Строительный университет бесплатное чтение

Глава 1. Предложение

В детстве каждая девочка мечтает о взрослой жизни. В юности девушки мечтают об идеальном мужчине, как в песне: «Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил, в дом зарплату отдавал… был к футболу равнодушен и в компании не скучен, и к тому же чтобы ОН и красив был, и умён». Я не была исключением, мечтала о принце на белом коне. Но жизнь – это не сказка, в ней все иначе, и вот, как говорится в другой песне: «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». А потом, как говорится: «Узелок завяжется, узелок развяжется, а любовь она и есть, только то, что кажется». Вот и мне, как оказалось, только казалось. Узелок развязался, и в итоге: семейная жизнь не удалась, с работой сложилось не очень, но, когда молод, ты думаешь, всё ещё впереди. Совсем другое дело, когда ты уже в зрелом возрасте, понимаешь, что лучшие годы ушли, а ты так ничего и не добился в жизни. И вот ты ловишь себя на мысли, что одинока, постоянной работы не имеешь, и впереди беспросветное будущее, вернее, полное его отсутствие, и кроме себя положиться не на кого.

Страшно? Очень. Но опускать руки нельзя, иначе этот омут затянет с головой, и ты не заметишь, как утонул.

Крах очередной фирмы, где я проработала чуть больше трёх лет, снова привел меня на биржу труда. Специалист службы занятости, к которому меня направили, женщина лет тридцати пяти, изучила мои документы, занесла в реестр и стала просматривать имеющиеся вакансии.

– У Вас очень узкая специальность, – сообщила она очевидное. – Даже не знаю, что можно предложить.

Я терпеливо молчала. Эту песню я слышала каждый раз, как только попадала сюда. Да, моя специальность предполагает работу в определенной отрасли, но есть же схожие профессии. Я неплохо владею конструкторскими программами моделирования, могу набирать тексты, неужели нигде не могут пригодиться эти навыки?

Не буду вдаваться в подробности моих хождений по мукам с маршрутными листками, но вся эта система в известной степени призвана лишь создавать видимость, мол, вот, направляем, стараемся помочь, а на деле ты просто обиваешь пороги разных предприятий только для того, чтобы тебе вежливо отказали. Итак, после очередного похода к потенциальным работодателям я вернулась на биржу сдать «маршрутник». Специалист службы занятости, дядечка в возрасте с лысеющей головой (сегодня привычной женщины почему-то не оказалось на месте), принял от меня бумажку с печатями, занёс соответствующую отметку в досье, потом смерил меня внимательным взглядом, словно что-то обдумывая.

– У меня есть к Вам предложение, – изрёк он наконец, пожевав губами. – Как Вы смотрите на то, чтобы получить новую профессию?

– В смысле? – не поняла я.

– Я предлагаю Вам обучение в Строительном Университете, – пояснил дядечка.

– В строительном? – удивилась я.

– Да, – подтвердили мне. – Единственное, на время учёбы Вам придётся переехать в… гм… другую страну.

Его слова обрушились, как обухом по голове. В другую страну? А поближе нельзя? Почему надо вообще куда-то ехать? У нас что, своих строительных универов мало?

Видя моё замешательство, дядечка произнёс:

– Университет обучает не просто строителей, масштабы куда глобальнее. Предупреждаю, учебный курс не из лёгких, но по окончании Вам откроются потрясающие перспективы. Понимаю, решение сложное, но с ответом лучше не затягивать, приём документов заканчивается через неделю.

Я растерялась. Через неделю? И почему нельзя было предложить этот вариант раньше? Тогда бы я не тратила время на ненужные походы, успела бы хорошенько подумать, подготовиться к отъезду…

Стоп! О чём это я?

Мысли одна другую сменяли в бешеном темпе. Будем честны, шансов найти приличную работу по специальности у меня практически ноль, особенно с предвзятым отношением к женщинам. В молодости тебе отказывают из-за недостатка опыта и плохо, если ты замужем, и плохо, если не замужем, а в моем возрасте… В наше время на большинстве предприятий руководство установило при приёме на работу возрастной лимит. Увы, я в этот лимит уже не вписываюсь, и, будь ты хоть семи пядей во лбу, дорога открыта лишь для молодых, перспективных. С другой стороны, с моим «багажом» будет сложно перестроиться, к тому же, на моём попечении старики-родители, так что переезд не лучшая идея.

– Сколько лет учиться? – рассеянно уточнила я.

– Обучение очное, продолжительность стандартная – пять лет, в течение последнего года обучения вы параллельно готовите дипломный проект. После окончания Вам предоставляется рабочее место, но возможны варианты, – отчеканил дядечка.

Я с подозрением посмотрела на специалиста службы занятости.

– В чём подвох? – не стала я ходить вокруг да около.

– Никаких подвохов, – ответил мужчина серьёзно.

– После обучения я смогу вернуться обратно домой?

– Если на то будет Ваша воля. Удерживать насильно Вас никто не станет.

Я снова задумалась. Хм… Снова стать студенткой? Хорошо же я буду смотреться в окружении молодняка.

– Относитесь к этому как к повышению квалификации, – нарушил дядечка затянувшееся молчание, – или считайте, что Вас просто отправляют на обычную учёбу за границу. Фактически это почти так и есть.

– Почти? – снова насторожилась я.

Дядечка, прищурившись, внимательно посмотрел на меня, а потом сказал:

– Видите ли, Анжелла Вячеславовна, Вам предстоит переехать в… другой мир. Ларадан – это такой же мир, как и Земля, только с некоторыми отличиями.

Я скривила рот в скептической усмешке. Другой мир? Серьёзно? Это что, шутка такая? Покажите, где скрытая камера!

– Понимаю, звучит неправдоподобно, – спокойно продолжил мужчина. – Однако, уверяю Вас, всё на самом деле серьёзно.

– Допустим, – медленно проговорила я. – И… что это за Ларадан? Где он находится? Только не говорите, что на другой планете.

– Нет, – дядечка коротко засмеялся. – Никаких планет.

Уже легче.

– Что Вы знаете о параллельных мирах?

Я развела руками: кто же не слышал теорию о параллельных мирах, особенно когда о них вещают изо всех теле- и радиоприёмников. Я сама не раз смотрела различные научные передачи, в которых рассказывалось о множестве исследований и свидетельствах очевидцев, якобы имевших счастье или несчастье оказаться в одном из таких миров.

– Так вот, – продолжил специалист службы занятости, – теория о мультивселенной не миф. И то, что существуют созвучные друг другу миры, не выдумка. Только в этом случае возможен переход людей сквозь границы в обе стороны без каких-либо последствий. Но они не являются отражением друг друга или полностью идентичными, как полагают ваши учёные, каждый из них развивается своим путём. Есть миры такие же, как ваш, где развитие цивилизации пошло по техногенному пути, а есть такие, где связь человечества с природой сохранилась в первозданном виде и со временем лишь возрастала и крепла. Именно к таким мирам и относится Ларадан. Благодаря первозданной связи на Ларадане существует магия. Магия многообразна, самые распространенные её виды – это магия стихий и некромантия. Но есть магия, представляющая собой первозданную магию созидания – магия Света. Именно этот вид осваивают в Аоррском Строительном Университете.

Я много читала о попаданцах в миры, где присутствует магия, об их невероятных приключениях, но всё это было обычной выдумкой, придуманной небылицей, фэнтези. И вот сидящий передо мной человек с абсолютно серьёзным видом сообщает, что, оказывается, всё по-настоящему и всё описанное в фантастических романах на самом деле никакая не выдумка, а самая что ни на есть реальность.

Хм. Хорошо, допустим…

– То есть в этом университете могут обучаться только люди, имеющие магический потенциал? Я правильно понимаю? – уточнила я.

– Совершенно верно, – кивнул дядечка.

– Но я не маг, – покачала я головой. – У меня нет никаких способностей.

– А вот здесь Вы ошибаетесь, – мужчина улыбнулся. – В Вас есть потенциал, и очень сильный, просто Вы его не развивали, потому что не подозревали о нем. В вашем мире проявления магии крайне редки. Я говорю о тех единичных случаях, когда имеет место проявление истинной магии, а не о самозваных целителях и экстрасенсах. Как правило, проявления истинной магии остаются незамеченными, так как их тщательно скрывают. Что касается лично Вас, вспомните хоть один случай, когда произошедшее с Вами можно было бы назвать чудом.

Я задумалась.

Справедливости ради стоит признать, иногда во мне очень сильно срабатывала интуиция, но это можно было объяснить чистой случайностью, простым совпадением, никакой магии, телекинеза или чтения мыслей.

– Это ничего не доказывает, – возразила я.

– Как я уже сказал, в Вас очень сильный потенциал, – сказал дядечка с нажимом. – На протяжении всей Вашей жизни он, не имея выхода, копился, изредка прорываясь наружу. Я предлагаю способ – безопасный, надёжный способ – развить этот потенциал.

Я удивлённо подняла брови.

– Я упоминал, что Аоррский Строительный Университет готовит не просто строителей? – спросил мужчина.

Я кивнула.

– На самом деле его название звучит как Аоррский Университет Создателей Континуумов. Строительный – ближайшее понятие в вашем языке.

У меня непроизвольно отвисла челюсть. Ого! Такого я точно не ожидала. Создатели континуумов, это значит…

– Хотите сказать, я буду учиться на Бога? – потрясённо прошептала я.

Дядечка инспектор усмехнулся.

– Разве вы называете тех, кто строит дома, богами? Это то же самое, только масштабнее.

Я сглотнула.

– Университет готовит не только создателей как таковых, есть ещё много сопутствующих специальностей, – продолжил мужчина. – К чему именно у Вас наибольшая предрасположенность, выявит простейшее испытание, – он поднял руки в предупреждающем жесте. – В Вас есть потенциал, не сомневайтесь. Насильно никого не забираем, всё исключительно на добровольном согласии, поэтому Вы вольны сейчас встать и уйти. Но, если решитесь, уверяю, Вас ждёт невероятное будущее. О Ваших родных не волнуйтесь, попечительский совет обо всём позаботится, они ни в чём не будут нуждаться. И, да, Вам будет предоставлена возможность периодически общаться с ними.

Я задумалась. То, что мне озвучили, было просто невероятно, словно всё, о чем мечтала, вдруг начало сбываться, сказка становилась реальностью. Это очаровывало и пугало одновременно. Согласившись, я окунусь в невероятный мир, о котором ничего не известно, и где мне предстоит провести ближайшие пять лет, обучаясь магии. Смогу ли я потянуть? Даже если отбросить магическую составляющую, хватит ли у меня сил заново пройти путь студента?

Я посмотрела на дядечку. Тот терпеливо ждал.

– Кого-либо ещё ранее отправляли на Ларадан учиться? – спросила я, прерывая затянувшуюся паузу.

– Отправляли, – ответил тот, пожимая плечами. – Многие остались на Ларадане и успешно работают. Некоторые пожелали вернуться на Землю и также успешно устроились.

Я снова ненадолго задумалась. А, ладно, чем чёрт не шутит!

– Хорошо, я согласна, – сказала я. – Что от меня требуется?

– Подписать договор о согласии на обучение, – кивнул дядечка, – но, я уже сказал, у Вас есть ещё неделя на раздумье. Хорошенько взвесьте все за и против. Если всё же надумаете, через неделю жду Вас. Для проживания Вам предоставят комнату в общежитии, и Вы будете получать стипендию, деньги небольшие, но достаточно, чтобы ни в чём не нуждаться. Плюс трёхразовое питание.

Ага, ясно. Прямо пансион. Ну почти.

Уточнив время и место отбытия, я попрощалась и отправилась домой.

Всю неделю провела как на иголках, терзаясь сомнениями. Родители сообщение о том, что мне предстоит уехать на учёбу за тридевять земель, восприняли без особого энтузиазма. Оно и понятно, они за меня волновались. О том, что уехать предстоит не в другую страну, а в другой мир, само собой умолчала. Не хватало, чтобы дорогие предки сочли свою великовозрастную дочь умалишённой и сдали в соответствующее заведение, дабы там ей вправили съехавшие мозги на место. Признаться, чем больше я об этом думала, тем меньше оставалось уверенности, осилю ли учёбу, всё-таки уже не девочка, да и с магическим потенциалом не всё понятно, и вообще, не злая ли это чья-то шутка. В итоге заработала бессонницу и стала походить на нервного зомби.

И вот в день и час икс я с чемоданом прибыла к зданию биржи, откуда предполагалось отбытие на Ларадан. Несмотря на то что рабочий день уже в разгаре, людей внутри было немного. Присмотрев местечко на стуле в углу, я присела, ловя на себе недоумённые взгляды, и стала ждать. Пока сидела, сомнения насчет решения круто поменять жизнь снова накрыли с головой: не сошла ли я с ума? Возникло непреодолимое желание встать и уйти, но словно какая-то неведомая сила не дала мне это сделать, и я осталась на месте. Скосив глаза, незаметно огляделась вокруг. Честно говоря, я ожидала увидеть ещё кого-нибудь с чемоданом или сумкой, но оказалась единственной, и это настораживало.

Из задумчивости меня вывел голос:

– Анжелла Вячеславовна?

Я подняла глаза и увидела перед собой того самого дядечку – специалиста службы занятости.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, поднимаясь.

– Вижу, Вы решились? – сказал он, проигнорировав моё приветствие.

– Да, – я пожала плечами.

– Что ж, отлично. Следуйте за мной, – мужчина сделал приглашающий жест рукой.

Подхватив чемодан, я последовала за ним.

Пройдя в конец коридора, он открыл магнитным ключом дверь, за которой, к моему вящему удивлению, оказалась кабина лифта. Войдя в неё, я обратила внимание на панель, на коей были всего две кнопки без каких-либо опознавательных знаков. Дядечка закрыл дверь и нажал на одну из кнопок. Лифт бесшумно двинулся вниз.

Меня начал бить мандраж. Боже, чем я только думала? Я ожидала чего угодно, но никак не лифт, идущий вниз. В голове мелькнула мысль, что меня везут в секретную лабораторию, где сделают объектом для жутких испытаний, и у меня затряслись поджилки. Стала продумывать возможные варианты побега. Следовало обезвредить провожатого и завладеть магнитным ключом, открывающим дверь, и сделать это надо было прямо сейчас, пока лифт в движении и мы в кабине вдвоём, но страх сковал тело, и я просто продолжала стоять, не в силах двинуться с места.

Неожиданно дядечка обернулся ко мне.

– Не бойтесь, Вам никто не причинит вреда, – сказал он с доброй улыбкой.

Я замерла. Он что, мысли читает?!

Дядечка снова улыбнулся и отвернулся.

Капец! Точно, читает.

Не знаю, как долго мы опускались, по ощущениям очень глубоко. Когда лифт остановился, мужчина открыл дверь и вышел из кабины.

– Идёмте, – поманил он меня за собой.

Я послушно вышла следом, с любопытством озираясь по сторонам. Пройдя по короткому коридору, мы оказались в просторном зале, похожем на станцию метро. Здесь имелись несколько рядов мягких кресел, как в зале ожидания на вокзале, стены были отделаны светлым материалом, очень похожим на мрамор, только с радужным отливом, а в одном из углов стоял большой стол, за которым сидела крашеная дама, явно в возрасте, но о-очень хорошо ухаживающая за собой. Её наманикюренные пальцы легко летали над компьютерной клавиатурой, при этом лицо ничего не выражало, а взгляд был прикован к монитору.

Мы подошли к столу, и мой провожатый обратился ко мне:

– Присаживайтесь, – указал он на стул для посетителей, стоявший перед столом.

Я послушно опустилась на указанное место.

– Как я говорил ранее, Вам предстоит подписать договор, – с этими словами дядечка повернулся к даме, которая, не отрываясь от своего занятия, не глядя протянула ему документ.

– Прежде, чем ставить подпись, внимательно изучите, – он передал мне бумаги.

Я погрузилась в чтение. Это оказался стандартный договор, из которого следовало, что моё обучение будет проходить на Ларадане в Аоррском Строительном Университете за счёт средств академического фонда. Учебное заведение предоставляет мне место проживания в общежитии, обеспечивает всем необходимым для учёбы, а также мне назначается денежное пособие (стипендия) в размере трёхсот пятидесяти денежных единиц. В случае моего отчисления, я обязана возместить сумму фактических сопутствующих затрат и стоимость моего обучения на момент отчисления, кроме случая форс-мажорных обстоятельств, приведших к отчислению. Причем форс-мажорных обстоятельств было всего два: абсолютная неспособность к обучению и смерть (первое обстоятельство было хоть и туманно, но понятно, а вот второе неслабо напрягало). По окончании учёбы, если я остаюсь на Ларадане, я обязуюсь отработать два года в качестве младшего научного сотрудника при университете либо в любой организации, от которой поступит приглашение. Дальше я имею право выбора, остаться на Ларадане либо вернуться к себе на родину. Если же по окончании учёбы я пожелаю вернуться на Землю, я обязана возместить стоимость обучения в полном размере без учёта сопутствующих затрат. Отдельным пунктом в договоре значилось, что я даю согласие на прохождение процедуры необходимой адаптации.

В конце договора я обнаружила ещё один документ – Соглашение о конфиденциальности. В нём говорилось, что я несу правовую ответственность за распространение информации сверх разрешённой Высшим Советом Магистров Ларадана либо без официального позволения.

Я усмехнулась. Мне меньше и меньше начинала нравиться вся эта затея с учёбой, слишком много таинственности, ни дать ни взять шпионский детектив. С другой стороны, одолевало неуёмное любопытство, и ещё не давала покоя мысль, что, если я откажусь, потом всю оставшуюся жизнь буду жалеть, что у меня был шанс узнать, прикоснуться к чему-то невероятному, и я им не воспользовалась. По натуре своей я никогда не была авантюристкой, но в данный момент готова плюнуть на всю осторожность и здравомыслие.

– Полагаю, Соглашение о конфиденциальности мне придется подписать в любом случае? – сказала я.

– Вовсе нет, – ответил дядечка.

И я поняла: он прав. Даже если я кому-то расскажу о странной подземной станции, находящейся под зданием трудовой биржи, и обо всём, что со мной произошло, мне никто не поверит, но даже если и поверит, то ничего не найдут и все мои россказни будут восприняты как попытка неудачницы привлечь к себе внимание. Тогда для чего вообще нужно соглашение?

Криво улыбнувшись, я поставила подпись под соглашением.

– Отлично, – довольно улыбнулся дядечка, принимая бумагу из моих рук.

– Что ж, – я посмотрела на оставшийся лежать передо мной документ.

«Надеюсь, я не пожалею об этом», – подумала я, ставя подпись под договором.

– Поздравляю с поступлением, Анжелла Вячеславовна, – сказал дядечка, передавая мои бумаги даме; та, так же не глядя, приняла их, поставила печать и положила в папку. – У Вас всё получится, не сомневайтесь.

Ох, мне бы его уверенность.

– Идёмте, – дядечка кивнул головой, – нам пора к порталу.

Мы прошли в конец зала, свернули вправо и оказались у входа в круглый тоннель, стены которого были покрыты веществом, очень напоминающим графит, где нас уже ждал транспорт – сфероид. Снаружи сфероид имел матовую поверхность графитового же цвета, зато внутри его стены были белыми и светились мягким светом. Мой провожатый вошёл первым, я же на мгновенье задержалась, разглядывая странное транспортное средство. Оказавшись внутри, я огляделась. Здесь имелись два широких сидения, на которых свободно могли разместиться восемь человек. Как только мы устроились, входной проём бесшумно закрылся, и транспорт пришёл в движение. Сфероид быстро набрал скорость, при этом стены изменили цвет на бледно-бирюзовый. Поездка длилась около пяти минут. Как только сфероид остановился, его стены снова засветились белым.

Я ожидала увидеть что угодно, но только не огромную пещеру размером с два футбольных стадиона, в центре которой стояло огромное каменное кольцо с четырьмя лепестками. На каждом лепестке имелся свой символ, и по периметру кольца шла целая вязь странных знаков. Внутри кольца светился голубым портал.

Я стояла и с нескрываемым любопытством и восхищением смотрела на сие невероятное творение. Мой провожатый повернулся ко мне и произнёс:

– Вам пора.

Я растерянно посмотрела на него.

– Вы должны пройти через портал, – сказал он. – На той стороне Вас встретят.

Я снова посмотрела на каменное кольцо.

– Что ж, Анжелла Вячеславовна, желаю удачи и успешной учёбы, – пожелал дядечка.

– Спасибо, – ответила я и направилась к каменному кольцу.

Оказавшись перед порталом, я остановилась. Вот он, момент истины. Отныне, Анжелла Вячеславовна Панова, у тебя начинается новая жизнь. С этими мыслями я набрала в лёгкие побольше воздуха и шагнула вперёд.

Глава 2. Ларадан

Мне показалось, что из лёгких выдавили весь воздух. В глазах потемнело, голова закружилась, а на уши давила оглушающая тишина. В какой-то момент я подумала, что и в самом деле ослепла и оглохла, но в следующую секунду в глаза ударил яркий ослепляющий свет и будто издалека донёсся чей-то голос:

– Спокойно, дышите. Всё в порядке.

Я сделала судорожный вдох и закашлялась. Перед глазами стоял туман, желудок мутило, голова гудела, тело сделалось ватным, и я стала падать. Чьи-то сильные мягкие руки удержали меня и помогли сесть.

– Всё хорошо, не волнуйтесь, – продолжал вещать голос. – Это последствия перехода. Сейчас всё пройдёт.

Мне в руки сунули стакан с чем-то зелёным.

– Пейте, – приказал голос.

Я на автомате поднесла стакан к губам и сделала внушительный глоток. Жидкость оказалась солоноватой на вкус и имела слегка ванильный запах. Вскоре в голове стало проясняться, а глаза нормально видеть, правда, головокружение и тошнота никуда не делись.

– Как самочувствие? – спросил меня всё тот же голос.

Я подняла голову и посмотрела на его обладателя. Мужчина, блондин лет тридцати пяти, с длинными волосами, заплетёнными в косу, серыми прозрачными, как у рыб, глазами и узким ртом, внимательно смотрел на меня.

– Уже лучше, – ответила я.

Мужчина удовлетворённо кивнул и отошёл, а на его место подошла женщина, тоже блондинка, тоже с длинными волосами, заплетёнными в косу, только глаза у неё были сиреневые и выглядела она много старше своего коллеги. Женщина улыбнулась и произнесла:

– Добро пожаловать на Ларадан. Проследуйте, пожалуйста, на регистрацию.

Я огляделась. Мы находились в небольшой комнате без окон. Справа от места, где я сидела, светился портал, у противоположной стены стоял конторский стол и два шкафа со стеклянными дверцами. В шкафах на полках лежали и стояли различные артефакты. Каких-либо светильников я не заметила, но света от портала было вполне достаточно, чтобы различить мельчайшие детали. Рядом со стулом, на который меня усадили, стояли ещё два таких же, а ещё один имелся возле стола. Слева располагалась большая деревянная дверь с резными узорами.

– Регистрацию? – рассеянно переспросила я.

– Да, – любезно ответила женщина. – Вам необходимо пройти регистрацию. По коридору налево.

– Спасибо, – отозвалась я и стала шарить глазами в поисках своего чемодана. Оный обнаружился рядом с моим стулом. Выдвинув ручку, я встала и покатила его за собой, направляясь к выходу. Закрывая дверь, я успела заметить, как задрожал свет портала и в проёме стал проявляться силуэт.

Я оказалась в длинном светлом коридоре со множеством дверей, из которых то и дело выходили люди с сумками, чемоданами, саквояжами и так далее и двигались в одном направлении. Недолго думая, я направилась следом за ними. Пока шли, со мной поравнялись двое парней, – близнецы, – оба держали в руках смартфоны и снимали по ходу видео, комментируя действо. Прислушалась: иностранцы.

Коридор свернул налево, и я увидела длинную очередь. Почему-то пришла ассоциация с очередью в билетные кассы на вокзале. Заняв место в конце людской вереницы, я стала рассматривать стены. Материал, из которого они были сделаны, напоминал пеноблок, только не серого, а белого цвета с голубыми вкраплениями. Пол был сделан из того же материала, всё отполировано до блеска, и под сводами высоких белых потолков витали круглые шары-светильники размером с теннисный мяч. Никаких украшений, никаких информационных табличек. Сразу стало неуютно, и меня передёрнуло.

Очередь продвигалась довольно быстро, так что вскоре я оказалась перед входом в просторный кабинет, где стояли несколько столов в ряд. За столами сидели клерки в серых камзолах с манжетами и воротниками вишнёвого цвета. У всех на левом лацкане был вышит серебряный знак, очевидно, означающий профессиональную принадлежность. Новоприбывшие входили по одному и останавливались перед одним из столов. Клерки задавали вопросы, записывали что-то в своих журналах и выдавали бумаги, отправляя посетителей следовать дальше.

Как только один из клерков освободился, я вошла в кабинет и подошла к его столу.

– Ваше имя? – задал он мне вопрос без всяких предисловий.

– Анжелла Вячеславовна Панова, – ответила я по слогам, сглатывая неприятный комок, подступившей вновь к горлу тошноты.

– Цель прибытия?

– Учёба в Аоррском Строительном Университете.

Клерк коротко взглянул на меня, кивнул своим мыслям и сделал запись в журнале.

– Комната номер два, прямо по коридору, – сказал он, протягивая мне бумагу.

Я взяла документ и отправилась искать указанную комнату. Пока искала, успела изучить листок. Это оказалось направление на прохождение процедуры преображения. Новый приступ головокружения и тошноты заставил остановиться и перевести дыхание. Снова взглянула на бумагу, что ещё за процедура такая? И где искать эту комнату номер два?

Мимо вновь прошли те самые близнецы, что-то бурно обсуждая между собой. Проводила их взглядом и поплелась следом. Вскоре мы упёрлись в двери, очень напоминающие двери лифта. Как только подошли к дверям, створки разъехались, открывая вход в просторную кабину. Близнецы дружно шагнули внутрь, я поспешила следом. Стоило мне войти, дверь тут же закрылась. На одной из стенок виднелась консоль с цифрами от единицы до восьмёрки. Один из близнецов дотронулся до шестёрки. Цифра вспыхнула золотистым светом, прозвучал мелодичный сигнал колокольчика, и дверь открылась, обнаруживая за собой помещение, очень походившее на лабораторию безумного учёного. Близнецы вышли, и дверь сразу же закрылась. Оставшись в одиночестве, я подошла к консоли и дотронулась до двойки. Всё повторилось заново, только сигнал колокольчика был намного ниже тоном. Дверь открылась, я вышла из лифта и оказалась в лаборатории, такой же, как та, в которой остались близнецы. Сделав пару шагов, я остановилась, рассматривая огромную капсулу, напоминающую саркофаг, окружённую множеством артефактов и опутанную проводами и трубками. Чуть поодаль находилось что-то вроде пульта управления, – стол с нарисованным на нём символом, вписанным в шестиугольник, по углам которого располагались кристаллы. Над символом в воздухе висела белая прозрачная сфера, по поверхности которой периодически пробегали радужные сполохи.

От созерцания меня отвлёк появившийся из-за капсулы-саркофага человек. Мужчина, на вид лет шестидесяти пяти, коренастый, с коротко стриженными взъерошенными русыми волосами, в белом костюме а-ля пижама и с очками, напоминающими очки сварщика, на лбу, подошёл ко мне и стал с интересом разглядывать. Я молча смотрела на него, не зная, как реагировать. Хозяин лаборатории ещё какое-то время изучал меня, потом крякнул и промолвил:

– Документы давай.

Я протянула ему бумагу, выданную мне клерком. Он коротко взглянул на неё и вернул обратно.

– Просунь руку, – приказал учёный (почему-то окрестила его недофранкенштейном), кивнув в сторону сферы.

Я двинулась в направлении стола, но недофранкенштейн меня остановил.

– Добро своё вон там оставь, – ткнул он пальцем мне за спину. – Не бойсь, никто не тронет.

Вернувшись к двери лифта, я оставила рядом у стены свой чемодан, затем подошла к столу и осторожно погрузила руку внутрь сферы. Тут же ощутила лёгкое покалывание, а сфера засветилась мягким пульсирующим светом.

– Достаточно, – изрёк недофранкенштейн.

Я убрала руку из сферы и отошла в сторону, с удивлением разглядывая на тыльной стороне ладони странный значок, светящийся золотом, который спустя пару секунд исчез. Учёный немного поколдовал со сферой, затем добавил к знаку на столе пару символов, после чего извлёк из ящика стола несколько кристаллов и разместил их на этих символах. Сфера тут же погасла, а на её месте засветилась золотистым замысловатая круглая схема, которая напомнила мне календарь майя. Недофранкенштейн ткнул несколько раз в символы на схеме, а в следующий момент я подпрыгнула от неожиданности, потому что капсула, доселе тихо-мирно стоявшая, вдруг ожила, и её крышка отползла, вернее, отлевитировала, ибо она парила в воздухе, в сторону. В общем, капсула открылась, обнаружив внутри ячейку в форме человеческого тела, а артефакты и трубки вокруг неё засветились.

– Полезай, – недофранкенштейн приглашающим жестом указал на капсулу.

– А… это что? – спросила я, с опаской взирая на адскую машинку и вспоминая знаменитую фразу из мультфильма «Волшебное кольцо»: «Не полезу я на эту страсть! Да что я, одичала что ли?»

– Камера преображения, – устало ответил недофранкенштейн; ему, наверное, уже надоело вот так каждому новоприбывшему иномирцу объяснять, что, как, зачем и почему. – Она приводит в соответствие фактический возраст к летоисчислению Ларадана. Если этого не сделать, ты попросту не сможешь здесь находиться.

Ой! Приступ тошноты накатил с новой силой, причём уже от страха.

– А что будет? – вкрадчиво уточнила я.

– Ничего хорошего, – припечатал недофранкенштейн, не вдаваясь в подробности.

Что-то мне совсем сделалось нехорошо. Я судорожно сглотнула.

– Давай быстрей, девонька, а то уже скоро следующий придёт, – поторопили меня.

Я обречённо поплелась в сторону аппарата.

– Будет сильно больно? – спросила я жалобно, залезая на подножку и устраиваясь внутри камеры.

– Ты ничего не почувствуешь, только закрой глаза, не то ослепнешь, – сказал учёный, помогая мне устроиться.

Как только крышка капсулы закрылась, меня накрыла паника. Сразу стало не хватать воздуха и пробила дрожь. Тело судорожно сотрясалось, словно в лихорадке. Чтобы хоть как-то унять приступ, я сжала кулаки, впившись ногтями в ладони, и до боли сжала челюсти. Как только зубы не покрошила, не представляю. Памятуя о предупреждении недофранкенштейна, я, тихо подвывая от страха, крепко зажмурилась, и вовремя, потому что в следующее мгновенье камеру заполнила вспышка света. Она была настолько яркой, что я увидела её даже через плотно сомкнутые веки. Появился слабый запах озона и, кажется, жжёной карамели. Это единственное, что я помню отчётливо.

Чувствовала себя слегка пришибленной. В ушах звенело, в голове туман, перед глазами чёрные мушки. Я механически исполняла всё, что от меня требовали, попутно борясь с вновь подступающей тошнотой. Даже то, что, выбравшись из капсулы, мне пришлось изрядно затянуть ремень на джинсах, меня ничуть не смутило. После того, как покинула лабораторию, я пришла в какой-то зал. Далее снова были переходы по бесконечным коридорам, комнаты, люди, переход по длинной аркаде, испещрённой символами, вспыхивающими каждый раз, как я ступала под очередную арку. Наконец в просторном светлом кабинете я предстала перед каким-то важным человеком, кажется, он задавал вопросы, я отвечала, потом что-то подписывала. Лица его я не запомнила, хотя стояла и пялилась на него, как дура, а он с едва заметной ухмылкой на губах протянул мне новые документы и произнёс дежурную фразу: «Добро пожаловать на Ларадан». И как-то зловеще это прозвучало, но мне было плевать, потому что я слишком устала и меня продолжало нещадно мутить.

Далее снова был портал, и вот я стою посреди большого зала Аоррского Строительного Университета в числе десятерых, как и я, прибывших сюда на учёбу, и, похоже, я была единственной иномиркой среди этой компании. Нас уже встречала делегация: заместитель ректора Университета по учебной части Ларсин Шигрр, мужчина старше средних лет с забавно торчащей в разные стороны рыжей шевелюрой, крючковатым носом и пухлыми губами, кто-то из преподавателей (после оказалось, это был мастер Саим Хелек, высокий статный брюнет с правильными чертами лица и карими глазами, смотрящими с лёгкой грустью из-под густых ресниц), и комендант общежития, мэтр Сурит Марис, мужчина в возрасте, но выглядевший гораздо моложе своих лет. Как потом выяснилось, мэтр Марис не был полностью человеком, он наполовину относился к расе сиффийцев, которые славились тем, что, достигая зрелости, больше не менялись внешне, и лишь перед самым концом своей долгой жизни стремительно старели. После стандартного приветствия и переклички мы были переданы коменданту, который повёл нас в жилой корпус. Дорога мне показалась бесконечно долгой, поэтому, когда мы вошли в общую гостиную и мэтр Марис попросил мужскую часть новоприбывших подождать и повёл девушек в женское крыло, я возблагодарила всех богов, а второй раз вознесла хвалу, когда мне первой указали на дверь комнаты и вручили ключ.

Оказавшись внутри, я осмотрела помещение. Комната была небольшая, но в ней оказалось достаточно места для того, чтобы разместить кровать, платяной шкаф, небольшой стол и два стула, вернее, один стул и один табурет, и, что самое главное, она была рассчитана на одного жильца. Это обстоятельство меня весьма порадовало, потому как неизвестно, что за соседи попадутся. Слева виднелась дверь, за которой обнаружились уборная и душевая. Это порадовало ещё больше (мысль о том, что придётся пользоваться общим туалетом и толкаться в общей душевой… бррр!). Удовлетворённо кивнув, я шагнула вперёд.

На глаза попалось зеркало, и я испытала самый настоящий шок. На меня смотрела молодая версия меня, будто я вернулась на двадцать лет назад. Я прекрасно помню тот период, потому что неожиданно даже для самой себя похудела, сделавшись стройняшкой, коей в жизни не бывала. Причина этому потом нашлась, но не суть. Именно стройная и помолодевшая Я смотрела сейчас из зеркала. Судорожно ощупала себя, уж не снится ли мне это? Для верности ущипнула, потом ещё раз. Нет, вроде не сон. Не веря глазам своим, осмотрела себя со всех сторон и изумлённо ахнула. Так вот, значит, как действует эта машина преображения! Она не просто приводит биоэнергетические процессы в соответствие с местными условиями, но воздействует на клеточном уровне, заставляя организм подстраиваться под жизненный цикл Ларадана. Теперь понятно, почему пришлось затягивать ремень, ибо одежда на мне висела, как мешок на вешалке. И тут радость новообретённого молодого тела сменилась растерянностью от осознания простой истины: мне не в чем ходить. Вся одежда, которая у меня имелась с собой, теперь была ужасно велика.

Ещё раз осмотрев себя, я с грустью уставилась на чемодан. М-да, незадача. Такого поворота я точно не ожидала. Ладно, что-нибудь придумаю.

В это время над столом с тихим звоном возник листок и завис в ореоле серебристых искр. На листке было что-то написано, правда, с этого расстояния не разобрать. Подойдя ближе к столу, я с удивлением прочла: «Уважаемый абитуриент! Добро пожаловать в Аоррский Университет Создателей Континуумов! Вступительное испытание будет проведено в большом зале в 16:00. Удачи!»

Протянув руку, я осторожно дотронулась до листка. В то же мгновенье искры, брызнув фонтаном в разные стороны, рассыпались, и листок плавно спланировал на стол. О-па! Это у них все объявления так появляются? Куда же это меня занесло-то?

Взглянув на часы, висевшие над столом на стене рядом с пустующей книжной полкой (кстати, часы оказались самые обыкновенные, механические), я отметила, что до испытания осталось около трёх часов. За это время следовало привести себя в порядок, что-то придумать с одеждой и найти большой зал. Что ж, начнём по порядку.

Быстренько освежившись в душе, я разворошила вещи и задумалась, рассматривая разложенные передо мной на кровати предметы гардероба. Выбор невелик, но выбрать что-то надо. В итоге остановилась на платье из жатой ткани (вроде не должно сильно болтаться). Переодевшись, снова покрутилась перед зеркалом. Да уж… далеко не фонтан, но… сойдёт. Потом спрошу, где можно купить обновку или перешить старую одёжку. Но всё это, если я пройду испытание. Что он там говорил? Простейшее? Хм… Ну вот и посмотрим. Теперь на поиски большого зала.

Выйдя из комнаты, я направилась в общую гостиную, наверняка там кто-нибудь будет, у кого можно спросить, где находится большой зал. К моему сожалению, помещение пустовало. Что за невезуха! Похоже, придётся искать самой. И тут прямо перед моим носом в воздухе вспыхнул указатель в виде стрелочки. Поначалу я даже опешила, так неожиданно он появился, и попыталась его обойти, но указатель двигался вместе со мной, при этом чётко сохраняя направление, как стрелка компаса. Это было так удивительно и забавно, что я ещё какое-то время поиграла с курсорчиком, прошлась налево, направо, повертелась вокруг своей оси и только потом последовала в указанном им направлении.

Вскоре я уже входила в большой зал, где собралась приличная толпа. Будущие студенты взволнованно переговаривались, девушки нервно хихикали, молодые люди бравировали, но все как один с нетерпением ждали начала вступительного испытания, по результатам которого будет определена их судьба. Я прошла чуть вперёд и остановилась в сторонке между компанией оживлённо беседующих парней и колонной. Ждать пришлось недолго, вскоре тяжёлая дверь в другом конце зала открылась и в неё вошли шестеро. Первым шествовал ректор, Корул Стадтер, степенный мэтр с густыми каштановыми волосами, обильно сдобренными сединой. Его лицо украшали аккуратно подстриженные бородка и усы, а из-под тонких бровей смотрели густо-серые глаза. Посередине лба ректора пролегли две глубокие морщинки, так что казалось, будто он всё время слегка хмурится. Одет он был в строгий белый костюм с отделкой золотым кантом на лацканах и обшлагах пиджака, а за спину ниспадала тяжёлая белая же мантия с горностаевой отделкой и вышитыми золотыми нитями эмблемами университета. Тяжёлая ткань при каждом шаге мерно колыхалась, издавая лёгкий шлепок. За ректором шаг в шаг шёл его заместитель по учебной части Ларсин Шигрр, также одетый в белый строгий костюм с золотой отделкой, но уже без мантии. Вообще, кроме ректора, мантий не было ни у кого. Дальше шли мастер Саим Хелек и полноватая женщина, – мастер Ингота Калаи. На Саиме Хелеке красовался костюм цвета топлёного молока, а мастер Калаи была одета в темно-зелёное платье свободного кроя, ниспадающее лёгкими фалдами до самого пола, с квадратным вырезом и длинными широкими рукавами. По подолу платья, краям рукавов и вырезу пролегла широкая серебряная полоса отделки. Черты лица женщины чем-то напоминали крысиные, однако это её совсем не портило. Светло-русые волосы уложены в пышную причёску, макияжа почти не было, лишь яркая кричащая помада заставляла акцентировать внимание на средней полноты губах. За ними следовал сухонький старичок, мастер Онс Вулинг, на ком единственном из всей свиты был одет костюм тёмно-серого цвета. Мастер Вулинг шёл мелкими шажками, слегка ссутулившись. Его голову украшала плешь, а реденькие седые волосёнки были острижены почти в ноль. На морщинистом лице из-под густющих бровей цепким взглядом смотрели глубоко посаженные синие глаза, а под неприлично крупным носом прятались тонкие губы, завершалось всё это выпирающим острым подбородком, от чего всем своим видом он напоминал мне классического джиперса-криперса из детских страшилок. Как потом оказалось, мастер Вулинг преподавал магию стихий и считался одним из сильнейших магов на Ларадане. Завершал шествие молодой человек, одетый, как и мастер Хелек, в костюм цвета топлёного молока, только у него на лацканах была вышита белым шёлком эмблема университета. Мастер Юрэн Обб. Длинные волосы цвета блонд забраны сзади в тугой хвост, высокий рост, светлая кожа, тонкие черты лица, ясные голубые глаза и то, с каким изяществом он двигался, придавали ему схожесть с эльфом, для полноты картины не хватало только заострённых ушей. Несмотря на то что Обб был худ, в нём угадывалась недюжинная сила. Стоило ему появиться, как по залу прокатился девичий вздох восхищения. Согласна, этот человек (или эльф?) был очень красив, как говорят у нас на Земле, модельной внешности, но моё внимание было приковано к мастеру Хелеку. Сама не знаю почему выделила именно его, наверное, шестое чувство подсказало и, как всегда, не ошиблось.

Делегация прошествовала к небольшой кафедре в центре зала, и ректор взял слово. Пока длилось официальное приветствие, я слушала вполуха, неотрывно глядя на Хелека. Он стоял с ничего не выражающим лицом и смотрел перед собой. Позади него стоял Эльф (это прозвище с моей лёгкой руки за мастером Оббом так и закрепилось) и обводил взглядом собравшихся абитуриентов. В какой-то момент он посмотрел прямо на меня. Я поспешила отвести глаза, вжалась в колонну, отчаянно стараясь стать невидимкой. Сердце часто заколотилось, ладони вспотели, дыхание сбилось, поджилки затряслись – давно я так не тушевалась. Когда, наконец, решилась украдкой посмотреть, Эльф чуть наклонился вперёд и что-то говорил на ухо Хелеку. Тот слегка повернул голову, прислушиваясь к словам коллеги, а затем стал шарить глазами в направлении, где я стояла. Я отвернулась и стала рассматривать инкрустацию на колонне, но взгляд то и дело возвращался к этой парочке блондин-брюнет, при этом второй снова стоял с бесстрастным выражением лица, устремив взгляд перед собой, а первый таки вперил в меня свои голубые глазюки и, судя по всему, отворачиваться не собирался.

Закончив приветственную речь, ректор Стадтер дал напутствие, и дальше слово взял замректора Шигрр. Пока он проникновенно вещал, я усердно пыталась успокоить разгулявшиеся нервы. В этот момент ко мне кто-то подошёл справа. От неожиданности я вздрогнула и резко обернулась. На меня взглянули светло-карие глаза, к которым прилагалось милое, почти детское личико в обрамлении рыжих кудрей. Девушка несколько секунд смотрела на меня, а потом улыбнулась.

– Привет, я Лисси, – поздоровалась она. – Ты тоже поступаешь?

– Да, пытаюсь, – ответила я слегка растерянно, пропустив приветствие.

– Как думаешь, долго ещё ждать? – указала она кивком головы в сторону кафедры. – Наверное, специально тянут, чтобы понервничали перед испытанием.

Я промолчала, лишь передёрнула плечами.

– Знаешь кого-нибудь из преподавателей? – почти не делая паузы спросила Лисси. – Кроме ректора, конечно. Этого знают все.

– Да, его сложно с кем-то спутать, – многозначительно хмыкнула я.

Лисси хохотнула.

– Интересно, будет ли кто-то из них у нас преподавать? – девушка внимательно рассматривала сонм преподавателей. – Хотела бы я попасть на курс к мастеру Оббу, – она мечтательно прикусила губу.

Я обернулась и тоже посмотрела туда. Замректора Шигрр всё ещё вещал, мастер Калаи усиленно изображала заинтересованный вид, мастер Обб снова что-то говорил на ухо Хелеку, ректор Стадтер стоял с откровенно скучающим видом, и лишь по мастеру Вулингу невозможно было определить какие-либо эмоции.

– Ты про Эльфа что ли? – невольно вырвалось у меня.

Лисси аж подпрыгнула.

– Он что, правда, эльф? – спросила она, буквально захлебываясь от восторга. – Точно?

– Да… нет… не знаю, это я его так… назвала, – ответила я, качая головой. – Просто он похож очень… Внешность у него такая: кожа бледная, глаза голубые, волосы длинные, и весь такой мальчик-одуванчик…

Лисси округлила глаза и поспешно зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться.

– Всё равно красавчик, – резюмировала она.

Наконец замректора закончил свою вступительную речь, и начал называть имена абитуриентов, после чего он или она скрывались за дверьми, откуда вошли преподаватели. Я заметила, что мастеров осталось только четверо, мастер Хелек и мастер Калаи исчезли. К своему удивлению, я испытала чувство разочарования от того, что, увлёкшись беседой с Лисси, пропустила момент их ухода.

– Наконец-то! – выдохнула Лисси и замерла, вслушиваясь, в напряжённом ожидании.

Я последовала её примеру и тоже стала внимательно слушать.

Лисси пришлось ждать недолго, её имя прозвучало довольно скоро. Алиссия Лимман повернула ко мне счастливое лицо и сжала кулачки.

– Ну всё, я пошла, – сообщила девушка срывающимся от волнения голосом.

– Удачи! – пожелала я, ободряюще улыбнувшись ей.

Она кивнула и скрылась за спинами абитуриентов. Я проводила её взглядом до самой двери и ещё долго смотрела, как то и дело закрываются створки за юношами и девушками.

Зал опустел примерно на две трети, когда, наконец, моё имя прозвучало.

– Госпожа Анжелла Панова!

Я вздрогнула, моргнула раз, другой, и стала продвигаться к заветной двери. С каждым шагом я чувствовала, как нарастает паника, отзываясь по всему телу противной мелкой дрожью. От волнения колени подгибались, ноги стали ватными. Проходя мимо кафедры, я нечаянно поймала пристальный взгляд голубых глаз. Меня словно током прошибло, внутри всё перевернулось, перед глазами поплыло, и я на какое-то мгновение потеряла равновесие. Этого хватило, чтобы оступиться, так, что я чуть не рухнула под ноги разношёрстной компании, стоявшей неподалёку, и почувствовала, как меня удержали чьи-то сильные руки. Я повернула голову и посмотрела на своего спасителя. Мастер Обб (а это был именно он) смотрел на меня с лёгкой усмешкой. Это мгновенно привело меня в чувство. Выпрямившись, я быстро пробормотала: «Спасибо», – и с гордо поднятой головой прошествовала вперёд, всей кожей ощущая на себе прожигающий взгляд блондина. Вот же ж! Только, когда тяжёлая створка двери за мной закрылась, я расслабилась, и тут же оказалась лицом к лицу с мастером Хелеком. Мда-а… Брюнет посмотрел на меня, как мне показалось, слегка удивлённо, я же оторопела, тупо уставившись прямо в его карие глаза.

– Займите любое свободное место, – сказал мужчина ровным голосом, вернув взгляду отстранённое безразличие, и указал на ряды столов у себя за спиной.

Я молча кивнула и поспешила занять свободное место. По дороге отыскала глазами Лисси, та сидела слева почти у стены. Поймав мой взгляд, она улыбнулась и кивнула. Ответив тем же, я подошла к ближайшему свободному столу, присела за него и огляделась. Похоже, это был обычный учебный класс, только окон здесь почему-то не было, зато в избытке имелись магические светильники, парящие под высоким потолком. Стены были сделаны из серого камня с какими-то вкраплениями, на противоположной от двери стене висел огромный белый экран или нечто на него похожее. Перед экраном стоял длинный преподавательский стол, за которым в данный момент со скучающим видом расположилась мастер Калаи. Столы, за которыми сидели абитуриенты, и я в том числе, походили на одноместные школьные парты. Больше всего меня заинтересовал пол, который был разделён на одинаковые по размеру чёрно-белые квадраты, и на каждом таком квадрате стоял ученический стол.

Наконец последний из абитуриентов вошёл в класс, и сразу же за ним появились Мастер Вулинг замректора Шигрр и мастер Обб. Троица прошла к преподавательскому столу, при этом мастер Вулинг опустился на стул рядом с Калаи, мастер Обб отошёл чуть правее и встал, развернувшись лицом к аудитории, а замректора Шигрр остановился перед столом, бросил взгляд на мастера Хелека, так и оставшегося стоять у двери, и, прочистив горло, обратился к будущим студентам:

– Дамы и господа, перед вами базовый набор, – при этих словах он сделал жест рукой, и на столах перед каждым из нас появилась коробка с набором деталей а-ля конструктор Лего.

– У вас есть ровно час. Удачи, – мужчина взмахнул рукой, и на экране вспыхнули огромные часы. Секунды немедленно начали обратный отсчёт.

Я с недоумением воззрилась на коробку с детальками. И что с этим делать? Вывалив содержимое на стол, принялась рассортировывать. Набор, и правда, походил на детский конструктор, в нём были не только кубики и параллелепипеды, имелись также конусы, трёх- и четырёхгранные пирамидки, цилиндры, шары, круглые многогранники, бочонки и остроконечные кристаллы. Каждого наименования имелось по три типа размеров по двадцать штук в каждом исполнении. В общей сложности я насчитала шестьсот деталек. Все они были светло-серого цвета, тёплыми на ощупь и имели на одной из граней липкую поверхность, кроме кристаллов и шариков. Разглядывая всё это разнообразие, я неожиданно отождествила конусы и пирамидки с деревьями, и поняла, что буду делать. Крышку стола использовала в качестве основы. Руки сами находили нужные детали, складывая их в определённой последовательности, и вскоре передо мной красовалась уменьшенная копия города с улицами, парками и центральной площадью. Тонкие цилиндры с шариками использовала для изображения фонарей, кубики и параллелепипеды стали зданиями, из бочонков и круглых многогранников создала витую башню.

Процесс настолько увлёк меня, что я не заметила, как время, отведённое для проведения испытания, закончилось. Когда прозвучал сигнал, я вздрогнула, подняла голову и неожиданно наткнулась на заинтересованный взгляд замректора Шигрра, который стоял в двух метрах от меня. И ещё я поняла, что сижу с высунутым языком и глупой лыбой на лице. Стало неимоверно стыдно, щёки тут же залила краска, и я поспешила отвернуться, уткнувшись взглядом в свой макет. Ох!

Внутри всё замерло, а затем затрясло мелкой дрожью, когда надо мной нависла тень, и я услышала:

– Госпожа Панова?

Ого! Меня запомнили?

– Д… да, – ответила я, слегка заикаясь, поднимая глаза на стоящего передо мной человека.

– Не расскажете о своём… изделии? – попросил замректора Шигрр.

– Э-это м-макет, – выдавила я из себя осипшим от волнения голосом.

Подошли другие преподаватели.

– Ма-кет? – переспросил мастер Обб; голос у него был изумительный, чудный тембр, мягкая хрипотца, просто идеальный, и если бы меня так не трясло, я бы разомлела.

– Модель реального объекта, уменьшенная в масштабе, – выпалила я и неожиданно икнула.

Эльф удивлённо изогнул брови.

– И где же находится этот… объект? – уточнил зам ректора.

– Нигде, – ответила я как можно увереннее. – Вы просили дать определение слова «макет».

Меня одарили скептическим взглядом, затем криво усмехнулись. Это вызвало во мне бурю негодования. Даже не знаю, на что именно разозлилась, но весь мандраж как рукой сняло, я гордо вздёрнула подбородок и с вызовом посмотрела на Шигрра. Замректора чуть наклонил голову и вопросительно посмотрел на меня, мол, серьёзно? Я упрямо смотрела ему в глаза. Противостояние длилось несколько секунд, показавшихся мне вечностью, после чего Шигрр перевёл взгляд на макет, затем снова на меня, хмыкнул и обратился к коллегам:

– Господа, пора проверять работы, – потом повернулся на каблуках и направился к задним рядам.

Остальные потянулись следом, при этом мастер Обб адресовал мне лёгкую улыбку, от которой я ощутила, как толпы мурашек дружным строем промаршировали от макушки до самых пят, и от смущения захотелось залезть под стол, но всё, что я сделала, лишь отвела глаза. Ну прям провинившаяся школьница, ей-Богу!

Оставшись в одиночестве, я задумалась, что не так сделала? Может, неправильно поняла суть задания? Как таковое оно вообще не было озвучено. Оглянулась посмотреть, что сотворили остальные, и настроение резко упало ниже плинтуса. На других столах красовались объёмные фигуры различных размеров и степеней сложности, – от простого куба до раскидистого дерева с колючками вместо листьев. Конечно, на их фоне моё плоское творение выглядело, мягко говоря, странно. Теперь понятно, почему замректора так отреагировал.

Стало обидно, глаза наполнились слезами. Так глупо провалить испытание! Мне даже в голову не пришло, что можно создать единичный объект.

В ожидании оглашения результатов я сидела и бездумно слепляла между собой оставшиеся детальки, которые не успела пристроить в модель, просто, чтобы хоть чем-то заняться. Наконец преподаватели закончили проверку и вернулись. Проходя мимо, мастер Хелек скользнул по мне взглядом, резко тормознул и подошёл к моему столу. Я подняла глаза и посмотрела на него снизу вверх.

– Что это у Вас? – спросил он, кивком головы указав на предмет в моих руках.

Я проследила его взгляд. Оказывается, я умудрилась слепить некое подобие шипастого сердца с дырой внутри.

– Это? – я приподняла фигурку на уровень глаз. – Это моё видение эмоций, в данном случае – разочарование.

Даже не знаю, почему так сказала, слова вырвались из меня сами.

– И чем же Вы разочарованы? – уточнил Хелек.

– Своей неудачей, – кивнула я на макет. – Я, кажется, неправильно поняла задание, – добавила упавшим голосом.

– Хм, – мужчина задумчиво потёр подбородок. – А почему Вы так решили?

Вместо ответа я повернулась и посмотрела на соседа справа, перед которым на столе красовалась сложная конструкция со множеством разветвлений и витыми спиралями, после чего снова посмотрела на мастера Хелека, говоря взглядом: теперь видите? Мужчина коротко взглянул на изделие, потом на мой макет, снова на изделие и хмыкнул. Я развела руками, мол, что и требовалось доказать, и опустила своё шипастое сердце прямо в центр макета, на середину городской площади. Хелек ещё немного постоял, почесал репу, а потом вернулся к коллегам, что-то тихо обсуждающим между собой.

Преподаватели совещались несколько минут, после чего проделали какие-то манипуляции над столом, и замректора взмахнул рукой. Засветился экран, тотчас же на нём проступили надписи – списки абитуриентов, разделённые на шесть частей, каждая из которых имела свой цвет: белый, сизый, жёлтый, зелёный, золотой и красный. Насколько я поняла, первые пять цветов имели отношение к факультетам, а вот красный означал тех, кто не поступил. По залу тут же прокатился гул голосов, послышались возгласы, радостные и не очень, откровенно разочарованные и бурно выражающие недовольство. Я нашла своё имя в золотом списке, оно стояло последним. Не провалилась, уже хорошо. Я обернулась и нашла глазами Лисси. Девушка сияла от радости. Значит, поступила.

Далее нас разделили на группы по факультетам. Золотой цвет относился к Архитектурно-Строительному. Нас оказалось семнадцать – тринадцать парней и четыре девушки, в том числе и мы с Лисси, по поводу чего та выказала бурю эмоций. Я её восторга не разделяла, но, с другой стороны, вдвоём будет проще адаптироваться в новой среде. К моему удивлению и к немалому разочарованию Лисси, к нашей группе подошёл мастер Хелек (Эльф занялся абитуриетами из белого списка – Факультет Экономики и Менеджмента) и представился как временно исполняющий обязанности декана, затем пригласил последовать за ним. Покидая экзаменационный зал, мы прошли мимо нескольких человек, имевших несчастье попасть в красный список. Две девушки откровенно рыдали, причем было непонятно, расстроились они от того, что в принципе не попали в число студентов, или же решили таким образом надавить на жалость экзаменаторов.

Миновав довольно длинный переход, мы оказались в административном крыле, поднялись на третий этаж и остановились у тяжёлой резной двери. Рядом на стене красовалась табличка с золотыми буквами, возвещавшая, что здесь находится деканат Архитектурно-Строительного Факультета (АСтроФ – так между собой студенты называли его). Мастер Хелек рывком открыл дверь и вошёл в приёмную, мы последовали за ним. Взглянув на секретаршу, я вытаращила глаза, раскрыв рот от удивления: за столом сидела та самая крашеная дама, виденная мной в транспортном переходе, когда я отправлялась на Ларадан. Перед ней стоял всё тот же компьютерный монитор, а её наманикюренные пальцы легко летали над клавиатурой. Я почему-то даже не удивилась, что в мире, где жива магия, существуют вполне себе земные компьютеры. Кратко рассказав о внутреннем распорядке университета и об учебном процессе, объяснив, куда и к кому обратиться по бытовым вопросам, мастер Хелек сообщил, что теперь нам предстоит заверить личные дела, и повернулся к секретарше. С тем же ничего не выражающим лицом, с каким она подавала документы специалисту службы занятости (или кто он там есть), женщина так же, не глядя, протянула стопку бумаг мастеру Хелеку и вернулась к своему занятию. Мужчина взял верхний документ из стопки, коротко взглянул на него и произнес:

– Алиссия Лимман.

Тихо пискнув от восторга, Лисси вышла вперёд. Хелек протянул девушке бумаги. Та, приняв документы, открыла их на последней странице и приложила ладонь. Страница на секунду осветилась мягким белым светом, и Лисси вернула документ Хелеку, после чего, сияющая, вернулась на своё место.

– Что это было? – спросила я у неё шёпотом, поднимая руку и показывая раскрытую ладонь.

– Энергетический отпечаток, – ответила Лисси. – Идентификация личности.

Ага, типа личная подпись. Понятно.

– Луар Бигварс, – возвестил Хелек.

Вперёд вышел худощавый паренек в очках в тонкой оправе с круглыми стёклами, и манипуляция с отпечатком и светящейся страницей повторилась. Вернув бумаги, парень поблагодарил преподавателя, попрощался и ушёл.

Моё имя назвали последним. Я подошла и остановилась перед мастером Хелеком в ожидании. Тот одарил меня пытливым взглядом и произнёс:

– Я хотел бы с Вами побеседовать. Пройдёмте? – указал он рукой на дверь с табличкой «Декан Алозар Това».

Я почувствовала, как у меня задрожали колени. «Я хотел бы с Вами побеседовать» не могло означать для меня ничего хорошего. Избежать этого разговора или отказаться от него не представлялось возможным, так что я лишь коротко кивнула в ответ и последовала за мужчиной. Хелек открыл дверь и отступил на полшага, пропуская меня вперёд.

Признаться честно, я ожидала увидеть старинную мебель и кучу шкафов с документами, книгами или артефактами, ну и ещё тяжёлые бронзовые украшения в виде скульптур, подсвечников и люстр. Однако ничего из перечисленного здесь не было, вернее, было, но не в том количестве, как ожидалось, и в совершенно другом стиле. Шкафы, стол, два гостевых стула выглядели очень даже аскетично (строгий минимализм, ничего лишнего), а вот деканское кресло, нечто вроде секретера у одной из стен, да тяжёлые бархатные портьеры на окнах вполне вписывались в моё представление. На полу лежал изрядно вылинявший красно-бежевый ковер с коротким ворсом, почти стертым в тех местах, где по нему чаще всего ходили. Вообще-то первое, что мне бросилось в глаза, когда я оказалась в кабинете, это рабочий стол, на котором царил идеальный порядок. Стопки бумаг, письменные принадлежности в органайзере, изящный настольный светильник на высокой ножке, – всё было аккуратно расставлено и разложено, но самое главное, здесь был невесть как оказавшийся мой макет. Вот только, куда делось шипастое сердце?

– Присаживайтесь, – вывел меня из ступора голос Хелека.

Я растерянно оглянулась и опустилась на один из гостевых стульев. Мастер обошёл стол кругом и остановился рядом с деканским креслом, задумчиво глядя на моё произведение современного искусства.

– Признаться, Вы нас озадачили, – медленно произнёс он. – У Вас оригинальное представление о… характере нашего университета.

– Почему? – спросила я. – Это же Строительный Университет?

Мужчина утвердительно кивнул.

– Аоррский Университет Создателей Континуумов, – уточнил он.

– Хорошо, – согласилась я. – Строительство по сути способ создания. Так?

– Допустим, – непонимающе проговорил Хелек.

– В моём мире строительство подразумевает создание различных объектов, в том числе зданий и прочего, причём как по отдельности, так и их комплексов, – я излагала информацию, заученную мной накануне отъезда в качестве самоподготовки. – В совокупности эти объекты и здания составляют пространственную среду для обитания в… определённом смысле. Мой макет представляет именно такой комплекс. Будущий комплекс, – поправилась я.

– Хм, – Хелек так же, как в экзаменационном зале, задумчиво потёр подбородок. – Суть испытания состояла в том, насколько сложный по структуре предмет… объект Вы способны создать.

– Понимаю, – медленно проговорила я, кивая головой, – Вы ожидали нечто единичное. Мой комплекс тоже можно рассматривать, как единичный объект, но в более глобальном масштабе. Как и континуум – это некий собирательный образ среды обитания… для множества миров.

Мастер Хелек приподнял одну бровь и, склонив голову набок, с любопытством посмотрел на меня.

– Впервые сталкиваюсь с такой трактовкой, – хмыкнул он. – Весьма необычно.

Мужчина озадаченно замолчал, уткнувшись взглядом в макет, а затем со вздохом признал:

– Очевидно, имеет место различие понятий в наших мирах. Что ж, в любом случае, рад сообщить, что Вы зачислены в класс Архитектурного Проектирования и Строительства. Поздравляю.

– Спасибо, – пробормотала я в ответ, смутившись. Мне бы радоваться, но почему-то, наоборот, стало неуютно.

– Вижу, заставил Вас понервничать, – улыбнулся он уголками губ. – Просто хотел глубже понять Ваше… видение.

Я не ответила.

– Ваша личная карта, – Хелек протянул мне бумаги, которые до сих пор держал в руках.

Я взяла документ, по примеру остальных открыла его на последней странице и приложила ладонь. Страница мягко засветилась, и я ощутила под ладонью тепло.

Покинув деканский кабинет, я обнаружила Лисси, которая дожидалась меня в приёмной.

– Что тебе сказали? – выпалила она.

Ответить я не успела, взгляд девушки упал мне за спину и, заметно вздрогнув, она схватила меня за руку и быстро потащила за собой на выход. Обернувшись, я успела заметить пронизывающий взгляд стоящего в дверях кабинета мастера Хелека.

– Ну? – Лисси требовательно посмотрела на меня, когда мы уже отошли на приличное расстояние. – Рассказывай.

– Что рассказывать? – не поняла я.

– Что он тебе сказал?

– Ничего. Попросил ещё раз рассказать о своём… своей… – я вдруг поняла, что не знаю, как доступно объяснить девушке про свой макет. – О своём сделанном на испытании изделии.

– А что ты создала? – тут же заинтересовалась Лисси.

– Как оказалось, не совсем то, что от меня ожидали, – ответила я, посчитав такой ответ вполне достаточным. Кажется, Лисси тоже так считала.

– Так тебя не приняли? – с ужасом предположила она.

– Приняли, – успокоила я её. – В класс Архитектурного Проектирования и Строительства.

Девушка от изумления выпучила глаза.

– Ничего себе! Повезло.

Я неопределённо пожала плечами, мол, ничего особенного. Оказалось, особенного, да ещё как. Класс Архитектурного Проектирования и Строительства считался самым престижным в университете, так как выпускники этой специальности занимали самые ответственные должности и посты в области создания континуумов. Но всё это я узнала уже потом, сейчас же я мыслила абсолютно земными категориями, и для меня это имело несколько иной смысл.

– Нас по специальностям только после первой сессии будут распределять, – с нотками зависти в голосе сообщила Лисси. – Я бы тоже хотела попасть на АПриС.

– Куда? – не поняла я.

– Архитектурное Проектирование и Строительство, – пояснила девушка. – Ладно, идём, – встрепенулась она, – надо узнать расписание, получить форму для физподготовки и ещё не забыть забрать бытовые заклинания у коменданта, – она схватила меня за руку и снова потянула за собой.

– Слушай, а не подскажешь, где можно купить новую одежду? – вдруг вспомнила я о насущном.

– Зачем? – удивилась Лисси

– Ну… – я показательно осмотрела себя.

– А что, платье прикольное, – кивнула девушка на мой внешний вид.

– Ну спасибо, – огрызнулась я беззлобно, чувствуя, как во мне поднимается чувство стыда. – Меня как-то не просветили насчёт модных тенденций Ларадана, – добавила я раздражённо.

– Это только в городе, – продолжила Лисси, пропустив мою колкость мимо ушей. – А попасть туда нам не светит, – тут же поморщилась она.

– Почему? – нахмурилась я. – Отсюда не выпускают?

– Да нет, выпускают, – Лисси обречённо вздохнула, – просто будет не до этого.

Я непонимающе уставилась на неё.

– На первом курсе задают много, да если ещё допов нахватать… – пояснила девушка с грустью в голосе. – Будет просто некогда по городам разгуливать. Может, через пару месяцев, когда более-менее втянемся, получится на выходные в город удрать.

Я расстроенно поджала губы. Вот блин!

– Не расстраивайся, – подбодрила меня Лисси, заметив мою реакцию. – Нам всё равно идти к портнихе за формой, она что-нибудь подберёт на первое время.

Я молча кивнула. Портниха – это хорошо. Может, удастся ушить мои старые одежды? Тогда пару месяцев продержусь, пока не появится время и… получу стипендию. Боже, как же я забыла? У меня же ни гроша местной валюты! И как, интересно, я собралась что-то покупать? Вот я балда!

Так, за раздумьями, я не заметила, как мы добрались до общежития. Комнату коменданта нашли быстро. Из заклинаний нам было выдано всего два: заклинание сушки и заклинание чистоты, чтобы комнату не убирать. В моем случае о-очень полезные заклинания, потому как терпеть не могу уборку, а сушка тем более актуальна, так как в ближайшее время обзавестись обновками не светит. Ещё бы заклинанием стирки разжиться не помешало. Вздохнув, я повернулась к Лисси.

– Ну, где там твоя портниха?

– Идём, – кивнула девушка и направилась к выходу.

Портниха отыскалась в хозблоке. Помимо пошива занавесок, постельного белья и прочих мелочей для нужд университетских обитателей, она подрабатывала починкой одежды. Выслушав мою просьбу, она кивнула и коротко сказала:

– Приноси, ушьём.

Обрадованная, я, как на крыльях, понеслась в жилой корпус за сумкой с вещами. Порывшись, выудила оттуда пару брюк, одни из которых были джинсы, в коих я прибыла на Ларадан, пару футболок, юбку и блузку. Постояла, подумала, достала тунику. Быстро померила и решила, что тунику ушивать не буду, на то она и туника.

Портниха заставила перемерить всё, принесённое мной. Покрутила меня, походила вокруг сама, похмыкала, и со знанием дела взялась за работу. Ловкость и скорость портнихи просто поражали. Минут через двадцать я счастливая уже возвращалась в свою комнату. А там меня ожидал сюрприз в виде расписания.

Расчерченный листок витал над столом в облаке светящихся искр. Стоило мне протянуть руку, как искры брызнули в стороны и листок спланировал мимо стола. Я едва успела схватить его в последний момент, отчего один его край оказался безбожно смят. Изучив, пришла к выводу, что Лисси не шутила, когда говорила, что по первости нам будет не до прогулок, но я явно недооценила нагрузок и хронический недосып мне обеспечен. Дисциплин оказалось целых тринадцать, и это те, которые значились в основном списке, плюс ещё пара обязательных факультативов. Каждый день пять учебных дней в неделю стояло по шесть-семь пар, плюс два факультативных часа. Выходных было два, что меня несказанно порадовало, однако, подозреваю, все выходные придется проводить в библиотеке за написанием каких-нибудь докладов. Ладно, прорвёмся. В числе дисциплин значились и такие, как физическая подготовка и медитация, причём первой было отведено два занятия в неделю, а вот медитации – целых четыре, то есть каждый день, кроме среды. Ещё каждый день обязательно стояло занятие магией (общей, стихийной либо магией Света), с чередующимися между собой теорией и практикумом. Остальные дисциплины были равномерно раскиданы по дням, заполняя пустоты в расписании.

Ознакомившись с расписанием на завтра, я немедленно озадачилась вопросом, а где здесь учебный корпус? Следовало бы побродить по университету, изучить расположение корпусов и классов, чтобы завтра не плутать, но мысль о том, что надо куда-то идти, меня, мягко говоря, совсем не радовала. За день от всех этих перемещений и переживаний я настолько устала, что единственным моим желанием было поскорее добраться до подушки, да и время уже было довольно позднее. В общем, решив, что завтра просто буду следовать за остальными студентами (наверняка они знают дорогу), а ещё лучше, отловлю Лисси, и уже вместе будем заниматься поисками, я быстренько приняла душ и буквально упала на постель. «Не проспать бы ещё завтра,» – подумала я, и с этой мыслью унеслась в чарующую долину сновидений.

Глава 3. Студентка

Утром я поняла, что проспать здесь в принципе невозможно. Сигнал побудки в виде оглушительного звона колокола заставил меня подпрыгнуть и инстинктивно закрыться руками, потому что спросонья показалось, что где-то что-то взорвалось. Сообразив, наконец, что к чему, я тихо выругалась и посмотрела на часы. Стрелки показывали шесть утра. Чудно. Занятия начинались в восемь, значит, у меня есть ещё два часа, чтобы привести себя в порядок, собраться и найти учебный корпус, а в нём нужную аудиторию, короче, времени вагон. Упав обратно на подушку, я блаженно потянулась и прикрыла глаза. Сон тут же погрузил меня обратно в царство Морфея, наполняя тело приятной истомой. Счастье было недолгим. Вторая побудка пробудила меня окончательно. Взглянув на часы, я отметила, что прошло всего десять минут. Что ж, это радует, особенно наличие второй побудки. Очевидно, от особенности студентов с трудом просыпаться по утрам здесь решили подстраховаться, за что им от меня отдельное спасибо, только сделали бы сигнал не такой противный. Хотя…

На сборы у меня ушло около часа. Когда я вышла из комнаты, часы показывали восемнадцать минут восьмого. Кстати, потом оказалось, что есть ещё третий сигнал к побудке, только я его не услышала, так как была в это время в душе. Народ уже спешил по коридору, и я решительно пристроилась за тройкой девушек, бурно обсуждавших какие-то проблемы.

Миновав общую гостиную, мы вышли на лестницу и стали спускаться. Я не задумываясь шла следом за девушками, пока моего обоняния не коснулись запахи еды. Желудок тотчас же заурчал, требуя, чтобы его покормили. Точно! О завтраке-то я и забыла! Что ж, теперь понятно, почему нас будят в шесть. Войдя в столовую, я, всё так же следуя за тройкой подружек, направилась в сторону раздачи. Здесь имел место принцип шведского стола. На выбор предлагалось энное количество блюд, напитков и десертов, и ты был волен выбирать всё, что душе угодно. От предложенного многообразия я даже несколько растерялась. Взяв поднос, встала в очередь. Выбрав себе омлет, булочку и горячий напиток, по виду и запаху напоминающий травяной чай, я повернулась к залу в поисках свободного места. Народа было средне, так что мне посчастливилось найти свободный стол, к которому я и направилась. По дороге встретилась Лисси, влетевшая в столовую на всех парах.

– Доброе утро! – быстро поздоровалась она.

– Доброе, – ответила я.

– Я сейчас, подождёшь меня? – пролепетала девушка, мелкими прыжками двигаясь в сторону раздаточного стола.

– Да, я вон там, – кивнула я в сторону облюбованного стола, но, кажется, меня уже не услышали, так как вприпрыжку неслись за подносом.

Пожав плечами, я направилась к столу. Расположившись, выставила тарелки с подноса и принялась за еду. Омлет был недурен, в меру пышный и вкусный, правда, имел слабый специфический привкус. Булочка на поверку оказалась рулетом с фруктовой начинкой, а вот чай привёл меня в восторг. Терпкий, с ароматом лимонника, мяты и смородинового листа, он оказался приятным завершением нехитрого завтрака.

Я как раз заканчивала с омлетом, когда Лисси плюхнулась рядом.

– Фу-ух, – прокомментировала она, – чуть не проспала, – она поспешно выставила тарелки с подноса и, придвинув ближе какую-то кашу, стала торопливо поглощать.

– Ты знаешь, где находится учебное крыло? – спросила я.

– Угу, – промычала в ответ девушка, отодвигая пустую тарелку из-под каши и придвигая творожный пудинг.

– Хорошо, – заключила я, – а то я не знаю, куда идти.

– Так в расписании написано, – удивилась Лисси.

– Там просто написан номер аудитории, а не нарисован план здания, – возразила я.

Лисси передёрнула плечами.

– Следуй за потоком, не ошибёшься, – заметила она философски.

Закончив завтрак, мы отправились на занятия. Первой парой стояла лекция по Истории Мира, преподаватель мастер Маркол Нолл. До начала оставалось около пятнадцати минут, так что мы особо не торопились. Лисси оказалась права, поток студентов нас, и правда, привёл в учебное крыло, но там поджидал сюрприз. Миновав переход, мы остановились в растерянности: из небольшого зала, очень напоминающего общую гостиную, вели три коридора, – один к лекционным аудиториям, второй к лабораториям, третий к тренировочным и медитационным залам и к выходу на испытательные полигоны. Только вот где какой, не было ни единой подсказки, ни стрелок, ни указателей.

Мы переглянулись.

– И? – задала я риторический вопрос. – Куда дальше?

Лисси по очереди окинула взглядом коридоры.

– Прямо, – уверенно заявила она и было двинулась вперёд, но тут мимо нас пронёсся наш сокурсник, худой парень в круглых очках, Бигварс кажется. Он свернул в правый коридор.

– Кажется, нам туда, – дёрнула я Лисси за рукав, указав на удалявшегося очкарика.

Девушка резко сменила направление, и мы двинулись к аудиториям.

В коридоре стоял гомон. В ожидании, когда откроют аудитории, студенты делились впечатлениями от прошедших каникул. Юноши и девушки оживлённо переговаривались между собой, кое-где раздавался дружный хохот, и на фоне всей этой живой массы выделялись первокурсники. Ещё не успевшие перезнакомиться, за исключением тех, кто знал друг друга ещё до поступления в универ, они стояли обособленно, бросая вокруг слегка настороженные взгляды. Присоединившись к ним, мы с Лисси остановились недалеко от входа в аудиторию. Пока стояли, я осматривалась по сторонам. В общем, здешние студенты не сильно отличались от земных, особенно в части поведения, разве что вместо гаджетов магия да характер одежды имел свои особенности. Вообще в Строительном форму не носили, как было принято в подобных учебных заведениях, здесь разрешался свободный стиль. Ты мог одеваться как заблагорассудится, хоть в бальном платье расхаживай, лишь бы было комфортно. Однако некий дресс-код всё же прослеживался. Мужская половина в основном носила свободные брюки тёмных тонов, светлые рубашки и тёмные же пиджаки, либо жилеты, либо тёмные или светлые пуловеры. Женская половина одевалась более разнообразно и ярко, но не кричаще. Стоило отметить, что все платья или юбки имели длину в пол, ни на одной из студенток я не заметила миди или, тем более, мини. Брюки же против мужских были узкими к низу и расширялись на бёдрах, частично смахивая на галифе, частично на фасон «бананы», бывшие такими популярными на Земле в восьмидесятых. Я, будучи единственная одета в джинсы и футболку, почувствовала себя не в своей тарелке, но на меня никто не пялился, пальцами не тыкал, и я успокоилась. Хотя нет, всё же пялился. Затылком почувствовав на себе чужой взгляд, я обернулась. Парень, с темно-русыми волосами чуть ниже плеч, собранными в хвост, и карими глазами стоял в компании трёх друзей у входа в соседнюю аудиторию и с интересом смотрел на меня. Увидев, что я смотрю на него, он едва заметно улыбнулся. Мне стало неловко, я поспешила отвернуться, и обнаружила, что Лисси нет рядом. Поискав глазами, я отыскала её у окна, весело щебечущей с тремя девушками со смуглой кожей и неестественно большими миндалевидными глазами. Позже я узнала, что они принадлежат к расе сиффийцев, народу, который живёт где-то в западных землях, граничащих с одной стороны с горным кряжем, а с другой имеющих выход сразу к двум морям. На их территории имелись большие залежи титрия1, минерала, широко применяемого в алхимии, а также располагались единственные на Ларадане шахты по добыче кристаллов кварцония2, из которых изготавливали энергетические артефакты. Ещё на их территории добывали какие-то соли, названий которых я не запомнила. В общем, при виде того, что Лисси мило общается с другой компанией, мне стало немного обидно, хоть бы предупредила, что ли.

Раздался звонок. От неожиданности я вздрогнула и вздрогнула повторно, когда на меня с разбега налетела Лисси.

– Извини, – сказала она, виновато улыбнувшись, – увидела знакомых.

– Ясно, – буркнула я, поворачиваясь к двери и устремляясь вслед за столпившимися у входа в аудиторию студентами.

Преподаватель был уже внутри и ждал, когда мы рассядемся. Лисси потянула меня наверх, к задним рядам. Я не возражала. На середине пути она вдруг резко остановилась и указала на свободные места слева.

– Давай здесь?

Я согласно кивнула. Усевшись, достала тетрадь и ручку и принялась изучать преподавателя. Мужчина, пепельные волосы, стрижка средней длины, черты лица правильные, слегка заострённые, снисходительный взгляд сиреневых глаз, губы чуть поджаты, сложенные на груди руки, слегка небрежная поза. Выглядел он весьма молодо, но внешность обманчива, где-то в самой глубине глаз светился недюжинный опыт прожитых лет. Поговаривали, что мастер Нолл принадлежал к роду, происходящему от древней расы, название которой потерялось в веках, и что возраст его насчитывает не одну тысячу лет. Не знаю, как другие, а я воспринимала его как обычного человека, только с необычными генами. У нас на Земле такое тоже встречалось, хотя и очень редко. Организм этих людей попросту отказывается стареть, и подчас пятидесяти-шестидесятилетние выглядели, как двадцатилетние, и чувствовали себя также.

Когда наконец все расселись, мастер Нолл окинул нас долгим внимательным взглядом и начал урок.

– Здравствуйте, господа студенты, – произнёс он в установившейся тишине. – Меня зовут Маркол Нолл, и я буду преподавать вам Историю Мира. Мой предмет вы будете изучать в течение года. В конце каждой декады вы подготовите доклад по пройденному материалу. В конце первого полугодия вас ожидает экзамен. Во втором полугодии вы должны будете провести исследование по темам, которые я вам выдам. После представите доклад по результатам своего исследования, оценка за который будет определять допуск на итоговый экзамен в конце второго полугодия. Также вас ждут несколько семинаров, на которых мы обсудим ключевые события становления истории Мира и по которым вам придётся сдать обязательный зачёт. В конце пары я выдам списки обязательной литературы. Вопросы?

Вопросов не последовало, потому как что было непонятного в том, что нам придётся весьма часто зависать в библиотеке в поисках дополнительных материалов для подготовки к докладам.

– Итак, – изрёк мастер Нолл, не дождавшись ответа, – начнём, – мужчина подошёл к доске и убористым почерком написал на ней: История Мира.

– Кто может дать определение Истории? – обратился к аудитории мастер Нолл, отходя от доски и останавливаясь перед преподавательским столом.

Ответом стало всё то же молчание, причём студенты старательно отводили глаза, когда взгляд преподавателя задерживался на ком-то.

– История – это динамично развивающаяся и многогранная область научного знания, занимающаяся изучением деятельности, состояний, мировоззрений, социальных связей и так далее, – произнёс мастер Нолл поучительным тоном. – Это не только опыт прошлого, но и обращение к будущему, история – это мост через настоящее от «было» к возможному «будет». История Мира – это совокупность прошлого Мира, науки о прошлом, настоящем и закономерностях развития Мира в пространственно-временных измерениях.

По аудитории прошёл легкий шелест. Студенты старательно записывали, едва поспевая за преподавателем. Я обратила внимание, что у некоторых ручки окружал ореол слабого белесого свечения. Позже я узнала, что они зачарованные, так называемые быстро пишущие. Стоили такие ручки недёшево, так что простому студенту средней руки, как мне, например, они были не по карману, поэтому приходилось вспоминать времена своей студенческой бытности и конспектировать сокращениями. Надеюсь, потом смогу прочитать всё, что накалякала.

– На наших занятиях мы изучим различные эпохи становления Мира, – продолжал мастер Нолл, скрестив на груди руки и опершись на край стола, – рассмотрим подробно ключевые события, ставшие определяющими хода развития, познакомимся с великими достижениями, открытиями и теориями. Вся история Мира делится на периоды: Изначальная Эпоха, Эпоха Древних, Эпоха Предшествующая, Эпоха Настоящего. Наша тема сегодня – Изначальная Эпоха, сказания и мифы…

Вопреки ожиданиям, пара пролетела быстро, хотя к концу второго часа рука с непривычки стала побаливать. Как и обещал, мастер Нолл выдал каждому, вернее, они просто возникли перед нами в воздухе, листок со списком обязательной литературы. Бегло взглянув, я мысленно выдохнула: в списке значилось всего пять учебников, два из которых являлись методичками, необходимыми для подготовки к семинарам. Уже хорошо.

Второй парой значились Основы общей магии. Занятие должно было пройти здесь же, так что хватать вещички и нестись по коридорам не пришлось. Мастер Вулинг появился ровно в тот момент, когда мастер Нолл собрался покинуть аудиторию, как будто специально ждал под дверью. Преподаватели раскланялись друг с другом, при этом на лице Нолла проскользнуло легкое раздражение, а выражение лица Вулинга, как всегда, не выражало никаких эмоций, после чего первый поспешил удалиться, а второй подошел к преподавательскому столу, положил на край стопку бумаг и журнал, сел на стул, положил сцепленные руки на колени, закрыл глаза и замер.

Лисси унеслась на перемену, наверняка снова побежала к своим подружкам-сиффийкам. Я выходить не захотела и от нечего делать принялась наблюдать за Вулингом. Тот сидел, уронив голову на грудь и, казалось, спал. Я мысленно хихикнула. Интересно, к началу урока проснётся? Хотя о чём это я, здесь такой звонок, что мёртвого поднимет.

За минуту до конца перемены вернулась Лисси. Мы молча обменялись взглядами. Прозвенел звонок, и тут же мастер Вулинг поднял голову, открыл глаза, встал и без предисловий начал лекцию.

– Каждый объект или субъект в Мире обладает энергиями с уникальными характеристиками, – стал вещать он монотонным голосом, нисколько не заботясь, что гул в аудитории ещё не стих. – Магия – это умение использовать эти энергии посредством ритуалов, силой сознания или собственной волей, умение взаимодействовать с их источником. В каждом человеке от рождения заключён набор определённых энергий, и чем больше их число, тем сильнее маг. Энергиями мы называем физические, парапсихологические, энергоинформационные и так далее поля, пронизывающие всё мироздание. Основа магии есть не что иное, как способность взаимодействовать с источниками этих полей.

Послышался дружный шелест открываемых тетрадей. Студенты торопливо записывали всё, что говорил Вулинг, попутно переспрашивая соседей, что они пропустили. Вскоре все вошли в ритм лекции, и в аудитории установилась тишина, нарушаемая лишь голосом мастера Вулинга.

– Маг является неотделимой частью Мира, его проводником и транслятором… Создавать энергетические каналы, использующиеся как средство воздействия на окружающее…

Стараясь не отстать и не упустить ничего важного, я вдруг поймала себя на мысли, что нечто подобное уже где-то слышала или читала. Был у меня небольшой период жизни, когда я интересовалась эзотерикой, но интерес мой носил сугубо поверхностный характер, и в большей степени меня привлекали космические штуки и параллельные миры. Именно в контексте параллельных миров затрагивалась тема магии, правда, как-то приземлённо, никакой тебе мистики или фэнтезийной лёгкости. Вот и сейчас у меня возникло стойкое чувство дежа-вю. Не знаю, чего я ожидала, даже обидно как-то стало от разочарования, из-за чего появилось ощущение дискомфорта, заставившее передернуть плечами, как в ознобе.

Лекция мне показалась нудной, лишь ненадолго вызвав интерес, когда к концу первого часа мастер Вулинг принялся рисовать на доске схемы, и ещё когда зачитывал список обязательной литературы, который, к слову, оказался немаленьким. К концу второго часа я активно боролась со сном. Ровное бормотание преподавателя сделало своё коварное дело, наливая веки свинцом и заставляя их предательски опускаться, генерируя стойкое желание принять горизонтальное положение. Еле дождавшись конца пары, я с облегчением вздохнула. Следующей стояла медитация, уж там-то напрягаться не надо, так что можно расслабиться и отдохнуть. Как же я ошибалась!

Ну кто бы мог подумать, что медитировать так сложно! Это целая наука. Правильная поза для медитации, правильное дыхание для медитации, правильное состояние для медитации… Очень сложно выбросить все мысли из головы, отрешиться от окружающего и держать равновесие, то есть, стабилизировать пограничное состояние и постараться не вывалиться вовне, либо не провалиться в сон. Кошмар! Короче, к концу пары я была вымотана.

В столовую я еле ползла, так что шедшая рядом Лисси буквально тащила меня за руку.

– Анжи, пойдём быстрее, всё вкусное разберут, – канючила она.

А мне никуда не хотелось, хотелось упасть на кровать, закрыть глаза и лежать в тишине и чтобы никто меня не трогал. Несбыточная мечта, по крайней мере сейчас.

Когда мы вошли в столовую, у раздаточных столов уже стояла приличная очередь. Лисси, бросив меня, рванула вперёд. Пусть бежит, очередь займет. Продвигаясь к столам раздачи, я почувствовала на себе пристальный взгляд. Обернувшись, я окинула зал глазами в поисках того, кто на меня смотрел, но никого не увидела. Сидевший за столами народ был занят своим обедом, лишь чуть поодаль сидела развесёлая компания, увлечённая скорее шумной беседой, нежели трапезой. Среди них выделялся светловолосый молодой человек, сидевший ко мне вполоборота. Его левая рука лежала на талии сидящей рядом с ним девицы, и он то и дело бесстыдно оглаживал бёдра своей соседки, при этом та ничуть не возражала и всё сильней прижималась к парню, заискивающе глядя ему в лицо. Судя по тому, как вели себя остальные, светловолосый был главным. Неожиданно парень обернулся, и на мгновенье наши взгляды встретились. Вероятно, мне показалось, но в глазах светловолосого промелькнуло странное выражение, словно он удивился и растерялся одновременно, но его внимание тут же отвлекла соседка, а я не стала дожидаться продолжения и отправилась искать Лисси.

После обеда нас ожидало ещё три пары, одна из которых посвящена теории вселенных, вторая – пространственной графике и моделированию, а третья – натурологии. Первое преподавал не кто иной, как замректора Ларсин Шиггр. Теория вселенных была сродни астрономии, только более углублённой в предмет. Что касается пространственного моделирования, с этим я была худо-бедно знакома в силу своей профессии инженера-конструктора, хотя знания эти были весьма поверхностны. Вёл его мастер Яур Айнори, мужчинка средних лет, ничем не выдающейся наружности. Вот бывают такие люди, абсолютно обычные, такого на улице встретишь, пройдёшь мимо даже не заметив. Натурология объединяла в себе физику, молекулярную химию, ботанику и природоведение. На Земле все эти предметы проходят по отдельности, здесь же они составляли некий симбиоз, который с первого раза мне показался весьма запутанным, но потом, внимательно слушая лекции, я понемногу стала понимать, в чём суть. Вела её мастер Виаата Елаанита. Признаться, её внешность меня потрясла: рост под два метра, очень худая, форма тела странная, словно её слегка приплюснули с боков, движения плавные, перетекающие, будто вода, отчего возникало ощущение невероятной гибкости, немного гнусавый певучий голос – все это вкупе с розовыми волосами, неестественно белой кожей и лиловыми круглыми глазами на четверть лица выглядело весьма футуристично. Правда, похоже, такой эффект внешность преподавателя произвела только на меня. Как мне потом рассказали, маасы (именно так называлась раса, к которой принадлежала женщина) все выглядели точно так же, словно сделанные под копирку, только цвет волос и глаз у одних был чуть темнее тоном, у других чуть светлее, что определяло принадлежность к тому или иному сословию. Чем темнее тон, тем ниже сословие. Жили маасы очень обособленно, ни с кем не торговали, никого к себе не пускали и никого от себя не выпускали, за исключением единичных случаев, в целях образования, так сказать. Получив необходимые знания, представители народа маасов возвращались обратно в свою автономию. Как и почему случилось, что мастер Елаанита не вернулась на родину, а осталась в академии преподавать, никто не знал, женщина вела замкнутый образ жизни, никого не подпуская и общаясь исключительно по необходимости, никогда не участвовала ни в каких мероприятиях, её ни разу не видели ни на одном празднике, во внеурочное время она вообще не покидала своих комнат, так что можно было с уверенностью сказать, что она создала свою маленькую автономию на территории универа.

Наконец прозвенел звонок, ознаменовавший окончание последней пары. Не успела я вздохнуть с облегчением, как перед нашими носами возникли листки с заданием на завтра и списками литературы. По аудитории прокатился страдальческий вздох, кто-то даже возмутился в голос, сетуя на тяжёлую судьбину.

– История государства и права? – возмутилась рядом Лисси. – Ещё уроков не было, а уже на дом задали.

Я молча взяла свой листок и сунула его в карман.

– Идём, может, успеем до ужина получить учебники, – позвала я девушку.

– Нет, я сначала в общежитие, – ответила она.

Я лишь пожала плечами, мол, хозяин – барин.

Поход в библиотеку стал для меня настоящим испытанием. Начнём с того, что я заблудилась. Эти бесконечные университетские коридоры и переходы образовывали нескончаемый лабиринт. После получасового блуждания мне наконец удалось найти нужный коридор. Он был широкий, с тремя огромными окнами и огромными же вазонами, стоящими в простенках между окон, в которых росли не то фикусы, не то пальмы. Заканчивался коридор небольшим вестибюлем с массивной деревянной дверью со старинной резьбой. И здесь меня ожидал «сюрприз» в виде давешней компашки из столовой. Теперь я имела возможность рассмотреть их во всей красе. Светловолосый, как и положено лидеру, выделялся ярким пятном среди своих сотоварищей. В светлых одеждах, волосы собраны в низкий хвост, серо-голубые глаза, точёные черты лица, холёные руки, – всё в нем было не просто красиво, а чертовски красиво. То, как он держался, его жесты выдавали в нём аристократическое происхождение. Остальные на его фоне выглядели весьма обычно, хотя был среди них один с ярко-синими глазами в обрамлении густых ресниц на узком лице. Именно эти глаза в первую очередь привлекали внимание, однако холодный презрительный взгляд напрочь отбивал всё очарование. Да ещё девица, которую светловолосый держал за талию, в юбке в пол синего цвета с разрезом по самое не хочу, и в вязаной ажурной блузе с фривольным вырезом (хотя вырез можно было не делать такой глубокий, ибо в ажурной вязке и так просвечивало всё, что можно) выделялась этаким диссонансом.

И что мне стоило просто пройти мимо, так нет же, дёрнула нечистая подойти к ним и спросить дорогу. Четыре пары глаз уставились на меня, как на неведому зверушку, при этом светловолосый смерил меня взглядом с головы до ног и сострил в ответ пошлятину, после чего его спутники загоготали. Как же мне в тот момент стало обидно! Не потому, что меня оскорбили, нет, а потому, что этот… он мне понравился. Из последних сил стараясь не расплакаться, я ответила ему в тон, причем с такой изысканностью (сама от себя не ожидала, честное слово!), что у его спутников челюсти поотвисали, а немногочисленные окружающие, которые появились здесь в это время, покатились со смеху, в том числе и девица, которую светловолосый обнимал. От неожиданности тот онемел, просто стоял, хлопал глазами и открывал и закрывал рот, а я с чувством собственного достоинства повернулась и пошла к двери. Уже когда дверь закрывалась за мной, я услышала, как светловолосый яростно взревел, посылая мне вслед проклятия, но мне уже было всё равно, я в домике. Что ж, кажется, я только что умудрилась нажить себе врага.

Библиотека меня просто поразила, настолько, что инцидент со светловолосым и его компанией отошёл на второй план. Помещение, в котором она располагалась, потрясало своими размерами. Ровные ряды книжных стеллажей уходили далеко в глубь помещения и возносились к высоченному потолку, так, что корешки стоящих на самых верхних полках книг сливались в единое пятно. Чтобы можно было добраться до верхних полок, здесь имелись многоуровневые лестницы, которые двигались на роликах по специальным желобам вдоль каждого стеллажа. Также здесь имелся читальный зал с ровными рядами столов, за которыми кое-где сидели студенты и, обложившись книгами, что-то усердно переписывали.

Я покрутила головой в поисках библиотекаря. Тот обнаружился справа за специально оборудованной стойкой. Мужчина преклонного возраста, убелённый сединами, с обвисшими щеками и торчащими ушами взглянул на меня из-под кустистых бровей.

– Добрый день, – поздоровалась я.

– Добрый, – отозвался бесцветным голосом библиотекарь.

– Мне учебники получить, – сообщила я. – Первый год обучения, Архитектурно-Строительный факультет, кафедра Архитектурного проектирования и строительства. И… вот, – я протянула мужчине списки литературы, выданные нам сегодня преподавателями, и те, что появились под занавес.

Библиотекарь взял у меня листки, пробежал глазами, после чего достал из стола формуляр и протянул мне.

– Заполните пока, а я соберу учебники.

Я кивнула и полезла в сумку за ручкой.

Такого количества учебников я не ожидала, поэтому, когда библиотекарь наконец положил передо мной последнюю методичку, я стояла и растерянно смотрела на эту гору. И как мне всё это тащить? Я оказалась абсолютно не готова. Но делать нечего. Что-то со скрипом уместила в сумку, пару книг заткнула за пояс, остальные сложила увесистой стопкой и, подхватив снизу руками, а сверху придавив подбородком, потихоньку двинулась ко входу. С удовольствием отметив, что светловолосый пижон и компания испарились, я, покачиваясь, словно увалень, осторожно направилась в сторону лестниц. И вот тут меня поджидала подлянка в виде вырвавшихся из рук книг. Видно, я слишком сильно на них надавила, так, что вся стопка неожиданно выстрелила вперёд веером, обрушившись на мимо идущего молодого человека.

– Карас3, что… – он обернулся недовольный, а я, угнув голову, стала поспешно собирать рассыпавшиеся по полу книги.

– Извините, я не хотела, – пробормотала быстрое извинение.

– Ничего, – ответил парень, нагнулся и стал собирать мои учебники, так что в итоге у каждого из нас оказалось примерно пополам.

– Спасибо, – сказала я, собираясь забрать у него свою поклажу, но он не торопился отдавать.

– Меня зовут Сарей, – представился он.

– Анжелла, – ответила я.

– Ты из прибывших? – в голосе парня прозвучало удивление и заинтересованность.

– В смысле? – не поняла я.

– Ты не с Ларадана? Иномирка? – уточнил он.

Я посмотрела на парня, и взгляды наши встретились. Молодой человек был выше меня на полголовы, волосы цвета мокрого песка аккуратно уложены, нос с легкой горбинкой, пухловатые губы, серо-голубые глаза. В общем, не красавец, но всё же приятный.

– А… да, – выдавила я, наконец поняв, что он имеет в виду. – Как ты догадался?

– А откуда ты? – спросил Сарей, проигнорировав мой вопрос.

– С Земли.

– С Земли, – эхом повторил парень. – Ваши частенько здесь бывают.

– А сейчас тоже есть? – обрадовалась я перспективе встретиться с земляком или с землячкой. – На каком курсе?

– Ни на каком, – припечатал Сарей. – Последний выпустился в прошлом году. Ты, кажется, восьмая, кто учился в универе.

– Откуда ты знаешь? – спросила я недоверчиво.

– Изучал статистику перед поступлением, – пожал плечами парень.

Я сникла.

– И где они теперь? – спросила, стараясь скрыть разочарование в голосе.

– Работают, – ответил Сарей.

От расстройства я надолго замолчала.

– Давай помогу донести, – предложил Сарей, прерывая затянувшуюся паузу, кивком указав на книги у него в руках.

– Спасибо, – согласилась я.

Действительно, почему бы нет. Самой мне такую кипу не донести, как показала практика, а раз уж вызвался, пусть помогает. В конце концов, это меня ни к чему не обязывает.

– На каком ты факультете? – поинтересовался Сарей.

– Архитектурно-Строительный, – ответила я не задумываясь.

– Ого! – парень посмотрел на меня уважительно. – Молодец!

– А ты на каком? – спросила я.

– Тоже Архитектурно-Строительный, второй курс.

– На втором так же трудно, как на первом? – я чуть не споткнулась о ступеньку, но Сарей меня успел поддержать под локоть, и я благодарно кивнула.

– Как сказать, – ответил он уклончиво. – Ещё пару предметов добавится по теории, правда, тоже общеобразовательные, а во втором семестре начнется сплошная практика.

Я покосилась на стопку книг и сникла. Ещё предметы… Тут с этими бы разобраться.

У входа в женское крыло мы остановились, и я повернулась к Сарею.

– Можно тебя попросить? Подожди, пожалуйста, я быстренько эти отнесу, – попросила я, жалобно взглянув на него.

– Хорошо, – ответил он немного растерянно.

– Я быстро, – обрадовалась я и метнулась по коридору. Влетев в комнату, я буквально швырнула учебники на кровать и вернулась обратно.

– Спасибо тебе большое, – искренне поблагодарила я, забирая книги из рук парня.

– Не за что, – пожал он плечами. – Ты, если что-то будет нужно, обращайся, – сказал Сарей. – По учёбе помочь… Я тут всё время бываю, – кивнул он за спину, имея в виду общую гостиную.

– Ладно, – согласилась я.

– Я серьёзно, – ответил парень. – Если что-то будет непонятно, спрашивай.

– Да, спасибо, – я улыбнулась и отступила назад. – Мне пора. Увидимся, – попрощалась я и поспешила к себе.

– Пока, – услышала я несколько растерянно произнесённое вслед.

Сбросив вторую часть учебников на кровать, я устало вздохнула. Мда-а, на что же это я подписалась?

Неожиданно напомнил о себе желудок. Бросив взгляд на часы, я заторопилась на ужин. Вернувшись из столовой, я сложила книги на полку, оставив те, что понадобятся мне завтра, и принялась за уроки. Странно это было, снова учиться. Умом понимала, но мозг отказывался принимать действительность, поэтому просидела за учебой до поздней ночи. С грустью отметив, что завтра попросту не высплюсь, я сходила в душ и завалилась спать.

Второй день мало чем отличался от первого. Несмотря на то что легла поздно, встала я довольно бодрой. Сегодня по расписанию меня ожидало семь пар. Первые две – основы общей магии и теория магии. Оказалось, что обе дисциплины преподаёт мастер Вулинг. Сказать, как я страдала от приступов сонливости, значит ничего не сказать. Это сущая пытка выдерживать четыре часа монотонных бормотаний, изредка перемежающихся рисованием схем. Только в эти моменты сознание хоть ненадолго прояснялось от сна. Третьей парой стояла медитация. Больше я не испытывала заблуждений на тему отдыха во время медитации, хотя эту функцию она тоже должна выполнять. Как разъяснял нам мастер Флем Нинс, медитация позволяет не только укрепить связь с собственным даром и научить концентрации, но и восстановить резервы.

И снова я плелась в столовую на обед жёваной сосиской, удивляясь, сколько энергии в Лисси, которая скакала вокруг меня ужаленным зайцем, поторапливая, пока не разобрали всё самое вкусное.

Обед прошёл в относительном спокойствии. Почему в относительном? Потому что Лисси всё время болтала без умолку, восторгаясь, как ей интересно учиться, и ещё предвкушала встречу с мастером Юрэном Оббом. Да, да, историю государства и права, по которому нам вчера выдали задание и которое вызвало страдальческий стон одногруппников, вёл именно Эльф. Лично я не разделяла восторгов девушки, наоборот, чувствовала, как внутри поднимается неприятное чувство мандража. Эти его пристальные взгляды на вступительном испытании и загадочные полуулыбки я прекрасно помнила, и то, как они на меня действуют, мне совсем не нравилось. Не хватало ещё отношения с преподавателем заиметь. По опыту (слава Богу, не моему) знаю, ничем хорошим это не кончится, и плевать на все чудные россказни фэнтезийников с хэппи-эндом про попаданок.

Самой собой, Лисси изъявила желание усесться на первый ряд. Мне такая перспектива не фартила, но, делать нечего, не бросать же подругу. Сели мы, естественно, прямо по центру, причём Лисси буквально отвоевала это право у двух других претенденток на внимание Эльфа, чем несказанно их разозлила. Те шипели, плевались ядом, но всё же отступили и всё время бросали в нашу сторону ненавидящие взгляды, так как им пришлось сесть на самом краю ряда, ибо пока они препирались с Лисси, места на первом ряду быстренько заняли другие студенты. Что ж, кажется плюс ещё два недруга.

Мастер Обб вихрем ворвался в аудиторию вместе со звонком. Бросив мимоходом на стол журнал, он проследовал к доске и красивым витиеватым почерком написал тему первой лекции. Я поспешила открыть тетрадь и уткнулась в неё носом, чтобы не встречаться с этими голубыми глазюками. В отличие от меня, Лисси буквально вонзилась в него взглядом, с жадностью ловя каждый жест. Преподаватель отложил мел, сошёл с кафедры и прошёл вперёд, остановившись аккурат напротив места, где сидели мы. Я резко возжелала сделаться невидимкой.

– Добрый день, студенты, – поздоровался мастер Обб, голос растёкся по помещению медовой патокой, и я ощутила, как по телу пробежали мурашки. – Меня зовут мастер Юрэн Обб, и я буду преподавать вам историю государства и права. На сегодня вы должны были прочитать первую главу учебника. Итак, кто может сказать, что такое история государства и права?

В аудитории повисла гробовая тишина. То ли по причине банальной неподготовки, то ли просто боялись, но студенты усиленно делали вид, что их здесь нет. Ах, мы туточки? Нет, это мы просто мимо проходили. История государства и права? Нет, не слышали.

Я, как и все, сидела тише мыши, изображала предмет мебели и беззвучно повторяла, словно мантру: «Только не меня. Только не меня.»

– Что? Никто не знает? – усмехнулся мастер Обб, когда пауза слишком затянулась. – Может, госпожа Панова нам что-нибудь скажет?

Сердце ухнуло в пятки, руки вспотели, язык онемел, когда я услышала своё имя. Так и знала! Закон подлости во всей красе сработал безотказно.

– Ну же, смелее, – типа подбодрил Обб, – я в Вас верю.

Он ещё и издевается!

Всё очарование враз как рукой сняло. Сжав зубы, чтобы не послать прицепучего Эльфа на болото к кикиморам, я стала подниматься, но тут с задних рядов раздался робкий голос:

– Можно я?

Я оглянулась. Луар Бигварс держал поднятую руку.

– Ладно, давайте, – разрешил Обб и чуть отошёл в сторону.

Я готова была расцеловать очкарика за то, что спас меня. Не то, чтобы совсем не готовилась, но я не готова была вот так с ходу отвечать. Радостно плюхнувшись на сиденье, я облегчённо перевела дух, услышала, как Бигварс поднимается со своего места.

– История права и государства изучает возникновение, формирование и функционирование правовых обычаев и законов, начиная с древних времён и до современной эпохи, – запинаясь и заикаясь произнёс парень.

Он замолчал, очевидно решив, что ответил на поставленный вопрос. Однако Обб так не считал.

– Продолжайте, – подтолкнул он студента.

– А-а… Э-э… – выдал Бигварс.

– Понятно. Садитесь, – махнул рукой Обб и снова повернулся в мою сторону. Я напряглась, закономерно ожидая того, что сейчас последует, но моим ожиданиям не суждено было сбыться.

– История государства и права выявляет закономерности развития системы государства и права, – изрек мужчина, сверля меня взглядом; видеть я не видела, потому как не смотрела на него, зато физически чувствовала горячий поток энергии, исходящий в мою сторону.

– Она изучает правовые явления, и является как правовой, так и исторической, политической и юридической наукой, – продолжал Эльф. – С её помощью мы познаем политические институты различных государств и миров. Это очень ёмкая наука, но в нашу с вами задачу входит в первую очередь изучить возникновение, развитие и функционирование правовых законов Ларадана, понять причины и принципы их становления в том виде, в котором они существуют сейчас.

Мастер Обб отошёл к преподавательскому столу и стал расхаживать перед ним туда-сюда.

– Что такое право? Прежде всего это инструмент, который позволяет разрешить с общей пользой ту или иную ситуацию или конфликт в соответствии с набором правил, составляющих определённую меру свободы в поведении участвующих сторон. Право есть совокупность правил, – он остановился и поднял вверх указательный палец, желая сделать акцент, – регулирующих правовые отношения в обществе, например, супружество, или обязанности представителей более молодого поколения по отношению к старикам, или определение меры наказания за причинённый ущерб. Однако право по сути всего лишь рекомендация к той или иной линии поведения, и каждый понимает его по-своему, – он развел руками. – Поэтому, дабы избежать неразрешимых ситуаций, были изобретены законы, которые в свою очередь позволяют регулировать общественные отношения и носят принудительный характер в рамках конкретной правовой системы, будь то внутригосударственные или межмировые отношения.

Эльф снова оказался перед нами с Лисси, правда остановился вполоборота, и опёрся рукой о крышку стола, так, что его пальцы едва не касались моей тетради. Это меня жутко напрягло, хотя бы потому, что теперь я лишилась возможности подвинуть тетрадь, чтобы было удобнее писать. И снова я чувствовала полные неприязни взгляды одногруппниц, лишившихся благодаря расторопности Лисси вожделенных мест. Ну за что мне это? Не нужен мне ваш Эльф! Не ну-жен!

– История права является частью социальной истории и позволяет изучать, сравнивать и применять на практике правовые ценности различных культур, что в свою очередь позволяет получить общую выгоду от сотрудничества, а также на примере опыта правовых отношений других государств или миров избежать ошибок в процессе становления собственной системы власти, – продолжал вещать мастер Обб, размеренно постукивая по столу указательным пальцем, словно метроном. – К сожалению, всегда находятся те, кто способен извратить данные знания и заставить работать их исключительно в свою пользу в ущерб другим, при этом оставаясь абсолютно в рамках закона, – на этих словах он как бы оттолкнулся от нашего стола и прошёл к доске, взялся за мел. – Изучение истории права осуществляется рядом методов…

Мы старательно записывали и зарисовывали всё, что говорил преподаватель. Хоть он и говорил умеренно быстро, всё равно рука не успевала, так что приходилось много сокращать, вычленяя самую суть, даже мысли о вредности Эльфа ушли на второй план. Слава Богу, опрашивать мастер Обб больше не стал, но я прекрасно осознавала, он так просто от меня не отвяжется. Не удалось на этом занятии, оторвётся на следующем.

Звонок на перемену прозвучал для меня фанфарой небесной. Возблагодарив небо за предоставленную передышку, я отложила ручку и вознамерилась выйти в коридор, но меня остановил голос:

– Госпожа Панова, задержитесь на минутку.

Я вздрогнула, затем замерла, затем кивнула и осталась на месте. Эльф кивком дал понять, чтобы я подошла к нему. Нехотя, на ватных ногах, я приблизилась к преподавателю.

– Как Вам учёба в нашем университете? – с лёгкой усмешкой спросил мастер Обб.

От неожиданности я не нашлась сразу что ответить.

– Н-нормально, спасибо, – произнесла я растерянно.

– На вступительном испытании Вы нас очень удивили, – Эльф вроде сделал комплимент, но было в его интонации что-то, что заставляло в этом сомневаться.

– Спасибо, – поблагодарила я сухо.

– Вы иномирка, и многое, возможно, покажется Вам странным, – продолжил Обб. – Насколько я понимаю, в вашем мире тоже существуют различные учебные заведения. Скажите, в них преподают историю государства и права?

– Да, – коротко ответила я, не понимая, к чему он клонит.

– Тогда странно, что у Вас вызвал затруднение ответ на простой вопрос, – сказал Эльф с явной подколкой в голосе. – Или Вы не учили?

Обвинение было несправедливо, но всё равно стало стыдно, и я почувствовала, как внутри поднимается раздражение.

– Учила, – поспешно ответила я хрипловатым голосом. – Меня перебили.

Мастер Обб приподнял одну бровь, мол, неужели. Возмущение тут же всколыхнулось и выпустило жало. Я поджала губы и с вызовом посмотрела на Эльфа.

– М-да, верно, – хмыкнул тот. – Чтож, надеюсь на следующем занятии Вы не позволите никому себя перебивать, – сказал он с ехидной полуулыбкой.

Ага! Вот и тонкий намёк на толстые обстоятельства.

Я промолчала в ответ. Так мы и стояли, молча глядя друг на друга. Пауза неприлично затягивалась, но я не знала, как завершить наши гляделки не нахамив. На выручку пришел сам Эльф, видимо, эта игра ему тоже надоела.

– Знаете, мне очень хотелось бы послушать рассказы о вашем мире, – изрёк он. – Любопытно узнать, как живут люди без магии, – Обб криво улыбнулся и сделал жест рукой. – Идите, отдохните, а то перемена скоро закончится.

И отвернулся к столу.

И что это сейчас было? Я вообще не поняла манёвра. Его поведение меня возмутило и разозлило, тем не менее, Эльф прав, перемена скоро закончится, надо хотя бы на минутку выйти, успокоить нервы после весьма странного общения.

Я вылетела в коридор, кипя, как перегретый чайник, только что пар не валил из ушей. Лисси поблизости не было видно, и меня это вполне устраивало. Окажись она рядом, непременно завалила бы вопросами, что, зачем и почему, а у меня отвечать не было никакого желания.

Подойдя к окну, я выглянула наружу. Внизу простирался университетский парк с озером, слева виднелся густой сад, справа университетская площадь и гравиевые дорожки, ведущие к воротам. Надо будет как-нибудь прогуляться по парку и саду, посмотреть, как и что, заодно найти местечко, где можно будет скрыться от всех, так сказать, тайное место, убежище. Созерцание пейзажа немного меня успокоило и позволило упорядочить мысли. Судя по поведению, Эльф на меня глаз всё же положил и теперь будет правдами и неправдами загонять в условия, при которых я буду вынуждена согласиться на все его требования, чтобы не вылететь из-за несданного экзамена или зачёта. Тактика стара, как вселенная, а главное, банальна, но теперь мне стоило продумать собственную линию поведения, чтобы не угодить в ловушку.

За этими размышлениями и нашла меня Лисси.

– О чём задумалась? – не церемонясь влепила она вопросом в лоб.

– О пирожках с вареньем, – буркнула я в ответ.

– А… – начала было Лисси, но тут прозвенел звонок, возвещая о закончившейся перемене, и мы поплелись в аудиторию.

Вторая половина пары прошла без эксцессов. Эльф на меня больше не смотрел, вообще сложилось впечатление, что он усиленно избегал взглядов в мою сторону, и больше не пытался будто невзначай подойти и остановиться рядом. С одной стороны, это радовало, а с другой – почему-то стало немного обидно, хотя здравый смысл подсказывал: лучше пусть не смотрит и вообще отстанет.

Следующей парой у нас значилась физическая подготовка. Преподаватель, мастер Брогор Свадур, своим видом очень смахивал на огра. Такой же массивный, с зеленоватым оттенком кожи, огромными лапищами и ножищами не менее сорок девятого размера, крупной головой на короткой шее, глазами навыкате, мясистым носом и, к моему вящему удивлению, нормальными губами. Голос у него также оказался вполне нормальный, мужской обыкновенный, зато рык… Ух, что это был за рык! Низкий, утробный, клокочущий. Мы дружно перепугались и сжались в комок, когда он рыкнул, приструнивая распоясавшихся третьекурсников, занимавшихся с нами в одно время. После такой демонстрации сомнений не осталось, ну точно огры в роду побывали. На самом деле я оказалась недалека от истины, ибо мастер Свадур происходил из народа хиртов, а они являлись дальними родственниками огров. Очень дальними.

Занятие прошло стандартно: разминка, отработка обязательных упражнений, свободное время. Правда, как оказалось, так было только в первый раз, так как Тренер (я прозвала мастера Свадура тренером) просто присматривался к нашим физическим возможностям, чтобы потом на следующих занятиях гонять уже по полной. Вот когда я в полной мере порадовалась, что у меня новое тело (спасибо машине преображения!). Будь я в своём старом теле, мне пришлось бы очень туго, а так прыгала и скакала наравне со всеми. Ну, почти наравне.

Предпоследней парой стояла философия континуумов, и вёл её мастер Саим Хелек собственной персоной. Возможно, философия континуумов и являлась одним из основных самых важных и нужных предметов нашей профессии, но была также самым нудным и самым труднопонимаемым, по крайней мере, для меня. Сколько себя помню, никогда не любила философию, нашу земную, все эти туманные рассуждения, постулаты и выводы были слишком для моего понимания. В университете ходило очень много слухов, как добрая половина студентов засыпалась на философии континуумов и вылетала с первого курса, и ещё, что «удовлетворительно» – это самая высокая отметка, которую возможно получить у мастера Хелека. И вот тут меня накрыло с головой. Я попала! Мне ни за что не сдать. Но это не повод, чтобы не учить и не стараться.

С этими мыслями я села за стол, достала тетрадь, ручку и стала ждать начала урока.

Преподаватель вошёл в аудиторию ровно за минуту до звонка. Его появление вызвало у меня странное волнение, неприятным червяком завозившееся где-то под ложечкой, но я постаралась быстренько затолкать эти чувства поглубже. Хелек прошёл к преподавательскому столу и, остановившись перед ним, повернулся к аудитории.

– Доброго дня, господа студенты, – практически с прозвучавшим звонком начал мужчина, обведя взглядом присутствующих, причём первые ряды, на которых мы с легкой руки Лисси снова оказались, вниманием не удосужил. – Меня зовут мастер Саим Хелек. Предмет, который я буду у вас вести, называется философия континуумов. Записываем.

Хелек говорил ровно, но при этом его слова, словно гвозди, вбивались в мозг. В какой-то момент я даже начала подозревать ментальное воздействие, иначе чем объяснить мёрвую тишину, установившуюся в помещении с появлением преподавателя. Разве что слухи о его жёстком отношении к студентам правдивы и все боялись навлечь на себя недовольство, грозившее в итоге проблемами в дальнейшем.

– Философия континуумов – это учение о законах развития континуумов, позволяющая изучить и проанализировать фундаментальные принципы реальности. Одними из основных вопросов являются такие, как мироздание и законы, свойства и формы мира материального; первоосновы мироздания, его развитие и познание; магическая составляющая и отношение мироздания и всех живых существ. Философия не только решает фундаментальные вопросы возможности объективного познания мироздания, смысла существования оного и определения красоты, но также несёт определённые функции, например, формирует представление различных народов об устройстве мироздания, о том, какое место они занимают в нём, связь этих народов с реальностью, цели, взгляды.

Старательно записывая конспект, к своему великому удивлению, я вдруг осознала, что понимаю, о чём речь. Я чётко прослеживала все линии длиннющих рассуждений и выводов сложнейших формул, так, словно это были элементарные примеры для первоклассников, типа «один плюс один», только в сумме получалось не два, а бесконечность. Это открытие было столь неожиданным, что я даже выпала на некоторое время из реальности. Меня настолько увлекло, что, когда прозвенел звонок на перемену, я вздрогнула всем телом, буквально подпрыгнув на месте, чем напугала и удивила Лисси.

– Ты чего? – изумлённо уставилась она на меня.

– А? – я не сразу поняла, что это обращаются ко мне. – А… всё нормально. Задумалась…

Девушка подозрительно на меня покосилась, но больше ничего не сказала. Я перевела дух и вдруг встретилась с внимательным взглядом карих глаз. На какое-то мгновенье я зависла, словно загипнотизированная, а потом, опомнившись, поспешила отвернуться. Мне даже показалось, что мастер Хелек улыбнулся краешком губ, но, когда я вновь вскользь взглянула на него, он уже смотрел в другую сторону.

Весь второй час пары я то и дело украдкой изучала внешность мужчины. Только теперь я смогла разглядеть, что глаза у него не просто карие, они имеют яркий тёмно-янтарный цвет, что под воротником на шее у него скрывается еле заметный шрам, и такой же, еле заметный, имеется над левой бровью, что, когда он говорит, он будто держит картинку перед внутренним взором и описывает всё, что на ней изображено, что все его движения чётко выверенные, и ещё жестикуляция, её ровно столько, сколько необходимо, никаких эмоциональных проявлений.

Ровно за минуту до конца урока мастер Хелек выдал нам задание на дом и со звонком покинул аудиторию, попутно скользнув по мне нечитаемым взглядом. Я поражённо уставилась ему вслед. Часы в него встроены что ли? Это ж насколько чётко надо чувствовать время!

Последней парой стояло материаловедение. Насколько я смогла понять из расписания, и теоретические, и практические занятия по этой дисциплине у нас будут проходить в лабораториях, поэтому сейчас нам предстояло перейти в другую часть учебного крыла. По дороге в месте разветвления коридоров мы наткнулись на компанию светловолосого. Я тут же сделала вид, что меня здесь нет, но номер не прошёл. Один из свиты, тот самый синеглазый, меня увидел и не преминул сообщить об этом своему главарю. Естественно, мне вслед сразу же полетели нелестные эпитеты, похабные окрики и присвисты. Я сделала вид, что ничего не заметила и вообще ни при чём, но внутри всё бурлило и кипело, одновременно хотелось ответить словцом покрепче и провалиться сквозь землю от стыда. Чтобы не сорваться, я сильнее вцепилась в руку Лисси и постаралась сделать морду кирпичом, хотя по ощущениям лицо от переживаемых страстей и любопытствующих взглядов окружающих сделалось пунцовым.

– Когда ты успела пересечься с Гарном? – удивлённо спросила девушка, проводив улюлюкающую компанию взглядом.

– С каким Гарном? – не поняла я.

– Гарн Брилон, – кивнула она в сторону. – Ну, тот, со светлыми волосами.

Я даже запнулась от неожиданности.

– Ты знаешь этого… придурастого блондина? – не поверила я своим ушам.

– Раньше… знала, – Лисси застенчиво опустила глазки, и мне показалось, что щеки залил легкий румянец.

А вот это уже интересно.

– Да уж… имела неосторожность столкнуться вчера в библиотеке, – пробормотала я и усмехнулась, поняв, как тривиально это звучит.

Лисси не ответила, и я была ей благодарна за то, что она не стала дальше развивать эту тему. Не очень хотелось заново переживать тот неприятный эпизод.

Лаборатория материаловедения напоминала музей сумасшедшего геолога. Все стены помещения были заняты стеллажами с разложенными на них образцами. Здесь были обычные камни, и различной формы и цветов кристаллы, куски природных металлов, кучки разноцветного песка, и много-много чего ещё. Некоторые образцы светились, другие, наоборот, казалось, поглощали свет, одни блестели, словно зеркала, другие покрыты матовой плёнкой, третьи имели прозрачность. И, похоже, это был далеко не предел, потому как в одном из углов помещения один на другом стояла стопка коробов с разными пометками. Видимо, новые образцы, которые ещё не успели рассортировать.

Преподавательницу я узнала сразу, мастера Инготу Калаи трудно было не узнать. Женщина спокойно сидела за своим столом и увлечённо читала какую-то книгу, не обращая на нас ровным счётом никакого внимания. Только когда прозвенел звонок, она вложила между страниц закладку и отложила чтиво.

– Здравствуйте, – поздоровалась она, подождав, пока гул голосов в помещении наконец стих и внимание студентов обратилось к женщине; голос у неё был глубокий, бархатный, что вполне сочеталось с её внешностью.

– Меня зовут мастер Ингота Калаи. Моя задача – познакомить вас с веществами и материалами, с которыми вам впоследствии придётся работать. Основу данной науки составляет изучение состава, строения и свойств различных материалов, того, как эти свойства меняются при различных условиях и что происходит при воздействии различных факторов на исходные вещества и их производные.

Слушая лекцию, я ощутила, как меня постепенно накрывает дежа-вю. Я словно бы снова перенеслась на двадцать с лишним лет назад в свои студенческие годы на Земле, только изучали мы исключительно металлы и их сплавы. В данном случае предмет материаловедения представлял собой помесь органической и неорганической химии, геологии и металлургии.

Мастер Калаи рассказывала всё очень доступно и обстоятельно. При всей моей нелюбви к химическим наукам она сумела заинтересовать меня, а уж когда я несколько раз попросила ещё раз объяснить непонятные для меня моменты, то удостоилась похвалы за рвение к учебе и, кажется, вошла в число её любимчиков.

Глава 4. Новые друзья

Так пролетела неделя, другая, уж и седьмая миновала. Постепенно я привыкала к студенческой жизни, старалась вовремя выполнять задания, внимательно слушала лекции и следовала наставлениям преподавателей на практических занятиях. К своему удивлению, заметила, что учёба даётся мне относительно легко. Уж не знаю, что именно на это повлияло: то ли потому, что половина дисциплин оказалась весьма созвучна нашим земным, то ли Ларадан на меня так воздействовал, но училась я не хуже других. Правда, особенно много приходилось заниматься на уроках по магии. Трудность заключалась в том, что у меня не было базовых знаний, тех самых, что уроженцы Ларадана постигали в детстве, и посему мне приходилось учиться вдвойне. К тому же, в силу своего земного менталитета, я никак не могла понять, что значит взаимодействовать с магическими потоками. Хуже нет, когда не понимаешь, что делаешь, потому что тогда начинаешь сомневаться в себе, а где есть сомнения, неизбежно появляются ошибки. Цена ошибки в магии – твоя жизнь, но при этом пострадаешь не только ты сам, но и те, кто тебя окружает. Такого допустить было никак нельзя, поэтому я всеми силами старалась вникнуть в суть, но у меня ничего не получалось. Как бы я ни билась, сколько бы раз старательно ни вчитывалась в учебники, всё равно смысл до меня не доходил. И это сильно огорчало и бесило. Зато, как только удалось сломать привычные стереотипы и перестроить способ восприятия, освоение магических наук пошло гораздо легче, я сумела быстро нагнать своих однокурсников, и вместе с тем появился азарт.

За прошедшее время мы перезнакомились с одногруппниками, стали больше общаться, даже умудрились нарваться на общее наказание за нарушение дисциплины. Получилось до банального глупо. На перемене перед лабораторной по натурологии ребята начали вспоминать забавные случаи из жизни. В какой-то момент веселье переросло в дурачество, и один из парней нечаянно обрушил стеллаж с реактивами. В результате помещение мгновенно наполнилось странным бурым туманом. Мастер Елаанита, узрев плоды «трудов» наших, пришла в ярость. Никогда бы не подумала, что такое эфемерное существо может в мгновение ока превратиться в грозную фурию. И без того неестественно огромные круглые глаза стали ещё больше, ещё круглее и изменили цвет с лилового на сиреневый, кожа приобрела синюшный оттенок, во рту (или в пасти) вырос частокол из острых, как иглы, зубов, ногти удлинились, превратившись в тонкие лезвия, розовые волосы на голове зашевелились, будто живые, а воздух вокруг преподавательницы буквально искрил и потрескивал от электрических разрядов. Смотрелось всё это очень жутко, особенно когда вместо привычного певучего голоса раздалось режущее слух хриплое карканье пополам с шипением. В общем, мы прониклись, осознали, повинились. Успокоилась Елаанита так же мгновенно: вот она похожа на оживший кошмар, а в следующий момент уже в своём обычном состоянии, утончённая и отстранённая. В качестве взыскания за учинённый погром вся группа должна была отчистить помещение лаборатории и навести в ней порядок, так как бурый туман осел на потолке, стенах, мебели и на всём, что здесь находилось, противной липкой гадостью, которая отказывалась отмываться мыльной водой. В итоге после долгих мучений над нами сжалились и выдали специальный эликсир, который растворял эту дрянь на раз, правда, приходилось внимательно следить и сразу же опрыскивать обработанную поверхность нейтрализатором, ибо этот растворитель (иначе и не назовёшь) растворял не только упомянутую субстанцию, но и всё подряд.

Всего нас в группе училось двадцать восемь. Помимо тех семнадцати, с кем мы вместе сдавали вступительное испытание, были ещё одиннадцать. Как оказалось, в этом году испытания проводили в два этапа, так как желающих поступить оказалось слишком много, и поэтому проэкзаменовать всех за один раз не представлялось возможным. Посему было принято решение разделить всю массу абитуриентов на две части: для одних провести вступительное испытание днём раньше, для других – днём позже. Именно из первой партии и были те самые одиннадцать человек, и две давешние претендентки на безраздельное внимание мастера Обба были как раз из числа этих одиннадцати. В итоге нас вышло двадцать два парня и шесть девушек, и, как ни странно, все были людьми. В других группах попадались представители других рас, а наша волею судьбы оказалась чисто человеческой.

Также мы ближе сдружились с Сареем. Наше общение становилось всё более частым и разносторонним. Я познакомила их с Лисси, и они довольно легко нашли общий язык. Теперь не проходило ни дня, чтобы мы не пересекались. Парень частенько подсаживался к нам в столовой, иногда мы прогуливались на большой перемене по парку или сидели у озера, но в основном встречались в общей гостиной жилого корпуса. Здесь вообще всегда было многолюдно, студенты после занятий или в свободное время собирались, обменивались впечатлениями, обсуждали учёбу и преподавателей. Единственным временем, когда общая гостиная пустовала, были выходные. В эти дни студенты, как правило, навещали дома родных либо ездили гулять в город. Через какое-то время я поймала себя на мысли, что воспринимаю Сарея как давнего знакомого и уже не чувствую неловкости при общении с ним. Пару раз он помог в учёбе, объяснил материал, недопонятый мной на лекциях, и за это я была ему очень признательна. А однажды во время прогулки по парку я заставила его рассказать подробнее о Ларадане. В итоге всё свелось к методу вопрос-ответ, ибо по-другому парень попросту не знал, о чём рассказывать.

Что касается светловолосого, то продолжались наши пикировки, вернее, нападки с его стороны и со стороны его дружков. Когда мы случайно сталкивались в коридорах университета, Гарн не мог упустить случая, чтобы не выдать какую-нибудь пошлость в мой адрес или не попытаться унизить. Я же в свою очередь старалась отвечать равноценно. Нет, специально я его не задевала, но в долгу не оставалась: он мне шпильку – я ему другую, он мне оскорбление – я ему снисходительную ухмылку, он мне скабрезность – я ему игнор. Короче, бесил он меня неслабо.

Вообще, насколько я узнала, Гарн Брилон был местной универовской знаменитостью. Самый популярный парень, первый красавчик, заядлый тусовщик, меняющий подруг, как перчатки, тем не менее, слыл одним из лучших студентов. О вечеринках, которые он регулярно устраивал, молва не умолкала, впрочем, они никогда не выходили за рамки приличия. Лишь единожды на моей памяти вечеринку разогнали и всем участникам влепили дисциплинарное взыскание, и то лишь за то, что усиленная магией громкость музыки оказалась слишком уж… громкой. Казалось, сами стены альма-матер превратились в динамики, из которых гремело и орало на все лады. Попасть на сие мероприятие считалось верхом престижа, а уж если удавалось показать себя, то ты сразу переводился в ранг избранных. Короче, Гарн Брилон был эталоном светской жизни, местный царёк, возведённый в культ личности. Ребята старались ему подражать, а девушки готовы были по первому зову прыгнуть в койку, чем он без зазрения совести и пользовался.

С преподавателями отношения складывались довольно ровно, за некоторым исключением. Мастер Обб всё так же продолжал донимать меня своим вниманием. Не проходило ни единого занятия, чтобы он не вызвал меня отвечать или не задал какой-нибудь каверзный вопрос, поэтому я всегда старалась тщательнейшим образом подготовиться к его парам. Ещё у него в моду вошло останавливаться аккурат рядом с местом, где мы с Лисси сидели, и обязательно опереться на стол рукой, так, что его пальцы всегда оказывались чуть ли не у меня под носом. Это ужасно нервировало и раздражало, в конце концов я разозлилась и однажды демонстративно положила тетрадь прямо ему на руку, продолжая невозмутимо писать конспект, на что Обб на мгновенье замер, затем хмыкнул и убрал руку. Больше такого он не практиковал. Стоять рядом стоял, но всегда держал руки сложенными на груди, что я лично для себя сочла маленькой победой.

Однажды, когда звонок возвестил окончание пары, мастер Обб попросил меня задержаться. Кивнув Лисси, я спокойно сложила вещи в сумку и подошла к преподавательскому столу. Подождав, пока выйдут все, Эльф поднялся со своего места и, обойдя вокруг стола, остановился передо мной почти вплотную. Я спокойно стояла, не отводя взгляда от голубых глаз, которые сейчас смотрели на меня очень внимательно. С минуту мы молчали, глядя друг на друга, а потом Обб заговорил.

– Вы меня избегаете, Анжелла?

От такого вопроса я немного опешила.

– Простите, я не поняла вопроса?

– Да всё ты поняла, – фыркнул преподаватель, внезапно перейдя на ты. – Не притворяйся, что не заметила, что я к тебе неравнодушен.

Я не ответила, просто стояла и смотрела на Эльфа, стараясь собрать мысли в кучу. Я, конечно, подозревала нечто подобное, но не думала, что он заявит об этом вот так прямо.

– Я ведь тоже тебе интересен, признайся, – мастер Обб поднял руку и осторожно провёл кончиками пальцев мне по волосам.

Я скосила глаза, сопроводив взглядом его действие.

– Ты привлекла меня с самого начала, как только я тебя увидел на испытании, – продолжал Эльф, поглаживая мои волосы, как бы невзначай касаясь кожи на шее, вызывая у меня по телу толпу щекотных мурашек. – Ты отличаешься, ты не такая, как все, и это не потому, что ты иномирка, – взгляд мужчины упёрся в мои губы, а голос снизился почти до шепота, – ты просто другая. И ты сводишь меня с ума, – он стал медленно склоняться к моему лицу.

Смекнув, что сейчас произойдёт, я повернула голову, уклоняясь от поцелуя, и отступила на шаг.

– Не стоит, – сказала я резче, чем планировала.

Эльф вздрогнул и странно на меня взглянул.

– Почему? – в голосе мужчины мелькнуло недоумение. – Ты боишься? Потому что я преподаватель?

– Потому что это плохая идея, – отрезала я сухо, – и страх здесь ни при чём.

Да, этот мужчина был чертовски привлекателен, и согласись я на его ухаживания, мне обзавидовались бы все представительницы женского пола в университете, но не хотела я с ним иметь ничего общего. Ни-че-го.

– Этот не ответ, – жёстко произнёс мужчина.

– Другого у меня нет, – ответила я.

Возникла пауза. Мастер Обб сверлил меня глазами, а я смотрела в сторону, разглядывая парты. В воздухе висело напряжение, я буквально кожей чувствовала недовольство, исходящее от Эльфа, и ещё его желание, жгучее, на грани одержимости, и от этого меня потихоньку накрывал страх, ибо одержимый человек непредсказуем и ожидать от него можно всего, что угодно.

Неожиданно мужчина резко подался навстречу, положил одну руку мне на затылок, другой обхватил за талию, и в следующую секунду я была прижата к горячему даже сквозь одежду телу, а губы мои накрыли требовательным на грани жестокости поцелуем. От такого напора я даже растерялась и не оказала никакого сопротивления, а когда меня отпустили, замахнулась и влепила пощёчину, потом внезапно осознала, что сделала, и испугалась, но вида не подала, лишь сжала кулаки и отступила, напряжённая, словно пружина. Обб медленно поднял на меня глаза, взгляд был удивлённый и как-то по-детски обиженный. Он как будто никак не мог понять, за что его ударили.

– Наверное, ты права, и я это заслужил, – сказал он, наконец отмерев и отведя взгляд в сторону.

Я молчала.

– Извини, – глухо произнес Эльф, отворачиваясь и отходя от меня. – Больше это не повторится. И я был бы признателен, если бы то, что произошло, осталось только между нами.

– Договорились, – бросила я.

Мужчина кивнул, и я, не дожидаясь позволения, покинула аудиторию.

Происшествие с Оббом немного выбило меня из колеи. После произошедшего на следующем занятии по истории государства и права я опасалась его реакции, но мужчина вёл себя как ни в чём не бывало, за исключением того, что теперь близко к нашему столу не подходил и перестал ко мне за каждым разом цепляться.

Вторым исключением был Хелек. В отличие от Обба, он ко мне не цеплялся, спрашивал не больше обычного, особым вниманием не доставал, личными беседами не докучал, ну, кроме дисциплинарного взыскания за погром в лаборатории натурологии, все-таки ИО декана. В общем, вёл себя полностью в рамках этики преподавателя, но меня всё равно одолевало странное беспокойство при каждой встрече с ним, особенно когда он подолгу задерживал на мне задумчивый взгляд. В такие моменты хотелось сделаться маленькой и незаметной и уползти в свою нору. Хотя, с другой стороны, взгляд как взгляд, ну задумался человек и уставился в одну точку, ну что здесь такого? Возможно, виной моё иномирное происхождение? И всё же было в нём что-то, чего я не могла объяснить.

Произошла ещё пара моментов. К концу второго месяца обучения мы уже сносно освоили Сферу на занятиях по магии Света. Сфера – основа для создания полноценного континуума, неодушевлённая модель, призванная дать первичное представление о будущей вселенной, для чего в неё на промежуточном этапе вливается Эфир4. Занятия по эфироведению, как и большинство наших дисциплин, были разделены на теорию и практикум. Теоретическую часть по эфиру преподавал мастер Вилант Шалин, очень приятный мужчина средних лет, с правильными чертами лица, глазами цвета грозового неба, чувственными губами и коротко стриженными тёмными волосами. Одет с иголочки, всегда спокоен и вежлив, мастер Шалин располагал к себе с первой минуты общения. Наверное, поэтому на его занятиях всегда был порядок, просто студентам совесть не позволяла нарушать дисциплину. Практикум же по эфироведению вёл – та-да-ам! – мастер Саим Хелек. Причём, поначалу практикумы по эфироведению и по магии Света проводились отдельно, однако, по мере освоения нами всё более сложных приёмов работы с оными, эти два практикума соединили, и теперь основным преподавателем стала преподаватель по магии Света – мастер Олва Лиони. Женщина ещё не старая, но уже в возрасте, когда осознаёшь, что твоя жизнь вышла на финишную прямую, пепельные волосы с голубоватым отливом собраны на затылке в плотную гулю, выступающие скулы и квадратный подбородок делали черты лица грубыми, словно вытесанными топором, близко посаженные маленькие глаза вечно смотрели с лёгким прищуром, длинноватый с лёгкой горбинкой нос, верхняя губа чуть вздёрнута. Но главное – уши, при своем нормальном размере они имели очень крупные мочки, в которые были вдеты серьги в виде небольших тонких колец. Они настолько плотно прилегали, что казалось, будто поддерживали мочки, не давая им оттягиваться дальше вниз. Одевалась мастер Лиони всегда в одно и то же строгое коричневое платье с юбкой в пол, длинными рукавами и наглухо застёгнутым воротником-стойкой, отчего походила на домоправительницу-экономку.

Пока наши знания и умения не позволяли создавать Сферу, не пользуясь внешними источниками Света. Такими источниками являлись специальные накопители из черного адалона5. Мастер Лиони перед началом практического занятия вручила каждому кристалл адалона, и мы расселись по своим рабочим местам. Выполнив обязательные практические задания, мы приступили к самостоятельной работе, целью которой было создание устойчивого шара Света (начальная стадия Сферы) с последующим описанием всего процесса.

На удивление, шар у меня получилось создать быстро, при этом я полностью иссушила кристалл накопителя. Подвесив его в удерживающее поле, я принялась за расчёты, но не успела взяться за ручку, как мой шарик вдруг заискрил и погас. Я недоумённо воззрилась на то место, где он только что висел. «Удерживающее поле на месте, – прокручивала я в голове, – Шар был стабильный, так почему он рассеялся?» Пока размышляла, не заметила, как кто-то остановился у меня за спиной.

– Проблемы, госпожа Панова? – услышала я над ухом вкрадчивый голос, от которого по спине пробежала толпа мурашек, потом подумала и пробежала ещё раз.

Обернувшись, наткнулась на внимательный чуть хмурый взгляд карих глаз.

– Н.. нет, – ответила я, инстинктивно вжав голову в плечи. Было стыдно и обидно за собственное растяпство, а ещё немного страшно.

– У Вас шар погас, – констатировал очевидное мастер Хелек с усмешкой.

А то я не знаю!

С грустью посмотрела на то место, где минуту назад красовался мой шар, и со вздохом ответила:

– Да.

– Создайте новый.

– Не могу, – призналась я, и почувствовала, как начинают гореть щеки. – Я кристалл разрядила полностью.

– Используйте собственный Свет, – приказал мастер Хелек.

Я недоверчиво воззрилась на мужчину. Да, нас учили взывать к собственному Свету, и мы только-только делаем первые шаги к тому, чтобы использовать его в полной мере, а он предлагает мне с места в карьер? Вот так, сразу? Он что, шутит? Однако, преподаватель смотрел на меня с самым серьёзным видом.

– Я… не уверена… – начала было я, но меня жёстко перебили.

– Так, – Хелек схватил свободный стул, поставил напротив меня и уселся, оседлав его.

Я с недоумением смотрела на него. Что он задумал?

– Вспомните всё, чему вас учили на основах магического искусства, – сказал строго преподаватель. – Начните с небольшой медитации.

Немного поколебавшись, я чуть отодвинулась от стола, выпрямила спину, положила руки перед собой и закрыла глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох…

– Загляните внутрь себя, – Хелек говорил очень тихо, практически шёпотом, – почувствуйте Свет, его теплоту.

Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на себе. Сначала ничего не происходило, но потом я ощутила, как во мне поднимается и собирается в сгусток энергия. И вот она уже начинает светиться, сначала слабо, затем всё ярче и ярче, и вот это уже не размытое пятно, а плотный сгусток яркого Света, расположившийся в моей груди где-то в районе солнечного сплетения. От сгустка исходило тепло, но оно не было обжигающим.

– Дотроньтесь до него, – продолжал вещать Хелек. – Позвольте ему перетечь к Вам на руку и выпустите его.

Я мысленно протянула к сгустку руку, он оказался приятным на ощупь, мягким и податливым. Как только мои пальцы коснулись его, контуры слегка расплылись, и свет плавно обтёк мою руку, словно она оделась в перчатку. Я осторожно вытянула руку вперёд, и Свет вновь собрался в плотный сгусток, зависнув в паре сантиметров от моей раскрытой ладони.

Я открыла глаза и замерла, восхищенно глядя на висящий над моей ладонью светящийся шар. Невероятно, я это сделала!

Я перевела взгляд на мастера Хелека. Он довольно улыбался.

– Молодец, ты сделала, – сказал он одобрительно. – Очень хорошо, – мужчина встал и отставил стул в сторону. – Работайте дальше, – добавил он уже с безразличием в голосе, повернулся и пошёл к выходу. Лишь на пороге вдруг остановился, обернулся и пристально посмотрел на меня.

И как это понимать?

Потрясённая, я едва не потеряла второй шар, в последнее мгновенье успела подвесить в удерживающее поле. Так, кажется, я слишком заморачиваюсь. Как бы там ни было, но описание само собой не напишется, так что, отбросив все прочие мысли, я решительно взялась за ручку.

Пару недель ничего не происходило. Мы успешно осваивали искусство владения Светом, правда всё ещё пользовались накопителями, уже перешли к этапу создания полноценной модели Сферы, и в конце семестра нам предстояло защитить курсовую работу. Каждый из нас должен был создать модель Сферы и помимо базовых основ привнести что-то своё. Каждый этап создания следовало подробно описать, представить расчёты и обоснование выбора основных характеристик Сферы. Для выполнения работы нам предоставлялся доступ во внеурочное время в лаборатории согласно графику. И сегодня была моя очередь заниматься.

Создав шар, я не без удовольствия отметила, что кристалл адалона опустошён на две трети, что давало возможность подстраховаться на случай непредвиденного угасания. Подвесив шар в удерживающее поле, я достала листок с предварительными расчётами, пробежала его глазами, освежая в памяти данные, и осторожно добавила Эфир. Шар слегка дёрнулся, запульсировал и стал обретать прозрачность. Когда я закончила, над столом на уровне моих глаз висела Сфера размером с баскетбольный мяч, под мерцающей радужным оболочкой которой то и дело пробегали розоватые сполохи эфира. Оценивая то, что получилось, я в задумчивости прикоснулась кончиками пальцев к Сфере. Раздался легкий треск, пальцы больно кольнуло. Ойкнув, я отдёрнула руку, недовольно зыркнув на модель, а в следующую секунду воззрилась на неё с изумлением. Модель как будто ожила, заиграла яркими красками. Бурный процесс продлился не больше минуты, затем всё успокоилось, только теперь пространство внутри изменило цвет, став тёмно-фиолетовым, отчего Сфера стала больше похожа на живой континуум.

Работая над моделью, я совсем забыла о времени, и вообще не замечала никого и ничего вокруг себя. Я делала описание произведённых процессов, когда шестое чувство подсказало: я не одна. Я резко обернулась. Это оказался мастер Хелек. Он стоял в дверях, сложив руки на груди, облокотившись о притолоку, и просто смотрел. Стоило мне обернуться, он ещё немного постоял, а потом, всё так же, не расцепляя рук, подошёл ближе и, кивнув в сторону модели, спросил:

– Твоя работа?

– Моя, – я утвердительно кивнула. – Пока только набросок.

– Набросок? – Хелек одарил меня ироничным взглядом, потом снова воззрился на модель.

Я промолчала, просто сидела и смотрела на него снизу вверх.

Мастер Хелек внимательно рассмотрел мою модель со всех сторон, неопределённо хмыкнул, покачал головой, ещё немного постоял, задумчиво глядя на Сферу, затем, так ничего и не сказав, повернулся и вышел из лаборатории. Я смотрела ему вслед и не знала, плакать мне или радоваться? Что означала эта его усмешка? Ему понравилось или всё очень печально?

Чтож, ответа я всё равно не получу, а работа сама не сделается, поэтому я отвернулась от двери и принялась завершать описание.

Также случилась ещё одна вещь, я получила стипендию! Здесь денежное довольствие выдавалось не раз в месяц, как на Земле, а раз в декаду, так что я успела получить её четырежды, и оговоренные в договоре триста пятьдесят единиц полагались именно в декаду. Когда выдали первую, я усомнилась, не ошибка ли вышла? Этот вопрос я и задала нашему куратору, замректора Шигрру, он-то мне и объяснил всю систему. Оказалось, в стипендии существовало такое понятие, как поощрительные, то есть за хорошую успеваемость студенту начисляли вознаграждение в виде некоторого процента от основной суммы. Если студент учился на "отлично", сумма довольствия могла вырасти почти вдвое, если же в табеле появлялись отметки «удовлетворительно», то сумма оставалась неизменной. Поэтому, благодаря своей прилежности в учёбе, я вместо ожидаемых трехсот пятидесяти нуров6 получила пятьсот двадцать восемь. Порадовавшись такому повороту, я отложила деньги на будущее. Лисси оказалась права, загружены учёбой мы были по уши и даже больше, особенно в первый месяц. Пока вникали, пока втягивались в процесс, времени на развлечения просто не было, прогулки в парке в перерывах между парами и изредка после уроков не в счёт. Поэтому поездка в город за покупкой новой одежды пока не предвиделась, приходилось обходиться тем, что есть. Впрочем, думать о нарядах было некогда, так что я старалась сильно не заморачиваться, тем более, что я снова посетила портниху и перешила ещё парочку вещей.

За два месяца пребывания на Ларадане мне лишь дважды удалось пообщаться с родителями. Мама сетовала, что я не звоню, а они волнуются, пришлось с самым несчастным видом жаловаться на тяжёлую учёбу, сочинять, что международные звонки стоят слишком дорого (впрочем, это было наполовину правдой, связь с другим миром была чрезвычайно энергетически затратная, поэтому порталы работали только несколько дней в году: семь дней в период прибытия завербованных иномирцев на Ларадан, далее по одному разу каждый месяц в учебном году, и один день выделяли для экстренных случаев), а так как пользование интернетом мои родные так и не освоили, то приходится с каждой получки откладывать понемногу на телефонную связь, ну и так далее. Кажется, я сумела её убедить, хотя и выслушала при этом град возмущений по поводу плохих условий жизни бедной студентки. Я послушно поддакивала и всячески пыталась её успокоить, мол, жива-здорова, а с остальным справлюсь. Главное, что в моё отсутствие у них всё хорошо, небо не рухнуло, а прочее неважно.

Так моя студенческая жизнь катилась своим чередом. Я училась, общалась с друзьями, ругалась с Гарном и его компанией, снова училась, и уже не мыслила себя по-другому. Только в какой-то момент моя размеренная жизнь перевернулась с ног на голову. Началось с Сарея, парень стал странно себя вести. Поначалу было незаметно, бывало, конечно, что во время общения он мог как бы невзначай взять меня за руку, или придвинуться чуть ближе, или приобнять, но за рамки не выходил. Я эти его проявления пропускала мимо, не воспринимала всерьёз, как оказалось, зря. Со временем Сарей стал раздражён, ходил угрюмый, частенько где-то пропадал с вечера, а утром появлялся в столовой с помятым видом, на расспросы не отвечал, лишь вяло отнекивался. И, возможно, всё так бы дальше и продолжалось, если бы однажды Сарей не подкараулил меня в общей гостиной жилого корпуса.

Я возвращалась к себе после факультатива. Голова гудела от изобилия полученных знаний, к тому же я была раздражена, ибо на последней паре по теории вселенных замректора Ларсин Шиггр решил устроить мне углубленный опрос. Промучив добрых полчаса, он решил, что с меня недостаточно, и задал дополнительно написать доклад на тему сравнительного анализа пяти теорий мультивселенной, чем невероятно меня выбесил. Находясь на своей волне, не сразу обратила внимание, что в гостиной пусто, и поэтому же не заметила тёмную фигуру, отделившуюся от ближайшего ко мне кресла. Едва я повернула в сторону женского крыла, как меня окликнули.

– Анжелла?

Подкатив глаза, я мысленно застонала, остановилась и обернулась. Это был Сарей. Вид у него был слегка растрёпанный, но решительный, глаза горели, и весь он был на взводе. Мне это показалось немного странным, но мозги были перегружены и нормально функционировать отказывались, потому я махнула рукой, не придав значения.

Парень подошёл и остановился в двух шагах от меня.

– Привет, – поздоровалась я.

– Анжелла, нам надо поговорить, – заявил Сарей.

– Да? О чём? – поинтересовалась я.

– О нас, – выдал парень.

– О нас? – не поняла я.

– Да, о нас, – в голосе Сарея звучал упрёк. – Ты избегаешь меня, не хочешь разговаривать, общаешься со мной только тогда, когда тебе нужно. А я ведь всё для тебя, со всей душой…

Я в изумлении уставилась на него. Напористость парня сбила меня с толку, и мне никак не удавалось уловить смысл.

– Сарей… – попыталась вставить слово, но мне не дали это сделать.

– Ты не замечаешь, или не хочешь замечать моего отношения! – обвинил он.

– Сарей, ты о чём?

– Ты совсем тупая? – вдруг взорвался Сарей. – Неужели ты не понимаешь? Я не могу без тебя, и не хочу! Поняла? Не хо-чу-у! – под конец завыл он, сжав кулаки и яростно ударив ими воздух.

Я округлившимися глазами ошарашенно смотрела на Сарея. Таким я его ещё никогда не видела. А Сарей крутился на месте, притоптывая ногой, продолжая бить кулаками воздух, и как заклинание всё повторял: «Не хочу! Не хочу! Не хочу! Не хочу!»

И тут я поняла: у Сарея истерика.

– Сарей, успокойся, – осторожно позвала я, но это не возымело эффекта.

– Сарей, – снова попыталась я достучаться до остервенело «танцующего» парня, но результат был тот же.

Сарей меня не слышал. Он вообще никого и ничего не видел и не слышал, он продолжал свой дикий танец. С этим надо было срочно что-то делать, потому что ничем хорошим это не кончится. Уловив момент, когда Сарей повернулся ко мне лицом, я замахнулась и влепила ему пощёчину. Это его отрезвило. Он резко остановился и удивлённо и растерянно посмотрел на меня.

– Успокойся! – рявкнула я на него, припечатав взглядом.

Сарей стоял и как-то по-детски хлюпал носом.

– Ты считаешь, если будешь предъявлять мне претензии, это поможет? – зло бросила я ему.

Сарей не ответил. Он потупил взгляд и всё продолжал хлюпать.

– И нечего устраивать истерики, – продолжала я выговаривать ему, чувствуя себя строгой мамашей, отчитывающей нерадивого сына школьника. – Повзрослей уже.

– Прости, – неожиданно тихо произнес он.

Я посмотрела на него. Он стоял всё так же, потупив взор, и выглядел таким жалким и несчастным, что мне даже стало жаль его, но я быстро подавила в себе это чувство, понимая, если дать сейчас слабину, то это пойдёт лишь во вред, а не на пользу. Сарея следовало проучить, дабы потом неповадно было.

– Прости, больше это не повторится, – сказал он, не дождавшись от меня ответа.

Я снисходительно фыркнула и, отвернувшись, скороговоркой произнесла:

– Иди спать.

Сарей послушно повернулся и понуро побрёл в свою комнату.

Я посмотрела ему вслед и пошла восвояси. Мне надо было срочно на воздух.

Спустившись по лестнице, я прошла большой зал и, толкнув дверь, вылетела из здания. Это маленькое представление выбило меня из колеи, и мне требовалось время, чтобы успокоиться. Свернув в сад, я прошла в глубь и остановилась, пытаясь восстановить дыхание. Карас его побери! Что этот придурок устроил! В любви надумал мне признаваться. Добро бы ещё как полагается это сделал, с конфетами, цветами, романтическим ужином… Так нет же! Он решил, что лучшая демонстрация мне своих чувств – это истерика. И что он после этого от меня ждёт?

Я не только не успокоилась, наоборот, накрутила себя ещё больше. Внутри у меня всё кипело и просилось наружу. Разозлившись на саму себя, я сжала кулаки, топнула ногой и издала самый яростный крик, на который была способна. Вроде бы стало немного легче. Я сделала глубокий вдох, чтобы окончательно уравновесить дыхание.

– Ого! – услышала у себя за спиной и обернулась.

Недалеко от меня, сложив руки на груди и облокотившись плечом о ствол дерева, стоял Гарн.

За всеми своими переживаниями я даже не подумала о том, что моим проявлениям эмоций могут быть свидетели, тем более что, убегая в сад, я была уверена, что нахожусь в одиночестве. Мне стало стыдно, и я ощутила, как горячей волной краска заливает мне лицо. Я поспешила отвернуться.

– Подглядывать нехорошо, – проговорила я.

– А я и не подглядывал, – спокойно ответил Гарн, подходя ко мне. – Я спокойно гулял, а тут ты прилетаешь и начинаешь орать.

Чёрт! Об этом я тоже не подумала. Не одной мне могла прийти идея искать в саду одиночества.

Мне стало совсем стыдно, и я покраснела ещё сильней.

– Что, совсем довели? – спросил Гарн, останавливаясь рядом и заглядывая мне в лицо.

– Достали, – огрызнулась я, отворачиваясь в сторону.

Ну не хотела я, чтобы меня видели в таком состоянии! К тому же я злилась, что именно он стал свидетелем проявления моей слабости.

– Бывает, – со вздохом ответил Гарн. – Я тебя прекрасно понимаю.

Что? Он? Меня? Понимает? А поподробней?

– Не волнуйся, – как-то совсем грустно сказал Гарн, – я никому не выдам твой секрет, – и пошёл прочь, петляя между деревьев, оставив меня одну в лёгком недоумении.

Я смотрела, как он удаляется, и чувствовала опустошение. Такое количество пережитых эмоций для моей нервной системы было уже слишком, и она попросту отключилась. Очевидно, я отключилась вместе с ней тоже, потому что, когда наконец посмотрела вокруг себя, были сумерки. Это сколько же я простояла истуканом?

Повернувшись, я побрела обратно к учебному заведению. Вернулась аккурат к ужину. В столовой царило оживление. Половина студентов сидела за столами, а вторая половина носилась по залу с подносами и без, и все были как-то взбудоражены. Остановившись на пороге, я удивлённо окинула взглядом собравшихся, пытаясь понять причину такого суетливого состояния. Из обрывков разговоров я поняла, что произошло что-то невероятное и теперь все это обсуждают. Ясно. Пока я зависала в саду, пропустила что-то очень важное. Ладно, надо будет найти Лисси и расспросить подробности.

У раздачи я столкнулась с Гарном. Он бросил на меня косой взгляд и отвернулся, сделав вид, что меня не замечает. Значит, всё нормально, всё, как и должно быть.

Набрав еды, я повернулась и посмотрела в зал, отыскивая глазами Лисси. Она сидела в компании трёх сиффиек и с заговорщическим видом повествовала… не знаю, о чём, но сиффийки слушали её, раскрыв рты, забыв при этом жевать. Я направилась к их столику. Девушки не обратили на меня никакого внимания, лишь только когда я опустилась на лавку рядом с Лисси, она повернулась ко мне и возмущённо спросила:

– Где ты была? Тебя Хелек разыскивал.

– Зачем? – поинтересовалась я.

– Он не сказал, – тряхнула волосами Лисси, – просто спросил, где ты.

– Буду нужна, найдет, – ответила я, придвигая ближе тарелку с овощным рагу. – А что случилось, с чего ажиотаж такой?

Лисси посмотрела на меня как на дуру.

– Меня не было, я по делам уходила, – напомнила я.

Лисси удовлетворённо кивнула.

– Конкурс красоты, – сказала она, возвращаясь к трапезе. – У нас будут проводить конкурс красоты.

Ясно. И что?

– Понятно, – ответила я.

Лисси снова уставилась на меня в недоумении: ты что, с Луны свалилась? Кажется, она ожидала от меня явно другой реакции, типа восторженных ахов и вздохов, но уж никак не холодного равнодушия.

– Ты не понимаешь, его у нас уже лет сто пятьдесят не проводили, – сказала Лисси.

– Почему? – спросила я, не совсем понимая, где именно у нас, в универе или на Ларадане вообще.

– Потому что его отменили.

Убийственный аргумент.

– Почему? – снова спросила я.

– На последнем случился грандиозный скандал, – вступила в разговор одна из сиффиек, кажется, её звали Найола. – Что именно случилось, никто не помнит, но, вроде бы даже расследование проводили.

– И конкурс объявили закрытым навечно, – мрачно добавила Лисси.

– Ну, похоже, навечно не означает навсегда, – пожала я плечами.

Остаток ужина прошёл в молчании. После столовой я отправилась в общежитие. По дороге в общей гостиной я наткнулась на Сарея. Выскочив из коридора мужского крыла, он замер, видимо, тоже не ожидал меня здесь увидеть, и в глазах его отразилось столько мучительного страдания, что мне захотелось подойти и по-матерински прижать его к груди, погладить по головке и сказать: «Ну, маленький, не надо, успокойся». От этих мыслей стало смешно, просто я представила себе эту картину: я баюкаю Сарея, как маленького ребенка, а он пускает слюни. Чтобы не рассмеяться в голос, я поспешила отвернуться и скрылась в коридоре женского крыла.

Придя к себе в комнату, я плюхнулась на кровать прямо в одежде поверх покрывала. Ну и день сегодня выдался! Почему-то вспомнился Гарн. Эта встреча в саду была не просто странной, она, по моему мнению, была вообще невозможной. Невозможно было представить, что Гарн может искать уединения. Этот безбашенный мальчик-праздник хотел побыть в одиночестве, потому что… его все… достали?

Сразу вспомнилось его выражение лица и тон, с которым он сказал, что меня понимает и что не выдаст мой секрет. А главное, он ничего не сказал про то, чтобы я не выдавала его секрет. Почему? Ему совсем наплевать, что одним словом я могу разрушить его репутацию всеобщего любимца-обаяшки и тусовщика? Или он настолько уверен в себе, что, если я кому расскажу, мне не поверят? Или он… доверяет мне? Доверяет, причём безоговорочно?

Это открытие оглушило меня, словно обухом по голове. С самого начала этот развязный парень-туса и я испытывали друг к другу дикую антипатию. Он вечно меня бесил, издеваясь надо мной, а в саду словно с себя ширму скинул. В саду он показал мне себя настоящего! Ни подколок, ни издёвок, просто сочувствие. Хотя…

Тут меня посетила мысль, от которой стало не по себе. Гарну не надо было притворяться передо мной в саду, потому что у него теперь было чем меня не просто достать, а опустить ниже плинтуса. И как я об этом сразу не подумала! Чёрт! Или карас? Без разницы. Я даже расстроилась, потому что мне ну оччччень хотелось верить, что Гарн не такая уж мразь на самом деле, что глубоко в душе у него живёт чуткий и добрый человек. Ан нет! Размечталась!

Разочарованно вздохнув, я стала готовиться ко сну. Утро вечера мудренее. Надеюсь, когда завтра я проснусь, мне будет не так гадко на душе.

Надеждам сбыться не пришлось. Проснувшись, я уже через секунду ощутила, как противный червяк чувства глубокого разочарования заворочался и вылез наружу, показав всем свою мерзкую сущность. А я так надеялась…

Умывшись и собравшись, я ещё раз посмотрела на себя в зеркало. На меня смотрела унылая образина с моим лицом. Что-то меня сегодня ждёт? Ладно, прорвёмся как-нибудь. Отвернувшись от зеркала, я подхватила сумку с тетрадями, и отправилась в столовую.

Людей было на удивление мало. То ли я рано пришла, то ли, наоборот, сильно задержалась, мне было плевать на время. Сейчас меня несказанно радовало отсутствие толпы. Я сидела одна за столом и не спеша жевала бутерброд, раздумывая над вариантами очередной гадости от Гарна, когда рядом со мной кто-то остановился и ровный спокойный голос произнёс:

– Здесь не занято?

Я подняла глаза и внутри у меня всё опустилось. Передо мной стоял Гарн и выжидательно смотрел на меня. Оп-па! Такого я точно не ожидала! Я, конечно, знала, что он гад последний, но чтобы прямо так…

– Можно присесть? – спросил Гарн, выводя меня из ступора.

Я рассеяно кивнула.

Парень кивнул в ответ и сел напротив.

– Ты в порядке? – спросил он как ни в чём не бывало.

Я чуть не подавилась. С трудом сглотнув застрявший у меня в горле бутерброд, я сипло ответила:

– Да.

– Может поделишься, что случилось? – спросил Гарн.

Я мысленно стекла под стол. Гарн. Разговаривает со мной так, словно мы старые приятели.

Что он задумал?

– Ты сам вчера сказал, достали, – ответила я, утыкаясь в тарелку.

– Я могу помочь?

Тут уж я не выдержала и удивленно уставилась на него. Ты меня совсем добить решил? Ну так давай, начинай, чего медлишь.

– Что? – спросил Гарн, уловив мой скептический взгляд. – Я же не чурбан бесчувственный.

Где-то я уже это слышала. Кажется, мультик был такой, про говорящую ламу, вернее, про принца, которого превратили в говорящую ламу. И как же мне вдруг захотелось, чтобы этот сидящий передо мной коварный интриган превратился в ламу, только не в говорящую.

– С чего такая перемена? – спросила я недоверчиво.

– Я всегда такой, – ответили мне с усмешкой, – только ты этого не замечаешь.

Вот это был уже шок. Это я не замечаю?! А как можно было заметить, когда тебя ежечасно и ежеминутно стараются уколоть побольнее и хлестнуть посильнее, пообиднее?

– Да ты же… – я задохнулась от возмущения. – Ты же…

– Я это, я, – взглянув на меня, произнёс Гарн. – Нравишься ты мне, только ты меня почему-то сразу невзлюбила.

Что?! Ого! Вот это наглость!

– Я невзлюбила? – я аж подпрыгнула. – Да это ты меня с первой секунды, как только увидел, гнобить начал! По-твоему, если я не красавица писаная, так меня с грязью смешать можно?

– Неправда, ты очень красивая, – сказал парень и смущенно посмотрел на меня. – По крайней мере, для меня.

Сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Я превратилась в изумлённый истукан, а моя челюсть загремела по полу.

– Ты мне сразу понравилась, – продолжал Гарн тихо, – только я не знал, как к тебе подойти. Ты такая суровая и неприступная, вот я и злился. Знаю, я обижал тебя, и очень об этом сожалею. Ты вряд ли простишь меня, но я… очень хочу, чтобы мы были друзьями.

Друзьями. Ага, как же. Покажите, где здесь скрытая камера? Шутка удалась, пора выходить.

– Ты издеваешься? – спросила я, подобрав с пола свою челюсть и вставив её на место. – Это очень жестокая шутка, даже для тебя.

– А я не шучу, – ответил Гарн серьёзно, глядя мне в глаза.

И тут я поняла: не шутит.

Мне стало неуютно. Памятуя обо всех его издевательствах в мой адрес, я просто не могла себе представить нас с Гарном в роли, пусть не друзей, но приятелей.

– Извини, конечно, – сказала я, опуская взгляд, – но после всего, что было, я не могу вот так запросто… – я запнулась, не сумев подобрать слова.

– Понимаю, – ответил со вздохом Гарн. – Сам виноват.

Не знаю почему, но я неожиданно прониклась к нему симпатией, хотя прекрасно понимала, что всё, что сейчас происходит, может оказаться на поверку чистейшей воды игрой ради усыпления моей бдительности.

– Гарн, – сказала я, – скажи честно, в чём подвох?

– Нет его, – ответил парень. – Честное слово. Хоть чем поклянусь. Нет и не будет никакого подвоха. Устал я с тобой враждовать. Я дружить с тобой хочу.

– Зачем? – вырвалось у меня непроизвольно.

– Просто, – последовал ответ. – Зачем люди дружат?

Вопрос поставил меня в тупик. А правда, зачем? Как вообще получается, что люди дружат? Находят общий интерес? Чтобы не быть одиноки? Одиноки…

Меня словно молнией озарило. Вот оно! Вот что я увидела в Гарне, когда в саду с ним столкнулась. Одиночество! Но это же просто не может быть, ведь Гарн…

– Ты думаешь, вот он такой, весь из себя, всегда окружён толпой друзей и подруг, всегда навеселе, разве ему нужен ещё один друг? – неожиданно разразился тирадой Гарн. – А нет у меня друзей. Понимаешь? Не-ту!

– Но… – попыталась я вставить слово, но Гарн, словно прочитав мои мысли, махнул рукой.

– Все они пустышки, – сказал он, нахмурившись. – Фальшивки. Суррогаты. Среди них нет ни одного настоящего. Думаешь, им нужны мои душевные переживания? Да плевали они на них с высокой горы. Им развлечение подавай, клоуна домашнего, – Гарн стал заводиться. – Это всё эгоисты, им никому нет дела до других.

– Тогда зачем ты..? – я не договорила вопрос.

– Имидж, – коротко отрезал Гарн. – Просто имидж. Ничего общего со мной настоящим. Маска, игра на публику. Поначалу просто прикалывался, – в его голосе прозвучали такие интонации, словно воспоминания приносят нестерпимую боль, – а потом как-то приросло. И не знаю, сколько бы ещё всё это продолжалось, если бы ты не появилась, – Гарн выдержал паузу, а потом продолжил мечтательным тоном. – Знаешь, я тебя когда в первый раз увидел, меня словно молнией прошибло. Знаешь, хорошо так дёрнуло. У меня будто глаза прозрели. Что я делаю? Как я живу вообще? Чего в этой жизни добился? И вот тут меня осенило: а НИЧЕГО. И не добьюсь, если стану и дальше продолжать в том же духе.

– А почему именно я? – задала я резонный вопрос.

– Потому что ты НАСТОЯЩАЯ, – припечатал Гарн, – и когда ты мне ответила…

При этих словах мне стало неуютно. Я отлично помню наш первый разговор, когда он весь такой наглый и самоуверенный типа подкатил ко мне, а я послала, прямо на глазах его свиты, причем так виртуозно, что другого сценария, кроме вражды, между нами просто быть не могло.

– И когда ты мне ответила, – продолжал Гарн, – меня словно ледяным душем окатили. Тогда я и понял, что… – он осёкся.

– Понял, что? – уточнила я.

– Что ты единственная, кто для меня важен в этой жизни, – сказал Гарн обречённо.

Вот это да! Такого я уж точно не ожидала. Точно говорят, от любви до ненависти один шаг. А от ненависти до любви сколько шагов? Или ненависти там не было? Вообще? А что тогда было?

И тут меня прорвало. Сначала я нервно хихикнула, потом ещё, а потом я уже откровенно в голос рассмеялась. Гарн смотрел на меня с недоумением и некоторой обидой. Ведь он только что раскрыл мне душу, и ожидал какой угодно реакции, но только не моей смехоистерики. Наверное, на нас смотрели с удивлением, недоумевая, что происходит, но мне было всё равно. Я просто не могла остановиться. Гарн всё это время смирно сидел, поджав губы.

– Извини, – выдавила я из себя, с трудом успокоившись. – Извини, я… Просто на меня свалилось в последнее время… Ты тут ни при чём.

– Понимаю, – буркнул Гарн и уткнулся в тарелку.

– Господи, – я уронила голову, закрыв руками лицо.

Гарн терпеливо ждал, когда я приду в себя.

– Извини, – сказала я устало, подняв голову и делая глубоких вдох. – Я сейчас не способна адекватно реагировать. Мы можем перенести этот разговор?

– Хорошо, – отозвался Гарн расстроенно, – как скажешь.

– Давай вечером встретимся в саду, на том же месте, после ужина.

– Ладно, – кивнул он; моё предложение заметно его обрадовало.

– Прости, я, правда, не в состоянии сейчас нормально разговаривать, – сказала я примирительным тоном.

– Я понял, – отозвался Гарн.

Я поднялась из-за стола, и, дотронувшись до руки парня, направилась в сторону приёмника грязной посуды. Проходя к выходу, я посмотрела на Гарна. Тот сидел в задумчивости над пустыми тарелками, глядя в одну точку. Видимо, почувствовав мой взгляд, он обернулся, и наши глаза встретились. Я смущенно улыбнулась и поспешила покинуть столовую.

На лекциях я почти не слушала. Все мои мысли были заняты событиями последних двух дней. Это был полный и форменный пипец. Сначала меня дважды унизили, потом дважды признались в любви, причём те, кто и унижал, да к тому же выяснилось, что всё обстоит совсем не так, как мне казалось, а с точностью до наоборот. И как я должна теперь на это реагировать?

Больше всех, конечно, удивил Гарн, если только это не очередной жестокий развод. Ну не верилось мне в его резкую перемену, хоть тресни! Не может быть такого, чтобы человек, который так рьяно тебя ненавидит, вдруг резко воспылал любовью, ну не может! Или может? Или не резко?

В общем, вместо того, чтобы вникать в объяснения по теме материала, я просто автоматически записывала всё, что говорил лектор, вплоть до лирических отступлений. Это я обнаружила уже потом, когда готовилась к зачёту. Ржала над собой долго. После лекций всё так же на автомате решила лабораторную, провела какой-то невероятный опыт в рамках программы обучения, поразила преподавателей своим невероятным умением на практическом занятии по… уже точно не помню, что за предмет был, и всё так же на автопилоте отправилась на обед.

В столовой ко мне подсела Лисси.

– Ты подала заявку? – спросила она с ходу.

– Нет, – ответила я машинально, а потом спохватилась. – Стоп, что? Какую заявку?

– На конкурс, – удивлённо ответила Лисси.

– На какой конкурс?

Лисси взглянула на меня с изумлением и со снисхождением.

– Конкурс красоты, – напомнила она. – Анжи, очнись! Ты чего?

– Ах, это, – я вспомнила, как вчера вечером гудела столовая и как Лисс с сиффийками восторженно рассказывали мне о предстоящем мероприятии. – Нет, не подала.

– Ты что?! – Лисси отстранилась и уставилась на меня так, словно увидела впервые.

– Что? – не поняла я.

– Это же такие перспективы, если выиграешь! – восторженно заявила она.

Я пожала плечами, мол, и что тут такого. Лисси мой жест либо не заметила, либо просто проигнорировала.

– Вот, я взяла несколько, на всякий случай, – безапелляционно заявила она, протягивая листок, ловко извлечённый из сумки. – Заполни.

– Что это? – спросила я, бегло взглянув на листок.

– Твоё заявление на участие.

– Я не хочу.

После такого ответа я стала выглядеть в глазах Лисси полной кретинкой. Её глаза округлились настолько, что, казалось, ещё чуть-чуть, и из глазниц повылазят. Онемение длилось минуты две, не меньше, при этом девушка только и могла, что просто сидеть и хлопать ресницами.

– Не хочешь? – её изумлению и возмущению не было предела. – Как это не хочешь? Почему не хочешь? Ты сама не знаешь, чего хочешь, – заключила она в конце.

– Но я правда не хочу, – ответила я. – Мне это не нужно.

Рука Лисси с листком бланка заявления об участии в конкурсе опустилась.

– Лисси, пойми, – начала я объяснять со вздохом, – я не создана для таких конкурсов, – я сделала жест рукой. – Ну не люблю я все эти блёстки.

– Блёстки? – не поняла Лисси. – Причём тут блёстки? Анжи, это конкурс красоты владения Светом. Победитель получит предложение работать в Главной Лаборатории Научно-Исследовательского Института Континуумов.

– Тем более не для меня, – выдохнула я.

– Почему нет? – девушка откровенно недоумевала. – Разве на Земле такие конкурсы не проводят?

– Нет, – я усмехнулась. – На наших конкурсах оценивают внешность.

«Вернее, твои женские… достоинства,» – хотела добавить я, но не стала, опасаясь шокировать подругу.

– У нас мы ценим красоту душевную, – серьёзно сказала Лисси, и слова прозвучали так просто, так естественно. – Хотя… в последнее время всё чаще идёт подмена красоты внутренней красотой внешней.

Я повернулась и удивлённо воззрилась на девушку.

– Да ты и сама можешь видеть это на примере Гарна, – добавила она хмуро.

При имени Гарна я вздрогнула и напряглась.

– А что с Гарном? – спросила я как можно более спокойно.

– Раньше он таким не был, – в голосе девушки скользнули нотки грусти. – Раньше он был другим, а сейчас… как бы это сказать… он фальшивый, искусственный.

И тут до меня дошло.

– Ты всё ещё любишь его? – спросила я.

– С ума сошла! – вскинулась Лисси, заливаясь румянцем. – Его любить, да ни в жизнь!

– Почему? – спросила я с улыбкой.

– Да потому! – Лисси гневно сверкнула глазами. – Потому что он дурак, вот почему. Тупой, безмозглый, самолюбивый болван! – выпалила она и, надув губы, отвернулась.

Какие интересные, однако, подробности вскрываются. Лисси давненько влюблена в Гарна.

– Так, всё, – рассерженная Лисси подхватилась с места. – Вот, заявление, заполнишь и принесёшь в деканат, – с этими словами она сунула мне в руки листок, потом схватила свой поднос и быстро ушла.

Я посмотрела ей вслед, потом на листок. Это был обычный стандартный бланк заявления, только распечатан на какой-то шелковистой бумаге золотыми чернилами. Сунув бланк в сумку, я встала из-за стола.

К вечеру поймала себя на мысли, что начинаю потихоньку волноваться перед встречей с Гарном. Интересно, с чего бы это? Наверное, это было продиктовано тем, что я заранее ожидаю от него какую-нибудь гадость, несмотря на всё сказанное им утром. После обеда, сидя в библиотеке, я думала о нашем разговоре. Как ни странно, но в тот момент Гарн не выглядел фальшивкой, наоборот, он был настоящий. Настолько настоящий, что я поверила в то, что он сказал. Нет, разумом-то я понимала, что скорее всего это развод, прямая номинация на премию «Оскар» в категории «Болван непробиваемый», но сердце упрямо желало верить в лучшее. И мне оччччень не хотелось разочаровываться.

Что ж, надо успокоиться, очистить голову от посторонних мыслей, угомонить сердце. Встреча должна расставить всё по местам.

Как я ни старалась сохранять хладнокровие, к моменту икс адреналин у меня просто зашкаливал, а поджилки тряслись. Мандраж, блин, как перед свиданием. Ну просто блеск! Из-за этого ненормального мандража аппетит сделал ручкой, так что я сидела и нехотя ковырялась в тарелке с салатом. Кусок в горло не лез. Единственное, на что у меня хватило сил, это напиток из каких-то незнакомых ароматных ягод. Пока сидела, оглядывалась вокруг в поисках Гарна, но того нигде не было видно. Отметив факт его отсутствия, я вдруг почувствовала, как во мне закипает новая волна нервозности. А что, если его нет потому, что он готовит мне очередную гадость? А что, если он вообще не придет? А что…

Так, стоп, надо остановиться. Если буду сидеть здесь и дальше себя накручивать, то попросту с ума сойду.

Избавившись от грязной посуды, я торопливо вышла из столовой и на выходе нежданно-негаданно столкнулась с Сареем. Он резко затормозил, чуть в меня не врезавшись, на мгновенье замер, а потом растерянно проронил:

– Привет, Анж.

– Привет, Сарей, – ответила я.

Дальше немая сцена, стоим в дверях и тупо смотрим друг на друга. Потом Сарей вдруг опомнился и отступил, пропуская меня. Я благодарно кивнула и пошла восвояси.

Ноги сами собой принесли меня в сад. Продвигаясь в глубь, к тому месту, где мы столкнулись с Гарном, я старалась идти как можно тише, внимательно всматриваясь в сумеречное пространство перед собой и прислушиваясь к звукам. Так, незаметно для себя, добралась до места, и… Я замерла от неожиданности, увидев, что Гарн уже ждёт меня, причём не просто ждёт, а дико волнуется. Он расхаживал взад-вперёд, нервно заламывая руки, и бормотал себе под нос. Притаившись за деревом, я навострила уши. По обрывочным звукам и интонации я поняла, что он репетировал пламенное признание, но, по фырканью и страдальческим вздохам было ясно, что у него ничего не получалось. В конце концов он остановился, сделал глубокий вдох и сам себе сказал:

– Молодец, Гарн, ты просто «красавец». И после всего ты ещё надеешься, что она простит тебя? Она не придёт.

И потом после недолгой паузы со злостью:

– Всё равно прощения добьюсь. Если надо, всю жизнь умолять буду.

Ого! Да он настроен серьёзно.

Осознание, что я всё же не ошиблась в его искреннем раскаянии, приятно кольнуло в районе сердца. На душе потеплело, и я счастливо улыбнулась. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я решительно шагнула вперёд. Гарн меня услышал и обернулся, а, увидев, что это я, просиял счастливой улыбкой.

– Привет, – шагнул он ко мне навстречу.

– Привет, – ответила я.

– Я боялся, ты не придёшь, – сказал он с волнением в голосе.

– Почему? – спросила я, изобразив недоумение.

– Н-ну… – Гарн запнулся.

Я понимающе улыбнулась.

– Гарн, как давно ты знаешь Лисси? – спросила я.

Парень замер, сбитый с толку.

– Э-э… какую Лисси? – спросил он осторожно.

– Алиссию Лимман, – пояснила я.

– Ах, Лисс, – Гарн разочарованно вздохнул, явно расстроенный резкой сменой темы. – С детства ещё, до средней школы в один класс ходили. В старших разошлись, а встретились уже в университете.

– А как оказалось, что ты поступил намного раньше? – спросила я, жестом предлагая ему прогуляться по саду.

– Я после старшей школы сразу поступил, – Гарн скривился, – а Лисс… не знаю. Кажется, у них в семье что-то приключилось, и ей пришлось повременить с поступлением. А что?

– Ничего, – ответила я, пожав плечами, – просто она о тебе говорила.

– И что говорила? – Гарн слегка напрягся.

– Что ты очень сильно изменился, – я посмотрела на него; стало уже почти совсем темно, и я не смогла разобрать его выражение лица. – Сказала, что раньше ты был… более открытым.

– В детстве все открыты, – сказал Гарн с интонацией, словно объяснял прописные истины неразумному дитя. – Становясь взрослыми, мы меняемся. В вашем мире не так?

– Верно, так, – согласилась я. – Мне кажется, она к тебе неравнодушна, – сказала я осторожно.

– Кто? Лисс? – казалось, Гарн был искренне удивлён. – Это вряд ли. Мы просто были друзьями.

– Угу, – кивнула я, как будто он мог увидеть мой жест. – Но ты сам сказал, с возрастом все меняются. Возможно, она влюбилась в тебя уже потом, во взрослого.

– Ты думаешь? – настороженно спросил Гарн.

– А почему нет? – спросила я.

Гарн немного помолчал, посопел, а потом сказал:

– Лисс, конечно, славная девушка, но… я никогда не думал о ней как о женщине. Я всегда относился к ней, как к сестре. Да и сейчас отношусь. Она вообще не в моем вкусе.

– А кто в твоём вкусе? – спросила я с улыбкой, предвидя ответ.

Гарн вдруг перегородил мне дорогу, отчего я почти в него врезалась, взял мою руку и приложил её к своей груди, а после осторожно приподнял мою голову за подбородок, заставив взглянуть на него.

– Ты, – сказал он коротко, и в этом «Ты» прозвучала такая безысходность, что на мгновенье мне показалось, что он сейчас расплачется.

– Я знаю, мне никогда не вымолить у тебя прощения за своё поведение, – говорил он, – и даже если ты простишь меня, то я сам себя никогда не прощу. Когда шёл сюда, думал, просто буду рядом, но я не могу молчать. Это выше моих сил.

Я стояла не двигаясь и смотрела на него снизу вверх.

– Анж, – продолжил он после недолгой паузы. – Анжела, я люблю тебя. И это не шутка, не очередной развод или уловка. Я правда люблю тебя. С той самой минуты, как только увидел. Я столько раз хотел сказать тебе это, но я просто не умею… вернее, уже разучился нормально разговаривать с людьми. Возможно, Лисс права, я изменился, потому что эта маска, этот образ жизни… он затягивает, как наркотик, и потом очень сложно отделаться от этой привычки. Но ты меня вырвала из лап дурмана, и теперь я прошу тебя о помощи. Помоги мне, не дай снова упасть в этот омут.

Вот это был поворот. Я, конечно, ожидала чего-то вроде признания, но уж точно не просьб о помощи. Честно говоря, я не совсем понимала, что мне делать дальше, поэтому просто стояла и молчала. Гарн тоже молчал, и, когда молчание затянулось, он склонился к моему лицу и тихо прошептал:

– Помоги мне, Анжи. Научи меня снова быть настоящим.

– Хорошо, – ответила я неожиданно для самой себя.

Гарн вздрогнул и уставился на меня, не веря ушам своим.

– Но будешь делать всё, что я тебе скажу, – продолжила я тоном, не терпящем возражений.

– Всё, что угодно, – пообещал обрадованный Гарн.

– Для начала больше никаких признаний мне в любви.

По тому, как он сразу сник, я поняла, что парень расстроился, но тем не менее согласно кивнул.

– Хорошо.

– Во-вторых, мне нужно время, – сказала я. – Гарн, я не могу вот так на раз-два переключиться. Слишком долго и много ты мне пакостил. Я не могу тебе доверять.

– Понимаю, – совсем уныло отозвался Гарн, – и принимаю.

– И третье, – я глубоко вздохнула. – Отпусти, пожалуйста, мои руки.

Гарн отпускать меня не спешил. Вместо этого он вздохнул, а потом сказал:

– Можешь ударить меня, обозвать, обругать и сделать всё, что посчитаешь нужным, но, пока я ещё не… – и он резко, так, что я не успела опомниться, склонился и буквально впился в мои губы. Я так опешила, что ответила на поцелуй, потом вдруг опомнилась и дёрнулась назад. Он меня отпустил и остался стоять, покорно ожидая своей участи.

Я задохнулась от возмущения.

– Ты сдурел?! – я была просто в бешенстве.

Парень не ответил.

– Что ты себе позволяешь?!

– Это был мой единственный шанс, – тихо сказал он. – Возможно, я всё окончательно испортил, и ты будешь презирать меня, но я должен был тебя поцеловать. Это навсегда останется со мной.

– Придурок, – только и могла выдавить я из себя. – Никогда больше не подходи ко мне, – и, развернувшись, побежала прочь из сада.

Гарн остался стоять на месте, даже не пытаясь преследовать меня. А меня душили слёзы. Я была зла и обижена. Как он посмел! Карас его побери! На фоне этого поступка всё остальное, что он устраивал мне раньше, теперь казалось детской шалостью.

Отбежав на добрую сотню метров, я остановилась и разрыдалась. Зачем он так со мной? Неужели недостаточно того, что он и так сделал из меня девочку для битья? Чем я ему так насолила? Ведь я ничего не сделала.

Ноги подкосились, и я опустилась на землю. Сидела там и плакала. И когда послышались чьи-то шаги, мне было начхать, потому что я не могла остановиться. А некто медленно подошёл, опустился рядом, осторожно обнял меня за плечи и притянул к себе. Я оторвала руки от лица и уткнулась в плечо незнакомцу. Только когда он стал меня гладить по голове и успокаивающе шептать: «Прости меня. Пожалуйста, не плачь, не надо», – я поняла, кто это.

Сколько мы так просидели, не знаю, но успокоилась я далеко не сразу, а потом мне просто не хотелось двигаться. А Гарн боялся пошевелиться, чтобы не потревожить меня. Когда мы вернулись в университет, была уже глубокая ночь. Главная дверь была закрыта, пришлось пробираться чёрным ходом. Ночь, тишина, и двое крадущихся мимо окон преподавательского корпуса. Красота! А главное, адреналин! Здание пустовало, и я была этому безмерно рада, потому что мой видок и присутствие рядом отъявленного тусовщика могли вызвать ненужные толки, хотя, с другой стороны, мне на них было плевать.

Оказавшись в общей гостиной, мы остановились. Ситуация получалась наиглупейшая, каждый из нас не знал, как себя вести. В итоге я не придумала ничего лучше, как озвучить очевидное:

– Я пойду спать.

– Хорошо, – кивнул Гарн. – Спокойной ночи, Анжи.

Я кивнула в ответ и пошла в женское крыло.

Придя к себе, я первым делом умылась, затем переоделась и легла. Но сон как назло не шёл, хотя я была выжата, как лимон. И вот я лежала, таращась в тёмный потолок, и думала о поцелуе. В какой-то момент я поняла, что снова и снова вызываю в памяти ощущения и эмоции, возникшие при прикосновении его губ, и поймала себя на мысли: поцелуй мне понравился. Понравилось, что он был таким неожиданным, таким страстным и таким теплым, и… Карас! Признание этого факта стало для меня громом средь ясного неба. Вот и подтверждение, что от ненависти до любви один шаг, вернее, один поцелуй.

А была ли ненависть вообще?

Да, в нашем мире есть ещё одна пословица: встречают по одёжке, провожают по уму. Я вспомнила первый учебный день в университете, когда наткнулась на Гарна и его компанию в вестибюле библиотеки. Помню, как стало обидно, когда он меня оскорбил. Я тоже не осталась в долгу. Так и началось наше противостояние. Он при каждой нашей встрече не упускал момента меня поддеть, а я парировала, сравнивая счёт, либо просто игнорировала его ядовитые высказывания, и всё это время не могла отделаться от чувства досады, что человек, который мне понравился, оказался таким придурком. Ну почему все придурки красивые?

Однако с недавних пор бесконечные подколки и травля прекратились. Вернее, не совсем прекратились, но сократились до простого фырканья. Я думала, наконец моя стойкость на его выпады дала эффект и ему попросту надоело сотрясать зря воздух, но всё оказалось гораздо сложней и банальней. И теперь я не знаю, что с этим делать. Вот реально, не знаю.

Ладно, разберёмся с этим завтра, а сейчас нужно поспать. На дворе уже глубокая ночь, и я не высплюсь.

Засыпала я тяжело, а когда наконец повалилась в царство Морфея, мне приснился Гарн. Мы были одни в общей гостиной. Я сидела на диване, Гарн расположился в кресле чуть поодаль и бросал взгляды в мою сторону. Я усиленно делала вид, будто не замечаю его, а самой страшно, ну просто дико хотелось, чтобы он подошёл ко мне и поцеловал. И он подошёл, навис надо мной. Я подняла голову и посмотрела на него снизу вверх, а он склонился к моему лицу, и наши губы слились в долгом поцелуе. А потом вдруг из ниоткуда появились его дружки, вся тусовая компания. Они окружили нас и стали громко издевательски смеяться. И он тоже смеялся и тыкал в меня пальцем. Мне стало так обидно, и… я проснулась.

Глава 5. Гарн, Сарей и Лисси

В глазах всё ещё стояли слёзы, а грудь сдавливала обида. Ну как он мог? Да, знаю, что это был сон, но я никак не могла отделаться от этого неприятно чувства унижения.

За окном уже рассвело. На часах была половина шестого утра. Рановато, но я решила вставать, благоразумно рассудив, что, если не поднимусь сейчас, снова засну, и тогда уже просыпаться будет гораздо труднее.

Приведя себя в порядок, я собрала сумку с тетрадями и вышла из комнаты. Сидеть в помещении не хотелось, поэтому я спустилась вниз, вышла из здания университета и пошла в парк, уютно расположившийся на берегу озера. Спустившись до самой воды, я села на землю. Поверхность озера едва заметно колыхалась и изредка подёргивалась мелкой рябью от дуновения ветерка. Вокруг было тихо, лишь чирикали ранние птахи. Неподалёку в кроне одной из местных ив, растущих на берегу, запел зарянник, маленькая серенькая птичка, вроде нашего земного соловья. Небо было чистое, ни единого облачка, и пригревало ласковое, по-утреннему нежаркое солнышко. Красота!

Оглядываясь по сторонам, недалеко от места, где сидела, я увидела нечто. Что-то крупное лежало в высокой траве, и это что-то очень сильно мне кого-то напоминало. Поднявшись на ноги, я подошла к лежащему человеку. Это и впрямь был Сарей. Судя по перегарищу, он был мертвецки пьян. Я страдальчески прикрыла глаза и обречённо вздохнула. Ну почему мне так везёт? И что мне теперь с ним делать? Оставлять его здесь нельзя, это факт, но сама дотащить до общаги, хотя бы до общей гостиной, я не смогу.

Я беспомощно посмотрела вокруг. Никого. И почему в этом мире нет сотовых телефонов?

В этот момент Сарей зашевелился и повернулся на спину. Я посмотрела на него. Он шумно засопел, потом почмокал губами, снова засопел, и разлепил глаза. Его мутный взгляд остановился на мне. И вот он лежал и таращился, силясь понять, кто перед ним стоит. Вскоре его взгляд стал осознанным, он моргнул и удивлённо промямлил:

– Анжи?

Потом посмотрел вокруг, снова на меня и затем попытался встать. Его движения мне напомнили барахтанье несчастной черепахи, перевёрнутой вверх ногами. В конце концов Сарею удалось перевернуться на бок, и он не без труда сел. Потерев лицо рукой, он поднял голову и снова посмотрел на меня.

– Анж, не смотри на меня, – попросил он, опуская глаза, – мне стыдно.

– Стыдно, когда видно, – ответила я сердито. – Сколько ты вчера выпил?

– Много, – мрачно отозвался Сарей.

– Голова сильно болит? – спросила я уже помягче.

– Болит.

Мы помолчали. Я просто стояла и смотрела на этого недоалкоголика, а Сарей сидел, свесив голову, и сопел.

– Идти сможешь? – спросила я, подходя ближе и протягивая ему руку. – Давай помогу встать.

Сарей взглянул на меня, потом немного покачался и взялся за мою руку в замок. Я потянула его на себя, стараясь не делать резких движений, прекрасно понимая, что это сейчас чревато. Парень напрягся и попытался встать, но на полпути его повело, и он шлёпнулся обратно на землю, едва не утянув меня за собой. Я с трудом удержала равновесие.

– Осторожно, – сказала я предупреждающе, и вновь заняла позицию. – Давай, аккуратней.

Сарей возражать не стал, и со второй попытки у него получилось подняться на ноги, правда, ему тут же пришлось на меня опереться, потому что его зверски штормило. Немного постояв, пока уляжется головокружение, я осторожно повлекла Сарея за собой. Он двигаться явно не желал.

– Идём, – приказала я, и парень подчинился.

Не спеша, временами шатаясь и останавливаясь на передышки, мы кое-как дошли до университета. Вести Сарея в таком виде через общий зал было нельзя, мало ли кто по дороге попадётся, а за пьянство можно было и вылететь, тем более, что у Сарея уже предупреждение на этот счёт имелось. Надо было придумать, как провести его безопасным путём. Очевидно, мою заминку Сарей воспринял, как усталость.

– Анжи, я сам, – сказал он, освобождаясь от моей страховки.

– Ты не дойдёшь, – сказала я.

– Посмотрим, – упрямо ответил Сарей и шагнул вперёд.

У меня глаза округлились. Человек, которого минуту назад кидало и шатало во все стороны, шёл, как ни в чём не бывало, обычной ровной походкой, разве что немного медленнее. Интересно, надолго его так хватит? Благоразумно решив идти следом для подстраховки, я догнала Сарея уже в дверях. Оказавшись внутри, парень пересёк большой зал, на секунду задержался у ступеней, а потом решительно стал подниматься наверх. Я поднималась следом и со страхом ждала последствий. Благополучно миновав лестницу, мы свернули к жилому корпусу. Только когда мы вошли в общую гостиную, я вздохнула с облегчением. Нам просто невероятно повезло.

Уже на пороге входа в мужское крыло Сарей обернулся.

– Анжи, спасибо, – сказал он и, не дожидаясь ответа, ушёл.

От неожиданности я впала в ступор, так, что не успела ему ответить.

Усевшись в ближайшее кресло, я откинула голову назад и прикрыла глаза, но тут же их открыла, так как поняла, что маленькое утреннее происшествие отняло у меня уйму сил. Вот как теперь сидеть и внимать лекциям на занятиях, если я уже сейчас как выжатый лимон и мне дико хочется спать? Единственным спасением могла стать большая кружка крепкого горячего кофе, но в этом мире его, видите ли, не водится. Ну не водится, и всё тут. Альтернатива – холодный душ, но мне как-то не очень улыбалось лезть в ледяную воду. А всё виной ОНИ! Карас побери Сарея! Карас побери Гарна! Карас побери этот мир! Карас побери всех!

С этой мыслью я поднялась и поплелась к себе в комнату. Под холодный душ я не полезла, но умыться умылась. Стало немного легче, но ненадолго.

День прошёл более-менее сносно, не считая того, что я без конца зевала и усиленно таращила глаза, чтобы не заснуть. Попустило меня только где-то к середине второй пары, но общее состояние осталось вялым, так что на уроке физической подготовки я ползала, как сонная муха, за что удостоилась презрительного взгляда мастера Свадура.

Сарей объявился только где-то к третьей паре, до этого я его не видела. Вид у него был свежий и цветущий, и, если не знать о его ночном приключении, ни за что не догадаешься, что утром его мучило жуткое похмелье. Надо будет потом обязательно выспросить у него рецепт трезвости и свежести, так, на всякий случай. Заметив меня в коридоре, он приветственно кивнул, и, когда я кивнула в ответ, отвернулся к своим собеседникам.

А вот с Гарном мы, как назло, столкнулись нос к носу. На Истории государства и права нам задали написать эссе на десяти страницах. Я шла в библиотеку, в читальный зал, когда наткнулась на памятном месте в вестибюле на Гарна и компанию. Увидев меня, он смутился и остался стоять неподвижно, зато его дружки тут же начали свистеть и сыпать комментариями, за что тут же были одёрнуты злобным шипением главаря. Заткнулись они больше от удивления, нежели от доводов парня, но всё же мне был неслыханно приятен этот маленький комплимент с его стороны. Сделав независимый вид, я гордо прошествовала мимо, провожаемая грустным взглядом Гарна и растерянными взглядами его сотоварищей.

Больше сегодня я ни того, ни другого из моих горе-ухажеров не видела.

За ужином ко мне снова подсела Лисси, и сразу влепила вопросом в лоб.

– Ты отнесла?

– Что отнесла? – не сразу поняла я, о чём она говорит.

– Заявку, – пояснила Лисси, закатив глаза. – Отнесла?

Чёрт, я совсем о ней забыла. Да мне, как-то, не до заявок было, и вообще, на кой мне это надо.

– Нет, – отрезала я.

Лисси снова закатила глаза и издала страдальческий стон.

– Анжи!

– Лисси, я ведь уже тебе говорила, мне это не нужно, – сказала я.

– Что не нужно? – услышала я вопрос над ухом.

Я обернулась и посмотрела на говорившего. Это был мастер Хелек. Только его не хватало!

– Она отказывается подавать заявку на конкурс красоты, – словно ябеда отчеканила Лисси.

Брови Хелека взметнулись вверх.

– Почему? – спросил он, присаживаясь за наш стол.

– Боится, – высказалась Лисси.

Я повернулась и многозначительно посмотрела на неё. Ну, подруга, спасибо!

– В самом деле? – наигранно удивился Хелек. – Госпожа Панова? Вы в самом деле боитесь?

– Мастер Хелек, Алиссия склонна к преувеличению, – сказала я спокойно, медленно расставляя слова. – Мой отказ от участия продиктован отнюдь не страхом. Я ещё слишком мало знакома с вашим миром и его обычаями, его правилами и порядками, поэтому прежде хочу хорошенько изучить все аспекты, чтобы не попасть в неловкое для себя положение. Ко всему прочему, я прибыла сюда, чтобы получить знания, а не участвовать в шоу.

– Да, конечно, – согласился со мной Хелек, – но, участвуя в конкурсе, Вы можете почерпнуть много полезных для себя навыков, наблюдая за другими конкурсантами.

– Ну, для этого мне не обязательно быть на сцене, – парировала я, – наблюдать за конкурсантами я с тем же успехом могу и из зрительного зала.

– Хм, – Хелек не сразу нашёлся, что ответить. – Пожалуй, Вы правы, – нехотя признал он.

– Нет, не права! – пылко возразила Лисси, всё это время молча наблюдавшая за нашим разговором.

– Алиссия, думаю, госпожа Панова реально оценивает свои таланты, – сказал мастер, переводя взгляд на Лисси и одаривая её самой лучезарной улыбкой, – и, если она считает, что участвовать в конкурсе ей не позволяет недостаток опыта, думаю, мы должны уважать её желание, – он встал из-за стола, бросил на меня многозначительный взгляд и направился к выходу из столовой.

Лисси недовольно фыркнула.

Ужин закончился в полном молчании. Так же, в молчании, мы с Лисси сдали грязную посуду и отправились в жилой корпус.

В общей гостиной было полно народа, яблоку упасть негде. Как только мы появились на пороге, Лисси тут же окликнули, и она умчалась в сторону призыва. Я посмотрела, к кому она примкнула: это были те самые сиффийки из столовой, и вместе с ними была ещё одна девица. Лисси ещё не успела до них добежать, как они наперебой заговорили скороговоркой. Видимо, сообщили какую-то очень приятную новость, потому что Алиссия всплеснула руками и картинно изобразила дикий восторг и неуёмное счастье. Глядя на это, я криво улыбнулась и направилась в женское крыло.

Следующие два дня прошли спокойно, никто меня больше не доставал с конкурсом, и горе-женихи куда-то подевались, даже скучновато стало. Зато было время подтянуться по пространственной геометрии. Нет, с геометрией было всё нормально, ещё в школе у меня получалось лучше решать геометрические задачки, чем по алгебре, просто не так давно нам выдали толстенную тетрадь с задачами для самостоятельной работы, и сдать её следовало в конце недели, до коего срока оставалось ни много ни мало три дня. А у меня решена только треть заданий, так что, сами понимаете, и это небольшое затишье случилось мне только на руку. Но как известно, затишье бывает перед бурей, и буря не преминула грянуть.

Войдя в коридор женского крыла жилого корпуса, я вдруг услышала громкое: «Псс!» Поначалу я не обратила внимания, но, когда «псс» повторилось, я остановилась и огляделась. Из-за одного из поворотов, нервно подпрыгивая на месте, выглядывал Гарн. У меня аж челюсть отвисла. Что?? А как он…??

Я спешно огляделась и, удостоверившись, что в коридоре больше никого нет, жестом поманила парня к себе, указывая на дверь. Тот утвердительно кивнул и вороватой походкой быстренько перетёк ко мне. Пока Гарн тёк по коридору, я поспешила открыть дверь и, когда парень оказался рядом, буквально впихнула его в комнату, затем влетела следом и захлопнула дверь.

– Ты что здесь делаешь? – зашипела я на него.

– Извини, по-другому не получилось, – виновато ответил он, потупив взор. – Я соскучился.

– А если бы тебя поймали? – я была в бешенстве. – Не думаешь, что творишь!

– Ну и пусть, – как-то зло бросил Гарн, – зато тебя увидел.

Я раздраженно зарычала, это было уже слишком.

– Ну словно дитя малое, – сказала я и отвернулась. – А где ты был, что два дня не было видно? – продолжила я уже более спокойно. – Кстати, спасибо, что заступился за меня перед своими обормотами.

– Не за что, – отозвался парень. – По делам ездил. А потом с тусовкой порядок наводил.

– Какой порядок? – не поняла я.

– Объяснил кое-что, – сказал Гарн, – и предупредил, чтобы впредь тебя не доставали.

Не скрою, хоть я на него и злилась, но услышать такое мне было приятно, причём очень. Не удержавшись, я широко улыбнулась, благо, стояла к Гарну спиной, затем напустила на себя строгий вид и обернулась к парню.

– За это – молодец, хвалю, – сказала я.

– Не за что, – снова повторил парень.

– Ну, и что же мне теперь с тобой делать? – спросила я со вздохом, намеренно подбоченясь.

– Ничего, – последовал спокойный ответ Гарна. – Могу помочь с уроками.

– Спасибо, не надо, сама справлюсь, – фыркнула я, остановив его жестом.

– Тогда ладно, – парень пожал плечами, мол, как хочешь. – Ты садись, занимайся, а я буду тихо сидеть рядом.

Ещё чего! От такой наглости меня перекосило. Я уже было собралась сказать нечто едкое и выставить наглеца вон, но меня остановил настойчивый стук в дверь. Я стиснула зубы.

– Стой тихо, – процедила я Гарну.

Открыв дверь, я остолбенела. На пороге, нетерпеливо пританцовывая и бросая нервные взгляды в сторону входа в общую гостиную, стоял Сарей.

– Анж, – выдохнул он и ринулся на меня. – Анжи, пусти, быстрей, – жалобно пролепетал он и, не дожидаясь ответа, залетел внутрь.

Я едва успела отскочить в сторону, чтобы он не сбил меня с ног, поспешила закрыть дверь и прислушалась. Очевидно, Сарей не зря нервничал, потому что почти сразу в коридоре послышались торопливые шаги и женские голоса: кто-то из студенток возвращался с занятий.

Обернувшись, я увидела картину маслом. Чёрт! Я совсем забыла! Сразу вспомнился гоголевский «Ревизор» немая сцена в конце. Сейчас я наблюдала примерно тоже самое: растерянный, с отвисшей от неожиданности челюстью, Сарей округлившимися глазами смотрел на тоже слегка растерянного и виновато поглядывавшего то на него, то на меня, Гарна. Ступор Сарея был понятен, он совсем не ожидал здесь увидеть кого-либо, кроме меня, а вот Гарн сейчас выглядел в точности, как котяра, застуканный за поеданием хозяйской сметаны, ну, или колбасы.

При взгляде на эту картину меня улыбнуло, но затем до сознания дошёл смысл всей трагедии. Я тяжело вздохнула.

– Гарн, Сарей. Сарей, Гарн, – подходя к живописной парочке, представила я парней друг другу, соблюдая этикет.

– Э-э… – только и смог выдавить из себя Сарей, а Гарн смущённо улыбнулся.

– Сядьте, – приказала я им, и когда мои слова не возымели эффекта, рявкнула. – Оба!

Ребята послушно расселись, кто на стул, кто на полуразваленный табурет, при этом последний жалобно скрипнул.

– А теперь, во избежание недоразумений и прочих обид, – начала я строгим голосом, в упор глядя на парней, – ни один из вас не интересует меня, как мужчина.

При этих слова Гарн заметно сник, а Сарей напряжённо нахмурился.

– Хотите дружить, пожалуйста, – продолжала я тоном, не терпящим возражений, – но на большее не рассчитывайте. И впредь, никаких соперничеств. Это ясно?

Ребята молчали, сверля глазами пол.

– Я спрашиваю, вам всё ясно? – повторила я с нажимом.

– Ясно, – мрачно отозвался Гарн.

– А теперь, вон из моей комнаты, – указала рукой на дверь. – Оба! – предвосхитила я любые возражения.

– Но нас же поймают, – попытался ретироваться Сарей.

– А мне плевать, – отрезала я. – Раньше надо было думать, прежде чем ко мне вламываться.

Сарей разочарованно засопел, а Гарн понимающе вздохнул.

– Пойдём, – сказал он, трогая Сарея за локоть.

Тот подчинился, и они оба понуро поплелись к двери.

– Подождите, – окликнула я их, проходя вперёд, – сейчас.

Открыв дверь, я выглянула в коридор. Там было пусто.

– Чисто, – проговорила я и отступила, давая проход парням. Те пулей выскользнули из моей комнаты, и я поспешила закрыть за ними дверь.

Фух! С этим разобрались. По крайней мере, пока. Возможно, это и к лучшему, что они здесь столкнулись, во всяком случае, это сразу же отмело все ненужные выяснения отношений и недомолвки. С другой стороны, говоря, что ни один из них меня не интересует, как мужчина, я немного лукавила. Один из них точно нравился мне, но влюбляться я не была готова. Причина проста: я злюсь! К тому же, существовал ещё один фактор – Лисси, по уши влюблённая в Гарна. И это тоже могло стать проблемой. Поэтому я пас. Уж лучше держать дистанцию, а дальше жизнь расставит всё на свои места. В таких делах торопиться себе дороже.

Ну так, ладно, проехали. Нужно было приниматься за уроки. Завтра в расписании стояли целых три семинара, один из которых – философия континуумов. Давать повод для недовольства мастеру Хелеку совсем не хотелось, тем более не хотелось портить табель тройками или, чего доброго, неудами. Я тяжело вздохнула и с тоской посмотрела на учебники, лежавшие на столе. Погрузившись в заучивание, я незаметно для себя изучила не только заданную главу, но и две последующих. Я бы и дальше продолжила читать, если бы меня не отвлекли.

Торнадо в лице Алиссии Лимман буквально сбило меня с ног, влетая в комнату с восторженным воплем.

– Нас приняли! – радостно визжала она, подпрыгивая, словно мячик, и хлопая в ладоши. – Нас приняли! Нас приняли! Нас приняли!

– Куда приняли? – не поняла я.

– В конкурс приняли! – сообщила Лисси и снова запрыгала и захлопала в ладоши. – И-и-и!

Сейчас она напоминала маленькую девочку, которой купили вожделенную дорогущую куклу.

– Какой конкурс?

– Конкурс красоты.

Я непонимающе тряхнула головой, и тут меня осенило.

– Нас?!

– Да! – Лисси подскочила ко мне и, схватив за руки, глупо захихикала. – Правда, здорово!

– Лисси, подожди, – я высвободила руки. – Кого нас?

– Тебя и меня, – она забралась к себе сумку и извлекла оттуда листки с золотым тиснением. – Вот, – сказала она, протягивая один из них мне.

Я, всё так же ничего не понимая, взяла листок и прочитала:

«Уважаемая претендентка, госпожа Анжелла Панова!

Настоящим счастливы сообщить, что Вы избраны для участия в Конкурсе Красоты Профессионального Мастерства.

Проведение вышеозначенного конкурса состоится…

С наилучшими пожеланиями, Магистрат.»

Я посмотрела на дату и обомлела.

– Через два месяца?! – непроизвольно вырвалось у меня.

– Да! – Лисси восхищённо выкатила глаза и заулыбалась.

Так, стоп! А причём тут я? Я никаких заявок не писала, так каким образом я попала…?

– Лисси! – я одарила девушку яростным взглядом исподлобья. – Я ведь сказала, что не хочу участвовать ни в каких конкурсах! – процедила я сквозь зубы.

Лисси на мгновенье замерла и ошарашенно уставилась на меня.

– Но ведь ты… – она удивлённо посмотрела на листок в моих руках, потом на меня. – Но там же… – снова взгляд на листок. – Но…

На лице девушки проступил весь спектр возможных эмоций, от непонимания, до крайнего изумления и наоборот. Пролёгшая между глаз складка и чуть сдвинутые брови красноречиво говорили о происходящих в её голове мыслительных процессах. Она усиленно пыталась осознать сложившуюся ситуацию.

– Это ты сделала? – припечатала я её вопросом в лоб.

Видимо, мой голос прозвучал слишком уж грозно, потому что Лисси испуганно вздрогнула и растерянно заморгала.

– Нет, – жалобно пропищала она.

– Тогда как моё имя оказалось в этом приглашении? – я начала заводиться. Нет, ну какое она имела право решать за меня!

– Я не знаю, – ответила она, вжав голову в плечи. – Я думала, ты подала заявку.

Я стояла и смотрела ей прямо в глаза, в которых отражалась вся гамма эмоций, испытываемых сейчас несчастной девушкой. Она была испугана, потому что осознала, что её обвиняют в том, чего она, возможно, не делала, но никакие оправдания отвести от себя подозрения не помогут, ибо всем прекрасно известно, как она ратовала за моё участие в этом дурацком конкурсе. Ну кто ещё мог заполнить заявление на участие от моего имени, кроме неё? Никто.

– Ладно, – смягчилась я. – Тогда кто это сделал?

Алиссия не ответила, оставшись неподвижной, глядя на меня, словно загнанный зверёк.

Я раздражённо вздохнула и опустилась на стул. Возникла пауза, в течение которой я сидела и тупо пялилась на листок в моих руках, а Лисси стояла и покорно ждала моего приговора.

Я взглянула на неё.

– Я не пойду, – сказала я, протягивая ей листок обратно.

– Но… ты должна, – ответила жалобно Лисси. – Отказаться от участия после получения приглашения невозможно.

Я посмотрела на Лисии, надеясь, что она пошутила. Вид у неё был крайне серьёзный. Она не шутила.

– Анжи, – подала голос Лисси, – ты должна хотя бы попытаться. Если не выиграешь, ладно, никто не осудит. Но отказаться… – она сокрушённо покачала головой. – Это, – она подняла руку с листком, – магический договор. Если ты намеренно его нарушишь, наказание будет суровым.

– Дьявол! – я выругалась. И как я умудрилась так вляпаться? Вернее, КТО меня так вляпал? И как теперь выкручиваться из этой ситуации? Что же это за конкурс такой, в конце концов, если потенциальных участниц заставляют заключать односторонний магический договор?

Я прикрыла глаза и устало вздохнула.

– Вот, возьми, – Лисси извлекла из сумки толстую брошюру, на обложке которой крупными буквами было написано «Конкурс красоты профессионального мастерства. Правила», и протянула её мне.

– Я взяла специально для тебя, – сказала она. – Ознакомься внимательно.

Я взяла у неё из рук книжицу и с грустью посмотрела на обложку.

– Завтра узнаем своего ИОНа (Исполняющего Обязанности Наставника), – продолжала вещать Лисси, – он будет нас готовить к выступлению, – пояснила она после моего вопросительного взгляда. – По правилам, ИОНов по жребию назначают, с кем именно они будут работать. Определение будет с утра.

Я снисходительно усмехнулась.

– Просто лототрон какой-то, – угрюмо прокомментировала я.

Лисси не ответила, просто поджала губки.

– Ладно, – спохватилась она, когда пауза затянулась, – мне пора, надо подготовиться к семинару, – и уже в дверях добавила. – Прочитай обязательно, очень внимательно.

Я кивнула, и Лисси скрылась за дверью, оставив меня наедине с злосчастной книжонкой и глубоким ощущением безысходности.

Чёрт! Кто же меня так подставил?

В том, что это подстава, не было сомнения, ибо всем была известна моя позиция на сей счёт. Первым на ум пришёл, естественно, Гарн, что он снова взялся за своё. Даже ничего обо мне не зная, он вполне имел возможность через свои студенческие связи раздобыть подробнейшую личную информацию и подговорить одну из девиц из своего окружения заполнить заявку на участие от моего имени. Однако я отмела эту мысль, ибо Гарн вряд ли додумался бы меня позорить таким изящным способом. Вторым и самым явным кандидатом была Лисси, упорно твердившая, что я просто обязана участвовать в этом конкурсе, но, похоже, она тоже этого не делала, слишком сильным было её разочарование моим утверждением, что я никаких заявок никуда не подавала, и неподдельный испуг, когда я обвинила её в подлоге. Тогда кто?

Голова раскалывалась не то от переизбытка эмоций, не то от усиленного процесса размышления. Нужно было срочно что-то сделать с этой болью, потому как терпеть её нельзя. Бросив беглый взгляд на «Правила», я фыркнула и, поднявшись со стула, швырнула их на стол. Покопавшись в косметичке, больше напоминавшей аптечку, я извлекла оттуда пластинку анальгина. Хвала небесам, спасена! Заглотив сразу две таблетки, ибо голова уже не просто болела, а пульсировала и разрывалась изнутри, я взяла полотенце, намочила его холодной водой и приложила ко лбу и вискам. Ощущение блаженной прохлады немного улучшило моё состояние, но вскоре пришлось полотенце убрать, так как оно нагрелось и уже приносило не облегчение, а, казалось, усугубляло боль.

Прошло не менее получаса, прежде чем боль немного отступила. Заниматься уроками в таком состоянии мне не светило, поэтому я забила на всё и легла спать.

Глава 6. Встреча

Вопреки ожиданиям, семинары прошли спокойно и местами даже интересно. На философии континуумов мастер Хелек сильно не занудствовал. Сначала он провёл небольшой опрос, затем мы немного подискутировали, и уже под самый конец он пустился в измышления.

На большой перемене меня ждал сюрприз в виде ожидавших меня у аудитории Сарея и Гарна. Он стояли, облокотившись на подоконник, и о чём-то увлечённо беседовали. Было немного странно видеть их вместе, потому что, насколько я знаю, эти двое раньше не контактировали вообще. Сейчас же они общались, как заправские приятели. Всё-таки хорошо, что вчера случилось это нежданное двойное рандеву.

Первым меня заметил Гарн. Он повернул голову и, увидев, что я вышла, призывно помахал рукой. Следом за ним обернулся Сарей и улыбнулся.

– Привет, – поздоровалась я, подходя ближе.

– Привет, – ответили они хором.

– Вы что тут делаете? – спросила я.

– Тебя ждём, – ответил Сарей. – Ты обедать идёшь?

– Иду.

И мы отправились в столовую. Взяв подносы и набрав себе еды, мы повернулись к залу в поисках свободного столика. Увы, таковых не оказалось, единственным, где оказались свободные места, был стол, за которым сидели знакомые Лисси сиффийки. Переглянувшись, мы двинулись в направлении их стола.

Девчонки, как всегда, оживлённо щебетали о разных пустяках, лишь когда мы приблизились, они ненадолго отвлеклись, чтобы поздороваться. Лисси тут же влилась в их разговор, и я мысленно поблагодарила вселенную за то, что Лисси сейчас до меня нет дела. Нет, я ничего не хочу сказать, Алиссия хорошая девочка, но временами бывает слишком уж доставучая, в чём я не раз смогла убедиться на собственной шкуре.

Рассевшись, я, Гарн и Сарей молча принялись за еду. Разговаривать как-то не хотелось, да и, по правде сказать, было не о чем. Так что мы молча поглощали свой обед, погруженные каждый в свои мысли, и меня это вполне устраивало. Однако, спокойствие было нарушено мастером Хелеком. Он подошёл к нашему столу и поздоровался со всеми.

– Госпожа Панова? – обратился он ко мне.

Я вздрогнула и подняла на него взгляд.

– Я Ваш ИОН, – продолжил Хелек.

Я едва не поперхнулась. С трудом сглотнув, выдавила из себя хриплое:

– Да?

– Жду Вас в своей лаборатории после занятий, – добил меня окончательно Хелек, буравя своими карими глазами, затем резко повернулся к Лисси и сказал. – Вас тоже, госпожа Лимман. Прошу не опаздывать.

Мы с Лисси посмотрели друг на друга и промолчали.

Не дожидаясь от нас хоть какого ответа, мастер Хелек развернулся на каблуках и вышел.

– Ого, – присвистнул Сарей. – Что это было?

– О чём это он? – спросил Гарн. – Анжелла?

– Мы с Лисси участвуем в конкурсе красоты, – пояснила я недовольно, всё ещё находясь под впечатлением от появления Хелека.

– Ты же не хотела? – удивился Сарей.

– И сейчас не хочу, – одарила я его взглядом, полным раздражения и негодования, – но, как оказалось, моё имя в списке, и вчера мне прислали приглашение, – я посмотрела на Лисси, которая тактично хранила молчание.

Похоже, появление Хелека и его заявление тоже стало для неё шоком.

– Ну ты попала, – прокомментировал Сарей.

Гарн многозначительно кашлянул, и тот заткнулся.

Аппетит мгновенно пропал, под ложечкой неприятно засаднило, и я поднялась из-за стола.

– Ты куда? – спросил Гарн.

– Воздухом подышать, – огрызнулась я, и схватив свой поднос, устремилась к приёмнику грязной посуды.

Вылетев из здания университета, я прямиком направилась в сад в сторону уже знакомой поляны. Оказавшись в плотном окружении деревьев вдали от всех, я позволила себе расслабиться и издала звериный рык недовольства. Чёрт! Мало того, что меня без моего ведома втянули в бредятину под названием Конкурс красоты, так теперь ещё и Хелек в роли наставника. Ну что за закон подлости!

Я не могла этого объяснить, но мастер Хелек вызывал у меня противоречивые чувства. Да, он был отличным преподавателем, на его уроках мне было всё понятно, даже самые сложные и запутанные концепции он умудрялся преподнести так, что они казались не сложнее, чем стакан воды. Он всегда был спокоен и сосредоточен, никогда не повышал голос на студентов, называл их на "Вы", всегда держался ровно и отстранённо, но вместе с тем он вселял некий благоговейный страх. Всякий раз, когда мне приходилось общаться с ним на занятиях, я внутренне сжималась, чувствуя себя маленькой девочкой. Одним словом, он вызывал во мне бесконтрольное состояние тревоги, чем неимоверно бесил. И что ещё бесило больше всего, я не могла объяснить, почему его боюсь.

Всё внутри меня выражало протест, но я хорошо осознавала, что отвертеться мне не удастся.

Погружённая в свои мысли, я не заметила прихода парней, обратив на них внимание только тогда, когда они остановились прямо передо мной.

– Эй, у тебя всё в порядке? – осторожно спросил Сарей.

– Да, нормально, – ответила я, но, кажется, мне не поверили.

– Анж, что случилось? Ты можешь объяснить? – подал голос Гарн.

Я горестно взглянула на него, и тут до меня дошло.

– Как вы меня нашли? – спросила я удивлённо.

– Гарн сказал, что ты можешь здесь прятаться, – ответил Сарей, опускаясь рядом со мной на землю.

Я одарила Гарна испепеляющим взглядом: неужели он рассказал Сарею о нашем маленьком приключении?

– Просто я часто видел раньше, как ты уходила сюда после… – он запнулся, подбирая нужное слово. – Ну… после того, как я тебя… доставал.

Я мысленно вздохнула с облегчением и закатила глаза.

– Ясно, – буркнула я. – И нигде от вас не скроешься.

– Мы же твои друзья, Анжи, – сказал участливо Сарей, – с нами ты можешь всем делиться.

Я горько усмехнулась.

– Не рановато ли?

– Но, если ты хочешь, мы уйдем, – торопливо заверил Гарн.

Сарей нехотя ему поддакнул.

– Нет, оставайтесь, – сказала я.

После моих слов на землю опустился и Гарн, и наша троица какое-то время сидела в полном молчании.

– Так что же всё-таки случилось? – не выдержал первым Гарн. – Можешь сказать? Что с этим конкурсом?

– Да что тут рассказывать, – я тяжело вздохнула, – Лисси пристала ко мне с этим конкурсом, даже анкету принесла заполнить, а мне это не надо, я ей так и сказала. Не люблю я этих… мероприятий. Сколько себя помню, никогда не интересовали наряды, фэшн и прочие девичьи заморочки, – почему-то говорить об этом с ребятами было легко, и меня понесло. – Я никогда не вела публичный образ жизни. Для меня существовали другие ценности. Ну не из того я теста слеплена, вот и всё. Да и потом, – я горько усмехнулась, – в моём возрасте уже просто неприлично такими глупостями заниматься.

При словах о возрасте, ребята посмотрели на меня, как на дуру.

– Что? – спросила я. – Не забывайте, я пришла из другого мира, а у нас летоисчисление не такое, как в вашем мире.

– Ну, и сколько же тебе лет? – скептически спросил Сарей.

– Если с вашего на наш, земной, перевести, то мне примерно двадцать три, а если с нашего на ваше летоисчисление, то мне около двухсот… – я немного подумала и добавила. – С хвостиком.

У ребят глаза округлились, не то, чтобы сильно, а казалось, из орбит повыпадают, и если бы сейчас под нами был каменный пол вместо земли, то наверняка бы я услышала звон разбивающихся вдребезги выпавших челюстей.

– Ого! Я знал, конечно, что вас подвергают процедуре преображения, но не думал, что… – выдохнул Гарн, указывая рукой в мою сторону, проведя ею вверх-вниз.

– Да, – кивнула я, – ваша адская преобразующая машинка основательно поработала, – я посмотрела на себя сверху вниз. – Но, чёрт побери, ты не представляешь, как же приятно снова стать молодой, – я улыбнулась.

«Причём не только телом, но и мозгами», – добавила я мысленно.

– И как же ты выглядишь в… на Земле? – спросил отмерший, наконец, Сарей.

– Иначе, – ответила я уклончиво, но мой ответ ребят явно не удовлетворил, наоборот, заинтриговал ещё больше.

– У тебя есть отпечаток? – спросил Сарей, имея в виду фотографию.

– Нет, – ответила я резче, чем хотела.

Ребята переглянулись, и в их глазах вспыхнули озорные искорки.

– Даже не надейтесь, – отрезала я, заметив их взгляд.

Сарей пожал плечами, выразив непонимание.

– Теперь понятно, почему ты такая, – сказал медленно Гарн.

– Какая? – уточнила я.

– Не похожа на других… девчонок.

Я хмыкнула.

– Потому что я уже вышла из этого возраста.

– Не-ет, – мотнул головой Сарей. – Быть того не может.

– Может, – заверила я его. – Мальчики, в реальности вы мне в сыновья годитесь, – я посмотрела на них многозначительным взглядом, как бы говоря: а вы ко мне с любовными глупостями лезете.