ИМущество Барина 1 бесплатное чтение

Глава 1

– Приперся, отрепье…

– Еще не сдох, старый хрыч?

Именно так поприветствовал хозяин Туранн своего единственного внука, с которым не виделся более десятка лет, насколько мне известно. Я почтительно склонила голову возле барского ложа, искоса посматривая на вошедшего мужчину. На лицо было поразительное сходство между родственниками: серые глаза, хищные брови вразлет, слегка выдающиеся скулы. Пускай сейчас волосы хозяина были белы, словно мел, раньше они точь-в-точь походили на рыжевато-русые чуть растрепанные лохмы молодого внука, в чем можно было убедиться, взглянув на один из хозяйских портретов, развешанных по особняку. Но самое удивительное и даже немного комичное крылось в растительности на лице. Оба родича, и старый, и молодой, носили одинаковую бородку клинышком и усы.

– Тьфу ты, надо сбрить бороду, – с брезгливостью пробормотал молодой Туранн. – Не хватало еще, чтобы меня путали с этой сморщенной кочерыжкой.

– Кха-кха-кха! Твоя наглость никуда не делась, как я вижу! – хрипло рассмеялся старый милорд. – Игния, иди помоги ему, не то порежется случайно и истечет кровью.

– Да, господин, – коротко склонила я голову и последовала за вышедшим молодым барином.

Напротив опочивальни в коридоре висел старинный фамильный портрет семьи Туранн, который и привлек внимание гостя. То ли из-за какого-то темного проклятья, то ли из-за наследственного недуга, но Туранны никогда не отличались плодовитостью. Глава семейства, потомственный дворянин Авель Туранн, величественно восседал в центре композиции на резном стуле, держа трость из кости саламандры. Его волосы уже тронула седина, однако в отличие от нынешнего состояния, хозяин на картине выглядел пышущим здоровьем и силой. Слева скромно притулился его зять, Курц Шеннодит. Невзрачный мужчина средних лет, потомственный торговец, почетный член королевской гильдии купцов. По меркам государства он считался достаточно богатым и влиятельным, поэтому союз с Шеннодит позволил поправить шаткое в то время положение Туранн. По правую руку стояла улыбающаяся дочь Авеля, единственный ребенок в семье, Тизали Туранн, держа на руках спящего спеленутого младенца.

Эйлерт Туранн, законный наследник эрла Авеля, некоторое время созерцал портрет своих родителей и себя самого с нечитаемым выражением лица. Я тихо стояла рядом, не решаясь отвлекать молодого господина. В какой-то момент барин резко развернулся и быстро двинулся по коридору особняка. Главный усадебный дом Тураннов был выстроен в виде квадрата без одной стороны, что напоминало руну «П». Внешние стены были укреплены магией, а окна больше походили на бойницы. Стены внутреннего двора изобиловали высокими витражными окнами, через которые днем пробивалось много света. Подходы к центральному входу легко простреливались с двух сторон, поэтому при необходимости особняк может стать неплохой крепостью и долго обороняться против группы противников или орд порченых тварей. Имелся также и подземный тайный ход, даже два. Хоть я и являюсь первой помощницей хозяина на протяжении последних семи лет, мне известно о местонахождении лишь одного хода. А о том, что существует второй, узнала случайно, невольно подслушав нетрезвую болтовню эрла с его знакомыми. Второй этаж состоял в основном из хозяйских спален, гостевых спален, рабочих кабинетов, библиотеки, малой приемной, нескольких уборных и хозяйственных помещений. Дому было больше двух столетий, но благодаря периодическому укреплению конструкций нанимаемым магом он находился в отличном состоянии.

Эйлерт широкими шагами проскочил гостевые спальни и комнату погибшей дочери эрла, в которой до сих пор хранились ее вещи. Мужчина завернул в боковое помещение и остановился, открыв дверь.

– Милорд, раньше здесь находилась уборная госпожи Тизали, но сейчас здесь кладовая.

– Вот оно как, – хмыкнул Эйлерт.

– Предлагаю вам спуститься на первый этаж. В главном ванном помещении есть все необходимое для туалетных процедур.

– Хорошо.

Внук хозяина неспешно спустился по центральной лестнице, осматривая внутреннее убранство.

– Не так уж и много изменилось за двенадцать лет, – задумчиво заметил барин.

– После гибели вашей матушки и вашего отъезда особняк опустел, сир.

Эйлерт повернулся ко мне лицом и вгляделся:

– Игния, да? Ты из новеньких? Я тебя не помню.

Я изобразила низкий реверанс, раздвинув подол платья в стороны. Формы личных служанок рода Туранн были классическими: простое закрытое темно-синее или черное платье до щиколоток, белый передник и белый воротник. Имелась и парадная форма с бежевым или розовым платьем, которая могла быть подарена хозяевами в знак заслуг. Одежда служанки-горничной максимально проста и закрыта, дабы господа на нашем фоне выгодно выделялись.

– Нет, господин. Раньше я трудилась на плантациях, поэтому почти не встречалась с хозяевами. К тому же двенадцать лет назад мне было всего тринадцать. За такой срок любой может значительно измениться внешне. Мне повезло, что я знала счет и письмо, когда предыдущий помощник эрла Авеля – Травис, сильно заболел. Так я заняла его место приблизительно семь лет назад, – вкратце обрисовала я ситуацию, стараясь не нагружать молодого барина излишними подробностями.

– А-а, старик Травис скопытился?

– Нашему магу не хватило способностей, чтобы помочь ему с болотной лихорадкой, которую тот подхватил при объезде западных территорий.

– Ну и демон с ним, Травис мне никогда не нравился. Но почему нормального целителя не наняли?

– Господин Туранн посчитал, что подобные траты будут слишком расточительны для раба, пускай он и знал грамоту. Наш маг, Негош, заверил хозяина, что его умений будет достаточно, чтобы Травис выкарабкался, однако не преуспел.

Эйлерт продолжил путь до главной ванной, и я смиренно засеменила следом.

– Негош… Да-а, когда-то он мне казался мудрым и умелым чародеем-наставником…

Мы зашли в просторный зал, по центру которого находился небольшой бассейн для купания, сейчас пустующий. По бокам стояли шкафчики для переодевания и банных принадлежностей. Дверь слева вела в другое помещение с ванной более скромных габаритов. Также здесь висело большое зеркало, за шторкой стояло несколько баков и горелок с топливом для нагрева воды и другие приспособления.

Эйлерт снял потертый темно-фиолетовый со странной нездешней вышивкой камзол и бросил на спинку стула, оставшись в ботфортах, брюках для верховой езды и свободной рубашке с длинными рукавами.

– Сир, желаете, чтобы вас обслужила я? Или мне позвать Милетта – камердинера, что занимается туалетом хозяина?

– Я и сам могу. Привык справляться с бритьем самостоятельно, – криво усмехнулся молодой барин и почесал щетину. – Хотя… почему бы и не воспользоваться дедовскими благами и бесплатным сервисом? Ты мне шею не порежешь?

– Ни в коем случае, господин. До Милетта мне далеко, но в мои умения входит стрижка волос, подравнивание и бритье бороды, укладка прически, уход за ногтями и многое другое.

– Приступай.

Я достала из шкафчика тонкие ножницы:

– Вы еще не передумали насчет бороды и усов, господин?

– Нет, убирай все без жалости.

– В таком случае, для начала я состригу часть, дабы бритье прошло более гладко.

Ножницами я быстро избавилась от густой растительности на лице молодого барина, оставив короткую щетину. Редкие случайные касания показали, что кожа у Эйлерта мягкая, не грубая и обветренная, как это бывает у авантюристов. Насколько мне было известно, молодой барин является магом. Негош упоминал, что в детстве он подавал неплохие надежды. Поэтому в голове крутился вопрос: нельзя ли просто убрать бороду с помощью магии? Но спрашивать напрямую так и не решилась. Невежливо это, лезть прислуге с ненужными разговорами к незнакомому господину. Сначала необходимо узнать его получше, привычки и особенности. Из-за чего может прийти в ярость, за что похвалит, за что накажет. Затем я смешала немного пенного порошка с водой на специальной плошке и достала острую бритву. Нанеся пену и тщательно промыв инструмент, я придвинула бритву к подбородку Эйлерта, но тот неожиданно резко отшатнулся, взмахнув рукой. На меня дохнул порыв горячего ветра, и я отпрянула, с трудом удержав равновесие.

– Извини, – произнес он. – Инстинкты, чтоб их. Давай-ка я лучше сам.

– Как пожелаете, господин, – я передала режущий инструмент. – Чистые полотенца здесь, лосьон после бритья в шкафчике. Если решите помыться с дороги, сообщите слугам. Вам быстро разогреют воду. Ужин будет подан через три часа, когда прибудут гости.

Эйлерт кивнул, и я, постояв пару секунд в ожидании каких-либо указаний, покинула ванную комнату. Уже подходило время приема снадобья, которое хозяину предписали принимать три раза в день. Поэтому я занялась лекарством, взяв бутыль из холодильного ящика, очень дорогостоящего артефакта, между прочим. Отмерила необходимую дозу и налила в стаканчик, разбавив водой на две трети, как полагается. Заодно распорядилась приготовить терпкий и сладкий чиф для господина, поскольку он хорошо прогонял горечь, остающуюся после принятия снадобья. Алкоголь, к вящему сожалению Авеля, мешать с лекарством строго запрещалось. Хотя в состоянии хозяина любой алкоголь мог привести к летальному исходу и без каких-либо медицинских зелий. Несмотря на то, что эрл еще не разменял и восьмой десяток, неумеренность в питье, старые болячки, пристрастие к табаку и пыльце забвения сделали свое грязное дело. Авель Туранн умирал. Ему оставались считанные месяцы.

– Мой, господин, время приема вашего снадобья, – произнесла я, внося поднос в опочивальню. – Я принесла ваш любимый чиф.

Широль, одна из личных служанок эрла, оставшаяся дежурить возле больного после моего ухода, молча кивнула и тихо направилась на выход из помещения, передавая мне эстафету.

– Сегодня не надо лечебного снадобья… – еле слышно произнес Авель, словно экономя силы.

– Милорд, целитель предписал вам…

– Я помню, идиотка, что мне прописали! Раз я говорю не надо, значит не надо!

– Да, господин, – склонила я голову.

– Приготовь мне зелье восстановления сил через полтора часа.

– Но в вашем состоянии…

– Ты вздумала мне перечить? Давно плетей не получала?

– Как вам будет угодно, господин.

– Как идут приготовления к торжественному ужину?

– К работе поваров и слуг у меня нет нареканий.

– Выпивку я выберу сам из наших запасов.

– Да, господин.

– Эрл Висконс так и не ответил на мое приглашение?

– Нет, господин.

– Старый дурень. Последний шанс у него получить мои извинения. Пусть сам потом корит себя.

– Мой господин? – нерешительно вопросила я, ощущая смутную тревожность в словах Туранна.

– Оставь меня.

Я молча поклонилась и покинула эрлскую спальню. Широль, средних лет женщина в костюме горничной, стояла неподалеку от двойки рослых воинов, что охраняли покой и обеспечивали безопасность эрла.

– Господин просил его не беспокоить. Останься здесь, жди приказов.

Говорили мы тихо, дабы наши слова не достигли слуха Авеля, который, впрочем, в последние годы частично оглох.

– Поняла, – кивнула Широль и нерешительно спросила. – Как он?

– Плох, – не стала я скрывать очевидное.

– Что… что теперь будет?

Телохранители также прислушались к нашему разговору. В последние месяцы в усадьбе витало мрачное настроение, слуг грызло беспокойство о своей грядущей судьбе. Эрл Туранн не был примерным хозяином, но он был своим хозяином. Тем, кого все рабы хорошо знали. Неизвестность пугала многих, и я не была исключением. Вот только служба помощницей эрла приучила меня держать лицо на людях и оставаться спокойной в любой ситуации.

– Как богиня судьбы распорядится. Прибытие молодого барина неспроста, – произнесла я.

– Ты думаешь, что он унаследует усадьбу?

– Сложно сказать. С одной стороны, он главный наследник, с другой, они с эрлом всегда были в плохих отношениях.

– Помните еще про преемника господина? – заметил Гастен – копейщик. – Хоть хозяин его и выгнал в итоге.

Я кивнула:

– Что бы ни случилось, мы должны продолжать примерно служить новому хозяину. Не стоит забывать и про процедуру омоложения. Господин может вернуть себе еще с десяток лет, если сыщутся средства.

– Это вряд ли, – высказал Лирой, мечник со щитом. – Не по карману эрлу омоложение.

– Только при чужих не ляпните, – строго сказала я. – С гостями прибудут слуги, в том числе охрана других эрлов. Смотри, Лирой, получишь плетей, как в прошлый раз.

– Не-не, я свой урок получил.

– И скажи спасибо, что про выпитую тобой брагу не прознали.

– Точно. Спасибо, Игни.

Оставшись удовлетворенной этим небольшим выговором, я направилась на кухню, по пути столкнувшись с выходящим из ванной молодым барином. Эйлерт разительно преобразился, полностью избавившись от растительности на лице. Будто сбросил десяток лет. Если мне не изменяет память, внуку эрла двадцать восемь или двадцать девять весен отроду. Теперь же на подбородке стал хорошо заметен небольшой косой шрам, ранее скрытый бородкой.

– Господин, вы замечательно выглядите, – поспешила я выдать комплимент с поклоном.

– Ага, – задумчиво хмыкнул он. – Есть чего пожевать?

– Ужин будет подан…

– Да-да, я помню. Но пока время наступит, пока гости скажут свои приветствия… А есть хочется уже сейчас. Ладно, кухня ведь на прежнем месте?

Не дожидаясь ответа Эйлерт двинулся к западному крылу дома, где на первом этаже располагалась кухня, кладовые, арсенал и различные хозяйственные помещения.

– Постойте, господин. Я распоряжусь о трапезе. Через пятнадцать минут вам принесут еду в малый обеденный зал. Это в восточном крыле, вход рядом со статуей горгульи.

– Не стоит, – легкомысленно заметил молодой барин. – Я раньше частенько хаживал на кухню за угощениями. Например, мне всегда нравились пироги с начинкой из вуньи.

– Господин, это еда простолюдинов, – объяснила я со всей учтивостью, умело скрыв удивление. – Вунья – почти что сорняк с едва сладковатым стеблем. Для хозяев в качестве подсластителей используется сахар, мед и фрукты. Рабы собирают вунью сами, поэтому, из-за дешевизны, нам и разрешают готовить сладости и пироги из нее.

Пока я объясняла, Эйлерт широкими шагами приблизился к двери, из-за которой доносились вкусные запахи готовящейся пищи. Не обращая внимания на мои слова, молодой барин распахнул дверь и прошел внутрь.

– Привет, народ! Есть чем перекусить?

– Ох, неужто господин Эйлерт вернулся?

Вытирая руки о передник, к мужчине подошла пожилая темная эльфийка. Бабушка Кирья, так все ее звали в усадьбе. Кроме хозяев, разумеется. И только для меня такое прозвище отчасти являлось правдой. Кирья была моей двоюродной бабушкой. Совпадение, не более. Рабское клеймо настигло нас в разное время и по разным причинам. И то, что мы попали к одному владельцу исключительно случайность.

– Добро пожаловать домой, господин, – почтительно склонилась кухарка. – Давно вы не появлялись.

– Это точно! – хохотнул Эйлерт.

– Сейчас мы мигом сообразим вам на стол. Если не брезгуете, можете присесть здесь.

– Бабушка Кирья, за этим столом обедают домашние слуги! – возразила я.

– Ха, говоришь так, будто я заражусь и сам стану слугой. Не тяните время! – Эйлерт решительно уселся на простой деревянный табурет.

Я осталась стоять на кухне, наблюдая за плодами своих безуспешных попыток спасти этикет. Молодой барин выспрашивал у Кирьи, поварят и главного повара, Шеоклиста, последние новости и слухи, что интересного случилось за период его отсутствия в усадьбе, городе и королевстве в целом. Не забывая поглощать подносимые угощения в немалых количествах. Я краем глаза наблюдала за его развязным и шутливым поведением. В отличие от встречи с родным дедом, он был рад увидеться со знакомыми с детства слугами. Кирья до этого рассказывала мне немного про Эйлерта. Он был взбалмошным, трудным и высокомерным ребенком, типичным хозяйским отпрыском. Бабушка поведала мне о некоторых его жестоких розыгрышах и издевательствах над рабами вместе с другими детьми господ. Хотя к юношеским годам он немного остепенился, а затем и вовсе покинул дом. Широль была одной из тех, кто помогал ему в период полового созревания – ничего хорошего она про него тоже сказать не могла. Эйлерт бывал в постели груб, но не жесток. Никто не был уверен, что он за человек сейчас. Возможно, что он стал более снисходительным к слугам, но вполне возможно и то, что ему достаточно малейшей оплошности, чтобы высечь или забить прислугу до смерти. Внешне Эйлерт выглядел весьма недурно, как и его предок в молодости, если верить сплетням. А шрам добавлял мужественности и толику воинственности. Говорят, раньше хозяин Авель был настоящим дамским угодником. Одно время даже сделался фаворитом его величества и подумывал о переезде поближе к столице Латернии. Эрл нередко хвастался друзьям, что имел все шансы на руку принцессы, но завистники опорочили его перед ее высочеством. Так что он вынужден был вернуться в родное имение под крыло тогда еще живых родителей. Кибрук, наш главный финансист-распорядитель, однажды по секрету поведал мне свои домыслы на этот счет. Что не было никаких завистников. Просто, когда принцесса узнала о состоянии Тураннов, то рассмеялась, заявив, чтобы он и не надеялся породниться с королевским родом. Туранн никогда не были птицами высокого полета, но и в низах не болтались. Возможно, будь у нас больше наследников, то со временем бы удалось расширить владения, получить больше рабов и земель, но Туранн так и остались в середняках.

К тридцати Авель перестал волочиться за каждой юбкой, женился на дочери местного богатого эрла, заключив выгодный брак. У них родилась дочь Тизали. Среди слуг ходит много версий о том, что случилось дальше. То ли они сильно поссорились, то ли не сошлись во мнениях, то ли ей стало просто скучно. Но факт остается фактом: супруга эрла со скандалом покинула усадьбу и вернулась к отцу, бросив дочь на попечение мужа. Тизали слуги очень любили – она была добра к рабам, помогала в обустройстве особняка и некоторых сложных работах магией. Хотя учиться дальше она не стала – замужество и рождение ребенка надолго отодвинули планы по дальнейшему постижению магии. Затем произошло страшное: на экипаж четы Шеннодитов совершили нападение разбойники. Следы резни охраны с бандитами указывают на набег орков. Это племя любит собираться в шайки и бродить по разным странам в поисках легких денег. Хотя от их родных северных гор до Латернии далековато. Стареющий эрл растил из Эйлерта своего наследника, но, по всеобщему мнению, перегнул палку. Сказался и упрямый характер юного барина. После очередной ссоры Эйлерт не выдержал и сбежал из страны, уехав далеко на запад. Авель искал его и пытался заставить вернуться, но подробности слугам были неизвестны. Все письма стареющий эрл в то время писал самостоятельно.

И вот сегодня после весточки о скором появлении своего внука Авель Туранн устраивает большой званный вечер среди своих соседей, друзей и знакомых. Не столь уж и редкое событие, но атмосфера в усадьбе царила напряженная. Слуги, как никто другой, чуяли приближение перемен. Нам остается лишь молиться богам, чтобы они не несли с собой ничего плохого.

Честно говоря, уже приближалось время начинать оформление банкетного зала, но оставить одного почетного гостя было бы грубым нарушением правил. Передать его на попечение какой-либо малоопытной служанки виделось мне не самым лучшим вариантом. Однако молодой барин сам разрешил мою дилемму, широко зевнув:

– Пойду вздремну немного. Игния, где я могу отдохнуть?

– В красных гостевых покоях. Их местоположение не менялось с момента вашего отъезда. Там для вам приготовлено чистое белье и сменная одежда.

– Отлично. Толкни меня, когда ряженые явятся.

– Да, господин, – кивнула я, не совсем понимая его имперский диалект. Хотя язык этот использовался во множестве стран, некоторые слова и произношение могли отличаться в разных уголках континента.

Я сопроводила Эйлерта наверх, наглухо задвинула плотные шторы, убедилась, что молодой барин хорошо устроился. В красные покои, где преобладал красный цвет, как можно догадаться, уже доставили его вещи из седельных сумок. Попутно слуга обмолвился о каком-то чудище, на котором путешествовал молодой господин, однако времени лично полюбопытствовать и сходить в конюшню сегодня решительно не находилось.

– Не желаете сполоснуться перед отдыхом? Я прикажу принести таз с водой.

– Я уже помылся как следует.

– Господин, прислуга вам помогла нагреть воду? – спросила я немного нерешительно.

– Нет. Маг я или погулять вышел?

Над рукой Эйлерта зажегся крошечный огонек, осветивший затененные красные покои. Завораживающее зрелище, даже столь незначительное. Каждый раз, когда я видела магию, это пробуждало любопытство… и зависть. Как ни крути, участь мага-раба на порядок лучше других представителей низших сословий. В большинстве своем. Да и сами по себе тайны и мистерии магического искусства всегда манили меня.

– У вас магия получается очень быстро, мой господин, в сравнении с Негошом, – вежливо заметила я. Лести много никогда не бывает, как говорится. К тому же это было чистейшей правдой. Нашему чародею требовалось значительное время на подготовку заклинания.

– Комплименты оставь для своих воздыхателей, – хмыкнул Эйлерт.

– Да, ваше магичество. Отдыхайте и чувствуйте себя как дома.

Я поклонилась и двинулась на выход, сделав себе на память важную зарубку. Столь топорная похвала молодому барину не по душе, нужно запомнить на будущее.

– Если бы я еще знал, каково это… – донеслось до меня бормотание наследника.

Покинув гостевые покои, я ускорила шаг и быстро спустилась вниз. На первом этаже рядом с кухней имелась каморка прислуги с опускающимися койками. Комнат рабов в особняке не было, но необходимость частенько заставляла их ночевать в главном здании. У меня и вовсе была личная узкая кровать в углу, огороженная ширмой. Только в том случае, если Кибрук ночевал в поместье, мне дозволялось вернуться в свою комнату в рабских бараках. Лишь у помощника эрла, мага и распорядителя имелись личные комнаты. В прежние года господин Авель держал у себя тройку свободных наемников, но сейчас усадьбу населяли исключительно рабы. Сэкономленные деньги уходили на многочисленные лекарства и визиты целителей для эрла.

В каморке прислуги было тесно. Троица орков резалась в карты, двое молодых парней и четыре девушки рукодельничали, переделывая под себя наряды прислуги и артистов. Шесть официантов будут обслуживать сегодняшний банкет. Мужчины носили простые темные брюки, светлую рубаху, темный жакет и темный миниатюрный галстук.

– Госпожа Игния… – тихо поприветствовала одна из рабынь.

Магическая система рабских ошейников имела несколько уровней. На верхнем располагался хозяин, само собой. Затем шли управляющие, вроде меня, мага, воинов, распорядителя и еще нескольких невольников. И низший уровень – простые трудяги, охотники, работники плантаций и загонов со скотиной. Я имела над ними определенную власть и могла отдавать прямые приказы, если они не будут идти во вред хозяину.

– Добавлять «госпожа» не обязательно. Аютла, ты ведь первый раз будешь обслуживать банкет?

– Да! – откликнулась невысокая юная девушка с круглым веснушчатым лицом.

– Тогда повторю для тебя основные правила поведения. Остальным также будет полезно еще раз послушать. Самое главное – будьте спокойны, приветливы, не показывайте зубы в улыбке, не смотрите эрлам в глаза. Опытным официантам разрешаю предлагать господам напитки и закуски. Аютла, следи и запоминай. Многие эрлы не любят находиться в обществе рабов без особой на то необходимости, другие же требуют постоянно держать их бокалы полными.

– Поняла.

– На подобных банкетах нередки домогательства к слугам, особенно когда веселье набирает обороты. Аютла, ты, как новое лицо, можешь вызвать определенный интерес у господ. Тебе ведь говорили об этом?

– Да… – невесело вздохнула девушка.

– Главное здесь – непременно упоминать, что любая связь, даже невинные поцелуйчики, требуют разрешения хозяина. Если же господин Авель даст свое разрешение… Что ж, постарайся не ударить в грязь лицом и получить удовольствие, – цинично поведала я. Жизнь с рабскими ошейниками вообще не располагает к романтическим мечтаниям.

Аютла кивнула, поджав губы.

– Хорошо. Заканчивайте с платьями. Скоро надо выносить приборы и посуду.

Я повернулась к оркам-грузчикам, рослым мускулистым парням с пятнистой серо-зеленой кожей и выпирающей нижней челюстью с торчащими клыками:

– Грон, Дубша, Туренод, для вас есть работа. Поднимайте свои ленивые задницы!

– Да, госпожа.

– Уже идем, только партию доиграем?

– Побыстрее, – вздохнула я и отправилась на свою кушетку, чтобы немного передохнуть. С раннего утра на ногах. Орки были сильны, выносливы, но тупы и неповоротливы, умели обращаться разве что с дубинами. Конечно, во время нападения они будут вооружены и биться в первых рядах, но вот в качестве телохранителей и сопровождающих этих варваров почти не используют. Не статусно.

– Игни, я принесла тебе чифа и хлеба с маслом.

– Спасибо, бабушка Кирья, – я села на кушетке, приняв угощение.

– Кушай, девочка.

– И так вон какие бока наела… – сокрушенно произнесла я, оттягивая живот.

– Шу-у, мы ведь не в эльфийском городе, забудь ты про свою фигуру.

– Да-да, иди уже. Смотри как бы мясо не подгорело.

Быстро перекусив, я рявкнула на так и не бросивших играть орков:

– А ну-ка шустро двинули за мной, безмозглые образины!

– Конечно, госпожа.

– Сейчас, последнюю партию…

Я сфокусировалась на их ошейниках и послала слабую волну боли. Орки зашипели и выругались на своем родном гортанном наречии, поднимаясь с пола. Каждый раз одно и то же. По-моему, проще сразу начинать с болевой стимуляции.

Дальнейший час прошел за переносом больших тяжелых столов, стульев, их размещением в банкетном зале и главном холле, вывешиванием праздничных гобеленов с символами Латернии и знаками рода Туранн. Затем официанты принялись расставлять столовые приборы. Оставив данную работу на Хапверта, домашнего слугу, я занялась другой, более важной задачей. Зелье восстановления сил хранилось в холодильном агрегате в отдельных флакончиках, искусно выполненных из прочного прозрачного стекла. Обычно подобная роскошь была излишней, но по сравнению с общей ценой зелья стоимость самой емкости не сильно удивляла. Положив флакон на поднос рядом со стаканом фруктового сока и чистым полотенцем, я направилась в опочивальню. Авель безропотно выпил всю мутновато-желтую жидкость без остатка, хотя мне не раз казалось, будто эрла сейчас стошнит. Уже через несколько минут снадобье начало действовать. Хозяин смог самостоятельно сесть в постели и утолил жажду принесенным мной соком. Затем мы с Милеттом переодели эрла из пижамы в домашние одежды и усадили в кресло-каталку. Хоть глава рода уже выглядел неплохо и мог передвигаться самостоятельно, он решил поберечь силы на вечер. Мы с Широль нагрели воду в малой ванной и помогли камердинеру с помывкой эрла. Дальше Милетту наша помощь не требовалась. Слуга орудовал бритвой и ножницами будто заправский фехтовальщик.

Через полчаса с туалетом хозяина было покончено. За это время официанты уже успели как следует оформить столы и интерьер банкетных помещений, холодные закуски были красиво расставлены, мне оставалось лишь внести пару незначительных поправок. Затем я вместе с троицей орков, несколькими незанятыми слугами и хозяином спустились в подвал. Авель выглядел бодрым, взгляд его прояснился. Он передвигался по лестнице сам, пусть и небыстро, даже иногда отпускал шуточки. Зелье восстановления сил не могло сделать из больного старика богатыря, оно лишь держало организм в максимальном тонусе, на который тот был способен. Эрл повелел вынести два бочонка вина, нашего собственного изготовления, большой бочонок эля и с полтора десятка бутылок крепленых напитков, вроде бренди и рома. Их мы также закупали. Хозяин выбрал самые элитные напитки, какие только есть в усадьбе. Единственный день, когда мы доставали нечто подобное – это день рождения эрла, поэтому немудрено, что это значительно подогрело интерес знающих слуг. Вполне возможно, что хозяин объявит какое-то важное решение, которое вне всяких сомнений изменит и нашу жизнь.

Всего обозримых вариантов три. Или четыре. Два наиболее вероятных: после кончины эрла его имущество и титул могут отойти либо его преемнику, сиру Бристофу Хальтеру, либо его внуку, сиру Эйлерту Туранну. Если бы господин Авель до сих пор не составил завещание, то по закону все отошло сиру Эйлерту. Однако я лично не раз сопровождала хозяина в город с визитом к нотариусу, а перед тем, как эрл повелел отправить приглашение внуку, распорядитель завещаний сам приезжал в усадьбу. Что именно указал в завещании старый эрл слугам известно не было. Спросить же о подобном напрямую равносильно просьбе наказать десятком плетей, а то и двумя десятками. Третий вариант – передача имущества короне. Правитель Латернии в дальнейшем лично распорядится усадьбой Тураннов. Например, наградит ей какого-то выслужившегося мелкого дворянина: безродного или эрла. Не в пользу данного варианта говорит извечная прижимистость Авеля, приверженность традициям рода, блюдение фамильной чести. Ну и последняя сторона, наименее вероятная, это дома помощи – благотворительные фонды, живущие за счет добросердечных спонсоров и куцему королевскому пособию. Эрл может попросту сделать это всем назло. Ни к внуку, ни к преемнику, ни к его величеству Родерику V господин Авель Туранн не питает хороших чувств. Из-за возраста и болезней состояния ума серьезно повредилось, поэтому предугадать решение эрла не представляется возможным.

Глава 2

Вернувшись обратно в каталку, эрл соизволил проинспектировать приготовления к банкету. После осмотра залов с кухней и раздачи приказов, он вызвал музыкантов и танцовщиц, что готовились в каморке прислуги. Одна из танцовщиц выбежала голышом, прижимая к себе достаточно фривольное полупрозрачное платье, которое, по всей видимости, не успела надеть. Я сурово поджала губы. Конечно, она не знала о том, что эрл решил вызвать их до появления гостей, но можно было хоть как-то подготовиться?

– Пять плетей ей всыпьте, – процедил хозяин.

– П-простите, ваше благородие, – упала лицом в пол рабыня.

– Мой господин, Джанна пользуется немалым успехом у господ. Возможно вы соблаговолите изменить наказание. Шрамы поставят крест на танцах для нее.

– Дерзишь, Игния.

– Прошу простить великодушно, – согнулась я в низком поклоне.

– Ладно. Неделю без еды.

– Принято, мой господин.

За спиной я сделала знак рукой, прогоняя провинившуюся. Джанна на счастье оказалась понятливой и шустро убралась с глаз хозяина. Эрл принялся придирчиво осматривать костюмы танцовщиц, музыкантов и певцов. Просил что-нибудь по-быстрому ему наиграть, спеть или станцевать. Все эти роли для рабов временные. Каждый слуга имеет и основную рабочую специальность, однако среди них встречаются таланты или просто предрасположенные к иной деятельности. Они трудятся меньше, им выделяют время на тренировки и репетиции, дают инструменты и костюмы, их реже наказывают за провинности и своеволие, плюс появляется реальная возможность урвать объедки от вкусной хозяйской еды и выпивки. Взамен периодически от них требуется выступать на банкетах и приемах. Туранн не столь богаты, чтобы приглашать каждый раз наемных артистов. Или все же дело в жадности Авеля. В последнее время работы у них было немного, эрл из-за слабости редко устраивал приемы. Данные обязанности не всегда были в радость, как например в случае Джанны. Многие слуги предпочитали попадаться на глаза хозяину как можно реже. Авель не виделся с некоторыми годами. Развлечения пьяных дворян и аристократов также могли выйти артистам боком.

Неделя без еды само по себе было не столь тяжким наказанием, а если учесть специальные питательные травяные настои и отвары, которые приноровилась варить бабушка Кирья, то даже двухнедельная голодовка проходила сносно.

Подходило время облачения в парадные одежды, о чем я учтиво напомнила эрлу. Авель кивнул и приказал позвать Милетта. Я оставила хозяина на поруки камердинера, сама же быстро двинулась в красные покои.

– Господин, пора вставать, – тихо постучалась я в дверь, обитую красным бархатом.

Затем я осторожно зашла внутрь и огляделась. Эйлерт спал, развалившись в одежде на постели. Я хотела подойти ближе, однако неясное чувство угрозы остановило меня. Что-то будто бы колебалось в воздухе. Маленькие еле заметные завихрения.

– Ваше магичество, прошу вас, просыпайтесь.

Молодой барин заворочался и сел на кровати, протирая глаза и зевая.

– Молодец, что не стала подходить ближе. Не то получила бы бодрящий заряд молнии.

– Вам нечего опасаться в этом доме, господин Туранн, – произнесла я вежливо.

– Неплохая шутка, Игния. Быть осторожным стоит всегда и везде, особенно в доме, где живет свихнувшийся старый маразматик, мечтающий о твоей смерти.

– Эрл Авель желает вам лишь благополучия.

– Наши мнения о благополучии различаются. Я, к примеру, еще пожить хочу. Лет этак сто – сто пятьдесят, – хмыкнул Эйлерт, стягивая с себя рубаху.

– Желаете, чтобы я помогла вам с гардеробом?

– Нет. Ты свободна.

Я подождала несколько секунд и сочла нужным добавить:

– На банкет прибудут множество влиятельных эрлов. Также нас почтит своим присутствием виконт Аурелье.

– Да хоть король со свитой. Понял я.

Эйлерт стянул брюки и исподнее, повернувшись ко мне спиной и начав доставать другую одежду из сумок. Разумеется, потомок эрла и не думал меня стесняться. Рабы ведь всего лишь мебель, которая может говорить и выполнять поручения. Стоит отметить, что сложением молодой барин выделялся в лучшую сторону. Неплохая задница.

Эйлерт обернулся в мою сторону и молча приподнял бровь. Я ведь не вслух это сказала?! Точно нет. Или он способен читать мысли? Кто этих магов разберет. С невозмутимым лицом я коротко поклонилась и быстро покинула гостевые покои, затворив дверь. В голове крутились разные пошловатые мыслишки, что совсем не удивительно, учитывая, как давно я не была с мужчиной. Если Эйлерт действительно унаследует имение, то стать одной из его фавориток может быть весьма недурно. В том случае, конечно, если он не злобный тиран, получающий удовольствие от унижений и боли наложниц. Как бы то ни было, думать о подобном рано. Я постаралась отрешиться от мыслей о будущем и сосредоточилась на подготовке к банкету. В том случае, если я упущу какую-либо обязательную мелочь или допущу провал одного из слуг, то наказание будет ждать уже меня.

Не прошло и десяти минут, как внук хозяина спустился в главный холл. Я внимательно оглядела его наряд, с облегчением отметив, что Эйлерт не стал расхаживать в ездовом костюме, а выбрал чистые парадные одежды. Длиннополый камзол темно-зеленого цвета с золотистой окантовкой и золотистыми пуговицами. Белые гольфы, зеленые туфли на пряжке цвета золота в тон к костюму, белая рубашка с широкими манжетами. То, что он не надел жакет или сюртук, не является таким уж грубым нарушением. Молодые эрлы или сыновья аристократов иногда пренебрегают данным предметом гардероба в отличие от старшего поколения. Главным отличием в его облике от местных был коричневый бант на шее вместо положенного в Латернии галстука. Считалось, что длина галстука показывает статус владельца. В последние годы пошла мода на расшитые вручную галстуки женами или дочерями эрлов. Медные волосы Эйлерта были аккуратно зачесаны назад и, по всей видимости, обработаны каким-то средством. На пальце левой руки виднелся перстень с массивным зеленым камнем. Неужто настоящий изумруд? На груди висел латернийский амулет мага – серебряная многолучевая звезда в круге.

– Нормально выгляжу? – обратился барин ко мне.

– Ваш наряд великолепен, ваше магичество. Он отличается от привычного латернийцам, но это показывает, что вы приехали из дальних стран.

На каталке к внуку подъехал Авель:

– Вырядился как петух.

– По крайней мере одежда мне идет, – усмехнулся Эйлерт.

Я молча отошла в сторону, чтобы не мешать их разговору.

– Что за дурацкий бант. Ты девица или как?

– Так принято одеваться в просвещенных странах. Нищим провинциалам вроде вас не понять, дед. Как бы я не пытался подобрать эпитеты, но кроме как «мумия в похоронном костюме» ничего в голову не приходит при взгляде на вас.

– Наглец. Выпороть бы тебя. Жаль плохо тебя в детстве воспитывали. Избаловала тебя Тизали.

– Воспитали меня хорошо, но в этом нет ваших заслуг, ваше благородие. Разве что ваши деньги, что вы платили за учителей, – едко заметил Эйлерт.

– Когда это ты успел получить латернийский знак мага? – указал Авель пальцем на грудь молодого барина. – Ты разве не через южный Леменгтон ехал?

– Ха! Представляешь, де-дуля, – быстро перешел на ты Эйлерт. Хозяин скривился от подобного обращения. – Это тот самый амулет мага, что я получил на свое четырнадцатилетие в столице. За двенадцать лет учебы и странствий я умудрился похерить абсолютно все, что у меня было с собой из дома, кроме этого знака. Если бы я не знал, что это простая железка с магической печатью королевской канцелярии, то подумал бы, что его зачаровывала самолично богиня фортуны.

– Тц, еретик. Не забывай, что в Латернии мы почитаем Локтара Единого, а не этот грязный языческий Пантеон.

– Учту, благодарю.

– Ты не хочешь рассказать мне о своих успехах на магическом поприще? В письмах ты ничего не писал, кроме своих идиотских острот.

– Если бы ты в этом разбирался, я бы непременно похвастался, но какой смысл метать бисер перед свином?

– Да я тебя…

Авель побагровел и поднял трость с намерением ударить отпрыска, но Эйлерт играючи увернулся, отойдя от деда на безопасное расстояние и натянув на лицо ехидную ухмылку. Гнаться на коляске за молодым внуком эрл посчитал лишним. Прокашлявшись, он приказал Милетту:

– В мой кабинет. Мне надо закончить с бумагами.

– Слушаюсь, мой господин.

Камердинер, седеющий мужчина с пышными усами, развернул кресло и повез Авеля к лестнице.

Первым раньше назначенного срока прибыл нотариус Джанторно Беласко, служащий виконту города Шемтен – ближайшего поселения к усадьбе. Он сразу уединился наверху вместе с эрлом для обсуждения дел наследования, предположительно. Затем приехал и господин Бристоф Хальтер, мрачноватый модник, разодетый в лучшие одежды и надушенный ведром духов. Сир Хальтер натянуто поздоровался с Эйлертом, который наоборот вел себя расслаблено и добродушно. Под глазами Бристофа залегли круги, выглядел он устало и даже болезненно.

После всего, что сделал Бристоф, слуги его ненавидели. Однажды утром Широль обнаружила труп одной из рабынь, что приглянулась ему накануне. Со следами побоев и ожогов. Это стало последней каплей в хозяйской чаше терпения. Несмотря на то, что эрл Туранн всегда был строг с рабами и не скупился на наказания, Авель карал справедливо и за дело. Когда он еще был дееспособен в постели у него побывали многие служанки, но ничего подобного Бристофу он себе не позволял. Из-за смерти рабыни их отношения испортились, и глава Туранн выгнал преемника. Данный эпизод был лишь верхушкой айсберга. Большинство проделок Бристофа не доходило до эрла. Он любил придумывать наказания для провинившихся. Специально выискивал, к чему можно придраться, иногда выдумывая совсем уж нелепые причины. Рабы ненавидели Бристофа Хальтера. Слава богам, в системе ошейников его положение было на одной ступени со мной. То есть он не мог приказывать мне и некоторым другим слугам, но низшие рабы его ослушаться не могли. А ведь в ту злополучную ночь он настойчиво требовал сначала согреть ему постель именно меня, и лишь после моего замечания о том, чтобы он испросил разрешения хозяина, отказался от своих планов и переключился на более доступные цели. Кто знает, может быть вместо погибшей рабыни сейчас мои бы кости лежали в холодной земле. В общем, несмотря на то, что нынешнего Эйлерта никто из нас совершенно не знал, мы можем лишь строить догадки на основе его детских и юношеских лет, если бы перед рабами был поставлен выбор: Эйлерт или Бристоф, то ответ был бы очевиден. Но разумеется спрашивать мнения слуг никому и в голову не придет.

Милетт встал у входа, исполняя роль церемониймейстера и объявляя гостей, чему способствовал зычный голос, хорошие знания внешнего вида, имен и титулов господ. Широль заняла место подле хозяина, который также спустился вниз, дабы приветствовать приглашенных. Я же носилась от кухни до банкетного зала, раздавая указания, выбирая какие блюда подавать первыми и решая еще тысячу и одну мелочь, которые непременно возникают при проведении подобных приемов.

– Его святейшество епископ Локтара Единого Эшериан Шемтенский с сопровождающими! – громко объявил Милетт.

А вот и местный глава церкви пожаловал. Важная персона. Ранее на приемы эрла Туранна он никогда не приезжал, мы давно прекратили слать приглашения. Но сегодняшнее событие было нерядовым. И это понимали все: и господа, и слуги. Как ни крути, но уход одного из эрлов от дел – интересная по меркам Шемтена и даже Латернии тема для обсуждения. Желание поприветствовать, посмотреть на наследника первым вполне обоснованно. Роскошно одетый сир Эшериан подошел к хозяину вечера с несколькими служителями в более простых рясах. Ох, сколько же работы нам сегодня еще предстоит, если каждый будет прибывать с такой толпой прихлебателей. Я направилась на кухню, приказав увеличить количество закусок и других блюд. Дала указание музыкантам начинать играть музыкальную прелюдию – тихие ненавязчивые мотивы. В главном холле раздались звуки флейты и скрипки.

– Госпожа Игния! – подбежал ко мне взмыленный слуга-конюх.

– Что случилось?

– Там… там чудище господина Эйлерта не дает нам размещать лошадей гостей!

– Что еще за «чудище»? – вздохнула я и быстро двинулась во двор.

Не могут с норовистым скакуном справиться? Или сир Туранн использует для передвижения нечто более экзотичное? Доводилось мне видеть ездовых ящеров и барсов. Их было необходимо кормить мясом, но никаких сложностей у конюхов не должно было возникнуть.

Конюшня располагалась на некотором удалении от особняка, дабы не портить его своим неказистым видом. Задрав подол, я в спешном порядке добежала через сад до строения. Под длинным навесом уже стояло несколько карет гостей, часть еще даже не была распряжена. Возле входа несколько человек пытались завести скакуна в конюшню. Нашим слугам помогали кучера прибывших господ, но успокоить лошадей не удавалось.

– Что происходит?

Я прошла мимо и заглянула в конюшню – простое длинное одноэтажное строение с множеством стойл, корыт, емкостей для фуража и конструкций для хранения разнообразной конской упряжи. В дальнем конце помещения я увидела что-то белое, висящее на удалении от земли.

– Что за…

Подойдя ближе, я не сдержала сдавленного ругательства: дальний угол бы частично оплетен белой паутиной, в трех местах мерно покачивались коконы, а на пучке сена мирно посапывало гигантское мохнатое многоногое чудовище, похожее на паука-переростка. Издавая странный тихий свист и периодически подергивая своими лапищами.

– Игния, мы исполнили все указания его благородия сира Эйлерта. Выделили отдельное стойло, налили чистой воды, притащили еще живых пару куриц и ягненка. И видите сами, как он тут все загадил. Лошади боятся сюда приближаться, кусаются и лягаются!

– Быстро сбегай за Милеттом, пусть он обратится с просьбой к сиру Эйлерту прийти посмотреть на своего… скакуна.

– Сию секунду.

Конюх бегом бросился прочь, я же ненадолго присела на скамью рядом и облокотилась о стену, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть. В таком виде меня и застал прибывший господин. Я поспешно встала и поклонилась молодому барину:

– Ваше магичество, у нас возникли проблемы с лошадьми гостей. Они боятся приближаться к конюшне.

– Как всегда. Шуни, иди сюда.

Паук, проснувшийся при входе своего хозяина, практически мгновенно оказался возле Эйлерта. Я сдавленно пискнула и отодвинулась в сторону. Вблизи он действительно поражал воображение своими размерами. В высоту с лошадь, однако отходящие во все стороны лапы визуально делали его намного больше копытных.

– Ты чего тут учудил, малыш? Я же просил тебя вести себя мирно и не оплетать тут все?

– Фью-у-у… – как мне показалось, жалостливо просвистел монстр.

Эйлерт повернулся ко мне и махнул рукой:

– В той стороне ведь болото было? Там до сих пор никто не живет?

– Нет, господин. На Шемтенской топи никто не селится. Это место считается опасным. Гиблым.

– Порча?

– Без вести люди и скот пропадают. Бывает, что и из ближайшего леса охотники не возвращаются. Лет пять назад туда ходил большой отряд Ордена Искоренителей. Подтвердили, что место порченное, тьма там поселилась давно. Провели очищение, но через некоторое время снова люди пропадать стали. Эрл оставил задание в гильдии авантюристов, но ни одна команда так и не вывела заразу.

– Ясно. Надо будет поглядеть как-нибудь…

– Вы что, ваше магичество! Там очень опасно. От одной из команд авантюристов в живых вернулся лишь один приключенец. Поседевший и полностью обезумевший! А там и опытный маг был в команде! – страстно поведала я.

Эйлерт хмыкнул:

– Ладно, сегодня я туда лезть не собираюсь. Пусть малыш порезвится немного. Он хоть и Большой песчаный тарантул, но против сырости ничего не имеет. Правда, Шуни?

– Фью-у-у-фьюу-о!

– Еда? Хм-м… Вывесите коконы на деревьях близ топи, паутину уберите, – обратился Эйлерт к слугам. – Когда коконы исчезнут, подкидывайте периодически живность. Привяжите к дереву и так оставьте. Много Шуни не ест, не переживайте. Да и если в топях найдется чем подкрепиться, то он сам будет охотиться.

– Сделаем, ваше благородие!

Мы поклонились молодому господину. Эйлерт, немного пошептавшись со своим зверем, отпустил его на свободу. Тарантул исчез на горизонте с небывалой скоростью, перебирая своими лапами, словно за ним гналась стая демонов. Барин направился обратно к поместью, я решила сопроводить его.

– Быстрый, правда?

– Очень, господин. Никогда не видела таких больших и быстрых существ.

– В Штормовой пустыне иначе никак. Потому я и оставил Шуни при себе. Хотя с постоем в тавернах и гостиницах каждый раз возникают проблемы, скорость и удобство передвижения того стоит. Я подобрал его совсем крохотным паучонком, всего мне по колено. Крутился вокруг моей сторожевой сети рядом с лагерем. Почему-то мне его стало жалко, хотя напарники все как один советовали прибить тарантула. Я отговорил их, начал потихоньку подкармливать. Так и завоевал его симпатию. Теперь он мой надежный и очень полезный боевой товарищ.

– Поразительно! Вы очень талантливы, ваше магичество.

Эйлер поморщился:

– Игния, ты можешь выражать свое восхищение менее бурно?

– Простите, господин. Когда дело касается магии, мне сложно удержать свои чувства…

– Тебе нравится магия? – спросил барин, уже входя в парадную дверь особняка.

– Очень, – произнесла я тихо, опустив глаза как положено, поскольку мы оказались в центре внимания все прибывающих гостей.

Эйлерт однако услышал мой ответ и как-то по мальчишески улыбнулся, что было несколько неожиданно.

– Сир Эйлерт, эльфийками интересуетесь? – спросил один из наших соседей, пожилой обрюзгший мужчина с висящими усищами и уже немодным париком с завитушками. Расставаться с ним он не желал, поскольку своих волос на голове практически не осталось.

– А вы, прошу простить?

– Эрл Немьято Хортензи, пятьсот акров, двенадцать десятков рабов. Мои владения соседствуют с Туранн на севере отсюда.

– Что касается женщин, эрл Хортензи, то меня интересуют все расы без исключения. Главное, чтобы глаз радовала и в постели пластом не валялась. Даже с орчанкой опыт имелся.

– Да ну! – выпал в осадок эрл. – С грязной дикаркой?

– Орк орку рознь. Пускай в большинстве своем они даже грамоты не знают, но орков причисляют к разумным. Они могут постигать науки, в том числе магию, как и остальные. Цивилизованные и чистоплотные орчанки в других странах встречаются.

– И все-таки я не одобряю подобного, – поджал губы сосед. – В наше время мы и помыслить не могли о связи с нелюдью. Надеюсь, что вы возьмете себя в руки, молодой человек, и не будете марать честь благородного дома Туранн.

– Непременно, сир Хортензи. Желаете перекусить? – располагающе улыбнулся Эйлерт.

– Ах да. Как раз в дороге аппетит проснулся.

Какая еще дорога, жирный ты боров, подумалось мне. Тебе всего пятнадцать минут до нас добираться.

Я поправила прическу, слегка растрепавшуюся на улице, и прикрыла ухо выбившейся серой прядью. Короткое, но заостренное ухо. К сожаленью ли, к счастью ли, я не являюсь чистокровной эльфийкой. Мой отец был человеком, а мать темной эльфийкой. Простые горожане. Хоть они и любили друг друга, принять культуры чужих народов было тяжело обоим. Они поселились на границе эльфийского княжества. Далеко не самое умное решение, как я понимаю сейчас. Пограничные стычки людей и эльфов случались с пугающей периодичностью. В один из дней на наш поселок напали, не оставив и камня на камне. Всех, кто не сдался, убили, остальных увели в рабство. Мать, не обладавшая серьезными боевыми навыками, также попала в плен, но наши судьбы разделились практически сразу. С тех пор я ее ни разу не видела. Люди продвинулись достаточно далеко в той же войне, ограбив множество городов. Но и эльфы знатно потрепали их войско, на многие годы оставив страну без серьезной защиты. Что в итоге привело к восстанию одного из подданных и свержению короля, но мне в то время было не до новостей из дальних стран. Выжить бы на плантации, да не помереть с голоду.

За что я благодарна родителям, так это за то, что они успели обучить меня грамоте. И не только темному наречию, но и имперскому диалекту. Это позволило мне занять наивысшую из возможных для рабов должность при хозяине. Что касается внешности, то увы и ах. Вместо прямых шелковистых платиновых маминых волос, которые сравнивали с лунным серебром, мне достались серые вихрастые непокорные пряди, походившие на заросли вуньи. Вместо темно-фиолетовой кожи – бледно-лиловая, из-за чего другие рабы звали меня «лилушкой» или «лиловой поганкой» в честь одноименного смертельно ядовитого гриба. Благодаря отцу мой рост превышал средне-эльфийский. Темные эльфы в целом были ниже людей, но выше гномов. Но в то же время телосложение у меня также было ближе к людскому. То есть крупное. И если среди других в основном человеческих рабов я не сильно выделялась комплекцией, то вот в свободном детстве вдоволь наслушалась издевок и различных обзывательств от традиционно стройных и миниатюрных темных эльфов. Когда-то я много плакала, по погибшим родителям, по утерянной свободе, но все слезы давно высохли. Когда-то я ненавидела людей, ненавидела работорговцев и своих хозяев в частности, но ненависть давно сменилась покорной обреченностью. Эльфы, как и люди, ко всему привыкают быстро. Мечты о свободе поблекли, сменившись желанием хотя бы хорошей жизни. Раньше я часто планировала побег, даже группу единомышленников организовала, однако в системе магических ошейников было мало слабых мест. Негош мог бы помочь, но маг наотрез отказался рисковать. Отрешившись от воспоминаний, я вздохнула и двинулась к епископу Эшериану, за что-то громко отчитывающего одного из музыкантов. Банкет только начинался.

Позже прибыл и его сиятельство виконт Аурелье со свитой, правитель Шемтена и окрестностей. Самая высокопоставленная персона в округе. Я первый раз виделась с ним вживую. К нам он ни разу не приезжал за семь лет моей работы помощницей, эрл Авель же нередко оставлял меня на хозяйстве в усадьбе при посещении приемов и балов. Моя внешность слишком неказиста, некоторые господа находят полукровок отвратительными, поэтому хозяин предпочитал брать с собой Широль или Милетта. Виконт Аурелье был высоким и худым мужчиной, словно жердь. С длинными бакенбардами и залихватской молодежной прической, которая не слишком шла немолодому господину. Он сразу собрал вокруг себя большую группу людей, но не благодаря харизме и обаянию, а, скорее всего, из-за высокого титула. Я отправила к нему официантку с нашей лучшей бутылкой бренди. Виконт отпустил какую-то остроту в адрес Авеля, которую эрлу пришлось проглотить, но после проверки на яды его сиятельство принял напиток. Я почувствовала значительное облегчение.

Гости приезжали в основном без жен, как было принято на подобных раутах. Однако некоторые привозили сыновей, дочерей и прочих родственников. Брали с собой прислугу и телохранителей. Виконт так и вовсе заявился с пятеркой охранников, одним из которых был маг с золотым знаком – многолучевой звездой на груди. Золотой знак в сравнении с серебряной звездой, как у милорда Эйлерта, показывал более высокий статус и силу чародея. Молодые, то есть младше сорока лет, образовывали свои группы по интересам. Отцы неспешно знакомили своих отпрысков с влиятельными людьми, подыскивали хорошие партии для дочерей. В этом плане вечер мало чем отличался от обычных сборищ аристократов. Эйлерт Туранн был очень популярен, что и не удивительно. Молодой внук, вернувшийся из многолетних скитаний, один из претендентов на усадьбу и титул, настоящий маг, посетивший множество дальних стран, побывавший в бессчетном количестве приключений и переделок. Истории, которые он рассказывал, были одна чуднее другой. Хотя про себя он говорил неохотно, больше вещал про иностранные легенды и особенности. Гости были впечатлены. За исключением одного, пожалуй, что и не пытался скрывать свою антипатию. Бристоф Хальтер подвергал каждое слово Эйлерта сомнению, нередко называл сказанное выдумкой. Если бы Бристоф был магом, то дуэль была неминуема, однако, каким бы ублюдком не был, преемник эрла прекрасно понимал, что у обычного человека нет шансов против обученного мага. Эйлерт не производил впечатление слабака, в отличие от Негоша, дежурившего у входа. С осунувшимся лицом, изрезанным морщинами, неопрятной бородой и вечно слезящимися глазами раб-маг Негош представлял из себя жалкое зрелище. Но даже с ним у сильного фехтовальщика без поддержки магических артефактов могут возникнуть проблемы. Я приказала музыкантам сменить стиль и сыграть веселый мотивчик. Наконец в программу включился наш главный певец, светлый эльф-евнух. Голос у него был действительно отменный, ясный и звонкий, гордость усадьбы Туранн. Обстановка значительно разрядилась, гости переключились на обсуждение песни, достоинств тех или иных артистов, хвастаясь своими собственными слугами.

К Эйлерту подходили знакомиться многие эрлы, представляли своих сыновей и дочерей. До предложений о помолвке дело не доходило. Конечно, маг сам по себе был неплохой партией для средней руки аристократов, но пока молодой милорд был темной лошадкой. Все может измениться, когда Авель объявит свое решение.

– Игния, кому мне отнести эль? – подошла ко мне Аютла с подносом, на котором стоял полный кувшин и пара высоких стаканов.

Я окинула взглядом рабыню и назвала достаточно безопасный на мой взгляд вариант:

– Сиру Эйлерту, он сегодня пьет эль.

– Да!

Мне показалось, или ее тон был довольным? Наивная дурочка. Я внимательно следила, как Аютла с излишне прямой спиной шествовала меж гостей, кланяясь и забирая пустые бокалы. Эль не очень уж популярный напиток на таких мероприятиях, но в округе его варили и любили многие. Где-нибудь в столице Милидженте его наверняка не подают на банкетах. О, святые заступники, я же спрашивала ее, не следует ли ушить платье. Из-за небольшого роста Аютле был велик наряд горничной. Подол чуть ли не касался пола. И вот, из-за одного неосторожного движения эта растяпа умудрилась наступить на собственный подол и полететь прямо на господ. Я быстро двинулась вперед еще до того, как беременная курица приземлилась. Его магичество Эйлерт среагировал молниеносно, подхватив одной рукой падающий поднос, другой – служанку. Пустые бокалы попадали, но удержались на подносе, кружка с элем также опрокинулась, разлив содержимое. Часть которого оказалась на одежде молодого барина. Рядом раздался пьяный смех других гостей, ставших свидетелями бесплатного представления. Внук эрла рывком поставил Аютлу на ноги:

– Смотри под ноги, неуклюжее ты создание. Платье покороче выбрать не дано было?

– П-простите великодушно, милостивый господин!!! Позвольте помочь вам с чисткой одежды!

Стоп. Что? Неужели эта наглая пигалица смеет подкатывать к молодому барину? Да еще таким образом? Хотя признаюсь, во мне не было уверенности, специально ли она подстроила падение, или в ней взыграла природная косоногость. Даже Эйлерт, по-видимому, не был уверен, поскольку не стал ее отчитывать сходу.

– Отнеси обратно утварь.

– Да, господин, – слуга схватила поднос. – Мне очень жаль. Позвольте помочь вам!

Эйлерт не обратил на ее слова внимания, удаляясь к своим покоям. Вслед ему неслись смех и шуточки других господ. Я выхватила поднос из рук Аютлы и тихо прошипела, не меняя выражения лица:

– Иди за мной.

Остальным официантам я приказала начинать выносить основные горячие блюда на банкетный стол. В каморке слуг я устроила нерадивой рабыне знатный разнос. Аютла была искренне расстроена случившимся казусом. Я пригрозила ей, что выгоню из особняка обратно на плантации, если нечто подобное повторится. Однако выдерживать хныканье и льющиеся из глаз девушки слезы долго не смогла и сжалилась, велев идти помогать на кухню с мытьем посуды. И не забыть подшить платье. Аютла утерла слезы, горячо поблагодарила и убежала на отработку. Я же помчалась в покои молодого барина, но застала его уже выходящим из комнаты. Эйлерт успел переодеться в другую рубашку коричневого цвета.

– Прошу прощения за случившееся, милорд. Вам нужна помощь?

– Пусть постирают.

– Слушаюсь, господин, – я приняла испачканную одежду и поклонилась, радуясь про себя, что милорд не стал устраивать наказание для служанки.

Вечер продолжался. Разговоры за столом велись на разные темы. О нынешнем урожае, ценах на зерно, овощи и фрукты или более специфичные товары. О политике: о короле и графьях, о последних королевских указах и эдиктах церкви, о соседних государствах. О ситуации в Латернии, ухудшившейся в последние годы. Нападения сектантов, жертвоприношения и порча появляются все чаще, вспыхнул мор в северо-восточных краях, об активизации бездны на восточном побережье. Не то, чтобы подобного не случалось раньше, но сейчас все навалилось разом, так что Орден Искоренителей, дружины лордов, гильдия авантюристов и Братсво Меча работают не покладая рук. Об охоте и ином досуге господ.

Один из приятелей хозяина эрл Тюджармо завел разговор про кулачные бои. Не удивительно, учитывая, что он являлся большим их поклонником. Гости оживились и стали просить зрелищ. Хозяин усадьбы дал добро, и Тюджармо предложил своего бойца против нашего. Эрл Авель не рискнул соглашаться, прекрасно зная о силе его чемпиона. Однако фанат боев привел с собой нескольких других бойцов, не столь именитых и сильных. Под одобрительный гул толпы милорду пришлось принять вызов. Я заранее распорядилась приготовить инвентарь, поэтому, когда эрл Туранн повелел подготовить ринг, мне оставалось лишь махнуть рукой. Официанты и другие свободные слуги с кухни стали вносить приспособления и устанавливать в левой части главного холла. На полу расстелили несколько больших отрезов из плотной грубой ткани, на которой виднелись неотстиравшиеся пятна крови. Вынув заглушки из пола, в специальные отверстия воткнули мощные столбы с крюками. Затем протянули веревки, образовав большой пятиугольный ринг. Если бы не начавшийся мелкий дождик, то арену могли выставить и на улице.

Эрл сам отправился отбирать бойца. Орки, как и ожидалось, все рвались в бой, не страшась увечий и смерти. Обычно именно зеленокожих выбирали для кулачных боев, поскольку в грубой силе и схваткам без оружия и без магии им не было равных. Ну, опытный кулачный боец может и легко разделал бы орка, но клыкастые громилы бились бездумно и яростно, что и надо было жадной до крови и зрелищ толпе. Милорд Авель не различал троицу орков, которых, к слову, раньше было четверо. Несмотря на то, что пятнистый серо-зеленый кожный покров был у каждого свой. И имен он их не помнил. Поэтому просто указал пальцем на приглянувшегося. На этот раз честь сражаться выпала Дубше, отчего здоровяк радостно взревел.

Смотреть, как грязные потные орки мутузят друг друга никогда не доставляло мне удовольствия. Наверное, сказывается эльфийское воспитание. У нас иные ценности. Соревнования в стрельбе из лука, показательные бои на шпагах или кинжалах и прочие спортивные состязания. Все чинно и благородно, в отличие от этой варварской забавы. Из своей норы выполз Кибрук, каким-то образом пронюхавший про бои. Он принимал ставки от господ, а орки разминались на ринге, запугивая оппонента грозным боевым танцем, больше похожим на кривляние и рык пьяного медведя. Во время поединка я отправилась на кухню, оставив все на Широль и Милетта. Без всяких мыслей, я устало упала на лавку. Бабушка Кирья принесла мне тонизируйщий отвар, за что я ее поблагодарила. В отличие от меня, Кирья – чистокровная темная эльфийка. И хоть по возрасту она соответствует своему прозвищу, но по внешнему виду это сказать сложно. Эльфы в старости меняются неспешно, а живут в среднем раза в полтора дольше людей. Даже поговорка такая есть: пока человек спешит в объятья госпожи Смерти, эльф попивает чиф. Ну а мешать чифопитию даже костлявая не станет, как гласит иная народная мудрость. Бабушка Кирья попала в рабство задолго до моего рождения. История эта темная, и мне о ней почти ничего не известно. Эльфийские дома не любят выносить сор на публику. Чем-то она сильно провинилась в доме, но недостаточно для вынесения смертного приговора. Продать темного эльфа – соплеменника людям в качество раба считается постыдным поступком для гордого народа ночи. Однако каким-то непостижимым образом это произошло, о чем Кирья не любит распространяться.

Глава 3

Услышав поднявшийся шум, я вернулась обратно. Посреди ринга на ногах стоял лишь наш Дубша, его противник лежал на полу без сознания. Орк издал победный клич, хлопая себя по груди одной рукой. Вторая конечность безвольно висела вдоль тела. Похоже, серьезно повредил. На лице и теле его было множество мелких ранений и рассечений, под глазом наливался внушительный фингал. Ну, орки поразительно живучи, поэтому не страшно. Эрл Авель принимал поздравления, Кибрук раздавал награду тем немногим, кто поставил на Дубшу, и с довольной улыбкой пересчитывал нашу долю. Я повелела оттащить бессознательного орка в подсобку, а Негошу привести его в чувство. Эйлерт вызвался помочь и также последовал в подсобку. Кое-кто требовал продолжения, но хозяин мягко возразил ему, поэтому я скомандовала сворачивать ринг. Часть гостей вернулась за стол, часть осталась в холле. Музыканты затянули печальную мелодию, а танцовщицы принялись двигаться в медленном танце.

Следы крови, которые все-таки попали на пол, пришлось прикрыть коврами. Не успела я сходить проведать поверженного противника. Было не очень хорошо, если бы боец Тюджармо откинул копыта в нашей усадьбе. Однако он самостоятельно на своих двоих вышел из подсобки. Дубша также был в полном порядке и разминал пораненную ранее руку.

– Милорд, вы стали весьма сведущи в магии жизни, – заметил Негош, поглаживая бороду.

– Пустое, – махнул рукой Эйлерт.

– Благодарю, господин, – пробубнил Дубша несвойственные ему слова.

– Практика никогда не помешает, – усмехнулся милорд.

Признаться, я зауважала молодого мага еще больше. Убрать царапины – одно дело, а вот быстро излечить сложный перелом совсем другое. Негош мог бы подстегнуть регенерацию и ускорить восстановление, но чтобы так сразу… Эйлерт Туранн не так прост, как кажется на первый взгляд. К умелым магам я всегда испытывала уважение и некий пиетет. Это ведь не просто надо родиться с даром, но и развивать его, кропотливо и долго. Магия – тяжелая наука, она дается лишь самым упорным и целеустремленным. Так говорил Негош, по крайней мере.

– Коли будет у вас минутка, не дадите ли старику пару уроков? – спросил раб у Эйлерта, идущего обратно в холл.

– Вряд ли. Совсем ты себя забросил, Негош. Хех, когда-то ты был для меня примером для подражания, непререкаемым авторитетом в магии.

– Эх-х, милорд. Годы идут, никого они не щадят…

– Есть такое. Стоит только на Авеля взглянуть. Сколько старому пердуну осталось?

– Если ничего не предпринять, то пару месяцев. Не больше полугода точно.

– Будем надеяться, что задерживаться на этом свете он не станет.

– Мой господин, кто же унаследует усадьбу и титул? – спросила я, не выдержав.

– Вроде он писал про этого лизоблюда Бристофа…

– Только не Бристоф! – воскликнула я громче, чем следует. – Прошу прощения.

– А что с ним нет так? – остановился молодой барин.

– Так известно чего, – протянул Негош. – Слуг портит, нравится это ему. Совсем житья не даст, коли хозяином станет. Несколько лет назад одну рабыню и вовсе загубил.

– Хм-м, вот как.

– Лучше бы вы, милорд, наследство приняли… – негромко произнесла я, осмелев.

– Это вам Авель приказал рассказать?

– Нет, ваше благородие!

– Хозяин лишь распорядился принять вас, как дорогого гостя, и ни в чем не отказывать, – добавил Негош.

– Жизнь в усадьбе не по мне, чтоб вы знали. Я думал о том, чтобы, возможно, пожить немного в свое удовольствие, отдохнуть годик или два. А потом продать все имущество.

– Поступайте, как сочтете нужным, господин. Лишь бы не Бристофу Хальтеру, – произнесла я.

– Что не мне? О чем разговор? – раздался холодный голос.

Я застыла ледяным столбом, поняв, что преемник эрла слышал часть нашей беседы.

– Игния говорила, будет плохо, если сир Авель проводил бы бои против милорда Хальтера. По слухам, у вас есть весьма сильный боец, мало уступающий чемпиону Тюджармо?

– Да, это правда. К сожалению финансы позволяют мне содержать лишь одного бойца, зато на качестве я не поскупился. А вы, милорд Туранн, не думали о приобретении личных вассалов? Или все надеетесь на наследство?

– В трудной дороге и заварушках от них мало толку. Привык обходиться без личных слуг. Обойдусь и впредь.

Мы с Негошом почтительно отошли в сторону, не мешая разговору господ.

– Тогда вам стоит отказаться от усадьбы Туранн, если эрл вдруг решит отдать ее в ваши руки.

– Интересное предложение.

– Думаю, мы сможем договориться. Вам, сир Эйлерт, больше подойдут странствия… где-нибудь в диких землях, истребление монстров и тому подобное. Сидеть на одном месте слишком скучно, не правда ли?

– Это так. Хотя я не против передохнуть какое-то время. Знаете, проснуться к обеду, съесть плотный завтрак с душистым чифом, никуда не торопиться, насладиться спокойными деньками.

– Вам уже через неделю наскучит, заверяю вас.

– В конце концов, в Латернии тоже есть чем заняться, – продолжил молодой барин. – «Ловцы удачи» ведь выдают задания авантюристам из других гильдий? Далеко даже ходить не надо. Говорят, что в Шемтенских топях давно гуляет порча, пропадают люди и скот.

– Ваше право, милорд. Топи – наболевший вопрос. Слишком мелкий, чтобы граф Гольштрен или виконт Аурелье тратили на него свое время и силы, но достаточно неприятный для тех, чьи земли соседствуют с гиблым болотом. Вас будут величать настоящим героем, если сможете разрешить проблему.

– Да, Бристоф. Надо будет выкроить день-другой. Если совсем не обленюсь со всей этой вкусной едой, удобствами и обслуживанием. Ха-ха-ха!

Хальтер вежливо улыбнулся и откланялся:

– Что ж, прошу простить, я покину вас ненадолго.

– Милорд, не ведитесь на речи хитрого лиса! – возмущенно высказалась я, когда Бристоф убрался из зоны слышимости.

– Игния! – с укоризной заметил Негош. – Не принижай милорда, чай сам головой пользоваться умеет.

– Простите, – склонилась я.

Что-то слишком близко к сердцу я принимаю их противостояние и слишком яро защищаю Эйлерта. Конечно, он вряд ли будет худшим хозяином, нежели Хальтер, но и про правила и достоинство главной слуги забывать не стоит. Показывать свои чувства перед господином считается неподобающим поведением.

– Я сюда приехал отдыхать, а не участвовать в этих ваших мелких интригах и заговорах. Побывать в доме детства, поностальгировать… сплясать на похоронах деда на худой конец…

– Просим прощения, что побеспокоили вас, милорд.

– Хорошо. Идите тоже выпейте чего-нибудь, а то стоите с кислыми рожами.

Эйлерт ушел в зал к гостям, я же мысленно покачала головой. Чтобы раб пил во время банкета? Это могут делать лишь очень доверенные слуги, либо самоубийцы. Все-таки молодой барин плохо знает местный этикет. Или это была такая странная шутка? Магов понять сложно.

Банкет шел полным ходом. Шутки становились развязнее, поведение наглее. Служанки получали шлепки по задницам, два дуралея успели поссориться и устроить дуэль в саду на шпагах. Оба отделались неглубокими резаными ранами. Поскольку дуэль была до первой крови, то прислуга сразу остановила драку, хотя оба эрла в пьяном угаре желали продолжать схватку. Негош, а также один из их личных магов, занялись порезами, в то время как оба открыто обвиняли оппонента в трусости и требовали признать собственную победу в поединке.

Время двигалось к ночи. Эрлу Авелю стало заметно хуже. Он все чаще извинялся и присаживался на стул, дабы передохнуть. Действие зелья сходило на нет. Бесконечно поддерживать бодрость в теле лекарственная магия не способна. Затем последует неприятный и даже болезненный откат. Как бы в состоянии Туранна это не стало последней каплей. В итоге Авель решил произнести речь, поднявшись на возвышение в главном холле. Пока Милетт выгонял со сцены слуг и помогал уносить инструменты, я спешно прошлась по залам, саду и двору, уведомляя разошедшихся господ о важном событии. Наконец перед слегка пошатывающимся от усталости эрлом Авелем собрались все гости, и он начал говорить:

– Дорогие друзья. Соратники, партнеры, соседи. Вы знаете меня не первый год, а многие не первое десятилетие. Я родился в этой усадьбе, здесь же я наверняка и закончу свой путь. Всегда, сколько себя помню, я старался с честью встречать удары судьбы, как и положено Тураннам, с умом править поместьем, чтить заветы церкви, исполнять королевские указы, исправно платить налоги. Я не щадил рабов, но и не спускал с них семь шкур. Но в последнее время здоровье стало подводить меня, друзья. Поэтому я принял волевое решение передать усадьбу Туранн своему наследнику, имя которого…

Я невольно затаила дыхание.

– Эйлерт Туранн, мой дорогой внук.

Да!

– Наши отношения сложились не лучшим образом, как многие из вас знают. Однако он все еще мой родной внук, законный наследник Тураннов. Кому как не ему я могу доверить управление имуществом, землями и свой титул? Я верю, что сир Эйлерт Туранн не подведет наш старинный род, приумножит его богатства и прославит на всю Латернию. Все права, обязательства и долги перейдут к нему, как будущему главе поместья. Передача имущества и титула будет проводиться сегодня. Высокородные его преосвященство епископ Эшериан и его сиятельство виконт Аурелье милостиво согласились уважить старого эрла, произвести перенастройку и заверить передачу прав. За что я им безмерно благодарен. Сир Беласко проследит за законностью и правильным оформлением сего действа. Сожалею, но засим позвольте откланяться. Нам необходимо многое согласовать. Сир Хальтер, вас я также прошу принять участие. Спасибо всем, кто приехал. Наслаждайтесь вечером, ешьте, пейте, развлекайтесь! Гостевые комнаты в вашем распоряжении, господа.

Эрл подошел ко мне:

– Игни, тебе с Милеттом и Кибруком также стоит присутствовать. И Негоша позови. В мой кабинет.

– Да, мой господин.

Заметив состояние Авеля, я ненавязчиво взяла его под руку и отвела до камердинера, который помог ему подняться по лестнице наверх.

Я нашла Негоша, затем отыскала Кибрука, который как всегда обретался в комнате учета. В помещении хранились наши финансы, журналы учета покупок, списки имущества и рабов, расписки и векселя. Здесь всегда пахло жевательным табаком, который Кибрук где-то умудрялся доставать. Изо рта распорядителя также несло кислым смрадом, а зубы его, вернее остатки, походили на сгнившие пеньки. Кибрук редко улыбался, чему все были только рады. Внешностью наш финансист был не слишком приятной: с тонкими усиками, залысинами, сальными волосами и лицом в шелушащихся пятнах. Однако дела он свои вел отменно, раз уж Авель до сих пор терпел его рядом с собой. Договариваться он умел.

По пути к кабинету эрла до нас донеслись слова разговора на повышенных тонах:

– Дед, ты меня предупредить собирался или как?

– Ты не хочешь наследовать имение? – ворчливо отозвался Авель.

– Этого я не говорил. Но кто его знает, в каком оно состоянии. Может, ты задолжал больше, чем его рыночная стоимость.

Мы остановились в коридоре, не став врываться посреди беседы господ.

– Грубиян. Я вел разумную ценовую политику, не устраивал банкеты ежедневно. Как видишь, омолаживающие сеансы также прошли мимо меня. Негош упоминал, что ты неплохо разбираешься в магии жизни?

– Есть такое. Вот только магией омоложения никогда не занимался. Среди близких мне людей не было никого, умирающего от старости, знаешь ли, – язвительно заметил Эйлерт.

– Побольше вежливости, щегол! Я старше тебя почти втрое!

– Да-да, как скажешь.

– У тебя есть знакомые, кто мог бы помочь мне?

– Есть, но бесплатно они не будут работать. Плюс ехать в Латернию точно не станут, так что выгоднее обратиться к местным.

– Я передам тебе все права на усадьбу, если ты оплатишь мое омоложение. Иначе мне придется ее продать, – тяжелым голосом заявил Авель. – Мне хватит и десяти дополнительных лет.

– Продавай, – безразлично ответил молодой барин. – Для тебя денег у меня нет. Поместье мне не особо и нужно.

– Так я и думал, – еле слышно произнес эрл. – Твоя взяла, ты получишь усадьбу Туранн. Но на определенных условиях.

– Что ты задумал?

– Узнаешь, когда соберутся остальные.

По коридору к кабинету главы дома шествовала большая компания из влиятельных господ: виконт Аурелье в центре, справа – епископ Эшериан, с другой стороны – эрл Хортензи. Позади за ними следовали эрл Тюджармо, Джанторно Беласко, Бристоф Хальтер и эрл Бокеноччи, наш сосед с юга. Замыкали процессию прочие личные слуги. Господа прошли мимо нас в рабочий кабинет эрла, который хоть и был довольно вместительным, такому количеству людей пришлось тесновато. Часть прислуги и охраны осталась в коридоре. Мы с Негошом и Кибруком незаметно встали возле стены. На выражение обиды и злости на лице Бристофа было приятно смотреть.

– Что ж, все в сборе, – взял слово Авель, устало восседая в кресле рядом с письменным столом. – Мы с благородным Беласко уже подготовили все документы о передаче прав и имущества. Повторю еще раз. Я добровольно, в ясной памяти, без какого бы то ни было принуждения, передаю титул эрла и все имущество своему законному наследнику. Со следующими условиями. Первое: Эйлерт Туранн не имеет права продавать усадьбу в течении двадцати лет, лимит на продажу рабов – десять штук в год. Второе: новый глава обязан увеличивать общее состояние усадьбы на пятнадцать процентов в год в течении пяти лет. Условие не строгое: все мы знаем, что бывают неурожаи и прочие неурядицы. Итоговую планку в семьдесят пять процентов он обязан преодолеть за семь лет. Если в течении первых трех лет будет замечено значительное расхищение имущества или перерасход средств, договор может быть аннулирован. В случае невыполнения условий усадьба и титул переходят моему преемнику – Бристофу Хальтеру. Эйлерту запрещается вкладывать свои накопления в развитие имения, его личный доход не будет учитываться. Однако ему разрешается использовать свои магические умения, дабы повысить урожайность и тому подобное. В бумагах все четко изложено. Прошу, ознакомьтесь.

Нотариус раздал экземпляры договора передачи, исполненном на красивой бумаге. Эйлерт не выглядел сильно недовольным поставленными условиями, а вот Хальтер, судя по просветлевшему лицу, обрадовался. Мне подумалось, что со стороны Авеля это слишком рискованное решение. Хоть в обществе это воспримут крайне негативно, но по закону сир Эйлерт вполне волен выставить эрла Авеля вон, вынудить доживать свои последние дни на улице, без гроша в кармане. Вероятно, старый хозяин успел подстраховаться.

– Господа, вы приглашены сюда, дабы быть свидетелями добровольности передачи прав. Глубокоуважаемый виконт Аурелье заверит передачу титула. Как известно, в Латернии титулы мелкопоместных дворян разрешается передавать без согласования его величества Родерика. Его святейшество епископ Эшериан осуществит перенастройку управляющего рабского жезла. Игния, достань его из сейфа, он открыт. Прошу простить, сегодняшний вечер вымотал меня. Джанторно, продолжишь?

– Конечно, ваше благородие, – откликнулся нотариус. – Ни о чем не беспокойтесь.

Управляющий жезл был сделан из золота и серебра, с россыпью вкраплений мелких драгоценных камней. Семейная реликвия Тураннов. Именно она осуществляет привязку рабских ошейников к хозяину. Если слуга без разрешения уйдет от жезла на большое расстояние, то начнет слабеть – ошейник будет постепенно вытягивать из него все силы. Хоть я и ненавидела данный артефакт, в глубине души всегда восхищалась его красотой и сложностью заключенной внутри магии. Настоящее произведение магического искусства. Производить изменения в нем может лишь церковь или Гильдия магов. Последняя в Латернии малочисленна и имеет единственное отделение в столице Милидженте.

По взмаху руки епископа жезл у меня забрал один из его клириков. Ну да, самолично глава шемтенского прихода не станет заниматься перенастройкой. Эрл попросил меня принести наше лучшее бренди, которого оставалась последняя бутылка, презенты для гостей и специальное зелье из холодильного ящика. Когда я вернулась, все документы были уже подписаны и заверены виконтской печатью, управляющий жезл перенастроен на молодого Туранна. Эйлерт принимал поздравления. Теперь уже эрл Эйлерт, наш хозяин. Я поочередно раздала подарки приглашенным. Пока я отвлеклась, Авель успел разлить бутылку по бокалам и произнес короткий тост:

– За нового главу и за величие рода Туранн!

Ох, этот негодяй вместе со всеми тоже выпил солидную порцию бренди. И ведь прекрасно знает, что ему запрещено пить алкоголь!

– Хорошо! Аж горло дерет! – заметил Авель довольно.

– Господин, вам следует выпить лечебного зелья, иначе вам станет плохо, – сказала я.

– Умолкни, – отмахнулся бывший эрл. – Эйлерт, бумаги, с которыми тебе следует ознакомиться, в сейфе. Кибрук и Игния расскажут остальное. Ну а теперь… Прощайте!

Авель за один миг откупорил пузырек и закинул содержимое в себя. В кабинете воцарилась пораженная тишина. Голова старика упала на бок, тело моментально обмякло.

– Что в пузырьке?! – завопил Бокеноччи.

– Я… я не знаю. Хозяин сам покупал его… – замялась я.

– Он мертв, – резюмировал клирик епископа. – Если это сильнодействующий яд, то магией тут вряд ли поможешь. Он выпил целый пузырек.

– Мог бы и дождаться своей очереди, а не бежать на встречу с Локтаром, – проворчал епископ.

– Интересное представление. Старик Туранн умеет удивлять, – произнес виконт равнодушно. – Полагаю, на этом наши роли окончены?

– Думаю, что так, – ответил Эйлерт и пригладил шевелюру. – Довольно неожиданная развязка. Я пришлю вам приглашение на похороны, господа.

– Не уверен, что смогу присутствовать, эрл. Мне надо вскоре отправляться в столицу, – заметил господин Аурелье.

– Я понимаю, ваше сиятельство, и не настаиваю. Приношу всем извинения за такое неприглядное зрелище. Негош, укрой тело деда и обработай сохраняющей магией.

– Да, мой господин.

Гости стали постепенно расходиться. Известие о самоубийстве Авеля всколыхнуло угасающий интерес приглашенных, и они еще около часа обсуждали старика, вспоминая былое, поминая старика. Из-за такого события веселье сошло на нет, гости старались держать себя в рамках приличий и не таскать служанок по комнатам. Несмотря на поздний час оставаться в поместье на ночь никто не возжелал. Вообще, ночевать в доме с покойником считалось дурной приметой. Эйлерт выглядел отстраненным, выпроваживая господ. По его лицу сложно было понять, рад ли он смерти нелюбимого предка, или же в глубине души грустит. Какой-никакой, но родственник.

Слуги, да и я в том числе, чувствовали небывалое волнение. Смена хозяина – событие очень редкое в жизни рабов. Иные всю жизнь служат одному повелителю до самой смерти. Усадьба Туранн застыла в ожидании перемен. Нам оставалось лишь надеяться, что перемены эти будут положительные. Меня почти не застала активная старость Авеля, когда он через день менял наложниц, устраивал жестокие бои между слугами и выдумывал изощренные наказания провинившимся, использовал рабов в роли приманки на охоте. Были у эрла старческие заскоки и причуды, но в целом в последние годы он вел себя образцово. Если Эйлерт пойдет по стопам деда в молодости, то слугам придется несладко. Поэтому надо постараться вести себя примерно, но в то же время определить некоторые рамки и правила, насколько это возможно в отношениях рабов и хозяина.

Гости разъехались, я же еще около часа следила за тем, как слуги уносят столы и декорации в кладовые, начищают до блеска полы и посуду. Несмотря на чудовищную усталость от очень длинного дня, я всерьез размышляла о том, следует ли мне навестить хозяина ночью. Но, во-первых, в таком состоянии вряд ли я смогу сделать что-либо, кроме как лежать бревном в постели, чего по его же словам Эйлерт не терпит. Во-вторых, милорд вполне может счесть подобное неуважением к памяти покойного деда.

– Игния, разреши мне отправиться к милорду! – неожиданно выпалила подошедшая ко мне Аютла.

– Ты понимаешь, о чем просишь, дурында? – заметила я устало. – Сейчас совсем не подходящий момент.

– Я справлюсь! – с жаром сказала служанка.

– Так, – я помассировала виски, собираясь с мыслями. – Чего ты добиваешься, Аютла? Всерьез надеешься стать фавориткой хозяина?

– Нет! Я…

Девушка резко осеклась.

– Продолжай. Что ты хочешь сказать? Не бойся, я не кусаюсь.

– Я хочу убить Эйлерта… – тихо произнесла Аютла.

Я вздохнула и прикрыла глаза на пару секунд:

– Чем же милорд успел тебе насолить?

– Он обесчестил мою старшую сестру в юности. Просто использовал ее для удовлетворения своих потребностей и выкинул как ненужную игрушку!!!

– Тише. Я поняла. Это все?

– Все?! Этого более чем достаточно! Я готова рискнуть собой, но отомщу за сестрицу Аятлу!

– Каким же образом ты собиралась провернуть подобное? – спросила я скептически.

– Я… я пересплю с ним, а наутро, когда он будет беззащитен, всажу нож прямо в сердце!

– Ты ведь никогда не спала с господами? Ты девственница?

– Что?…Какое это имеет отношение…

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать…

– Ты сама все это придумывала или тебя кто-то надоумил?

– Я… давно мечтала о мести, но Эйлерт был далеко. Несколько дней назад ко мне обратился незнакомый мужчина в капюшоне. Он рассказал, что скоро Эйлерт явится сюда, и это будет моим шансом. Тогда я упорно старалась, чтобы получить место горничной в доме, и у меня вышло!

– Мужчина в капюшоне?

– Да. Мужчина в летах с густыми нахмуренными бровями, точнее не рассмотрела.

Вот оно как…

– Хорошо. Предположим. Я согласилась допустить тебя в спальню к милорду. И он действительно принял тебя, решил развлечься, когда в соседнем помещении стынет труп его деда… Каким-то непостижимым образом тебе удалось не оплошать в постели, что он тебя не выгнал сразу же и чудом разрешил спать на одной с ним постели до утра. Это привилегия супруги или любовницы, чтобы ты знала, даже не наложницы. Затем тебе надо сделать сразу несколько вещей. Во-первых, суметь нанести смертельный удар. Ты когда-нибудь лишала жизни человека? Хотя бы животное? Во-вторых, преодолеть болевую сдерживающую магию ошейника, которая наверняка убьет тебя, исполни ты задуманное. В-третьих, ты в курсе, что Эйлерт – маг? Ты думаешь, так просто одурачить чародея или застать врасплох?

По мере сказанного мной Аютла мрачнела, а под конец на ее глазах показались слезы.

– Игния, ты… ты ведь сама ненавидишь хозяев… Ты должна помочь… Мне безразлична моя жизнь. Я отомщу за всех, кого он унизил, чьи жизни разрушил…

– Ну и напоследок. Тебе никто не рассказывал, что в случае гибели хозяина, запускается процесс ликвидации рабов? Мы начнем слабеть до тех пор, пока не умрем. Это сделано специально на случай восстаний рабов и заговоров по убийству хозяина. Конечно, затем прибудет церковь, чтобы перенастроить управляющий жезл. Но если вскроется тот факт, что рабы виноваты в смерти хозяина, нас могут показательно оставить умирать. Ты хочешь, чтобы все мы погибли в страшных мучениях?

– Нет… я не хочу… уа-а-а… я только хочу справедливости…

Аютла занялась горькими слезами. Если честно, то она напоминала мне себя в таком же возрасте. О, я тоже когда-то горела огнем возмездия из-за каждой загубленной рабской жизни. Со стороны сейчас я наверняка смотрюсь холодной стервой, прихлебательницей хозяина, но на самом деле я прикладываю все мыслимые и немыслимые усилия, стараясь обеспечить рабам лучшую долю. Иногда даже принимая на себя наказания за них. Вот только я – почти небожительница, приближенная к милорду, и не достойна их благодарности.

– Все в порядке, девочка, – заботливо произнесла я, приобнимая служанку. – Давай не будем торопиться, хорошо? Я подумаю, что тут можно сделать и потом мы с тобой как следует все обговорим, идет? – Аютла неуверенно кивнула. – Обещай, что ты не будешь делать глупостей в ближайшие дни.

– Обещаю.

– Вот и славно. Иди поешь из остатков от банкета на кухне, разрешаю тебе выпить эля – еще треть бочонка осталась. Затем отдыхай, остальные справятся с уборкой.

– Спасибо, Игния.

– Всегда пожалуйста, девочка.

Некоторое время я следила за уборкой помещений. Глаза начали уже сами собой закрываться. Слава богам, Широль вызвалась закончить с делами вместо меня, заметив мое состояние. Зайдя в каморку, я ватными пальцами расшнуровала и сняла корсет и платье, иначе бы оно помялось, отчего утром пришлось бы заново выглаживать. И упала на кушетку, мгновенно забывшись тревожным сном.

Глава 4

– Ба-бух-дах!

Сильный грохот буквально вытолкнул меня с постели. Я потерянно заозиралась, дезориентированная спросонья, пытаясь нашарить рукой одежду. Перед лицом быстро пронеслись события предыдущего дня. Ах да. У нас теперь новый хозяин. Пришлось пренебречь корсетом, дабы поскорее облачиться в форму. В каморку вбежал Феоклист, наш повар:

– Игния, там такое творится! Настоящий бедлам!

– Что случилось?

– Идем быстрее, там в комнате нового господина…

– С ним все в порядке?

– Да, только он зол из-за чего-то…

За окнами уже вовсю светало. Я недовольно поинтересовалась:

– Почему меня не разбудили перед завтраком? Вы уже составили меню для милорда?

– Широль сказала не трогать тебя, дать выспаться. Мы решили наготовить разнообразных блюд, чтобы эрл сам продегустировал и отобрал те, что ему по вкусу.

– Ладно, я сама с ней побеседую после.

– Извини, Игния, – Шеоклист виновато прижал поварской колпак к груди.

Эйлерт сидел на подоконнике одного из узких окон вдоль лестницы на второй этаж поместья. На нем были лишь ночные одежды: свободные короткие бриджи и рубаха. Периодически эрл попивал что-то из фляги из своих запасов и морщился, будто бы мучаясь головной болью.

– Мой господин, вам нужна наша помощь?

– Нет, – скупо обронил Туранн.

– Осмелюсь спросить, что произошло, милорд?

– Дикий выброс магии. Прости, но красные покои придется ремонтировать.

– Ничего страшного, господин. У нас есть еще несколько спален, что подходят по вашему статусу. Не изволите ли вы занять спальню сира Авеля?

– Нет, – Эйлерт снова поморщился и прикрыл глаза.

– В таком случае предлагаю переместиться в платиновые покои, – спокойно сказала я.

– Учитывая, что в номере нет вещей из платины, это название всегда забавляло меня. Хорошо, идем. Пусть слуги помогут перенести мои вещи.

Мы поднялись на второй этаж и зашли в красные покои. Внутри царил форменный разгром. Стекла в окнах, весьма недешевое удовольствие, между прочим, оказались побиты. Та же участь постигла большой вазон в углу, несколько керамических статуэток и фарфоровых скульптур, ночной горшок, зеркало и балдахин с кроватью, посечены портьеры и драпировки. Похоже, именно в постели и находился эпицентр этого… выброса магии. Убыток для поместья не сказать чтобы значительный, но заметный. Обставить комнату подобного уровня для самых влиятельных гостей стоит недешево.

– Милорд, дозвольте задать вопрос?

– Да?

– Заранее извиняюсь за наглость с моей стороны, но… – я замолкла на секунду, пытаясь подобрать правильные слова, которые бы не оскорбили главу усадьбы. – Может ли подобное повториться? Несет ли это опасность окружающим?

– Окружающим – нет, если только вы не спите со мной в одной постели, хотя в таком случае я бы действовал иначе. Если в платиновых покоях есть ценные вещи, лучше их убрать. Мне их стоимость до канделябра. Вам интересно, что со мной случилось?

Еще бы. Но вслух спрашивать было боязно.

– Это Рой. Мерзавец иногда навещает меня во снах. Ты ведь знаешь, кто такой Рой?

– Нет. Простите, господин.

– Вы тоже не знаете? – обратился Эйлерт к другим слугам, удивленно переводя взгляд с одного на другого.

Рабы съеживались и отводили взгляд, отрицательно мотая головой.

– Странно. Довольно известный демон. Он приметил меня несколько лет назад и теперь периодически наносит визиты, если так можно сказать.

Лирой и Гастен тоже не слышали это имя, оказывается. Я полагала, что наши воины, прошедшие какую-никакую подготовку и обучение, знают о разных вещах.

Демон? Я попыталась вспомнить известных мне жителей Инферно, но с таким именем никто не припоминался. Разумеется, как и многие, я знала о четверке повелителей Инферно: Ваалш, Лингер, Трематура и Туримбал. Еще всплывали в голове имена более мелких обитателей иного измерения. О некоторых демонах остались следы в истории нашего мира, барды и менестрели слагали легенды, писались книги. У темных эльфов тоже были предания про демонов Инферно.

– Он посещает не каждую ночь, а тщательно подбирает время. Вчера было важное для меня событие. Умер мой дед, и я стал эрлом и владельцем имения. Как ни крути, рядовым день не назовешь. Рой тут же явился, дабы продолжить капать мне на мозги. Демонам нужна малейшая лазейка, любая слабина, чтобы завладеть нашим разумом, заставить служить им. Маги ведь для Инферно являются своеобразным мостом в наш мир. Рогатые могут предлагать женщин, власть, богатство, славу, бессмертие, но нельзя обманываться. Демоны – это лживые беспринципные создания. Не зря ведь в народе ходит присказка: «все равно, что заключить договор с демоном». Что подразумевает обман. Рой давил на меня смертью Авеля, намекая, что я мог бы его спасти. Да, у меня достаточно накоплений, чтобы оплатить процедуру омоложения. Но я решил не помогать деду, чем эта мразь тут же воспользовалась. Есть простой способ, как можно проснуться и вырваться из кошмара. Обратиться к своей магии, что для чародеев сродни инстинктам. Только вот я не рассчитал силу и направленность, отчего и порушил все вокруг. М-да. В следующий раз надо поаккуратнее. Ну а если маг попадет под влияние демона, вы и сами знаете, что произойдет. Помешательство, алтари, жертвоприношения, открытие врат в Инферно, нашествие демонов, пожирающих людские души. Бойня. В общем, ничего веселого.

Я перевела глаза на флягу, что Эйлерт держал в руке, и милорд заметил мой взгляд:

– Тонизирующее зелье. Расслабляет и немного притупляет, отгоняет плохие воспоминания. В чем-то похоже на выпивку, только без последствий. Я начал варить его сразу, как Рой заинтересовался моей персоной. Не хватало еще, чтобы наша ночная встреча дала ему в будущем новую лазейку в мое сознание.

– Простите, господин, а…

– Хватит каждый раз извиняться. Если есть вопросы, спрашивай.

– Да, прос… Кхм. Милорд, я ничего подобного не слышала от Негоша…

– Сноходцев среди демонов не так много. Сон – наиболее уязвимое время для разума чародея. Время, когда грань миров истончается, и им легче достигнуть мага из своего измерения. Однако это все равно отнимает множество сил, поэтому каждый день шастать по снам демоны не могут. Полагаю, что Негош никого из них не заинтересовал. Вы точно не слышали про Роя? На западе о нем даже простолюдины в курсе.

– Нет, простите, милорд.

Эйлерт пожал плечами:

– Будете знать, значит. У него еще есть трое… коллег, можно сказать: Клоака, Жало и Терзаемый.

– Благодарю за информацию, господин, – коротко склонилась я. – Я распоряжусь, чтобы ваши вещи почистили и доставили в новые покои. Также оттуда вынесут все дорогостоящее.

– Хорошо, вот в этот сундук только не лезьте – там магические компоненты. Я бы не прочь перекусить, кстати.

– Милорд, прошу прощения… Мы не рассчитывали, что вы так рано встаете, – потея и заикаясь, промямлил Шеоклист, выглядывающий из дверей.

– Да? Обычно я встаю позже на пару часов. Тогда я пока прогуляюсь, надо освежиться и отвлечься от поганого сна.

Эйлерт взял несколько вещей из сумки и тут же сменил свой гардероб, не особо стесняясь частичной наготы перед слугами. Теперь на нем красовались черные короткие сапоги и простой наряд, напоминающий охотничий костюм: коричневые штаны, туника и зеленая накидка с капюшоном. Одеваться теплее в это время года не имеет большого смысла, а накидка спасет против непогоды – небо с утра было пасмурным.

Милорд покинул красные покои, мой же взгляд упал на собственное неопрятное отражение в одном из осколков зеркала, чудом удержавшегося на стене. Это просто тихий ужас. Платье сбилось и без корсета лежало бесформенной кучкой, под глазами залегли темные круги и слегка виднелся красный след от подушки, серые лохмы на голове растрепаны и больше напоминают воронье гнездо. Будь это Авель, точно бы назначил наказание. Незначительное. Все же я спешила с постели по уважительной причине.

– Широль, сопроводи господина. Я приведу себя в порядок.

– Хорошо, Игния.

Отдав указания слугам и назначив Милетта главным над уборкой разгромленных покоев, я в быстром темпе приоделась и привела свою непокорную прическу в подобающее состояние. Затем выбежала во двор на поиски милорда. Фасад дома и парадный вход выходил в сад поместья. Довольно большой, но без изысков. Эрл Авель никогда не был поклонником зеленых насаждений и цветов, однако традиции диктовали свои условия: у дворян сады всегда были в почете. Прямо перед входом находился пруд, обложенный по окружности большими валунами, с разноцветными рыбками и влаголюбивыми цветами. Вокруг него шла подъездная дорога, посыпанная щебнем. Сюда прибывали кареты гостей. Сделав круг и высадив пассажиров, кучер направлял их к конюшне, что располагалась слева от сада, скрытая от взгляда прохожих рядами деревьев. Запах конского навоза, впрочем, иногда пробивался через весь парк. Помимо основной центральной дороги, от входа отходило множество более мелких дорожек, выложенных каменными блоками или также посыпанные щебнем. Повсюду были разбросаны деревянные скамейки, деревца, ровные подстриженные кусты, клумбы с цветами, несколько беседок, еще один пруд с декоративным мостиком, красивый резной колодец. Который был исключительно для услаждения хозяйского взора. Для своих нужд слуги поместья использовали другой колодец, расположенный на заднем дворе. С противоположной стороны от конюшни к саду примыкал флигель для отдыха и досуга, а также тренировочный полигон с манекенами для отработки боя с оружием ближней и дальней дистанции. На последний Авель не хаживал уже много лет, однако слуги держали его в порядке, само собой. Дальше за садом со стороны конюшни начинались бараки прислуги с отдельной кухней и своей кузницей, сараи со скотиной, для переработки или хранения припасов и прочие хозяйственные постройки.

Эйлерт обнаружился на скамейке под сенью плодоносящей вишни с налившимися розовыми ягодами, что-то вяло чиркающим в своем журнале. Или же дневнике. Чуть поодаль стояла Широль, за кустом расположились дежурящие охранники. Я кивнула ей, и служанка молча удалилась. Некоторое время я тихо стояла рядом, не отвлекая милорда и наслаждаясь благостными минутами в саду. Утро выдалось прохладным, но не морозным. Учитывая, что к обеду может подняться жара, температура самое то, чтобы взбодриться и не пропотеть на солнцепеке. Наконец милорд отложил дневник и оглянулся по сторонам:

– О, Игния. И когда только успела подкрасться?

– Простите, господин.

– А куда делась другая служанка? Брюнетка? Как ее зовут, кстати?

– Широль, милорд. Она помогает нам с Милеттом ухаживать за хозяином.

– А те двое, что в зарослях?

– Лирой, копейщик, и Гастен, вооружен мечом и щитом, господин. Всего у нас пятеро обученных воинов. Алушан обычно занимает позицию в правой части сада, в стороне полигона, владеет полуторным мечом. Все трое в кожаной броне со стальными накладками, что обеспечивает защиту и не сильно стесняет движения. Леместьен, светлый эльф, обычно дежурит в дальней части сада в качестве разведчика и передового дозорного, использует охотничий лук, предпочитает не носить броню. Тогруз, гном, пользуется секирой, носит тяжелую пластинчатую броню, поддерживает порядок в рабских бараках, также помогает в кузне. В арсенале хранится снаряжение на орков, также там достаточно запасов, чтобы по минимуму вооружить боеспособную часть рабов.

– Буду знать. Сад почти не поменялся, я смотрю.

– Да, господин. В этом плане сир Авель был весьма консервативен. Хотя недавно за малым прудом высадили кусты можжевельника. Желаете взглянуть?

– Почему бы и нет?

Отряхнувшись, Эйлерт поднялся и последовал за мной по одной из дорожек, спешно подметенных ранним утром. Это я сразу послала садовников навести порядок в саду. Обычно они вставали позднее, поскольку эрл Авель изволил почивать иногда и до обеда.

– Игния, скажи, почему дед так поступил? Как-то не вяжется у меня эрл Туранн и сведение счетов с жизнью с помощью яда.

– Милорд, двенадцать лет назад господин Авель был почти в самом расцвете сил. Благодаря поддерживающим зельям он легко разъезжал по охотам и балам. Но примерно пять лет назад эрл стал быстро хиреть. Сначала ему пришлось умерить свою страсть к алкоголю и дурманам по рекомендации лекарей, позже и вовсе отказаться. В дальнейшем его желудок перестал принимать твердую пищу, пряную, соленую или сладкую. Он вынужден был пить невкусные снадобья и довольствоваться жидкими диетическими пюре и кашами. Последней каплей, как мне кажется, стала его слабость в постели примерно год назад. Несмотря на то, что он принимал зелье мужской силы, ничего сделать уже не мог. Я наблюдала, как он угасал и с каждым днем терял тягу к жизни. Все радости, плотские удовольствия исчезли. Он не мог съездить на бал, у него не было правнуков, чтобы нянчится с ними. У него не осталось ничего, кроме усадьбы и фамильной гордости. Думаю, что эрл Авель устал влачить такое существование. Он позаботился о наследстве и имении Тураннов и, вероятно, счел, что на этом все обязательства выполнены.

– Вот как. С такой стороны я на него не смотрел. В моем воображении Авель действительно остался тем энергичным и вредным стариком двенадцатилетней давности. Даже немного жаль его стало. Самую чуточку, – Эйлерт усмехнулся. – Ха! Подумать только, я действительно стал владельцем усадьбы и личных рабов? Если бы кто сказал Рику обо мне сейчас, он сразу обозвал его лжецом. И, скорее всего, вызвал бы на дуэль за клевету. Рик – это мой хороший друг, бывший напарник по гильдии авантюристов.

– Вы действительно стали хозяином имения Туранн. Если сомневаетесь, можете отдать мне приказ. Я не смогу ослушаться, мой господин.

– Это был риторический вопрос. Все-таки я лично присутствовал при перенастройке управляющей магии на меня. А святоши-то каковы, а? У-ух, хитрецы. Впрочем, пусть себе развлекаются, главное, что на мне их трюк не подействовал.

– Трюк, милорд? – обернулась я.

– Меньше знаешь, дольше проживешь, – хмыкнул эрл.

– Вот мы и пришли, милорд. Можжевельник – кустарник, что растет на севере. В наших землях приживается с трудом. Данный сорт называется краснолистным. Зимой его листья становятся багряного цвета.

– Ну, пока до осени далеко, смотрится обычным кустом с колючками. А там что, собачья будка?

– Да, господин.

– Не знал, что старик завел себе питомца.

Мы прошли по тропинке между кустами и очутились на поляне, на которой стояла добротная деревянная конура. Рядом стояла железная миска, в землю был вбит штырь, к которому крепилась мощная металлическая сеть, отходящая в конуру.

– Странно, – нахмурился Эйлерт и присел на корточки. – Эй, дружок, выходи. Кто бы ты ни был.

– Ваф! – послышался лай, и из будки показался ее обитатель. Полностью нагая девочка волчьего племени, с черными ушками и хвостом, закованная в широкий ошейник на цепи.

– Вуф-вуф!

Эйлерт приблизился к девочке и осторожно погладил:

– Вот-вот. Хорошая девочка.

– Ва-аф!

Милорд обернулся ко мне и заметил:

– Бедная зверолюдка. Отчего у нее помутился рассудок?

– Э-э-э, – не нашлась я сходу с ответом. – Таково было желание господина Авеля. Иметь собственного питомца считалось модным несколько лет назад.

– Так она разумная? – уточнил Эйлерт и повернулся к девочке. – Ты ведь понимаешь меня?

– Ваф!

– Отвечай по-человечески. И прекращай изображать из себя животное, – снова нахмурился Эйлерт. – Это приказ.

– Д-да… гос-господин, вуф… – съежилась девочка.

Молодой барин осуждающе покачал головой:

– Ну морщеногая кочерыжка, ай да старый маразматик. У тебя есть имя?

– Лайка, ваф.

– Хорошо, пусть Лайка. Игния, надо бы освободить ее…

– Конечно, господин. Вот ключ.

Эйлерт взглянул на меня с подозрением:

– Можжевельник посмотреть, значит.

Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и прямо встретить хозяйский взгляд. Если он и назначит мне наказание, это не страшно. Дважды я пыталась отвоевать свободу Лайны, как ее звали на самом деле, у Авеля, и дважды меня наказывали за это плетями. Так что небольшие трудности значат ничтожно мало по сравнению с освобождением бедного натерпевшегося дитя.

– Видел я в некоторых местах, где с рабами и похуже обращались, но как-то не ожидал встретить подобное в родном доме… Так, помойте ее как следует, причешите шерсть. А то вся в колтунах и паразитах. Накормите, обогрейте, оденьте, подстригите. И так далее. Игния, найдешь ей какое-нибудь мелкое дело в доме. Но сильно не напрягайте. Я не собираюсь принимать на себя все грехи Авеля, Лайка, но хоть таким образом позволь извиниться за жестокое обращение.

– Ву-уф, с-спасибо за милость, господин.

– Похоже, ты простужена. Сейчас, немного подлатаю тебя…

Руки Эйлерта зажглись мягким зеленоватым свечением. Он начал водить ими вдоль тела девочки. Лайна сначала испуганно зажмурилась, но постепенно расслабилась. И даже начала слегка подергивать хвостиком. Неужели лечение целебной магией настолько приятно? Было бы любопытно попробовать на своей шкуре, но приставать без веского поводка к милорду неразумно. Негош как-то подлечивал меня во время серьезной болезни, но я тогда ничего не почувствовала, а руки мага лишь слегка подсветились магией.

– Осмелюсь заметить, ее зовут Лайна, господин.

– Почти прямо как мою возлюбленную Элайну… – пораженно уставился Эйлерт, но через пару секунд взял себя в руки. – Хотя ты на нее совершенно не похожа. Лайна, да? Поэтому ее выбрали на роль питомца, из-за созвучия с породой собак?

– Подозреваю, что так, милорд.

– Ну ладно, сегодня еще много дел, так что возиться мне с тобой некогда, Лайна, – Эйлерт еще раз погладил девочку по волосам и мягко потрепал мохнатые ушки.

– Я позабочусь о ней, господин.

Мы двинулись обратно к дому. Барин скинул свою накидку, дабы прикрыть наготу зверолюдки, хотя этим никого в особняке уже не удивишь, само собой. По приходу в дом я быстро передала ее на попечение Широль.

Завтрак подали в малом обеденном зале, стол которого был рассчитан всего на десять персон. Авель даже на обед не всегда спускался, что уж говорить про утреннюю трапезу. Лирой с Гастеном, Милетт, Шеоклист, Кирья и два поваренка, один из которых был юным светлым эльфом, что славились своим чувством вкуса и умением готовить, застыли вдоль стены. На столе стояло с полтора десятка закрытых блюд разных размеров, графины с персиковым и апельсиновыми фруктовыми соками, ягодным вишневым морсом, элем, вином, чифом, молоком и простой водой.

– Вы меня до смерти закормить решили?! – воскликнул Эйлерт, глядя на представленное изобилие, даже еще не заглянув под крышки блюд.

– Нет… я… как можно, ваше благородие, – замялся Шеоклист неуверенно.

– Милорд, нашим поварам пока неизвестны ваши пристрастия, поэтому они и решили подготовить более разнообразное меню.

– А-а, ясно. В таком случае похвальная инициатива. Продегустирую и вынесу свой вердикт. Лайну тоже накормите, когда ее отмоют. Вообще, я предпочитаю простую пищу. В походе не до изысков, знаете ли. Например, яичница с хрустящими тостами. Это такой слегка обжаренный хлеб, если вы не в курсе.

Я заметила, как Шеоклист побледнел и, поняв, что подобного повар не удосужился сготовить, поспешила спасти ситуацию:

– Милорд, испробуйте приготовленные блюда. Столь простая еда, как жареные яйца может быть подана в любой момент.

– Ага. Ну-с, приятного аппетита, – Эйлерт наугад открыл одну из крышек. – Ого, пирог! Горячий. С фруктами?

– Персики, милорд.

– Наши?

– Верно. Только самые отборные, самые сладкие и сочные плоды идут на барский стол.

– М-м, вкусно… Ничего, что я понадкусываю? Вряд ли осилю, если все буду съедать.

– Как вам угодно, милорд, – терпеливо заметила я.

– Остатки ведь не пропадут?

– Как вы распорядитесь, господин.

– Тогда, разумеется, доедайте. Жаль, если такая вкуснятина пропадет… М-м, слушайте, вам обязательно стоять тут истуканами и глазеть на меня? Немного дискомфортно.

– Про…

– Ладно, к Игнии я уже попривык, – перебил повара Эйлерт. – Шеоклист тоже можешь остаться, раз уж мы мое утреннее меню обсуждаем. Остальные могут идти, – народ потянулся на выходи из обеденного зала. – Что у нас тут? О! Рисовая каша, а рядом какая-то злаковая. Ячменная? До сих пор растим его? Хотя о чем это я, сам ведь вчера наш эль пил. По четыре вида… Дай угадаю: с персиками, апельсинами, вишней и… судя по запаху, медом?

– Все верно, милорд.

– Господин, на левой части стола стоят блюда, что приготовлены из наших продуктов в основном… – собрался с духом Шеоклист. – Разве что рис мы закупаем… На правой стороне – покупные деликатесы, что были по нраву сиру Авелю.

– Вот как? Есть там что-то сильно накладное для бюджета усадьбы?

– М-м, паста из красных бобов и лягушачья икра, если только, – выдал повар. – Икру везут с дальнего юга в дорогих холодильных артефактах, милорд.