Надежда рода бесплатное чтение

© Руслан Муха, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Глава 1

Пророчество

Ямина стояла у распахнутого окна. В лунных лучах ее кожа казалась серебристой, а белые волосы, спадавшие до поясницы, излучали слабое сияние, каким светил и снег за окном.

Мороз неспешно заползал в комнату, зимний ветер колыхал тяжелые шторы, холод спускался на пол, сквозя и захватывая все больше пространства.

Амар недовольно кутался в еще теплое от их жарких тел одеяло, молчал, наблюдая за прелестными изгибами обнаженного тела Ямины.

– Душно! – потянувшись, сказала она, подставляя голую грудь зимнему ветру. – Тебе не холодно?

Она с виноватой улыбкой повернулась к нему. Вместо ответа Амар задействовал корневую чакру, вытягивая тепло из отчаянно потрескивающего дровами камина.

Ямина нахмурила идеальные светлые брови:

– Тебе холодно, прости.

Заметив манипуляции Амара, Ямина поспешила закрыть окно. Затем засмеявшись, запрыгнула на кровать, рывком стянула с него одеяло:

– Я тебя заморозила, я тебя и согрею!

Поцелуи холодных губ часто-часто касались тела Амара, возбуждая с новой силой, но он ее осторожно отстранил.

– Я приехал два часа назад, а мы так и не поговорили, – сказал он, садясь в постели.

– Разве у нас еще не будет времени поговорить? – лукаво улыбаясь, спросила она.

– Нет, – серьезно ответил Амар, – и ты это знаешь.

Ямина фыркнула, нарочито-обиженно надула губы.

– Почему я должна знать? Если император думает, что я отслеживаю каждый его шаг, то он очень ошибается. У меня и своих дел полно.

Амар оскорбленно хмыкнул:

– Но ты не могла не знать про бунт.

– Конечно, я знала, они готовили его с лета. Странно, что ты об этом не был осведомлен.

– Я знал. И я всеми силами пытался его подавить. Но не полагал, что его подавление обернется против меня.

– Ты казнил трех глав древних кланов и распустил эти самые кланы. Чего ты еще ожидал?

– Что для остальных это будет уроком. Что после казней кланы побоятся выступать против меня.

Ямина взглянула на императора с сочувствием.

– Ты идешь путем силы, но твой путь – это путь милосердия, – ласково мурлыкнула она, наклонившись и поцеловав Амара в колено. – Думаю, боги тебя наказали.

Амар скривился, будто ее слова ему причинили боль:

– Боги покинули Хему, им нет до нас никакого дела.

Ямина пропустила это мимо ушей, так как затевать с Амаром очередную жаркую дискуссию о богах не было настроения. Выпрямившись, став серьезной, она спросила:

– Что собираешься делать?

Он ответил не сразу, какое-то время наблюдал за огнем в камине, а потом сказал:

– Я приехал на Север за помощью, южные кланы собираются идти войной на Акшаядезу. Мне нужна поддержка северян.

– Уверена, северные кланы тебе не откажут, если пообещаешь им южные земли. Давно пора проредить эти твои кланы, слишком их много развелось. Бери пример с Бодхи Гуру, эта старуха знает, что делает. Когда-нибудь она вообще истребит такое понятие, как кланы.

Амар снисходительно улыбнулся и решил не высказывать свое мнение по поводу действий Каннон, а вернулся к обсуждению главной проблемы:

– Кланы объединяются. Когда они были небольшими, постоянно воевали, было куда проще. Захудалые семьи, мнящие себя знатью, малочисленные кланы не представляли опасности. Теперь же…

– А чего они хотят, Амар? Независимости?

Император нахмурился, во взгляде мелькнуло раздражение:

– Они хотят мои земли, им тесно у границы. А мои земли они получат, только убив меня.

– Дай им немного свободы, – пожала плечами Ямина, от чего ее пышная молочная грудь всколыхнулась, приковывая взгляд императора. – Подари им приграничные земли. Ты идешь путем силы, но твой путь другой. Уверена, они оценят твою щедрость и успокоятся.

– Я не нуждаюсь в советах, – отрезал Амар, рассердившись, но Ямина, кажется, не обратила на это внимания. Пододвинувшись, она покорно заглянула ему в глаза, укладывая голову на его колени.

– Нага, Бхар – самые сильные северные кланы, – задумчиво рассуждал Амар, будто говорил сам с собой. – Они давно имеют виды на Юг. Если они меня поддержат, я подарю им земли южан. А за просто так свои земли я раздавать не намерен.

– Все хотят на Юг, – печально произнесла Ямина. – Никто не любит холод. Ну, кроме разве что меня.

– Не ты его любишь, а твоя кровь. Будь твоя мать не из хладных, уверен, никогда бы великая пророчица Ямина не поселилась бы на краю света среди снежных вьюг и ледяных сугробов. Знаешь, что говорит о тебе народ?

– Что я перевоплощение Мараны? – засмеялась Ямина. – Повелительница холода, снежная королева…

Амар задумчиво улыбнулся:

– Может, они и правы.

Амар играл ее локоном, Ямина улыбалась своим мыслям.

– Помощь ордена мне также понадобится, – сказал Амар, наконец подойдя к тому, зачем и явился в резиденцию пророчицы. – Наслышан, что твои ночные розы имеют большой спрос, а значит, орден выполняет свое предназначение, и мы сможем следить за кланами.

– Когда-нибудь так и будет, Амар. Но сейчас… Мои девчонки – простые шлюхи, глупые и легкомысленные. Даже если им раскроют самую важную тайну, они пропустят ее мимо ушей. Они не умеют работать с информацией. То, что они докладывают сестрам-настоятельницам, не имеет ценности. Это сплетни и прочая ерунда. Нет, пока что это совсем не то, что я задумала.

– Орден существует всего пять лет, – пожал плечами Амар, – уверен, что у него все еще впереди.

– Да, – задумчиво протянула Ямина и мечтательно улыбнулась. – То ли дело, когда построят монастырь, и я смогу воспитывать новых Накта с младенчества. И не только тамас, мы купим для ордена девочек ракта. Представь себе! Я буду обучать их искусству слежки, боевым практикам, воздействию на разум, приемам соблазнения. Эти девушки будут идеальными! Каждый знатный мужчина захочет купить себе такую женщину. И тогда они будут наблюдать за всем изнутри кланов, у нас будет вся информация о каждом событии, они будут нашими ушами и глазами в каждой знатной семье. А затем появятся еще монастыри, и еще… Я тебя утомила своей болтовней? – Ямина участливо глядела на Амара, который мыслями был где-то далеко, но точно не здесь.

– Я хочу, чтоб ты посмотрела вариации будущего, – сухо сказал Амар, продолжая глядеть перед собой.

Ямина обиженно поджала губы:

– Ты поэтому приехал во дворец Ветров? Не ради меня? Амар пропустил ее вопрос мимо ушей.

– Посмотри, что планируют южане, как и откуда они собираются наступать, какая у них тактика. Мне нужны их планы, я должен знать их слабые места. Мои провидцы – бездари, они не видят ничего существенного! Один рассказывает, скольких женщин поимел глава клана Гиргит, другой докладывает о болезнях главы клана Совьи!

– Я больше не провидец, Амар, – сердито возразила Ямина, резко поднимая голову с колен Амара и поворачиваясь к нему спиной.

– Я пророк, – глухо сказала она, натягивая одежду. – Я вижу будущее на многие сотни лет вперед. Разве не ты сам велел мне не тратить силы на пустяки? Разве не ты велел смотреть только то, что связано с Судным днем? А сейчас приезжаешь и пытаешься втянуть в клановые разборки. Я накапливаю шакти для пророчеств, многие месяцы провожу в медитациях, стараясь достичь состояния самадхи. Каждое пророчество лишает меня сил ракта. Обессиливает настолько, что я простейшее действие не могу выполнить, дверь не могу закрыть с помощью шакти. Мои чакры выжимает и стягивает так, что мне почти заново необходимо проводить обряд инициации! Последнее пророчество было три месяца назад, и я коплю силы на новое, а ты велишь тратить их на ближайшее будущее! На провиденья?!

Ямина обернулась и осуждающе уставилась на императора.

– Это тоже важно! – разозлился Амар.

– Важнее, чем судьба человечества?! Важнее, чем возможное возвращение асуров?! Я не доживу до этих дней, Амар, но тебя я видела, тебе предстоит жить в эти времена бурь и потрясений.

Амар глядел на нее пристально, его ореховые глаза воспылали золотом. Ямина же продолжала глядеть со всей холодностью, свойственной снежной повелительнице.

Но вдруг лицо Ямины изменилось. Все тело свело в ужасающем спазме, лицо перекосило от боли. Глаза широко распахнулись и загорелись чистым голубым светом.

Амар напряженно вскочил с постели, склонился над ней, придерживая бережно голову и вслушиваясь в ее спутанное, похожее на сонный бред бормотание.

– Темные ракта придут… – тихо шептала она. – Деформация. Пожиратель, деформация. Темные ракта несут огонь. Огонь, пожирающий все на своем пути. Темные ракта, темные двойники. Мир, созданный асурами, они придут. Темные ракта принесут начало конца. Судный день. Все решится. Им нужен наш мир, нужны источники. Они выпустят асуров из нараки. Огонь, страшная смерть, ужасная… – Ямина захныкала, как ребенок, но продолжала говорить сквозь слезы: – Люди умирают. Страшная смерть. Не спрятаться. Отрава повсюду: в воздухе, в воде, в земле. А затем тьма поглотит Хему.

Глаза Ямины потухли, тело обмякло, и она потеряла сознание.

Амар уложил ее на подушки, прикрыл нагое тело одеялом и позвал служанок. А сам все это время про себя повторял, боясь забыть или упустить хоть слово: «Темные двойники, темные ракта, несущие смерть, создания асуров, несущие огонь и тьму, они выпустят асуров. Они станут началом конца».

В зале совещаний было темно, лишь голопроектор в середине круглого стола высвечивал круговое изображение слайдов, которые неторопливо переключал профессор Александр Джонсон.

Помимо профессора в зале находились руководитель операции генерал-майор Оливер Паульс – абсолютно лысый худощавый мужчина с непроницаемым лицом; начальник секретной базы PAG-12 полковник Роберт Стивенсон – тучный и суровый, с невероятно густыми бровями; Уильям Барнс, спецагент по вербовке, настоящего имени которого никто из присутствующих не знал; генерал Фернандо Мигель Гереро, представляющий интересы Мексики; а также Майкл Гаррисон, энергичный и порывистый, харизматичный брюнет, представляющий интересы людей, которые и финансировали всю операцию и исследования.

– Все эти фото мы уже видели, мистер Джонсон, – сдержанно сказал Гаррисон. – Но нам нужны результаты. Ваши агенты выяснили технологию создания источников?

Джонсон растерянно улыбнулся:

– Нет, агенты не могут это выяснить, так как даже местное население не знает о такой технологии. Они считают, что источники и энергия – дар богов. Но у нас на этот счет другое мнение, более прагматичное и научное. Я ведь писал об этом в отчетах. Возможно, нам стоило бы отправить туда ученого, того, кто мог изучить и разобраться в принципах работы источников на месте.

– Намекаете на себя, мистер Джонсон? – усмехнулся Гаррисон. – И вы готовы туда отправиться?

– Да, я бы мог это сделать во имя науки.

Гарисон снова усмехнулся:

– Похвальное рвение, профессор. Но пока у вас нет способа вернуться обратно, вы останетесь здесь. Привлекать к работе над проектом другого специалиста вашего уровня мы сейчас не можем. Работайте здесь, если есть возможность, отправьте кого-нибудь из своих помощников.

– Не уверен, что кто-нибудь согласится… – Джонсон недовольно взглянул на Барнса.

– Хорошо, профессор. Я предложу моим клиентам рассмотреть такой вариант, как ваше отправление на ту сторону. Но сейчас моих клиентов волнует другое. В последнем отчете вы указали, что возникли какие-то проблемы с местным населением. Расскажите лучше об этом.

Джонсон недовольно взглянул на Гереро, жестом руки смахнул фото пирамиды со столпом света, переключив на монастырь Накта Гулаад.

– Сейчас у нас возникли проблемы с неким орденом, именуемым себя Накта Гулаад. Дословно переводится как «Ночные розы». Нам пока неизвестно, что именно они из себя представляют. В ордене заправляют исключительно женщины. У них имеется три монастыря пророчицы Ямины, при каждом монастыре – приюты для девочек. А также, как мы выяснили, они специализируются на борделях и торговле женщинами. Очень неоднозначный орден. И что странно, именно этот орден открыл охоту на наших агентов. Но мы предполагаем, что не все так просто с ними. Наверняка орден имеет и какое-то иное назначение.

– Как вам удалось выяснить, что именно этот орден причастен? – спросил Гаррисон.

Ответил генерал-майор Паульс:

– У нас пропали два агента, – сухим официальным тоном принялся докладывать Паульс. – Один из них в этот момент вел наблюдения за орденом. А через неделю другой сообщил нам, что некие люди охотятся за нашими агентами, опознавая их по браслетам с ретрансляторами и медальонам.

– То есть вас раскрыли, – констатировал Гаррисон, нехорошо усмехнувшись.

– Пока мы этого точно не знаем, – осторожно вклинился в разговор профессор. – Только предполагаем. Но у нас все под контролем. В короткий срок мы связались с агентами-кураторами и по возможности оповестили ближайших к ним агентов.

– Вы сумели наладить связь? – Гаррисон оживился, с любопытством уставившись на профессора Джонсона.

– Никак нет, связь по-прежнему односторонняя, – отрапортовал Паульс.

– Мы полагаем, потоки местной энергии или искажение сигнала порталом препятствуют стабильной передаче, – пояснил профессор. – Нам элементарное оповещение по нанорации удается отправить с трудом. Справляемся только благодаря близости к исходной точке офицера Карнаваса.

– Хорошо, – сказал Гаррисон, хотя его тон говорил об обратном и ничего хорошего не предвещал. – Вы, Александр, уже семь месяцев работаете с аномалией. Мои клиенты требуют результата. Им нужна технология энергии, дарующая сверхспособности. Их интересует бессмертие местных правителей. Но в ваших отчетах…

Гаррисон склонился над монитором нано-сэда, принялся листать.

– Мифология, социальное устройство Республик, Фатта – второй спутник Хемы, времясчисление, движение литосферных плит… Что это? Разве такие у вас были задачи? – Гаррисон поднял полный укора взгляд на профессора.

Джонсон взглянул на присутствующих оскорбленно, остановился на Гереро, который сидел с каменным лицом и лишь иногда хмурил брови.

– Эта информация так же важна для исследования и понимания того, с чем мы столкнулись, – возразил профессор. – К тому же нам дали мало времени и мало подготовленных людей.

– Повторяю, – Паульс сдержанно, но при этом сурово смотрел на Джонсона, – мы и так предоставили вам всех, кого только смогли привлечь. И больше людей мы вам дать не можем. Приказ президента. Мы не могли отправить с первой экспериментальной волной лучших разведчиков. Только тех, пропажа которых не вызовет у общественности вопросов. Желающих отправляться в никуда оказалось не так уж и много, а те, кого удалось завербовать другими способами, весьма ненадежны.

– Верно, – кивнул Барнс, поддержав Паульса, – люди в нашем случае – ресурс не бесконечный. Новую команду для второй волны нам удалось собрать еще с большим трудом, чем первую. И пока не решена проблема с возвращением, иначе не будет. Если же мы будем отправлять туда людей другими способами, например, обманом, это вызовет слишком много вопросов. Здесь нас ждут скандалы и обвинения от родственников пропавших, а с той стороны мы получим целую армию врагов из наших же агентов, обозленных тем, что их обманули, а домой дороги нет. Нужно быть осторожными, ни в коем случае нельзя привлекать внимание общественности к операции. Скандалы мирового масштаба нам не нужны.

– И, несмотря на все это, мы достигли определенных результатов, – сухо отрапортовал до этого молчавший Гереро.

– Да, – кивнул Джонсон, – в крайне короткие сроки. И к тому же давление спонсоров, заинтересованных в энергии Хемы, не оставляет нам большего маневра действий. Мы отправляли людей без подготовки, практически вслепую. Нам во многих случаях везло, но…

– Довольно, – скучающим тоном остановил его Гаррисон. – Давайте по делу. Что теперь, профессор Джонсон, генерал Гереро? Расскажите кратко о проделанной работе, а также о том, какие действия собираетесь предпринять? В том числе и по отношению к этому ордену, который мог заполучить информацию о нашем мире.

Джонсон коротко кивнул, поправил очки, выпрямился и начал говорить:

– На время мы приостановим отправку наших агентов в параллельный мир, как и было решено в прошлый раз. Это будет разумно, так как с первой экспериментальной волной агентов мы уже получили достаточно информации о новом мире. Также офицер Карнавас ежедневно присылает нам отчеты о языке Хемы. Мы работаем над программой, которая обучит новых агентов местному языку. В общем-то она уже почти готова. Сейчас у нас достаточно людей во всех структурах Хемы. Также ожидаем внедрения двух агентов в структуры вооруженных сил обоих государств, как Империи, так и Республик. Теперь у нас есть достаточно информации, и ежедневно поступает новая. Поэтому следующую волну агентов мы сможем подготовить тщательней.

– А что с орденом? – спросил настойчиво Гаррисон. – Какие их цели? Там у нас уже есть агент?

– Пока что нет, но мы уже готовим. Через полгода наш агент будет готов.

– А не будет ли поздно? – вкрадчиво поинтересовался Гаррисон. – Полгода – немалый срок, а вы говорите, они открыли охоту на наших людей уже сейчас. Это женский орден? У нас есть на примете подходящие женщины, сможем кого-нибудь найти?

Вопрос был адресован Барнсу.

– Дело в том, – встрял в разговор Джонсон, – что мы пытались изначально внедрить в бордель ордена нашего агента – Саманту Лофт. И ей почти удалось там закрепиться, пока в борделе не узнали, что она имеет красную кровь. Ее продали в клан, и мы уже несколько недель не получаем от нее отчетов. К тому же, как выяснилось, бордели очень отдаленно относятся к самому ордену. Все интересующие нас события ордена происходят в монастырях-приютах, где и находятся главы ордена. Вот только туда просто так не попасть. Они берут только девочек, причем чем старше девочка, тем меньше шансов у нее стать воспитанницей монастыря. А у нашей будут все шансы, потому что она имеет нужную ордену кровь.

– Подождите, вы готовите ребенка? – удивился Гаррисон. – Жизни наших агентов будут зависеть от ребенка?

– Нет, не совсем, это девушка, – ответил Барнс. – Ей шестнадцать, но мы надеемся выдавать ее за тринадцатилетнюю.

– И она будет не одна, – добавил Паульс, – к ней будут приставлены кураторы.

– Боюсь предположить, как вы собираетесь все это провернуть. И также боюсь предположить, где вы взяли эту девочку. Я надеюсь, с этим не будет проблем. Повторяю, нам ни в коем случае нельзя привлекать внимание общественности.

Гаррисон недоверчиво переводил взгляд с Барнса на Паульса.

Генерал-майор Паульс поджал тонкие губы:

– У нас все под контролем. Проблем не может быть. Она – сестра агента, которого мы рассчитываем отправить в имперскую армию. Она, так же как и он, сирота, к тому же не имеет гражданства США. По документам она мексиканская сирота, пропавшая без вести, так как ее вместе с младшей сестрой больше года назад похитил брат из приюта. Эту проблему мы решили. Никто не будет ее искать. У нее нет родственников, кроме младшей сестры, которая также на нашем попечении и является залогом того, что Орлова будет делать все правильно. Мы обучим ее местному языку, она пройдет ускоренный курс необходимой агенту подготовки. У нее будут легенда и агенты-кураторы. Задачи у нее самые простые: смотреть, наблюдать, докладывать.

– А также хочу сказать, – сказал Джонсон, – что сейчас мы активно перебрасываем через ближайших агентов шпионскую технику: различные жучки, камеры. Это второй этап операции. Карнавасу доверим вести слежку с помощью техники с той стороны, и таким образом мы решим многие проблемы, связанные с передачей сигнала.

– Что ж, – скрестив пальцы и деловито уложив их на стол, сказал Гаррисон. – Действуйте. Вы упомянули про следующий этап операции. Уверен, что мои клиенты пожелают знать о нем в подробностях. Этот этап приближает нас как-то к главной цели?

Паульс то ли моргнул в подтверждение, то ли едва заметно кивнул и снова принялся рассказывать:

– Следующий этап нашей операции будет связан с экспериментами, это то, что непосредственно является работой профессора Джонсона.

Он взмахом руки предоставил слово профессору.

– Попытаемся выяснить, как работают источники дистанционно, – вздохнул Джонсон. – У нас есть несколько агентов, которые служат в храмах при источниках. Также нам необходимо узнать, что послужило возникновением прохода в наш мир. На основании этой информации будем искать способ открыть проход обратно. В общем-то, сейчас у меня есть одно предположение.

Джонсон снова переключил слайд, вернув изображение источника.

– Мы сопоставили всю полученную информацию и выяснили, что существует некое проклятие, создающее из чернокровых людей поглотителей энергии. Их зовут пожирателями.

– Подождите, – усмехнулся Гаррисон. – Проклятие? Профессор, вы же человек науки. Ну какое проклятие?

– Я говорю то, что знаю из докладов агентов. Специфику и механизм данного явления изучить отсюда у меня нет возможности. Я могу продолжить?

– Продолжайте, – кивнул Гаррисон.

– Так вот, – Джонсон снова сделал глубокий вдох, – после уничтожения такого пожирателя вся поглощенная энергия вырывается наружу и вызывает некое искажение пространства, что-то подобное нашей аномалии. Местные зовут это явление деформацией. Энергия ведет себя непредсказуемо. В большинстве случаев она порождает негативные последствия, но иногда бывают и позитивные. Например, одна из деформаций сделала невероятно плодоносной почву в округе трех миль, где был уничтожен пожиратель. В иной раз искажение вызовет засуху, в другой раз – потоп, в третий – вылечит от всех болезней людей, попавших в зону всплеска. Всплеск может разрушить, а может и создать…

– Создать портал в другой мир, – закончил за него Гаррисон, кивая. – Ваша гипотеза выглядит довольно правдоподобно.

– Именно. И не просто правдоподобно, мы нашли ей подтверждение. Мы получили информацию от трех агентов о том, что приблизительно в то же время, когда открылся проход на ту сторону, местные правители, считающиеся бессмертными, уничтожили такого пожирателя как раз на горе Меру, где сейчас и расположен выход.

– И что вы собираетесь делать? Будете искать пожирателя? – скептично усмехнулся Гаррисон. – Убьете его в надежде, что откроется обратный проход?

– Нет, конечно же, – спокойно ответил Джонсон. – В этом нет логики, так как энергия пожирателей неконтролируема. Но благодаря информации о них мы узнали, что она на такое способна. Сейчас в монастырях при источниках наши агенты проводят кое-какие эксперименты с энергией.

Я полагаю, что если дать нашим людям нужное оборудование, мы могли бы создать всплеск энергии и направить ее в нужное русло для создания портала.

В зале повисла тишина, только Гаррисон постукивал пальцами по столу.

– И как вы собираетесь создать подобный всплеск? – спросил он.

– Для этого нам необходимо взорвать источник, – ответил Джонсон.

Я вышел из источника немного пошатываясь. Голова кружилась, мысли путались, немного двоилось в глазах, а чувство эйфории не покидало ни на миг. Заторможенно я натянул одежду и даже не заметил, как подошли Симар и Видящий.

– Узнал? – спросил Симар, внимательно изучая мое лицо.

– Да. Она хотеть, чтоб ее помещать в родовой медальон, – отозвался я.

– Это Алисана? – В голосе Симара чувствовалась нетерпеливость.

– Да.

Симар сделал глубокий вздох, прикрыв глаза рукой. Жест боли. Наверное, он все еще надеялся, что она жива. Ведь если выжил я, то есть Азиз, значит, могла выжить и она. Но мои слова не оставили надежды.

– Что она хочет? – взяв себя в руки, спросил Симар. – Что ее не отпускает? Почему она здесь?

– Месть. Она ее не отпускает.

– Месть за свою смерть? – вкрадчиво спросил Симар. – Она помнит? Знает, кто ее убил?

Я не отвечал, заторможенно надевая ботинки. Но даже не глядя на Симара, я чувствовал его жгучий взгляд, требующий ответов.

– Нага, они убить. Она говорит, смерть род Тивара, они заслужить смерть.

Симар прикрыл глаза. Какое-то время молчал, Видящий задумчиво глядел мне за спину.

– Что еще она говорила? – спросил Симар.

– Она говорила, что Нага пытаться меня убить.

Симар непонимающе нахмурился:

– Алисана говорила о прошлом?

– Нет. Она говорила о сейчас. Я думать, это они в «Лотосе» пытаться убить. Не Капи.

Лицо Симара посуровело, взгляд стал жестким, эта новость ему явно не понравилась.

– За Капи также есть вина, если ты об этом. И дело не только в покушении в «Лотосе», – сказал он. – Это все? Она сказала что-то еще?

– Нет, только то, что помогать и хранить меня. Хотеть в медальон.

О том, что она хочет, чтоб я мстил за Игал, я, конечно же, решил промолчать.

– Видящий Миро, – обратился к нему Симар, – ты сможешь поместить часть этой души в медальон?

– Да, конечно! – закивал Миро. – Могу хоть сейчас. Второй медальон есть?

– Второй медальон остался на Зуене и, скорее всего, сейчас лежит на дне океана, – отрезал Симар.

– Если есть один медальон, то мы можем призвать вторую половину духов рода, – неуверенно сказал Видящий.

– Это позже, у меня на этот счет другие планы. Да и второй медальон еще сделать надо. А пока у Азиза нет наследников, в этом нет необходимости.

Я напрягся, нехорошее предчувствие заскреблось тонкими коготками где-то в глубинах подсознания.

– Приступай, – твердо велел Симар.

– Азиз, сними, пожалуйста, медальон, – попросил Видящий. – Положи его вон в ту жертвенную чашу, – он указал на бронзовую чашу в углу, стоявшую на узкой каменной стойке.

Я сделал все, что сказал Видящий. Но только он подошел к жертвенной чаше, как на лице его отразилось недоумение.

– Я не могу соединить эту душу с духом рода, – сказал он.

– Почему?

– Здесь нет родового духа, медальон пуст, – растерянно ответил Видящий.

Симар удивленно вскинул брови, вопросительно уставился на Видящего.

– И куда он мог деться?

– Этого я знать не могу.

Симар повернулся ко мне, лицо его стало мрачным и полным подозрительности. Скрестив руки на груди, он подошел и тихо сказал, как будто я не услышал это в первый раз:

– В твоем медальоне нет родового духа Игал.

– Где он? – нахмурившись, поинтересовался я, вспомнив, что лучшая защита – это нападение. – Где дух Игал? – повторил я с нажимом.

Я повернулся к Видящему Миро, требовательно уставившись на него.

Миро растерянно хлопал глазами.

– Откуда я могу знать? Я просто вижу, что этот медальон пуст, – развел он руками.

– Как такое могло произойти? Предположения! Слышал когда-нибудь о подобном?! – налетел Симар на несчастного Видящего.

– Такое бывает, если дух рода отправился мстить за смерть подопечного. Но Азиз жив. Могу только предположить, что это новый медальон, и в нем никогда не было родового духа.

Симар снова повернулся ко мне:

– Вчера, когда ты был без медальона, его могли подменить? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Ты сказал, что забыл его в ванной, но в «Лотос» мы не возвращались. Значит, твой медальон должен был забрать тот, кто собирал вещи. Кто собирал твои вещи?

Я уже понял, куда он клонит: сейчас обвинит ни в чем неповинного Цая в подмене родового медальона.

– Медальон мне отдавать сегодня Зунар. Он его забирать из «Лотоса», – сказал я. А сам подумал о том, что нужно успеть предупредить Зунара, пусть придумывает теперь, как выкручиваться.

Симар нахмурился, глубоко выдохнул и устало прикрыл глаза.

– Что мне делать? – растерянно спросил Видящий.

– Помещай Алисану в этот медальон, – велел Симар, а сам решительно направился на выход.

Я напрягся, поняв, что не успею предупредить Зунара, так как Симар будет звонить ему прямо сейчас. И только я рванул за ним, как Видящий меня остановил:

– Вы мне нужны здесь, свамен. Душа матери привязана к вам.

Пришлось стоять и ждать, вглядываясь в коридор. От меня здесь ничего не зависело, оставалось только надеяться, что Зунар придумал что-нибудь на этот случай.

Видящий Миро бормотал замысловатую мантру из ничего не значащих для меня звуков, водил руками по воздуху, вытягивая нити шакти из источника. Я же не ощущал ровным счетом ничего. Все мои мысли были поглощены проблемой с Симаром и медальоном.

На миг почувствовал пробежавшийся холодок от затылка до копчика. Краем глаза увидел выплывшую из-за спины едва различимую темную тень. Она проследовала к жертвенной чаше, замерла. Видящий окутал ее потоками шакти, связал и будто бы разрезал на четыре части. Мерное сияние, светлый силуэт вырвался из темного силуэта и растворился в воздухе, а темная часть, сгусток, превратившийся в плотный шар, исчезла в жертвеннике.

Завороженный этим зрелищем, я не заметил, как в грот вернулся Симар и молчаливо замер у входа.

– Готово, – сказал Видящий и кивнул в сторону чаши, предлагая забрать медальон.

Я надел его и почувствовал легкий пощипывающий холодок на коже от медальона. Сначала на меня накатила ничем не обоснованная злость, затем она сменилась грустью, которая, в свою очередь, переросла в облегчение. Это были не мои чувства. Я их ощущал совсем по-другому, как в том сне, когда видел все глазами Алисаны.

«Ты все сделал правильно, Никита, – неожиданно раздался в моей голове ее голос. – Теперь мы связаны, не подведи. У меня одна надежда на месть – это ты. И именно ты, Никита, надежда Игал».

Глава 2

Дом

Мы покинули источник Игал и направились к сурирату.

– Зунар сказал, что с медальоном? – спросил я.

Симар кивнул, но ответил не сразу.

– Он должен был нас предупредить, особенно тебя. Забрать без спросу родовой медальон, – Симар устало замотал головой. – Знал ведь, зачем мы отправляемся к сварга-ракте. Иногда мне кажется, что мой брат совсем головой не думает.

Ясно, Зунар что-то придумал и взял весь удар на себя. Но мое любопытство не было удовлетворено до конца, поэтому я продолжил спрашивать, но начал издалека.

– Опасность, смерть, если трогать чужой медальон? Я думать, это так.

– Опасно, пока он на тебе или ты рядом и не желаешь, чтоб его трогали. Но если ты, к примеру, его потеряешь, нашедшему он не причинит вреда.

– А зачем Зунар его брать и давать мне этот? – подошел я наконец к главному вопросу.

– Он не хотел тебя беспокоить. Если б он попросил медальон, то ты бы переживал, что остался без защиты. Так он это объяснил.

Тем временем мы подошли к сурирату, дождались, когда луч заберет нас, и уже в сурирате Симар продолжил говорить, пока мы шагали по коридору:

– Зунар хочет найти второй медальон. Отыскать тело Зуена и Алисаны. Я и сам об этом думал, но решил отложить поиски до лучших времен.

Я с интересом уставился на Симара:

– Как это – найти?

Симар взглянул на золотые часы на запястье и продолжил объяснять:

– Родовые медальоны двух наследников связаны, потому что это части одних и тех же душ. Дух рода, по сути, разделен напополам на два медальона. И, конечно же, с помощью одного можно отыскать второй. Провидец может провести такой обряд и указать на карте, где находится второй.

Что ж, ясно. Весьма умно со стороны Зунара придумать такое оправдание. Вот только непонятно, как он собирается выкручиваться дальше.

– Правда, – садясь на диван, продолжил Симар, – не ясно, где Зунар нашел провидца. Наши все уехали в Акшаедезу по приказу императора. Что-то надвигается…

Последнее предложение Симар сказал явно сам себе.

– А этот? – Я коснулся медальона с Алисаной, решив перевести тему. – Он не родовой?

– Нет. В родовой мы переместим позже твою маму, – вздохнув, сказал Симар. – Тебе не о чем переживать.

– Медальон может убивать, – продолжил я расспрашивать Симара, раз он так охотно отвечал, – а это, – я коснулся своего лба, намекая на обод главы клана, – Хранитель рода, он тоже так работать?

– Нет, не совсем. Старший и Младший Хранители работают немного иначе. Они охраняют того, кто носит тиару главы и наследника клана. Но Хранитель не убивает, как дух рода, он лишь чувствует намерения и опасность, исходящие от других людей. Хранители привязаны к клановым источникам, поэтому чем дальше правитель от источника, тем слабее Хранитель.

Я понимающе закивал. Теперь понятно, почему Младший Хранитель не предупредил Зунара об отравлении в «Лотосе».

– На самом деле Хранители нередко спасают своих хозяев, проявляясь, – продолжал рассказывать Симар. – Когда они чувствуют угрозу или злые намерения других людей, они дают понять это. Но они оберегают не только наследников, а также их близких. Однажды, это было давно, когда Зар-Зана и Ашанти были еще маленькими, я сидел в своем кабинете и читал письма, как вдруг передо мной появляется Старший Хранитель. Первая мысль была – во дворце враг. Лев вел себя беспокойно, кружил у дверей, зовя меня за собой. Конечно же я побежал за ним. Он вел меня на верхние этажи и замер у балкона…

Симар глубоко вздохнул, видимо, эти воспоминания ему не нравились…

– Я успел ухватить Зар-Зану за руку. Еще бы немного, и она прыгнула бы вниз. – На какое-то время Симар замолчал, а затем продолжил: – Рабыня-няня, приглядывающая за ними, думала, что близняшки спят. Но девочки, обманув няню, только притворялись спящими. Сами же стащили зонтики и решили полетать на них. Прыгнуть с третьего этажа! Детские глупости, но они могли стоить им жизни, а Хранитель успел предупредить меня об опасности. Правда, Хранители не чувствуют опасность от предметов. Яд, подкинутая бомба или начавшийся пожар… Если в этом не участвуют человеческие эмоции, Хранитель их не опознает. А в тот раз он почувствовал страх Ашанти.

Полет до особняка был так короток, что только я настроился на разговор, как пилот из-за перегородки крикнул:

– Мы на месте!

Здесь было тихо, пьяняще пах жасмин. Вечерний прохладный ветерок колыхал листву, жизнерадостно щебетали птицы, а солнце неспешно пряталось за горизонт, окрашивая небо в оранжевый.

Охрана, спустившаяся к поместью первой, отворила перед нами высокие остроконечные кованые ворота. Симар пропустил меня вперед, и я вошел.

Дом Игал не был таким большим, как дворец Халов, здесь не было той помпезности и обширных зеленых садов и беседок, как в особняке Зунара. Но мне хватило одного взгляда на светлые стены с ажурной отделкой, на витражные окна и маленькие, увитые цветами балконы, чтоб полюбить этот дом всей душой.

Не знаю, что такое накатило, но мне здесь нравилось все: уютный закуток в вишневом саду со светлыми широкими скамейками-качелями, садовые скульптуры из мрамора, поилка для птиц, каменные орлы с распахнутыми крыльями на крыльце. Было во всем этом какое-то очарование.

А возможно, все эти чувства накатили просто потому, что у меня никогда не было своего собственного дома. Цирк и вечные разъезды: вереница из отелей, гостиниц и арендованных домов. А затем – комната в интернате, где мы жили вшестером. И последнее место: небольшой дом матери Диего. Но все это не то. Места, которое я бы смог звать своим домом, у меня не было никогда.

Я почувствовал тоску и грусть, это были не мои чувства, я их сразу опознал. Эти эмоции принадлежали Алисане.

– Здесь теперь никто не жить? – спросил я, когда мы остановились у входа.

Хотя, осмотревшись, понял, что вряд ли это так: у дома был ухоженный вид, постриженные кустарники, чистые каменные аллейки, аккуратные зеленые лужайки.

– Сейчас здесь живет семейная пара, бывшие рабы твоих родителей, но им давно даровали свободу за преданность. Они все эти годы и присматривали за особняком, – сказал Симар.

И только он это произнес, как парадная дверь отворилась и оттуда вышли сухонькие старики, мужчина и женщина. Они склонили седые головы, не смея поднять глаза, пока Симар не сказал:

– Приветствуем вас. Мы желаем сегодня остановиться здесь.

– Приветствуем, Нара Симар Хал, – отозвались старики, поклонившись. – Свамен Азиз Игал, добро пожаловать домой.

Они выглядели взволнованными и смотрели на меня с каким-то странным воодушевлением.

– Свамен Азиз, – прошептала старушка, – не верю, что вы к нам вернулись.

– Такая радость! – подхватил старик. – Такое счастье! Весь город радуется вашему возвращению. Мы все ждали, когда же вы нас навестите, но никак не думали, что сегодня. Такая неожиданность!

Наверное, они так могли ворковать еще долго, но Симар их оборвал, обратившись ко мне:

– Идем. – Он снова взглянул на золотые часы на руке и добавил: – Через час должен подъехать Надим Люмб, познакомишься с ним. Взваливать на тебя дела Форхада сейчас никто не станет, но я бы советовал начинать вникать в них уже сейчас. Как только закончишь, все это перейдет под твое управление.

Мы вошли в дом и оказались в уютном холле. Я с интересом разглядывал помещение, Симар же терпеливо ждал, когда я налюбуюсь владениями.

– Я хотеть смотреть этаж Игал, – вспомнив, решил я попробовать с Симаром то, что не удалось с Зунаром. – Я могу его открывать для себя?

Симар удивленно округлил глаза, затем дружелюбно улыбнулся и похлопал меня по плечу:

– Конечно, он твой, Азиз! Будешь в башне, требуй смело у Юржи ключи от этажа.

Ну, вот. Как все оказалось просто. И все-таки Симар мне однозначно нравился больше, чем Зунар. Конечно, знай Симар, что я не его племянник, наверняка его отношение кардинально бы изменилось. К счастью, этого он не знал.

Я, довольно улыбаясь, зашагал по дому, продолжая разглядывать свои владения. На первом этаже заглянул в кабинет, гостиную, кухню, столовую и даже отыскал небольшую прачечную, за которой оказался вход в подвал, куда я спускаться не стал. Дальше шли пять комнат для прислуги. Второй же этаж занимали комнаты хозяев и гостевые. Дом был обставлен со вкусом, но без излишней вычурности. Интерьер был выдержан в теплых тонах: темное дерево, мебель в том же восточном стиле, витражные разноцветные окна придавали дому некую сказочность. Здесь было уютно, здесь хотелось остаться.

Симар не пошел со мной на второй этаж, он остался внизу решать какие-то вопросы по телефону. За мной повсюду ходил учтиво-молчаливый Цай, хотя в этом не было никакой необходимости. Я чувствовал себя здесь в абсолютной безопасности.

– Отдыхай, не надо ходить за мной, – попросил я его.

Цай недоуменно пожал плечами и ходить за мной по пятам перестал, но остался на этаже.

Я заглядывал то в одну, то в другую комнату. Одна из комнат, светлая, вся в рюшах, была детской и явно когда-то принадлежала Азизу. На стене, над ажурной белой колыбелью, я увидел композицию из детских фото с темноглазым карапузом. На одном из фото Азиз сидел на руках Алисаны, весело улыбаясь, но меня привлекло другое. Здесь, на этом фото был хорошо виден настоящий родовой медальон Игал. Я поспешил снять фото со стены. Любой достаточно наблюдательный человек заметил бы, что медальон на моей шее, а также земной медальон, который я всегда носил в кармане, отличается от того, что на фото. Мысленно попросив прощения у Алисаны, я выдрал фото из рамы и разорвал его на мелкие кусочки, ссыпав клочки в карман, а раму забросил на шкаф.

В этот момент в комнату вошла старушка, та самая, из бывших рабов. Она, кажется, не заметила моих манипуляций, а может, попросту не посмела об этом говорить. Но для того, чтоб предупредить возможные подозрения, я сказал:

– Я забрать фото с мамой.

Старушка, грустно улыбаясь, понимающе закивала.

– Если хотите, свамен, там внизу есть еще альбомы с фотографиями, могу принести.

– Нет, потом, – ответил я.

– Не верится, что это вы. Когда я вас в последний раз видела, вы на ножках еще плохо стояли, – умиляясь, сказала она, – но я всегда надеялась, что вы и ваши родители на самом деле выжили. Мы с Орисом надеялись, что когда-нибудь Игал вернутся. И вот дождались. Вы очень нужны Форхаду, свамен, очень.

Старушка грустно вздохнула.

– Почему? – настороженно взглянул я на нее. – В городе плохо?

Она отвела глаза, ничего не ответила, морщинистого сухого лица коснулась виноватая улыбка.

– Мы здесь все сохранили, – сказала она, видимо, решив сменить тему. – Ничего не выбрасывали, здесь все так же, как и в тот день, когда ваши родители…

Она осеклась и снова виновато улыбнулась, вздохнула и, вытянув из передника тряпку, принялась протирать пыль на лаковом белоснежном комоде.

– Азиз! – громко позвал меня снизу Симар. – Надим приехал.

В проходе появился Цай, намекая, что пора идти вниз. Я спустился в холл, Симар уже стоял у распахнутых дверей, глядя на улицу. Я подошел к нему.

– А вот и Надим Люмб, – кивнул Симар на выходящего из машины человека.

Надим вошел в распахнувшиеся ворота, зашагал по аллее порывистой решительной походкой. Он держал в руках пухлую кожаную папку, на вид ему было лет сорок, он был среднего телосложения, с намечающимся брюшком, большими рыбьими глазами и толстыми губами. Мне Надим не понравился с первого взгляда, было в нем нечто отталкивающее. Хотя я и предпочитал никогда не судить людей по внешности, но первое впечатление зачастую меня не подводило.

Надим вошел в дом с протянутой для рукопожатия рукой. Сначала он приветствовал Симара, а затем повернулся ко мне.

– Азиз Игал, рад знакомству.

Заискивающий взгляд, скользкая улыбка. Потная рука легла в мою ладонь.

– Я, к сожалению, не смог посетить прием в твою честь и познакомиться, – не прекращая улыбаться, говорил Надим. – Дела, бесконечные дела. К тому же конфликт с Капи добавил проблем.

Виноватая улыбка, обращенная к Симару. Он, в свою очередь, понимающе кивнул и жестом пригласил Надима войти.

Надим поглядывал на меня и улыбался каждый раз, как я обращал на него внимание. Он из шкуры вон лез, чтобы понравиться. И это настораживало.

Мы вошли в гостиную, сели на диваны. Надим уселся рядом со мной и открыл папку с бумагами, укладывая их на антикварный журнальный столик.

– Не знаю, стоит ли сейчас загружать Азиза еще и делами Форхада? – Надим вопросительно уставился на Симара.

– Стоит, – сказал я, забирая папку из рук управляющего. Надим, слегка растерявшись, покосился на Симара.

– Я поэтому и пригласил тебя. Для начала расскажи Азизу о владениях, принадлежащих его роду, – наставительно произнес Симар.

Надим покладисто закивал и осторожно извлек из папки, которая по-прежнему находилась у меня в руках, карту, сложенную в шесть раз. Спешно развернул ее на столе, и мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что это карта Сорахашер и ближайших кланов.

– Это территории Игал, – указал Надим пальцем на выделенный желтым кусок земель. Рядом же располагалась граница пунктиром, как не трудно догадаться, граница с Капи.

– Здесь находится Форхад, здесь у нас храм и источник. – На карте он был обозначен треугольником. – Еще четыре поселка: Такина, Сомадж, Дан-Хари и Люсиджи. – Затем Надим показал поселки: – В Такине – угольная шахта, здесь – деревня рабов, местные жители занимаются сельским хозяйством, работают на маленьком молочном заводе, молоко все наше отсюда же, из Такины. В Сомадже – кукурузные поля, фабрика по переработке кукурузы. Мука, хлопья, консервы, воздушки…

Наверное, он имел в виду попкорн или кукурузные палочки. Я с интересом слушал и запоминал.

– Дан-Хари выращивает сахарный тростник, и здесь, соответственно, располагаются два сахарных завода. Дан-Хари, кстати, обеспечивает сахаром весь клан, и еще остается на экспорт, да и имперские пошлины никто не отменял. А это небольшой поселок с населением пять тысяч человек и в тысячу рабов.

«Человек и рабов», – я не мог не обратить внимания на это разделение, а также на то, что какую-то часть отбирает Империя.

Пока Надим рассказывал, я с интересом изучал бумаги в папке. Прочесть что-то мне не удавалось, но зато я видел цифры и приблизительно смог понять, что передо мной за отчеты.

– Люсиши – это фермерские угодья: овощи, фрукты, мясо, небольшая деревня с населением в тысячу восемьсот человек.

– Сколько людей живет на территории Игал? – спросил я.

– Вот здесь последний отчет по населению. – Надим показал на подшитую синей лентой стопку бумаг.

Я достал и взглянул на этот отчет. Весьма любопытный документ. Уточнив несколько названий у Надима, которые не смог прочесть, я выяснил, что население на моих территориях составляет сто восемьдесят семь тысяч человек и девятнадцать тысяч рабов, которые людьми, как я понял, не считались. В основном все рабы жили в поселках, а большая часть населения проживала в Форхаде. Из этого же отчета я узнал, что женского населения больше, чем мужского, на десять процентов. Это мне показалось тоже странным, хотя, возможно, такой показатель для Хемы норма. Также в этом отчете я увидел, что население сократилось за последний год на семнадцать тысяч человек, девять тысячи из которых – рабы.

– Почему люди становится меньше? Куда деваться рабы? – спросил я Надима.

Надим надул толстые губы, шумно выдохнул и округлил глаза:

– Форхад – небольшой приграничный город. Люди уезжают в большие города, – развел он руками, – а рабы… В том году была вспышка ражанки.

– Ражанки? – переспросил я.

– Вирус, очень заразный, – округлил еще больше рыбьи глаза Надим. – Жители купили вакцину, а на рабов… В общем, на всех не хватило.

– Почему?

– Они ведь рабы, – растерянно улыбнулся Надим. – За всеми не углядишь. У кого были симптомы, температура и кашель, тот получил вакцину. Тратить вакцину на всех подряд невыгодно.

Я мрачно взглянул на Надима, перевел взгляд на Симара, которого, кажется, ничего не смущало. Другие папки и отчеты были о производстве, но в них вникать я уже не стал. Для этого мне понадобится больше времени. Да отчеты и не дают полного объема информации и понимания всех проблем. А по-хорошему, не мешало бы посмотреть все эти поселки, заводы и фабрики лично. С производством и управлением я никогда не сталкивался, да и вообще имел весьма смутное представление об этом. Да, работы мне предстояло немало, и я чувствовал, что мне понадобится помощь. Но в любом случае со всем этим нужно разобраться.

– Сколько лет ты управлять? – спросил я Надима, наткнувшись на график роста населения за последние десять лет.

Хотя ростом это сложно было назвать. Тут явный упадок, причем катастрофический упадок. За десять лет население владений Игал сократилось вдвое.

– Восемь лет, – пожал плечами Надим, косясь на график. Он явно чувствовал себя неуютно и догадался, о чем я подумал. – До этого городом управлял мой отец Данис Люмб. В Форхаде у нас особняк, я вырос здесь, как и мой отец. Мы всем сердцем любим это место и эти земли. Наши отцы были друзьями, надеюсь, и у нас сложатся отношения не хуже. – Неприятная заискивающая улыбка, широко открытые глаза смотрят на меня почти моляще.

Это уж вряд ли, подозреваю, что общий язык я с ним не найду. Я снова перевел взгляд на график.

– Оставить мне эту папку, я хочу смотреть, – сказал я Надиму. – Хочу видеть новые отчеты, ты мне их присылать. Потом я сам посещать все поселки и смотреть.

– Да, хорошо, – кивнул Надим, бросив нервный взгляд в сторону Симара. Симар же загадочно улыбался и довольно глядел на меня.

– Что ж, Надим, спасибо за визит, – сказал Симар, – но мы бы хотели отдохнуть перед завтрашним Шани Амавасья. Как в городе с охраной? Все в порядке?

– У нас все под контролем. На границе сейчас наши люди, бойцов достаточно. Также усилили охрану источника.

Симар удовлетворенно кивнул:

– Ночью должен приехать мой начальник охраны с командой преданных. Разместите их в гостиницах. Мест хватит?

– Да, конечно, я еще вчера все организовал, – закивал Надим. – Контейнеры с дарами также уже прибыли, к утру все будет готово.

– Замечательно, – кивнул Симар и встал, всем своим видом давая понять, что разговор окончен и Надиму пора.

Тот, раскланиваясь и сыпля любезностями, торопливо пожал руку Симару, потом мне. А затем он, наконец, ушел. И кажется, с его уходом даже воздух в доме стал чище.

Тем временем солнце уже село. Обе луны Чандра и Фатта ярко освещали ночное небо. Я заметил мелькнувшую белую тень. За окном показался Старший Хранитель, призрачный лев разгуливал по саду, как огромный сторожевой пес, охраняющий владения.

– Они ходят всегда ночью, – заметил я.

– Да, ночью у них сил куда больше, они могут даже напасть на врага и разорвать на части, если сил хватит. Днем же они слабы и максимум на что способны, это появиться и предупредить об опасности.

Какое-то время мы стояли и задумчиво глядели в окно, а затем Олив (старушка из прислуги) позвала нас к столу. Старики накрыли для нас ужин в столовой, на кухне негромко переговаривались охранники, тоже, видимо, ужиная.

– Мне нравится твой интерес к делам города и рода, – сказал Симар, улыбаясь и садясь за стол. – Похвальное рвение. Как тебе Надим?

Я, уложив папку с документами на соседний стул, тоже сел за стол, но отвечать не спешил.

– Он что-то не говорить, мне не нравится, – ответил я, взяв вилку и подковырнув кусок на вид весьма аппетитной красной рыбы. – Я хочу смотреть все сам. Я ему не верить, – ответил я.

Симар заинтересованно взглянул, усмехнулся:

– Почему?

– Вот… – Я потянулся к папке, извлек график роста населения, показал Симару: – Надим управлять восемь лет. За восемь лет люди умирать и уезжать отсюда наполовину. Чтото не так. Надим плохо управлять.

Симар удивленно просмотрел график, нахмурился, кивнул.

– Возможно, ты прав, Азиз. Если выяснится, что это по вине Надима, то имеет смысл отстранить его. Я найду другого человека, можешь выбрать сам, но пока тебе не исполнится восемнадцать, ты не сможешь заправлять делами Форхада. Да и некогда тебе будет. Но прислушиваться к тебе управляющий обязан, несмотря на то что ты несовершеннолетний.

Я кивнул и принялся за еду.

– Все-таки жаль, что у меня нет сына, – сказал Симар.

Такая печаль засквозила в его голосе, что я, чтобы подбодрить его, пожал плечами и сказал:

– Дочки тоже хорошо.

– Дочки… – Симар хмыкнул, отпил из бокала, улыбнулся своим мыслям. – Дочки все равно не то, что сын. Хотелось бы на кого-то оставить дела. Забивать девочкам головы делами клана – занятие бессмысленное. Вскоре упорхнет из дома Ашанти, а затем когда-нибудь и Зар-Зана. И мы останемся с Даной вдвоем. Наши внуки будут принадлежать к другому роду, а дочерей мы будем видеть очень редко, если вообще будем. С сыном проще, он всегда остается в семье, как и его дети.

– Почему нет сына? – спросил я, понимая, что лезу не в свое дело, но любопытство взяло свое.

Ведь если у Даны какие-то проблемы, он мог завести ребенка от наложницы. Насколько я успел разобраться в социальном устройстве, дети, рожденные от наложниц, пусть и имеют прав меньше, чем дети жены, но все же. А сын, тем более если он единственный, наверняка становился первоочередным наследником. Только вот Симар почему-то не завел сына, несмотря на то что мог выбрать в наложницы любую, даже ракта.

– Дана не может иметь детей. Роды близняшек дались ей очень тяжело, мы едва не потеряли ее. К счастью, все закончилось хорошо, но она осталась бесплодной.

Дальше я решил не спрашивать. В конце концов, это не мое дело. Но Симар продолжил рассказывать о своей личной жизни как ни в чем не бывало, видимо, нечасто ему приходилось говорить с кем-то по душам:

– Совет много раз подсовывал мне знатных девушек в надежде, что кто-нибудь мне приглянется. Как же меня это раздражало! А они глядели на меня как на свихнувшегося. Но я пообещал Дане, что буду ей верен, и ни разу не нарушил своего обещания.

Симар сощурился, предавшись воспоминаниям и откинувшись на высокую спинку стула, затем продолжил:

– Будь бы жив отец, он бы, конечно, выбил бы из меня наследника всеми правдами и неправдами. Заставил бы Карину оплодотворить кого-нибудь из знатных девушек, а затем ошеломил новостью о наследнике. Но он умер раньше… Нас помолвили, когда мне было двенадцать, а Дане – девять. Отцу очень нужен был в то время союз с кланом Бхедия. Впрочем, этот союз оказался весьма крепким, а волки и теперь остаются нашими верными союзниками. Поженились же мы, когда я был на последнем курсе Сафф-Сурадж.

Я с интересом глядел на Симара, неспешно поглощая лосося. Самому же Симару, судя по выражению лица, доставляло удовольствие рассказывать эту историю.

– Она приехала в Сундару напуганная и молчаливая, смотрела на всех волчонком, сторонилась. Здесь все ей были чужими. Я это видел и старался проводить с ней больше времени, чтоб она скорее привыкла к новому месту и не чувствовала себя одинокой. Очень быстро между нами возникла симпатия, а вскоре она переросла в любовь. По крайней мере, я был уверен, что это та самая любовь, и до сих пор ни разу в этом не усомнился. А после свадьбы, когда нас оставили одних, вместо долгожданной брачной ночи Дана уткнулась в подушку и прорыдала до утра. Я думал, дело во мне, думал, что так противен ей… Я был в отчаянии!

Симар улыбнулся, сделал большой глоток из бокала.

– Но нет, все оказалось не так. Она боялась другого. Что всю жизнь ей предстоит провести, рожая и рожая новых наследников для Сорахашер, а мне, скорее всего, она очень быстро наскучит, и я заведу себе наложниц: одну, вторую, третью. Так же, как происходило с ее матерью. Дана была очень юна, ей было пятнадцать, боюсь представить, кто вложил такие мысли в ее голову, но ни капли не удивлюсь, что собственная мать. Я пообещал, что никогда не заведу наложницу, и свое обещание сдержал.

Симар задумчиво крутил вилку, ковыряя рыбу.

– Но я не жалею, – улыбнулся он. – Халам есть на кого оставить клан, и род не прервется. Зунар постарался за нас двоих. А вот тебе я советовал бы не давать подобных обещаний жене. Ты последний из Игал, тебе предстоит возрождать род, поэтому нужно завести как можно больше детей.

Симар хитро сощурился. Я же, увлеченно жуя, сделал вид, что не расслышал.

Зал из слоновой кости, располагавшийся на верхних этажах башни, заполонили провидцы со всей Империи. Обычно здесь император проводил ежегодное собрание кланов или торжества, но не в этот раз. Просторное помещение с огромными открытыми окнами, расположенное на вершине башни, пропускало беспрепятственно потоки шакти, позволяя провидцам черпать достаточно энергии.

Амар наблюдал за суетой провидцев, находившихся на балконе, где на приемах и торжествах обычно играли музыканты. Он крутил в руке металлический предмет, медальон: ромб, а внутри – черный ромб поменьше. Этот предмет принадлежал темному ракте. Его привели к нему пару недель назад, сразу после того, как позвонила Каннон и рассказала о последствиях деформации. Этот ракта убил имперского гражданина с окраин и, приехав с его документами в Акшаядезу, несколько месяцев жил под его именем.

На столах, составленных по кругу, уже лежал материал для провидцев. Темного ракта практически пришлось разобрать на части, чтоб всем провидцам хватило материала. Здесь были не только его вещи, но и волосы, зубы, кусочки кожи и костей. К каждому провидцу был приставлен младший Страж, дословно записывающий все, что удалось увидеть провидцу. А затем Стражи среднего ранга собирали записки и поднимали их к императору.

Таких записок на столе уже было больше двух десятков, но Амар не спешил их читать. Он прекрасно понимал, что в большинстве своем в них совершенно бесполезная информация. И лишь некоторые действительно имеют ценность.

Амар извлек один из листочков: «Он гуляет возле моря, вижу собаку, это его собака, ее зовут Халк».

Амар поморщился, скомкал листок и бросил в урну, немного подтолкнув потоком шакти, чтоб не промахнуться. Затем достал еще один листок: «Его жена изменила ему, ушла к другому мужчине и забрала с собой сына. Он несколько лет горевал, много пил».

Амар снова брезгливо скривился и выбросил листок. Что это за мир такой, где изменщицам позволяют забирать детей у отцов?

Следующий листок: «Он ходит с оружием в необычной форме. Я не знаю, какому клану принадлежит эта форма. Вокруг него люди в такой же одежде. Один человек постоянно кричит на него, а он злится. Этот человек главный, и он не может ему перечить. Я знаю его имя! Его зовут Сержант. Или нет. Сержант Байерес. Странное имя. Он солдат, но я никогда таких солдат не видел. Еще вижу странное оружие, странные механизмы, летающий автомобиль. Это не сурират, а именно автомобиль».

Эта записка была ценной, поэтому император, перечитав ее несколько раз, отложил в золотистую папку. Но он искал другую информацию. Нужно выяснить, как темные ракта проникли в этот мир. Нужно найти проход.

Глава 3

Предзнаменования

Я проснулся посреди ночи. Удивительно, но луны так ярко светили в окно, словно уже наступил рассвет. Я вышел из комнаты, в доме было тихо. Необычайно тихо. Спустился вниз. Мне нужно было вниз, какое-то странное чувство тянуло меня туда. Зов, неслышимый, ощутимый только на уровне эмоций, звал меня в сад, к той качели в вишневом саду, где меня ждала она.

Уже по дороге я понял, что это сон. Очень реалистичный, наполненный звуками, запахами, ощущениями прохлады и стойким чувством осознания всего вокруг: ступеней под ногами, шероховатости перил под рукой, холода железной ручки, когда я открывал дверь. А на улице все тот же яркий лунный свет и запах жасминов. И чувство, заставляющее меня шагать к вишневому саду.

Алисана ждала меня. Она, будто белое привидение, раскачивалась на качели. Конечно, на то привидение она теперь была едва ли похожа, теперь она не была черным призраком, сгустком тьмы. Сходство наблюдалось только в длинном белом шелковом платье, распущенных рыжих волосах и бледной коже. Теперь она выглядела как девушка, молодая, с мягкими милыми чертами лица и бесконечной грустью в глазах.

– Я звала тебя, – сказала она, похлопав рукой по сиденью качели, приглашая меня сесть рядом.

Я сел, оттолкнулся ногами, раскачивая нас.

– Я это понял, – ответил я. – Где мы? В моем подсознании?

– Да, – Алисана грустно улыбнулась. – Теперь я не смогу следить за тем, что происходит в мире.

Я не ответил, лишь вопросительно взглянув на нее.

– Что-то грядет, – вздохнула она, – но теперь мой мир – это медальон. Я не могу видеть то, что видела, когда была призраком. Черпать энергию мне неоткуда, теперь я связана. Тебе нужно быть осторожным. Наш враг пойдет на все, чтобы уничтожить тебя.

– Почему они уничтожили Игал? – спросил я ее. – В чем причина того, что Нага желает уничтожить всех во что бы то ни стало?

Алисана зябко пожала плечами, но через миг ее взгляд стал жестче, а голос тверже:

– Пророчество, это все из-за него. Провидцы Нага два века твердили, что Игал станет причиной их гибели. Это длилось слишком долго, но род Тивара добился своего. Почти добился. И вот они снова начали действовать. Значит, пророчество вернулось.

Я не нашел, что ответить на это. Пророчества, предсказания… Все это казалось мне беспросветным вздором. Одно дело – сверхспособности, они реальны, и совсем другое – зыбкие, ненадежные пророчества. Нельзя знать все наперед. Если бы у кого-то и впрямь была такая возможность, то нас, землян, и том числе меня, тут же вычислили бы.

– Ты мне не веришь, я это чувствую, – грустно улыбнулась Алисана, отталкиваясь ногами и разгоняя качели. – Честно говоря, когда я была жива, то и сама считала это глупостью. Большинство предсказаний имеют множество ответвлений и вариаций развитий, а некоторые никогда не сбываются. После того как Игал присоединились к Сорахашер, между ними возник зыбкий мир, который длился тридцать лет. Нага несколько раз пытались обыграть будущее, заключить союз с Игал. Зуен должен был жениться на Изане Тивара, это изменило бы будущее. Вот только судьба сложилась иначе. Игал пришлось расторгнуть эту помолвку.

– Почему?

Алисана смущенно улыбнулась:

– Мы с Зуеном любили друг друга и понимали, что изза этого договора о помолвке с Тивара нам не быть вместе.

Может быть, все произошло из-за нашей глупости, но мы были молоды и не знали о пророчестве. Тогда для нас было главное остаться вместе вопреки всему. Поэтому мы зачали Азиза. Мой отец был в бешенстве! Еще бы, незамужняя дочь главы клана беременна. Чтобы скрыть позор, нас очень быстро поженили. А у отца Зуена не осталось выбора, как расторгнуть помолвку с Тивара. И вражда вспыхнула с новой силой.

Она замолчала, несколько раз толкнула качели так, что мы взмыли высоко вверх.

– Я тебе доверяю! – неожиданно поразив меня, заявила Алисана. – Я знаю, кто ты, и знаю, откуда пришел, но я тебе доверяю.

– Спасибо, конечно, за такую честь, но к чему ты это?

– Потому что ты другой. Я вижу, что тебя загнали в ловушку. Ты не хочешь того, что тебя заставляют делать. И именно поэтому я позволила тебе взять то, что принадлежало моему сыну.

– А могла не позволить?

– Я могла свести тебя с ума, – сверкнула глазами Алисана. – Если бы захотела. Не веришь?

Я не ответил, лишь усмехнулся и замотал головой.

– Значит так, – решил я подвести итог. – Я вам исполняю вашу месть, а вы мне знатное имя и все, что с ним прилагается. Или что-то еще?

– Конечно, еще. Ты не должен осрамить имя моего сына и наш род!

Я так и не понял, шутит она или всерьез полагает, что я могу их опозорить.

– Ты глупый, – усмехнувшись, заявила Алисана, видимо, снова ощутив мои мысли. – Все, что ты считаешь важным, твоя мотивация, все это не имеет значения. Имя, деньги, власть…

– Месть, – в тон ей добавил я, не скрывая иронии.

– Месть – это другое, – серьезно сказала она. – Месть – это ненависть. От нее, как и от любви, невозможно избавиться. Это то, что укореняется глубоко внутри души, то, что терзает и не дает успокоиться ни на миг. И, как видишь, даже после смерти это чувство не отпускает.

Я молчал, здесь мне нечего было сказать. Что такое ненависть и жажда мести, я знал не понаслышке.

– Но люди, которые пришли с тобой, – Алисана резко застопорила качели, шаркнув ногой и внимательно уставившись на меня, – они другие, не такие, как ты. Они могут уничтожить наш мир. Ты об этом знаешь?

– Нет, – скептично усмехнулся я, снова раскачивая качели. – Им нужна только информация о шакти и технологии создания ваших источников. Им нужны сверхспособности, ваш мир им не нужен.

Конечно же я лукавил. Спецслужбы затевали что-то, иначе зачем Джонсону говорить мне о проходе на Землю, а также посылать меня в имперскую армию.

– Ты ошибаешься. Они несут зло, я это чувствую, – мрачно ответила Алисана. – Твои мысли тебя выдают.

– Люди в вашем мире тоже не нежные фиалки и зла причиняют не меньше.

– Ты должен это исправить. Теперь это твой мир, думай об этом.

– Твой мир, мой мир. У каждого своя правда! – отрезал я, решив прекращать этот разговор.

– Ты должен заплатить за то, что носишь имя моего сына, – снова завела Алисана. – Ты уже придумал, как уничтожишь Нага?

– Что?! – я рассмеялся. – И дня не прошло… Когда бы я успел?

– Думай, – сердито ответила Алисана, не поддержав моего веселья. – Теперь это твоя забота. Род Тивара должен исчезнуть, а вместе с ними и Нага. Земли, которые сейчас занимают Нага и Капи, их источники принадлежат Игал, а значит, тебе!

Она изо всех сил качнула качели, те взмыли так высоко вверх, что, кажется, слетели с петель, и устремились прямиком в небо. И в этот миг я проснулся.

За окном уже рассвело. Ласковое солнце звало меня, приглашая начать новый день. Сэдэо остался в Сундаре, но это далеко не повод пропускать тренировку, поэтому я наспех надел тренировочный костюм и решил начать с пробежки. Во-первых, я давно не бегал, а во-вторых, хотелось поглазеть на свои владения.

Я выскочил из комнаты. В доме было тихо, но стоило мне только переступить порог, как тут же рядом оказался Цай. Да и вообще во дворе была куча охраны. А вчера, помнится, их было только шестеро.

– Доброе утро, свамен. Отличная погода для Шани Амавасья, – сверкая белыми зубами, сказал Цай.

– Доброе утро, – отозвался я и тут же пустился в бег, особо не заботясь, поспевает ли за мной наемник.

Но он не отставал ни на шаг, да и не только он: за мной бежали трое охранников, громко отбивая аллеи тяжелыми подошвами. Оказавшись за воротами поместья, я побежал по единственной дороге, которая тянулась несколько километров через поля в Форхад. Особо любоваться здесь было нечем. Ну, разве что бескрайним синим небом да сочной яркозеленой травой, пахнущей росой.

До города не так уж и далеко, но туда мне пока не нужно, поэтому я решил остановиться здесь, в зеленом поле. Настроение у меня было приподнятое, даже где-то игривое, и я ему поддался. Разулся, ступая по влажной траве босыми ногами. Свобода! Пусть и мнимая, пусть и на миг, но сейчас я ее ощущал в зеленом море травы и бескрайнем небе. И не хотелось думать ни о Нага и мести, ни о спецслужбах с их фотоотчетами и имперской армией.

Охрана в недоумении глазела на мою разминку. А я просто повторял любимые акробатические пируэты, с удовольствием наблюдая, с каким восхищением поглядывают некоторые из ребят. Размявшись, я окинул взглядом свою охрану и спросил:

– Есть ракта?

Они переглянулись и отрицательно замотали головами. Что ж, жаль. Я кивнул Цаю, приглашая на спарринг, а сам встал в стойку. Конечно, я рассчитывал попробовать потренироваться с ракта, но за неимением такового сойдет и Цай. Мне необходимо оставаться в форме. Но только я настроился, как позади послышался голос Симара:

– Может быть, попробуешь со мной?

Я обернулся. Симар был также в тренировочном костюме и, видимо, так же, как и я, вышел размяться. Он дружелюбно улыбался и вопросительно смотрел на меня.

– Да, – кивнул я, хоть и понимал, что Симар мне наверняка наваляет. Самый сильный человек в Империи, как сказала Латифа, особо рассчитывать не на что.

А Симар, словно прочитав мои мысли, сказал:

– Я не буду использовать дар. Просто так я его никогда не использую. Вы уже проходили с Сэдэо приемы урджабоя?

Я отрицательно покачал головой.

– Научить меня? – спросил я.

Симар усмехнулся:

– За один раз нет, но каким-то своим коронным приемчикам могу научить. У каждого ракта свои приемы, свои рабочие боевые чакры, но кое-что, думаю, и тебе пригодится. Я использую чакру души и корневую, например.

– Эти чакры я еще не открыть, – с сожалением пожал я плечами. – Сэдэо говорил, что нужна корневая чакра.

– Да, – задумался Симар. – А у тебя открыта только чакра головы и жизни?

Я кивнул. Симар окинул меня задумчивым взглядом с ног до головы и сказал:

– Что ж. Могу показать, как с помощью шакти и каналов можно незаметно ослабить противника. Если делать это открыто, не сработает, особенно если противник сильнее и умеет блокировать атаки. Я же тебя научу, как это делать незаметно, во время боя.

Я радостно закивал. Хоть что-то путевое.

– Смотри, небольшая хитрость, – усмехнулся Симар, несильно ударив меня в плечо. – На твоих руках есть каналы, каждый канал привязан к определенной чакре.

Я закивал, об этом мне урджа-мастер уже успел рассказать. Симар снова легонько ударил меня, теперь в другое плечо.

– При каждом ударе я бью тебя в канал, по сути, выбивая энергию. Речь идет не о силе ракта, не о шакти, этот прием можно использовать и на тамас. Я говорю о физической силе. Такую атаку можно предотвратить, блокируя. Но во время реального боя об этом мало думаешь, потому что для блокировки нужен самоконтроль, но им во время боя владеют лишь единицы от пятого уровня. Ракта, конечно, быстро восстановится, но, в случае чего, этого времени должно хватить, чтобы убежать. А о тамас и говорить нечего: достаточно десяти ударов, чтобы отправить тамас в глубокий сон.

Я усмехнулся. Без всех этих ухищрений с ударами, отнимающими силы, я знал, как отправить тамас в глубокий сон с одного удара. Но уровень противника может быть куда выше моего, поэтому я вникал. Наверняка и это может когданибудь пригодиться.

– А у тебя какой уровень? – поинтересовался я у Симара.

– Пятый, – хитро сощурился он.

– Покажешь свой дар? – Праздное любопытство на самом деле, но я просто обязан было это увидеть.

– Хорошо, – легко согласился Симар, – но только после того, как покажешь мне то, о чем я только что говорил. На мне, конечно же.

– Как делать? Как лишать энергии? – спросил я.

– Управляй каналами, касаясь противника, представляй, что твои каналы – как молотки, и каждый раз, когда ты бьешь противника, эти молотки выбивают из него силы. Или крюки, выдергивающие силы… Как тебе удобнее.

И снова какие-то абстрактные упражнения, очередная медитация, где нужно использовать не только навыки ракта, но и воображение.

– Погружение в подсознание наполовину, – продолжил наставлять Симар. – То есть никаких закрытых глаз, ты должен следить за боем. Сумеешь?

– Да, – уверенно ответил я.

Тот же прием с открытыми глазами, что я использовал во время перемещения предметов. Симар немного отошел назад, по его напряженным мышцам я понял, что нападать он будет прямо сейчас. Наша охрана с воодушевлением глазела на нас, тихо переговариваясь.

– Я буду только атаковать и отбиваться, силу используешь только ты, – снова повторил Симар и бросился на меня.

От прямого удара я увернулся, но тут же получил под дых. Ответил ему, ударив по ребрам, но совсем позабыл про прием. На самом деле на так уж и просто постоянно представлять, что твои руки имеют крюки, выдергивающие силы из противника.

Ловкий удар по голени выбил у меня почву из-под ног, опрокидывая на траву. Охрана заржала, Симар, улыбаясь во весь рот, подал мне руку. Но я резво вскочил на ноги сам и ударил Симара в плечо. Один удар, второй. Крюки, выдирающие силу. Увернулся от удара в живот и повторил прием Симара, ударив того по голеням, вот только опрокинуть его не удалось.

Молниеносный захват, Симар вывернул мне руку и зажал горло. Я, оттолкнувшись ногами от земли, перекувыркнулся через него и приземлился позади. Несколько ударов, выбивающих силы: один – по ребрам, другой прилетел уже развернувшемуся Симару в живот.

– У тебя выходит, – улыбался Симар. – Только вот этого недостаточно, чтобы лишить меня сил. Ты бьешь вполсилы.

Я пожал плечами. Конечно, я бил вполсилы, осторожничал, не целился в голову или другие важные органы, как и сам Симар.

– Бей сильнее, – сказал он. – Чем сильнее удар, тем больше ты сможешь выбить.

– Ты тоже бей, – ответил я.

На самом деле это бы меня простимулировало, а иначе сильнее я бить не смогу, зная заведомо, что мой противник нарочно поддается.

Симар хмыкнул и бросился на меня с разящими молниеносными ударами, летящими с такой скоростью, что я не то что увернуться, а подумать толком ничего не успел. Он просто мутузил меня безжалостно, так, что я тут же успел пожалеть о просьбе и заподозрить Симара в использовании шакти.

Но что оставалось делать, сам напросился, к тому же это определенно разозлило и придало мне новых сил. Упав на спину от очередного удара, я перекувырнулся и бросился на Симара со всем азартом и драйвом, взорвавшимся внутри и подгоняющим вперед. Теперь я не столько следил за боем, сколько бил и отбивался, не забывая про крюки на каналах и про силу удара. Я буквально чувствовал, как выбиваю из него энергию. А затем увидел сине-серые всполохи в том месте, куда я бил, – будто цветную муку из мешка выбивал.

– Все! – тяжело дыша и согнувшись пополам, Симар выставил перед собой руку. – Достаточно. Иначе на площадь поедешь сам.

Он хрипло засмеялся, выпрямляясь, потягиваясь. Охрана воодушевленно зашушукалась.

– Видели, какой способный у меня племянник? – засмеялся Симар, поддержав их оживленные перешептывания.

Это, конечно же, мне польстило, но виду я не подал. А когда мы зашагали обратно в поместье, я подумал, что одно занятие с Симаром было куда эффективнее многих занятий с Сэдэо. Ну, или просто такой формат тренировок мне больше нравился, чем занудные беседы, которые любил заводить урджа-мастер.

– Показать дар, – напомнил я, победно улыбаясь.

– Ну, теперь придется подождать полчаса, пока я восстановлюсь. А сейчас мы позавтракаем, и пора собираться на площадь. Раздача даров начнется в полдень.

Мы направились обратно к особняку, возле входа Симар замер перед бронированным внедорожником, который, видимо, уже пригнали для нас.

– А ладно, смотри, покажу, – заговорщицки улыбнулся Симар.

Он подошел к автомобилю, подергал его за бампер, будто пробуя, хорошо ли тот прикручен. И вот еще секунду назад автомобиль стоял на земле, и вдруг Симар с легкостью оторвал авто, подняв капот до самой головы, а внедорожник теперь стоял на одних задних колесах.

– Ну как? – довольно улыбался Симар.

Видимо, отвечать не нужно было, все и так отразилось на моем лице.

– Это хорошо! – всего лишь смог сказать я, за незнанием более подходящих слов на вадайском.

Если бы знал, сказал бы: «Впечатляюще! Поразительно! Потрясающе!»

На пологий выступ южного утеса всю ночь стекались презренные со всего юга. Здесь уже высились грузовые контейнеры, которые ночью привезли по океану. Люди в имперской и республиканской форме сооружали сцену, возводили цветастые шатры пунктов раздачи. С серьезными лицами имперские солдаты охраняли периметр и следили за порядком, носились от шатра к шатру республиканские волонтеры. И тянулись отовсюду презренные: спускались с гор, выходили из ущельев, поднимались на утес жители леса.

Каждый год в день зимней Шани Амавасья бессмертный император и Бодхи Гуру Каннон посещали великую гору Меру с гуманитарной миссией. Презренные ждали этого дня. Люди из дальних селений добирались несколько дней к Южному утесу, чтобы получить новую одежду, еду, лекарства, посуду и прочие необходимые вещи.

Сегодня здесь были и сестры из Накта Гулаад. Матьнастоятельница Навиль из Южного монастыря раздавала приказы девушкам в длинных синих платьях. Они относили ящики с игрушками, детским питанием, одеждой и кухонной утварью к стойкам раздачи.

Но Навиль прибыла сюда далеко не ради благотворительности. Еще бы она скакала по горам в ее-то возрасте. В другой раз она отправила бы кого-нибудь из сестер, но не сегодня. Другой такой возможности не представится. Именно сегодня была единственная возможность рассказать хранителям Хемы о возвращении повелителя ракшасов. Потому что только в этот день правителей Востока и Запада можно было встретить вместе.

Император явился первым. Его золотой сурират завис прямо над уже сооруженной большой сценой и эффектно выпустил луч света, а вместе с ним и Амара Самрата. Бессмертный император появился в парадной форме, которая от обычной отличалась лишь большим количеством камней и более пестрой вышивкой.

Презренные радостно загалдели и, толпясь, засеменили к сцене. Несколько минут император молча наблюдал, пока имперские солдаты, стоящие под сценой, оттеснят слишком напирающую толпу. Но и когда оттеснили, а толпа успокоилась, он не спешил говорить. Он ждал, когда подлетевший сурират Каннон выпустит великую Бодхи Гуру рядом с ним.

Каннон же презренные встретили с еще большим восхищением, а ее явление было намного эффектнее императорского. Синее, тонкое, струящееся платье, расшитое серебром, развевалось на ветру, как и ее темные волосы, украшенные серебряными нитями. Вокруг Каннон кружила яркая иллюзия Солнечной системы, где Сатурн находился прямо над головой девушки, а его кольцо, словно нимб, ярко сияло серебристым маревом.

«Сколько позерства в тебе, Бодхи!» – усмехнулся про себя император.

«Просто у тебя нет фантазии, Амар, вот ты и завидуешь», – мысленно ответила Каннон.

Император рассмеялся в голос и, повернувшись к толпе, торжественно вскинул руки, призывая к тишине.

– Жители Меру! – обратился он к ним, его голос усилился в десятки раз и зазвучал раскатистым громом, отбиваясь эхом о скалы утеса и проносясь над морем. – Шани Амавасья – не только день даров. Новолуние Сатурна – не просто космическое событие. Наши создатели чтили Сатурн как покровителя тьмы. Чтили этот день как время очищения кармы, как время открытия родовых каналов, которое дает возможность общаться с предками без преград. Это время для осознания бренности бытия и бесконечного движения души в круговороте сансары.

«Тебе еще не надоело нести этот глубокомысленный бред?» – поинтересовалась у императора Каннон, при этом продолжая сиять и улыбаться.

«Конечно же я предоставлю и тебе такую честь, дорогая», – ответил ей мысленно император.

Бодхи продолжила говорить так же, раскрутив горловую чакру и усилив голос потоками шакти. Ее девичий голос звонко раздавался среди шатров:

– Шани Амавасья – это прежде всего день милосердия. Мы, хранители Хемы, должны помнить об этом всегда и передавать данные традиции каждому поколению, как завещали боги. Милосердие – ничто иное, как путь к просветлению, путь к божественному теплу, к божественной сути. Ваша жизнь, жители Меру, полна трудностей и страданий. Такова участь презренных, таков ваш путь. Но трудности закаляют дух, а страдания и лишения приведут вас к следующей жизни, полной радостей и благ.

«Можно подумать, твоя чушь лучше моего бреда», – мысленно укорил Каннон Амар Самрат, на что Каннон заулыбалась еще шире.

– Мы пришли к вам с дарами, мы пришли с милосердием, – продолжила Каннон. – Мы даруем вам милосердие, чтобы вы дарили его другим. Создатели нам завещали делиться благами, открывать души, становиться сильнее, чище и платить кармические долги сейчас. Примите же дары! Берите!

Толпа взорвалась оглушительными, радостными криками. Люди устремились к шатрам, давя друг друга и толкаясь.

– Сколько в этот раз будет задавленных? – безразлично взирая на беснующуюся толпу, спросил император.

– Надеюсь, что меньше, чем в прошлый раз, – грустно вздохнула Каннон. – Я приказала поставить больше шатров, да и даров в этот раз привезла тоже больше.

– Ты ведь понимаешь, что некоторые подходят по несколько раз и гребут столько, что не в силах потом унести?

Каннон сдержанно промолчала.

– Жадность, – усмехнулся император, – всегда, каждый год я чувствую здесь только ее. И ни разу не видел того милосердия, о котором ты твердишь каждый год. Вот она, человеческая сущность! Животная жажда обладать большим, доминировать, топтать ближнего, рваться вперед. Такими нас создали. А милосердие – это недостижимая утопия.

– Сколько раз я это уже слышала, Амар… – вздохнула Каннон. – Не все такие, смотри, вон там люди, они покорно ждут, когда остальные перестанут толпиться.

– Да, только им ничего не достанется. Смотри туда, видишь того однорукого здоровяка?

Каннон кивнула, она его сразу увидела: косматого, рыжебородого, в теплом не по погоде тулупе.

– Видишь, что он делает?

Однорукий, грубо расталкивая всех, прорывался через толпу, брал коробки с дарами, а затем шагал к небольшой группе женщин, стоявших и охранявших коробки, которых возле них собралось уже немало.

– Я думаю, это наша вина, – сказала Каннон.

– В чем?

– В том, что они каждый год до смерти давят друг друга. И вот в этом, – она указала взглядом на однорукого. – Мы неправильно организовываем раздачу даров. Нужно больше пространства и еще больше шатров. Нужно придумать систему, где в одни руки попадал бы один дар. И где площадки для детей? В прошлом году были площадки для детей!

Каннон принялась озираться, но так и не нашла площадок.

– Рахас! – она подозвала помощника. – Немедленно организуйте игровые площадки для детей с играми и конкурсами. Дети не должны находиться в толпе!

Император усмехнулся и покачал головой.

– Лучше бы помог! – вспылила Каннон.

Император сдержанно, но при этом весьма наигранно кивнул и подозвал старшего Стража. В очень короткий срок имперские солдаты оцепили несколько площадок, а республиканские волонтеры принялись созывать детей и организовывать игры.

Каннон смотрела на собирающихся детей, довольная собой, и улыбалась.

– Теперь ты успокоилась, и мы можем приступить, наконец, к делам?

Каннон будто не услышала этого вопроса, а продолжила говорить о своем:

– Может, мы вообще зря организовываем благотворительную раздачу даров? – грустно спросила она. – Может, это неправильно?

Император фыркнул и рассмеялся:

– Все правильно, дорогая. Мы делаем все правильно. За все нужно платить. Пока они не внемлют словам, которые мы повторяем из года в год, они будут пожинать плоды своей ненасытной жадности. Пятьдесят человек в прошлом году, в этом, думаю, будет больше. Идем лучше в мой шатер, у нас есть одно дело. Точнее, нас кое-кто ждет.

– Ты о ней? – Каннон кивнула Амару в сторону матери-настоятельницы Навиль, стоявшей возле сцены. Она не могла не обратить внимания на ее нетерпеливый взгляд и фонившую тревогу.

– Я ее пригласил. Точнее, она напросилась сама, говорит, что у нее важная новость, и она ее расскажет только нам двоим. Идем же.

Каннон и Амар Самрат направились прочь со сцены к глухому шатру, стоявшему в стороне от толпы в окружении имперских солдат.

– Почему мать-настоятельница не рассказала тебе свои новости? Твои подданные тебе не доверяют? – не скрывая издевки, поинтересовалась Каннон.

– Эти полоумные старухи из Накта Гулаад не доверяют никому, – ответил император, пропуская Каннон в глубь шатра.

Они вошли внутрь, спрятавшись от шумной толпы и любопытных ушей. Император и Бодхи Гуру тут же сели за стол, уставленный фруктами и разнообразными закусками. Каннон снисходительно улыбнулась, продолжив потешаться:

– А ведь когда-то в ордене были самые сильные и мудрые женщины Империи. И почему же ты не берешь все в свои руки?

– Зачем мне это? Чтобы они начали плести интриги у меня за спиной? – оскорбился Амар. – Я и так потратил несколько веков, чтобы вытравить из Накта Гулаад слишком уж рвущихся к власти знатных женщин ракта. А сейчас все хорошо. Знати в ордене нет, а монахини ракта служат исключительно моим интересам, хоть настоятельницы и считают иначе. Главную свою функцию они исполняют – фанатично хранят пророчества Ямины и шпионят для меня за кланами. Что еще нужно?

Каннон окинула неодобрительным взглядом императора.

– Что у нее за новость? Возможно, они, так же, как и мы, нашли темных ракта?

– Возможно, и так, сейчас позовем мать-настоятельницу и узнаем. Можешь мысленно позвать ее?

– Нет, – поморщилась Каннон, – на ней амулет Авара.

– А уже и не нужно, она сама идет, – широко улыбнулся Амар, взмахом руки подзывая Навиль, уже ожидавшую за створками шатра.

Мать-настоятельница нерешительно вошла и, несмотря на приглашение, осталась стоять, нервно теребя свое черное глухое платье.

– Говорите, Навиль, – вежливым жестом пригласила ее за стол Каннон еще раз. – Что за важная новость у вас?

Женщина сглотнула и нерешительно подошла к столу, но так и не села. Она волновалась и долго собиралась с мыслями, прежде чем наконец сказать:

– Повелитель ракшасов Раван вырвался из нараки.

Повисла пауза. Каннон удивленно округлила глаза, император, напротив, сузил и подался вперед, вцепившись хищным взглядом в Навиль.

– И где он? – вкрадчиво спросил император.

– Одна из его личин сейчас находится в Северном монастыре.

Император скептично усмехнулся и скосил взгляд на Каннон.

– То есть сейчас в Северном монастыре находится одна из личин древнего и могущественного асура, правильно я понял?

Навиль торопливо закивала:

– У нас нет сомнений, Великий. Все сходится с пророчеством Ямины о явлении повелителя ракшасов.

– Напомни, пожалуйста, пророчество, – усмехнулся Амар, снова взглянув на Каннон.

Бодхи Гуру же едва ли все происходящее веселило, она с недоумением глядела то на Навиль, то на императора.

– Объясни свои ухмылки, Амар, – потребовала Каннон. – Что именно тебя веселит?

– Подожди, пусть расскажет пророчество. Мы ведь с тобой их так хорошо не помним, как Накта Гулаад, – не переставая потешаться, сказал Амар. – Говори, Навиль.

– Конечно, – закивала монахиня, не чувствуя подвоха. Собравшись с мыслями и прикрыв глаза, она заговорила: – Темный и ужасный асур вернется на Хему. Нет в нем ничего от человека. Повелитель ракшасов во плоти своей. Черный снаружи и внутри. Десять асуров из одного. Десять голов, много рук; он появится из вод морских, на каждой руке его будет целая армия ракшасов, которые заполнят города. Кровожадные людоеды, пожирающие живьем стариков, женщин и младенцев. Ракшасы повсюду! И выпустит его темный ракта. Судный день грядет.

– Это дословно? – спросил император.

– Да, каждое слово я выучила наизусть, – покладисто кивнула Навиль со всей серьезностью.

– Замечательно! – усмехнулся Амар. – То есть вы уверены, что это именно он?

Навиль недоуменно и одновременно оскорбленно захлопала глазами.

– Ну а кто же еще? У того, кого мы поймали, на руке черный браслет, он выпускает темную силу. Ракшасы в браслетах! – возмущенно запричитала мать-настоятельница, вмиг растеряв все величие, став похожей на обычную старуху.

– Чем-то это пророчество напоминает детскую страшилку, – улыбнулась Каннон.

Навиль, не выдержав насмешливых взглядов хранителей, положила на стол бусину.

– Здесь они держат ракшасов! А еще за тремя повелителями мы следим, – добавила Навиль.

Каннон ухватила бусину быстрее императора. С усмешкой взглянула на него, теперь она поняла, почему слова матери-настоятельницы так его развеселили.

– Они идентичные? – спросила Каннон.

– Что идентичные? – не поняла Навиль, решив, что Бодхи Гуру говорит о бусинах.

– Они, ваши асуры, похожи друг на друга, как близнецы? – уточнили Каннон.

– Нет, – часто заморгала Навиль. – Они разные. Но у них черные браслеты. Ракшасы… – Навиль резко замолчала под взглядами хранителей.

– Раван, – сказала Каннон, – был кровожадным асуром-людоедом. Его силы ракта не сравнить с человеческими. Меня тоже немного насторожило то, что вы смогли его поймать. Конечно, нельзя исключать прогресс, сдерживающие амулеты и печати Авара… Но все же.

Каннон улыбалась по-доброму, император же, отобрав у нее бусину, с интересом сжимал, наблюдая, как та выпускает щупальца.

– Я не застала Равана, – сказала Каннон, – я родилась и прожила свою первую жизнь на несколько веков позже, чем повелителя ракшасов отправили в нараку. А вот Амар Самрат видел его. Верно?

– Да, – подтвердил Амар. – Это громадный чернокожий асур, умеющий выращивать прямо на своем теле новые тела.

Создавать клонов. Правда, не больше десяти. А еще он умеет создавать ракшасов, также делением. Это его дар. У вас такой повелитель ракшасов? – Навиль потупила взгляд и ничего не ответила, а Амар продолжал: – С острыми зубами? Нет? Кто же у вас?

Навиль сделала шаг назад:

– Возможно, мы ошиблись, великий император. Но эти люди вызвали подозрения. У них браслеты, и все они болтают странное и непонятное. Под пытками они говорят на незнакомом языке. Мы думали, это асурида, язык асуров.

– Нет. Вы поймали других, но и о них упоминается в вашем пророчестве. Это темные ракта, – крутя в руках бусину, сказал император. – Именно они начало конца. Они несут опасность, причем не меньшую, чем Раван, а возможно, куда большую, потому что пророчество о повелителе асуров, скорее всего, никогда не сбудется. А вот о темных ракта сбылось уже, и их далеко не десять, как вы полагаете. Одного поймали в Республиках Милосердия, другого – мои Стражи, а теперь и вы. Один у вас в монастыре, и за троими вы следите?

– Да, – ничего не понимая, ответила Навиль. – Но такого пророчества у нас нет.

– Зато у нас есть, – сказал император.

– Но… – начала говорить Навиль, однако так и не договорила. Поняв, что она опростоволосилась, матьнастоятельница опустила глаза. – А что же тогда? Что же нам делать с этими… с браслетами.

– Следите за этими людьми, – холодно сказал император. – Всех, кто подходит под ваше описание, ловите и приводите ко мне. А если возникнут трудности, предоставляйте о них информацию и отчеты, Стражи сами их заберут. Мы должны поймать их всех, иначе мы не предотвратим Судный день.

Глава 4

Рождение Сатурна

Внедорожник остановился у старинного двухэтажного здания с башенкой и большими часами на ней. Как раз в ту минуту, когда мы подъехали, часы гулко начали отбивать тринадцать часов. Наступил полдень. Тут же, напротив старинного задания, находилась городская площадь, где уже собирался народ.

– Это ратуша, – объяснил Симар, – там сейчас обитает Надим Люмб, но когда-нибудь это будет твое рабочее место.

Цай распахнул передо мной дверь, и я вышел из машины, развернулся к площади. Первое, что привлекло мое внимание, это большой бронзовый орел с распахнутыми крыльями, возвышающийся в центре площади. Мне сразу здесь понравилось. Атмосфера праздника: звучала заводная восточная музыка, танцевали девушки на невысокой дощатой сцене вдали; висели синие и серебристые ленты и фонарики, высились остроконечные низкие шатры-палатки. А за площадью и возле дороги стояли большие металлические грузовые контейнеры, из которых ребята в форме клана перетягивали ящики к шатрам.

– Отличный день, – широко улыбаясь, сказал Симар, – а еще он замечателен тем, что вскоре твои земли, принадлежащие Игал, вернутся в клан. И у нас станет на одного врага меньше.

– Вайно? – спросил я.

– Да, – довольно усмехаясь и глядя на городскую площадь, ответил он: – Утром звонил Хеффис Сафид, они согласились на наши условия. Сегодня вечером Вайно казнят.

– Будет мир, – кивнул я.

– Да, мы не будем воевать с Капи. И смерть одного паршивого ракта того стоит… – Симар снова широко улыбнулся.

Я не ответил. Вайно, конечно, едва ли вызывал у меня симпатию, но вот я был не уверен, что его есть за что казнить. Только разве что за ту выходку у источника Игал. Но, с другой стороны, если все, что сказала Алисана, правда, в чем я не сомневался, выходит, Нага просто стравили два клана. Подставили Капи, а затем кланы сами разожгли конфликт и старательно подливали масло в огонь. Точнее, не кланы, а только Зунар и Вайно. К счастью, Сорахашер в этой заварушке отделался малой кровью, в отличие от Капи.

Но с Нага все равно нужно было что-то делать. И как только представится случай, я обязан обсудить это и с Зунаром, и с Симаром. К тому же теперь это мой долг. А помимо этого у меня была и другая забота, мне нужно придумать, как сфабриковать фото из имперской армии для спецслужб. И эта задача мне виделась довольно сложной, потому что я плохо представлял, как это можно провернуть.

Мы направились прямиком в толпу. Народ глазел на нас, расступаясь перед охраной; неподалеку весело водили хороводы дети. Улыбчивые, радостные лица горожан мелькали повсюду. Нас приветствовали и желали благ.

Только мы подошли к сцене, где все еще кружили босые девушки в длинных юбках с обнаженными животами, как тут же из толпы вынырнул и городской управляющий Надим, кланяясь и рассыпаясь льстивыми комплиментами.

– Все уже готово, Нара, – поклон. – Азиз, – снова поклон. – Мы установили шатры раздачи, ваш – самый лучший, вон тот, синий с Сатурном. Там мы и стол вам накрыли. Охрана расставлена по периметру, как и обговаривали вчера. Сто человек, восемь из них – ракта. Ваш начальник охраны Юржи прибыл сегодня утром и взял все под свой контроль.

Симар не произнес ни слова, лишь с благодарностью кивнул и, обойдя Надима, ухватил меня за рукав, утягивая за собой.

– Идем, мы должны приветствовать народ и раздать дары, – сказал Симар. – Ты приготовил речь?

Я нахмурился:

– Это шутка?

Симар несколько секунд оставался серьезным, но затем не выдержал и засмеялся:

– Конечно, шутка, – похлопал он меня по спине, – я буду сам говорить. Ну а ты можешь в конце поприветствовать жителей своего города, сказать, что рад вернуться домой. Пообещай им улучшения их жизни, люди это любят. Если, конечно, хочешь.

Мы поднялись с Симаром на сцену. Народ притих, обратив свои взоры в нашу сторону.

– Подданные Сорахашер, жители Форхада, – громко произнес Симар, слишком, не по-человечески громко. Кажется, он усиливал голос с помощью шакти.

– В день Шани Амавасья, в день новолуния Сатурна принято очищать карму, совершать благие дела, вспоминать заветы богов о главном благе человеческих душ – о милосердии. Боги были милостивы к нашему клану, вернув Форхаду законного правителя Азиза Игал.

Неожиданно народ радостно заликовал, выкрикивая приветствия, благословляя меня, славя род Игал. Честно говоря, такой радости я от жителей не ожидал. Обычно народ редко любит своих правителей, а меня они так и вовсе не знают. С чего бы такая любовь?

– Мы привезли дары в Форхад для всех подданных, живущих на территориях Игал. – Симар еще что-то говорил, но даже его усиленный голос не смог перекричать радостный гул толпы.

Конечно же никакой речи я не говорил, и даже просто приветствовать жителей смысла не было: они бы меня просто-напросто не услышали.

Мы, окруженные охраной, направились в наш шатер с серебристым Сатурном, перед которым уже собралась толпа горожан, желающих получить дары. Раздавал дары из коробок я почти механически, так же механически благодарил жителей за поздравления. Я все больше глазел по сторонам, поверх голов.

К площади подъехали красные, лаковые громадные двухэтажные автобусы, из которых высыпал веселый народ в синих одеждах. Я обратил на себя внимание Симара и вопросительно кивнул в сторону автобусов.

– Это тоже твои люди, – сказал Симар. – Они приезжают в Форхад из Такина, Сомадж, Дан-Хари и Люсиджи, о которых тебе вчера рассказывал Надим.

С автобусов я переключился на охрану. Наши люди в форме клана расхаживали по периметру. Мое внимание привлекла девушка с ярко-розовой кудряво-задорной короткой стрижкой. Нет, даже не привлекла, а приковала намертво. Невысокая, хрупкая, миловидное лицо и большие темнокарие глаза, а форма клана никак не могла скрыть стройную подтянутую фигурку и пышную грудь. Во-первых, она, так же как и остальные охранники, ходила с автоматом и внимательно вглядывалась в толпу, выискивая возможную угрозу. И еще, а это во-вторых, на ней, в отличие от остальных, не было бронежилета. И в-третьих, а это самое основное, я еще ни разу не видел женщин-наемниц или вообще женщин в охране, и это не могло меня не удивить.

В этот раз я не стал беспокоить Симара своим любопытством, а подозвал Цая.

– Кто это? – спросил я тихо, указав взглядом на девушку. Цай многозначительно улыбнулся, понимание отразилось на его смуглом, заросшем щетиной лице.

– Это Айриса, – усмехнулся Цай, – она ракта, работает сейчас на Надима Люмб. Он ее все в гарем свой пытается затащить, а она – крепкий орешек, вообще никого к себе не подпускает.

Цай резко замолк, когда Симар, заметив наше шушуканье, повернулся к нам.

Я же, неожиданно сам для себя, спросил Симара:

– Я могу выбирать людей в свою охрана?

Симара вопрос удивил, он отдал коробку с дарами тощей женщине, тянущей к нему руки, а затем снова повернулся ко мне.

– Тебя не устраивает охрана, которую тебе выбрал Зунар?

– Нет, – отмахнулся я. – Просто спросить.

Симар, проследив за моим взглядом, обернулся, увидел Айрису, лукаво заулыбался.

– Надим может обидеться, – усмехнулся Симар. – Айриса давно в его команде, да и выросла она в доме Люмбов. У нее достаточно редкий для женщины дар. Но ты можешь попросить ее у Надима на пару месяцев, до того, как отправишься в Сафф-Сурадж. А давай спросим у самой Айрисы, хочет ли она сменить обстановку. Я, конечно, могу приказать… – На лице Симара появилась хитрая улыбка.

– Не надо спросить, – сказал я. – Я сам. Какой у нее дар?

– Сейчас, подожди… – Симар дал знак кому-то из охраны занять его место на раздаче, сам же махнул рукой, подзывая розоволосую девушку.

– Да, Нара, – подойдя, коротко кивнула она, даже не взглянув в мою сторону.

– Это мой племянник, Азиз Игал. Хотел с тобой познакомиться, Айриса.

Девушка скользнула по мне скучающим взглядом, едва заметно усмехнулась.

– Покажешь Азизу свой дар?

– Легко! – усмехнувшись, она смахнула со лба длинную кудрявую челку, отошла на несколько шагов в глубь шатра, демонстративно вскинув руки, словно к чему-то приготовившись.

Симар резким движением выхватил пистолет и дважды выстрелил в нее. Я ошарашенно смотрел на Симара, боясь повернуться в ту сторону, где стояла Айриса. Симар тихо смеялся, глядя на меня, усмехались Цай и другие охранники, с интересом глазели через прилавок горожане. А Айриса как стояла, так и осталась стоять, потирая плечо и разглядывая дырку от пули на своей форме. Но на теле самой девушки не было ни царапины.

– Впечатляет? – с дерзким вызовом взглянула она на меня.

– Впечатляет, – ответил я, усмехнувшись. И вызов в ее голосе меня зацепил: подобная дерзость меня всегда заводила.

– Хочешь ко мне в команду? – без лишних расшаркиваний спросил я в лоб.

Айриса, не отрывая от меня взгляда, подошла, продолжая ковырять пальчиком дырку на форме. Она медленно и достаточно иронично переспросила:

– Говорите, к вам в команду, свамен?

– Да… – Я улыбался, мне нравилась эта игра. – Ко мне в охрану. Два месяца, а потом я уезжать в Сафф-Сурадж.

Айриса улыбнулась, обнажив аккуратные сахарные зубки, сощурилась:

– Сразу предупреждаю, свамен, я не нянька и не наложница, я – боец.

Я улыбался в ответ. Конечно, боец мне не нужен, для этих целей я выбрал бы мужчину, хотя нельзя было преуменьшать достоинства ее удивительного дара. Да и от такого очаровательного сопровождения я не мог отказаться.

– Боец, – медленно кивнул я. – Значит, да?

Айриса не ответила, а указала взглядом на подоспевшего Надима, который был не один. Рядом с ним в откровенном, с большим вырезом, обтягивающем синем платье стояла Энни и сверлила меня испытующим взглядом. Она-то что тут забыла?

Стоило мне только взглянуть на нее, как Энни, расплывшись в счастливой улыбке, помахала мне одними пальчиками. Воспоминания о том, как в прошлый раз она расцарапала мне зад вот этими самыми пальчиками, еще были свежи, да и царапины до конца не затянулись. И, в общем, я надеялся не скоро ее встретить. Надеюсь, она не собирается меня преследовать.

Энни приветствовала поклоном Симара, но при этом продолжала глазеть на меня.

– А вы что здесь делаете, бал? Я думал, вся знать, живущая в башне клана, будет сегодня раздавать дары в Сундаре.

– В Шани Амавасья я решила навестить брата и свой родной город, нара, – ответила Энни, очаровательно улыбнувшись. – К тому же я очень люблю Форхад… – И снова многозначительный, полный искр и огня взгляд, предназначенный мне.

Кажется, она так просто теперь от меня не отстанет. Да и новость о том, что Энни – сестра Надима, меня едва ли обрадовала. Такого подвоха я точно не ожидал.

– Что ж, замечательно, – сказал Симар ей. – Можете тоже присоединиться к раздаче даров.

– С радостью! – ответила Энни и встала у стойки раздачи, соблазнительно изогнув спину и кивком приглашая меня к ней присоединиться.

Стоявшая позади Айриса хмыкнула, заставив меня чувствовать себя совершенно нелепо.

Симар подозвал воительницу, улыбнулся мне заговорщицки.

– Надим, – обратился он к управляющему, – мы тут говорили с Азизом и Айрисой, думали, что неплохо было бы, если бы Айриса какое-то время побыла у Азиза телохранителем, учитывая последние обстоятельства. Что думаешь на этот счет? Отпустишь свою неуязвимую на пару месяцев?

Надима застало врасплох такое предложение. Он надул щеки и безмолвно открывал рот, разводя руками. Я видел, что ему ну очень не хочется ее отпускать, но и отказать главе клана, а также мне, он не мог.

– Конечно, – наконец выдавил он из себя.

– Значит, решили! Айриса теперь в твоей команде! – подытожил Симар.

Надим хмурился; Энни, поджав ярко-красные губы, косилась то на меня, то на Айрису; Симар, кажется, вообще ничего этого не замечал, а я, как, впрочем, и Айриса, судя по ее довольной, плохо скрываемой улыбке, откровенно потешались над всей этой ситуацией.

– И что теперь, свамен. Мне теперь везде за вами ходить? – иронично улыбнувшись, спросила Айриса.

– Ходи, – усмехнулся я в ответ, а затем направился к столу в шатре, ухватил несколько канапе и бокал с чем-то красным и вкусно пахнущим. На поверку это оказался сок из каких-то неизвестных мне, немного терпких экзотических фруктов. Но больше радовало то, что сок этот был безалкогольный.

Симар снова вернулся к раздаче даров, я же не спешил туда, так как избегал Энни. Сомневаюсь, что в Форхад она приехала случайно. Как и любой мужчина, я чувствовал себя охотником и предпочитал сам охотиться, а вот в роли добычи мне быть не нравилось ни капли. Да еще были свежи воспоминания о Рамасе, с которым ее что-то связывало. Нет, я не думаю, что Энни как-то причастна к покушениям на меня, но это все равно оставило неприятный осадок.

Я вышел из шатра с обратной стороны. Заметил, как следом за мной двинулись Цай и Айриса. Я пил из бокала, снимал сыр с канапе и жевал, наблюдая за площадью. Медальон на шее почему-то покалывал холодком.

«Что-то не так?» – мысленно спросил я Алисану, но она, конечно же, не ответила.

Праздник продолжался: люди тянулись к шатрам за дарами, благодарили, кланялись. Неподалеку две юные девушки, раскрыв одну из коробок, уселись на бордюр и лакомились шоколадными конфетами. Чуть поодаль компания уже подвыпивших мужчин о чем-то шумно спорила. Часы начали отбивать четырнадцать раз, гулко разнося звон над площадью, заглушая музыку и шум толпы. Еще один лаково-красный автобус подъехал, странным образом не притормозив за ратушей, где парковались остальные, а поехал дальше, прямиком к площади. Это меня насторожило.

– Смотрите, – сказал я Цаю и Айрисе.

Наемники настороженно уставились на автобус, а тот продолжал движение, направляясь прямо к толпе. За рулем сидел водитель с мертвецки-бледным и перепуганным лицом. А еще через огромное лобовое стекло я не увидел ни единого пассажира, ни на первом, ни на втором этаже. Потому что позади шофера висел черный занавес. Мне хватило одного взгляда на водителя, чтобы, роняя бокал, поспешить к Симару. Наемники же бросились вперед, прорываясь через толпу.

Когда я вбежал в шатер, над площадью взвилось белое облако, люди заохали, загалдели. Из облака материализовался белый громадный лев. Симар не видел происходящего. Он вежливо кивал, слушая пожелания счастливых и долгих лет от двух старушек, что-то им отвечал. Энни же уже увидела Старшего Хранителя, вытаращив глаза, глядела на него, беззвучно открывая рот.

– Там! – крикнул я.

Симар не сразу понял, что я от него хочу. Он растерянно уставился на Старшего Хранителя, совершенно не замечая автобус. Но вскоре его уже невозможно было не заметить. Водитель, широко открыв глаза, направлял красную махину прямо в толпу горожан. Лев ударил призрачной лапой по автобусу, лапа прошла насквозь. Раздался рык.

– Всем немедленно покинуть площадь! – заорал Симар.

Началась паника: крики и визги. Цай и Айриса уже были наготове и, среагировав, принялись стрелять в лобовое стекло. Водитель умер с первого выстрела, так как пуля прилетела в голову, и его мертвое тело продолжало безвольно дергаться от последующих выстрелов.

Народ с криками рассыпался в стороны, началась давка. Симар схватил меня за руку, выволакивая из шатра и на ходу доставая пистолет. Следом бежала Энни, мертвой хваткой вцепившаяся в мой рукав. Остальные ребята из охраны остались в шатре, заняв боевые позиции. Мы забежали за деревянные ящики, напичканные дарами, так как здесь был хороший обзор.

Автобус остановился. Толпа настороженно притихла. Мало кто услышал приказ Симара, и большинство зевак с интересом глазели на расстрелянное лобовое стекло. Никто не спешил покидать площадь. Какое-то время ничего не происходило. Айриса и Цай зашагали к автобусу. Старший Хранитель продолжал кружить вокруг лаково-красной махины, обозначая врага. Я разглядел едва заметное движение внутри кабины автобуса, затем из-за черного занавеса вылезло пулеметное дуло, но мне хватило и доли секунды, чтоб среагировать.

– Лежать! – заорал я не своим голосом, и мой крик заглушил грохот пулеметных очередей.

Мы с Симаром лежали на земле, прикрыв головы руками. Энни, скрючившись, тихо поскуливала и дрожала. Грохот не прекращался. Сыпались стекла, кричали люди, несколько ящиков с продуктами рухнули прямо на нас. Симар толкнул меня в бок, дернул за руку Энни.

– Давайте к контейнеру! – приказал он.

В метрах пяти от нас находился контейнер, в котором привезли дары жителям города. Мы поползли в ту сторону. Я мельком взглянул на площадь, Айриса бежала к нам. Цай неподвижно лежал на земле. Я мысленно выругался. Пока мы двигались к контейнерам, к нам присоединились несколько ребят из охраны, в том числе и Айриса.

– Цай как? – зачем-то спросил я, хотя ответ знал и так.

Айриса отрицательно покачала головой, кинув грустный взгляд в сторону площади. Я заметил, что наши ребята, которые успели спрятаться в укрытия, пытались снять пулеметчиков, но безрезультатно. А когда мы оказались за контейнером, я смог в полной мере оценить произошедшее несчастье. Огонь велся сразу с четырех сторон из окон автобуса на двух этажах. Нападавшие расстреливали непрекращающимся залпом все, что попадалось им на пути.

Внезапно стрельба резко прекратилась. К тому моменту все, кто мог, сбежали с площади или попрятались, а кому повезло меньше, лежали, истекая черной кровью на серой брусчатке. Звучали одиночные выстрелы, наши продолжали палить. Неподалеку парень из преданных, очевидно, ракта, высунул голову и нацелил сосредоточенный взгляд на автобус, вытянув руку вперед. Автобус неторопливо задымился, затем загорелся, так же неторопливо, будто в замедленной съемке, но пламя, вместо того чтобы разгореться сильнее, погасло, словно его и не было.

К нам перебежками подбежал Юржи.

– Вы в порядке, нара? – спросил он.

– Я – да, – ответил Симар. – Остальные как?

– Есть потери, но незначительные. Сейчас жители разбегутся, расстреляем ко всем ракшасам этих извергов.

– Там могут быть заложники, – покачал головой Симар.

– Мы этого не знаем… – Юржи развел руками. – Жертв в любом случае не избежать.

– Подкрепление вызвали?

– Да, только что отзвонился всем. Ближайшие бойцы прибудут в течение двадцати минут.

Симар кивнул.

– Так как поступим сейчас? – Юржи напряженно уставился на Симара.

Тот не отвечал, думал. И решение явно далось ему непросто:

– Действуйте, расстреливайте, – мрачно сказал он.

Внезапно раздался свист, и затем оглушительно громыхнуло. Еще взрыв, чуть дальше. И снова оглушительный грохот. Взрыв разнес наш шатер с серебристым Сатурном.

– По нашим бойцам целятся, – выругался Юржи, потом вытянул рацию: – Всем укрыться, ждать приказа, повторяю, всем укрыться и не высовываться.

Взрывы стихли так же внезапно, как и начались. Все вокруг затаились, ожидая очередного удара. Площадь заволокло черным дымом: горели шатры, сцена, коробки с дарами. Только Старший Хранитель белым облаком все еще носился вокруг автобуса, отчаянно ударяя по нему лапами и каждый раз промахиваясь.

– Им все равно не уйти, – сказал Симар. – Кто это вообще такие? Очередные смертники?

– Нет, нара, это не смертники. – Юржи взглядом указал Симару куда-то в небо. – У них есть путь отступления. И полагаю, именно так им удалось незамеченными пересечь границу.

Я тоже посмотрел в небо: неподалеку за ратушей висел сурират.

Симар выругался.

– Кто это может быть? Капи? У них нет сурирата, да и с их стороны это очень идиотский поступок.

– Судя по методам, похоже, это свободные наемники, – мрачно ответил Юржи. – И если это они, значит, там, в автобусе, наверняка заложники и полным-полно бойцов ракта.

Тишину, царившую на площади, разрезал противный визг настраиваемого громкоговорителя. В тревожной, звенящей тишине, где слышались лишь стоны боли и шелест ветра, зазвучал знакомый голос:

– Мне нужны только два человека: Зунар Хал и Азиз Игал. Город и жителей мы пощадим, как только эти двое будут мертвы.

Лицо Симара стало жестким и непроницаемым. Он так сильно вцепился в край железного контейнера, что металл погнулся под его пальцами.

– Капи, – зашипел он. – Как они посмели?!

– Это Вайно, – кивнул я.

Его голос я узнал сразу, но вот только я был уверен, что действовал он без ведома своего клана.

– Осторожно, на нем может быть родовой медальон. Предупреди бойцов, – сказал Симар Юржи.

– Выходи, Зунар! – заорал Вайно в громкоговоритель на всю площадь. – Выходи, трусливое ты дерьмо!

Симар решительно встал.

– Стойте, это опасно, – запоздало спохватился Юржи.

Но Симар не слушал начальника охраны, он решительно зашагал к площади.

Наши люди засуетились: следом за Симаром бросилась Айриса, страхуя его. Занимали позиции и другие бойцы, защищая главу клана, беря Вайно на прицел.

– Оставайтесь здесь, свамен, – сказал мне Юржи. Сам же достал рацию и перебежками, пригибаясь, направился к ближайшей группе преданных.

Энни, перестав выть, подползла ко мне и вцепилась в руку, что-то бормоча. У этой особы совсем плохо со стрессоустойчивостью.

– Мне страшно, Азиз, – всхлипнув, сказала она.

– Ты сидеть здесь, и ничего не будет, – ответил я ей, пытаясь успокоить, хотя вышло резковато.

Я высунул голову из-за угла контейнера, наблюдая за Симаром. Вайно, откинув в сторону громкоговоритель, стоял и ждал его, оскалив красный рот в мерзкой ухмылке.

– Ты мне не нужен, Симар Хал. Мне нужен только твой брат.

– Его здесь нет, сегодня он раздает дары в Сундаре, – спокойно ответил Симар. – Зря ты сюда приперся, лучше бы умер спокойно на своей земле, рядом с близкими и родными.

Лицо Вайно исказилось от злобы.

– Нет у меня родных. Они меня предали! А единственного близкого человека убил твой брат! Я не боюсь смерти, Симар Хал. Но прежде, чем умереть, я убью твоего братца и щенка Игал, – злобно оскалился Вайно. – Выходите, трусливые собаки! Умрите как мужчины!

– Я же сказал: Зунара здесь нет. А Азиза ты и пальцем не тронешь. Ни у тебя, ни у твоих людей нет шансов, – хладнокровно ответил Симар. – Нас больше, вам не уйти. А ты еще вдобавок и без родового медальона… – Последнюю фразу Симар сказал громче, явно давая понять стрелкам, что в Вайно можно смело стрелять и не опасаться родового проклятия.

– Что ж, ну как пожелаете, – хмыкнул Вайно и махнул рукой, отдавая приказ.

Раздался треск выстрелов. Симар, пригибая голову, рванул к Вайно, но тот его отшвырнул от себя на несколько метров. Айриса вскинула автомат и выпустила очередь в Вайно, однако он странным образом остался стоять на месте, даже не шелохнувшись. А девушку нападавший уже через миг отшвырнул так же, как и пару секунд назад – Симара.

Наш пиромант ракта, выставив руку, снова попытался воспламенить автобус, но ему явно недоставало сил, и он переключился на Вайно. Однако что-то ему снова помешало: едва одежда на Вайно задымилась, как тут же погасла.

Загрохотали выстрелы и с нашей стороны, и со стороны противника. Я, достав пистолет, лег на землю и стрелял, целясь в Вайно. Симар быстро возвращался обратно, Айриса всем телом, насколько могла, пыталась прикрывать его. Несмотря на то что Вайно стоял под линией обстрела, ни одна пуля до него не долетала.

– Это бесполезно, вокруг автобуса щит, – крикнул Симар, махнув рукой.

Наши прекратили стрелять. В автобусе – тоже.

– Ну что? Продолжим? – крикнул Вайно, явно наслаждаясь собственным превосходством.

– У них ракта-защитник, – сказал Симар уже мне, когда снова оказался в укрытии.

– Я бы мог… – начал я, но Симар махнул рукой, давая понять, что об этом и речи быть не может. – Ты не слышал? Он хочет тебя убить. Один не пойдешь. Надо думать. Нам нужно убрать защитника. Сейчас же они неуязвимы.

– Зунар! Выходи! – орал Вайно.

Кто-то из наших бросил гранату, раздался взрыв, очерчивший контур полусферического щита.

– Это не Капи, – сказал Симар, кривясь от боли и подтягивая к себе ногу. Я только сейчас заметил, что его ранили. – Судя по тому, что с Вайно уже сняли родовой медальон и тиару наследника, его не собирались оставлять живым. Он нанял команду свободных, видимо, они и помогли ему сбежать. Свободные наемники, ракшас! Плохи наши дела.

Я вопросительно взглянул на него.

– Они не подчиняются законам Империи и, несмотря на обещания Вайно не трогать жителей, вырежут и разграбят весь город, если мы их не остановим.

– Мы их остановим, подкрепление скоро будет, – кивнул я. – Рана, нужно что-то делать.

– Сейчас… – Симар скривился от боли, выставил руку напротив кровоточащей раны, из которой медленно выползла пуля и упала на землю.

Энни, на удивление, наконец придя в себя, без слов сорвала с себя шарф и так же молча принялась перевязывать Симару ногу. В ответ он ей с благодарностью кивнул и прикрыл глаза.

– Мне нужно время, чтобы остановить кровь и восстановиться, – не открывая глаз, сказал Симар.

К нам снова вернулся Юржи:

– Как будем действовать, нара? Подкрепления пока нет. Будем тянуть время?

Раздался снова взрыв. В этот раз снаряд швырнули достаточно далеко, целясь в ратушу, где прятались горожане.

– Нет. Будем прорываться к щиту, – не открывая глаз, сказал Симар. – Сколько в охране ракта?

– Восемь.

– Еще я и Азиз. Десять, значит. Остальные? Сколько у нас бойцов?

– Не больше половины осталось. Пятьдесят приблизительно.

– Противников может оказаться меньше, – подала голос Айриса.

Тем временем на площади началось какое-то движение. Я выглянул. Из автобуса выходили люди в глухих черных бронекостюмах и касках, скрывавших лица. Они выводили перепуганных людей, держа их на прицеле.

– У них заложники, – холодно констатировал Юржи.

Симар скривился, открыл глаза и выглянул сам.

– Твари! Теперь нам тем более придется прорываться. Оповести всех!

Снова раздался визг громкоговорителя:

– Я буду убивать этих невинных людей по одному, пока вы не выйдете, Зунар и Азиз, – крикнул Вайно.

– Я пойду, – сказал я, вставая.

Симар ухватил меня за руку.

– Пойдешь, но со мной и с Айрисой. Будешь отвлекать. Сможешь отразить дар защитника?

– Не знаю, – неуверенно ответил я, потому что зеркальный дар работал только тогда, когда я ощущал действие дара на себе, а щит работал явно как-то иначе.

– Подожди! – Симар, кривясь от боли, поднялся на ноги, глядя все это время на меня. – У тебя есть оружие?

Я показал пистолет. Симар дал знак кому-то из охраны, и один из бойцов отдал мне свой автомат.

– Нам нужно прорваться за щит и убить защитника, таков план. Будем наступать всеми силами со всех сторон, – быстро проговорил Симар.

– Первый пошел! – заорал Вайно.

Раздался женский визг, затем выстрел, и визг резко оборвался. Я дернулся, порываясь идти, но Симар меня снова остановил.

– Я тебе покажу свою силу. Сможешь ее отразить?

Я кивнул.

– Хорошо, значит, мы пойдем только втроем. Остальные начнут, когда я подам знак. – Он повернулся к Юржи. Начальник охраны кивнул в ответ.

Симар ухватил меня за предплечье, всего на секунду, но сжав так сильно, что у меня дыхание перехватило от неожиданности. Будто под пресс рука попала. Я всерьез решил, что он мне руку все же сломал. Но нет, к счастью, рука осталась целой. И Симар, кажется, лишь слегка сдавил, просто показав мне свою силу.

Разминая и потирая руку, я кивнул ему, мол, готово. Я и впрямь сейчас был готов отражать его силу. Подскочивший адреналин немало способствовал этому. Я физически ощутил нарастающую силу в мышцах, сжал кулаки, разгоняя ее по венам.

Мы вышли втроем из-за контейнера как раз в тот момент, когда один из людей Вайно собирался застрелить очередного заложника. Вайно жестом приказал остановиться и, победно улыбаясь, глядел на меня.

– А Зунар?! Где эта трусливая собака?

– Я же сказал: его здесь нет. Он в Сундаре, – спокойно ответил Симар.

По лицу Вайно скользнуло мимолетное отчаянье, мгновенно переросшее в бешенство.

– Ракшасова змеюка! – выкрикнул он.

Симар покосился на меня, мы прошли еще ближе, медленно продвигаясь к щиту.

– С чего ты взял, что он должен быть здесь? – осторожно спросил Симар (незаметное движение рукой, занесенной за спину: он отдал приказ приготовиться) и продолжил отвлекать Вайно: – Отпусти людей.

– Заткнись! – выкрикнул Вайно. – Мне нужен Зунар! Пусть он летит сюда, иначе!..

Он безумно выпучил глаза, видимо, понимая всю глупость и невозможность своего требования.

– Значит, я убью тебя и твоего щенка! – выкрикнул злобно Вайно, вскидывая автомат.

Айриса бросилась к нам, заслоняя от автоматной очереди. Наши люди все в один миг выскочили из укрытий и рванули к автобусу. Свободные наемники принялись расстреливать заложников. Поднялся гвалт, грохот выстрелов, крики людей.

Телохранительница стреляла в Вайно в ответ, но его попрежнему защищал щит. Нам не хватало пары метров. Айриса, выкрутив невероятно ловкий финт, бросилась на Вайно, выбивая у него из рук оружие. Мы с Симаром не сговариваясь бросились к щиту. Нужно дать нашим людям прорваться, найти и убить защитника. Я чувствовал в себе силу Симара, он, понимая это, не отходил далеко.

Дальше произошло что-то ужасное и одновременно невероятное. Симар бросился на первого попавшегося свободного, вырвав у него из рук автомат и прикладом этого самого автомата проломив ему череп. В нас стреляли, я на короткий миг почувствовал, как боль пронзила плечо, – меня ранили. Но через миг ранивший меня уже лежал на земле со свернутой шеей. Силы во мне было так много, что я почти оторвал ему голову.

Еще один свободный нацелил на меня дуло автомата. Пригнувшись, я увернулся от пуль и, прыгнув, сбил его с ног. Устрашающей силы ударом проломил шлем, пробивая и кроша суставы, кости, ломая и вбивая лицо противника внутрь черепа. Мои руки изрезали осколки шлема, но боли я практически не чувствовал. Возросшая сила буквально затмевала все остальные чувства.

Я выхватил автомат убитого, но, переборщив с силой, смог сделать только один выстрел, сломав пусковой крючок. Адреналин бил по вискам, разгоняя кровь. Я плохо себя контролировал, но, возможно, сейчас это и не нужно было.

Перестрелка продолжалась. Наших расстреливали свободные наемники. Большинство из них так и не добралось до щита. Мимоходом заметил, как Вайно отшвырнул Айрису на несколько метров, трусливо бросился прочь к автобусу, за спины свободных, а затем шмыгнув и в сам автобус.

Симар, весь в черной крови, свирепо разрывал на части свободных наемников голыми руками, отрывая руки, выкручивая головы. Наши люди наконец прорвались за щит. Нас осталось немного, но вскоре должна подоспеть подмога. На них вся надежда.

Я рванул за Вайно в автобус. На входе меня встретил какой-то безумный темнокожий сухонький старик. Неожиданно для его комплекции и возраста он, резво размахивая то ли саблей, то ли катаной, с криками бросился на меня. Я едва успел отскочить. Выстрелил в него, но пуля отскочила от старика, не долетев. Он – щит. Мельком заметил, как Вайно, стоявший в хвосте автобуса, попытался применить на мне свою силу. Я отразил. Теперь я отражал сразу две способности. Силу Симара и телекинез Вайно.

С легкостью отшвырнул старика с саблей. Вырвал у него, так же мысленно, саблю из рук. Почувствовал сопротивление, так как Вайно пытался у меня ее отобрать. Продолжая давить на саблю, двигая ее в сторону старика, я продвигался к ним. Неподалеку стоял пулемет на треноге. Его я тоже, уже руками, оторвал от пола и швырнул в противников, но щит сдержал удар, а Вайно тут же отшвырнул пулемет обратно. Меня с силой опрокинуло на пол, я ударился головой об один из подлокотников. Запоздало заметил, как Вайно, торопливо открыв заднюю дверь, поспешил на улицу. Старик же остался здесь и, отыскав свою саблю, теперь направлялся ко мне.

Я быстро осмотрелся. Автобус был буквально напичкан оружием. Здесь его было столько, что страшно представить, что бы случилось, используй свободные наемники все имеющиеся стволы. Кажется, они собирались уничтожить Форхад полностью.

Сила Вайно покинула меня, но я все еще чувствовал силу Симара. В тот момент, когда старик занес надо мной саблю, я рванул на себя пассажирское кресло, прикрываясь. Сабля со звоном ударилась о кресло. Изо всех сил я оттолкнул старика от себя вместе с креслом. Тот улетел, с треском выбивая заднее окно и вываливаясь на улицу. Я подскочил, бросился к окну и, не раздумывая, расстрелял старика, пока тот не пришел в себя и не запустил щит.

Когда с защитником было покончено, я поспешил на улицу. К тому моменту бой был почти окончен. Трупы были повсюду, много раненых корчились на земле от боли. Кто-то еще пытался сражаться, кто-то еще стрелял, но уже было ясно, что мы победили, пусть и со слишком большими потерями.

Я видел Симара, добивавшего кого-то из противников. Он, разглядев меня, одобрительно кивнул, хотя я и понимал, что мы слишком поздно уничтожили защитника.

– Эй, щенок! – послышался позади голос Вайно.

Я обернулся. Вайно нажал спуск. Выстрел. Все происходило слишком быстро. Симар бросился к нам, заслоняя меня. Он бросился прямо на Вайно, готовясь ударить. Я не видел, что происходило. Снова выстрел. Я вскочил на ноги, бросился к ним. Симар дернулся, падая на меня. Вайно, держась за сломанную под невероятным углом руку, тоже упал, скрючившись и взвыв от боли.

Рокот приближающихся вертолетов. Слишком поздно. Я держал Симара под руки, его тело обмякло. Я почувствовал, как силы покидают меня, силы Симара уходили, как и жизнь покидала главу клана. Я опустил его на землю. Глядел на потухший взгляд, на спокойное, умиротворенное, измазанное черной кровью лицо и не мог поверить, что он умер.

– Эй, – неуверенно позвал я его. – Симар.

Я смотрел на него, словно завороженный. Ждал, что он ответит.

– Азиз, – я не заметил, как рядом оказалась Айриса. – Он мертв, Азиз.

Я, будто во сне, заторможенно взглянул на нее, рядом возник Юржи с мрачным лицом. Сел рядом, взяв за запястье Симара. Меня начало колотить мелкой дрожью. Этого не должно было произойти. Нет. Вокруг много погибших, но именно осознание смерти Симара почему-то выбило из меня остатки самообладания. Злость, ненависть, печаль вперемешку с отчаяньем. Чувства мои и Алисаны, и я не мог разобрать, где чьи.

– Змея! Нага! – выл Вайно, корчась на земле.

Я оставил Симара, поднял автомат и направился к нему, полный решимости убить мерзавца в эту же секунду. Не сразу до меня дошел смысл слов Вайно.

– Нага? – переспросил я.

Собственный голос показался мне чужим. Голова кружилась. Кажется, я потерял много крови. Только благодаря ярости я еще продолжал держаться на ногах.

– Изана! – выкрикнул Вайно.

Внезапно он перестал дергаться и уставился на меня взглядом безумца:

– Это все Нага. Все Изана Тивара. Эта сука меня обманула! Сказала, здесь будет Зунар Хал.

Он засмеялся. Сначала тихо, а затем громко и истерично. Я присел на корточки, приставил дуло автомата к его виску. Но Вайно, кажется, все происходящее вокруг теперь было безразлично.

– Нага помогли тебе сбежать? – Рядом появился Юржи. – Говори, это они?

– Стреляй уже, – потребовал Вайно, глядя на меня.

Я ждал, он еще не все сказал.

– Нага устроили это? – повторил настойчиво Юржи, пнув ногой Вайно.

– Они, – сипло ответил он. – Изана Тивара стравила Капи и Сорахашер. Но ей нужен был только Ига-а-ал. Да. Она хотела убить только пацана. Тебя!

Он смотрел на меня, продолжая смеяться.

– Эта тварь все равно и тебя сожрет. Эта змея ненасытна, да… – улыбался Вайно. – Ты ей нужен. Она все равно до тебя доберется. Стреляй!

Раздался выстрел.

Глава 5

После

Когда вертолеты приземлились и появились наши бойцы, я уже плохо соображал. В глазах плыли круги, в ушах звенело, меня слегка пошатывало и знобило. Кто-то оттащил меня от мертвого Вайно, кажется, это был Юржи. Я снова наткнулся взглядом на Симара: на неестественно бледном лице в черных пятнах крови борода казалась невероятно рыжей, будто пламя.

Все происходило словно во сне. Я смотрел на свой город и не мог поверить, что это та сама площадь, куда мы приехали несколько часов назад. Ратуша частично была разрушена, лишь каким-то чудом уцелела башня с городскими часами.

– Свамен, – позвал меня кто-то из наемников, хватая под руку. – Вам нужен доктор.

Я глядел на приземляющиеся вертолеты, высаживающихся бойцов, видел одноглазого Михана Ракша, что-то громко выкрикивающего и отдающего приказы. Я шел туда, куда меня вели: механически и ни о чем не думая. Моих сил хватало лишь на то, чтоб находиться в сознании. Мне нужна была сила, я слишком много потратил ее, мне нужна была шакти. Я пытался закрутить чакру и потянуть энергию, но ничего не получалось. Чакры не слушались, я выжал из них все, что мог.

Мы дошли до какого-то контейнера, из которого уже все выкинули. Здесь были раненые. Я видел фургон с людьми в темных халатах с изображением льва. Медики клана. Мужской голос велел уложить меня на носилки, сказал, что меня дважды ранили. Я помнил про плечо, но про второе ранение ничего не знал. Я все меньше и меньше соображал. Кажется, я видел Симара. Он навис прямо надо мной, его рыжая борода и лицо виделись мне размытым пятном. Я этому так удивился, что на миг прозрел. Но это был не Симар. Надо мной навис хмурый Зунар.

– Ты как? – спросил он.

– Нормально, – ответил я, затем вдруг вспомнил, попытался подняться: – Симар, он…

– Вам нельзя вставать, свамен, – снова этот мужской незнакомый голос.

– Нага, – сказал я, еле ворочая языком. – Нага, они это сделать.

А затем короткая боль, в вену мне всадили иглу, и я очень скоро провалился во тьму.

В гостиной сидели Михан Ракш, Надим Люмб, Юржи и Гасан Ангули. Они ждали Зунара в мрачной тишине. Зунар же несколько минут уже стоял в холле, после того как проводил доктора до дверей. Ему не хотелось возвращаться в гостиную, вообще не хотелось сейчас никого видеть и ни с кем говорить. Перед глазами все еще стояло лицо Симара, его п отухший взгляд. Тело погибшего главы клана грузили в вертолет перед отправкой в Сундару, а Симар безразлично смотрел туда, куда не дано заглянуть живым. Туда, откуда нет дороги обратно. Зунар до сих пор не мог в это поверить. Все казалось бредом. Как его брата мог убить какой-то Капи? Как его вообще мог кто-то убить? Симар просто не мог умереть, не сейчас, точно не сейчас.

– Зунар, – позвал его Михан.

Зунар не отозвался. Идти и решать проблемы сейчас, когда убили его брата, казалось ему чем-то немыслимым. Вот только больше некому решать эти проблемы. Симара больше нет.

Зунар вошел в гостиную, бездумно постоял, глядя через всю комнату в окно.

– Говорите, – наконец сказал он. – Юржи, говори.

Юржи шумно выдохнул, собираясь с мыслями.

– Люди Вайно, как мы и полагали, были свободными наемниками, – сказал Юржи. – Те, которых нам удалось взять, сознались, что за операцию им заплатили хорошо и всю сумму сразу.

– Кто заказчик? – поинтересовался Гасан.

– Вайно Сафид все оплатил, договаривались от его имени. Один из свободных рассказал, что сначала они похитили его, перехватив по дороге во дворец главы клана.

Михан кивнул:

– Все верно, его там должны были сегодня казнить.

– А затем они прилетели сюда, учинили все это, – продолжил Юржи. – Глава наемников, к сожалению, успел сбежать, когда они почувствовали, что сдают позиции.

– Плевать на свободных, – порывисто подался вперед Зунар. – Что там по поводу слов Вайно, что там бормотал Азиз про Нага? Айриса сказала, Вайно сознался, что ему помогали Нага. Ты слышал?

Лицо Юржи приобрело суровое выражение:

– Да, он рассказал очень много. Говорил, что весь конфликт между Сорахашер и Капи произошел из-за Нага. Говорил, что Изана Тивара помогла ему сбежать, что это она спланировала бойню в Форхаде и обещала ему, что там будешь ты. Он приехал убить тебя и Азиза. Еще Вайно сказал, что Нага преследовали цель убить только Азиза. Сказал, что они его все равно убьют. Я не уверен, что все сказанное им правда. Он вел себя как сумасшедший, казалось, нес бред.

Зунар прошел к одному из диванов, сел, окинул присутствующих мрачным взглядом.

– Нужно было оставить его живым, – сказал Гасан Ангули. – Мы бы смогли выдвинуть Нага обвинения в геноциде рода.

– Ничего бы не вышло. Вайно застрелил Симара, – резко возразил Михан. – Его ждала расплата, и пока имперские Стражи начали бы расследование, родовое проклятие прикончило бы его.

– И все же мы могли его допросить и узнать подробности, – с укором произнес Гасан.

– Кто его убил? – будто не слыша спора, спросил Зунар.

– Он сам застрелился, – сказал Юржи. – Азиз держал его на прицеле, мы ждали, когда он расскажет все, но выстрелил Вайно сам.

Повисло напряженное молчание. Первым неуверенно подал голос Надим:

– Как там Азиз? Как он себя чувствует?

– Нормально, – сухо ответил Зунар. – Пока без сознания. Его немного подлатали, но он восстановится. С ним сейчас Сэдэо и Айриса.

Надим участливо и слишком торопливо закивал, недовольно поджав губы, а затем снова принял задумчивую позу.

– Симар мне звонил вчера, – грустно произнес Зунар, возведя глаза к потолку и сложив пальцы у рта. – Он говорил о Нага. Мы ведь догадывались! И еще… Он рассказал о том, что неупокоившаяся душа Алисаны говорила с Азизом. Рассказала ему все. О том, как Нага потопили их яхту по пути к острову Хладных, и о том, что Нага пытаются его убить. Симар так и сказал: сейчас убить. Тогда я вспомнил о серьге со змеей Рамаса. Мы слишком медлили. Симар, как всегда, был осторожен и предусмотрителен.

Зунар закачал головой, уткнулся в ладони, затем принялся массировать виски.

– Нельзя было медлить, – негромко сказал он, резко замерев. – Нельзя! Мы должны были сразу реагировать! – сокрушаясь, воскликнул он.

– Нет, Зунар, вы не могли предугадать, – попытался успокоить его Гасан. – Глупо было бы начинать действовать, опираясь исключительно на слова неупокоившейся души. К тому же начать войну с Нага сегодня и сейчас мы не можем. Мы просто не готовы.

Зунар закивал, соглашаясь, но так и не сказал ни слова. Снова повисла тишина. Надим Люмб нервно ерзал на диване, Гасан Ангули медленно покачивал ногой, закинутой на ногу, Михан Ракш не сводил взгляда с Зунара Хала.

– Что будем делать, Зунар? – спросил Михан, с сочувствием глядя на него.

– Пока что мы похороним моего брата, – безучастно глядя перед собой, ответил он. Помолчал какое-то время, а потом добавил все с тем же безразличием: – А затем мы отомстим Нага.

Лера куталась в ветровку, ее знобило, несмотря на то что ночь была безветренной. Возможно, из-за того, что ее разморило в теплой кабине скайера, а возможно, из-за подступающего страха, который она старательно пыталась заглушить. Это место, эти люди, серое и беспросветное будущее – все пугало ее. Лера шагала за коренастой чернокожей женщиной в военной форме, которая представилась офицером Морисон, но мыслями была погружена во вчерашний разговор с Барнсом. Его слова никак не выходили из головы. Девушка до конца не могла поверить, что это происходит на самом деле. С ней происходит, всерьез!

Барнс приезжал к ним в приют временного пребывания несколько раз. Они все ждали, когда он отвезет их в ту обещанную частную школу. Но вместо этого он кормил их завтраками, говорил странные вещи, заставлял их с Женей писать письма для Никиты под диктовку, а настоящие письма выкинул. Затем привез аудиописьмо от Никиты, такое же странное, как и письма, написанные ими под диктовку. Но вчера… Вчерашний день все изменил.

– Объясните, о чем вы говорите, я не понимаю. Это как-то связано с Никитой? – спросила Лера.

– И да, и нет. – Барнс был спокоен и говорил, как обычно, со свойственной ему сухой официальностью. – У вас будет совсем другое задание. Но пока я не могу вам его раскрыть. До тех пор, пока вы не дали согласия.

– Это опасно? Что за задание? – Лера, округлив глаза, глядела на Барнса и все не могла поверить, что он всерьез.

– Не думаю, что опасно, скорее, наоборот. Ваше задание самое безопасное. В этот раз переход и внедрение мы подготовим тщательно.

– Переход? Внедрение? – Лера растерянно улыбнулась. – Вы это серьезно? Я ведь обычная девушка, никакими особыми способностями или навыками не обладаю. Да и, мистер Барнс, мне всего шестнадцать. Ну какой из меня агент? Это ведь даже не смешно.

Она растерянно улыбалась, но Барнс оставался серьезен и непоколебим:

– Никаких шуток, мисс. Именно вы нам и нужны. Если вы согласны, то мы перейдем к более предметному разговору. Так вы согласны? – с нажимом спросил Барнс и ухватился за замок черной папки, приготовившись вот-вот ее открыть.

– Нет, – Лера потупила взгляд, зябко пожала плечами.

Барнс осуждающе закачал головой.

– Но зачем мне это? – возразила Лера. – Я ведь даже не понимаю, что это за задание. К тому же меня устраивает моя нынешняя жизнь. Вы нам обещали частную школу. Почему я должна все бросить и соглашаться неизвестно на что? Это ведь глупо.

Барнс поджал недовольно губы, отложил папку в сторону и холодным тоном произнес:

– Хорошо, Валери, скажу прямо: у вас нет выбора. Точнее, есть, но вам лучше согласиться на наше предложение сотрудничества.

Лере не понравился его тон.

– И что будет, если я откажусь? – осторожно поинтересовалась она.

– Это будет очень печально, мисс. Очень… – Барнс сделал многозначительную паузу. – Нам нужны именно вы. Другой юной девушки-сироты, говорящей на шести языках, у нас нет.

Поэтому это будете вы. А так как мой босс всегда добивается желаемого, уверяю вас, так просто вы не покинете это здание.

– Вы меня убьете? – Лера удивилась, как легко она произнесла эти слова, и даже сердце не екнуло.

– Нет, в этом нет необходимости, – спокойно ответил Барнс. – Но могу уверить, что прямо из этой комнаты вас заберут в психиатрическую клинику. Вы ничего не вспомните: ни меня, ни своих сестру или брата, возможно, даже свое имя забудете. Валери, вы должны решить сейчас.

– Что решить? – Лера еле сдерживала подступившие слезы. – Вы сами сказали, что у меня нет выбора… Вы мне его не оставили!

– С вашей сестрой Евхени все будет в порядке. Об этом вам не стоит переживать. Я дам вам время попрощаться, несколько дней. А затем она отправится в частную школу. После вашего исчезновения нам придется перевезти ее в другой штат, но на ее счет будут поступать деньги, достаточно денег, чтобы после завершения обучения она могла продолжить учебу там, где только пожелает, жить так, как ей захочется. Перед ней будут открыты все двери, это я вам гарантирую. Но нам нужна ваша помощь, Валери. Вы как никто подходите на эту роль. Если же вы отказываетесь, все закончится плачевно для вас обеих.

Лера сжала кулаки, ногти больно впились в ладони.

– Почему я должна вам верить? Вы ведь можете обмануть меня так же, как и Ника. Вы ведь ему обещали то же самое, верно? Что мы будем в безопасности, будем учиться в частной школе и получать деньги на счет. А теперь? Я уеду на ваше задание, и вы заставите Женю писать письма, о том, как все прекрасно, а на самом деле…

Лера не придумала, как закончить, потому что сама еще не понимала, что ее ждет.

– Проблема в том, что по контракту мы действительно должны обеспечивать вам с сестрой безопасность до тех пор, пока Никита выполняет все требования. Сейчас у нас произошла небольшая проблема, и мы ее решаем.

– Какая проблема? – нахмурилась Лера.

– Ваше исчезновение, – отчеканил Барнс. – Понимаете, вот незадача. Если Никита перестанет выходить на связь или если он не будет выполнять задания, контракт будет расторгнут, и вы с сестрой отправитесь в государственный приют. Поэтому мы хотим перестраховаться.

Лера горько усмехнулась:

– Мы уже были в приюте Мексики, не думаю, что приюты США намного хуже.

– Поверьте, ни вам, ни вашей сестре бы не понравилось. Особенно когда стало бы известно, что ваш отец и брат – преступники. Но я вас уже предупредил, что такого выбора у вас нет. Или вы с нами, или вы отправляетесь лечить стремительно прогрессирующее слабоумие.

Несколько минут Лера молча глядела перед собой.

– Что я должна сделать? – хрипло спросила она. От волнения пересохло в горле.

– Для начала подписать здесь, – сказал Барнс и потянулся за папкой.

…Поднявший пыль и мелкие камни взлетающий скайер вырвал Леру из воспоминаний.

– Мисс Орлова, следуйте за мной, – поторопила ее женщина-офицер.

Лера механически зашагала следом, запоздало поняв, что уже несколько минут стоит, бездумно глазея на то, что виднелось впереди. Там высился глухой забор, поверху которого шла колючая проволока, ярко светили прожекторы. Что там, за забором, оставалось только догадываться.

«Будто тюрьма», – подумала Лера.

Хоть она уже и так знала: это и есть ее тюрьма. Здесь ей предстоит провести ближайшие полгода.

Глава 6

Похороны

Вечером в день происшествия в Форхаде, как только я очнулся, меня погрузили на носилки, а затем увезли в Сундару. Карина хотела забрать меня в клинику, но З унар и Сэдэо настояли, что лучше будет, если я останусь во дворце.

Три дня я восстанавливался от ранений, но окончательное восстановление произойдет немного позже. Когда чакры придут в норму. В тот день я из них выжал все, что мог. Однако Сэдэо обещал, что после восстановления чакр ускорится и регенерация. И, в общем-то, так и произошло. Сегодня утром я, наконец, смог закрутить и расправить чакры и сразу же почувствовал облегчение, а раны в плече и бедре перестали ныть.

Все три дня во дворце прошли в мрачной, гнетущей тишине, прерывающейся всплесками истерик и слез. Близняшки Зар-Зана и Ашанти ходили с красными от слез лицами. Бабушка Лита при любом упоминании о Симаре заходилась безудержным плачем. Мрачный Зунар почти ни с кем не разговаривал, часами сидел в кабинете Симара. Овдовевшая Дана не покидала своей комнаты уже три дня, а когда я увидел ее сегодня утром, едва узнал. От красивой, цветущей женщины остался только серый призрак с запавшими, красными глазами и безликим бледным лицом.

Все переступившие порог дворца непременно надевали маску горести и печали. Удрученная, скорбная знать, приходящая с соболезнованиями, хмурые преданные, мрачные монахи и Видящий Ян, приехавший забрать тело Симара в храм для подготовки. Даже рабы, поддавшись всеобщему настроению, ходили с мрачными, грустными лицами. Тяжелая, душащая обстановка, из которой хотелось поскорее вырваться.

Смерть Симара оставила и в моей душе отпечаток. Глава клана умер, защищая меня. Волей-неволей чувство вины каждый раз заставляло меня об этом вспоминать. Печаль и некоторая оторопь преследовали меня повсюду. Я не знал его хорошо, но тех пары дней мне хватило, чтобы убедиться, что он был человеком искренним и преданным своему делу и принципам. Глава клана вызывал невольное восхищение и уважение. Он однозначно не заслужил смерти. Да и вообще, возможно, Симар – единственный достойный уважения человек из всех, кого я здесь знал.

Цай тоже погиб. И это также давило. Вообще все произошедшее в Форхаде не могло не давить. Я всего день побыл в своем городе и уже потерял столько людей. Триста сорок восемь свободных горожан погибло в тот день, а количество раненых перевалило за тысячу. Теперь ненависть к Нага и к Изане Тивара, которую я даже не видел никогда, была ощутима как никогда. Теперь это не просто месть из долга перед родом Игал. Теперь у меня с ней личные счеты.

Я старался не думать о том, что со смертью Симара я могу забыть о свободе. Зунар станет главой клана, и меня терзали сомнения по поводу того, как он будет теперь себя вести, без страха получить осуждение Симара. По сути, только Симар и сдерживал его. Может, я, конечно, и ошибался. В эти три дня Зунар практически не проявлял ко мне никакого интереса. Только на второй день после нашего прибытия в Сундару позвал на собрание совета, где мне пришлось путанно и косноязычно, насколько позволял мой скудный словарный запас, рассказать о событиях в Форхаде. Когда речь зашла о Нага, а главы родов явно начали говорить о войне с ними, я только хотел вставить свои пять копеек, поддержав идею, как старик Наль Ангули произнес:

– Незачем обсуждать при детях военные планы.

Это меня разозлило, и я только хотел возразить, как за меня заступился Зунар:

– Азиз – не ребенок, – с нажимом сказал он. – Зря ты, Наль. Азиз – глава рода Игал и через пару лет займет в совете свое место по праву. Также Азиз дважды участвовал в боевых сражениях: у источника Игал и в Форхаде, он спас меня и всех наших людей в «Лотосе». Такое мог сделать ребенок?

Старик Наль хмурил кустистые брови и настороженно глядел на Зунара.

– И все же, – сказал Наль, – он слишком молод и…

– Также, – перебил его Зунар, – Нага несколько раз пытались убить Азиза. То есть все, что мы собираемся здесь обсуждать, непосредственно касается его. Он должен знать.

– Знать, но не участвовать в обсуждениях дел клана, – влез в разговор другой старик, Даршан Люмб.

Михан Ракш сипло засмеялся:

– Азиз за месяц сделал для клана больше, чем многие из вас за всю жизнь, – сказал он, сверля старика Люмба насмешливым взглядом.

Даршан покраснел от возмущения, несколько раз открыл рот в попытке возразить, но так ничего и не сказал. А я сидел, едва сдерживая улыбку, весь такой гордый собой, но виду не подал, сохраняя серьезное выражение лица.

Собрание длилось несколько часов. Я надеялся, что совет будет обсуждать какие-то конкретные действия, боевую тактику или, в крайнем случае, хитрые планы и интриги. Но нет. Все это время совет обсуждал, какие кланы поддержат нас в этой войне, а какие наверняка объединятся против нас с Нага.

Ну и еще я узнал, что род Сафид больше не стоит во главе клана Капи. Теперь там заправляют некие Баджи. И с ними Зунар намеревался теперь объединиться против Нага. Мне эта идея не показалась удачной. Да, Нага стравили нас. Да, Вайно и род Сафид как зачинщики конфликта устранены. Но и все же мы ведь едва не начали с ними войну!

Еще на совете обсуждали клан Гиргит и что необходимо ускорить свадьбу Ашанти и Роэна Рама, наследника клана, чтобы укрепить союз. Говорили еще про какие-то кланы, но названия большинства из них были мне незнакомы. Я начал откровенно скучать, задумавшись о своем.

В какой-то момент кто-то из стариков сказал, что роду Игал нужна поддержка и неплохо бы было, если бы мне нашли жену из другого клана. Тут я прямо-таки очнулся и сразу бросился протестовать. Но меня никто не слышал. Большинство поддерживали эту идею, начался жаркий спор о том, с каким бы кланом мне пожениться.

Остановил этот гвалт Зунар.

– Хватит! – рявкнул он. – Азиз не возьмет себе жену из другого клана. Он женится на Зар-Зане.

Я от изумления даже рот открыл.

– Зар-Зана – моя сестра! – возмутился я.

Зунар обдал меня холодным взглядом.

– Близкое родство считается по отцу. Твой отец – Игал, ты – Игал, а Зар-Зана – из рода Хал, – ответил Зунар, но, судя по взгляду, имел в виду он другое. Что-то вроде: «Какая она тебе, к черту, сестра?»

Я окинул взглядом присутствующих и увидел, что мое возмущение по поводу нашего родства никто не поддержал. Тогда я сказал:

– Я не хочу жениться на Зар-Зане.

– Хорошо, – пожал плечами Зунар, – тогда Латифа. Выбирай. Все равно и Латифу с ее редкой способностью из клана мы не можем отпустить.

– Думаю, у вас будет отличное потомство с Латифой. Сильные ракта нужны клану, – поддержал Наль Ангули.

Эта идея окончательно вывела меня из себя.

– Нет, так не будет, – я уставился на Зунара. – Я сам выбирать жену и время, когда жениться.

Зунар нехорошо усмехнулся, присутствующие также снисходительно ухмылялись, словно я сказал что-то забавное.

– Обсудим это в другой раз, – сказал Зунар. – А теперь, думаю, тебе и вправду пора.

И под молчаливые взгляды, сгорая от злости, я покинул зал советов.

Мне понятно было, что задумал Зунар. Так просто он ни меня, ни деньги Игал не собирался отпускать из семьи. Но, черт возьми, я находил это странным. Он всерьез намеревался отдать дочь Симара за самозванца, о котором он ничего не знал. А если раскроется весь этот фарс? С чем останется ЗарЗана? Мысль о женитьбе с Латифой я даже не рассматривал. Такая жена – проклятие для любого мужчины, а если вспомнить, что она гипнотизер и когда-нибудь с нее снимут ошейник, вообще ужас во плоти.

Остальные дни прошли довольно буднично. Несмотря на траур, я продолжал учиться и тренироваться. Сэдэо не устраивал мне в эти дни ударных тренировок. Мы по большей части сидели по утрам в саду, медитируя. Я осваивал контроль эмоций, готовил корневую чакру к открытию. По совету урджа-мастера я ее лишь слегка раскрывал, чуть-чуть расширяя. Повторять первый опыт открытия чакры желания не было, учитывая боль и побочные эффекты. Поэтому, чтобы минимизировать, решили делать постепенно.

После тренировок я прятался в комнате с ноутбуком и книгами, которые брал в библиотеке. Одна попалась очень любопытная, кажется, мифы, еще и с картинками. Здесь были как многоликие, многорукие боги, так и бородатые старцы, а также весьма узнаваемые египетские боги, вот только изображены они были в одеяниях, присущих тем же индуистским богам. Некоторых из них я узнавал: синекожий Кришна, черная четырехрукая Кали – богиня смерти, Ганеша со слоновьей головой, Хануман – с обезьяньей, Анубис и Ра… Крылатые боги, звероподобные, а некоторые и вовсе похожие на чудовищ. Или вот – бородатый четырехрукий мужчина в бусах и с трезубцем, очень смахивавший на Посейдона. Здесь все перемешалось, и, кажется, не только языки. Меня распирало от любопытства и желания прочесть эти мифы, чтобы понять, как удалось в этом мире сплести всех богов в одну историю. Где-то в середине книги появились иллюстрации с асурами, их изображали то великанами, то безобразными монстрами, а то и вовсе чем-то нелепым. Вот, к примеру, чернокожий десятирукий и десятиглавый асур держит на цепи толпу уродливых то ли чертей, то ли животных.

«Раван, – сумел я прочитать, немного напрягшись, а затем с помощью моего розового ноутбука осилил и остальное: – Повелитель ракшасов». А эти его питомцы на цепи, видимо, ракшасами и являлись.

Я усмехнулся про себя, вспоминая, что Амали и ее орден решили, будто земляне являются этим повелителем ракшасов. Сходство, мягко говоря, весьма отдаленное.

Еще я изловчился смотреть по интересующим меня темам ролики в интернете. Например, я узнал, что летоисчисление здесь считается со дня изгнания асуров в нараку, и сейчас на дворе 5154 год. Месяцев здесь было двенадцать, как и на Земле, и неделя состояла из семи дней. Названия очень отдаленно, но напоминали земные.

Также я изучал их кастовую систему. Открытой информации, раскрывающей всецело социальное устройство этого мира, я не нашел, но в каждом видео кое-что об этом да и было. Пока что я выделил несколько каст.

Презренные – самая низшая. Но если рожденный на горе Меру не имел физических отклонений, его продавали в рабство, особенно привлекательных женщин. Привилегиями пользовались презренные, рожденные с кровью ракта. Этих сразу продавали за немалые деньги, и из низшей касты они автоматически перемещались в среднюю. А иногда, если такому ракте повезло, и, к примеру, его купил клан, за особые заслуги он мог получить право основать свой род. То есть я убедился в том, что повысить свой социальный статус может любой ракта. Но для тамас это практически невозможно. Если ты тамас раб, максимум, на что ты можешь рассчитывать, что хозяин когда-нибудь дарует тебе свободу, что происходит невероятно редко.

Рабы – вторая низшая каста. А после нее начинаются средние касты, которые я бы тоже поделил. Например, свободные жители кланов и имперские граждане, по сути, находились в одной касте, но у имперских граждан было куда меньше свободы и прав. Преимущество было лишь в том, что они находились в большей безопасности, чем свободные жители кланов. Но, несмотря на это, имперские граждане регулярно перебирались в кланы. А бывали и обратные ситуации, когда жители кланов перебирались в имперские города.

После свободных жителей верхушкой средней касты являлся огромный пласт людей, как тамас, так и ракта, служивших высшим кастам. Военные, воины, те же наемники и преданные, ученые и учителя, монахи-тамас, а вот монахи-ракта и Видящие уже относились к высшей касте, как и вся знать кланов, как и сам император. На самом деле эту систему я не изучил и на треть, и меня не покидало стойкое ощущение, что она куда сложнее устроена, чем я смог узнать.

А вот наши соседи из Объединенных республик милосердия уже несколько десятилетий пытаются уйти от кастовой системы и вообще от разделения общества. Когда-то и там были кланы, но Бодхи Гуру правительница востока упразднила их, переименовав в республики. Вообще, если углубляться, все это было весьма любопытно, но требовало более тщательного изучения. Из одних только роликов всю информацию я получить не мог, поэтому и уделял немало времени чтению. И я как раз читал, когда в полдень ко мне зашла Сати и тихим голосом сообщила, что пора собираться.

Похороны должны были состояться сегодня в храме Халов. Кто-то из преданных обмолвился, что проститься с главой клана явится сам Амар Самрат. И я решил использовать этот момент, взять с собой шпионскую камеру и сфотографировать императора, мало ли когда еще представится такая возможность, а мне нужно что-то отправлять в отчетах.

Я надел приготовленный белый траурный костюм и спустился вниз, где уже собрались все жители и гости дворца. Нас было немало. Мы не спеша направились к воротам, где нас ожидал транспорт. Я шел впереди колонны с семьей. Рядом шли Ашанти и Зар-Зана, цвет лиц которых сливался с траурными белыми платьями. Близняшки придерживали под руки мать, а сама Дана, казалось, вот-вот потеряет сознание. Мельком заметил Карину с сыном, Фидзи хмурился и смотрел на всех исподлобья. Что-то в его взгляде сегодня было злобное.

Процессия из двадцати автомобилей двинулась от дворца по улицам Сундары. Жители столицы Сорахашер замирали перед процессией, кланяясь и провожая нас печальными взглядами.

Мы приехали к аэропорту, где несколько самолетов должны были за короткий срок переправить нас к источнику Халов. Я ехал в одной машине с Санджеем, Джамиром и Аричандром. Желания болтать ни у кого из нас не было, поэтому всю дорогу до аэропорта мы провели в молчании. В таком же скорбном молчании мы поднялись по трапу самолета, оказавшись внутри шикарного салона. А через полчаса мы уже были в городке Ар-Сахал, возле которого и находился источник.

Столп света от источника виделся отовсюду: и из самолета, и из аэропорта. Его можно было увидеть из окна машины, пока мы ехали к храму; когда мы шли от парковки, он манил ярко-голубым мерцающим светом, уходящим далеко в синее чистое небо.

У храма и источника собралось много народу. Люди в белых одеждах были повсюду. Вся знать от мала до велика, все преданные и наемники Сорахашер собрались сегодня здесь.

Бабушка Лита подхватила меня под руку и повела к источнику. Здесь в первом ряду стояли самые близкие: семья и друзья Симара. В нашем ряду я мимоходом заметил среди стоящих и статную фигуру императора. Он стоял рядом с Зунаром и Санджеем. Также вдалеке маячили имперские солдаты. Осталось теперь придумать, как их так сфотографировать, чтобы в кадр не попал кто-нибудь посторонний.

У входа в источник лежало на помосте бледно-серое тело Симара. Его одели в белые струящиеся одежды, а помост был полностью украшен яркими крупными цветами.

Старик Видящий Ян громко и нараспев принялся зачитывать прощальную мантру. Негромко зазвучали барабаны, а все присутствующие склонили головы, закрыли глаза и принялись опускаться на колени. Я опустился на землю вместе со всеми. Голос Видящего становился громче, наращивали темп барабаны. Непрерывно звучала мантра, ее подхватывали все присутствующие, и она сливалась в единый завораживающий хор.

Бабушка Лита начала раскачиваться, я обернулся и заметил, что все присутствующие качаются, будто белое море колышется. Голос Видящего врывался в сознание настойчиво и одновременно усыпляюще-монотонно, вводя в транс. Я закрыл глаза и тоже принялся качаться, поглядывая на Видящего из-под прикрытых век. Тело расслабилось, разум успокоился, на миг мне показалось, будто над телом Симара парит серая тень, но видение тут же исчезло.

После было прощание. Все подходили и кланялись Симару, говорили что-то хорошее или просто желали возвышения в дальнейшем перерождении. Затем монахи подхватили с помоста носилки и унесли тело Симара в пирамиду источника. Император, Зунар и Санджей последовали за ними, а затем и еще некоторые. Я понял: к источнику идут только ракта. Я тоже пошел.

Послышался плач бабушки Литы, кто-то зашептал, пытаясь ее успокоить. Я проходил мимо Карины с Фидзи, заметил, что она на него шипит и держит крепко за руку, а бледный горбатый парень что-то шепотом, но явно резко ей отвечает, пытаясь вырваться.

Я шел рядом с Джамиром и Миханом Ракш. Здесь были все знатные ракта клана, большинство которых я не помнил и узнавал лишь некоторых. Странный обычай, но семью Симара не пустили к источнику: ни жену, ни детей, ни мать. Потому что тамас запрещено входить сюда. Я помнил, что это связано с проклятием асурендры Чидьеты и пожирателями. Видимо, это дополнительные меры безопасности.

Видящий Ян возложил на грудь Симара обод главы клана, затем подошел Зунар, снял свой обод и тоже возложил его на грудь покойника. Все происходило в полной тишине, и казалось, никто даже шелохнуться не смел. Видящий водил руками в воздухе, собирая тонкие нити потоков шакти, будто огромный паук, плетущий паутину. Его нарисованный на лбу синий глаз светился в полумраке, так же, как и шакти, тянущаяся из источника, концентрирующаяся на ободах главы и наследника клана.

Сначала появился белый лев. Он соткался из белого дыма, громадный, с синими светящимися глазами. Старший Хранитель клана, он сел у изголовья Симара. После заклубился черный дым и появился черный лев – Младший Хранитель, он сел покорно у ног главы клана. Над ободами вздулась сияющая полусфера, медленно распахнулась, словно цветок лотоса, и, поделившись напополам, влилась в тиары главы и наследника. В этот момент глаза обоих Хранителей ярко полыхнули: загорелись голубым и огненным.

Видящий Ян взял обод Симара и возложил его на голову Зунара. Старший Хранитель, припав на передние лапы, поклонился новому наре Сорахашер. Зунар поклонился ему в ответ. А затем белый лев, превратившись в плотное белое облако тумана, исчез. Второй обод возложили на голову Санджея. Младший Хранитель поклонился ему. Санджей выглядел потерянным и подавленным, его кивок вышел нервным, слишком поспешным. Младший хранитель, заклубившись черным дымом, исчез.

После Зунар снял медальон рода, возложив его снова на грудь брата. Видящий Ян произвел манипуляции и с медальонами. Клубки света вспыхнули и исчезли в родовых медальонах. Один надел на себя Зунар, второй забрал Санджей. Монахи подхватили погребальные носилки и понесли тело Симара в источник.

На миг показалось, что я вижу отчетливый сияющий человеческий силуэт, кто-то из присутствующих, кажется Латифа, всхлипнула и тихо заплакала.

– Прощай брат, – прошептал Зунар, – храни наш род и клан.

Где-то вдалеке у входа послышался крик, настороживший меня, но остальные не придали этому никакого значения. Я обернулся, однако никого не увидел. Симара внесли в источник и оставили там. Все отступили на несколько шагов. Видящий взмахнул руками, источник заклубился, охватывая тело блистающим сиянием. Одежда на Симаре истлела в считанные секунды, пепел, похожий на снежные хлопья, медленно витал вокруг Симара.

Видящий взмахнул руками, напряженные руки были направлены к источнику, потоки тугими лентами, гладкими яркими солнечными змеями образовали шар, вспыхнули ярким солнцем, заставив всех присутствующих, даже императора, зажмуриться, прикрывая лицо руками. Вспышка потухла так же быстро, как и возникла. Тело Симара исчезло, оставив лишь горстку пепла на носилках.

Позади снова закричали.

– Фи-и-идзи! – закричал отчаянно женский голос.

Послышался топот, кто-то на всей скорости несся по коридору в нашу сторону.

– Держите его! – незнакомый мужской голос.

– Фидзи! Нет! – Кричала явно Карина.

Горбун влетел в галерею и замер. Глаза у него были нечеловеческие, черные, как и вздувшиеся потемневшие вены по всему телу. Я не сразу понял, что происходит. Но когда Фидзи, расталкивая всех с невероятной силой, целеустремленно двинулся к источнику, я понял: передо мной проклятие Чидьеты во всей красе. И, в подтверждение моей догадке, заорал кто-то из монахов:

– Пожиратель!

Глава 7

Проклятье

Зунар бросился к пожирателю, но его откинуло на несколько метров от Фидзи, словно взрывной волной снесло. Сам парень никого и ничего вокруг не замечал. Проклятье овладело им, вытеснив все человеческое. Вытянув руки перед собой, он целеустремленно шагал к источнику. Еще несколько людей попытались его схватить, раздался треск, будто сам воздух наэлектризовался, а затем громыхнуло. Невидимая сила со всего размаху ударила, расшвыривая нас в стороны.

Я, стукнувшись спиной о стену, рухнул наземь, а следом меня припечатало грузным Миханом Ракшем. В ушах звенело, будто издалека я слышал, как ругается Михан, пытаясь подняться на ноги. Что-то кричал Зунар, верещали женщины, громогласно командовал император, велев убираться из грота всем детям. Наверное, и меня это касалось, но я ребенком себя не считал и уходить не собирался.

Зунар остервенело пытался прорваться к Фидзи, несколько мужчин бросились к нему, оттягивая в сторону.

– Нет! Нельзя! Иди прочь, тварь! – орал он, краснея и рвясь вперед.

На лице новоиспеченного главы клана было такое невыносимое отчаянье, что, кажется, смерть брата его не так разозлила, как пожиратель, собравшийся поглотить источник. Белые всполохи из источника тугими струями проникали в тело Фидзи. Я слышал, как кричит и рвется внутрь Карина. Кто-то убегал прочь, кто-то использовал силу. Джамир сосредоточился на Фидзи, его отец Михан швырял в парня огненные шары. Всполохи, вспышки, ледяные потоки и молнии били в Фидзи, но гасли на полпути. Его окружал щит.

Видящий Ян пытался задержать поток, тянул его на себя, но сил ему явно недоставало. Упав на колени, он трясся от напряжения, пытаясь вырвать потоки шакти у пожирателя.

Вокруг бушевала паника. В святилище вбежала Карина, замерла в замешательстве. А затем взвыла, рухнув на колени, и разрыдалась.

Только император, казалось, сохранял спокойствие. Он глядел на Фидзи не отрываясь и, вытянув руки, пытался его остановить.

– Мне, – громко заговорил император, слова ему явно давались с трудом, – мне нужны только те, кто может пробить защиту и умеет направлять разрывающие потоки на всех слоях. Остальные вон из источника! – Последнюю фразу он выкрикнул, усилив голос до громогласного.

Клубящий шар, похожий на солнце, заметно уменьшился, источник иссяк наполовину.

Снова раздался треск, я присел, приготовившись ко второму удару, сгруппировавшись. Эта волна была еще сильнее. Упавшая рядом со мной Мэй приложилась головой о стену и лишилась сознания. Всех раскидало по галерее, Карину унесло в проход.

Я наткнулся на отчаянный взгляд Зунара. Он кивнул мне в сторону императора. Я сразу понял, на что он намекает. Я рванул к Амару Самрату через все помещение. Император был так напряжен, что даже не заметил меня.

– Покажите! Я буду отражать, – сказал я.

Император непонимающе взглянул на меня. Затем резко бросил Фидзи и повернулся.

– Будет больно, – сказал он, и в ту же секунду все тело пронзило тысячей острых стрел.

Я упал на пол, не в силах удержаться на ногах, и тут же боль резко отступила, будто ее и не было.

– Это разрушение. Отражай, – велел император, и уже через миг он вновь вернулся к Фидзи.

Когда я встал рядом с императором, источник уменьшился еще на треть, и времени у нас оставалось немного. Я искренне хотел спасти источник, и мотивация или толчок для отражения мне нужны не были. Но как бы я ни пытался воссоздать разрушительный луч Амара Самрата, ничего не выходило.

Здесь снова сыграли свою роль эмоции: я не хотел причинять боль Фидзи. Разум понимал, что это правильно, нужно уничтожить пожирателя, но все мое естество противилось убийству мальчишки. Он не выбирал это проклятие, оно выбрало его. Он не виноват.

«Клану нужен этот источник», – раздался в голове настойчивый голос Алисаны, а следом ему вторил протяжный крик Карины:

– Не смейте! Не трогайте его!

«Источник Хал основной в Сорахашер, без него клан лишится шакти. Игал слишком слаб, чтоб обеспечить всех ракта», – продолжала подначивать Алисана.

Народ притих, напряженно наблюдая за нами.

– Вы все мешаете! Прочь! – крикнул император.

Зунар, которого все еще держали Санджей и Гасан, перестал рваться к Фидзи, опустил голову и первым вышел из святилища. А за ним, нерадостно и растерянно оборачиваясь на источник, зашагали прочь остальные. Но главное, монахам удалось увести Карину. Именно она мне мешала убить Фидзи.

Как только все покинули источник, я почувствовал поток. Неожиданно отразить разрушение у меня получилось легко, правда, мои потоки не были такими сильными, как у императора. И, кажется, я бил только на первом, видимом мне физическом слое. Душу и астральное тело Фидзи я не видел.

Все пространство вокруг будто взбесилось. Не прекращался треск, то и дело вспыхивали искрящиеся всполохи: электрические, огненные, еще черт пойми какие. Мы пробили защиту Фидзи, и теперь потоки били в его чакры, которые я смутно мог разглядеть, закрывая глаза.

Я максимально сосредоточился на императоре, стараясь повторять все точь-в-точь, как и он. Старался не смотреть на бледное, со вздувшимися черными венами лицо Фидзи.

– Бей сильнее! – перекрикивая треск и гул, кричал император. – Увеличивай поток!

Я старался, закручивал чакру жизни, расширял чакру головы, понимая, что мне попросту не хватает сил. Слишком мало чакр я открыл. Пульсировала и зудела закрытая чакра души. Если я открою ее сейчас, мне хватит сил, я смогу увидеть душу пожирателя, я чувствовал это. И тогда смогу направить разрушительный поток и на этом слое. Я помнил, как я открывал чакру жизни. Сейчас, так близко к источнику, у меня должно получиться, пусть и без подготовки, но эта чакра мне нужна. Я бросил поток, перенастроившись и сосредоточив внимание на тонком канале, на слабом сиянии чакры души.

– Ты что творишь?! – заорал на меня император.

Я закрыл глаза, сосредоточил силу, собирая ее в мощный сгусток, приготовился бить в чакру. Я старался не думать о предстоящей боли, я думал только о том, что иначе источник мне не спасти.

– Верни разрушительный поток, – орал император, – я теряю контроль, он выталкивает меня за щит.

– Сейчас, – пробормотал я и ударил в чакру.

Боль была такой, как будто из меня с мясом душу выдернули, а затем вывернули наизнанку. Дыхание сперло, в глазах вспыхнула сверхновая, я рухнул на землю, корчась в судорогах.

– Поднимайся! – кричал император. – Быстрее, Азиз!

Боль отступала очень медленно. Меня трясло, каждый вдох обжигал легкие огнем, а сердце барабанило с силой отбойного молотка. Но я встал. И остался стоять, хоть ноги и плохо слушались. Я тянул энергию из источника, ставшего размером с гимнастический мяч.

Времени осталось совсем мало. Фидзи уже не походил сам на себя. Он изогнулся под невероятным углом, закинув затылок на горб, его черные без белков глаза жутко таращились вверх, а вокруг закручивался ураган из всполохов разных энергий.

Как только боль в груди стала более-менее терпима, я снова принялся за отражение разрушительных потоков. Теперь я ощущал, что силы хватает, ощущал, что могу дотянуться до пожирателя на всех слоях.

– Отлично! – воскликнул император. – Жми, выжимай все! Мы должны уничтожить его на всех слоях.

Это было довольно сложно. Я слишком много потратил сил на открытие чакры. Брать энергию из почти иссякшего источника Халов было бессмысленно, поэтому я потянулся дальше, к источнику Игал. Я чувствовал его потоки. Я позабыл про боль. Она никуда не делась, но мне удалось отрешиться от нее. Я бил тремя разрушительными волнами в Фидзи.

И я увидел пожирателя в астральном слое так же ясно, как видел во сне Алисану. Только астральное тело Фидзи едва ли походило на тело Алисаны. Пожиратель и его поглотил. Темный монстр, будто чудовищная медуза, проглотил Фидзи, оставив лишь слабый контур внутри себя. Сквозь тьму просвечивало слабое свечение, это был третий слой, душа Фидзи и чакры: деформированные, неправильные, расположенные не там, где положено. Я направил потоки в его чакры и усилил поток настолько, насколько смог, попутно вытягивая и закручивая энергию из источника Игал.

Император тоже усилил свой поток. Вокруг было столько мощи и энергий, что казалось, еще немного, и мы взорвем пирамиду, а вместе с ней и весь город.

Раздался грохот. Темный монстр, чудовищная медуза взорвалась. Мириадами звезд вспыхнула душа, а тело Фидзи разорвало на тысячи кусков. Будто сквозь сон я услышал неистовый, отчаянный крик Карины, а затем, покачнувшись, медленно начал падать, проваливаясь в небытие.

Меня разбудили голоса. Еще сквозь сон я услышал, что разговаривают Зунар и император. Я лежал на чем-то твердом, здесь было прохладно, пахло приторно-сладко благовониями. Я не спешил открывать глаза, я слушал, а точнее подслушивал. Речь шла о Нага.

– Мои люди и сам Азиз подтвердили, что Вайно Сафид перед смертью признался: организатором бойни в Форхаде была Изана Тивара.

– Слова одного Вайно, и никаких других доказательств, – вздохнул император. – Это обвинение в родовом геноциде. Вы будете их выдвигать? Если так, то нам необходимо провести официальное расследование.

– Нет, – отрезал Зунар. – Расследование может затянуться на многие месяцы. Мы не будем ждать. Изана Тивара умрет раньше.

– Не забывайте, у рода Тивара осталось только два наследника, точнее наследницы, – предупредил император. – Вы собираетесь объявить войну Нага? Иначе и ваши действия попадут под закон о родовом геноциде.

– Мы не можем оставить это просто так… – Этот голос принадлежал Гасану Ангули. – Поэтому война – единственный выход из сложившейся ситуации. Сорахашер не может и не станет терпеть то, что вытворяют Нага.

– Я это понимаю, – сказал император. – Поэтому не стану препятствовать. Но и никакого одобрения или поддержки от меня не ждите. Война не принесет пользы ни Империи, ни обоим кланам. Но если нет другого способа решить этот конфликт, действуйте. Я занимаю позицию нейтралитета.

– Нам необходимо время, прежде чем мы официально объявим о войне, – сказал Зунар. – Нам нужно подготовиться, найти союзников.

– Что ж, это ваше право, нара Зунар. Более не вижу смысла продолжать этот разговор, – подытожил император, а затем резко переключился: – Как там наш герой? Не пришел еще в себя?

Я вдруг понял, что речь идет обо мне.

– Он уже проснулся, – неожиданно близко раздался старческий голос, заставивший меня открыть глаза.

Первое, что я увидел, это нависшее надо мной лицо Видящего Яна. Пришлось вставать. Чувствовал я себя нормально, разве что кружилась голова и снова начали ныть раны.

– Азиз! – улыбался во весь рот Зунар, подзывая мне к столу.

Здесь было сумрачно. Слабый, приглушенный оранжевый свет проникал в небольшую комнатку через витражное окно. Деревянный грубый стол, за которым сидели император и Зунар, а остальные же стояли: Михан Ракш, Гасан Ангули, старики Наль Ангули и Даршан Люмб.

Зунар встал из-за стола, не прекращая улыбаться, подошел, подав мне руку:

– Вот он! Мой племянник, спасший источник! – затем, спохватившись, повернулся к императору: – Конечно же, не только, если бы не великий Амар Самрат!

– Но без Азиза сам бы я не справился, – сдержанно улыбаясь, договорил за него император. – Это было впечатляюще. Твой дар, твое владение им, Азиз, меня поразили.

Я пропустил похвалу мимо ушей.

– Источник как? – спросил я.

Зунар снисходительно улыбнулся:

– Сейчас он слаб, пожиратель осушил его почти до конца. Но поток не иссяк. Видящий Ян, сколько времени понадобится на его восстановление?

– Несколько месяцев, нара. Сейчас я всех ракта временно отключил, через пару недель сможем снова, не спеша начать подключения. Но главное, что поток не иссяк, а источник Хал по-прежнему существует. Все наладится. Он восполнится.

– А пожиратель? – спросил я.

– Он уничтожен, – ответил император. – Пожирателей нельзя оставлять в живых ни в одном пространстве. Проклятье Чидьеты дремлет в тамас, но если оно пробуждается, то вплетается очень быстро в чакры и каналы носителя, практически поглощая его душу.

– Если пожиратель уничтожен, деформации не должно быть? – спросил Гасан Ангули.

Все присутствующие напряженно уставились на императора.

– Не думаю… – Мне показалось, в голосе императора скользнула неуверенность. – Нет, он не поглотил весь источник. Даже если и произойдет что-то, то такой силы, как прошлая деформация, иметь не будет.

– А к чему привела прошлая? – Зунар сощурил глаза, пытливо глядя на императора.

– А об этом я расскажу через месяц на всеобщем съезде.

– Будет созыв глав клана? Что-то серьезное?

В комнате повисла напряженная пауза.

– Обо всем расскажу на съезде. Кстати, Азиз, – император обратил на меня свой хищный взгляд. – Интересная у тебя безделица… – Он кивнул на браслет.

Я сразу понял, о чем речь. Черт, даже император знает о браслетах.

– Вам нравится? – непринужденно усмехнулся я и стянул браслет с запястья, протянув императору. – Я отдать его для вас в дар.

Зунар глядел то на меня, то на императора, непонимающе улыбаясь. Император же, снисходительно усмехнувшись, забрал мой браслет, покрутил, снова усмехнулся.

– Это обсидиан, или, как еще его называют, кровь тамас. На самом же деле простое вулканическое стекло. Дарить мне его не нужно, забери, Азиз. Просто он кое о чем напомнил, но это не имеет значения.

Я забрал браслет, мысленно благодарив Амали, которая мне его купила.

– Что ж, Сорахашер, непростые у вас настали времена… – Император поднялся с места. – Желаю вам скорейшего мира, ну а мне пора, дела Империи ждут.

Зунар тоже встал, все присутствующие поклонились, я тоже поклонился слегка запоздало. Император решительно зашагал к выходу. А я внезапно вспомнил о том, что так и не сфотографировал императора. Но сегодня был очень неподходящий момент. Значит, сфотографирую в другой раз.

Присутствующие переглядывались, с каким-то облегчением и усталостью вздыхали, стоявшие садились за стол.

– Нам нужно возвращаться, – сказал Михан Ракш, обратившись к Зунару. – Церемония не окончена, нас ждут в башне клана.

Зунар устало покачал головой, снял тиару главы, положив на стол.

– Еще немного побудем здесь и поедем, – сказал он, поднял на меня глаза, усмехнулся: – Садись, герой. Разговор есть.

Я сел на свободное с Зунаром место. Он повернулся ко мне, окинул довольным взглядом, по-свойски положил руку на плечо.

– Ты спас источник Хал, – сказал он. – Ты спас клан.

Я кивнул, улыбнулся: мол, хорошо. Остальные присутствующие тоже довольно глядели и усмехались.

– Знаешь, что это значит?

Я недоверчиво взглянул на него, чувствуя какой-то подвох. Ну, спас и спас, любой бы так поступил на моем месте, если бы мог. По большей части это даже не моя заслуга, а заслуга дара ракты, которым мне посчастливилось обладать.

– Ты войдешь в историю клана, в историю Империи как тот, кто вместе с бессмертным императором спас древний источник, некогда принадлежавший роду Шер, а в дальнейшем переименованный в источник Хал. Ты станешь легендой, Азиз.

Я едва не поперхнулся. Было одновременно удивительно, и все же не отпускало чувство, что Зунар меня разыгрывает. Хотя, наверное, сейчас было не самое лучшее время для шуток. Мы все еще находились на похоронах. Я не знал, как реагировать, ведь попасть в анналы истории я как-то никогда даже не надеялся, да и смущал меня такой размах. Поэтому я с серьезным лицом продолжал смотреть на Зунара.

– Ты не понимаешь, – похлопал меня по плечу Зунар. – На самом деле это уникальное событие, на моей памяти отбить источник у пожирателя получалось лишь дважды. И боги к нам сегодня были особенно благосклонны. Потому что это невероятное везение, что здесь оказались сегодня и ты, и император. Поодиночке вы бы его не одолели.

– Хорошо, что повезло, – ответил я.

Повисла пауза, и я, воспользовавшись ею, решил спросить то, что меня интересовало:

– Когда мы объявлять войну Нага?

– Не сейчас, – сказал Зунар, – но очень скоро. Они за все ответят.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул я. – Они должны ответить. Мы отомстить.

Я почувствовал на себе взгляды присутствующих, странные взгляды, непривычные. С каким-то трепетом и восхищением все глядели на меня. Даже Зунар и тот, довольно щурясь, глядел, не прекращая улыбаться.

– И все-таки ты не просто так вернулся, Азиз, – произнес он.

Возвращались в Сундару мы в молчании. В самолете я то и дело проваливался в рваные сновидения без всякой логики. Мне снились Лера и Женя, которых подхватил ураган и начал уносить. А я вдруг стал размером с небоскреб и пытался их вытянуть из урагана, хватал маленьких, будто игрушечных сестер, но каждый раз промахивался, ударяя огромной ручищей по воздуху. В какой-то момент мне удалось поймать Женю и поставить ее на землю. И пока я это делал, ураган исчез вместе с Лерой. Дурацкий сон. И все-таки беспокойство о сестрах не давало мне покоя. Эти письма, которые мне пришлось после прочтения сжечь и спустить в унитаз, не давали мне покоя. Эти странные письма…

Остаток дороги я размышлял над словами Джонсона о возможном обратном проходе. Почему-то мне казалось это нереальным. Да и не хотел я возвращаться обратно. Как бы странно это ни звучало, несмотря на то что меня тут несколько раз чуть не убили, мне не хотелось домой. Возможно, потому что не было у меня на Земле дома. Да и будущее там не представлялось. А здесь я имел сверхспособности, семью, высокое положение в обществе. Здесь у меня есть дом.

Единственное, чего мне не хватало, это сестер. Но как бы я ни думал над тем, как можно было бы их забрать сюда, ни одной подходящей идеи не приходило на ум. Да и не уверен я, что девчонкам здесь понравилось бы. Что их здесь ждало? Кем бы я их представил? Своими наложницами? Ну, это ни в какие ворота не лезло, к тому же таким образом я лишил бы сестер права на личную жизнь.

Нет, наверняка я придумал бы, как их пристроить. Если хорошо поразмышлять, придумал бы точно. Есть здесь свободные ракта, есть школы не для аристократов, в конце концов. Я купил бы им дом, придумал бы что-нибудь. Только все это бесполезно. Спецслужбы никогда не отдадут мне сестер, потому что Лера и Женя – единственный рычаг давления на меня. Хотя… Неожиданная мысль заставила меня открыть и вытаращить глаза в иллюминатор самолета.

А ведь точно! Я бы мог их выторговать, если бы у меня была нужная для спецслужб информация. Эта идея мне показалась рабочей, осталось только найти такую информацию, с помощью которой я бы мог купить себе свободу и забрать сестер. И это наверняка должна быть невероятно ценная информация. Осталось ее только найти.

Чернокожий, сморщенный, сухощавый старик, похожий на чернослив, бродил у берега по пояс в воде с самодельным неводом в надежде поймать хоть что-нибудь на завтрак. Океан сегодня был спокоен как никогда, а солнце жарило необычайно сильно для этого времени года. Как назло, который раз он вытаскивал пустой невод, сокрушался, кляня Гиен за то, что отобрали вчера все его запасы на несколько дней. Океан сегодня был к нему немилостив, и, кажется, снова придется жевать зеленые ананасы, а зубы у старика были совсем уже не те, чтобы вообще что-то жевать.

Позади послышался шумный всплеск. Старик настороженно обернулся. Неподалеку вода вздулась и резко опала, расходясь кругами.

– Это еще что за… – сварливо пробормотал старик и, спешно вытащив невод, заторопился на берег, еще не хватало нарваться на акулу.

В том месте, где вода пускала круги, снова послышался всплеск. Старик уже был на берегу, поэтому, не страшась морских хищников, спокойно наблюдал. Вдруг из воды показалась черная голова. Угольного цвета мужчина с суровым лицом и громадными плечами показался из-под воды и неторопливо зашагал к берегу.

Старик глазел на здоровяка, удивленно округлив глаза – этот человек был не просто здоровяком, мужчина был поистине огромен, а на плечах у него виднелись два странных округлых нароста. Незнакомец неотрывно смотрел на старика.

– Хороша сегодня вода! – крикнул ему старик, решив проявить дружелюбие и хоть как-то разрядить обстановку. Очень уж жуткий взгляд был у громилы.

На слова старика он ничего не ответил, а продолжал сверлить его взглядом и шагать прямиком к нему. Старик, почувствовав неладное, начал пятиться.

– Эй, парень, полегче! Я простой бедный человек. У меня ничего нет!

Здоровяк замер, с интересом разглядывая старика, оскалился, обнажив острые треугольные зубы, и, с неимоверной скоростью сорвавшись с места, бросился на него.

Старик, выругавшись, рванул прочь. От таких странных типов лучше держаться подальше. Но не успел он пробежать и несколько метров, как тяжелое и невероятно сильное тело здоровяка повалило его и прижало к земле. Острые зубы впились в его плечо, вырывая кусок плоти. Старик заорал, пытаясь вырваться и отбиться от этой твари. Горячая черная кровь хлестала из укусов, а тварь все впивалась и впивалась. Пронизывающая боль, вонзающиеся в плоть зубы, отрывающие от него куски мяса… Старик неистово кричал, надрывая горло. Его крики разносились на все побережье, распугивая птиц и игравших неподалеку деревенских детишек. В какойто миг боль стала настолько нестерпимой, что старик провалился в спасительное небытие под чавкающие звуки, издаваемые чудовищем.

Никто из его деревни не пришел к нему на помощь. Напротив, услышав крики, жители попрятались в хижины. Мало ли что там случилось у старика Ифе. Может, опять решил спрятать от Гиен рыбу, вот они и прогневались.

Тем временем Раван доедал старика, обгладывал кости, неторопливо жевал жилы. В другой раз он выбрал бы когонибудь помясистей и помоложе, да и почище, но сейчас было не до изысков. Он ждал этого дня пять тысяч лет, пять тысяч лет томлений в темной и холодной нараке. Но теперь он, наконец, свободен.

Раван почувствовал прибывающие силы, кровь тамас теперь текла в его венах. Он ощутил ближайший источник и сразу к нему подключился. Как же давно по его каналам не текла шакти. Тепло энергии приятной волной расходилось по телу, запуская чакры, раскрывая их.

«Нужно больше плоти», – буднично подумал Раван, швырнув кость в океан и принявшись за сердце. Внутренние органы он всегда оставлял напоследок.

По мере того как асур ел, он почувствовал развернувшиеся внутри силы и сразу направил их в дело. Делил собственные клетки, наращивая новые кости, мышцы, плоть. Наросты, которые он так и не успел сформировать в прошлый раз, набухали и росли со стремительной скоростью. Сначала наросли дополнительные мышцы на плечах, показались две маленькие уродливые головы и две младенческие руки подмышками. Они стремительно росли, увеличиваясь в размере, формируясь, пока на теле Равана не появились две полноценные новые головы и две руки, совершенно идентичные настоящим.

Этого недостаточно, чтобы вырастить войско. И тем более недостаточно, чтоб создать ракшасов. Он вернулся, чтобы отомстить богам за то, что они изгнали асуров. Но в первую очередь нужно отомстить людям за то, что заняли Хему, которой они недостойны. Раван встал и направился в деревню. Повелителю ракшасов нужно больше плоти.

Глава 8

Жизнь продолжается

После похорон и случая с Фидзи прошла неделя. И это была, наверное, самая предсказуемая и тихая неделя за все время, проведенное в Хеме. Но зато весьма продуктивная. У меня, наконец, стабилизировался режим дня. Утро начиналось с тренировок, затем я занимался учебой. Иногда мне помогал Санджей, но большую часть времени я занимался сам. С каждым днем я узнавал все больше и больше. Читал так много, как только мог, и благодаря чтению мой словарный запас увеличивался, а речь становилась лучше и разнообразней.

Из-за резкого открытия чакры души я всю неделю страдал от перепадов настроения и душевных терзаний. Все думал о сестрах, то и дело грустил, вспоминая родителей и Симара. Меня мучила совесть, а по ночам снились лица застреленных мною людей Капи. Несколько раз меня охватывала злоба: на спецслужбы, на Нага. Яростная и жгучая злоба, заставляющая меня шипеть и материться, нервно наматывая круги по комнате. Безудержное желание отомстить и убить, жуткая и пугающая сторона моей души, о которой я и не подозревал. Я плохо справлялся с настроением, срывался пару раз на Сати, за что потом себя корил. К счастью, это быстро прошло. Но неизгладимый осадок все же остался, заставив меня о многом задуматься. Спасала только учеба, и лишь она меня хоть как-то отвлекала.

Неожиданно я почувствовал свободу. Никто не контролировал каждый мой шаг. Зунар внезапно начал ко мне относиться иначе, что не могло не радовать. Может, конечно, это связано с тем, что Зунар по большей части был занят делами клана, и ему просто было не до меня, но что-то в наших с ним отношениях однозначно изменилось. Ни одной угрозы или приказа за эту неделю я от него не услышал.

Теперь я спокойно выбирался в город. С охраной, конечно же, но это всего лишь мера предосторожности и не более. У меня появился новый охранник, замена Цаю, он был тамас из преданных, хмурый и неразговорчивый мужик сорока лет с рваным шрамом на щеке и с забавным именем Микчо. Как сказал Зунар, Микчо – проверенный и надежный человек, профессионал. Что ж, хмурого молчуна мне сполна компенсировала острая на язычок Айриса, с которой я безуспешно пытался наладить особый контакт.

Много времени я проводил в башне Сорахашер, в основном ездил к тату-мастеру Жадану и доделывал родовую метку. Еще узнал, что через два года, после того как мне исполнится восемнадцать, предстоит набить клановый герб на груди.

В одну из таких поездок я взял ключи у Юржи от этажа Игал. К моему разочарованию, ничего интересного на двух родовых этажах не оказалось. Верхний был предназначен для проживания. Разнообразные комнаты, каждая со своим индивидуальным интерьером, мебелью, вещами прежних владельцев. Во многих гардеробных до сих пор висела одежда, стояли книги на полках, лежали украшения в шкатулках и косметика на туалетных столиках. Что странно, некоторые из украшений были драгоценными, и никто не посмел их взять, хотя они теперь никому не принадлежали. У меня зачесались руки, когда я увидел все эти золотые браслеты, перстни и кольца с бриллиантами, но совесть не позволила их взять. В конце концов, я не голодал и в деньгах не был стеснен.

Я еще какое-то время побродил по чистым и опрятным комнатам, от которых так и веяло пустотой и печалью, а затем спустился на нижний этаж. Он состоял из многочисленных кабинетов, комнат для совещаний, архивного помещения и небольшой столовой. И здесь интересного было еще меньше, чем на верхнем этаже: стояли компьютеры, принтеры, сканеры, полки с документами – все как в обычном офисе. Посмотрел пару папок с документами шестнадцатилетней давности, ничего в них не понял и закрыл. Нашел сейфы в двух больших кабинетах, но ключи от них, как ни искал, так и не обнаружил.

Однако это был бы не я, если бы не смог взломать эти сейфы. Поиски нужных мне предметов заняли полчаса. Пришлось лазать в столах, шарить по шкафам и полкам офиса. Взяв в охапку найденный скарб – скрепки, скобы, раскуроченные зажимы для бумаги и даже несколько отверток, – я направился к сейфу самого большого кабинета. Я полагал, что именно этот кабинет принадлежал главе рода Игал.

Минут десять я ковырял замок, пока не услышал заветный щелчок. Но вот засада! За дверцей оказалась еще одна дверца, только теперь с электронным кодовым замком. А этот так просто уже не вскроешь. Только грубо, чего я делать не собирался, потому что я все же надеялся отыскать или подобрать пароль.

И этот случай с сейфом напомнил мне, что не мешало бы обзавестись нормальными отмычками, да и без куртки с потайными карманами я был как без рук. Потому в этот же день я нашел в башне портновскую мастерскую и заказал себе такую куртку. К счастью, денег, которые мне дал Симар, еще было достаточно. Да, в общем-то, мне их особо не на что пока было и тратить. Клан обеспечивал меня абсолютно всем необходимым. И я как-то даже не задумывался, откуда и что берется.

В один из таких дней, как раз когда я забирал куртку, меня настигла Энни Люмб прямо на выходе из мастерской. Она отодвинула от меня Айрису, обдав ее презрительным взглядом. Стоит отдать должное самой Айрисе: телохранительница оставалась поразительно невозмутимой.

– Привет, Азиз, – белозубо улыбнулась Энни, близко подойдя и хищно сверкнув глазами.

– Здравствуй, Энни, – спокойно поздоровался я, мысленно выругавшись.

Эта особа, честно говоря, успела меня достать. Стоило мне только появиться в башне клана, как она уже была тут как тут. Видимо, кто-то ей докладывал, что я приехал. Но это еще полбеды. На днях она отыскала где-то мой номер телефона и теперь доставала меня звонками. Мне хватило одного такого разговора, чтобы в дальнейшем игнорировать все звонки с ее номера. Но она будто бы не понимала, что ее навязчивость любого доведет до белого каления. И что меня удивляло, ведь Энни не показалась мне глупой. Но вела она себя как полоумная.

– Ты меня избегаешь? – Энни карикатурно надула губы, подвинулась еще ближе, прижавшись ко мне грудью, и шепнула: – Я соскучилась.

Нет, с этим нужно было решительно что-то делать.

– Пойдем, поговорим, – предложил я, кивнув в сторону ресторана неподалеку.

Энни обворожительно улыбнулась, изогнулась, вильнув задом, и взяла меня под руку.

– Идем, – мурлыкнула она, вытянув свою длинную шею и снова недовольно взглянув на Айрису. – О чем будет разговор?

– О тебе, – сказал я, открыв перед ней дверь ресторана и взглядом приглашая сесть за ближайший стол.

Айриса осталась у входа на почтительном расстоянии. К нам поспешила официантка с меню. Энни заказала себе и первое, и второе, и рыбу, и мясо, и десерт, и бутылку вина. Я, заказавший только кофе, удивленно смотрел на Энни. Неужели она и впрямь собралась все это съесть? Наконец, когда официантка ушла за внушительным заказом Энни, а мы остались наедине, я смог сказать:

– Что ты хочешь от меня?

Энни удивленно округлила глаза, часто захлопала ресницами:

– Что значит – хочу от тебя? Разве не понятно? – Соблазнительная улыбка, скользящая нога под столом по моей ноге.

– Между нами ничего не может быть, – как можно мягче сказал я, так как все же обижать женщин мне не нравилось.

– Хм, – Энни непонимающе уставилась на меня. – Почему? Я думала, нам было хорошо вместе. Тебе не понравилось?

Заметил, как усмехнулась Айриса, но, увидев, что я гляжу на нее, тут же вновь стала серьезной и отвернулась. А ступня Энни тем временем скользила все выше.

– Нет, – я убрал ее ногу. – Давай честно. Ты не честная. Ты играешь и быть… не искренность… Тебе что от меня надо? Я не женюсь на тебе и в наложницы не возьму. Это нельзя.

Энни резко изменилась в лице.

– Почему? Что не так? Если ты о тех слухах, что обо мне распускают, так не верь им. Это все неправда! А наложницей тебе я буду самой верной и преданной!

– Нет, – устало замотал я головой. – Я не хочу жениться или серьезное что-то… делать…

Я не смог подобрать правильного слова. Но до меня, наконец, дошло. Энни недооценила меня. Она, как и многие, считала меня мальчиком-идиотом, потерявшим память и не успевшим вкусить всех прелестей жизни. По ее мнению, я должен был броситься в ноги первой, кто показал мне все прелести плотской любви. Но тут, увы, она не угадала.

– Мне шестнадцать, мне рано, – сказал я, не придумав лучшего аргумента.

Энни сердито уставилась на меня, вскинув подбородок.

– Вот значит как! Все вы одинаковые, мужчины! Вы не думаете о последствиях, у вас только одно на уме! А может, я беременна? Что тогда?

Нет, эта женщина действовала мне на нервы, а с такими дешевыми методами манипуляции она еще и стремительно падала в моих глазах.

– Ты не беременна! – разозлился я.

Энни оскорбленно поджала губы, в глазах забрезжили слезы. О, нет! Это уже было выше моих сил. Я решительно встал, чтобы уйти. Энни схватила меня за руку.

– Стой. Куда ты? – печально и тихо спросила она, драматично всхлипнув.

– Ты играешь и обманываешь. Я не хочу это слушать, – сказал я.

– Ладно… – Энни резко переменилась, промокнула слезы салфеткой. – Сядь, пожалуйста.

Какой-то миг я сомневался.

– Пожалуйста, сядь, – почти умоляюще сказала она. И я все же сел.

– Я просто не знаю, что мне делать, – вздохнула она, горько усмехнувшись, и опустила глаза.

Я настороженно уставился на нее. Что она на этот раз придумала?

– Что? – спросил я.

Энни снова горько усмехнулась и, глядя перед собой, принялась нервно крутить салфетку в руках. Тем временем официантка принесла кофе и вино. Энни грустно проводила ее взглядом.

– Я… у меня нет денег, – на выдохе сказала она, не смея взглянуть на меня. – Вообще нет. Долгов столько, что мне их в жизни не отдать. Все родственники от меня отвернулись, и даже родители не хотят меня видеть. Мой покойный муж, Назар Гард, оставил мне в наследство так мало, что этого едва ли хватило на год. Я в отчаянье! Не знаю, что делать…

Она уткнулась лицом в ладони, я видел, как тяжело ей дались эти слова, и понимал, насколько она сейчас унизительно себя чувствовала. Ну, зато теперь она, наконец, говорила правду и выглядела как человек, а не как полоумная истеричка.

– Я тебе помогу, – сказал я, задумчиво глядя на нее.

Энни подняла глаза:

– Если ты хочешь дать в долг, сразу предупреждаю, что отдать не смогу.

– Нет, не в долг. Работа.

Энни удивленно вскинула брови.

– Работа? Что же эта за работа такая? Предупреждаю, родители на мне изрядно сэкономили. Все деньги тратили на обучение Надима, – в глазах мелькнула обида, – а меня в пятнадцать лет отдали замуж за старика. Поэтому профессию я не получила. Если бы получила, не сидела бы сейчас здесь и не унижалась.

Энни бросила на меня короткий оскорбленный взгляд, будто в том, что она сейчас рассказала, была моя вина.

– Но и на всякий случай, – подумав, добавила она, – я не служанка, я аристократка. Черновую работу не предлагай. Так что это за работа, Азиз?

Она хитро сощурила глаза, заинтересованно глядя на меня, а смотрел на нее, сомневаясь, стоит ли вообще с ней связываться? Как бы это потом не обернулось против меня. С одной стороны, мне хотелось ей помочь, но с другой… Нет, для начала нужно поручить ей что-нибудь простое и проверить ее в деле.

– Мне нужен помощник, нужны глаза и уши в Форхаде, – сказал я. – Я не верю твоему брату. Поэтому ты проверять его.

Энни фыркнула, скрестив руки на груди:

– Всерьез полагаешь, что я буду следить и доносить на собственного брата?

Я сделал глоток кофе, внимательно изучая лицо Энни. Затем перевел взгляд на Айрису, которая явно подслушивала. Айриса тут же отвела глаза.

– Полагаешь, я тебе доверяю за ним следить? – усмехнулся я. – Нет, ты ехать в Форхад и говорить с людьми о делах в городе. Спрашивать про проблемы, что надо менять, что плохо, как работать производство, узнать, как жить рабы. Твой брат не должен знать. Если сделать все хорошо, я платить тебе больше и давать еще задания.

– Не знаю, – протянула Энни, подавшись вперед и облокотившись о стол. – Ты просишь меня подставить брата. А если там окажется что-то такое, что тебе сильно не понравится. Я не смогу тебе об этом рассказать.

– Окажется. Что-нибудь такое окажется, – кивнул я. – Я уверен. Надим не будет управлять городом. Но мне надо доказать. Если ты скажешь мне неправду, то я тебе не доверяю и больше денег не даю.

В этот момент официантка принесла заказ Энни, принявшись расставлять многочисленные тарелки на столе.

– Упакуйте с собой, что-то пропал аппетит, – попросила Энни, остановив девушку, и снова бросила смущенный взгляд на меня. – Хорошо, – кивнула Энни, когда официантка ушла, – я согласна. Сколько ты заплатишь за это поручение?

Я усмехнулся.

После того как я оплатил счет в ресторане, мы с Энни направились в обменник, где я ей и перечислил пять тысяч ратан. Этого ей должно было хватить на неделю не шикарной, но вполне обеспеченной жизни в Форхаде. Рахия Ангули с подозрительностью глядела на меня и Энни. И я уже понял, что как только мы переступим порог, она тут же доложит Зунару. Поэтому я начал размышлять над тем, что ему скажу.

– Может, все-таки заглянешь ко мне вечерком? – шепнула мне на прощание Энни.

– Нет, дела, – сдержанно отказался я, для себя решив больше никогда с ней не спать.

Когда Энни ушла, мы с Айрисой отправились по магазинам, потому что у меня появилась одна идея. И пришла она мне в голову как раз из-за задания, которое я поручил Энни.

По сути, это авантюра чистой воды, но я уже загорелся и собирался исполнить задуманное как можно скорее. Мы направились в магазины первого этажа, где одевались простые горожане столицы. Мне нужна была именно дешевая одежда.

– Если хотели узнать про Надима Люмб, могли и меня спросить, свамен, – внезапно сказала Айриса, хотя до этого всю дорогу шла молча.

Я обернулся, удивленно взглянул на нее. Айриса пожала плечами:

– И я бы с вас денег за это не взяла.

Я заинтересованно уставился на нее:

– Расскажешь?

– Расскажу, почему нет? Я его часто сопровождала в качестве охраны, многое видела.

Я взглянул в сторону лифта. Сейчас я собирался к Джамиру, поэтому сказал Айрисе:

– Идем, расскажешь… дорога… по дороге.

Айриса кивнула, и мы направились к лифту.

– Ну и? – напомнил я Айрисе, которая почему-то говорить не спешила. – Расскажи о Надиме.

– О самом Надиме, или вас больше интересует, как он ведет дела?

– Дела, – усмехнулся я.

О личности самого Надима я уже имел свое представление, и этого пока было достаточно. Меня интересовали только дела.

– Он жмот! – выпалила Айриса в сердцах.

Я вопросительно поднял брови.

– Он экономит на всем. Будто не понимает, что такая экономия не делает богаче город, а напротив, его разоряет. Если бы меня спросили, кто худший городской управляющий в Сорахашер, я бы без раздумий ответила: Надим Люмб!

Я нахмурился. Значит, все еще хуже, чем я полагал. А Айриса уже завелась, и ее было не остановить, видимо для нее это наболевшая тема.

– Он экономит в первую очередь на рабах и на людях. Рабы живут в ужасных условиях, это только видеть надо, какие у них жилища и что они едят. А оборудование на заводах и фабриках? Оно ведь меняется только в случае, если становится совсем непригодным. В городе еще хоть что-то делается, но это потому что туда регулярно приезжает знать. А в пригороде – ужас!

Айриса стояла и сердито раздувала ноздри, тем временем лифт остановился на нужном этаже, двери разъехались.

– Почему тебя это так злит? – спросил я.

На самом деле меня и впрямь удивляло то, с какой обидой и злостью она говорит об этом. Сама Айриса ведь вряд ли живет плохо. Она ракта при аристократе, преданная, получает клановое жалованье, живет в богатом доме. Почему это вообще ее беспокоит?

Мы вышли из лифта, и только потом Айриса ответила:

– Я родилась в Такине, свамен. Мои родители – свободные тамас. Они продали меня клану, когда мне исполнилось семь. Я выросла в Форхаде, выросла на территории Игал. Там по-прежнему живут моя мать, мои младшие братья. Там мои друзья. Люди, живущие там, мне не безразличны. И происходящее там мне не безразлично.

Айриса резко замолчала, яростно сверкая глазами.

– Скоро все изменится, – пообещал я.

– Надеюсь, – на выдохе сказала Айриса. – Только зря вы, свамен, доверились Энни Люмб. Она ведь наверняка расскажет все Надиму.

– И пусть, – усмехнулся я.

Айриса непонимающе взглянула на меня, а я промолчал. Конечно же, я учел это. С Энни все просто, она не поняла, в какую ловушку попала, и каким бы ни был исход, она проиграет, а я только выиграю. Потому что в том случае, если Энни расскажет брату о моей просьбе или обманет меня, я с чистой совестью смогу от нее отделаться под предлогом неоправданных надежд, и денег она, разумеется, тоже от меня больше не увидит. Пять тысяч ратан – не такая уж большая плата за мое спокойствие. Если же она выполнит мое поручение, выбрав деньги… Что ж, у меня будет собственная шпионка. Правда, в таком случае доверять я ей буду с большой оглядкой.

Но я почему-то сомневался, что она сделает то, что я попросил. Уж слишком сильно в этом мире понятие кровных уз и семейных ценностей. Но все же мог сыграть и другой фактор: обида на родителей и брата, которому досталось все, а ей – ничего. Что ж, даже любопытно стало, что из этого получится.

В темном сумрачном зале, за старинным массивным столом для переговоров собрались все главы влиятельных семей клана. Изана восседала во главе стола, она выглядела на удивление блекло: ни ярко-красной помады на губах, ни вычурной высокой прически, ни открытого облегающего наряда. Черные волосы собраны в безликий пучок, вместо макияжа темные круги под глазами, дающие понять, что глава клана уже несколько дней плохо спит.

– Что там выяснили наши люди, не томите, – велела Изан а главе рода Малау.

Зардан Малау, седовласый мужчина с длинным вытянутым лицом, со впалыми щеками, напряженно посмотрел на Изану.

– Сорахашер готовятся к войне. Ищут союзников, – сказал он.

– К войне? Они будут воевать с Капи? – нетерпеливо спросила она.

– Нет. Не с Капи. Хеффис Сафид официально отрекся от места главы клана. У них в ближайшие дни сменится власть.

Изана строго смотрела на Зардана, ожидая продолжения, но тот молчал.

Изана не выдержала:

– И?! При чем тут это, Зардан? Я спрашивала о войне, к которой готовятся Сорахашер!

Лицо Зардана приняло скорбное выражение:

– Они ищут союзников, нара. Сорахашер готовятся к войне с нами.

Повисла тишина. Изана окинула присутствующих оторопелым взглядом. Лицо приобрело напуганное и беспомощное выражение.

– Какие у них претензии к нам? – спросила она, хотя и так знала ответ.

– Это нам пока неизвестно, – сухо ответил Зардан. – Только слухи. Предполагаем, что это связано с бойней в Форхаде.

– Вайно нас подставил, – тихо произнесла Изана.

– Вы действовали слишком неосторожно, нара, – холодно произнес Таис Дорхас. – Не обсуждали свои действия с нами, не советовались. И теперь расплачиваться за это предстоит всем нам.

Изана мрачно посмотрела на него:

– Пророчество вернулось, я должна была уничтожить мальчишку Игал.

– Нужно было выждать, – мрачно сказал Таис, взглянув на Изану из-под черных бровей. – И мальчишку можно было убрать тихо и незаметно. А эта бойня в Форхаде…

– Лев должен был сцепиться с обезьяной! – резко оборвала его Изана. – Нага бы остались в стороне. Мориций видел такую вероятность. Этого всего не должно было произойти.

– Вы не советовались с нами, – упрекнул ее Таис.

– Я не должна у вас спрашивать, что мне делать. Мой отец никогда не просил у вас совета! – вспылила Изана.

– И все же вы не ваш отец, – холодно подметил Таис. – Ваш отец всегда действовал крайне осторожно. И только поэтому Сорахашер не смогли выдвинуть нам обвинения в геноциде рода Игал. Но ваши действия, нара, были очень опрометчивы, я бы даже сказал, прошу меня извинить, вы действовали глупо. Женщине, прежде чем принимать такие решения, все же следует советоваться с мужчинами. Особенно если дело касается безопасности всего клана.

Изана сверкнула сердитым взглядом, борясь с желанием вскипятить этого недоумка. Таис, при всем его раздутом самомнении, слабый ракта, так и не сумевший за всю жизнь развить дар. И ей не составило бы труда сделать в один миг из этого напыщенного мужлана сушеную мумию. Но сейчас нельзя настраивать против себя совет, ее положение и так шатко, как никогда.

– То, что у меня нет члена, Таис, ничуть не умаляет того, что я законная нара клана… – В голосе Изаны послышались металлические нотки. – Вы должны слушаться меня и подчиняться! И вам бы следовало прикусить язык и вспомнить об этом, прежде чем так высказываться.

Таис недовольно поджал губы и, не выдержав сердитого взгляда Изаны, опустил глаза. Изана, вскинув подбородок, надменно и придирчиво взглянула на каждого и, удовлетворившись тем, что больше никто не посмел ей возразить или дерзить, продолжила:

– Эту войну оттягивали не один десяток лет. И вот мы к ней, в конце концов, пришли. Видимо, нельзя переиграть судьбу. Мы должны сразиться со львом и убить мальчишку Игал. Пророчество обязует нас это сделать. Надеюсь, что наш провидец в скором времени вернется из Акшаядезы, и у нас будет больше информации. А до тех пор мы должны готовиться. Давайте же думайте, мужчины! – последние слова она произнесла с брезгливостью.

Члены совета какое-то время переглядывались, не решаясь сказать.

– Что мы будем делать? – раздраженно спросила она. – Что же вы молчите?

Старик Фроуд, глава рода Сапа, ответил сухим, дребезжащим голосом:

– Сейчас мы не готовы, нара. Военный арсенал необходимо обновить и пополнить. Так же обстоят дела и с бойцами. Необходимо объявить мобилизацию и начать подготовку. Для начала разместить бойцов на границе, нанять еще людей. И мы должны искать союзников уже сейчас, пока нас не опередили Сорахашер.

Изана с благодарностью кивнула Фроуду, он единственный из всех присутствующих вызывал у нее уважение.

– И, – поджал губы Фроуд, глядя на Изану, явно собираясь сказать ей что-то неприятное, – прекрати попытки убить мальчишку Игал. Оставьте это до войны. Возможности переложить вину на Капи больше нет. Любое покушение на мальчика тут же бросит тень на наш клан. Тебя обвинят в геноциде. – Он глядел на Изану так, будто в зале никого кроме них не было. А сама Изана под его взглядом невольно чувствовала себя несмышленой девчонкой. Так всегда смотрел на нее отец. Не зря же Фроуд был его лучшим другом.

Изана открыла рот, желая возразить, но Фроуд ей не позволил:

– Ты не оставила наследника, Сафина еще дитя, она не сможет возглавить клан. А это твое безумство… – Старик скривился и закачал головой, чему-то недобро усмехнувшись. – Именно это может стать концом рода Тивара, задумайся Изана. Может, ты просто неправильно трактуешь пророчество? Может, змея сама ползет в когти орла?

Глава 9

Сундара изнутри

Я ни разу не бывал среди простых людей за все время, проведенное здесь. Точнее бывал, но в окружении охраны, за стеклом бронированных машин, вертолетов, за щитом имени Игал. Это все не то. Мне хотелось взглянуть на жизнь в клане изнутри. Поэтому решил, наконец, использовать свалившуюся на меня свободу. Я собирался прикинуться горожанином. Для этого случая купил одежду подешевле, самую обычную, чтобы не выделяться. Оставалось только придумать, как избавиться от охраны и найти сообщника. Для этих целей лучше всего подходил Джамир с его любовью к приключениям. Он все это время жил в Сундаре в башне Сорахашер, поэтому вечером я направился к нему на этаж.

У дверей нас с Айрисой встретил хмурый мордоворот.

– Свамен спит, – развел он руками.

– Еще спит? – удивился я.

– Свамен лег рано утром.

– Я его разбужу… – Я попытался отодвинуть мордоворота от дверей, но тот стоял будто вкопанный.

Ну что ж, парень ответственно исполняет свою работу. Вот только и я не собираюсь уходить ни с чем. И какого черта Джамир до сих пор спит? Время шесть вечера.

Немного придав скорости с помощью шакти, я, обогнув мордоворота и немного толкнув того под колени, ввалился в комнату. И первое, что я увидел, это голый зад Джамира и женские стройные ножки, обхватившие этот самый зад. И сразу: «Тьфу ты! Вашу ж мать!»

Охранник мог бы и сказать, что Джамир не один.

– Нельзя к нему! Я же сказал! – в сердцах воскликнул мордоворот, вытягивая меня за руку обратно в коридор и закрывая дверь.

Мельком заметил растерянное лицо девицы, глядящей на меня из-за спины Джамира. Я узнал ее. Это же Лейла. Та самая Лейла, которую мне подарил Зунар после того, как я расстрелял Капи у источника Игал. Как мир тесен.

Охранник глядел на меня обиженно и одновременно с укором. Я растерянно развел руками:

– Надо говорить, что свамен не один.

Охранник выпятил сердито нижнюю челюсть:

– Я сказал, что туда нельзя.

Я с сожалением вздохнул и развернулся, зашагав к лифту. Значит, с Джамиром вариант отпадает.

– Что, свамен, не с кем вам сегодня скоротать вечер? – усмехнулась Айриса.

– Хочешь помочь скоротать? – улыбнулся я ей.

Красивых пухлых губ коснулась ироничная улыбка:

– Не могу, мне вас до полуночи охранять.

У меня мелькнула идея: а что, если не избавиться от охраны, а взять ее в сообщники.

– А оно не мешает, можно все вместе. Работай и отдыхай.

Айриса непонимающе улыбнулась.

– Я отвечаю за вашу жизнь, свамен.

– И отвечай, – пожал я плечами, заходя в лифт и нажимая кнопку этажа Халов.

Айриса продолжала испытующе глядеть на меня, пытаясь понять, что я задумал. Я окинул ее взглядом и сказал:

– Тебе надо переодеться. Мы поедем в город и сделаем вид, что мы горожане.

Айриса рассмеялась. Смех у нее был задорный, чистый, на выдохе переходящий в смешное гыканье, и от того заразительный. Я тоже смеялся, хоть и не совсем понимал, чего это она хохочет.

– Да вы с ума сошли, – резко прекратила она смеяться. – Нага пытаются вас убить, а мы сейчас пойдем по городу гулять? Да еще и без нормального оружия?

Лифт остановился, двери открылись, и на выходе я сказал:

– Я сам пойду.

– Да, конечно! Так я вас и отпустила! – вспылила она.

– Я сбежать от тебя, – продолжал я потешаться.

– А я звонить вашему дяде, – перекривляла она меня, – и говорить, что за глупость вы придумали!

– Зунар занят. Не надо отвлекать. Давай ты лучше снимаешь форму клана, идешь переодеваться, и мы пойдем гулять.

Я улыбался ей во весь рот, искренне полагая, что именно эта улыбка должна сражать женщин наповал. Айриса хмурилась, скрестив руки на груди.

– Это опасно! – сказала она.

– Ты неуязвимая, а я – зеркальный ракта. Ничего не будет, – продолжал я уговаривать ее.

И, кажется, это сработало.

– Ладно, свамен, – неуверенно улыбнулась она. – Но если что будет не так, скажу, что вы меня заставили.

– Хорошо.

Какое-то время мы глядели друг на друга, затем Айриса закатила глаза:

– Ладно, иду переодеваться.

Когда я открыл дверь в свою комнату, послышался шорох, глухой стук.

– Неверно, малыш, попробуй еще, – сказал игрушечный ноутбук.

Я вынул пистолет и резко распахнул дверь. На меня перепуганно смотрела Сати, прижав руки к груди, а у ее ног лежал распахнутый розовый ноутбук.

– Простите, свамен, – всхлипнула она, зажав рот руками и глядя на меня с таким ужасом, будто я всерьез убить ее собирался. Я растерянно взглянул на пистолет, убрал его.

– Я больше не буду, я просто хотела…

Она опустила голову так низко, что идеально ровный пробор на черных волосах казался нарисованный мелом.

– Что случилось? – я поднял ноутбук. – Ты…

– Я знаю, что рабам нельзя трогать вещи хозяев, но я просто хотела… Я просто взглянула. Этого больше не повторится, – выпалила Сати на одном дыхании, так и не подняв голову.

Я понял, в чем дело. Протянул ей ноутбук.

– Возьми, я дарю его тебе.

Сати неуверенно подняла голову.

– Мне? Дарите? – почти шепотом сказала она, заозиралась, будто я мог говорить с кем-то другим.

– Возьми. Ты хочешь научиться читать?

В ее глазах заблестели слезы:

– Да, очень.

– Тогда возьми. Это ведь не запрещено?

– Нет. Просто мне никто никогда ничего не дарил.

Она несмело приняла его, прижала к груди.

– Спасибо, свамен, – она принялась кланяться, – спасибо. Пусть боги благословят вас, вы достойны этого.

Я растерянно глядел, как она, кланяясь, пятится к выходу, словно боясь, что я передумаю. Затем Сати, опомнившись, уставилась на меня:

– Вам что-то нужно?

– Нет, ничего, я сейчас уезжаю. Ты можешь сегодня отдыхать.

Она еще раз поклонилась, неожиданно улыбнулась и ушла, оставив меня в легком замешательстве.

Мы договорились встретиться с Айрисой на выходе из башни. Никаких дорогих машин, вертолетов, ничего такого, что могло бы выдать во мне аристократа, разумеется, мы не собирались использовать. Здесь возле башни была автобусная остановка, вот на городском транспорте мы и собирались путешествовать по городу. И я был только рад этому. Честно говоря, вся эта мишура меня изрядно утомляла. Я привык к более простой и скромной жизни.

Смешно, но в простой кофте с капюшоном, в моей новой куртке и дешевых штанах даже охрана на выходе меня не узнала.

Айрису я прождал минут двадцать. В какой-то момент решил, что она, скорее всего, передумала и сейчас ябедничает на меня Юржи. А это значит, что сейчас ко мне быстро приставят охрану и засунут в бронированную машину, запретив перемещаться по городу иначе.

Я решил идти один и только повернулся в сторону остановки, как рядом остановилась девушка, вышедшая из башни. Невысокая миниатюрная брюнетка в коротком черном платье и на высоченных каблуках. Она мне улыбнулась и сказала голосом Айрисы:

– Ну что, свамен, идемте?

Я восхищенно присвистнул. Если бы она не заговорила со мной, вообще бы не признал.

– Хорошая маскировка! – сказал я, глядя на брюнетистый парик.

Айриса очаровательно улыбнулась:

– Все ради дела, свамен. Без парика меня бы сразу раскусили в городе. Кто не знает в Сорахашер розоволосую неуязвимую?

Мне показалось, или она хвастается? Я усмехнулся.

– Идем, – я кивнул в сторону автобусной остановки, предлагая Айрисе локоть.

Она ухватилась, задорно взглянула на меня из-под густой черной челки:

– Куда мы поедем, свамен?

– Не знаю, куда-нибудь. Куда ты предлагаешь?

– Смотря что именно вы хотите увидеть. Если хотите взглянуть на городскую жизнь, можем отправиться в центральный квартал. Там жизнь кипит до самого утра.

– Значит, поедем в центральный квартал, – согласился я.

– Сразу предупреждаю, свамен, до полуночи мы должны явиться в башню. Микчо придет меня сменить, и если он нас не найдет, тут же начнутся поиски.

– Хорошо. Только не зови меня свамен. Это подозрительно.

Айриса кивнула, заговорщицки прошептала:

– И как же мне звать вас, свамен?

– Ник. Зови Ник.

– Ладно, – пожала она плечами. – Ник. А я тогда буду Карой. Какая у нас будет легенда?

Я пожал плечами:

– Не знаю, ты придумай.

Айриса, закусив нижнюю губу, прищурилась, размышляя.

– Мы могли бы быть братом и сестрой, – предложила она, затем неуверенно добавила: – Ну, или мужем и женой. Например, можем говорить, что приехали в столицу из ШриМанас. А сами мы работаем… Ну-у-у, например, на текстильной фабрике. Как вам?

– Хорошо, – улыбаясь, сказал я.

Она меня веселила. Вся дерзость и строгость исчезли, стоило ей снять форму и надеть платье. Сейчас она была совсем другой.

Мы остановились на остановке. Здесь было не много народу. Две девушки ярко и вызывающе разодеты, явно навострившиеся навстречу ночным приключениям. Группой держались мужчины и женщины, болтавшие оживленно о выходных и об окончании рабочего дня – эти явно работники из башни. Еще двое мужчин стояли молчаливо в стороне.

Айриса мягко развернула меня от остановки к дороге.

– Там наемники, – шепнула она, – могут узнать, лучше не смотрите так туда. И еще… Вы с клановым кошельком?

Я кивнул. Айриса закатила глаза:

– Хорошо, что я взяла простой.

Она полезла в маленькую лаковую сумочку и извлекла оттуда серебристый, похожий на зажигалку кошелек без всяких опознавательных знаков. Тем временем к остановке подкатил автобус, мы зашли последними. Айриса приложила кошелек к турникету на входе, прошла, затем снова приложила, впуская меня.

Вечерний город сиял и сверкал неоновыми вывесками и огнями самых разнообразных увеселительных заведений на любой вкус и цвет. Я и не подозревал, что ночью столица превращается в Лас-Вегас. Казино, ночные клубы, театры и музыкальные заведения, бары и рестораны. Здесь было все – от клубов загадочной направленности до банальных борделей с характерными вывесками на входе. Пестрели светлыми витринами магазины; будто огромные елочные игрушки блистали зеркальные небоскребы.

Мы проехали череду спальных районов со светлыми пустыми улицами и редкими прохожими; с аккуратными парками, с уютными домами, льющими свет из окон на вечерние улицы. А дальше снова оживленные улицы и пестрые вывески.

Айриса наклонилась ко мне, шепнула:

– Скоро выходим.

Еще до того, как вышли из автобуса, я увидел, как здесь оживленно. В центральном квартале было шумно: играло сразу несколько уличных музыкантов, создавая развеселую какофонию; шумела толпа, смеялась, кричала, спорила о чемто. Широкая аллея, заполненная шумной толпой, тянулась куда-то вдаль и, казалось, не имела конца. Здесь стояли длинные ряды, где торговали едой и напитками, созывали и манили развлечениями и играми. Вот факир устроил представление посреди улицы, не огненный ракта, а настоящий факир. Почему-то он мне показался сейчас чем-то более удивительным, чем одаренный ракта.

– Скажи, – обратился я к Айрисе, предлагая ей локоть. – Ты совсем неуязвимая?

Айриса взяла меня под руку, многозначительно улыбнулась и промолчала.

– Если пуля отскакивает, значит, и порезать тебя нельзя? – продолжал я развивать интересующую меня тему. – Или сжечь? А если электричеством ударить?

Айриса изобразила карикатурный ужас, затем улыбнулась:

– А ты умеешь впечатлить девушку. Ничего не скажешь.

– Так как? – не обратил я внимания на упрек. – Неуязвимость на все и всегда?

– Не совсем, – ответила она. – Я не использую дар круглосуточно, это невозможно. Меня легко убить во сне, если ты об этом. А в повседневной жизни? Могу по неосторожности порезаться, оступиться и разбить коленку. Я, так же как и все, чувствую боль, когда в меня стреляют. Да, пуля меня не берет, но боль от удара никуда не деть. А еще дар требует сил. Без подпитки от источника он слабеет. Поэтому я всю жизнь и прожила вблизи источника Игал.

Мы неспешно шли по широкой людной улице. Вдалеке виднелись аттракционы, над которыми возвышалось колесо обозрения. А за торговыми рядами стояли здания, манили вывесками бары, рестораны и ночные клубы.

– Ну и, Ник, куда бы вы хотели отправиться? – улыбнулась задорно Айриса.

Я приобнял ее за талию. Она была чертовски хороша, продолжала улыбаться и нисколько не сопротивлялась моим объятиям.

– Не вы, ты надо говорить, Кира…

– Меня зовут Кара, – напомнила она.

– Ну да, Кара, – засмеялся я. – Нам нужно туда, где много пьют и много разговаривают.

– Будем подслушивать?

– Да!

– Ну, тогда нам в бар!

Бар выбирала Айриса. Но нам нужен был не любой. Дорогие модные бары сразу отпадали, там мы могли наткнуться на аристократов или преданных, но и слишком дешевые не подходили, где мы могли нарваться на отморозков. Наконец, прошагав через длинные ряды вывесок, поражающих своим разнообразием, мы остановились.

– Вот! «Огненная линия». Горожане любят это место. Здесь самая большая барная стойка в столице, она занимает все пространство, поэтому посетители сидят вместе и болтают. Идем?

Айриса решительно открыла дверь и вошла, а я последовал за ней. Мы оказались в узком, светящемся розовым неоном коридоре, который больше подходил для ночного клуба, чем для бара. Хотя сверху приглушенно ухали басы, вряд ли в баре так громко слушают музыку. Пройдя коридор, мы оказались у лестницы.

– Бар в подвале, – сказала Айриса, – а наверху можно потанцевать.

Я кивнул и направился вниз, потянул на себя дверь, и мне тут же в лицо пахнул прохладный кондиционируемый воздух с легким запахом спиртного и чего-то вкусного и копченого. Первое, что бросалось в глаза, это, конечно же, барная стойка. Громадный прямоугольник с закругленными краями, сияю щий голубым неоном. Пять барменов носились в этом прямоугольнике от одного посетителя к другому, звеня стаканами, шипя открывающимися бутылками. Здесь было людно, звучала веселая негромкая музыка, но ее заглушали голоса посетителей.

Мы шли с Айрисой вдоль стойки, выискивая место. На самом деле мест было предостаточно, но я искал такое, где бы нашими соседями оказалась компания повеселее и пословоохотливее. Такая нашлась в другом конце зала. Уже подпившие четыре парня и две девушки. Мое внимание они привлекли своими жаркими спорами о предстоящей войне. Я кивнул Айрисе, предлагая присесть.

– Да в заднице у ракшаса я видел эту войну! – в сердцах воскликнул весь покрасневший от возмущения белобрысый парень и стукнул кулаком по стойке. Я сел как раз возле него.

К нам тут же подоспел толстощекий бармен с острой бородкой и бегающими внимательными глазами.

– Что будете заказывать? – спросил он, закинув белое полотенце на плечо.

Айриса взглянула на меня, поджала губы и, не дав мне ответить, сказала:

– Сделайте два безалкогольных «Ашру-гер».

«Ашру-гер» я перевел как «Слезы врага», видимо, коктейль какой-то. Бармен явно сомневался, что стоит исполнять безалкогольный заказ девушки, поэтому вопросительно смотрел на меня, мол, уверен ли я, что хочу именно то, что она заказала. Я кивнул в подтверждение. Напиваться я не собирался, к тому же понимал Айрису. Мне, точнее Азизу, шестнадцать, она и так подставлялась, согласившись на мою авантюру, поэтому алкоголь и впрямь здесь был бы лишним. Но в другом случае, если бы я заявился сюда как Азиз Игал, она бы и слова против не посмела сказать, если бы я решил пить.

Тем временем спор в соседской компании разгорался все сильнее.

– Ты не понимаешь, Див! – зычно воскликнул его друг, лица которого я не видел. – Сорахашер должен поставить Нага на место. Если мы выиграем эту войну, у нас будут новые территории, возможно даже новый источник.

– А нам, простым тамас, какой толк от этих источников? Это ракта они нужны, вот пусть бы сами и воевали: аристократы, знать и ракта. Но ведь нет! Когда Нага перебьют всех наших бойцов, клан будет вынужден тянуть на эту войну всех. И нас тоже! А мне это зачем? Я умирать не хочу, я вообще думаю на время переехать в Империю.

– Трус! – захохотав, выкрикнула одна из девушек.

Мой сосед так покраснел, что стал похож на помидор, но при этом не ответил ей, а опустил глаза и уставился в стакан.

– А знаете, я считаю, что Див прав, – поддержал его другой парень, подавшись вперед. – Аристократы решают свои проблемы, у них там вражда с Нага, а страдать должны мы. Взять вот, к примеру, бойню в Форхаде. Капи приехал убить не горожан, ему нужны были только Зунар и малой Игал. И что получилось? И малой, и Зунар живы, а сколько людей погибло ни за что?!

Я немного наклонился, вытянув шею, чтоб посмотреть на говорившего, Айриса ухватила меня за руку.

– Я слышала, – тихо сказала одна из девушек, – что и война у нас будет из-за мальчишки Игал. Что Нага до сих пор хотят уничтожить этот род.

– Не проще ли отдать им, ко всем ракшасам, этого пацана?! – воскликнул еще кто-то.

Айриса напряженно глядела на меня, крепко сжимая руку.

– Они идиоты, – шепнула она, – не обращай внимания.

Тем временем бармен поставил перед нами два высоких бокала с красным напитком. Кроваво-красным. Видимо, именно так, по мнению местных, должны выглядеть вражьи слезы.

Я кивнул Айрисе, показав, что все в порядке. На самом деле слова этих ребят меня нисколько не задевали. Ясно же, что это всего лишь пустая болтовня, возможно, неприятная, но все же я понимал, что такое болтают и в моем мире о власти. И их слова скорее настораживали, навевали на определенные мысли, но не задевали.

– Вообще-то, – вклинился в разговор бармен, облокотившись о барную стойку, – Азиз Игал вместе с Амаром Самратом убил пожирателя. А не будь его, клан остался бы без основного источника, и тогда Сорахашер плохо бы пришлось, – развел он руками и снова принялся за работу, готовя очередной коктейль.

Но компания будто и не услышала его, продолжив обсуждать войну. Внезапно мой сосед, который Див, пихнул меня локтем и спросил:

– А ты, парень, что думаешь, нужна нам война с Нага или ну ее в нараку?

– Нужна, – спокойно ответил, глотнув холодный кисловатый коктейль.

– Герой, да? Из наемников, наверно.

– Нет, – ответил я безразлично.

Тем временем половина компании куда-то засобиралась, а вот мой сосед и его друг остались.

– А вы откуда? – не отставал он от меня.

– Мы из Шри-Манас, – помогла мне Айриса, я уже успел забыть нашу легенду.

– Значит, живете у границы, – сказал Див, нахмурившись. – И считаете, что война нужна? Да вы же первые пойдете в расход! Думаете, вас Ракши защитят?

– Мы сами себя защитим, – спокойно ответил я, решив перевести разговор на другую тему. – А вы откуда? Где работаете?

– Мы местные, из Сундары, – ответил он, протягивая мне руку. – Я – Див, кстати. А это мой друг Калани.

Темноволосый смуглый парень с раскосыми глазами выглянул из-за Дива, протягивая мне руку.

– Ник, – представился я.

Див вопросительно уставился на Айрису.

– Кара, – представил ее я.

Айриса натянуто им улыбнулась и отвернулась.

– Сестра? – усмехнулся Див.

– Жена, – ответил я, и Див заметно осунулся, а Айриса, поперхнувшись коктейлем, закашлялась.

– Где работаете? – повторил я свой вопрос.

– Я в отеле «Бриллиантовый лев» электриком, – сказал Див, – а Калани у нас крут, имеет свою автомастерскую в восточном квартале.

– Да, – расплылся в улыбке Калани, – ко мне гонят автомобили со всей столицы, иногда даже знать привозит на ремонт свои эксклюзивные тачки.

Вот, теперь я знаю, что свободные тамас могут вести свой бизнес на территории клана. Все не так уж плохо, если ты, конечно, свободный.

– А вы зачем в столицу приехали? Отдыхать?

– Нет, – сказал я. – Думаем переехать в Сундару. Есть здесь работа?

– Конечно! В столице работа всегда есть. Но хорошие зарплаты будут, только если сможешь обслуживать аристократов. Устроишься в башню – можешь получать до пятнадцати ратан в месяц. Но туда так просто не попасть. Жена твоя ничего, могла бы найти работу где-нибудь в магазине. Ну а ты… Не знаю. Какая специальность?

Я завис. Что еще за специальность? Профессия? И снова мне пришла на помощь Айриса.

– Рабочий-слесарь, категория помощник.

– А твой муж сам свою специальность не знает? – с насмешкой взглянул на меня Див.

– Ну-у-у, – усмехнувшись, протянул Калани. – Здесь такие не требуются. В основном обслуживающий персонал. Я бы тебя взял в мастерскую, но мне люди не нужны.

– Жаль, – сказал я, и после этого наш разговор как-то заглох.

Но я, в общем-то, был рад, эти ребята мне все меньше и меньше нравились. Да и вообще не уверен, что именно этого хотел от сегодняшней вылазки. Див неожиданно пихнул меня в плечо.

– Так ответь мне, Ник, почему война нужна? – нехорошо улыбнувшись, спросил он, снова возвращаясь к этому разговору. Что ж, придется отвечать.

– Мы должны отомстить за нару Симара и за жителей Форхада, – ответил я, пожав плечами.

– Отомстить, значит. Ну-ну, – усмехнулся Див, сделал большой глоток из стакана, затем громко заржал.

Калани ткнул друга локтем, пытаясь утихомирить.

– Не слушай его, Ник, – сказал он. – Я тоже считаю, что мы должны дать отпор Нага. С этими ублюдками можно говорить только с помощью силы. Но все же война многих страшит. Чувствую, скоро многие, как Див, побегут из столицы.

Я повернулся вполоборота, чтобы лучше видеть Калани.

– А многие – это сколько? – спросил я.

– Половина, – снова заржал Див, которого я не спрашивал. Этот тип начинал меня раздражать.

– Кто-то всегда бежит, – ответил Калани. – Но если еще недавно ходили слухи, что мы будем воевать с Капи, народ не воспринимал эту войну как угрозу. Нага же – совсем другое. Нага – опасный и сильный противник, да к тому же богатый. Ничто не помешает им нанять армию свободных наемников. А они, сам знаешь, какие зверства вытворяют. Люди боятся.

– А Сорахашер, – я внимательно глядел на Калани, – почему не наймет свободных наемников?

– Недавно, – Калани подался вперед, отодвигая Дива, – ко мне приезжали ремонтироваться преданные из команды нары Зунара. Так вот, я слышал, как они болтали, что уже несколько кланов отказали Сорахашер в союзе. У нас не хватит мощи им противостоять.

– Какие кланы? – спросил я. – Кто отказал?

Видимо, я проявлял слишком открыто свой интерес, потому что Айриса меня легонько ткнула локтем в бок.

– Заткнись, Калани, – рявкнул неожиданно на друга Див. – Зачем ты ему вообще такое рассказываешь? Ты его знаешь?

Калани взглянул на меня, пожал плечами.

– Да не думаю, Див. Обычные ребята, – сказал он.

Но Див его не слушал, он повернулся ко мне и злобно сверлил взглядом:

– А почему ты спрашиваешь, зачем интересуешься? А? Вынюхиваешь что-то?

– Нет, просто интересно, – безразлично пожал я плечами, взял коктейль, снова сделал глоток.

– Интересно, значит, – нехорошо усмехнулся он.

– Пойдем, Ник, – тихо позвала Айриса.

Но Див, вконец оборзев, внезапно выхватил у меня коктейль, понюхал, сделал большой глоток.

– И алкоголь не пьете! – ликующе заявил он.

Так, вот теперь он всерьез меня разозлил. Я схватил его за грудки, встряхнул, собираясь швырнуть парня куда-н ибудь подальше.

– И говор у тебя странный, – шипел Див. – Может, ты не местный? Может, ты крыса из Нага?

– Ты думаешь, они Нага? – Калани в страхе округлил глаза, а выражение лица у него стало до ужаса идиотское.

– Эй, ребята, полегче! – Айриса ловко соскочила со стула, вклинившись между нами – к Диву спиной, ко мне лицом. Пришлось его отпустить.

– Пора уходить, – шепнула она и резко повернулась к ним. – Успокойтесь. Никакие мы не Нага. Живем в ШриМанас. Нам не нужны проблемы, мы уже уходим!

Айриса взмахом руки подозвала бармена, желая расплатиться. Я спрыгнул со стула, продолжая следить за этой парой. Див тоже встал, а за ним и Калани медленно начал подниматься, глядя на меня так обиженно, будто он возлагал на меня какие-то надежды, а я их не оправдал.

– Куда это вы так засобирались? – спросил Див, медленно подвигаясь в мою сторону. – А давайте мы вас сначала отведем к преданным, вот пусть они и разбираются, крысы вы или нет?

Див бросился на меня. Я среагировал быстро: резкий удар – и парень на полу.

– Хватайте их! – заорал Калани на весь бар. – Это шпионы Нага!

– А вот теперь бежим! – воскликнула Айриса, и мы бросились прочь из бара.

…Айриса смеялась, пока мы бежали по коридору, хохотала, когда мы почти кубарем вывались из бара. Не знаю, что ее так веселило, но она хохотала всю дорогу, и я не мог не смеяться вместе с ней. Ну очень заразительно она смеялась.

Мы завернули в какой-то переулок, остановились отдышаться и убедиться, что за нами нет погони.

– Шпионы Нага! – хохотала она. – Давно мне так весело не было. Еще немного, и пришлось бы сознаваться, кто мы такие.

Она улыбалась, задорно глядя на меня, красивая, разрумянившаяся, простая. И было в этой ее простоте то, что не могло не нравиться. Наверное, она единственная из всех, кого я здесь знал, была такой настоящей. Искренней и без всякого притворства. Я притянул ее и поцеловал. Айриса замерла, вытянулась как струна, отстранилась. Я отпустил ее. Девушка глядела с вызовом, возмущенно раздувая ноздри и пылая от негодования.

– Я вам не наложница, свамен, – сердито сказала она. – Вы не думайте, что если вы знатный и богатый, значит все можно.

– Я так не думаю, – усмехнулся я. – Просто ты мне нравишься, что в этом плохого?

– Ничего, – выпалила она и будто бы собиралась еще что-то сказать, возразить, но выдохнула и как-то сникла вся, потухла.

Повисла пауза, Айриса старалась не смотреть на меня, а я не мог отвести взгляд.

– Нам пора возвращаться, – отстраненно сказала она, – скоро Микчо придет сменить меня. Мы должны быть в башне.

Она неуверенно взяла меня под руку, не сводя с меня настороженного взгляда. Казалось, она еще хочет что-то сказать, но все не может решиться, и так всю дорогу до остановки мы провели в молчании.

Зунар Хал и Гасан Ангули прибыли во дворец Дшавалы уже несколько часов назад. И их до сих пор не приняли. Зунар зло наматывал круги в приемной перед залом совета. Гасан же сохранял спокойствие, сидел в кресле, попивая кофе, и изредка поглядывал то на дверь, то на Зунара.

– Что эти обезьяны себе позволяют? – зашипел Зунар. – Два часа вынуждают нас ждать, это неуважение!

– Тс-с-с, – Гасан приложил палец к губам и округлил глаза. – Тише, мы ведь сюда приехали с дружескими намерениями.

Зунар раздраженно взглянул на него:

– Что-то я уже не уверен в разумности этой затеи. Капи отобрали у нас оружие и не впустили охрану, а теперь еще и ждать заставляют под дверью. Дурной знак.

– Мы совсем недавно были с ними на пороге войны, думаю, это всего лишь меры предосторожности, – пожал плечами Гасан. – Не стоит заводиться, Зунар. Эмоции сейчас ни к чему.

Дверь отворилась, и слуга кивком пригласил их войти в зал. Зунар еще раз раздраженно взглянул на Гасана и порывисто шагнул в открытую дверь.

В зале собраний за длинным столом, кажется, собрался весь большой совет клана. А нара Капи – Абрао Таонга – великаном восседал во главе стола. Свободных мест за столом не было. Зунар сжал челюсти – им даже не предложат присесть. Нет, союза не будет, тут даже думать нечего. Зунар едва сдерживал гнев.

– Нара Зунар Хал, приветствуем вас в нашем дворце, – грудным утробным басом произнес Абрао и насмешливо ухмыльнулся.

– Приветствую, нара Абрао Таонга… – В голосе Зунара звучал металл, он холодно глядел на чернокожего великана, и этот холод во взгляде давался ему с большим трудом. Внутри он весь пылал от негодования.

Гасан позади него переминался с ноги на ногу, теперь и он видел, что здесь все далеко не так дружелюбно, как он полагал.

Зунар сразу решил перейти к делу, так как он не собирался церемониться с Капи после такого приема.

– В нашем разговоре, Абрао, вы обнадежили меня военным союзом между Капи и Сорахашер против нашего общего врага Нага, – сказал Зунар как можно спокойнее, – но, приехав сюда, я вижу, что вы не настроены на сотрудничество.

Зунар пристально глядел на Абрао, а тот, в свою очередь, не прекращал улыбаться.

– Верно, – ответил Абрао, облизнув толстые губы и, наконец, перестав щериться, – кое-что изменилось. Мы несколько дней совещались и решили, что ваши условия союза нам не подходят.

– Какие условия? Эта война нужна и вам. Нага и Капи пытались обманом склонить к войне! – разозлился Зунар, но Гасан его мягко взял за локоть, стараясь успокоить.

– Это смотря с какой стороны поглядеть, – пробасил Абрао. – А возможно, Нага просто спасли нас от никчемного правящего рода Сафид? Союзу между Нага и Капи больше сотни лет, это крепкая дружба, проверенная веками. И Капи помнит, благодаря кому мы все это имеем: земли, источник, клан.

– Что ты несешь, Абрао? Они вас используют.

– И все же… Нага предложили нам более выгодные условия, чем вы.

– Какие условия? – Зунар едва мог поверить, что это происходит на самом деле.

Абрао не ответил на вопрос, а только усмехнулся и продолжил говорить:

– К тому же тот конфликт у источника Игал… Вы расстреляли наших людей. По-вашему, мы должны закрыть на это глаза?

– Вы убили Видящего!

– Не мы, а никчемный Вайно Сафид, – возразил Абрао и снова усмехнулся. – Сорахашер еще недавно убивали наших людей, грозились стереть Капи с лица земли, а теперь им вдруг понадобилась наша помощь?

– Возвращаемся, нам нужно уходить как можно скорее, – прошептал Гасан, потянув Зунара за локоть.

Зунар раздраженно вырвал руку и снова повернулся к совету. Все присутствующие глядели на них насмешливо, злобно. В зале висела тишина, Зунар чувствовал себя в ловушке, которая вот-вот захлопнется.

– Вы сговорились с Нага, – злобно процедил Зунар. – Какого ракшаса вы тогда нас сюда пригласили?

Абрао засмеялся, его советники поддержали дружным хохотом.

– Уходим, – повторил Гасан, но Зунар не сводил взгляда с Абрао.

Тот перестал смеяться, шумно отодвинул стул, встал из-за стола, возвысившись горой над советниками.

– Мы пригласили вас по другому поводу, – спокойно ответил Абрао. – За нами должок.

– Какой еще должок? – настороженно произнес Зунар.

Абрао усмехнулся, взглянув лукаво на своих советников, и зашагал к высокому, до самого потолка занавешенному окну, поманил пальцем Зунара. Глава клана шел медленной и осторожной, совершенно не свойственной ему походкой. Он замер у окна с каменным лицом, чувствуя, с каким удовольствием наблюдает за его реакцией Абрао.

Виселица. Откуда она здесь? Когда они успели ее собрать. Когда они успели повесить всех? Два часа! Два проклятых часа, которые их держали под дверью… А в это время вешали его людей. Семь человек в черной форме клана с гербом Сорахашер, семь мертвецов покачивались на веревках, и еще трое под прицелом стояли на коленях с опущенными головами.

– Тварь! – зашипел Зунар, выбивая из Абрао весь воздух, опрокидывая его на пол и заставляя хвататься судорожно за горло в попытках вздохнуть.

В ответ кто-то из Капи ударил его электрическим разрядом, но Зунар все равно его не отпускал. Этот ублюдок должен ответить за смерть его людей.

– Немедленно прекратите это! – крикнул кто-то из совета.

– Зунар, на нем родовой медальон! Он нара Капи! Нельзя! – крикнул Гасан. – Отпусти его!

Зунар не мог. Они унизили Сорахашер, они должны ответить.

– Прекрати! – зашипел ему в ухо Гасан. – Какого ракшаса ты творишь, жить надоело?

Зунар отпустил Абрао. Тот быстро встал на ноги, потирая горло и шумно дыша.

– Вы повесили мирную делегацию, это так просто вам с рук не сойдет! – злобно выпалил Зунар.

– Не бывает мирных делегаций с оружием, – спокойно ответил Абрао. – К тому же мы пощадили всех наследников и ракта. Но иначе мы не могли, ведь нара Зунар Хал напал на главу клана Капи в его же дворце, а это, – он многозначительно посмотрел на виселицу за окном, – последствия его действий.

– Это ложь! – Зунар снова закрутил чакру жизни, готовясь ударить.

– У меня целый зал свидетелей! Целый зал, против вас двоих, – вскинув руки, торжествуя, объявил Абрао. – А ты думал, мы замшелые макаки, готовые терпеть любые ваши выходки? Капи – великий народ, мы – потомки Ханумана и платим всегда по счетам. А теперь проваливайте с нашей территории, пока я милостив.

– Ты ответишь за это! – выкрикнул Зунар и швырнул поток воздуха в окно, разбив его на тысячи кусочков, осыпая Абрао градом из стеклянных осколков, заставляя пригибаться и прикрывать голову. – Бойся, тварь, – хладнокровно сказал он напоследок и, резко развернувшись, хватая опешившего Гасана за рукав, зашагал прочь.

Глава 10

Школа наемников

За занятиями и тренировками дни летели так быстро, что я не заметил, как минула неделя. И за эту неделю произошло немало. Например, я открыл корневую чакру. Правда, далось мне это непросто. Нет, открыл я ее легко, но вот последствия…

Три дня я просидел в своей комнате, бегая постоянно в туалет. И ничего не помогало. Ни лекарства от диареи, ни попытки восстановиться. Сэдэо сказал, что это бесполезно. Нужно просто переждать, потому что организму необходимо время на перестройку.

Зато, несмотря на проблемы с кишечником, эти три дня оказались весьма продуктивными, как бы смешно это ни звучало. Пока я сидел на унитазе, я читал. И теперь я не просто читал, с трудом вспоминая значение слов. Не знаю, что этому способствовало, возможно, открытая корневая чакра или мое уединение, но в какой-то момент я понял, что читаю не по слогам, а бегло, проглатывая слова целиком, буквы легко складывались в слова, а те, в свою очередь, в предложения и целые абзацы. Получалось легко и непринужденно, и я не только понимал написанное, но и большую часть прочитанного без труда запоминал. С этого момента я начал читать по несколько книг в день, отдавая предпочтение истории и мифам, законам империи и социологии. Я гонял Сати в библиотеку по несколько раз на день. И читал, читал, читал как одержимый.

К концу вечера моя чакра так пульсировала, что казалось: вот-вот, и голова расколется напополам. А Сэдэо каждое утро меня ругал за то, что я слишком напрягаю чакру. Но я и не думал останавливаться. Не так уж и много времени оставалось до экзамена. Всего-то месяц. Я должен показать директору Махукару результат. И я продолжал работать. За это время я узнал много чего любопытного. Но искал я кое-что определенное. А именно: все это время я был озабочен заданием спецслужб, отчетом, который я должен им предоставить. И главной проблемой – фотографиями из имперской армии.

Все оказалось куда сложнее, чем я предполагал. Почти никакой информации в интернете я не нашел ни о жизни солдат, ни о вооружении армии. В отличие от моего мира, где можно одним запросом в поисковике узнать, как живут солдаты в казармах, во что они одеваются, что едят, как вооружена страна и сколько тратится денег на содержание армии, здесь не было ничего. Вообще ничего, здесь это закрытая тема. Ни о вооружении Империи, ни о вооружении ОРМ не было ни слова.

Единственная информация, которую я нашел, была о том, что Империя платит семьям мальчиков ракта, готовым отдать ребенка в армию, сто пятьдесят тысяч ратан. И это за детей от пяти лет. Чем старше мальчик, тем меньше за него давали. Крайний возраст приема в Имперскую армию – шестнадцать лет. За шестнадцатилетних давали тридцать тысяч.

Никакой добровольной службы или контракта. Империя самостоятельно воспитывает новых солдат. Честно говоря, такой подход меня пугал. Семья продает собственного ребенка, который обязан до сорока лет служить Империи. И выбора особого не было. Система так устроена, что ракта, где бы он ни родился, должен быть пристроен: будь то армия, школа для безродных или клан. Необученный ракта, не умеющий управлять энергией и не контролирующий свою силу, представлял опасность. Если родители не могли обеспечить ребенку образование и скрывали его, то все равно рано или поздно его отбирали у родителей, продавали и пристраивали насильно.

Так как в интернете ничего не удалось найти, я приставал с вопросами о солдатах и армии ко всем, к кому только мог: к Санджею, к Амали, к Айрисе и Микчо, к Джамиру… Эти вопросы я чередовал с другими, чтобы не вызывать лишних подозрений. Кое-какую информацию для отчета я получил и даже придумал, что буду рассказывать в первом отчете.

Но вот сделать фото оказалось куда проблематичнее. Я знал, что в подвале башни есть оружейный склад, и его, конечно, я мог выдать за имперский. Вот только вряд ли новобранца повели бы в первые дни показывать военный арсенал. Будучи в башне клана, я наведывался на этажи преданных и наемников. Они имели маленькие, отдельные, вполне уютные комнаты. И они едва ли походили на военные казармы.

Я боролся с желанием «потерять» пуговицу и отделываться исключительно голосовыми отчетами, так как это мало что изменило бы. Скорее всего, спецслужбы снова меня вызвали бы или нашли способ передать камеру через других агентов. А светиться я не хотел. Я вообще собирался держаться подальше от земных агентов. Еще не хватало, чтобы меня начали контролировать. В общем, с фотоотчетами произошла накладка, нужно было что-то решать.

И у меня появилась идея. От Санджея я узнал, что на территории Сорахашер есть три школы, где обучают наемников тамас. Об этом он мне рассказал, когда я его в очередной раз завалил вопросами. Там, в этих школах, могли быть все необходимые для фото декорации. Поэтому сегодня я собирался уговорить Санджея на поездку в такую школу.

Сейчас мы сидели с Санджеем в библиотеке после тренировок и занимались. Он мне рассказывал о политике и законах. Некоторые вещи были очень прелюбопытные. Например, я узнал, что императора за последние пятьсот лет убивали восемь раз. В последний раз – сорок лет назад. И убил его имперский солдат, застрелил в голову на какомто приеме. Солдата, конечно же, сразу казнили, а Амар Самрат явился народу уже на следующий день целый и невредимый. Невероятно!

Также я узнал, что восемьсот лет назад кланы ополчились против императора в попытке его свергнуть и взять власть в свои руки. В историю Хемы этот период вошел под названием «Южное восстание». Многие кланы тогда перестали существовать, их земли были отданы северным кланам, которые поддержали Амара Самрата. Например, Нага получили земли и источники некого клана Фарь.

После того как восстание было подавлено, а оставшиеся южные кланы сдались, император пошел на уступки и заключил с кланами договор о мире. Сам договор имел множество пунктов и подпунктов, но если, в общих чертах, по сути, Амар Самрат дал кланам свободу, при этом они все равно подчинялись императору и законам Империи. В чем заключалась свобода? Император не вмешивался в их дела и только регулировал, а также решал спорные вопросы.

– Как там Зунар? – спросил я Санджея, когда с занятиями на сегодня было покончено.

– Не знаю, – он нахмурился. – После тех происшествий с Капи… Короче, он в ярости.

– Я все не пойму, почему Капи встали на сторону Нага? – спросил я.

Конечно, у меня было множество предположений на этот счет, но мне хотелось услышать мнение Санджея. К тому же в последнее время любую информацию из всех клещами надо было вытаскивать.

– Ясно же, – вздохнул Санджей, – пообещали Форхад и источник Игал. Возможно, сочли, что Нага сильнее, и сразу выбрали сторону предполагаемого победителя. Может, чтото еще, я не знаю. А так Капи существует исключительно благодаря Нага. Может, повлияли какие-то старые долги.

– Расскажи, – попросил я. – Что за долги?

Санджей непонимающе взглянул на меня.

– Почему Капи стали кланом благодаря Нага? Не знаешь? – удивился Санджей. – Это ведь история о том, как уничтожили клан Игал.

– Тогда тем более расскажи.

– Сами Капи – это отребья из Территорий свободных кланов. Изгнанники из родных земель, можно сказать, мутанты.

– Мутанты? – Я задумчиво уставился на Санджея.

– Именно. Деформация. Проявление одной из них. Пожирателя уничтожили в ОРМ, а ударило в свободных. Но им вообще часто достается, видимо, прогневали богов, – он усмехнулся. – Так вот, там, куда ударила энергия, в одной деревеньке, где жили чернокожие, вдруг начали рождаться светлокожие дети. На самом деле это нейтральная деформация, я бы даже сказал, позитивная. Изменился цвет кожи, тоже мне беда. Да и, кстати, понизился процент рожденных тамас. И вообще, альбиносы рождаются и без деформации. Но клан, в котором находилась эта деревня, решил иначе.

Санджей поскреб на столе невидимую грязь, затем свел брови на переносице, осматривая придирчиво свои ногти и, кажется, совсем забыл о том, что что-то мне рассказывал.

– Так вот, – резко продолжил он. – Правящий клан вышвырнул всех детей альбиносов вместе с их родителями с территорий. И по идее они пошли бы, как и все презренные, на гору Меру, но они попались на глаза кому-то из Нага. Прозорливые и дальновидные Нага приютили их, еще бы, больше половины рожденных из Капи – ракта, а альбиносы у них рождаются все реже. Ну а затем у Нага вновь вспыхнул конфликт с Игал, началась война. И Капи (тогда они еще, конечно, не были Капи) принесли Нага победу. Остатки знати Игал бежали в Сорахашер и просили у нас приюта, кое-как им удалось оставить источник и Форхад. Этим война и закончилась. А Нага в благодарность помогли Капи стать кланом и отдали половину земель Игал. Не все земли Капи принадлежали Игал, позже было еще несколько войн, где Капи одержали победу. Но знай, что сейчас эти макаки занимают твои земли, и именно они стали причиной исчезновения твоего клана.

– Это многое объясняет, – с благодарностью кивнул я, а затем решил, что пора перейти к делу: – Чем собираешься сегодня заняться?

– Не знаю, в общем-то, ничем, – пожал плечами Санджей. – Есть предложение?

– Давай съездим в ту школу тамас, о которой ты говорил вчера.

Санджей удивленно захлопал своими длинными, пушистыми, как у девчонки, ресницами:

– Зачем? Что мы там забыли? – удивился он.

– Нас туда пустят посмотреть? – спросил я, проигнорировав его вопросы.

– Нас с тобой? – наигранно удивился он. – Дай подумать. Хм, пустят ли наследника клана и главу рода Игал в школу, где обучают наемников тамас?

Я поднял вопросительно брови, подыгрывая ему.

– Конечно, пустят! Еще бы! А в школе Рабана-Ката так и вовсе директор – мой дядя Патил, мамин двоюродный брат. Но что ты там забыл?

– Интересно, – пожал я плечами. – Я ничего не знаю про школы. Хочу посмотреть. Хочу узнать, как там все работает.

Санджей недоверчиво глядел на меня, поджав губы.

– Даже не знаю. Тащиться в школу тамас… – Санджей брезгливо скривился. – И когда ты хочешь туда отправиться?

– Сегодня хочу, сейчас поехали, – сказал я.

Санджей шумно фыркнул и, снова усмехаясь, недоверчивый посмотрел:

– Очень сомнительное развлечение, братец. Мы бы могли наведаться в более интересное место, чем это.

– Поеду сам, – сказал я, закрыв книгу.

Айриса, стоявшая у дверей, тут же вопросительно кивнула подбородком:

– Найти вертолет? – спросила она.

– Найди, – согласился я.

– Э-э-э, нет, я с тобой, – обреченно вздохнул Санджей, – иначе отец мне голову оторвет.

А это уже было интересно. Я подался вперед, пытливо уставившись на Санджея.

– Почему? – спросил я.

– Как это почему? Нага хотят тебя убить.

– И ты за мной следишь, как приказал Зунар?

Я мрачно посмотрел на Санджея. Вот тебе и свобода. А я-то думал, с чего это вдруг он столько со мной носится? Даже решил, что ему со мной интересно. А он просто шпионит по велению Зунара. Гаденько стало как-то на душе.

– Не слежу, а приглядываю, – усмехнулся Санджей. – Разные вещи. И не только меня он просил. Джамира, вон, тоже, Юржи наверняка. Микчо, конечно, профессионал, да и Айриса хороша, – Санджей многозначительно ухмыльнулся, – но все же лучше, если рядом будет еще кто-то. Я могу в случае чего увидеть опасность даже сквозь стену.

– Значит, полетим сейчас, – резко переключился я, решительно вставая с места.

– Погоди, – обреченно вздохнул Санджей, – дай мне хотя бы переодеться.

Я с Айрисой и Микчо уже через десять минут стоял у вертолетной площадки, ожидая Санджея, а тот все не спешил. От нечего делать я снова решил попытать удачу и подкатить к Айрисе.

– Красивая сегодня у тебя прическа, – сказал я ей.

Не самый удачный комплимент, но ничего лучше я не придумал.

– Такая же, как и обычно, – спокойно ответила Айриса, взглянув на меня. – А вот у вас, свамен, на голове сегодня что-то неладное. Потеряли расческу?

Я усмехнулся, взъерошил волосы, еще сильнее растрепав их.

– Так лучше? – спросил я.

– Однозначно, теперь намного лучше, – без тени улыбки ответила Айриса, сдув нежно-розовую курчавую челку со лба.

Микчо косился на нас, но выдержка не позволяла ему выказывать эмоции. Эх, а Цай бы наверняка лыбился и многозначительно поглядывал на нас. И все-таки мне его не хватало.

Наконец появился и Санджей. Он вырядился так, будто мы не в школу собрались, а как минимум на сафари или в поход. Высокие ботинки, походная куртка, шляпа с изогнутыми полями, под курткой – бронежилет поверх футболки, для полного образа ему разве что рюкзака или ружья за спиной не хватало. За Санджеем семенила неожиданно Латифа, и они переругивались.

– Нечего тебе там делать, оставайся дома! – кинул ей через плечо Санджей.

– Да я скоро тут с ума сойду! Зар-Зана и Ашанти все время сидят грустные в своих комнатах. Мне нужно хоть немного развеяться. Ну, Санджей! Ты и так меня никуда не берешь!

– Нет, ты не полетишь. Нечего девчонкам делать в мужской школе!

Латифа надула губы, сердито топнула ногой, совсем как капризный ребенок. Они уже подошли к нам, но перебранка продолжалась.

– Ну, Санджей! Ну, пожалуйста! Вон, Айриса же тоже девчонка, а летит с вами! – состроила ехидное и, как всегда, густо накрашенное лицо Латифа.

– Полетели? – нарочито-жизнерадостно улыбаясь и напрочь игнорируя сестру, спросил Санджей, затем взглянул на меня критично, точнее, на мои волосы, но ничего не сказал, а полез в вертолет.

– Азиз! – командным тоном сказала Латифа. – Возьмите меня с собой!

Не просьба, а приказ прозвучал из ее уст. Я лишь усмехнулся и полез в вертолет, следом за Санджеем.

– Я вам припомню! – Крик Латифы заглушили набирающие обороты лопасти вертолета. И через миг мы уже взлетели, оставив сердитую Латифу внизу топать ногами и кричать что-то вслед.

Через полтора часа мы прибыли в небольшой городок Дайджо, принадлежащий роду Ракш, где на окраине и находилась ближайшая к нам школа. Выглядела, к моему разочарованию, она не как военное учреждение, скорее это был большой монастырь в арабском стиле. А сами ученики школы, небольшими группками гулявшие у здания, были одеты в бежевые тренировочные костюмы с нашивками клана на спинах. Хотя что-то подобное я и ожидал, глупо было бы полагать, что они будут выглядеть как-то иначе. Оставалось надеяться, что все же внутри найдется что-нибудь для парочки кадров. Возможно, комнаты учащихся, тренировочные залы, может, что-то еще.

Мы вошли во внутренний двор, наше появление тут же привлекло внимание будущих наемников. Ученики школы были самых разных возрастов, начиная от проворных десятилеток и заканчивая взрослыми ребятами, которых можно было хоть сейчас в охрану клана забирать. Но мы шагали к центральному входу, и на всякий случай я придерживал пуговицу-камеру в кармане куртки.

Учащиеся замирали, завидев нас, опасливо смотрели, украдкой перешептывались. Только мы вошли в здание, как к нам выбежал весь запыхавшийся и красный толстяк директор. Он удивительно был похож на Михана Ракша, такой же невероятно кудрявый и толстый, из различий разве что у него оба глаза были целыми. Кажется, я его уже видел на приеме в честь моего возвращения, только вот не запомнил.

– Здравствуйте, дядя Патил, – улыбаясь, пожал ему руку Санджей.

– Здравствуйте, ребята! – Патил озадаченно переводил взгляд с меня на Санджея. – Что-то случилось? Почему вы здесь?

– Нет, все в порядке, – поспешил успокоить его Санджей. – Просто Азизу приспичило побывать в школе наемников. Ну, это так, в целях общего развития.

– А-а-а, – расплывшись в улыбке, протянул Патил, взглянув на меня и сложив пухлые руки на круглом животе. – Интересно, как у нас тут все устроено?

– Да, очень, – ответил я.

– Ну, тогда идем, покажу все. – Патил ухватил меня под локоть. – Может, что-то конкретное интересует?

– Тренировки, занятия, – ответил я.

– Тренировки у нас обычно проходят на улице, на заднем дворе, – сказал Патил. – Там же у нас и стрельбище.

Так, а стрельбище – это интересно. Но пока хотелось бы посмотреть на быт учеников. Я надеялся заснять что-то простое. Столовую, классы для занятий, например, может быть, комнаты учащихся. Но я уже чувствовал, что самих солдат придется искать и фотографировать в Акшаядезе, куда через месяц мне все равно предстоит отправиться для того, чтобы продемонстрировать директору Махукару, что я достаточно подготовлен для поступления в Сафф-Сурадж.

Патил провел нас через центральный холл, мимо широкой лестницы, завернул в коридор, и внезапно мы оказались на заднем дворе. Вот здесь мне понравилось, и я поспешил достать камеру. На заднем дворе было множество тренировочных площадок, полос препятствий, и, к моему везению, на большинстве площадок не было учащихся. Я, придерживая пуговицу, фотографировал на среднем приближении, стараясь, чтобы никто посторонний не попал в кадр.

Дальше было стрельбище, но здесь, к сожалению, шли занятия, и фото сделать не вышло.

– Не хотите пострелять? – предложил нам Патил, указав на свободную линию для стрельбы.

– Конечно, – охотно согласился я.

Это был отличный шанс дождаться, когда учащиеся уйдут, чтобы сделать пару кадров.

– Просто так не интересно, давай соревноваться, – предложил Санджей.

– На что? – Я был наслышан про азартные наклонности Санджея, поэтому уже догадывался, что именно он предложит.

– На ратаны, конечно же. Давай на тысячу. Кто первый трижды попадет в цель?

– Давай, – пожал я плечами, беря пистолет, предложенный мне Патил.

– Только шакти не использовать, – сузил глаза Санджей, став похожим на своего отца.

Я усмехнулся и встал к линии. Цель находилась в пятидесяти метрах от нас и представляла собой деревянный круг, изрешеченный сотнями пуль, так, что красного центра цели почти не было видно. Пришлось усилить зрение с помощью шакти.

– Я же сказал, силу не использовать! – тут же возмутился Санджей.

Я вздохнул и свернул поток. Пришлось по старинке фокусировать зрение, сощурившись. Я прицелился.

– Подождите, – спохватился Патил, – нужно заменить мишень, иначе мы ваши выстрелы там не увидим.

Пока Патил суетился, меняя мишень, я продолжал присматриваться к цели. Примерялся к пистолету, выбирал позу удобнее.

– Дядюшку не подстрели, – усмехнулся Санджей, а я лишь от него отмахнулся.

В том, что я попаду в цель с первого раза, я сомневался. Не такой уж и хороший из меня стрелок. Слишком мало опыта, всего-то несколько раз стрелял с Карлосом по банкам, ну и здесь стрелял несколько раз, и то не издалека. Но спор есть спор, к тому же мне нужно было как-то тянуть время.

Я взглянул на соседние линии огня, где мальчишки чуть старше Женьки уверенно отстреливали свои патроны с видом заправских вояк. И это меня подстегнуло. Я выстрелил, руку слегка повело в сторону. От центра моя пуля улетела сантиметров на двадцать выше. Санджей усмехнулся и оттеснил меня плечом от линии.

– Чувствую, скоро мой кошелек пополнится на целую тысячу, – лыбясь, сказал он.

Я натянуто улыбнулся в ответ: победу я ему отдавать не собирался исключительно из вредности. Я учел ошибки первого выстрела (руку надо держать увереннее и целиться немного ниже).

Санджей выстрелил и с невероятно довольным лицом отошел от линии. Я взглянул на мишень: Санджей попал в самый край красного круга, но все же попал. Теперь снова стрелял я. Прицелился, взяв немного выше. Выстрел. Теперь был мой черед радоваться: я тоже попал. Санджей в этот раз не улыбался. Он резко вскинул пистолет, долго целился, и, наконец, раздался выстрел.

– Ракшас! – выругался он.

Не попал, совсем чуть-чуть смазал, буквально несколько сантиметров. Следующий мой выстрел был так хорош, что я даже сначала не поверил, что попал точно в центр яблочка. Довольный собой, широко улыбаясь, я отошел, пропуская Санджея. Он злился, чертовски плохо скрывая это. Проигрывать Санджей, очевидно, не любил не меньше моего. Последний выстрел – и Санджей попал.

– Ничья! – радостно воскликнул Патил, всплеснув руками.

– Еще по выстрелу? – возбужденно сверкнув глазами, спросил Санджей.

– Давай, – пожал я плечами. По-другому его, видимо, не угомонить.

Заняв позицию, я постарался повторить тот выстрел. И снова попал. Правда, не в центр, как в первый раз, но все же в яблочко. Санджей облизнул губы и забрал пистолет, на гладком лбу выступили капли пота. Неужели он так нервничает из-за какой-то тысячи ратан? Или это все же страх проиграть. Санджей напряженно и долго прицеливался, смотрел на эту цель так, будто от попадания в нее зависела его жизнь.

Тем временем занятия на стрельбище закончились, и учащиеся начали расходиться. Я достал пуговицу, дождался, когда уйдут все, и сделал несколько фото.

Позади раздался выстрел. Санджей, наконец, прицелился. Я обернулся, пригляделся, долго искал на мишени его выстрел и нашел у самого края. Санджей хмурился и молчаливо злился. Он вернул пистолет Патилу, посмотрел на меня исподлобья.

– Отдам деньги, когда вернемся в башню, – мрачно сказал он.

– Хорошо, – улыбнулся я и похлопал его по плечу, стараясь подбодрить.

– А может, вечером спустимся в казино, и дашь мне шанс в карты отыграться? – Глаза у Санджея засветились надеждой.

– Нет, не умею играть в карты… – Я, извиняясь, улыбнулся и развел руками.

В карты я играть умел, правда, какие именно тут карты и игры, не представлял, но играть, а точнее, мастерски мухлевать, однозначно умел. Но в казино я уж точно не собирался.

– А я тебя научу! – не унимался Санджей.

Кажется, тормозов у него совсем не было.

– Нет, хватит, – отрезал я.

Санджей обреченно вздохнул, сник и весь обратный путь в храм не проронил ни слова.

Патил по моей просьбе показал нам комнаты учащихся. Большие, рассчитанные на восемь человек, довольно аскетичные комнаты, в которых не было ничего лишнего: кровати, столы для уроков, небольшой телевизор в углу. И все же они едва ли напоминали казармы.

А затем Санджей начал поторапливать меня, и мы засобирались обратно. Мы возвращались из храма другими коридорами, и я немного отстал от Патила с Санджеем, с интересом заглядывая во все двери. Я надеялся отыскать что-нибудь еще для снимков. Одна из таких комнат оказалась столовой, довольно типичной столовой: с невзрачной стойкой раздачи, с рядами железных столов. Столовая пустовала, и я сделал несколько кадров.

Когда я вышел, Санджей и Патил остановились посреди коридора, видимо, дожидаясь меня, и что-то увлеченно обсуждали. Я направился к ним. Заметил, как возле окна, возбужденно поглядывая на меня, шушукались ребята лет десяти, затем они принялись о чем-то спорить, и, в конце концов, одного из мальчишек буквально вытолкали ко мне. Я остановился, с интересом взглянув на него.

– Простите, свамен. Можно сказать, свамен? – неуверенно переминаясь с ноги на ногу и глядя на меня исподлобья, произнес мальчик.

– Говори, – улыбнулся я.

– Это вы Азиз Игал?

– Я.

Глаза ребят загорелись восторгом.

– А, правда, – немного осмелев, сказал мальчишка, – что вы с бессмертным императором убили пожирателя и спасли источник Хал?

– Да, – улыбнулся я.

Вся эта ситуация меня развеселила. Как же все-таки быстро разнеслась слава обо мне по Сорахашер.

– А правда, что у вас уровень теперь как у бессмертного – седьмой?

– Нет, а это неправда. Не седьмой. Только третий.

В компании ребят пронеслись разочарованные вздохи.

– А пожиратель правда лопнул и разлетелся на миллионы кусочков? – почесав в затылке, смущенно спросил мальчик.

– Правда, – согласился я, и лица ребят вновь засияли от восторга.

Хотя, как по мне, восхищаться тут особо было нечем.

– А можно еще спросить? – И не дожидаясь ответа, он выпалил: – Говорят, на Территориях свободных кланов завелось чудовище, которое пожирает людей. Вы не знаете, правда ли это, свамен?

Я хмыкнул, пожал плечами.

– Чудовище? – недоверчиво усмехнулся я.

– Это нам старшие ребята рассказали. У Фалиса Хамана отец из преданных. Он по заданию ездил к свободным. Вот ему местные и рассказали. Говорят, черное огромное чудище, зубы у него острые и лап много, как у паука. Чудовище очень сильное и быстрое, появляется только по ночам. Иногда съедает целые деревни! А на утро – везде кровь, а трупов нет.

Я усмехнулся. Похоже на какую-то страшилку, которой старшие ребята запугивают малышню.

– Думаю, нет никакого чудовища, – сказал я. – Вас разыграли.

– Директор Ракш тоже так говорит, – расстроился мальчишка и оглянулся на друзей.

– Азиз! – окликнул меня Санджей, поторапливая.

Я улыбнулся ребятам, извиняясь, и поспешил к выходу.

Зунар Хал и Гасан Ангули шагали по длинным коридорам дворца в зал собраний, где их должен был встретить совет клана Гиргит. В этот раз Зунар не нервничал, так как их приняли как подобает. К тому же он был уверен, что Гиргит поддержат их в этой войне. Основные союзники, на которых он рассчитывал, – Гиргит и Бхедия. С Бхедией о союзе как раз сейчас должна договориться Дана. Но вскоре он и сам собирался их навестить, чтобы обсудить детали и подписать договор о военном союзе.

Яран Рам, глава клана Гиргит, встретил их, порывисто встав из-за стола, пожав руки гостям и приглашая сесть. Зунару отвели место рядом с главой клана. Жест расположения и доверия.

В зале было всего три человека: сам глава клана, его сын Роэн и советник Ярана, а также по совместительству его старший брат с кровью тамас – Камал. Все трое имели внешность коренных южан: высокие и поджарые, темноволосые, смуглые, зеленоглазые, и все трое были невероятно похожи друг на друга и различались разве что возрастом.

– Как поживаешь, Яран? Как жена? Сыновья? – улыбаясь, спросил Зунар Ярана.

Сразу о делах говорить считалось плохим тоном.

– Все хорошо, все здоровы, все живы, – улыбаясь, кивал Яран, а затем резко его лицо приобрело печальное выражение: – Еще раз приношу свои соболезнования, Зунар. Симар ушел очень рано, непростительно рано.

– Спасибо, да, это так. Сорахашер лишились не просто главы клана. Симар был прирожденным и справедливым нарой. Мне же далеко до той мудрости и сдержанности, которыми он обладал.

– Ты слишком строг к себе. Уверен, ты будешь нарой ничуть ни хуже, – снисходительно улыбнулся Яран, а затем снова стал серьезным: – Но то, что произошло в Форхаде, ужасно. И эта история с Капи… Всегда знал, что этим обезьянам нельзя доверять. Как же вас так?

Зунар скривился, словно в резком приступе зубной боли:

– Они заверили нас, что желают отомстить Нага не меньше нашего, и я им поверил. Случившееся – моя ошибка. Но Капи за все ответят.

– Уверен, что ответят, – улыбнулся Яран.

– Мы приехали в Гиргит за помощью, – решив, что с церемониальными любезностями покончено, сказал Зунар.

– Знаем уже, знаем, зачем приехали. Слухи по Империи быстро разлетаются, – вздохнул Яран. – Война с Нага. Непросто придется. Нам всем будет непросто. Но нам давно пора избавиться от этих гадов. Обсудим условия?

Яран стал серьезным, его сын Роэн выпрямился, деловито сложив руки на столе.

– Для начала мы бы хотели ускорить свадьбу Ашанти и Роэна, чтобы как можно скорее скрепить и упрочить наш союз, – сказал Зунар.

Яран неестественно улыбнулся, затем изобразил на лице сожаление, взглянув на сына.

– Что? Что-то не так? – Зунар напряженно уставился на Ярана.

– Понимаешь, Зунар, вот какое дело. Когда мы с Симаром договаривались о помолвке, Ашанти была дочерью главы клана. А теперь? – Яран, извиняясь, свел брови на переносице. – А теперь она всего лишь племянница главы клана. А мой сын – наследник Гиргит. Неравноценный союз, не находишь?

Яран виновато улыбнулся, пожал плечами и развел руками. Зунар, опешив, смотрел на Ярана.

– И что ты хочешь этим сказать? Предлагаешь расторгнуть помолвку?

Яран молчал.

– Значит, союза не будет? Гиргит не поддержит нас в войне?

– Нет-нет, – Яран замахал руками, – дружба между нашими кланами не держится на одной помолвке Роэна и Ашанти. Просто я считаю, что для укрепления нашего союза нам нужна другая невеста. Более соответствующая положению наследника клана.

– Намекаешь на Латифу? Нет! – холодно отчеканил Зунар. – Это исключено. Она останется в клане. Из невест для Роэна у нас только Зар-Зана и Ашанти. Других девушек более высокого положения у нас нет.

Яран продолжал выжидающе глядеть на Зунара, а тот, в свою очередь, ждал, что скажет он. Когда молчание слишком затянулось, подал голос Гасан Ангули.

– Возможно, наш союз укрепит еще одна помолвка. У нары Зунара тоже есть сын, наследник клана. А у вас, Яран, три дочери.

– Старшая, Ленора, уже помолвлена с наследником Вайш.

– А младшая? – улыбаясь, спросил Гасан.

Зунар заинтересованно смотрел на Ярана.

– Младшей восемь лет, – усмехнулся глава клана Гиргит.

– Ничего, – кивнул Зунар, – Санджей подождет ее несколько лет, ему и самому не помешает возмужать. Так как? Ашанти выйдет замуж за Роэна, а Санджей помолвится с… Прости, забыл, как зовут твою младшую дочь.

– Марьям, – усмехнулся Яран.

– Она тамас?

– Конечно! Ракта у меня средняя дочь, Флавия, рожденная от наложницы. Но я, так же как и ты, предпочитаю оставлять детей ракта в клане.

– Хорошо. Значит, договорились? – Зунар, довольный исходом беседы, улыбался Ярану.

– Договорились, – кивнул Яран и повернулся к Камалу, жестом отдавая приказ: – Приготовь соглашение о союзе. А также нам понадобится еще один документ. Тот, который говорит о помощи нашим друзьям Сорахашер в предстоящей войне с Нага. Верно?

Зунар, широко улыбаясь, кивнул.

– На вчерашнем совете мы обсуждали, что сможем выделить вам в помощь, – сказал Яран и замолчал.

Зунар и Гасан переглянулись и напряженно уставились на Ярана, который, очевидно, сделал паузу для придания словам большей значимости.

– Мы выделим тысячу бойцов-преданных и сотню ракта. Оружие, боеприпасы, боевую технику можем продать за полцены. Также поможем, если будет нехватка продовольствия и медикаментов. Если Нага приблизятся к территории Гиргит, мы введем в Сорахашер освободительные войска. Даже в случае вашего поражения на других позициях эту часть земель Сорахашер мы не отдадим.

Тем временем Камал принес договор, и Зунар бегло пробежал по нему взглядом.

– Спасибо, Яран! Сорахашер никогда не забудет, какую неоценимую помощь оказали нам Гиргит.

Зунар перелистнул страницу, задумчиво изучил вторую часть документа.

– Вы хотите весь газ и нефть Нага? – озадаченно уставился на Ярана Зунар.

– Да, почему нет? Земли нам не нужны, они слишком далеко от Гиргит. Но вот природные ресурсы… Мы не заберем их у вас навсегда, Зунар. Подпишем договор, и он даст нам право добывать эти ресурсы в ближайшие сто лет.

– Сто лет? – ухмыльнулся Зунар. – Через сто лет там ничего не останется после вас.

Яран изобразил обиду, сцепил руки в замок, положив их на стол:

– Таковы наши условия. Мы не настаиваем, думай.

Зунар в поисках помощи взглянул на Гасана, тот наклонился к нему, шепнув на ухо:

– Подписывай, без Гиргит Нага нас разгромят, и мы останемся вообще ни с чем.

Зунар растерянно кивнул, взял ручку, уткнувшись взглядом в договор, затем, замешкавшись, снова взглянул на Ярана:

– Я бы хотел просить тебя еще кое о чем.

Яран вопросительно вскинул брови.

– Нам нужен ваш защитник.

Яран удивленно округлил глаза, бросил короткий взгляд в сторону сына.

– Прости, Зунар. Но защитники – слишком ценные ракта, чтобы так просто отдавать их. Тем более туда, где вот-вот начнется война.

– Я понимаю, – кивнул Зунар, – я заплачу за него столько, сколько скажешь. Обещаю, что в боевые действия его вовлекать не буду. Он мне нужен всего на месяц, до начала учебного года. Я должен защитить свою семью. Я должен защитить детей.

Яран снисходительно улыбнулся, похлопав Зунара по плечу.

– Понимаю. Вот что, предлагаю обмен на месяц. Так будет справедливо. Какие у вас есть редкие сильные ракта?

Зунар и Гасан переглянулись.

– Не знатные? – уточнил Зунар.

– Почему же не знатные? Можно и знатные. Наш защитник Манана Лорейс из знатного рода Лорейс. Она – хороший защитник, радиус действия ее щита – двадцать метров. Предложи и ты что-то равноценное.

Зунар задумался, поглядывая на Гасана.

– Джамир? – тихо спросил Гасан.

– Михану вряд ли понравится эта идея, – шепнул ему в ответ Зунар, – и разрушитель может нам понадобиться самим.

– Азиз? – спросил Гасан, виновато улыбнувшись, сам понимая, какую глупость сморозил.

Зунар насмешливо фыркнул и повернулся к Ярану.

– У Сорахашер полным полно стихийных ракта. Могу предложить четыре стихийника в обмен на одного защитника.

– Стихийников у нас и своих достаточно, – снисходительно улыбнулся Яран, – предложи что-нибудь интереснее, Зунар. Ну же! Я знаю, у Сорахашер есть редкие ракта.

– И все они, во-первых, дети, а во-вторых, моя семья, Яран. Я понял, на что ты намекаешь.

Яран изобразил оскорбление, а затем снова улыбнулся:

– Кроме стихийников? Кто еще?

– Ну, хочешь, могу одолжить тебе свою Мэй, – усмехнулся Зунар. – Эластичность – не главная ее способность. Она мастерски выносит мозг, не прилагая никаких усилий. Хотя что уж там, я готов тебе ее подарить навсегда.

Зунар и Яран рассмеялись.

– Нет уж, – продолжая смеяться, сказал Яран, – оставь свою жену себе. А вот сына можешь одолжить.

Зунар перестал улыбаться и снова перешел на деловой тон:

– У нас есть неуязвимая, есть целитель, но слабый, смертельные болезни лечить не может.

– Нет, Зунар. Я хочу Санджея взамен защитника.

– Зачем он тебе?

– Ничего серьезного. Просто погостит у нас, познакомится со своей будущей женой. Месяц – это даже много, он мне нужен всего на неделю.

– Зачем, Яран? – повторил Зунар.

– Я же говорю, ничего серьезного. Просто мне нужно его зрение. Какой радиус дара?

Зунар настороженно глядел на Ярана.

– Десять метров, – сказал Зунар. – А теперь скажи, как ты собираешься использовать моего сына?

– Просто мне нужно, чтоб он кое-что посмотрел. Вот и все.

Зунара ответ не удовлетворил, и он продолжал вопросительно глядеть на Ярана. Глава клана Гиргит вздохнул и виновато улыбнулся.

– Ходят слухи, – перешел на шепот Яран, – что давнымдавно мой прапрадед замуровал в стены замка артефакт Авара. Что именно за артефакт, я не знаю. Но было бы неплохо, если бы Санджей походил здесь, посмотрел.

– Что за артефакт?

– Я же говорю, не знаю, – пожал плечами Яран. – Может, ничего серьезного, а может, его вообще давным-давно нашли.

Зунар хитро щурил глаза, едва заметно улыбаясь. Чтото Яран явно не договаривал. И этот хитрец, конечно же, не расскажет всей правды. Зато расскажет Санджей, когда вернется.

– Значит, обмен? – переспросил Зунар. – Месяц вашего защитника в обмен на неделю Санджея?

– Именно! – расплылся в радостной улыбке Яран. – Ну что, договорились?

– Договорились, – кивнул Зунар и поставил свою подпись в договоре.

Глава 11

Шаги

Всю ночь я изучал книгу с законами о ведении войны между кланами, которую мне подогнал Санджей. И я был шокирован тем, сколько правил и запретов было в этом законе. Будто речь шла не о войне, а о каком-то очень сложном спортивном состязании.

Империя запрещала вооружаться кланам бесконтрольно. На тяжелую артиллерийскую технику имелись ограничения, а воздушные истребители, ракеты и вообще все, чем дистанционно можно было нанести удар с воздуха, были строго запрещены. Как и химическое, биологическое и прочее оружие массового поражения. Кстати, про ядерное оружие здесь не было ни слова, но я подозревал, что в Хеме его вообще не существует или оно попросту под запретом. По сути, воевать кланам разрешалось исключительно на земле и исключительно наземными силами.

Просто так напасть на врага тоже нельзя было без разрешения императора или без официального объявления войны в присутствии представителей императора. А после объявления войны боевые действия запрещено начинать ранее трех дней после объявления войны. Обычно эти три дня давались на урегулирование конфликта, если это возможно, а если нет, то на подготовку к самой войне.

А еще я занялся поисками ценной информации, на которую я мог бы обменять сестер. И это оказалось не так уж и просто. Что я мог разузнать такого ценного, чего не могли бы узнать другие агенты? В голову не приходило ровным счетом ничего, поэтому я искал везде, где только можно, в надежде наткнуться на что-нибудь стоящее. И, в общем-то, кое-что нашел. О технологиях богов, о суриратах, о Маричирах – золотых стражах богов и даже об источниках. Правда, это была все та же книга с легендами и мифами Хемы, но она мне подкинула идею, и я полез искать дополнительную информацию в интернет. И кое-что нашел.

У меня уже успело сложиться мнение о технологическом развитии Хемы. И, если не брать в расчет технологии богов, они отставали от землян лет на пятьдесят. Но, с другой стороны, если смотреть на те же технологии богов, Хема однозначно опережала нас.

Сурираты, кстати, когда-то, судя по легендам, были оснащены неким мощным оружием. Я бы даже сказал, ужасающим своей мощью оружием. Выжигающим, плавящим целые города. Но давным-давно этого оружия не стало, а сами сурираты теперь используют исключительно как транспорт. Очень быстрый, невероятно редкий и дорогой транспорт. Способ создания суриратов никто не знает, сплав, из которого сделан их корпус, людям неизвестен. Всем суриратам, которые остались на Хеме, не меньше пяти тысяч лет. На самом деле ошеломительный возраст. Сурираты так хорошо сохранились исключительно благодаря тому, что их корпус самовосстанавливался. Любая царапина зарастала, будто солнечная колесница была живым существом, а не машиной. А двигатели эктав-шакти никогда не ломались, ну разве что они могли иссякнуть, так же, как и источники. В мире осталось всего сто пятьдесят три штуки, а еще тысячу лет назад их было триста.

Так же обстояли дела и с роботами Маричирами, остатки одного из которых я видел в подвале башни Сорахашер. Роботы-великаны работали все по тем же принципам, что и сурираты: двигатель эктава-шакти, симбиотическое управление и пилот-ракта, самовосстанавливающийся корпус, так же, как сурираты, Маричир не имел оружия. Единственное, на что способна эта махина, Маричир мог с легкостью растоптать целые города. Роботов, кстати, осталось еще меньше – семьдесят четыре. И большая часть Маричиров находилась в республиках. Видимо, в Империи их куда чаще эксплуатировали.

В общем, за чтением я не заметил, как пролетела ночь. Опомнился, только когда до тренировки оставалось несколько часов. Но теперь меня это не особо волновало, так как я открыл корневую чакру и теперь умел использовать ее для восстановления сна. Правда, Сэдэо ругал меня за это. Ворчал, что я расходую естественные энергетические запасы до предела. Но иначе я и не мог. Не сейчас, когда мне нужно готовиться к экзамену.

Сегодня была не простая тренировка. Сэдэо готовил меня к открытию чакры горла. Времени до экзамена осталось не так уж и много, и мне необходимо не только открыть все чакры, но еще и научиться сносно ими пользоваться. Оставалось две: чакру горла я открою сегодня, а родовую чакру – через неделю. Я уже настроился на то, что не смогу несколько дней говорить, или, как выразился Сэдэо, буду говорить непривычно. Что именно это значило, оставалось только догадываться.

– Вы упоминали, мастер, что чакр семь, – сказал я, пока мы шли к месту тренировок. – А открыть нужно всего шесть? Почему?

– Все правильно, седьмая чакра – небесная, – он указал пальцем куда-то над головой. – Это единственная чакра, которую ракта не может открыть сам.

Я заинтересованно уставился на Сэдэо:

– Почему?

– Потому что эта чакра связи с божественной сутью, и достойны ее только чистые душой, свершившие много благих дел. Чакра неба для тех, кто идет путем милосердия или просветления. Поэтому забудь о ней.

– Так, подождите, вы не ответили. Почему я не могу открыть ее сам? И кто тогда может мне ее открыть?

Сэдэо с такой жалостью на меня посмотрел, будто я был неизлечимо болен:

– Тебе – никто. Ее могут открыть другие люди, которым ты сделал добро. Благодарность – ответная реакция на милосердие, благодарность открывает небесную чакру и приоткрывает дверь в мир богов.

– Благодарность? – скептично усмехнулся я.

– Именно, – без тени улыбки ответил Сэдэо. – Путь воина не располагает к открытию этой чакры. Но все монахи, учителя, целители, все, кто избрал путь милосердия, имеют развитую небесную чакру.

– И вы, мастер? – усмехнулся я.

– И я, – медленно кивнул Сэдэо. – Хочешь, можешь взглянуть.

К тому времени мы уже пришли на поляну в саду, где обычно проводили тренировки. Здесь было уютно и тихо, нас скрывали заросли цветущих кустарников. Под тенью вишневых деревьев стояла беседка, увитая плющом. Сэдэо поставил бутылку с водой на стол в беседке и повернулся ко мне, предоставив возможность взглянуть на корневую чакру.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на Сэдэо. Я не умел смотреть чакры, этот дар был доступен лишь Видящим и урджа-мастерам. Я попросту зеркалил дар Сэдэо. И сейчас у меня смотреть чакры получалось лучше, чем у самого мастера, потому что у меня энергии было больше. Сначала я увидел синие потоки шакти, тонкими нитями тянущиеся к нему, затем я разглядел очертание: светло-серое, будто размытое пятно. Это и был сам я Сэдэо, точнее, его астральное тело. Там же были и чакры. Крупная корневая чакра, от которой тянутся каналы к бедрам и ногам. Корневая чакра связывала и все остальные чакры до самой головы. А вот и чакра неба. Будто маленькая звезда над макушкой Сэдэо, а словно она не была связана с другими чакрами. Небесная чакра сама по себе.

– Маленькая, – сказал я, не открывая глаз.

– Да. Маленькая. У Видящих она куда больше, но я всего лишь учитель.

Я открыл глаза. Сэдэо испытующе глядел на меня.

– Сегодня ты будешь осваивать контроль над зеркальным даром, – внезапно сказал он.

Я удивленно уставился на него:

– Мы же собирались открыть сегодня горловую чакру!

– Верно, после того, как потренируешь контроль над даром.

– Но я его контролирую!

Сэдэо усмехнулся и покачал головой:

– Почему ты так решил, Азиз?

– В источнике Хал, когда я отражал луч разрушения императора… Да и вот же, только что, когда смотрел небесную чакру!

– Нет, – оборвал меня Сэдэо. – Сейчас ты отражал мирный дар. Это просто. А там, в источнике, ты использовал дар на всю мощь, не контролируя его. Твои чакры были выжаты до предела. Еще бы чуть-чуть, и они закрылись бы, и пришлось бы открывать их заново. Так же обстояли дела и в день бойни в Форхаде. И еще, разве ты научился не отражать силу? Ты научился контролировать эмоции?

Я промолчал.

– Вот именно, дар по-прежнему привязан к твоим эмоциям, а не к холодному рассудку. Верно?

Я снова промолчал. Возможно, Сэдэо и прав, но за последний месяц я ни разу не использовал дар непроизвольно. Я взывал к нему, когда он мне нужен, и он работал. Никаких эмоций я не задействовал.

Урджа-мастер поучительным тоном продолжил говорить:

– На экзамене тебя спросят, имеешь ли ты дар, который есть в списке запрещенных. Советую говорить честно. В комиссию будут приглашены ракта из нескольких кланов, в том числе и Видящий из Империи. Так вот, тебе предстоит им доказать, что у тебя все под контролем. Иначе, как я уже говорил, будешь ходить с печатью до совершеннолетия. То есть на два года можешь забыть о даре.

– Как я должен буду доказать? – серьезно спросил я мастера.

Сэдэо, удовлетворенный моим интересом, едва заметно улыбнулся.

– Тебе предложат отразить дар, скорее всего, один из стихийных или ментальный. Но тебе нужно будет при этом не навредить экзаменатору. Переборщишь с силой – наденут печать. Затем тебя попросят не отражать дар. Скорее всего, будет больно, и желание отразить и избавиться от боли будет невыносимым, но тебе надо вытерпеть. Здесь снова поможет контроль эмоций. Развитый контроль помогает взять в узду не только эмоции, но и контролировать чувства, в том числе заглушать боль.

Я решил не рассказывать мастеру о том, что заглушать боль я уже умею. Когда мне это понадобилось там, у источника с пожирателем, я это сделал. Но сейчас я был не уверен, что смогу повторить.

– Хорошо, давайте пробовать, мастер, – попросил я, сгорая от нетерпения.

Почему-то мне казалось, что с этим у меня не возникнет проблем, и захотелось доказать это мастеру.

Сэдэо ударил без предупреждения. Это была тепловая атака. Все тело будто воспылало огнем изнутри. Руки затряслись, ноги подкосились, я едва удержался на ногах.

– Отражай! – крикнул Сэдэо.

И я молниеносно отразил. Мне сразу же стало легче, правда, невыносимо захотелось пить. Сэдэо глядел спокойно и невозмутимо, только капли пота, выступившие на лбу, выдавали то, что дар я отразил успешно, повысив температуру тела мастера. Лицо Сэдэо начало краснеть, и я оборвал связь.

– Слишком долго, – с укором сказал Сэдэо, резким движением вскинул руку, притянув к себе бутылку воды. Большими глотками он осушил ее наполовину, а затем бросил мне.

– Это было простое задание, – сказал мне Сэдэо, пока я пил. – Но опасное. Для тебя. Резкий скачок температуры тела может привести к остановке сердца и мозга, поэтому, если ощущаешь атаку, тут же незамедлительно следует запускать регенерацию. Но если у ракта это не просто владение базовой способностью, как у меня, а именно дар, тебя будут выжигать так стремительно, что кровь в венах начнет кипеть. Ужасная смерть. Таким даром обладает Изана Тивара. – Сэдэо многозначительно посмотрел на меня.

Я понял, к чему мастер мне это показывал и объяснял.

– Спасибо, – с благодарностью кивнул я.

– Теперь, – громко произнес Сэдэо, – ты должен сдержаться и вытерпеть атаку. Готов?

Я кивнул.

В этот раз это была не тепловая атака. Сэдэо бил меня электричеством. Сначала это были мелкие покалывания, затем они становились все сильнее, заставляя меня сначала подергиваться, а затем судорожно трепыхаться и даже подпрыгивать.

Отключить боль! Я не мог сосредоточиться. Боль прошибала от макушки до пят. Утихала на короткий миг, чтобы ударить снова и снова. Я изо всех сил сдерживался. Желание отразить пульсировало в голове. Если бы я не мог отразить, не было бы и желания. Нужно отключить боль.

Чакра души расширилась, и я словно нырнул в нее, такую спасительную и манящую. Туда, где не было боли, туда, где у меня не было тела. Боль резко отступила. Я во тьме.

– Что ты творишь? – Резкий голос Сэдэо ворвался в сознание.

Хлесткий удар, пощечина привела меня в чувство.

– Ты зачем это сделал? – Сэдэо негодующе смотрел на меня.

– Что? – я непонимающе заозирался и начал вставать.

– Тебе нужно научиться контролировать боль, приглушать, а не отключать тело. Ты потерял сознание! Ты сбежал! Нельзя так делать! Это будет стоить тебе жизни. Ты всегда! Запомни! Всегда должен быть в сознании! Понял?

Я кивнул.

Сэдэо устало закачал головой.

– Давайте еще раз, – сказал я.

– Нет, – резко возразил Сэдэо. – Хватит на сегодня с тебя. Отдохни немного, восстановись, помедитируй. А затем откроем горловую чакру.

– Еще раз, – настаивал я.

Сэдэо внимательно и придирчиво окинул меня взглядом, и что-то ему во мне, кажется, не понравилось. Он скривился.

– Ты слаб! – злобно выпалил он. – Вся работа напрасна! Ты не слушаешь. Да тебя убьют в первой же серьезной стычке!

– Еще не убили же, – разозлился я, хотя поведение Сэдэо меня озадачило: всегда сдержанный мастер, вечно толкующий о милосердии, и тут вдруг так вспылил.

– Все бесполезно. Ты не поступишь. Ты слабый, глупый и ленивый!

Я удивленно глазел на мастера. А не спятил ли он?

Неожиданно Сэдэо подлетел и ударил меня в живот, сложив пополам. Нет, да он серьезно сошел с ума. От следующего удара я увернулся и вмазал Сэдэо без раздумий, целясь в лицо, правда, не попал. Мастер оказался проворнее. Дальше Сэдэо нападал, не давая мне передышек ни на миг. Удары летели, казалось, со всех сторон, и только редкие из них я мог отбивать или блокировать. Я пытался использовать технику, которой меня обучил Симар, и даже пару раз ударил, сумев выбить из Сэдэо силу.

Внезапно все тело пронзил электрический разряд, снова. Я рухнул на землю. Не раздумывая, отразил дар. Но Сэдэо не упал. Его потряхивало мелкой дрожью, он смотрел на меня, едва заметно усмехаясь.

– Видишь, – медленно произнес он, – я блокирую боль. Сейчас ты используешь дар на полную, и ты его снова не контролируешь. Если бы я не умел блокировать атаки, – Сэдэо сделал паузу, прикрыл глаза, я почувствовал, как мои чакры расслабились, а потоки перестали бить в Сэдэо. – Так вот, – спокойно продолжил Сэдэо, подав мне руку и помогая подняться с места, чем вконец вверг меня в замешательство. – Если бы я не владел блокировкой, ты бы меня убил. И всего-то стоило тебя немного разозлить. Ты слишком зависишь от эмоций, поэтому и не можешь блокировать боль. Ты слишком на ней концентрируешься, на этой эмоции, на муках, которые испытываешь. Но это всего лишь реакция организма на раздражитель. Научись отключать боль, иначе ты не сдашь этот экзамен. Ну и извини за то, что я тебе наговорил, это нужно было, чтобы показать тебе твои слабые стороны.

Я озадаченно глядел на Сэдэо.

– У меня уже получалось отключать боль, – сказал я. – В источнике Хал, когда я открыл чакру жизни, я отключил боль.

Сэдэо задумчиво кивнул.

– Помнишь, как сумел это сделать? Почему сейчас не повторил?

– Я не знаю, в тот раз получилось само собой. А сейчас… Не знаю. Боль была невыносимой, но я должен был оставаться в сознании и убить пожирателя. Отражать боль было некуда и не на кого. Может, в этом дело?

– Может. Попробуй сейчас повторить, когда откроешь горловую чакру. Источник боли ты отразить не сможешь, значит, условия будут схожие. Но главное, запомни это состояние и запомни, как ты выключаешь боль.

Я угнездился на траве. В этот раз я лег, вспоминая прошлые разы открытия чакр; ведь меня наверняка скрутит так, что я упаду, поэтому лучше лечь сразу. А еще теперь у меня работала корневая чакра, и я мог подпитываться энергией земли и воздуха. Сил из этой энергии немного, это не шакти, это именно та энергия, с помощью которой можно восстанавливаться и ускорять регенерацию.

Я приготовился, по чуть-чуть растягивая чакру горла, те же самые упражнения, что Сэдэо заставлял меня проделывать ежедневно всю неделю. Урджа-мастер молча ждал, я и так уже знал, что мне делать. Собрал сгусток энергии в области горла и приготовился. Самое сложное – это решиться. Каждая секунда раздумий отнимает долю решимости. Никогда не стоит думать. Это как прыгнуть в воду со скалы: чем дольше смотришь вниз, тем больше страх овладевает разумом и тем меньше решимости. Поэтому я не думал, я просто ударил.

Жгучая стрела пронзила горло. Раскурочила, разорвала глотку, рот обожгло огнем. Боль – ее надо унять, отключить. Я хватался за горло, корчась на земле, кажется, я задыхался.

Сэдэо командовал, что-то говорил, но я его не слышал. Мне нужно унять боль. И я отключил ее. Просто взял и отключил. Взял под свой контроль, спрятал и перестал ее замечать.

– Молодец! – похлопал меня по плечу Сэдэо, довольно улыбаясь. – Ты как? В порядке?

Я хотел ответить, но что-то внутри горла булькнуло, и вместо ответа я смог выдавить из себя только сдавленный хрип.

Небо хмурилось в этот день. Серые неповоротливые тучи клубились, копя и собирая такой же серый, угрюмый, холодный дождь. Зунар запустил корневую чакру, вытягивая тепло из земли, чтобы хоть как-то согреться. Время тянулось с лишком медленно. Непозволительно медленно. Хотелось скорее покончить с этим.

Имперские Стражи прибыли ровно в оговоренное время, а вот представители Нага изрядно опаздывали. Нага, ракшасовы дети, никогда не могут сделать все правильно.

Была бы воля Зунара, он бы уже сегодня начал войну. Или даже вчера. Он бы повел своих бойцов по этим землям, выжигая город за городом и вытравливая всю змеиную погань с этих земель. Пока не дошел бы до Угры и не разгромил бы дворец рода Тивара.

В сером небе блеснул золотой диск.

– Наконец-то! – раздраженно сказал Зунар.

Наль Ангули нахмурился, закряхтел, занервничал и засуетился. Михан Ракш поправил повязку, прикрывающую отсутствующий глаз, и в ожидании уставился на Зунара.

– Идемте, – приказал Зунар, выхватив папку из рук Башада.

Два Стража, покорно занявшие свои позиции по обе стороны границы, стояли смирно, будто истуканы. И даже когда Зунар со своими советниками встал у границы, они не шелохнулись.

Изана Тивара, тучная женщина в черной тяжелой змеиной мантии с меховой оторочкой в окружении двух мужчин и трех охранников, шагала неспешно к месту переговоров, будто нарочно оттягивала время. Все они были в чернозеленых клановых формах. Сама же нара клана Нага явилась в мантии из питоновой кожи, которую традиционно носили все главы клана. Они остановились, как и полагалось, в двух метрах от границы и в четырех метрах от Зунара с советниками, и замерли.

Страж, будто его внезапно включили, громко объявил:

– Я, Имперский Страж высшего ранга Мариус, прибыл сюда для заверения и соблюдения порядка объявления войны клану Нага кланом Сорахашер. Я подтверждаю, что представители обоих кланов прибыли на переговоры. Сорахашер, как стороне, изъявившей желание объявить войну, необходимо заявить о своих претензиях к клану Нага.

Зунар чувствовал, как закипает от негодования. Ракшасовы законы. Почему он вообще должен распинаться перед этой тварью? Правильно было бы прикончить ее прямо здесь и сейчас.

– Я скажу? – тихо спросил Михан, видя состояние Зунара.

Зунар кивнул, с благодарностью взглянув на него.

– Нага неоднократно покушались на жизни, а также убивали людей Сорахашер. Нага плели интриги, пытаясь развязать войну между Капи и Сорахашер. Нага подсылали убийц к нашим людям, Нага устроили бойню в Форхаде, вступив в сговор с Вайно Сафидом из клана Капи. В смерти Симара Хала также виноваты Нага. Учитывая все сложившиеся обстоятельства, мы вынуждены объявить войну Нага без переговоров и обсуждения мирных условий.

Страж механично кивнул, повернул голову к Нага и сухим, официальным тоном громко спросил:

– Принимает ли Нага обвинения Сорахашер?

– Не принимает. Все обвинения лживы и не имеют доказательств, – холодным тоном сказала Изана.

Зунар злобно сверлил ее глазами. Он едва сдерживался. А так хотелось рвануть к этой лживой твари, пустить в ход силу и душить ее до тех пор, пока она не станет молить о пощаде. Только у него для нее пощады нет.

Михан предусмотрительно придерживал Зунара за локоть.

– Есть ли у Нага ответные обвинения против Сорахашер? – спросил Страж.

– Нет обвинений, – звонко ответила Изана, насмешливо улыбнувшись.

– Как же, несчастная жертва, – злобно процедил сквозь зубы Зунар своим советникам.

– Все условия соблюдены! – возвестил Страж. – По законам Империи, вы можете начать войну через три дня от этого часа.

Страж вынул из кармана наручные часы, Зунар тоже взглянул на свои. Стражи на границе раскрыли свои черные папки с двуглавыми орлами.

– Тринадцать часов, шестнадцать минут, – объявил Страж, Стражи среднего ранга тут же принялись записывать время. – Разрешено начать войну через три дня в трина дцать часов шестнадцать минут и ни минутой раньше. За соблюдением этого закона будут наблюдать имперские представители. Напоминаю, что сторона, нарушившая регламент ведения войны, будет отвечать по законам Империи. Нарушителя ждет штраф в один миллион ратан, а потерпевшая сторона получит преимущество – подкрепление из двухсот имперских солдат.

Несколько секунд Страж молчал, а затем зычно возвестил:

– Я, Страж высшего ранга Мариус, подтверждаю, что обе стороны соблюли все условия. На этом завершим!

Стражи откланялись и зашагали прочь. Но ни Зунар с советниками, ни Изана со своими людьми уходить не собирались. Они стояли и смотрели друг на друга в молчании, ожидая, когда Стражи уедут.

– Только без глупостей, – шепнул Михан.

– Нет, я не буду, мне только необходимо сказать ей пару слов.

Зунар сделал шаг вперед. Изана, надменно улыбнувшись, тоже сделала шаг вперед. Теперь их разделяли всего два метра и разграниченная красными колышками граница.

– Ты ответишь за смерть Симара! – Голос Зунара был холоден и спокоен, но при этом в нем звучали нотки стали.

Изана не ответила, лишь насмешливо окинула его надменным взглядом с головы до ног и резко развернулась, чтобы уйти. Но на миг замерла и бросила через плечо:

– Война расставит все по своим местам.

Пока клан готовился к войне, я готовился к экзаменам, поэтому после тренировки я собирался на весь день засесть в комнате за книгами. К тому же я вчера прикупил себе весьма любопытную книгу под названием «Десять великих ракта Хемы» и собирался ее прочесть как можно скорее. Но моим планам не суждено было сбыться. В комнате я застал Сати, пакующую мои вещи в дорожные сумки. Я только хотел спросить, в чем дело, как в дверь постучали.

Я рывком распахнул дверь и наткнулся на Санджея:

– Тебе уже сказали? – вместо приветствия спросил он.

– Что-то случилось? – Неожиданно мой голос дрогнул, дав петуха. Я скривился, прочищая горло. – Что-то случилось? – повторил я, теперь сипло.

– Горловая чакра, – понимающе усмехнулся Санджей. – Ничего, через пару часов пройдет.

– Так ты ответишь? Что случилось?

Санджей вздохнул, улыбнулся, поправив свою и без того идеальную прическу.

– Нет, ничего такого. Просто ты, Латифа и я, мы отправляемся в Хели-Била, в мою собственную резиденцию.

Я помнил, что раньше она принадлежала Зунару, но теперь особняк, видимо, принадлежит Санджею как наследнику клана, чем он не забыл козырнуть.

– Почему в Хели-Била? – удивился я.

– Там спокойно и безопасно, – ответил Санджей. – Это слова отца, не мои. Он говорит, что в столице сейчас небезопасно, а все происходящее не способствует вашей с Латифой подготовке к экзаменам.

– А в Хели-Била безопасно? – удивился я.

– Не знаю, – вздохнул Санджей, – отец отсылает всех. Наши вещи уже перевозят из башни и дворца. Сегодня утром улетела мать с Аричандром в Империю на океанский курорт. Амали и Рейджи тоже уедут с нами, а отец с советом отправляются на поиски союзников, которые поддержат нас в этой войне. У нас не так уж и много времени, всего три дня до начала войны.

– Бабушка, Дана, близняшки? – спросил я.

Что-то мне совсем не нравилось происходящее.

– Бабушка Лита останется во дворце, ее оттуда только силой можно забрать, Дана с близняшками хотят на время уехать в родительский клан Даны в Бхедия.

– Не понимаю, зачем? Что-то случилось? – покачал я головой.

– Да говорю же, нет! Простой переезд. Видимо, отец хочет перестраховаться. Через три дня начнется война. Там мы действительно будем в большей безопасности. В столицу ежедневно приезжают сотни людей, проверить всех невозможно. Нет гарантии, что никто из них не заслан Нага. В Хели-Била с этим проще. Город куда меньше, да и резиденция стоит на окраине, все подходы к особняку просматриваются.

– А кто останется управлять? – непонимающе уставился я на Санджея.

По идее, если Зунар уехал, Санджей как наследник клана должен временно заменить отца.

– Дядя Михан пока останется вместо отца, – безразлично сказал Санджей.

Кажется, его совсем не волновало, что ему не доверили исполнять его законные обязанности. Я бы на его месте все же возмутился, ведь он совершеннолетний. Но, скорее всего, Зунар просто побоялся в преддверии войны оставлять во главе клана Санджея.

Я покачал головой, сел на кровать:

– Если Нага захотят нас убить, они прилетят ночью на сурирате и скинут на резиденцию бомбу. Нам нигде не безопасно.

Санджей тяжело вздохнул и уселся рядом со мной на кровать.

– Да, нигде не безопасно. Но по поводу атаки с воздуха сейчас можно не переживать. В преддверии войны все границы закрыты, любой приближающийся воздушный транспорт будет тут же уничтожен. И официально войну объявят только сегодня. Нага не станут открыто нарушать закон. Да и свободных наемников можно не опасаться. Теперь Нага не сможет их нанять через третьи руки. А еще отец говорил, что, если удастся, он выпросит для нас защитника у Вайш или Гиргит.

– Щит? – переспросил я.

Санджей кивнул.

– Да, щит. На всякий случай, – поджал губы Санджей и отвел в сторону глаза.

– Что-то ты недоговариваешь. Что происходит? Говори!

Санджей шумно выдохнул, виновато улыбнулся.

– Мне приказали тебе не говорить, прости. Лучше давай собирайся. Через два часа выезжаем.

И не дожидаясь, пока я накинусь на него с расспросами, Санджей заторопился прочь и еще раз на прощание виновато улыбнулся.

– Сати, – позвал я служанку, – а ты знаешь, в чем дело?

– Нет, – пожала она плечами, – мне сказали, и я собираю вещи. Вас, кстати, бал Энни Люмб искала. Сказала, будет ждать на своем этаже.

Ага, а вот и Энни вернулась. Что ж, два часа должно хватить. Я вышел из комнаты, ко мне тут же прилипли сразу два охранника. Микчо и еще один, лицо знакомое, но имени точно не вспомню. Охрану усилили. Все в порядке, значит. Неужели еще одно покушение было?

Я спустился на этаж Гардов, где жила Энни на правах вдовы. Здесь было тихо, ни одного охранника, да и просто казалось, что все жильцы отсутствовали, только дверь в одну из комнат была слегка приоткрыта. Я постучал.

– Заходи! – бодро позвала Энни.

И только я хотел войти, как Микчо меня остановил.

– Сначала я, свамен.

Осторожно оттиснув меня от дверей, он вошел первым. Нет, ну точно покушение было.

– Что происходит? – разозлился я.

– Не знаю, получили приказ усилить бдительность, – пожал Микчо плечами.

Я вошел в комнату. Шторы были занавешены, в комнате царил полумрак. Энни сидела за столом вполоборота, закинув ногу на ногу и раскачивая снятую туфельку на пальцах. Она с интересом следила за мной, попивая кофе из маленькой чашки. Когда охрана, наконец, оставила нас наедине, Энни вздохнула, словно собиралась с духом, и взглядом пригласила меня присесть.

– Кофе будешь? – спросила она.

– Нет, давай о деле. У меня нет времени.

Я сел напротив нее, она все это время следила за мной, растерянно улыбаясь. Я смотрел на нее вопросительно, но она не спешила рассказывать.

– Что ты узнала? – спросил я, когда пауза слишком затянулась.

– Многое узнала, – усмехнулась Энни, – толстую такую папку собрала компромата. И, в общем-то, работу честно выполнила.

– И? Где эта папка?

Энни лукаво улыбалась.

– Я бросила ее в камин и сожгла, – она заерзала на стуле. – Как бы там ни было, Надим – мой брат, моя семья, так что извини, Азиз.

Она развела руками, торжествующая улыбка засияла на ее лице, будто ей удалось обвести меня вокруг пальца.

Я тоже развел руками.

– Я так и думал, – сказал я. – Ты молодец, брата не подставила, это заслуживает уважения. Но от тебя ничего не зависит. Надим все равно не будет управляющим. Есть и другие люди, которые знают, что происходит в Форхаде. Поэтому твои сведения особой роли не сыграли бы.

– И что теперь? – осторожно спросила Энни. – Заставишь отдавать меня те пять тысяч?

– Нет, не заставлю. Но больше мы с тобой дел иметь не будем. Вообще никаких. Ты не будешь мне звонить, не будешь преследовать меня. Это понятно?

Ресницы Энни задрожали, она заторможенно закивала:

– Да, понятно.

– Вот и замечательно, – подытожил я и встал, собираясь уйти.

– Азиз, – окликнула Энни.

Я обернулся.

– Я тебя недооценила, – грустно улыбнулась она. – Странный ты. Что-то с тобой явно не так.

– Что ты имеешь в виду? – усмехнулся я.

– Ну, все ведь тебя считают умственно отсталым, – она выгнула спину, напряженно уставилась на меня. – Разное говорят, что тебе повезло с даром, и будто зеркальный дар – это компенсация за твой недоразвитый ум. Но ты совсем другой. Не знаю, где ты был шестнадцать лет, но кажется мне, ты что-то скрываешь. Все очень непросто с тобой.

– Все куда проще, чем ты думаешь, – сказал я и покинул ее комнату.

Глава 12

Явление

Конечно же, происходящая суета мне едва ли нравилась. Поэтому, как только я вернулся в комнату, я тут же набрал номер Зунара. И он, конечно же, не ответил. Но так просто я не собирался сдаваться, я направился вниз, где на первом этаже башни находился кабинет начальника охраны. Попробую узнать у Юржи, что происходит. Он точно должен знать. Но Юржи я в кабинете не застал.

– Скорее всего, он в комнате видеонаблюдения, – переговорив с проходящим мимо охранником, сказал Микчо.

Туда мы и направились. Когда я открыл дверь, увидел такую картину: из нескольких десятков мониторов, висящих по всей стене, Юржи и несколько охранников напряженно наблюдают за одним. И лица у них такие сосредоточенные, будто там блокбастер какой-то транслируют. Мое появление Юржи отметил коротким кивком.

– Свамен Азиз, – официально сказал он и снова уставился в монитор.

Я подошел, чтобы взглянуть, что там такое. В поле зрения был мужчина средних лет, достаточно невзрачного вида. Он стоял спиной к камере и разглядывал витрину магазина сувениров.

– Кто это? – спросил я шепотом Юржи, и голос снова подвел меня, дав петуха.

Но Юржи даже внимания не обратил, он ответил не поворачиваясь:

– Наговская крыса. У нас есть предположение, что кто-то из наших сливает ему информацию.

Я еще раз взглянул на экран. Мужчина продолжал стоять и смотреть на витрину, раскачиваясь с пятки на носок. Мимо прошел охранник в форме клана, замедлился на миг, качнувшись в сторону мужчины и явно ему что-то сказал. Едва заметное движение, охранник что-то передал мужчине.

– Есть! – возбужденно воскликнул Юржи и, включив рацию, отдал приказ: – Берите их!

Из магазина сувениров и еще откуда-то из коридора выскочили бойцы, окружив этих двоих. Парень из охраны вскинул автомат и только хотел выстрелить, как его тут же подстрелили. Мужик бросился бежать, но его догнали и скрутили.

– Попались, рыбки, – потирая ладони, радостно сказал Юржи. А затем повернулся ко мне: – Азиз, у тебя что-то случилось?

– Не знаю, это я хотел у тебя спросить. Почему нас отправляют в Хели-Била?

– А, это… – На долю секунды Юржи посмотрел в сторону, но мне этого хватило, чтобы понять: сейчас он соврет. – Ничего, просто перестраховка. В городе слишком много шпионов из Нага, пятого на этой неделе ловим. К тому же вон, – он кивнул на монитор, – предатели. Клан сейчас активно набирает новых бойцов-контрактников, всех не проверишь. Этот в башню прорвался. Узнали уже, кто? – Он через плечо обратился к кому-то из своих ребят.

– Да, некий Бонни Соргас, тамас, – ответили ему. – Поступил на службу два месяца назад, контракт на три года, сам родом из Гиргитовской Карвии, небольшой городок на юге. Женат, ребенок есть. Видимо, завербовали недавно.

Юржи мрачно взглянул на монитор, там охрана уже давно скрутила и увела шпиона Нага, а подстреленный пареньконтрактник все еще лежал на полу неподвижно. Наконец и его подхватили и унесли.

– Что-то еще, Азиз? – снова повернулся ко мне Юржи.

– Нет, думал, ты объяснишь, почему такая спешка, но раз и тебе отвечать запретили, то больше ничего, – ответил я.

Юржи заторможенно закивал, бездумно глядя перед собой, и я решил, что разговор окончен, но Юржи меня остановил.

– Стой, Азиз, подойди, пожалуйста. – Тон начальника охраны меня насторожил.

Юржи что-то искал в сохраненных файлах, затем, когда, наконец, нашел, включил видео с камер в лифте. Там был я в капюшоне и куртке в тот день, когда мы с Айрисой ездили в город. Затем декорации сменились, показав, как я проследовал к выходу и вышел из здания.

– Что скажешь? – Юржи скрестил руки на груди и осуждающе смотрел, не сводя с меня глаз.

– А что я должен сказать? – хмыкнул я.

– Что это значит? Почему ты уходишь из здания без охраны? Это очень глупо и опасно. Кто тебя охранял в тот день?

– Айриса, – ответил я сипло, голос снова сбоил. Когда же это пройдет?

– И? Ты сбежал от нее? Как она не заметила твоей пропажи?

– Ну, я сказал, что буду спать, а она отлучалась, и я… Да при чем тут Айриса? Она не виновата.

Юржи неодобрительно покачал головой:

– Я понимаю, молодость, и понимаю, почему ты сбежал. Внешние камеры засняли, как ты встречаешься с девушкой. – Юржи промотал видео, показав, как мы на улице встречаемся с Айрисой. К счастью, а может, она и знала о камерах, но Айриса все время была повернута спиной к обзору.

– Сейчас не лучшее время для таких игр, – строго сказал Юржи. – Это очень опасно. Я не расскажу Зунару, но ты пообещаешь, что впредь такого не повторится.

– Обещаю, – вздохнув, кивнул я.

Хотя догадывался, что Юржи скорее всего не расскажет Зунару не потому, что желает помочь мне, а потому, что переживает за собственную шкуру.

– И что это за девушка, почему нельзя было с ней встретиться в башне? – Юржи сузил глаза и не сводил с меня пытливого взгляда.

Так, а вот это едва ли мне нравилось. Мало того что они следят за каждым моим шагом, так теперь еще и лезут, куда их не просят.

– Я пойду? – кивнул я в сторону двери, проигнорировав его вопрос.

– Иди, – вздохнул он. – И больше не сбегай, я серьезно. Сейчас в городе небезопасно.

Мы приехали в Хели-Била вечером. Всю дорогу я пытался выведать у Санджея, что случилось, но ничего толком от него не добился. Зато узнал, какие именно кланы отказали поддержать нас в войне. Вайш и некие Ачалагука, название клана которых переводилось как осторожные совы. Но из тех же слов Санджея я узнал, что мы на них не очень и рассчитывали. По большей части Зунар ездил туда не за поддержкой, а за закупкой вооружения. Те же Вайш приторговывали оружием, которое им поставляли Свободные кланы. А в Ачалагука имелась школа безродных ракта, куда отправилась наша делегация за солдатами для армии.

Пока мы разговаривали с Санджеем, я заметил, что голос мой восстановился и за всю поездку ни разу не подводил.

Когда мы приземлились на крышу особняка, вертолет, в котором летела женская половина, уже стоял на лужайке. Только Санджей вышел из вертолета, он тут же коснулся обода наследника клана и выпустил Младшего Хранителя. Черный лев огромной тенью лениво гулял среди беседок и фигурных кустарников и никакой опасности явно не ощущал.

Вдалеке у ворот суетилась прислуга, перетаскивавшая наши вещи в особняк. Вечерний воздух был прохладным, свежим и пьянящим настолько, что не хотелось отсюда, с крыши, уходить.

– Завтра тренировка, – зачем-то сказал мне Сэдэо перед уходом, будто бы они у нас были не каждый день.

Мы стояли с Санджеем на крыше, и ни он, ни я не спешили уходить. Вечер был волшебный, как и этот воздух. В такой вечер гулять бы с девушкой под луной или собираться веселой дружной компанией. А мы нет, сейчас спустимся и запремся каждый в своей комнате. Узники обстоятельств, пленники своего происхождения.

– Младший Хранитель спокоен, – сказал я Санджею.

– Да, я же говорил, что мы здесь в безопасности.

– Ты, может, наконец, расскажешь, что случилось? Все равно ведь узнаю.

– Некоторые вещи лучше не знать, – ответил Санджей.

– И все же? – Я испытующе глядел на него.

– Позвони отцу и сам узнай, я тебе ничего не скажу. – Санджей резко развернулся и зашагал прочь.

Ага, позвони отцу. Если б он еще трубку брал. Но теперь мое любопытство разгорелось еще сильнее. Что же там такое произошло, о чем мне лучше не знать?

Я уселся прямо на край бетонного парапета крыши, свесив ноги, и набрал Зунара. Сейчас вечер, с объявлением войны должно быть покончено, и я надеялся, что он все же, наконец, ответит. В ухо лилась скучная повторяющаяся мелодия в четыре аккорда. И в тот миг, когда я уже решил, что Зунар не ответит, в трубке раздалось:

– Азиз, что-то случилось?

– Нет. То есть да, – сказал я, слегка растерявшись. – Можешь говорить?

– Да, сейчас могу. Что произошло?

– Хотел задать тебе тот же вопрос. Никто не рассказывает, но охрану усилили, и мы зачем-то срочно уехали в ХелиБила. Это из-за Нага? Опять покушение? Или Капи? Что произошло?

В трубке раздался тяжелый вздох.

– Нет, не то и не другое, а может, и наоборот, – туманно ответил Зунар. – Мы точно не знаем, кто к этому причастен.

– К чему причастен?

Нет, ну он точно нарочно тянет время, испытывая мои нервы.

– Кто-то распускает слухи и настраивает наших людей против тебя.

– Кого? – не понял я. – Наемников? Преданных?

– Нет, граждан Сорахашер. Наш народ.

Я задумался, затем сказал:

– Речь идет о том, что меня надо выдать Нага, и тогда войны можно избежать?

– Откуда знаешь? – удивился Зунар.

Я пропустил вопрос мимо ушей. Хотя новость меня неприятно удивила, бред какой-то.

– И чем они так страшны, эти слухи? – спросил я.

– Тем, что у нас появилась целая подпольная группировка, желающая тебя убить. Чистые фанатики, они даже родового медальона не боятся. Им будто мозги промыли. Сейчас выясняем, не поработал ли с ними гипнотизер.

– У Нага есть гипнотизер?

– Этого мы точно не знаем.

Я молчал. Было довольно неприятно. Ведь еще пару дней назад я был легендарным героем, спасшим источник Хал, и тут я вдруг стал корнем всех бед, и меня уже хотят убить наши же люди.

– И что? Они опасны? – подумав, спросил я.

– Мы не знаем. Но в Хели-Била вам определенно будет безопаснее. К тому же через три дня начнется война, вам лучше быть подальше от столицы.

Между нами повисла пауза, и когда она слишком затянулась, я спросил:

– Как прошло сегодня с Нага?

– Все идет по плану. Но тебе не стоит об этом думать. Война не должна тебя заботить, – строго отчеканил Зунар.

– Не должна, но заботит. Я обещал Алисане отомстить за Игал.

– И как ты собираешься это сделать? – насмешливо спросил он. – Может, у тебя и армия уже есть? Или в одиночку пойдешь и сразишься с ними? М-м-м? – Зунар снисходительно рассмеялся.

– Я бы мог тоже воевать, – возразил я. – И от меня тогда бы была польза.

– Какая, к ракшасу, польза? Ты мне нужен живой! Твоя задача – готовиться к поступлению! – разозлился Зунар, а затем, смягчившись, добавил: – Займись учебой, Азиз. Через две недели встреча с директором Сафф-Сурадж, а через три – вступительные экзамены, все твои мысли должны быть заняты только этим.

– Сложно не думать…

– А ты постарайся, – с нажимом сказал Зунар. – И еще, звонила Рахия Ангули, говорит, ты перечислял деньги Энни Люмб. Хотел бы узнать, на какие цели?

– Мне так нужно было. Я заплатил ей за работу, – уклончиво ответил я.

– За какую работу? – рассмеялся Зунар. – Знаю только одну работу, на которую способна Энни. Мой тебе совет: женщин лучше покупать в Накта Гулаад. Это обойдется тебе дешевле, да и мороки меньше.

Я промолчал, решив его не переубеждать. Но Зунар все никак не мог угомониться, а мое молчание расценил как акт несогласия.

– Азиз, используй деньги, которые тебе дал мой брат, с умом, потому что в ближайшее время других денег у тебя не будет. Без меня ты не сможешь воспользоваться средствами Игал, а судя по тому, как ты ими распоряжаешься, я не уверен, что тебе стоит давать к ним доступ.

И, не позволив мне сказать и слова, Зунар отключился, а ведь я еще хотел обсудить Надима Люмб и его методы управления городом. Я набрал его еще раз, но Зунар уже не ответил.

Я остался сидеть на крыше. Не хотелось спускаться вниз, где все суетились с этим переездом. Сейчас в моей комнате наверняка Сати раскладывает вещи, носится по дому Рейджи, раздавая распоряжения слугам. А мне хотелось тишины.

Я смотрел на Чандру и Фатту, плывущих парой по небу, смотрел на звезды. Те самые звезды, что и в моем мире. Вон Большая Медведица, а вон светит ярко Полярная звезда. Этот мир – копия нашего мира. Неужели такое возможно, чтобы существовала целая вселенная, так сильно похожая на нашу? Та же Луна-Чандра, те же звезды. Если задуматься, то в масштабах вселенной все эти различия между Землей и Хемой незначительные и не имеют никакого значения. А возможно, есть и другие миры? Если есть этот мир и мой… Хотя теперь уже не мой, Хема – мой дом. Как-то легко и быстро я свыкся с этой мыслью, возможно даже, непростительно быстро, а ведь там остались самые близкие мне люди.

– Вы здесь, свамен? А я вас везде ищу! – внезапно раздался голос Айрисы, вырвав меня из размышлений.

Я оглянулся, удивленно вскинул брови:

– Зачем ищешь? Соскучилась?

Айриса иронично усмехнулась.

– Нет, моя очередь охранять вас. А вы здесь прячетесь.

– Не прячусь, а смотрю на звезды. Садись рядом, – я постучал по теплому, еще не успевшему остыть бетону, приглашая ее присесть.

– Нет, свамен, нам лучше спуститься. Находиться на крыше небезопасно, – улыбнулась Айриса, вздохнув полной грудью пьянящий воздух. – Я уже забыла, как в Хели-Била хорошо.

– Была здесь уже?

– Да, пару раз, – сказала Айриса, задумчиво глядя на гуляющего Младшего Хранителя. – Свамен, нам все же лучше отсюда уйти.

– Ну да, на меня ведь теперь открыли охоту еще и защитники мира, – проворчал я, поднимаясь с места.

Айриса, усмехнувшись, приподняла бровь:

– Защитники мира? Вы о чем?

Она, значит, про подпольщиков не знает. Это меня удивило.

– Не обращай внимания, – отмахнулся я, отряхнул штаны, еще раз взглянул на небо. – Ну что ж, пойдем, поохраняешь меня.

Я спустился вниз, в свою комнату. В доме, на удивление, уже было тихо, и все сидели по своим углам. В моей комнате было тоже спокойно, на столе стоял горячий ужин, вещи висели в гардеробной, у кровати лежал ноутбук, а самой Сати уже не было. Быстро управилась.

Я поужинал жареной говядиной с удивительно вкусным пряным соусом и затем засел с книгой «Десять великих ракта Хемы». Первым в этом списке оказался Амар Самрат. Его портрет красовался во всю страницу: хищный профиль, желто-золотистые глаза, коричневая имперская форма с золотой вышивкой. О самом Амаре здесь было много чего любопытного. Например, Амар Самрат – это не настоящее имя, а псевдоним, настоящее же имя император предпочитал скрывать. А имя Амар Самрат, которое он взял, став императором, дословно переводилось как «бессмертный император».

Кстати, Амар основал свою Империю около трех тысяч лет назад. А до этого он вел довольно насыщенную жизнь: был слугой бога Марута, затем воевал с асурами, предводительствовал многотысячным человеческим войском, несколько веков жил на острове Хладных во времена бушующего вируса тамас.

Война с асурами длилась больше тысячи лет, а затем людям помогли боги и изгнали их в нараку, и после этого и сами покинули Хему, оставив землю людям, а Хранителями нарекли самых достойных просветленных бессмертных того времени – Каннон и Амара Самрата. После того как боги и асуры ушли, Каннон и Амар поделили материк напополам. Кстати, насколько я понял, кроме Каннон и Амара больше бессмертных на Хеме не было никогда. Видимо, и эту тайну боги унесли с собой.

Следующей в списке десяти великих ракта была Каннон. Здесь был портрет женщины-азиатки лет сорока, внизу под портретом подпись «Милосердная Бодхи Гуру Каннон в тридцать пятом своем воплощении». Про нее я знал еще меньше, чем про императора, поэтому с интересом принялся читать. И ее история была не менее интересной, чем история императора.

Каннон родилась во времена войны с асурами и всю свою первую жизнь воевала с ними, попала в плен, спасла тысячу людей, вызволив их из плена, но при этом пожертвовала собой и погибла. Этим поступком она заслужила милость богов, и они даровали ей бессмертие. Точнее, абсолютным бессмертием я бы это не назвал. Каннон умирала и перерождалась, пробуждаясь в другом теле. Насколько я понял, это всегда были девочки и всегда дети от трех до пяти лет, а судя по портретам из шести ее воплощений в книге, Каннон всегда была азиаткой. Наверное, это что-то значило. Также Великая Бодхи Гуру успела побывать наложницей бога Куберы и спасти его от рук кровожадного асура Рашамши.

Республики свои, кстати, она основала не так уж и давно. Раньше восток представлял собой множество раздробленных кланов-государств, и сама Бодхи жила в одном из таких, в весьма властном и кровожадном клане, к слову, который за тысячу лет заграбастал большую часть территорий востока. Но сама Каннон никогда не была правителем. Она – просветитель, учитель и наставник на путь истинного милосердия. Каннон считалась здесь чем-то вроде святой, она проповедовала путь милосердия. Несколько веков прожила в отшельничестве, основала на этом месте храм, вокруг которого потом вырос город, впоследствии он стал столицей ОРМ – Ашру-Брахмой.

После Каннон шел некий Авар Набха. Его портрет явно был далек от реальности, пожелтевшая старинная картина в трещинах изображала светловолосого мужчину с невероятно пышной бородой и суровым взглядом. Авар… Что-то такое я уже слышал, знакомое имя, и, конечно же, я с интересом окунулся в чтение.

Авар Набха родился в восточной части материка в клане Ведами больше тысячи лет назад. Он не был бессмертным, но был сильным ракта, прожил триста лет и по праву заслужил место в десятке великих ракта всех времен. Авар был не простым рактой, а сварга-мастером с уникальным, незаурядным подходом к работе с шакти. Можно сказать, он был рактой-ученым, изобретателем. И судя по тому, сколько он всего создал, Авар опередил свое время на несколько тысячелетий вперед. Например, он создал технологию сварга-печатей. Печати, блокирующие определенный опасный дар, печати, защищающие здание от проникновения шакти и блокирующие способности всех находящихся внутри. Я вспомнил, где слышал про Авара. Одна из таких печатей стоит в башне Сорахашер. Также Авар создавал уникальные артефакты, которые по сей день ни один сварга-ракта повторить не может, а способ их создания давным-давно утерян.

Следующей в списке была некая Ямина, но я решил, что на сегодня с меня великих личностей хватит, и закрыл книгу.

Айриса стояла за дверью, я слышал ее спокойное дыхание, слышал, как она переминается с ноги на ногу. Скучно ей там, наверное, стоять все время.

Я открыл дверь, взял ее за руку, затягивая в комнату.

– Что-то случилось? – нахмурила она свои идеальные брови, придирчиво окинув взглядом помещение.

– Нет, – сказал я, – просто побудь здесь.

– Вы чего-то опасаетесь, свамен? – На ее лице возникло удивление.

Я подошел к ней вплотную, девушка напряглась, а я через ее плечо прикрыл плотнее дверь.

– Не хочу, чтобы ты стояла за дверью всю ночь, – сказал я.

– Но это моя работа, охранять вас и не мешать…

Она не договорила, так как я приобнял ее за талию, прижав к себе. Возмущенный взгляд, полный негодования, ее маленькие пальцы вцепились в мои плечи.

– Нельзя, свамен! – возмутилась она.

А я поцеловал ее. Она не сопротивлялась какой-то миг, потом принялась вырываться. Я отпустил ее.

– Что вы себе позволяете?!

Айриса пылала от негодования, тяжело и возмущенно дышала, утирала губы, и меня это все почему-то невероятно раззадоривало. Я усмехнулся. Ее сердце билось так часто, что не понять, отчего, то ли от злости, то ли от возбуждения.

– Ты мне нравишься, – спокойно сказал я, – я же уже говорил. Не понимаю, почему тебя это так… м-м-м… Пугает? Злит? Хочешь вина?

Айриса округлила глаза, нервным движением поправила волосы.

– Нет, свамен. Я на работе. Вы не понимаете, я преданная, я служу вам. Но не как наложница. Ваше поведение меня оскорбляет. То, что вы делаете, может ударить по моей репутации и… Вы не понимаете, как сложно быть женщиной-бойцом.

Все это было сказано сумбурно, неуверенно, будто она сомневалась в собственных словах. И повернутые плечи в мою сторону, и учащенный пульс, и расширенные зрачки, и приоткрытый рот – все говорило о том, что ее слова едва ли сходятся с истинными мыслями. Но эта игра в недотрогу мне была по вкусу, она определенно будоражила мои инстинкты захватчика и охотника.

– То есть ты никогда не станешь женой и матерью, у тебя никогда не будет семьи? – усмехнулся я.

– Но это другое! – возмутилась Айриса. – Вам же от меня нужно совсем не это! Я видела, как вы обошлись с бал Энни.

Меня это почему-то рассмешило.

– И что же мне, по-твоему, нужно?

Я налил себе вина, затем ей, протягивая бокал. Айриса его, конечно же, не взяла, а лишь возмущенно фыркнула и скрестила руки на груди.

– Ладно, извини, не хотел тебя обидеть, – сказал я, перестав улыбаться, и отворил дверь, предлагая ей выйти.

Айриса взглянула на меня возмущенно, но тут же опустила глаза. Ей явно не хотелось уходить, и она не уходила. Я видел, как внутри нее происходит борьба между долгом, честью и желанием поддаться искушению.

– Иди, – подбивал я ее. – Ты хотела уйти.

– Вы молоды и глупы, свамен, – сказала Айриса, явно обидевшись, что я так легко сдался.

– Глупы, – усмехнувшись, кивнул я, начав медленно закрывать дверь. Все равно уходить она не собиралась.

В последний момент Айриса резко дернулась к дверям, я ухватил ее за руку, она оказалась близко, замерла, испуганно глядя мне в глаза и не смея шелохнуться. Я неспешно отставил бокал на стол, затем снова поцеловал, и в этот раз она ответила.

Я не спешил, не хотел налегать, но она меня удивила. От неуверенности и робости девушки не осталось и следа, а только что распинавшаяся здесь недотрога исчезла, будто ее и не было вовсе. Поцелуи Айрисы становились все более жадными, а гибкое, крепкое тело настойчивее прижималось ко мне. Я и не заметил, когда мы окончательно потеряли голову. Страсть затмила все вокруг.

Айриса торопливо расстегивала мои пуговицы, стягивая с меня рубашку. Я же куда быстрее избавил ее от клановой униформы и теперь ощущал под пальцами ее упругие соски, затем шелковистую спину. Еще миг, и мы остались без штанов, а в следующую секунду Айриса, подскочив, обхватила меня ногами. Я прижал ее к дверям, ощущая горячее дыхание на шее, шепот – бессвязное бормотание. Она была невероятно горячая, везде. Дверь постукивала, вторя нашим движениям. Айриса тихо постанывала, целовала лицо, крепко обхватив мою голову руками, держалась ногами за бедра, подгоняя меня. А я продолжал вдавливать, вминать ее в дверь, которая стучала все быстрее и быстрее.

Тихий всхлип, ее ноги прижали меня сильнее, ее руки переползли ниже, и теперь она буквально вжимала меня в себя. Айриса тихо пискнула, изогнулась, натянулась тугой струной. Невероятно красивая, она застыла, объятая наслаждением, затем расслабилась, прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, как и на меня накатила горячая волна. Мы тяжело дышали, взмокшие и довольные, не шевелились, молчали, приходили в себя. Айриса по-прежнему была прижата мною к двери. Она робко пошевелилась, ее волосы защекотали мою шею. Я осторожно опустил ее на пол.

Айриса одевалась торопливо, впопыхах натягивая одежду, стыдливо избегая моего взгляда. Мне это едва ли понравилось. Нет, меня это где-то даже разозлило. Теперь все выглядело так, будто я ее только что изнасиловал. Что же за бардак творится у нее в голове?

– Останься здесь, – сказал я, когда она оделась, и протянул ей бокал.

– Я должна находиться за дверью, – сухо ответила она и, наконец, подняла глаза, полные смятения.

– Ложь, – я все еще протягивал ей бокал. – Ты подчиняешься мне, я могу приказать, чтобы ты охраняла меня здесь, в комнате.

– Прикажете? – с вызовом взглянула она.

– Уже приказал. И хватит про долг, репутацию и прочее. Ты ведь сама в это не веришь. Почему бы просто не расслабиться. Ты ведь можешь хоть иногда расслабиться? М-м-м?

Она молчала.

– Бери, – я снова протянул бокал. Она неуверенно приняла его, сделала глоток.

– Микчо придет сменить меня в семь утра, – сказала она, вздохнув и отведя взгляд в сторону.

Я взглянул на часы на стене:

– Замечательно, значит, у нас предостаточно времени.

Айриса кивнула, неожиданно лукаво улыбнулась, отставила бокал в сторону и снова принялась снимать форму клана.

Бодхи Гуру Каннон, как и все пришедшие сегодня на ночное благословение Брахмы, пели мантры, вознося хвалу богам. В зале храма было полным-полно народу, пахло благовониями и маслами. Мантра звучала складным хором, разносясь эхом по всему храму, возносясь под высокие сводчатые потолки.

Единение и покой. Бодхи источала умиротворение, распространяя ауру покоя, даруя безмятежность каждому присутствующему в храме. Она была сосредоточена исключительно на этом, чувствовала единение со своим народом. Чувствовала, как сплетаются души, энергии, судьбы. В этом единстве и была энергия создателя. Вместе все мы и есть создатель.

Но что-то постоянно ее отвлекало, чья-то негативная эмоция постоянно просачивалась в ее сознание, будто назойливая муха, которая никак не хотела улетать. Почему этот человек не поддастся ауре покоя? Бодхи попыталась отыскать его, на миг прекратила источать безмятежность. Закрыла глаза, выискивая того, кто источал негатив. Что-то было не так, пятно в дальнем конце зала. Будто кто-то блокировал, не пуская ее туда.

Бодхи открыла глаза, встала, прекратив распевать мантру. Она искала того, кто ее блокировал. Люди, люди, люди, в основном тамас. Их умиротворенные лица с закрытыми глазами, медленно покачивающиеся тела, будто людское море колышется. Спокойное море. Но кто-то там, вдалеке, почти у входа стоял в плаще, скрывая лицо. Каннон не могла не обратить на него внимания, он был выше всех присутствующих не меньше чем на две головы. И именно он источал эту злобу.

Бодхи напряглась всем телом. Потянула энергетические щупальца к незнакомцу. Она не была уверена, но беспокойство нарастало в ее груди. Не может быть!

Потоки были грубо отброшены и возвращены ей. Двери в храм с грохотом закрылась, потухли все свечи, в зале стало сумрачно и тихо. Люди в один миг перестали петь мантру, озадаченно переглядываясь. Безмятежность рухнула.

Каннон растерялась. Она не знала, что делать. Впервые за многие столетия, за многие жизни она не знала, как действовать. Но действовать было нужно, промедление может стоить жизни всем присутствующим в храме.

Человек в плаще двинулся на толпу, вскинув множество рук. Волна криков, полных ужаса, пронеслась по храму. Люди бросились к выходу. Тьма поползла от чудовища. Черная, клубящаяся тьма стремительно заполоняла все пространство вокруг. И в этой тьме зарождалось нечто ужасающее. Оно копошилось, хихикало, рычало, чавкало, готовясь вырваться наружу. Люди, охваченные страхом, пятились, пока кто-то пронзительно не заверещал, и тогда вся толпа, обезумев, бросилась напирать на дверь.

Каннон, закручивая чакры, направила разрушающие лучи на тьму, но этого было недостаточно. Слишком много энергии шивы, у Каннон нет столько шакти, ей одной с ней не справиться.

Энергия асура обретала плоть. Сначала черный туман принял очертания приземистых коренастых силуэтов с длинными сильными руками. Силуэты быстро превращались в косматых чудовищ с красными, навыкате, горящими глазами, с острыми, будто иглы, зубами в огромных пастях, невероятно огромных пастях.

Визг проносился по всему залу, люди не могли выбраться из храма, все двери были намертво закрыты. Кто-то схватил бронзовую фигуру Бодхи и начал колотить ею дверь, пытаясь пробить толстую обшивку.

– Зачем ты явился сюда, Раван! – усилив голос, стараясь не выдавать тревогу, спросила Каннон.

Послышался тихий, шелестящий смех. Казалось, он звучал сразу отовсюду.

– Я пришел за тобой, древняя девочка. Ты забрала мой мир, теперь пришло время возвращать. Тебя ждет расплата.

– Возьми меня и отпусти этих смертных! – воскликнула Каннон.

И снова смех. Каннон, наконец, увидела его. Он возвышался черной тенью над кишащими под ногами ракшасами. В сумраке храма он казался ненастоящим, одной из статуй, которых в храме было немало. Слишком огромный, чтобы быть настоящим, слишком невероятный: десять рук раскинуты в стороны, будто крылья, десять голов на невероятно огромных плечах возвышаются одна поверх другой.

Она знала, чувствовала, что он никого не отпустит, она чувствовала его намерения. Агрессия, жестокая злоба, ненависть ко всему роду человеческому. Он жаждет убить всех и создать еще ракшасов. Его эмоции отчетливо выделились из общего потока людской паники и ужаса.

– Тебе не уничтожить людей! Ты один! Ты слаб! Ты отправишься обратно в нараку!

Каннон нарочно злила его и тянула время, пытаясь открыть двери и спасти людей. Но сил не хватало, Раван обрывал ее потоки один за другим, возвращая обратно хлесткие удары разрушения. Ей едва хватало сил блокировать их и гасить.

– Смирись, девочка! – прогремел голос Равана. – Вы все погибнете. Люди – слуги асуров! Вы должны покориться мне или умереть.

– Ложь! Люди вам не слуги!

Каннон потянула на себя энергию из ближайшего источника. Нет смысла пытаться сразиться с Раваном и полчищами ракшасов, не сейчас. Ей нужно открыть дверь и дать людям возможность спастись. Все эти люди – ее люди. Нельзя отдавать их повелителю ракшасов.

Он ударил ее внезапно. Словно тысячи хлыстов ударили по чакрам, обрывая потоки. Но Каннон успела, ударила, собрав сгусток энергии. Дверь не выдержала, щепки полетели в стороны, зазияла дыра, впуская солнечный свет в храм. Ракшасы завизжали, заворочались у ног Равана, отступая от света, прячась в тени. Люди начали вырываться из храма, заслонив проход. Это было ошибкой.

– Аджа манас! – крикнул Раван, и ракшасы рванули на толпу.

Визги, крики, запах крови вперемешку с запахом страха и боли. Смерть свирепствовала в храме, стучала тяжелой поступью последних ударов сердец, брызгала каплями крови и застывшими слезами. Столько боли! Слишком невыносимо.

– Ты должен вернуться в нараку! Там твое место, Раван! – воскликнула Каннон и ударила изо всех сил в него потоком разрушения.

Она прекрасно понимала, что повелителя ракшасов ей не убить, но она не могла не попытаться.

Ракшасы грызли людей. Хищные, кровожадные, бездушные твари. Огромные пасти распахивались и схлопывались, хрустя костями. Утаскивали своих жертв в тень, разрывали их на части. Крики, холодящие душу. Людская боль и отчаянье сводили с ума. Каннон отключила эмпатию. Она не могла их спасти, слишком поздно.

Раван двинулся к ней. Ему нужна ее сила, чтобы разделиться. И Каннон не собиралась ему ее отдавать. Она приготовилась. Все свои силы теперь она должна пустить на него, попытаться убить. Мощные жгуты шакти собирались в разрушительные лучи. Десять жгутов, на каждую часть Равана. Если она уничтожит хотя бы одного, это спасет тысячи людей.

Каннон била, целясь в чакры асура. Удары летели со стремительной скоростью. Раван не успевал их блокировать и продолжал идти к ней. Каннон ломала его кости, стараясь разорвать его на части, но ей не хватало сил. Она была самой сильной женщиной на Хеме, но ей не хватало сил убить Равана.

Как же они справятся теперь? Как спасут человечество от самого жестокого и кровожадного асура? Если бы здесь был Амар, они бы могли попробовать открыть врата в нараку, но одной ей такое не под силу.

Каннон черпала энергию и била. Использовала все боевые способности, которыми только обладала. Одна из голов Равана обмякла, повисла, безжизненно таращась мертвым взглядом в пустоту, две руки из десяти повисли плетьми вдоль тела. Одну копию Равана она смогла убить, и это придало ей сил. И только она собралась ударить еще, как Раван рванул к ней и оказался совсем близко.

Он схватил ее сразу несколькими руками. Громадный древний асур, куда древнее, чем она сама. Он смотрел на нее пустыми, холодными взглядами сразу из множества глаз. Равнодушными взглядами, и сейчас не было в них той ненависти ко всему человечеству, которую она ощущала. Раван не предполагал поражения. Он ни перед чем не остановится, Каннон ясно это видела. Ее сковало, он блокировал все ее чакры, и у нее больше не было сил противиться. За секунду до того, как его острые зубы вонзились в ее плоть, она отключила боль.

Он не натравил на нее свою армию. Ракшасы могли бы вмиг разорвать ее, оставив лишь мокрое место. Но Каннон знала, что ему самому нужна ее плоть.

Каннон не боялась смерти. Она умирала уже не один десяток раз. И смерть будет лишь мгновением.

В провинции Хоштрома жила трехлетняя малышка Нита, носящая в себе ДНК Бодхи. Она давно ее выбрала для себя. Рахас отыщет ее, и Каннон займет ее тело. А теперь нужно просто успеть уйти быстрее, чем Раван доберется до ее души.

Каннон отключала чувство за чувством. Зрение, чтобы не видеть чудовище, пожирающее ее заживо, не видеть собственную кровь на острых зубах. Она отключила осязание, чтоб не чувствовать эти самые зубы на своей коже. Затем слух, чтобы не слышать чавканье и душераздирающие крики людей. Обоняние, чтоб не вдыхать мускусный запах тела асура и собственной крови. Последним она отключила сознание, сбежала в спасительную тьму, спряталась, ощущая слабеющие удары собственного сердца. Весь ее мир сузился до этих угасающих ударов. И Каннон прислушивалась до тех пор, пока не раздался последний удар.

Глава 13

Война на пороге

Сегодняшнее утро началось, как обычно, с тренировок. Но обычным его вряд ли можно было назвать. Сегодня днем в тринадцать часов шестнадцать минут войска Сорахашер должны столкнуться на границе с армией Нага. И едва ли я мог думать о чем-то другом. К тому же единственный человек, который держал меня в курсе дел, связанных с подготовкой к войне, Санджей, укатил вчера вечером в Гиргит. И теперь даже узнать какие-то новости было не у кого.

Судя по тому, с какой уклончивой сдержанностью отвечали на мои расспросы окружающие, Зунар велел не рассказывать мне ничего, чтобы я не отвлекался от учебы. Хотя, как по мне, это глупость. Неведение будет отвлекать меня куда больше, чем знание о происходящем. Но, видимо, Зунар опасался, что, обмолвись кто-нибудь о том, что наши войска сдают позиции, я брошусь сломя голову воевать. Нет, этого я делать не собирался. Да и недавно приснившаяся мне Алисана советовала, как и Зунар, заняться учебой и подготовкой к экзаменам, а месть подождет. Точнее, она выразилась так: «Время мести еще не пришло».

Я явился на лужайку первым. Сэдэо давно уже не приходил будить меня по утрам, и обычно мы встречались либо внизу в холле, либо уже на месте. Пока я его ждал, занялся разминкой, но не успел я начать, как увидел две фигуры, шагающие в мою сторону. Сегодня урджа-мастер был не один. Рядом в тренировочном костюме шагала Латифа.

Ничего нового, последние несколько недель Сэдэо тренировал не только меня, но еще и Латифу. И, конечно, поначалу нам обоим едва ли это нравилось. Наши отношения были все еще далеки от дружеских. Но как-то незаметно день ото дня они становились все лучше. И совместные занятия не то чтобы сделали нас друзьями, но хотя бы теперь Латифа не дерзила, не угрожала и не пыталась командовать. И мы, в общемто, общались вполне сносно. А возможно, нас сблизило то, что мы остались в Хели-Била вдвоем, Рейджи, Амали и Манана, защитница из Гиргит, не в счет. А может, нас сблизила общая тревога и приближающаяся война с Нага.

Сегодня все утро мы оттачивали базовые навыки. Стоит отметить, что Латифа владела ими куда лучше меня. Что, в общем-то, не удивительно, ведь ее обучали урджа-дисциплинам с детства. Она ловила камень, брошенный Сэдэо, сразу же, стоило ему только бросить. Мне же до сих пор не удавалось повторить такое даже приблизительно. Правда, я обратил внимание на то, что Латифа хитрила, тормозила сам камень и немного ускоряла бег. И Сэдэо ей не сказал ни слова, хотя не заметить, что она использовала не только силу ветра для ускорения, но и телекинез, он не мог.

Тогда и я стал применять несколько навыков одновременно для достижения цели. Когда Сэдэо кидал камень, я его ловил с помощью телекинеза и ускорялся, насколько мог. Стоит отметить, что энергия ветра и скорость мне давались хуже всего. С самим воздухом проблем не возникало, воздух поддавался с легкостью, я умел управлять его потоками, охлаждать и нагревать. Например, на последнем занятии мы с Сэдэо даже создали небольшое облако. Но вот ускорение… До Зунара, развившего навык до суперспособности, мне было далеко, а возможно, я был просто к нему не предрасположен. И ускорение – единственный навык, который мне не поддавался. Остальными базовыми я болееменее уже владел.

Лучше всего мне удавалась левитация (я мог оторвать свое тело от земли на полметра), еще телекинез, изменение температуры, управление воздухом и огнем. Теперь я мог высечь искру щелчком пальца, мог воспламенить взглядом скомканный листок бумаги. Управление стихийными энергиями считалось самым простым из навыков. Им обладали даже слабые, бездарные ракта. Но простым только в том с лучае, если не нужно было задействовать собственное тело или воздействовать на других живых существ. Например, смахнуть с помощью ветра лист бумаги со стола я мог без труда, а вот, к примеру, кошку, у которой есть собственная энергия, а также сила сопротивления, я бы уже не смахнул. Да, и здесь срабатывала банальная физика. Чем тяжелее предмет, тем сильнее необходим поток ветра или силы.

Когда же я повторил манипуляции Латифы, использовав два навыка одновременно для того, чтобы поймать камень, Сэдэо тут же сделал мне замечание:

– Прежде чем использовать сразу несколько навыков, нужно научиться пользоваться ими всеми. Я не говорю освоить досконально, но ты должен уметь их использовать. Ты не освоил ускорение до нужного уровня. Если и дальше продолжишь использовать дополнительный навык, никогда и не научишься.

В общем, не прокатило. Пришлось все делать по старинке – бегать как угорелый за камнем.

Латифа, следя за моими потугами, откровенно потешалась, меня же это не могло не злить. Как бы я ни старался, как бы ни напрягал чакру рода, ни черта не получилось, а камень всегда оказывался куда быстрее меня.

После тренировок базовых навыков Сэдэо поставил нас в пару для спарринга. Меня это рассмешило. Ну как я со своей комплекцией буду драться с этой мелкой и щуплой девчонкой? Ну уж нет, это ни в какие ворота не лезло.

Я вопросительно уставился на Сэдэо:

– Я? Сражаться с Латифой?

– Да, именно, – спокойно кивнул Сэдэо.

Латифа, скрестив руки на груди, сердито уставилась на меня:

– Боишься, что я надеру тебе зад?

– Конечно, боюсь! – наигранно округлил я глаза, не выдержал и расхохотался, а успокоившись, снова уставился на Сэдэо: – Это несерьезно, мастер, – развел я руками, в недоумении глядя на Сэдэо. – Я не смогу ее бить.

– Не сможешь, что ж, – Сэдэо безразлично пожал плечами. – Значит, учись блокировать и уворачиваться. Любой опыт полезен.

Сэдэо захлопал в ладоши, призывая нас к порядку. Указал взглядом, чтоб мы приготовились. Мы встали друг напротив друга. Латифа смерила меня надменным взглядом и сощурила глаза, чем снова меня рассмешила.

– Я обучалась урджа-бою с четырех лет, – с вызовом сказала она, чем вызвала у меня очередную усмешку.

Да хоть с пеленок. Все равно я не мог воспринимать Латифу как равноценного соперника. Латифу моя усмешка, очевидно, разозлила, потому что она напала, не дожидаясь сигнала Сэдэо. Я и опомниться не успел, как оказался на земле. Что сделала Латифа? Выкрутила финт, немного подняв тело и придав удару скорости, с разворота треснула по лодыжкам.

– И если бы это была не тренировка, следующим ударом я отправила бы тебя спать, вот так! – Латифа занесла свою маленькую ножку над моим лицом, целясь в подбородок.

Она была невероятно довольна собой. Но это все у нее вышло исключительно из-за эффекта неожиданности. Если бы она не напала раньше времени, конечно же, ей меня уложить не удалось бы.

– Не начинать без моего разрешения, – сказал Сэдэо, неодобрительно взглянув на Латифу.

– Извините, мастер, – усмехнулась Латифа, отступая на шаг.

Она бросилась в атаку со стремительной скоростью, используя шакти. И я не успел среагировать, получив удар в корпус. От следующего удара я увернулся, попытался схватить ее, но не успел. Еще удар, в этот раз в грудь. Самое обидное, что в ответ, сколько бы ни понимал, что это всего лишь тренировка, ударить ее я не мог.

Сэдэо что-то выкрикивал про то, что я неповоротлив, что нужно быть быстрее, но я почти его не слушал. Я встал в стойку, запоздало подумав, что вряд ли смогу ударить Латифу из такой позиции. Точнее, ударить-то смогу, но этот удар с кулака в голову как-то совсем не по-джентльменски.

– Начали! – скомандовал Сэдэо.

Латифа бросилась ко мне. Я не мог не отметить, с каким проворством она использует шакти, помогая своему телу быть сильнее и быстрее. Удар в голову я блокировал. Следующий удар пронесся у меня над макушкой, взъерошив волосы, я едва успел присесть. Какую тактику боя я мог использовать против четырнадцатилетней девчонки? Да, в общем-то, здесь особо не разгонишься. Блокировать и попытаться обезвредить. Драться как с равноценным противником я с ней, конечно же, не смогу.

Латифа использовала не только удары, но и атаковала стихийной энергией. Не во всю мощь, видимо, она сама еще плохо владела стихиями, но электрические удары я периодически ощущал и тут же возвращал их ей обратно. И это девушке очень не понравилось.

Латифа ускорилась до предела. Удары летели в мою сторону со скоростью ветра, я даже не успевал отслеживать, с какой стороны и куда они летят. Я отбивался, стараясь использовать скорость настолько, насколько только был способен, а иначе она бы меня попросту отмутузила. Но и, несмотря на ускорение, я едва ли за ней поспевал.

Латифа меня выматывала. Я не нанес ей ни одного удара, ни разу не сумел сделать ни одного захвата. Все, что я мог, уворачиваться и блокировать. Я даже разозлиться как следует не успел, я просто растерялся. Через десять минут такой тренировки я был вымотан настолько, что пришлось задействовать корневую чакру и подтягивать энергию с земли.

– Перерыв! – громко объявил Сэдэо, заметив мои манипуляции.

Я резко замер, а Латифа не успела затормозить и напоследок ударила меня в лоб. Удар не сильный, но довольно неприятный. Я потирал лоб в тот момент, когда подошел Сэдэо и пристально уставился на меня.

– У тебя есть какая-нибудь тактика? – спросил он, скрестив руки на груди.

Я не нашел что ответить.

– Бой начинается здесь. – Сэдэо постучал себя пальцем по лбу. – Всегда он начинается именно здесь. Это основа урджа-боя. Любой удар должен быть обдуман, любое движение должно иметь цель. Я уже не в первый раз вижу, что ты действуешь бездумно, полагаясь лишь на реакцию и силу. Но это очень плохая тактика. Ты не владеешь ситуацией. Ситуация владеет тобой.

– И как я должен действовать сейчас? Я не могу ее бить!

– Почему? – Сэдэо насмешливо сощурил глаза, обернулся, взглянул на Латифу, которая в свою очередь, вскинув подбородок, сверлила меня надменным взглядом.

– Да потому что она слабее меня! – разозлился я. – Потому что меньше, потому что девчонка! Много причин. Я просто не могу с ней драться!

– И это тоже ошибка. Причем довольно глупая, Азиз. Никогда не недооценивай противника. Он может быть ребенком, он может быть даже девчонкой, но его сила может в разы превышать твою. Это твоя слабость. Путь воина, который тебе предначертан, начинается не с борьбы с внешним врагом. Он начинается с борьбы с внутренним врагом, то есть с самим собой и со своими слабостями. Это основа урджадисциплин и не только. В боевых школах тамас любое боевое искусство начинается с этого простого правила. Пока ты не преодолеешь себя и свои слабости, ты никогда не станешь воином.

Ох, как же я не любил эти философские беседы. Причем именно о борьбе с внутренним врагом Сэдэо рассказывал мне на моей памяти уже раз пятый. Но в одном он точно был прав. Мне нужна тактика. Да и пора бы действительно задействовать свою сильную чакру головы и начать думать.

– Еще раз! – объявил мастер, снова призывая нас занять позиции.

Латифа встала напротив, правая нога впереди, руки перед лицом. И все-таки Сэдэо не убедил меня в том, что я должен ее бить. Чушь про недооценивание противника не в счет. Будь передо мной любая другая девчонка, да, к примеру, из Нага, я бы с ней не церемонился. Но Латифа – это другое.

Я определился с целью и тактикой сразу же. Если Латифа использует ускорение, которое ей хорошо дается, я буду использовать левитацию, которая мне поддается лучше всего. Я, конечно, мог попробовать зеркалить ее скорость, и, скорее всего, я так и поступлю, хоть Сэдэо и не одобрит. Но мне хотелось попробовать использовать левитацию в бою. Себя я, конечно, сильно поднять не смогу, но вот придать своему телу легкости и прыгучести вполне. И все, что мне нужно, это обездвижить Латифу.

– Начали! – скомандовал Сэдэо.

Латифа подлетела со скоростью пули, я ухватил ее ногу, летящую прямиком мне в нос. Выкрутил, пытаясь завалить на землю, но Латифа проворно кувыркнулась, выворачивая мне руку и становясь на ноги. Я задействовал левитацию, рванув к ней и попытавшись схватить ее за руки. Латифа оказалась у меня за спиной, ударила воздухом, пытаясь завалить на землю. Но я ловко перекувыркнулся и развернулся к ней.

– Ты тратишь слишком много силы! – отругал Латифу Сэдэо.

Латифа недовольно поджала губы и, ускорившись на максимум, бросилась на меня, размахивая руками и ногами, как взбесившийся вентилятор. Я блокировал, отбивая ее удары, также на максимум закрутив чакру души, подключив к ней корневую и придавая своему телу легкости и большей подвижности. В какой-то миг я понял, что ей не удается меня ударить, потому что я сравнялся с ней в скорости. Летящие удары я отбивал, но в ответ ее не бил, а только блокировал и отталкивал.

Я пытался понять, не задействовал ли на эмоциях зеркальный дар и не отражаю ли скорость Латифы, но так и не понял. Я просто действовал. Блокировал, уворачивался, отбивался. Я ухватил ее за запястье, закрутил руку за спину, ударил по лодыжкам, свалив, и прижал коленом к земле, продолжая выкручивать руку. И Латифу это очень разозлило. Она ужом шипела и брыкалась на земле, пытаясь вырваться, но у нее ничего не выходило. К тому же она, кажется, и впрямь слишком резво расходовала энергию и окончательно выдохлась.

– Все, хватит на сегодня, можете идти отдыхать! – объявил Сэдэо.

Я отпустил Латифу, та тут же вскочила на ноги, вся раскрасневшаяся и растрепанная, обдала меня гневным взглядом и принялась со злостью отряхивать одежду.

Ко мне подошел Сэдэо, положив руку на плечо:

– Молодец, скорость твоя уже лучше. Теперь осталось научиться управлять ею. Ты ведь не понял, как ускорился, верно?

Я кивнул.

– Две чакры души и корневая. Запомни, это именно те чакры, с помощью которых ты можешь использовать скорость. Большинству хватает одной чакры, но у тебя, очевидно, иначе. Скорость – не твоя сильная сторона.

– Спасибо, – я с благодарностью кивнул мастеру, без него я бы долго думал, как это у меня так вышло.

Я оглянулся, ища взглядом Латифу, она, размахивая порывисто руками, уже шагала в сторону особняка. А я ведь только собрался с ней поговорить.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил я Сэдэо и пустился вдогонку за Латифой.

Когда я поравнялся с ней, девушка обдала меня холодным взглядом и ускорила шаг. Значит, все еще злилась на меня, и я, чтобы как-то разрядить обстановку, спросил:

– Не знаешь, как дела на границе? Отец не звонил?

Латифа замедлила шаг.

– Отец? Мне звонит и рассказывает, как дела на границе? Ты издеваешься?!

Я еще замедлил шаг, заставив и Латифу идти медленнее. Мне хотелось поговорить подольше, а судя по тому, как она настроена, стоит нам войти в дом – и она тут же умчится в свою комнату.

– Нет, не издеваюсь и даже не думал. Просто хотел узнать, как обстоят наши дела. Наступление должно начаться сегодня, хотелось бы узнать, что происходит на границе. Раньше хоть от Санджея можно было что-то узнать, а теперь вообще ничего.

– Я знаю еще меньше, чем ты, – огрызнулась Латифа. – Никто мне не докладывает о делах клана.

Я не обратил внимания на ее тон.

– Мы здесь, в этой резиденции, словно отрезаны от всего мира, – задумчиво сказал я. – Наш клан воюет, а мы сидим в неведении, и никаких новостей. Микчо и Айриса молчат, словно воды в рот набрали, да от нашей кухарки и то узнать можно больше, чем от них!

Латифа неожиданно засмеялась:

– Это точно. Но кухарку Зинану не слушай, она любит приукрашать, да и приврать не стесняется. А о н овостях л учше узнавать у Рейджи или Амали. Эти, будь уверен, в курсе всех военных операций и остальных подробностей.

– Ты узнавала у них?

Латифа лукаво посмотрела, усмехнулась.

– Узнавала, – ответила она, но рассказывать не спешила.

– И не расскажешь? – не выдержал я, когда молчание затянулось.

– Нет, – пожала она плечами. – И я не знаю, почему вообще должна тебе что-то рассказывать? Ты чужак, прошлое свое скрываешь. Откуда мне знать, какие у тебя цели? Я ведь не знаю, кто ты такой. Может, ты враг.

– Во-первых, я не скрываю прошлое, я его не помню. А во-вторых, я не враг. Ты сама это знаешь. Ты можешь сколько угодно напоминать мне, что я не Азиз, но это ничего не изменит. Меня приняли как Азиза, меня признал император, и даже душа Алисаны и та согласилась помогать мне. Теперь я Азиз.

Латифа шумно фыркнула, видимо, других аргументов она не нашла.

– Нам слишком много времени предстоит проводить вместе, – сказал я. – И лучше бы нам быть друзьями.

Латифа украдкой взглянула, поправила растрепавшиеся рыжие волосы и, как ни в чем не бывало, спросила:

– Боишься экзаменов?

– Нет, а ты?

Она вздохнула, задрала руки вверх, потянувшись всем телом:

– И я не боюсь. Печать с меня все равно до восемнадцати не снимут, а с базовыми навыками у меня все в порядке. Сам ведь видел только что. А вот ты… Даже не знаю. Зеркальный дар, конечно же, редкость, но вот твое владение базовыми навыками не впечатляет.

– Я поступлю. И с моими навыками все в порядке. Насколько я знаю, в Сафф-Сурадж обучают даже бездарных аристократов.

Латифа сузила глаза, точь-в-точь как и Зунар, когда собирался сказать какую-нибудь гадость, но она почему-то промолчала. Что-то произошло в этот миг у нее в голове.

Выражение лица изменилось и стало более приветливым и дружелюбным.

– А знаешь, отец говорит, что, возможно, я стану твоей женой, – она надсмехалась в этот момент.

– И ты согласна на это? – рассмеялся я.

Латифа не ответила, взяла меня под руку.

– Я тебе нравлюсь? – внезапно спросила она.

Я престал смеяться, оторопев, уставился на нее. Что вообще творится в голове у этой девчонки?!

– В каком смысле? Как жена? Тогда – нет, – ответил я.

Латифа вмиг вся покраснела как помидор, выдернула руку, сжала кулаки от злости, пытаясь мне что-то ответить, но вместо ответа просто открывала беззвучно рот.

– Я имел в виду как жена, – поспешил я сгладить острые углы. – Так ты вполне мне нравишься. Как сестра, например.

– Да иди ты! – в сердцах воскликнула она и рванула вперед, оставив меня одного.

После тренировки я откровенно маялся, то и дело поглядывая на часы. Я включал телевизор, переключаясь с канала на канал, надеясь найти что-нибудь о войне, но, видимо, в Хеме и это запретная тема. Ни одной новости, ни одного словечка о войне между Нага и Сорахашер.

Я выглянул из комнаты, привычно найдя на месте Микчо.

– Есть новости? – спросил я.

Микчо в ответ отрицательно покачал головой. Да и откуда у него могли взяться эти новости, если он с утра ходит за мной везде по пятам.

До начала военных действий оставалось меньше часа, когда я не выдержал и отправился бродить по дому в надежде встретить Рейджи или Амали и спросить у них. Но как назло Рейджи и Амали с утра укатили в город за покупками. И как этим женщинам только удается в такой момент думать о каких-то тряпках или за чем они там поехали?

На кухне я встретил обедающего Сэдэо, спросил у него, нет ли новостей, за что получил выговор и команду немедленно отправляться в свою комнату и заняться учебой.

Когда часы перевалили далеко за тринадцать часов шестнадцать минут, я зашагал в сторону комнаты Латифы. У ее комнаты также дежурил охранник, один из людей Зунара. Их вообще со вчерашнего дня стало слишком много в особняке. Везде охрана: во дворе, у входа двое, по одному в доме на каждом этаже, еще и у дверей комнат, правда, так тщательно охраняли только меня и Латифу. Но вот от кого нас так охраняют дома, для меня оставалось загадкой? Такое ощущение, что друг от друга. Ну, как ни крути, не могли Нага так скоро прорваться сюда, аж до Хели-Била.

– Я к Латифе, – сказал я охраннику, хотя это было и так понятно, иначе зачем бы мне здесь стоять.

Охранник кивнул и постучал в дверь.

– Что там? – глухо отозвалась Латифа.

Охранник просунул голову в дверной проем и отчеканил:

– Кенья Латифа, к вам свамен Азиз.

Секундная пауза.

– Пусть заходит, – неуверенно произнесла она.

Я вошел в комнату, такую же розовую, всю в рюшах и бантиках, как и та комната в башне Сорахашер. Латифа сидела на кровати с ноутбуком, и все ее внимание занимал исключительно монитор и то, что она там изучала.

– Ты что-нибудь узнала? – Я все еще стоял у дверей и думал, стоит ли мне вообще оставаться здесь.

– Пока нет, – сведя брови на переносице, Латифа увлеченно выстукивала по клавиатуре.

Я вошел, уселся на край кровати, взглянул на монитор. Латифа с кем-то переписывалась, точнее я бы даже сказал чатилась, потому как значков, изображающих собеседников, было несколько.

– Сейчас попробую что-нибудь разузнать, – сказала Латифа, взглянув на меня и снова отвернувшись.

Значит, уже не обижается, что ж, хорошо. Правда, я так и не понял, на что она обиделась утром, да как-то не очень и хотелось. У этой девчонки в голове хаос, и лучше туда не лезть.

– У кого собираешься узнать? – спросил я.

– Лаура Кави, она живет недалеко от границы. И еще Шримант Кави, ее отец командует войском у границ с Капи.

– Мы собираемся напасть на Капи?

– Нет, насколько я поняла, охраняем границу, так как Капи могут на нас напасть.

– А этот Шримант Кави – родственник доктора Карины?

– Не совсем. Карина из рода Кишан, Кави стала после замужества.

– Кишан, знакомое что-то. А! Рейджи? – вспомнил я.

– Да, они с Кариной двоюродные сестры, – объяснила Латифа. – А так, если начать копаться, все у нас в клане кемто кому-то приходятся. Все знатные роды – родственные, потому мы и клан.

– Что еще? – Я возбужденно подвинулся к ней, через плечо заглядывая в монитор.

– Одра Гард пишет, что сейчас на границе с Нага идут бои. Грохот стоит на всю округу. Говорит, что ее семья собирается уезжать подальше от границы. Скорее всего, поедут в башню Сорахашер.

– Идут бои, – кивнул я. – И больше ничего?

– Нет, конечно. Что она еще может узнать? Ей двенадцать лет.

Я понимающе закивал.

– А что это за переписка, кто там? – спросил я.

– Это наш хлап, – пожала плечами Латифа. – В этом сидят знатные дети Сорахашер. А есть и другие. Хлап, где общаются ребята постарше. Есть еще хлап Сафф-Сурадж, Санджей постоянно в нем общается. Вот, смотри! Ратри Ангули пишет, что его отец только что звонил матери и сказал, что наши войска пересекли границу территорий Нага. Мы прорвались и продвигаемся дальше! – Латифа радостно подпрыгнула на месте.

Я улыбался. Вот, по крайней мере, не все так плохо и хоть какую-то информацию мы все же можем узнать. Мы с Латифой несколько часов провели в этом хлапе, узнавая новости со всех уголков Сорахашер от детей клана. Мы узнали, что с небольшими потерями захватили первый город Нага, приграничный Тамабхур. Но лично у меня это вызывало подозрение. Почему Сорахашер так легко прорвались через границу? Наверняка Нага им позволили это сделать. А значит, у Нага была иная тактика, более сложная, чем просто прорываться вперед, рубя врагов направо и налево. Им дали взять город. От чего-то отвлекали? Я надеялся, что не одному мне такая мысль пришла в голову.

Дожидаясь других новостей, мы с Латифой как-то незаметно перешли к обсуждению предстоящих экзаменов, а затем и вовсе к разговором об академии. Я вдруг понял, что так ничего и не узнал про факультеты Сафф-Сурадж, поэтому принялся расспрашивать Латифу.

– В академиях для ракта существует обычно четыре факультета, – тоном отличницы-зубрилки начала Латифа, – но в Сафф-Сурадж и в северной академии Атма-Видья их создали пять. Пятый факультет называется Авиакт, он предназначен для бездарных ракта. В других же академиях с бездарными не церемонятся, их раскидывают по остальным факультетам, где есть места. В Сафф-Сурадж же на факультете Авиакт с аристократами учителя усиленно занимаются обнаружением и развитием дара. И если до третьего курса такой дар просыпается, ученика переводят на другой факультет.

– А что за остальные факультеты, расскажи про них, – попросил я.

– Адаршат – факультет ментальных ракта. Это куда мы с тобой поступим. Здесь учатся все ракта, владеющие, как можно догадаться, ментальными способностями. Как я, например, или ты, или Саджей с его сквозным зрением. В Адаршате учатся те, кто получил в дар способности, завязанные на чакре головы и горла. Именно они и владеют дарами из категории ментальных.

– Ладно, а остальные?

– Нисарга – факультет стихийных ракта. Это самый многочисленный факультет. Здесь, думаю, объяснять не нужно?

– Нет, дальше.

– Деха-Крату, факультет физических ракта. Это те ракта, которые имеют способность, связанную с физическими, телесными особенностями. Например, на этом факультете учились дядя Симар со своей сверхсилой и мама с ее эластичностью.

– И последний?

– Сампанна. На этот факультет принимают только с третьего курса. Самый небольшой факультет, но и он же самый элитный. Здесь обучаются редкие ракта выше пятого уровня. Обычно их сразу после учебы на несколько лет забирают на обязательную службу к императору, и только потом они возвращаются в кланы. Здесь учатся провидцы, целители, ракта со способностями сварга, Стиратели и эмпаты, повелители разума и прочие. Ну и туда же переводят гипнотизеров и еще несколько категорий с запрещенными дарами, после того как с них снимут печать. Тебя, возможно, тоже, если достигнешь пятого уровня, но это вряд ли… – Латифа ехидно улыбнулась.

Я сделал вид, что не заметил.

– То есть, – сказал я, – в академии переводят с факультета на факультет?

– Именно. Санджей, например, поступил на факультет стихийников, так как имел огненный дар. Но к третьему курсу он развил сквозное зрение, и его перевели в Адаршат.

Латифа резко прекратила рассказывать, уставившись на экран:

– Капи прорываются в Форхад, – сказала она, заторможенно повернулась, озадаченно глядя на меня.

Я напряженно уставился в монитор, перечитывая сообщение от Лауры Кави.

«Только что отец звонил брату. Капи подвели несколько часов назад войска к границе, а теперь прорываются в Форхад. Мне страшно, постоянно слышатся взрывы, на улице пусто, все люди попрятались. Но мама говорит, боятся нечего, что мы сдержим Капи. Надеюсь, она права».

Лера сидела с Джанет Морисон в маленьком учебном классе. Обстановка здесь была довольно скромная: большой стол преподавателя и четыре одноместные парты. Конечно, это едва ли была школа. В этой комнате обучали и вводили в курс дела агентов для переброса в Хему: обучали языку потустороннего мира, нравам и порядкам, обычаям, религии и главное – рассказывали о сверхспособностях и невероятной энергии шакти, наделяющей людей с красной кровью удивительными дарами. Лера особенно любила именно эту тему, потому что она казалась ей чем-то невероятным, и девочке не верилось, что при переходе и она сможет обрести сверхспособность.

Вообще на лекции занятия с Морисон мало походили. Скорее, это было больше похоже на дружеские беседы. Морисон рассказывала – Лера задавала вопросы. За полтора месяца, которые Лера провела на базе, они успели сдружиться.

Если бы не Джанет, Лера бы тут с ума сошла. Но Морисон ее убедила, что ничего страшного с ней не произойдет. Что она после выполнения задания станет свободной, сможет устроиться, начать новую жизнь, возможно даже, найдет Никиту. А Женя… С Женей будет все в порядке. Когда об этом говорила Джанет, Лера ей верила и почти забывала, как угрожал ей тот мерзкий Барнс.

Лера сидела, листая фото с Хемы на мониторе нано-сэда, рядом находилась Морисон и комментировала каждое фото.

– Это дворец Амара Самрата, в Хеме его зовут Бессмертным императором.

– Такой огромный дворец, невероятно просто, – восхищенно улыбаясь, сказала Лера, а затем запоздало добавила: – А этот император и впрямь бессмертный или просто звание такое?

– Нет, не просто название. Ему больше пяти тысяч лет, так говорят местные.

Лера присвистнула и округлила глаза.

– Наверное, ему очень скучно.

– Но почему? – рассмеялась Морисон.

– Ну а ты сама представь, что можно делать столько времени, да так, чтоб жить не надоедало? Пять тысяч лет! Это ведь невероятная прорва времени, можно все узнать и все увидеть, а что дальше? Вот что бы ты делала, если б столько жила?

– Не знаю, много чего. Наверное, первые несколько тысяч лет развлекалась, зарабатывала и копила деньги, а затем захватила бы мир. – Морисон игриво усмехнулась. – Прямо как этот император.

– Да ну, скука ведь.

Лера смахнула изображение дворца и увидела хрупкую девушку-азиатку с белой молочной кожей, всю нарядную, как куколка, в красивом сиреневом платье, с блестящими бусинами в длинных черных волосах.

– А это Каннон, или Бодхи Гуру, милосердная просветительница, тоже бессмертная. И такая же древняя, как император.

– Она такая красивая и выглядит младше меня, – зачарованно глядя на Каннон, сказала Лера.

– Так и есть, она в тридцать шестом своем воплощении, и этому телу четырнадцать лет. Бодхи после смерти перерождается в теле другого ребенка, как, например, Далай-лама в нашем мире. Она проповедует путь милосердия и в Объединенных Республиках Милосердия почитается как святая или даже божество.

– Скажи, Джанет, если нам нужно узнать способ создания этой энергии, этой шакти, если мы хотим получить всего лишь возможность владеть сверхспособностями здесь, почему мы просто не можем выйти на переговоры с тем же императором или Каннон? Мы ведь могли бы дружить с ними, предложить наши технологии в обмен на их технологии. Зачем мы прячемся, как преступники? Почему бы не связаться с ними открыто, как цивилизованные люди?

Морисон нехорошо усмехнулась.

– Какая ты все-таки наивная, девочка моя.

– Но почему?! – возмутилась Лера. – Неужели не проще наладить отношения. Неудивительно, что они теперь охотятся на землян. Ведь мы вторглись в их мир как враги!

– Лера, – лицо Джаннет стало серьезным, – они и есть наши враги. Потенциально опасные враги со сверхспособностями и бессмертием. Нам повезло, что проход открылся в их мир, а не наоборот. Между нами не может быть дружбы. Узнай с той стороны, что существует проход, они бы его взорвали, расстреливали любого, кто появлялся бы из него. Твои рассуждения наивны, этот мир жесток и опасен. Там процветает рабство, там нет законов нашего мира, там нет тюрем, людей там просто убивают.

– И вы хотите туда отправить меня…

– Ты нам очень нужна, без тебя мы не справимся. – Морисон заглянула ей в глаза, взяла за руку. – Твой брат, Никита, ему нужна твоя помощь. Понимаешь? Его без тебя могут убить. Только ты можешь попасть в этот орден, только ты сможешь узнать, что им известно о нас и почему они пытаются нас убить, и только ты можешь спасти наших людей.

Лера опустила глаза, неуверенно высвободилась из рук Морисон и уткнулась в экран нано-сэда.

– А что будет потом? – задумчиво перелистывая фото на нано-сэде, поинтересовалась Лера. – Что будет, когда я выполню задание? Я буду служить этому ордену до конца дней?

– Нет, ты там не останешься, – ласково сказала Джанет, погладив Леру по плечу. – Тебя заберут. Когда все закончится, ты сможешь найти брата и жить спокойно.

Лера недоверчиво уставилась на Морисон.

– Мы с Никитой окажемся на Хеме. А Женя?

– Женя останется здесь. Но если подумать, это не так уж и плохо. Она будет обеспечена, она будет в безопасности.

– Как я, например? – горько усмехнулась Лера. – И почему мне кажется, что вы никогда не оставите нас в покое? И даже если мы с Никитой останемся там и захотим жить спокойно, вы будете нас шантажировать Женей. Или, что еще хуже, отправите ее в эту Хему так же, как и меня с Никитой.

– Я никогда никого и никуда не отправляла, – строго ответила Морисон.

– Но ведь мне угрожали!

– Спецслужбы используют иногда весьма варварские способы убеждения, – вздохнула Джанет, – но я не думаю, что они причинили бы вред тебе или твоей сестре. Ты нужна нам, нужна своему брату, понимаешь? Без тебя, если ты все не разузнаешь, ему грозит опасность или даже смерть.

У Леры в глазах заблестели слезы.

– Откуда мне знать, что он еще жив?

– Смотри, – улыбнулась Морисон, активировав свой нано-сэд и перекинув на монитор папку с аудиофайлом. – Это запись последнего разговора Никиты. Я тебе его не должна давать, но ты ведь никому не скажешь… – Морисон заговорщицки улыбнулась.

Лера утерла рукавом брызнувшие слезы, шмыгнула носом:

– Нет, не скажу, ни за что не скажу, – пообещала она.

Морисон включила запись.

«Берналь, это Агила, прием, как слышно?» – послышался голос Никиты.

Лера вздрогнула, как же давно она его не слышала. Девушка вслушивалась в каждое слово, это была не полная запись, нарезка из фраз, и говорил здесь только Никита, другого собеседника вырезали. Но и этого было достаточно, чтобы зародить в ее сердце надежду, чтобы успокоить.

– Видишь, все хорошо, – улыбнулась Морисон. – Он принял задание, с ним все в порядке.

– Как давно была сделана эта запись? – спросила Лера.

– Пару дней назад, – слишком торопливо ответила Джаннет, но, заметив подозрение в глазах Леры, расплылась в улыбке, снова погладила ее по светло-русым волосам. – Если еще будут, я тебе снова дам послушать. Договорились?

Лера часто закивала, с благодарностью глядя на Морисон, а затем застыла, глядя перед собой.

– Я только одного не пойму, – медленно сказала Лера. – Как мое нахождение в этом ордене может спасти землян? Что такого я должна сделать или узнать, чтобы они прекратили преследовать нас?

– Твое нахождение там очень ценно, моя девочка. Мы должны уничтожить этот орден, он очень опасен. А ты нам в этом поможешь… – Морисон улыбалась, заботливо заправляла волосы Лере за ухо, так когда-то делала мама, когда Лера была маленькой.

– Поможешь ведь? – ласково спросила Джанет.

Лера серьезно посмотрела на нее и ответила:

– Я сделаю все, что в моих силах.

Глава 14

Тайны

Часть 1

Санджей и Роэн Рам прилетели в Акшаядезу несколько часов назад и теперь слонялись по парку в одежде имперских граждан, неподалеку от монастыря неприкасаемых. Санджей чувствовал себя неуютно в этой одежде, да и общество Роэна его едва ли радовало. Роэн пытался быть с ним вежливым и сдержанным, только вот наследник клана Гиргит только внешне изображал приличие, внутри же он был совершенно другим. Резкий, вспыльчивый, грубый, жестокий. Санджей еще во дворце Рамов насмотрелся, как Роэн ведет себя с прислугой и со своими наложницами, которых у него было неприлично много. Невозможно было не видеть, ведь комнату Санджея и Роэна разделяла только стена. И Санджей невольно смотрел сквозь эту стену, когда из-за нее доносились шум и крики. И за этого человека Симар, а теперь и отец собираются выдать Ашанти? Тихую и милую Ашанти с кротким, покладистым характером? Санджею становилось не по себе только от одной мысли об этом. Нет, как только он вернется, он обязательно все расскажет отцу.

– Ты как, готов? – привлекая внимание, ткнул его локтем в бок Роэн.

Санджей недовольно взглянул на него, потирая бок, и ничего не ответил. Он взглянул вдаль, где над парком возвышался холм и монастырь неприкасаемых на нем. Неприступная крепость, десятиметровая стена, опоясывавшая здание, скрывала от посторонних глаз все, что находилось за ней, и только несколько верхушек крыш башен выглядывали изза стены.

Холм и монастырь находились на окраине столицы, подальше от городской суеты, от дорог и людского шума. К большим тяжелым воротам вела всего одна дорога, по которой возили только неприкасаемых в темных тонированных авто. И рядом был лишь этот небольшой парк, где было тихо и безлюдно. Парк оживал дважды в день, когда к автобусной остановке возле парка приезжали автобусы с рабочими с окраинных заводов и фабрик.

– Здорово обладать таким даром, как твой. – На лице Роэна скользнула гадкая ухмылка. – Можно, наверное, на любую девицу без одежды глазеть.

– Под одеждой темно, – серьезно ответил Санджей без тени улыбки, – в редких случаях можно что-то разглядеть без ночного зрения.

– Ну, можно ведь и с ночным. Как по мне, тоже неплохо… – Роэн улыбался все той же гадкой ухмылкой на одну сторону. – Так что, ты часто подглядываешь?

Санджей вздохнул и покачал головой, так и не ответив, его раздражали пошлость и такое отношение к его дару. Роэн похлопал его по плечу, и Санджей недовольно взглянул на него.

– Ну что, ты готов? – снова повторил Роэн этот вопрос.

– Я все же не пойму, – сказал Санджей, задумчиво глядя на монастырь на холме, – что именно твой отец хочет там увидеть?

– Что угодно, – пожал плечами Роэн. – А тебе самому не интересно, какие эти неприкасаемые, как живут и почему прячут лица?

– Полагаю, ничего необычного, такие же люди, как и мы с тобой. А как живут, так это давным-давно всем известно. Неприкасаемые идут путем просветления, они дали обет молчания, ведут аскетичный образ жизни. Большую часть времени они проводят в закрытом императорском храме, вознося молитвы богам и проводя очищающие ритуалы. Общаются они мысленно и только друг с другом, ну и еще с императором, так как он их наставник. Законы риты запрещают им касаться всего мирского, в том числе и людей, пища и все предметы, прежде чем их коснется неприкасаемый, очищаются специальным ритуалом четырех стихий. Неприкасаемым это все необходимо для сохранения чистоты ауры и собственной энергии.

Роэн насмешливо глядел на Санджея, пока тот говорил, улыбался и кивал, а когда он закончил, сказал:

– Я смотрю, ты из тех, кто учебники заучивает наизусть, а потом вываливает на собеседника кучу бесполезной информации.

– Вовсе нет, ничего я не заучиваю, – обиделся Санджей. – Просто именно о неприкасаемых хорошо помню.

– И что? – иронично усмехнулся Роэн. – Тебя совсем ничего не смущает во всем этом?

Санджей нахмурился и отрицательно покачал головой.

– А стены толщиной в три метра вокруг храма, скажешь, нужны, чтобы неприкасаемые не могли увидеть мирскую жизнь и поддаться соблазну? – скептично ухмыльнулся Роэн, затем злобно скривился и сплюнул под ноги, посмотрев на холм.

Санджей брезгливо поморщился.

– То, что вы от меня требуете, нарушает закон. Если мне удастся увидеть их лица, и неприкасаемые это почувствуют, меня ждут большие неприятности. Заглянуть сквозь стены я не смогу, я уже сказал, слишком далеко. К монастырю нам не подойти. Я не понимаю, что вам от меня нужно. Когда я ехал в Гиргит, отец сказал, что я должен помочь вам отыскать какой-то артефакт. Но получается, ты и твой отец обманули нас. Вы ведь наверняка задумали что-то опасное, да еще и меня посвящать в это не желаете.

Роэн изобразил подобие дружелюбия на лице:

– Почему же не желаем? Я бы с радостью рассказал, но ты ведь сам говоришь, что это опасно. И потому и отцу твоему мы не стали ничего рассказывать. Исключительно ради его безопасности… – Роэн притворно улыбался.

Санджей скривился, всем своим видом давая понять, что едва ли ему верит.

– У нас уговор, – резко прекратив изображать дружелюбие, холодно отчеканил Роэн. – Гиргит щедро помогает Сорахашер, а Сорахашер, в свою очередь, помогает нам. У нас союз, дружба. Так ведь?

– Так, – глухо ответил Санджей.

Роэн, конечно, мог ему не нравиться, да и замыслы Рамов могли вызывать сомнения, но это не повод портить отношения между Сорахашер и Гиргит.

– А ты никогда не думал, почему именно опасно смотреть на них и касаться? – голосом заговорщика спросил Роэн. – Никогда не задумывался, почему неприкасаемые живут только на территории Империи? Или почему закон настолько строг по отношению к нарушению личных границ неприкасаемых? А ты никогда не задумывался, откуда вообще берутся эти неприкасаемые? Или где те, кто достиг просветления или бессмертия? Куда они деваются? Почему об этом совсем ничего не известно?

– Говори прямо, – разозлился Санджей. – Что происходит? У вас есть какие-то предположения?

– Именно так, – медленно растягивая слоги, сказал Роэн. – Кое-какие предположения. Мы считаем, что неприкасаемые далеко не те, кем пытаются казаться. Даже больше, мы думаем, что нет никаких неприкасаемых.

Последнюю фразу Роэн сказал шепотом и опасливо заозирался. В парке по-прежнему было тихо и безлюдно. Роэн взглядом указал Санджею в сторону, где вдоль аллеи стояли ряды скамеек. Санджей нахмурился, еще раз взглянул на монастырь и порывисто зашагал по аллее. Они сели на первую попавшуюся скамейку, Роэн приблизился к Санджею, внимательно и придирчиво посмотрел на него, будто бы все еще сомневался, стоит ли рассказывать.

– Ну? – поторопил его Санджей. – Рассказывай, что значит, нет никаких неприкасаемых? Кто же тогда они, повашему?

– Мы не знаем. Пока что не знаем, – шепотом сказал Роэн, улыбаясь какой-то кровожадной улыбкой, – но надеемся, что ты нам поможешь в этом разобраться. Они могут быть кем угодно: богами, которые якобы покинули Хему, а может, император и вовсе скрывает в этих монастырях ракшасов.

– Чушь! – возмутился Санджей. – Амар Самрат не стал бы помогать заклятым врагам человечества. Он Хранитель!

– Ну, может, и не стал бы, – легко согласился Роэн. – Но одно мы знаем точно: энергия у них, как у любого ракта, вполне человеческая. Правда, те же боги или ракшасы могли маскировать энергию В общем, неприкасаемые могут быть кем угодно, но точно не простыми ракта. Да укуси меня т ысяча ракшасов, я уверен в том, что никакие они не просветленные!

– Подожди, но почему вы так решили? Для меня, извини, это все звучит как бред. – Санджей немного отодвинулся от Роэна, уж слишком безумно он на него смотрел.

Роэн странно заулыбался и ответил шепотом:

– Потому что Накта Гулаад периодически поставляет в их монастыри девиц. И они оттуда не возвращаются. И еще мы знаем, что этих девиц потом вывозят в рабский крематорий. Любопытно, правда?

– Откуда вы знаете? – округлил глаза Санджей, оглянулся, убедившись, что в парке по-прежнему никого нет.

Роэн тоже оглянулся, затем взглянул на наручные часы:

– Через пятнадцать минут на переходе должна проехать машина, мы должны быть там.

– Но сначала ты расскажешь, – настаивал Санджей.

Роэн улыбнулся, похлопал его по плечу, откинулся на спинку скамейки, раскинув вальяжно руки в стороны.

– Мой отец давно следит за ними, за этими людьми в паранджах. Очень давно, еще с тех времен, когда был таким, как ты, и учился в Сафф-Сурадж. И он, как и все студенты, любил захаживать в бордели Накта Гулаад. Там у него была одна подружка, он у нее был постоянным клиентом, вот она ему кое-что и рассказала, доверилась, так сказать, – Роэн похабно усмехнулся. – Кое-что такое, что взбудоражило воображение отца и по нынешний день не дает покоя.

Санджей раздраженно подергивал носком ноги, внимательно глядя на Роэна, а тот, в свою очередь, нарочно тянул время.

Роэн снова взглянул на часы, затем – на переход.

– Давай, идем, иначе можем пропустить машину.

Роэн резко встал со скамейки.

– Ты не рассказал… – Санджей даже не подумал вставать.

Роэн сузил глаза, со злостью взглянув на Санджея.

– Мы опоздаем. И в следующий раз эти четверо покинут монастырь только через неделю. Идем!

– Четверо? Подожди, ты хочешь сказать, что в этом огромном монастыре живут всего четверо неприкасаемых?

– Да. – Роэн закатил глаза, раздраженно начал растирать запястье. – И еще ракшасова туча девиц из Накта Гулаад и с два десятка Стражей, которые охраняют монастырь.

– Ты сказал, что девушек отсюда увозят мертвыми и сжигают в рабском крематории. А теперь говоришь, что они здесь живут?

– Да, иногда и вывозят. Мы думаем, их забирают и долгие годы держат в монастыре, а затем, когда они умирают, их вывозят. Но точно не известно, умирают они сами или их убивают.

– Ладно, идем. – Санджей встал со скамейки. – Только расскажешь по дороге ту историю, которую поведала давным-давно твоему отцу девушка из Накта.

Роэн нетерпеливо закивал и тихо начал рассказывать, пока они шли:

– Эта девчонка была обеспокоена пропажей своей подруги. Они с детства дружили, жили в одной комнате в монастыре. Если коротко, ее подруга была рактой. Орден, как известно, редко продает девчонок со способностями, только совсем уж бездарных. Способных они всегда оставляют в ордене для Империи и собственных нужд. А эта была одаренной, пятый уровень, способности эмпатии и телепатии. То есть ее никуда не должны были продавать. Но в один день она пришла и рассказала, что ее продают в какой-то клан. В общем, ясное дело, что обеих девчонок это насторожило. А особенно ту, что с эмпатией. Она сразу почувствовала, что мать-настоятельница ее обманывает. Если короче…

Роэн явно торопился закончить рассказ, они уже подошли к переходу и остановились. Он снова взглянул на часы.

– Так вот, – продолжил Роэн. – В конце концов, девчонку-эмпата забрали, но не в клан конечно же. За ней приехали ночью имперские солдаты во главе со Стражем. И отцовская подружка это все видела. Ей, конечно же, это все показалось странным. Если императору иногда и нужны были девицы ордена, то их забирали на время, а затем возвращали. Но никогда не бывало, чтобы это делали посреди ночи да еще в сопровождении такого большого количества охраны. Ее подруга успела ей передать мысленное послание о том, что ей страшно, что ей не хотят говорить, куда ее в езут. Стоит отметить, что и вторая девчонка, та, что подруга отца, оказалась не промах. Быстро сориентировалась, перемахнула через забор, выскочила на улицу, добежала до стоянки, взяла общественное авто и успела как раз в тот момент, когда имперский микроавтобус выезжал из монастыря Накта Гулаад. Она и проследила, куда повезли подругу. Не так уж и далеко, прямиком в этот самый монастырь. – Тут Роэн кивнул в сторону холма. – Сбежавшую девчонку очень быстро поймали и в наказание за побег отправили в бордель. Но ее это, видимо, мало беспокоило. Она была одержима идеей спасти подругу, сбегала снова и снова, затем начала приставать к клиентам с просьбами помочь ей. Вот и отца уговаривала разузнать, почему ее подругу отвезли в монастырь неприкасаемых. В конце концов, орден от нее избавился, она просто исчезла, будто и не было. Но отца этот случай и история все не могли оставить в покое. Странное дело, ведь всем известно, что неприкасаемые – это мужчины. Зачем же забрали девчонку? И тогда отец начал следить за монастырем. И многое узнал.

– Что узнал? Ты должен рассказать, – распаленный любопытством, потребовал Санджей.

– Приготовься! – Роэн резко напрягся, так как вдалеке показался черный тонированный микроавтобус.

Санджей быстро среагировал, сейчас его буквально распирало от любопытства. Он закрутил чакру головы, потянул поток шакти из внутренних резервов и заглянул через стену машины. Первым он увидел Стража за рулем, рядом – еще один Страж помоложе. Это было сопровождение. Дальше – салон, четыре места. Санджей ожидал там увидеть неприкасаемых в привычных паранджах, которые скрывают идущих по пути просветления с головы до пят. И, в общем-то, их он и увидел. Красный, синий, желтый и зеленый. И только двое из них сняли верхнюю часть одеяния, прикрывающего волосы и лица. Он увидел парней. Простые ребята, наверное, даже моложе Санджея, эти двое были похожи как две капли воды, только у одного волосы были синего цвета, а у второго – красного, под цвет паранджи. Кого-то они ему напоминали, что-то в чертах их лиц было очень знакомое, но Санджей все никак не мог понять, что именно.

Машина пронеслась мимо. Короткий миг – один из Стражей повернулся, взглянув бездушным взглядом на Санджея так, что его до дрожи пробрало. Уловил поток? Догадался, что он увидел?

– Идем отсюда быстрее! – сказал Санджей, спешно переходя дорогу.

– Что? Что ты там увидел? – возбужденно зашипел Роэн, едва поспевая за ним.

Санджей ответил только тогда, когда они ушли далеко от парка и вышли на оживленную улицу.

– Там были парни, молодые ребята, близнецы, – торопливо затараторил Санджей. – Я видел только двоих. И еще, волосы у них: у одного – красные, у другого – синие.

– И? – Роэн остановился, разочарованно скривившись. – Что еще? Что они делали?

– Ничего, просто ехали, обычные парни, из особенностей только волосы и то, что они близнецы. Ну и возраст. Они совсем юные. Лет пятнадцать, не больше.

– Ладно, идем, – раздраженно сказал Роэн, утягивая Санджея туда, где их ждала машина.

– Странно ведь, что неприкасаемые такие молодые, – сказал Санджей, когда сел рядом с Роэном на заднее сиденье.

– Трогай, – приказал Роэн водителю, не обращая внимания на Санджея.

– Куда теперь, свамен? – сухо поинтересовался водитель.

– В аэропорт, конечно же, идиот! – вспылил Роэн.

– У тебя есть догадки? Кто они? – не унимался Санджей. Увиденное взбудоражило и теперь не давало покоя.

– Какая тебе, к ракшасу, разница? – раздраженно бросил ему Роэн, достал телефон и принялся звонить.

– И как это расценивать? – разозлившись, спросил Санджей.

– Потом, – отмахнулся Роэн, затем наигранно-слащаво улыбнулся: – Все обсудим, как вернемся в Гиргит.

И он снова вернулся к телефону.

Санджею это не понравилось. Нужно немедленно сообщить обо всем отцу. Да, сейчас отец ведет бойцов в наступление, и, скорее всего, отвлекать его не стоило бы по пустякам. Но Санджей чувствовал, что все п роисходящее ед ва ли пустяки. Нельзя звонить при Роэне, нужно ускользнуть в туалет, когда они будут в аэропорту, и позвонить оттуда.

– Отец! – выкрикнул Роэн в трубку. – Да, мы закончили… Нет, он увидел каких-то малолетних пацанов с крашеными волосами. И еще эти двое были близнецами… Что? Нет, не сказал. Сейчас.

Роэн покосился на Санджея.

– Какие они были? Темнокожие? Белые? Узкоглазые?

Санджей нахмурился, у него пропало всякое желание помогать Гиргит, но он все же нехотя ответил:

– Белые. Или нет, они были смуглые, явно южане, цвет глаз не разглядел.

– Слышал? – Роэн резко отвернулся от Санджея. – Нет, больше ничего. Но это все равно информация, теперь нужно думать… Завтра? В другой монастырь?

Роэн снова взглянул на Санджея.

– Вы обещали моему отцу, что я вернусь домой через неделю. Она истекает через три дня! К тому же вы говорили о поиске артефакта в замке. Нет, я категорически отказываюсь ехать еще куда-либо! – Санджей плохо сдерживал гнев.

– Успокойся, – раздраженно шикнул на него Роэн, – вернешься через три дня, – а затем он снова вернулся к телефонному разговору. – Нет, отец. С этим хватит, опасно. Нужно выждать время. Да, будем действовать по плану. Маиса ждет нас возле самолета… Да, так и поступим.

Роэн отключил телефон, Санджей чувствовал, как он сверлит его взглядом, но не поворачивался, он глядел в окно автомобиля, напряженно сжимая холодный корпус телефона в кармане куртки.

– Кто такая Маиса? – спросил Санджей не поворачиваясь.

– Моя сестра, – после паузы ответил Роэн. – Она работает здесь в Акшаядезе, обязательная пятилетняя служба. У нее небольшой отпуск, заберем ее в Гиргит.

Санджей раздраженно выдохнул и уставился в окно. Не нравилось ему это все, он чувствовал приближающуюся опасность. Эмпатией он не владел, но интонации умел различать и анализировать. Роэн лгал ему, да и актер из него никудышный. Что-то здесь явно было не так. Он сильнее сжал телефон. Тем временем они проехали студенческий квартал и свернули в сторону аэропорта.

– Служит Империи? – спустя время спросил Санджей, наблюдая, как авто подъезжает к стоянке, на которой ожидали своих владельцев больше сотни частных самолетов. – У сестры какая-то редкая способность? Провидец? Гипнотизер? Стиратель? Повелитель времени?

Санджей с интересом уставился на Роэна. Как бы он ни напрягал память, что-то никак не мог вспомнить, чтобы у рода Рам были какие-то редкие ракта.

– Провидец, – кивнул Роэн, не глядя на Санджея.

И снова ложь.

Наконец автомобиль остановился.

– Мне нужно отлучиться, – сказал Санджей, кивнув в сторону кафе, примыкающего к зданию аэропорта.

– Зачем? – Роэн настороженно приподнял густую черную бровь.

– Я должен отчитываться? – раздраженно бросил Санджей и зашагал в сторону отеля, чувствуя спиной жгучий взгляд Роэна.

– Эй, – нагнал его Роэн, расплывшись в слащавой улыбке, – подожди, хочу познакомить тебя с сестрой.

Возле машины стояла женщина лет тридцати с хвостиком, маленькая, полноватая невзрачная блондинка с невыразительными чертами лица в имперской служебной одежде, такую и вправду носят ракта на имперской службе. Вот только вряд ли она приходилась Роэну сестрой, ни единой капли сходства.

Санджей напрягся, встал словно вкопанный. Женщина сдержанно улыбнулась и зашагала в их сторону. Санджей не успел блокировать, хотя чувствовал тот момент, когда стоило отбить нити, окутавшие его разум.

Невзрачное лицо Маисы, крупный нос, маленький рот, блеклые, уставшие глаза, рябое лицо, светлые пушковые волоски на щеках, и ничего, кроме этого лица. Все вокруг померкло.

Она молчала и смотрела на него, сковывая разум, выдергивая из него воспоминания пучок за пучком. Санджей пытался противиться, но эта Стиратель была слишком сильна, уровень пятый, со способностями повелителя разума. Последнее воспоминание было о ней, о Маисе, она стерла и себя.

Санджей, не понимая, смотрел на улыбающегося Роэна, они стояли у самолета, впереди маячила удаляющаяся спина женщины в служебной имперской одежде.

– Я что-то… – Санджей непонимающе потер лоб. Странное чувство, будто бы он спал и вдруг проснулся посреди улицы. – Мы летели в Акшаядезу и… Когда я вышел из самолета?

Роэн удивленно округлил глаза:

– Ты что, дружище? Только что и вышел. Видимо, тот последний стакан был лишним.

Санджей непонимающе покачал головой. Точно, вспомнил, вот они летели в Акшаядезу, это он точно помнил. Что произошло дальше? Он уснул? Он не помнил, чтоб он спал. Пил? Вино. Один бокал. Или больше? Обычно он не налегал на спиртное.

– Так куда мы теперь? – пытаясь избавиться от странного наваждения, спросил Санджей. – Зачем мы приехали в Акшаядезу? Ты говорил про какое-то важное дело.

Санджей пытался вспомнить этот разговор, но воспоминание было какое-то смутное, будто бы из далекого прошлого.

– Ну, конечно! Это очень важное дело, дружище! – Роэн порывисто схватил Санджея за плечи и встряхнул, радостно и широко улыбнулся, но было в этой улыбке что-то злобное, остервенелое, несмотря на напускную радость. – Вскоре мы породнимся. Я женюсь на твоей сестре, ты – на моей. И сейчас мы поедем в студенческий квартал, к выпивке и девочкам, и как следует повеселимся. Как тебе такое дело?

Санджей изумленно округлил глаза и даже ответить ничего не успел, как Роэн буквально силком затолкал его в машину.

Глава 14

Тайны

Часть 2

Из-за проблем с Нага обещанного учителя у меня так и не появилось, сейчас Зунар не доверял никому. Санджей несколько дней назад внезапно укатил в Гиргит на неделю, а вместо него приехала защитница из Гиргит. Хмурая и неразговорчивая женщина средних лет по имени Манана, она почти не выходила из своей комнаты. Но учебу нужно было продолжать. И теперь Санджея вызвалась заменить Амали.

Занятия с ней мне давались совсем непросто. После того случая с браслетом между нами возникло негласное напряжение. Нет, я ей был благодарен за помощь, ведь она, по сути, спасла мне жизнь. Но Амали то и дело пыталась ненавязчиво флиртовать и выпытывать у меня, а не вспомнил ли я вдруг что-нибудь о своем прошлом. Было ясно, она шпионит за мной для кого-то. И я почему-то был уверен, что точно не для Зунара. Поэтому я вел себя с ней крайне осторожно. Учителем она, кстати, оказалась отличным. Амали была эрудированна и разбиралась во многих вопросах. Что бы я ни спрашивал, она всегда отвечала и обстоятельно объясняла. Сегодня мы разбирались в иерархии клана, а также наследовании места нары.

– Глава рода всегда мужчина и всегда самый старший в роду, – сказала Амали. – Здесь кровь не имеет значения, глава рода может быть как тамас, так и ракта. А вот с наследованием места главы клана все куда сложнее. Здесь главное значение имеет кровь ракта. Тамас не может управлять кланом. Но зато нарой может стать как женщина, так и мужчина.

– Я почему-то думал, что место главы клана наследуют исключительно по мужской линии, как, к примеру, это было с Симаром и Зунаром, – сказал я.

– Нет, – мягко улыбнулась Амали. – Все далеко не так просто. Да, мужчины стоят первыми в очереди, но только если они ракта. Например, если в семье главы клана было пять сыновей тамас и одна дочь ракта, именно дочь унаследует этот титул. Но и здесь есть свои нюансы. С женщинами немного сложнее. Если, к примеру, наследница клана выйдет замуж и родит ребенка, она больше не принадлежит роду отца, а значит, и главой клана быть не может. А вот ее ребенок, особенно если он мальчик ракта, может и унаследовать титул, только под именем уже своего отца. То есть если в правящем роду нет наследников ракта, титул уходит в другой родственный род. В таких случаях главой клана станет другой ближайший родственник.

Я вздохнул и кивнул. Какая все же сложная и путаная схема, но, в общем-то, если подумать, она не слишком отличалась от системы наследования трона в моем мире. Исключение только в том, что здесь в приоритете были исключительно ракта.

– Так, подожди, – до меня вдруг дошло, – значит, я также могу унаследовать титул нары?

Смешно, конечно, главой клана я становиться не собирался, но это знание меня развеселило.

Амали улыбнулась и кивнула:

– Сразу после Латифы, но впереди нее еще два брата – Санджей и Аричандр, а также, конечно же, Зунар.

– Ну, будем надеяться, что нарой мне никогда не стать, – усмехнулся я.

Амали лукаво улыбнулась и протянула мне книгу.

– Давай теперь займемся чтением.

Я принялся читать вслух какой-то невероятный по своему сюжетному наполнению средневековый эпос о герое ракте Заруте, который в одиночку сразился с целым войском врагов и сверг вражеский клан.

– Ты читаешь все лучше, – похвалила Амали. – Быстро учишься, даже удивительно, насколько быстро.

Она улыбнулась, легким движением подвинула стул, подсев поближе. Ну вот, опять началось. Я откинулся на спинку стула, чтобы увеличить расстояние между нами.

– Это не я. Это моя чакра головы, – постучал я себе пальцем по лбу.

– Нет, это не так. Сильная чакра головы бывает у тех, кто и без того предрасположен к знаниям и обучению. Значит, ты изначально легко обучаем. Кстати, у тебя ведь два дара? Один зеркальный, а второй?

Откуда она это знает? Даже Зунар никогда не интересовался моим вторым даром. Мне всегда казалось, что он думает, что зеркальный дар единственный.

– Видимо, обучаемость, – ответил я, пристально глядя на Амали.

– Обучаемость? Значит, память? Еще один ментальный дар. Жаль только, – вздохнула она, – что этот дар не помог тебе вспомнить свою прежнюю жизнь.

Я внимательно посмотрел на нее, милое лицо, лукавые глаза, немного приоткрытый рот, ждет, что я отвечу.

– Зачем тебе так нужно, чтоб я вспомнил?

Амали округлила глаза.

– Как же?! Ты ведь провел столько времени у хладных! Это очень нелюдимый народ, о том, как они живут сейчас, мы почти ничего не знаем. Мне, допустим, очень интересно. Тебе разве нет?

Говорила она довольно искренне, но и все же с ней никогда не понятно, где она настоящая, а где притворяется.

– Нет. Если они скрываются, значит, есть для этого причины, – сказал я серьезно.

На самом деле мне и самому было интересно, что представляет собой этот народ, но пусть лучше Амали думает, что я совсем не любопытный.

Амали вздохнула, подвинула стул еще ближе и улыбнулась той самой своей милой улыбкой, которая невольно заставляла меня чувствовать себя неловко. Я отстранился, Амали подвинулась еще чуть ближе.

– Ты меня боишься? – усмехнулась она.

– В каком-то смысле да.

Амали удивилась, какое-то время молчала, опустив глаза.

– Почему? – спросила она, не отрывая взгляда от стола.

– Та история про повелителя ракшасов все не выходит из головы. Это было странно.

Амали улыбнулась, огромные серые глаза уставились на меня:

– Да, глупо получилось, – рассмеялась она. – Но это ведь в прошлом? Ты не злишься на меня?

– Не расскажешь, почему ты так решила? Что я Раван? И еще, ты ничего не узнала про мой браслет?

Ну, я не мог не спросить об этом, нельзя было выходить из образа, к тому же я надеялся получить еще какую-нибудь информацию. Да и я знал, что ничего она не узнала, будь иначе, вряд ли бы я тут сидел.

– Нет, – пожала она плечами. – Про браслет ничего не узнала. А про повелителя ракшасов – это были слухи и вообще глупая ошибка.

– А подробнее?

Амали волооко посмотрела, губ коснулась легкая, грустная улыбка. Значит, не собирается отвечать.

– Твоя охранница, эта Айриса, она тебе нравится? Да? – внезапно спросила Амали, застав меня врасплох. Как же резко она сменила тему.

Я непонимающе улыбнулся. Амали подалась чуть вперед, так, что ее красивая грудь аппетитно выглядывала из выреза.

– Так как? Нравится? Она красивая и… – Амали повела плечом и так грустно добавила: – И свободная.

– Это как-то относится к учебе? – усмехнулся я. Что это вдруг на нее нашло?

– Нет. Простой вопрос, простая беседа, люди иногда обсуждают такое, – улыбнулась Амали. – Тебе сложно ответить?

– Я не хочу отвечать, – резко ответил я, слишком резко, можно было и помягче.

Амали потупила глаза, торопливо раскрыла книгу и уставилась бездумно на строчки.

– Прости, – тихо сказала она.

И снова она играет на эмоциях. Я не понимал, как она это делает. Не понимал, мои это чувства или ее манипуляции, и меня это злило. Вот и сейчас один взмах ресниц, покорность, опущенная очаровательная головка, а я уже ощущаю себя виноватым.

– Зачем ты спрашиваешь? – осторожно поинтересовался я.

Амали подняла глаза, легкая, довольная улыбка коснулась ее уст.

– Возможно, это любопытство. А может быть, – она лукаво посмотрела, снова улыбнулась, – а может, я просто ревную.

Играет! Я рассмеялся. Это был единственный способ сбросить с себя нахлынувшее наваждение. Одно слово, и я чувствую, как учащается пульс, как кровь разгоняется, пульсируя в висках. Да что, черт возьми, ты творишь?

– Что смешного, Азиз? – она улыбалась, но как-то грустно или даже отчаянно.

Я перестал смеяться, подался вперед, так, чтобы она меня слышала.

– Зачем ты это делаешь? – шепотом спросил я.

– Что делаю? – так же шепотом спросила она, приблизившись и слегка коснувшись губами моего уха.

– Ты знаешь.

– Нет.

– Знаешь! – Я сжал ее ладонь. – Я – племянник Зунара Хала, Зунар – глава клана, а ты – его наложница. Что ты сейчас делаешь, Амали?

Она перестала улыбаться. Теперь отчаянье в ее глазах было очевидным и неприкрытым. Амали вытянула руку из моей хватки, опустила глаза, затем отвернулась.

– Ты сама сказала мне тогда, что это может стоить тебе жизни. Что ты делаешь сейчас, Амали? Зачем?

Она не отвечала.

– Тебе приказал это делать твой орден, верно?

Амали резко повернулась и уставилась на меня своими огромными, полными изумления серыми глазами.

– Что? При чем тут орден?!

– Твой орден велел тебе следить за мной? Браслеты, повелитель ракшасов – это ведь все твой орден Накта Гулаад? Верно?

Амали еще больше округлила глаза.

– Что? Откуда ты об этом знаешь? – Она медленно и настороженно начала отодвигаться.

– Догадался. Чакра головы, помнишь?

– Догадался, – растерянно повторила она и закивала.

Я ликовал. Я попал в самую точку, теперь надо было дожать.

– Так что? Расскажешь?

– Я не могу, – ужаснувшись, Амали перешла на шепот. – Если кто-то узнает… Никому не говори. Меня могут убить из-за этого. Орден очень опасен, Азиз. Они не прощают нарушений правил, не прощают ошибок. Они убивают…

Амали будто бы подавилась, закашлялась.

– Своих послушниц… За…за…за… – Амали начала заикаться, с ужасом глядя на меня. – Измена пати… Смер…

Она словно давилась словами. Что происходит?

– Тебе плохо? – Я вскочил, налил ей стакан воды, протянул.

Амали растерянно улыбнулась, отрицательно закачала головой.

– Не нужно. Просто не могу. Орден боится замарать репутацию и ни перед чем не… – Она принялась кашлять, взяла, наконец, стакан, осушила его наполовину, затем шумно выдохнула.

– Лучше не спрашивай. Если они узнают, что я рассказала тебе про пророчество… – Амали осеклась, в ужасе прикрыла рот обеими руками. Проговорилась!

– Какое пророчество, Амали? – осторожно спросил я.

– Я не могу. Не спрашивай. Никогда. Извини!

Амали резко вскочила и спешно покинула комнату. А я остался озадаченно обдумывать все, что она сказала про орден. Не просто орден наложниц, здесь что-то большее, чем лежит на поверхности.

Пророчество, повелитель ракшасов, охота на землян… Слишком мало информации. Но этого достаточно, чтобы насторожиться и начать опасаться. Но в этом я решил разобраться потом. Сейчас я судорожно обмозговывал все риски. Если они могли вычислять нас по браслетам, а сейчас мой браслет покоится в потайном кармане куртки… Его, конечно, могут найти, но чтобы обыскивать меня, нужны веские основания.

И император, он ведь тоже знал про браслеты. Значит, орден связан с императором. Наверняка связан. А если они уже знают, кто мы такие или, что еще хуже, знают про проход? Мне стало не по себе. Тогда любой, кто приблизится к исходной точке, тут же будет пойман как чужак. И чем это чревато?

В нашем мире человека с этой стороны, скорее всего, держали бы взаперти и педантично выпытывали информацию о Хеме. А что ждет иномирянца в Хеме? Мне опасаться нечего, я в лучших условиях, чем остальные агенты. Благодаря Амали и моей крепкой легенде мне разоблачения опасаться не стоило. Но вот что будет с остальными?

Я подавил в себе чувство вины. Я уже предупредил Землю об охоте на наших и больше ничего поделать не могу. В Хеме мы – каждый сам по себе и сам за себя. Кому-то повезло больше, кому-то меньше. И, честно говоря, единственное, что меня волновало, это сестры. Ведь если проход теперь охраняют, значит, я никогда не смогу забрать сюда Леру и Женю, и, скорее всего, связь с Землей будет разорвана.

Но я все же надеялся, что местные не найдут проход, что наши агенты не выдадут информацию о нем. Хотя, почему? Я не был уверен, что сам бы не рассказал. К тому же могли быть ракта, умеющие читать мысли или видеть воспоминания. И, скорее всего, такие есть. Плохо, все плохо.

Единственное, что выбивалось из общей картины моих догадок и совершенно не вписывалось во всю эту историю, идиотский повелитель ракшасов и какое-то пророчество. Причем когда Амали о нем проговорилась, ее это весьма напугало. Возможно, это недостающий элемент, который должен расставить все по местам. Значит, нужно продолжать давить на Амали и постараться выяснить, что она знает о нас. Здесь нужно думать, и паника ни к чему. Но я просто обязан в этом разобраться и выяснить про проход.

Глава 15

Потрясение

Часть 1

Надим Люмб стоял у окна. Он следил из-за занавески за происходящим в городе. Капи уже захватили источник Игал и теперь прорывались в город. Звуки стрельбы не прекращались, было ясно, что городу не выстоять. Все основные силы были брошены в наступление, а подкрепление слишком задерживалось. Надим все не мог поверить, что им удалось захватить источник, ведь он, как стратегически важный объект, охранялся особенно тщательно: сорок два бойца ракта, четыреста преданных тамас и шестьсот наемников.

Надим смотрел, как пылает городская ратуша, ее еще не успели восстановить после нападения Вайно, и, обставленная строительными лесами, она горела теперь еще стремительней. Ярко в ночи пылали дома и магазины, и вместе с ним то тут, то там вспыхивали новые всполохи. Капи намеренно жгли город. Надим с жалостью отметил про себя, что в родовое поместье Игал до сих пор не попали.

Дом Надима находился в центре города, недалеко от ратуши и городской площади, и он хорошо слышал и крики, и стрельбу, видел, как город заполоняют люди в бежевокоричневой форме. Они здесь чувствуют себя хозяевами. Заходят в дома, командуют, выводят и расстреливают тех, кто сопротивляется, остальных берут в плен, а дома сжигают.

Надим мог уехать еще вчера, как сделала вся знать, которая была в городе. Отец велел ему уехать. Но Надим не уехал. Он наблюдал за всем происходящим с хладнокровным спокойствием. Он уже давно решил. У него было два варианта в случае захвата города. Что бы там ни было, но умирать он не собирался. Если успеет подкрепление, он станет героем, который стойко выдержал осаду города, если же они не успеют…

В дверь дома постучали:

– Открывайте немедленно, нам нужен городской управляющий!

– Свамен Надим, – раздался нерешительный, подрагивающий от страха голос служанки. – Они уже здесь и требуют вас.

– Будто я и сам не слышал, Ранья, – раздраженно бросил Надим и решительно зашагал к лестнице, на ходу крикнув служанке: – Накройте на стол, достань мое лучшее вино – бачийское или канейское – и дипилисский арак. И побыстрее!

Надим вышел к бойцам Капи, расплывшись в дружелюбной улыбке.

– Проходите в дом, – елейно завел он, чем привел бойцов в изумление. – Я бы хотел говорить с вашим командиром. Он здесь?

Бойцы в замешательстве переглянулись, наконец, один из них сухо и безразлично ответил:

– Нам велено вывести вас из дома и повесить на городской площади!

Нацеленное на него дуло автомата намекало Надиму, что лучше ему не шутить.

– Зачем же сразу вешать? – изумился Надим, стараясь не выказывать страх. – У меня для вашего командира есть ценная информация. И не только для командира, но и для нары Абрао. И я охотно поделюсь ею, конечно же, если ваш командир будет любезен и снизойдет до посещения моего скромного жилища.

Один из бойцов окинул помещение оценивающим взглядом. Конечно, дом Надима едва ли можно было назвать скромным. Редкий голубой мрамор и дорогие восточные ковры, позолота на перилах и дверных ручках, коллекционные предметы обстановки, все кричало о том, что хозяин дома живет в роскоши.

– В доме есть ракта? Где твоя охрана? – грубо спросил боец Капи.

– Нет, в доме только рабы-слуги. Я всех отпустил.

Разумеется, Надим не мог сказать, что оставшуюся охрану отправил на помощь Шриманту Кави защищать подходы к городу. Но теперь, когда он остался один, нужно было выкручиваться.

Один из Капи остался у дверей, держа Надима на прицеле, второй ушел обследовать дом.

– Здесь чисто, – вернувшись, сказал боец. – Хорошо, Люмб, я позову командира, а ты, – он обернулся к напарнику, – если вздумает что-то вычудить, стреляй не задумываясь. Повесить сможем и мертвого.

Командир шел долго. Слишком долго. Надим откровенно нервничал. Дуло автомата маячило перед ним слишком близко, а молодой темнокожий боец казался уставшим и измотанным, чтобы так долго держать его на прицеле. Его рука может дрогнуть.

Нет, Надим не собирался умирать. Не сейчас. Он выживет любой ценой.

Командир явился, когда нервы Надима были натянуты до предела. Он вошел в дом, окинул помещение оценивающим взглядом, насмешливо усмехнулся чему-то. Командир был альбиносом, как многие знатные Капи. Невысокий, коренастый, с крупными мясистыми чертами лица. Он окинул брезгливым взглядом Надима и спросил:

– Что ты хотел мне сказать?

– Хотел пригласить вас к столу, предложить свой дом в качестве пристанища вам и вашим бойцам. Вы наверняка измотаны, война не располагает к отдыху… – слишком торопливо выпалил Надим.

– Говори прямо, – оборвал его командир, – нам не нужны твои подачки. Все, что нам нужно, мы и сами возьмем. Без тебя, трусливый пес.

Командир глядел на него суровым, злобным взглядом. Надим почти простился с затеей договориться с ним.

– Я хотел проявить свою доброжелательность к вам, предложить дружбу и помощь, – растерянно промямлил Надим. – Я знаю, когда в город придет подкрепление, я могу разузнать все. Могу задержать, могу… Я готов служить Капи! – в сердцах выпалил городской управляющий.

Командир смотрел на него и усмехался.

– Я могу узнать ваше имя, командир? – заискивающе спросил Надим.

– Мое имя? – насмешливо спросил командир. – Меня зовут Дженго, я из правящего рода Таонга.

– Рад знакомству, Дженго Таонга. Это большая честь для меня! – управляющий поклонился и протянул руку командиру. – Я же Надим Люмб…

– Кто ты такой, я знаю, – оборвал его командир, презрительно взглянув на протянутую руку и так ее и не пожав. – Надим Люмб, городской управляющий Форхада, тамас. Так что, Надим? Говоришь, готов предать свой клан? – насмешливо поинтересовался он, жестом велев бойцу опустить автомат.

Надим с облегчением проследил за опускающимся дулом и выдохнул.

– Предать… Слово-то какое, – поморщился Надим. – Сорахашер несправедливо поступили со мной и моей семьей. Халы, Игал – они всегда относились к роду Люмбов как к какому-то отребью. А наш род не менее древний и славный, чем их, мы заслужили лучшего отношения. Вот и теперь сопляк Игал не успел явиться, как решил наводить тут порядки. Наплевал на весь тот труд, на все добро, что сделала моя семья для его города, и выгнать меня с места управляющего, как безродную собаку. Можете считать это предательством, но я всего лишь хочу справедливости и считаю, что Капи – куда более благородный и честный клан, чем Сорахашер.

– Неужели все Люмбы так считают? Насколько я наслышан, ваш род весьма многочисленный. Неужели все Люмбы готовы присоединиться к Капи? – Командир вскинул вопросительно брови, с интересом разглядывая Надима, который таращил глаза, судорожно соображая, что ответить.

– Что же мы стоим здесь, на пороге? Пройдемте в дом, за стол, и там все обсудим! – спохватился Надим, решив таким образом уйти от вопроса.

Дженго усмехнулся и, кивком велев бойцам следовать за ним, зашагал вглубь дома. Надим семенил рядом, не в силах справиться с нервной дрожью.

Рабы успели подготовить стол в лучшем виде. Морепродукты, деликатесы, лучшие напитки из запасов Надима. По правилам этикета первым за стол садился хозяин дома, но Надим, расплывшись в улыбке, жестом предложил сесть первым Дженго. Командир усмехнулся, сел во главе стола, налил себе дипилисский арак до краев, рукой ухватил кусок мяса и положил в тарелку, кинул в рот корзинку с икрой, отпил из бокала и посмотрел на Надима, который в свою очередь сидел, не смея шелохнуться.

– Так что, Надим, весь ли твой род со всеми его землями, людьми и богатствами готов присоединиться к Капи?

– Нет, не все. Только моя семья, – побледнев, ответил Надим, хотя и в этом он сомневался. Отец не предаст клан, слишком уж честолюбив. – В нашем роду семь семей и больше ста двадцати человек. Моя семья не самая влиятельная и богатая, но я могу вам помочь. Как я уже говорил, вскоре Зунар Хал пришлет сюда подкрепление, скорее всего, они прибудут на рассвете. Я же могу вам помочь избавиться от них самым простым способом, практически без потерь и…

– Что ты хочешь взамен? – Дженго наколол на вилку маринованного кальмара и, держа его у рта, в ожидании уставился на Надима.

– Хочу стать частью Капи, хочу новое имя, хочу основать новый род, – сказал Надим, не решаясь продолжить.

Дженго продолжал смотреть на него белесыми, почти прозрачными глазами, холодный взгляд, в любую секунду готовый из насмешливого стать жестким и беспощадным.

– Я хочу, чтобы Форхад и все прилегающие территории остались мне, – на одном дыхании выпалил Надим.

Дженго не сводил с него холодного взгляда, громко клацнул зубами по вилке. Проглотив кальмара, он продолжал жевать и смотреть на Надима.

– И большего мне не надо, – виновато улыбнулся Надим, почувствовав себя неуютно под этим взглядом.

– Нет, – отчеканил Дженго. – Отдать тебе Форхад? Чтобы ты при первой же возможности сдал источник Игал обратно Сорахашер?

– Но я не стану это делать! Я присягну Капи…

– Как присягнул когда-то Сорахашер, – скептично заметил Дженго. – Нет. Ты не получишь Форхад. Проси чтонибудь другое.

Надим растерянно уставился перед собой, на кону его жизнь, и сейчас было не до торгов, но и остаться ни с чем он не мог.

– Возможно, другие земли. Капи могут предложить мне земли? – исподлобья, затравленно, будто побитая собака, взглянул на Дженго Надим.

Дженго улыбался, ему явно доставляло удовольствие наблюдать, как Надим унижается.

– Это решать не мне. Если нара Абрао решит, что твоя помощь оказалась ценной для Капи, если ты докажешь свою преданность, он дарует тебе земли и возможность основать свой род. А до тех пор…

– Я докажу, – покладисто закивал Надим, – я докажу, вот увидите. Могу я только просить еще об одном небольшом одолжении?

– О каком же?

– Я хочу увидеть, как горит родовое поместье Игал.

– Что ж, – хохотнул Дженго, накалывая вилкой креветку, – это ты увидишь. Очень скоро увидишь.

Адара держала Ниту на руках, малышка крутилась на коленях матери, с опаской поглядывая на незнакомца. Перед ними сидел странный чужой мужчина. От него пахло, как от монахов из храма, а еще Нита чувствовала от него затаенный страх. Он чего-то боялся.

– Знаете, – сказала Адара, крепче прижав к себе Ниту, – моя девочка такая же, как и обычно. Если бы в ней пробудилась Бодхи Гуру, я бы заметила.

Адара растерянно улыбалась, а мужчина будто и не слушал ее. Он был неимоверно серьезен.

– Мы должны провести ритуал для того, чтобы убедиться в этом.

– Да, хорошо, – часто закивала Адара, нехотя отпустила дочь, подтолкнув ее к столу.

Тем временем мужчина постелил на столе сиреневый платок и начал на нем выкладывать разные предметы. Яркие бусы, маленькая тряпичная кукла, серебристая ложка с красным камнем, золотой гребень для волос. Много ярких, красивых предметов. Нита с интересом осмотрела каждый, а затем несмело взяла золотой гребешок с изумрудным драконом на рукояти, прижала его к груди.

– Молодец, – расплылся в улыбке Рахас, резко вскочил с места и упал ниц, уткнувшись лбом в ноги Ниты. – Великая Бодхи, ты снова с нами! Хвала великому духу Авалокитешвары, Манипадме – милосердной душе просвещенной!

Нита отступила на шаг, выронила гребень, робко позвала:

– Мама.

– Это ошибка, моя дочь – не Каннон! – возразила Адара и резко встала, чтобы забрать ребенка.

– Это она, сомнений нет! Она выбрала именно тот предмет, который принадлежал Каннон.

Рахас оказался быстрее. Он схватил Ниту на руки, ребенок захныкал, заупирался, протягивая ручки к матери. Больше всего Рахас ненавидел именно эту часть перерождения Бодхи.

– Она могла выбрать случайно, – не унималась Адара, она с отчаяньем глядела на Рахаса и тянула руки к Ните, пытаясь забрать дочь.

– Из тридцати предметов она выбрала гребень Бодхи Гуру, ошибка исключена. Возрадуйся лучше, Бодхи выбрала тело твоей дочери!

– Но… Но я не хочу этого! Мне нужна моя дочь! Отдайте! – пыталась говорить твердо Адара, но голос предательски подрагивал.

Нита заплакала навзрыд, забила ногами, потянулась к матери. Адара схватила дочь, пытаясь вырвать ее из рук Рахаса. Пора с этим было кончать.

– Не смей препятствовать воле Великой, женщина! – гаркнул на Адару Рахас, отталкивая ее потоком от Ниты. – ОРМ ждут темные времена, Бодхи Гуру нужна республикам как никогда, без нее нас всех ждет гибель!

Адара всхлипнула и упала перед Рахасом на колени, разрыдавшись:

– Пожалуйста, только не моя девочка. Я прошу вас, только не она. Это ошибка!

Рахас успокоил кричащую Ниту, соткав из шакти и накинув на нее мантию покоя. Ребенок не противился, ее чакры еще были закрыты, она не могла сопротивляться. Уже через миг Нита положила ему голову на плечо и засопела.

– Это ошибка! Отпустите ее! – Адара бросилась за ними, в отчаянье пытаясь вырвать и забрать дочку.

Он так и знал, что с ней будут проблемы. Знал, как только переступил порог этого дома и увидел ее: сильная ракта, хорошо развита чакра души и горла. Она попробует атаковать, наверняка попробует. И почему Каннон каждый раз все больше и больше усложняет ему задачу?

Рахас блокировал атаку женщины, она пыталась воздействовать на его мозг, пыталась остановить и заставить забыть. Нет, Адара – Стиратель, а не гипнотизер и уж тем более не Повелитель разума. Ничего у нее не выйдет. Слабая электрическая атака в спину, которую он с легкостью блокировал. Огненный шар ударил у него над головой и тут же потух.

– Будь ты проклят вместе со своей Бодхи! – в отчаянии закричала Адара. – Это мой ребенок! Мой! Это ошибка! Нита нечаянно угадала! Отдай ее!

Рахас захлопнул дверь дома за собой и ускорился. Женщина выбежала следом.

– Она нечаянно угадала этот гребешок! Она нечаянно! Он ей просто понравился! – рыдая, кричала ему вслед Адара, но он не слушал ее.

Рахас шагнул в луч света, и, наконец, все закончилось. Он был в тишине сурирата. Эта часть перерождения самая неприятная, но иначе нельзя. Гадко он себя ощущал. И каждый раз так, будто он и впрямь похищал ни в чем неповинных детей у матерей. Хотя, возможно, так и было, но он старался не думать об этом. У Ниты не было шансов, Каннон выбрала ее. А ритуал – лишь мишура для отвода глаз, все предметы, которые он положил перед малышкой, принадлежали Каннон. И другого пути не было. Каннон должна пробудиться.

– Улетаем! – велел Рахас пилоту.

– Куда теперь?

– В Империю, в Акшаядезу.

Пилот какое-то время мешкал.

– В Империю? В столицу? – переспросил он.

– Да, шевелились! Бодхи Гуру небезопасно оставаться в ОРМ, – приказал Рахас, укладывая Ниту на диван.

Никому сейчас небезопасно оставаться в ОРМ. Скоро ракшасы заполонят улицы столицы, пожирая все больше и больше людей.

Он достал из кармана золотую коробочку, где покоилась бессмертная душа Каннон. Несколько дней назад перед погребальной церемонией Рахас лично вскрыл череп Каннон и извлек сосуд с бессмертной душой. Теперь же Каннон пришло время возродиться.

Рахас открыл коробку, достал продолговатый золотистый сосуд, размером и формой похожий на семечко подсолнечника. Внутри сосуда переливалась синим пламенем душа Бодхи Гуру.

Рахасу нужно активировать сосуд. Он уколол палец Ниты, девочка во сне поморщилась, но не проснулась. Рахас поднес сосуд к выступившей капле крови, и сосуд вмиг поглотил кровь, засияв красным светом. Значит, тело девочки подходит для перерождения, Нита – носитель ДНК Каннон. Хотя в этом не было сомнений.

Следующим этапом было внедрение сосуда в мозг Ниты. Рахас поднес сосуд к детской ноздре. Дальше сосуд сам знал, что делать: он оторвался от пальца Рахаса и медленно вполз в нос Ниты. Далее он проникнет и закрепится в лобных долях мозга девочки. Но и после внедрения души в тело Ниты Каннон пробудится не сразу. Сознанию бессмертной понадобится время для того, чтобы слиться с новым телом. И только потом она проснется.

Глава 15

Потрясение

Часть 2

В дверь постучали. Нет, даже не простучали, а настойчиво затарабанили. Я отложил в сторону книгу. Послышались тихий и сдержанный голос Микчо, возмущенный голос Латифы, и дверь с грохотом отворилась. Латифа бесцеремонно влетела в комнату.

– Я пытался остановить ее, свамен. – Микчо хмуро глядел, как Латифа, не обращая ни на кого внимания, подлетела к телевизору и начала переключать каналы.

– Все нормально, – сказал я Микчо и кивнул головой, велев ему закрыть дверь.

Латифа продолжала переключать каналы, выглядела она крайне возбужденной или даже встревоженной.

– У тебя сломался телевизор, а ты не успела досмотреть конец сериала? – поинтересовался я.

– Нет! – Латифа возмущенно взглянула на меня. – Там такое! Короче, сейчас сам увидишь!

Наконец она нашла новостной канал, там ведущий с жаром рассказывал о повышении поголовья коров на имперских фермах и о том, что в этом году прирост говядины повысится на пятнадцать процентов, что позволит не только покрыть нужды Империи, но и даст возможность продавать мясо ОРМ.

– Впечатляюще! – не скрывая иронии, воскликнул я.

– Да подожди! – возбужденно воскликнула она. – Сейчас покажут! Каждые десять минут крутят.

И она, напряженно уставившись на экран, попятилась к кровати, не глядя плюхнулась и замерла в ожидании. Я, заинтригованный, тоже умостился рядом с Латифой. Картинка резко сменилась красной надписью во весь экран: «Экстренная новость».

– Вчера вечером в Объединенных Республиках Милосердия, в столице Ашру-Брахма, в храме Милосердия во время вечернего благословения произошла ужасающая трагедия, – монотонно затараторил диктор. – Предположительно хищные животные проникли в храм и напали на граждан республики. Пока власти не установили, что именно за животные проникли в храм и в каком количестве. О числе жертв глава республики Ольх Вахански также пока умалчивает. По неофициальным данным, число погибших превышает триста двадцать шесть человек, раненых нет. Также во время нападения погибла Великая Бодхи Гуру Каннон в тридцать шестом своем воплощении. Удалось спастись пятерым находившимся в храме через дыру в заблокированной двери. Нашему корреспонденту удалось договориться о встрече с одним из очевидцев катастрофы.

– Здравствуйте! – на экране появилось миловидное лицо юной блондинки. – С вами Дуная Жафир, и я нахожусь рядом с очевидцем нападения, Хампус Оберг.

Камера переместилась, теперь нам показали молодого мужчину с простоватым, добродушным скандинавским лицом. Он растерянно глазел в камеру и молчал.

– Хампус, – окликнула его журналистка, – расскажите, что вы видели в храме в день трагедии. Что там произошло?

Парень сглотнул, испуганно глядя на микрофон, и сказал:

– Видел страшное. Человека огромного с десятью руками, и еще голов на плечах у него много было.

Он снова сглотнул и неуверенно взглянул на журналистку, затем продолжил:

– Тьму видел, будто из самой нараки твари вырвались. Люди кричали, хотели бежать, но дверь заклинило. А Бодхи Гуру пыталась всех спасти, пробила дыру в двери. Мы начали вылезать, но эти твари бросились на людей.

Парень смотрел в камеру с неподдельным ужасом, в глазах у него заблестели слезы, он опустил голову, начал тереть глаза.

– Я вылез, – сказал он, – а следом еще мужчина пытался вылезти. Его начали грызть, он застрял в дыре…

Парень отвернулся, так и не смог договорить.

– Хампус, – журналистка подбадривающе похлопала парня по плечу, – вы можете подтвердить или опровергнуть слухи о возвращении асуров в Хему? Расскажите нам всем, правда ли, что в храме Милосердия устроил эти зверства Раван – повелитель ракшасов, а напавшие хищники – это сами ракшасы?

Парень поднял глаза и уставился в камеру стеклянным взглядом.

– Да, я уверен в этом, – сказал он, – это были Раван и его слуги ракшасы. Сама Каннон назвала его Раваном.

– Слышал? – чуть ли не в ухо мне крикнула Латифа. – Нет, ты видел?!

Наверное, она решила, что от этой новости я должен был оглохнуть и ослепнуть одновременно.

Тем временем с экрана снова вещал ведущий:

– Власти республик ввели чрезвычайное положение в связи с инцидентом в храме, но от публичных заявлений пока отказываются.

– Повелитель ракшасов, – опешив, произнес я.

– Это кошмар! Это ужас! – Латифа вскочила с кровати и принялась бегать по комнате, размахивая руками. – Если асуры вернулись на Хему! Ты представляешь, что может произойти?!

Она замерла и в ужасе уставилась на меня, округлила глаза и схватилась за лицо.

– Будет конец света! Нас всех убьют!

– Сядь! – гаркнул я.

Латифа вздрогнула и ошалело вытаращилась на меня.

– И успокойся, – уже мягче добавил я.

Латифа послушно села, я протянул ей стакан с водой. Еще истерики мне тут не хватало. Она механически сделала глоток и отрешенно уставилась перед собой.

– Что делать? – прошептала она.

– Ничего. Успокоиться. Да, и, возможно, никакие это не ракшасы. Доказательств нет. Да и вообще это странно. Тебе не кажется? – как можно увереннее и спокойнее сказал я.

Хотя сейчас я и сам был в полнейшем замешательстве, но мне нужно было как-то успокоить Латифу и выпроводить ее отсюда.

Девушка неуверенно посмотрела на телевизор, затем снова на меня.

– Думаю, власти ОРМ справятся с этой проблемой, – пытался я ее успокоить. – Возможно, там вообще ничего страшного не произошло. Может, деформация или и вправду дикие животные. Ты лучше иди к себе, выключи телевизор и постарайся поспать.

Я взял ее за плечи и начал мягко подталкивать к выходу.

– Мы здесь в безопасности, – продолжал я говорить. – Не стоит паниковать раньше времени.

Я открыл дверь, кивнул Микчо, чтобы тот ее провел.

– Но ведь… – хотела еще что-то сказать Латифа.

– Просто иди и отдохни, – перебил я ее. – Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли что-нибудь успокаивающее.

И я поспешил убраться, пока Латифе еще что-нибудь не взбрело в голову и пока не вернулся Микчо, который, несомненно, будет ходить за мной по пятам. А сейчас мне не нужно было, чтоб он видел, куда я пойду.

Я же направился прямиком в покои Амали, но по пути все же зашел на кухню и велел прислуге сделать Латифе чай с успокоительным.

В коридоре, где находилась спальня Амали и Рейджи, было тихо. Наложниц никто не охранял, ну разве что охранник на входе и еще один в холле, которые следили за всем домом. Но я, кажется, проскочил незамеченным.

Я постучал в дверь, в комнате послышался шорох. Дверь приоткрылась, и Амали растерянно уставилась на меня.

– Нужно поговорить, – сказал я и бесцеремонно вошел в комнату.

– Тебе нельзя здесь быть, – сказала Амали, потупив взгляд и запахнув легкий полупрозрачный халатик цвета персика. Она подняла глаза, вопросительно взглянула и, вместо того чтобы выставить меня за дверь, закрыла ее и повернула ключ.

– Что-то случилось? – спросила Амали.

– Ты телевизор не смотрела? – спросил я, оглядываясь в поисках телевизора.

– Нет, я его вообще никогда не смотрю, предпочитаю книги. В чем дело, Азиз?

– В ОРМ явился Повелитель ракшасов. Убил Бодхи Гуру и еще триста человек. По новостям только что передавали.

Амали улыбнулась на одну сторону, непонимающе посмотрела на меня:

– Ты шутишь?

– Я совершенно серьезно.

Амали растерянно продолжала смотреть, очевидно, ожидая еще каких-либо объяснений.

– Я думал, ты прояснишь. Ты говорила про Повелителя ракшасов. И вот он явился. Рассказывай.

– Это невозможно, это…

Амали порывисто зашагала к столу, налила себе вина в бокал, выпила залпом.

– Я не понимаю, Азиз. Ты говоришь, что в ОРМ явился Повелитель ракшасов? Но это безумство! Это ведь легенды!

– Я только передаю то, что сам услышал по новостям.

Амали нахмурилась:

– Подожди, но что тебе нужно от меня?

– Хочу знать, как это связано с теми людьми с браслетами? Как это связано со мной? И откуда ты знала, что он может явиться?

– Пророчество, – завороженно глядя на пустой бокал, сказала Амали. – Но я мало что знаю, если ты за этим пришел. Хочешь вина?

– Нет. Расскажи про пророчество.

Амали пожала плечами и налила себе еще вина.

– А я могу тебе доверять? – нехорошо усмехнулась Амали.

– Зачем мне выдавать тебя?

– Я не знаю, – пожала она плечами и грустно улыбнулась. – У тебя ведь был такой же браслет, как и у тех людей, которых теперь активно разыскивает орден.

– Я об этом ничего не знаю. Если бы знал, не пришел бы к тебе. Так зачем орден их разыскивает?

– Считает, что они и есть Повелитель ракшасов. – Она устало прикрыла глаза рукой, затем поджала губы, изучающе взглянув на меня: – Но раз Раван явился, может, это и так. Вот только ты почему?…

– Потому что я – не он. То есть не они. – Я тряхнул головой. – Подожди, как Повелителем ракшасов могут быть сразу несколько людей? По новостям сказали, что он был один: десять голов, двадцать рук.

– Это не я придумала, Азиз.

– Хорошо, рассказывай все, что знаешь. Это касается и меня. Я должен знать. Расскажи про пророчество. Что это такое, откуда взялось?

Амали грустно улыбнулась, налила еще бокал, сделала маленький глоток.

– Наш орден основала великая пророчица Ямина, – медленно начала Амали. – У нее был невероятный дар. За тысячу лет ни один из провидцев не смог развить его даже близко к пророку, а она смогла. Она видела будущее на несколько веков вперед. Все ее пророчества записывались с особой тщательностью. И орден по сегодняшний день хранит их и стережет. Они скрыты ото всех и являются строжайшей тайной по велению Амара Самрата.

Ямина. Знакомое имя всплыло в голове, как раз на ней я закончил читать ту свою книгу про десять великих ракта. А, видимо, стоило дочитать.

– И? Как это связано с Раваном и браслетами? – спросил я.

– Я не знаю, как это связано. Я могу только сказать, что орден знал о его появлении. Ямина видела его в своих видениях. А больше мне ничего не известно, как и связь между Раваном и браслетами. Может быть, и вовсе нет никакой связи. Твой браслет может быть творением хладных, я в это охотнее поверю. А Раван, если это и вправду явился он… Скорее всего, это произошло из-за последней деформации.

Я испытующе глядел на нее в надежде поймать на обмане или на желании утаить правду. Но Амали, кажется, говорила правду, а может быть, просто слишком тщательно скрывала ее.

– Что же там за пророчество? – сказал я, чувствуя, что разговор заходит в тупик.

– Я знаю совсем немного… – Амали страдальчески закатила глаза. – И то я узнала об этом после того, как покинула монастырь, будь иначе, я и слова бы тебе не сказала. – Она как-то странно посмотрела на меня. Что бы это значило?

– А про браслеты? Ты говорила, они опасны? Почему? – напирал я.

– Я ничего не знаю. Я же говорила. Я простая наложница тамас. Меня продали Зунару, когда мне исполнилось шестнадцать. А к самим пророчествам допускаются только матери-настоятельницы и сестры с кровью ракта. И я ни в чем не уверена. Может, эти браслеты и были как-то связаны с появлением Равана. Мне неизвестно!

Амали сердилась, глаза блистали, щеки зарделись. Я впервые видел, как она сердится. Нет, теперь я точно убедился, она не лжет, она не знает.

– И это все не наша с тобой забота, – успокоившись, продолжила она. – От твоего браслета мы избавились, а Раван, если он действительно явился… Что ж, это всех пугает, но мы ничего не сможем сделать. – Амали иронично усмехнулась. – Повелитель ракшасов – забота Хранителей, императора и Бодхи Гуру. Больше никому не под силу его изгнать.

Я решил смягчить тон, перестав на нее наседать.

– И все же мне любопытно, что там за пророчество и как так вышло, что и я в нем оказался, – улыбнулся я. – И ты. Ты ведь поняла, что я не могу быть этим Повелителем ракшасов. Почему?

– Пророчества, – нехорошо усмехнулась Амали. – Матери-настоятельницы часто ошибаются или неверно их трактуют. Они всего лишь фанатичные старухи. Поэтому я им не доверяю.

Амали горько усмехнулась и сделала глоток из бокала.

– И все же ты им продолжаешь служить, хоть и не доверяешь, – с любопытством уставился я на нее.

Амали пронзительно взглянула, полная печали улыбка скользнула по ее лицу.

– Ты не поймешь, Азиз. У меня нет выбора. Я должна быть покорной. Я буду всегда принадлежать Накта Гулаад.

– Неужели все так плохо?

Амали вздохнула, улыбнулась, взглянула неодобрительно.

– Ты вынуждаешь меня говорить то, чего я говорить не должна. Чувствую, это все плохо закончится.

Она взяла второй бокал.

– Может, все-таки выпьешь со мной вина? – спросила Амали, присев на краешек стола. Персиковая ткань четко очерчивала контуры ее нагого тела, и в полумраке казалось, что она и вовсе без одежды.

Я принял из ее рук полный бокал.

– Твой охранник не будет тебя искать? – спросила она.

– Будет, скорее всего, но сомневаюсь, что здесь.

Амали лукаво улыбнулась и кивнула.

– Расскажи про орден? – попросил я, не в силах отвести взгляд от проступающих под тканью сосков.

– Что ты хочешь узнать?

Кажется, она заметила, куда я смотрю. Я закрыл глаза, поднес бокал ко рту, вдыхая терпко-сладкий запах вина.

– Все, – сказал я серьезно, а затем, подумав, добавил: – Расскажи, что захочешь сама. Простой разговор, простая беседа, люди иногда обсуждают такое. Как ты мне сказала? – усмехнулся я. – Но ты можешь не переживать, я никому не скажу.

– Я не знаю, – пожала она плечиком, халат немного съехал, обнажив молочную кожу. – Нам запрещено под страхом смерти рассказывать почти обо всем, что происходит в ордене. Поэтому я, в общем-то, рассказать тебе ничего и не смогу. Нас… – она запнулась, задумавшись. – Перед тем, как покинуть стены ордена… Я… Мы получали… Как Латифа, ее способность. Нет, ничего не выйдет.

Она замотала головой, виновато взглянула. Кажется, она пыталась что-то сказать, но не смогла.

– Нас… – она проглотила слово, – а затем мы не можем говорить. Это все сидит в голове. И сидит так прочно, что невозможно от этого избавиться.

Я понял, о чем Амали пытается сказать. Их гипнотизируют, их программируют перед выпуском, запрещая рассказывать об ордене.

– Я понял, – я взял ее за руку, остановив.

Смотреть, как она мучается в попытках что-либо сказать, мне было неприятно.

– Хорошо, что понял, – грустно улыбнулась Амали, о чем-то задумавшись.

Я тоже задумался, а подумав, спросил с недоверием:

– Неужели совсем ничего нельзя рассказывать? Про пророчества ты ведь рассказала.

– Про пророчества рассказала, потому что это было уже после обучения в монастыре. А что было до…

Она снова виновато улыбнулась. Я стоял и выжидающе глядел на нее, но Амали, кажется, больше ничего не собиралась рассказывать. Очевидно, она и впрямь больше ничего не знала. Мне пора было уходить, я и так в ее комнате слишком задержался, еще не хватало, чтоб нас застукали. Я отставил бокал, взглянул на нее.

– Мне уже пора.

Амали лукаво смерила меня взглядом.

– Может, все же останешься?

Я вопросительно вскинул брови.

– Ну, – протянула Амали, вырисовывая пальчиком на бокале какой-то замысловатый узор, – я и так уже нарушила все правила, что уж там. А ты мог бы составить мне компанию… По вечерам здесь довольно скучно и одиноко. Можем поболтать. Только не об ордене и Повелителе ракшасов. О чем-нибудь другом. О тебе, например. Можно и обо мне, но лучше о тебе.

Лукавая, соблазнительная улыбка, манящий взгляд. Очень заманчивое предложение, но я был крайне не уверен в его разумности. Еще не хватало, чтобы Амали убили из-за меня. Этого я точно допустить не мог.

– Я пойду, так будет лучше. Ты женщина Зунара, моего дяди, и…

– Зунар, – перебила она меня, задумчиво уставившись в окно. – Знаешь, а ведь он никогда не испытывал ко мне ничего, кроме вожделения. Он любит Рейджи. Всегда только ее. Он купил меня только ради того, чтобы ее позлить. Мне же рассчитывать на большее и не стоит. Я просто кукла, созданная для утехи богатых господ.

Я почувствовал себя неловко, к таким откровениям я, пожалуй, был не готов.

– Я не должна этого говорить, – Амали виновато взглянула не меня. – На самом деле все не так уж и плохо. Мне повезло. Я живу в роскоши, как знатная бал. Могу себе позволить дорогие наряды и украшения, есть изысканную еду, отдыхать, где захочу. А все потому, что мне досталось привлекательное тело. Будь иначе, если бы я не вышла фигурой или лицом, драила бы сейчас полы в монастыре или нянчила младших Накта. А может, что еще хуже, меня бы перекроили в имперской клинике, сделали бы более привлекательной, и тогда я бы принимала каждую ночь столько мужчин, сколько бы мне приказала сестра-настоятельница.

Видимо, Амали здесь и вправду не с кем поговорить по душам. Жаль ее стало. Неожиданно жаль. А еще полчаса назад я считал, что она коварная и двуличная шпионка, готовая на все ради достижения цели.

Амали искоса посмотрела на меня, затем будто бы опомнилась.

– Мне и впрямь не стоило этого всего говорить, прости.

– Нет, говори, если хочешь. Я не против.

Амали благодарно улыбнулась, я подлил себе еще вина, уходить не хотелось. Амали скидывала маски, обнажаясь, представая передо мной настоящей. В ее исполнении это казалось чем-то сродни неожиданному и фееричному стриптизу. К тому же просто по душам поболтать тоже бывает полезным. Уйду чуть позже, совру что-нибудь Микчо, главное, не наткнуться на охранников или слуг на выходе.

Но теперь Амали молчала, опустив глаза, словно корила себя за сказанное. И только я хотел ей сказать что-нибудь подбадривающее, как на весь дом раздался крик Латифы.

– Азиз! Азиз! Где ты?! А-а-а-ази-и-и-и-из!

И крик этот был такой испуганный и встревоженный, что я не раздумывая выскочил из комнаты Амали и поспешил туда, где кричала Латифа, совсем позабыв об осторожности. К счастью, в этом крыле было безлюдно.

Первых, кого я увидел, это всполошившихся слуг и охранников. Они столпились в холле и в замешательстве смотрели на лестницу. Я поспешил туда. Латифа стояла посреди лестницы, напуганная, бледная, в смешной пушистой пижаме, и таращила на меня глаза. Я, растолкав охранников и слуг, взлетел по лестнице.

– Что случилось? – спросил я.

– Форхад, – потерянно глядя на меня, сказала Латифа. – Капи взяли Форхад и источник Игал. Я не чувствую поток шакти. Они нас отключают, Азиз!

Глава 16

Война в доме

Часть 1

Зунар не отвечал на мои звонки. Микчо отказывался готовить для меня вертолет, а Айриса всеми правдами и неправдами пыталась увести меня с крыши. И только зудящий родовой медальон, а с ним и Алисана поддерживали и подгоняли меня немедленно все исправить, отобрать, вернуть мое, вернуть то, что принадлежит Игал! Я ясно ощущал, как ее ярость и злость вторит моей, в этот момент в своих чувствах и порывах мы были едины.

– У нас в Хели-Била сорок бойцов! – Я едва сдерживал злость, помноженную надвое. Мне едва хватало контроля, чтоб не начать кричать на охрану. – У нас достаточно ракта, есть защитница, есть Сэдэо, я и ты! – Я ткнул пальцем в Айрису, та, в свою очередь, сердито сверкнула глазами.

Я оглянулся на Латифу, она, на удивление, вела себя непривычно тихо. Нет, Латифу точно брать не стоит, я снова повернулся к охране:

– Мы справимся! Капи в бою потеряли немало бойцов, они ослаблены, к тому же Зунар отправил туда подкрепление. Мы должны помочь! Мы должны появиться внезапно и прогнать обезьян с наших земель! Я не могу сидеть на месте, когда мой город захватили! И источник! Мы не можем его отдать, без источника Игал нам не выиграть войну, источник Хал слишком слаб.

– Нет, – сухо отчеканил Микчо. – Вы останетесь здесь, в Хели-Била, так велел нара Зунар Хал.

– Но он прав, – неуверенно подала голос Латифа. – У нас есть щит радиусом двадцать метров и зеркальный ракта, это существенный перевес в силе. Почему нам его не использовать?

– Потому что вы – глупая малышня, которая вместо того, чтобы думать, торопится на эмоциях все испортить. – На крыше внезапно появилась Рейджи.

В ночи девушка казалась привидением в белом шелковом халате и с распущенными белоснежными волосами до самых бедер. Кажется, она давно тут стоит и слушает в тени входа в башню. Я ее так редко видел здесь, в резиденции, что уже успел позабыть, что она приехала с нами. Рейджи сверлила меня сердитым взглядом.

– Во-первых, Зунар брал защитницу у Ярана Рама с условием, что она не будет участвовать в военных действиях, – сверкнув глазами, сказала она. – Во-вторых, Сэдэо – учитель, он не должен вообще рисковать своей жизнью, он приехал обучать тебя, а не воевать.

– Хорошо, Сэдэо и Манана останутся в Хели-Била, – с вызовом бросил я. – С остальными же я лечу в Форхад.

Рейджи насмешливо сузила глаза, медленно приблизилась и тихо, так, чтобы слышал только я, сказала:

– Как и все, ты должен подчиняться приказам главы клана. Зунар велел тебе оставаться здесь.

– В отсутствие Зунара и Санджея все должны подчиняться старшему ракте в роду, – сказал я.

– Верно, сейчас это Латифа, – перестав шептать, громко отбрила меня Рейджи. – Но и она не может нарушить или отменить приказ нары. Так что, прежде чем раздавать приказы, спроси у своего нары, согласен ли он с твоим решением.

А иначе такое самовольство можно расценивать как предательство. Смотрю, у тебя огромные пробелы в знаниях клановых устоев, – язвительно подметила она и, окинув меня многозначительным взглядом, резко развернувшись, покинула крышу.

– Она права, – с грустью подала голос Латифа, – мы не можем ничего сделать без одобрения отца.

– Давайте вернемся в дом, свамен Азиз. – Айриса заботливо и нарочито-вежливо, как разбуянившегося шизофреника, взяла меня под руку и мягко потянула к лестнице.

– Я буду звонить Зунару. Мы не можем это просто так оставить, – вырвался я из ее рук и снова принялся набирать номер Зунара.

Для меня потерять источник и город означало потерять всё. И возможно, даже самое ценное, что у меня есть, – собственную жизнь. Потому что я очень сомневался, что буду нужен Зунару без источника.

Я напряженно вслушивался в успевшую осточертеть до зубовного скрежета мелодию. Латифа не сводила с меня напряженного взгляда, Айриса то и дело вздыхала и всматривалась в ночное небо. И внезапно на том конце мне ответили.

– Да, Азиз, – раздался в ухе уставший, немного осипший голос Зунара.

– Я должен отправиться в Форхад прямо сейчас, – без всяких приветствий и расшаркиваний выпалил я.

Зунар после короткого замешательства ответил:

– Нет.

– Но как нет? Мой город захватили! Как я могу сидеть на месте? А источник? Если Капи отключат нас, мы проиграем войну. Ты ведь сам это понимаешь!

– Понимаю. Только не понимаю, какой от тебя будет там толк. Я отправил людей, вскоре они выгонят обезьян из города и вернут источник.

– Сколько людей? Ты ведь понимаешь, что Нага нас пустили вперед и отдали город, только чтобы дать время Капи захватить источник. Они понимают, что источник Хал слишком слаб. Как только мы обессилим, они разгромят нас и начнут наступать. Ты должен разворачивать войска и вести их к Форхаду.

– И оставить голые границы? Дать врагу беспрепятственно напасть на Сорахашер?!

Мы оба замолкли. Я понимал, что Зунар прав, границы нельзя оставлять, но и он в свою очередь понимал, что и я прав.

– Кто командует освободительной операцией в Форхаде? – спросил я, наконец.

– Эмин Люмб, – ответил Зунар.

Я такого не помнил, как бы ни напрягал память. Этих Люмбов слишком много, чтобы всех запоминать.

– Он ракта? – спросил я.

– Да, четвертый уровень, повелитель огня.

– Сколько бойцов у него?

Зунар издал раздраженный вздох.

– Полтысячи.

– Сколько ракта?

– Пятнадцать.

– Всего пятнадцать?! Почему так мало, Зунар?

– Я больше выделить не смогу. Если войско Эмина Люмба потерпит неудачу в Форхаде, мы лишимся основных бойцов, а они мне нужны завтра здесь в Тамабхуре. Мы решили продолжить наступление.

– У меня здесь сорок бойцов и Айриса. Позволь присоединиться к освободительной операции. Семнадцать ракта, уже не пятнадцать.

Зунар молчал.

– Что произошло с остальными бойцами Шриманта Кави? С тамас? Их казнили, взяли в плен? Что с нашими людьми, которые охраняли границу?

Зунар выругался, но все же ответил:

– Капи казнили почти всех. Даже с ракта не церемонились. В плену только те, у кого были родовые медальоны. А это всего два человека. Сам Шримант Кави и Ленар Гард.

– Они ракта?

– Только Кави.

– Значит, еще один, уже восемнадцать.

– Нет, Азиз. Через несколько дней в Форхад придет подкрепление из Гиргит. Даже если Люмб не справится, мы вернем Форхад.

– Но мы потерям несколько дней! За это время Капи отключат всех ракта от источника. На это и рассчитывают Нага. Это ловушка, Зунар.

– Я не могу увести войска из Тамабхура, – отрезал он тоном, не терпящим возражений.

– Тогда позволь мне присоединиться. Я должен защитить этот источник. Алисана требует этого от меня, это мой долг, я обязан его исполнить. Я хочу его исполнить, Зунар! Если нам удастся вернуть его, план Нага рухнет, а наши основные войска смогут продвигаться дальше.

На том конце молчали. Молчание затянулось так надолго, что я решил, что Зунар отключил телефон.

– Зунар, – настойчиво позвал я его, – я должен.

– Ты возьмешь защитницу, – сухо сказал Зунар. – Без нее тебе не справиться.

Я уже обдумывал этот вариант. Мы с Зунаром мыслили в одном направлении. И это действительно был единственный живой план, пока его не опровергла Рейджи.

Я решил все же уточнить:

– А как же договоренности с Гиргит?

– Попробуй договориться с самой защитницей. Купи ее молчание, предложи деньги. Если она согласится, тогда и я даю согласие.

– Она согласится, – поспешил я с ответом, хотя даже приблизительно пока не знал, как договориться с этой нелюдимой Мананой.

– Если так, тогда бери бойцов, оружие и необходимый транспорт. Но не всех бойцов. Оставь кого-то присматривать за Латифой. Лучше Микчо, я ему доверяю. Сэдэо и Микчо справятся, в случае чего. Полетите в сторону Маранги. Там увидите на границе войско. Я прикажу Эмину Люмбу вас подождать.

– Нет, – сказал я. – Мы поступим иначе. Полетим к Вирави и войдем в город с другой стороны. Мы пойдем сразу к источнику, не будем терять время.

– Хорошо. В Вирави есть клановая база в поместье Гардов. Там бронетехника и все необходимое оружие. Этого должно хватить. И еще, Азиз, только не делай глупостей. Без геройств, ты и Манана должны вернуться целыми и невредимыми. Понятно? – попросил Зунар.

– Да.

– И слишком близко к границе с Капи не вздумайте приближаться. Мы только возвращаем свое, но не нападаем на Капи. Сейчас мы не в состоянии вести войну на два фронта.

– Разумеется, – усмехнулся я.

– Пусть тебе благоволят боги и сопутствует удача, – неожиданно сказал Зунар. Очень проникновенно у него это получилось. А затем официальным тоном добавил: – Передаю тебе в командование всех бойцов, что есть в Хели-Била.

– Принимаю командование, – ответил я, хоть и сомневался, что так здесь отвечают. Но судя по тому, как изменились лица Айрисы и Латифы, все правильно я сказал.

После того как Зунар дал добро, я почувствовал прилив сил и сразу же велел Айрисе оповестить всех о сборах и подготовке. Сам же схватил Латифу под руку и зашагал с ней к комнате Мананы.

– Жаль, что сейчас нельзя использовать твой дар, он бы очень нам пригодился, – сказал я, усмехнувшись.

– Но дара у меня нет, – Латифа вздохнула и поправила обод на шее. – Так как мы собираемся ее уговорить?

– Этого я пока не знаю, я с ней почти не общался. А ты?

– Мне тоже как-то не пришлось, – сказала Латифа, озадаченно глядя на дверь.

– Значит, действуем по обстоятельствам.

Я резко развернулся, собираясь постучать в комнату защитницы.

– Стой, – Латифа неожиданно меня затормозила. – Мы можем все испортить. Если она откажется… Она ведь наверняка расскажет, когда вернется домой, что мы пытались затащить ее на войну. А это может испортить наши отношения с Гиргит. Давай лучше попросим поговорить с ней Амали. Она дипломатична, как никто в этом доме, к тому же умеет быть весьма убедительной.

А что? Это хорошая идея. Я хоть и был уверен, что чары Амали действуют исключительно на мужчин, но мог и ошибаться. Методы, которые она использует, сродни нейролингвистическому программированию и гипнозу, которые используют на Земле.

– Давай, – согласился я, и мы резко развернулись обратно к лестнице.

Амали спала, когда мы постучали в ее дверь. Она открыла не сразу, взглянула на нас слегка изумленно из-под полуприкрытых век. И как только ей удается спокойно спать, когда вокруг такое творится?

– Что такое? – сонно спросила она.

Латифа торопливо пересказала ей все: про Форхад, про то, что нужно договориться с Мананой, но так, чтобы при возвращении в Гиргит она молчала о том, что мы использовали ее способность не по договору.

– Хорошо, сейчас, мне нужно одеться. – Амали коротко кивнула и скрылась в комнате.

Мы с Латифой, пока ждали ее, напряженно переглядывались. Она молчала, я же усиленно обдумывал, как лучше поступить. Все приграничные с Форхардом города я знал наизусть. Если Эмин Люмб будет заходить с севера, нам лучше дождаться, когда он войдет в город и обратит на себя все внимание Капи. Мы же зайдем с востока из Вирави и двинемся прямиком к источнику, попытаемся воспользоваться эффектом неожиданности. Главное, вернуть источник. Мне нужно поговорить с кем-нибудь из бойцов. Обсудить все риски. Я не мог все учесть, слишком плохо знал местность, слишком плохо разбирался в военном искусстве. И я уже знал, к кому лучше обратиться. Но сначала Манана. Без нее у нас мало шансов.

Амали появилась совсем скоро, наспех убранные волосы, просторное домашнее платье с длинными рукавами.

– Что ей предлагать? – спросила она, пока мы шагали в сторону комнаты Мананы.

– Деньги, – ответил я, – что еще мы можем ей предложить?

– Сколько?

Я задумался, я совсем не разбирался в стоимости таких услуг. Взглянул на Латифу, ища помощь.

– Сотня тысяч ратан – не маленькая сумма, но лучше поторгуйся, – деловито сказала Латифа. – Сто двадцать – верхняя граница, начни с пятидесяти. И будь с ней помягче.

Мы подошли к комнате Мананы и теперь перешептывались:

– Я тоже пойду, – сказал я.

– Может, лучше не надо? – недоверчиво взглянула на меня Латифа. – Думаю, Амали и сама справится.

– Нет, – отчеканил я. – В случае чего я подстрахую Амали.

– Ну, тогда и я пойду! – скрестив руки на груди, сердито сведя брови на переносице, сказала Латифа. – Вдруг и тебя придется подстраховывать.

Времени спорить с ней не было. Я просто постучал в дверь. В комнате было тихо, никто не спешил открывать. Я постучал громче и сильнее, Латифа зашипела на меня, но иначе мы бы защитницу не разбудили.

Манана, долго возясь с замком, наконец, открыла дверь и изумленно округлила глаза, увидев нас. Смутилась, запахивая вырез на длинной ночной сорочке, хотя в этом не было необходимости, сам вырез едва ли можно было назвать глубоким. Да и сама женщина едва ли вызывала желание глазеть туда. Сутулая, с болезненной худобой; блеклое сухое лицо с выражением вечного испуга, крупный нос, слишком близко посаженные темные маленькие глаза, делающие ее похожей на мышь. Жидкие брови и такие же жидкие сухие волосы мышиного цвета добавляли образу сходство с грызунами. Полагаю, Манана даже в молодости не блистала красотой, а возраст и вовсе никого не красит.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила она, зябко обняв себя за плечи.

– Мы можем войти, бал Манана? – вежливо спросила Амали, очаровательно улыбнувшись. – У нас к вам срочное дело.

Манана торопливо закивала, пропуская нас в комнату, сама же бросилась натягивать халат, то и дело поглядывая в нашу сторону. Защитница, бесспорно, ощущала себя некомфортно в нашем присутствии.

– Бал Манана, – начала Амали, приблизившись к ней и заглянув в глаза. Легкое движение, Амали почти ласково коснулась плеча женщины, но на лице Мананы по-прежнему была растерянность, готовая вот-вот перерасти в испуг, а то и в истерику.

– Нам нужна ваша помощь, – сказала Амали. – Мы вынуждены просить вас о помощи.

– Какая еще помощь? – настороженно спросила Манана.

– Наш источник Игал был захвачен Капи, – не прерывая зрительного контакта, спокойным, ровным голосом говорила Амали, – они обрывают наши потоки. Мы хотим вернуть источник.

На лице Мананы отобразилось недовольство.

– И вы хотите, чтобы я отправилась с вами, – не спросила, а утвердительно сказала она. Защитнице эта идея не понравилась, недовольство сменилось гневом: – Туда, где Капи? Туда, где война?!

Манана вскинула подбородок и с вызовом взглянула на меня.

– Мы вам заплатим, – спокойно сказал я.

– Заплатите?! – возмущенно подняла она жидкие брови. – Я не нуждаюсь в деньгах. Никакие деньги не стоят того, чтоб рисковать жизнью.

– Но никто не требует от вас рисковать жизнью. – Амали дружелюбно улыбалась ей, не убирая руку с плеча. – Азиз обладает зеркальным даром, он сможет отражать ваш дар. У вас какой радиус?

– Двадцать метров. – Манана покосилась в мою сторону. Неужели не знала про зеркальный дар?

– Удивительно! – восхищенно заблестела глазами Амали, очень искренне у нее это получилось.

Со стороны наблюдать за ее манипуляциями, не будучи жертвой этого воздействия, было довольно любопытно.

– Сами подумайте, с двойным щитом вам ничего не будет угрожать, – продолжала уговаривать Амали. – Вдвоем вы можете увеличить щит в два раза. А еще вас будет прикрывать наша неуязвимая.

Манана недоверчиво переводила взгляд с меня на Амали.

– Соглашайтесь, Манана. Заработаете денег. Для вас это будет всего лишь небольшим приключением.

– Приключением, – механично повторила Манана, растерянно глядя на Амали.

– Сколько вы хотите за эту услугу? Назовите сумму, и мы сейчас же переведем ее на ваш кошелек.

Я напрягся. Амали переигрывала. Что значит назовите сумму? А если она потребует полмиллиона или миллион? Да даже если сто тысяч. На моем счету нет такой суммы, чтобы просто взять и перевести их защитнице.

Манана задумалась. Она глядела на Амали, все не решаясь озвучить свою цену. Латифа нервничала, от нетерпения постукивая домашней туфелькой по мягкому ковру. С лица Амали не сходила вопросительная улыбка, она терпеливо смотрела на Манану.

– Сто тысяч? – неуверенно спросила защитница, будто бы сама испугавшись такой суммы.

– Сто, – подтвердила Амали. – Хорошая сумма за несколько часов вашего времени.

Несколько секунд Манана сомневалась, затем кивнула.

– Я согласна.

– Хорошо! Замечательно! – радостно воскликнула Амали.

Латифа с облегчением шумно выдохнула. Я же напрягся еще больше. У меня было на счету не больше восьмидесяти тысяч, а точнее, семьдесят восемь тысяч триста сорок пять ратан. И как мы немедленно переведем ей их сейчас?

– У тебя есть деньги? – шепотом спросил я Латифу.

Латифа нахмурилась.

– Всего пятнадцать тысяч, только вчера мама перевела.

– Мало, где еще можем взять? Нам нужно еще семь, – я говорил так тихо, что Латифе приходилось вставать на цыпочки и напрягаться, чтобы услышать меня.

– Отец пусть платит, – возмущенно шепнула Латифа. – Мы не должны.

– Какие-то проблемы? – натянуто улыбнулась Манана.

– Нет, никаких, – поспешила с ответом Амали, – давайте ваш кошелек, мы переведем сто тысяч.

Манана поджала губы, полезла в сумку за кошельком. У нее был такой же металлический, только герб на нем был другой. Герб Гиргит – черный клыкастый кабан в профиль.

Амали приняла кошелек, взглянула на сумму украдкой.

– Где я потом смогу обменять их на харит? – прежде чем отдать кошелек, спросила защитница.

Неужели Гиргит будет проверять счет своей защитницы?

– Здесь, в Хели-Била, есть обменник. Когда все будет закончено, я сама с вами съезжу, и вы сможете обменять.

Манана поджала губы и кивнула.

– И мы бы хотели, чтобы эта сделка осталась между нами, – вкрадчиво сказала Амали, заглянув Манане в глаза. – Никто из вашего клана, а особенно нара Яран, не должен об этом узнать.

– Разумеется, – поджала губы защитница. – Мне это так же невыгодно, как и вам. Нара Яран не одобрит такой поступок.

Амали склонила голову в благодарном поклоне, затем повернулась к нам, взглядом указав на дверь.

– Собирайтесь, Манана, мы вылетаем через час, – сухо отчеканил я перед уходом.

– Только после того, как вы вернете мне мой кошелек с обещанными деньгами, – недовольным тоном ответила мне защитница.

Она явно испытывала ко мне неприязнь. Хотя с чего бы это вдруг?

Я вышел из комнаты, с укором уставившись на Амали.

– И где мы возьмем сто тысяч ратан прямо сейчас, ночью? – спросил я, устало вздохнув.

– Рейджи заплатит, – спокойно ответила Амали.

Латифа, поддержав ее, закивала.

– Точно, отец, скорее всего, ей перевел деньги на наше содержание здесь, в Хели-Била.

– Да, – подтвердила Амали. – Все деньги у Рейджи, она всегда заведует хозяйственными финансами, я к ней схожу.

Я с облегчением выдохнул. Эту проблему решили, и я даже остался при своих деньгах. Теперь можно готовиться к отлету.

Глава 16

Война в доме

Часть 2

Я оставил Латифу и Амали разбираться с переводом денег, сам же отправился искать Айрису или Микчо. Лучше Микчо, Айриса хоть и расторопная, но Микчо все же бывалый боец и наверняка сможет дать много дельных советов. К тому же его опытом на месте я воспользоваться не смогу, так как придется оставить его здесь охранять Латифу.

Микчо, к счастью, отыскался сразу же в конце коридора, он по-прежнему нес службу, охраняя меня, видимо, по инерции, несмотря на кардинально изменившиеся планы.

– Микчо, идем, – бросил я, проходя мимо и даже не сомневаясь в том, что он последует за мной – его шаги, тихие и шуршащие, вторили моим позади.

Я направлялся в библиотеку. Здесь были карты. Много разных карт: аккуратно сложенных в трубоподобные футляры, просто скрученных, покоившихся на стеллажах поверх пухлых книг. Но та, что нужна мне, висела в тяжелой черной раме под стеклом на самом видном месте сразу возле входа в библиотеку – карта Сорахашер.

Я порывисто снял карту, смахнул локтем учебники в сторону и уложил карту, стукнув рамой по столу. Микчо молчаливо ждал.

– Здесь! – Я кивком пригласил Микчо подойти, сам же ткнул пальцем в Вирави. – Здесь я собираюсь войти в Форхад. Что есть в этом городе?

– Ничего. Только несколько поместий знатных ракта. Это земли Гардов. Здесь, у границы, поместье младшего Гарда, имя, простите, свамен, не вспомню. Здесь расположено подземное клановое хранилище. Оружие, бронетехника. Вам оно понадобится.

– Зунар уже сказал о нем. То есть хозяин поместья против не будет, если мы все заберем, – на всякий случай уточнил я.

– Сам хозяин, скорее всего, покинул поместье, как и многие аристократы. Если он не воюет, то, вероятно, сейчас находится в башне Сорахашер. Но это не имеет значения. То, что принадлежит клану, принадлежит всем знатным родам. И использовать технику может любой, разумеется, если это в целях защиты клана, а не для личных нужд. Я скажу Масару, чтобы он вам подсказывал и вводил в курс дела, он хорошо знает эти места, да и сам парень толковый.

– Спасибо, такая помощь мне понадобится, – кивнул я. – И еще посмотри, вот здесь дорога, а здесь? Поля? Фермы? Мы могли бы сюда подогнать технику.

Микчо заинтересованно взглянул на карту.

– Точно не скажу, скорее всего, рабский поселок и поля. Возможно, сможете укрыться. Но незаметно протащить технику вряд ли получится. Не расскажете, какой план? Я уже приблизительно понял, как именно вы хотите наступать. Войд ете через Вирави, затем по этой дороге и к источнику. Верно?

– Да. У нас будет щит, приблизительно тридцать-сорок метров. Мы войдем в тот момент, когда освободительная операция Эмина Люмба будет в самом разгаре. То есть у них не будет возможности сразу перебросить подкрепление.

– Будет, – покачал головой Микчо. – Источник Игал куда важнее Форхада. Скорее всего, они его тщательно охраняют. И здесь, на дороге, вас будут ждать несколько групп. А когда узнают о вторжении, перебросят бойцов сюда, к источнику. – Микчо ткнул пальцем в пирамиду на карте.

Я задумался.

– И тогда, – медленно сказал я, – у них все равно не будет шансов. Бойцы Люмба также двинутся к источнику, и там мы их окружим.

– Только если у Капи нет еще войск на границе. А они там, скорее всего, есть. Об этом ведь вы не думали? Вам, свамен, не только нужно вернуть источник, но и в дальнейшем удержать границы, не дав прорваться Капи снова.

– Это я понимаю, – мрачно ответил я. – Но Зунар обещал подкрепление из Гиргит. Нам нужно продержаться несколько дней.

– Вам нужно попасть в пирамиду, свамен, – сказал Микчо. – Если вы прорветесь внутрь со щитом, им вас не достать. Источник разрушать они не посмеют, здесь вы будете неуязвимы. Капи не смогут больше отключать нас и инициировать своих людей. Но если этого не сделать, все будет напрасно. Даже с щитом вам долго не выстоять. У вас слишком мало людей.

Это я понимал даже слишком хорошо, и Зунар наверняка должен понимать. Источник слишком важен, особенно сейчас. Отдать его Капи – значит проиграть войну. И нам понадобятся еще люди. Много людей. Возможно, даже придется уводить людей из Тамабхура и вернуть захваченные земли Нага.

Я смотрел на карту, где виднелись куски приграничных земель, нашел границу между нашим городом Шабху и наговским Тамабхуром. Здесь сейчас все наши силы. И всетаки Нага нас сделали. Загнали в ловушку. Но так просто мы не отдадим им победу.

Через час мы вылетели. Забрали все вертолеты, что были в Хели-Била, пару пришлось одолжить у Кишанов, чье поместье находилось в городе. Кое-как мы все же разместились. Всего в команде было тридцать девять бойцов преданных и три ракта: я, Айриса и Манана. Небольшая группа, но больше мы бы и не покрыли щитом.

Со мной летели все ракта и Масару, которого ко мне приставил Микчо. Молодой азиат тридцати лет. Энергичный, разговорчивый, я бы даже сказал болтливый, но при этом он говорил только по делу. Всю дорогу мы с ним обсуждали план прорыва, на все вопросы, даже на те, которые мне самому казались глупыми, Масару охотно и подробно отвечал.

Мрачная Айриса всю дорогу вглядывалась в ночную мглу, будто там можно было что-то разглядеть, а Манана явно нервничала, то и дело поправляла бронежилет, который ей, по сути, и нужен не был, опасливо косилась на выданное ей оружие и то и дело вздрагивала, когда Масару слишком пылко и увлеченно принимался мне что-нибудь объяснять.

Мы прилетели в Вирави в пять утра. Приземлились на небольшой летной площадке, стараясь привлекать как меньше внимания. К поместью, где нам предстояло взять оружие и бронетехнику (а там, по словам Масару, должны быть и бронемашины, и танки, и бронетранспортеры), мы приехали вшестером. Остальную группу оставили дожидаться нас на выезде из города. Нам всего лишь нужно было забрать все необходимое, и можно было отправляться к источнику через объезд, не доезжая до самого Форхада.

Но в поместье нас ждал весьма неприятный сюрприз. Рабыня Гарда рассказала, что весь транспорт забрал ночью Надим Люмб. Видимо, он забрал их для своего родственника командира Эмина Люмба, а может, этот трус просто решил свалить из города на клановом транспорте, чему я ни капли не удивлюсь. Хотя я отмел этот вариант. Во-первых, для побега вся бронетехника не нужна. Во-вторых, может, Надим и трус, но вряд ли идиот. Он бы не стал брать машины в разгар войны, когда они больше всего нужны клану. Его в таком случае казнили бы за предательство.

– А с кем он был? – спросил я рабыню.

– С бойцами, – поспешила ответить рабыня.

– С нашими? – не унимался я.

Моя подозрительность не давала мне покоя. Масару с интересом косился в мою сторону.

– С нашими, конечно же, свамен, – удивилась служанка. – Форма клана, а как иначе?

– Видимо, они понадобились Эмину Люмбу, – озвучил мою первую догадку Масару.

Значит, мы остались без бронетехники и вообще без транспорта. И эту проблему нужно было как-то решать. Вертолеты мы использовать не можем, нас собьют еще на подлете.

Но и тут мне на помощь пришел Масару:

– Свамен, мы можем использовать личные автомобили Гардов. Мы проверили гараж – большинство автомобилей они забрали, когда покидали город, но там остались два бронированных внедорожника и три спортивных двухместных авто.

– Внедорожники – хорошо, но спортивные в нашем случае совершенно бесполезны. И два внедорожника – слишком мало.

– Да, свамен. Остальные возьмем в аэропорту со стоянки.

– Будем угонять? – усмехнулся я.

– Это для дела. К тому же они все принадлежат знати. Попробуем завести. Конечно, это не военные автомобили, но в мелких стычках мы используем исключительно их.

– И что там осталось на стоянке в аэропорту?

– Сейчас… – Масару достал телефон и принялся звонить. Короткий разговор, и вот он уже довольно улыбается и докладывает: – Там есть из чего выбрать. И бронированные, такие, как этот, на котором мы приехали, и обычные внедорожники.

– Хорошо, не будем терять времени, – кивнул я.

Мы забрали два внедорожника Гарда, оружие и боеприпасы, что были на базе. К счастью, его Надим не забрал, и этого добра здесь было предостаточно. А затем мы вернулись в аэропорт к остальной группе.

Всю дорогу я думал над тем, почему Надим Люмб забрал бронетехнику. И главное, как ему удалось вывезти ее так, что Капи не заметили. Неужели он повез ее в объезд Форхада? Тогда ему пришлось бы делать большой круг, который занял бы несколько дней. Вот только освободительную операцию Люмб должен начать сегодня на рассвете, то есть где-то через полчаса. Не нравилось мне все это.

Когда мы приехали к остальной группе, бойцы уже пригнали и заправили машины. Очень оперативно сработали. Вышло восемь внедорожников, вся группа помещалась.

Затем еще раз прогнали план действий. Мы доедем до кукурузных полей и рабской деревни, это в шести километрах от границы с Форхадом и в пятнадцати от источника Игал. Там остановимся, отправим небольшую группу на разведку границ. Далее я буду отзеркаливать дар Мананы, увеличим радиус щита до сорока метров, тогда мы сможем прорываться тесной колонной в два ряда. Если же не увеличим, мы потеряем по дороге половину бойцов.

Мы с защитницей сели в центральный внедорожник. Масару – за рулем, еще один боец-стрелок – с ним рядом, мы – я, Манана и Айриса – на заднем сиденье. Манана предусмотрительно активировала щит, как только Масару завел двигатель.

На горизонте засерело небо, мы ехали по загородной пустой трассе, медленно и с выключенными фарами, стараясь привлекать как можно меньше внимания.

По дороге я поделился с Айрисой своими опасениями по поводу Надима. Какое-то время она думала, хмурясь, затем взглянула на меня и мрачно произнесла:

– Я думаю, Надим предал Сорахашер. Это единственное объяснение, зачем ему понадобилась военная техника. Эмин Люмб, даже если бы и велел Надиму перегнать технику… Нет, я сомневаюсь, что он бы велел. Да и странно, что Надим не успел бежать из города. Я знаю его, он труслив, уже давно уехал бы подальше. В Сундару, на земли Люмбов, но никак не остался бы помогать дяде Эмину. Надим – не ракта, да и боец из него так себе. И вообще геройствовать совсем не в его характере. Поэтому, я думаю, он отдал нашу военную технику Капи.

Я кивнул.

– Слышал? – спросил я Масару, хотя в этом не было необходимости, так как через зеркало на лобовом стекле я видел, как он поглядывает в нашу сторону.

– Слышал, – нехотя отозвался он. – Плохи тогда наши дела, свамен. Если Эмин Люмб еще не начал наступление…

– А если они заодно? – перебил я его. – Они ведь одна семья, разве не может так случиться, что и Эмин предал Сорахашер?

– Это вряд ли, свамен, – покачал головой Масару. – Эмин Люмб был командиром еще в те времена, когда были живы ваши родители. Он боец до мозга костей, человек долга, преданный своему клану. Скорее асуры вернутся на Хему, чем Эмин Люмб предаст клан.

– А если мы ошибаемся, и Надим не предавал клан? – сказал я. – Как ни крути, это только наши догадки.

– Даже если и так, свамен, сейчас мы ничего не можем сделать, – ответил Масару. – Если Надим Люмб предал клан и отдал нашу технику Капи, наре Зунару в скором времени сообщат, как и Эмину Люмбу.

– Не думаю, что Надим сможет сделать что-то серьезное, – попыталась успокоить меня Айриса, – у него мозгов не хватит.

Когда мы прибыли на место, в небе уже совсем рассвело. Теплое утреннее солнце освещало бескрайние кукурузные поля. Деревня рабов находилась вдалеке. Длинные ряды бараков и один дом: большой, двухэтажный, дом смотрителя или попросту надзирателя. Деревня казалась опустевшей. Слишком тихо. Скорее всего, уже и рабов успели вывезти.

Мы отправили группу из четырех бойцов на разведку во главе с Масару. Они должны будут пройти через кукурузные поля и просмотреть дороги.

Как только группа скрылась в зеленых зарослях, раздались первые канонады артиллерийских выстрелов. Эмин Люмб начал освободительную операцию. Гулкий грохот эхом доносился до нас. Если так пойдет и дальше, от моего города и камня на камне не останется. Злость, тоска, грусть – не мои эмоции, Алисаны. Она горевала, ведь сейчас разрушали ее город. Город, который принадлежал роду ее мужа, и должен был принадлежать ее сыну.

«Мы его отстроим, все будет еще лучше, чем было, – мысленно пообещал я ей. – Но сейчас главное выгнать из него врагов».

Разведывательная группа вернулась через полчаса.

– На границе три поста, на всех выездах, – доложил запыхавшийся Масару. – Тот, который ведет к источнику, – самый охраняемый. Нам лучше объезжать через ферму, а затем по полю выйдем к дороге. Там начнем прорываться. Но и с полей нас будет видно. Обзор хороший не только с этой стороны.

– Значит, без разницы. Капи будут все равно знать о нашем приближении. Единственная надежда на щит.

Масару кивнул в подтверждение. В общем-то, я так и думал.

– Есть шанс, что бойцов с дороги заберут защищать в Форхад? – спросил я.

– Не уверен, здесь слишком много обезьян. Как бы ни было, источник и дорогу оставят только в случае отступления.

– Значит… – Я запнулся, оглянулся, ища взглядом защитницу.

Манана все это время просидела в машине и даже не вышла. Пришлось идти к ней.

– Как у вас с энергией? – распахнув дверь и засунув голову в салон, спросил я.

Манана поморщилась, издала тяжелый, страдальческий вздох.

– Мой источник – в Гиргит, если буду использовать дар на полную мощность, хватит не больше чем на час.

Час. Очень мало. Моя энергия не привязана к источнику, я смогу черпать из источника Игал вне зависимости от того, отключат Капи нас или нет. Но вот Манана… Я несколько секунд обдумывал, смогу ли делиться с ней энергией. Нет, скорее всего, не смогу. Тогда с Зунаром в «Лотосе» я отражал способность Сэдэо, самому же мне такое не провернуть. Это нужно иметь уровень ракта выше пятого и развитую чакру жизни. У Айрисы четвертый уровень, да и кроме неуязвимости она даже в базовых навыках не очень сильна.

Час. Если мы будем ехать на всей скорости, если нам под колеса не бросят взрывчатку или мину и мы прорвемся к источнику… Сколько это займет?

– Масару!

Преданный вытянулся по струнке.

– Сколько времени займет дорога, если будем ехать по прямой на всей скорости?

– Двадцать-тридцать минут, свамен.

Двадцать минут. Значит, у нас будет сорок минут, чтобы прорваться в источник. Мы должны войти в источник и освободить его, Микчо прав.

Ко мне подошла Айриса, незаметно взяла меня за руку и тут же отпустила.

– Ты так и не сказал нам, какой у нас план, – неуверенно улыбнулась она.

– Мы должны войти в источник, – сказал я.

Айриса непонимающе и одновременно удивленно уставилась на меня. Я не отвечал, я продолжал просчитывать все риски и слабые места моего плана, прежде чем сообщу о нем.

– Ты должен сообщить всем, Азиз, ребята ждут, – сказала Айриса, испытующе сверля меня взглядом.

Я сделал глубокий вдох и повернулся ко всем, несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание. Вся группа вмиг притихла, повернув внимательные взгляды в мою сторону.

– Наша цель – источник Игал, – сказал я. – Мы должны отрезать Капи доступ к источнику и лишить их возможности использовать энергию и подключать к нему своих людей. Я буду держать щит так долго, насколько это возможно. Если мы найдем Видящего Миро, если он еще жив, мы сможем переподключить Манану и тогда увеличить щит. Если Видящий Миро мертв, мы должны взять в плен Видящего Капи. В любом случае Видящий при источнике будет, иначе Капи не смогли бы отключить наших людей. С Видящим сможем продержаться дольше и дождаться подкрепления из Гиргит. Но для этого нам надо войти внутрь. Это единственная возможность отрезать Капи и остаться неуязвимыми. Источник они разрушать не станут, прорваться внутрь к нам не смогут. Любой прорвавшийся в узкий коридор будет тут же расстрелян, а мы останемся в безопасности даже с малым щитом.

– А если в ком-то проснется проклятие Чидьеты? – вкрадчиво спросила Айриса, внимательно посмотрев на меня.

– Будем надеяться, что этого не случится.

Бойцы озадаченно переглядывались, но никто не сказал ни слова. Для тамас войти в источник – значит нарушить закон. Я им приказал его нарушить с согласия Зунара, другого выхода не видел ни он, ни я. И бойцы, очевидно, понимали, что выбора у нас нет. Никто не перечил, никто не спрашивал, все молчаливо приняли к сведению.

Я взглянул на небо. Чистое, голубое небо, бескрайние зеленые моря полей, колышущиеся от тихого, спокойного ветерка. Идиллия. Если бы не этот так резко контрастирующий беспрерывный звук. Там, вдалеке, где поднимался в небо световой столп источника, не прекращался раскат бьющих по Форхаду артиллерийских снарядов. Там ад. И нам нужно туда.

– Пора! Выдвигаемся! – скомандовал я, решительно зашагав к машине.

Глава 17

В эпицентре

Часть 1

Мы ехали в два ряда по четыре машины. Наш внедорожник, где находился я с Мананой, был в центре. Я уже успел разобраться в том, как работает ее дар. Еще в вертолете понял и уловил потоки, а когда приземлились, отошел и бросил камень в щит, чтобы увидеть его действие воочию.

Работал щит по своим правилам. Он сдерживал атаки, но без препятствий впускал любого, кто хотел бы войти. Также защитник мог сам впустить в щит, к примеру, дуло пистолета по неосторожности и получить пулю. Насколько я понял, еще щит реагирует на скорость и силу. Если скорость входящего внутрь предмета невелика, он без труда пропускает, если же в нас будет лететь снаряд, щит не пропустит. И, кажется, живых существ он также впускал без проблем. Причем так работал дар любого защитника. Почему именно так, я не понимал. Было бы куда удобнее, если бы щит вообще никого не впускал и не выпускал. Но, разобравшись, теперь я без труда отражал его. Радиус сорок метров. Двадцать – вперед и двадцать – назад. Слишком мало для едущих машин, но достаточно для нашей группы из сорока двух человек. Если нам придется перемещаться своим ходом, щит с легкостью покроет всех.

По полям мы ехали недолго и вскоре выбрались на дорогу. Теперь мы гнали на всех парах, старались придерживаться изначально оговоренной одинаковой скорости, выдерживать расстояние, чтобы не врезаться в друг друга.

Айриса толкнула меня легонько в бок локтем:

– Свамен, – вырвала она меня из размышлений.

Охранница встревоженно глядела в окно, я тоже перевел взгляд туда, куда смотрела она. Вдалеке в чистом голубом небе висел клубящийся черный дым. Из-за деревьев не было понятно, что именно горит.

– Где это, в центре? – спросил я.

– Нет, свамен, – медленно произнесла Айриса. – Там родовое поместье Игал. Это оно горит.

Я сжал кулаки, ярость Алисаны буквально задушила меня. Захлестнуло шквалом эмоций: отчаянье, ненависть, боль. Они были настолько сильны, что в них утонуло мое проклюнувшееся негодование и злость.

«Это все, что осталось от нас! Наш город, наш дом…»

Мы были близко к источнику, Алисана обрела силу, и теперь я отчетливо слышал ее голос и ощущал сильнее чувства. Она горевала. Там, в тихом, укромном месте, выкроенном родовым медальоном в моем подсознании для нее, она разрывалась на части от отчаянья и горя.

«Прости», – мысленно произнес я и отключился от Алисаны.

Наша эмпатическая связь сейчас мне будет только мешать. Я оставил скорбеть ее одну и чувствовал угрызения совести, но это все ненадолго. Позже я верну ее, позже она мне может понадобиться. А сейчас мне нужна концентрация. Мой разум не должен быть затуманенным посторонними эмоциями.

Я думал и прикидывал, хватает ли щита на передние и задние машины? Это мне предстояло узнать совсем скоро, ведь впереди показался первый охранный пост.

Капи увидели нас давно и уже были в полной боевой готовности. Первой группе повезло больше всех. Именно им предстояло узнать, что у нас щит. Они стреляли, щит не пропускал ничего. Зато выпускал. Из окон наши бойцы расстреляли всех, кто не спрятался, еще на подъезде к посту.

Манана уронила голову на колени, обхватив ее руками, будто это не она была защитницей. Кажется, я знаю, откуда у нее этот дар. Большей трусихи, чем Манана, еще поискать надо.

Со следующим постом уже было сложнее. Им успели передать. Но времени подготовиться у них все же не было. Несколько бойцов выбежали на дорогу в момент, когда мы проезжали, попав внутрь щита, и успели выпустить пулеметные очереди по машинам, целясь в стрелков.

К счастью, мы успели проскочить и снять одного из пулеметчиков. Будь бойцы Капи посмекалистей, стреляли бы по колесам, а не по бойцам. И следующие оказались именно такими. Смекалистыми.

Наши стрелки стреляли во всех, кто двигался. Мы знали наши слабые места. Дорога не такая уж и широкая, все, кто попадал в щит, когда мы проезжали, представляли опасность.

Одного из обезьян мы упустили. Он выпрыгнул из укрытия с такой скоростью, что невозможно было уследить. Очевидно, ракта, владеющий скоростью. Он распластался на асфальте и принялся стрелять по колесам передних машин.

Правый внедорожник повело в сторону. Водитель резко выкрутил руль в сторону охранного наспех сооруженного поста, наехав на глупого героя, лежащего на асфальте.

Масару начал тормозить, как и внедорожники, едущие впереди и позади. Нам нельзя тормозить! Но иначе мы напоролись бы на передний внедорожник, который мы теперь безвозвратно потеряли, как и всех бойцов, сидящих в нем. Он вывернул на обочину, а мы понеслись дальше, попутно перестраиваясь и выравнивания скорость. Сзади загрохотали выстрелы.

Наших бойцов расстреливали, а мы ничего не могли поделать. Я подавил в себе так некстати проснувшееся чувство вины. Нам нельзя было останавливаться. Скорость играла за нас, а время – против нас.

– Сколько еще будет постов? – спросил я, пытаясь разглядеть через лобовое стекло дорогу, но там был только зад впереди идущего внедорожника.

– Не знаю, свамен, – ответил Масару. – Но думаю, впереди нас ждет крупная, хорошо вооруженная группа. Мы подъезжаем к источнику Игал.

– Впереди застава, – раздалось из рации в подтверждение моих слов. – Вижу большую группу на пути.

– Свамен, предлагаю остановиться, – торопливо сказал Масару.

Я понял, чего он опасается. Я схватил рацию.

– Тормозим в тридцати метрах от заставы, – приказал я.

Наша колонна сбавила скорость.

– Занимаем позиции, не даем никому прорваться в щит, – сказал я, когда колонна замерла.

Все бойцы знали, что делать. Обученным с детства работать в команде, вышколенным до автоматизма бойцам не нужны были дополнительные указания. Не группа наемников, а какой-то биологический механизм с общим сознанием. Они работали так слаженно, что мне оставалось только восхищаться их подготовкой.

Раз! И мы все выскочили из машин, кроме Мананы, конечно же. Эта снова вжалась в сиденье, прикрывая голову и шепотом молясь.

Два! И мы заняли боевые позиции. Первый ряд – положение лежа, второй – на колено, мы, последний ряд, стреляли стоя.

Запах раскаленного железа, неутихающий грохот от автоматных очередей. Мы были одним механизмом, одним организмом, мы обстреливали заставу, не давая возможности Капи и носа высунуть.

Я держал щит, мне удавалось это без труда. В нашу сторону летели гранаты и взрывались, красиво очерчивая контуры полусферического щита огнем. Это было действительно красиво. Пули расплющивались о щит, гранаты разрывались и разлетались мелкими осколками в стороны. А мы продолжали стрелять, делая перерывы все длиннее и длиннее. Перезаряжая оружие, меняя раскаленные автоматы, давая возможность Капи высовываться и получать свою порцию свинца.

Но время играло не в нашу пользу. Время стремительно ускользало. Скоро у Мананы закончится энергия, и радиус щита резко сократится вдвое. И тогда нам всем не прорваться.

– Перемещаем щит, – скомандовал я.

Правда, мне нужна была для этого Манана, которую еще попробуй вытащи из машины.

Бойцы прекратили стрелять. Я подскочил к внедорожнику.

– На выход, – сказал я защитнице, которая улеглась на сиденье и зажала уши.

– Что? Я туда не пойду! – округлив в ужасе глаза, взвизгнула она.

Я схватил ее за руку и буквально выдернул из салона. Сейчас было не до любезностей, время поджимало.

– Да что ты себе позволяешь? – забыв про этикет и отбросив уважительное обращение, заверещала она.

– Мне нужно разобрать заставу, переместить щит, иначе нам не проехать, – отчеканил я, продолжая тянуть Манану к группе.

– Там стрельба, ты обещал мне безопасность!

Я резко остановился. У дамы явно началась истерика. Неужели Гиргит никогда не использовали свою защитницу в боевых операциях?

Манана таращила на меня свои маленькие темные глазки, сердце ее колотилось так громко, что я не мог его не слышать. Интуитивно слух усилился сам собой. Все же Сэдэо прав, в критических ситуациях я плохо контролирую шакти.

Я схватил Манану за плечи и встряхнул:

– Ты защитница! Ты! Твой дар защищает всех и обеспечивает здесь безопасность. Ты сама согласилась, взяла деньги, а теперь закрой рот и выполняй работу!

Может, конечно, это было слишком резко, но на Манану подействовало отрезвляюще. Она несколько раз изумленно моргнула, но возмущаться сразу перестала и покорно зашагала за мной. Бойцы тут же взяли нас в оборонительное кольцо, и мы двинулись к заставе.

Еще несколько вспышек от брошенных гранат на куполе, несколько расплющенных пуль, разбившихся о невидимую преграду. Манана вздрагивала каждый раз, но продолжала идти.

– Неужели ты не видишь, насколько ты сильна? – тихо спросил я ее.

Она снова вздрогнула, будто и мой вопрос ее напугал. Манана растерянно повернула голову в мою сторону и приоткрыла рот. Думал, скажет, ответит хоть что-нибудь, но она рот захлопнула и зажмурилась, потому что впереди идущая Айриса выпустила короткую автоматную очередь, обстреляв высунувшегося бойца Капи.

Команда бросилась разбирать завал, оперативно добивая оставшихся врагов. Странно, что им никто не пришел на помощь. Я ожидал, что звуки от выстрелов привлекут тех бойцов, что охраняют источник. Тогда бы мы их здесь перестреляли. Но они не пришли. Видимо, уже все знают про щит и готовятся, ждут нас там.

Дальше препятствий будет еще больше. Дальше – храм и источник. Столп света до самого неба был уже совсем рядом. Источник ждал нас, он звал меня. Родовой медальон покалывал, я вернул Алисану, которая волновалась, я чувствовал, как она переживает за меня. Странное было чувство. Я думал, что нужен ей всего лишь как инструмент мести за семью, но сейчас ее чувства были совсем другими. Она искренне переживала именно за меня.

Совсем близко трясло Форхад, шум оттуда не утихал ни на миг.

Когда с завалом было покончено, мы сели обратно в машины и двинулись дальше.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я Манану.

Она повернула удивленное лицо.

– Как я себя чувствую? – растерянно переспросила она.

– Я про энергию, – объяснил я. – Сколько у нас осталось времени?

– Минут пятнадцать, – сказала Манана, – может, немного больше. Я выжму все, что смогу. Ты сможешь отражать мой дар, если я потеряю сознание?

– Нет. Не выжимай энергию до истощения. Ты должна будешь уменьшить поток на минимум, чтоб я смог отражать щит. Но ты должна быть в сознании.

Манана кивнула.

– Значит, времени меньше, пять минут, не больше.

Я взял рацию, с секунду думал, затем приказал:

– Двигаемся на всей скорости, держим ряд, не выезжаем за пределы щита. Подъезжаем прямо ко входу в источник, а затем прорываемся в сам источник.

Дорога оказалась чистой. Ни единой души, ни единого бойца, притаившегося в кустах. Слишком тихо.

– Смотрите на дорогу, они могли расставить мины, – на всякий случай сказал я по рации, хотя вряд ли бойцы этого не знали.

Возле въезда к храму и источнику нас уже ждали. Черные танки, похожие на ощетинившихся монстров. В нашем мире нет ничего, формой похожего на это. Громадные, угловатые, с широким тяжелым корпусом и высокой башней, где уже сидел стрелок, на боках – острые шипы, спереди – герб Сорахашер. Это, черт возьми, наши танки!

– Ракшас! – выругалась злобно Айриса, видимо, подумав о том же, о чем и я. – Масару, это ведь те самые танки из хранилища Гарда?!

А нет, я подумал не об этом. Я решил, что Капи захватили наши танки, когда прорвались через границу.

– Да, это они, – мрачно ответил Масару.

Надим! Чертов ублюдок! Он все-таки предал клан!

– Да чтоб его ракшасы сожрали! – в сердцах выкрикнула Айриса.

Манана заслышав ругательства, оскорбленно скривилась.

– Он заплатит за это, – сказал я.

– Нет, – Айриса обескураженно мотала головой, не в силах поверить. – Идиот! Его ведь казнят! Чем он думал?

Кажется, Айрисе было жаль его, ничего странного, она ведь работала у Люмбов всю жизнь. Мне же не было его жаль ни капли, если понадобится, я сам казню его без всяких сожалений.

Мы приблизились и остановились. Пять дул выстроились полукругом, встречая нас синхронными залпами, заставляя щит колыхаться, словно громадный мыльный пузырь. Выглядело устрашающе, но это лишь колебание энергии. Пулеметные очереди стрелков на танках утопали и терялись на фоне всполохов танковых снарядов.

Хорошая новость: против танков у нас было оружие. Плохая: танки намертво преградили нам проезд, а времени оставалось все меньше. Значит, дальше прорываемся пешим ходом. Главное, утащить с собой весь боевой арсенал, что у нас в багажниках.

– Убираем танки и дальше прорываемся пешком. Позиция прежняя: защитница – в центре, мы – кругом, главное, не впускать врага внутрь щита, двигаемся к источнику. По возможности смотрим, не видно ли монахов или пленников, нам нужно найти Видящего Миро для Мананы.

Двое бойцов из первого ряда выскочили из внедорожника, открыли багажник и достали гранатометы. Еще двое стрелков приготовились снимать пулеметчиков.

Щит прогибался под натиском танковых обстрелов, но он выдержит даже прицельный ракетный удар, главное, чтобы у Мананы хватило энергии.

Гранатометы пыхнули огнем, словно два дракона, раздался грохот, один из танков остался без гусениц. Остальные танки двинулись на нас. Они собрались прорываться в щит. Нужно отступать. Разбираться с ними времени не осталось.

– Уходим, – крикнул я, затем продублировал в рацию: – Уходим, идем в обход дороги. Радиус щита скоро сократится, держим плотный круг.

Мы быстро собрали оружие. Я забрал Манану из машины, выглядела она неважно. Ей нужно сворачивать поток.

Танки неумолимо двигались на нас, они почти достигли щита. Бойцы быстро окружили нас в плотное кольцо, и мы отбежали назад, а затем свернули с дороги.

– Все, – велел я Манане, – прекращай, дальше я сам!

Манана с облегчением выдохнула, отпустив щит.

Я продолжал держать, но теперь я физически ощутил, как он сжался. Мне стало сложнее без защитницы. Отражать дар без его открытого присутствия было тяжело. Чакры работали на полную мощность, качая энергию, будто насосы. Я еще не умел так хорошо управлять потоками, но усилить и потянуть энергию из источника все же смог.

Манана была почти без сил, мне приходилось придерживать ее и буквально тащить на себе, чтобы не сбиться с общего ритма группы. Только бы сознание не потеряла.

Мы передвигались по зеленой лужайке мелкими перебежками. Бойцы, обвешанные вещмешками с оружием, быстрее бы и не смогли.

Из-за плотного кольца и стрельбы я не заметил, как мы оказались у храма. Я бросил быстрый взгляд на стены песочного цвета и тут же перевел взгляд ниже – и здесь наша бронетехника. Я развернулся, взглянув на источник. Там тоже тяжелая артиллерия. Сколько же у Капи нашей техники?

Через головы я смог высмотреть обстановку. Кажется, здесь, между храмом и источником, было не меньше трех сотен бойцов Капи. Нас держали на прицеле сотни автоматов, на нас были нацелены десятки пулеметов. Манана споткнулась, повиснув на мне, прикрывая глаза. Только не сейчас! Мне пришлось влепить ей пощечину, чтобы привести в чувство.

Рвануло! На нас посыпался град из огня. В ушах звенело, щит плохо приглушал звуки. Я усилил поток, попробовав укрепить щит, и это немного спасло, звуки обстрела стали приглушенней, а иначе мы бы здесь все попросту оглохли.

– Как ты это сделал? – шепотом спросила Манана. – Это невозможно…

Я непонимающе взглянул на нее, но сейчас не было времени с этим разбираться.

Мы потеряли ориентацию и направление, обзор из-за непрекращающегося обстрела был нулевой. Несколько раз б ойцы Капи прорывались внутрь щита, но наши бойцы их тут же расстреливали. Нам приходилось идти вслепую, стрелять вслепую и шагать по трупам.

– Мина! – выкрикнул кто-то из бойцов.

Ага, обезьяны догадались подкидывать нам по пути мины. Я думал, они сделают это куда раньше.

– Смотрите под ноги! – приказал я.

Мы продолжали двигаться, один раз впустили в щит пулеметное дуло, но, быстро сориентировавшись, отскочили назад, заградив пулеметную очередь щитом.

Обстрел резко закончился. В нас не стреляли больше. Видимо, Капи решили не тратить на нас снаряды и пули, наконец-то поняв, что это бесполезно. Но теперь нас окружали стрелки со всех сторон, сжимая кольцо. Их было слишком много. Если они рванут всей толпой, нас просто снесут и растопчут. И все это понимали. Нам нужно быстрее прорываться к источнику.

Капи вели себя осторожно, подступая медленно. Будто толпа хищников, прицеливающаяся к жертве. Мы продолжали шагать. Падали расстрелянными те, кто подступал слишком близко, но все равно продолжали наступать, подбираясь к щиту и сжимая в кольцо.

Наши бойцы перешли на гранаты, закидывая их в столпившихся обезьян. Те не успевали разбегаться. Трупы, трупы, повсюду разорванные, изувеченные трупы.

Мы использовали все оружие, которое только имелось. Стреляли по врагам из гранатометов, бросали под ноги взрывчатку и не прекращали стрелять. Грохот. Земля летела в стороны. Огонь, кровь и смерть.

Я пытался выцепить взглядом хотя бы одного человека в оранжевом одеянии, но монахов здесь не было. Только Капи в бежево-коричневых формах.

Вход в источник был уже близко, метрах в тридцати от нас. Манана едва шла, мне пришлось взять ее на руки и нести, то и дело тормошить, не давая уснуть.

Капи рванули на нас. Резко, по команде, в один миг, заполонив все пространство. Они ворвались в щит.

– В источник! – заорал я.

Мы не успеем. Мы все не успеем.

Наш круг стремительно редел. Бойцы не успевали отстреливать всех попадающих в щит. Раненых приходилось бросать. Мы потеряли десять человек и теперь сжимались плотнее и плотнее. Я резко уменьшил радиус щита вдвое. Это спасло нас.

У входа стояли стеной бойцы Капи с пулеметами. Пока мы их не уберем, внутрь нам не попасть. А с другой стороны на нас продолжали напирать, пытаясь ворваться в щит.

Я пропустил этот миг. Манана закрыла глаза, щит упал.

Глава 17

В эпицентре

Часть 2

– Проснись! – крикнул я, ударил ее по щеке, встряхнул. – Нельзя! Очнись!

Манана испуганно распахнула глаза, охнула. Короткий миг. Шквал выстрелов посыпался в нашу сторону. В опасной близости просвистело несколько пуль. Айриса резким, уверенным движением пригнула меня вместе с Мананой к земле, прикрывая от пуль. Когда щит вернулся, мы потеряли еще четырех бойцов.

– Не спи! – ошалело таращась на защитницу, заорал я. – Не смей! Делай что хочешь, только не смей спать.

Она безумно посмотрела, сглотнула, кивнула:

– Не буду спать, – пробормотала она.

Теперь мы рвались в источник с особой остервенелостью и упорством. Многие были ранены, но продолжали стрелять и продвигаться дальше, потому что те, кто не мог передвигаться самостоятельно, давно остались за щитом.

– Масару, – позвал я.

– Да, свамен! – Масару не повернулся, он продолжал стрелять в пулеметчиков, расчищая для нас проход.

– Одного оставьте живым и возьмите в плен.

– Будет сделано, свамен.

В проход пирамиды мы ворвались в составе двенадцати человек, шестеро из которых были ранены. Схватили одного из Капи с простреленной ногой и устремились вглубь источника. Тамас, которых там было большинство, не посмели войти в источник. На это я и рассчитывал. Нас преследовали только двое, наверняка ракта, но и их мы быстро положили у входа.

– Может, тамас лучше не приближаться к источнику? – неуверенно спросила Айриса.

– Как часто пробуждается проклятие? – спросил я.

– По-разному, – нахмурилась она, – не часто.

– Промежутки какие?

– Я же говорю, по-разному. Перед Фидзи был пожиратель, поглотивший источник Капи, между их пробуждениями прошло полгода. А до этого пожирателей не было год.

– Значит, шанс, что так скоро появится еще один пожиратель, низок, – сказал я.

Айриса сощурила глаза, взглянула пристально, но сперва не решилась ничего сказать. Потом все же тихо произнесла:

– Меня тоже отключили от источника. Кажется, совсем недавно, несколько часов назад. Я не могу брать энергию.

– На сколько хватит?

Айриса усмехнулась:

– За меня можешь не переживать, мой дар не слишком расходует энергию, поэтому на сутки точно хватит. Но вряд ли я смогу использовать стихийную энергию в случае необходимости.

– Используй оружие. Энергию экономь.

Я окинул взглядом нашу команду. Наткнулся на раненого бойца Капи, жестом велел всем остановиться. Мы как раз стояли в узком коридоре, который вел к сердцу источника – к скоплению шакти. Я поставил Манану на ноги, передав ее Айрисе.

– Где Видящий Миро? – приблизившись, спросил я бойца.

Он скривился от боли, посмотрел на меня с ненавистью и не ответил. Масару тут же зарядил ему по морде.

– Отвечай, – приказал он, – иначе прострелю и вторую ногу.

Боец сплюнул кровью, с вызовом посмотрел на Масару:

– Какая, к ракшасу, разница, вы все равно меня убьете. Я ничего не скажу, – прохрипел он.

Тем временем в нашу сторону прилетело несколько пуль и разбилось об щит. И прилетели они со стороны источника. К счастью, Капи не посмеют нас атаковать внутри источника гранатами или подбрасывать мины. Это строго запрещено. Повредив стены пирамиды, можно разрушить и сам источник. По законам Империи, за это грозит смертная казнь. По законам более гуманной ОРМ, разрушившему источник грозит пожизненное заключение или добровольная эвтаназия на выбор. В любом случае это очень серьезное преступление.

– Нет, мы должны идти в святилище, – отчеканил я, кивнув команде туда, откуда стреляли. – Видящий там. Наш или Капи, но он там есть. И он нам нужен.

– А с этим что делать? – спросил Масару, кивнув в сторону бойца Капи.

– Вышвырни его за щит. У нас нет времени с ним возиться.

Масару, не раздумывая, подхватил пленника и отправил увесистым пинком Капи за щит.

– Собака, – выругался боец Капи, пытаясь подняться на ноги.

Снова раздались выстрелы. Боец дернулся несколько раз, вытаращив глаза, забулькал кровью и осел на пол.

– Своего же и расстреляли, – злобно процедил Масару, сердито сплюнув, – безмозглые обезьяны.

Мы зашагали по узкому коридору дальше. Я и Айриса тащили под руки Манану. Ей нужен был Видящий, и как можно скорее. Если она грохнется в обморок, нам уже не выйти живыми из источника. Надеяться на подкрепление Гиргит или на то, что Эмин Люмб прорвется сюда так скоро, я не мог.

Мы вошли в святилище. Щит я не увеличивал, так и оставив радиус десять метров. Во-первых, нам теперь хватало, вовторых, это усложняло задачу прорваться в него противнику.

В святилище нас уже ждали несколько Капи в мундирах с гербами на груди и один альбинос с золотой лентой через плечо – командир. Неужели и вправду все знатные? Наверное, приехали для инициации.

Командир держал на прицеле Видящего Миро. Молодой Видящий бросил на нас короткий затравленный взгляд и снова вернулся к источнику, вытянув перед собой напряженные руки, быстро-быстро заработал пальцами, что-то выплетая из энергии. Я потянулся к нему, подключился, отражая дар Видящего. Миро сосредоточенно отсоединял каналы. Наверняка отсоединял ракта Сорахашер. Несколько бойцов Капи стояли у источника, а эти, очевидно, недавно инициированные. Потоки к ним тянулись яркие, свежие.

– Опустите оружие, иначе я вынесу ему мозги, – хладнокровно сказал командир.

Я пристально следил за ним. Странная угроза. Преимущество явно не на их стороне. Нас больше, да, ракта среди нас только трое, но у нас щит.

Я кивнул своей команде сложить оружие. Масару непонимающе уставился на меня, но, как и вся команда, начал медленно опускать автомат. Только Айриса, стоявшая рядом, не опускала оружие и сверлила меня взглядом.

– Этого нельзя делать, Азиз, – шепотом произнесла она.

– Забери Видящего, немедленно, – так же шепотом ответил я.

Айрису не нужно было уговаривать, она резко опустила автомат на пол и снизу рванула на командира, выбивая у него из рук пистолет. Сразу несколько бойцов выстрелили в нее. Айриса лишь слегка дернулась от удара выстрелов. Она быстро ухватила Видящего и, прикрывая собой, уволокла его в щит.

Все! Капи больше нечем было нам угрожать, как и отступать им было некуда, так как мы стояли в проходе. А они оказались в ловушке. Мы держали их на прицеле, но без моего приказа бойцы не стреляли.

Я помнил, что в святилище запрещено убивать, мы и так нарушили слишком много правил, приведя в святилище тамас. А еще у одного из Капи на шее висел родовой медальон, этого точно убивать нельзя.

Бойцы в ожидании приказа косились на меня. Я думал, убить всех или оставить пленниками? Они – ракта, значит, если мы лишимся щита, они могут использовать против нас силу. Риск. Но я решил их не убивать. Эти ракта мне могут еще пригодиться в качестве заложников.

– Держите на прицеле пока, – приказал я.

Я повернулся к командиру Капи:

– Положите оружие и оттолкните в нашу сторону, – потребовал я.

Командир, стиснув зубы, оскалился, одарил меня взглядом, полным ненависти, но оружие все же бросил и подтолкнул в нашу сторону. Остальные Капи сделали то же самое.

– Я свяжу их, – вызвалась Айриса, вытягивая из рюкзака пластиковые хомуты и несколько пар наручников.

Еще пара ребят бросилась ей на помощь, держа пленников на прицеле.

Сначала Айриса перекинула нам все оружие, что было у Капи, и то, которое у них было спрятанное, в том числе. Когда командира связали, я переместил щит, подойдя к нему.

– Имя!

Я наклонился к альбиносу, совершенно не опасаясь, что он может использовать дар. Какой бы дар у него ни был, он тут же получит его обратно.

– Дженго Таонга, – гордо вскинув подбородок, сказал командир.

– Таонга, – кивнул я, присаживаясь на корточки напротив него. – Родственник нары Абрао, значит.

– Его двоюродный брат, – с вызовом сказал он.

Хочет казаться смелым. Я усмехнулся.

– Что же ты, Дженго Таонга, отсиживаешься здесь, в святилище, когда твои бойцы отбивают Форхад и защищают источник?

– Вашим войскам не вернуть город, – усмехнулся он, насмешливо окинув меня с головы до ног. – И все вы здесь – трупы. Это я тебе обещаю.

– Почему? – я изучал его.

Вряд ли он стал угрожать просто так.

– Ваша защитница слаба. А ты… Ты ведь Игал, верно? – Он разглядывал меня с интересом, то ли узнал, то ли догадался. – Зеркальный ракта? Так ты держишь щит? Она бы не смогла… – Он взглянул на Манану, затем наигранно вздохнул, изображая сожаление: – Но из источника вам не выйти. Как только щит падет, вам конец. А ваше подкрепление…

Он сипло засмеялся, уткнувшись лбом в колени, и так и не договорил.

– А что с нашим подкреплением не так? Мы слышали, как они бомбили город. Значит, они скоро будут здесь.

Он оторвал голову и, серьезно взглянув на меня, сказал:

– Нет у вас никакого подкрепления.

– Почему?

Командир насмешливо смотрел на меня и молчал.

– Почему? Отвечай!

Я вытащил пистолет, наставил на него. Он молчал, но лыбиться перестал.

– Говори.

Командир шмыгнул носом, скривился. Снова полный ненависти взгляд. Я разозлился. Резкое движение, я выстрелил ему в ногу, командира тут же скрючило на земле.

– Так что, скажешь?

– Уд тебе! – злобно рыкнул он, пытая зажать связанными руками рану на ноге. – Гореть тебе в нараке, выродок!

– Значит, не скажешь, – нарочито-скорбно вздохнул я, оглянулся на других Капи, которые все это время следили за нами. Может, они будут разговорчивее?

Снова выбор. Убить командира? В сражении об этом не думаешь. Там или ты, или тебя. А так? Когда он связан? Я не был хладнокровным убийцей. Но им был он. Этот командир Таонга, двоюродный брат нары Абрао. Абрао Таонга, который повесил нашу мирную делегацию. Этот командир Таонга вторгся в мой город, безжалостно убивал моих людей и забрал мой источник. Мне нужна его смерть в назидание остальным Капи.

– Скажешь? – в последний раз спросил я, приставив дуло к виску.

– Нет.

Я выстрелил.

Кажется, даже мои бойцы не ожидали такого поворота, потому что изумленно притихли. Я двинулся к следующему Капи. Темнокожий, с зачесанными назад гладкими длинными волосами и надменным лицом с острой бородкой. Он смотрел на меня с тем же вызовом, что и командир.

– Азиз, – окликнула меня Айриса, взглядом указав на Манану.

Защитница пошатывалась, едва стоя на ногах и глядя перед собой невидящим взглядом. Видимо, допрос придется отложить.

Я взглянул на Миро. Тот уселся прямо на землю, обхватив голову руками, и отрешенно таращился на источник. Кажется, нашему Видящему тоже неслабо досталось.

– Все в порядке? – Я коснулся его плеча.

– Конечно, свамен, – слишком торопливо закивал Миро, – теперь в порядке, теперь точно в порядке.

– Ты сможешь ее инициировать? – я указал взглядом на Манану.

Видящий Миро покосился на мертвого командира Капи, затем – на остальных.

– Так как, сможешь?

Миро поднялся с земли и едва слышно произнес:

– Если мы ее инициируем, она не сможет держать щит. А вы, свамен, не сможете в это время его отражать.

– Она едва держится. В любом случае, если у нее не хватит сил и она потеряет сознание или уснет, мы лишимся щита, только уже неизвестно, на сколько.

– Хорошо, – шепнул Миро, – я готов. Приступим, когда вы скажете, свамен Азиз.

– Сколько времени займет инициация? – спросил я его.

– Десять, может, пятнадцать минут. Затем я смогу начать подключать наших людей.

Я посмотрел на бледное лицо Видящего, на его усталые, воспаленные красные глаза. Слишком красные.

– С тобой все в порядке? Сколько ты не спишь?

Миро устало улыбнулся:

– Это неважно, свамен, я могу не спать и не есть очень долго. А это… – он махнул рукой, – это меня пытали. У одного из них, – он указал взглядом на того, с прилизанными волосами, – поосторожнее с ним, сильный дар огненного ракта.

Значит, не зря я выбрал его следующим на допрос. Эта сволочь выжигала глаза Видящему, теперь же он получит по заслугам.

– Приступай, – велел я Миро.

Несколько бойцов обступили Манану, Айриса помогала Миро раздеть защитницу. Мы торопились, но все происходило слишком медленно.

Я ощутил, как пал щит. Это произошло слишком резко.

– Щита нет! – заверещал прилизанный на все святилище.

Я бы и не подумал, что он такой визгливый.

– Рты им нужно заткнуть, – приказал я, покосившись на выход.

Капи не должны знать, что мы остались без щита, но если они продолжат верещать…

Прилизанный тут же пустил в ход шакти. В один миг он расплавил хомуты, сковывающие его руки, в следующий миг струя огня ударила в нас. С первым ударом нас знатно поджарило. В святилище запахло палеными волосами, кто-то из бойцов катался по земле, пытаясь сбить пламя. Еще один Капи принялся швырять в нас ритуальный инвентарь, в ход пошли чаши, какие-то книги, затем наше же оружие.

Я вернул им огонь. Огонь как стихия давался мне пока со скрипом, но здесь, в присутствии огненного ракта, я управлял им куда лучше. Я мог их просто всех сжечь, я собирался их всех сжечь в порыве гнева. Но Алисана напомнила:

«У одного из них родовой медальон».

Очень вовремя. Я взял себя в руки. С секунду думал, как поступить. И придумал. Из огня ведь тоже можно сделать щит? Или нельзя? Я не знал. Но я решил попробовать и потянул из источника как можно больше энергии, все мои чакры напряжены. Знание того, как поднимают щит защитники, плюс огненная энергия. Что я делал, как это работает, черт разберешь. Я просто делал.

Сначала между нами и Капи, разделяя нас, появилась огненная полоса. Предусмотрительно я пустил полосу дальше, расширил ее так, чтобы нельзя было перепрыгнуть, и загородил выход. А затем я поддал энергии, и огонь вспыхнул в высоту человеческого роста. В святилище тут же стало жарко.

Не совсем то, что я хотел. Это далеко не щит, это огненная стена, и она не сдерживала атаки. К нам все еще пробивались огненные шары, летели предметы, кто-то пытался потушить стену потоками ветра, но силы едва хватало.

Айриса, воспользовавшись короткой передышкой, обдирала с розовой челки подпаленные концы и с опаской поглядывала на меня. Я что-то сделал не так или удивил ее этой стеной?

Я обернулся к Миро. Манана была еще в источнике, а Видящий только начал инициацию, и даже после нее защитница не сразу придет в себя и сможет использовать дар.

Сколько я смогу держать стену? И стоит ли? Стены здесь из камня, гореть особо нечему, но в святилище становится слишком жарко, и вскоре нечем будет дышать. Поняв это, я свернул поток, убирая стену. Я смогу их сдерживать и подругому, будем отбивать и отражать атаки столько, сколько понадобится. Может, даже придется убить всех, кроме носителя родового медальона. И только я приготовился, как вдруг послышалась стрельба из коридора. Значит, нас все же услышали там, на выходе. Поняли, что мы остались без щита.

Я взглянул на источник, в котором обвитая синими лентами энергии кружила в ярком свете голая Манана. Инициация продолжалась. Мы не успели.

Мы с Айрисой и Масару не сговариваясь заняли позиции у входа. Еще два бойца прикрывали Видящего. Пленники, обрадовавшись, что их вот-вот спасут, притихли, перестав атаковать.

Айриса стояла по центру, я не мог отразить ее дар, так как не ощущал на себе его действие, но я мог отразить дар Видящего и подсмотреть, как она его использует. Но кое-что меня остановило.

Выстрелы в коридоре продолжались, однако я не мог понять, куда целятся стрелки, потому что до нас пули не долетали.

– Подкрепление, – шепотом сказала Айриса, напряженно вглядываясь вглубь коридора.

И тут же в конце коридора бойцы в красной форме.

– Свои! Не стреляйте! – радостно закричала Айриса.

К нам шагала группа бойцов Гиргит, и сзади, расталкивая всех, к нам спешил Санджей.

Мы с Санджеем стояли у источника. Вокруг суетились бойцы Гиргит: уносили трупы, уводили пленных Капи, выводили из храма наших людей, которые были взяты в плен. На поляну перед храмом высыпали монахи, которых до этого здесь видно не было. Видимо, их тоже держали как пленников.

– Мало бойцов, – обратил я внимание на то, что людей в красной форме не так уж и много.

– Я смог забрать только пятьдесят бойцов из Гиргит, – пояснил Санджей, – остальные прибудут не раньше чем через несколько дней.

Я задумался над тем, что так и не успел допросить пленников и узнать, что имел в виду командир Таонга. Может, и вовсе ничего, может, он просто блефовал.

– Хорошо вы их раскидали, – усмехнулся Санджей, окинув взглядом погром и кучи трупов. – Нам почти ничего не пришлось делать.

– Значит, все не зря, – сказал я. – Главное, мы вернули источник.

– Да, теперь осталось выгнать обезьян из Форхада, – усмехнулся Санджей. – Но у них нет шансов.

– Надим Люмб, – сказал я. – Он предал Сорахашер, отдал нашу технику из кланового хранилища Гарда Капи и, кажется, предупредил их о подкреплении.

– Надим? – Санджей ошарашенно уставился на меня. – Но ведь Эмин Люмб погиб сегодня во время сражения. Отец временно вверил Надиму управлять войском до моего прибытия! – Санджей, вытаращил глаза. – Нет… Он не сможет! Бойцы не пойдут за ним против нас!

– Не думаю, что он их поведет сюда…

Теперь я понял, что имел в виду командир Таонга.

Санджей хмурил брови, хватался за голову, пытаясь придумать, как поступить.

– Нам нужно ехать в Форхад! И позвонить отцу! – воскликнул он и умчал в сторону храма, похожего на многоярусный торт.

Я, наверное, тоже начал бы злиться и суетиться, но у меня на это не было сил. Слишком много энергии я потратил, не только шакти, я был измотан морально. А еще меня не отпускало чувство незавершенности. Источник снова наш, но мы не закончили. Время близилось к обеду. Возможно, сейчас Нага, воспользовавшись массовым отключением наших ракта, окружили войска Сорахашер. Без источника долго они не продержатся. Нужно вернуть им силу.

Как раз мне на глаза попался Видящий Миро. Он раздавал указания монахам, всячески помогал расчистить территорию от трупов и разобрать завалы. К счастью, и храм, и источник не сильно пострадали.

Я подошел к Миро, дождался, когда он договорит.

– Сможешь подсоединить наших ракта обратно? – спросил я его, указав взглядом на источник.

Тот торопливо закивал головой.

– Конечно, свамен Азиз. Я постараюсь. Не все нити еще ускользнули. Половину, может, больше точно смогу. Остальным же, скорее всего, может понадобиться повторная инициация.

– Приступай прямо сейчас, – сказал я.

Миро с плохо скрываемой тоской взглянул на источник, вздохнул.

– Хорошо, – устало кивнул он.

Понимаю, устал. Капи почти сутки заставляли его отключать от источника ракта Сорахашер. Но сейчас всем непросто, и каждая минута простоя могла стоить жизни нашим людям.

– Сам ведь говоришь, что нити ускользают, – подбодрил я его.

– Да, конечно, – ответил Видящий и зашагал в сторону источника.

Там же у входа, привалившись плечом к стене, стояла Манана. Заметив меня, она слабо улыбнулась. Я хотел подойти к ней, спросить, как она себя чувствует. Стоит отдать ей должное, без Мананы мы бы ни за что не справились. Но из храма уже спешил Санджей, заставив меня остановиться. К тому же он не просто спешил, он бежал, сжимая телефон и тревожно глядя на меня. Я мысленно приготовился к тому, что ничего хорошего он не скажет.

– Отец не отвечает. Я смог дозвониться только дяде Михану. Нага пошли в активное наступление.

Я кивнул. Все происходило, как я и предполагал. Надеюсь, Миро успеет подключить тех ракта, что сейчас в Тамабхуре.

– А что Надим? – спросил я.

– Я жду, – нервно взглянув на дисплей телефона, сказал он. – Но в Форхаде нет наших войск. Он по-прежнему захвачен Капи. И твое родовое поместье…

– Я знаю, – перебив, мрачно посмотрел я на него.

Чувства Алисаны снова всколыхнулись тоской.

– И куда же могло уйти целое войско? – Этот вопрос я задал не столько Санджею, сколько себе, а затем перевел взгляд туда, где за горизонтом проходили наши границы с Капи.

– Я приказал поднять вертолет и посмотреть, где они, – сказал Санджей, нервным движением кивнув головой в сторону вертолетной площадки. Там как раз зарокотал один из вертолетов и начал набирать высоту.

Кажется, я понял, что имел в виду командир Таонга и что так не хотели мне говорить знатные ракта.

– Нет, верни их обратно, я знаю, где наши люди, – торопливо сказал я.

Санджей нахмурился, неуверенно обернувшись на взлетающий вертолет, затем перевел на меня непонимающий взгляд.

– Надим уводит войско в сторону границ Капи, в наступление, – сказал я. – Он ведет их на убой.

Глава 18

Расплата

Все, что нам нужно, это успеть и вернуть наших людей до того, как Надим уведет их на территории Капи. Безусловно, это – верная смерть для наших бойцов. Наверняка они и сами понимают, что их ждет, пересеки они границу. Но они не посмеют ослушаться приказа командира и пойдут, куда им велят.

Мы летели вчетвером, не считая пилота. Я, Санджей, Айриса и Манана, переодетая в форму Сорахашер (это понадобилось для того, чтоб бойцы Гиргит ее не узнали). Хотя я подозревал, что вряд ли это нас спасет, ведь слухи о том, как именно мы прорывались к источнику, очень быстро дойдут до Ярана Рама.

Манана потихоньку приходила в себя, восполняя энергию. С нами снова был щит, и я снова его отражал. Мы в безопасности. Вертолет не собьют с земли, даже если очень захотят.

Мы увидели наших людей недалеко от границы. Длинные ряды военной техники. Но большинство составляла пехота, шесть ровных прямоугольных боевых построений. Они шагали замыкающими, пропуская вперед машины.

– Садись! – выкрикнул Санджей пилоту, возбужденно подскочив на месте и снимая наушники.

Я не спешил, мы еще летели. Я выискивал взглядом машину командира, на которой должен красоваться флаг с гербом Сорахашер, но ничего подобного я не увидел.

– Кажется, успели, – прозвучал в наушниках напряженный голос Айрисы.

Шагающие стройными колоннами бойцы заинтересованно оглядывались на вертолет, но шаг не сбавляли, зато ряд едущих впереди машин ускорился, а одна, я бы сказал, так и вовсе рванула. Удивительно, как рвутся в бой. Но на деле попросту бегут, не иначе.

Мы приземлились в двухстах метрах от границы. Санджей, пытаясь на ходу открыть дверь, дергал ручку. Он в буквальном смысле вывалился из вертолета, когда тот еще толком не приземлился. Рухнул на колени и замахал руками, закричав:

– Всем стоять!

Задние ряды замерли. По цепочке, перекликиваясь, начали останавливаться и остальные ряд за рядом.

Санджей бодро вскочил, отряхнул форму, выпрямился, вскинув гордо подбородок, и нарочито зычно, эдаким залихватским командирским тоном (перед зеркалом, что ли, тренировался) выкрикнул:

– Всем! Прежнее задание отменено! Немедленно вернуться в Форхад! Схватить и привести ко мне Надима Люмба!

Шепотки, негромкие переклички, к нам из переднего фланга подбежал один из бойцов.

– Свамен Санджей, – запыхавшись, обратился он. – Надим Люмб только что пересек границу и бежал.

– Бежал, значит… – Санджей нахмурился, изобразил серьезность на лице и покосился на меня в поисках поддержки.

Я раздраженно выдохнул. Нет, Санджей явно еще не готов быть командиром. Удивительно, как сейчас Зунар доверил ему командование. Не было выбора?

– Догнать, поймать! – разозлившись, выкрикнул я.

– Поймать! – вторя мне, еще громче выкрикнул Санджей.

Боец кивнул, резко развернулся и закричал в рацию, передавая приказ.

– Успеют? Как думаешь? – задумчиво спросил Санджей, поправляя форму.

– Даже если не успеют…

Я смотрел на то, как перестраиваются и разворачиваются бойцы. Санджей же все ждал, когда я отвечу. Я, чувствуя его взгляд, повернулся, широко улыбнулся, похлопал его по плечу:

– У нас в плену знатные Капи. Если понадобится, обменяем его на парочку аристократов.

– Договариваться с Капи? Обмен? – брезгливо скривился Санджей. – Только погибшие, других мы не меняем.

Кажется, обмениваться пленниками у них не принято. Странные порядки, а ведь я всерьез рассчитывал обменять аристократов… Да хоть на что. Пленники – это всегда козырь.

– У границы никого не оставляем? – поинтересовался я, глядя на то, как абсолютно все войско разворачивается обратно.

Санджей задумчиво почесал бровь.

– Ракшас, а ведь надо оставить.

И, снова приняв свою отрепетированную позу, выпрямился и воскликнул:

– Первая, вторая группа, оставаться и патрулировать границу. Главным назначаю… – Санджей бегал глазами с ряда на ряд, выискивая знакомое лицо, но, видимо, никого не узнавал.

– Всем преданным выйти вперед! – не придумав ничего лучше, приказал он.

Человек тридцать отделились от общей толпы наемников, выйдя вперед.

– Теперь выйти всем ракта!

Шесть человек сделали шаг вперед.

Санджей, придирчиво осмотрев каждого, размеренным шагом подошел к одному из них.

– Дар? Уровень?

Я закатил глаза. Черт возьми, что он делает? Мы попросту теряем время.

Санджей опросил каждого. Трое бездарных третьего уровня, двое четвертого уровня, один повелитель воздуха, второй водный, а если точнее, дар у него – заморозка. Последний, совсем молодой, тоже бездарный – второй уровень, вероятно, недавно выпустился из школы наемников, а звание преданного получил по долгу перед родом.

И Санджей снова никак не мог сделать выбор. Стоял с невероятно серьезным лицом перед двумя преданными с четвертым уровнем и напряженно думал.

Да, Михану Ракшу бы поторопиться, иначе с таким командиром нам долго не протянуть. А ведь Санджей совсем недавно хвастался, что по военной теории имеет самый высокий балл на курсе. Видимо, эта теория сейчас ему только мешала. Он, как прилежный ученик, тщательно, со всей свойственной ему педантичностью следовал всему, чему его научили в академии.

Я едва сдерживался, чтоб не подойти и не заорать ему в ухо:

– Очнись, твою мать, мы не на уроке! Здесь реальная война. Шевелиться нужно!

Но вместо этого был вынужден стоять и молча наблюдать. Субординация и более высокое положение наследника клана не позволяли мне при бойцах так с ним говорить.

– Свамен, можно? – пришла на помощь Айриса.

Санджей, воспользовавшись ситуацией, улыбнулся, извиняясь, и повернулся к ней.

– Тот, что справа, Суарей Роу, – шепотом сказала она. – Больше десяти лет служит роду Люмбов, Эмин ему доверял и всегда ставил за главного.

Санджей благодарно кивнул, резко развернулся и торжественным тоном произнес:

– Суарей Роу, оставляю за главного, каждый час докладывать обстановку.

Наконец с этим было покончено. Представляю, какие теперь слухи будут ходить среди бойцов о наследнике клана и его талантах в военном деле. Нужно как-нибудь ненавязчиво поговорить с ним об этом.

Мы развернулись к вертолету, я уже мысленно приготовился к очередному сражению, которое ждало меня в Форхаде. Надим сбежал. Но холодная злость никуда не делась. Он так просто не сможет спокойно жить, после того что сделал.

Внезапно один из бойцов догнал нас, заставив остановиться. Весь красный, с одышкой и неожиданно радостным выражением на лице.

– Свамен, разрешите! Надима Люмб поймали. Капи, кажется, выгнали его со своих территорий. Что прикажете? – выпалил он на одном дыхании.

– Где он? Сюда ведите! – приказал я, напряженно уставившись туда, откуда ехала командирская машина.

– Да, ведите сюда, – повторил Санджей, недовольно взглянув на меня.

Не нравилось ему, что я отдаю приказы. Вот только я про субординацию уже совсем позабыл, я смотрел вперед, на приближающуюся командирскую машину с гербом Сорахашер.

Надима вывели из машины связанного. Бледно-серого цвета, будто ходячий мертвец, с алым, опухшим, свежим синяком под глазом. Надима колотило нервной дрожью, он затравленно оглядывался и каждый раз, натыкаясь на меня взглядом, отводил взгляд в землю. Жалкое зрелище, жалкий Надим Люмб.

Я позволил говорить Санджею. Потому что меня так захлестывали эмоции – мои и Алисаны, – что я опасался сорваться и перейти грань всех допустимых приличий. Мое положение обязывало меня молчать, пока говорит наследник, а также сохранять лицо и хладнокровную выдержку. Поэтому я, стиснув зубы, слушал.

– Надим Люмб, – тоном строгого учителя сказал Санджей, – ты опозорил свой род и предал свой клан.

Надим стоял перед нами на коленях, опустив голову. Он весь взмок, капли пота выступили на бледной шее. Он не прекращал трястись, и, кажется, страх так поглотил его, что он плохо понимал, что происходит.

Я ждал. Холодная, затаившаяся ярость, готовая вырваться наужу в любую секунду, ожидала своего часа, обретая все больше силы.

– Надим! – окликнул его Санджей. – Ты можешь сказать что-то в свое оправдание? Объяснить, как так вышло? Ты нарушил приказ нары и повел вверенные тебе войска к границе.

Слишком мягко говорил Санджей. Неуверенно, нетвердо, его голосу недоставало той силы, что была у его дяди и отца.

– Увел, отдал Капи нашу бронетехнику с базы Гардов, – добавил я, выжигая взглядом Надима, чувствуя, что не контролирую себя и использую стихию, разогревая Надима понастоящему. Я оборвал поток.

Надим молчал, не смея поднять голову. Он раскраснелся и вспотел еще больше от моего воздействия, но голову не поднимал. Не смел.

– Это было ошибкой, – наконец сказал он тихо.

– Ошибкой?! – возмущенно воскликнул Санджей.

– Я проявил слабость духа, свамен. Испугался…

Он не договорил, кажется, всхлипнул.

– Как это произошло? Говори, – поморщился Санджей. Надим молчал.

– Что случилось с Эмином Люмбом? С твоим дядей? – Санджей, наконец, перешел к более предметному допросу.

– Свамен, позвольте говорить. – Один из бойцов, тот, которого Айриса посоветовала оставить главным на границе, вышел вперед.

– Говори. – Санджей озадаченно покосился на Надима, затем перевел строгий взгляд на бойца.

– Командир Эмин Люмб погиб несколько часов назад после начала освободительной операции. В штаб, где находился командир, попал снаряд, – ответил боец, сглотнул, шаркнул ногой, готовясь сказать что-то еще.

– Я убил его, – тихо сказал Надим, поднял голову, безумн о вытаращил глаза и истерично вскрикнул. – Это я его убил! Что, довольны, сопляки?!

Санджей покосился на меня. Повисла пауза. Все бойцы, оставшиеся здесь, напряженно затихли.

В горле пересохло. Мне не верилось, что Надим мог пойти на такое. Все же я за то время, которое находился здесь, успел убедиться, что семья и род здесь превыше всего.

– Как ты его убил? – спросил я.

Надим одарил меня полным ненависти взглядом.

– Сделайте же это! – сказал он. – Убейте! Все равно ведь убьете!

Я повторил вопрос, выделяя каждое слово:

– Как. Ты. Его. Убил?

– Свамен, позвольте говорить, – на этот раз преданный обращался ко мне.

– Говори, – кивнул я.

– Мы прибыли к границам Форхада ночью. Свамен Надим явился почти сразу. Сказал, что сумел бежать из города, избежать гибели. Говорил, что Капи хотели его повесить. Командир принял его, конечно же. Свамен Надим предоставил нам сведения о расположении войск Капи. Мы били по этим целям. Но теперь я понимаю, что били мы по городу, и Капи там не было.

– Дальше… – Санджей испытующе глядел на преданного.

Преданный вздохнул, сжав челюсти, взглянул на Надима.

– Утром перед началом операции Надим исчез, а затем явился. Уже после того, как Капи ударили по штабу командира. Утром нас знатно бомбили, и словно точно знали, куда бить. Но Надим, – он подчеркнуто отбросил обращение «свамен», – он появился после. Все это время его не было, он пришел, только когда закончился обстрел. И… Он связался с главным штабом, его поставили командовать нами до прибытия наследника, – он почтительно поклонился Санджею, – или Михана Ракша.

Надим неожиданно начал подниматься с колен. Встал, вскинул подбородок. Мокрый, со слипшимися волосами на лбу, с трясущимся лицом.

– Я хочу умереть стоя, как мужчина, как знатный свамен, а не как раб, – сказал он.

Какой контраст. Громкие слова с претензией на гордость и трясущееся от страха лицо. Такой мерзости еще поискать нужно. Я отвернулся. Даже Алисана, созерцавшая происходящее из уголков моего подсознания, испытывала отвращение. Ни капли ненависти, только отвращение.

Санджей достал пистолет.

– За предательство я вынужден тебя казнить, – нехотя сказал Санджей.

Я требовательно и нетерпеливо протянул руку Санджею, желая забрать пистолет.

– Я сам должен его казнить, – сказал я.

Санджей, кажется, вздохнул с облегчением, отдавая мне оружие.

– Ты предал свою семью, свой род и свой клан. Даже стоя ты не сможешь умереть как мужчина. Мужчины не предают своих, – хладнокровно сказал я, поднял пистолет, нацелив на Надима.

На меня смотрели сотни глаз. И я чувствовал эти взгляды: возбужденные, любопытные, жаждущие крови. «Предатель!» – стучало в их голове. Аристократы, которых простые граждане всегда, завидуя положению, недолюбливали. И вот один из них сейчас будет убит на их глазах. Затаившееся предвкушение.

Я не думал. Я просто нажал на спуск.

Надим дернулся, вытаращил глаза, черная дыра во лбу, разинутый в недоумении рот. Он рухнул стремительно наземь, словно мешок с костями, и широко распахнутыми глазами уставился в небо. Пистолет даже после выстрела, казалось, все еще вибрировал в моих руках. А я ничего не чувствовал, пустота. Я сделал то, что должен был.

Советник Бодхи Гуру Рахас торопливо шагал за Стражем. Тот вел его длинными коридорами императорского дворца, постоянно куда-то сворачивая, поднимаясь лестницами, ныряя в широкие залы и снова ведя его коридорами. Нита держала Рахаса за руку, ловко перебирая ножками. Ей приходилось почти бежать, потому что успеть за Стражем было сложно. Но при этом Нита успевала с любопытством глазеть по сторонам.

Она была одета в любимые цвета Бодхи Гуру, сиреневое длинное платье, темные волосы заплетены в косу. Сейчас она была похожа на предыдущую Каннон в детстве, что не удивительно: одна кровь, одни гены.

Рахас всю дорогу морально готовился к предстоящему разговору с императором. Разговор будет весьма непростым. Главы республик доверили ему сообщить новость о возвращении Равана. Хотя, по велению Каннон, он бы и так сюда приехал. У него были четкие указания и распоряжения на каждый отдельный случай ее смерти.

И в случае смерти от рук асуров ему велено найти для Бодхи новое тело и привезти ее к Амару Самрату. Иначе и быть не могло. Каннон нельзя было оставлять в ОРМ. К тому же сейчас она слишком слаба. Месяц, а то и больше уйдет на пробуждение Бодхи, да и Нита сопротивлялась с завидным упорством. Удивительная жажда к жизни.

Император принимал их в своем кабинете. Точнее, Страж провел их в кабинет, но самого Амара пока что здесь не было.

Рахас вошел в просторное помещение. Нита, застыв в проходе, вдруг запрыгала на месте, восхищенно округлив глаза. Здесь действительно было очень красиво. Нет, вряд ли это рабочее место императора, скорее здесь он принимал посетителей и гостей.

Большой письменный белоснежный стол, высокие кресла. Широкое, под самый потолок, панорамное окно, из которого открывался вид на столицу. У окна круглый стол, на столе – фрукты. Здесь было много цветов и украшений, картин, скульптур, фарфоровых фигурок. Слишком вычурно и едва ли в стиле императора, предпочитающего во всем строгий минимализм. Рахас догадался, что император пригласил их сюда ради Ниты. Он ждал Каннон, он знал.

Рахас усадил Ниту в высокое резное кресло, сам сел рядом. Девочка с любопытством вертела головой, разглядывая все вокруг, раскачивала ножками, стуча туфлями по креслу.

Амар Самрат пришел почти сразу.

– Здравствуй, Рахас, – торопливо бросил он.

Амар Самрат был как всегда спокоен и невозмутим, но эта суетливость в движениях выдавала в нем обеспокоенность. Император порывисто зашагал от дверей к письменному столу. На ходу притянул к себе манго из вазы с фруктами, достал кинжал, разрезав фрукт напополам, и протянул его Ните, пристально разглядывая девочку.

– Каннон еще не пробудилась, – резюмировал он, глядя на то, как Нита жует манго и таращит глазки, настороженно изучая его.

– Нет, только вчера я провел ритуал, – ответил Рахас.

– Значит, пробудится она не скоро. Это проблема… – Амар сел за стол.

– Проблема, – согласился Рахас. – И еще есть одна проблема, одна очень большая проблема.

– Я знаю о ней, – уставившись в одну точку, сказал Амар. – Сколько уже городов захватил Раван?

– Первое нападение было в Ашру-Брахме, но он двинулся на запад. Захвачена республика Кубджа и половина территорий республики Сомь. Он наращивает армию, а власти не успевают эвакуировать людей.

– Когда главы собираются объявить об этом и ввести военное положение?

– Завтра, великий. Главы собирают армию.

– Тамас против Равана бессильны, отправлять их туда – это кормить ракшасов и давать ему возможность создавать новых. От ракта, впрочем, пользы тоже немного. Их можно отправлять уничтожать ракшасов, но с Раваном им не справиться. А я не смогу загнать его обратно в нараку без Бодхи… – Император недовольно посмотрел на Ниту.

Девочка растерянно замерла, перестав жевать.

– Нам нужна помощь, великий, – перешел к делу Рахас.

– Я знаю, – император деловито сложил руки на столе, – я отправлю к границам своих солдат. Будут патрулировать Меру.

– К границам? – Рахас непонимающе глядел на императора.

– Именно, – спокойно ответил он. – Я бы не хотел, чтоб ракшасы прорвались в Империю.

– Но нам нужна помощь в ОРМ, а не на границе.

– Я знаю. Для этого мне нужно собирать людей. В Империи есть сильные ракта, есть те, чей дар я мог бы использовать вместо Каннон. Но для этого мне понадобится время. Мне нужно собрать совет и просить о помощи кланы, потому что все эти сильные ракта находятся в кланах. Вам и вашим главам, кстати, следовало бы поступить так же. Я велю составить список тех способностей, которые нам понадобятся.

Рахас закивал.

– Вы знаете, как Равану удалось вернуться? – спросил Амар.

Рахас отрицательно замотал головой, затем задумался.

– Возможно, из-за последней деформации, – после недолгого молчания сказал Рахас. – Тот пожиратель, которого вы убили в Сорахашер… Шакти вырвалась, возможно, это открыло проход в нараку.

– Возможно, – согласился Амар. – Вот только в пророчестве Ямины было сказано, что Равана впустят темные ракта, поэтому… Кстати, – вспомнил император, – вы смогли еще что-нибудь узнать о темных ракта?

Рахас неуверенно заерзал в кресле.

– Я хочу к маме, – доев манго и заскучав, сказала Нита.

– К маме пока нельзя, – улыбнулся ей Рахас.

Император едва заметно поморщился:

– Так что, Рахас, вы что-нибудь узнали? – вернул его к разговору Амар.

– Кое-что узнали, – нехотя ответил он. – Но лучше, чтобы об этом вам рассказала сама Бодхи, когда пробудится.

– Что именно? Что-нибудь важное? – проигнорировав отказ, спросил император.

– Да, – вздохнул Рахас, понимая, что все равно придется говорить, императору сложно отказать. – Мы знаем, что темные ракта пришли в Хему с места, которое они зовут Земля. И они шпионят за нами. Еще мы узнали, что в их мире нет источников и нет шакти, в своем мире они не имеют способностей. Мы предполагаем, что им нужны наши источники.

– Источник – не ваза, которую можно просто взять и перенести из одного мира в другой, – сказал император. – Нет, Рахас. Не только источник им нужен. Ямина видела, что они принесут в Хему погибель. Вы не узнали, как они проникают сюда?

– Нет, великий. И больше того, за все время мы не смогли поймать ни одного темного ракта. Будто бы те двое были единственными в ОРМ.

– Нет, их куда больше. И они как-то узнали, что мы их ищем. Они затаились. Последний пойманный сестрами Накта Гулаад не носил браслет на руке. Но мы нашли браслет у него дома. Значит, они откуда-то узнали, как мы их вычисляем. Теперь приходится использовать другие методы.

– Какие? – заинтересованно подался вперед Рахас.

Нита украдкой сползла с кресла и медленно начала ходить по кабинету, очевидно, думая, что ее никто не замечает.

Император, не отрывая взгляда от Ниты, ответил Рахасу:

– Ищем всех немых, всех подозрительных, новоприбывших из Территорий свободных или из ОРМ, проверяем всех, кто говорит с акцентом. Но это тоже ненадежно, они могут разговаривать так же, как и мы. Время идет, они учатся. Еще мы проверяем их кровь. Это самый надежный способ. Их ДНК имеет различия с нашей. И эти различия сразу же выдают в них чужаков.

– А последний? Он говорил на вадайском?

– Плохо, но говорил.

– Значит, вы смогли у него что-то выпытать?

– Нет, он не сказал ничего, – поджал губы император. – Даже когда Стражи применяли самые жестокие пытки, он не сказал. С ним работал Повелитель разума и гипнотизер.

Амар Самрат замолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать говорить.

– Что они узнали? – Рахас напряженно уставился на императора.

– Немного. Большая часть информации – мусор. Да и еще его дар… С ним было сложно. Он блокировал любое вмешательство. Но все же не настолько он оказался силен, – Амар усмехнулся. – Этот темный был воином. Люди, которые его сюда отправили, предложили большие деньги для его семьи. Но также его этой семьей и шантажируют. Предполагаю, именно поэтому так сложно было вытащить из него информацию. Также мы узнали, что темных здесь много. Больше пятидесяти, возможно, больше сотни.

Амар Самрат снова замолчал, сощурил глаза, подался вперед:

– Но вот только они не могут вернуться обратно. Они прибывают через какой-то проход. Повелитель разума смог увидеть, что в их мире он выглядит как черная лужа на стене в какой-то пещере. Они попадают сюда через нее.

– И где этот проход, великий? Вы смогли узнать?

– Нет. Этого он не увидел. И сам темный ничего не сказал. Думаю, нам просто не повезло. Поймай мы кого-нибудь слабее духом и посговорчивее, он бы рассказал нам все. А этот… Удивительная стойкость. Удивительное сопротивление вмешательству в разум. Предпочел умереть. Но теперь с его вещами и останками работают провидцы. Возможно, понадобится больше времени, чем я рассчитывал, но мы узнаем про проход рано или поздно.

– А вы не думали пробовать договориться с ними? – спросил Рахас. – Каннон не раз говорила о том, что нужно попытаться выйти на контакт с их правителями.

Амар возмущенно фыркнул и посмотрел на Рахаса так, будто большего бреда он никогда не слышал.

– Не понимаю вашей категоричности. Путь мира – самый правильный путь, – вкрадчиво произнес Рахас. – Возможно, стоит попытаться выйти на переговоры? Может, мы смогли бы попробовать решить все с помощью дипломатии?

– Дипломатии? – Император бросил пренебрежительный взгляд в сторону Рахаса. – Худшей идеи не придумаешь! Они пришли нас уничтожить, о какой дипломатии может быть речь? Нет. Мы должны узнать, как они сюда попадают, и лишить их возможности сюда лезть. А те, кто уже здесь, должны умереть. Это единственный способ спасти Хему.

Раздался звонкий грохот. Замысловатая абстрактная скульптура, изображающая мировое дерево, где вместо листьев висели монетки и стеклянные бусины, рухнула на пол. Нита перепуганно округлила глаза, предусмотрительно отойдя в сторону и делая вид, что она нисколько не причастна к погрому.

Император и Рахас переглянулись.

– Нита, присядь, пожалуйста, – сдержанно попросил Рахас.

Малышка бегом пробежала через весь кабинет и с разбегу запрыгнула на руки Рахасу, уткнувшись носом ему в его грудь и спрятав лицо.

– Я хочу к маме, – глухо сказала она.

– Что делать с Бодхи Гуру? – Рахас обратился к императору.

Амар Самрат вопросительно приподнял бровь.

– Она, разумеется, останется здесь до пробуждения.

Рахас с благодарностью кивнул.

Император задумчиво посмотрел на упавшую скульптуру:

– Нам нужно избавиться от Равана, пока он не наводнил всю Хему ракшасами. Передай главам республики, чтоб готовились. Собирали ракта. И мы будем готовиться. Хорошо бы, если бы к нам присоединилась и Бодхи Гуру.

Император встал из-за стола, подошел к Рахасу, протянул руки к Ните:

– Иди сюда, дорогая.

Девочка испуганно прижалась к Рахасу, но император все же взял ее на руки и внимательно посмотрел в темные глаза.

– Где ты, Каннон? – тихо спросил он. – Вернись, ты сейчас очень нужна.

Нита непонимающе смотрела на императора, чувствовала исходящую от него силу и невольно сжималась от страха. Ей хотелось вырываться, расплакаться, поскорее уйти подальше от этого человека. Но она не посмела. Нита смотрела в хищные золотистые глаза, не смея хныкать. Она должна вести себя хорошо. Что-то внутри требовало от нее вести себя хорошо. Успокаивало и убеждало, что с этим человеком она будет в безопасности. Он не даст ее в обиду. Между ними связь. Он – Хранитель, так же, как и она.

Глава 19

Новые возможности

Меня разбудили утренние лучи, пробивающиеся через плохо сомкнутые шторы. Они светили так ярко, что даже с закрытыми глазами, даже во сне приходилось щуриться. И кажется, мне что-то еще и снилось такое яркое. Источник. Да, мне снился источник, искрящийся силой.

А еще ночью приходила Алисана. Мы привычно сидели в саду родового поместья на качелях. Во сне поместье было таким, каким его помнила Алисана, а не таким, каким оно выглядело сейчас – разрушенным и сгоревшим.

Я почти не запомнил, о чем мы говорили, слишком много потратил сил на прорыв в источник и до конца не восстановился, поэтому сны были обрывистыми, расплывчатыми. Но суть я уловил. И слова Алисаны все еще звучали у меня в голове: «Ты видишь энергию иначе. Не так, как другие ракта. Ты должен использовать это».

Имела она в виду то, что я нестандартно обращаюсь с шакти. Не только она обратила на это внимание, но и Айриса.

– То, что ты сделал с огнем, возведя из него стену, – она многозначительно закатывала глаза, игриво улыбалась. – Это ведь удивительно! Я никогда такого не видела. Или со щитом, когда ты сделал его звуконепроницаемым. Ты ведь понимаешь, что на такое никто не способен?! Как ты это сделал?

Я тогда еще удивился. Ну сделал и сделал. Попробовал и получилось. А как получилось, я в горячке боя не задумывался. Но теперь задумался. И, проснувшись сегодня утром, не переставал об этом думать.

А что, если и вправду? Что, если я открыл какую-нибудь новую способность или, возможно, даже больше. А что, если я смогу создавать новые способы использования шакти и даров? Ну, или что-то в этом роде. Мне тут же вспомнился великий сварга-ракта Авар, создававший уникальные артефакты. Конечно, это могут быть всего лишь скрытые грани моего зеркального дара. Но попробовать стоило. Нужно как-нибудь поэкспериментировать.

Я потянулся в постели, вылез из-под одеяла. Впервые за неделю, проведенную в Форхаде, я проснулся раньше Айрисы. Она еще сладко посапывала, уткнувшись носом в мое плечо. Это уже начало входить в привычку – засыпать вместе. И Айриса, кажется, все меньше вспоминала о своих надуманных принципах и предрассудках. Нет, она все еще ускользала на рассвете, в течение дня изображала отстраненность, но ночью она была здесь. И, кажется, теперь ее даже мало заботили слухи. Потому что все прекрасно знали, кто проводит ночи в моей комнате, но предпочитали, по крайней мере открыто, об этом не болтать. А нам просто было хорошо вместе. Айриса ничего от меня не требовала, не лгала, не манипулировала. Она просто была рядом. И я всерьез начал задумываться над тем, чтобы оставить ее рядом не на время, а на куда больший срок. К тому же Надима теперь нет, кого ей еще охранять?

Я тихонько встал, чтобы не потревожить сон Айрисы. Оделся, выглянул по привычке в окно. Там, за окном, каждый день происходили изменения. Но сегодняшний день только начинался. Строители сонно ползли к рабочим местам, жители завтракали, группками собираясь у домов и что-то обсуждая. Жизнь налаживалась, постепенно вставая в привычную колею.

Прошла неделя с того дня, как мы освободили Форхад от Капи. Город мы вернули без проблем. Когда Капи узнали, что источник им больше не принадлежит, командир Таонга мертв, а войско, от которого, они думали, что уже избавились, движется обратно, позорно бежали из города. И когда прибыло основное подкрепление из Гиргит, воевать уже было не с кем. Подкрепление Гиргит было решено оставить в городе, здесь нужны были люди, и второй раз отдавать Форхад и источник мы не собирались. Мы вывели их к границам с Капи для демонстрации силы, как, впрочем, и наши войска, и всю бронетехнику, в том числе трофейную.

Капи, в свою очередь, притаились. Их войска все еще стояли на границе, но наших людей вместе с подкреплением из Гиргит было достаточно, чтобы сдержать очередное наступление. Жители города, наконец, смогли выдохнуть и почувствовать себя в безопасности.

Наши основные войска в Тамабхуре благодаря вернувшемуся источнику получили огромное преимущество. Войска Сорахашер двигались дальше, захватывая новые и новые города Нага. С потерями, с большими потерями, но все же мы двигались вперед, а план Нага провалился.

Я же остался восстанавливать город. Времени у меня осталось немного, до экзаменов неделя, а встреча с директором Махукаром должна была состояться вот-вот.

И все же я не мог бросить город, разрушенный и разграбленный Капи. Убегая, они многое прихватили с собой. Да и разрушений здесь действительно было немало. Сгоревшие, разрушенные до основания дома, разбитые снарядами улицы, кое-где еще оставались неразорвавшиеся снаряды.

Бойцы вместе с жителями разгребали завалы, обезвреживали мины. Было много трупов. Неустанно горели костры, жители хоронили своих. Трупы Капи же вывозили к границе, где их передавали родственникам. В этом случае действовало неукоснительное правило: война войной, но погибшие должны быть похоронены дома по всем правилам, смерть здесь чтили.

Большинство жителей не ушли из города. Нет, те, кто хотел, бежали еще тогда, когда Капи подошли к границе. Остальные же, привязанные к родным местам, привыкшие к жизни здесь, всеми силами пытались вернуться к прежней жизни.

Я наблюдал, как люди разбирают завалы, помогают тем, чьи дома рухнули. Видел, как работают старики и дети. Никто не сидел, все неустанно трудились. Девушки, работающие в пекарне, носят и раздают бесплатно хлеб. Из провинций едут машины: везут продукты, одеяла, инструменты – все, что могло бы помочь тем, кто остался без крова. Люди здесь жили сплоченно, а возможно, их сплотила общая беда, но мне показалось, они привыкли помогать друг другу. Все вместе, общими усилиями, без разницы, сгорел их дом, рухнул или уцелел, работали все. И это меня впечатлило. Я просто не мог развернуться и уехать, это прежде всего и мой город, значит, моя ответственность. К тому же теперь в Форхаде даже управляющего не было. И именно поэтому я не вернулся в Хели-Била, как изначально велел мне Зунар. У меня с ним состоялся напряженный разговор, в котором мне пришлось применять все свои ораторские навыки, упражняться в красноречии и даже прибегнуть к манипуляции.

Зунару не понравилось мое рвение отстраивать город прямо сейчас, в разгар войны. Как он выразился: «Бесполезная трата ресурсов, времени и денег». Подразумевая, видимо, что все усилия будут бесполезны, потому что в любой момент Капи снова могут вторгнуться и вновь все разрушить. Вот только я так не считал. Да, война еще не закончилась, и неизвестно, сколько еще ей предстоит длиться. Возможно, это и не совсем разумно, но я чувствовал, что так правильно, я просто не мог иначе.

Сейчас здесь было безопасно. И, в конце концов, я убедил Зунара. Он позволил остаться нам с Санджеем здесь, только пришлось забрать из Хели-Била мастера Сэдэо. «Тренировки нельзя бросать, даже если начнется Судный день» – цитата Зунара.

Латифа, кстати, тоже рвалась к нам, но ей отец запретил строго-настрого. Здесь я его переубеждать не стал, так как привыкшей к удобствам аристократке здесь и вправду было нечего делать.

Мы с Санджеем и бойцами, которых я забрал из ХелиБила, остановились в доме Люмбов. По словам Санджея, дом Надима – единственное уцелевшее здание в городе, подходившее нам по статусу. Хотя я был не против остановиться и в доме попроще. Жить в доме предателя Надима, которого я сам лично убил, мне едва ли нравилось.

Тяжелой для меня выдалась поездка в родовой особняк Игал. Я предусмотрительно отключил Алисану, не нужно ей было этого видеть.

Еще издалека из-за ярко-зеленых зарослей показались черные, в копоти стены, рухнувшая крыша, зияющие темной пустотой окна. Я вошел в ворота и замер, не в силах идти дальше. Здесь окутывал все вокруг едкий запах гари, тонкие струи дыма вились к небу – крыша еще тлела. Дом явно пытались потушить. Водяные грязные потеки на черных стенах, лужи на лужайке. Все, что уцелело, это сад и качели. Здесь, казалось, не было ни войны, ни пожара. Здесь цвели цветы и задорно пели птицы, если бы только не этот запах гари.

У меня был дом, и вмиг его не стало.

Старики-рабы, приглядывавшие за домом, заботливо выносили то, что чудом уцелело. Какие-то мелочи: статуэтки в копоти, вазы, посуду, пропахшую дымом мебель. Все это стояло во дворе, сваленное в кучу. Меня спрашивали, что с этим всем делать, и я не отвечал. Я не знал.

– Особняк сожгли из-за Надима Люмба, – ворчал старик Орис. – Он сам лично приехал сюда, стоял и улыбался, пока обезьяны заливали комнаты бензином и поджигали. Я знаю, это он устроил.

– Что за человек? – запричитала старушка Олив. – Сколько всего Игал дали ему, какие возможности. Откуда такая ненависть?!

– Вам есть где жить? – заторможенно спросил я стариков.

Они чуть ли не хором, наперебой загалдели:

– Да, конечно! Мы останемся здесь. Это наш дом, свамен!

– Он сгорел. – Я не мог оторвать взгляда от черных стен.

– Но ведь… – Старик растерянно посмотрел на меня. – Вы не хотите разве восстановить родовое поместье?

– Собираюсь, но не представляю, как вы собираетесь здесь жить.

– Не переживайте, свамен. Мы привыкли жить скромно. Уцелел подвал, пока поживем там. И вещи можем снести пока туда, – сказала Орис.

Я кивнул.

Санджей, пытаясь меня подбодрить, похлопал по плечу:

– Это все легко восстановить и отстроить, Азиз. Через месяц, ну, максимум, два поместье будет выглядеть, как прежде, а может, еще и лучше. Так что твое родовое поместье никуда не делось, он все еще здесь. Просто ему нужен… м-м-м… небольшой ремонт.

Ну и, в общем-то, как ни странно, но его слова на меня подействовали отрезвляюще. Чего это я вдруг? Раскисать, а тем более опускать руки было не в моих привычках. И, получив разрешение Зунара, а вместе с ним и доступ к городской казне и к счетам Игал, я тут же приступил к делу.

Мы пригнали строителей из Сундары, целая гильдия мастеров и еще столько же рабочих со всего Сорахашер. Город начал оживать. С лиц горожан исчезло уныние, из взглядов пропало безнадежное отчаянье. Форхад начинал звенеть, стучать и жужжать с самого утра, и прекращался строительный гомон лишь на закате, с каждым днем город становился все лучше. Исчезли руины, черные стены. Латали дороги, отстраивали ратушу и отель. А к концу недели заработали пригородные предприятия, и жители приступили к работе.

А вчера, наконец, прибыл Михан Ракш, взяв в свои опытные руки командование, и только после этого я почувствовал, что город в безопасности. Михан же мне пообещал, что найдет для города более подходящих кандидатов в управляющие, но последнее слово будет за мной. Это радовало. Еще одного Надима Люмба Форхад не выдержит.

Слухи о Повелителе ракшасов не утихали. К счастью, в Империи пока не было паники, точнее, она не была такой очевидной, скорее, молчаливая тревога. К тому же в Форхаде нам всем было не до этого. Но император молчал, имперские СМИ эту тему затрагивали лишь вскользь и громких заявлений не делали. Власти же республик объявили военное положение, но так и не дали официального подтверждения или опровержения возвращения в Хему Равана.

В общем-то, в этом не было необходимости. Никто уже не сомневался в том, что Повелитель ракшасов вернулся из нараки. Толпы беженцев из ОРМ рванули через Меру в Империю, и слухи они несли не самые радостные. Даже в Форхаде на каждом углу обсуждали полчища кровожадных ракшасов, свирепствующих в республиках. Говорили разное, словно Раван захватил власть, и будто ракшасы за ночь выкашивают целые города. Звучало все жутко, но едва ли правдоподобно. Каждый раз, как я об этом думал, мне становилось не по себе. Может, все дело в моем земном восприятии, но подобное мне казалось каким-то бредом. Я просто представил, что бы происходило на Земле, если бы вдруг открылись врата в преисподнюю и оттуда вылез демон с армией чертей. Не думаю, что земляне так хладнокровно бы отнеслись к этой новости. Весь мир бы рухнул, начался бы натуральный апокалипсис с массовыми самоубийствами, тотальными войнами, отставкой власти, мародерством и прочими ужасами. А здесь ничего. Но я не мог отрицать происходящего. Что-то близилось, но наверняка и власти ОРМ, и император имели план и знали, как остановить асура.

В дверь постучали. Я уже знал, что за дверью Сэдэо. Сегодня наша последняя тренировка. Три месяца прошло, урджа-мастер выполнил свою работу. Все чакры были открыты, все базовые навыки я худо-бедно освоил. Вечером Сэдэо должен будет вернуться в школу Нинья-Двар. Учебный год скоро должен начаться, и сотни учеников там ждут своего учителя.

Айриса, услышав стук, испуганно распахнула глаза, тихо выругалась и накрылась с головой одеялом. Я быстро натянул тренировочный костюм, пощекотал торчащую из-под одеяла розовую пяточку и выскочил из комнаты.

Не знаю, что там сегодня придумал Сэдэо, но на последнюю тренировку у меня были собственные планы. А именно, я собирался попробовать то, что мне не давало покоя с утра.

Сэдэо был сегодня улыбчив и загадочно молчалив. Даже здоровался он как-то таинственно, лукаво чему-то улыбаясь.

– Я хочу сегодня кое-что попробовать, – сказал я Сэдэо, когда мы вышли на лужайку перед домом.

Сэдэо бросил в мою сторону заинтересованный взгляд.

– Небольшой эксперимент, – пояснил я. – Хочу попробовать улучшить какой-нибудь ваш дар.

Я ожидал, что Сэдэо удивится, но он даже бровью не повел, а лишь заулыбался еще лукавей. Кажется, урджа-мастер знает что-то, чего не знаю я.

– Я рад, что ты предложил, – сказал мастер.

– Откуда вы узнали?

– Слухи о том, как ты создал стену огня в источнике, дошли и до меня. Можно, я задам вопрос?

Я кивнул.

– Ты понял, как ты это сделал? Запомнил, какие стихии, какие чакры и каналы использовал?

Я покачал головой и виновато улыбнулся:

– Нет, это получилось само собой. А вы о таком когданибудь слышали, мастер?

– Конечно, – тихо рассмеялся Сэдэо, – иначе я не был бы урджа-мастером. И я даже знаю, как ты это сделал. А еще имею предположения, откуда это все у тебя.

Сэдэо, хитро ухмыляясь, неспешно уселся на траву, приняв позу лотоса. Я плюхнулся рядом.

– Расскажите, мастер, – сдержанно попросил я, будто бы не понятно, что я весь изнываю от любопытства.

– В старых писаниях есть сведения, что любую способность можно в себе воспитать, имея желание, – явно издалека начал Сэдэо. – Например, в монастырях мальчиковракта готовят стать Видящими с детства. Монахи хранят способ открытия дара в секрете, но сама суть ясна, и она в том, что Видящие связаны с источниками. И то, что их дар напрямую зависит от источников, ни для кого не секрет. Дар Видящего иначе не открыть. Давным-давно в школах Нинья-Двар готовили невидимок. Но теперь и этот секрет утерян. В легендах сказано, что хладные владели знаниями о дарах, имели технику и способы получения нужных способностей. Я думаю, они и по сей день владеют этими знаниями.

– И как мой дар связан с тем, о чем вы говорите? – спросил я, не понимая, куда клонит мастер и какое это имеет отношение к тому, что я задумал.

Сэдэо усмехнулся и покачал головой.

– Ты использовал две стихии или три, когда возвел стену из огня? – резко сменил он тему.

Я озадаченно смотрел на него, пытаясь вспомнить, как именно и что я использовал.

– Нет, я только отражал огненный дар одного из Капи.

– Нет, Азиз. Ты отражал дар сразу нескольких Капи, иначе ты бы не смог такое сотворить. – Сэдэо принялся загибать пальцы: – Огонь, земля и воздух. Именно эти стихии дали бы такой результат.

Я задумался. Возможно, так и было. Я был слишком занят спасением наших жизней и не очень задумывался, что именно и как я делаю. И эта мысль меня немного огорчила. Выходит, ничего я не улучшил, а просто использовал сразу три дара, соединив их.

– Но щит, – вспомнил я. – Я смог улучшить щит и сделать его звуконепроницаемым. Какой дар я отражал еще?

Сэдэо задумчиво молчал, затем ответил:

– Ты, конечно же, знаешь, что у некоторых даров есть высшая ступень. Видящие развивают способности сваргаракта, провидцы могут стать пророками, просветленные обретают бессмертие. Некоторые дары, которые обычно ни во что более сильное не перерастают, неожиданно становятся чем-то необычайным. А если ракта владеет сразу двумя дарами, они могут принимать и вовсе удивительные обличия.

– И чем же может стать зеркальный дар? – спросил я.

– Этого я не могу сказать. Смотря как ты собираешься его развивать и какой путь выберешь. Возможно, твой путь просвещения? Кто знает? Это решать тебе. Но я вижу твой потенциал. И я не вижу его пределов. – Многозначительный взгляд в мою сторону, заставший меня врасплох. – Одно только огорчает, – Сэдэо издал вздох сожаления, – ты совершенно не умеешь себя контролировать. Ты весьма неуклюже и неосторожно управляешь тем, что тебе даровано, – пробурчал он.

Нет, мастер не может просто похвалить, ему обязательно нужно сказать еще какую-нибудь гадость, чтобы я, не дай боги, не зазнался. Но все это было не то. Я хотел получить ответы, но Сэдэо запутал меня еще больше.

– Я хочу знать одно, – я решил спросить напрямую, – смогу ли я найти способ усовершенствования способностей для других ракта? Или то, что получается, могу использовать только я благодаря зеркальному дару?

– Разумеется, это все благодаря твоему дару. И здесь даже дело не в зеркальном даре, а твоей способности брать энергию из любого источника, несмотря на инициацию. Ты был вблизи источника Игал, Капи не смогли бы тебя отключить, даже оборви они все каналы Сорахашер. У источника ты обрел много силы, поэтому и смог задействовать все чакры на полную мощь. Но еще твоя чакра головы, именно она открывает тебе возможности. Все в совокупности и дало тот результат, который ты получил.

Ответ мастера меня огорчил. А я и впрямь уже почти вообразил себя новым Аваром.

– Но все же, Азиз, тебе нужно развивать свои способности. Кто знает, во что ты их сможешь воспитать? Потенциал высок, но остальное зависит от тебя. Я не могу сказать. Так что, хочешь попробовать? Пробуй, – он перевел на меня сосредоточенный взгляд. – Какой дар ты хочешь отразить, Азиз? Какой дар собираешься улучшить?

Я задумался. Сэдэо владел в совершенстве всеми базовыми навыками. Также он был мастером управления энергией. Он мог и знал не только то, как ее правильно распределять, но он также видел чакры, видел потоки, умел делиться энергией.

Что бы я мог сделать? Какую способность мог бы улучшить?

– Я помогу тебе, – сказал Сэдэо, видя мое замешательство. – Возьми то, что тебе дается плохо, отрази ускорение, попробуй его улучшить. Но и используй мой навык видения шакти, иначе ты не поймешь, что сделал. Ты должен увидеть не только свои потоки и чакры, но и мои.

Я встал, приготовился. В голове было пусто, я не знал, что делать. Да и что можно придумать со скоростью? Как ее улучшить? На ум ничего не приходило.

Ускорение позволяет быстро двигаться, но у обычных ракта расходуется слишком много энергии во время ускорения, и быстро восполнять ее не может никто, даже я. Поэтому нельзя, используя ускорение, преодолевать большие расстояния. Но я бы смог. Смог, например, пробежать о тсюда до Сундары за максимально короткий срок. Хотя… Здесь тоже много нюансов. Например, при ускорении усиливается и сила трения. К Сундаре я прибегу без обуви со сбитыми ногами. Да и не нужно мне было в Сундару. А что, если совместить левитацию и скорость? И летать по небу, как супермен. Я усмехнулся – эта мысль меня позабавила. Но проблема была в другом. Ни я, ни Сэдэо не владели левитацией.

В голову приходили только идеи либо слишком простые, чтобы вообще заморачиваться, либо бредовые настолько, что даже и пробовать не стоило. А мне хотелось попробовать сделать что-то полезное, что-то нужное.

Энергия Сэдэо. Он далеко от своего родного источника, и ему приходится очень долго восстанавливать энергию. Обмен энергией и скорость! А что, если попробовать? Я помнил, как делился энергией с Зунаром, этот дар я ощущал в Сэдэо.

Теперь скорость. Как их объединить? Мне нужны потоки. И я снова прибег к дару Сэдэо, теперь я смотрел потоки шакти. Но не мои широкие ленты, яркие ручьи шакти, а те тонкие, словно паутина, нити, тянущиеся сюда из источника Сэдэо. Да, не удивительно, что ему приходится экономить энергию.

Скорость и обмен. Я потянул на себя потоки из источника Игал. Ускорение, я усилил потоки, больше, быстрее и быстрее.

– Зачем ты это делаешь?! – заорал Сэдэо. – Слишком много! Хватит! Азиз! Остановись!

Я остановился. Да, и вправду перебрал. Секунда, и вот я наполнен до краев. Бушующая внутри энергия зудела и рвалась наружу. Тело не справлялось с таким количеством шакти. Нужно скорее скинуть ее Сэдэо.

Я направил на него поток, найдя чакру жизни мастера. Правда, вышло все не так, как я планировал. Я не удержал рвущуюся наружу энергию. Я буквально выстрелил ею в Сэдэо. Мастера отбросило на несколько метров. Я оборвал все потоки и бросился к нему. Он лежал, раскинувшись на траве и обалдело, немного придурковато таращился в небо.

– Эй, Сэдэо, вы в порядке? – Я слегка похлопал его по щеке, перепугавшись, что убил урджа-мастера.

– Да, – удивленно ответил он и, крякнув, резко вскочил на ноги. – Я в порядке и даже лучше, чувствую себя замечательно. Давно я не ощущал себя настолько наполненным. Ты сейчас сделал мгновенный переброс энергии.

Вопрос или утверждение – я не понял, поэтому пожал плечами.

– В другом случае, если бы ты не задействовал скорость, это заняло намного больше времени. Я поражен!

Я заулыбался и только хотел возгордиться собой, как получил увесистый подзатыльник от мастера. Я от неожиданности не то что возмутиться, даже отшатнуться не успел. А Сэдэо тут же накинулся на меня.

– Ты что творишь?! – сердито спросил он. – Чакра головы тебе зачем? Сосешь из источника энергию, как пожиратель! Источник может иссякнуть. А сам?! Ты же ее удержать не можешь. Тебя могло… Даже боюсь представить, что могло произойти! Не делай так больше никогда, если не уверен, что контролируешь ситуацию, не делай! Понял?

Я медленно качнул головой. Мастер тут же смягчился, пригладил ярко-желтую косу, вытащил из нее сухие травинки, довольно заулыбался.

– Но я впечатлен, – сказал он. – Если бы ты смог улучшить этот способ мгновенной передачи… Это могло бы быть очень полезным навыком.

– А вы? Вы разве так не сможете? Вы ведь владеете теми же навыками, что и я. Разве вы не можете ускорить поток из своего источника и…

– Вовсе нет, Азиз, – перебил меня Сэдэо. – Я так не смогу, потому что я не ты.

Он усмехнулся, указал взглядом в сторону веранды, намекая, что пора возвращаться.

Мы шли в молчании. У Сэдэо был такой задумчивый вид, блуждающе-мечтательный взгляд, что я не удержался и спросил:

– Соскучились по дому, мастер?

– Да, соскучился, – улыбнулся он. – Если человек не скучает по дому и не желает туда вернуться, значит, у него нет дома. А ты не скучаешь?

Я напрягся, удивился, но виду не подал. Что именно мастер имел в виду?

– Мой дом здесь, в Форхаде.

– Да, но вырос ты не здесь. Ты вырос на острове Хладных.

Я подавил вздох облегчения.

– Я этого не помню. Как можно скучать по тому, чего не помнишь?

Сэдэо, не переставая улыбаться, окинул меня любопытным взглядом.

– Да, когда не помнишь, сложно скучать, – сказал он. – Но мне кажется, ты уже все вспомнил, Азиз. И даже могу предложить, что хладные вернули тебя на материк не просто так. Ты им зачем-то здесь нужен, верно?

– Нет, вы ошибаетесь. Я не вспомнил. И интересно, почему вы так решили?

Сэдэо остановился, снова эта загадочная улыбка.

– Твои способности, Азиз. Я много думал над этим. Слишком быстро учишься, слишком быстро обретаешь силу. Не похоже на то, что тебя никогда не инициировали. Скорее, хладные закрыли твои чакры перед отправкой на материк. И твои способности… Я думаю, хладные намеренно наделили тебя именно этими способностями. И, – Сэдэо задумчиво посмотрел вдаль, – когда мы познакомились, ты двух слов связать не мог. А теперь вон как изъясняешься! Значит, ты вспомнил вадайский.

Я едва сдержал улыбку. Даже не подумал бы, что у урджа-мастера такая бурная фантазия. Но переубеждать его не стал.

– Скажешь, ты ничего об этом не помнишь и не знаешь? – задумчиво произнес Сэдэо, не переставая хитро усмехаться.

– Именно, но то, что вы сказали, натолкнуло меня на определенные мысли, – так же загадочно ответил я, решив подыграть Сэдэо.

И, в общем-то, я не лукавил. Мыслей у меня появилось немало. И я думал вовсе не о хладных, хотя после того, что рассказал Сэдэо, эта тема меня теперь тоже интересовала.

Сегодня я узнал многое о себе и о своих возможностях. И возможно даже, я нащупал то, что поможет мне обменять сестер.

Глава 20

Новые обязательства

Алисана снова приходила ко мне во сне. Мы сидели на качелях в саду родового поместья и беседовали. В эту ночь у нас произошел странный разговор.

– Твоя подружка, эта Айриса, ты собираешься взять ее в наложницы? – спросила Алисана.

Этот вопрос застал меня врасплох.

– Э… Нет, не собираюсь. Я пока не думал об этом. Но, учитывая мой возраст, точнее, возраст Азиза, считаю, что пока и рано об этом думать.

Алисана снисходительно улыбнулась, а затем очень серьезно заявила:

– Ты должен вырастить трех наследников Игал.

– И об этом я пока не думал и не собирался думать, – чеканя каждое слово, сказал я, давая ей понять, что долг долгом, месть местью, но в мою личную жизнь лезть не надо. Сам как-нибудь разберусь со своими наследниками.

– Нет, ты меня не понял, – Алисана усмехнулась, – в твоих жилах течет кровь чужака, а твои дети должны быть настоящими Игал.

Я несколько раз удивленно моргнул, прежде чем спросить:

– Это как?

– У Карины в хранилище есть не только образцы крови Игал, но и другие материалы. В том числе и сперма Зуена, а также его братьев и отца. Твои женщины должны рожать детей Игал.

Я был так возмущен, что не сразу нашелся с ответом.

– Знаешь что, это уже перебор! – я вскочил с качели. – Ладно, я еще понимаю – месть Нага, но дети… И как ты себе это представляешь?

– Когда твои эмоции утихнут, и ты подумаешь холодной головой, ты поймешь, что это единственное правильное решение. Ты ведь сам об этом думал, что твои родные дети всегда будут под ударом. Так?

Я молчал, злобно раздувая ноздри. Эта Алисана чертова извращенка. Она всерьез думает, что я буду свою жену или пусть даже наложницу оплодотворять спермой покойников Игал. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!

– Этого не будет, Алисана. Такого уговора между нами не было. Лучше я вообще останусь без детей, чем так.

– Глупости говоришь, – грустно улыбнулась она.

Я решительно собрался проснуться, закрутил чакру головы, пытаясь растормошить разум и свалить подальше от этой чокнутой Алисаны, а лучше еще и на пару дней отключить ее потом.

– Стой, – Алисана ухватила меня за руку, – я чувствую твои эмоции, и сейчас тебе нужно успокоиться. Вернемся к этому разговору позже. Сядь, – улыбнувшись, она почти с мольбой добавила: – Пожалуйста.

Я не садился, но и не уходил.

– Я хочу поговорить о делах города, сядь, – спокойно и одновременно настойчиво сказала она.

– Что за дела?

– Просто хочу дать несколько советов. Прежде чем ты уедешь, тебе нужно узнать, что происходило в Форхаде на самом деле. Узнай про фабрики, найди отчеты, а главное, узнай, что происходит в деревне рабов. Почему такая смертность. Ясно же, что те отчеты, что показывал тебе Надим, едва ли настоящие. Найди и посмотри документы Надима. Это должно помочь понять, что именно нужно решать в первую очередь. Я надеюсь на тебя.

На этом мы и закончили. И я проснулся. Конечно, я был все еще зол на Алисану, но в одном она была права: прежде чем уехать из Форхада, нужно разобраться с проблемами. Всех их, конечно, за такой короткий срок мне не решить, особенно учитывая ущерб от боевых действий, но взглянуть на отчеты и документы все же стоило.

И так как мы все равно все еще оставались в доме Надима, я нагрянул в его кабинет с обыском и собрал все документы, даже те, которые не касались Форхада, в несколько коробок. Самому Надиму они вряд ли теперь пригодятся, а вот мне и новому управляющему весьма.

Еще меня очень заинтересовал сейф за портретом Надима. Слишком, кстати, приукрашенном портрете. Тут у него и глаза не были навыкате, и живот был подтянут, и выражение лица не такое мерзкое. Я снял картину, повернув лицом к стене, даже на портрете смотреть на него не хотелось.

Сейф я быстро открыл. Надим слишком не заморачивался и спрятал ключ в письменном столе. Там оказались хариты, их я трогать не стал. В прошлой жизни я, не задумываясь, забрал бы эти золотые диски. Но теперь я не нуждался, а сами хариты принадлежали семье Надима, я еще помнил про бедственное положение Энни.

Я отодвинул в сторону хариты, чувствуя, как снова накатывает злость. Ублюдок Надим – сам жил в роскоши, а сестре приходилось практически телом торговать, чтобы заработать на жизнь.

Под харитами я нашел четыре красных папки, и вот они меня и заинтересовали, потому что внутри папок были документы, касающиеся городских дел. И их я тоже забрал.

Разбираться с документацией я привлек Санджея. Конечно, он воспринял такое предложение для провождения досуга без особого энтузиазма, но сам виноват, нечего было хвастаться своими знаниями в данной области.

Мы засели в моей комнате и просидели над документами до самого вечера. Но оно того стоило – мы много чего любопытного обнаружили. Например, Надим вел черную бухгалтерию. Это легко вычислялось по разнице в цифрах из отчетов, которые он показывал мне, и тех, которые были у него в красной папке. По сути, Надим обворовывал род Игал.

– А здесь смотри, странное… – Санджей протянул мне еще одну папку.

Это были отчеты от смотрителя в деревне рабов. Годовой отчет с отдельными данными за каждый месяц. Одни отчеты о поставках продовольствия, другие были заказами необходимых деревне продуктов, предметов гигиены, одежды, бытовых принадлежностей. Но Санджей показывал мне другое, отчеты о рождении и смертности рабов.

С первого взгляда ничего необычного. Только разве что слишком высокий показатель детской смертности. И возраст умирающих детей от пяти до восьми лет. Гадкие мысли сразу же полезли в голову. Что он мог делать с детишками рабов? Ну не ел же он их!

– Он продавал их, – нахмурившись, сказал Санджей. – Смотри, здесь стоят пометки, черточки, я думаю, это проданные дети, а это, вот тут три человека, это те, кто действительно умер. Знаешь, почему возраст от пяти лет?

– Потому что в этом возрасте обычно покупают детей ракта? – предположил я.

– Именно! И еще вот здесь. Тут молодые люди, парни и девушки. Эти, видимо, имели товарный вид, поэтому их продали. Пометки, видишь?

Я не слишком пока разбирался в системе рабовладельчества, поэтому заинтересованно уставился на Санджея.

– Он выставлял все так, будто они погибли, – по слогам, объяснил Санджей, видимо, решив, что я совсем идиот.

– Я это понял. Не понял только, что это значит для меня.

Санджей одарил меня таким взглядом, которым обычно смотрят взрослые на несмышленых детей.

– Ты потерял деньги, Азиз. Много денег. Вот и все.

– Давай подробнее, – потребовал я, не обращая внимания на его повелительный и одновременно снисходительный тон. – То есть эти дети, рожденные рабами, должны были остаться в поселке и принадлежали мне? Но Надим их продал.

– Да! И эти молодые люди тоже. Он не мог продавать их без позволения нары, а когда вернулся ты, без твоего.

Теперь до меня дошло, почему среди рабов такая высокая смертность.

– Почему же его никто никогда не проверял? – негодуя, спросил я.

Санджей пожал плечами, задумчиво уставился в одну из папок.

– Думаю, никому до этого не было никакого дела. Никто не верил, что кто-нибудь из Игал остался в живых. По сути, у всего этого не было хозяина. Еще бы пару лет, и все состояние Игал перешло бы в казну клана, а Форхад достался бы Люмбам, именно семье Надима. И, кажется, Надим решил, что это уже сейчас его город, поэтому и не боялся продавать рабов и воровать. – Санджей стукнул ладонью по пухлой папке с черной бухгалтерией.

Я встряхнул головой, прогоняя сонливость. Сколько же мне всего еще предстоит? Ведь для того, чтобы во всем этом разобраться, необходимо было время, много времени. А сейчас у меня его не было.

Я решил немного отвлечься от документов. Голова плохо соображала, видимо, я сильно напрягал чакру головы, пытаясь это все понять.

– Пойдем, воздухом подышим. – Я толкнул Санджея плечом, вскочил на ноги, энергично взъерошил волосы, пытаясь то ли проснуться, то ли привести мысли в порядок.

– Идем, – охотно согласился Санджей, отодвинув от себя стопку документов.

Мы решил посидеть на открытой веранде. Санджей попросил принести чай. Он вообще очень любил чай и чайные церемонии, а вот к спиртному относился прохладно, в отличие от своего отца. Но в этом были свои плюсы: находясь с Санджеем, я также не пил. А вот столько чая, сколько я пил с ним, я, наверное, не выпил за всю жизнь.

Вечер выдался теплым и безветренным. Город отдыхал после очередного тяжелого рабочего дня. Где-то ухал филин, звенели сверчки, блестели звезды. На столике уже покоились чайники, пиалы, вазы со сладостями и чашки, дымящиеся ароматным чаем. Уютно и спокойно.

Мы сели за стол. Санджей с деловитым видом тут же принялся раскладывать в ряд перед собой пиалы с джемом, медом, цукатами.

– Ты, кстати, так и не рассказал, как прошла твоя поездка в Гиргит и встреча с невестой, – я выбрал тему, которая как раз подходила для отвлечения. Говорить о делах, о войне, о предстоящем поступлении совсем не хотелось.

– Только не про невесту, – Санджей замотал головой. – Это не невеста, это…

Он надул щеки и возмущенно выпустил воздух, не подобрав подходящего сравнения для своей будущей жены.

– Что, неужели все настолько плохо? – усмехнулся я.

Санджей скривил кислую мину, отпил из кружки и нехотя сказал:

– Нет, Азиз. Просто она ребенок. Как я могу вообще воспринимать ее как невесту? Она капризный, невоспитанный ребенок. К тому же она страшная… – Санджей издал вздох вселенского разочарования.

– Ну, здесь не стоит спешить. Возможно, вырастет и станет красавицей. Такое иногда бывает, – решил я его подбодрить.

– Откуда тебе знать? – отмахнулся Санджей. – Ты вообще ничего не помнишь, значит, и сравнивать не можешь. И к тому же с этой точно такого не приключится. Хорошенькие девочки вырастают в хорошеньких девушек. А эта… В ней ни капли утонченности и красоты. Лицо такое, – Санджей карикатурно выдвинул вперед нижнюю челюсть и еще вдобавок изобразил руками нечто наподобие зубов, – глаза как у коровы, да и нос огромный. Она больше похожа на детеныша орангутанга, чем на девочку.

Я засмеялся. Наверняка Санджей преувеличивал.

– Но это ничего, я справлюсь, – сказал он. – Жениться мне на ней не завтра. К тому времени я обзаведусь парочкой хорошеньких наложниц, а когда женюсь… Ну, не знаю. Главное, пережить первую ночь. А дальше можно с ней вообще никогда больше не спать. Вон, у моих родителей трое детей, а спали они всего-то один раз. Что мне мешает? Подарю ей особняк где-нибудь подальше, доктора будут ее оплодотворять, когда нам понадобятся наследники. Так что это не самая страшная участь. И, в конце концов, мне повезло больше, чем Ашанти.

– Почему? – Я отпил из чашки терпкий чай и с любопытством покосился на Санджея.

– Роэн Рам – неприятный тип.

Я усмехнулся. Санджею трудно угодить, и, увидев мою усмешку, Санджей поспешил объяснить:

– Он жестокий и злой. Даже нет, он больной на всю голову. Постоянно кричит и избивает рабов. Но это не самое мерзкое, что мне пришлось увидеть.

Я вопросительно вскинул брови, призывая его продолжать. Санджей поджал губы, отвел взгляд, устремив его в ночное небо.

– Наши комнаты находились по соседству. Видел бы ты, как он обращается со своими наложницами и что он там вытворяет. Он ракшасов извращенец, Азиз. У него десять судшант! Вот как ему отдавать в жены нашу Ашанти?

– Стой, ты подглядывал? – дошло до меня, я громко расхохотался, едва не пролив на себя горячий чай.

– Не вижу ничего смешного, – обиделся Санджей, – и речь идет о нашей сестре. Если бы ты видел, что вытворял этот Роэн, так бы не смеялся.

Я подавил рвущийся очередной смешок, повернулся к нему и, стараясь говорить серьезно, спросил:

– И как нам спасти сестру от этого маньяка, Санджей?

Он с секунду размышлял, затем пожал плечами и буднично сказал:

– Не знаю. Я могу, конечно, рассказать отцу, но вряд ли это что-то изменит. Договор о брачном союзе подписал еще Симар, поэтому…

Ну вот, я так и думал, пустая болтовня. Ни я, ни Санджей не в силах уберечь Ашанти от этого сомнительного брака. И я все же был настроен куда оптимистичнее, чем Санджей, и не верил, что наследник Гиргит будет обращаться с женой так же, как с наложницами и рабами. К тому же я уверен, если что-то такое произойдет, она всегда сможет пожаловаться Зунару, и разразится скандал. Никому это не выгодно. По крайней мере, я на это надеялся.

– А что там по поводу просьбы Ярана Рама? Что они от тебя хотели. Расскажешь, или это тайна? – спросил я.

Санджей как-то напрягся, заерзав в стуле.

– Да нет там никакой тайны. В общем-то, и рассказывать нечего. Нара Яран хотел, чтобы я поискал в стенах дворца какой-то артефакт. Как он сказал, этот артефакт спрятал еще его прапрадед. Я походил пару дней, посмотрел все стены, нашел даже потайные ходы, но Рамы о них знали. А сам артефакт так и не нашел. Но знаешь, мне показалось, им не оченьто и нужно было, чтоб я его искал. А еще…

Санджей поморщился, отставил чашку на стол, затем подался вперед, приблизившись ко мне.

– Что-то странное происходило. Этот Роэн, он будто бы опоил меня…

– О чем ты, Санджей? Что значит, опоил? – Я тоже подался вперед.

Санджей хмурил брови на переносице, глядя перед собой, и, кажется, пытался что-то вспомнить.

– Я не помню, – с сожалением выдохнул он. – Помню, как утром пришел Роэн, позвал меня в столицу, сказал, что какое-то срочное дело и нужна моя помощь. Помню, как мы сели в самолет. А дальше все будто в тумане. Или нет, будто я уснул, но это не так. Мы прилетели, и оказалось, что нет никакого дела. Весь вечер он тягал меня по барам, ночным клубам, а затем и вовсе затащил в бордель. Но этот момент… Пока мы летели из Гиргит в Акшаядезу… Странно.

– Ты мог просто уснуть, – предположил я.

– Да, конечно. Но вот только мы слишком долго летели, понимаешь? Перед вылетом утром я говорил с матерью по телефону, я даже проверял. Перелет занимает где-то шесть часов, мы должны были быть в Акшаядезе в четыре часа вечера. Но мы прилетели в семь. Куда делись три часа? Где мы были три часа, и почему я так крепко уснул, что даже не понял, как мы приземлились и вышли из самолета? Я очнулся уже на улице, понимаешь? А Роэн, – Санджей недовольно поджал губы, – он сказал мне, что я перебрал в самолете. Вздор! Я бы не стал пить, не в моих привычках пить столько, да еще и в незнакомой компании.

Я кивнул, это действительно была странная ситуация.

– И еще, – спохватился Санджей, торопливо полез в карман, вытащил свой телефон и начал там что-то искать. – Вот, смотри.

Он ткнул мне светящийся экран телефона в лицо.

– Я не помню, когда это написал, – сказал он. – Но это сообщение я пытался отправить как раз в то время, когда, по словам Роэна, должен был спать. Все это… Не знаю, все это странно.

– Странно, – согласился я, продолжая глядеть в экран.

Там было всего одно слово «Неприкасаемые».

– И кому ты пытался его отправить? – спросил я.

– Не знаю, я не успел внести получателя, оно просто сохранилось.

– А предположения? Зачем Роэн мог тебя опоить и при чем тут неприкасаемые?

– Пока что я этого не знаю, – сказал Санджей, вздохнув и убрав телефон в карман, – но собираюсь выяснить как можно скорее.

Бернардо Карнавас обычно просыпался на рассвете, когда рабам пора было отправляться на поля. Конечно, они бы это делали и без его надзора, все знали свою работу и каково наказание, следовавшее за ее невыполнение. Но Бернардо привык выполнять свою работу добросовестно, какой бы она ни была. К тому же ему предстоял непростой день. Вчера вечером его кольцо с передатчиком завибрировало. Снова вызывают. Уже второй раз за неделю. Значит, пора собираться и выдвигаться к исходной точке. Что на этот раз от него хотят спецслужбы, Карнавас не знал. Возможно, опять собираются перекидывать шпионскую технику для кураторов и агентов, а может, пришло время для того задания, о котором уже несколько раз говорил профессор Джонсон. Гадать смысла не было, нужно собираться и идти к исходной точке.

Он взял только ружье и походную сумку. Для Райхи и остальных он уходил в лес, стрелять диких индеек, цесарок, фазанов. Иногда, если повезет, можно было напасть и на стаю нанду. Бернардо пришлось придумать себе хобби для того, чтобы оправдать внезапные уходы из дома в лес.

Но ему это даже нравилось. В прошлой жизни у него совсем не было времени на хобби или развлечения, а здесь, в чужом мире, в маленьком рабском поселке, где он являлся смотрящим над рабами, Бернардо впервые за долгие годы почувствовал себя свободным и впервые почувствовал себя живым. Простая, скромная жизнь, работа смотрящего – не бей лежачего. Следи себе, чтобы рабы были накормлены, здоровы и работали исправно, отчитывайся перед сваменом раз в неделю, пиши отчеты раз в месяц, сдавай урожай. Лучшей работы и места для прикрытия Бернардо и придумать не мог. К тому же он был так близко к Меру, в нескольких часах ходьбы до исходной точки.

Да и задания от спецслужб его совсем не напрягали. Местным языком, благодаря дару ксеноглоссии и двум сильным чакрам головы и горла, он владел отлично. Понимал и говорил на вадайском свободно, без акцента уже через неделю после прибытия в Хему. И именно это оказалось его счастливым лотерейным билетом. Именно поэтому он здесь так неплохо устроился.

Правда, первую неделю он провел в ОРМ под видом потерявшего память и бежавшего имперского солдата. Ему даже удалось инициироваться там. Но он вызывал слишком много вопросов у местных. Например, почему он не был инициирован раньше, почему его имени нет в имперской базе и где его номер личности, который имеют все имперские солдаты на правом запястье. А затем власти ОРМ, не найдя ответов, решили, что его в таком случае необходимо вернуть в Империю. И Бернардо в конечном итоге пришлось бежать из ОРМ в Империю и прятаться, словно партизан, в лесу у исходной точки.

Там он провел месяц, не меньше, пока ему не встретилась Райха, точнее она наткнулась на него спящего совершенно случайно. Свободная из Вайш, тамас по специальности рабочая-лаборант, женщина добрая и чуткая. В лесу она оказалась с группой экологов, изучавшей болезни местных деревьев. Райха решила, что Бернардо – беженец из Территорий свободных кланов, и он не стал отрицать. А в дальнейшем выяснилось, что лучшей легенды и не придумаешь. Так Райха стала его проводником в новую жизнь.

В клан Вайш он вошел с готовой легендой, а из-за его дара ни у кого сомнений не возникло, что может быть иначе. Единственное, что вызывало вопросы, почему у него не было кланового герба на груди, на что обратила внимание сама Райха. Но Бернардо и здесь выкрутился, объяснив это тем, что перед побегом свел клановый герб, а отсутствие шрама объяснил помощью целителя.

Райха много спрашивала вначале, пыталась выведать, в каком именно он был клане и почему сбежал, и Бернардо изображал мрачную таинственность, отмахиваясь и говоря, что лучше ей не знать ничего.

Правда, когда он предстал перед Вамино Ахолла, ему пришлось рассказывать и про клан, и про причины побега, но к тому времени он уже успел подготовиться, разузнав про порядки свободных кланов и запомнив пару названий этих самых кланов. Бернардо врал виртуозно, стараясь обходить любые темы, затрагивающие имена, названия населенных пунктов или иные другие подробности, которые могли бы его выдать. Он брал эмоциями, рассказал трагичную историю о том, как его клан за то, что он пытался вывезти свою семью в Империю, убил его жену и детей, и он, отомстив за них, сбежал.

Конечно, будь старик Вамино более пытлив и подозрителен, задай пару вопросов, на которые Бернардо ответить не смог, он бы тут же смекнул, что вся легенда Бернардо шита белыми нитками. Но, к счастью, в первую встречу старик не стал заваливать его вопросами. И Вайш его приняли.

Не бойцом, конечно же, он был слишком стар для этого, да и плохо владел базовыми навыками, а вот следить за рабами ему позволили, и он три месяца назад получил клановую метку. Что еще нужно? Вдали от города свой маленький уютный дом, милая сердцу женщина рядом, кроткая и не сующая свой нос куда не следует.

Карнавас ближе всех находился у исходной точки и, по сути, курировал на этой стороне всю операцию. Он получал указания с той стороны, принимал новых агентов, связывался с теми, что уже давно в Хеме, передавая им важную информацию и оборудование. Благодаря Карнавасу на Земле начали обучать новых агентов вадайскому. Он ежедневно запирался в своем маленьком кабинете на чердаке и отправлял отчет с тридцатью словами на вадайском, с переводом и транскрипцией этих слов. И, несмотря на все это, Бернардо не чувствовал того напряжения или постоянно преследующей его опасности, как это бывало на Земле.

До исходной точки Бернардо дошел быстро, осмотрелся, нет ли кого. Здесь часто слонялись презренные, а свидетели ему точно не нужны. Поэтому он присел у бутафорского камня, за которым пряталась рация, достал флягу с водой, сделал несколько глотков, придирчиво осматривая периметр. Было тихо, но Карнавас привык вести себя крайне осторожно, поэтому не спешил.

Какое-то время он просто сидел и смотрел на море, на простирающиеся на всю округу джунгли, на Пахади-Шехер – город, принадлежащий роду Ахолла. На морском горизонте что-то появилось. Бернардо достал бинокль. По морю шли имперские авианосцы, груженные техникой.

«Неспокойно становится здесь, – подумал Бернардо. – Все из-за этого сраного Повелителя ракшасов в ОРМ».

Карнавас тихо выругался, достал рацию, прикрывая ее флягой так, чтобы со стороны казалось, будто он сидит задумчиво с флягой у рта.

– Берналь, прием. Робле на связи, как слышно?

– Прием, Робле, слышно хорошо, – послышался голос Джонсона. – Как ваши дела?

– Не очень, Берналь. Здесь не спокойно. Ловят демона, этого асура Равана. Вероятно, вскоре не будет возможности выбираться к исходной точке. И еще у нас есть опасения, что местные вскоре могут найти проход. Наши люди продолжают пропадать.

Пауза. Что-то наверняка обсуждают. Карнавас терпеливо ждал, наблюдая, как авианосцы уплывают дальше, в сторону полуострова Территорий свободных кланов.

– Робле, в случае невозможности выходить к исходной точке сообщить немедленно и оповестить всех агентов по возможности. Рацию заберите с собой. Как понял?

– Понял. Принял, – отозвался Карнавас.

– У нас для тебя особое задание, Робле, – серьезным тоном сказал профессор.

– Слушаю.

– Мы готовимся к эксперименту с энергией источника. Ты должен принять технику. Есть надежное место, где спрятать?

– Смотря какие габариты.

– Небольшие, – ответил Джонсон.

– У меня есть несколько тайников.

– С техникой обращаться крайне осторожно, – предупредил Джонсон.

– Что там, Берналь?

Пауза, рация зашуршала, но с той стороны молчали.

– Бомба, – наконец ответил Джонсон.

Карнавас какое-то время тоже молчал, переваривая.

– Что за эксперимент? – спросил Карнавас.

– Тебя это не касается, это понадобится для эксперимента. И еще, как насчет места для нового агента? Есть возможность найти ему место у источника? Ты связался с Эдисоном?

– Так точно, Берналь. Эдисон возьмет его под видом монаха-отшельника в храм. Как у него с вадайским?

– У агента? Весьма неплохо. Он смышленый малый. Мы готовим к переходу моего помощника, ученого. Он будет руководить экспериментом.

Карнавас снова выругался. Что еще, черт возьми, придумали эти высоколобые недоумки?

– Я надеюсь, вы не собираетесь взорвать источник, Берналь? С этой деформацией тут все неладно. Как бы не спустить весь мир псу под хвост.

– Робле, это не в вашей компетенции, – к разговору подключился генерал Гереро. – Слишком много вопросов и предположений. Вас это не касается. Выполняйте приказ.

– Принято, Берналь, – сухо отозвался Карнавас, а затем, подумав, добавил: – Вам нужно поторопиться с переходом, Берналь. Иначе вскоре это станет невозможным.

– Готовьтесь на этой неделе, Робле. Вы готовы принять технику?

– Так точно.

Из стены в тот же миг выехала сначала фанера, а затем и сам ящик – небольшой, черный. Карнавас смотрел на него задумчиво и не спешил забирать. Гребаная бомба. Не нравилось ему все это.

– Принял технику, – отозвался Карнавас. – Отбой.

Он схватил ящик и отправился обратно. Ему еще предстояло по дороге подстрелить парочку фазанов и отнести в тайник ящик. Всю дорогу он старался не думать об эксперименте Джонсона. Но мысль о том, что эти слабоумные могут взорвать источник, назойливо зудела в голове.

Он привык не задавать лишних вопросов и ответственно исполнять приказы, но здравый смысл подсказывал, что это ошибка. Правда, ошибаться мог и он сам. Может быть, это только его домыслы. Ничего, скоро явится этот ученый Джонсона, вот у него он все и узнает про эксперимент. А пока нужно делать то, что ему велели.

Через два часа Бернардо Карнавас сидел у своего дома за столом, поглядывал на бегающих рабских детишек, усмехался и разделывал фазаньи тушки. Дети галдели и смеялись, воображая, что играют в Аш-голу. Вместо винтовок – палки, вместо пуль – фраза: «Я тебя подстрелил, падай!»

Детей Бернардо всегда любил и чем старше становился, тем больше жалел, что своими так и не обзавелся. Да и не до этого было. Все время сжирала работа: череда из секретных операций, заданий, прикрытий, стран, городов. Какая уж тут семья?

– Берни! Ты скоро? – позвала Райха. – Обед остывает.

– Еще немного, – отозвался Бернардо, встал со скамейки, отложил в сторону нож, собираясь нести тушки в дом.

Но что-то его остановило. Приближающийся гул, нарастающий, вибрирующий, разносящийся рокотом на всю округу, – гул самолетов. Детишки притихли, задрав головы к небу.

– Имперские солдаты, – шепотом произнес Бернардо, глядя на то, как больше двадцати истребителей улетают в сторону Меру.

– Берни, что там? – Из дома вышла взволнованная Райха, вытирая мокрые руки передником.

– Имперская армия, – отозвался он. – Полетели в ОРМ. Этот Повелитель ракшасов теперь…

Берни не договорил, его внимание привлекло движение на Южном утесе. Сотни имперских солдат поднимались на гору, послышался снова рокот, теперь летели вертолеты. Они приземлялись там же, вблизи Южного утеса.

– Границы с ОРМ теперь охранять будут, – несколько заторможенно произнесла Райха. – Но зато ракшасов можно не опасаться, – резко приободрилась она, – теперь мы под надежной защитой.

– Да-а-а, – задумчиво протянул Карнавас, усмехнувшись и где-то даже обрадовавшись.

Нужно сообщить в штаб, что на Меру имперская армия. Значит, переход отменяется, значит, пока что не будет здесь никаких экспериментов. Он так и стоял, крутил кольцорацию на среднем пальце, усмехался, глядя на то, как гору быстро заполняют люди в черной имперской форме. А затем резко встал и зашагал в дом, позабыв тушки на столе. Он спешил на чердак, нужно скорее отправить отчет.

Глава 21

Деревня рабов

За день до того, как мы с Санджеем должны были покинуть Форхад, я все же решил посетить деревню рабов. Посмотреть, как они живут, пообщаться со смотрителем над рабами. Он был сообщником Надима и помогал продавать рабов Игал. И мне предстояло его казнить. Нет, пока я не знал, что с ним делать. Если поступать по законам клана, я должен буду повесить его прямо перед рабами, я это сделаю. Но хотелось бы для начала убедиться, что все именно так, и он действительно виноват.

Деревня находилась в Такине. Это пригород Форхада, там же находился и молочный завод. Но пока туда я ехал исключительно в деревню рабов, с остальным разбираться времени не было. Экзамены на носу.

Со мной поехали Айриса и Масару. Санджея в такое место я бы ни за что не затащил. Он от одного словосочетания «деревня рабов» так брезгливо морщился, будто ему предложили почистить сортиры в этой самой деревне.

По дороге я успел расспросить Айрису, что представляет собой этот смотритель. И вот что выяснил. Смотритель был безродным рактой, как объяснила Айриса, такую должность не может занимать тамас. Смотритель – это всегда ракта и всегда безродный, аристократам такая должность была не по статусу. А вот отставным преданным, слабым ракта и прочим, кто получил увечья в боевых действиях, эта должность подходила вполне.

Нашего смотрителя звали Джей, он был стихийником, повелителем земли. Как мне объяснила Айриса, повелители земли подходят для этой должности как никто другой, потому что именно они обеспечивают богатый урожай. В молодости наш смотритель работал на Игал. Не в охране и не бойцом. С такими способностями ему было самое место в сельском хозяйстве. И, в общем-то, больше Айриса ничего о нем не рассказала, объяснив это тем, что никогда с ним не общалась и какой он человек, сказать не может.

Смотритель ждал нас на въезде. На вид – вылитый фермер. Рубаха, штаны на подтяжках, высокие ботинки, панама веселой расцветки. Седовласый плотный мужик с пышными усами, хитрыми улыбающимися глазами и двумя толстыми косицами, как у индейского вождя. Выглядел он весело, я бы даже сказал забавно. И первое, о чем я подумал, когда его увидел, что мне, вероятнее всего, придется его повесить. Гадкое чувство, потому что этот мужик с первого взгляда создавал приятное впечатление.

– Свамен Азиз, – приветствуя меня довольной дружелюбной улыбкой, поклонился он. – А мы все ждали вас, когда же вы нас навестите. Признаюсь, ждали намного раньше. А вы все не спешили.

Хитрый прищур, улыбка с укором. Я прислушался к медальону, меня интересовало мнение Алисаны, возможно, она знала надзирателя и могла бы мне помочь. Но Алисана молчала.

– Джей… – Я поморщился, мне предстояло говорить с ним жестко, на серьезную тему, от которой зависит его жизнь. И я решил начать сразу, не хотел узнавать его лучше, потому что чувствовал, что могу начать ему симпатизировать и жалеть.

Пауза затянулась, Джей продолжал улыбаться, вопросительно поднимал брови и явно не понимал, почему я молчу.

– Мне стало известно, что Надим Люмб продавал моих рабов, – сказал я, внимательно взглянув на надзирателя.

Джей совсем не удивился. Он помрачнел, улыбка тут же сползла с лица, он судорожно сглотнул и отвел глаза.

– Да, продавал, – сказал он. – Если рождались ракта, продавал. Да и просто детишек, торговал хорошенькими парнями и девушками. Продавал, свамен. Было, что уж тут.

Такой ответ меня слегка изумил. Я ожидал, что Джей начнет отрицать.

– Ты ему помогал, – я не спрашивал, я утверждал.

– Не помогал, свамен, – лицо Джея стало еще мрачнее, он опустил глаза, – у меня не оставалось выбора. Я простой смотритель, как я могу перечить высокородному свамену?

Он поднял на меня глаза:

– Как свамен приказал, так я и делал. Другого выбора он мне не дал. Сказал, если буду болтать, выставит все так, будто я сам торговал рабами. Ясное дело, кому поверят больше, Надиму Люмбу или мне, безродному, пусть и преданному, но безродному. И что мне оставалось?

Я ему верил. Он не лгал, к тому же я чувствовал эмоции Алисаны, она его жалела.

Я покосился на Айрису, в местных законах я пока плохо разбирался, и что делать в данном случае, не понимал. Хорошо бы, конечно, в этом деле разбираться более компетентным органам, например, следователям и судьям. Но в Хеме был один суд – императорский, и он решал спорные вопросы только между кланами. В самих же кланах не было никакого суда, а справедливости как таковой вообще не существовало. Все решала знать, и решала самым жестким образом. Если я убью надзирателя, никто мне и слова не посмеет сказать, я буду прав. Но что будет, если я его не убью? И более того, оставлю здесь, при должности?

– Ты должен был сообщить Халам о действиях Надима, – сказала Айриса, – эти территории находились под их протекцией.

– А ты об этом не знала? – Я с любопытством взглянул на нее.

Айриса оскорбленно округлила глаза, во взгляде мелькнула обида, она вскинула подбородок и холодно ответила:

– Нет, не знала, свамен. Если бы знала, тут же сообщила Данису Люмбу, отцу Надима, а затем и Халам.

Я снова вернулся к Джею.

– Я не надеялся, что эти земли когда-нибудь вернуться Игал, никто не надеялся, – с сожалением сказал он. – Люмбы давно здесь наводят свои порядки…

Джей отвел взгляд, прикрыл лицо рукой, принявшись тереть глаза и виски.

– Проверок здесь не было с тех пор, как пропали ваши родители, – сказал он. – Никому не было дела до этого места. Смешно, но за мою помощь свамен Надим ни разу не заплатил мне. Я говорю как есть. И кто я такой? Я ничего не мог изменить. Что бы я ни сказал, повернулось бы против меня. Как и сейчас. Я могу оправдываться, могу объяснять сколько угодно…

Горькая усмешка, Джей обреченно прикрыл глаза, слегка покачнулся, неожиданно взбодрился, хлестко хлопнув резинками от подтяжек себя по груди и наигранно-оптимистично продолжил:

– Но на деле все выходит одно, свамен! И факты налицо! – он широко улыбнулся. – Я предал Игал, помогал свамену Надиму Люмбу в его махинациях с продажей рабов.

– Именно так, – сказал я, чувствуя, что слова мне даются с трудом.

Мог ли он лгать? Я вижу этого человека впервые в жизни. Я его не знаю, но почему-то его слова не вызывают сомнений. Надзиратель не лжет.

– Ты должен был сообщить о махинациях, – сдержанно повторил я слова Айрисы, внутри негодуя. Да какого черта ты молчал?

– Прежде, чем вы… – Джей не смог сказать о казни, несказанные слова так и повисли в воздухе. – В общем, хотел показать, какие еще недостатки у нас имеются. Просто позвольте показать. Надим Люмб очень экономил на рабах. И это не пошло на пользу ни деревне, ни работоспособности рабов, ни производству. Нам приходилось выкручиваться, как получалось. Но… Идемте же, свамен.

Джей приглашающим жестом указал в сторону виднеющихся вдалеке бараков. Я находился в замешательстве. Думал, как с ним поступить. Сомнения, сомнения, сомнения. Законы здесь жестоки. Предателей убивают без раздумий.

Но я не мог отделаться от гадкого чувства происходящей несправедливости.

Мысленно обращался к Алисане, прося совета, но она, кажется, находилась в той же растерянности, что и я.

«Ты не можешь закрыть глаза, – раздался ее неуверенный голос. – Пойдут слухи. Твою справедливость примут за мягкотелость, доброту примут за слабость. Ты – глава рода Игал. Ты не можешь быть слабым».

Айриса опустила глаза, Масару отвернулся, изображая напряженный осмотр периметра. Никто не смел мне подсказывать или как-то влиять на мое решение. Я должен сам решить, что с ним делать, потому что я здесь закон.

– Идем, покажешь, – велел я.

Джей часто закивал и торопливо засеменил в сторону деревянных бараков.

Здесь возле домов играли оборванные, грязные дети и кроме них больше не было никого. Сами же бараки не внушали доверия. Хлипкие, латаные-перелатаные, ветхие, готовые развалиться в любой миг. Только один в самом конце улицы был каменным, и тот с прохудившейся крышей.

– Новый поселок собирались строить, но так и не достроили. Когда исчезли ваши родители, всем стало не до этого дела, – объяснил Джей, проследив за моим взглядом. – Только то общежитие и успели. Идемте, я вам все покажу, – он кивнул в сторону первого барака и зашагал ко входу. – Я поначалу пытался просить Люмбов выделить деньги. Что, мол, строить нужно, ремонтировать. Старший Люмб все говорил, что вот вернутся Игал, тогда займутся, что он здесь временно и пока не смеет распоряжения такие давать. А младший Люмб и вовсе меня не слушал. Говорил, что выделяет ровно столько, сколько положено рабам. Но это ложь, свамен. Еды никогда не бывало вдоволь, а у рабов тяжелый труд, им нужно хорошо питаться. И это только еда. А у нас… – он махнул рукой, так и не договорив. – Каких-то мелочей бытовых так и вовсе не допроситься. Ваши рабы, свамен, живут хуже, чем презренные. Оттого и мрут часто, оттого и до старости не доживают. У нас, вон, всего две старухи на всю деревню, за детишками смотрят. А мужики хорошо если до пятидесяти доживают. Про бараки я и вовсе молчу. Здесь нужно строить, а это сносить все ко всем ракшасам. Вот, видите, – он постучал по деревянной балке у входа, сверху с крыши посыпалась труха, – строение ветхое, не предназначено оно, чтоб жить тут так долго.

Он кивком пригласил меня внутрь, откинув в сторону тряпку, которая здесь, видимо, висела для защиты от насекомых.

В бараке было темно и грязно. Здесь пахло потом, немытыми телами и еще чем-то тухлым. Первой комнатой оказалась кухня, здесь стояли несколько старых грязных электроплиток, на одной из них исходил паром кособокий казан.

– Видите, свамен? – сказал Джей.

– Вижу, – мрачно ответил я, прикрывая нос рукавом. Мне хотелось скорее отсюда убраться.

– Здесь заразы полным-полно. Рабам негде нормально мыться, негде нормально спать. Идемте же, – он кивнул в сторону коридора, который, очевидно, вел в спальни рабов.

– Достаточно, я уже все увидел, – сказал я, разворачиваясь к выходу.

Джей грустно посмотрел на меня и закивал, опустив глаза.

Я вышел на улицу, вздохнул полной грудью побольше свежего воздуха. Игравшие детишки, притихнув, с интересом глазели на меня.

– Напиши список самых необходимых вещей, которые сейчас нужны, – сказал я Джею, когда он вышел. – Напиши все. Лекарства, одежда, еда. Что еще? Инструменты? Я пригоню сюда команду строителей из Форхада.

– Это отличная новость, свамен Азиз, – радостно заулыбался Джей. – Список же я отдал свамену Надиму неделю назад, но он так ничего и не прислал.

– Мне нужен полный список.

– Так он ведь и полный, свамен. Я всегда добросовестно выполняю работу. Пишу все, что необходимо. Да если б это все привозили. Хорошо, если хоть половина придет от того, что я прошу. Каждый раз так было, свамен. Все наполовину, даже еда.

– Ты должен был донести на него! – Айриса не выдержала, она негодовала и плохо скрывала злость. – Почему ты не сообщил?! В Форхаде бывало немало знатных сваменов и бал. Достаточно было просто встретиться с кем-то из них и все рассказать!

Я косился на Айрису, дивясь тому, как она вспылила. Но тут все было понятно: Джей переигрывал, и если вначале он выглядел как жертва, то сейчас явно перегибал палку, старательно давя на жалость.

– Но свамен Надим… – начал Джей.

Я взмахнул рукой, обрывая поток очередных жалостливых оправданий.

– Твоя история выглядит правдоподобно, – сказал я, краем глаза заметив, как Айриса возмущенно округлила глаза. – Все, что нужно, я увидел. Ты прав, ситуация по отношению к тебе крайне несправедлива. Ты старался для этого места, честно исполнял свою работу. Ты не должен платить за жадность и махинации Надима Люмба. К тому же, как ты говоришь, он шантажировал тебя и никогда не платил за то, что ты помогал ему продавать рабов. Не платил ведь?

– Нет, свамен. Ни одного ратана не заплатил! – пылко ответил Джей, ударив себя в грудь кулаком.

Айриса косилась недовольно на меня, не понимая, что все мои слова – фарс. Джей и вправду казался добросовестным работником и даже больше, честным человеком. Но что-то он явно не договаривал и где-то хитрил. И до конца я не принял решение, сначала я должен убедиться.

– Значит, – неуверенно начал Джей, – значит, вы помилуете меня, свамен?

– Я увидел, как живут рабы, да, зрелище удручающее, – сказал я. – Но теперь бы мне хотелось взглянуть и на твой дом, надзиратель. Если все так, как ты говоришь, и ты не брал денег от Надима Люмба, значит, я это увижу.

Айриса довольно усмехнулась, Масару с интересом уставился на смотрителя, так же, как и я, изучая его реакцию. Джей несколько секунд молчал, переваривая информацию.

– Конечно, – торопливо ответил он, – идемте, свамен. Мой дом чуть дальше, в конце улицы. Я и моя жена всегда рады гостям. Особенно вам, свамен Азиз.

Он не нервничал, он уверенно вел нас к своему дому. Выдержка, или ему действительно было нечего скрывать?

– Ты женат, Джей. Наверное, и дети есть? – спросил я.

Джей явно расслабился, считая, что опасность миновала, и теперь отвечал непринужденно:

– Да, свамен, у меня сын. Тобин, ему десять. Он учится в школе Нинья-двар.

– Он обучается за деньги Игал или Сорахашер? – спросила Айриса.

Вопрос был очень кстати, сам бы я об этом не спросил, потому что в эти клановые тонкости так до конца и не вник. Но точно знал, что если ракта обучали за деньги рода, он был должен отработать роду долг, так же обстояли дела и с обучением ракта за деньги клана. Эти после обучения становились преданными, работали на клан двадцать пять лет, а после получали должность в клане или свободу по желанию. И только те, кто учился за деньги родителей, могли позволить себе обрести эту свободу сразу после обучения. Жить, там, где хочется, работать на себя. Они имели право выбора, но позволить себе обучать ребенка за собственные деньги мог не каждый. Насколько я понял, обучение ракта обходится далеко не дешево.

– Я сам оплачиваю обучение сына, – сказал Джей, взглянув на Айрису с вызовом.

– И сколько сейчас стоит год обучения в Нинья-двар? – поинтересовался я.

Я понял, куда ведет Айриса.

– Сто пятьдесят тысяч ратан, свамен, – спокойно ответил Джей, нисколько не смутившись.

Если бы он обучал сына на деньги, взятые у Надима, наверняка должен был бы нервничать. Но он и бровью не повел.

– А сколько ты получаешь на должности смотрителя рабов? – спросил я.

– Тридцать тысяч ратан, – не задумываясь, ответил он.

– То есть отдаешь половину заработка на обучение сына.

– Все верно, свамен. Мы люди неприхотливые, к роскошной жизни не приученные. Нам с женой хватает тех денег, что имеем.

Я усмехнулся. Что ж, и это звучало правдоподобно. Но посмотрим, как он действительно живет.

Мы прошли длинный ряд ветхих деревянных бараков. Здесь было тихо, все дети, что были в поселке, играли в начале улицы, остальные же рабы были на поле, рабочий день был в самом разгаре.

Впереди показался двухэтажный каменный дом, увитый виноградником. Небольшой дом, но аккуратный, он разительно отличался от рабских бараков: с ухоженным садом у входа, с вымощенными камнем дорожками. Конечно, понятно, что ракта – смотритель над рабами куда выше кастой, чем рабы, и ему не пристало жить в грязных бараках. И все же…

Джей распахнул дверь, пропуская меня с преданными вперед. Из кухни показалась женщина куда моложе Джея, лет тридцати, с добрым миловидным лицом и темной копной кудрей, заколотых на затылке. Увидев нас, она слегка растерялась, затем, опомнившись, поклонилась:

– Какая честь, свамен Азиз, видеть вас в нашем доме, – с почтением произнесла она.

На женщине было простое легкое, явно не новое, но чистое платье с крупными красными цветами. Плечи женщины были оголены, и мне сразу бросился в глаза уродливый шрам на плече. В том месте, где должно находиться рабское клеймо. А вот это уже интересно.

– Здравствуй, – приветствовал я.

– Свамен Азиз, – Джей поспешил к женщине, – это моя супруга, Манджу. Манджу, как ты уже поняла, это наш свамен – Азиз Игал.

Женщина улыбнулась и еще раз поклонилась.

– Я сразу поняла. Ох! – спохватившись, воскликнула она, всплеснув руками. – Что же это я? Сейчас же накрою на стол.

– Не стоит, – вежливо остановил я ее, – я только хочу посмотреть ваш дом.

Манджу удивилась и настороженно посмотрела на мужа. Я же неспешно двинулся в гостиную.

Это была самая простая гостиная, без особых изысков. Чистая, уютная, вся мебель далеко не новая, ничего здесь не было такого, что можно было бы счесть за роскошь. В остальных комнатах я также не увидел ничего особенного. В кабинете Джея, что находился на втором этаже, даже сейфа не было. Только документы, стеллаж с папками, стопки чистой бумаги то тут, то там и ноутбук из самых недорогих. Кухня была совмещена со столовой, как и в большинстве жилищ моего мира. Все очень просто.

Джей не вмешивался в мой обыск, молчаливо ходил со мной из комнаты в комнату. Я же спокойно обследовал дом, заглядывал в ящики, за картины, под ковры. Никаких тайников я не нашел.

– Манджу подала чай в гостиной, – нерешительно сказал Джей, когда я осмотрел последнюю комнату.

Он хотел еще что-то сказать, но, очевидно, передумал. Я догадывался, о чем он хотел спросить. О своей дальнейшей судьбе. Но я еще не принял решение. Да, Джей не лгал, они привыкли экономить. Я убедился, что здесь не на что смотреть. И даже при более тщательном обыске вряд ли бы я нашел какие-нибудь тайники с харитами или еще чем-либо. Потому что я уже понял, чем заплатил ему Надим за молчание и пособничество.

– Хорошо, спасибо, чай, пожалуй, выпьем, – сдержанно ответил я и взглянул на преданных.

Они все это время ходили за мной от комнаты к комнате с непроницаемыми лицами, но теперь заметно оживились. Видимо, экскурсия в деревню и обыск утомили мою охрану.

Мы спустились вниз, уселись вокруг низкого кофейного столика, на котором стоял чайник, выпускающий тонкую струйку ароматного пара.

Манджу казалась напряженной, видимо, Джей успел ей сказать. Она стояла у столика и изо всех сил старалась вести себя непринужденно. И кое-что в ней изменилось: она накинула платок на плечи, спрятав шрам от рабского клейма.

– Манджу, ты была рабыней? – будничным тоном спросил я, глядя на то, как она разливает по кружкам чай.

На миг ее рука дрогнула, выплеснув чай на блюдце. Манджу виновато улыбнулась и кивнула:

– Да, свамен, я была рождена рабыней.

– А теперь?

Манджу бросила быстрый взгляд в сторону мужа.

– Свамен Надим даровал ей свободу по моей просьбе, – ответил вместо жены Джей.

– Просто так, взял и даровал свободу? Надим? – изобразил я удивление.

Джей опустил глаза.

– Манджу была беременна, свамен. Я не мог допустить, чтобы мой сын родился рабом.

– Что ты сделал, Джей?

Я хотел, чтобы он сам это сказал.

– Я пообещал молчать в обмен на свободу Манджу.

Повисло тяжелое, тягучее молчание.

И вот что с ним делать? Чисто по-человечески я его понимал, ради своих близких я сделал бы то же самое. Но Алисана, почувствовав мои сомнения, тут же взбунтовалась.

«Никита, он предатель! Ты как глава рода не можешь оставить это просто так».

«И убить я его не смогу», – мысленно ответил ей я.

Алисана замолчала и притихла, оставив мне решать эту проблему самостоятельно.

– Ты не можешь быть больше смотрителем над рабами, – холодно сказал я.

Джей еще ниже опустил голову, стянул цветастую панаму с головы, уткнувшись в нее лицом.

– Убивать я тебя тоже не стану, боги завещали нам быть милосердными. – Сам не поверил, что сказал это всерьез, но получилось убедительно.

– Спасибо, свамен, – всхлипнула Манджу, рухнув на колени, – спасибо, спасибо, спасибо… – бормотала она, не в силах успокоиться.

– Но куда я пойду, свамен? Я уже стар, мне некуда податься, негде жить. И мой сын Тобин… Как я смогу оплачивать его учебу в школе ракта?

Ах, ты ж сукин сын! Нет, он и здесь не может прекратить давить на жалость, и это меня вконец разозлило.

– Это твои проблемы, – резко ответил я. Затем, встал с места и уже собрался уйти, как остановился. – А учебу твоего сына я оплачу.

Джей непонимающе уставился на меня, в глазах заплескалась надежда. Нет уж, это далеко не то, что ты подумал.

– Он будет служить Игал, – пояснил я и покинул дом надзирателя.

Зунар Хал всю ночь провел за обсуждением дальнейшего наступления. Несмотря на усталость, несмотря на то что он больше недели толком не спал, сейчас он чувствовал удовлетворение.

Вечером они отправили больше сотни ракта в Форхад для инициации, но не всех удалось подключить через источник. Однако это однозначно была победа. Еще одна победа, и план Нага провалился. Азиз смог. Он забрал источник у Капи, он поймал и казнил предателя Надима Люмба. И Зунар нисколько не сомневался в том, что у него все получится. Мальчишка оказался не промах. А было бы иначе, Алисана бы ему не доверяла. Каждый раз, когда Зунар об этом думал, у него поднималось настроение. Теперь только вперед.

Он вошел в маленькую комнатушку. Все, что ему нужно, – мягкая чистая постель и несколько часов сна. Зунар стянул только ботинки, сил раздеваться полностью уже не было. Одно желание – завалиться в кровать, накрыться с головой одеялом и уснуть. Но ноги так и застыли поверх пыльных, из мягкой кожи ботинок. В комнату постучали.

– Да, – раздраженно бросил Зунар, сам же внутренне напрягшись.

Никто из бойцов не посмел бы его беспокоить, только в том случае если что-то случилось. Что-то важное.

– Заходите! – крикнул Зунар, расстегнув пуговицы на слишком тесном воротнике камзола нары.

В комнату вошел Страж. Зунар от неожиданности встал с постели. Зачем-то задвинул босыми ногами ботинки под кровать. Страж входил в комнату медленно и осторожно. Он был высок и сутул, ему приходилось пригибать голову, чтобы не упираться макушкой в потолок.

– Нара Зунар Хал, – низким грудным голосом обратился Страж, безразличными голубыми глазами глядя в пустоту.

Зунар устало окинул его с головы до ног, взгляд наткнулся на конверт в худых крючковатых пальцах. Письмо от императора.

– Слушаю, – сказал Зунар, топчась босыми ногами по холодному деревянному полу.

– Великий бессмертный император Амар Самрат созывает срочное собрание всех глав кланов, – официально объявил Страж, протягивая конверт.

Зунар, поморщившись, забрал конверт. Он уже знал, о чем там речь. Раван, Повелитель ракшасов в ОРМ. Даже здесь в разгар войны об этом не говорил разве что только ленивый.

Но вот что именно хочет император? К тому же Зунар все еще помнил, что провести собрание Амар Самрат собирался задолго до событий в ОРМ. Значит, здесь еще что-то.

– Когда нужно прибыть в столицу? – спросил Зунар, снова сев на постель, принявшись ломать золотую восковую печать на конверте.

– Собрание состоится пятого дня будущей недели в шесть часов вечера. Присутствие обязательно.

– Обязательно, – зло усмехнулся Зунар.

Сейчас, в разгар войны, когда войска Сорахашер так стремительно берут город за городом, бросить все и ехать в столицу – худший вариант и представить сложно. И еще неизвестно, что там придумал император. Но неповиноваться нельзя. Непокорных ждет расплата. Гнев императора не просто гнев, в немилость бессмертного попадет весь клан на несколько веков вперед.

– Благодарю, – сухо бросил Зунар, разворачивая письмо.

Ему хотелось, чтобы Страж поскорее покинул его покои. Вблизи с лишенными души он всегда чувствовал себя неуютно, будто сама смерть следила за ним из их глазниц.

– Срочное письмо доставлено, – объявил Страж, затем, пригибаясь ловко, будто змей, нырнул в дверной проем и исчез.

Зунар не спешил читать письмо. Может, сначала поспать, а затем со свежими мозгами уже вникать? Возможно, в письме нечто такое, что не даст потом ему уснуть ни за что. И все же Зунар начал читать. Буквы слегка расплывались, а руки подрагивали от усталости и напряжения.

«Нара Зунар Хал, правитель клана Сорахашер. Великий Амар Самрат объявляет о срочном собирании…» – Зунар шумно выдохнул, пропуская вступительную официальную часть и ища взглядом главное.

«В связи с экстренной ситуацией в Объединенных Республиках Милосердия и с вероятной угрозой Империи, приказом императора Амара Самрата велено остановить все боевые действия, операции войны, как межклановые, так и внутриклановые, до дальнейших распоряжений».

Зунар едва не выронил письмо из рук. Что значит остановить?!

– Гасан! – Зунар выскочил из комнаты босиком и, ускорившись, опрометью спустился вниз по лестнице.

– Гасан! – орал он на весь дом.

Гасан появился в коридоре в одних широких ярко-желтых трусах, он почесывал круглый живот и осоловело-недоуменно глядел на Зунара.

– Император велел остановить войну! – заорал Зунар, остервенело бросив конверт под ноги. – Остановить, ракшас их побери! Понимаешь?!

Гасан Ангули, вмиг проснувшись, аккуратно поднял с пола письмо, несколько раз моргнув, почесал затылок и принялся читать.

– Зунар, – растерянно сказал он, дочитав, – ты должен ехать в Акшаядезу. В Хему вернулся Раван… Я думал, это просто слухи…

– Да чтоб тебя! – выругался Зунар. – Раван в ОРМ! В нараку Равана! Император велел остановить войну! Ты разве не слышишь?

– И что это значит? – до Гасана, наконец, дошло. – Мы должны увести войска обратно и бросить завоеванные земли?!

Зунар из-под век смотрел на Гасана, затем резко покачал головой.

– Нет. Никуда не уходим. Останемся на позициях. В письме об этом ничего не сказано. Значит, завоеванные территории за нами. Нага придет такое же письмо, значит, и они нападать не станут. Может быть, – глаза у Зунара загорелись безумным блеском. – Может, это наша удача, Гасан! Но сейчас мы затаимся на время.

Зунар нервным движением взъерошил волосы, вздохнул полной грудью, фыркнув, выдохнул.

– Я все узнаю, – решительным тоном сказал он, чувствуя, как паника отступает. – Я поеду в Акшаядезу и там спрошу у Амара Самрата все по этому поводу. Но просто так мы не отступим, эти территории наши.

Гасан продолжал держать письмо, растерянно заглядывая в него, будто там могло появиться что-то еще помимо написанного.

– Только сначала посплю, – добавил Зунар.

И, резко развернувшись, шлепая голыми ступнями по полу, зашагал обратно наверх.

Глава 22

Все беды от женщин

Как только мы уехали из деревни рабов, я тут же набрал номер Рахии Ангули. Именно она, как старший казначей, занималась счетами Игал. Ей я и поручил подготовить необходимые документы для того, чтобы взять под свое попечительство сына надзирателя. Правда, этим занималась не Рахия, но она пообещала, что такие документы мне подготовят как можно скорее, и даже похвалила, сказав, что это хорошее долгосрочное вложение.

Этим же вечером мы покинули в Форхад и отправились в Хели-Била. Я, Санджей, Айриса и Манана, а также Масару и остальные бойцы, уцелевшие в ту ночь, когда мы освобождали источник Игал.

Я находился в препаршивом настроении. Но иначе я поступить не мог, я сделал все так, как должен был. Смотритель над рабами должен был понести наказание.

Так я оставил свой город без управляющего, а деревню рабов – без надзирателя. Но Михан Ракш пообещал, что к завтрашнему утру здесь будет другой надзиратель, и беспокоиться мне не о чем. Я и не беспокоился. Городу явно нужны обновления и новые люди, которые смогут привести здесь все в порядок. Но этот случай меня многому научил. Например, я почувствовал на собственной шкуре, что нести бремя власти не так уж и легко. А принимать решения, от которых зависят судьбы других людей, так и вовсе непросто.

В Хели-Била мы ехали ненадолго, исключительно за вещами и переночевать, потому что утром нам предстояло отправиться в Акшаядезу на встречу с директором Махукаром.

Стоило нам войти в особняк, как прямо с порога на нас налетела Латифа и завалила вопросами. Нет, конечно, сначала она нас приветствовала и придирчиво осмотрела каждого – не покалечены ли, не ранены? А затем принялась за расспросы и не отпускала, пока не выведала все подробности. Ее интересовало абсолютно все. Она задавала свои вопросы хаотично, часто не дожидаясь ответа, перескакивала на другой вопрос. Санджей закатывал глаза и отвечал нехотя, и мне приходилось отдуваться за двоих.

Сухо и прохладно нас встретила Рейджи, впрочем, как обычно. Будто мы не на войне были, не отвоевали источник у Капи, а уезжали за город на уик-энд. Амали я успел увидеть лишь украдкой, она пришла в разгар допроса Латифы, сдержанно поздоровалась и ушла, перед уходом украдкой, взглядом указала мне на коридор, в котором находилась ее комната.

Что бы это значило? Это явно было приглашение. Возможно, Амали что-то узнала о Раване, пророчестве или о землянах. Я решил, что нужно к ней наведаться и узнать.

Мы ужинали с Санджеем вдвоем, а после разбрелись по комнатам. Сегодня меня стерег Микчо, вернувшийся на свой прежний пост. Он, как всегда, стоял под дверью, и именно сегодня это мне было на руку. Потому что из-за Микчо Айриса ни за что не рискнет приходить ко мне ночью, а мне нужно было попасть к Амали.

Я решил ничего не выдумывать. Лгать, изобретать, как проскользнуть через охрану, вообще как-либо суетиться желания не было. Поэтому я не стал беспокоить Микчо, а просто открыл окно, дождался, когда пройдет охранник, вылез и быстро спустился вниз. Младший Хранитель черной тенью мелькал то тут, то там, светя во тьме огненными глазами, но я ему был совершенно безразличен. Я не был опасен, теперь я был свой.

Пробежав, пригибаясь и прячась за кустами, я очень быстро отыскал окно Амали. Второй этаж, горит неяркий свет, окно открыто. Замечательно.

Я влез на парапет и, хватаясь за выступы и оконные арки, очень скоро оказался на месте. Точнее, висел за окном. Некрасиво как-то врываться без стука, пусть даже и в окно. Поэтому я все же негромко постучал по подоконнику.

В комнате послышался шорох, и в следующую секунду к окну выпрыгнула Амали с кинжалом в руках.

– Азиз! Какого ракшаса? – зашипела она, убирая кинжал за пояс, шире распахивая окно и помогая мне влезть. – Почему в окно? Ты разве не мог войти через дверь?

Амали глядела на меня с упреком, уперев руки в бока.

– Нет, так быстрее, – ответил я и сразу решил перейти к делу: – Ты что-нибудь узнала?

Амали вздохнула, затем неуверенно кивнула.

– Что ты узнала? – поторопил я ее. – Про Равана? Про людей с браслетами?

Амали, как всегда, не спешила говорить. Она неторопливо дошла до софы, села, эффектно закинув ногу на ногу, и, лукаво улыбаясь, взглядом пригласила сесть рядом.

Я нетерпеливо зашагал к софе, сел и вопросительно уставился на нее.

– Не совсем вежливо, Азиз, переходить сразу к делам… – Амали едва заметно улыбалась, ей доставляло удовольствие наблюдать за тем, как я сгораю от любопытства.

– Меня вообще здесь не должно быть, в твоей комнате, – резко ответил я. – Микчо может обнаружить, что я ускользнул. Поэтому давай без этих твоих уловок. Просто скажи, что ты узнала.

Амали обиделась, но виду не подала, только улыбка исчезла с лица.

– Я узнала, что Раван действительно вернулся из нараки, – сказала Амали.

– И все? – Я непонимающе и одновременно разочарованно уставился на нее.

– Конечно, не все, – хмыкнула она. – Я встречалась с сестрой-настоятельницей и кое-что выведала у нее.

Амали понизила голос и подалась вперед:

– Император отправляет армию на Меру.

– Зачем? – Я напрягся. Первая мысль была о проходе.

– Очевидно, готовят наступление. Ракшасов все больше. Если так пойдет и дальше, вскоре они захватят ОРМ и пойдут в Империю.

– Стоит переживать?

– Нет, в ордене так не думают. Напротив, все считают, что у Хранителей все под контролем. Недавно во дворец императора привезли девочку, очевидно, очередное воплощение Каннон. Но я не затем тебя звала. Император перестраховывается, он отправил делегацию из сестер Накта Гулаад на остров Хладных.

Амали многозначительно посмотрела.

– И? – Я старательно делал вид, что не понимаю ее намеков.

– И они должны будут просить помощи у хладных. Скорее всего, они приедут на материк. Это ведь твой шанс вспомнить и узнать, откуда ты!

Я едва подавил вздох. Как же они надоели мне с этими хладными. Но легенды необходимо придерживаться и не выходить из образа.

– Почему ты решила, что именно те хладные, которые приедут на материк, обязательно должны меня знать?

– Азиз, хладных не так уж и много осталось. В лучшие времена на острове их было не больше тысячи, а сейчас наверняка куда меньше, да и к тому же они все долгожители. Хладные живут в два, а то и в три раза дольше людей. Шанс, что кто-нибудь из них узнает тебя, очень велик.

– Если они лишили меня памяти, значит, им это было зачем-то нужно. Не думаю, что по одной моей просьбе они мне ее возьмут и вернут обратно. Да и как ты себе это представляешь? Я поеду в ОРМ? Туда, где этот Раван со своими ракшасами, и буду искать там хладных?

– Нет, конечно, – тихо рассмеялась Амали. – Тебя, скорее всего, и так туда отправят по велению императора.

А вот эта новость мне едва ли понравилась.

– С чего ты взяла?

На лице Амали появилась торжествующая, хитрая улыбка. Она что-то знала, то, о чем не мог догадаться я.

– Говори, – потребовал я.

Амали немного подалась вперед, выставив свое соблазнительное декольте, практически мне под нос.

– Просто я так думаю. Я узнала, что Бодхи Гуру слаба. Император будет собирать сильных ракта для того, чтоб изгнать Равана. Им понадобятся такие ракта, как ты. Ты показал свой дар императору, и наверняка Амар Самрат заберет тебя в команду.

Снова торжествующая улыбка, она еще подалась вперед. Слишком близко. Ее губы почти касались моей щеки. У меня сбилось дыхание, ее дыхание участилось. Что ты делаешь, Амали? Девушка улыбалась, нежно поглаживая пальцем мой стиснутый кулак.

– Ты напряжен. Не хочешь встречаться с Раваном?

Насмешка? Вызов? Я отстранился. Пристально взглянул на нее, стараясь привести голову и чувства в порядок.

– Если придется – встречусь. Амали, – я подался вперед, желая напомнить ей, что она принадлежит Зунару, но и она подалась вперед. Амали смотрела мне в глаза, пальчики, гуляющие по моей руке, – это нельзя было расценивать как-то еще. Она меня соблазняла. Я отпрянул.

– Я пойду, – сказал я, вставая. – Микчо может обнаружить, что я пропал.

Амали застыла, словно окаменела, уставившись в одну точку. Я даже посмотрел в ту сторону, куда она смотрела, не понимая, что происходит.

– Знаешь, – так же остекленело глядя куда-то в угол комнаты, произнесла она. – Я испытываю к тебе странные чувства.

Как-то зловеще это прозвучало. Она повернулась, во взгляде не было ничего: ни смущения, ни соблазна, она смотрела ровно и спокойно. И так же спокойно сказала:

– Я не хочу, чтоб ты уходил. Останься. Просто побудь здесь.

Пауза.

– Я не могу, – сказал я.

Ничего не произошло, сейчас она говорила спокойно и где-то даже отстраненно, но у меня кровь прилила к вискам, сердце забилось сильнее, а дыхание участилось. Чертовы гормоны.

– Одна ночь…

Она смотрела с тем же спокойствием, и только вцепившиеся пальцы в подлокотник, побелевшие костяшки на этих пальцах говорили о том, что она нервничает не меньше моего.

Меня словно током прошибло. Я бы хотел остаться. Сейчас я не хотел ничего так сильно, как остаться с Амали. Касаться ее, ощущать нежную кожу под пальцами, чувствовать запах и тепло ее тела, стянуть с нее это платье и…

У меня голова шла кругом от одной только мысли. И я бы остался, наверняка остался, если бы она не была женщиной Зунара Хала.

– Нет, – сказал я.

Может быть, совсем и не по-мужски, но я развернулся и резко рванул к окну. Я сбежал. В моем понимании это был единственный правильный выход из сложившейся ситуации.

Утро для меня началось рано на рассвете. Потому что пора было собираться. Решили с Санджеем остаться в Акшаядезе на всю неделю до экзаменов. И, скорее всего, в Сорахашер нам не вернуться уже до самых каникул.

Сегодня не было привычных тренировок, не было наставлений и философских поучений. Даже как-то непривычно я ощущал себя без Сэдэо и его утренних нотаций. Я сделал зарядку, не выходя из комнаты, позавтракал и начал собираться. И собирался я основательно, особо не понимая, что именно мне понадобится в академии, поэтому в чемоданы летело все, что попадалось под руку. Но ситуацию спасла подоспевшая Сати.

– Свамен Азиз, – неуверенно произнесла она, глядя на то, как я пакую в чемодан оружие. – В Сафф-Сурадж ученикам запрещают носить оружие.

Я вздохнул:

– Что-то еще лишнее?

– Одежда, книги – это все вам не понадобится. У вас будет форма. Кстати, бал Амали вчера купила ее для вас… – Сати торопливо засеменила в гардеробную, а я же напрягся, буквально физически ощутив, как вспыхнула чакра души и рода одновременно от одного только упоминания об Амали. К счастью, сегодня я уеду в Акшаядезу, и мы не будем с ней видеться до летних каникул.

Сати вынесла из гардеробной два костюма. Темно-синие брюки, пиджак, рубашка, на кармане пиджака – эмблема Сафф-Сурадж, желтое солнце с волнистыми лучами.

– Вот это необходимо взять, а столько одежды вам точно не понадобится, – сказала Сати, а затем, спохватившись, воскликнула: – Бал Манана, она внизу, уже собирается уезжать. Просила вас спуститься, кажется, хочет попрощаться.

Я немного удивился. С того дня, как мы вернули источник и Форхад, я не перекинулся с Мананой и словом. И, кажется, она совсем не горела желанием вообще с кем-либо общаться. А тут вдруг – попрощаться.

– Справишься сама? – спросил я, уже направляясь к выходу и радуясь тому, что можно на кого-то перекинуть такое неинтересное занятие, как собирание чемоданов.

– Да, конечно, свамен, – бросила слегка растерянно мне в спину Сати. Видимо, ее удивило то, что я спросил, а не приказал.

Манана с вещами ждала меня внизу. Здесь была и Рейджи, она единственная спустилась проводить защитницу. Да, как-то некрасиво получилось с нашей стороны.

– Бал Манана, – я вежливо улыбнулся, приветствуя, кивнул.

Манана была явно чем-то взволнована. Она покосилась на Рейджи, а затем, взяв меня под руку, тихо заговорила.

– Мне вчера ночью звонил муж. Он в ярости! – Она округлила глаза, громко сглотнула и продолжила: – Нара Яран знает о том, что я участвовала в освобождении Форхада. Я не знаю, что…

Она не договорила, испуганно вытаращила глаза.

– Это чем-то грозит тебе?

– Мне? Я не думаю, что… Нара Яран не давал указаний на этот счет. Только муж, – она потупила взгляд, – но за меня не переживай. Я опасаюсь, что этот случай может испортить отношения между Сорахашер и Гиргит. Вы нарушили договоренности. Нара Яран весьма щепетилен в таких вопросах. Вероятно, он прекратит помогать Сорахашер. Я просто хотела предупредить, чтоб вы знали и были готовы.

Она еще что-то хотела сказать, но все не решалась произнести. Пауза между нами затянулась.

– Спасибо, – сказал я, – я сообщу Зунару, и эту проблему мы постараемся решить как можно скорее.

Сказать, что я был удивлен поступком Мананы, это ничего не сказать. С чего это она вдруг так подобрела и помогает нам?

– И еще, – Манана запнулась, снова опустила глаза, – я бы хотела вас кое о чем просить. Точнее, я хочу предложить вам помощь.

Я вопросительно поднял бровь.

– Моя дочь, Азиз, Рейна. Я бы хотела просить для нее убежище в Сорахашер. Или нет, не совсем так, я бы хотела просить вас подыскать для нее жениха среди сваменов Сорахашер.

Я удивленно и одновременно непонимающе округлил глаза.

– Что с твоей дочерью? Зачем ты просишь для нее убежище?

– Пожалуйста, поговори с нарой Зунаром. Наследник Гиргит, Роэн, уже несколько месяцев уговаривает моего мужа отдать Рейну в его гарем. Мой муж сначала не хотел, но сейчас наследнику удалось его убедить. Теперь мой муж считает, что это большая честь – быть наложницей наследника. Что Рейне с кровью тамас лучшей партии не сыскать. Но Роэн – он очень жестокий человек. А моя девочка заслужила лучшей участи. Пожалуйста, Азиз. Я наблюдала за тобой, ты не подлец, я вижу, сколько в тебе силы и достоинства. Помоги, прошу!

Не подлец, достоинство? Даже захотелось обернуться, чтобы убедиться, что она точно говорит обо мне. Видела бы Манана, как я обчищаю карманы и дома богатых сеньоров.

Я смотрел на Манану, не зная, что ответить. И этот Роэн, что же он за чудовище такое? Сначала Санджей, теперь Манана говорит то же самое. Наверное, Санджей прав, нельзя отдавать им Ашанти. Но есть ли у Сорахашер выбор?

– Разве это не испортит отношения между Гиргит и Сорахашер еще больше? – спросил я Манану.

– Если ты поможешь мне, я помогу вам. Скажу наре Ярану, что вызвалась сама помогать в той операции, скажу, что сама тебе предложила, и то, что нара Зунар не знал, что ты взял меня в Форхад. Это мне будет многого стоить, муж будет очень зол и…

Она не договорила, отвела глаза, затем сделала глубокий вздох и твердо сказала:

– Но я готова сделать это ради дочери. Так что, ты поможешь мне, Азиз?

– Как скоро Рейна должна уехать из Гиргит?

– Как можно скорее.

– Я сам не смогу этим заниматься.

– Я на тебя и не надеялась, ты еще ребенок, – снисходительно улыбнулась Манана. – Я надеюсь на сделку с главой клана Сорахашер. Пусть он даст свой ответ как можно скорее, вот мой номер. – Манана вложила мне в руку клочок бумаги и, не прощаясь, зашагала к выходу.

Как только Манана уехала, я тут же позвонил Зунару и, как всегда, не дозвонился. Можно было отправить и сообщение, но я не был уверен, что такую информацию стоит отправлять эсэмэской. В общем, я написал ему, чтобы он срочно перезвонил, как только освободится.

До отъезда оставалось пару часов. Из охраны с нами отправлялись только Микчо и Фарид – здоровяк с суровым лицом и перебитым носом из команды Зунара, который теперь охранял Санджея. И я подумал: а почему бы и Айрисе не полететь с нами? Расставаться с ней вот так, здесь и с ейчас, почему-то не хотелось. И с этими мыслями я направился к ней в комнату.

Айриса встретила меня без особой радости, мне даже показалось, она чем-то огорчена. И это ее сухое:

– Вам что-то нужно, свамен?

– Что случилось? – спросил я.

– Нет, все в порядке. Вы пришли попрощаться?

Я даже начал оглядываться и осматривать комнату, продумав, что причина ее сухого официального тона в том, что в комнате посторонние.

– Почему на вы? – никого не обнаружив, спросил я.

– Не знаю, не выспалась, устала… – Она отвела взгляд, затем и вовсе отвернулась, поежившись, обняв себя за плечи.

– Полетишь со мной в Акшаядезу?

Я подошел, приобнял ее со спины. Она молчала.

– Не как охранница, а просто за компанию. Устроишь себе отпуск, ты заслужила. М?

– Время вышло, Азиз. Мне пора возвращаться к Люмбам. Они меня уже заждались, к тому же у них сейчас не самые лучшие времена. Я им нужна.

Я как-то даже растерялся. Она выскользнула из моих объятий и с какой-то обидой взглянула, а затем снова отвернулась.

– Не думаю, что одна неделя что-то решит. Обходились раньше без тебя, и сейчас обойдутся. Я сам позвоню Люмбам и договорюсь.

– Нет, – резко возразила она, – не стоит. Я сама хочу вернуться. Я должна. Теперь я буду охранять родителей Надима, Даниса и Ханин Люмб, это мой долг. Ханин мне уже звонила, они ждут меня. Это мой долг.

– Долг, – я удивился ее тону. – Я хочу выкупить твой долг у Люмбов. Сколько они потратили на твое обучение? Я договорюсь, и тебе больше не придется работать на них.

Айриса горько усмехнулась и язвительно произнесла:

– И придется работать на тебя?

– Ты против? – Где-то в глубине души я даже оскорбился.

– И что меня ждет? Ты наиграешься, и вскоре я тебе надоем. Хотя уже ведь надоела, верно?

Я хотел возразить, но она не дала сказать.

– Было бы иначе, ты бы не шастал в спальню к наложнице дяди. Я видела ночью, как ты залезал в ее окно. Мое окно, кстати, недалеко от окна Амали! – Она сердито вскинула палец к потолку.

Да что б ты! Я ведь проверил все окна, нигде свет не горел. Где она там пряталась, в этом окне? Я хотел возразить и объяснить, но Айриса не дала сказать.

– Неосторожно ведешь себя, Азиз. Очень неосторожно. Думаешь, не видно, как она тебе взглядами сигналит. И это вам повезло, что я вас увидела, а не кто-нибудь из прислуги, или охраны, или из детей Зунара. Вас бы вмиг сдали. Думаешь, нет?

Теперь понятно. Айриса увидела наши гляделки с Амали, а потом просто шпионила за мной и ждала.

– Подставляешь наложницу, – осуждающим тоном продолжила говорить Айриса. – Думаешь, в борделе ей будет лучше? Да и попасть в немилость нары… За такое можно и головой поплатиться.

– Все не так, как ты решила, – спокойно ответил я. – Между нами с Амали ничего нет. Она мне помогает в делах. Мне нужно было кое-что спросить, и ты права, я не хотел ее подставлять, поэтому полез в окно.

– А утра нельзя было дождаться?! – Девушка почти кричала.

Я тоже не мог не злиться, она нарочно выводила меня из себя.

– Все, прекрати! Здесь не о чем говорить. Я хочу, чтоб ты осталась. Что ты там будешь делать с Люмбами? Досматривать стариков? Об этом ты мечтала?

– А что я буду делать с тобой? М? – она сердито скрестила руки на груди. – Может, предложишь мне место наложницы?

– Может, и предложу!

– А я не хочу! Представляешь? Для меня это смерть, сидеть целыми днями в комнате и дожидаться, когда мой пати вспомнит обо мне! Я ракта! Я боец! Я Айриса-неуязвимая. Думаешь, я мечтаю нянчить детишек и обсуждать с такими же тупыми коровами украшения, тряпки и других т упых к оров? Да пусть меня ракшасы живьем сожрут, чем так жить! – В глазах ее блеснули слезы.

– Почему ты решила, что тебе не позволят больше быть бойцом? – спросил я.

– Потому что я знаю. Потому что я много раз это видела… – Она опустила голову, рукавом утерла слезы и тихо добавила: – А больше ты мне ничего предложить и не сможешь.

Я ошарашенно смотрел на нее, не зная, что сказать. Я совершенно не понимал ее. И эта ее истерика мне была совершенно непонятна. Ну, зачем все так усложнять? Все ведь было хорошо, черт возьми.

Айриса подняла глаза, взглянула сердито и долго так смотрела на меня, всматриваясь в глаза. Затем резко приблизилась, схватила меня за грудки и впилась в губы злым поцелуем, укусив до крови. Я оттолкнул ее, вытирая кровь с прокушенной губы.

– Ты с ума сошла?

Она улыбнулась, глаза ее были влажными от застывших слез.

– Прощай, Азиз. Не нужно портить то впечатление, которое есть. Я хочу запомнить тебя таким, каким ты был. Но дальше будет только хуже. Лучше уходи сейчас.

– Да что за чушь у тебя в голове? Ты сумасшедшая?! – разозлился я окончательно. – Ничего ведь не случилось, все было хорошо! Мы можем быть вместе. Зачем настолько все усложнять? Мы можем просто быть вместе, и ты могла бы стать свободной преданной без обязательств перед родом.

– Свамен Азиз, вам пора. Вас ждут, – холодным тоном произнесла она, глядя мне за спину.

Я оглянулся: в дверном проеме стоял Микчо.

– Да, пора, – сказал он, как-то сконфуженно потупив взгляд.

Интересно, и давно он тут стоит?

Я вылетел из комнаты, весь сгорая от негодования, облизывая и утирая все еще кровоточащую губу. Больная! Нет, я даже не подозревал, что она настолько больная. Но ведь все предпосылки этой ереси были и вначале. Я просто был слишком ею очарован и не обратил внимания. Да и что вообще, черт возьми, с ней? Еще вчера же все было нормально. Ревность? Я думал, в этом мире у женщин не принято ревновать. Иначе как они мирятся с гаремами? Но, скорее всего, это опять проснулись старые тараканы? Если так, то, возможно, все и к лучшему. Возможно, она права. Если у нее сейчас бывают такие истерики с излишней драматичностью, дальше будет только хуже.

Никогда не понимал, что творится в голове у этих девушек. Наверное, именно поэтому у меня никогда не было серьезных отношений.

В обед мы улетели в Акшаядезу. Перелет предстоял не близкий, восемь часов, все-таки самолеты летали не так быстро, как сурираты.

Настроение у меня было препаршивое, и, чтоб хоть немного отвлечься, я сидел и повторял все то, о чем меня мог спросить Махукар. Директор Сафф-Сурадж ждал нас у себя завтра утром. До экзаменов оставалось меньше недели, и так как в этом году другого шанса у меня не будет, я должен показать себя с наилучшей стороны.

Прилетев в столицу, мы остановились в «Лотосе». С этим местом у меня были связаны не самые лучшие воспоминания, но и все же места безопаснее и спокойней, по словам Санджея, нам не найти. Потому что это единственный отель в студенческом квартале, принадлежащий Сорахашер. Здесь нам предстояло жить пять дней до самого экзамена.

И тут в Акшаядезе сама судьба мне подкидывала шанс, наконец, отправить мой липовый отчет спецслужбам о поступлении в имперскую армию. Потому что, во-первых, именно здесь находится главный корпус подготовки солдат, во-вторых, в самой Акшаядезе этих солдат предостаточно, и я смогу делать столько кадров, сколько захочу. А в-третьих, именно из «Лотоса» мне удалось в прошлый раз отправить отчет, и здесь точно была связь.

Еще бы для пущей убедительности отыскать где-нибудь форму имперского солдата и сфотографироваться самому, чтоб у них вообще сомнений не возникло. Но как такое провернуть, я даже не представлял.

Затащить Санджея к солдатскому корпусу, да и вообще вытащить его из студенческого квартала я даже не надеялся. Решил, что лучше отправиться туда самому. Потому что я предчувствовал, что вообще Санджея здесь не увижу. Стоило нам только оказаться в студенческом квартале, как он тут же свалил в казино. Меня даже не стал пытаться звать, потому что я ему всегда отказывал. Что угодно, но только не казино. Азартные игры я на дух не переваривал и был привит от них еще в раннем детстве, насмотревшись, как проигрываются артисты цирка. Но самым азартным был мой учитель иллюзионист Арно. Однажды в Лас-Вегасе он так проиграл, что едва ли не заплатил за это собственной жизнью. Всей цирковой труппой скидывались, чтобы вытащить его.

Зунар позвонил поздно ночью, как раз в то время, когда я вышел из душа и собрался завалиться в кровать. Телефон лежал на столе и трезвонил на всю комнату противной трелью.

– Да! – ответил я, подлетев к столу.

– Азиз, у меня плохие новости, – не поздоровавшись, заявил Зунар.

– Какие? – после короткого замешательства осторожно спросил я.

У меня, конечно, новости тоже не хорошие, но Зунар сказал таким тоном, что я решил подождать с просьбой Мананы.

– Император созывает срочное собрание из-за угрозы вторжения в Империю Равана и армии ракшасов.

– И почему это новость так плоха? – не понял я.

– Император велел закончить все боевые действия. И есть опасения, что он может потребовать вывести войска из Тамабхура и увести их в ОРМ.

Я напряженно сжал телефон.

– А территории? Они вернутся к Нага?

– Точно не знаю. Об этом ничего не сказано было в письме. Мы пытались узнать, но всех провидцев призвал император и до сих пор не возвращает. А те, что у нас остались, точнее, та, что осталась, – восьмилетняя девочка из рода Ангули. Она не может распознать потоки, и все, что она увидела, это прекращение войны между Нага и Сорахашер. Поэтому все очень ненадежно.

– Возможно, все не так уж и плохо? – предположил я. – Разве это не даст нам время перегруппироваться и усилить наши позиции?

– Я опасаюсь, что у нас не то что не будет возможности перегруппироваться, мы вообще можем лишиться большей части армии в ОРМ. Не знаю. Все решится на собрании. Надеюсь, наши худшие опасения не сбудутся.

– Император может велеть вернуть захваченные территории?

– Может. И мы не сможем возразить. Чрезвычайная ситуация. Он может давить на то, что нас ждет Судный день и что вместо войн нам наоборот необходимо сплотиться.

– Тогда да, – согласился я, – плохи наши дела.

Между нами повисло тяжелое молчание, каждый думал о своем.

– Так, а ты зачем звонил? У вас что-то случилось? – спросил Зунар, нарушив тишину.

– Да, – заторможенно ответил я, – да. Манана, защитница из Гиргит, просила подыскать брачную партию для ее дочери в Сорахашер. Это условия сохранения наших отношений с Гиргит. Они знают, что мы использовали защитницу вне договора.

Зунар молчал.

– И еще, – сказал я, решив обозначить и это, – тебе стоит знать, что Манана пытается спасти дочь от Роэна Рама. Он хочет взять ее своей наложницей. По поводу самого Роэна ничего не скажу, но думаю, тебе лучше обсудить это с Санджеем. Он считает, что нельзя выдавать Ашанти за Роэна.

– Ашанти станет его женой, все уже давно решено, – голос Зунара прозвучал отстраненно. – Уводить наложницу у наследника Гиргит тоже не самая лучшая идея.

– Манана обещала вступиться за Сорахашер и взять вину на себя. Она скажет, что это была ее инициатива помочь нам. Но и мы должны выполнить ее условия.

– И что ты пообещал защитнице?

– Только то, что поговорю с тобой. Но, Зунар, Манана права. Если Яран Рам узнает о сделке и о том, что мы использовали защитницу не по назначению, отношения между Сорахашер и Гиргит могут значительно ухудшиться. Или я ошибаюсь?

– Нет, Азиз, не ошибаешься. Яран непредсказуемый в гневе. Хорошо, я подумаю, кого мы можем ей предложить. Михан Ракш как раз говорил на днях, что пора найти Джамиру жену. Хорошо, передай защитнице, что мы согласны.

Я кивнул, как будто Зунар мог меня видеть.

– Встреча с Махукаром у тебя завтра? – спросил он.

– Да, утром назначено.

– Ты готов?

– Да, готов. И к проверке Махукара, и к экзамену.

– Хорошо, не подведи, – сказал Зунар. – Я в день экзамена приеду на собрание в Акшаядезу, так что скоро увидимся.

Зунар отключился. Я же достал из кармана листок с номером Мананы и набрал ее. Я набирал номер несколько раз, но он был отключен. Оставалось надеяться, что у нее все в порядке.

Глава 23

Сафф-Сурадж

Я проснулся в удивительно хорошем настроении. День предстоял быть насыщенным. А вот Санджей, напротив, с утра был не в духе и ходил с кислым лицом. Тут даже спрашивать не надо, в чем дело. Ясно же, снова проиграл.

В Сафф-Сурадж мы отправились в каком-то угрюмом молчании. Я пытался разговорить Санджея, но он отделывался короткими фразами, явно давая понять, что говорить не хочет. Всю дорогу он угрюмо глядел в окно, а когда мы вышли из машины и зашагали в сторону Сафф-Сурадж, он внезапно взял меня под руку и повел быстрее, оглядываясь на охрану.

– Что происходит? – не понимая, спросил я.

На входе у ворот в Сафф-Сурадж стояли имперские солдаты в полном облачении, их лица скрывали темные зеркальные шлемы. Я удивился:

– А эти что тут делают?

– Охраняют академию. Всегда имперские солдаты охраняют Сафф-Сурадж, их тут только на каникулах не бывает, – нервно и торопливо ответил Санджей, – охрану не впустят на территорию.

– Мы прячемся от нашей охраны? – Я усмехнулся и с подозрительностью оглянулся на Микчо и Фарида. Хотя мысли были заняты совсем другим. Имперские солдаты здесь и пуговица со мной, это ведь удача!

Мы подошли к воротам, солдаты вежливо предложили сдать нам оружие.

Пока я отдавал пистолеты, глазел по сторонам. Солдаты ходили по периметру по двое, их было много, только здесь перед зданием человек двадцать. В голове возникла еще одна идея. Где-то все эти солдаты должны жить. Значит, можно сделать несколько отличных кадров, и ни в какой корпус ехать не нужно.

– Здесь всегда так много солдат? – спросил я, когда мы отошли от ворот.

– Обычно нет. Из-за Равана, наверное, усилили охрану, – заторможенно ответил Санджей, а затем резко схватил меня за плечо, заставив остановиться.

– У тебя есть деньги? – спросил он.

– Деньги? – я усмехнулся. – Сколько?

– Двести тысяч.

– Двести тысяч?! – возмутился я. – Ты проиграл двести тысяч?!

– Да, – нервно покосившись на охрану за воротами, Санджей опустил глаза и тихо сказал: – И мне их нужно вернуть как можно скорее. Так что, есть?

– У меня? Нет. И честно, я бы не дал.

Санджей возмущенно округлил глаза и резко отвернулся.

– Отец заморозил мой счет, – пробурчал он.

– Ну, знаешь, мой счет он тоже контролирует. Каждый ратан считает, так что извини.

Санджей нервным движением почесал лоб, затем виновато посмотрел и нерешительно сказал:

– Я заложил тиару наследника, мне нужно в течение трех дней вернуть деньги, иначе Вайш все доложат отцу.

– Да ты с ума сошел? Чем ты думал?

– Я выигрывал, у меня такие карты были, а потом… Я был уверен, что отыграюсь.

– Ты идиот, Санджей?! Чем ты вообще думал? Заложить Младшего Хранителя? Серьезно?

– Не кричи, пожалуйста… – Он покосился на охрану.

– Я вообще не представляю, как можно было додуматься до такой глупости!

Я был так зол, что едва сдерживал желание дать ему в морду, чтоб хоть немного вправить мозги.

Санджей прикрыл глаза трясущейся рукой:

– Отец меня убьет, если узнает.

– Еще бы, и будет прав. Ты заложил Младшего Хранителя клана!

– Хватит, я знаю, что виноват. Лучше помоги придумать, где взять деньги.

Ну вот и что с ним делать? Я тяжело вздохнул:

– Я не знаю, где их взять. Счета Игал контролирует Зунар. Если внезапно оттуда пропадет двести тысяч, как я это объясню?

– Но можно ведь что-то придумать, – он с мольбой глядел на меня. – Я тебе все верну! Все до последнего ратана!

Да, так я ему и поверил. Да и просто так раздавать свои деньги не в моих привычках.

– Давай сначала разберемся с Махукаром, – сказал я, – а потом будем думать над твоей проблемой.

Санджей послушно закивал и с воодушевлением взглянул на меня. Я же закатил устало глаза и зашагал в сторону парадного входа.

В приемной у кабинета директора нас встретила та же самая маленькая старушка секретарша бал Гринья.

– Здравствуй, Санджей, мой мальчик! Ай, как ты за каникулы подрос! – пискляво заворковала она, расплывшись в улыбке.

– Вообще-то я уже вырос и больше расти не буду, бал Гринья, – скривившись, отмахнулся Санджей.

– Да-да. Все вы быстро растете, слишком быстро. Смотрю, брата привел. – Она снова взглянула на меня тем странным взглядом, что и при первой встрече, улыбка с лица пропала. Чем-то я ей явно не нравился.

– Махукар у себя? – спросил Санджей, видимо, желавший поскорее избавиться от общества секретарши.

– Конечно, уже ждет вас, проходите, – закивала бал Гринья.

Директор сидел за столом и был занят изучением бумаг. Но стоило нам войти, как он убрал их в сторону и, широко улыбаясь, порывисто встал, протягивая руку для приветствия. Все это время Махукар не отрывал от меня заинтересованного взгляда:

– Ну как, Азиз? Ты готов? Как твои успехи? – спросил он.

– Готов, – кивнул я. – Успехи… Ну, теперь я умею читать и знаю, как выглядит император.

Махукар громко засмеялся. Хотя шутка едва ли была настолько смешной, чтоб так ржать. Но и в его интересах было, чтобы я прошел его проверку. Да хотя бы потому, что Зунар ему немало наобещал. Новый компьютерный класс, ремонт в корпусе стихийников.

Когда мы сели, Махукар суетливо достал из ящика стола книгу, открыл передо мной и сказал:

– Ну, читай!

И я начал читать. Возможно, немного сбиваясь и без выражения, но вполне сносно. Я читал слово за словом, предложение за предложением. Книга была очередным эпосом о героях ракта.

Махукар, сложив руки на груди, довольно улыбался, глядя на меня.

– Молодец! – воскликнул он, оборвав меня на середине предложения и отобрав книгу. – Результат впечатляет. Что по остальным дисциплинам?

– Я занимался каждый день, – сказал я, – но пока что мои знания не настолько хороши, как хотелось бы.

Махукар улыбаясь, глядел на меня.

– Судя по тому, как ты говоришь теперь, твои успехи определенно выше, чем были раньше. Три месяца назад ты едва ли три слова мог связать. Думаю, проблем с поступлением не возникнет. К тому же ну как мы можем не зачислить в Сафф-Сурадж героя?

Я непонимающе поднял брови.

– Ну как же?! Азиз Игал вместе с Амаром Самратом убил пожирателя и спас источник Хал. Во всех имперских газетах было. Думаю, и в новые учебники войдешь. Ты не просто подросток, Азиз, ты легендарный подросток.

Махукар улыбался, сверкая крупными белыми зубами, и с интересом разглядывал меня. Я же смотрел на него с хладнокровным спокойствием и ждал окончательного решения. Санджей, кажется, чувствовал себя неловко и принялся ерзать на стуле.

– Вы будете проверять Азиза? – неуверенно спросил Санджей и, подумав, добавил: – Он как-никак готовился.

Махукар улыбнулся, пожал плечами.

– Ну, если вы настаиваете, – протянул он и снова полез в стол.

Я нехорошо взглянул на Санджея. И кто его тянул за язык? Дело ведь уже было решено. Махукару было важно только то, что я умею читать. Он вообще, скорее всего, думал только о тех пожертвованиях для академии, которые ему пообещал Зунар.

Витор Махукар долго рылся в столе, затем встал и отправился искать что-то в папках на полках. Не знаю, сколько он искал, но показалось, что целую вечность.

– Вот! – ликующе воскликнул он, эффектным жестом выуживая из папки листок и протягивая мне.

Я взял, быстро пробежался глазами по листку – вопросы для экзаменов. Еще Махукар дал мне чистый лист, ручку и, улыбаясь, сказал:

– Ответь вот на эти вопросы, Азиз. Если что-то не знаешь, пропускай, ничего страшного. Можешь сесть там, у окна, чтоб тебе никто не мешал.

Я еще раз одарил Санджея злобным взглядом и зашагал в кресло у окна.

Вопросы были не сложные. Общие по разным дисциплинам. Даже урджа-дисциплинам. Например, был вопрос: «Напиши три базовых навыка, которые ты знаешь». Кажется, эти вопросы предназначались для школьников. Причем для школьников младшего возраста.

Пока я отвечал на вопросы, директор и Санджей обсуждали обстановку в ОРМ. Их разговор я слушал краем уха, но кое-что не услышать было просто невозможно. Махукар жаловался, что император усилил охрану академии, а оплачивать их работу предстоит из средств бюджета Сафф-Сурадж. И так он сокрушался по этому поводу, что утомил даже меня, хотя я в разговоре и не участвовал. Я вообще только и думал о том, как бы скорее разобрать с тестом и заняться фотографиями для отчета. Потому что сам отчет я намеревался отправить уже сегодня.

Я быстро ответил на все вопросы и отдал листок с ответами Махукару. Он, улыбаясь и кивая, быстро пробежался глазами по ответам, а затем воскликнул:

– Отлично! Все правильно, Азиз. Жду с нетерпением тебя через пять дней здесь, в рядах первокурсников.

Он снова вскочил из-за стола, протягивая мне руку для рукопожатия.

– Когда, кстати, академия сможет получить ту помощь, четыреста тысяч, о которой говорил нара Зунар Хал? – заглядывая мне в глаза, с нажимом спросил Махукар.

– После того, как я сдам экзамен, – непринужденно улыбаясь, ответил я, крепко пожав его руку.

Улыбка сползла с лица директора.

– Хотелось бы побыстрее, чтоб успеть до начала учебного года купить все необходимое и начать делать ремонт, – настойчиво сказал он.

– Нет, директор, – отрезал я. – Только после поступления. И извините, нам уже пора. Был рад встрече.

Махукар изобразил обиду, снова пожал нам руки, и мы, наконец, покинули его кабинет. Затем мы попрощались с бал Гриньей и в молчании направились по коридорам академии.

– Я правильно тебя понял? – неуверенно начал Санджей. – Мы возьмем деньги со счетов Игал якобы для того, что пожертвовать Сафф-Сурадж?

Он смотрел с такой надеждой, с такой наивностью, что мне снова захотелось ему врезать, чтоб привести в чувство.

– Да с чего ты взял? Я вообще сейчас не собираюсь переводить им деньги. А после поступления пожертвование будет переводиться казначейством со счета Игал на счет СаффСурадж.

– Ну да, со счета на счет, – грустно вздохнул Санджей. – И что тогда делать? Где взять двести тысяч?

Я недовольно взглянул на него. Почему я должен решать его проблемы? Да и вообще старший брат здесь он, а не я. А такое чувство, что наоборот.

– Может, все же лучше сознаться отцу? – предложил я.

– Да ты что?! – в ужасе округлил он глаза. – Отец меня прибьет, лишит титула наследника. Это ведь клановая регалия!

– Вот именно, и правильно сделает.

Санджей обиженно посмотрел:

– Ну, мог бы что-то и придумать, у тебя ведь чакра головы. Да и вообще, у братьев принято помогать друг другу.

Я устало вздохнул. К тому времени мы вышли уже из здания и стояли, разговаривали у входа.

– Ладно, придумаем, – пообещал я. – Ты лучше скажи, где живут солдаты? – резко сменил я тему, сейчас меня интересовало только это, про тиару наследника подумаю позже.

– Там, – неопределенно махнул Санджей рукой. – У них свое отдельное здание, трехэтажное, за тренировочным полигоном.

– Сходим туда? – спросил я.

– Зачем? – не понял Санджей, уставившись на меня как на сумасшедшего.

– Мне любопытно, как они живут. Увлечение у меня такое, понимаешь?

– Странное у тебя увлечение, – с подозрительностью покосился Санджей, – да и я не совсем понимаю, что ты там хочешь увидеть. Внутрь тебя все равно не пустят, так что…

– Не пустят, значит. – Я тут же начал прикидывать, как туда забраться.

– Ну, наверное. Я не знаю. Я туда никогда не ходил, да и не интересно как-то. Живут солдаты и живут, что там смотреть?

– А если мы очень хорошо попросим, все равно не пустят?

– Да я не знаю! – Санджей не прекращал смотреть на меня как на дурака.

– Все равно идем, хоть в окна позаглядываю.

– Да ты извращенец!

– Кто бы говорил?! Сам вон вообще за всеми сквозь стены поглядывает.

Санджей покраснел как помидор.

– Не подглядываю! – возмущенно воскликнул он.

Но я его уже не слушал, я целеустремленно шагал в сторону военного общежития, доставая из кармана пуговицу и держа ее наготове.

– Нет, я все же не пойму, что именно ты там хочешь увидеть, – догнав меня, сказал Санджей. – Как бы у нас проблем потом не было. Кажется, что-то ты мне не договариваешь.

– Ладно, расскажу, – я резко остановился, – я кое с кем поспорил, что сфотографируюсь в имперской форме.

Санджей криво усмехнулся:

– И с кем же это?

Я какое-то время молчал, придумывая, с кем бы я на такое мог поспорить и у кого бы Санджей об этом потом не стал спрашивать.

– С Айрисой, – сказал я. С ней он это обсуждать точно не станет.

По лицу Санджея скользнула непристойная улыбка, но он тут же смутился, видимо, сам от своих мыслей, и отвел глаза.

– Так это… – сказал он. – Не обязательно лезть в окна, можно просто предложить денег кому-нибудь из солдат. Уверен, мало кто откажет.

– Да? – усмехнулся я.

Неужели так все просто? А я ведь уже всерьез навострился лезть в окно.

Я выцепил взглядом первого попавшегося имперского солдата и зашагал в его сторону. Он был невысоким коренастым мужиком с задумчивым простоватым лицом. В полном обмундировании, с автоматом на спине, только разве что на нем не было зеркального шлема, как на тех ребятах у входа. Когда он увидел, что мы шагаем в его сторону, выровнялся по струнке и напряженно уставился на нас.

– Заблудились, ребята? Или потеряли что-то? – шутливо спросил он.

– Денег заработать не хочешь? – спросил я, решив сразу перейти к делу.

Лицо солдата стало еще более задумчивым, он пристально осмотрел меня, затем Санджея.

– А вы кто? Из какого клана? – полный подозрительности, поинтересовался он.

– Сначала сам представься, – потребовал строго Санджей.

Снова какие-то правила субординации, о которых я ничего не знаю.

– Боец сорок шестой охранной группы Лино Гойт. Номер личности одиннадцать сорок семь пятнадцать, – отчеканил официально солдат.

Санджей кивнул и сказал:

– Санджей Хал, наследник клана Сорахашер. А это Азиз Игал, глава рода Игал, также Сорахашер.

Лино Гойт заинтересованно посмотрел на нас, чему-то усмехнулся, а затем спросил:

– Так, а что вы хотели?

– Я тут с девушкой поспорил, – сказал я, – что сфотографируюсь в форме имперского солдата. Поможешь?

Солдат усмехнулся, снова смерил меня любопытным взглядом:

– Сколько?

– Сколько хочешь? Тысяча пойдет?

Солдат изобразил на лице обиду.

– Две, – сказал я.

– Три, – сказал солдат Лино.

– Слушай, не наглей, – вмешался Санджей. – Две тысячи – хорошая цена за пустяковое дело. Всего-то форму на пару минут одолжить.

– Ладно, – согласился солдат, – только деньги наперед.

– Тысячу сейчас и тысячу после, – сказал я, доставая клановый кошелек.

– Э, нет, так не пойдет, ребята. Мне ваши клановые виртуальные деньги даром не нужны. Куда вы мне их переводить собрались? На рацию? Только золото.

Золота у меня не было. Я покосился на Санджея, тот развел руками. Хотя что это я? Он вчера тиару с Младшим Хранителем проиграл, какое там золото?

– У нас нет, – сказал я. – Может, как-нибудь договоримся? Например, я привезу деньги через несколько дней, когда приеду на экзамены.

Солдат нехорошо усмехнулся:

– Я что, похож на дурака? Нет денег – нет формы.

– Возьми туфли, – выпалил Санджей, кивнув на мои ботинки. – Они стоят куда больше, чем две тысячи ратан. Десятка, не меньше.

Солдат заинтересованно уставился на мои туфли.

– Велики будут, – резюмировал он, – а вот твои…

Он перевел взгляд на туфли Санджея.

– Мои куда дороже, – возмутился Санджей. – Это кожа дикого кабана. Мне их шили на заказ в мастерской.

– Так они и не новые уже, – пожал плечами солдат. – Ну а вообще, как хотите. Нет, приходите через неделю с золотом.

Санджей, бормоча под нос ругательства, принялся стягивать туфли.

– Будешь должен мне новые туфли, – шикнул он на меня.

Я едва сдерживал смех, глядя на то, как Санджей кривится, стягивает носки и топчется босыми ногами по траве.

Лино тут же скинул тяжелые высокие ботинки и влез в туфли Санджея.

– Сидят отлично, – довольно улыбаясь и осматривая свои ноги, сказал Лино.

– Еще бы, – фыркнул Санджей.

– Ладно, – не переставая улыбаться и смотреть на туфли, сказал Лино. – Сейчас принесу свою сменную форму, ждите здесь.

– Подожди, – остановил я его. – Я что, должен прямо здесь, на улице переодеваться? Да и мне зеркало понадобится, чтоб сфотографировать себя. Условие пари было в том, что я должен сам себя сфотографировать.

– Странное условие, – с подозрительностью посмотрел Лино на меня.

– Туфли хочешь или нет? – напирал я.

Мне нужно было попасть внутрь общежития, это отличный шанс сделать все снимки, которые мне нужны.

– Не, парень. Туда я тебя провести не смогу. Запрещено. Если командир увидит, голову мне снимет, – сказал солдат, тоскливо взглянув на туфли.

– Не обязательно ему видеть. Твоя комната на каком этаже? – спросил я.

– На первом, – солдат растерянно моргнул, а затем до него дошло. – Ладно, идемте. Только если кто-то увидит, что вы ошиваетесь возле общежития, будете сами отдуваться, а я, если что, не при делах. Идите отдельно, мое окно четвертое справа.

Сказав это, солдат развернулся и зашагал к трехэтажному зданию вдалеке.

– Иди сам, я тебе только мешать буду, – сказал Санджей, поднял голую ступню и принялся ее придирчиво осматривать.

Я пожал плечами и зашагал в сторону зеленой изгороди, идущей вдоль забора. За ней можно незаметно пройти к общежитию. И через несколько минут я уже стоял под нужным окном и ждал.

Лино вскоре распахнул окно, высунул голову, опасливо зыркая по сторонам.

– Давай, только быстро, – велел он.

Я ухватился за подоконник, влез в окно и оказался в комнате.

Это была удача. Комната оказалась именно такой, какая мне и нужна. Двухъярусные металлические кровати, по три штуки в два ряда вдоль стен, одинаковые белые постели, большой квадратный стол, на котором навалены какието книги, газеты, коробки. Серо-бежевые стены, железные пронумерованные шкафчики вдоль стены. Ничего лишнего, никаких предметов декора, суровый казарменный минимализм. Я достал пуговицу из кармана, приготовившись фотографировать.

Лино распахнул шкафчик с номером «117» и начал доставать оттуда форму. Пока он рылся, я сделал пару снимков.

– На, надевай скорее. А то скоро пересмена, и все из нашей группы вернутся сюда.

– А сфотографироваться где? – спросил я, озираясь в поисках зеркала.

– В туалет проведу тебя, давай быстрее.

Я быстро стянул с себя одежду и влез в форму. Она мне оказалась мала: рукава коротковаты, в плечах жало, а штаны и вовсе не хотели застегиваться. Да, это не совсем то, что я хотел.

– А большего размера нет? – спросил я.

– Это что, магазин одежды? – огрызнулся солдат.

– Но она мне мала, – я немного свел руки, и в плечах затрещало.

– Ракшас! Не рви только, – выругался солдат и полез в соседний шкаф. – На вот эту, форма Юргеса должна подойти.

Лино заметно нервничал, пока я одевался. Он то и дело поглядывал на дверь и торопил меня. Зато эта форма оказалась мне в самый раз.

Лино снял с пояса шлем и протянул со словами:

– Возьми, надень, на всякий случай. Если что, ты новичок из распределения, прибыл сегодня в восьмую группу, но меня не знаешь. Понял?

Я кивнул и натянул шлем, затем достал телефон из кармана. Именно на него я собирался якобы делать фото. Шпионская пуговица была по-прежнему в кулаке.

Мы вышли из комнаты и оказались в коридоре. Лино шагал впереди, я на несколько метров отставал. Неожиданно изза угла вынырнул еще один имперский солдат. Он поздоровался с Лино, на меня взглянул безразлично и свернул в одну из многочисленных дверей.

Мне бы походить здесь да сделать больше фото, но я решил, что лучше не рисковать. К тому же более веского доказательства, что я все же вступил в имперскую армию, чем фото в форме, и придумать сложно.

Наконец, в конце коридора мы свернули в туалет. Лино, делая вид, что не знает меня, нырнул в одну из кабинок, оставив мне возможность делать фото без его присутствия.

Я снял шлем, в нос тут же ударил резкий запах дезинфицирующего средства.

За несколько секунд я сделал пару фото сначала на шпионскую камеру, а затем и одно на телефон.

– Все, – шепотом произнес я, расслабившись и решив, что дело в шляпе.

Но в этот же миг дверь туалета открылась, и внутрь чеканящим шагом вошел мужчина в форме. Он, нахмурившись, взглянул на меня:

– Ты кто? Что-то я тебя не припомню.

– Я по распределению прибыл в восьмую группу, – спокойно ответил я, как и велел мне Лино.

Мужчина нахмурился еще больше.

– Мне сообщили, что ты должен прибыть завтра, – сказал он. – И почему не зашел, не отметился?

– Видимо, произошла ошибка, потому что мне велели прибыть именно сегодня, – не растерялся я. – А не отметился, ну, потому что приспичило и вот.

– Покажи свой номер, солдат, – командирским тоном велел мужчина, кажется, командиром он и был, судя по выправке и поведению.

В кабинке, где сидел Лино, что громко грохнуло, и он, бахнув дверью, буквально вывалился к нам.

– Командир Барахас! – громко выкрикнул Лино.

– Гайт? Ты почему покинул пост? – сердито спросил командир.

Я сразу смекнул, что Лино отвлекает его, поэтому схватил с раковины шлем и шмыгнул в коридор. Быстрым шагом я направился в ту комнату, в которой переодевался. В коридоре показались солдаты, много солдат человек шесть. Они шли расслабленно и что-то увлеченно обсуждали. Черт, это группа Лино, пересмена!

Я рванул в комнату, уже особо не заботясь о том, заметят меня или нет. Разделся на ходу, швырнул одежду в шкаф, забрав пуговицу и телефон.

Голоса за дверью приближались. Времени переодеваться у меня совсем не осталось. В коридоре послышались громкие голоса Лино и командира. И все это прямо за дверью. Я, недолго думая, вышвырнул одежду в окно и прямо в трусах выпрыгнул сам. И как раз в этот миг в комнату вошли.

– Где он? – раздраженно прозвучал голос командира.

– Я же вам говорю, я никогда не видел этого парня, я просто зашел в туалет, – раздавался оправдывающийся голос Лино.

Я, прижимая одежду к груди, а спиной вжимаясь в стену, притаился.

– Я видел, как он сюда вошел… – Этот голос я не опознал, видимо, кто-то из группы Лино.

Так, ясно, сейчас меня начнут искать. Поэтому я решил не терять времени и не ждать, когда они выглянут в окно, а нырнуть в кусты и отбежать подальше от общежития.

Там же, в кустах, я быстро переоделся и зашагал торопливо к Санджею. Он, очевидно, скучая, топтался по траве и что-то искал в телефоне.

– Идем отсюда скорее, – на ходу хватая его под руку и уволакивая, сказал я.

– Что такое? Что-то случилось? Вас поймали? Ты че такой растрепанный? И рубаху надел шиворот-навыворот.

Я мысленно выругался и застегнул кафтан на все пуговицы, чтоб не было видно рубаху.

– Так что там? – не унимался Санджей.

– Все в порядке. Все получилось. Но нам лучше скорее убраться, – сказал я, оглянувшись.

Из общежития высыпало несколько солдат, они бросились на задний двор, но мы к тому времени уже завернули за угол здания академии.

Мы быстро прошли аллеями, Санджей то и дело ругался и подпрыгивал, наступая на острые камни.

– Видишь, – с укором сказал он, – я ради тебя готов и туфли любимые отдать, и ноги в кровь о камни стесать. Теперь ты просто обязан мне помочь с тиарой наследника.

Я снова оглянулся. Нас не преследовали.

– Поговорим об этом в «Лотосе», а сейчас давай быстрее, – сказал я.

Мы подошли к выходу. Под шлемами не было видно лиц солдат, но я прямо-таки чувствовал, как они косятся но голые ступни Санджея. Еще несколько секунд мы забирали оружие, а затем поспешили к машине.

Микчо удивленно взглянул на Санджея, но промолчал, а вот Фарид не выдержал и басовито спросил:

– А где ваши туфли, свамен?

Санджей брезгливо скривился и, распахнув дверь машины, небрежно бросил:

– В дерьмо вступил. Пришлось выбросить.

Охранники озадаченно переглянулись и после короткого молчаливого замешательства все же сели в машину. А затем мы покинули Сафф-Сурадж. Я облегченно выдохнул. Два дела сделано. Махукар дал добро на мое поступление, и теперь у меня были нужные фото. Я смотрел в окно на быстро удаляющийся мрачный замок на холме и сжимал в кармане пуговицу. Сегодня я отправлю отчет и выбью еще немного времени для себя и Леры с Женей.

Но теперь мне предстояло заняться другим. Я должен узнать, как работают источники, или выяснить, как открыть обратный проход. Только так я смогу забрать сюда сестер, на меньшее спецслужбы не согласятся. И работы мне предстояло немало. Потому что, если бы все было так просто, местные давно знали бы технологию создания источников. Но, в отличие от местных, у меня были зеркальный дар и сильная чакра головы, а возможно, и что-то еще. Что-то, о чем я пока не догадываюсь, но чувствую открывшиеся возможности. И я собираюсь их использовать на полную мощность, чтоб понять, как все устроено. И другого способа забрать сюда сестер у меня нет и не будет.

Глава 24

Казино

Часть 1

Вернувшись в «Лотос», я собирался вплотную заняться подготовкой отчета для спецслужб и его отправкой. Правда, теперь еще предстояло решить проблему Санджея и вернуть тиару с Младшим Хранителем. И, кажется, пока я это не сделаю, Санджей от меня не отстанет.

В холле отеля нас встретил Джамир Ракш. Санджей упоминал, что он к нам чуть позже присоединится, но я не думал, что сегодня. Выглядел Джамир ужасно. Во-первых, он был вдрызг пьян: перед ним стояла наполовину опустошенная бутылка буро-красной настойки, его слегка покачивало из стороны в сторону, он злобно глядел перед собой и заплетающимся языком материл кого-то. Во-вторых, у наследника рода Ракш было разбито лицо: два темных фиолетово-черных синяка под глазами и опухший нос.

Санджей, нахмурившись, зашагал к брату и постучал его по спине:

– Эй, ты чего? Что случилось?

Джамир медленно повернулся к нему, горько усмехнулся, скривился и отвернулся, принявшись снова за настойку. И взгляд у него в этот миг был такой несчастный-пренесчастный, словно он в эту секунду постиг все тяготы и несчастия бытия.

Санджей резким движением выхватил у него бутылку и стакан.

– Так, хватит с тебя. Принесите ему кофе или что-нибудь бодрящее, – обратился он к парню за стойкой ресепшена. Тот кивнул и схватился за телефон.

Я подошел, сел на соседний диван, заглянув Джамиру в заплывшие глаза.

– Кто это тебя так? – спросил я.

– Отец, – рыкнул Джамир, злобно скривившись.

– На этот раз за что? – подключился к разговору Санджей.

Джамир издал нечленораздельный звук, грязно выругался и, нашарив взглядом бутылку, которую все еще держал Санджей, попытался ее выхватить, но координация подвела.

– Женить он меня… Женить хочет… На… На какой-то девице из Гиргит. А я не хочу! – выкрикнул последнюю фразу Джамир.

– И что, за это отец тебе разбил нос? – не поверил Санджей.

Джамир не ответил, а снова попытался отобрать у него бутылку.

– Ему бы восстановиться, – сказал я.

Санджей отрицательно покачал головой:

– Не хватит концентрации, да и он сильно далеко от источника, так что вряд ли.

– Я попробую ему помочь, – сказал я, закручивая чакру жизни.

Санджей удивленно вскинул брови, но вопросов задавать не стал, а коротко кивнул.

Восстанавливаться сам я умел, это базовый навык. Но вот восстанавливать других… Этим умением в совершенстве владели урджа-мастера или ракта с открытой небесной чакрой. Но я помнил, как использовал дар Сэдэо, и я помнил, как он работает. Почему бы не попробовать?

Я потянул ближайший поток шакти из имперского источника, чакру Джамира я не мог увидеть или нащупать, поэтому действовал наобум. Но почувствовал, что энергия идет мимо, в обход чакр. Эффект нулевой. Сейчас бы мне не помешала помощь самого Джамира, если бы он уловил поток и поймал его, дело бы пошло. Вот только вряд ли получится от него этого добиться.

– Эй, Джамир, – позвал я его, – держи поток, я попробую тебе помочь восстановиться.

Джамир криво усмехнулся, издал громкий вздох и даже не подумал сделать то, о чем я попросил.

– Нет, так не выйдет. Я не могу увидеть его чакру.

– А что, если бы увидел, смог бы восстановить? – с любопытством спросил Санджей.

– Не знаю, хотел попробовать, – честно признался я.

– Эй, братец, – вкрадчиво и с неким недоверием позвал меня Санджей, – а у тебя уже какой уровень?

– Этого я тоже не знаю, третий, наверное.

Санджей поцокал языком и неодобрительно замотал головой.

– Что-то ты не договариваешь, – протянул он.

Я оставил его слова без внимания, свой уровень я и вправду не знал. Сэдэо на этот счет предпочитал отмалчиваться. Сам же уровень мне должны официально присвоить во время экзамена, а затем перепроверять его каждые полгода все на тех же экзаменах.

К нам подошла девушка из прислуги с подносом, одарила Санджея многозначительной улыбкой. Санджей смущенно отвел глаза. Девушка быстро поставила на стол чашку с кофе и еще какой-то высокий стакан с мутно-зеленой жидкостью – то ли коктейль, то ли фреш. Я бы пить такое не рискнул, уж больно цвет подозрительный.

– Что-то еще желаете? – спросила девушка, заправив белокурый локон за ушко.

– Нет, – отозвался Санджей, как-то неуверенно ей улыбнувшись. Даже и не подумал бы, что он такой робкий с девушками.

– Так, давай выпей это, – велел я Джамиру, протягивая коктейль.

Пах он вроде приятно, мятой и клубникой, почти как мохито. Кофе я ему давать не стал, боясь, что он попросту вывернет его на себя. Джамир послушно взял фреш и через соломинку шумно принялся пить, высушив сразу полстакана. А затем посмотрел на меня взглядом, полным вселенской скорби, и несчастным голосом произнес:

– Отец запретил мне брать в наложницы Лейлу, – сказал он и снова шумно отпил.

– Лейла? – скривился Санджей. – Шлюха из борделя Накта Гулаад?

– Не называй ее так! – свирепо рыкнул Джамир, вскакивая с места, разливая остатки фреша.

Санджей немного отпрянул:

– Но это правда, братец. В Сорахашер не найти никого, кто бы с ней не спал. Я вот, например, спал. Азиз?

Я неопределенно пожал плечами. Обсуждать такое мне было неприятно. Джамир разразился ругательствами, а затем резко сник.

– Отец сказал, что мне в жены уже нашли девчонку из Гиргит. А с Лейлой сказал, чтоб я завязывал. Ага, пусть помечтает… – Он зло усмехнулся.

И снова я почувствовал это ненавистное мне чувство вины. Джамира женят на Рейне, дочери Мананы. Быстро же среагировал Зунар, я и не думал, что все произойдет настолько стремительно.

– Думаю, ему нужны душ и сон, – сказал я и отдал кивком приказ Микчо и Фариду отвести его в комнату.

Телохранители сразу подхватили парня под руки и потащили к лестнице, Джамир пытался слабо сопротивляться, что-то кричал бессвязное, мы же с Санджеем растерянно переглядывались.

Когда крики и шум наверху стихли, я повернулся к Санджею:

– Пойдем в мой номер, расскажешь подробно, что вчера произошло, а потом будем думать, как нам вернуть тиару.

Санджей радостно закивал и, шлепая босыми ногами по полу, быстро зашагал к лестнице, бросив торопливо:

– Сейчас, только обуюсь.

Пока Санджей переобувался, я решил проверить, как там дела у Джамира. У меня уже созрел кое-какой план по возвращению тиары наследника, и, скорее всего, Джамир мне понадобится вечером.

Я зашел в его номер как раз в тот момент, когда Фарид и Микчо уже уходили. Сам же Джамир прямо в одежде и в обуви развалился на заправленной кровати и дрых без задних ног, извергая чудовищный храп на всю комнату. Быстро же он вырубился. И надо же было так напиться из-за какой-то глупости. Конечно, я ничего не имел против Лейлы, и, возможно, в нашем мире такой союз не смотрелся бы чем-то удивительным. Но, зная здешние порядки и разделение общества на касты, я понимал, что такой союз просто невозможен. Девушка из борделя не могла стать наложницей аристократа, не могла рожать наследников знатному роду.

– Вот ты где, а я тебя ищу. – Санджей неожиданно оказался рядом, вырвав меня из размышлений. – Спит? – кивнул он в сторону Джамира, будто бы не слышал оглушительный храп.

– Да, идем ко мне. – Я потащил его к себе в комнату, решив, что надо бы побыстрее решить его вопрос, а затем, наконец, заняться своим делом и отправить отчет, который мне не давал покоя.

Мы вошли в номер, я плотно закрыл дверь, услышал, как Микчо тут же занял свой пост. Интересно, он спать сегодня вообще не будет? Раньше они менялись с Айрисой, а теперь как? Или, скорее всего, будет меняться с Фаридом и охранять весь коридор, потому что наши номера все здесь. Этот вопрос меня волновал, потому что ночью мне предстояло лезть на крышу, и хорошо бы это сделать без свидетелей.

– Ну, рассказывай, – велел я Санджею, уволакивая его подальше от дверей и усаживая на кровать.

Выражение лица Санджея стало напряженным и задумчивым.

– Даже не знаю, с чего начать, – вздохнул он.

– Начни с того, как тебе пришла в голову такая гениальная мысль, как отдать вместо залога тиару наследника.

– Ну, у меня не было выбора. Иначе бы меня взяли в заложники и позвонили отцу, требуя долг. Обычная практика, с должниками зачастую так и поступают. Но в таком бы случае отец меня убил.

Я мысленно выругался.

– У тебя нет других вариантов? Возможно, занять у когото еще? Может быть, твоя мать могла…

– Нет, – резко оборвал Санджей. – Никто не даст мне и ратан. И если бы такая возможность была, я бы не просил тебя о помощи.

Я нехорошо ухмыльнулся. Хорошую же репутацию заработал себе наследник клана. Остается только надеяться, что Зунар будет еще долго оставаться в здравии, иначе такой нара, как Санджей, вмиг спустит всю казну клана.

– Так, расскажи подробно, что это за казино и кому оно принадлежит, – велел я.

– Казино держит клан Вайш, а если конкретнее, оно принадлежит Лао Зуампакш, младшему сыну главы клана.

Я удивленно поднял брови. Лао я помнил хорошо, именно благодаря ему я попал в Сорахашер.

– И часто он бывает в этом казино? С ним нельзя какнибудь договориться?

– Договориться? С Лао? Нет, об этом даже и думать не стоит. Он своей выгоды ни за что не упустит. Да и сам Лао практически никогда не бывает в столице. Основной его бизнес – рабы. А управляющий там Тейн Хака, тоже из аристократов Вайш, тамас. Но у Тейна скверный характер, и лучше с ним не ссориться и вообще не встречаться.

– Так, а расскажи, какая в этом казино защита и где они могут хранить тиару.

– Думаешь похитить ее? – усмехнулся Санджей и досадливо вздохнул: – Ничего не выйдет, в казино полным-полно наемников Вайш, и там стоит малая печать Авара, то есть использовать способности мы не сможем.

Ясно, этот план не подходит. Мозг работал на полную мощь, я быстро перестраивался, подбирая все возможные варианты и отбрасывая лишнее. Возможно, был способ и проще, я мог, например, просить Рахию Ангули перечислить мне двести тысяч, и, возможно, я бы даже смог придумать, чем эту сумму прикрыть, но я не хотел этого делать. Потому что дай Санджею только повод думать, что у меня можно клянчить деньги, как это быстро войдет в привычку. Как ведут себя игроки, я хорошо помнил по Арно, который постоянно у всех занимал деньги и практически никогда не отдавал. Нет, здесь нужно придумать что-то другое. Использовать собственные силы и способности, которые, кстати, у меня не привязаны только к шакти.

– Расскажи, в какую игру ты проиграл тиару, – сказал я Санджею.

– В карты. «Рутха». Знаешь такую игру? Подожди, ты вообще играл когда-нибудь в карты?

– Как выглядят карты, знаю, но играл ли – не помню.

Я солгал, конечно же. В карты я играл. К тому же я знал больше сотни фокусов с этими самыми картами, и, по сути, они были моим рабочим инструментом. И в этом я увидел наш шанс. Но весь вопрос в том, что именно там за игры и будет ли у меня возможность мухлевать и остаться незамеченным.

– В казино есть камеры? – спросил я.

– Конечно.

– Хорошо, расскажи, что за игры там есть. В какую легче всего выиграть?

– Знаешь, пока ты ничего не придумал, хочу предупредить, что тебя одного в казино не пустят. Тебе шестнадцать, по родовой метке и медальону сразу определят, кто ты такой, а мне нельзя туда возвращаться без денег, так что… Охрану, кстати, в казино тоже не пустят, они останутся снаружи.

– То есть не пустят охрану? Преданным не разрешают посещать казино?

– Нет, просто это казино для знатных, а у безродных свои места отдыха.

– Ну, у нас есть Джамир, думаю, к вечеру он придет в чувство. Вот он со мной и пойдет. А теперь расскажи мне про игры, которые там есть. – Я торопил его, меня раздражало, что он тянет резину и не говорит по существу. Как будто это мне надо, а не ему.

Санджей задумался, потом нахмурился:

– Может, расскажешь, что именно ты собираешься сделать? Я не совсем понимаю. Неужели ты собрался отыграть тиару?

– Именно так, – кивнул я.

Санджей недоверчиво посмотрел, затем замотал головой:

– Нет, братец, бредовая идея. Ничего не выйдет. Ты не только не заберешь тиару, но еще и свои деньги потеряешь. Лучше посчитать, сколько у нас есть, и подумать, где взять еще.

Ага, конечно, «у нас». Деньги тут были только у меня.

– Так, – тоном, не терпящим возражений, сказал я, – давай я буду сам решать, какие у меня идеи. Ты просил помощи, я помогаю. А теперь расскажи, наконец, что за игры в этом казино.

– Но шанс выиграть нужную сумму ничтожно мал. Ты ведь должен это понимать, Азиз. Надеяться на везение? Честно говоря, я рассчитывал на то, что ты используешь свою чакру и придумаешь что-нибудь разумное. Но твои идеи…

– А это и есть самая разумная идея, – спокойно сказал я. – Скажи, а как часто во время игр кто-нибудь пытается играть нечестно?

Санджей непонимающе уставился на меня.

– Ну, карты, например, пытается подменить?

Лицо Санджея стало совсем растерянным.

– Что? Неужели такого никогда не бывает? Ни за что не поверю.

– Нет, почему, бывает, – ответил Санджей, – просто я не пойму, какое это имеет отношение к нам?

– Самое прямое, – усмехнулся я. – Смотри, я в себе обнаружил еще один талант.

Я взмахнул рукой, несколько раз щелкнув пальцами у его лица.

Санджей удивленно захлопал своими девичьими ресницами, не понимая, что происходит. Я же сидел и улыбался во весь рот, так просто и легко все получилось. Обчистить Санджея оказалось проще, чем ребенка.

– Где твои часы? – не переставая улыбаться, спросил я.

Санджей удивленно уставился на запястье, растерянно потер его.

– Ракшас! Это ведь подарок деда! Как я мог потерять?

– Ты и не потерял! – Я, довольный собой, вскинул руку, демонстрируя ему собственное запястье с его часами.

– Подожди… Как ты это сделал? Скорость? Ты использовал шакти?

– Нет, я не использовал ни капли силы.

– Но… – он так и не договорил, изумленно уставившись на меня.

Пока до него доходило, я выкинул на кровать перед ним еще и клановый кошелек с нулем на экране, синюю пачку презервативов, леденец и какой-то маленький ключик с золотым брелоком. В общем, все то, что было у него в карманах.

– Ты обворовал меня! – с восхищенным укором воскликнул Санджей. – Ты как те ракшасовы тамас, которые орудуют руками так, что кажется, будто они ракта. Или… или как вор! – не придумав лучшего сравнения, выкрикнул он, попав в самую точку.

– Просто ловкие пальцы, не знаю, откуда это, – старательно принялся я врать. – Сначала даже решил, что открыл еще один дар, но я обнаружил его, когда мы находились в башне Сорахашер, поэтому это невозможно.

– Сейчас мне как никогда стало интересно твое прошлое, – обалдело ухмыльнулся Санджей, принявшись раскидывать обратно по карманам свои вещи.

– Мне и самому интересно, но я не помню… – Я изобразил грусть, даже вздохнул для пущей убедительности.

Мы замолчали. Санджей задумчиво теребил ремешок от часов, затем внезапно подпрыгнул на кровати:

– Так ты хочешь так же с картами? – дошло до него наконец.

Я кивнул.

– А если тебя поймают?

– Что будет, Санджей, если меня поймают? Неужели убьют? – Я коснулся родового амулета и вопросительно вскинул брови.

– Нет, не убьют, конечно. Думаю, тебя больше не пустят ни в одно казино, которыми владеют Вайш.

– Какая потеря, – иронично вздохнул я, – даже не знаю, как я такое переживу.

– Деньги могут еще все отобрать, – продолжил он перечислять, – а проигравшие могут обидеться и бока намять. Если казино понесет убытки, заставят вернуть. Могут взять в заложники. Вариантов много. Но одно точно знаю: мало не покажется.

– Короче, я рискую только собственными деньгами, ну и свободой, что не точно, – подвел я итог.

Санджей развел руками.

– Я не знаю. Честно, ни разу не видел, чтоб аристократы прибегали к обману во время игры. Безродные часто, но аристократы – нет. Это как бы… Ну не пристало знати вести себя бесчестно. Так что, если поймают, может и репутация пострадать.

Я промолчал. Меньше всего я сейчас беспокоился о репутации. И вообще, это меня удивило. Как это у них не бывает мошенничества в играх? Человек – такое существо, которое всегда ищет варианты и возможности. И наверняка среди знатных с кровью тамас были те, кто компенсировал отсутствие способностей талантами физическими.

– Давай лучше про игру расскажи. Времени у нас немного. И еще я хочу взглянуть на карты.

И тогда Санджей, как ни в чем не бывало, принялся рассказывать в подробностях обо всех азартных играх, которые были в этом казино.

С игрой я определился сразу. В казино была всего одна игра, в которую можно играть с соперниками, а не с самим казино. Именно та, о которой говорил Санджей, «Рутха». Такая мне и была нужна, потому что шанс обыграть казино минимален как в моем мире, так и наверняка здесь.

Правила были несложные, все строилось на подсчете очков. Единственная сложность состояла в том, чтобы я смог вытащить из общей колоды именно ту карту, которая мне нужна. А для этого мне понадобится точно такая же колода.

Я все продумал, шанс попасться был невелик. Обычно за стол садится от четырех до восьми игроков. Колода полностью перемешивается после каждого круга. В самой колоде шестьдесят карт. Я осмотрел и сами карты, которые мне принес Санджей. Они были похожи на земные только размером, счет шел от одного до десяти, а вместо привычных четырех мастей – шесть, обозначенных шестью божествами и их символами: Индра – верховный бог, Агни – бог огня, Варуна – бог воды, Вивасван – бог солнца, Кубера – бог богатства и Яма – бог смерти. В картах я быстро разобрался и перешел к обдумыванию стратегии.

Камеры висят над каждым игровым столом, какой у них обзор, Санджей не знал, но я приблизительно понимал, что полный. А также наверняка там есть и другие камеры, и бдящая охрана. Единственное место, где можно было от них спрятаться, это туалет. Там я и собирался разложить карты по потайным карманам своей куртки. А вот где я возьму еще одну колоду карт, это уже другой вопрос. В случае неудачи я проиграю все имеющиеся деньги и, возможно, могу оказаться в заложниках. Но и все же я не мог не попробовать использовать свои навыки. Это был вызов, я уже предвкушал, и азарт хлестал через край.

Когда мы разобрались с игрой, картами и системой безопасности, нам предстояла еще одна сложная задача – разбудить Джамира и привести его в чувство. Сначала я полчаса пытался поднять его с постели и отправить в душ. Затем еще столько же я ждал, пока он, кряхтя и охая от головной боли, поест и выпьет еще один антиалкогольный фреш.

В общем, у нас ушел час на то, чтоб поднять Джамира и ввести его в курс дела. Он глядел на нас с непониманием, и, кажется, до него вообще плохо доходило происходящее. И только когда Санджей рассказал, что проиграл тиару, Джамир оживился.

Мы несколько раз обсудили план действий. Я видел, что и Санджей, и Джамир не верят в успех. Они сомневались в том, что я смогу менять карты. Но главное, их поражало, что я в себе уверен на все сто процентов.

Глава 24

Казино

Часть 2

Мы отправились с Джамиром в казино на закате. С нами поехал только Микчо, и то ему предстояло остаться у входа в машине.

Казино находилось на окраине студенческого квартала. Здесь было тихо и безлюдно, а само здание даже близко не было похоже на земное казино. Ни вывески, ни окон. Глухое и квадратное, как большой каменный коробок. И кроме мордоворотов у тяжелых металлических дверей здесь не было ничего. Если бы мне не сказали, что это казино, наверняка бы прошел мимо.

На входе у нас забрали оружие, проверили металлоискателем, заставив выложить из карманов все металлические предметы и телефон. С собой разрешалось проносить только родовой медальон и электронный кошелек, счет которого здесь тоже проверяли на входе. Если на счету было меньше пяти тысяч ратан, в казино не пускали.

Затем уже внутри нас снова проверяли. Охранник Вайш очень долго и придирчиво осматривал разбитое лицо Джамира, искал что-то в компьютере, затем потребовал у нас показать родовые метки.

Вообще фейсконтроль был такой, будто мы не в игровое заведение пришли, а в какой-то секретный штаб. И только после тщательной проверки к нам подошла миловидная девушка в коротком облегающем платье с слишком откровенным декольте и, белоснежно улыбнувшись, пригласила следовать за ней. Она отворила перед нами дверь и повела к стойке обмена, медленно покачивая задом и то и дело оглядываясь и широко улыбаясь.

Мы обменяли ратаны на игровые фишки. Здесь все было, как и в земных казино. Круглые фишки трех цветов. По тысяче, по пять и десять тысяч. Были и золотые по сто. Но столько денег у нас не было. Я купил себе и Джамиру фишек на пятьдесят тысяч, а затем, следуя за девушкой, мы направились и в сам игровой зал.

Здесь было прохладно и пахло новой кожей и кофе. Играла спокойная музыка, ярко светили, заманивая посетителей, игровые автоматы. Я обращал внимание на камеры, на работников зала в темно-фиолетовой форме клана Вайш с изображением золотого вола на спине; на охрану, переговаривающуюся в рацию. Людей здесь было немало. Я обратил внимание, что в зале много молодых парней. Видимо, студенты Сафф-Сурадж вернулись с каникул и в ожидании начала занятий прожигают время и родовые деньги.

В казино было два этажа. Первый был с автоматами и играми наподобие крепса и рулетки, на втором этаже находились картежные столы в специальных вип-кабинках. Мы отправились туда.

Я сразу увидел те карты, которые мне предстояло стащить. За одним из столов уже сидела компания из пяти пожилых мужчин и двух дам, парень в форме раздавал карты с синими рубашками и гербом Вайш на них.

– За вторым столом есть свободные места и за восьмым, – вежливо сообщила девушка.

– За восьмым – стихийники с третьего курса, денег у них много не будет, – шепнул мне на ухо Джамир, – а за вторым – я их не знаю.

Я взглянул на второй, там сидели двое мужчин лет сорока. С этими можем выиграть нужную сумму, но если поймают, можем и заработать проблемы. Но со студентами, Джамир прав, двести тысяч не выиграть. Я подманил девушку.

– Свамены за вторым не знаешь, из какого клана? – спросил я ее.

Девушка, не переставая улыбаться, выдала вежливую заученную фразу:

– По правилам нашего заведения мы не можем разглашать данные посетителей.

Что ж, этого и следовало ожидать. Значит, будем рисковать. Предвкушение кутежа и вспыхнувшего азарта разгоняло по венам кровь. Кончики пальцев закололо, я невольно размял пальцы. Давно я этого не ощущал. И даже немного ностальгия подкатила. Будто бы я очень-очень давно обчищал карманы, будто бы мы грабили дом Джонсона не три месяца назад, а в далекой, а может, и в прошлой жизни.

– Идем за второй, – сказал я Джамиру.

Он на миг остановил меня, потянув за рукав.

– На всякий случай, – сказал он, – здесь не принято называть имена. Поэтому лучше не расспрашивать. Максимум можем сказать, из какого мы клана, но и то в нашем случае лучше солгать.

Я кивнул и уверенно зашагал к вип-кабинке, цепким взглядом выискивая кого-нибудь из крупье. Мне нужно понять, куда они девают старые отыгранные колоды. И я сразу же нашел. Из-за шестого стола поднялись две женщины средних лет с недовольными лицами, за столом остался усмехающийся старик, а парень в форме казино, который работал за этим столом, собрал карты и понес их к барной стойке.

– Закажу нам что-нибудь, – бросил я Джамиру, резко сменив направление, рванул к бару.

Кажется, девушка-хостес хотела что-то возразить, что, мол, нам принесут, но я ее не слушал. Мне нужно было туда.

Я подошел к стойке в тот же момент, что и парень с картами. Я его грубо отодвинул, изображая нахального избалованного аристократа. Сразу прикинул, где расположены карты, и встал ровно так, чтобы прикрыть от них свою жертву.

– Плесни два стакана чего-нибудь не слишком крепкого, – велел я бармену.

Пока бармен суетился, я краем глаза следил за своей жертвой. Он уже достал колоду и, косясь на меня, постукивал ею по барной стойке. Очевидно, он ее отдает бармену, а тот уже либо выкидывает, либо сдает обратно.

Бармен поставил передо мной два полных стакана с прозрачным напитком и плавающими кубиками льда. Теперь нужно действовать.

Парень протянул бармену карты, и в этот же миг я, подхватив стаканы, навалился на него. Содержимое одного из стаканов улетело в бармена, который уже тянул руку к колоде. Содержимое второго выплеснулось на крупье.

– Да что б вас всех! – злобно выругался я. – Какого ракшаса ты так много наливаешь?

Я раздраженно стукнул стаканами по барной стойке. Оба парня были заняты мокрой одеждой, а моя цель мирно покоилась на стойке. Мимолетное движение, я подался вперед, махнув рукой, и вот – колода уже у меня в рукаве.

– Ракшас! Всю одежду испачкал! – снова возмутился я, осматривая куртку. Хотя на самом деле на мне не было и капли.

– К столу принесешь, – бросил я бармену, – и больше столько не наливай! – И, ворча про испорченную одежду, я направился в туалет, чувствуя, как адреналин отбивает в ушах победную барабанную дробь.

Я закрылся в кабинке и быстро отсортировал карты. Те, что приносили больше всего очков, засунул в рукава. Те, что средние, ушли в потайные карманы, а те, от которых шел самый малый счет, я на всякий случай отправил в нижние карманы подкладки.

О том, что ребята у бара обнаружат пропажу, я сильно не переживал. Скорее всего, они решат, что карты в суматохе уже успели убрать или выкинуть, либо что они улетели куда-нибудь за стойку.

Теперь я шел знакомиться со следующими жертвами. С теми, кто поможет вернуть нам тиару наследника. Джамир уже сидел за столом и непринужденно общался с нашими соперниками.

– А вот и он, мой друг, – улыбаясь, сказал Джамир.

Я пожал руки мужчинам, оценивая их. Один был худым, лысым и щуплым, с печатью надменности и сварливости на лице, этого я про себя нарек Ворчуном. Второй был покрупнее, круглощекий, с морщинками в уголках глаз, такие бывают у тех, кто много смеется и сам не против пошутить, с блуждающим взглядом и задумчивой, где-то даже мечтательной улыбкой. Его я назвал Весельчаком.

– А мы тут обсуждали войну Сорахашер и Нага, наши соперники как раз из клана Нага…

Джамир непринужденно улыбался, насколько в данный момент это вообще было возможно. Я внутренне напрягся, но внешне сохранял спокойствие, тоже вежливо улыбнулся и сел за стол.

– И что же там, на войне? – спросил я. – Слышал, у вас временное перемирие.

– Да, перемирие, – хохотнул весельчак, – отсрочка конца Сорахашер. Для Нага это удача.

– Почему же? – спросил я.

Джамир меня пнул ногой под столом. Но я не мог не спросить.

Весельчак промолчал, зато ответил Ворчун:

– Ходят слухи, что император прикажет Сорахашер вывести все войска с завоеванных территорий. У нас будет время укрепить позиции.

– А мы нигде не встречались? – придирчиво изучая мое лицо и усмехаясь, спросил Весельчак.

– Это вряд ли, я почти никогда не покидаю территории клана, – ответил я.

Интересно, а из какого мы клана? Наверняка ведь не из Сорахашер. И Джамир, будто бы прочитав мои мысли, тут же пришел на помощь:

– Карену, к счастью, предпочитают держать нейтралитет. Так что не будем о войне, мы ведь сюда не за этим пришли.

О клане Карену я почти ничего не знал, но доверял Джамиру. Я смотрел на наших соперников и думал: а не узнают ли они нас, и что будет, если узнают. Но ничего в их поведении и лицах я не увидел. Мы были для них такими же незнакомцами, как и они для нас. Но мы знали, что они из Нага. Здесь я был уверен, что они не лгут. Сама судьба нам подкидывала шанс, а мотивация сразу подскочила до предела. Потому что для меня нет ничего приятнее, чем обыграть и обвести вокруг пальца Нага.

– Так что? Начнем игру или еще подождем людей? – Джамир снова улыбнулся.

Ворчун недовольно поджал губы, уложив руки на стол и сцепив их в замок, Весельчак же просто продолжал улыбаться.

– С каких ставок начнем? – спросил он.

Джамир покосился на меня. Я решил, что для начала не нужно задирать ставки и лучше пока посмотреть, как пойдет игра, не поймают ли меня сразу на подтасовке.

– Давайте с пяти тысяч, – предложил я, выкладывая фишки на общий стол.

Джамир тут же проделал то же самое. Наши соперники переглянулись и молчаливо поставили свои фишки.

– Ставки сделаны, свамены, – вышколенным любезным тоном произнес парень-крупье, открывая новую колоду карт.

Он начал тщательно, отточенным ловким движением перемешивать карты, а затем веером выкладывать на стол. Моя задача была следить и запоминать, какие карты у Джамира и соперников. Для меня это было совсем не сложно, на память я никогда не жаловался. Сложность состояла лишь в том, чтобы не вытащить ту самую карту, которая была у соперников.

Игра началась, мы вытащили по две карты из веера. Мне, на удивление, достались очень хорошие карты. В первый раз даже не пришлось играть нечестно. И первая ставка двадцать тысяч ушла к нам. Проигрыш лишь раззадорил соперников.

– Десять! – раздраженно сказал Ворчун, резким движением подвинув стопку фишек на край стола.

Мы с Джамиром также сделали ставки. Крупье собрал карты, снова перемешал и разложил веером на столе.

Мы снова взяли по две карты. Но на этот раз удача отвернулась от меня, карты были препаршивые. Я взглянул на Джамира, он сидел с каменным лицом, не выдавая ни единой эмоции. Он незаметно стукнул меня под столом носком ботинка, это значило, что и у него карты плохие. По правилам игры мы могли взять еще по карте, заплатив штраф десять процентов от общей суммы ставки. Наши соперники не спешили брать еще карты и выглядели спокойными.

Я же вытянул, подвинул штрафные четыре тысячи и потянулся еще за одной картой, одновременно незаметно скинув в общую колоду плохую карту.

– Кто-то еще будет брать дополнительные карты? – спросил крупье.

Все отрицательно замотали головами.

По правилам карты вскрывали одновременно. Но я это делал с небольшой задержкой, чтоб успеть сменить масть на нужную и увидеть карты остальных, не выложив такую же. Но задержка была настолько незначительной, что никто этого не замечал. Единственная сложность заключалась в том, чтобы забрать эту самую карту обратно, чтоб она не попала в общую колоду.

– Мне сегодня везет, – усмехнулся я, выложив карты на сорок семь очков и обогнав всех.

Выигрыш снова отправился к нам. С лица Весельчака сползла улыбка, Ворчун нервно задергался на стуле. Но я предпочитал пока не радоваться: мы не выиграли и половины того, что нам нужно.

Мы продолжали потихоньку поднимать ставки. Но в какой-то момент Нага засопротивлялись. Проигрывать не любит никто, они начали понижать ставку.

Несколько раз на малых ставках я дал соперникам выиграть и почувствовать азарт. Я отдал им половину выигрыша. Джамир взволнованно поглядывал в мою сторону. Я же изображал отчаянное желание отыграться.

Пока все шло гладко и по плану, правда, Джамир не понимал, что я делаю, и его взгляды становились все тревожнее. Но я дожимал соперника психологически, дал ему расслабиться и почувствовать фарт. Две следующие игры я собирал выигрыш, у нас было уже сто пятьдесят тысяч.

– Пожалуй, хватит. А то так можно и все спустить, – усмехнулся недовольно Весельчак.

Ворчун злобно зыркнул на него. Ну уж нет, так просто я вам уйти не дам.

– Ставим все! – возбужденно воскликнул я, собирая все фишки, что у нас были. Ровно сто пятьдесят тысяч. Именно столько мне надо, и я еще в плюсе останусь.

Ворчун возбудился до предела. Я видел по его лицу, как он предвкушал победу. Весельчак же явно сомневался.

– Может, не надо? – тихо и неуверенно спросил Джамир.

Он не играл, это было видно по его глазам, он действительно опасался.

– Я чувствую, мы выиграем! – так же шепотом, безумно сверкая глазами, сказал я.

Изображать игромана в кураже у меня получилось хорошо. Поэтому Ворчун насмешливо ухмыльнулся, в его улыбке так и скользило: «Ну да, помечтай». А Весельчак молча поставил и свою долю в семьдесят пять тысяч.

Новая раздача – карты лежат перед нами веером. Я, все еще изображая возбуждение, вытаскиваю карты первым. Следом за мной берет свои карты Джамир, а затем и соперники. Джамир не бьет меня по туфле, значит, у него карты неплохие. Смотрю свои, у меня – отвратительные.

– Кто-то желает взять дополнительную карту? – Голос крупье звучит как из-за ватной стены.

Я его почти не слушаю, я весь сосредоточен на том, чтобы достать из рукава нужные мне карты и скинуть незаметно плохие. Да и к тому же у нас совсем не осталось фишек, чтобы брать дополнительные карты.

Оба соперника молчат, у них сверкают глаза от предвкушения. Очевидно, карты у них хорошие. Только вот какие? Не достать бы те самые, что и у них.

– Открываемся, – сказал крупье.

Первым открыл свои карты Джамир. Я быстро сосчитал – пятьдесят очков, очень хорошо. Мне нужно еще хотя бы тридцать, и тогда им нас не перебить. Но у меня было всего восемь очков. Две двойки. Мне нужно заменить обе карты.

Вторым показал свои карты весельчак – сорок пять. Шансы почти равны. Черт! Впервые за всю игру я начал нервничать.

Ворчун не спешил открывать. Он испытующе глядел на меня. Я же уже скинул в правый рукав двойки и достал две карты на сорок очков. Теперь только и оставалось надеяться на удачу. Лишь бы у него не оказались те же самые карты.

Я кладу карты на стол. Кажется, все присутствующие и даже крупье затаили дыхание.

Ворчун напряженно сжимает челюсть и со злостью швыряет свои карты на стол. Я же гляжу на его карты и мысленно ликую: тридцать семь очков. Мы это сделали!

– Ракшас, Ларс! – закричал Ворчун на Весельчака. – Мы все деньги из-за тебя слили соплякам!

– Эй, давайте без оскорблений! – возмутился Джамир, но я его пихнул локтем и подал взглядом знак: «Сматываемся».

А тем временем разъяренный Ворчун вскочил с места и продолжил орать на Весельчака еще больше:

– Да чтоб я с тобой еще раз пошел в казино! Да чтоб я еще раз!..

Он своими криками привлек охрану. Поток брани не прерывался. Теперь нужно было поскорее убираться отсюда, пока не подоспела охрана.

Собрав торопливо все фишки, улыбаясь и кланяясь, по большей части крупье, потому что эти двое на нас внимания не обращали, мы с Джамиром поспешили на выход. До последнего момента я ожидал, что нас остановят, но ничего не происходило. Мы спокойно сдали фишки в обменник, и на мой счет перекочевало триста тысяч ратан.

Вечером мы праздновали победу. Санджей не поверил своим глазам, когда я показал ему экран своего кошелька. Но дело было сделано. Мы не только выиграли нужную сумму, но еще и сделали Нага. Пусть и нечестно, но эти ребята и сами не привыкли играть честно, и речь, конечно же, не о картах.

Санджей, после того как я перевел ему деньги, тут же отправился за тиарой наследника. Джамир же отправился праздновать в бар, я пообещал, что присоединюсь попозже. У меня были другие дела.

Я заперся в номере и начал записывать отчет. Слова лились складными потоком лжи с мелкими вкраплениями правды. Правда там была лишь о том, что в Хеме появился некий древний асур Раван, умеющий создавать кровожадных монстров ракшасов из покойников. Ну и еще немного об имперской армии. Я, в общем, рассказал все, что знал о ней, но что-то пришлось и додумывать.

Поведал я и про свою задержку. Про то, что пришлось бежать от хозяина и долгое время прятаться. Потом наплел, что сводил клановый герб, и только когда он зажил, смог вступить в имперскую армию. Именно этим я оправдал то, что так долго не выходил на связь и не отправлял отчет.

Были и важные вещи, о которых я не забыл упомянуть. Например, о том, что на Хеме не только Накта Гулаад о нас знает, но, кажется, и сам император. Немного рассказал об Амаре Самрате, впрочем, всю эту информацию о нем я вычитал в книге о великих ракта. Дело было сделано.

Второй записью я отправил голосовое письмо Лере и Жене. Рассказал, что у меня все хорошо и чтоб они обо мне не беспокоились. В конце не удержался и сказал: «Мы еще увидимся». Пусть спецслужбы расценивают это как хотят, но я желал, чтоб сестры знали, что я их не бросил.

О том, что спецслужбы вызовут меня сейчас к исходной точке, я не волновался. Во-первых, возле нее сейчас совсем небезопасно, а во-вторых, я понимал, что слишком нужен им в имперской армии. К тому же меня защищал имперский закон о дезертирстве. За попытку побега солдат превращали в Стражей, и в случае вызова я буду давить на это.

А затем в сопровождении Микчо я поднялся на крышу, и повод как раз был. За окном стоял такой развеселый гвалт, словно в квартале начался как минимум карнавал. Когда мы поднялись, на крышах соседних зданий тоже были люди. На крышах всех зданий находились люди, а также они торчали из окон, стояли на балконах. Все они были чем-то возбуждены, кричали, бурно обсуждали, на соседнем здании молодые люди орали:

– Вперед, Маричиры! Надерите задницы этим ракшасам!

И тогда я тоже их увидел. Громадные золотые великаны, светящиеся синим в ночи глаза-кабины. Я полез на крепление, к вывеске отеля, чтобы отправить задание, а заодно и просмотреть на этих Маричиров. И только я влез и достал свой медальон-рацию, как сзади послышался возмущенный голос Санджея:

– Азиз!

Я оглянулся. Они стояли вдвоем с Джамиром, на голове Санджея уже покоилась тиара со львом.

– Мог бы и позвать, такое ведь не каждый день увидишь! – крикнул Джамир и резко поспешил сюда ко мне.

Я быстро повернул крыло орла, посмотрел, что сообщение отправлено. Пока ребята взбирались ко мне на вывеску, я так же быстро активировал пуговицу и отправил фото. Все! Теперь можно было расслабиться. Ребята влезли на вывеску.

Сначала забрался Джамир с початой бутылкой настойки, затем Санджей.

Мы стояли, облокотившись о светящуюся вывеску, и молча смотрели, как три механические боевые громадины идут по реке. Вода им едва доставала до пояса, там, где был мост, они выходили из воды и обходили его. Величественные, громадные, отражающие городские огни своей зеркальной золотой поверхностью. Над каждым Маричиром, словно жуки, почему-то парили сурираты. То ли охраняли их, то ли координировали дорогу.

– Не думал, что они такие, – сказал Санджей. – Сколько раз смотрел у нас в башне, но не думал, что они настолько огромные.

Джамир сделал большой глоток из бутылки, скривился:

– Если в ход пошли Маричиры, значит, все более чем серьезно.

– Нас тоже могут призвать, – задумчиво протянул Санджей.

– Не знаю, – пожал плечами Джамир, – могут и не призвать. Да и что мы можем? Пополнить ряды ракшасов? Не знаю, как вы, а я еще слишком молод, чтоб умирать. Да и как изгонять асуров, я тоже не знаю.

– И я, – все тем же задумчивым тоном протянул Санджей. – Наверное, не призовут.

Я промолчал, потому что знал и не хотел портить настроение ребятам. Не знаю, откуда, но я точно знал, что нас призовут.

Мы стояли и молчали, в городе на крышах продолжали радостно галдеть, как будто только один я чувствовал надвигающуюся беду. Экзамены, предстоящее собрание глав кланов, все казалось пустяками по сравнению с тем, что приближалось. Тревога, холодная и жестокая. Она не вызывала панику, она заставляла чувствовать безысходность. Наверное, то же чувство испытывают люди в преддверии чего-то глобального. Я отражал чей-то дар, только потом я это осознал. Возможно, где-то стоял провидец. Возможно, это была эмпатия. Я оглянулся.

На соседней крыше стоял мужчина и внимательно, гдето даже придирчиво глядел на меня. И лицо его мне показалось очень знакомым. Он медленно показал большой палец с металлической печаткой, издалека не разглядеть, но я сразу догадался. Палец вверх – такой жест не использовали на Хеме.

Я изобразил непонимание и отвернулся, стараясь не паниковать. Я его не знаю, пусть думает, что ошибся.

Так мы и стояли – молча, передавая по кругу бутылку терпкой настойки и провожая взглядом уходящих из города золотых гигантов.