Муж? Я согласия не давала! бесплатное чтение

Муж? Я согласия не давала!
Сафина Анна

Пролог

Смотрю направо-налево, машин нет, так что быстро передвигаю ногами и перебегаю дорогу, цокая неудобными шпильками по асфальту. Ужасный день и отвратительное собеседование окончательно испортили мне настроение. Нет, ну почему нет нормальных начальников мужского пола? Обязательно начинаются приставания. Вот и в этот раз вместо предлагаемой вакансии бухгалтера мне предложили должность секретарши со всеми вытекающими. В общем, бежала я оттуда аж волосы назад. Жалею только, что не разбила уж больно холеное лицо этого мужика. Справа неожиданно в тишине раздается резкий визг шин и звук клаксона одновременно. Тело замирает машинально, повинуясь первобытным инстинктам. Никак не двинуться, будто я муха, увязнувшая в банке с медом.

- Куда прешь, идиотка! - выбегает с водительского сидения мужчина.

Я не успеваю опомниться, как он подбегает и, хватая меня за плечи, встряхивает изо всех сил. У меня аж голова чуть из шеи не отрывается.

- Я... Я, - бормочу рассеянно, только сейчас до меня доходит, что я могла умереть вот так бесславно.

- Ты, ты, ты, - дразнит незнакомец, хватает меня за локоть и дергает в сторону своей машины.

Выдергиваю из его ладони руку и отступаю, охнув от увиденного. Полицейская машина. Да уж, Диан, только тебе могло так повезти. Сглатываю и быстро поворачиваюсь, намереваясь быстро сбежать от греха подальше.

- Куда? Ты где живешь? Я тебя подвезу, заодно и родителям твоим расскажу, пусть всыпят тебе по первое число, бестолочь! - рычит он и тянет меня в салон.

Вырываюсь, топая каблуками по асфальту.

- Слышь, сержант, или кто ты там, а ну отпусти, я сама дойду, - вот и прошел шок, и снова в деле монстр Ди.

Лишь сейчас замечаю, что мужчина в форме и при полном параде. Светлые взлохмаченные волосы, голубые глаза, нордический тип внешности. Все менты такие красавчики, да еще и фактурные? Или только мне так «везет»?

- Майор, мелочь пузатая! В каком ты классе, десятом? Рано тебе по свиданкам бегать, села в машину! - не замечает моего пристального внимания, пытается усадить меня внутрь.

- Какая я тебе мелочь, служивый? - знаю, что путаю берега, но это моя обычная реакция после испуга, - мне тридцать пять!

Нет, на самом деле двадцать пять, но так звучит весомее. Да и ему на вид лет тридцать, максимум тридцать два, так что нечего на тетку старше себя наезжать.

- Сказки эти в баре рассказывать будешь, шмакодявка, - усмехается, но его отвлекает звук рации.

Так что, пока он отвечает на вызов, я быстро сбегаю, до дома осталось-то всего ничего. А вот когда забегаю во двор своего дома, натыкаюсь возле подъезда на полицейскую машину. Сначала было пугаюсь, но потом смотрю на номера и успокаиваюсь. Это не тот же самый тип. Поднимаюсь по лестнице, но отшатываюсь, когда вижу распахнутую дверь собственной квартиры.

- Лена? Майя? – осторожно захожу, надеясь, что все в порядке.

- Мама, мама, - радостно выбегает из своей комнаты Майя, держа в руках своего жирного кота, - а нас обокрали, правда, круто? Ура-а-а!

- Ура, - говорю механически, а на меня пристально смотрят органы правопорядка в количестве двух штук и соседка Лена, стыдливо поджимающая губы.

Отличное окончание самого неудачного дня. Хотя годы спустя я буду считать его подарком небес. А пока меня ждет ограбление и радостная дочь, прыгающая вокруг меня егозой.

***

POV Андрей

- Андрей, ты от Стахановской далеко отъехал? – зевает дежурный, отвлекая меня от девчонки.

- Нет. Что там опять? – тру переносицу, стою злой, как собака.

- Драка под окнами пятого дома. Как обычно, в общем, но вызов записан, так что сгоняй, - отвечает усталым голосом Серега.

Хлопаю ладонью по капоту, отключаю рацию и оборачиваюсь. Нужно еще эту малолетку до дома довезти и сдать с рук на руки ее родителям. А вот сзади меня ожидает неприятный такой сюрприз. Нарушительница удрала. Пока я разговаривал, ее уже и след простыл. Вот только на асфальте замечаю кое-что зеленое. Поднимаю. В спешке, походу, паспорт уронила. Открываю, листаю и первым делом обращаю внимание на фотку. Красивая, ухоженная, привлекает внимание. Ну-ка, какого года рождения? Да ладно? Двадцать пять, серьезно?

- Выглядит на семнадцать, - улыбаюсь сам, как юнец, ведь привлекла мое внимание.

В моем вкусе девушка. Кладу паспорт в карман, сажусь за руль и еду по адресу. Сначала дело, а уже после – личная жизнь. А на месте происшествия меня ожидает сюрприз - эпичная битва местных бомжей. Только если в прошлый раз я разнимал двух мужиков, не поделивших кресло на помойке, то тут что-то новенькое.

- Ну, че ты, - машет кулаками женщина в видавшей виды толстовке и грязных плотных штанах, - ссыкуешь, да?

Вокруг уже собрались несколько зевак, стоящих в сторонке и наблюдающих за представлением. Кто-то уже достал телефон и снимает драку на видео. Скриплю зубами: вот он, минус цифровизации, приходится даже с буйными элементами вести себя под камерами вежливо.

- Уважаемые! – подхожу ближе и громко окликаю главных участников.

Но те не обращают на меня внимания, настолько увлечены друг другом. Напротив боксирующей в воздухе женщины на полусогнутых ногах стоит мужик с наливающимся синяком под глазом. От него даже отсюда исходит такое похмельное амбре, что приходится часто задерживать дыхание, а то и вовсе дышать через рот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Пшла, давай! – растягивая гласные, бравируя распальцовкой, бомж дергает левой ногой, будто пинает свою противницу, вот только расстояние не позволяет задеть соперницу.

- Не тыкай мне тут, - быкует женщина, махая головой и приседая так, будто она на ринге, - быстро… Ик… Убрал свой мусор…

Тыкает пальцем в сторону лежащих на асфальте вещей, бутылок и фантиков от конфет. Сладости? Серьезно?

Мужик вдруг поворачивает голову в мою сторону и улыбается щербатым ртом, демонстрируя всем два выбитых зуба.

- О, господин нач… Ик… Альник, - шатаясь, делает в мою сторону пару шагов, - рассуди-ка, ик. Слышь, Галка, а ну кончай махать кулаками, глянь-ка сюда!

Зычный бас разлетается по району, эхом отдаваясь от здания. Пресловутая Галка, не прекращая почему-то боксировать, поворачивается в мою сторону корпусом.

- Мусор, - я от ее слов напрягаюсь, делаю шаг вперед, - че разбрасывает этот бомжара? Пусть убирает свой мусор!

Напряженные мышцы расслабляются, но я подмечаю, кто именно сбоку издает смешок. Сочтемся, пацаны, я вас запомнил.

- Слышь, Иваныч, - вдруг звучит прокуренный голос еще одного мужика, продирающегося через толпу, орудуя при этом локтями, - бери вещи и пошли, дело есть.

Тот лупит на знакомого глазами, затем сияет и быстро подбирает свои пожитки. Вздергиваю бровь, наблюдая, с какой скоростью они исчезают из поля моего зрения. А женщина, которая играла роль шута, неожиданно даже для меня выпрямляется и сплевывает на землю, глядя им вслед.

- Еще придете, гады! – потрясает в воздухе кулаком.

Закатываю глаза и иду обратно к машине. Не день, а сюрреализм какой-то.

- Ну что там? – оживает снова рация.

- Как обычно, - отвечаю усталым голосом и еду в участок.

Рабочий день окончен, но дел невпроворот. А вот паспорт и все остальное уже завтра. Никуда не денешься, найдешься, моя пропажа.

Глава 1

- Так, гражданочка, - выдвигается вперед мужчина в форме, тот, что с усами, - а вы кто такая?

- Ой, это хозяйка квартиры, - говорит раньше меня Лена, всплескивая руками. - Диана, это ужас какой-то. Мы с Майей пошли гулять во двор, возвращаемся, а тут дверь нараспашку, и внутри все вверх дном.

- Я вижу, - обвожу взглядом комнату.

Все шкафы и ящички открыты, повсюду вывалено их содержимое. Я разуваюсь и кидаюсь к столу, открываю задвижку и с облегчением выдыхаю. Заначка на месте.

- Отлично, - констатирует полицейский, - вы пока осмотрите место преступления, - тут запинается от тычка в бок от своего коллеги, - кхм, то есть квартиру, и скажите нам, что пропало.

- Да, конечно, - рассеянно отвечаю, а сама ношусь по квартире.

Времени это много не занимает, все же комнат у нас всего три, так что после недолгого осмотра я только недоуменно качаю головой.

- Лиза! – кричит на кухне дочка, подмечаю это краем сознания.

- Странно, - говорю стражам правопорядка, - все вроде на месте.

Ленка облегченно выдыхает и начинает улыбаться второму мужчине. Закатываю мысленно глаза. Этой только дай пофлиртовать, в любом месте жертву себе найдет.

- Вы уверены? – вздергивает бровь усатый, почесывая при этом свою бороду.

Они оба смотрят на меня с усмешкой, словно я – та самая склочная баба, что любит вызывать их по поводу и без, жалуясь на облучение от соседской микроволновки или же нашествие инопланетян. Я же киваю, прикусывая язык, чтобы не ляпнуть чего лишнего. От этих потом не отвяжешься, затаскают по своим обезьянникам.

- И, слава богу! - восклицает соседка, прикрывая рукой пятно на своей домашней футболке, - а то я думала, со стыда помру. Прости, я опять забыла дверь на ключ закрыть.

После ее слов грозно гляжу ей в глаза и поджимаю губы. Ничего, Ленка, сейчас мужики уйдут, и я всыплю тебе по первое число.

- Так, то есть взлома не было, - с умным видом продолжает что-то записывать напарник усача, как я его про себя окрестила.

И тут в моей голове возникает догадка. Иду к одному из закрытых шкафчиков, заглядываю внутрь. От увиденного непроизвольно вырывается смешок.

- Угадай, кто заходил, Лена, - кидаю на нее ироничный взгляд.

Она подходит ближе, видит отсутствие коллекционной бутылки и краснеет, сравнявшись цветом щек со спелыми яблоками.

- Какой позор! – прикладывает к лицу ладони и глухо говорит вслух, вбирая при этом в себя воздух.

- Я так понимаю, с грабителем вы знакомы? – иронично переглядываются полицейские.

- Дядя Паша-алкаш, - отвечает за нас двоих соседка, с потрохами сдавая своего дядьку.

- Так и запишем, - деловито сухим тоном говорит усач, - пропала бутылка. Слышь, Колька, все бы вызовы так проходили, - а вот напарника поддевает, высмеивая нашу ситуацию, - в общем, ничего не пропало. Заявление подавать будете?

Смотрят со скепсисом во взглядах, намекая, чтобы мы не страдали ерундой. И тут в комнату вбегает Майя. Глаза на мокром месте, в руках кот Тиша.

- Мама! – топает ногами и ревет, - Лизаааа….пропаааала…ааа.

- Так, - напрягается мент, - пропала девочка? Какие приметы?

Со стоном протираю лицо. Опять двадцать пять.

- И чего ему неймется? – сердито спрашиваю у соседки Лены, которая стыдливо похлопывает себя по щекам.

- Ваш алкаш похитил ребенка? – продолжают наседать на меня сотрудники полиции.

- Да какой там, - отмахиваюсь от них и подхватываю ревущую белугой дочь на руки.

Между нами зажат наш кот, который пока не пыхтит.

- Моя Ли-и-иза-а-а, - орет ребенок, пока я бегу по лестнице вверх.

За нами несутся мужчины и подружка.

- Открывай, пока еще спасти можно, - пытаюсь перекричать Майю.

Ленка сноровисто достает ключи и парой поворотов в замочной скважине дает нам доступ к собственной квартире. Точнее, она принадлежит ее бабке, но живут они там втроем – законная хозяйка жилплощади, ее сын и внучка Лена.

- Страйк! – раздается мужской бас из зала.

Мы забегаем внутрь толпой, чуть ли не сшибая межкомнатную дверь.

- Всем стоять, не двигаться! – вдруг оттесняет нас усач и первым влетает в центр комнаты, размахивая при этом своим оружием.

В это время происходит мезансцена – в немом шоке на диване сидят дядя Паша и его закадычный друг Валера, такой же прожигатель жизни, только на пяток лет постарше.

- Облава! – кричат они после шока и кидаются на пол, смахивая с журнального столика какой-то зеленый порошок.

Второй сотрудник в это время отталкивает нас и хватает с дивана пакет с таким же зеленым содержимым. Все это настолько странно, что даже Майя перестает реветь белугой и вместе с котом наблюдает за представлением. Двое взрослых мужиков за пятьдесят слизывают с ковра остатки какой-то то ли пудры, то ли экстракта. Не разобрать с такого расстояния.

- А ну, встали! – рычит на них усатый, но они на него не реагируют, продолжают свое нехитрое дело.

Менты переглядываются, затем второй берет дубинку и, делая пару шагов к ним, тыкает кончиком в плечо одного из дурачков. Иначе их и не назвать. Лена вообще забилась в угол и трясется, закрыв ладонью рот. Сначала мне кажется, что она плачет от расстройства, но, приглядевшись, до меня доходит, что она смеется, даже ржет, оттого и слезы на глазах.

- Все, - удовлетворенно говорит дядя Паша и привстает, и как в фильмах демонстративно поднимает руки, - тихо-тихо, начальник, все в поряде.

- Заткнись! – осаждает его усач, затем обращается к своему напарнику, который в это время принюхивается к траве в пакете. - Ну что там? По статье загребаем? – затем уже грозно нам: - ну-ка успокоились, дамочки, сейчас понятыми пойдете!

Из меня вырывается смешок, Лена вообще уже лежит на полу, не в силах дышать от смеха. В отличие от бравых мужиков в погонах мы примерно представляем, что там они употребляют.

- Э-э-э, - зависает товарищ грозного мента, - отбой, братан, - от негодования и шока даже забывает об уставе, - это, эм, земляника? Серьезно?

Смотрит на преступников обескураженно. Его напарник хмурится, оглядывает нас и еще больше выходит из себя.

- Чего смешного? – выпячивает грудь и поджимает губы, на скулах отчетливо видны желваки, - плевать! Ты, быстро встал! Сейчас оба пойдете по сто пятьдесят восьмой, кража и взлом с проникновением.

Оба мента снова напрягаются и переглядываются.

- Где ребенок? – принимают оба серьезный вид, угрожающе надвигаясь на ничего не понимающих мужчин.

- Лиза! – сияет вдруг моя Майя, изворачиваясь и спускаясь с моих рук.

Кот спрыгивает с ее рук на ковер, потягивается и мурчит. Дочка же подбегает к низкому подоконнику и забирает оттуда горшок с монстерой, любовно оглаживает лепестки и прижимает к себе.

- Не понял, - говорит тот полицейский, что самый разговорчивый, - вы что, издеваетесь над нами? Так, Коля, пакуем их всех! Пусть в участке с ними разбираются!

И, не слушая наши причитания, насильно выпихивают из подъезда и садят в оазик. Единственная, кто этому рад, так это Майя.

- Классно, мама, - восклицает, - с мигалками едем. Правда, круто?

Киваю, криво улыбаясь, и прикрываю глаза. Хуже дня быть не может.

Глава 2

POV Андрей

- Серега, - кладу руку на стойку, - срочное что-то есть?

Летеха отвлекается от монитора, поднимается и подходит ко мне ближе.

- Да вроде нет, - пожимает плечами, - там буйного Пелевина привезли, мы его в камеру сунули, пусть проспится, потом отпустим.

- Опять он? – удивленно приподнимаю брови и с усмешкой качаю головой, - кто на этот раз?

- Владелец супермаркета, - закатывает глаза парнишка, - наш персонаж пытался ограбить его магазин, с охранником не справился и сбежал.

- Сами поймали? – совершенно не удивлен, что у Пелевина ничего не вышло.

Стоило бы уже ему прекратить выделываться, одно посмешище.

- Нет, - улыбается лейтенант, - он пока дрался с охранником, паспорт свой уронил, вот, директор нам и принес документ и видео, все как полагается, а мужика наши в парке приняли, он на скамейке уснул.

- Да уж, - сплошной дурдом на выезде.

Только иду в кабинет, собираясь заняться отчетами, как в коридоре раздается шум и галдеж.

- Я буду жаловаться! – мужской возмущенный бас.

- А ну уберите руки! – одновременно звучит писклявый женский.

Быстро открываю свою дверь, чуя приближающиеся неприятности. Нет уж, пусть этими скандалистами занимается Давыдов.

- Ух, ты, а это что такое? – нежный голос ребенка. - Дай потрогать, а?

Замираю на полпути. Что здесь делает девочка? Выхожу снова в коридор и наблюдаю хаотичное передвижение семи человек, двое из которых – наши сотрудники.

- О, Филатов! – сияет Митрофанов, дергая по привычке усами. - Принимай клиентов, двое нюхачей, воров и взломщиков, две аферистки, одна, кстати, без паспорта, сделай запрос в миграционку, а то понаехали тут гастеры! И в опеку звони!

- Какая опека? – возмущается одна из дамочек. - Да вы тут все с катушек слетели совсем?

- О, оскорбление сотрудников при исполнении! – восклицает удовлетворенный ее словами патрульный. - Да тут на приличную статью набирается.

Мужики выглядят рассерженными и оскорбленными, толкая стариков в спину. К напарнику Митрофанова, какому-то новенькому юнцу, в штанину уцепилась девочка лет трех-четырех, висит на нем, как обезьянка. Впереди всей процессии, восклицая звонким голосом, возмущается девушка лет тридцати, а вот возле девочки смутно-знакомый девчачий силуэт держит почему-то одной рукой горшок с цветком, другой - пытается отцепить проворные детские пальчики от кобуры.

- Заводите! – решил смилостивиться над компанией и принять их самому.

Напарник мой разбираться не станет, всех в камеру посадит до утра, даже ребенка не пожалеет. Захожу первым, убираю документы со стола, пока патруль пытается отделаться от нарушителей и свалить по-тихому, вот только все это происходит с криком, шумом и гамом.

- Итак, - присаживаюсь в кресло, откидываюсь на спинку, - что там, Митрофанов?

Тот подходит и кладет на стол листок, где все черным по белому расписано.

- Ты с ними построже, - наклоняется и тихо шепчет, - а то повадятся по поводу и без вызывать нас. Тьфу, алкота последняя!

Кривится и уходит, забирая с собой напарника. Оглядываю устроившуюся пятерку и щелкаю языком. Вот и нашлась моя пропажа. Диана. Сидит, лупит на меня глазками. На коленях девочка, уж больно смахивающая на нее внешностью. Сестренка? Дочь? Так-так-так. Достаю паспорт, листаю. Точно, дочка, вот только мужа нет. Это хорошо.

- Начальник, - начинает говорить один из мужиков, - это недоразумение. Отпусти, а? Вон хозяйка квартиры, заявление на меня не подает, так что все пучком.

- Разберемся, - холодно отвечаю и беру листок, читаю.

Что за бред? Употребляли землянику, украли цветок в горшке?

- Так, - подзываю мужиков, - вы двое приобщитесь к общественно-полезной деятельности.

- Чего? – лепит тот, что постарше и поглупей, походу.

- Заткнись, тупой, что ли, - тыкает в него локтем второй, - мы согласны.

Надо же, какие послушные. Набираю номер второго опера, жду ответа.

- Давыдов? Принимай двух бравых молодцев, займешься ими, - не слушаю возражения напарника, сбрасываю вызов. Затем уже говорю нарушителям: - Вторая дверь слева, на выход!

Те и не думают спорить, так что в кабинете остаются Диана с дочерью и дамочка, грызущая свои ногти.

- А вы за дверью подождите, мы с потерпевшей побеседуем, - говорю гражданочке.

Та подрывается, смотрит вопросительно на брюнеточку. Диана спохватывается и толкает ребенка к ней. Малышка восторженно пялится на меня, открыв ротик, но увести себя позволяет.

- Итак, госпожа Ахметова, вот мы и встретились! – с удовольствием произношу фразу, когда хлопает дверь. - Неожиданно, правда?

Девушка явно не так рада меня видеть, вон как вцепилась в этот несчастный горшок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

- Весьма, - мрачно констатирую, глядя на майора с разочарованием.

Нет, ну мог кто другой попасться? Стыдно-то как.

- Вот лист, ручка, пишите, - говорит он, никак более не намекая, что мы знакомы.

- Что писать? – растерянно гляжу на опера, сложив руки на коленях.

Мысли мои заняты тем, что скоро должна придти сестра, но что она увидит, зайдя в квартиру? Разбросанные повсюду вещи, отсутствующих нас и… О боже…

- Мы дверь не закрыли! – восклицаю, подрываясь с места.

Сердце готово от стресса выпрыгнуть из груди, руки дрожат, словно дробилка.

- Ну, больше у вас брать явно нечего, украли уже самое ценное, так сказать, - с ухмылкой смотрит на наш горшок.

Я держу его на коленях, крепко прижимаю к животу. Ишь, на нашу Лизу рот раззявил, мент.

- Вы не смотрите на меня так грозно, заявление о взломе и краже пишите, - кивает с умным видом на листок.

Я смотрю на девственно-белую бумагу, и в душе разливается негодование. Чего это я буду тут что-то писать?

- Не буду, - отталкиваю протянутое обратно, - я, знаете ли, претензий не имею. Моя подруга просто забыла закрыть дверь, так что никакого взлома.

- И вещи вы сами разбросали? – с иронией оглядывает мое лицо, да таким взглядом, что мне становится жарко.

Поправляю ворот блузки и сглатываю, но взгляда от его переносицы не отвожу. Знаю по опыту, хищники вроде него чуют жертву за мили вокруг. А отвод глаз – признак слабости и признания чужого главенства.

- Эм, искала вещи, да, - киваю поспешно, радостная, что он сам подкинул мне идею.

- И цветочек свой в аренду сдали, как тут написано, кхм, Лиза? – изумленно приподнятые брови меня не удивляют.

Его реакция, во всяком случае, не сравнится со смехом дяди Паши, который под этим делом решил, что словил белочку, когда увидел, как Майя ласково называет наш горшочек Лизонькой.

- Это монстера, - цежу сквозь зубы, готовая уже сорваться прочь и уйти домой.

Вся эта ватага основательно подпортила мне вечер, еще и уборка глобальная намечается.

- У меня к вам, Диана, - и почему у меня ощущение, что мое имя он произносит как-то уж слишком, не знаю, откровенно, что ли, - один вопрос. А после можете идти.

Даже привстаю слегка в ожидании. Давай, мужик, не тяни резину, нет у меня времени тебя выслушивать.

- Почему? – одно слово, пауза, пытливый взор на меня. - Вы его боитесь? Ваше заявление вкупе с показаниями соседки послужат соседу и его другу уроком, наказание опять же вменим.

Его вопрос ставит меня в тупик. Как это почему? Дядь Паша – адекватный мужик… Ну, временами… Иногда… Бывает, да. Неплохой, просто увлекающийся.

- Ну он иногда присматривает за Майей.

Ой, зря я это сказала. Нажила себе проблем.

- А, то есть вы оставляете с подозрительным субъектом свою дочь, я правильно понимаю? Местный пьянчуга, вор, может, еще чего похлеще, вы на учете не стоите?

- Ч-что? – от того, в какую сторону оборачивается разговор, меня потряхивает.

- Так, - бьет кулаком по столу и тянется за стационарным телефоном, - позвоним в опеку, пусть проверяют.

Подрываюсь с места и хлопаю его по руке.

- Вы с ума сошли? Что за беспредел? Меня обокрали, и я при этом еще и преступница по-вашему? Да упаси боже иметь с Вами дело. Вы что себе позволяете? Нет заявления – нет дела. Все, я пошла.

Отринула все посторонние мысли и неуверенность, позволяя возмущению взять верх. Со всей силы бью ладонью по его столу, подхватываю горшок и гордо удаляюсь из его кабинета. От души хлопаю дверью, а затем кричу шепотом Ленке:

- Тикаем, быстро! – пихаю ей монстеру, подхватываю улыбающуюся Майю, и мы втроем быстро бежим на выход.

***

Верчу в руках паспорт девчонки и улыбаюсь. Не женщина, тигрица. Меня ждет интересная неделя. И тут звонит телефон. Хлопаю себя по карманам, достаю трубку. Нет, не мой. Встаю и вижу на стуле симпатичный такой мобильный. «Вася» высвечивается на экране, так что я хмуро жму на зеленую кнопочку.

- Все, мать, я нашла отца для нашей Майки, - раздается радостный женский голос.

Оу, да я вовремя. Ну, держись, прекрасная Диана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 4

Погони за нами нет, но мы продолжаем бежать вплоть до остановки. В последний момент запрыгиваем на нужный автобус и только тогда выдыхаем. Секунду смотрим друг на друга, а затем смеемся, аж слезы на глазах выступают. Дочка не очень понимает, что происходит, но улыбается, глядя на нас.

- Ой, мы дядь Пашу оставили, - спохватываюсь, глядя на местный отдел полиции, мы как раз проезжаем мимо него.

- Ай, не парься, - машет рукой как всегда неунывающая соседка, - он нигде не пропадет. Кстати…

Голос ее становится тише, сама она наклоняется ближе к моему уху.

- У меня опупенная новость, - хихикает, словно девочка, и не скажешь даже, что ей уже тридцать, - я беременна!

- От кого? – первый вопрос, что непроизвольно вырывается у меня изо рта.

- Ц, - цокает, закатывая глаза, - издеваешься? У меня так-то парень уже как полгода.

Нелепо взмахиваю ресницами, усиленно вспоминая все, что она нам с Василисой говорила, но хоть убейте, не припомню такого. Хотя… С моей способностью слушать… Все может быть.

- Поздравляю! – выдаю полагающиеся в таких случаях слова, и тут вдруг ерзает Майя, пристраиваясь поудобней.

- В общем, это не все, - разводит руками, водит головой, улыбается загадочно, - я решила, где буду рожать.

Скептически смотрю на нее и поджимаю губы. Не удивлюсь, если скажет, что под водой. Она у нас та еще затейница, чем и раздражает сестру мою неимоверно.

- В самолете? – ухмыляюсь, припомнив ее слова, что тогда пожизненный абонемент на полеты малышу обеспечен.

Как она там говорила? Считай, вся жизнь в шоколаде.

- Прошлый век, - отмахивается, в нетерпении от своей идеи, - буду в «Малышке» рожать.

Сначала до меня не доходит смысл ее слов.

- В бутике детской одежды? – восклицаю, чуть не разбудив дочь, сладко устроившуюся головой на моих коленях.

- Ага, - кивает, - это же хайп, заснимем все на телефон, выложим в интернет, а они мне вещи и коляску точно подгонят. Считай, экономия нехилая. Да и Ваня тоже за. Ну, так что, ты в деле?

Открываю рот, закрываю.

- Ну, камеру свою одолжишь? – видит, что мой мозг завис, и подталкивает.

Я только киваю, до сих пор находясь в шоке от ее энтузиазма. Но в этом она вся, сегодня – эпатажная красотка, завтра – серьезная ботаничка, и не скажешь, что тетка шестилетнего пацана. Кстати, о нем.

- Погоди, - напрягаю брови, чувствуя, как на лбу образовываются складки, - если ты здесь, дядь Паша в ментовке… А Макара из садика кто забирает?

Секундный ступор, затем подружка подрывается, подпрыгивает, несется к центральному выходу, но мы в плотном автомобильном потоке, никак не выбраться. Возвращается на место, глаза шарами на выкате.

- Бабка меня убьет, - стонет, закрывая ладонями лицо.

- Ну, думаю, ты еще успеешь, - вру, причем нагло и бессовестно.

- Ага, конечно, - бурчит она недовольно, - этот паршивец за каждую просроченную минуту отчитается да наябедничает, а она сегодня обещала кулебяку сделать…

Мечтательный голос плохо действует на мой желудок, кушать хочется, аж сил нет. А дома шаром покати. Надеюсь, Васька сварганит что-нибудь.

- Слушай, а ты не помнишь, менты весь порошок забрали? – задумчивым голосом произносит смирившаяся с будущей взбучкой соседка.

Пожимаю плечами, уверенная, что бабушка ее все равно увиденному не удивится. Эта эмоция ее последний раз посещала очень давно, лет шесть назад, наверное, когда в один из дней нежданно-негаданно на пороге появился ее блудный сын Паша, с кульком на руках да словами «спаси-помоги, ничего не знаю». А там понеслось. Что такое покой, наш подъезд с тех пор и не ведает. Но я даже рада, Макар – парнишка прикольный, с Майей опять же дружбу водит, благодать.

- Приехали, - кисло говорит мне Лена, когда автобус останавливается на нашей остановке.

Мы с дочкой и монстерой идем домой, а соседка за братом. Ощущение, что я иду на эшафот, с каждым шагом все увеличивается. Сглатываю, замечая, что на кухне горит свет. Ой, мамочка, что будет-то… Но дома меня ожидает сюрприз другого рода. Опять?!

Прямо у порога стоит Василиса с указкой, сзади нее стенд.

- Сразу нет! – не успев закрыть дверь, сразу отбриваю ее сумасшедшие варианты.

- Ты даже не послушала! – возмущается еще так натурально, егоза.

- Ты сбрендила! – рычу по привычке беззлобно.

- А что такое с-прен-дии-ла? – повторяет за мной Майя, за что удостаивается хмурого взгляда.

- Так, цветочек, - нежно говорю дочке, глядя на сестру при этом грозно, - иди-ка Тишу покорми, а то он оголодал, пока нас не было.

- Хорошо, - кивает, тут же убегая.

- Смотри! – тянет меня за рукав сестра, показывая пальцем на фото какого-то бизнесмена. - Идеальный вариант.

Вырезка из журнала меня смешит. Что, перевелись уже реальные знакомые незнакомцы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- И нафига он нам сдался? – спрашиваю со скепсисом, складываю руки на груди.

Этот хоровод вокруг моей личной жизни уже изрядно напрягает. Делать Ваське больше нечего, лучше бы сама замуж вышла, ей богу.

- Девочке нужен отец! – направляет вверх правый указательный палец. – Или, может, имя настоящего скажешь?

А взгляд-то какой невинный. Так вот где собака зарыта. Любопытство сестрицу в край одолело, вот изгаляется, как может.

- Лешка – отец, сто раз уже говорила, - стараюсь шептать, чтобы Майя не услышала.

- Ну да, ну да, - скептически поджимает губы, так и не верит, - поэтому она Константиновна.

Закатываю глаза. Каждый раз одно и то же, и так по кругу. Словно я еженедельно нахожусь в матрице, где шаг влево – шаг вправо – и уже не по канону.

- Агриппина тебе мозги запудрила, а ты и ведешься, клуша, - безобидно подтруниваю над сестрой, посмеиваясь, что бабка Лены такую ахинею придумала.

А всего-то стоило четыре года назад пару раз службу доставки мебели заказать. Кто ж знал, что женщина так превратно поймет ту ситуацию. Вот и превратилась я в ее глазах в изменщицу, родившую ребенка не от мужа. Утешает, что с Лешкой мы уже на тот момент постоянно ругались, так что ее домыслы не разрушили наш и без того шаткий брак. Это случилось бы и без нее. Хотя обидно, что официальной причинной развода стала якобы моя «измена». До сих пор гложет.

- Мама! – кричит Майя, отвлекая меня от веселых воспоминаний. - А мы же Тишу у Лены забыли.

Рука-лицо. Точно.

- Сейчас приду, - вращаю глазами, намекая сестре, чтобы заканчивала этот цирк с подбором женихов.

Но одного на снимках все же подмечаю. Уж больно знакомая внешность, даже делаю шаг вперед, чтобы получше разглядеть. Кто же знал, что это было одной из первых моих роковых ошибок. У Василисы подозрительно загорелись глаза, но я зря не обратила на это внимания. Быстренько поскакала к соседям.

***

POV Василиса

Сестра ушла, оставив меня наедине со своими догадками и подозрениями.

- Так, Лиза, тихо сиди, - шепчет вдруг из комнаты Майя.

Подкрадываюсь на цыпочках, останавливаюсь за дверью и подглядываю в щелочку. А там племянница достала какую-то коробку из-под кровати и что-то любовно оглаживает. Тихонько приоткрываю дверь, подхожу ближе и вижу, что это тетрадка, а там наклеено уж больно знакомое лицо. Как раз то, что так пристально разглядывала Диана.

- Кто это? – спрашиваю у девочки, раскрывая свою конспирацию.

- Ой, - подпрыгивает и поспешно закрывает свое сокровище, смотрит на меня с обидой.

- Прости, цветочек, - присаживаюсь на кровать, поглаживаю ее по детским волосенкам, - скажи по секрету, я никому не расскажу.

Она молчит, с подозрением на меня смотрит, затем делает свои какие-то выводы и сияет. Наклоняется, тихо шепчет в ухо.

- Это принц, - а голос-то какой мечтательный.

Достаю телефон и гуглю этого бизнесмена. Оп-па. Филатов Константин Олегович.

Совпадение? Не думаю! И это окончательно меня уверяет, что неспроста на него таким взглядом смотрела сестра. Вот он, отец нашей малышки. Осталось выяснить, сообщала ли Ди ему о беременности, или он у нас несознательный гражданин и самовольно отказался от отцовства. Ничего, это мы быстро выясним, господин Филатов. И тут от моих грандиозных планов меня отвлекает неожиданный звонок в дверь.

- Опять ключи забыла? – открываю, не смотря в глаза.

Но на лестничной площадке стоит далеко не сестрица, и даже не женщина.

- Добрый вечер! – звучит знакомый мужской голос.

Глава 5

- А, это Вы телефон нашли, - скучным голосом говорит мне девушка в очках.

Та самая, что записана в телефоне Дианы «Васька».

- Добрый вечер! – улыбаюсь своей самой ослепительной улыбкой, но той хоть бы хны. - Владелица уже дома?

- Почти, - пожимает плечами, затем протягивает руку.

Мобильный ей я не отдаю, в руках держу. И чего глядит на меня с таким подозрительным видом во взгляде? Смотрю на себя – вроде выгляжу прилично, в штатском, чистый да отутюженный.

- Собственность только в руки хозяйке, - слегка приподнимаю руку, не даю тянущейся ладони притронуться к телефону, - в целях безопасности, так сказать.

Нет, в обычной ситуации, я бы отдал его ей, а так, у меня ведь совершенно другая цель. Девушка смотрит на меня с опаской и тянется к ручке двери. Быстро сую носок ботинка между дверью и косяком, отчего страха в ее глазах прибавляется. Чертыхаюсь, достаю корочку.

- Майор Филатов, - от моих слов глаза ее сужаются, но плечи заметно перестают напрягаться, - занимался вопросом кражи вашей квартиры.

- Кража? Что украли? – тут же встрепенулась Василиса, я так понимаю.

Мимолетная пауза, чешу затылок, высматриваю убранство дома. Бардак знатный, так что теперь уже я с подозрением смотрю на девушку. Она прослеживает за моим взглядом и вдруг краснеет.

- Что здесь происходит? – раздается сзади сердитый женский голос.

Диана, краса наша.

- Ты почему не сказала, что нас обокрали? – упирает руки в бока сестрица девушки, с деловым видом поправляя очки на носу.

- Эм, - теряется Диана, отодвигает меня своим плечом и заходит внутрь.

Смотрит на разбросанные вещи, а затем демонстративно кладет руки на плечи девушки и с силой поворачивает в сторону гостиной.

- Ты слепая? – голос не агрессивный, а скорее ироничный. - Или голова так забита моими женихами?

На последних ее словах я заинтересованно навостряю уши и замечаю за их телами стенд, а там знакомую фотку. Причем, среди них вижу снимок моего брата. Оп-па. Сужаю глаза, стискиваю кулаки. Надо будет сразу же к нему наведаться. Трогаю паспорт девчонки сквозь карман и решаю повременить с его возвратом. Пусть у меня пока побудет, нужно же мне Косте фотку показать да разузнать, что его такого связывает с моей зазнобой.

- Мои коллекционные монеты! – восклицает Василиса и убегает, всплескивая руками.

Тут я отвлекаюсь на пришедшее сообщение от Сереги.

«В графе отец – пусто, но, наверное, какой-то Константин, ха-ха».

Подозрение ширится, пуская корни в моем сознании. Неужели Майя – моя племянница? Ну, брат, погоди. Если все подтвердится, сдам тебя предкам, пусть всыпят тебе розг да побольше.

- Телефон забыли, - вручаю опешившей Диане мобильный и ретируюсь, хотя изначально план был другой.

Но теперь  стоит придержать коней. Если она – бывшая любовница брата, дело складывается для меня плохо. Сажусь в машину и набираю Костю.

- Слушаю, - усталый голос, походу, без продыху работает.

- Ты дома? – после положительного ответа добавляю: - Сейчас буду.

Сон мне сегодня только снился.

Глава 6

Выпускаю кота с рук на пол. Он мурлычет, привлекая внимание Майи, которая с радостным криком выбегает с гостиной.

- Ти-и-ша! – берет на руки, тиская в объятиях.

Кот у нас сибирский, толстый и огромный, на лапах почти ростом с дочку, так что на ее руках смотрится еще больше.

- Всё на месте, - выбегает из спальни Василиса, прижимая к груди свое сокровище – альбом с монетами.

Она та еще ярая нумизматка, за коллекцию кого угодно порвет и, гордо уходя, даже не обернется.

- Конечно, - киваю, разуваюсь и иду на кухню, - это дядь Паша со своим Валерой, так что под угрозой у нас только Лиза.

- Опять? – рычит она, идя за мной следом.

- Думаю, его оставят либо в следственном изоляторе, либо заставят убираться на территории участка, - развожу руками, хоть как-то пытаясь оправдать его в глазах сердитой сестры, - так что относительно спокойное утро нам обеспечено.

- Так, - упирается Василиса, - пойду я к бабке Агриппине, нажалуюсь на сынка ее, а то ишь, повадился воровать уже.

Не успеваю даже открыть рот, чтобы остановить ее, как сестры уже и след простыл. Увидела только, что она как-то странно держит руку в кармане, будто скрывает от меня что-то.

***

POV Василиса

- Садись, садись, - зазывает меня бабушка Лены, подслеповато щуря глаза, - пока внуки мои не пришли, они мигом все съедят, так что давай, не стесняйся.

Знаю по опыту, что по-быстрому разузнать информацию не удастся, поэтому покорно сажусь и составляю пожилой женщине компанию за столом.

- Этот охламон уже все нервы мне вымотал, - отмахивается рукой она, рассказывая о своем сыне Паше.

Слушаю вполуха ее причитания да поедаю кулебяку. Мысли мои заняты совсем другой проблемой.

- Баб Агриппина, - да, да, знаю, что не любишь сокращения имени, вот  и подлизываюсь, как могу, - у меня к вам деликатный вопрос. Помните, вы говорили, что к Дианке нашей мужик захаживал один. Вы не могли бы сейчас на фотку взглянуть и сказать, он – не он?

С надеждой смотрю на женщину, даже ложку и чай от себя отодвигаю. Делаю просящие глаза, достаю снимок и показываю ей.

- Ну-ка, поглядим, - с умным видом поправляет очки и смотрит на фото, наклоняя голову то вправо, то влево.

- Он? – ерзаю в нетерпении, почти отрывая пятую точку от стула.

Тишина. Пауза.

- Точно тебе говорю, вот он, этот хлопец, - с довольным видом цокает старушка, передает мне снимок, - а я говорила всем, что приходил к ней мужчина, а она – нет да нет.

Мне не очень нравится, что она вот так обсуждает мою сестру и ее личную жизнь, но это был мой единственный шанс узнать отца Майи. Может, это, и правда, не мое дело, как все считают, но я должна докопаться до правды.

- Спасибо, баб Агриппина, - салютую ей и быстренько сбегаю, чтобы не выслушивать очередную байку про дядь Пашу.

И вовремя. Прямо на пороге сталкиваюсь с Леной и ее племянником Макаром, у которого уж больно недовольный вид.

- Получишь сейчас, - тянет его за ухо соседка, на что младший только злобно кривится.

- Ба-а-а, - кричит, ехидно ухмыляясь при этом.

- Вот же ж, - недовольно бурчит Ленка, снимая обувь.

Пацан показывает ей язык и убегает на кухню, едва не сшибая меня с ног.

- Снова опоздала? – ухмыляюсь напоследок, похлопываю ее по плечам. - Крепись, сегодня явно не твой день.

Впрочем, как и любой другой. Спускаюсь по лестнице, вертя в руках журнальную вырезку, на котором изображен уж больно симпатичный мужчина, причем со знакомым таким лицом. И где я его видела? А это случайно не… О боже… Только не он…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 7

POV Андрей

- Взгляни-ка вот, - кидаю паспорт на стол перед братом.

Костя трет виски, встает со своего кресла и открывает документ. Листает с невозмутимым видом и возвращает мне.

- И что? – приподнятые в удивлении брови обескураживают.

Я ждал совершенно другой реакции, и к такой вот был вовсе не готов. Весь мой настрой и пыл сдуваются, как воздушный шар – резко и безвозвратно.

- Ты ее знаешь? – провожу, так сказать, очную ставку с глазу на глаз.

Надеялся застать его врасплох и считать первые неконтролируемые всплески эмоций. Вот только во взгляде брата ни капли узнавания.

- Первый раз вижу, - хмурится, закрывает свою папку и кладет к стопке такой же документации.

Целая гора на столе. Да уж, только такой трудоголик, как мой старший брат, будет обустраивать дома рабочий кабинет, и проводить там все свое свободное время.

- И что с ней не так? – спрашивает, обходя стол и облокачиваясь об него весом.

- Да у нее дочка Константиновна, вот я и подумал… - впервые за весь вечер понимаю, что несу какую-то пургу. - Ну, в их доме фотка твоя была на стенде. Точнее, вырезка из журнала, но…

Туплю, сильно причем, будто весь мой жесткий диск отформатирован.

- Конкретно у тебя из-за девчонки этой мозги потекли, братишка, - усмехается беззлобно старший, а затем смеется в голос, не щадя мое самолюбие.

- Да уж, - смущенно почесываю затылок и сую чужой паспорт в задний карман джинс.

- Кто такая? – встает старший брат и потягивается, хрустя косточками.

- Да так, - фыркаю, не желая больше обсуждать эту тему.

Он подходит ближе, ровняясь со мной, и смотрит в глаза. Роста мы с ним почти одинакового, так что взгляд на уровне моих глаз. Хотя я чуточку выше. Только тсс, это для него больная тема. Мы все детство дрались за это, но я-то прав, а он недоросль на сантиметр ниже.

- Ты мне тут собирался приписать чужое отцовство, так что давай, колись, - хлопает ладонью по моему плечу и усмехается, - может, мама наша лишилась отличных внуков.

Закатываю глаза и рассказываю все нелепости сегодняшнего дня. Опуская, правда, треш с бомжами. Все равно это здесь не к месту.

- Ну, девчонка, может, и Константиновна, - улыбается он с хитринкой, - но легко станет Андреевной. Как, говоришь, зовут ее?

Только хочу сказать, что Майя, а затем осекаюсь и бью себя по губам.

- Пф, - фыркаю и отхожу, разворачиваясь к двери, - я еще слишком молод, чтобы становиться отцом. Просто я – страж закона, хотел, чтобы все было по справедливости.

- Рассказывай мне тут, - доносится следом голос Кости, - подсоби лучше.

Останавливаюсь и навостряю уши. Этот редко снисходит до просьб, так что мне аж интересно, что там такого.

- Секретарши знакомые есть? – хмурюсь от его странного вопроса. - Не корчи такое лицо. Знаю я, какой ты ходок.

- А твоя чего? – оборачиваюсь, скрещиваю руки на груди.

Тот наклоняет голову, листает что-то в телефоне.

- В декрет уходит, - недовольно морщит лицо, - медом им там намазано, что ли. Это уже третья подряд. Прям какая-то проклятая должность, честное слово. Так что сам понимаешь, внутри компании сейчас ажиотаж. Все нацелились на это место. А оно мне надо? Еще одна пузатая. Так что ищу девчонку уровня квазимодо. Пострашнее да поумнее.

Ухмыляюсь после его слов.

- Ну, брат, тут ты точно не по адресу обратился, - салютую ему рукой и отчаливаю, говорю напоследок: - я только с красотками вожусь, ты же меня знаешь.

Ухожу, бодро спускаясь по лестнице, а сам думаю. А может, эту, как ее там, Василису надо было ему втюхать? Прям под все его параметры подходит. Да не... Этой вряд ли работа нужна. Или…?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 8

POV Диана

На следующее утро я просыпаюсь с головной болью. Под ухом громко смеется Майя, по всей квартире разносятся звуки телевизора.

- … Я абиссинский котик… Все от меня в восторге… - играет песня, нервируя мои рецепторы.

Со стоном беру подушку и накрываюсь ею с головой. Но тут кровать начинает ходить ходуном. Дочка совсем разошлась и прыгает на постели.

- Ммм, - ложусь на спину и скидываю одеяло, приоткрываю один глаз, подношу к лицу телефон и с удивлением подмечаю, что только семь утра.

Вынужденно встаю, понимая, что выспаться теперь мне не удастся. Раз ребенок встал, то о здоровом и спокойном сне можно забыть.

- Ты чего так рано встала, солнце? – спрашиваю у нее сонным голосом, с любовью глядя на ее счастливую и веселую мордашку.

- А меня тетя Вася разбудила, - кричит полушепотом, - она на кухне мне кашу готовит.

Отчитывается мне обо всем и снова пялится на экран, где бегает по кухне кот. Длинношерстный какой-то, явно абиссинской породы.

Надеваю и запахиваю плотнее халат и с недовольной миной иду в сторону кухни, откуда доносится умопомрачительный аромат оладьев. О боже, только не это. Готовит Вася сладости только в одном случае…

- О, - вскакивает она с места, - ты уже встала. Отлично. У меня крутая новость. Одна хорошая, другая плохая.

Протираю ладонями лицо, закатываю демонстративно глаза и стреляю ими на шипящую сковородку.

- У тебя горит, - не вру, уже идет специфический неприятный запах.

Пока сестра подрывается и пытается спасти свое творение, я открываю окно и впускаю свежий воздух в квартиру.

- Садись, Ди, - не унывает Василиса и ставит с громким стуком на стол две чашки.

- Свежесваренный кофе, оладьи, - присаживаюсь и не упускаю возможности сузить глаза и сделать подозрительный вид, - кого ты собираешься убить?

- Ц, - цокает она, выключает газовую плиту и садится напротив меня, - на этот раз все чики-пуки, не переживай. Тебе следует мне больше доверять.

Ее сленг в последнее время меня убивает. И разве скажешь по ней, что такая серьезная и чопорная дама в офисе, приходя домой, скидывает эту маску леди и превращается в малолетнюю гопоту. И этой тетке при этом тридцать три года.

- Ты от меня явно не отстанешь, - вздыхаю с грустью, - так что давай, удиви меня.

- Я увольняюсь! – практически выкрикивает, привставая с места.

- Это плохая новость, как я понимаю, - наклоняю голову, от неожиданности даже переставая дуть на горячий напиток.

- Нет, это хорошая, - машет она рукой и делает глоток со своей кружки, - ну как, и плохая тоже. Все сложно, короче.

И я понимаю в этот момент, что ничего не понимаю. У меня от всплеска ее эмоций и скорости принятия скоропалительных решений кружится голова. Приходится даже помахать ладошкой перед глазами.

- О боже, - выдыхаю и откидываюсь на спинку стула.

Тот скрипит, словно находится на последнем издыхании, и к моему ужасу, в эту же секунду раздается треск. И тут стул начинает заваливаться набок, и я вместе с ним. Успеваю затормозить, схватившись пальцами за краешек стола, но инцидент провоцирует тело на выброс адреналина, так что от испуга я разливаю горячий кофе на пол. На меня летят брызги, я еле успеваю отскочить, так что падаю на ламинат, больно ударившись копчиком.

- А, у, - мечется от неожиданности Васька, подбегает ко мне, но тянет наверх почему-то не меня, а сломанный стул.

Я выразительно приподнимаю бровь. В принципе, я давно знала, что в экстренных ситуациях старшая двоюродная сестра абсолютно бесполезна, что не мешает мне ее стебать при случае.

- Ой, прости, ты не ушиблась? – наконец, помогает мне встать и отряхивает почему-то мою пятую точку.

- Все нормально, ты мне лучше ответь, - хватаю ее крепко за плечи и ставлю прямо перед собой, - тебе предложили должность получше? В другой компании?

Ее новость меня настолько поражает, что я даже забываю о запачканном поле, желая выяснить подробности этой глупости прямо здесь и сейчас.

- Нет, - качает она головой, да еще с таким видом, будто это не проблема.

- Тебя увольняют по статье? – озвучиваю один из худших сценариев и причин.

- Нет, - она уже улыбается более хитро, словно что-то скрывает от меня.

- Тогда в чем причина? – стону я, уже не сдерживаясь в тоне, говорю громче и злее.

Да, да, я, может, и безработная, но гаркать умею похлеще Васьки. Какой бы вид она не делала на работе, что вся такая суровая, но очень быстро коллектив понимал, что это лишь ширма. А на самом деле она весьма мягкая и нежная особа, в миру про таких говорят: «лохушка безотказная». Ну не может она отказать другим в помощи, наорать на маникюрщицу, испоганившую тебе ногти или дизайн, сцепиться языками с продавщицей, «случайно» обсчитавшей в магазине. Но дома ей это не особо нужно, с этим успешно справляюсь я, за что и прозвана была еще в школе «монстр Ди». Аж зла сейчас на сестру не хватает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я нашла тебе мужа! – гордо выпячивает подбородок и поправляет очки.

На лице ее снова тонна штукатурки и темные пятна, выведенные специальными тенями. И какой смысл скрывать природную красоту? От изучения ее монструозного лица, испещренного больными точками, до меня не сразу доходит смысл ее слов.

- Что?! – кричу, а сама не удивлена.

Знала же, что от этой идеи она не откажется. Боже, за что мне это?! Присаживаюсь на другой стул и привожу мысли в порядок. А затем смотрю на нее уже злее.

- Все, баста! - решительно встаю и бью ладонью по столу, - выбрось всю эту чушь из головы! И собирайся на работу давай! Макаров у тебя хоть и душка, но опозданий не потерпит.

Сурово поджимаю губы и грозно смотрю на сестру, которая при этом непреклонно задрала голову. Труба. Если она что-то решила, то будет идти подобно бульдозеру, не видящему препятствий.

- Я все решила, пишу заявление по собственному, - встает она, поправляет балахонистую юбку, уродующую ее фигуру до безобразия.

- Куда хотя бы? - спрашиваю с видом таких мучений, что ей впору бы меня пожалеть, но той хоть бы что.

- Оу, это сюрприз, но скажу по секрету, к твоему будущему мужу, - и гордо направляется в сторону выхода.

Закатываю глаза, стуча ноготками по столу. От нервов это все. Ничего удивительного. В таком дурдоме остаться психически здоровой ну просто нереально. Вздыхаю и иду следом за сестрой в коридор. Прислоняюсь к косяку и наблюдаю, как она зашнуровывает ботинки.

- Тебя уже приняли на новое место работы? - зная ее, задаю наводящие вопросы.

С бывшим мужем такой трюк срабатывал, и иногда мне все же удавалось нивелировать его безумно гениальные идеи... Если бы не свекровь... Вру, мы просто не сошлись характерами.

- Я еще не ходила к ним, - выпрямляется и пожимает плечами, - но на сайте у них появилась вакансия секретаря генерального, так что все в порядке, Ди.

- А может, не надо? - спрашиваю с надеждой, - или себе мужа лучше найдешь?

- Муж, блин, - бурчит себе под нос, открывает входную дверь, - объелся груш.

Скептически смотрю на нее, а сама усмехаюсь. Ишь, меня замуж вздумала сбагрить снова, а сама-то выходить желанием и не горит. Что за двойные стандарты. Сестра молчит, открывает дверь и уходит. Ни слова в ответ не сказала, гадина такая. Закатываю глаза и открываю сообщение от квартирантов.

«Заберете деньги? Со следующего месяца мы съезжаем».

Отвечаю им утвердительно и договариваюсь на вечер. Еще одни странные типки в моей жизни. Расплачиваются только наличными, боятся онлайн-краж и иже с ними. Боюсь себе даже представить, что у них за жизнь. Семейная пара с двумя дочками проживает в родительской квартире с самого их переезда в другую страну, отец семейства вроде как работает автозаправщиком, мать – в церковном хоре. Ходят среди подъездных слухи, что те подались в какую-то аферу то ли с сетевым маркетингом, то ли с какой-то сектой, так что новость о том, что снимать квартиру они больше не будут, приносит мне только облегчение.

Дочка спокойно смотрит мультики, так что я в расслабленном режиме допиваю кофе и ем на удивление вкусные оладушки. Как вдруг раздается звонок в дверь. Васька что ли забыла что-то. Бегу к входной двери, надумывая снова попытаться отговорить ее от этого глупого поступка, но…

- Ой, - открываю, но передо мной не сестра, и даже не девушка.

А вчерашний мужик в погонах. Майор, как его там.

- Филатов, - представляется он и снимает свою фуражку, - Андрей Олегович, можно просто Андрей, оставим эти формальности.

Машинально отступаю, не совсем понимая, что он тут забыл.

- Доброе утро, - сужаю глаза и, опомнившись, складываю руки на груди, - что вас привело в такую рань?

Не нравится мне его общество, ой, не нравится.

- Доброе-доброе, - осматривает бегло комнаты, по-крайней мере то, что может увидеть, - а я теперь к вам каждый день захаживать буду. Проверять, так сказать, обстановочку, все же радею за судьбу ребенка.

Его ужасный намек меня бесит, но я стискиваю кулаки и челюсть, стараясь держать себя в руках. Хотя хочется дать этому бесцеремонному и наглому мужику пинка под зад. Спокойно, Ди, спокойно. Еще не хватало, чтобы он на нас опеку натравил.

- Понятно, - тужусь и выдавливаю из себя кривую то ли улыбку, то ли ухмылку.

- Кстати, - словно спохватывается он и достает из кармана паспорт, - не теряйте больше, Диана.

Беру протянутое в руки и ахаю, закрыв рот ладонью. Это мой документ, без которого меня ни на одну работу-то не примут, и как я могла его потерять? Ретроградный Меркурий вчера был, не иначе.

- Благодарю, - сухо киваю.

Даже если испытываю благодарность, но его завуалированные угрозы насчет опеки держат меня в тонусе, так что никак не показываю этого чувства.

- И сколько это будет продолжаться? – встречаюсь взглядом с его васильковыми и почему-то теплыми глазами.

- Что именно? – хмурится он.

- Ну, ваше паломничество в мою квартиру, - поясняю для особо недалеких.

- Мм, - он будто теряется, но через секунду берет себя в руки, - скажем, недельки будет достаточно.

На этом он прощается и уходит, я же закрываю дверь со щелчком и прислоняюсь к ней, не понимая цели его визита. Ничего не спросил, не узнал, попялился да ушел. Вот странный. Выдыхаю и иду собираться самой и готовить дочь. Садик никто не отменял. Отвожу ее, а вот когда прихожу обратно домой, застаю новую катастрофу и со стоном бьюсь головой о стену. Час от часу не легче, и почему ни дня не обходится без приключений.

***

- Ну, как? – спрашиваю у Васьки на следующий день.

Она жует свой ужин, особо на меня внимания не обращает. Вот же злючка, обижается на меня до сих пор за отповедь. Нет, ну а что? Здоровая взрослая женщина разве будет ввязываться во всяческие сомнительные авантюры? Вот именно, нет.

- Сама больная, - говорит мне сестра, отбрасывая со звоном вилку на край стола.

Прикусываю губу, понимая, что моя привычка некоторые вещи говорить вслух служит мне иногда плохой службой.

- Куда пойдешь? – спрашиваю на этот раз осторожно и с опаской.

- Уже собеседование у одного бизнесмена прошла, доработаю у Макарова, сменщицу подготовлю и фьють, уже на новом рабочем месте.

- Быстро ты, - хмурю лоб, сводя брови вместе, - но хотя бы так.

Вздыхаю, понимая, что старшую ничем не проймешь. Радует, что не в свободное плавание уходит. А то было бы тут нас двое безработных.

- Ты завтра во сколько придешь? – спрашиваю и встаю со вздохом, нужно еще помыть посуду.

- Как обычно, - пожимает плечами.

Весь оставшийся вечер я сижу, как на иголках. Этот Андрей, будь он неладен, так и не пришел сегодня, но я больше, чем уверена, с этого станется и среди ночи заявиться со своей проверкой. Но ни сегодня, ни завтра утром он к нам не приходит. Я даже испытываю легкое чувство тревоги, словно он долгое время был частью нашей жизни. А вот утро следующее начинается тяжело.

- Не хочу в садик, - канючит Майя, закатывая глаза и имитируя таким образом то ли потерю сознания, то ли припадок.

- А ну-ка быстро встала! – чуть прикрикиваю, зная, что иначе она не проснется.

В этот момент наш котофей Тишка запрыгивает на ее кроватку, топчется лапками по простыне и толкается лобастой головой в подбородок дочери, своей законной хозяйки.

- Ммм, - стонет дочка, хнычет слегка, но перед котом устоять не может.

Улыбаюсь, глядя, как она, стараясь сделать это незаметно, поглаживает кошачье пузико. Парниша тарахтит от тактильного контакта, затем зевает и потягивается. Дочка открывает левый глаз, оценивает обстановку и, не увидев в поле своего зрения меня, привстает, уже полноценно прижимая к себе свою живность.

- Попалась! А ну бегом в ванную! – ликую, теперь не отвертится.

Со своими девчонками я иногда вынуждена быть строгой, но иначе никак. В ином случае дом превратится в кавардак, одна будет без работы сидеть и целыми днями сериалы смотреть, а другая – мультики. Васька моя – натура творческая, на самом деле, так что угораздило же ее податься в секретари, где одна рутина да офисный мандраж. Ума не приложу, почему. Вот кому точно не помешает муж-покровитель, авось уволится да дома осядет, будет своими хобби заниматься.

- Предатель, - бурчит Майя коту и топает в ванную.

Хорошо, что дочка у меня растет весьма самостоятельной, так что сама без проблем берет подготовленную щетку с пастой и с кислой миной чистит зубки. В этот раз удается отвести ее в садик без обычных утренних капризов. Возможно, повлияли насыщенные событиями предыдущие дни. А так, девочка она у меня непоседливая, из разряда тех «если приключения не идут к нам, то мы сами их найдем и догоним», а там уже следует и «я упала с сеновала – тормозила головой». Вспомнить только, как я на элеватор устраивалась работать и опрометчиво взяла на собеседование дочь. Кто ж знал, что среди зерна будет бегать какой-то мальчишка и подобьет ее на спор запихнуть в ухо зерно. А моя и рада была, первой побежала пихать его внутрь. А через неделю оттуда такой запашок пошел, врачи в больнице смеялись, что пшеница проросла. Качаю головой, усмехаясь, и сдаю дочку с рук на руки воспитательнице.

- Лишь бы спокойно день прошел, - в мольбе складываю ладони у груди и смотрю на небо, надеясь, что меня услышат.

Но на пути домой меня застает врасплох телефонный звонок. Лена…

- Да? – спрашиваю с опаской.

- Тебя затопили! – вопит, что есть сил, меня аж оглушает на секунду, - тут бабка Яра с ума сошла, давай быстрей, уже полиция приехала!

И бросает трубку, не давая мне и слова вставить. Спешу быстрей домой, представляя огромный фронт работ. Только не снова, пожалуйста. Что на этот раз у соседки сверху? Похищение НЛО? Слежка НКВД? А вот дома меня ожидает бригада врачей и полицейские.

- И снова вы? – улыбается этот Филатов с такой ухмылкой, что у меня аж скулы сводит.

Дверь в мою квартиру закрыта, но оттуда уже на лестничную площадку течет вода. Боюсь себе даже представить, что тогда внутри происходит. Василиса за свои холсты меня порвет… Со страхом сую ключ в замочную скважину… Поворачиваю. Открываю дверь.

Глава 9

- Господи, - прижимаю ладони к лицу, когда удается устранить бедствие под названием потоп.

Бабушка Яра, больше известная в нашем доме, как самая эксцентричная бабуля двора, все это время причитает про какие-то звезды и обряд изгнания демонической силы, что мне совсем не помогает. На удивление, майор Филатов все это время вместе с Леной помогает мне собирать воду в ведра и тазики, сливать все это в ванную и унитаз.

- Ну ничего, все поправимо, - неуверенно говорит Леночка, гладя при этом меня по голове, - наверное… - добавляет она уже тише, так, чтобы я не услышала.

Но у меня с детства идеальный слух, так что даже этот шепот я слышу отчетливо и оттого горше реву. Нос у меня уже распух, демонстрируя теперь всем мою опухшую физиономию с глазами-щелочками.

- Бывает и хуже, - появляется в дверях кухни мужчина, поправляя закатанные рукава.

Его оптимистичный и поддерживающий голос совсем не вселяет в меня надежду. В этот момент я представляю, какое выражение лица будет у Васьки, как только она придет с работы.

- Все это бесы, все это они! – кричит с коридора бабуля, которая решила, что устроить в квартире бассейн – это отличная идея.

- Бабушка, - раздается следом приятный и завораживающий мужской баритон, - пойдемте, здесь не оценят вашего запала, вы совершенно правы, я с вами полностью согласен.

- Ишь, какой подхалим ты, милок, - ехидничает бабка, на этот раз точно выжившая из ума, - ну, пойдем, коли зовешь.

Подъехавшие санитары уговорами уводят соседку, оставляя меня обтекать от разочарования и огорчения.

- Одно радует, - говорю вслух, уже чисто всхлипывая, - ремонт так и так собирались делать.

Что ж, теперь деньги от сдачи собственной квартиры пойдут на обновление полов, потолка и обоев. Родителям, наверное, лучше не говорить. Хотя они обещали приехать только к следующему лету – чисто погостить, так что мы с сестрой успеем привести здесь все в божеский вид.

- Заявление писать будем? – появляется в дверях напарник Андрея Филатова, с умным видом перебирая бумажки в руках.

- А это поможет? – скептически интересуюсь, всем видом демонстрируя отсутствие веры в какой-то результат.

Мужчина смотрит на меня, а затем достает из портфеля ручку. Вообще я удивлена, что здесь присутствует полиция, никогда не видела, чтобы при затоплениях вызывали службы правопорядка. Он видит вопрос в моих глазах, поэтому поспешно поясняет мне.

- Ну, по сути это был целенаправленное предумышленное уничтожение, эм, - обводит взглядом убранство кухни, - вашего имущества.

Хмурюсь, вспоминая все, что говорила соседка. Но я была так занята забором воды и спасением оставшихся вещей и обуви, что пропускала ее слова мимо ушей.

- Гражданка Белоусова посчитала, что вы одержимы и решила избавиться от вашего присутствия в этом подъезде, - пожимает полицейский плечами, - по сути, ее признают невменяемой, но ущерб должны будут так или иначе выплатить ближайшие родственники, так что заявление лишним не будет. С учетом свидетелей, возможно, удастся решить все и без суда.

Вздыхаю и протягиваю в согласии руку за ручкой. Под диктовку записываю все, что нужно, и снова облокачиваюсь о спинку стула. Я совершенно опустошена.

- В общем, мы пойдем, - подает голос Филатов, задержавшись дольше своего напарника, - Диана, не унывайте, вам ведь так идет улыбка.

Смотрю на него, а этот берет и сверкает своими белоснежными зубами, у меня аж скулы трещат от его доброжелательности.

- Спасибо, - сурово поджимаю губы, никак внешне не реагируя на его комплимент.

В общем, когда все уходят, я ложусь на кровать. Мне срочно нужна передышка. Но сегодня явно не мой день. После обеда мне звонят с садика и просят срочно подойти.

- Что случилось? – вся напрягаюсь, ожидая самого худшего.

- Майя… - произносит имя дочки, а затем идут какие-то помехи.

Тишина…

- Что Майя? – в панике подскакиваю, набирая номер воспитательницы раз за разом, но абонент – не абонент.

Быстро одеваюсь, звоню Василисе.

- Срочно беги в садик, Вась, - чуть ли не плачу, но сестре гораздо ближе идти, чем мне, - с Майей что-то случилось.

Заказываю такси и мчусь на всех парах, вот только когда оказываюсь в нужном здании, узнаю, что паника здесь была совсем неуместна. Ух, как зла на воспиталку, только раздраконила меня.

- Явились! – ярится какая-то женщина, стоя у порога детской раздевалки.

Подошедшая раньше меня Васька же стоит, слегка потупив взгляд, что на нее совершенно не похоже. Упираю руки в бока и смотрю вопросительно и с вызовом на женщину, что затеяла всю эту встречу.

- Да вы только посмотрите на нее, - продолжает кричать и перебивать воспитателя какая-то тучная женщина в красном платье, которое только подчеркивает складки и несовершенства полного тела, - дочка вся в мать уголовницу явно пошла!

- Язык попридержите! – холодно парирую, не давая прогибать ни себя, ни свою семью.

Я была в такой панике, что теперь она преобразовалась в ярость, приправленную беспокойством. Тетка просто не знает, с кем связалась.

- Она еще смеет со мной пререкаться, - хватает возмущенно воздух ртом, даже за грудь театрально хватается, - нет, ну вы посмотрите на нее.

Обращается к присутствующим: воспитательнице, директрисе, что стоит, хмуро глядя на дверь; Василисе, что чешет в этот момент свой затылок, и какому-то хилому мужичку в трениках. Явно, муж, вон как стыдливо глаза тупит от своей супруги.

- Диана Дамировна, - подает, наконец, голос, главная в этом заведении, поправляя свои очки, - тут такое дело, разговор не быстрый, так что давайте мы все пройдем в мой кабинет и обсудим все, - переводит взгляд на истерящую женщину, - цивилизованно.

- Что? – женский визг явно превышает сто двадцать децибел, у меня аж уши закладывает от ее голоса.

Приходится пальцами залезть в уши и основательно ими потрясти, чтобы восстановить слух.

- Дорогая, - робкий голос ее мужа, - потише, давай последуем совету…

- Так ты ее защищаешь? – наезжает на мужика и бьет его сумкой по плечу.

Тот явно уже по привычке уворачивается и прикрывается в защитном жесте руками.

- Вот скотина, вот ты какой! – все больше распаляется эта ненормальная, а затем обращает снова внимание на нас.

Не даю ей ничего сказать, обращаюсь к директрисе:

- Пройдемте в ваш кабинет, - затем уже воспитательнице: - где Майя?

Та спохватывается и бежит в сторону детской комнатки.

- Майя, Лева! – кричит, подзывая их. - Ваши родители пришли.

Приподнимаю бровь, когда в дверях появляются дочка и мальчишка ее возраста с огромным фингалом под глазом и порванной футболкой. На дочери при этом ни царапины, вот только бант криво-косо расположен.

- О боже, Лев, - кидается, видимо, к своему сыну тетка, имени которой я пока так и не знаю, затем обращается к мужу: - Ты отец или кто? Смотри, какой синяк, а если это как-то на здоровье скажется? Нет, нужно срочно вызывать полицию.

Вижу, как Майя с ехидством смотрит на пацаненка, у которого от причитаний матери и ее жалости на глазах выступают слезы. Явно растит из него такого же хлюпика, как ее благоверный.

- Майя, - окликаю дочь, что стоит насупленная, нахмурившись и сложив руки на груди, смотрит при этом на всех исподлобья.

А вот при виде меня сияет, бежит ко мне вприпрыжку. Приседаю и ловлю ее в свои объятия, ощущая, как моя поддержка в таком юном возрасте важна для нее.

- Что случилось, солнце? - приглаживаю детские волосенки и заглядываю ей в карие глаза, в которых плескается целый ураган эмоций – от обиды до возмущения.

- Лев обижал Аню, вот я и вступилась за нее, - закатывает глаза, рассказывает мне все это, надув губки, - кто ж знал, что он трус.

- Ты ударила его в глаз? – уточняю, кидая мимолетный взгляд на Ваську, которая глядит в нашу сторону.

Ухмыляюсь внутри, когда вижу ее смеющийся взгляд и то, каких усилий ей стоит не засмеяться в голос. Фух. А я-то уж думала, что ей стыдно, а оно вон как. Прячет эмоции в присутствии родителей пострадавшей, так сказать, стороны.

Мы проходим в кабинет директрисы всей процессией. Дочка жмется к моей ноге, держа в руках свой розовенький рюкзачок. Каждый раз поражаюсь, как у меня могла родиться такая принцесска. Сколько себя помню, я всегда росла пацанкой, а вот Майя – та самая девочка, что любит кукол, розовый цвет, да и в целом, сама по себе очень нежная малышка.

- Итак, - садится на свое место за столом женщина.

На вид ей лет пятьдесят, пучок на голове, строгий костюм, огромные круглые очки в толстой оправе. Вот только выражение лица никак не вяжется с видимой строгостью, что она пытается придать себе. Говорят же, глаза – зеркало души. Так вот, в этом случае – доброта так и льется волнами. Вот тетка, мама этого мальчика Льва, видимо, и просекла слабое звено нашей связки и с ходу начинает ее прессовать.

- Что у вас за заведение такое? – всплескивает картинно руками, упирает затем их в свои тучные бока. - Разберитесь в своем бедламе, а то ишь, я всему городу разнесу вашу репутацию в клочья. Кому понравится, что их детей бьют?

Воспитательница, стоящая рядом со столом, краснеет и тупит взгляд, мнется и хрустит от невроза пальцами. Молоденькая, лет двадцати двух-трех, она явно не знает, как разрешать подобные конфликты. Младше меня всего года на три, а я ощущаю такую пропасть между нами, что даже как-то грустно за себя становится.

- Успокойтесь, дамочка, - язвительным тоном обращаюсь к мамаше мальчика, разошедшейся не на шутку, - выслушаем директора.

И после этих слов с умным видом сажусь на стул. Женщина открывает в шоке рот, закрывает его, затем все следуют моему примеру и садятся. Сразу же перевожу на скандалистку взгляд и холодом даю понять, что со мной шутки плохи. Но и она не лыком шита, щурится и лишь дергает уголком губ. Мстительная особа?

- Тут такое дело, - кашляет главная в этом садике, как ее там, Карина Евгеньевна, вроде, да? – Лев – мальчик одаренный…

- Вот именно, - сурово соглашается его мать, даже кулаком стучит по столу, заставляя мужа нервно дернуться.

Хмыкаю, предполагая, что дома она применяет на нем рукоприкладство. Вон как его колбасит всего лишь от ее крика. Дети в это время сидят на креслах вдоль стены, каждый думает о своем.

- Суть не в этом, - поджимает губы Карина, недовольная тем, что ее перебили, - но мальчик он весьма активный, и как бы вам сказать…

Тишина. Пауза. Все молча смотрят на нее.

- В общем, так вышло, что Лева, видимо, влюбился в нашу девочку Аню Синицыну...

- Ничего я не влюбился! - подрывается со своего места мальчик, настроивший локаторы на взрослый разговор.

Все присутствующие выпали в осадок от того, с каким напором он отстаивает свое. Глазки сужены, бровки сведены на хмуром лбу, нижняя губа выпячена вперед, кулачки сжаты по бокам от торса.

- Да, да, Лева, - как-то пропускает все сказанное мимо ушей его мать.

- В общем, он регулярно Анечку нашу толкает и за косички дергает, а сегодня назвал ее «бегемотом», довел до слез. А Майя у нас решительная, встала горой за подружку.

То, что говорит женщина, бальзамом растекается по телу. Испытываю гордость и удовлетворение, что такая защитница боевая растет.

- Ударила Льва машинкой по лицу, - указывает ладонью на детей, слегка поджимая губы.

Все это время мать мальчика сидит с выпрямленной спиной и суровым выражением лица. Думает, думает, а затем спрашивает ласково у сына.

- Лева, а ты это слово где услышал? В передаче про животных?

Тот не слышит в женском тоне подтекста и второго дна, так что отвечает довольно простодушно.

- Так папа тебя с тетей Лилей называют, - улыбается широко, демонстрируя отсутствие верхних зубов.

Ой-ой. Чувствую, как намечается буря, вон как тетка на покрасневшего-то мужа смотрит.

- Ксюша, ты кого слушаешь? - страх в мужском тоне даже я слышу, - он же ребенок, мало ли что где услышал...

Недоговаривает, подрывается с места и использует стул, как защиту от жены. Та гонится за ним, что-то причитает и обещает кары небесные. Работники детского сада обтекают на своих местах. Я же, недолго думая, подхватываю дочку и киваю сестре, что все это время сидит молча. И мы резво ретируемся с поля битвы. И как только выходим из здания, Василиса безудержно начинает смеяться.

- Я от смеха чуть не описалась, - ухахатывается сестра, - ну-ка, племяшка, дай пять!

Протягивает ладонь мелкой, а та и рада, следом раздается звонкий хлопок.

- Надеюсь, на этом всё, - закатываю глаза и тяну своих девчонок к подъехавшему автобусу.

Но забываю, что было дома, так что когда открываю ключом дверь, слышу пораженно оханье Васьки. Ой-ой, надо было предупредить!

Глава 10

На следующие сутки

POV Василиса

Наклоняю голову набок и наблюдаю, как мимо меня к лифту идет длинноногая лань, цокая шпильками по светлому полу.

- Вы едете? – спрашивает меня мужчина, еле-еле оторвавший свой взгляд от девичьих коленок, прошествовавших рядом с ним.

Кабина полупуста, но я качаю головой. У меня сегодня другая цель – оказаться в лифте совершенно с другим человеком. А для этого стоит подождать. Как говорится, вода точит камень.

- Доброе утро! – раздается вдруг справа мужской голос, аккурат в тот момент, когда закрывается кабина лифта напротив.

Сердце замирает, затем ускоряется, бешено разгоняя по телу кровь. Вот она, моя жертва.

- Доброе утро, Константин Олегович! – выдавливаю из себя нужную улыбку, но судя по тому, как мужик скривился, это, скорее, похоже на оскал.

Блин, забыла, что тонального крема намазюкала так, что лицо у меня похоже на восковую маску. Пугающе, в общем.

- Ага, - кивает он, слегка кривится и отворачивается, поднимая голову к табло, - а вы…?

Приподнимает бровь, словно вспоминая, но по взгляду вижу, что даже не пытается. Так, спрашивает, зная, что я сама отвечу.

- Василиса Петровна, ваш новый секретарь, - лицо на этот раз – полный покерфейс, как и подобает ответственному сотруднику.

- Ясно, - кивает он холодно и делает жест рукой, предлагая мне первой войти в подъехавший лифт.

Принимаю это приглашение, холодно шествую мимо него, чувствуя носовыми рецепторами приятный аромат мужского парфюма. Ммм… А сестра толк в мужиках знает. Пока мы едем вместе в одной кабине, повисает какое-то неловкое молчание. Прокашливаюсь, придумывая, что бы такого сказать, но мы приезжаем на нужный этаж прежде, чем я успеваю решить.

- Ну что ж, Василиса Петровна, - говорит он, выходя из кабины следом за мной, - пройдемте, будем вводить вас в курс дела.

Сглатываю, ощущая, как его голос отзывается в моей груди: словно внутри меня что-то дрожит или же трепещет. Но легкий ком обиды не дает разрастись этому недостойному чувству. Нет, ну каков наглец, он действительно не помнит меня даже с корпоратива моей бывшей компании? Или смотрел только на Машу, мою замену на секретарское кресло у Макарова. Вздыхаю, мне не привыкать, что меня не замечают. Встряхиваю головой, отгоняя дурацкие и недостойные мысли. В конце концов, я сюда не ради личной жизни пришла. Ну-ка, напомни-ка себе, для чего ты здесь, Вася. Правильно, восстановить справедливость и позволить Майе обрести своего родного отца, что этаким истуканом стоит сейчас передо мной.

- Что за… - звучат нецензурные слова, а затем стуки двери, когда он дергает ручку.

Безуспешно. Дверь в директорский кабинет закрыта, что вводит меня в недоумение. Брови ползут ввысь, а мысли разбегаются кто куда.

- Так, быстро спуститесь на ресепшн и возьмите ключи!

Сначала я хочу возмутиться на его бесцеремонный приказ, сказанный раздражительным тоном, но потом вспоминаю, что это я у него в подчинении. Чертыхаюсь и быстрым шагом, как могу на этих неудобных каблуках, иду снова к лифту. Так и знала, что не стоит надевать новые туфли. Боже, какая же неудобная колодка. И тут врезаюсь в кого-то крупного.

- Прошу прощения! – мягкий баритон, теплые нотки в голосе, цитрусовый аромат, - не заметил, как вы вышли из-за поворота.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с васильковыми глазами, смотрящими на меня с вежливостью и теплотой. Ого, вот это мужчина. Шатен выше меня на голову, точеные скулы, мужественный подбородок. Брр. Стоп, Вася, не о том думаешь. Ключи, ключи.

- Да-да, - поспешно соглашаюсь и принимаю его извинения и нехотя высвобождаюсь из его объятий.

Но пока иду, спиной ощущаю чужой взгляд. Дергаю плечами, стараясь сбросить, казалось, мужское внимание, но пока дверь лифта не закрылась, все это время ощущала такую неловкость, что впору сквозь землю провалиться.

На ресепшене мне, к счастью, быстро выдают нужное, стоит только показать пропуск и паспорт, так что возвращаюсь я довольно быстро.

- Почему так долго? – хмуро интересуется новоиспеченный шеф.

Скрежещу зубами, чувствуя пятой точкой, что будет мне с ним ой как нелегко.

- Прошу, - игнорирую его недовольный вопрос и, повернув в замочной скважине ключ, открываю дверь для этого грубияна. Осел!

Глава 11

- И что за новый начальник? – интересуюсь вечером у Васи, пришедшей с работы с таким видом, словно ее весь день били лопатой.

Причесон у нее «я упала с сеновала – тормозила головой».

- Я ему словно курьер, - шипит разъяренной кошкой, затем подпирает подбородок рукой и задумчиво-грустно глядит в окно.

Ставлю перед ней жаркое, чай с молоком и усаживаюсь напротив, готовая оказать ей всяческую моральную поддержку.

- Нет, ну каков наглец! – снова всплескивает она руками, поджимая недовольно губами, но глаза так и горят, вот только я не пойму, от чего, никогда не видела у нее такого взгляда, - заставил меня таскать эти дурацкие цветы, и кому они, спрашивается, сдались!

Делаю глоток какао, прищуриваюсь и только потом, давая ей слегка остыть от своей экспрессивной речи, задаю наводящие вопросы.

- Что за цветы? – приоткрываю один глаз.

- Да эти, как его там, - небрежно дергает ладонью в сторону нашего подоконника, - вот это что за цветок, забыла я?

Смотрю на нашу Лизу, затем на Ваську и качаю головой.

- Монстера, - поднимаю вверх указательный палец и смотрю на нее при этом выразительно, показывая все, что думаю о ее внимательности к таким вещам.

- Вот их, и зачем они, спрашивается, ему сдали-и-и-сь, - округляет рот буквой «о», глаза навыкате, взгляд озарения налицо, - так это что же получается…

Глядит вникуда с сияющим и победным выражением лица, а затем подскакивает.

- Слушай, - присаживается обратно, кладет руки на стол, как прилежная ученица, - а откуда у нас эта монстера вообще взялась?

Ее вопрос застает меня врасплох и слегка вводит в ступор. Напрягаю память, перематывая время вспять, пытаюсь вычленить из недр памяти нужный кадр. Так-так, вроде тут, или нет, о, точно!

- Так это же дядь Паша принес, - озаряет вдруг меня, - он вроде собирался выращивать плантации…кхм…ну, в общем, на рынке ему сказали, что это каннабис, обманули да денег содрали. Но он тогда слезно умолял придержать горшок у себя, а то баб Агриппина начала что-то подозревать. Ну а потом выяснилось, что это монстера, так что интерес сосед быстро потерял. А Майя к цветку так прикипела, оставь да оставь, так что Лиза быстро стала членом нашей семьи. Ты тогда отдельно жила, вроде бы.

Использую латынь, дабы завуалировать истинный смысл, но Васька на то и Васька, что кивает на все с умным видом. Поди пойми, реально она понимает или просто притворяется.

- Кхм, - хмыкает она и чему-то весьма довольно улыбается, после окликает дочку почему-то по отчеству, - Константиновна, подь сюды.

То, как сестра театрально выговаривает слова, словно бабка, заставляет меня улыбнуться. Все же не представляю, что бы я без нее делала бы.

- Чего? – сразу же понимает Майя, что тетка обращалась к ней, и появляется на пороге кухни, держа в руках измученного ее тисками кота Тишу.

Тот с флегматичным видом сидит, а точнее висит в ее руках, не проявляя попытки сбежать.

- А ты кого больше любишь, кошек или… - начинает, было, спрашивать сестра, но осекается, утыкаясь взором в кота, - впрочем, неважно. Цвет у тебя какой любимый?

Майя не теряется, с умным видом отвечает, перехватывая питомца поудобнее.

- Синий, - говорит серьезно.

- А рыбу фугу любишь? – задает второй вопрос сестра, вводя им уже даже меня в ступор.

- Что это? – фыркает дочка, не тушуясь от незнакомого слова, скорее даже проявляя любопытство.

- Ааа, ты же маленькая, - делает, наконец, самый правильный вывод Василиса, отворачивается лицом к столу и ведет ложкой по стенкам стакана.

По блуждающим глазам понимаю, что сейчас она в прострации, думает о чем-то своем, так что даю наказ Майе дальше идти играться и не мешать нам.

- Кстати, чуть не забыла, у меня для тебя офигенная новость, - приходит Комарова, наконец, в себя и обращает на меня внимание, - у зама моего шефа секретарь увольняется через два дня, замена выходить отказывается, так что я взяла на себя смелость рекомендовать тебя. Завтра после садика часиков в десять придешь на собеседование.

Хмурюсь, недовольная таким самоуправством. Не люблю, когда лезут в мое личное пространство и нарушают правильный порядок вещей.

- Я сама способна найти себе работу, - упрямо качаю головой, неприятно как-то от этой ситуации, словно я навязывалась на эту должность, что предлагает Вася.

- Да-да, ты у нас мега самостоятельная и все такое, но сама посуди, - подается корпусом вперед, практически ложась на стол, - это же клево вместе работать.

Ее слова заманчивы и влекут меня, как мотылька на свет, так что зерно пущено и засеяно в недра моей души, жаждущей уже выйти в социум и наверстать упущенное за время родов и первое время жизни младенца, наиболее тяжелое для каждого родителя.

- Что за начальник? – сдаюсь на милость сестры, понимая, что время поджимает и нужно уже точно хоть куда-то устроиться, пока я не начала окончательно деградировать, не видя людей.

Не успевает она ответить, как тут же раздается входная трель дверного звонка. Передергиваю от недовольства плечами, не догадываясь, кто мог бы стоять сейчас на лестничной площадке. И кто? Ленка на свидании, дядь Паша в гараже, вроде как пока что трезвенник, майор Филатов с утра забегал, почему-то еще на чашку чая напрашивался, но я его грамотно отшила. Захожу в коридор и, не смотря почему-то в глазок, распахиваю дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Опять вы? – обреченно стону, такое ощущение, что он никогда не исчезнет из моей жизни.

- Добрый вечер! – улыбается во всю ширь скул этот Филатов, ставший уже оскоминой мне на зубах.

- Не особо, - складываю руки на груди и смотрю на мужчину недовольным взглядом.

А чего мне быть радостной и приветливой? Смотрю демонстративно на наручные часы, которые показывают девять часов вечера. Ну и что, что время почти детское. Это не повод приходить так поздно.

- Что-то снова произошло? – продолжает улыбаться неунывающий майор.

- Пока вроде нет, - сужаю глаза, смотря на него подозрительно, - а вы хотите что-то сообщить?

Ничего не могу с собой поделать, ассоциируется у меня этот Андрей с постоянными неприятностями. А ведь так и есть. Как только он появился в моей жизни, так ни один день спокойно пройти не может.

- А я к вам с презентом, - приподнимает пакет, в круглых очертаниях которого явно видно, что это торт.

- Что там? – раздается звонкий голос дочки, неожиданно появившейся в коридоре за моей спиной.

Резко оборачиваюсь, теряя самообладание, но никого не вижу. Затем догадываюсь опустить взгляд и вижу Майю, стоящую уже впереди меня и протягивающую руку к чужому презенту.

- Майя, в дом! – укоризненно говорю ей, вот только она не спешит слушаться, даже делает вид, что меня нет.

- Торт, - улыбается нежданный гость и присаживается на корточки.

Открывает пакет перед моей дочерью, показывая, что внутри.

- Ооо, - радостно восклицает она, на что я только раздраженно фыркаю.

Знает же стервец подход к детям. Аж зубы скрипят от негодования. И чего он шастает к нам, как к себе домой? Василиса ему понравилась, что ли? И тут я начинаю сиять, ведь точно.

- Проходите, Андрей, - улыбаюсь во все свои тридцать два или тридцать три, сколько там зубов-то у меня, - сейчас чай поставлю.

Тяну из рук торт, на вид вроде «Молочная девочка», затем мужика, а после закрываю дверь на щеколду. И кажется мне на секунду, что в этот же миг начинает открываться дверь напротив. Юркаю к глазку и оказываюсь права. Оттуда высовывается седая голова, смотрит с прищуром и поджатыми губами на нашу квартиру, а затем с той же неспешностью закрывается обратно.

- Вот же ж, - стискиваю челюсть, зная, что будет завтра главной новостью нашего скандального двора.

И угораздило же в свое время родителей купить именно здесь квартиру. Продать ее от греха подальше, что ли?

- Что-то не так? – подает голос Филатов, выводя тем самым меня из ступора.

- А? Что? – растерянно мотаю головой, - нет, нет, вон там ванная, руки мойте.

Вприпрыжку бегу на кухню, представляя, как налажу личную жизнь Васьки. Авось, отстанет от меня, болезной.

- Быстро иди смой с себя это безобразие! - шиплю на нее, недовольная этим ужасным гримом.

- Что? – она от неожиданности и моего напора аж чаем поперхнулась, вон кашляет как.

Бью ее пару раз по спине, в это время Майя крутится возле торта, ни на что больше не обращая внимания. Рядом с ней трется Тиша, как всегда просящий что-нибудь со стола. Вижу, как рука Васьки тянется к кружочку колбасы.

- А ну цыц, - бью ее по руке, - не сметь портить мне кота. И так навоспитывали, приходится его в узде держать. Растолстел так, что скоро в проем двери не пролезет.

В этот момент раздается жалобный кошачий не то писк, не то мурлыканье. И не разобрать – разочарованный или наезжающий на меня за это самоуправство.

- Что? – дожила, уже с котом разговариваю.

Наклоняю голову, наблюдая, как он пытается ластиться ко мне. Хвост трубой, уши торчком, а он бодается об мою ногу своей лобастой головой.

- Хитрый, - недовольно бурчу и все же позволяю его команде поддержки в виде сестры и дочери кинуть ему колбаски, - все, одной этому шерстяному носку хватит.

- Торт! – громко говорит дочка, у которой по подбородку чуть ли не слюни текут.

- Смой это позорище! – рычу на Василису, у которой рот колбасой и хлебом набит.

В таком виде ее и застает Андрей, вошедший на кухню.

- Здрасьте, - кивает сестра с набитым ртом, даже не пытаясь выглядеть как-то покрасивше и миловидней.

Кошу одним глазом на нее, другим – на полицейского. Фух, вроде он не отшатывается от ужаса. И это меня даже подбадривает. Значит, за душу полюбил…тьфу ты, любви-то еще нет…или уже есть? Смотрю с подозрением на мужчину, выискивая какие-нибудь признаки лавстори, но взгляд, направленный на Ваську, пока еще не выражает трепета. Ну, ничего, это дело поправимое.

- Чай, - говорю вслух, подрываюсь и быстренько готовлю на стол, - Андрей, вы присаживайтесь, скоро все будет.

Слышу за спиной скрип стула, затем, как грузно садится на него мужчина. За столом повисает тишина, только слышно урчание детского желудка. Неловкая тишина, разбавляемая лишь мурлыканьем кота, жевание Василисой еды да цоканьем Майи.

- Вы прекрасно выглядите! – а Андрей этот не промах, быстро Василисе комплимент отвесил.

А вот та подозрительно молчит. Режу сыр, а сама хмурюсь, надеясь, что эта клуша ничего не испортит. Но она не успокаивает меня своим «красноречием», так что я решаю все взять в свои руки. Ну а что? Не ей одной в нашей семье сводничеством заниматься.

- Вы правы, так и есть! Вася! – киваю ей, - покажи гостю нашу коллекцию картин, думаю, ему будет интересно.

Та выпучивает на меня глаза, затем прищуривается, переводит взгляд с меня на Андрея, после на Майю и обратно. Не знаю, поняла ли она мой посыл, но вскоре послушно встает и молча уходит.

- Вы пока посмотрите, это действительно неплохо, - пожимаю плечами, смотря на мужчину слегка виновато.

- Хорошо, - кивает он и встает, идя следом за моей сестрой.

Дальше дело мое не стопорится, продвигается быстрее, особенно после того, как двое ушли, освобождая пространство на кухне. Все же маневренность отлично играет роль в скорости приготовления трапезы. И тут я слышу какой-то подозрительный звук. Оборачиваюсь резко, и что я вижу?

- Майя! – обреченно-страдающе протягиваю ее имя на одном дыхании, - ну что это такое-то?!

- А фто? – смотрит на меня глазами кота из Шрека дочь, а у самой губы в крему, изо рта торчит кусок откушенного торта.

Вижу характерный прикус на некогда целом кондитерском изделии и вздыхаю.

- Ни-че-го, - протягиваю по слогам, закатываю глаза и отворачиваюсь, чтобы не наблюдать за этим безобразием.

Чавканье на секунду прекращается, а затем возобновляется с новой силой, еще и урчание такое довольное. Я лишь мстительно ухмыляюсь, делая вид, что не вижу, как теряет былую форму торт, принесенный этим майором. Вот только вскоре чайник закипает, так что я вынужденно оборачиваюсь и вижу приятную картину – вся верхушка сладости съедена, а на пол-лица дочки размазан крем.

- Грязнулька моя, - говорю ей ласково, на что она только улыбается во всю ширь своих щек.

Затем кричу этим двоим, затерявшимся в дебрях нашей маленькой квартирки, что чай готов. Первой на кухню заходит мрачная Василиса, плохое настроение которой, кажется, еще больше ухудшилось после общества этого Андрея. Тот не заставляет себя долго ждать и входит следом, вот только он наоборот весь сияет. Прям рыцарь в ярких доспехах, не иначе.

- У вас уютная квартира, - изрекает мужчина и присаживается на стул, будто не видит испорченного торта.

- Ага, только ремонт бы ей не помешал, - фыркает недовольная Васька, так и не отошедшая от этой неприятной новости.

Хмыкаю и разливаю всем черный чай. А что, другого у нас не водится, а Майя и вовсе только воду и сок пьет.

- Андрей, - обращается бесцеремонно к Филатову дочка, протирая заранее рот рукавом своей чистой кофточки, вызывая тем самым у меня обреченный стон, но я пока что терпеливо молчу, - угадай, а сколько будет два плюс два?

Тот смотрит на девочку с теплотой, что меня удивляет.

- Четыре, - улыбается, подмигивает ей, на что она только шире улыбается.

- Ну-ка, тебя проверим, - вклиниваюсь в их разговор, - чему тебя в садике научили, сколько будет один плюс один? – спрашиваю у нее, нарезая при этом тортик на куски.

- Три, - радостно показывает мне пальцы на руках.

Я же замираю, а затем вскакиваю и с возмущением кричу Ваське.

- Ты что, опять ее по распродажам таскала? – рычу на сестру, понимая, откуда ноги растут.

Та сидит снова с набитым ртом, а вот со стороны парня и вовсе раздается смешок.

- Вкусно? – не обращает на нас внимания майор и продолжает вести беседы с моей дочерью.

Я присаживаюсь обратно на свое место, продолжая периодически прожигать сестру прищуренным недовольным взглядом. Ишь, портит мне тут ребенка.

- …А еще у нас есть Лиза, она у нас такая красотка, - ластится к Андрею ребенок, рассказывая о нашей имеющейся живности.

- Лиза – это собака? – спрашивает нас гость, приподнимая брови.

- Не-е-ет, - кокетничает наша четырехлетка, взмахивая рукой, - сейчас.

Подскакивает со стула и подбегает к подоконнику, тянется к горшку, но до верха роста не хватает. Андрей подходит к ней и приподнимает, помогая погладить лепестки нашей монстеры.

- И что это? – спрашивает у нее заинтересованно.

Я же в этот момент скрежещу зубами. Дочь обычно к незнакомым людям не тянется, так что чувство ревности, что обуяло мою грудь, мне было доселе неведомо, а сейчас и вовсе раздражает. Что за мужик пошел. Нет, чтобы к Ваське, как и планировал, подкатывать, так нет же, надо тут детей подкупать своим вниманием. Пфф…

А Васька тоже хороша, грим свой не смыла, сидит, точит тут еду, как хомяк, набивая свои щеки. И как она собирается вообще свою личную жизнь устраивать? Ну, конечно, ее моя больше парит. А тут вариант вроде как неплохой пропадает. Заинтересованно оборачиваюсь обратно и окидываю взглядом тело этого Андрея. И тут он резко поворачивает голову в мою сторону, наши взгляды пересекаются буквально на долю секунды, после я поспешно отворачиваюсь. Вот только ток, простреливший каждую клеточку моего тела, не мог быть эфемерным или показаться мне. По коже расползлись мурашки, щеки мои даже покраснели, что не осталось незамеченным Василисой. Я же старательно делаю вид, что ничего не происходит.

- Диана, Вы как, нашли работу? – спрашивает у меня мужчина, когда они с Майей снова присаживаются за стол.

- Да, - поспешно выпаливаю, в этот момент окончательно принимая решение согласиться на предложение сестры и пойти работать секретарем у зама ее начальника.

- Так быстро, - приподнимаются в удивлении брови собеседника, - что ж, ладно. Поздравляю! Хотел и сам вам вариант предложить, но раз такое дело…

Не успеваю я поинтересоваться, что за вакансия, как он снова берет слово.

- А что за фирма, если не секрет? – смотрит то на меня, то на сестру.

- Hunter Corporation, - выпаливает Василиса, затем деловито поправляет свои круглые толстые неуместные ее внешности очки, - перспективная организация.

- Что? – еще больше вытягивается лицо Андеря, а затем он улыбается как-то подозрительно довольно, - интересно…хорошая компания, да…

И что-то в этот момент мне так резко хочется взять свое слово назад и вообще не идти в эту фирму, но слово, к сожалению, не воробей. Оно уже произнесено и отозвано быть не может. Аж зубами скриплю от бессилия. Что-то подсказывает мне, что аукнется мне еще это поспешное решение, но я лишь упрямо вздергиваю подбородок.

- Ладно, уже поздно, - смотрит на свои наручные часы полицейский, - удачи на новой работе!

Я киваю, глазами намекаю Ваське, что неплохо бы ей гостя-то проводить, но она делает вид, что она глуха-слепа и иже с ними. Только и делает, что продолжает точить колбасу. И куда все это девается? Бездонный желудок у нее, что ли?

- Я провожу, - вынужденно давлю улыбку и иду следом за мужчиной до входной металлической двери.

Наблюдаю за тем, как он накидывает легкую куртку, сует огромные ступни в такие же большие кроссовки. Ну и гигант. Затем он смотрит на меня каким-то нечитаемым взглядом, слегка мнется, словно хочет что-то сказать или сделать, но осекается и скомкано прощается снова. Закрываю за ним дверь и облегченно выдыхаю. Все же странный какой-то типок. Сомневаюсь уже, что Ваське такой подойдет. Да и она как-то энтузиазма не выказывала от его присутствия.

Глава 12

На следующий день, отведя Майю в садик, при полном параде с самого утра стою возле бизнес-центра. Васька стоит рядом и о чем-то спорит с охранником, который не желает меня пропускать.

- Я записывала вчера, уважаемый, - рычит она уже на мужчину, который со скучающим видом осматривается вокруг, казалось, не обращая на нее внимания.

- И? – лениво смотрит и цокает, показывая рукой на журнал, - а здесь не записано. А что это значит? Не положено!

Сестра раздраженно фыркает и продолжает спорить с охраной, что непоколебимой стеной стоит на страже компании. Я же просто смотрю по сторонам и замечаю, как ко входу подъезжает белый внедорожник. Оттуда выходит крупный мужчина с темными волосами и жестким взглядом, лицо которого словно высечено из камня, ни намека на улыбку или доброжелательность. Он идет в нашу сторону, а точнее просто ко входу. Я залипаю взглядом на нем, что-то знакомое видится мне в его лице, но понять ничего не успеваю.

- Что происходит? – грозный бас и насупленные брови прямо вблизи, отчего меня пробирают мурашки легкого испуга, хотя я сама не из робкого десятка.

- Ваш охранник не пропускает кандидата на должность секретаря Леонида Степановича, - раздраженно отвечает мужчине Василиса, почему-то ни капли не боясь разговаривать с ним в таком тоне.

- В чем дело? – пропускает мимо ушей недовольство в ее тоне этот бугай и смотрит на человека в форме с приподнятой бровью.

Тот краснеет, затем бледнеет, что-то блеет, а затем прокашливается.

- Так, ну это, - мнется, держа в руках пресловутый листок, из-за которого весь сыр-бор, - нету же в списке-то. Как я… уволите потом…

- Пропускай, - громогласно говорит ему мужчина, поправляя свой элегантный черный костюм, - под мою ответственность.

Охранник с опаской смотрит на нас, в особенности на пыхтящую от злости Ваську, и отходит, давая нам пройти.

- Хозяин-барин, - доносится нам вслед, но никто из нас не оборачивается.

Мы просто в полном молчании идем до лифта.

- Василиса Петровна, - подает голос тот, чьего имени я до сих пор не знаю, - подготовьте документацию по выплатам прошлого квартала, после обеда назначьте встречу с юридическим отделом и пригласите начальника отдела кадров ко мне как можно быстрее.

- Хорошо, Константин Олегович, - кивает та на приказ, как оказалось, начальства, а затем переводит взгляд с меня на этого мужика.

Еще глядит с таким подозрением, словно уличила нас в чем-то непристойном. Я же снова смотрю с прищуром на мужчину, пытаясь все же вспомнить, где видела его лицо. Ну, явно кто-то знаменитый, раз даже я его знаю. И так, и сяк смотрю, и под углом, и прямо, а память как отшибло. Пора таблетки покупать или витаминки там, чтобы вот так впросак больше не попадать.

- Удачного собеседования! – прощается со мной этот Костя, когда лифт останавливается, а створки его разъезжаются в стороны.

Я лишь киваю и жду, когда он уйдет, чтобы выйти вместе с Васькой.

- Я скоро вернусь, провожу до кабинета зама! – уведомляет его она, но он просто молча удаляется, даже не показывает, что услышал или принял ее слова во внимание.

А вот когда она смотрит на меня своими прищуренными глазами, в них я отчетливо вижу какое-то недовольство неясного происхождения.

- Узнала? – поджимает она свои пухлые губы и тонкими пальцами поправляет нервно очки.

- Кого? – растерянно переспрашиваю, удивившись ее напору.

- Константина, - вздергивает она брови и смотрит на меня с подозрением и недовольством, - ладно, проехали, не хочешь говорить, не надо, я и сама обо всем догадалась. Пойдем, устроим пока что тебя на работу.

Я и слова вставить не успеваю, как она хватает меня за локоть и тянет по коридору вперед. Заталкивает в какой-то кабинет, внутри которого за внушительным столом сидит мужчина лет тридцати, симпатичный такой и светловолосый. О чем она там догадалась и что за пургу только что несла, не знаю, но даже подумать над этим как следует не успеваю.

- Леонид Степанович! – бодро окликает зама, - а я вам вот обещанного кандидата привела.

- Приветствую, Василиса, - степенно кивает заметивший нас Лёня, как я про себя уже окрестила его, - благодарю. А вы…?

Привстает и смотрит вопросительно уже на меня. Я открываю, было, рот, чтобы представиться, но сестра бесцеремонно перебивает меня, не давая и слова вставить.

- Это Диана Дамировна, отличный специалист, не пожалеете, - произносит высокопарную хвалебную речь в мою честь и толкает меня в спину.

А сама испаряется так быстро, что я даже шикнуть или посмотреть на нее с возмущением не могу.

- Ну, что ж, Диана Дамировна, - раздается голос моего предполагаемого будущего начальника, - присаживайтесь, поговорим.

И почему у меня такое ощущение, что я вернулась на девятнадцать лет назад, когда я таким же деревом сидела перед директрисой школы, в которую меня планировали отдать? А? Что? Кто я по образованию? Действительно, а кто я? Тьфу ты, с этой Васькой все путные мысли из головы вылетели.

Собеседование проходит на удивление легко и без обычных приставаний и непристойных намеков, так что на следующий день я со спокойной совестью приступаю к долгожданной работе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот только с сестрой мы видеться будем каждый день. Даже на обед, словно сиамские близнецы, ходим неразлучно.

- Ну, как тебе? – спрашивает с каким-то странным подтекстом Василиса, жуя своя бутерброд.

Столовая, что удобно, находится на первом этаже, так что вопрос, куда ходить кушать, не стоит. Тут же можно и разогреть свою еду.

- Нормально, - пожимаю плечами, рассматривая остальных сотрудников.

В целом, внутри бизнес-центра несколько компаний, но я так понимаю, что само здание принадлежит этому Константину, раз он мог вот так запросто приказать охраннику меня впустить вне протокола.

- М-м-м, - качает головой вверх-вниз Васька, поджимая при этом губы так, что уголки опущены вниз, - а шеф мой? Не кажется знакомым?

Ее вопрос снова возвращает меня к тому, о чем я думала уже как два дня, но ответа не находила.

- Кстати, да, - наклоняюсь к ней, - знаком-знаком.

Углубляюсь в свои мысли, не замечая при этом, каким блеском сверкают ее глаза. Ой, зря не обратила на это внимания. Ой, зря.

Последующие несколько дней проходят на удивление быстро и без эксцессов, как обычно. Майор Филатов после того раза к нам больше не заходит, что немного настораживает, но на новой работе столько всего, чему мне предстоит научиться, что мне совсем не до раздумий причины его такого внезапного исчезновения.

- Слушай, - останавливаю Ваську как-то у выхода в конце рабочего дня, - а как тебе Филатов?

- М? – смотрит на меня как-то лукаво.

- Ну, он тебе нравится? – пытаюсь так выяснить, есть ли у этого полицейского шанс закадрить мою сестрицу.

По тому, как хитро она улыбается, у меня начинают закрадываться интересные такие подозрения.

- А тебе? – задает встречный вопрос, не отвечая при этом на мой.

- Неплохой вариант, да, - киваю, глядя вперед, пока мы идем к заветной остановке.

- Вот и отлично, я рада, - как-то странно говорит она и вдруг тянет за рукав, - давай быстрей, вон наш автобус приближается, нужно места занять.

Закатываю глаза и поддаюсь ее напору, бегу на шпильках как могу, слегка отставая от этой неугомонной женщины. Ощущение в последнее время, что мы говорим на разных языках.

***

POV Андрей

- Ну, что там опять? – раздраженно спрашиваю у дежурного.

В последнее время такая загруженность, что уже с ног валюсь от усталости.

- Там Давыдов преступника привез, - хмыкает парень и прокашливается, еле сдерживая смех.

Хмурюсь, не понимая, в чем причина необоснованного веселья.

- Что там? По убийству выезд был или кража? – вспоминаю дела напарника.

- Ну, не совсем, - мнется коллега, затем провожает взглядом проходящих мимо поста сослуживцев, а после наклоняется и говорит мне практически шепотом: - там короче взлом с проникновением и кража, ну, как вам сказать, весьма важных продовольственных ресурсов.

Приподнимаю брови от такого завуалированного ответа, при котором я не получил толком никакой стоящей или важной информации.

- Проще, - прикрываю глаза, от недосыпа уже еле на ногах держусь.

- Да бабка с пятого дома на Стругацких звонила, что ее обокрали, - уже громче говорит дежурный и машет рукой в сторону коридора, - капитан Давыдов короче преступника на горяченьком поймал и в изолятор посадил. Только загвоздка одна есть…

Парень чешет затылок, краснеет и слегка ведет глазами, словно стыдясь что-то сказать, но при этом ему безумно смешно.

- Что там? – уже более заинтересованно спрашиваю.

Так-то я планировал домой уйти, но тут меня начинает одолевать любопытство. Я за этот месяц столько повидал, что уже ничему не удивлюсь.

- Вам стоит на это взглянуть, - качает головой лейтенант, поправляя свои погоны, - там просто бабка притащилась, не дает работать, вот весь отдел и гудит.

Разминаю шею и иду по коридору в нужную сторону. Что ж такого там, раз все сотрудники свои дела побросали. И чем ближе подхожу, тем отчетливее слышу галдеж.

- Что здесь происходит? – зычным басом затыкаю шум, все же пока подполковник наш в отпуске, за отделение наше отвечаю я.

По зданию разливается гулкая тишина, только вдруг раздается какой-то странный звук, то ли кряканье, то ли гульканье. Толпа из девяти человек рассасывается, пропуская меня вперед к клетке, а там, вольготно расположившись на одном из сидений, устроился серый гусь.

- И что это? – фыркаю и скрещиваю руки на груди, - особо опасный преступник?

Только идиот мог не различить в моем тоне иронию и сарказм.

- Дык, его только что наш капитан чуть ли не в наручниках притащил, - лениво и слегка посмеиваясь говорит какой-то новенький, Смирнов, вроде бы.

Салага, а уже рот раскрывает свой. Надо на заметку взять этого наглеца.

- А чего вы ухмыляетесь, молодой человек? – раздается старческий женский голос, да такой колоритный, что даже меня слегка прошибает.

Поворачиваю голову вправо и замечаю бабушку лет шестидесяти, что стоит, уперев руки в бока, и грозно смотрит на этого парня.

- Давыдов, ты в своем уме? Что за представление? – нет времени разбираться в этом балагане, - отдай гуся женщине и езжай к криминалистам, они звонили, результаты вскрытия готовы.

Только разворачиваюсь, чтобы, наконец, уйти с работы, как в спину мне прилетает возмущение.

- Вы обязаны принять мое заявление, знаю, у вас все фиксируется! – аж уши закладывает от этого крика, - ишь, я свои права прекрасно знаю! Этот гусь, между прочим, съел мои запасы, разнес кухню и зал, разбил дорогущий фарфор, и кто мне это возместит?

Оборачиваюсь и смотрю на закатывающего глаза Давыдова. Приподнимаю брови и провожу ладонью по усталому лицу.

- Каким образом он к вам попал? – даже не знаю, что более комично – ее заявление или то, что я спрашиваю все это на полном серьезе.

У нас тут криминал вовсю бушует, а тут за гуся еще отхватывать приходится. И куда катится мир?

- Через балкон, знамо как, - чуть успокаивается тетка, поправляет свой засаленный платок, - я ж его открытым оставила, всего на полчасика во двор с Петровной на лавке поболтать вышла, возвращаюсь, а там такой погром, ой, ужас. Я сразу вам и позвонила, разбирайтесь, давайте. За что я налоги плачу? Чтобы вам, бездельникам, зарплату платили ни за что - ни про что?

Морщусь от ее криков.

- Дамочка, - вижу, что напарник начинает злиться, косится на свои погоны, недовольный подобным оскорблением.

- Хозяина определил? – отвлекаю его от намечающейся разборки.

Знаю его, сейчас упечет старушку на сутки за оскорбление, а потом мы замучаемся отбиваться от ее жалоб в прокуратуру, мэрию и министерство. Знаю таких, проходили и не раз. Проще сегодня все полюбовно решить и удовлетворить ее запрос.

- Мужик сверху, - кивает на бабушку, - но тот в отъезде уже дня три, когда вернется – неизвестно.

Напрягаю извилины, и тут меня осеняет.

- Плохое обращение с животными на лицо… - смотрю внимательно на Давыдова, отслеживаю настроение потерпевшей, - передай это в соответствующие органы, пусть они с гусем разбираются, - затем обращаюсь к бабке, - а вы, гражданочка, идите домой, мы во всем разберемся.

Она открывает, было, рот, чтобы либо что-то возразить, либо парировать, но я быстро отворачиваюсь и, чеканя шаг, удаляюсь из отделения. Блин, снова к прекрасной воительнице Диане не попаду. Сил уже никаких нет. Только спать, спать и спать.

Глава 13

- Алло, Лен, как вы там? – спрашиваю у соседки, что как обычно согласилась посидеть с Майей, - хорошо? Ну, мы скоро будем, - бросаю трубку, а затем цежу уже Ваське, что нагрузила нас обоих сверхурочной работой, - скоро же?

Видимо, взгляд у меня уж больно грозный. Во всяком случае, сестра быстро-быстро кивает и начинает сворачивать открытые окна на компьютере.

- Все-все, идем, - выключает аппаратуру, забирает у меня из рук протянутые папки с экономическими показателями и кладет их на полку.

Затем она почему-то копошится, расставляя все тютелька в тютельку, словно от этого зависит ее жизнь.

- Сколько можно уже? – практически рычу на нее, но голос понижаю, когда вижу, что ручка двери от кабинета главного шефа опускается вниз.

А затем уже он сам выходит оттуда собственной колоритной персоной. Откровенно говоря, я уже перестала думать и пытаться вспомнить, где его видела, так что просто окидываю его мимолетным взглядом. А вот Васька ведет себя как-то странно. Приглаживает волосы, поправляет свою юбку балахонистую, напоминающую мне бабушкину дырявую шаль, которую моль съела.

- Константин Олегович! – бодрым голосом обращается к нему и встает перед ним.

Я морщусь, не понимая, как она так без страха с ним контачит. Вид у него крайне неприятный и неприветливый. Постоянно хмурый лоб, холодные и равнодушные глаза. В общем, ничего благодушного.

- Уже поздно, - даже слова не говорит, а словно топором дрова рубит, - что вы тут делаете?

А Ваське хоть бы хны, она шаркает носком туфель о паркет и даже улыбается этому бугаю. Приподнимаю в удивлении брови, впервые за долгое время видя ее в таком состоянии. Влюбилась, что ли? Вроде не похоже, конечно, но кто ее разберет. А вот выражение лица этого Константина мне совсем не нравится. И что ему стоит просто улыбнуться, хотя бы для проформы, сложно, что ли? Вот же парнокопытный!

- Готовили отчет для завтрашнего совещания, более тщательно, как вы и просили, - тараторит сестрица, а вот начальство просто смотрит с удивлением, отчего у меня закрадываются в голову подозрения, что ничего он-то и не просил.

Тогда напрашивается закономерный вопрос, а что, собственно говоря, мы все это время делали? И зачем?

- Какое еще совещание? - произносит с недоумением, от стресса даже галстук поправляет, слегка ослабляя удавку, - вы с ума сошли? Это у финансового отдела, не путайте.

- А, да? – невинно так спрашивает, заглядывая ему практически в рот моя Василиса, - простите, это все нервное, первая рабочая неделя.

- Да уж, - закатывает глаза биг босс и вздыхает, демонстративно поглядывая на часы, - если это все, то до завтра! Мне пора.

И вздергивает бровь, словно намекая девушке, что ей стоило бы и отойти с его пути. У меня от возмущения аж щеки надуваются. Вот каков, мог бы и сам сделать шаг влево или вправо. А вот сестра меня радует, не уступает, свою линию настойчиво гнет. И пусть мне не нравится, о чем идет сейчас речь, но сам факт приятен моим ушам и глазам.

- Вы знаете, мы так долго работали, что совсем потеряли чувство времени, - ласковым тоном говорит, вот только женские флюиды на этого мужлана, походу, не действуют, - а уже поздно, автобусы редко ходят, а у Дианы дочка дома с няней, может, вы нас подвезете?

И смотрит на него овечьими глазами. Он долго переваривает ее речь. По лицу видна работа мысли, но затем он тяжело вздыхает.

- Идемте, - все, что он произносит, первым выходя из приемной.

Васька, больно схватив меня за локоть, быстро тянет меня на выход. Закрывает дверь на ключ и на всех парах тащит меня буксиром следом.

- Дома мы еще с тобой поговорим, - тихо, но жестко шепчу сестре так, чтобы впереди идущий мужик ничего не услышал, - коза, блин.

Выговариваюсь, и на секунду мне становится легче. Вот только затем мы оказываемся на парковке, а после в салоне белого внедорожника начальника. Васька юркает на заднее сиденье, а когда я хочу сесть рядом, выталкивает меня коленом наружу, перед самым носом хлопая дверцей. Я в шоке остаюсь стоять снаружи, а затем с ее стороны опускается окно.

- Быстро села вперед! – ругается на меня тихо.

В этот момент хлопает дверца со стороны водителя, урчит мотор, так что времени на раздумья у меня нет. Резво запрыгиваю на переднее сиденье и только пристегиваюсь, как автомобиль сразу резко дергается с места.

- Погода сегодня просто отличная! – спустя десять минут молчания подает голос Васька.

И я, и Константин молчим. Мы после этой фразы только один раз переглядываемся, и я отчетливо вижу, что он в таком же недоумении, как и я. Хоть в этом мы солидарны.

- Константин Олегович! – окликает спустя пять минут его снова сестрица, - остановите вот тут, я здесь выйду.

Я, было, тоже расстегиваю ремень, когда автомобиль останавливается возле супермаркета, но Васька бьет меня по плечу.

- А Диану довезите, ее дочка Майя ждет, - и после этого резво выпрыгивает из салона, чуть хлопая дверцей.

Я в таком шоке, что и с места двинуться не могу, а мужик просто молчит, только везет меня по знакомой дороге.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Здесь? – единственное, что произносит, когда мы подъезжаем к дому.

- Да, тут можете меня оставить, - отвечаю ему, после чего шеф тормозит и дожидается, пока я не слезу.

А затем я слышу визг шин, настолько быстро он газует с места. Иду к подъезду и усмехаюсь, думая, насколько ж сильно он хотел от нас избавиться. Ну, Васька, ну, попадись только мне. А эта заноза появляется дома только через час, когда я уже и Лену отпускаю, и Майю в постель успеваю уложить.

- Ну, как? – с азартом в глазах спрашивает у меня, как только я открываю ей входную дверь.

А вот я грожу ей кулаком, настроенная провести серьезную воспитательную беседу. Вот у меня вроде бы один ребенок, а ощущение такое, что все двое.

- Что это было? – затаскиваю Ваську в дом практически за шкирку.

Она барахтается, пытаясь вылезти из своих каблуков, но я прижимаю ее к стене и не даю вырваться.

- Ц, - цокает она в итоге, когда у нее не остается выбора, кроме как ответить на мой вопрос.

- Ц? И все? – наезжаю, поджимая губы. – Больше ничего не хочешь мне сказать? Например, какого фига свалила, оставив меня с шефом наедине, а?

Она закатывает глаза, снова цокает и устало вздыхает.

- Мне нужно было в магазин, - отвечает вот так просто и пожимает плечами.

Затем бьет легонько меня по рукам, на что мне приходится отпустить ее и недовольно отойти. Наблюдаю за тем, как она заходит в ванную, и недовольно морщусь. Что-то тут явно нечисто, но сил на дальнейшее выяснение отношений нет. Какое-то время стою возле ванной, но ее все нет и нет, так что не выдерживаю и иду спать. Утро вечера мудренее, как говорится.

А вот ночь проходит как-то беспокойно. То мне снится шеф, за которым я почему-то бегу и прошу жениться на мне, то майор, пытающийся меня поцеловать. В общем, просыпаюсь я не выспавшаяся, но злая.

А вот утром раздается неожиданный звонок, который заставляет меня стонать и биться головой о подушку.

- … поэтому временно карантин, вы на всякий случай проверьте Майю в больнице, ветрянка все же заразна, - поясняет воспитательница с детского сада, а затем добавляет, будто извиняется: у них с Владиком кроватки рядом.

- Поняла, - сонно вздыхаю, бросаю трубку и зарываюсь головой в подушку.

Лучше бы Армагеддон какой случился. И что теперь делать? Отпрашиваться с работы не вариант, сотрудник я новый. Может, Лене позвонить? Точно, авось прокатит.

- Алло, - раздается ее сонный голос, когда удается до нее, наконец, дозвониться.

- Лен, выручай, - встаю с кровати и откидываю с лица волосы, - у Майи садик закрыт, а мне на работу. Оставить не с кем.

- Диан, сегодня никак, - отвечает она сразу же, - моя сменщица на острова укатила, меня саму вызвали.

- Блин, - привстаю и бреду до ванной, - что делать…

Последнее говорю вслух, надеясь, что ответ придет сам собой.

- Может, дядь Пашу попросить? Он сегодня трезвый, - зевает соседка, но я замираю.

А ведь реальное решение проблемы.

- Точно никаких встреч не намечается? – спрашиваю с подозрением, вспоминая предыдущий случай.

- Точно-точно, - ухмыляется Ленка, - вечером родственники с Саратова приезжают, бабка наказ не позорить дала, так что он послушается. Тем более Макар вроде как сегодня тоже дома.

С теплотой вспоминаю Лениного племянника. Хороший парнишка все же.

- Отлично, скоро приду, - информирую девушку, а затем иду умываться.

Готовлю на всех завтрак и иду будить этих сонь. Вот только когда захожу в комнату, ни Васьки, ни Майи не вижу. Сердце начинает тревожно биться, я быстро хватаюсь за телефон, но позвонить не успеваю. В этот момент открывается входная дверь, и раздаются голоса моих девчонок. Облегченно выдыхаю и иду им навстречу.

- Где вы были? – чуть рассерженно спрашиваю, скрещивая на груди руки.

- Доставка, - радостно улыбается заплетенная в кривую косу дочка, показывая мне горшочек с монстерой.

Сначала я не понимаю, в чем прикол, а затем приглядываюсь и понимаю, что это не наша Лиза.

- Зачем новая? – хмурюсь, глаза на лоб.

- Это подарок, - качает головой Майя, а затем протягивает горшочек Василисе.

Та с невозмутимым видом снимает обувь, ставит цветок на тумбу и, потягиваясь, идет на кухню. Закатываю глаза от ее демонстративного молчания, а уже после завтрака отвожу дочь к соседям, где уже вовсю играет Макар.

- Все будет тип-топ, Дианка, - делает отрыжку, чеша свое пузо, дядь Паша.

И это вот его «тип-топ» совсем не добавляет мне уверенности и спокойствия. Так что на работу еду с тревожным ощущением. Василиса сидит рядом, держит в руках пресловутый горшок с таким видом, словно ей хвост прищемили.

- И? Вообще-то это я с тобой не разговариваю, понятно? – бурчу ей, надувая губы.

Она косит на меня прищуренным хитрым взглядом, а затем, когда мы оказываемся в офисе, вручает мне монстеру.

- Ой, систер, - хватается за живот, а затем с мученическим видом судорог на лице несется в туалет, - поставь горшок на подоконник у шефа моего. Я на тебя рассчитываю.

Я остаюсь стоять посреди коридора с ошеломленным выражением лица и одиноким растением в руках. Захлопываю рот, смотрю на часы, надеясь, что начальник еще не пришел.

- И зачем что-то дарить? - спрашиваю в воздухе с недоумением, - влюбилась, что ли? Бестолочь.

Быстренько юркаю в святая святых биг босса, с облегчением вижу, что никого нет, и ставлю подарок туда, куда указала Василиса. И резво так выбегаю с его кабинета. Главное, что никто не спалил, а то стыд такой.

К счастью, так спешила уйти, что не увидела, как из-за дубового стола встал во весь рост Константин Олегович, поднимавший упавший телефон. Вряд ли бы мне понравилось выражение его лица.

***

POV Константин

- Тук-тук, большой босс, - стучит по косяку, появляясь в поле моего зрения, Андрей собственной персоной, - чего звал? Еле пробился через твою охрану. Пришлось корочку показать. Ты потом их там успокой, что все нормально.

- Что? – спрашиваю невпопад, все еще хмуро глядя вслед нерадивой сотруднице, имевшей наглость засорять мой кабинет своим горшком.

- О, монстера, - замечает младший брат эту нелепость и подходит ближе, улыбается чему-то, оглаживая лепестки.

- Что? – переспрашиваю, совсем теряя нить беседы.

- Ты сегодня прямо как попугай, что случилось-то? – отходит Андрей от подоконника и подходит ко мне, присаживается на стул.

- Дело к тебе есть, деликатное, - уточняю в конце, чтобы не вздумал стебаться, - ты же у нас вроде как специалист по женщинам там.

- Да ладно, - вскакивает он, а затем приобнимает меня за плечи, - ну, наконец-то, я уж думал, ты для отношений нормальных так и не созреешь.

- Чушь не неси, - раздраженно отпихиваю его, понимая, что понял он меня неправильно, - мне наоборот, одну девицу отвадить нужно.

Какое-то время он смотрит на меня недоверчиво, а затем фыркает.

- Груби, - пожимает плечами, - не обращай внимания, этому уж точно тебя учить не надо.

- Вот на это посмотри, - киваю в сторону горшка, - она уже мне цветы сама дарит. Сделай доброе дело, дай дельный совет.

И тут раздается звук «цок-цок». Кто-то приближается.

- Константин Олегович, Василисе Петровне нездоровится, - появляется в дверях та, о которой мы только что говорили, - я ее подменю на несколько часов.

Она мнется у двери и почему-то прячет взгляд. И это окончательно убеждает меня, что проблема есть и серьезная. Андрей вообще только и делает, что смотрит в ее сторону. Ну, ничего, пусть запоминает.

- Это она, - раздраженно говорю брату, когда дверь за ней закрывается, и мы остаемся в кабинете вдвоем.

- Она? – в удивлении приподнимает он брови, а затем хмурится, - ты это, короче так, - начинает страдать почему-то косноязычием, затем прокашливается и уже отчетливее говорит: ничего не делай, я возьму ее на себя.

И подрывается с места, оставляя меня сидеть с недоумением на лице.

- А монстеру ко мне вечером завези, я ее забираю, - говорит мне напоследок и вылетает из помещения.

Сижу, понимая, что чего-то я не догоняю. Раздраженно приступаю к работе, отбрасывая все посторонние мысли из головы. Не для меня эти любовные переживания и женские чувства. Цифры и работа – вот моя жена.

Глава 14

- Я, кажется, отравилась, - шепотом «кричит» Васька из туалетной кабинки.

Стою возле раковины и поджимаю губы.

- Может, в аптеку сходить и принести тебе что-нибудь? – спрашиваю у нее обеспокоенно.

Слышу, как она смывает за собой, но дверь не открывается. Она, походу, собирается по нужде и дальше там сидеть.

- Не надо, - голос у нее сиплый и страдающий, - подмени меня лучше. Перед замом я сама отчитаюсь потом.

- Хорошо, - все, что я могу, видимо, сделать сейчас для сестры, так что выхожу, с тревогой напоследок оглядываясь назад.

А вот идти вдоль длинного коридора до приемной оказывается непосильной задачей. Такое ощущение, что все встреченные сотрудники знают, что это я оставила в кабинете Константина горшок с монстерой. Не дай боже, кто-то подумает, что это я подарила. Вот же Васька, невовремя так приболела. Надеюсь, там записка….черт, записка….она была там? Да? Нет? И как теперь проверить?

- Константин Олегович! – быстро захожу и сразу же обращаюсь к нему, поясняя причину своего появления и недуга сестры.

А вот там меня ждет неожиданный такой сюрприз в виде Филатова, вольготно расположившегося напротив начальника. Он круто разворачивается в кресле и первым делом окидывает меня взглядом с ног до головы. Вот же ловелас. Даже с такого расстояния вижу, как расширяются его зрачки, когда он встречается со мной глазами. Быстро кидаю взор на горшок, но никакого листочка там не вижу. Надо будет взять на заметку и потом все это дело еще раз проверить.

- Фух, - выдыхаю, когда закрываю за собой дверь кабинета и присаживаюсь в кресло Васьки.

Растекаюсь по нему лужицей и тупо пялюсь в темный монитор. Надо бы хоть включить компьютер. Совершенно без понятия, что нужно делать, но единственное, чем могу помочь, так это на звонки в отсутствие сестры отвечать да посетителей отваживать. В общем, буду сидеть на страже интересов биг-босса.

- Какая встреча, - выходит вскоре из помещения шефа Андрей, улыбаясь во все свои белоснежные зубы, - как работа?

Хмуро смотрю на него, гадая, чего он здесь забыл. Может, происшествие какое произошло? Да вроде в офисе все тихо, никто не гундит, новостей нет.

- Отлично, - поджимаю губы.

Отчего-то мне неловко, что он стоит ко мне так близко. Он опять открывает рот, взъерошивает ладонью волосы, но в этот момент раздается голос Майи. Я даже дергаюсь от неожиданности, ведь именно сейчас она должна вообще в другом месте.

- Мама, а что ты делаешь? – непосредственный детский тон, - Андре-е-е-й, и ты тут?

Радость в ее голосе меня умиляет, но шок от ее появления вводит меня в ступор.

- А, - только и могу произнести, - как ты тут? Где дядя Паша?

Майя стоит со своим маленьким рюкзачком, во все глазенки пялится на убранство приемной, а я не знаю, что происходит. Запоздало подскакиваю, подбегаю к ней, затем выглядываю в коридор. А там Васька о стену спиной облокотилась и голову опустила.

- Диан, ой, - кривит лицо, но на меня смотрит пристально, - дядь Пашка привел к офису ее, сказал, что срочно выезжает куда-то, не может присмотреть.

- А как же… - растерянно оглядываюсь на кабинет, затем смотрю на нее.

- Не парься, все нормально, - отмахивается она от меня, - пусть посидит и порисует, она у нас девочка тихая, шеф против не будет.

И быстро убегает, ковыляя на своих каблуках. Я же остаюсь со своими проблемами один на один.

- А вот так умеешь? – слышу голос дочки.

Поворачиваю голову и вижу, как она наклонилась вперед и скрещивает сзади руки так, что локти касаются друг друга.

- Не умеешь, - отвечает сама же, - ты же стареешь.

Вижу, как от смеха трясется грудь Андрея. И сама улыбаюсь от дочкиной непосредственности, с которой она вот так запросто болтает с парнем.

- Умею-умею, смотри, я еще в самом расцвете сил, - он неожиданно для меня наклоняется и повторяет этот же маневр.

И именно этот момент выбирает Константин Олегович, чтобы выйти из кабинета. Немая сцена. Взгляд на меня, на дурачащуюся парочку, снова на меня. Закрывает дверь. Упс.

- Майя, - говорю дочери, - дяде, наверное, на работу пора, я тебе дам бумагу и карандаши, ты тихонько порисуй за столиком, хорошо?

Та выпрямляется, задорно смеется этому Андрею и кивает уже мне. Садится на диванчик и достает из рюкзачка свои вещи, раскладывая их на столике.

- Ну-ка, что у тебя тут? – «забывает» вдруг о своей занятости этот тип и присаживается рядом с ней, чем вызывает у меня раздражение и скрежет зубов.

Майя что-то вещает ему, я же пытаюсь сосредоточиться на работе. Постоянно отвлекаюсь на их общий задорный смех. И вот спустя долгий час в приемной, наконец, появляется Василиса, вид у которой, ну, значительно лучше.

- Ну, как? – задорно спрашивает она, а затем осекается, видя Андрея.

Выразительно приподнимаю бровь, оглядывая ее уж больно бодрый вид. А не симулировала ли часом эта егоза?

- Что, как? – спрашиваю четко, демонстрируя недовольство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Так, девчонки, засиделся я с вами, - подрывается с места Филатов и смотрит на свои наручные часы, - еще увидимся.

Он уходит, но его это пресловутое «еще увидимся» уж больно напрягает. Слышать такое от полицейского не внушает ни надежду, ни спокойствие.

- Да-да, - машет ему радостно рукой Васька, а я в этот момент хмурюсь и смотрю на табличку на двери начальства.

«Филатов Константин Олегович», - читаю про себя, двигая губами.

Трясу головой и воскрешаю в памяти написанное внутри корочки майора.

«Филатов Андрей Олегович», - пораженно вскакиваю, насильно запихиваю в кресло Василису, чем-то опять недовольную.

- Слушай, а шеф Майю-то видел? – задает какой-то странный вопрос она.

Я же мотаю головой, пытаясь соотнести и как-то упорядочить в голове, что эти двое – родные братья, получается. Тогда напрашивается другой вопрос. С подозрением смотрю на Ваську. Когда я спрашивала, нравится ли ей Филатов, про кого она в этот момент думала, а?

Вечером, в конце рабочего дня, я наблюдаю престранную картину. Только иду к Ваське, чтобы проскользнуть и посмотреть, нет ли записки в монстере, что могла бы как-то указать, что это сестра сделала подарок, а не я, но идя по коридору, вижу, как с горшком в руках навстречу мне идет Константин Олегович. От паники юркаю в первый попавшийся кабинет, на мою удачу незапертый.

- Несу я, несу, – раздраженно говорит шеф кому-то по телефону, - чего прицепился ты к этому…

Дальше, что он говорит, не слышу.

- Кхм, кхм, - раздается сзади чужой деликатный кашель.

Испуганно оборачиваюсь и замечаю три пары мужских глаз, хозяев кабинета, куда я так нечаянно ворвалась.

- Ой, простите, перепутала, - несу чушь и вылетаю, словно в попу ужаленная.

Сзади звучат мужские смешки, но я бегу к Ваське, особо не прислушиваясь, о чем сотрудник эти говорят. Сестра уже как раз закрывает на ключ дверь приемной и, замечая меня, машет. Рядом с ней, держа рюкзачок в руках, припрыгивает на месте Майя, так и не захотевшая уходить с удобного диванчика. Шеф по поводу нее, что странно, ничего не сказал, поэтому я только пожала плечами и ушла к себе – выполнять свои непосредственные трудовые обязанности.

- Вы с Майей домой идите, - задумчиво говорю сестре, когда мы едем уже в автобусе, - я в супермаркет заскочу, нужно продуктов купить.

Приподнимаю брови, намекая родственнице, что дочку с собой брать нельзя. Она понимающе кивает, ведь помнит, что скоро у той день рождения. В общем, нужно организовать все скрытно.

- Разогрей мне ужин, - говорю напоследок и выскакиваю из автобуса на следующей остановке.

До самого крупного в нашем районе продуктового всего минут десять пешим ходом, так что я просто наслаждаюсь вечерней прохладой и крутой погодой. Пока не слышу до боли знакомый визг шин.

- Черт! – орет мужской голос.

Что-то мне это напоминает, думаю про себя, когда прихожу в себя на асфальте. Вот и сократила путь, называется, перешла дорогу по зебре.

- Куда выскакиваешь так резко, идиотка? – продолжает изгаляться водитель, - а если бы я тебя задавил?

Что-то знакомое мне кажется в этом крике и я поднимаю голову. Ну, надо же, и почему я не удивлена?

- Диана, - растерянно замечает мой взгляд Андрей, а затем подбегает и пытается помочь мне встать, - ну, это определенно судьба, тебе так не кажется?

- Какая еще судьба, ненормальный? – зло отвечаю ему, отряхивая юбку от пыли и грязи, - нормально водить научился бы.

Я настолько без сил, что даже скандал нормальный учинить не получается. Только продолжаю бурчать себе под нос да отталкивать руку помощи.

- Здесь неподалеку кафе отличное есть, я просто обязан загладить свою вину, - улыбается и тянет меня к своей машине.

На этот раз не служебная, а обычная, гражданская. В прострации сначала просто позволяю себя усадить внутрь салона, а затем уже решаю воспользоваться возможностью и разузнать все же его планы насчет сестры. Ничего-ничего, пусть и Васька помучается от моего сватовства. Я-то просекла, что она пытается свести меня с этим холодным Константином, у которого лицо треснет, если он сподобится улыбнуться.

- Хорошо, только первый и последний раз, - пристегиваюсь, но все равно оставляю за собой последнее слово.

- Заметано, - улыбается он, а я удивляюсь, насколько все же братья на контрасте.

Один строгий и равнодушный, а второй веселый балагур. Словно не родные, а сводные. Андрей всю дорогу травит байки, и с работой связанные, и какие-то семейные. На некоторых моментах даже я не выдерживаю и хохочу.

- …ну, я был, как это говорится, «мозгов нет – считай, калека», реально думал, что дети дома голые сидят, когда из вещей своих вырастают, а родители им на свой вкус одежду подбирают.

- Сколько тебе было? – смеюсь, уже надорвав животик от множества его юмористических историй из жизни.

- Семь-восемь, уже и не припомню, - качает он головой, паркуясь возле здания, - вообще, когда познакомишься, поймешь, что семья у нас веселая. Миллион ассоциативных прозвищ – явно наш конек. Меня в детстве дома часто называли «Слёпли».

- Почему? – смеюсь, пропустив мимо ушей его замечание по поводу знакомства с семьей, видимо, надеется на Василисе пожениться.

- Я простудой часто болел, как следствие, сопливил, - объясняет мне со смехом, а затем выходит из салона, я же следую его примеру.

Вечер перестает быть томным. Чувствую, что много интересного почерпну из этой встречи.

- А вы с Константином Олеговичем, я так понимаю, родные братья? – задаю интересующий меня вопрос.

Все же этот любовный треугольник меня беспокоит. Васька пытается свести то ли себя, то ли меня с Костей, брат его влюблен в Ваську. А шеф-то что? Вот он для меня как раз загадка. Стоп. Треугольник это или четырехугольник тогда? Если и я замешана…

- Да, - чуть резче, чем я ожидала, отвечает Андрей и смотрит при этом на меня с каким-то недовольством.

Ой-ой, неужели догадался, к кому неравнодушна сестрица моя ветреная? И неравнодушна ли? Вопрос…

Мы сидим в кафе уже целый час, а мне кажется, что за это время у меня лицо опухло от смеха. Такого весельчака я в жизни не встречала, и от этого мне на удивление так комфортно, что я даже забываю об истинной цели нашей встречи.

- Я в детстве, кстати, страшно ревнивый был, - продолжает рассказывать свои истории из детства, - дома даже фотка есть, где сестра двоюродная возле детской игровой стенки стоит, а я на горшке сижу и качели в руках держу, лишь бы она не каталась.

- О Боже, - чуть ли не хрюкаю, сгибаюсь практически пополам на стуле и утираю выступающие от смеха слезы.

- В общем, ничего с того возраста и не поменялось, - улыбается он как-то странно и смотрит на меня глазами, в которых сверкает сияющий блеск интереса.

Сглатываю, ощущая, что разговор наш движется совсем не в то русло, на который я рассчитывала. Опасная территория, зыбкая почва, по которой сложно сейчас ступать. Осторожнее, Ди, не путай берега.

- В плане? – все же спрашиваю, вот только вся шелуха расслабленности слетает с меня моментально.

- Я все такой же ревнивый, - улыбается, но ощущение такое, что передо мной сейчас не мужчина, а настоящий зверь, что способен очертить границы своего и наложить лапы на то, что считает своим.

У него напряженный и предупреждающий взгляд, направленный четко на меня. На секунду мне кажется, что он хочет сказать мне что-то серьезное, но тут словно кадр сменяется и передо мной снова беззаботный весельчак. Фух, может, показалось?

- А вы с Василисой не родные сестры, я правильно понимаю? – спрашивает он тут же, быстро меняя тему.

И вот тут я ступаю на знакомую площадку. Вот оно! Я была права. Наконец-то о Василисе спрашивает. Ну-с, приступим к рекламе семейных достоинств.

- Двоюродные, - поясняю ему переплетения наших уз, - отец Васьки – старший брат моей мамы.

- Интересно, - наклоняет голову набок, - все хотел спросить, монстера что-то означает? Видел сегодня у брата в кабинете горшок с ней.

Замираю от этого вопроса. Стыдно-то как, я даже краснею. Блин, и как объяснить это?

- Ну, вообще, думаю, что сейчас это знак нашей семьи, - задумчиво вожу вилкой по тарелке с десертом, - марка, так сказать.

Усмехаюсь, вот только Андрей чуть мрачнеет. И я решаю взять вину на себя.

- Вот, решила подарить и шефу нашему монстеру, она, говорят, удачу приносит, и настроение поднимает, - спасаю этим, как я считаю, свою Ваську, - а то Константин Олегович такой смурной ходит, коллектив нервничает.

Скованно улыбаюсь и забиваю себе рот пирожным. Главное, не ляпнуть ничего лишнего.

- Ясно, - как-то криво улыбается мужчина, а затем делает повторный заказ имбирного чая.

У меня от него аж слюнки текут. Не от мента, нет, от чая.

- Ну, женщине дарить монстеру в горшке не так уж и романтично, думаю, разве нет? – задумчиво спрашивает у меня, а я делаю стойку.

Вот! Начались нужные вопросы-расспросы про сеструху мою.

- Да, ты прав, - киваю, а сама думаю, что Васька-то цветы в горшках вообще не любит, она у нас дама более утонченная, - лучше каллы или на худой конец розы белые.

- Белые? – мужские светлые брови съезжают вверх, - мило, цвет невинности и чистоты.

- Кхм, - прокашливаюсь и бью себя ладошкой по груди, поперхнувшись десертом, - ну, с этим ты, конечно, погорячился, - наклоняю голову то влево, то вправо, а затем краснею, - но в целом, если рассматривать душу, то ты попал в точку.

- Учту, - отвечает Андрей, а затем разливает принесенный чай по чашкам.

Такая галантность мне по душе, хотя почему-то кажется, что Васька не оценит. Ну да ладно, зато мне зять такой лишним не будет.

- Красный бархат, - смотрит на мою тарелку, - хороший выбор.

- Самое любимое лакомство в семье, - направляю ложку вверх, чтобы усилить впечатление и чтобы это отпечаталось у него в голове. – Васька вообще его обожает.

Да, да, мистер, запоминайте и приносите нам угощение в дом. Так уж и быть, согласна я разливать вам чай, пока с сестрой миловаться будете. Тут я представила в голове это самое «миловаться» и чуть не поперхнулась, до того комичная картинка вышла.

- У меня хорошая память, - говорит с легкой полуулыбкой и вдруг смотрит куда-то в сторону, да еще так пристально, что я прослеживаю за его взглядом, а увидев объект его интереса, злобно прищуриваю глаза.

Так-так-так, и что это за фифа нарисовалась на горизонте? С подозрением оглядываю майора Филатова, и в этот момент мне вспоминается бывший муж. Резко до меня доходит, почему я зарекалась снова связываться с мужчинами в полицейских погонах.

- Мне пора, - резко встаю и, закидывая ремешок сумки на плечо, ухожу.

- Диана, я… - что-то пытается говорить он мне вслед, но я уже не слушаю.

До того расстроенной себя ощущаю, что нет сил быть вежливой. Пусть катится этот Андрей куда подальше. Не желаю, чтобы Василиса повторила мою судьбу. Вот только не знала я, что настойчивость и упорство у таких мужчин словно в прошивке под кожей основополагающей функцией с рождения вписано.

Глава 15

Раздраженно смотрю вслед Диане. И что это было, спрашивается? Нормально же сидели, разве нет? Бросаю купюры на стол и встаю. Девчонка в откровенном наряде, что показалось мне похожей на младшую двоюродную сестру, оказалась не ею, так что быстро теряю к ней интерес и зло иду на выход.

***

Домой прихожу злая, как кобра, если они вообще испытывают эти эмоции.

- Тебя только за смертью посылать, - раздается веселый голос сестры с кухни.

Я зло кидаю сумку на тумбочку в прихожей и иду туда же. Делаю глоток воды, чтобы остудить пылающее от негодования лицо.

- Где продукты? – осторожно спрашивает Василиса, видя мое плохое настроение.

- Где-где, в Караганде, - раздраженно отвечаю, что попало.

- Чего это ты? – растерянно она смотрит на меня, не понимая таких выкрутасов с моей стороны.

- Ничего! – рявкаю, а затем иду спать, даже умываться перед сном нет никакого желания, - И чтобы никаких Андреев в нашем доме!

Как же меня бесит он, все они, эти…потаскуны…

- Ладно-ладно, - растерянно говорит Василиса, идя за мной по пятам до самой кровати, куда я заваливаюсь пластом, раскидывая руки-ноги в форме звезды.

- Все, я спать, - предупреждаю сразу, чтобы не докучала мне разговорами, и закрываю глаза.

Еще минут пять слышу ее нетерпеливое сопение, так и источает флюиды любопытства. Но я кремень, не позволяю втянуть себя в бесполезный разговор. А вскоре засыпаю под мерное тиканье настенных часов.

***

На следующий день в офисе полный штиль. Никто не шушукается по углам, не смотрит на меня косо. К обеду облегченно выдыхаю. Все же с монстерой прокола не вышло. Впрочем, настроения это мне не добавило. На обед с сестрой снова иду молча, погруженная в свои думки.

- Ну-с, рассказывай, детка, - подает голос Васька уже только после того, как я съедаю свою порцию.

Знает же, гадина такая, что после еды я максимально благодушна. Откидываюсь на спинку стула и оглядываю помещение столовой. Поблизости ушей нет, так что можно рассказывать.

- Ты знала, что Андрей – брат нашего шефа?

- Ну да, сразу же понятно, - пожимает она плечами, как ни в чем не бывало, - фамилии-отчества, все дела.

Подаюсь резко вперед.

- И мне не сказала? – в шоке с ее невозмутимости и пофигизма, - он, между прочим, хочу тебе напомнить, если до тебя не дошло, родственник нашего самого главного, - пальцем указываю вверх, - начальника. А если бы я ляпнула про него что-то оскорбительное в его присутствии?

Сестра делает глоток чая и прикрывает глаза, смакуя послевкусие. И только потом открывает глаза, смотрит на меня равнодушными глазами.

- И что? – приподнимает плечи, - не велика беда, все равно цель не о…-о-о-о, что там такое, тирамису?

Она как-то быстро подрывается и ускакивает за стойку кассы. С недоумением провожаю ее взглядом. Мне показалось или она хотела сказать, что цель – не Андрей? Прищурив глаза, прожигаю взглядом стоящую возле полки с пирожными Ваську. Та ловит мой пристальный взор, но отворачивается, делая вид, что занята таким сложным выбором.

- Слушай, ты с утра так поздно встала, я все сказать хотела, - садится, наконец, обратно за стол эта егоза, ставит перед собой десерт, - часов в семь курьер привез букет каллов. Там еще надпись такая: «Твои любимые цветы. Надеюсь, угодил», - она задумчиво облизывает ложку со сладостью и смотрит, словно сквозь меня, - Я еще подумала, странно, ты любишь георгины, я каллы, так что цветы же мне прислали, выходит. Но я никому о своих вкусах не говорю. Так что назревает вопрос…

Блин. Сердце начинает бешено стучать. И на этот раз уже я в панике оглядываюсь по сторонам, думая, как ускользнуть из-под ее паучьей любопытной хватки.

- А ну-ка на месте сидеть! - рявкает еле слышно сестра, раздается звон ложки о тарелку, - быстро признавайся, что это еще за поклонник у меня объявился, а?

Краснею, уже не решаясь сказать, что это наверняка Андрей Филатов, который последовал моему совету. Чертыхаюсь, видя на лице сестры смущение и удовольствие. Баста. Теперь не могу испортить ей настроение и сказать, что не стоит связываться с этим ментом. Какая же ты дура, Дианка. Все-все про сестру разболтала, теперь он штурмом брать ее будет.

- Ничего не знаю, ничего не знаю, - скороговоркой быстро говорю Ваське и линяю со столовой, пока она не расколола меня.

Благо, что она настолько витает в облаках, что даже не гонится за мной, чтобы вытрясти всю информацию. Ей этого несвойственно, так что я удивлена. Или она кого-то подозревает, оттого не интересуется сама? Даже после обеда она и то ко мне не заходит. Вся в работе и запаре, так что в шесть я иду домой без Васьки, снова оставшейся на сверхурочную работенку. С тревогой постоянно смотрю по сторонам, опасаясь, что и сегодня меня либо попытаются сбить на пешеходе, либо заберут в ментовку, либо выскочит вдруг дядя Паша со своими экспериментами. Но до подъезда я добираюсь на удивление без приключений. Но тут удача покидает меня. Кто-то резко хватает меня за плечо и тянет назад. Я в панике машу руками, но затем меня берут за шкирку и встряхивают.

- Это я, - грубый недовольный голос, - успокойся.

Оборачиваюсь, услышав знакомые нотки.

- Леша? – спрашиваю шокированно.

Сглатываю, испуганно оглядывая его лицо, обхватываю свою тонкую шею ладонями и делаю шаг назад.

- Ну, здравствуй, Диана, - сурово поджимает губы и окидывает меня злым взглядом, - ничего не хочешь мне рассказать?

Качаю головой изо всех сил, боясь, что правда всплывет. Он ведь в прошлом…Вычеркнул меня, заблокировал номер и исчез.

Иванов Алексей Павлович. Бывший муж.

- Я тебе еще в прошлый раз все сказала, - наконец, прихожу в себя и дерзко фыркаю.

Вижу, как у него дергается верхняя губа. Но если раньше я опасалась такого его состояния, то сейчас лишь усмехаюсь, желая снова подергать за эти ниточки. Весело это, словно кота за усы дергаешь, зная, что серьезно напасть он не решится. Все же за год брака я узнала его вдоль и поперек. Как бы он себя ни вел, но на женщину руку поднять не способен. Жаль, что внешность обманчива, с такими мыслями оглядываю его мощную комплекцию. Мелькает предательская мысль, что размерами до Андрея не дотягивает. Встряхиваю волосами, прогоняя последнего из головы.

- Майя – моя дочь? – спрашивает он спустя четыре года.

Сподобился, надо же. Закатываю глаза и качаю головой.

- Нет, - не вру, ведь она только моя, он сам когда-то отказался от нее.

Тюфяк, который пошел на поводу у матери и поверил в мои измены. Что ж, спустя годы Надежде Викторовне я все же благодарна. Растить дочку с помощью сестры несложно, а будь у меня выбор, ничего не поменяла бы в прошлом. Снова терпеть шипение свекрови и левые движняки мужа? Нет уж, увольте.

- Я видел недавно Митрофанова, - говорит, с подозрением глядя мне в глаза.

Напрягаю извилины, пытаюсь вспомнить, кто это вообще такой.

- Мой бывший напарник, в другой район перевелся, - поджимает он губы.

Вспоминаю усатого чуть полноватого типа с вечно сальной головой, но хмурюсь, не понимая, при чем тут он.

- Он говорил, что тебя в их отделение с наркоманами привозили, про дочку твою сказал, - делает паузу, многозначительно глядя на меня, - и что глаза ее на мои похожи.

Приподнимаю в удивлении брови. Вот, за что благодарно генетике, так это за несхожесть дочери с биологическим отцом. Сколько бы ни вглядывалась, но ни одной его черты в ней не увидела.

- Капитан Иванов, - цежу, недовольно глядя на бывшего, - шли бы вы… - ступаю по тонкому льду, видя его напряжение, - по своим делам, и честным гражданам жить не мешали бы.

- Не ерничай, Дианка, - машет головой, - покажи мне девчонку, и тогда я уйду.

Сдвигаю брови на лбу, стискиваю кулаки, но, недолго поразмыслив, решаюсь на этот отчаянный шаг. Лучше согласиться сейчас и один раз, иначе это вызовет подозрения, и тогда он с маниакальным упорством начнет выяснять правду. А нам это что? Правильно, не нужно.

- Один раз, Алексей, - специально называю его полным именем, помню, как его это бесит. – А после ты отстанешь и уйдешь, больше не будешь докучать нам.

Он молчит, окидывает меня взглядом, в них я вижу давно забытый блеск.

- А ты не сильно-то изменилась после родов, - отвешивает какой-то сомнительный комплимент, а затем и вовсе бесцеремонно лезет в мою личную жизнь, - есть кто?

- Не твое дело, - бурчу, ощущая ноющую пустоту внутри, но перед глазами стоит Андрей.

Черт! Будь неладен этот майор.

- А может, я хотел бы, чтобы мое было? М? – игриво дергает меня за локоны бывший муж.

- Так, - бью его по рукам, - держите себя в руках, капитан Иванов.

- Майор, - горделиво приподнимает он подбородок и выпячивает грудь.

- Пфф, - фыркаю, прохожусь по его гордости и самолюбию, - нашел, чем гордиться.

Закатываю глаза и открываю подъездную дверь домофонным ключом. Когда Алексей щемится в подъезд вместе со мной, не препятствую. Знаю его твердолобость. Не отстанет, до последнего возле дверей стоять будет, если не впущу. Хотя чего ему стоит лишь корочкой махнуть, тут же все двери откроются.

- Проходи уж, - бурчу, толкая его в плечо.

И тут сзади слышу какой-то визг шин. Ощущение дежавю из-за этого звука меня не покидает, поэтому, прежде чем зайти в подъезд, оборачиваюсь и смотрю по сторонам. Замечаю только выезжающий со двора бампер черной машины. Жаль, не увидела значок, может, кто-то из знакомых?

***

Бью ладонью по рулю и поворачиваю на основную дорогу. Есть ухажер, Диана Дамировна? Что ж молчали-то, когда подкатывал к вам вчера? Или поэтому убежала, как от прокаженного? Чем больше думаю об этом и вспоминаю чужие руки, лапающие ее за плечи, тем хлеще разгорается ярость, вкупе с ревностью разъедающая меня изнутри кислотой. Не понял, Филатов, ты почему домой уезжаешь, когда твое пытается отобрать какой-то неудачник?

- Еще чего! - рычу и разворачиваю тачку обратно на скорости, снова заезжаю в знакомый двор и криво-косо паркуюсь абы как.

Каждая секунда на счету, вообще-то. Удача сегодня мне явно благоволит. Успеваю забежать в нужный подъезд за какой-то старушкой и, игнорируя лифт, взбегаю по ступенькам на родной этаж. Дверь почему-то открыта, на пороге мужские туфли, что только вызывают раздражение. Не разуваясь, прохожу внутрь, иду по звуку негромких голосов. Застаю в гостиную следующую картину – на кресле сидит насупившаяся Майя, возле нее стоит Диана, а вот напротив девочки на корточках сидит этот хлыщ с вылизанными волосами. Он что-то спрашивает у трехлетки, она же глядит на него исподлобья, не отвечает. И тут вдруг замечает меня. Сияет вмиг.

- Папа! - неожиданно выдает она и кидается ко мне, я еле успеваю раскрыть объятия и подхватить ее на руки, задорно покружив по комнате.

Детский смех служить мне и похвалой, и наградой, и бальзамом на сердце.

- Папа? – растерянно спрашивает мужик с немного седыми, словно припорошенными пеплом, волосами.

Диана же молчит, только рот раскрыт в удивлении. Я и сам в шоке, вот только внутри все пылает от удовольствия и прилива нежности к девчушке. Может, вот оно, то самое?

Глава 16

Смотрю на Андрея, держащего на руках Майю со странным выражением лица. Лёшу сейчас я вижу только со спины, так что не понимаю, как на него действует эта ситуация. С одной стороны, я возмущена, что дочка назвала какого-то постороннего дядьку папой. С другой, отчасти рада, что именно сегодня она решила сделать финт ушами.

- Ты не говорила, что замуж вышла, - поворачивается ко мне бывший и говорит с поджатыми губами.

На лбу недовольные складки, глаза прищурены, мышцы на скулах напряжены. Уверена, опусти я глаза ниже, и застану сжатые до побелевших костяшек пальцы. Что-что, а агрессию ему всегда давалось тяжело контролировать.

- А ты спрашивал? – язвительно парирую и приподнимаю одну бровь для наглядности.

Он морщится, словно съел кислого лимона, а я ликую. Нечего, знаете ли, лезть в чужую личную жизнь. Особенно в край обнаглевшим бывшим.

- Любимая, кто это? – подает голос в этот момент Филатов, ленивым взором окидывая с ног до головы Иванова. – Мастер по унитазам все же явился? И года не прошло!

Из меня непроизвольно вырывается смешок. Одновременно мужчина и возвысил меня, и унизил при этом предполагаемого соперника. Я будто наяву вижу, как из ушей Алексея дымит пар. Он резким движением достает из кармана свою корочку, которой так гордится, и с какой-то усмешкой раскрывает ее, демонстрируя свою фотку в погонах.

- Майор Иванов, бывший муж Дианы, а вы, собственно, кто? – гордо задирает подбородок, а на лице так и написано, что он сделал это так явно специально, чтобы унизить другого.

Андрей опускает Майю на пол.

- Иди, детка, поиграй пока с Тишей или Лизой, - говорит ей мягким голосом, та, на удивление, послушно следует его наказу.

Все это я наблюдаю со своего места возле окна с открытым ртом. Все страньше и страньше дела в нашем квартирном королевстве.

- Майор Филатов, будущий муж Дианы, - улыбается с видом кота, выигравшего свое заслуженное лакомство.

Какое-то напряжение витает в воздухе. Битва взглядов, поз. Словно решается, кто здесь доминант и альфа. Но затем плечи Алексея словно облегченно опускаются.

- А, так ты не отец девчонки? – с какой-то странной интонацией спрашивает бывший муж, а затем смотрит на меня. – Глаза у нее не мои, но ДНК-тест я все же сделаю.

Скрежещу зубами, но никак не показываю, что меня это задевает.

- Делай, только время зря потеряешь, - пожимаю плечами, будто мне плевать, хотя внутри все клокочет от бессильной ярости и злости.

Он прищуривает свои глаза и всматривается в меня пристальнее, я почти готова расколоться, но в этот момент меня спасает Андрей, чья фигура так кстати вырастает передо мной горой, закрывая от взгляда Иванова.

- Если у тебя есть какие-то вопросы, будь добр решать их через меня, - скрещивает руки на груди мой спаситель, я же лишь еле слышно стону так, чтобы никто не услышал.

- Андрей, не надо, - прикасаюсь к его руке, ощущая, какие огромные у него бицепсы.

- Да, Филатов, не надо, - повторяет за мной, произнося слова сквозь зубы, Иванов, - мы с женой сами способны решить наши проблемы, как и проблемы нашего ребенка.

Тяжело вздыхаю, ощущая, как накаляется атмосфера в комнате. Такое чувство, словно вот-вот и вспыхнет пламя, разразится гром и бахнет молния.

- Бывшей женой, - усмехается Андрей, демонстрируя превосходство.

Не даю ничего сказать только открывшему было рот Иванову и перебиваю его на полуслове.

- Твоего здесь ничего нет, Алексей, - решаю все же выдворить этого наглеца, опомнившегося вдруг спустя четыре года. – Уходи! Как ты только посмел переступить порог моего дома после тех слов!

Знаю, что бью по больному – по его самолюбию, но и я не лыком шита. Очень, знаете ли, злопамятная особа.

- Это дела минувших дней, Диана, да и мама насчет ребенка… - осекается и замолкает, сболтнув лишнее.

- Ах, вот оно что, - протягиваю понимающим тоном и, уперев руки в бока, добиваю его: - мамочка у нас Лешеньке сказала разузнать все, и почему вот я не удивлена, а? Честное слово, Леш, ты за четыре года совсем не изменился, хоть бы женился, что ли.

И тут он дергает правой рукой, словно пытаясь спрятать ее за спину.

- Так ты женат, - безразлично констатирую, впервые за вечер замечая кольцо на безымянном.

Раньше я думала, что узнай я о том, что он сочетался узами брака с кем-то, расстроюсь. А сейчас не испытываю ничего. Абсолютно. Стоит ли говорить, что я даже кольца до этого момента не заметила. А почему? Правильно, даже не пыталась просто.

- Слушай, это не то, чем кажется, - чешет затылок и смотрит на меня виновато, - я и правда переосмыслил все и вспомнил твои слова, что ты беременна…

- Уходи! – злюсь, окончательно теряя терпение.

Выталкиваю его, несмотря на сопротивление. До того нахожусь в бешенстве от того, что он так легко и просто объявился спустя столько моих пролитых слез и бессонных ночей от их отказа от ребенка, что слышать его оправдания нет сил.

- Я еще вернусь, - цедит он напоследок и шумно хлопает входной дверью.

- Везет тебе на ментов, однако, госпожа Ахметова, - пугает меня своим басом сзади стоящий Андрей, про которого я уже успела забыть.

- «Везет», - повторяю за ним ехидно, показывая пальцами кавычки, - не то слово.

И иду на кухню. Что-то подозрительно долго Майю не слышно. Явно что-то учудила.

А на кухне полный бедлам. Кот сидит на столе и лакает воду прямо из чашки. Вот же Васька, зараза! Сто раз говорила не оставлять ничего тут.

- А ну кыш! – беру полотенце и стегаю им обожравшегося и в конец обнаглевшего Тишу.

А Майя в это время сидит в углу и подозрительно молчит, плечи ее трясутся так, будто она плачет.

- Доча, - говорю ласково, беспокоясь, что с ней.

В ответ – тишина. Подхожу ближе и возмущенно пыхчу. Эта егоза рисует на стене какие-то каляки-маляки и смеется.

- Так, - грозно рычу и приподнимаю ее за руку, - это что такое? Я кому говорила не пакостничать и на стенах не рисовать, а?

Она продолжает хихикать, а затем я смотрю на ее «шыдевр».

- Ну, мам, это же инса-иса-ля-ля-ция, - коверкая слово, как я догадываюсь, «инсталляция», пытается якобы вразумить меня, еще и палец вверх так приподнимает, словно я – темнота беспросветная.

- И что это за инсталляция, мадам? – спрашиваю, а сама напрягаюсь.

Чувствую, как сзади приближается этот Филатов. Кажется, что чувствую, как от его горячего дыхания у меня волоски на шее приподнимаюся.

- Андрей! – снова сияет Майя, подбегает к нему и ведет за руку поближе. – Смотри, что я нарисовала.

- Ух ты! – продолжает бесить меня этот служивый, оказываясь впереди меня и, присаживаясь на корточки, рассматривает рисунок моей, между прочим, дочери. – И что тут нарисовано? Это ты?

- Ну, ты че? – закатывает эта малая глаза и, как дураку, поясняет, - вот эта маленькая – я, это мама, это тетя Вася...

- А этот самый большой кто? – спрашивает он то, что интересует в данной ситуации и меня.

Я предполагаю, кто или что это, но надеюсь услышать совершенно другой ответ.

- А это папа, - как-то грустно лопочет дочь, разрывая тем самым мое сердце.

Оно обливается кровью, когда я осознаю, что она начинает задумываться, что у других есть отцы, а у нее нет. Как же больно. Ты ведь знала, Диан, что рано или поздно такой вопрос встанет. Неизбежно. Но сколько бы я ни думала, ответ или объяснение придумать не смогла. Не говорить же, что отец – летчик или моряк дальнего плаванья. Хочу растить дочь так, чтобы между нами никогда не было лжи. Но как это сделать так, чтобы не причинить ей боли?

- А может, ты будешь моим папой? – спрашивает нежным голоском, вглядываясь в мужские глаза. – А то этот Лёша мне совсем не понравился.

Майя держит в своих ладонях его щетинистое лицо, смотря на него с такой затаенной надеждой, что я не решаюсь одернуть ее. Но и что делать в такой ситуации, не представляю совершенно.

- Совсем-совсем? – переспрашивает Филатов, целуя пальчик дочки.

- Ага, - закатывает глаза Майя, - Все спрашивал, когда у меня день рождения. Противны-ы-ый такой.

- Я бы рад, цветочек, - вдруг снова подает голос Андрей, удивляя меня все больше, затем он смотрит на меня, - но нам нужно, чтобы твоя мама была не против.

Прищуриваю глаза, понимая, что он отфутболил этот вопрос мне. И когда две пары глаз скрещиваются на мне, это загоняет меня в тупик. Открываю и закрываю рот, глядя, как детские глаза смотрят на меня с невыносимой надеждой, а в мужских отражается что-то темное, что я никак не могу расшифровать. Вот же гад! Так меня перед дочерью подставить! И теперь монстром буду в ее глазах выглядеть как раз я! И тут в тишине звучит спасительный родной и звонкий голос сестры.

- Чего дверь открыта? Нас грабанули или что? – вот это ор.

Не удивлюсь, если однажды она застанет так воров на месте преступления и вместо того, чтобы вызывать полицию, начнет сама вести допрос из разряда: «А вы что, грабители? А что грабите? А с вами можно?».

- Или что, - хмурюсь, вспоминая Алексея, но в то же время внутри испытываю безумное облегчение, что она спасла меня от неудобного во всех смыслах вопроса.

Она заходит на кухню и наблюдает немую сцену. Ахаю и кошусь на ее лицо. Это свет так играет или у нее помада по лицу размазана, будто она целый час вот только что целовалась с кем-то?

- А что у вас тут за междоусобчик? – щурит глаза, поправляет очки, словно пытается разглядеть нас лучше.

- А у нас папа… - начинает, было, радостно говорить Майя, но тут у Андрея, к моему облегчению, играет мелодия на телефоне.

- Прости, цветочек, - извиняется перед ней и уже в трубку отвечает: - Слушаю…Что там?...Серьезные ранения? Еду!

И привстает, щелкая девочку по носу.

- Мы еще вернемся к этому вопросу, цветочек, - обещает моей дочери, а та только кивает грустно, что удивительно, не устраивая истерику, - А сейчас мне на работу пора. Полиция, дело деликатное.

- Пока, - машет ему вслед со слезами на глазах дочь, а я лишь вприпрыжку иду его провожать.

Ух. Наконец-то уходит. И чего, спрашивается, приходил? Не успеваю задать ему этот вопрос, как он уже быстрым темпом спускается по лестнице. Смотрю ему вслед и гадаю. Чего он хочет? Чего добивается? Загадка…

Глава 17

Васька упорно молчит, ничего про свою размазанную помаду на лице не говорит. Только хитро отмалчивается и часто зависает взглядом в одной точке.

- Ау, прием, Диана вызывает Василису, - щелкаю пальцами перед ее носом.

- А? Что? – приходит она, наконец, в себя, - о, я уже выпила.

Смотрит на свою пустую чашку и идет к раковине – мыть. И тут раздается звонок в дверь. Странно, вроде никого не ждем.

- Кто это? – спрашивает сестра, оборачиваясь и снова глядя на меня своим затуманенным взором.

Нет. Ну, так дело явно не пойдет. Что-то мне этот взгляд напоминает. Не так ли я выглядела, когда замуж выходила?

- Сейчас, - вздыхаю и иду открывать.

Ну да, ну да, если не я, то никто ведь и не шевельнется, чтобы встретить посетителей. Вот только когда смотрю в глазок, вместо человека вижу огромный букет, за которым вообще ничего и никого не видно.

- Кто? – спрашиваю, ощущая какую-то тревожность.

- Доставка! – бодрый женский голосок, что все же успокаивает.

Открываю, и мне сразу же суют в нос каллы.

- Ого! – восклицаю от такого огромного букетища.

И тут вижу девушку в курьерской синей форме. А в руках у нее упакованный красиво торт.

- А это…? – уже догадываюсь, но все же спрашиваю.

- Вроде как красный бархат, но вам, девушка, конечно, виднее. Ваш поклонник ведь, - улыбается во все свои тридцать два девушка и сует мне на подпись листок. – Распишитесь здесь о получении. И повезло вам с мужчиной. От моего и розы-то несчастной даже на праздник не дождешься.

Только хочу сказать, что все эти презенты и не мне вовсе, как она уже убегает, спускаясь по лестнице, а я остаюсь стоять с цветами и тортом посреди проема.

- Что там? – кричит Васька, даже не выходя из кухни.

Совсем там замечталась о ком-то.

- Сюда иди! – зову ее в ответ, пытаясь ногой подцепить входную дверь.

Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем я думала, поэтому приходится ждать, пока Васька отвлечется от своих фантазий и притащит свою пятую точку.

- Ого, - разливается ее восторженный голосок.

- Это тебе, - сую ей цветы и, держа сладость одной рукой, другой прикрываю дверь, чтобы соседи не удумали нас увидеть.

Хотя уверена, бабка напро

Пролог

Смотрю направо-налево, машин нет, так что быстро передвигаю ногами и перебегаю дорогу, цокая неудобными шпильками по асфальту. Ужасный день и отвратительное собеседование окончательно испортили мне настроение. Нет, ну почему нет нормальных начальников мужского пола? Обязательно начинаются приставания. Вот и в этот раз вместо предлагаемой вакансии бухгалтера мне предложили должность секретарши со всеми вытекающими. В общем, бежала я оттуда аж волосы назад. Жалею только, что не разбила уж больно холеное лицо этого мужика. Справа неожиданно в тишине раздается резкий визг шин и звук клаксона одновременно. Тело замирает машинально, повинуясь первобытным инстинктам. Никак не двинуться, будто я муха, увязнувшая в банке с медом.

– Куда прешь, идиотка! – выбегает с водительского сидения мужчина.

Я не успеваю опомниться, как он подбегает и, хватая меня за плечи, встряхивает изо всех сил. У меня аж голова чуть из шеи не отрывается.

– Я… Я, – бормочу рассеянно, только сейчас до меня доходит, что я могла умереть вот так бесславно.

– Ты, ты, ты, – дразнит незнакомец, хватает меня за локоть и дергает в сторону своей машины.

Выдергиваю из его ладони руку и отступаю, охнув от увиденного. Полицейская машина. Да уж, Диан, только тебе могло так повезти. Сглатываю и быстро поворачиваюсь, намереваясь быстро сбежать от греха подальше.

– Куда? Ты где живешь? Я тебя подвезу, заодно и родителям твоим расскажу, пусть всыпят тебе по первое число, бестолочь! – рычит он и тянет меня в салон.

Вырываюсь, топая каблуками по асфальту.

– Слышь, сержант, или кто ты там, а ну отпусти, я сама дойду, – вот и прошел шок, и снова в деле монстр Ди.

Лишь сейчас замечаю, что мужчина в форме и при полном параде. Светлые взлохмаченные волосы, голубые глаза, нордический тип внешности. Все менты такие красавчики, да еще и фактурные? Или только мне так «везет»?

– Майор, мелочь пузатая! В каком ты классе, десятом? Рано тебе по свиданкам бегать, села в машину! – не замечает моего пристального внимания, пытается усадить меня внутрь.

– Какая я тебе мелочь, служивый? – знаю, что путаю берега, но это моя обычная реакция после испуга, – мне тридцать пять!

Нет, на самом деле двадцать пять, но так звучит весомее. Да и ему на вид лет тридцать, максимум тридцать два, так что нечего на тетку старше себя наезжать.

– Сказки эти в баре рассказывать будешь, шмакодявка, – усмехается, но его отвлекает звук рации.

Так что, пока он отвечает на вызов, я быстро сбегаю, до дома осталось-то всего ничего. А вот когда забегаю во двор своего дома, натыкаюсь возле подъезда на полицейскую машину. Сначала было пугаюсь, но потом смотрю на номера и успокаиваюсь. Это не тот же самый тип. Поднимаюсь по лестнице, но отшатываюсь, когда вижу распахнутую дверь собственной квартиры.

– Лена? Майя? – осторожно захожу, надеясь, что все в порядке.

– Мама, мама, – радостно выбегает из своей комнаты Майя, держа в руках своего жирного кота, – а нас обокрали, правда, круто? Ура-а-а!

– Ура, – говорю механически, а на меня пристально смотрят органы правопорядка в количестве двух штук и соседка Лена, стыдливо поджимающая губы.

Отличное окончание самого неудачного дня. Хотя годы спустя я буду считать его подарком небес. А пока меня ждет ограбление и радостная дочь, прыгающая вокруг меня егозой.

***

Андрей

– Андрей, ты от Стахановской далеко отъехал? – зевает дежурный, отвлекая меня от девчонки.

– Нет. Что там опять? – тру переносицу, стою злой, как собака.

– Драка под окнами пятого дома. Как обычно, в общем, но вызов записан, так что сгоняй, – отвечает усталым голосом Серега.

Хлопаю ладонью по капоту, отключаю рацию и оборачиваюсь. Нужно еще эту малолетку до дома довезти и сдать с рук на руки ее родителям. А вот сзади меня ожидает неприятный такой сюрприз. Нарушительница удрала. Пока я разговаривал, ее уже и след простыл. Вот только на асфальте замечаю кое-что зеленое. Поднимаю. В спешке, походу, паспорт уронила. Открываю, листаю и первым делом обращаю внимание на фотку. Красивая, ухоженная, привлекает внимание. Ну-ка, какого года рождения? Да ладно? Двадцать пять, серьезно?

– Выглядит на семнадцать, – улыбаюсь сам, как юнец, ведь привлекла мое внимание.

В моем вкусе девушка. Кладу паспорт в карман, сажусь за руль и еду по адресу. Сначала дело, а уже после – личная жизнь. А на месте происшествия меня ожидает сюрприз – эпичная битва местных бомжей. Только если в прошлый раз я разнимал двух мужиков, не поделивших кресло на помойке, то тут что-то новенькое.

– Ну, че ты, – машет кулаками женщина в видавшей виды толстовке и грязных плотных штанах, – ссыкуешь, да?

Вокруг уже собрались несколько зевак, стоящих в сторонке и наблюдающих за представлением. Кто-то уже достал телефон и снимает драку на видео. Скриплю зубами: вот он, минус цифровизации, приходится даже с буйными элементами вести себя под камерами вежливо.

– Уважаемые! – подхожу ближе и громко окликаю главных участников.

Но те не обращают на меня внимания, настолько увлечены друг другом. Напротив боксирующей в воздухе женщины на полусогнутых ногах стоит мужик с наливающимся синяком под глазом. От него даже отсюда исходит такое похмельное амбре, что приходится часто задерживать дыхание, а то и вовсе дышать через рот.

– Пшла, давай! – растягивая гласные, бравируя распальцовкой, бомж дергает левой ногой, будто пинает свою противницу, вот только расстояние не позволяет задеть соперницу.

– Не тыкай мне тут, – быкует женщина, махая головой и приседая так, будто она на ринге, – быстро… Ик… Убрал свой мусор…

Тыкает пальцем в сторону лежащих на асфальте вещей, бутылок и фантиков от конфет. Сладости? Серьезно?

Мужик вдруг поворачивает голову в мою сторону и улыбается щербатым ртом, демонстрируя всем два выбитых зуба.

– О, господин нач… ик… альник, – шатаясь, делает в мою сторону пару шагов, – рассуди-ка, ик. Слышь, Галка, а ну кончай махать кулаками, глянь-ка сюда!

Зычный бас разлетается по району, эхом отдаваясь от здания. Пресловутая Галка, не прекращая почему-то боксировать, поворачивается в мою сторону корпусом.

– Мусор, – я от ее слов напрягаюсь, делаю шаг вперед, – че разбрасывает этот бомжара? Пусть убирает свой мусор!

Напряженные мышцы расслабляются, но я подмечаю, кто именно сбоку издает смешок. Сочтемся, пацаны, я вас запомнил.

– Слышь, Иваныч, – вдруг звучит прокуренный голос еще одного мужика, продирающегося через толпу, орудуя при этом локтями, – бери вещи и пошли, дело есть.

Тот лупит на знакомого глазами, затем сияет и быстро подбирает свои пожитки. Вздергиваю бровь, наблюдая, с какой скоростью они исчезают из поля моего зрения. А женщина, которая играла роль шута, неожиданно даже для меня выпрямляется и сплевывает на землю, глядя им вслед.

– Еще придете, гады! – потрясает в воздухе кулаком.

Закатываю глаза и иду обратно к машине. Не день, а сюрреализм какой-то.

– Ну что там? – оживает снова рация.

– Как обычно, – отвечаю усталым голосом и еду в участок.

Рабочий день окончен, но дел невпроворот. А вот паспорт и все остальное уже завтра. Никуда не денешься, найдешься, моя пропажа.

Глава 1

– Так, гражданочка, – выдвигается вперед мужчина в форме, тот, что с усами, – а вы кто такая?

– Ой, это хозяйка квартиры, – говорит раньше меня Лена, всплескивая руками. – Диана, это ужас какой-то. Мы с Майей пошли гулять во двор, возвращаемся, а тут дверь нараспашку, и внутри все вверх дном.

– Я вижу, – обвожу взглядом комнату.

Все шкафы и ящички открыты, повсюду вывалено их содержимое. Я разуваюсь и кидаюсь к столу, открываю задвижку и с облегчением выдыхаю. Заначка на месте.

– Отлично, – констатирует полицейский, – вы пока осмотрите место преступления, – тут запинается от тычка в бок от своего коллеги, – кхм, то есть квартиру, и скажите нам, что пропало.

– Да, конечно, – рассеянно отвечаю, а сама ношусь по квартире.

Времени это много не занимает, все же комнат у нас всего три, так что после недолгого осмотра я только недоуменно качаю головой.

– Лиза! – кричит на кухне дочка, подмечаю это краем сознания.

– Странно, – говорю стражам правопорядка, – все вроде на месте.

Ленка облегченно выдыхает и начинает улыбаться второму мужчине. Закатываю мысленно глаза. Этой только дай пофлиртовать, в любом месте жертву себе найдет.

– Вы уверены? – вздергивает бровь усатый, почесывая при этом свою бороду.

Они оба смотрят на меня с усмешкой, словно я – та самая склочная баба, что любит вызывать их по поводу и без, жалуясь на облучение от соседской микроволновки или же нашествие инопланетян. Я же киваю, прикусывая язык, чтобы не ляпнуть чего лишнего. От этих потом не отвяжешься, затаскают по своим обезьянникам.

– И, слава богу! – восклицает соседка, прикрывая рукой пятно на своей домашней футболке, – а то я думала, со стыда помру. Прости, я опять забыла дверь на ключ закрыть.

После ее слов грозно гляжу ей в глаза и поджимаю губы. Ничего, Ленка, сейчас мужики уйдут, и я всыплю тебе по первое число.

– Так, то есть взлома не было, – с умным видом продолжает что-то записывать напарник усача, как я его про себя окрестила.

И тут в моей голове возникает догадка. Иду к одному из закрытых шкафчиков, заглядываю внутрь. От увиденного непроизвольно вырывается смешок.

– Угадай, кто заходил, Лена, – кидаю на нее ироничный взгляд.

Она подходит ближе, видит отсутствие коллекционной бутылки и краснеет, сравнявшись цветом щек со спелыми яблоками.

– Какой позор! – прикладывает к лицу ладони и глухо говорит вслух, вбирая при этом в себя воздух.

– Я так понимаю, с грабителем вы знакомы? – иронично переглядываются полицейские.

– Дядя Паша-алкаш, – отвечает за нас двоих соседка, с потрохами сдавая своего дядьку.

– Так и запишем, – деловито сухим тоном говорит усач, – пропала бутылка. Слышь, Колька, все бы вызовы так проходили, – а вот напарника поддевает, высмеивая нашу ситуацию, – в общем, ничего не пропало. Заявление подавать будете?

Смотрят со скепсисом во взглядах, намекая, чтобы мы не страдали ерундой. И тут в комнату вбегает Майя. Глаза на мокром месте, в руках кот Тиша.

– Мама! – топает ногами и ревет, – Лиза-а-а… Пропа-а-ала… А-а-а.

– Так, – напрягается мент, – пропала девочка? Какие приметы?

Со стоном протираю лицо. Опять двадцать пять.

– И чего ему неймется? – сердито спрашиваю у соседки Лены, которая стыдливо похлопывает себя по щекам.

– Ваш алкаш похитил ребенка? – продолжают наседать на меня сотрудники полиции.

– Да какой там, – отмахиваюсь от них и подхватываю ревущую белугой дочь на руки.

Между нами зажат наш кот, который пока не пыхтит.

– Моя Ли-и-иза-а-а, – орет ребенок, пока я бегу по лестнице вверх.

За нами несутся мужчины и подружка.

– Открывай, пока еще спасти можно, – пытаюсь перекричать Майю.

Ленка сноровисто достает ключи и парой поворотов в замочной скважине дает нам доступ к собственной квартире. Точнее, она принадлежит ее бабке, но живут они там втроем – законная хозяйка жилплощади, ее сын и внучка Лена.

– Страйк! – раздается мужской бас из зала.

Мы забегаем внутрь толпой, чуть ли не сшибая межкомнатную дверь.

– Всем стоять, не двигаться! – вдруг оттесняет нас усач и первым влетает в центр комнаты, размахивая при этом своим оружием.

В это время происходит мизансцена – в немом шоке на диване сидят дядя Паша и его закадычный друг Валера, такой же прожигатель жизни, только на пяток лет постарше.

– Облава! – кричат они после шока и кидаются на пол, смахивая с журнального столика какой-то зеленый порошок.

Второй сотрудник в это время отталкивает нас и хватает с дивана пакет с таким же зеленым содержимым. Все это настолько странно, что даже Майя перестает реветь белугой и вместе с котом наблюдает за представлением. Двое взрослых мужиков за пятьдесят слизывают с ковра остатки какой-то то ли пудры, то ли экстракта. Не разобрать с такого расстояния.

– А ну, встали! – рычит на них усатый, но они на него не реагируют, продолжают свое нехитрое дело.

Менты переглядываются, затем второй берет дубинку и, делая пару шагов к ним, тыкает кончиком в плечо одного из дурачков. Иначе их и не назвать. Лена вообще забилась в угол и трясется, закрыв ладонью рот. Сначала мне кажется, что она плачет от расстройства, но, приглядевшись, до меня доходит, что она смеется, даже ржет, оттого и слезы на глазах.

– Все, – удовлетворенно говорит дядя Паша и привстает, и как в фильмах демонстративно поднимает руки, – тихо-тихо, начальник, все в поряде.

– Заткнись! – осаждает его усач, затем обращается к своему напарнику, который в это время принюхивается к траве в пакете. – Ну что там? По статье загребаем? – затем уже грозно нам: – ну-ка успокоились, дамочки, сейчас понятыми пойдете!

Из меня вырывается смешок, Лена вообще уже лежит на полу, не в силах дышать от смеха. В отличие от бравых мужиков в погонах мы примерно представляем, что там они употребляют.

– Э-э-э, – зависает товарищ грозного мента, – отбой, братан, – от негодования и шока даже забывает об уставе, – это, эм, земляника? Серьезно?

Смотрит на преступников обескураженно. Его напарник хмурится, оглядывает нас и еще больше выходит из себя.

– Чего смешного? – выпячивает грудь и поджимает губы, на скулах отчетливо видны желваки, – плевать! Ты, быстро встал! Сейчас оба пойдете по сто пятьдесят восьмой, кража и взлом с проникновением.

Оба мента снова напрягаются и переглядываются.

– Где ребенок? – принимают оба серьезный вид, угрожающе надвигаясь на ничего не понимающих мужчин.

– Лиза! – сияет вдруг моя Майя, изворачиваясь и спускаясь с моих рук.

Кот спрыгивает с ее рук на ковер, потягивается и мурчит. Дочка же подбегает к низкому подоконнику и забирает оттуда горшок с монстерой, любовно оглаживает лепестки и прижимает к себе.

– Не понял, – говорит тот полицейский, что самый разговорчивый, – вы что, издеваетесь над нами? Так, Коля, пакуем их всех! Пусть в участке с ними разбираются!

И, не слушая наши причитания, насильно выпихивают из подъезда и садят в уазик. Единственная, кто этому рад, так это Майя.

– Классно, мама, – восклицает, – с мигалками едем. Правда, круто?

Киваю, криво улыбаясь, и прикрываю глаза. Хуже дня быть не может.

***

Андрей

– Серега, – кладу руку на стойку, – срочное что-то есть?

Летеха отвлекается от монитора, поднимается и подходит ко мне ближе.

– Да вроде нет, – пожимает плечами, – там буйного Пелевина привезли, мы его в камеру сунули, пусть проспится, потом отпустим.

– Опять он? – удивленно приподнимаю брови и с усмешкой качаю головой, – кто на этот раз?

– Владелец супермаркета, – закатывает глаза парнишка, – наш персонаж пытался ограбить его магазин, с охранником не справился и сбежал.

– Сами поймали? – совершенно не удивлен, что у Пелевина ничего не вышло.

Стоило бы уже ему прекратить выделываться, одно посмешище.

– Нет, – улыбается лейтенант, – он пока дрался с охранником, паспорт свой уронил, вот, директор нам и принес документ и видео, все как полагается, а мужика наши в парке приняли, он на скамейке уснул.

– Да уж, – сплошной дурдом на выезде.

Только иду в кабинет, собираясь заняться отчетами, как в коридоре раздается шум и галдеж.

– Я буду жаловаться! – мужской возмущенный бас.

– А ну уберите руки! – одновременно звучит писклявый женский.

Быстро открываю свою дверь, чуя приближающиеся неприятности. Нет уж, пусть этими скандалистами занимается Давыдов.

– Ух, ты, а это что такое? – нежный голос ребенка. – Дай потрогать, а?

Замираю на полпути. Что здесь делает девочка? Выхожу снова в коридор и наблюдаю хаотичное передвижение семи человек, двое из которых – наши сотрудники.

– О, Филатов! – сияет Митрофанов, дергая по привычке усами. – Принимай клиентов, двое нюхачей, воров и взломщиков, две аферистки, одна, кстати, без паспорта, сделай запрос в миграционку, а то понаехали тут гастеры! И в опеку звони!

– Какая опека? – возмущается одна из дамочек. – Да вы тут все с катушек слетели совсем?

– О, оскорбление сотрудников при исполнении! – восклицает удовлетворенный ее словами патрульный. – Да тут на приличную статью набирается.

Мужики выглядят рассерженными и оскорбленными, толкая стариков в спину. К напарнику Митрофанова, какому-то новенькому юнцу, в штанину уцепилась девочка лет трех-четырех, висит на нем, как обезьянка. Впереди всей процессии, восклицая звонким голосом, возмущается девушка лет тридцати, а вот возле девочки смутно-знакомый девчачий силуэт держит почему-то одной рукой горшок с цветком, другой – пытается отцепить проворные детские пальчики от кобуры.

– Заводите! – решил смилостивиться над компанией и принять их самому.

Напарник мой разбираться не станет, всех в камеру посадит до утра, даже ребенка не пожалеет. Захожу первым, убираю документы со стола, пока патруль пытается отделаться от нарушителей и свалить по-тихому, вот только все это происходит с криком, шумом и гамом.

– Итак, – присаживаюсь в кресло, откидываюсь на спинку, – что там, Митрофанов?

Тот подходит и кладет на стол листок, где все черным по белому расписано.

– Ты с ними построже, – наклоняется и тихо шепчет, – а то повадятся по поводу и без вызывать нас. Тьфу, алкота последняя!

Кривится и уходит, забирая с собой напарника. Оглядываю устроившуюся пятерку и щелкаю языком. Вот и нашлась моя пропажа. Диана. Сидит, лупит на меня глазками. На коленях девочка, уж больно смахивающая на нее внешностью. Сестренка? Дочь? Так-так-так. Достаю паспорт, листаю. Точно, дочка, вот только мужа нет. Это хорошо.

– Начальник, – начинает говорить один из мужиков, – это недоразумение. Отпусти, а? Вон хозяйка квартиры, заявление на меня не подает, так что все пучком.

– Разберемся, – холодно отвечаю и беру листок, читаю.

Что за бред? Употребляли землянику, украли цветок в горшке?

– Так, – подзываю мужиков, – вы двое приобщитесь к общественно-полезной деятельности.

– Чего? – лепит тот, что постарше и поглупей, походу.

– Заткнись, тупой, что ли, – тыкает в него локтем второй, – мы согласны.

Надо же, какие послушные. Набираю номер второго опера, жду ответа.

– Давыдов? Принимай двух бравых молодцев, займешься ими, – не слушаю возражения напарника, сбрасываю вызов. Затем уже говорю нарушителям: – Вторая дверь слева, на выход!

Те и не думают спорить, так что в кабинете остаются Диана с дочерью и дамочка, грызущая свои ногти.

– А вы за дверью подождите, мы с потерпевшей побеседуем, – говорю гражданочке.

Та подрывается, смотрит вопросительно на брюнеточку. Диана спохватывается и толкает ребенка к ней. Малышка восторженно пялится на меня, открыв ротик, но увести себя позволяет.

– Итак, госпожа Ахметова, вот мы и встретились! – с удовольствием произношу фразу, когда хлопает дверь. – Неожиданно, правда?

Девушка явно не так рада меня видеть, вон как вцепилась в этот несчастный горшок.

Глава 2

– Весьма, – мрачно констатирую, глядя на майора с разочарованием.

Нет, ну мог кто другой попасться? Стыдно-то как.

– Вот лист, ручка, пишите, – говорит он, никак более не намекая, что мы знакомы.

– Что писать? – растерянно гляжу на опера, сложив руки на коленях.

Мысли мои заняты тем, что скоро должна придти сестра, но что она увидит, зайдя в квартиру? Разбросанные повсюду вещи, отсутствующих нас и… О боже…

– Мы дверь не закрыли! – восклицаю, подрываясь с места.

Сердце готово от стресса выпрыгнуть из груди, руки дрожат, словно дробилка.

– Ну, больше у вас брать явно нечего, украли уже самое ценное, так сказать, – с ухмылкой смотрит на наш горшок.

Я держу его на коленях, крепко прижимаю к животу. Ишь, на нашу Лизу рот раззявил, мент.

– Вы не смотрите на меня так грозно, заявление о взломе и краже пишите, – кивает с умным видом на листок.

Я смотрю на девственно-белую бумагу, и в душе разливается негодование. Чего это я буду тут что-то писать?

– Не буду, – отталкиваю протянутое обратно, – я, знаете ли, претензий не имею. Моя подруга просто забыла закрыть дверь, так что никакого взлома.

– И вещи вы сами разбросали? – с иронией оглядывает мое лицо, да таким взглядом, что мне становится жарко.

Поправляю ворот блузки и сглатываю, но взгляда от его переносицы не отвожу. Знаю по опыту, хищники вроде него чуют жертву за мили вокруг. А отвод глаз – признак слабости и признания чужого главенства.

– Эм, искала вещи, да, – киваю поспешно, радостная, что он сам подкинул мне идею.

– И цветочек свой в аренду сдали, как тут написано, кхм, Лиза? – изумленно приподнятые брови меня не удивляют.

Его реакция, во всяком случае, не сравнится со смехом дяди Паши, который под этим делом решил, что словил белочку, когда увидел, как Майя ласково называет наш горшочек Лизонькой.

– Это монстера, – цежу сквозь зубы, готовая уже сорваться прочь и уйти домой.

Вся эта ватага основательно подпортила мне вечер, еще и уборка глобальная намечается.

– У меня к вам, Диана, – и почему у меня ощущение, что мое имя он произносит как-то уж слишком, не знаю, откровенно, что ли, – один вопрос. А после можете идти.

Даже привстаю слегка в ожидании. Давай, мужик, не тяни резину, нет у меня времени тебя выслушивать.

– Почему? – одно слово, пауза, пытливый взор на меня. – Вы его боитесь? Ваше заявление вкупе с показаниями соседки послужат соседу и его другу уроком, наказание опять же вменим.

Его вопрос ставит меня в тупик. Как это почему? Дядь Паша – адекватный мужик… Ну, временами… Иногда… Бывает, да. Неплохой, просто увлекающийся.

– Ну он иногда присматривает за Майей.

Ой, зря я это сказала. Нажила себе проблем.

– А, то есть вы оставляете с подозрительным субъектом свою дочь, я правильно понимаю? Местный пьянчуга, вор, может, еще чего похлеще, вы на учете не стоите?

– Ч-что? – от того, в какую сторону оборачивается разговор, меня потряхивает.

– Так, – бьет кулаком по столу и тянется за стационарным телефоном, – позвоним в опеку, пусть проверяют.

Подрываюсь с места и хлопаю его по руке.

– Вы с ума сошли? Что за беспредел? Меня обокрали, и я при этом еще и преступница по-вашему? Да упаси боже иметь с Вами дело. Вы что себе позволяете? Нет заявления – нет дела. Все, я пошла.

Отринула все посторонние мысли и неуверенность, позволяя возмущению взять верх. Со всей силы бью ладонью по его столу, подхватываю горшок и гордо удаляюсь из его кабинета. От души хлопаю дверью, а затем кричу шепотом Ленке:

– Тикаем, быстро! – пихаю ей монстеру, подхватываю улыбающуюся Майю, и мы втроем быстро бежим на выход.

***

Андрей

Верчу в руках паспорт девчонки и улыбаюсь. Не женщина, тигрица. Меня ждет интересная неделя. И тут звонит телефон. Хлопаю себя по карманам, достаю трубку. Нет, не мой. Встаю и вижу на стуле симпатичный такой мобильный. «Вася» высвечивается на экране, так что я хмуро жму на зеленую кнопочку.

– Все, мать, я нашла отца для нашей Майки, – раздается радостный женский голос.

Оу, да я вовремя. Ну, держись, прекрасная Диана.

***

Погони за нами нет, но мы продолжаем бежать вплоть до остановки. В последний момент запрыгиваем на нужный автобус и только тогда выдыхаем. Секунду смотрим друг на друга, а затем смеемся, аж слезы на глазах выступают. Дочка не очень понимает, что происходит, но улыбается, глядя на нас.

– Ой, мы дядь Пашу оставили, – спохватываюсь, глядя на местный отдел полиции, мы как раз проезжаем мимо него.

– Ай, не парься, – машет рукой как всегда неунывающая соседка, – он нигде не пропадет. Кстати…

Голос ее становится тише, сама она наклоняется ближе к моему уху.

– У меня опупенная новость, – хихикает, словно девочка, и не скажешь даже, что ей уже тридцать, – я беременна!

– От кого? – первый вопрос, что непроизвольно вырывается у меня изо рта.

– Ц, – цокает, закатывая глаза, – издеваешься? У меня так-то парень уже как полгода.

Нелепо взмахиваю ресницами, усиленно вспоминая все, что она нам с Василисой говорила, но хоть убейте, не припомню такого. Хотя… С моей способностью слушать… Все может быть.

– Поздравляю! – выдаю полагающиеся в таких случаях слова, и тут вдруг ерзает Майя, пристраиваясь поудобней.

– В общем, это не все, – разводит руками, водит головой, улыбается загадочно, – я решила, где буду рожать.

Скептически смотрю на нее и поджимаю губы. Не удивлюсь, если скажет, что под водой. Она у нас та еще затейница, чем и раздражает сестру мою неимоверно.

– В самолете? – ухмыляюсь, припомнив ее слова, что тогда пожизненный абонемент на полеты малышу обеспечен.

Как она там говорила? Считай, вся жизнь в шоколаде.

– Прошлый век, – отмахивается, в нетерпении от своей идеи, – буду в «Малышке» рожать.

Сначала до меня не доходит смысл ее слов.

– В бутике детской одежды? – восклицаю, чуть не разбудив дочь, сладко устроившуюся головой на моих коленях.

– Ага, – кивает, – это же хайп, заснимем все на телефон, выложим в интернет, а они мне вещи и коляску точно подгонят. Считай, экономия нехилая. Да и Ваня тоже за. Ну, так что, ты в деле?

Открываю рот, закрываю.

– Ну, камеру свою одолжишь? – видит, что мой мозг завис, и подталкивает.

Я только киваю, до сих пор находясь в шоке от ее энтузиазма. Но в этом она вся, сегодня – эпатажная красотка, завтра – серьезная ботаничка, и не скажешь, что тетка шестилетнего пацана. Кстати, о нем.

– Погоди, – напрягаю брови, чувствуя, как на лбу образовываются складки, – если ты здесь, дядь Паша в ментовке… А Макара из садика кто забирает?

Секундный ступор, затем подружка подрывается, подпрыгивает, несется к центральному выходу, но мы в плотном автомобильном потоке, никак не выбраться. Возвращается на место, глаза шарами на выкате.

– Бабка меня убьет, – стонет, закрывая ладонями лицо.

– Ну, думаю, ты еще успеешь, – вру, причем нагло и бессовестно.

– Ага, конечно, – бурчит она недовольно, – этот паршивец за каждую просроченную минуту отчитается да наябедничает, а она сегодня обещала кулебяку сделать…

Мечтательный голос плохо действует на мой желудок, кушать хочется, аж сил нет. А дома шаром покати. Надеюсь, Васька сварганит что-нибудь.

– Слушай, а ты не помнишь, менты весь порошок забрали? – задумчивым голосом произносит смирившаяся с будущей взбучкой соседка.

Пожимаю плечами, уверенная, что бабушка ее все равно увиденному не удивится. Эта эмоция ее последний раз посещала очень давно, лет шесть назад, наверное, когда в один из дней нежданно-негаданно на пороге появился ее блудный сын Паша, с кульком на руках да словами «спаси-помоги, ничего не знаю». А там понеслось. Что такое покой, наш подъезд с тех пор и не ведает. Но я даже рада, Макар – парнишка прикольный, с Майей опять же дружбу водит, благодать.

– Приехали, – кисло говорит мне Лена, когда автобус останавливается на нашей остановке.

Мы с дочкой и монстерой идем домой, а соседка за братом. Ощущение, что я иду на эшафот, с каждым шагом все увеличивается. Сглатываю, замечая, что на кухне горит свет. Ой, мамочка, что будет-то… Но дома меня ожидает сюрприз другого рода. Опять?!

Прямо у порога стоит Василиса с указкой, сзади нее стенд.

– Сразу нет! – не успев закрыть дверь, сразу отбриваю ее сумасшедшие варианты.

– Ты даже не послушала! – возмущается еще так натурально, егоза.

– Ты сбрендила! – рычу по привычке беззлобно.

– А что такое с-прен-дии-ла? – повторяет за мной Майя, за что удостаивается хмурого взгляда.

– Так, цветочек, – нежно говорю дочке, глядя на сестру при этом грозно, – иди-ка Тишу покорми, а то он оголодал, пока нас не было.

– Хорошо, – кивает, тут же убегая.

– Смотри! – тянет меня за рукав сестра, показывая пальцем на фото какого-то бизнесмена. – Идеальный вариант.

Вырезка из журнала меня смешит. Что, перевелись уже реальные знакомые незнакомцы?

– И нафига он нам сдался? – спрашиваю со скепсисом, складываю руки на груди.

Этот хоровод вокруг моей личной жизни уже изрядно напрягает. Делать Ваське больше нечего, лучше бы сама замуж вышла, ей богу.

– Девочке нужен отец! – направляет вверх правый указательный палец. – Или, может, имя настоящего скажешь?

А взгляд-то какой невинный. Так вот где собака зарыта. Любопытство сестрицу в край одолело, вот изгаляется, как может.

– Лешка – отец, сто раз уже говорила, – стараюсь шептать, чтобы Майя не услышала.

– Ну да, ну да, – скептически поджимает губы, так и не верит, – поэтому она Константиновна.

Закатываю глаза. Каждый раз одно и то же, и так по кругу. Словно я еженедельно нахожусь в матрице, где шаг влево – шаг вправо – и уже не по канону.

– Агриппина тебе мозги запудрила, а ты и ведешься, клуша, – безобидно подтруниваю над сестрой, посмеиваясь, что бабка Лены такую ахинею придумала.

А всего-то стоило четыре года назад пару раз службу доставки мебели заказать. Кто ж знал, что женщина так превратно поймет ту ситуацию. Вот и превратилась я в ее глазах в изменщицу, родившую ребенка не от мужа. Утешает, что с Лешкой мы уже на тот момент постоянно ругались, так что ее домыслы не разрушили наш и без того шаткий брак. Это случилось бы и без нее. Хотя обидно, что официальной причинной развода стала якобы моя «измена». До сих пор гложет.

– Мама! – кричит Майя, отвлекая меня от веселых воспоминаний. – А мы же Тишу у Лены забыли.

Рука-лицо. Точно.

– Сейчас приду, – вращаю глазами, намекая сестре, чтобы заканчивала этот цирк с подбором женихов.

Но одного на снимках все же подмечаю. Уж больно знакомая внешность, даже делаю шаг вперед, чтобы получше разглядеть. Кто же знал, что это было одной из первых моих роковых ошибок. У Василисы подозрительно загорелись глаза, но я зря не обратила на это внимания. Быстренько поскакала к соседям.

***

Василиса

Сестра ушла, оставив меня наедине со своими догадками и подозрениями.

– Так, Лиза, тихо сиди, – шепчет вдруг из комнаты Майя.

Подкрадываюсь на цыпочках, останавливаюсь за дверью и подглядываю в щелочку. А там племянница достала какую-то коробку из-под кровати и что-то любовно оглаживает. Тихонько приоткрываю дверь, подхожу ближе и вижу, что это тетрадка, а там наклеено уж больно знакомое лицо. Как раз то, что так пристально разглядывала Диана.

– Кто это? – спрашиваю у девочки, раскрывая свою конспирацию.

– Ой, – подпрыгивает и поспешно закрывает свое сокровище, смотрит на меня с обидой.

– Прости, цветочек, – присаживаюсь на кровать, поглаживаю ее по детским волосенкам, – скажи по секрету, я никому не расскажу.

Она молчит, с подозрением на меня смотрит, затем делает свои какие-то выводы и сияет. Наклоняется, тихо шепчет в ухо.

– Это принц, – а голос-то какой мечтательный.

Достаю телефон и гуглю этого бизнесмена. Оп-па. Филатов Константин Олегович.

Совпадение? Не думаю! И это окончательно меня уверяет, что неспроста на него таким взглядом смотрела сестра. Вот он, отец нашей малышки. Осталось выяснить, сообщала ли Ди ему о беременности, или он у нас несознательный гражданин и самовольно отказался от отцовства. Ничего, это мы быстро выясним, господин Филатов. И тут от моих грандиозных планов меня отвлекает неожиданный звонок в дверь.

– Опять ключи забыла? – открываю, не смотря в глаза.

Но на лестничной площадке стоит далеко не сестрица, и даже не женщина.

– Добрый вечер! – звучит знакомый мужской голос.

Глава 3

Андрей

– А, это Вы телефон нашли, – скучным голосом говорит мне девушка в очках.

Та самая, что записана в телефоне Дианы «Васька».

– Добрый вечер! – улыбаюсь своей самой ослепительной улыбкой, но той хоть бы хны. – Владелица уже дома?

– Почти, – пожимает плечами, затем протягивает руку.

Мобильный ей я не отдаю, в руках держу. И чего глядит на меня с таким подозрительным видом во взгляде? Смотрю на себя – вроде выгляжу прилично, в штатском, чистый да отутюженный.

– Собственность только в руки хозяйке, – слегка приподнимаю руку, не даю тянущейся ладони притронуться к телефону, – в целях безопасности, так сказать.

Нет, в обычной ситуации, я бы отдал его ей, а так, у меня ведь совершенно другая цель. Девушка смотрит на меня с опаской и тянется к ручке двери. Быстро сую носок ботинка между дверью и косяком, отчего страха в ее глазах прибавляется. Чертыхаюсь, достаю корочку.

– Майор Филатов, – от моих слов глаза ее сужаются, но плечи заметно перестают напрягаться, – занимался вопросом кражи вашей квартиры.

– Кража? Что украли? – тут же встрепенулась Василиса, я так понимаю.

Мимолетная пауза, чешу затылок, высматриваю убранство дома. Бардак знатный, так что теперь уже я с подозрением смотрю на девушку. Она прослеживает за моим взглядом и вдруг краснеет.

– Что здесь происходит? – раздается сзади сердитый женский голос.

Диана, краса наша.

– Ты почему не сказала, что нас обокрали? – упирает руки в бока сестрица девушки, с деловым видом поправляя очки на носу.

– Эм, – теряется Диана, отодвигает меня своим плечом и заходит внутрь.

Смотрит на разбросанные вещи, а затем демонстративно кладет руки на плечи девушки и с силой поворачивает в сторону гостиной.

– Ты слепая? – голос не агрессивный, а скорее ироничный. – Или голова так забита моими женихами?

На последних ее словах я заинтересованно навостряю уши и замечаю за их телами стенд, а там знакомую фотку. Причем, среди них вижу снимок моего брата. Оп-па. Сужаю глаза, стискиваю кулаки. Надо будет сразу же к нему наведаться. Трогаю паспорт девчонки сквозь карман и решаю повременить с его возвратом. Пусть у меня пока побудет, нужно же мне Косте фотку показать да разузнать, что его такого связывает с моей зазнобой.

– Мои коллекционные монеты! – восклицает Василиса и убегает, всплескивая руками.

Тут я отвлекаюсь на пришедшее сообщение от Сереги.

«В графе отец – пусто, но, наверное, какой-то Константин, ха-ха».

Подозрение ширится, пуская корни в моем сознании. Неужели Майя – моя племянница? Ну, брат, погоди. Если все подтвердится, сдам тебя предкам, пусть всыпят тебе розг да побольше.

– Телефон забыли, – вручаю опешившей Диане мобильный и ретируюсь, хотя изначально план был другой.

Но теперь стоит придержать коней. Если она – бывшая любовница брата, дело складывается для меня плохо. Сажусь в машину и набираю Костю.

– Слушаю, – усталый голос, походу, без продыху работает.

– Ты дома? – после положительного ответа добавляю: – Сейчас буду.

Сон мне сегодня только снился.

***

Диана

Выпускаю кота с рук на пол. Он мурлычет, привлекая внимание Майи, которая с радостным криком выбегает с гостиной.

– Ти-и-ша! – берет на руки, тиская в объятиях.

Кот у нас сибирский, толстый и огромный, на лапах почти ростом с дочку, так что на ее руках смотрится еще больше.

– Всё на месте, – выбегает из спальни Василиса, прижимая к груди свое сокровище – альбом с монетами.

Она та еще ярая нумизматка, за коллекцию кого угодно порвет и, гордо уходя, даже не обернется.

– Конечно, – киваю, разуваюсь и иду на кухню, – это дядь Паша со своим Валерой, так что под угрозой у нас только Лиза.

– Опять? – рычит она, идя за мной следом.

– Думаю, его оставят либо в следственном изоляторе, либо заставят убираться на территории участка, – развожу руками, хоть как-то пытаясь оправдать его в глазах сердитой сестры, – так что относительно спокойное утро нам обеспечено.

– Так, – упирается Василиса, – пойду я к бабке Агриппине, нажалуюсь на сынка ее, а то ишь, повадился воровать уже.

Не успеваю даже открыть рот, чтобы остановить ее, как сестры уже и след простыл. Увидела только, что она как-то странно держит руку в кармане, будто скрывает от меня что-то.

***

Василиса

– Садись, садись, – зазывает меня бабушка Лены, подслеповато щуря глаза, – пока внуки мои не пришли, они мигом все съедят, так что давай, не стесняйся.

Знаю по опыту, что по-быстрому разузнать информацию не удастся, поэтому покорно сажусь и составляю пожилой женщине компанию за столом.

– Этот охламон уже все нервы мне вымотал, – отмахивается рукой она, рассказывая о своем сыне Паше.

Слушаю вполуха ее причитания да поедаю кулебяку. Мысли мои заняты совсем другой проблемой.

– Баб Агриппина, – да, да, знаю, что не любишь сокращения имени, вот и подлизываюсь, как могу, – у меня к вам деликатный вопрос. Помните, вы говорили, что к Дианке нашей мужик захаживал один. Вы не могли бы сейчас на фотку взглянуть и сказать, он – не он?

С надеждой смотрю на женщину, даже ложку и чай от себя отодвигаю. Делаю просящие глаза, достаю снимок и показываю ей.

– Ну-ка, поглядим, – с умным видом поправляет очки и смотрит на фото, наклоняя голову то вправо, то влево.

– Он? – ерзаю в нетерпении, почти отрывая пятую точку от стула.

Тишина. Пауза.

– Точно тебе говорю, вот он, этот хлопец, – с довольным видом цокает старушка, передает мне снимок, – а я говорила всем, что приходил к ней мужчина, а она – нет да нет.

Мне не очень нравится, что она вот так обсуждает мою сестру и ее личную жизнь, но это был мой единственный шанс узнать отца Майи. Может, это, и правда, не мое дело, как все считают, но я должна докопаться до правды.

– Спасибо, баб Агриппина, – салютую ей и быстренько сбегаю, чтобы не выслушивать очередную байку про дядь Пашу.

И вовремя. Прямо на пороге сталкиваюсь с Леной и ее племянником Макаром, у которого уж больно недовольный вид.

– Получишь сейчас, – тянет его за ухо соседка, на что младший только злобно кривится.

– Ба-а-а, – кричит, ехидно ухмыляясь при этом.

– Вот же ж, – недовольно бурчит Ленка, снимая обувь.

Пацан показывает ей язык и убегает на кухню, едва не сшибая меня с ног.

– Снова опоздала? – ухмыляюсь напоследок, похлопываю ее по плечам. – Крепись, сегодня явно не твой день.

Впрочем, как и любой другой. Спускаюсь по лестнице, вертя в руках журнальную вырезку, на котором изображен уж больно симпатичный мужчина, причем со знакомым таким лицом. И где я его видела? А это случайно не… О боже… Только не он…

***

Андрей

– Взгляни-ка вот, – кидаю паспорт на стол перед братом.

Костя трет виски, встает со своего кресла и открывает документ. Листает с невозмутимым видом и возвращает мне.

– И что? – приподнятые в удивлении брови обескураживают.

Я ждал совершенно другой реакции, и к такой вот был вовсе не готов. Весь мой настрой и пыл сдуваются, как воздушный шар – резко и безвозвратно.

– Ты ее знаешь? – провожу, так сказать, очную ставку с глазу на глаз.

Надеялся застать его врасплох и считать первые неконтролируемые всплески эмоций. Вот только во взгляде брата ни капли узнавания.

– Первый раз вижу, – хмурится, закрывает свою папку и кладет к стопке такой же документации.

Целая гора на столе. Да уж, только такой трудоголик, как мой старший брат, будет обустраивать дома рабочий кабинет, и проводить там все свое свободное время.

– И что с ней не так? – спрашивает, обходя стол и облокачиваясь об него весом.

– Да у нее дочка Константиновна, вот я и подумал… – впервые за весь вечер понимаю, что несу какую-то пургу. – Ну, в их доме фотка твоя была на стенде. Точнее, вырезка из журнала, но…

Туплю, сильно причем, будто весь мой жесткий диск отформатирован.

– Конкретно у тебя из-за девчонки этой мозги потекли, братишка, – усмехается беззлобно старший, а затем смеется в голос, не щадя мое самолюбие.

– Да уж, – смущенно почесываю затылок и сую чужой паспорт в задний карман джинс.

– Кто такая? – встает старший брат и потягивается, хрустя косточками.

– Да так, – фыркаю, не желая больше обсуждать эту тему.

Он подходит ближе, ровняясь со мной, и смотрит в глаза. Роста мы с ним почти одинакового, так что взгляд на уровне моих глаз. Хотя я чуточку выше. Только тсс, это для него больная тема. Мы все детство дрались за это, но я-то прав, а он недоросль на сантиметр ниже.

– Ты мне тут собирался приписать чужое отцовство, так что давай, колись, – хлопает ладонью по моему плечу и усмехается, – может, мама наша лишилась отличных внуков.

Закатываю глаза и рассказываю все нелепости сегодняшнего дня. Опуская, правда, треш с бомжами. Все равно это здесь не к месту.

– Ну, девчонка, может, и Константиновна, – улыбается он с хитринкой, – но легко станет Андреевной. Как, говоришь, зовут ее?

Только хочу сказать, что Майя, а затем осекаюсь и бью себя по губам.

– Пф, – фыркаю и отхожу, разворачиваясь к двери, – я еще слишком молод, чтобы становиться отцом. Просто я – страж закона, хотел, чтобы все было по справедливости.

– Рассказывай мне тут, – доносится следом голос Кости, – подсоби лучше.

Останавливаюсь и навостряю уши. Этот редко снисходит до просьб, так что мне аж интересно, что там такого.

– Секретарши знакомые есть? – хмурюсь от его странного вопроса. – Не корчи такое лицо. Знаю я, какой ты ходок.

– А твоя чего? – оборачиваюсь, скрещиваю руки на груди.

Тот наклоняет голову, листает что-то в телефоне.

– В декрет уходит, – недовольно морщит лицо, – медом им там намазано, что ли. Это уже третья подряд. Прям какая-то проклятая должность, честное слово. Так что сам понимаешь, внутри компании сейчас ажиотаж. Все нацелились на это место. А оно мне надо? Еще одна пузатая. Так что ищу девчонку уровня квазимодо. Пострашнее да поумнее.

Ухмыляюсь после его слов.

– Ну, брат, тут ты точно не по адресу обратился, – салютую ему рукой и отчаливаю, говорю напоследок: – я только с красотками вожусь, ты же меня знаешь.

Ухожу, бодро спускаясь по лестнице, а сам думаю. А может, эту, как ее там, Василису надо было ему втюхать? Прям под все его параметры подходит. Да не… Этой вряд ли работа нужна. Или…?

Глава 4

Диана

На следующее утро я просыпаюсь с головной болью. Под ухом громко смеется Майя, по всей квартире разносятся звуки телевизора.

– … Я абиссинский котик… Все от меня в восторге… – играет песня, нервируя мои рецепторы.

Со стоном беру подушку и накрываюсь ею с головой. Но тут кровать начинает ходить ходуном. Дочка совсем разошлась и прыгает на постели.

– Ммм, – ложусь на спину и скидываю одеяло, приоткрываю один глаз, подношу к лицу телефон и с удивлением подмечаю, что только семь утра.

Вынужденно встаю, понимая, что выспаться теперь мне не удастся. Раз ребенок встал, то о здоровом и спокойном сне можно забыть.

– Ты чего так рано встала, солнце? – спрашиваю у нее сонным голосом, с любовью глядя на ее счастливую и веселую мордашку.

– А меня тетя Вася разбудила, – кричит полушепотом, – она на кухне мне кашу готовит.

Отчитывается мне обо всем и снова пялится на экран, где бегает по кухне кот. Длинношерстный какой-то, явно абиссинской породы.

Надеваю и запахиваю плотнее халат и с недовольной миной иду в сторону кухни, откуда доносится умопомрачительный аромат оладий. О боже, только не это. Готовит Вася сладости только в одном случае…

– О, – вскакивает она с места, – ты уже встала. Отлично. У меня крутая новость. Одна хорошая, другая плохая.

Протираю ладонями лицо, закатываю демонстративно глаза и стреляю ими на шипящую сковородку.

– У тебя горит, – не вру, уже идет специфический неприятный запах.

Пока сестра подрывается и пытается спасти свое творение, я открываю окно и впускаю свежий воздух в квартиру.

– Садись, Ди, – не унывает Василиса и ставит с громким стуком на стол две чашки.

– Свежесваренный кофе, оладьи, – присаживаюсь и не упускаю возможности сузить глаза и сделать подозрительный вид, – кого ты собираешься убить?

– Ц, – цокает она, выключает газовую плиту и садится напротив меня, – на этот раз все чики-пуки, не переживай. Тебе следует мне больше доверять.

Ее сленг в последнее время меня убивает. И разве скажешь по ней, что такая серьезная и чопорная дама в офисе, приходя домой, скидывает эту маску леди и превращается в малолетнюю гопоту. И этой тетке при этом тридцать три года.

– Ты от меня явно не отстанешь, – вздыхаю с грустью, – так что давай, удиви меня.

– Я увольняюсь! – практически выкрикивает, привставая с места.

– Это плохая новость, как я понимаю, – наклоняю голову, от неожиданности даже переставая дуть на горячий напиток.

– Нет, это хорошая, – машет она рукой и делает глоток со своей кружки, – ну как, и плохая тоже. Все сложно, короче.

И я понимаю в этот момент, что ничего не понимаю. У меня от всплеска ее эмоций и скорости принятия скоропалительных решений кружится голова. Приходится даже помахать ладошкой перед глазами.

– О боже, – выдыхаю и откидываюсь на спинку стула.

Тот скрипит, словно находится на последнем издыхании, и к моему ужасу, в эту же секунду раздается треск. И тут стул начинает заваливаться набок, и я вместе с ним. Успеваю затормозить, схватившись пальцами за краешек стола, но инцидент провоцирует тело на выброс адреналина, так что от испуга я разливаю горячий кофе на пол. На меня летят брызги, я еле успеваю отскочить, так что падаю на ламинат, больно ударившись копчиком.

– А, у, – мечется от неожиданности Васька, подбегает ко мне, но тянет наверх почему-то не меня, а сломанный стул.

Я выразительно приподнимаю бровь. В принципе, я давно знала, что в экстренных ситуациях старшая двоюродная сестра абсолютно бесполезна, что не мешает мне ее стебать при случае.

– Ой, прости, ты не ушиблась? – наконец, помогает мне встать и отряхивает почему-то мою пятую точку.

– Все нормально, ты мне лучше ответь, – хватаю ее крепко за плечи и ставлю прямо перед собой, – тебе предложили должность получше? В другой компании?

Ее новость меня настолько поражает, что я даже забываю о запачканном поле, желая выяснить подробности этой глупости прямо здесь и сейчас.

– Нет, – качает она головой, да еще с таким видом, будто это не проблема.

– Тебя увольняют по статье? – озвучиваю один из худших сценариев и причин.

– Нет, – она уже улыбается более хитро, словно что-то скрывает от меня.

– Тогда в чем причина? – стону я, уже не сдерживаясь в тоне, говорю громче и злее.

Да, да, я, может, и безработная, но гаркать умею похлеще Васьки. Какой бы вид она не делала на работе, что вся такая суровая, но очень быстро коллектив понимал, что это лишь ширма. А на самом деле она весьма мягкая и нежная особа, в миру про таких говорят: «лохушка безотказная». Ну не может она отказать другим в помощи, наорать на маникюрщицу, испоганившую тебе ногти или дизайн, сцепиться языками с продавщицей, «случайно» обсчитавшей в магазине. Но дома ей это не особо нужно, с этим успешно справляюсь я, за что и прозвана была еще в школе «монстр Ди». Аж зла сейчас на сестру не хватает.

– Я нашла тебе мужа! – гордо выпячивает подбородок и поправляет очки.

На лице ее снова тонна штукатурки и темные пятна, выведенные специальными тенями. И какой смысл скрывать природную красоту? От изучения ее монструозного лица, испещренного больными точками, до меня не сразу доходит смысл ее слов.

– Что?! – кричу, а сама не удивлена.

Знала же, что от этой идеи она не откажется. Боже, за что мне это?! Присаживаюсь на другой стул и привожу мысли в порядок. А затем смотрю на нее уже злее.

– Все, баста! – решительно встаю и бью ладонью по столу, – выбрось всю эту чушь из головы! И собирайся на работу давай! Макаров у тебя хоть и душка, но опозданий не потерпит.

Сурово поджимаю губы и грозно смотрю на сестру, которая при этом непреклонно задрала голову. Труба. Если она что-то решила, то будет идти подобно бульдозеру, не видящему препятствий.

– Я все решила, пишу заявление по собственному, – встает она, поправляет балахонистую юбку, уродующую ее фигуру до безобразия.

– Куда хотя бы? – спрашиваю с видом таких мучений, что ей впору бы меня пожалеть, но той хоть бы что.

– Оу, это сюрприз, но скажу по секрету, к твоему будущему мужу, – и гордо направляется в сторону выхода.

Закатываю глаза, стуча ноготками по столу. От нервов это все. Ничего удивительного. В таком дурдоме остаться психически здоровой ну просто нереально. Вздыхаю и иду следом за сестрой в коридор. Прислоняюсь к косяку и наблюдаю, как она зашнуровывает ботинки.

– Тебя уже приняли на новое место работы? – зная ее, задаю наводящие вопросы.

С бывшим мужем такой трюк срабатывал, и иногда мне все же удавалось нивелировать его безумно гениальные идеи… Если бы не свекровь… Вру, мы просто не сошлись характерами.

– Я еще не ходила к ним, – выпрямляется и пожимает плечами, – но на сайте у них появилась вакансия секретаря генерального, так что все в порядке, Ди.

– А может, не надо? – спрашиваю с надеждой, – или себе мужа лучше найдешь?

– Муж, блин, – бурчит себе под нос, открывает входную дверь, – объелся груш.

Скептически смотрю на нее, а сама усмехаюсь. Ишь, меня замуж вздумала сбагрить снова, а сама-то выходить желанием и не горит. Что за двойные стандарты. Сестра молчит, открывает дверь и уходит. Ни слова в ответ не сказала, гадина такая. Закатываю глаза и открываю сообщение от квартирантов.

«Заберете деньги? Со следующего месяца мы съезжаем».

Отвечаю им утвердительно и договариваюсь на вечер. Еще одни странные типки в моей жизни. Расплачиваются только наличными, боятся онлайн-краж и иже с ними. Боюсь себе даже представить, что у них за жизнь. Семейная пара с двумя дочками проживает в родительской квартире с самого их переезда в другую страну, отец семейства вроде как работает автозаправщиком, мать – в церковном хоре. Ходят среди подъездных слухи, что те подались в какую-то аферу то ли с сетевым маркетингом, то ли с какой-то сектой, так что новость о том, что снимать квартиру они больше не будут, приносит мне только облегчение.

Дочка спокойно смотрит мультики, так что я в расслабленном режиме допиваю кофе и ем на удивление вкусные оладушки. Как вдруг раздается звонок в дверь. Васька что ли забыла что-то. Бегу к входной двери, надумывая снова попытаться отговорить ее от этого глупого поступка, но…

– Ой, – открываю, но передо мной не сестра, и даже не девушка.

А вчерашний мужик в погонах. Майор, как его там.

– Филатов, – представляется он и снимает свою фуражку, – Андрей Олегович, можно просто Андрей, оставим эти формальности.

Машинально отступаю, не совсем понимая, что он тут забыл.

– Доброе утро, – сужаю глаза и, опомнившись, складываю руки на груди, – что вас привело в такую рань?

Не нравится мне его общество, ой, не нравится.

– Доброе-доброе, – осматривает бегло комнаты, по крайней мере то, что может увидеть, – а я теперь к вам каждый день захаживать буду. Проверять, так сказать, обстановочку, все же радею за судьбу ребенка.

Его ужасный намек меня бесит, но я стискиваю кулаки и челюсть, стараясь держать себя в руках. Хотя хочется дать этому бесцеремонному и наглому мужику пинка под зад. Спокойно, Ди, спокойно. Еще не хватало, чтобы он на нас опеку натравил.

– Понятно, – тужусь и выдавливаю из себя кривую то ли улыбку, то ли ухмылку.

– Кстати, – словно спохватывается он и достает из кармана паспорт, – не теряйте больше, Диана.

Беру протянутое в руки и ахаю, закрыв рот ладонью. Это мой документ, без которого меня ни на одну работу-то не примут, и как я могла его потерять? Ретроградный Меркурий вчера был, не иначе.

– Благодарю, – сухо киваю.

Даже если испытываю благодарность, но его завуалированные угрозы насчет опеки держат меня в тонусе, так что никак не показываю этого чувства.

– И сколько это будет продолжаться? – встречаюсь взглядом с его васильковыми и почему-то теплыми глазами.

– Что именно? – хмурится он.

– Ну, ваше паломничество в мою квартиру, – поясняю для особо недалеких.

– Мм, – он будто теряется, но через секунду берет себя в руки, – скажем, недельки будет достаточно.

На этом он прощается и уходит, я же закрываю дверь со щелчком и прислоняюсь к ней, не понимая цели его визита. Ничего не спросил, не узнал, попялился да ушел. Вот странный. Выдыхаю и иду собираться самой и готовить дочь. Садик никто не отменял. Отвожу ее, а вот когда прихожу обратно домой, застаю новую катастрофу и со стоном бьюсь головой о стену. Час от часу не легче, и почему ни дня не обходится без приключений.

***

– Ну, как? – спрашиваю у Васьки на следующий день.

Она жует свой ужин, особо на меня внимания не обращает. Вот же злючка, обижается на меня до сих пор за отповедь. Нет, ну а что? Здоровая взрослая женщина разве будет ввязываться во всяческие сомнительные авантюры? Вот именно, нет.

– Сама больная, – говорит мне сестра, отбрасывая со звоном вилку на край стола.

Прикусываю губу, понимая, что моя привычка некоторые вещи говорить вслух служит мне иногда плохой службой.

– Куда пойдешь? – спрашиваю на этот раз осторожно и с опаской.

– Уже собеседование у одного бизнесмена прошла, доработаю у Макарова, сменщицу подготовлю и фьють, уже на новом рабочем месте.

– Быстро ты, – хмурю лоб, сводя брови вместе, – но хотя бы так.

Вздыхаю, понимая, что старшую ничем не проймешь. Радует, что не в свободное плавание уходит. А то было бы тут нас двое безработных.

– Ты завтра во сколько придешь? – спрашиваю и встаю со вздохом, нужно еще помыть посуду.

– Как обычно, – пожимает плечами.

Весь оставшийся вечер я сижу, как на иголках. Этот Андрей, будь он неладен, так и не пришел сегодня, но я больше, чем уверена, с этого станется и среди ночи заявиться со своей проверкой. Но ни сегодня, ни завтра утром он к нам не приходит. Я даже испытываю легкое чувство тревоги, словно он долгое время был частью нашей жизни. А вот утро следующее начинается тяжело.

– Не хочу в садик, – канючит Майя, закатывая глаза и имитируя таким образом то ли потерю сознания, то ли припадок.

– А ну-ка быстро встала! – чуть прикрикиваю, зная, что иначе она не проснется.

В этот момент наш котофей Тишка запрыгивает на ее кроватку, топчется лапками по простыне и толкается лобастой головой в подбородок дочери, своей законной хозяйки.

– Ммм, – стонет дочка, хнычет слегка, но перед котом устоять не может.

Улыбаюсь, глядя, как она, стараясь сделать это незаметно, поглаживает кошачье пузико. Парниша тарахтит от тактильного контакта, затем зевает и потягивается. Дочка открывает левый глаз, оценивает обстановку и, не увидев в поле своего зрения меня, привстает, уже полноценно прижимая к себе свою живность.

– Попалась! А ну бегом в ванную! – ликую, теперь не отвертится.

Со своими девчонками я иногда вынуждена быть строгой, но иначе никак. В ином случае дом превратится в кавардак, одна будет без работы сидеть и целыми днями сериалы смотреть, а другая – мультики. Васька моя – натура творческая, на самом деле, так что угораздило же ее податься в секретари, где одна рутина да офисный мандраж. Ума не приложу, почему. Вот кому точно не помешает муж-покровитель, авось уволится да дома осядет, будет своими хобби заниматься.

– Предатель, – бурчит Майя коту и топает в ванную.

Хорошо, что дочка у меня растет весьма самостоятельной, так что сама без проблем берет подготовленную щетку с пастой и с кислой миной чистит зубки. В этот раз удается отвести ее в садик без обычных утренних капризов. Возможно, повлияли насыщенные событиями предыдущие дни. А так, девочка она у меня непоседливая, из разряда тех «если приключения не идут к нам, то мы сами их найдем и догоним», а там уже следует и «я упала с сеновала – тормозила головой». Вспомнить только, как я на элеватор устраивалась работать и опрометчиво взяла на собеседование дочь. Кто ж знал, что среди зерна будет бегать какой-то мальчишка и подобьет ее на спор запихнуть в ухо зерно. А моя и рада была, первой побежала пихать его внутрь. А через неделю оттуда такой запашок пошел, врачи в больнице смеялись, что пшеница проросла. Качаю головой, усмехаясь, и сдаю дочку с рук на руки воспитательнице.

– Лишь бы спокойно день прошел, – в мольбе складываю ладони у груди и смотрю на небо, надеясь, что меня услышат.

Но на пути домой меня застает врасплох телефонный звонок. Лена…

– Да? – спрашиваю с опаской.

– Тебя затопили! – вопит, что есть сил, меня аж оглушает на секунду, – тут бабка Яра с ума сошла, давай быстрей, уже полиция приехала!

И бросает трубку, не давая мне и слова вставить. Спешу быстрей домой, представляя огромный фронт работ. Только не снова, пожалуйста. Что на этот раз у соседки сверху? Похищение НЛО? Слежка НКВД? А вот дома меня ожидает бригада врачей и полицейские.

– И снова вы? – улыбается этот Филатов с такой ухмылкой, что у меня аж скулы сводит.

Дверь в мою квартиру закрыта, но оттуда уже на лестничную площадку течет вода. Боюсь себе даже представить, что тогда внутри происходит. Василиса за свои холсты меня порвет… Со страхом сую ключ в замочную скважину… Поворачиваю. Открываю дверь.

Глава 5

– Господи, – прижимаю ладони к лицу, когда удается устранить бедствие под названием потоп.

Бабушка Яра, больше известная в нашем доме, как самая эксцентричная бабуля двора, все это время причитает про какие-то звезды и обряд изгнания демонической силы, что мне совсем не помогает. На удивление, майор Филатов все это время вместе с Леной помогает мне собирать воду в ведра и тазики, сливать все это в ванную и унитаз.

– Ну ничего, все поправимо, – неуверенно говорит Леночка, гладя при этом меня по голове, – наверное… – добавляет она уже тише, так, чтобы я не услышала.

Но у меня с детства идеальный слух, так что даже этот шепот я слышу отчетливо и оттого горше реву. Нос у меня уже распух, демонстрируя теперь всем мою опухшую физиономию с глазами-щелочками.

– Бывает и хуже, – появляется в дверях кухни мужчина, поправляя закатанные рукава.

Его оптимистичный и поддерживающий голос совсем не вселяет в меня надежду. В этот момент я представляю, какое выражение лица будет у Васьки, как только она придет с работы.

– Все это бесы, все это они! – кричит с коридора бабуля, которая решила, что устроить в квартире бассейн – это отличная идея.

– Бабушка, – раздается следом приятный и завораживающий мужской баритон, – пойдемте, здесь не оценят вашего запала, вы совершенно правы, я с вами полностью согласен.

– Ишь, какой подхалим ты, милок, – ехидничает бабка, на этот раз точно выжившая из ума, – ну, пойдем, коли зовешь.

Подъехавшие санитары уговорами уводят соседку, оставляя меня обтекать от разочарования и огорчения.

– Одно радует, – говорю вслух, уже чисто всхлипывая, – ремонт так и так собирались делать.

Что ж, теперь деньги от сдачи собственной квартиры пойдут на обновление полов, потолка и обоев. Родителям, наверное, лучше не говорить. Хотя они обещали приехать только к следующему лету – чисто погостить, так что мы с сестрой успеем привести здесь все в божеский вид.

– Заявление писать будем? – появляется в дверях напарник Андрея Филатова, с умным видом перебирая бумажки в руках.

– А это поможет? – скептически интересуюсь, всем видом демонстрируя отсутствие веры в какой-то результат.

Мужчина смотрит на меня, а затем достает из портфеля ручку. Вообще я удивлена, что здесь присутствует полиция, никогда не видела, чтобы при затоплениях вызывали службы правопорядка. Он видит вопрос в моих глазах, поэтому поспешно поясняет мне.

– Ну, по сути это был целенаправленное предумышленное уничтожение, эм, – обводит взглядом убранство кухни, – вашего имущества.

Хмурюсь, вспоминая все, что говорила соседка. Но я была так занята забором воды и спасением оставшихся вещей и обуви, что пропускала ее слова мимо ушей.

– Гражданка Белоусова посчитала, что вы одержимы и решила избавиться от вашего присутствия в этом подъезде, – пожимает полицейский плечами, – по сути, ее признают невменяемой, но ущерб должны будут так или иначе выплатить ближайшие родственники, так что заявление лишним не будет. С учетом свидетелей, возможно, удастся решить все и без суда.

Вздыхаю и протягиваю в согласии руку за ручкой. Под диктовку записываю все, что нужно, и снова облокачиваюсь о спинку стула. Я совершенно опустошена.

– В общем, мы пойдем, – подает голос Филатов, задержавшись дольше своего напарника, – Диана, не унывайте, вам ведь так идет улыбка.

Смотрю на него, а этот берет и сверкает своими белоснежными зубами, у меня аж скулы трещат от его доброжелательности.

– Спасибо, – сурово поджимаю губы, никак внешне не реагируя на его комплимент.

В общем, когда все уходят, я ложусь на кровать. Мне срочно нужна передышка. Но сегодня явно не мой день. После обеда мне звонят с садика и просят срочно подойти.

– Что случилось? – вся напрягаюсь, ожидая самого худшего.

– Майя… – произносит имя дочки, а затем идут какие-то помехи.

Тишина…

– Что Майя? – в панике подскакиваю, набирая номер воспитательницы раз за разом, но абонент – не абонент.

Быстро одеваюсь, звоню Василисе.

– Срочно беги в садик, Вась, – чуть ли не плачу, но сестре гораздо ближе идти, чем мне, – с Майей что-то случилось.

Заказываю такси и мчусь на всех парах, вот только когда оказываюсь в нужном здании, узнаю, что паника здесь была совсем неуместна. Ух, как зла на воспиталку, только раздраконила меня.

– Явились! – ярится какая-то женщина, стоя у порога детской раздевалки.

Подошедшая раньше меня Васька же стоит, слегка потупив взгляд, что на нее совершенно не похоже. Упираю руки в бока и смотрю вопросительно и с вызовом на женщину, что затеяла всю эту встречу.

– Да вы только посмотрите на нее, – продолжает кричать и перебивать воспитателя какая-то тучная женщина в красном платье, которое только подчеркивает складки и несовершенства полного тела, – дочка вся в мать уголовницу явно пошла!

– Язык попридержите! – холодно парирую, не давая прогибать ни себя, ни свою семью.

Я была в такой панике, что теперь она преобразовалась в ярость, приправленную беспокойством. Тетка просто не знает, с кем связалась.

– Она еще смеет со мной пререкаться, – хватает возмущенно воздух ртом, даже за грудь театрально хватается, – нет, ну вы посмотрите на нее.

Обращается к присутствующим: воспитательнице, директрисе, что стоит, хмуро глядя на дверь; Василисе, что чешет в этот момент свой затылок, и какому-то хилому мужичку в трениках. Явно, муж, вон как стыдливо глаза тупит от своей супруги.

– Диана Дамировна, – подает, наконец, голос, главная в этом заведении, поправляя свои очки, – тут такое дело, разговор не быстрый, так что давайте мы все пройдем в мой кабинет и обсудим все, – переводит взгляд на истерящую женщину, – цивилизованно.

– Что? – женский визг явно превышает сто двадцать децибел, у меня аж уши закладывает от ее голоса.

Приходится пальцами залезть в уши и основательно ими потрясти, чтобы восстановить слух.

– Дорогая, – робкий голос ее мужа, – потише, давай последуем совету…

– Так ты ее защищаешь? – наезжает на мужика и бьет его сумкой по плечу.

Тот явно уже по привычке уворачивается и прикрывается в защитном жесте руками.

– Вот скотина, вот ты какой! – все больше распаляется эта ненормальная, а затем обращает снова внимание на нас.

Не даю ей ничего сказать, обращаюсь к директрисе:

– Пройдемте в ваш кабинет, – затем уже воспитательнице: – где Майя?

Та спохватывается и бежит в сторону детской комнатки.

– Майя, Лева! – кричит, подзывая их. – Ваши родители пришли.

Приподнимаю бровь, когда в дверях появляются дочка и мальчишка ее возраста с огромным фингалом под глазом и порванной футболкой. На дочери при этом ни царапины, вот только бант криво-косо расположен.

– О боже, Лев, – кидается, видимо, к своему сыну тетка, имени которой я пока так и не знаю, затем обращается к мужу: – Ты отец или кто? Смотри, какой синяк, а если это как-то на здоровье скажется? Нет, нужно срочно вызывать полицию.

Вижу, как Майя с ехидством смотрит на пацаненка, у которого от причитаний матери и ее жалости на глазах выступают слезы. Явно растит из него такого же хлюпика, как ее благоверный.

– Майя, – окликаю дочь, что стоит насупленная, нахмурившись и сложив руки на груди, смотрит при этом на всех исподлобья.

А вот при виде меня сияет, бежит ко мне вприпрыжку. Приседаю и ловлю ее в свои объятия, ощущая, как моя поддержка в таком юном возрасте важна для нее.

– Что случилось, солнце? – приглаживаю детские волосенки и заглядываю ей в карие глаза, в которых плескается целый ураган эмоций – от обиды до возмущения.

– Лев обижал Аню, вот я и вступилась за нее, – закатывает глаза, рассказывает мне все это, надув губки, – кто ж знал, что он трус.

– Ты ударила его в глаз? – уточняю, кидая мимолетный взгляд на Ваську, которая глядит в нашу сторону.

Ухмыляюсь внутри, когда вижу ее смеющийся взгляд и то, каких усилий ей стоит не засмеяться в голос. Фух. А я-то уж думала, что ей стыдно, а оно вон как. Прячет эмоции в присутствии родителей пострадавшей, так сказать, стороны.

Мы проходим в кабинет директрисы всей процессией. Дочка жмется к моей ноге, держа в руках свой розовенький рюкзачок. Каждый раз поражаюсь, как у меня могла родиться такая принцесска. Сколько себя помню, я всегда росла пацанкой, а вот Майя – та самая девочка, что любит кукол, розовый цвет, да и в целом, сама по себе очень нежная малышка.

– Итак, – садится на свое место за столом женщина.

На вид ей лет пятьдесят, пучок на голове, строгий костюм, огромные круглые очки в толстой оправе. Вот только выражение лица никак не вяжется с видимой строгостью, что она пытается придать себе. Говорят же, глаза – зеркало души. Так вот, в этом случае – доброта так и льется волнами. Вот тетка, мама этого мальчика Льва, видимо, и просекла слабое звено нашей связки и с ходу начинает ее прессовать.

– Что у вас за заведение такое? – всплескивает картинно руками, упирает затем их в свои тучные бока. – Разберитесь в своем бедламе, а то ишь, я всему городу разнесу вашу репутацию в клочья. Кому понравится, что их детей бьют?

Воспитательница, стоящая рядом со столом, краснеет и тупит взгляд, мнется и хрустит от невроза пальцами. Молоденькая, лет двадцати двух-трех, она явно не знает, как разрешать подобные конфликты. Младше меня всего года на три, а я ощущаю такую пропасть между нами, что даже как-то грустно за себя становится.

– Успокойтесь, дамочка, – язвительным тоном обращаюсь к мамаше мальчика, разошедшейся не на шутку, – выслушаем директора.

И после этих слов с умным видом сажусь на стул. Женщина открывает в шоке рот, закрывает его, затем все следуют моему примеру и садятся. Сразу же перевожу на скандалистку взгляд и холодом даю понять, что со мной шутки плохи. Но и она не лыком шита, щурится и лишь дергает уголком губ. Мстительная особа?

– Тут такое дело, – кашляет главная в этом садике, как ее там, Карина Евгеньевна, вроде, да? – Лев – мальчик одаренный…

– Вот именно, – сурово соглашается его мать, даже кулаком стучит по столу, заставляя мужа нервно дернуться.

Хмыкаю, предполагая, что дома она применяет на нем рукоприкладство. Вон как его колбасит всего лишь от ее крика. Дети в это время сидят на креслах вдоль стены, каждый думает о своем.

– Суть не в этом, – поджимает губы Карина, недовольная тем, что ее перебили, – но мальчик он весьма активный, и как бы вам сказать…

Тишина. Пауза. Все молча смотрят на нее.

– В общем, так вышло, что Лева, видимо, влюбился в нашу девочку Аню Синицыну…

– Ничего я не влюбился! – подрывается со своего места мальчик, настроивший локаторы на взрослый разговор.

Все присутствующие выпали в осадок от того, с каким напором он отстаивает свое. Глазки сужены, бровки сведены на хмуром лбу, нижняя губа выпячена вперед, кулачки сжаты по бокам от торса.

– Да, да, Лева, – как-то пропускает все сказанное мимо ушей его мать.

– В общем, он регулярно Анечку нашу толкает и за косички дергает, а сегодня назвал ее «бегемотом», довел до слез. А Майя у нас решительная, встала горой за подружку.

То, что говорит женщина, бальзамом растекается по телу. Испытываю гордость и удовлетворение, что такая защитница боевая растет.

– Ударила Льва машинкой по лицу, – указывает ладонью на детей, слегка поджимая губы.

Все это время мать мальчика сидит с выпрямленной спиной и суровым выражением лица. Думает, думает, а затем спрашивает ласково у сына.

– Лева, а ты это слово где услышал? В передаче про животных?

Тот не слышит в женском тоне подтекста и второго дна, так что отвечает довольно простодушно.

– Так папа тебя с тетей Лилей называют, – улыбается широко, демонстрируя отсутствие верхних зубов.

Ой-ой. Чувствую, как намечается буря, вон как тетка на покрасневшего-то мужа смотрит.

– Ксюша, ты кого слушаешь? – страх в мужском тоне даже я слышу, – он же ребенок, мало ли что где услышал…

Недоговаривает, подрывается с места и использует стул, как защиту от жены. Та гонится за ним, что-то причитает и обещает кары небесные. Работники детского сада обтекают на своих местах. Я же, недолго думая, подхватываю дочку и киваю сестре, что все это время сидит молча. И мы резво ретируемся с поля битвы. И как только выходим из здания, Василиса безудержно начинает смеяться.

– Я от смеха чуть не описалась, – ухахатывается сестра, – ну-ка, племяшка, дай пять!

Протягивает ладонь мелкой, а та и рада, следом раздается звонкий хлопок.

– Надеюсь, на этом всё, – закатываю глаза и тяну своих девчонок к подъехавшему автобусу.

Но забываю, что было дома, так что когда открываю ключом дверь, слышу пораженно оханье Васьки. Ой-ой, надо было предупредить!

***

На следующие сутки

Василиса

Наклоняю голову набок и наблюдаю, как мимо меня к лифту идет длинноногая лань, цокая шпильками по светлому полу.

– Вы едете? – спрашивает меня мужчина, еле-еле оторвавший свой взгляд от девичьих коленок, прошествовавших рядом с ним.

Кабина полупуста, но я качаю головой. У меня сегодня другая цель – оказаться в лифте совершенно с другим человеком. А для этого стоит подождать. Как говорится, вода точит камень.

– Доброе утро! – раздается вдруг справа мужской голос, аккурат в тот момент, когда закрывается кабина лифта напротив.

Сердце замирает, затем ускоряется, бешено разгоняя по телу кровь. Вот она, моя жертва.

– Доброе утро, Константин Олегович! – выдавливаю из себя нужную улыбку, но судя по тому, как мужик скривился, это, скорее, похоже на оскал.

Блин, забыла, что тонального крема намазюкала так, что лицо у меня похоже на восковую маску. Пугающе, в общем.

– Ага, – кивает он, слегка кривится и отворачивается, поднимая голову к табло, – а вы…?

Приподнимает бровь, словно вспоминая, но по взгляду вижу, что даже не пытается. Так, спрашивает, зная, что я сама отвечу.

– Василиса Петровна, ваш новый секретарь, – лицо на этот раз – полный покерфейс, как и подобает ответственному сотруднику.

– Ясно, – кивает он холодно и делает жест рукой, предлагая мне первой войти в подъехавший лифт.

Принимаю это приглашение, холодно шествую мимо него, чувствуя носовыми рецепторами приятный аромат мужского парфюма. Ммм… А сестра толк в мужиках знает. Пока мы едем вместе в одной кабине, повисает какое-то неловкое молчание. Прокашливаюсь, придумывая, что бы такого сказать, но мы приезжаем на нужный этаж прежде, чем я успеваю решить.

– Ну что ж, Василиса Петровна, – говорит он, выходя из кабины следом за мной, – пройдемте, будем вводить вас в курс дела.

Сглатываю, ощущая, как его голос отзывается в моей груди: словно внутри меня что-то дрожит или же трепещет. Но легкий ком обиды не дает разрастись этому недостойному чувству. Нет, ну каков наглец, он действительно не помнит меня даже с корпоратива моей бывшей компании? Или смотрел только на Машу, мою замену на секретарское кресло у Макарова. Вздыхаю, мне не привыкать, что меня не замечают. Встряхиваю головой, отгоняя дурацкие и недостойные мысли. В конце концов, я сюда не ради личной жизни пришла. Ну-ка, напомни-ка себе, для чего ты здесь, Вася. Правильно, восстановить справедливость и позволить Майе обрести своего родного отца, что этаким истуканом стоит сейчас передо мной.

– Что за… – звучат нецензурные слова, а затем стуки двери, когда он дергает ручку.

Безуспешно. Дверь в директорский кабинет закрыта, что вводит меня в недоумение. Брови ползут ввысь, а мысли разбегаются кто куда.

– Так, быстро спуститесь на ресепшн и возьмите ключи!

Сначала я хочу возмутиться на его бесцеремонный приказ, сказанный раздражительным тоном, но потом вспоминаю, что это я у него в подчинении. Чертыхаюсь и быстрым шагом, как могу на этих неудобных каблуках, иду снова к лифту. Так и знала, что не стоит надевать новые туфли. Боже, какая же неудобная колодка. И тут врезаюсь в кого-то крупного.

– Прошу прощения! – мягкий баритон, теплые нотки в голосе, цитрусовый аромат, – не заметил, как вы вышли из-за поворота.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с васильковыми глазами, смотрящими на меня с вежливостью и теплотой. Ого, вот это мужчина. Шатен выше меня на голову, точеные скулы, мужественный подбородок. Брр. Стоп, Вася, не о том думаешь. Ключи, ключи.

– Да-да, – поспешно соглашаюсь и принимаю его извинения и нехотя высвобождаюсь из его объятий.

Но пока иду, спиной ощущаю чужой взгляд. Дергаю плечами, стараясь сбросить, казалось, мужское внимание, но пока дверь лифта не закрылась, все это время ощущала такую неловкость, что впору сквозь землю провалиться.

На ресепшене мне, к счастью, быстро выдают нужное, стоит только показать пропуск и паспорт, так что возвращаюсь я довольно быстро.

– Почему так долго? – хмуро интересуется новоиспеченный шеф.

Скрежещу зубами, чувствуя пятой точкой, что будет мне с ним ой как нелегко.

– Прошу, – игнорирую его недовольный вопрос и, повернув в замочной скважине ключ, открываю дверь для этого грубияна. Осел!

Глава 6

– И что за новый начальник? – интересуюсь вечером у Васи, пришедшей с работы с таким видом, словно ее весь день били лопатой.

Причесон у нее «я упала с сеновала – тормозила головой».

– Я ему словно курьер, – шипит разъяренной кошкой, затем подпирает подбородок рукой и задумчиво-грустно глядит в окно.

Ставлю перед ней жаркое, чай с молоком и усаживаюсь напротив, готовая оказать ей всяческую моральную поддержку.

– Нет, ну каков наглец! – снова всплескивает она руками, поджимая недовольно губами, но глаза так и горят, вот только я не пойму, от чего, никогда не видела у нее такого взгляда, – заставил меня таскать эти дурацкие цветы, и кому они, спрашивается, сдались!

Делаю глоток какао, прищуриваюсь и только потом, давая ей слегка остыть от своей экспрессивной речи, задаю наводящие вопросы.

– Что за цветы? – приоткрываю один глаз.

– Да эти, как его там, – небрежно дергает ладонью в сторону нашего подоконника, – вот это что за цветок, забыла я?

Смотрю на нашу Лизу, затем на Ваську и качаю головой.

– Монстера, – поднимаю вверх указательный палец и смотрю на нее при этом выразительно, показывая все, что думаю о ее внимательности к таким вещам.

– Вот их, и зачем они, спрашивается, ему сдали-и-и-сь, – округляет рот буквой «о», глаза навыкате, взгляд озарения налицо, – так это что же получается…

Глядит в никуда с сияющим и победным выражением лица, а затем подскакивает.

– Слушай, – присаживается обратно, кладет руки на стол, как прилежная ученица, – а откуда у нас эта монстера вообще взялась?

Ее вопрос застает меня врасплох и слегка вводит в ступор. Напрягаю память, перематывая время вспять, пытаюсь вычленить из недр памяти нужный кадр. Так-так, вроде тут, или нет, о, точно!