I. О Чем Мы Говорим?

Если нас кто-то спросит об уверенности в себе, окажется, что все ответы нам уже известны. Мы знаем, что такое уверенность и что такое отсутствие уверенности в себе. Некоторые из наших представлений верны, они отражают наш жизненный опыт, другие – всего лишь предрассудки, убеждения не просто ошибочные, но подрывающие нашу уверенность. В нашем воображении концепция доверия лежит в основе мира, из которого мы как правило исключены. Идеализируя доверие, мы лишаемся возможности его обрести.

Пытаясь разобраться с тем, что с нами происходит, за неимением других слов мы называем отсутствием уверенности в себе свои вполне естественные реакции. Сталкиваясь с проблемой или переживая неудачу, мы говорим: «Мне не хватает уверенности в себе». При такой констатации, столь просто объясняющей ситуацию, стоит спросить себя, не скрывается ли за этим что-то еще. Эти слова словно служат защитной мантрой… Но приносят ли они хоть какую-то пользу?

1. Так ли вы в этом уверены?

Давайте мысленно нарисуем портрет Альбера – человека, уверенного в себе. Как он должен выглядеть? Прежде всего он, видимо, физически красив: высок, атлетически сложен, привлекателен. Одет со вкусом, и это только подчеркивает его достоинства. Он богат, потому что успешен. Ему удается все, за что бы он ни взялся. У него отличная работа, но ему не составит труда при случае найти себе новую. Всякому хочется с ним работать, поскольку он компетентен и решителен. Он знает, куда идти, легко принимает верные решения. Его уверенность в себе притягательна. Он прямо смотрит вам в глаза, крепко пожимает руку. Он справится с любой ситуацией и ничего и никого не боится. Он очень приятен в общении, как в узком кругу, так и в коллективе, он найдет выход из самой неприятной ситуации. Он умен и образован, ему всегда есть что сказать. Его суждения всякий раз уместны, исполнены здравого смысла. У него великолепный дом, прекрасная жена.

Бертран же тщедушен, даже хил. Плохо одет, и одежда ему не по размеру; у него сальные волосы, с ним и рядом встать никто не захочет. К счастью, он, похоже, знает об этом и как правило держится от всех подальше. У него бегающий взгляд, потные руки и вялое рукопожатие, он решительно малопривлекателен. Заторможенный на людях и теряющийся перед начальством, он занимает должность ниже его компетенций. Зарабатывает мало, но ему хватает. Однако трудится усердно: надо признать, что работает он медленнее своих коллег, зато всегда готов поработать еще, оказать услугу. Будучи скромным, он сидит, уткнувшись в свои бумаги, голос его редко слышен в служебных кабинетах. Несмотря на выслугу лет, ему никогда не предлагают более высокую должность. Он чувствует себя неловко не только в группе, но и в разговорах с глазу на глаз. То же с ним происходит, если он осмеливается пообедать с коллегами в столовой. Он живет один в крошечной, просто меблированной двушке.

Оба эти описания состоят из наших стереотипов. Мы заведомо убеждены в том, что, если человек уверен в себе, ему удается все, за что бы он ни взялся. И еще: если человек уверен в себе, он чувствует себя свободно всюду и в любых обстоятельствах!

Если человек уверен в себе…

Но так ли это на самом деле? Наши представления об уверенности в себе связаны со всевозможными мифами. В действительности чем меньше уверенности у нас самих, тем больше мы ее идеализируем. Сталкиваясь с трудностями, оказавшись перед выбором, мы говорим себе, что другие точно знают, чего хотят. Мы совершенно уверены в том, что другим незнакомы сомнения, что они умеют решать и выбирать! Они ведут себя непринужденно везде и в любых ситуациях, и им неведом страх!

Каждый из нас охотно признает себя не таким, как надо, единственным, кому приходится переживать из-за неуверенности в себе. В окружающих, за исключением разве что одного-двух особо эмоциональных людей, мы видим лишь уверенность и легкость. Существует убеждение: «У других жизнь проще». Мы прекрасно знаем, что это не так, однако, как ни парадоксально, в это верим!

На самом деле все люди испытывают сомнения. Только те, кого другие вовсе не заботят, никогда не задаются вопросами. Каждый человек колеблется, прежде чем принять важное решение. Каждый трепещет перед чем-то новым, когда на карту оказываются поставлены его профессиональные качества. Каждый человек время от времени опасается, что его не любят. И каждый хотя бы раз в жизни, а обычно намного чаще, терпел неудачи, совершал ошибки, переживал предательство, бывал отвергнут, унижен… Уверенность в себе вовсе не является синонимом красоты, легкости, бесстрашия и гарантированного успеха.

Кстати, первым преимуществом групповой психотерапии является это открытие, которое одних ошеломляет, а другим позволяет испытать облегчение: «Не один я так чувствую». В самом деле, другие испытывают те же эмоции. Они живут теми же страхами, более или менее сильными. Хотя, конечно, все зависит от личной истории каждого, однако в целом окружающие испытывают те же эмоции, что и мы.

Тем не менее каждый вырабатывает собственные реакции на стресс, нерешительность, растерянность или смятение. К примеру, когда сталкиваемся с неопределенностью, все мы испытываем некоторое беспокойство. Но этот нормальный, естественный страх ожидания парализует одних и воодушевляет других. Все по-разному интерпретируют физиологические реакции организма – ответ гипоталамуса на неожиданную ситуацию. Сердцебиение, мышечное напряжение… Одни стараются избежать этих ощущений, другим они нравятся, и им хочется их снова испытать. Одних берет оторопь, других возбуждает доза адреналина, вызванная легким испугом. Одних проблема вынуждает отступить, другие устремляются навстречу вызовам. В основе этих разных реакций лежат множество причин, среди которых, безусловно, имеют место травмы прошлого, а также доверие, которое мы испытывали (или не испытывали) к своим родителям и учителям. Об остальных факторах мы поговорим позднее. Но прежде давайте получше рассмотрим, что у нас называется отсутствием уверенности в себе.

2. Что мы имеем в виду, говоря об отсутствии уверенности в себе?

Человек, уверенный в себе, смотрит другим прямо в глаза, застенчивый склонен избегать встречаться с другими взглядом. Уверенный в себе приветствует других с высоко поднятой головой, человек, которому не хватает уверенности, смотрит в пол, уклоняется от чужих взглядов, ходит с опущенной головой. У обезьян мы интерпретируем такую позу как выражение покорности, призванное умиротворить потенциального агрессора. У людей мы называем ее позой недоверия.

С первой же встречи животные определяют свой статус друг относительно друга. Иерархия выстраивается очень быстро и четко фиксируется в памяти. Лошадь, обезьяна, собака, встретив кого-то из своих сородичей, месяцы и даже годы спустя будут соблюдать иерархию, установившуюся при той первой встрече. Приверженность иерархии выполняет функцию социальной регуляции. Если доминирующие особи принимают подчинение, в группе реже случаются бунты, проявления агрессии и даже конфликты. Доминантные особи первыми выбирают партнеров, прочие довольствуются теми, кто остался.

В человеческом сообществе, условно демократическом, нам стоило бы всесторонне обдумать наши социальные функции в свете информации о доминировании и подчинении. Но, может быть, покорность одних составляет счастье других? Не только в глобальном плане, но и в мини-сообществах, таких как семья, компания или школа. Кто в нашей личной истории мог быть заинтересован в сохранении доминирования над нами?

Подчинение приводит к появлению всевозможных физических, физиологических, психических и поведенческих симптомов, которые мы и интерпретируем как доказательства отсутствия уверенности в себе.

Многочисленные гормональные и метаболические процессы регулируют нашу физиологию в соответствии с ситуацией, нашими потребностями и замыслами. Мы считаем себя свободными, мы и в самом деле в известной мере свободны – благодаря тому, что неокортекс, отвечающий за высшие нервные функции, в том числе осознанное мышление, контролирует наши базовые структуры. Однако дофамин, серотонин и другие нейромедиаторы помимо от нашего сознания определяют наше внутреннее состояние по отношению к происходящему.

Исследования показали, что метаболизм у обезьян зависит от положения, которое они занимают в стае. Агрессивность и покорность регулируются гормонами. Физиология отдельной особи является инструментом социальной регуляции. А как у людей? Очевидно, точно так же! Когда мы обращаемся к человеку, который, в нашем понимании, занимает более высокий социальный статус, наше кровяное давление совершенно бессознательно повышается^[1]. Лимбическая система нашего мозга отдала приказ «опасность» – и мы начеку, готовые выказать смирение и покорность. Статистика показывает, что – вопреки всем ожиданиям – у менеджеров среднего звена больше проблем с коронарными артериями, чем у их руководителей!

Вы дрожите? Это работает ваша нервная система. Вы чувствуете подавленность, учащенное сердцебиение, потливость, сухость во рту и спазм в животе? Не следует делать из этого ошибочный вывод о недостатке уверенности в себе. Это физиологические реакции на стресс, ваш организм старается адекватно справиться с ситуацией.

Вы теряетесь, вам отказывает память, вы хотите что-то сказать, но не можете подобрать слова, ваши мысли путаются… Все это тоже признаки адаптации. Ваш мозг замечает опасность либо истолковывает ситуацию как требующую подчинения – и мешает вам проявлять себя.

Это происходит автоматически, рефлекторно и, конечно, бессознательно. Такая реакция бывает порой необоснованной, когда подсознание подсказывает нам, что, выступив напоказ, мы навлечем на себя неприятности. Любой неудачный опыт, связанный с унижением, неверным истолкованием наших слов или разочарованием, отпечатывается в памяти и припомнится при истолковании новых ситуаций. Именно так происходит с воспоминанием о том, как в детстве нам запрещали говорить за столом, – в результате мы можем испытывать стресс при мысли о том, чтобы взять слово на многолюдном банкете. Если эта неправильная реакция стала рефлекторной, если этот автоматизм подчиненности оказывается столь глубоко интегрирован, что мы воспринимаем его как часть нашей личности, можно говорить о недостатке уверенности в себе. Таким образом, отсутствие уверенности в себе отнюдь не является психологической проблемой, хотя иногда является причиной последней. Это называется биопсихофизиологической адаптацией, то есть физиологической адаптацией к социальной ситуации с психологическими последствиями, имеющей целью поддержание жизни.

Риск навешивания ярлыков

«У меня нет уверенности в себе». Всякий раз, когда ему приходилось появляться на публике, говорить в микрофон, Кристоф испытывал пугающие ощущения: сердцебиение, жар в груди… Будучи отличным радиоведущим, обожая свое ремесло, он мучился от того, что называл своими страхами, и глушил себя антидепрессантами.

На самом деле Кристоф обладал избыточной энергией, которой ему стоило научиться управлять, страхом «великих»! Его физиологические реакции были, пожалуй, чуть более интенсивными, чем у обычных людей, но то же можно сказать и о его достижениях, и о его способностях. Он истолковывал эти ощущения как чрезмерные проявления страхов, а это была лишь подготовка к полету. Проблема порой заключается не в отсутствии уверенности, но в отсутствии информации о реакциях собственного тела. Испытывая растерянность перед ними, он так и не научился ни признавать то, что испытывал, ни пользоваться этим, а потому паниковал. Полагая, что другие подобных ощущений не испытывали, он считал себя неправильным, даже неполноценным, и от этого действительно испытывал неуверенность в себе.

Для Кристофа, как и для многих наших современников, быть благополучным, быть нормальным означало, видимо, не испытывать подобных ощущений. Однако страх, гнев, тоска, равно как желание, радость и любовь связаны с физиологическими реакциями.

Если мы не научимся их переносить, жизнь покажется нам пресной.

Запуская ускоренное сердцебиение и расширяя вены, чтобы кровь скорее доставляла кислород и сахар туда, где они необходимы, приостанавливая процесс пищеварения, чтобы сосредоточить высвободившуюся энергию в мозге и периферической мускулатуре, наш организм готовится к достойной встрече с ситуацией. Правда, такое интенсивное внутреннее движение не всегда полезно. Порой наш мозг переоценивает угрозы, а потому имеет смысл обратиться к психиатру. Но существенная часть происходящего с нами – это естественные, нормальные физиологические реакции организма.

Тревога, страх, испуг, сомнения, беспокойство благотворны, они подталкивают нас к преодолению, позволяют подготовиться к непредвиденным обстоятельствам, точнее оценивать риски рассматриваемых проектов, они открывают нам глаза, предупреждают о том, что есть мелочи, способные привести к неудаче… Не стоит называть отсутствием уверенности в себе тот приток энергии, который позволяет нам справиться с ситуацией, объединить максимум данных, почувствовать «дуновение ветра» и реакцию аудитории на наши слова. Нас сковывают не сами эмоции, а навешиваемые на них ярлыки.

Точно так же, как не всякое сердцебиение есть признак отсутствия уверенности, вовсе не обязательно именно с неуверенностью связаны все наши неудачи и проблемы в общении. В самом деле, не понимая подоплеку некоторых наших установок, безвыходных положений и трудностей, мы несколько злоупотребляем понятием «отсутствие уверенности в себе». Это избавляет нас от необходимости задавать себе другие вопросы, более неудобные или просто не попадающие в свет сознания.

Жеральдин в шестой раз сдает экзамен на водительские права. Она объясняет свои неудачи отсутствием уверенности в себе. Действительно, стоит только ей сесть рядом с экзаменатором, она испытывает стресс. На самом деле многие терпят неудачу, парализованные одной мыслью о том, что рядом сидит экзаменатор. Однако волнение в день экзамена и непростительные ошибки могут быть вызваны и другими причинами.

В данном случае Жеральдин беспокоит воспоминание о драматическом происшествии в ее семье. Не смея признаться себе в этом, Жеральдин испытывает ужас от мысли, что ее вождение может спровоцировать дорожно-транспортное происшествие. Она так и не осмелилась высказать свое негодование родителям, когда в результате аварии на долгие месяцы лишилась возможности жить привычной жизнью. Можно ли было гневаться на людей, оказавшихся на грани жизни и смерти! Тем не менее маленькой девочке, какой она тогда была, необходимо было уметь выразить свой гнев. Поскольку ей было всего пять лет, они так и не объяснили ей, что тогда случилось. Как это произошло, кто был виноват… На самом деле проблема Жеральдин заключается не в отсутствии уверенности в себе. Непроявленные эмоции гнева и страха все еще таятся в ней и лежат в основе ее неудач при сдаче экзамена на права. В то же время, не обозначив для себя истинные причины своих повторяющихся провалов, она и в самом деле утрачивает уверенность в себе!

Марк уже дважды сдавал на права. Он тоже говорит, что ему не хватает уверенности в себе, когда рядом с ним сидит экзаменатор. В действительности, изучив его жизнь, мы обнаружим у него суицидальные наклонности. Истина бросается в глаза. Для того чтобы обеспечить его защиту, бессознательное препятствует сдаче экзамена. Ибо нет полной уверенности в том, что он станет делать, оказавшись за рулем. И только окончательно определившись в том, что действительно хочет жить, Марк смог наконец получить права.

Генриетта переживает семейный конфликт. Она призналась мне: «Как только получу права, я разведусь». Естественно, она проваливает экзамен, раз за разом. На самом деле она не приняла окончательного решения и все еще слишком зависит от мужа, чтобы осмелиться на развод. Каждая неудача ослабляет ее, отдаляя уход от мужа, и становится очередным доказательством того, что она не на высоте, что одной ей не справиться, а значит, муж ей нужен, и это еще больше усиливает ее зависимость от него. В действительности теряется она не от взгляда экзаменатора, а из-за проблемы развода.

Жюль заваливает экзамен по другим причинам. Он зол на отца, профессионального шофера. Не осмеливаясь открыто выразить свой гнев, он причиняет отцу боль, разочаровывая его! Недостаток такой позиции заключается в том, что каждый раз, потерпев неудачу, он обесценивает себя и упрочивает доминирующую позицию своего отца.

То, что выглядит как отсутствие уверенности в себе, может быть вызвано различными причинами. Не стоит торопиться с истолкованием… Причины наших неудач порой скрыты от наших глаз! Давайте помнить об этом и дифференцировать проблемы, это позволит нам избежать нежелательного подрыва нашей уверенности в себе.

Стратегия укрощения наших страхов

Жизнь неизбежно несет в себе неопределенность. Учащенное сердцебиение, повышение давления, ощущение жара в груди, спазм в животе – так наше тело стремится к ней приспособиться. Телесные ощущения указывают на то, что перед нами встал некий вопрос. Речь идет о проблеме, решении, которое необходимо принять… Давайте примем это как данность и воспользуемся энергией, высвобожденной организмом, чтобы обеспечить физическое усилие или необходимый мыслительный процесс, вместо того чтобы обращаться к врачу или психиатру за лекарствами и терапией, призванными погасить физиологические проявления как таковые. И хотя тревога, фобии, преувеличенные страхи поддаются лечению, нет необходимости противодействовать всем реакциям нашего организма, давайте научимся терпеть адекватные страхи. Кстати, тревога, как ни удивительно, часто на поверку оказывается ширмой, скрывающей наши страхи, неуверенность… Предположим, мне страшно выходить на улицу одной. Подобные страхи занимают в сознании столько места, что вытесняют из него тот факт, что у меня плохие отношения с мужем, и я не решаюсь об этом говорить.

Многое в нашем поведении и в так называемом характере – это всего-навсего уловки борьбы с неуверенностью в себе, попытки сохранить контроль над ситуацией, вместо того чтобы сдаться перед неопределенностью момента. Это подрывает доверие в отношениях, но вселяет спокойствие.

Люди прячутся от других людей, закрываются от них молчанием, порой улыбчивым, удаляются в башню из слоновой кости. Иные делаются неотразимыми соблазнителями или надевают маски клоунов, становятся дежурными шутниками и развлекают людей на вечеринках. Многие из тех, кто профессионально смешит других, утверждают, что в истоках их призвания лежит неуверенность в себе. Для того чтобы быть уверенными, что окружающие их одобряют, они решают заставить людей смеяться. Некоторые еще и дарят маленькие, а то и большие подарки, лишь бы их любили… Мы применяем всевозможные тактики, чтобы контролировать наши отношения с другими людьми, контролировать наше беспокойство и избегать близости, – хотя это единственное, что позволило бы нам чувствовать себя по-настоящему уверенно.

Едва войдя в комнату, Жюльетт, чтобы заглушить тревогу, обращается к присутствующим и говорит с ними. Когда люди обращаются к вам, это не обязательно происходит потому, что они столь свободны в общении, это может быть их способом успокоить себя. Эти люди обнаружили, что, когда с кем-то разговариваешь, чувствуешь себя менее одиноко.

Однако если мы с детства привыкли, что нас никто не слышит, если сталкивались с тем, что родители отстранялись от нас, когда мы испытывали потребность стать к ним ближе, если нам приходилось испытывать стыд, когда нас унижали или в чем-то обвиняли, – мы перестаем верить в силу близких отношений. И позднее каждый по-своему учится приручать свои страхи. Рене окружает себя множеством ритуалов, он моет руки, пересчитывает свою обувь либо расставляет ее точно по заранее отведенным местам, пару за парой.

Играя в силовые игры, Роже хочет выглядеть человеком властным, жестоким, деспотичным. Другие манипулируют окружающими с позиций менее очевидных. Рено, например, облачается в одежды спасателя: он всегда рядом, ему нравится помогать, о себе он почти не говорит. Роза тоже заботится о других, она много отдает, но не умеет принимать. Сильвия рядится в одеяния хрупкой жертвы, тем самым приглашая окружающих заботиться о ней. Силовые игры придают уверенности, так как результат предсказуем. Порой плачевен, но предсказуем. А когда человеку недостает уверенности в себе, даже предсказуемая неприятность для него предпочтительней неизвестности.

Речь не только о силовых играх; многие виды деятельности служат нашему желанию обуздать свою неуверенность. Мартин, увлеченный моделированием, все свободное время проводит со своими макетами. Люк – филателист, он посвящает маркам свой досуг, ими заняты его мысли. Все его отношения строятся вокруг марок. Рен – активист Ассоциации защиты животных, Аделин – фанатка подводного плавания, каждый отпуск для нее – повод выйти в море. Они и многие другие вкладываются в свои увлечения, в ассоциации, структурирующие их досуг и позволяющие им встречаться с людьми в четко определенных рамках. Благодаря этому они могут пользоваться чужой приязнью, быть на связи с другими людьми, не страдая от своей незащищенности в неформальных отношениях.

Когда другой человек разделяет ваши интересы, вам не нужно искать тему для беседы. В сообществах по интересам мы не выставляем себя напоказ. Совместные занятия вполне удовлетворяют потребность в отношениях, помогают утолить тоску одиночества.

Многие люди находят убежище в религии, которая, во-первых, придает их жизни определенность, а во-вторых – позволяет обрести семью, стать частью религиозной общины. Успех сект объясняется человеческой потребностью чувствовать свою принадлежность к какому-то сообществу, быть частью целого, быть ведомым. Когда вы окружены вниманием, когда вас поощряют, любят, вы и в самом деле обретаете некую уверенность. В секте можно занять определенное положение, в искусных сектах на вас возлагают ответственность, вы начинаете чувствовать свою значимость. Сам Гуру вас выделяет… Вы чувствуете себя избранным. Вы, естественно, испытываете большую благодарность к секте и гуру, которые «так много» вам дали, и не сознаете, что это была лишь силовая игра.

Существуют и другие способы успокоить себя, справиться с неуверенностью, не терять самообладания перед неопределенностью, не требующие придерживаться какой-либо догмы, замкнуться в секте или партии, зациклиться на некой персоне. Давайте научимся полагаться на нашу здоровую и полезную «недоверчивость», вместо того чтобы применять стратегии силовых игр, пытаясь устранить в себе и вокруг всякий источник страха или неуверенности. Уверенность в себе позволяет без ущерба выносить некоторый уровень страха и нерешительности. Воистину уверенному в себе нет необходимости обольщаться, ему не нужно неизменно преуспевать, не нужно все знать, не нужно подчинять себе других, постоянно упорядочивать пространство и время, всегда знать, что сказать, или всегда быть правым…

3. О пользе сомнения

Согласно нашим представлениям, уверенный в себе человек, независимо от того, знает он что-то или не знает, – никогда не стесняется! Он быстро отвечает, он уверен в том, что говорит. У него есть четкое мнение обо всех проблемах. Некоторые даже знают ответы на все вопросы. Вы, конечно, узнали портрет Альбера, который мы набросали в начале этой книги. Действительно ли такая решительность, такая убежденность свидетельствуют об уверенности в себе, а главное – становятся залогом жизненного успеха? Возможно, это совсем не так.

Слишком самоуверенный (немного посмеемся…)

Ниже приводится стенограмма радиопереговоров между кораблем ВМС США и канадскими властями у берегов Ньюфаундленда в октябре 1995 года, которая получила широкое распространение в интернете:

Американцы: Просим вас отклониться на 15 градусов к северу, чтобы избежать столкновения. Прием.

Канадцы: Просим вас отклониться на 15 градусов к югу, чтобы избежать столкновения. Прием.

Американцы: Говорит капитан корабля Военно-морских сил США. Повторяю, мы просим вас изменить курс. Прием.

Канадцы: Нет, это мы просим ВАС сменить курс. Прием.

Американцы: Говорит авианосец США «Линкольн», второй по значимости корабль Военно-морского флота Соединенных Штатов Америки. Нас сопровождают три эсминца, три крейсера и значительное количество кораблей сопровождения. Я требую, чтобы вы отклонились от маршрута на 15 градусов севернее, иначе будут приняты меры, необходимые для обеспечения безопасности нашего корабля. Немедленно смените курс. Прием.

Канадцы: Говорит маяк. Прием.

Американцы не ответили…

Чрезмерная самоуверенность может привести к разочарованию. Проверяйте, кто перед вами. Учитесь слушать.

Хотя большинство из нас согласны с тем, что уверенность в себе является залогом успеха, все мы видели, как дети и взрослые терпят неудачу на соревнованиях, в матче, на конкурсе или экзамене, и слышали объяснение: «Он повел себя слишком самонадеянно». Да, избыточная уверенность в себе может навредить!

Несколько лет назад посетителям Города науки и промышленности в Париже было предложено пройти через лабиринт. Экспериментаторы определяли, как соотносятся уверенность в себе и способность к обучению. Как вы думаете, кто быстрее научился находить выход из лабиринта – уверенные в себе или те, кто боялся, что у них не получится? Вы думаете, первые? Опыт показал, что вторые. Те, кто сомневался в успехе, учились значительно лучше. Экспериментаторы пришли к выводу о благотворном влиянии сомнений на обучение. В действительности те, кто был в себе уверен, сочли задачу легкой и не усвоили важной информации. Они двинулись по лабиринту слишком быстро, не обращая достаточного внимания на ориентиры. Природа не случайно наделила нас таким качеством. Недостаток уверенности в себе подразумевает способность реагировать на конкретную ситуацию, он побуждает нас учиться.

Убеждения часто являются лишь поверхностной страховкой, особенно если наши идеи не имеют под собой реальных оснований. Суждения «уверенного в себе» Альбера служат ему фундаментом. Если ему придется по воле случая от них отказаться, он рухнет! Экстремисты всех мастей должны верить в непогрешимость своей догмы, политической или религиозной. Эта иллюзия непогрешимости дает им чувство безопасности, которого им в действительности не хватает.

Родители доверительно говорили мне: «Если мы что-то говорим своим детям, мы придерживаемся этого, даже если новая информация дает основания полагать, что мы можем быть не правы. Мы также следим за тем, чтобы в том, что мы оба говорим, не было расхождений. Для того чтобы доверять нам, наш ребенок должен чувствовать, что мы последовательны в своем отношении к нему. Дети должны верить в непогрешимость родителей, иначе они больше не станут нас слушать». Такая позиция выражает всю неуверенность этих родителей – неуверенность, которую дети, более чувствительные, чем родители, если не осознают, то непременно чувствуют. Увы, эта воспитательная догма встречается на каждом шагу. Ее можно было бы счесть жалкой, если бы она не была столь разрушительной.

Как дети могут доверять родителям, которые лгут им только ради того, чтобы сохранить свою власть? Признание своих ошибок – гораздо более «последовательная» позиция, которая позволяет ребенку не только сохранять огромное доверие к своим родителям, но и помогает ему выстраивать собственную уверенность в себе, предоставляя ему возможность удостовериться в том, что его «ощущения правильны», когда он сталкивается с неким несоответствием.

Кто из нас не смотрел с сожалением на человека, замкнувшегося в своих измышлениях, желая уйти от реальности? Человек, действительно уверенный в себе, не боится информации, которая опровергает его мнение. Он слушает, сомневается, ищет, он способен изменить свое мнение. Его отзывчивость – проявление не слабости, но истинного интеллекта. Вместо того чтобы отстаивать свое «мнение», он взыскует истины. Впрочем, не цепляясь за нее, ибо ему известно, что новая информация вполне может вновь все перевернуть.

Размышлять – значит сомневаться, искать, а не знать.

Слишком быстрое принятие решений свидетельствует не о проявлении интеллекта, но о подчиненности силе инерции^[2].

Видимо, не случайно наименее уверенным в себе оказывается тот очкастый паренек, который во все вникает, кто знает больше других, кого считают в классе «умником». То есть чуткий, одаренный, опередивший других в развитии, одновременно самый интровертный и самый осведомленный о своем окружении, самый внимательный к тому, что вокруг происходит, и к последствиям происходящего – одновременно и самый робкий; тузу не свойственно сомневаться – он бьет.

Отсюда ясно, что уверенность в себе отчасти связана с самосознанием. Можно даже сказать: чем выше у человека уровень осознанности, тем меньше у него уверенности в себе. Когда у нас нет выбора, мы уверены в пути. Мы движемся вперед, не задавая вопросов. Когда видим альтернативу, мы немного колеблемся. При наличии выбора из четырех, а то и десяти вариантов наше замешательство возрастает пропорционально. Мы все меньше уверены в том, что наш выбор правильный.

Пока мы не знаем всех аспектов проблемы, нам легко браться за ее решение. Если мы представляем себе ее реальную сложность… мы немного менее уверены в себе! Кстати, это одна из причин, по которой фундаменталисты всех мастей препятствуют свободному доступу к информации и чтению других источников, кроме своих собственных.

Уровень тревожности начинающих парашютистов значительно выше перед вторым прыжком, чем перед первым^[3]. Они лучше сознают все риски. Сара Бернар ответила молодому актеру, который заявил, что не знает страха: «Это нормально, ведь таланта у вас нет». Талант – это одновременное осознание себя и публики. Мы переживаем больше, когда осознаем весь объем своих задач и стремимся к совершенству. Это зависит от наших целей, от предъявляемых к себе требований.

Конечно, существует золотая середина. Недостаток уверенности в себе может парализовать. И если из ваших уст не может вырваться ни слова, тут уже не до таланта. Мы упомянем далее о таких случаях, когда воля бессильна. Полезно помнить, что боязнь неуспеха – это скорее козырь, что сомнение – это доказательство широты сознания, что опасение что-то перепутать – проявление интеллекта, а страх ошибки свидетельствует о нашей основательности.

Обратите внимание: если сомнения и недостаток уверенности в себе являются закономерным следствием эволюции мозга и развития интеллекта, это вовсе не означает, что умные люди обречены на неуспех из-за отсутствия уверенности в себе, как не говорит и о том, что всякий, кому не хватает уверенности в себе, непременно умен!

4. Ступор и деревянные ноги

«Мне наверняка откажут. Нет, я ни разу не пытался, но я в этом уверен. Это не для меня». Случалось ли вам произносить подобные фразы? Когда страх берет верх, рассудок оказывается бессилен. Ожидание неудачи далеко не всегда подтверждается на практике! Предполагаемая неизбежность провала – чистая выдумка, доказательств у вас нет, и все же вы в это верите…

Невозможно выбраться в клуб, сразиться с другими в теннис или гандбол, невозможно пригласить красивого парня (или красивую девушку) выпить кофе, невозможно бросить постылую работу, нет сил осмелиться почти на все, что может вам нравиться, почти на все, чего вы могли бы захотеть. Отсутствие уверенности в себе ограничивает амбиции, желания, контакты, отношения, карьеру, любовь…

Порочный круг убеждений

«Я так им восхищаюсь, мне бы очень хотелось с ним дружить, но мне не стоит об этом даже думать, я не могу быть ему интересен, вокруг него уже столько людей. Что я могу ему дать…» – доверительно говорит мне Лоран.

«Я никогда не смогу этого достичь, я не на высоте, у меня нет дипломов», – объясняет Иветта, отказываясь от предложенной ей ответственной должности.

Из-за отсутствия уверенности в себе Иветта и Лоран ставят себе ограничительные рамки. Ни та, ни другой не подвергают свои убеждения испытанию реальностью. Словно им необходимо сохранить эти убеждения во что бы то ни стало. Почему бы не попытать счастья? Тот, кому не хватает уверенности в себе, боится не только неудачи, но и успеха, способного поставить под сомнение его убеждения, за которые он держится… До сих пор они позволяли ему выживать без особых страданий.

«Он не может любить меня, это невозможно, ему на меня плевать». Натали предпочитает оставить Марка раньше, чем он ее оставит. Не потому, что любовник высказывал какие-то сомнения по поводу их отношений, – эта разлука представляется ей неизбежной, очевидной, логичной, так как, по ее мнению, он «слишком хорош для нее»!

Убежденность Натали непоколебима. Несмотря на заверения и самого Марка, и его подруг, она пребывает в убеждении, что он не может любить ее «по-настоящему». Ей представляется, что у Марка в отношении нее дурные намерения. Она полагает, что «видит его насквозь». Она настолько уверена в своей правоте, что считает ненужным подвергать его испытанию реальностью. Она слепо доверяет своим представлением и при этом утверждает, что у нее отсутствует уверенность в себе! На самом деле она гораздо больше, чем разрыва, боится пережить любовное приключение и строить любовные отношения. По крайней мере с одиночеством она справляется! Уверенность в том, что ей не дано быть любимой, болезненна, но это боль известная, узнаваемая, достоверная, а потому предпочтительная. Натали предпочитает и дальше вредить своим любовным отношениям, ссылаясь на отсутствие уверенности в себе, вместо того чтобы определить источник своей негативной самооценки. То есть ей легче, хоть это и болезненно, считать, что «никто не может меня любить», вместо того чтобы осмелиться поискать источник своих представлений, рискуя раскопать похороненные болезненные эмоции, обнаружить, что ее не смог полюбить только один человек, всего один, но такой важный: ее мать! Мать Натали не выносила близости. Нежность, ласки и даже необходимость кого-то выслушать были ей чужды. Она мало заботилась о том, что может испытывать и чувствовать ее дочь. Натали страдала. Для того чтобы оправдать холодность матери, она пришла к убеждению, что сама не располагает к любви. Мать Натали позволила дочери поверить, что никто не сможет ее любить, вместо того чтобы признаться ей в своих собственных трудностях, связанных с близостью.

Мы охотно проецируем на людей, с которыми сталкиваемся в настоящем, эмоции нашего детства и/или отношение к нам наших родителей.

Отсутствие уверенности в себе приносит многочисленные неосознаваемые преимущества: оно оправдывает пассивность, подтверждает негативные представления о себе и других, мешает нам распознавать свои истинные страдания и, наконец, «защищает» образ родителей от любых сомнений в их состоятельности как воспитателей.

Жизнь мечты

Иоланда мечтает о другой жизни. Сидя на своем рабочем месте, она воображает, как расхаживает по паркету залитого солнцем танцевального зала, раздавая советы и подбадривая маленьких танцовщиц. Она видит себя учительницей танцев, окруженной детьми в трико и пачках. Нельзя сказать, чтобы офисная работа была тягостной, вряд ли она ее оставит. Но и об особой любви говорить не приходится. Она мечтает о том, чем бы ей хотелось заниматься. Ее тешит мысль о переменах… Но она не интересуется возможностями, не пытается оценить осуществимость своего проекта. Впрочем, это даже не проект. До глубины души парализованная своими страхами, она не осмеливается всерьез задуматься над этим.

Многие люди, как Иоланда, всю жизнь мечтают о профессии, в которой они могли бы добиться успеха, и при этом не двигаются с места, на котором им скучно, впадают в депрессию, порой прибегают к приему антидепрессантов и снотворного. «Это не для меня», или «Я не потяну». Их убеждение в этом столь сильно, что они и не думают подвергнуть его сомнению.

Описанная Эриком Берном^[4], отцом транзактного анализа, игра в «деревянную ногу» состоит в том, чтобы ссылаться на объективные обстоятельства с целью скрыть истинные причины нашей пассивности. «Я не могу пойти на танцы, у меня деревянная нога». Тем самым женщина оправдывает свои страхи. На самом деле, если бы у нее не было деревянной ноги, она все равно не пошла бы танцевать. Она боится танцевать, боится интимного контакта, близости, которую подразумевает танец. Но в своих страхах признаться нелегко. Игра в деревянную ногу снимает с человека всякую ответственность за его пассивность: «Я не просто не хочу – я не могу!»

Некоторые ссылаются на наследственность: якобы они «такими уродились». Разграничить врожденное и приобретенное столь трудно, что этот вопрос никогда не будет разрешен до конца. Однако, быть может, и не стоит его решать, поскольку генетики настаивают на том, что именно окружающая среда играет определяющую роль в проявлении тех или иных генетически заложенных черт. То, что запрограммировано, не обязательно актуализируется. Другими словами, генетическая предрасположенность может и не проявиться. Мы склонны оправдывать отсутствие у нас легкости ярлыком «я в себе не уверен», будто это неотъемлемая черта нашей личности. «Если у меня проблемы с самооценкой, то это из-за моего прошлого», – ссылаемся мы на наши детские травмы. Словно настоящее, внешние условия, окружающая среда не играют никакой роли… Причины утраты уверенности в себе многообразны и сложны.

Признаем, что фраза «я в себе не уверен» – это удобная «деревянная нога». За таким сильным аргументом мы прячем наши страхи, разочарования, а порой и озлобленность.

«Если бы я был уверен в себе…»

Как далеко мы способны пойти, если избавимся от этой деревянной ноги! Осмелимся взглянуть правде в глаза: «Я недостаточно уверена в себе, чтобы оставить мужа» – на самом деле означает: «Я боюсь остаться одна», «Я не хочу отказываться от материального комфорта, которым пользуюсь, пока живу с ним» или: «Я не хочу подтвердить прогнозы своих родителей, которые предупреждали, что этот человек мне не подходит».

Но это звучит недостаточно весомо. Гораздо удобнее, даже если это производит на окружающих неблагоприятное впечатление, допускать, что именно отсутствие уверенности в себе удерживает нас в этой ситуации. Мы примеряем себе ореол жертвы. Тогда другие пожалеют и не осудят. Только вот говоря все это, мы сами себе верим! Отсутствие уверенности в себе может служить оправданием, извиняющим в глазах окружающих наше бездействие, удобным прикрытием. Мы прячемся за него, чтобы убежать…

Да, но…

Вот еще одна игра в жертву, описанная Эриком Берном:

– Почему ты не… (дальше дополните по своему усмотрению)

– Да, но… (далее то или иное объяснение негодности решения: это невозможно, нереально, уже испробовано…)

– Почему ты не…

– Да, но…

И так до тех пор, пока человек, у которого испрашивали помощи, не воскликнет: «Тогда оставайся таким, какой ты есть, с меня довольно!» После чего жертва может сказать: «Абсолютно никто не может мне помочь, моя проблема в самом деле неразрешима». Так человек подтверждает свои негативные представления о себе и своем безвыходном положении. Если на все варианты решения вы отвечаете «Да, но…», значит вы, скорее всего, еще не готовы противостоять обстоятельствам. Для того чтобы вернуть уверенность в себе, вам стоит оплакать эту деревянную ногу и не осознанные вами преимущества, которые она вам дает… Какова же цель этой разрушительной игры? Подтвердить наши негативные представления о себе, других людях и мире.

Я привык к отсутствию уверенности!

Это не обман! Мы обосновываем свою неуверенность с помощью таких утверждений, как: «я никудышный», «я некрасивый», «я неинтересен», «я бесталанный, никто не может меня полюбить». Мы вбили это себе в голову. И, кстати, чаще всего у нас находятся доказательства! Мы видим, как наши представления подтверждаются изо дня в день, не понимая, что неосознанно в этом участвуем… Как это, разве я соучастник?! Ну уж нет, это получается не нарочно, я от этого страдаю! И все же… В основе поведения, которое влияет на других людей, лежат ваши собственные установки. Следуя своим установкам, вы ведете себя так, чтобы они подтверждались.

Убежденные в своем ничтожестве, вы считаете бесполезным поднять руку, когда босс спрашивает, кто возьмется за сложную задачу. И если он все-таки предложит ее вам, вы отклоните предложение, поскольку уверены, что он просто хотел вас унизить. Если, несмотря ни на что, вы возьмете на себя эту миссию (оставаясь в убеждении, что ничего собой не представляете), вы проявите небрежность: какой смысл быть исполнительным, ведь это ни к чему не приведет либо потребует такого количества усилий и треволнений, что многочисленные ошибки просто неизбежны. За эту работу вас, естественно, не похвалят, что утвердит вас в мысли о вашей некомпетентности. А если вы вопреки всему преуспеете в выполнении миссии, то будете склонны упрощать ее: «Это было не так сложно, любому было бы по плечу», «это не ахти какая работа» или «мне очень помогли», чтобы уж точно не приписать себе заслугу, которая противоречила бы вашим установкам.

Из убеждения в том, что вас нельзя любить, вы не обращаетесь к другим, тем более если они противоположного пола. Вы ждете, что другие пойдут вам навстречу. Но если кто-то приблизится – вы испытываете панику! Ведь этот человек поймет, сколь вы пусты и недостойны… Да, это поразительно и несколько парадоксально. Нас распирает от надежды, что кто-то наконец заинтересуется нами и восстановит нашу уверенность в себе. А когда это наконец происходит, мы спасаемся бегством! Похоже, мы готовы на все, чтобы сохранить свою неуверенность.

Стоп! Давайте посмотрим правде в глаза. Наше окружение реагирует не столько на нашу личность, сколько на наше поведение и манеры. Давайте их изменим, и реакция непременно последует. Людей отталкивает именно демонстрируемая нами отстраненность, а не отсутствие у нас интереса.

«Всегда одно и то же: я доверяю, верю, а потом меня предают. Мне часто случается быть отвергнутой». Женевьева страдает. Давайте понаблюдаем за ней, чтобы понять, что происходит: так, страстно желая вызвать к себе расположение, она часто берет слово, но ее трудно слушать! Ей задают вопрос, она утомительно долго отвечает и довольно плоско. На самом деле, боясь, что ее не поймут, она начинает с объяснения всех обстоятельств, причин и следствий. Собеседник переполнен информацией, с которой не знает, что делать. Поскольку при этом не смотрит собеседнику в глаза, она не видит, как он поднимает брови, демонстрируя непонимание. Поставьте себя на место собеседника.

^Он не только не получил прямого ответа на свой вопрос, но и вызвал безудержный поток слов, который не в состоянии остановить и в котором ему нет места. К тому же Женевьева не смотрит на него: он не ощущает с ней никакой связи! Конечно, он не рискнет задать еще один вопрос и отойдет в сторону.

Мы ответственны за свое поведение, которое определяет нашу реальность. Но не всегда легко изменить поведение, пересмотреть установки и вернуть себе уверенность. Мы спотыкаемся о прошлое, а иногда – об обстоятельства жизни и наше реальное окружение.

Для того чтобы лучше ориентироваться, давайте посмотрим, какими травмами бывает вызвана неуверенность в себе.

II. Откуда это берется?

Отсутствие уверенности в себе объясняется различными причинами. Это может быть адаптивное поведение, реакция на окружающую среду, на ситуацию. Некоторые травмы очевидны: детские страдания, обесценивающие утверждения наших родителей или учителей, насмешки и отторжение со стороны сверстников в школе. Возможны и другие причины, более деликатные, которые остаются незамеченными. Определить источник унижения – уже шаг к излечению. Это понимание помогает от него отстраниться, абстрагироваться, но прежде всего – понять, что «не все исходит от меня».

Таким образом, душевное благополучие наших детей зависит не только от нас. Его может разрушить травмирующее событие в школе, несчастный случай, внешняя агрессия. Мы не всемогущи в отношении их безопасности, их счастья, еще меньше от нас зависит интерпретация их психической жизни, но все же отношения с родителями играют фундаментальную роль в выстраивании их уверенности в себе. Мы можем оставаться внимательными, сопровождать каждый этап их становления позитивными оценками и создавать для них такую эмоциональную, интеллектуальную и социальную среду, в которой они нуждаются.

1. Реакция на страдание

Вы не умеете отвечать на вопросы… Вы не умеете понятно объяснять. Вы путаетесь в своих фразах, сбиваетесь, сами себе противоречите… Велик соблазн прийти к заключению, что вам недостает уверенности в себе. Психологи Мишель Кормер и Джозеф Форгас из Сиднейского университета провели эксперимент, который показал, что это естественная реакция на страдание.

Первой группе добровольцев показали комедийное шоу. Вторая группа посмотрела фильм, в котором мать умирает от рака на глазах у своих детей. Затем была протестирована их способность объясниться в щекотливой ситуации: высказать другу свое мнение о том, как он представил проект перед экспертной аудиторией. Друг провел презентацию неудачно, поэтому нужно было найти правильные формулировки, чтобы посоветовать ему определенные улучшения, при этом не обескураживая его.

Те, что посмотрели комедийное шоу, легко нашли выход и доходчиво объяснились с другом. Добровольцы из второй группы никак не могли подобрать слова.

Они противоречили сами себе, делали длинные паузы, допускали неловкость за неловкостью, повторяли уже сказанное… И так было даже с теми, кто утверждал, что фильм их нисколько не тронул!

Вы только что пережили трудную ситуацию или стали свидетелем мучительных сцен? Вас выдаст выражение лица. Ваш мозг наделен защитным механизмом, который автоматически помогает избегать конфронтации с другими людьми. Когда проявляется эта защитная реакция, мы говорим, что нам не хватает уверенности в себе. Если вы противоречите самому себе, путаетесь в мыслях и не в состоянии ясно их излагать – это ничего не говорит о вашей личности. Это естественная реакция на страдание. Если такое происходит слишком часто, возможно, это означает, что в вашей жизни происходит или происходило много драматических событий. Именно этими травмами и необходимо заняться, а не неуверенностью в себе.

Если длящиеся симптомы доводят до того, что вы начитаете говорить о себе: «я запутался», «я не умею выразить себя», «я глуп», «я вообще не умею отвечать на вопросы», – присмотритесь к своей жизни. Может, вы еще не сумели выплеснуть все эмоции, все болезненные образы вашего детства? Если просмотра короткометражного фильма достаточно для того, чтобы изменить скорость нашего мышления и затруднить нашу речь, неудивительно, что человек, подвергшийся насилию в детстве, испытывает затруднения при разговоре и утрачивает ясность мысли!

Леана была отличной ученицей. Она не помнит, чтобы ее унижала учительница начальных классов, но она была свидетелем того, как та жестоко обращалась с другими учениками, в частности с ее братом, который учился с ней в одном классе. Сейчас ей двадцать восемь, и она не решается выступать на собрании. Если ей приходится говорить, она смущается, краснеет, забывает, что хотела сказать. Дискомфорт, который она испытывает в группе или в ситуации, напоминающей класс, столь силен, что, например, она не может есть в присутствии других людей. Если сказать, что ей «не хватает уверенности в себе», это лишь помешает ей задать себе правильный вопрос: «Что во мне происходит, когда я оказываюсь в группе?». Напротив, выявление того, что ее дискомфорт связан с подавленными эмоциями страха, боли и особенно – гнева на эту женщину, представляет вещи в их истинном свете и открывает пути к освобождению. Рассказав свою историю, получив сочувствие от членов группы и выразив свой гнев по отношению к учительнице, Леана смогла принять участие в коллективной трапезе.

Ваш маленький Седрик выходит из кино или только что посмотрел очень жесткий сериал? Поощряйте его говорить. Чем больше он рассказывает, тем меньше будет негативное воздействие увиденного. Рассказывая, он вновь обретает власть над увиденным. Вы избежите кошмаров!

Ваша дочь Селин вернулась из школы более тихая, чем обычно, или явно расстроенная? Не пожалейте времени, чтобы выслушать ее, узнать, что произошло, а самое главное – обсудить ее реакции на то, что она видела или пережила. Что она почувствовала? Что сказала себе?

Произошло ли травмирующее событие в школе, на улице, у бабушки или у вас дома, кто был обидчиком незнакомец, подруга, дядя, папа, – выслушайте, не осуждая, не комментируя, не пытаясь успокоить. Дайте ей рассказать все, что у нее на душе.

Отзеркальте ее чувства: «Ты действительно очень испугалась, когда…» Покажите ей, что вы испытываете те же чувства, что и она. Это то, в чем вы сами нуждались в детстве. Почему бы вам не пережить его внутренне? Вы, сегодняшний взрослый, станьте тем родителем, которого не было в тот день у вас. Прислушайтесь к эмоциям вашего внутреннего ребенка.

2. Приобретенный автоматизм

Оставалось высказаться еще одному человеку. Жюли произнесла: «Что ж, я, пожалуй, начну», – покраснела и уставилась в пол. Сказав несколько слов, она расплакалась: «У меня никогда не получается говорить». Жюли очень застенчива. Она не осмеливается выступать. Что же с ней случилось, отчего она так реагирует?

Ребенок не рождается с отсутствием уверенности в себе. Реакции подчинения и страха генетически запрограммированы, однако они становятся привычкой и даже характером лишь в том случае, если ребенок научится бояться определенных ситуаций. Тогда его мозг запускает физиологические и психологические процессы, соответствующие тому, что он интерпретирует как возврат в травматическую ситуацию прошлого. В зависимости от того, как его принимают родители, значимые взрослые, а также сверстники, в зависимости от опыта, который приобретает ребенок, он может получить (или не получить) здоровую дозу уверенности в себе, то есть он будет знать, что реакция вытеснения уместна только в тех обстоятельствах, которые действительно этого требуют.

Когда вы видите чрезмерную или неуместную реакцию вытеснения у ваших детей, позвольте им проявить себя. Существует намерение взрослого и переживание ребенка. Одно никогда не совпадает с другим. Выслушайте ребенка. Как он переживает ситуацию? Чувствует ли он одобрение, любовь, защищенность?

Когда ребенка бьют, оскорбляют, унижают, издеваются или игнорируют, он склонен чувствовать себя виноватым. Его мозг, еще незрелый, не подсказывает ему, что причины такого обращения не в нем. Он не знает, что мама не может его любить, потому что никогда не знала любви, что папа защитил броней свое сердце уже давно, задолго до его рождения. И потом, возможно ли такое, чтобы родители были не способны нас любить? Это слишком трагично, пугающе. Все дети нуждаются в том, чтобы верить в любовь своих родителей, всегда готовых их защитить. Ребенок предпочитает думать, что, будь он лучше и умнее, будь он вообще другим, его бы непременно любили. Поэтому его вывод таков: «Раз папа не любит меня, значит я неприятный, неинтересный, нехороший».

Ребенок доверяет родителям, слепо доверяет. Если они говорят, что он глуп, неуклюж, нерасторопен, – увы, он им верит! Он неспособен понять, что родители могут быть неправы в своих оценках.

Даже если вы, как правило, гораздо более нежны, любящи и внимательны к своему потомству, чем ваши родители, у вас тоже случаются моменты, когда мысль не успевает за словом или когда в приступе раздражения с ваших уст вот-вот готово сорваться оценочное суждение. В таком случае как можно скорее остановитесь, сделайте глубокий вдох и выразите свой гнев в не подрывающих доверие ребенка фразах: «Я очень недоволен… Я не хочу… Мне необходимо…» – и не раздумывая извиняйтесь, если какие-то оценочные суждения вырвались из ваших уст. Лучше поздно сказать то, что надо, чем упустить момент!

И хотя поначалу сообщения, начинающиеся с «я», а не «ты», не сразу приходят на ум и требуют определенного напряжения, смена атмосферы и тот факт, что наши дети стали больше нас слушать, придают нам сил, а замешательство быстро проходит.

Ваш ребенок склонен говорить про себя «я ничтожество»? Перефразируйте сказанное им, уточнив: «Ты с этим упражнением не справился…» или: «Ты несчастлив, потому что твоя девушка предпочла встречаться с Марком…»

К травмам ребенка добавляется запрет выражать гнев по отношению к родителю. Его могут ударить, наказать, унизить, запереть, отвергнуть, причинить боль. Чтобы восстановить свое чувство целостности, ребенок должен иметь возможность выражать гнев, восставать против несправедливости. Когда ему запрещают гневаться, он вынужден подавлять не только гнев, но и ощущение травмы, тем более что обычно ему говорят, что это «для его же блага». Отрицание права на гнев и любые другие чувства является основой неуверенности в себе.

Позволяйте вашим детям выражать свой гнев. Продемонстрируйте им, что, каким бы интенсивным он ни был, их гнев не может причинить вам вред. Время от времени организуйте сражения с подушками, чтобы дети могли безопасно дать выход своей агрессии.

Установка «я вовсе не милый и не интересный…» – это установка на выживание. Она позволяет ребенку сохранять необходимый ему положительный образ родителей. Именно поэтому мы так дорожим своими негативными установками, даже став взрослыми. Подвергать их сомнению означало бы вновь погрузиться в давно подавленные эмоции: страдание, ужас, отвращение, ярость перед сознательной или неосознанной жестокостью родителей.

Не имея возможности высвободить свои эмоции и переложить слова в конкретные поступки, мозг ребенка устанавливает защиту в виде рефлекторных реакций по отношению к определенным людям и ситуациям, в том числе к группе, которая насмешничает над ним. Позднее любая ситуация в группе вызовет эту физиологическую реакцию, демонстрирующую неуверенность в себе.

Мой отец унижает или терроризирует меня? Став взрослым, при столкновении с авторитетным человеком или с тем, от кого буду зависеть, я непременно буду испытывать страх, который часто называют инстинктивным, хотя на самом деле он приобретенный.

3. Изоляция

Если человека исключают из сообщества, у него в считаные минуты начинается депрессия! Да, вы прочли правильно: в считаные минуты. Психологи доказали это в ходе многочисленных опытов^[5].

Лет десять назад исследователи заметили, что если в течение четырех минут человеку не передают пас при игре в мяч, он хмурится, а после игры забивается в угол и ни с кем не разговаривает. Группа австралийских психологов уточнила это исследование. Добровольцам было предложено играть в игру в интернете. Играли в мяч втроем. После нескольких ударов двух игроков попросили больше не пасовать третьему. Через шесть минут все три участника заполнили анкеты. Они должны были оценить чувство принадлежности к группе, впечатление о своем воздействии на ситуацию, самооценку и чувство принадлежности к происходящему.

Игрок, которому не давали паса, чувствовал себя бесполезным. Он полагал, что другие не испытывают к нему симпатии и не ценят его. Он проявлял стремление замкнуться в себе и, что еще хуже, склонен был распространять эти ощущения на все аспекты своей жизни! Если краткая онлайн-игра в мяч с двумя незнакомыми людьми может вызвать такую реакцию, несложно догадаться, что происходит с человеком, отвергнутым, исключенным или просто изолированным от его друзей, его компании, общества.

В такой же ситуации оказываются безработные. Даже если их именуют «соискателями», все равно они безработные. Можно понять, что уволенный за проступок человек чувствует себя виноватым, однако наблюдения показывают, что даже те, кто был уволен по чисто экономическим причинам, склонны себя обесценивать и впадают в депрессию. Они теряют уверенность в себе и чувствуют себя никчемными, причем даже в тех ситуациях, когда не подвергались сомнению ни их человеческие качества, ни мастерство.

В другом эксперименте психолог просил людей наблюдать через одностороннее зеркало за работой двух человек и оценивать ее. Эти два человека должны были точно и одинаково выполнять одну и ту же работу. Прежде чем испытуемые дали свою оценку, им разъяснили, что у лаборатории недостаточно денег, чтобы заплатить обоим работникам. С помощью жребия экспериментатор назначил того, кому денег не достанется. В результате, несмотря на прямую информированность о произвольности принятого решения, испытуемые оценили работу того, кому не заплатят, ниже, чем работу другого! Тот, кому случайно повезло, заслужил свою счастливую судьбу, а следовательно, второму не повезло отнюдь не случайно! То есть испытуемые сочли, что он сам виноват в том, что все так получилось.

Мы видим, что наше требование справедливости может привести нас к несправедливости! Наша потребность видеть в происходящем справедливость заставляет нас возлагать на себя ответственность за то, что с нами происходит, даже когда у нас нет на это никаких оснований. «Беда не приходит случайно», – мы в этом глубоко убеждены. В том же духе рассуждения типа: «Человека притесняют в его бизнесе, если он слаб, женщину насилуют, потому что она сама это спровоцировала, мужчина становится безработным, потому что ему не хватило компетентности…» Эти установки обосабливают человека от окружающих и, конечно, всерьез подрывают его уверенность в себе.

Франс была счастливой маленькой девочкой, все у нее складывалось хорошо, в школе были подруги. Когда она перешла в этот лицей, ее родители сменили место жительства, и она приехала в интернат на несколько дней позже других. Директриса ввела ее в класс со словами: «У нас новенькая. – Затем, обращаясь к ней, сказала: – Вот ваша парта, садитесь, доставайте свои вещи». Франс осторожно приподняла крышку деревянной парты, достала из ранца книги и тетради и разложила их в полной тишине, показавшейся ей вечностью. Никто не подошел к ней на перемене. Ни одна девочка не пыталась наладить с ней отношения. Прежде всего потому, что «новенькой» довелось пережить болезненный, унизительный опыт. Подойти к ней было все равно что приблизиться к прокаженной… И одноклассницы молча наблюдали ее страдания, им было неловко. К тому же для того чтобы с ней так обращались, эта девочка должна была чем-то отличаться от остальных. Она начала учебный год с опозданием, она была не такой, как другие.

В небезопасной среде люди первым делом защищают себя. С начала учебного года девочки уже создали несколько союзов, они не собирались подвергать эти союзы риску разрыва ради того, чтобы принять незнакомую девочку со столь низким статусом. Общение с человеком из более низкой иерархической страты воспринимается как опасный опыт. С другой стороны, появление изгоя придавало уверенности и сплачивало класс. Для регулирования этих бессознательных психосоциальных механизмов необходимо вмешательство третьей стороны. Поскольку ни один взрослый на протяжении трех лет обучения Франс ни разу не вмешался с тем, чтобы помочь ей справиться с ситуацией или дать классу проявить более зрелое отношение к жизни, девочка-подросток находилась в изоляции до самого бакалавриата. Двадцать лет спустя ей все еще катастрофически не хватало уверенности в себе, она старалась оставаться незамеченной, по-прежнему считала, что неинтересна, неуместна. Она никогда не осмеливалась кому бы то ни было говорить об этом, убежденная, что она «плохая».

Освобождение было впечатляющим, когда она наконец осмелилась говорить об этом, когда смогла, при поддержке психотерапевта и группы, определить роль директора и психо-социального процесса, жертвой которого она стала. Это не она была «плохой». Ей больше не нужно было опускать голову, ее наконец-то оценили по достоинству.

Франс на момент травмирующих событий было пятнадцать, она была во втором классе^[6]. Опыт отторжения в школе надолго травмирует ребенка, даже подростка! Было бы хорошо, если бы наша образовательная система уделяла больше внимания защите наших детей от этой опасности. «Мы здесь не для того, чтобы воспитывать», – говорят некоторые. Но и не для того, чтобы вредить. Отношение директрисы интерната стало непосредственной причиной неприятия Франс ее одноклассницами. Правда, это было тридцать лет назад, но разве сегодняшние учителя всегда внимательны к тому, чтобы дать детям время поговорить друг с другом?^[7] Всегда ли они внимательны к тому, как дети относятся друг к другу из-за каких-то измышлений или плохой оценки? Знают ли они о биопсихосоциальных механизмах, которые индуцируют их действия в группе или классе? В программу обучения педагогов такого рода информация, увы, не входит.

Мы исходим из представления о том, что если человек оказался в социальной изоляции, то причина в нем самом: либо у него было трудное детство, либо имеются «веские основания», чтобы его отвергали другие. Есть мнение, что человек становится жертвой потому, что так и не научился защищаться, а напротив, привык считать себя жертвой, однако это не всегда так. Встречаются самые неожиданные исключения, и они бывают связаны с чисто внешними обстоятельствами.

Любое понижение статуса может быть воспринято как отверженность и вызвать утрату уверенности в себе. Интересно, что существует соотношение между социальным положением и восприятием. Чем выше авторитет человека, тем крупнее он представляется оптически! Чем выше его положение, тем больше разрыв между его фактическим ростом и тем, как его оценивают другие! По этой логике получается, что человеку маленького роста подобает место в самом низу социальной лестницы.

Выход на пенсию, отпуск без сохранения содержания, не говоря уже о понижении в должности, а главное – ограничение контактов также могут вызвать подобную резкую реакцию обесценивания. Селин это испытала, когда сама решила ограничить свои должностные обязанности. Будучи директором школы, она чувствовала себя востребованной. Ее слушали, это повышало ее самооценку. Обретя бо́льшую уверенность в себе благодаря этой должности, она предложила передать административные полномочия педагогическому коллективу. Поскольку должностные обязанности занимали очень много времени, она хотела освободить время для своих собственных детей. Однако очень скоро, лишенная своего статуса, она утратила уверенность в себе.

Такое обесценивание совершенно иррационально, но из этой ситуации можно сделать вывод, что ее реакция была инстинктивной, естественной. Психологи из Сиднейского университета в Австралии повторили опыт интернет-игры в мяч, но двух игроков заменили два компьютера. Таким образом, игрок выключался из игры машинами, запрограммированными, а значит, лишенными всякой преднамеренности. Человек был проинформирован об этом с самого начала эксперимента. И все же он отреагировал точно так же: его настроение ухудшилось, самооценка упала, и он утратил смысл игры.

Можете себе это представить? Вы утратили смысл из-за того, что компьютер не играл с вами в течение четырех минут! Эти опыты показывают, что реакция на отчуждение бессознательная и более сильная, чем все логические рассуждения, которые можно привести в пользу своей ценности.

Представьте, что происходит, когда вас отвергают ваши родители! Когда ваши родители показывают вам, что вы в семье лишний. И так происходит на протяжении долгих лет.

Значит ли это, что нам не следует никогда отказывать детям в просьбе поиграть с ними? Разумеется, нет. Однако имеет значение, что вы при этом говорите. Одно дело сказать: «Нет, дорогой, сейчас я занята. Вот закончу работу и приду». И совсем другое: «Что ты ко мне все время пристаешь? Иди и играй».

Вы уже начали понимать возможные причины ваших трудностей? Доводилось ли вам оказываться в ситуации отвержения, обесценивания, социального унижения? Как вы прошли через это испытание? Смогли с кем-нибудь об этом поговорить? Вас поддержали? Ваша рана затянулась или она все еще открыта?

4. Притеснения и издевательства

Вам плохо? Вы совершаете все больше ошибок и в итоге утрачиваете уверенность в своих способностях. У вас все чаще болит живот или голова… Вы стали жертвой травли?

Моральное притеснение носит такой специфический характер, что его трудно распознать, настолько оно коварно. Поначалу это может быть безобидное замечание, намек, казалось бы, ничего серьезного. Если жертва реагирует, ее чрезмерная чувствительность привлекает дополнительное внимание. Замечания делаются все более уничижительными, обесценивание все более настойчивым. Если жертва жалуется, ее высмеивают. К тому времени она на это уже никак не отвечает. Тем более что она склонна чувствовать себя виноватой: «Не бывает дыма без огня», «Случайно с человеком такого не происходит». Эти предрассудки, как мы видели, только усиливают власть обидчика над жертвой.

Все чаще стали говорить о моральном притеснении на работе. Но пока не осмеливаются говорить о подобном в школе и семье. Между тем речь идет об одном и том же феномене. Что в школе или лицее, что в семье притеснения со стороны взрослых, а также других детей, к сожалению, бывают не только моральными. Избиения, угрозы, всевозможные жестокости терроризируют жертву.

Англичане называют буллингом ожесточение одного школьника против другого, который подвергается травле, запугиванию, жестокости, а порой и вымогательству. Действительно, ребенок более мягкий, нежный, физически хрупкий или с особенностями развития – легкая жертва, а потому обидчики охотнее выбирают таких детей. Но разве ребенок в этом виноват? И потом, если присмотреться внимательнее, мы заметим, что притеснениям подвергаются и дети, просто непохожие на других, более яркие, одаренные, лучше одетые. Приглядевшись еще внимательнее, мы обнаружим, что жертвой может стать вообще кто угодно. Притеснения начинаются с едва уловимой презрительной фразы, легкого толчка в плечо… с совершенных пустяков! Если жертва окажет сопротивление, обидчик откажется от своих намерений. А если свидетели не вмешиваются, с их молчаливого разрешения он постепенно усиливает агрессию.

Это может привести к любому исходу. Однако, если человек хотя бы раз подвергся жестокому обращению, существует риск, что он может снова стать жертвой. Подавленный гнев приводит к стеснению в груди, к привычке безответно сносить удары…

Некоторые дети подвергаются притеснению в своих семьях – со стороны брата, сестры, даже одного из родителей, а то и обоих. В таком случае они получают еще более глубокую рану. Ребенку негде укрыться. Его родители, те самые люди, которые должны его защищать и утешать, обижают его, причиняют ему боль…

5. Непонимание пределов понимания

2 балла из 20; 4 из 20; 3 из 20… С каждым разом это унижает его все больше. Шарль не может понять, как другим удается добиться хороших оценок. Он прилагает столько усилий, чтобы запомнить правила орфографии! Остальные, похоже, не вкладывают столько сил, но у них все получается.

Проблема Шарля называется дислексия. Буквы любого слова пляшут в его голове, он видит их в трех измерениях и не знает, как расположить их на двухмерном листе бумаги, потому что никто не научил его, как организовывать информацию, которую поставляет ему мозг^[8]. Мать твердила ему, что это не страшно, что он ни при чем и что даже у Альберта Эйнштейна и Леонардо да Винчи тоже была такая проблема, однако для Шарля это означало лишь его неспособность написать диктант без ошибок. Он прекрасно чувствует, что его мозг отличается от мозга других людей. Но поскольку никто не объяснил ему, чем он может быть интересен, Шарль считает себя хуже других. Более того, у него есть и доказательство: он получает плохие оценки. Понятно, что Шарль не уверен в правильности того, что он пишет, – это естественно. К несчастью, он склонен распространять это недоверие на все, что делает, из-за накопившихся ужасных отметок в дневнике, как будто они оценивают его самого, а не написанные им диктанты. Не добавляет уверенности и то, что он не в состоянии добиться лучшего результата, вкладывая в это столько сил и не понимая своего отличия от других.

Ребенок, который не может делать то, что у других вроде бы легко получается, чувствует себя хуже, чем его приятели. Люди с диагностированной инвалидностью хотя бы могут понять причину своих трудностей. Но многие обладают невидимой инвалидностью, связанной с созреванием нейронов^[9], секрецией нейромедиатора, недостатком фермента, способного расщеплять тот или иной белок^[10]… Эти расстройства невидимы для глаз большинства взрослых, а тем более для детей. Хуже того, их симптомы часто интерпретируются как дурное поведение. И их наказывают. Словно в этом есть их вина. Словно они делают это нарочно… Они раскачиваются на стуле и прыгают по тротуарной плитке, чтобы стимулировать свое слабое внутреннее ухо, – а взрослые видят в этом лишь неугомонность и непослушание. Они в отчаянии нажимают на карандаш, пытаясь удержать на листе руку, которая словно живет собственной жизнью, – им велят нажимать не так сильно, вместо того чтобы помочь скоординировать движения глаз и рук. Шум дезорганизует мозг, а их обвиняют в том, что они не способны сосредоточиться. Они гиперактивны, резки, нервны или чересчур мечтательны, они мочатся в постель или не в состоянии представить себе, что испытывают другие… Они получают только неодобрение. Тогда они замыкаются на своей проблеме и теряют уверенность в себе. Между тем, научившись себя контролировать, выполнив несколько упражнений, восстанавливающих ход созревания нейронов, они могли бы стать такими же успешными, спокойными и уравновешенными, как их приятели.

Впрочем, многие повторяющиеся формы поведения не зависят от воли ребенка или взрослого. Эти расстройства, если они остались не диагностированными и не подверглись лечению, сопровождают взрослых в течение длительного времени. Но великие живут с этим, они научились себя контролировать… И расстройства отступают на второй план.

Так называемые одаренные, или ранние дети тоже живут не так, как другие. И если некоторые из них показывают в школе хорошие результаты, другие терпят полное фиаско. В частности, из-за так называемого фронтального педагогического метода (когда учитель говорит перед слушающими учениками), который все еще широко используется, несмотря на его доказанную контрпродуктивность. Школа с трудом интегрирует необычных детей независимо от того, опережают они своих сверстников или отстают от них в развитии.

Один четырнадцатилетний юноша с IQ 145 очень плохо учился в школе. Старший преподаватель государственного лицея, который он посещал, твердил матери, просившей о другой форме обучения: «Ему просто надо как следует заниматься!» Мэтью давал верные ответы, но ему с трудом удавалось объяснить свой путь решения. Его обвиняли в том, что он хитрит, плохо учится. И если мать чувствовала, что сын страдает, то отец, как и учителя, был убежден, что он просто курил и загорал вместо того, чтобы приложить усилия. Какие усилия! Он и так много делал! Но его мозг не реагировал на то, что от него требовали.

Нейрофизиология очень много говорит нам о феноменальных способностях нашего мозга. Нет, не все одинаково мыслят. И если ребенок не достигает успеха, это не обязательно означает, что он ничтожество. Вполне возможно, что ему предоставили информацию не в том виде, в каком он мог ее воспринять, его не научили управлять сверхсложной машиной, какой является его мозг. Людям зрительного типа нужны картинки, «аудиалы» хорошо воспринимают вербальную информацию. Преподаватель с временным ментальным управлением, то есть легко позиционирующий себя во времени, велит ребенку поставить скобку после цифры. Если ребенок обладает темпоральным сознанием, он его понимает. Если же ребенок, напротив, обладает пространственным сознанием, он волнуется: «после – это впереди или сзади?» Действительно, попробуйте визуализировать две машины, двигающиеся по тетради так, как мы пишем, то есть слева направо. Значит, автомобиль, который справа, нарисован или написан «после», но по ходу движения он находится впереди, «перед» автомобилем, который слева, если говорить темпорально^[11].

Преподаватель математики и педагог Стелла Барук^[12] убедительно показала, сколь многие ошибки учеников были вызваны тем, как им был представлен материал. «Не существует проблем с математикой, есть только проблемы с преподаванием ее детям», – утверждает она. Я приглашаю вас читать ее книги, особенно если у вас самих или у ваших детей намечаются проблемы с математикой.

Помимо биохимических и физиологических особенностей мозга, существуют еще и блокады психологического порядка. У Нуары проблемы с делением. Она с ним не справляется.

У нее наступает блок. Одна за другой следуют плохие оценки. До этого времени у нее с математикой было все хорошо, учительница не понимает, в чем дело. «Ты не прилагаешь усилий!» – возмущается она. Однако Нуара прилагает усилия. Она просто не справляется. Ее родители только что развелись. Она не выносит такого разделения семьи. Ошибки детей говорят об их интимном опыте. В обязанности учителей не входит лечение семейных травм, но в их обязанности также не входит формировать у ребенка негативное отношение к самому себе.

Учителя обладают большим ресурсом влияния на детей, как отрицательного, так и положительного. Страдая в своей семье, уверенная в своей глупости, потому что в начале учебного года мало что понимала, Элен испытывала доверие к учителю, полагалась на него. Тридцать лет спустя она по-прежнему вспоминает этого учителя начальной школы, который вернул ей уверенность в себе. «Он меня спас», – признает она. Этот человек сумел разглядеть в дальнем конце класса безмолвную девочку, которая не умела ни читать, ни правильно писать. Он понял, что она не справляется не из-за отсутствия способностей, а потому, что никто до сих пор не верил, что у нее все получится.

Разве можно быть уверенным в себе, если у тебя что-то не получается, как у других? Любое несходство легко истолковывается как недостаток, пока мы с ним не разобрались.

Вместо того чтобы довольствоваться ярлыком «Мне/тебе/ему не хватает уверенности в себе», давайте попытаемся понять: в чем заключается страдание? В чем разница? Откуда такая разница?

6. Неудачи

Вы успешны? Вы чувствуете, что готовы бросить вызов Вселенной! Успех возвышает и делает сильным. Напротив, неудача, как правило, приводит к утрате уверенности в себе. Мы разочарованы тем, что не добились успеха. Мы разочаровываем свое окружение, «роняем себя» не только в их глазах, но и в наших собственных. Каждый успех, как и каждая неудача, способствует формированию нашего представления о самих себе.

Если у человека есть крупный проект, проект его поглощает. Мелкие и даже большие неудачи не в состоянии выбить его из колеи. Но если человек в проект не включен, неудача может ощущаться им как конец света.

Многочисленные эксперименты, проведенные психологами, показали то, что все мы знаем, но часто забываем: неудача влечет за собой неудачу, так же как успех приводит к успеху. Правда, промах побуждает нас в следующий раз быть более внимательными, более осторожными, но воспоминание о неудаче порождает тенденцию ее повторения. Это хорошо знают спортсмены, которые окружают себя коучами и психологами, помогающими им выбраться из этих негативных спиралей.

Хорошие оценки обнадеживают, дают уверенность и повышают успеваемость. Низкие оценки обескураживают, вместо того чтобы мотивировать детей и подростков превзойти себя в следующий раз, они намечают тенденцию к понижению их статуса как учеников. Некоторые учителя переоценивают учеников. Но, как ни странно, родители часто предпочитают учителей, недооценивающих их детей, тем, которые их переоценивают! В сознании родителей такая требовательность означает, что они хорошие учителя (учителя и сами склонны так думать, и некоторые из них признают, что недооценивают учеников ради собственного лучшего имиджа). Однако опыт показывает: если детям в начале учебного года ставят завышенные оценки, это помогает им улучшить успеваемость. Для перспективы обучения «справедливая» оценка вряд ли имеет смысл. Хорошая оценка свидетельствует: «у меня получается» – и пробуждает желание стать лучше. Накопившиеся плохие оценки неизбежно приводят к выводу: «Я ничтожество».

Если неудачи в школе быстро приводят к личностному обобщению: «я ничего не стою», «я неудачник», так же происходит в случае профессиональной неудачи и даже при неудаче в любви, поскольку мы судим себя, вместо того чтобы безоценочно переживать свои страдания и всю гамму своих эмоций. Мы ставим себе оценки, основываясь на наших неудачах и успехах, не желая осознать, что мы не центр мира, а значит, вовсе не единственные, кому выпало получить подобные результаты.

Дидье объявил Александре, что он от нее уходит. Из этого она сделала вывод: «Я ничего не стою, я даже не смогла создать семью, я ничтожество…» Что это за выводы! Она испытывает стыд. Она боится чужих взглядов, будто это вопрос престижа. Вместо того чтобы только страдать, испытывать разочарование и боль, она себя судит. Будучи неуверенной в себе, она дорожила образом благополучной семьи, возможно, больше, чем любовью…

Для того чтобы не пойти на дно после неудачи, важно, с одной стороны, понять причины произошедшего, не ограничиваясь самыми очевидными, часто поверхностными. А с другой – дать волю своим эмоциям, быть услышанным и получить поддержку.

7. Скорбь

Любая утрата может привести к разрушению уверенности в себе… Почему? Ведь мы не виноваты в смерти близкого человека! Тем не менее за его смертью может последовать сокрушительная утрата уверенности в себе.

Когда мы узнаем о чьей-то смерти, в первую очередь мы испытываем шок. Это как вспышка. Затем наступает фаза отрицания. Мы не хотим в это верить. Нет, это невозможно, это ошибка, он еще жив. Затем приходит чувство, что это несправедливо. Это всегда несправедливо – умирать и терять людей, которых любишь. Вскипает гнев: «Это несправедливо!» А потом чувство утраты… Естественным ответом на фрустрацию опять же является гнев. Но что делать со всем этим накопившимся гневом? Никто не сказал нам, что такая реакция нормальна, нам трудно принять эти свои эмоции. Мы проецируем их на других, набрасываясь на медицинский персонал, назначая виноватым кого-то из семьи или окружения, или обращаем эти эмоции против себя. «Я должен был… я мог бы…» Чувство вины, испытанное после смерти близкого человека, проистекает из этого обращенного на себя непроявленного гнева.

Если гнев можно выразить, после этапа отрицания, связанного с тем, что нам трудно принять реальность, принятие утраты сопровождает печаль. Слезы завершают скорбную работу, которая позволит жить дальше без близкого человека, но с памятью о том, что он привнес в нашу жизнь.

Но если гнев нельзя выразить и даже испытать, так как на эти чувства наложено табу, работа скорби не может быть выполнена. В таком случае подавленный гнев подрывает нашу уверенность в себе, превращаясь в вину, к тому же смерть оставляет пустоту, нарушает нашу безопасность. Возникают разные страхи, новые, непонятные… Мы не признаем себя. Наши устои пошатнулись. Мы утрачиваем уверенность в себе.

Скорбеть вовсе не значит просто оплакивать ушедшего^[13]. Это значит переосмыслить наши воспоминания, облекать чувства в слова, и не всегда комплиментарные. Работа скорби заключается в том, чтобы посмотреть на свои отношения с ушедшим в истинном свете, даже если это вызывает болезненные эмоции. Любая неизлеченная рана может помешать обретению спокойствия. Что мне нравилось в моих контактах с этим человеком и что нравилось меньше? Что меня ранило, о чем я так и не решился сказать? Что я чувствовал рядом с ним, глядя ему в глаза? Где мы помещаем его в наших мысленных представлениях: перед нами, позади, напротив, рядом? Все это говорит о нашем отношении к нему. Скорбь состоится в том случае, если все это удалось выявить, обдумать, проработать, эмоционально пережить. Покуда траур не проработан, даже в виде самого простого ритуала, сохраняется наша уязвимость, запреты, ограничения, мы как будто не имеем права жить по-настоящему, занимать все наше пространство. Завершенная работа скорби помогает сохранять и поддерживать уверенность в себе.

8. Запрет на взаимность

Обмен между людьми осуществляется по основному принципу взаимности. От этого зависит баланс отношений. Если друг делает вам подарок, вы тоже вручите ему подарок не меньшей ценности. Если вы получаете подарки, за которые не сможете «отдариться», есть вероятность, что вы станете чувствовать себя обязанным: «Я ваш должник».

Лидии тридцать девять, у нее есть профессия, муж, двое детей, ухоженный дом и… слишком щедрые родители мужа. Когда они приходят на обед к своим выросшим детям, у них полные руки пакетов с едой: с овощами, которые они вырастили («это намного вкуснее, чем в супермаркете»), с готовой дичью и другими блюдами («тут много, ты можешь положить в холодильник, и тебе совсем не придется готовить»). Не понимая толком почему, Лидия чувствует себя в их присутствии все хуже и хуже.

Ситуация повторяется, она не может выказать своего раздражения: «Они такие милые!» Кроме того все, что они приносят, так вкусно. Она чувствует себя виноватой от одной мысли о том, чтобы скривить губы. Тем более что муж ее не понимает. «Это доставляет им такое удовольствие, я не пойму, на что ты жалуешься, тебе же меньше трудиться, они делают это, чтобы помочь…» И дети любят глазурь на торте, вкусные бабушкины овощи и другие угощения. Не в силах выразить свое недовольство свекру и свекрови, Лидия теряет уверенность в своих способностях хозяйки. Родители мужа исполнены добрых намерений, но, отказывая ей в возможности сделать что-то для них, они как будто говорят: «Ты не умеешь хорошо готовить», «Ты не даешь своим детям вкусной еды». Если бы они время от времени соглашались попробовать приготовленное Лидией и делали комплименты ее кухне, она бы не тонула в этом чувстве собственной неполноценности.

Тот, кто отдает, живет богато, полноценно. Тот, кто имеет право только получать, живет приниженно, обесцененной жизнью должника.

Когда власть одного над другим выше, чем другого над первым, нарушается закон соответствия, что приводит к подчинению и зависимости.

Следует заметить, что дающие делают это не со зла и не с сознательной целью властвовать над берущими. Это их способ справиться с отсутствием уверенности в себе.

Агнес чрезвычайно щедра. Она много дает и мало получает. Она не видит в этом никаких неудобств, ничего не ждет. Она говорит, что дает ради удовольствия отдавать. Немного самоанализа позволяет ей понять, что на самом деле ей трудно получать, она не считает себя достойной. Когда кто-то пытается сделать ей подарок, комплимент или оказать услугу, она пугается: она не привыкла получать и не верит, что такое возможно. В детстве ей всегда приходилось отдавать, служить, чтобы ее любили. Она отдает для того, чтобы другие ее приняли, и потому, что умеет отдавать. Напротив, получая, она слишком робеет.

Мы видим, как наши неуверенности, накладываясь одна на другую, только усиливаются. Давайте соблюдать взаимность в отношениях, давайте поговорим, выразим свои чувства открыто и без осуждения. Давать и получать – это действия, обремененные личной историей и эмоциональными проблемами каждой стороны, которые выходят за рамки данных отношений.

9. Подчинение и зависимость

Какими бы ни были ваше детство, история вашей жизни и ваши способности, если вы работаете в компании с сильной иерархической структурой, с системой аттестации, со строгим начальником, вы будете обладать значительно меньшей уверенностью в себе, чем если бы у вас была возможность расти в коллективном бизнесе, более внимательном к сотрудникам и стремящемся к взаимозаменяемости компетенций. Если мы чувствуем, что нас слушают, признают, ценят, если у нас есть свое место среди других, наша уверенность в себе повышается. Если мы должны подчиняться приказам, выполнять указания, если нас принуждают, если цели наших действий заданы другими, наша уверенность в себе быстро сходит на нет. Кстати, именно так ваши начальники обеспечивают сохранение своего авторитета.

Отсутствие уверенности в себе пропорционально отсутствию самообладания.

Работа в компании, где унижают своих сотрудников, жизнь с обесценивающим вас супругом или с родителями, которые вас оскорбляют и запугивают, подрывает уверенность в себе независимо от того, какой стойкостью вы обладаете. В таком случае внутренняя сила заключается в том, чтобы вырваться из такой среды.

Многие люди приходят на сеансы терапии, чтобы я помогла им оставаться в невыносимой ситуации. Они хотели бы продолжать оставаться в ситуации, которая их угнетает, убежденные, что в этом виноваты они сами. Это все равно что ходить в туфлях, которые жмут. Наступает момент, когда, вместо пластырей и других средств для облегчения страданий, стоит сказать себе: я ошибся, туфли, которые я купил, мне не по размеру, я их обменяю.

Когда речь шла об уверенности в себе, я часто обнаруживала, что проблема в обуви.

Таким образом, недостаток уверенности в себе – это не особенность человека, а реакция на конкретную среду или специфическую ситуацию.

От кого бы вы ни зависели – от жены, мужа, сигарет или алкоголя, – сама динамика зависимости замыкает вас в состоянии неуверенности в себе. Зависимость дарит некоторую защищенность, но создает ощущение, что без этой внешней защищенности вы уязвимы. Если ваша легкость зависит от бокала вина, ваша содержательность – от сигареты, ваше спокойствие – от таблетки нейролептика, вы не так уж тверды внутри, и вы это знаете, даже если вам удастся пустить пыль в глаза окружающим.

Правда, вы, возможно, попали в эту зависимость, движимые недостатком уверенности в себе. Вы обнаружили, что, съев плитку шоколада или прикурив сигарету, можете утишить бурю эмоций. Но зависимость закрепляется, и в случае отсутствия этой внешней защиты вас охватывает паника, это крах.

«Я завишу от мужа в том, что касается документов, я в этом ничего не понимаю… Я себе не доверяю». Марилиз не понимает, что на самом деле, чем меньше она сует нос в бумаги, тем сильнее укореняется в ощущении своей некомпетентности.

«Я не могу без нее жить», – утверждает Бертран. Зависимость от другого человека помогает ему не сталкиваться с внутренней пустотой, одиночеством, но она же подчеркивает его неспособность жить в одиночестве.

Зависимость изо дня в день возвращает нам все более обесцениваемый образ самих себя. И, конечно, она усиливается, когда человек, от которого мы зависим, унижает, обесценивает нас или просто демонстрирует нам свое превосходство.

Взаимосвязи между властью, положением в иерархии и уверенностью в себе делают путь к выздоровлению более сложным. Ваша неуверенность в себе – это не просто психологическая проблема. Это реакция психики в том числе и на социальную реальность. И одной только работы с психикой для излечения недостаточно.

За время практики Доротея преобразилась. Она почувствовала уверенность, она доверяла себе! Но по возвращении домой все рухнуло. Она снова дрожит, ей страшно, она теряет свои навыки, у нее больше нет доводов для самоподдержки. Что происходит? Она находится в полной финансовой зависимости от мужчины, бывшего любовника, ставшего ее боссом… Уверенность в себе в таких обстоятельствах – иллюзия. Она тверда в своем решении продолжить путь к самостоятельности, но не сможет избавить себя от сердцебиения, кома в животе, неспособности внятно говорить в его присутствии. Постепенно, дистанцируясь от него эмоционально, а главное – добившись финансовой независимости, она вновь обретет свою драгоценную уверенность в себе.

Доминант вряд ли заинтересован в том, чтобы позволить другому обрести уверенность в себе. Он может ощущать себя так, будто ему самому что-то угрожает. На самом деле под угрозой его доминирование. Симон не хотел, чтобы его жена была уверена в себе, он требовал от нее подчинения. Обретя уверенность в себе, она бы взбунтовалась. Подобно ему, многие мужья не хотят конкуренции в паре и решают проблему, унижая, обесценивая своих жен. Так же поступают и некоторые жены. Многие женщины своей постоянной критикой и сарказмом стремятся отнять у мужа всякую уверенность, чтобы удержать его при себе. Обратите внимание, что потребность во власти и доминировании также возникает из-за отсутствия уверенности в себе.

Кому я даю властвовать надо мной при отсутствии уверенности в себе?

Если я обретаю власть над другим, придаст ли мне уверенности его зависимость?

Готовность подчиняться, отсутствие уверенности в себе у части популяции позволили сохраниться иерархической модели. Сегодня мы стремимся выйти из этой пирамидальной модели, которая ограничивает творчество и делает нашу надежду на демократию утопической. Например, для того чтобы вернуть каждому человеку, сидящему за столом, уверенность в себе, недостаточно заставить его проделывать психологическую работу над собой, необходимо также изменить структуру и правила взаимодействий в группе.

Все больше компаний отказываются от традиционной иерархической модели. Если «могущественные», обладающие властью люди не готовы расстаться со своими прерогативами и другими приобретенными преимуществами (их нежелание можно понять: кто охотно откажется от власти и денег?), это грозит революцией.

К новой форме неиерархического коллективного интеллекта нас приобщает интернет. Многие люди восстанавливают уверенность в себе благодаря соцсетям. Там их никогда не судят, они могут участвовать во всевозможных форумах, высказываться на дискуссионных сайтах. И их мнение учитывается. Они могут даже делиться своими знаниями и обогатить универсальную свободную энциклопедию – «Википедию». В сети больше избыточных формул вежливости, уважительного обращения, которое связано с соблюдением социального и иерархического позиционирования. Интернет-пользователи общаются друг с другом на равных^[14].

Уверенность в себе дает самостоятельность, а самостоятельность дает уверенность в себе. Сегодня задача состоит в том, чтобы сочетать уверенность в себе и уважение к другим.

10. Дефиниции и унижения

«Ты такой-сякой…»

Ребенок склонен соглашаться с тем, что говорят о нем родители. Не всегда осознавая влияние своих слов, многие родители имеют обыкновение давать ему всевозможные оценки: «ты ничтожество», «ты неуклюжий», «ты просто неудачник», «такая уродина, как ты, никогда не найдет себе мужа» или «ты просто невыносим…». Дети еще не способны анализировать родительские высказывания. Они принимают их полностью, как если бы они были истиной.

Дети воспринимают брошенные на ходу, продиктованные сиюминутными эмоциями фразы, не подвергая их сомнению. Они еще не обладают способностью истолковывать услышанное. Они проникаются этими характеристиками, словно они точно отражают реальность.

Я ребенок, мои родители подобны богам, а я – их частица. «Они меня создали. Они намного лучше меня знают, кто я есть. Более того, я от них завишу, как я могу в них усомниться?»

Таким образом, дети соглашаются с тем, что о них говорят родители: «ты хорошо пишешь», «ты замечательно играешь на пианино» – или «ты меньше, чем ничто», «Бернар – это для меня загадка», «Мартина – болтушка», «ты ничего никогда не достигнешь в жизни», «ты не математик»…

Откуда возьмутся хорошие оценки по математике, если папа сказал: «Ты не математик»? Он не сказал «в шестом классе у тебя были трудности с математикой», он сказал: «Ты не математик». Это дефиниция. Ребенок бессознательно повинуется предписаниям, которые слышит в проклятиях своих родителей. Тем более что такие слова произносятся не совсем случайно. Даже если родитель убежден, что говорит о ребенке, на самом деле он говорит о себе. Минимальная способность к самоанализу позволила бы родителю осознать, что произнесенное им оскорбление относится к нему самому.

Либо он сам такое слышал в детстве и передал это своему ребенку, чтобы не оставлять при себе: так уж у них получается… Либо эти слова позволяют ему компенсировать особенно травмированную часть своей личности. «Ты ничтожество» может означать: «посмотри, насколько я лучше тебя» или «я рассчитывал на тебя, чтобы поднять свой престиж в глазах соседей, я разочарован твоими результатами, они заставляют меня чувствовать, что я хуже других». «Ты ничего не добьешься в жизни» можно примерно перевести как: «Я всегда делал то, что хотел мой отец, меня никто никогда не слушал. Я не хочу сожалеть об этом и сознавать, что сам ничего не добился. Делай, как я, уступи, работай».

«Ты действительно особенная, моя бедная девочка», – часто означает: «Я тебя не понимаю, я всегда старалась все делать как положено, жить не ради себя, из-за тебя я чувствую себя незащищенной».

Все происходит так, словно детское бессознательное слышит потребности родителей в компенсации и начинает их обслуживать. Но детское сознание не видит причин, по которым ребенок терпит неудачу, испытывает боль, срывается, а в результате ребенок теряет уверенность в себе.

Воздействие родителей на ребенка, безусловно, преобладает, но не следует упускать из виду и влияние обесценивания со стороны учителя, которое необходимо пресекать.

Несколько лет назад воспитательница детского сада сказала маме четырехлетней Магали: «Ваша дочь никогда не окончит бакалавриат!» Как будто она ясновидящая! К счастью, мама Магали ей не поверила, поддержала дочь и позволила ей выразить свой гнев. Магали с удовольствием научилась читать и теперь вполне успешно учится. А сколько родителей не поддерживают своих детей, поскольку верят тому, что говорит учитель? Сколько детей даже не рассказывают родителям об унижении и оскорблениях со стороны учителей? Ребенок, возможно, преуспеет, несмотря на это препятствие, однако ему придется его преодолевать. Но разве роль преподавателей заключается в том, чтобы осложнять ребенку процесс обучения?

Все помнят об учителе, который сказал маленькому Альберту Эйнштейну, что тот ничего не добьется в жизни. Зачем нужно было унижать ребенка? Понятно, что нелегко иметь в своем классе гения. Он был нетипичным, не таким, как все, и отказывался вставать в строй. Маленькому Альберту, такому непослушному, тем не менее удалось «чего-то добиться в жизни», но школу он никогда не любил.

11. Невысказанное, тайны и ложь

Вы верили в себя, а затем незаметно путь перестал быть столь очевидным, вы начали сомневаться, задавать себе вопросы и искать объяснение этому растущему в вас чувству неуверенности? Если ничто в вашей жизни не объясняет этих изменений, это сигнал. Возможно, от вас что-то скрывают…

У нас есть антенны! Мы подсознательно ощущаем то, о чем нам не говорят, мы испытываем чувства, связанные с этим невысказанным, но мы не в состоянии его понять. Поэтому нас переполняют эмоции, а иногда и неразличимые образы… Все это довольно туманно, не так ли?

Родители, чтобы не «травмировать» детей, в стремлении их защитить, не причинять им боль, склонны скрывать от них целый ряд болезненных событий. Смерть хомяка, кончину бабушки, папины неприятности на работе, рак у мамы, аборт, помещение тети в психиатрическую больницу, самоубийство двоюродного брата… Гораздо больше, чем сами события, ребенка обескураживает невысказанное. Ребенок не в состоянии определить источник своего беспокойства. Он теряет уверенность в себе.

Точно так же жена, обманутая мужем (или наоборот), может лишиться уверенности в себе, даже если она об этом ничего не знает. Естественно, она додумывает причины, объясняющие эту утрату уверенности в себе. Однако истинная причина от нее ускользает, и поэтому она лишается возможности что-либо исправить.

Да, ваша неуверенность в себе может быть здоровой реакцией вашей психики на поведение других людей! Воспринимайте эту свою неуверенность в качестве сигнала и стремитесь отследить тайны и секреты, возникающие в важных для вас отношениях.

12. Эффект контраста

Они полагали, что пришли на собеседование по поводу новой работы^[15]. Каждый из них должен был сидеть в комнате один, ожидая встречи с нанимателем. Через несколько мгновений в помещение входил специальный человек. Это был либо чрезвычайно элегантный мужчина, либо неопрятный оборванец, небритый и в запачканном свитере. Затем соискателю давали для заполнения анкету, которая включала в том числе и шкалу для определения самооценки. Результаты были красноречивы. Появление Мистера Чистюли сопровождалось значительным падением самооценки соискателей. В то время как в присутствии Мистера Грязнули их самооценка росла.

Мы более или менее осознанно сравниваем себя с другими. В присутствии манекена мы кажемся себе некрасивыми, рядом с человеком неприглядного вида ощущаем себя красавчиками. Все зависит от образца, с которым мы себя сравниваем. Нелегко иметь рядом слишком красивую сестру или даже мать, нелегко иметь слишком умного брата.

Сравнивая себя с эталоном, мы приходим к выводу о нашей неполноценности.

Тот же эффект контраста мы наблюдаем в ситуации с оценками. Человек, который переделывает задание, будет бессознательно учитывать о то, что у него получилось в предыдущий раз. И серия отличных вариантов приведет к недооценке следующего. Перестаньте верить, что наши успехи, как в школе, так и на работе, обусловлены только нашими способностями. Оценки, которые выносят нам окружающие, подвержены влиянию множества факторов…

Был поставлен следующий эксперимент по игре в викторину. Роли задающего вопросы и отвечающего распределялись случайным образом. За всем этим наблюдал третейский судья. По завершении игры наблюдателя спросили: «Кто обладает большими знаниями – тот, кто спрашивает, или тот, кто отвечает?» В результате ведущий, роль которого заключалась только в том, чтобы зачитывать сначала вопросы, а затем правильные ответы, воспринимался наблюдателем как обладающий большими знаниями. Однако ничто не говорило о том, знает он ответы или нет. Даже отвечавший на вопросы стал жертвой этого эффекта: он также находил, что ведущий знает больше, чем он.

Наша роль, занимаемое нами место определяют наше восприятие куда заметнее, чем сама реальность…

13. Бессознательное, мы в твоей власти!

Взгляд учителя имеет большую власть над ребенком. Мы называем «эффектом Пигмалиона» бессознательное стремление соответствовать образу, который составил о нас другой. Преподаватель считает вас умным? Вы будете стремиться стать лучше. Он считает вас «отбросом общества»?^[16] Вам будет трудно выполнить задание. Даже если он не произнесет вслух то, что о вас думает!

Взгляд родителей воздействует еще мощнее. Без единого слова ребенок чувствует бессознательное неприятие матери, бессознательное неприятие отца, осуждение одного, ожидания другого… Добиться успеха и обрести уверенность в себе гораздо легче, когда родители в вас верят.

Взгляд босса тоже обладает значительной силой воздействия, как и взгляды других сотрудников и, наконец, всего нашего окружения. В зависимости от среды, в которой находится, человек ведет себя по-разному. Если вам доверяют, вам будет легче добиться успеха, чем когда о вас злословят, даже если вы ничего об этом не знаете. Мы неосознанно находимся под влиянием взглядов, которые бросают на нас другие: прямого взгляда нашего окружения, но также и «социального» взгляда, который мы интериоризировали.

Говорят, мужчины лучше разбираются в математике, чем женщины. Так ли это в самом деле? Да, если женщины соревнуются с мужчинами. Нет, если они конкурируют только между собой. В школе для девочек результаты по математике лучше, чем в смешанной школе, и выше, чем в школе для мальчиков. Совместное обучение обладает для девочек не только плюсами! Как только в учебной среде появляется мальчик, успеваемость у девочек падает. И это, конечно, совершенно не осознается самими учениками. Девочка никогда не должна превосходить мальчика в интеллектуальном отношении. В математике он лучший, об этом все говорят. И девочка неосознанно это принимает.

Исследователи придумали эксперимент, чтобы более точно проверить это явление. Студенткам сказали, что они встретят красивого и мужественного студента. Они должны были заранее себя описать. Описание самих себя варьировалось в зависимости от того, как им описали этого студента: как приверженца традиционных, даже мачистских ценностей, либо как человека, не признающего специфики мужских и женских ролей. После этого они прошли тесты на решение интеллектуальных задач. Частота неудач у тех, кто ожидал встречи с красивым студентом-мачо, была на 18 % выше, чем у остальных студенток.

Нам столько раз повторяли: «Женщины интеллектуально уступают мужчинам, они не столь умны». И мы оправдываем эти ожидания…

Как мужчинам, так и женщинам очень трудно себе представить, что последние могут обладать мощным математическим интеллектом, а главное – быть более рациональными, чем мужчины. Когда было обнаружено, что мы обладаем двумя полушариями – левым, специализирующимся на языке, логике, точном анализе деталей, и правым, позволяющим всесторонне воспринимать вещи, – первое связали с разумом и назвали «мужским», а второе было определено как вместилище эмоций и, соответственно, получило название «женского». Конечно же, было заявлено, что мужчины склонны использовать только левое полушарие, а женщины иррациональны, поскольку пользуются только правым. Однако повседневная совместная жизнь мужчин и женщин показывает, что женщины более рациональны, чем мужчины. Во многих видах деятельности они размышляют, прежде чем действовать, в то время как движимые своими гормонами мужчины действуют не размышляя.

Несмотря на тренинги «Развивайте свое правое полушарие», которые расцвели в 1980-е годы и которые предлагали мужчинам чаще использовать правое полушарие, чтобы стимулировать свое творческое начало, всем было ясно, что левое – логическое, вербальное, математическое – полушарие оставалось исключительно «мужским».

Однако в своей повседневной жизни каждый мог заметить, что женщина быстрее, чем мужчина, обнаруживает йогурт в холодильнике и готова детально выяснять, что пошло не так. Но пока дело ограничивалось сферой домашнего хозяйства, и мужчина доверял ей домашние дела, он готов был ценить ее «полномочия». Только результаты сканирования мозга в процессе обработки информации позволили обнаружить, что на самом деле женщины чаще активизируют левое полушарие, а мужчины… правое! На самом деле оба полушария дополняют работу друг друга, и речь не идет о специализации: правое полушарие отвечает за глобальные образы, а левое стимулируется, когда внимание сосредоточено на анализе деталей.

Все знают, что девочки говорят больше, чем мальчики, что они легче облекают в слова все происходящее с ними. Однако вера в то, что вербальное, левое полушарие является прерогативой мужчин, очень живуча, в качестве доказательства она использует то, что мужчины умеют рассказывать анекдоты… А вот и нет! В данном случае именно способность к абстракции и возможность правого полушария связывать друг с другом различные понятия обеспечивают мужчинам их восхитительное чувство юмора…

Поразительно, как такой миф мог развиваться, не встречая сопротивления, вопреки ежедневно опровергающей его житейской реальности и научным данным. Женщины, будучи обесцененными, интериоризировали мысль о своей неполноценности. И их возможности страдают от отсутствия уверенности в себе.

Маленькие девочки лучше усваивают язык, чем маленькие мальчики, они добиваются лучших результатов в школе… пока бессознательные физиопсихосоциальные механизмы не перечеркивают их компетенции.

Этот неосознанный саботаж способностей ошеломляет. Подумайте о том, что происходит в рабочей среде, если ваш босс или просто коллега – адепты торжествующей маскулинности! «В его присутствии я теряюсь».

Неужели этот же феномен неосознанного саботажа своих способностей превращает многих мужчин в глупцов, когда им предстоит иметь дело со стиральной машиной?

Нам трудно осмелиться превзойти людей, от которых мы зависим и которых считаем доминирующими – например, наших родителей. Любящие родители дают своему ребенку негласное разрешение их превзойти. Другие настолько проникаются своим авторитетом и злоупотребляют своей властью над ребенком, что тот не смеет выйти из подчинения и может сам себе вредить, терпеть неудачи, не понимая их причины, и постепенно утратить уверенность в себе, всего-навсего натолкнувшись на барьер бессознательного.

Людовик – отличный теннисист, но он не выигрывает матчи. Он ссылается на давление, на неуверенность в себе… А на самом деле он не позволяет себе превзойти своего отца. Отца, который его терроризировал. Освободившись от страха перед отцом, он сможет наконец набирать очки и красиво заканчивать свои матчи.

Мы погрязли в бессознательных запретах, сформированных социальными ограничениями, мы не всегда обладаем свободой развивать наши навыки. Давайте вспомним, что, когда мы не добиваемся желаемого, чаще всего у этого есть причина. Давайте поищем ее, вместо того чтобы сомневаться в наших способностях.

Наше бессознательное тоже учитывает социальные нормы. Не всегда легко быть сыном фермера в обществе, которое высоко ценит интеллект и забывает о том, что его кормит крестьянский труд. С другой стороны, сыном директора школы или генерального директора крупнейшей региональной компании тоже быть непросто. На самом деле непросто быть другим. Когда мы живем не как все и/или когда другие так нас воспринимают и потому дистанцируются от нас, мы склонны делать вывод о своей неполноценности – психологической, а также и физической. Наш мозг воспринимает отношение подчинения как компонент идентичности.

В нашем обществе бедность считается унизительной. К ощущению унижения добавляется фрустрация. Неспособность приобрести потребительские товары, выставленные в витринах, порождает гнев, который можно обратить только на себя. «Я не могу купить». Эти слова свидетельствуют о бессилии. Но на кого обратить свой гнев? «Это именно я не могу. Я не в состоянии купить». Такие мысли очень легко приводят к выводу: «Я ничтожество». Любая инвалидность, любое ограничение наших возможностей независимо от того, чем они вызваны, могут привести к такому заключению.

Более того, имеют значение и чужие взгляды. Бедный человек не имеет права гневаться – его убеждают, что он сам виноват в своей бедности. Однако разве ребенок выбирает, где ему родиться – в обеспеченной семье, в индийской касте неприкасаемых, в семействе нефтяного магната, у средних американцев или французских мигрантов? Разве ребенок выбирает, где ему явиться на свет: на городской окраине, на отдаленной ферме или в шикарном квартале мегаполиса? Однако не все обладают одинаковым чувством собственного достоинства. Даже власть над собственной жизнью распределена неравномерно. Не у каждого будет ощущение собственного места на земле и среди других людей. Не все они будут пользоваться одинаковым уважением.

Так возникает вмененное культурой чувство неполноценности, связанное с принадлежностью к группе, к которой вы относитесь.

Как можно обладать уверенностью в себе, если наши возможности столь разнятся, и мы не можем это контролировать? Возможно, восстановив контроль над нашим сознанием. Имеет значение уже одно осознание этого предубеждения. Наши мысленные представления и культурные конструкты требуют дополнительной работы.

Любое подавление гнева губительно

Отсутствие уверенности в себе – это адаптация. Это естественная реакция на страдание, реакция социального подчинения. То, что мы называем «уверенностью в себе», говорит о неосознаваемом нами положении в социальной иерархии. Давайте исходить из того, что отсутствие уверенности в себе зависит только от человека, если мы не можем от него избавиться.

Окружающая среда играет свою роль, как и социальное положение… Сознавая это, мы можем освободиться от такого ярма. В этом наше преимущество перед животными.

Вернуть уверенность в себе означает залечить раны и добиться самостоятельности. Где же ключ? Если человеку не хватает уверенности в себе, ему часто трудно адекватно выразить свой гнев. Однако любой подавленный гнев, независимо от вызвавшей его причины, приводит к дополнительной утрате уверенности в себе. Гнев – это эмоция, которая позволяет человеку восстановить свое чувство целостности, защитить свои права. Разве ребенок имеет право выказывать свой гнев родителям, если те кричат, куражатся, наказывают? Даже если родитель признает несправедливость собственной реакции, ему трудно переносить ответный праведный гнев ребенка. Его гнев ставит под вопрос родительскую власть над ребенком.

Именно благодаря этому механизму обладающие властью утверждаются в своей власти. Они оправдывают свои действия, обвиняя жертву, а главное – подавляют всякое ответное проявление гнева, с помощью силы либо через интеллектуальное и эмоциональное манипулирование. Когда праведный гнев не может быть проявлен, он оборачивается против самого человека, превращается в страх и неуверенность. Человек обесценивается, теряет уверенность в себе и остается покорным!

Для того чтобы излечиться от недостатка уверенности в себе, рассмотрим пережитое нами в этом контексте и позволим себе выразить праведный гнев. Правда, существуют разные формы неуверенности в себе, и не все они лечатся одинаково.

III. Исцелиться

Вам не хватает уверенности в себе?

Идет ли речь о базовом доверии? Иначе говоря, о внутренней безопасности, этом телесном ощущении человеком своего места в жизни, о том глубоком внутреннем мире, который делает нас свободными.

Идет ли речь об умении доверять себе? Об уверенности в своих ощущениях, эмоциях, суждениях, способности утверждать свои желания и потребности, говорить «я хочу», просто говорить «я», не боясь отделять себя от других даже с риском оказаться отвергнутым или изолированным?

Идет ли речь об уверенности в ваших навыках? Трудно ли вам говорить «я могу», хватает ли вам уверенности в той или иной из ваших способностей: в вашем интеллекте, ваших талантах, ваших возможностях, вашей памяти, ваших знаниях…?

Идет ли речь о реляционном, или социальном доверии? О доверии к другому человеку, но прежде всего – о способности строить подлинные и прочные отношения, чувствовать себя комфортно в обществе, в иерархических и организованных системах, а также в неформальных ситуациях.

Да, за слишком общим термином «доверие» стоит именно это: уверенность в себе. Эти четыре измерения строятся друг на друге в процессе нашего развития. Именно по этой причине я называю их этажами.

В первый год жизни в объятиях родителей вы настраиваете свое чувство внутренней безопасности. Затем, взрослея, вы начинаете противиться, развивая вашу собственную личность. Ваши родители признают ваше право на персональные желания, потребности, ощущения, эмоции, выбор, суждения, и вы укрепляете уверенность в вашей собственной персоне. С трех-четырех лет вы все больше исследуете мир, хотите делать все сами, развиваете уверенность в своих навыках. В школе вы встречаетесь со сверстниками, заводите друзей… Вы укрепляете социальную уверенность. Когда эти четыре этажа прочны, вы чувствуете в себе глубокую уверенность в жизни и в своем становлении.

В чем конкретно заключается ваша неуверенность в себе?

Я боюсь, что меня не любят.

Я не выношу отказа.

Я боюсь чужих взглядов, чужого осуждения.

Я боюсь конфликта.

У меня нет необходимых навыков.

Возможно, я ошибся.

Я склонен следовать мнению других, у меня нет собственных идей.

Я не знаю, чего хочу. Я все время колеблюсь.

Я не способен делать выбор.

Я не справлюсь.

Я одинок.

Я считаю себя никчемным, уродливым, неинтересным.

Я стесняюсь, я не смею говорить с другими.

Я не в своей тарелке на вечеринках.

Я не знаю, как поддержать разговор.

Я себя не люблю…

Как описать человека, которому не хватает уверенности в себе? Один человек может оказаться некрасивым и непривлекательным, сохраняя при этом великую уверенность в своей правоте. Другой может теряться перед выбором, оставаясь уверенным в своей безусловной власти над женщинами. Женщина может бояться конфликтов, будучи совершенно уверена в своей компетентности. Другая же может сомневаться в своих способностях, чувствуя себя уверенно в противостоянии с другими. Существуют различные формы уверенности, различные этапы выстраивания нашей уверенности. Мы вместе пройдем эти этапы. После более подробного рассмотрения каждого из них я предлагаю вам пути, по которым можно следовать, простые упражнения и месседжи, которые можно размещать у вас дома и даже в офисе, на холодильнике или на компьютере, чтобы повышать вашу уверенность в повседневной жизни.

1. Внутренняя безопасность, или базовая уверенность

Закройте глаза и прислушайтесь к тишине внутри себя. Дышите. Как вы себя чувствуете? Вам хорошо?

Дышите, прислушиваясь, как воздух циркулирует по вашему телу сверху донизу. Сосредоточьтесь на зоне от крестца до копчика. Сможете ли вы оставаться в течение часа в молчании у вас дома или где-то еще, не поддавшись соблазну включить телевизор, радио, компьютер, погрузиться в чтение газеты или позвонить другу?

Нравится ли вам оставаться наедине с собой? Есть ли у вас свое место на этой земле? Говорите ли вы себе, что жизнь имеет на вас виды? Доверяете ли вы жизни?

Внутренняя безопасность, или базовая уверенность – это ощущение того, что вам комфортно внутри себя, вы хорошо устроились в самом центре вашего тела, в позвоночнике, в крестце. Это чисто физическое ощущение, сложный телесный опыт, выработанный в контакте с родителями. Он связан не только с вербальными месседжами последних, хотя его и укрепляют многочисленные «я тебя люблю».

Он основан на прикосновениях, взглядах, на безусловной любви, нежности и поцелуях, словом, на интимности.

Этот опыт обеспечивает определенное спокойствие перед лицом различных ситуаций. Он позволяет вкушать одиночество, не чувствуя себя изолированным, справляться с жизненными испытаниями, не усомнившись в ценности своей личности, он дает уверенность в том, что у человека есть собственное место на этой земле. Он дает ощущение надежности и «покровительства», которое обеспечивали наши родители, когда мы были маленькими. Мы активизировали ресурс защищенности, который получили от наших родителей, когда были совсем крошечными.

Младенец не обретает уверенности в себе автоматически, его уверенность строится на отношениях с родителями, с момента зачатия до конца первого года. Если этот опыт адекватен, он станет основой естественной уверенности. Однако у ребенка могут быть и неприятные переживания. Мы не застрахованы от них даже в материнской утробе.

Принимают ли меня? Есть ли у меня свое место среди других людей? Вот вопросы, на которые ребенок находит ответы в этот период зависимости.

Ваш ребенок основывает свое базовое доверие на контакте с вами. Он использует вашу собственную защищенность, а также физическую и эмоциональную защищенность, которую вы ему предлагаете. Ваша любовь, принятие его таким, какой он есть, конечно, необходимы, но недостаточны. Ребенок, который плачет один в своей комнате, через восемь минут начинает испытывать настоящий ужас. Переноска, колыбель, грудное вскармливание, все, что способствует физическому контакту, повышает базовую уверенность. Однако существуют различные типы контактов. Гаптономическая методика^[17] обеспечивает оптимальную защищенность при уважении личного пространства ребенка. Младенец, находясь в утробе и ощущая контакт с ладонью папы или мамы, держит спину, шею и голову прямо и открывает глаза на мир. Испытанное в этом прикосновении ощущение позволяет ему открыться миру без страха.

Тот, кто не получил необходимого физического контакта со своими родителями, кто не смог интериоризировать внутреннюю безопасность, испытывает острую потребность в постоянном контакте с другими людьми. Он не может пережить момент одиночества, он зависим от своего телефона. Телевизор или радио неизменно включены, чтобы обеспечивать фоновый шум. Он боится тишины, пустоты, одиночества… Он попадает в зависимость от других (родителей, супруги, детей) или фиксируется на переходном объекте, таком как сигареты, алкоголь, работа, наркотики, одежда, еда, деньги, власть, внешний вид или секс, даже религия… Некоторые находят себе прибежище в церкви, секте, общине, политической группе, которая принимает их и руководит их жизнью, определяет их место и предоставляет ориентиры, которых им не хватает. Некоторые ищут безопасность в работе, финансах, любви, пытаются укрепить ее брачными узами. Но обостренная потребность в безопасности плохо сочетается со свободой, а тем более с интимностью. Приключениям мы предпочитаем привычки. Мы цепляемся за свои убеждения. Тяготеем к конформизму, но не экстремизму с его категоричными установками. Мы ищем безопасности, в то время как нам не хватило интимности. Драматический квест, который невозможно пройти, поскольку мы ошиблись с конечной целью.

Базовая уверенность основывается не на шоколаде, сексе или деньгах, хотя мы иногда стремимся обрести ее с их помощью. Ее можно восстановить через связь с другим человеком. Вот почему сеансы психотерапии, столь эффективные в решении многих проблем, таких как фобии или травмы, не в состоянии восстановить внутреннюю безопасность. Она восстанавливается через испытанную временем прочную связь и укорененный в сознании положительный опыт отношений. Мы не можем обрести свою внутреннюю безопасность в одиночку. Физический контакт незаменим. Фрейд, сознавая его важность, имел обыкновение накладывать руку на живот и голову своих пациентов. С тех пор многие психотерапевты усовершенствовали свою технику и жесты.

Однажды клиентка бросилась к своему психотерапевту Дэну Касриэлю, чтобы поблагодарить его. Она обняла его с такой силой, что оба оказались на полу, но и тут она его не отпускала. Клиентка нависла над ним, крепко сжимая в своих объятиях. Дэн Касриэль^[18] сначала пытался высвободиться, а потом почувствовал, что вот-вот разразится рыданиями. Его грудь вздымается – и вот он уже громко рыдает. Осознавая этот контакт, он оценивает свои проблемы. Его никогда так не обнимали. Он оплакивает свое детство и выходит из этого переживания исцеленным. Он извлек из этого опыта терапевтическую методику – бондинг (bond – связь, bonding – установление связи). Психотерапевт крепко держит своего клиента, обнимает, обеспечивает ему физическую защищенность, которая позволяет человеку разрешить себе очень глубокие эмоции. Удерживаемый психотерапевтом, он может безопасно дать волю своим ужасам, своему былому гневу и тем самым освободиться от них. Такая связь позволяет человеку обрести необходимую безопасность, чтобы вновь осмелиться чувствовать и вызвать свои прежние эмоции.

Регулярные встречи, безусловное внимание психотерапевта – это также элементы, которые дают человеку ощущение своего собственного места. В этом терапевтическом пространстве, разграниченном четкими правилами, он может почувствовать себя принятым, признанным, услышанным. Он (вос)создает свою базовую безопасность.

Можно ли восстановить эту внутреннюю безопасность без психотерапии? Некоторые обретают ее в любви. Другие ее в любви не находят. Трансцендентность позволяет некоторым чувствовать себя защищенными, удерживаемыми в объятиях Богом, кем-то более великим, более могущественным, чем ты сам. Родителем!

Ребенок внутри нас нуждается в восстановлении своей безопасности. Наше взрослое «я» может помочь ему в этом. Вот отрывок из письма, адресованного мне двадцатилетним Генрихом:

«Очень поздно в этот воскресный вечер во мне проснулся маленький мальчик. Он пришел ко мне, он рядом со мной, я беру его на ручки, чтобы обнять. Есть еще один мальчик постарше, лет пятнадцати, у него черные глаза, с черными кругами под ними. Я словно очутился в семье, большой мальчик приближается с трудом, но он тоже подойдет. Он несчастен, как я. Мы обнимаемся. Такое случается со мной впервые, это приятно. Прочитав твою книгу^[19], я начал делать записи в тетради, стал видеть своего маленького мальчика. Время от времени я плакал на кровати, крепко обнимая подушки. Маленький мальчик подошел ближе, заставив меня почувствовать его страдания. Он много страдал, но теперь улыбается, он кажется счастливым, я его люблю, он прекрасен. Я крепко сжимаю его в моих объятиях».

Чтобы восстановить ваше базовое доверие:

Заново научитесь дышать. Сделайте глубокий вдох, визуализируя воздух, который проникает через ваш позвоночник до крестца. Чтобы помочь себе, положите руку на крестец, вдохните, чтобы воздух прошел через руку. Открытым ртом выдохните без усилий, просто неторопливо выпускайте воздух из тела.

Сидите, обратившись лицом к самим себе, молча, по десять минут в день.

С вашим психотерапевтом: двигайтесь навстречу глубоким эмоциям, которых не хватает. Попросите его обнять вас и принять в свое сердце.

Идите навстречу вашему внутреннему ребенку^[20]. Вы, взрослый, мысленно прислушайтесь к тому ребенку, которым вы были, уделите ему внимание, одарите его любовью, в которой он нуждается.

Нашепчите ему важные слова (которые также произносите, не сдерживаясь, своим детям): «Я люблю тебя», «Ты существуешь для меня, ты важен(на) для меня», «Ты желанен (желанна)».

Но главное – послушайте, как он вам доверяет. Позвольте вернуться воспоминаниям детства и станьте таким взрослым, который был вам нужен в то время.

Днем почаще мысленно обнимайте вашего внутреннего ребенка. Без слов адресуйте ему свою внутреннюю нежность.

Купите подушки и даже мягкую игрушку, заветный предмет, которого, возможно, у вас не было, когда вы были маленьким. Мягкая игрушка приятна на ощупь, нежна, на нее можно проецировать маленького ребенка, которым вы были.

Уменьшите употребление возбуждающих продуктов (кофе, сигарет, белого сахара), чтобы приблизиться к своему телу.

Если вы принимаете лекарства, обратитесь к врачу-психиатру, чтобы уменьшить или прекратить прием антидепрессантов, снотворного или других психотропных средств (консультация с врачом необходим, так как прием некоторых психотропных веществ нельзя резко прекращать из-за опасности эффекта отмены). Так называемые легкие препараты помогут смягчить переход.

Прогуляйтесь в лесу, по берегу моря или в горах. Посмотрите на природу вокруг себя. Красота местности пробуждает в нас чувство причастности, которое также может содействовать восстановлению внутренней безопасности.

Сходите на массаж и делайте массаж вашим детям.

Деликатный массаж позволит вам почувствовать, как руки ласкают ваше тело. Ничто не заменит руки другого человека, которые обрисовывают контуры нашей телесной оболочки. Нам гораздо больше нужны физические контакты, чем мы осмеливаемся думать.

Из различных видов единоборств выбирайте тот, который вам больше подходит. Запишитесь на занятия, чтобы отработать техники заземления, соприкосновение ног с полом и контакт с харой – центром нашей жизненной энергии, расположенным на два пальца ниже пупка.

Вас также может привлечь путь искусства… Поработайте со своим голосом, чтобы лучше позволить выразить себя вашему пути. Рисуйте, танцуйте, лепите, пишите, фотографируйте… Доберитесь до самых глубин вашей сущности. Речь идет не о копировании чужой работы, но о том, чтобы вы ощутили, кто вы есть. Какой бы способ вы ни выбрали, через этот способ выражения вы настраиваетесь слушать себя. «Это я, я люблю себя, я чувствую себя живым, я чувствую, что существую. Я чувствую мою собственную вибрацию. Я – это я».

Приветствуйте любую возможность художественного самовыражения (также и у ваших детей), отдавая предпочтение пространству, где вам не выносят оценок; цель этих занятий – укрепление ощущения самого себя, а не достижение совершенства^[21].

СЛОВА, КОТОРЫЕ СЛЕДУЕТ ПОВТОРЯТЬ СЕБЕ И ПРИКРЕПИТЬ К ХОЛОДИЛЬНИКУ И/ИЛИ ПОВЕСИТЬ НАД ВАШЕЙ КРОВАТЬЮ:

Я имею право быть собой.

Я на своем месте. Я себя люблю.

2. Кто я?

Умеете ли вы самоутверждаться?

– Ты идешь? Мы в ресторан. Что ты предпочитаешь, пиццерию или китайскую еду?

– Не знаю, как ты хочешь.

Умеете ли вы выбирать, позволяете ли себе собственные предпочтения или охотно следуете желаниям других? Некоторые люди настолько привыкли не иметь ни желаний, ни потребностей, что даже не знают, что им больше нравится. Движимые стремлением упрочить отношения, они говорят: «То, что доставляет тебе удовольствие, доставляет удовольствие и мне», – скрывая отсутствие у них собственных желаний. Ублажать – это их главная цель, за которую они платят своей индивидуальностью.

Неспособные сказать «нет», эти мужчины и женщины оказываются «слишком добры». Боясь конфликта, они никогда не возражают. Не имея собственных идей куда проще избежать столкновений. Трудности с самоутверждением и запрос на одобрение слышны в их речи, то и дело перемежаемой оборотами: «видишь ли», «не так ли», «ты не находишь?».

«Нет, нет, нет и нет». В жизни каждого человека, находящегося в становлении, случается период, отмеченный почти постоянным отрицанием. От полутора до двух лет каждый ребенок проходит через этот этап, отличающийся перманентным противодействием и вспышками гнева. Ставки в этот момент очень высоки: речь идет об индивидуации человека.

Этот этап неизбежен. У него есть функция и важная цель. Этот период может быть очень коротким, если эту ситуацию принимают и позитивно оценивают родители, то есть если задача решается – ребенку позволяют прочувствовать свое существование как отдельной личности. Это может длиться долго, а то и всю жизнь, если ребенку препятствовать, если его подавлять, обесценивать. Период отрицания называется контрзависимостью. В период зависимости ребенок выстроил свою внутреннюю безопасность. Он подрос, и теперь ему предстоит выйти из симбиоза. Он хочет стать отдельным человеком. Он хочет существовать для себя. Он хочет знать границы своего «Я». Он исследует и проверяет на прочность не границы своих родителей, как некоторые хотят верить, а свои собственные границы. Он стремится определить, что есть «я», а что – «не-я»?

Для этого ему необходимо противиться желанию родителей. Так как, совершая какой-либо поступок по просьбе родителей, он не может знать, делает ли он это потому, что ему этого хочется, или потому, что это является продолжением желания его родителей. Являюсь ли я субъектом моих поступков или я всего лишь объект?

Если он не почувствует себя принятым с его отрицанием, с его поисками себя, он либо застрянет в состоянии систематического противодействия, либо снова станет милым мальчиком для своей мамы, маленьким мальчиком, который больше не будет пытаться стать самим собой, потому что он понял, что это опасно для него или для его матери, во всяком случае для их отношений. Если мы относимся к ребенку как к объекту, мы лишаем его возможности жить жизнью субъекта.

Для того чтобы укоренить наше чувство внутренней безопасности, нам нужны были мамины руки; чтобы построить чувство уверенности в собственной личности, нам нужен ее заботливый взгляд, ее уважение и адекватное одобрение: «Ты имеешь право быть собой и быть не таким, как я», – что подразумевается во многих случаях одобрения. Ты имеешь право чувствовать иначе, чем я, любить то, что мне не нравится, и не любить то, что мне нравится. Ты имеешь право испытывать гнев, грусть, страх, радость, ты имеешь право чувствовать то, что ты чувствуешь. У тебя есть право иметь потребности и их выражать. У тебя есть право иметь желания и их выражать. Ты имеешь право думать иначе, чем я. Ты имеешь право на мнения, отличные от моих. И главное:

Я смотрю на тебя.

Я тебя уважаю.

Это уважение включает наше тело, наши мысли, наши эмоции и чувства, наши права, нашу территорию, – все то, чем мы владеем, даже если это только потертый плюшевый мишка, крышечки от пива, старые бумаги, собранные в сквере каштаны, ракушки и прочие сокровища.

Второй период отрицания мы переживаем в подростковом возрасте. На этот раз ставка – опять-таки утверждение своей индивидуальности, но теперь в ценностном подходе. Подростку необходимо отречься от ценностей, исповедуемых родителями, чтобы найти свои собственные. Ставка такова: «Я хочу быть уверен, что мыслю самостоятельно».

Доверять собственной личности – значит доверять собственным ощущениям, эмоциям, чувствам и мыслям. Кто я? Я – это я! Ответ не вызывает у вас сомнений. Вы знаете, чего хотите. Вы доверяете своим ощущениям. У вас безупречный вкус. Вы не впадаете в растерянность на несколько часов при выборе между двумя сумочками. Вы легко выбираете то, что предпочтете съесть в ресторане. Вы знаете свои потребности и умеете их проявлять. Вы умеете выражать эмоции. Вам не нужны ничьи подсказки о том, что следует говорить. Мнение окружающих вам безразлично. Вы доверяете вашей интуиции, этому тихому голосу внутри вас. Вы ясно выражаете ваши убеждения и способны на многое, чтобы их защитить. Вместе с тем вы достаточно уверены в себе, чтобы в себе сомневаться. Вы признаете, что можете ошибаться, а ваши убеждения могут меняться под влиянием информации, которую вы получаете… Вы уверены в своей персоне.

В случае дефицита эта уверенность восстанавливается, если в работе с психотерапевтом или в повседневной жизни удается бросить вызов родительскому запрету на возражения, заново пережить детские волнения, учась говорить «нет» и делать выбор. Большинство психотерапевтов сопровождают своего клиента на пути дифференциации и в стремлении ответить на вопрос: кто я? В то же время, для того чтобы (заново) выстроить эту уверенность, мы должны пройти через эксперименты, которые не смогли осуществить в детстве. Нам необходимо демонстрировать наши желания и потребности, обманываться и обнаруживать, что это не так уж важно. Нам необходимо научиться игнорировать других, короче, пройти через естественный период эгоизма, который позволяет почувствовать свое эго, определить – его очертания, в той мере, которая необходима, чтобы впоследствии просто быть собой.

В конечном счете речь идет о прохождении подросткового кризиса. Никогда не поздно отправиться на поиски своей индивидуальности!

Для того чтобы восстановить уверенность в своих желаниях и потребностях:

Просто начните с покупок. Зайдите в пекарню, внимательно посмотрите на хлеб и… выйдите, ничего не купив.

В кондитерской попросите круассан, но потом передумайте и предпочтите слоеный пирожок… Ах нет, вы все-таки хотите круассан.

Для того чтобы чувствовать себя более непринужденно, выберите магазины вдали от вашего дома.

Возьмите с собой подругу (или друга, если вы мужчина) и в больших магазинах перемерьте все виды одежды. Не ограничивайте себя тем, что привыкли носить. Для того чтобы дать себе больше свободы, запретите себе делать покупки в тот же день. Цель состоит в том, чтобы вы увидели себя во всех возможных вариантах одежды. И хотя одеяние не делает человека монахом, в мини-юбке и сексапильной блузке женщина чувствует себя иначе, чем в штанах для бега трусцой и толстом безразмерном свитере.

Запомните эти ощущения и наблюдайте, как меняется ваш образ в зависимости от одежды, которую вы осмеливаетесь надеть.

Научитесь наносить макияж, менять прическу, работайте над своим образом не для того, чтобы походить на кого-то и стать не такой, какая вы есть, а для того, чтобы осмелиться открыть себя – самой себе.

В ресторане не смотрите в меню! Возьмите три закуски вместо одной, плюс блюдо и десерт. Попросите сменить приборы. Поменять ингредиенты пиццы… Экспериментируйте. Не бойтесь докучать официанту…

К вам обратились с просьбой? Всегда сначала говорите «нет», потом думайте и отвечайте по существу.

Берите слово трижды в день. Слушайте своих детей трижды в день в течение пяти – семи минут.

Хотя бы раз в день возьмите на себя смену темы разговора.

Судите о поведении ваших родителей по их отношению к вам.

Время от времени просите ваших детей судить вас. Выслушайте их суждение и признайте ту часть истины, которая в нем содержится.

У вас нет мнения? Поддержите одно из мнений в качестве эксперимента.

Принимайте и цените мнение ваших детей, даже если оно не совпадает с вашим. Позвольте ребенку иметь другое мнение, чем у его брата.

С двух лет предлагайте вашим детям самим выбирать себе одежду из гардероба. Разрешите им предпочесть один свитер другому, даже если тот вам не нравится.

Предложите им выбирать себе еду. Ты предпочитаешь морковь нарезанную или тертую? Помните, что вкусы детей сильно меняются, их вкусовые рецепторы могут реагировать по-разному из месяца в месяц. Они имеют право в один день любить ту или иную пищу, а на следующий – нет. Если вкус взрослых относительно стабилен, то вкус детей еще очень лабилен. Вкус – это не только дело психологии, он имеет физиологическое обоснование.

Избегайте сами выбирать за детей их прическу.

Постарайтесь обойтись без вина, алкоголя, кофе или мяса в течение месяца. Внимание: речь идет не о диете. Цель состоит в том, чтобы ощутить свое отличие от других людей, противостоять социальному влиянию. Желание похудеть – это желание соответствовать социальному влиянию, поэтому в данном случае оно контрпродуктивно.

СЛОВА, КОТОРЫЕ ВАМ СЛЕДУЕТ ГОВОРИТЬ СЕБЕ (И ВАШИМ ДЕТЯМ, ПОМЕНЯВ «Я» НА «ТЫ»):

Я имею право быть другим. Я имею право иметь собственный вкус. Я имею право гневаться. Я имею право на желания и влечения. Я имею право на мои собственные идеи. Я имею право не думать так, как думают все.

Они – это они, а я – это я.

3. «У меня нет навыков»

– Я не могу занять должность психотерапевта. Я недостаточно уверена в себе, я не чувствую себя компетентной, – призналась мне однажды ученица психотерапевта.

– Надеюсь, что так! – ответила я. – Ведь если ты начнешь работать с полной уверенностью в себе, это однозначно будет вредно для клиента^[22]. Уверенность в себе основана на накопленном опыте. Если у тебя еще нет опыта в какой-то области, ты не можешь быть уверен в себе. Мы начинаем, еще не будучи компетентными. Мы выращиваем свою квалификацию день ото дня, после многих неудач.

– У меня никогда не получится так же хорошо, как у тебя.

– Этого никогда нельзя знать заранее. Но сегодня, надеюсь, это так. Если бы у тебя с самого начала получалось так же хорошо, как у меня, это бы означало, что я не особенно продвинулась за двадцать четыре года практики!

Хотелось бы все знать, прекрасно со всем управляться и без учебы.

Мы бы предпочли быть компетентными, не учась. Некоторые люди не осмеливаются продвигаться вперед по жизни, парализованные страхом, что у них нет необходимых навыков. Сколько людей признавались мне в кабинете: «Я не могу принять это повышение или баллотироваться на эту должность, я не уверен в своей компетентности». Они были удивлены, услышав от меня: «Я уверена, что у тебя их нет… – и после того как они менялись в лице, я добавляла: – И я не понимаю, почему это мешает тебе двигаться дальше».

Никто не обладает достаточной компетенцией, вступая в новую должность. К какой бы области это ни относилось, компетентность достигается через деятельность и опыт. С этой иллюзией относительно профессиональных навыков я сталкивалась часто. Так вот, совершенно очевидно, что, когда вы в первый раз садитесь в машину, вы не в состоянии ею управлять. Когда в первый раз вы готовите безе, вам нужны рецепт и советы! Когда в первый раз занимаетесь любовью, вы в этом деле не эксперт! Это нормально, это естественно и здорово! Именно ваша нерешительность, отсутствие у вас уверенности в себе побудят вас учиться лучше.

Давайте избавимся от этих шаблонов. В сущности, вопрос заключается не в том, есть ли у вас навык, а в том, можете ли вы развить тот или иной навык. Но прежде всего, конечно, хотите ли вы его развивать. Каждая новая работа, каждая новая должность будут подразумевать овладение различными навыками. Мы уже освоили некоторые из них и собираемся обрести новые. Наконец-то мы будем компетентны… и, когда нам предложат подняться на ступеньку выше, снова обнаружим у себя какую-то некомпетентность.

Вскоре после периода отрицания, в два – два с половиной – три года, наступает период «я сам». Ребенок хочет почувствовать свою власть над вещами, проверить, на что он способен. Он уже «большой». Он хочет сам одеться, поесть, спуститься по лестнице… Когда родители делают это вместо него – из-за нехватки времени, из нетерпения, просто чтобы упростить себе жизнь, или, что еще хуже, из недоверия к способностям ребенка, – он не получает возможности почувствовать, на что способен. Для того чтобы обрести уверенность в своих навыках, ребенку необходимо право изучать, терпеть неудачу и начинать все сначала. Он нуждается в поощрении, поддержке, разрешении потерпеть неудачу и снова подняться и в уважении к своему творчеству: рисункам, картинам, коллажам, пластилиновым шедеврам…

И уж тем более никаких оценочных суждений! Ни о полученных им результатах, ни о нем самом. Месседжи, которые некоторым родителям представляются мобилизующими: «ты ничтожество», «какой дурак!», «бездарность», «ты никогда ничего не добьешься», «идиот!» и много других в том же духе, в долгосрочной перспективе являются контрпродуктивными. «Но это действует, – сказал мне один отец. – Когда я устраиваю ему встряску, он лучше занимается в школе, оценки об этом свидетельствуют». Да, это правда, и научные исследования показывают, что улучшение наступает, однако совсем ненадолго. На самом деле ребенок (или взрослый) может реагировать на такие стимулы, вкладываться в свою работу, однако эффект от коротких убийственных фраз не замедлит себя ждать. Он сгорает со стыда. «Мне так часто повторяли, что я ничтожество, как в школе, так и дома, что я в конце концов поверила этому, и теперь мне очень трудно верить в свои способности», – делится со мной Мартина.

У ребенка уверенность в себе основана на том доверии, которое оказывают ему мама и папа, выделяя ему обязанности, давая задания и поручения…

Если в детстве вам позволялось проявлять свои способности, если вы вникали в трудности и сумели с ними совладать, если вы научились падать и подниматься, если вас ценили, поощряли, поддерживали в ваших опытах по изучению окружающего пространства, вы скорее всего доверяете вашим навыкам. Имея эту уверенность, вы полагаете, что способны делать или учиться делать то, что хотите и/или что вас просят. «Уверенный» не означает «всемогущий», «всезнающий». Вы сознаете свои сильные и слабые стороны.

В любой работе вы видите, что можете сделать для ее выполнения, вы не задаетесь вопросом, компетентны вы или нет, вы знаете, что можете стать компетентным. Вы любите учиться и не боитесь делать ошибки, убежденные, что на ошибках учатся. Вы наслаждаетесь вызовами, сложными задачами и ситуациями, которые позволяют вам использовать свои способности, тем самым совершенствуя их день за днем. Вы охотно приступаете к задачам чуть выше своего уровня, потому что не довольствуетесь тем, что уже знаете, а находите удовольствие в развитии своих навыков.

Для того чтобы восстановить уверенность в ваших навыках:

Измерьте свой IQ^[23].

Сколько людей, непохожих на окружающих, смогли благодаря этому осознать свой высокий интеллектуальный уровень! Потенциал, которым вы не воспользовались, о котором вы порой не подозревали, потому что ваша школьная успеваемость не позволяла его даже предположить. Если вы измерите IQ ваших детей, помните, что результат вы получите не вполне адекватный. Замерьте его по крайней мере дважды, с интервалом в полгода, у специалиста-психолога.

Составьте список ваших навыков. Окружающие могут помочь вам увидеть то, чего вы не видите сами. Мы не всегда сознаем опыт, который получили на работе и в жизни. Мы не всегда осмеливаемся видеть свои преимущества. Даже если мы не испытывали унижения, нам так долго внушали, как важно быть «скромным», что нам порой трудно признать, какими навыками мы обладаем.

Цените навыки ваших детей. Не обесценивайте и не переоценивайте, просто помогите им увидеть, что им действительно удается.

Запишитесь на занятия в тренажерном зале, на танцы, йогу: на любую физическую активность, которая вам нравится, чтобы придать легкость вашему телу.

Научитесь лучше управлять вашими эмоциями, участвуйте в группах личностного развития, тренингах, которые учат слушанию и самоутверждению, ненасильственному общению и эмпатии.

Прочитайте газету, сходите в кино или послушайте передачу с четкой целью обсудить с кем-то полученную информацию. Подготовьтесь: об этой статье я должен сказать…

Запомните информацию, но прежде всего сформируйте свое мнение по этому вопросу. Ваше мнение будет развиваться по мере сбора новой информации и обсуждений с друзьями, но наличие мнения позволит вам общаться. В противном случае вам придется слушать пассивно.

Для ваших детей:

Поручите им подготовить семейный дневник, который вы отправите родственникам и друзьям в качестве поздравительной открытки.

Винсент хочет поехать в Египет? Предложите ему собрать документы и подготовить краткое сообщение, чтобы убедить в необходимости поездки остальных членов семьи.

Во время поездки предложите детям вести путевой дневник с фотографиями… Вместе с фотографиями вы представите его друзьям и вашим родителям.

Обдумайте в полете одну из императивных аффирмаций дочери и вместо того чтобы исправлять, предложите ей обосновать свою точку зрения, чтобы защитить ее на семейном ужине.

Подведите итоги, составьте перечень своих сильных и слабых сторон. Сделайте ставку на свои сильные стороны и посмотрите, как исправить свои слабые места. Предложите своим детям сделать то же самое.

Мои физические навыки:

Мои эмоциональные навыки:

Мои навыки общения:

Мои интеллектуальные навыки:

Каких способностей вам не хватает и какие вы хотели бы приобрести?

Чтобы приобрести новый навык, новое качество, используйте технику «как будто»^[24].

Просто действуйте так, будто вы уже обладаете этим качеством, хотя бы полчаса в день… Затем осознайте, что если вы смогли сделать вид, будто у вас оно есть, это то же самое, как если бы оно у вас уже действительно было. Вам больше не нужно притворяться, вы чувствуете его внутри себя. Остается усовершенствовать его на опыте. Рискни, посмей… Эта техника очень эффективна как для родителей, так и для детей.

Моделирование возможностей:

Выберите человека, обладающего тем навыком, который вы хотите приобрести. Внимательно наблюдайте за ним, а затем «вселитесь» в него. Посмотрите, что он видит, послушайте, что он слышит, что говорит внутри себя.

Почувствуйте то, что он чувствует. Принимайте те же позы, делайте похожие жесты… и почувствуйте, что происходит внутри вас.

СЛОВА, КОТОРЫЕ ВЫ ДОЛЖНЫ ГОВОРИТЬ СЕБЕ И, СООТВЕТСТВЕННО ИЗМЕНИВ, СВОИМ ДЕТЯМ.

ШЕПЧИТЕ СЕБЕ ЭТИ ВАЖНЫЕ СЛОВА:

Ты способен.

Ты можешь это сделать.

У тебя есть внутренние ресурсы, чтобы добиться успеха.

Ты имеешь право потерпеть неудачу.

Важно ошибаться, чтобы учиться. Чем больше я делаю, тем компетентнее становлюсь.

Я имею право не быть совершенным.

Я имею право совершать ошибки.

Я имею право упасть и подняться.

4. Доверие в отношениях

Вам встретился незнакомец? Это здорово! Вам предстоит узнать еще кого-то. Вы любопытны к другим людям, вас увлекает их непохожесть. Вы легко идете впереди других. Вы любите людей, и они платят вам добром. Вы везде чувствуете себя как дома! Вы легко находите свое место в группе и вообще на земле. Вам редко бывает скучно в обществе, вам всегда есть что сказать, рассказать, чем поделиться. Ваш дом всегда открыт. Вы часто принимаете друзей и охотно бываете у них в гостях.

Скорее всего, ваши родители тоже принимали многочисленных друзей в своем гостеприимном доме. Моделирование имеет большое значение для доверия в отношениях. Мы видели, как наши родители взаимодействуют с другими, они учили нас контактировать с другими людьми – как с друзьями, так и с незнакомцами.

Если у вас были очень застенчивые родители, вы тоже скорее всего будете такими же. Нам не хватает каких-то навыков социализации. Судя по проблемам наших родителей, мы не были свидетелями ритуалов, которые сопровождают встречи. Мы не умеем приглашать на ужин, не умеем жарко спорить, не умеем делать объединяющие жесты и не в состоянии вести интимную беседу.

Хуже того, наши родители, вероятно, учили нас, что другие опасны, что они совсем не такие, хуже нас, или что им нельзя доверять… Своим поведением, а также, возможно, и на словах они передали нам свои недоверие, страхи, ревность, гнев, иногда – ненависть. Мы усвоили о себе: «я не интересен, я ничтожество…» и об отношении к другим: «не стоит выделяться», «не надо беспокоить», «другим не нужно знать, как мы живем», «лучше, чем я сам, никто ничего не сделает», «стоит полагаться только на себя». Такие установки отделяют от других и серьезно препятствуют отношениям. Тем более что они провоцируют укоренение негативных представлений о себе. Франсуаза впадает в отчаяние: «Меня никто никогда не замечает». На вопрос, почему она редко выступает в группе, слегка шокированная вопросом, она совершенно серьезно заявляет: «Не стоит выделяться!» – не сознавая, насколько ее ответ парадоксален.

Но дело не только в наших родителях. В детстве мы встречаемся со многими другими людьми, особенно с другими детьми, как вовне, так и внутри нашей семьи… Наши отношения с братьями и сестрами оказывают существенное влияние на то, как будут складываться наши отношения с другими людьми. Психологи, акцентируя внимание на ответственности родителей, часто недооценивали значимость отношений со сверстниками. А первые сверстники – это братья и сестры. Не следует упускать из виду последствия убийственных замечаний брата или демонстративного пренебрежения сестры. Отношения с братьями и сестрами и само количество детей в семье также играют определенную роль. Дети из многодетных семей часто намного легче сходятся с людьми, чем те, у кого только один брат или одна сестра. Они привыкли просить, давать, отказывать, делиться. Они умеют участвовать в оживленной дискуссии, если только это не последний, поздний ребенок, который не находит себе места в семье…

Еще есть школа, место так называемой социализации, где мы встречаемся с другими сверстниками, мальчиками и девочками нашего возраста. Мы видели, что опыт дедовщины, отвержения, унижения может надолго травмировать ребенка. Если первый опыт был травмирующим, мы не решаемся открываться впоследствии.

«Я невоспитанна, у меня нет чувства юмора, я никогда не вспоминаю смешные истории, у меня нет тем для разговора», – сетует Доминик. Она никогда не рассказывает о себе, так как считает, что ее жизнь никого не интересует. Одновременно она признает: «Мне никто не интересен». Не говоря о себе, она еще более утверждается в мысли, что не интересна другим людям, но она этого не осознает. «Другие намного лучше меня». Однако на самом деле она на других не смотрит и их не слушает. Она сосредоточена на самой себе. Она постоянно следит за собой, непрестанно заботится о своей внешности, о том, что подумают о ней другие. За столом она гораздо больше прислушивается к своему внутреннему монологу, чем к разговорам сотрапезников! Между ней и остальными воздвиглась настоящая стена. Стена, которую она упрочивает своим отношением к ним.

Доминик сосредоточена на самой себе, что, конечно, еще больше ее подавляет. Не говоря уже о том, что, поскольку она не находит свою жизнь достойной чужого интереса, она мало что запоминает. Легко запоминается лишь то, что может иметь применение. Люди нуждаются друг в друге. Таким образом, в определенном смысле естественно задаваться вопросом принятия нашего поведения группой. Некоторых людей, таких как Доминик, парализует мысль о том, что другие их судят. Чаще всего они представляют себе, что эти оценки негативны. «Что они обо мне подумают? Что скажут люди?» – на самом деле означает: «Они будут думать обо мне плохо».

Откуда у Доминик такое негативное отношение к себе? Из суждений отца. Он беспрестанно одергивал ее: «Если у тебя найдется что-то интересное, мы тебя послушаем», – и беседовал с ее старшими братьями. В конце трапезы он поворачивался к дочери и бросал ей: «Итак, тебе есть что сказать?» И, конечно, сказать ей было нечего. Да и можно ли говорить по команде? Тем более с грозным требованием: это должно быть интересно. Но то, что интересно маленькой девочке, разве может быть интересно и папе? Доминик хотелось поговорить о своей жизни, о школе, об играх, о подругах…

Даже сегодня, тридцать лет спустя, во время еды Доминик молча изображает на губах улыбку. Парализованная мыслью о том, что неинтересна, она отчаянно пытается что-то сказать. Когда наконец находит, оказывается, что уже не время, и она вновь ждет подходящего момента. К концу ужина она так и не раскрыла рта. Гости блистают умом… Она оказывается одна.

Если нам не хватает доверия в отношениях, мы молчим, прячемся, стараемся оставаться незамеченными, жалея, что на нас никто не обращает внимания. Или создаем себе маску, ложную личину.

Для исцеления полезны занятия в группе, где протестируют наше поведение, другие люди поделятся впечатлениями о нас в атмосфере непредвзятости, где можно отделить сегодняшнюю реальность от того, что нам рассказывали родители, можно освободиться «в сложившихся обстоятельствах» от клише прошлого, совместно их анализируя.

Есть также всевозможные простые действия и отношения, которые нужно культивировать в повседневной жизни, чтобы изменить наши отношения с другими людьми, а следовательно, нашу уверенность во взаимодействиях с другими.

Чтобы восстановить доверие в отношениях:

Не менее трех раз в течение дня обратитесь к незнакомым людям (в очереди, на тротуаре): узнайте, который час, как пройти в то или иное место или где расположена ближайшая аптека. Для того чтобы помочь вашим детям выстроить доверие в отношениях, сделайте это в их присутствии, потом вместе с ними, а затем предложите им сделать это самим, в вашем присутствии.

Наблюдайте (и поощряйте ваших детей наблюдать) за тем, как другие делают то, чего вы не умеете (или чего не умеют они). Посмотрите на позы, прислушайтесь к тону голосов, понаблюдайте за мимикой. Посмотрите также, на какие сигналы они обращают внимание. Затем рискните: попробуйте им подражать!

Упражняйтесь в эмпатии. Сосредоточьтесь на ощущениях или чувствах человека: коллеги, друга, незнакомца… Поразмышляйте о пережитом ими. Например, кассиром: «Вам, должно быть, тяжело, когда люди раздражены ожиданием». Помогите своим детям распознавать эмоции других людей. «Твой приятель, когда ты ему говоришь / когда учитель ему говорит / когда он упал… что он почувствовал? Представь, что бы ты чувствовал, если бы оказался на его месте?»

Принимайте приглашения, которые получаете! Каждый раз, когда идете на ужин или на вечеринку, составьте себе личный план. Это позволит вам избегнуть апатии, уменьшит ваши страхи, помогая направить свои мысли на действие, а не на то, как воспринимают вас другие. Выберите одну цель, по крайней мере в начале (тренируйте своих детей в этой практике). Например:

– Сегодня я поговорю по крайней мере с одним человеком, которого не знаю.

– Я приму приглашение на три танца.

– Один раз я сама начну разговор.

– Я присоединюсь к уже сложившейся группе.

– Я предложу кому-нибудь выпить по бокалу шампанского.

– Я расскажу о моем путешествии в Таиланд, о последнем научном открытии, о репортаже, который видел по телевизору (я заранее продумаю, что хочу сказать).

Пригласите на ужин человека или пару, которых мало знаете. Черпайте идеи из главы 5 «Как они это делают?» и ведите разговор, предоставляя как можно полнее высказаться вашим гостям.

Предложите свои услуги. Когда не хватает уверенности в себе, мы не смеем давать, предлагать помощь, убежденные, что другой в нас не нуждается.

Попросите соседа об услуге, займите головку чеснока, немного �

Isabelle Filiozat

Fais-toi confiance.

Ou comment être à l’aise en toutes circonstances

© 2005 by Editions JC Lattès Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates

Публикуется с разрешения Editions JC Lattès и агентства SAS Lester Literary Agency & Associates

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

Винсенту, Жан-Дени и Карэн, ныне Карине, – моим братьям и сестре. Наши отношения то подрывали, то упрочивали мою уверенность в себе. С ними я многому в этом смысле научилась.

Предисловие

Что такое уверенность в себе? Многие люди заявляют о ее отсутствии и при этом держатся непринужденно. Вы из тех, кто внутренне трепещет, не выказывая своего волнения, или, напротив, из тех, кто теряется и краснеет? Вы мгновенно принимаете решение или долго колеблетесь, прежде чем выбрать одну из двух пар обуви? Вы относитесь к тем, кто знает, как заставить себя уважать, к тем, у кого нет собственных потребностей, или к тем, кто не осмеливается проявлять свои желания из страха кому-то не понравиться? Вы принадлежите к тем, кто в себе уверен, или к тем, кто сомневается во всем, а особенно в собственной компетентности?

Проявляется ли неуверенность в виде страха перед будущим или перед другими людьми, принимает ли форму сомнений в ваших способностях или популярности? Можно ли назвать вашу неуверенность полной, затрагивающей все сферы бытия, или, напротив, частичной, мешающей только в профессиональной сфере или в личной жизни? Похожи ли вы на Мартину, которая чувствует себя комфортно со своим супругом, в своей семье, но панически боится провала в профессии и воздерживается от любых амбициозных проектов? А может, вы похожи на Настурцию, успешную в своей профессии, но избегающую интимных отношений из убеждения, что ее невозможно полюбить? Обе говорят, что им не хватает уверенности в себе, однако они почти ни в чем не схожи. Так же, как Шарль и Кевин: первый преуспевает во всем, за что берется, а второй – заведомый неудачник. Тем не менее оба признают, что им не хватает уверенности в себе. Но, быть может, существуют разные формы уверенности в себе, и к тому же у нее имеются несколько составляющих?

В течение многих лет – в детстве, в подростковом возрасте – если какое-то описание и казалось мне характеризующим мое существование, то как раз «отсутствие уверенности в себе». Однако, несмотря на средние оценки в школе, я не помню, чтобы когда-либо сомневалась в своих интеллектуальных способностях. Я тогда много размышляла и не сталкивалась с особыми трудностями в процессе обучения (кроме скуки, которую испытывают многие школьники, однако это тема для отдельной книги). Все зависело от того, кто и как на меня смотрел. Если некоторые одноклассники справедливо находили меня неприметной, то другим я представлялась основательной и уверенной в себе. И даже мамы моих одноклассниц мне вполне доверяли! В глазах родителей заторможенность легко сходит за рассудительность. Одна подруга по лицею недавно сказала: «Ты так много знала, тебе всегда было что сказать». Между тем, что мы переживаем внутри себя, и тем, как нас воспринимают другие, часто обнаруживается заметное различие. Но как бы я удивилась, если бы она произнесла эти слова тогда! Я с трудом запоминала названия пластинок, песен и фильмов, путала имена актеров и певцов и жила с ощущением, что мне совсем нечего сказать и я не в состоянии поддержать разговор, что я неинтересна. У меня не было уверенности ни в своих навыках, ни в знаниях, ни в способности заслужить высокую оценку, быть кому-то интересной. Поскольку мои братья открыто ненавидели меня, называли «бульдозером» и другими оскорбительными прозвищами, мне представлялось, что такой меня видят все. А потому я совершенно терялась при общении с другими людьми на праздниках, вечеринках и других неформальных встречах. И однако никому не пришло бы в голову, что мне не хватает уверенности в себе, когда я в четырнадцать лет улетела с братом (которому было двенадцать) на два месяца на Шри-Ланку и в Индию. Правда, нас там принимали семейства, с которыми поддерживала связь одна из моих теток, но все поездки мы совершали самостоятельно и, соответственно, без взрослых перемещались на самолетах, автобусах, поездах, такси, рикшах… И единственной трудностью для меня в той поездке стала встреча с сингальским мальчиком моего возраста, которому я явно очень нравилась!

История моей жизни показала мне, каким множеством граней может оборачиваться уверенность в себе. Замкнутая, несдержанная, властная, неразговорчивая и наблюдательная, я кидалась из крайности в крайность, познавая пределы застенчивости и неуверенности в себе. Мне не нравилась моя внешность, мое тело, я сомневалась в своей способности быть любимой, в своем будущем и даже в своей способности писать. Да, книга, которую вы держите в руках, уже десятая из написанных мной, но я потратила уйму времени на создание первой, поскольку была убеждена, что писать не умею. Эта убежденность рассеялась в то мгновение, когда я наконец осмелилась вывести первые слова на чистом листе бумаги.

Многие наши представления об уверенности в себе не помогают нам ее обрести. А потому полезно начать с того, чтобы привести в порядок общепринятые представления, то есть уточнить, чем на самом деле является отсутствие уверенности в себе. В первой части книги опровергаются наши установки и рассказывается о том, каким образом мы (бессознательно) постоянно подпитываем свою неуверенность.

Глубочайшая неуверенность, страх оказаться не на высоте, убежденность в невозможности быть любимым или любимой, в неспособности вызвать к себе интерес – наши переживания столь же разнообразны, как и их причины.

Детство, а также некоторые события или ситуации настоящего времени играют свою роль. Мы также рассмотрим, что можем сделать как родители, чтобы помочь нашим детям обрести внутреннюю уверенность, чувство защищенности, веру в свои способности и готовность открыться другим людям.

Не всегда достаточно понимания, чтобы встать на ноги. В зависимости от того, чего вам не хватает – внутренней безопасности, доверия к своим эмоциям, потребностям, мыслям и чувствам или навыкам, – вы найдете различные способы восстановить свою уверенность, улучшить свой имидж и даже получить новые социальные навыки.

В конце этой книги вам будут предложены упражнения, то есть путь исцеления: шаги, которые необходимо предпринять, поступки, которые следует совершить, и установки, чтобы подпитывать вашу внутреннюю речь. Элементы самоанализа чередуются с конкретными инструментами, помогающими добиться перемен. Люди, испытывающие недоверие к себе, не похожи друг на друга. Одни упражнения будут вам полезны, другие – не очень. Взять на вооружение следует лишь те, которые вызовут у вас отклик. Вы также сможете поделиться некоторыми из них с вашими детьми.

Замкнувшись в своей неуверенности, вы не решаетесь обращаться к другим людям, самореализовываться, требовать и отказывать, танцевать, посещать мероприятия, говорить «я люблю тебя», идти вперед, демонстрировать свои навыки. Порой вы просто не осмеливаетесь быть самими собой.

Цель этой книги – помочь вам решиться на все это и быть готовыми к путешествию длиною в жизнь.

I. О Чем Мы Говорим?

Если нас кто-то спросит об уверенности в себе, окажется, что все ответы нам уже известны. Мы знаем, что такое уверенность и что такое отсутствие уверенности в себе. Некоторые из наших представлений верны, они отражают наш жизненный опыт, другие – всего лишь предрассудки, убеждения не просто ошибочные, но подрывающие нашу уверенность. В нашем воображении концепция доверия лежит в основе мира, из которого мы как правило исключены. Идеализируя доверие, мы лишаемся возможности его обрести.

Пытаясь разобраться с тем, что с нами происходит, за неимением других слов мы называем отсутствием уверенности в себе свои вполне естественные реакции. Сталкиваясь с проблемой или переживая неудачу, мы говорим: «Мне не хватает уверенности в себе». При такой констатации, столь просто объясняющей ситуацию, стоит спросить себя, не скрывается ли за этим что-то еще. Эти слова словно служат защитной мантрой… Но приносят ли они хоть какую-то пользу?

1. Так ли вы в этом уверены?

Давайте мысленно нарисуем портрет Альбера – человека, уверенного в себе. Как он должен выглядеть? Прежде всего он, видимо, физически красив: высок, атлетически сложен, привлекателен. Одет со вкусом, и это только подчеркивает его достоинства. Он богат, потому что успешен. Ему удается все, за что бы он ни взялся. У него отличная работа, но ему не составит труда при случае найти себе новую. Всякому хочется с ним работать, поскольку он компетентен и решителен. Он знает, куда идти, легко принимает верные решения. Его уверенность в себе притягательна. Он прямо смотрит вам в глаза, крепко пожимает руку. Он справится с любой ситуацией и ничего и никого не боится. Он очень приятен в общении, как в узком кругу, так и в коллективе, он найдет выход из самой неприятной ситуации. Он умен и образован, ему всегда есть что сказать. Его суждения всякий раз уместны, исполнены здравого смысла. У него великолепный дом, прекрасная жена.

Бертран же тщедушен, даже хил. Плохо одет, и одежда ему не по размеру; у него сальные волосы, с ним и рядом встать никто не захочет. К счастью, он, похоже, знает об этом и как правило держится от всех подальше. У него бегающий взгляд, потные руки и вялое рукопожатие, он решительно малопривлекателен. Заторможенный на людях и теряющийся перед начальством, он занимает должность ниже его компетенций. Зарабатывает мало, но ему хватает. Однако трудится усердно: надо признать, что работает он медленнее своих коллег, зато всегда готов поработать еще, оказать услугу. Будучи скромным, он сидит, уткнувшись в свои бумаги, голос его редко слышен в служебных кабинетах. Несмотря на выслугу лет, ему никогда не предлагают более высокую должность. Он чувствует себя неловко не только в группе, но и в разговорах с глазу на глаз. То же с ним происходит, если он осмеливается пообедать с коллегами в столовой. Он живет один в крошечной, просто меблированной двушке.

Оба эти описания состоят из наших стереотипов. Мы заведомо убеждены в том, что, если человек уверен в себе, ему удается все, за что бы он ни взялся. И еще: если человек уверен в себе, он чувствует себя свободно всюду и в любых обстоятельствах!

Если человек уверен в себе…

Но так ли это на самом деле? Наши представления об уверенности в себе связаны со всевозможными мифами. В действительности чем меньше уверенности у нас самих, тем больше мы ее идеализируем. Сталкиваясь с трудностями, оказавшись перед выбором, мы говорим себе, что другие точно знают, чего хотят. Мы совершенно уверены в том, что другим незнакомы сомнения, что они умеют решать и выбирать! Они ведут себя непринужденно везде и в любых ситуациях, и им неведом страх!

Каждый из нас охотно признает себя не таким, как надо, единственным, кому приходится переживать из-за неуверенности в себе. В окружающих, за исключением разве что одного-двух особо эмоциональных людей, мы видим лишь уверенность и легкость. Существует убеждение: «У других жизнь проще». Мы прекрасно знаем, что это не так, однако, как ни парадоксально, в это верим!

На самом деле все люди испытывают сомнения. Только те, кого другие вовсе не заботят, никогда не задаются вопросами. Каждый человек колеблется, прежде чем принять важное решение. Каждый трепещет перед чем-то новым, когда на карту оказываются поставлены его профессиональные качества. Каждый человек время от времени опасается, что его не любят. И каждый хотя бы раз в жизни, а обычно намного чаще, терпел неудачи, совершал ошибки, переживал предательство, бывал отвергнут, унижен… Уверенность в себе вовсе не является синонимом красоты, легкости, бесстрашия и гарантированного успеха.

Кстати, первым преимуществом групповой психотерапии является это открытие, которое одних ошеломляет, а другим позволяет испытать облегчение: «Не один я так чувствую». В самом деле, другие испытывают те же эмоции. Они живут теми же страхами, более или менее сильными. Хотя, конечно, все зависит от личной истории каждого, однако в целом окружающие испытывают те же эмоции, что и мы.

Тем не менее каждый вырабатывает собственные реакции на стресс, нерешительность, растерянность или смятение. К примеру, когда сталкиваемся с неопределенностью, все мы испытываем некоторое беспокойство. Но этот нормальный, естественный страх ожидания парализует одних и воодушевляет других. Все по-разному интерпретируют физиологические реакции организма – ответ гипоталамуса на неожиданную ситуацию. Сердцебиение, мышечное напряжение… Одни стараются избежать этих ощущений, другим они нравятся, и им хочется их снова испытать. Одних берет оторопь, других возбуждает доза адреналина, вызванная легким испугом. Одних проблема вынуждает отступить, другие устремляются навстречу вызовам. В основе этих разных реакций лежат множество причин, среди которых, безусловно, имеют место травмы прошлого, а также доверие, которое мы испытывали (или не испытывали) к своим родителям и учителям. Об остальных факторах мы поговорим позднее. Но прежде давайте получше рассмотрим, что у нас называется отсутствием уверенности в себе.

2. Что мы имеем в виду, говоря об отсутствии уверенности в себе?

Человек, уверенный в себе, смотрит другим прямо в глаза, застенчивый склонен избегать встречаться с другими взглядом. Уверенный в себе приветствует других с высоко поднятой головой, человек, которому не хватает уверенности, смотрит в пол, уклоняется от чужих взглядов, ходит с опущенной головой. У обезьян мы интерпретируем такую позу как выражение покорности, призванное умиротворить потенциального агрессора. У людей мы называем ее позой недоверия.

С первой же встречи животные определяют свой статус друг относительно друга. Иерархия выстраивается очень быстро и четко фиксируется в памяти. Лошадь, обезьяна, собака, встретив кого-то из своих сородичей, месяцы и даже годы спустя будут соблюдать иерархию, установившуюся при той первой встрече. Приверженность иерархии выполняет функцию социальной регуляции. Если доминирующие особи принимают подчинение, в группе реже случаются бунты, проявления агрессии и даже конфликты. Доминантные особи первыми выбирают партнеров, прочие довольствуются теми, кто остался.

В человеческом сообществе, условно демократическом, нам стоило бы всесторонне обдумать наши социальные функции в свете информации о доминировании и подчинении. Но, может быть, покорность одних составляет счастье других? Не только в глобальном плане, но и в мини-сообществах, таких как семья, компания или школа. Кто в нашей личной истории мог быть заинтересован в сохранении доминирования над нами?

Подчинение приводит к появлению всевозможных физических, физиологических, психических и поведенческих симптомов, которые мы и интерпретируем как доказательства отсутствия уверенности в себе.

Многочисленные гормональные и метаболические процессы регулируют нашу физиологию в соответствии с ситуацией, нашими потребностями и замыслами. Мы считаем себя свободными, мы и в самом деле в известной мере свободны – благодаря тому, что неокортекс, отвечающий за высшие нервные функции, в том числе осознанное мышление, контролирует наши базовые структуры. Однако дофамин, серотонин и другие нейромедиаторы помимо от нашего сознания определяют наше внутреннее состояние по отношению к происходящему.

Исследования показали, что метаболизм у обезьян зависит от положения, которое они занимают в стае. Агрессивность и покорность регулируются гормонами. Физиология отдельной особи является инструментом социальной регуляции. А как у людей? Очевидно, точно так же! Когда мы обращаемся к человеку, который, в нашем понимании, занимает более высокий социальный статус, наше кровяное давление совершенно бессознательно повышается[1]. Лимбическая система нашего мозга отдала приказ «опасность» – и мы начеку, готовые выказать смирение и покорность. Статистика показывает, что – вопреки всем ожиданиям – у менеджеров среднего звена больше проблем с коронарными артериями, чем у их руководителей!

Вы дрожите? Это работает ваша нервная система. Вы чувствуете подавленность, учащенное сердцебиение, потливость, сухость во рту и спазм в животе? Не следует делать из этого ошибочный вывод о недостатке уверенности в себе. Это физиологические реакции на стресс, ваш организм старается адекватно справиться с ситуацией.

Вы теряетесь, вам отказывает память, вы хотите что-то сказать, но не можете подобрать слова, ваши мысли путаются… Все это тоже признаки адаптации. Ваш мозг замечает опасность либо истолковывает ситуацию как требующую подчинения – и мешает вам проявлять себя.

Это происходит автоматически, рефлекторно и, конечно, бессознательно. Такая реакция бывает порой необоснованной, когда подсознание подсказывает нам, что, выступив напоказ, мы навлечем на себя неприятности. Любой неудачный опыт, связанный с унижением, неверным истолкованием наших слов или разочарованием, отпечатывается в памяти и припомнится при истолковании новых ситуаций. Именно так происходит с воспоминанием о том, как в детстве нам запрещали говорить за столом, – в результате мы можем испытывать стресс при мысли о том, чтобы взять слово на многолюдном банкете. Если эта неправильная реакция стала рефлекторной, если этот автоматизм подчиненности оказывается столь глубоко интегрирован, что мы воспринимаем его как часть нашей личности, можно говорить о недостатке уверенности в себе. Таким образом, отсутствие уверенности в себе отнюдь не является психологической проблемой, хотя иногда является причиной последней. Это называется биопсихофизиологической адаптацией, то есть физиологической адаптацией к социальной ситуации с психологическими последствиями, имеющей целью поддержание жизни.

Риск навешивания ярлыков

«У меня нет уверенности в себе». Всякий раз, когда ему приходилось появляться на публике, говорить в микрофон, Кристоф испытывал пугающие ощущения: сердцебиение, жар в груди… Будучи отличным радиоведущим, обожая свое ремесло, он мучился от того, что называл своими страхами, и глушил себя антидепрессантами.

На самом деле Кристоф обладал избыточной энергией, которой ему стоило научиться управлять, страхом «великих»! Его физиологические реакции были, пожалуй, чуть более интенсивными, чем у обычных людей, но то же можно сказать и о его достижениях, и о его способностях. Он истолковывал эти ощущения как чрезмерные проявления страхов, а это была лишь подготовка к полету. Проблема порой заключается не в отсутствии уверенности, но в отсутствии информации о реакциях собственного тела. Испытывая растерянность перед ними, он так и не научился ни признавать то, что испытывал, ни пользоваться этим, а потому паниковал. Полагая, что другие подобных ощущений не испытывали, он считал себя неправильным, даже неполноценным, и от этого действительно испытывал неуверенность в себе.

Для Кристофа, как и для многих наших современников, быть благополучным, быть нормальным означало, видимо, не испытывать подобных ощущений. Однако страх, гнев, тоска, равно как желание, радость и любовь связаны с физиологическими реакциями.

Если мы не научимся их переносить, жизнь покажется нам пресной.

Запуская ускоренное сердцебиение и расширяя вены, чтобы кровь скорее доставляла кислород и сахар туда, где они необходимы, приостанавливая процесс пищеварения, чтобы сосредоточить высвободившуюся энергию в мозге и периферической мускулатуре, наш организм готовится к достойной встрече с ситуацией. Правда, такое интенсивное внутреннее движение не всегда полезно. Порой наш мозг переоценивает угрозы, а потому имеет смысл обратиться к психиатру. Но существенная часть происходящего с нами – это естественные, нормальные физиологические реакции организма.

Тревога, страх, испуг, сомнения, беспокойство благотворны, они подталкивают нас к преодолению, позволяют подготовиться к непредвиденным обстоятельствам, точнее оценивать риски рассматриваемых проектов, они открывают нам глаза, предупреждают о том, что есть мелочи, способные привести к неудаче… Не стоит называть отсутствием уверенности в себе тот приток энергии, который позволяет нам справиться с ситуацией, объединить максимум данных, почувствовать «дуновение ветра» и реакцию аудитории на наши слова. Нас сковывают не сами эмоции, а навешиваемые на них ярлыки.

Точно так же, как не всякое сердцебиение есть признак отсутствия уверенности, вовсе не обязательно именно с неуверенностью связаны все наши неудачи и проблемы в общении. В самом деле, не понимая подоплеку некоторых наших установок, безвыходных положений и трудностей, мы несколько злоупотребляем понятием «отсутствие уверенности в себе». Это избавляет нас от необходимости задавать себе другие вопросы, более неудобные или просто не попадающие в свет сознания.

Жеральдин в шестой раз сдает экзамен на водительские права. Она объясняет свои неудачи отсутствием уверенности в себе. Действительно, стоит только ей сесть рядом с экзаменатором, она испытывает стресс. На самом деле многие терпят неудачу, парализованные одной мыслью о том, что рядом сидит экзаменатор. Однако волнение в день экзамена и непростительные ошибки могут быть вызваны и другими причинами.

В данном случае Жеральдин беспокоит воспоминание о драматическом происшествии в ее семье. Не смея признаться себе в этом, Жеральдин испытывает ужас от мысли, что ее вождение может спровоцировать дорожно-транспортное происшествие. Она так и не осмелилась высказать свое негодование родителям, когда в результате аварии на долгие месяцы лишилась возможности жить привычной жизнью. Можно ли было гневаться на людей, оказавшихся на грани жизни и смерти! Тем не менее маленькой девочке, какой она тогда была, необходимо было уметь выразить свой гнев. Поскольку ей было всего пять лет, они так и не объяснили ей, что тогда случилось. Как это произошло, кто был виноват… На самом деле проблема Жеральдин заключается не в отсутствии уверенности в себе. Непроявленные эмоции гнева и страха все еще таятся в ней и лежат в основе ее неудач при сдаче экзамена на права. В то же время, не обозначив для себя истинные причины своих повторяющихся провалов, она и в самом деле утрачивает уверенность в себе!

Марк уже дважды сдавал на права. Он тоже говорит, что ему не хватает уверенности в себе, когда рядом с ним сидит экзаменатор. В действительности, изучив его жизнь, мы обнаружим у него суицидальные наклонности. Истина бросается в глаза. Для того чтобы обеспечить его защиту, бессознательное препятствует сдаче экзамена. Ибо нет полной уверенности в том, что он станет делать, оказавшись за рулем. И только окончательно определившись в том, что действительно хочет жить, Марк смог наконец получить права.

Генриетта переживает семейный конфликт. Она призналась мне: «Как только получу права, я разведусь». Естественно, она проваливает экзамен, раз за разом. На самом деле она не приняла окончательного решения и все еще слишком зависит от мужа, чтобы осмелиться на развод. Каждая неудача ослабляет ее, отдаляя уход от мужа, и становится очередным доказательством того, что она не на высоте, что одной ей не справиться, а значит, муж ей нужен, и это еще больше усиливает ее зависимость от него. В действительности теряется она не от взгляда экзаменатора, а из-за проблемы развода.

Жюль заваливает экзамен по другим причинам. Он зол на отца, профессионального шофера. Не осмеливаясь открыто выразить свой гнев, он причиняет отцу боль, разочаровывая его! Недостаток такой позиции заключается в том, что каждый раз, потерпев неудачу, он обесценивает себя и упрочивает доминирующую позицию своего отца.

То, что выглядит как отсутствие уверенности в себе, может быть вызвано различными причинами. Не стоит торопиться с истолкованием… Причины наших неудач порой скрыты от наших глаз! Давайте помнить об этом и дифференцировать проблемы, это позволит нам избежать нежелательного подрыва нашей уверенности в себе.

Стратегия укрощения наших страхов

Жизнь неизбежно несет в себе неопределенность. Учащенное сердцебиение, повышение давления, ощущение жара в груди, спазм в животе – так наше тело стремится к ней приспособиться. Телесные ощущения указывают на то, что перед нами встал некий вопрос. Речь идет о проблеме, решении, которое необходимо принять… Давайте примем это как данность и воспользуемся энергией, высвобожденной организмом, чтобы обеспечить физическое усилие или необходимый мыслительный процесс, вместо того чтобы обращаться к врачу или психиатру за лекарствами и терапией, призванными погасить физиологические проявления как таковые. И хотя тревога, фобии, преувеличенные страхи поддаются лечению, нет необходимости противодействовать всем реакциям нашего организма, давайте научимся терпеть адекватные страхи. Кстати, тревога, как ни удивительно, часто на поверку оказывается ширмой, скрывающей наши страхи, неуверенность… Предположим, мне страшно выходить на улицу одной. Подобные страхи занимают в сознании столько места, что вытесняют из него тот факт, что у меня плохие отношения с мужем, и я не решаюсь об этом говорить.

Многое в нашем поведении и в так называемом характере – это всего-навсего уловки борьбы с неуверенностью в себе, попытки сохранить контроль над ситуацией, вместо того чтобы сдаться перед неопределенностью момента. Это подрывает доверие в отношениях, но вселяет спокойствие.

Люди прячутся от других людей, закрываются от них молчанием, порой улыбчивым, удаляются в башню из слоновой кости. Иные делаются неотразимыми соблазнителями или надевают маски клоунов, становятся дежурными шутниками и развлекают людей на вечеринках. Многие из тех, кто профессионально смешит других, утверждают, что в истоках их призвания лежит неуверенность в себе. Для того чтобы быть уверенными, что окружающие их одобряют, они решают заставить людей смеяться. Некоторые еще и дарят маленькие, а то и большие подарки, лишь бы их любили… Мы применяем всевозможные тактики, чтобы контролировать наши отношения с другими людьми, контролировать наше беспокойство и избегать близости, – хотя это единственное, что позволило бы нам чувствовать себя по-настоящему уверенно.

Едва войдя в комнату, Жюльетт, чтобы заглушить тревогу, обращается к присутствующим и говорит с ними. Когда люди обращаются к вам, это не обязательно происходит потому, что они столь свободны в общении, это может быть их способом успокоить себя. Эти люди обнаружили, что, когда с кем-то разговариваешь, чувствуешь себя менее одиноко.

Однако если мы с детства привыкли, что нас никто не слышит, если сталкивались с тем, что родители отстранялись от нас, когда мы испытывали потребность стать к ним ближе, если нам приходилось испытывать стыд, когда нас унижали или в чем-то обвиняли, – мы перестаем верить в силу близких отношений. И позднее каждый по-своему учится приручать свои страхи. Рене окружает себя множеством ритуалов, он моет руки, пересчитывает свою обувь либо расставляет ее точно по заранее отведенным местам, пару за парой.

Играя в силовые игры, Роже хочет выглядеть человеком властным, жестоким, деспотичным. Другие манипулируют окружающими с позиций менее очевидных. Рено, например, облачается в одежды спасателя: он всегда рядом, ему нравится помогать, о себе он почти не говорит. Роза тоже заботится о других, она много отдает, но не умеет принимать. Сильвия рядится в одеяния хрупкой жертвы, тем самым приглашая окружающих заботиться о ней. Силовые игры придают уверенности, так как результат предсказуем. Порой плачевен, но предсказуем. А когда человеку недостает уверенности в себе, даже предсказуемая неприятность для него предпочтительней неизвестности.

Речь не только о силовых играх; многие виды деятельности служат нашему желанию обуздать свою неуверенность. Мартин, увлеченный моделированием, все свободное время проводит со своими макетами. Люк – филателист, он посвящает маркам свой досуг, ими заняты его мысли. Все его отношения строятся вокруг марок. Рен – активист Ассоциации защиты животных, Аделин – фанатка подводного плавания, каждый отпуск для нее – повод выйти в море. Они и многие другие вкладываются в свои увлечения, в ассоциации, структурирующие их досуг и позволяющие им встречаться с людьми в четко определенных рамках. Благодаря этому они могут пользоваться чужой приязнью, быть на связи с другими людьми, не страдая от своей незащищенности в неформальных отношениях.

Когда другой человек разделяет ваши интересы, вам не нужно искать тему для беседы. В сообществах по интересам мы не выставляем себя напоказ. Совместные занятия вполне удовлетворяют потребность в отношениях, помогают утолить тоску одиночества.

Многие люди находят убежище в религии, которая, во-первых, придает их жизни определенность, а во-вторых – позволяет обрести семью, стать частью религиозной общины. Успех сект объясняется человеческой потребностью чувствовать свою принадлежность к какому-то сообществу, быть частью целого, быть ведомым. Когда вы окружены вниманием, когда вас поощряют, любят, вы и в самом деле обретаете некую уверенность. В секте можно занять определенное положение, в искусных сектах на вас возлагают ответственность, вы начинаете чувствовать свою значимость. Сам Гуру вас выделяет… Вы чувствуете себя избранным. Вы, естественно, испытываете большую благодарность к секте и гуру, которые «так много» вам дали, и не сознаете, что это была лишь силовая игра.

Существуют и другие способы успокоить себя, справиться с неуверенностью, не терять самообладания перед неопределенностью, не требующие придерживаться какой-либо догмы, замкнуться в секте или партии, зациклиться на некой персоне. Давайте научимся полагаться на нашу здоровую и полезную «недоверчивость», вместо того чтобы применять стратегии силовых игр, пытаясь устранить в себе и вокруг всякий источник страха или неуверенности. Уверенность в себе позволяет без ущерба выносить некоторый уровень страха и нерешительности. Воистину уверенному в себе нет необходимости обольщаться, ему не нужно неизменно преуспевать, не нужно все знать, не нужно подчинять себе других, постоянно упорядочивать пространство и время, всегда знать, что сказать, или всегда быть правым…

3. О пользе сомнения

Согласно нашим представлениям, уверенный в себе человек, независимо от того, знает он что-то или не знает, – никогда не стесняется! Он быстро отвечает, он уверен в том, что говорит. У него есть четкое мнение обо всех проблемах. Некоторые даже знают ответы на все вопросы. Вы, конечно, узнали портрет Альбера, который мы набросали в начале этой книги. Действительно ли такая решительность, такая убежденность свидетельствуют об уверенности в себе, а главное – становятся залогом жизненного успеха? Возможно, это совсем не так.

Слишком самоуверенный (немного посмеемся…)

Ниже приводится стенограмма радиопереговоров между кораблем ВМС США и канадскими властями у берегов Ньюфаундленда в октябре 1995 года, которая получила широкое распространение в интернете:

Американцы: Просим вас отклониться на 15 градусов к северу, чтобы избежать столкновения. Прием.

Канадцы: Просим вас отклониться на 15 градусов к югу, чтобы избежать столкновения. Прием.

Американцы: Говорит капитан корабля Военно-морских сил США. Повторяю, мы просим вас изменить курс. Прием.

Канадцы: Нет, это мы просим ВАС сменить курс. Прием.

Американцы: Говорит авианосец США «Линкольн», второй по значимости корабль Военно-морского флота Соединенных Штатов Америки. Нас сопровождают три эсминца, три крейсера и значительное количество кораблей сопровождения. Я требую, чтобы вы отклонились от маршрута на 15 градусов севернее, иначе будут приняты меры, необходимые для обеспечения безопасности нашего корабля. Немедленно смените курс. Прием.

Канадцы: Говорит маяк. Прием.

Американцы не ответили…

Чрезмерная самоуверенность может привести к разочарованию. Проверяйте, кто перед вами. Учитесь слушать.

Хотя большинство из нас согласны с тем, что уверенность в себе является залогом успеха, все мы видели, как дети и взрослые терпят неудачу на соревнованиях, в матче, на конкурсе или экзамене, и слышали объяснение: «Он повел себя слишком самонадеянно». Да, избыточная уверенность в себе может навредить!

Несколько лет назад посетителям Города науки и промышленности в Париже было предложено пройти через лабиринт. Экспериментаторы определяли, как соотносятся уверенность в себе и способность к обучению. Как вы думаете, кто быстрее научился находить выход из лабиринта – уверенные в себе или те, кто боялся, что у них не получится? Вы думаете, первые? Опыт показал, что вторые. Те, кто сомневался в успехе, учились значительно лучше. Экспериментаторы пришли к выводу о благотворном влиянии сомнений на обучение. В действительности те, кто был в себе уверен, сочли задачу легкой и не усвоили важной информации. Они двинулись по лабиринту слишком быстро, не обращая достаточного внимания на ориентиры. Природа не случайно наделила нас таким качеством. Недостаток уверенности в себе подразумевает способность реагировать на конкретную ситуацию, он побуждает нас учиться.

Убеждения часто являются лишь поверхностной страховкой, особенно если наши идеи не имеют под собой реальных оснований. Суждения «уверенного в себе» Альбера служат ему фундаментом. Если ему придется по воле случая от них отказаться, он рухнет! Экстремисты всех мастей должны верить в непогрешимость своей догмы, политической или религиозной. Эта иллюзия непогрешимости дает им чувство безопасности, которого им в действительности не хватает.

Родители доверительно говорили мне: «Если мы что-то говорим своим детям, мы придерживаемся этого, даже если новая информация дает основания полагать, что мы можем быть не правы. Мы также следим за тем, чтобы в том, что мы оба говорим, не было расхождений. Для того чтобы доверять нам, наш ребенок должен чувствовать, что мы последовательны в своем отношении к нему. Дети должны верить в непогрешимость родителей, иначе они больше не станут нас слушать». Такая позиция выражает всю неуверенность этих родителей – неуверенность, которую дети, более чувствительные, чем родители, если не осознают, то непременно чувствуют. Увы, эта воспитательная догма встречается на каждом шагу. Ее можно было бы счесть жалкой, если бы она не была столь разрушительной.

Как дети могут доверять родителям, которые лгут им только ради того, чтобы сохранить свою власть? Признание своих ошибок – гораздо более «последовательная» позиция, которая позволяет ребенку не только сохранять огромное доверие к своим родителям, но и помогает ему выстраивать собственную уверенность в себе, предоставляя ему возможность удостовериться в том, что его «ощущения правильны», когда он сталкивается с неким несоответствием.

Кто из нас не смотрел с сожалением на человека, замкнувшегося в своих измышлениях, желая уйти от реальности? Человек, действительно уверенный в себе, не боится информации, которая опровергает его мнение. Он слушает, сомневается, ищет, он способен изменить свое мнение. Его отзывчивость – проявление не слабости, но истинного интеллекта. Вместо того чтобы отстаивать свое «мнение», он взыскует истины. Впрочем, не цепляясь за нее, ибо ему известно, что новая информация вполне может вновь все перевернуть.

Размышлять – значит сомневаться, искать, а не знать.

Слишком быстрое принятие решений свидетельствует не о проявлении интеллекта, но о подчиненности силе инерции[2].

Видимо, не случайно наименее уверенным в себе оказывается тот очкастый паренек, который во все вникает, кто знает больше других, кого считают в классе «умником». То есть чуткий, одаренный, опередивший других в развитии, одновременно самый интровертный и самый осведомленный о своем окружении, самый внимательный к тому, что вокруг происходит, и к последствиям происходящего – одновременно и самый робкий; тузу не свойственно сомневаться – он бьет.

Отсюда ясно, что уверенность в себе отчасти связана с самосознанием. Можно даже сказать: чем выше у человека уровень осознанности, тем меньше у него уверенности в себе. Когда у нас нет выбора, мы уверены в пути. Мы движемся вперед, не задавая вопросов. Когда видим альтернативу, мы немного колеблемся. При наличии выбора из четырех, а то и десяти вариантов наше замешательство возрастает пропорционально. Мы все меньше уверены в том, что наш выбор правильный.

Пока мы не знаем всех аспектов проблемы, нам легко браться за ее решение. Если мы представляем себе ее реальную сложность… мы немного менее уверены в себе! Кстати, это одна из причин, по которой фундаменталисты всех мастей препятствуют свободному доступу к информации и чтению других источников, кроме своих собственных.

Уровень тревожности начинающих парашютистов значительно выше перед вторым прыжком, чем перед первым[3]. Они лучше сознают все риски. Сара Бернар ответила молодому актеру, который заявил, что не знает страха: «Это нормально, ведь таланта у вас нет». Талант – это одновременное осознание себя и публики. Мы переживаем больше, когда осознаем весь объем своих задач и стремимся к совершенству. Это зависит от наших целей, от предъявляемых к себе требований.

Конечно, существует золотая середина. Недостаток уверенности в себе может парализовать. И если из ваших уст не может вырваться ни слова, тут уже не до таланта. Мы упомянем далее о таких случаях, когда воля бессильна. Полезно помнить, что боязнь неуспеха – это скорее козырь, что сомнение – это доказательство широты сознания, что опасение что-то перепутать – проявление интеллекта, а страх ошибки свидетельствует о нашей основательности.

Обратите внимание: если сомнения и недостаток уверенности в себе являются закономерным следствием эволюции мозга и развития интеллекта, это вовсе не означает, что умные люди обречены на неуспех из-за отсутствия уверенности в себе, как не говорит и о том, что всякий, кому не хватает уверенности в себе, непременно умен!

4. Ступор и деревянные ноги

«Мне наверняка откажут. Нет, я ни разу не пытался, но я в этом уверен. Это не для меня». Случалось ли вам произносить подобные фразы? Когда страх берет верх, рассудок оказывается бессилен. Ожидание неудачи далеко не всегда подтверждается на практике! Предполагаемая неизбежность провала – чистая выдумка, доказательств у вас нет, и все же вы в это верите…

Невозможно выбраться в клуб, сразиться с другими в теннис или гандбол, невозможно пригласить красивого парня (или красивую девушку) выпить кофе, невозможно бросить постылую работу, нет сил осмелиться почти на все, что может вам нравиться, почти на все, чего вы могли бы захотеть. Отсутствие уверенности в себе ограничивает амбиции, желания, контакты, отношения, карьеру, любовь…

Порочный круг убеждений

«Я так им восхищаюсь, мне бы очень хотелось с ним дружить, но мне не стоит об этом даже думать, я не могу быть ему интересен, вокруг него уже столько людей. Что я могу ему дать…» – доверительно говорит мне Лоран.

«Я никогда не смогу этого достичь, я не на высоте, у меня нет дипломов», – объясняет Иветта, отказываясь от предложенной ей ответственной должности.

Из-за отсутствия уверенности в себе Иветта и Лоран ставят себе ограничительные рамки. Ни та, ни другой не подвергают свои убеждения испытанию реальностью. Словно им необходимо сохранить эти убеждения во что бы то ни стало. Почему бы не попытать счастья? Тот, кому не хватает уверенности в себе, боится не только неудачи, но и успеха, способного поставить под сомнение его убеждения, за которые он держится… До сих пор они позволяли ему выживать без особых страданий.

«Он не может любить меня, это невозможно, ему на меня плевать». Натали предпочитает оставить Марка раньше, чем он ее оставит. Не потому, что любовник высказывал какие-то сомнения по поводу их отношений, – эта разлука представляется ей неизбежной, очевидной, логичной, так как, по ее мнению, он «слишком хорош для нее»!

Убежденность Натали непоколебима. Несмотря на заверения и самого Марка, и его подруг, она пребывает в убеждении, что он не может любить ее «по-настоящему». Ей представляется, что у Марка в отношении нее дурные намерения. Она полагает, что «видит его насквозь». Она настолько уверена в своей правоте, что считает ненужным подвергать его испытанию реальностью. Она слепо доверяет своим представлением и при этом утверждает, что у нее отсутствует уверенность в себе! На самом деле она гораздо больше, чем разрыва, боится пережить любовное приключение и строить любовные отношения. По крайней мере с одиночеством она справляется! Уверенность в том, что ей не дано быть любимой, болезненна, но это боль известная, узнаваемая, достоверная, а потому предпочтительная. Натали предпочитает и дальше вредить своим любовным отношениям, ссылаясь на отсутствие уверенности в себе, вместо того чтобы определить источник своей негативной самооценки. То есть ей легче, хоть это и болезненно, считать, что «никто не может меня любить», вместо того чтобы осмелиться поискать источник своих представлений, рискуя раскопать похороненные болезненные эмоции, обнаружить, что ее не смог полюбить только один человек, всего один, но такой важный: ее мать! Мать Натали не выносила близости. Нежность, ласки и даже необходимость кого-то выслушать были ей чужды. Она мало заботилась о том, что может испытывать и чувствовать ее дочь. Натали страдала. Для того чтобы оправдать холодность матери, она пришла к убеждению, что сама не располагает к любви. Мать Натали позволила дочери поверить, что никто не сможет ее любить, вместо того чтобы признаться ей в своих собственных трудностях, связанных с близостью.

Мы охотно проецируем на людей, с которыми сталкиваемся в настоящем, эмоции нашего детства и/или отношение к нам наших родителей.

Отсутствие уверенности в себе приносит многочисленные неосознаваемые преимущества: оно оправдывает пассивность, подтверждает негативные представления о себе и других, мешает нам распознавать свои истинные страдания и, наконец, «защищает» образ родителей от любых сомнений в их состоятельности как воспитателей.

Жизнь мечты

Иоланда мечтает о другой жизни. Сидя на своем рабочем месте, она воображает, как расхаживает по паркету залитого солнцем танцевального зала, раздавая советы и подбадривая маленьких танцовщиц. Она видит себя учительницей танцев, окруженной детьми в трико и пачках. Нельзя сказать, чтобы офисная работа была тягостной, вряд ли она ее оставит. Но и об особой любви говорить не приходится. Она мечтает о том, чем бы ей хотелось заниматься. Ее тешит мысль о переменах… Но она не интересуется возможностями, не пытается оценить осуществимость своего проекта. Впрочем, это даже не проект. До глубины души парализованная своими страхами, она не осмеливается всерьез задуматься над этим.

Многие люди, как Иоланда, всю жизнь мечтают о профессии, в которой они могли бы добиться успеха, и при этом не двигаются с места, на котором им скучно, впадают в депрессию, порой прибегают к приему антидепрессантов и снотворного. «Это не для меня», или «Я не потяну». Их убеждение в этом столь сильно, что они и не думают подвергнуть его сомнению.

Описанная Эриком Берном[4], отцом транзактного анализа, игра в «деревянную ногу» состоит в том, чтобы ссылаться на объективные обстоятельства с целью скрыть истинные причины нашей пассивности. «Я не могу пойти на танцы, у меня деревянная нога». Тем самым женщина оправдывает свои страхи. На самом деле, если бы у нее не было деревянной ноги, она все равно не пошла бы танцевать. Она боится танцевать, боится интимного контакта, близости, которую подразумевает танец. Но в своих страхах признаться нелегко. Игра в деревянную ногу снимает с человека всякую ответственность за его пассивность: «Я не просто не хочу – я не могу!»

Некоторые ссылаются на наследственность: якобы они «такими уродились». Разграничить врожденное и приобретенное столь трудно, что этот вопрос никогда не будет разрешен до конца. Однако, быть может, и не стоит его решать, поскольку генетики настаивают на том, что именно окружающая среда играет определяющую роль в проявлении тех или иных генетически заложенных черт. То, что запрограммировано, не обязательно актуализируется. Другими словами, генетическая предрасположенность может и не проявиться. Мы склонны оправдывать отсутствие у нас легкости ярлыком «я в себе не уверен», будто это неотъемлемая черта нашей личности. «Если у меня проблемы с самооценкой, то это из-за моего прошлого», – ссылаемся мы на наши детские травмы. Словно настоящее, внешние условия, окружающая среда не играют никакой роли… Причины утраты уверенности в себе многообразны и сложны.

Признаем, что фраза «я в себе не уверен» – это удобная «деревянная нога». За таким сильным аргументом мы прячем наши страхи, разочарования, а порой и озлобленность.

«Если бы я был уверен в себе…»

Как далеко мы способны пойти, если избавимся от этой деревянной ноги! Осмелимся взглянуть правде в глаза: «Я недостаточно уверена в себе, чтобы оставить мужа» – на самом деле означает: «Я боюсь остаться одна», «Я не хочу отказываться от материального комфорта, которым пользуюсь, пока живу с ним» или: «Я не хочу подтвердить прогнозы своих родителей, которые предупреждали, что этот человек мне не подходит».

Но это звучит недостаточно весомо. Гораздо удобнее, даже если это производит на окружающих неблагоприятное впечатление, допускать, что именно отсутствие уверенности в себе удерживает нас в этой ситуации. Мы примеряем себе ореол жертвы. Тогда другие пожалеют и не осудят. Только вот говоря все это, мы сами себе верим! Отсутствие уверенности в себе может служить оправданием, извиняющим в глазах окружающих наше бездействие, удобным прикрытием. Мы прячемся за него, чтобы убежать…

Да, но…

Вот еще одна игра в жертву, описанная Эриком Берном:

– Почему ты не… (дальше дополните по своему усмотрению)

– Да, но… (далее то или иное объяснение негодности решения: это невозможно, нереально, уже испробовано…)

– Почему ты не…

– Да, но…

И так до тех пор, пока человек, у которого испрашивали помощи, не воскликнет: «Тогда оставайся таким, какой ты есть, с меня довольно!» После чего жертва может сказать: «Абсолютно никто не может мне помочь, моя проблема в самом деле неразрешима». Так человек подтверждает свои негативные представления о себе и своем безвыходном положении. Если на все варианты решения вы отвечаете «Да, но…», значит вы, скорее всего, еще не готовы противостоять обстоятельствам. Для того чтобы вернуть уверенность в себе, вам стоит оплакать эту деревянную ногу и не осознанные вами преимущества, которые она вам дает… Какова же цель этой разрушительной игры? Подтвердить наши негативные представления о себе, других людях и мире.

Я привык к отсутствию уверенности!

Это не обман! Мы обосновываем свою неуверенность с помощью таких утверждений, как: «я никудышный», «я некрасивый», «я неинтересен», «я бесталанный, никто не может меня полюбить». Мы вбили это себе в голову. И, кстати, чаще всего у нас находятся доказательства! Мы видим, как наши представления подтверждаются изо дня в день, не понимая, что неосознанно в этом участвуем… Как это, разве я соучастник?! Ну уж нет, это получается не нарочно, я от этого страдаю! И все же… В основе поведения, которое влияет на других людей, лежат ваши собственные установки. Следуя своим установкам, вы ведете себя так, чтобы они подтверждались.

Убежденные в своем ничтожестве, вы считаете бесполезным поднять руку, когда босс спрашивает, кто возьмется за сложную задачу. И если он все-таки предложит ее вам, вы отклоните предложение, поскольку уверены, что он просто хотел вас унизить. Если, несмотря ни на что, вы возьмете на себя эту миссию (оставаясь в убеждении, что ничего собой не представляете), вы проявите небрежность: какой смысл быть исполнительным, ведь это ни к чему не приведет либо потребует такого количества усилий и треволнений, что многочисленные ошибки просто неизбежны. За эту работу вас, естественно, не похвалят, что утвердит вас в мысли о вашей некомпетентности. А если вы вопреки всему преуспеете в выполнении миссии, то будете склонны упрощать ее: «Это было не так сложно, любому было бы по плечу», «это не ахти какая работа» или «мне очень помогли», чтобы уж точно не приписать себе заслугу, которая противоречила бы вашим установкам.

Из убеждения в том, что вас нельзя любить, вы не обращаетесь к другим, тем более если они противоположного пола. Вы ждете, что другие пойдут вам навстречу. Но если кто-то приблизится – вы испытываете панику! Ведь этот человек поймет, сколь вы пусты и недостойны… Да, это поразительно и несколько парадоксально. Нас распирает от надежды, что кто-то наконец заинтересуется нами и восстановит нашу уверенность в себе. А когда это наконец происходит, мы спасаемся бегством! Похоже, мы готовы на все, чтобы сохранить свою неуверенность.

Стоп! Давайте посмотрим правде в глаза. Наше окружение реагирует не столько на нашу личность, сколько на наше поведение и манеры. Давайте их изменим, и реакция непременно последует. Людей отталкивает именно демонстрируемая нами отстраненность, а не отсутствие у нас интереса.

«Всегда одно и то же: я доверяю, верю, а потом меня предают. Мне часто случается быть отвергнутой». Женевьева страдает. Давайте понаблюдаем за ней, чтобы понять, что происходит: так, страстно желая вызвать к себе расположение, она часто берет слово, но ее трудно слушать! Ей задают вопрос, она утомительно долго отвечает и довольно плоско. На самом деле, боясь, что ее не поймут, она начинает с объяснения всех обстоятельств, причин и следствий. Собеседник переполнен информацией, с которой не знает, что делать. Поскольку при этом не смотрит собеседнику в глаза, она не видит, как он поднимает брови, демонстрируя непонимание. Поставьте себя на место собеседника.

^Он не только не получил прямого ответа на свой вопрос, но и вызвал безудержный поток слов, который не в состоянии остановить и в котором ему нет места. К тому же Женевьева не смотрит на него: он не ощущает с ней никакой связи! Конечно, он не рискнет задать еще один вопрос и отойдет в сторону.

Мы ответственны за свое поведение, которое определяет нашу реальность. Но не всегда легко изменить поведение, пересмотреть установки и вернуть себе уверенность. Мы спотыкаемся о прошлое, а иногда – об обстоятельства жизни и наше реальное окружение.

Для того чтобы лучше ориентироваться, давайте посмотрим, какими травмами бывает вызвана неуверенность в себе.

II. Откуда это берется?

Отсутствие уверенности в себе объясняется различными причинами. Это может быть адаптивное поведение, реакция на окружающую среду, на ситуацию. Некоторые травмы очевидны: детские страдания, обесценивающие утверждения наших родителей или учителей, насмешки и отторжение со стороны сверстников в школе. Возможны и другие причины, более деликатные, которые остаются незамеченными. Определить источник унижения – уже шаг к излечению. Это понимание помогает от него отстраниться, абстрагироваться, но прежде всего – понять, что «не все исходит от меня».

Таким образом, душевное благополучие наших детей зависит не только от нас. Его может разрушить травмирующее событие в школе, несчастный случай, внешняя агрессия. Мы не всемогущи в отношении их безопасности, их счастья, еще меньше от нас зависит интерпретация их психической жизни, но все же отношения с родителями играют фундаментальную роль в выстраивании их уверенности в себе. Мы можем оставаться внимательными, сопровождать каждый этап их становления позитивными оценками и создавать для них такую эмоциональную, интеллектуальную и социальную среду, в которой они нуждаются.

1. Реакция на страдание

Вы не умеете отвечать на вопросы… Вы не умеете понятно объяснять. Вы путаетесь в своих фразах, сбиваетесь, сами себе противоречите… Велик соблазн прийти к заключению, что вам недостает уверенности в себе. Психологи Мишель Кормер и Джозеф Форгас из Сиднейского университета провели эксперимент, который показал, что это естественная реакция на страдание.

Первой группе добровольцев показали комедийное шоу. Вторая группа посмотрела фильм, в котором мать умирает от рака на глазах у своих детей. Затем была протестирована их способность объясниться в щекотливой ситуации: высказать другу свое мнение о том, как он представил проект перед экспертной аудиторией. Друг провел презентацию неудачно, поэтому нужно было найти правильные формулировки, чтобы посоветовать ему определенные улучшения, при этом не обескураживая его.

Те, что посмотрели комедийное шоу, легко нашли выход и доходчиво объяснились с другом. Добровольцы из второй группы никак не могли подобрать слова.

Они противоречили сами себе, делали длинные паузы, допускали неловкость за неловкостью, повторяли уже сказанное… И так было даже с теми, кто утверждал, что фильм их нисколько не тронул!

Вы только что пережили трудную ситуацию или стали свидетелем мучительных сцен? Вас выдаст выражение лица. Ваш мозг наделен защитным механизмом, который автоматически помогает избегать конфронтации с другими людьми. Когда проявляется эта защитная реакция, мы говорим, что нам не хватает уверенности в себе. Если вы противоречите самому себе, путаетесь в мыслях и не в состоянии ясно их излагать – это ничего не говорит о вашей личности. Это естественная реакция на страдание. Если такое происходит слишком часто, возможно, это означает, что в вашей жизни происходит или происходило много драматических событий. Именно этими травмами и необходимо заняться, а не неуверенностью в себе.

Если длящиеся симптомы доводят до того, что вы начитаете говорить о себе: «я запутался», «я не умею выразить себя», «я глуп», «я вообще не умею отвечать на вопросы», – присмотритесь к своей жизни. Может, вы еще не сумели выплеснуть все эмоции, все болезненные образы вашего детства? Если просмотра короткометражного фильма достаточно для того, чтобы изменить скорость нашего мышления и затруднить нашу речь, неудивительно, что человек, подвергшийся насилию в детстве, испытывает затруднения при разговоре и утрачивает ясность мысли!

Леана была отличной ученицей. Она не помнит, чтобы ее унижала учительница начальных классов, но она была свидетелем того, как та жестоко обращалась с другими учениками, в частности с ее братом, который учился с ней в одном классе. Сейчас ей двадцать восемь, и она не решается выступать на собрании. Если ей приходится говорить, она смущается, краснеет, забывает, что хотела сказать. Дискомфорт, который она испытывает в группе или в ситуации, напоминающей класс, столь силен, что, например, она не может есть в присутствии других людей. Если сказать, что ей «не хватает уверенности в себе», это лишь помешает ей задать себе правильный вопрос: «Что во мне происходит, когда я оказываюсь в группе?». Напротив, выявление того, что ее дискомфорт связан с подавленными эмоциями страха, боли и особенно – гнева на эту женщину, представляет вещи в их истинном свете и открывает пути к освобождению. Рассказав свою историю, получив сочувствие от членов группы и выразив свой гнев по отношению к учительнице, Леана смогла принять участие в коллективной трапезе.

Ваш маленький Седрик выходит из кино или только что посмотрел очень жесткий сериал? Поощряйте его говорить. Чем больше он рассказывает, тем меньше будет негативное воздействие увиденного. Рассказывая, он вновь обретает власть над увиденным. Вы избежите кошмаров!

Ваша дочь Селин вернулась из школы более тихая, чем обычно, или явно расстроенная? Не пожалейте времени, чтобы выслушать ее, узнать, что произошло, а самое главное – обсудить ее реакции на то, что она видела или пережила. Что она почувствовала? Что сказала себе?

Произошло ли травмирующее событие в школе, на улице, у бабушки или у вас дома, кто был обидчиком незнакомец, подруга, дядя, папа, – выслушайте, не осуждая, не комментируя, не пытаясь успокоить. Дайте ей рассказать все, что у нее на душе.

Отзеркальте ее чувства: «Ты действительно очень испугалась, когда…» Покажите ей, что вы испытываете те же чувства, что и она. Это то, в чем вы сами нуждались в детстве. Почему бы вам не пережить его внутренне? Вы, сегодняшний взрослый, станьте тем родителем, которого не было в тот день у вас. Прислушайтесь к эмоциям вашего внутреннего ребенка.

2. Приобретенный автоматизм

Оставалось высказаться еще одному человеку. Жюли произнесла: «Что ж, я, пожалуй, начну», – покраснела и уставилась в пол. Сказав несколько слов, она расплакалась: «У меня никогда не получается говорить». Жюли очень застенчива. Она не осмеливается выступать. Что же с ней случилось, отчего она так реагирует?

Ребенок не рождается с отсутствием уверенности в себе. Реакции подчинения и страха генетически запрограммированы, однако они становятся привычкой и даже характером лишь в том случае, если ребенок научится бояться определенных ситуаций. Тогда его мозг запускает физиологические и психологические процессы, соответствующие тому, что он интерпретирует как возврат в травматическую ситуацию прошлого. В зависимости от того, как его принимают родители, значимые взрослые, а также сверстники, в зависимости от опыта, который приобретает ребенок, он может получить (или не получить) здоровую дозу уверенности в себе, то есть он будет знать, что реакция вытеснения уместна только в тех обстоятельствах, которые действительно этого требуют.

Когда вы видите чрезмерную или неуместную реакцию вытеснения у ваших детей, позвольте им проявить себя. Существует намерение взрослого и переживание ребенка. Одно никогда не совпадает с другим. Выслушайте ребенка. Как он переживает ситуацию? Чувствует ли он одобрение, любовь, защищенность?

Когда ребенка бьют, оскорбляют, унижают, издеваются или игнорируют, он склонен чувствовать себя виноватым. Его мозг, еще незрелый, не подсказывает ему, что причины такого обращения не в нем. Он не знает, что мама не может его любить, потому что никогда не знала любви, что папа защитил броней свое сердце уже давно, задолго до его рождения. И потом, возможно ли такое, чтобы родители были не способны нас любить? Это слишком трагично, пугающе. Все дети нуждаются в том, чтобы верить в любовь своих родителей, всегда готовых их защитить. Ребенок предпочитает думать, что, будь он лучше и умнее, будь он вообще другим, его бы непременно любили. Поэтому его вывод таков: «Раз папа не любит меня, значит я неприятный, неинтересный, нехороший».

Ребенок доверяет родителям, слепо доверяет. Если они говорят, что он глуп, неуклюж, нерасторопен, – увы, он им верит! Он неспособен понять, что родители могут быть неправы в своих оценках.

Даже если вы, как правило, гораздо более нежны, любящи и внимательны к своему потомству, чем ваши родители, у вас тоже случаются моменты, когда мысль не успевает за словом или когда в приступе раздражения с ваших уст вот-вот готово сорваться оценочное суждение. В таком случае как можно скорее остановитесь, сделайте глубокий вдох и выразите свой гнев в не подрывающих доверие ребенка фразах: «Я очень недоволен… Я не хочу… Мне необходимо…» – и не раздумывая извиняйтесь, если какие-то оценочные суждения вырвались из ваших уст. Лучше поздно сказать то, что надо, чем упустить момент!

И хотя поначалу сообщения, начинающиеся с «я», а не «ты», не сразу приходят на ум и требуют определенного напряжения, смена атмосферы и тот факт, что наши дети стали больше нас слушать, придают нам сил, а замешательство быстро проходит.

Ваш ребенок склонен говорить про себя «я ничтожество»? Перефразируйте сказанное им, уточнив: «Ты с этим упражнением не справился…» или: «Ты несчастлив, потому что твоя девушка предпочла встречаться с Марком…»

К травмам ребенка добавляется запрет выражать гнев по отношению к родителю. Его могут ударить, наказать, унизить, запереть, отвергнуть, причинить боль. Чтобы восстановить свое чувство целостности, ребенок должен иметь возможность выражать гнев, восставать против несправедливости. Когда ему запрещают гневаться, он вынужден подавлять не только гнев, но и ощущение травмы, тем более что обычно ему говорят, что это «для его же блага». Отрицание права на гнев и любые другие чувства является основой неуверенности в себе.

Позволяйте вашим детям выражать свой гнев. Продемонстрируйте им, что, каким бы интенсивным он ни был, их гнев не может причинить вам вред. Время от времени организуйте сражения с подушками, чтобы дети могли безопасно дать выход своей агрессии.

Установка «я вовсе не милый и не интересный…» – это установка на выживание. Она позволяет ребенку сохранять необходимый ему положительный образ родителей. Именно поэтому мы так дорожим своими негативными установками, даже став взрослыми. Подвергать их сомнению означало бы вновь погрузиться в давно подавленные эмоции: страдание, ужас, отвращение, ярость перед сознательной или неосознанной жестокостью родителей.

Продолжение книги