Вскрытие. Суровые будни судебно-медицинского эксперта в Африке бесплатное чтение

Райан Блюменталь
Вскрытие
Суровые будни судебно-медицинского эксперта в Африке

Ryan Blumenthal

AUTOPSY: LIFE IN THE TRENCHES

WITH A FORENSIC PATHOLOGIST IN AFRICA

Originally published by Jonathan Ball Publishers (2020)

В оформлении обложки использована фотография:

© Image Source / Stockbyte / Getty Images Plus

Серия «Неестественные причины. Книги о врачах, без которых невозможно раскрыть преступление»

© А. П. Шустова, перевод на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Посвящается всем героям, которые занимаются судебно-медицинской экспертизой в Африке. Вы знаете, кто вы

Предисловие

Даже если мертвые не могут говорить, им есть что сказать. Осознав это, вы постигаете один из главных краеугольных камней судебной медицины.

Второй краеугольный камень – необходимость все подвергать сомнению. Почему у жертвы огнестрельного ранения есть татуировка особого вида^[1]? Что под ногтями жертвы изнасилования? Почему зубы бизнесмена в таком плохом состоянии?

Судмедэксперт – это квалифицированный врач, то есть тот, кто технически, физически, эмоционально и психологически подготовлен к осмотру мертвых. Судебные эксперты, также известные как судебно-медицинские эксперты в таких странах, как США, ищут улики на мертвом теле. Для них труп – это своего рода место преступления.

Судмедэксперты расследуют значимые с медицинской точки зрения – другими словами, сомнительные – смерти и пытаются дать ответы ближайшим родственникам покойного, установив среди прочего причину смерти. Мы служим правосудию, а не полиции или прокуратуре, которые несут ответственность за то, чтобы доказать, вне всяких разумных сомнений, что было совершено преступление. Судмедэксперты помогают привлечь виновных к ответственности или оправдать невиновных. Без хорошей судебной медицины не может быть справедливости. Несмотря на различия в судебной медицине между странами, ее философия всегда остается неизменной: она родилась из потребности в справедливости. Таким образом, хотя мертвые могут преподать нам ценные уроки, эта книга написана для живых.

Будучи судмедэкспертом в Южно-Африканской Республике (ЮАР), я расследовал тысячи смертей, многие из которых были странными, но захватывающими. Некоторые случаи действительно невероятнее вымысла.

В этой книге я расскажу о различных тематических исследованиях, описывающих несколько уникальных случаев и конкретных проблем, с которыми сталкиваются судмедэксперты на Африканском континенте. Эта книга о моем личном опыте работы судмедэкспертом в ЮАР. Патология травмы в Африке несколько отличается от патологии в остальном мире. Как гласит латинское выражение, ex Africa semper aliquid novi: всегда что-то новое из Африки.

Прежде всего, условия, в которых мы работаем, совсем не такие, как в развитых странах. В ЮАР и других странах континента судебной экспертизой часто занимаются в условиях нехватки или отсутствия ресурсов. Причудливое оборудование, подобное тому, которое можно увидеть в популярных телесериалах вроде «CSI. Место преступления», попросту недоступно; то и дело возникают вопросы, касающиеся трудовых отношений, например забастовки; часто нет электричества, проточной воды или спреев от насекомых и есть мухи. Много-много мух. Следовательно, каждый день – это маленькие победы.

Казнь «ожерелье» (когда резиновую шину надевают на верхнюю часть тела и поджигают), отравление «Темиком» (алдикарбом^[2]) и кончины, связанные с использованием традиционных лекарств, также характерны для ЮАР.

Кроме того, есть африканская дикая природа, с которой нужно бороться. Судмедэксперты видят смерти в результате нападений львов, леопардов, буйволов, крокодилов и тому подобного. Помимо прочего, грозы – обычное явление на Африканском континенте, поэтому многие умирают из-за ударов молнии.

В ЮАР даже есть собственный тип смертей, связанных с транспортом, когда автомобили убивают всех – от ослов до бегемотов.

Однако не все так беспросветно в африканской судебной медицине. Есть и истории успеха. Есть добрые дела и невоспетые герои. Люди в Африке, вероятно, одни из самых выносливых на Земле.

Чтобы стать судмедэкспертом в ЮАР, нужно получить базовую медицинскую степень (пять или шесть лет обучения), а затем пройти двухлетнюю стажировку и пережить год социальной работы. Наконец, вы получаете специализацию, что занимает еще четыре года – при условии, очевидно, что вам удалось добиться зачисления на курс, на который очень трудно пробиться. Сам курс дисциплинирует, он безжалостен и предназначен для отсеивания слабых.

Вам предстоит жизнь, в которой вы будете постоянно сталкиваться со смертью, недосыпать и перерабатывать. Вообще говоря, судмедэксперты – перфекционисты и трудоголики. Необходимо всегда быть в курсе новейших знаний и технологий. По этой причине я учусь уже более 23 лет. Для меня это также жизнь, полная бесконечных экзаменов и учебы. Постоянно нужно приспосабливаться к череде научно-технических и социокультурных изменений.

Судмедэксперт не должен бояться оспаривать общепринятую точку зрения. Нужно мыслить по-настоящему критически, стать исследователем, а конкретнее – медицинским детективом. Судмедэксперты – это детективы в белых халатах.

Последствия опоры на свою репутацию, устаревшие знания и устаревший опыт могут быть ужасными. Преступники всегда пытаются обмануть и перехитрить закон. По этой причине следует быть в курсе того, что происходит на улицах, так сказать.

Кроме того, когда регулярно сталкиваешься со смертью и несчастьями, нужна психологическая выносливость. Судебно-медицинские эксперты постоянно имеют дело с обезображенными и травмированными телами. Здесь и многочисленные смерти от ножевых ранений, и жертвы кровожадного нападения толпы, и случаи жестокого обращения с детьми, и убитые во время перестрелок, и сильно разложившиеся тела – и это лишь капля в море. В среднем судмедэксперт в ЮАР может прямо или опосредованно провести от 10 000 до 20 000 вскрытий в течение карьеры.

Иногда приходится разбираться и с так называемыми деликатными делами. Эти дела настолько политически заряжены и столь широко обсуждаются, что никто не хочет ими заниматься. Могут попросить расследовать даже военные преступления, громкие убийства, массовые бедствия и вооруженные конфликты. Для этих случаев нужна действительно толстая кожа.

Очень немногие знают, чем занимается судмедэксперт изо дня в день. В этой книге я пытаюсь показать вам закулисье судебной медицины в ЮАР. Эти истории были собраны на передовой, среди крови и кишок. Я представляю вашему вниманию истории из жизни и свою «книгу прецедентов». Когда я использую слово «прецедент», пожалуйста, поймите, что за ним стоит реальный человек, умерший при трагических обстоятельствах. Это были настоящие пациенты, напуганные и страдающие. К каждой истории я буду относиться с заботой, достоинством и уважением, которых она заслуживает.

Ирландско-канадский политик Томас Д’Арси Макги однажды сказал: «Мы говорим от имени мертвых, чтобы защитить живых». Однако в этой книге я буду говорить не за мертвых, а только за себя. Я поделюсь своими личными наблюдениями и взглядами, основанными на всех смертях, с которыми имел дело, а также постараюсь ответить на вопросы, которые представители общественности задавали мне чаще всего.

В этой книге не будут упоминаться ни имена, ни важные детали. Поскольку большинство случаев в судебной медицине слишком деликатны для обсуждения, а некоторые еще рассматриваются судом, каждый случай был максимально обезличен.

Я приступил к этому проекту с одним простым вопросом: чему мертвые могут научить нас, живых? Думаю, судмедэксперты выступают в роли страховочной сетки для всей медицины. Когда возникает судебно-медицинский вопрос, на который, похоже, никто другой не может ответить, задайте его нам.

Судебно-медицинские эксперты должны воспитывать и тех, кто стоит ниже их, и тех, кто выше, ведь даже люди на самых высоких ступенях власти не до конца понимают и ценят то, что мы делаем изо дня в день.

Постоянные встречи со смертью – нечто негативное. Однако эта книга будет посвящена хорошему. Я всегда изо всех сил старался поступать правильно. Надеюсь, что человечность поможет вам оптимистичнее воспринимать жизнь.

От автора

На протяжении книги везде, где употребляется местоимение «он», подразумевается, что слово «она» равно применимо, за исключением случаев, когда это явно неуместно в конкретном контексте. Действительно, в ЮАР работает больше женщин-судмедэкспертов, чем мужчин.

1

Так вы хотите быть судмедэкспертом?

«О боже, вы судмедэксперт? Как в сериале „CSI. Место преступления”? Это, должно быть, так интересно! Но разве вас это не угнетает?»

Это типичная реакция новых знакомых, которые обнаруживают, чем я занимаюсь. Никогда не знаю, как лучше ответить. Может, стоит романтизировать мою работу и подыграть фантазиям собеседника? Или сказать ему голую, суровую правду?

Вопросы на этом не заканчиваются. На вечеринке или на барбекю люди, как правило, прилипают, желая выведать все любопытные подробности. И первый вопрос, который обычно задают: «Что самое интересное вы видели?»

В этот момент я останавливаю их: «Я не нахожу неестественные смерти других людей интересными!»

В конце концов, каждая из неестественных смертей, с которыми я имею дело, – это трагедия в чьей-то жизни.

Однако, если бы вы спросили меня, что самое необычное или странное мне встречалось, я, вероятно, рассказал бы вам историю гигантской крысы.

Однажды в морг доставили тело. Оно было запечатано в металлический гроб, который, в свою очередь, был помещен в деревянный ящик с закрученными стальными винтами. Внутренняя часть металлического гроба была заполнена 100-процентным формалином.

Это довольно типично: когда тело из любой страны Центральной Африки направляют к нам для судебно-медицинской экспертизы, его никогда не помещают в 10-процентный формалин, как того требуют принципы охраны труда и техники безопасности. Нет, это почти всегда 100-процентный формалин, а это означает, что если вы откроете металлический гроб в помещении, то серьезно заболеете или умрете от удушья: вещество испарится и превратит пространство в газовую камеру.

Итак, мы вынесли гроб на улицу, отвинтили металлические винты и вылили формалин в большие металлические бочки для утилизации отходов. Затем мы промыли загрязненное тело шлангом.

В следующий миг мы заметили кусок «проволоки», торчащий из-под мечевидного отростка, области под грудиной. Умерший, южноафриканец, погиб в авиакатастрофе в Центральной Африке.

Сначала мы подумали, что «проволока» может быть частью обломков самолета. Однако всегда лучше перебдеть, поэтому мы немедленно сделали рентген тела. В конце концов, это ведь могло быть и частью бомбы.

Известно, что некоторые преступные группировки помещают бомбы в трупы, чтобы ранить и даже убить медицинских работников.

Но мы обнаружили нечто весьма необычное. Это была не бомба, а разлагающееся тело гигантской крысы, лежавшей в позе эмбриона внутри грудной клетки умершего! Грызун был почти такого же размера, как большая тростниковая крыса, которая живет в зарослях и на берегах рек в Африке, к югу от Сахары. Бог знает, что она делала в мертвом теле.

В процессе бальзамирования млекопитающее, поедавшее труп, должно быть, проникло в грудную клетку и, скорее всего, оказалось заключено в грудной полости из-за вздутия тела вследствие образования газов при разложении. Из тела торчал только крысиный хвост, который выглядел в точности как кусок проволоки.

Другие вопросы, которые мне регулярно задают, включают: «Что самое худшее из того, что вы видели?», «Самый ужасный запах?», «Что представляет собой хорошая смерть… и плохая смерть?» Меня также спрашивают: какую информацию можно почерпнуть из чьей-то аптечки? (Можно узнать довольно много.) Что такое идеальное убийство? Как предотвратить самоубийство? Кроме того, меня просят рассказать о тюрьме, потому что я должен там присутствовать при смерти заключенных.

В этой книге я постараюсь ответить на эти и многие другие вопросы. Возьмем, например, домашнюю аптечку. Она покажет, какие лекарства человек принимает, страдает ли он от каких-либо серьезных заболеваний, использует ли средства для полоскания рта и даже регулярно ли чистит зубы нитью. Если вы обнаружите сотни витаминных добавок и/или омега-кислот, аптечка также подскажет, что этот человек – ипохондрик.

Антиретровирусные таблетки, используемые при ВИЧ/СПИДе, тоже, как правило, хранятся в аптечке. Однажды я побывал на месте диадической смерти (убийство и самоубийство). Муж застрелил жену, а потом и себя. При осмотре открытой аптечки нашли контейнер с антиретровирусными препаратами; некоторые из них также стояли на столе. Моя теория заключается вот в чем: либо муж не был в курсе, что его жена принимает антиретровирусные препараты, и узнал об этом, когда увидел таблетки, либо он знал, что у них обоих ВИЧ/СПИД, и, возможно, убил жену и себя по этой причине. К сожалению, правды мы никогда не узнаем.

В большинстве случаев самоубийств и диадических смертей, которые я видел, фигурирует ВИЧ/СПИД.

Это, я полагаю, связано с плохим первоначальным консультированием. Если бы только люди знали и понимали, что ВИЧ/СПИД можно лечить, как любое другое хроническое заболевание (например, артериальную гипертензию и сахарный диабет)! Большинство людей умирают с ВИЧ, а не из-за него. Это действительно была трагическая история. Конечно, мои теории – всего лишь предположения. Остальные случаи диадических смертей, как выяснилось, в основном были следствием любовных треугольников.

Еще один вопрос, который мне часто задают: каков самый быстрый и безболезненный способ умереть? Обычно я отвечаю: «Пожалуйста, постарайтесь сосредоточиться на жизни». Но отвечу на этот несколько болезненный вопрос: лично я хотел бы умереть в объятиях женщины, слегка пьяный, слегка влюбленный, из-за обширного инфаркта миокарда. Это должна быть относительно быстрая и безболезненная смерть.

В противном случае, я думаю, смерть от ядерного взрыва, или от молнии, или после прыжка в действующий вулкан, вероятно, будет самой быстрой, которая только может произойти. Еще один быстрый способ умереть – убийство снайпером. Не просто стрелком, а действительно хорошим снайпером с отличной винтовкой и высокоскоростным крупнокалиберным оружием – и выстрел нужно произвести в затылок. С учетом всех вероятностей это, видимо, был бы идеальный способ уйти.

Парадоксально, но гильотина или огнестрельное ранение в висок из низкоскоростного оружия вызвали бы относительно медленную смерть по сравнению с этим. Например, после того, как лезвие гильотины опустится, кровь может еще довольно долго выливаться из шейных сосудов: около 70 миллилитров крови на удар сердца в течение следующих 30 минут. Если пуля не пройдет через ствол мозга, смерть тоже не будет быстрой. (Объем той части ствола мозга, где расположены вазомоторный и кардиореспираторный центры, составляет кубический сантиметр.) Целясь в ствол мозга, вы обеспечили бы относительно быструю и безболезненную смерть – человек рухнул бы на землю, как мешок с картошкой.

Есть много случаев неудачных самоубийств, когда люди, пытавшиеся выстрелить себе в висок, просто вышибли себе глаза и ослепли. Бывают инциденты, когда люди, выстрелившие себе в нёбо и в лобные доли мозга, сами открывают входную дверь парамедикам. Кроме того, я знаю человека, который был ранен ножом в сердце, но сумел еще кого-то убить, прежде чем наконец скончался.

С другой стороны, в некоторых культурах Южной Африки люди действительно желают медленной, затянувшейся смерти, поскольку хотят успеть попрощаться со всеми близкими и друзьями до того, как умрут.

Что такое смерть? Смерть – это неизбежное изменение, которое происходит в жизни каждого человека. Ее боятся многие, но приветствуют другие. Если вы смертельно больны, то можете жаждать смерти. Если вы молоды и сильны, смерть – ваш враг^[3]. Смерть также была описана как одно из величайших и самых захватывающих переживаний^[4].

Смерть и процесс умирания характеризуются угасанием функций основных систем организма (сердечно-сосудистой, дыхательной и нервной) и их дискоординацией. Это свидетельствует о диссоциации^[5] функций различных органов. Агональный период может наступить либо из-за болезни, либо из-за травмы. Период умирания называется агонией, и его продолжительность может варьироваться в зависимости от повреждающего агента и оставшихся возможностей пациента.

Окончательный кризис приводит к состоянию vita minima (состоянию видимой смерти), в котором отсутствуют признаки жизни, и к состоянию смерти, характеризующемуся необратимым прекращением кровообращения или остановкой дыхания. В особых клинических условиях смерть мозга может заменить классические признаки смерти, то есть необратимую остановку кровообращения или дыхания и ее последствия^[6].

Ожидается, что врач общей практики или специалист установит, наступила смерть или нет. Иногда диагностировать смерть бывает чрезвычайно трудно; часто даже самые опытные практикующие врачи обманываются, потому что могут возникать так называемые имитации смерти.

Однажды в больницу, в которой я работал, поступила пожилая женщина, чьи нормальные функции организма, по-видимому, прекратились. Я едва слышал ее сердцебиение, дыхания не было, и наблюдалась гипотермия, то есть температура была значительно ниже нормы. Опасаясь худшего, я немедленно укрыл ее термоодеялом, дал кислород и ввел внутривенный катетер в вену на руке. Я пошел поговорить с семьей и сказал, что их бабушка, по всей вероятности, скоро умрет. К моему величайшему удивлению, когда я вернулся в палату, она сидела, слушала радио и ела чипсы! Гипотермия – очень хорошая имитация смерти, и я сильно ошибся.

Есть много способов умереть, но важно различать естественную и неестественную смерть. В зависимости от того, данные каких агентств вы просматриваете, в ЮАР ежегодно происходит от 300 000 до 600 000 естественных смертей, в среднем около 500 000 в год. К ним относятся, например, случаи смерти от сердечных приступов, инсультов и рака. Те, кто умирает таким образом, как правило, не подвергаются судебно-медицинскому вскрытию, однако больничный патологоанатом сам может провести вскрытие, особенно в случаях, когда смерть вызвана естественными причинами, но естественная болезнь неизвестна. Семья покойного должна дать согласие на вскрытие.

Судмедэксперты проводят вскрытия только в случае неестественной смерти. В общей сложности в ЮАР ежегодно происходит от 60 000 до 80 000 неестественных смертей, в среднем 70 000 в год. Неестественная смерть может быть определена как:

• смерть, вызванная применением силы или любым другим физическим либо химическим фактором, прямым или косвенным, с осложнениями или без них;

• любая смерть, которая, по мнению врача, была вызвана действием или бездействием с чьей-либо стороны;

• смерть в соответствии со статьей 56 Закона о медицинских профессиях (Закон № 56 от 1974 года), в котором говорится, что «смерть лица, находящегося под воздействием общего или местного анестетика, или причиной которой было введение анестетика, не считается смертью от естественных причин». Такие смерти известны также как связанные с медицинской манипуляцией;

• любая необъяснимая, подозрительная или неожиданная смерть.

Судебно-медицинское расследование смерти в ЮАР имеет очень строгую законодательную базу. Эта область жестко регулируется такими законодательными актами, как Закон о расследованиях (Закон № 58 от 1959 года), Закон о регистрации рождений и смертей (Закон № 51 от 1992 года), Закон о национальном здравоохранении (Закон № 61 от 2003 года), Закон о медицинских профессиях (Закон № 56 от 1974 года) и Закон об уголовном судопроизводстве (Закон № 51 от 1977 года). Кроме того, существует Национальный кодекс руководящих принципов судебно-медицинской практики в ЮАР, а также Правила и положения Совета медицинских работников ЮАР. К сожалению, ближайшие родственники не могут отказаться от судебно-медицинского вскрытия. Государство обладает абсолютной властью в этом отношении.

Если кто-то умрет неестественной смертью в ЮАР, потребуется полное судебно-медицинское исследование.

Судебно-медицинские эксперты помогают проводить расследование, которое включает в себя изучение обстоятельств смерти. Аутопсия (вскрытие) – всего лишь один небольшой этап расследования смерти. Таким образом, судебно-медицинские эксперты являются специалистами по расследованию смерти, которые помогают закрыть дело. Мы здесь для того, чтобы служить, решать и успокаивать.

Непрофессионалу может показаться, что судебно-медицинские эксперты должны знать о смерти почти все, что только возможно. Это отчасти верно. Однако обыватели не знают, что эксперты, как правило, имеют дело не более чем с 24 способами неестественной смерти. Мы должны знать все об этих способах, из которых складываются целые разделы судебной медицины.

Основными такими разделами являются смерти, связанные с травмой от удара острым предметом; травмой от удара тупым предметом; транспортной травмой; огнестрельными ранениями и взрывами; ожогами; нарушениями прав человека; поражением электрическим током; асфиксией; смертельным сдавлением органов шеи; утоплением; голодом и переохлаждением; сексуальными преступлениями; а также некоторые смерти, связанные с беременностью; детские смерти; смерти, связанные с хирургическими процедурами; дисбарией и баротравмой (смерть из-за внезапных изменений атмосферного давления), и, наконец, внезапной смерти при различных патологиях и отравлении.

Судебно-медицинские эксперты помогают определить причину и способ смерти; помогают идентифицировать умершего, если его личность неизвестна; определяют время смерти и травмы; собирают доказательства; документируют травмы или их отсутствие; помогают установить, как возникли травмы; документируют любое основное естественное заболевание; посещают место смерти; определяют или исключают другие факторы, способствующие смерти; дают экспертные показания, если дело доходит до суда^[7].

Часто на карту ставятся огромные суммы денег в зависимости от того, произошла ли смерть в результате травмы на работе, был ли выстрел совершен случайно или в целях самоубийства, сердечный приступ произошел до, во время или после автомобильной аварии.

Судебно-медицинские эксперты также участвуют в медико-профилактических мероприятиях, что отчасти является целью и этой книги. Предупрежден – значит вооружен!

На мой взгляд, ни одна другая область медицины не предлагает такой интеллектуальной задачи, как судебная экспертиза, поскольку она требует практических знаний в диагностике и лечении почти по каждой медицинской специальности. Это, вероятно, самая интегративная область медицины. Кроме того, необходимо разбираться и в немедицинских сферах, таких как криминология, криминалистика, инженерия, проектирование автомобильных дорог, судебная экспертиза, а также обладать глубоким пониманием общества: его нравов, обычаев и религии. Вот почему можно сказать, что судмедэксперт проводит судебно-медицинскую экспертизу, как дирижер управляет оркестром.

Несмотря на различия между странами, философия судебной медицины всегда одинакова: «Применение медицинских знаний и методологии в целях решения юридических вопросов и проблем для отдельных лиц и обществ»^[8]. Как упоминалось ранее, без хорошей юридической медицины не может быть эффективного правосудия.

Судебную медицину можно определить как область, включающую в основном те медицинские и парамедицинские научные знания, которые могут быть использованы для целей правосудия^[9]. Основной миссией судебной медицины является надлежащее отправление правосудия^[10]. Многое из того, чем было правосудие в последние несколько столетий, прошло через судебную медицину, и многое из того, чем должно быть правосудие, пройдет через нее в будущем.

Судебно-медицинская экспертиза, с другой стороны, занимается фактическим осмотром мест, где наступила смерть, сбором доказательств, лабораторными исследованиями, интерпретацией выводов и представлением результатов для использования в суде. Мероприятия варьируются от инструментального анализа (например, выявление алкоголя и наркотиков в крови) до ДНК-типирования^[11] предметов на месте преступления.

При первом взгляде на человека мои глаза сразу же выхватывают «судебно значимые» аспекты его внешности и поведения. Я проверяю кожу собеседника.

У него есть татуировки? Подмечаю состояние зубов. Я смотрю на позы и одежду, которую он носит. Одна рука немного бледнее, чем другая? Замечаю духи и/или лосьон после бритья. Я даже проверяю ногти.

Это происходит за миллисекунды – еще до того, как я установлю зрительный контакт. К тому времени, когда я здороваюсь, у меня уже есть представление об общем состоянии здоровья, образе мыслей и о рисках, которым подвергается собеседник.

Меня всегда очаровывало нераскрытое и нераскрываемое. Именно сочетание историй доктора Джозефа Белла и сэра Артура Конан Дойла вдохновило меня стать судебным экспертом. «Знак четырех» Конан Дойла (1890) начинается сценой, в которой доктор Ватсон вручает недавно унаследованные карманные часы своему другу Шерлоку Холмсу и просит его описать характер их покойного владельца.

После краткого осмотра часов Холмс замечает, что, по-видимому, они принадлежали старшему брату Ватсона. Тот говорит, что Холмс прав, но указывает, что об этом можно было догадаться по инициалам на корпусе часов. Забавляясь кажущейся неудачей своего друга, Ватсон спрашивает, есть ли у Холмса какие-либо другие выводы: «Ваш брат был человек очень беспорядочный, легкомысленный и неаккуратный. Он унаследовал приличное состояние, перед ним было будущее. Но он все промотал, жил в бедности, хотя порой ему и улыбалась фортуна. В конце концов он спился и умер. Вот и все, что удалось мне извлечь из часов»^[12].

Чтобы узнать, как Холмс все это выяснил, вам придется прочитать книгу – блестящую, должен добавить.

Холмс называет это способностью рассуждать в обратном порядке. Во-первых, нужно научиться замечать вещи, осознавать каждую возможную деталь, а во-вторых, необходимо уметь анализировать то, что видишь, чтобы определить, какое действие или ситуация привели к этому.

Процитирую Холмса: «Пусть исследователь начнет с решения более простых задач. Пусть он, взглянув на первого встречного, научится сразу определять его прошлое и его профессию. Поначалу это может показаться ребячеством, но такие упражнения обостряют наблюдательность и учат, как смотреть и на что смотреть. По ногтям человека, по его рукавам, обуви и сгибе брюк на коленях, по утолщениям на большом и указательном пальцах, по выражению лица и обшлагам рубашки – по таким мелочам нетрудно угадать его профессию»^[13][14].

Этому методу рассуждения трудно научить, хотя его возможно освоить. И мертвые, и живые могут многому нас научить.

Однажды я предсказал развод женщины, основываясь на ее внезапной и радикальной смене прически, и знаю по опыту, что многим самоубийствам женщин среднего возраста предшествует эта перемена.

Прическа женщины – один из ее самых важных физических атрибутов. Серьезное изменение может указывать на какой-то неразрешенный внутренний психологический конфликт. В одном из таких случаев женщина горько жаловалась на неудачный брак и подала на развод. Ее нашли мертвой после того, как она выпила «молочный коктейль» из измельченных лекарств. Незадолго до этого она резко изменила прическу. Вот почему я советую мужчинам очень внимательно следить за прической своих жен или девушек.

Или возьмем следующий пример, когда я многое узнал, просто наблюдая за женщиной в очереди в магазине. Ее губы выглядели так, будто заживали после пчелиных укусов (ей делали инъекции ботокса), а кожа утратила естественный блеск (дама курила). По маркам одежды, которую она носила, я пришел к выводу, что у нее достаточно высокий уровень дохода. Ее осанка и вес дали мне представление о том, занимается ли она физическими упражнениями, и позволили относительно хорошо угадать ее пищевые привычки. Я также заметил множество параллельных шрамов от разрезов на запястье не ведущей руки, свидетельствовавшие о том, что в прошлом у женщины были попытки самоубийства.

Подобных тонких прозрений вы не найдете ни в одном из базовых учебников. Они относятся к скрытым аспектам человеческого поведения, о которых средний обыватель, кажется, блаженно не подозревает. Эти знания получаешь благодаря тому, что тебе посчастливилось оказаться в нужном месте и на нужной работе – в морге, в качестве судмедэксперта. Или, как я это называю, в слепом пятне человечества.

2

Мой последний живой пациент

Прежде чем стать судебным экспертом, я работал врачом общей практики. Я проходил стажировку в Кейптауне в Сомерсетской больнице и выполнял общественную работу в Пхалаборве в небольшой сельской клинике под названием больница Мафуты Малатджи. Несколько критических инцидентов за этот период помогли мне принять решение стать судмедэкспертом.

Первый произошел в феврале 2000 года, когда тропический циклон «Леон-Элин» принес порывистые ветры и проливные дожди на Мадагаскар, в Мозамбик и северо-восточные районы ЮАР. «Элин» до сих пор считается одним из самых разрушительных тропических циклонов сезона 2000 года.

В ту ночь меня вызвали в больницу Мафуты Малатджи к глубоко беременной женщине в связи с внутриутробной гипоксией плода. Шел сильный дождь. Я осмотрел женщину и убедился, что ей необходимо срочное кесарево сечение. Я позвонил своему напарнику по дежурству, которому еще нужно было доехать из дома до больницы. Женщина испытывала сильную боль, и состояние плода ухудшалось. Через некоторое время, поскольку напарник все еще не прибыл, я позвонил снова. Он сказал, что у него нет никакой возможности добраться до больницы: реки разлились и вышли из берегов. Я мог полагаться лишь на себя.

Той ночью разразился тропический шторм «Ирина». Словно в ловушке, я застрял в больнице на 200 коек, где провел два дня и две ночи, прежде чем потоп схлынул и я смог без риска для себя вернуться в город.

Я был единственным врачом в больнице. Еще было несколько медсестер.

Мы с двумя медсестрами провели кесарево сечение. Мне пришлось самому делать анестезию и операцию. В середине процедуры отключилось электричество, и мы продолжили работать при зажженных свечах. Я рад сообщить, что и мать, и ребенок выжили.

Эти два дня и две ночи прошли для меня как в тумане. Я занимался тем, что можно описать как «медицина в дикой природе», иными словами, делал все, что только можно, с тем, что есть под рукой. Эти двое суток я почти не спал. Не стоит и говорить, что то было сюрреалистическое, напряженное время, но я многое узнал о себе. И прежде всего уверенность в себе, которая появилась после этого испытания, была бесценна. Рядом не было никого, кто мог бы мне помочь, и не было эксперта, к которому я мог бы обратиться за советом. Мне просто нужно было составить план под мерцающим светом свечей. Размышляя об этих событиях, я все еще помню глубину своего страха и тревоги.

За те два дня многие люди попали в больницу с переломами от тропического шторма. Интересно, что те, кто жил в традиционных хижинах из глины и соломы, получили меньше травм, чем те, кто жил в самодельных лачугах из гофрированного железа. Это навело меня на мысль, что наши предки, вероятно, обладали большей мудростью, чем мы, современные люди.

Тропический шторм «Ирина» также дал мне первый опыт борьбы с крупными потерями. Термин «массовые бедствия» имеет разные определения, но общепринятое понимание таково: это событие, которое перегружает местные ресурсы. Массовые бедствия, к счастью, относительно редки, но когда они происходят, то, как правило, создают чрезмерную нагрузку на медицинские службы.

Именно в Пхалаборве я впервые присутствовал при вскрытии. Шахтер, работавший на одной из многочисленных окрестных шахт, неожиданно умер. К частному судмедэксперту обратились за консультацией, и он прилетел из крупного города, чтобы провести вскрытие.

Я присутствовал в качестве наблюдателя. Все, что я знал о судебной медицине в то время, мне удалось почерпнуть из американского популярного телесериала 1976 года «Медэксперт Куинси», в котором рассказывалось об окружном судмедэксперте, исследовавшем улики в случаях подозрительных смертей. Внезапно у меня появилась возможность лично стать свидетелем реального вскрытия, и я ухватился за нее.

Поначалу процедура ошеломила меня. Я не знал, что вижу; все выглядело как сплошное кровавое месиво. Это был совершенно дезориентирующий сенсорный опыт. До сих пор помню эти виды, звуки и запахи. Кроме того, тогда я понятия не имел, что «нормально», а что «ненормально» во время вскрытия. Я не видел разницы между обычными травмами, которые произошли, когда шахтер был еще жив, и теми, что появились после его смерти в результате вскрытия.

Я был заинтригован, воодушевлен и немного ошеломлен. Это не было похоже ни на что из виденного мной когда-либо раньше.

Как и большинству молодых людей, мне промыли мозги, заставив думать, что врачами становятся, чтобы спасать жизни. Мой первый опыт вскрытия заставил задуматься, действительно ли это так.

Стать судмедэкспертом – ни о чем подобном я раньше и не думал. К счастью, у меня был хороший проводник – такой проводник совершенно необходим, тот, кто прошел и прорубил путь до вас.

Множество деталей, связанных с внезапной, неожиданной смертью шахтера, возбудило мое любопытство. Прежде всего выяснилось, что мужчина был убит. Его коллеги подозревали, что он умер от гипертермии, но на самом деле причиной смерти стала травма головы, нанесенная тупым предметом.

Меня часто спрашивают, что считается нормой, а что – патологией. Обычно я объясняю концепцию патологии следующим образом: как опытный рейнджер замечает леопарда в африканском буше^[15]? Ответ таков: с помощью экспертных знаний, основанных на опыте.

Если рейнджер каждый день проезжает определенный участок буша, он будет знать его как свои пять пальцев. Каждый день он будет видеть один и тот же скалистый выступ. Но однажды очертания будут выглядеть немного иначе. «Диагноз»? На скалистом выступе лежит леопард.

Рейнджер знает, что такое «нормально», и поэтому сможет определить, когда появится что-то необычное или «ненормальное». То же самое относится к патологии и судебной медицине. Например, чтобы обнаружить патологию в сердце, сначала нужно узнать, что представляет собой нормальное сердце.

Прежде чем податься в область судебной медицины, следует тщательно изучить свои мотивы. Это может звучать круто – быть судмедэкспертом. Но что побуждает вас продолжать работать после девятитысячного вскрытия? Что поддерживает вашу мотивацию? Я часто сравниваю это с ультрамарафоном. Что заставило бы вас принять участие? Ваше эго или великое призвание?

Я выбрал эту область, во-первых, потому, что не мог терпеть несправедливость, а во-вторых, потому, что хотел помогать реальным жертвам. Что я имею в виду под реальными жертвами, спросите вы. Позвольте мне рассказать вам историю, произошедшую вскоре после того, как я закончил общественную работу в сельской местности провинции Лимпопо.

В 2001 году я уехал в Великобританию, чтобы год заниматься клинической медициной. Вскоре я уже трудился в больнице Святого Луки и Королевской больнице Брэдфорда. Я работал в отделении неотложной помощи и некоторое время посвятил гериатрии^[16]. Я также провел около шести месяцев, занимаясь несчастными случаями и чрезвычайными ситуациями в этой части мира.

Однажды ночью я уже спал, когда мне позвонили из отделения неотложной помощи. Было около трех часов пополуночи, стоял ужасный мороз. Помнится, мне пришлось надеть несколько слоев одежды и куртку и тащиться через двор, усыпанный снегом по колено.

Меня дожидался пожилой белый мужчина, у которого случился острый приступ астмы. Он был на грани – в шаге от смерти. Вся команда отделения неотложной помощи работала над тем, чтобы вернуть его в нормальное состояние, – с большой энергией и используя кучу препаратов. Когда страсти утихли, я спросил пожилого джентльмена, курит ли он.

– Пятьдесят сигарет в день, парень! Пятьдесят сигарет в день! – таков был его несколько высокомерный ответ.

Я наклонился к нему и сказал, что он тратит наше время впустую. Возможно, я употребил ругательство между «нашим» и «временем», хотя конкретные детали этого разговора ускользают от меня. Одна из сестер подбежала и начала ругать меня.

– Мы не разговариваем так с пациентами!

– Этот мужик испортил нам всю ночь, потому что продолжает дымить как паровоз! Почему я не могу сделать ему выговор?

– Пациенты могут делать все, что захотят. Это свободная страна. Он имеет полное право курить! – рявкнула на меня медсестра.

«Я не подписывался на это», – мелькнула у меня мысль. Я пошел в медицину, чтобы помогать невинным жертвам, но этот мужчина оказался здесь из-за собственного неправильного выбора. Я был не в настроении обсуждать с медсестрой в четыре часа утра принцип эгалитаризма удачи, в соответствии с которым плохие вещи иногда случаются с хорошими людьми не по их вине, а иногда – из-за их собственного дурного выбора.

– Это неправильно, – сказал я.

Когда смена закончилась, я подал в отставку и ушел из клинической медицины.

Осознание рухнуло на меня, как тонна кирпичей: как и большинство медицинских работников, я пошел в профессию, чтобы попытаться помочь людям. И все же больные не всегда так уж невинны, и многим из них никак не поможешь. Одни слишком много ели, пили вредные напитки, занимались незащищенным сексом, водили быстрые машины без ремней безопасности и принимали множество таблеток. Другие курили или просиживали перед телевизором весь день, не заботясь о здоровье.

В медицине острые состояния лечатся «остро», а хронические – «хронически». Другими словами, если все происходит быстро (например, перелом лодыжки), пациента и лечат быстро.

Если болезнь развивается медленно в течение многих лет (высокое артериальное давление, диабет из-за неправильного питания и т. д.), лечение, скорее всего, займет годы. В клинической практике меня всегда раздражало, когда человек с морбидным ожирением^[17] хотел, чтобы его вылечили прямо сейчас.

Все это нанесло мне моральную травму, и я решил, что лучше применять мои энергию, таланты, навыки и знания для помощи реальным жертвам. Мне казалось, что я зря трачу время, пытаясь спасти людей как врач общей практики.

Именно тогда я попал в сферу судебной медицины. К счастью, меня взяли в престижный университет, в который принимали только двух ординаторов каждые четыре года.

Чтобы стать судебно-медицинским экспертом, нужно либо сначала стать обычным патологоанатомом, а затем специализироваться на судебной медицине либо получить степень по ней. Это зависит от того, где вы хотите специализироваться, потому что в некоторых странах такой степени нет. К счастью, в ЮАР она действительно есть и пользуется большим спросом как на национальном, так и на международном уровне.

После получения ученой степени требуется дополнительное обучение. На международном уровне среднее время обучения от поступления в университет до получения полной квалификации и начала практики судебно-медицинского эксперта составляет примерно 14 лет. Очевидно, в разных странах существуют различия в том, как становятся сертифицированными судебными экспертами^[18].

В сельских районах ЮАР вскрытия в основном проводят врачи общей практики.

Некоторые из практикующих медиков общей практики имеют диплом по судебной медицине, на получение которого может потребоваться до трех лет. Штатные судмедэксперты, такие как я, обычно работают в крупных городах, прежде всего потому, что такой специалист может понадобиться только при достаточно большом населении. Трудолюбивый судмедэксперт может расследовать до 500 случаев в год. На момент написания этой книги в ЮАР с населением примерно 57,4 миллиона человек насчитывалось от 53 до 56 квалифицированных штатных судмедэкспертов.

Некоторые вскрытия превосходны, другие – очень плохи. Хорошо функционирующие системы расследования случаев смерти возглавляются судмедэкспертами, которые сохраняют за собой полномочия расследовать те случаи, что вызывают озабоченность сообщества.

Мои дни в качестве судмедэксперта, безусловно, весьма разнообразны. Например, я могу застрять за микроскопом, в линзах которого мир кажется таким маленьким. В другой день я могу очутиться на вершине высокой горы, или глубоко в пещере, или на месте массового бедствия – и мир будет казаться таким большим.

Однако бо́льшую часть времени я пребываю в секционном зале, проводя вскрытия. Судебные эксперты, как правило, тихо работают в морге, который обычно находится на базе той или иной больницы или закреплен за каким-то полицейским участком. Но в настоящее время международная тенденция такова: сейчас строят более современные морги с хорошим естественным освещением и открытым пространством. Идея состоит в том, чтобы вытащить экспертизу из подвала.

Вы можете в это не поверить, но некоторые морги в ЮАР – одни из красивейших в мире.

Сады вас по-настоящему поразят. Они спроектированы так, чтобы привлекать птиц и бабочек. Там есть специально отведенные места для криминалистически значимых растений, которые служат учебными пособиями для студентов и посетителей. В некоторых моргах есть ручьи, фонтаны и даже деревья – все это призвано помочь скорбящим.

Имея дело в основном с мертвыми, мы также работаем с живыми: полицией, детективами, парамедиками, медицинскими работниками, прокурорами, адвокатами, судьями, преступниками и представителями общественности. Судмедэксперт – всего лишь одно звено в длинной цепи следователей. В одном расследовании могут участвовать не только полицейские детективы, но и эксперты по баллистике^[19], судебные фотографы, эксперты по реконструкции места преступления и ДНК, судебные антропологи, судебные энтомологи, судебные одонтологи, судебные эксперты по киберпреступности и т. д.

Судебная экспертиза может быть неблагодарной работой. Мы приходим на работу рано, а домой возвращаемся поздно.

Часто мы работаем в чрезвычайно сложных условиях. Зимой в морге бывает очень холодно – часто холоднее, чем на улице. А летом в морге бывает очень жарко: в дни, когда кондиционеры не работают, нередко жарче, чем снаружи.

Кроме того, судебная медицина оплачивается примерно так же хорошо, как и труд духовенства, только с гораздо большим количеством рабочих часов и без обещания вечного спасения в конце! Наши зарплаты бледнеют по сравнению с зарплатами других медицинских специалистов, но нам нужен тот же уровень знаний, что и представителям других специальностей. Например, если кто-то умирает на операционном столе во время проведения фундопликации по Ниссену (хирургическая процедура для лечения гастроэзофагеальной рефлюксной болезни или грыжи пищеводного отверстия диафрагмы), судмедэксперт должен знать почти все, что нужно знать о фундопликации по Ниссену. То же самое относится и к краниотомии^[20], кардиохирургии, хирургии мочевого пузыря, хирургии позвоночника и т. д. Судебно-медицинские эксперты должны разбираться в анестезии и анестезирующих препаратах. Тем не менее мы зарабатываем намного меньше по сравнению с другими специалистами.

Что касается финансирования, то судебная медицина всегда будет стоять на последнем месте в списке, потому что наши пациенты уже мертвы. Деньги в медицине в основном идут на охрану здоровья матери и ребенка, лечение туберкулеза и ВИЧ/СПИДа.

В «Американском журнале судебной медицины и патологии»» (The American Journal of Forensic Medicine and Pathology) Рональд Райт и Ларри Тейт пишут: «Судмедэксперт выезжает к кому-то на дом в предрассветные часы, дает показания в суде, изучает теорию электричества или утешает семью ребенка, погибшего от синдрома внезапной детской смерти. Возможно, он занимается исследованием взаимосвязи травм с конструкцией транспортного средства или эффектом и эффективностью внебольничной сердечно-легочной реанимации. Независимо от вида деятельности, которым занимается человек, все может пойти не так, что приведет к смерти, и судмедэксперт должен будет ответить, почему это произошло и что можно сделать, чтобы предотвратить ненужные смерти»^[21].

Итак, что же меня мотивирует? Что удерживает после девятитысячного вскрытия?

Моя личная борьба с несправедливостью, которая пробудилась много лет назад, когда я учился в средней школе. За день до выпускных экзаменов в старшей школе украли мой рюкзак со всеми книгами. Я был мегаботаном и думал только об учебниках. Если бы я получил плохие оценки на выпускных экзаменах, то никогда бы не пошел в медицину. Мне удалось разгадать тайну пропавшего школьного рюкзака, но потребовалось три часа сильнейшего стресса, чтобы найти виновных и встретиться с ними лицом к лицу. Они признались, что в шутку спрятали портфель.

От несправедливости во мне закипает кровь. Как люди могут быть такими жестокими? В очень юном возрасте я понял, что есть люди, которые устроены совершенно иначе, чем я. Я понял, что есть люди, которые хотят поддерживать мир, и есть те, кто желает его разрушить. Некоторые просыпаются утром с желанием причинить вред другим; они могут воровать у крошечных старушек и даже совершать убийства.

Если вы посмотрите на костную ткань под микроскопом, то обнаружите остеобласты и остеокласты. Остеобласт – это клетка, которая синтезирует вещество кости; остеокласт – это большая многоядерная костная клетка, которая поглощает костную ткань во время роста и заживления. Одна клетка строит кость, другая разрушает ее. Даже на клеточном уровне созидание и разрушение, видимо, сосуществуют.

В своей жизни я несколько раз становился жертвой несправедливости. А также был жертвой преступления. Сегодня беспомощность, которую я чувствовал как жертва, – это мое топливо. Часть меня хочет стать супергероем, который выслеживает плохих парней, чтобы осуществить жестокую месть. К сожалению, ботан вроде меня, вероятно, окажется на собственном столе для вскрытия раньше, чем плохие парни.

Я понял, что мой единственный ресурс – это мозг и разум. Я хотел посадить плохих парней за решетку на законных основаниях, используя логику и науку в качестве оружия.

Законы, к сожалению, не останавливают злых людей. Злодеев останавливают добрые люди. С тех пор вся моя работа была посвящена обучению, медицине и криминалистике. Судебная медицина заложена в моей ДНК.

Именно осознание того, что я борюсь с несправедливостью, поддерживает мою мотивацию. Неосязаемый трепет от поимки плохих парней – вот что движет мной. Решение головоломок – это то, что заставляет меня вставать по утрам и бежать дальше.

3

Вскрытия и эксгумации

Когда я был подростком, мне нравилось смотреть «Медэксперта Куинси», в котором Джек Клагмен играл медицинского эксперта округа Лос-Анджелес. Во вступительных сценах к «Куинси» студент-медик падает в обморок, когда главный герой драматично срывает простыню, обнажая труп. Подозреваю, довольно многие люди воображают такую сцену, когда думают о вскрытии.

Вскрытию много веков, и навыки, связанные с ним, оттачивались на протяжении сотен лет.

Даже в самых примитивных племенных обществах существовал интерес к выяснению причин смерти.

В частности, неожиданная или произошедшая без свидетелей смерть могла говорить о потенциальной опасности, исходящей изнутри общества или от внешнего врага.

По мере того как общества развивались и становились более организованными, в том числе с точки зрения судебной системы, было введено судебно-медицинское расследование случаев смерти. Самые старые из известных официальных инструкций о внешнем исследовании трупов появились в Древнем Китае.

Одна из первых книг о посмертных экспертизах – «Си Юань Цзи Лу» («Собрание отчетов о снятии несправедливых обвинений») – была написана на китайском языке и опубликована в 1247 году. Ее автор Сун Цы писал, что судебно-медицинский эксперт должен быть серьезным, добросовестным и очень ответственным, а также лично осматривать каждый труп или тело раненого человека. Особенности каждого случая должны быть записаны собственноручно врачом. Никому другому не разрешается писать отчет о вскрытии.

Средства индивидуальной защиты, необходимые для проведения судебно-медицинского вскрытия Фото: Э. де Пау и Д. Фишер (Walla Films)

Он не должен избегать проведения вскрытия, потому что не переносит зловоние трупов. Он должен воздерживаться от того, чтобы сидеть за завесой благовоний, маскирующей зловоние, и позволять своим подчиненным проводить вскрытие без присмотра или мелкому чиновнику писать отчет о вскрытии, оставляя все неточности непроверенными и неисправленными.

Самые ранние известные судебные вскрытия были проведены в Италии в середине XIII века.

В течение последующих столетий вскрытия все чаще проводились и регистрировались, что способствовало развитию патологии и, конечно же, человечества.

Судебно-медицинское вскрытие проводится по указанию юридического органа, ответственного за расследование внезапных, подозрительных, неясных, неестественных, спорных, необъяснимых, сомнительных и насильственных смертей. В большинстве судебных систем разрешение на судебно-медицинское вскрытие от родственников умершего не требуется, ведь убийцей может быть один из них. По этой причине вскрытия проводятся по решению государства. Хотя между странами существуют различия, этот принцип всегда оставался неизменным.

Для судебно-медицинского эксперта труп представляет собой место преступления, которое потенциально содержит много подсказок о причине смерти. Вскрытие – это способ обнаружить улики. Это очень сложная и трудоемкая процедура, но и одна из самых дешевых в медицине. Вскрытие также является важнейшей процедурой во всей медицине (никогда не позволяйте хирургу говорить иначе!).

Каковы профессиональные инструменты судмедэксперта? Прежде всего, нужны средства индивидуальной защиты, такие как перчатки, халаты, фартуки, маски, защитные очки или маска с козырьком и обувь, похожая на резиновые сапоги. Металлические и синтетические сетчатые перчатки, надетые под хирургическими перчатками, могут снизить риск травм при вскрытии от скальпелей и других острых предметов, но не обеспечивают защиты, например, от проколов иглами.

Затем понадобятся скальпель, пинцеты, несколько длинных ножей, электрическая маятниковая пила для удаления кости черепа (если эта пила сломана или недоступна, достаточно обычной ножовочной пилы), булавки, ножницы, мерная емкость, весы, губки, хороший стол для вскрытия, приличная рабочая поверхность, кондиционеры, твердый пол, надежная дренажная система, яркий свет и – самое главное – проточная вода.

Нам нужны острые ножи и ножницы, чтобы резать, клещи или пинцеты, чтобы хватать, и линейка, чтобы измерить размеры ран или опухолей.

Мерная емкость предназначена для измерения скопившейся жидкости, гноя или крови, и нам нужны губки для чистки и весы для взвешивания органов. Необходимы мешки для трупов, контейнеры для сбора улик и образцов, бирки для пальцев ног и адекватная система маркировки образцов.

Приведение тела в порядок по завершении исследования также является важнейшей частью вскрытия. Сохранение достоинства покойного остается высшим приоритетом. Необходимо проявлять абсолютную заботу и уважение к умершим. Все органы надо аккуратно вернуть в тело, а все раны – косметически закрыть.

Пинцет, различные ножницы и ножи, а также линейка – вот некоторые из инструментов, используемых судмедэкспертом. Фото: Р. Блюменталь

Даже в таких случаях, как нанесение увечий или обезглавливание, тело должно быть восстановлено, очищено и возвращено семье или близким для кремации или захоронения.

В ЮАР, возможно, есть всего несколько экспертов по посмертным косметическим процедурам. К сожалению, на местном уровне такой курс не предлагается. Эти специалисты, как правило, учились за границей и обладают знаниями по сохранению и реконструкции тела для показа на похоронах. Они могут вводить определенные красители и духи в вены умершего и обладают навыками, позволяющими придать почти нормальный вид пациентам с желтухой или анемией. Некоторые из этих экспертов зашивают раны с тем же мастерством, что и пластический хирург.

Все остальное, включая рентгеновские аппараты, сканеры для КТ и МРТ, биохимические и токсикологические лаборатории, считается роскошью, когда занимаешься судебной экспертизой в ситуации ограниченных или истощенных ресурсов. Иногда обстановка, в которой мы трудимся, совершенно не подходит для такого рода работы. Я видел, как коллеги из других африканских стран проводили вскрытия в очень плохих условиях, их ботинки и носки промокали от пота.

Вы удивитесь тому, сколько всего можно диагностировать с помощью основных чувств: зрения, слуха, осязания и обоняния.

Можно быть хорошим врачом, имея лишь самое необходимое. Если в оснащенном по последнему слову морге будут работать плохие судмедэксперты, то и окончательные отчеты о вскрытии будут плохими. И наоборот: в самых простых моргах могут трудиться отличные судмедэксперты, и окончательные отчеты о вскрытии будут хорошими. Тем не менее есть определенные обязательные требования.

Судебно-медицинские эксперты не могут работать без проточной воды, надлежащего освещения, хорошей дренажной системы и электричества. Добавьте к этому слаженную командную работу. Будут плюсом и мешки для трупов, приличные контейнеры для сбора образцов, канцелярские принадлежности, система безопасности, электроника, такая как компьютеры и камеры, транспорт и средства индивидуальной защиты, такие как головные уборы и надлежащая защита для глаз. Что касается технической стороны вскрытия, то сначала проводится тщательное внешнее обследование. Обыскивается и обследуется каждый уголок. Мы действительно стараемся искать везде, в том числе в самых неочевидных местах.

Однажды у человека, употреблявшего наркотики внутривенно, я нашел след от укола иглой на дорсальной вене пениса.

Мы смотрим даже между пальцами ног, заглядываем в ноздри и уши. Например, смерть от молнии иногда можно диагностировать только по разрыву барабанной перепонки^[22]. За свою карьеру я также повидал множество инородных тел в ноздрях. Одна из самых странных смертей, связанных с ноздрями, была вызвана рогом беломордого бубала^[23], который проник в ноздрю рейнджера и проломил верхнюю часть черепа.

Мухи, как правило, откладывают яйца в уши и ноздри. Для начинающего судмедэксперта компактные бело-желтые массы яиц будут выглядеть точно так же, как комки ваты, помещенные в ноздри или наружные слуховые проходы. Если не быть внимательным, они могут довольно сильно ввести в заблуждение.

Необходимо также исследовать тело при различных источниках света: белом, инфракрасном и ультрафиолетовом. Иногда криминалистически значимые вещи, такие как сперма или перхоть, можно увидеть только в определенном диапазоне. Различные источники света являются предметом роскоши в условиях ограниченных ресурсов.

Остерегаться принимать то, что вы не увидели, за то, чего нет, – важная тема, к которой я вернусь в другой главе. То, что вы чего-то не видите, не означает, что этого нет.

Все хорошее в судебной медицине, как правило, находится снаружи тела, в то время как все хорошее в патанатомии, как правило, расположено внутри тела. Поэтому судебно-медицинская экспертиза одежды имеет решающее значение.

Просыпаясь утром, люди понятия не имеют, что вещи, которые они надевают, могут быть последней одеждой, которую они когда-либо носили.

Часто мы находим людей мертвыми в их домах, и из одежды на них только пижама или нижнее белье. Дорожно-транспортные происшествия, при которых гибнет водитель, как правило, случаются после вечера, проведенного в городе, поэтому водители и пассажиры обычно одеты в свои лучшие наряды. Иногда все еще можно почувствовать запах лосьона для бритья и духов покойного.

Пешеходы в основном бывают в одежде темного цвета (из-за чего их трудно увидеть ночью). Дорожно-транспортные происшествия, когда на пострадавшем пешеходе была одежда яркого, а то и неонового цвета, довольно редки.

Зимой люди носят много слоев одежды, что делает их раздевание очень трудоемким. Мы всегда осматриваем карманы, так как нам нужно знать, что у людей было при себе в момент смерти. Ошибка новичка – немедленно засунуть руку в перчатке в карман умершего человека. Никогда не знаешь, что внутри. Например, в кармане может быть незакрытая игла. Поэтому у нас есть строгие протоколы, когда дело доходит до осмотра карманов. Наиболее распространенный предмет в карманах умерших южноафриканцев – жестянка с «Зам-Буком», разновидность бальзама для губ. Мы также находим использованные и неиспользованные презервативы, наркотики, оружие, «Виагру» и множество других вещей.

Иногда люди прячут в одежде определенные вещи. Мы находили наркотики в подкладке и внутренних швах одежды, а деньги – в бюстгальтерах. А еще обнаруживали наркотики и предсмертные записки в маленьких карманах джинсов. Люди также прячут деньги в носках и на себе. За эти годы мы нашли тысячи рэндов^[24].

И кстати, я мог бы рассказать вам, какая самая популярная марка нижнего белья в ЮАР…

Бренд и стиль обуви покойного также кое-что говорят о человеке или преступлении. То, как кто-то завязал шнурки, скажет, левша он или правша.

Однажды известный убийца постирал свою забрызганную кровью одежду, но забыл почистить обувь. Мы нашли кровь жертвы на внутренней стороне одного из его ботинок.

На одежде нужно искать все, начиная со следов от песка и травы на коленях и заканчивая отсутствующими пуговицами и пятнами телесных жидкостей. При дорожно-транспортном происшествии с пешеходом у жертвы может быть царапина на подошве обуви от сильного удара. Недостающие пуговицы можно найти после ссор с рукоприкладством. Порванная и испачканная одежда часто встречается в случаях нападения. Даже кусочки растений на одежде рассказывают целую историю. Клочки листьев, найденные на одежде умершего человека, могут точно сказать нам, где он был убит.

В одном из таких случаев погибшую женщину обнаружили на боковой улице. При тщательном осмотре под ее телом нашли частички листьев черешчатого дуба (Quercus robur) и пекана обыкновенного (Carya illinoinensis). Однако на этой улице не было ни дубов, ни ореховых деревьев. Дальнейшее расследование включало оценку окрестностей с помощью беспилотников для поиска различных видов деревьев. Относительно недалеко в саду у дома росли деревья обоих видов. Так мы нашли убийцу; кусочки листьев сыграли решающую роль в раскрытии этого дела.

Молния также оставляет след на одежде умершего. Порванная одежда, расплавленные волокна, поврежденные обувь и ремни – типичные признаки того, что в человека ударила молния.

Один из лучших примеров улик, связанных с одеждой, касается смерти молодой женщины. Тщательный осмотр показал, что, похоже, ее одел кто-то другой. Вскрытие показало, что ее изнасиловали. Насильник переодел жертву, после того как убил ее, но не понял, что неправильно надел ремень. Жертва также явно не завязывала шнурки на собственных ботинках. То, что изначально представлялось нам случаем внезапной неожиданной смерти, оказалось делом об изнасиловании и убийстве.

Я также видел людей, убитых собственной одеждой. Галстук одного человека зацепился за измельчитель бумаги и задушил его. Были случаи, когда шарф затягивало в барабан стиральной машины, а одежда рабочих попадала в токарные станки или вращающиеся фабричные машины.

В одном случае рубашка человека, перелезавшего через частокол, зацепилась за острие, и он повис на заборе. Смерть наступила в результате сложного взаимодействия позиционной асфиксии и снижения венозного возврата. Объясняю для непрофессионалов: он висел в положении, которое нарушало нормальное дыхание и кровоток, и медленно задыхался.

Только после тщательного внешнего общего осмотра одежды и тела можно приступить непосредственно к стандартному вскрытию. В настоящее время тела тщательно фотографируют и снимают на видео перед вскрытием. В некоторых центрах судебной экспертизы в ЮАР можно выполнить трехмерное поверхностное сканирование ран, взять мазок для анализа ДНК жертвы, провести обширный сбор улик, а также рентген, КТ и МРТ тела. К сожалению, это исключение, а не правило.

Принципы вскрытия можно найти в любом стандартном учебнике. Делают прямой разрез от подбородка до лобковой кости. Иногда – так называемый Y-образный разрез, который начинается от каждого уха и идет до яремной вырезки, а затем вниз до лобковой кости.

Органы извлекаются комплексами. Существуют следующие органокомплексы: грудной (язык, трахея, пищевод, сердце и легкие), брюшной (печень, селезенка, поджелудочная железа, двенадцатиперстная кишка и желудок) и мочеполовой (почки, мочеточник, мочевой пузырь и внутренние половые органы у женщин). Внутричерепное содержимое извлекается отдельно.

Существует множество способов проведения вскрытия, и есть ряд специальных методов, таких как осмотр задней части шеи и исследование сердца при подозрении на воздушную эмболию^[25]. Например, при подозрении на пневмоторакс (воздух в грудной полости) можно использовать специальную методику для обследования легких. У нас даже есть методы, чтобы заглянуть под кожу при некоторых травмах, нанесенных тупым предметом.

Во время и после вскрытия может проводиться множество специальных исследований, для которых берут пробы тканей.

Это, например, анализ ДНК, гистологическое^[26], биохимическое, вирусологическое, микробиологическое или генетическое исследование. Все они стоят больших денег. И хотя в некоторых развитых странах их могут проводить в обычном порядке, в ЮАР каждое из них должно быть серьезно мотивировано.

Большинство дней мы проводим за микроскопом, под линзами которого мир кажется таким маленьким

Конечно, все приходит с практикой, и начинающий судмедэксперт обязательно допустит несколько ошибок во время вскрытия. Чаще всего ошибочно принимают нормальное посмертное изменение цвета кожи в правом нижнем квадранте живота за синяк. Нередко можно услышать, как новичок говорит: «Эй, этого парня ударили в живот». В этой части брюшной полости находится слепая кишка (участок толстого кишечника). После смерти она наполняется газом и поднимается к брюшной стенке. Многочисленные бактерии, а именно продукты их жизнедеятельности окрашивают брюшную стенку, придавая ей вид синяка. Таким образом, это нормальное изменение цвета кожи, которое происходит почти с каждым трупом на ранних стадиях разложения.

Судмедэксперты иногда используют огромную ленточную пилу с большим вращающимся зубчатым колесом из тех, что обычно можно увидеть в мясных лавках.

Такая пила нужна при работе с поступившими в отделение патологии ампутированными ногами и руками, чтобы вырезать участки опухолей. Это важно с научной точки зрения для определения степени распространения конкретных заболеваний. Это смертоносное оборудование, и при его использовании необходимо соблюдать крайнюю осторожность. И распространенная ошибка новичка – приступить к распиливанию руки или ноги, прежде чем сделать рентген…

Однажды мы работали над ногой, ампутированной из-за опухоли. В костномозговой полости ноги находился металлический стержень. (Костномозговая полость – это центральная полость кости, куда хирурги-ортопеды помещают металлические стержни после перелома.) Никто о нем не знал, потому что его нельзя увидеть без рентгеновского снимка. Представьте, что вы распиливаете ногу или руку и зазубренное лезвие колеса ударяется о металлический стержень. Лезвие мгновенно затупится (замена стоит огромных денег), а нога может пролететь через лабораторию и ранить или даже убить врача или его помощников. К счастью, в том случае рентгеновские лучи подоспели в самый последний момент – буквально за несколько мгновений до того, как ампутированная нога была бы распилена.

То же самое касается электрических маятниковых пил и нейрохирургических винтов в черепе. Часто нейрохирурги устанавливают металлические винты в кости черепа. И если электрическая маятниковая пила ударит по одному из них, это может вызвать серьезные проблемы.

Урок, который я усвоил на собственном горьком опыте, заключается в том, что труп бездомного человека нуждается в особом подходе.

Однажды, только что окончив учебу, я провел вскрытие бездомной женщины, которая умерла совсем недавно. На ней было так много клещей, блох и вшей, что казалось, будто ее кожа покрыта песком.

Во время вскрытия несколько из них прыгнули на меня. Несмотря на то что на мне были все средства индивидуальной защиты и хирургическая шапочка, я не мог не почувствовать зуда.

Вы можете задаться вопросом, почему мы не опрыскиваем такие трупы инсектицидом. Аппараты для судебной токсикологии настолько чувствительны, что обнаружат следы инсектицидов в крови даже после смерти.

Поэтому я научился замораживать бездомных на два-три дня, прежде чем делать вскрытие. Холодный воздух убивает клещей, блох и вшей и дает возможность провести вскрытие без зуда.

Эксгумация – еще одна довольно неприятная работа, которую могут выполнять судебные эксперты. На протяжении многих лет я участвовал в ряде эксгумаций. Должен признать, не самая легкая работа в мире.

Однажды на обочине дороги в маленьком поселке за чертой большого южноафриканского города нашли горящее тело женщины. Местный врач провел элементарное вскрытие и подтвердил причину смерти как «смерть от огня». На обгоревших останках он нашел серьгу. Покойная так и не была официально опознана, и, следовательно, ее похоронили как нищую.

Вскоре в новостях появились сообщения о том, что де-факто женщина была осведомителем, который узнал о мошенничестве на высоком уровне. Рассказывали, что ее убили, а потом подожгли на обочине дороги. То дело стало очень громким, люди задавали много вопросов. В итоге было решено провести эксгумацию.

Когда мы прибыли на кладбище для бедных, было трудно определить нужную могилу.

Управляющий кладбищем знал, что женщина была похоронена в определенном ряду, но не мог указать точное место. Из-за этого нам пришлось раскопать все могилы в конкретном ряду.

Мы начали в шесть утра и закончили в четыре пополудни. Кладбище нищих находилось в районе с колеблющимся уровнем грунтовых вод, и многие могилы были повреждены водой, что очень затрудняло работу.

Искомая могила оказалась буквально последней в ряду. На следующее утро было произведено повторное вскрытие. Удалось найти вторую серьгу и установить причину смерти: женщину задушили. Мы также установили, что ее подожгли после того, как убили: в трахее не обнаружилось следов копоти, указавших бы на смерть от огня. Женщину официально опознали с помощью стоматологических данных. К счастью, у семьи была ее стоматологическая карта, которую затем сравнили с останками.

Логистика в этом деле была совершенно невероятной. Нам пришлось нанять землеройное оборудование и 12 помощников, чтобы раскопать останки. Всех остальных покойных нищих тщательно и почтительно перезахоронили.

Урок, извлеченный в этой конкретной ситуации, состоял в том, что все нужно делать нормально с первой попытки, иначе придется повозиться.

Проведение эксгумации – чрезвычайно трудоемкая, неудобная и дорогостоящая процедура, которой следует избегать, если это в принципе возможно.

В другом случае меня попросили приехать к месту эксгумации в глушь, недалеко от реки. Команда судмедэкспертов копала в течение нескольких часов, после того как убийца признался и указал полиции, где похоронил жертву. Я хорошо помню этот случай, потому что местность была каменистая и моя бедная машина получила повреждения, когда я наехал на пень.

В относительно неглубокой могиле были найдены разложившиеся останки человека, включая ампутированный указательный палец. По-видимому, преступник убил человека и положил его в багажник машины, а затем отрезал указательный палец правой руки, чтобы покинуть здание, дверь которого открывалась с помощью отпечатка пальцев.

В третьем случае мне представили скелетированные останки руки. В человеческой руке 27 костей, но в этой было 23. Как оказалось, ее нашли рядом с плотиной. Пятью годами ранее наркоман, проходя мимо плотины, обнаружил руку с кольцом на безымянном пальце. Он украл кольцо – по-видимому, ради денег на наркотики. Пять лет спустя он рассказал своей девушке о кольце, а она сообщила об этом в полицию. Полицейские отправились к плотине и обнаружили останки руки.

Теперь, исследуя скелет, нужно задать себе определенные вопросы. Например, это человеческие кости? К какой части тела они относятся? Это кости мужчины или женщины? Сколько им лет?

Итак, мой первый вопрос: человеческие ли это кости? Вы удивились бы тому, что представители общественности приносят в морг для осмотра. В большинстве случаев, когда сотрудники полиции или гражданские приходят в морг с костью, это животное. А иногда даже дерево или пластик!

Что делало этот случай настолько захватывающим, так это то, что метрах в 50 от скелетированных костей руки, глубоко в кустах, были найдены такие же останки бабуина. Однако у него были обе руки. И конечно, тот факт, что на скелетированных костях руки нашли кольцо, заставил нас заподозрить, что она принадлежит человеку.

Исследование ДНК играет жизненно важную роль в таких обстоятельствах. Этот случай был связан с делом об убийстве десятилетней давности, в котором жертве отрубили руку. Десять лет спустя его наконец закрыли.

В другом деле спокойный вечер в ресторане вылился в местное и международное расследование. Тем вечером владелица ресторана рассказала мне, что ее сестра-учительница переехала за границу, оставив после себя анатомический учебный скелет, который использовался в школе, где она преподавала. Хозяйка ресторана хотела знать, что ей делать со скелетом, который в тот момент лежал в коробке в доме ее родителей. Я обсудил этот вопрос с коллегами, и мне велели немедленно позвонить в полицию, поскольку ни одному гражданину не разрешается иметь в своем распоряжении человеческие ткани. После того как началось полицейское расследование, правоохранительные органы нагрянули в родительский дом женщины. Его тщательно обыскали, а сад перекопали. Родителей женщины допрашивали около 18 часов. Ее сестру также задержали за границей и допросили местные власти.

Более того, было проведено полное обследование скелета и анализ ДНК. Было установлено, что скелет действительно был пожертвован на благо науки. На это дело потратили много времени и денег, но иначе нельзя.

Излишне говорить, что меня больше никогда не приглашали в тот ресторан.

4 

Время с момента смерти

Несколько лет назад пациент мужского пола, госпитализированный с заболеванием органов грудной клетки, исчез из крупной университетской клиники. Он не подписал форму, в которой указывал, что отказывается от лечения в больнице, и никто из других пациентов в отделении и ни один из охранников понятия не имели, что с ним случилось.

Было много сообщений в средствах массовой информации и сильная шумиха по этому поводу. Три недели спустя мужчина был найден мертвым на крыше больницы, а рядом с ним лежал окурок сигареты. Очевидно, он прокрался на крышу, чтобы тайком покурить.

Этот конкретный случай запомнился мне тем, что тело, вскрытие которого я проводил, выглядело как ватный шарик – оно было буквально покрыто белой плесенью. Трудно представить, что в центре всего этого находится человеческое тело. Когда я наконец удалил всю плесень, то обнаружил тощего 45-килограммового мужчину. Я провел тщательное вскрытие, и причиной смерти был туберкулез легких.

Помимо низкой оплаты труда, разложение и подобные случаи – вероятно, главный фактор, который мешает будущим врачам податься в область судебной медицины.

Когда занимаешься судебной экспертизой на африканском континенте, имеешь дело с относительно большим количеством разложившихся тел. Африканское солнце сурово, а тела не всегда находят сразу.

В мертвом теле может содержаться около 70 килограммов личинок и опарышей. Тепло, исходящее от массы личинок, бывает настолько сильным, что его можно почувствовать через фартук. Одним особенно разложившимся телом питались так называемые прыгающие личинки. Одна из них спрыгнула с трупа в мой ботинок и прилипла к носку. Позже в тот же день, когда я раздевался, личинка очень медленно сползла с носка!

У меня всегда разрывается сердце, когда мне по телефону сообщают, что человек был найден мертвым в своем доме или квартире, и, прибыв на место, мы обнаруживаем сильно разложившийся труп. Меня поражает, как много людей живет без поддержки. Тело всегда находит домовладелец или уборщик – редко кто-то из членов семьи.

Разложение может показаться отвратительным для неподготовленного человека. Обывателя обычно потрясают процессы гниения трупа. Для начала есть запах, который некоторые описывают как аммиачный, а другие – как запах сыра горгонзола.

В разложившемся теле набухают живот и наружные половые органы, а также язык, который торчит между зубами. Глаза вылезают из орбит.

Иногда отслаивается кожа, а также может наблюдаться мраморность кожи, вызванная посмертным расширением кровеносных сосудов. На коже появляются волдыри, заполненные прозрачной жидкостью. Из ноздрей и рта вытекают жидкости, что часто заставляет новобранцев-полицейских думать, будто покойный выпил жидкий яд темного цвета, – или они ошибочно принимают это за внутреннее кровотечение.

Начальный распад происходит в течение первых 36–72 часов после смерти. Мы называем этот период аутолизом. Раннее, или так называемое зеленое, гниение наступает где-то через неделю после смерти; при этом кожа обычно приобретает зеленый оттенок. Черное гниение происходит примерно через месяц после смерти, а масляное – через два. На данном этапе тело приобретает сильный сырный запах.

Сухое разложение и скелетизация, а также мумификация имеют место, если труп найден в жаркой сухой среде. При определенных условиях, особенно если тело найдено в теплой влажной среде, может образоваться жировоск: на трупе появляется мылоподобный слой. Для судебно-медицинских экспертов переход тела в жировоск – это хорошо, так как почти идеально сохраняются все органы умершего. Можно даже найти последнюю пищу в желудке, хотя человек скончался много лет назад.

Когда разрезаешь напряженный, раздутый живот разложившегося тела, из брюшной полости выходит много метана и других газов. Очень специфический запах. Скопление газа в брюшной полости настолько интенсивное, что может вызвать давление на желудок и рвоту у трупа (мы так и называем ее посмертной рвотой). Оно также бывает настолько сильным, что оказывает давление на матку и может привести к выдавливанию плода из матки (посмертные роды).

Что касается энтомологии, то на теле можно обнаружить множество насекомых – обычно находят яйца, личинки и пупарии^[27]. Это сфера деятельности опытного штатного специалиста в области судебной энтомологии. Есть виды-некрофаги – беспозвоночные, которые питаются самим трупом. Затем существуют хищники и паразиты трупоедов – эти виды не питаются непосредственно трупом. Есть также всеядные виды – те, кто питается всем. И наконец, чтобы еще больше усложнить ситуацию, существуют адвентивные или оппортунистические виды. Эти насекомые просто используют труп в качестве укрытия или гнезда.

Личинки очень помогают судмедэксперту во время вскрытия. Так называемая личиночная масса дает ключ к пониманию положения первоначальных ран. Например, мухи, как правило, откладывают яйца в ножевых ранениях, что может помочь нам обнаружить их.

Как упоминалось ранее, в теле может присутствовать до 70 килограммов червей и личинок. Их активность сопровождается потрескивающим или хлопающим звуком. Если кто-то умирает от передозировки кокаина, тело обнаруживается только через несколько месяцев и в нем присутствует множество насекомых, личинки, как правило, большие и гиперактивные (от кокаина). Мы называем их суперличинками.

Один из распространенных мифов заключается в том, что волосы и ногти растут после смерти. На самом деле происходит следующее: тело высыхает, и это выглядит так, как будто волосы и ногти выросли, в то время как в действительности кожа высохла.

Нам нравится думать о себе как об оперативных судмедэкспертах, ведь мы хотим провести вскрытие как можно скорее после смерти, так как доказательства, которые мы найдем на теле, будут более точными. Но это не всегда возможно. К счастью, наука – замечательная вещь; мы умеем определять время и причину смерти даже для самых разложившихся тел.

Если терпеливо осматривать разложившийся труп с таким же усердием и уважением, с каким осматривают свежее тело, результаты могут удивить.

Даже самый разложившийся мозг (который выглядит как серая зубная паста) может дать поразительные результаты. Когда помещаешь кусочек серой грязной разлагающейся мозговой ткани под микроскоп, можно увидеть отдельные нейроны. Вот почему для занятий криминалистикой нужно быть человеком особого склада.

Существует множество факторов, которые могут ускорить или замедлить разложение человеческого тела после смерти, но, к счастью, не все вскрываемые трупы успевают сильно разложиться. Большинство из них относительно свежие.

Когда судебно-медицинских экспертов вызывают на место наступления смерти, они обязаны определить время с момента кончины. Время, прошедшее после смерти, может иметь далекоидущие медико-правовые последствия, поэтому оно играет такую важную роль в судебной медицине и патологии. Например, если кто-то находит в поле тело с огнестрельным ранением и труп кажется свежим, а подозреваемые заявляют, что застрелили жертву за неделю до этого, возникает много вопросов.

Как и во всем, что происходит в жизни, установление времени после смерти (танатология) довольно сложная область, а не точная наука. Многие факторы могут повлиять на наши выводы. Например, если кого-то убьют и поместят в морозильную камеру, а затем выбросят где-нибудь спустя годы, мы не сможем определить давность наступления смерти. Охлаждение теоретически сводит на нет весь период после смерти.

Существует множество историй о первобытных людях, относительно хорошо сохранившихся в вечной мерзлоте. Есть даже истории о прекрасно сохранившейся ДНК вирусов оспы и гриппа, найденной у тех, кто был похоронен в вечной мерзлоте.

Установить давность наступления смерти может быть чрезвычайно трудно, но, если знать, что происходит с телом после смерти в нормальных условиях, битва наполовину выиграна. Позвольте мне провести вас через весь процесс.

Сразу после смерти наступает потеря всех рефлексов и отсутствие реакции на болезненные раздражители. Мышечный тонус теряется, хотя мышцы физически способны сокращаться в течение многих часов после смерти – например, с помощью внешней электрической стимуляции.

Глаз – хорошее место для поиска признаков смерти. К ним относится потеря роговичного светового рефлекса, приводящая к тому, что роговица становится нечувствительной, а зрачки – фиксированными, нереагирующими. Хотя радужная оболочка отвечает на химическую стимуляцию (например, атропином) в течение нескольких часов после смерти, световой рефлекс теряется, как только ядра ствола мозга начинают испытывать ишемическую недостаточность (снижение оксигенации, то есть насыщения кислородом).

Зрачки обычно расширены и находятся в среднем положении (это расслабленное нейтральное состояние зрачковой мышцы), хотя возможны варианты. Можно обнаружить заметную разницу в степени расширения каждого зрачка, но это не имеет значения в качестве диагностического признака поражения мозга или наркотической интоксикации. При отравлении морфином, когда при жизни зрачки сужаются, после смерти эта особенность может сохраниться или же зрачки могут расшириться до «трупного положения».

Напряжение глазного яблока быстро уменьшается, так как его поддержание зависит от артериального давления. Через несколько минут глазное яблоко становится значительно мягче, и роговица вскоре теряет отражательную способность. Веки обычно закрываются, за исключением случаев, когда вялые мышцы не позволяют достичь полной окклюзии, которая происходит при добровольном закрытии. Там, где склеры остаются открытыми, в течение нескольких часов с каждой стороны роговицы появляются две желтые горизонтальные линии из-за высыхания и обесцвечивания; позднее они становятся коричневыми, а затем иногда черными. Это состояние известно как tache noire – черное пятно склеры^[28].

При осмотре с помощью офтальмоскопа сетчатка демонстрирует самые ранние положительные признаки смерти, когда происходит «сегментация кровотока в просвете сосудов» сетчатки (внутрисосудистое свертывание крови). В этот момент отсутствие артериального давления приводит к тому, что кровь распадается на сегменты. Это происходит по всему телу, но непосредственно феномен можно увидеть только на сетчатке.

Ухо также является отличным местом для диагностики смерти. Когда впрыскиваешь холодную воду в уши мертвого человека, в глазах не будет никаких признаков нистагма (обычно глаза двигаются из стороны в сторону). Убедитесь, что в ушах нет серы!

Однажды меня вызвали в квартиру, чтобы определить время, прошедшее после смерти молодого человека. Его мать работала медсестрой, благодаря чему у нее были кое-какие познания в этой теме. Молодой человек был инвалидом, и мать заботилась о нем около 14 лет. Мы обнаружили тело, которое было мертво в течение нескольких месяцев и уже мумифицировалось. Мать отказывалась верить, что ее сын мертв. Когда я впрыснул воду в ушные каналы покойного, чтобы доказать отсутствие окулокалорического рефлекса, мать закричала: «Смотрите, его глаза двигались!» Она даже отапливала комнату обогревателем, чтобы скрыть истинную температуру тела сына. В следующее мгновение она сказала: «У него в ушах сера».

Мать безнадежно застряла на стадии отрицания – она даже кормила своего мумифицированного сына супом на глазах у меня и моей команды. Ситуация была крайне сложная. Мы сделали электрокардиограмму, или ЭКГ (исследование сердца), и электроэнцефалограмму, или ЭЭГ (исследование мозга), чтобы доказать женщине, что ее сын действительно умер. Мать продолжала отрицать это. В конце концов нам пришлось проконсультироваться с социальными работниками, религиозными лидерами, психологами и психиатрами.

Диагностировать смерть может быть чрезвычайно трудно. Я и даже мои старшие коллеги не раз ошибались.

Основной признак смерти – это прекращение сердцебиения и остановка дыхания. Остановку сердца можно определить путем длительной аускультации (прослушивания) грудной клетки. Правда, слабое сердцебиение может быть приглушено толстой стенкой грудной клетки или хроническим обструктивным заболеванием дыхательных путей (например, у людей, которые курили в течение многих лет). ЭКГ по-прежнему остается неоспоримым подтверждением остановки сердца.

Дыхание проверить труднее, особенно у человека в глубокой коме – вроде той, что наступает при отравлении барбитуратами. Может возникнуть необходимость приложить стетоскоп в области трахеи или легких и слушать в течение длительного времени. Архаичные методы, такие как размещение блюдца с водой на груди или перьев перед ноздрями, представляют только исторический интерес.

Чтобы научно определить время с момента смерти, можно использовать следующие методы: суправитальные реакции, температура тела, ригидность (трупное окоченение, лат. rigor mortis), синюшность (трупные пятна, лат. livor mortis), концентрация калия в стекловидном теле глаза, гнилостные изменения и энтомология. Позвольте мне объяснить некоторые из них.

Ранний период после смерти известен как суправитальный период. Внешние раздражители, воздействующие на труп, могут вызывать имитацию жизни в течение 12–15 часов после смерти. Суправитальные реакции включают реакции сухожилий, такие как феномен Чако (Zsako): если ударить по нижней трети бедра, происходит любопытное движение колена (коленной чашечки) вверх. Это может произойти через 2–3 часа после смерти. Если ударить по бицепсу рефлекторным молотком, в точке стимуляции может наблюдаться локальное мышечное сокращение (так называемая, идиомускулярная опухоль или мышечный валик). Это явление сохраняется на протяжении нескольких часов после феномена Чако.

После смерти тело охлаждается до тех пор, пока не достигнет температуры окружающей среды. Это называется посмертным охлаждением (лат. algor mortis). Оно длится 8–12 часов на поверхности кожи, а внутри тела – примерно в три раза дольше. Как правило, человеческое тело остывает на 1 °C в час в течение первых суток. Однако это не линейная функция: в начальной фазе существует период задержки от получаса до трех часов. В промежуточной фазе температура падает линейно, а в терминальной – охлаждение тела замедляется, по мере того как температура внутренностей приближается к показателям окружающей среды.

Наилучшая оценка времени с момента смерти в течение первых 24 часов достигается путем измерения температуры тела. Очевидно, при этом предполагается, что человек скончался при нормальной температуре тела. Если у него была высокая температура перед кончиной, то определение времени с момента смерти, основанное на измерении температуры, будет неправильным.

У нас также есть уравнения охлаждения, которые помогают определить время с момента смерти.

Эти формулы даже доступны в виде номограмм^[29] и приложений для мобильных телефонов. Просто нужно осознавать, что гипотермия – это имитация смерти.

Использование температуры тела для определения времени с момента смерти требует глубокого понимания термодинамики. Существует очень много переменных, которые могут повлиять на окончательный ответ. И тем не менее температура тела дает приблизительную оценку времени с момента смерти.

Ригидность, или трупное окоченение, – это нормальное окоченение тела, которое обычно начинается через 3–4 часа после смерти, а через 8–12 часов охватывает все группы мышц. Это связано со сложными физико-химическими изменениями, которые происходят в мышечных белках после смерти, включая превращение мышечного гликогена в молочную кислоту. Трупное окоченение остается неизменным в течение примерно 36 часов и обычно исчезает за 2–3 дня. После этого наступает вторичная вялость.

Трупный спазм – интересный феномен наподобие трупного окоченения. Часто можно найти труп, сжимающий что-то в руке. В итоге многие люди верят, что человек держался за этот предмет, когда умер, и что трупное окоченение наступило немедленно. Это не так, ведь трупное окоченение обычно начинается через три часа или более. Трупный спазм, по-видимому, является редкой формой мгновенного окоченения, которое развивается в момент смерти без периода посмертной вялости. Вероятно, он возникает, только если смерть наступила в разгар интенсивной физической и/или эмоциональной активности. Это явление обычно затрагивает одну группу мышц, таких как сгибатели руки, а не все тело. Большинство случаев трупного спазма происходит при сходных обстоятельствах; говорят, что это обычное явление среди солдат, убитых в бою. Вокруг этого состояния до сих пор не утихают споры.

Синюшность также известна как цианоз или трупные пятна. Она вызвана осаждением крови в теле умершего человека под действием силы тяжести. Расположение пятен зависит от позы тела в момент смерти. Она не появляется на участках, подверженных давлению, поэтому, если человека найдут мертвым на спине, трупных пятен на лопатках и ягодицах не будет (места, которые плотно прилегают к месту, на котором человек лежит). Трупные пятна появляются примерно через 1–2 часа после смерти и достигают пика через 8–12 часов после смерти.

На протяжении этого периода трупные пятна все еще подвижны – другими словами, они могут перемещаться при переворачивании трупа, а, надавливая пальцем на кожу умершего, вовсе исчезать на некоторое время (за исключением случаев, когда человек умер от сильного кровотечения). Примерно через 12–15 часов пятна становятся неподвижными. Феномен синюшности обычно допускает субъективные интерпретации.

Ни один из вышеупомянутых методов определения времени с момента смерти не является надежным. Измерение температуры, вероятно, наиболее научный из методов, используемых в наши дни. Измерение концентрации калия в стекловидном теле глаз – очень полезный метод. Кроме того, наряду с ним регулярно используются внешние исследования трупных пятен и окоченения, а также электрической возбудимости лицевых мышц и химической возбудимости радужной оболочки.

В конечном счете мы, как судмедэксперты, можем в лучшем случае дать общую оценку времени смерти. Мы можем сообщить суду, что жертва умерла за 3–6 часов до того, как было обнаружено тело. Если когда-нибудь вы услышите, как кто-то говорит: «Смерть произошла вчера ровно в 2:33 пополудни», отнеситесь к этому скептически^[30].

5
 
Гибель в африканской дикой природе

Африка – место потрясающей красоты, но также царство невообразимых трудностей и опасностей. Тут живут хищные дикие животные, такие как львы, крокодилы и гиппопотамы, с которыми приходится иметь дело, не говоря уже о рептилиях: капская кобра и черная мамба – змеи, ответственные за большинство смертей в ЮАР. А еще есть комары и малярия.

Погода на континенте тоже дикая и неукротимая. Грозы – обычное явление, поэтому судебно-медицинские эксперты видят множество смертей, связанных с молнией.

Когда едешь по сельской Африке, первое, что может поразить – в прямом и переносном смысле, – это большое количество свободно пасущегося крупного рогатого скота, коз и ослов на дорогах. Эти звери, которые бродят повсюду в поисках пищи, регулярно становятся причиной несчастных случаев на континенте. Дикие животные тоже печально известны тем, что ночью в Африке их сбивают машины. Я знаю несколько случаев, когда машины наезжали на бегемотов и антилоп куду.

В прибрежных районах мы видим нападения акул, смерти, связанные с подводным плаванием, а также те, что вызваны другими морскими созданиями. Моему коллеге однажды пришлось проводить вскрытие тела человека, который умер во время погружения с аквалангом. Тело прибыло в морг все еще в гидрокостюме. Что обнаружилось внутри? Мертвая рыба-еж – представитель одного из самых ядовитых видов в океане.

Из-за огромных открытых пространств на континенте не так уж редко людей убивают в пустынных районах или оставляют там тела. Беженцы, которые пытаются проникнуть в страну через заповедники, находящиеся на территории сразу нескольких государств, подвергаются нападениям диких животных.

Если работаешь судмедэкспертом в Африке, никогда не знаешь, с какими делами столкнешься в любой конкретный день. На периферии судебно-медицинские вскрытия часто проводят врачи, не имеющие формальной или официальной подготовки в области судебной медицины. Это могут быть вышедшие на пенсию районные хирурги, которые обучились тому, как проводить вскрытия, или врачи общей практики, интересующиеся судебной медициной.

В сельских районах ЮАР и в остальной части континента может вообще не быть официальной судебно-медицинской инфраструктуры, и местному врачу приходится проводить вскрытие по необходимости. Нехватка ресурсов делает эту практику относительно широко распространенной и неизбежной во многих развивающихся странах. Это наносит ущерб высокому уровню знаний, который жизненно важен для поддержки правоохранительных органов и правосудия.

Заниматься судебной экспертизой в Африке может быть чрезвычайно сложно даже в лучшие времена. Реальные проблемы выявляются, когда иностранный турист умирает неестественной смертью где-то на континенте и семья требует того же уровня мастерства, который достигнут во многих развитых странах.

Судебно-медицинские эксперты, работающие на континенте, часто сами подвергаются риску. В ряде случаев судмедэксперты просто исчезали, после того как находили нечто противоречащее интересам того или иного правительственного учреждения. Международный день пропавших без вести, который отмечается 30 августа, призван привлечь внимание к судьбе таких людей, а также заключенных, которые содержатся в плохих условиях и чье местонахождение зачастую неизвестно их родственникам и/или законным представителям^[31].

Когда работаешь судмедэкспертом в развивающейся стране, сталкиваешься с целым рядом проблем. Например, однажды в понедельник, когда я утром пришел на работу, в морге не было воды. Как я уже объяснял, вода абсолютно необходима для проведения судебно-медицинских вскрытий.

В теле 70-килограммового мужчины содержится примерно пять литров крови. Поэтому нужна постоянно текущая вода, чтобы смыть кровь и найти патологию.

В этот конкретный день мы должны были проявить гибкость и сделать все возможное с тем, что имели. Мы опустошили большие муниципальные мусорные баки и попросили пожарных наполнить их водой. Мы использовали 16 мусорных баков по 50 литров для вскрытия 12 тел.

Кровь также пачкает все вокруг, и удалить эти пятна невероятно трудно. Нужно тщательнейшим образом мыть полы, чтобы избавиться от нее. Засохшая кровь прилипает к коже и требует интенсивного очищения. А в складке кожи на руке умершего может выглядеть как резаная рана. Поэтому нужно тщательно очистить тело, чтобы найти травмы и получить приличные фотографии патологических состояний.

Раз уж мы говорим о крови, тот факт, что от нее так трудно избавиться, является полезным инструментом для судебных следователей. Люминол представляет собой кристаллическое твердое вещество от белого до бледно-желтого цвета, растворимое в большинстве органических полярных растворителей, но нерастворимое в воде. Судебные следователи используют люминол для обнаружения следов крови на местах преступлений, поскольку он вступает в реакцию с железом в гемоглобине.

Поскольку кровь действует только как катализатор, небольших следов, невидимых глазу, достаточно, чтобы вызвать реакцию. Поэтому люминол можно использовать для обнаружения брызг и луж крови даже после уборки. Когда вещество равномерно распыляют по всей площади, малые количества активирующего окислителя заставляют его излучать голубое свечение, которое видно в затемненной комнате.

Также нередки случаи, когда, придя в морг, обнаруживаешь, что там нет света из-за отключения электричества или кражи кабеля. Иногда электрические маятниковые пилы ломаются и возникает необходимость использовать ручные ножовки, чтобы вскрыть череп, или у нас может не хватать спрея от насекомых, и морг будет гудеть тысячами мух. Возможно, не будет средств индивидуальной защиты, или могут возникнуть проблемы в сфере трудовых отношений.

Никогда не знаешь, что может принести день в морге. По этой причине всегда нужно быть гибким и иметь позитивный настрой. И самое главное, когда момент того требует, необходимо быть устойчивым и способным планировать.

Еще одним бичом африканских моргов являются мухи, особенно в летние месяцы.

Мухи – неотъемлемая часть работы судмедэксперта в Африке. Если брезгуете мухами, эта работа, вероятно, не для вас. На ум приходит воспоминание о мухе, вяло взлетевшей с разлагающегося трупа и ударившейся о мою шею, прежде чем залезть под мой одноразовый халат и хирургическую форму, а также под рубашку. В следующее мгновение она уже летала у меня под рубашкой, но мои руки были в перчатках, покрытых кровью. Я должен был спокойно снять перчатки и начать ритуал избавления от защитного снаряжения, прежде чем попытаться освободить муху из-под аккуратно заправленной одежды.

За долгие годы мы испробовали все возможные тактики, чтобы избавить морги от мух. Установили москитные сетки, причудливые ультрафиолетовые устройства для привлечения мух и электрические приборы, которые бьют их током, а также поместили вонючие смеси в ловушки для мух в морге и вокруг него.

Мы перепробовали все марки инсектицидов^[32], за исключением ДДТ, чтобы попытаться остановить инвазию мух. Один коллега взял двухлитровую бутылку колы, просверлил в боковых стенках отверстия диаметром шесть миллиметров и положил внутрь кусок гниющей рыбы, к которой немедленно подлетели мухи. Несмотря на все эти хитрые методы, мухам все же удается пробраться в морг.

Но не все мухи плохие. Иногда они наши друзья. Однажды муха помогла мне поставить диагноз при вскрытии, когда, опустившись на орган, умерла на месте. Оказалось, что покойный покончил с собой, проглотив инсектицид.

Когда мы не имеем дела с мухами, то должны остерегаться крыс. Время от времени крыса пробирается в морг или оказывается на месте смерти и причиняет, за неимением лучшего слова, неприятности. Крысы любят есть мягкие части человеческого тела: мочки ушей, нос, кончики пальцев рук и ног, наружные половые органы. Они также обожают провода рентгеновских аппаратов и склонны уничтожать эти машины.

В Африке крысы регулярно охотятся на мертвых людей. Я видел работу черной крысы (Rattus rattus) и серой крысы (Rattus norvegicus), обе всеядные. Крысы также являются переносчиками болезней, потому что в их организме могут присутствовать бактерии и вирусы.

На протяжении многих лет я спрашивал многочисленных специалистов по борьбе с вредителями, как контролировать бич под названием «крыса». Несмотря на все правильные и надлежащие процедуры по охране труда и технике безопасности, крысы неизбежно найдут способ проникнуть даже в самый современный морг. Они очень хитры и часто избегают расставленных мышеловок и ловушек. Я видел крыс, которые выплевывают отраву, и крыс, которые стали устойчивыми к определенным ядам.

Крыса является добычей кошек и сов, поэтому хотелось бы обойтись без крысиных ядов.

Вы же не хотите ненароком отравить сов и кошек, которые питаются дохлыми крысами. Итак, как контролировать крыс? Некоторые специалисты выступали за яд «для одного убийства», который убивает крысу в точке контакта с ядом. Обувная коробка с дырой размером с грызуна, в которой находится такой яд, вероятно, лучший вариант. Я судмедэксперт, а не специалист по борьбе с вредителями. Однако в условиях ограниченных и истощенных ресурсов человек иногда вынужден действовать за пределами своих обязанностей и возможностей.

Многолетний опыт показывает, что крысы любят определенные марки хереса и арахисовое масло. Специалист по борьбе с вредителями попытается пристрастить крысу к хересу, поместив бутылочную пробку в крышку коробки. А через несколько недель добавит в херес крысиный яд «для одного убийства». Этот метод также был опробован – небезуспешно – с арахисовым маслом.

Как бы то ни было, крысы остаются бичом африканской криминалистики и становятся умнее, хитрее и крупнее. Если думаешь, что избавился от крыс, подумай еще раз!

Судебно-медицинские эксперты, работающие на Африканском континенте, также занимаются смертями людей, связанными с дикой природой, порой весьма драматичными. Я прямо и косвенно участвовал во вскрытиях трех человек, смерти которых была связаны со львами, трех – со страусами, одного – с блесбоком (антилопа), трех – с черной мамбой и двух – со слонами. Кроме того, я проводил вскрытие нескольких трупов, травмы которых были вызваны медоносными пчелами, видел смертельные случаи от укусов собак и дела, связанные с лошадьми и скотом.

В книге «Смерть в высокой траве» Питер Хэтэуэй Кэпстик рассказывает о людях, пострадавших от львов просто по глупости. Он пишет, как однажды, когда один из лучших рейнджеров Кении ехал по заповеднику со своей женой и маленьким сыном, лев запрыгнул в открытую машину. Он схватил мальчика за голову и вытащил его из «Лендровера», сильно травмировав, пока каким-то образом отец не смог отнять своего сына. Мальчик выжил, хотя, судя по всему, получил некоторое повреждение мозга^[33].

Кэпстик также рассказал об инциденте, произошедшем в 1972 году в заповеднике Ванки (ныне Национальный парк Хванге) в Зимбабве, где львы устроили двум семьям ночь неописуемого ужаса. В течение двух дней три льва становились все более смелыми, вплоть до того, что приходили в лагерь и ели кур, принадлежащих людям. Однажды ночью большая львица прыгнула в окно хижины, схватила одну из женщин за поясницу и встряхнула ее. А затем напала на одного из мужчин.

Я не мог поверить в обе эти истории, пока у меня на столе не оказалась жертва подобного случая. В беду попал маленький мальчик, который был в сафари-лагере в местном парке. В какой-то момент он вошел в общую кухню, где на него напала львица, которая, по-видимому, залезла туда через открытое окно. Она схватила мальчика за голову, встряхнула и сломала ему шею. Он не умер мгновенно, но через несколько дней скончался в больнице.

Другие смерти из-за львов были связаны с туристами, которые посещали ферму, где можно погладить львят. При этом львята случайно поцарапали двух туристов. Они заразились Bartonella henselae и умерли от смертельной бактериальной инфекции, известной как лихорадка от кошачьих царапин.

Мой коллега-клиницист Ральф однажды имел дело со случаем, когда на супружескую пару в Барбертоне напал самец страуса. Страус с ярко-красными голенями, полный тестостерона, набросился на них обоих, когда они пересекали поле. Его коготь пронзил живот женщины и выпотрошил ее. Последствия удара – частичная эвисцерация (частичное удаление) органов брюшной полости и перелом бедра. Мужчину птица ударила лапой в лицо, вызвав перелом носа. Обе жертвы выжили.

В другом случае судмедэксперт провел вскрытие работника фермы, которого растоптал самец страуса. Мужчина скончался от множественных тупых травм.

Как упоминалось ранее, блесбок однажды убил рабочего на аукционе по продаже скота: рог прошел через правую ноздрю и мозг, а затем проломил череп. Мужчина пытался перевезти блесбока, когда произошел несчастный случай.

Впервые я увидел труп подростком в Национальном парке Хванге, куда мы поехали с семьей и друзьями. Инцидент произошел в воскресенье на закате. На нашего рейнджера, которому в то время было 36 лет, напал взрослый слон и убил его. Слониха-мать стала агрессивной и набросилась на него. Он попытался прогнать животное, но был затоптан до смерти. Я был слишком юн и не могу сейчас вспомнить все обстоятельства, приведшие к смерти, но помню, что видел мертвое тело. Один из бивней слона пронзил живот человека, и животное встало на него коленями.

В другом случае, связанном со слоном, проводник после нападения получил множественные тупые травмы. Он прожил несколько недель, но умер в больнице. Со мной по этому делу консультировались криминалисты.

Нет ничего более пугающего, чем столкнуться лицом к лицу с черной мамбой, прогуливаясь по африканской саванне. Эти ядовитые змеи, которые водятся в ЮАР, могут подниматься над землей почти на высоту роста взрослого человека. Их головы имеют форму гроба, глаза похожи на безжизненные черные бусины, и у них есть нейротоксический (и кардиотоксический) яд. Несмотря на свое название, они обычно темно-коричневого, оливково-коричневого или металлического цвета.

За свою карьеру я расследовал три смерти от укуса черной мамбы. В первом случае речь шла о 12-летней девочке из Фалаборвы, которую укусили в бедро, когда она, идя по грунтовой дороге, наткнулась на черную мамбу. В то время я все еще работал врачом в больнице Мафуты Малатджи. Ребенок умер у меня на руках в клинике.

Во втором случае это был турист, посещавший змеиный парк в одной из наших северных провинций. Когда сотрудники парка показывали ему детеныша черной мамбы, тот случайно вывалился из стеклянной банки, упал мужчине на руку и, должно быть, укусил его, так как через несколько минут турист умер.

Третий случай касался человека, который работал на заводе по сбору змеиного яда в Гаутенге. После процедуры единственный клык черной мамбы зацепился за его указательный палец, и мужчина умер. Я также слышал о случае, когда черную мамбу спустили на воду и натравили стаю недрессированных собак. Четыре или более собак были укушены друг за другом и умерли прежде, чем удалось разорвать змею на куски.

Черная мамба. Фото: Т. Биркенбах

Часто указывают, что максимальный выход яда большой черной мамбы достигает 400 миллиграммов, но, вероятно, он ближе к 280 миллиграммам. Примерно 15–20 миллиграммов требуется для того, чтобы укус стал смертельным для человека. Черная мамба рождается с 2–3 каплями яда на клык (у взрослых змей на клык приходится от 12 до 20 капель), но для убийства взрослого человека достаточно двух, что делает даже молодую черную мамбу очень опасной.

Из всех ядовитых змей Африки черная мамба – самая крупная и самая страшная. Она отличается несколько непредсказуемым характером и часто проявляет большую агрессию и готовность напасть, если ее внезапно потревожат тем или иным образом.

Эта готовность к нападению особенно очевидна во время брачного сезона – весной или в начале лета, когда змея более раздражительна и агрессивна, чем обычно. Хотя эта змея имеет репутацию самой опасной в Африке, в действительности она застенчива и неуловима и обычно старается избегать людей.

В ЮАР от 6 до 10 человек в год умирает из-за укусов пчел. Западная, или европейская, медоносная пчела является наиболее распространенным из семи видов медоносных пчел во всем мире.

В то время как для большинства людей укус пчелы болезнен, но в остальном относительно безвреден, у людей с аллергией на укусы насекомых он может вызвать опасную анафилаксию. Это серьезная аллергическая реакция, которая быстро развивается и может привести к смерти. Кроме того, укусы медоносных пчел могут сопровождаться выделением феромонов, которые побуждают других особей, находящихся поблизости, атаковать.

Из шести связанных с пчелами смертей, с которыми я до сих пор сталкивался, один случай касался священнослужителя, который получил единственный укус в лоб. Мужчина умер из-за разрыва бляшки коронарной артерии, что привело к сердечному приступу.

В другом случае один пчелиный укус вызвал сильнейшую анафилактическую реакцию у молодого человека. При анафилаксии обычно возникает более одного из следующих симптомов: зудящая сыпь, отек горла или языка, одышка, рвота, головокружение и низкое артериальное давление. Эти симптомы, как правило, проявляются в течение нескольких минут.

Потом была женщина средних лет, которая поздно вечером пошла погулять с собакой в пригороде. Никто не знает, что послужило причиной, но рой пчел напал на женщину и ее питомца. Когда тело прибыло в морг, оно было покрыто буквально тысячами укусов. Пчелы убили и собаку. Они жалили женщину через джинсы, в глаза и даже в ноздри. Я никогда не видел ничего подобного.

В ЮАР также есть опасные морские животные, например акулы и скаты. Поскольку я живу в глубине страны, у меня не было возможности провести вскрытие людей, смерть которых связана с акулами, хотя многим из моих коллег-криминалистов, живущих на побережье, выпал такой шанс.

Во внутренних реках и озерах Африки полно различных видов рыб, включая сомов, и крабов, большинство из которых питаются мертвыми людьми. На телах, найденных в пресной воде или вблизи нее, почти всегда имеются посмертные травмы от хищников.

О смерти из-за крокодила, которая навсегда запечатлелась в памяти, рассказал мне мой хороший друг Брайан, когда я работал врачом в Фалаборве. Однажды, навещая Брайана в доме его девушки, я заметил на каминной полке фотографию мужчины примерно того же возраста, что и мой друг. Когда я спросил, кто этот парень, глаза девушки Брайана наполнились слезами. И я услышал эту историю. Группа друзей, в том числе 19-летний парень с фотографии, отправилась в поход на реку Улифантс недалеко от Фалаборвы. В какой-то момент все они пошли купаться. Парень закричал: «Меня кусают!» – а затем исчез под водой.

Его схватил крокодил. Самое ужасное, что тело так и не нашли. Даже спустя годы никаких скелетных останков обнаружено не было.

Очередная очень печальная история – об одном из моих коллег-медиков, который владел крокодиловой фермой. Однажды, кормя своих крокодилов, он поскользнулся и упал в воду. Крокодилы напали на него и убили.

Истории о нападениях опасных африканских диких животных и о смертях, вызванных ими, всегда захватывали воображение людей. Они приходят в ужас при мысли о боли, причиняемой нападением льва, или о беспомощности, когда крокодил утаскивает жертву под воду. Однако у меня есть хорошие новости: эти смерти крайне редки. Если взглянуть на ситуацию шире и ознакомиться со статистикой, то шансы умереть в машине по дороге за лотерейным билетом больше, чем шансы быть убитым диким животным – или на самом деле выиграть в лотерею! Вероятность умереть из-за сахарного диабета, последствий курения или попасть под машину намного выше, чем погибнуть от лап и клыков дикого животного-людоеда.

Ни одна книга, посвященная смертям из-за животных и насекомых на Африканском континенте, не будет полной без упоминания малярии. Церебральная малярия вызывается паразитом Plasmodium falciparum. Он поражает около 200 миллионов пациентов каждый год, убивая более 600 000 человек.

Малярия, вероятно, одна из основных тем для разговоров среди иностранных туристов на сафари в Африке. И когда дело касается малярии, все, кажется, становятся экспертами. История открытия этой болезни и ее лечения долгая, и в ней много великих имен. Многие туристы прибывают к нам с гомеопатическим противомалярийным средством или травяной настойкой, которая не прошла строгого контроля современной науки. Их спреи с цитронелловым маслом годятся только для того, чтобы возбудить местную популяцию слонов с повышенным уровнем тестостерона. К сожалению, эти люди часто заболевают малярией, а некоторые даже умирают.

Хотя малярия нередко бывает первым, о чем люди думают во время поездки в Африку, обычно это последнее, о чем они вспоминают через 21 день после возвращения из путешествия. Из-за 20-дневного инкубационного периода люди совершенно забывают о причинно-следственной связи в этом отношении и ошибочно приписывают свои гриппоподобные симптомы или головную боль чему-то еще. Малярия ведет к естественной смерти, но на столе судмедэксперта она часто представляется неестественной. Простая причина заключается в том, что жертвы малярии зачастую умирают внезапно, а врачи ничего не знают об истории болезни. Внезапная, необъяснимая и неожиданная смерть вызывает вопросы; дело выглядит подозрительным и требует полицейского расследования.

При вскрытии на теле, как правило, нет никаких повреждений. Внутри же можно обнаружить увеличение селезенки, а мозг, переполненный кровью, кажется почти фиолетовым. Но настоящий диагноз ставится под микроскопом. Благодаря ему можно заметить инфицированные Plasmodium falciparum эритроциты, а иногда слабый двулучепреломляющий пигмент гемозоин и гранулемы Дюрка (небольшие очаговые воспалительные реакции).

Одна из самых странных смертей от малярии, с которой я столкнулся, постигла состоятельную женщину, найденную мертвой в пятизвездочном гостиничном номере. Она лежала голая в ванне.

Когда люди умирают в ванне, это часто представляет собой очень сложную судебно-медицинскую ситуацию. Если рассматривать обычную ванную комнату, то там есть скользкие поверхности, на которых можно поскользнуться и поранить голову. Возможно, у человека была передозировка лекарств либо наркотиков, или его ударило током. В некоторых ванных комнатах установлены проточные газовые водонагреватели, из-за которых люди могут отравиться газом. И конечно, можно утонуть в ванне, полной воды (в результате несчастного случая, самоубийства, убийства или по естественным причинам).

Однако после тщательного вскрытия мы наконец установили, что женщина умерла от церебральной малярии. По-видимому, она посетила заповедник в соседней африканской стране за 21 день до этого…

6 
 
Смерть от молний и других природных явлений

Люди путешествуют в Северное полушарие и платят большие деньги, чтобы увидеть северное сияние. Однако, на мой взгляд, мало что может быть столь же эффектным и удивительным, как летняя гроза в Хайвельде.

При всей своей зрелищности молния – самый успешный погодный убийца в ЮАР.

Каждый год от 80 до 100 граждан умирают из-за молнии и примерно в семь раз больше людей выживают после удара.

Однажды я видел забор, в который ударила молния. По иронии судьбы металлическая проволока полностью исчезла и остался только замок со следами молнии.

По сравнению с другими мировыми регионами смерть от молнии относительно распространена в Африке. Люди в некоторых частях континента имеют ограниченный доступ к общественному транспорту, поэтому многие идут домой пешком после работы. Грозы обычно случаются между 15:30 и 18:30 – когда люди возвращаются домой.

Кроме того, когда дело доходит до защиты людей от молнии, на континенте не так уж много безопасных убежищ. «Что такое безопасное убежище?» – спросите вы. Подходящим укрытием может быть любая полностью закрытая металлическая поверхность, известная как клетка Фарадея или гауссова поверхность. Для небольших сооружений в Африке и других развивающихся странах существует потребность в системах молниезащиты.

Я провел много вскрытий людей и животных, в которых ударила молния. Несмотря на то что я опытный судмедэксперт, занимающийся смертью людей, мне приходилось иметь дело с большим количеством пораженных молнией коров, овец, диких собак, слонов, носорогов, жирафов, пустельг, карпов кои, журавлей-кликунов, гусей и даже голубей.

Впоследствии я очень заинтересовался смертями, связанными с молнией, и в некотором роде стал экспертом в этой области. Если точнее, я защитил диссертацию по механизмам травм, связанных с ударом молнией. Причина, по которой я был так очарован этой темой, заключается в том, что воздействие молнии длится миллисекунду. И в течение этой миллисекунды происходит столько всего, что почти невозможно воспринять все детали за этот промежуток времени.

Требуется экстремальная судебно-медицинская экспертиза, чтобы попытаться выяснить, что именно произошло в этой мгновенной яркой вспышке. Вот почему мы должны искать подсказки о том, что случилось, на месте происшествия и на теле.

Один из первых случаев удара молнии, который захватил коллективное воображение ЮАР, произошел во Фри-Стейте, недалеко от места, которое сегодня является национальным парком «Золотые ворота». Там рядом расположены две могилы. На черных мраморных плитах на африкаанс написано, что надгробия установлены в память Валери Уилкокс, родившейся 23 декабря 1910 года, и Йохана Бестендига де ла Харпа, родившегося 17 декабря 1911 года, оба были убиты молнией в Монт-о-Сурсе 18 декабря 1932 года.

Молния мощна и часто смертельна. Фото: Т. Стюарт

Валери была 22-летней студенткой. Двумя днями позже Йохан должен был отпраздновать 21-й день рождения; он тоже учился и хотел получить степень по сельскому хозяйству в (ныне) Преторийском университете. Йохан и Валери вели лошадь юноши, когда мелькнула ослепительная вспышка света и раздался оглушительный раскат грома. Валери погибла немедленно. Йохан де ла Харп умер в полночь.

Двух студентов похоронили в тишине холмов, которые они так любили. Двенадцать лет спустя Карл Уилкокс, брат Валери, воздвиг бронзовую статую на том месте, где случилась трагедия^[34].

Еще один ужасный инцидент с молнией произошел 11 ноября 1994 года в сельской местности близ Модимолле (бывший Нилстром). Группа из 26 девочек 10 и 11 лет отправилась в поход с двумя взрослыми и семью собаками под конец недельной школьной поездки.

Большая часть группы спала снаружи. Когда начался небольшой дождь, девочки решили перейти в палатку размером 10 × 5 метров. В этом районе уже несколько месяцев не было дождя, поэтому пол палатки был сухим. Основными опорами служили два изолированных металлических столба высотой 3,6 метра, установленных на расстоянии 5 метров друг от друга.

Между 2:00 и 2:30 ночи в окрестностях произошло четыре вспышки молнии. Взрослые были разбужены страшным взрывом и чувством, что их ударило током. Дети упоминали сильный удушливый дым и запах горелых перьев и пластика.

Надгробия Валери Уилкокс и Йохана Бестендига де ла Харпа (семейное кладбище Ван Ренен, национальный парк «Золотые ворота»). Фото: С. Россоу

Во время происшествия четверо детей получили смертельные ранения. У других были серьезные травмы. Четыре из семи собак также были убиты. Пострадавшим не оказали немедленную медицинскую помощь: ближайший фермерский дом находился более чем в километре, а ближайшее медицинское учреждение – примерно в 80 километрах. У них не было телефона или других средств, чтобы вызвать помощь.

Инцидент расследовали местные инженеры-электрики А. Е. Карт и Ральф Андерсон, а также врач скорой помощи из США Мэри Энн Купер. Я познакомился с Ральфом Андерсоном 17 лет спустя в доме престарелых. В то время ему было 94. За бокалом виски он рассказал об инциденте с молнией и даже показал мне палатку; молния ударила в один из столбов.

Затем он вытащил листок бумаги, на котором были написаны имена всех выживших девушек. Ральф заставил меня поклясться, что я проведу дополнительное исследование в связи с инцидентом. Ему было не все равно; он хотел, чтобы я выяснил, как дела у девочек и не пострадали ли они от каких-либо последствий.

Несколько месяцев спустя я читал лекцию о молниях в Грейамстауне на научном фестивале. После лекции ко мне подошла молодая девушка. Слушательница назвалась Б. и сказала, что она одна из выживших после происшествия с молнией возле Модимолле. Она поддерживала связь в «Фейсбуке» со всеми остальными девушками, которые выжили.

В 2012 году я присутствовал на Международной конференции по молниезащите (ICLP) в Вене, где познакомился с Мэри Энн Купер. Она приехала на конференцию из США. Я сказал ей, что встречался с Ральфом Андерсоном и Б. и что дал Ральфу слово провести обследование выживших. Мэри Энн тотчас согласились поучаствовать. Она наняла двух психологов из Иллинойского университета в Чикаго. Нам также предстояло пройти проверку в двух комитетах по этике и добросовестности. Мы должны были ответить на очень серьезные вопросы. Например, что, если рассказ о том события эмоционально травмирует девушек во второй раз? И если да, то как бы мы отреагировали?

Я также посетил школу, в которой они учились, и встретился с директрисой и ее предшественницей, чтобы получить их согласие. В результате инцидента погибла дочь предыдущей директрисы. Каждый год в школе проводят поминальную службу по погибшим девочкам.

Мы разработали анкету для исследования, и Б. предложила служить связующим звеном с выжившими членами группы, чтобы оценить первоначальный интерес с их стороны. В живых осталось 22 человека, многие эмигрировали и теперь живут по всему миру. В 2013 году мы обратились к ним напрямую по электронной почте в качестве исследователей.

То, что произошло дальше, оказалось полной неожиданностью. Ни одна из девушек не ответила на нашу анкету. Последовал обмен несколькими электронными письмам между нами и членами группы.

Наконец одна из девушек – назовем ее К. – рассказала нам, почему так вышло. В электронном письме она эмоционально объяснила, что предупредила других девушек не участвовать в исследовании, поскольку не могла понять, почему они не получали никакой поддержки в предыдущие 19 лет и почему теперь мы внезапно захотели взять у них интервью.

После инцидента девочки обращались к нескольким врачам. Они побывали у широкого спектра специалистов – от отоларингологов до трудотерапевтов и психологов. В итоге они не могли понять, кто их «главный» врач, и чувствовали, что никто на самом деле не взял на себя ответственность за их здоровье в долгосрочной перспективе. Многие девочки получили серьезные физические и эмоциональные травмы.

Тесные отношения между врачом и пациентом имеют решающее значение, когда речь заходит о людях, пораженных молнией, что требует непрерывного ведения больных на протяжении всей жизни.

У некоторых девочек были проблемы со слухом, у других – со зрением, у третьих – неврологические проблемы. Большинство из них боялись гроз после того случая.

Я не знал, как ответить на письмо К., поэтому решил выпить чашечку чая и все обдумать. Не прошло и часа, как я прочитал в новостях сообщение о том, что в неофициальном поселении Кларинет в Витбанке (ныне Эмалахлени) молния ударила в палатку, в которой спали 14 строителей. Восемь из них погибли сразу, еще шестеро с травмами были доставлены в больницу.

Я отправил статью об этом трагическом событии К. и попытался объяснить, что мы обязаны задокументировать инцидент, произошедший с ними, самым исчерпывающим образом – и что мы подходим к нему со строго научной точки зрения. «Мы должны сделать это из чувства долга», – написал я.

К вечеру вся группа выживших девушек ответила на нашу анкету. Спустя 22 года после удара молнии результаты дополнительного исследования были опубликованы в «Медицинском журнале Южной Африки» (The South African Medical Journal)^[35]. Я сдержал обещание, данное Ральфу Андерсону, хотя он скончался за несколько месяцев до публикации.

Тот факт, что девушки все еще поддерживают контакт друг с другом через социальные сети, свидетельствует о влиянии инцидента 1994 года на жизнь каждой из них. Учитывая быстрые изменения в сфере общения, вызванные активным использованием интернета и социальных сетей, нужно отметить важность этих технологий и их влияние на коммуникацию в области здравоохранения. Наши основные выводы заключались в том, что было мало данных о долгосрочных последствиях удара молнии для выживших. Таким образом, важность исследования, изучающего как физические, так и психологические последствия удара молнии, не стоит преуменьшать.

Я упомянул, что участвовал в расследовании гибели нескольких животных, убитых молнией. В первом случае речь шла о лошади, в которую якобы ударила молния. Скелетированные останки кобылы были обнаружены 7 января 2008 года на ферме недалеко от крупного прибрежного города.

Здесь важно отметить, что лошадь была застрахована на огромную сумму денег. Предположительно, в последний раз кобылу видели живой 31 декабря 2007 года. Считалось, что в промежутке между этими двумя датами в нее ударила молния.

У меня были серьезные сомнения относительно предполагаемого времени смерти. По моему мнению, для такой степени скелетизации потребовалось бы больше времени, чем предполагаемый семидневный период. При исследовании останков надкостницу (плотный слой соединительной ткани, обволакивающий кости) обнаружить не удалось, и кости казались выбеленными солнечным светом. На мой взгляд, они, вероятно, пролежали там не менее трех недель. Поэтому смерть не могла произойти в указанный период.

Владелец лошади предположил, что причиной смерти стала молния, но хронология событий не была правдоподобной. Поэтому дело расценили как мошенничество, и в конце концов огромная сумма страховой компенсации выплачена не была.

Во втором случае речь шла о мертвой черной антилопе, также застрахованной на огромную сумму денег. По-видимому, в нее ударила молния, после чего владелец-фермер пустил ее на мясо для своих рабочих. Голову отвезли к таксидермисту для оформления в качестве трофея. Затем фермер потребовал страховую выплату.

Данные системы обнаружения молний Южноафриканской метеорологической службы показали, что молния действительно была зафиксирована на территории фермера в то время, когда, как он утверждал, животное было убито. Мы также осмотрели голову антилопы и обнаружили на ней положительные признаки удара молнии (одна барабанная перепонка была повреждена). В итоге страховая претензия была удовлетворена на основе наших выводов.

В третьем случае речь шла о двух бонго в зоопарке ЮАР. Бонго – невероятно редкий вид антилоп, и каждая особь стоит около 300 000 рэндов^[36]. После сильной грозы в окрестностях зоопарка в январе 2012 года два бонго были найдены мертвыми в своем вольере.

Два бонго были найдены мертвыми в своем вольере в зоопарке ЮАР после грозы. Фото: Р. Блюменталь

Этим делом занимался ветеринарный патологоанатом, а меня вызвали из-за моего интереса к смерти вследствие ударов молний.

Провели полное вскрытие каждого животного. Выводы соответствовали имеющейся истории о молнии. Удивительно, но на бонго было очень мало внешних следов, хотя на эпикардиальной поверхности сердца и в легких обнаружились точечные кровоизлияния.

Два инженера-электрика, которые также изучали этот инцидент, разработали план молниезащиты для критически уязвимых видов в зоопарках. Он принес им премию «Лучший молодой ученый» на Международной конференции по молниезащите, состоявшейся в Вене в том же году.

Как видно из этих трех историй, потребность в судебной экспертизе в области ветеринарии сейчас больше, чем когда-либо прежде. В 2013 году бизнесмен-миллиардер Иоганн Руперт возглавил группу, которая купила самца африканского буйвола по кличке Загадка за рекордные 40 миллионов рэндов^[37][38]. Один только этот пример показывает, что поставлено на карту в мире ветеринарии.

Как следует проводить судебно-медицинское вскрытие буйвола стоимостью 40 миллионов рэндов, если он внезапно упал замертво? Представьте себе вскрытие скаковой лошади стоимостью 25 миллионов фунтов стерлингов или представителя вида, находящегося под угрозой исчезновения. Ветеринарным патологоанатомам приходится делать это постоянно, хотя некоторые из них не прошли такой же строгой подготовки, как судмедэксперты, занимающиеся людьми. Поскольку животные застрахованы на такие непомерные суммы, планка судебной медицины, похоже, установлена выше, чем когда-либо.

Можно ли навыки из сферы судебной медицины человека перенести в ветеринарные дисциплины? Если да, то как двигаться в этом направлении и каковы этические принципы? Будет ли судебная ветеринарная патология когда-нибудь считаться отдельной, самостоятельной дисциплиной?

Браконьерская охота на носорогов является бедствием на континенте, и кража скота остается серьезной проблемой. Отравление домашних животных ложится тяжелым бременем на их владельцев; некоторым людям домашние животные дороже, чем члены собственной семьи. По-прежнему процветает незаконная торговля домашними животными. Внезапная неожиданная смерть животных всегда будет нуждаться в тщательном криминалистическом подходе. Короче говоря, определенно существует необходимость в судебной ветеринарной экспертизе.

Молния бывает причиной еще одного опасного для жизни явления, которое довольно распространено в ЮАР, – пожара в вельде^[39]. Судмедэксперты часто сталкиваются с такими смертями. Международный термин для этого явления – «лесные пожары». Они могут начаться вследствие природных факторов (молния) или по вине человека (например, бросившего сигарету в сухую траву) – случайно или намеренно (поджог).

Лесные пожары, как правило, не сопровождаются выделением токсичных соединений, как при горении пластмасс и других бытовых материалов. Однако из-за них ухудшается видимость, выделяется угарный газ, а взвешенные частицы могут вызвать сильное раздражение легких. Все чувства могут подвести из-за внезапной темноты, густого слепящего дыма, обжигающего жара и пламени высотой до 2–3 метров.

Пожары в вельдах могут распространяться невероятно быстро. В литературе упоминались скорости 2,3 км/ч, или 40 м/мин^[40]. Очевидно, что пожары распространяются быстрее вверх по склонам, чем вниз. Встречный ветер также может усилить лесной пожар.

Пожары в вельдах могут не только убивать людей, непосредственно застигнутых пламенем, но и косвенно вызывать смерть. В сентябре 2019 года произошел пожар в вельде вдоль крупной национальной автомагистрали в Гаутенге. Густые белые клубы дыма висели над шоссе, что заставляло водителей замедлять ход. К сожалению, грузовик, который вовремя не затормозил, врезался в группу автомобилей. В результате погибло несколько человек.

Пожары в вельде могут также опустошать луга, обнажая то, что ранее было скрыто. Нередко после такого пожара прохожие обнаруживают в вельде обгоревшее тело. Затем эти тела направляются на судебно-медицинскую экспертизу. Случаи, с которыми я имел дело, варьировались от убийств, когда тела были брошены в вельде, до смерти бездомных, которые спали в вельде, когда их охватило пламя.

7 
 
Каждый контакт оставляет след

Герберт Макдонелл сказал: «Вещественные доказательства нельзя запугать. Нельзя забыть. Они остаются там и ждут, чтобы их обнаружили, сохранили, оценили и объяснили». Все, что делают судмедэксперты – и я действительно имею в виду все, что мы делаем, – вращается вокруг принципа Локара, иначе известного как принцип обмена. В криминалистике принцип Локара гласит: преступник принесет что-то на место преступления и/или с чем-то покинет его, причем и то и другое может быть использовано в качестве доказательств в суде. Если коротко, каждый контакт оставляет след.

Эдмон Локар (1877–1966), директор криминалистической лаборатории во французском Лионе, писал:

«Куда бы он [преступник] ни ступил, к чему бы ни прикоснулся, что бы ни оставил, даже бессознательно, это будет служить молчаливым свидетелем против него. Не только его отпечатки пальцев или следы ног, но и волосы, волокна одежды, сломанное стекло, отметки инструментов, царапины на краске, кровь или сперма, которую он оставляет или убирает, все это и многое другое – немое свидетельство против него.

Это свидетельство, которое не забывается. Его не смущает напряженность момента. Оно не отсутствует тогда, когда нет свидетелей-людей. Это фактическое доказательство.

Физические доказательства не могут быть ошибочными, лжесвидетельствовать, полностью отсутствовать. Только неспособность человека найти их, изучить и понять может уменьшить их ценность»^[41].

В качестве примера предположим, что четыре студента опаздывают на экзамен и утверждают, что это произошло из-за прокола шины. Медицинский детектив сказал бы: «Хорошо, давайте докажем это!» Придерживающийся строгой научности судебно-медицинский следователь сделал бы еще один шаг вперед и сказал бы: «Хорошо, давайте опровергнем это!» Так как же нам доказать или опровергнуть утверждение студентов?

Сначала главное. Следователь конфискует машину, мобильные телефоны, а затем разделит студентов и допросит их по одному, независимо друг от друга.

Есть свидетельские показания и вещественные доказательства. Ученый вряд ли поверит свидетельским показаниям, если они не будут даны независимо и не будут совпадать в мельчайших деталях.

Помните: если люди не лгут все время, они лгут иногда. Если они не лгут все время или иногда, тогда они говорят вам все, кроме правды. И если они не говорят вам всего, кроме правды, тогда они говорят вам то, что считают правдой.

В качестве следующего шага вы еще раз допросите студентов в связи с их свидетельскими показаниями. В какое время произошел прокол шины? Кто первым заметил это? Какие действия были предприняты? Кто предпринял эти действия? Кто-нибудь вызвал помощь? Кому он звонил? Чьим мобильным телефоном пользовался? Вы даже можете притвориться, что знаете больше (или меньше), чем на самом деле, и настраивать свидетелей друг против друга. Можно выдать ложную информацию, пытаясь установить истину. Это называется манипулированием информацией. В идеале после допроса версии всех студентов должны подтверждать друг друга.

Что касается вещественных доказательств, то следователи должны осмотреть автомобиль на предмет проколотой шины. Была ли шина заткнута или заменена? Кому звонили студенты, чтобы сообщить о проколотой шине? Был ли их номерной знак зарегистрирован на платных дорогах в то время, когда они должны были проехать по ним? Были ли их лица опознаны какой-либо программой распознавания? Судебные энтомологи могут даже соскрести жучков с ветрового стекла, чтобы попытаться определить, путешествовали ли студенты ночью или днем, если это считается важным для расследования.

Свидетельские показания должны подтверждать версию, сложившуюся в сознании следователей на основе вещественных доказательств.

Когда речь заходит об убийствах, самоубийствах и несчастных случаях, мы применяем те же самые методы. Место преступления можно представить как набор из сотни различных элементов. Мы можем отправить оружие эксперту по баллистике для получения заключения, а также проконсультироваться с почвоведами, климатологами и даже ветеринарами. Все зависит от деталей конкретного случая. Во всем мы используем науку, чтобы помочь решить проблемы закона.

Возьмем следующий пример: женщина умерла на операционном столе, потому что ей перелили не ту кровь. Согласно имеющейся истории болезни, смерть была вызвана реакцией на переливание крови. Это был потенциальный случай медицинской халатности, на карту были поставлены огромные суммы денег и профессиональная репутация.

Единственная проблема заключалась в том, что пустые пакеты, в которых содержалась не та кровь, таинственным образом исчезли, и это очень затрудняло научное обоснование реакции на переливание крови. Эти вакулитры для переливания крови (маркированные пакеты, которые могли быть протестированы на тип крови) были критически важны для судебной экспертизы. Больничные контейнеры с мусором и отходами тщательно обыскали, но никаких следов пакетов не нашли. Поговаривали даже, что их могли случайно сжечь.

Все, с чем нам пришлось работать, – это тело погибшей женщины. Так или иначе, мы должны были доказать, что ей перелили не ту кровь.

Прочитав множество статей и обратившись к принципу Локара, мы приступили к тому, что в то время не было хорошо описано в литературе. Мы начали искать в теле умершей женщины донорские клетки крови из тех пакетов. То есть в основном занялись анализом печени и селезенки на наличие секвестрированных антигенов группы эритроцитов из перелитой крови. Теория состояла в том, что если мы обнаружим антигены чужеродной группы крови, секвестрированные в печени или селезенке умершей женщины, то сможем доказать, что она получила не ту кровь.

Нам удалось раскрыть это дело. Наука, которая помогла нам в этом, была потрясающей.

Вот еще вопросы для размышления: является ли наличие доказательства доказательством наличия, а отсутствие доказательства – доказательством отсутствия? И если мы что-то нашли, означает ли это, что оно действительно там было или же его поместили туда случайно? А если мы чего-то не нашли, действительно ли этого не было или это намеренно удалили?

Чтобы провести качественную судебную экспертизу, нужно быть в некотором роде скептиком. Допустим, на месте преступления обнаружен отпечаток пальца. Означает ли это, что владелец отпечатка действительно там был? Или этот отпечаток могли оставить специально?

Медики используют аналогичный подход. Например, женщина приходит к врачу с болью в нижней части живота и вагинальным кровотечением. Врач спрашивает, беременна ли она, и женщина категорически отрицает это. Однако врач понимает, что эти симптомы, вероятно, связаны с беременностью, поэтому проводит тест на беременность. Он обнаруживает, что у пациентки внематочная беременность (беременность в маточной трубе), которая может оказаться смертельной. Позже выясняется, что женщина не была готова признать свое состояние – скептицизм врача спас ей жизнь.

Точно так же судебно-медицинские эксперты всегда должны оставаться скептиками. Они даже не вправе допустить, что имеют дело со случаем того или иного типа. Например, если вас вызвали на место происшествия, где кто-то висит на балке, и вы предположили, что человек повесился сам, то можете пропустить инсценированное убийство. Эксперты называют такую ошибку в рассуждении преждевременным закрытием дела.

Мы должны собрать все доказательства – тогда результаты сложатся сами собой.

История, которая поможет проиллюстрировать это подробнее, произошла на месте смерти, где что-то меня насторожило. Два мальчика, 12 и 13 лет, играли в бедном доме в небольшом неформальном поселении недалеко от города, когда один из них, по-видимому, совершил самоубийство. Когда я прибыл на место происшествия, старший мальчик рассказал о случившемся.

– Мой друг сказал, что ему грустно и он хочет убить себя, – объяснил он. – Я попросил друга не умирать, но потом он сказал, что хочет заколоть себя.

По словам мальчика, он нашел своего друга мертвым на полу в гостиной, когда вышел из кухни. У его друга был нож в груди, «поэтому я вытащил нож», – продолжил мальчик.

На рубашке покойного спереди была кровь, и он лежал лицом вверх на полу. Окровавленный нож лежал рядом с телом с правой стороны. Детективы тщательно осмотрели комнату, и нож был изъят в качестве вещественного доказательства.

Назавтра я провел судебно-медицинское вскрытие. То, что я обнаружил, удивляет меня по сей день. Исследовав футболку мальчика, я заметил, что входное отверстие располагалось справа выше области груди. Мне это показалось странным. Нанесенные самому себе ножевые ранения в грудь обычно направлены в сердце или предсердие.

Большинство людей думает, что сердце расположено в левой части груди, но на самом деле оно находится в середине передней части груди, поэтому, когда люди пытаются ударить себя в сердце, то часто вместо этого прокалывают левое легкое!

Как бы то ни было, входное отверстие на футболке выглядело нетипично. После удаления кожи и мышц с передней стенки грудной клетки рана тоже выглядела нетипично – и так же необычно, когда я смотрел на рану через верхнюю долю правого легкого. Имелась круглая контузионная травма диаметром около пяти сантиметров. И тут я заметил ее – пулю малого калибра перед правой лопаткой.

Благодаря исследованию одежды и ран я смог восстановить то, что произошло на самом деле. Тринадцатилетний подросток выстрелил другу в правую часть груди. Затем он взял кухонный нож и воткнул в огнестрельное входное отверстие.

Выслушав нашу версию событий, подросток признался в преступлении. Он объяснил, что случайно застрелил друга, когда они играли с отцовским малокалиберным оружием. Пистолет нашелся на дне одного из мусорных баков возле дома; мальчик пытался спрятать его.

Меня поразили изобретательность и находчивость 13-летнего подростка. Я не мог поверить, что ребенок придумал столь хитрую стратегию, и это заставило меня бояться того, что может сделать взрослый, чтобы скрыть убийство, когда у него есть необходимое время и ресурсы.

С другой стороны, в судебной медицине следует позаботиться о том, чтобы не перепутать то, чего не видно, с тем, чего нет. Есть вещи, которые вы не можете увидеть, потому что не знаете, что искать, и есть те, что вы не можете увидеть, потому что они просто не видны при нормальном освещении. Патология может смотреть вам прямо в лицо, но если у вас нет опыта или вы не читали об этом раньше, то, вероятно, пропустите улику.

Однажды, когда вскрывали мозг человека, упавшего с лестницы, в спинномозговой жидкости одного из желудочков увидели кусочек слизеподобного вещества размером меньше горошины. Если вы никогда не видели этого раньше, то пропустили бы, но мой коллега понял, что это яйцо свиного цепня. Он уже видел такое раньше.

Свиной цепень (Taenia solium) – это паразит, ленточный червь (солитер), который проникает в ткани и вызывает цистицеркозную инфекцию. Мужчина съел недоваренную свинину, в которой присутствовали Taenia solium, и путь заражения привел к тому, что эти ленточные черви проникли в мозг. Паразиты вызвали либо судороги, либо внезапное повышение внутричерепного давления, что, в свою очередь, привело к падению с лестницы. Возможно, он умер из-за травмы головы, но причина, по которой он упал с лестницы, скорее всего, была вызвана цистицеркозом.

Как упоминалось ранее, мы часто используем различные источники света для поиска патологии. Однажды я рассматривал образец легкого под микроскопом при обычном свете. Все выглядело совершенно нормально. Однако когда я посмотрел на тот же срез при поляризованном свете, то увидел, что в легочной ткани полно инородных частиц, формой напоминавших пасхальные булочки с изображением креста.

Что это было за вещество?

Как выяснилось, тальк. Покойный был известным наркоманом, употреблявшим рекреационные наркотики; он использовал героин с тальком. Когда он ввел героин в вену, порошок талька осел в легких – точно так же, как мусор, который застревает между камышами в тростниковом русле речной системы.

Еще может быть трудно идентифицировать отравление «Темиком» (алдикарбом). Алдикарб – это карбаматный инсектицид, который является действующим веществом в пестициде «Темик». Преступники часто используют пищу, сдобренную им, чтобы отравить сторожевых собак, но его применяют и для отравления людей. В содержимом желудка гранулы «Темика» выглядят точно так же, как маленькие гранулы перца, что может легко обмануть. Опыт – вот что помогает поставить правильный диагноз.

Требуются годы крови, пота и слез, чтобы стать мастером в своей области. В нашей профессии есть несколько хитростей, которые стремятся узнать все новоиспеченные судмедэксперты. Но этими сокровищами можно завладеть, только усердно работая и приобретая опыт.

Позвольте мне поделиться с вами одним таким секретом, который касается повешений. Как установить, является повешение самоубийством или убийством? Если вы думаете, что специалист будет использовать для доказательства высоту, на которой висит труп, форму узла или положение стула, на котором стоял человек, то ошибаетесь.

Коварный убийца может накачать жертву наркотиками или усмирить ее с помощью электронного портативного устройства, прежде чем повесить. Преступник может даже подделать предсмертную записку. Как же тогда отличить убийство от самоубийства при повешении?

Чтобы найти ответ, понадобилось многолетнее тщательное исследование, в котором участвовали блестящие судмедэксперты со всего мира, – и он стал известен еще до появления КТ или МРТ. Это так очевидно, но совершенно незаметно для тех, кто не знает, что искать. И связано это со слюной умершего. Если человек был жив в момент повешения, в углу рта видна высохшая струйка слюны, диаметрально противоположная точке подвешивания петли. Чтобы произвести слюну, нужно быть живым в момент повешения. Если след слюны отсутствует, срабатывает тревожный сигнал; типичное повешение становится нетипичным, и следует рассмотреть вопрос об убийстве.

Еще один совет – следить за волосами, застрявшими в узле петли. При типичном повешении волосы не застревают в узле петли, потому что большинство людей хотят покончить с собой так, чтобы не было больно. Итак, если в узле петли застряли волосы, велика вероятность, что это убийство.

Отравление свинцом – еще одна причина смерти, которую может быть трудно обнаружить. Увидев так называемую синюю линию на деснах человека, вы можете заподозрить наличие свинца. То же самое относится к линиям Миса (они также известны как линии Олдрича – Миса или лейконихия), которые представляют собой белые отметины на ногтях, указывающие на отравление тяжелыми металлами. Обычный наблюдатель не заметил бы их.

Это подводит меня к довольно сложному этическому вопросу. Насколько этично диагностировать патологию у живого человека, которого вы не знаете и который формально не является вашим пациентом? Как врач, давший современную версию клятвы Гиппократа, вы можете чувствовать, что ваш долг – рассказать людям о том, что замечаете. Разве не для этого вы изучали медицину? Если кто-то сидит рядом с вами в самолете в течение нескольких часов и вы замечаете маленькие белые точки на его лбу (контагиозный моллюск, вызванный вирусом оспы), скажете ли вы ему об этом? Что бы вы сделали, если бы увидели сзади на чьей-то ноге повреждение, явно похожее на злокачественную меланому?

Такого рода знания и понимание человеческих моделей поведения и привычек оскорбили бы многих людей, но большинство врачей запрограммированы на такое мышление. Это неотъемлемая часть базовой медицинской подготовки. Тем не менее я обнаружил – благодаря болезненному опыту, – что лучше всего просто сказать: «Пожалуйста, покажите эту родинку профессионалу».

8 
 
Рискуя жизнью ради смерти

Если хочешь стать судмедэкспертом на Африканском континенте, то должен быть готов ко всему. Каждый день, отправляясь на работу, ты подвергаешься риску: никогда не знаешь, что может скрываться внутри – или снаружи – мертвого тела. При мне взведенный и заряженный пистолет выпал из брюк жертвы, я находил в телах острые ножи, иглы и даже отвертки.

Нет ничего страшнее, чем молчание капли крови. Работая в морге, невозможно услышать, как на тебя упадет или попадет малейшая капля крови.

Иногда смотришь на свои заметки, или на маску, или на защитные очки, и вот она – мельчайшая капелька крови, которая может содержать миллиарды, если не триллионы высокоинфекционных вирусных частиц.

В связи с этими рисками необходима инфраструктура, позволяющая расследовать случаи гибели людей в результате воздействия инфекционных и/или токсичных агентов. Другими словами, достаточно ли безопасна физическая среда для того, чтобы вы могли хорошо выполнять свою работу? К сожалению, большинство объектов, используемых для вскрытия на континенте, находятся в плачевном состоянии. Необходимы существенные изменения в политике и процедурах, а также в предоставляемых средствах индивидуальной защиты. Прокол перчаток, например, может привести к тому, что рана на руке, полученная ранее, будет купаться в инфицированной крови в течение длительного времени и вы даже не почувствуете этого.

Любое вскрытие сопряжено со значительным риском передачи болезни либо посредством взвешенных твердых или жидких частиц, либо с использованием острых инструментов. Чтобы предотвратить неблагоприятное воздействие, судмедэксперты теперь обязаны носить одноразовый халат, хирургическую форму, маску, защиту для головы и глаз, фартук, чехлы на рукавах и устойчивые к порезам, а также латексные (или резиновые) перчатки.

В отличие от операций на живых пациентах, не обязательно, чтобы наши перчатки и форма были стерильными. В хирургии хотят защитить пациента от хирурга, а в судебной медицине – оградить судмедэксперта от умершего.

Инфекционные риски при вскрытии включают ВИЧ, гепатит и Mycobacterium tuberculosis (возбудитель туберкулеза). ВИЧ может оставаться активным в трупе до 16,5 суток после смерти. Существует вполне реальная возможность заразиться ВИЧ от трупа. В ЮАР зафиксирован один из самых высоких в мире показателей количества людей, живущих с ВИЧ (7,52 миллиона в 2018 году). В странах на востоке Африки и к югу от Сахары наблюдается самая высокая распространенность ВИЧ-инфекции: в 2018 году насчитывалось примерно 37,9 миллиона человек, живущих с ВИЧ, и 1,7 миллиона новых инфицированных^[42].

Почти все мои коллеги принимали антиретровирусные препараты из-за несчастных случаев с уколами игл во время вскрытий на том или ином этапе карьеры. Я сам несколько раз принимал антиретровирусные препараты из-за случайных брызг и порезов. Однако на момент написания книги я не знаю ни одного судмедэксперта, местного или зарубежного, который бы заразился и стал ВИЧ-положительным из-за травмы при исполнении служебных обязанностей.

Туберкулез является серьезным и распространенным заболеванием в ЮАР, и вскрытие – исключительно эффективный метод его передачи от умершего к тем, кто присутствует в секционном зале. Проба Манту – это тест на иммунитет к туберкулезу. В опубликованном в 1994 году исследовании о вспышке туберкулеза среди студентов-медиков в Сиднейском университете 8 из 35 студентов-медиков с отрицательным результатом пробы Манту, которые подвергались воздействию туберкулеза в течение одного часа, заразились^[43]. Риск заражения не менялся в зависимости от расстояния от стола для вскрытия. Присутствие на вскрытии в течение всего лишь 10 минут привело к передаче туберкулеза наблюдающему студенту-медику^[44].

У судмедэкспертов часто более высокий риск заражения туберкулезом, чем у клиницистов, которые ухаживали за пациентом до смерти. Пусть даже наши пациенты не чихают и не кашляют, они остаются заразными, тем более, что мы контактируем напрямую с источником микобактерий – легкими.

За эти годы двое моих коллег заболели туберкулезом.

Я проводил вскрытия некоторых очень заразных трупов и только после этого понял, какому риску подвергался. Часто мы сталкиваемся со случаями внезапных неожиданных смертей у взрослых (ВНСВ), не зная никакой предыстории. Только позже, проведя специальное расследование, мы получим результаты. Например, за свою карьеру я провел по меньшей мере восемь вскрытий в случаях менингококкового менингита, и все они, по-видимому, ускользнули от системы клинического наблюдения.

Во многих развитых странах трупы с этим весьма опасным заболеванием, вероятно, даже не будут вскрыты.

Менингококковый менингит – редкая, но серьезная бактериальная инфекция, которая вызывает воспаление оболочек, покрывающих головной и спинной мозг. Каждый год много людей умирает от менингококковой инфекции, при которой развиваются менингит и сепсис (заражение крови). Обычно болезнь распространяется в общежитиях и убивает молодых людей. Головная боль утром, смерть ночью – вот насколько она заразна.

Каждый из восьми упомянутых случаев, над которыми я работал, требовал быстрого, если не очень неудобного реагирования на вспышку, из-за чего было необходимо отследить каждый контакт: каждого уборщика, каждого врача, каждую медсестру и каждого детектива, которые контактировали с покойным. Всем людям, вступившим в контакт с таким больным, требуется профилактический прием антибиотиков.

Лучшее тело для работы с инфекционной точки зрения – это, вероятно, разложившееся тело (возможно, в зеленой или черной стадии разложения), потому что большинство вирусов, скорее всего, уже не передаются.

Наиболее опасными инфекционными агентами являются прионы.

Ryan Blumenthal

AUTOPSY: LIFE IN THE TRENCHES

WITH A FORENSIC PATHOLOGIST IN AFRICA

Originally published by Jonathan Ball Publishers (2020)

В оформлении обложки использована фотография:

© Image Source / Stockbyte / Getty Images Plus

Серия «Неестественные причины. Книги о врачах, без которых невозможно раскрыть преступление»

© А. П. Шустова, перевод на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Посвящается всем героям, которые занимаются судебно-медицинской экспертизой в Африке. Вы знаете, кто вы

Предисловие

Даже если мертвые не могут говорить, им есть что сказать. Осознав это, вы постигаете один из главных краеугольных камней судебной медицины.

Второй краеугольный камень – необходимость все подвергать сомнению. Почему у жертвы огнестрельного ранения есть татуировка особого вида[1]? Что под ногтями жертвы изнасилования? Почему зубы бизнесмена в таком плохом состоянии?

Судмедэксперт – это квалифицированный врач, то есть тот, кто технически, физически, эмоционально и психологически подготовлен к осмотру мертвых. Судебные эксперты, также известные как судебно-медицинские эксперты в таких странах, как США, ищут улики на мертвом теле. Для них труп – это своего рода место преступления.

Судмедэксперты расследуют значимые с медицинской точки зрения – другими словами, сомнительные – смерти и пытаются дать ответы ближайшим родственникам покойного, установив среди прочего причину смерти. Мы служим правосудию, а не полиции или прокуратуре, которые несут ответственность за то, чтобы доказать, вне всяких разумных сомнений, что было совершено преступление. Судмедэксперты помогают привлечь виновных к ответственности или оправдать невиновных. Без хорошей судебной медицины не может быть справедливости. Несмотря на различия в судебной медицине между странами, ее философия всегда остается неизменной: она родилась из потребности в справедливости. Таким образом, хотя мертвые могут преподать нам ценные уроки, эта книга написана для живых.

Будучи судмедэкспертом в Южно-Африканской Республике (ЮАР), я расследовал тысячи смертей, многие из которых были странными, но захватывающими. Некоторые случаи действительно невероятнее вымысла.

В этой книге я расскажу о различных тематических исследованиях, описывающих несколько уникальных случаев и конкретных проблем, с которыми сталкиваются судмедэксперты на Африканском континенте. Эта книга о моем личном опыте работы судмедэкспертом в ЮАР. Патология травмы в Африке несколько отличается от патологии в остальном мире. Как гласит латинское выражение, ex Africa semper aliquid novi: всегда что-то новое из Африки.

Прежде всего, условия, в которых мы работаем, совсем не такие, как в развитых странах. В ЮАР и других странах континента судебной экспертизой часто занимаются в условиях нехватки или отсутствия ресурсов. Причудливое оборудование, подобное тому, которое можно увидеть в популярных телесериалах вроде «CSI. Место преступления», попросту недоступно; то и дело возникают вопросы, касающиеся трудовых отношений, например забастовки; часто нет электричества, проточной воды или спреев от насекомых и есть мухи. Много-много мух. Следовательно, каждый день – это маленькие победы.

Казнь «ожерелье» (когда резиновую шину надевают на верхнюю часть тела и поджигают), отравление «Темиком» (алдикарбом[2]) и кончины, связанные с использованием традиционных лекарств, также характерны для ЮАР.

Кроме того, есть африканская дикая природа, с которой нужно бороться. Судмедэксперты видят смерти в результате нападений львов, леопардов, буйволов, крокодилов и тому подобного. Помимо прочего, грозы – обычное явление на Африканском континенте, поэтому многие умирают из-за ударов молнии.

В ЮАР даже есть собственный тип смертей, связанных с транспортом, когда автомобили убивают всех – от ослов до бегемотов.

Однако не все так беспросветно в африканской судебной медицине. Есть и истории успеха. Есть добрые дела и невоспетые герои. Люди в Африке, вероятно, одни из самых выносливых на Земле.

Чтобы стать судмедэкспертом в ЮАР, нужно получить базовую медицинскую степень (пять или шесть лет обучения), а затем пройти двухлетнюю стажировку и пережить год социальной работы. Наконец, вы получаете специализацию, что занимает еще четыре года – при условии, очевидно, что вам удалось добиться зачисления на курс, на который очень трудно пробиться. Сам курс дисциплинирует, он безжалостен и предназначен для отсеивания слабых.

Вам предстоит жизнь, в которой вы будете постоянно сталкиваться со смертью, недосыпать и перерабатывать. Вообще говоря, судмедэксперты – перфекционисты и трудоголики. Необходимо всегда быть в курсе новейших знаний и технологий. По этой причине я учусь уже более 23 лет. Для меня это также жизнь, полная бесконечных экзаменов и учебы. Постоянно нужно приспосабливаться к череде научно-технических и социокультурных изменений.

Судмедэксперт не должен бояться оспаривать общепринятую точку зрения. Нужно мыслить по-настоящему критически, стать исследователем, а конкретнее – медицинским детективом. Судмедэксперты – это детективы в белых халатах.

Последствия опоры на свою репутацию, устаревшие знания и устаревший опыт могут быть ужасными. Преступники всегда пытаются обмануть и перехитрить закон. По этой причине следует быть в курсе того, что происходит на улицах, так сказать.

Кроме того, когда регулярно сталкиваешься со смертью и несчастьями, нужна психологическая выносливость. Судебно-медицинские эксперты постоянно имеют дело с обезображенными и травмированными телами. Здесь и многочисленные смерти от ножевых ранений, и жертвы кровожадного нападения толпы, и случаи жестокого обращения с детьми, и убитые во время перестрелок, и сильно разложившиеся тела – и это лишь капля в море. В среднем судмедэксперт в ЮАР может прямо или опосредованно провести от 10 000 до 20 000 вскрытий в течение карьеры.

Иногда приходится разбираться и с так называемыми деликатными делами. Эти дела настолько политически заряжены и столь широко обсуждаются, что никто не хочет ими заниматься. Могут попросить расследовать даже военные преступления, громкие убийства, массовые бедствия и вооруженные конфликты. Для этих случаев нужна действительно толстая кожа.

Очень немногие знают, чем занимается судмедэксперт изо дня в день. В этой книге я пытаюсь показать вам закулисье судебной медицины в ЮАР. Эти истории были собраны на передовой, среди крови и кишок. Я представляю вашему вниманию истории из жизни и свою «книгу прецедентов». Когда я использую слово «прецедент», пожалуйста, поймите, что за ним стоит реальный человек, умерший при трагических обстоятельствах. Это были настоящие пациенты, напуганные и страдающие. К каждой истории я буду относиться с заботой, достоинством и уважением, которых она заслуживает.

Ирландско-канадский политик Томас Д’Арси Макги однажды сказал: «Мы говорим от имени мертвых, чтобы защитить живых». Однако в этой книге я буду говорить не за мертвых, а только за себя. Я поделюсь своими личными наблюдениями и взглядами, основанными на всех смертях, с которыми имел дело, а также постараюсь ответить на вопросы, которые представители общественности задавали мне чаще всего.

В этой книге не будут упоминаться ни имена, ни важные детали. Поскольку большинство случаев в судебной медицине слишком деликатны для обсуждения, а некоторые еще рассматриваются судом, каждый случай был максимально обезличен.

Я приступил к этому проекту с одним простым вопросом: чему мертвые могут научить нас, живых? Думаю, судмедэксперты выступают в роли страховочной сетки для всей медицины. Когда возникает судебно-медицинский вопрос, на который, похоже, никто другой не может ответить, задайте его нам.

Судебно-медицинские эксперты должны воспитывать и тех, кто стоит ниже их, и тех, кто выше, ведь даже люди на самых высоких ступенях власти не до конца понимают и ценят то, что мы делаем изо дня в день.

Постоянные встречи со смертью – нечто негативное. Однако эта книга будет посвящена хорошему. Я всегда изо всех сил старался поступать правильно. Надеюсь, что человечность поможет вам оптимистичнее воспринимать жизнь.

От автора

На протяжении книги везде, где употребляется местоимение «он», подразумевается, что слово «она» равно применимо, за исключением случаев, когда это явно неуместно в конкретном контексте. Действительно, в ЮАР работает больше женщин-судмедэкспертов, чем мужчин.

1

Так вы хотите быть судмедэкспертом?

«О боже, вы судмедэксперт? Как в сериале „CSI. Место преступления”? Это, должно быть, так интересно! Но разве вас это не угнетает?»

Это типичная реакция новых знакомых, которые обнаруживают, чем я занимаюсь. Никогда не знаю, как лучше ответить. Может, стоит романтизировать мою работу и подыграть фантазиям собеседника? Или сказать ему голую, суровую правду?

Вопросы на этом не заканчиваются. На вечеринке или на барбекю люди, как правило, прилипают, желая выведать все любопытные подробности. И первый вопрос, который обычно задают: «Что самое интересное вы видели?»

В этот момент я останавливаю их: «Я не нахожу неестественные смерти других людей интересными!»

В конце концов, каждая из неестественных смертей, с которыми я имею дело, – это трагедия в чьей-то жизни.

Однако, если бы вы спросили меня, что самое необычное или странное мне встречалось, я, вероятно, рассказал бы вам историю гигантской крысы.

Однажды в морг доставили тело. Оно было запечатано в металлический гроб, который, в свою очередь, был помещен в деревянный ящик с закрученными стальными винтами. Внутренняя часть металлического гроба была заполнена 100-процентным формалином.

Это довольно типично: когда тело из любой страны Центральной Африки направляют к нам для судебно-медицинской экспертизы, его никогда не помещают в 10-процентный формалин, как того требуют принципы охраны труда и техники безопасности. Нет, это почти всегда 100-процентный формалин, а это означает, что если вы откроете металлический гроб в помещении, то серьезно заболеете или умрете от удушья: вещество испарится и превратит пространство в газовую камеру.

Итак, мы вынесли гроб на улицу, отвинтили металлические винты и вылили формалин в большие металлические бочки для утилизации отходов. Затем мы промыли загрязненное тело шлангом.

В следующий миг мы заметили кусок «проволоки», торчащий из-под мечевидного отростка, области под грудиной. Умерший, южноафриканец, погиб в авиакатастрофе в Центральной Африке.

Сначала мы подумали, что «проволока» может быть частью обломков самолета. Однако всегда лучше перебдеть, поэтому мы немедленно сделали рентген тела. В конце концов, это ведь могло быть и частью бомбы.

Известно, что некоторые преступные группировки помещают бомбы в трупы, чтобы ранить и даже убить медицинских работников.

Но мы обнаружили нечто весьма необычное. Это была не бомба, а разлагающееся тело гигантской крысы, лежавшей в позе эмбриона внутри грудной клетки умершего! Грызун был почти такого же размера, как большая тростниковая крыса, которая живет в зарослях и на берегах рек в Африке, к югу от Сахары. Бог знает, что она делала в мертвом теле.

В процессе бальзамирования млекопитающее, поедавшее труп, должно быть, проникло в грудную клетку и, скорее всего, оказалось заключено в грудной полости из-за вздутия тела вследствие образования газов при разложении. Из тела торчал только крысиный хвост, который выглядел в точности как кусок проволоки.

Другие вопросы, которые мне регулярно задают, включают: «Что самое худшее из того, что вы видели?», «Самый ужасный запах?», «Что представляет собой хорошая смерть… и плохая смерть?» Меня также спрашивают: какую информацию можно почерпнуть из чьей-то аптечки? (Можно узнать довольно много.) Что такое идеальное убийство? Как предотвратить самоубийство? Кроме того, меня просят рассказать о тюрьме, потому что я должен там присутствовать при смерти заключенных.

В этой книге я постараюсь ответить на эти и многие другие вопросы. Возьмем, например, домашнюю аптечку. Она покажет, какие лекарства человек принимает, страдает ли он от каких-либо серьезных заболеваний, использует ли средства для полоскания рта и даже регулярно ли чистит зубы нитью. Если вы обнаружите сотни витаминных добавок и/или омега-кислот, аптечка также подскажет, что этот человек – ипохондрик.

Антиретровирусные таблетки, используемые при ВИЧ/СПИДе, тоже, как правило, хранятся в аптечке. Однажды я побывал на месте диадической смерти (убийство и самоубийство). Муж застрелил жену, а потом и себя. При осмотре открытой аптечки нашли контейнер с антиретровирусными препаратами; некоторые из них также стояли на столе. Моя теория заключается вот в чем: либо муж не был в курсе, что его жена принимает антиретровирусные препараты, и узнал об этом, когда увидел таблетки, либо он знал, что у них обоих ВИЧ/СПИД, и, возможно, убил жену и себя по этой причине. К сожалению, правды мы никогда не узнаем.

В большинстве случаев самоубийств и диадических смертей, которые я видел, фигурирует ВИЧ/СПИД.

Это, я полагаю, связано с плохим первоначальным консультированием. Если бы только люди знали и понимали, что ВИЧ/СПИД можно лечить, как любое другое хроническое заболевание (например, артериальную гипертензию и сахарный диабет)! Большинство людей умирают с ВИЧ, а не из-за него. Это действительно была трагическая история. Конечно, мои теории – всего лишь предположения. Остальные случаи диадических смертей, как выяснилось, в основном были следствием любовных треугольников.

Еще один вопрос, который мне часто задают: каков самый быстрый и безболезненный способ умереть? Обычно я отвечаю: «Пожалуйста, постарайтесь сосредоточиться на жизни». Но отвечу на этот несколько болезненный вопрос: лично я хотел бы умереть в объятиях женщины, слегка пьяный, слегка влюбленный, из-за обширного инфаркта миокарда. Это должна быть относительно быстрая и безболезненная смерть.

В противном случае, я думаю, смерть от ядерного взрыва, или от молнии, или после прыжка в действующий вулкан, вероятно, будет самой быстрой, которая только может произойти. Еще один быстрый способ умереть – убийство снайпером. Не просто стрелком, а действительно хорошим снайпером с отличной винтовкой и высокоскоростным крупнокалиберным оружием – и выстрел нужно произвести в затылок. С учетом всех вероятностей это, видимо, был бы идеальный способ уйти.

Парадоксально, но гильотина или огнестрельное ранение в висок из низкоскоростного оружия вызвали бы относительно медленную смерть по сравнению с этим. Например, после того, как лезвие гильотины опустится, кровь может еще довольно долго выливаться из шейных сосудов: около 70 миллилитров крови на удар сердца в течение следующих 30 минут. Если пуля не пройдет через ствол мозга, смерть тоже не будет быстрой. (Объем той части ствола мозга, где расположены вазомоторный и кардиореспираторный центры, составляет кубический сантиметр.) Целясь в ствол мозга, вы обеспечили бы относительно быструю и безболезненную смерть – человек рухнул бы на землю, как мешок с картошкой.

Есть много случаев неудачных самоубийств, когда люди, пытавшиеся выстрелить себе в висок, просто вышибли себе глаза и ослепли. Бывают инциденты, когда люди, выстрелившие себе в нёбо и в лобные доли мозга, сами открывают входную дверь парамедикам. Кроме того, я знаю человека, который был ранен ножом в сердце, но сумел еще кого-то убить, прежде чем наконец скончался.

С другой стороны, в некоторых культурах Южной Африки люди действительно желают медленной, затянувшейся смерти, поскольку хотят успеть попрощаться со всеми близкими и друзьями до того, как умрут.

Что такое смерть? Смерть – это неизбежное изменение, которое происходит в жизни каждого человека. Ее боятся многие, но приветствуют другие. Если вы смертельно больны, то можете жаждать смерти. Если вы молоды и сильны, смерть – ваш враг[3]. Смерть также была описана как одно из величайших и самых захватывающих переживаний[4].

Смерть и процесс умирания характеризуются угасанием функций основных систем организма (сердечно-сосудистой, дыхательной и нервной) и их дискоординацией. Это свидетельствует о диссоциации[5] функций различных органов. Агональный период может наступить либо из-за болезни, либо из-за травмы. Период умирания называется агонией, и его продолжительность может варьироваться в зависимости от повреждающего агента и оставшихся возможностей пациента.

Окончательный кризис приводит к состоянию vita minima (состоянию видимой смерти), в котором отсутствуют признаки жизни, и к состоянию смерти, характеризующемуся необратимым прекращением кровообращения или остановкой дыхания. В особых клинических условиях смерть мозга может заменить классические признаки смерти, то есть необратимую остановку кровообращения или дыхания и ее последствия[6].

Ожидается, что врач общей практики или специалист установит, наступила смерть или нет. Иногда диагностировать смерть бывает чрезвычайно трудно; часто даже самые опытные практикующие врачи обманываются, потому что могут возникать так называемые имитации смерти.

Однажды в больницу, в которой я работал, поступила пожилая женщина, чьи нормальные функции организма, по-видимому, прекратились. Я едва слышал ее сердцебиение, дыхания не было, и наблюдалась гипотермия, то есть температура была значительно ниже нормы. Опасаясь худшего, я немедленно укрыл ее термоодеялом, дал кислород и ввел внутривенный катетер в вену на руке. Я пошел поговорить с семьей и сказал, что их бабушка, по всей вероятности, скоро умрет. К моему величайшему удивлению, когда я вернулся в палату, она сидела, слушала радио и ела чипсы! Гипотермия – очень хорошая имитация смерти, и я сильно ошибся.

Есть много способов умереть, но важно различать естественную и неестественную смерть. В зависимости от того, данные каких агентств вы просматриваете, в ЮАР ежегодно происходит от 300 000 до 600 000 естественных смертей, в среднем около 500 000 в год. К ним относятся, например, случаи смерти от сердечных приступов, инсультов и рака. Те, кто умирает таким образом, как правило, не подвергаются судебно-медицинскому вскрытию, однако больничный патологоанатом сам может провести вскрытие, особенно в случаях, когда смерть вызвана естественными причинами, но естественная болезнь неизвестна. Семья покойного должна дать согласие на вскрытие.

Судмедэксперты проводят вскрытия только в случае неестественной смерти. В общей сложности в ЮАР ежегодно происходит от 60 000 до 80 000 неестественных смертей, в среднем 70 000 в год. Неестественная смерть может быть определена как:

• смерть, вызванная применением силы или любым другим физическим либо химическим фактором, прямым или косвенным, с осложнениями или без них;

• любая смерть, которая, по мнению врача, была вызвана действием или бездействием с чьей-либо стороны;

• смерть в соответствии со статьей 56 Закона о медицинских профессиях (Закон № 56 от 1974 года), в котором говорится, что «смерть лица, находящегося под воздействием общего или местного анестетика, или причиной которой было введение анестетика, не считается смертью от естественных причин». Такие смерти известны также как связанные с медицинской манипуляцией;

• любая необъяснимая, подозрительная или неожиданная смерть.

Судебно-медицинское расследование смерти в ЮАР имеет очень строгую законодательную базу. Эта область жестко регулируется такими законодательными актами, как Закон о расследованиях (Закон № 58 от 1959 года), Закон о регистрации рождений и смертей (Закон № 51 от 1992 года), Закон о национальном здравоохранении (Закон № 61 от 2003 года), Закон о медицинских профессиях (Закон № 56 от 1974 года) и Закон об уголовном судопроизводстве (Закон № 51 от 1977 года). Кроме того, существует Национальный кодекс руководящих принципов судебно-медицинской практики в ЮАР, а также Правила и положения Совета медицинских работников ЮАР. К сожалению, ближайшие родственники не могут отказаться от судебно-медицинского вскрытия. Государство обладает абсолютной властью в этом отношении.

Если кто-то умрет неестественной смертью в ЮАР, потребуется полное судебно-медицинское исследование.

Судебно-медицинские эксперты помогают проводить расследование, которое включает в себя изучение обстоятельств смерти. Аутопсия (вскрытие) – всего лишь один небольшой этап расследования смерти. Таким образом, судебно-медицинские эксперты являются специалистами по расследованию смерти, которые помогают закрыть дело. Мы здесь для того, чтобы служить, решать и успокаивать.

Непрофессионалу может показаться, что судебно-медицинские эксперты должны знать о смерти почти все, что только возможно. Это отчасти верно. Однако обыватели не знают, что эксперты, как правило, имеют дело не более чем с 24 способами неестественной смерти. Мы должны знать все об этих способах, из которых складываются целые разделы судебной медицины.

Основными такими разделами являются смерти, связанные с травмой от удара острым предметом; травмой от удара тупым предметом; транспортной травмой; огнестрельными ранениями и взрывами; ожогами; нарушениями прав человека; поражением электрическим током; асфиксией; смертельным сдавлением органов шеи; утоплением; голодом и переохлаждением; сексуальными преступлениями; а также некоторые смерти, связанные с беременностью; детские смерти; смерти, связанные с хирургическими процедурами; дисбарией и баротравмой (смерть из-за внезапных изменений атмосферного давления), и, наконец, внезапной смерти при различных патологиях и отравлении.

Судебно-медицинские эксперты помогают определить причину и способ смерти; помогают идентифицировать умершего, если его личность неизвестна; определяют время смерти и травмы; собирают доказательства; документируют травмы или их отсутствие; помогают установить, как возникли травмы; документируют любое основное естественное заболевание; посещают место смерти; определяют или исключают другие факторы, способствующие смерти; дают экспертные показания, если дело доходит до суда[7].

Часто на карту ставятся огромные суммы денег в зависимости от того, произошла ли смерть в результате травмы на работе, был ли выстрел совершен случайно или в целях самоубийства, сердечный приступ произошел до, во время или после автомобильной аварии.

Судебно-медицинские эксперты также участвуют в медико-профилактических мероприятиях, что отчасти является целью и этой книги. Предупрежден – значит вооружен!

На мой взгляд, ни одна другая область медицины не предлагает такой интеллектуальной задачи, как судебная экспертиза, поскольку она требует практических знаний в диагностике и лечении почти по каждой медицинской специальности. Это, вероятно, самая интегративная область медицины. Кроме того, необходимо разбираться и в немедицинских сферах, таких как криминология, криминалистика, инженерия, проектирование автомобильных дорог, судебная экспертиза, а также обладать глубоким пониманием общества: его нравов, обычаев и религии. Вот почему можно сказать, что судмедэксперт проводит судебно-медицинскую экспертизу, как дирижер управляет оркестром.

Несмотря на различия между странами, философия судебной медицины всегда одинакова: «Применение медицинских знаний и методологии в целях решения юридических вопросов и проблем для отдельных лиц и обществ»[8]. Как упоминалось ранее, без хорошей юридической медицины не может быть эффективного правосудия.

Судебную медицину можно определить как область, включающую в основном те медицинские и парамедицинские научные знания, которые могут быть использованы для целей правосудия[9]. Основной миссией судебной медицины является надлежащее отправление правосудия[10]. Многое из того, чем было правосудие в последние несколько столетий, прошло через судебную медицину, и многое из того, чем должно быть правосудие, пройдет через нее в будущем.

Судебно-медицинская экспертиза, с другой стороны, занимается фактическим осмотром мест, где наступила смерть, сбором доказательств, лабораторными исследованиями, интерпретацией выводов и представлением результатов для использования в суде. Мероприятия варьируются от инструментального анализа (например, выявление алкоголя и наркотиков в крови) до ДНК-типирования[11] предметов на месте преступления.

При первом взгляде на человека мои глаза сразу же выхватывают «судебно значимые» аспекты его внешности и поведения. Я проверяю кожу собеседника.

У него есть татуировки? Подмечаю состояние зубов. Я смотрю на позы и одежду, которую он носит. Одна рука немного бледнее, чем другая? Замечаю духи и/или лосьон после бритья. Я даже проверяю ногти.

Это происходит за миллисекунды – еще до того, как я установлю зрительный контакт. К тому времени, когда я здороваюсь, у меня уже есть представление об общем состоянии здоровья, образе мыслей и о рисках, которым подвергается собеседник.

Меня всегда очаровывало нераскрытое и нераскрываемое. Именно сочетание историй доктора Джозефа Белла и сэра Артура Конан Дойла вдохновило меня стать судебным экспертом. «Знак четырех» Конан Дойла (1890) начинается сценой, в которой доктор Ватсон вручает недавно унаследованные карманные часы своему другу Шерлоку Холмсу и просит его описать характер их покойного владельца.

После краткого осмотра часов Холмс замечает, что, по-видимому, они принадлежали старшему брату Ватсона. Тот говорит, что Холмс прав, но указывает, что об этом можно было догадаться по инициалам на корпусе часов. Забавляясь кажущейся неудачей своего друга, Ватсон спрашивает, есть ли у Холмса какие-либо другие выводы: «Ваш брат был человек очень беспорядочный, легкомысленный и неаккуратный. Он унаследовал приличное состояние, перед ним было будущее. Но он все промотал, жил в бедности, хотя порой ему и улыбалась фортуна. В конце концов он спился и умер. Вот и все, что удалось мне извлечь из часов»[12].

Чтобы узнать, как Холмс все это выяснил, вам придется прочитать книгу – блестящую, должен добавить.

Холмс называет это способностью рассуждать в обратном порядке. Во-первых, нужно научиться замечать вещи, осознавать каждую возможную деталь, а во-вторых, необходимо уметь анализировать то, что видишь, чтобы определить, какое действие или ситуация привели к этому.

Процитирую Холмса: «Пусть исследователь начнет с решения более простых задач. Пусть он, взглянув на первого встречного, научится сразу определять его прошлое и его профессию. Поначалу это может показаться ребячеством, но такие упражнения обостряют наблюдательность и учат, как смотреть и на что смотреть. По ногтям человека, по его рукавам, обуви и сгибе брюк на коленях, по утолщениям на большом и указательном пальцах, по выражению лица и обшлагам рубашки – по таким мелочам нетрудно угадать его профессию»[13][14].

Этому методу рассуждения трудно научить, хотя его возможно освоить. И мертвые, и живые могут многому нас научить.

Однажды я предсказал развод женщины, основываясь на ее внезапной и радикальной смене прически, и знаю по опыту, что многим самоубийствам женщин среднего возраста предшествует эта перемена.

Прическа женщины – один из ее самых важных физических атрибутов. Серьезное изменение может указывать на какой-то неразрешенный внутренний психологический конфликт. В одном из таких случаев женщина горько жаловалась на неудачный брак и подала на развод. Ее нашли мертвой после того, как она выпила «молочный коктейль» из измельченных лекарств. Незадолго до этого она резко изменила прическу. Вот почему я советую мужчинам очень внимательно следить за прической своих жен или девушек.

Или возьмем следующий пример, когда я многое узнал, просто наблюдая за женщиной в очереди в магазине. Ее губы выглядели так, будто заживали после пчелиных укусов (ей делали инъекции ботокса), а кожа утратила естественный блеск (дама курила). По маркам одежды, которую она носила, я пришел к выводу, что у нее достаточно высокий уровень дохода. Ее осанка и вес дали мне представление о том, занимается ли она физическими упражнениями, и позволили относительно хорошо угадать ее пищевые привычки. Я также заметил множество параллельных шрамов от разрезов на запястье не ведущей руки, свидетельствовавшие о том, что в прошлом у женщины были попытки самоубийства.

Подобных тонких прозрений вы не найдете ни в одном из базовых учебников. Они относятся к скрытым аспектам человеческого поведения, о которых средний обыватель, кажется, блаженно не подозревает. Эти знания получаешь благодаря тому, что тебе посчастливилось оказаться в нужном месте и на нужной работе – в морге, в качестве судмедэксперта. Или, как я это называю, в слепом пятне человечества.

2

Мой последний живой пациент

Прежде чем стать судебным экспертом, я работал врачом общей практики. Я проходил стажировку в Кейптауне в Сомерсетской больнице и выполнял общественную работу в Пхалаборве в небольшой сельской клинике под названием больница Мафуты Малатджи. Несколько критических инцидентов за этот период помогли мне принять решение стать судмедэкспертом.

Первый произошел в феврале 2000 года, когда тропический циклон «Леон-Элин» принес порывистые ветры и проливные дожди на Мадагаскар, в Мозамбик и северо-восточные районы ЮАР. «Элин» до сих пор считается одним из самых разрушительных тропических циклонов сезона 2000 года.

В ту ночь меня вызвали в больницу Мафуты Малатджи к глубоко беременной женщине в связи с внутриутробной гипоксией плода. Шел сильный дождь. Я осмотрел женщину и убедился, что ей необходимо срочное кесарево сечение. Я позвонил своему напарнику по дежурству, которому еще нужно было доехать из дома до больницы. Женщина испытывала сильную боль, и состояние плода ухудшалось. Через некоторое время, поскольку напарник все еще не прибыл, я позвонил снова. Он сказал, что у него нет никакой возможности добраться до больницы: реки разлились и вышли из берегов. Я мог полагаться лишь на себя.

Той ночью разразился тропический шторм «Ирина». Словно в ловушке, я застрял в больнице на 200 коек, где провел два дня и две ночи, прежде чем потоп схлынул и я смог без риска для себя вернуться в город.

Я был единственным врачом в больнице. Еще было несколько медсестер.

Мы с двумя медсестрами провели кесарево сечение. Мне пришлось самому делать анестезию и операцию. В середине процедуры отключилось электричество, и мы продолжили работать при зажженных свечах. Я рад сообщить, что и мать, и ребенок выжили.

Эти два дня и две ночи прошли для меня как в тумане. Я занимался тем, что можно описать как «медицина в дикой природе», иными словами, делал все, что только можно, с тем, что есть под рукой. Эти двое суток я почти не спал. Не стоит и говорить, что то было сюрреалистическое, напряженное время, но я многое узнал о себе. И прежде всего уверенность в себе, которая появилась после этого испытания, была бесценна. Рядом не было никого, кто мог бы мне помочь, и не было эксперта, к которому я мог бы обратиться за советом. Мне просто нужно было составить план под мерцающим светом свечей. Размышляя об этих событиях, я все еще помню глубину своего страха и тревоги.

За те два дня многие люди попали в больницу с переломами от тропического шторма. Интересно, что те, кто жил в традиционных хижинах из глины и соломы, получили меньше травм, чем те, кто жил в самодельных лачугах из гофрированного железа. Это навело меня на мысль, что наши предки, вероятно, обладали большей мудростью, чем мы, современные люди.

Тропический шторм «Ирина» также дал мне первый опыт борьбы с крупными потерями. Термин «массовые бедствия» имеет разные определения, но общепринятое понимание таково: это событие, которое перегружает местные ресурсы. Массовые бедствия, к счастью, относительно редки, но когда они происходят, то, как правило, создают чрезмерную нагрузку на медицинские службы.

Именно в Пхалаборве я впервые присутствовал при вскрытии. Шахтер, работавший на одной из многочисленных окрестных шахт, неожиданно умер. К частному судмедэксперту обратились за консультацией, и он прилетел из крупного города, чтобы провести вскрытие.

Я присутствовал в качестве наблюдателя. Все, что я знал о судебной медицине в то время, мне удалось почерпнуть из американского популярного телесериала 1976 года «Медэксперт Куинси», в котором рассказывалось об окружном судмедэксперте, исследовавшем улики в случаях подозрительных смертей. Внезапно у меня появилась возможность лично стать свидетелем реального вскрытия, и я ухватился за нее.

Поначалу процедура ошеломила меня. Я не знал, что вижу; все выглядело как сплошное кровавое месиво. Это был совершенно дезориентирующий сенсорный опыт. До сих пор помню эти виды, звуки и запахи. Кроме того, тогда я понятия не имел, что «нормально», а что «ненормально» во время вскрытия. Я не видел разницы между обычными травмами, которые произошли, когда шахтер был еще жив, и теми, что появились после его смерти в результате вскрытия.

Я был заинтригован, воодушевлен и немного ошеломлен. Это не было похоже ни на что из виденного мной когда-либо раньше.

Как и большинству молодых людей, мне промыли мозги, заставив думать, что врачами становятся, чтобы спасать жизни. Мой первый опыт вскрытия заставил задуматься, действительно ли это так.

Стать судмедэкспертом – ни о чем подобном я раньше и не думал. К счастью, у меня был хороший проводник – такой проводник совершенно необходим, тот, кто прошел и прорубил путь до вас.

Множество деталей, связанных с внезапной, неожиданной смертью шахтера, возбудило мое любопытство. Прежде всего выяснилось, что мужчина был убит. Его коллеги подозревали, что он умер от гипертермии, но на самом деле причиной смерти стала травма головы, нанесенная тупым предметом.

Меня часто спрашивают, что считается нормой, а что – патологией. Обычно я объясняю концепцию патологии следующим образом: как опытный рейнджер замечает леопарда в африканском буше[15]? Ответ таков: с помощью экспертных знаний, основанных на опыте.

Если рейнджер каждый день проезжает определенный участок буша, он будет знать его как свои пять пальцев. Каждый день он будет видеть один и тот же скалистый выступ. Но однажды очертания будут выглядеть немного иначе. «Диагноз»? На скалистом выступе лежит леопард.

Рейнджер знает, что такое «нормально», и поэтому сможет определить, когда появится что-то необычное или «ненормальное». То же самое относится к патологии и судебной медицине. Например, чтобы обнаружить патологию в сердце, сначала нужно узнать, что представляет собой нормальное сердце.

Прежде чем податься в область судебной медицины, следует тщательно изучить свои мотивы. Это может звучать круто – быть судмедэкспертом. Но что побуждает вас продолжать работать после девятитысячного вскрытия? Что поддерживает вашу мотивацию? Я часто сравниваю это с ультрамарафоном. Что заставило бы вас принять участие? Ваше эго или великое призвание?