Табу на любовь бесплатное чтение

Натализа Кофф
Цикл "Запреты". Книга 1
Табу на любовь

Глава 1

— Не мне рассказывать тебе, сын, как много поставлено на карту, — голос старика скрипел, сипел, грозил сорваться, и мне пришлось склониться к постели, чтобы разобрать слова.

— Я не вижу в этом необходимости, отец, — возразил я.

— Мое слово нерушимо, сын! — проскрипел он, а я с трудом сдержал гнев.

— Хорошо! Будет, как ты хочешь! — процедил я, сверля морщинистое лицо отца пристальным взглядом. — Но с этого дня ты не лезешь в дела! «Леогард» — мой!

— Адвокаты переписывают документы, сын, — выдохнул отец и отвернулся.

Я лишь кивнул. Больше мне нечего было делать в этом доме, напоминавшем о величии старика и о том, какое я ничтожество.

Тачка взревела, как только руки опустились на руль. Скорость и мощь стального монстра успокаивала.

— Чертов старик! — проорал я, перекрывая звуки рока, летящего из динамиков. — Чертов папаша!

На телефон уже пришло сообщение. Всего одно имя. Женщина, которая должна стать моей женой уже через месяц. Женщина, которую я видел несколько раз.

***

Адвокаты старика подсуетились уже к утру. Прежде, чем подписать бумаги, я заставил Ольховского Марка изучить каждый пункт контракта, каждую букву и каждый знак препинания. Я не доверял папаше. И сейчас, как никогда, ожидал подвоха. Фирма, которой я отдал больше десяти лет своей жизни, и которая начала процветать благодаря мне, должна перейти в мою собственность. Но от старика можно ожидать чего угодно.

Стандартный брачный договор я воспринял как очередную сделку. Взаимовыгодную и перспективную.

Старик — мой отец Дмитрий Максимович Львовский получит внука или внучку. Передаст свою долю в компании мне, свалит на пенсию и перестанет тыкать меня носом в свое же дерьмо.

Семья Несторовых обретет желанное место в совете директоров и дополнительный пакет акций компании.

Я получу доступ к имуществу и капиталам Несторовых, которые являются частью приданого Дарьи — моей будущей жены.

Я не ждал, что женитьба как-то изменит мой образ жизни. «Жена» будет лишь галочкой в списке дел на неделю. А после зачатия наследника я и вовсе планировал максимально избегать встреч с благоверной. У меня была постоянная любовница, которая удачно угадывала все мои желания, не угнетала вопросами и планами на будущее.

Маргарита за те полгода, что согревала мою постель, изучила мои привычки. Регулярный секс и крепкий сон в разных кроватях. У меня было жесткое требование по этому пункту. Я ненавидел делить постель с кем-то. Стабильно после секса с любовницей я уезжал из квартиры, которую снимал для нее.

И ничего не изменится. Я был в этом уверен.

— Не хочешь взглянуть на досье невесты? — усмехнулся Марк, протягивая папку с бумагами.

Я мотнул головой, давая понять, что документы изучу позже, по дороге в дом Несторовых.

Из сведений, собранных Ольховским, я узнал, что моя будущая благоверная живет в городе вместе с родителями. Для Несторовых их дом чем-то вроде места сбора всей родни. И по великим праздникам они все съезжались к папаше под крыло.

Детей Несторовых было четверо.

Геннадий Егорович оказался весьма плодовитым. Два старших сына слонялись по миру в поисках себя, транжиря нажитые папашей капиталы.

Дарья — третий ребенок в семье. Увлекалась модой и содержала студию красоты, которую подарил ей любимый папочка.

О младшей дочери Несторова ничего не было известно. Только имя и возраст: Мария Несторова, двадцать один год.

Фото к досье не прилагалось. Но меня не интересовали отпрыски делового партнера. Дарья была привлекательной, мне этого достаточно. Я был уверен, что Дарья Львовская впишется в светское общество, ведь мы вращались в одних кругах.

***

Банкет по случаю помолвки жениха и невесты проводился на территории Несторовых. Я прибыл в сопровождении Марка и свиты охранников. Папаша позаботился о моей безопасности. А я не возражал, намереваясь стерпеть целиком все представление, которое запланировал Львовский-старший.

Плевать! Всего месяц, и фирма будет моей. А старик уйдет на покой. О другом я и не мечтал.

Дарья Несторова была красива. Изящная блондинка с голубыми глазами и шикарной фигуркой. Точеные скулы, прямой нос, голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Фигурка у девушки была такой же идеальной, как ее маникюр и уложенные светлые кудри.

Чувствовалась порода. А я мысленно усмехнулся.

Старик подобрал по своему вкусу. Думаю, фотографии со свадьбы будут не менее идеальными. Дарья внешне очень подходила мне.

Я задумчиво наблюдал, как девушка идет навстречу, спускается по лестнице, держа спину идеально ровной.

От меня требовалось жениться и зачать наследника. И все вернется в прежнее русло. Я уже просчитывал процент акций, которые достанутся моему сыну или дочери. Что ж, вложение будет не самым удачным, но взаимовыгодным. Я уже мысленно прикинул, куда именно можно инвестировать приданое жены, и как выгоднее получить с него процент.

Пока Дарья плыла ко мне, вспомнил сообщение от помощницы. Секретарь прислала график встреч на завтра. И самой последней значилась запись: «Маргарита Рушинская».

Весьма кстати.

График был плотным. И последнюю встречу с любовницей пришлось отменить. А напряжение скопилось и требовало выхода. Придется секретаршу отправить за очередной безделушкой в ювелирку, чтобы Марго была благосклонна и помалкивала после жесткого секса. Мало кто выдерживал мой темп, но с Марго мне повезло. Да и за полгода она так и не успела мне надоесть.

Журчащий голос отвлек меня от мыслей о Марго.

— Здравствуйте, Роман Дмитриевич, — скромно произнесла Несторова, оказавшись рядом со мной, и потупила взор, но я четко прочел ее мысли.

Оценивает. Довольна. Уламывать не нужно, супружеское ложе будет согрето ею по первому же намеку.

Пожал тонкую ладонь. Прохладная, идеальная, хрупкая.

— Роман, — исправил я невесту, — Вы прекрасны, Дарья.

Девушка улыбнулась. Комплимент ей пришелся по душе. А я знал, что большего от меня не дождется. Пусть хоть сто раз будет женой Львовского Романа. Моя душа не способна на чувства. И отец это знал. Как и сам Несторов. Как и его красавица-дочь.

***

Глава 2

Банкет удался на славу. Я не планировал напиваться. Пригубил порцию элитного виски в компании Марка.

Ольховский лениво изучал всех собравшихся, словно ставил пометки над головой каждого. Знал, что рано или поздно, но сведения Марка будут полезны. За то и уважал адвоката, оплачивая его услуги.

Лениво обернулся, отвлекшись от краткого досье Марка об одном из гостей.

Дарья Несторова улыбалась, глядя на меня. Я читал ее взгляд. И обещание в нем.

— Пора подписать бумаги, — пробормотал я, а Марк, точно волшебник, вынул тонкую папку из внутреннего кармана. — Как ты умудряешься это делать?

Он усмехнулся, не торопясь раскрывать секреты. Ведь бумаги не были измяты. Ольховский — долбаный иллюзионист.

Дарья шла впереди, уводя меня от шумного сборища снобов, большую часть которых я презирал.

Стройная фигурка скрылась в темном кабинете. И я шагнул следом, прикрыл за собой двери.

— Документы, Дарья, — сухо произнес я, глядя на женщину, замершую передо мной.

Несторова подошла к столу, включила настольную лампу, взяла ручку, обернулась.

В ее глазах чувствовались интерес и похоть. Неудивительное сочетание. Даже скучное. Но я не стал противиться ее игре.

Вынул документы, положил на стол.

Дарья поставила размашистую подпись в пустующем месте. Рядом с моей.

Назад дороги нет. Но я и не пытался свернуть или переиграть. Сделка заключена. Одной проблемой меньше.

Несторова отбросила ручку, провела пальцами по ткани моей рубашки.

Это даже хорошо. Перед глазами всплыл отчет Марка о состоянии здоровья моей невесты. Здорова. Возраст самый репродуктивный. Остается лишь поучаствовать в зачатии.

Я не возражал. Моя рука легла на спину Дарьи, заставила прогнуться под мое тело, ощутить возбуждение, стремительно набиравшее обороты.

Женщина приоткрыла губы в томной улыбке, задержала взгляд на моем подбородке.

Но я ненавидел романтические нежности. Если она ждет поцелуев — то это не ко мне.

Несторова все поняла, отошла на шаг, села на отполированную до блеска столешницу, призывно раздвинула ногисовершенные

Эта женщина была идеальной во всем: идеальная фигура, идеальна внешность, платье от лучшего кутюрье страны. Но нутро моей невесты прогнило насквозь. Как и мое. Даже в этом мы были с ней похожи.

Шагнул вслед за ней. Ловкие женские пальцы умело справились с ремнем и ширинкой. И пока невеста томно вздыхала, нащупал рукой ее грудь. Идеальный третий размер, как я любил. Даже неудивительно, что Дарья подошла под все мои критерии.

Дарья нетерпеливо елозила попой по лаковой столешнице. А я лишь смотрел на ее красивое лицо. Сомнений нет — моя невеста идеально играет на публику.

Меня не смутило отсутствие презерватива. В конце концов, рождение ребенка — одно из условий брачного контракта.

Первый толчок был беспощадным. Невеста вскрикнула, но я не сбавлял темпа. Она должна знать, что во мне нет нежности или теплых чувств к ней. Простой секс без прелюдий. Физиология, мать ее, и ничего больше.

Дарья кусала губы, стонала, вздыхала. В какой-то момент я даже поверил, что ей нравится этот фарс.

— Ромааа! — шептала она, а я лишь разложил ее на столе, не переставая таранить ее бедрами.

Красочно и почти правдоподобно вскрикнув, Дарья прикрыла глаза. А я заправил свою одежду. Сделка скреплена. И если повезет, наследник уже зачат с опережением сроков.

— Рома, мама прозвонила агентства по организации торжеств, — начала Дарья, как только слезла со стола.

— Мне плевать, — пробормотал я, поправляя галстук. — Все, чего я хочу — знать, что ребенок будет моим. Дальше меня ничего не интересует. И да, мой отец должен быть уверен, что ты счастливая невеста, Даша.

— А ты? Ты счастливый жених? — с каплей надежды во взгляде произнесла она.

— Нет, Дарья, — мотнул головой, взял папку со стола, на котором минуту назад поимел собственную невесту и бросил прежде, чем покинуть кабинет Несторова, — по плану счастливая у нас только ты. Для меня это бизнес.

***

Глава 3

— Официальное приглашение, — сестра небрежным жестом протянула мне конверт нежно-розового цвета.

Сумрак тут же отреагировал на движение. Утробно зарычал, а я похлопала пса по лоснящейся шерсти на боку. Мой защитник! Верный и преданный.

— Уйми свою шавку! — скривилась Дарья, но предпочла не провоцировать пса. — Платье для тебя уже шьют. Ты обязана присутствовать, если хоть каплю уважаешь нашего отца.

Гримаса отвращения, как и всегда, прорезала красивые черты лица моей старшей сестры. Она намеренно подчеркнула степень родства по одной простой причине: я была рождена вне брака. Нежеланный ребенок на стороне. И за двадцать один год уже свыклась с мыслью, что до скончания времен останусь позорным пятном на репутации отца и всего семейства Несторовых.

— Я проверю свой плотный график! — оскалилась я, не уступая Сумраку в этом деле.

— Да уж постарайся! — прищурилась Дарья, развернулась и направилась к своей машине.

Шикарный автомобиль был припаркован на тротуаре, вопреки всем правилам дорожного движения. Ярко-красная тачка по цене моей квартиры, расположенной не в самом элитном районе города, сорвалась с места, распугивая пешеходов.

А я, повертев конверт с пригласительным билетом по случаю бракосочетания Дарьи и Романа, без зазрения совести выбросила его в первую же урну.

Меня не ждали на этом празднике. И я не собиралась идти.

Сумрак тявкнул, мотнул лобастой головой, потянул за поводок.

Я прекрасно знала привычки и предпочтения пса. Через дорогу начиналась парковая зона, предназначенная для собачников. И я, торопливо перейдя по переходу, спустила пса с поводка.

Сумрак резвился, приносил мячик и вновь убегал на его поиски. А я совсем некстати вспомнила кричащую интернет-статью о предстоящей женитьбе известного на всю столицу бизнесмена.

Роман Львовский.

Лощеный отвратительный сноб с идеальными блондинистыми волосами, аристократическим профилем и миллиардами в карманах. Кажется, сестра нашла себе идеальную пару. С первого взгляда было понятно: Роман Львовский — напыщенный, высокомерный, эгоистичный придурок.

Сумрак резвился и бегал по газону, а я вынула телефон из кармана спортивных брюк.

Кажется, бабушка собиралась предупредить меня о появлении Дашки. Жаль, что я не ответила на вызов. Могла бы избежать нежеланной встречи с родственницей.

Нажала на кнопку вызова абонента. Бабуля тут же ласково поприветствовала меня, а я заулыбалась.

Как же я успела соскучиться по родному человеку!

— Бабуль! Я скучала! — начала я, как только раздалось знакомое «Альоо» в динамике телефона.

— Плутовка! — фыркнула бабушка. — Вечером буду проездом. Надеюсь, у тебя найдется минутка для старой, больной старухи?

— Не выдумывай, бабуль! — рассмеялась я. — Ты совсем не больна. И уж точно не старая!

Разговор с бабушкой поднимал настроение, которое испортилось после встречи с сестрой. И я по просьбе старушки рассказывала о своих делах. О том, как проходят мои рабочие занятия в группах, о том, как готовлю дипломный проект, и о том, как резвится Сумрак в эту самую минуту.

Бабушка засыпала меня вопросами. И я тараторила все быстрее и быстрее, пытаясь рассказать ей все и сразу.

— Ладно, Ратти! Я все поняла! На ночь останусь у тебя, — решительно заявила бабушка. — Тем более, сегодня день такой, когда можно получить ответы на вопросы. Карты не лгут, девочка!

— Угу, лишь изредка преувеличивают, — рассмеялась я.

Бабушка фыркнула, посетовала на то, что я не воспринимаю ее увлечение всерьез. И пообещала, что скоро появится в моей уютной квартирке. И хоть немного отдохнет от огромной усадьбы Несторовых. Моя старушка свято верила, что на территории моей жилплощади царит идеальная аура для гаданий. Я лишь соглашалась со всеми ее словами. Ведь главное, что бабушка погостит у меня денек. А я по ней жутко соскучилась.

***

Глава 4

— Карты не лгут, Ратти, — загадочно бормотала бабушка.

Я согласно кивала, уплетала вкуснейший пирог, привезенный бабушкой, и довольно улыбалась. Сумрак флегматично наблюдал за нашей гостьей, лежа в своем кресле. А я была безмерно счастлива.

Выходной день, утром можно спать до обеда и никуда не торопиться. У меня гостит бабуля, а значит, веселый вечер мне обеспечен. И я готова даже слушать ее предсказания в отношении моих амурных дел и эфемерных принцев на белоснежных единорогах.

— Никто и не сомневается, бабуль! — пробормотала я, старательно пережевывая огромный кусок. — Вкушно! Ты чудо, бабуль!

— Приятно знать, что хоть у кого-то в нашей семье здоровый аппетит! — подмигнула бабушка, а я пожала плечом.

Вкусно ведь! И я не видела смысла отказывать себе в таком удовольствии.

— Чисто гипотетически, я не отношусь к «вашей» семье, — хмыкнула я, когда моя тарелка опустела.

— Ты моя внучка, Ратти, — нахмурилась бабушка, она всегда остро реагировала на мои слова, пусть и весьма правдивые. — И никакие свидетельства этого не изменят.

— Люблю тебя, ба! — полезла я обниматься к старушке. — Ты самая лучшая у меня!

— Так другой у тебя и нет, — хохотнула бабуля. — Ты, Мария Геннадьевна, единственная моя отрада на старости лет.

— Это тебе карты подсказали? — подмигнула я.

— О, нет! — фыркнула бабушка. — Карты говорят, что у твоего суженого сердце свободное, а воля твердая. Кремень мужик. И не согнешь так сразу. Это пока. До встречи с тобой.

— Конечно-конечно! — смеясь, закивала я. — Как же меня такую замечательную и не любить?

Бабушка разложила пару карт, нахмурилась, взглянула на меня. Я не верила картам. Но им верила бабушка. А я уважала ее слова и мудрость.

— Страдать будешь. Тяжелый он человек. И завистников много у вас двоих, потому что любовь будет дикая, — бормотала бабуля, а я обреченно вздохнула.

Боже, и где только черт носит эту мою «дикую» любовь?

— «Дикая»? Это как? Он что, родом из вымирающего племени? — хихикнула я.

— Ты узнаешь его, Раттана. Сердце подскажет, — назидательно улыбнулась бабуля. — А Дашку не слушай. Она дура редкостная, и ядом знатно плюет.

— Ба, вообще-то она твоя внучка, — словно по секрету сообщила я бабуле.

— Кофе неси! Карты не все сказали. А вот кофейная гуща не врет! — решительно кивнула моя любимая старушка.

— Так карты вроде тоже не врали? Или они под кофе только правду говорят? — заметила я, убирая грязные тарелки со стола.

— И в кого ты такая вредная, а? — бабушка в шутку шлепнула меня колодой по мягкому месту, куда смогла дотянуться.

— Жаль, что не в тебя, — подмигнула я старушке.

Бабушка покачала головой, словно осуждала меня. Но я знала: моя старушка меня любит. Как и я ее.

На самом деле Евдокия Руслановна не являлась моей родственницей. Формально. Но я всегда считала ее своей бабушкой. И другом. Ведь меня воспитала именно она.

Парадокс, но бабушка была матерью моей мачехи. Жила в усадьбе Несторовых и лишь изредка покидала ее границы. На территории усадьбы у бабули был свой домик, отдельный. И если вдруг отец требовал моего присутствия на семейных праздниках, то я ночевала у бабушки. Я ненавидела огромный дом, как и его домочадцев. А они не переносили меня. Все чувства были взаимны.

У меня было два брата, которые слонялись от безделья по всему свету. Была сестра, которая пусть и вела свой бизнес, но тоже не брезговала деньгами нашего отца. Была мачеха, которая меня откровенно ненавидела по одной простой причине: я являлась живым напоминанием интрижки отца и тайской студентки.

Даже моя внешность напоминала ей о том, что отец предпочел азиатскую красавицу и собирался уйти из семьи, поскольку любил мою мать. Но судьба жестоко подшутила над отцом, отобрав у него мою маму. Однако, как любит говорить бабуля, подарила ему меня. Ведь даже имя, которое дала мне мама, означало «драгоценность». Словом, я была ходячим бриллиантом. С трудом верила в этот факт, но само имя мне нравилось.

***

— Рома! Где тебя черти носят?! — недовольно хмурился Барсуков Саня, появляясь в раздевалке.

Я уже успел переодеться и закрывал шкафчик на кодовый замок. Признаться, усталость убивала, а нервы были на пределе. Но тренировки с Барсуком я не пропускал. Дело привычки вот уже последние лет десять.

— Сань, не нуди, а, — скривился я.

—Ох, простите, ваше высочество! — Барсук отвесил шутовской поклон, блистая лысиной.

Александр был моим, пожалуй, единственным другом, это если не считать Ольховского. Я ценил нашу дружбу. Особенно если учесть, что наши интересы в бизнесе не пересекались. У Барсука была собственная сеть тренажерных залов. И если я поднимал семейный бизнес, то Саня начинал с нуля, пробивая лысиной путь к обеспеченной жизни.

— Шут гороховый, — пробормотал я, выходя из раздевалки.

— Так что нового в добрачной жизни? Пригласительные видел. Оценил. Могу не приходить? У меня, знаешь ли, стойкое отторжение розового цвета, — ржал друг, а я отвернулся.

— Можно, — милостиво разрешил я, а потом зло добавил: — Звони этой мымре сам. И придумай достоверное оправдание, почему свидетель жениха не явится на бракосочетание.

— Слушай, бро, — Александр задумчиво почесал затылок пятерней. — Ты уверен, что не перешел папеньке дорогу? Вот за что он тебе такую жену выбрал? Там же крупным шрифтом на весь фасад: «Гадюка»!

— Отвали, а, — по-дружески попросил я, собираясь хоть на пару часов отвлечься от всех проблем.

Барсук умолк, а я разминал мышцы привычными упражнениями. Нет, невестушка меня за неделю доконала так, что я намеренно избегал любого контакта. Даже по телефону она умудрилась довести мою секретаршу. И я медленно, но верно терял терпение. Мысленно оттягивал момент взрыва. Но, кажется, надолго меня не хватит.

Пора ехать к Марго. Или придумать, где закопать труп невесты. Интересно, у Марка нет запасного плана, если вдруг невеста скончается до заключения брака? Я б с радостью его рассмотрел.

Мысли были опасными. И я тут же их отмел. На карту была поставлена компания, огромные деньги и моя репутация.

***

Глава 5

— Через неделю жду! — взмахнул Саня рукой на прощанье, когда мы спустились в подземный паркинг за своими тачками.

Барсук колесил на грозном байке. А я не очень уважал двухколесники. Предпочитал задницей чувствовать комфорт. И не очень верил романтическому бреду о порывах ветра в лицо и ощущении расправленных крыльев за спиной.

— А мальчишник будет? — заржал друг, а я, вопреки своему имиджу крутого бизнес-воротилы, продемонстрировал средний палец, безмолвно посылая Барсука на хрен.

Я обожал свою тачку. Мотор ревел, радуя слух. Громкая музыка лилась из динамиков. И я позволил себе полностью окунуться в комфортную и стремительную езду. Сто лет назад я мечтал гонять по трассам, побеждать и кайфовать от адреналина, бурлящего в крови. Но семейный бизнес катился с горки и сыпался, как карточный домик. Пришлось помогать отцу. И у меня получалось. А потом втянулся настолько, что все мечты забылись, их вытеснили сделки, вложения, договора и контракты.

Сейчас я знал одно: мечтать опасно. Нужно строить четкий план и выполнять каждый пункт, вопреки всему и наплевав на всех. Это целесообразно и выгодно.

На переднем сиденье рядом со мной лежал кейс с бумагами. Нужно все подписать. Поскольку документы были важными, а сроки горели, я не повернул в сторону квартиры, которую арендовал для Марго. Решил перенести встречу с любовницей на более удобное для меня время.

Тачка послушно замерла на светофоре. Опустил стекло, вдруг захотелось вдохнуть чистого кислорода. Относительно чистого, насколько он может быть чистым в центре городского парка.

Следил за красными цифрами, отсчитывающими время до зеленого сигнала. На дороге было удивительно пусто. Только я, охрана и какое-то корыто в правом ряду.

Оставалось всего пять секунд. Нога уже медленно отпускала педаль тормоза, как через открытое окно влетел странный предмет неопознанного мною цвета и происхождения.

Первая мысль была: граната, мать ее! Судя по дикому лицу Марка, мелькнувшему в зеркале бокового вида, Ольховский решил так же.

Шарообразное нечто отскочило от приборки, оставляя жуткий грязный след, и долбануло меня в лоб. Вновь отскочило и угодило в лобовое стекло. И опять по старой траектории.

Я, как идиот, сидел и смотрел на «пляшущий» по бежевому салону комок грязи. И зверел.

Когда шарообразное вторжение прекратилось, я медленно повернул голову в сторону парка.

На меня во всю прыть несся зверюга, открыв пасть и собираясь добыть свою собственность, которая оказалась внутри моей собственности.

— Твою маать! — прорычал я, наблюдая за огромным доберманом, который в один прыжок оказался рядом с моей тачкой.

—Суми, фу! — высокий женский голос отдал команду. А я крупно засомневался в том, что пес послушает этот писк.

Но ошибся. Доберман замер, не переставая угрожающе смотреть в окно моей тачки, открыв пасть и оскалив зубы.

— Стойте! Стойте! Это случайность! — верещала девушка, и я понял причину.

Марк и телохранители наставили на пса «стволы», окружая плотным кольцом.

Пока я наблюдал за событиями, девушка подлетела к своей зверюге и ловко щелкнула карабином, беря пса на поводок.

— Он дрессирован, — успокаивала девушка мою охрану, одновременно поглаживая и пса. — Я случайно промахнулась. Темно, не увидела, куда мяч летит. Простите, бога ради!

Это уже мне. Я, признаться, впервые в жизни оказался в подобной ситуации. И не предполагал, как действовать. А Марк, скотина, молча смотрел на меня. И судя по взгляду, пытался не ржать.

Мысленно сделал пометку: сообщить финдиректору, что ребята Марка и сам Ольховский премии в текущем квартале уже не получают.

Очевидно, Марк догадался о ходе моих мыслей. Отдал приказ парням вернуться в тачки. А я наоборот, медленно вышел из салона.

Злополучный мяч был в моей руке. Я бы с превеликим удовольствием тщательно продезинфицировал руки, а заодно и всю тачку. Но сначала я хотел прихлопнуть безрукую идиотку — хозяйку пса.

— У меня есть салфетки! Вот! — девушка протягивала небольшую пачку.

Я медленно перевел взгляд от первого «подарка» ко второму.

— Пачки будет мало, — процедил я.

Девушка, словно не слышала меня, торопливо отобрала перепачканный мяч и всунула в мою ладонь пачку салфеток.

—Вам, главное, вот тут… — пробормотала девушка и вдруг, вскинув руку, принялась вытирать рукавом своего свитера мой испачканный в грязи лоб. — Ой!

Я чувствовал, как чудодейственная смесь из собачьей слюны, грязи и чего-то еще более мерзкого и отвратительного втирается в мою кожу.

— Перестань! — прорычал я.

Пес тут же среагировал, оскалился.

— Вы его нервируете! — прошипела девушка, а я перевел на нее тяжелый взгляд.

Я мысленно перечислял все, что мог бы сделать с этим двинутым на всю голову псом, с самой хозяйкой и моей собственной охраной. И понимал, что держусь из последних сил.

Кажется, в голове начал стремительно появляться жуткий шум. Я зверел с каждой секундой. И уже готов был открыть рот и проорать в лицо незнакомки все, что думал о ней, как она вдруг испуганно взвизгнула и спряталась за мной.

Причем спряталась быстро, а пса отпустила вместе с поводком.

Этот вечер был самым ужасным, отвратительным и омерзительным.

Я так и стоял неподвижно, когда «поливалка» проехала мимо. А водитель, выглянув из окна, с раскаянием прокричал:

— Извини, брат! Не успел напор воды совсем вырубить. Зацепило малек!

С меня ручьем лилась мутная, жидкая субстанция, совершенно не напоминавшая воду. Все вещи промокли насквозь. Но больше всего, разумеется, пострадало самолюбие. Сначала от слюнявого мяча, а потом от «поливалки».

— Смотрите на это позитивно. Теперь вам уже не нужны салфетки! — девчонка выползла из-за моей спины, широко улыбнулась и пронзительно свистнула.

Пес тут же подлетел к ней, а я, точно тупой идиот, смотрел на стремительно убегающую женскую фигурку.

— Марк! — заорал я во всю глотку.

Ольховский появился мгновенно. Я перевел тяжелый взгляд на помощника и адвоката.

— Найди мне ее! Чтобы утром у меня на столе лежал такой компромат, по которому можно было не просто усыпить ее пса, но и стереть с лица земли любое упоминание о ней и о ее шавке! — приказал я прежде, чем сел за руль в промокшее кресло, и помчался домой.

***

Глава 6

Я не могла ошибиться. Человек, в машину которого случайно залетел брошенный мною мяч Сумрака, был Романом Львовским.

Узнав молодого мужчину с глянцевых обложек и экранов телевизоров, я окончательно убедила себя и свою совесть: на свадьбу сестры я не пойду ни под каким предлогом. Даже если попросит отец.

После неудачного знакомства с женихом сестры я увлеклась рутинными делами. И образ светского мажора поблек в сравнении с такими важными делами, как купание Сумрака в условиях моей довольно скромной ванной.

Далее — готовка. Я не любила питаться вне дома, и поэтому запасалась едой каждые выходные и на всю неделю, чтобы не думать о приготовлении ужина после изнурительного учебного и рабочего дня.

Нет, я обожала свою работу. Но она отнимала слишком много физических и душевных сил. И вечерами меня хватало только на прогулки с Сумраком и телефонные разговоры с бабулей.

С другой стороны, благодаря работе, у меня не оставалось сил на глупые мысли и бесполезные занятия.

Перед сном Сумрак, не заботясь о том, чтобы не помешало бы получить от меня разрешение, забрался на кровать и устроился рядом. Острые уши настороженно торчали. А умные карие глаза смотрели в ожидании.

Я почесала пса за ухом. Массивная голова добермана тут же оказалась на моем животе.

— Приятных снов, малыш, — заворковала я.

Сумрак зевнул, демонстрируя клыки, лег удобнее и затих.

С таким охранником мне было спокойно и не одиноко. И я крепко проспала всю ночь.

***

А утром я поняла, что в мире есть сволочи, для которых по щелчку пальцев рушатся любые преграды.

Еще до звонка будильника в мою дверь настойчиво постучали. Сумрак настороженно прислушался, а я с таким охранником не побоялась провернуть ключ в замке, даже не взглянув в глазок.

— Доброе утро, Мария Геннадьевна, — осторожно произнес участковый полицейский, ответственный за порядок в нашем районе.

Обращение меня несказанно удивило, поскольку молодой человек жил в нашем доме, но этажом ниже. И мы вот уже четыре года по-приятельски общались.

— Доброе, Валерий Петрович, — кивнула я, поддерживая выбранный тон общения. — Чем могу помочь ранним утром? Кофе не предлагаю, у вас давление. Но есть замечательный чай.

— Разрешите войти, Мария Геннадьевна? — столь же вежливо поинтересовался сосед.

— Входи…те, — улыбнулась я.

Сосед вошел, прикрыв за собой двери. Вздохнул, поправил форменный галстук на шее.

— Ратти, — начал молодой человек еще раз, — на Сумрака нажаловались. Просят принять меры.

— Чего?! — возмутилась я. — Да он душка!

— Ну, он же не болонка, сама понимаешь, — так же тихо продолжил Валерий. — Начальство велело найти повод, чтобы пса забрала служба отлова.

— Валера, да как так?! Да он вырос на твоих глазах! — сокрушалась я, гладя пса по любопытной морде, но меня тут же накрыла волна догадок. — Кто приказал? У меня врагов нет! У Сумрака тем более!

— Только я тебе ничего не говорил, — предупредил приятель. — Ребята попросили уладить по-тихому. Кто знает, может быть удастся договориться с мужиком. Якобы Сумрак напал на него. Но я уверен, что наш Суми не виноват. Шеф велел об итогах доложить пострадавшему лично. Тот мужик ждет отчета о проделанной работе.

— Какой мужик? И где ждет? Я сама с ним поговорю! — всполошилась я.

Валерик с готовностью протянул листок с адресом.

— Его звать Роман…

— Львовский! — воскликнула я. — Вот же сволочь! Ну, ничего! Я с ним побеседую!

— Ратти, только осторожнее, — предостерег меня сосед, но я уже не слышала, а торопливо мчалась в спальню, чтобы сменить пижаму на джинсы и свитер.

— Валера! Выручай! Погуляй с Суми, а? — попросила я, уже бегом возвращаясь в коридор и собирая волосы в пучок.

— Лады. У меня до смены еще час, — согласился сосед и прихватил повадок и ключ от моей квартиры. — Только возьмем подружку, да, Сумрак?

Оказавшись на улице, я помчалась на стоянку такси. А Валерий с Сумраком захватили старушку-таксу Монику, которая жила в семье соседей уже лет сто, и пошли в парк, расположенный в нескольких минутах ходьбы от нашего дома.

Таксист домчал к указанному месту быстро, почти без пробок. Но перед входом в ресторан меня ждало очередное препятствие в виде широкоплечего, бритоголового парня.

Я на мгновение задумалась, ведь мои джинсы не пройдут никакой дресс-код. Помощь появилась неожиданно и весьма кстати.

Фургончик с логотипом цветочного магазинчика прополз мимо меня и повернул за угол. Интуитивно помчалась следом. И не зря.

Из фургона вышел молодой парень в униформе, распахнул заднюю дверь автомобиля и принялся перетаскивать в подсобки массивные коробки и корзинки с цветами.

— Привет! Я помогу! — радостно заявила я парнишке и, прежде чем он успел возразить, схватила небольшую коробку и потащила ее к зданию.

Оказавшись внутри помещения, сгрузила свою ношу в указанном месте. На вопросительный взгляд молоденькой официантки улыбнулась:

— Мне только руки помыть!

Девушка кивнула, махнула рукой в нужном направлении. Однако я уверенным шагом отправилась в зал, понадеявшись, что Львовского я успею найти до того, как его охранники обнаружат мое присутствие в ресторане.

И в этот раз удача улыбнулась мне. Напыщенный мажор завтракал в гордом одиночестве, орудуя ножом и вилкой. И мне вдруг захотелось этот самый нож использовать не по прямому назначению.

Однако пришлось глубоко вздохнуть и напомнить себе, что моя встреча с этим субъектом должна закончиться успешно. Я просто обязана убедить его отозвать жалобы на моего пса.

— Приятного вам аппетита, многоуважаемый Роман Дмитриевич! — жизнерадостно произнесла я, без приглашения присаживаясь напротив молодого мужчины.

Кажется, Львовский поперхнулся, а я миролюбиво придвинула стакан с водой ближе к собеседнику. Не хватало еще, чтобы он подавился и задохнулся от асфиксии на моих глазах!

— Рада видеть, что у вас все замечательно. Все органы на месте, целые и невредимые! — не унималась я. — А главное, чистые и сухие!

Львовский прокашлялся, осушил стакан воды и взглянул на меня.

— Кто такая? — мотнул он головой.

Я поняла, что у меня всего несколько секунд. И по щелчку пальцев к столику уже мчатся плечистые ребята.

— Вчера в парке. Мой пес не виноват. Это я бросила мяч. Сумрак безобидное существо! — затараторила я.

— Вон! — повысил голос мужчина.

— Вы не понимаете! Это ведь всего лишь пес! Его все соседи любят! Он детей обожает! — пыталась я убедить собеседника. — Он и мухи не обидит!

— Пошла вон! — процедил Львовский.

Всего долю секунды я смотрела на красивое, волевое лицо, прямой нос и идеально уложенные волосы. Мда, этот напыщенный, самовлюбленный красавчик станет отличной партией моей сводной сестре. Будет у них крепкая, дружная семейка моральных уродов.

После короткого кивка, охранники тут же сдернули меня со стула, словно я была тряпичной куклой. Я видела, как Львовский небрежно бросил салфетку на стол. Весь вид мужчины выражал брезгливость, будто бы с ним за одним столом оказалась горка дерьма, а не человек.

— Как можно быть таким придурком?! — шипела я вполголоса, но, кажется, Львовский прекрасно расслышал мои слова.

— Забудь, что у тебя был пес! — голос пробрал до мурашек, но я не успела возразить. Охранники уже вытолкали меня из зала, а потом и из здания.

— Вот тебе совет, подруга, исчезни из города, — мрачно произнес бритоголовый охранник.

— Урод! — пробормотала я, охранник изогнул бровь, а я поторопилась пояснить, — Шеф ваш. А вы чудесные парни, да?

«Чудесные парни» хмуро промолчали, а я поняла, что мой визит оказался провальным. И теперь нужно спрятать пса.

***

Глава 7

Я не хотела прощаться с Суми. Но выхода не было. Понадеялась, что за пару недель скандал забудется, и мой мальчик вернется ко мне. Правда, для этого пришлось в срочном порядке мчаться к бабуле за город. Но лучше уж случайно встретиться с нелюбимой родней, чем навсегда проститься с Сумраком.

Пришлось отпроситься с работы. Сотрудница и близкая подруга, с которой мы вместе работали в фитнес-клубе «А.Б.» инструкторами зумбы^[1], пообещала подменить, но взамен я должна была взять ее группу. Время тренировок было неудобным для меня, поскольку совпадало с занятиями в университете, но другого выхода я не видела.

Бабушка обрадовалась, пообещала присмотреть за Суми и уговорила остаться на ночь. В город я вернулась только утром. И уже к обеду мчалась на работу, заранее попросив списать конспекты у девчонок с потока.

Я едва успела переодеться и оставить вещи в тренерской. Группа уже ждала меня, и после короткого приветствия я начала занятие.

Музыка привычными волнами заструилась по телу. Мышцы отбивали свой собственный ритм. И я наслаждалась звуками, рвущими тело.

Тренировка давалась сложно. Что-то мешало сосредоточиться. Но я списала все на то, что эта группа не моя основная. Пусть девочки и были отзывчивыми и смышлеными. Но все равно в воздухе будто витало напряжение.

— Всем спасибо, красавицы! — искренне поблагодарила я своих дам, хлопая в ладоши на последней минуте занятия. — Вы у меня просто молодцы!

Девчонки, вытирая капельки пота со лба, отправились в сторону раздевалок. А я присела на пуф и потянулась рукой к бутылке с водой.

Но открыть ее не успела. Мой уставший взгляд застыл на стеклянной стене напротив. Сквозь стеклянную преграду я увидела знакомую мужскую фигуру. Я уже давно привыкла к тому, что парни реагируют на мою внешность, расценивают как нечто экзотическое. Но в глазах мужчины в этот раз светился не просто интерес, а жуткий коктейль.

Роман Львовский находился в соседнем зале. Стена, разделившая нас, была прозрачной. Она не пропускала звуки музыки, но не скрывала обзора. И сейчас я искренне пожалела о том, что стекло не может закрыть меня от пронзительного и ненужного внимания мужчины.

Львовский сидел, прислонившись спиной к стене. Он был одет в шорты и майку, промокшую почти насквозь. В руках он держал бутылку с водой. А взъерошенные волосы указывали на то, что Львовский не просто был зрителем, но и активно занимался в тренажерке.

Вот только в настоящий момент он сидел и пристально наблюдал за мной. И одному богу известно, как долго мужчина провел в этом положении, сверля меня изучающим взглядом, точно микроба через микроскоп.

— Привет, красавица! — раздался голос человека, которого я была рада видеть в любое время.

— Оу, привееет! — заулыбалась я мужчине, шагнувшему через порог моего «аквариума». — Извини, не успела забежать к тебе до начала занятий!

— Да я сам только что приехал, — отмахнулся Саша.

Я устала не больше, чем обычно. Но почему-то ноги подрагивали от напряжения, и я крепко ухватилась за протянутую руку.

Саша крепко держал мою ладонь и вдруг стремительно дернул на себя. Я смутилась, чувствуя, что у нашей встречи есть свидетель.

— Саш! Ну, смотрят же! — пропищала я, а молодой человек уже двумя руками обнимал меня за талию.

— Пусть смотрят. Мне что, нельзя обнять свою девушку? — широко заулыбался Барсуков. — Кстати, ты офигенно выглядишь!

Я чувствовала дискомфорт. Более того, мне казалось, что в моем затылке образовалась дыра размером с целую вселенную. Но Сашкины руки придавали уверенности, и я заставила напряженные мышцы расслабиться.

С Барсуковым Александром мы были знакомы сравнительно давно. Пару лет назад мы столкнулись в университете, когда он искал «свежую кровь» для своих клубов. А поскольку мне нужна была работа, то я рискнула пойти на собеседование.

Саша для меня всегда был строгим начальством. Однако когда клуб отмечал годовщину со дня открытия, Барсуков вдруг активизировался. Приглашал на свидания, дарил цветы, ухаживал.

Изначально я не принимала всерьез такие знаки внимания. К тому же Барсуков был грозным начальством. Но на прошлой неделе согласилась на ужин. Саша был замечательным человеком, общительным, внимательным, чутким. Несмотря на финансовое положение, он не глядел на своих подчиненных свысока.

На ум тут же пришло сравнение с другим представителем финансового мира. Но лучше бы я о нем не вспоминала.

— Саш, ты торопишься, — тихо выдохнула я, и Барсуков отступил.

— Пф! — выдохнул он, но мужские руки на моей талии ослабили хватку. — Кстати, классно, что ты появилась раньше обычного. Пойдем, познакомлю тебя с другом. Крутой парень.

— Саш, у меня группа вот-вот, и… — я лихорадочно придумывала отговорки, чтобы не знакомиться с друзьями Александра.

Одно дело, когда мы пару раз поужинали, а другое — знакомство с окружением мужчины. Это накладывало некие обязательства на меня. И смущало.

— Да брось, Маш, это минутное дело! Ромыч свой парень! — заявил Барсуков, а я поняла, что дыра в моем затылке плавно перетекает в мишень. Мне очень хотелось, чтобы именно сейчас в тренажерном зале оказался какой-нибудь другой Роман. Не тот, что обещал уничтожить моего пса. Какой-нибудь добрый, прикольный парень, подходящий под определение, данное Сашей.

Но не в этой жизни. Так повезти мне просто не могло.

— Ром, знакомься, это моя девушка! — радостно заявил Саша, подталкивая меня к выросшему посреди коридора мужчине. — Мария!

Я и не заметила, как Львовский двинулся в нашу сторону. А увидев его так близко, интуитивно прижалась в Сашке.

Лучше надежные руки Барсукова, чем липкий и изучающий взгляд заносчивого и высокомерного придурка Львовского.

— Мария? — мое официальное имя, произнесенное глубоким, надменным голосом, стало нравиться мне еще меньше. — Сань, ты в курсе, что девчонка далеко не Маша? Вынужден тебя огорчить, друг, но она азиатка.

— Слушай, бро, не обязательно со всеми быть таким придурком, — нахмурился Саша.

Я же смотрела на Львовского, стоявшего в метре от меня. Мои руки чесались ударить мужчину. Просто взять и вложить в одно стремительное движение всю ненависть и неприязнь, клокотавшую в горле.

— Мне пора, — спокойно произнесла я, посылая Львовскому столько проклятий, что он должен бы уже свалиться на пол с остановкой сердца. Но поскольку у таких, как Львовский, сердце отсутствовало, то он продолжал стоять и усмехаться, глядя мне в лицо.

Меня спасло появление второй группы, и следующий час я провела в режиме жесткой и изнурительной тренировки. Девочки едва успевали за темпом, но я не давала спуска. Зато полегчало. Львовский забылся. Но я приняла решение поговорить с Сашей. Я бы не хотела больше встречаться с великим и ужасным Романом Дмитриевичем. Пусть измывается над другими.

***

Глава 8

Маша? Да какая она, на хрен, Маша?!

Сашка обиделся, не стал продолжать со мной тренировку. Пришлось пыхтеть самостоятельно.

Мне было глубоко насрать на обиды Барсука. Не собирался я лебезить перед каждой его подстилкой.

Пусть задница у нее и была зачетная. Такая, что руки сами тянулись потрогать.

После очередного подхода к снарядам, тело дрожало от напряжения. По сути, нагрузка было стандартной. Но я взял минуту отдыха и устроился с бутылкой воды на лавке, с которой отлично просматривался соседний зал.

Она танцевала.

Женскую фигурку я увидел сразу, как только вышел в зал. Еще час назад. Как правило, оказываясь на тренировках, я не замечал никого вокруг. Меня устраивала тишина. Никакой болтовни или случайных знакомств. И все окружающие посетители клуба Барсукова были для меня безликими и бесполыми существами.

А здесь сам черт дернул меня взглянуть за стеклянную перегородку. Девушка двигалась нереально круто. Даже я с полным отсутствием чувства ритма, слуха и тяги к прекрасному понял, что девушка — удивительно пластична.

Было в ней что-то притягательное. Что-то, что приковывало взгляд, не отпускало и тянуло.

Маша, блин! Да какая она Маша…

Сделал пару глотков воды. Часы настойчиво твердили, что моя тренировка подошла к концу. Пора валить зарабатывать деньги во благо папочки и себя. Но двигаться я не спешил.

Сидел и смотрел, даже не парясь по поводу того, что Сашке не понравится мое внимание. Мне хотелось смотреть на девку. А остальное было неважным.

Меня уже не душило пространство. Не было желания рвануть в офис и погрузиться в работу, загоняя до предела всех моих начальников отделов, включая Марка и ассистентов.

От моего взгляда не ускользнуло ни одно движение. Каждый взмах женкой руки был изящным, томным, резким, стремительным. Девушка то замирала на мгновение, то молниеносно двигалась, высвобождая колоссальную энергетику. А ведь я не верю во всю эту хрень! Я верь в магию бабла. Вот оно может свернуть горы.

Казалось, что ее танец дикий и хаотичный. Но в следующее мгновение он превращался в томные, тягучие движения.

Я прислонился затылком к стене, лениво прикрыл глаза. Но не сводил взгляда с танцовщицы. И позволил себе отрешиться от всего. Видел лишь изящное, гибкое тело и жадно следил за каждым жестом.

Хрупкая фигурка вдруг прогнулась, откинув голову назад, позволяя длинным косам расплестись. Пряди, точно дикие черные змеи, выбились на свободу, облепили свою жертву.

Тонкая ладонь взметнулась вверх, а мне удалось рассмотреть лицо девушки. Раскосые глаза были прикрыты веками, а губы, наоборот, приоткрыты. Дыхание, рваное и жадное, выбивалось толчками. А я понял, что вид крохотной груди с торчащими под тонкой спортивной майкой сосками, меня убил.

Возбуждение стрельнуло в бедра, а член дернулся в жадном порыве обладания.

Девушка, не открывая глаз, сменила положение. Всего секунда, и танцовщица выпрямилась.

Она что-то говорила своим подопечным, хлопала в ладоши, улыбалась. Совсем скоро ее «аквариум» опустел, и она осталась одна. Повернулась спиной, прекрасно зная, что я слежу за каждым ее движением. Я не прятался, как смущенный пацан. Ждал, что будет дальше.

Увидел, как она берет пульт от стереосистемы в руки, закрывает стеклянную дверь, ограждая себя от всего клуба. Пульт упал на небольшой мягкий пуф у противоположной стены.

Я видел, как девушка запрокинула голову назад. Собрала волосы в небрежный пучок. Звуки музыки отчетливо доносились даже сквозь преграду. Кажется, Маша намеренно повысила громкость, чтобы не замечать нежелательного внимания.

И вдруг она сорвалась с места, подпрыгнула невероятно высоко. А я умудрился рассмотреть ее босые ступни. И понял, что эти ноги просто обязаны оказаться на моих бедрах.

Танцовщица не останавливалась, кружилась все быстрее, отчаяннее, словно ее выступление подходило к кульминации. Еще мгновение — и последует взрыв.

Ее плечи двигались в такт неизвестной и едва слышной музыке. Но мелодия звучала в моей голове, отбивала свой ритм.

Красавица излучала дикий, откровенный секс. Словно отдавалась страсти. Словно своим танцем признавалась в чувствах, бушующих в ее душе.

Понял, что мое тело потянулось к ней. И готово двигаться в том же ритме. И я не понимал, что уже иду к ней. Встал, преодолел те несколько метров, что разделяли тренажерку от «аквариума».

Мой взгляд замер на тонких пальцах. Ни следа лака. Никаких украшений. Только тонкая полупрозрачная кожа, под которой лихорадочно бился пульс.

Я не слышал ничего, думал лишь о том, как буду стягивать облегающие штаны и короткий топ с изящного тела. Страсть рвалась и звенела в воздухе. Требовала выхода. И я с трудом контролировал свои движения.

Ее глаза были прикрыты. Она находилась во власти танца и музыки. А губы что-то шептали. Я не слышал слов, видел лишь шевеление полноватых губ. Должно быть, эта Маша — ведьма. Ведь мое тело, налитое кровью, твердило, что свихнусь я на этой танцовщице, если немедленно не отымею ее.

Я стоял перед прозрачной дверью, не сводил взгляда с застывшей в последнем движении фигурки.

А девушка тем временем повторно собрала в пучок волосы, которые растрепались во время танца. Но случайно оставила одну прядь. Мне хотелось протянуть руку и коснуться темных волос, чтобы ощутить, как они послушными змейками путаются в пальцах.

Я все еще находился в странном состоянии транса, когда Маша взяла пульт и вырубила музыку. Ее дыхание было все еще рваным. Капельки пота катились по вискам. И я представил, какой горячей и страстной она будет в моей постели.

Я трахну ее. Это даже не обсуждается.

— Мне нужно пройти, — услышал тихий, уставший, но твердый голос девушки.

Я стоял в дверях, преграждая ей путь. Не двигался, смотрел с высоты своего роста, отмечая лихорадочно бьющуюся жилку на шее, изящный изгиб плеча, хрупкие запястья и тонкие, длинные пальцы.

— Сколько? — произнес я.

Понял, что фигура девчонки меня полностью устраивает. Даже крохотная грудь заводила до предела. Да, она была решительно не в моем вкусе. Рост слишком маленький и задница плоская. Не говоря уже о том, что она совсем не блондинка с голубыми глазами. Но мой член реагировал именно на нее, отодвигая все заботы в пекло.

— Чего «сколько»? — прищурилась она.

Я не двинулся с места, не позволил ей пройти. Поднял руку и коснулся длинной пряди, не спрятанной в пучок на ее затылке.

Шелковая полоска обвила палец, а мне вдруг захотелось больше. Захотелось намотать всю копну волос на кулак, потянуть, заставить девчонку смотреть мне в лицо. В идеале — стонать в голос, когда я буду брать ее вновь и вновь из любой позиции, какую захочу.

— Сколько ты хочешь за секс? — повторил я вопрос.

***

Глава 9

Я знал, что меня отпустит. Эта Маша не подходит на роль постоянной любовницы. У меня есть Марго, которая исправно отсасывает и всегда готова по первому звонку.

Мне нужно было просто удовлетворить любопытство именно с ней, с этой гибкой азиатской танцовщицей.

Оплеуха была неожиданной. Нет, она не причинила боли. Но мое эго было задето.

Животная ярость смешалась с возбуждением, оглушив меня.

— Я не продаюсь, придурок! — прошипела она.

Кажется, эта Маша была бесстрашной, но глупой дурой. И поплатится. Или я не Роман Львовский!

Я стремительно выбросил руку, хватая девчонку за затылок. Возможно, ей было больно. Но она лишь сжала рот в прямую линию. А ее глаза метали молнии.

Мне пришлось с силой прижать ее к себе, чтобы девичье колено не встретилось с моим возбужденным членом.

— Пусти, урод! — процедила она.

— У всех есть своя цена, Машааа! — процедил я, не позволяя ей двигаться.

Жадно впился в ее рот. Она до боли стиснула челюсти, прикусив мою губу до крови. Но я не отступал. Пил ее дыхание, не замечая ничего вокруг. Словно безумец.

Соленый привкус металла лишь раззадорил меня. И я усилил напор. Прижал ее бедра к своим, позволяя ей ощутить мое возбуждение. Ее ладони колотили по моим плечам, спине. Девичье тело извивалось, пытаясь выскользнуть из моих рук. Но я точно зверь, нашел жертву и не собирался выпускать.

— Охренел, Рома?! — раздался рык Сани, отрезвляя меня.

Барсуков не был слабаком. К тому же оказался злым, как черт.

И мне пришлось выпустить девчонку из захвата. Прежде, чем мощный кулак Сани впечатался в мою челюсть, я увидел, как по щекам девчонки текут слезы, а на нижней губе — капелька крови.

Я не стал уклоняться от удара. «Поймал» справа. Просто понадеялся, что небольшая встряска поставит мозги на место. Помогло.

Звон в ушах привел меня в чувства. И пока я переводил дыхание, расслышал, как Саня говорит девчонке:

— Раттана, прости! Этого придурка здесь больше не будет!

— Саш, все в порядке. Просто не стану больше подменяться. И глупости. Не нужно из-за меня ругаться с друзьями, — настойчиво говорила она.

А у меня в голове билось лишь имя «Раттана». Так гораздо лучше. Никакая она не Маша. Раттана — ей подходит. Знать бы еще, что оно означает.

***

— Ты, млять, мудак и придурок! — цедил Сашок, когда мы оказались на подземной парковке. — Не трогай ее! Понял?!

— Да понял, Сань, — усмехнулся я. — Успокойся.

— Ублюдок! — процедил Барсук.

— А вот это было обидно, — хмыкнул я. — С тебя организация мальчишника. Мой секретарь свяжется с тобой.

— Да пошел ты, говнюк! — уже спокойнее бросил Барсук и надел шлем на голову.

На прощанье он поднял вверх средний палец и умчался.

А я сел за руль. Губа все еще ныла. Запекшаяся кровь напоминала о темпераменте девчонки. Бросив взгляд на свое отражение в зеркале, ухмыльнулся.

Поступок девчонки лишь доказал, что ее будет приятно трахать. И это непременно случиться.

Короткий поиск в интернете дал ответ на загадку имени той самой Маши, которая не Маша.

Раттана, Ратти, кристалл, драгоценность.

Ей очень подходит. Этот камушек будет в моем фонде. Даже если Барсукову или ей самой это не по душе.

Прежде, чем рвануть тачку с места, я набрал номер телефона Ольховского.

— Ты мне обещал досье на хозяйку пса, — напомнил я.

— Файл скинул, — напряженно ответил Марк.

А я в предвкушении сел удобнее. Азарт охотника бурлил по венам, словно кто-то взмахнул невидимым флагом перед глазами, а фонари зажглись зеленым.

— Охренеть! — пробормотал я, вчитываясь в сухие строки отчета адвоката.

Буквы складывались в слова. Мозг проводил параллели, строил схемы, чертил линии. Но чертово напряжение не спадало. Наоборот. Теперь еще больше хотелось вернуться в тренажерку и забрать девчонку. Значит, милая азиатская малышка — сестра Дарьи и младшая внебрачная дочь Несторова?

Они настолько разные, как день и ночь. И если Дарья была знойной, элитной красоткой, идеально вписывалась в мои вкусы и нормы, благодаря фигуре, светлым волосам и голубым глазам, то Ратти была ночным пороком. Таким, который хотелось иметь вопреки здравому смыслу.

— Поглядим, какая ты, — выдохнул я, предвкушая следующую встречу.

***

Глава 10

— Добрый вечер, Роман! — прошелестел мелодичный голос Маргариты.

Женщина приветливо распахнула двери съемной квартиры, как только я поднялся на нужный этаж. Она ждала меня. Идеальную фигуру подчеркивало откровенное белье. Марго не стеснялась своего тела и во время моих визитов не куталась в шмотки, точно матрешка.

Она знала: я пришел за сексом, получил его и ушел. Все просто.

Я перешагнул порог квартиры. Марго отбросила волосы за спину и вопросительно взглянула на меня.

К чертям все! Я реально устал, задолбался с делами, но мысли о происшествии в клубе Барсука не отпускали. Каждый раз, как только вытягивал из памяти образ страстной танцовщицы, тело тут же скручивала похоть. Я, млять, хотел ее. Хотел вдохнуть ее запах и ощутить под пальцами гибкое тело.

Марго поможет приглушить эту память, я был уверен.

Бросил хмурый взгляд на женские прелести, которые возбуждали еще неделю назад.

Нужно срочно выпить! Марго знала, какой марки алкоголь я предпочитаю. А я знал, где он хранится.

Женщина прошла следом. Включила тихую музыку, пока я открывал бутылку и наполнял бокал янтарной жидкостью.

Устало опустился в первое попавшееся кресло и запрокинул голову на спинку.

Марго устроилась на полу между моих коленей. Женские руки скользнули к пряжке ремня. А я протяжно выдохнул, чувствуя, как мышцы расслабляются от умелых движений.

Эта женщина знала свое дело. Движения были отточенными, механическими.

Лениво прикрыл глаза. Марго искусно делала минет, заглатывая мой возбужденный член и постанывая. Горловые звуки Марго должны были бы заводить меня, как и неделю назад. И если мое тело возбудилось и ждало неминуемой разрядки, то лишь благодаря мыслям о Ратти.

Марго начала помогать себе руками, а я вернулся к событиям в тренажерке.

Хрупкое, гибкое тело девушки так и просилось в руки.

Это неизбежно и необратимо, как локомотив, прущий на полном ходу с сорванным стоп-краном. Он снесет любые препятствия.

Накрыл затылок любовницы ладонью. Надавил, заставляя приникнуть плотнее. Марго не сопротивлялась. Выполняла все желания с готовностью шлюхи. Да она ею и была. Знала, что уже завтра на ее счет капнет неплохая сумма.

Марго сглатывала все, что я ей давал. А под моими ресницами разворачивались иные картинки.

Раттана на месте Марго. В той же позе. С волосами, рассыпавшимися по плечам. С поволокой страсти во взоре. С томными стонами и вздохами.

Да, она будет стонать подо мной, на мне, стоя на коленях передо мной.

Я был уверен в этом.

«Придурок!»

Голос стремительно ворвался в мои мысли, а я очнулся, дернул головой, словно кто-то разбудил от некрепкого сна.

Марго удивленно смотрела на меня, приоткрыв рот. Любовница все еще сидела на полу у моих ног. А я дышал так, словно кто-то наступил на глотку.

— Рома, что с тобой? — спросила Марго.

Смотрел на нее, а видел другую: девушку с раскосыми глазами и губами вкуса спелого апельсина.

Будто не я только что кончил, возбуждение все еще гуляло по телу, но не от вида полуобнаженной любовницы, а от мыслей о Ратти. Так звали ее. Мое наваждение.

***

— Квартира оплачена до конца года, — произнес я в коридоре.

Я не знал, зачем я обрываю выгодную и удобную связь. Зачем отказываюсь от регулярного и удобного секса. В пользу чего?

Я не готов был дать ответ. Просто решил обратиться в агентство, предоставляющее девушек азиатской внешности. Возможно, у меня поехала крыша. Или организм потребовал экзотики. Да плевать! Нужна была копия Раттаны, и точка!

— Рома, но ведь… Роман! — прокричала Маргарита, однако я бросил на женщину предостерегающий взгляд.

«Лучше не лезь!» — мысленно отрезал я, и Марго отступила, пропустила меня к дверям, не обронив ни единого упрека.

Оказавшись на улице, вздохнул полной грудью.

— Какого хрена ты творишь, Рома?— прошептал я, но ответа не было. Ответа я не знал.

И я сел в машину. Тачка ревела. Дикий зверь слушался руля. Музыка заполняла пространство. А я всматривался в ночную трассу.

План выстроился, словно нерушимая кирпичная стена. К черту агентства! Я не видел проблем. Инстинкты кричали: бери и владей. А я не привык отказывать интуиции.

***

Глава 11

— Как твои дела, Ратти? — голос бабушки обрадовал и вместе с тем расстроил.

Сейчас, оказавшись в стенах своей уютной квартиры, я поняла, как сильно соскучилась по Сумраку. И… как сильно я ненавижу Львовского, из-за которого пришлось расстаться с моим питомцем, пусть и на время. Настолько сильно, что не могу думать о чем-то другом, мысленно прокручивая сцену на работе.

Я не знала, что делать. Упрекала себя в глупости, в тупости, в идиотизме.

Зачем я танцевала там, после занятий? Что хотела доказать? Показать? Что чего-то стою?

Угу, доказала! Теперь в глазах Львовского я увидела спортивный интерес. Мне бы исчезнуть из города, как и предупредил охранник из ресторана. А еще лучше — с лица земли.

Но я не собиралась скрываться. Если я боялась за пса и постаралась его спрятать, то сама не планировала трусливо поджимать хвост. И впервые в жизни порадовалась, что мой отец — не самый рядовой житель города, а человек с именем. Возможно, если Львовский узнает о моем родстве с Дашкой, то потеряет интерес ко мне.

— Хорошо, бабуль, — максимально жизнерадостно ответила я.

Но бабушку не обмануть.

— Тебя что-то беспокоит? — догадалась она.

— Встретила сегодня человека. Жуткая сволочь, — вздохнула я, не собираясь называть имен.

— Внешность обманчива, Ратти, — загадочно проговорила бабуля, а я не стала возражать.

Внешность действительно была обманчива. Львовский выглядел шикарно: крепкое телосложение, широкие плечи, высокий рост и смазливое лицо в купе с идеальной прической. Но внутри Роман Дмитриевич был полнейшим козлом. Самым настоящим. Как-то даже обидно сравнивать милых копытных животных вот с этим… моральным уродом.

Бабушка распрощалась, заявив, что совсем скоро появится у меня в гостях. А я перевернулась на другой бок.

Без Суми мне не спалось. Квартира казалась неуютной, а в голову лезли глупые и несуразные мысли.

У Львовского сильные руки и дорогой парфюм. Его следы не сбил даже запах пота. Жаль, что столь дурманящий элитный аромат используется таким придурком.

Кулаком взбила подушку, представляя на ее месте смазливое лицо своего обидчика.

Я еще долго ворочалась без сна, развлекая себя тем, что перебирала в мыслях всевозможные способы мести.

А потом перестала, зашвырнув эти идеи в самый дальний угол сознания.

И злорадно улыбнулась.

И как я могла забыть, что через месяц судьба сама накажет Львовского? Ведь он женится на моей сестре. Дашка — это целый букет проблем и геморроя.

— Так ему и надо! — прошептала я и крепко уснула, понадеявшись, что больше никогда не встречу Львовского. И моя жизнь вернется в прежнее русло: учеба, работа, прогулки с Сумраком и отношения с Сашей.

***

Поняла одно: где-то я умудрилась серьезно проштрафиться. В этой жизни я и не вспомню крупных проколов. Значит, эта карма из прошлых жизней.

Сразу появился вопрос: а какого, блин, черта?!

Ответа не было. И я, набросив капюшон на голову, нырнула в толпу студентов, устремившись к выходу. Я не поверила в совпадения. Увидела высокого, широкоплечего охранника в холле универа и поняла: за мной.

Однажды я уже видела этого молодого человека. Именно он выводил меня из ресторана. И именно он посоветовал скрыться из города.

Группа студентов шла в том нужном направлении. Я мысленно возликовала, что удача улыбается мне. К тому же, впереди праздничные дни — выходные, а до понедельника Львовский непременно позабудет обо мне.

План был идеальным. Но дал осечку.

Стараясь скрыться от одного охранника, я позабыла, что у Львовского их было несколько. И вспомнила об этом, только когда наткнулась спиной на гранитную скалу, состоящую из мышц и одетую в дорогой пиджак.

— Прошу вас пройти со мной! — раздался низкий голос, ударивший в затылок липким страхом.

— Кого? Меня? — уточнила я, обернувшись.

Передо мной уже остановился длиннющий автомобиль, задняя дверца распахнулась, а тот самый охранник, загнавший меня в ловушку, придержал дверь.

— Не стоит привлекать внимания, — настойчиво посоветовал мужчина и буквально затолкнул меня в просторный салон.

Львовский сидел напротив. В руках он держал какие-то бумаги, что-то писал и, кажется, не замечал меня. Но так продлилось всего мгновение.

Мужчина небрежно бросил бумаги на сиденье рядом со мной. А следом и ручку.

— Подпиши! — хлестко приказал он.

— Не буду я ничего подписывать! — возмутилась я.

— Раттана, — произнес Львовский, его голос звучал обманчиво мягко, в глазах — стальной блеск и обещание проблем. — Давай я тебе кратко обрисую ситуацию.

— Что вы, Роман Дмитриевич, — возразила я, стараясь не показывать своего страха, но собираясь при первой возможности позвонить отцу с просьбами о помощи. — Мне кажется, вы весьма занятой человек. И вам банально некогда тратить свое драгоценное время на меня. Я свободна?

Львовский усмехнулся, поправил запонку на манжете, скользнул взглядом по моей куртке. Я знала, что именно он видит: никакой не Луи, черт его дери, Виттон. Мои шмотки куплены в обычном супермаркете на те деньги, что я сама заработала. И мне не было стыдно за свой внешний вид.

— Боюсь, тебе придется потерпеть, — хищно оскалился мужчина.

От его сканирующего взгляда мне стало не по себе. И я всерьез подумывала над тем, чтобы выскочить из машины на первом же светофоре.

Но сволочь Львовский словно прочел мои мысли. Протянул руку к панели. Щелкнул кнопкой. Двери заблокировались, а перегородка между водителем и пассажирами поднялась.

— Ты ведь любишь своего пса? Своих соседей? Бабушку? И, разумеется, Саню Барсука? Любишь? — холодно перечислял мужчина, глядя на меня пристально и не мигая, а как только я осторожно кивнула, продолжил, — подумай о них. Об их безопасности. И о том, что я могу сделать с ними. Мне не нужна огласка. Ты придешь по доброй воле. Ко мне. Вот по этому адресу. Сегодня. А потом все вернется на свои места. У нас ничего общего. И даже если мы встретимся в доме твоего отца, я не узнаю тебя.

— Какая же вы сволочь, Роман Дмитриевич! — процедила я, понимая, что терять уже нечего.

— Подпиши бумагу! — кивнул Львовский, а я взяла в руки белоснежные листки, на которых были прописаны совершенно бредовые условия.

— «Договор на оказание услуг»? Я вам не проститутка! — возмущенно прокричала я.

— То есть добровольного согласия мне не ждать? — предположил Львовский, прищурившись и глядя на то, как я рву на мелкие куски идиотский и совершенно абсурдный контракт.

— Добровольно от меня даже дерьма Сумрака вы вряд ли дождетесь! — процедила я злобно и вдруг швырнула бумажные клочки в лицо Львовскому.

Тот лишь на миг прикрыл глаза, но не пошевелился. А потом нажатием кнопки опустил перегородку и отдал короткий приказ шоферу:

—Домой!

Перегородка заняла свое место, оставив нас с этим чудовищем без свидетелей. Машина стремительно развернулась, игнорируя возмущенные сигналы встречный автомобилей, и помчалась в неизвестном мне направлении. Но короткое слово «домой» показалось мне ужасающим. Вспомнила яркую статью в газетах о том, что господин Львовский проживает в шикарном пентхаусе на территории жилого комплекса, закрытого для простых смертных. Судя по фото, из дома Львовского выбраться будет труднее, чем из Алькатраса^[2].

Блеск в глубине глаз Львовского подтвердил мои догадки. Поездка закончится печально. Для меня — точно.

***

Глава 12

Она действительно считает, что я буду насиловать ее прямо здесь? В машине?

Да, очевидно, так и есть.

Лицо воинственное, а в глазах паника.

Что бы я сделал, согласись она на разовый секс по обоюдному согласию? Сдержался бы? Дотерпел бы до номера в отеле? Или взял бы прямо здесь, в тачке?

Ответа я не знал. Но реакция девушки меня озадачила. Захотелось вдруг посмотреть, что она будет делать дальше.

Однако сроки поджимали. Мне нужно было встречать партнеров в ресторане, а не маяться ерундой с малознакомой девкой.

Машина остановилась в метре от подъезда, где жила Раттана. По ее удивленному взгляду я понял, что она испытывает крайнюю степень удивления. Но паника исчезла, и это радовало.

— На случай, если передумаешь, — небрежно произнес я и протянул ей свою визитку.

Как я и предполагал, девушка сделала вид, что не заметила карточки с моими контактами.

— Сомневаюсь в этом, — ровно произнесла она и протянула руку к дверце, собираясь выйти из машины.

Нет, я не планировал так быстро прощаться. Последнее слово должно остаться за мной. И никак иначе!

Мои руки двигались молниеносно. А у девушки было слишком мало места для маневров. К тому же, она была гораздо слабее меня. Но, тем не менее, оказывала сопротивление: пыталась увернуться, оцарапать лицо короткими ноготками, ударить коленом.

Мой взгляд застыл на ее лице. Нежные, розовые губы манили и обещали.

Возбуждение, проснувшееся еще в тот миг, когда Ратти села в машину, крепло и росло. И я накрыл ее рот своим, зажимая и фиксируя ее запястья своими руками.

Должно быть, девчонка хотела позвать на помощь. И, к моему счастью, открыла рот. Я счел это приглашением. Испытывал жуткий, граничащий с болью кайф от жадных поцелуев и от мягких губ. Сладкое дыхание пробиралось под кожу. А хрупкое тело замерло, сжалось в напряжении.

Мой язык проник в ее рот, исследуя завоеванные территории. Я чувствовал себя варваром, стремящимся покорить и поработить чужие владения.

Ее дыхание было рваным, шумным, таким же, как и мое. Я на миг ослабил хватку. Открыл глаза.

Лицо Ратти было бледным, точно мел. Глаза плотно закрыты. А на щеках — дорожки слез, пробившихся сквозь опущенные ресницы.

Я обхватил ее лицо ладонью. Так, как умел. Демон в моей голове твердил, что сопливые нежности чужды мне. Но я выпустил одно хрупкое запястье на волю. Ждал, что девушка не упустит момента и ударит меня в ответ на мои действия.

Но она лишь попыталась отвернуться. Не позволил. Понял, что должен забрать еще один поцелуй. Обязан. Иначе свихнусь.

В голове появилось странное чувство, словно меня забросили в «чертово колесо» и оставили в нем на неделю. Или подвесили вниз головой над пропастью.

В глазах на миг помутилось. И я шумно выдохнул. А когда их открыл — набросился на припухшие губы своим ртом. В этот раз она не кусалась. А губы были уже приоткрыты в немом ожидании. Я ощутил чистый адреналин. Дикий, необузданный. Будто мчишься на скорости по мокрой трассе и не знаешь, войдешь ли в крутой поворот.

Я никогда не стонал, даже во время секса. Не по мне все эти сопли и слюни. Но здесь….

Здесь не сдержался, словно во мне поселился жуткий зверь, отчаянно стремившийся овладеть манящей и пленительной красавицей.

Мой требовательный рот жадно прижался к нежным губам. А руки запутались в длинных волосах, накрывая девичий затылок.

Мне было мало ее. Катастрофически мало.

Я вновь ощутил легкое сопротивление, но потом тонкие ладони легли на мою грудь. И словно вулканическая лава выплеснулась на кожу, проникая до самых костей.

Я не собирался останавливаться. Впервые за долгие годы я не думал о том, что заниматься сексом за пределами уютной квартиры, в тачке, как минимум неудобно.

Меня не заботило то, что в кармане нет презервативов. А важные люди меня уже давно заждались, чтобы решить срочные финансовые вопросы. Я не думал ни о чем, кроме хрупкого, гибкого, отзывчивого тела девчонки и о своей реакции на нее.

Член требовал сиюминутного освобождения. А девчонка, словно все понимала, не сопротивлялась, а лишь теснее прижалась ко мне.

Воздуха не хватало, голова кружилась, шум в ушах убивал, а руки все теснее сжимали податливое тело.

Я и сам сомневался, не брежу ли я. Но чтобы убедиться в реальности происходящего, я подхватил Ратти на руки и перетащил на свое сиденье.

Она была легкой, точно пушинка. Но тут же прогнулась, подстроилась, идеально срослась, словно была вылеплена под меня.

Обхватила бедрами, заставляя меня в полной мере возненавидеть нашу одежду.

— Хочу тебя, — хрипло пробормотал я, надавил ладонями на ее спину, позволяя в полной мере почувствовать степень моего возбуждения. Боже, я готов был кончить уже сейчас, не проникая в тело девушки! Но терпел, потому что знал: секс с ней будет умопомрачительным.

— И я! — несмело произнесла Ратти и легонько куснула мой подбородок.

Я ощущал, как волнами подкатывает напряжение, тело требует разрядки. И я скользнул ладонью к девичьим бедрам.

Сумасшествие, чистое наслаждение и кайф. Из грудины вырвался протяжный стон, когда понял, что девчонка повторяет за мной каждое движение. Синхронно, словно зеркало, отражает меня, гладит, сжимает, ловкими пальцами проникает под мою одежду.

Я откинулся спиной, устраиваясь удобнее, мысленно радуясь, что стекла достаточно темные, чтобы скрыть нас от любопытных глаз.

— Ратти… — попробовал я ее имя на вкус.

Музыка, протяжная и томная, ласково заскользила по языку.

Ее руки пробрались под мой ремень. Мои пальцы жадно спустили потертые джинсы.

В мозгах зазвенела последняя трезво мыслящая извилина. Дьявол! Я ведь даже не знаю эту женщину! Да у нее может быть полный перечень венерических болячек!

Но будь я проклят, если отступлю.

— Ромааа! — шептала она, скользя приоткрытым ртом по моим скулам, словно дразнила, манила своим дыханием.

—Ромааа! — стонала она и жадно прихватила губами мой язык, втянула в рот, требовательно, неистово, горячо.

И я поплыл. Ощутил, как хрупкая ладонь с невероятной силой сжимается вокруг напряженного ствола и двигается по всей длине.

Меня скрутило, потащило за каждый оголенный нерв, заставило тело разбиться на осколки. Ртом прижался к тонкой шее, оставляя следы. Глаза плотно закрыл, переживая дикий оргазм вновь и вновь, лишь от движения девичьей, хрупкой руки. Мои пальцы стремительно погружались в податливое тело, окунались в жидкий огонь ее сладкой страсти. А мои губы все сильнее втягивали хрупкую кожу. Пока она не вскрикнула и не прогнулась в моих руках, получая долгожданную разрядку.

Стремительно накрыл припухшие губы своим ртом. Девчонка дрожала, извивалась, сидя на мне, шире разводила бедра, словно стремилась быть ближе.

— Это все сон…. — прошептала она, заставляя меня застыть и заглянуть в ее глаза.

Я не смог ей возразить. Я хотел ее. Хотел овладеть ее телом. На этот раз по-настоящему. Не в мыслях. Не в моих снах, которыми бредил всю минувшую ночь после нашей встречи у Барсукова.

— Не хочу просыпаться, — признался я, убирая мешавшую черную прядку с ее лица.

— Тогда просто закрой глаза! — подсказала она, загадочно улыбнулась и провела кончиками пальцев по моему лицу, словно изучала и запоминала черты.

Я послушно прикрыл веки, тяжело дыша. Всего на миг. А когда открыл — кругом была пустота.

***

Глава 13

Если минуту назад я была в панике, то сейчас меня охватил жуткий страх.

Львовский вырубился на моих глазах. Вот он набросился на меня, после того, как я отказалась взять визитку. А в следующее мгновение упал на пол просторного салона.

Я хотела закричать, но понимала, что никто не придет мне на помощь. Более того, меня обвинят в том, чего я не совершала.

Но и бросить мужчину в беде я не могла. Пусть он и был редкостным козлом и придурком.

Моих сил не хватило, чтобы вернуть Романа на сиденье. Но я проверила пульс. Удивительно, но Львовский был жив.

И я рванула к панели управления, принялась нажимать на все кнопки и клавиши. Перегородка опустилась. И я громко закричала:

— Ему плохо! Помогите!

Двери тут же распахнулись, я выпрыгнула на мокрый асфальт. Кто-то ринулся в салон, спасать сволочное руководство. А я бочком направилась к своему подъезду. Как выяснилось, Львовский не собирался запирать меня в своей крепости. А даже подбросил до места проживания.

Минус был в том, что мужчина знал обо мне все. И да, я чувствовала приближение гигантских проблем. Ведь Львовский очнется и потребует ответы. А я не понимала причины, по которой он отключился во время поцелуя. Разумеется, я сопротивлялась, но не до такой степени, чтобы вырубить взрослого мужчину.

Шикарный лимузин стремительно скрылся из вида. А я поднялась к себе в квартиру. Я очень надеялась, что Роман, очнувшись, забудет о моем существовании. Но с недавних пор я перестала верить в глупые сказки. И трусливо задумалась о бегстве. Хотя бы на время праздников.

Весьма кстати я вспомнила, что Саша звал меня на все выходные за город. Минус был в том, что моя поездка стала бы официальным подтверждением того, что мы с Барсуковым станем парой. И это предполагало совместное проживание в особняке, принадлежавшем другу Александра. Одна комната на двоих. И, что пугало меня до икоты, неизбежная близость с мужчиной.

По спине прокрался колючий холод. У меня уже был опыт знакомства с интимной стороной отношений. Вернее, попытка. Но она оказалась провальной. Моим личным фиаско, после которого единственным желанием было — смыть горечь разочарования и обид.

***

Всего один звонок решил мою судьбу. Саша сам позвонил, долго извинялся за «придурка Львовского», просил прощения, уверял, что больше не подпустит его ко мне и на пушечный выстрел.

Я старалась верить мужчине. Но стоило прикрыть глаза, как я тут же мысленно возвращалась в салон шикарного лимузина. А губ будто вновь касался жесткий и властный рот Львовского.

— Хорошо, Саша, я поеду, — проговорила я.

Кажется, Барсуков не ожидал, но, судя по радостному смеху по ту сторону телефонной связи, был счастлив.

— Отлично! Тебе там понравится! Тишина, свежий воздух, мясо на углях! — нахваливал Саша, а я поняла, что улыбаюсь в ответ на восторженные слова Барсукова. — Пакуй вещи, я заеду за тобой к пяти вечера. Да, думаю, все успеем.

— Хорошо, — выдохнула я, глуша сомнения доводами разума.

Саша — отличный человек. Я была рада и счастлива, что он обратил на меня внимание. И решился на ухаживания. Кажется.

***

Глава 14

— Какого, мать вашу, хрена?! — шипел я.

Пожилой мужик в очках умудрился отодвинуть капельницу прежде, чем я смахнул ее рукой.

— У вас сильная интоксикация организма, Роман Дмитриевич, — в который раз повторил доктор, терпеливо и вежливо, аж зубы свело от его любезностей.

— Я, млять, понял! Я спрашиваю: как эта хрень попала в мой организм? — рычал я, а Марк застыл у противоположной стены.

— Понимаете, Роман Дмитриевич, если вещество не имеет запаха и цвета, то его могли смешать с едой или же ввести через инъекцию. Вариантов масса, — пояснял доктор.

Но я смотрел на Ольховского. Я не уточнял. Но Марк видел в моих глазах вопрос: какого, мать его, хрена, меня умудрились отравить при полной охране?

— Ищем, — только и ответил начальник моей службы безопасности.

— Мне нужно в город! — рявкнул я.

— Ром, ты ведь знаешь, протокол у нас такой. Тобой же и утвержден. В случае опасности мы тащим тебя сюда, — терпеливо пояснил Марк.

А я сдернул катетер с руки. С самого детства я ненавидел иголки. И врачей. И все, что хоть как-то касалось больниц.

— У меня встреча с гребаным «МиГро»! — процедил я.

— Я сообщил им, что твое здоровье под угрозой, — скривился Ольховский. — Они обещали перенести встречу.

С трудом приглушил порыв вмазать Марку по морде. И дело было не во встрече с важными для моего бизнеса людьми. А в том, что меня срубило в салоне тачки на глазах девчонки. И срубило потому, что кое-кто хитро-мудрый хреново выполняет свои обязанности начальника СБ.

— Пошли на хрен! — рявкнул я.

Доктор тут же скрылся из комнаты. А Марк, придержав для врача дверь, задержался на пару секунд.

— Я найду эту падлу, — пообещал Ольховский.

Я ж не обернулся. Так и сидел, глядя в окно. Марк знал, что я ненавижу это место. Но он был прав. Существовал порядок действий, согласно которым в случае опасности охрана увозит меня именно сюда — обустроенный особняк с запасами еды, повышенной охраной по периметру и всем необходимым, включая медикаменты и оружие.

Со стороны особняк выглядел обычным: загородный дом в тридцати километрах от города. Но для меня он был напоминанием о прошлом. И я ненавидел его, несмотря на все удобства. Пусть и сам построил его почти с нуля.

— Утром в город, — отдал я приказ.

— Как скажете, шеф, — услышал я ответ Марка, но Ольховский не торопился сваливать и оставлять меня в покое. — Тут, правда, небольшая заминка, Роман Дмитриевич.

— Я тебя сейчас убью, — пообещал я Марку, но тот не очень испугался, почесал затылок пятерней, избегая смотреть в глаза.

— Ром, ты же сам Барсукову разрешил гостить здесь, когда ему вздумается, — оправдывался Марк.

А я повернулся к двери. Чую, становится интересно.

— И? — поторопил я.

— Короче, Барсук приволок подружку, собрался культурно отдохнуть в ближайшие три дня. И еще ребята из клуба. Они и раньше отдыхали. Ты одобрял, — выпалил Ольховский, а я молча ждал продолжения, медленно снимал рубашку и надевал первый попавшийся свитер, сложенный в шкафу.

— Не томи, млин! — сорвался я.

— Саня привез ту самую девчонку, Машу Несторову. Они заселились в гостевой домик. Слушай, шеф, а может, рванем в город сейчас? Я договорюсь об ужине с парнями из «МиГро». Они же заинтересованы не меньше нашего, — увещевал Марк, но я лишь хищно улыбался, надевая потертые джинсы вместо строгих брюк. Значит, Раттана здесь. В моем доме. На все выходные. Забавно.

— Утром, — отчеканил я.

Ольховский не стал спорить. Убрался из моей комнаты. Я же плеснул ледяной воды в лицо, стер капли полотенцем и посмотрел на свое отражение в зеркале. На меня смотрел ублюдок с хищным блеском в глазах. И я улыбнулся ему в ответ. Барсукова не жаль. Он сам притащил свою девку на мою территорию.

***

— Да ты, Саня, охренел! — скалился я, встретив друга на кухне гостевого дома. — Я должен свалить из собственного дома? Не жирно ли?

Шум голосов и музыки доносился из закрытой беседки, выстроенной на территории за гостевым домиком. Я разрешал охране впускать моих приятелей. И даже в мое отсутствие любой мог согласовать с Марком и провести выходные за городом. Места и правда были красивые.

Но был один запрет. Никому нельзя появляться в хозяйском особняке. За этим ребята следили исправно.

Признаться, даже если кто-то и гостил на моей территории, я мог и не знать об этом. Да, в общем-то, никогда не интересовался и не появлялся у своих же гостей. Отдыхают, и отлично.

Но сегодня все иначе. Сегодня я бесцеремонно нарушил их уютные посиделки.

— Рома, как друга прошу, — повторил Барсуков, а я дернул плечом.

— Обещаю, буду пай-мальчиком! — хмыкнул я.

— Сука! — прошипел друг, а я пропустил лестный эпитет мимо ушей.

Компания Барсукова расположилась в беседке. Мужики готовили мясо на углях. Женская часть гостей накрывала на стол. Сашка, психуя, вышел на террасу, а я двинулся следом.

Раттаны по близости не было. А судя по Сашкиному взгляду, украдкой брошенному в сторону двери, ведущей вглубь дома, девчонка где-то там. Я был быстрее друга. К тому же у меня была цель: найти ее и, как вариант, утащить в свою пещеру.

План варварский, но я себя чувствовал именно так. В крови кипела жажда обладать, она кружила голову. Или же тот препарат, что мне подмешали шпионы конкурентов. Тут пусть уже охрана разбирается. Все, что меня волновало: утащить Раттану в свою берлогу. И методы не имели никакого значения. Пока Сашка искал ключи от двери или пытался обойти дом и проникнуть через парадный вход, я рванул к своей цели.

— Марк! Никого не впускать в гостевой! — я отдал жесткий приказ в телефон и отключился.

Спальные комнаты располагались на первом этаже. Тупо открывал каждую дверь, в поисках девчонки.

Как на зло, ее дверь оказалась последней, в самом дальнем углу. Но девчонка сама появилась в коридоре, буквально упала в мои объятия.

— Привет, Ратти, — заулыбался я, а она вздрогнула, увидев, кто стоит перед ней во всей красе. — Скучала по мне?

— Пошел ты! — процедила девушка.

У меня был в запасе всего один безмятежный выдох. Одно мгновение, за которым последует взрыв. Я это знал. Понимала и Раттана. Видел, как она вжалась в стену. Хотела вернуться в комнату, запереться изнутри. Но я был быстрее. Пусть голова немного кружилась, а зрение приходилось напрягать, чтобы рассмотреть лицо девушки.

Азарт охотника, загнавшего долгожданную добычу в угол, собирал все инстинкты в одну дикую смесь. Грудину распирало от невозможности дышать. Знал: как только запах этой женщины проникнет в легкие, меня попросту разорвет.

— По доброй воле ты не пойдешь? — предположил я.

— Я здесь со своим парнем! — предупредила она.

— Барсуковым? Саня — хороший мальчик. Давай не будем его вмешивать в наши дела, — миролюбиво предложил я.

— Нет никаких «наших» дел, Роман Дмитриевич! — вздернула подбородок девчонка и сверкнула глазищами так, что мой член вновь подал все признаки жизни, а по телу понеслось возбуждение.

Нет, это не женщина, а ведьма! Определенно! Приворожила меня. Может быть, именно она меня и опоила какой-то гадостью? Всякое бывает. Но я решил все это выяснить позже. Сейчас я собирался утащить ее в свою спальню и трахать милую попку, пока девчонка не забудет свое имя. Как минимум!

Звонок телефона нарушил зрительный контакт. Я прекрасно знал, кто пытается достучаться до меня и моей совести. Но Ратти была слишком соблазнительна и желанна, чтобы изменить свои планы на нее.

Я протянул руку. Девчонка вжалась в стену затылком. Я шагнул ближе. Она попыталась вырваться. Я зафиксировал ее ладони своими, прижал к стене. Колено протиснул меж ее бедер, не позволяя шевелиться. Голову склонил к ее уху. И возликовал. Она не просто не оказывала сопротивления, а застыла в ожидании, дрожала, как чертова сучка во время течки.

— Одна ночь, Ратти, — пробормотал я, вдавливая ее тело в стену, позволяя возбужденному члену толкнуться в женский живот.

Мне казалось, что время замерло, застыло. Телефон, не переставая, звонил. Дверь содрогалась от ударов Сашкиного кулака. А я кайфовал от запаха апельсина и от вида хрупкой, полупрозрачной кожи и мягких розовых губ.

— Я трахну тебя разок, а потом можешь возвращаться к Барсукову, — пообещал я.

— Какой же ты ублюдок! — прошептала она, подняв голову выше.

Теперь я видел ее глаза. В них не было и намека на покорность. Просто она понимала, что из узкого коридора ей некуда бежать. А сил на сопротивление у нее банально не хватало. Она была слишком крохотной, чтобы выстоять против меня.

— Твоя родословная не менее благородная! — прищурился я. — Ты такая же, как я.

— У нас нет ничего общего! — возразила она.

Я знал, что выпустив хрупкий кулачок из своей ладони, непременно получу по морде. Но мимолетная боль стоила того, чтобы коснуться женской шеи. Достойная плата, как мне показалось.

Моя ладонь накрыла хрупкую шею. Пальцами я провел по точеной скуле, наслаждаясь бархатистостью кожи.

И склонился ниже, к ее уху. Языком скользнул в ушную раковину, прихватил мочку губами. Мысленно обрадовался, когда ощутил легкую дрожь в девичьем теле. Значит, ни хрена она не ледышка и не так равнодушна, как стремится показать. Указательный палец добрался до пухлых губ. Я с ума сходил, стоило представить, как этот рот обхватит мой член. Запредельная картинка. Манящая и нереальная. Да, сейчас я этого от нее и не ждал. Но все ж протолкнул палец вглубь женского рта. Коснулся им языка и шумно выдохнул, шевеля тонкие волоски на виске.

— Этот рот создан для моего члена, — прошептал.

Острые зубки вцепились в грубоватую кожу. Я чертыхнулся, выдергивая руку. И в качестве наказания накрыл ее рот своим. У меня была одна мысль: трахнуть этот рот, это тело, всю ее.

С жадностью, приносящей физический дискомфорт, я сминал ее губы. С силой просунул язык в манящие глубины ее сладостного рта. Не хватало воздуха. Я задыхался от шума в ушах и рези в груди. Но не сбавлял напора. Жалил ее поцелуем, жадно и глубоко, как никого ранее. Кажется, я никогда не целовал вот так, откровенно и неистово.

На миг меня отрезвила резкая боль. Острые зубки вцепились в мою губу, прокусывая до металлического привкуса во рту.

— Озабоченный придурок! — процедила она.

Я лишь рассмеялся, слизывая капли крови с нижней губы. Девчонка хотела бы убить меня взглядом, да не выходило. Я долбаный толстокожий носорог. И все знакомые об этом знали.

Саня умудрился обойти охрану. И как только друг появился в узком коридоре гостевого дома, на мои почки обрушился град ударов. Отточенных и метких.

Пришлось выпустить девчонку на волю. Моя реакция была немного заторможена. И Барсуку не составило труда опрокинуть меня на пол.

— Саша! Саша! Успокойся! — раздавались крики, но Барсуков молотил отменно, я успел лишь сгруппироваться.

А потом умудрился выставить блок и ударить в ответ. Саня привалился к стене.

— Собирайся, Ратти, мы уезжаем! — скомандовал он. Я громко рассмеялся. Наивный Барсук!

— Думаешь, на этом все? — сплюнул я кровавую слюну на белоснежное покрытие пола.

— Думаю: Пошел ты на хрен! — процедил Саня. Оказывается, девчонка так и не успела разобрать вещи. Мотнулась в комнату, схватила сумку и уже мчалась обратно.

Я вытирал кровь с лица рукавом свитера. И следил за каждым ее движением.

Что ж, детские игры закончены. Настал черед пустить в ход тяжелую артиллерию.

Барсуков умчался, увозя Ратти от меня. Возможно, передышка — к лучшему. У меня будет время все хорошенько обдумать. И, разумеется, настал черед дражайшей невестушки. Пора бы навестить и ее.

***

Глава 15

— Прости, я должен был предвидеть его появление!

Саша гнал машину на безумной скорости, не обращая внимания на то, что я от страха вжимаюсь в сиденье всем телом и стараюсь всеми силами гнать из мыслей мрачные картинки покореженных автомобилей.

— Ты ведь не знал, — возразила я.

А мысленно добавила: если бы догадалась, кто именно является хозяином загородного особняка, то не согласилась бы на поездку.

— Нужно было ему и морду расквасить! — цедил Александр, а я поняла, что согласна идти пешком до самого дома, только бы не мчаться на такой скорости в замкнутой жестянке.

— Саш, ты не мог бы притормозить, — попросила я.

Барсуков мотнул головой, но скорость снизил. А потом и вовсе остановился и съехал на обочину.

Я тут же вышла из прогретого салона автомобиля, на секунду прикрыла глаза, пережидая, пока гулкие удары сердца стихнут, а дыхание восстановится.

Саша уже обошел машину и замер рядом.

— Укачало немного, — оправдалась я.

Барсуков хмуро кивнул. Я никогда не видела, чтобы Саша курил сигареты. Но сейчас заметила в его руке измятую пачку. Странное сочетание: владелец фитнес-клуба, спортсмен и губительный для здоровья никотин.

Я сосредоточила все свое внимание не картонной пачке в крупных мужских пальцах. Наблюдала, как друг зажигает сигарету и делает несколько жадных затяжек.

Задержала дыхание, боясь, что от дыма меня затошнит еще сильнее. Смотрела, как мимо нас проносятся автомобили и превращаются в мелкие точки на горизонте.

Мысли вернулись к событиям в домике.

Роман Львовский…

Меня не целовали еще вот так. С неистовой силой, мощью и жаждой. Будто он тонул, а единственным источником воздуха — была я.

Если бы в этот миг не было свидетелей, я бы разрыдалась, а рот закрыла бы ладонью в попытке стереть пульсирующую боль с собственных губ.

Сволочь! Самая натуральная беспринципная сволочь этот Львовский!

Мне казалось, что мужские губы и пальцы оставили ожог на мне, заклеймили, и весь мир теперь видит мое смятение.

Я погрузилась в собственные мысли настолько, что не заметила, как Саша приблизился вплотную ко мне.

Не нужно быть гением, чтобы угадать намерения этого мужчины. Я понимала, что поступаю нечестно по отношению к Барсукову. Но мне нужно было стереть воспоминания о женихе сводной сестры.

И сама привстала на цыпочки, чтобы быть ближе к Саше. Сама сделала первый шаг.

Александр обхватил мой затылок ладонью. В его прикосновениях не было ничего общего с дикими, жадными и необузданными касаниями Романа.

Я надеялась, что холодное спокойствие и уверенность Саши сотрет следы, утихомирит тот огонь, что поглотил в тесном коридоре загородного дома.

Поцелуй был нежным, невесомым. И я вцепилась руками в широкие плечи, чтобы устоять… Нет, вру. Вцепилась, чтобы не оттолкнуть мужчину от себя. Будто где-то в глубине души всколыхнулась волна возражения. А внутренний голос кричал: «Не то! Не он!».

Я приоткрыла рот, поддалась напору Барсукова, ожидая, что вот именно сейчас все изменится. Еще секундочку, и мне не захочется разжимать рук и выпускать из объятий этого сильного мужчину. Но ничего не происходило. Я ждала, когда Барсуков первым отстранится от меня.

— Ратти! — шумно выдохнул он.

А я не чувствовала ничего, кроме отвратительного привкуса табачного дыма.

Мы стояли обнявшись. А по трассе мчались автомобили, неслись, торопились вернуться в город.

И только один из них снизил скорость, проезжая мимо нас.

Даже не оглядываясь, я угадала, кому он принадлежал.

Мне казалось, что в затылок впились тысячи игл.

Руки Саши напряглись, обнимая мое тело, и прижали крепче к своему. Я приподняла голову, чтобы лишний раз убедиться: Барсуков смотрит поверх моей головы на машину, ползущую мимо нас со скоростью черепахи.

Я оглянулась. Но лучше бы я этого не делала.

Львовский сидел в собственном автомобиле на заднем пассажирском сиденье. Тонированное стекло опустилось. Ветер растрепал идеальную стрижку, превращая Романа в настоящего мачо с глянцевых обложек модных журналов.

Его взгляд неотрывно сканировал мое лицо, игнорируя обнимавшего меня Барсукова. Легкая ухмылка не предвещала ничего хорошего. А дерзкий взгляд это подтверждал.

Львовский без слов обещал, что непременно продолжит дело, начатое в узком коридоре гостевого домика.

— Сука! — прошипел Сашка.

Я нашла в себе силы отвернуться, спрятаться от этого дерзкого и жадного взгляда. Уткнулась лбом в широкое плечо друга. Прикрыла глаза.

А перед мысленным взором, не исчезая, зависла улыбающаяся физиономия Романа.

Кажется, у меня назревают крупные неприятности. И дело не в том, что сам Роман Львовский открыл охоту на мое тело. А в том, что он умудрился поставить на мне свое клеймо, которое не способен стереть даже такой замечательный человек и друг, как Саша Барсуков.

***

— Останови! — рявкнул я, когда увидел припаркованную на обочине тачку Барсука.

— Рома, не дури. Не лучшая идея, — попытался возразить Марк.

Ольховский был прав. Но я не собирался спускать дело на тормозах.

Сашка обнимал девчонку, лизался с ней, как подросток.

Я почти выскочил из тачки. Мысленно уже вколачивал в лысый череп Барсука свой кулак. Наслаждался видом крови на побитой морде мужика, посмевшего сунуть свой язык в женский рот, где четверть часа назад был и мой язык. Я готов был убить друга за такой финт.

Остановила мысль, что за такой «косяк» девчонка непременно расплатится. И месть будет жестокой. Я уже предвидел это и слышал ее тихий стон удовольствия, а под пальцами чувствовал пульс, лихорадочно бившийся на тонкой шее.

Хорошо, я подожду. Так и быть. Но тебе это дорого обойдется, малышка Ратти!

Наверное, девчонка услышала мои мысли. Отвернулась, трусливо спряталась на плече идиота Сани. А я понял, что больше не допущу подобного. Сегодня — последний день ее свободы!

***

Глава 16

Дарья ждала меня по указанному адресу. Моя помощница согласовала с ней место и время встречи.

Молодоженам просто необходимо уютное гнездышко. Так твердила мать моей невесты. Я не возражал. Было плевать. Я не собирался жить там. Покупка недвижимости виделась мне простым вложением капиталов.

Я разрешил Дарье выбрать жилплощадь по собственному усмотрению. Центр? Плевать. Пентхаус? Да и слава богу.

И грядущей встречей я планировал убить сразу двух зайцев: встретиться с невестой и мелькнуть перед камерами журналюг. Им нужна была информация для статей. Мне — показательные приготовления к событию, которое станет самым ярким в году.

Несторова-старшая собиралась сразить своего жениха. Глубокое декольте под пальто. Полупрозрачная блузка. Каблук убийственной высоты. И идеальная улыбка.

— Здравствуй, Рома! — улыбалась Дарья.

Водитель придержал дверь автомобиля, а я стоял и смотрел на бесконечные ноги с мелькнувшей резинкой кружева чулок.

Агент встретил нас в холле элитного жилого комплекса. Мужик распинался, обрисовывал перспективы проживания. Невеста задавала вопросы, повиснув на моем локте.

— Рома! Смотри, какой шикарный вид! — причитала Дарья.

Я замер перед окном во всю стену. Ночной город переливался и искрил огнями. Высота никогда не пугала меня, скорее завораживала.

Едва не сорвался, сказав Несторовой, что мне плевать на эту квартиру, жить я здесь не собирался. Но вовремя вспомнил, что фарс еще не закончен. Только после заключения брака.

Сосредоточил взгляд на домах, выстроившихся в ряд. Одинаковые, величественные и неприступные высотки из стекла и металла. Безликие и холодные. Как и моя дражайшая невеста.

Другое дело — Раттана.

От воспоминаний о младшей сестре Дарьи кровь в жилах мгновенно вскипела. И я мысленно отсчитывал минуты до нашей следующей встречи. А она непременно будет.

— Ромочка, тебе нравится? Подписываем документы? — ворковала Дарья, а я кивнул, не повернувшись к ней.

Наигранная улыбка и лживый взгляд раздражал. И алчный блеск в глубине красивых глаз — бесил. Мне хотелось чего-то настоящего, самобытного, жадного и горячего. Не льда голубых глаз, а огня карих.

Агент по взмаху женской руки исчез, оставив нас наедине.

Дарья подошла ближе. Я знал, что случится дальше. Читал по приоткрытым губам и небрежным жестам.

Дарья обошла меня, скользнула между стеклом и моим напряженным телом. Запрокинула голову. Застыла в ожидании.

— Осталось немного, и ты будешь весь мой! — с придыханием прошептала она.

Я взглянул в ее лицо. Красивое. Порочное. Идеальное.

Женские руки скользнули под пиджак, легли на мои бедра.

Интересно, как она поведет себя, если велю делать минет прямо вот так, стоя на коленях перед окном-витриной у всех на виду и с незнакомым мужиком за стеной? Агент все еще маячил в коридоре и прекрасно видел нас с Дашей.

Невеста прочла мой вопрос во взгляде. Видел ее замешательство. Секундную борьбу. Кончик языка скользнул по приоткрытым губам. А умелые пальцы легли на пряжку ремня.

— Езжай домой, Дарья, — приказал я, не шевелясь.

Не хотелось продолжения. Мечтал видеть совсем другую макушку перед собой. Строптивую, готовую сражаться со мной до конца. А не ту, что по первому щелчку пальцев отсасывает на виду у всего города.

— Я соскучилась, Ромааа! — выдохнула она, прижимаясь ко мне. — На мне нет белья… Мы могли бы…

Ее голос ломался. А я вспомнил другой. Он, как наваждение, звенел в моих мыслях, креп и оглушал своей силой.

— У меня дела, Дарья, — осадил я невесту, небрежно отстранил послушное тело от себя и спокойно вышел.

Явно слышал мысли невестушки. «Мудак!» — кричала она. А я лишь улыбнулся.

Знала бы, Дарья Геннадьевна, насколько ты права!

***

Глава 17

Должно быть, моя секретарша и бессменная помощница подумала, что ее шеф сошел с ума. А охрана решила, что после минувшего отравления и побоев от руки Барсука у меня случилась утечка мозгов.

А чем еще объяснить то, что я распустил охрану, а секретарю приказал отменить вечерние встречи с партнерами? Все, до единой.

С самого утра день не задался. И я планировал, что вечер все события с лихвой компенсирует.

Утром меня не отпускал дурацкий сон. Раттана, совершенно голая, гуляла по лесу. А я, точно ручной цепной пес, терся рядом. Фигурка девчонки была реалистичной и умопомрачительной, я трахал ее, погружался в отзывчивое тело, и готов был взорваться лишь от мысли, что она жаждет принять меня.

Почти так и вышло. Очнулся я от того, что «передергиваю» в собственной постели. Как долбаный сопляк, мечтающий о фотомодели с обложки.

Лежал, невидящим взглядом сверля потолок. Понимал, что это всего лишь сон. А воздуха все равно не хватало.

Рукой вновь сжал каменный «стояк». Мне катастрофически была необходима разрядка. Но перед глазами появилась Ратти в обнимку с Барсуком.

— Гребаный козел! — проорал я в потолок.

Ни хрена не вышло! Мое тело без вмешательства моего мозга решило, что кончит оно только в одну единственную девку.

— Докатился, млять! — ругался я, встав в душ под ледяные струи воды. — Будь ты проклята, Раттана Несторова!

И весь день до самого вечера мчался вот так, будто кто-то сверху щелкнул пальцами, и моя спланированная и разложенная по пунктам жизнь покатилась в гребаную задницу.

Ольховский не задавал вопросов. Барсуков звонил уже трижды. Игнорировал его звонки. Саня и без ненужных бесед знал: я намерен переспать с его девкой. Разумеется, Барсук возражал. Но поделать ничего не мог. Я решил и отступить не намерен.

— Только посмей, и я тебя убью! — гласило единственное сообщение от Сани.

Со злорадной ухмылкой отбросил телефон на пассажирское сиденье. Я мчался по известному адресу. Был уверен, что девчонка находится сейчас дома. Одна. И Барсук ее не спасет.

Еще полгода назад Сашка «вписался» в благотворительную акцию для детей-сирот. Сам организовал. Сам спонсировал. И сегодня обязан был находиться при детях, показывать свои владения, дарить подарки и на уши вешать подрастающему поколению лапшу о том, что всего в этом мире можно достичь на голом энтузиазме.

— Давай, Сашок, в том же духе! — оскалился я, когда парковал тачку под окнами квартиры Несторовой.

Признаться, я сильно удивился, когда узнал, где именно живет младшенькая из дочек Геннадия Егоровича. У старика хватило бы бабла поселить дочь в более безопасном и приличном районе. Но нет, старый жмот наплевал на благополучие ребенка.

У подъезда замер. И только сейчас подумал, что нужно было Марку поручить достать ключи от квартиры Ратти.

Но мне повезло: кто-то из жильцов вышел из подъезда, распахнув двери передо мной.

На нужный этаж я взлетел одним махом. Стальная дверь.

Ну, хоть в этом Несторов не прогадал. Дверь была прочной, такую и автогеном не «снести».

Два коротких звонка и секунды ожидания.

Меня не парила мысль, что мне не стоит вот так врываться к девчонке.

Абсолютно было плевать на то, что я — последний человек на планете, которого она хотела бы видеть.

Меня волновала лишь мысль о том, что у нее должна быть удобная кровать. Это в интересах самой Ратти.

Один щелчок замка. И звонкий голос, ставший моим проклятьем и одержимостью:

— Валер, да Суми ведь у бабушки… — начала она, распахивая двери передо мной.

— Какой, на хрен, Валера?! — не сдержался я и повысил голос.

Девчонка среагировала моментально. Навалилась на дверь всем телом. Но я оказался быстрее. Придержал стальную преграду, скользнул внутрь квартиры и захлопнул дверь за собой.

— Какого черта ты творишь?! — прошипела Ратти.

А я привалился спиной к стене.

В коридоре было достаточно света, чтобы рассмотреть хозяйку этой хибары. Длинные шорты ниже колен и домашняя, застиранная майка. Сомневаюсь, что под ней имелось белье. Грудь четко просматривалась сквозь ткань. А соски мигом напряглись под дуновением сквозняка.

Или не смена температуры стала тому причиной?

Плевать. Я понимал, что вид острых вершинок будет моим проклятьем. Очередным.

Выход был один. Принять микстуру от болезни по имени Раттана. Секс с ней — лучшее лекарство от одержимости. И я намеревался его получить.

— Ты плохо слушала меня, Ратти, — усмехнулся я.

Пиджак пришлось бросить прямо здесь, на пуф у стены. Я потянулся рукой за галстук.

— Я позвоню Саше! — предупредила она.

— Твой доблестный Барсук занят бедняжками-сиротками, Ратти, — еще шире заулыбался я, наслаждаясь румянцем, затопившим милые щеки гостеприимной хозяйки. — Сомневаюсь, что он ответит на твой вызов, крошка.

Раттана стремительно развернулась и помчалась вглубь квартиры. Я рванул следом. Инстинкт охотника затопил мой мозг настолько, что я практически не соображал.

Догнать. Подчинить. Сделать своей.

Других мыслей не было.

Раттана успела схватить телефон, но я тут же отшвырнул его в угол. Гаджет столкнулся со стеной и рассыпался.

— Какой же ты урод! — прошипела девчонка, а мои руки уже подхватили хрупкое тело и прижали к стене.

Я зафиксировал ее фигурку, прижал к обоям в жуткий цветастый рисунок и заставил замереть.

— Ведьма! Всю кровь выпила! — прошипел я, глядя в распахнутые, испуганные глаза.

— Уходи! Не хочу видеть тебя! — сглотнула она, старательно отворачиваясь от меня.

— Сколько их у тебя? Саня, Валера. Кто еще? — рычал я, не разжимая рук. Меня бесила мысль о том, что эта женщина готова раздвигать ноги перед всеми, перед каждым мужиком, кроме меня. Для меня у нее припасена лишь ненависть.

— Не твое дело! Ненавижу тебя! — скривилась она.

До предела возбужденный член упирался в девичий живот. Женские ноги с трудом доставали до пола. Я удерживал девчонку на весу, фиксируя руками.

«Какого черта ты творишь, Ромыч?»— услышал я будто наяву давно забытый голос единственного по-настоящему родного мне человека.

Дыхание рвало легкие на куски. Дурманящий аромат девчонки будоражил кровь, гнал по венам адреналин и жгучую страсть. Дикий демон, поселившийся во мне, настойчиво шептал: «Бери! Владей! Твое!».

И я готов был забыть обо всем на свете, позволить жадному чудовищу заполучить свою жертву. Но увидел одинокую слезу, бежавшую по бархатистой щеке.

Девчонка шумно дышала, прикрыла веки, словно ждала, что я насильно возьму ее прямо здесь, у стены. Как дикое животное.

Задержал дыхание. Пальцем стер слезу. Поднес ближе, словно хотел рассмотреть ее. Чистая и прозрачная, соленая на вкус, но такая сладкая, что хотелось пробовать ее еще и еще.

Я долбаный псих! Да, так и есть. Без вариантов.

— Не шевелись, Ратти, — выдавил я сипло. — До одури хочу тебя трахнуть. Но ты сама ко мне придешь. У тебя ровно неделя, малышка.

Разжать руки я попросту не мог. Словно неведомая сила парализовала нервные окончания, заставила до хруста вцепиться пальцами в изящное женское тело.

Мне казалось, что схожу с ума. Я должен отпустит ее! Обязан! Но не мог…

Сам не понял, как прижался ртом к пульсу, лихорадочно бьющемуся на шее. Вкус кожи дурманил. Ощущение бархата под языком заставляло внутреннего зверя метаться в стальной клетке. Я зверел, когда представлял того же Барсука на собственном месте.

— Не смей спать с ним, Ратти! — прорычал я, неосознанно цепляя зубами тонкую кожу. — Ни с кем не смей!

Девчонка задрожала, всхлипнула. Этот звук немного отрезвил меня. Но грудная клетка вздымалась неистово, поднимала ткань майки, демонстрируя моим жадным глазам острые горошины сосков. И я не мог противиться жажде.

Стремительно подтянул почти невесомое тело Ратти выше и вцепился зубами в торчащий сосок. Мои ноздри раздувались, как после долгого бега. Член налился кровью и дико пульсировал, требовал удовлетворить, заглушить ту похоть, что бурлила во мне.

Сдернул майку, высвобождая небольшую грудь. Это было выше моих сил. Маленькая, без лифчика, соски торчали так, словно дрожали от напряжения.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не наброситься на нее и не поддаться соблазну. Знал, что вид именно этой женской груди будет преследовать меня ежесекундно.

— Не смей спать с кем-то кроме меня! — потребовал я прежде, чем накрыть ртом округлое плечо. Понимал, что веду себя, как долбаный подросток, оставляя метки по телу первой бабы, в которую собирался сунуть свой член. Но ничего не мог с этим поделать. Как под гребаным гипнозом.

Красноватый след на идеальной коже заставил улыбнуться. Зверь внутри меня ликовал, жадно изучая засос и коричневые острые соски. Пришлось напомнить себе, что Львовский не насилует своих женщин. Они всегда приходят сами.

Но, черт раздери, как же хочется стащить остатки одежды с этой женщины и заставить ее стонать подо мной!

Я отступил на шаг назад. Руки тянулись к ее телу. Чего стоит вот так взять и сдернуть ее шмотки одним рывком? Секунда всего! Один миг! И она будет передо мной вся, как на ладони. Открытая, горячая, жадная до моих прикосновений.

Она не шевелилась. Так и стояла, дрожа под моим горящим похотью взглядом.

— Неделя, Ратти. Больше я тебе не дам, — выдохнул я и покинул ее квартиру.

Уже в машине я понял, что пиджак и галстук остались там. Но было плевать. Меня разрывало на куски от мыслей, что я вот так легко сдался.

Я колесил по дорогам несколько часов. Навигатор настойчиво верещал развернуться и гнать по трассе в обратную сторону.

— Вы сбились с пути! — пищал механический голос, раздражая.

— Знаю, мать твою! — проорал я и дважды саданул кулаком по сенсорному экрану, пока тот не пошел трещинами.

— Знаю! — повторил я, бездумно глядя в ночную даль.

***

Глава 18

Львовский ушел. А я стекла по стеночке на пол. Рыдания рвали грудь.

— Чертов придурок! — шептала я, вытирая мокрые щеки.

Львовский перепугал меня до чертиков. Но не своим появлением, а своим взглядом.

Абсолютно невменяемый. Жуткий. Алчный. Давящий.

Кажется, он готов был разорвать меня в клочья и выпить всю кровь досуха.

Но страшнее оказалось то, что я не могла сопротивляться его напору. Покорно ждала его действий. Содрогалась от каждого выдоха, опалявшего кожу. И ждала. С замиранием сердца ждала следующего шага.

Тело должно было бы заледенеть от ужаса. Но я с трудом сдерживала крупную дрожь, когда ощущала каменную плоть, упирающуюся в мой живот. А когда мужские губы сомкнулись на моей груди… Это был шок! Самый настоящий шок!

— Кошмар! — зарыдала я еще горше, с силой поджимая ноги.

Почему этот мужчина так влияет на меня? Почему заставляет забыть о страхе и ждать его прикосновений?

— Ненавижу тебя! — выкрикнула я в потолок, посылая Роману все проклятия ада. — Ненавижу!

***

Теперь я не открывала двери, не взглянув в глазок. Мне хватило ночного визита Львовского. Больше я бы не вынесла.

На пороге стоял Саша. Семь утра. И судя по измятой одежде и сонной физиономии, мужчина ночевал не дома.

— Привет, — улыбнулась я, не спеша впускать Барсукова в свою квартиру.

Что-то держало меня. И слова Львовского жгли грудь. «Не смей спать с ним!».

Возможно, именно эта фраза заставила меня отступить и пропустить Александра.

— Кофе? — предложила я, вспоминая, что на одну порцию зерен все же хватит.

Сашка согласно кивнул, поморщился, когда перешагивал через порог, аккуратно и почти бесшумно захлопнул дверь.

Я, зевая и кутаясь в мягкий халат, подаренный бабушкой на прошлый Новый год, потопала на кухню.

Сашка не торопился идти следом. Я набрала полный чайник воды и поставила его кипятиться. Сашки все не было. И я решила выглянуть из кухни.

Барсуков стоял в центре коридора. Его взгляд был устремлен на противоположную стену.

Ледяная волна подкатила к горлу. Проклятый Львовский! Как я могла забыть о том, что он бросил свои модельные шмотки прямо на пол. А ночью я была настолько раздавлена, что забыла о мужской одежде.

Как же я его ненавижу!

— Он был здесь, да? — утвердительно процедил Саша.

— Саша, послушай, все не так! — начала я оправдываться.

Сашка перевел тяжелый взгляд на меня. Несколько мгновений пристально рассматривал меня, точно под микроскопом.

Я нервно сглотнула. Нет уж! Ничего не было! И если Саша не верит, то переубеждать его я не стану!

— Был, — ответил мужчина на свой же вопрос и приблизился ко мне.

Указательным пальцем Саша медленно повернул мою голову. Я прикусила губу.

Знала, что мужскому глазу открылось красное пятно — последствия визита Львовского минувшей ночью.

— Переезжай ко мне, — вдруг прошептал Сашка. — Он не успокоится. Я слишком хорошо и давно знаю этого придурка.

Я опустила голову. Была благодарна Александру за то, что он не стал донимать меня расспросами, орать, упрекать во всех смертных грехах.

Но я не могла согласиться на его предложение. Не могла, и все тут.

— Я заберу Сумрака. Мой мальчик не даст меня в обиду, — ответила другу, маскируя отказ за своими планами на сегодня. — Мне нужен выходной, чтобы съездить к бабушке.

— Хорошо, девчонки тебя подменят. За это даже не переживай, Ратти, — выдохнул Саша.

Мужская рука все еще удерживала мой подбородок. Но я кожей ощущала иное прикосновение, совсем других рук. Жадных. Обжигающих. И ненавидела себя за это.

— Я отвезу тебя. Познакомишь меня, наконец, с бабушкой, — предложил вдруг Барсуков.

— Нет, Саш, не сегодня, — решительно отказала я. — И потом, будний день. Я ведь знаю: ты — занятой человек. И не могу отрывать тебя от важных дел.

— Ты — важна для меня, — возразил Саша настойчиво, но я не сдалась.

— Кофе? По бабушкиному рецепту, — предложила я.

— Я сам приготовлю. А ты лучше оденься, — с легкой хрипотцой произнес друг. — Неудивительно, что он взбесился, увидев тебя в …этом.

Саша скользнул взглядом по моей старенькой майке. Я подавила желание наглухо запахнуть полы халата или прикрыться руками. Но в последнюю секунду передумала. Барсуков — мой парень, а значит, нужно привыкать к его вниманию и близости. Иначе все не по-настоящему.

***

Глава 19

В восемь утра я собралась выбежать из квартиры. На автобусную остановку я не успевала. Выбор был небольшим: бегом, сломя голову, или же поймать такси.

Распахнув дверь квартиры, вставила ключ в замочную скважину. Но провернуть его не успела.

— Мария Несторова? — раздался незнакомый мужской голос за моей спиной.

Я вздрогнула. Визит Львовского заставил меня странно реагировать на внезапные встречи с незнакомцами. Но все же утвердительно кивнула.

Молодой мужчина в куртке курьерской службы протянул мне планшетку с ручкой, а следом и небольшую коробку без указания адреса отправителя.

— Что это? — уточнила я.

— Я просто курьер, девушка! — вежливо улыбнулся незнакомец.

Любопытство взяло верх. И я, уже выйдя на улицу, вскрыла небольшую коробку.

Под картонной оберткой скрывался футляр. Дорогой бархат и затейливый логотип известного ювелирного дома. Поверх шикарного колье лежала белоснежная карточка с двумя заглавными буквами: «Р. Л.».

Я была в шаге от того, чтобы швырнуть украшение в мусор. Но прекрасно понимала, сколько стоит эта вещь.

И вопреки здравому смыслу, добежав до остановки, я села не на тот автобус, что привез бы меня к университету, в котором я училась. Общественный транспорт мчал меня совсем в другую сторону.

***

— Цветы, Ромааа? — услышал я знакомый голос в телефоне и чертыхнулся.

Млять, какого хрена я не взглянул на экран?

— Ты о чем, Марго? Мы все решили, — напомнил я, бросив короткий взгляд на часы.

Очередное совещание началось минуту назад. Меня ждала служба безопасности для получения знатного нагоняя. Марк и его люди не обнаружили, кто именно решил травануть меня гадостью, добавив ее в кофе, которое я выпил перед встречей с Ратти. А сроки поджимали. Мне нужны были доказательства. И я их получу.

— Твоя помощница прислала мне цветы, Роман, — Марго умела говорить так, чтобы кровь по венам мчалась быстрее. — И новый телефон. Ты мне никогда не делал таких подарков, Рома.

И я бы повелся еще пару дней назад. Теперь же голос любовницы был просто звуками, ничего не значившими для меня. Все, что вызывала женщина — это раздражение.

— Млять, Марго, считай его прощальным подарком. Или тебя навестят мои безопасники. И ты окажешься там, где я тебя нашел, — процедил я угрозу и сбросил вызов.

Широким шагом пересек просторный кабинет. Рванул двери на себя.

Секретарь сидела за своим столом, делала отметки в ежедневнике. Но увидев меня, замерла.

— Людмила, какого хрена ты перепутала адреса?! — рявкнул я.

Девушка взмахнула ресницами, не понимала, что именно я требую от нее.

— Роман Дмитриевич, к вам гость! — отчитался мой личный телохранитель, приставленный Марком, привлекая внимание к себе. — Уже поднимается в лифте. Марк Вадимович велел пропустить.

Всего шага мне не хватило до взрыва ярости. Выдохнув, процедил:

— Еще один «косяк», Людмила, и ты уволена! — проорал я.

Лифт распахнулся. И я застыл, позабыв о том, что собирался высказать Марку свое мнение в отношении его разрешения пропускать ко мне гостей.

— Людмила Степановна, перенесите совещание на три часа. Все встречи сдвиньте или договоритесь на завтра, — отчеканил я, сверля взглядом лицо человека, шагнувшего из кабинки лифта в холл. — Принесла нелегкая?

— Здравствуй! — широкая улыбка на лице утреннего посетителя могла бы меня вывести из состояния хрупкого равновесия. Но я, кажется, был рад видеть эту смазливую морду.

Распахнул двери, приглашая визитера пройти в кабинет, подождал, пока этот придурок величественно вплывет в мои владения, и захлопнул тяжелую преграду, разделившую мой бизнес от моего прошлого.

— Ну, здравствуй, Проша! — улыбнулся я, весьма искренне.

— Ромашка, ты стареешь! — расхохотался брат, а я крепко обнял младшего.

— Твой родитель прислал мне приглашение, — подмигнул Прохор, а я скривился.

— Мог бы сделать вид, что не получил его, — хмыкнул я, занимая свое рабочее кресло. Брат принялся бродить по кабинету и остановился перед какой-то высокохудожественной мазней, висевшей на стене. — Не тот повод, чтобы вернуться.

— Ну, другого пока не появилось, — улыбнулся брат. — Значит, женишься?

— К черту свадьбу. Расскажи, как сам? — спросил я. — Позавтракать успел?

— Угу, в самолете, — скривился младший. — Теперь ты должен мне завтрак. И кофе, кстати.

— Кофеин вреден для организма подрастающего поколения, — хмыкнул я, поднимаясь со своего места.

— Ты еще в угол меня поставь! — вздохнул Прохор, а я по старой памяти отвесил брату подзатыльник. Нет, все же я умудрился соскучиться по этому лоботрясу.

***

Глава 20

Я так и не смогла войти в офис Львовского. Боялась? Возможно.

Коробка с украшением жгла руки, пришлось спрятать ее в рюкзак. Мелькнула мысль, передать драгоценности в фонд помощи бродячим животным. Или в знакомый питомник. Да куда угодно! Деньги не помешают тем, кто в них нуждался.

Но я отринула эти мысли. Верну отправителю! Пусть знает, что я не продаюсь!

Моя бравада и храбрость закончились на расстоянии десяти метров от входа в «Леогард». Я просто прошла мимо, кутаясь в легкую ветровку от ветра.

На занятия я уже опоздала. Саша считает, что после пар я помчусь к бабушке за Суми. И сегодня, как оказалось, я никуда не спешила.

Прогулка по центру родного города внесла капельку ясности в мои сумбурные мысли. Я бродила, не глядя, куда иду.

В моей жизни появилось двое мужчин. Один из них – умный, храбрый, достойный, смелый, терпеливый.

И второй: наглый, беспринципный, жестокий. И если с первым я хотела дружить и общаться, то второго стремилась избегать, а лучше — забыть о его существовании.

Я так хотела. Но мое тело всячески напоминало мне о том, что несколько часов назад жадные мужские губы оставляли на моей коже ожоги.

Даже сейчас мне казалось, что чувствую терпкий и дерзкий аромат парфюма Львовского.

Эта мысль заставила насторожиться. И я подняла голову. Осмотрелась.

Я стояла перед входом в небольшой ресторанчик. Никогда не была здесь. Но, кажется, замерзла настолько, что собиралась забыть о режиме экономии и потратить стипендию на дорогой обед.

— Далеко собралась? — раздался вкрадчивый, до жути знакомый, глубокий голос.

Я вздрогнула от неожиданности. Но тут же взяла себя в руки.

Ну что он сделает мне здесь, на виду у прохожих? Не затащит ведь в темную подворотню, чтобы жестоко избить и изнасиловать? Я надеялась, что он не станет так поступать.

Широкая ладонь перехватила мое запястье прежде, чем я умудрилась умчаться от своего персонального кошмара.

Дернул за руку, повернув к себе. Я буквально впечаталась в широкую грудь, затянутую дорогой тканью пиджака и наглаженной до хруста рубашки.

— Отпусти! — потребовала я.

Не знаю, каким чудом мне это удалось, но я выпуталась из цепких, сильных рук. Нырнула ладонью в расстегнутый рюкзак и вынула пресловутую коробку.

— Я не продаюсь, Львовский! — процедила я, бросая открытый вызов.

Коробку швырнула в грудь Львовскому. И пока мужчина осмысливал, что именно прилетело в его августейшую персону, я дала деру с места.

Мне повезло. Машина такси стояла в паре метров крыльца. Двери были дружелюбно распахнуты, будто водитель ждал именно меня.

Я, не разбираясь, запрыгнула в машину, щелкнула кнопкой блокировки дверей и взмолилась:

— Пожалуйста! Езжайте скорее!

Оказалось, что в машине уже был пассажир. Водитель бросил вопросительный взгляд на молодого человека. А я выглянула в окно.

Роман уже приблизился к машине. Его рука легла на стекло, привлекая внимание. Требовательный хлопок в повелительном жесте.

Львовский приказывал выйти. А я сильнее вжалась в пассажирское кресло.

Боже, что я творю? Зачем я примчалась? Могла бы почтой прислать обратно эту идиотскую коробку! Но нет же, потянуло меня на подвиг. Бессмысленный и бесполезный.

— Да, давайте уже поедем, — согласился пассажир, вежливо и приветливо улыбаясь мне. — Вам куда, девушка?

— Подальше от этого места! — торопливо произнесла я.

Мне до жути хотелось вскинуть средний палец и показать его Львовскому. Но потом решила, что не стоит злить его еще больше.

— Ваш парень? Поссорились? — предположил незнакомец.

Его телефон разразился знакомой, популярной мелодией. Но молодой человек сбросил вызов и вновь взглянул на меня.

— Нет, что вы! Просто знакомый придурок, — улыбнулась я. — Простите за грубость.

Я смутилась. Кажется, Львовский слишком негативно влияет на меня своим вмешательством в мою жизнь.

— Ну, что вы! Такой красавице, как вы, позволительно иногда выразиться от всей души, — рассмеялся молодой человек, а потом вдруг предложил, — знаете, я сто лет не был в этом городе. Знакомых почти не осталось. Возможно, вы не откажете и проведете со мной пару часов? Разумеется, если у вас есть время и возможность. Обещаю не быть придурком, как ваш знакомый.

Молодой человек улыбался открыто , доброжелательно и настолько  располагал к себе, что мне показалось заманчивым хотя бы пару часов не думать о Саше, Львовском, Дарье и прочих проблемах.

— Хорошо, — согласилась я.

Незнакомец протянул руку. Открытая ладонь с длинными пальцами. Становилось понятно, что физический труд не знаком этому мужчине. Эти руки принадлежали музыканту.

— Меня звать Прохор, — представился улыбчивый незнакомец.

— Мария, — выдала я и пожала протянутую ладонь.

— Мария? Странное имя для такой яркой девушки, — задумчиво протянул Прохор.

— Вы правы, — рассмеялась я, — при рождении мама назвала меня иначе. А в свидетельство записали Машей.

— И как же звать вас на самом деле, Маша? — Прохор был слишком обаятельным, чтобы не улыбаться ему в ответ. Было очень легко общаться с ним. И я поддалась влиянию его улыбки.

— Раттана, — поделилась я, будто раскрывала жуткий секрет.

— Оу, это уже похоже на правду, — подмигнул Прохор. — Редкое имя для наших мест.

— Мама считала, что я ее единственная драгоценность, — грустная улыбка скользнула по моему лицу, но я предпочла отогнать прочь печаль и тоску.

— Мне кажется, ваша мама права, — решительно кивнул новый знакомый. — Кстати, помню, что вон в той кофейне подавали изумительные пироги!

— Что вы, там сейчас интернет-клуб для геймеров. Сомневаюсь, что там можно найти что-то съедобное, — рассмеялась я и кивнула на другое здание, через дорогу. — А вон там, и правда, вкусные десерты.

— Решено! Отметим знакомство там! — кивнул Прохор и подал знак водителю, повернуть в нужную сторону.

Оплатив проезд, Прохор захлопнул двери автомобиля. Мне казалось, что лицо нового знакомого я уже видела где-то. Наверное, ошибаюсь. Ведь Прохор говорил, что не был в городе несколько лет.

Отбросив ненужные мысли, я вошла в здание кафе. Уютная атмосфера радовала глаз и успокаивала нервы. И я практически позабыла о том, что мою жизнь портит своим присутствием сам Роман Львовский. А Саша ждет, что я перееду в его холостяцкую берлогу.

Знакомство с Прохором меня отвлекло даже от мыслей о Сумраке. И я вспомнила о запланированной поездке к бабушке лишь тогда, когда мы проходили мимо остановки метро.

— Прохор, мне было очень интересно. Спасибо за приятную прогулку, но мне действительно нужно убегать! — извинилась я.

— Печально, Ратти! — улыбнулся молодой человек. — Пообещай, что мы увидимся! Или я никуда тебя не отпущу!

— Хорошо! — рассмеялась я, увидев наигранную мольбу в глазах Прохора. — Непременно созвонимся!

Я умчалась вниз по лестнице подземного перехода. На пути обернулась и взмахнула рукой. Прохор стоял, смотрел мне вслед и никуда не спешил.

Нет, он хоть немного странноват, но весьма приятный. Жаль, что парень живет в другом городе. Мы бы с ним подружились!

***

Глава 21

— Не тяни кота за яйца, Проша! — предупредил я, сверля младшего брата колким взглядом.

Этот день выклевал мне весь мозг своими сюрпризами! И мое терпение оказалось небезграничным. Но мелкий засранец не спешил с рассказом.

Этот хренов стратег заставил меня колесить за ним три долбаных часа. Следовать бесшумной чертовой тенью и держаться на расстоянии.

Я, млять, мозгом двинулся! Не иначе!

Сотню раз я задавал себе вопрос, пока издали смотрел на то, как Раттана смеется: Что я творю? Я ведь чертов ублюдок — Львовский Роман! Я могу подойти и оттрахать ее, не сходя с места! Или разложить в машине, на заднем сиденье!

Но нет! Я, млять, торчу на расстоянии, как последний малолетний придурок!

— Она милая, — сделал вывод брат. — И я понял, что могу переехать тебя бульдозером, если ты вдруг решишь сломать ей жизнь.

— Твой бульдозер, мля, еще не вырос! — огрызнулся я, а брат лишь вздернул бровь вверх. У младшего кишка тонка пойти против меня. Но кровь он попортить мог бы.

— Рома, не лепи мне из мозга кашу, — произнес Прохор, открывая бардачок в машине и роясь в моем тщательно спрятанном богатстве. Сигареты нашлись тут же. Почти целая пачка. Я редко курил. Но бывали моменты, когда хотелось послать все к черту. Именно для таких случаев я и хранил пачку отравы. — Она зацепила тебя. И тупой трах — не выход. Для этого у тебя есть другие барышни. Я прав?

Я отвернулся. Мелкий оболтус лез не в свое дело. Но я сомневался, что мои слова изменят ситуацию. Прохор говорит, что хочет. И поступает так же. Даже если за это ему прилетит по морде, пусть и от старшего брата.

— Конечно, я прав, — продолжил размышлять вслух этот мелкий Эйнштейн. — Оттого и злишься. А еще у тебя есть невеста, выбранная твоим папочкой. И… как там ее… Забываю имя.

— Этой уже нет, — обронил я, закрывая глаза и упираясь затылком в подголовник. — Не хочу. Глаза закрываю и вижу девку.

— Для начала, у «девки» есть замечательное имя, — продолжал психоанализ моих поступков мой брат. — И крутой парень-качок. Не уверен, что там все серьезно с переходом на секс, но не стоит сбрасывать его со счетов.

— Она так сказала? — я приоткрыл один глаз.

Душу терзали сомнения: вмазать этому хитрому жуку по морде или отблагодарить финансами.

— Между строк. Знаешь, если у девушки есть парень, то, говоря о нем, она не использует слово «друг» чаще двух-трех раз. «Парень», «любимый человек» или просто по имени с приставкой «мой». А Ратти только и твердит: «друг Саша», — гнул свою линию Прохор. — За него не переживай. Барсук нам не конкурент.

— Нам? — рявкнул я.

Проша широко улыбнулся, словно говорил: «Видишь, вляпался ты по самые яйца, Ромашка!».

— А еще нужно решить, что делать с дорогой невестушкой, — размышлял Прохор.

— Свадьба будет. Без вариантов, — угрюмо заключил я.

— Тогда у тебя осталась пара недель, чтобы убедить девушку, что ты у нас мягкий и пушистый. Потом переспать с ней, что, по твоему мнению, тебя излечит от нездорового влечения. А потом вновь убедить, что ты, Рома, конченый гондон, — выстроил план единственный младший братишка.

От плана Прохора веяло шизофренией. Но другого выхода не было. Мне нужно было сбросить наваждение с раскосыми глазами и кожей вкуса спелого апельсина. Вытравить ее цепкие щупальца, сводящие меня с ума.

***

— Как прошла встреча? — старческий голос звучал бодро, вопреки прогнозам врачей, и собеседник невольно улыбнулся.

— Шикарно прошла. Достигнем цели легче, чем я думал, — отчитался молодой мужчина, озираясь по сторонам, чтобы исключить случайный свидетелей его телефонного звонка. — Птичка в клетке. Можно переходить ко второму пункту.

— Ну, если можно, то перейдем! — удовлетворительно крякнул старик и прервал разговор.

Молодой человек спрятал мобильный в карман дорогого модельного пальто и широким шагом двинулся вперед. У него была куча дел, важных и не совсем.

***

Глава 22

Благодаря Суми и бабушке мысли о том, что в моей размеренной и спокойной жизни стало вдруг слишком много мужчин, позабылись. По возвращении домой мы с моим любимым питомцем побежали в парк. На город опускались сумерки, прохожих становилось меньше. И я пустила пса с поводка.

Сумрак бегал по тропинкам, но неизменно возвращался ко мне. Мы прошли по нашему привычному маршруту и задержались на берегу небольшого озера. Летом здесь всегда красиво. Цветы, закутанные в зелень. И стайка уток, прилетевших на теплые месяцы.

Однако и сейчас, когда лето прошло, но осень еще не стала полноправной хозяйкой города, парк выглядел изумительно.

— Твой мальчишка все так же проказничает! — услышала я знакомый голос.

Обернулась и увидела старичка в неизменной клетчатой кепке. Дмитрий Максимович жил рядом с парком. Был счастливым обладателем таксы по кличке Дозор. А еще умел рассказывать интересные истории из жизни. Я подозревала, что все они были плодом бурной фантазии старика. Но с радостью всегда поддерживала беседу.

— Здравствуйте, Дмитрий Максимович! — ответила я.

Дозор флегматично смотрел на меня снизу вверх. А я присела перед грустным псом.

— Как ваши дела? Смотрю, Дозор грустит? — мягко улыбнулась я, поглаживая пса за ушами.

— По-стариковски, Ратти, — вздохнул дедушка. — Пришлось в ветеринарку возить. Проглотил на прогулке какую-то гадость, негодник.

— Бывает, — кивнула я, отыскала Сумрака взглядом. Мало ли, тоже отроет что-то жуткое в кустах. Пусть он и дрессирован отлично и приучен есть только то, что даю ему я, а все равно всегда переживала за его здоровье. — Люди у нас ужасные. Бросают всякий хлам на землю. Как будто урны еще не изобрели.

— А твои как дела? — спросил Дмитрий Максимович, присаживаясь на лавочку, оказавшуюся свободной. — Не видел вас с Сумраком в последние дни. Приболела? Что-то глазки у тебя грустные.

Я замешкалась. Старик всегда мне нравился. И если бабушка знала меня еще с детства, и я старалась не огорчать ее своими проблемами. То с Дмитрием Максимовичем можно было поговорить о том, что меня тревожило. Я не ждала помощи от старика. Но мне становилось легче от его внимания. Пусть он и не давал особых советов. А всего лишь слушал меня.

— Я запуталась немного, — поделилась я своими мыслями.

— Готов спорить, что здесь замешан мужчина, — подмигнул мне старик. — Жаль, что я староват для амурных дел. Видела бы ты меня в юности, дорогая! Но я уверен, что ты выбрала достойного представителя мужского пола.

— Все немного иначе, — вздохнула я.

— Говорят, если рассказать о своей проблеме хорошему человеку, то она сама собой решится, — заметил старик.

— И кто же это сказал? — рассмеялась я.

— Мы с Дозором! — хохотнул Дмитрий Максимович. — Так, мы ждем подробностей, Раттана!

Дозор тявкнул, подтверждая слова хозяина. А я кивнула и на одном дыхании выпалила:

— Я встретила человека. Он очень меня тревожит и волнует, и бесит. И жутко изводит! Но я постоянно думаю о нем.

— Это тот парень, твой начальник? — предположил дедушка.

— К сожалению, нет, — я выдохнула, опустила голову.

Мне было стыдно за свои мысли и за то, что я осмелилась кому-то в этом признаться. Боже! У меня нет прав даже думать о Романе! А обсуждать его — тем более.

— Этот человек очень влиятельный. Вышло так, что он обратил свое внимание на меня, — продолжала каяться я.

— Не удивительно, — заметил Дмитрий Максимович. — Ты очень красивая девушка. Мы с Дозором это сразу заметили, да, друг?

— Более того, он жених моей сводной сестры, — заколотила последний гвоздь в крышку гроба, где, как я предполагала, будут погребены хорошие и добрые мысли старика обо мне. — А еще, он видит во мне лишь тело. Ну, вы понимаете.

Я окончательно смутилась. А старик некоторое время молчал. И когда я уже готова была провалиться от стыда под лавку, на которой мы сидели, Дмитрий Максимович спросил:

— А ты? Он тебе нравится? Есть в нем хоть что-то хорошее, за что можно полюбить?

— Я… Я не знаю… — прошептала я, вспоминая Львовского.

Да, он красив.

Возможно, умен. Иначе не стал бы столь известным и обеспеченным.

Силен. Под пиджаком прекрасно просматривается фигура. И ясно, что все эти мускулы — не заслуга достижений пластических хирургов или анаболиков.

Львовского я знала лишь с внешней стороны. Но этого знакомства мне вполне хватило. Я не собиралась узнавать его ближе.

Вот только сердце начинало гулко биться, когда образ Романа появлялся перед мысленным взором.

— Меня тянет к нему. Но я его совсем не знаю, — честно ответила я.

— Он понравился тебе. Возможно, ему стоит дать немного времени, — подсказал старик. — Сердце не обманет, Ратти. Тем более такое светлое, как у тебя.

Я слушала слова знакомого. Какова вероятность того, что он прав? Одна из тысячи? Миллиона? Не удивлюсь, если это так.

Дозор требовательно тявкнул, потянул поводок.

— Кажется, мой Дозор устал, — пояснил желание пса Дмитрий Максимович. — Ратти, уверен, что все у тебя получится. Поверь уж древнему старику, девочка!

Я тепло попрощалась с давним знакомым. Сумрак резвился, разгонял голубей, не успевших спрятаться на ночлег. А я призадумалась. О Саше и о новом знакомом Прохоре я даже не вспоминала. Все мысли вращались вокруг Львовского.

Решила не брать пса на поводок. Прохожих было мало. А Суми всегда слушался по первому жесту или приказу. И мы побрели домой.

***

Глава 23

Вышли из парка и направились в сторону пешеходного перехода. Обычно здесь движение было не таким интенсивным. А сегодня город будто сошел с ума. Машины мчались, сигналя друг другу, подрезая и тесня.

Я не успела схватить Суми за ошейник. Он рванул вперед. А я следом.

— Сумрак! Ко мне! — кричала я, но пес был чем-то слишком увлечен.

Пересек тропинку, перепрыгнул парковое ограждение и нырнул в высокие кусты, за которыми уже начиналась проезжая часть.

Я бежала изо всех сил. Впереди слышала дикие, громоподобные автомобильные сигналы. И понимала: что-то случилось.

Сердце тревожно ныло. Я оббежала преграду и обомлела, когда увидела весь тот ужас, что случился за одно единственное мгновение.

Мой Суми лежал перед колесами уже знакомого автомобиля. Кровь жуткой черной лужей пропитывала мокрый и грязный асфальт. А над псом склонилась высокая мужская фигура.

Дверь автомобиля была распахнута, словно водитель выскочил в спешке. Львовский рукой держал морду моего Суми. А бедолага скулил так, что я разрыдалась.

— Боже! Ты его … Ты… — шептала я, рухнув на колени рядом с моим Сумраком.

Я не слышала, как Львовский что-то говорил в свой шикарный телефон. И не замечала, как его дорогие брюки пачкаются кровью моего питомца. И мне было плевать на этого человека. Я думала лишь о том, что Львовский сбил моего кроху.

Если можно ненавидеть человека еще больше, то я бы с радостью узнала — как это сделать и сделала бы.

— Времени нет. Сядь в чертову тачку! — рявкнул этот придурок.

Я не двигалась. Гладила дрожащими пальцами умную морду пса и рыдала почти беззвучно.

— Раттана! Открой, млять, мне долбаную дверь и сядь в тачку! — еще громче прорычал Львовский.

И я поняла, что он осторожно поднимает Сумрака на руки и несет в сторону машины.

Я сорвалась с места. Распахнула перед Романом указанную дверцу и помогла погрузить пса на заднее сиденье.

Предпочла не думать, в какую сумму Львовскому обойдется химчистка бежевого салона. Плевать! Он пса моего сбил! Уверена, этому придурку придется очищать не только кровь Суми от дорогого покрытия, но и свою собственную. Но немного позже.

В ветеринарку мы домчались мгновенно. Кажется, Роман никогда не слышал о скоростном лимите и о правилах дорожного движения. Но я только порадовалась этому. Пусть платит штрафы, только бы успеть.

Мы успели. Врач еще был на службе. И принял нас, попросил подождать в приемной. Кивнул на бойлер с кипятком и чистые стаканы.

— Ночь будет долгой, — только и заметил он прежде, чем дверь его рабочего кабинета закрылась перед моим носом.

Я бы рухнула на кафельный пол, если бы чьи-то крепкие руки не подхватили меня. И только сейчас я вспомнила, кто именно находится рядом со мной. А главное: по чьей вине мы с Суми заявились поздним вечером в ветеринарную клинику.

***

Глава 24

— Я ненавижу тебя! Ненавижу! — шептала девчонка на надрыве.

Я методично оттирал с рук собачью кровь салфетками и делал вид, что мне глубоко похрен на ее слова.

Я и сам не понял, как пес оказался на проезжей части. Просто увидел черное пятно в свете фар и рванул вперед. Не успел. Какой-то придурок уже столкнул чертова пса с дороги. Хорошо, что я умудрился подрезать встречную тачку, и пса не передавили повторно.

Привычка запоминать любые комбинации и цифры с первого взгляда помогла. Я запомнил номера тачки, которая сбила Сумрака.

Ольховский уже задействовал нужных людей. Менты впрягаться не станут. Это ведь всего лишь пес, даже не человек. Но я с какого-то хрена почувствовал, что мудаку лично проломлю череп.

Ратти обхватила себя руками, сжалась в комочек у стены и сидела неподвижно.

Чертов пес! Ну какого хрена он выскочил на дорогу?!

— Ненавижу тебя!

Я вздрогнул от очередного шепота. Вздохнул. Пусть ненавидит. Не привыкать.

На пороге клиники появился Ольховский. Ратти будто и не заметила его. А я предпочел не тревожить девчонку. Тем более — подходить к ней.

— Ром, тачку, что пса сбила, нашли. Водила бухой вусмерть. Какие распоряжения? — отчитался Марк.

Я встал с дивана. Девчонка и сама подождет окончания операции. Мне нужно было выместить гнев на ком-то. И бухой водитель виделся мне отличной кандидатурой. Лучше он, чем я опять полезу к девчонке.

— Гляну сам, — отчеканил я, стягивая опостылевший галстук с шеи. Безбожно испорчен. Как и рубашка.

— Роман Дмитриевич, ты, если вдруг надумаешь еще кого-то спасать на трассе, предупреди заранее. Ребята нервничают, когда ты выписываешь такие маневры за рулем, — попросил Марк, а я скривился.

— Так это не ты Сумрака….— тихий шепот резанул по нервным окончаниям. А я старался не смотреть на нее. Но, черт! Как же меня к ней тянуло. Рвало на куски от того, что хотел рывком сжать ее до хруста в костях и впечатать в стену собственным телом.

— Вы что! Конечно, нет! — пустился пояснять Марк. — Шеф подрезал встречку, чтобы пса не передавило колесами. И движение заблокировал.

— Да заткнись уже, млять! — рявкнул я.

Марк захлопнул рот, кивнул и скрылся. Я шагнул за ним. Но тихий шепот заставил замереть на месте.

— Я думала это ты…

— Что «я»? Псов давлю пачками? Придурок конченый? Ублюдок последний? Что? — взбесился я.

Я хотел орать на нее. Чтобы перестала смотреть на меня вот так, мокрыми от слез глазами. Чтобы убежала и никогда не появлялась на моем пути.

— Прости, пожалуйста, — окончательно добивала она меня своим взглядом. — И... Спасибо!

— Заткнись! — грубо рявкнул я.

Она лихорадочно закивала, тряся головой. Ее волосы рассыпались по плечам. Девчонка сидела, а я понял, что нависаю над ней всем телом. И сам не заметил, как приблизился к ней. А она запрокинула голову, глядя на меня в упор.

Смотрела, а по щекам все еще текли слезы.

— Ну твою ж мать! — в отчаянии выругался я.

Больше не смог вынести пытки. Рывком дернул девчонку. Она, как марионетка, не сопротивлялась. Даже не пискнула. Но видел, что ей больно от той силы, с которой я вцепился в ее плечи.

— Это ничего не меняет! Ясно тебе?! — прорычал я.

Она все так же кивала, обжигая кожу моих ладоней черными прядями волос. Не мог я больше. Не знал, как заткнуть ту жажду, что зудела во мне.

Соленые губы приоткрылись сразу же, как только я прижался к ним своим ртом. Я держал девчонку руками, прижимал к себе, не оставлял ей шанса пошевелиться или сбежать.

И едва не сдох. Ее руки сами, без принуждения или приказа с моей стороны, скользнули по моим ребрам и легли на спину.

Это, млять, настоящий кайф! Охренительное чувство покоя, а вместе с ним и дикое возбуждение. Я не собирался лезть к ней вот так. Но ее руки выбили из меня все мысли, до единой. И очнулся я, когда уже прижимал ее к стене.

Манящий рот словно был создан для меня. И я жадно слизывал вкус апельсина с нежной кожи. Я не мог остановиться. Не мог не касаться ее. А она только удобнее повернула голову и прикрыла глаза.

Отстранился. Припухшие от моего дикого и требовательного напора губы были приоткрыты. Глаза все еще затуманены слезами, но теперь я четко видел в них ту же страсть, что сжирала и меня.

Ратти будто хотела уничтожить меня, растоптать, испепелить. Поднесла руку в моей щеке. Я почувствовал прикосновение хрупких пальцев.

Впервые за много лет мне было приятно чувствовать на своем лице женские руки. Как сто лет назад, в далеком и забытом детстве.

Я хотел отстраниться. Прекратить. Хотел заорать, что буду трахать ее столько раз, сколько сам захочу. И тогда, когда сам захочу.

Но не смог. Стоял и смотрел в карие бездонные глаза. И ощущал обжигающее касание хрупкой ладони.

— Спасибо, — прошептала она. — Но ты все равно придурок, Рома.

Слова долетели до меня. Отрезвили. Напомнили, что я — Роман Львовский.

— И этот придурок совсем скоро будет трахать тебя, — оскалился я, не разжимая рук и позволяя девчонке чувствовать мое напряжение. — Срок сокращается, Раттана. Моя помощь не бесплатна. У тебя два дня.

Я подвел черту под нашим разговором. Глаза девчонки вспыхнули упрямым блеском. Это хорошо. Лучше, чем смотреть на ее слезы, от которых душа выворачивалась наизнанку.

— А если о твоих планах узнает твоя невеста? — прищурилась она.

Я широко улыбнулся. Наклонился ближе к ее уху.

Ратти дернулась, собралась закрыться, сбежать от меня. Но я крепко держал. Оставил обжигающий поцелуй на тонкой шее и прошептал:

— Плевать!

Я мчался из здания ветеринарной клиники так, что охрана едва поспевала. Лицо все еще горело от прикосновений женской руки. А я уговаривал себя вытерпеть еще два дня. Два. Больше я ей не дам. И если она не придет сама, просто найду и присвою.

***

Глава 25

Сумрак был слишком долго без сознания. После операции врач выпроводил меня домой, заверив, что непременно позвонит, если будут хоть какие-нибудь изменения.

Я не хотела оставлять своего мальчика в руках незнакомца. И нервничала из-за того, что ничем не могу помочь своему питомцу.

Пришлось вернуться домой.

Уснуть я так и не смогла, перед глазами проносились события минувшего вечера.

Авария.

Роман.

Сумрак в крови.

И вновь Львовский.

Я была в диком замешательстве. Мне до конца не верилось, что этот человек способен на жалость или сострадание. Да он скорее пристрелил бы моего пса, чем отвез бы его окровавленное тело в ближайшую ветеринарную клинику. И ни за что не стал бы вылавливать преступника, сбившего моего Сумрака.

Действия заносчивого и самовлюбленного эгоиста не укладывались в моей голове. Кто угодно спас бы моего питомца, только не Львовский.

Но я была свидетелем его поступков. И ошибки не было.

Быстро приняла душ и переоделась в чистое белье. Я не знала, кому позвонить среди ночи. Оставаться в одиночестве я не хотела, тревожить бабулю — тоже. А в клинику меня не пустят. Врач однозначно высказал свое мнение. Двери ветеринарки откроются для меня лишь утром.

Я не могла сидеть дома. Закутавшись в теплую куртку, натянув почти до самого носа шапку, я вышла на улицу.

Легкий первый снег осторожно, точно вор, ложился на землю. Он прятал всю грязь, что покрывала городские улицы.

И я невольно сравнила Львовского с этим снегом. Красивая оболочка, а грязное и гнилое нутро.

Так я думала еще несколько часов назад. Ошиблась ли? Возможно. Но я пока была не готова смириться с этими мыслями.

Ноги невольно привели меня к той самой клинике, в стенах которой восстанавливал свои силы мой любимый питомец.

Набросив капюшон на голову, рассматривала темные стекла здания. Я стояла вдали от фонарей, незаметной для прохожих или доктора, если вдруг он выглянет в окно.

Яркий свет, отброшенный с дороги на здание клиники, заставил меня вздрогнуть и застыть, буквально вжаться спиной в ледяную стену.

Около крыльца припарковался знакомый автомобиль. Кажется, теперь я узнала бы его из сотни таких же. А ведь я даже номер толком не рассмотрела, но четко понимала: за рулем находился Львовский!

Молодой мужчина в одной тонкой рубашке, все той же, с пятнами крови на дорогой ткани, вышел из салона машины и легко взбежал по лестнице на крыльцо.

Требовательный стук. Дверь распахнулась, и усталый доктор хмуро пробормотал:

— Да я же сказал вашей девушке! Нельзя здесь ночевать! Приходите утром! Сейчас пес под снотворным! Мы за ним наблюдаем!

Я осторожно выдохнула. Понятно, что врач — профессионал. И делает все зависящее от него. Но я так хотела увидеть моего Суми! Места себе не находила от волнения, тревоги и беспокойства.

От удивления мои глаза распахнулись и готовы были полезть на лоб. А потом я успокоила себя. Это ведь Львовский! Вряд ли он изменится.

Роман резко схватил доктора за одежду, встряхнул, приподнял и процедил:

— Утром пес встанет и пойдет! Сам! Понял? Или я снесу твою шарагу нахрен! А ты будешь лечить клопов в поганом Мухосранске!

— Да что вы себе позволяете?! — возмутился врач.

Но Роман будто и не слышал голоса доктора. Лишь крепче сжал руку на шее ветеринара и с дикой злостью в голосе пригрозил:

— Пес уже завтра будет жив и здоров! И девчонке позвони, скажи, что передумал! Пусть рядом сидит столько, сколько захочет!

Я мысленно возликовала. Неужели я действительно увижу моего малыша?!

— Я ведь не волшебник! — пробормотал врач.

— Станешь им, если тебе дорог твой бизнес! — рявкнул Львовский и втолкнул ветеринара обратно в теплое помещение.

Спустя секунду мой телефон завибрировал от входящего звонка. Пришлось торопливо бежать за угол здания и уже там спокойно ответить на вызов.

Врач предлагал вернуться и подежурить рядом с Суми. Разумеется, я не отказалась и пообещала примчаться уже через десять минут.

Убрав телефон в карман, я вернулась к пункту наблюдения. Я бы с радостью ворвалась в клинку, наплевала бы на то, что оговоренные десять минут еще не прошли, а мое столь стремительное возвращение будет, как минимум, подозрительным. Но заставила себя дождаться, пока Львовский сядет в машину и уедет. Возможно, я трусила. Но в это мгновение побоялась встретиться с диким мужчиной.

Высокая фигура Романа появилась на крыльце. Я смотрела на широкую, мужскую спину, обтянутую тонкой тканью рубашки. Казалось, что снег и ветер были не страшны Львовскому. А я же глубже куталась в теплую куртку. Меня будто трясло от колючего и пронзительного ветра.

Мужчина, словно заметив меня, повернул голову в мою сторону.

Я слышала, как мое собственное сердце гулко колотится о ребра, грозя выскочить из груди. И я лишь усилием воли заставила свое тело застыть.

Не может быть, чтобы Роман разглядел меня в темноте. Украдкой выдохнула, когда Львовский двинулся к своей машине. Открыл дверь, сел за руль.

Еще мгновение я ждала, когда мощная тачка Львовского покинет место парковки. И только тогда я выползла из своего укрытия на свет. Взбежала по ступеням и, прежде чем толкнула дверь, почувствовала, как затылок покалывает тысячью игл.

Даже не оборачиваясь, я поняла, кто смотрит на меня. Но все же проверила свои догадки.

Роман сидел за рулем. Автомобиль находился на проезжей части, но не торопился вклиниваться в поток транспорта. Водитель дорогого авто, повернув голову, сверлил меня своим диким и пристальным взглядом.

Я знала, что этот мужчина способен наброситься на меня даже здесь, под порывами ледяного ветра. Возможно, он утащит меня в свою машину. Или велит врачу выметаться, а сам овладеет мною прямо там, у стены, где целовал совсем недавно.

И я не шевелилась, будто ждала его приговора. И сама не знала, как долго я смогу оказывать сопротивление человеку, который велел доктору стать волшебником и исцелить моего пса после столь чудовищных повреждений.

Львовский, наконец, вышел из машины, оставив дверь распахнутой, а двигатель — тихо урчащим.

Мужчина медленно двигался в мою сторону. А я не знала, стоит ли мне скрыться в помещении клиники или умчаться без оглядки как можно дальше.

Роман замер на нижней ступени. Рукой я вцепилась в дверную ручку, не надавливая на нее, но и не выпуская. Точно держалась за нее, как за спасательный круг.

— Два дня, Ратти, — произнес он низким, с нотками хрипотцы, голосом.

В мужской руке мелькнула та самая визитка, которую я отказалась брать в прошлый раз. Роман не стал ждать, пока я прикоснусь к ней пальцами. Сам вложил картонный прямоугольник в карман моей куртки.

— И не дай бог, я увижу Барсука рядом! — зло выплюнул он, не касаясь больше меня. — Пару дней протянет без тебя!

Львовский ушел, не оглядываясь, сел в машину и исчез за ближайшим светофором. А я прикрыла глаза.

Боже! Что мне делать с этим жутким и странным мужчиной?

А с собой?

***

— Могу ли я оплатить ваши услуги картой? — вежливо спросила я, когда врач впустил меня в кабинет, где лежал мой Суми.

— Ваш друг уже оплатил все услуги, — хмыкнул врач. — Покрыл все расходы за операцию. А также весь курс реабилитации. И оставил щедрое вознаграждение за ночное дежурство.

Я хотела бы пару раз приложиться лбом о стену. Но передумала.

Львовский не только спас моего пса, еще и рассчитался за его дальнейшее лечение.

Одновременно с чувством благодарности меня захлестнул и гнев. Думает, оплатит мои счета, и я тут же примчусь к нему? А вот и не угадал!

Я не собиралась потакать капризам избалованного миллионера и жениха сводной сестры. Просто планировала узнать номер счета Львовского и перевести нужную сумму денег.

Я уже строила планы о том, как буду избегать этого жуткого типа. И была уверена, что мне необходимо как-то «протянуть» еще три недели. А потом, после свадьбы, Львовский точно отстанет от меня. У него будут гораздо более серьезные заботы, чем преследование моей скромной персоны.

Мне казалось, что свадьба все расставит по своим местам. И я не ошиблась. Почти.

Утром позвонила Дашка. Потребовала, чтобы я явилась в указанный ею свадебный салон, который принадлежал самому элитному дому моды страны.

— Если не появишься, я приволоку тебя за волосы! — пригрозила она.

Я собиралась отказаться. Даже открыла рот, чтобы ответить очередную колкость, на которых строилось наше с сестрой общение. Но в последний момент коротко произнесла:

— Хорошо!

И отключила телефон.

Пусть. Так тому и быть. Что я теряю? Примерка платья — не трагедия.

***

Глава 26

Доктор оказался замечательным специалистом. К обеду Сумрак уже смотрел на меня своими преданными и умными глазами. Я не хотела оставлять пса в клинике. Но врач убедил меня, что именно здесь за ним будет постоянный и квалифицированный присмотр.

— Я скоро вернусь, Суми! — пообещала я псу.

Тот тихонько заскулил, проводил меня взглядом до самой двери.

— Не переживайте, — вежливо улыбнулась помощница доктора. — Он идет на поправку.

Я кивнула, посмотрела на пса сквозь небольшое окошко в двери и оправилась домой.

Сославшись на болезнь, сообщила куратору и старосте группы о том, что еще пару дней не появлюсь на занятиях.

Труднее было отпроситься с работы. Пришлось долго убеждать Сашу, что у меня все отлично, в помощи не нуждаюсь, меня сразила всего лишь простуда, а Львовского я видела в последний раз тогда, когда он заявился ко мне домой и оставил свой пиджак.

Почему я соврала? Я не знала. Предпочла не анализировать свои поступки. Голова нещадно гудела, и, к сожалению, толковых мыслей в ней не появлялось.

Сменив джинсы и свитер на строгие брюки, тунику и пальто, я вышла из дома.

Сестра уже звонила, требуя моего скорейшего появления.

— Думаешь, так ты подгадишь мне, если заставишь известного мастера ждать? — шипела Дашка.

— Я ничего не думаю! — возразила я. — У меня пса машина сбила. И я всю ночь провела в клинике рядом с ним.

— Меньше всего меня заботят твои проблемы! — рявкнула Дарья и бросила трубку.

— Да пошла ты! — пробормотала я, убирая свой сотовый в карман.

Мой древний гаджет нещадно «глючил». Но новый взамен тому, что Львовский расколотил о стену, я так и не купила. Однако эта проблема мне казалась самой мелкой из всех, что навалились на меня за последние дни.

Я была жутко уставшей, смертельно хотелось спать. Пришлось ловить такси, а не ждать подходящего автобуса. И как только перешагнула порог указанного Дарьей салона, сто раз пожалела о том, что ответила согласием на требование сестры.

Весь следующий час я, кажется, миллиард раз напоминала себе, что отца я все же люблю, как и бабушку. Ведь только из-за них я согласилась на весь этот фарс. Дарья захотела, чтобы у всех ее подружек были одинаковые платья. Но мне так и хотелось спросить: я здесь при чем?

Полностью игнорировала веселую болтовню сестры с ее подругами и колкие фразы, брошенные в мой адрес. Просто молча позволила швее надеть на себя платье и стояла, глядя в зеркало на то, как мастерица подгоняет его по моей фигуре.

Я с трудом пыталась не зевать. Сказалась бессонная ночь, проведенная рядом с Суми.

Дарья скрылась в примерочной кабинке, а я настолько отвлеклась от всего происходящего и погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как в помещении появилось новое действующее лицо.

Мне повезло, высокую фигуру Львовского я увидела в отражении зеркала прежде, чем он посмотрел в мою сторону. И тут же юркнула в первую гостеприимно распахнутую дверь.

— Я мигом! В уборную! — пояснила я швее, прежде чем исчезнуть за поворотом.

Мои вещи остались в примерочной кабинке. Как и телефон. Я ни за какие коврижки не собиралась покидать своего укрытия. Не хватало еще, чтобы Роман увидел меня в таком виде: с обнаженной до самой попы спиной, с едва прикрытой грудью, и оголенным плечом. Красивая ткань скрывала лишь ноги до самых пят, зато верхняя часть туловища была буквально выставлена напоказ.

Я торопливо шагала по узким коридорам салона, шурша длинной юбкой, пока не наткнулась на небольшую комнатку с зеркалом во всю стену. Застыла, глядя на свое отражение. Мысли все испарились. И я даже не подумала, запереться изнутри. Просто стояла и смотрела на свое отражение, точно завороженная.

Незнакомка в изумрудном платье отвечала мне прямым взглядом. Небрежно собранные волосы на затылке подчеркивали тонкую шею. Несколько прядок выбились из пучка и касаниями дразнили обнаженное плечо. Щеки покрылись румянцем, а глаза — предательски блестели интересом. Глубокий вырез декольте не смог скрыть красного следа от жадного рта мужчины, который планировал свести меня с ума. Кажется. И перед мысленным взором калейдоскопом помчались яркие картинки.

Я настолько увлеклась воспоминаниями, что не расслышала тяжелых мужских шагов, преследовавших меня.

А когда поняла, кому именно они принадлежат, осознала, что нахожусь в ловушке.

Бежать некуда. Из комнаты, где я пряталась, не было выхода. Лишь тот, через который я вошла и который сейчас заслоняла высокая широ�

Глава 1

– Не мне рассказывать тебе, сын, как много поставлено на карту, – голос старика скрипел, сипел, грозил сорваться, и мне пришлось склониться к постели, чтобы разобрать слова.

– Я не вижу в этом необходимости, отец, – возразил я.

– Мое слово нерушимо, сын! – проскрипел он, а я с трудом сдержал гнев.

– Хорошо! Будет, как ты хочешь! – процедил я, сверля морщинистое лицо отца пристальным взглядом. – Но с этого дня ты не лезешь в дела! «Леогард» – мой!

– Адвокаты переписывают документы, сын, – выдохнул отец и отвернулся.

Я лишь кивнул. Больше мне нечего было делать в этом доме, напоминавшем о величии старика и о том, какое я ничтожество.

Тачка взревела, как только руки опустились на руль. Скорость и мощь стального монстра успокаивала.

– Чертов старик! – проорал я, перекрывая звуки рока, летящего из динамиков. – Чертов папаша!

На телефон уже пришло сообщение. Всего одно имя. Женщина, которая должна стать моей женой уже через месяц. Женщина, которую я видел несколько раз.

* * *

Адвокаты старика подсуетились уже к утру. Прежде, чем подписать бумаги, я заставил Ольховского Марка изучить каждый пункт контракта, каждую букву и каждый знак препинания. Я не доверял папаше. И сейчас, как никогда, ожидал подвоха. Фирма, которой я отдал больше десяти лет своей жизни, и которая начала процветать благодаря мне, должна перейти в мою собственность. Но от старика можно ожидать чего угодно.

Стандартный брачный договор я воспринял как очередную сделку. Взаимовыгодную и перспективную.

Старик – мой отец Дмитрий Максимович Львовский получит внука или внучку. Передаст свою долю в компании мне, свалит на пенсию и перестанет тыкать меня носом в свое же дерьмо.

Семья Несторовых обретет желанное место в совете директоров и дополнительный пакет акций компании.

Я получу доступ к имуществу и капиталам Несторовых, которые являются частью приданого Дарьи – моей будущей жены.

Я не ждал, что женитьба как-то изменит мой образ жизни. «Жена» будет лишь галочкой в списке дел на неделю. А после зачатия наследника я и вовсе планировал максимально избегать встреч с благоверной. У меня была постоянная любовница, которая удачно угадывала все мои желания, не угнетала вопросами и планами на будущее.

Маргарита за те полгода, что согревала мою постель, изучила мои привычки. Регулярный секс и крепкий сон в разных кроватях. У меня было жесткое требование по этому пункту. Я ненавидел делить постель с кем-то. Стабильно после секса с любовницей я уезжал из квартиры, которую снимал для нее.

И ничего не изменится. Я был в этом уверен.

– Не хочешь взглянуть на досье невесты? – усмехнулся Марк, протягивая папку с бумагами.

Я мотнул головой, давая понять, что документы изучу позже, по дороге в дом Несторовых.

Из сведений, собранных Ольховским, я узнал, что моя будущая благоверная живет в городе вместе с родителями. Для Несторовых их дом чем-то вроде места сбора всей родни. И по великим праздникам они все съезжались к папаше под крыло.

Детей Несторовых было четверо.

Геннадий Егорович оказался весьма плодовитым. Два старших сына слонялись по миру в поисках себя, транжиря нажитые папашей капиталы.

Дарья – третий ребенок в семье. Увлекалась модой и содержала студию красоты, которую подарил ей любимый папочка.

О младшей дочери Несторова ничего не было известно. Только имя и возраст: Мария Несторова, двадцать один год.

Фото к досье не прилагалось. Но меня не интересовали отпрыски делового партнера. Дарья была привлекательной, мне этого достаточно. Я был уверен, что Дарья Львовская впишется в светское общество, ведь мы вращались в одних кругах.

* * *

Банкет по случаю помолвки жениха и невесты проводился на территории Несторовых. Я прибыл в сопровождении Марка и свиты охранников. Папаша позаботился о моей безопасности. А я не возражал, намереваясь стерпеть целиком все представление, которое запланировал Львовский-старший.

Плевать! Всего месяц, и фирма будет моей. А старик уйдет на покой. О другом я и не мечтал.

Дарья Несторова была красива. Изящная блондинка с голубыми глазами и шикарной фигуркой. Точеные скулы, прямой нос, голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Фигурка у девушки была такой же идеальной, как ее маникюр и уложенные светлые кудри.

Чувствовалась порода. А я мысленно усмехнулся.

Старик подобрал по своему вкусу. Думаю, фотографии со свадьбы будут не менее идеальными. Дарья внешне очень подходила мне.

Я задумчиво наблюдал, как девушка идет навстречу, спускается по лестнице, держа спину идеально ровной.

От меня требовалось жениться и зачать наследника. И все вернется в прежнее русло. Я уже просчитывал процент акций, которые достанутся моему сыну или дочери. Что ж, вложение будет не самым удачным, но взаимовыгодным. Я уже мысленно прикинул, куда именно можно инвестировать приданое жены, и как выгоднее получить с него процент.

Пока Дарья плыла ко мне, вспомнил сообщение от помощницы. Секретарь прислала график встреч на завтра. И самой последней значилась запись: «Маргарита Рушинская».

Весьма кстати.

График был плотным. И последнюю встречу с любовницей пришлось отменить. А напряжение скопилось и требовало выхода. Придется секретаршу отправить за очередной безделушкой в ювелирку, чтобы Марго была благосклонна и помалкивала после жесткого секса. Мало кто выдерживал мой темп, но с Марго мне повезло. Да и за полгода она так и не успела мне надоесть.

Журчащий голос отвлек меня от мыслей о Марго.

– Здравствуйте, Роман Дмитриевич, – скромно произнесла Несторова, оказавшись рядом со мной, и потупила взор, но я четко прочел ее мысли.

Оценивает. Довольна. Уламывать не нужно, супружеское ложе будет согрето ею по первому же намеку.

Пожал тонкую ладонь. Прохладная, идеальная, хрупкая.

– Роман, – исправил я невесту, – Вы прекрасны, Дарья.

Девушка улыбнулась. Комплимент ей пришелся по душе. А я знал, что большего от меня не дождется. Пусть хоть сто раз будет женой Львовского Романа. Моя душа не способна на чувства. И отец это знал. Как и сам Несторов. Как и его красавица-дочь.

Глава 2

Банкет удался на славу. Я не планировал напиваться. Пригубил порцию элитного виски в компании Марка.

Ольховский лениво изучал всех собравшихся, словно ставил пометки над головой каждого. Знал, что рано или поздно, но сведения Марка будут полезны. За то и уважал адвоката, оплачивая его услуги.

Лениво обернулся, отвлекшись от краткого досье Марка об одном из гостей.

Дарья Несторова улыбалась, глядя на меня. Я читал ее взгляд. И обещание в нем.

– Пора подписать бумаги, – пробормотал я, а Марк, точно волшебник, вынул тонкую папку из внутреннего кармана. – Как ты умудряешься это делать?

Он усмехнулся, не торопясь раскрывать секреты. Ведь бумаги не были измяты. Ольховский – долбаный иллюзионист.

Дарья шла впереди, уводя меня от шумного сборища снобов, большую часть которых я презирал.

Стройная фигурка скрылась в темном кабинете. И я шагнул следом, прикрыл за собой двери.

– Документы, Дарья, – сухо произнес я, глядя на женщину, замершую передо мной.

Несторова подошла к столу, включила настольную лампу, взяла ручку, обернулась.

В ее глазах чувствовались интерес и похоть. Неудивительное сочетание. Даже скучное. Но я не стал противиться ее игре.

Вынул документы, положил на стол.

Дарья поставила размашистую подпись в пустующем месте. Рядом с моей.

Назад дороги нет. Но я и не пытался свернуть или переиграть. Сделка заключена. Одной проблемой меньше.

Несторова отбросила ручку, провела пальцами по ткани моей рубашки.

Это даже хорошо. Перед глазами всплыл отчет Марка о состоянии здоровья моей невесты. Здорова. Возраст самый репродуктивный. Остается лишь поучаствовать в зачатии.

Я не возражал. Моя рука легла на спину Дарьи, заставила прогнуться под мое тело, ощутить возбуждение, стремительно набиравшее обороты.

Женщина приоткрыла губы в томной улыбке, задержала взгляд на моем подбородке.

Но я ненавидел романтические нежности. Если она ждет поцелуев – то это не ко мне.

Несторова все поняла, отошла на шаг, села на отполированную до блеска столешницу, призывно раздвинула ноги совершенные…

Эта женщина была идеальной во всем: идеальная фигура, идеальна внешность, платье от лучшего кутюрье страны. Но нутро моей невесты прогнило насквозь. Как и мое. Даже в этом мы были с ней похожи.

Шагнул вслед за ней. Ловкие женские пальцы умело справились с ремнем и ширинкой. И пока невеста томно вздыхала, нащупал рукой ее грудь. Идеальный третий размер, как я любил. Даже неудивительно, что Дарья подошла под все мои критерии.

Дарья нетерпеливо елозила попой по лаковой столешнице. А я лишь смотрел на ее красивое лицо. Сомнений нет – моя невеста идеально играет на публику.

Меня не смутило отсутствие презерватива. В конце концов, рождение ребенка – одно из условий брачного контракта.

Первый толчок был беспощадным. Невеста вскрикнула, но я не сбавлял темпа. Она должна знать, что во мне нет нежности или теплых чувств к ней. Простой секс без прелюдий. Физиология, мать ее, и ничего больше.

Дарья кусала губы, стонала, вздыхала. В какой-то момент я даже поверил, что ей нравится этот фарс.

– Ромааа! – шептала она, а я лишь разложил ее на столе, не переставая таранить ее бедрами.

Красочно и почти правдоподобно вскрикнув, Дарья прикрыла глаза. А я заправил свою одежду. Сделка скреплена. И если повезет, наследник уже зачат с опережением сроков.

– Рома, мама прозвонила агентства по организации торжеств, – начала Дарья, как только слезла со стола.

– Мне плевать, – пробормотал я, поправляя галстук. – Все, чего я хочу – знать, что ребенок будет моим. Дальше меня ничего не интересует. И да, мой отец должен быть уверен, что ты счастливая невеста, Даша.

– А ты? Ты счастливый жених? – с каплей надежды во взгляде произнесла она.

– Нет, Дарья, – мотнул головой, взял папку со стола, на котором минуту назад поимел собственную невесту и бросил прежде, чем покинуть кабинет Несторова, – по плану счастливая у нас только ты. Для меня это бизнес.

Глава 3

– Официальное приглашение, – сестра небрежным жестом протянула мне конверт нежно-розового цвета.

Сумрак тут же отреагировал на движение. Утробно зарычал, а я похлопала пса по лоснящейся шерсти на боку. Мой защитник! Верный и преданный.

– Уйми свою шавку! – скривилась Дарья, но предпочла не провоцировать пса. – Платье для тебя уже шьют. Ты обязана присутствовать, если хоть каплю уважаешь нашего отца.

Гримаса отвращения, как и всегда, прорезала красивые черты лица моей старшей сестры. Она намеренно подчеркнула степень родства по одной простой причине: я была рождена вне брака. Нежеланный ребенок на стороне. И за двадцать один год уже свыклась с мыслью, что до скончания времен останусь позорным пятном на репутации отца и всего семейства Несторовых.

– Я проверю свой плотный график! – оскалилась я, не уступая Сумраку в этом деле.

– Да уж постарайся! – прищурилась Дарья, развернулась и направилась к своей машине.

Шикарный автомобиль был припаркован на тротуаре, вопреки всем правилам дорожного движения. Ярко-красная тачка по цене моей квартиры, расположенной не в самом элитном районе города, сорвалась с места, распугивая пешеходов.

А я, повертев конверт с пригласительным билетом по случаю бракосочетания Дарьи и Романа, без зазрения совести выбросила его в первую же урну.

Меня не ждали на этом празднике. И я не собиралась идти.

Сумрак тявкнул, мотнул лобастой головой, потянул за поводок.

Я прекрасно знала привычки и предпочтения пса. Через дорогу начиналась парковая зона, предназначенная для собачников. И я, торопливо перейдя по переходу, спустила пса с поводка.

Сумрак резвился, приносил мячик и вновь убегал на его поиски. А я совсем некстати вспомнила кричащую интернет-статью о предстоящей женитьбе известного на всю столицу бизнесмена.

Роман Львовский.

Лощеный отвратительный сноб с идеальными блондинистыми волосами, аристократическим профилем и миллиардами в карманах. Кажется, сестра нашла себе идеальную пару. С первого взгляда было понятно: Роман Львовский – напыщенный, высокомерный, эгоистичный придурок.

Сумрак резвился и бегал по газону, а я вынула телефон из кармана спортивных брюк.

Кажется, бабушка собиралась предупредить меня о появлении Дашки. Жаль, что я не ответила на вызов. Могла бы избежать нежеланной встречи с родственницей.

Нажала на кнопку вызова абонента. Бабуля тут же ласково поприветствовала меня, а я заулыбалась.

Как же я успела соскучиться по родному человеку!

– Бабуль! Я скучала! – начала я, как только раздалось знакомое «Альоо» в динамике телефона.

– Плутовка! – фыркнула бабушка. – Вечером буду проездом. Надеюсь, у тебя найдется минутка для старой, больной старухи?

– Не выдумывай, бабуль! – рассмеялась я. – Ты совсем не больна. И уж точно не старая!

Разговор с бабушкой поднимал настроение, которое испортилось после встречи с сестрой. И я по просьбе старушки рассказывала о своих делах. О том, как проходят мои рабочие занятия в группах, о том, как готовлю дипломный проект, и о том, как резвится Сумрак в эту самую минуту.

Бабушка засыпала меня вопросами. И я тараторила все быстрее и быстрее, пытаясь рассказать ей все и сразу.

– Ладно, Ратти! Я все поняла! На ночь останусь у тебя, – решительно заявила бабушка. – Тем более, сегодня день такой, когда можно получить ответы на вопросы. Карты не лгут, девочка!

– Угу, лишь изредка преувеличивают, – рассмеялась я.

Бабушка фыркнула, посетовала на то, что я не воспринимаю ее увлечение всерьез. И пообещала, что скоро появится в моей уютной квартирке. И хоть немного отдохнет от огромной усадьбы Несторовых. Моя старушка свято верила, что на территории моей жилплощади царит идеальная аура для гаданий. Я лишь соглашалась со всеми ее словами. Ведь главное, что бабушка погостит у меня денек. А я по ней жутко соскучилась.

Глава 4

– Карты не лгут, Ратти, – загадочно бормотала бабушка.

Я согласно кивала, уплетала вкуснейший пирог, привезенный бабушкой, и довольно улыбалась. Сумрак флегматично наблюдал за нашей гостьей, лежа в своем кресле. А я была безмерно счастлива.

Выходной день, утром можно спать до обеда и никуда не торопиться. У меня гостит бабуля, а значит, веселый вечер мне обеспечен. И я готова даже слушать ее предсказания в отношении моих амурных дел и эфемерных принцев на белоснежных единорогах.

– Никто и не сомневается, бабуль! – пробормотала я, старательно пережевывая огромный кусок. – Вкушно! Ты чудо, бабуль!

– Приятно знать, что хоть у кого-то в нашей семье здоровый аппетит! – подмигнула бабушка, а я пожала плечом.

Вкусно ведь! И я не видела смысла отказывать себе в таком удовольствии.

– Чисто гипотетически, я не отношусь к «вашей» семье, – хмыкнула я, когда моя тарелка опустела.

– Ты моя внучка, Ратти, – нахмурилась бабушка, она всегда остро реагировала на мои слова, пусть и весьма правдивые. – И никакие свидетельства этого не изменят.

– Люблю тебя, ба! – полезла я обниматься к старушке. – Ты самая лучшая у меня!

– Так другой у тебя и нет, – хохотнула бабуля. – Ты, Мария Геннадьевна, единственная моя отрада на старости лет.

– Это тебе карты подсказали? – подмигнула я.

– О, нет! – фыркнула бабушка. – Карты говорят, что у твоего суженого сердце свободное, а воля твердая. Кремень мужик. И не согнешь так сразу. Это пока. До встречи с тобой.

– Конечно-конечно! – смеясь, закивала я. – Как же меня такую замечательную и не любить?

Бабушка разложила пару карт, нахмурилась, взглянула на меня. Я не верила картам. Но им верила бабушка. А я уважала ее слова и мудрость.

– Страдать будешь. Тяжелый он человек. И завистников много у вас двоих, потому что любовь будет дикая, – бормотала бабуля, а я обреченно вздохнула.

Боже, и где только черт носит эту мою «дикую» любовь?

– «Дикая»? Это как? Он что, родом из вымирающего племени? – хихикнула я.

– Ты узнаешь его, Раттана. Сердце подскажет, – назидательно улыбнулась бабуля. – А Дашку не слушай. Она дура редкостная, и ядом знатно плюет.

– Ба, вообще-то она твоя внучка, – словно по секрету сообщила я бабуле.

– Кофе неси! Карты не все сказали. А вот кофейная гуща не врет! – решительно кивнула моя любимая старушка.

– Так карты вроде тоже не врали? Или они под кофе только правду говорят? – заметила я, убирая грязные тарелки со стола.

– И в кого ты такая вредная, а? – бабушка в шутку шлепнула меня колодой по мягкому месту, куда смогла дотянуться.

– Жаль, что не в тебя, – подмигнула я старушке.

Бабушка покачала головой, словно осуждала меня. Но я знала: моя старушка меня любит. Как и я ее.

На самом деле Евдокия Руслановна не являлась моей родственницей. Формально. Но я всегда считала ее своей бабушкой. И другом. Ведь меня воспитала именно она.

Парадокс, но бабушка была матерью моей мачехи. Жила в усадьбе Несторовых и лишь изредка покидала ее границы. На территории усадьбы у бабули был свой домик, отдельный. И если вдруг отец требовал моего присутствия на семейных праздниках, то я ночевала у бабушки. Я ненавидела огромный дом, как и его домочадцев. А они не переносили меня. Все чувства были взаимны.

У меня было два брата, которые слонялись от безделья по всему свету. Была сестра, которая пусть и вела свой бизнес, но тоже не брезговала деньгами нашего отца. Была мачеха, которая меня откровенно ненавидела по одной простой причине: я являлась живым напоминанием интрижки отца и тайской студентки.

Даже моя внешность напоминала ей о том, что отец предпочел азиатскую красавицу и собирался уйти из семьи, поскольку любил мою мать. Но судьба жестоко подшутила над отцом, отобрав у него мою маму. Однако, как любит говорить бабуля, подарила ему меня. Ведь даже имя, которое дала мне мама, означало «драгоценность». Словом, я была ходячим бриллиантом. С трудом верила в этот факт, но само имя мне нравилось.

* * *

– Рома! Где тебя черти носят?! – недовольно хмурился Барсуков Саня, появляясь в раздевалке.

Я уже успел переодеться и закрывал шкафчик на кодовый замок. Признаться, усталость убивала, а нервы были на пределе. Но тренировки с Барсуком я не пропускал. Дело привычки вот уже последние лет десять.

– Сань, не нуди, а, – скривился я.

– Ох, простите, ваше высочество! – Барсук отвесил шутовской поклон, блистая лысиной.

Александр был моим, пожалуй, единственным другом, это если не считать Ольховского. Я ценил нашу дружбу. Особенно если учесть, что наши интересы в бизнесе не пересекались. У Барсука была собственная сеть тренажерных залов. И если я поднимал семейный бизнес, то Саня начинал с нуля, пробивая лысиной путь к обеспеченной жизни.

– Шут гороховый, – пробормотал я, выходя из раздевалки.

– Так что нового в добрачной жизни? Пригласительные видел. Оценил. Могу не приходить? У меня, знаешь ли, стойкое отторжение розового цвета, – ржал друг, а я отвернулся.

– Можно, – милостиво разрешил я, а потом зло добавил: – Звони этой мымре сам. И придумай достоверное оправдание, почему свидетель жениха не явится на бракосочетание.

– Слушай, бро, – Александр задумчиво почесал затылок пятерней. – Ты уверен, что не перешел папеньке дорогу? Вот за что он тебе такую жену выбрал? Там же крупным шрифтом на весь фасад: «Гадюка»!

– Отвали, а, – по-дружески попросил я, собираясь хоть на пару часов отвлечься от всех проблем.

Барсук умолк, а я разминал мышцы привычными упражнениями. Нет, невестушка меня за неделю доконала так, что я намеренно избегал любого контакта. Даже по телефону она умудрилась довести мою секретаршу. И я медленно, но верно терял терпение. Мысленно оттягивал момент взрыва. Но, кажется, надолго меня не хватит.

Пора ехать к Марго. Или придумать, где закопать труп невесты. Интересно, у Марка нет запасного плана, если вдруг невеста скончается до заключения брака? Я б с радостью его рассмотрел.

Мысли были опасными. И я тут же их отмел. На карту была поставлена компания, огромные деньги и моя репутация.

Глава 5

– Через неделю жду! – взмахнул Саня рукой на прощанье, когда мы спустились в подземный паркинг за своими тачками.

Барсук колесил на грозном байке. А я не очень уважал двухколесники. Предпочитал задницей чувствовать комфорт. И не очень верил романтическому бреду о порывах ветра в лицо и ощущении расправленных крыльев за спиной.

– А мальчишник будет? – заржал друг, а я, вопреки своему имиджу крутого бизнес-воротилы, продемонстрировал средний палец, безмолвно посылая Барсука на хрен.

Я обожал свою тачку. Мотор ревел, радуя слух. Громкая музыка лилась из динамиков. И я позволил себе полностью окунуться в комфортную и стремительную езду. Сто лет назад я мечтал гонять по трассам, побеждать и кайфовать от адреналина, бурлящего в крови. Но семейный бизнес катился с горки и сыпался, как карточный домик. Пришлось помогать отцу. И у меня получалось. А потом втянулся настолько, что все мечты забылись, их вытеснили сделки, вложения, договора и контракты.

Сейчас я знал одно: мечтать опасно. Нужно строить четкий план и выполнять каждый пункт, вопреки всему и наплевав на всех. Это целесообразно и выгодно.

На переднем сиденье рядом со мной лежал кейс с бумагами. Нужно все подписать. Поскольку документы были важными, а сроки горели, я не повернул в сторону квартиры, которую арендовал для Марго. Решил перенести встречу с любовницей на более удобное для меня время.

Тачка послушно замерла на светофоре. Опустил стекло, вдруг захотелось вдохнуть чистого кислорода. Относительно чистого, насколько он может быть чистым в центре городского парка.

Следил за красными цифрами, отсчитывающими время до зеленого сигнала. На дороге было удивительно пусто. Только я, охрана и какое-то корыто в правом ряду.

Оставалось всего пять секунд. Нога уже медленно отпускала педаль тормоза, как через открытое окно влетел странный предмет неопознанного мною цвета и происхождения.

Первая мысль была: граната, мать ее! Судя по дикому лицу Марка, мелькнувшему в зеркале бокового вида, Ольховский решил так же.

Шарообразное нечто отскочило от приборки, оставляя жуткий грязный след, и долбануло меня в лоб. Вновь отскочило и угодило в лобовое стекло. И опять по старой траектории.

Я, как идиот, сидел и смотрел на «пляшущий» по бежевому салону комок грязи. И зверел.

Когда шарообразное вторжение прекратилось, я медленно повернул голову в сторону парка.

На меня во всю прыть несся зверюга, открыв пасть и собираясь добыть свою собственность, которая оказалась внутри моей собственности.

– Твою маать! – прорычал я, наблюдая за огромным доберманом, который в один прыжок оказался рядом с моей тачкой.

– Суми, фу! – высокий женский голос отдал команду. А я крупно засомневался в том, что пес послушает этот писк.

Но ошибся. Доберман замер, не переставая угрожающе смотреть в окно моей тачки, открыв пасть и оскалив зубы.

– Стойте! Стойте! Это случайность! – верещала девушка, и я понял причину.

Марк и телохранители наставили на пса «стволы», окружая плотным кольцом.

Пока я наблюдал за событиями, девушка подлетела к своей зверюге и ловко щелкнула карабином, беря пса на поводок.

– Он дрессирован, – успокаивала девушка мою охрану, одновременно поглаживая и пса. – Я случайно промахнулась. Темно, не увидела, куда мяч летит. Простите, бога ради!

Это уже мне. Я, признаться, впервые в жизни оказался в подобной ситуации. И не предполагал, как действовать. А Марк, скотина, молча смотрел на меня. И судя по взгляду, пытался не ржать.

Мысленно сделал пометку: сообщить финдиректору, что ребята Марка и сам Ольховский премии в текущем квартале уже не получают.

Очевидно, Марк догадался о ходе моих мыслей. Отдал приказ парням вернуться в тачки. А я наоборот, медленно вышел из салона.

Злополучный мяч был в моей руке. Я бы с превеликим удовольствием тщательно продезинфицировал руки, а заодно и всю тачку. Но сначала я хотел прихлопнуть безрукую идиотку – хозяйку пса.

– У меня есть салфетки! Вот! – девушка протягивала небольшую пачку.

Я медленно перевел взгляд от первого «подарка» ко второму.

– Пачки будет мало, – процедил я.

Девушка, словно не слышала меня, торопливо отобрала перепачканный мяч и всунула в мою ладонь пачку салфеток.

– Вам, главное, вот тут… – пробормотала девушка и вдруг, вскинув руку, принялась вытирать рукавом своего свитера мой испачканный в грязи лоб. – Ой!

Я чувствовал, как чудодейственная смесь из собачьей слюны, грязи и чего-то еще более мерзкого и отвратительного втирается в мою кожу.

– Перестань! – прорычал я.

Пес тут же среагировал, оскалился.

– Вы его нервируете! – прошипела девушка, а я перевел на нее тяжелый взгляд.

Я мысленно перечислял все, что мог бы сделать с этим двинутым на всю голову псом, с самой хозяйкой и моей собственной охраной. И понимал, что держусь из последних сил.

Кажется, в голове начал стремительно появляться жуткий шум. Я зверел с каждой секундой. И уже готов был открыть рот и проорать в лицо незнакомки все, что думал о ней, как она вдруг испуганно взвизгнула и спряталась за мной.

Причем спряталась быстро, а пса отпустила вместе с поводком.

Этот вечер был самым ужасным, отвратительным и омерзительным.

Я так и стоял неподвижно, когда «поливалка» проехала мимо. А водитель, выглянув из окна, с раскаянием прокричал:

– Извини, брат! Не успел напор воды совсем вырубить. Зацепило малек!

С меня ручьем лилась мутная, жидкая субстанция, совершенно не напоминавшая воду. Все вещи промокли насквозь. Но больше всего, разумеется, пострадало самолюбие. Сначала от слюнявого мяча, а потом от «поливалки».

– Смотрите на это позитивно. Теперь вам уже не нужны салфетки! – девчонка выползла из-за моей спины, широко улыбнулась и пронзительно свистнула.

Пес тут же подлетел к ней, а я, точно тупой идиот, смотрел на стремительно убегающую женскую фигурку.

– Марк! – заорал я во всю глотку.

Ольховский появился мгновенно. Я перевел тяжелый взгляд на помощника и адвоката.

– Найди мне ее! Чтобы утром у меня на столе лежал такой компромат, по которому можно было не просто усыпить ее пса, но и стереть с лица земли любое упоминание о ней и о ее шавке! – приказал я прежде, чем сел за руль в промокшее кресло, и помчался домой.

Глава 6

Я не могла ошибиться. Человек, в машину которого случайно залетел брошенный мною мяч Сумрака, был Романом Львовским.

Узнав молодого мужчину с глянцевых обложек и экранов телевизоров, я окончательно убедила себя и свою совесть: на свадьбу сестры я не пойду ни под каким предлогом. Даже если попросит отец.

После неудачного знакомства с женихом сестры я увлеклась рутинными делами. И образ светского мажора поблек в сравнении с такими важными делами, как купание Сумрака в условиях моей довольно скромной ванной.

Далее – готовка. Я не любила питаться вне дома, и поэтому запасалась едой каждые выходные и на всю неделю, чтобы не думать о приготовлении ужина после изнурительного учебного и рабочего дня.

Нет, я обожала свою работу. Но она отнимала слишком много физических и душевных сил. И вечерами меня хватало только на прогулки с Сумраком и телефонные разговоры с бабулей.

С другой стороны, благодаря работе, у меня не оставалось сил на глупые мысли и бесполезные занятия.

Перед сном Сумрак, не заботясь о том, чтобы не помешало бы получить от меня разрешение, забрался на кровать и устроился рядом. Острые уши настороженно торчали. А умные карие глаза смотрели в ожидании.

Я почесала пса за ухом. Массивная голова добермана тут же оказалась на моем животе.

– Приятных снов, малыш, – заворковала я.

Сумрак зевнул, демонстрируя клыки, лег удобнее и затих.

С таким охранником мне было спокойно и не одиноко. И я крепко проспала всю ночь.

* * *

А утром я поняла, что в мире есть сволочи, для которых по щелчку пальцев рушатся любые преграды.

Еще до звонка будильника в мою дверь настойчиво постучали. Сумрак настороженно прислушался, а я с таким охранником не побоялась провернуть ключ в замке, даже не взглянув в глазок.

– Доброе утро, Мария Геннадьевна, – осторожно произнес участковый полицейский, ответственный за порядок в нашем районе.

Обращение меня несказанно удивило, поскольку молодой человек жил в нашем доме, но этажом ниже. И мы вот уже четыре года по-приятельски общались.

– Доброе, Валерий Петрович, – кивнула я, поддерживая выбранный тон общения. – Чем могу помочь ранним утром? Кофе не предлагаю, у вас давление. Но есть замечательный чай.

– Разрешите войти, Мария Геннадьевна? – столь же вежливо поинтересовался сосед.

– Входи…те, – улыбнулась я.

Сосед вошел, прикрыв за собой двери. Вздохнул, поправил форменный галстук на шее.

– Ратти, – начал молодой человек еще раз, – на Сумрака нажаловались. Просят принять меры.

– Чего?! – возмутилась я. – Да он душка!

– Ну, он же не болонка, сама понимаешь, – так же тихо продолжил Валерий. – Начальство велело найти повод, чтобы пса забрала служба отлова.

– Валера, да как так?! Да он вырос на твоих глазах! – сокрушалась я, гладя пса по любопытной морде, но меня тут же накрыла волна догадок. – Кто приказал? У меня врагов нет! У Сумрака тем более!

– Только я тебе ничего не говорил, – предупредил приятель. – Ребята попросили уладить по-тихому. Кто знает, может быть удастся договориться с мужиком. Якобы Сумрак напал на него. Но я уверен, что наш Суми не виноват. Шеф велел об итогах доложить пострадавшему лично. Тот мужик ждет отчета о проделанной работе.

– Какой мужик? И где ждет? Я сама с ним поговорю! – всполошилась я.

Валерик с готовностью протянул листок с адресом.

– Его звать Роман…

– Львовский! – воскликнула я. – Вот же сволочь! Ну, ничего! Я с ним побеседую!

– Ратти, только осторожнее, – предостерег меня сосед, но я уже не слышала, а торопливо мчалась в спальню, чтобы сменить пижаму на джинсы и свитер.

– Валера! Выручай! Погуляй с Суми, а? – попросила я, уже бегом возвращаясь в коридор и собирая волосы в пучок.

– Лады. У меня до смены еще час, – согласился сосед и прихватил повадок и ключ от моей квартиры. – Только возьмем подружку, да, Сумрак?

Оказавшись на улице, я помчалась на стоянку такси. А Валерий с Сумраком захватили старушку-таксу Монику, которая жила в семье соседей уже лет сто, и пошли в парк, расположенный в нескольких минутах ходьбы от нашего дома.

Таксист домчал к указанному месту быстро, почти без пробок. Но перед входом в ресторан меня ждало очередное препятствие в виде широкоплечего, бритоголового парня.

Я на мгновение задумалась, ведь мои джинсы не пройдут никакой дресс-код. Помощь появилась неожиданно и весьма кстати.

Фургончик с логотипом цветочного магазинчика прополз мимо меня и повернул за угол. Интуитивно помчалась следом. И не зря.

Из фургона вышел молодой парень в униформе, распахнул заднюю дверь автомобиля и принялся перетаскивать в подсобки массивные коробки и корзинки с цветами.

– Привет! Я помогу! – радостно заявила я парнишке и, прежде чем он успел возразить, схватила небольшую коробку и потащила ее к зданию.

Оказавшись внутри помещения, сгрузила свою ношу в указанном месте. На вопросительный взгляд молоденькой официантки улыбнулась:

– Мне только руки помыть!

Девушка кивнула, махнула рукой в нужном направлении. Однако я уверенным шагом отправилась в зал, понадеявшись, что Львовского я успею найти до того, как его охранники обнаружат мое присутствие в ресторане.

И в этот раз удача улыбнулась мне. Напыщенный мажор завтракал в гордом одиночестве, орудуя ножом и вилкой. И мне вдруг захотелось этот самый нож использовать не по прямому назначению.

Однако пришлось глубоко вздохнуть и напомнить себе, что моя встреча с этим субъектом должна закончиться успешно. Я просто обязана убедить его отозвать жалобы на моего пса.

– Приятного вам аппетита, многоуважаемый Роман Дмитриевич! – жизнерадостно произнесла я, без приглашения присаживаясь напротив молодого мужчины.

Кажется, Львовский поперхнулся, а я миролюбиво придвинула стакан с водой ближе к собеседнику. Не хватало еще, чтобы он подавился и задохнулся от асфиксии на моих глазах!

– Рада видеть, что у вас все замечательно. Все органы на месте, целые и невредимые! – не унималась я. – А главное, чистые и сухие!

Львовский прокашлялся, осушил стакан воды и взглянул на меня.

– Кто такая? – мотнул он головой.

Я поняла, что у меня всего несколько секунд. И по щелчку пальцев к столику уже мчатся плечистые ребята.

– Вчера в парке. Мой пес не виноват. Это я бросила мяч. Сумрак безобидное существо! – затараторила я.

– Вон! – повысил голос мужчина.

– Вы не понимаете! Это ведь всего лишь пес! Его все соседи любят! Он детей обожает! – пыталась я убедить собеседника. – Он и мухи не обидит!

– Пошла вон! – процедил Львовский.

Всего долю секунды я смотрела на красивое, волевое лицо, прямой нос и идеально уложенные волосы. Мда, этот напыщенный, самовлюбленный красавчик станет отличной партией моей сводной сестре. Будет у них крепкая, дружная семейка моральных уродов.

После короткого кивка, охранники тут же сдернули меня со стула, словно я была тряпичной куклой. Я видела, как Львовский небрежно бросил салфетку на стол. Весь вид мужчины выражал брезгливость, будто бы с ним за одним столом оказалась горка дерьма, а не человек.

– Как можно быть таким придурком?! – шипела я вполголоса, но, кажется, Львовский прекрасно расслышал мои слова.

– Забудь, что у тебя был пес! – голос пробрал до мурашек, но я не успела возразить. Охранники уже вытолкали меня из зала, а потом и из здания.

– Вот тебе совет, подруга, исчезни из города, – мрачно произнес бритоголовый охранник.

– Урод! – пробормотала я, охранник изогнул бровь, а я поторопилась пояснить, – Шеф ваш. А вы чудесные парни, да?

«Чудесные парни» хмуро промолчали, а я поняла, что мой визит оказался провальным. И теперь нужно спрятать пса.

Глава 7

Я не хотела прощаться с Суми. Но выхода не было. Понадеялась, что за пару недель скандал забудется, и мой мальчик вернется ко мне. Правда, для этого пришлось в срочном порядке мчаться к бабуле за город. Но лучше уж случайно встретиться с нелюбимой родней, чем навсегда проститься с Сумраком.

Пришлось отпроситься с работы. Сотрудница и близкая подруга, с которой мы вместе работали в фитнес-клубе «А.Б.» инструкторами зумбы[1], пообещала подменить, но взамен я должна была взять ее группу. Время тренировок было неудобным для меня, поскольку совпадало с занятиями в университете, но другого выхода я не видела.

Бабушка обрадовалась, пообещала присмотреть за Суми и уговорила остаться на ночь. В город я вернулась только утром. И уже к обеду мчалась на работу, заранее попросив списать конспекты у девчонок с потока.

Я едва успела переодеться и оставить вещи в тренерской. Группа уже ждала меня, и после короткого приветствия я начала занятие.

Музыка привычными волнами заструилась по телу. Мышцы отбивали свой собственный ритм. И я наслаждалась звуками, рвущими тело.

Тренировка давалась сложно. Что-то мешало сосредоточиться. Но я списала все на то, что эта группа не моя основная. Пусть девочки и были отзывчивыми и смышлеными. Но все равно в воздухе будто витало напряжение.

– Всем спасибо, красавицы! – искренне поблагодарила я своих дам, хлопая в ладоши на последней минуте занятия. – Вы у меня просто молодцы!

Девчонки, вытирая капельки пота со лба, отправились в сторону раздевалок. А я присела на пуф и потянулась рукой к бутылке с водой.

Но открыть ее не успела. Мой уставший взгляд застыл на стеклянной стене напротив. Сквозь стеклянную преграду я увидела знакомую мужскую фигуру. Я уже давно привыкла к тому, что парни реагируют на мою внешность, расценивают как нечто экзотическое. Но в глазах мужчины в этот раз светился не просто интерес, а жуткий коктейль.

Роман Львовский находился в соседнем зале. Стена, разделившая нас, была прозрачной. Она не пропускала звуки музыки, но не скрывала обзора. И сейчас я искренне пожалела о том, что стекло не может закрыть меня от пронзительного и ненужного внимания мужчины.

Львовский сидел, прислонившись спиной к стене. Он был одет в шорты и майку, промокшую почти насквозь. В руках он держал бутылку с водой. А взъерошенные волосы указывали на то, что Львовский не просто был зрителем, но и активно занимался в тренажерке.

Вот только в настоящий момент он сидел и пристально наблюдал за мной. И одному богу известно, как долго мужчина провел в этом положении, сверля меня изучающим взглядом, точно микроба через микроскоп.

– Привет, красавица! – раздался голос человека, которого я была рада видеть в любое время.

– Оу, привееет! – заулыбалась я мужчине, шагнувшему через порог моего «аквариума». – Извини, не успела забежать к тебе до начала занятий!

– Да я сам только что приехал, – отмахнулся Саша.

Я устала не больше, чем обычно. Но почему-то ноги подрагивали от напряжения, и я крепко ухватилась за протянутую руку.

Саша крепко держал мою ладонь и вдруг стремительно дернул на себя. Я смутилась, чувствуя, что у нашей встречи есть свидетель.

– Саш! Ну, смотрят же! – пропищала я, а молодой человек уже двумя руками обнимал меня за талию.

– Пусть смотрят. Мне что, нельзя обнять свою девушку? – широко заулыбался Барсуков. – Кстати, ты офигенно выглядишь!

Я чувствовала дискомфорт. Более того, мне казалось, что в моем затылке образовалась дыра размером с целую вселенную. Но Сашкины руки придавали уверенности, и я заставила напряженные мышцы расслабиться.

С Барсуковым Александром мы были знакомы сравнительно давно. Пару лет назад мы столкнулись в университете, когда он искал «свежую кровь» для своих клубов. А поскольку мне нужна была работа, то я рискнула пойти на собеседование.

Саша для меня всегда был строгим начальством. Однако когда клуб отмечал годовщину со дня открытия, Барсуков вдруг активизировался. Приглашал на свидания, дарил цветы, ухаживал.

Изначально я не принимала всерьез такие знаки внимания. К тому же Барсуков был грозным начальством. Но на прошлой неделе согласилась на ужин. Саша был замечательным человеком, общительным, внимательным, чутким. Несмотря на финансовое положение, он не глядел на своих подчиненных свысока.

На ум тут же пришло сравнение с другим представителем финансового мира. Но лучше бы я о нем не вспоминала.

– Саш, ты торопишься, – тихо выдохнула я, и Барсуков отступил.

– Пф! – выдохнул он, но мужские руки на моей талии ослабили хватку. – Кстати, классно, что ты появилась раньше обычного. Пойдем, познакомлю тебя с другом. Крутой парень.

– Саш, у меня группа вот-вот, и… – я лихорадочно придумывала отговорки, чтобы не знакомиться с друзьями Александра.

Одно дело, когда мы пару раз поужинали, а другое – знакомство с окружением мужчины. Это накладывало некие обязательства на меня. И смущало.

– Да брось, Маш, это минутное дело! Ромыч свой парень! – заявил Барсуков, а я поняла, что дыра в моем затылке плавно перетекает в мишень. Мне очень хотелось, чтобы именно сейчас в тренажерном зале оказался какой-нибудь другой Роман. Не тот, что обещал уничтожить моего пса. Какой-нибудь добрый, прикольный парень, подходящий под определение, данное Сашей.

Но не в этой жизни. Так повезти мне просто не могло.

– Ром, знакомься, это моя девушка! – радостно заявил Саша, подталкивая меня к выросшему посреди коридора мужчине. – Мария!

Я и не заметила, как Львовский двинулся в нашу сторону. А увидев его так близко, интуитивно прижалась в Сашке.

Лучше надежные руки Барсукова, чем липкий и изучающий взгляд заносчивого и высокомерного придурка Львовского.

– Мария? – мое официальное имя, произнесенное глубоким, надменным голосом, стало нравиться мне еще меньше. – Сань, ты в курсе, что девчонка далеко не Маша? Вынужден тебя огорчить, друг, но она азиатка.

– Слушай, бро, не обязательно со всеми быть таким придурком, – нахмурился Саша.

Я же смотрела на Львовского, стоявшего в метре от меня. Мои руки чесались ударить мужчину. Просто взять и вложить в одно стремительное движение всю ненависть и неприязнь, клокотавшую в горле.

– Мне пора, – спокойно произнесла я, посылая Львовскому столько проклятий, что он должен бы уже свалиться на пол с остановкой сердца. Но поскольку у таких, как Львовский, сердце отсутствовало, то он продолжал стоять и усмехаться, глядя мне в лицо.

Меня спасло появление второй группы, и следующий час я провела в режиме жесткой и изнурительной тренировки. Девочки едва успевали за темпом, но я не давала спуска. Зато полегчало. Львовский забылся. Но я приняла решение поговорить с Сашей. Я бы не хотела больше встречаться с великим и ужасным Романом Дмитриевичем. Пусть измывается над другими.

Глава 8

Маша? Да какая она, на хрен, Маша?!

Сашка обиделся, не стал продолжать со мной тренировку. Пришлось пыхтеть самостоятельно.

Мне было глубоко насрать на обиды Барсука. Не собирался я лебезить перед каждой его подстилкой.

Пусть задница у нее и была зачетная. Такая, что руки сами тянулись потрогать.

После очередного подхода к снарядам, тело дрожало от напряжения. По сути, нагрузка было стандартной. Но я взял минуту отдыха и устроился с бутылкой воды на лавке, с которой отлично просматривался соседний зал.

Она танцевала.

Женскую фигурку я увидел сразу, как только вышел в зал. Еще час назад. Как правило, оказываясь на тренировках, я не замечал никого вокруг. Меня устраивала тишина. Никакой болтовни или случайных знакомств. И все окружающие посетители клуба Барсукова были для меня безликими и бесполыми существами.

А здесь сам черт дернул меня взглянуть за стеклянную перегородку. Девушка двигалась нереально круто. Даже я с полным отсутствием чувства ритма, слуха и тяги к прекрасному понял, что девушка – удивительно пластична.

Было в ней что-то притягательное. Что-то, что приковывало взгляд, не отпускало и тянуло.

Маша, блин! Да какая она Маша…

Сделал пару глотков воды. Часы настойчиво твердили, что моя тренировка подошла к концу. Пора валить зарабатывать деньги во благо папочки и себя. Но двигаться я не спешил.

Сидел и смотрел, даже не парясь по поводу того, что Сашке не понравится мое внимание. Мне хотелось смотреть на девку. А остальное было неважным.

Меня уже не душило пространство. Не было желания рвануть в офис и погрузиться в работу, загоняя до предела всех моих начальников отделов, включая Марка и ассистентов.

От моего взгляда не ускользнуло ни одно движение. Каждый взмах женкой руки был изящным, томным, резким, стремительным. Девушка то замирала на мгновение, то молниеносно двигалась, высвобождая колоссальную энергетику. А ведь я не верю во всю эту хрень! Я верь в магию бабла. Вот оно может свернуть горы.

Казалось, что ее танец дикий и хаотичный. Но в следующее мгновение он превращался в томные, тягучие движения.

Я прислонился затылком к стене, лениво прикрыл глаза. Но не сводил взгляда с танцовщицы. И позволил себе отрешиться от всего. Видел лишь изящное, гибкое тело и жадно следил за каждым жестом.

Хрупкая фигурка вдруг прогнулась, откинув голову назад, позволяя длинным косам расплестись. Пряди, точно дикие черные змеи, выбились на свободу, облепили свою жертву.

Тонкая ладонь взметнулась вверх, а мне удалось рассмотреть лицо девушки. Раскосые глаза были прикрыты веками, а губы, наоборот, приоткрыты. Дыхание, рваное и жадное, выбивалось толчками. А я понял, что вид крохотной груди с торчащими под тонкой спортивной майкой сосками, меня убил.

Возбуждение стрельнуло в бедра, а член дернулся в жадном порыве обладания.

Девушка, не открывая глаз, сменила положение. Всего секунда, и танцовщица выпрямилась.

Она что-то говорила своим подопечным, хлопала в ладоши, улыбалась. Совсем скоро ее «аквариум» опустел, и она осталась одна. Повернулась спиной, прекрасно зная, что я слежу за каждым ее движением. Я не прятался, как смущенный пацан. Ждал, что будет дальше.

Увидел, как она берет пульт от стереосистемы в руки, закрывает стеклянную дверь, ограждая себя от всего клуба. Пульт упал на небольшой мягкий пуф у противоположной стены.

Я видел, как девушка запрокинула голову назад. Собрала волосы в небрежный пучок. Звуки музыки отчетливо доносились даже сквозь преграду. Кажется, Маша намеренно повысила громкость, чтобы не замечать нежелательного внимания.

И вдруг она сорвалась с места, подпрыгнула невероятно высоко. А я умудрился рассмотреть ее босые ступни. И понял, что эти ноги просто обязаны оказаться на моих бедрах.

Танцовщица не останавливалась, кружилась все быстрее, отчаяннее, словно ее выступление подходило к кульминации. Еще мгновение – и последует взрыв.

Ее плечи двигались в такт неизвестной и едва слышной музыке. Но мелодия звучала в моей голове, отбивала свой ритм.

Красавица излучала дикий, откровенный секс. Словно отдавалась страсти. Словно своим танцем признавалась в чувствах, бушующих в ее душе.

Понял, что мое тело потянулось к ней. И готово двигаться в том же ритме. И я не понимал, что уже иду к ней. Встал, преодолел те несколько метров, что разделяли тренажерку от «аквариума».

Мой взгляд замер на тонких пальцах. Ни следа лака. Никаких украшений. Только тонкая полупрозрачная кожа, под которой лихорадочно бился пульс.

Я не слышал ничего, думал лишь о том, как буду стягивать облегающие штаны и короткий топ с изящного тела. Страсть рвалась и звенела в воздухе. Требовала выхода. И я с трудом контролировал свои движения.

Ее глаза были прикрыты. Она находилась во власти танца и музыки. А губы что-то шептали. Я не слышал слов, видел лишь шевеление полноватых губ. Должно быть, эта Маша – ведьма. Ведь мое тело, налитое кровью, твердило, что свихнусь я на этой танцовщице, если немедленно не отымею ее.

Я стоял перед прозрачной дверью, не сводил взгляда с застывшей в последнем движении фигурки.

А девушка тем временем повторно собрала в пучок волосы, которые растрепались во время танца. Но случайно оставила одну прядь. Мне хотелось протянуть руку и коснуться темных волос, чтобы ощутить, как они послушными змейками путаются в пальцах.

Я все еще находился в странном состоянии транса, когда Маша взяла пульт и вырубила музыку. Ее дыхание было все еще рваным. Капельки пота катились по вискам. И я представил, какой горячей и страстной она будет в моей постели.

Я трахну ее. Это даже не обсуждается.

– Мне нужно пройти, – услышал тихий, уставший, но твердый голос девушки.

Я стоял в дверях, преграждая ей путь. Не двигался, смотрел с высоты своего роста, отмечая лихорадочно бьющуюся жилку на шее, изящный изгиб плеча, хрупкие запястья и тонкие, длинные пальцы.

– Сколько? – произнес я.

Понял, что фигура девчонки меня полностью устраивает. Даже крохотная грудь заводила до предела. Да, она была решительно не в моем вкусе. Рост слишком маленький и задница плоская. Не говоря уже о том, что она совсем не блондинка с голубыми глазами. Но мой член реагировал именно на нее, отодвигая все заботы в пекло.

– Чего «сколько»? – прищурилась она.

Я не двинулся с места, не позволил ей пройти. Поднял руку и коснулся длинной пряди, не спрятанной в пучок на ее затылке.

Шелковая полоска обвила палец, а мне вдруг захотелось больше. Захотелось намотать всю копну волос на кулак, потянуть, заставить девчонку смотреть мне в лицо. В идеале – стонать в голос, когда я буду брать ее вновь и вновь из любой позиции, какую захочу.

– Сколько ты хочешь за секс? – повторил я вопрос.

Глава 9

Я знал, что меня отпустит. Эта Маша не подходит на роль постоянной любовницы. У меня есть Марго, которая исправно отсасывает и всегда готова по первому звонку.

Мне нужно было просто удовлетворить любопытство именно с ней, с этой гибкой азиатской танцовщицей.

Оплеуха была неожиданной. Нет, она не причинила боли. Но мое эго было задето.

Животная ярость смешалась с возбуждением, оглушив меня.

– Я не продаюсь, придурок! – прошипела она.

Кажется, эта Маша была бесстрашной, но глупой дурой. И поплатится. Или я не Роман Львовский!

Я стремительно выбросил руку, хватая девчонку за затылок. Возможно, ей было больно. Но она лишь сжала рот в прямую линию. А ее глаза метали молнии.

Мне пришлось с силой прижать ее к себе, чтобы девичье колено не встретилось с моим возбужденным членом.

– Пусти, урод! – процедила она.

– У всех есть своя цена, Машааа! – процедил я, не позволяя ей двигаться.

Жадно впился в ее рот. Она до боли стиснула челюсти, прикусив мою губу до крови. Но я не отступал. Пил ее дыхание, не замечая ничего вокруг. Словно безумец.

Соленый привкус металла лишь раззадорил меня. И я усилил напор. Прижал ее бедра к своим, позволяя ей ощутить мое возбуждение. Ее ладони колотили по моим плечам, спине. Девичье тело извивалось, пытаясь выскользнуть из моих рук. Но я точно зверь, нашел жертву и не собирался выпускать.

– Охренел, Рома?! – раздался рык Сани, отрезвляя меня.

Барсуков не был слабаком. К тому же оказался злым, как черт.

И мне пришлось выпустить девчонку из захвата. Прежде, чем мощный кулак Сани впечатался в мою челюсть, я увидел, как по щекам девчонки текут слезы, а на нижней губе – капелька крови.

Я не стал уклоняться от удара. «Поймал» справа. Просто понадеялся, что небольшая встряска поставит мозги на место. Помогло.

Звон в ушах привел меня в чувства. И пока я переводил дыхание, расслышал, как Саня говорит девчонке:

– Раттана, прости! Этого придурка здесь больше не будет!

– Саш, все в порядке. Просто не стану больше подменяться. И глупости. Не нужно из-за меня ругаться с друзьями, – настойчиво говорила она.

А у меня в голове билось лишь имя «Раттана». Так гораздо лучше. Никакая она не Маша. Раттана – ей подходит. Знать бы еще, что оно означает.

* * *

– Ты, млять, мудак и придурок! – цедил Сашок, когда мы оказались на подземной парковке. – Не трогай ее! Понял?!

– Да понял, Сань, – усмехнулся я. – Успокойся.

– Ублюдок! – процедил Барсук.

– А вот это было обидно, – хмыкнул я. – С тебя организация мальчишника. Мой секретарь свяжется с тобой.

– Да пошел ты, говнюк! – уже спокойнее бросил Барсук и надел шлем на голову.

На прощанье он поднял вверх средний палец и умчался.

А я сел за руль. Губа все еще ныла. Запекшаяся кровь напоминала о темпераменте девчонки. Бросив взгляд на свое отражение в зеркале, ухмыльнулся.

Поступок девчонки лишь доказал, что ее будет приятно трахать. И это непременно случиться.

Короткий поиск в интернете дал ответ на загадку имени той самой Маши, которая не Маша.

Раттана, Ратти, кристалл, драгоценность.

Ей очень подходит. Этот камушек будет в моем фонде. Даже если Барсукову или ей самой это не по душе.

Прежде, чем рвануть тачку с места, я набрал номер телефона Ольховского.

– Ты мне обещал досье на хозяйку пса, – напомнил я.

– Файл скинул, – напряженно ответил Марк.

А я в предвкушении сел удобнее. Азарт охотника бурлил по венам, словно кто-то взмахнул невидимым флагом перед глазами, а фонари зажглись зеленым.

– Охренеть! – пробормотал я, вчитываясь в сухие строки отчета адвоката.

Буквы складывались в слова. Мозг проводил параллели, строил схемы, чертил линии. Но чертово напряжение не спадало. Наоборот. Теперь еще больше хотелось вернуться в тренажерку и забрать девчонку. Значит, милая азиатская малышка – сестра Дарьи и младшая внебрачная дочь Несторова?

Они настолько разные, как день и ночь. И если Дарья была знойной, элитной красоткой, идеально вписывалась в мои вкусы и нормы, благодаря фигуре, светлым волосам и голубым глазам, то Ратти была ночным пороком. Таким, который хотелось иметь вопреки здравому смыслу.

– Поглядим, какая ты, – выдохнул я, предвкушая следующую встречу.

Глава 10

– Добрый вечер, Роман! – прошелестел мелодичный голос Маргариты.

Женщина приветливо распахнула двери съемной квартиры, как только я поднялся на нужный этаж. Она ждала меня. Идеальную фигуру подчеркивало откровенное белье. Марго не стеснялась своего тела и во время моих визитов не куталась в шмотки, точно матрешка.

Она знала: я пришел за сексом, получил его и ушел. Все просто.

Я перешагнул порог квартиры. Марго отбросила волосы за спину и вопросительно взглянула на меня.

К чертям все! Я реально устал, задолбался с делами, но мысли о происшествии в клубе Барсука не отпускали. Каждый раз, как только вытягивал из памяти образ страстной танцовщицы, тело тут же скручивала похоть. Я, млять, хотел ее. Хотел вдохнуть ее запах и ощутить под пальцами гибкое тело.

Марго поможет приглушить эту память, я был уверен.

Бросил хмурый взгляд на женские прелести, которые возбуждали еще неделю назад.

Нужно срочно выпить! Марго знала, какой марки алкоголь я предпочитаю. А я знал, где он хранится.

Женщина прошла следом. Включила тихую музыку, пока я открывал бутылку и наполнял бокал янтарной жидкостью.

Устало опустился в первое попавшееся кресло и запрокинул голову на спинку.

Марго устроилась на полу между моих коленей. Женские руки скользнули к пряжке ремня. А я протяжно выдохнул, чувствуя, как мышцы расслабляются от умелых движений.

Эта женщина знала свое дело. Движения были отточенными, механическими.

Лениво прикрыл глаза. Марго искусно делала минет, заглатывая мой возбужденный член и постанывая. Горловые звуки Марго должны были бы заводить меня, как и неделю назад. И если мое тело возбудилось и ждало неминуемой разрядки, то лишь благодаря мыслям о Ратти.

Марго начала помогать себе руками, а я вернулся к событиям в тренажерке.

Хрупкое, гибкое тело девушки так и просилось в руки.

Это неизбежно и необратимо, как локомотив, прущий на полном ходу с сорванным стоп-краном. Он снесет любые препятствия.

Накрыл затылок любовницы ладонью. Надавил, заставляя приникнуть плотнее. Марго не сопротивлялась. Выполняла все желания с готовностью шлюхи. Да она ею и была. Знала, что уже завтра на ее счет капнет неплохая сумма.

Марго сглатывала все, что я ей давал. А под моими ресницами разворачивались иные картинки.

Раттана на месте Марго. В той же позе. С волосами, рассыпавшимися по плечам. С поволокой страсти во взоре. С томными стонами и вздохами.

Да, она будет стонать подо мной, на мне, стоя на коленях передо мной.

Я был уверен в этом.

«Придурок!»

Голос стремительно ворвался в мои мысли, а я очнулся, дернул головой, словно кто-то разбудил от некрепкого сна.

Марго удивленно смотрела на меня, приоткрыв рот. Любовница все еще сидела на полу у моих ног. А я дышал так, словно кто-то наступил на глотку.

– Рома, что с тобой? – спросила Марго.

Смотрел на нее, а видел другую: девушку с раскосыми глазами и губами вкуса спелого апельсина.

Будто не я только что кончил, возбуждение все еще гуляло по телу, но не от вида полуобнаженной любовницы, а от мыслей о Ратти. Так звали ее. Мое наваждение.

* * *

– Квартира оплачена до конца года, – произнес я в коридоре.

Я не знал, зачем я обрываю выгодную и удобную связь. Зачем отказываюсь от регулярного и удобного секса. В пользу чего?

Я не готов был дать ответ. Просто решил обратиться в агентство, предоставляющее девушек азиатской внешности. Возможно, у меня поехала крыша. Или организм потребовал экзотики. Да плевать! Нужна была копия Раттаны, и точка!

– Рома, но ведь… Роман! – прокричала Маргарита, однако я бросил на женщину предостерегающий взгляд.

«Лучше не лезь!» – мысленно отрезал я, и Марго отступила, пропустила меня к дверям, не обронив ни единого упрека.

Оказавшись на улице, вздохнул полной грудью.

– Какого хрена ты творишь, Рома? – прошептал я, но ответа не было. Ответа я не знал.

И я сел в машину. Тачка ревела. Дикий зверь слушался руля. Музыка заполняла пространство. А я всматривался в ночную трассу.

План выстроился, словно нерушимая кирпичная стена. К черту агентства! Я не видел проблем. Инстинкты кричали: бери и владей. А я не привык отказывать интуиции.

Глава 11

– Как твои дела, Ратти? – голос бабушки обрадовал и вместе с тем расстроил.

Сейчас, оказавшись в стенах своей уютной квартиры, я поняла, как сильно соскучилась по Сумраку. И… как сильно я ненавижу Львовского, из-за которого пришлось расстаться с моим питомцем, пусть и на время. Настолько сильно, что не могу думать о чем-то другом, мысленно прокручивая сцену на работе.

Я не знала, что делать. Упрекала себя в глупости, в тупости, в идиотизме.

Зачем я танцевала там, после занятий? Что хотела доказать? Показать? Что чего-то стою?

Угу, доказала! Теперь в глазах Львовского я увидела спортивный интерес. Мне бы исчезнуть из города, как и предупредил охранник из ресторана. А еще лучше – с лица земли.

Но я не собиралась скрываться. Если я боялась за пса и постаралась его спрятать, то сама не планировала трусливо поджимать хвост. И впервые в жизни порадовалась, что мой отец – не самый рядовой житель города, а человек с именем. Возможно, если Львовский узнает о моем родстве с Дашкой, то потеряет интерес ко мне.

– Хорошо, бабуль, – максимально жизнерадостно ответила я.

Но бабушку не обмануть.

– Тебя что-то беспокоит? – догадалась она.

– Встретила сегодня человека. Жуткая сволочь, – вздохнула я, не собираясь называть имен.

– Внешность обманчива, Ратти, – загадочно проговорила бабуля, а я не стала возражать.

Внешность действительно была обманчива. Львовский выглядел шикарно: крепкое телосложение, широкие плечи, высокий рост и смазливое лицо в купе с идеальной прической. Но внутри Роман Дмитриевич был полнейшим козлом. Самым настоящим. Как-то даже обидно сравнивать милых копытных животных вот с этим… моральным уродом.

Бабушка распрощалась, заявив, что совсем скоро появится у меня в гостях. А я перевернулась на другой бок.

Без Суми мне не спалось. Квартира казалась неуютной, а в голову лезли глупые и несуразные мысли.

У Львовского сильные руки и дорогой парфюм. Его следы не сбил даже запах пота. Жаль, что столь дурманящий элитный аромат используется таким придурком.

Кулаком взбила подушку, представляя на ее месте смазливое лицо своего обидчика.

Я еще долго ворочалась без сна, развлекая себя тем, что перебирала в мыслях всевозможные способы мести.

А потом перестала, зашвырнув эти идеи в самый дальний угол сознания.

И злорадно улыбнулась.

И как я могла забыть, что через месяц судьба сама накажет Львовского? Ведь он женится на моей сестре. Дашка – это целый букет проблем и геморроя.

– Так ему и надо! – прошептала я и крепко уснула, понадеявшись, что больше никогда не встречу Львовского. И моя жизнь вернется в прежнее русло: учеба, работа, прогулки с Сумраком и отношения с Сашей.

* * *

Поняла одно: где-то я умудрилась серьезно проштрафиться. В этой жизни я и не вспомню крупных проколов. Значит, эта карма из прошлых жизней.

Сразу появился вопрос: а какого, блин, черта?!

Ответа не было. И я, набросив капюшон на голову, нырнула в толпу студентов, устремившись к выходу. Я не поверила в совпадения. Увидела высокого, широкоплечего охранника в холле универа и поняла: за мной.

Однажды я уже видела этого молодого человека. Именно он выводил меня из ресторана. И именно он посоветовал скрыться из города.

Группа студентов шла в том нужном направлении. Я мысленно возликовала, что удача улыбается мне. К тому же, впереди праздничные дни – выходные, а до понедельника Львовский непременно позабудет обо мне.

План был идеальным. Но дал осечку.

Стараясь скрыться от одного охранника, я позабыла, что у Львовского их было несколько. И вспомнила об этом, только когда наткнулась спиной на гранитную скалу, состоящую из мышц и одетую в дорогой пиджак.

– Прошу вас пройти со мной! – раздался низкий голос, ударивший в затылок липким страхом.

– Кого? Меня? – уточнила я, обернувшись.

Передо мной уже остановился длиннющий автомобиль, задняя дверца распахнулась, а тот самый охранник, загнавший меня в ловушку, придержал дверь.

– Не стоит привлекать внимания, – настойчиво посоветовал мужчина и буквально затолкнул меня в просторный салон.

Львовский сидел напротив. В руках он держал какие-то бумаги, что-то писал и, кажется, не замечал меня. Но так продлилось всего мгновение.

Мужчина небрежно бросил бумаги на сиденье рядом со мной. А следом и ручку.

– Подпиши! – хлестко приказал он.

– Не буду я ничего подписывать! – возмутилась я.

– Раттана, – произнес Львовский, его голос звучал обманчиво мягко, в глазах – стальной блеск и обещание проблем. – Давай я тебе кратко обрисую ситуацию.

– Что вы, Роман Дмитриевич, – возразила я, стараясь не показывать своего страха, но собираясь при первой возможности позвонить отцу с просьбами о помощи. – Мне кажется, вы весьма занятой человек. И вам банально некогда тратить свое драгоценное время на меня. Я свободна?

Львовский усмехнулся, поправил запонку на манжете, скользнул взглядом по моей куртке. Я знала, что именно он видит: никакой не Луи, черт его дери, Виттон. Мои шмотки куплены в обычном супермаркете на те деньги, что я сама заработала. И мне не было стыдно за свой внешний вид.

– Боюсь, тебе придется потерпеть, – хищно оскалился мужчина.

От его сканирующего взгляда мне стало не по себе. И я всерьез подумывала над тем, чтобы выскочить из машины на первом же светофоре.

Но сволочь Львовский словно прочел мои мысли. Протянул руку к панели. Щелкнул кнопкой. Двери заблокировались, а перегородка между водителем и пассажирами поднялась.

– Ты ведь любишь своего пса? Своих соседей? Бабушку? И, разумеется, Саню Барсука? Любишь? – холодно перечислял мужчина, глядя на меня пристально и не мигая, а как только я осторожно кивнула, продолжил, – подумай о них. Об их безопасности. И о том, что я могу сделать с ними. Мне не нужна огласка. Ты придешь по доброй воле. Ко мне. Вот по этому адресу. Сегодня. А потом все вернется на свои места. У нас ничего общего. И даже если мы встретимся в доме твоего отца, я не узнаю тебя.

– Какая же вы сволочь, Роман Дмитриевич! – процедила я, понимая, что терять уже нечего.

– Подпиши бумагу! – кивнул Львовский, а я взяла в руки белоснежные листки, на которых были прописаны совершенно бредовые условия.

– «Договор на оказание услуг»? Я вам не проститутка! – возмущенно прокричала я.

– То есть добровольного согласия мне не ждать? – предположил Львовский, прищурившись и глядя на то, как я рву на мелкие куски идиотский и совершенно абсурдный контракт.

– Добровольно от меня даже дерьма Сумрака вы вряд ли дождетесь! – процедила я злобно и вдруг швырнула бумажные клочки в лицо Львовскому.

Тот лишь на миг прикрыл глаза, но не пошевелился. А потом нажатием кнопки опустил перегородку и отдал короткий приказ шоферу:

– Домой!

Перегородка заняла свое место, оставив нас с этим чудовищем без свидетелей. Машина стремительно развернулась, игнорируя возмущенные сигналы встречный автомобилей, и помчалась в неизвестном мне направлении. Но короткое слово «домой» показалось мне ужасающим. Вспомнила яркую статью в газетах о том, что господин Львовский проживает в шикарном пентхаусе на территории жилого комплекса, закрытого для простых смертных. Судя по фото, из дома Львовского выбраться будет труднее, чем из Алькатраса[2].

Блеск в глубине глаз Львовского подтвердил мои догадки. Поездка закончится печально. Для меня – точно.

Глава 12

Она действительно считает, что я буду насиловать ее прямо здесь? В машине?

Да, очевидно, так и есть.

Лицо воинственное, а в глазах паника.

Что бы я сделал, согласись она на разовый секс по обоюдному согласию? Сдержался бы? Дотерпел бы до номера в отеле? Или взял бы прямо здесь, в тачке?

Ответа я не знал. Но реакция девушки меня озадачила. Захотелось вдруг посмотреть, что она будет делать дальше.

Однако сроки поджимали. Мне нужно было встречать партнеров в ресторане, а не маяться ерундой с малознакомой девкой.

Машина остановилась в метре от подъезда, где жила Раттана. По ее удивленному взгляду я понял, что она испытывает крайнюю степень удивления. Но паника исчезла, и это радовало.

– На случай, если передумаешь, – небрежно произнес я и протянул ей свою визитку.

Как я и предполагал, девушка сделала вид, что не заметила карточки с моими контактами.

– Сомневаюсь в этом, – ровно произнесла она и протянула руку к дверце, собираясь выйти из машины.

Нет, я не планировал так быстро прощаться. Последнее слово должно остаться за мной. И никак иначе!

Мои руки двигались молниеносно. А у девушки было слишком мало места для маневров. К тому же, она была гораздо слабее меня. Но, тем не менее, оказывала сопротивление: пыталась увернуться, оцарапать лицо короткими ноготками, ударить коленом.

Мой взгляд застыл на ее лице. Нежные, розовые губы манили и обещали.

Возбуждение, проснувшееся еще в тот миг, когда Ратти села в машину, крепло и росло. И я накрыл ее рот своим, зажимая и фиксируя ее запястья своими руками.

Должно быть, девчонка хотела позвать на помощь. И, к моему счастью, открыла рот. Я счел это приглашением. Испытывал жуткий, граничащий с болью кайф от жадных поцелуев и от мягких губ. Сладкое дыхание пробиралось под кожу. А хрупкое тело замерло, сжалось в напряжении.

Мой язык проник в ее рот, исследуя завоеванные территории. Я чувствовал себя варваром, стремящимся покорить и поработить чужие владения.

Ее дыхание было рваным, шумным, таким же, как и мое. Я на миг ослабил хватку. Открыл глаза.

Лицо Ратти было бледным, точно мел. Глаза плотно закрыты. А на щеках – дорожки слез, пробившихся сквозь опущенные ресницы.

Я обхватил ее лицо ладонью. Так, как умел. Демон в моей голове твердил, что сопливые нежности чужды мне. Но я выпустил одно хрупкое запястье на волю. Ждал, что девушка не упустит момента и ударит меня в ответ на мои действия.

Но она лишь попыталась отвернуться. Не позволил. Понял, что должен забрать еще один поцелуй. Обязан. Иначе свихнусь.

В голове появилось странное чувство, словно меня забросили в «чертово колесо» и оставили в нем на неделю. Или подвесили вниз головой над пропастью.

В глазах на миг помутилось. И я шумно выдохнул. А когда их открыл – набросился на припухшие губы своим ртом. В этот раз она не кусалась. А губы были уже приоткрыты в немом ожидании. Я ощутил чистый адреналин. Дикий, необузданный. Будто мчишься на скорости по мокрой трассе и не знаешь, войдешь ли в крутой поворот.

Я никогда не стонал, даже во время секса. Не по мне все эти сопли и слюни. Но здесь…

Здесь не сдержался, словно во мне поселился жуткий зверь, отчаянно стремившийся овладеть манящей и пленительной красавицей.

Мой требовательный рот жадно прижался к нежным губам. А руки запутались в длинных волосах, накрывая девичий затылок.

Мне было мало ее. Катастрофически мало.

Я вновь ощутил легкое сопротивление, но потом тонкие ладони легли на мою грудь. И словно вулканическая лава выплеснулась на кожу, проникая до самых костей.

Я не собирался останавливаться. Впервые за долгие годы я не думал о том, что заниматься сексом за пределами уютной квартиры, в тачке, как минимум неудобно.

Меня не заботило то, что в кармане нет презервативов. А важные люди меня уже давно заждались, чтобы решить срочные финансовые вопросы. Я не думал ни о чем, кроме хрупкого, гибкого, отзывчивого тела девчонки и о своей реакции на нее.

Член требовал сиюминутного освобождения. А девчонка, словно все понимала, не сопротивлялась, а лишь теснее прижалась ко мне.

Воздуха не хватало, голова кружилась, шум в ушах убивал, а руки все теснее сжимали податливое тело.

Я и сам сомневался, не брежу ли я. Но чтобы убедиться в реальности происходящего, я подхватил Ратти на руки и перетащил на свое сиденье.

Она была легкой, точно пушинка. Но тут же прогнулась, подстроилась, идеально срослась, словно была вылеплена под меня.

Обхватила бедрами, заставляя меня в полной мере возненавидеть нашу одежду.

– Хочу тебя, – хрипло пробормотал я, надавил ладонями на ее спину, позволяя в полной мере почувствовать степень моего возбуждения. Боже, я готов был кончить уже сейчас, не проникая в тело девушки! Но терпел, потому что знал: секс с ней будет умопомрачительным.

– И я! – несмело произнесла Ратти и легонько куснула мой подбородок.

Я ощущал, как волнами подкатывает напряжение, тело требует разрядки. И я скользнул ладонью к девичьим бедрам.

Сумасшествие, чистое наслаждение и кайф. Из грудины вырвался протяжный стон, когда понял, что девчонка повторяет за мной каждое движение. Синхронно, словно зеркало, отражает меня, гладит, сжимает, ловкими пальцами проникает под мою одежду.

Я откинулся спиной, устраиваясь удобнее, мысленно радуясь, что стекла достаточно темные, чтобы скрыть нас от любопытных глаз.

– Ратти… – попробовал я ее имя на вкус.

Музыка, протяжная и томная, ласково заскользила по языку.

Ее руки пробрались под мой ремень. Мои пальцы жадно спустили потертые джинсы.

В мозгах зазвенела последняя трезво мыслящая извилина. Дьявол! Я ведь даже не знаю эту женщину! Да у нее может быть полный перечень венерических болячек!

Но будь я проклят, если отступлю.

– Ромааа! – шептала она, скользя приоткрытым ртом по моим скулам, словно дразнила, манила своим дыханием.

– Ромааа! – стонала она и жадно прихватила губами мой язык, втянула в рот, требовательно, неистово, горячо.

И я поплыл. Ощутил, как хрупкая ладонь с невероятной силой сжимается вокруг напряженного ствола и двигается по всей длине.

Меня скрутило, потащило за каждый оголенный нерв, заставило тело разбиться на осколки. Ртом прижался к тонкой шее, оставляя следы. Глаза плотно закрыл, переживая дикий оргазм вновь и вновь, лишь от движения девичьей, хрупкой руки. Мои пальцы стремительно погружались в податливое тело, окунались в жидкий огонь ее сладкой страсти. А мои губы все сильнее втягивали хрупкую кожу. Пока она не вскрикнула и не прогнулась в моих руках, получая долгожданную разрядку.

Стремительно накрыл припухшие губы своим ртом. Девчонка дрожала, извивалась, сидя на мне, шире разводила бедра, словно стремилась быть ближе.

– Это все сон… – прошептала она, заставляя меня застыть и заглянуть в ее глаза.

Я не смог ей возразить. Я хотел ее. Хотел овладеть ее телом. На этот раз по-настоящему. Не в мыслях. Не в моих снах, которыми бредил всю минувшую ночь после нашей встречи у Барсукова.

– Не хочу просыпаться, – признался я, убирая мешавшую черную прядку с ее лица.

– Тогда просто закрой глаза! – подсказала она, загадочно улыбнулась и провела кончиками пальцев по моему лицу, словно изучала и запоминала черты.

Я послушно прикрыл веки, тяжело дыша. Всего на миг. А когда открыл – кругом была пустота.

Глава 13

Если минуту назад я была в панике, то сейчас меня охватил жуткий страх.

Львовский вырубился на моих глазах. Вот он набросился на меня, после того, как я отказалась взять визитку. А в следующее мгновение упал на пол просторного салона.

Я хотела закричать, но понимала, что никто не придет мне на помощь. Более того, меня обвинят в том, чего я не совершала.

Но и бросить мужчину в беде я не могла. Пусть он и был редкостным козлом и придурком.

Моих сил не хватило, чтобы вернуть Романа на сиденье. Но я проверила пульс. Удивительно, но Львовский был жив.

И я рванула к панели управления, принялась нажимать на все кнопки и клавиши. Перегородка опустилась. И я громко закричала:

– Ему плохо! Помогите!

Двери тут же распахнулись, я выпрыгнула на мокрый асфальт. Кто-то ринулся в салон, спасать сволочное руководство. А я бочком направилась к своему подъезду. Как выяснилось, Львовский не собирался запирать меня в своей крепости. А даже подбросил до места проживания.

Минус был в том, что мужчина знал обо мне все. И да, я чувствовала приближение гигантских проблем. Ведь Львовский очнется и потребует ответы. А я не понимала причины, по которой он отключился во время поцелуя. Разумеется, я сопротивлялась, но не до такой степени, чтобы вырубить взрослого мужчину.

Шикарный лимузин стремительно скрылся из вида. А я поднялась к себе в квартиру. Я очень надеялась, что Роман, очнувшись, забудет о моем существовании. Но с недавних пор я перестала верить в глупые сказки. И трусливо задумалась о бегстве. Хотя бы на время праздников.

Весьма кстати я вспомнила, что Саша звал меня на все выходные за город. Минус был в том, что моя поездка стала бы официальным подтверждением того, что мы с Барсуковым станем парой. И это предполагало совместное проживание в особняке, принадлежавшем другу Александра. Одна комната на двоих. И, что пугало меня до икоты, неизбежная близость с мужчиной.

По спине прокрался колючий холод. У меня уже был опыт знакомства с интимной стороной отношений. Вернее, попытка. Но она оказалась провальной. Моим личным фиаско, после которого единственным желанием было – смыть горечь разочарования и обид.

* * *

Всего один звонок решил мою судьбу. Саша сам позвонил, долго извинялся за «придурка Львовского», просил прощения, уверял, что больше не подпустит его ко мне и на пушечный выстрел.

Я старалась верить мужчине. Но стоило прикрыть глаза, как я тут же мысленно возвращалась в салон шикарного лимузина. А губ будто вновь касался жесткий и властный рот Львовского.

– Хорошо, Саша, я поеду, – проговорила я.

Кажется, Барсуков не ожидал, но, судя по радостному смеху по ту сторону телефонной связи, был счастлив.

– Отлично! Тебе там понравится! Тишина, свежий воздух, мясо на углях! – нахваливал Саша, а я поняла, что улыбаюсь в ответ на восторженные слова Барсукова. – Пакуй вещи, я заеду за тобой к пяти вечера. Да, думаю, все успеем.

– Хорошо, – выдохнула я, глуша сомнения доводами разума.

Саша – отличный человек. Я была рада и счастлива, что он обратил на меня внимание. И решился на ухаживания. Кажется.

Глава 14

– Какого, мать вашу, хрена?! – шипел я.

Пожилой мужик в очках умудрился отодвинуть капельницу прежде, чем я смахнул ее рукой.

– У вас сильная интоксикация организма, Роман Дмитриевич, – в который раз повторил доктор, терпеливо и вежливо, аж зубы свело от его любезностей.

– Я, млять, понял! Я спрашиваю: как эта хрень попала в мой организм? – рычал я, а Марк застыл у противоположной стены.

– Понимаете, Роман Дмитриевич, если вещество не имеет запаха и цвета, то его могли смешать с едой или же ввести через инъекцию. Вариантов масса, – пояснял доктор.

Но я смотрел на Ольховского. Я не уточнял. Но Марк видел в моих глазах вопрос: какого, мать его, хрена, меня умудрились отравить при полной охране?

– Ищем, – только и ответил начальник моей службы безопасности.

– Мне нужно в город! – рявкнул я.

– Ром, ты ведь знаешь, протокол у нас такой. Тобой же и утвержден. В случае опасности мы тащим тебя сюда, – терпеливо пояснил Марк.

А я сдернул катетер с руки. С самого детства я ненавидел иголки. И врачей. И все, что хоть как-то касалось больниц.

– У меня встреча с гребаным «МиГро»! – процедил я.

– Я сообщил им, что твое здоровье под угрозой, – скривился Ольховский. – Они обещали перенести встречу.

С трудом приглушил порыв вмазать Марку по морде. И дело было не во встрече с важными для моего бизнеса людьми. А в том, что меня срубило в салоне тачки на глазах девчонки. И срубило потому, что кое-кто хитро-мудрый хреново выполняет свои обязанности начальника СБ.

– Пошли на хрен! – рявкнул я.

Доктор тут же скрылся из комнаты. А Марк, придержав для врача дверь, задержался на пару секунд.

– Я найду эту падлу, – пообещал Ольховский.

Я ж не обернулся. Так и сидел, глядя в окно. Марк знал, что я ненавижу это место. Но он был прав. Существовал порядок действий, согласно которым в случае опасности охрана увозит меня именно сюда – обустроенный особняк с запасами еды, повышенной охраной по периметру и всем необходимым, включая медикаменты и оружие.

Со стороны особняк выглядел обычным: загородный дом в тридцати километрах от города. Но для меня он был напоминанием о прошлом. И я ненавидел его, несмотря на все удобства. Пусть и сам построил его почти с нуля.

– Утром в город, – отдал я приказ.

– Как скажете, шеф, – услышал я ответ Марка, но Ольховский не торопился сваливать и оставлять меня в покое. – Тут, правда, небольшая заминка, Роман Дмитриевич.

– Я тебя сейчас убью, – пообещал я Марку, но тот не очень испугался, почесал затылок пятерней, избегая смотреть в глаза.

– Ром, ты же сам Барсукову разрешил гостить здесь, когда ему вздумается, – оправдывался Марк.

А я повернулся к двери. Чую, становится интересно.

– И? – поторопил я.

– Короче, Барсук приволок подружку, собрался культурно отдохнуть в ближайшие три дня. И еще ребята из клуба. Они и раньше отдыхали. Ты одобрял, – выпалил Ольховский, а я молча ждал продолжения, медленно снимал рубашку и надевал первый попавшийся свитер, сложенный в шкафу.

– Не томи, млин! – сорвался я.

– Саня привез ту самую девчонку, Машу Несторову. Они заселились в гостевой домик. Слушай, шеф, а может, рванем в город сейчас? Я договорюсь об ужине с парнями из «МиГро». Они же заинтересованы не меньше нашего, – увещевал Марк, но я лишь хищно улыбался, надевая потертые джинсы вместо строгих брюк. Значит, Раттана здесь. В моем доме. На все выходные. Забавно.

– Утром, – отчеканил я.

Ольховский не стал спорить. Убрался из моей комнаты. Я же плеснул ледяной воды в лицо, стер капли полотенцем и посмотрел на свое отражение в зеркале. На меня смотрел ублюдок с хищным блеском в глазах. И я улыбнулся ему в ответ. Барсукова не жаль. Он сам притащил свою девку на мою территорию.

* * *

– Да ты, Саня, охренел! – скалился я, встретив друга на кухне гостевого дома. – Я должен свалить из собственного дома? Не жирно ли?

Шум голосов и музыки доносился из закрытой беседки, выстроенной на территории за гостевым домиком. Я разрешал охране впускать моих приятелей. И даже в мое отсутствие любой мог согласовать с Марком и провести выходные за городом. Места и правда были красивые.

Но был один запрет. Никому нельзя появляться в хозяйском особняке. За этим ребята следили исправно.

Признаться, даже если кто-то и гостил на моей территории, я мог и не знать об этом. Да, в общем-то, никогда не интересовался и не появлялся у своих же гостей. Отдыхают, и отлично.

Но сегодня все иначе. Сегодня я бесцеремонно нарушил их уютные посиделки.

– Рома, как друга прошу, – повторил Барсуков, а я дернул плечом.

– Обещаю, буду пай-мальчиком! – хмыкнул я.

– Сука! – прошипел друг, а я пропустил лестный эпитет мимо ушей.

Компания Барсукова расположилась в беседке. Мужики готовили мясо на углях. Женская часть гостей накрывала на стол. Сашка, психуя, вышел на террасу, а я двинулся следом.

Раттаны по близости не было. А судя по Сашкиному взгляду, украдкой брошенному в сторону двери, ведущей вглубь дома, девчонка где-то там. Я был быстрее друга. К тому же у меня была цель: найти ее и, как вариант, утащить в свою пещеру.

План варварский, но я себя чувствовал именно так. В крови кипела жажда обладать, она кружила голову. Или же тот препарат, что мне подмешали шпионы конкурентов. Тут пусть уже охрана разбирается. Все, что меня волновало: утащить Раттану в свою берлогу. И методы не имели никакого значения. Пока Сашка искал ключи от двери или пытался обойти дом и проникнуть через парадный вход, я рванул к своей цели.

– Марк! Никого не впускать в гостевой! – я отдал жесткий приказ в телефон и отключился.

Спальные комнаты располагались на первом этаже. Тупо открывал каждую дверь, в поисках девчонки.

Как на зло, ее дверь оказалась последней, в самом дальнем углу. Но девчонка сама появилась в коридоре, буквально упала в мои объятия.

– Привет, Ратти, – заулыбался я, а она вздрогнула, увидев, кто стоит перед ней во всей красе. – Скучала по мне?

– Пошел ты! – процедила девушка.

У меня был в запасе всего один безмятежный выдох. Одно мгновение, за которым последует взрыв. Я это знал. Понимала и Раттана. Видел, как она вжалась в стену. Хотела вернуться в комнату, запереться изнутри. Но я был быстрее. Пусть голова немного кружилась, а зрение приходилось напрягать, чтобы рассмотреть лицо девушки.

Азарт охотника, загнавшего долгожданную добычу в угол, собирал все инстинкты в одну дикую смесь. Грудину распирало от невозможности дышать. Знал: как только запах этой женщины проникнет в легкие, меня попросту разорвет.

– По доброй воле ты не пойдешь? – предположил я.

– Я здесь со своим парнем! – предупредила она.

– Барсуковым? Саня – хороший мальчик. Давай не будем его вмешивать в наши дела, – миролюбиво предложил я.

– Нет никаких «наших» дел, Роман Дмитриевич! – вздернула подбородок девчонка и сверкнула глазищами так, что мой член вновь подал все признаки жизни, а по телу понеслось возбуждение.

Нет, это не женщина, а ведьма! Определенно! Приворожила меня. Может быть, именно она меня и опоила какой-то гадостью? Всякое бывает. Но я решил все это выяснить позже. Сейчас я собирался утащить ее в свою спальню и трахать милую попку, пока девчонка не забудет свое имя. Как минимум!

Звонок телефона нарушил зрительный контакт. Я прекрасно знал, кто пытается достучаться до меня и моей совести. Но Ратти была слишком соблазнительна и желанна, чтобы изменить свои планы на нее.

Я протянул руку. Девчонка вжалась в стену затылком. Я шагнул ближе. Она попыталась вырваться. Я зафиксировал ее ладони своими, прижал к стене. Колено протиснул меж ее бедер, не позволяя шевелиться. Голову склонил к ее уху. И возликовал. Она не просто не оказывала сопротивления, а застыла в ожидании, дрожала, как чертова сучка во время течки.

– Одна ночь, Ратти, – пробормотал я, вдавливая ее тело в стену, позволяя возбужденному члену толкнуться в женский живот.

Мне казалось, что время замерло, застыло. Телефон, не переставая, звонил. Дверь содрогалась от ударов Сашкиного кулака. А я кайфовал от запаха апельсина и от вида хрупкой, полупрозрачной кожи и мягких розовых губ.

– Я трахну тебя разок, а потом можешь возвращаться к Барсукову, – пообещал я.

– Какой же ты ублюдок! – прошептала она, подняв голову выше.

Теперь я видел ее глаза. В них не было и намека на покорность. Просто она понимала, что из узкого коридора ей некуда бежать. А сил на сопротивление у нее банально не хватало. Она была слишком крохотной, чтобы выстоять против меня.

– Твоя родословная не менее благородная! – прищурился я. – Ты такая же, как я.

– У нас нет ничего общего! – возразила она.

Я знал, что выпустив хрупкий кулачок из своей ладони, непременно получу по морде. Но мимолетная боль стоила того, чтобы коснуться женской шеи. Достойная плата, как мне показалось.

Моя ладонь накрыла хрупкую шею. Пальцами я провел по точеной скуле, наслаждаясь бархатистостью кожи.

И склонился ниже, к ее уху. Языком скользнул в ушную раковину, прихватил мочку губами. Мысленно обрадовался, когда ощутил легкую дрожь в девичьем теле. Значит, ни хрена она не ледышка и не так равнодушна, как стремится показать. Указательный палец добрался до пухлых губ. Я с ума сходил, стоило представить, как этот рот обхватит мой член. Запредельная картинка. Манящая и нереальная. Да, сейчас я этого от нее и не ждал. Но все ж протолкнул палец вглубь женского рта. Коснулся им языка и шумно выдохнул, шевеля тонкие волоски на виске.

– Этот рот создан для моего члена, – прошептал.

Острые зубки вцепились в грубоватую кожу. Я чертыхнулся, выдергивая руку. И в качестве наказания накрыл ее рот своим. У меня была одна мысль: трахнуть этот рот, это тело, всю ее.

С жадностью, приносящей физический дискомфорт, я сминал ее губы. С силой просунул язык в манящие глубины ее сладостного рта. Не хватало воздуха. Я задыхался от шума в ушах и рези в груди. Но не сбавлял напора. Жалил ее поцелуем, жадно и глубоко, как никого ранее. Кажется, я никогда не целовал вот так, откровенно и неистово.

На миг меня отрезвила резкая боль. Острые зубки вцепились в мою губу, прокусывая до металлического привкуса во рту.

– Озабоченный придурок! – процедила она.

Я лишь рассмеялся, слизывая капли крови с нижней губы. Девчонка хотела бы убить меня взглядом, да не выходило. Я долбаный толстокожий носорог. И все знакомые об этом знали.

Саня умудрился обойти охрану. И как только друг появился в узком коридоре гостевого дома, на мои почки обрушился град ударов. Отточенных и метких.

Пришлось выпустить девчонку на волю. Моя реакция была немного заторможена. И Барсуку не составило труда опрокинуть меня на пол.

– Саша! Саша! Успокойся! – раздавались крики, но Барсуков молотил отменно, я успел лишь сгруппироваться.

А потом умудрился выставить блок и ударить в ответ. Саня привалился к стене.

– Собирайся, Ратти, мы уезжаем! – скомандовал он. Я громко рассмеялся. Наивный Барсук!

– Думаешь, на этом все? – сплюнул я кровавую слюну на белоснежное покрытие пола.

– Думаю: Пошел ты на хрен! – процедил Саня. Оказывается, девчонка так и не успела разобрать вещи. Мотнулась в комнату, схватила сумку и уже мчалась обратно.

Я вытирал кровь с лица рукавом свитера. И следил за каждым ее движением.

Что ж, детские игры закончены. Настал черед пустить в ход тяжелую артиллерию.

Барсуков умчался, увозя Ратти от меня. Возможно, передышка – к лучшему. У меня будет время все хорошенько обдумать. И, разумеется, настал черед дражайшей невестушки. Пора бы навестить и ее.

Глава 15

– Прости, я должен был предвидеть его появление!

Саша гнал машину на безумной скорости, не обращая внимания на то, что я от страха вжимаюсь в сиденье всем телом и стараюсь всеми силами гнать из мыслей мрачные картинки покореженных автомобилей.

– Ты ведь не знал, – возразила я.

А мысленно добавила: если бы догадалась, кто именно является хозяином загородного особняка, то не согласилась бы на поездку.

– Нужно было ему и морду расквасить! – цедил Александр, а я поняла, что согласна идти пешком до самого дома, только бы не мчаться на такой скорости в замкнутой жестянке.

– Саш, ты не мог бы притормозить, – попросила я.

Барсуков мотнул головой, но скорость снизил. А потом и вовсе остановился и съехал на обочину.

Я тут же вышла из прогретого салона автомобиля, на секунду прикрыла глаза, пережидая, пока гулкие удары сердца стихнут, а дыхание восстановится.

Саша уже обошел машину и замер рядом.

– Укачало немного, – оправдалась я.

Барсуков хмуро кивнул. Я никогда не видела, чтобы Саша курил сигареты. Но сейчас заметила в его руке измятую пачку. Странное сочетание: владелец фитнес-клуба, спортсмен и губительный для здоровья никотин.

Я сосредоточила все свое внимание не картонной пачке в крупных мужских пальцах. Наблюдала, как друг зажигает сигарету и делает несколько жадных затяжек.

Задержала дыхание, боясь, что от дыма меня затошнит еще сильнее. Смотрела, как мимо нас проносятся автомобили и превращаются в мелкие точки на горизонте.

Мысли вернулись к событиям в домике.

Роман Львовский…

Меня не целовали еще вот так. С неистовой силой, мощью и жаждой. Будто он тонул, а единственным источником воздуха – была я.

Если бы в этот миг не было свидетелей, я бы разрыдалась, а рот закрыла бы ладонью в попытке стереть пульсирующую боль с собственных губ.

Сволочь! Самая натуральная беспринципная сволочь этот Львовский!

Мне казалось, что мужские губы и пальцы оставили ожог на мне, заклеймили, и весь мир теперь видит мое смятение.

Я погрузилась в собственные мысли настолько, что не заметила, как Саша приблизился вплотную ко мне.

Не нужно быть гением, чтобы угадать намерения этого мужчины. Я понимала, что поступаю нечестно по отношению к Барсукову. Но мне нужно было стереть воспоминания о женихе сводной сестры.

И сама привстала на цыпочки, чтобы быть ближе к Саше. Сама сделала первый шаг.

Александр обхватил мой затылок ладонью. В его прикосновениях не было ничего общего с дикими, жадными и необузданными касаниями Романа.

Я надеялась, что холодное спокойствие и уверенность Саши сотрет следы, утихомирит тот огонь, что поглотил в тесном коридоре загородного дома.

Поцелуй был нежным, невесомым. И я вцепилась руками в широкие плечи, чтобы устоять… Нет, вру. Вцепилась, чтобы не оттолкнуть мужчину от себя. Будто где-то в глубине души всколыхнулась волна возражения. А внутренний голос кричал: «Не то! Не он!».

Я приоткрыла рот, поддалась напору Барсукова, ожидая, что вот именно сейчас все изменится. Еще секундочку, и мне не захочется разжимать рук и выпускать из объятий этого сильного мужчину. Но ничего не происходило. Я ждала, когда Барсуков первым отстранится от меня.

– Ратти! – шумно выдохнул он.

А я не чувствовала ничего, кроме отвратительного привкуса табачного дыма.

Мы стояли обнявшись. А по трассе мчались автомобили, неслись, торопились вернуться в город.

И только один из них снизил скорость, проезжая мимо нас.

Даже не оглядываясь, я угадала, кому он принадлежал.

Мне казалось, что в затылок впились тысячи игл.

Руки Саши напряглись, обнимая мое тело, и прижали крепче к своему. Я приподняла голову, чтобы лишний раз убедиться: Барсуков смотрит поверх моей головы на машину, ползущую мимо нас со скоростью черепахи.

Я оглянулась. Но лучше бы я этого не делала.

Львовский сидел в собственном автомобиле на заднем пассажирском сиденье. Тонированное стекло опустилось. Ветер растрепал идеальную стрижку, превращая Романа в настоящего мачо с глянцевых обложек модных журналов.

Его взгляд неотрывно сканировал мое лицо, игнорируя обнимавшего меня Барсукова. Легкая ухмылка не предвещала ничего хорошего. А дерзкий взгляд это подтверждал.

Львовский без слов обещал, что непременно продолжит дело, начатое в узком коридоре гостевого домика.

– Сука! – прошипел Сашка.

Я нашла в себе силы отвернуться, спрятаться от этого дерзкого и жадного взгляда. Уткнулась лбом в широкое плечо друга. Прикрыла глаза.

А перед мысленным взором, не исчезая, зависла улыбающаяся физиономия Романа.

Кажется, у меня назревают крупные неприятности. И дело не в том, что сам Роман Львовский открыл охоту на мое тело. А в том, что он умудрился поставить на мне свое клеймо, которое не способен стереть даже такой замечательный человек и друг, как Саша Барсуков.

* * *

– Останови! – рявкнул я, когда увидел припаркованную на обочине тачку Барсука.

– Рома, не дури. Не лучшая идея, – попытался возразить Марк.

Ольховский был прав. Но я не собирался спускать дело на тормозах.

Сашка обнимал девчонку, лизался с ней, как подросток.

Я почти выскочил из тачки. Мысленно уже вколачивал в лысый череп Барсука свой кулак. Наслаждался видом крови на побитой морде мужика, посмевшего сунуть свой язык в женский рот, где четверть часа назад был и мой язык. Я готов был убить друга за такой финт.

Остановила мысль, что за такой «косяк» девчонка непременно расплатится. И месть будет жестокой. Я уже предвидел это и слышал ее тихий стон удовольствия, а под пальцами чувствовал пульс, лихорадочно бившийся на тонкой шее.

Хорошо, я подожду. Так и быть. Но тебе это дорого обойдется, малышка Ратти!

Наверное, девчонка услышала мои мысли. Отвернулась, трусливо спряталась на плече идиота Сани. А я понял, что больше не допущу подобного. Сегодня – последний день ее свободы!

Глава 16

Дарья ждала меня по указанному адресу. Моя помощница согласовала с ней место и время встречи.

Молодоженам просто необходимо уютное гнездышко. Так твердила мать моей невесты. Я не возражал. Было плевать. Я не собирался жить там. Покупка недвижимости виделась мне простым вложением капиталов.

Я разрешил Дарье выбрать жилплощадь по собственному усмотрению. Центр? Плевать. Пентхаус? Да и слава богу.

И грядущей встречей я планировал убить сразу двух зайцев: встретиться с невестой и мелькнуть перед камерами журналюг. Им нужна была информация для статей. Мне – показательные приготовления к событию, которое станет самым ярким в году.

Несторова-старшая собиралась сразить своего жениха. Глубокое декольте под пальто. Полупрозрачная блузка. Каблук убийственной высоты. И идеальная улыбка.

– Здравствуй, Рома! – улыбалась Дарья.

Водитель придержал дверь автомобиля, а я стоял и смотрел на бесконечные ноги с мелькнувшей резинкой кружева чулок.

Агент встретил нас в холле элитного жилого комплекса. Мужик распинался, обрисовывал перспективы проживания. Невеста задавала вопросы, повиснув на моем локте.

– Рома! Смотри, какой шикарный вид! – причитала Дарья.

Я замер перед окном во всю стену. Ночной город переливался и искрил огнями. Высота никогда не пугала меня, скорее завораживала.

Едва не сорвался, сказав Несторовой, что мне плевать на эту квартиру, жить я здесь не собирался. Но вовремя вспомнил, что фарс еще не закончен. Только после заключения брака.

Сосредоточил взгляд на домах, выстроившихся в ряд. Одинаковые, величественные и неприступные высотки из стекла и металла. Безликие и холодные. Как и моя дражайшая невеста.

Другое дело – Раттана.

От воспоминаний о младшей сестре Дарьи кровь в жилах мгновенно вскипела. И я мысленно отсчитывал минуты до нашей следующей встречи. А она непременно будет.

– Ромочка, тебе нравится? Подписываем документы? – ворковала Дарья, а я кивнул, не повернувшись к ней.

Наигранная улыбка и лживый взгляд раздражал. И алчный блеск в глубине красивых глаз – бесил. Мне хотелось чего-то настоящего, самобытного, жадного и горячего. Не льда голубых глаз, а огня карих.

Агент по взмаху женской руки исчез, оставив нас наедине.

Дарья подошла ближе. Я знал, что случится дальше. Читал по приоткрытым губам и небрежным жестам.

Дарья обошла меня, скользнула между стеклом и моим напряженным телом. Запрокинула голову. Застыла в ожидании.

– Осталось немного, и ты будешь весь мой! – с придыханием прошептала она.

Я взглянул в ее лицо. Красивое. Порочное. Идеальное.

Женские руки скользнули под пиджак, легли на мои бедра.

Интересно, как она поведет себя, если велю делать минет прямо вот так, стоя на коленях перед окном-витриной у всех на виду и с незнакомым мужиком за стеной? Агент все еще маячил в коридоре и прекрасно видел нас с Дашей.

Невеста прочла мой вопрос во взгляде. Видел ее замешательство. Секундную борьбу. Кончик языка скользнул по приоткрытым губам. А умелые пальцы легли на пряжку ремня.

– Езжай домой, Дарья, – приказал я, не шевелясь.

Не хотелось продолжения. Мечтал видеть совсем другую макушку перед собой. Строптивую, готовую сражаться со мной до конца. А не ту, что по первому щелчку пальцев отсасывает на виду у всего города.

– Я соскучилась, Ромааа! – выдохнула она, прижимаясь ко мне. – На мне нет белья… Мы могли бы…

Ее голос ломался. А я вспомнил другой. Он, как наваждение, звенел в моих мыслях, креп и оглушал своей силой.

– У меня дела, Дарья, – осадил я невесту, небрежно отстранил послушное тело от себя и спокойно вышел.

Явно слышал мысли невестушки. «Мудак!» – кричала она. А я лишь улыбнулся.

Знала бы, Дарья Геннадьевна, насколько ты права!

Глава 17

Должно быть, моя секретарша и бессменная помощница подумала, что ее шеф сошел с ума. А охрана решила, что после минувшего отравления и побоев от руки Барсука у меня случилась утечка мозгов.

А чем еще объяснить то, что я распустил охрану, а секретарю приказал отменить вечерние встречи с партнерами? Все, до единой.

С самого утра день не задался. И я планировал, что вечер все события с лихвой компенсирует.

Утром меня не отпускал дурацкий сон. Раттана, совершенно голая, гуляла по лесу. А я, точно ручной цепной пес, терся рядом. Фигурка девчонки была реалистичной и умопомрачительной, я трахал ее, погружался в отзывчивое тело, и готов был взорваться лишь от мысли, что она жаждет принять меня.

Почти так и вышло. Очнулся я от того, что «передергиваю» в собственной постели. Как долбаный сопляк, мечтающий о фотомодели с обложки.

Лежал, невидящим взглядом сверля потолок. Понимал, что это всего лишь сон. А воздуха все равно не хватало.

Рукой вновь сжал каменный «стояк». Мне катастрофически была необходима разрядка. Но перед глазами появилась Ратти в обнимку с Барсуком.

– Гребаный козел! – проорал я в потолок.

Ни хрена не вышло! Мое тело без вмешательства моего мозга решило, что кончит оно только в одну единственную девку.

– Докатился, млять! – ругался я, встав в душ под ледяные струи воды. – Будь ты проклята, Раттана Несторова!

И весь день до самого вечера мчался вот так, будто кто-то сверху щелкнул пальцами, и моя спланированная и разложенная по пунктам жизнь покатилась в гребаную задницу.

Ольховский не задавал вопросов. Барсуков звонил уже трижды. Игнорировал его звонки. Саня и без ненужных бесед знал: я намерен переспать с его девкой. Разумеется, Барсук возражал. Но поделать ничего не мог. Я решил и отступить не намерен.

– Только посмей, и я тебя убью! – гласило единственное сообщение от Сани.

Со злорадной ухмылкой отбросил телефон на пассажирское сиденье. Я мчался по известному адресу. Был уверен, что девчонка находится сейчас дома. Одна. И Барсук ее не спасет.

Еще полгода назад Сашка «вписался» в благотворительную акцию для детей-сирот. Сам организовал. Сам спонсировал. И сегодня обязан был находиться при детях, показывать свои владения, дарить подарки и на уши вешать подрастающему поколению лапшу о том, что всего в этом мире можно достичь на голом энтузиазме.

– Давай, Сашок, в том же духе! – оскалился я, когда парковал тачку под окнами квартиры Несторовой.

Признаться, я сильно удивился, когда узнал, где именно живет младшенькая из дочек Геннадия Егоровича. У старика хватило бы бабла поселить дочь в более безопасном и приличном районе. Но нет, старый жмот наплевал на благополучие ребенка.

У подъезда замер. И только сейчас подумал, что нужно было Марку поручить достать ключи от квартиры Ратти.

Но мне повезло: кто-то из жильцов вышел из подъезда, распахнув двери передо мной.

На нужный этаж я взлетел одним махом. Стальная дверь.

Ну, хоть в этом Несторов не прогадал. Дверь была прочной, такую и автогеном не «снести».

Два коротких звонка и секунды ожидания.

Меня не парила мысль, что мне не стоит вот так врываться к девчонке.

Абсолютно было плевать на то, что я – последний человек на планете, которого она хотела бы видеть.

Меня волновала лишь мысль о том, что у нее должна быть удобная кровать. Это в интересах самой Ратти.

Один щелчок замка. И звонкий голос, ставший моим проклятьем и одержимостью:

– Валер, да Суми ведь у бабушки… – начала она, распахивая двери передо мной.

– Какой, на хрен, Валера?! – не сдержался я и повысил голос.

Девчонка среагировала моментально. Навалилась на дверь всем телом. Но я оказался быстрее. Придержал стальную преграду, скользнул внутрь квартиры и захлопнул дверь за собой.

– Какого черта ты творишь?! – прошипела Ратти.

А я привалился спиной к стене.

В коридоре было достаточно света, чтобы рассмотреть хозяйку этой хибары. Длинные шорты ниже колен и домашняя, застиранная майка. Сомневаюсь, что под ней имелось белье. Грудь четко просматривалась сквозь ткань. А соски мигом напряглись под дуновением сквозняка.

Или не смена температуры стала тому причиной?

Плевать. Я понимал, что вид острых вершинок будет моим проклятьем. Очередным.

Выход был один. Принять микстуру от болезни по имени Раттана. Секс с ней – лучшее лекарство от одержимости. И я намеревался его получить.

– Ты плохо слушала меня, Ратти, – усмехнулся я.

Пиджак пришлось бросить прямо здесь, на пуф у стены. Я потянулся рукой за галстук.

– Я позвоню Саше! – предупредила она.

– Твой доблестный Барсук занят бедняжками-сиротками, Ратти, – еще шире заулыбался я, наслаждаясь румянцем, затопившим милые щеки гостеприимной хозяйки. – Сомневаюсь, что он ответит на твой вызов, крошка.

Раттана стремительно развернулась и помчалась вглубь квартиры. Я рванул следом. Инстинкт охотника затопил мой мозг настолько, что я практически не соображал.

Догнать. Подчинить. Сделать своей.

Других мыслей не было.

Раттана успела схватить телефон, но я тут же отшвырнул его в угол. Гаджет столкнулся со стеной и рассыпался.

– Какой же ты урод! – прошипела девчонка, а мои руки уже подхватили хрупкое тело и прижали к стене.

Я зафиксировал ее фигурку, прижал к обоям в жуткий цветастый рисунок и заставил замереть.

– Ведьма! Всю кровь выпила! – прошипел я, глядя в распахнутые, испуганные глаза.

– Уходи! Не хочу видеть тебя! – сглотнула она, старательно отворачиваясь от меня.

– Сколько их у тебя? Саня, Валера. Кто еще? – рычал я, не разжимая рук. Меня бесила мысль о том, что эта женщина готова раздвигать ноги перед всеми, перед каждым мужиком, кроме меня. Для меня у нее припасена лишь ненависть.

– Не твое дело! Ненавижу тебя! – скривилась она.

До предела возбужденный член упирался в девичий живот. Женские ноги с трудом доставали до пола. Я удерживал девчонку на весу, фиксируя руками.

«Какого черта ты творишь, Ромыч?» – услышал я будто наяву давно забытый голос единственного по-настоящему родного мне человека.

Дыхание рвало легкие на куски. Дурманящий аромат девчонки будоражил кровь, гнал по венам адреналин и жгучую страсть. Дикий демон, поселившийся во мне, настойчиво шептал: «Бери! Владей! Твое!».

И я готов был забыть обо всем на свете, позволить жадному чудовищу заполучить свою жертву. Но увидел одинокую слезу, бежавшую по бархатистой щеке.

Девчонка шумно дышала, прикрыла веки, словно ждала, что я насильно возьму ее прямо здесь, у стены. Как дикое животное.

Задержал дыхание. Пальцем стер слезу. Поднес ближе, словно хотел рассмотреть ее. Чистая и прозрачная, соленая на вкус, но такая сладкая, что хотелось пробовать ее еще и еще.

Я долбаный псих! Да, так и есть. Без вариантов.

– Не шевелись, Ратти, – выдавил я сипло. – До одури хочу тебя трахнуть. Но ты сама ко мне придешь. У тебя ровно неделя, малышка.

Разжать руки я попросту не мог. Словно неведомая сила парализовала нервные окончания, заставила до хруста вцепиться пальцами в изящное женское тело.

Мне казалось, что схожу с ума. Я должен отпустит ее! Обязан! Но не мог…

Сам не понял, как прижался ртом к пульсу, лихорадочно бьющемуся на шее. Вкус кожи дурманил. Ощущение бархата под языком заставляло внутреннего зверя метаться в стальной клетке. Я зверел, когда представлял того же Барсука на собственном месте.

– Не смей спать с ним, Ратти! – прорычал я, неосознанно цепляя зубами тонкую кожу. – Ни с кем не смей!

Девчонка задрожала, всхлипнула. Этот звук немного отрезвил меня. Но грудная клетка вздымалась неистово, поднимала ткань майки, демонстрируя моим жадным глазам острые горошины сосков. И я не мог противиться жажде.

Стремительно подтянул почти невесомое тело Ратти выше и вцепился зубами в торчащий сосок. Мои ноздри раздувались, как после долгого бега. Член налился кровью и дико пульсировал, требовал удовлетворить, заглушить ту похоть, что бурлила во мне.

Сдернул майку, высвобождая небольшую грудь. Это было выше моих сил. Маленькая, без лифчика, соски торчали так, словно дрожали от напряжения.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не наброситься на нее и не поддаться соблазну. Знал, что вид именно этой женской груди будет преследовать меня ежесекундно.

– Не смей спать с кем-то кроме меня! – потребовал я прежде, чем накрыть ртом округлое плечо. Понимал, что веду себя, как долбаный подросток, оставляя метки по телу первой бабы, в которую собирался сунуть свой член. Но ничего не мог с этим поделать. Как под гребаным гипнозом.

Красноватый след на идеальной коже заставил улыбнуться. Зверь внутри меня ликовал, жадно изучая засос и коричневые острые соски. Пришлось напомнить себе, что Львовский не насилует своих женщин. Они всегда приходят сами.

Но, черт раздери, как же хочется стащить остатки одежды с этой женщины и заставить ее стонать подо мной!

Я отступил на шаг назад. Руки тянулись к ее телу. Чего стоит вот так взять и сдернуть ее шмотки одним рывком? Секунда всего! Один миг! И она будет передо мной вся, как на ладони. Открытая, горячая, жадная до моих прикосновений.

Она не шевелилась. Так и стояла, дрожа под моим горящим похотью взглядом.

– Неделя, Ратти. Больше я тебе не дам, – выдохнул я и покинул ее квартиру.

Уже в машине я понял, что пиджак и галстук остались там. Но было плевать. Меня разрывало на куски от мыслей, что я вот так легко сдался.

Я колесил по дорогам несколько часов. Навигатор настойчиво верещал развернуться и гнать по трассе в обратную сторону.

– Вы сбились с пути! – пищал механический голос, раздражая.

– Знаю, мать твою! – проорал я и дважды саданул кулаком по сенсорному экрану, пока тот не пошел трещинами.

– Знаю! – повторил я, бездумно глядя в ночную даль.

Глава 18

Львовский ушел. А я стекла по стеночке на пол. Рыдания рвали грудь.

– Чертов придурок! – шептала я, вытирая мокрые щеки.

Львовский перепугал меня до чертиков. Но не своим появлением, а своим взглядом.

Абсолютно невменяемый. Жуткий. Алчный. Давящий.

Кажется, он готов был разорвать меня в клочья и выпить всю кровь досуха.

Но страшнее оказалось то, что я не могла сопротивляться его напору. Покорно ждала его действий. Содрогалась от каждого выдоха, опалявшего кожу. И ждала. С замиранием сердца ждала следующего шага.

Тело должно было бы заледенеть от ужаса. Но я с трудом сдерживала крупную дрожь, когда ощущала каменную плоть, упирающуюся в мой живот. А когда мужские губы сомкнулись на моей груди… Это был шок! Самый настоящий шок!

– Кошмар! – зарыдала я еще горше, с силой поджимая ноги.

Почему этот мужчина так влияет на меня? Почему заставляет забыть о страхе и ждать его прикосновений?

– Ненавижу тебя! – выкрикнула я в потолок, посылая Роману все проклятия ада. – Ненавижу!

* * *

Теперь я не открывала двери, не взглянув в глазок. Мне хватило ночного визита Львовского. Больше я бы не вынесла.

На пороге стоял Саша. Семь утра. И судя по измятой одежде и сонной физиономии, мужчина ночевал не дома.

– Привет, – улыбнулась я, не спеша впускать Барсукова в свою квартиру.

Что-то держало меня. И слова Львовского жгли грудь. «Не смей спать с ним!».

Возможно, именно эта фраза заставила меня отступить и пропустить Александра.

– Кофе? – предложила я, вспоминая, что на одну порцию зерен все же хватит.

Сашка согласно кивнул, поморщился, когда перешагивал через порог, аккуратно и почти бесшумно захлопнул дверь.

Я, зевая и кутаясь в мягкий халат, подаренный бабушкой на прошлый Новый год, потопала на кухню.

Сашка не торопился идти следом. Я набрала полный чайник воды и поставила его кипятиться. Сашки все не было. И я решила выглянуть из кухни.