Некромантка бесплатное чтение

Мелина Боярова
Альвадийские хроники. Некромантка

Пролог

Постоялый двор был наполнен суетой. В преддверии праздника урожая жители всех окрестных деревень стекались в Загор – небольшой приграничный городок. Ярмарка в Загоре одна из самых крупных. Здесь можно было купить и продать товары из трех империй, всего лишь заплатив пошлину за въезд.

Сам Загор находился на территории Ортана. Десять лет назад это была маленькая деревушка в десяток домов у горной реки Загоринки. Во время последней войны яростной силой безвестного мага гигантский обломок скалы, оторванной, по слухам, с самой вершины Берканских гор, угодил прямиком в Загоринку, заставив течение разделиться и изменить направление. Один из протоков соединился с судоходной Орией, тем самым многократно повысив стратегическое значение Загора.

Война с аракнидами разрушила большинство приграничных городов, но не каждый из них смог возродиться и вернуть прежнюю значимость. Керар, что в двух днях пути от Загора, так и остался пепелищем. Тогда как Кендар марги возвели с нуля.

Таверна эста Эмбри располагалась на южном тракте, поэтому частыми гостями хозяина Гердина Эмбри были берки, оборотни с северного склона. Горная гряда служила естественной границей трех империй: Ортанской, Лидейрийской и Берканской.

Въезжающая во двор таверны четверка берков резко отличалась от привычных оборотней. Первое, за что цеплялся взгляд, – лошади. Это не низкорослые тяжеловозы, на которых передвигались охотники, и не тягловые ортанские мерины, вспахивающие земли, а чистокровные линорийские скакуны. Высокие, тонкокостные, изящные, под стать линорийцам, эльфам, на родине которых и водились такие красавцы. Каждый из четверки стоил состояние. Вторым взглядом оценивалась царственная осанка седоков и презрительное выражение лиц, так свойственное благородным вейрам. А покрой и материал одежды, драгоценные камни, которыми инкрустировано оружие не оставляли сомнений: гости принадлежали высшей аристократии.

Гердин Эмбри только увидев всадников у ворот, тотчас сорвался с места, чтобы лично встретить дорогих гостей у порога. Шерлон Эмбри, супруга досточтимого Гердина, не мешкая, отправилась к постояльцам, чтобы выселить их из лучших комнат, а то и выгнать прочь. Лурх, высоченный детина, работающий в таверне на подхвате, поплелся следом за хозяйкой. Иной раз клиентам была необходима демонстрация живой силы, чтобы донести необходимость перебраться из уютного номера на сеновал или даже на улицу.

– Шерли! – старая лидейрийка смерила женщину брезгливым взглядом, – ты поплатишься за свою жадность.

– Они аристократы, Эрсида! Марги. От нашей таверны останутся лишь головешки, если не угодить. Я же предлагаю тебе крышу над головой и не гоню на улицу, как остальных, – Шерлон тяготила старуха-дроу и необходимость объясняться с ней. Проще было бы выкинуть каргу за порог, но слишком уж славилась эта раса мстительным характером. И, как назло, даже в самом захудалом дроу имелась частица темной магии. Однако высших аристократов жена трактирщика боялась больше. Слишком легки на расправу и невероятно щедры, если им угодить.

– Загон для животных, сквозняки и сырость, по-твоему, хорошее место для измученной болезнью старухи? – скептически поинтересовалась Эрсида.

– Мои дети тоже будут спать на конюшне. Не могу же я пустить тебя в свою спальню? Гостиницы Загора переполнены. Не время качать права.

– Ну-ну, – процедила старуха, – готова предложить гостям самое лучшее и надеешься на королевскую плату? Что же, ты получишь много золотых райсов. Тебе и твоим детям хватит до конца жизни. Но и заплатишь за это самую высокую цену.

Оставив хозяйку осознавать полученное благословение, дроу молча вышла во двор. Ночевать она планировала под открытым небом, потому что не хотела находиться в месте, где вот-вот разыграется трагедия.

– Сиана! – Шерлон, наконец-то спровадив старуху, выловила младшую из дочерей, – опять без дела шатаешься? Чтобы у загонов я тебя не видела! Бегом прибираться в комнатах. И белье постели свежее. Подмети, да пыль вытри. Благородные вейры к нам пожаловали. Глядишь, и на ярмарку с отцом попадешь. И приданое мы тебе справим, – добавила мать уже вслед помчавшейся по лестнице девчонке.

Сиана быстроногой ланью взвилась по лестнице на второй этаж. Лучших комнат на постоялом дворе не так много. И если мать выгнала оттуда жильцов, и так заплативших двойную цену, значит, на самом деле гости пожаловали высокие.

Вот бы глянуть на них одним глазком! – размечталась девушка, – благородные вейры, по рассказам, все, как один, красавцы и марги. А то приезжают крестьяне, торговцы да охотники. На них Сиана уже вдоволь насмотрелась. Ничего интересного.

Помощница стащила с кроватей недавно постеленные простыни, сложила их ровненько. Еще пригодятся. Не благородным вейрам, конечно. Эти каким-то образом узнавали, что кто-то уже пользовался бельем, и всегда учиняли скандал.

Но если на них и ночи поспать не успели, разве ж нужно его стирать? – этого Сиана не понимала. Другое дело простые эсты. Им лишь бы клопов не было, да сальных пятен поменьше. Они же первые, кто руки о простыни вытирали. А то и еще, какие органы, – девушка хихикнула. Несмотря на малый возраст о том, что происходило между мужчиной и женщиной, уже знала. И даже подглядела раз или два за Лурхом и посудомойкой. Ничего особенного: дергаются, дышат громко, стонут.

Фу! Мерзость какая! – хмыкнула она, – я-то точно этим заниматься не стану. Ни с Юргусом, что в учениках у кузнеца бегает. Ни с Дизом, что каждую неделю с отцом на торг приезжает. Первый потеет страшно и губы слюнявые. Пытался он как-то зажать у конюшни и поцеловать. – Бе-э! – припомнила собственные ощущения от первого неумелого поцелуя, – как это может нравиться? А Диз? От него ж псиной несет. И вместо поцелуя лизнул в нос. Щекотно же!

Сиана перетряхнула постель и застелила чистые простыни, сбегала в чулан за метелкой и пару раз махнула ею в комнате. Пыль, до этого спокойно лежащая на полу, взмыла в воздух.

– Апчхи! – среагировала девушка. – Надо проветрить, – распахнув створки единственного окна, высунулась в него по пояс. – Эй, Герди! – увидела во дворе брата, – что там интересного?

Брат хоть и был старше всего на год, но нос задирал неимоверно. Как же! Отец в прошлом году брал его с собой на ярмарку. Учил счету и письму. Старший женился уже, да в Кендар укатил. Лавка там у его супруги, хозяин ей надобен. А то, что отцу помощники требуются, побоку. Младшенький подрастает, он и будет опорой. Сестры тоже в городе давно. Обе замужем и детей растят.

– Лошадки там, – с придыханием ответил Герд, – эльфийские! Такие… ух!

– Вечером сходим? – предложила Сиана, – как все улягутся?

Сговорившись с братом, девушка решила посмотреть и на хозяев лошадок.

А вдруг эльфы? Настоящих-то ни разу не видела. Откуда они в здешних краях? Только дроу да оборотни.

Прошмыгнув на кухню, столкнулась с Мажиной, кухаркой и подавальщицей. Она как раз взялась за поднос, на котором уйма вкусной еды наставлена.

– Мажина! Позволь, я отнесу? – Сиана сложила ладошки в молитвенном жесте, – уж больно на вейров посмотреть охота.

– Тю! И чего там смотреть! Мужики, как мужики. Две ноги, две руки, голова. Заносчивые больно, да спесивые. Вино им кислое, хлеб черствый, тарелки грязные. Золото им подавай, иль серебро. Кто разберет?

– Неправда! Матушка с вечера свежего хлеба напекла! И тарелки у нас чистые и, вообще…

– Я и говорю, смотреть там не на что. Даром, что благородные, а ругаются не хуже купцов проезжих. И торгуются также. Но это те трое. А самый важный молчит все время. Но глазами так зыркает, душа в пятки уходит. Будто зверь на тебя смотрит лютый. У меня от него мурашки по коже, да колени подгибаются.

– Спорим, я в глаза тому вейру посмотрю и не сробею! – во взгляде Сианы зажегся огонек азарта.

– Дурында ты! Бесшабашная. Я даже спорить не буду. Смотри, – Мажина вручила поднос девушке, – от матери влетит, не прибегай плакаться.

– Я же не плачу, Мажи! С самого детства.

– А и зря, Сианушка. Иной раз со слезами горе-то и выходит. Иди, постреленок! Отнесешь и возвращайся. Поможешь мне. На завтра нужно заготовки сделать. Постояльцев пруд пруди, не прокормим.

Схватив поднос, Сиана изумленно хмыкнула. Ну, да, тяжеловато, но не в первый раз.

Перед тем, как выйти в столовый зал девушка выпрямилась, приосанилась, делая вид, что ноша совсем ничего не весит. В помещение, наполненное гулом голосов, вплыла с гордо поднятым носиком. Величественно прошествовала через весь зал, где ужинали простые люди, и остановилась у самого дальнего столика. Расположен он чуть в стороне от остальных, для таких вот важных персон, чтобы лишний раз подчеркнуть значимость благородных гостей. Сам градоправитель Загора, иной раз, любил посиживать за этим столом.

– Приятного аппетита, благородные вейры, – с улыбкой пожелала Сиана, ловко составляя блюда с подноса, – желаете что-то еще? – спросила, с вызовом посмотрев на самого главного гостя.

Его сложно было с кем-то перепутать. Рослый, мощный, широкоплечий. Немного страшный, но скорее из-за выражения темных глаз, которые в обрамлении густых черных ресниц и широких бровей смотрелись особенно жутко. В отличие от простых оборотней, заросших чуть ли не по самую макушку, лицо гостя было идеально гладкое. Из-за этого полноватые губы, искривленные в едкой усмешке, притягивали особенное внимание. Как и белесая полоска шрама, пересекающего левую щеку зигзагом.

Троица спутников за столом многозначительно переглянулась. На их лицах расцвели похабные ухмылки.

Сиана тут же пожалела о своей дерзости. Смотреть в глаза оборотню, все равно, что бросить ему вызов. Эту истину вдалбливали в нее с рождения. Что подвигло ее нарушить запрет отца, спор или собственная глупость, уже не имело значения. Всем своим существом девушка поняла, что этот вейр так просто не отпустит.

Оборотень чуть подался вперед и шумно втянул воздух.

– У тебя уже была первая кровь, – он прищелкнул языком, – но еще не было мужчины. Вечером придешь в мою комнату.

– О! Благородный вейр! – возникла рядом Шерлон и бухнулась на колени, – Сиана еще ребенок, помилуйте! Простите ее дерзость! Все, что угодно.

– Нет! – отрезал гость. Небрежным жестом он вытащил из кармана кошель с золотом и кинул хозяйке, – это компенсирует вам… беспокойство.

Сиана обомлела, когда мать подняла кошель. Если там действительно золото, этих денег хватит, чтобы купить десяток таких таверн. В поисках защиты, девушка нашла глазами отца. Но его взгляд выражал сожаление и… боль?

Что это значит? – в груди Сианы застыл ком, – неужели? Они? Способны на это? Вот так, запросто, отдать собственное дитя на потеху чужаку?

– Как пожелаете, вейр, – низко кланяясь, ответила Шерлон и, ухватив дочь за руку, поволокла ее к выходу.

– Сиана, зачем ты туда пошла? – укорял непослушного ребенка отец.

– Разве мы не учили тебя не смотреть им в глаза? – зло и раздраженно выговаривала мать.

– Ты сама виновата! – в один голос.

– Не переживай. Этих денег хватит, чтобы уехать отсюда, – снова Шерлон.

Сиана смотрела на самых близких людей и не верила. Неужели горсть золота дороже родной дочери?

– Я не смогу, – прошептала она, растирая кулаками сухие глаза.

– Ты не посмеешь так с нами поступить! – Гердин стукнул кулаком по столу. – Берки убьют всех. Найдут тебя, и все равно сделают то, чего пожелали. Этого не изменить. Они в своем праве!

Сиана больше не слышала слов. Заткнув уши, опустилась на пол. Что-то горячее потекло по щекам.

Что это? – девушка с удивлением прикоснулась к лицу, собрала влагу и растерла ее между пальцев, попробовала на вкус, – соленая.

– Сиана? Ты плачешь? – очнувшись, несчастная обнаружила рядом Мажину, – ты ведь никогда раньше… даже если падала и коленки в кровь разбивала. Как же так, Сиана?

– Зачем пришла?

– Так, ванна. Хозяйка распорядилась, чтобы я тебя вымыла. И одежду передала. Новую. Вот.

– Оставь, – девушка кисло улыбнулась, – я сама.

– Не могу. Шерлон боится, что сбежишь, велела при тебе находиться.

– Мажина, – Сиана посмотрела на женщину неожиданно серьезным взглядом, – я не сбегу. Обещаю. Знаю, этим погублю не только отца с матерью, но и Герда. И Роува, и Элизу с Марикой.

– Девочка! – Мажина крепко прижала Сиану к себе, – тебе так рано становиться взрослой! Но ты не бойся. Потерпи. Первый раз всегда больно. Будь то муж или… нет. На самом деле, близость между мужчиной и женщиной приносит удовольствие. Обоим. Мне так жаль. Но, может, этот вейр будет с тобой ласковым? Он ведь прекрасно знает, что у тебя не было никого.

– Не надо, Мажи! – Сиана отстранилась, – я справлюсь. Но никогда не смогу остаться здесь. Они так легко от меня отказались. Даже не предложили ничего, чтобы спасти. А я бы умерла, ради любого из них.

– Им тоже нелегко!

– Оставь меня! – взвизгнула девушка. Ей было больно. Больнее, чем порезаться ножом или обжечься. Это можно перетерпеть, просто посильнее стиснуть зубы. Но сейчас что-то душило изнутри, перекрывало дыхание и вызывало неприятные соленые капли на глазах.

Пустым взглядом она проводила поникшую служанку, затем спокойно долила прохладной воды в чан, чтобы не было горячо. Скинув одежду, погрузилась в ароматную жидкость. Шерлон не пожалела даже редких масел.

Еще бы! На то золото, что отвалил благородный вейр, она купит сотню самых дорогих ароматических флаконов и еще много чего.

Тщательно вымывшись, Сиана растерла волосы полотенцем, расчесала и оставила их сохнуть. Затем надела приготовленную одежду. Белье было великовато и платье висело мешком. В другой раз она бы обрадовалась обновкам, сейчас же мельком глянула на себя в зеркало и всего лишь поправила завернувшийся воротничок.

Мать ожидала за дверью. Убедилась, что дочь не взбунтовалась, а покорно выполнила, что велели, и спокойно выдохнула. Поддавшись порыву, Шерлон прижала к себе хрупкое тело. Раньше Сиана всегда отвечала на ласку, а теперь осталась безучастной.

– Пойдем! – взяв девушку за руку, женщина повела ее к комнате благородного постояльца.

– Открыто! – ответил вейр, едва Шерлон постучалась.

– Вот! – вытолкнула бедняжку на середину комнаты, – Сиана пришла, как вы и велели, – залебезила хозяйка. – Может, вина? Или фруктов? Шоколада?

Сиана поджала губы. Фрукты в Загоре были особой роскошью. Их везли с побережья и стоили они дорого. Как и шоколад, который попробовала лишь однажды, на свой день рождения.

– Принеси! – распорядился мужчина.

Шерлон пробормотала, что сию минуту все будет, и исчезла за дверью. Сиана так и осталась стоять на месте, не решаясь пройти дальше. Недавняя смелость испарилась. Накрыло острое осознание того, что шутки кончились. Посмотри она в глаза простому оборотню, отделалась бы поркой. Отец заплатил бы, откупился. Но этому берку, кинувшему целый кошель золотых райсов, глупо предлагать деньги.

– Подойди! – вейр поманил пальцем.

Не смея ослушаться, девушка приблизилась к кровати. Из-под опущенных ресниц Сиана разглядела лишь вальяжную позу, да белеющий на фоне расстегнутой темной рубашки голый торс.

– Знаешь, – берк подхватил добычу за талию и притянул к себе. Сиана неловко завалилась на мужчину, уткнувшись лицом ему в грудь. Тут же крепкая рука впилась в распущенные волосы. Оборотень пропустил каштаново-красные пряди сквозь пальцы, а потом в два оборота намотал их на ладонь и дернул вверх. Бедняжка взвизгнула, оказавшись лицом к лицу с мучителем, – тебе просто не повезло. Обычно я не трогаю маленьких девочек, даже осмелившихся дерзить мне. Но не в тот день, когда дхаргов мальчишка, наплевав на все законы, сбежал. Поэтому ты сегодня будешь кричать очень громко.

Стук в дверь отвлек вейра. Приподнявшись, он усадил игрушку на колени, поправил на ней задравшееся платье и только после этого разрешил войти. Шерлон расставила на столе тарелки с десертом, а после, бросив виноватый взгляд на дочь, торопливо покинула комнату.

– Вина? – предложил берк и, не дожидаясь ответа, пересадил девушку на кровать. Сам направился к столу, наполнил бокалы вином и, прихватив коробку с шоколадом, вернулся обратно. – Пей! – сунул бокал в трясущиеся руки. Сиана послушно сделала глоток. – До дна! – мужчина усмехнулся, – больше не дам, а то вырубишься с непривычки. А нам предстоит долгая ночь.

Робея, Сиана поднесла к губам бокал и, зажмурившись, осушила его до последней капли. От сладкого, немного приторного напитка в голове зашумело. Девушка покачнулась. Комната на миг поплыла.

– Вот, попробуй, – перед собой Сиана увидела шоколад и машинально откусила. Только вкуса совершенно не почувствовала. Мужские пальцы, испачканные в подтаявшем лакомстве, размазали шоколад по губам, чуть раздвинули их и наткнулись на преграду. – Ну, же! Открой ротик! – раздался властный шепот, – ты же не хочешь лишиться зубов?

Мотнув головой, Сиана отпрянула, и тут же оказалась прижатой к кровати. Шею сдавило крепкой хваткой, мужчина жестко впился в разомкнувшиеся губы. Девушка дернулась, как раненая лань, пытаясь если не вырваться, то хотя бы вздохнуть.

Лучше бы он убил! – закралась в голову Сианы шальная мысль. – Оборотни вспыльчивы. «Никогда не стой на пути разъяренного зверя», – запоздало вспомнила наставление отца.

Сиана с силой клацнула зубами, прокусив губу мучителя до крови. Соленая жидкость хлынула в рот. Одновременно с грозным рыком на лицо опустился кулак и на десяток секунд вышиб сознание. Обрушившийся поток воды привел в чувство. Несчастная закашлялась, отплевывая кровь и кусок отколовшегося зуба. Челюсть саднила и наливалась отеком, глаз заплыл. Левую сторону лица она практически не чувствовала.

– Не думай, что это сойдет тебе с рук, – от летящей наотмашь пощечины девушка увернуться не смогла, только дернулась и застонала, – не надейся, что прибью раньше времени! Ты будешь чувствовать и осознавать все, что происходит. И я не буду с тобой церемониться! – берк впился в разбитые губы болезненным поцелуем.

Отступать некуда, бедняжка задыхалась. Она полностью находилась во власти монстра. Хрупкие пальчики беспомощно скользили по шелковым простыням, пока не зацепили край одежды. Тяжелый бархат, вышивка серебром – камзол принадлежал берку. Сиана хотела отбросить его, когда сквозь ткань нащупала что-то твердое. Долгую минуту она перебирала материю, прежде чем добралась до ножен и сумела вытащить короткий клинок.

Лишь бы не заметил! – молилась все это время.

Наконец, улучив момент, она полоснула ножом по ненавистному лицу. Смертельно ранить зверя Сиана не могла, да и не знала, куда бить, чтобы наверняка. Надеялась разозлить мужчину настолько, чтобы он, наконец, прекратил мучения.

Взревев от боли, вейр отшатнулся и скатился с кровати. Рукоять ножа торчала из разорванной щеки, а кровь, мгновенно залившая лицо и шею, странным образом шипела и пузырилась.

Сиана завизжала, увидев, как налились алым жестокие глаза и вместо пальцев на руках пробились мощные когти. Спустя один взмах ресниц посреди комнаты на задних лапах стоял громадный черный волк. Неведомая сила вытолкнула клинок из раны, который, тихо звякнув, отлетел в сторону. Зверь оскалился, угрожающе зарычал.

Обомлев от ужаса, несчастная сжалась в комок. Никогда еще она не видела превращение оборотня. Тем более так близко. Но особенно жутко было прочитать в зверином взгляде собственный приговор. Берк зарычал, оскалил острые зубы и пригнул голову, демонстративно провел мощной лапой по полу, оставляя на нем глубокие полосы. Еще немного, и эта тварь сорвется, разорвет жертву в клочья.

Обезумев, Сиана с воплем кинулась к двери. Волк, казалось, только того и ждал. Одним прыжком он смел жертву на пол, легко вспарывая когтями человеческую плоть.

Ворвавшиеся в комнату хозяева и друзья берка застали лишь растерзанное тело, да распахнутое настежь окно.

Гердин рухнул на колени, увидев, что осталось от дочери. Шерлон взвыла, проклиная благородного вейра и его деньги.

Один из гостей сиганул в окно, на лету превращаясь в волка. Второй занялся родителями. Женщину вырубил, чтобы оборвать раздражающий вой, вмиг постаревшего мужчину подтолкнул к выходу. Кивком указал замершему в дверях Лурху на обмякшее тело хозяйки, а сам повел Гердина Эмбри вниз.

Третий гость присел около трупа. Особый нюх оборотня без труда уловил, что жизнь покинула глупое создание. Дерзким взглядом девчонка подписала приговор.

Ну, кто в здравом уме посмотрит в глаза самому Владыке? – действий вожака оборотень не одобрял. Достаточно того, что девчонка перепугалась насмерть. Ее криков не слышал разве что глухой. – Но как же нужно довести Киропа, чтобы он сорвался и убил? И не просто свернул шею, а обернулся и растерзал? – Вейр задумчиво коснулся побелевших прядей девушки. – А ведь днем волосы были красивого каштаново-красного оттенка. Не потому ли Владыка так обозлился, что она напомнила неблагодарного племянника?

Тяжело вздохнув, мужчина подобрал валяющееся на полу покрывало и завернул в него тело. После взвалил сверток на плечо и с тоской посмотрел на дверь.

Выходить через общий зал таверны, значит, лишний раз напомнить отцу о разыгравшейся трагедии. Оставалось окно. Забравшись на подоконник, мужчина осмотрелся. Внизу никого не было, так что он спрыгнул, ловко приземлившись на ноги, и направился в сторону реки.

Выше по течению на другом берегу он еще днем приметил кладбище. То, что оно раскинулось на территории дроу, было только на руку. Значит, местные туда не сунутся. Не исключено, что на погосте водилась нежить. Если повезет, она и косточек от трупа не оставит.

Припрятав одежду под ближайшим деревцем, оборотень вошел в воду. Прохладный ветер, встретивший на другом берегу, заставил мужчину поежиться. Заболеть он не боялся, но бегать голышом, рискуя нарваться на голодных умертвий, не прельщало.

Кладбище встретило неестественной тишиной – первый признак того, что здесь таится опасность. Пройдя всего десяток захоронений, вейр едва не угодил в яму. Глубокую, с неровными краями и торчащими из земли сгнившими досками.

Повезло! – обрадовался берк и скинул ношу в разрытую могилу.

Покрывало, зацепившись за сучок, развернулось. На фоне темной земли изломанное тело девчонки смотрелось белым пятном. Запах свежей крови ударил в нос. В ночной тишине раздался утробный вой, и Вейр попятился, заметив приближающиеся зеленые точки.

Умертвия сделают свое дело, – оборотень усмехнулся, – ни к чему Владыке проблемы с ортанцами. Его и так недолюбливали за крутой нрав. Что ж одной кровавой тайной сегодня станет меньше.

Перекинувшись в черного волка с рыжими подпалинами на боках, зверь припустил обратно. До рассвета следовало покинуть Загор.

Едва оборотень скрылся из виду, из темноты выступила тень. Серый грязеотталкивающий костюм и скрывающий фигуру длинный плащ, позволяли незнакомцу полностью слиться с местностью. А специальное средство, которым мужчина намазался перед выходом, скрыло запах тела, делая его неразличимым не только для оборотней, но и для неживых обитателей кладбища. Опытный некромант никогда не выйдет на работу, не будучи готовым ко всем неожиданностям.

Решив проверить, от чего избавился оборотень, мужчина, поминая демонов, полез в могилу. Представшее перед ним зрелище поразило повидавшего многое на своем веку некроманта. Склонившись над телом, он запустил сканирующее заклинание.

С момента смерти не прошло и часа, – безошибочно определил он, – душа не успела уйти за Грань. Что же! Есть повод наведаться в Серую долину.

– Рифий! – позвал он, – держи тело. Неси его в лабораторию и к моему приходу подготовь к работе. Скоро у тебя появится подружка.

Некромант наложил заклинание стазиса на труп, завернул его в то же самое покрывало и подал ожидающему у края ямы зомби. Получив задание, Рифий быстрым шагом направился к жилищу некроманта. Остатков сознания мертвецу хватало, чтобы четко следовать приказам. Еще он знал, что хозяин никогда не оставит дело незавершенным. А значит, он до самого утра провозится с трупом, и потом неделю проваляется без сил, вымещая злость от собственной беспомощности на нем. И ему, Рифию, ничего не останется, как безропотно сносить вспышки хозяйского гнева. Одна надежда – девчонка. Теперь хотя бы не ему одному отдуваться.

Глава 1

Костяной нож в моей руке не дрожал. Прикусив кончик языка, чтобы не нарушить тишину случайным словом, уверенно выводила руны подчинения на теле. Когда-то оно принадлежало человеческому мужчине. Широкая грудная клетка, мощная шея, высокий рост – отличный экземпляр для нового помощника. Рифий совсем одряхлел. Приходилось каждую неделю обновлять заклинания, чтобы остатки сгнившей плоти не отваливались при ходьбе.

Давно предлагала отцу усовершенствовать Рифия. Вдвоем мы бы справились за два-три дня. Всего-то и надо удержать душу, пока кости не выварятся в специальном отваре. Но, видите ли, это лишит преданного слугу последних мозгов. По мне, так он давно их лишился. Еще при жизни. Зомби хороши, пока свежие. Полгода – год. А потом проще сделать нового, чем обновлять заклинания на старом.

– Ohruum! Re-ive. Uk-her-dae! Восстань! И служи мне, твоей хозяйке! – завершила, наконец, кропотливую работу.

Отступила в сторону, едва сдерживая восторг, когда заметила первые признаки воскрешения. На руках мужчины дернулись пальцы, затем сжались кулаки. Следом согнулись и разогнулись колени. В распахнувшихся белесых глазницах, чуть тлея, загорелся зеленый огонек. Зомби резко сел, шумно выдохнул скопившийся в грудной клетке воздух и зарычал.

– У меня получилось! – взвизгнула от радости и гордо посмотрела на отца, – зомби поднят и полностью подчинен! Мирх, замри! – скомандовала я, и подопечный застыл, буравя меня жуткими зелеными глазами.

– Молодчина, Лири! – похвалил строгий учитель, – но я бы посоветовал добавить руне Эдгас обратную Шенру и замкнуть на внешнем круге. Консервация и саморегулирование. Иначе говоря, питаясь живой плотью, твой зомби будет поддерживать собственное тело в рабочем состоянии. В противном случае через неделю вся округа будет усеяна его внутренностями.

– Где же я ему живую плоть возьму? – задумалась вслух, – всех крыс в округе Рифий еще два года назад переловил. Животные в наши края не забредают. Разве что в Загор на охоту отправлю. Пусть сам добывает пищу!

– Лири! – укоризненно покачал головой старый некромант, – не забывай, чему я тебя учил: ты в ответе за тех, кого оживила. Прежде чем делать зомби, ты должна была хорошенько подумать.

– Но ведь такой экземпляр! Нам крышу чинить надо! Скоро сезон дождей начнется. И урожай собрать, и огород перекопать. А еще забор починить, дров заготовить. Ну, ты ведь сам знаешь, что нам необходим сильный помощник!

– И все же! Сначала нужно тщательно взвесить все за и против. Несомненно, помощник нам нужен. Однако прокормить его стоит немалых денег. И чтобы их заработать, придется неделю убить на подъем очередного скряги, спрятавшего от семьи десяток райсов. В случае с зомби получается двойной перерасход сил. За деньги, что потратим на его питание, запросто можно нанять живых работников.

– Ну, папа! – с обидой протянула я, – зомби всегда можно упокоить. Они молчаливы и делают все, что прикажешь. А люди… с ними слишком шумно.

– Все еще боишься? – отец ласково потрепал по белоснежной макушке, – когда-нибудь тебе придется жить среди них.

Я вздрогнула.

Ненавижу, когда ко мне прикасаются! Вот совсем! И даже Париус Ридлит, которого считаю отцом, не имеет на это права.

– Ликирия, прекрати! – рявкнул некромант.

Я и не заметила, как оскалилась и зарычала. Отец говорил, что в такие моменты, зрачок у меня вытягивается в тонкую нить, а радужка полыхает красным, как у голодной нежити.

– Ты должна это контролировать! – мужчина взял меня за кисть и медленно разжал пальцы. Выросшие когти оставили глубокие следы в ладонях. От удивления я забыла, что Париус держит за руку.

– Что со мной? Почему это происходит? – испугавшись, что превращусь в умертвие или кого похуже, шмыгнула носом.

– Лири, – отец хотел было заключить в объятия, но передумал и отступил на шаг, – я уже рассказывал, что на тебя напал оборотень.

– Да, знаю. Я умерла, и это спасло от превращения в бешеного веурра. Но ты привел мою душу из Серой долины и подарил новую жизнь. Почему же каждый раз появляются эти дурацкие когти? Раньше меня выдавали только глаза. Что будет дальше? Не хочу, чтобы на меня пялились, не ровен час камнями закидают.

– Девочка моя! – ласково улыбнулся мужчина, – тебе нужно чаще смотреться в зеркало. Если на тебя и оборачиваются на улице, то это оттого, что ты настоящая красавица.

– Ты опять? Я урод! Из-за цвета волос меня считают полукровкой! Дроу воротят носы, а люди просто ненавидят. И не дай Некрон кто увидит меня без одежды.

– Лири! Хороший целитель сведет шрамы за пару сеансов. Ты прости меня, дурака. Не думал, что будешь так переживать. Не рассчитывал, что оживешь. Как только понял, что есть шанс, все силы положил на то, чтобы из Серой долины вытащить. А на раны меня не хватило. Их Рифий сшивал.

Кинула злой взгляд на зомби, который с невинным видом изучал потолок в лаборатории. Развоплощу!

– Так что, Мирха обратно? Может, он хоть крышу подлатает, а? – сложив ладони в молитвенном жесте, умоляюще посмотрела на Париуса.

– Запри пока в сарае, – милостиво разрешил некромант, – и прибери тут! А мне передохнуть надо. Вечером в Дубравку пойду. Что-то на погосте у них неспокойно. Просили проверить.

– Я с тобой? – загорелась предвкушением ночной вылазки.

– Нет. Дома побудешь. Между тобой и Мирхом еще пару дней связь устанавливаться будет. Нельзя его надолго оставлять. А ночью, сама знаешь, активность возрастает. Скормишь ему цедарку, все равно яиц не несет. Но прежде кровь слей, да ощипай, а то все заляпает.

– Сделаю, – я нахмурилась. По всему выходило, что мой зомби никому не нужен, и из-за него же пропущу ночное приключение. Вдобавок, последней живностью в хозяйстве придется пожертвовать.

Может, в город сбегать? – пришла шальная мысль, – пока Париус отдыхает, обернусь за два-три часа. Всего-то перебраться через Загоринку, да по тропинке напрямик к южным воротам.

Серебряного харда, бережно хранимого на черный день, хватит на дюжину цедарок.

Приказав Мирху идти в сарай, собственноручно заперла крепкие ворота и замок железный повесила. На обратном пути запаслась ведром и тряпками. Отмывать кровь со стола, то еще удовольствие. Однако я привыкла и не считала эту обязанность обременительной.

– Рабочее место должно содержаться в порядке! – частенько говаривал Париус. Несмотря на специфику работы, у некромантов была патологическая любовь к чистоте. Во всяком случае, у одного точно.

Бережно протерла инструменты, разложила их по порядку на специальной полке. Застирала фартук и перчатки. Отходы «производства» сгребла на совок и кинула в магическую топку.

Удобная, кстати, вещь. Париус отвалил за нее целый золотой райс! Работать она могла беспрерывно. Заряда магии хватило бы на десяток лет. Зато легко превращала все, что в нее попадало, в золу. А это, как оказалось, изумительное удобрение. После того как случайно выбросила содержимое отстойника топки на грядку, растительность поперла буйным цветом. Особенно сорняки! Но и картошка, и морковка с луком урождались ладные да вкусные.

Пожалуй, завтра заставлю Мирха избавиться от осотов и чертополоха! Больно здоровые вымахали. Самой не справиться.

На цыпочках подкралась к комнате Париуса и заглянула внутрь. Некромант спал, вытянувшись на кровати и скрестив руки, словно покойник. В полумраке, создаваемом за счет плотных штор и закрытых ставень, лицо мужчины выглядело пепельно-серым. Если бы не ровно вздымающаяся грудная клетка, помчалась бы рисовать круг Призыва души.

Я метнулась к себе на чердак, достала из тайника хард и несколько медных цхертов. Переоделась, нацепив под длинную юбку удобные штаны. Волосы закрутила в узел на затылке, повязала голову платком. Дополнением стал плащ с капюшоном и большая корзинка с крышкой. Костяной нож и несколько хитрых штучек, необходимых девушке, отправляющейся куда-то без сопровождения, всегда были при мне. Причем спрятанные в одежде так, что ни один стражник не найдет.

– Я вернусь очень скоро, – предупредила Рифия, с укором таращившего на меня единственный глаз, – отец не успеет проснуться. Он ничего не узнает.

Сама, так точно, не стану задерживаться, – добавила мысленно, – сам факт того, что скоро окажусь в городе, полном людей, нервировал. Но, как и сказал Париус, нужно привыкать к живым. Поход на рынок будет отличным испытанием!

Загоринку переплыла на лодке, что всегда стояла наготове, надежно укрытая в зарослях камыша. Выше по течению берега были высокими. К воде не подойти. Зато место, чтобы припрятать маленький бот, замечательное. Особенно если знать, что в трех метрах от берега есть тонкая полоска отмели, по которой можно спуститься ниже и выйти на пологий склон, всего лишь замочив ноги.

До южных ворот Загора добралась быстро, не по большому тракту, а напрямую, через заливной луг и рощицу.

У ворот скопилось несколько повозок. Приезжий люд нервничал, желая быстрее попасть в город. Располневший вояка в серой униформе с вышитой эмблемой стража на рукаве, лениво листал документы. Досмотр проводил второй страж, помоложе и порасторопнее. Он же пропускал тех, кто прибыл пешком и без поклажи.

Пришлось, конечно, постоять в очереди. Скольких нервов это стоило, одному Некрону известно. Искусала все губы и исцарапала до крови ладони.

Но все же, мне удалось пройти!

Одиноких путников пропускали охотнее, чем повозки или караваны. И мне повезло. Загорелый оборотень, прибывший с юго-западного склона гор на телеге, груженной шкурами, щедро пропустил вперед.

У стража, который так и норовил рассмотреть мое лицо, спрятанное под капюшоном, узнала, как пройти к ярмарке. Оказалось, торговые ряды раскинулись на центральной площади. Всего-то и надо, что идти и никуда не сворачивать с главной улицы.

Так, и я сделала. Шарахаясь от прохожих, будто специально пытающихся задеть или толкнуть, добралась, наконец, до цели.

– Нда! – застыла в ступоре. От такого количества народу стало не по себе. Даже среди голодных умертвий чувствовала бы себя лучше.

Продолжая стоять на месте, судорожно соображала, как среди толпы и нагромождения палаток найти то, что нужно.

Тут же за день все не обойти!

– Хей, посторонись! – меня бесцеремонно подхватили за шкирку и оттолкнули в сторону.

Упав в пыль, глухо зарычала. Хорошо, что плащ полностью скрыл от посторонних взглядов. Иначе все, кому не лень, рассмотрели бы мои глаза и выросшие на руках когти.

– Тебе помочь? – сердобольная женщина подошла совсем близко и тронула за плечо.

Я взвилась, как ненормальная, и бросилась бежать, куда глаза глядят. Остановилась на глухой пустынной улочке. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, в голове шумело и жутко хотелось пить.

Я должна справиться! Должна, – твердила себе. Пальцы рук нервно сжимались и разжимались, оставляя на коже багровые полумесяцы. Если бы не быстрая регенерация, обе ладони давно превратились в сплошную рану.

Чтобы успокоиться, решилась на крайний шаг – сунула в рот листик валерианы.

Растение давало кратковременный успокаивающий эффект, но как только действие заканчивалось, инстинкты обострялись до предела.

Возвращаться пришлось долго. В панике проскочила три квартала и даже не заметила этого. Пару раз пришлось пересилить себя и спросить дорогу. Попав на площадь, специально нашла место в сторонке, чтобы никому не мешать. Даже под действием успокоительного, я ощутимо нервничала.

Чтобы побороть страх, загляни ему в лицо, – вспомнила слова Париуса, когда мы впервые отправились с ним на кладбище. – Для некроманта в любой ситуации необходимо сохранять хладнокровие. Нежить может и не заметить тебя, но обязательно почувствует липкий запах ужаса!

Несколько раз глубоко вздохнула, выровняла дыхание. Даже больше – понизила частоту пульса и на градус-другой температуру тела. Обычно это помогало слиться с окружающей средой. Для кладбищенской нежити я бы стала невидимой. К сожалению, с живыми людьми подобный фокус не удался.

Ну, и ладно! Зато, в какой-то мере, помогло самой.

Надвинув капюшон и засунув руки в карманы, осторожно ступила в толпу. Как бы ни раздражали прикосновения, вскоре я осознала, что на меня никто не покушается. В той тесноте, где передвигались люди, невозможно было кого-то не задеть. Я сама постоянно цепляла прохожих пустой корзиной, болтающейся на локте. А через десяток шагов даже огрызнулась, наградив какого-то наглеца словами, услышанными недавно в свой адрес.

На этом запас везения исчерпался. Видимо, стрессовая ситуация повлияла сильнее, чем думала. Действие валерианы закончилось, и на меня разом обрушились обострившиеся инстинкты. Прежде всего, это повышенное обоняние.

Втянув носом воздух, ощутила такой букет, что не удержалась и громко чихнула.

Возможно, так резко пахли специи, разложенные на переносном лотке у стоящей неподалеку женщины. Или рыбные ряды, где нерадивый хозяин рядом со свежими тушками положил и несколько гниющих рыбин, присыпав их солью. Ни с чем не спутаешь специфический аромат кожевенных рядов. И стойкое амбре скотников.

О! Туда мне и надо! – обрадовалась тому, что скоро все мучения закончатся, – среди молочных свейсов, диких свир, лошадей и прочих животных, вполне могли торговать и птицей. Гоготанье цедарок стало лучшим тому подтверждением.

К торговому ряду, в котором продавался нужный мне товар, добралась с минимальными потерями. Всего-то толкнули раз десять и раз двадцать попытались отдавить ноги. Это чуть не каждый второй. Если бы не мгновенная реакция, быть затоптанной. Один раз даже влезли в карман, куда положила купленный мешочек с пряностями. Воришка получил на память глубокие царапины, заживать которые будут очень долго.

Пусть головы я не поднимала, и никто не видел, какими стали глаза, но вот спрятать когти оказалось сложнее.

Цедарки обошлись в половину харда. Откуда что взялось? Торговалась с продавцом до хрипоты.

В результате у меня полная корзина цыплят и две взрослые особи, да еще и сдача осталась. Хватит на сладкую карамель и какой-нибудь сувенир для Париуса.

Огромный цедар на палочке перекочевал ко мне всего лишь за цхерт. По пути к магической лавке, о которой рассказывал отец, умудрилась купить свирную вырезку и потрохов.

Будет сытный ужин для отца и еда для Мирха! – внутренне ликовала я, радуясь тому, что все так удачно сложилось.

Людям, которых так боялась, на самом деле, не было до меня никакого дела. Я внимательно отслеживала реакцию тех, кто случайно или нет, касались меня. Одни просто привыкли размахивать руками, не оглядываясь по сторонам. Другие искали, чем бы поживиться. Третьи, а таких, слава Некрону, меньшинство, рассматривали как объект для приставаний. С двумя последними категориями расправлялась жестко и без колебаний. В ход пошли когти и тонкие лезвия, закрепленные на запястье, которыми безжалостно вспарывала не только сунувшиеся ко мне конечности, но и части одежды. По крайней мере, трое воришек в Загоре обзавелись похожими метками на руках. А двое хамоватых типов поспешат с приобретением новых штанов. Потому как те, что были на них, вдруг разошлись по швам.

У меня получилось! – ликовала я, – пусть среди толпы находиться неприятно, но не смертельно. И внешний вид хилого подростка только на руку. Никто не ждет, что слабая девушка даст отпор. А я могу! – хищный оскал скользнул по губам, – Париус натаскивал меня на нежить. Люди же намного уязвимее.

Воодушевленная новым опытом, бодро зашагала к южным воротам. Настолько расслабилась, что не заметила парня, выросшего на пути и, врезавшись, чуть не сшибла его с ног.

– Эй! Куда прешь! – гаркнул он, хватая за плечи и встряхивая, как мешок с соломой. Капюшон, естественно, слетел.

– Дохлый урр! – не сдержалась я и испепелила нахала взглядом, – прочь с дороги!

– Сиана? – вытаращился незнакомец, побледнев, будто увидел того самого дохлого урра, – ты?

– Нет! Ты ошибся, – рыкнула в ответ, стряхивая с себя чужие пальцы, – руки убр-рал!

– Нет! Постой! – эта пиявка вцепилась еще сильнее, – это же ты! Ты не узнаешь меня? Герд! Гердин-младший, твой брат.

– У меня нет родственников! Какой ты мне брат? Посмотри на себя! – огрызнулась, зверея от того, что вокруг начали собираться люди.

– Мне сказали, что тот вейр убил тебя! А я не верил. Сиана, сестренка! – вдобавок ко всему, увалень прижал к себе и стиснул в объятиях. В лицо дохнуло запахом мужского тела с примесью конского пота. Такого я даже Париусу не позволяла, не то, что какому-то хлыщу сумасшедшему.

– Отпусти! – со всей силы оттолкнула парня.

Тот, не ожидая отпора, отлетел на пару метров и припечатался головой об колесо стоящей там телеги. Солоноватый запах крови ударил в нос.

– Совсем оборотни распоясались! – взвизгнул кто-то в толпе.

– Житья от них нет!

– Не пущать таких в город!

– Так, парень сам полез! Вот и получил, – заступился кто-то.

Судя по сердечному ритму, наглец умирать не собирался. Я подошла, нащупала жилку на шее и убедилась, что он жив и здоров. Кто-то сердобольный принес потерянную в результате происшествия корзину.

– Сиана, – простонал очнувшийся незнакомец, – прости, я не хотел напугать. Мы все считали, что ты погибла. Я…

– Шшш, – закрыла его рот рукой, – я не ушла только потому, что ты пострадал. Однако вижу, ничего серьезного. Головой ты и без моей помощи тронулся. Мне не нужны проблемы. Но я хочу сказать, ты ошибся. Меня зовут Лири. И, если ты заметил, я не человек. А, значит, никак не могу быть твоей сестрой. Так что извини, мне пора. И так с тобой задержалась.

– Верно. Все верно, прости! Я чуть с ума не сошел. У меня и сейчас сердце екает, как на тебя смотрю. Ты и Сиана – одно лицо. Если бы не глаза…

– Ладно, Гердин, или как тебя там, пора мне.

– Лири, подожди! – парень снова вцепился в мою руку. Однако натолкнувшись на потяжелевший взгляд, тут же разжал пальцы, – я просто… не могу отпустить. Как бы это объяснить? Мы с Сианой были очень дружны. А я… мне так ее не хватает.

– Почему же допустил, чтобы она погибла? – понять желание Гердина я могла, однако тот сам сказал, что его сестру убил вейр. У самой внутри что-то заныло при упоминании о смерти незнакомой девушки. – Если так любил, почему не уберег?

– Он аристократ. Не отдай мы ему Сиану, пострадала бы вся семья. И ничего бы ему не было. А она с малых лет все наперекор делала. Ты же из оборотней, знаешь, нельзя им в глаза смотреть. А Сиана… ей бы перетерпеть. Сама ведь спровоцировала. И с ним молчать не стала. А он… разорвал, сломал, как куклу. Я до сих пор слышу ее душераздирающий крик.

Слова Гердина против воли зацепили какую-то струну в сердце. На миг перед глазами промелькнуло искаженное злобой лицо с черными глазами. Лицо из моих кошмаров. Отпрянув, схватила корзинку и побежала к воротам. Страж что-то крикнул вдогонку, но я не расслышала, стараясь как можно быстрее покинуть Загор. Если из-за этого странного парня меня снова будут мучить плохие сны, вернусь и найду его! Мало не покажется! Запах-то хорошо запомнила. Вдобавок сам упомянул, когда кричал вслед, чтобы искала в Кендаре.

Глава 2

Париус встретил невозмутимым взглядом.

– Где была? Неужели… – заглянув в корзинку, присвистнул, – в Загор ходила? И как, справилась?

– Как видишь! – гордо задрала нос, – но было жутко страшно, – все же призналась отцу. Кому как не ему знать о моих страхах?

– Ты ведь была осторожна?

– Я? Да. Ох! Не знаю. Там был один парень… представляешь, он спутал меня со своей сестрой. Погибшей. Сиана. Кажется, так ее звали.

– А что ты? – Париус посерьезнел.

– Он до меня дотронулся и… Я сказала ему, что оборотень. А он человек. Так что мы точно не родственники. Глупый. И пахнет от него, бе-э.

– Люди часто ведут себя странно. А уж молодые парни, чтобы привлечь внимание девушки, тем более. Не верь никому, Лири.

– Знаю. И не собираюсь этого делать. Ты голоден? Я сейчас, – не дожидаясь ответа, помчалась на кухню. До сумерек нужно было успеть приготовить ужин. Этой ночью отцу предстояла тяжелая работа. Сытная еда прибавит ему сил.

Солнце уже ушло за горизонт, когда Париус отправился в Дубравку. Путь неблизкий. Только к полуночи отец доберется до места, а ведь еще ловушки для нежити готовить. На это много времени уходит, я точно знала. Последний год он брал меня с собой на каждый вызов.

Набираться опыта!

Отдать должное, учителем Париус был превосходным. Он мог по десять раз повторять одно и то же правило, пока не запомню. Но уж если спрашивал потом, то по всей строгости. А больше всего любил устраивать практические занятия, на которых тренировал каждый навык, доводя его до совершенства. В моем случае это жизненная необходимость. Магический резерв у меня былдо обидного маленький. К ритуалу поднятия Мирха готовилась больше недели. Копила силу, сливала понемногу в накопитель. Не использовала магию даже в мелочах, над которыми, порой, не задумываешься, так мало они требуют энергии. И все равно, в решающий момент, только поддержка Париуса помогла оживить зомби.

Поэтому сейчас, стоя у калитки, смотрела вслед некроманту с тревогой.

Как он один? С ополовиненным резервом, восстановить который не помог даже сон и плотный ужин? И Рифий не помощник, совсем сдал. Едва таскается по дому, шаркая старыми хозяйскими ботинками. У самой ни единой крохи сил. Одно хорошо – сытого Мирха еще неделю можно спокойно не кормить. А за это время заставлю его все дела по хозяйству переделать.

Вернувшись в дом, занялась уборкой на кухне. Перемыла грязные чашки, отдраила сковороду, подмела пол. Однако работа, за которой, как правило, отвлекалась от ненужных мыслей, не прогнала гнетущее чувство, преследующее с уходом отца.

Отправилась в лабораторию. Привела ее в идеальный порядок. Она и так содержалась в чистоте. Но перед уходом Париус искал свой посох, потому многие вещи оказались не на своих местах. А я просто не упустила возможности лишний раз вытереть пыль.

Понимая, что просто так не усну, заварила чай на травах. Мята и пустырник действовали успокаивающе.

Ой! – вспомнила не к месту, – забыла сказать отцу, что с меня слетело сдерживающее инстинкты заклинание. Впрочем, правильно сделала. С него сталось бы наложить новое и совсем обессилить.

Перед тем как лечь спать, проверила охранки. Еще одна статья расходов, на которой ни один некромант не экономил. Защита от вторжения живых и неживых существ могла спасти жизнь. Бывали случаи, когда на некроманта умертвия нападали в месте, где он считал себя в безопасности.

Казалось, что только закрыла глаза, как меня разбудил шум. Кто-то скребся в дверь. В другое время я бы ничего не услышала, но без сдерживающего заклинания слух обострился.

Кто там? Задери дохлый урр! Рифий, если ты опять зацепился за какой-нибудь крючок, развею к дхаргам!

Откинув крышку двери, спустилась с чердака. Шумел старый зомби, в этом не сомневалась. Но почему он так странно себя ведет?

Щелкнув пальцами, зажгла тусклый световой шар. Для меня в самый раз. Я и в темноте неплохо видела, но со светом привычней.

– Только не это! – похолодела, увидев, что Рифий, живший в доме еще до моего появления, развалился на части. Отдельные фрагменты истлевшего тела лежали в коридоре. Зомби целенаправленно полз ко мне, желая сослужить последнюю службу: предупредить о том, что его хозяин в серьезной опасности. Иначе магия, поддерживающая мертвое тело, не исчезала бы с такой скоростью. Всем известно, со смертью некроманта, погибают все его питомцы.

Я бросилась в комнату, как сумасшедшая. Плохо соображая, металась между шкафом и сундучком. В какой-то момент поняла, что ни оделась толком, ни собрала нужный инструмент. Рука сама потянулась к спрятанным в мешочке листикам валерианы.

Сжевала сразу два. С минуту сидела на полу, ожидая, когда средство подействует. Для того чтобы все сделать правильно, как учил Париус, я должна была успокоиться.

Помогло. За короткое время, что изображала статую, в голове возник четкий план: полная экипировка, набор для уничтожения нежити, набор для оказания первой помощи, ловушки, накопители.

Да, накопителей было немного. Париус берег их, приговаривая, что как бы жизнь ни повернулась, всегда должен быть запас. Денег, сил, магии – неважно. Отказываясь от чего-то сейчас, даешь себе лишний шанс в будущем.

Похоже, настал тот самый час, когда понадобятся все запасы!

Через десять минут мы с Мирхом вышли из дома. Зомби взяла с собой по нескольким причинам. Во-первых, ему еще какое-то время необходимо находиться рядом со мной. Во-вторых, если Париус ранен, самой не дотащить его до дома. И в-третьих, зомби был моей страховкой и защитой на случай нападения нежити. Конечно, я взяла с собой и короткий меч, и серебряный кинжал, и костяной нож, с которым, без ложной скромности, умела управляться. Но никакое умение не поможет при численном перевесе противника.

В Дубравку добралась, когда небо стало светлеть на горизонте. Из-за близости гор, солнце на этой стороне появлялось лишь после обеда. Нежить избегала солнечных лучей, но в предрассветных сумерках чувствовала себя вполне уверенно. Вибрацию темной силы почувствовала заблаговременно, еще пробираясь по дороге, огибающей деревню. Из замерших в тишине домов, с наглухо закрытыми ставнями, не доносилось ни звука.

Боятся! – скривила губы в горькой усмешке, – как это по-человечески! Умирать от страха, звать на помощь и бросать своего спасителя на произвол судьбы. Знай Париус, что хоть один житель пустит его в дом, наверняка нашел бы способ добраться до деревни. Старый погост всего в десяти минутах ходьбы.

На подходе проверила ловушки. Отец установил их у дороги, вокруг покосившейся ограды и на входе. Ни одна еще не сработала. Значит, нежить пока не прорвалась через естественный барьер, которым было окружено каждое кладбище.

Тогда откуда такой высокий фон некросилы?

Запустила поисковик. Отметка живого существа пришла откуда-то с восточной стороны погоста, из самой глубины и очень слабая.

– Мирх, ищи Париуса! – приказала я, – как найдешь, делай все, что скажет. Защищай. Вперед!

Спустив зомби, сама ступила на территорию кладбища. Остатками магии, которые виднелись синеватыми всполохами, были усыпаны многие могилки. Разворочанные кресты и разбитые плиты свидетельствовали о том, что недавно здесь было жарко. Бой кипел нешуточный. Париус никогда не доводил до открытых стычек. Загонял умертвий в ловушки и уничтожал по одному. Вокруг все кричало о том, что нежить напала стаей. Ошметки плоти, кости, остатки эктоплазмы.

Тут не только мертвецы из могил повылезали, – сообразила я, – взбунтовались потревоженные духи-хранители. Такие жили в старых семейных склепах и следили за сохранностью усыпальниц. Отец не стал бы без причины развеивать духов. Со многими старожилами он частенько общался, иногда обращался за помощью. Дружил, если можно так назвать отношения человека с привидением.

Если уж духи выступили против некроманта, которого они откровенно побаивались, то причина этому должна быть серьезной. Кто-то или что-то заставило их покинуть насиженное место и кинуться навстречу окончательной гибели. В живом мире это было под силу только черным некромантам. Таких умельцев во всем Приграничье не сыскать. Истребили всех. Если только в глуши какой-нибудь прячется. Да и не стал бы такой марг себя выдавать. А вот в неживом мире на это способны личи – неупокоенные марги, чья магия остается с ними и после смерти. Безжалостные, алчущие чужой плоти и силы мертвецы.

Поисковик провел через все кладбище к самой старой его части. Насколько помнила, там как раз располагались захоронения аристократов, живших в этом захолустье более сотни лет назад. Жалкие остатки некогда крупного поместья давно поросли травой и затерялись в выросших за долгие годы деревьях. А деревенька и погост при ней остались по сей день. Большинство усыпальниц уже разрушились от времени. Некоторые еще стояли, оберегаемые родовой магией и духами-хранителями.

К моему неудовольствию, ниточка силы вела к череде как раз сохранившихся склепов. А это плохо. Высокие стены таили опасность. В любой момент из-за угла могло выскочить умертвие. И уж если мертвецами действительно управлял лич, те вполне могли устроить ловушку. Не исключено, что Париус попал в одну из них.

Прорезавший тишину отчаянный крик, полный боли, заставил сердце пропустить удар.

– Отец! – забыв о предосторожности, вскрикнула я. Наплевав на все правила, бросилась на зов.

На месте оказалась быстро. Страх за единственного близкого мне человека, вышиб остатки спокойствия. Вмиг обострившиеся инстинкты сообщили, что тварь, с которой предстоит столкнуться, очень сильна. Ей мог противостоять Париус, если бы не растратил резерв на борьбу с умертвиями. А я… недочеловек-недооборотень с крошечным даром мага земли и зачатками некроманта была ей на один зуб.

Увидев отца, распростертого на пентаграмме, зарычала. На обнаженном теле не было живого места. Длинная костлявая фигура, обряженная в истлевшие лохмотья, стояла там же. Обтянутые пергаментной кожей пальцы с длинными когтями скользили по жертве, вскрывая раны и погружаясь в них на одну-две фаланги.

– Лири, уходи, – прохрипел Париус, едва сообразил, на кого отвлеклась тварь.

– Нет! – процедила в ответ. И хотя мне было страшно так, что сводило внутренности, не сдвинулась с места. Сквозь сузившиеся прорези глаз рассматривала свою смерть. В том, что лич меня убьет, не сомневалась. Во взгляде провалившихся глазниц с горящим глубоко внутри синим огнем я прочитала приговор.

– Так вот ты какой, лич, – осмелилась заговорить, – скажи, каково быть таким, как ты?

Оставив жертву в покое, чего я и добивалась, мертвец приблизился. Наклонился, словно принюхиваясь. Как по мне, так невозможно почувствовать запах, когда вместо носа на черепе лишь глубокий треугольный провал. Я вот отчетливо ощутила удушающий смрад.

– Ты-ы, – от скрипучего голоса, похожего на лязг когтей по стеклу, волоски на теле стали дыбом, – зовешь его отцом. Жалкий дроу не может породить дитя черных волков. Барр’эрк, передай отцу, что мы квиты. Эрданг держит слово даже после смерти.

– Меня зовут Ликирия Ридлит. Я дочь Париуса Ридлита, – выговаривая каждое слово, отчеканила я, – клянусь, что убью тебя, Эрданг, если ты немедленно не отпустишь нас. Беги, пока я тебя не поджарила!

Все то время, что говорила, стягивала силу в зажатые в руках ловушки. Пока лич находился рядом с отцом, было рискованно их применять. Но сейчас самое время. Не раздумывая, всадила крежей в тело марга, целясь в сердце и голову. Сама же, прямо с места совершила немыслимый кульбит, отпрыгивая далеко в сторону. Грохнуло так, что сорвало крыши всех близлежащих склепов. Меня осыпало градом камней. А съехавшая плита едва не размозжила голову. Спасла невероятная реакция, с которой откатилась назад. Однако два или три тяжеленных камня все же нашли цель. На некоторое время я даже потеряла сознание.

Очнулась, когда над кладбищем вовсю светило солнце. Пыль, взметнувшаяся во время взрыва, давно осела, покрыв землю вокруг ровным белым слоем.

– Отец! – подскочила, едва события ночи восстановились в памяти. Охнув от прострелившей боли, присела. Место, где я лежала, было залито кровью. А на куртке виднелась огромная дыра. Лилово-синяя кожа и розовая корочка едва затянувшейся раны говорили, что мне в который раз повезло. Для человека такой удар смертелен. Меня же просто вырубило.

Медленно поднявшись, кое-как доковыляла до места, где находился Париус.

Только бы он сделал щит! – молилась, откапывая отца из-под слоя земли и мелких камней.

Наткнувшись на холодную руку, не смогла сдержать слез.

– Нет! Папа, нет! Ты не мог! Я же успела! Уничтожила ту тварь! Как же так? – вмиг отросшими когтями стала яростно отшвыривать камни. Когда откопала тело, замерла.

Что-то не то! Отец не мог перевернуться. У него просто не хватило бы сил. А это тело крупнее и…

– Мирх! Упокою, заразу! – бесцеремонно подхватив зомби за загривок, отшвырнула в сторону. Тут же с удивлением посмотрела на свои руки. – Это как получилось?

Какими тяжелыми бывают мертвецы, знала не понаслышке. А уж крупные мужчины тем более.

– Ладно, потом, – позабыв о вспышке физической силы, с новым напором бешеной землеройки стала разгребать завал. – Папа! – взвизгнула от радости, нащупав теплое живое тело.

– Лири, – у некроманта дрогнули уголки губ. Бледно-зеленая оболочка щита, закрывающая лицо и грудь, растаяла, – я знал, что ты справишься. Пойдем домой, я так устал, – едва слышно сказал он и отключился.

– Все будет хорошо! Мирх, где ты? – позвала зомби. Сковывающий внутренности страх отступал. Запоздалая истерика накрывала волной дрожи и спазмов, от которых странно дергалась грудная клетка.

Как было бы хорошо, умей я плакать! Но проклятые слезы не хотели литься.

Всю дорогу до дома пыталась совладать с безудержной тоской, что накрывала при мысли о том, что сегодня могла потерять Париуса. Он был не только единственным близким человеком, но и другом, и учителем. Отец подарил жизнь, наполнив ее смыслом, целями и желаниями. Я часто представляла, как вместе мы будем сражаться с умертвиями, устраивать им ловушки, выведывать тайны у почивших скряг. Мне нравились наши походы на кладбища.

С мертвецами легко, когда знаешь, чего они хотят. А я знала, вернее, до сегодняшней ночи полагала, что знаю. Встреча с личем изменила это. Каким бы ни был человек (или нечеловек) при жизни, после смерти его волновало лишь одно – еда! Чтобы не подвигло умертвие пробудиться, месть, любовь или незавершенное дело, все сводилось к тому, что для поддержания нежизни оно должно было жрать. И только воля некроманта могла удержать в повиновении эту сметающую все на своем пути безумную тягу к живой пище.

Добравшись до дома, велела Мирху нести отца в лабораторию. Предстояла кропотливая работа по устранению того вреда, что успел нанести лич.

Насколько все плохо поняла, когда обмыла тело, убрав кровь, грязь и пыль. Мертвый гад нанес много поверхностных ран. И я могла с легкостью их залечить, если бы он не заразил отца трупным ядом. Характерный синюшный оттенок кожи и наполненные гноем пузырьки, созревшие внутри порезов, красноречиво свидетельствовали об этом. Из лопающихся пузырей гной просачивался в организм, смешивался с кровью, отравляя ее и каждый орган, который она омывала. Боль при этом была адская.

Париус умер бы в любом случае. Мое появление лишь отсрочило неизбежное. Мерзкая тварь как раз занималась тем, что прокалывала когтями гнойники. Поэтому некромант кричал. Поэтому лич был настолько уверен в себе, что оставил врага за спиной.

Каких же усилий стоило отцу сдерживаться в моем присутствии? Некрон! За что ты так с тем, кто верно и преданно служил тебе столько лет?

Вздрогнув от новых спазмов, сотрясших грудную клетку, опустилась на пол. От одиночества отделяли несколько часов. Что я могла сделать? Лишь немного облегчить страдания.

Особую смесь трав, растущих только на северном склоне Берканских гор, некромант использовал в крайних случаях. Средство оказывало сильное воздействие на тело, позволяя духу свободно перемещаться из мира живых в мир мертвых. А еще оно считалось очень редким, а потому весьма дорогим. В большей степени из-за того, что рецепт его приготовления сохранили лишь несколько старых мастеров. Париусу Ридлиту секрет передал его учитель, посчитав самым достойным из адептов. Судя по всему, эта тайна уйдет в небытие вместе с отцом. Он не открыл ее мне и, видимо, уже не сделает этого.

Достав из тайника заветный пузырек, вернулась к некроманту. Две капли сорвались с желобка дозатора и упали на неплотно сомкнутые губы. Оставалось только ждать, когда снадобье подействует. Если повезет, Париус даже не почувствует момента, когда яд доберется до сердца и оно остановится.

Обморок сменился сном уже через полчаса. Я поняла это по размеренно-медленному сердцебиению и ровному дыханию. Воспользовавшись короткой передышкой, поднялась к себе. Наспех вымылась в прохладной воде и переоделась в чистое.

Мирх в это время собирал останки Рифия. Он обрел свою вторую смерть. Его кости собиралась захоронить позже. Пока что зомби сложил их в мешок и отнес на задний двор.

Заглянув на кухню, с тоской посмотрела на остатки ужина. Нам бы вполне хватило позавтракать. Но Париусу, видимо, уже не придется. А мне кусок в горло не лез. Не зная, куда себя деть, снова занялась уборкой. Перемыла инструменты, почистила грязную одежду, навела порядок в комнатах.

– Ли-ри, – окликнул родной голос. Я вздрогнула. Присев у кушетки, на которой лежал отец, сама не заметила, как задремала.

– Я здесь, – коснулась его руки.

– Лири, у меня мало времени, – каждое слово давалось некроманту с трудом, – ты должна сделать кое-что. Это моя последняя воля.

– Все что угодно! Ты же знаешь.

– Поклянись, что доведешь то, о чем попрошу, до конца!

Что мне оставалось, когда он смотрел таким умоляющим взглядом? Я согласилась и даже принесла требуемую клятву.

– Круг передачи силы, – озвучил последнюю волю некромант.

– Папа! – всхлипнула я, – только не это! Я не стану тебя убивать!

– Ты мне обещала, дочка. Я так решил.

– Но…

– У меня мало времени на споры. Поторопись! Хорошо, что ты догадалась принести меня в лабораторию. Не придется далеко тащить.

– Ты ведь знаешь, что мне придется уйти? Я… так люблю наш дом. Тебя. У меня не хватит духу.

– Ликирия! – грозно прикрикнул Париус и тут же закашлялся. На простыню полетели алые капли.

Отцу становилось хуже с каждой минутой. Глотая слезы, кинулась рисовать на полу Круг. Точно такой использовал лич. От осознания этого становилось особенно горько.

Зачем мне его сила? Что она дала Париусу? Ни семьи, ни детей, ни благородной старости. Мое появление в его жизни можно назвать большой удачей. Поклонников темного искусства было днем с огнем сыскать. Учеников у некромантов становилось все меньше. Впрочем, это мне надо молиться Некрону, что Париус Ридлит подобрал меня той ночью. Отец не скрывал как и в каком виде он меня нашел. Я сама не хотела ничего знать о прошлом. Для меня жизнь началась четыре года назад. В этой самой лаборатории. На той же кушетке, где сейчас умирал Париус.

– Готово! – сообщила отцу, как только начертила последний символ.

– Молодец! Я горжусь тобой, моя девочка, – прохрипел отец, – жаль, что я нечасто говорил тебе это, впрочем… – новый приступ кашля прервал его, – так вот, у тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи. Бери только самое необходимое. Скорее! Я чувствую, как слабею.

Собралась я гораздо быстрее, чем за полчаса. Чтобы покидать в сумку смену белья, да предметы первой необходимости ушло минут десять. Особую тетрадь, в которую записывала все, чему учил Париус, костяной нож, мел, связку свечей, бечевку и прочие мелочи сложила отдельно. Туда же отправился специальный грязеотталкивающий плащ, неиспользованные ловушки для нечисти и снадобья. Немного подумав, сгребла в холщевые мешочки весь имеющийся запас трав.

Жаль было оставлять многие приспособления, которые упрощали рабочие будни. К примеру, топка для сжигания отходов. Или установка для варки зелий с перегонными трубками и выпаривателем. Они громоздкие, в руках не унесешь.

Все это время я старательно отгоняла мысли, что буду делать потом, куда пойду. Другой жизни, как в доме Ридлита, не представляла. Городов не любила, слишком там людно. А в деревушках делать нечего. Особенно девице, за спиной которой нет ни отца, ни братьев.

– Ты быстро, – оценил старания Париус, – это хорошо. Есть еще кое-что. Принеси шкатулку, что стоит в моей комнате.

Я пулей метнулась в дом, нашла требуемый предмет. Благо, он стоял на одном и том же месте. Конечно, все четыре года меня мучило жгучее любопытство. Что же там? Сколько раз замирала в нерешительности! И столько же раз стыдилась собственного желания нарушить запрет и уходила.

– Вот! – протянула шкатулку отцу.

– Открой ее, – в глазах некроманта мелькнула искорка нежности, – ты ведь очень хотела узнать, что там. Пришло время.

Хлюпнув носом, на секунду замерла, поглаживая гладкую поверхность. Затем решительно откинула крышку. Ни золотых украшений, ни жемчугов, которые, как я себе представляла, там прячет некромант, не оказалось. Всего лишь несколько свитков, да кожаный кошель. Еще кольцо темного металла с гравировкой и круглым темно-фиолетовым опалом в центре.

Покрутила колечко в руках. Слишком массивное для моих пальцев. В кошеле обнаружилась приличная сумма в золотых райсах.

Вот ведь, дохлый урр! У него тут целое состояние, а мы иной раз крупы купить не могли! – с возмущением посмотрела на отца, – зачем он, вообще, соглашался на подработку, когда мог безбедно прожить десяток лет?

– Посмотри документы, – посоветовал Париус, внимательно наблюдавший за мной.

Первый свиток – это подписанное поверенным свидетельство, в котором Ликирия Ридлит признавалась единственной дочерью и наследницей Париуса Ридлита. Во втором было завещание, по которому все имущество после смерти некромант завещал мне, теперь уже законной дочери.

– Папа?! – в изумлении посмотрела на Париуса.

– Да, девочка. Можешь забрать книги и записи. Ты не только любимая дочь, но и мой единственный и самый лучший ученик. Кому как не тебе доверить самое ценное?

– Спасибо! – я невероятно растрогалась. В завещании также указывалось, что по истечении десяти лет я смогу вернуться на эти земли и восстановить дом.

Третьим свитком оказалась рекомендация некому Мерлоку Эппли, в которой Париус просил пристроить меня в учебное заведение.

– Но зачем?

– Мир много больше, чем подножие Берканских гор. Ты молода, красива, талантлива. Если не хочешь погрязнуть в домашних заботах и пеленках, выйдя замуж за какого-нибудь работягу, учись! С дипломом марга ты сможешь устроиться, найти работу. В конце концов, сама выберешь, какой жизнью тебе жить. В Загоре даже я не смог бы этого дать. Как видишь, письмо написано давно. К осени сам собирался везти тебя в Орту. Ортанская академия – одна из лучших в империи. А еще там не такие строгие нравы, как в Беркании или Лидейре и нет тех предрассудков, какими изобилуют земли оборотней и дроу.

– Мне так страшно! – припав к руке отца, прошептала я.

– Я верю в тебя, Лири. Ты справишься. Всегда помни, чему я тебя учил. Сохраняй спокойствие и трезвость мышления. Они помогут в любой ситуации. – Вместо утешения напутствовал Париус, – а теперь, приступим к делу. Прикажи Мирху перенести меня в круг.

Последние распоряжения некромант отдавал четким голосом, каким всегда говорил во время проведения ритуалов. Вот только непривычно было вместо подопытного материала использовать собственного отца. Однако постепенно ко мне пришла уверенность в действиях. Эмоции отключились, оставив холодное любопытство и стремление к знаниям. Только однажды я дрогнула. На секунду прильнула к телу, чтобы в последний раз ощутить его теплоту, и поцеловала холодеющие губы, в уголках которых пузырилась кровь. После, зажав кинжал обеими руками, вонзила его точно в сердце. Тело выгнулось в агонии и бессильно обмякло.

Ринувшийся на свободу дух, заметался по пентаграмме. В прозрачных очертаниях еще угадывались родные черты. Это самый тяжелый момент: убить душу, пока она не ушла в Серую долину. Изысканное лакомство для высшей нежити, вроде лича, и запрещенное в среде маргов действие. Но только так я могла получить силу и одновременно стать законной наследницей Ридлита. Моя аура должна слиться с чужой, навсегда изменив свой рисунок. А отпечаток кровавого ритуала, грозящего остаться ярким пятном, всегда можно списать на вмешательство самого Париуса, когда он спасал мне жизнь.

Ножом, испачканным в крови некроманта, вырезала на запястьях и груди необходимые знаки. Еще один – на виске, сделала с особой тщательностью, используя для этого маленькое зеркальце. Осталось только заклинание.

– Эре аньос велларда охт!

После моих слов душа, метавшаяся рядом, пронзительно завизжала на особой, слышимой только некромантами и нежитью частоте. Из ушей и носа полилось что-то теплое. Голова раскололась от боли, когда темный сгусток призрака разорвало на мелкие кусочки, а высвободившаяся при этом энергия, опрокинула меня навзничь и проникла в тело.

Собственный крик я не слышала. Чувствовала только, как горят легкие, как выворачиваются суставы, трещат сухожилия и закипает кровь. Магия выжигала во мне каналы, которые у маргов развивались с самого рождения, переделывала организм под себя, совершенствовала, меняла. Самое ужасное, что во время процесса я находилась в сознании и чувствовала происходящие изменения. Страшный ритуал требовал высокой платы. За отнятую у другого марга жизнь. За обретение новых способностей. Мне нужно было выдержать все – от начала и до конца.

Глава 3

Сегодня наступил пятый день моего добровольного заточения. Специально не считала, но уррова память делала это независимо от желания. Забытая богами и не найденная людьми пещера на северном склоне Берканских гор была ничтожно мала. Всего три лиеса в длину и два в ширину. Жесткая лежанка, сооруженная из сухих веток, очаг – вот и все, что в ней было. Еще два узла с вещами, которые собрала еще перед ритуалом.

Никто не сказал, какую цену нужно заплатить за обретение силы. Не предупредил, что после физических страданий наступит испытание иного рода. К этому я точно не была готова. Если боль пережить смогла, то вернувшиеся воспоминания – нет.

Магия «излечила» мой разум, напомнив, кем я была в прошлой жизни, кто были мои родители, как меня звали. Я вспомнила брата, которого любила больше жизни, друзей. Но и то, как они отдали меня чудовищу, я тоже вспомнила. И то, как он издевался надо мной, и то, как потом убил. И даже свое путешествие в Серую долину видела так же отчетливо, как едва тлеющие в полумраке пещеры угли.

Париус Ридлит совершил невозможное: вернул меня к жизни. Мало того, затормозил обращение в оборотня. Кровь берка оставила глубокий след, ведущий к необратимым последствиям. Смерть прервала запустившийся процесс. Если бы я тогда выжила, превратилась в одну из безумных тварей, которых боятся люди, изгоняют из кланов оборотни и держат за скотину дроу.

Ту ночь действительно можно назвать моим новым рождением. Сиана Эмбри, дочь трактирщика, умерла. Вместо нее родилась полуволчица Ликирия Ридлит. Звериная натура во мне проявлялась с завидным постоянством. А вот, к какой расе отнести вторую половину, не знала.

Полноценным волком мне никогда не стать. Законы стаи, в которых женщинам отводилась роль самки, удовлетворяющей потребности самцов, вызывали дикий протест. Никто не заставит подчиниться им.

Но и человеком быть не могла. У меня не осталось ничего общего с наивной девочкой, хлопочущей на кухне и ворующей в соседнем саду зеленые яблоки. Новая я предпочитала общество мертвецов и тишину кладбищенских погостов. Я научилась читать и писать, знала десятки способов, как лучше убить нежить. Мой желудок не скручивало от запаха разложившегося покойника, и я не закатывала истерик при виде крови. Лучшими друзьями стали книги. А любопытство просыпалось, когда предстояла веселая охота на нежить или выпадала возможность провести новый ритуал над мертвецами. Чтобы принять новую себя, предстояло отпустить прошлое. Оно преследовало все эти дни, а боль, накрывшая еще во время ритуала, не оставляла и сейчас.

Я не понимала, для чего мне сохранили жизнь. Не питала никаких иллюзий по поводу возвращения в отчий дом. Уверена, они бы стали сторониться меня. И все потому, что никогда не изжили бы чувства вины. Слишком часто наблюдала, как преображались безутешные родственники, когда поднятый Париусом покойник выбалтывал сокровенные тайны.

А сама? Прощу ли когда-нибудь? Не знаю. Горькая обида и боль навсегда отучили доверять людям. Если уж предали самые близкие, не стоит ожидать хорошего от посторонних. Исключением стал лишь мой второй отец. Ему верила безоговорочно и полюбила всем сердцем.

Его смерть стала настоящим ударом. Сильный, уверенный, всезнающий, недостижимый. Но и его дни оборвались так же, как и у большинства некромантов.

Неужели меня тоже ждет подобный финал? Париус закончил Ортанскую академию, долгие годы практиковал, самостоятельно развивал свой дар. И что? Лишь мое появление и невероятная удача помогли справиться с личем. Иначе на пограничных землях появилось бы страшное зло. Возможно, столичные марги нашли бы способ расправиться с ним. Но сколько невинных погибло бы за это время?

Как бы ни были некроманты близки к смерти, более всего они ценили жизнь. Поэтому проводили долгие ночи в экспериментах. Поэтому в любую погоду тащились на кладбище, чтобы упокоить расшалившуюся нежить. Поэтому рисковали собой, вытаскивая несчастных из Серой долины. А вот тех маргов, что находили исключительное удовольствие в мучениях жертвы или без зазрения совести клали на алтарь младенцев, по праву называли черными некромантами. Именно они создали всем остальным дурную репутацию. Оттого и сторонились мастеров Смерти простые люди, заставляя селиться как можно дальше от их жилищ. Некромантов уничтожали, сжигая в собственных домах, или отворачивались, когда требовалась помощь.

Получив посмертный дар Париуса, я невольно ступила на скользкий путь, который рано или поздно сведет в могилу. И у меня просто не оставалось выбора, как научиться управлять новой силой. А для этого следовало поступить в академию. Тяга к знаниям, проснувшаяся в то утро, когда некромант вернул меня к жизни, только усилилась. Но и страхов стало больше.

Как справиться с тем, что придется долго жить в замкнутом пространстве академии? Слишком большое количество живых существ на каждые лиес площади. А как справиться с пробивающейся наружу животной натурой? Ридлит учил контролю. Регулярно заряжал блокирующий амулет. Помогал сбрасывать напряжение, заставляя тренироваться до изнеможения или учить нудный древнеальвадийский. Но рано или поздно зверь вырвется на свободу. Кто поможет обуздать его? Кто подскажет, как сохранить разум и не поддаться бешенству, что затаилось в моей крови?

Я могла бы уйти высоко в горы и жить отшельницей. Благо, холодов не боялась, а полученных от учителя знаний и опыта вполне хватило, чтобы никого не опасаться. Но одиночество только подстегнуло бы помешательство. Примеров этому великое множество. Вот и получалось, что кроме академии, идти-то мне некуда.

Ранним утром шестого дня отправилась в путь. Собираться долго не пришлось. Всего лишь умылась в горном ручье, да напилась травяного чаю, который заварила из листиков горной мяты и вездесущей ромашки. В котомку сложила смену белья, незаменимый в дороге котелок, да пару засоленных тушек цедарок, что прихватила с собой еще из дома. Поразмыслив, не стала надевать юбку. Просторные штаны с рубахой вполне скрывали фигуру. А волосы заплела на эльфийский манер, собрав у висков и перехватив кожаными ремешками. На лицо еще с вечера нанесла особую смесь, которая осветляла кожу. От частого пребывания на свежем воздухе она обветрилась и загорела. Худоба и цвет волос делали меня похожей на эльфа. Нечистокровного, конечно. У тех и уши другой формы, и глаза сплошь голубые да зеленые. С моими, цвета жженой корицы, не сравнить. А вот для полукровки в самый раз. Этим же можно объяснить и тот факт, что путешествую в одиночку. Париус не раз рассказывал, как несладко приходилось таким вот простакам, решившим сбежать из дома. Благо эльфы отличались особой мстительностью к тем, кто причинил вред их детям. Никто в здравом уме не решится напасть на эльфийского дитя.

Уж лучше полуэльф, чем полуоборотень, – я тяжело вздохнула. С тоской оглядела жилище, ставшее временным приютом. После забросала камнями очаг, да закидала ветками узкий вход, – даст Некрон, еще много времени никто не узнает об этом убежище.

К Загору добиралась лесными тропами, сделав всего две остановки. Один раз, чтобы справить естественные потребности, а второй – чтобы перекусить. Лишь перед воротами вынырнула из близлежащих кустов на тракт, пристроившись в хвост входящему в город обозу.

Разомлевший на солнцепеке стражник вяло посмотрел в мою сторону. С ходу определив принадлежность к уважаемой расе, содрал с меня целый серебряный хард.

Скрипя зубами, рассталась с монеткой. Несмотря на то, что в кошеле, оставленном мне Париусом, водилось много райсов, разбрасываться деньгами не привыкла. А на хард можно было снять комнатку в гостинице и плотно поужинать.

Именно поиском ночлега и занялась сразу, как ступила за стены Загора. Таверны на окраине отмела сразу. Слишком уж подозрительный люд там отирался. А мне нужно было непросто устроиться, но и приглядеться к тем, кто собирался в столицу. По рассказам Париуса, проще всего путешествовать, прибившись к обозу, или оплатить место в дорожном дилижансе. Первый вариант был предпочтительней. В обозе всегда можно найти неприметное место и ни с кем не общаться в дороге. А вот ограниченное пространство дилижанса подразумевало тесный контакт с совершенно посторонними людьми в течение целой седмицы.

Пришлось обойти десяток гостиниц и постоялых дворов, прежде чем улыбнулась удача. Подходящий обоз с грузом пушнины отправлялся через два дня. Только путь его лежал через Кендар, что увеличивало время в дороге на несколько суток.

Тщательно взвесив все за и против, решила ехать с этим обозом. Тем более что хозяин Армир был рад прихватить такого полезного попутчика. Чтобы убедить торговца в своей полезности, призналась, что неплохо разбираюсь в травах и могу помогать с готовкой.

Время до отправки провела с пользой. Наведалась на рынок и, в который раз испытав выдержку на прочность, прикупила там летние сапожки эльфийской работы. Еще болотного цвета брюки, рубашку и длинную безрукавку. Лавочник всучил и новый заплечный мешок. В него поместилась вся моя поклажа, да и для старой одежды место нашлось. Не пожалела райса на зарядку сдерживающего амулета у марга.

Дорого, ну и пусть. Зато в пути не придется переживать, что от малейшего волнения засверкают глаза или полезут наружу когти. Для полуэльфа, за которого себя выдавала, это немыслимо.

Выдвинулись из Загора, как это и принято, с рассветом. Полусонный стражник распахнул перед нами западные ворота и вернулся в каморку досыпать. Дневную выручку, считай, уже сделал.

Я с комфортом устроилась на груженой шкурами повозке. То, что она была в моем единоличном пользовании, радовало. А присутствие возницы на козлах можно и потерпеть. Как я убедилась, ему не было до меня никакого дела.

В целом путь до Кендара прошел спокойно. Мою стряпню оценили, и даже заочно причислили к своим, оставляя место у очага на вечерних посиделках. Может, этому поспособствовал факт, что я помогла расправиться со схейнами, повадившимися по ночам таскать продукты? Пакостные создания. Очень мелкие и оттого совершенно не уловимые. В приграничных лесах, мимо которых тянулся тракт, явление частое. Зверьки пробирались в обоз, прятались и портили все, до чего могли дотянуться их острые зубки.

Поначалу Армир решил, что это мстит кто-то из конкурентов, тайком подсылая наемников. Но потом согласился с доводами, что те не стали бы грызть бочки с топленым салом или делать прорехи в ценных шкурах. А уж когда я предъявила десяток мертвых тушек, проникся несказанной благодарностью, поклявшись, что я могу в любой момент рассчитывать на его помощь.

Угу. А задаток-то не вернул, хоть и сказал, что не возьмет никакой платы. По сути, это мне он еще должен был доплатить. Не уничтожь я схейнов, те весь товар ему перепортили. Ну, да ладно. Мы, некроманты, народ незлой. И клятвами не разбрасываемся. Армир еще не подозревает, к кому попал в должники. Это эльфы считают ниже своего достоинства обращаться за помощью к людям, а я брезговать не стану. Кто знает, как сложится жизнь.

В Кендаре задержались на три дня. Армиру требовалось время, чтобы продать часть товара, закупить новый, и погрузить все это добро в повозки. А я не удержалась, чтобы не навестить кое-кого.

Потребовалось лишь полчаса без сдерживающего амулета, чтобы безошибочно определить дом, где поселилось семейство Эмбри.

Как воришка я обошла вдоль забора, стараясь заглянуть в светящиеся в вечерней полумгле окна. Однако кроме неясных силуэтов ничего не увидела. Тогда забралась на дерево, ветви которого так заманчиво свисали с внешней стороны ограды, и приготовилась ждать.

Чего? Сама не знала. И что привело сюда, не могла понять. Просто слушала доносящиеся из дома обрывки фраз, вдыхала ароматы позднего ужина и горько вздыхала, понимая, что никогда не смогу подойти и постучать в дверь.

Просидев на дереве всю ночь, ушла вместе с первыми лучами солнца. Добравшись до постоялого двора, где разместился обоз Армира, заперлась в комнатке с узкой кроватью и мгновенно уснула. Прощальный подарок – охранное заклятие на дом и его обитателей отняло уйму сил. Мне еще не приходилось создавать подобную защиту с нуля. Раньше этим занимался Париус. Я лишь изредка подновляла уже готовый контур, да следила за уровнем магии в основных узлах.

Проспала до самого вечера и после, спустившись в обеденный зал, заказала двойную порцию еды, умяв все до крошки на глазах изумленных хозяев. Поскольку за день я отлично выспалась и восстановила силы, то о том, чтобы идти обратно в кровать, не было и речи. Сама не поняла, как практически из центра города ноги вновь принесли на окраину, к дому с высоким красным забором.

– Представляешь, – услышала разговор двух кумушек, стоящих у дома напротив, – днем хотела зайти к Эмбри. Всего-то и спросить про сыночка ее, что в столицу подался. А дальше порога ступить не могу! Сердце сразу так заходится, что в глазах темнеет.

Угу! – злорадно отметила я, – стало быть, с недобрыми мыслями пришла.

– Ишь, ты! Ни чета мы им! Как мимо ходить, да девке глаза мозолить, этот Гердин мастак. А как женится, сразу в кусты! И чем ему моя Кхеля не угодила? И красавица, и рукодельница, и умница.

После этих слов внимательно посмотрела на женщину. Пышнотелая, мощная. С двойным подбородком и солидным размером груди. Черты лица крупные, даже грубоватые. Уродиной, конечно, не назовешь, но и до красавицы далеко.

Если дочка пошла в маму, понятно, отчего Герд смылся, – хмыкнула про себя, вспомнив нашу встречу в Загоре. За четыре года Гердин возмужал. Его красновато-каштановая грива, да медовый взгляд могли поразить любое женское сердце. Даже фамильный нос Эмбри-старшего не портил внешности. – Какое счастье, что мне не досталось этой яркой семейной черты. Очень гордилась своим маленьким аккуратным носиком.

– Что не так с этим домом! Вон и сноха их слегла. Мажина за лекарем бегала, – продолжила вторая, – как хозяин прибрался, все пошло наперекосяк. Говорят, его таверну вейры спалили. Не угодил, видать. Не пережил, стало быть, потрясения.

– Ох! – не сдержала возгласа, – так, Гердин Эмбри умер?

Кумушки дружно обернулись в мою сторону.

– А вы его знали?

– Да. Частенько в его таверне останавливался. Слышал о несчастье, постигшем его семью. Давно… его не стало?

– Так, поди четыре года прошло. Они едва переехали в этот дом, когда он слег.

– И отчего умер?

– Сердце подвело старика.

– Сердце? – я немало удивилась причине. Эмбри всегда отличались завидным здоровьем и долголетием. Могу допустить, что отец сильно переживал. И не факт, из-за чего сильнее: моей смерти или потери бизнеса. Но берк оставил ему много золота, а это значит… Шерлон могла нанять хорошего марга-целителя, который решил бы все проблемы со здоровьем. Выходит, отцу помогли отправиться в мир иной. Защиту я ставила, используя свою кровь. Это значит, что любой, кто захочет причинить вред моим родственникам, не сможет переступить порог. Но что станет с тем, кто уже внутри? И особенно, если этот кто-то причастен к смерти одного из Эмбри? – Как печально. Когда я видел Гердина в последний раз, тот просто лучился здоровьем. Кто бы мог подумать! Странно. И что же, как его семья здесь устроилась?

– Так, Роув, старшенький, лавку вторую открыл. Лизарда там у него всем заправляет. Это вот их дом-то. Они приютили у себя отца с женой и младшего Гердина. Гляди, как раз их дочка со служанкой погулять вышли. Спросите у девки. Она со старыми хозяевами из Загора приехала.

Развернувшись, увидела худенькую девчушку десяти лет. Бледная, с заметными кругами под глазами и печатью проклятия на ауре. Я не настолько опытна, чтобы распознавать их свойства, но конкретно это проклятие знала. Потому что вчера очень долго вплетала его в структуру защиты.

Выходит, Лизарда виновна в смерти отца? Защита сработала, как надо. Если она захворала, как утверждают соседки, то причина мне ясна. Ребенку же досталось по остаточной связи.

– Отведите девочку к маргу! – обратилась к женщине, что была рядом с ребенком. – На ней проклятье. Если не снять, будет беда.

– Боги! Кто мог пожелать зла ребенку? – всхлипнула служанка, подняв на меня до боли знакомые глаза, успевшие за прошедшие годы покрыться сетью морщинок.

– Не ей! Я слышал, мать девочки захворала. Это могло передаться по крови.

– Да что же такое твориться! – запричитали соседки, которые не упустили ни слова из нашего разговора, – среди белого дня людей губят.

– Это особое проклятие. Я слышал о таком. Называется «Возмездие». Настигает того, кто виновен в смерти близкого родственника.

– Вы же марг, так, помогите! – взмолилась Мажина, – мы денег дадим, сколько скажете. Элиса не должна платить за…

– Я не марг, вы ошиблись. Лечить такое не умею. Настоятельно советую: не мешкайте! Ведите девочку к целителю. А лучше проклятийнику или некроманту. Они точно знают, что делать.

– Но я… – служанка беспомощно оглянулась на дом.

Мне были понятны ее терзания. Мажина наверняка сообразила, за какие заслуги Лизарду настигла кара. Но обвинить хозяйку дома без веских причин не могла.

– Хорошо, идемте! – решила за нее. Найти извозчика, было делом нескольких минут. У возницы и поинтересовалась, к какому мастеру лучше обратиться. Затем усадила Мажину и ребенка в экипаж. Сама устроилась на козлах. Слишком велико было опасение, что Мажи узнает меня. Она и так поглядывала в мою сторону с всевозрастающим любопытством.

Целитель, к которому мы попали, был хорошим мастером. Он подтвердил опасения по поводу того, чем вызвано темное пятно на ауре девочки.

– Отмены для этого проклятия нет, – выдал он свой приговор. – Однако есть одна возможность: виновник должен публично сознаться в преступлении и понести наказание.

– И тогда Элиса будет жить? – поинтересовалась посеревшая Мажина.

– Нет. Но хотя бы не будет мучиться перед смертью.

– Есть ли хоть какой-то способ?

– Я целитель, а не проклятийник. Девочку, как и ее мать, уже не спасти.

– Скажите, – поинтересовалась я, уже сто раз пожалевшая о содеянном, – после смерти Элисы проклятие будет остановлено?

– Несомненно!

На этом мы распрощались. Я рассталась с двумя райсами, заплатив за визит. Затем отправила Мажину с ребенком домой.

– Как вас зовут, благородный вейр? – спросила напоследок убитая горем женщина.

– Лирелл Ридлит, – давно придумала это имя, и выдать себя за парня показалось хорошей идеей.

– Почему вы помогли нам? Вы же могли пройти мимо, а мы бы до последнего не знали…

– Я был знаком с Гердином Эмбри. Задолжал он мне кое-что. Да, видно, судьба сама взяла с него долг, – хмуро ответила я и, развернувшись, пошла прочь.

Выражение обреченности на детском личике преследовало неотступно, и немая мольба Мажины тоже. Как бы я ни хотела, а не могла избавиться от саднящего чувства вины. Сколь бы глубоким ни было преступление Лизарды, расплата за злодеяние оказалась высокой. Я перебирала в уме все известные варианты, но ничего, кроме некромантского ритуала, на ум не приходило. Уже решившись, я переоделась в простую одежду, взяла костяной нож и собралась выходить, когда в дверь постучали.

– Кто там?

– Простите, что беспокою. Меня зовут Шерлон Эмбри. Сегодня вы помогли моей внучке. Я в безмерном долгу перед вами, но… пожалуйста! Я не знаю, к кому еще обратиться за помощью.

Мне понадобилось все мужество, чтобы собрать волю в кулак. Что сказать, к встрече с матерью не была готова.

– Дайте минутку, я не одет, – попросила, бросившись переодеваться обратно. А также закинула в рот сразу несколько листиков валерианы. Не была уверена, что выдержу разговор. А он будет непростым. – Входите! – распахнула, наконец, дверь.

– Лизарда… она созналась. Ее забрали Стражи. Суд уже состоялся. На рассвете ей отрубят голову.

– Она хоть немного сожалела о содеянном? – цинично поинтересовалась я, никак не отреагировав на эмоциональный рассказ Шерлон.

– Да как вы… – женщина осеклась. Она впервые решилась посмотреть мне в глаза. Все это время я держалась в тени. Специально выбрала кресло в темном углу комнаты. – О, боги! – эсте Эмбри изменилась в лице, – мне на секунду показалось…

– Вы не ответили, сожалела ли мать, что своей жаждой денег обрекла любимого ребенка на смерть?

– Она прокляла каждый райс, – прошептала Шерлон в ответ.

– Есть только один способ спасти Элису: она должна умереть, – я сделала знак молчать на слишком громкий всхлип женщины, – а потом воскреснуть. На ваше счастье, я могу вернуть душу девочки из Серой долины. Но вы все принесете нерушимую клятву молчания о том, что будет происходить этой ночью. И еще я потребую особую плату за свои услуги.

– Мы согласны на все, – заверила мать, в душе которой уже возродился огонек надежды.

Глава 4

Оставшийся путь до Орты, я провела в одиночестве. Широкий тракт был безопасен, нежити в придорожных кустах уже давно не водилось. Оживленное движение, да частые трактиры, в которых останавливались на ночевку, делали путешествие комфортным. Я с интересом наблюдала за другими обозами, рассматривала людей. Один раз даже видела настоящего демона. В нашем Приграничье они в диковинку.

Иногда мысли возвращались к той ночи, когда я впервые сознательно убила и воскресила человека. Свою племянницу. Одному Некрону известно, чего мне это стоило. Я столько раз помогала Париусу, но еще никогда не доводилось проводить ритуал от начала и до конца.

Поразительно, как быстро родственники смогли достать необходимые мне черные свечи, воск, специальный мел. Вся подготовка вместе с начертанием круга Призыва души заняла около двух часов. Я выгнала домочадцев, оставив только брата. Убитый горем Роув, в одночасье потерявший бизнес, репутацию, семью, двигался словно тень. В его глазах не было и тени узнавания.

Еще бы! Он уехал из дома, когда мне было семь лет. Он помнил только тощую пигалицу с огромными глазами и копной красно-каштановых волос. Лизарда, лавка ее отца и работа составляли его жизнь. И вот все, что имело смысл, в момент исчезло.

Во время главного действия я выгнала и его. Потому что ритуал требовал особой точности в соблюдении деталей. Каждая черточка, нанесенная на худенькое тело Элисы, была безупречно выверена. Каждая руна, что легла на мое тело, была как родная. И резкий удар, после которого маленькое сердечко трепыхнулось и затихло, навсегда отложился в памяти. Упоительное чувство власти над чужой жизнью, захлестнуло так сильно, что вся моя некромантская сущность всколыхнулась и возликовала, желая продлить это как можно дольше. Париус предупреждал о таком. Именно в этот момент ломались многие некроманты, подчиняясь острому желанию еще раз ощутить чужую агонию. Невероятный всплеск силы, ринувшийся из замершего невинного тела, взбудоражил каждую клетку. Мне пришлось приложить титанические усилия, чтобы не поддаться искушению и не забрать всю эту силу себе. Стоило лишь отпустить душу, и собственный потенциал увеличился бы на целый гран.

– Ты станешь великим маргом, – шептала тьма.

– Эта душа так желанна и чиста, – вопили сущности, готовые утащить яркий сгусток света с собой, – она откроет двери в твое собственное убежище. Мы поможем. Мы создадим новую Грань, подвластную лишь тебе. Ты будешь жить вечно. Позволь нам забрать ее.

– Ргрр! – рыкнула на них волчица.

Рассчитанное до секунды удерживающее вторую ипостась средство перестало действовать, когда я уже почти поддалась на уговоры серых сущностей. Звериная натура яростно ненавидела все, что связано с потусторонним миром. Прорезавшиеся когти располосовали ближайшую тень в клочья. Мерзкий визг гибнущей твари вернул самообладание. Подхватив трепещущее эфирное тело Элисы, помчалась к выходу.

Именно здесь, в Серой долине, я впервые оказалась в своем новом облике. Я видела лапы, покрытые серебристым мехом, остро чувствовала запахи. Лишь они помогли безошибочно определить дорогу назад. Чем ближе был выход, тем отчетливее ощущались благовония свечей и особый дух жилого дома. Серая долина насквозь пропиталась сладковатым запахом тлена. Я рьяно боролась с желанием рвать когтями и зубами то, что хватало меня, касалось боков и манило вернуться.

Вынырнув из транса, спешно выдернула кинжал из сердца девочки. Особое заклинание на заживление раны и необходимый поцелуй в губы, чтобы приведенная душа устремилась в родное тело и заняла привычное место.

– Получилось! – сипло выдохнула я, радуясь тому, что маленькое сердечко под моей рукой вновь ожило и забилось. Первый же беглый осмотр показал, что темное пятно с ауры исчезло. Его место занял тонкий шрам, говорящий о том, что однажды это тело умирало и вернулось. На моей оболочке такой шрам был более рваный и глубокий.

После были слезы. Роува, который до конца не верил, что все получится и прижимал к себе Элису, как самое настоящее сокровище. Матери, что смотрела на меня, как на божество. Сестер Элизы и Марики, переживающих за племянницу. Мажины, которая не чаяла увидеть любимое дитя здоровым.

Ей бы своих давно нянчить, – устало отметила я, уклоняясь от нежеланных объятий.

– Спасибо, Лирелл, – поблагодарила Шерлон, – ты запросил с нас странную плату. И я принесла клятву, что исполню твою волю. Это от меня, – протянула она нечто, зажатое в кулаке.

– Зачем? Мне ничего не нужно, – попыталась отделаться от подарка. Слишком уж памятным был шелковый мешочек, в котором маленькая Сиана хранила свои сокровища.

– Просто возьми, – попросила женщина, – дай мне шанс, что однажды она сможет простить меня.

Схватив из рук матери мешочек, я выскочила из дома Эмбри. Благо, ритуальный нож уже лежал в кармане, завернутый в холщовую тряпицу. А деньги…

Как же я могла не запросить денег? Иначе моя помощь выглядела бы подозрительной.

Они остались лежать в комнате Лизарды, куда заглянула сразу после ритуала. Надеюсь, когда их найдут, смогут распорядиться ими правильно. Пример жадной невестки долго еще будет напоминать им о постигшем горе.

К Орте мы подъехали на закате. С вершины холма, на котором моя повозка на миг замерла, открывался поистине королевский вид. Я судорожно втянула воздух, впитывая открывшееся зрелище. Девчонке, выросшей в Приграничье, о столице можно было только мечтать. Расстилавшийся впереди город пестрил огнями, в блеске которых смешивались алые блики заходящего солнца. Они расписывали белые фасады зданий яркими красками. Таких не увидишь даже в осеннем лесу. Или даже буйной степи, куда однажды довелось съездить вместе с приемным отцом.

Академия магии выделялась отдельным королевством в королевстве. Мощные стены, разноцветные башни, слепящие глаза шпили и цветные окошки.

Тот, кто проложил тракт через возвышенность, был несказанно прав. Любой путник, завидев крыши домов и башни императорского дворца, взвивающихся над остальными строениями как диковинный цветок, уже никогда не забудет этого зрелища. И то, что нам пришлось заночевать в таверне у ворот в такой манящий и красивый город, только разогревало любопытство.

Прав был Париус! В мире столько вещей, которых еще не видела! – с благодарностью подумала я.

Даже Армир, приезжавший сюда не раз, и не два, и то не сдержал скупую слезу, что скатилась по щеке.

– Внутри город еще краше, – торговец отметил мой восхищенный взгляд, – после войны марги отстроили его лучше прежнего. Наверное, в первый раз приехал?

– Так заметно?

– Не переживай! Все, кто попадает в Орту впервые, не могут сдержать чувств. Но будь осторожен. Парень ты добрый, потому и хочу предупредить: не доверяй местным! Весь этот лоск и красота выставлены напоказ для простаков, прибывающих в столицу толпами. Поменьше рот разевай, да следи за кошельком. Уведут, понять не успеешь как.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я. Чувствовала, что торговец и правда переживал за меня, потому и напутствовал, как собственного сына. – Не подскажешь мне кое-что? Отец оставил письмо для одного человека. С чего лучше начать поиски? Я как-то не представлял, что город настолько огромен.

– Прежде всего, определись с ночлегом. Заметил, сколько молодежи прибывает с обозами?

– Э… да!

– Вот! Все едут в академию поступать. И всем этим людям необходимо где-то жить и ночевать. Испытания-то не один день длятся.

– А сколько?

– Что? Лирелл, ты никак тоже учиться хочешь?

– И что тут такого? – пробурчала, будто у меня на лбу написано, что я неуч.

– Я думал, ты уже дипломированный марг. Потому и удивился.

– Нет, просто отец многому обучил. А диплома у меня нет, так что…

– Тогда вот тебе мой совет: иди в таверну «Зеленый питон». Там адепты постоянно толкутся. Пока еще время до поступления есть, может, и получится снять комнату. А насчет знакомого как раз у Криоша, хозяина, и спросишь. Если уж он не поможет, тогда не знаю.

– Спасибо за совет. Обязательно так и сделаю, – от души поблагодарила торговца.

– Если хочешь, мне утром по пути будет, могу подкинуть.

– Это было бы здорово! – воодушевленная тем, как все удачно складывается, улеглась спать.

Однако ночью, как это часто бывает, нахлынули сомнения и ненужные воспоминания. Я снова стискивала в руках мешочек, что передала Шерлон, и в который раз не решалась открыть его. Взгляд, которым провожала мать и знак благословения, которым осенила в дорогу, прожгли спину. Не было нужды оборачиваться, чтобы узнать, так ли это. Я и не обернулась.

Прошлое должно оставаться в прошлом, иначе рискует затянуть в свои цепкие объятия намертво, – покидая Кендар, я усвоила это правило.

Утром мы миновали ворота, заплатив целый хард въездной пошлины. Армир подкинул меня до таверны, где мы с ним и распрощались. Как и предсказывал торговец, мне удалось снять последнюю свободную комнату. Немало повлияло упомянутое в разговоре с Криошем имя Армира. Нахлынувшая молодежь заполонила все близлежащие гостиницы.

Пронырливый хозяин «Зеленого питона» пообещал выяснить адрес Мерлока Эппли. То, что марг раньше преподавал в академии, могло сильно облегчить поиски. Всего-то и надо, что поинтересоваться у завсегдатаев, просиживающих вечера за кружечкой хмелевки.

Уже к следующему вечеру Криош раздобыл нужные сведения, а я рассталась еще с десятком хардов. Прав был Армир, предупреждавший, что деньги в столице утекают рекой.

Еще один непростой вопрос разрешился сам собой. Я переживала, что, сняв комнату как Лирелл Ридлит, уже не смогу представиться Ликирией Ридлит. Но как показала практика, никому не было никакого дела. Криош, увидев меня в платье, понятливо хмыкнул и сделал вид, что ничего особенного не случилось.

Что же! Меня это очень даже устраивало.

До цветочной улицы добралась лишь к обеду. Шумный город, спешащие по делам прохожие, толчея несколько раз чуть не довели до срыва. В который раз пришлось наесться листиков валерианы. Цены на зарядку амулетов в местных магических лавках зашкаливали. Такими темпами очень скоро все мои райсы закончились бы, и что тогда делать, старалась не думать. Радовало одно: в Орте никому не было дела эльф ты, оборотень, вампир или дракон.

Да! Видела представителей крылатой расы. Потрясающе красивые и неприступные.

Впрочем, такое можно сказать о многих жителях столицы. Красота здесь считалась эталоном жизни. Чем привлекательнее внешность, тем приветливее к тебе торговцы. Чем ярче блеск драгоценностей, надетых на пальчики, ушки или шеи, тем улыбчивей обслуживающий персонал. А чем толще у тебя кошелек, тем больше воришек норовит его стащить. В этом успела убедиться трижды. Хорошо, что всю наличность оставила в комнате, а пару хардов и цхерты рассовала по карманам.

На мой стук долго никто не открывал. Если бы не соседский парнишка, подсказавший, что старикан глухой и стучать нужно дольше, так и ушла ни с чем.

– Чего надо? – просипел надтреснутый голос. В темноте дверного проема его обладателя не разглядеть.

– Темного дня. Вы Мерлок Эппли?

– Темного! – буркнул старик, – и что такой красотке понадобилось у старого Мерла?

– Мой отец. К сожалению, он недавно скончался. Перед смертью просил передать вам письмо, – я протянула свиток, что тщательно берегла всю дорогу.

– Среди моих друзей нет никого, кто бы хоть отдаленно был похож на тебя. Убирайся! Мне нечего предложить, – марг захлопнул передо мной дверь, даже не взглянув на свиток.

– Очень жаль, – прошептала я, – Париус не стал бы просто так отправлять меня к вам. Видимо, он ошибся, посчитав вас другом.

– Как ты сказала? – Мерлок снова появился на пороге, – Париус? Уж не Ридлит ли?

– Ликирия Ридлит к вашим услугам, вейр, – скрипнув зубами, предприняла вторую попытку знакомства, – письмо читать будете?

– Какой я тебе вейр? Эст. Зови меня Мерлом, детка. Проходи. Что застыла на пороге? – мужчина посторонился, чтобы я протиснулась внутрь.

Домик, снаружи казавшийся весьма презентабельным, внутри находился в совершенном запустении. Облупившаяся краска на стенах, рассохшиеся доски на полу, залитые бурыми пятнами потолки. А вот хозяин этого места, несмотря на внешнюю неопрятность, выглядел вполне крепким. Для старикана, которым он себя называл. Седая борода, всклокоченные волосы и мятая одежда не могли скрыть твердость походки и цепкий взгляд бесцветно-голубых глаз.

– Расскажи, как он умер, – попросил Мерл, щедро пригласив на чай, который я сама же заварила и разлила в отмытые мной же кружки.

Рассказ получился недолгим. Это мне казалось, что прошла целая вечность. На самом деле, уложилась в десять минут.

– Он отдал тебе свою силу, – догадался Мерл, хотя я ни словом не обмолвилась о предсмертной просьбе Париуса. – Можешь не врать. Рис не единожды вытащил меня из Долины, поэтому я чувствую его мощь в тебе. И только потому признаю его наследницей. По крови ты ему никто. Щенок приблудный, которого он спас и пожалел. И не хмурь свой красивый лобик. Тебе это не идет. Как тебя называл Париус?

– Лири.

– Хм, не думал, что столько лет хранил память о той девчонке. Ну, да ладно. Я тоже буду звать тебя Лири. Так что ты хочешь от старого Мерла?

– Ничего. Отец просил передать письмо. Просьбу я исполнила. Так что, пожалуй, пойду, – засобиралась я.

– Сидеть! – рявкнул Мерл так, что у меня и мысли не возникло сопротивляться. Покорно опустилась на стул, – ты ведь поступать приехала? Можешь не сверкать глазами, это и слепому понятно. Судя по твоей ауре, сила еще не совсем прижилась. Каналы неровные и циркуляция неравномерная. Если не научишься владеть даром, натворишь бед. Эх! Пришла бы на несколько годков раньше, пристроил тебя без проблем. Но сейчас придется поступать на общих основаниях. Старину Мерла давно списали и не ценят того, что сделал для родного Ортана.

– Париус многому меня научил. Думаю, у меня есть шанс попасть в академию.

– Ага, – хмыкнул марг, – могу только гадать, чему научил тебя Рис. Не зря ж ты лича со страху завалила? Но первый же преподаватель, который увидит твои умения, сразу же вызовет стражу. Ридлит был черным некромантом. Ты знала об этом?

– Нет! Он не мог. Зачем вы все это мне говорите? Даже если он был вашим другом, это не дает права так отзываться о нем!

– О, какая пылкая речь. Браво! – Мерлок несколько раз хлопнул в ладоши, – вот это дрессировка!

– Он не дрессировал, а учил тому, чему и сама хотела научиться. Я не жалею ни об одном дне, проведенном рядом с ним.

– Ух ты! Девочка, ты даже не подозреваешь, какую жирную свиру подложил Рис.

– Знаете, я все-таки пойду. Мне еще возвращаться на другой конец города.

– Подожди минутку, – Мерлок, шаркая стоптанными сандалиями, прошел в соседнюю комнату. Вернулся довольно быстро, неся под мышкой довольно внушительную книгу, – это тебе. На время! Советую завтра сходить в академию и подать документы. Сейчас силу оценивают сразу и выдают список вступительных экзаменов согласно обнаруженному дару.

– Спасибо, – поблагодарила старика, прикидывая, как тащить через весь город книгу с громким названием «Некромантия. От А до Я». Ни сумки, ни заплечного мешка в дорогу я не прихватила. И отказываться было как-то неудобно.

– Что? Так, и пойдешь? – фыркнул Мерл, – всему молодежь учить надо!

Сделав несколько пассов рукой, он уменьшил размеры фолианта до карманного. Вес изменился соответственно.

– А как?..

– Вот, – марг черкнул на появившейся из воздуха бумажке пару слов, – заклинание отмены. Мой совет девочка, как поступишь, не пренебрегай бытовой магией. Она значительно облегчает жизнь.

– Прощайте! – на секунду замерев на пороге, выдавила из себя улыбку.

– До скорого свидания, Лири, – хмыкнул вслед старик, – сама прибежишь, когда осознаешь масштаб проблемы.

Вот еще! Только крайняя нужда заставит обратиться за помощью.

Глава 5

Советом Мерлока Эппли пренебрегать не стала и на следующий же день отправилась подавать заявление. До окончания срока приема заявок было еще много времени. Видимо, поэтому из новеньких было всего трое. Я, тоненькая, как тростиночка, светловолосая девушка, да эльф. На парня, который с самого начала источал надменность и пренебрежение окружающим, даже внимания не стала обращать.

Подумаешь, красив! Они все словно в одном стаде выращивались. Сколько их уже успела увидеть, все одно: удлиненное лицо с высокими скулами, широкий лоб, выразительные глаза (конкретно, у этого эльфа голубого цвета), да длинные волосы.

А вот девушка меня заинтересовала. Она была моего возраста и судя по поведению, вполне спокойная и рассудительная. Довольно обычное личико с вздернутым носиком украшали необыкновенного цвета глаза: ярко-зеленые, насыщенные, как молодая травка по весне. Незнакомка внушала доверие. Мне впервые за долгое время захотелось с кем-то заговорить. Однако подойти не решилась. А потом и не получилось, так как запертые ворота академии, наконец, распахнулись.

– Трое? – встретил нас демон, облаченный в голубой камзол, – Отлично! Значит, отделаюсь сегодня быстро. Итак, дорогие абитуриенты, позвольте представиться: Грейм тер Ордленд, заместитель ректора по учебной части и декан факультета Истины в одном лице. Обращаться ко мне: вейр тер Ордленд, и никак иначе. Для начала заполните вот эти бланки!

Перед нами возникли листы с пустыми графами. Я ловко подцепила свой и посмотрела на декана.

А чем писать и где?

Но тот, предугадав вопрос, широким жестом указал на ряд ученических парт, вынесенных на открытую лужайку у входа. Каждая была оборудована набором канцелярских принадлежностей.

Видимо, чтобы не терять времени даром!

Сев за ближайший стол, приступила к заполнению бланка. Всего-то и требовалось указать имя, возраст, расу, место рождения и направление магии, к которой пробудились способности. Если таковые имелись, конечно. Практически все графы заполнила быстро. Только с расой у меня возникла заминка. По рождению я чистокровный человек. А Париус Ридлит – дроу, полукровка. И, если я унаследовала его дар, то во мне должна течь кровь лидейрийки. Хотя бы малая ее часть. Но любой марг опознает во мне оборотня. И вот тут главная загвоздка: берканцы и некромантия – несовместимые вещи.

Кхм. Как же я раньше не задумалась над этим вопросом?

– У вас возникли какие-то затруднения, эсте… – термарг заглянул в мой листок, чтобы прочитать имя, – эсте Ликирия Ридлит. Постойте! Знакомая фамилия. Не может быть! – мужчина пронзил насквозь своим взглядом, – уж не дочь ли Париуса Ридлита? Того самого? Девочка, – демон крепко стиснул мое плечо, – ты должна немедленно сообщить о местонахождении своего отца. И матери, естественно.

От столь наглого вторжения в личное пространство, я вспылила. В руках хрустнуло самопишущее перо, а губы оцарапали невесть откуда появившиеся клыки. В воцарившейся тишине раздалось угрожающее рычание. К своему ужасу поняла, что рычу именно я.

– Ого! Ты еще и оборотень! Как мило. И на какую специальность претендуем? Некромантия? Нет, серьезно?

– Пустите! – я рванулась, оставляя в руке преподавателя клок рубашки, – что вы себе позволяете, вейр тер Ордленд?

– Всего лишь хочу уберечь страну от самого жестокого черного некроманта последнего столетия!

– Отец погиб две недели назад, защищая соседскую деревушку от кладбищенской нежити. Все годы, что я его знала, он не совершил ничего плохого. Наоборот, спас десятки, если не сотни жизней. И пожертвовал собой, чтобы не дать злу вырваться на свободу. Париуса Ридлита я знаю только таким! Потому не смейте оскорблять его память!

– И она не соврала ни единым словом! – неожиданно вмешался в разговор эльф, – хотя я слышал об этом дроу много плохого.

– Я тоже это понял! Но у меня такое чувство, что мы говорим о совершенно разных людях, – ответил термарг. – Погодите минутку, – он отошел в сторону и коснулся висящей в ухе красной капельки, – Лер? Ты не занят? Я у входа, можешь появиться на минутку? Я одну занятную вещь выяснил. Тебе будет интересно.

Не успел тер Ордленд договорить, как рядом открылась воронка портала, и из нее вышел еще один демон. Выше первого на целую голову. Мощный. С шикарной гривой пепельных волос и невероятно голубыми глазами, которые на фоне смуглой коже смотрелись вызывающе ярко. Черный камзол свидетельствовал о том, что направлением преподавательской деятельности этого марга являлась некромантия. Только наличие сиреневых вставок в костюме и крупный аметист на шейном платке смущали. Я не знала, что они обозначают.

– В чем дело, Грейм? – не обращая на притихших нас внимания, спросил незнакомец.

– Хочу познакомить тебя с Ликирией Ридлит, дочерью того самого Париуса Ридлита, – ухмыльнувшись, тер Ордленд указал на меня взглядом, – ты можешь представить, чтобы у черного некроманта была семья? Вот и я не могу. А девчушка, к тому же еще и оборотень.

– Не может быть! Магия Смерти противоестественна природе оборотней. Среди берков некромантов нет, но… – приглядевшись ко мне внимательней, удивленно хмыкнул, – эта девочка доказывает обратное!

Демон несколько раз обошел вокруг меня, разглядывая со всех сторон. После остановился, наклонившись так близко, что ощутила его дыхание на коже. От волнения у меня взмокла спина.

– Не бойся! Если не будешь сопротивляться, больно не будет! – мягким завораживающим голосом попросил он.

А я, едва встретившись с ним взглядом, уже не смогла отвести глаз. Почувствовала, как меня затягивает в эти невыносимо-голубые омуты. Как сдавливает голову внезапно навалившаяся тяжесть. Как накаляются носимые мной амулеты.

Ох! – сообразила я, – демон хочет влезть в мою голову.

Закусив губу до крови, благо выросшими клыками это сделать совсем легко, я отчаянно сопротивлялась. Париус категорически запрещал пускать кого-то в мысли. Год за годом он старательно обучал, как правильно держать защиту, как отзеркаливать любое воздействие, как вливать силу во вплетенные в мою ауру элементы противоментального вмешательства. И сейчас все эти навыки мне очень пригодились.

– Сильна! – прервал контакт демон, – что же! Для начала убедимся, какая магия тебя выберет. Есть ли смысл поднимать шум, коли у тебя дара к некромантии не обнаружится? На любой другой факультет возьму без экзаменов. Идем!

– А бланк? – растерявшись, спросила про незаполненную бумажку, которая каким-то чудом уцелела в руке.

– Потом! – мужчина уже сделавший несколько шагов по направлению к центральной и самой красивой башне замер, будто что-то подзабыл, – эти тоже пусть идут! – позвал оставшихся абитуриентов.

Эльф и девушка подхватили пожитки и помчались вслед за нами. Замыкал шествие тер Ордленд. Обернувшись, поймала на себе его полный любопытства взгляд.

Красоту лестницы из белого мрамора со сверкающими аметистовыми прожилками, а потом и зала Посвящений оценить не успела. Лишь мельком отметила, что потрясающе красиво. А так, старалась смотреть под ноги и не упускать из виду вырвавшегося вперед мужчину.

– Ты должна подняться туда, – указал демон на гигантскую чашу каменного цветка, – коснешься руками центральной части. Думай о силе внутри тебя. Позволь ей раскрыться.

– И что будет?

– Увидишь!

Решив, что бояться нечего, поднялась по ступеням на площадку. Как и сказал демон, внутри чаши было возвышение, сердцевина.

С моим появлением цветок будто ожил. Неведомые потоки вокруг забурлили, заставляя собственную кровь бежать сильнее. Или это не кровь? Может, энергия, струящаяся по магическим каналам?

Волнительно.

Зажмурившись, сделала шаг вперед. Ладони сами легли на нужные выступы. Как и сказал демон, сосредоточилась на силе. Она свободно заструилась по моему телу. Своим напором и мощью выпрямляла и подлечивала недавно увеличившиеся потоки. Чувствовала я себя при этом так упоительно и волшебно, что хотелось летать.

– Достаточно! – спустил с небес на землю строгий голос.

Я с неохотой распахнула глаза, возвращаясь в реальный мир. Осмотрелась. Два из шести изогнутых овалов светились цветом своей стихии. Это совсем слабенький блеск золотисто-коричневого лепестка, символизирующего магию земли. И насыщенно глубокий клубящийся черный. Редкий и опасный дар некромантов. Прожилки голубого на третьем лепестке обозначали лишь мою устойчивость к ментальной магии воздушников. И то, вероятно, потому, что недавно отразила сильную атаку, вбухав практически вес резерв.

– Потрясающе! – демон с пепельными волосами сделал три сухих хлопка в ладоши, – и что же мне с вами делать?

– А почему со мной надо что-то делать? – я вспылила, – я же просто хочу учиться! Хочу уничтожать нежить, заниматься любимым делом. Что в этом такого? Я готова пройти любые испытания! Сдать экзамены. Все, что потребуется!

– Лерай! Такими талантами грех разбрасываться, – неожиданно встал на мою защиту тер Ордленд, – ты же видишь, она еще не переступила черту. Хотя не понаслышке знает, что такое Серая долина.

– Грейм, ты не некромант, и не можешь знать некоторых тонкостей. Так вот, Париус Ридлит был дроу. Будь он на самом деле отцом девушки, в ней текла хотя бы капля крови этой расы. Но она оборотень и… человек. И еще, у нее рваные каналы силы. Это говорит о том, что дар не развивался постепенно. Девчонка использовала запрещенный ритуал. Она убила марга и забрала себе его силу. В Ортане это преступление карается смертью.

– Неправда! Все было не так! Папа добровольно сделал это, потому что умирал. А я не хотела. Вы не представляете, через что мне пришлось пройти!

– Так, покажи мне! – рявкнул демон, – если закрываешься, значит, тебе есть что скрывать!

– Я не могу. Защиту создавал отец. Он хотел уберечь меня, только и всего.

– Предлагаете поверить вам на слово?

– Я готова принести клятву!

– Лер, не будь таким тираном! Даже если девчонка грохнула Ридлита, то он это заслужил. А насчет запрещенных ритуалов… кто из нас не совершал ошибок? К тому же девочке некому было объяснить, – снова вмешался тер Ордленд.

– Придется взять ее на особый контроль, – огрызнулся демон, – зачем мне эти проблемы?

– Но я же вижу, что тебе самому интересно. К тому же последняя, у кого был столь же сильный дар некроманта, закончила академию десять лет назад. У тебя не было после ни одного талантливого ученика.

– Ты же знаешь, нам запрещено с тех пор брать подопечных.

– Ой! Кто мешает просто заниматься с ней дополнительно? Короче, бери с нее клятву, да давай уже остальных посмотрим. Вдруг еще какой сюрприз обнаружим?

– У нас что ни год, то сюрпризы, – миролюбиво буркнул голубоглазый демон, – кто пойдет первым?

Эльф, как ни странно, пропустил вперед себя девушку.

– Эсте Дейра Криош. Магиня земли, – прокомментировал декан Истины, пока абитуриентка взбиралась на чашу цветка, – выбранное направление целительство.

– Что же, неплохие данные, – оценил ректор.

Я с нескрываемым любопытством смотрела, как разгорелся ровным огнем золотисто-коричневый лепесток, означающий дар земли. Со стороны это виделось совершенно иначе, нежели, когда сама участвуешь в действии. Я невольно подалась вперед, чтобы ощутить вибрации силы, исходящие в этот момент от источника.

– Следующий!

Эльф грациозным движением запрыгнул на ступени, перед этим подав смутившейся девушке руку, чтобы она спустилась.

– Вейр Эльтер Вакуранг, – прочитал имя новичка термарг.

– Вода! – изумился второй демон, – чистейшая стихия! Сильная и ярко выраженная. Рад приветствовать вас, вейр Вакуранг в нашей Академии. Вы зачислены. Пройдите в приемную. Заполните необходимые бумаги. А вам, эсте Криош, – обратился к девушке, – там же выдадут расписание экзаменов и остальные инструкции. Эсте Ридлит, следуйте за мной!

Немного позавидовав парню, которого так легко зачислили в академию, пошла вслед за демоном. Запыхалась, пока вприпрыжку догоняла ректора. Он, практически не замечая, перешагивал через две ступеньки и даже не вздумал ни разу обернуться, чтобы убедиться, что я не отстала.

Вейр Лерай ди Стрелам. Ректор, – прочитала на позолоченной табличке, прибитой к двери кабинета, – красиво звучит. Аристократично.

– Проходите, эсте. Присаживайтесь, – пригласил демон, обратив внимание, что я мнусь у входа, – нам предстоит долгий разговор.

По пружинившему под ногами ковру прошла на середину комнаты и примостилась на одиноко стоящем кресле с прямой жесткой спинкой. Осмотреться не решалась, как и взглянуть в сторону расположившегося за большим письменным столом мужчины.

– Вас что-то беспокоит? – поинтересовался он.

– Волнуюсь, – в горле резко пересохло, и собственный севший голос резанул слух.

– Позвольте узнать почему? Есть что скрывать? – демон налил в стакан воды и, приблизившись, подал мне.

– Не в этом дело, – дрожащей рукой взяла стакан и осушила его залпом, – мне сложно находиться в закрытом помещении. С кем бы то ни было.

– Почему? Меня не нужно бояться. Раз мы тут разговариваем, ничего плохого уже вам не сделаю. Давайте, – он забрал стакан, ненароком задев мои пальцы. Я дернулась, непроизвольно выпустив когти. – Ого! Даже так? Вы всегда так остро реагируете на прикосновения?

– Да, – я втянула голову в плечи, – не могу ничего поделать.

– И как вы собираетесь здесь учиться? Тут сотни учеников, преподаватели. Каждый день вы по многу раз будете с ними сталкиваться.

– У меня есть сдерживающий амулет. Ему только зарядка регулярная нужна, а я пока не умею сама. Еще листики валерианы использую. Я стараюсь с этим бороться. Хотя у меня не очень-то получается.

– Кто же вас так напугал, эсте, если вы ото всех шарахаетесь?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ладно. Будем бороться с вашими страхами, – сказал демон, усаживаясь на край стола, – а пока расскажите мне все, чему вас успел научить Париус Ридлит. И врать не советую, ложь за ард чувствую.

Проговорили мы до самого обеда. Ректор выпытал малейшие подробности ритуалов, в которых мне довелось участвовать. Придирчиво погонял по теоретическому материалу, что выучила за последние годы. Особенно его интересовал предсмертный ритуал передачи силы. И даже о спасении девочки в Кендаре тоже пришлось рассказать. Единственное, о чем я старательно умолчала, а демон не догадался спросить, так это о том, что связывала меня с той семьей. И о своем появлении в доме Париуса упомянула мельком, стараясь не заострять внимания на деталях.

– Что же! – подытожил нашу встречу вейр ди Стрелам, – вы не солгали ни единым словом. Дар у вас сильный, есть способности и желание учиться тайнам мастеров Смерти. И я готов лично заниматься, чтобы вы раскрыли свои таланты в полной мере. Однако никаких послаблений вам не будет. Вступительные экзамены сдадите наравне со всеми. И спрашивать буду строже. Что еще? Ага! Вам, эсте Ридлит, придется научиться контактировать с другими людьми. И никаких сдерживающих инстинкты амулетов! Это обязательное условие. Кстати, вы пробовали обращаться?

– Н-нет. Только когти появляются и глаза меняются, когда сильно нервничаю. Все.

– Соответственно, ни один из кланов оборотней не знает о вашем существовании. Иначе вы бы тут не сидели, – сделал вывод демон, – я назначу вам индивидуальные занятия, на которых будете искать взаимопонимание со своим зверем.

– А как?

– Сначала сдайте экзамены, а после задавайте вопросы. Руку! – требовательно протянул мне свою ладонь.

– Эээ, зачем?

– Начинайте привыкать к прикосновениям. В этом нет ничего смертельного. Ну, же! – поторопил, видя мою нерешительность, – смелее. Мы с вами уже столько времени провели. Не съел ведь?

Я робко коснулась широкой ладони демона.

– Вот! – сграбастал он мою руку, – не страшно же?

– Как сказать, – когти, может, и не вылезли, а вот клыки во рту появились.

Демон взмахом свободной руки открыл портал и шагнул в него, меня, естественно, потащил за собой. Оказались мы в другом кабинете. У тер Ордленда.

– Выдай ей список экзаменов, книг. Да бланки заполните, как надо, – распорядился ректор. – Жду вас на вступительных экзаменах, эсте! – демон мне подмигнул и шагнул обратно в портал.

У декана факультета Истины провела еще полчаса, которые потратила на заполнение необходимых бумаг. А также меня снабдили списком книг, по которым следовало готовиться к экзаменам, перечнем предметов и выдали кольцо-пропуск, чтобы попасть в академию.

– На вашем месте, эсте Ридлит, – сказал на прощание тер Ордленд, – я бы не ограничился тем набором знаний, что указан в списке. Будьте уверены, ваша персона вызовет интерес всех членов комиссии.

– Это потому что я хочу стать некромантом?

– Это потому что носите фамилию Ридлит, – усмехнулся демон, – впрочем, уверен, вы справитесь. Обращайтесь. Я найду время, чтобы помочь, если нужно.

Я с сомнением посмотрела на мужчину. Однако в открытом взгляде серых глаз не было и тени насмешки.

– Спасибо. Пойду, пожалуй. Мне еще в лавку успеть нужно, книги купить и еще чего, по мелочи.

Декан кивнул, провожая взглядом, после чего решительно пододвинул к себе кипу бумаг.

Оказавшись за воротами, медленно побрела в сторону центра. Список дисциплин оказался довольно внушительным. Я могла без ложной скромности вычеркнуть три из них: некромантию, древнеальвадийский и травоведение. Но общую магию, магометрию и историю знала поверхностно. Лишь то, с чем непосредственно имела дело. Под вопросом был экзамен по физической подготовке и правописанию. Я неплохо бегала. Некроманта ноги кормят – эту истину усвоила, улепетывая от первого встреченного мною зомби. Уверенно обращалась с ножом и мечом. Писала и читала неплохо. Только достаточно ли этого для поступления?

Не откладывая дела в долгий ящик, в первой же книжной лавке приобрела необходимые учебники. Надо сказать, бюджет обеднел на целых два райса. После купила у уличного лоточника несколько булочек с яблочным повидлом, крынку молока и вернулась в гостиницу. Утолив голод, решительно взялась за книжки. Для начала пробежалась по списку вопросов.

Хм, за древнеальвадийский, действительно, не стоит волноваться, – я без труда перевела все фразы, что предлагались в методичке. С травоведением было еще легче. Я не только знала название каждой травинки, что росли у подножия Берканских гор и во всем Приграничье, но и лично занималась заготовкой и изготовлением снадобий. – Пожалуй, если представиться возможность, возьму этот предмет дополнительной специальностью.

Почитав вопросы по истории, поняла, что придется вплотную заняться предметом. Два увесистых тома по этой теме, конечно, внушали опасение, но, если уж я взялась за дело, отступать не собиралась. Что на самом деле повергло в уныние, это магометрия. Считать я научилась давным-давно, но один вид уравнений и чисел, состоящих из пяти символов и более, приводил в ужас. А ведь это базовые знания, на основе которых будет идти дальнейшее обучение!

Неужели придется идти на поклон к Мерлоку Эппли? Видимо, да, – этот факт пришлось проглотить, как горькую пилюлю.

Нормативы по физической подготовке не показались чем-то невыполнимым. Ничего сверхъестественного от меня не требовалось. Во владении оружием, вообще, значилось: продержаться против противника более минуты.

Ха! Запросто! Тут же не сказано, что нужно с этим противником вступать в схватку? А раз так, можно потянуть время. Уворачиваться от когтей и клыков нежити я умела виртуозно. Что говорить про человека?

Напоследок оставила свою любимую некромантию. Вопросы, которые полагалось знать будущему адепту, были понятными и даже чересчур простыми. Все эти вещи я научилась делать в первые месяцы проживания с Париусом Ридлитом под одной крышей. Чтобы убедиться в правильности своих рассуждений, на минуточку раскрыла книгу, что любезно одолжил Мерл, и… потерялась до следующего утра.

Старик Эппли что-то говорил про свиру? Нет. Тут на целого дохлого урра проблема вырисовывалась. Некрон! Получается, Париус Ридлит на самом деле был черным некромантом? Учебник пестрил примерами того, как нельзя проводить тот или иной ритуал. А я, собственноручно и неоднократно, делала все эти запрещенные вещи. Вдобавок имела глупость рассказать обо всем ректору! Казнь, тюрьма, лишение магических сил, изгнание – вот малая часть того, что полагалось за подобное.

Однако вейр Лерай ди Стрелам не только не отдал меня Страже, но и дал шанс поступить в академию! Значит ли это, что он впоследствии не передумает? Или специально решил держать меня поближе? Зачем?

Да потому что я для него как подопытная крыса! – ответила на свой же вопрос, – ему, наверняка, интересно узнать, к чему приведет противостояние звериной сущности и темного дара! А в том, что они будут конфликтовать, не сомневалась. Достаточно вспомнить появление моей волчицы. Не потому ли она впервые показала себя именно в Серой долине?

Возникло желание все бросить, собрать вещи и вернуться в Приграничье. На заросших лесом склонах меня могли искать годами. Но…

Я не могла. Отступить – значит, сдаться. Признать, что я такой же черный некромант, как и отец. А это не так. Возможно, Париус совершил множество ошибок. Однако то, каким его знала я, выдавало в нем совершенно другого человека, то есть дроу. По жестокости с ним мог бы поспорить тот же берк. Но это не означает, что все оборотни такие. Аракнидов тоже невинными не назовешь. Да и демоны – не пушистые котята!

Академия даст шанс на нормальную жизнь, а не вечное скитание по лесам. Если для этого придется изучить некромантию с нуля, я согласна.

Отложив в сторону учебники, отправилась в уборную. Прохладная вода взбодрила. Бессонная ночь давала о себе знать, но не настолько, чтобы сразу же завалиться спать.

Что я, по ночам никогда не работала? Это же излюбленное время некромантов!

Позавтракать спустилась в общий зал таверны. Эст Криош приветствовал меня понимающей улыбкой.

– Никак всю ночь за учебниками провела?

– Угу, – подтвердила я предположение, – боюсь, не успею подготовиться. Времени катастрофически мало.

– Вот и племянница моя, как ты, с книжками до полуночи просидела. Если бы силком спать не отправил, была похожа на тебя, бледное привидение.

– Племянница? – проигнорировав нелестное сравнение, выделила то, что занозой сидело со вчерашнего дня, – уж не Дейра ли?

– Она. Вы уже познакомились?

– Нет. Но вчера вместе документы подавали. А я еще подумала, что фамилия у нее больно знакомая.

– Ааа. Так, это ты та самая дочка черного некроманта? – зло прищурившись, во всеуслышание объявил трактирщик. Все немногочисленные посетители тотчас уставились в мою сторону.

– Верно, – не собиралась отказываться от отца, – но незачем сообщать об этом всем подряд.

– И что, Лер, несмотря ни на что, разрешил тебе поступать? – продолжил, как не в чем ни бывало, эст Криош.

– Послушайте! Да, Париус Ридлит мой отец. И он был черным некромантом, сохрани Некрон его душу. Но это не значит, что и я стану такой.

– Похвальное рвение! Думаешь, выдержишь, когда каждый второй будет напоминать об отце и сравнивать тебя с ним?

– А вам-то что за забота? Это мои проблемы!

– Твои, да не твои! Живешь-то ты где? Мне тут неприятности не нужны!

– Их и не будет. Или же вы намекаете, что мне нужно съехать? Вынуждена вас огорчить. Этого не произойдет. Я уже оплатила комнату за месяц вперед. Мне все устраивает. А после зачисления и так перееду в общежитие.

– Я верну деньги и иди на все четыре стороны.

– В троекратном размере! – потребовала я, – сейчас все постоялые дворы переполнены. Цены взлетели вдвое – трое, а значит, дешевле снять комнату не получится. И не сомневайтесь, весь город узнает о вашем радушии, – мстительно добавила напоследок.

– Некромантское отродье! – прошипел трактирщик, – ты еще пожалеешь!

– Вы мне угрожаете? – вскинула бровь. Вспыхнувшее раздражение ушло, оставив место ледяному спокойствию. С таким отношением жителей близлежащих деревень, сталкивалась регулярно и научилась правильно реагировать.

– Я бы тоже послушал, – в разговор неожиданно вмешался недавний знакомый. Благородного эльфа даже я не сразу заметила. Он сидел в дальнем углу зала, и длинный плащ с капюшоном полностью скрывал его фигуру.

Эльтер Вакуранг, – припомнила имя длинноухого, – надо же! Он также остановился в «Зеленом питоне».

– Я хотел сказать, что не потерплю в своем заведении никакой темной магии, – пошел на попятную эст Криош.

– Даю слово, что не стану применять ни единого заклинания в стенах этого дома! – клятвенно пообещала я, – если сами об этом не попросите, – пробурчала под нос так, чтобы никто не расслышал. Впрочем, от эльфа с его повышенным слухом мои слова не стали тайной. Он лишь усмехнулся и снова уткнулся в тарелку, сконцентрировав внимание на завтраке.

– Вот и ладно. Что будете заказывать? Напоминаю, еда не входит в стоимость жилья, – хозяин натянул вежливую улыбку, похожую на оскал.

С таким видом только яд предлагать. Однако отступать было поздно. Пришлось заказать яичницу и чай с пирогом, и молиться Некрону, чтобы никто не плюнул в тарелку. Впрочем, есть все равно ничего не стала. Поковырялась для вида и ушла, прихватив кусок пирога с собой.

– Эй! – окликнули меня у двери в комнату. Обернувшись, увидела Дейру, племянницу Криоша. Она неловко переминалась с ноги на ногу и отводила взгляд, – ты прости, что разболтала. Не думала, что все так обернется. Дядя. Он неплохой человек и…

– Не стоит! Я все понимаю. И не держу на тебя зла.

В отличие от твоего дяди, ты ничего плохого пока что не сделала, – добавила мысленно.

– Хорошо… – девушка замолчала. Она хотела еще что-то спросить, но явно не побаивалась. Все ее сомнения читались на лице, как в открытой книге.

– Спрашивай. Я не кусаюсь, – подбодрила Дейру.

– Тебе выдали список экзаменов? – она все-таки решилась спросить.

– Еще бы! Это эльфику повезло. А мне придется день и ночь готовиться.

– Слушай. Я тут подумала, – девушка вновь замялась, – ну, раз мы заявление подавали вместе, а потом и соседками оказались, – кивнула в сторону комнаты в конце коридора, – так, может, будем вместе готовиться?

– Заходи! – распахнула перед гостьей дверь, – не стоит разговаривать на пороге.

Дейра робко проскользнула внутрь и нерешительно остановилась у порога.

– Я – Лири, – представилась на всякий случай, – но, думаю, ты и так это знаешь.

– А я Дейра, – девушка улыбнулась и с интересом покосилась на стол, заваленный книгами, – о! Ты уже успела побывать в магазине?

– Да. Решила, что не стоит терять время. И не прогадала. Присаживайся, – указала на единственный стул. Сама примостилась на кровати. – Какие предметы тебе назначили?

– Те же, что и тебе, – Дейре как раз попался на глаза мой список, – только вместо некромантии основы целительства. С чего планируешь начать?

– Хотела навестить одного знакомого. С магометрией у меня совсем плохо. Еще придется уделить время истории. Тех знаний, что мне дал отец, недостаточно, – поделилась с новой знакомой планами.

– А древнеальвадийский? Физподготовка?

– С этими предметами проблем нет, я думаю.

– Эх! – тяжело вздохнула Дейра, – магометрию я бы тоже подтянула. А вот с языком у меня настоящая катастрофа! С холодным оружием тоже беда. И травоведение. Все мои знания ограничиваются справочником для начинающих. Я посмотрела, больше половины вопросов не знаю.

– А как у тебя с историей? – алчно поинтересовалась я, прикидывая, как мы можем помочь друг другу.

– Это легко. В нашем доме было полно книг. А у меня много свободного времени. Так что отвечу на любой вопрос из списка.

В дверь деликатно постучали. Мы с Дейрой недоуменно переглянулись.

– Я никому не говорила, что пошла к тебе. Дядя же собирался в гномий банк, – отчиталась девушка.

– Странно. Я тоже никого не жду. Кто бы это мог быть?

Недолго думая, пошла открывать. На пороге обнаружился тот, кого совсем не ожидала видеть.

– Прошу извинить за вторжение, – эльф галантно поклонился и хотел поцеловать мою руку. Хорошо успела ее вовремя отдернуть.

– Чем обязаны? – невежливо буркнула я.

– Хм, – остроухий недовольно поджал губы, однако быстро взял себя в руки и изобразил на лице вежливую улыбку, – так вот, повторюсь: прошу прощения. Но в гостинице слишком тонкие стены, а у линорийцев отличный слух. Так получилось, что я слышал ваш разговор, и решил присоединиться.

– И зачем? Ректор же принял без экзаменов, – к моему недовольству прибавилось и подозрение в том, что эльф чего-то замыслил. Неспроста ушастый пришел и стал навязываться в нашу компанию, которая только пять минут назад образовалась.

– Понимаю, мое появление выглядит странным. Но, если позволите, я все объясню.

Ничего не оставалось, как впустить эльфа внутрь. Сесть ему никто не предложил, потому что единственный стул был уже занят, а предлагать собственную кровать было бы неприлично. Впрочем, ушастый не растерялся и вполне комфортно расположился на узком подоконнике.

– Ита-ак, – я вопросительно уставилась на парня, – для начала, как к тебе обращаться?

– Эльтер Вакуранг. Для друзей Эльт.

– Лири, Дейра, – представились мы по очереди. Очень уж удивительным был факт, что эльф первым предложил стать друзьями. – Теперь мы знакомы и…

– Знаю, для людей необычно, когда линорийцы первыми идут на контакт. Тем более, когда просят о чем-то. Нелегко в том признаваться, но мои знания древнеальвадийского оставляют желать лучшего. Я так понял, здесь кое-кто поднаторел в изучении языка? С удовольствием взял бы пару уроков. Взамен могу помочь с магометрией. И историей, если нужно.

– Вот как? – мы с Дейрой переглянулись, – чтобы эльф и чего-то не знал?

– Вы правы, – ничуть не смутился Эльтер, – и, если бы я воспитывался в традициях моего народа, у меня не образовалось таких некрасивых пробелов в знаниях.

– И что же произошло, раз этого не случилось? – Дейра прониклась словами парня, будто догадывалась, что он хотел сказать.

– Я полукровка. И хотя мой биологический отец чистокровный эльф, всю жизнь провел в человеческой семье. Родители стремились дать мне все самое лучшее, и я безмерно благодарен им за это.

– Ты ведь приехал в академию потому, что остался один? – догадалась подруга. Эльф не ответил, только кивнул в подтверждении ее слов. Дейра поднялась, подошла к парню, робко коснулась его руки, – сочувствую твоей потере. Моя мама умерла от тяжелых родов. Отец целыми днями работал, чтобы обеспечить семью, а его новая жена была слишком занята собой, а потом братьями. Я же оказалась предоставлена самой себе. Не знаю, какой бы сложилась моя жизнь, если бы не бабушка Сойлар. Она научила меня читать и писать, привила любовь к книгам, научила вести хозяйство. И она же первой обнаружила, что у меня есть дар. У единственной во всей семье. Прошлым летом эсте Криош умерла, но даже после смерти смогла позаботиться.

– У твоей бабушки водились деньги? – предположила я.

– И она внесла особый пункт в завещание? – подхватил догадку эльф, потому что в ответ Дейра хмыкнула.

– Написала, что все наследство пойдет в пользу храма Прекраснейшей, если мне не позволят поступить в академию. Дядю она назначила распорядителем. Он контролирует мои расходы и помогает с учебой.

– Что-то не увидела той помощи! – я возмутилась, – с его-то связями найти тебе учителей, раз плюнуть.

– Вы, наверное, оба приметила помощника дяди? Рагмал. Парень, что иной раз принимает посетителей в зале? Нет?

Я покачала головой. Слишком много новых людей повстречала в таверне. И слишком не любила шумное общество, чтобы находится в нем больше необходимого. Зато Эльтер скривился, выражая, что знаком с Рагмалом, и тот явно не угодил.

– Покажу, как-нибудь, – пообещала мне Дейра, – так вот, этот Рагмал – незаконнорожденный отпрыск Криоша. Дядя спит и видит, как нас поженить и наложить лапу на приданое.

– А ты? Хочешь этого? – спросил эльф.

– Нет! – Дейра брезгливо поморщилась, – из дома сбегу, но замуж не пойду! Поэтому я просто обязана поступить в академию! Если все получится, окончу ее полностью свободной и вполне обеспеченной.

– Достойная цель! – похвалил Эльтер, – ну а ты, – обратился ко мне, – зачем тебе нужна академия?

– Я… – на этот вопрос себе недавно отвечала. Но что сказать другим? – у меня нет иного выбора. Моя звериная часть и магический дар несовместимы. Самостоятельно мне не справиться. Поэтому я здесь. И еще потому, что просто некуда больше идти.

– Ты же наполовину оборотень, – отметил новый друг, – насколько я знаю, волки не бросают своих. Ни полукровок, ни тем более молодых девушек. Ты не пробовала найти клан?

При упоминании о том, кто обратил меня, вновь появились когти на руках. А из-за вылезших клыков пришлось приоткрыть рот. Судя по тому, как охнула Дейра, глаза тоже изменились.

– Я спросил что-то не то?

– Не в этом дело, – меня раздирали сомнения. С одной стороны, ребята рассказали о себе. Никто не просил их быть откровенными. Но они поделились, устанавливая определенную степень доверия. С другой – правда оттолкнет их, заставит бояться и избегать. Может случиться так, что они в будущем используют знание против меня же. В то же время, промолчав или солгав, никогда не узнаю, смогли бы мы стать друзьями. – Мне сложно об этом говорить, – все же решилась. Лучше сделать это сразу, пока не успела привязаться, – такой, как сейчас, я стала несколько лет назад. После того как умерла. Меня убил оборотень, а тело бросил на растерзание умертвиям. Меня нашел Париус Ридлит. Он провел обряд Призыва души и вернул к жизни. Он научил всему, что умею. Он помогал сдерживать агрессию. Всем известно, что обращенные оборотни нестабильны, вспыльчивы и жестоки. Они изгои. Я пойму, если не захотите общаться. Это может быть опасно для вас.

– Ты кого-то растерзала или убила? – уточнил Эльтер.

– Нет! Как ты мог такое подумать? – возмутилась до глубины души, – конечно, приходилось убивать нежить, мертвяков. Но это особенности профессии. Наоборот, по пути сюда помогла избавить от смертельного проклятия ребенка. Спасла жизнь.

– Тогда, нет проблем. Если ты не сорвалась в первые годы, то теперь, когда рядом опытные преподаватели, полагаю, опасаться нечего. Так что мое предложение остается в силе.

– И я тоже, – поддержала Дейра, – не боюсь. Ты не такая как…

– Отец, да? – от моих слов девушка смутилась.

– Прости, не хотела обидеть.

– Не извиняйся. Сама долго не верила, что человека, которого полюбила, как родного, ненавидят и считают черным некромантом.

– Ну, раз все недоразумения выяснили, – эльф потер руки, – предлагаю заняться делом. Для начала составим расписание, – на наши удивленные возгласы пояснил, – это чтобы равномерно распределить нагрузку. Поскольку нам предстоит усвоить приличный объем информации, нужно разграничить время так, чтобы охватить все предметы. К примеру, утро можем посвятить занятиям магометрией. Через каждые два часа делать перерывы, но будем совмещать их, к примеру, с физподготовкой. В послеобеденное время можно позаниматься самостоятельно. Или повторить пройденное, закрепить что-то. А вечером, после ужина, будем корпеть над древнеальвадийским.

– Мне подходит, – согласилась на предложение эльфа.

– Тогда, может, начнем? Сейчас принесу учебники и еще один стул. Подоконник у тебя, Лири, удобный, конечно, но целый день на нем не высижу.

– А говорили, эльфы выносливые ребята, – пробурчала на самоуправство нового знакомого. Конечно, его предложение было как нельзя кстати. Зомби понятно, что это взаимовыгодное сотрудничество. Но слишком уж он раскомандовался. – Считаете, моя комната лучше всего подходит для занятий? – поинтересовалась мимоходом.

– Конечно! К Дейре в любой момент на правах родственника может заявиться эст Криош, а приглашать ко мне двух незамужних девушек неприлично. Поэтому да, Лири, наша маленькая компания разместится у тебя. Ты же не будешь возражать?

На секунду представив, что эти двое будут постоянно рядом, поежилась. Но с другой стороны, в академии подобное сплошь и рядом, так что нужно привыкать к посторонним.

– У меня одно условие, – ответила после минуты раздумий, – обещайте, что никто из вас не приблизится больше, чем на метр. И тем более не станет прикасаться ко мне. Никогда. Совсем. Это единственное, о чем попрошу. В остальном возражений нет.

– Хм, держать дистанцию? Легко! А ты, Дейра, что скажешь? – спросил эльф.

– Думаю, у меня тоже получится.

– Вот видишь, Лири. Мы все обязательно подружимся.

Глава 6

Время до экзаменов пролетело незаметно. Если первые дни мы стеснялись, приглядывались друг к другу, то потом привыкли и стали общаться более непринужденно. Эльтер оказался неплохим организатором. Он скоординировал наше расписание так, чтобы охватить все предметы и подтянуть самые слабые стороны. К концу третьей недели могла похвастаться, что научилась отлично считать и рисовать графики. А Эльт и Дей радовали успехами в древнеальвадийском. Ну, на то, чтобы получить зачет на экзамене, их способностей хватало. Я оказалась строгим учителем. Со мной Париус не церемонился, добавляя в учебу немаловажный стимул. Во-первых, нудная зубрежка слов и символов напрочь отбивала посторонние мысли. Моя звериная часть пасовала перед спряжениями повелительной формы или засыпала под монотонное повторение непроизносимых окончаний и артиклей. А во-вторых, отец во время практических занятий специально использовал те формулы и заклинания, в которых фигурировали новые словечки. Чуть не дотянешь гласную, и зомби вместо того, чтобы ослепнуть, к примеру, обретал орлиную зоркость и мчал за тобой со всей мертвой прыти.

Историю подтянула самостоятельно. Почти. Дейра с невероятным терпением отвечала на вопросы, которых после прочтения очередной главы возникало великое множество. В свою очередь, я натаскала подругу по видам трав. И даже научила готовить несколько несложных зелий. Правда, ради этого пришлось тайком пробираться на кухню и вторгаться в вотчину местного повара. Но он благополучно закрыл глаза на такие мелочи, когда мы вручили ему настойку от болей в пояснице. Эст Криош по-прежнему кривился при виде меня, однако запретить общаться с племянницей не мог.

А все старик Мерл, к которому все же обратилась за помощью. Элементарные некромантские ритуалы, которые проводила с закрытыми глазами, в книжке описывались такими формулами и выкладками, что мозг просто взрывался. Я не понимала: зачем все усложнять?

– Это чтобы с самого начала проникнуться серьезностью этой науки, – просветил эст Эппли, – не каждый адепт выдержит бесконечную зубрежку ритуалов и заклинаний. Если бы все было просто, нашлось бы множество идиотов, способных поднять целые кладбища. А кому охота разгребать последствия? То-то и оно.

Пару раз появившись в «Зеленом питоне», Мерлок вмиг поставил Криоша на место просто поинтересовавшись, не беспокоит ли того дух убитого пять лет назад гнома, от которого некромант благополучно избавил.

День, которого я ждала и боялась одновременно, все же наступил. Взволнованная, невыспавшаяся, с темными кругами под глазами и головой, распухшей от втиснутых в нее знаний, заблаговременно явилась к воротам академии. Дейра выглядела не лучше, в отличие от бодрого и свеженького Эльта, который пришел за компанию, просто чтобы поддержать.

– Да благословят вас Духи леса! – пожелал нам удачи. В ответ мы лишь слаженно вздохнули. – Я подожду вас там, – эльф указал на лужайку, где вместо ученических столов теперь стояли скамейки.

Отметились в приемной комиссии, получили обходные листы, в которых значились наши имена и необходимые для поступления дисциплины, и отправились в Черную башню. Знаменательно, что знакомство всех абитуриентов с академией начиналось именно с нее. Мрачное, строгое здание на многих действовало угнетающе. Хотя, как по мне, так, совершенно ничем не отличалось от остальных. Как мы успели выяснить, Черную башню ранее использовали исключительно для первокурсников. И все ввиду того, что самих некромантов среди адептов было очень мало. Это вызывало зависть у других факультетов. Особенно потому, что условия проживания будущих мастеров Смерти были чуть ли не королевскими. На каждого полагалась персональная комната, а то и апартаменты. Плюс отдельные лаборатории для практических занятий и собственный полигон. Те же боевики, к примеру, делили комнату на двоих, а то и троих человек. А чтобы попрактиковаться, вынуждены были заранее занимать место в магзале.

Сегодня сдавались общие для всех факультетов предметы. Поэтому поступающих разделили на группы и рассадили в двух громадных лекционных залах. Перед каждым на столе лежал чистый лист бумаги и самопишущее перо.

Первым испытанием шла магометрия. Ее мы с Дейрой боялись одинаково, потому и не особо глазели по сторонам, стараясь напоследок повторить самые сложные формулы. Вошедшего преподавателя, поначалу, и не заметили. Однако он сам привлек внимание.

– Темного утра, молодые люди! – хорошо поставленным голосом приветствовал он, – позвольте представиться, вейр Агнис а Кареналь, преподаватель факультета Практики. Буду учить вас магометрии и рунологии, если справитесь с сегодняшним заданием, конечно. Обращаться ко мне: вейр а Кареналь или амарг Кареналь. Сейчас каждый напишет на листке имя и фамилию, после этого вы получите индивидуальные задания. На решение отводится два часа. Пользоваться конспектами, учебниками или шпаргалками запрещено. Разговаривать тоже. Если хотите задать вопрос, поднимаете руку, я подойду. За любое нарушение немедленное выбывание из кандидатов на поступление. Конкурс большой, всегда найдутся желающие занять ваше место.

Ну и порядки! – мы с Дейрой переглянулись, поспешно убрали книги и тетрадки с записями в сумки. Очень многие последовали нашему примеру.

– Приступайте! – убедившись, что информация дошла до сознания самых отсталых, приказал амарг Кареналь.

Я неторопливо вывела имя и с некоторым удивлением наблюдала, как на чистом листе проявляются строчки с вопросами. Всего десять заданий, не все из которых могла решить.

Что же! Начну с того, что полегче, – бросив взгляд на листочек Дейры, невольно позавидовала. Ей достались простые задачки.

Как пролетели отпущенные два часа, совершенно не заметила. Нам громко объявили, что время вышло, и мой листок просто исчез. Никого не волновало, что я не успела дописать или проверить. Так и застыла, пялясь на пустое место, где только что лежала моя работа.

– Перерыв сорок минут. Далеко не расходиться. Будут объявлены результаты и имена тех, кого допустят к следующему испытанию, – вынырнув из оцепенения, заметила, как амарг складывает наши работы стопкой и выходит из аудитории.

– Ты как? – спросила Дейра, – все успела?

– Нет. Одно задание, вообще, не выполнила. В двух только ход решения наметила. Не знаю. Провалила, наверное, – настроение упало до нуля, – что же делать? Я и мысли не допускала, что не поступлю. А тут… Лучше уйти сразу и не ждать, когда выгонят, – поднялась и, подхватив сумку, хотела выйти.

– Погоди! – подруга схватила за руку.

– Рхгр!!! – едва не полоснула девушку отросшими когтями, – я же просила!

– Извини! – Дейра отшатнулась, – вылетело из головы. Ты не спеши. Вдруг наберешь нужное количество баллов? Если сдашься сейчас, уже не узнаешь.

Вспышка злости, как ни странно, выдернула из состояния уныния. Глупо было уйти, а потом мучиться неизвестностью. Однако сбежать из аудитории у меня в любом случае не вышло.

– Ух ты! – путь преградил широкоплечий парень, – какая добыча мне попалась!

Я опешила, с удивлением уставившись на незнакомца, который бесцеремонно меня разглядывал. Мало того, что полностью блокировал выход, так еще и надвигался с явным желанием прижать к стенке. А эта самая стенка была не так далеко, учитывая, что мы с Дейрой забрались на верхний ряд. Подруга, так, вообще, пискнула и плюхнулась на скамейку. От оборотня, а это выдавали вертикальные зрачки темно-карих глаз, смуглая кожа и мускулистая фигура, так и веяло особой звериной аурой. Судя по ожерелью с когтем гдарса и плетеным браслетам, парень принадлежал клану Горных волков. И был отнюдь не последним в стае. Против воли оскалилась, обнажая вылезшие клыки, глухо зарычала.

– Дикая?! – предвкушающе сглотнул оборотень, – люблю таких. Я Рихтер Ваарр, старший сын альфы Горных волков. Из какого ты клана?

Дохлый урр! Только альфы мне не хватало!

– Не твое дело!

– Я все равно узнаю. Не может быть, чтобы родичи отпустили в академию такую хорошенькую самку. Одну. Без братьев или старших. Значит, сбежала! Как удачно все складывается, – волк облизнулся и, наклонившись, обнюхал и прищелкнул языком, – моя добыча!

– Вшивый дхарг твоя добыча! – огрызнулась я, – и не мечтай даже!

Близость парня, а он все же прижал меня к стене, не то, что нервировало, бесила! Тем более намерения у него были недвусмысленные.

– Молодые люди! Прошу всех занять места, – строгий голос амарга спас от навязчивого оборотня.

– Я не прощаюсь, – ухмыльнувшись, Рихтер медленно провел пальцами по моей щеке. После отстранился и вернулся на место, в компанию четверки оборотней, что с неприкрытым интересом наблюдали за нами все это время.

Довольно интимный, для меня, жест вызвал такую бурю эмоций, что в глазах потемнело. Из прокушенной губы хлынула кровь.

– Лири, пожалуйста, успокойся! – умоляюще зашептала Дейра.

– Эсте Ридлит! – обратил на меня внимание преподаватель, – вам особое приглашение нужно?

Кто бы знал, каких усилий стоило сдержаться! В голове возник десяток смертельных проклятий. Руки так и чесались сплести заклинание и кинуть в противника. Не беда, что предназначены они для нечисти, живому оборотню тоже несладко пришлось бы.

– Простите, – хрипло выдавила ответ, – переволновалась.

Плюхнувшись на место, лихорадочно зашарила по сумке, разыскивая успокоительное. И только когда листик валерианы лег под язык, смогла более-менее нормально воспринимать действительность. А заключалась она в том, что амарг Кареналь зачитывал результаты экзамена, и я едва не пропустила, когда прозвучало мое имя.

– Ликирия Ридлит, – назвали меня, – тридцать два балла. Допущена к следующему испытанию.

– Что он сказал? – переспросила у подруги.

– Ты прошла! – она искренне обрадовалась за меня, – набрала минимум, но прошла. Молодец!

– А какой минимум-то? – накатившее спокойствие не позволило даже порадоваться тому, что сдала экзамен.

– Так, тридцать два и есть.

– А ты сколько набрала?

– Девяносто два, – радостно улыбнулась Дейра, – сама не ожидала, что смогу так.

– Ты молодец, – похвалила девушку, – а я вот подкачала. Чуть не завалила все.

– Уверена, на других предметах наверстаешь, – подбодрила Дейра.

Так, и получилось. Под действием валерианы, я абсолютно спокойно написала ответы по истории. А на экзамене по письму и грамотности развернуто объяснила, чем так важна профессия некроманта и почему я ее выбрала. По обоим предметам набрала больше девяноста баллов, так что средний результат был весьма неплох.

И я могла бы искренне порадоваться, как успешно прошел первый день экзаменов, если бы не доставучий оборотень. Постоянно чувствовала на себе изучающий взгляд. Хорошо, хоть учла свою ошибку, и избегала мест, где он мог застать врасплох. На экзаменах, вообще, садилась на первые ряды. Дейра, правда, возмущалась этому, но, убедившись, что ничего страшного в этом нет, смирилась.

– Ну, как? – встретил у выхода Эльт.

– Сдали! – в один голос обрадовали эльфа.

– Молодцы! Я в вас не сомневался. Надо это отметить! Я пока вас ждал, на одну кондитерскую наткнулся, идем туда, я угощаю!

– Эльт, завтра же опять экзамены. Вот, поступим, тогда и будем отмечать.

– Верно, – поддержала меня Дейра.

Тут из Черной башни вышла знакомая компания оборотней, и я невольно втянула голову в плечи, молясь, чтобы они нас не заметили.

– Знаешь, я передумала. Пойдем в твою кондитерскую, – протараторила я, и чуть не вприпрыжку кинулась к воротам.

Мне повезло, Рихтер нас не заметил, а бесподобные пирожные, которыми угостил Эльтер, подняли настроение. Вечер мы посвятили языкам и травам. Эльф хотел нас еще по физподготовке погонять, но сжалился. Если уж до этого ничему не научились, то один вечер ничего не изменит.

Впрочем, второй день прошел намного легче. По крайней мере, для меня. Древнеальвадийский сдала на девяносто восемь баллов. Круче были только эльфы. Но они и так большинство экзаменов сдавали играючи. На травоведении ответила на все теоретические вопросы и сварила укрепляющее зелье. Дейра, что сидела за соседним столом, тоже неплохо справилась. Она и язык умудрилась на семьдесят баллов сдать.

Последним экзаменом на сегодня была физподготовка. Там всего и требовалось, пробежать несколько кругов по площадке. Это, вообще, без проблем. Если бы не Дейра, которую, стиснув зубы, последние два круга тащила на себе, выбилась бы в лидеры. Но, главное, нам зачли экзамен. Обидно было бы после таких непростых предметов, как та же магометрия, засыпаться на ерунде. А вот дальше ожидал неприятный сюрприз. Нештар Дайонг, декан факультета Силы, принимавший у нас экзамен по физподготовке, объявил, что абитуриентов, претендующих на специальности боевого мага или некроманта, ожидает дополнительный экзамен на владение даром.

Хм, вот как? Я-то, к примеру, на практике не раз применяла и пульсары, и щиты. Пусть тогда был слабенький дар, но навыки имелись. Без этого знания Париус меня на ард к кладбищу не подпустил. А другие?

Впрочем, судя по возбужденным взглядам, большинство ребят известие порадовало.

– Лири! – услышав свое имя, мысленно выругалась. Урров оборотень не забыл обо мне. И если вчера нам удалось по-тихому смыться, то сегодня это уже не получится. – Куда-то торопишься?

Нас с Дейрой окружила вся компания Рихтера. Он явно лидировал в этой стихийно образовавшейся стае. То, что парни принадлежали разным кланам, легко понять по амулетам, которые носил каждый уважающий себя оборотень. По крайней мере, живя в Приграничье и постоянно сталкиваясь с берканцами, я научилась распознавать, что означает орнамент на браслете, а также клыки либо когти хищников в ожерелье.

– Не смотри им в глаза, – предупредила Дейру. Впрочем, она и так притихла, растерянно озираясь по сторонам. – В чем дело? – своему же совету я следовать не собиралась. И хоть для этого пришлось задрать голову, но смело встретила взгляд карих глаз.

– Бросаешь вызов, волчица? – оскалился Рихтер в ухмылке, – принимаю. Узнаешь, что такое настоящий альфа. Из какого ты клана? Никто из наших о тебе не слышал.

– Не твое дело, горный! – намекнула, что мне-то, в отличие от него, вполне известно, откуда он.

– Как хорошо, что тебе известно, в какой клан ты войдешь, женщина! Интересно, – парень схватил кончик моей косы, попробовал пряди на мягкость, – какого окраса получатся наши щенки? – затем, резко намотав волосы на кулак, запрокинул мне голову и, жестко зафиксировав ее в захвате, впился поцелуем в губы.

Ярость, что потихоньку накапливалась, выплеснулась мгновенно. Прокусив наглецу язык, ударила его по лицу, оставив глубокие кровавые борозды. Во второй руке уже формировался боевой пульсар, которым и засветила волку, когда он, охнув, на миг отстранился. Нас отбросило в разные стороны. Но если я отлетела прямо в руки одному из дружков Рихтера, то альфа пролетел весь десяток метров, не хило пропахав задницей лужайку.

– Пусти! – двинула под дых незнакомцу, что посмел схватить меня. И не важно, что сама в него врезалась. Нечего ручонки распускать!

– Та-ак! – наша стычка не осталась незамеченной. Декан факультета Силы мрачно посматривал на нас обоих. – Применение магии против однокурсников вне занятий запрещено! Нарушение правил грозит исключением. Имена и выбранные специальности.

– Ликирия Ридлит. Некромантия, – назвалась первой.

– Рихтер Ваарр, боевой маг, – процедил мой противник, недобро поблескивая глазами. Его взгляд и сцепленные зубы не предвещали ничего хорошего.

Дейра и остальные ребята тоже представились, но их имена я пропустила мимо ушей. Взгляд у дракона (а декан Силы был представителем именно этой расы) пробирал до мурашек.

– Причина применения вами, эсте Ридлит, «шара Эрлоха»? – поинтересовался он.

– Нарушение личного пространства и физический контакт без моего согласия, – сдала оборотня с потрохами. К тому же, не сомневаюсь, Дайонг и сам все прекрасно видел. Возможно, решил выяснить мое к этому отношение.

– Ваарр, что скажете? – развернулся к оборотню мужчина.

– Она бросила вызов. Я ответил, – пожал тот плечами.

– Ты приставал ко мне! – как же взбесило, что этот дохлый урр выставил меня виноватой.

– Вступивший в возраст совершеннолетия альфа ответил на вызов детеныша? – скептически приподняв бровь, поинтересовался дракон, – разве не со старшим родичем ты должен был выяснить возникшее недоразумение?

Оборотень вспыхнул, мгновенно залившись краской. Его поступок, на самом деле, позорил его, выставляя неопытным юнцом. Что у драконов, что у оборотней, детей берегли и защищали, неважно к какому клану тот принадлежал. Хвала Некрону, по меркам оборотней, я считалась несовершеннолетней. Может, хоть это заставит Ваарра впредь держаться подальше. Нам еще учиться в одной академии пять лет.

– На первый раз наказывать никого не буду. Оба виноваты. Завтра жду на экзамене, – последнее прозвучало, как угроза. Я поежилась, представив, как дракон отыграется за выходку. Одно радовало: оборотни ретировались, как побитые собаки. А мы с Дейрой спокойно отправились домой. Завтра предстоял не менее сложный день.

Глава 7

Ночь перед главным экзаменом спала плохо. Допоздна сидела над учебником, повторяя нудные формулы и рисуя в тетради схемы ритуалов. Последнее, скорее, делала для собственного успокоения. Потому как основу вроде Призыва души или Защитного круга, могла начертить с закрытыми глазами. Волновалась

Пролог

Постоялый двор был наполнен суетой. В преддверии праздника урожая жители всех окрестных деревень стекались в Загор – небольшой приграничный городок. Ярмарка в Загоре одна из самых крупных. Здесь можно было купить и продать товары из трех империй, всего лишь заплатив пошлину за въезд.

Сам Загор находился на территории Ортана. Десять лет назад это была маленькая деревушка в десяток домов у горной реки Загоринки. Во время последней войны яростной силой безвестного мага гигантский обломок скалы, оторванной, по слухам, с самой вершины Берканских гор, угодил прямиком в Загоринку, заставив течение разделиться и изменить направление. Один из протоков соединился с судоходной Орией, тем самым многократно повысив стратегическое значение Загора.

Война с аракнидами разрушила большинство приграничных городов, но не каждый из них смог возродиться и вернуть прежнюю значимость. Керар, что в двух днях пути от Загора, так и остался пепелищем. Тогда как Кендар марги возвели с нуля.

Таверна эста Эмбри располагалась на южном тракте, поэтому частыми гостями хозяина Гердина Эмбри были берки, оборотни с северного склона. Горная гряда служила естественной границей трех империй: Ортанской, Лидейрийской и Берканской.

Въезжающая во двор таверны четверка берков резко отличалась от привычных оборотней. Первое, за что цеплялся взгляд, – лошади. Это не низкорослые тяжеловозы, на которых передвигались охотники, и не тягловые ортанские мерины, вспахивающие земли, а чистокровные линорийские скакуны. Высокие, тонкокостные, изящные, под стать линорийцам, эльфам, на родине которых и водились такие красавцы. Каждый из четверки стоил состояние. Вторым взглядом оценивалась царственная осанка седоков и презрительное выражение лиц, так свойственное благородным вейрам. А покрой и материал одежды, драгоценные камни, которыми инкрустировано оружие не оставляли сомнений: гости принадлежали высшей аристократии.

Гердин Эмбри только увидев всадников у ворот, тотчас сорвался с места, чтобы лично встретить дорогих гостей у порога. Шерлон Эмбри, супруга досточтимого Гердина, не мешкая, отправилась к постояльцам, чтобы выселить их из лучших комнат, а то и выгнать прочь. Лурх, высоченный детина, работающий в таверне на подхвате, поплелся следом за хозяйкой. Иной раз клиентам была необходима демонстрация живой силы, чтобы донести необходимость перебраться из уютного номера на сеновал или даже на улицу.

– Шерли! – старая лидейрийка смерила женщину брезгливым взглядом, – ты поплатишься за свою жадность.

– Они аристократы, Эрсида! Марги. От нашей таверны останутся лишь головешки, если не угодить. Я же предлагаю тебе крышу над головой и не гоню на улицу, как остальных, – Шерлон тяготила старуха-дроу и необходимость объясняться с ней. Проще было бы выкинуть каргу за порог, но слишком уж славилась эта раса мстительным характером. И, как назло, даже в самом захудалом дроу имелась частица темной магии. Однако высших аристократов жена трактирщика боялась больше. Слишком легки на расправу и невероятно щедры, если им угодить.

– Загон для животных, сквозняки и сырость, по-твоему, хорошее место для измученной болезнью старухи? – скептически поинтересовалась Эрсида.

– Мои дети тоже будут спать на конюшне. Не могу же я пустить тебя в свою спальню? Гостиницы Загора переполнены. Не время качать права.

– Ну-ну, – процедила старуха, – готова предложить гостям самое лучшее и надеешься на королевскую плату? Что же, ты получишь много золотых райсов. Тебе и твоим детям хватит до конца жизни. Но и заплатишь за это самую высокую цену.

Оставив хозяйку осознавать полученное благословение, дроу молча вышла во двор. Ночевать она планировала под открытым небом, потому что не хотела находиться в месте, где вот-вот разыграется трагедия.

– Сиана! – Шерлон, наконец-то спровадив старуху, выловила младшую из дочерей, – опять без дела шатаешься? Чтобы у загонов я тебя не видела! Бегом прибираться в комнатах. И белье постели свежее. Подмети, да пыль вытри. Благородные вейры к нам пожаловали. Глядишь, и на ярмарку с отцом попадешь. И приданое мы тебе справим, – добавила мать уже вслед помчавшейся по лестнице девчонке.

Сиана быстроногой ланью взвилась по лестнице на второй этаж. Лучших комнат на постоялом дворе не так много. И если мать выгнала оттуда жильцов, и так заплативших двойную цену, значит, на самом деле гости пожаловали высокие.

Вот бы глянуть на них одним глазком! – размечталась девушка, – благородные вейры, по рассказам, все, как один, красавцы и марги. А то приезжают крестьяне, торговцы да охотники. На них Сиана уже вдоволь насмотрелась. Ничего интересного.

Помощница стащила с кроватей недавно постеленные простыни, сложила их ровненько. Еще пригодятся. Не благородным вейрам, конечно. Эти каким-то образом узнавали, что кто-то уже пользовался бельем, и всегда учиняли скандал.

Но если на них и ночи поспать не успели, разве ж нужно его стирать? – этого Сиана не понимала. Другое дело простые эсты. Им лишь бы клопов не было, да сальных пятен поменьше. Они же первые, кто руки о простыни вытирали. А то и еще, какие органы, – девушка хихикнула. Несмотря на малый возраст о том, что происходило между мужчиной и женщиной, уже знала. И даже подглядела раз или два за Лурхом и посудомойкой. Ничего особенного: дергаются, дышат громко, стонут.

Фу! Мерзость какая! – хмыкнула она, – я-то точно этим заниматься не стану. Ни с Юргусом, что в учениках у кузнеца бегает. Ни с Дизом, что каждую неделю с отцом на торг приезжает. Первый потеет страшно и губы слюнявые. Пытался он как-то зажать у конюшни и поцеловать. – Бе-э! – припомнила собственные ощущения от первого неумелого поцелуя, – как это может нравиться? А Диз? От него ж псиной несет. И вместо поцелуя лизнул в нос. Щекотно же!

Сиана перетряхнула постель и застелила чистые простыни, сбегала в чулан за метелкой и пару раз махнула ею в комнате. Пыль, до этого спокойно лежащая на полу, взмыла в воздух.

– Апчхи! – среагировала девушка. – Надо проветрить, – распахнув створки единственного окна, высунулась в него по пояс. – Эй, Герди! – увидела во дворе брата, – что там интересного?

Брат хоть и был старше всего на год, но нос задирал неимоверно. Как же! Отец в прошлом году брал его с собой на ярмарку. Учил счету и письму. Старший женился уже, да в Кендар укатил. Лавка там у его супруги, хозяин ей надобен. А то, что отцу помощники требуются, побоку. Младшенький подрастает, он и будет опорой. Сестры тоже в городе давно. Обе замужем и детей растят.

– Лошадки там, – с придыханием ответил Герд, – эльфийские! Такие… ух!

– Вечером сходим? – предложила Сиана, – как все улягутся?

Сговорившись с братом, девушка решила посмотреть и на хозяев лошадок.

А вдруг эльфы? Настоящих-то ни разу не видела. Откуда они в здешних краях? Только дроу да оборотни.

Прошмыгнув на кухню, столкнулась с Мажиной, кухаркой и подавальщицей. Она как раз взялась за поднос, на котором уйма вкусной еды наставлена.

– Мажина! Позволь, я отнесу? – Сиана сложила ладошки в молитвенном жесте, – уж больно на вейров посмотреть охота.

– Тю! И чего там смотреть! Мужики, как мужики. Две ноги, две руки, голова. Заносчивые больно, да спесивые. Вино им кислое, хлеб черствый, тарелки грязные. Золото им подавай, иль серебро. Кто разберет?

– Неправда! Матушка с вечера свежего хлеба напекла! И тарелки у нас чистые и, вообще…

– Я и говорю, смотреть там не на что. Даром, что благородные, а ругаются не хуже купцов проезжих. И торгуются также. Но это те трое. А самый важный молчит все время. Но глазами так зыркает, душа в пятки уходит. Будто зверь на тебя смотрит лютый. У меня от него мурашки по коже, да колени подгибаются.

– Спорим, я в глаза тому вейру посмотрю и не сробею! – во взгляде Сианы зажегся огонек азарта.

– Дурында ты! Бесшабашная. Я даже спорить не буду. Смотри, – Мажина вручила поднос девушке, – от матери влетит, не прибегай плакаться.

– Я же не плачу, Мажи! С самого детства.

– А и зря, Сианушка. Иной раз со слезами горе-то и выходит. Иди, постреленок! Отнесешь и возвращайся. Поможешь мне. На завтра нужно заготовки сделать. Постояльцев пруд пруди, не прокормим.

Схватив поднос, Сиана изумленно хмыкнула. Ну, да, тяжеловато, но не в первый раз.

Перед тем, как выйти в столовый зал девушка выпрямилась, приосанилась, делая вид, что ноша совсем ничего не весит. В помещение, наполненное гулом голосов, вплыла с гордо поднятым носиком. Величественно прошествовала через весь зал, где ужинали простые люди, и остановилась у самого дальнего столика. Расположен он чуть в стороне от остальных, для таких вот важных персон, чтобы лишний раз подчеркнуть значимость благородных гостей. Сам градоправитель Загора, иной раз, любил посиживать за этим столом.

– Приятного аппетита, благородные вейры, – с улыбкой пожелала Сиана, ловко составляя блюда с подноса, – желаете что-то еще? – спросила, с вызовом посмотрев на самого главного гостя.

Его сложно было с кем-то перепутать. Рослый, мощный, широкоплечий. Немного страшный, но скорее из-за выражения темных глаз, которые в обрамлении густых черных ресниц и широких бровей смотрелись особенно жутко. В отличие от простых оборотней, заросших чуть ли не по самую макушку, лицо гостя было идеально гладкое. Из-за этого полноватые губы, искривленные в едкой усмешке, притягивали особенное внимание. Как и белесая полоска шрама, пересекающего левую щеку зигзагом.

Троица спутников за столом многозначительно переглянулась. На их лицах расцвели похабные ухмылки.

Сиана тут же пожалела о своей дерзости. Смотреть в глаза оборотню, все равно, что бросить ему вызов. Эту истину вдалбливали в нее с рождения. Что подвигло ее нарушить запрет отца, спор или собственная глупость, уже не имело значения. Всем своим существом девушка поняла, что этот вейр так просто не отпустит.

Оборотень чуть подался вперед и шумно втянул воздух.

– У тебя уже была первая кровь, – он прищелкнул языком, – но еще не было мужчины. Вечером придешь в мою комнату.

– О! Благородный вейр! – возникла рядом Шерлон и бухнулась на колени, – Сиана еще ребенок, помилуйте! Простите ее дерзость! Все, что угодно.

– Нет! – отрезал гость. Небрежным жестом он вытащил из кармана кошель с золотом и кинул хозяйке, – это компенсирует вам… беспокойство.

Сиана обомлела, когда мать подняла кошель. Если там действительно золото, этих денег хватит, чтобы купить десяток таких таверн. В поисках защиты, девушка нашла глазами отца. Но его взгляд выражал сожаление и… боль?

Что это значит? – в груди Сианы застыл ком, – неужели? Они? Способны на это? Вот так, запросто, отдать собственное дитя на потеху чужаку?

– Как пожелаете, вейр, – низко кланяясь, ответила Шерлон и, ухватив дочь за руку, поволокла ее к выходу.

– Сиана, зачем ты туда пошла? – укорял непослушного ребенка отец.

– Разве мы не учили тебя не смотреть им в глаза? – зло и раздраженно выговаривала мать.

– Ты сама виновата! – в один голос.

– Не переживай. Этих денег хватит, чтобы уехать отсюда, – снова Шерлон.

Сиана смотрела на самых близких людей и не верила. Неужели горсть золота дороже родной дочери?

– Я не смогу, – прошептала она, растирая кулаками сухие глаза.

– Ты не посмеешь так с нами поступить! – Гердин стукнул кулаком по столу. – Берки убьют всех. Найдут тебя, и все равно сделают то, чего пожелали. Этого не изменить. Они в своем праве!

Сиана больше не слышала слов. Заткнув уши, опустилась на пол. Что-то горячее потекло по щекам.

Что это? – девушка с удивлением прикоснулась к лицу, собрала влагу и растерла ее между пальцев, попробовала на вкус, – соленая.

– Сиана? Ты плачешь? – очнувшись, несчастная обнаружила рядом Мажину, – ты ведь никогда раньше… даже если падала и коленки в кровь разбивала. Как же так, Сиана?

– Зачем пришла?

– Так, ванна. Хозяйка распорядилась, чтобы я тебя вымыла. И одежду передала. Новую. Вот.

– Оставь, – девушка кисло улыбнулась, – я сама.

– Не могу. Шерлон боится, что сбежишь, велела при тебе находиться.

– Мажина, – Сиана посмотрела на женщину неожиданно серьезным взглядом, – я не сбегу. Обещаю. Знаю, этим погублю не только отца с матерью, но и Герда. И Роува, и Элизу с Марикой.

– Девочка! – Мажина крепко прижала Сиану к себе, – тебе так рано становиться взрослой! Но ты не бойся. Потерпи. Первый раз всегда больно. Будь то муж или… нет. На самом деле, близость между мужчиной и женщиной приносит удовольствие. Обоим. Мне так жаль. Но, может, этот вейр будет с тобой ласковым? Он ведь прекрасно знает, что у тебя не было никого.

– Не надо, Мажи! – Сиана отстранилась, – я справлюсь. Но никогда не смогу остаться здесь. Они так легко от меня отказались. Даже не предложили ничего, чтобы спасти. А я бы умерла, ради любого из них.

– Им тоже нелегко!

– Оставь меня! – взвизгнула девушка. Ей было больно. Больнее, чем порезаться ножом или обжечься. Это можно перетерпеть, просто посильнее стиснуть зубы. Но сейчас что-то душило изнутри, перекрывало дыхание и вызывало неприятные соленые капли на глазах.

Пустым взглядом она проводила поникшую служанку, затем спокойно долила прохладной воды в чан, чтобы не было горячо. Скинув одежду, погрузилась в ароматную жидкость. Шерлон не пожалела даже редких масел.

Еще бы! На то золото, что отвалил благородный вейр, она купит сотню самых дорогих ароматических флаконов и еще много чего.

Тщательно вымывшись, Сиана растерла волосы полотенцем, расчесала и оставила их сохнуть. Затем надела приготовленную одежду. Белье было великовато и платье висело мешком. В другой раз она бы обрадовалась обновкам, сейчас же мельком глянула на себя в зеркало и всего лишь поправила завернувшийся воротничок.

Мать ожидала за дверью. Убедилась, что дочь не взбунтовалась, а покорно выполнила, что велели, и спокойно выдохнула. Поддавшись порыву, Шерлон прижала к себе хрупкое тело. Раньше Сиана всегда отвечала на ласку, а теперь осталась безучастной.

– Пойдем! – взяв девушку за руку, женщина повела ее к комнате благородного постояльца.

– Открыто! – ответил вейр, едва Шерлон постучалась.

– Вот! – вытолкнула бедняжку на середину комнаты, – Сиана пришла, как вы и велели, – залебезила хозяйка. – Может, вина? Или фруктов? Шоколада?

Сиана поджала губы. Фрукты в Загоре были особой роскошью. Их везли с побережья и стоили они дорого. Как и шоколад, который попробовала лишь однажды, на свой день рождения.

– Принеси! – распорядился мужчина.

Шерлон пробормотала, что сию минуту все будет, и исчезла за дверью. Сиана так и осталась стоять на месте, не решаясь пройти дальше. Недавняя смелость испарилась. Накрыло острое осознание того, что шутки кончились. Посмотри она в глаза простому оборотню, отделалась бы поркой. Отец заплатил бы, откупился. Но этому берку, кинувшему целый кошель золотых райсов, глупо предлагать деньги.

– Подойди! – вейр поманил пальцем.

Не смея ослушаться, девушка приблизилась к кровати. Из-под опущенных ресниц Сиана разглядела лишь вальяжную позу, да белеющий на фоне расстегнутой темной рубашки голый торс.

– Знаешь, – берк подхватил добычу за талию и притянул к себе. Сиана неловко завалилась на мужчину, уткнувшись лицом ему в грудь. Тут же крепкая рука впилась в распущенные волосы. Оборотень пропустил каштаново-красные пряди сквозь пальцы, а потом в два оборота намотал их на ладонь и дернул вверх. Бедняжка взвизгнула, оказавшись лицом к лицу с мучителем, – тебе просто не повезло. Обычно я не трогаю маленьких девочек, даже осмелившихся дерзить мне. Но не в тот день, когда дхаргов мальчишка, наплевав на все законы, сбежал. Поэтому ты сегодня будешь кричать очень громко.

Стук в дверь отвлек вейра. Приподнявшись, он усадил игрушку на колени, поправил на ней задравшееся платье и только после этого разрешил войти. Шерлон расставила на столе тарелки с десертом, а после, бросив виноватый взгляд на дочь, торопливо покинула комнату.

– Вина? – предложил берк и, не дожидаясь ответа, пересадил девушку на кровать. Сам направился к столу, наполнил бокалы вином и, прихватив коробку с шоколадом, вернулся обратно. – Пей! – сунул бокал в трясущиеся руки. Сиана послушно сделала глоток. – До дна! – мужчина усмехнулся, – больше не дам, а то вырубишься с непривычки. А нам предстоит долгая ночь.

Робея, Сиана поднесла к губам бокал и, зажмурившись, осушила его до последней капли. От сладкого, немного приторного напитка в голове зашумело. Девушка покачнулась. Комната на миг поплыла.

– Вот, попробуй, – перед собой Сиана увидела шоколад и машинально откусила. Только вкуса совершенно не почувствовала. Мужские пальцы, испачканные в подтаявшем лакомстве, размазали шоколад по губам, чуть раздвинули их и наткнулись на преграду. – Ну, же! Открой ротик! – раздался властный шепот, – ты же не хочешь лишиться зубов?

Мотнув головой, Сиана отпрянула, и тут же оказалась прижатой к кровати. Шею сдавило крепкой хваткой, мужчина жестко впился в разомкнувшиеся губы. Девушка дернулась, как раненая лань, пытаясь если не вырваться, то хотя бы вздохнуть.

Лучше бы он убил! – закралась в голову Сианы шальная мысль. – Оборотни вспыльчивы. «Никогда не стой на пути разъяренного зверя», – запоздало вспомнила наставление отца.

Сиана с силой клацнула зубами, прокусив губу мучителя до крови. Соленая жидкость хлынула в рот. Одновременно с грозным рыком на лицо опустился кулак и на десяток секунд вышиб сознание. Обрушившийся поток воды привел в чувство. Несчастная закашлялась, отплевывая кровь и кусок отколовшегося зуба. Челюсть саднила и наливалась отеком, глаз заплыл. Левую сторону лица она практически не чувствовала.

– Не думай, что это сойдет тебе с рук, – от летящей наотмашь пощечины девушка увернуться не смогла, только дернулась и застонала, – не надейся, что прибью раньше времени! Ты будешь чувствовать и осознавать все, что происходит. И я не буду с тобой церемониться! – берк впился в разбитые губы болезненным поцелуем.

Отступать некуда, бедняжка задыхалась. Она полностью находилась во власти монстра. Хрупкие пальчики беспомощно скользили по шелковым простыням, пока не зацепили край одежды. Тяжелый бархат, вышивка серебром – камзол принадлежал берку. Сиана хотела отбросить его, когда сквозь ткань нащупала что-то твердое. Долгую минуту она перебирала материю, прежде чем добралась до ножен и сумела вытащить короткий клинок.

Лишь бы не заметил! – молилась все это время.

Наконец, улучив момент, она полоснула ножом по ненавистному лицу. Смертельно ранить зверя Сиана не могла, да и не знала, куда бить, чтобы наверняка. Надеялась разозлить мужчину настолько, чтобы он, наконец, прекратил мучения.

Взревев от боли, вейр отшатнулся и скатился с кровати. Рукоять ножа торчала из разорванной щеки, а кровь, мгновенно залившая лицо и шею, странным образом шипела и пузырилась.

Сиана завизжала, увидев, как налились алым жестокие глаза и вместо пальцев на руках пробились мощные когти. Спустя один взмах ресниц посреди комнаты на задних лапах стоял громадный черный волк. Неведомая сила вытолкнула клинок из раны, который, тихо звякнув, отлетел в сторону. Зверь оскалился, угрожающе зарычал.

Обомлев от ужаса, несчастная сжалась в комок. Никогда еще она не видела превращение оборотня. Тем более так близко. Но особенно жутко было прочитать в зверином взгляде собственный приговор. Берк зарычал, оскалил острые зубы и пригнул голову, демонстративно провел мощной лапой по полу, оставляя на нем глубокие полосы. Еще немного, и эта тварь сорвется, разорвет жертву в клочья.

Обезумев, Сиана с воплем кинулась к двери. Волк, казалось, только того и ждал. Одним прыжком он смел жертву на пол, легко вспарывая когтями человеческую плоть.

Ворвавшиеся в комнату хозяева и друзья берка застали лишь растерзанное тело, да распахнутое настежь окно.

Гердин рухнул на колени, увидев, что осталось от дочери. Шерлон взвыла, проклиная благородного вейра и его деньги.

Один из гостей сиганул в окно, на лету превращаясь в волка. Второй занялся родителями. Женщину вырубил, чтобы оборвать раздражающий вой, вмиг постаревшего мужчину подтолкнул к выходу. Кивком указал замершему в дверях Лурху на обмякшее тело хозяйки, а сам повел Гердина Эмбри вниз.

Третий гость присел около трупа. Особый нюх оборотня без труда уловил, что жизнь покинула глупое создание. Дерзким взглядом девчонка подписала приговор.

Ну, кто в здравом уме посмотрит в глаза самому Владыке? – действий вожака оборотень не одобрял. Достаточно того, что девчонка перепугалась насмерть. Ее криков не слышал разве что глухой. – Но как же нужно довести Киропа, чтобы он сорвался и убил? И не просто свернул шею, а обернулся и растерзал? – Вейр задумчиво коснулся побелевших прядей девушки. – А ведь днем волосы были красивого каштаново-красного оттенка. Не потому ли Владыка так обозлился, что она напомнила неблагодарного племянника?

Тяжело вздохнув, мужчина подобрал валяющееся на полу покрывало и завернул в него тело. После взвалил сверток на плечо и с тоской посмотрел на дверь.

Выходить через общий зал таверны, значит, лишний раз напомнить отцу о разыгравшейся трагедии. Оставалось окно. Забравшись на подоконник, мужчина осмотрелся. Внизу никого не было, так что он спрыгнул, ловко приземлившись на ноги, и направился в сторону реки.

Выше по течению на другом берегу он еще днем приметил кладбище. То, что оно раскинулось на территории дроу, было только на руку. Значит, местные туда не сунутся. Не исключено, что на погосте водилась нежить. Если повезет, она и косточек от трупа не оставит.

Припрятав одежду под ближайшим деревцем, оборотень вошел в воду. Прохладный ветер, встретивший на другом берегу, заставил мужчину поежиться. Заболеть он не боялся, но бегать голышом, рискуя нарваться на голодных умертвий, не прельщало.

Кладбище встретило неестественной тишиной – первый признак того, что здесь таится опасность. Пройдя всего десяток захоронений, вейр едва не угодил в яму. Глубокую, с неровными краями и торчащими из земли сгнившими досками.

Повезло! – обрадовался берк и скинул ношу в разрытую могилу.

Покрывало, зацепившись за сучок, развернулось. На фоне темной земли изломанное тело девчонки смотрелось белым пятном. Запах свежей крови ударил в нос. В ночной тишине раздался утробный вой, и Вейр попятился, заметив приближающиеся зеленые точки.

Умертвия сделают свое дело, – оборотень усмехнулся, – ни к чему Владыке проблемы с ортанцами. Его и так недолюбливали за крутой нрав. Что ж одной кровавой тайной сегодня станет меньше.

Перекинувшись в черного волка с рыжими подпалинами на боках, зверь припустил обратно. До рассвета следовало покинуть Загор.

Едва оборотень скрылся из виду, из темноты выступила тень. Серый грязеотталкивающий костюм и скрывающий фигуру длинный плащ, позволяли незнакомцу полностью слиться с местностью. А специальное средство, которым мужчина намазался перед выходом, скрыло запах тела, делая его неразличимым не только для оборотней, но и для неживых обитателей кладбища. Опытный некромант никогда не выйдет на работу, не будучи готовым ко всем неожиданностям.

Решив проверить, от чего избавился оборотень, мужчина, поминая демонов, полез в могилу. Представшее перед ним зрелище поразило повидавшего многое на своем веку некроманта. Склонившись над телом, он запустил сканирующее заклинание.

С момента смерти не прошло и часа, – безошибочно определил он, – душа не успела уйти за Грань. Что же! Есть повод наведаться в Серую долину.

– Рифий! – позвал он, – держи тело. Неси его в лабораторию и к моему приходу подготовь к работе. Скоро у тебя появится подружка.

Некромант наложил заклинание стазиса на труп, завернул его в то же самое покрывало и подал ожидающему у края ямы зомби. Получив задание, Рифий быстрым шагом направился к жилищу некроманта. Остатков сознания мертвецу хватало, чтобы четко следовать приказам. Еще он знал, что хозяин никогда не оставит дело незавершенным. А значит, он до самого утра провозится с трупом, и потом неделю проваляется без сил, вымещая злость от собственной беспомощности на нем. И ему, Рифию, ничего не останется, как безропотно сносить вспышки хозяйского гнева. Одна надежда – девчонка. Теперь хотя бы не ему одному отдуваться.

Глава 1

Костяной нож в моей руке не дрожал. Прикусив кончик языка, чтобы не нарушить тишину случайным словом, уверенно выводила руны подчинения на теле. Когда-то оно принадлежало человеческому мужчине. Широкая грудная клетка, мощная шея, высокий рост – отличный экземпляр для нового помощника. Рифий совсем одряхлел. Приходилось каждую неделю обновлять заклинания, чтобы остатки сгнившей плоти не отваливались при ходьбе.

Давно предлагала отцу усовершенствовать Рифия. Вдвоем мы бы справились за два-три дня. Всего-то и надо удержать душу, пока кости не выварятся в специальном отваре. Но, видите ли, это лишит преданного слугу последних мозгов. По мне, так он давно их лишился. Еще при жизни. Зомби хороши, пока свежие. Полгода – год. А потом проще сделать нового, чем обновлять заклинания на старом.

– Ohruum! Re-ive. Uk-her-dae! Восстань! И служи мне, твоей хозяйке! – завершила, наконец, кропотливую работу.

Отступила в сторону, едва сдерживая восторг, когда заметила первые признаки воскрешения. На руках мужчины дернулись пальцы, затем сжались кулаки. Следом согнулись и разогнулись колени. В распахнувшихся белесых глазницах, чуть тлея, загорелся зеленый огонек. Зомби резко сел, шумно выдохнул скопившийся в грудной клетке воздух и зарычал.

– У меня получилось! – взвизгнула от радости и гордо посмотрела на отца, – зомби поднят и полностью подчинен! Мирх, замри! – скомандовала я, и подопечный застыл, буравя меня жуткими зелеными глазами.

– Молодчина, Лири! – похвалил строгий учитель, – но я бы посоветовал добавить руне Эдгас обратную Шенру и замкнуть на внешнем круге. Консервация и саморегулирование. Иначе говоря, питаясь живой плотью, твой зомби будет поддерживать собственное тело в рабочем состоянии. В противном случае через неделю вся округа будет усеяна его внутренностями.

– Где же я ему живую плоть возьму? – задумалась вслух, – всех крыс в округе Рифий еще два года назад переловил. Животные в наши края не забредают. Разве что в Загор на охоту отправлю. Пусть сам добывает пищу!

– Лири! – укоризненно покачал головой старый некромант, – не забывай, чему я тебя учил: ты в ответе за тех, кого оживила. Прежде чем делать зомби, ты должна была хорошенько подумать.

– Но ведь такой экземпляр! Нам крышу чинить надо! Скоро сезон дождей начнется. И урожай собрать, и огород перекопать. А еще забор починить, дров заготовить. Ну, ты ведь сам знаешь, что нам необходим сильный помощник!

– И все же! Сначала нужно тщательно взвесить все за и против. Несомненно, помощник нам нужен. Однако прокормить его стоит немалых денег. И чтобы их заработать, придется неделю убить на подъем очередного скряги, спрятавшего от семьи десяток райсов. В случае с зомби получается двойной перерасход сил. За деньги, что потратим на его питание, запросто можно нанять живых работников.

– Ну, папа! – с обидой протянула я, – зомби всегда можно упокоить. Они молчаливы и делают все, что прикажешь. А люди… с ними слишком шумно.

– Все еще боишься? – отец ласково потрепал по белоснежной макушке, – когда-нибудь тебе придется жить среди них.

Я вздрогнула.

Ненавижу, когда ко мне прикасаются! Вот совсем! И даже Париус Ридлит, которого считаю отцом, не имеет на это права.

– Ликирия, прекрати! – рявкнул некромант.

Я и не заметила, как оскалилась и зарычала. Отец говорил, что в такие моменты, зрачок у меня вытягивается в тонкую нить, а радужка полыхает красным, как у голодной нежити.

– Ты должна это контролировать! – мужчина взял меня за кисть и медленно разжал пальцы. Выросшие когти оставили глубокие следы в ладонях. От удивления я забыла, что Париус держит за руку.

– Что со мной? Почему это происходит? – испугавшись, что превращусь в умертвие или кого похуже, шмыгнула носом.

– Лири, – отец хотел было заключить в объятия, но передумал и отступил на шаг, – я уже рассказывал, что на тебя напал оборотень.

– Да, знаю. Я умерла, и это спасло от превращения в бешеного веурра. Но ты привел мою душу из Серой долины и подарил новую жизнь. Почему же каждый раз появляются эти дурацкие когти? Раньше меня выдавали только глаза. Что будет дальше? Не хочу, чтобы на меня пялились, не ровен час камнями закидают.

– Девочка моя! – ласково улыбнулся мужчина, – тебе нужно чаще смотреться в зеркало. Если на тебя и оборачиваются на улице, то это оттого, что ты настоящая красавица.

– Ты опять? Я урод! Из-за цвета волос меня считают полукровкой! Дроу воротят носы, а люди просто ненавидят. И не дай Некрон кто увидит меня без одежды.

– Лири! Хороший целитель сведет шрамы за пару сеансов. Ты прости меня, дурака. Не думал, что будешь так переживать. Не рассчитывал, что оживешь. Как только понял, что есть шанс, все силы положил на то, чтобы из Серой долины вытащить. А на раны меня не хватило. Их Рифий сшивал.

Кинула злой взгляд на зомби, который с невинным видом изучал потолок в лаборатории. Развоплощу!

– Так что, Мирха обратно? Может, он хоть крышу подлатает, а? – сложив ладони в молитвенном жесте, умоляюще посмотрела на Париуса.

– Запри пока в сарае, – милостиво разрешил некромант, – и прибери тут! А мне передохнуть надо. Вечером в Дубравку пойду. Что-то на погосте у них неспокойно. Просили проверить.

– Я с тобой? – загорелась предвкушением ночной вылазки.

– Нет. Дома побудешь. Между тобой и Мирхом еще пару дней связь устанавливаться будет. Нельзя его надолго оставлять. А ночью, сама знаешь, активность возрастает. Скормишь ему цедарку, все равно яиц не несет. Но прежде кровь слей, да ощипай, а то все заляпает.

– Сделаю, – я нахмурилась. По всему выходило, что мой зомби никому не нужен, и из-за него же пропущу ночное приключение. Вдобавок, последней живностью в хозяйстве придется пожертвовать.

Может, в город сбегать? – пришла шальная мысль, – пока Париус отдыхает, обернусь за два-три часа. Всего-то перебраться через Загоринку, да по тропинке напрямик к южным воротам.

Серебряного харда, бережно хранимого на черный день, хватит на дюжину цедарок.

Приказав Мирху идти в сарай, собственноручно заперла крепкие ворота и замок железный повесила. На обратном пути запаслась ведром и тряпками. Отмывать кровь со стола, то еще удовольствие. Однако я привыкла и не считала эту обязанность обременительной.

– Рабочее место должно содержаться в порядке! – частенько говаривал Париус. Несмотря на специфику работы, у некромантов была патологическая любовь к чистоте. Во всяком случае, у одного точно.

Бережно протерла инструменты, разложила их по порядку на специальной полке. Застирала фартук и перчатки. Отходы «производства» сгребла на совок и кинула в магическую топку.

Удобная, кстати, вещь. Париус отвалил за нее целый золотой райс! Работать она могла беспрерывно. Заряда магии хватило бы на десяток лет. Зато легко превращала все, что в нее попадало, в золу. А это, как оказалось, изумительное удобрение. После того как случайно выбросила содержимое отстойника топки на грядку, растительность поперла буйным цветом. Особенно сорняки! Но и картошка, и морковка с луком урождались ладные да вкусные.

Пожалуй, завтра заставлю Мирха избавиться от осотов и чертополоха! Больно здоровые вымахали. Самой не справиться.

На цыпочках подкралась к комнате Париуса и заглянула внутрь. Некромант спал, вытянувшись на кровати и скрестив руки, словно покойник. В полумраке, создаваемом за счет плотных штор и закрытых ставень, лицо мужчины выглядело пепельно-серым. Если бы не ровно вздымающаяся грудная клетка, помчалась бы рисовать круг Призыва души.

Я метнулась к себе на чердак, достала из тайника хард и несколько медных цхертов. Переоделась, нацепив под длинную юбку удобные штаны. Волосы закрутила в узел на затылке, повязала голову платком. Дополнением стал плащ с капюшоном и большая корзинка с крышкой. Костяной нож и несколько хитрых штучек, необходимых девушке, отправляющейся куда-то без сопровождения, всегда были при мне. Причем спрятанные в одежде так, что ни один стражник не найдет.

– Я вернусь очень скоро, – предупредила Рифия, с укором таращившего на меня единственный глаз, – отец не успеет проснуться. Он ничего не узнает.

Сама, так точно, не стану задерживаться, – добавила мысленно, – сам факт того, что скоро окажусь в городе, полном людей, нервировал. Но, как и сказал Париус, нужно привыкать к живым. Поход на рынок будет отличным испытанием!

Загоринку переплыла на лодке, что всегда стояла наготове, надежно укрытая в зарослях камыша. Выше по течению берега были высокими. К воде не подойти. Зато место, чтобы припрятать маленький бот, замечательное. Особенно если знать, что в трех метрах от берега есть тонкая полоска отмели, по которой можно спуститься ниже и выйти на пологий склон, всего лишь замочив ноги.

До южных ворот Загора добралась быстро, не по большому тракту, а напрямую, через заливной луг и рощицу.

У ворот скопилось несколько повозок. Приезжий люд нервничал, желая быстрее попасть в город. Располневший вояка в серой униформе с вышитой эмблемой стража на рукаве, лениво листал документы. Досмотр проводил второй страж, помоложе и порасторопнее. Он же пропускал тех, кто прибыл пешком и без поклажи.

Пришлось, конечно, постоять в очереди. Скольких нервов это стоило, одному Некрону известно. Искусала все губы и исцарапала до крови ладони.

Но все же, мне удалось пройти!

Одиноких путников пропускали охотнее, чем повозки или караваны. И мне повезло. Загорелый оборотень, прибывший с юго-западного склона гор на телеге, груженной шкурами, щедро пропустил вперед.

У стража, который так и норовил рассмотреть мое лицо, спрятанное под капюшоном, узнала, как пройти к ярмарке. Оказалось, торговые ряды раскинулись на центральной площади. Всего-то и надо, что идти и никуда не сворачивать с главной улицы.

Так, и я сделала. Шарахаясь от прохожих, будто специально пытающихся задеть или толкнуть, добралась, наконец, до цели.

– Нда! – застыла в ступоре. От такого количества народу стало не по себе. Даже среди голодных умертвий чувствовала бы себя лучше.

Продолжая стоять на месте, судорожно соображала, как среди толпы и нагромождения палаток найти то, что нужно.

Тут же за день все не обойти!

– Хей, посторонись! – меня бесцеремонно подхватили за шкирку и оттолкнули в сторону.

Упав в пыль, глухо зарычала. Хорошо, что плащ полностью скрыл от посторонних взглядов. Иначе все, кому не лень, рассмотрели бы мои глаза и выросшие на руках когти.

– Тебе помочь? – сердобольная женщина подошла совсем близко и тронула за плечо.

Я взвилась, как ненормальная, и бросилась бежать, куда глаза глядят. Остановилась на глухой пустынной улочке. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, в голове шумело и жутко хотелось пить.

Я должна справиться! Должна, – твердила себе. Пальцы рук нервно сжимались и разжимались, оставляя на коже багровые полумесяцы. Если бы не быстрая регенерация, обе ладони давно превратились в сплошную рану.

Чтобы успокоиться, решилась на крайний шаг – сунула в рот листик валерианы.

Растение давало кратковременный успокаивающий эффект, но как только действие заканчивалось, инстинкты обострялись до предела.

Возвращаться пришлось долго. В панике проскочила три квартала и даже не заметила этого. Пару раз пришлось пересилить себя и спросить дорогу. Попав на площадь, специально нашла место в сторонке, чтобы никому не мешать. Даже под действием успокоительного, я ощутимо нервничала.

Чтобы побороть страх, загляни ему в лицо, – вспомнила слова Париуса, когда мы впервые отправились с ним на кладбище. – Для некроманта в любой ситуации необходимо сохранять хладнокровие. Нежить может и не заметить тебя, но обязательно почувствует липкий запах ужаса!

Несколько раз глубоко вздохнула, выровняла дыхание. Даже больше – понизила частоту пульса и на градус-другой температуру тела. Обычно это помогало слиться с окружающей средой. Для кладбищенской нежити я бы стала невидимой. К сожалению, с живыми людьми подобный фокус не удался.

Ну, и ладно! Зато, в какой-то мере, помогло самой.

Надвинув капюшон и засунув руки в карманы, осторожно ступила в толпу. Как бы ни раздражали прикосновения, вскоре я осознала, что на меня никто не покушается. В той тесноте, где передвигались люди, невозможно было кого-то не задеть. Я сама постоянно цепляла прохожих пустой корзиной, болтающейся на локте. А через десяток шагов даже огрызнулась, наградив какого-то наглеца словами, услышанными недавно в свой адрес.

На этом запас везения исчерпался. Видимо, стрессовая ситуация повлияла сильнее, чем думала. Действие валерианы закончилось, и на меня разом обрушились обострившиеся инстинкты. Прежде всего, это повышенное обоняние.

Втянув носом воздух, ощутила такой букет, что не удержалась и громко чихнула.

Возможно, так резко пахли специи, разложенные на переносном лотке у стоящей неподалеку женщины. Или рыбные ряды, где нерадивый хозяин рядом со свежими тушками положил и несколько гниющих рыбин, присыпав их солью. Ни с чем не спутаешь специфический аромат кожевенных рядов. И стойкое амбре скотников.

О! Туда мне и надо! – обрадовалась тому, что скоро все мучения закончатся, – среди молочных свейсов, диких свир, лошадей и прочих животных, вполне могли торговать и птицей. Гоготанье цедарок стало лучшим тому подтверждением.

К торговому ряду, в котором продавался нужный мне товар, добралась с минимальными потерями. Всего-то толкнули раз десять и раз двадцать попытались отдавить ноги. Это чуть не каждый второй. Если бы не мгновенная реакция, быть затоптанной. Один раз даже влезли в карман, куда положила купленный мешочек с пряностями. Воришка получил на память глубокие царапины, заживать которые будут очень долго.

Пусть головы я не поднимала, и никто не видел, какими стали глаза, но вот спрятать когти оказалось сложнее.

Цедарки обошлись в половину харда. Откуда что взялось? Торговалась с продавцом до хрипоты.

В результате у меня полная корзина цыплят и две взрослые особи, да еще и сдача осталась. Хватит на сладкую карамель и какой-нибудь сувенир для Париуса.

Огромный цедар на палочке перекочевал ко мне всего лишь за цхерт. По пути к магической лавке, о которой рассказывал отец, умудрилась купить свирную вырезку и потрохов.

Будет сытный ужин для отца и еда для Мирха! – внутренне ликовала я, радуясь тому, что все так удачно сложилось.

Людям, которых так боялась, на самом деле, не было до меня никакого дела. Я внимательно отслеживала реакцию тех, кто случайно или нет, касались меня. Одни просто привыкли размахивать руками, не оглядываясь по сторонам. Другие искали, чем бы поживиться. Третьи, а таких, слава Некрону, меньшинство, рассматривали как объект для приставаний. С двумя последними категориями расправлялась жестко и без колебаний. В ход пошли когти и тонкие лезвия, закрепленные на запястье, которыми безжалостно вспарывала не только сунувшиеся ко мне конечности, но и части одежды. По крайней мере, трое воришек в Загоре обзавелись похожими метками на руках. А двое хамоватых типов поспешат с приобретением новых штанов. Потому как те, что были на них, вдруг разошлись по швам.

У меня получилось! – ликовала я, – пусть среди толпы находиться неприятно, но не смертельно. И внешний вид хилого подростка только на руку. Никто не ждет, что слабая девушка даст отпор. А я могу! – хищный оскал скользнул по губам, – Париус натаскивал меня на нежить. Люди же намного уязвимее.

Воодушевленная новым опытом, бодро зашагала к южным воротам. Настолько расслабилась, что не заметила парня, выросшего на пути и, врезавшись, чуть не сшибла его с ног.

– Эй! Куда прешь! – гаркнул он, хватая за плечи и встряхивая, как мешок с соломой. Капюшон, естественно, слетел.

– Дохлый урр! – не сдержалась я и испепелила нахала взглядом, – прочь с дороги!

– Сиана? – вытаращился незнакомец, побледнев, будто увидел того самого дохлого урра, – ты?

– Нет! Ты ошибся, – рыкнула в ответ, стряхивая с себя чужие пальцы, – руки убр-рал!

– Нет! Постой! – эта пиявка вцепилась еще сильнее, – это же ты! Ты не узнаешь меня? Герд! Гердин-младший, твой брат.

– У меня нет родственников! Какой ты мне брат? Посмотри на себя! – огрызнулась, зверея от того, что вокруг начали собираться люди.

– Мне сказали, что тот вейр убил тебя! А я не верил. Сиана, сестренка! – вдобавок ко всему, увалень прижал к себе и стиснул в объятиях. В лицо дохнуло запахом мужского тела с примесью конского пота. Такого я даже Париусу не позволяла, не то, что какому-то хлыщу сумасшедшему.

– Отпусти! – со всей силы оттолкнула парня.

Тот, не ожидая отпора, отлетел на пару метров и припечатался головой об колесо стоящей там телеги. Солоноватый запах крови ударил в нос.

– Совсем оборотни распоясались! – взвизгнул кто-то в толпе.

– Житья от них нет!

– Не пущать таких в город!

– Так, парень сам полез! Вот и получил, – заступился кто-то.

Судя по сердечному ритму, наглец умирать не собирался. Я подошла, нащупала жилку на шее и убедилась, что он жив и здоров. Кто-то сердобольный принес потерянную в результате происшествия корзину.

– Сиана, – простонал очнувшийся незнакомец, – прости, я не хотел напугать. Мы все считали, что ты погибла. Я…

– Шшш, – закрыла его рот рукой, – я не ушла только потому, что ты пострадал. Однако вижу, ничего серьезного. Головой ты и без моей помощи тронулся. Мне не нужны проблемы. Но я хочу сказать, ты ошибся. Меня зовут Лири. И, если ты заметил, я не человек. А, значит, никак не могу быть твоей сестрой. Так что извини, мне пора. И так с тобой задержалась.

– Верно. Все верно, прости! Я чуть с ума не сошел. У меня и сейчас сердце екает, как на тебя смотрю. Ты и Сиана – одно лицо. Если бы не глаза…

– Ладно, Гердин, или как тебя там, пора мне.

– Лири, подожди! – парень снова вцепился в мою руку. Однако натолкнувшись на потяжелевший взгляд, тут же разжал пальцы, – я просто… не могу отпустить. Как бы это объяснить? Мы с Сианой были очень дружны. А я… мне так ее не хватает.

– Почему же допустил, чтобы она погибла? – понять желание Гердина я могла, однако тот сам сказал, что его сестру убил вейр. У самой внутри что-то заныло при упоминании о смерти незнакомой девушки. – Если так любил, почему не уберег?

– Он аристократ. Не отдай мы ему Сиану, пострадала бы вся семья. И ничего бы ему не было. А она с малых лет все наперекор делала. Ты же из оборотней, знаешь, нельзя им в глаза смотреть. А Сиана… ей бы перетерпеть. Сама ведь спровоцировала. И с ним молчать не стала. А он… разорвал, сломал, как куклу. Я до сих пор слышу ее душераздирающий крик.

Слова Гердина против воли зацепили какую-то струну в сердце. На миг перед глазами промелькнуло искаженное злобой лицо с черными глазами. Лицо из моих кошмаров. Отпрянув, схватила корзинку и побежала к воротам. Страж что-то крикнул вдогонку, но я не расслышала, стараясь как можно быстрее покинуть Загор. Если из-за этого странного парня меня снова будут мучить плохие сны, вернусь и найду его! Мало не покажется! Запах-то хорошо запомнила. Вдобавок сам упомянул, когда кричал вслед, чтобы искала в Кендаре.

Глава 2

Париус встретил невозмутимым взглядом.

– Где была? Неужели… – заглянув в корзинку, присвистнул, – в Загор ходила? И как, справилась?

– Как видишь! – гордо задрала нос, – но было жутко страшно, – все же призналась отцу. Кому как не ему знать о моих страхах?

– Ты ведь была осторожна?

– Я? Да. Ох! Не знаю. Там был один парень… представляешь, он спутал меня со своей сестрой. Погибшей. Сиана. Кажется, так ее звали.

– А что ты? – Париус посерьезнел.

– Он до меня дотронулся и… Я сказала ему, что оборотень. А он человек. Так что мы точно не родственники. Глупый. И пахнет от него, бе-э.

– Люди часто ведут себя странно. А уж молодые парни, чтобы привлечь внимание девушки, тем более. Не верь никому, Лири.

– Знаю. И не собираюсь этого делать. Ты голоден? Я сейчас, – не дожидаясь ответа, помчалась на кухню. До сумерек нужно было успеть приготовить ужин. Этой ночью отцу предстояла тяжелая работа. Сытная еда прибавит ему сил.

Солнце уже ушло за горизонт, когда Париус отправился в Дубравку. Путь неблизкий. Только к полуночи отец доберется до места, а ведь еще ловушки для нежити готовить. На это много времени уходит, я точно знала. Последний год он брал меня с собой на каждый вызов.

Набираться опыта!

Отдать должное, учителем Париус был превосходным. Он мог по десять раз повторять одно и то же правило, пока не запомню. Но уж если спрашивал потом, то по всей строгости. А больше всего любил устраивать практические занятия, на которых тренировал каждый навык, доводя его до совершенства. В моем случае это жизненная необходимость. Магический резерв у меня былдо обидного маленький. К ритуалу поднятия Мирха готовилась больше недели. Копила силу, сливала понемногу в накопитель. Не использовала магию даже в мелочах, над которыми, порой, не задумываешься, так мало они требуют энергии. И все равно, в решающий момент, только поддержка Париуса помогла оживить зомби.

Поэтому сейчас, стоя у калитки, смотрела вслед некроманту с тревогой.

Как он один? С ополовиненным резервом, восстановить который не помог даже сон и плотный ужин? И Рифий не помощник, совсем сдал. Едва таскается по дому, шаркая старыми хозяйскими ботинками. У самой ни единой крохи сил. Одно хорошо – сытого Мирха еще неделю можно спокойно не кормить. А за это время заставлю его все дела по хозяйству переделать.

Вернувшись в дом, занялась уборкой на кухне. Перемыла грязные чашки, отдраила сковороду, подмела пол. Однако работа, за которой, как правило, отвлекалась от ненужных мыслей, не прогнала гнетущее чувство, преследующее с уходом отца.

Отправилась в лабораторию. Привела ее в идеальный порядок. Она и так содержалась в чистоте. Но перед уходом Париус искал свой посох, потому многие вещи оказались не на своих местах. А я просто не упустила возможности лишний раз вытереть пыль.

Понимая, что просто так не усну, заварила чай на травах. Мята и пустырник действовали успокаивающе.

Ой! – вспомнила не к месту, – забыла сказать отцу, что с меня слетело сдерживающее инстинкты заклинание. Впрочем, правильно сделала. С него сталось бы наложить новое и совсем обессилить.

Перед тем как лечь спать, проверила охранки. Еще одна статья расходов, на которой ни один некромант не экономил. Защита от вторжения живых и неживых существ могла спасти жизнь. Бывали случаи, когда на некроманта умертвия нападали в месте, где он считал себя в безопасности.

Казалось, что только закрыла глаза, как меня разбудил шум. Кто-то скребся в дверь. В другое время я бы ничего не услышала, но без сдерживающего заклинания слух обострился.

Кто там? Задери дохлый урр! Рифий, если ты опять зацепился за какой-нибудь крючок, развею к дхаргам!

Откинув крышку двери, спустилась с чердака. Шумел старый зомби, в этом не сомневалась. Но почему он так странно себя ведет?

Щелкнув пальцами, зажгла тусклый световой шар. Для меня в самый раз. Я и в темноте неплохо видела, но со светом привычней.

– Только не это! – похолодела, увидев, что Рифий, живший в доме еще до моего появления, развалился на части. Отдельные фрагменты истлевшего тела лежали в коридоре. Зомби целенаправленно полз ко мне, желая сослужить последнюю службу: предупредить о том, что его хозяин в серьезной опасности. Иначе магия, поддерживающая мертвое тело, не исчезала бы с такой скоростью. Всем известно, со смертью некроманта, погибают все его питомцы.

Я бросилась в комнату, как сумасшедшая. Плохо соображая, металась между шкафом и сундучком. В какой-то момент поняла, что ни оделась толком, ни собрала нужный инструмент. Рука сама потянулась к спрятанным в мешочке листикам валерианы.

Сжевала сразу два. С минуту сидела на полу, ожидая, когда средство подействует. Для того чтобы все сделать правильно, как учил Париус, я должна была успокоиться.

Помогло. За короткое время, что изображала статую, в голове возник четкий план: полная экипировка, набор для уничтожения нежити, набор для оказания первой помощи, ловушки, накопители.

Да, накопителей было немного. Париус берег их, приговаривая, что как бы жизнь ни повернулась, всегда должен быть запас. Денег, сил, магии – неважно. Отказываясь от чего-то сейчас, даешь себе лишний шанс в будущем.

Похоже, настал тот самый час, когда понадобятся все запасы!

Через десять минут мы с Мирхом вышли из дома. Зомби взяла с собой по нескольким причинам. Во-первых, ему еще какое-то время необходимо находиться рядом со мной. Во-вторых, если Париус ранен, самой не дотащить его до дома. И в-третьих, зомби был моей страховкой и защитой на случай нападения нежити. Конечно, я взяла с собой и короткий меч, и серебряный кинжал, и костяной нож, с которым, без ложной скромности, умела управляться. Но никакое умение не поможет при численном перевесе противника.

В Дубравку добралась, когда небо стало светлеть на горизонте. Из-за близости гор, солнце на этой стороне появлялось лишь после обеда. Нежить избегала солнечных лучей, но в предрассветных сумерках чувствовала себя вполне уверенно. Вибрацию темной силы почувствовала заблаговременно, еще пробираясь по дороге, огибающей деревню. Из замерших в тишине домов, с наглухо закрытыми ставнями, не доносилось ни звука.

Боятся! – скривила губы в горькой усмешке, – как это по-человечески! Умирать от страха, звать на помощь и бросать своего спасителя на произвол судьбы. Знай Париус, что хоть один житель пустит его в дом, наверняка нашел бы способ добраться до деревни. Старый погост всего в десяти минутах ходьбы.

На подходе проверила ловушки. Отец установил их у дороги, вокруг покосившейся ограды и на входе. Ни одна еще не сработала. Значит, нежить пока не прорвалась через естественный барьер, которым было окружено каждое кладбище.

Тогда откуда такой высокий фон некросилы?

Запустила поисковик. Отметка живого существа пришла откуда-то с восточной стороны погоста, из самой глубины и очень слабая.

– Мирх, ищи Париуса! – приказала я, – как найдешь, делай все, что скажет. Защищай. Вперед!

Спустив зомби, сама ступила на территорию кладбища. Остатками магии, которые виднелись синеватыми всполохами, были усыпаны многие могилки. Разворочанные кресты и разбитые плиты свидетельствовали о том, что недавно здесь было жарко. Бой кипел нешуточный. Париус никогда не доводил до открытых стычек. Загонял умертвий в ловушки и уничтожал по одному. Вокруг все кричало о том, что нежить напала стаей. Ошметки плоти, кости, остатки эктоплазмы.

Тут не только мертвецы из могил повылезали, – сообразила я, – взбунтовались потревоженные духи-хранители. Такие жили в старых семейных склепах и следили за сохранностью усыпальниц. Отец не стал бы без причины развеивать духов. Со многими старожилами он частенько общался, иногда обращался за помощью. Дружил, если можно так назвать отношения человека с привидением.

Если уж духи выступили против некроманта, которого они откровенно побаивались, то причина этому должна быть серьезной. Кто-то или что-то заставило их покинуть насиженное место и кинуться навстречу окончательной гибели. В живом мире это было под силу только черным некромантам. Таких умельцев во всем Приграничье не сыскать. Истребили всех. Если только в глуши какой-нибудь прячется. Да и не стал бы такой марг себя выдавать. А вот в неживом мире на это способны личи – неупокоенные марги, чья магия остается с ними и после смерти. Безжалостные, алчущие чужой плоти и силы мертвецы.

Поисковик провел через все кладбище к самой старой его части. Насколько помнила, там как раз располагались захоронения аристократов, живших в этом захолустье более сотни лет назад. Жалкие остатки некогда крупного поместья давно поросли травой и затерялись в выросших за долгие годы деревьях. А деревенька и погост при ней остались по сей день. Большинство усыпальниц уже разрушились от времени. Некоторые еще стояли, оберегаемые родовой магией и духами-хранителями.

К моему неудовольствию, ниточка силы вела к череде как раз сохранившихся склепов. А это плохо. Высокие стены таили опасность. В любой момент из-за угла могло выскочить умертвие. И уж если мертвецами действительно управлял лич, те вполне могли устроить ловушку. Не исключено, что Париус попал в одну из них.

Прорезавший тишину отчаянный крик, полный боли, заставил сердце пропустить удар.

– Отец! – забыв о предосторожности, вскрикнула я. Наплевав на все правила, бросилась на зов.

На месте оказалась быстро. Страх за единственного близкого мне человека, вышиб остатки спокойствия. Вмиг обострившиеся инстинкты сообщили, что тварь, с которой предстоит столкнуться, очень сильна. Ей мог противостоять Париус, если бы не растратил резерв на борьбу с умертвиями. А я… недочеловек-недооборотень с крошечным даром мага земли и зачатками некроманта была ей на один зуб.

Увидев отца, распростертого на пентаграмме, зарычала. На обнаженном теле не было живого места. Длинная костлявая фигура, обряженная в истлевшие лохмотья, стояла там же. Обтянутые пергаментной кожей пальцы с длинными когтями скользили по жертве, вскрывая раны и погружаясь в них на одну-две фаланги.

– Лири, уходи, – прохрипел Париус, едва сообразил, на кого отвлеклась тварь.

– Нет! – процедила в ответ. И хотя мне было страшно так, что сводило внутренности, не сдвинулась с места. Сквозь сузившиеся прорези глаз рассматривала свою смерть. В том, что лич меня убьет, не сомневалась. Во взгляде провалившихся глазниц с горящим глубоко внутри синим огнем я прочитала приговор.

– Так вот ты какой, лич, – осмелилась заговорить, – скажи, каково быть таким, как ты?

Оставив жертву в покое, чего я и добивалась, мертвец приблизился. Наклонился, словно принюхиваясь. Как по мне, так невозможно почувствовать запах, когда вместо носа на черепе лишь глубокий треугольный провал. Я вот отчетливо ощутила удушающий смрад.

– Ты-ы, – от скрипучего голоса, похожего на лязг когтей по стеклу, волоски на теле стали дыбом, – зовешь его отцом. Жалкий дроу не может породить дитя черных волков. Барр’эрк, передай отцу, что мы квиты. Эрданг держит слово даже после смерти.

– Меня зовут Ликирия Ридлит. Я дочь Париуса Ридлита, – выговаривая каждое слово, отчеканила я, – клянусь, что убью тебя, Эрданг, если ты немедленно не отпустишь нас. Беги, пока я тебя не поджарила!

Все то время, что говорила, стягивала силу в зажатые в руках ловушки. Пока лич находился рядом с отцом, было рискованно их применять. Но сейчас самое время. Не раздумывая, всадила крежей в тело марга, целясь в сердце и голову. Сама же, прямо с места совершила немыслимый кульбит, отпрыгивая далеко в сторону. Грохнуло так, что сорвало крыши всех близлежащих склепов. Меня осыпало градом камней. А съехавшая плита едва не размозжила голову. Спасла невероятная реакция, с которой откатилась назад. Однако два или три тяжеленных камня все же нашли цель. На некоторое время я даже потеряла сознание.

Очнулась, когда над кладбищем вовсю светило солнце. Пыль, взметнувшаяся во время взрыва, давно осела, покрыв землю вокруг ровным белым слоем.

– Отец! – подскочила, едва события ночи восстановились в памяти. Охнув от прострелившей боли, присела. Место, где я лежала, было залито кровью. А на куртке виднелась огромная дыра. Лилово-синяя кожа и розовая корочка едва затянувшейся раны говорили, что мне в который раз повезло. Для человека такой удар смертелен. Меня же просто вырубило.

Медленно поднявшись, кое-как доковыляла до места, где находился Париус.

Только бы он сделал щит! – молилась, откапывая отца из-под слоя земли и мелких камней.

Наткнувшись на холодную руку, не смогла сдержать слез.

– Нет! Папа, нет! Ты не мог! Я же успела! Уничтожила ту тварь! Как же так? – вмиг отросшими когтями стала яростно отшвыривать камни. Когда откопала тело, замерла.

Что-то не то! Отец не мог перевернуться. У него просто не хватило бы сил. А это тело крупнее и…

– Мирх! Упокою, заразу! – бесцеремонно подхватив зомби за загривок, отшвырнула в сторону. Тут же с удивлением посмотрела на свои руки. – Это как получилось?

Какими тяжелыми бывают мертвецы, знала не понаслышке. А уж крупные мужчины тем более.

– Ладно, потом, – позабыв о вспышке физической силы, с новым напором бешеной землеройки стала разгребать завал. – Папа! – взвизгнула от радости, нащупав теплое живое тело.

– Лири, – у некроманта дрогнули уголки губ. Бледно-зеленая оболочка щита, закрывающая лицо и грудь, растаяла, – я знал, что ты справишься. Пойдем домой, я так устал, – едва слышно сказал он и отключился.

– Все будет хорошо! Мирх, где ты? – позвала зомби. Сковывающий внутренности страх отступал. Запоздалая истерика накрывала волной дрожи и спазмов, от которых странно дергалась грудная клетка.

Как было бы хорошо, умей я плакать! Но проклятые слезы не хотели литься.

Всю дорогу до дома пыталась совладать с безудержной тоской, что накрывала при мысли о том, что сегодня могла потерять Париуса. Он был не только единственным близким человеком, но и другом, и учителем. Отец подарил жизнь, наполнив ее смыслом, целями и желаниями. Я часто представляла, как вместе мы будем сражаться с умертвиями, устраивать им ловушки, выведывать тайны у почивших скряг. Мне нравились наши походы на кладбища.

С мертвецами легко, когда знаешь, чего они хотят. А я знала, вернее, до сегодняшней ночи полагала, что знаю. Встреча с личем изменила это. Каким бы ни был человек (или нечеловек) при жизни, после смерти его волновало лишь одно – еда! Чтобы не подвигло умертвие пробудиться, месть, любовь или незавершенное дело, все сводилось к тому, что для поддержания нежизни оно должно было жрать. И только воля некроманта могла удержать в повиновении эту сметающую все на своем пути безумную тягу к живой пище.

Добравшись до дома, велела Мирху нести отца в лабораторию. Предстояла кропотливая работа по устранению того вреда, что успел нанести лич.

Насколько все плохо поняла, когда обмыла тело, убрав кровь, грязь и пыль. Мертвый гад нанес много поверхностных ран. И я могла с легкостью их залечить, если бы он не заразил отца трупным ядом. Характерный синюшный оттенок кожи и наполненные гноем пузырьки, созревшие внутри порезов, красноречиво свидетельствовали об этом. Из лопающихся пузырей гной просачивался в организм, смешивался с кровью, отравляя ее и каждый орган, который она омывала. Боль при этом была адская.

Париус умер бы в любом случае. Мое появление лишь отсрочило неизбежное. Мерзкая тварь как раз занималась тем, что прокалывала когтями гнойники. Поэтому некромант кричал. Поэтому лич был настолько уверен в себе, что оставил врага за спиной.

Каких же усилий стоило отцу сдерживаться в моем присутствии? Некрон! За что ты так с тем, кто верно и преданно служил тебе столько лет?

Вздрогнув от новых спазмов, сотрясших грудную клетку, опустилась на пол. От одиночества отделяли несколько часов. Что я могла сделать? Лишь немного облегчить страдания.

Особую смесь трав, растущих только на северном склоне Берканских гор, некромант использовал в крайних случаях. Средство оказывало сильное воздействие на тело, позволяя духу свободно перемещаться из мира живых в мир мертвых. А еще оно считалось очень редким, а потому весьма дорогим. В большей степени из-за того, что рецепт его приготовления сохранили лишь несколько старых мастеров. Париусу Ридлиту секрет передал его учитель, посчитав самым достойным из адептов. Судя по всему, эта тайна уйдет в небытие вместе с отцом. Он не открыл ее мне и, видимо, уже не сделает этого.

Достав из тайника заветный пузырек, вернулась к некроманту. Две капли сорвались с желобка дозатора и упали на неплотно сомкнутые губы. Оставалось только ждать, когда снадобье подействует. Если повезет, Париус даже не почувствует момента, когда яд доберется до сердца и оно остановится.

Обморок сменился сном уже через полчаса. Я поняла это по размеренно-медленному сердцебиению и ровному дыханию. Воспользовавшись короткой передышкой, поднялась к себе. Наспех вымылась в прохладной воде и переоделась в чистое.

Мирх в это время собирал останки Рифия. Он обрел свою вторую смерть. Его кости собиралась захоронить позже. Пока что зомби сложил их в мешок и отнес на задний двор.

Заглянув на кухню, с тоской посмотрела на остатки ужина. Нам бы вполне хватило позавтракать. Но Париусу, видимо, уже не придется. А мне кусок в горло не лез. Не зная, куда себя деть, снова занялась уборкой. Перемыла инструменты, почистила грязную одежду, навела порядок в комнатах.

– Ли-ри, – окликнул родной голос. Я вздрогнула. Присев у кушетки, на которой лежал отец, сама не заметила, как задремала.

– Я здесь, – коснулась его руки.

– Лири, у меня мало времени, – каждое слово давалось некроманту с трудом, – ты должна сделать кое-что. Это моя последняя воля.

– Все что угодно! Ты же знаешь.

– Поклянись, что доведешь то, о чем попрошу, до конца!

Что мне оставалось, когда он смотрел таким умоляющим взглядом? Я согласилась и даже принесла требуемую клятву.

– Круг передачи силы, – озвучил последнюю волю некромант.

– Папа! – всхлипнула я, – только не это! Я не стану тебя убивать!

– Ты мне обещала, дочка. Я так решил.

– Но…

– У меня мало времени на споры. Поторопись! Хорошо, что ты догадалась принести меня в лабораторию. Не придется далеко тащить.

– Ты ведь знаешь, что мне придется уйти? Я… так люблю наш дом. Тебя. У меня не хватит духу.

– Ликирия! – грозно прикрикнул Париус и тут же закашлялся. На простыню полетели алые капли.

Отцу становилось хуже с каждой минутой. Глотая слезы, кинулась рисовать на полу Круг. Точно такой использовал лич. От осознания этого становилось особенно горько.

Зачем мне его сила? Что она дала Париусу? Ни семьи, ни детей, ни благородной старости. Мое появление в его жизни можно назвать большой удачей. Поклонников темного искусства было днем с огнем сыскать. Учеников у некромантов становилось все меньше. Впрочем, это мне надо молиться Некрону, что Париус Ридлит подобрал меня той ночью. Отец не скрывал как и в каком виде он меня нашел. Я сама не хотела ничего знать о прошлом. Для меня жизнь началась четыре года назад. В этой самой лаборатории. На той же кушетке, где сейчас умирал Париус.

– Готово! – сообщила отцу, как только начертила последний символ.

– Молодец! Я горжусь тобой, моя девочка, – прохрипел отец, – жаль, что я нечасто говорил тебе это, впрочем… – новый приступ кашля прервал его, – так вот, у тебя есть полчаса, чтобы собрать вещи. Бери только самое необходимое. Скорее! Я чувствую, как слабею.

Собралась я гораздо быстрее, чем за полчаса. Чтобы покидать в сумку смену белья, да предметы первой необходимости ушло минут десять. Особую тетрадь, в которую записывала все, чему учил Париус, костяной нож, мел, связку свечей, бечевку и прочие мелочи сложила отдельно. Туда же отправился специальный грязеотталкивающий плащ, неиспользованные ловушки для нечисти и снадобья. Немного подумав, сгребла в холщевые мешочки весь имеющийся запас трав.

Жаль было оставлять многие приспособления, которые упрощали рабочие будни. К примеру, топка для сжигания отходов. Или установка для варки зелий с перегонными трубками и выпаривателем. Они громоздкие, в руках не унесешь.

Все это время я старательно отгоняла мысли, что буду делать потом, куда пойду. Другой жизни, как в доме Ридлита, не представляла. Городов не любила, слишком там людно. А в деревушках делать нечего. Особенно девице, за спиной которой нет ни отца, ни братьев.

– Ты быстро, – оценил старания Париус, – это хорошо. Есть еще кое-что. Принеси шкатулку, что стоит в моей комнате.

Я пулей метнулась в дом, нашла требуемый предмет. Благо, он стоял на одном и том же месте. Конечно, все четыре года меня мучило жгучее любопытство. Что же там? Сколько раз замирала в нерешительности! И столько же раз стыдилась собственного желания нарушить запрет и уходила.

– Вот! – протянула шкатулку отцу.

– Открой ее, – в глазах некроманта мелькнула искорка нежности, – ты ведь очень хотела узнать, что там. Пришло время.

Хлюпнув носом, на секунду замерла, поглаживая гладкую поверхность. Затем решительно откинула крышку. Ни золотых украшений, ни жемчугов, которые, как я себе представляла, там прячет некромант, не оказалось. Всего лишь несколько свитков, да кожаный кошель. Еще кольцо темного металла с гравировкой и круглым темно-фиолетовым опалом в центре.

Покрутила колечко в руках. Слишком массивное для моих пальцев. В кошеле обнаружилась приличная сумма в золотых райсах.

Вот ведь, дохлый урр! У него тут целое состояние, а мы иной раз крупы купить не могли! – с возмущением посмотрела на отца, – зачем он, вообще, соглашался на подработку, когда мог безбедно прожить десяток лет?

– Посмотри документы, – посоветовал Париус, внимательно наблюдавший за мной.

Первый свиток – это подписанное поверенным свидетельство, в котором Ликирия Ридлит признавалась единственной дочерью и наследницей Париуса Ридлита. Во втором было завещание, по которому все имущество после смерти некромант завещал мне, теперь уже законной дочери.

– Папа?! – в изумлении посмотрела на Париуса.

– Да, девочка. Можешь забрать книги и записи. Ты не только любимая дочь, но и мой единственный и самый лучший ученик. Кому как не тебе доверить самое ценное?

– Спасибо! – я невероятно растрогалась. В завещании также указывалось, что по истечении десяти лет я смогу вернуться на эти земли и восстановить дом.

Третьим свитком оказалась рекомендация некому Мерлоку Эппли, в которой Париус просил пристроить меня в учебное заведение.

– Но зачем?

– Мир много больше, чем подножие Берканских гор. Ты молода, красива, талантлива. Если не хочешь погрязнуть в домашних заботах и пеленках, выйдя замуж за какого-нибудь работягу, учись! С дипломом марга ты сможешь устроиться, найти работу. В конце концов, сама выберешь, какой жизнью тебе жить. В Загоре даже я не смог бы этого дать. Как видишь, письмо написано давно. К осени сам собирался везти тебя в Орту. Ортанская академия – одна из лучших в империи. А еще там не такие строгие нравы, как в Беркании или Лидейре и нет тех предрассудков, какими изобилуют земли оборотней и дроу.

– Мне так страшно! – припав к руке отца, прошептала я.

– Я верю в тебя, Лири. Ты справишься. Всегда помни, чему я тебя учил. Сохраняй спокойствие и трезвость мышления. Они помогут в любой ситуации. – Вместо утешения напутствовал Париус, – а теперь, приступим к делу. Прикажи Мирху перенести меня в круг.

Последние распоряжения некромант отдавал четким голосом, каким всегда говорил во время проведения ритуалов. Вот только непривычно было вместо подопытного материала использовать собственного отца. Однако постепенно ко мне пришла уверенность в действиях. Эмоции отключились, оставив холодное любопытство и стремление к знаниям. Только однажды я дрогнула. На секунду прильнула к телу, чтобы в последний раз ощутить его теплоту, и поцеловала холодеющие губы, в уголках которых пузырилась кровь. После, зажав кинжал обеими руками, вонзила его точно в сердце. Тело выгнулось в агонии и бессильно обмякло.

Ринувшийся на свободу дух, заметался по пентаграмме. В прозрачных очертаниях еще угадывались родные черты. Это самый тяжелый момент: убить душу, пока она не ушла в Серую долину. Изысканное лакомство для высшей нежити, вроде лича, и запрещенное в среде маргов действие. Но только так я могла получить силу и одновременно стать законной наследницей Ридлита. Моя аура должна слиться с чужой, навсегда изменив свой рисунок. А отпечаток кровавого ритуала, грозящего остаться ярким пятном, всегда можно списать на вмешательство самого Париуса, когда он спасал мне жизнь.

Ножом, испачканным в крови некроманта, вырезала на запястьях и груди необходимые знаки. Еще один – на виске, сделала с особой тщательностью, используя для этого маленькое зеркальце. Осталось только заклинание.

– Эре аньос велларда охт!

После моих слов душа, метавшаяся рядом, пронзительно завизжала на особой, слышимой только некромантами и нежитью частоте. Из ушей и носа полилось что-то теплое. Голова раскололась от боли, когда темный сгусток призрака разорвало на мелкие кусочки, а высвободившаяся при этом энергия, опрокинула меня навзничь и проникла в тело.

Собственный крик я не слышала. Чувствовала только, как горят легкие, как выворачиваются суставы, трещат сухожилия и закипает кровь. Магия выжигала во мне каналы, которые у маргов развивались с самого рождения, переделывала организм под себя, совершенствовала, меняла. Самое ужасное, что во время процесса я находилась в сознании и чувствовала происходящие изменения. Страшный ритуал требовал высокой платы. За отнятую у другого марга жизнь. За обретение новых способностей. Мне нужно было выдержать все – от начала и до конца.

Глава 3

Сегодня наступил пятый день моего добровольного заточения. Специально не считала, но уррова память делала это независимо от желания. Забытая богами и не найденная людьми пещера на северном склоне Берканских гор была ничтожно мала. Всего три лиеса в длину и два в ширину. Жесткая лежанка, сооруженная из сухих веток, очаг – вот и все, что в ней было. Еще два узла с вещами, которые собрала еще перед ритуалом.

Никто не сказал, какую цену нужно заплатить за обретение силы. Не предупредил, что после физических страданий наступит испытание иного рода. К этому я точно не была готова. Если боль пережить смогла, то вернувшиеся воспоминания – нет.

Магия «излечила» мой разум, напомнив, кем я была в прошлой жизни, кто были мои родители, как меня звали. Я вспомнила брата, которого любила больше жизни, друзей. Но и то, как они отдали меня чудовищу, я тоже вспомнила. И то, как он издевался надо мной, и то, как потом убил. И даже свое путешествие в Серую долину видела так же отчетливо, как едва тлеющие в полумраке пещеры угли.

Париус Ридлит совершил невозможное: вернул меня к жизни. Мало того, затормозил обращение в оборотня. Кровь берка оставила глубокий след, ведущий к необратимым последствиям. Смерть прервала запустившийся процесс. Если бы я тогда выжила, превратилась в одну из безумных тварей, которых боятся люди, изгоняют из кланов оборотни и держат за скотину дроу.

Ту ночь действительно можно назвать моим новым рождением. Сиана Эмбри, дочь трактирщика, умерла. Вместо нее родилась полуволчица Ликирия Ридлит. Звериная натура во мне проявлялась с завидным постоянством. А вот, к какой расе отнести вторую половину, не знала.

Полноценным волком мне никогда не стать. Законы стаи, в которых женщинам отводилась роль самки, удовлетворяющей потребности самцов, вызывали дикий протест. Никто не заставит подчиниться им.

Но и человеком быть не могла. У меня не осталось ничего общего с наивной девочкой, хлопочущей на кухне и ворующей в соседнем саду зеленые яблоки. Новая я предпочитала общество мертвецов и тишину кладбищенских погостов. Я научилась читать и писать, знала десятки способов, как лучше убить нежить. Мой желудок не скручивало от запаха разложившегося покойника, и я не закатывала истерик при виде крови. Лучшими друзьями стали книги. А любопытство просыпалось, когда предстояла веселая охота на нежить или выпадала возможность провести новый ритуал над мертвецами. Чтобы принять новую себя, предстояло отпустить прошлое. Оно преследовало все эти дни, а боль, накрывшая еще во время ритуала, не оставляла и сейчас.

Я не понимала, для чего мне сохранили жизнь. Не питала никаких иллюзий по поводу возвращения в отчий дом. Уверена, они бы стали сторониться меня. И все потому, что никогда не изжили бы чувства вины. Слишком часто наблюдала, как преображались безутешные родственники, когда поднятый Париусом покойник выбалтывал сокровенные тайны.

А сама? Прощу ли когда-нибудь? Не знаю. Горькая обида и боль навсегда отучили доверять людям. Если уж предали самые близкие, не стоит ожидать хорошего от посторонних. Исключением стал лишь мой второй отец. Ему верила безоговорочно и полюбила всем сердцем.

Его смерть стала настоящим ударом. Сильный, уверенный, всезнающий, недостижимый. Но и его дни оборвались так же, как и у большинства некромантов.

Неужели меня тоже ждет подобный финал? Париус закончил Ортанскую академию, долгие годы практиковал, самостоятельно развивал свой дар. И что? Лишь мое появление и невероятная удача помогли справиться с личем. Иначе на пограничных землях появилось бы страшное зло. Возможно, столичные марги нашли бы способ расправиться с ним. Но сколько невинных погибло бы за это время?

Как бы ни были некроманты близки к смерти, более всего они ценили жизнь. Поэтому проводили долгие ночи в экспериментах. Поэтому в любую погоду тащились на кладбище, чтобы упокоить расшалившуюся нежить. Поэтому рисковали собой, вытаскивая несчастных из Серой долины. А вот тех маргов, что находили исключительное удовольствие в мучениях жертвы или без зазрения совести клали на алтарь младенцев, по праву называли черными некромантами. Именно они создали всем остальным дурную репутацию. Оттого и сторонились мастеров Смерти простые люди, заставляя селиться как можно дальше от их жилищ. Некромантов уничтожали, сжигая в собственных домах, или отворачивались, когда требовалась помощь.

Получив посмертный дар Париуса, я невольно ступила на скользкий путь, который рано или поздно сведет в могилу. И у меня просто не оставалось выбора, как научиться управлять новой силой. А для этого следовало поступить в академию. Тяга к знаниям, проснувшаяся в то утро, когда некромант вернул меня к жизни, только усилилась. Но и страхов стало больше.

Как справиться с тем, что придется долго жить в замкнутом пространстве академии? Слишком большое количество живых существ на каждые лиес площади. А как справиться с пробивающейся наружу животной натурой? Ридлит учил контролю. Регулярно заряжал блокирующий амулет. Помогал сбрасывать напряжение, заставляя тренироваться до изнеможения или учить нудный древнеальвадийский. Но рано или поздно зверь вырвется на свободу. Кто поможет обуздать его? Кто подскажет, как сохранить разум и не поддаться бешенству, что затаилось в моей крови?

Я могла бы уйти высоко в горы и жить отшельницей. Благо, холодов не боялась, а полученных от учителя знаний и опыта вполне хватило, чтобы никого не опасаться. Но одиночество только подстегнуло бы помешательство. Примеров этому великое множество. Вот и получалось, что кроме академии, идти-то мне некуда.

Ранним утром шестого дня отправилась в путь. Собираться долго не пришлось. Всего лишь умылась в горном ручье, да напилась травяного чаю, который заварила из листиков горной мяты и вездесущей ромашки. В котомку сложила смену белья, незаменимый в дороге котелок, да пару засоленных тушек цедарок, что прихватила с собой еще из дома. Поразмыслив, не стала надевать юбку. Просторные штаны с рубахой вполне скрывали фигуру. А волосы заплела на эльфийский манер, собрав у висков и перехватив кожаными ремешками. На лицо еще с вечера нанесла особую смесь, которая осветляла кожу. От частого пребывания на свежем воздухе она обветрилась и загорела. Худоба и цвет волос делали меня похожей на эльфа. Нечистокровного, конечно. У тех и уши другой формы, и глаза сплошь голубые да зеленые. С моими, цвета жженой корицы, не сравнить. А вот для полукровки в самый раз. Этим же можно объяснить и тот факт, что путешествую в одиночку. Париус не раз рассказывал, как несладко приходилось таким вот простакам, решившим сбежать из дома. Благо эльфы отличались особой мстительностью к тем, кто причинил вред их детям. Никто в здравом уме не решится напасть на эльфийского дитя.

Уж лучше полуэльф, чем полуоборотень, – я тяжело вздохнула. С тоской оглядела жилище, ставшее временным приютом. После забросала камнями очаг, да закидала ветками узкий вход, – даст Некрон, еще много времени никто не узнает об этом убежище.

К Загору добиралась лесными тропами, сделав всего две остановки. Один раз, чтобы справить естественные потребности, а второй – чтобы перекусить. Лишь перед воротами вынырнула из близлежащих кустов на тракт, пристроившись в хвост входящему в город обозу.

Разомлевший на солнцепеке стражник вяло посмотрел в мою сторону. С ходу определив принадлежность к уважаемой расе, содрал с меня целый серебряный хард.

Скрипя зубами, рассталась с монеткой. Несмотря на то, что в кошеле, оставленном мне Париусом, водилось много райсов, разбрасываться деньгами не привыкла. А на хард можно было снять комнатку в гостинице и плотно поужинать.

Именно поиском ночлега и занялась сразу, как ступила за стены Загора. Таверны на окраине отмела сразу. Слишком уж подозрительный люд там отирался. А мне нужно было непросто устроиться, но и приглядеться к тем, кто собирался в столицу. По рассказам Париуса, проще всего путешествовать, прибившись к обозу, или оплатить место в дорожном дилижансе. Первый вариант был предпочтительней. В обозе всегда можно найти неприметное место и ни с кем не общаться в дороге. А вот ограниченное пространство дилижанса подразумевало тесный контакт с совершенно посторонними людьми в течение целой седмицы.

Пришлось обойти десяток гостиниц и постоялых дворов, прежде чем улыбнулась удача. Подходящий обоз с грузом пушнины отправлялся через два дня. Только путь его лежал через Кендар, что увеличивало время в дороге на несколько суток.

Тщательно взвесив все за и против, решила ехать с этим обозом. Тем более что хозяин Армир был рад прихватить такого полезного попутчика. Чтобы убедить торговца в своей полезности, призналась, что неплохо разбираюсь в травах и могу помогать с готовкой.

Время до отправки провела с пользой. Наведалась на рынок и, в который раз испытав выдержку на прочность, прикупила там летние сапожки эльфийской работы. Еще болотного цвета брюки, рубашку и длинную безрукавку. Лавочник всучил и новый заплечный мешок. В него поместилась вся моя поклажа, да и для старой одежды место нашлось. Не пожалела райса на зарядку сдерживающего амулета у марга.

Дорого, ну и пусть. Зато в пути не придется переживать, что от малейшего волнения засверкают глаза или полезут наружу когти. Для полуэльфа, за которого себя выдавала, это немыслимо.

Выдвинулись из Загора, как это и принято, с рассветом. Полусонный стражник распахнул перед нами западные ворота и вернулся в каморку досыпать. Дневную выручку, считай, уже сделал.

Я с комфортом устроилась на груженой шкурами повозке. То, что она была в моем единоличном пользовании, радовало. А присутствие возницы на козлах можно и потерпеть. Как я убедилась, ему не было до меня никакого дела.

В целом путь до Кендара прошел спокойно. Мою стряпню оценили, и даже заочно причислили к своим, оставляя место у очага на вечерних посиделках. Может, этому поспособствовал факт, что я помогла расправиться со схейнами, повадившимися по ночам таскать продукты? Пакостные создания. Очень мелкие и оттого совершенно не уловимые. В приграничных лесах, мимо которых тянулся тракт, явление частое. Зверьки пробирались в обоз, прятались и портили все, до чего могли дотянуться их острые зубки.

Поначалу Армир решил, что это мстит кто-то из конкурентов, тайком подсылая наемников. Но потом согласился с доводами, что те не стали бы грызть бочки с топленым салом или делать прорехи в ценных шкурах. А уж когда я предъявила десяток мертвых тушек, проникся несказанной благодарностью, поклявшись, что я могу в любой момент рассчитывать на его помощь.

Угу. А задаток-то не вернул, хоть и сказал, что не возьмет никакой платы. По сути, это мне он еще должен был доплатить. Не уничтожь я схейнов, те весь товар ему перепортили. Ну, да ладно. Мы, некроманты, народ незлой. И клятвами не разбрасываемся. Армир еще не подозревает, к кому попал в должники. Это эльфы считают ниже своего достоинства обращаться за помощью к людям, а я брезговать не стану. Кто знает, как сложится жизнь.

В Кендаре задержались на три дня. Армиру требовалось время, чтобы продать часть товара, закупить новый, и погрузить все это добро в повозки. А я не удержалась, чтобы не навестить кое-кого.

Потребовалось лишь полчаса без сдерживающего амулета, чтобы безошибочно определить дом, где поселилось семейство Эмбри.

Как воришка я обошла вдоль забора, стараясь заглянуть в светящиеся в вечерней полумгле окна. Однако кроме неясных силуэтов ничего не увидела. Тогда забралась на дерево, ветви которого так заманчиво свисали с внешней стороны ограды, и приготовилась ждать.

Чего? Сама не знала. И что привело сюда, не могла понять. Просто слушала доносящиеся из дома обрывки фраз, вдыхала ароматы позднего ужина и горько вздыхала, понимая, что никогда не смогу подойти и постучать в дверь.

Просидев на дереве всю ночь, ушла вместе с первыми лучами солнца. Добравшись до постоялого двора, где разместился обоз Армира, заперлась в комнатке с узкой кроватью и мгновенно уснула. Прощальный подарок – охранное заклятие на дом и его обитателей отняло уйму сил. Мне еще не приходилось создавать подобную защиту с нуля. Раньше этим занимался Париус. Я лишь изредка подновляла уже готовый контур, да следила за уровнем магии в основных узлах.

Проспала до самого вечера и после, спустившись в обеденный зал, заказала двойную порцию еды, умяв все до крошки на глазах изумленных хозяев. Поскольку за день я отлично выспалась и восстановила силы, то о том, чтобы идти обратно в кровать, не было и речи. Сама не поняла, как практически из центра города ноги вновь принесли на окраину, к дому с высоким красным забором.

– Представляешь, – услышала разговор двух кумушек, стоящих у дома напротив, – днем хотела зайти к Эмбри. Всего-то и спросить про сыночка ее, что в столицу подался. А дальше порога ступить не могу! Сердце сразу так заходится, что в глазах темнеет.

Угу! – злорадно отметила я, – стало быть, с недобрыми мыслями пришла.

– Ишь, ты! Ни чета мы им! Как мимо ходить, да девке глаза мозолить, этот Гердин мастак. А как женится, сразу в кусты! И чем ему моя Кхеля не угодила? И красавица, и рукодельница, и умница.

После этих слов внимательно посмотрела на женщину. Пышнотелая, мощная. С двойным подбородком и солидным размером груди. Черты лица крупные, даже грубоватые. Уродиной, конечно, не назовешь, но и до красавицы далеко.

Если дочка пошла в маму, понятно, отчего Герд смылся, – хмыкнула про себя, вспомнив нашу встречу в Загоре. За четыре года Гердин возмужал. Его красновато-каштановая грива, да медовый взгляд могли поразить любое женское сердце. Даже фамильный нос Эмбри-старшего не портил внешности. – Какое счастье, что мне не досталось этой яркой семейной черты. Очень гордилась своим маленьким аккуратным носиком.

– Что не так с этим домом! Вон и сноха их слегла. Мажина за лекарем бегала, – продолжила вторая, – как хозяин прибрался, все пошло наперекосяк. Говорят, его таверну вейры спалили. Не угодил, видать. Не пережил, стало быть, потрясения.

– Ох! – не сдержала возгласа, – так, Гердин Эмбри умер?

Кумушки дружно обернулись в мою сторону.

– А вы его знали?

– Да. Частенько в его таверне останавливался. Слышал о несчастье, постигшем его семью. Давно… его не стало?

– Так, поди четыре года прошло. Они едва переехали в этот дом, когда он слег.

– И отчего умер?

– Сердце подвело старика.

– Сердце? – я немало удивилась причине. Эмбри всегда отличались завидным здоровьем и долголетием. Могу допустить, что отец сильно переживал. И не факт, из-за чего сильнее: моей смерти или потери бизнеса. Но берк оставил ему много золота, а это значит… Шерлон могла нанять хорошего марга-целителя, который решил бы все проблемы со здоровьем. Выходит, отцу помогли отправиться в мир иной. Защиту я ставила, используя свою кровь. Это значит, что любой, кто захочет причинить вред моим родственникам, не сможет переступить порог. Но что станет с тем, кто уже внутри? И особенно, если этот кто-то причастен к смерти одного из Эмбри? – Как печально. Когда я видел Гердина в последний раз, тот просто лучился здоровьем. Кто бы мог подумать! Странно. И что же, как его семья здесь устроилась?

– Так, Роув, старшенький, лавку вторую открыл. Лизарда там у него всем заправляет. Это вот их дом-то. Они приютили у себя отца с женой и младшего Гердина. Гляди, как раз их дочка со служанкой погулять вышли. Спросите у девки. Она со старыми хозяевами из Загора приехала.

Развернувшись, увидела худенькую девчушку десяти лет. Бледная, с заметными кругами под глазами и печатью проклятия на ауре. Я не настолько опытна, чтобы распознавать их свойства, но конкретно это проклятие знала. Потому что вчера очень долго вплетала его в структуру защиты.

Выходит, Лизарда виновна в смерти отца? Защита сработала, как надо. Если она захворала, как утверждают соседки, то причина мне ясна. Ребенку же досталось по остаточной связи.

– Отведите девочку к маргу! – обратилась к женщине, что была рядом с ребенком. – На ней проклятье. Если не снять, будет беда.

– Боги! Кто мог пожелать зла ребенку? – всхлипнула служанка, подняв на меня до боли знакомые глаза, успевшие за прошедшие годы покрыться сетью морщинок.

– Не ей! Я слышал, мать девочки захворала. Это могло передаться по крови.

– Да что же такое твориться! – запричитали соседки, которые не упустили ни слова из нашего разговора, – среди белого дня людей губят.

– Это особое проклятие. Я слышал о таком. Называется «Возмездие». Настигает того, кто виновен в смерти близкого родственника.

– Вы же марг, так, помогите! – взмолилась Мажина, – мы денег дадим, сколько скажете. Элиса не должна платить за…

– Я не марг, вы ошиблись. Лечить такое не умею. Настоятельно советую: не мешкайте! Ведите девочку к целителю. А лучше проклятийнику или некроманту. Они точно знают, что делать.

– Но я… – служанка беспомощно оглянулась на дом.

Мне были понятны ее терзания. Мажина наверняка сообразила, за какие заслуги Лизарду настигла кара. Но обвинить хозяйку дома без веских причин не могла.

– Хорошо, идемте! – решила за нее. Найти извозчика, было делом нескольких минут. У возницы и поинтересовалась, к какому мастеру лучше обратиться. Затем усадила Мажину и ребенка в экипаж. Сама устроилась на козлах. Слишком велико было опасение, что Мажи узнает меня. Она и так поглядывала в мою сторону с всевозрастающим любопытством.

Целитель, к которому мы попали, был хорошим мастером. Он подтвердил опасения по поводу того, чем вызвано темное пятно на ауре девочки.

– Отмены для этого проклятия нет, – выдал он свой приговор. – Однако есть одна возможность: виновник должен публично сознаться в преступлении и понести наказание.

– И тогда Элиса будет жить? – поинтересовалась посеревшая Мажина.

– Нет. Но хотя бы не будет мучиться перед смертью.

– Есть ли хоть какой-то способ?

– Я целитель, а не проклятийник. Девочку, как и ее мать, уже не спасти.

– Скажите, – поинтересовалась я, уже сто раз пожалевшая о содеянном, – после смерти Элисы проклятие будет остановлено?

– Несомненно!

На этом мы распрощались. Я рассталась с двумя райсами, заплатив за визит. Затем отправила Мажину с ребенком домой.

– Как вас зовут, благородный вейр? – спросила напоследок убитая горем женщина.

– Лирелл Ридлит, – давно придумала это имя, и выдать себя за парня показалось хорошей идеей.

– Почему вы помогли нам? Вы же могли пройти мимо, а мы бы до последнего не знали…

– Я был знаком с Гердином Эмбри. Задолжал он мне кое-что. Да, видно, судьба сама взяла с него долг, – хмуро ответила я и, развернувшись, пошла прочь.

Выражение обреченности на детском личике преследовало неотступно, и немая мольба Мажины тоже. Как бы я ни хотела, а не могла избавиться от саднящего чувства вины. Сколь бы глубоким ни было преступление Лизарды, расплата за злодеяние оказалась высокой. Я перебирала в уме все известные варианты, но ничего, кроме некромантского ритуала, на ум не приходило. Уже решившись, я переоделась в простую одежду, взяла костяной нож и собралась выходить, когда в дверь постучали.

– Кто там?

– Простите, что беспокою. Меня зовут Шерлон Эмбри. Сегодня вы помогли моей внучке. Я в безмерном долгу перед вами, но… пожалуйста! Я не знаю, к кому еще обратиться за помощью.

Мне понадобилось все мужество, чтобы собрать волю в кулак. Что сказать, к встрече с матерью не была готова.

– Дайте минутку, я не одет, – попросила, бросившись переодеваться обратно. А также закинула в рот сразу несколько листиков валерианы. Не была уверена, что выдержу разговор. А он будет непростым. – Входите! – распахнула, наконец, дверь.

– Лизарда… она созналась. Ее забрали Стражи. Суд уже состоялся. На рассвете ей отрубят голову.

– Она хоть немного сожалела о содеянном? – цинично поинтересовалась я, никак не отреагировав на эмоциональный рассказ Шерлон.

– Да как вы… – женщина осеклась. Она впервые решилась посмотреть мне в глаза. Все это время я держалась в тени. Специально выбрала кресло в темном углу комнаты. – О, боги! – эсте Эмбри изменилась в лице, – мне на секунду показалось…

– Вы не ответили, сожалела ли мать, что своей жаждой денег обрекла любимого ребенка на смерть?

– Она прокляла каждый райс, – прошептала Шерлон в ответ.

– Есть только один способ спасти Элису: она должна умереть, – я сделала знак молчать на слишком громкий всхлип женщины, – а потом воскреснуть. На ваше счастье, я могу вернуть душу девочки из Серой долины. Но вы все принесете нерушимую клятву молчания о том, что будет происходить этой ночью. И еще я потребую особую плату за свои услуги.

– Мы согласны на все, – заверила мать, в душе которой уже возродился огонек надежды.

Глава 4

Оставшийся путь до Орты, я провела в одиночестве. Широкий тракт был безопасен, нежити в придорожных кустах уже давно не водилось. Оживленное движение, да частые трактиры, в которых останавливались на ночевку, делали путешествие комфортным. Я с интересом наблюдала за другими обозами, рассматривала людей. Один раз даже видела настоящего демона. В нашем Приграничье они в диковинку.

Иногда мысли возвращались к той ночи, когда я впервые сознательно убила и воскресила человека. Свою племянницу. Одному Некрону известно, чего мне это стоило. Я столько раз помогала Париусу, но еще никогда не доводилось проводить ритуал от начала и до конца.

Поразительно, как быстро родственники смогли достать необходимые мне черные свечи, воск, специальный мел. Вся подготовка вместе с начертанием круга Призыва души заняла около двух часов. Я выгнала домочадцев, оставив только брата. Убитый горем Роув, в одночасье потерявший бизнес, репутацию, семью, двигался словно тень. В его глазах не было и тени узнавания.