Эпидемия выгорания. Как спасти себя и других от хронического стресса, бессонницы и потери мотивации бесплатное чтение

Дженнифер Мосс
Эпидемия выгорания. Как спасти себя и других от хронического стресса, бессонницы и потери мотивации

The Burnout Epidemic: The Rise of Chronic Stress and How We Can Fix It

© 2021 Jennifer Moss

© Петькова Ю., перевод на русский язык, 2022

© Бортник В. О., иллюстрации, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Спасибо вам за мой крошечный остров и весь мой мир,

Джим, Уайатт, Оливия и Лайла.

Введение
Эпидемия эмоционального выгорания

Давайте быстро пройдем простой тест, обратный тесту Роршаха. Я пишу слово. А вы придумываете образ.

Выгорание.

Какие образы рождаются у вас в голове? Одно из черно-белых стоковых изображений парня, который подпирает голову рукой и уныло смотрит в пустой монитор, а по бокам возвышаются горы бумаг?

Или сгоревшая спичка, от которой еще идет дым? Клубящийся дым, рассеивающийся в темноте?

Или образ измученной матери, которая тащит на себе три сумки с продуктами, а вокруг нее бегают дети. Они плачут, капризничают и виснут у нее на руках.

Может быть, для вас выгорание – это образ одного из персонажей Сета Рогана, забивающего косячок в середине дня в ожидании классного безумного приключения.

Могут возникнуть и другие образы.

К сожалению, в течение последних десятков лет концепция эмоционального выгорания раскрывалась только грустными мемами. И, как результат, мы получили серьезную болезнь, из-за которой ежегодно падает производительность, теряется почти 1 триллион долларов, тратится 190 миллиардов долларов на медицинскую помощь, а 120 000 человек умирает от выгорания только в Соединенных Штатах.

В 1988-м Япония была вынуждена создать горячую линию Кароши, что дословно переводится как «смерть от переутомления», для того чтобы остановить рост числа самоубийств в стране. Разве это не должно насторожить и продемонстрировать, насколько ситуация серьезная? Разве мы не должны были предпринять какие-то действия, узнав, что уровень самоубийств среди женщин-врачей на 130 % выше, чем среди представителей других профессий в США?

А как насчет пандемии, которая значительно усугубила существующую проблему? Я изучала эмоциональное выгорание и на протяжении многих лет работала с профильными организациями, но ничто так не повлияло на мое понимание этой темы, как жизнь до 2020 года. В течение некоторого времени я била тревогу: «Эмоциональное выгорание усиливается. Люди больны!» А затем мы все внезапно оказались в ситуации, в которой никогда не были прежде: к апрелю 2020 года 2,6 миллиарда человек оказались в изоляции, а мировой рынок труда полностью или частично потерял 81 % рабочих мест (1). Огромный процент работников умственного труда стал работать из дома – многие проводили встречи по Zoom, так что число ежедневных активных пользователей приложения резко возросло с 10 до 200 миллионов (2). Эти внезапные изменения выявили то, что было скрыто раньше: мы были невообразимо напряжены и измотаны – и были в таком состоянии уже некоторое время. Это еще больше усугубило проблему выгорания.

Хотя я не единственная, кто считает эмоциональное выгорание серьезной угрозой нашему психическому здоровью, нас недостаточно, чтобы что-то изменить.

А изменить необходимо. Если и дальше игнорировать эту распространенную и быстрорастущую проблему, мы столкнемся не только с крупными финансовыми издержками, но и со слишком большими человеческими потерями, которые нельзя допустить. Чтобы этого не произошло, нам необходимо создать такие условия на рабочих местах, которые сделают сотрудников здоровыми, счастливыми, а также обеспечат высокую производительность труда. Тогда рабочая сила будет процветать, а не просто существовать.

Может показаться, что борьба с эмоциональным выгоранием – непосильная задача, но вполне вероятно, что все проще, чем вы думаете. Нужно лишь обладать правильными инструментами. Поэтому, готовы вы или нет, тянуть больше нельзя. Эпидемия эмоционального выгорания захватила весь мир.

Пришло время переосмыслить этот термин, ведь именно сейчас мы являемся свидетелями того, как эта болезнь поражает все работоспособное население.

Переосмысление эмоционального выгорания

Хотя теория профессионального выгорания возникла еще в 1970-х годах, медицинское сообщество долго спорило, как ее классифицировать. В 2019 году Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) наконец включила выгорание в свою Международную классификацию болезней (МКБ-10), описав его как «синдром, возникающий в результате хронического стресса на рабочем месте, который не был успешно преодолен» (3). Он характеризуется тремя симптомами:

1) чувство истощения;

2) рост умственной отстраненности от работы или негативного и циничного отношения к ней;

3) снижение работоспособности.

Определение ВОЗ важно, поскольку оно признает, что эмоциональное выгорание – это нечто большее, чем просто проблема сотрудников. Это проблема более сложная, требующая системного подхода к ее решению.

По моему опыту, хорошие руководители знают, что эмоциональное выгорание – это проблема, и компании делают все возможное, чтобы помочь сотрудникам снизить стресс и улучшить самочувствие с помощью дополнительных льгот и привилегий. Но будем честны: какими благими ни были бы их намерения, эти варианты не работают. Забота о людях была основной стратегией профилактики выгорания на протяжении десятилетий. И все же хроническая усталость нарастает. Почему? Потому что мы игнорируем системные и организационные факторы, которые и являются реальными причинами выгорания.

Если вы хотите решить эту проблему, то для начала вам придется усвоить следующую мантру: эмоциональное выгорание касается вашей организации, а не ваших сотрудников. Да, йога, отпуск, технологии, направленные на поддержание хорошего самочувствия, и приложения для медитаций могут помочь людям чувствовать себя более спокойными и здоровыми. Но думать, что эти же инструменты решат проблему выгорания – опасно. Так что же делать? Во-первых, не стоит больше предлагать оздоровительные программы, ведь они перекладывают ответственность за управление собственным выгоранием на самих сотрудников. Вместо этого нам нужно взглянуть на себя как на лидеров и на ту роль, которую организации играют в жизни своих работников.

По словам ведущих экспертов по выгоранию Кристины Маслач и ее коллег, Сьюзан Джексон и Майкла Лейтера, существует шесть основных причин выгорания, которые рассматривались в большинстве академических исследований (4):

1) высокие нагрузки;

2) субъективное ощущение неподконтрольности;

3) отсутствие награды или признания;

4) плохие отношения;

5) несправедливость и предвзятость;

6) несоответствие ценностей.

Этот список ясно демонстрирует, что настоящие причины эмоционального выгорания на самом деле не связаны с людьми и что их можно предотвратить, только если руководство начнет проводить программы профилактики. Причем чем раньше, тем лучше.

Однажды Маслач попросила меня представить канареек в угольной шахте. Если канарейка залетит в шахту, она будет петь на протяжении всего полета. Но если потом птица выберется на свежий воздух, после воздействия окиси углерода она перестанет петь. А теперь представьте, придет ли кому-то в голову спросить, почему канарейка обрекла себя на эту болезнь? Нет, потому что ответ был бы очевиден: в болезни была виновата не сама канарейка, а угольная шахта.

Эта мысль поразила меня. Конечно, развитие навыков эмоционального интеллекта, таких как оптимизм, благодарность и позитивный настрой, может дать людям невероятное количество энергии, необходимое, чтобы достигнуть успеха. Но если сотрудник имеет дело с эмоциональным выгоранием, стоит остановиться и задать себе вопрос: почему это произошло? Мысль о том, что, если бы работники компании взяли себя в руки, записались на йогу, прошли курс осознанности и благодаря этому избежали бы выгорания, – в корне неверна. Долгое время я и сама пропагандировала необходимость эмпатии и оптимизма среди руководства. Я действительно верю, что практика благодарности делает нас более счастливыми как в работе, так и в личной жизни. Но эти инструменты не являются ни лекарством, ни вакциной от эмоционального выгорания.

Давайте представим, что хорошая корпоративная культура подобна хорошо приготовленному блюду. У вас должны быть правильные ингредиенты (люди), правильный рецепт (стратегия) и кто-то, кто сможет приготовить из этого что-то очень вкусное (лидер). На этот рецепт могут опираться и другие, чтобы в будущем наслаждаться плодами своего труда.

Проблема эмоционального выгорания также связана с нездоровой культурой, под влиянием которой все эти компоненты складываются неправильно. Я использую эту аналогию, чтобы подчеркнуть: когда дело доходит до эмоционального выгорания, культура играет огромную роль. Вот почему оно превратилось в эпидемию и почему мы должны переосмыслить меры по его ликвидации.

Да, для начала нам нужно помочь сотрудникам развить навыки, которые поддерживают их психическое здоровье и необходимый уровень счастья. Но чтобы бороться с выгоранием, нужно взглянуть на ситуацию с другой стороны. Да, люди действительно несут ответственность за свое собственное благополучие, но мы, руководители, несем ответственность за обеспечение условий, которые поддерживают, а не мешают их счастью. Ведь выгорание происходит, когда эти условия не соблюдаются.

Очевидно, что выгорание не затрагивает какую-то одну сферу деятельности. Миллионы работников сталкиваются с ним в тысячах отраслей по всему миру. За эти годы я слышала слишком много разных историй. И эта ситуация меня бесит и разбивает мое сердце. Самая важная причина, почему я хотела написать эту книгу, заключается в том, что у выгорания всегда есть логичные причины, которые несложно устранить заранее. И дело не в том, что мы недостаточно следим за собой, как пишут в большинстве книг по этой теме.

Чтобы добиться результатов, необходимо сосредоточиться на стратегическом воздействии, которое приведет к счастью, а также устранит причины возникновения эмоционального выгорания.

С чего начинается эмоциональное выгорание

Судя по данным американской аналитической компании Gallup, всего лишь 15 % сотрудников во всем мире увлечены своей работой. В Соединенных Штатах этот процент выше (порядка 30), что, несомненно, радует. И все же статистика огорчает, ведь мы проводим так много времени на работе (5), около 90 000 часов, или 50 % нашего времени бодрствования (6).

Если работа приносит нам удовольствие, мы вовлечены в процесс и полны энергии. Она наполняет нас счастьем, так как придает нашей жизни смысл и чувство выполненного долга. Но из-за тех, кто, напротив, просто высиживает часы в офисе, заинтересован исключительно в деньгах, а не в результате, работа стала восприниматься как рутина, к большой радости сценаристов ситкомов и стендаперов.

Если бы вы прилетели с другой планеты и посмотрели несколько серий сериала «Офис», вы бы не сразу поняли, что перед вами – комедия или трагедия. Но по крайней мере вы бы могли услышать мудрость Майкла Скотта: «Никто не должен идти на работу с мыслью: “О, это то место, где я могу умереть сегодня”. Для этого существуют больницы… Офис – это место, где сбываются мечты» (7). Во всяком случае, работа для этого создана, не правда ли?

Рутинные ситуации, связанные с работой, никуда не денутся, и они, как правило, портят жизнь. Например, совещания после окончания рабочего дня. Они воруют ваше время, как если бы кто-то своровал ваш обед, хотя на контейнере было написано ваше имя! А еще время тратится впустую, если ломается принтер или зависает компьютер. А еще работе в офисе присущи такие ситуации, вызывающие агрессию, как оставленная в раковине грязная посуда и стикеры с возмущениями, приклеенные на зеркало. У тех, кто оставил посуду и написал гневное послание, тоже были свои причины для гнева.

Конечно, это все мелочи. Если мы по-прежнему увлечены своей работой и чувствуем признание в коллективе, со всеми этими неприятностями можно справиться. Мы верим, что вскоре они разрешатся тем или иным образом – в хороших компаниях так обычно и происходит. Если в организации продвигается подход, согласно которому нужды каждого отдельно взятого сотрудника находятся на первом месте, мы не станем заострять внимание на таких мелких неприятных деталях и максимум, что сделаем, это закатим глаза.

Но если мы чувствуем, что нас перегружают работой, недооценивают и контролируют каждый шаг, то теряем веру в своих руководителей. И эти мелкие камушки превращаются в валуны, которые невозможно игнорировать.

Эмоциональное выгорание, как правило, начинается с истощения, что вскоре приводит к сомнению в собственных способностях или к стыду за то, что, как нам кажется, мы ничего не умеем. А иногда и к тому, и к другому. Наша эффективность ухудшается. Мы начинаем чувствовать себя циничными, а затем беспомощными. Историй о выгорании великое множество. И большинство из них происходит из-за того, что мы работаем на износ в условиях хронического стресса.

Эяль Ронен, организационный психолог и executive-коуч, понял, что выгорает, в тот день, когда заметил, что компания, в которой он работал в отделе продаж, поменяла заставку на экране его ноутбука. На экране появлялись фотографии курортов, куда компания могла отправить вас совершенно бесплатно, если вы выполните план. Да, команды, ориентированные на продажи, действительно получали какой-то бонус за хорошо выполненную работу, но Ронен почувствовал в этом какое-то несоответствие: «Мне казалось, что они пытались мотивировать меня очень примитивным способом, как обезьяну. Мне нравилась компания и продукты, которые мы продавали, но моя мотивация заключалась в том, чтобы двигаться к какой-то великой цели».

Ронен поделился, что некоторое время уже слышал звоночки, видел, что ценности компании не соответствуют его собственным. Однажды он сел за свое рабочее место и увидел эту заставку. Это был как раз тот толчок, который ему был нужен, чтобы уйти из компании.

Именно так работает эмоциональное выгорание. Мы видим, как песчинки гальки превращаются в валуны. Для кого-то последней каплей станут постоянные споры с коллегами на протяжении нескольких месяцев, а кто-то сойдет с дистанции, если ему предложат новую должность, к которой он не был готов, но пытался всеми силами соответствовать. Долгое время нас могут доставать, казалось бы, безобидные рутинные вещи, но у каждого есть своя точка невозврата, после которой он не сможет делать вид, что все по-прежнему.

Мари Осберг, психиатр и профессор Каролинского института в Стокгольме, называет это явление «ударом о стену». Его можно наблюдать, когда на сотрудника ложится какая-то дополнительная нагрузка и у него случается нервный срыв. Сотрудник так напряжен и так долго испытывал хронический стресс, что потерял способность браться за новые дела и не чувствует, что у него есть право на ошибку. К сожалению, жизнь устроена не так. И такие нереалистичные ожидания никогда не оправдываются.

Для Ронена таким ударом была заставка на мониторе. Она символизировала рыночные отношения между ним и работой, а ведь он хотел двигаться к достижению великой цели и чувствовать себя ценным. Вместо этого он испытывал разочарование и одиночество. Ронен врезался в стену.

В нашей беседе Осберг рассказала, что в Швеции у выгорания другое определение. По МКБ-10 выгорание относится к той же категории заболеваний, что и расстройство адаптивного характера, посттравматический стресс и другие состояния, вызванные чрезмерными нагрузками, которые продолжаются даже после устранения источника стрессора. То есть в Швеции человек с тяжелой формой эмоционального выгорания приравнивается к больному с расстройством адаптивного характера.

Осберг утверждает, что в такое состояние человека вгоняет работа, а затем оно распространяется и на другие сферы жизни. Это хроническое нервное истощение, вызванное стрессом. Чтобы проиллюстрировать, как работа может завладеть нашей жизнью, вытеснить все остальные интересы и привести в состояние полного изнеможения, Осберг разработала концепцию «воронки истощения».

По ее словам, большинству людей требуются месяцы, чтобы прийти в себя. А некоторые не выйдут из такого состояния даже через два года и будут испытывать на себе последствия травмы в течение долгих лет. «По моему опыту, время – единственный реальный инструмент, который помогает пациенту оправиться от тяжелой формы эмоционального истощения. Вот почему так важно изначально не доводить людей до такого состояния».

Ронен покинул компанию и вообще сменил сферу деятельности. После выздоровления он запустил свой стартап, который вырос до уровня успешной транснациональной организации. Для его прошлой компании это была потеря ценного сотрудника, но фирма, которую он возглавляет сейчас, получила гораздо больше. И это вселяет надежду. Несмотря на травматичный опыт, многие могут вернуть себе то, что потеряли, но для этого потребуется оставить в прошлом некоторые вещи, которые когда-то казались важными.

Несмотря на выгорание, Ронен смог извлечь пользу из опыта, полученного во время работы в компании. Он сказал, что дополнительные бонусы не могли придать ему достаточно сил. Понимание этого повлияло на его исследования и научные работы. После увольнения Ронен продолжал считать, что это была «хорошая компания» для работы, однако руководство не было по-настоящему заинтересовано в профилактике эмоционального выгорания.

Уровень благополучия в условиях кризиса

Я начала писать эту книгу в начале 2020 года. В течение долгих лет наблюдала пагубные последствия эмоционального выгорания, пока работала журналистом и консультантом, помогающим руководству бороться с хроническим стрессом. Но пандемия вывела проблему на совершенно новый уровень. Мы выгорели дотла.

В конце 2020 – начале 2021 года мы с Лейтером, Маслач и Дэвидом Уайтсайдом, директором по аналитике и исследованиям в YMCA Work-Well, собрали команду, чтобы лучше разобраться, как именно пандемия повлияла на общее благополучие и эмоциональное выгорание. Наш опрос включал в себя несколько шкал, основанных на фактических данных, в том числе «Общий опросник выгорания» Маслач (MBI-GS), психологическую оценку профессионального выгорания и опрос «Области трудовой жизни», в котором оценивалось восприятие сотрудниками условий работы, влияющих на ощущение вовлеченности или выгорания.

При поддержке Harvard Business Review осенью 2020 года мы опросили более чем 1500 респондентов в 46 странах. Эти люди работали в разнообразных секторах, на разных должностях, а также имели различный стаж работы. 67 % респондентов занимали должность руководителя или более высокий пост.

Итак, что же мы узнали? Эмоциональное выгорание – глобальная проблема. Статистика говорит следующее:

• 89 % респондентов заявили, что их трудовая деятельность ухудшается;

• у 85 % ухудшилось их общее состояние;

• у 56 % возросли требования к работе;

• 62 % людей, которые с трудом справлялись с рабочими нагрузками, испытывали эмоциональное выгорание «часто» или «чрезвычайно часто» в течение предыдущих трех месяцев;

• 59 % сотрудников считали, что пандемия оказала «большое влияние» на их работу;

• 55 % всех респондентов не чувствовали, что смогли достичь баланса между работой и личной жизнью, причем 53 % указали в качестве причины то, что дети были вынуждены перейти на домашнее обучение;

• 25 % чувствовали, что не могут поддерживать прочную связь с семьей, 39 % – с коллегами и 50 % – с друзьями;

• только 21 % оценили свое состояние как «хорошее», и всего 2 % назвали его «отличным».

Мало того, что 1500 человек, участвовавших в нашем опросе, гораздо больше соответствовали профилю выгорания, чем почти 50 000 респондентов, которые проходили MBI-GS до пандемии, они также набрали очень высокие баллы по шкалам «истощение» и «цинизм» – двум предшественникам выгорания, согласно MBI-GS.

«Результаты опросов демонстрируют, что у многих возникают серьезные проблемы с работой, – отметил Лейтер. – Неудивительно, что люди стали еще более измотаны: они изо всех сил стараются поддерживать на плаву как работу, так и личную жизнь. Но еще большую тревогу вызывает рост уровня цинизма у населения. Миллионы людей испытывают разочарование, что правительство было совершенно не готово к пандемии, а также недовольны несправедливостью в сфере труда и благополучия, которую пандемия сделала более очевидной. А цинизм всего лишь отражает недостаток доверия к миру».

Мы обнаружили, что самый высокий уровень эмоционального выгорания наблюдается у миллениалов. Во многом это связано с тем, что они менее самостоятельны, обладают меньшим стажем работы, финансово нестабильны и часто испытывают чувство одиночества. Согласно нашему исследованию, именно оно сыграло самую значимую роль в их эмоциональном истощении. Как выразился один из опрошенных миллениалов: «Пандемия оказала огромное влияние на мое благополучие – у меня начались психологические проблемы. Во-первых, я стал меньше тренироваться и изменения в теле не заставили себя ждать. Во-вторых, пошатнулся мой уровень дохода. И, наконец, у меня стало складываться ощущение, что моя карьера застопорилась».

Когда наша команда прочитала 3300 откликов, у меня защемило сердце. В каждом было столько тревоги и стресса, между строк читалась боль. Я чувствовала их страх на кончиках пальцев. Что еще хуже: состояние их психологического здоровья все ухудшалось, и никого это не волновало. Многие респонденты не чувствовали, что могут говорить о своих проблемах на работе, и в результате 67 % из них подвергались риску эмоционального выгорания.

Эти данные свидетельствуют о том, что пандемия тяжело сказалась на работниках. Тем не менее все это время работодатели все еще просили своих сотрудников практиковать благодарность, правильное дыхание и осознанность, чтобы те не теряли оптимистичный настрой. Но чаще всего подчиненные воспринимали эти просьбы как еще одну рабочую задачу.

Одна из руководителей международной аудиторской компании поделилась со мной, что недавно ее компания предоставила всем желающим доступ к приложению для медитаций. В электронных рассылках от руководства не раз перечислялись преимущества и удобства этого приложения, но она все никак не могла выделить время, чтобы его скачать. Девушка призналась, что если у нее остается немного свободного времени в течение дня, она скорее съест батончик мюсли или сходит в ванную, чем прослушает медитацию.

– Это так иронично, – смеется она, – мне кажется, компания должна создать условия, чтобы мы не страдали от чрезмерного перенапряжения, а не давать нам инструменты, чтобы с ним справиться. Это выглядит немного странно.

Тем не менее есть и хорошие новости: некоторые из тех, с кем я разговаривала, были благодарны своим работодателям за проявленный интерес и помощь в борьбе со стрессом. Несмотря на изобилие предложений от компаний по поддержанию благополучия, есть причины, почему некоторые добиваются в этом успеха, а некоторые – нет.

Из того же исследования я выяснила, что важным фактором, влияющим на ощущение комфорта на рабочем месте, являются общение и чувство, что вас понимают. Если вы верите, что ваш начальник, несмотря ни на что, делает все возможное, вы даете ему огромный кредит доверия. Ну и что с того, что он попросил вас подключиться к занятиям йогой по Zoom, а вы ненавидите это всей душой? По крайней мере, компания попыталась что-то сделать. Кого волнует, что парады домашних животных и «счастливые часы для семьи» не прижились? Компания просто проверяла, понравится ли вам эта инициатива или нет.

В идеале это доверие должно было установиться задолго до того, как разразился кризис. Но наладить доверительные отношения можно было бы и при простом, но частом общении. Некоторые компании меньше говорили о себе и больше о том, как руководство пытается справиться с возникшей проблемой и что думают об этом сотрудники. Именно командная работа определяла успех.

Когда происходит что-то столь новое, как пандемия, стойкость и эмпатия со стороны руководства имеют большое значение, поэтому важно развивать их заранее.

Путь к эмпатическому лидерству

В своем общении с руководителями я призываю их пересмотреть отношение к эмпатическому лидерству, особенно когда речь идет о профилактике эмоционального выгорания. Мы склонны приравнивать эмпатию к золотому правилу нравственности: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой». Но я не верю, что этого достаточно. Если вы действительно хотите проявить эмпатию, вы должны «поступать с другими так, как они поступили бы с самими собой». Для этого нужно переключить фокус внимания со своих потребностей на нужды другого человека, отбросить собственные предубеждения, научиться активному слушанию и только затем принять меры.

А еще не следует забывать о себе. Нужно признать, что работа может быть важной и здоровой частью нашей жизни, особенно когда она наполняет нас силами и вдохновением. Исследования, проведенные всемирно известной клиникой Мэйо, показывают, что врачи, которые применяют более комплексный подход к своей работе и жизни, значительно реже страдают от эмоционального выгорания (8). На самом деле, они тоже могут подвергаться риску. Позже мы углубимся в эту тему и поймем, что фраза «Занимайся любимым делом и тебе больше никогда не придется работать» – звучит здорово, но не имеет никакого отношения к действительности.

Интересный факт: в 1599 году Уильям Шекспир написал седьмое стихотворение из цикла «Страстный пилигрим». Именно в нем впервые используется слово «сгорел» в контексте истощения энергии по отношению к любви (9). Нет смысла говорить, что многие люди любят свою работу. И многие из них выгорают. Мы можем подпитываться энергией от решения задач, которые ведут к великой цели, но для таких людей, как я, которыми движет миссия, трудно следовать своим советам. И, честно говоря, мое собственное выгорание превратило меня из эксперта в пострадавшего.

Мы можем обладать всеми знаниями и инструментами, но у каждого есть слепые зоны. Тем не менее это можно исправить довольно простыми действиями. Поэтому не нужно «ударяться об стену», чтобы внести эти изменения в свою жизнь, и не стоит ждать, чтобы те же ошибки совершали наши сотрудники. Мы несем ответственность перед другими и перед самими собой на всех уровнях.

* * *

И последнее: это не просто очередная книга о лидерстве, в которой я буду рассказывать, как предотвратить эмоциональное выгорание в вашем коллективе. В ней вы найдете советы, как полностью переосмыслить концепцию эмоционального выгорания. Мы находимся на пике выгорания во всех смыслах и сферах, и вы легко можете оказаться одним из тех, кто на себе ощутил это в полной мере. Вы, вероятно, ведете себя так же, как и я: советуете людям взять отпуск и следите за тем, чтобы они были здоровы, но совсем не заботитесь о себе.

Этого допускать нельзя. Нам необходимо понять смысл этого явления в полной мере и осознать, каково это – жить в мире, в котором бушует эпидемия эмоционального выгорания. А затем понять, какую роль мы можем сыграть в том, чтобы остановить ее распространение.

На страницах этой книги я буду предлагать вам подвергать сомнению все, что вы в настоящий момент знаете о выгорании, а затем расскажу, как развить новые навыки, чтобы справиться с ним. Я расскажу вам реальные истории, которые продемонстрируют нам лучшие и худшие условия труда, приправив их увлекательными примерами, исследованиями и неожиданными инсайтами. И вместе мы сможем разработать эффективный подход к полностью решаемой проблеме.

Часть 1
Инсайты

1. Шесть причин эмоционального выгорания

Эмоциональное выгорание не происходит в один момент. Это медленная эрозия навыков преодоления трудностей и способности адаптироваться к ежедневному хроническому стрессу, который в конце концов накрывает нас с головой. Так что, возможно, сейчас самое подходящее время напомнить тем из нас, кто занимает руководящие должности, о том, как не стоит пытаться предотвратить выгорание.

Один из самых неэффективных приемов – сказать людям: «Просто скажите “нет”». Не так уж много людей могут позволить себе роскошь сказать своему боссу или клиентам: «Извините, но нет». Этот совет полон предвзятости, доминирования и, что еще хуже, виктимблейминга. Но, к сожалению, мы по-прежнему считаем этот классический совет способом снизить переутомление.

Также сейчас самое время напомнить руководителям, что эмоциональное выгорание не исчезает в классах йоги или тренажерных залах. Выгоранию все равно, дышат ли люди полной грудью или нет. И уж точно не будет никакой разницы, если вы начнете слушать звуки дождя тридцать секунд вместо пятнадцати. Но так проявляется психология отрицания у руководства.

Да, уход за собой – это хорошо. Такие процедуры могут поднять настроение в определенный момент времени и являются частью многогранной стратегии благополучия. Но на самом деле это тактика, а не стратегия. И она слишком абстрактна, чтобы действительно помочь предотвратить выгорание.

Скорее, выгорание – это совокупность плохой практики и политики на рабочем месте, устаревшего институционального наследия, должностей и личностей, подверженных более высокому риску, а также системных социальных проблем, которые оставались нерешенными и мучили нас слишком долго.

Теперь, когда мы прошли через стадию отрицания, можно начать более глубокое изучение того, что на самом деле лежит в основе эмоционального выгорания. Повторяю, мы можем его предотвратить, если узнаем, где зарождаются его истинные причины, и начнем работать именно с ними.

Опросник выгорания Маслач (MBI) и десятилетия ее совместных исследований со Сьюзан Джексон и Майклом Лейтером показывают, что выгорание бывает вызвано:

1) высокими нагрузками;

2) субъективным ощущением неподконтрольности;

3) отсутствием награды или признания;

4) плохими отношениями;

5) несправедливостью и предвзятостью;

6) несоответствием ценностей.

Когда я привожу шесть основных причин эмоционального выгорания, некоторые спрашивают, должен ли человек обнаружить все шесть пунктов, чтобы диагностировать у себя выгорание? Категорически нет. Все пункты одинаково вредны для общего состояния, но одни возникают чаще других.

Я расскажу подробно про каждый, но для начала хочу уделить внимание тому, что кроется за всеми шестью причинами, – плохой корпоративной гигиене и тому, как она противоречит потребностям и желаниям сотрудников.

Теория мотивации-гигиены

Корни эмоционального выгорания часто уходят в плохую корпоративную гигиену. Что это значит? Дам максимально упрощенное объяснение на обратном примере. Что такое хорошая гигиена? Такие рутинные действия, как чистить зубы, принимать душ и расчесывать волосы. Все это необходимо, чтобы опрятно выглядеть и чувствовать себя бодрым. Эти действия для нас так естественны, что мы их даже не замечаем. Но если бы мы перестали их совершать, то сразу же почувствовали бы, что что-то не так. А вскоре это почувствовали бы и все окружающие.

Так и на работе – наши основные потребности должны быть удовлетворены. Корпоративная гигиена должна быть внедрена настолько основательно, чтобы рядовые сотрудники считали ее чем-то само собой разумеющимся. Она включает в себя своевременную достойную заработную плату, обеспечение физической и психологической безопасности, понимание своей роли в рабочих процессах и доступ к необходимым инструментам и ресурсам. Это основы. Но, к сожалению, фраза Вольтера «здравый смысл не так уж распространен» часто очень точно описывает действительность.

У руководителей могут возникнуть «слепые зоны» из-за несоблюдения основных гигиенических требований внутри организации. Кто-то чувствует себя запуганным, а мы этого не заметили. Обеспечили ли мы людей психологической безопасностью? Поощряли ли не тех людей? Объяснили ли каждому члену команду, куда ему двигаться прямо сейчас?

Фредерик Герцберг разработал теорию гигиены в конце 50-х. Теперь она известна как двухфакторная теория мотивации-гигиены, которая сводится к тому, что существуют две основные категории факторов оценки степени удовлетворенности от выполненной работы (1). Герцберг обнаружил, что удовлетворенность и неудовлетворенность от работы не зависят друг от друга, а сосуществуют параллельно.

По сути, гигиенические факторы необходимы для того, чтобы сотрудник не был недоволен, в то время как факторы мотивации необходимы для поощрения сотрудника к более высокой производительности. Также Герцберг классифицировал наши действия и их причины. Например, если вы выполняете действие, связанное с работой, только потому что должны, оно определяется как движение. Но если вы делаете то же самое, потому что хотите этого, то за него отвечает мотивация.

Представьте сотрудника, который говорит: «Я должен мыть полы в больничной палате, потому что это моя работа», и того, кто утверждает: «Мне нравится, что благодаря мне полы в палатах сияют, потому что я уверен: это помогает им скорее выздороветь». Важно убедиться, какое утверждение более точно отражает отношение человека к его работе.

Чтобы применить теорию на практике, работодателям рекомендуется формулировать рабочие задачи так, чтобы они мотивировали сотрудников на достижение максимальных результатов. Теория Герцберга подчеркивает ценность признания и вознаграждения как ключевого компонента и для удовлетворения потребностей, и для повышения мотивации. Рассмотрим это чуть позже. Герцберг также утверждает, что и мотивация, и гигиена одинаково важны. Предотвращая неудовлетворенность, мы уменьшаем риск эмоционального выгорания. Однако это не означает, что у сотрудника возникнет позитивный настрой или мотивация к работе. Да, обеспечивать хорошую корпоративную гигиену необходимо, но чтобы замотивировать человека, нужны другие инструменты. А именно: сделать его работу целенаправленной, страстной и увлекательной.

Иерархия потребностей на работе

Теории Герцберга и работы Абрахама Маслоу, одного из самых знаменитых ученых XX века, широко известного за создание иерархии потребностей, пересекаются. Теория Маслоу предполагает, что у человека могут возникнуть потребности более высокого уровня только после того, как у него удовлетворены потребности предыдущего. Четыре базовых слоя его знаменитой пирамиды составляют изобилие, дружба и любовь, безопасность и физические потребности. Маслоу называет их «потребностями дефицита». Если они не будут удовлетворены, индивид будет испытывать беспокойство и стресс (2). Конечно же, мы не говорим о фундаментальных физиологических потребностях, таких как воздух, вода и пища. Без их удовлетворения человек не только не сможет думать о чем-то большем, но и просто существовать.

Интересный факт: Маслоу будет наставником Герцберга и окажет глубокое влияние на его работу в переполненных наркологических клиниках Нью-Йорка. Именно там Герцберг впервые выявил и описал выгорание как болезнь. Иерархия потребностей Маслоу – наша человеческая жажда сострадания, любви, безопасности и физической безопасности – подтолкнула ученых к исследованиям. Они дали возможность Герцбергу понять, что когда наши основные потребности не выполняются на рабочем месте, мы начинаем бороться за выживание.

Вот почему так важно различать гигиену и мотивацию – базовые и дополнительные потребности, которые мотивируют нас быть более вовлеченными, продуктивными и эффективными. По версии Маслоу, это разница между «потребностями дефицита» и «потребностями роста». Маслоу считал: они похожи на инстинкты и играют важную роль в мотивации поведения. Когда «потребности дефицита» не закрыты, мы чувствуем себя обделенными. Удовлетворяя их, мы уменьшаем уровень стресса, беспокойства, печали и депрессии. В противном случае – испытываем неприятные ощущения (3).

Потребность в самоактуализации, высший уровень пирамиды Маслоу, относится к реализации потенциала личности, самореализации, личностному росту и поиску «пиковых переживаний^[1]». На вершине пирамиды «потребность в самореализации» возникает, когда люди достигают состояния гармонии, так как они полностью раскрывают свой потенциал (4). Мы видим, что та же закономерность раскрывается и в теориях Герцберга.

Факторы мотивации отличаются от гигиенических. С одной стороны, они включают в себя сложную работу, признание своих достижений, ответственность, возможность сделать что-то значимое, участие в принятии решений и чувство значимости для организации. С другой стороны, гигиенические факторы – это заработная плата, достойные условия труда, устраивающая нас политика компании и руководства, супервизия, хорошие отношения в коллективе, а также собственный статус и чувство безопасности.

Часто сотрудники не осознают, что в организации соблюдается хорошая гигиена, но если она отсутствует, люди сразу это почувствуют и их внимание начнет рассеиваться. Как только мы попадаем в условия, которые сильно отличаются от наших ожиданий, запускается процесс выгорания.

Теперь давайте рассмотрим шесть основных причин эмоционального выгорания. Начнем с наиболее часто встречающейся проблемы: высоких нагрузок.

Первопричина № 1

Высокие нагрузки

Согласно отчету компании Gallup, самый главный миф о выгорании звучит так: «Сотрудники, утверждающие, что они всегда загружены работой, в 2,2 раза чаще испытывают выгорание на работе – “очень часто” или “всегда”. Даже высокоэффективные сотрудники могут быстро перейти из разряда эффективных в состояние полной безнадежности, когда пытаются достичь нереалистичных целей и оправдать чужие ожидания» (5).

Переутомление было проблемой на протяжении тысячелетий. По словам египетского археолога Захи Хавасса, существуют свидетельства, что рабы, которые строили пирамиды и, в частности, перетаскивали неподъемные гранитные блоки, были обречены на раннюю смерть от деформации и переломов конечностей. Их продолжительность жизни была крайне низкой, в отличие от представителей знати, которые доживали до 50–60 лет. В интервью журналу New Scientist Хавасс сказал, что «они буквально работали до смерти» (6).

Сегодня, по словам Джоэла Го, Джеффри Пфеффера и Стефаноса Зениоса, работа является пятой по значимости причиной смерти в Соединенных Штатах. Об этих неутешительных цифрах стало известно из книги Пфеффера «Умереть за зарплату» (7). Международная организация труда сообщает, что слишком продолжительный рабочий день (8) ежегодно приводит к гибели 2,8 миллиона работников. А давление, связанное с работой, возросло за последние пять лет: более трети респондентов ссылаются на чрезмерную рабочую нагрузку и сжатые сроки (9) как на самый большой источник стресса. Затем наступает кризис и без того масштабная проблема становится грандиозной.

Эмоциональное выгорание и пандемия

В 2020 году рабочая нагрузка резко возросла, и случилось это словно в один момент. Эти изменения в и без того перегруженном работой обществе привели к тревожному росту случаев выгорания. Согласно данным VPN-сервиса NordVPN, который отслеживает, когда пользователи подключаются и отключаются от Сети, продолжительность рабочего дня выросла на 3 часа в США, на 2 – во Франции, Испании и Великобритании (10).

Как я уже говорила во введении, опрос, который мы провели, позволил нам проанализировать большое количество личных историй о том, как эмоциональное выгорание влияет на каждого конкретного человека. Их слова меня очень тронули. Именно они послужили тем дополнительным топливом, которое было мне необходимо, чтобы продолжать работу над рукописью и идти вперед.

Кто-то сказал: «Похоже, с каждым днем мои коллеги работают все интенсивнее и дольше. Но мне кажется, что период, когда мы работаем на износ, не может быть слишком долговременным. Удаленная работа становится источником большего стресса, ведь необходимость в звонках, совещаниях и отслеживании выполнения задач увеличивается. Плюс ко всему наша нагрузка растет, мы начинаем поглощать больше информации, выполнять больше задач, и это превращается в замкнутый круг, в котором от нас требуют все больше и больше».

Продолжительность рабочего дня увеличивалась, как и количество встреч, и большинство из нас жило как в тумане, испытывая стресс из-за множества внешних факторов, включая физическое здоровье и безопасность. Тем не менее глобальное исследование, в котором приняли участие более 12 000 сотрудников, менеджеров, руководителей отдела кадров и высшего звена в одиннадцати странах, показало, что во время стресса 2020 года 42 % респондентов все еще испытывали давление, требующее соблюдения стандартов производительности, 41 % опрошенных заявили, что от них ожидают выполнения более рутинных и утомительных задач и что они не могут справиться с большим количеством разнообразных сложных заданий (11).

Когда мы находимся в эпицентре значительных перемен, мысль о том, что можно вести бизнес как раньше, – весьма сомнительна. Странно, что для многих эта мысль не является очевидной. Я неоднократно убеждала руководство, что необходимо давать себе и остальным право быть слабым. Ожидания, которые лидеры возлагали на себя и других, были настолько завышенными, что неудивительно, что выгорание стало общемировой проблемой.

Пандемия просто сделала на ней акцент. Но существовали яркие примеры того, что некоторые руководители, несмотря на нетипичную ситуацию, в которой оказались, смогли принять разумные решения.

По пятницам выходной

Как-то я брала интервью у Тодда Маккиннона, генерального директора компании из Сан-Франциско по управлению личными данными и правами доступа Okta. Эта компания в течение долгих лет получала солидные инвестиции, но десять лет пробыла в минусе, и только в период пандемии ее акции сильно выросли, а она сама стала оцениваться в миллиард долларов. Okta специализируется на том, что обеспечивает такую же надежную защиту данных сотрудника на удаленке, как если бы он работал в офисе с включенным файрволом. Маккиннон поделился со мной тем, как он пересмотрел условия оплачиваемого отпуска сотрудников во время пандемии, что и способствовало стремительному росту компании.

Дело в том, что для организации, в которой сотрудники на удаленке составляют основу бизнеса, виртуальный опыт является постоянной темой для обсуждения. Маккиннон заметил, что всегда стремился предоставить своим сотрудникам возможность самостоятельно принимать решения о гибком графике и отгулах. Но во время пандемии понял, что его люди гораздо реже берут отпуск, необходимый им для восстановления сил.

Маккиннон сказал: «Данные показывают, что из дома наши сотрудники работали практически 24/7. Поэтому мы решили ввести дополнительные выходные. А потом и вовсе сделали пятницу выходным днем, но это не сработало. Почему? Потому что нагрузка осталась той же, а рабочая неделя стала короче. Поэтому людям приходилось работать по субботам, чтобы не выбиваться из графика. И для того чтобы снять напряжение с команды, вам нужно не сокращать рабочие часы, а корректировать нагрузку».

Это совершенно правильный подход, если мы хотим предотвратить эмоциональное выгорание. И не только в периоды кризиса. Маккиннон – пример мудрого руководителя, который изучает данные и действует в соответствии с ними. Так и нужно поступать, когда у нас нет возможности обратиться к историческому опыту.

Последствия переутомления

Хроническое переутомление не только оказывает серьезное влияние на психическое и физическое здоровье, но и может привести к летальному исходу, если никак на него не реагировать.

Исследование, проведенное среди санитаров индийских больниц, показало, что увеличение количества рабочих часов является самым большим фактором риска. Потеря веса, ломота в теле, физическое истощение и хроническая боль в суставах – вот основные последствия переработки (12).

В это же время в Швеции было проведено исследование с участием 200 женщин, которое показало, что в случае переутомления в их слюне заметно повышается уровень кортизола. Его переизбыток может вызвать гипертонию, иммунодефицит, а также увеличение массы тела. Ученые обнаружили значительную корреляцию между количеством сверхурочных часов и повышением уровня кортизола. У женщин, перерабатывающих в неделю более 10 часов, уровень кортизола в среднем был примерно в два раза выше, чем у женщин с умеренной нагрузкой (13).

Еще одно исследование Университетского колледжа Лондона, в котором приняли участие более 600 000 работников, показало, что у тех, кто работал более 55 часов в неделю, риск сердечного приступа был на 13 % выше, а вероятность инсульта на 33 % выше по сравнению с теми, кто работал от 35 до 40 часов в неделю (14).

По словам Гонсало Шубриджа, директора по стратегическому развитию Great Place to Work UK, «когда сотрудники чувствуют себя перегруженными, они теряют уверенность в себе и могут стать злыми, раздражительными или замкнутыми. Другие симптомы чрезмерного стресса включают в себя беспокойство, депрессию, апатию, потерю интереса к работе, хроническую усталость, проблемы с концентрацией внимания и желудком, мышечное напряжение или головные боли, а также социальную замкнутость. Некоторые сотрудники могут даже начать употреблять алкоголь или наркотики, чтобы справиться с навалившимися проблемами» (15).

Вот еще несколько стратегий, которые могут помочь снизить уровень переутомления:

• Убедитесь в том, что сотрудники точно знают, чего от них ждут. Наладьте такую схему коммуникации, чтобы они не боялись задавать вопросы и идти на контакт. Вы должны быть уверены, что каждый работник знает, какие задачи стоят у него в приоритете. Контролируйте этот процесс, перенаправляя его, если заметите, что человек гонится за ложными целями, что сильно влияет на его производительность. Потребности могут меняться достаточно быстро, поэтому корректируйте цели своей команды каждую неделю, а если это необходимо – ежедневно.

• Сосредоточьтесь на сильных сторонах. Убедитесь, что сотрудники оптимально используют свои способности и навыки. Например, врачи выгорают с рекордной скоростью, потому что не так давно стали тратить кучу времени на заполнение электронных медицинских карт. Но ведь доктора изначально являются экспертами в области медицины, а не в управлении данными. Такие проблемы обходятся компаниям довольно дорого. Поэтому растрачивать таланты людей на задачи, которые не соответствуют их навыкам, вредно как для бизнеса, так и для самих людей.

• Если людям трудно овладеть определенными навыками, обеспечьте их возможностью обучения. В 2020 году, когда люди были вынуждены мгновенно реагировать на изменения в мире и на лету осваивать новые знания, многие из них были предоставлены самим себе. Когда ситуация стабилизируется, стоит ввести программы обучения на постоянной основе.

• На начальных этапах запуска проекта или продукта – чего угодно, что потребует больше ресурсов, чем обычно – обеспечьте работникам достаточный уровень поддержки, выделите им необходимые инструменты, бюджет и проконтролируйте, чтобы каждый занимался своим делом. Мы не должны соглашаться на что-то, для чего нам не хватает ресурсов и навыков, чтобы просто угодить боссу. Если у нас нет ресурсов для решения задачи, мы должны сообщить об этом руководству.

• Дайте каждому возможность высказаться, поделиться своими проблемами или идеями. Это помогает предотвратить ошибки в будущем и повышает эффективность.

• Выражайте уважение к тем, кто выполняет тяжелую работу. Сотрудники могут работать в периоды повышенной нагрузки, но это не должно становиться нормой. Поэтому при резком увеличении нагрузки убедитесь, что люди чувствуют, что их усилия оценены по достоинству.

• Поддерживайте связь с сотрудниками, но не занимайтесь микроменеджментом. Убедитесь, что работники не увязают в такой рутине, как постоянное составление отчетов и заполнение таблиц. Основой хороших отношений между менеджером и сотрудником является доверие, а не постоянный контроль. Кроме того, он раздражает, утомляет и указывает на, как я это называю, ленивого руководителя. Существуют и другие, более эффективные методы управления производительностью и выпуском продукции.

• Задавайте вопросы и предоставляйте людям возможность поделиться своими успехами с помощью анонимных опросов. Руководить вслепую во времена перемен и стресса в лучшем случае неэффективно, а в худшем – небезопасно.

Мы столкнулись с ситуацией постоянно растущей рабочей нагрузки, которая делает уставших сотрудников еще более измотанными. По данным Национального бюро экономических исследований, за время пандемии количество совещаний увеличилось на 12,9 %, а рабочий день в странах Северной Америки, Европы и Ближнего Востока стал длиннее ровно на 48,5 минуты, что почти на 9 % больше, чем в период с 2019 по 2020 год (16).

Данные NordVPN также показали, что сотрудники запускают удаленный доступ все позже и позже. Всплески активности наблюдались между полуночью и тремя часами ночи, чего никогда не было до 2020 года (17).

Если вы хотите помочь сотрудникам перестать чувствовать необходимость всегда быть на связи, убедитесь, что они проходят цифровую детоксикацию. Вот несколько предложений:

• Поощряйте ежедневные прогулки. Попросите сотрудников включить в свое расписание двадцатиминутные интервалы, которые было бы здорово посвятить прогулкам на свежем воздухе. Поддерживайте это благое начинание и сами старайтесь подавать пример того, что всегда найдется время позаботиться о себе.

• Попробуйте воссоздать поездку на работу. Большинству людей, работающих на дому, непросто разделить работу и домашнюю жизнь. Пандемия сделала эту проблему еще более острой. Поэтому я рекомендовала бы вам отключить средства связи хотя бы на 20 минут, чтобы установить границу между работой и домом. Начните утро с двадцатиминутной прогулки по району или запрыгните в машину, чтобы выпить кофе в кафе и вернуться домой, а по дороге послушайте музыку или подкаст. Повторите те же действия, когда закончите рабочий день. Этот ритуал заставит ваш мозг чувствовать, что заканчивается одна часть дня и начинается другая.

• Прекратите обедать за компьютером. И не устраивайте встреч за обедом. Я даже настоятельно рекомендую перестать заниматься обучением во время приема пищи. У каждого должно быть время, чтобы спокойно поесть и отдохнуть от онлайна.

• Придерживайтесь руководящих принципов в работе. С недавних пор во Франции действует закон, по которому сотрудники имеют «право отключаться», то есть отключать смартфоны и не отвечать на электронную почту после работы и по выходным.

• Задумайтесь о четырехдневной рабочей неделе. Это не так радикально, как кажется. Крупномасштабное исследование, проведенное в Редингском университете в Англии, показало, что ввод дополнительного выходного привел к повышению производительности труда. Три четверти сотрудников сообщили, что они стали счастливее, испытывали меньше стресса и брали меньше отгулов. 67 % представителей поколения Z заявили, что четырехдневная рабочая неделя стала важным фактором в выборе места работы (18).

Что происходит, когда сотрудники перегружены и напряжены? Мы уже начали вводить изменения для профилактики эмоционального выгорания, но люди все еще испытывают дискомфорт. Чем же еще мы можем им помочь?

Признаки хронического стресса и психических заболеваний

По данным ВОЗ, каждый четвертый человек в мире в какой-то момент своей жизни столкнется с психическими или неврологическими расстройствами. В настоящее время ими страдает около 450 миллионов человек, что выводит психические проблемы в топ причин серьезного ухудшения физического здоровья (19).

Исходя из этого, можно предположить, что существует высокая вероятность, что в какой-то момент мы тоже можем войти в число этих людей. И я постоянно удивляюсь, насколько сложно организациям решать эту проблему.

Наш опрос показал, что разговоры о психическом здоровье все еще считаются табуированной темой во многих компаниях по всему миру. 65 % сотрудников, утверждающих, что они не стали бы обсуждать подобные вопросы на работе, «часто» или «всегда» испытывали эмоциональное выгорание. При этом 50 % из них считали, что на работе запрет на эти темы не исчезнет никогда.

И это проблема. Крайне важно, чтобы людям было комфортно озвучивать свои проблемы (какими бы они ни были) в рабочем коллективе. Для начала давайте по некоторым признакам научимся замечать, испытывает ли кто-то ментальные проблемы.

• Изменения в рабочих привычках. Отсутствие мотивации, увеличение числа ошибок, трудности с концентрацией внимания или более низкая, чем обычно, производительность. Подобные недостатки в работе несложно списать на непрофессионализм сотрудника, однако если подобного за ним не было замечено раньше, вполне вероятно, что реальной причиной его слабостей является психическое заболевание.

• Изменения в поведении. Кардинальные перемены в настроении (то полная апатия, то сильный восторг), повышенная тревожность, беспокойство или раздражительность. Сотрудник может быстро заводиться или плохо справляться с обычными рабочими задачами, которые не должны вызывать стрессовую реакцию.

• Частые отгулы или отлучки с работы. Обратите внимание, если тот, кто всегда славился своей пунктуальностью, вдруг начал постоянно опаздывать или отпрашиваться по тем или иным причинам.

• Повторяющиеся жалобы на здоровье. Часто у человека, страдающего психическим заболеванием, развиваются физические симптомы болезни, такие как усталость или бессонница, головная боль, расстройство живота (тошнота, боль и т. д.) и изменение веса.

Вот с чего я предлагаю начать, если вы заметили одно или несколько изменений в поведении сотрудников и хотите поговорить с ними об этом.

Руководство склонно воздерживаться от дискуссий, связанных с психическими проблемами просто потому, что не чувствует себя готовым к разговорам подобного рода. В таком случае я напоминаю им, что от них не требуется быть экспертами в этой области. Гораздо полезнее просто знать, где можно найти таких экспертов (если те им вдруг понадобятся) и какие инструменты, программы и приложения поддержки им доступны. Руководителю не нужно быть знатоком во всех вопросах, достаточно того, что он будет проводником от одного специалиста к другому.

Однако крайне важно, чтобы начальство обладало необходимой информацией. Например, о психическом здоровье, заболеваниях и воздействии хронического стресса на своих сотрудников. Существует бесчисленное множество онлайн-платформ, где можно пройти базовый курс о роли ментального здоровья. Это необходимый минимум, так как сейчас эта тема очень важна при формировании общей стратегии благополучия. Каждый сотрудник должен знать основы работы с психическим здоровьем на работе. Это пойдет на пользу и ему, и его коллегам.

Канадский центр гигиены и безопасности труда составил список советов, как построить конструктивный диалог, если сотрудник обратился к вам за помощью в решении психологических проблем (20). Важная роль здесь уделяется невербальным сигналам:

• Используйте язык тела, чтобы собеседник чувствовал себя расслабленно. Разожмите руки и проявите внимание.

• Расположитесь рядом с человеком, а не прямо перед ним.

• Предоставьте человеку личное пространство. Расстояния около метра вполне достаточно.

• Старайтесь, чтобы ваши глаза и глаза собеседника находились примерно на одном уровне. Поэтому если он сидит, сядьте рядом, а на стойте над ним. Это угнетает.

• Полностью сосредоточьтесь на том, с кем говорите. Во время разговора не делайте еще несколько дел: не отвечайте на телефонные звонки, не читайте электронные письма и так далее.

• Не принимайте агрессивных или вызывающих поз: не стойте прямо напротив кого-либо, положив руки на бедра, указывая на него пальцем или скрестив руки.

После того как мы начнем диалог о психическом здоровье с кем-то из нашей команды, необходимо предоставить ему доступ к инструментам поддержки, которые могут включать в себя программы помощи сотрудникам или, например, ДМС. Убедитесь, что у вас есть эта дополнительная информация, прежде чем начинать разговор, потому что он может быть непростым. И помните, если вам понадобится помощь, вы можете попросить о ней того, кто мог сталкиваться с подобным вопросом. Например, кто-то из отдела кадров может дать рекомендации, как действовать в таких ситуациях.

Что если я перерабатываю?

Что делать, если вы руководитель, который изо всех сил пытается сбалансировать объем своей рабочей нагрузки? Определенно, вы не одиноки. По данным нашего опроса, лидеры выгорают еще быстрее остальных.

Если вы входите в состав руководства, то, скорее всего, в основном несете ответственность только перед самим собой. Но если вы любите свою работу, вы самостоятельно несете ответственность и всегда держите свое слово. Помню, одним майским днем 2020 года я пыталась найти укромный уголок в доме, чтобы продолжить писать книгу. Моя семья, состоящая из пяти человек, оказалась запертой в четырех стенах с марта из-за пандемии. Трое детей были на домашнем обучении, и мы все очень устали друг от друга.

Нет ничего унизительнее осознания, что ты не умнее пятиклассника. Моя дочь, которой было десять, получила записку от учительницы, в которой говорилось, что девочка, похоже, не поняла последнее задание и педагог хотела предложить некоторую помощь. Мне пришлось написать в ответ, что на самом деле это я помогала ей с домашней работой и неправильное решение показалось мне логичным.

Тогда я переключилась на свою шестилетнюю дочь, которая иногда плакала, потому что была оторвана от своей прошлой жизни и сильно скучала по школе, друзьям и учителям. Это было сложновато. В это же время мой тринадцатилетний сын тоже испытывал некоторые трудности переходного возраста. К тому же он стал вести ночной образ жизни и вставать по утрам ему было нелегко. Я его не винила. Держать подростка вдали от друзей – наиглупейшая затея.

Мой муж на тот момент загорелся новой идеей и временно работал в подвале. Да, у каждого из нас было личное пространство, но это не всегда спасало. Раньше дом был моим местом силы, а теперь я будто попала в реальную версию мультсериала «Мой шумный дом».

Когда-то это пространство было полностью моим в течение дня, и мне это нравилось. Я из тех людей, которые любят работать удаленно и отлично с этим справляются. А вот мой муж – полная противоположность. Ему нравится сотрудничать с людьми и ощущать ту энергию, которая рождается только при личном общении. Таким образом, нам всем пришлось вносить коррективы в привычный уклад жизни. Мне часто приходилось писать в спальне. Это было так утомительно, что хотелось снова лечь и заснуть.

Проблема состояла в том, что все вокруг изменилось, кроме наших ожиданий. Нам все еще нужно было укладываться в сроки, достигать поставленных целей, учиться, выполнять свои обязательства и добиваться результатов. А мы застряли в одном доме, в экстремальных обстоятельствах, прикованные к новостям, опасаясь за свое здоровье и здоровье наших близких. Какая ирония: я начала выгорать, когда писала книгу о выгорании!

Но раз вы держите в руках эту книгу, то очевидно, что я вовремя это поняла. Это были эмоционально тяжелые и напряженные месяцы, и единственной и, возможно, самой важной практикой в то время было избавление от чувства вины.

Истории, которые мы собрали у респондентов со всего мира, во многом перекликаются с моими собственными. К примеру: «В моей жизни пропал даже намек на баланс. Теперь я буквально играю роль работника в своей гостиной, и роль мамы в моем “кабинете” (который располагается на кухне). Роли смешались. Это смешно и невыносимо одновременно. (Только представьте, проводить важные встречи, сидя на полу возле шкафа, в то время как моя дочь подсовывает под дверь записки со словами о том, что ей нужно перекусить.)»

У меня есть привилегия быть самой себе начальником (многие из вас знают, что в этом есть и плюсы, и минусы). Но тем, кому приходится руководить другими и одновременно отчитываться перед собственным руководством, приходится нелегко. Начальник понимает, что должен отбросить свои эмоции в сторону, чтобы подавить неуверенность во времена перемен и стресса. Нам часто приходится быть предвестниками плохих новостей, которые могут быть обременительными. Из-за этого нас могут обвинить в том, что именно мы были инициаторами всех изменений.

Как лидеры, мы так склонны к эмоциональному выгоранию, что часто чувствуем давление, вынуждающее нас постоянно двигаться вперед с головокружительной скоростью. Мы не осознаем, когда нужно снять реактивные ранцы и замедлиться. Тем не менее, если мы хотим защитить наших сотрудников от эмоционального выгорания, нам стоит поработать над своим поведением. Если мы хотим, чтобы сотрудники вели себя определенным образом, нам стоит показать им пример. Людям необходим пример перед глазами.

Учредитель компании, занимающейся коучингом и наставничеством в области развития лидерских компетенций, Палена Нил в статье для Harvard Business Review под названием «Серьезным руководителям тоже нужно заботиться о себе» пишет, что, когда они предлагают своим клиентам выделить время на себя, те постоянно отвечают: «У меня нет такой возможности!» Или что-то вроде: «Вы что, издеваетесь?! Я и так на пределе возможностей! Пытаюсь сохранить баланс между работой и семьей, организовать домашнее обучение детей, эмоционально поддержать своих друзей, коллег, близких… У меня нет на это времени!» (21)

Раньше я говорила так же. И только когда действительно пережила эмоциональное выгорание лично, перестала произносить эти слова. Поэтому призываю и вас – не повторяйте подобных ошибок! Гораздо легче найти для себя время сейчас, пока вы не перегорели. Даже 15–20 минут в день будет достаточно. Мы не сможем быть успешными руководителями, если время от времени не будем перезаряжать батарейки.

Нил указывает на множество научных работ, которые подтверждают эту точку зрения. «Исследования показывают, что такие паузы способны предотвратить усталость от принятия решений, укрепить мотивацию, повысить производительность и креативность, а также улучшить память и навыки обучения, – говорит она. – Даже мини-перерывы могут повысить концентрацию внимания и эффективность» (22).

Нил также предлагает поработать над возражениями типа «У меня нет времени», задавая себе следующие вопросы:

• Каковы ваши ключевые приоритеты? Сможете ли вы их достичь, если ваше здоровье будет подорвано?

• Сколько времени вы можете сэкономить, если научитесь реагировать с позиции контроля, а не с позиции стресса?

• От какой вещи вы можете отказаться сегодня, чтобы освободить себе хотя бы пять минут? (Подсказка: вероятно, вы проводите в социальных сетях больше времени, чем думаете). Как вы сможете использовать это время для повышения своего уровня благополучия и работоспособности? (23)

• Время есть всегда. Вам просто нужно правильно расставить приоритеты. Если вы перестанете искать оправдания, то станете более эффективным и результативным лидером.

Первопричина № 2

Субъективное ощущение неподконтрольности

Учитывая меняющиеся требования к работе, ожидания руководства и необходимость поддержания производительности, неудивительно, что мы можем уйти в микроменеджмент. Но если дело касается эмоционального выгорания, это совершенно неправильный подход.

Опрос Korn Ferry, международной компании в сфере управленческого консалтинга, в котором приняли участие почти 5000 профессионалов, утверждает, что одними из главных причин, почему люди увольняются с работы, являются рутинность и отсутствие ощущения потока, монотонность и нехватка чувства самодостаточности. Люди чувствуют постоянный контроль за своими действиями. Все вышеперечисленное усиливает стресс и увеличивает вероятность эмоционального выгорания на рабочем месте (24). В статье «6 причин эмоционального выгорания и как их избежать» Элизабет Грейс Сондерс, консультант по вопросам управления временем, основатель компании Real Life E Time Coaching & Training, говорит: «Ощущение нехватки самостоятельности, доступа к ресурсам и права голоса при принятии решений, влияющих на вашу профессиональную деятельность, может негативно сказаться на вашем благополучии» (25).

Монотонность на работе утомляет и предвещает выгорание, но отсутствие самостоятельности влияет на него не меньше. Сотрудники, которые испытывают выгорание, в три раза чаще чувствуют, что их работа всегда находится под пристальным вниманием (26).

Другое шведское исследование, участниками которого стали 8500 работников с полной занятостью, показало, что сотрудники, которые сами контролировали свою деятельность:

• имели более низкие уровни симптомов различных заболеваний по одиннадцати из двенадцати показателей;

• реже отпрашивались с работы;

• реже впадали в депрессию (27).

Согласно статье «Микроменеджмент – дорогостоящий стиль управления», микроменеджмент может быть выгоден в определенных, сильно ограниченных по времени, ситуациях, например, при обучении новых сотрудников, повышении производительности труда неэффективных работников, контроле и управлении рисками в случаях, когда за тот или иной вопрос нет ответственного. Однако затраты, связанные с долгосрочным микроменеджментом, могут быть очень высокими. Причем не с точки зрения денег. Постоянный жесткий контроль может привести к снижению морального духа сотрудников, текучке кадров, снижению производительности… Все это является одной из трех главных причин увольнений (28).

Далее авторы предполагают, что микроменеджеры также подвергаются большому риску эмоционального выгорания из-за неспособности эффективно делегировать задачи. Они заканчивают тем, что работают сверхурочно, выполняя ежедневные обязательства вместо того, чтобы стратегически планировать будущее.

Уменьшите контроль, выполняя следующие действия:

• нанимайте людей с подходящими для этой работы навыками;

• наладьте качественные, неформальные внутренние каналы связи;

• организуйте работу так, чтобы члены команды несли друг перед другом большую ответственность, чем перед начальством;

• не ждите совершенства (и от себя тоже). Ошибки – важнейшая деталь в процессе обучения. Отнеситесь к ним как к чему-то ценному.

Только когда мы начинаем гордиться результатами, которых достигли самостоятельно или в своей команде, мы можем повысить уверенность в себе, производительность и самооценку.

Начальники, которые хотят наладить диалог, должны попытаться:

• Отнестись к процессу обучения своего сотрудника с пониманием. Сделав это, вы перестанете злиться на его ошибки и увидите, что обучение приносит пользу.

• Создать внутри коллектива такую атмосферу, чтобы каждый человек при необходимости мог признаться в том, что он не в порядке. Если вы хотите, чтобы в вашем коллективе была здоровая атмосфера, вам необходимо понимать, когда у кого-то что-то не получается, когда сотрудник сталкивается с невыполнимой для себя задачей. Не принимайте ответ «все нормально», когда поведение демонстрирует обратное.

• Позволить людям не соглашаться с вами. Создайте возможности для дискуссий или устраивайте с сотрудниками психологические ролевые игры, в которых каждый отстаивает противоположные точки зрения.

Нам всем необходимо быть услышанными. Поэтому организации, которые поддерживают открытую и, самое главное, безопасную культуру общения, с большей вероятностью выйдут на новый уровень.

Роль Черной Шляпы

Лаура Галлахер, генеральный директор и основатель компании Gallaher Edge, начала свою карьеру в NASA. Она принимала активное участие в изменении корпоративной культуры NASA после того, как 1 февраля 2003 года при возвращении на Землю взорвался космический шаттл «Колумбия». На борту находилось семь астронавтов, и все они погибли. В течение двух лет NASA расследовало катастрофу и на это время приостановило все полеты.

«Итак, все просто свелось к принятию решений и общению», – поделилась со мной Галлахер в интервью. Она сказала, что культура NASA состоит в том, чтобы избегать высказываний, вызывающих споры, и придерживаться определенных взглядов. Люди боялись совершать ошибки. Когда они начинали говорить, то понимали, что подвергают свою работу опасности, поэтому замолкали.

Двухлетнее расследование привело к пониманию, что аварии способствовали серьезные культурные проблемы, и Линда Хэм, в то время исполнявшая обязанности менеджера по интеграции запусков, долгое время игнорировала противоречивые мнения инженеров по вопросам оценки повреждения шаттла, что, по мнению некоторых, стало одной из причин катастрофы.

Двадцать лет спустя некоторые все еще обвиняют Хэм. Но многие стали видеть в ней символ культурного механизма, который поддерживал такое поведение. «Не думаю, что она плохой человек. На самом деле я глубоко ей сочувствую, – размышляла Галлахер. – Но она была частью более глобальной, системной проблемы».

Затем Галлахер поделилась, что техническая группа и команда инженеров никогда не общалась друг с другом за одним столом, поэтому ни у кого не было возможности выразить свое несогласие. В результате Хэм все же дала шаттлу зеленый свет. Слишком много обстоятельств сплелись воедино, но поскольку речь идет о человеческом факторе, который определяет принятие решений и может вызвать ошибки, плохая коммуникация может стать глобальной культурной проблемой.

Несколько лет проработав в NASA, Галлахер открыла собственную консалтинговую фирму, которая специализируется на помощи организациям в решении проблем подобно этой. Я спросила ее, что изменилось в NASA после того, как за дело взялась ее команда.

– C точки зрения организационного планирования их инженеры и специалисты по безопасности были «похоронены в бюрократии», а это значит, что высшее руководство никогда толком не слышало их реальных замечаний и предложений. Поэтому в каждом отделе был назначен свой руководитель, который всегда имел право голоса. Именно на них лежала вся ответственность, они озвучивали мнение большинства и стояли на своем.

В NASA тщательно изучили вопросы корпоративной культуры и стали работать над тем, как сотрудники могли бы высказывать свое мнение и не бояться при этом за свою карьеру.

Галлахер рекомендует фирмам, стремящимся развивать культуру доверия и открытого общения, создать подходящие для этого условия. Она советует своим клиентам проводить собрания или организационные мероприятия, где кто-то должен надеть «черную шляпу» и приводить контраргументы, искать слабые места и обращать на них внимание.

Если дать кому-то задание выступать оппонентом, то его страх высказать неудобную мысль исчезнет. Женщины, в частности, борются с желанием высказывать возражения, потому что за это их можно назвать «стервозными», а это, как показывает статистика, негативно влияет на их карьеру, в отличии от мужчин, которые в такой же ситуации ничем себя не компрометируют (29). Поэтому так важно создать среду, в которой приветствуется способность высказать свое мнение.

В интервью газете Baltimore Sun Хэм рассказала, как спустя год после того несчастного случая она все еще чувствовала, что страшные воспоминания до сих пор преследуют ее. Ей казалось, будто жизнь уже никогда не станет прежней. «Не проходит и дня, чтобы я не думала о “Колумбии” и о той аварии, – тихо сказала Хэм. – Я несу полную ответственность за любые решения, принятые в команде управления миссией» (30).

Этот урок важен для всех нас. Мы не принимаем решений о жизни или смерти, но если кто-то не участвует в важных для компании совещаниях, это может вызвать эффект домино и иметь серьезные последствия. Нам нужно стремиться к созданию атмосферы здоровой дискуссии и развитию критического мышления, чтобы в любое время мы чувствовали себя способными высказать свое мнение и потенциально смягчить последствия возможной катастрофы.

Предоставление сотрудникам большей самостоятельности

Шахрам Хешмат, специалист по экономике управления и почетный профессор Университета Иллинойса в Спрингфилде, утверждает, что монотонность рабочих процессов может быть вызвана убеждением людей в том, что им не хватает самостоятельности. Именно она дает личную свободу принимать решения. Эти решения варьируются от мелких – во сколько приходить на работу, до масштабных – какие ставить перед собой цели и какими методами их достигать. Более высокий уровень автономии, как правило, приводит к повышению удовлетворенности работой, в то время как более низкий – к усилению стресса и повышенному риску эмоционального выгорания (31).

Эти данные указывают на то, что скучная рутинная работа, ограниченная свобода в способах достижения целей и монотонность ежедневных задач могут оказать серьезное негативное воздействие на психическое и физическое здоровье сотрудников. Но мы можем предотвратить это.

Исследования показывают, что около 40 % нашей повседневной деятельности однообразны. Подсознательное поведение позволяет нашему мозгу быть более внимательным и формировать ощущение большей психологической безопасности. Но выбирая более комфортные и знакомые задачи, мы рискуем потерять приятный опыт от достижения нового (32).

Но что если бы мы могли внести небольшие изменения в уже привычные задачи или изменить восприятие сотрудников так, чтобы те взглянули на них с другой стороны? В этом и заключается магия джоб-крафтинга. Джоб-крафтинг – это концепция переосмысления и самоорганизации труда таким образом, чтобы сделать профессиональную деятельность более интересной и соответствующей целям, ценностям и талантам сотрудника. При этом масштабных изменений не требуется. Необходимо внести лишь некоторые коррективы. Эта магия превращает рабочие задачи, которые прежде казались бессмысленными, во что-то ценное. Сотрудники могут ощущать эти небольшие изменения по-разному. Но после рабочего дня они будут чувствовать себя вовлеченными в процесс, а не жаловаться на скуку и рутину.

Джоб-крафтинг для профилактики выгорания

В 2001 году Джейн Даттон, почетный профессор делового администрирования и психологии Мичиганского университета, и Эми Вжесневски, профессор менеджмента Йельского университета, разработали и ввели понятие джоб-крафтинга. Оно заключалось в том, чтобы сотрудники «перепридумали» свою работу и улучшали ее до тех пор, пока она не станет полностью их устраивать. Даттон и Вжесневски предложили практиковать «изменение когнитивных, рабочих и/или относительных границ для формирования взаимосвязей с другими людьми в коллективе. Эти трансформированные задачи и отношения изменяют схему и социальную среду работы, что, в свою очередь, изменяет смысл работы и ее характеристики» (33).

Даттон, Вжесневски и Гелай Дебебе, доцент Университета Джорджа Вашингтона, в статье «Быть оцененным и обесцененным на работе: проекции общественного мнения» обнаружили, что уборщики, чья работа в принципе не считается престижной, делились на два типа: те, кто считал, что делает что-то важное, и те, кто просто работал для денег. Первая группа считала, что их работа имеет высокую ценность и в одну из своих обязанностей включали общение с пациентом. Они также называли себя «амбассадорами и целителями» и выполняли задачи, подтверждающие это самоопределение, например, проводили больше времени с пациентами, которые чувствовали себя одинокими, и регулярно меняли картины на стенах, где пациенты находились в коматозном состоянии, чтобы сделать комнату приятнее и, возможно, помочь им прийти в себя (34).

Наиболее важным моментом здесь является то, что работодатели должны давать разрешение сотрудникам на формирование своей роли. Они должны уяснить: то, что вдохновляет одного человека, может казаться рутиной другому. Главное, настроить работу каждого наиболее оптимальным образом, установить такие отношения, чтобы сотрудники научились видеть значимость каждого. А для этого требуется культура открытости и честности, а не лидерство, основанное на соблюдении требований.

Как сказала актриса Мэй Уэст: «Я никогда не говорила, что это будет легко. Я только сказала, что оно того стоит».

Первопричина № 3

Отсутствие награды или признания

«Я перегружен работой, и мне мало платят». Звучит как строчка из сценария фильма или как фраза с наклейки на бампере. Люди шутят об этом, хотя это реальная проблема для сотрудников из большинства отраслей промышленности. Хуже того: это главная причина эмоционального выгорания.

Результаты исследования, в котором приняли участие 200 сотрудников полиции США, показали, что «чрезмерная занятость на работе является определяющим фактором повышенного уровня цинизма и морального истощения», а чрезмерная вовлеченность в работу может негативно повлиять на производительность. По мнению авторов, «избыточная занятость может быть связана с необходимостью получения одобрения и неспособностью сотрудников отказаться от работы даже в нерабочее время» (35).

Разрыв в связке усилия-поощрение часто возникает в работе медсестер. В одном из исследований приняли участие 204 немецких медсестры. Когда высокие требования к работе не сопровождались перспективами продвижения по карьерной лестнице, женщины начинали испытывать серьезное эмоциональное истощение и усиление симптомов эмоционального выгорания (36).

Другое исследование 263 медсестер в Польше дало аналогичные результаты. Важнейшей причиной их неудовлетворенности были высокие требования к работе, а также отсутствие достойной зарплаты и уважения среди коллег. Исследование также показало, что медсестры испытывают деперсонализацию в результате более высоких требований и отсутствия уважения. Медсестры чувствуют, что их обесценивают. Наибольшему риску выгорания подвержены медсестры хирургического отделения (37).

– Мы в отчаянии, – сказал начальник полиции города Хаверхилл, штат Массачусетс, Алан Денаро в интервью Boston 25 News. – Я плохо сплю по ночам, потому что когда в штате есть офицеры, работающие по 70–80 часов в неделю, я не хочу, чтобы в 4 часа утра… они врезались в дерево или другую машину. Меня пугает, что моим коллегам приходится столько работать, чтобы просто выполнить свою работу (38).

В том же интервью врачи прокомментировали, что если эти перегруженные работой офицеры не выспятся, результаты могут быть плачевными.

Как для полицейских, так и для медсестер недосып представляет серьезную опасность для здоровья. Он может вызвать ряд потенциальных проблем: высокое кровяное давление, диабет, сердечная недостаточность, паралич сердца или инсульт. Также недосып может сказаться на принятии серьезных решений, что невероятно важно для людей, ответственных за чью-то жизнь.

Одно из исследований показало, что регулярный умеренный недосып приводит к тем же последствиям, что и злоупотребление алкоголем. Семнадцать – девятнадцать часов без сна – и ваша производительность будет наравне с той, какая была бы у вас при 0,05 % алкоголя в крови (BAC). После более длительных периодов производительность упала бы еще сильнее и была бы эквивалентна BAC 0,1 % (39). Большинство стран Северной Америки и Европы установили ограничения на вождение в нетрезвом виде (DUI) на уровне BAC 0,08 %, а в некоторых местах даже ниже: например, в Шотландии BAC составляет 0,05 %. Одна бессонная ночь, и юридически мы не имеем права водить машину.

Представьте, вы возглавляете команду полицейских, пожарных, скорой помощи или медсестер с хроническим недосыпом, и важная часть их работы заключается в том, чтобы постоянно принимать мгновенные решения. И эти решения могут как предотвратить вред, так и причинить его. Поэтому необходимо ввести для таких сотрудников систему бонусов и реальную возможность продвижения по службе. Но это еще не все. Стоит не только поощрять сотрудников, но и снижать количество рабочих часов, как для пилотов.

По данным Федеральной авиационной ассоциации США, отдых между полетными сменами экипажа должен составлять не менее восьми часов. Новые правила также требуют, чтобы пилоты были свободны от дежурств минимум тридцать часов подряд в неделю (40).

Почему в других отраслях промышленности не должно быть аналогичных рекомендаций, если недостаток сна у профессионала означает риск для жизни? Руководство должно занять более активную позицию, особенно в тех областях, где требования к сотрудникам становятся все более высокими.

Так почему же мы не должны контролировать то, что можем? Если недосып стал причиной смерти хотя бы одного полицейского на посту, это и так уже слишком большая цена. Если сотрудники полиции перегружены работой и это никем не регулируется, то риску подвергаются как сами стражи порядка, так и общество.

В условиях растущей нестабильности глобальной экономики и резкого падения числа рабочих мест, а потом их стремительного восстановления существует большая вероятность, что работодатели могут злоупотреблять услугами молодых специалистов. Добавьте к этому то, что недавние выпускники все еще выплачивают кредиты за образование, и мы получим ситуацию, в которой молодые люди вынуждены браться за работу, которая не соответствует их образованию и навыкам. Именно по этой причине правительство начинает настаивать на принятии закона, направленного на ограничение неоплачиваемого труда.

«Буду работать и бесплатно!» – даже если кто-то это говорит, он не хочет этого на самом деле

Неоплачиваемые стажировки – пример эксплуатации особенно уязвимых групп (например, представителей семей с низким доходом, которые не могут позволить себе работать бесплатно). Между тем работодатели рассматривают их как способ получения услуг, избегая при этом накладных расходов.

Имя Карлоса Марка Вера стало хорошо известным на Капитолийском холме благодаря лоббированию Pay Our Interns, некоммерческой организации, основанной в октябре 2016 года Карлосом с целью заставить вашингтонские компании (и все корпорации) платить своим стажерам.

В моем интервью он поделился: именно личная история выгорания стала основой его миссии. «На первом курсе колледжа я проходил неоплачиваемую стажировку в Конгрессе. Там я работал 30 часов в неделю, плюс подрабатывал 20 часов в неделю, чтобы оплачивать расходы, и при этом взял шесть образовательных курсов. Вместо того чтобы сосредоточить внимание на стажировке, я пытался не заснуть. И это не только моя проблема. С ней сталкиваются многие студенты по всей стране, собственно, нетрудно представить, как и почему происходит эмоциональное выгорание».

Вера рассматривает выгорание как «нестабильную экономическую обстановку в мире, которая давит на молодых людей. Во-первых, для оплаты колледжа нужны немалые деньги, поэтому все больше студентов ищут подработку, чтобы покрыть расходы. Во-вторых, неоплачиваемые стажировки только усугубляют ситуацию. В-третьих, в требованиях даже к самой низкой должности в компании часто указан опыт работы, что создает замкнутый круг, подобный тому, в котором крутился я, когда пытался заполнить каждый час свободного времени». Карлос утверждает, что, если работодатели действительно хотят инвестировать в свое будущее, им стоит начать платить реальные деньги: «Опытом нельзя оплатить счета, а стажировки – это не что иное, как работа».

Майкл Гейнор, автор Washington Post, согласен: «Неоплачиваемые стажировки создают один из порочных кругов современной экономики. Многие позиции начального уровня сегодня требуют опыта с предыдущего места работы (ирония судьбы!), и часто единственный способ получить его – пройти стажировку. Если они не оплачиваются – а 43 % стажировок в коммерческих компаниях именно такие – то, по данным Национальной ассоциации колледжей и работодателей, единственные, кто может ее себе позволить – это люди, не нуждающиеся в деньгах. Это вычеркивает из списка соискателей студентов из неблагополучных семей и ставит их в трудное положение, когда те начинают искать работу» (41).

Профессор экономики Николас А. Пологеоргис объясняет: «С исторической точки зрения практика стажировок восходит к Средневековью, когда неопытный человек – ученик – работал в течение длительного времени, обучаясь ремеслу под руководством мастера. В этой ранней версии “обучения без отрыва от производства” ученик часто жил бедно в доме мастера или даже на рабочем месте. Рабочий день был долгим, ученику не платили ни гроша, и он полностью зависел от своего учителя» (42).

Карлос Марк Вера продолжал: «Конечно, COVID-19 усугубил ситуацию. Как только началась пандемия, города начали закрываться. Работодатели по всей стране стали отменять летние стажировки, а студенты потеряли жилье, когда закрылись университеты. Несмотря на то что мы не являемся прямым поставщиком услуг, Pay Our Interns получила более 150 сообщений от расстроенных студентов, спрашивающих, существуют ли какие-то возможности заработка, которые помогут им покрыть различные расходы, включая аренду и авиабилеты домой. В связи с этим все наши офлайн программы были отменены, и мы потеряли большую часть доходов».

В ответ на этот запрос Вера создал Фонд помощи стажерам, который менее чем за пять дней получил более тысячи заявок. Многие были студентами колледжей, чьи стажировки перестали финансировать или отменили вовсе. Вера поделился историей стипендиатки Нандини: «Нандини учится в Стоуни-Брук. В течение нескольких месяцев она и ее семья рисковали остаться без крыши над головой. В мае она рассказала, что ее родители были безработными больше года и несколько раз чуть не потеряли свой дом. До пандемии Нандини проходила оплачиваемую стажировку в международной неправительственной организации, но позже они отменили ее финансирование. Благодаря нашему гранту ее семья смогла выплатить ипотеку в установленный банком срок».

Но Вера вскоре понял, что эти воодушевленные стремления снова подвергают его риску эмоционального выгорания: «Ирония заключается в том, что, помогая неоплачиваемым стажерам преодолевать их кризисы, я способствовал своему собственному. Я просыпался в 3:30 каждое утро и совсем перестал заботиться о себе. После месяца такого графика я сказал себе то же самое, что почти каждый соискатель Фонда помощи стажерам говорил организации Pay Our Interns: это неприемлемо. Я понял, что мне нужно сбавить темп, а эту роскошь, я уверен, большинство неоплачиваемых стажеров не могут себе позволить».

На данный момент Вера и его команда собрали 200 000 долларов для Фонда помощи стажерам – гранты, которые позволяют молодым людям оплачивать аренду, покупать продукты и вносить свой вклад в семейный бюджет в дополнение к расходам на колледж.

«Это не наши деньги»

Нужно делать для людей больше, чем просто достойно платить за их время и навыки. Элейн Дэвис, директор по персоналу Continuum Global Solutions, возглавляет организацию из 17 000 сотрудников, работающих в основном почасово в кол-центрах.

В середине марта 2020 года она перевела всех на удаленную работу, что было немалым достижением. И хотя она постоянно следила за психическим здоровьем своих сотрудников и старалась оказывать им всяческую поддержку – даже дошла до того, что отправила подарочные детские наборы работающим матерям, пока они сидели дома на карантине, – она больше сосредоточилась на наиболее значимых потребностях. И это включало в себя выплату зарплаты.

В самом начале нашего разговора Дэвис решительно заявила, что деньги – самая большая потребность ее сотрудников. Когда она ушла с должности руководителя отдела кадров в компании из списка Fortune 1000, она быстро поняла, что потребности работников ее новой компании сильно отличаются от потребностей предыдущей. По словам Дэвис, большинство ее работников – женщины, многие из них – матери-одиночки. Некоторые в прошлом сталкивались с безработицей или боролись за то, чтобы найти работу. Для большинства это место было их первым или последним.

Очевидно, что достойная оплата труда является приоритетом любой организации. Но для многих работа с почасовой оплатой означает сильно урезанную медицинскую страховку, сложности с оплатой коммунальных услуг и даже аренды. У этих людей даже нет плана Б, так как им сложнее взять кредит, а накопленных сбережений бывает недостаточно для покрытия базовых потребностей – все это только усугубляет их стресс.

Branch, оздоровительная платформа, ставшая банком-челленджером, опросила более трех тысяч работников с почасовой оплатой и выяснила, что накопления на случай чрезвычайной ситуации примерно 80 % сотрудников составляли не более 500 долларов, а у 52 % не было сбережений вообще, что на 12 % больше, чем в предыдущем году. 76 % уже задержали или пропустили оплату счета, а еще 10 % вероятнее всего столкнутся с этой проблемой в следующем месяце. Основные расходы на проживание по-прежнему входили в число главных проблем работников с почасовой оплатой (43).

В этих условиях Дэвис стала партнером генерального директора Branch Атифа Сиддиги, чья компания сотрудничает с работодателями, которые хотят предоставить своим сотрудникам доступ к половине их зарплаты до официального дня выплат. Это дает тем, кто столкнулся с незапланированными медицинскими расходами или угрозой отключения воды или света, шанс удержаться на плаву. Иногда Дэвис говорила мне: «Теперь они могут оплатить школьную поездку, которая дает их ребенку больше возможностей учиться и не ставит в положение изгоя».

Будет ли сотрудник, воспользовавшийся этой опцией, платить пени или штрафы? Не напоминает ли эта схема услугу микрозайма? Нет. Просто теперь вы можете получить деньги сразу после того, как вы их заработали, а не спустя две недели. Все просто, но так важно для сотрудников Дэвис. Эта инициатива подчеркивает ее глубокое понимание и эмпатию по отношению к своим работникам.

Дэвис сказала: «Я всегда напоминаю людям, которые работают на меня, что это их деньги, они их зарабатывают, а мы просто отдаем их, когда люди в этом нуждаются».

«Спасибо вам!»

Согласно двухфакторной теории мотивации Герцберга, платить людям столько, сколько они стоят, – просто корпоративная гигиена и ничего больше. Но из виду часто упускаются такие механизмы поощрения, как признание и обратная связь.

Например, поведение маленького ребенка и его здоровые реакции формируются под влиянием положительной обратной связи. В результате это становится основой нашего поведения. Регулярное признание за хорошую работу повышает внутреннюю мотивацию выполнять больше полезных задач.

С другой стороны, если мы перестаем выражать благодарность как коллегам, так и руководству, мы теряем чувство ценности как важной единицы, выполняющей определенную часть миссии компании. Это чревато тем, что мы начинаем хуже относиться к самим себе. Но также важно убедиться, что мы замечаем старания тех, кто выражает нам признательность.

Компания TINYpulse, занимающаяся анализом работы сотрудников, поделилась в своем блоге «Самые нелепые поощрения сотрудников, о которых мы только слышали» примерами, когда благие намерения руководителя привели к негативным результатам. Так, один начальник повесил в холле офиса фото своего сотрудника с подписью «Менеджер по продажам № 1». Менеджер, увидев фото, был разочарован, потому что, по его признанию, он строил свою карьеру, пытаясь доказать клиентам свою заинтересованность в решении их проблем. «Эта фотография разрушила то, к чему я так долго шел. Она превратила меня в человека, чья главная цель – продать клиентам как можно больше, а не помочь им найти именно то, что нужно» (44).

Признание сотрудников имеет большое значение. Но сначала подумайте о методах. Проанализируйте, какая мотивация подойдет каждому члену команды, и старайтесь вознаграждать людей в соответствии с их потребностями.

Алан Мэй, исполнительный вице-президент и директор по персоналу Hewlett Packard Enterprise (HPE), сказал, что признание сыграло важную роль для компании в самый разгар пандемии. Он хотел поблагодарить сотрудников по всему миру за то, что они придерживаются ценностей и соблюдают культуру организации, а также напомнить об их важности для компании. Во время нашего интервью Мэй рассказал о неожиданных звонках с благодарностями от членов исполнительного комитета HPE.

Все началось с просьбы руководителей корпораций дать интервью сотрудникам для внутреннего видеоблога HPE Insider. Сотрудники понятия не имели, что один из членов исполнительной команды подвергнет их «Zoom-бомбардировке». Первые лица компании по всему миру поспешили выразить свою благодарность каждому сотруднику лично!

Я наблюдала за некоторыми реакциями во внутреннем видеоблоге. Один крупный покупатель юридических и административных услуг, базирующийся в офисе HPE в Даляне, Китай, получил видеозапись-сюрприз от Джона Шульца, главного операционного директора HPE. Шульц сказал: «Я просто хочу признать ваш вклад и поблагодарить за это, так что спасибо вам!» Женщина была так удивлена, взволнована и горда, что даже не могла перевести дыхание. Прошло мгновение, прежде чем она смогла сказать: «О, спасибо. Это для меня большая честь… О, хорошо, боже мой, я так счастлива! Мне нужно заскринить этот момент!»

Такой простой жест благодарности создает безопасную, комфортную атмосферу на рабочем месте. Мэй поделился, как сильно ему нравилось вдохновлять людей таким образом, ведь это благотворно влияет на представителей обеих сторон. «Много раз я наблюдал за тем, как руководству казалось, что оно должно доминировать, а не слушать. Поэтому мы сделали обратное и сосредоточились на том, чтобы выслушать своих сотрудников. Это было невероятно важно для их психологического здоровья».

Также Мэй поощрял их перспективные идеи и воплощал их в жизнь: «У нас сегментированная аудитория с точки зрения психического здоровья: некоторые живут одни и начинают чувствовать себя изолированными, многие проживают с пожилыми родителями или родственниками с заболеваниями, вызывающими беспокойство. Родительский вопрос – один из самых важных. У нас есть сотрудники, обладающие очень хорошими условиями работы на дому, но есть и другие, которым приходится работать в маленькой квартире-студии где-то в Бангалоре».

Осознав это, Мэй продолжил создавать группы, объединяющие единомышленников без каких-либо реальных целей. «Мы не курировали эти группы, но в какой-то степени участвовали, слушая, – сказал Мэй, – а если кто-то предлагал эффективные решения для тех, кто работал на дому, чувствовал себя оторванным от коллектива, мы прислушивались к его мнению и делали все, чтобы эти идеи получили широкое распространение».

Вот как нужно узнавать людей. Мы даем им понять, что их услышали и что их голос имеет значение. Когда вы хвалите кого-то, не ограничивайтесь общими словами, а указывайте на конкретные действия или результаты. Например, когда кто-то делает все возможное для клиента, коллеги или поставщиков проекта, рассказывайте об этом окружающим, а не выражайте благодарность лишь ему. Финальное видео, в котором участвовала исполнительная команда HPE, освещало работу 68 000 сотрудников, чтобы другие могли увидеть, насколько важна для организации работа каждого.

Существуют также другие способы создания сетевого эффекта признания на рабочем месте, особенно если мы говорим о задействовании чьих-то личных историй:

• Запустите «позитивные сплетни». Это звучит как оксюморон, но это мощнейший способ переключить внимание в офисе с того, чего у нас нет, на то, что у нас есть. Вы поощряете положительную обратную связь и отодвигаете непродуктивные жалобы на задний план.

• Собирайте отзывы, распространяя благодарность. Рассказывайте истории о своих коллегах на «стенах благодарности». Это может быть обыкновенная стена, куда можно будет клеить стикеры или писать на ней маркером. Введите правило, что еженедельные собрания начинаются с выражения благодарности одному из членов команды. Также вы можете инициировать эти беседы вопросами: «Кто был вам полезен?» или «Как это помогло вам стать капельку лучше на этой неделе?».

• Поставьте напоминание. Пусть раз в неделю телефон напоминает вам, что сейчас самое время выразить кому-то свою благодарность, хотя бы в двух-трех предложениях.

Первопричина № 4

Плохие отношения

По мнению социальных психологов, «группы, в которых мы чувствуем себя причастными к достижению какой-то цели, как правило, полезны с психологической точки зрения. Они дают нам ощущение опоры, причастности и наполняют жизнь смыслом. Они заставляют нас чувствовать себя уникальными и особенными, эффективными и успешными. А также повышают самооценку и чувство собственной значимости» (45).

В противном случае мы можем чувствовать себя изолированными, одинокими, терять смысл жизни, испытывать неудовлетворенность в отношениях или эмоциональное выгорание. В статье «Психологическое чувство общности и эмоциональное выгорание» говорится, что студенты, которые чувствовали себя частью некой группы, имели более низкий уровень выгорания по шкале MBI и опроснику выгорания Мейера, тесту из двадцати трех пунктов, дополняющему MBI (46).

Поскольку люди проводят 50 % времени на работе ежедневно, здоровые отношения в коллективе жизненно важны для психического здоровья (47).

Именно коллектив создает чувство сопричастности. А оно, наряду с благополучием, занимает первое место в глобальном исследовании компании Deloitte’s Global Human Capital Trends как один из наиболее важных вопросов человеческих ресурсов. Согласно опросу, «79 % респондентов заявили, что для достижения успеха в ближайшие 12–18 месяцев очень важно создать чувство сопричастности к компании, а 93 % согласились с тем, что оно определяет эффективность организации. Важность этого показателя отмечают все опрошенные, согласно отчетам исследований о тенденциях в области человеческих ресурсов» (48).

Опрос Deloitteʼs ссылается на исследование стартапа BetterUp, работающего в сфере коучинга и психологии, в котором анализировалась ценность разнообразия и инклюзивности. Было установлено, что «чувство сопричастности компании может привести к увеличению производительности труда примерно на 56 %, снижению риска текучки кадров на 50 % и на 75 % сокращению больничных. Исследование также показало, что даже единичный случай микроисключения может привести к немедленному снижению производительности отдельного человека в командном проекте на 25 %» (49).

Чем выше уровень индивидуализма, национализма и социальной поляризации, тем меньше уважение друг к другу. Несмотря на все доступные инструменты поддержания связи и быстрорастущую глобальную рабочую силу, создается впечатление, что чем выше необходимость чувствовать взаимосвязь, тем больше мы отдаляемся друг от друга. И это должно измениться.

Мы наблюдаем все большее количество споров о стратегиях на рабочих местах, замечаем усиление расовой напряженности и разрывы в равенстве и оплате труда. Сотрудники оказываются либо на одной, либо на другой стороне. Для организаций и руководителей это серьезная угроза здоровой культуре и, как следствие, успеху наших общих бизнес-целей.

Наряду с некоторыми другими решениями, которые мы рассмотрели ранее в этой главе, такими как подход NASA к катастрофе в Колумбии, возможность открыто выражать свое мнение и вести дискуссии способствует созданию более сильной, эффективной и здоровой культуры. Продвигая стратегии психологической безопасности, мы создаем здоровые сообщества. А это ведет к укреплению доверия.

Но доверие также основано на честности. В сложных и деликатных ситуациях быть честным не так уж легко. Чтобы успешно вести диалог, в основе общения должна лежать эмпатия и еще раз эмпатия. Лишь тогда обратная связь будет полезной, а не болезненно критичной.

Джим Мосс, исполнительный директор YMCA Workwell и признанный на национальном уровне эксперт в области благополучия, а также по совместительству мой муж, считает, что для создания здоровой корпоративной культуры мы должны научиться ценить честную обратную связь. Он считает, что она – лучший инструмент для распознавания наиболее важных моделей поведения, способствующих достижению индивидуальных и организационных задач. Джим подтверждает, что эмпатия должна быть основополагающей в этих разговорах. «Чтобы найти этот баланс между здоровьем и высокой производительностью, необходимо приспосабливаться к сложностям окружающего мира в том числе и на рабочем месте. Тем не менее мы никогда не должны жертвовать всем или слишком многим, и лидеры должны это понимать. Лишь организации, построенные по такому принципу, являются “самовосстанавливающимися” и функционально устойчивыми и остаются таковыми в долгосрочной перспективе» (50).

Когда дело доходит до выгорания, Джим Мосс предполагает, что организации склоняются к тому, чтобы поддерживать высокую эффективность, не понимая, что она подпитывается или осуществляется за счет здоровья отдельных людей. «И мы не можем идти на такие риски, – говорит Мосс, – сильное чувство сопричастности – вот в чем настоящая сила. Она создает ощущение того, что мы являемся частью чего-то большего и важного, а без нее мы, вероятно, будем чувствовать себя одинокими, изолированными и обделенными».

Джим Мосс утверждает, что, если от человека отказалось сообщество, от которого он рассчитывал получить социальную поддержку и чувство психологической безопасности, это может привести к серьезным негативным последствиям. «Как спортсмен, получивший травму и вынужденный досрочно уйти на пенсию по состоянию здоровья, некоторое время я чувствовал себя сброшенным со счетов. Было непросто понять, что сообщество, на которое я полагался в работе, изменилось. Но я не имел возможности выразить это, поэтому просто чувствовал потерю и все. Это было непростое испытание для меня в плане психического здоровья».

Понимаете, чтобы изменить отношения внутри коллектива, может потребоваться всего несколько человек. Только искренность может привести к формированию нового здорового общества. Джим утверждает, что именно поэтому мы должны сделать рабочее место безопасным: там можно проявить себя, договориться с коллективом о системе ценностей. «Нам нужно пространство – физическое или виртуальное, – которое позволяло бы нам расти и развиваться как личностям. Только тогда мы сможем внести значимый вклад как целая организация».

Заслуживайте доверие. Заводите друзей

Есть веская причина, по которой Gallup включил пункт «У меня есть лучший друг на работе» в свой опросник вовлеченности Q12. Согласно Gallup, мы социальные животные, а работа – это социальный институт. Поэтому «создание качественных отношений – это стандартная и важная часть здорового рабочего пространства».

Решение включить этот пункт было принято в результате многолетних исследований в трудовых коллективах с высоким уровнем удержания персонала, показателей клиентов, производительности и дохода: «Исследование выявило 12 параметров, которые коррелируют с этими четырьмя результатами. Параметры, которые Gallup стал использовать для оценки здоровья на рабочем месте. Связанное с этим исследование, в ходе которого Gallup изучил более 80 000 менеджеров, было сосредоточено на том, чтобы выяснить, что делают топ-менеджеры для создания качественного рабочего пространства» (51).

Gallup отмечает, что сотрудники, у которых есть лучший друг на работе:

• на 43 % чаще получали похвалу или признание за свою работу за последние семь дней;

• на 37 % чаще сообщали, что кто-то на работе поощряет их развитие;

• на 35 % чаще утверждали, что коллеги выполняют работу качественно;

• на 28 % чаще разговаривали с коллегами о своих успехах за последние шесть месяцев;

• на 28 % чаще подтверждали, что миссия их компании заставляет их чувствовать важность своей работы;

• на 27 % чаще говорили, что их мнение, похоже, учитывается на работе;

• на 21 % чаще делали на работе то, что у них получается лучше всего (52).

Согласно исследованию, «эти цифры также указывают на уровень доверия между коллегами. Когда в рабочей группе царит атмосфера сильной вовлеченности, сотрудники верят, что их коллеги помогут им во время стресса и трудностей. Сотрудники, у которых есть лучшие друзья на работе, демонстрируют значительно более высокий уровень здорового управления стрессом» (53). Однако когда Gallup опросил более 15 миллионов сотрудников по всему миру, о наличии лучшего друга в коллективе сообщили не больше трети респондентов (54).

Увлекательное двадцатилетнее исследование, проведенное научными работниками Тель-Авивского университета, показало, что люди, у которых на работе есть качественная система поддержки со стороны коллег, живут дольше тех, у кого ее нет. Удивительно, но коллеги оказывают наибольшее влияние на наше здоровье: «Социальная поддержка со стороны коллектива считается высокой, если участники сообщают, что их коллеги помогают в решении проблем и были дружелюбны».

Участникам задавали вопросы о поведении их босса, их отношениях с членами команды и условиях работы и все это время следили за их здоровьем. Исследователи обнаружили, что фактором, наиболее тесно связанным со здоровьем, оказалась поддержка со стороны коллег. Работники среднего возраста, практически не имеющие «социальной поддержки», имели в 2,4 раза больше шансов умереть в течение этих двадцати лет (55). Так что можно сказать, что хорошие отношения с коллегами критически важны для здоровья человека.

Когда я прочитала эту научную работу, я думала только об одном: всем, кто оставляет агрессивные заметки на стикерах над раковиной, нужно прекратить это делать как можно скорее. Также она заставила меня задуматься о том, как важны здоровые отношения между руководством и командой. Иногда нам кажется, что наша должность не предполагает большого круга общения, и чувствуем себя изолированными, но крайне важно иметь хотя бы одного человека, которому можно позвонить и поделиться идеями или получить поддержку. Однако это не так-то просто, ведь мы все больше отдаляемся от людей, с которыми работаем. В результате резкого роста удаленной работы в 2020 году все стали чувствовать себя более разобщенно.

Одним из результатов нашего исследования стало открытие: людям было трудно поддерживать тесную связь со своими коллегами во время удаленки. Почти 40 % респондентов заявили, что им приходилось делать усилия, чтобы сохранять связи. Поддержание здоровой культуры удаленной работы требует определенных стратегий, которые включают в себя как можно больше физического сближения людей.

Один респондент поделился своими чувствами по поводу этой вынужденной изоляции и его влияния на культуру компании: «Общение стало полностью виртуальным. Я работаю в компании, которая несколько раз возглавляла список лучших работодателей по версии Glassdoor, компании, известной своей корпоративной культурой – культурой, которую я люблю. Но это не одно и то же. Все эти забавные разговоры или поступки моих коллег… они работают, только когда мы все находимся вместе. Их невозможно повторить через видеозвонки. И теперь кажется, что работа сводится исключительно к выполнению поставленных задач, и не более того. Я изо всех сил старался удовлетворять свои личные потребности, чтобы оставаться психически и физически здоровым в новых реалиях».

В 2020 году практически все компании стали переходить на частичный или полный режим удаленной работы. Некоторым эти изменения нравились. Они годами мечтали работать из дома, и эта необходимость исполнила их желания.

Как я уже говорила, я люблю работать из дома. Но это подходит далеко не всем. Поэтому я призываю руководителей вводить гибридный график: именно он помогает лучше всего поддерживать здоровые отношения на рабочем месте в период пандемии. Это значит, что сотрудникам необходимо предоставлять рабочие пространства, чтобы они могли собираться вместе, когда им этого хочется. И в то же время могли работать из дома, когда им нужно личное пространство.

Когда мы сидим на удаленке, случайных встреч в столовой и задушевных разговоров в коридоре больше нет. Поэтому руководству необходимо найти альтернативные варианты спонтанного общения.

В книге «Вернуться к человеческому: как великие лидеры создают связь в эпоху изоляции» Дэн Шобел рассматривает, как на нас влияет чувство одиночества и разобщенности на работе (56). Шобел призывает людей «использовать технологии в качестве связующего звена». Он советует людям не позволять технологиям становиться барьером между ними и теми, с кем им больше всего нужно общаться. Он также призывает начальство уделить время знакомству со своими командами. «Удовлетворяя чьи-то человеческие потребности, вы также удовлетворяете их рабочие потребности», – говорит он.

Недавнее исследование Шобела, проведенное в сотрудничестве с Virgin Pulse, было направлено на определение наилучших способов укрепления отношений в коллективе. Опрос, проведенный им среди 2000 менеджеров и сотрудников разных возрастных групп и стран мира, показал, что выездные встречи являются полезным инструментом для выстраивания качественной коммуникации. Шобел выяснил, что, собираясь на нейтральной территории, сотрудники могли отвлечься от офисных разговоров и перейти на более личные темы. После выездных мероприятий производительность и вовлеченность группы повысились, а чувство изоляции и одиночества значительно сократилось.

«На самом деле все дело в доверии, – поделился Шобел в нашем интервью, – если вы никогда не видели кого-то вживую, вы вряд ли сможете ему доверять. Но в момент вашей встречи все кардинально меняется».

Также проблема усугубляется тем, что растет число одиноких людей, что раньше встречалось не так уж часто. В настоящее время семьи из одного человека вторые по распространенности в США – сразу после супружеских пар без несовершеннолетних детей. Семьи с детьми до 18 лет, кстати, занимают только третье место по численности.

Тенденция жить в одиночестве вызывает тревогу у экспертов в области психического здоровья. Исследования показали, что одиночество вызывает депрессию, снижение качества жизни и проблемы со здоровьем. Миллениалы, составляющие больший сегмент рабочей силы, являются самым одиноким поколением. Согласно опросу лондонской исследовательской и аналитической компании YouGov, трое из десяти миллениалов «всегда» или «часто» чувствуют себя одинокими (57). 66 % миллениалов было трудно заводить друзей на работе. Для сравнения: у поколения беби-бумеров этот процент был меньше 23 (58).

Личные связи полезны не только для усиления чувства вовлеченности и счастья на работе – это то, что делает нас людьми, часть нашей генетической структуры. Это глубоко укоренившееся эволюционное наследие восходит к тем временам, когда выживание и безопасность зависели от численности общины. Сегодня же рабочий коллектив – это наше племя.

Помимо встреч в неформальной обстановке, существуют и другие способы, которыми руководство может помочь создать здоровые отношения на работе:

• Предоставьте людям места, где они могли бы общаться на темы, не связанные с работой. Есть корпоративные мессенджеры Slack или Teams, в которых обсуждают широкий спектр тем, от печворка до метания топора и воспитания детей. Не волнуйтесь, если люди подключаются к этим каналам в рабочее время. Это означает, что они поддерживают связи и могут справиться со своей рабочей нагрузкой.

• Объединяйте сотрудников из разных отделов. Поддерживайте совместные проекты, которые заряжают команду энергией и укрепляют боевой дух и приверженность миссии компании. Сотрудники, у которых есть цель, опыт и чувство нужности – основа благополучия компании. Дофамин играет чрезвычайно важную роль в творческом процессе – особенно на финальных стадиях проекта. В процессе творческого сотрудничества мы получаем дофамин в определенных дозах, но когда заканчиваем работу, его уровень возрастает в несколько раз. Это химическое вещество дарит чувство удовлетворенности и усиливает мотивацию (59).

• Творите добро. Еще один способ усилить эту химию «счастья» – привлечь сотрудников к волонтерской деятельности. Доказано, что альтруисты обладают более высоким уровнем счастья и строят более здоровые отношения, чем те, кто живет только для себя.

• Отслеживайте нездоровую конкуренцию. С одной стороны, конкуренция может быть отличным инструментом поддержания эффективности. Согласно исследованию, опубликованному в журнале Академии менеджмента, «она может повысить мотивацию человека прикладывать больше усилий для достижения результата» (60). Но чрезмерная конкуренция может вызвать стресс, скрытность, защитную реакцию и агрессию, чувство изоляции среди коллег и укрепление культуры «каждый сам за себя». Поэтому лучший способ создать здоровую конкуренцию – заставить сотрудников сосредоточиться на общих целях.

• Создавайте инклюзивную культуру. Чувство вовлеченности стимулирует то, что мы называем «петлей добродетели», которая побуждает сотрудников «делать что-то для других членов своей команды». Это побуждает их усерднее работать на благо своей группы в частности и организации в целом. Индивидуализм, напротив, может привести к социальной изоляции, которая неизбежно вызывает изменения в функционировании мозга, что снижает способности к обучению, способствует принятию неверных решений и повышенной реакции на угрозы (61). Нам необходимо развивать культуру, основанную на инклюзивных групповых целях. Стратегия «выживает сильнейший», которая слишком часто встречается в производственных условиях, здесь не подойдет. Что происходит, когда сотрудники не чувствуют связь со своей компанией? Почему несовпадение ценностей заставляет их скрывать, кто они на самом деле и кем хотят быть на работе, и, следовательно, подвергает их риску эмоционального выгорания? Несправедливость и предвзятость.

Первопричина № 5

Несправедливость и предвзятость

Несправедливое обращение или отсутствие организационной справедливости складывается из нескольких условий: предвзятость, протекционизм, жестокое обращение со стороны коллеги или руководителя, несправедливая система вознаграждений и/или корпоративная политика.

Согласно исследованию Gallup, «когда сотрудники не доверяют своему руководителю или товарищам по команде, психологическая связь, которая делает работу значимой, начинает разрушаться» (62). А те, кто жалуется на несправедливое отношение, чаще берут больничный, причем на более длительный срок, чем те, кого отношения в коллективе устраивают.

Констанция Эйб, преподаватель лидерских навыков в Норвичской бизнес-школе и соавтор исследования Университета Восточной Англии и Стокгольмского университета, обнаружила, что «более короткие, но частые периоды отсутствия по болезни могут помочь человеку избавиться от высокого уровня напряжения или стресса, в то время как длительное отсутствие может быть признаком более серьезных проблем со здоровьем» (63).

Ведущий автор исследования Констанция Лейневебер из Института исследования стресса сказала: «Равноправие можно контролировать, как и чувство безопасности на работе. Организации могут повлиять как на одно, так и на другое. Они окажутся только в плюсе, если будут отдавать предпочтение при найме менеджерам с качествами, связанными с добросовестными методами обучения, принципам справедливости и внедрения гуманных способов управления эффективностью» (64).

Если руководители хотят уменьшить несправедливое обращение на работе, им необходимо придерживаться стандартов, аналогичных тем, которые применяются в комиссиях по правам человека во всем мире. Ниже я приведу механизм, который исследователи признали лучшим при возникновении подобных ситуаций:

• создать систему подачи жалоб;

• иметь общее понимание, что подразумевается под несправедливым отношением;

• реагировать на каждую жалобу;

• относиться серьезно к проблеме;

• действовать быстро;

• обеспечивать здоровую рабочую среду во время проведения тех или иных мероприятий (65).

Кристин Маслач поделилась, что недостаток справедливости – активно растущая проблема, которая проводит к выгоранию. Тем не менее Маслач и руководящей команде потребовалось некоторое время, чтобы понять, что действительно беспокоит людей. В какой сфере люди чаще сталкивались с несправедливостью? И ответ на этот вопрос привел компанию в замешательство.

Маслач выяснила, что традиции, которые руководящая группа считала «отличными», например, вручение наград за выдающиеся заслуги, на деле вызывали немало отрицательных эмоций. Поэтому руководство задалось вопросом, что может быть плохого в подобных награждениях.

Маслач объяснила, что дело не в самих наградах, а в том, кому они вручаются. Оказалось, что основная часть коллектива считала, что призы достаются тем, кто их не заслуживает. В большинстве случаев эти награды в качестве компенсации присуждались тем, кому в этом году не повысили зарплату. «И это просто разъедает душу человека, ну вы понимаете», – сказала Маслач.

Я энергично кивала, пока она говорила. Я понимала это головой и испытывала те же чувства. Маслач назвала эти события камушками или раздражителями – небольшими стрессорами, которые становятся глобальными причинами выгорания. И все, что нужно, чтобы это исправить, – спросить и получить пусть и небольшую, но важную информацию.

Да, нас расстраивает, когда мы видим, что людей хвалят за небрежную работу. Это несправедливо, особенно если вы относитесь к уязвимой группе или сгорели во время пандемии. Но есть момент, когда небольшая несправедливость переходит в беззаконие и не все могут увидеть, где проходит эта тонкая граница. Именно тогда руководство должно остановиться и прислушаться, чтобы изменить стратегию.

Слои неравенства

Согласно исследованию Адии Харви Вингфилд, профессора социологии и заместителя декана Вашингтонского университета, «условия, в которых работают многие медицинские работники учреждений для темнокожих, вызывают особый вид выгорания, стресса и истощения. Часто это происходит не только потому, что многие работают в государственных учреждениях с ограниченными ресурсами, но и потому, что они также имеют дело с расовыми последствиями своей работы – уходом за цветными пациентами с низким доходом, которые сквозь призму расовых предрассудков кажутся наркоманами или выходцами из неблагополучных семей» (66).

Еще один человек, кто поднимает тему «расового» выгорания – это Тиана Кларк, удостоенная наградами писательница и поэтесса, которая также преподает творческое письмо в Университете Южного Иллинойса в Эдвардсвилле. Она написала статью-возражение к работе о выгорании миллениалов, в которой не упоминался ни один афроамериканец. Она утверждает, что когда дело доходит до выгорания чернокожих американцев, «данные неутешительны». Получать 61 цент вместо доллара, который зарабатывает белый мужчина за ту же работу, и так несправедливо, но ситуация усугубляется стрессом от повседневных проявлений расизма. «Для белых миллениалов верхнего уровня среднего класса выгорание, возможно, является психологическим бременем, но последствия переутомления и недоплаты при постоянной необходимости справляться с агрессивным поведением по отношению к маргинализированным группам наносят ущерб нашему организму с каждой минутой все больше и больше» (67).

В истории Абены Аним-Сомуа, впервые появившейся в августовском выпуске The Cut 2020 года, говорилось о дополнительном давлении, которое испытывали цветные люди на своих рабочих местах. И это не говоря о социальной нестабильности.

Абена поделилась: «Если ты чернокожая женщина, тебе всегда кажется, что нужно работать вдвое усерднее, чтобы продвинуться хотя бы на полшага вперед. И поэтому вы постоянно взваливаете на себя непомерный груз, потому что считаете, что если начальство увидит вашу эффективность и ценность, это наконец приведет к масштабным изменениям» (68).

Она поняла, что карантин способствовал ее эмоциональному выгоранию, но волна протестов Black Lives Matter полностью выбила ее из колеи. «Будучи одной из немногих чернокожих или цветных людей в преимущественно белой компании, я чувствовала такую усталость от работы, от необходимости присутствовать на собраниях, потому что знала, что людей, похожих на меня и мою семью, безжалостно убивают», – рассказала Абена. – Я сказала себе: нет, мне нужно взять небольшой отпуск, чтобы обновиться и восстановить силы» (69).

Докопаться до причин выгорания в этой истории очень важно. Например, человек берет множество проектов, увеличивая свою нагрузку в условиях сильного эмоционального волнения, чтобы избавиться от предубеждений в свой адрес, которые возникали на протяжении сотен лет.

Нужно копать глубже. И становиться лучше.

Мы должны научиться задавать правильные вопросы, которые будут учитывать множество деталей, а также понять, что иногда эти вопросы возникают от недоверия. Некоторые группы людей они могут ранить, поскольку исторически озвучивались с желанием оскорбить. Так что открытые и прозрачные разговоры, данные которых потом выставляют на всеобщее обозрение, имеют решающее значение.

Если мы будем предвзяты во время сбора информации, то не получим полной картины выгорания в наших организациях. Для начала стоит внедрить в команду экспертов, которые действительно будут понимать потребности рабочего сообщества, состоящего из непохожих друг на друга людей.

Несправедливое обращение на работе является основной причиной выгорания, и поэтому решение этой проблемы должно быть приоритетом для руководства. Ведь дополнительное негативное воздействие на здоровье сотрудников в сочетании с несправедливостью может нарушать права человека.

Первопричина № 6

Несоответствие ценностей

По словам автора Элизабет Грейс Сондерс, если сотрудники компании не стремятся к достижению одних и тех же целей, то «мотивация усердно работать и проявлять настойчивость может значительно снизиться» (70).

Арне Л. Каллеберг, профессор социологии Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, проанализировал некоторые из наиболее распространенных противоречий и их последствия. Он говорит, почему сверхквалификация может привести к неудовлетворенности работой и в будущем сказаться на состоянии здоровья сотрудника. В самом начале его исследований соотношение чрезмерно квалифицированных работников составляло 1 к 5 (71). Их число выросло после Великой рецессии 2008 года и равнялось 1 к 4 (72). Среди новых выпускников ситуация еще хуже: теперь каждый третий сотрудник был сверхквалифицирован для своей должности (73).

Одна из причин, почему экономисты и HR-эксперты акцентируют внимание на этом факте, заключается в том, что для такого высокого уровня образования попросту не хватает количества рабочих мест. Поэтому так много выпускников колледжей, особенно тех, у кого огромная задолженность по кредитам на образование, снижают планку в выборе работы лишь для того, чтобы иметь хоть какой-то доход.

Согласно исследованию Deloitteʼs, к 2015 году 17 % официантов и официанток и 33 % продавцов имели степень бакалавра или выше. И та и другая профессия классифицируется как не требующая образования и вряд ли принесет человеку с ученой степенью удовлетворение или продвижение по службе (74).

Люди со сверхквалификацией часто встречаются и в профессиях, требующих степени бакалавра. В 2015 году 100 % секретарей, 58 % финансовых консультантов, 47 % финансовых аналитиков и 42 % инженеров-механиков имели степень магистра по этим специальностям, для которых (по данным Бюро статистики труда) достаточно степени бакалавра. Согласно исследованию Deloitteʼs, «это вызывающая опасения реальность для миллениалов с высшим образованием, которые могут конкурировать с другими выпускниками, имеющими более высокие степени. «Неподходящему» кандидату остается одно из двух: самому получить высшее образование или найти другую работу» (75).

Как зародилась эта тенденция? Исследовательский центр Pew обнаружил, что нестабильный рынок труда побуждает молодых людей возвращаться в колледж или получать второе высшее образование, продлевая срок их обучения (76). Кроме того, стоимость обучения выросла на 4,8 % за год. А медленное восстановление рынка, последовавшее за рецессией, также побудило новых выпускников продолжать получать все новые и новые дипломы, что привело к непрерывному притоку новых высокообразованных работников (77).

В исследовании, проведенном Майклом Харари из Флоридского Атлантического университета, были проанализированы результаты двадцатипятилетних наблюдений за воздействием предполагаемой сверхквалификации (78). Она возникает, когда сотрудник ожидает работы, на которой он сможет использовать свои навыки, но фактически не работает на такой должности, в результате чего он чувствует себя обделенным. Харари обнаружил, что сверхквалифицированные сотрудники испытывают психологическое напряжение, такое как депрессия, тревога и выгорание (даже при статистическом контроле общих негативных аффективных тенденций). Сотрудники с чересчур завышенной квалификацией редко испытывали психологический комфорт.

«Из-за несоответствия ожиданий и реальности вы злитесь и чувствуете разочарование, в результате негативно относитесь к своей работе или испытываете неудовлетворенность», – говорит Харари (79).

По его словам, «сотрудники прилагают усилия на работе и ожидают уважения, признания и возможностей карьерного роста. Но для сверхквалифицированного сотрудника такая схема перестает работать» (80).

Пандемия лишь усугубила эти проблемы, в результате чего миллионы работников либо вернулись в колледж, чтобы получить еще одно образование, либо от отчаяния взялись за работу, которая не соответствует их навыкам.

Здесь есть два ключевых момента:

1. Нам не стоит нанимать на низшие должности людей с хорошими навыками и опытом работы. Это приведет только к неудовлетворенности и выгоранию.

2. Однако мы не можем прекратить нанимать высококвалифицированных специалистов, потому что тогда мы просто оставим новых выпускников без работы.

Что же делать?

• Найдите решение. Нам нужно заверить высококвалифицированных сотрудников в том, что они не застрянут на одном месте. Разработайте стратегию, включающую в себя план развития и обучения.

• Озвучивайте свои планы. Чтобы свести к минимуму неудовлетворенность и текучку кадров, регулярно сообщайте сотрудникам, какие у вас на них планы и как их развивающиеся навыки и таланты помогут им получить новую должность.

• Осознайте цель. Убедитесь, что ваши обещания не являются пустышкой или морковкой, маячащей перед осликом. Ведь чьи-то усилия должны неминуемо привести к цели. Такой подход демонстрирует, что компания держит слово.

Подходим ли мы?

По словам Терренса Джермина Портера из Университета Сент-Томаса, штат Миннесота, «соискатели хотят работать в таких организациях, которые предоставляют им наилучшие возможности для реализации их потенциала и достижения успеха, основываясь на их личных ценностях и потребностях» (81). Портер утверждает, что на начальных этапах сбора информации об организациях у людей могут возникнуть первые впечатления о культуре компании. Именно в тот момент человек пытается определить, соответствует ли он требованиям организации (POF). Теория POF – концепция, которая описывает совместимость между людьми и организациями. Как и ожидалось, кандидатов, как правило, привлекают организации, разделяющие схожие ценности и цели.

Однако несоответствие между первоначальными представлениями о культуре компании и реальным положением вещей может нанести вред как работнику, так и самой компании. Если вы нанимаете сотрудника, чьи ценности не соответствуют ценностям и целям организации, у него может возникнуть чувство неудовлетворенности работой и проблемы с психическим здоровьем. А это в свою очередь приведет к снижению производительности и увеличению текучки кадров.

Среди других негативных последствий я бы выделила:

• физическое и умственное истощение, стресс;

• низкий моральный дух в команде;

• отсутствие индивидуальной и командной мотивации;

• низкая производительность или ошибки в работе;

• увеличение затрат на работу отдела кадров и обучение;

• выгорание.

Это не значит, что мы должны следовать устаревшему методу подбора персонала. Вот как описывает подводные камни найма «подходящих» людей HR-консультант и бывший директор по работе с талантами Netflix Пэтти Маккорд: «Для большинства людей такой подход подразумевает, что в свою команду вы выбираете тех, с кем хотели бы выпить пива. Но тогда вы получаете просто большую группу похожих людей, где все выглядят и думают одинаково и всем нравится пить пиво в три часа дня с братанами».

Очевидно, что для поиска новых сотрудников такой способ мышления не подходит. Мы хотим, чтобы люди знали, во что они ввязываются. И если ваша культура сводится к тому, чтобы пить пиво в три часа дня, а вашему коллективу не хватает разнообразия деятельности, не утверждайте обратное. Это просто выводит людей из себя.

Либо создайте новую корпоративную культуру и продвигайте ее в массы, либо измените существующую. Но имейте в виду, что вы, возможно, откажете кому-то из-за того, что он якобы «не подходит», и упустите ценный кадр из-за ложного понимания соответствия политике компании.

Обозреватель Wall Street Journal Сью Шелленбаргер пишет, что «при устройстве на работу соискателей может ввести в заблуждение такая “приманка”, как настольный теннис в офисе, бесплатные обеды или сиденья для унитаза с подогревом». В ее статье говорится, что «HR-менеджерам необходимо углубиться в вопрос и выяснить, соответствуют ли кандидаты фундаментальным основам корпоративной культуры».

Она предлагает руководителям прямо на этапе найма отследить, «вдохновляют ли кандидатов методы компании по внедрению инноваций, обслуживания клиентов или влияния на социум? Как они будут взаимодействовать в команде: сотрудничать или конкурировать? Станут ли принимать решения самостоятельно или будут руководствоваться взглядами начальства и «не высовываться»?» (82)

Лидеры должны стремиться к созданию культуры, в которой сотрудники разделяют ценности, убеждения и миссию компании. Когда эти основы политики компании совпадают, производительность растет, а риск выгорания падает. По словам Маслач и Лейтера, работа ради общей цели и чувство сопричастности могут стимулировать вовлеченность, что снижает риск выгорания.

* * *

Я лишь поверхностно коснулась того, как рабочая нагрузка, самостоятельность, вознаграждение и признание, коллектив, справедливость и общие ценности могут повысить или, при правильном подходе, наоборот, снизить риск выгорания и стать гарантом здорового и высокого уровня производительности.

Конечно, мы не можем рассчитывать, что как только устраним первопричины выгорания, мы тут же предотвратим психологические проблемы людей. Но это поможет нам создать такую корпоративную культуру, в которой гигиена является основой. Как я уже говорила, именно такие компании и будут процветать.

Эмпатичное лидерство – это всегда путь вперед. Спрашивайте людей, как они себя чувствуют, и прислушивайтесь к их потребностям. Предложите поделиться своими эмоциями анонимно, чтобы они не боялись последствий.

• Оцените рабочую нагрузку. Возможно ли с ней справиться?

• Разделяют ли люди ценности компании?

• Проанализируйте политику оплаты труда. Считают ли работники, что им платят справедливо?

• Какие группы не чувствуют себя оцененными по достоинству?

• Что мы могли бы сделать, чтобы люди чувствовали свою ценность?

• Чувствуют ли сотрудники, что их постоянно контролируют? В чем это выражается?

• Должным ли образом мы решаем проблему влияния пандемии на работников? Не потеряли ли они связь друг с другом?

• Если мы зададим эти вопросы и получим ответы, как мы будем реагировать?

Вот тут-то мы и приступаем к работе. Самое время применить полученные знания на практике. Если вы не готовы взяться за все сразу, расставьте приоритеты. Чем мы реально можем помочь здесь и сейчас и какие у нас дедлайны? Вложитесь в свое будущее и озвучьте это намерение. А потом, главное, держите слово.

Хотя мы можем одновременно работать по всем фронтам, в том числе и над стратегиями, повышающими мотивацию, эмоциональное выгорание остается угрозой, и в этом случае гигиена не является первоочередной задачей. Вдвойне обидно, когда проблемы остаются нерешенными, если найти выход так просто.

Если ввести простые, но эффективные действия в привычку, то положительные результаты не заставят себя долго ждать. Существуют сотни, может быть, даже тысячи способов поблагодарить других за отличную работу. Просто нужно стремиться к этому осознанно. И не принимать никаких оправданий.

Если прямо сейчас запустить несколько спасательных шлюпок поддержки, вам не придется спасать утопающих в море боли и выгорания.

Помните: все примеры в этой главе являются отправной точкой для дальнейших обсуждений. Вместо того чтобы решать все сразу, выберите правильный вектор и потратьте время на решение проблем. Даже если в этом случае вам придется изменить курс корабля вашей компании.

Выгорание – это реальная угроза, и она становится все более опасной. Но у нас есть возможность что-то изменить. Не буду лгать, возможно, это будет непростым испытанием, но сомневаться уже слишком поздно. Сейчас все сводится к тому, что необходимо выбрать путь и следовать ему до конца.

Думаю, вы готовы к этому. Так что давайте продолжим.

2. Самые уязвимые из нас

Как я уже говорила, эмоциональное выгорание – это общая проблема, которую не следует решать в одиночку. Это системная проблема организаций, и она может привести к заболеваниям сотрудников. Однако представители некоторых должностей и сфер более подвержены выгоранию. А люди, обладающие определенными личными качествами, рискуют больше других. Поэтому важно понять, что в игру вступают несколько факторов, которые, наложившись один на другой, могут привести к катастрофическим последствиям.

В своей статье «Выгорание персонала» Герберт Дж. Фрейденбергер перечисляет характеристики личности, которая предрасположена к выгоранию. В раннем исследовании он утверждал, что высоко квалифицированные и верные своему делу сотрудники могут подвергаться большему риску (1). Обстановка на рабочем месте, требующая большей эмоциональной вовлеченности, эмпатии и личного отношения, в сочетании с внутренней мотивацией, а не с внешними вознаграждениями, делает работников еще более уязвимыми. Например, медицинские работники более подвержены эмоциональному выгоранию, особенно те, кто работает в сфере ухода за пациентами. К другим профессиям с высоким уровнем риска относятся учителя и преподаватели вузов, а также идейные сотрудники некоммерческих организаций. Также стоит упомянуть поговорку «Наверху всегда одиноко». Руководители высшего звена и основатели стартапов, как известно, также несоразмерно больше страдают от выгорания из-за высоких личностных достижений, изоляции и собственного стоицизма.

В этой главе мы более подробно рассмотрим проблемные отрасли: здравоохранение, образование и технологии. Хотя не все из нас работают в этих сферах, проблемы, которые мы выявим, указывают на сбои инфраструктуры, которые, вероятно, можно найти и в вашей организации. Но сначала проанализируем три черты личности, повышающие риск эмоционального выгорания.

Личности, подверженные риску

Люди с высоким уровнем невротизма, интроверсии или, что наиболее важно, перфекционизма, склонны к эмоциональному выгоранию. Поэтому для нас крайне важно выявить слабые места и впоследствии создать такую систему, которая поможет поддерживать сотрудников в моменты кризиса.

Невротизм

Невротизм – одна из черт личности, входящая в «большую пятерку». Если вы углубитесь в определение, то поймете, что эта черта связана с более высокими показателями выгорания. Люди с высокими баллами по шкале невротизма более капризны и чаще испытывают чувство беспокойства, тревогу, страх, гнев, разочарование, зависть, ревность, чувство вины, депрессивное настроение и одиночество. Люди, страдающие неврозами, острее реагируют на стрессоры и с большей вероятностью интерпретируют обычные ситуации как угрожающие, а незначительные разочарования – как глобальные трудности (2).

В своей диссертации 2018 года «Взаимосвязь между чертами личности “большой пятерки” и выгоранием: исследование среди персонала исправительных учреждений» Шарон Мэйлор из Университета Уолдена предполагает, что невротики испытывали высокий уровень эмоционального истощения и деперсонализации. В ее исследовании приняли участие 112 сотрудников и было выяснено, что их стаж, тип работы и семейное положение сами по себе не имели никакой связи с выгоранием. Однако полученные результаты показали, что именно невротизм был единственной чертой, которая была связана со всеми тремя аспектами эмоционального выгорания (3).

Недавнее исследование, проведенное Калифорнийским университетом в Ирвине, Медиалаборатории Массачусетского технологического института и Microsoft, показало, что сотрудники, проявляющие невротизм, испытывают больше проблем на работе, чем остальные. По словам Глории Марк из Калифорнийского университета и ее коллег, у невротиков есть проблемы с многозадачностью и концентрацией. «В течение двух рабочих недель была отслежена онлайн-активность 40 работников информационного центра. Средняя продолжительность фокусировки на экране составляла 40 секунд. В то время как невротизм не дает человеку возможности такой длительной концентрации» (4).

Но важно также видеть ценность в личностях этого типа. Мы привыкли обращать внимание лишь на недостатки, но у невротизма есть и положительные стороны. Люди с подобной особенностью, как правило:

• обладают высокими аналитическими способностями и лучше чувствуют внешние угрозы или опасности;

• осторожны и менее склонны принимать импульсивные решения;

• более ответственны и будут нести личную ответственность за ошибки.

Да, необходимо продолжать следить за выгоранием сотрудников, но если назначить таких людей на правильные должности, они будут выполнять свою работу лучше остальных. Крайне важно разработать соответствующую финансовую политику компании, особенно потому, что статистически эта группа с большей вероятностью будет работать за меньшую зарплату (5).

Кроме того, люди с высоким уровнем сознательности и невротизма обладают большей способностью направлять свои тревоги в позитивное русло.

Руководители могут использовать эти сильные стороны следующим образом:

• Назначайте сотрудников с этими качествами на должности, требующие повышенного внимания к деталям, или туда, где нужно оценивать риски и управлять ими.

• Давайте то количество обратной связи, которое необходимо. Это важно для всех типов личности, но особенно полезно для групп, которым необходимо преодолевать дефицит самоэффективности.

• Предоставьте им возможность работать в одиночку; убедитесь, что у них есть длительные промежутки времени, чтобы сосредоточиться.

• Привлекайте к решению групповых задач, потому что они лучше справляются с целями, ориентированными на общий результат.

Есть очевидные потенциальные преимущества в работе с невротиками, но мы должны помнить о своем стиле руководства, чтобы помочь сотрудникам избежать эмоционального выгорания.

Интроверсия

Интроверсия – еще одна черта личности, входящая в состав «большой пятерки». Если вы до сих пор считаете, что интроверты боятся или не любят других, застенчивы и одиноки, спешу заверить вас, что это миф. Смысл не в этом. Просто их нервная система больше заточена под то, чтобы проводить время в спокойной обстановке один на один с собеседником или небольшим кругом друзей.

Данные исследования, проведенного университетом Стоуни Брук, Юго-Западным университетом и Китайской академией наук, показали, что мозг интровертов не сильно реагирует на просмотр новых человеческих лиц, они словно не делают различий между лицами и неодушевленными предметами. В таких ситуациях мозг вырабатывает меньше дофамина и нейротрансмиттера – гормона, управляющего способностью испытывать удовольствие. А мозг экстравертов, наоборот, уделяет больше внимания человеческим лицам, чем всему остальному (6).

Хотя нервная система интровертов может отличаться от нервной системы экстравертов, это не значит, что они менее эффективны. «Экстравертов обычно выбирают на руководящие должности, а интроверты становятся подчиненными, хотя последние часто добиваются лучших результатов. Они просто не воспринимаются как потенциальные лидеры», – говорит Сьюзан Кейн, автор бестселлера «Тишина: сила интровертов в непрерывно болтающем мире» (7).

Образ лидера сводится к доминирующему оратору, который привлекает к себе все внимание. Это внимание расценивается как власть. В связи с этим интроверты не воспринимаются как лидеры, поэтому зарабатывают на 20 % меньше, чем их коллеги, и управляют вдвое меньшим количеством людей, чем экстраверты (8). Тем не менее мы рискуем упустить из виду их потенциал, если не выясним, как наиболее эффективно руководить этой группой людей.

Согласно исследованиям Кейна, сила интровертов проявляется в следующем, они:

• более продуктивны, чем экстраверты, и менее склонны отвлекаться;

• глубже понимают суть вещей;

• являются отличными слушателями, что помогает им решать проблемы;

• чаще являются представителями творческих профессий, писатели и художники с большей вероятностью идентифицируют себя как интроверты;

• обладают высоким уровнем эмпатии;

• могут выступать в качестве медиаторов и смягчать конфликтные ситуации;

• более осторожны и лучше просчитывают риски.

Однако офис в привычном понимании представляет собой довольно людное место, поэтому там интроверты подвергаются большему риску развития эмоционального выгорания, чем экстраверты (9).

Хотя некоторые компании уже практиковали методику удаленной работы, повсеместным явлением она стала только в 2020 году. До локдауна, возникшего из-за COVID-19, работа на дому была привилегией, доступной немногим избранным, работавшим в прогрессивных организациях. Но все изменилось. И интроверты коллективно вздохнули с облегчением.

До этого они в основном стремились изолироваться от шума и суеты гудящего офиса – внешних раздражителей, которые приводили к отсутствию психологической безопасности и давлению, ведь им приходилось соответствовать социальным нормам. Но что если бы мы могли помочь интровертам избавиться от напряжения, не прилагая больших усилий? Использовать их сильные стороны вместо того, чтобы истощать их интеллектуальные ресурсы?

Нам и так пришлось внести радикальные изменения, чтобы следовать протоколам охраны труда и безопасности во время пандемии, так почему бы не пойти дальше и не реорганизовать рабочие места для повышения психологического комфорта? Вроде не так уж сложно, но для большинства организаций эта задача не являлась приоритетной. Система опенспейс по-прежнему остается нормой, несмотря на бесчисленные доказательства того, что она снижает производительность.

«Лучшее решение для рабочего пространства – это когда люди имеют возможность свободно перемещаться из своего личного пространства в общественное и наоборот. Иногда нам хочется работать в одиночестве, а иногда необходима компания. А иногда мы хотим и того и другого в течение одного часа. Тогда почему бы не разработать дизайн, учитывающий все эти естественные предпочтения? На самом деле открытые пространства не влияют ни на уровень взаимодействия, ни на чувство одиночества. Это просто гигантские комнаты, полные рабочих пчел в наушниках», – говорит Кейн.

Его сотрудничество с компанией Steelcase, занимающейся дизайном офисных помещений и мебели, является частью его кампании по просвещению работодателей о наилучших способах использования способностей интровертов. Соответствующие рабочие пространства играют большую роль. Чтобы повысить эффективность интровертов и снизить риск их эмоционального выгорания, Кейн предлагает придерживаться этих принципов дизайна:

• Разрешать побыть одному. То есть предоставить сотрудникам личное пространство, где никто не будет отвлекать их от текущих задач – туда они смогут удалиться в любое время, что положительно скажется на их производительности.

• Контроль над окружающей средой. Исследования Кейна показывают, что интроверты более чувствительны к поощрению и испытывают большую потребность в контроле над ситуацией. Они также обладают меньшей устойчивостью к внешним воздействиям, таким как шум и свет.

• Сенсорный баланс. Потребность интровертов в том, чтобы их окружали органические материалы, выше, чем у экстравертов. Такое окружение помогает им сохранять внутренний баланс.

• Психологическая безопасность. Интровертам нужны пространства, где они могут побыть невидимками. Это дает им передохнуть от ощущения, что за ними постоянно наблюдают их коллеги.

«Между вдохновляющим поиском времени для себя (чтобы войти в состояние потока или просто зарядиться энергией) и удручающим чувством одиночества (из-за социальной изоляции или токсичного общения) есть большая разница, – утверждает Кейн. – Лучшие работодатели увеличивают показатели первого и минимизируют второе».

Перфекционизм

Если вы склонны к перфекционизму, а именно к его отрицательным проявлениям, – вы рискуете перегореть. Тревожит и то, что профессии, которые подразумевают более высокий риск выгорания, гораздо больше привлекают тех, кто и сам к нему склонен. Эта комбинация очень токсична и может оказаться фатальной.

В широком смысле слова перфекционизм – это сочетание чрезвычайно высоких стандартов и чрезмерной самокритики. Ученые Иоахим Штобер из Кентского университета и Кэтлин Отто из Лейпцигского университета предполагают, что перфекционизм состоит из двух основных аспектов: перфекционистских стремлений и перфекционистских проблем. Первая часть отражает плюсы перфекционистов, вторая же указывает их минусы (10).

По сути, они обнаружили, что наши усилия по достижению совершенства приемлемы ровно до тех пор, пока мы можем эмоционально справляться с ситуациями, в которых не достигаем желаемого. Но если мы твердо уверены, что любое наше действие должно быть выполнено идеально, а все, что не дотягивает до этого определения, не имеет права на существование, мы рискуем столкнуться с серьезными психологическими проблемами.

Мы можем определить перфекционистов по такому поведению:

• Самооценка то падает на дно, то взлетает до небес, базируясь на принципе «все или ничего». То есть в любой ситуации есть только победитель и проигравший. Третьего не дано.

• Чрезмерное обобщение негативных событий. Достаточно нескольких, а иногда и одного раза, чтобы перфекционист сделал однозначные выводы. Например, он пару раз поссорился с другом или с коллегой и тут же решил, что «мы всегда ссоримся из-за одного и того же». Или его не повысили, в отличии от коллеги, и он убедился, что «ему ничего не светит в этой компании». В словаре перфекциониста часто встречаются слова «всегда» или «никогда».

• Размышления о прошлых неудачах. Перфекционист не может простить себя за ошибки, полагая, что они повторятся в будущем.

• Наличие сильной потребности в самоутверждении из-за неуверенности в себе. В некоторых ситуациях они будут подсознательно искать способы доказать, что они «правы», ведь их самооценка (как им кажется) постоянно находится под угрозой.

Согласно исследованиям Эндрю Хилла и Томаса Курры, приведенным в статье «Многомерный перфекционизм и выгорание: метаанализ», «проблема перфекционизма связана с высоким напряжением, которое делает людей уязвимыми к стрессу. Подводя итоги, мы понимаем, что именно низкая самооценка и чрезмерная самокритика, а не перфекционистские стремления лежат в основе перфекционистских проблем и ведут к эмоциональному выгоранию» (11).

Когнитивно-поведенческие психологи охарактеризовали эти жесткие оценочные процессы как «когнитивные искажения или систематические ошибки в мышлении», что, по сути, является ложью, которую наш мозг посылает нашему сознанию (12).

По словам Дэвида Бернса, почетного профессора психиатрии и поведенческих наук Медицинской школы Стэнфордского университета, примеры когнитивных искажений, обнаруженных у людей с перфекционистскими проблемами, могут включать:

• Мышление «все или ничего». «Я не получила пятерку. Я – глупая». «Я не спас пациента, мне не стоит быть врачом». «Я упустил клиента. Меня точно уволят».

• Чрезмерные обобщения. «Я никогда этого не пойму».

• Ментальные фильтры. Человек фокусируется только на негативе, игнорируя положительные моменты. «Девяносто девять человек сказали, что мое выступление было великолепным, и только одному оно не понравилось. Видимо, я сделал что-то не так».

• Поспешные выводы. Перфекционист полагает, что люди негативно относятся к его способностям, или считает, что все обязательно пойдет не так.

• Преувеличение или обесценивание. То или иное событие становится либо слишком важным, либо, наоборот, не имеет никакого значения.

• Эмоциональное мышление. «Я не уверен в своих способностях. Должно быть, я ужасный менеджер».

• Убеждения, которые содержат такие слова, как «обязан», «должен», «нужно». «Я уже должен был быть начальником отдела». Такое заявление приводит к чувству вины, разочарованию или ненужному давлению и стрессу.

• Навешивание ярлыков. Человек оценивает себя по одной незначительной ошибке.

• Синдром вины. «Я сам во всем виноват» (13).

Перфекционисткие проблемы широко распространены среди медицинских работников, особенно среди врачей. Они усугубляются ежедневными стрессами, такими как потеря самостоятельности, связанная с правилами больницы, ограничения на практику в связи с регулируемым планом медицинского лечения, непрекращающейся эскалацией судебных процессов об ответственности и поддержании компетентности в быстроменяющихся условиях. Согласно статье, опубликованной в Бюллетене Американского колледжа врачей, «эти стрессоры могут влиять на уже существующие психологические характеристики хирургов» (14).

Авторы Мик Орескович и Джеймс Андерсон писали: «Хирурги учатся никогда не совершать ошибок, поэтому, когда что-то идет не по плану, врач может страдать от собственного перфекционизма, что приводит к самобичеванию и даже отвращению к самому себе. Гиперответственность в сочетании с чувством вины и неуверенностью добавляет стресса к и без того сложной ситуации. К сожалению, некоторые хирурги не в состоянии отличить перфекционизм от стремления к совершенству. Многочисленные исследования показали, что перфекционизм делает людей уязвимыми, что может привести их к депрессии, тревоге, эмоциональному выгоранию и даже самоубийству».

В исследовании подчеркивается, что, будучи перфекционистами, «хирурги часто страдают от многочисленных когнитивных искажений: их ценят только за их работу; чем выше их профессионализм – тем выше ожидания, а потому, если эти ожидания не оправдаются, то они потеряют поддержку своих коллег. В связи в этим хирурги чувствуют лишь кратковременное удовлетворение от собственных достижений, считают, что их положение не заслужено, и пытаются преуспеть в профессии не ради самих себя, а скорее для ослабления психологической нагрузки».

Подобный перфекционизм встречается не только среди врачей, но и среди представителей других профессий. По словам Оресковича и Андерсона, «перфекционизм является одним из основных предвестников выгорания, потому что часто сопровождается гиперответственностью, которая приводит к неуверенности и чувству вины, а затем к жесткости, упрямству и неспособности делегировать. Такое поведение чревато тем, что человек будет полностью отождествлять свою жизнь с работой и перестанет думать и заботиться о себе».

Орескович и Андерсон предлагают нам следующие приемы для решения перфекционистских проблем:

1. Определите, где проходит граница между властью и чувством бессилия при работе с людьми, местами, вещами и ситуациями. Перестав контролировать все и вся, человек обретает больше радости и гармонии. Это может быть непросто, но необходимо для профилактики выгорания.

2. Поймите разницу между самопознанием и самосознанием (самопознание – осмысление самого себя, а самосознание – это видение себя такими, какими нас видят другие). Эти понятия редко совпадают, но одинаково важны.

3. Принимайте помощь.

4. Заботьтесь о себе, чтобы иметь возможность заботиться о других.

Нельзя сказать, что перфекционисты всегда выбирают одну и ту же профессию, однако есть сферы деятельности, которые привлекают их больше других. Чаще всего одной из таких является медицина. К сожалению, в здравоохранении существует проблема эмоционального выгорания, когда переутомление является предметом для гордости, является знаком чести, а отсутствие сил – нормой.

Нездоровая сфера здравоохранения

Наблюдать за тем, как высшее руководство закрывает глаза на вопиющие человеческие и финансовые издержки, вызванные эмоциональным выгоранием, по-настоящему неприятно. Мне посчастливилось поговорить с несколькими адвокатами, которые уже некоторое время бьют тревогу по этому вопросу. Несмотря на стремительный рост проблемы и фатальные последствия выгорания в области медицины, изменения происходят крайне медленно.

Доктор Кори Файст, генеральный директор Группы врачей Университета Вирджинии и соучредитель Фонда героев доктора Лорны Брин, считает, что сфера медицины притягивает определенный тип людей. Он сделал этот вывод, основываясь на исследованиях на тему перфекционизма. Эта профессия, несомненно, требует храбрости, которая связана с необходимостью быть во всем совершенным, никогда не просить о помощи и не признавать поражение.

Отрасль здравоохранения уже давно неразрывно связана с проблемой выгорания. Причин множество: чрезмерная рабочая нагрузка, стигматизация, посттравматическое расстройство и выученная беспомощность. Во всем этом мы видим серьезную угрозу, которая только растет. Однажды медицинская корпоративная культура нормализуется, но упущенного времени уже не вернешь.

Переутомление – одна из самых серьезных проблем в сфере здравоохранения. И в то же время на нее чаще всего закрывают глаза. Смена медсестер и врачей, как известно, может длиться до шестнадцати и более часов. А ведь, согласно статистике, даже при двенадцатичасовой смене (вместо восьмичасовой) количество ошибок в работе медсестер увеличивается в три раза (15).

Исследование, опубликованное в журнале Health Affairs, показало, что чем дольше смены медсестер в больницах, тем выше уровень эмоционального выгорания и неудовлетворенности пациентов (16). Другая научная работа это подтверждает: «сверхурочная работа в комплексе с более длительными сменами напрямую связана с более низким качеством медицинской помощи, ухудшением отчетов о безопасности пациентов и большим процентом незавершенного лечения» (17).

В отделениях, где медсестры работали 12 и более часов, на 41 % увеличилось количество отзывов о «недостаточной» безопасности пациентов, сестринский уход на 30 % чаще оценивался, как «некачественный» и «посредственный», чем в отделениях, где рабочий день длился не больше 8 часов (18).

Китайские ученые выяснили, что доктора, которые работали шестьдесят или более часов в неделю, или те, кто признался в серьезном эмоциональном выгорании, гораздо чаще допускали врачебные ошибки (19). Исследование, опубликованное в журнале Американского Колледжа хирургов, дало аналогичные результаты. Было установлено, что хирурги, недавно обвиненные в халатности, чаще выезжали на ночные вызовы и перерабатывали (20).

Но мы знаем, что выгорание, вызванное чрезмерной рабочей нагрузкой, можно предотвратить. И сфера здравоохранения – не исключение. К сожалению, за последнее десятилетие на врачей свалилось гораздо больше ненужной, утомительной и в основном административной работы, которая еще больше способствует переутомлению и эмоциональному выгоранию.

Виноваты ли электронные медицинские карты?

Согласно исследованию, проведенному Эдвардом Р. Мелником, доцентом кафедры неотложной медицины Йельского университета, то, что должно было повысить качество и эффективность медицинской помощи, стало причиной высокого уровня профессионального выгорания (21). Сообщается, что на один час приема пациентов у врачей уходит еще от одного до двух часов дополнительного времени на заполнение электронных медицинских карт (EHR) и другую административную работу, а также от одного до двух часов ежедневно личного времени на деятельность, связанную с EHR. Но в то же время, даже если врачи уделяли электронным картам меньше внимания, эмоциональное выгорание также не обходило их стороной (22).

В исследовании Мелника говорится, что технологии EHR оценивались на единицу за удобство использования. Для сравнения: поисковая система Google получила 5, а банкоматы – 4 по пятибалльной системе оценок. Как мы видим, проблема решаема – необходимо просто сделать электронные карты более удобными в использовании. Однако это не так-то просто. У технологий, которые использованы при их создании, есть свой потолок. «Механика запросов в Google очень проста, – говорит Мелник. – В ней нет необходимости какого-то обучения и запоминания, поэтому и не так много ошибок. А Excel, в свою очередь, является супермощной платформой, но вам действительно нужно научиться ею пользоваться. Схемы EHR в этом схожи с Excel» (23).

В опубликованном Йельским университетом документе «Быстрое внедрение электронных медицинских карт в соответствии с Законом о медицинских информационных технологиях для экономического и клинического здравоохранения» от 2009 года авторы предполагают, что «федеральные субсидии в размере 27 миллиардов долларов США вынудили врачей адаптироваться. Но в результате сложностей внедрение EHR лишь усилило всеобщий уровень разочарования» (24). По словам Мелника, эта система, судя по всему, не улучшает уход за пациентами. Вместо этого она используется для выставления счетов и чревата потерями историй болезней пациентов.

Кори Файст, генеральный директор в области здравоохранения, твердо убежден, что внедрение EHR негативно повлияло на нагрузку врачей и стало основной причиной их эмоционального выгорания. «Система электронных карт лишила докторов радости от их практики, – объяснил Файст в нашем интервью. – Причины, почему люди становятся врачами и медсестрами, заключаются в том, чтобы заботиться о пациентах, а не быть специалистами по вводу данных. И пациенты обращаются к врачам из-за их медицинского опыта, а не из-за умения печатать. Я знаю, что эта информация нужна для повышения качества обслуживания пациентов, чтобы те могли иметь возможность обратиться в любую больницу и не волноваться о том, будет ли на руках у врача бумажная история болезни пациента или нет. Но в итоге эта инициатива имела непредсказуемые и неприятные последствия».

Файст считает, что решить проблему с перер

The Burnout Epidemic: The Rise of Chronic Stress and How We Can Fix It

© 2021 Jennifer Moss

© Петькова Ю., перевод на русский язык, 2022

© Бортник В. О., иллюстрации, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Спасибо вам за мой крошечный остров и весь мой мир,

Джим, Уайатт, Оливия и Лайла.

Введение

Эпидемия эмоционального выгорания

Давайте быстро пройдем простой тест, обратный тесту Роршаха. Я пишу слово. А вы придумываете образ.

Выгорание.

Какие образы рождаются у вас в голове? Одно из черно-белых стоковых изображений парня, который подпирает голову рукой и уныло смотрит в пустой монитор, а по бокам возвышаются горы бумаг?

Или сгоревшая спичка, от которой еще идет дым? Клубящийся дым, рассеивающийся в темноте?

Или образ измученной матери, которая тащит на себе три сумки с продуктами, а вокруг нее бегают дети. Они плачут, капризничают и виснут у нее на руках.

Может быть, для вас выгорание – это образ одного из персонажей Сета Рогана, забивающего косячок в середине дня в ожидании классного безумного приключения.

Могут возникнуть и другие образы.

К сожалению, в течение последних десятков лет концепция эмоционального выгорания раскрывалась только грустными мемами. И, как результат, мы получили серьезную болезнь, из-за которой ежегодно падает производительность, теряется почти 1 триллион долларов, тратится 190 миллиардов долларов на медицинскую помощь, а 120 000 человек умирает от выгорания только в Соединенных Штатах.

В 1988-м Япония была вынуждена создать горячую линию Кароши, что дословно переводится как «смерть от переутомления», для того чтобы остановить рост числа самоубийств в стране. Разве это не должно насторожить и продемонстрировать, насколько ситуация серьезная? Разве мы не должны были предпринять какие-то действия, узнав, что уровень самоубийств среди женщин-врачей на 130 % выше, чем среди представителей других профессий в США?

А как насчет пандемии, которая значительно усугубила существующую проблему? Я изучала эмоциональное выгорание и на протяжении многих лет работала с профильными организациями, но ничто так не повлияло на мое понимание этой темы, как жизнь до 2020 года. В течение некоторого времени я била тревогу: «Эмоциональное выгорание усиливается. Люди больны!» А затем мы все внезапно оказались в ситуации, в которой никогда не были прежде: к апрелю 2020 года 2,6 миллиарда человек оказались в изоляции, а мировой рынок труда полностью или частично потерял 81 % рабочих мест (1). Огромный процент работников умственного труда стал работать из дома – многие проводили встречи по Zoom, так что число ежедневных активных пользователей приложения резко возросло с 10 до 200 миллионов (2). Эти внезапные изменения выявили то, что было скрыто раньше: мы были невообразимо напряжены и измотаны – и были в таком состоянии уже некоторое время. Это еще больше усугубило проблему выгорания.

Хотя я не единственная, кто считает эмоциональное выгорание серьезной угрозой нашему психическому здоровью, нас недостаточно, чтобы что-то изменить.

А изменить необходимо. Если и дальше игнорировать эту распространенную и быстрорастущую проблему, мы столкнемся не только с крупными финансовыми издержками, но и со слишком большими человеческими потерями, которые нельзя допустить. Чтобы этого не произошло, нам необходимо создать такие условия на рабочих местах, которые сделают сотрудников здоровыми, счастливыми, а также обеспечат высокую производительность труда. Тогда рабочая сила будет процветать, а не просто существовать.

Может показаться, что борьба с эмоциональным выгоранием – непосильная задача, но вполне вероятно, что все проще, чем вы думаете. Нужно лишь обладать правильными инструментами. Поэтому, готовы вы или нет, тянуть больше нельзя. Эпидемия эмоционального выгорания захватила весь мир.

Пришло время переосмыслить этот термин, ведь именно сейчас мы являемся свидетелями того, как эта болезнь поражает все работоспособное население.

Переосмысление эмоционального выгорания

Хотя теория профессионального выгорания возникла еще в 1970-х годах, медицинское сообщество долго спорило, как ее классифицировать. В 2019 году Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) наконец включила выгорание в свою Международную классификацию болезней (МКБ-10), описав его как «синдром, возникающий в результате хронического стресса на рабочем месте, который не был успешно преодолен» (3). Он характеризуется тремя симптомами:

1) чувство истощения;

2) рост умственной отстраненности от работы или негативного и циничного отношения к ней;

3) снижение работоспособности.

Определение ВОЗ важно, поскольку оно признает, что эмоциональное выгорание – это нечто большее, чем просто проблема сотрудников. Это проблема более сложная, требующая системного подхода к ее решению.

По моему опыту, хорошие руководители знают, что эмоциональное выгорание – это проблема, и компании делают все возможное, чтобы помочь сотрудникам снизить стресс и улучшить самочувствие с помощью дополнительных льгот и привилегий. Но будем честны: какими благими ни были бы их намерения, эти варианты не работают. Забота о людях была основной стратегией профилактики выгорания на протяжении десятилетий. И все же хроническая усталость нарастает. Почему? Потому что мы игнорируем системные и организационные факторы, которые и являются реальными причинами выгорания.

Если вы хотите решить эту проблему, то для начала вам придется усвоить следующую мантру: эмоциональное выгорание касается вашей организации, а не ваших сотрудников. Да, йога, отпуск, технологии, направленные на поддержание хорошего самочувствия, и приложения для медитаций могут помочь людям чувствовать себя более спокойными и здоровыми. Но думать, что эти же инструменты решат проблему выгорания – опасно. Так что же делать? Во-первых, не стоит больше предлагать оздоровительные программы, ведь они перекладывают ответственность за управление собственным выгоранием на самих сотрудников. Вместо этого нам нужно взглянуть на себя как на лидеров и на ту роль, которую организации играют в жизни своих работников.

По словам ведущих экспертов по выгоранию Кристины Маслач и ее коллег, Сьюзан Джексон и Майкла Лейтера, существует шесть основных причин выгорания, которые рассматривались в большинстве академических исследований (4):

1) высокие нагрузки;

2) субъективное ощущение неподконтрольности;

3) отсутствие награды или признания;

4) плохие отношения;

5) несправедливость и предвзятость;

6) несоответствие ценностей.

Этот список ясно демонстрирует, что настоящие причины эмоционального выгорания на самом деле не связаны с людьми и что их можно предотвратить, только если руководство начнет проводить программы профилактики. Причем чем раньше, тем лучше.

Однажды Маслач попросила меня представить канареек в угольной шахте. Если канарейка залетит в шахту, она будет петь на протяжении всего полета. Но если потом птица выберется на свежий воздух, после воздействия окиси углерода она перестанет петь. А теперь представьте, придет ли кому-то в голову спросить, почему канарейка обрекла себя на эту болезнь? Нет, потому что ответ был бы очевиден: в болезни была виновата не сама канарейка, а угольная шахта.

Эта мысль поразила меня. Конечно, развитие навыков эмоционального интеллекта, таких как оптимизм, благодарность и позитивный настрой, может дать людям невероятное количество энергии, необходимое, чтобы достигнуть успеха. Но если сотрудник имеет дело с эмоциональным выгоранием, стоит остановиться и задать себе вопрос: почему это произошло? Мысль о том, что, если бы работники компании взяли себя в руки, записались на йогу, прошли курс осознанности и благодаря этому избежали бы выгорания, – в корне неверна. Долгое время я и сама пропагандировала необходимость эмпатии и оптимизма среди руководства. Я действительно верю, что практика благодарности делает нас более счастливыми как в работе, так и в личной жизни. Но эти инструменты не являются ни лекарством, ни вакциной от эмоционального выгорания.

Давайте представим, что хорошая корпоративная культура подобна хорошо приготовленному блюду. У вас должны быть правильные ингредиенты (люди), правильный рецепт (стратегия) и кто-то, кто сможет приготовить из этого что-то очень вкусное (лидер). На этот рецепт могут опираться и другие, чтобы в будущем наслаждаться плодами своего труда.

Проблема эмоционального выгорания также связана с нездоровой культурой, под влиянием которой все эти компоненты складываются неправильно. Я использую эту аналогию, чтобы подчеркнуть: когда дело доходит до эмоционального выгорания, культура играет огромную роль. Вот почему оно превратилось в эпидемию и почему мы должны переосмыслить меры по его ликвидации.

Да, для начала нам нужно помочь сотрудникам развить навыки, которые поддерживают их психическое здоровье и необходимый уровень счастья. Но чтобы бороться с выгоранием, нужно взглянуть на ситуацию с другой стороны. Да, люди действительно несут ответственность за свое собственное благополучие, но мы, руководители, несем ответственность за обеспечение условий, которые поддерживают, а не мешают их счастью. Ведь выгорание происходит, когда эти условия не соблюдаются.

Очевидно, что выгорание не затрагивает какую-то одну сферу деятельности. Миллионы работников сталкиваются с ним в тысячах отраслей по всему миру. За эти годы я слышала слишком много разных историй. И эта ситуация меня бесит и разбивает мое сердце. Самая важная причина, почему я хотела написать эту книгу, заключается в том, что у выгорания всегда есть логичные причины, которые несложно устранить заранее. И дело не в том, что мы недостаточно следим за собой, как пишут в большинстве книг по этой теме.

Чтобы добиться результатов, необходимо сосредоточиться на стратегическом воздействии, которое приведет к счастью, а также устранит причины возникновения эмоционального выгорания.

С чего начинается эмоциональное выгорание

Судя по данным американской аналитической компании Gallup, всего лишь 15 % сотрудников во всем мире увлечены своей работой. В Соединенных Штатах этот процент выше (порядка 30), что, несомненно, радует. И все же статистика огорчает, ведь мы проводим так много времени на работе (5), около 90 000 часов, или 50 % нашего времени бодрствования (6).

Если работа приносит нам удовольствие, мы вовлечены в процесс и полны энергии. Она наполняет нас счастьем, так как придает нашей жизни смысл и чувство выполненного долга. Но из-за тех, кто, напротив, просто высиживает часы в офисе, заинтересован исключительно в деньгах, а не в результате, работа стала восприниматься как рутина, к большой радости сценаристов ситкомов и стендаперов.

Если бы вы прилетели с другой планеты и посмотрели несколько серий сериала «Офис», вы бы не сразу поняли, что перед вами – комедия или трагедия. Но по крайней мере вы бы могли услышать мудрость Майкла Скотта: «Никто не должен идти на работу с мыслью: “О, это то место, где я могу умереть сегодня”. Для этого существуют больницы… Офис – это место, где сбываются мечты» (7). Во всяком случае, работа для этого создана, не правда ли?

Рутинные ситуации, связанные с работой, никуда не денутся, и они, как правило, портят жизнь. Например, совещания после окончания рабочего дня. Они воруют ваше время, как если бы кто-то своровал ваш обед, хотя на контейнере было написано ваше имя! А еще время тратится впустую, если ломается принтер или зависает компьютер. А еще работе в офисе присущи такие ситуации, вызывающие агрессию, как оставленная в раковине грязная посуда и стикеры с возмущениями, приклеенные на зеркало. У тех, кто оставил посуду и написал гневное послание, тоже были свои причины для гнева.

Конечно, это все мелочи. Если мы по-прежнему увлечены своей работой и чувствуем признание в коллективе, со всеми этими неприятностями можно справиться. Мы верим, что вскоре они разрешатся тем или иным образом – в хороших компаниях так обычно и происходит. Если в организации продвигается подход, согласно которому нужды каждого отдельно взятого сотрудника находятся на первом месте, мы не станем заострять внимание на таких мелких неприятных деталях и максимум, что сделаем, это закатим глаза.

Но если мы чувствуем, что нас перегружают работой, недооценивают и контролируют каждый шаг, то теряем веру в своих руководителей. И эти мелкие камушки превращаются в валуны, которые невозможно игнорировать.

Эмоциональное выгорание, как правило, начинается с истощения, что вскоре приводит к сомнению в собственных способностях или к стыду за то, что, как нам кажется, мы ничего не умеем. А иногда и к тому, и к другому. Наша эффективность ухудшается. Мы начинаем чувствовать себя циничными, а затем беспомощными. Историй о выгорании великое множество. И большинство из них происходит из-за того, что мы работаем на износ в условиях хронического стресса.

Эяль Ронен, организационный психолог и executive-коуч, понял, что выгорает, в тот день, когда заметил, что компания, в которой он работал в отделе продаж, поменяла заставку на экране его ноутбука. На экране появлялись фотографии курортов, куда компания могла отправить вас совершенно бесплатно, если вы выполните план. Да, команды, ориентированные на продажи, действительно получали какой-то бонус за хорошо выполненную работу, но Ронен почувствовал в этом какое-то несоответствие: «Мне казалось, что они пытались мотивировать меня очень примитивным способом, как обезьяну. Мне нравилась компания и продукты, которые мы продавали, но моя мотивация заключалась в том, чтобы двигаться к какой-то великой цели».

Ронен поделился, что некоторое время уже слышал звоночки, видел, что ценности компании не соответствуют его собственным. Однажды он сел за свое рабочее место и увидел эту заставку. Это был как раз тот толчок, который ему был нужен, чтобы уйти из компании.

Именно так работает эмоциональное выгорание. Мы видим, как песчинки гальки превращаются в валуны. Для кого-то последней каплей станут постоянные споры с коллегами на протяжении нескольких месяцев, а кто-то сойдет с дистанции, если ему предложат новую должность, к которой он не был готов, но пытался всеми силами соответствовать. Долгое время нас могут доставать, казалось бы, безобидные рутинные вещи, но у каждого есть своя точка невозврата, после которой он не сможет делать вид, что все по-прежнему.

Мари Осберг, психиатр и профессор Каролинского института в Стокгольме, называет это явление «ударом о стену». Его можно наблюдать, когда на сотрудника ложится какая-то дополнительная нагрузка и у него случается нервный срыв. Сотрудник так напряжен и так долго испытывал хронический стресс, что потерял способность браться за новые дела и не чувствует, что у него есть право на ошибку. К сожалению, жизнь устроена не так. И такие нереалистичные ожидания никогда не оправдываются.

Для Ронена таким ударом была заставка на мониторе. Она символизировала рыночные отношения между ним и работой, а ведь он хотел двигаться к достижению великой цели и чувствовать себя ценным. Вместо этого он испытывал разочарование и одиночество. Ронен врезался в стену.

В нашей беседе Осберг рассказала, что в Швеции у выгорания другое определение. По МКБ-10 выгорание относится к той же категории заболеваний, что и расстройство адаптивного характера, посттравматический стресс и другие состояния, вызванные чрезмерными нагрузками, которые продолжаются даже после устранения источника стрессора. То есть в Швеции человек с тяжелой формой эмоционального выгорания приравнивается к больному с расстройством адаптивного характера.

Осберг утверждает, что в такое состояние человека вгоняет работа, а затем оно распространяется и на другие сферы жизни. Это хроническое нервное истощение, вызванное стрессом. Чтобы проиллюстрировать, как работа может завладеть нашей жизнью, вытеснить все остальные интересы и привести в состояние полного изнеможения, Осберг разработала концепцию «воронки истощения».

По ее словам, большинству людей требуются месяцы, чтобы прийти в себя. А некоторые не выйдут из такого состояния даже через два года и будут испытывать на себе последствия травмы в течение долгих лет. «По моему опыту, время – единственный реальный инструмент, который помогает пациенту оправиться от тяжелой формы эмоционального истощения. Вот почему так важно изначально не доводить людей до такого состояния».

Ронен покинул компанию и вообще сменил сферу деятельности. После выздоровления он запустил свой стартап, который вырос до уровня успешной транснациональной организации. Для его прошлой компании это была потеря ценного сотрудника, но фирма, которую он возглавляет сейчас, получила гораздо больше. И это вселяет надежду. Несмотря на травматичный опыт, многие могут вернуть себе то, что потеряли, но для этого потребуется оставить в прошлом некоторые вещи, которые когда-то казались важными.

Несмотря на выгорание, Ронен смог извлечь пользу из опыта, полученного во время работы в компании. Он сказал, что дополнительные бонусы не могли придать ему достаточно сил. Понимание этого повлияло на его исследования и научные работы. После увольнения Ронен продолжал считать, что это была «хорошая компания» для работы, однако руководство не было по-настоящему заинтересовано в профилактике эмоционального выгорания.

Уровень благополучия в условиях кризиса

Я начала писать эту книгу в начале 2020 года. В течение долгих лет наблюдала пагубные последствия эмоционального выгорания, пока работала журналистом и консультантом, помогающим руководству бороться с хроническим стрессом. Но пандемия вывела проблему на совершенно новый уровень. Мы выгорели дотла.

В конце 2020 – начале 2021 года мы с Лейтером, Маслач и Дэвидом Уайтсайдом, директором по аналитике и исследованиям в YMCA Work-Well, собрали команду, чтобы лучше разобраться, как именно пандемия повлияла на общее благополучие и эмоциональное выгорание. Наш опрос включал в себя несколько шкал, основанных на фактических данных, в том числе «Общий опросник выгорания» Маслач (MBI-GS), психологическую оценку профессионального выгорания и опрос «Области трудовой жизни», в котором оценивалось восприятие сотрудниками условий работы, влияющих на ощущение вовлеченности или выгорания.

При поддержке Harvard Business Review осенью 2020 года мы опросили более чем 1500 респондентов в 46 странах. Эти люди работали в разнообразных секторах, на разных должностях, а также имели различный стаж работы. 67 % респондентов занимали должность руководителя или более высокий пост.

Итак, что же мы узнали? Эмоциональное выгорание – глобальная проблема. Статистика говорит следующее:

• 89 % респондентов заявили, что их трудовая деятельность ухудшается;

• у 85 % ухудшилось их общее состояние;

• у 56 % возросли требования к работе;

• 62 % людей, которые с трудом справлялись с рабочими нагрузками, испытывали эмоциональное выгорание «часто» или «чрезвычайно часто» в течение предыдущих трех месяцев;

• 59 % сотрудников считали, что пандемия оказала «большое влияние» на их работу;

• 55 % всех респондентов не чувствовали, что смогли достичь баланса между работой и личной жизнью, причем 53 % указали в качестве причины то, что дети были вынуждены перейти на домашнее обучение;

• 25 % чувствовали, что не могут поддерживать прочную связь с семьей, 39 % – с коллегами и 50 % – с друзьями;

• только 21 % оценили свое состояние как «хорошее», и всего 2 % назвали его «отличным».

Мало того, что 1500 человек, участвовавших в нашем опросе, гораздо больше соответствовали профилю выгорания, чем почти 50 000 респондентов, которые проходили MBI-GS до пандемии, они также набрали очень высокие баллы по шкалам «истощение» и «цинизм» – двум предшественникам выгорания, согласно MBI-GS.

«Результаты опросов демонстрируют, что у многих возникают серьезные проблемы с работой, – отметил Лейтер. – Неудивительно, что люди стали еще более измотаны: они изо всех сил стараются поддерживать на плаву как работу, так и личную жизнь. Но еще большую тревогу вызывает рост уровня цинизма у населения. Миллионы людей испытывают разочарование, что правительство было совершенно не готово к пандемии, а также недовольны несправедливостью в сфере труда и благополучия, которую пандемия сделала более очевидной. А цинизм всего лишь отражает недостаток доверия к миру».

Мы обнаружили, что самый высокий уровень эмоционального выгорания наблюдается у миллениалов. Во многом это связано с тем, что они менее самостоятельны, обладают меньшим стажем работы, финансово нестабильны и часто испытывают чувство одиночества. Согласно нашему исследованию, именно оно сыграло самую значимую роль в их эмоциональном истощении. Как выразился один из опрошенных миллениалов: «Пандемия оказала огромное влияние на мое благополучие – у меня начались психологические проблемы. Во-первых, я стал меньше тренироваться и изменения в теле не заставили себя ждать. Во-вторых, пошатнулся мой уровень дохода. И, наконец, у меня стало складываться ощущение, что моя карьера застопорилась».

Когда наша команда прочитала 3300 откликов, у меня защемило сердце. В каждом было столько тревоги и стресса, между строк читалась боль. Я чувствовала их страх на кончиках пальцев. Что еще хуже: состояние их психологического здоровья все ухудшалось, и никого это не волновало. Многие респонденты не чувствовали, что могут говорить о своих проблемах на работе, и в результате 67 % из них подвергались риску эмоционального выгорания.

Эти данные свидетельствуют о том, что пандемия тяжело сказалась на работниках. Тем не менее все это время работодатели все еще просили своих сотрудников практиковать благодарность, правильное дыхание и осознанность, чтобы те не теряли оптимистичный настрой. Но чаще всего подчиненные воспринимали эти просьбы как еще одну рабочую задачу.

Одна из руководителей международной аудиторской компании поделилась со мной, что недавно ее компания предоставила всем желающим доступ к приложению для медитаций. В электронных рассылках от руководства не раз перечислялись преимущества и удобства этого приложения, но она все никак не могла выделить время, чтобы его скачать. Девушка призналась, что если у нее остается немного свободного времени в течение дня, она скорее съест батончик мюсли или сходит в ванную, чем прослушает медитацию.

– Это так иронично, – смеется она, – мне кажется, компания должна создать условия, чтобы мы не страдали от чрезмерного перенапряжения, а не давать нам инструменты, чтобы с ним справиться. Это выглядит немного странно.

Тем не менее есть и хорошие новости: некоторые из тех, с кем я разговаривала, были благодарны своим работодателям за проявленный интерес и помощь в борьбе со стрессом. Несмотря на изобилие предложений от компаний по поддержанию благополучия, есть причины, почему некоторые добиваются в этом успеха, а некоторые – нет.

Из того же исследования я выяснила, что важным фактором, влияющим на ощущение комфорта на рабочем месте, являются общение и чувство, что вас понимают. Если вы верите, что ваш начальник, несмотря ни на что, делает все возможное, вы даете ему огромный кредит доверия. Ну и что с того, что он попросил вас подключиться к занятиям йогой по Zoom, а вы ненавидите это всей душой? По крайней мере, компания попыталась что-то сделать. Кого волнует, что парады домашних животных и «счастливые часы для семьи» не прижились? Компания просто проверяла, понравится ли вам эта инициатива или нет.

В идеале это доверие должно было установиться задолго до того, как разразился кризис. Но наладить доверительные отношения можно было бы и при простом, но частом общении. Некоторые компании меньше говорили о себе и больше о том, как руководство пытается справиться с возникшей проблемой и что думают об этом сотрудники. Именно командная работа определяла успех.

Когда происходит что-то столь новое, как пандемия, стойкость и эмпатия со стороны руководства имеют большое значение, поэтому важно развивать их заранее.

Путь к эмпатическому лидерству

В своем общении с руководителями я призываю их пересмотреть отношение к эмпатическому лидерству, особенно когда речь идет о профилактике эмоционального выгорания. Мы склонны приравнивать эмпатию к золотому правилу нравственности: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой». Но я не верю, что этого достаточно. Если вы действительно хотите проявить эмпатию, вы должны «поступать с другими так, как они поступили бы с самими собой». Для этого нужно переключить фокус внимания со своих потребностей на нужды другого человека, отбросить собственные предубеждения, научиться активному слушанию и только затем принять меры.

А еще не следует забывать о себе. Нужно признать, что работа может быть важной и здоровой частью нашей жизни, особенно когда она наполняет нас силами и вдохновением. Исследования, проведенные всемирно известной клиникой Мэйо, показывают, что врачи, которые применяют более комплексный подход к своей работе и жизни, значительно реже страдают от эмоционального выгорания (8). На самом деле, они тоже могут подвергаться риску. Позже мы углубимся в эту тему и поймем, что фраза «Занимайся любимым делом и тебе больше никогда не придется работать» – звучит здорово, но не имеет никакого отношения к действительности.

Интересный факт: в 1599 году Уильям Шекспир написал седьмое стихотворение из цикла «Страстный пилигрим». Именно в нем впервые используется слово «сгорел» в контексте истощения энергии по отношению к любви (9). Нет смысла говорить, что многие люди любят свою работу. И многие из них выгорают. Мы можем подпитываться энергией от решения задач, которые ведут к великой цели, но для таких людей, как я, которыми движет миссия, трудно следовать своим советам. И, честно говоря, мое собственное выгорание превратило меня из эксперта в пострадавшего.

Мы можем обладать всеми знаниями и инструментами, но у каждого есть слепые зоны. Тем не менее это можно исправить довольно простыми действиями. Поэтому не нужно «ударяться об стену», чтобы внести эти изменения в свою жизнь, и не стоит ждать, чтобы те же ошибки совершали наши сотрудники. Мы несем ответственность перед другими и перед самими собой на всех уровнях.

* * *

И последнее: это не просто очередная книга о лидерстве, в которой я буду рассказывать, как предотвратить эмоциональное выгорание в вашем коллективе. В ней вы найдете советы, как полностью переосмыслить концепцию эмоционального выгорания. Мы находимся на пике выгорания во всех смыслах и сферах, и вы легко можете оказаться одним из тех, кто на себе ощутил это в полной мере. Вы, вероятно, ведете себя так же, как и я: советуете людям взять отпуск и следите за тем, чтобы они были здоровы, но совсем не заботитесь о себе.

Этого допускать нельзя. Нам необходимо понять смысл этого явления в полной мере и осознать, каково это – жить в мире, в котором бушует эпидемия эмоционального выгорания. А затем понять, какую роль мы можем сыграть в том, чтобы остановить ее распространение.

На страницах этой книги я буду предлагать вам подвергать сомнению все, что вы в настоящий момент знаете о выгорании, а затем расскажу, как развить новые навыки, чтобы справиться с ним. Я расскажу вам реальные истории, которые продемонстрируют нам лучшие и худшие условия труда, приправив их увлекательными примерами, исследованиями и неожиданными инсайтами. И вместе мы сможем разработать эффективный подход к полностью решаемой проблеме.

Часть 1

Инсайты

1. Шесть причин эмоционального выгорания

Эмоциональное выгорание не происходит в один момент. Это медленная эрозия навыков преодоления трудностей и способности адаптироваться к ежедневному хроническому стрессу, который в конце концов накрывает нас с головой. Так что, возможно, сейчас самое подходящее время напомнить тем из нас, кто занимает руководящие должности, о том, как не стоит пытаться предотвратить выгорание.

Один из самых неэффективных приемов – сказать людям: «Просто скажите “нет”». Не так уж много людей могут позволить себе роскошь сказать своему боссу или клиентам: «Извините, но нет». Этот совет полон предвзятости, доминирования и, что еще хуже, виктимблейминга. Но, к сожалению, мы по-прежнему считаем этот классический совет способом снизить переутомление.

Также сейчас самое время напомнить руководителям, что эмоциональное выгорание не исчезает в классах йоги или тренажерных залах. Выгоранию все равно, дышат ли люди полной грудью или нет. И уж точно не будет никакой разницы, если вы начнете слушать звуки дождя тридцать секунд вместо пятнадцати. Но так проявляется психология отрицания у руководства.

Да, уход за собой – это хорошо. Такие процедуры могут поднять настроение в определенный момент времени и являются частью многогранной стратегии благополучия. Но на самом деле это тактика, а не стратегия. И она слишком абстрактна, чтобы действительно помочь предотвратить выгорание.

Скорее, выгорание – это совокупность плохой практики и политики на рабочем месте, устаревшего институционального наследия, должностей и личностей, подверженных более высокому риску, а также системных социальных проблем, которые оставались нерешенными и мучили нас слишком долго.

Теперь, когда мы прошли через стадию отрицания, можно начать более глубокое изучение того, что на самом деле лежит в основе эмоционального выгорания. Повторяю, мы можем его предотвратить, если узнаем, где зарождаются его истинные причины, и начнем работать именно с ними.

Опросник выгорания Маслач (MBI) и десятилетия ее совместных исследований со Сьюзан Джексон и Майклом Лейтером показывают, что выгорание бывает вызвано:

1) высокими нагрузками;

2) субъективным ощущением неподконтрольности;

3) отсутствием награды или признания;

4) плохими отношениями;

5) несправедливостью и предвзятостью;

6) несоответствием ценностей.

Когда я привожу шесть основных причин эмоционального выгорания, некоторые спрашивают, должен ли человек обнаружить все шесть пунктов, чтобы диагностировать у себя выгорание? Категорически нет. Все пункты одинаково вредны для общего состояния, но одни возникают чаще других.

Я расскажу подробно про каждый, но для начала хочу уделить внимание тому, что кроется за всеми шестью причинами, – плохой корпоративной гигиене и тому, как она противоречит потребностям и желаниям сотрудников.

Теория мотивации-гигиены

Корни эмоционального выгорания часто уходят в плохую корпоративную гигиену. Что это значит? Дам максимально упрощенное объяснение на обратном примере. Что такое хорошая гигиена? Такие рутинные действия, как чистить зубы, принимать душ и расчесывать волосы. Все это необходимо, чтобы опрятно выглядеть и чувствовать себя бодрым. Эти действия для нас так естественны, что мы их даже не замечаем. Но если бы мы перестали их совершать, то сразу же почувствовали бы, что что-то не так. А вскоре это почувствовали бы и все окружающие.

Так и на работе – наши основные потребности должны быть удовлетворены. Корпоративная гигиена должна быть внедрена настолько основательно, чтобы рядовые сотрудники считали ее чем-то само собой разумеющимся. Она включает в себя своевременную достойную заработную плату, обеспечение физической и психологической безопасности, понимание своей роли в рабочих процессах и доступ к необходимым инструментам и ресурсам. Это основы. Но, к сожалению, фраза Вольтера «здравый смысл не так уж распространен» часто очень точно описывает действительность.

У руководителей могут возникнуть «слепые зоны» из-за несоблюдения основных гигиенических требований внутри организации. Кто-то чувствует себя запуганным, а мы этого не заметили. Обеспечили ли мы людей психологической безопасностью? Поощряли ли не тех людей? Объяснили ли каждому члену команду, куда ему двигаться прямо сейчас?

Фредерик Герцберг разработал теорию гигиены в конце 50-х. Теперь она известна как двухфакторная теория мотивации-гигиены, которая сводится к тому, что существуют две основные категории факторов оценки степени удовлетворенности от выполненной работы (1). Герцберг обнаружил, что удовлетворенность и неудовлетворенность от работы не зависят друг от друга, а сосуществуют параллельно.

По сути, гигиенические факторы необходимы для того, чтобы сотрудник не был недоволен, в то время как факторы мотивации необходимы для поощрения сотрудника к более высокой производительности. Также Герцберг классифицировал наши действия и их причины. Например, если вы выполняете действие, связанное с работой, только потому что должны, оно определяется как движение. Но если вы делаете то же самое, потому что хотите этого, то за него отвечает мотивация.

Представьте сотрудника, который говорит: «Я должен мыть полы в больничной палате, потому что это моя работа», и того, кто утверждает: «Мне нравится, что благодаря мне полы в палатах сияют, потому что я уверен: это помогает им скорее выздороветь». Важно убедиться, какое утверждение более точно отражает отношение человека к его работе.

Чтобы применить теорию на практике, работодателям рекомендуется формулировать рабочие задачи так, чтобы они мотивировали сотрудников на достижение максимальных результатов. Теория Герцберга подчеркивает ценность признания и вознаграждения как ключевого компонента и для удовлетворения потребностей, и для повышения мотивации. Рассмотрим это чуть позже. Герцберг также утверждает, что и мотивация, и гигиена одинаково важны. Предотвращая неудовлетворенность, мы уменьшаем риск эмоционального выгорания. Однако это не означает, что у сотрудника возникнет позитивный настрой или мотивация к работе. Да, обеспечивать хорошую корпоративную гигиену необходимо, но чтобы замотивировать человека, нужны другие инструменты. А именно: сделать его работу целенаправленной, страстной и увлекательной.

Иерархия потребностей на работе

Теории Герцберга и работы Абрахама Маслоу, одного из самых знаменитых ученых XX века, широко известного за создание иерархии потребностей, пересекаются. Теория Маслоу предполагает, что у человека могут возникнуть потребности более высокого уровня только после того, как у него удовлетворены потребности предыдущего. Четыре базовых слоя его знаменитой пирамиды составляют изобилие, дружба и любовь, безопасность и физические потребности. Маслоу называет их «потребностями дефицита». Если они не будут удовлетворены, индивид будет испытывать беспокойство и стресс (2). Конечно же, мы не говорим о фундаментальных физиологических потребностях, таких как воздух, вода и пища. Без их удовлетворения человек не только не сможет думать о чем-то большем, но и просто существовать.

Интересный факт: Маслоу будет наставником Герцберга и окажет глубокое влияние на его работу в переполненных наркологических клиниках Нью-Йорка. Именно там Герцберг впервые выявил и описал выгорание как болезнь. Иерархия потребностей Маслоу – наша человеческая жажда сострадания, любви, безопасности и физической безопасности – подтолкнула ученых к исследованиям. Они дали возможность Герцбергу понять, что когда наши основные потребности не выполняются на рабочем месте, мы начинаем бороться за выживание.

Вот почему так важно различать гигиену и мотивацию – базовые и дополнительные потребности, которые мотивируют нас быть более вовлеченными, продуктивными и эффективными. По версии Маслоу, это разница между «потребностями дефицита» и «потребностями роста». Маслоу считал: они похожи на инстинкты и играют важную роль в мотивации поведения. Когда «потребности дефицита» не закрыты, мы чувствуем себя обделенными. Удовлетворяя их, мы уменьшаем уровень стресса, беспокойства, печали и депрессии. В противном случае – испытываем неприятные ощущения (3).

Потребность в самоактуализации, высший уровень пирамиды Маслоу, относится к реализации потенциала личности, самореализации, личностному росту и поиску «пиковых переживаний[1]». На вершине пирамиды «потребность в самореализации» возникает, когда люди достигают состояния гармонии, так как они полностью раскрывают свой потенциал (4). Мы видим, что та же закономерность раскрывается и в теориях Герцберга.

Факторы мотивации отличаются от гигиенических. С одной стороны, они включают в себя сложную работу, признание своих достижений, ответственность, возможность сделать что-то значимое, участие в принятии решений и чувство значимости для организации. С другой стороны, гигиенические факторы – это заработная плата, достойные условия труда, устраивающая нас политика компании и руководства, супервизия, хорошие отношения в коллективе, а также собственный статус и чувство безопасности.

Часто сотрудники не осознают, что в организации соблюдается хорошая гигиена, но если она отсутствует, люди сразу это почувствуют и их внимание начнет рассеиваться. Как только мы попадаем в условия, которые сильно отличаются от наших ожиданий, запускается процесс выгорания.

Теперь давайте рассмотрим шесть основных причин эмоционального выгорания. Начнем с наиболее часто встречающейся проблемы: высоких нагрузок.

Первопричина № 1

Высокие нагрузки

Согласно отчету компании Gallup, самый главный миф о выгорании звучит так: «Сотрудники, утверждающие, что они всегда загружены работой, в 2,2 раза чаще испытывают выгорание на работе – “очень часто” или “всегда”. Даже высокоэффективные сотрудники могут быстро перейти из разряда эффективных в состояние полной безнадежности, когда пытаются достичь нереалистичных целей и оправдать чужие ожидания» (5).

Переутомление было проблемой на протяжении тысячелетий. По словам египетского археолога Захи Хавасса, существуют свидетельства, что рабы, которые строили пирамиды и, в частности, перетаскивали неподъемные гранитные блоки, были обречены на раннюю смерть от деформации и переломов конечностей. Их продолжительность жизни была крайне низкой, в отличие от представителей знати, которые доживали до 50–60 лет. В интервью журналу New Scientist Хавасс сказал, что «они буквально работали до смерти» (6).

Сегодня, по словам Джоэла Го, Джеффри Пфеффера и Стефаноса Зениоса, работа является пятой по значимости причиной смерти в Соединенных Штатах. Об этих неутешительных цифрах стало известно из книги Пфеффера «Умереть за зарплату» (7). Международная организация труда сообщает, что слишком продолжительный рабочий день (8) ежегодно приводит к гибели 2,8 миллиона работников. А давление, связанное с работой, возросло за последние пять лет: более трети респондентов ссылаются на чрезмерную рабочую нагрузку и сжатые сроки (9) как на самый большой источник стресса. Затем наступает кризис и без того масштабная проблема становится грандиозной.

Эмоциональное выгорание и пандемия

В 2020 году рабочая нагрузка резко возросла, и случилось это словно в один момент. Эти изменения в и без того перегруженном работой обществе привели к тревожному росту случаев выгорания. Согласно данным VPN-сервиса NordVPN, который отслеживает, когда пользователи подключаются и отключаются от Сети, продолжительность рабочего дня выросла на 3 часа в США, на 2 – во Франции, Испании и Великобритании (10).

Как я уже говорила во введении, опрос, который мы провели, позволил нам проанализировать большое количество личных историй о том, как эмоциональное выгорание влияет на каждого конкретного человека. Их слова меня очень тронули. Именно они послужили тем дополнительным топливом, которое было мне необходимо, чтобы продолжать работу над рукописью и идти вперед.

Кто-то сказал: «Похоже, с каждым днем мои коллеги работают все интенсивнее и дольше. Но мне кажется, что период, когда мы работаем на износ, не может быть слишком долговременным. Удаленная работа становится источником большего стресса, ведь необходимость в звонках, совещаниях и отслеживании выполнения задач увеличивается. Плюс ко всему наша нагрузка растет, мы начинаем поглощать больше информации, выполнять больше задач, и это превращается в замкнутый круг, в котором от нас требуют все больше и больше».

Продолжительность рабочего дня увеличивалась, как и количество встреч, и большинство из нас жило как в тумане, испытывая стресс из-за множества внешних факторов, включая физическое здоровье и безопасность. Тем не менее глобальное исследование, в котором приняли участие более 12 000 сотрудников, менеджеров, руководителей отдела кадров и высшего звена в одиннадцати странах, показало, что во время стресса 2020 года 42 % респондентов все еще испытывали давление, требующее соблюдения стандартов производительности, 41 % опрошенных заявили, что от них ожидают выполнения более рутинных и утомительных задач и что они не могут справиться с большим количеством разнообразных сложных заданий (11).

Когда мы находимся в эпицентре значительных перемен, мысль о том, что можно вести бизнес как раньше, – весьма сомнительна. Странно, что для многих эта мысль не является очевидной. Я неоднократно убеждала руководство, что необходимо давать себе и остальным право быть слабым. Ожидания, которые лидеры возлагали на себя и других, были настолько завышенными, что неудивительно, что выгорание стало общемировой проблемой.

Пандемия просто сделала на ней акцент. Но существовали яркие примеры того, что некоторые руководители, несмотря на нетипичную ситуацию, в которой оказались, смогли принять разумные решения.

По пятницам выходной

Как-то я брала интервью у Тодда Маккиннона, генерального директора компании из Сан-Франциско по управлению личными данными и правами доступа Okta. Эта компания в течение долгих лет получала солидные инвестиции, но десять лет пробыла в минусе, и только в период пандемии ее акции сильно выросли, а она сама стала оцениваться в миллиард долларов. Okta специализируется на том, что обеспечивает такую же надежную защиту данных сотрудника на удаленке, как если бы он работал в офисе с включенным файрволом. Маккиннон поделился со мной тем, как он пересмотрел условия оплачиваемого отпуска сотрудников во время пандемии, что и способствовало стремительному росту компании.

Дело в том, что для организации, в которой сотрудники на удаленке составляют основу бизнеса, виртуальный опыт является постоянной темой для обсуждения. Маккиннон заметил, что всегда стремился предоставить своим сотрудникам возможность самостоятельно принимать решения о гибком графике и отгулах. Но во время пандемии понял, что его люди гораздо реже берут отпуск, необходимый им для восстановления сил.

Маккиннон сказал: «Данные показывают, что из дома наши сотрудники работали практически 24/7. Поэтому мы решили ввести дополнительные выходные. А потом и вовсе сделали пятницу выходным днем, но это не сработало. Почему? Потому что нагрузка осталась той же, а рабочая неделя стала короче. Поэтому людям приходилось работать по субботам, чтобы не выбиваться из графика. И для того чтобы снять напряжение с команды, вам нужно не сокращать рабочие часы, а корректировать нагрузку».

Это совершенно правильный подход, если мы хотим предотвратить эмоциональное выгорание. И не только в периоды кризиса. Маккиннон – пример мудрого руководителя, который изучает данные и действует в соответствии с ними. Так и нужно поступать, когда у нас нет возможности обратиться к историческому опыту.

Последствия переутомления

Хроническое переутомление не только оказывает серьезное влияние на психическое и физическое здоровье, но и может привести к летальному исходу, если никак на него не реагировать.

Исследование, проведенное среди санитаров индийских больниц, показало, что увеличение количества рабочих часов является самым большим фактором риска. Потеря веса, ломота в теле, физическое истощение и хроническая боль в суставах – вот основные последствия переработки (12).

В это же время в Швеции было проведено исследование с участием 200 женщин, которое показало, что в случае переутомления в их слюне заметно повышается уровень кортизола. Его переизбыток может вызвать гипертонию, иммунодефицит, а также увеличение массы тела. Ученые обнаружили значительную корреляцию между количеством сверхурочных часов и повышением уровня кортизола. У женщин, перерабатывающих в неделю более 10 часов, уровень кортизола в среднем был примерно в два раза выше, чем у женщин с умеренной нагрузкой (13).

Еще одно исследование Университетского колледжа Лондона, в котором приняли участие более 600 000 работников, показало, что у тех, кто работал более 55 часов в неделю, риск сердечного приступа был на 13 % выше, а вероятность инсульта на 33 % выше по сравнению с теми, кто работал от 35 до 40 часов в неделю (14).

По словам Гонсало Шубриджа, директора по стратегическому развитию Great Place to Work UK, «когда сотрудники чувствуют себя перегруженными, они теряют уверенность в себе и могут стать злыми, раздражительными или замкнутыми. Другие симптомы чрезмерного стресса включают в себя беспокойство, депрессию, апатию, потерю интереса к работе, хроническую усталость, проблемы с концентрацией внимания и желудком, мышечное напряжение или головные боли, а также социальную замкнутость. Некоторые сотрудники могут даже начать употреблять алкоголь или наркотики, чтобы справиться с навалившимися проблемами» (15).

Вот еще несколько стратегий, которые могут помочь снизить уровень переутомления:

• Убедитесь в том, что сотрудники точно знают, чего от них ждут. Наладьте такую схему коммуникации, чтобы они не боялись задавать вопросы и идти на контакт. Вы должны быть уверены, что каждый работник знает, какие задачи стоят у него в приоритете. Контролируйте этот процесс, перенаправляя его, если заметите, что человек гонится за ложными целями, что сильно влияет на его производительность. Потребности могут меняться достаточно быстро, поэтому корректируйте цели своей команды каждую неделю, а если это необходимо – ежедневно.

• Сосредоточьтесь на сильных сторонах. Убедитесь, что сотрудники оптимально используют свои способности и навыки. Например, врачи выгорают с рекордной скоростью, потому что не так давно стали тратить кучу времени на заполнение электронных медицинских карт. Но ведь доктора изначально являются экспертами в области медицины, а не в управлении данными. Такие проблемы обходятся компаниям довольно дорого. Поэтому растрачивать таланты людей на задачи, которые не соответствуют их навыкам, вредно как для бизнеса, так и для самих людей.

• Если людям трудно овладеть определенными навыками, обеспечьте их возможностью обучения. В 2020 году, когда люди были вынуждены мгновенно реагировать на изменения в мире и на лету осваивать новые знания, многие из них были предоставлены самим себе. Когда ситуация стабилизируется, стоит ввести программы обучения на постоянной основе.

• На начальных этапах запуска проекта или продукта – чего угодно, что потребует больше ресурсов, чем обычно – обеспечьте работникам достаточный уровень поддержки, выделите им необходимые инструменты, бюджет и проконтролируйте, чтобы каждый занимался своим делом. Мы не должны соглашаться на что-то, для чего нам не хватает ресурсов и навыков, чтобы просто угодить боссу. Если у нас нет ресурсов для решения задачи, мы должны сообщить об этом руководству.

• Дайте каждому возможность высказаться, поделиться своими проблемами или идеями. Это помогает предотвратить ошибки в будущем и повышает эффективность.

• Выражайте уважение к тем, кто выполняет тяжелую работу. Сотрудники могут работать в периоды повышенной нагрузки, но это не должно становиться нормой. Поэтому при резком увеличении нагрузки убедитесь, что люди чувствуют, что их усилия оценены по достоинству.

• Поддерживайте связь с сотрудниками, но не занимайтесь микроменеджментом. Убедитесь, что работники не увязают в такой рутине, как постоянное составление отчетов и заполнение таблиц. Основой хороших отношений между менеджером и сотрудником является доверие, а не постоянный контроль. Кроме того, он раздражает, утомляет и указывает на, как я это называю, ленивого руководителя. Существуют и другие, более эффективные методы управления производительностью и выпуском продукции.

• Задавайте вопросы и предоставляйте людям возможность поделиться своими успехами с помощью анонимных опросов. Руководить вслепую во времена перемен и стресса в лучшем случае неэффективно, а в худшем – небезопасно.

Мы столкнулись с ситуацией постоянно растущей рабочей нагрузки, которая делает уставших сотрудников еще более измотанными. По данным Национального бюро экономических исследований, за время пандемии количество совещаний увеличилось на 12,9 %, а рабочий день в странах Северной Америки, Европы и Ближнего Востока стал длиннее ровно на 48,5 минуты, что почти на 9 % больше, чем в период с 2019 по 2020 год (16).

Данные NordVPN также показали, что сотрудники запускают удаленный доступ все позже и позже. Всплески активности наблюдались между полуночью и тремя часами ночи, чего никогда не было до 2020 года (17).

Если вы хотите помочь сотрудникам перестать чувствовать необходимость всегда быть на связи, убедитесь, что они проходят цифровую детоксикацию. Вот несколько предложений:

• Поощряйте ежедневные прогулки. Попросите сотрудников включить в свое расписание двадцатиминутные интервалы, которые было бы здорово посвятить прогулкам на свежем воздухе. Поддерживайте это благое начинание и сами старайтесь подавать пример того, что всегда найдется время позаботиться о себе.

• Попробуйте воссоздать поездку на работу. Большинству людей, работающих на дому, непросто разделить работу и домашнюю жизнь. Пандемия сделала эту проблему еще более острой. Поэтому я рекомендовала бы вам отключить средства связи хотя бы на 20 минут, чтобы установить границу между работой и домом. Начните утро с двадцатиминутной прогулки по району или запрыгните в машину, чтобы выпить кофе в кафе и вернуться домой, а по дороге послушайте музыку или подкаст. Повторите те же действия, когда закончите рабочий день. Этот ритуал заставит ваш мозг чувствовать, что заканчивается одна часть дня и начинается другая.