Своя чужая жена бесплатное чтение

Марика Крамор
Своя чужая жена

Глава 1

Сегодня…

Стараюсь не думать об ужасающих событиях последних дней.

Негнущимися пальцами проворачиваю ключ в замке и тихо закрываю за собой дверь, пытаясь сдерживать внутренних демонов, рвущихся наружу. После долгого трудового дня невыносимо жжёт ноги, растёртые непривычной колодкой до крови. Устало скидываю сначала одну туфлю, потом другую и наступаю на прохладный пол. И такое простое действие должно, наконец, подарить мне облегчение, но внутри лишь пустота, чуть притупляющая физическую боль, которую сравнить с душевной даже и близко не получается.

В очередной раз горестно прикрываю глаза, заставляя себя сдерживать эмоции и идти вглубь квартиры, где каждая мелочь напоминает о нём. И о нашем последнем разговоре, от которого хочется оттереть душу моющими средствами. Где даже постель пропитана его запахом; сколько бы раз я ни меняла бельё, избавиться от привычного мужского аромата не получается.

На телефоне висит целая куча неотвеченных звонков и смс, которые я тщательно просматриваю: ни одного от мужа. Большая часть — от клиентов. Но перезванивать нет сил. Парой привычных движений по прохладному стеклу смахиваю все уведомления, даже не потрудившись дать короткий, самый банальный ответ на смс. И откладываю мобильник в сторону.

За сегодня я страшно вымоталась. И мне уже ничего не хочется. Сейчас у меня лишь одно желание: сходить в душ, поскорее смыв с себя остатки этого дня. Такого же, как и предыдущих трёх: пустого, одинокого, ломающего внутренний стержень и крушащего мою душу на осколки. Иду в ванную, чтобы просто смыть с себя невесёлые остатки этого дня. Как же хочется, чтобы завтра не осталось ни одного, даже самого призрачного напоминания о сегодняшнем кошмаре. Но… видимо, не судьба. Завтра всё повторится вновь, я отчего-то в этом даже не сомневаюсь.

После вечерних процедур выхожу из душа, выпуская облачка пара в коридор, и, не вытираясь, голая, оставляя противные мокрые следы, прохожу в нашу общую спальню.

Достаю его вещь… И тут же бросаю скомканной у своих ног. Муж высокий, метр девяносто два, широкий в плечах. И когда я раньше надевала его футболки, они всегда висели на мне безразмерной массой, поглощая моё тело, спускаясь на ладонь выше колена.

Конечно же, он вернётся. Вернётся обязательно. Правда, наверное, уже не ко мне…

Я не понимаю, во что сейчас верить.

Крепко подпоясав шёлковый халат, медленно плетусь на кухню. Плечи поникшие. Голова горестно опущена.

Достаю бутылку красного. Доверху наливаю бокал, чтобы тут же пригубить терпкую жидкость, смыв горький привкус разорванной, невесёлой картины, даже не закусывая: мне кусок в горло не лезет.

И я не спиваюсь и не топлю свои мысли на дне бокала. Просто сейчас мне так легче ни о чём не думать.

Стараясь выровнять дыхание, вновь цепляю прохладный бокал, твёрдыми пальцами сжимая ножку, и медленно бреду в гостиную. Усаживаюсь на диван, поджав под себя ноги, и заворачиваюсь в одеяло. Прикрываю глаза и стараюсь лишь пригубить вино, а не выпить залпом, словно шот.

Крайние три дня безнадёжно меня подкосили. Ненавижу последние семьдесят два часа настолько, насколько это возможно. Безгранично. Всей душой. Проклиная каждую секунду ненавистного времени. Времени, утёкшего после осознания: что-то в моей жизни перекосилось.

Классический блык неожиданно сотрясает гнетущую тишину, и я обращаю на телефон внимание.

Открываю глаза и тянусь к айфону, чтобы вновь смахнуть чьё-то короткое письмо. Терпеть не могу, когда экран моего мобильного портит вид лишних горящих символов.

Уже заранее знаю, что любое сообщение останется без ответа, и мысленно извиняюсь перед незримым собеседником. Но вижу входящее от одного из самых близких мне и родных:

Мама: «Ты вечером хотела приехать. Мы тебя ждём».

По щеке стекает одинокая слезинка, оставляя мокрую дорожку.

Я думала, что уже выплакала все слёзы. Но, оказывается, эмоции во мне ещё остаются сполна.

На короткий вопрос отвечаю содержательным, насквозь фальшивым:

Я: «С ног валюсь. Заскочу на днях».

Испытываю жгучее желание свернуться калачиком, одеялом накрыться с головой, укутавшись полностью. И оставить рядом с собой записку: «Разбудите, когда всё закончится».

Незаметно для себя погружаюсь в бесконечные душераздирающие воспоминания трёхдневной давности…

Глава 2

Проблемы с мужем у нас начались давно. Из пяти лет брака последние три года выдались тяжёлыми. Надо же, больше половины…

Всё началось неожиданно, когда мы решили перешагнуть определённый рубеж жизни «для себя» и поняли, что хотим ребёнка. Пытались мы долго. Но безуспешно. Потом наступила череда бесконечных анализов, медикаментозных вмешательств, консультаций специалистов различного уровня, обследований, слепых надежд и сплошных разочарований.

Мужу поставили неутешительный диагноз. Некоторое время после этого Денис ходил, словно в трансе, спрятавшись за старательно выстроенную стену, пытаясь отстраниться и отдалиться. Супруг значил для меня многое. Мне казалось, что моя любовь к нему пройдёт огонь, воду и медные трубы, и я не уставала постоянно твердить об этом мужу. Но наша семейная жизнь неожиданно дала огромную течь от столкновения с айсбергом под названием «мужское бесплодие».

Все мои предложения воспринимались в штыки. Денис будто и не замечал за собой, но наш брак потихоньку начал медленно портиться и темнеть. Муж изменился до неузнаваемости. Разговаривал сквозь зубы. Придирался к каждому слову. Стал частенько на мне срываться. Задерживался на работе, иногда возвращался поздно за полночь. Меня всё чаще стали навещать мысли о другой женщине. Но я настойчиво отмахивалась, не позволяя догадкам взять верх над разумом, потому что смириться с изменой любимого человека оказалось бы не так-то просто. Ведь я раньше думала, что у нас с мужем хорошие отношения, настоящие чувства…

Не знаю… Не уверена, что любящая женщина может искренне простить. Я бы точно не смогла. И эти мысли разъедали душу.

Адекватно разговаривать с супругом получалось не всегда. В один из тех дней я спросила напрямую:

— Денис, если у тебя появилась другая, скажи, и давай как-то обсудим то, что происходит. Я не могу каждый раз смотреть на тебя и думать, был ты в чьей-либо постели или нет.

Я спросила, чтобы начистоту поговорить о нашем браке, который, откровенно говоря, начал тонуть.

Положа руку на сердце, я рассчитывала услышать утвердительный ответ. Но не услышала. И что делать дальше, я не знала.

— А что тут думать? Не был.

Опровергнуть его слова я не могла. В том, что между нами развеялось тепло, растворилась нежность и исчезло взаимопонимание, я винила нас обоих. А если он меня обманул, предъявить мне было нечего — за руку я его не ловила. Глупо как-то получилось с моей стороны…

Но я всё же попыталась объясниться и показать ситуацию со своей стороны, но муж лишь отмахнулся тогда, выпалив эмоциональное:

— Ты думаешь, мне легко?!

Дом перестал быть для нас уютным местом, где мы раньше всегда отдыхали душой и делились впечатлениями прошедшего дня под спокойные, размеренные поцелуи. Он стал постоянным полем боя, искрящего напряжения, бесконечного непонимания и холодности. И это несмотря на то, что пересекаться с супругом мы стали всё реже.

Отчуждённый. Вот это, пожалуй, наиболее точна характеристика нашего с мужем в те дни союза.

Я не могла ни в чём уличить Дениса, но сердце было не на месте. Мне казалось, у него была другая. Постоянная женщина. Сомнений не было: он обманывал меня.

Мне хотелось дышать. По-настоящему дышать, а не задыхаться… Но вздохнуть свободно не получалось: отрезвляющая мысль резала без ножа. Так жить дальше было невыносимо. Мне казалось, от него даже пахнет чужой энергией, хотя никаких посторонних запахов, духов, следов на одежде или волос я не замечала, как ни старалась. На деле от мужа всегда исходил привычный, такой родной аромат: мужественность и терпкость плюс немного сладости — мускус с кокосом.

Хотелось поделиться с кем-то, но я не решалась. Я не из тех людей, кто привык выносить ссор из избы. И только два человека смогли правильно интерпретировать моё состояние: мама и лучшая подруга Катя.

Мама старалась поддержать. Разговаривала со мной. «Была рядом» даже на расстоянии. Конечно, сочувствовала. Я не рассказывала всего, лишь косвенно об «общих» проблемах здоровья. Мама говорила, что мне, возможно, всё это отчуждение показалось, потому что я очень тяжело переживала семейные неудачи и разлад. Позже мама постоянно спрашивала, «как там» у нас с мужем? Говорила, что всегда нужно использовать любую возможность наладить отношения, сесть и всё обсудить спокойно. И каждый раз я не находилась с ответом. А вот с подругой почему-то общаться мы стали меньше.

Через некоторое время, когда супруг в очередной раз поздно вернулся с работы, я дождалась его и спокойно, без обвинений сказала ему только лишь пару фраз. После чего ушла, плотно прикрыв за собой дверь спальни.

— Я не хочу сегодня ложиться с тобой в одну постель. Подумай, Денис, очень хорошо подумай, что для тебя значит наша семья. И значит ли что-то вообще… Мне тяжело тянуть всё на себе одной.

На следующее утро он не поехал на работу. Встретил меня на кухне кружкой горячего кофе и завтраком.

— Прости. Я сам не понимаю, что происходит. Внутри всё горит и жжётся. И постоянно волны злости укрывают с головой. Сложно смириться с тем, что я никак изменить не могу.

Нам, наконец-то, удалось поговорить тогда. Муж уверял, что ни разу не ходил на сторону и больше никогда не позволит сомневаться в себе. Обещал, что он возьмёт себя в руки, и мы попробуем ещё раз. Сказал, что дорожит мною бесконечно и без меня ему жизни не будет. Верить хотелось. Очень.

— Сложности у всех бывают, но расходиться я не готов.

Мы с Денисом, как раньше, стали часто созваниваться. Баловать друг друга милыми сюрпризами. Отправлять простые сообщения: «скучаю», «хочу к тебе», «я заберу тебя после работы».

Потихоньку всё начало налаживаться, и только внутри периодически возникал необъяснимый ступор, а доверие уже было подорвано.

Через какое-то время всё вернулось на круги своя. Но… Скользкий червячок настойчиво грыз меня изнутри, когда мужу кто-то звонил или приходили многочисленные смс… Когда Денис в очередной раз задерживался на работе… В каждый из таких моментов на душе становилось гадко, тускло и сыро. А гнилое чувство недосказанности и недоверия добивало меня окончательно. Мы всё обсудили, честно поговорили и пошли дальше, сделав выводы. Я ругала себя, на чём свет стоит. Если уж переступила и пошла дальше, нельзя было вновь бросать тень на мужа. Сомнениям и подозрительности в семейных отношениях просто нет места.

Мы пытались снова. Перепробовали много всего, включая и нетрадиционные методы зачатия, но… успеха это не принесло. Наш с Денисом ребёнок так и остался всего лишь мечтой. Я в какой-то момент начала задумываться, что, наверное, не каждому дано стать мамой или папой.

Да, я так думала всерьёз, пока…

Пока три дня назад не увидела сообщение, поступившее на телефон супруга уже вечером. Денис был в душе. Я не привыкла залезать в его мобильный. Но экран молча моргнул в полумраке. И меня удивило, что муж отключил звук. Ведь ему всегда могут позвонить по рабочим вопросам.

Тогда я впервые позволила себе дотронуться дрожащими пальцами до экрана. И прочитать содержание смс.

Списание денежных средств. Наименование компании мне ни о чём не сказало, но… Я поискала в интернете. Это магазин женского белья.

На мой взгляд, вариантов было немного. И почему-то подарок для меня я отмела сразу. Ни разу такого не было раньше…

Я не набросилась на мужа сразу, как только он вышел из душа. Дождалась, когда он взял в руки телефон и, смахнув сообщение, вновь заблокировал экран. Потрясающая невозмутимость.

— Денис, как давно ты стал отключать звук по вечерам?

— Периодически. На ночь, чтоб тебя не разбудить, а что? — враньё.

Никогда раньше такого я не замечала за ним. Телефон всегда ещё и на вибрации стоял.

— А каким образом ты можешь совершать покупки из душа?

Ступор в его глазах начал расшатывать моё спокойствие.

— Ты о чём?

— Я о списании денежных средств с твоего счёта в магазине женского белья.

В ответ на свой вопрос я получила лишь недоверчивый взгляд, длительное молчание и ответное:

— А давно ты стала проверять мой телефон?

— Впервые. Денис. Ты можешь как-то прокомментировать смс из банка?

— Не знаю. Сбой, должно быть какой-то.

— Я на идиотку похожа, да?

— Причём здесь это? Ошибка, наверное, какая-то сомнительная операция… — я ведь его хорошо знаю, если бы это была ошибка, он бы повёл себя иначе. Рвал и метал, что я посмела сунуть нос в его телефон, обвиняя в недостойном поведении. А тогда пытался выиграть время и спокойно гнул свою линию, успокаивал, как ребёнка. — Сейчас скажу, чтобы заблокировали.

— При сомнительных операциях всё происходит иначе.

— Лесь. Я позвоню в банк. И уточню. Хорошо?

— Хорошо. Звони. При мне и по громкой связи.

Очередное молчание взорвало в душе петарду. Только внутри было всё не празднично и красиво. А темно и воняло гарью.

— Ты прекрасно знаешь, что никакой ошибки нет. Заврался?

— Лесь, ну зачем ты так?

— Хочешь сказать, тебе нечего скрывать?

Он смотрел мне в глаза, плечи были широко расправлены, а губы сложены в жёсткую линию. Денис чуть наклонил голову набок, не сводя с меня уверенного взгляда.

— А ты хочешь проверить?

— Хочу. Разблокируй свой телефон. И дай его мне.

— Лесь… — он глубоко вздохнул и спрятал руки в карманы домашних брюк.

Протягиваю раскрытую ладонь.

— Давай. Там ведь всё равно ничего нет, правда?

— Правда. Но не дам. Я в твоё личное пространство не лезу.

— Кто она?

— Понятия не имею. У тебя паранойя.

— Так докажи это. Пожалуйста, Денис. Докажи мне это всего один раз!

— Нет.

Для меня это был смертный приговор. Недоверие — страшная вещь. А муж не захотел развеять мои сомнения, позволил купаться в обжигающей лаве и дальше вместе с моими сомнениями.

— Тогда уходи.

Эту фразу я произнесла спокойно, размеренно, как будто долго тренировалась перед зеркалом. Словно всё то время, когда нам удалось наладить общение, я ожидала нечто подобного. Хотелось ударить себя за подобные мысли, потому в браке им не место… Но поделать с собой я ничего не могла. А он не захотел подставить плечо и подарить уверенность.

— Лесь, ты сама отдаёшь отчёт, что именно сейчас делаешь? Это ведь может оказаться банальной ошибкой.

— Ты мне лжёшь, Денис. Глядя в глаза. Ты не понимаешь, что я не могу так жить?

— А ты понимаешь, что если я сейчас уйду, то не вернусь уже никогда?

— Сколько ты с ней? Давно?

— Алесь, если я сейчас выйду за порог нашей квартиры, — он повысил голос, настойчиво продолжил, — то больше ты меня не увидишь. Неужели ты готова к этому? Неужели я тебе не нужен настолько?

Прекрасный ход. Раньше он мною действительно дорожил, чтобы бросать в лицо подобные ультиматумы.

Мужские слова выбили из меня дух. Голос неконтролируемо сорвался на крик:

— Ты с ней давно! — в какой момент всё изменилось? В какой момент МЫ разделилось на Я и ОН? — Ты как смог вообще?!

— Я как смог?! А ты?! Тебе самой нормально?! — я, если честно, даже на секунду впала в небольшой стопор, потому что, увы, не понимаю, с какой это стати он решил перевести на меня стрелки. Я от него никогда не гуляла. Даже в мыслях ни разу не было. Я всегда возвращалась с работы домой, ждала его к ужину или, на худой конец, проводила время с подругой, родителями, в спортзале или на маникюре. — Да ты хоть знаешь, каково это, осознавать, что ты своей женщине не нужен?! Ты хоть представляешь, что это такое, понимать, что я для тебя просто галочка, как атрибут той идеальной жизни, которую ты сама себе придумала, Алеся! Любая инициатива в наших отношениях всегда исходила только от меня! А ты всегда была сама по себе! Ты всегда всё делала сама! Сама решала вопросы! Сама ездила за продуктами! Сама вызывала сантехника! Сама планировала наш отпуск именно тогда, когда мне это было меньше всего удобно! Всё сама! Я тебе как мужик никогда не был нужен по-настоящему! Ты никогда во мне не нуждалась! Никогда не хотела быть под моей защитой или облокотиться на моё плечо! Если бы я исчез, ты бы и бровью не повела, потому что тебе на меня насрать, Лесь!

Мой лексикон тогда закончился весь разом. Просто испарился. Потому что мне не то, что ответить было нечего. Я вообще стояла, приоткрыв рот, в абсолютнейшем шоке от услышанного. А кто ему, интересно, мешал со мной за продуктами ездить?! А решать бытовые вопросы или подставлять плечо в минуты, когда мне самой было страшно тяжело, когда по работе ничего не получалось? Кто ему мешал поддерживать меня, а не топиться делами фирмы, отнимая у нас время? Я-аа?!

Я не понимала. Ничего не понимала. А разве такие вещи не обсуждаются обоюдно? Я интересовалась его мнением, обсуждала. Приняла бы любые возражения. Всегда. И он всегда был мне нужен!

— Денис, что за бред? Ты вообще сейчас о чём говоришь? Какой атрибут? Какая галочка, Денис?!

Я тогда совсем растерялась. Эмоции зашкаливали, но я по натуре довольно спокойный и уравновешенный человек и редко позволяю себе срываться на крик или впадать в истерику. Для меня это качества незрелого и неуверенного в себе человека, но тогда… Сдержаться не было возможности.

Я, правда, не могла в толк взять, почему он зарылся во всё это. Аж до измены. Разве отношения не то самое? Сокровенное и важное? Где нужно всё обсуждать и разговаривать друг с другом? А не копить внутри бесконечные претензии и обиды? Денис продолжал меня добивать своими страшными словами:

— Да, ты никогда не заявляла в открытую, но каждое твоё действие кричало, что тебе проще быть самой по себе! Мне всегда не хватало возле тебя места! Я всегда чувствовал себя лишним! Если бы не я, нас бы вообще никогда не было!

— Я строила свою карьеру, но возле меня всегда был только ты. Нет, ну конечно, если ты не ночевал на работе. Ты сам поставил меня в такие рамки. Я вынуждена была быть одна, потому что домой ты возвращался только переночевать с тех пор, как стал заниматься своим стеклом. Если я и кричала о чём-то, то только о том, что мне тебя не хватает. И что ты очень изменился.

— Да это не я изменился! Это ты идёшь вперёд одна, сама по себе! Абсолютно равнодушно! Даже если мы проводим время вдвоём, ты всегда погружена в свои думы! Если бы ты осталась одна, ты бы даже не заметила! — да с чего такие выводы?

Просто отлично. Мы прожили почти пять лет в браке, а он, оказывается, чувствовал себя лишним. Вот, получается, как бывает, когда ты для человека стараешься… пытаешься учитывать его вкусы и возможности…

Хотя. Если так уж подумать. Возможно, в его словах доля правды есть. Я, наверное, действительно слишком уж растворилась в нашем браке, стараясь сделать его идеальным. А вот почему Денису было так некомфортно, мне неясно до сих пор.

— А я устал, понимаешь?! Я хочу, чтобы ты тоже ко мне тянулась! Чтобы ты хоть один ёбаный раз засунула в жопу все свои гарниры и салаты правильного питания! Чтобы взяла меня за руку и отвела в постель, насрав на пустой холодильник и только что опустившуюся на полку пылинку! Сколько раз за всё время нашей семейной жизни ты проявляла инициативу чем-то заняться вместе, а не тебе одной? Сколько, Алеся?!

— Да ты был занят всегда, Денис! Ты спрашиваешь, сколько раз? Именно столько, сколько ты сам давал мне такую возможность, когда проводил со мной время. А не игнорировал мои звонки, неохотно отвечая, что «тебе некогда». И ты «перезвонишь». Ещё «часа через два». «Наверное»!!!

— Я тебе был нужен только для того, чтобы поставить точку в твоём идеально-выдуманном мире! Ребёнка сделать, как в обычных семействах! А вот тут не срослось, потому что я даже на это оказался просто не способен! Да?!

Мои глаза округляются. Меня только что словно ударили по голове чем-то тяжелым. У меня сейчас даже нет слов возразить ему. Потому что нечем. Мне всегда казалось, что у нас обычная семья. Такая, как у всех. Только без детей. И да, я, как и любая жена, уделяла достаточно много времени домашнему уюту, пока муж отсутствовал, а отсутствовал он, кстати говоря, слишком уж часто.

И мне лишний раз не хотелось дёргать Дениса по пустякам. Я прекрасно знала, как ему тяжело бывало на работе, сколько проблем приходилось решать. И я пыталась хотя бы дома оградить его от этого. Чтобы ему было хорошо, тепло и спокойно. Уютно, в конце концов. Чтобы он в стенах нашей квартиры отдыхал морально и не напрягался. А теперь, как выясняется, я перестаралась. И все заботы, оказывается, нужно было переваливать на него… Единственный вопрос: когда? Когда бы он всем этим занимался, если с утра до ночи был на работе, а частенько прихватывал ещё и выходные? Мне кажется, если бы он занимался всеми домашними делами, он сбежал бы намного раньше.

— Денис. Почему нельзя было больше бывать дома и проводить со мной время? Я брала на себя обычные хлопоты, потому что тебе уж точно некогда было ими заниматься. Тебе слишком спокойно живётся? Приключений не хватает? Мозг сверхурочно никто не пилит? Разве всё твои претензии нельзя было обсудить раньше? Когда у тебя по этому поводу стали зашкаливать эмоции?

— Да лучше уж так, чем быть такой ледышкой, как ты. Лучше жить, Алеся. А я с тобой задыхаюсь! От твоей правильности! От того, что всё так, как должно быть по твоему чётко расписанному плану!

Дурдом какой-то…

Уходя, он даже не обернулся. Его напряжённая спина — единственное, что я вспоминаю, когда закрываю глаза.

Вечером он не вернулся, а я прорыдала в подушку всю ночь. Под утро глаза распухли и жутко болели.

Я понимала, что Денис, вероятно, ночевал не один. Я понимаю, что, скорее всего, он поехал к той женщине.

На сердце так горько и противно… Захотелось вылить мужу на голову ведро своей желчи.

И именно так я намереваюсь сделать. Сегодня же. Сейчас же. Я застану его врасплох в офисе, заставлю выслушать всё, что я хочу ему сказать.

Глава 3

На самом деле, ступор прошёл уже утром.

И меня захлестывает возмущение.

В голове крутится только одна ёмкая фраза, которая содержательно вбирает в себя сразу всё моё негодование:

Он совсем охренел?!

Не просто прогулялся налево, но ещё и меня облил помоями за то, что его перестал устраивать заведённый в нашей семье порядок!

Вы посмотрите, какой он выискался обиженный! Каждую жалящую и ранящую фразу хочется с силой затолкать обратно в мужское горло, подробно рассказав ему о своей жизни. О которой он, очевидно, мало что вообще знает. И я, между прочим, после работы не деградирую на диване, вперившись в телесериалы или болтая по телефону!

Но самое интересное даже не это! А то, что мой чрезмерно разобиженный и любвеобильный муженёк просто свалил из дома, выключив телефон и исключив любую возможность дозвониться до него, чтобы сразу же (ладно, не сразу, но хотя бы наутро) расставить все точки над И.

Мне срочно нужно стукнуть Дениса по голове чем-нибудь тяжёлым! И по боку, что мне было неизвестно его утреннее местонахождение.

Ничего. Я в состоянии отложить ненадолго свои дела (на самом деле, моя клиентка неожиданно передвинула встречу на два часа), поэтому я использую освободившееся время по максимуму!

И теперь я быстро шагаю по коридору, уверенно стуча каблучками. Звук гулко отдаётся по напольной плите (скользкая, будь она неладна!).

Направляюсь в кабинет к своему благоверному.

Сначала я решила порвать молча. Но сдержать всё в себе и оставить на самотёк не получится. Просто не смогу. Мы с Денисом не так уж часто и ругались. Но до точки кипения я, на удивление, дошла только один раз. Этот.

Может, надо было высоко вздёрнуть нос, сделав вид, что Дениса просто не существует. И что мне вообще наплетать, где он и с кем. Но ведь это не так. Да, у нас были проблемы. Но вот так по-свински себя вести… это уже чересчур. Если раньше я старалась его поддержать и приподнять самооценку через постель (ах, да, конечно, я ведь и там безынициативная амёба, как это я забыла!), вечную похвалу, восхищение и тому подобные хитрости, то сейчас супруг, очевидно, решил-таки приподнять свою самооценку лично, так сказать, без моего прямого участия. А это после пяти лет брака!

Вот только он просчитался: за мой счёт сделать это не получится. Если ему спустя столько времени что-то не нравится, то пусть валит на все четыре стороны! Пусть даже и не рассчитывает, что я побегу следом в слезах, умоляя его вернуться и «исправиться».

Сама себя не узнаю. Вроде и понимаю, что нужно обрубить, промолчать, быть выше, как меня всегда мама учила, но…

Но я всё равно сейчас устрою ему такой разнос, который он забудет ещё не скоро. А после этого пусть он уже делает, что хочет. Домой ему уже лучше не возвращаться. Пусть катится туда, где он ночевал!

По мере приближения к кабинету мужа слишком поздно до меня доходит осознание пустоты. Нет-нет, не в душе. Разумеется, нет.

Коридор пустует… Никакого гомона. Офис-менеджера на месте нет. Вокруг гнетущая, мёртвая тишина. Куда люди подевались? Здесь всегда царит шум и гам. Голосистые телефонные трели, громкие шаги со всех сторон, вечное перекрикивание сотрудников.

Мне приходилось бывать здесь часто. Я даже периодически забирала Дениса с работы, особенно, если всем коллективом отмечали чей-то день рождения. Или когда машина мужа была в ремонте. И я точно знаю, где находится его кабинет. А постоянных менеджеров и секретаря уж точно помню в лицо и по именам. Я даже в курсе, где чьё рабочее место находится.

Когда мы познакомились с Денисом, он занимался окнами. Тогда этот бизнес приносил неплохие денег, учитывая, что в старых домах стали поголовно менять привычные деревянные ставни со стеклом на новомодные материалы. А потом спрос резко упал, новые дома строят сразу со стеклопакетами, и пробиться в долю к застройщикам нереально сложно. Да и у Дениса были не те объёмы. И бизнес потихоньку стал загибаться. А мой будущий муж начал искать новые лазейки и перспективные направления работы.

И нашёл. Остекление. Различные его виды. В любых необходимых местах, будь то ограждение душевой кабины в обычной квартире, стеклянная витрина в магазине или прозрачные полы с плавающими под ними рыбками в люксовых номерах дорогущих гостиниц.

Сейчас муж — владелец (правда, не единоличный) крупной фирмы с разветвлённой сетью отдельных точек. Несколько лет назад встал вопрос дополнительного финансирования, потому что расширение требовало довольно серьёзных вложений здесь и сейчас. И Денису пришлось взять в долю ещё нескольких человек.

Сначала владельцев было трое. У мужа и одного из соучредителей — Николая — две равные части по сорок процентов. Третьей и последней частью, самой маленькой, владеет Виктор Хворост — уж больно запоминающаяся фамилия. С ним общий язык найти намного проще, чем с Николаем, как-то говорил Денис.

Правда, я, как и остальные сотрудники, в глаза деловых партнёров мужа не видела, да и надо оно мне… Они абсолютно никакого отношения к управлению не имеют и совершенно не участвуют в ведении бизнеса. Только разве что получают прибыль и влияют на весомые рабочие решения. А в целом, всю эту волынку в управлении муж тянет один.

Если сейчас в коридорах пустота, скорее всего, супруг собрал сотрудников в переговорной, потому что в своём кабинете он предпочитает не видеть посторонних.

Ничего. Я тихонько и сдержанно постою в сторонке. И подожду, пока он не отпустит подчинённых. И на то, что сейчас Денису это вряд ли понравится, мне, в принципе, чихать. Моё время тоже не резиновое.

Итак, смело опускаю вниз ручку, но дверь не поддаётся. Что такое… Аккуратно пробую ещё. Спустя некоторое время дверь всё же отворяется, и на меня ошарашенным взглядом смотрит Света — бессменный офис-менеджер.

Девушка явно чем-то очень потрясена, но отходит в сторону и пропускает меня вперёд.

Денис никогда не был против моего присутствия на рабочих совещаниях (хоть и случалось это крайне редко). Да, себе супруг позволяет многое. Он может запросто явиться даже в футболке и обычных джинсах, хоть от подчинённых всегда требует выглядеть более строго.

Но сегодня Денис бы меня собственноручно вытолкал в спину. Я уверена.

Расправив плечи, смело шагаю внутрь и, тихонько прикрыв за собой дверь, застываю в удивлении прямо у стены.

На меня смотрит высокий темноволосый мужчина. Брови нахмурены. Лицо явно недовольное. Есть что-то хищное в его внешности. То ли дикая уверенность в себе, то ли широкий, гордый разворот плеч, то ли внимательные, сканирующие тёмные глаза, то ли недовольно поджатые жёсткие губы.

И самое шокирующее… Я его знаю.

Вся спесь моментально сбивается тёмным взором. Это настоящее потрясение.

Мужской взгляд секунду назад был твёрд и тяжёл, как камень. А теперь вдруг наполняется неожиданным удивлением и сарказмом. Правая бровь смело ползёт наверх. Интересно, он подумал, что я опоздавшая сотрудница? Или нет? Он может знать, что я — жена Дениса и к работе в компании никакого отношения не имею?

Секретарь стоит вплотную у стены и что-то записывает. Незаметно придвигаюсь к ней. Шепчу тихо-тихо, потому что, вообще-то, это неприлично.

— Свет. А это кто? — ведь мне нужно понимать, что происходит. И где потерялся мой благоверный…

— Один из хозяев, — слышу осторожный, но чёткий ответ. Сердце замирает. — Партнёр Дениса Андреевича. Тот самый, чьё появление все ждали с трясущимися коленками. Николай Игоревич. Долохов.

Вот, оказывается, как. Николай Игоревич, значит. Тот самый, получается, Николай, который имеет равную доле Дениса часть. Тот самый, который…

На пару секунд наши взгляды вновь скрещиваются, а затем мужчина отворачивается и продолжает обличительный выговор:

— Если такой повышенный спрос, а многие люди хотели бы видеть, какой примерно результат они в итоге увидят, почему на всю территорию только один шоу-рум? — его голос необычайно глубокий. Мужчину все слушают, затаив дыхание. — Если заказчик уже готов сотрудничать с нами, это прекрасно! Но если, чтобы определиться, ему нужно взглянуть и «пощупать», какое изделие он получит на выходе, вряд ли он поедет колесить через весь город, собрав максимум пробок! Почему этим вопросом никто не занимался?!

Денис обсуждал со мной работу, когда находил время поделиться собственными достижениями. И я знаю, что в ближайшее время муж планировал открыть ещё пару демонстрационных залов.

Я не могу не вслушиваться. Властный, командный тон не позволяет отмахнуться и пропустить мимо ушей пламенную речь.

— Кто у нас отвечает за монтажный отдел? — вместо ответа тишина. — Почему везде такой бардак?! Мы столько денег потеряли на санкциях и штрафах! Возмещение ущерба — это в принципе дорого! Какого чёрта, скажите мне, из-за неправильных расчётов своих же специалистов мы должны сами выкупать двери, которые уже валяются на складе, ВНИМАНИЕ, ПОЦАРАПАННЫЕ! Это уже просто мусор, который даже к себе устанавливать нет смысла и который по помойке плачет! В ближайшее время я этими вопросами займусь лично! Если люди своими местами не дорожат, нам дешевле вызывать на установку сторонних профессионалов, включая их услуги в стоимость индивидуальных проектов, а не переплачивать своим же «специалистам», за чью работу руки бы оторвать к хренам! — эффектная пауза.

К концу его речи мои глаза округляются. Я просто обалдела от сносящей всё на своём пути мужской мощи и негатива. Ого…

В переговорной не слышно ни звука. Гробовая тишина. Даже интересно, почему именно здесь? Неужели у него нет своего места? Вообще-то, я искренне надеюсь, что нет. Иначе это может означать только одно: этот человек здесь будет находиться постоянно.

Если всё так, как говорит Николай, то отчего муж не предпринимает меры? Он не из тех людей, кто привык сорить деньгами. Он тоже не любит подобный бардак. А если все замечания слишком преувеличены или являются всего-то непроверенными фактами, то почему Денис молчит и не возражает?

Обвожу взглядом собравшихся. И понимаю, что супруга среди них нет. Очень странно. Телефон выключен. На работу, как я понимаю, не приехал… Где он? Ни одну женщину он не поставит выше своей компании. Ни одну, даже меня…

Николай Игоревич дальше продолжает уже спокойнее. Но его обличительная речь всё равно никак не похожа на обычную планёрку.

Тихо-тихо, так чтобы ни одна душа, кроме секретаря, не услышала, я уточняю:

— Свет, а где Денис Андреевич?

— Не знаю, — отвечает уверенно, негромко, но чётко. — Его сегодня не было.

На сердце резко тяжелеет. У нас с мужем бывали и ссоры, и примирения. Да и вообще самые разные ситуации, но работа для Дениса — это святое. Если он до сих пор не приехал, то это неспроста.

— Ты ему звонила?

— Конечно, столько дел уже набежало. Телефон выключен. А вы не в курсе, что с ним?

Я, прижав указательный палец к губам, не издавая больше ни звука, медленно отрицательно качаю головой.

«Нежданный» хозяин и дальше продолжает распинаться. А я прокручиваю в голове возможные варианты.

В кои-то веки взял выходной? Или выпил лишнего вчера? Даже если он ночевал с женщиной, это не причина не приезжать в офис, где его все ждут.

— Не причина, ну разве что в постели ОНА не такая амёба, как ты… — подсказывает вконец обнаглевшее подсознание, вспоминая слова мужа. «Если бы не я, нас бы не было…»

А если не у женщины, тогда где? По идее, Денис может быть у мамы. С ней у меня лично отношения так себе. Не самые плохие. Но и видеться с ней я предпочитаю пореже. А может быть у сестры. Странно, конечно. Не приехать на работу…

И кстати, Денис вообще не пьёт. Ничего из спиртного. Поэтому вариант, что он просто пытается проспаться после нетрезвой ночи, рассматривать нет смысла.

Я не понимаю, что происходит. Мне кажется, даже после ссоры супруг должен был, как минимум, держать телефон включенным. Потому что работа для него превыше всего.

Нет, на Дениса это вообще не похоже. Что-то здесь не так…

Словесные пинки заканчиваются довольно скоро. И теперь полностью выжатые сотрудники как можно быстрее стремятся выскользнуть из кабинета. Потому как каждому отделу руководитель поставил ряд задач. И теперь коллектив с поникшей головой, но активным шагом пытается скрыться долой с глаз нового начальника.

А я считаю, что бежать, спотыкаясь, смысла нет никакого. Тем более, мне…

Тёмный взгляд устремлён только на меня.

Убегать от неприятностей не в моих правилах. И я просто жду, когда мы с мужчиной останемся здесь одни.

Когда это происходит, уверенным, тихим и спокойным, ровным голосом произношу:

— Даже удивительно. Никогда я раньше не сталкивалась с партнёрами мужа.

— Теперь столкнулась, что же тут удивительного, — безразлично пожимает плечами. — Как… позволишь обращаться к себе?

— Алеся. И лучше на ВЫ. А то заучит слишком уж фамильярно.

— И что же ВЫ, — он ставит ударение на этом слове, — Алеся, забыли на МОЁМ рабочем совещании?

По спине ползёт липкий холодок. Очень неприятно. Он заглядывает в мои глаза, при этом словно вытаскивает душу… Я совсем теряюсь под невидимым напором.

— Где Денис?

— А я почём знаю? Он передо мной не отчитывается. Судя по всему, перед собственной женой — тоже.

До меня только сейчас доходит осознание, которое бьёт куда-то в область солнечного сплетения. Денис не выходит на связь. Он не ночевал дома и не приехал на работу. И такого раньше никогда не было. Супруг в жизни такого себе не позволял!

Не поверю, что ради какой-то женщины он настолько изменил своим принципам! Никогда не поверю! Не такой Денис человек.

Цепким взглядом впиваюсь в лицо стоящего передо мной мужчины. Его губы недовольно поджаты. Между бровей проходит неглубокая складочка. Взгляд холодный. Изучающий. Неприятный. Поглощающий… Тёмный. Слишком тёмный и непроницаемый.

— Я повторяю вопрос. Где муж мой?

— Хммм, — он неприятно ухмыляется и складывает руки на груди. — Всегда могу узнать и даже пояснить, конечно. Но я не настолько бескорыстен. Что готова дать в ответ?

Сволочь! Тонкому, завуалированному смыслу от моего внимания не укрыться.

— Что за намёки?!

— Да брось, Алесь. Ты что такая верная и честная, да? Вот прям такая? — нет, он самым неожиданным образом нагло раздевает меня горящим взглядом!

— Вот прям такая! Что ты здесь забыл? Живётся скучно, да? Тебе что нужно? Компания? Её Денис не отдаст. Никогда не отдаст. Он её с нуля построил.

— Не отдаст? Смешно, да… Она уже моя. Представляешь? — короткая пауза, воздух между нами насквозь пропитан напряжением и уже через секунду сотрясается бешенством мужского голоса. — А своё я всегда забираю ОБРАТНО!

Не может быть… Я не верю… Просто не может!

— Ты что с ним сделал?

— Лично я ничего. А вот что сделала с ним ты…

— Ты не можешь вот так… просто вмешаться! Спустя столько лет! Когда Денис вернётся…

Закончить фразу мне не удаётся, потому что господин Долохов, не стесняясь, перебивает меня:

— Он уже не вернётся к тебе. Извини за прямоту.

Слова царапают по живому, в кровь разрезая то, что ещё остаётся от моей души.

Я высоко поднимаю голову, задираю нос и расправляю плечи. Делаю четыре шага вперёд. И останавливаюсь только тогда, когда между нашими лицами остаётся расстояние в пару сантиметров, благо я на каблуках.

От мужчины исходит приятный аромат ментола. Бодрый. Энергичный. Всегда в деле. Всегда начеку. Именно так я бы охарактеризовала стоящего рядом человека.

— Какое основания у тебя есть, — произношу чётко, громко и непримиримо, — для таких громких заявлений? Тебе что-то известно? А может, ты вообще руку приложил, чтобы кусок пожирнее оттяпать?

В его глазах ни тени сомнения. Лишь тяжёлая уверенность. Такая, какой бескомпромиссно прибивают к плинтусу. Суровое выражение лица. Плотно сжатые губы. От этого человека исходит холод. А всё вокруг покрывается инеем.

— Ты уверена, что доверяешь мне настолько и примешь любой ответ? Готова поверить на слово? Точно уверена?

Он не ответит. Никогда не ответит прямо. Я отказываюсь верить! Неужели они с Денисом ведут общее дело?! Да как такое возможно?! И уже не первый год! Что за чертовщина такая?!

— У тебя на лбу всё написано, Аль. А я ведь предупреждал.

— Ненавижу…

— Когда ты извивалась и надрывно стонала подо мной в последний раз, ты говорила то же самое.

Глава 4

Я даже в лице не меняюсь, но… это удар ниже пояса. Сильный. Сокрушительный. Нежданный. Я хорошо помню ту самую ночь. Я на всю жизнь впитала вкус собственных слёз и ощущение горькой утраты. А ещё то самое чувство, когда не получается насытиться любимым человеком… Тем, кто сейчас стоит прямо передо мной.

Только к чему это всё сейчас?

На всякий случай я предусмотрительно увеличиваю расстояние между нами.

— Знаешь, как часто я вспоминал твои губы? Твоё дрожащее дыхание? Почти каждый день.

— И почти каждый день сожалел, что сам же от меня и отказался, — иронично выгибаю бровь. Понятия не имею, что сейчас делаю. Нужно просто развернуться и уйти. Вестись на такую нехитрую провокацию… в общем, саму себя не уважать.

— Не поверишь, но да. Сожалел.

— Мы всё обсудили ещё тогда. Ты свой выбор сделал. Причём не в мою пользу.

— И всё равно пошла за мной.

Да, пошла. А теперь могу с уверенностью сказать. Если бы у меня была возможность отмотать время назад, никогда бы я не повторила совершённой ошибки.

— Смотреть на тебя тошно…

— Я предупреждал. Ещё тогда. Я сказал, что вернусь за тобой.

— А я сказала, что не буду ждать.

— Как видишь, мы оба сдержали слово. Я здесь. А ты замужем.

— Да брось, Коль. Спустя столько лет ты вернулся не за мной. А присвоить компанию Дениса.

— А я всегда считал, что ты знаешь меня намного лучше.

— Хватит, — Господи, не понимаю, почему я ещё здесь. Весь этот бред пора заканчивать. — Денис тебе своего не отдаст. Можешь даже не пытаться увеличить свою долю.

— Я уже сказал. Я вернулся за тобой.

— Избавь меня от этого, ради бога. Семь лет из жизни не выкинуть. Теперь у меня другой мужчина, — мой брак трещит по швам. Не сегодня, так завтра от него останется одно воспоминание, но Коле об этом знать вовсе не обязательно.

— Это ненадолго, поверь. Сейчас разводят достаточно быстро, хоть меня никакая печать в твоём паспорте вообще нихрена не смущает.

— Да кто бы сомневался, что слово «чужая» применительно к женщине так мало для тебя значит.

Моя жизнь, моя опора, моя семья дала основательную трещину задолго до сегодняшнего дня. Но на своём я буду настаивать до последнего. Я Колю знала достаточно хорошо. И если он остался таким, как прежде, то отступится он нескоро. Вопрос: от чего?

— Просто знай. Меня это не остановит.

Мне нужно всё высказать сразу. Как можно популярнее.

— Я ещё раз повторяю. У меня своя семья. Своя жизнь. У меня любимый мужчина, — на этом слове его глаза темнеют, а взгляд становится жёстче. — А ты для меня никто. Нам вообще разговаривать не о чем.

— Какое красивое слово. Семья. Я всегда с тобой хотел её создать. Жаль, не успел. А твоя, кстати, где, я не понял? Твоя семья? Где благоверный твой? — я не пойму, с чего он издевается? — Дети-то где, Аль?

Он знает настолько много? В курсе, что у нас с Денисом детей нет? Картинка не складывается совсем.

Он всё это время был в тени где-то рядом? Вёл с моим мужем общий бизнес, но на арену вышел только сейчас?

— А тебя, кстати, моя жизнь вообще не касается, — возвращаю его саркастический тон. И напускаю на себя скучающий вид. Уже собираюсь развернуться и выйти из переговорной, но…

— Ты до сих пор не научилась скрывать эмоции. Слишком честная. Всё такая же искренняя. Ты для меня, как открытая книга. Я каждый твой шаг наперёд знаю.

Я молчу, не зная, как реагировать. Хочется замахнуться и треснуть по его наглой физиономии, прочертив бордовые полосы. Стереть высокомерное выражение лица с наигранным участием, припоминая всю ту боль, через которую он меня заставил пройти. Но вместо этого я лучше выйду молча, оставив его одного в этих удушающих стенах.

— Давай.

Резкий тон заставляет меня поджать губы. И напрячься.

Чего он ждёт от меня?

— Давай же. Ударь меня. Ты же этого хочешь. Разодрать мне лицо в кровь. Ну же… я с удовольствием буду носить твои следы на коже… Вперёд, не стесняйся, — его поза расслаблена, на губах играет едва заметная ухмылка. Этот мужчина удивляет меня даже сейчас.

Весь запал вдруг куда-то исчезает. Просто испаряется. Я чувствую невероятную усталость.

В последнее время морально я нахожусь в точке кипения. А сейчас ощущаю, что внутри вдруг всё опустело. Мне бы лучше вообще с ним не говорить. От Долохова нужно поскорее отодвинуться и ни в коем случае не прикасаться. Потому что он обязательно ответит мне.

Нет. Конечно, он никогда не ударит. Он просто завалит меня на ближайший стол, попытавшись задрать одежду. Всё это мы с ним уже неоднократно проходили. Наши ссоры были не такими яростными, как страстные примирения.

Я тоже многое о нём помню. Помню нас, какими мы были раньше.

— Я тебя даже до стола тащить не буду. Прямо здесь нагну, Аль. Так, как мечтал. Каждый день мечтал из прошедших семи лет, — больше всего добивает необъяснимая тоска и печаль его слов. Удивительно чувствовать такую печаль в мужском голосе. И странно. — И мне плевать, что ты замужем. Потому что я мысленно уже все кости твоему Крецкому переломал. Давно.

— Ты больной?!

— Смотря, с какой стороны посмотреть.

— Да с какой не посмотри!

Нет. Я к такому не готова. Это для меня слишком. И в такие игры я играть не привыкла.

— Я уже не та девочка, с которой ты можешь сделать всё, что вздумается. Я выросла и превратилась в женщину, с чьим мнением необходимо считаться.

— Да, я вижу. Но я помогу тебе изменить своё мнение обо мне.

Уверенный шаг в мою сторону.

Что за глупости? Не слишком ли поздно играть в кошки-мышки?

Невозмутимый вид этого мужчины выбил из меня дух, как только я узнала своего бывшего любовника в человеке, который так рьяно отчитывал своих подчинённых.

А теперь он нарочно медленно приближается ко мне.

Мне бы бежать отсюда подальше. Я ведь не обязана ему ничем.

Сейчас я просто отвернусь и пойду в сторону двери. Молча. Опущу вниз металлическую ручку и преспокойно выйду в коридор, а Коля вряд ли за мной последует…

— Вверх поднимай.

Кажется, что каждый раз ему удаётся ввести меня в ступор заново.

— Ты о чём?

— Ручку, чтобы дверь открыть, нужно наверх поднять.

С какой это стати? С ручкой никогда раньше не было проблем.

Но на самом деле меня беспокоит другое. Как ему удаётся знать, о чём я думаю?

Тяжело сглатываю, и, не сводя взгляда с хищного мужественного лица, я медленно отступаю назад. Я, наверное, из ума выжила, потому что реально ожидаю «нападения», невольно вспоминаю его руки на своём теле. И самое страшное, если Коля понимает ещё и это…

Какое-то помутнение рассудка. Ей-богу.

Спокойно разворачиваюсь и, приподнимая ручку вверх, открываю дверь.

Не обманул.

Ещё пять минут, и я окажусь в безопасности своей машины.

С глупой надеждой вновь набираю номер супруга, но в ответ раздаётся лишь холодный, автоматический голос оператора, сообщающий, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

Неужели где-то Денису так хорошо, что он с высокой колокольни плюёт абсолютно на всё? Или есть что-то ещё?

Глава 5

С работы я освободилась только около восьми вечера.

На всякий случай вновь набрала номер супруга. Безрезультатно. Ужасные мысли приходят в голову. Лучше уж пускай он будет с другой, чем с ним что-то случится.

Я решила поговорить с родственниками мужа и позвонить его маме и сестре. Аккуратно пояснить, что у Дениса проблемы с телефоном, и некоторое время придётся налаживать связь, восстанавливая старую сим-карту. Потому что о них он вряд ли подумал. А его мама, не дозвонившись, точно перепугается. Это нехорошо.

Свекровь повздыхала-повздыхала и попросила передать ему трубку. Мдаа… Он не у неё.

Сестра сказала, что разговаривала с ним несколько дней назад, и он был в довольно взрывоопасном состоянии.

— Поругались?

— Нин, не хочу об этом. Он не заезжал?

— Нет. Если буду разговаривать, передам, что ты искала. А что, телефон отключил?

— Угу…

— Странно, он обычно так никогда не делает, у него что ни свободная минутка, так звонок с работы.

Можно подумать, я сама об этом не знаю.

— Да, я в курсе. Серьёзно поругались, поэтому… Он хлопнул дверью. А я переживаю, но бежать за ним не могу, — это самое безобидное и определённое объяснение, что я могу себе сейчас позволить.

— Лесь, да он сам потом приползёт.

— Всему есть предел.

— Ладно, я своему старшенькому засранцу мозги вправлю, как дозвонюсь.

— Не надо. Ты просто черкани мне сообщение, когда он объявится. И всё. Этого будет достаточно, — а я подготовлю ему тёплый приём.

— Без проблем. Я сейчас маме наберу. Может, он у неё.

— Нет его там, я звонила.

— Слууушай, а может, он на завод уехал? А телефон потерял? — ну, да, конечно, учитывая наш разговор накануне. — Он говорил, что у него там какие-то проблемы. Стекло трещит, по срокам не укладываются. Леська, ты не накручивай!

— Стекло трещит…? — вторю рассеянно.

Странно, закалёнка* никогда не трещит, не бьётся. У Дениса таких проблем отродясь не было. Раньше… Пока Коля не появился.

___________________

прим. автора

Закалённое стекло* — листовое стекло, получаемое нагревом до температуры закалки (650–680 °C) с последующим быстрым равномерным охлаждением холодным воздухом с обеих сторон.

Безопасное и механически прочное. Разбиваясь, такое стекло разрушается на множество мелких осколков с тупыми гранями, которые не способны причинить серьёзные травмы (за исключением, попадания в глаза). Единственной уязвимостью такого листового стекла является чувствительность к ударам в торец. Подобный эффект часто используется в дизайне (пример: трехслойные столешницы или двери с эффектом «битого стекла»).

Закалённое стекло не подлежит резке, сверлению и другой механической обработке.

___________________

— Ну да, в последний раз он при мне общался с кем-то по телефону. Фамилия ещё такая звучная. Громкая, но как будто глухая, — в голосе появляется улыбка, значит, Нине пора бежать. — Простая, а вспомнить не могу.

— Долохов, — произношу тихо, буквально выжимая из себя каждую букву.

— Ааа! Точно! Динька так орал на него, я даже в другую комнату сбежала. У меня чуть уши в трубочку не свернулись от ненормативной лексики. Всё, Лесенька, мне пора бежать!

— Хорошо. Нин, не забудь обо мне.

С упавшим сердцем отключаю вызов. На ватных ногах иду в коридор. Одеваю куртку и вбиваю себя в кроссовки. Трясущимися руками цепляю ключи от машины и выхожу из квартиры, параллельно несколько раз набирая номер супруга. Но хватило бы и одного, потому что холодный ответ остаётся неизменным:

«Абонент выключен или находится вне зоны действия в сети».

Всё это невозможно давит на мою психику.

Не могу находиться дома. Мне нужен глоток свежего воздуха.

Я запуталась. Я не понимаю. Почему именно Денис? Почему именно этот бизнес? Как вообще так сложилось, что они с Долоховым стали партнёрами?

Супруг никогда по этому поводу не распространялся. Говорил всегда коротко и ясно. Нашлись люди, готовые вложиться в обмен на долю. Всё. А с другой стороны… какая уже разница.

И дело даже не в уставном капитале и объёме официальных вложенных средств.

Вся фишка в реальных финансовых влияниях и денежных потоках. На самом деле, фирма работает хорошо и приносит немало. Настолько немало, что реальную прибыль всегда приходится подтасовывать по бухгалтерским отчётам. Но изначально, при регистрации фирмы капитал и реальные влияния в компанию, которые заставят её работать, это диаметрально противоположные понятия.

Я точно знаю, что Денис предложил немалую сумму одному человеку за возможность эксклюзивной региональной работы с заводом по производству закалённого стекла. И я в курсе, что в соседних регионах недавно Денисом были открыты филиалы: три офиса продаж, несколько складов и гаражей для автотехники.

Однозначно, здесь что-то не так. Денис никогда бы по собственной воле не бросил фирму на неграмотного управленца. А что Долохов именно такой, я не сомневаюсь.

Сегодня я ещё пару раз звонила супругу. Бесполезно. Понимала, что ситуация не улучшится, но, тем не менее, можно было бы многое ему высказать.

Вообще хочется поговорить. Хоть с кем-нибудь. Хотя бы парой фраз перекинуться и отвлечься от своих беспорядочных мыслей. Не зная, с кем перезвониться, набрала номер Кати.

Не отвечала она долго. А когда подняла трубку, голос был странно-заспанным. И чуть охрипшим.

— Лесик, привет.

— Спишь что ли? — да, в моём тоне звучит дикое удивление. А как ещё? Она вечно жалуется, что её постоянно дёргают рабочими звонками, даже когда она в отпуске, без неё на работе ничего не могут. Удивительно, когда она не поднимает трубку мгновенно. После первого же гудка.

Обычно она на связи двадцать четыре на семь. И мужика у неё нет из-за этого же. Ей обычно некогда, у неё всегда работа на первом месте. Случаются в её отлаженной жизни короткие интрижки, но мечтает она, конечно не об этом. Она до сих пор верит в чистую, искреннюю, светлую и неожиданную любовь.

— Разбудила?

Сонным, неимоверно заспанным голосом подруга отвечает:

— Ой, Лесик, приболела. Вот и отлёживаюсь.

— А чего телефон не выключила?

— Себе дороже, мне потом разгребать больше, если не отвечу. У тебя что-то срочное?

— Да нет… — самый дурацкий ответ, знаю.

— Так да или нет? — в голос подруги пробираются весёлые нотки, а я не знаю, что ответить. Да, случилось. Нет, рассказывать не буду.

Просто хотелось перекинуться парой слов ни о чём.

— Всё нормально. Я хотела заехать вечером, но раз бы болеешь…

— Не-не-не, даже не думай, у меня температура высоченная, и горло болит жутко, подхватишь ещё… заразишься. Я лучше сама заеду как-нибудь попозже.

— А ты давно болеешь?

— Пару дней уже дома валяюсь.

В голове срабатывает какой-то щелчок, но какой конкретно, я не успеваю уловить.

— Ладно, выздоравливай, созвонимся.

Заеду к маме. По дороге заскочу в детский магазин, куплю Никитке пару раскрасок с машинками и наклейки. Он их обожает.

А мне нужно хоть с кем-то поговорить. Я так не могу уже…

Набираю заветный номер и, услышав родной голос, сразу заявляю:

— Мам, я заеду скоро. Где-то через часик нормально?

— Вообще, конечно, нормально, но у меня форс-мажор. Клиентка не сможет приехать на примерку, а ей заказ нужен кровь из носа через пару дней. Поэтому я сейчас к ней еду сама. Так что дома никого нет. Алечка, я же столько раз тебе предлагала. Взяла бы ключи, дождалась бы меня.

— Нет, мам, всё нормально. В другой раз. Не отвлекаю…

Отключаю вызов. Видимо, придётся возвращаться домой и опять топиться в мёртвой тишине собственного «домашнего уюта».

Глава 6

— Когда ты от него уйдёшь?

Я сама не поняла, как успела отворить дверь и впустить Долохова в квартиру, а теперь он уверенно разбавляет моё одиночество, стоя на пороге, потому как приглашать его пройти я точно не собираюсь.

Скольжу ошеломлённым взглядом по лицу, которое давным-давно мне казалось верхом привлекательности, мужественности и красоты.

— С чего ты взял, что имеешь право задавать подобные вопросы?

— С чего ты взяла, что я куплюсь на твои отговорки?

— Что тебе нужно?

— Хотел увидеться.

— Мы с тобой не друзья. Не коллеги. Не родственники. Ты не можешь просто так зарулить в гости.

— Ты меня так плохо знаешь?

— Это ты меня плохо знаешь. Если сейчас вернётся мой муж, он меня не поймёт.

— Во-первых, я всегда смогу объяснить доступно. Во-вторых, он не горит желанием возвращаться домой, ты и без меня об этом знаешь. А в-третьих… ты сама не хочешь, чтобы я уходил. Не хочешь сейчас оставаться одна.

Я не знаю, куда мне деваться от правды. Той самой, которая грызёт изнутри. Которая на всю мощь кричит:

«Неспроста Долохов вышел из тени…»

— Пригласишь пройти? — он прожигает меня тёмным взглядом. Бесовским. Наглым. И таким знакомым…

«Помнишь, как он заправлял тебе прядь волос за ухо?»

— Проваливай, — киваю на дверь. С Колей иначе нельзя. Хотя… с ним и такая настойчивость и жёсткость не всегда «прокатывали».

«А Денис сейчас где-то там… С другой… Развлекается и вряд ли вспоминает о том, что у него есть жена…»

Я громко сглатываю, не в состоянии спрятаться от своих мыслей. От них не убежать и не скрыться. И они причиняют почти физическую боль.

Долохов упрямо складывает руки на груди. И саркастически выгибает левую бровь. Ну вот, что и требовалось доказать. Припёрся ко мне домой. Ещё и устанавливает свои правила.

— Ладно. Давай по существу. Ты хотел увидеться. Увиделся?

— Ты куда-то торопишься?

— У меня через час встреча.

— Без проблем. Всё понимаю. Могу подкинуть.

— Коль. Я на машине. Разберусь без тебя. Скажи, ты совсем не отдаёшь себе отчёта, что твоё появление… не совсем нормально?

— Не совсем нормально другое. А это вполне ожидаемо.

— Чего ты хочешь от меня? — продолжаю аккуратно обходить его упёртость. Плавно выводя разговор в нужное мне русло. Грубить или иронизировать нет смысла. С этим… бесполезно. Только мягко и аккуратно гнуть свою линию.

Но как только я замечаю его тяжёлый, потемневший взгляд, тут же мысленно хлопаю себя по лбу, потому что понимаю: оступилась…

Ну только не это!

Я отхожу на шаг назад, пытаясь понять, насколько далеко он рискнёт зайти.

Долохов скидывает с себя ботинки и неуклонимо приближается ко мне. И только сейчас я понимаю: достаточно далеко.

Так и двигаемся. Я опасливо отступаю назад. А он прёт напролом и наступает на меня.

Когда отходить уже стало некуда, я останавливаюсь и задираю голову. Понимаю, что опасно. Понимаю, что всегда раньше тонула в его хищном взоре. Но ничего не могу с собой поделать. Ведь не факт, что он решится до меня дотронуться.

Вопреки моим мыслям Долохов кладёт ладони на мои плечи и медленно опускает до локтей.

Наивная. Глупая и наивная. Дотронется. Факт. Ещё как дотронется. Он уже ко мне прикоснулся…

От волнения дыхание сбивается. Вырываться нет смысла. От этого человека не убежать. Пока он сам не позволит, расстояние между нами не увеличится. Что бы я ему ни сказала. Сколько бы усилий оттолкнуть ни приложила.

— Так когда ты от него уйдёшь?

Хорошо, челюсть на месте. А ещё чуть-чуть, и она точно со стуком грохнется на пол.

— Не к тебе ли случайно?

— Нет, конечно. Не случайно, а вполне осознанно. И намеренно.

Его ладони плавно движутся вниз, заставляя руки разогнутся в локтях. Если он скользнёт ниже, то поймает меня за бёдра.

— Коль. Ты ворвался ко мне домой. Предлагаешь несусветные вещи. Хочешь затащить меня в постель, которую я делю с мужем. Ты считаешь, это адекватное поведение?

Брыкаться, кричать, вести себя, как полная истеричка, смысла нет. Вот правда. С Долоховым у меня это ни разу не прокатило в прошлом. Хотя раньше я грешила этим. Пару раз точно было.

— Разумеется, нет, — сейчас на удивление отлегло. Не ждала такого ответа. — Я хочу тебя затащить в свою постель. Но никак не мять простыни Крецкого.

Его руки плавно перемещаются на моё тело. На мне платье, ещё ведь на работу нужно успеть. И я собиралась заранее.

А мужчина жадно изучает моё тело.

— Что смотришь? Забыл, какая я?

— Наоборот, помню.

Обхватываю пальцами его запястья и с невозмутимым лицом, пытаясь оторвать от себя настойчивые мужские пальцы, произношу:

— Пойдём. Я провожу тебя.

Цепляюсь взглядом за его губы, допуская невероятную ошибку.

Долохов подаётся вперёд, резко сжимая ладони, и за бёдра притягивает к себе. Моё дыхание сбивается от неожиданного движения.

В его взгляде уверенность, твёрдость. Он не отступит.

— Не трудись. Я сам знаю дорогу.

Его губы накрывают мои. Коля жёстко проталкивает язык ко мне в рот, наваливаясь на меня. Не позволяет отстраниться или отвернуться. Мои руки он держит крепко.

Дышать тяжело. Сопротивляться ещё сложнее.

Я считала, что мужчину достаточно легко оттолкнуть. Я была уверенна, что силу он применять не станет. Я не знала, что он может быть НАСТОЛЬКО настойчивым.

Но узнала только что.

Он прижимается ко мне. Не позволяет отстраниться. Я чувствую эрекцию.

И поднимаю обречённый взгляд на мужчину. Неприятно жутко, но он не подвинется.

В его глазах тоска и какая-то непонятная мне эмоция. До конца неясно, что именно плещется в глубине грустного бархатного взора.

— Зачем?

— Лучше не спрашивай, котёнок.

По сердцу резануло очень сильно. Он — единственный, кто так меня называл. Почему Денис в моменты непонимания и особого напряжения не мог вот так прижать меня к себе и просто не отпускать? Нет, ему проще хлопнуть дверью. И опуститься до того, чего не прощают…

Стараюсь отстраниться от воспоминаний. Но Коля обнимает ещё крепче. Чувствую всё тот же терпкий запах, от которого у меня срывало крышу когда-то и сердце замирало от нежности к мужчине, бросившего меня много лет назад, когда душа сломалась, а я не скоро ещё научилась доверять кому-то.

Пытаюсь хоть немного оттолкнуть его и поднимаю голову, заглядываю в тёмные глаза и вижу расширившиеся зрачки. Похоть — это всё, что я могу разглядеть.

— Ты совершаешь ошибку. Ты понимаешь это?

— Я её исправляю, Аль.

— Убир…

Не успеваю закончить фразу, как мужчина вновь накрывает мои губы в изголодавшемся поцелуе, теперь более мягком, медленном, чувственном…

Мы на кухне. Рывок и я уже сижу на столе, чувствую, как Долохов прижимается ко мне пахом.

Он уже задрал платье. Я яростно вцепилась в мужское запястье двумя руками. Не понимаю, чего ожидать от Коли. Силу он раньше никогда не применял. Да и смысла не было.

Моё тело в ловушке. Когда всё же удаётся отвернуться и вздохнуть, я неконтролируемо повышаю голос:

— Совсем с катушек съехал?! Придурок! Отойди от меня!

Он словно не слышит. Или не слушает намеренно. Продолжает медленно скользить губами вверх, по ключицам, к шее.

До моего слуха доносится тихий, ласковый шёпот.

— Ты моё искушение, — страшные слова. Если бы я их услышала тогда… я бы просто потеряла голову. Но уж точно не сейчас. — Ты только моя. Считай, что нет у тебя больше мужа.

Всего несколько секунд мне понадобилось, чтобы спрятаться за непреодолимую стену. Холод и лёд. Вот и всё, что между нами осталось.

— Отойти, Коля, — ладонью отталкиваю его в сторону. Легко. Слишком уж легко. Он сам мне позволяет отстраниться. Да, именно позволяет, сама я его даже и с места не сдвинула бы. Это мы тоже уже с ним проходили.

— Аль…

Я стараюсь увеличить расстояние между нашими телами, но мужчина вдруг резко хватает меня за запястье и неумолимо притягивает снова.

— Оставь ты меня! Не трогай. Мне противно даже стоять с тобой рядом.

Уверена, он сейчас скажет в ответ что-то столь же резкое, попытается ранить словами, но у меня уже иммунитет. От меня огромное спасибо за это им с Денисом вдвоём.

Но вместо этого, под моим ошарашенным взглядом Долохов мягко пленит мою ладонь, медленно подносит ко рту и целует тыльную сторону, плавно поднимаясь губами выше.

Вырываю руку и показательно вытираю её.

— Зачем явился? К Денису?

— К тебе.

— Что нужно?

Он не отвечает, но его взгляд скользит по моим плечам и груди, ласково обнимая.

— Ты знаешь ответ.

— Я не виновата, что у тебя стоит на жену делового партнёра.

— Мне почти больно от тебя это слышать.

Прекрасно. Значит, мы, спустя столько лет, «почти» квиты.

— Мне на твои чувства плевать. Руки держи при себе. И вали отсюда.

— Можно тебя подвезти? — какой же он непробиваемый! Денис был бы уже на грани срыва, а этому хоть бы что!

— Ты ведь умеешь читать мысли. Угадаешь ответ?

— Нет.

— Верно. С первого раза.

Отворачиваюсь, направляюсь в коридор и бросаю через плечо:

— Приятного вечера.

Раскрываю дверь и жду, пока он приблизится.

— Аль, я вообще-то поговорить хотел.

— А у тебя была возможность. Но ты уже использовал отведённое время не по назначению. Уходи.

Он молча вбивает себя в туфли и выходит прочь, не оглядываясь.

Прежде чем два раза провернуть ключ в замке, я прижимаюсь лбом к прохладной гладкой поверхности двери.

Что же это…?

Глава 7

О том, что произошло вчера, я запрещаю себе думать. О мужских руках на моём теле, тем более…

Нахожусь в полной прострации.

Денис не вышел на связь.

Копаюсь в интернете и ищу интересующую меня информацию.

«Порядок развода и соответствующие документы».

Всё. Дороги назад у нас с мужем, очевидно, больше нет. Мосты догорели. Реанимировать наш брак не получится. Да есть ли желание? У Дениса точно нет. И меня не интересует, что там у них произошло с Долоховым!

Я не хочу жить так, как сейчас. А вернуть всё то, что было раньше мне кажется абсолютно нереальным. И муж сам перешёл запретную грань. Я ему никогда не изменяла даже в мыслях. Вообще ловлю себя на мысли, что последние несколько дней мне спокойнее. Без него лучше, чем с ним.

Сегодня у меня было две клиентки. Обращаются они ко мне стабильно при смене сезона.

Свою работу я люблю. Моя профессия звучит гордо и пафосно: стилист-имиджмейкер. Но я всегда сокращаю. Стилист — это консультант, который помогает создавать образ. В моей работе очень важно всегда точно определять вектор работы с клиентом.

Самые первые курсы по созданию образов я начала посещать, когда в моей жизни был Коля. А потом как-то зацепилась и влюбилась в эту непередаваемую атмосферу. Колористика, направления стилей, луки, фасоны, цветотипы, разбор гардероба, правила сочетания аксессуаров, шоппинг-сопровождение — со всем этим я сталкиваюсь ежедневно. Не могу назвать работу вечным праздником, но для меня это отдельный мир и я отдаю ему себя всю. Но работа есть работа, и выматывает она ничуть не меньше любой другой.

В сон клонит, сил никаких нет. И глаза устали.

Сижу на кровати и медленно расчёсываю волосы перед сном. Устала сегодня… Ещё и умудрилась (мне просто необходимо было отвлечься) составить наметки нового марафона. Я сотрудничаю с парой блогеров, поэтому приходится придумывать новые «фишки» и то, чем можно заинтересовать людей и привлечь новых клиентов. Да-да, сейчас такая «движуха» в Инстаграм и Ютуб вошла в моду. И под это приходится подстраиваться, хоть и не всегда хочется.

Оживает телефон. Звонок поздний, но не из разряда «неприемлемо». Я знаю, что это не муж, но всё равно со всех ног несусь к зарядному устройству, отсоединяя провод и, увидев неопределенный номер на экране, взволнованно отвечаю:

— Алло!

— Привет…

Изнутри бьёт мелкая дрожь. Этот голос… Я слышала его во снах раньше. Купалась в его интимности и глубине. Моя жизнь давно уже изменилась, но этому голосу, несмотря ни на что, удаётся вскользь колыхнуть душу.

Я узнаю его из тысячи. Томные, бархатные интонации ласкают своей мягкостью и позволяют купаться в заливах обволакивающей мужской нежности. Но я как никто другой точно знаю, всё это не соответствуют по духу моему собеседнику. От этого осознания никуда не скрыться. Фальшивая, приторная сладость тона заставляет морщиться.

С ответом я не успеваю.

— Знаю, что ты против. Но я решил тебе позвонить.

Я заставляю себя придать твёрдость тону.

— Не собираюсь с тобой ничего обсуждать.

— Погоди ты, не кипятись, — вот это уже привычнее. — Я по делу.

— Да ладно?! Интим-услуги не по этому номеру, договорились?

— Моей сестре срочно потребовался хороший стилист. Вот я и подумал…

Оооо, нет уж. Спасибо. Мне такого счастья не нужно.

— Я бы и рада помочь, вижу, что дело крайне важное, — держусь изо всех сил. Тааак, спокойно, аккуратненько. Сарказм убираем. — Но у меня ни одного окна. Всё расписание забито на год вперёд.

— Аль, ну ладно тебе. Я же серьёзно.

— Ой, ошиблась. На два года. И не смей ко мне больше приближаться. Я замужняя женщина, Долохов!

Отключаюсь, не желая оказаться втянутой в дальнейший разговор. Опять. Для меня это чревато…

И Денис больше не сможет меня оградить. У него теперь другие интересы.

На всякий случай, я вновь набираю номер мужа. Ситуация не меняется. Сколько это ещё будет продолжаться?

Утро наступило как-то уж совсем неожиданно. Кажется, что я только-только глаза закрыла.

Через час, в полной боеготовности и со свежим макияжем, выхожу на улицу и быстрым шагом направляюсь к своей машине.

Замечательно. На «лобовухе» возле дворников лежит веточка лаванды. Всего одна. Всё вроде бы прилично: скромно и «тихо». Ни записки. Ничего. Но сердце замирает. И летит куда-то вниз. В пропасть.

Кроме Коли её подарить некому. Душа выворачивается наизнанку от воспоминаний. Уверенно вбиваю его номер в память телефона.

Открываю диалоговое окно, отправляю короткое смс:

Я: «Можно вопрос?»

Занимаю водительское сидение и аккуратно закрываю за собой дверь.

Долохов: «Разумеется».

Я: «Что нужно сделать, чтобы я тебя не видела в своей жизни?»

Долохов: «Я освобожусь около 7 вечера. Встретимся и обсудим варианты. Откуда тебя забрать?»

Я: «Предложение не принимается. И не нужно мне ничего дарить. Муж не оценит».

Долохов: «Разлюбила лаванду?»

Я: «Повторюсь. Муж не оценит».

Муж вообще-то уже и так мало что ценит.

Долохов: «Повторюсь. Считай, у тебя его больше нет».

По спине ползут мурашки. В голове крутится лишь один вопрос. Может ли Долохов иметь какое-то отношение к тому, что супруг не выходит на связь?

Я раньше даже не рассматривала вариант, что с мужем что-то случилось. А теперь… Слова Долохова заставляют насторожиться.

Не мог он. Коле это ни к чему. Конечно, не мог! Господи, о чём я думаю вообще! Денис «всего-то» гуляет в очередной раз. Просто сейчас он решил проехаться по мне по-взрослому…

Перевожу взгляд на крохотные фиолетовые цветки. Трепетно поглаживаю веточку и подношу к лицу. Вдыхаю нежный запах.

Мне очень жаль эту прелесть, но я вынуждена отложить символ прошлого в сторону и оставить прямо на тротуаре.

Кладу руки на руль. Проходит минута. «Завожусь». Сквозь окно поглядываю на одинокую веточку. Да пошло оно всё большими шагами! Кому какое дело?! Я просто люблю лаванду вот и всё! И мне неприятно её выбрасывать!

Распахиваю дверь, выбираюсь наружу и цепляю росточек.

В книге засушу и положу на полку с вещами. Как всегда делала давным-давно.

Глава 8

Вновь раздаётся звонок мобильного.

Мама. Как же я забыла?!

— Привет, мам! Прости, я отвлеклась и не перезвонила. Всё хорошо?

У папы было плохо с сердцем. С тех пор, как его не стало, скоро будет уже почти четыре года.

Я у них появилась рано. Очень рано. Мама родила меня в семнадцать. Несмотря на это, у них с папой всегда была крепкая, счастливая семья. Брак всем на зависть. Вот только после меня с детьми всё никак не получалось. Всю жизнь они пробовали. Пытались. Родители так отчаянно хотели второго малыша, особенно папа.

Смерть отца была очень серьёзным ударом для всей семьи. Больше всего — для мамы. Она ходила бледная, как тень. Долгое время не общалась даже со мной. Разговаривала, а в глазах слёзы. Почти сразу после смерти папы мама узнала, что беременна. Это, пожалуй, был для неё самый большой подарок в жизни.

Нет, я не завидую. Просто знаю, что это такое. Искренне, безмерно, всей душой желать ребёнка… Когда не получается.

За маму я очень рада, вот только растить Никитку она вынуждена одна. Очень жаль, что папа не дождался этого момента. Мы с Денисом всегда помогали, как могли, не только финансово. Даже сейчас периодически то в больницу надо, то лекарства завезти, то посидеть с Никиткой.

С самого начала я очень переживала, чтоб с малышом ничего не случилось, ведь смерть папы слишком уж маму подкосила. Но, несмотря на возраст, беременность протекала хорошо.

А когда мама родила… Нет, я, конечно, очень была за неё счастлива. Правда, была! Но Денис смотрел на ребёнка такими глазами, что я чувствовала себя неполноценной. А сделать ничего не могла. У нас с мужем всё также не получалось. И никакое лечение не помогало. Как на небесах распределяется способность иметь детей, мне лично неясно до сих пор.

Мама часто ходила грустная. И даже, как будто, затравленная. Но оно и понятно. Осталась без мужа. Ребёнка надо поднимать и ставить на ноги. Воспитывать, учить. Всё самой. На самом деле, это не такая большая беда, тем более что у неё есть я. Намного страшнее, что папа своего долгожданного малыша так и не подержал на руках. И даже не увидел ни разу. Я искренне надеюсь, что он смотрит на них с небес, улыбается и радуется, что с ними всё хорошо.

Всю жизнь мама проработала швеей. А последние несколько лет стала шить одежду на заказ, запасаясь лекалами, журналами, фурнитурой и оптимизмом. В общем, в декрете мама не бедствовала. Но и не шиковала. Если вдруг что, то я всегда готова бескорыстно помочь любимым. Тут даже вопрос никогда не стоял. И даже Денис всё понимал и не слишком противился, если я (очень редко, кстати!) его «напрягала».

Сейчас на душе так тяжело, что даже ни с кем говорить нет желания, но…

Мама звонила вчера, а я не захотела общаться. Слишком много мыслей было в голове. А сказать нечего.

— Алечка, как ты, доченька?

— Даааа… я-ааа… нормально. Всё нормально, мам, — не говорить ведь ей, что у меня проблемы с мужем вплоть до развода. А сам Денис ночует неясно где. И неясно с кем. Худший вариант я вообще не рассматриваю. Я не верю, что с мужем могло что-то случиться. — Как вы с Никиткой?

— Мы хорошо. Он проникся к аппликации в последнее время. Аль, не хочешь заехать?

— Нет, мам. Правда, не до этого. Устаю сильно. А так хорошо всё.

— Точно? — спрашивает настороженно. Чувствует, что я изворачиваюсь.

Прости, мам, к откровенности не готова… и я не соглашусь. Не хочу. Сил нет улыбаться, а обманывать, глядя прямо в любимые глава, просто не смогу. Не сдержусь.

— Точнее некуда. Не до того мне сейчас.

— Ладно. Как Денис?

— Он тоже… устаёт, — не знаю, что ещё сказать. Напряжение моего тона не ускользает от её внимания. Я, чтобы избежать дальнейшего разговора, смело перевожу тему. — Как твои заказы?

— Работы много. Приходится поздно вечером за машинку садиться. Шумно, но Никитка привык уже — крепко спит.

— Хорошо. Вы молодцы. Если что-то надо, ты только скажи, мам. Я примчусь, как смогу.

— Ничего не нужно, Алечка. Я хотела сказать тебе… Никитку на выходные не надо забирать, я, помнишь, просила? У меня отменились дела.

Спрашивать не решаюсь. Не моё это дело. Но у мамы явно появился мужчина. Не хочется лезть не в своё дело. Мне бы за неё порадоваться, но у самой на душе такой тяжёлый камень, что не получается почувствовать искреннее счастье за родного человека. Мама у меня молодая. Выглядит ухоженно. Дома занимается йогой, когда время позволяет. Она из того типа женщин, которых можно запросто перепутать с дочерями на фотографии. Как куколка она, короче говоря, в свои сорок три. И это притом что у неё два ребёнка.

— Всё понимаю, мам. Без проблем. Но я могу и так посидеть. Допустим, в понедельник. У меня работы не будет. А ты отдохнёшь, например.

— Спасибо, родная. Я, если что, позвоню.

Вежливо и торопливо распрощавшись, лёгким движением руки привычно кладу телефон на пассажирское сидение. А из глаз катятся слёзы. Денис ведь не первый мужчина в моей жизни, который предпочёл мне другую.

Прикрываю глаза, непреднамеренно вспоминая завораживающий блеск тёмного бархатного взгляда. И настойчивость твёрдых губ. А ещё сказанную ровным, абсолютно бездушным, прохладным тоном фразу: «У меня другая, Аль. И завтра я улетаю к ней». Сердце, в тот момент ещё такое хрупкое, наивное, нежное и трепетное, было не просто пробито насквозь. Оно было расколото на тысячи ранящих, мелких осколков. Обсуждать ничего не хотелось. Обвинять тоже. Устраивать истерики тем более. Какая к чёрту разница? Всё ведь было очевидно: он использовал, наигрался и выбросил, как использованный презерватив. Смысл было докапываться до простой истины: мужчина без зазрения совести просто развлекся на стороне… И никакое «ты будешь меня ждать» вообще не имело ни малейшего значения. Если бы, к примеру, он с ней расходился (согласна, мало ли какие бывают жизненные ситуации!), он бы мне уже всё к тому моменту объяснил. Если не сразу, то перед отлётом точно. Поэтому унижаться и вымаливать дать мне хоть какие-то пояснения… нет уж, увольте. Хотел бы — поставил меня в известность вовремя и по собственному желанию.

Но даже после всего этого я всё равно позволила затащить себя в постель в «наш» последний вечер. Не смогла устоять. Не хватило мне силы духа оттолкнуть его. Хотелось насытиться. В последний раз… Понимала, что бесполезно и нужно было, собрав остатки гордости, уходить, но я не ушла.

А с Денисом мы познакомились приблизительно через год, после того, как меня пнул Коля…

Глава 9

6 лет назад…

— Привет. Заблудилась?

Да, чёрт возьми!!! Заблудилась!!! Потому что батарея села! Ну как так-то?! Несчастный аккумулятор, я же специально зарядила на максимум! И всё равно! Вот скоплю денег и сразу поменяю телефон! Достало! Каждый раз одна и та же история! Вечно вырубается не вовремя!

— Всё в порядке. Спасибо, — быстро отворачиваюсь.

Так, насколько я помню, эту улицу разделяет школа, и нумерация разбивается в две стороны совершенно непонятным для меня образом. Дааа, топографический кретинизм — это моё кредо, однако! Дурдоооом!

— А я и вижу. Когда всё в порядке, обычно вот таким потерянным взглядом и смотрят.

— Мне разговаривать некогда. Извините.

— Давай подкину? Я, правда, сегодня на рабочей. Там пыльновато. Но зато быстрее доберёшься. Не волнуйся, я не маньяк.

Ага, щаааз! Я проверять не намерена!

— Нет, спасибо, — чеканю каждую букву, меня такие предложения всегда настораживают. — Я уже пришла.

Отхожу от мужчины на приемлемое расстояние, вглядываясь в нумерацию домов. Ну он же должен быть где-то здесь этот 24А! Вот прямо перед носом!

— Слушай, я не опаздываю, но много времени терять не могу. Разбивка нумерации этой улицы — предмет вечных стенаний таксистов. Тебе какой дом нужен?

Отвечаю.

— Ааа. Надо пройти прямо и повернуть через два дома направо. Твой 24А зажат между кольцом 28 и 26. Его всегда все ищут. Там ещё коробка рядом. Увидишь.

Гляжу на незнакомца ошарашенным взглядом.

— Я просто здесь очень хорошо ориентируюсь. Работа такая. Можешь не благодарить. Тем более, мне туда же. Ну, давай, может свидимся ещё.

Ненавижу подобные ситуации. Искренне не понимаешь: тебя клеят или реально просто хотят помочь?! В первом случае без грубости не отвалят. Во втором — за грубость искренне стыдно.

Мужчина весело подмигивает, а я только сейчас отмечаю, что он высокий, крепкого телосложения. Носки кроссовок в пыли. Да и в принципе весь его вид говорит о том, что он не на праздник собрался.

Он меня старше — это очевидно. Лет на десять точно. Да нееет. Ну этому-то «старичку» куда на «малолеток» облизываться… У него, скорее всего, жена, двое детей, квартира в ипотеке и машина в кредите. А по выходным они всей семьей гуляют в парке. А ещё у них собака, наверное, есть. Большая такая. Милая и добрая.

— Спасибо большое, — скидываю с себя всю спесь. Человек, правда, хотел помочь…

Только сейчас я замечаю какой-то неизвестный мне логотип на кармане спецовки.

Мужчина коротко подмигивает, а его губ касается задорная улыбка. В глазах весёлый огонек. Чуть отросшие светло-русые волосы падают на лоб.

И у него звонит телефон.

Он, отвечая, отдаляется от меня. И подходит к машине. Забирает с заднего сидения какие-то документы, что-то в них просматривает, сворачивает их трубочкой.

Только на этом моменте я успеваю поймать себя на мысли, что джинсы очень сексуально обтягивают его задницу. А вальяжность и уверенность движений завораживают. Вот о чём я думаю?! Там же семья, дети, ипотека и собаки!

Насвистывая под нос весёлую мелодию, мужчина забирается на водительское сидение.

Раздражённо отворачиваюсь.

Незнакомец довольно резко стартует, а я, следуя его советам, ищу свой неуловимый 24А…

Глава 10

— Алеся, здравствуйте. Проходите, пожалуйста, — рукой Елена указывает мне в сторону комнаты. — Я скоро, буквально через десять минут закончу, и мы с вами сможем начать.

С этой клиенткой мы встречаемся уже второй раз. И сейчас будем разбирать её гардероб. Бесплатно. Но опыт мне важнее.

Как же я мечтаю стать знаменитым, востребованным стилистом! Чтобы меня приглашали создавать образы, давать оценку различным комбинациям, костюмам, чтобы моим мнением интересовались, а советы ценили! Очень хочется! И когда-нибудь у меня всё это обязательно будет!

Прохожу в комнату и замираю от удивления.

Он точно не обманул. Ему действительно нужно было «сюда же».

Тот самый блондин-ипотечник с крутой задницей смотрит на меня сначала удивлённым, а затем насмешливым взглядом. А через несколько секунд, скривив губы в невероятно привлекательной усмешке, отворачивается от меня и прожигает ярким взглядом хозяйку квартиры.

— Скажите, Денис. Что будем делать?

— Каких-то грубых нарушений в установке нет, — из мужского взгляда мгновенно испаряется ехидство. — С остальными всё в порядке, как я понимаю?

К шкафу меня не подвели и разрешения там хозяйничать не давали. Поэтому я послушно стою в сторонке и жду, пока дама освободится. Мне ничего другого и не остаётся, как прислушиваться к разговору.

Как я поняла суть проблемы: недавно Елене поменяли окна. И из одного из них дует, и запотевает стекло. А Денис то ли бригадир, то ли контролирующий. Я в этом не слишком сильна.

— Так, давайте мы с Вами сразу переставим режим зима-лето, — чеегоо? А что, и такой есть? Они точно про окна разговаривают? — Понаблюдаете несколько дней, и потом посмотрим вместе, хорошо? Я нигде не вижу дефектов. Никаких. Мои мастера работу выполнили на достойном уровне.

— Хорошо, Денис. Вы…

Я моментально отстраняюсь от разговора, быстро пытаясь вспомнить: у меня на окнах есть какой-нибудь переключатель? Или нет?

Пока они общались, два раза я ловила на себе сосредоточенный взгляд.

Мужчина он привлекательный. Денис. Красивое имя. Не мягкое. И одновременно не режет слух нелюбимыми мною жёсткостью или рычанием.

Перед уходом «бригадир» сухо попрощался не только с хозяйкой квартиры, но и со мной.

— Вечером Вам позвоню, — я резко поворачиваю головоу, обжигая его недоумённым взглядом, слишком поздно соображая, что звонить он собрался не мне.

Телефон получилось подзарядить ещё у клиентки, а вот домой мне посчастливилось добраться только к вечеру.

Вставляю ключ в замочную скважину и чувствую вибрацию телефона в заднем кармане: вечно сую его туда на автомате.

Номер не определён.

— Да.

— Вот так сразу? Мне уже нравится, — тёплый, искристый смех хоть и заставляет меня улыбнуться, но слова-то всё равно ставят в ступор. Благо, мужчина решил быстро прояснить ситуацию и не ходить вокруг да около. — Это Денис. Мы сегодня пересекались у Елены.

— Добрый вечер, Денис, — отвечаю уставшим голосом и проворачиваю ключ. — Да, я помню, Вы помогли мне и объяснили дорогу.

— Простите, что в обход, но Вы свой номер вряд ли бы мне оставили, если бы я попросил.

— Денис. Я, честное слово, очень вымоталась сегодня и никак не возьму в толк, для чего Вы звоните.

Месяца два назад родители позволили мне переехать во вторую «семейную» квартиру и жить отдельно.

Ступаю на порог. Громко захлопываю дверь. Дома тихо-тихо. И меня никто не ждёт. Кота что ли завести…

— Пригласить Вас на ужин, — глаза мои округляются, я замираю. — Я могу узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?

— А Вы его ещё не узнали?

— Оставил такие приятности для личного общения.

— Моё имя Алеся. Но я не ужинаю с занятыми мужчинами. Извините за резкость, Денис.

— Занят я не круглые сутки, а как все порядочные люди. До восьми вечера максимум.

Казус.

Я вообще-то имела в виду другое. Понятное дело, что когда-то он отдыхает от работы…

Не знаю, что сказать. У него ж на лбу не написано, женат он или нет. А на наличие кольца я не обратила внимания… Вроде ничего не мешает мне прямо сейчас сухо распрощаться и положить трубку. Но такое желание отсутствует.

Ладно, зайдём с другой стороны.

— А если я несвободна?

— Несвободные женщины обычно чуть иначе себя ведут в разговоре.

— Не знала, — не сразу понимаю, что растягиваю губы в ленивой улыбке. — Какой колоссальный опыт…

Денис отвечает тем же.

— Уж какой есть. Я могу за Вами заехать.

Перевожу взгляд на часы. Восемь. В принципе, я ещё успею принять душ и собраться на скорую руку минут за сорок.

Впервые за последний год ловлю себя на мысли, что предложение мне интересно. Чем — пока непонятно.

Но вместо этого строго заявляю:

— Денис, мне это не…

Мужчина уверенно перебивает, не позволяя закончить фразу.

— Неловко соглашаться так сразу на предложение мужчины, которого ты видела раз в жизни.

— Если честно, то да. Мне неловко и… странно.

— Предлагаю тебе отбросить предрассудки и согласиться. Если предложение ужина тебя не устраивает, я готов рассмотреть другие варианты. Кино. Прогулка. Можно просто прокатиться. Или взять кофе и прогуляться около твоего дома. Выбирай.

— Денис… — я несколько ошарашена таким напором, но мне приятно.

Да, мне это нравится. Человек открыто заявляет о своём интересе и предоставляет мне право выбора.

Но я, как и, наверное, любая другая девушка, сразу пытаюсь заглянуть далеко вперёд. Всё же он старше. Опытнее. Наверное, интереснее моих сверстников. Мне бы не хотелось второй раз наступать на одни и те же грабли. Коля старше меня на восемь лет, и рядом с ним голова отказывалась работать. Всегда. Меня к нему притянуло сразу. Я даже стала инициатором нашего первого поцелуя. И опять вляпываться в бесперспективные отношения мне бы не хотелось.

Какой смысл дробить душу на части? Если кто-то считает, что сначала нужно нагуляться, набраться опыта и пожить в своё удовольствие, то я могу с уверенностью заявить: всё это возможно сделать вместе со своей половинкой. Может, конечно, и наивно, но как есть.

— Отказы не принимаются. Ты свободна. Я тоже. Прогулка, — он выбрал самый безобидный вариант из всех перечисленных, — ведь ни к чему не обязывает.

— Хорошо. Согласна. Давай прогуляемся. Минут через сорок — час тебе будет удобно?

— Вполне. Напиши адрес в смс.

— Напишу.

— Чай/кофе?

— Молочный коктейль. Клубника или ваниль.

— Принял.

— Денис?

— Да?

— Моё имя пишется через «А». Не забудь, когда будешь сохранять в телефоне.

— Не забуду.

Глава 11

— Лесь, ну давай быстрее! Опаздываем!

Мы с Денисом вместе уже почти полгода. Целых полгода улыбок, смеха, внутреннего трепета и уверенности в этом человеке. И нашу самую первую прогулку я до сих пор лелею в сердце, когда мужчина привёз сразу два молочных коктейля и небольшую коробочку различных сладостей: шоколадные батончики, мармеладки, М&М’s. И такие простые, наполненные весельем слова:

— Если ты останешься без сладкого, то я однозначно останусь без возможности позвонить тебе завтра.

Сначала мы немного прогулялись. Потом прокатились на машине, ещё и успели на лайтовый ужин в кафе. Программу максимум в тот день мы успели выполнить точно.

— Да сейчас я! Кроссовки не могу найти!

— Ну на пороге же стояли!

— Денис, это не те. Погоди немного.

— Вот ты копуша. Давай ищи. Я пока сумки в машину отнесу.

Обычный день. Ничего, как говорится, не предвещало.

Весна. Ранняя. Прохладное дуновение ветерка. Влажный, пробирающий, холодный воздух.

Мы тогда собирались к друзьям в загородный дом.

А тем же вечером стояли вдвоём на террасе второго этажа, замотавшись в плед. Один на двоих. Смотрели далеко вдаль, наслаждаясь тишиной и весенней прохладой.

Денис обнимал меня за талию, уткнувшись подбородком в мою макушку.

А потом, сбросив с нас одеяло, резко развернул меня к себе, крепко прижал к груди, впившись в мои губы настойчивым поцелуем.

Он немного отстранился и потянулся в задний карман джинсов.

Вытащив оттуда миниатюрную бархатную коробочку, под моим ошарашенным взглядом Денис раскрыл её и достал золотое колечко. С небольшим камешком посередине.

— Денис…

Он взял мою руку и просто скользнул кольцом по фаланге.

— Я хочу, чтобы ты только моей была, Лесь. Выходи за меня. У нас с тобой когда-нибудь тоже будет всё это. Такой же большой дом. Потрясный вид с балкона. Река рядом. Я с тобой семью хочу, Лесь. Такую же, как у них, — кивает на стенку, за которой находится хозяйская спальня. — Поехали завтра в ЗАГС заявление подавать?

«Они» — давнишние друзья Дениса. У них свой ресторанный бизнес на двоих, любовь с шестнадцати лет, два шкодливых мальчугана-близнеца, две огромных овчарки, лысый кот, горящие задором глаза и печати в паспортах.

— Поедем? — он ласково боднул меня в лоб и улыбнулся своей задорной мальчишеской улыбкой.

К мужчине я чувствовала необъяснимую привязанность, нежность, благодарность. Он заставлял меня улыбаться, чувствовать себя живой. После расставания с Колей он один наполнял мою жизнь радостью и светом. Мне казалось, что Денис стал центром моего мира. Мне казалось, что его жизнь я тоже украшаю. Нам было хорошо вместе. И нам было к чему стремиться и идти вперёд.

Но на самом деле, такой желанный для всех женщин вопрос в тот момент вогнал меня в настоящий ступор.

Я частенько задумывалась о будущем, но женой себя не представляла совершенно. Ни Дениса, ни чьей-либо ещё. Мне казалось, что после свадьбы жизнь меняется по щелчку пальцев. Сама не понимала и не могла этого объяснить.

Но, вопреки моим страхам, ничего не изменилось. Денис был таким же внимательным, весёлым, настойчивым и прорывным. Всё было так же хорошо, как и до свадьбы. Расписались мы через несколько месяцев.

После свадьбы стали жить у меня, потому что у Дениса своего жилья не было, но он лелеял мысль, что в ближайшем будущем заработает нам на вторую квартиру.

Оконный бизнес стал потихоньку загибаться, и муж начал искать новые дороги и перспективы. И нашёл…

Глава 12

— Леська! Мы подписали договор о представительстве завода! — Муж недавно вернулся из командировки и теперь просто сверкает, как бриллиант на солнце. — Теперь во всем регионе закалёнка будет проходить только через нас!

— Ого! Поздравляю! Это колоссально! Как тебе это удалось?

— Моя заслуга, конечно же, первоочередная. Но я летал на переговоры с одним из партнёров. Хворост — тот ещё прохиндей, уболтает любого! Вот с ним мы всё и провернули! Лесь, заживём теперь! Работы непочатый край! Надо определяться со складами, с точками продаж! Бригаду монтажников новую, более широкого профиля…

Он говорил, говорил, говорил, а я слушала и искренне радовалась за него. Денис любит свою работу. Всё, до чего дошёл, он добился сам. Лишь когда его фирма стала работать в минус, он ввязался в новую авантюру. Пришлось привлечь сторонних инвесторов. Один жил за рубежом. Как Денис с ним договорился, я даже не представляю. Через друга — того самого Виктора Хвороста.

Делиться долей и своей идеей не хотелось, но выбора не было: деньги нужны были немалые.

Бизнес пошёл в гору. И мы с Денисом не то, чтобы очень шиковали, но особо не нуждались ни в чём: стабильно два раза в год отдыхали за границей, ездили на новых машинах… В кредит, правда, но всё же.

Что уж там говорить, финансовые проблемы, если нас и касались, то совершенно точно не так, как раньше: во времена моего студенчества нам было туговато. Нас стали окружать более дорогие и стильные вещи. Мы полностью поменяли обстановку дома. Даже появился новый круг общения.

Но параллельно с этим особенно остро стоял вопрос о ребёнке. Мне, в принципе, было и так хорошо: я всегда считала, что всему своё время; а вот муж начал всё больше погружаться в неудачи и загонять неприятными мыслями и себя, и меня. И тогда впервые прозвучало предложение: мне пройти необходимые обследования.

Новостей это не принесло. Вообще всё было бесполезно, пока мы не пришли вместе на консультацию к врачу. Диагноз Дениса прозвучал, как выстрел. Как гром среди ясного неба. Оглушающий. Непримиримый. Резкий. Мы ожидали, чего угодно, но только не этого.

Диагноз изначально превратился в настоящий приговор и личную трагедию супруга. После этого у нас всё пошло наперекосяк.

Супруг стал срываться на мне. Раздражался по каждому поводу. Повышал голос и придирался. В его тоне всё чаше я слышала неприкрытые нотки сарказма и иронии. Его вечная, пуленепробиваемая уверенность дала сбой. Впервые за всё время, что я его знала.

Перепробовали мы много всего: лечение, различные процедуры и нетрадиционные методы беременности. Результата не было никакого.

Глава 13

Выныриваю из грустных мыслей.

Телефон оживает.

Моя коллега. Глафира. Вообще, её настоящее имя — Наташа, но в бизнесе моды, стиля и красоты её знают под таким псевдонимом. Она тоже стилист. Только занимается не нарядами и модными трендами от крутых дизайнеров, а макияжем. Глафира тесно сотрудничает с телевидением, где её основная задача — грамотный мейкап на камеру.

Мы с ней знакомы уже три года и периодически подкидываем друг другу заказы, а пару раз я даже снялась благодаря подруге в передаче для местного канала. Но Денису, кстати говоря, она никогда не нравилась.

— Привет, Глаш.

— Леська! Танцуй! Я тебе такую барыню подкину, закачаешься! У тебя же есть минутка на выходных, правда?!

Ну-ну, знаю я её минутку. Со всеми её «экземплярами» приходится работать минимум несколько дней. Причём плотненько так работать, основательно.

— Смотря что нужно, — мама отменила нашу встречу, с Никиткой сидеть не надо, так что… почему бы и нет? Хоть немного отвлекусь от своих горестей. — Суббота свободна.

— Суббота уже завтра, Крецкая! Значит так, записывай! Её зовут Инна, она работает на телевидении. Серьёзная дамочка, но с чувством юмора. Довольно приятная особа, кстати говоря, что тоже немало важно. Не так давно решилась сменить образ с роковой брюнетки на ангельскую внешность блондинки. И половина её вещей, как ты понимаешь, оказалась в мусорке, — ну не знааааю, тут спорный вопрос, если капсула* грамотно сформирована, то базу можно совершенно спокойно переориентировать, особенно по классическим оттенкам. — Она уже пыталась нанять Ледовскую, — даааа, эта матрона давно уже зазвездилась, — но они не нашли общий язык. Ну так что, подкину твой номерок Инне?

____________________

(примечание автора)

Капсула или Капсульный гардероб* — это базовый комплект вещей, выдержанный в определённом стиле, цветовой гамме или же ориентированный на ношение в конкретных ситуациях. В капсуле предусмотрено несколько вариантов комбинаций. Вещи взаимозаменяемы.

____________________

— Да, конечно, какие вопросы.

— Я тогда скажу, чтобы она не откладывала в долгий ящик и названивала уже с утра.

— Хорошо. Буду ждать.

— Ну всё, с тебя могарыч!

— Глаш, выбирай на здоровье, до скорого! — отстранённо отбиваю вызов.

Глава 14

Квартирка зачётная.

Озираюсь по сторонам, стараясь не показать своё удивление и восхищение. Два этажа. Дизайнерский ремонт. Всё очень стильно, сдержанно и одновременно очень уютно и тепло. Правда, на мой взгляд, много зеркал. Я их не люблю. Их использование — понятный и всем известный приём, но это не моё.

— Кофе?

— Нет, — мило улыбаюсь, клиентка мне уже нравится. — Спасибо. Приступим?

— Да, я только за! Мне нужно подобрать…

Я слушаю её очень внимательно, ведь найти подход к каждому клиенту — ключевой момент в работе. Пожелания — наше всё.

Сама Инна очень приятный собеседник. Здорово с ней работать: всё по теме, чётко и ясно, никаких вокруг да около или различных «не знаю», грамотная речь, чёткая дикция. Что там Глаша о ней говорила? С телевидения дамочка?

Когда мне открыли доступ к самому «интимному», я опытным взглядом пробежалась по комплектам.

Вообще, я бы не сказала, что у неё проблемы со стилем. Ну… или её предыдущий стилист отлично знал своё дело.

Атмосфера царит дружелюбная и весёлая. По инициативе Инны, наподобие всем известной передачи, мы начинаем «лёгким движением руки» ненужные вещи сбрасывать со второго этажа вниз, обмениваясь шутками. Часть женского гардероба под моим строгим руководством перекочевала из шкафа в спальне на пол гостиной.

Где Инна хранит вещи, которые уже не носит или которые уже приходятся не по сезону, меня лично абсолютно не волнует.

Кстати, нужно ещё взглянуть на верхнюю одежду.

И тут раздаётся звонок в дверь.

Инна, извинившись, оставляет меня одну на три минуты.

— Давай документы. Кроме подписей ничего не нужно? — доносится из прихожей тихий женский голос.

Возвращается заказчица уже с мужчиной, с которым наши взгляды неминуемо пересекаются. Он, молча, коротко кивает в знак сухого приветствия. Я настороженно зеркалю его движение.

— Нет, с остальным я сам разберусь, — Долохов протягивает Инне бумаги и слишком уж показательно смотрит на меня, но женщина этого будто не замечает.

— Ты, если голодный, можешь покопаться в холодильнике, — а я даже подумать себе не позволяю, какие отношения могут связывать этих двоих. Мне это вообще не интересно. Это их личное дело.

Почему он так смотрит? Твёрдо и насмешливо. Да так насмешливо, что вдруг захотелось отвесить ему оплеуху. Такую, от которой глаза на лоб выскочат. А ещё лучше по башке ему двинуть чем-нибудь тяжёлым. Ещё ко мне ввалился с поцелуями. Гад!

— Всё? Ты поехал?

— Да нет. Я останусь посмотреть, как из тебя красавицу будут делать.

Упс. Интересная формулировочка…

Инна мелодично и заразительно смеётся.

— Никусь, меня твои подстёбки с детства не трогали, сам знаешь. А ты каждый раз упорствуешь, как маленький. Иди лучше кофе налей.

— Обойдусь.

— А о тебе никто и не говорит. Ты нам с Алесей налей. У тебя свободного времени, я смотрю, предостаточно, раз решил языком почесать.

— Я, между прочим, с шести утра на ногах. А ты сидишь, шмотьё перебираешь тут. Просил же заехать за бумагами.

— А я — с пяти, между прочим. Тебе надо — ты и завози, — да, как на мужика она на него не смотрит точно.

— Можно подумать, ты без меня будешь разбираться с проблемами.

— Нет, конечно, — женщина мило улыбается гостю, а потом довольно успешно кривит забавную, ехидную мордочку и добавляет в тон обманчивой сладости, — для этого у меня есть ты, Никусь. Просто так я тебе, что ли, сопли в детстве подтирала?

Мда, с сестрой не поспорить. А то, кем Инна приходится Долохову, уже ясно без пояснений. Больше нет ни единого сомнения. Хоть они и не слишком похожи.

Их безболезненная перепалка закачивается ровно через две фразы.

Жаль, у нас с Никиткой слишком большая разница в возрасте, длиною в целую жизнь. Вряд ли у нас когда-то возникнут подобные отношения.

Далее Долохов, откровенно игнорируя просьбу принести кофе, вальяжно приземляется на кресло возле нас, забрасывая ногу на ногу, и расслабленно откидывается на спинку. Сидит и делает вид, что изучает бумаги.

Периодически он, отрывая свой внимательный, ясный взгляд от документов, вклинивается в наше спокойное обсуждение.

— Цвет вообще ни о чём. Как будто от грязи не отстирали. Почему нельзя выбрать другой? Нормальный!

Две пары женских глаз недовольно впиваются в красивое мужское лицо.

— Это пыльный оттенок, — я мгновенно вскидываюсь. Да много он понимает?!

— Чего?

— Пыльный голубой. Универсальный цвет. Очень хорошо вписывается в деловой стиль, дресс-код официальных мероприятий, не отвлекает на себя внимание, расставляя ненужные акценты. И, кроме того, он подходит девушкам практически всех цветотипов, выгодно оттеняя внешние данные. Другими словами, незаменимая вещь в гардеробе любой дамы.

— А у тебя почему тогда такой нет?

— Конечно же, есть, — произношу с нажимом и стараюсь не смотреть на Инну, потому что Долохов только что вышел за установленные рамки. Зачем он это делает? Я ведь на работе!

— Ты что, реально, прежде чем платье выбрать, столько всего в уме перебираешь?

— Нет. На самом деле, намного больше. От аксессуаров, которыми будет обыгран тот или иной комплект, до места предназначения, времени года и темпов жизни клиента.

Ну Долохов и наглец! Ещё и показательно присвистнул!

Меня сейчас точно прорвёт!

— Между прочим…

Закончить пламенную речь я не успеваю, потому что мужчина меня тут же перебивает:

— Всё-всё, я заткнулся, Аль, — примирительно поднимает руки вверх, громко объявляя о своём поражении.

Я медленно сглатываю и перевожу неуверенный взгляд на его сестру. Вряд ли от её внимания ускользнуло это мягкое, но такое фамильярное «Аль». Вот что за чёрт этот Долохов! Подозрительным взглядом Инна скользит по моему лицу, переваривая короткую фразу, намеренно брошенную её братом.

Она, несомненно, многое понимает и тут же набрасывается на брата с очередной подколкой:

— Слушай. А ты чего приперся-то именно сейчас? Я же говорила, что буду занята.

— Я уже сказал. За подписью.

— Ммм… — нет, за их перепалкой нужно следить, сидя на кресле и с попкорном в руках. — Все подписи ты уже собрал. Чего расселся? Ноги в руки и на выход.

— А я устал, — он вскидывает брови вверх, словно говоря: «Есть, чем крыть?» — Посидеть хочу, отдышаться. Можно?

— Да без вопросов, Никусь. Можно. Только диван в той стороне, — и указывает рукой в противоположную часть гостиной. Да ещё и с видом на огромную плазму.

— А мне здесь интереснее.

— Здесь ты нам мешаешь. Раз уже притащил свой мегазанятой зад, то будь любезен. Кофе нам всё-таки принеси, а?

Долохов без возражений отправляется в столовую, я отчего-то уверена, что кухню в этом доме называют именно так. А уже через минуту раздаётся недовольный мужской тон:

— Инна, а где зёрна лежат?

Хозяйка, извинившись за трату времени (даже удивительно, почему меня это совершенно не напрягает?), повернулась и пошла к брату, а я, поздно спохватившись, последовала за ней, сказать, что я кофе не буду, и мне бы просто стакан воды. А лучше два.

Вот сколько раз брала себе за правило: не забывать бутылку в машине! Но нет же! Каждый раз одно и то же! Уже почти успеваю показаться им на глаза и…

Замираю на пороге, осознавая, кого они вполголоса обсуждают. Инна — бодро и очень заинтересованно. Коля — ровным, скучным тоном.

— Никусь. А давай ещё раз. Что ты здесь забыл?

— Устал, говорю же. Дух перевести хочу.

— А если мы сейчас с Алесей уедем? А? Повторяю свой вопрос. Чего трешься здесь?

— Надо и трусь. Можно не акцентировать?

— Давно знакомы?

— Давно. Не лезь, — сказал, как отрезал, только сестра от него не отстаёт.

— Что… Ещё ДО…?

— Тихо.

— Она не знает?

— Нет.

— Нууу, ладно, попросил бы по-человечески, — женщина заговорщицки понижает голос, — я бы вас и наедине пару раз оставила.

— Это лишнее. Мне нужно, чтобы она просто не шарахалась от меня в сторону.

— Накосячил?

— Да пиздец…

— А как на сегодняшний день обстоят дела, раз она и глазом не моргнула, когда тебя увидела? Я уж молчу про то, что вы обоюдно сделали вид, будто друг друга не знаете.

— Как, как… Замужем она. На сегодняшний день.

— Ууу… И что… Вот прям так сильно нужна?

— Вот прям так.

— Ясно. Ну, дерзай, братишка, — в её голосе ясно слышны весёлые нотки. — Если понадобится помощь, обращайся. И кстати, обручального кольца у неё на пальце нет.

— Боюсь, это ничего не значит.

— Для неё значит. Поверь мне.

Я отхожу на два шага назад, резко разворачиваюсь и иду обратно в гостиную, понимая, что пить мне расхотелось.

Эта весёлая «семейка» возвращается с тремя чашечками кофе. Кто бы сомневался, что свою я приняла из рук Долохова. Но не пригубила ни разу.

Мы с Инной продолжаем. Плодотворно обсуждаем, набрасываем варианты, я уже продумываю идеи, как вдруг:

— Слушай, Алесь, а помоги мне футболку выбрать. Я, по ходу, сам-то всегда неправильно это делал.

— Мягко говоря, да. Неправильно, но, к сожалению, у меня время ограничено. Поэтому…

— Так я запишусь к тебе на консультацию.

— На ближайшие полгода всё расписано, — откуда ему знать, правда это или нет? Резонно? Резонно!

Но не может всё быть так гладко. Инна, едва сдерживаясь, давится смехом, выдавая приступы веселья за кашель.

Долохов недовольно поджимает губы и замолкает, буравя меня обвиняющим взглядом. И я добавляю:

— А вообще в мужском гардеробе лично я большего всего люблю зелёный цвет, — эх, Инна всё равно уже знает, была не была. — Но не такой, как был на тебе в прошлый раз. Лучше всего хаки или оливковый.

Лицо Долохова недоуменно вытягивается. Ещё чуть-чуть и глаз начнёт дергаться.

— Хаки?!

— Ну да, — отвечаю с насмешкой в голосе.

— Я понял. А оливковый — это разве не чёрный?

— Нет, оливковый — это оливковый.

— Ну чё, я ж не полный кретин, понятно всё. Оливковый — это оливковый, который зелёный… — и переводит неуверенный взгляд на сестру, — да?

Инна в ответ пожимает плечами, прикрывая рот рукой. Ещё мгновение, и женщина уже подбадривает брата понимающей улыбкой, кратко добавляя:

— Всё правильно, Никусь. Оливковый — это светло-зелёный.

— Прекрасно…

Глаза на лоб у Долохова всё-таки вылезли. Даже бить не понадобилось.

— Ладно. Я понял, что я полный ноль. После Инны ко мне зарулим. У меня не такой большой шкаф. Так что переберем быстро.

— У меня довольно плотный график, — аккуратно, как можно спокойнее подвожу черту в нашей перепалке. Ну и нахал!

И тут мне на помощь приходит его сестра:

— А твой график, между прочим, всего час назад был забит под завязку. Чудеса.

— Ин. Теперь твоя очередь наливать кофе. И про меня не забудь.

— Обойдёшься, Никусь. У нас самообслуживание. Девочки заняты.

После того, как с Инной мы обсудили ближайшие задачи и утвердили встречу на следующих выходных, я начала собираться, недовольно отмечая, что Долохов делает то же самое.

В итоге он вместе со мной выходит в подъезд, коротко бросая сестре на прощание: «Давай». Аккуратно прикрывает за собой дверь.

— Я тебя отвезу, Аль. Можно? — догоняет меня уже на лестнице. Не хочу ехать с ним в лифте. Четыре этажа я в состоянии преодолеть на каблуках.

— Нет.

Пытаюсь поскорее выйти на улицу, но Долохов преследует меня. Не отстаёт ни на шаг.

— Ты домой?

— Нет. У меня ещё куча дел. И я на машине. Провожать необязательно.

Выходим на улицу. Коля идёт вровень со мной.

— Ну, тогда давай заедем в кафе по дороге и вместе пообедаем, идёт?

Нажимаю на брелок, отключая сигнализацию.

— Моё время, несомненно, идёт. Ускользает и растворяется без следа. Понимаешь, о чём я? — открываю дверь и поворачиваюсь лицом к мужчине. Перевожу многозначительный взгляд на мужские пальцы на моей руке.

Когда он успел схватить меня и притянуть к себе?!

— Прекрасно понимаю. Не хочешь, значит.

— А ты ко всем своим плюсам ещё и догадливый, — усмехаюсь. — Повезет кому-то, Коль.

— А я даже знаю, кому…

— Ну, это ж классно. Знать наперёд. Руки убери, мне пора ехать.

— Я тебе кофейку от Инки зацепил.

Перед моим носом, откуда ни возьмись, возникает бумажный стаканчик.

— Как мило, — он считает, что до сих пор знает меня… и он жёстко ошибается. Меня прошлой больше нет. — Сахар есть?

— Нет. Ты ж без сахара любишь.

Наигранно и ооочень разочарованно цыкаю, складывая губки трубочкой. И показательно скольжу печальным взглядом по мужественному лицу.

— Какая жалость. Я именно в этот раз хотела с сахаром.

— Заканчивай. Ты сладкий терпеть не можешь. Я ж старался для тебя, Алесь. Всё, как ты любишь.

А я не так люблю!

— Приятно, — растягиваю губы в приторной улыбке и тут же меняюсь в лице. — Но пить ты его будешь сам. Я не просила.

Сбрасываю с себя мужскую руку и занимаю водительское сидение. Даже не смотрю на Колю, аккуратно захлопываю дверь перед его носом. Ну, всё. Можно спокойно отчаливать.

Неожиданно слышу тихий стук в окно. Нажимаю на кнопку и опускаю стеклоподъёмник. Мой взгляд устремлён вперед. Специально.

— На меня смотри.

Поворачиваю голову только потому, что мне жаль терять своё время. Пусть высказывается, и я оставлю его в гордом одиночестве.

— Долго ещё будешь меня динамить? — ну вот, это уже другой разговор. А то взял манеру притворяться приличным и вежливым человеком: «Можно тебя отвезти?», «Давай пообедаем?», «А может, ко мне поедем? Просто футболки посмотрим…»

Ему не идёт.

— Коля. Ты же умеешь мои мысли читать. Напрягись и узнаешь ответ.

— Я позвоню тебе около десяти вечера. Удобно?

— Конечно. Можешь хоть всю ночь трезвонить. Мне не жалко. Я функцией отключения звука умею пользоваться.

— Аль…

Растягиваю губы в искренней улыбке, радуясь, что разговор, наконец, окончен, и пристёгиваюсь, бросая в сторону мужчины воодушевленное:

— Хорошего дня.

Газую, стараясь отбиться от всех воспоминаний, которые лезут в голову, и (чтоб его!) всё же позволяю манящему омуту прошлого засосать меня в события семилетней давности…

Глава 15

Семь лет назад…

— Ты идиот?! — несдержанно вскидываюсь. — Ты мне телефон разбил!

Пытаясь стряхнуть с себя настойчивые мужские руки, отворачиваюсь от горячего дыхания с примесью алкогольных паров.

— Ладно тебе, Леська, — я сначала не восприняла всерьёз рьяные попытки коллеги по работе прикоснуться ко мне, но теперь вижу, что допустила непростительную ошибку. — Да куплю я тебе другой, какие проблемы! Ты что как маленькая?

Его язык заплетается. Да и на ногах он еле-еле держится. Но его прикосновения уверенные.

— Руки убрал от меня, — с силой толкаю парня, и его относит назад на пару шагов. — Иди, проспись лучше, Вова.

Для меня всё это мерзко: чувствовать незнакомые руки на бёдрах, приторное дыхание и похотливый взгляд.

На самом деле, я считала, что Вова никогда не перейдёт грань, но сегодня он выпил лишнего. Очень много лишнего. Старший сын хозяина не так уж и плох собой, но лично меня он никогда не привлекал, а его тупые подкаты до сих пор вызывают тошноту.

Я относилась к нему, как к назойливой мухе. Если не видно — то мне фиолетово. Но как только он начинает жужжать и мелькать перед глазами — становится неприятно.

Месяца два назад Вова стал отвешивать мне сомнительные комплименты и предлагал прокатить на его крутой тачке. А я, как могла вежливее, отказывала.

Он — сын владельца компании. И он управляет некрупной розничной точкой. Чаще всего выполняет обязанности обычного менеджера, но коллеги знают, что от его решения зависит судьба немногочисленного персонала в нашем филиале. И самое главное: его живой интерес ко мне не заметили разве что кошки во дворе.

Его периодические предложения проводить домой и вечерние звонки напрягали своей неуместностью. А теперь и вовсе стали выводить из себя. Последнюю неделю он совсем с катушек съехал: проходу не даёт, смс-ками забрасывает, цветы, шоколадки — пожалуйста… Даже домой ко мне приезжал! Это ещё хорошо, что родителей не было, и я просто не открыла дверь. Ну не нравится он мне, говорила ж воткрытую!

Я никогда не относилась к мужскому интересу всерьёз. Думала, поупорствует и перестанет, тем более, девчонки ему в ноги падают, сами стелются. Но…

Но сейчас я испугалась по-настоящему.

Потому что моё платье резким движением оказалось задранным до колена. Влажные губы проводят липкую дорожку по шее, а я уже тесно прижата к стене.

Вова наваливается на меня своим весом. Пытаюсь хотя бы пнуть его, но у меня не получается. Ни вырваться, ни пошевелиться. Запястья перехвачены мужской рукой, а в низ живота упирается каменная эрекция, отчего дыхание перехватывает.

Это осознание мгновенно выбивает из меня остатки духа.

— Вова, прекрати! Отойди от меня! — я не контролирую словесный поток, просто пытаюсь говорить громче, может, кто услышит… — Я не хочу!

Пытается поцеловать меня, но я отворачиваюсь, он промахивается и губами приникает к уху. Втягивает воздух, носом утыкается в шею.

В себя прихожу быстро и цепенею от ужаса. Его рука уже крепко сжимает мою ягодицу.

— Ты сказала бы сразу, что любишь пожёстче, я бы время зря не терял, а то, как придурок, с букетами за тобой бегал.

— Вов, ну ты что? Отпусти, я не хочу… — в голос прорываются нотки паники. Я не верю, что он на самом деле может причинить мне вред, но его поведение просто выжимает из меня спокойствие.

— Так объясни тогда, чего хочешь. Скажи, что тебе надо, разберёмся. И заканчивай ломаться, большая ж девочка уже, ну…

— Мне неприятно. Я с тобой после этого работать не буду. Ты вообще не соображаешь, да?

Вырываю руки, пытаясь хотя бы спустить вниз платье, но слышу грозный рык совсем рядом с нами:

— Руки убрал от неё!

Вова мгновенно возвращает подол платья на место и загораживает меня от незнакомца спиной.

— Слушай, братишка. Это моя девочка. И мы с ней так играем, ясно? Давай не будем заострять внимание?

Я скорее поправляю наряд и подхожу к окну. Поднимаю сумочку и разбитый телефон. От экрана осталось одно название.

— Уходи! — звучит резкий приказ.

— Стоять! — мгновенно реагирует Вова.

Уверенными шагами я прохожу к выходу, игнорируя вспыльчивое: «Вернись, я сказал!»

Осторожно огибаю высокую незнакомую фигуру. Встречаюсь настороженным взглядом с прожигающими карими глазами, опасаясь оставаться внизу, протискиваюсь мимо и иду наверх.

Из вещей забирать ничего не нужно, поэтому я сразу устремляюсь к выходу из ресторана, в котором наш мегабосс (а по совместительству отец Вовы) решил закатить корпоратив по случаю десятилетия фирмы. А наше руководство сидит сейчас здесь же и терпеливо напивается.

Выхожу из здания и вдыхаю вечерний воздух. Перекидываю сумочку через плечо. А если мне написать заявление на отпуск, а потом взять липовый больничный? Не хочу больше пересекаться с этим ненормальным. Я, между прочим, вообще повода ни разу не давала.

Не понимаю, как так можно, или на самом деле алкоголь затуманил его разум?

Не отдавая себе отчёта, останавливаюсь недалеко от входа.

Я уверена, Вова за мной не последует.

Телефон разбит. Не включается, я проверила. Даже такси не вызвать. Прекрасно. Я без связи. В кошельке максимум четыре сотни, потому как я предпочитаю не носить с собой наличку, а оплачивать с телефона.

Идти обратно я точно не стану. Огибаю глазами дорогу. Как назло. Ни одного такси. Ну что за невезуха?!

Отворачиваюсь. Взгляд случайно падает на вход в ресторан, и я вновь сталкиваюсь взглядом со своим спасителем. Следов борьбы нет. Вроде всё в порядке.

Он сворачивает левее и медленно подходит к жёлтой машине, стоящей в тени, останавливается возле бампера и закуривает.

Такси! Как это я не заметила?!

Мужчина высокий. Широкоплечий. На нем чёрная рубашка и брюки. Одна рука в кармане, вторая небрежно держит сигарету.

Надеюсь, он никого не ждёт?

Я быстрым шагом приближаюсь к мужчине и тихонько окликаю, наблюдая, как он играет пальцами по крыше.

Незнакомец оборачивается. В его глазах застывает немой вопрос, и я спешу выразить признательность своему спасителю.

— Я очень благодарна, что вы за меня вступились. Спасибо вам.

— Не за что. Любой бы на моём месте проступил точно также. Будь аккуратнее в следующий раз.

Подобная фамильярность меня несколько покоробила, но я не буду заострять на ней внимание. Мне очень хочется домой. Первым делом сходить в душ…

— Простите, а вы работаете? — его взгляд наполняется ступором. — Свободны сейчас?

И киваю на машину, давая понять, что перед ним новый клиент.

Мужчина скользит ленивым взором по направлению моего взгляда и, вновь поворачиваясь ко мне, извиняется, улыбаясь.

Ясно же. Он уже ждёт кого-то.

Ну блииин!

— Я заплачу по двойному тарифу. Отвезите, пожалуйста. Отсюда недалеко, — и называю адрес.

Максимум двадцать минут, и он вернётся обратно.

— Свободен. Отвезу, не вопрос, — ещё одна затяжка, и он выбрасывает недокуренную сигарету.

— Только… У меня с собой налички не хватит. Но я из дома вынесу недостающую часть, как приедем. Честно.

— Верю.

Уже позволяю себе выдохнуть, как со стороны звучит громкий оклик:

— Коляяян! Ты просчёты МНЕ оставил?

— Минуту, — мужчина отворачивается и отходит.

А у меня сердце замирает, когда я вижу, из чьих рук он принимает документы. Директора. Моего. Отец Вовы лично вынес ему бумаги.

Короткую мужскую речь слышу очень отчётливо.

— Короче, Колян, разводилово это полное. Тебя как ребёнка сделают. Какая-то это нерабочая схема! Не говори, что ты уже подписал часть документов!

— Поздно спохватился. Разберусь. Спасибо, Михалыч.

Громкое рукопожатие, и незнакомец с серьёзным выражением лица, скручивая в трубочку документы, уже подходит ко мне.

— Ну что, поехали?

И только сейчас я замечаю начищенные до блеска туфли, дорогие аксессуары и необъяснимое спокойствие во взгляде. Внутри что-то болезненно скребнуло.

Это кошмар.

Глава 16

— Вы не таксист… — заключаю обречённым тоном. Конечно, у него часы, как у меня несколько зарплат, наверное…

— Нет, я не таксист. Вооон там моя машина, — рукой указывает в правую сторону. На парковке сбоку от ресторана стоят пять авто. Все как на подбор. Ни на одну из таких мне, должно быть, и за всю жизнь не заработать.

Все они переливаются в свете ночных огней, кузова «горят».

Позорище. Провалиться б мне прямо на этом месте. А я ещё к нему напрашивалась. Да это-то ладно, но он же согласился!

— Просто вы так целенаправленно подошли к машине… Извините за бестактность, ради бога! Я просто подумала… что… что…

— Да брось. Я тебя подкину, мне не сложно. Тем более, у тебя нет ни денег, ни телефона. А мне действительно по пути.

Я сама не поняла, как мы обошли здание, но мужчина уже уверенно распахивает передо мной дверь со словами:

— Падай вперёд, у меня сзади полный завал.

Усаживаюсь на пассажирское сидение и невзначай оборачиваюсь. Да, действительно, там бумаги лежат, файлы, папки разноцветные.

Он занимает своё место. Все движения спокойные, уверенные.

В тишине раздаётся щелчок замка ремня безопасности. Широкая ладонь накрывает селектор.

Мужчина бесстрастно следит за дорогой. Ведёт плавно, аккуратно, не торопясь. И вроде ничего необычного.

Но я не могу оторвать взор и отвернуться. Рядом с Николаем особенная аура. Царственное спокойствие — два наиболее подходящих слова, которыми я могу её охарактеризовать.

Почему-то находиться рядом с ним… приятно. Он как хищник, который знает, что он и так король этого леса, поэтому ведёт себя выдержано и с достоинством.

Бросает внимательный взгляд по зеркалам.

Гордый разворот плеч, прямой нос, твёрдый взгляд. Незнакомец выглядит молодо, но между бровями уже присутствует неглубокая вертикальная складочка.

Тут раздаётся тихая мелодия мобильного. Не моего, конечно. Мой-то разбит.

Николай прикладывает телефон к уху.

— Да. Да, говорил. В принципе, как я и думал… Может, всё не так уж и плохо, но какая-то хрень там точно сидит… Ничего, разберёмся, чё ты паришься раньше времени, — его губы трогает лёгкая ухмылка. — Меня не так-то легко нагнуть будет. Ну, давай.

Убирает агрегат и бросает на меня быстрый взгляд, мгновенно отстраняясь от разговора с незримым собеседником.

— Не думал я, что Вовка с женщинами такой несдержанный.

Я замялась после такого замечания.

— Как видите.

— Встречаетесь?

— Нет, что вы! — мотаю головой.

— Не в твоём вкусе мальчик?

— Да нет… — произношу неуверенно, потому что не совсем понимаю смысл этого разговора, к чему вообще такие вопросы? — Просто… Он… Да какая разница, — смущённо провожу рукой по светлым прядям. — Нет и всё.

Мужчина снова смотрит на меня, но на этот раз задерживается взглядом. Да не просто задерживается, а позволяет себе скользить по моему телу от груди до оголённых коленок.

А затем отворачивается и следит за дорогой, как вдруг широко и как-то очень по-доброму улыбается.

— В чём-то я его понимаю. Я и сам любитель красивых коленок, — тут же стараюсь незаметно натянуть подол платья пониже, но коленки прикрыть не удаётся. Странное ощущение. Через секунду мой спутник добавляет. — Что с телефоном? Работает?

— Сомневаюсь, что вновь заработает.

— Диктуй номер, проверим.

Улыбаюсь.

Маэстро в деле. Но мне он нравится. И его сдержанность, и невозмутимость, и лёгкость в общении тоже.

— Я проверяла, когда пыталась такси вызвать.

— Слушай. Ты сильно торопишься? Я кофе хочу, а впереди кафе хорошее. Не против остановки?

— Пожалуйста, — это нормально?! А что я скажу? «Нееет уж, вы сначала меня домой доста-аа-авьте, а затем уже кофе сколько душе угодно!». — Я подожду в машине.

— Ладно.

Вернулся он с двумя стаканчиками навынос. И бумажным пакетом с таким потрясным запахом… Мне вдруг самой захотелось сходить в это кафе и купить то же самое.

Но мужчина неожиданно протягивает мне всё это великолепие, и пакет плавно опускается на мои колени.

— Угощайся.

Я даже как-то немного растерялась.

— Не стесняйся, я сам такое не ем, тебе взял, — и отпивает из стаканчика.

Надеюсь, в моих глазах не отражается весь испытанный шок! Не то, что бы я не привыкла к мужскому вниманию… Но вот так неожиданно, просто, невзначай и совсем ненавязчиво…

— Не подкатываю, просто хочу, чтоб ты видела разницу. Не все мужики ведут себя одинаково. А то из-за одного мудака у вас потом все козлами слывут.

— Да я как-то под одну гребёнку всех и не запихивала.

Он весело косится на меня и ошарашивает:

— Ну да, конечно. Я так и понял. Ты как там оказалась, кстати?

— Так же, как и остальные коллеги. Я работаю с Вовой.

— Уууу… — складывает губы трубочкой. — Ну, значит, готовься, что он зажмёт тебя ещё раз. Только рядом уже вряд ли кто-то будет.

— А что вы ему сказали?

— Объяснил, что круассаны действуют нааамного лучше, — и как только я откусываю кусочек, он насмешливо уточняет, — правда?

Я чуть не поперхнулась. Но есть плюс. Хорошо, что можно кофе запить. Минус есть тоже — напиток горячий.

Вот что ему ответить? Конечно, угощение, спокойная мужская уверенность и твёрдый взгляд производят совсем неожиданный эффект. Это не липкие, назойливые прикосновения. Разве тут есть, с чем спорить?

И я должна себе мысленно признаться, что мне этот мужчина понравился. Он привлекателен не только внешне. Николай словно живёт по своим принципам и законам. Адекватным. Нормальным. Правильным.

— Очевидно, вам виднее. Спасибо. Я люблю с шоколадом.

— Угадал, значит.

Остаток дороги мы провели в шутливых разговорах и дружелюбной атмосфере.

И вот поездка заканчивается. Машина плавно тормозит около моего подъезда.

И мне вдруг становится крайне досадно, что мужчина не сказал: «Диктуй свой номер» именно сейчас. Сейчас — точно продиктовала бы.

Зато он сказал другое…

Глава 17

— Знаешь, мне отчего-то очень жаль, что у меня не будет возможности тебе позвонить и увидеться снова. Исправим?

Сердце замирает. Мне бы хотелось снова увидеться. Очень хотелось.

Я таких, как он, ещё не встречала. Или просто у них не слишком-то получалось вызвать к себе интерес.

— Исправим.

Он набрал мой номер, но сохранить в контактах не спешит. Смотрит на меня. Хотя… нет. Не так. Он медленно и нежно скользит по моему лицу мягким взглядом. Таким, в котором хочется купаться, не прекращая. А ещё у него необычный, глубокий голос. Волшебный тембр. Я бесповоротно тонула в нём всю дорогу.

Стоп! Ну нельзя же вот так просто вестись на всё это!

— Только сейчас понял, что я всё ещё не знаю твоего имени.

— Алеся.

Он «вбивает» имя, а я спешно поправляю его так, как привыкла делать всегда:

— Через «А».

Сам он ещё не успел представиться, но в этом нет необходимости.

— Рада знакомству, Коля.

Он как-то очень открыто и по-мальчишески улыбается. Вытаскивает из бардачка визитку, протягивая мне со словами:

— Я позвоню сам. Но это на всякий случай. Не хотелось бы потеряться.

— Ладно… — отвечаю растеряно и опускаю глаза, быстро пробегаюсь взглядом по карточке:

«Долохов Николай Игоревич.

Руководитель группы страховых компаний…»

У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Начальник страховки?! Вскидываю голову и влетевший в голову вопрос озвучиваю без раздумий:

— А сколько тебе лет?

Он отвечает также твёрдо:

— Двадцать семь, — обалдеть не встать! Откуда у него достаточный опыт в управлении? Или это блат?

— Завидую, — произношу потрясённо, но вежливо и с толикой юмора. — Когда-нибудь я тоже повзрослею и стану большой шишкой.

В машине раздаётся заразительный мужской хохот. Наконец, отсмеявшись, Коля весело отвечает:

— Не сомневаюсь в тебе.

Он помог мне выбраться из машины, распахнув дверь и подав руку. Я давно не встречалась с подобной галантностью. И вдруг тихонько стучится непрошенная мысль: а может я просто общалась не с теми?

— Ладно, беги. Увидимся.

— Пока.

В подъезд я заходила, не оглядываясь, но отчего-то была точно уверена: мужчина за мной пристально наблюдает.

Он позвонил через пару дней.

И завертелось.

Первый разговор. Встреча.

Череда долгожданных свиданий, беспрерывные сообщения самого разного содержания, сюрпризы, внимание, комплименты, цветы, ласковые слова… и мне уже казалось, что он самый лучший на свете.

Я влюбилась. Отчаянно и без единой возможности оглянуться и подумать.

Всё, что было связано с Колей, стало для меня идеальным. Лицо, фигура, манера одеваться, говорить и держать себя, чуть прищуривать глаза и кривить губы в лёгкой усмешке. Его взгляды на жизнь, целеустремлённость, успешность. Уверенность, сдержанность, гордость. Всегда спокоен. Собран. Чётко знает, что делает. Мне казалось, этого человека очень сложно застать врасплох или заставить сомневаться.

Некоторое время мы вполне невинно проводили вместе вечера: походы в кино, свидания и прогулки, бары, кафе и даже редкий отдых на природе в выходные дни. Я тогда ещё училась, с трудом сочетая очную форму обучения и работу. Вова от меня отстал, как по щелчку пальцев. Но чуть позже я всё равно приняла решение уйти с работы.

Я бы хотела попробовать себя в другом направлении.

И Долохов был первым, кто поддержал меня. Он вообще всегда интересовался моими успехами, неважно, на каком поприще.

У нас с ним сложились очень тёплые и доверительные отношения. Крепкие, как я думала на тот момент, хоть мы и были вместе не столь долгое время.

Я думала о нём постоянно. Мне казалось, что на нём свет сошёлся клином. Душа пела рядом с ним. Никогда раньше ни к одному мужчине я даже отдалённо не чувствовала ничего подобного.

Наш первый секс окончательно пронзил в самое сердце. Казалось, Коля привязал меня по максимуму.

В один из вечеров мужчина был более настойчивым, а его прикосновения — более откровенными и интимными. Когда уже стало понятным, что дело идёт к близости, я начала нервничать. Всё-таки ухаживал он безумно красиво. Но я слишком боялась, что после секса волшебство между нами развеется, а я без этого уже не смогла бы. Я почему-то дико страшилась, что та невесомая ниточка между нами не станет крепче.

— Возьмём её с собой, — Коля привёз меня к себе домой (не в первый раз, я бывала у него и раньше) и через некоторое время настойчиво потянул в спальню, вытащив из огромного букета роз один цветок.

— Зачем?

Когда мы вошли в спальню, у меня захватило дух. Свет был выключен, но пространство, усыпанное лепестками роз, освещали многочисленные свечи, расставленные вокруг огромной кровати.

— Увидишь, котёнок.

До сих пор помню горячее мужское дыхание и тот трепет, который поселяли в душе уверенные, ласковые прикосновения.

До сих пор бежит дрожь по телу, когда я вспоминаю, как Коля обрисовывал языком очертания ушной раковины, а его руки нежно скользили от талии вниз, медленно, чувственно, задирая подол. Мужчина стал выталкивать воздух из лёгких напряжённо и тяжело.

До сих пор помню, как медленно и чувственно Долохов расстёгивал молнию платья, лаская языком оголенное плечо.

Ещё немного, и я осталась в одном белье, а Коля был обнажён только наполовину. В душе и сейчас будто бы цветёт то чувство, когда собственная нагота смущает, краска заливает щеки, а бархатный мужской взгляд завораживает, бросает в пучину порока и пожирает меня, поглощая полностью, порабощая.

Я чувствовала, как нежные лепестки касались моего живота.

— Она же колючая, — Коле я доверяла безгранично, слова были скорее вопросом, для чего он вытянул розу из букета.

— На ней нет шипов. Я лично перепроверил.

Он наступал на меня, медленно оттесняя к кровати. Весом собственного тела заставил опуститься на прохладные простыни. Слишком поздно я поняла, что и на кровати можно заметить нежные лепестки. Сердце свело от неизведанного чувства. Какого-то щемящего, искреннего и болезненного. В тот момент мне вдруг стало страшно потерять этого человека.

Он продолжал распалять меня шелковистыми прикосновениями к шее, груди, потом и между ног… Проводил розой по животу, а я выгибалась ему навстречу.

Коля не останавливался, вырисовывая очертания белья.

Роза всё также плавно скользила по коже. Вверх, между грудей. И выше, лаская подбородок.

Когда лепестки коснулись губ, сердце защемило. Со мной такого никогда не происходило. Я первый раз испытывала подобное. Это всё было неописуемо. Невообразимо. Дикий восторг.

— Расслабься, котёнок, — прозвучал тихий шёпот в полумраке.

Я подчинилась и тут же почувствовала, как Коля коснулся губами ключиц и жадно двинулся ниже. Его руки плавно исследовали очертания моей фигуры.

Когда мужская ладонь накрыла трусики, я поняла, что нужно было предупредить раньше. Мягко пленила его пальцы, и мужчина позволил отвести правее свою руку.

Роза уже одиноко валялась в стороне.

Наши взгляды скрестились, а мужской — успел опалить меня, таким был тёмным и непроницаемым. Долохов потянулся к моим губам и остановился в лёгком касании.

— Коль, я хочу тебе сказать, — я не нервничала, нет, в своём выборе была полностью уверена, просто волновалась чуть-чуть. — Я…

— Девственница, — спокойно продолжил за меня, выдохнув трепетное слово прямо мне в губы.

— Да, — ответила настороженно, попытавшись разглядеть что-то в глубине карих глаз. Но ничего, кроме желания, нежности и привычной уверенности, я там не нашла. — Ты первый.

Задела носом кончик его носа.

— Не беспокойся. Я уже понял, — проговорил, как само собой разумеющееся.

— Да?

— Да. Просто расслабься и ни о чём не думай. Я сам всё сделаю, котёнок.

Я знала, он будет нетороплив и аккуратен, а не набросится, как голодный зверь.

Самый первый мой раз Коля сумел сделать не просто ярким и чувственным. Это было волшебство. Настоящее волшебство между нами. Он был так нежен, так ласков, что у меня щемило сердце от каждого прикосновения. Я мечтала поскорее почувствовать его в себе, в полной мере ощутить его страсть и желание. Стать его женщиной и полностью принадлежать этому мужчине не только душой, но и телом.

Те сексуальные впечатления и эмоции сложно описать словами. Я будто улетала в другую вселенную, растворялась в том моменте, мечтая, чтобы всё это длилось как можно дольше. Я рассыпалась в мужских руках на маленькие частички и в каждой внутри — его имя.

В ту ночь он позволил себе единственную резкость. На выдохе громким шёпотом выдавил из себя:

— Пиздец, как сильно я тебя хочу, Аль…

Я тоже хотела… хотела сделать ему приятное, погладить, поласкать его рукой. Я мечтала на самом деле впервые физически почувствовать мужское возбуждение. Каково это?

Смело дотронулась до члена, медленно проводя по коже подушечками пальцев.

На ощупь он был гладкий, тёплый и твёрдый. Но Коля отчего-то накрыл рукой мою ладонь и мягко отвёл в сторону.

— Котёнок, я еле держусь, не усложняй мне задачу, потому что сегодня всё для тебя.

Это «сегодня» я запомнила навсегда. Да, конечно, так медленно и мучительно-нежно у нас было и позже, но волшебство, которое поселилось в моей душе по отношению к Коле, зародилось именно тогда.

У всех, наверное, бывает по-разному, но я не почувствовала боли, когда он сделал меня своей. Я ощущала лишь напряжение и обжигающее тепло между ног, неудержимый трепет в душе, слышала ласковые слова и наши с Колей тихие стоны, которые уже почти доводили меня до пика.

Я влюбилась в мужчину безнадёжно. Коля часто забирал меня к себе. Он всегда поощрял мою инициативу в постели, был неизменно нежен. Мне попался очень темпераментный и страстный партнёр, но о моём удовольствии он думал не меньше, чем о своём. С каждым разом он приоткрывал новые грани, плавно и умело стирая стеснение и физические запреты между нами. Я его тело изучила, как своё. Мне хотелось целовать его. Всегда. И не только в губы… И не только в постели… С ним я чувствовала себя раскрепощенной. Я была так счастлива…

Секс у нас всегда был разный. Медленный и неторопливый. Неудержимый и быстрый. В одежде и без. На столе, у стены, на полу. Даже в машине. Дааа, в предвкушении минета в машине Коля особенно оживлялся. В интимном плане мы с ним позволяли друг другу многое.

Я жила, словно во сне. Счастье топило душу. Никогда не думала, что так может быть.

Я до него никогда никого не любила. Ничего даже и близко схожего не испытывала ни к одному мужчине.

Он был для меня всем. Самым внимательным. Самым любимым. Самым лучшим. Он стал моим идеалом. Я была уверена в нём на сто процентов. И ради него готова была на всё.

Пока однажды (спустя месяца три-четыре) не прозвучала страшная фраза:

«У меня есть другая. И завтра я уезжаю к ней».

На вопрос «Давно ли?», он пожал плечами и смело кивнул.

Вот так просто. Как всегда спокойно, несуетливо. Но на этот раз без объяснений. В карих глазах лишь печаль и сожаление. А в моих — боль. Неудержимая и разъедающая всё на своём пути. Хотелось кричать, громить и крушить всё вокруг. Хотелось его ударить. Запустить в мужчину чем-то тяжёлым! Сделать так, чтобы ему тоже было нестерпимо больно. И чтобы эта невыносимая боль жила внутри него вечно…

Верить не хотелось. Но выбора не оставалось.

«Она неместная. Прости, Аль. Меня какое-то время здесь не будет».

Но самое ужасное, тихое и отстраненное:

«Извини, что так получилось. Я, правда, хотел бы иначе».

Я помню, как он схватил меня за руку и усадил в машину, пристегнув собственноручно, не слушая всё, что я говорила в его адрес.

Он доставил меня к себе. Мне нужно было бежать от него уже тогда. Конечно, я осознавала, для чего он привёз меня.

Единственное, что я не могла понять, какой уже в этом смыл. Но противиться не смогла.

«Прости меня. Я когда-нибудь смогу объяснить».

Наш последний секс был, как открытая рана, которую намеренно поливают спиртом. Если кто-то не знает, каково это… очень завидую… Счастливые люди.

От Коли больше не было ни одной весточки, а моя жизнь оказалась сломанной и перекореженной. С впившимися в мясо осколками.

Я долго пыталась отстраниться и оклематься. Но получалось с трудом.

Да, жизнь продолжалась, и я шла дальше. С пустотой в душе, с новыми целями и планами. Достижениями и интересами. Шла, конечно, а куда было деваться?

Чувства немного притупились лишь через некоторое время. И у меня получалось, если ни вспоминать Колю, то делать это хотя бы сквозь призму наигранного равнодушия.

И так продолжалось достаточно долгое время.

Пока в моей судьбе не появился Денис. И не заставил затолкать ноющую горечь прошлого глубоко внутрь, смирившись с предательством любимого окончательно.

Но даже мужу не удалось навсегда вырезать из памяти ту самую ночь. Последнюю нашу с Долоховым… И, кажется, я до сих пор чувствую ту боль, которая острым лезвием оцарапала сердце.

Глава 18

Семь лет назад…

Потом мне самой будет стыдно за эту ночь.

Я отворачиваюсь, но это не помогает избавиться от тяжести на сердце.

Чувствую, как его пальцы впиваются в мои запястья.

Ощущаю его бешеный голод.

Я тону в его запахе. Таком родном. Любимом. Терпком. С привкусом горькой утраты. Той самой, которую я просто не смогу пережить, когда останусь одна. Совсем скоро… Уже завтра.

Слышу, как он со свистом выталкивает воздух из лёгких, и вижу, как раздуваются крылья его носа.

Несмотря ни на что, я наслаждаюсь тяжестью его тела, и плевать, что даже вздохнуть свободно не получается.

Неконтролируемо трусь набухшими сосками о его грудь, упиваясь той невероятной, беззащитной, болезненной нежностью, которую испытываю к этому человеку.

Разбиваюсь о мощные волны сносящего всё на своём пути возбуждения, которое уже стянуло моё естество.

Пока он рядом я ловлю каждое мгновение, когда мужчина настойчиво проталкивает язык мне в рот, не позволяя отвернуться. Когда он лижет нёбо и уверенно проводит кончиком по острию белоснежного ряда.

А потом прерывает глубокий чувственный поцелуй, твёрдо и самодовольно заявляя:

— Ты будешь меня ждать, ясно, — не вопрос. Утверждение.

Только он очень сильно ошибается. И я ему не верю. Он ко мне никогда не вернётся. Он словно безбрежный океан: холодный, неудержимый, со скрытыми рифами и губительной опасностью. Я балансирую на острие своего отчаяния последние секунды перед смертью.

Он ни перед кем не обязан отчитываться и оправдывать свои порывы. А я чувствую себя поглощённой им полностью. Захлебнувшейся в его мощи и ярости.

— Не буду. Никогда не буду.

— Пожалеешь тогда. И ты, и каждый, кого ты до себя допустишь.

— Ненавижу…

Громко. Слишком безнадежно и бессмысленно (ведь он знает, что я жить без него не смогу), но громко.

Одним мощным толчком он входит на всю длину, а я резко дёргаюсь ему навстречу. Упиваясь и давясь физическим наслаждением и собственной горечью, зубами впиваюсь в крепкое мужское плечо.

Он ускоряет темп, а я двигаю бёдрами ему навстречу и не могу остановиться. Змеёй изгибаюсь под ним.

Этот секс как открытое звучное расставание. Вместо искреннего и тихого «Прости» — хлёсткое, раскатистое «Прощай». Такое же безэмоциональное и холодное.

До моего слуха доносятся звуки шлепков, перебиваемые лишь нашими ненасытными, неудержимыми стонами и громкими раскатистыми звуками фейерверков, которые отчётливо слышны в приоткрытое окно.

Сложно описать то чувство, когда душа рвётся на части. Когда незримые осколки впиваются в горло, перекрывая доступ кислорода. То самое чувство, когда внутри, кроме боли от осознания неизбежного, нет больше ни единого чувства. Ни светлой любви, ни яркой надежды, ни радостного ожидания, ни трепетной ласки, ни яркого вкуса…

Лишь мороз и холод. И нависшее надо мной ощущение невозместимой утраты.

Он уедет завтра. А я останусь здесь. В его прошлом.

И между нами всё закончится сразу же, как только я покину смятую постель. Потому что место в своём будущем искать для меня он отказался уже сейчас.

Чувственность захлестывает меня с головой. Волны экстаза, которые омывают моё тело, сродни сладкой истоме. Но их обезболивающее действие заканчивается быстро. Слишком быстро.

И внутри снова всё рвётся на части…

Чувствую нежеланную лёгкость. Да, нежеланную, но неминуемую. И поднимаюсь следом, со слезами на глазах натягивая бельё на бедра.

Рядом со мной раздаётся чуть охрипший, глубокий, бархатный и любимый голос:

— Сам не смогу отвезти. Такси тебе вызову.

Одним резким движением незаметно стираю со щеки влажную дорожку и уверенно возражаю:

— Я разберусь. Не утруждайся.

Одеваюсь под тяжёлым, тёмным, прожигающим взором. Натягиваю через голову тёплое осеннее вязаное платье. И только потом чулки, аккуратно скользя пальцами по капрону. Вытаскиваю волосы из горловины и замечаю, что он не сводит пожирающего взгляда. Наблюдает, как пепельные локоны струятся по спине. Это его слабость. Он любит, когда у женщины мягкие, длинные, блестящие пряди, а особенно обожает пропускать их сквозь пальцы.

Назло ему провожу по волосам ладонью. Молчу и иду в коридор. Как можно скорее натягиваю на себя сапоги из любимой бежевой кожи, цепляю шоколадного оттенка пальто и сумочку через плечо — в подъезде оденусь. Зажимаю в руке корпус телефона.

Всё. Это точно всё. Конец.

Не говоря ни слова, выхожу прочь, пытаясь выровнять дыхание.

Я даже прощального взгляда не бросила на мужчину, хоть он всё это время стоял рядом и пожирал меня глазами. Молча.

Ни одного слова. Вообще. Ни единого лишнего жеста. Как будто мы абсолютно чужие люди, а я всего этого не достойна.

Как мне теперь жить без него дальше… Не представляю. Без вариантов.

Во рту уже пресно. В душе уже пусто. В груди уже болит. И только внутренний голос, не прекращая, беззвучно кричит:

«Ну скажи мне хоть что-нибудь! Окликни!»

А вокруг тишина. Мёртвая. Безмолвная. Тяжёлая. Нерушимая. Такая, которая бьёт по напряжённым нервам наотмашь, оставляя после себя болезненные порезы. Края гниют, но на лице безразличие.

И, мне кажется, внутри что-то сломалось. Только что.

Не хочу больше ни к кому чувствовать подобных эмоций. Отныне необходимо научиться контролировать свои чувства полностью, и, если и раствориться в человеке, то только по собственному желанию, а не вот так. Вопреки всему. Когда хочется выть, как раненной собаке, от осознания, что я ему не нужна. И ему всё равно…

Глава 19

Наши дни…

Слух невольно напрягается.

Ключ проворачивается в замке.

Расправляю плечи и вскидываю голову.

Я, честно говоря, оказалась совсем не готова к его возвращению. Сижу, выпрямив спину, и не знаю, как вести себя. Сделать вид, что его нет, коротко бросив за спину, что, кроме развода, нас с ним больше ничего не ждёт. Или встретить на пороге, прожигая жёстким взглядом, а потом втянуть в разговор со спокойным пояснением своей такой очевидной позиции, что вместе нам уже всё равно не быть… Не знаю я уже.

Решаю совместить оба варианта. На негнущихся ногах иду в коридор. И наблюдаю, как за мужем громко захлопывается дверь.

— Привет, — удивительно. Такое спокойствие и равнодушие в голосе.

Он, возможно, и сам всё уже за нас решил.

— Привет. Я смотрю, у тебя всё в порядке.

— Да как сказать.

— Тебя на работе потеряли.

— На работу я отзвонился давно, дав краткие пояснения. Поэтому там проблем никаких нет.

— Ну да, это ведь самое главное. На работе нет проблем. А нам с тобой нормально поговорить и прийти к какому-то заключению, вроде как, и не обязательно было.

— Тебе всё равно до этого нет дела, — а, может, он прав?

Денис преспокойно направляется в нашу спальню. Медленно следую за ним, задерживаясь в дверях. Складываю руки на груди.

— С женщиной был? — да, бью вопросом сразу в лоб. Какой смыл увиливать? Я уже давно готова к правде.

Муж полосует меня равнодушным взглядом, безразлично бросая в ответ:

— На завод ездил.

Какая уже разница, всё равно наша семья, как склеенная чаша. Форму держит, а внутри всегда пусто.

— Я надеюсь, за вещами пришёл?

— Разумеется.

Это жестоко. На самом деле, это дикая подлость. Уйти молча, без пояснений.

Я не узнаю этого человека. Мой муж был другим. А этот чужой. Совсем посторонний. Холодный. Непробиваемый. Чёрствый и всегда подавленный. Неуверенный, вспыльчивый и нежеланный.

Я не понимаю, как так можно. Всё это… Вообще всё. Неужели это со мной он стал таким? Или это издержки его работы и личной трагедии? Той дыры, которую я так отчаянно пыталась безуспешно забить хоть чем-то?

Даже не стараясь разобраться, что творится внутри, не надеясь, что чёрный, смертоносный ураган оставит после себя хоть что-то живое, а не выжженную почву, упавшим голосом произношу:

— Надеюсь, наше с тобой решение на этот раз будет обоюдным.

— Хочу сказать тебе три вещи, Алесь, — скользит равнодушным взглядом по моему лицу. — Первое. Мы разводимся. Дальше так, как сейчас, у нас жить не получится.

Сложно сказать, что я чувствую. Не разочарование. Не болезненный укол. Сожаление, пожалуй, наиболее подходящее слово. Я искренне сожалею, что у нас с ним получилась такая семья, где ему оказалось душно. Я старалась, искренне старалась её сохранить до последнего.

— Второе. Я знаю всё про Долохова. Что вы с ним были вместе несколько лет назад. И я недавно говорил с ним. Это правда, что он к тебе приезжал?

Тут я, если уж говорить совсем откровенно, очень растерялась. Разве это не наше личное дело с Колей? Зачем он выставил его на «всеобщее» обозрение? Денису ни к чему было знать.

— Правда. И что из этого?

Муж, наконец-то, поворачивается ко мне и буравит меня тяжёлым взглядом:

— Его до сих пор любишь, да?

Нет, я не злюсь на Колю. Он, конечно, влез не в своё дело, но я отчётливо понимаю, зачем он это сказал. Неприятно чувствовать себя мячиком на поле боя, но сделанного уже не воротишь. А нам с Денисом это откровение уже точно ничего не испортит.

— Мы не виделись семь лет. Может, хватит в своих ошибках винить посторонних?

— Да я всё понимаю. У тебя в голове всё это время просто сидел другой мужик. А я был никем. Жалкой заменой ему. И для меня это тоже предательство, Лесь.

— Я бы за тебя никогда не вышла, чтобы дыру забить. Да и ни за кого бы не вышла. Ты и сам знаешь, Денис. У нас с тобой не так всё начиналось.

— Не надо, Алесь. Вот не надо. Ты меня никогда не любила. Его только… Вы с ним здесь вдвоём были, — ну да, мужа-то не было. — И слушать сказки, что вы тут просто разговаривали, я не намерен.

Прекрасно. Он не намерен…

— Конечно, не намерен. Гулять-то у тебя лучше получается. А если он к тебе приезжал? — вопросительно вскидываю вверх брови. — Ладно. Давай дальше и, наконец, покончим с этим.

Я думала, что готова к любой его реакции, к любому слову и фразе.

Но когда Денис начал говорить, мои эмоции притупились, таким огнём он опалил их. Ответ застрял в глотке. Такого я не подозревала даже в самом страшном сне. Вот уж к чему я точно оказалась не готова. О чём угодно, но о двойном предательстве я даже подумать не могла.

Глава 20

— Третье, самое важное. Никита, — вытаскивает из внутреннего кармана сложенную в два раза бумажку и протягивает мне, — мой сын. По крови. Я его биологический отец. И полностью из твоей жизни я не исчезну. Я буду воспитывать своего ребёнка, благодаря небеса за чудо. И я перепишу пацана на свою фамилию. Мать не гноби сильно. Я всю вину беру на себя.

Мой мир с этими словами летит к чёрту. Внутри только что оборвалось что-то очень хрупкое, ранимое и нежное. Не ожидала я такого поворота. Любого. Но это… невозможно.

Быть не может…

Раскрываю протянутый листок, который жжёт пальцы, и пробегаюсь глазами. Основной смысл содержимого:

«Крецкий Денис Алексеевич на 99,9 % приходится биологическим отцом Ларцева Никиты Егоровича».

Изнутри болезненно топит чёрная лава. Жгучая. Неудержимая. Разъедающая всё на своём пути.

Перевожу непроницаемый взгляд на мужа. Слова даются мне очень тяжело. Я хоть и тихо, но старательно выталкиваю их наружу.

— Ты с мамой моей спал, — удивительно, этот человек обвиняет меня в холодности и отрешённости. В предательстве. В вечном равнодушии… — На протяжении трёх лет?

— Нет. Один раз после смерти отца твоего. И всё. Потом, где-то месяца четыре назад, она мне сказала, что Никитка от меня. Я не поверил. Настоял на уточнении отцовства. Результат меня удивил. И, да, я содержу их до сих пор. И буду содержать. То смс… Это Таня была.

Чувствую, что немного пошатываюсь. Ноги, как ватные.

Вспоминаю мамино лицо, заботливые, ласковые руки, которые обнимали меня в детстве. Да и недавно тоже. И мне становится таак больно… Этими же руками она ласкала моего мужа. Целовала, прикасалась к его…

Какое предательство.

Я ведь чувствовала, что у неё появился мужчина. Но и подумать не могла, кто он.

И только сейчас, спустя так много времени, до меня доходит осознание. Такой родной и едва уловимый, сладкий запах Дениса. Это был запах кокоса с маминых рук. На глаза наворачиваются слёзы, но я не хочу, чтобы муж их видел. Против такого удара мне сейчас не выстоять. Это кошмар.

— Ты у неё был всю неделю?

— Нет. Я уезжал. У меня с фирмой проблемы. Твой Долохов меня сожрёт скоро.

— Мне нечего ответить. У меня нет слов.

— У тебя эмоций нет, Алесь. Тебе это безразлично. Немного удивляет, слегка неприятно и всё.

— Часто у них бываешь?

— Часто.

— Я не верю, что больше ничего не было. Не верю тебе… — чудовищно. Отвратительно. И таааак больно… — Лучше с ней, да?

— Лучше, Алесь, — его голос холодный и пустой. Как и он сам. — Лучше.

Горестно прикрываю глаза. Хочется причинить Денису такую боль, как больше в его жизни никто и никогда не причинит. Нельзя было отмахиваться от своей интуиции. Тогда, три года назад… Вот что это было. Психи, хлопки дверьми, агрессия, отстранённость.

— Убирайся.

— Ты ей сильно не дави на больное. Она и так переживает. Хоть и предала, — каков рыцарь, оказывается, он ещё её защищает. — Ходит, слёзы льёт.

Можно подумать, мне теперь есть дело до этого. А Никитка? Неужели я теперь и с ним не буду видеться? Я ведь по нему тоже очень скучаю!

— Убирайся, говорю, — не узнаю свой голос, холодный и чужой. — Шмотьё забирай и вали отсюда. Живи, где хочешь. Если завтра в квартире останется хоть что-то твоё — сожгу к чёртовой матери.

— За вещами и приехал. За раз вывезти не успею. Извини. Меня ребёнок вечером ждёт. Я обещал погулять с сыном.

Ему незачем знать, что каждое слово хлещет наотмашь. Пусть я лучше навсегда останусь для него холодной, предсказуемой и равнодушной. Незачем знать, что он только что надломил мой внутренний стержень. Хочется разбить об его голову что-нибудь тяжёлое. Он слишком сильно ранил меня. Они вдвоём ранили.

Как же так могло получиться?

Глава 21

Я не понимаю, что происходит в нашем мире. У меня элементарно не хватает слов выразить всю грязь, которая бурлит и брызгает в душе.

Денис уехал, тихонько прикрыв за собой дверь. А мне теперь тошно находиться дома. Я позвонила Катьке, но она не ответила. Скорее всего, навёрстывает на работе пропуски: у неё вечный завал.

Я потерялась во времени. Не знаю, сколько скиталась по улице недалеко от дома. Машину брать не решилась. Да и смысл? Ехать ведь всё равно некуда. Мужа у меня больше нет. Мамы, получается, тоже. Лучшей подруге не до меня.

Одиноко бреду по улице. По сторонам не смотрю: сил нет видеть счастливые улыбающиеся лица прохожих.

Вечереет. Небо вдруг резко потемнело. Сейчас точно дождь пойдёт. И намочит всё вокруг.

Только мне это безразлично. Пусть вода капает. Зато никто не увидит потоки слёз на моём лице.

Почему-то ногам больно.

Опускаю взгляд вниз. Ну надо же. Не глядя, вбила себя в первую попавшуюся пару обуви. И ею оказались новые, ещё не разношенные туфли.

Странно, конечно, что они оказались на пороге. Наверное, Денис, перерывая вещи, вытащил их. Кажется, ступню я растёрла в кровь. И теперь опираться на правую ногу слишком неприятно. Я останавливаюсь и раздумываю. А кому какое, собственно, до меня дело?

Двумя быстрыми, уверенными движениями стаскиваю туфли на высоких каблуках и продолжаю свой путь босиком. Это почти блаженство, если не заглядывать в душу.

Ливень ещё не начался, но первые капли уже успевают опуститься на остывающий асфальт.

А мне-то что? Мне вообще плевать. Внутри что-то умерло.

Так хочется почувствовать прохладу на лице. Так хочется снова почувствовать себя живой…

Такое ощущение, что последнее время я была во сне. И это была не я, а прозрачная тень. Не понимаю, что со мной случилось. Куда испарились яркие краски из моей жизни? Вернутся ли когда-нибудь? И как выплыть на поверхность, а не увязнуть и не утонуть в этом болоте?

Денис говорил, что от меня не было никакой инициативы. Мне есть, чем возразить ему, но… Что-то тогда в его словах прозвучало неуловимо правдивое. Это не касается постели или походов по магазинам. Совсем нет. Просто наша жизнь стала пресной. Невкусной. Блеклой и тусклой. И это наша с ним действительность. Он закрылся после «удара», не захотел достойно идти дальше. Да, я пыталась настроить его по-новому, и пожалеть, и защитить, и отвлечь, и дать веру в светлое будущее. Укрыть от всех горестей. Не ради себя, ради него.

Но отдачи не чувствовала. Я бултыхалась одна. Когда мне тоже нужна была поддержка, её просто не было. И в какой-то момент я поняла, что проваливаюсь в это болото и дышать мне сложнее и сложнее. От Дениса, кроме холода, я особо ничего не видела. Пришлось искать душевные силы в работе, в своём любимом деле, встречах с подругой, мамой и Никиткой. В чём угодно, но только не в семье. Потому что там все силы себя уже исчерпали. А ведь когда-то я думала, что семья — это собственный выбор. И это навсегда.

Наша с супругом жизнь стала удушающей. Я как-то ещё старалась отмахиваться от этих мыслей. Раньше. Мне было невероятно стыдно за них. Я считала, муж искренне меня любит, просто ему тяжело и нужна поддержка. И я ждала, когда он придёт в себя.

А теперь уже не знаю, что думать. Я пыталась оградить его от негативных эмоций, чтобы ему было хорошо и чтобы переключить его внимание от проблем на что-то другое. Я, правда, старалась. И сама же потерялась во всём этом.

Некоторое время назад вердикт «другая женщина» был подобен приговору. Будь это так, сейчас мне было бы легче. Другая. Чужая и посторонняя. Но не моя мама, предательство которой пережить ещё страшнее. Это хуже, чем нож в спину. Это больнее, чем все остальные женщины, вместе взятые…

В эту секунду словно разверзлись небеса: хлынул неудержимый ливень.

Тяжёлые, крупные капли бьют, обжигая, безостановочно, заливают всё вокруг. А у меня отсутствует даже желание закрыться и спрятаться от природной стихии под ближайшим навесом. Не сахарная. Не растаю.

Мне всё побоку. Мне до лампочки, что одежда промокла насквозь, тушь размазалась по лицу, а тёмные пятна отражают то, что происходит в душе.

Слёзы всё-таки переливаются через край. В памяти всплывают мамины заботливые руки, крепко меня обнимающие. Сладкий запах кокоса. И нежный голос:

«Может ещё есть шанс всё наладить, родная?»

Слёзы бессилия, жалости к себе и нежелания больше плыть против течения. Надоело. В проблемах всегда виноваты двое, а ему проще было перевалить всю вину на меня. Да, я сожалею, что наш с мужем брак стал загибаться ещё три года назад. А теперь сожалею, что ещё тогда моё внутреннее «НЕТ» не стало безоговорочным, жёстким и бесповоротным. Я выходила замуж за Дениса, чтобы быть счастливой самой. Но… Денис, очевидно, в этом не захотел участвовать.

Дороги не видно. Я бреду наощупь. Вдруг спотыкаюсь о незаметный выступ, и резкая боль бьёт по пальцам.

Падаю прямо на неровный асфальт. Но даже физические страдания не могут затмить тот беспроглядный мрак, что царит в душе.

Вот же чёрт. Туфли сейчас зальёт. Перевожу раздражённый взгляд на насквозь промокшую дизайнерскую обувь. И понимаю, что её можно теперь выбрасывать в помойное ведро, как символ прежней жизни. Вот гадство!

Народ разбежался, прячась от дождя, а я с минуту одна сижу на асфальте, пытаясь проветрить голову. Понимаю, что мне становится зябко. Ещё и ветер усиливается. Ну, отлично. Осталось только заболеть для полного счастья!

Пальцы на ноге болят от неожиданного препятствия. Да что ж такое-то!

Краем глаза замечаю, что сбоку паркуется машина. Светлый внедорожник.

Значка не видно. А по кузову я не в состоянии определить марку. Никогда не отличалась широкими познаниями в мире авто. Да и дождь льёт стеной. Успеваю заметить, как по направлению ко мне спешит мужчина. И тут же отворачиваюсь.

«Наверное, человек, правда, хочет помочь», — мелькает запоздалая мысль, когда носки чёрных ботинок оказываются возле меня.

Я поднимаю голову, изучающим взором скольжу вверх по тёмным брюкам, которые уже кажутся промокшими насквозь. Взгляд цепляет массивную пряжку ремня в тот самый момент, когда я слышу сдержанный, уверенный и такой знакомый низкий голос:

— Заболеешь, Аль. Вставай.

Мозолистые руки на удивление заботливо и мягко приподнимают меня и прижимают к крепкому мужскому телу.

— Отойди от меня подальше.

Бью Кол

Глава 1

Сегодня…

Стараюсь не думать об ужасающих событиях последних дней.

Негнущимися пальцами проворачиваю ключ в замке и тихо закрываю за собой дверь, пытаясь сдерживать внутренних демонов, рвущихся наружу. После долгого трудового дня невыносимо жжёт ноги, растёртые непривычной колодкой до крови. Устало скидываю сначала одну туфлю, потом другую и наступаю на прохладный пол. И такое простое действие должно, наконец, подарить мне облегчение, но внутри лишь пустота, чуть притупляющая физическую боль, которую сравнить с душевной даже и близко не получается.

В очередной раз горестно прикрываю глаза, заставляя себя сдерживать эмоции и идти вглубь квартиры, где каждая мелочь напоминает о нём. И о нашем последнем разговоре, от которого хочется оттереть душу моющими средствами. Где даже постель пропитана его запахом; сколько бы раз я ни меняла бельё, избавиться от привычного мужского аромата не получается.

На телефоне висит целая куча неотвеченных звонков и смс, которые я тщательно просматриваю: ни одного от мужа. Большая часть – от клиентов. Но перезванивать нет сил. Парой привычных движений по прохладному стеклу смахиваю все уведомления, даже не потрудившись дать короткий, самый банальный ответ на смс. И откладываю мобильник в сторону.

За сегодня я страшно вымоталась. И мне уже ничего не хочется. Сейчас у меня лишь одно желание: сходить в душ, поскорее смыв с себя остатки этого дня. Такого же, как и предыдущих трёх: пустого, одинокого, ломающего внутренний стержень и крушащего мою душу на осколки. Иду в ванную, чтобы просто смыть с себя невесёлые остатки этого дня. Как же хочется, чтобы завтра не осталось ни одного, даже самого призрачного напоминания о сегодняшнем кошмаре. Но… видимо, не судьба. Завтра всё повторится вновь, я отчего-то в этом даже не сомневаюсь.

После вечерних процедур выхожу из душа, выпуская облачка пара в коридор, и, не вытираясь, голая, оставляя противные мокрые следы, прохожу в нашу общую спальню.

Достаю его вещь… И тут же бросаю скомканной у своих ног. Муж высокий, метр девяносто два, широкий в плечах. И когда я раньше надевала его футболки, они всегда висели на мне безразмерной массой, поглощая моё тело, спускаясь на ладонь выше колена.

Конечно же, он вернётся. Вернётся обязательно. Правда, наверное, уже не ко мне…

Я не понимаю, во что сейчас верить.

Крепко подпоясав шёлковый халат, медленно плетусь на кухню. Плечи поникшие. Голова горестно опущена.

Достаю бутылку красного. Доверху наливаю бокал, чтобы тут же пригубить терпкую жидкость, смыв горький привкус разорванной, невесёлой картины, даже не закусывая: мне кусок в горло не лезет.

И я не спиваюсь и не топлю свои мысли на дне бокала. Просто сейчас мне так легче ни о чём не думать.

Стараясь выровнять дыхание, вновь цепляю прохладный бокал, твёрдыми пальцами сжимая ножку, и медленно бреду в гостиную. Усаживаюсь на диван, поджав под себя ноги, и заворачиваюсь в одеяло. Прикрываю глаза и стараюсь лишь пригубить вино, а не выпить залпом, словно шот.

Крайние три дня безнадёжно меня подкосили. Ненавижу последние семьдесят два часа настолько, насколько это возможно. Безгранично. Всей душой. Проклиная каждую секунду ненавистного времени. Времени, утёкшего после осознания: что-то в моей жизни перекосилось.

Классический блык неожиданно сотрясает гнетущую тишину, и я обращаю на телефон внимание.

Открываю глаза и тянусь к айфону, чтобы вновь смахнуть чьё-то короткое письмо. Терпеть не могу, когда экран моего мобильного портит вид лишних горящих символов.

Уже заранее знаю, что любое сообщение останется без ответа, и мысленно извиняюсь перед незримым собеседником. Но вижу входящее от одного из самых близких мне и родных:

Мама: «Ты вечером хотела приехать. Мы тебя ждём».

По щеке стекает одинокая слезинка, оставляя мокрую дорожку.

Я думала, что уже выплакала все слёзы. Но, оказывается, эмоции во мне ещё остаются сполна.

На короткий вопрос отвечаю содержательным, насквозь фальшивым:

Я: «С ног валюсь. Заскочу на днях».

Испытываю жгучее желание свернуться калачиком, одеялом накрыться с головой, укутавшись полностью. И оставить рядом с собой записку: «Разбудите, когда всё закончится».

Незаметно для себя погружаюсь в бесконечные душераздирающие воспоминания трёхдневной давности…

Глава 2

Проблемы с мужем у нас начались давно. Из пяти лет брака последние три года выдались тяжёлыми. Надо же, больше половины…

Всё началось неожиданно, когда мы решили перешагнуть определённый рубеж жизни «для себя» и поняли, что хотим ребёнка. Пытались мы долго. Но безуспешно. Потом наступила череда бесконечных анализов, медикаментозных вмешательств, консультаций специалистов различного уровня, обследований, слепых надежд и сплошных разочарований.

Мужу поставили неутешительный диагноз. Некоторое время после этого Денис ходил, словно в трансе, спрятавшись за старательно выстроенную стену, пытаясь отстраниться и отдалиться. Супруг значил для меня многое. Мне казалось, что моя любовь к нему пройдёт огонь, воду и медные трубы, и я не уставала постоянно твердить об этом мужу. Но наша семейная жизнь неожиданно дала огромную течь от столкновения с айсбергом под названием «мужское бесплодие».

Все мои предложения воспринимались в штыки. Денис будто и не замечал за собой, но наш брак потихоньку начал медленно портиться и темнеть. Муж изменился до неузнаваемости. Разговаривал сквозь зубы. Придирался к каждому слову. Стал частенько на мне срываться. Задерживался на работе, иногда возвращался поздно за полночь. Меня всё чаще стали навещать мысли о другой женщине. Но я настойчиво отмахивалась, не позволяя догадкам взять верх над разумом, потому что смириться с изменой любимого человека оказалось бы не так-то просто. Ведь я раньше думала, что у нас с мужем хорошие отношения, настоящие чувства…

Не знаю… Не уверена, что любящая женщина может искренне простить. Я бы точно не смогла. И эти мысли разъедали душу.

Адекватно разговаривать с супругом получалось не всегда. В один из тех дней я спросила напрямую:

– Денис, если у тебя появилась другая, скажи, и давай как-то обсудим то, что происходит. Я не могу каждый раз смотреть на тебя и думать, был ты в чьей-либо постели или нет.

Я спросила, чтобы начистоту поговорить о нашем браке, который, откровенно говоря, начал тонуть.

Положа руку на сердце, я рассчитывала услышать утвердительный ответ. Но не услышала. И что делать дальше, я не знала.

– А что тут думать? Не был.

Опровергнуть его слова я не могла. В том, что между нами развеялось тепло, растворилась нежность и исчезло взаимопонимание, я винила нас обоих. А если он меня обманул, предъявить мне было нечего – за руку я его не ловила. Глупо как-то получилось с моей стороны…

Но я всё же попыталась объясниться и показать ситуацию со своей стороны, но муж лишь отмахнулся тогда, выпалив эмоциональное:

– Ты думаешь, мне легко?!

Дом перестал быть для нас уютным местом, где мы раньше всегда отдыхали душой и делились впечатлениями прошедшего дня под спокойные, размеренные поцелуи. Он стал постоянным полем боя, искрящего напряжения, бесконечного непонимания и холодности. И это несмотря на то, что пересекаться с супругом мы стали всё реже.

Отчуждённый. Вот это, пожалуй, наиболее точна характеристика нашего с мужем в те дни союза.

Я не могла ни в чём уличить Дениса, но сердце было не на месте. Мне казалось, у него была другая. Постоянная женщина. Сомнений не было: он обманывал меня.

Мне хотелось дышать. По-настоящему дышать, а не задыхаться… Но вздохнуть свободно не получалось: отрезвляющая мысль резала без ножа. Так жить дальше было невыносимо. Мне казалось, от него даже пахнет чужой энергией, хотя никаких посторонних запахов, духов, следов на одежде или волос я не замечала, как ни старалась. На деле от мужа всегда исходил привычный, такой родной аромат: мужественность и терпкость плюс немного сладости – мускус с кокосом.

Хотелось поделиться с кем-то, но я не решалась. Я не из тех людей, кто привык выносить ссор из избы. И только два человека смогли правильно интерпретировать моё состояние: мама и лучшая подруга Катя.

Мама старалась поддержать. Разговаривала со мной. «Была рядом» даже на расстоянии. Конечно, сочувствовала. Я не рассказывала всего, лишь косвенно об «общих» проблемах здоровья. Мама говорила, что мне, возможно, всё это отчуждение показалось, потому что я очень тяжело переживала семейные неудачи и разлад. Позже мама постоянно спрашивала, «как там» у нас с мужем? Говорила, что всегда нужно использовать любую возможность наладить отношения, сесть и всё обсудить спокойно. И каждый раз я не находилась с ответом. А вот с подругой почему-то общаться мы стали меньше.

Через некоторое время, когда супруг в очередной раз поздно вернулся с работы, я дождалась его и спокойно, без обвинений сказала ему только лишь пару фраз. После чего ушла, плотно прикрыв за собой дверь спальни.

– Я не хочу сегодня ложиться с тобой в одну постель. Подумай, Денис, очень хорошо подумай, что для тебя значит наша семья. И значит ли что-то вообще… Мне тяжело тянуть всё на себе одной.

На следующее утро он не поехал на работу. Встретил меня на кухне кружкой горячего кофе и завтраком.

– Прости. Я сам не понимаю, что происходит. Внутри всё горит и жжётся. И постоянно волны злости укрывают с головой. Сложно смириться с тем, что я никак изменить не могу.

Нам, наконец-то, удалось поговорить тогда. Муж уверял, что ни разу не ходил на сторону и больше никогда не позволит сомневаться в себе. Обещал, что он возьмёт себя в руки, и мы попробуем ещё раз. Сказал, что дорожит мною бесконечно и без меня ему жизни не будет. Верить хотелось. Очень.

– Сложности у всех бывают, но расходиться я не готов.

Мы с Денисом, как раньше, стали часто созваниваться. Баловать друг друга милыми сюрпризами. Отправлять простые сообщения: «скучаю», «хочу к тебе», «я заберу тебя после работы».

Потихоньку всё начало налаживаться, и только внутри периодически возникал необъяснимый ступор, а доверие уже было подорвано.

Через какое-то время всё вернулось на круги своя. Но… Скользкий червячок настойчиво грыз меня изнутри, когда мужу кто-то звонил или приходили многочисленные смс… Когда Денис в очередной раз задерживался на работе… В каждый из таких моментов на душе становилось гадко, тускло и сыро. А гнилое чувство недосказанности и недоверия добивало меня окончательно. Мы всё обсудили, честно поговорили и пошли дальше, сделав выводы. Я ругала себя, на чём свет стоит. Если уж переступила и пошла дальше, нельзя было вновь бросать тень на мужа. Сомнениям и подозрительности в семейных отношениях просто нет места.

Мы пытались снова. Перепробовали много всего, включая и нетрадиционные методы зачатия, но… успеха это не принесло. Наш с Денисом ребёнок так и остался всего лишь мечтой. Я в какой-то момент начала задумываться, что, наверное, не каждому дано стать мамой или папой.

Да, я так думала всерьёз, пока…

Пока три дня назад не увидела сообщение, поступившее на телефон супруга уже вечером. Денис был в душе. Я не привыкла залезать в его мобильный. Но экран молча моргнул в полумраке. И меня удивило, что муж отключил звук. Ведь ему всегда могут позвонить по рабочим вопросам.

Тогда я впервые позволила себе дотронуться дрожащими пальцами до экрана. И прочитать содержание смс.

Списание денежных средств. Наименование компании мне ни о чём не сказало, но… Я поискала в интернете. Это магазин женского белья.

На мой взгляд, вариантов было немного. И почему-то подарок для меня я отмела сразу. Ни разу такого не было раньше…

Я не набросилась на мужа сразу, как только он вышел из душа. Дождалась, когда он взял в руки телефон и, смахнув сообщение, вновь заблокировал экран. Потрясающая невозмутимость.

– Денис, как давно ты стал отключать звук по вечерам?

– Периодически. На ночь, чтоб тебя не разбудить, а что? – враньё.

Никогда раньше такого я не замечала за ним. Телефон всегда ещё и на вибрации стоял.

– А каким образом ты можешь совершать покупки из душа?

Ступор в его глазах начал расшатывать моё спокойствие.

– Ты о чём?

– Я о списании денежных средств с твоего счёта в магазине женского белья.

В ответ на свой вопрос я получила лишь недоверчивый взгляд, длительное молчание и ответное:

– А давно ты стала проверять мой телефон?

– Впервые. Денис. Ты можешь как-то прокомментировать смс из банка?

– Не знаю. Сбой, должно быть какой-то.

– Я на идиотку похожа, да?

– Причём здесь это? Ошибка, наверное, какая-то сомнительная операция… – я ведь его хорошо знаю, если бы это была ошибка, он бы повёл себя иначе. Рвал и метал, что я посмела сунуть нос в его телефон, обвиняя в недостойном поведении. А тогда пытался выиграть время и спокойно гнул свою линию, успокаивал, как ребёнка. – Сейчас скажу, чтобы заблокировали.

– При сомнительных операциях всё происходит иначе.

– Лесь. Я позвоню в банк. И уточню. Хорошо?

– Хорошо. Звони. При мне и по громкой связи.

Очередное молчание взорвало в душе петарду. Только внутри было всё не празднично и красиво. А темно и воняло гарью.

– Ты прекрасно знаешь, что никакой ошибки нет. Заврался?

– Лесь, ну зачем ты так?

– Хочешь сказать, тебе нечего скрывать?

Он смотрел мне в глаза, плечи были широко расправлены, а губы сложены в жёсткую линию. Денис чуть наклонил голову набок, не сводя с меня уверенного взгляда.

– А ты хочешь проверить?

– Хочу. Разблокируй свой телефон. И дай его мне.

– Лесь… – он глубоко вздохнул и спрятал руки в карманы домашних брюк.

Протягиваю раскрытую ладонь.

– Давай. Там ведь всё равно ничего нет, правда?

– Правда. Но не дам. Я в твоё личное пространство не лезу.

– Кто она?

– Понятия не имею. У тебя паранойя.

– Так докажи это. Пожалуйста, Денис. Докажи мне это всего один раз!

– Нет.

Для меня это был смертный приговор. Недоверие – страшная вещь. А муж не захотел развеять мои сомнения, позволил купаться в обжигающей лаве и дальше вместе с моими сомнениями.

– Тогда уходи.

Эту фразу я произнесла спокойно, размеренно, как будто долго тренировалась перед зеркалом. Словно всё то время, когда нам удалось наладить общение, я ожидала нечто подобного. Хотелось ударить себя за подобные мысли, потому в браке им не место… Но поделать с собой я ничего не могла. А он не захотел подставить плечо и подарить уверенность.

– Лесь, ты сама отдаёшь отчёт, что именно сейчас делаешь? Это ведь может оказаться банальной ошибкой.

– Ты мне лжёшь, Денис. Глядя в глаза. Ты не понимаешь, что я не могу так жить?

– А ты понимаешь, что если я сейчас уйду, то не вернусь уже никогда?

– Сколько ты с ней? Давно?

– Алесь, если я сейчас выйду за порог нашей квартиры, – он повысил голос, настойчиво продолжил, – то больше ты меня не увидишь. Неужели ты готова к этому? Неужели я тебе не нужен настолько?

Прекрасный ход. Раньше он мною действительно дорожил, чтобы бросать в лицо подобные ультиматумы.

Мужские слова выбили из меня дух. Голос неконтролируемо сорвался на крик:

– Ты с ней давно! – в какой момент всё изменилось? В какой момент МЫ разделилось на Я и ОН? – Ты как смог вообще?!

– Я как смог?! А ты?! Тебе самой нормально?! – я, если честно, даже на секунду впала в небольшой стопор, потому что, увы, не понимаю, с какой это стати он решил перевести на меня стрелки. Я от него никогда не гуляла. Даже в мыслях ни разу не было. Я всегда возвращалась с работы домой, ждала его к ужину или, на худой конец, проводила время с подругой, родителями, в спортзале или на маникюре. – Да ты хоть знаешь, каково это, осознавать, что ты своей женщине не нужен?! Ты хоть представляешь, что это такое, понимать, что я для тебя просто галочка, как атрибут той идеальной жизни, которую ты сама себе придумала, Алеся! Любая инициатива в наших отношениях всегда исходила только от меня! А ты всегда была сама по себе! Ты всегда всё делала сама! Сама решала вопросы! Сама ездила за продуктами! Сама вызывала сантехника! Сама планировала наш отпуск именно тогда, когда мне это было меньше всего удобно! Всё сама! Я тебе как мужик никогда не был нужен по-настоящему! Ты никогда во мне не нуждалась! Никогда не хотела быть под моей защитой или облокотиться на моё плечо! Если бы я исчез, ты бы и бровью не повела, потому что тебе на меня насрать, Лесь!

Мой лексикон тогда закончился весь разом. Просто испарился. Потому что мне не то, что ответить было нечего. Я вообще стояла, приоткрыв рот, в абсолютнейшем шоке от услышанного. А кто ему, интересно, мешал со мной за продуктами ездить?! А решать бытовые вопросы или подставлять плечо в минуты, когда мне самой было страшно тяжело, когда по работе ничего не получалось? Кто ему мешал поддерживать меня, а не топиться делами фирмы, отнимая у нас время? Я-аа?!

Я не понимала. Ничего не понимала. А разве такие вещи не обсуждаются обоюдно? Я интересовалась его мнением, обсуждала. Приняла бы любые возражения. Всегда. И он всегда был мне нужен!

– Денис, что за бред? Ты вообще сейчас о чём говоришь? Какой атрибут? Какая галочка, Денис?!

Я тогда совсем растерялась. Эмоции зашкаливали, но я по натуре довольно спокойный и уравновешенный человек и редко позволяю себе срываться на крик или впадать в истерику. Для меня это качества незрелого и неуверенного в себе человека, но тогда… Сдержаться не было возможности.

Я, правда, не могла в толк взять, почему он зарылся во всё это. Аж до измены. Разве отношения не то самое? Сокровенное и важное? Где нужно всё обсуждать и разговаривать друг с другом? А не копить внутри бесконечные претензии и обиды? Денис продолжал меня добивать своими страшными словами:

– Да, ты никогда не заявляла в открытую, но каждое твоё действие кричало, что тебе проще быть самой по себе! Мне всегда не хватало возле тебя места! Я всегда чувствовал себя лишним! Если бы не я, нас бы вообще никогда не было!

– Я строила свою карьеру, но возле меня всегда был только ты. Нет, ну конечно, если ты не ночевал на работе. Ты сам поставил меня в такие рамки. Я вынуждена была быть одна, потому что домой ты возвращался только переночевать с тех пор, как стал заниматься своим стеклом. Если я и кричала о чём-то, то только о том, что мне тебя не хватает. И что ты очень изменился.

– Да это не я изменился! Это ты идёшь вперёд одна, сама по себе! Абсолютно равнодушно! Даже если мы проводим время вдвоём, ты всегда погружена в свои думы! Если бы ты осталась одна, ты бы даже не заметила! – да с чего такие выводы?

Просто отлично. Мы прожили почти пять лет в браке, а он, оказывается, чувствовал себя лишним. Вот, получается, как бывает, когда ты для человека стараешься… пытаешься учитывать его вкусы и возможности…

Хотя. Если так уж подумать. Возможно, в его словах доля правды есть. Я, наверное, действительно слишком уж растворилась в нашем браке, стараясь сделать его идеальным. А вот почему Денису было так некомфортно, мне неясно до сих пор.

– А я устал, понимаешь?! Я хочу, чтобы ты тоже ко мне тянулась! Чтобы ты хоть один ёбаный раз засунула в жопу все свои гарниры и салаты правильного питания! Чтобы взяла меня за руку и отвела в постель, насрав на пустой холодильник и только что опустившуюся на полку пылинку! Сколько раз за всё время нашей семейной жизни ты проявляла инициативу чем-то заняться вместе, а не тебе одной? Сколько, Алеся?!

– Да ты был занят всегда, Денис! Ты спрашиваешь, сколько раз? Именно столько, сколько ты сам давал мне такую возможность, когда проводил со мной время. А не игнорировал мои звонки, неохотно отвечая, что «тебе некогда». И ты «перезвонишь». Ещё «часа через два». «Наверное»!!!

– Я тебе был нужен только для того, чтобы поставить точку в твоём идеально-выдуманном мире! Ребёнка сделать, как в обычных семействах! А вот тут не срослось, потому что я даже на это оказался просто не способен! Да?!

Мои глаза округляются. Меня только что словно ударили по голове чем-то тяжелым. У меня сейчас даже нет слов возразить ему. Потому что нечем. Мне всегда казалось, что у нас обычная семья. Такая, как у всех. Только без детей. И да, я, как и любая жена, уделяла достаточно много времени домашнему уюту, пока муж отсутствовал, а отсутствовал он, кстати говоря, слишком уж часто.

И мне лишний раз не хотелось дёргать Дениса по пустякам. Я прекрасно знала, как ему тяжело бывало на работе, сколько проблем приходилось решать. И я пыталась хотя бы дома оградить его от этого. Чтобы ему было хорошо, тепло и спокойно. Уютно, в конце концов. Чтобы он в стенах нашей квартиры отдыхал морально и не напрягался. А теперь, как выясняется, я перестаралась. И все заботы, оказывается, нужно было переваливать на него… Единственный вопрос: когда? Когда бы он всем этим занимался, если с утра до ночи был на работе, а частенько прихватывал ещё и выходные? Мне кажется, если бы он занимался всеми домашними делами, он сбежал бы намного раньше.

– Денис. Почему нельзя было больше бывать дома и проводить со мной время? Я брала на себя обычные хлопоты, потому что тебе уж точно некогда было ими заниматься. Тебе слишком спокойно живётся? Приключений не хватает? Мозг сверхурочно никто не пилит? Разве всё твои претензии нельзя было обсудить раньше? Когда у тебя по этому поводу стали зашкаливать эмоции?

– Да лучше уж так, чем быть такой ледышкой, как ты. Лучше жить, Алеся. А я с тобой задыхаюсь! От твоей правильности! От того, что всё так, как должно быть по твоему чётко расписанному плану!

Дурдом какой-то…

Уходя, он даже не обернулся. Его напряжённая спина – единственное, что я вспоминаю, когда закрываю глаза.

Вечером он не вернулся, а я прорыдала в подушку всю ночь. Под утро глаза распухли и жутко болели.

Я понимала, что Денис, вероятно, ночевал не один. Я понимаю, что, скорее всего, он поехал к той женщине.

На сердце так горько и противно… Захотелось вылить мужу на голову ведро своей желчи.

И именно так я намереваюсь сделать. Сегодня же. Сейчас же. Я застану его врасплох в офисе, заставлю выслушать всё, что я хочу ему сказать.

Глава 3

На самом деле, ступор прошёл уже утром.

И меня захлестывает возмущение.

В голове крутится только одна ёмкая фраза, которая содержательно вбирает в себя сразу всё моё негодование:

Он совсем охренел?!

Не просто прогулялся налево, но ещё и меня облил помоями за то, что его перестал устраивать заведённый в нашей семье порядок!

Вы посмотрите, какой он выискался обиженный! Каждую жалящую и ранящую фразу хочется с силой затолкать обратно в мужское горло, подробно рассказав ему о своей жизни. О которой он, очевидно, мало что вообще знает. И я, между прочим, после работы не деградирую на диване, вперившись в телесериалы или болтая по телефону!

Но самое интересное даже не это! А то, что мой чрезмерно разобиженный и любвеобильный муженёк просто свалил из дома, выключив телефон и исключив любую возможность дозвониться до него, чтобы сразу же (ладно, не сразу, но хотя бы наутро) расставить все точки над И.

Мне срочно нужно стукнуть Дениса по голове чем-нибудь тяжёлым! И по боку, что мне было неизвестно его утреннее местонахождение.

Ничего. Я в состоянии отложить ненадолго свои дела (на самом деле, моя клиентка неожиданно передвинула встречу на два часа), поэтому я использую освободившееся время по максимуму!

И теперь я быстро шагаю по коридору, уверенно стуча каблучками. Звук гулко отдаётся по напольной плите (скользкая, будь она неладна!).

Направляюсь в кабинет к своему благоверному.

Сначала я решила порвать молча. Но сдержать всё в себе и оставить на самотёк не получится. Просто не смогу. Мы с Денисом не так уж часто и ругались. Но до точки кипения я, на удивление, дошла только один раз. Этот.

Может, надо было высоко вздёрнуть нос, сделав вид, что Дениса просто не существует. И что мне вообще наплетать, где он и с кем. Но ведь это не так. Да, у нас были проблемы. Но вот так по-свински себя вести… это уже чересчур. Если раньше я старалась его поддержать и приподнять самооценку через постель (ах, да, конечно, я ведь и там безынициативная амёба, как это я забыла!), вечную похвалу, восхищение и тому подобные хитрости, то сейчас супруг, очевидно, решил-таки приподнять свою самооценку лично, так сказать, без моего прямого участия. А это после пяти лет брака!

Вот только он просчитался: за мой счёт сделать это не получится. Если ему спустя столько времени что-то не нравится, то пусть валит на все четыре стороны! Пусть даже и не рассчитывает, что я побегу следом в слезах, умоляя его вернуться и «исправиться».

Сама себя не узнаю. Вроде и понимаю, что нужно обрубить, промолчать, быть выше, как меня всегда мама учила, но…

Но я всё равно сейчас устрою ему такой разнос, который он забудет ещё не скоро. А после этого пусть он уже делает, что хочет. Домой ему уже лучше не возвращаться. Пусть катится туда, где он ночевал!

По мере приближения к кабинету мужа слишком поздно до меня доходит осознание пустоты. Нет-нет, не в душе. Разумеется, нет.

Коридор пустует… Никакого гомона. Офис-менеджера на месте нет. Вокруг гнетущая, мёртвая тишина. Куда люди подевались? Здесь всегда царит шум и гам. Голосистые телефонные трели, громкие шаги со всех сторон, вечное перекрикивание сотрудников.

Мне приходилось бывать здесь часто. Я даже периодически забирала Дениса с работы, особенно, если всем коллективом отмечали чей-то день рождения. Или когда машина мужа была в ремонте. И я точно знаю, где находится его кабинет. А постоянных менеджеров и секретаря уж точно помню в лицо и по именам. Я даже в курсе, где чьё рабочее место находится.

Когда мы познакомились с Денисом, он занимался окнами. Тогда этот бизнес приносил неплохие денег, учитывая, что в старых домах стали поголовно менять привычные деревянные ставни со стеклом на новомодные материалы. А потом спрос резко упал, новые дома строят сразу со стеклопакетами, и пробиться в долю к застройщикам нереально сложно. Да и у Дениса были не те объёмы. И бизнес потихоньку стал загибаться. А мой будущий муж начал искать новые лазейки и перспективные направления работы.

И нашёл. Остекление. Различные его виды. В любых необходимых местах, будь то ограждение душевой кабины в обычной квартире, стеклянная витрина в магазине или прозрачные полы с плавающими под ними рыбками в люксовых номерах дорогущих гостиниц.

Сейчас муж – владелец (правда, не единоличный) крупной фирмы с разветвлённой сетью отдельных точек. Несколько лет назад встал вопрос дополнительного финансирования, потому что расширение требовало довольно серьёзных вложений здесь и сейчас. И Денису пришлось взять в долю ещё нескольких человек.

Сначала владельцев было трое. У мужа и одного из соучредителей – Николая – две равные части по сорок процентов. Третьей и последней частью, самой маленькой, владеет Виктор Хворост – уж больно запоминающаяся фамилия. С ним общий язык найти намного проще, чем с Николаем, как-то говорил Денис.

Правда, я, как и остальные сотрудники, в глаза деловых партнёров мужа не видела, да и надо оно мне… Они абсолютно никакого отношения к управлению не имеют и совершенно не участвуют в ведении бизнеса. Только разве что получают прибыль и влияют на весомые рабочие решения. А в целом, всю эту волынку в управлении муж тянет один.

Если сейчас в коридорах пустота, скорее всего, супруг собрал сотрудников в переговорной, потому что в своём кабинете он предпочитает не видеть посторонних.

Ничего. Я тихонько и сдержанно постою в сторонке. И подожду, пока он не отпустит подчинённых. И на то, что сейчас Денису это вряд ли понравится, мне, в принципе, чихать. Моё время тоже не резиновое.

Итак, смело опускаю вниз ручку, но дверь не поддаётся. Что такое… Аккуратно пробую ещё. Спустя некоторое время дверь всё же отворяется, и на меня ошарашенным взглядом смотрит Света – бессменный офис-менеджер.

Девушка явно чем-то очень потрясена, но отходит в сторону и пропускает меня вперёд.

Денис никогда не был против моего присутствия на рабочих совещаниях (хоть и случалось это крайне редко). Да, себе супруг позволяет многое. Он может запросто явиться даже в футболке и обычных джинсах, хоть от подчинённых всегда требует выглядеть более строго.

Но сегодня Денис бы меня собственноручно вытолкал в спину. Я уверена.

Расправив плечи, смело шагаю внутрь и, тихонько прикрыв за собой дверь, застываю в удивлении прямо у стены.

На меня смотрит высокий темноволосый мужчина. Брови нахмурены. Лицо явно недовольное. Есть что-то хищное в его внешности. То ли дикая уверенность в себе, то ли широкий, гордый разворот плеч, то ли внимательные, сканирующие тёмные глаза, то ли недовольно поджатые жёсткие губы.

И самое шокирующее… Я его знаю.

Вся спесь моментально сбивается тёмным взором. Это настоящее потрясение.

Мужской взгляд секунду назад был твёрд и тяжёл, как камень. А теперь вдруг наполняется неожиданным удивлением и сарказмом. Правая бровь смело ползёт наверх. Интересно, он подумал, что я опоздавшая сотрудница? Или нет? Он может знать, что я – жена Дениса и к работе в компании никакого отношения не имею?

Секретарь стоит вплотную у стены и что-то записывает. Незаметно придвигаюсь к ней. Шепчу тихо-тихо, потому что, вообще-то, это неприлично.

– Свет. А это кто? – ведь мне нужно понимать, что происходит. И где потерялся мой благоверный…

– Один из хозяев, – слышу осторожный, но чёткий ответ. Сердце замирает. – Партнёр Дениса Андреевича. Тот самый, чьё появление все ждали с трясущимися коленками. Николай Игоревич. Долохов.

Вот, оказывается, как. Николай Игоревич, значит. Тот самый, получается, Николай, который имеет равную доле Дениса часть. Тот самый, который…

На пару секунд наши взгляды вновь скрещиваются, а затем мужчина отворачивается и продолжает обличительный выговор:

– Если такой повышенный спрос, а многие люди хотели бы видеть, какой примерно результат они в итоге увидят, почему на всю территорию только один шоу-рум? – его голос необычайно глубокий. Мужчину все слушают, затаив дыхание. – Если заказчик уже готов сотрудничать с нами, это прекрасно! Но если, чтобы определиться, ему нужно взглянуть и «пощупать», какое изделие он получит на выходе, вряд ли он поедет колесить через весь город, собрав максимум пробок! Почему этим вопросом никто не занимался?!

Денис обсуждал со мной работу, когда находил время поделиться собственными достижениями. И я знаю, что в ближайшее время муж планировал открыть ещё пару демонстрационных залов.

Я не могу не вслушиваться. Властный, командный тон не позволяет отмахнуться и пропустить мимо ушей пламенную речь.

– Кто у нас отвечает за монтажный отдел? – вместо ответа тишина. – Почему везде такой бардак?! Мы столько денег потеряли на санкциях и штрафах! Возмещение ущерба – это в принципе дорого! Какого чёрта, скажите мне, из-за неправильных расчётов своих же специалистов мы должны сами выкупать двери, которые уже валяются на складе, ВНИМАНИЕ, ПОЦАРАПАННЫЕ! Это уже просто мусор, который даже к себе устанавливать нет смысла  и который по помойке плачет! В ближайшее время я этими вопросами займусь лично! Если люди своими местами не дорожат, нам дешевле вызывать на установку сторонних профессионалов, включая их услуги в стоимость индивидуальных проектов, а не переплачивать своим же «специалистам», за чью работу руки бы оторвать к хренам! – эффектная пауза.

К концу его речи мои глаза округляются. Я просто обалдела от сносящей всё на своём пути мужской мощи и негатива. Ого…

В переговорной не слышно ни звука. Гробовая тишина. Даже интересно, почему именно здесь? Неужели у него нет своего места? Вообще-то, я искренне надеюсь, что нет. Иначе это может означать только одно: этот человек здесь будет находиться постоянно.

Если всё так, как говорит Николай, то отчего муж не предпринимает меры? Он не из тех людей, кто привык сорить деньгами. Он тоже не любит подобный бардак. А если все замечания слишком преувеличены или являются всего-то непроверенными фактами, то почему Денис молчит и не возражает?

Обвожу взглядом собравшихся. И понимаю, что супруга среди них нет. Очень странно. Телефон выключен. На работу, как я понимаю, не приехал… Где он? Ни одну женщину он не поставит выше своей компании. Ни одну, даже меня…

Николай Игоревич дальше продолжает уже спокойнее. Но его обличительная речь всё равно никак не похожа на обычную планёрку.

Тихо-тихо, так чтобы ни одна душа, кроме секретаря, не услышала, я уточняю:

– Свет, а где Денис Андреевич?

– Не знаю, – отвечает уверенно, негромко, но чётко. – Его сегодня не было.

На сердце резко тяжелеет. У нас с мужем бывали и ссоры, и примирения. Да и вообще самые разные ситуации, но работа для Дениса – это святое. Если он до сих пор не приехал, то это неспроста.

– Ты ему звонила?

– Конечно, столько дел уже набежало. Телефон выключен. А вы не в курсе, что с ним?

Я, прижав указательный палец к губам, не издавая больше ни звука, медленно отрицательно качаю головой.

«Нежданный» хозяин и дальше продолжает распинаться. А я прокручиваю в голове возможные варианты.

В кои-то веки взял выходной? Или выпил лишнего вчера? Даже если он ночевал с женщиной, это не причина не приезжать в офис, где его все ждут.

– Не причина, ну разве что в постели ОНА не такая амёба, как ты…– подсказывает вконец обнаглевшее подсознание, вспоминая слова мужа. «Если бы не я, нас бы не было…»

А если не у женщины, тогда где? По идее, Денис может быть у мамы. С ней у меня лично отношения так себе. Не самые плохие. Но и видеться с ней я предпочитаю пореже. А может быть у сестры. Странно, конечно. Не приехать на работу…

И кстати, Денис вообще не пьёт. Ничего из спиртного. Поэтому вариант, что он просто пытается проспаться после нетрезвой ночи, рассматривать нет смысла.

Я не понимаю, что происходит. Мне кажется, даже после ссоры супруг должен был, как минимум, держать телефон включенным. Потому что работа для него превыше всего.

Нет, на Дениса это вообще не похоже. Что-то здесь не так…

Словесные пинки заканчиваются довольно скоро. И теперь полностью выжатые сотрудники как можно быстрее стремятся выскользнуть из кабинета. Потому как каждому отделу руководитель поставил ряд задач. И теперь коллектив с поникшей головой, но активным шагом пытается скрыться долой с глаз нового начальника.

А я считаю, что бежать, спотыкаясь, смысла нет никакого. Тем более, мне…

Тёмный взгляд устремлён только на меня.

Убегать от неприятностей не в моих правилах. И я просто жду, когда мы с мужчиной останемся здесь одни.

Когда это происходит, уверенным, тихим и спокойным, ровным голосом произношу:

– Даже удивительно. Никогда я раньше не сталкивалась с партнёрами мужа.

– Теперь столкнулась, что же тут удивительного, – безразлично пожимает плечами. – Как… позволишь обращаться к себе?

– Алеся. И лучше на ВЫ. А то заучит слишком уж фамильярно.

– И что же ВЫ, – он ставит ударение на этом слове, – Алеся, забыли на МОЁМ рабочем совещании?

По спине ползёт липкий холодок. Очень неприятно. Он заглядывает в мои глаза, при этом словно вытаскивает душу… Я совсем теряюсь под невидимым напором.

– Где Денис?

– А я почём знаю? Он передо мной не отчитывается. Судя по всему, перед собственной женой – тоже.

До меня только сейчас доходит осознание, которое бьёт куда-то в область солнечного сплетения. Денис не выходит на связь. Он не ночевал дома и не приехал на работу. И такого раньше никогда не было. Супруг в жизни такого себе не позволял!

Не поверю, что ради какой-то женщины он настолько изменил своим принципам! Никогда не поверю! Не такой Денис человек.

Цепким взглядом впиваюсь в лицо стоящего передо мной мужчины. Его губы недовольно поджаты. Между бровей проходит неглубокая складочка. Взгляд холодный. Изучающий. Неприятный. Поглощающий… Тёмный. Слишком тёмный и непроницаемый.

– Я повторяю вопрос. Где муж мой?

– Хммм, – он неприятно ухмыляется и складывает руки на груди. – Всегда могу узнать и даже пояснить, конечно. Но я не настолько бескорыстен. Что готова дать в ответ?

Сволочь! Тонкому, завуалированному смыслу от моего внимания не укрыться.

– Что за намёки?!

– Да брось, Алесь. Ты что такая верная и честная, да? Вот прям такая? – нет, он самым неожиданным образом нагло раздевает меня горящим взглядом!

– Вот прям такая! Что ты здесь забыл? Живётся скучно, да? Тебе что нужно? Компания? Её Денис не отдаст. Никогда не отдаст. Он её с нуля построил.

– Не отдаст? Смешно, да… Она уже моя. Представляешь? – короткая пауза, воздух между нами насквозь пропитан напряжением и уже через секунду сотрясается бешенством мужского голоса. – А своё я всегда забираю ОБРАТНО!

Не может быть… Я не верю… Просто не может!

– Ты что с ним сделал?

– Лично я ничего. А вот что сделала с ним ты…

– Ты не можешь вот так… просто вмешаться! Спустя столько лет! Когда Денис вернётся…

Закончить фразу мне не удаётся, потому что господин Долохов, не стесняясь, перебивает меня:

– Он уже не вернётся к тебе. Извини за прямоту.

Слова царапают по живому, в кровь разрезая то, что ещё остаётся от моей души.

Я высоко поднимаю голову, задираю нос и расправляю плечи. Делаю четыре шага вперёд. И останавливаюсь только тогда, когда между нашими лицами остаётся расстояние в пару сантиметров, благо я на каблуках.

От мужчины исходит приятный аромат ментола. Бодрый. Энергичный. Всегда в деле. Всегда начеку. Именно так я бы охарактеризовала стоящего рядом человека.

– Какое основания у тебя есть, – произношу чётко, громко и непримиримо, – для таких громких заявлений? Тебе что-то известно? А может, ты вообще руку приложил, чтобы кусок пожирнее оттяпать?

В его глазах ни тени сомнения. Лишь тяжёлая уверенность. Такая, какой бескомпромиссно прибивают к плинтусу. Суровое выражение лица. Плотно сжатые губы. От этого человека исходит холод. А всё вокруг покрывается инеем.

– Ты уверена, что доверяешь мне настолько и примешь любой ответ? Готова поверить на слово? Точно уверена?

Он не ответит. Никогда не ответит прямо. Я отказываюсь верить! Неужели они с Денисом ведут общее дело?! Да как такое возможно?! И уже не первый год! Что за чертовщина такая?!

– У тебя на лбу всё написано, Аль. А я ведь предупреждал.

– Ненавижу…

– Когда ты извивалась и надрывно стонала подо мной в последний раз, ты говорила то же самое.

Глава 4

Я даже в лице не меняюсь, но… это удар ниже пояса. Сильный. Сокрушительный. Нежданный. Я хорошо помню ту самую ночь. Я на всю жизнь впитала вкус собственных слёз и ощущение горькой утраты. А ещё то самое чувство, когда не получается насытиться любимым человеком… Тем, кто сейчас стоит прямо передо мной.

Только к чему это всё сейчас?

На всякий случай я предусмотрительно увеличиваю расстояние между нами.

– Знаешь, как часто я вспоминал твои губы? Твоё дрожащее дыхание? Почти каждый день.

– И почти каждый день сожалел, что сам же от меня и отказался, – иронично выгибаю бровь. Понятия не имею, что сейчас делаю. Нужно просто развернуться и уйти. Вестись на такую нехитрую провокацию… в общем, саму себя не уважать.

– Не поверишь, но да. Сожалел.

– Мы всё обсудили ещё тогда. Ты свой выбор сделал. Причём не в мою пользу.

– И всё равно пошла за мной.

Да, пошла. А теперь могу с уверенностью сказать. Если бы у меня была возможность отмотать время назад, никогда бы я не повторила совершённой ошибки.

– Смотреть на тебя тошно…

– Я предупреждал. Ещё тогда. Я сказал, что вернусь за тобой.

– А я сказала, что не буду ждать.

– Как видишь, мы оба сдержали слово. Я здесь. А ты замужем.

– Да брось, Коль. Спустя столько лет ты вернулся не за мной. А присвоить компанию Дениса.

– А я всегда считал, что ты знаешь меня намного лучше.

– Хватит, – Господи, не понимаю, почему я ещё здесь. Весь этот бред пора заканчивать. – Денис тебе своего не отдаст. Можешь даже не пытаться увеличить свою долю.

– Я уже сказал. Я вернулся за тобой.

– Избавь меня от этого, ради бога. Семь лет из жизни не выкинуть. Теперь у меня другой мужчина, – мой брак трещит по швам. Не сегодня, так завтра от него останется одно воспоминание, но Коле об этом знать вовсе не обязательно.

– Это ненадолго, поверь. Сейчас разводят достаточно быстро, хоть меня никакая печать в твоём паспорте вообще нихрена не смущает.

– Да кто бы сомневался, что слово «чужая» применительно к женщине так мало для тебя значит.

Моя жизнь, моя опора, моя семья дала основательную трещину задолго до сегодняшнего дня. Но на своём я буду настаивать до последнего. Я Колю знала достаточно хорошо. И если он остался таким, как прежде, то отступится он нескоро. Вопрос: от чего?

– Просто знай. Меня это не остановит.

Мне нужно всё высказать сразу. Как можно популярнее.

– Я ещё раз повторяю. У меня своя семья. Своя жизнь. У меня любимый мужчина, – на этом слове его глаза темнеют, а взгляд становится жёстче. – А ты для меня никто. Нам вообще разговаривать не о чем.

– Какое красивое слово. Семья. Я всегда с тобой хотел её создать. Жаль, не успел. А твоя, кстати, где, я не понял? Твоя семья? Где благоверный твой? – я не пойму, с чего он издевается? – Дети-то где, Аль?

Он знает настолько много? В курсе, что у нас с Денисом детей нет? Картинка не складывается совсем.

Он всё это время был в тени где-то рядом? Вёл с моим мужем общий бизнес, но на арену вышел только сейчас?

– А тебя, кстати, моя жизнь вообще не касается, – возвращаю его саркастический тон. И напускаю на себя скучающий вид. Уже собираюсь развернуться и выйти из переговорной, но…

– Ты до сих пор не научилась скрывать эмоции. Слишком честная. Всё такая же искренняя. Ты для меня, как открытая книга. Я каждый твой шаг наперёд знаю.

Я молчу, не зная, как реагировать. Хочется замахнуться и треснуть по его наглой физиономии, прочертив бордовые полосы. Стереть высокомерное выражение лица с наигранным участием, припоминая всю ту боль, через которую он меня заставил пройти. Но вместо этого я лучше выйду молча, оставив его одного в этих удушающих стенах.

– Давай.

Резкий тон заставляет меня поджать губы. И напрячься.

Чего он ждёт от меня?

– Давай же. Ударь меня. Ты же этого хочешь. Разодрать мне лицо в кровь. Ну же… я с удовольствием буду носить твои следы на коже… Вперёд, не стесняйся, – его поза расслаблена, на губах играет едва заметная ухмылка. Этот мужчина удивляет меня даже сейчас.

Весь запал вдруг куда-то исчезает. Просто испаряется. Я чувствую невероятную усталость.

В последнее время морально я нахожусь в точке кипения. А сейчас ощущаю, что внутри вдруг всё опустело. Мне бы лучше вообще с ним не говорить. От Долохова нужно поскорее отодвинуться и ни в коем случае не прикасаться. Потому что он обязательно ответит мне.

Нет. Конечно, он никогда не ударит. Он просто завалит меня на ближайший стол, попытавшись задрать одежду. Всё это мы с ним уже неоднократно проходили. Наши ссоры были не такими яростными, как страстные примирения.

Я тоже многое о нём помню. Помню нас, какими мы были раньше.

– Я тебя даже до стола тащить не буду. Прямо здесь нагну, Аль. Так, как мечтал. Каждый день мечтал из прошедших семи лет, – больше всего добивает необъяснимая тоска и печаль его слов. Удивительно чувствовать такую печаль в мужском голосе. И странно. – И мне плевать, что ты замужем. Потому что я мысленно уже все кости твоему Крецкому переломал. Давно.

– Ты больной?!

– Смотря, с какой стороны посмотреть.

– Да с какой не посмотри!

Нет. Я к такому не готова. Это для меня слишком. И в такие игры я играть не привыкла.

– Я уже не та девочка, с которой ты можешь сделать всё, что вздумается. Я выросла и превратилась в женщину, с чьим мнением необходимо считаться.

– Да, я вижу. Но я помогу тебе изменить своё мнение обо мне.

Уверенный шаг в мою сторону.

Что за глупости? Не слишком ли поздно играть в кошки-мышки?

Невозмутимый вид этого мужчины выбил из меня дух, как только я узнала своего бывшего любовника в человеке, который так рьяно отчитывал своих подчинённых.

А теперь он нарочно медленно приближается ко мне.

Мне бы бежать отсюда подальше. Я ведь не обязана ему ничем.

Сейчас я просто отвернусь и пойду в сторону двери. Молча. Опущу вниз металлическую ручку и преспокойно выйду в коридор, а Коля вряд ли за мной последует…

– Вверх поднимай.

Кажется, что каждый раз ему удаётся ввести меня в ступор заново.

– Ты о чём?

– Ручку, чтобы дверь открыть, нужно наверх поднять.

С какой это стати? С ручкой никогда раньше не было проблем.

Но на самом деле меня беспокоит другое. Как ему удаётся знать, о чём я думаю?

Тяжело сглатываю, и, не сводя взгляда с хищного мужественного лица, я медленно отступаю назад. Я, наверное, из ума выжила, потому что реально ожидаю «нападения», невольно вспоминаю его руки на своём теле. И самое страшное, если Коля понимает ещё и это…

Какое-то помутнение рассудка. Ей-богу.

Спокойно разворачиваюсь и, приподнимая ручку вверх, открываю дверь.

Не обманул.

Ещё пять минут, и я окажусь в безопасности своей машины.

С глупой надеждой вновь набираю номер супруга, но в ответ раздаётся лишь холодный, автоматический голос оператора, сообщающий, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети.

Неужели где-то Денису так хорошо, что он с высокой колокольни плюёт абсолютно на всё? Или есть что-то ещё?

Глава 5

С работы я освободилась только около восьми вечера.

На всякий случай вновь набрала номер супруга. Безрезультатно. Ужасные мысли приходят в голову. Лучше уж пускай он будет с другой, чем с ним что-то случится.

Я решила поговорить с родственниками мужа и позвонить его маме и сестре. Аккуратно пояснить, что у Дениса проблемы с телефоном, и некоторое время придётся налаживать связь, восстанавливая старую сим-карту. Потому что о них он вряд ли подумал. А его мама, не дозвонившись, точно перепугается. Это нехорошо.

Свекровь повздыхала-повздыхала и попросила передать ему трубку. Мдаа… Он не у неё.

Сестра сказала, что разговаривала с ним несколько дней назад, и он был в довольно взрывоопасном состоянии.

– Поругались?

– Нин, не хочу об этом. Он не заезжал?

– Нет. Если буду разговаривать, передам, что ты искала. А что, телефон отключил?

– Угу…

– Странно, он обычно так никогда не делает, у него что ни свободная минутка, так звонок с работы.

Можно подумать, я сама об этом не знаю.

– Да, я в курсе. Серьёзно поругались, поэтому… Он хлопнул дверью. А я переживаю, но бежать за ним не могу, – это самое безобидное и определённое объяснение, что я могу себе сейчас позволить.

– Лесь, да он сам потом приползёт.

– Всему есть предел.

– Ладно, я своему старшенькому засранцу мозги вправлю, как дозвонюсь.

– Не надо. Ты просто черкани мне сообщение, когда он объявится. И всё. Этого будет достаточно, – а я подготовлю ему тёплый приём.

– Без проблем. Я сейчас маме наберу. Может, он у неё.

– Нет его там, я звонила.

– Слууушай, а может, он на завод уехал? А телефон потерял? – ну, да, конечно, учитывая наш разговор накануне. – Он говорил, что у него там какие-то проблемы. Стекло трещит, по срокам не укладываются. Леська, ты не накручивай!

– Стекло трещит…? – вторю рассеянно.

Странно, закалёнка* никогда не трещит, не бьётся. У Дениса таких проблем отродясь не было. Раньше… Пока Коля не появился.

Прим. Автора: Закалённое стекло* – листовое стекло, получаемое нагревом до температуры закалки (650—680 °C) с последующим быстрым равномерным охлаждением холодным воздухом с обеих сторон.

Безопасное и механически прочное. Разбиваясь, такое стекло разрушается на множество мелких осколков с тупыми гранями, которые не способны причинить серьёзные травмы (за исключением, попадания в глаза). Единственной уязвимостью такого листового стекла является чувствительность к ударам в торец. Подобный эффект часто используется в дизайне (пример: трехслойные столешницы или двери с эффектом «битого стекла»).

Закалённое стекло не подлежит резке, сверлению и другой механической обработке.

Источник: https://ru.wikipedia.org/

– Ну да, в последний раз он при мне общался с кем-то по телефону. Фамилия ещё такая звучная. Громкая, но как будто глухая, – в голосе появляется улыбка, значит, Нине пора бежать. – Простая, а вспомнить не могу.

– Долохов, – произношу тихо, буквально выжимая из себя каждую букву.

– Ааа! Точно! Динька так орал на него, я даже в другую комнату сбежала. У меня чуть уши в трубочку не свернулись от ненормативной лексики. Всё, Лесенька, мне пора бежать!

– Хорошо. Нин, не забудь обо мне.

С упавшим сердцем отключаю вызов. На ватных ногах иду в коридор. Одеваю куртку и вбиваю себя в кроссовки. Трясущимися руками цепляю ключи от машины и выхожу из квартиры, параллельно несколько раз набирая номер супруга. Но хватило бы и одного, потому что холодный ответ остаётся неизменным:

«Абонент выключен или находится вне зоны действия в сети».

Всё это невозможно давит на мою психику.

Не могу находиться дома. Мне нужен глоток свежего воздуха.

Я запуталась. Я не понимаю. Почему именно Денис? Почему именно этот бизнес? Как вообще так сложилось, что они с Долоховым стали партнёрами?

Супруг никогда по этому поводу не распространялся. Говорил всегда коротко и ясно. Нашлись люди, готовые вложиться в обмен на долю. Всё. А с другой стороны… какая уже разница.

И дело даже не в уставном капитале и объёме официальных вложенных средств.

Вся фишка в реальных финансовых влияниях и денежных потоках. На самом деле, фирма работает хорошо и приносит немало. Настолько немало, что реальную прибыль всегда приходится подтасовывать по бухгалтерским отчётам. Но изначально, при регистрации фирмы капитал и реальные влияния в компанию, которые заставят её работать, это диаметрально противоположные понятия.

Я точно знаю, что Денис предложил немалую сумму одному человеку за возможность эксклюзивной региональной работы с заводом по производству закалённого стекла. И я в курсе, что в соседних регионах недавно Денисом были открыты филиалы: три офиса продаж, несколько складов и гаражей для автотехники.

Однозначно, здесь что-то не так. Денис никогда бы по собственной воле не бросил фирму на неграмотного управленца. А что Долохов именно такой, я не сомневаюсь.

Сегодня я ещё пару раз звонила супругу. Бесполезно. Понимала, что ситуация не улучшится, но, тем не менее, можно было бы многое ему высказать.

Вообще хочется поговорить. Хоть с кем-нибудь. Хотя бы парой фраз перекинуться и отвлечься от своих беспорядочных мыслей. Не зная, с кем перезвониться, набрала номер Кати.

Не отвечала она долго. А когда подняла трубку, голос был странно-заспанным. И чуть охрипшим.

– Лесик, привет.

– Спишь что ли? – да, в моём тоне звучит дикое удивление. А как ещё? Она вечно жалуется, что её постоянно дёргают рабочими звонками, даже когда она в отпуске, без неё на работе ничего не могут. Удивительно, когда она не поднимает трубку мгновенно. После первого же гудка.

Обычно она на связи двадцать четыре на семь. И мужика у неё нет из-за этого же. Ей обычно некогда, у неё всегда работа на первом месте. Случаются в её отлаженной жизни короткие интрижки, но мечтает она, конечно не об этом. Она до сих пор верит в чистую, искреннюю, светлую и неожиданную любовь.

– Разбудила?

Сонным, неимоверно заспанным голосом подруга отвечает:

– Ой, Лесик, приболела. Вот и отлёживаюсь.

– А чего телефон не выключила?

– Себе дороже, мне потом разгребать больше, если не отвечу. У тебя что-то срочное?

– Да нет… – самый дурацкий ответ, знаю.

– Так да или нет? – в голос подруги пробираются весёлые нотки, а я не знаю, что ответить. Да, случилось. Нет, рассказывать не буду.

Просто хотелось перекинуться парой слов ни о чём.

– Всё нормально. Я хотела заехать вечером, но раз бы болеешь…

– Не-не-не, даже не думай, у меня температура высоченная, и горло болит жутко, подхватишь ещё… заразишься. Я лучше сама заеду как-нибудь попозже.

– А ты давно болеешь?

– Пару дней уже дома валяюсь.

В голове срабатывает какой-то щелчок, но какой конкретно, я не успеваю уловить.

– Ладно, выздоравливай, созвонимся.

Заеду к маме. По дороге заскочу в детский магазин, куплю Никитке пару раскрасок с машинками и наклейки. Он их обожает.

А мне нужно хоть с кем-то поговорить. Я так не могу уже…

Набираю заветный номер и, услышав родной голос, сразу заявляю:

– Мам, я заеду скоро. Где-то через часик нормально?

– Вообще, конечно, нормально, но у меня форс-мажор. Клиентка не сможет приехать на примерку, а ей заказ нужен кровь из носа через пару дней. Поэтому я сейчас к ней еду сама. Так что дома никого нет. Алечка, я же столько раз тебе предлагала. Взяла бы ключи, дождалась бы меня.

– Нет, мам, всё нормально. В другой раз. Не отвлекаю…

Отключаю вызов. Видимо, придётся возвращаться домой и опять топиться в мёртвой тишине собственного «домашнего уюта».

Глава 6

– Когда ты от него уйдёшь?

Я сама не поняла, как успела отворить дверь и впустить Долохова в квартиру, а теперь он уверенно разбавляет моё одиночество, стоя на пороге, потому как приглашать его пройти я точно не собираюсь.

Скольжу ошеломлённым взглядом по лицу, которое давным-давно мне казалось верхом привлекательности, мужественности и красоты.

– С чего ты взял, что имеешь право задавать подобные вопросы?

– С чего ты взяла, что я куплюсь на твои отговорки?

– Что тебе нужно?

– Хотел увидеться.

– Мы с тобой не друзья. Не коллеги. Не родственники. Ты не можешь просто так зарулить в гости.

– Ты меня так плохо знаешь?

– Это ты меня плохо знаешь. Если сейчас вернётся мой муж, он меня не поймёт.

– Во-первых, я всегда смогу объяснить доступно. Во-вторых, он не горит желанием возвращаться домой, ты и без меня об этом знаешь. А в-третьих… ты сама не хочешь, чтобы я уходил. Не хочешь сейчас оставаться одна.

Я не знаю, куда мне деваться от правды. Той самой, которая грызёт изнутри. Которая на всю мощь кричит:

«Неспроста Долохов вышел из тени…»

– Пригласишь пройти? – он прожигает меня тёмным взглядом. Бесовским. Наглым. И таким знакомым…

«Помнишь, как он заправлял тебе прядь волос за ухо?»

– Проваливай, – киваю на дверь. С Колей иначе нельзя. Хотя… с ним и такая настойчивость и жёсткость не всегда «прокатывали».

«А Денис сейчас где-то там… С другой… Развлекается и вряд ли вспоминает о том, что у него есть жена…»

Я громко сглатываю, не в состоянии спрятаться от своих мыслей. От них не убежать и не скрыться. И они причиняют почти физическую боль.

Долохов упрямо складывает руки на груди. И саркастически выгибает левую бровь. Ну вот, что и требовалось доказать. Припёрся ко мне домой. Ещё и устанавливает свои правила.

– Ладно. Давай по существу. Ты хотел увидеться. Увиделся?

– Ты куда-то торопишься?

– У меня через час встреча.

– Без проблем. Всё понимаю. Могу подкинуть.

– Коль. Я на машине. Разберусь без тебя. Скажи, ты совсем не отдаёшь себе отчёта, что твоё появление… не совсем нормально?

– Не совсем нормально другое. А это вполне ожидаемо.

– Чего ты хочешь от меня? – продолжаю аккуратно обходить его упёртость. Плавно выводя разговор в нужное мне русло. Грубить или иронизировать нет смысла. С этим… бесполезно. Только мягко и аккуратно гнуть свою линию.

Но как только я замечаю его тяжёлый, потемневший взгляд, тут же мысленно хлопаю себя по лбу, потому что понимаю: оступилась…

Ну только не это!

Я отхожу на шаг назад, пытаясь понять, насколько далеко он рискнёт зайти.

Долохов скидывает с себя ботинки и неуклонимо приближается ко мне. И только сейчас я понимаю: достаточно далеко.

Так и двигаемся. Я опасливо отступаю назад. А он прёт напролом и наступает на меня.

Когда отходить уже стало некуда, я останавливаюсь и задираю голову. Понимаю, что опасно. Понимаю, что всегда раньше тонула в его хищном взоре. Но ничего не могу с собой поделать. Ведь не факт, что он решится до меня дотронуться.

Вопреки моим мыслям Долохов кладёт ладони на мои плечи и медленно опускает до локтей.

Наивная. Глупая и наивная. Дотронется. Факт. Ещё как дотронется. Он уже ко мне прикоснулся…

От волнения дыхание сбивается. Вырываться нет смысла. От этого человека не убежать. Пока он сам не позволит, расстояние между нами не увеличится. Что бы я ему ни сказала. Сколько бы усилий оттолкнуть ни приложила.

– Так когда ты от него уйдёшь?

Хорошо, челюсть на месте. А ещё чуть-чуть, и она точно со стуком грохнется на пол.

– Не к тебе ли случайно?

– Нет, конечно. Не случайно, а вполне осознанно. И намеренно.

Его ладони плавно движутся вниз, заставляя руки разогнутся в локтях. Если он скользнёт ниже, то поймает меня за бёдра.

– Коль. Ты ворвался ко мне домой. Предлагаешь несусветные вещи. Хочешь затащить меня в постель, которую я делю с мужем. Ты считаешь, это адекватное поведение?

Брыкаться, кричать, вести себя, как полная истеричка, смысла нет. Вот правда. С Долоховым у меня это ни разу не прокатило в прошлом. Хотя раньше я грешила этим. Пару раз точно было.

– Разумеется, нет, – сейчас на удивление отлегло. Не ждала такого ответа. – Я хочу тебя затащить в свою постель. Но никак не мять простыни Крецкого.

Его руки плавно перемещаются на моё тело. На мне платье, ещё ведь на работу нужно успеть. И я собиралась заранее.

А мужчина жадно изучает моё тело.

– Что смотришь? Забыл, какая я?

– Наоборот, помню.

Обхватываю пальцами его запястья и с невозмутимым лицом, пытаясь оторвать от себя настойчивые мужские пальцы, произношу:

– Пойдём. Я провожу тебя.

Цепляюсь взглядом за его губы, допуская невероятную ошибку.

Долохов подаётся вперёд, резко сжимая ладони, и за бёдра притягивает к себе. Моё дыхание сбивается от неожиданного движения.

В его взгляде уверенность, твёрдость. Он не отступит.

– Не трудись. Я сам знаю дорогу.

Его губы накрывают мои. Коля жёстко проталкивает язык ко мне в рот, наваливаясь на меня. Не позволяет отстраниться или отвернуться. Мои руки он держит крепко.

Дышать тяжело. Сопротивляться ещё сложнее.

Я считала, что мужчину достаточно легко оттолкнуть. Я была уверенна, что силу он применять не станет. Я не знала, что он может быть НАСТОЛЬКО настойчивым.

Но узнала только что.

Он прижимается ко мне. Не позволяет отстраниться. Я чувствую эрекцию.

И поднимаю обречённый взгляд на мужчину. Неприятно жутко, но он не подвинется.

В его глазах тоска и какая-то непонятная мне эмоция. До конца неясно, что именно плещется в глубине грустного бархатного взора.

– Зачем?

– Лучше не спрашивай, котёнок.

По сердцу резануло очень сильно. Он – единственный, кто так меня называл. Почему Денис в моменты непонимания и особого напряжения не мог вот так прижать меня к себе и просто не отпускать? Нет, ему проще хлопнуть дверью. И опуститься до того, чего не прощают…

Стараюсь отстраниться от воспоминаний. Но Коля обнимает ещё крепче. Чувствую всё тот же терпкий запах, от которого у меня срывало крышу когда-то и сердце замирало от нежности к мужчине, бросившего меня много лет назад, когда душа сломалась, а я не скоро ещё научилась доверять кому-то.

Пытаюсь хоть немного оттолкнуть его и поднимаю голову, заглядываю в тёмные глаза и вижу расширившиеся зрачки. Похоть – это всё, что я могу разглядеть.

– Ты совершаешь ошибку. Ты понимаешь это?

– Я её исправляю, Аль.

– Убир…

Не успеваю закончить фразу, как мужчина вновь накрывает мои губы в изголодавшемся поцелуе, теперь более мягком, медленном, чувственном…

Мы на кухне. Рывок и я уже сижу на столе, чувствую, как Долохов прижимается ко мне пахом.

Он уже задрал платье. Я яростно вцепилась в мужское запястье двумя руками. Не понимаю, чего ожидать от Коли. Силу он раньше никогда не применял. Да и смысла не было.

Моё тело в ловушке. Когда всё же удаётся отвернуться и вздохнуть, я неконтролируемо повышаю голос:

– Совсем с катушек съехал?! Придурок! Отойди от меня!

Он словно не слышит. Или не слушает намеренно. Продолжает медленно скользить губами вверх, по ключицам, к шее.

До моего слуха доносится тихий, ласковый шёпот.

– Ты моё искушение, – страшные слова. Если бы я их услышала тогда… я бы просто потеряла голову. Но уж точно не сейчас. – Ты только моя. Считай, что нет у тебя больше мужа.

Всего несколько секунд мне понадобилось, чтобы спрятаться за непреодолимую стену. Холод и лёд. Вот и всё, что между нами осталось.

– Отойти, Коль, – ладонью отталкиваю его в сторону. Легко. Слишком уж легко. Он сам мне позволяет отстраниться. Да, именно позволяет, сама я его даже и с места не сдвинула бы. Это мы тоже уже с ним проходили.

– Аль…

Я стараюсь увеличить расстояние между нашими телами, но мужчина вдруг резко хватает меня за запястье и неумолимо притягивает снова.

– Оставь ты меня! Не трогай. Мне противно даже стоять с тобой рядом.

Уверена, он сейчас скажет в ответ что-то столь же резкое, попытается ранить словами, но у меня уже иммунитет. От меня огромное спасибо за это им с Денисом вдвоём.

Но вместо этого, под моим ошарашенным взглядом Долохов мягко пленит мою ладонь, медленно подносит ко рту и целует тыльную сторону, плавно поднимаясь губами выше.

Вырываю руку и показательно вытираю её.

– Зачем явился? К Денису?

– К тебе.

– Что нужно?

Он не отвечает, но его взгляд скользит по моим плечам и груди, ласково обнимая.

– Ты знаешь ответ.

– Я не виновата, что у тебя стоит на жену делового партнёра.

– Мне почти больно от тебя это слышать.

Прекрасно. Значит, мы, спустя столько лет, «почти» квиты.

– Мне на твои чувства плевать. Руки держи при себе. И вали отсюда.

– Можно тебя подвезти? – какой же он непробиваемый! Денис был бы уже на грани срыва, а этому хоть бы что!

– Ты ведь умеешь читать мысли. Угадаешь ответ?

– Нет.

– Верно. С первого раза.

Отворачиваюсь, направляюсь в коридор и бросаю через плечо:

– Приятного вечера.

Раскрываю дверь и жду, пока он приблизится.

– Аль, я вообще-то поговорить хотел.

– А у тебя была возможность. Но ты уже использовал отведённое время не по назначению. Уходи.

Он молча вбивает себя в туфли и выходит прочь, не оглядываясь.

Прежде чем два раза провернуть ключ в замке, я прижимаюсь лбом к прохладной гладкой поверхности двери.

Что же это…?

Глава 7

О том, что произошло вчера, я запрещаю себе думать. О мужских руках на моём теле, тем более…

Нахожусь в полной прострации.

Денис не вышел на связь.

Копаюсь в интернете и ищу интересующую меня информацию.

«Порядок развода и соответствующие документы».

Всё. Дороги назад у нас с мужем, очевидно, больше нет. Мосты догорели. Реанимировать наш брак не получится. Да есть ли желание? У Дениса точно нет. И меня не интересует, что там у них произошло с Долоховым!

Я не хочу жить так, как сейчас. А вернуть всё то, что было раньше мне кажется абсолютно нереальным. И муж сам перешёл запретную грань. Я ему никогда не изменяла даже в мыслях. Вообще ловлю себя на мысли, что последние несколько дней мне спокойнее. Без него лучше, чем с ним.

Сегодня у меня было две клиентки. Обращаются они ко мне стабильно при смене сезона.

Свою работу я люблю. Моя профессия звучит гордо и пафосно: стилист-имиджмейкер. Но я всегда сокращаю. Стилист – это консультант, который помогает создавать образ. В моей работе очень важно всегда точно определять вектор работы с клиентом.

Самые первые курсы по созданию образов я начала посещать, когда в моей жизни был Коля. А потом как-то зацепилась и влюбилась в эту непередаваемую атмосферу. Колористика, направления стилей, луки, фасоны, цветотипы, разбор гардероба, правила сочетания аксессуаров, шоппинг-сопровождение – со всем этим я сталкиваюсь ежедневно. Не могу назвать работу вечным праздником, но для меня это отдельный мир и я отдаю ему себя всю. Но работа есть работа, и выматывает она ничуть не меньше любой другой.

В сон клонит, сил никаких нет. И глаза устали.

Сижу на кровати и медленно расчёсываю волосы перед сном. Устала сегодня… Ещё и умудрилась (мне просто необходимо было отвлечься) составить наметки нового марафона. Я сотрудничаю с парой блогеров, поэтому приходится придумывать новые «фишки» и то, чем можно заинтересовать людей и привлечь новых клиентов. Да-да, сейчас такая «движуха» в Инстаграм и Ютуб вошла в моду. И под это приходится подстраиваться, хоть и не всегда хочется.

Оживает телефон. Звонок поздний, но не из разряда «неприемлемо». Я знаю, что это не муж, но всё равно со всех ног несусь к зарядному устройству, отсоединяя провод и, увидев неопределенный номер на экране, взволнованно отвечаю:

– Алло!

– Привет…

Изнутри бьёт мелкая дрожь. Этот голос… Я слышала его во снах раньше. Купалась в его интимности и глубине. Моя жизнь давно уже изменилась, но этому голосу, несмотря ни на что, удаётся вскользь колыхнуть душу.

Я узнаю его из тысячи. Томные, бархатные интонации ласкают своей мягкостью и позволяют купаться в заливах обволакивающей мужской нежности. Но я как никто другой точно знаю, всё это не соответствуют по духу моему собеседнику. От этого осознания никуда не скрыться. Фальшивая, приторная сладость тона заставляет морщиться.

С ответом я не успеваю.

– Знаю, что ты против. Но я решил тебе позвонить.

Я заставляю себя придать твёрдость тону.

– Не собираюсь с тобой ничего обсуждать.

– Погоди ты, не кипятись, – вот это уже привычнее. – Я по делу.

– Да ладно?! Интим-услуги не по этому номеру, договорились?

– Моей сестре срочно потребовался хороший стилист. Вот я и подумал…

Оооо, нет уж. Спасибо. Мне такого счастья не нужно.

– Я бы и рада помочь, вижу, что дело крайне важное, – держусь изо всех сил. Тааак, спокойно, аккуратненько. Сарказм убираем. – Но у меня ни одного окна. Всё расписание забито на год вперёд.

– Аль, ну ладно тебе. Я же серьёзно.

– Ой, ошиблась. На два года. И не смей ко мне больше приближаться. Я замужняя женщина, Долохов!

Отключаюсь, не желая оказаться втянутой в дальнейший разговор. Опять. Для меня это чревато…

И Денис больше не сможет меня оградить. У него теперь другие интересы.

На всякий случай, я вновь набираю номер мужа. Ситуация не меняется. Сколько это ещё будет продолжаться?

Утро наступило как-то уж совсем неожиданно. Кажется, что я только-только глаза закрыла.

Через час, в полной боеготовности и со свежим макияжем, выхожу на улицу и быстрым шагом направляюсь к своей машине.

Замечательно. На «лобовухе» возле дворников лежит веточка лаванды. Всего одна. Всё вроде бы прилично: скромно и «тихо». Ни записки. Ничего. Но сердце замирает. И летит куда-то вниз. В пропасть.

Кроме Коли её подарить некому. Душа выворачивается наизнанку от воспоминаний. Уверенно вбиваю его номер в память телефона.

Открываю диалоговое окно, отправляю короткое смс:

Я: «Можно вопрос?»

Занимаю водительское сидение и аккуратно закрываю за собой дверь.

Долохов: «Разумеется».

Я: «Что нужно сделать, чтобы я тебя не видела в своей жизни?»

Долохов: «Я освобожусь около 7 вечера. Встретимся и обсудим варианты. Откуда тебя забрать?»

Я: «Предложение не принимается. И не нужно мне ничего дарить. Муж не оценит».

Долохов: «Разлюбила лаванду?»

Я: «Повторюсь. Муж не оценит».

Муж вообще-то уже и так мало что ценит.

Долохов: «Повторюсь. Считай, у тебя его больше нет».

По спине ползут мурашки. В голове крутится лишь один вопрос. Может ли Долохов иметь какое-то отношение к тому, что супруг не выходит на связь?

Я раньше даже не рассматривала вариант, что с мужем что-то случилось. А теперь… Слова Долохова заставляют насторожиться.

Не мог он. Коле это ни к чему. Конечно, не мог! Господи, о чём я думаю вообще! Денис «всего-то» гуляет в очередной раз. Просто сейчас он решил проехаться по мне по-взрослому…

Перевожу взгляд на крохотные фиолетовые цветки. Трепетно поглаживаю веточку и подношу к лицу. Вдыхаю нежный запах.

Мне очень жаль эту прелесть, но я вынуждена отложить символ прошлого в сторону и оставить прямо на тротуаре.

Кладу руки на руль. Проходит минута. «Завожусь». Сквозь окно поглядываю на одинокую веточку. Да пошло оно всё большими шагами! Кому какое дело?! Я просто люблю лаванду вот и всё! И мне неприятно её выбрасывать!

Распахиваю дверь, выбираюсь наружу и цепляю росточек.

В книге засушу и положу на полку с вещами. Как всегда делала давным-давно.

Глава 8

Вновь раздаётся звонок мобильного.

Мама. Как же я забыла?!

– Привет, мам! Прости, я отвлеклась и не перезвонила. Всё хорошо?

У папы было плохо с сердцем. С тех пор, как его не стало, скоро будет уже почти четыре года.

Я у них появилась рано. Очень рано. Мама родила меня в семнадцать. Несмотря на это, у них с папой всегда была крепкая, счастливая семья. Брак всем на зависть. Вот только после меня с детьми всё никак не получалось. Всю жизнь они пробовали. Пытались. Родители так отчаянно хотели второго малыша, особенно папа.

Смерть отца была очень серьёзным ударом для всей семьи. Больше всего – для мамы. Она ходила бледная, как тень. Долгое время не общалась даже со мной. Разговаривала, а в глазах слёзы. Почти сразу после смерти папы мама узнала, что беременна. Это, пожалуй, был для неё самый большой подарок в жизни.

Нет, я не завидую. Просто знаю, что это такое. Искренне, безмерно, всей душой желать ребёнка… Когда не получается.

За маму я очень рада, вот только растить Никитку она вынуждена одна. Очень жаль, что папа не дождался этого момента. Мы с Денисом всегда помогали, как могли, не только финансово. Даже сейчас периодически то в больницу надо, то лекарства завезти, то посидеть с Никиткой.

С самого начала я очень переживала, чтоб с малышом ничего не случилось, ведь смерть папы слишком уж маму подкосила. Но, несмотря на возраст, беременность протекала хорошо.

А когда мама родила… Нет, я, конечно, очень была за неё счастлива. Правда, была! Но Денис смотрел на ребёнка такими глазами, что я чувствовала себя неполноценной. А сделать ничего не могла. У нас с мужем всё также не получалось. И никакое лечение не помогало. Как на небесах распределяется способность иметь детей, мне лично неясно до сих пор.

Мама часто ходила грустная. И даже, как будто, затравленная. Но оно и понятно. Осталась без мужа. Ребёнка надо поднимать и ставить на ноги. Воспитывать, учить. Всё самой. На самом деле, это не такая большая беда, тем более что у неё есть я. Намного страшнее, что папа своего долгожданного малыша так и не подержал на руках. И даже не увидел ни разу. Я искренне надеюсь, что он смотрит на них с небес, улыбается и радуется, что с ними всё хорошо.

Всю жизнь мама проработала швеей. А последние несколько лет стала шить одежду на заказ, запасаясь лекалами, журналами, фурнитурой и оптимизмом. В общем, в декрете мама не бедствовала. Но и не шиковала. Если вдруг что, то я всегда готова бескорыстно помочь любимым. Тут даже вопрос никогда не стоял. И даже Денис всё понимал и не слишком противился, если я (очень редко, кстати!) его «напрягала».

Сейчас на душе так тяжело, что даже ни с кем говорить нет желания, но…

Мама звонила вчера, а я не захотела общаться. Слишком много мыслей было в голове. А сказать нечего.

– Алечка, как ты, доченька?

– Даааа… я-ааа… нормально. Всё нормально, мам, – не говорить ведь ей, что у меня проблемы с мужем вплоть до развода. А сам Денис ночует неясно где. И неясно с кем. Худший вариант я вообще не рассматриваю. Я не верю, что с мужем могло что-то случиться. – Как вы с Никиткой?

– Мы хорошо. Он проникся к аппликации в последнее время. Аль, не хочешь заехать?

– Нет, мам. Правда, не до этого. Устаю сильно. А так хорошо всё.

– Точно? – спрашивает настороженно. Чувствует, что я изворачиваюсь.

Прости, мам, к откровенности не готова… и я не соглашусь. Не хочу. Сил нет улыбаться, а обманывать, глядя прямо в любимые глава, просто не смогу. Не сдержусь.

– Точнее некуда. Не до того мне сейчас.

– Ладно. Как Денис?

– Он тоже… устаёт, – не знаю, что ещё сказать. Напряжение моего тона не ускользает от её внимания. Я, чтобы избежать дальнейшего разговора, смело перевожу тему. – Как твои заказы?

– Работы много. Приходится поздно вечером за машинку садиться. Шумно, но Никитка привык уже – крепко спит.

– Хорошо. Вы молодцы. Если что-то надо, ты только скажи, мам. Я примчусь, как смогу.

– Ничего не нужно, Алечка. Я хотела сказать тебе… Никитку на выходные не надо забирать, я, помнишь, просила? У меня отменились дела.

Спрашивать не решаюсь. Не моё это дело. Но у мамы явно появился мужчина. Не хочется лезть не в своё дело. Мне бы за неё порадоваться, но у самой на душе такой тяжёлый камень, что не получается почувствовать искреннее счастье за родного человека. Мама у меня молодая. Выглядит ухоженно. Дома занимается йогой, когда время позволяет. Она из того типа женщин, которых можно запросто перепутать с дочерями на фотографии. Как куколка она, короче говоря, в свои сорок три. И это притом что у неё два ребёнка.

– Всё понимаю, мам. Без проблем. Но я могу и так посидеть. Допустим, в понедельник. У меня работы не будет. А ты отдохнёшь, например.

– Спасибо, родная. Я, если что, позвоню.

Вежливо и торопливо распрощавшись, лёгким движением руки привычно кладу телефон на пассажирское сидение. А из глаз катятся слёзы. Денис ведь не первый мужчина в моей жизни, который предпочёл мне другую.

Прикрываю глаза, непреднамеренно вспоминая завораживающий блеск тёмного бархатного взгляда. И настойчивость твёрдых губ. А ещё сказанную ровным, абсолютно бездушным, прохладным тоном фразу: «У меня другая, Аль. И завтра я улетаю к ней». Сердце, в тот момент ещё такое хрупкое, наивное, нежное и трепетное, было не просто пробито насквозь. Оно было расколото на тысячи ранящих, мелких осколков. Обсуждать ничего не хотелось. Обвинять тоже. Устраивать истерики тем более. Какая к чёрту разница? Всё ведь было очевидно: он использовал, наигрался и выбросил, как использованный презерватив. Смысл было докапываться до простой истины: мужчина без зазрения совести просто развлекся на стороне… И никакое «ты будешь меня ждать» вообще не имело ни малейшего значения. Если бы, к примеру, он с ней расходился (согласна, мало ли какие бывают жизненные ситуации!), он бы мне уже всё к тому моменту объяснил. Если не сразу, то перед отлётом точно. Поэтому унижаться и вымаливать дать мне хоть какие-то пояснения… нет уж, увольте. Хотел бы – поставил меня в известность вовремя и по собственному желанию.

Но даже после всего этого я всё равно позволила затащить себя в постель в «наш» последний вечер. Не смогла устоять. Не хватило мне силы духа оттолкнуть его. Хотелось насытиться. В последний раз… Понимала, что бесполезно и нужно было, собрав остатки гордости, уходить, но я не ушла.

А с Денисом мы познакомились приблизительно через год, после того, как меня пнул Коля…

Глава 9

6 лет назад…

– Привет. Заблудилась?

Да, чёрт возьми!!! Заблудилась!!! Потому что батарея села! Ну как так-то?! Несчастный аккумулятор, я же специально зарядила на максимум! И всё равно! Вот скоплю денег и сразу поменяю телефон! Достало! Каждый раз одна и та же история! Вечно вырубается не вовремя!

– Всё в порядке. Спасибо, – быстро отворачиваюсь.

Так, насколько я помню, эту улицу разделяет школа, и нумерация разбивается в две стороны совершенно непонятным для меня образом. Дааа, топографический кретинизм – это моё кредо, однако! Дурдоооом!

– А я и вижу. Когда всё в порядке, обычно вот таким потерянным взглядом и смотрят.

– Мне разговаривать некогда. Извините.

– Давай подкину? Я, правда, сегодня на рабочей. Там пыльновато. Но зато быстрее доберёшься. Не волнуйся, я не маньяк.

Ага, щаааз! Я проверять не намерена!

– Нет, спасибо, – чеканю каждую букву, меня такие предложения всегда настораживают. – Я уже пришла.

Отхожу от мужчины на приемлемое расстояние, вглядываясь в нумерацию домов. Ну он же должен быть где-то здесь этот 24А! Вот прямо перед носом!

– Слушай, я не опаздываю, но много времени терять не могу. Разбивка нумерации этой улицы – предмет вечных стенаний таксистов. Тебе какой дом нужен?

Отвечаю.

– Ааа. Надо пройти прямо и повернуть через два дома направо. Твой 24А зажат между кольцом 28 и 26. Его всегда все ищут. Там ещё коробка рядом. Увидишь.

Гляжу на незнакомца ошарашенным взглядом.

– Я просто здесь очень хорошо ориентируюсь. Работа такая. Можешь не благодарить. Тем более, мне туда же. Ну, давай, может свидимся ещё.

Ненавижу подобные ситуации. Искренне не понимаешь: тебя клеят или реально просто хотят помочь?! В первом случае без грубости не отвалят. Во втором – за грубость искренне стыдно.

Мужчина весело подмигивает, а я только сейчас отмечаю, что он высокий, крепкого телосложения. Носки кроссовок в пыли. Да и в принципе весь его вид говорит о том, что он не на праздник собрался.

Он меня старше – это очевидно. Лет на десять точно. Да нееет. Ну этому-то «старичку» куда на «малолеток» облизываться… У него, скорее всего, жена, двое детей, квартира в ипотеке и машина в кредите. А по выходным они всей семьей гуляют в парке. А ещё у них собака, наверное, есть. Большая такая. Милая и добрая.

– Спасибо большое, – скидываю с себя всю спесь. Человек, правда, хотел помочь…

Только сейчас я замечаю какой-то неизвестный мне логотип на кармане спецовки.

Мужчина коротко подмигивает, а его губ касается задорная улыбка. В глазах весёлый огонек. Чуть отросшие светло-русые волосы падают на лоб.

И у него звонит телефон.

Он, отвечая, отдаляется от меня. И подходит к машине. Забирает с заднего сидения какие-то документы, что-то в них просматривает, сворачивает их трубочкой.

Только на этом моменте я успеваю поймать себя на мысли, что джинсы очень сексуально обтягивают его задницу. А вальяжность и уверенность движений завораживают. Вот о чём я думаю?! Там же семья, дети, ипотека и собаки!

Насвистывая под нос весёлую мелодию, мужчина забирается на водительское сидение.

Раздражённо отворачиваюсь.

Незнакомец довольно резко стартует, а я, следуя его советам, ищу свой неуловимый 24А…

Глава 10

– Алеся, здравствуйте. Проходите, пожалуйста, – рукой Елена указывает мне в сторону комнаты. – Я скоро, буквально через десять минут закончу, и мы с вами сможем начать.

С этой клиенткой мы встречаемся уже второй раз. И сейчас будем разбирать её гардероб. Бесплатно. Но опыт мне важнее.

Как же я мечтаю стать знаменитым, востребованным стилистом! Чтобы меня приглашали создавать образы, давать оценку различным комбинациям, костюмам, чтобы моим мнением интересовались, а советы ценили! Очень хочется! И когда-нибудь у меня всё это обязательно будет!

Прохожу в комнату и замираю от удивления.

Он точно не обманул. Ему действительно нужно было «сюда же».

Тот самый блондин-ипотечник с крутой задницей смотрит на меня сначала удивлённым, а затем насмешливым взглядом. А через несколько секунд, скривив губы в невероятно привлекательной усмешке, отворачивается от меня и прожигает ярким взглядом хозяйку квартиры.

– Скажите, Денис. Что будем делать?

– Каких-то грубых нарушений в установке нет, – из мужского взгляда мгновенно испаряется ехидство. – С остальными всё в порядке, как я понимаю?

К шкафу меня не подвели и разрешения там хозяйничать не давали. Поэтому я послушно стою в сторонке и жду, пока дама освободится. Мне ничего другого и не остаётся, как прислушиваться к разговору.

Как я поняла суть проблемы: недавно Елене поменяли окна. И из одного из них дует, и запотевает стекло. А Денис то ли бригадир, то ли контролирующий. Я в этом не слишком сильна.

– Так, давайте мы с Вами сразу переставим режим зима-лето, – чеегоо? А что, и такой есть? Они точно про окна разговаривают? – Понаблюдаете несколько дней, и потом посмотрим вместе, хорошо? Я нигде не вижу дефектов. Никаких. Мои мастера работу выполнили на достойном уровне.

– Хорошо, Денис. Вы…

Я моментально отстраняюсь от разговора, быстро пытаясь вспомнить: у меня на окнах есть какой-нибудь переключатель? Или нет?

Пока они общались, два раза я ловила на себе сосредоточенный взгляд.

Мужчина он привлекательный. Денис. Красивое имя. Не мягкое. И одновременно не режет слух нелюбимыми мною жёсткостью или рычанием.

Перед уходом «бригадир» сухо попрощался не только с хозяйкой квартиры, но и со мной.

– Вечером Вам позвоню, – я резко поворачиваю головоу, обжигая его недоумённым взглядом, слишком поздно соображая, что звонить он собрался не мне.

Телефон получилось подзарядить ещё у клиентки, а вот домой мне посчастливилось добраться только к вечеру.

Вставляю ключ в замочную скважину и чувствую вибрацию телефона в заднем кармане: вечно сую его туда на автомате.

Номер не определён.

– Да.

– Вот так сразу? Мне уже нравится, – тёплый, искристый смех хоть и заставляет меня улыбнуться, но слова-то всё равно ставят в ступор. Благо, мужчина решил быстро прояснить ситуацию и не ходить вокруг да около. – Это Денис. Мы сегодня пересекались у Елены.

– Добрый вечер, Денис, – отвечаю уставшим голосом и проворачиваю ключ. – Да, я помню, Вы помогли мне и объяснили дорогу.

– Простите, что в обход, но Вы свой номер вряд ли бы мне оставили, если бы я попросил.

– Денис. Я, честное слово, очень вымоталась сегодня и никак не возьму в толк, для чего Вы звоните.

Месяца два назад родители позволили мне переехать во вторую «семейную» квартиру и жить отдельно.

Ступаю на порог. Громко захлопываю дверь. Дома тихо-тихо. И меня никто не ждёт. Кота что ли завести…

– Пригласить Вас на ужин, – глаза мои округляются, я замираю. – Я могу узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?

– А Вы его ещё не узнали?

– Оставил такие приятности для личного общения.

– Моё имя Алеся. Но я не ужинаю с занятыми мужчинами. Извините за резкость, Денис.

– Занят я не круглые сутки, а как все порядочные люди. До восьми вечера максимум.

Казус.

Я вообще-то имела в виду другое. Понятное дело, что когда-то он отдыхает от работы…

Не знаю, что сказать. У него ж на лбу не написано, женат он или нет. А на наличие кольца я не обратила внимания… Вроде ничего не мешает мне прямо сейчас сухо распрощаться и положить трубку. Но такое желание отсутствует.

Ладно, зайдём с другой стороны.

– А если я несвободна?

– Несвободные женщины обычно чуть иначе себя ведут в разговоре.

– Не знала, – не сразу понимаю, что растягиваю губы в ленивой улыбке. – Какой колоссальный опыт…

Денис отвечает тем же.

– Уж какой есть. Я могу за Вами заехать.

Перевожу взгляд на часы. Восемь. В принципе, я ещё успею принять душ и собраться на скорую руку минут за сорок.

Впервые за последний год ловлю себя на мысли, что предложение мне интересно. Чем – пока непонятно.

Но вместо этого строго заявляю:

– Денис, мне это не…

Мужчина уверенно перебивает, не позволяя закончить фразу.

– Неловко соглашаться так сразу на предложение мужчины, которого ты видела раз в жизни.

– Если честно, то да. Мне неловко и… странно.

– Предлагаю тебе отбросить предрассудки и согласиться. Если предложение ужина тебя не устраивает, я готов рассмотреть другие варианты. Кино. Прогулка. Можно просто прокатиться. Или взять кофе и прогуляться около твоего дома. Выбирай.