Ученик бесплатное чтение

Глава 1

«Снова откачали, сволочи» – с горечью подумал я, открывая глаза. Уже вторую неделю лежу в военном госпитале, а моя душа никак не хочет покидать тело. Если бы не сосед, который увидел меня, лежащего без сознания на лестничной клетке, то я уже давал бы отчёт Богу о своих многочисленных грехах, но меня успели доставить в больницу. Теперь остаётся только целыми днями смотреть в потолок да вспоминать о прошедшей жизни. А вспомнить есть что.

Родился я в Псковской области в семье военных. Мой отец являлся офицером разведки. Чем он конкретно занимался, наша семья не знала. Постоянно ездил по командировкам, в одной из которых и сгинул, когда мне было всего шесть лет. Меня и моего брата растила мама. Работала она в школе учителем и, когда мы остались без отца, начала брать дополнительные уроки, чтобы прокормить семью. Учитывая то, что мама была из детского дома, родственников у неё не было, а родня отца как-то быстро о нас забыла. Несмотря на все трудности, маме удалось воспитать из нас настоящих мужчин. Мой брат решил стать учителем, а я военным, как наш отец. С первого класса я ходил в разные секции: хоккей, футбол, бокс, борьба. Тренировался с усердием, поэтому вскоре начал показывать хорошие результаты, выигрывать соревнования. Даже удалось три года пробыть в сборной области по боксу. После окончания школы я не захотел поступать в институт и пошёл в армию. Здоровьем был не обижен, поэтому и попал в ВДВ.

Когда проходил курс молодого бойца, в наш дом пришла беда – умерла мама. Ночью у неё остановилось сердце. Меня об этом известил командир части и дал мне увольнительную на семь дней. До дома добирался как в тумане. Никак не хотел верить в то, что мамы больше нет. Надеялся, что это какая-то ошибка, чья-то глупая шутка. По лицу брата, который открыл мне дверь, я понял, что не ошибка и не шутка. Мамы больше нет. Я сутки, до самых похорон, не отходил от её гроба. Действительно, только после потери близкого человека мы по-настоящему начинаем его ценить. Вспоминаем всё тепло, которое он приносил нам. В голову приходили неприятные мысли. А что, если я виноват в её смерти? Может, надо было как брат, поступить в педагогический институт? А я как последний кретин решил пойти по стопам отца и этим загнал свою мать в могилу. Брат видел моё состояние, поэтому пытался, как-то привести меня в чувство, хоть и сам выглядел не лучше. За всё это время я не проронил ни слезы. Только когда маму начали закапывать, я почувствовал, как горло сдавило тисками и стало трудно дышать. С трудом устоял на ногах. Вечером брат принёс две бутылки водки. Это было моим спасением, иначе у меня могли не выдержать нервы. Когда алкоголь ударил в голову, меня прорвало. Я плакал как ребёнок, а мой младший брат гладил меня по голове, как я его в детстве, успокаивая. Слёзы принесли облегчение, но, наверное, в этот момент я стал совсем другим человеком. Из меня как будто вынули часть души.

Обратно в свой полк я приехал перед самой присягой. Так что уже через три дня нас распределили по ротам и началась настоящая служба. Получилось так, что «молодых» в роте оказалось всего семь человек на сорок «дедушек», поэтому в первую же ночь нам решили объяснить, что такое служба. Молодое пополнение построили и начали глумиться. Всё это продолжалось около двух часов. Когда мне в очередной раз ударили кулаком в грудь, я не выдержал и отправил сержанта в нокаут. Казарма замерла, никто не ожидал такого. После чего ко мне рванула толпа, размахивая кулаками. Только в фильмах могучий и непобедимый герой уничтожает врагов сотнями. Я продержался на ногах минут пять, за счёт того, что стоял в проходе между двуспальными кроватями, после чего был повергнут на грешную землю и сильно избит. Радовало одно, нескольких человек я сумел отправить на пол. Утром офицер отправил меня в санчасть, потому что я не мог стоять на ногах. Как выяснилось позже, получил сотрясение мозга и не уберёг одно ребро. Само собой, драку замяли, да и не один я был такой. В санчасти находилось ещё восемь человек с аналогичными травмами, причём четверо из них – мои вчерашние соперники.

Когда мое здоровье пришло в норму, меня пригласили в кабинет главврача. Там меня ждал пожилой мужчина, который предложил мне служить в особом подразделении. Я без раздумий согласился. Уже утром меня и ещё двух человек, куда-то повезли в закрытом фургоне, потом пересадили в самолёт, на котором мы летели несколько часов. Пунктом назначения оказалась воинская часть где-то глубоко в тайге, точнее выяснить не удалось. Там нас принялись обучать убивать. Я даже в страшном сне не думал, что тренировки могут быть такими жёсткими. С раннего утра до позднего вечера нас гоняли по полосе препятствий, учили стрелять, владеть рукопашным и ножевым боем. Владеть ножом, как оказалось, у меня получалось очень хорошо. Даже инструктор хвалил, что бывало крайне редко. Спустя семь месяцев начали обучать иностранным языкам, предварительно дав выпить какую-то жидкость, чтобы мозги лучше работали. Действительно, даже мы замечали, что память улучшалась. Некоторых парней, которые показывали худшие результаты, увозили, вероятно, что на прежнее место службы. Вскоре от первоначального состава осталось двенадцать человек. Мало кто мог выдержать такие нагрузки.

До окончания срока службы оставалось три месяца. К тренировкам мы привыкли. Человек быстро ко всему привыкает. Однажды, после обеда, один из офицеров приказал мне следовать за ним. Мы пошли в сторону зала, где нас обучали ножевому бою. Однако зашли мы не в зал, а в подвал, в котором до этого я никогда не был. Там находился знакомый мне офицер, которого я видел в больнице. Также там присутствовал человек с наручниками на руках.

– Вот, – ткнул пальцем в арестованного офицер, – это предатель, изменник родины. Ты должен его пристрелить.

– Почему я? – Вырвалась у меня неуставная фраза.

– Потому что это твой долг защищать отечество от всякой мрази, потому что тебе приказали. Тебе ещё назвать причины? Вот, исполни свой долг, – холодно сказал офицер, протягивая мне пистолет, – расстреляй его!

Я машинально взял пистолет, передёрнул затвор и направил в сторону арестованного. Колебался секунды три, после чего нажал на курок. Раздался выстрел, ударивший по ушам. Мужчина упал на пол с простреленной головой. Меня скрутило и начало тошнить. Как вывели на улицу, не помню.

Как я и подозревал, дембель мне не светил. Не для этого нас так усердно тренировали и обучали иностранным языкам. Вскоре мы приступили к работе, к которой нас готовили. А именно, мы стали ликвидаторами, убирали людей, неугодных советской власти. Причём все задания были за рубежом. За свою долгую службу я побывал во многих странах Азии, Африки, Северной и Южной Америки, да и в Европе несколько раз отметился. Особым разнообразием задания не отличались. Просто убирали людей, которые как-то мешали установлению в определённой стране нужного нашему государству политического строя. Я много раз был ранен, причём четыре раза тяжело. Но всегда удавалось выкарабкаться. Трижды меня хотели списать в запас. Я даже не хотел думать о том, как списывают в запас подобных мне людей. Но всё обошлось. Я выполнял свою тяжелую работу до самого распада нашей Великой страны. После этой печальной страницы истории мы оказались никому не нужны, но, как оказалось, забыли о нас не все. Через три года меня нашёл один из кураторов и снова дал мне задание. На этот раз я должен был убрать оборзевшего главаря бандитов. После успешного выполнения приказа задания посыпались одно за другим. Почти всегда моими целями были бандиты, изредка политики, которые не сильно отличались от бандитов. Несмотря на то, что я уже был пожилым человеком, при выполнении этих заданий, я не был ранен ни разу, но всё равно здоровье начало подводить и стали сдавать нервы. Я стал сильно раздражительным.

Когда я допустил свой первый провал, меня поставили обучать новое пополнение ножевому бою. С ножом я управлялся просто виртуозно. Обучал молодежь почти десять лет.

За всё время службы семью мне завести не удалось. Радовало одно, иногда удавалось навестить брата и его детей. Когда брат умер, здоровье окончательно покинуло меня. Сильно болело сердце, видно сказывались нагрузки. Несколько раз терял сознание. Два дня назад, после прогулки, я поднимался в свою квартиру, расположена она была на четвертом этаже и, не успев дойти до квартиры, я почувствовал, как у меня очень сильно заболело сердце, стало трудно дышать, я споткнулся и упал на лестницу, да еще и головой ударился, получив сотрясение мозга. На шум вышел сосед из своей квартиры, молодой, здоровый парень, который донёс меня до моего жилища и вызвал скорую. И вот я здесь.

От моих печальных мыслей меня отвлекла нарастающая боль в груди, дышать стало трудно, перед глазами поплыли круги, да ещё и аппарат, который стоял у моей кровати начал очень громко пищать. В комнату вбежала медсестра, за ней лечащий врач, после этого боль в груди стала совсем невыносимой. Сознание покинуло меня.

Глава 2

– Мама, мама, у Стэна веки дрожат, – услышал я громкий девичий крик, после чего раздался удаляющийся быстрый топот ног.

«Ну и больница, дети бегают, как по площадке», – подумал я, открывая глаза. Я сразу заметил изменения в состоянии своего здоровья: сердце, впервые за долгое время, совсем не болело, но голова по-прежнему раскалывалась. Посмотрев по сторонам, я обнаружил, что лежу в большом просторном деревянном доме. Окна были полупрозрачны, пол и потолок из дерева. Справа от моей кровати стоял большой массивный стол, накрытый скатертью. В углу располагалась большая печь, я видел такую в деревне у знакомых. Обстановка в доме была небогатая, но всё вокруг было чисто и опрятно. За окном слышалось мычание коровы, квохтанье кур и кряканье гусей.

«Я что, в деревне? Зачем меня сюда привезли? Я же должен лежать в больнице» – пронеслась мысль в голове. Убрав в сторону одеяло, которым я был укрыт, я попытался подняться с кровати и замер. У меня было не моё тело. Ноги были как у худощавого подростка худые и жилистые. Руки тоже не выглядели руками старика, да и на правой руке у меня раньше был заметный шрам от ножа, который исчез.

«Всё, ещё и крыша потекла на старость лет. Этого мне только не хватало, лучше бы помер в больнице» – подумал я, вновь ложась на кровать.

За дверью послышались торопливые шаги. В комнату вошла женщина лет тридцати, за который бежала маленькая девочка. Женщина была одета в длинное платье до пола, такие платья носили в русских деревнях в средние века. На голове у неё был платок, из которого выбивалась тёмная прядь волос, на ногах сапожки из кожи. Одежда хоть и не выглядела богатой, но была ухоженной. Увидев, что я смотрю на неё, она подошла и села на постель рядом со мной.

– Как ты, сыночек? – Спросила она, погладив меня по щеке.

– Женщина, Вы кто? Где я нахожусь и как сюда попал? – Задал я встречные вопросы.

Женщина охнула и побледнела, после чего повернулась к девочке.

– Быстро беги к лекарке, скажи ей, что Стэн очнулся, но, похоже, что с головой у него беда, пусть быстрее идёт к нам, – сказала она.

Девочка опрометью выбежала из комнаты, женщина повернулась ко мне. Лицо у неё было очень тревожное, я глупо смотрел на неё и хлопал глазами. Первый раз у меня была такая ситуация, я просто не знал, что делать. Краем своего сознания я заметил, что говорим мы не по-русски, но я всё очень хорошо понимал, да и что тело у меня не родное, меня изрядно выбило из колеи.

– Стэн, я твоя мама. Ты меня не помнишь? Ты находишься в нашем доме, уже пять суток без сознания после того, как тебя сильно ударило деревом. Тебя лесорубы принесли сюда. Ты только не волнуйся, сейчас придёт наша деревенская лекарка и вылечит тебя. Она у нас очень хорошая, даже с других деревень к ней едут. Еще у тебя есть отец и сестра Лана, мы тебя очень любим, а память к тебе вернётся! Такое иногда случается при травме головы.

– Дайте, пожалуйста, попить, – сказал я, увидев, что женщина начала впадать в истерику, нужно было её как-нибудь отвлечь.

– Да-да, я сейчас, – вскочила она с кровати и выбежала за дверь. Примерно через минуту она возвратилась с деревянной кружкой и, приподняв мою голову, начала аккуратно меня поить. Видно забота обо мне её немного успокоила, она уже спокойнее смотрела на меня, да и бледность лица немного спала.

Голова снова начала болеть и я прикрыл глаза. В голове проносилось множество мыслей, но что происходит, я никак не мог понять. «Как я умудрился вселиться в это тело? На каком языке со мной говорят? Как себя вести? Может, у меня шизофрения и я лежу в больнице и всё это просто моё больное воображение?» – проносились мысли в голове. Немного поразмышляв, я решил изображать из себя потерявшего память, самый беспроигрышный вариант, ничего не помню, ничего не знаю. А дальше видно будет, нужно только сначала разобраться, куда я попал, немного привыкнуть к новым реалиям жизни. Отвлёк меня от раздумий очередной топот ног, я открыл глаза. В комнату вошла девочка, которая ранее убежала за лекаркой, а за ней вошла старая бабушка с клюкой в руках. Я так понимаю, это и есть местная лекарка. Только было непонятно, чем она собирается меня лечить, так как у неё не было с собой никакой сумки с лекарствами. Даже не поздоровавшись, она подошла ко мне и села около моей головы, предварительно махнув женщине: Мол, давай, уступай место.

– Ну, молодой человек, как у нас дела? – Спросила она у меня.

– У Вас не знаю, бабушка. А у меня голова болит и, похоже, я потерял память, – ответил я ей.

Девочка, услышав мои слова, фыркнула, за что тут же схлопотала подзатыльник от матери. Бабушка улыбнулась.

– Ну, раз ты шутишь, значит пошёл на поправку. Голова сильно болит?

– Если не пытаюсь встать, то несильно, а если встаю, то сразу больно в затылке становится, – ответил я.

– Сейчас посмотрим, ну-ка не шевелись и смотри прямо перед собой, – сказала лекарка, поднимая обе руки над моей головой.

Я выполнил её приказ и стал смотреть, что будет дальше, происходящее меня начинало немного забавлять. Лекарка что-то забормотала и я увидел как вокруг её рук начало появляться зеленоватое сияние, которое медленно опускалось на мою голову. От неожиданности я дёрнулся всем телом, пытаясь убрать свою голову в сторону. Свечение тут же пропало, бабуля сердито посмотрела на меня.

– Ты что, не можешь немного полежать не шевелясь? Или не хочешь, чтобы я тебя вылечила? – Спросила она меня.

– Что это было? У вас руки светились! – Удивленно сказал я.

– Да уж, сильно тебя приложило по твоей бестолковке. Руки у меня светятся, потому что я лекарка, потому что я пытаюсь твою пустую голову вылечить. – С ехидцей ответила мне бабушка. – Или ты не помнишь, как лекарки лечат? Или ты никогда этого не знал, олух ты деревенский?

– Не помню, – буркнул я, – ничего не помню.

– Просто лежи и не шевелись, – скомандовала она, – я всё быстро сделаю.

Я послушно замер, уставившись на руки бабки, которые она снова подняла над моей головой. На этот раз, увидев свечение я не стал дёргаться и уворачиваться, а после того как это зелёное свечение опустилось на мою голову, я почувствовал, что боль в затылке начала потихоньку уходить. Лекарка ещё немного поводила руками над моей головой, после чего убрала руки от меня и повернулась к женщине.

– Всё, что могла сделать, я сделала. Память твоему сыну я вернуть не могу, нет у меня такой силы. Но ты не переживай, у людей после удара по голове часто пропадает память, но со временем возвращается. Хорошо, что идиотом не стал. Сейчас свари ему бульон и покорми, уж больно твой сын отощал за пять дней. Но кроме бульона пока ничего не давай, иначе у него живот заболит, а мне к вам бегать постоянно времени нет, – сказала лекарка женщине. После этих слов она развернулась и пошла к выходу.

– Спасибо Вам огромное! – Запричитала женщина. – Не знаю как вас и благодарить.

– Раз не знаешь, я подскажу. С тебя пять медяков! Если опять голова заболит, сразу зовите меня, – сказала лекарка и вышла из комнаты, женщина пошла её провожать.

Мы остались вдвоём с девочкой, которая, не отрываясь, смотрела на меня своими голубыми глазищами. Ей было от пяти до семи лет, одета она была в когда-то голубое, а сейчас в сильно выцветшее платье и в сапожки, такие же кожаные, как у ее матери. Девочка была блондинкой и мало походила на свою маму. «Наверное, в отца пошла», – подумал я.

– Ты и правда ничего не помнишь? – спросила она у меня.

– Ничего. – Коротко ответил я.

– Я тебе всё-всё расскажу! – Прощебетала она. Меня зовут Лана, я твоя сестра, а маму зовут Магда, а папу Герф. Мне шесть лет, а тебе тринадцать. У меня есть две подруги Стела и Мегги, одной шесть, а другой семь лет, у Стелы есть красивое платье!

– Стой, стой! – перебил я её словесный поток. – Ты про нашу семью рассказывай. Чем мама занимается, чем папа?

– Папа у нас лесоруб, он самый сильный в округе, а может, в империи, мама – самая лучшая швея в деревне. Ты нашему папе помогал, когда на тебя упало дерево. Я очень испугалась, а мама наша два дня плакала, пока лекарка не объяснила ей, что с тобой ничего плохого не случилось, должен очнуться. Я тоже плакала, я слышала, как лекарка сказала папе, пока мама не слышит, что ты можешь умереть, что сильный лекарь нужен! Девочка замолчала, её огромные глаза заблестели и из них потекли слёзы.

Я с детства не мог спокойно смотреть, как дети плачут, поэтому встал с кровати, подошёл к ней и обнял. Она уткнулась носом в мою грудь и зарыдала пуще прежнего, я же гладил её по голове, пытаясь успокоить. К счастью, вскоре вернулась моя, как выяснилось, новая мама. Увидев, что я встал с постели, она не на шутку встревожилась и закричала: «Немедленно ляг обратно, лекарка сказала, что тебе покой нужен, Лана, хватит хныкать, видишь же, что с братом всё хорошо!»

Девочка тут же перестала плакать, я же опять лег в кровать.

– Сейчас я тебе бульон сварю, – сказала женщина и вышла из комнаты.

– Может, тебе воды принести? – Спросила меня Лана.

– Нет, спасибо, – ответил я, – иди с подругами погуляй.

– Скоро папа должен прийти, – засуетилась девочка, – пойду его встречу, самая первая ему расскажу, что ты очнулся.

– Беги, беги, – поторопил её я. Лана, потоптавшись ещё пару минут, ушла.

После её ухода, я попытался собрать в кучу мысли, которые роились в моей голове. Как я сюда попал? Что делать? Ничего умного в голову не приходило. Помучавшись недолго, я уснул. Не знаю, сколько мне удалось проспать, но проснулся я, почувствовав чьё-то присутствие рядом. Видно, как-то сохранились мои навыки после переноса в это тело. Открыв глаза, я понял, что ни фига не сохранились, потому что на этот раз я увидел, что вокруг меня собрался целый консилиум. Причём я даже не услышал, как они вошли, видимо, очень крепко спал.

На этот раз ко мне пришли моя мама, сестра и здоровый мужик, по-видимому, мой отец, потому что он искренне заулыбался, когда я открыл глаза.

– Как ты, сынок? – Спросил он у меня, подтвердив своё отцовство вопросом.

– Полностью здоров, – ответил я, – даже голова не болит.

– Да уж, заставил ты нас поволноваться. Мать говорит, что ты память потерял?

– Да, отец, ничего не помню. Даже маму не узнал сразу.

– Это ничего, сынок, такое часто бывает, когда получаешь травму головы, скоро память вернётся. Главное, что ты очнулся и самое страшное позади. Помню, когда я служил в гвардии герцога, у нас произошёл такой случай. Мы тогда как раз вразумляли дядюшку нашего герцога.

– Так, всё! Сейчас опять начнутся твои военные байки. Идите мыть руки и будем ужинать, – перебила его мама.

– Вот ведь, – возмутился мой отец, – даже не дают вспомнить боевое прошлое! Ладно, после поговорим.

Он шутливо хлопнул свою супругу по низу спины, подхватил девочку на руки и, под её звонкий смех, вышел. Мать проводила их улыбающимся взглядом, взяла со стола глиняную чашку с бульоном, присела рядом со мной на стул и начала меня кормить с ложечки.

После ужина мать и моя младшая сестрёнка ушли во двор, вероятно, кормить живность, отец же подсел ко мне. Я решил воспользоваться моментом и побольше узнать о мире, куда я попал. Что это не прошлое и вообще не наша Земля было понятно. У нас магов и колдунов нет, да и языка я такого никогда не слышал. Мой отец оказался довольно образованным человеком, по крайней мере, он смог рассказать мне многое о мире, где я оказался. От его рассказа я просто офигел.

Наша деревня находилась в Малдийской империи, она делилась на герцогства, графства и баронства. Всего герцогов было двенадцать, они составляли со своими дружинами основу империи и были опорой императора. Прочих же аристократов было как блох на бродячей собаке. Наша деревня и ещё семь близлежащих принадлежали барону Корну. В империи был рабовладельческий строй. Простолюдины делились на рабов и свободных. К счастью, наша семья была свободной. Моему отцу барон позволил жить в этой деревне, но в случае войны или какого-нибудь другого конфликта, мой отец должен был с оружием помочь отбить нападение. Если же барон сам нападал на соседа, то отца это не касалось, бывших воинов аристократ мог призвать только для обороны. Отец с другими деревенскими мужиками валили лес, заготавливали брёвна, после чего продавали их в город.

Деньги делились на медные, серебряные и золотые. Соотношение было один к десяти. Один серебряный стоил десять медных, один золотой – десять серебряных. Удалось посмотреть на местные деньги. Медные монеты по размеру были самые крупные, серебро поменьше, а золотые монеты совсем небольшие. Меня поначалу удивило то, почему золото не гнётся, это ведь мягкий металл. Но оказалось, что золото и серебро как-то обрабатывается магией, которая придает металлу прочность. Серебряные и золотые монеты выглядели как новые.

Эту планету, кроме людей, населяли другие разумные расы, которые частенько враждовали между собой, да и саму империю нередко проверяли на прочность. Магов тоже было довольно много, но вот сильных – единицы, которые, как правило, оседали в крупных городах.

Вскоре к нашей беседе присоединилась мать с сестрой. Мама всю беседу странно смотрела на меня, после чего сказала: «Ты очень изменился, сынок. Как будто поумнел. Говоришь разумно, как благородный». За разговорами мы не заметили, как наступила ночь.

 Через неделю мой недуг полностью покинул меня, и я с головой окунулся в деревенскую жизнь. На лесоповал отец больше меня не брал, опасаясь, что со мной опять что-нибудь случится. Я помогал маме по дому, раз в неделю пас деревенских коров с другими мальчишками. Оказывается, у каждого деревенского парня старше десяти лет был нож, с которым он повсюду ходил. Когда уходили пасти деревенских коров, староста деревни давал нам арбалеты. В первый раз я не понял, зачем нам оружие, но мне объяснили, что тут довольно глухие места и может напасть хищник, так как коровы паслись на лесных полянах. В свободное время я стал восстанавливать навыки боя с ножом, мои занятия проходили на дворе и отец, несколько раз понаблюдав за мной, предложил мне обучиться бою на мечах. Конечно же, я согласился, потому что знал, что в средневековье, впрочем, как и во все времена, уважали людей, способных постоять за себя.

Маме очень не нравились мои вечерние тренировки с отцом, поэтому часто после ужина в доме был скандал. Она боялась, что я уйду из дома на службу к барону, когда немного повзрослею. У меня таких планов не было, но она мне не верила. Новое тело у меня было довольно жилистое, поэтому навыки ножевого боя восстанавливались быстро. Работать же с мечом получалось не очень, отец гонял меня по всему двору, а вот когда начинали учебный бой с ножами, я всегда его выигрывал.

У отца было несколько мечей и доспехи. Один меч ему вручили у герцога в замке, когда приняли на службу, а ещё несколько – трофеи отца. Тренировались мы деревянными мечами, которые отец сделал сам. У мальчишки, в тело которого я попал, было много друзей, но я перестал с ними общаться, мне было неинтересно слушать их байки, хотя сначала я пытался изображать из себя обычного паренька. Актер из меня плохой, поэтому очень скоро друзья перестали звать на молодёжные посиделки, зато у меня стало больше времени для обучения с отцом.

Я очень привязался к своей новой семье. Не знаю, почему так получилось, может быть, во мне была какая-то остаточная память бывшего владельца тела, но я стал относиться к ним, как к своим родным. В прошлой жизни я никогда так быстро не привязывался к людям, сказывалась специфика службы, но меня это не сильно беспокоило, я с радостью окунулся в новую жизнь. Больше всех мне удалось сдружиться со своей сестрой Ланой. Помог случай. Как-то вечером она сильно капризничала, не хотела ложиться спать, я решил ей рассказать сказку перед сном. С прошлой жизни я знал их довольно много. Сказка «Маша и Медведь» ей очень понравилась. С тех пор, каждый раз перед сном мне приходилось рассказывать ей сказку, причём эти сказки с неподдельным интересом слушали и отец и мать. Деревенская жизнь особо не баловала развлечениями. Отец как-то спросил меня, откуда я знаю так много историй, на что мне пришлось соврать, что сам придумываю. Сестра стала приводить к нам во двор своих подружек с самого утра, которые ходили за мной и просили им тоже рассказать сказку. Маму это очень веселило. Должно быть, со стороны это выглядело очень смешно, когда за парнем, который работает во дворе, ходит гуськом толпа сопливых девчонок.

Моя семья жила бедно хоть и не голодали. Денег, которые приносил отец с работы, хватало на еду, да на то, чтобы выплатить раз в год налог барону. Сладости, которые иногда привозили проезжие купцы, мы ели редко, только по праздникам. Я стал думать, как повысить благосостояние своей семьи. Вариантов было немного. Почти всё мужское население деревни занималось рубкой леса, но ещё были охотники и три семьи рыбаков. Около деревни протекала небольшая, но глубокая река. Я хотел напроситься с охотниками в лес, но отец не разрешил, охотники довольно-таки часто погибали от зубов и когтей хищников. Идти к рыбакам тоже не было смысла, лодки у них были маленькие, поэтому они вряд ли возьмут меня с собой на рыбный промысел.

В своей прошлой жизни мне доводилось ездить в посёлок к своей бабушке, где я подружился с поселковыми пацанами. Они научили меня плести морды для ловли рыбы из веток. Этим я и решил заняться. Попросил своего отца принести побольше гибких прутьев с работы. Он, конечно, удивился такой странной просьбе, но прутья принёс, и я принялся за дело. Пришлось немного вспомнить все тонкости данной работы, но сложного ничего не было, поэтому спустя пять дней у меня было готово четыре морды. Каждый вечер отец приходил смотреть на мою работу, видно было, что он совсем не понимает, для чего я это делаю, но он не просил меня объяснить. Зато сестра со своими подружками все нервы вымотали своими расспросами. Мои снасти получались довольно большими, прутья отец принёс очень длинные. После того как работа была закончена, я пошел к отцу и начал клянчить у него верёвку для того, чтобы было чем привязать свои изделия. Отец не выдержал и спросил меня, для чего мне нужны эти странные корзинки. Когда я ему объяснил, он очень долго надо мной смеялся, но верёвку дал. Несмотря на то, что уже начало темнеть, я отнёс свои снасти на реку. После чего, положив в них несколько камней, чтобы не всплывали, забросил в реку. Когда я пришел домой, отец, увидев меня, улыбнулся.

– Как тебе такая дурь в голову-то пришла? – Спросил он.

– Сам придумал, – по привычке отбрехался я.

– Отстань от сына, – заступилась за меня мама, – может быть, вправду поймает рыбу. Покупать хоть не придётся.

– Ну-ну, посмотрим, – с улыбкой сказал отец, – никогда про такую ловлю не слышал.

– Поймаю, – сказал я, – готов с тобой поспорить.

– Ишь ты, а на что спорить будем?

– Если завтра будет рыба в моей снасти, то ты подаришь мне четыре метательных ножа, я видел, у тебя есть. – Предложил я.

– А если не поймаешь? – Спросил отец.

– Тогда у тебя будут метательные ножи, а у меня нет.

– Ну хорошо, – засмеялся отец, – пусть будет по-твоему. Я все равно хотел тебе эти ножи подарить. Завтра утром с тобой на реку схожу.

На эти ножи я давно ходил и облизывался, они были очень качественные, сталь хорошая и баланс отличный, даже удивительно, откуда они могли появиться в этой глуши. Выпросить мне их у отца пока не удавалось. Также он не отвечал, откуда у него такие качественные ножи, говорил, что достались по случаю. В подробности не вдавался, да я особо и не настаивал.

На следующее утро я встал раньше отца и хотел идти на реку, но отец велел подождать его и мы пошли вместе. Придя на берег, я потянул первую верёвку и сразу почувствовал, что моя снасть точно не пуста, тянуть было тяжело. Отец увидел, что мне тяжело доставать и пришёл на помощь. Совместными усилиями морда была вытащена на берег. Я не знаю, может, здесь рыба не пуганая, но набилось ее в мою снасть очень много, я такого сам не ожидал, а отец от удивления дар речи потерял. В остальных снастях тоже было много рыбы, так что мне пришлось бежать за носилками, потому что снасть могла сломаться при переносе. Мама тоже была удивлена и обрадована результатом необычной рыбалки. А как я-то радовался, моё настроение даже не портило то, что эту гору рыбы сейчас придётся чистить. Отец сдержанно похвалил меня и ушёл на работу. Вечером он, порывшись в сундуке, протянул мне перевязь с метательными ножами и сказал: «Держи, сынок! Заслужил! Завтра я сам подгоню перевязь под тебя, только аккуратнее будь с этими ножами, они очень острые».

На следующее утро мы опять пошли с отцом за рыбой, снасти были в реке целые сутки. Подойдя к берегу, я увидел, что там столпилась целая толпа лесорубов. Отец хмыкнул и сказал мне, что это он вчера рассказал, как сын придумал ловить рыбу.

Поздоровавшись, мы начали вытягивать снасть на берег, в ней опять было много рыбы, лесорубы удивлённо загалдели и стали рассматривать, как сделана морда. Думаю, что скоро появится много деревенских, которые будут ловить рыбу подобным образом. Меня же, очень радовало то, что у моей семьи появился новый, небольшой доход. Мама, как оказалось, умела очень хорошо солить рыбу, которую можно было продавать приезжающим мелким торговцам. Небольшие караваны торговцев ездили по деревням, скупали продовольствие, после чего продавали его в городе. С каждой продажи рыбы отец давал мне часть денег на карманные расходы, в награду за новый способ ловли. Деньги в деревне мне тратить было некуда. Я их просто копил, расходы у меня были только на сладости для сестры. Приезжие торговцы иногда привозили что-то вроде конфет.

Жизнь в деревне шла своим чередом. Я ловил рыбу, помогал маме по дому, вечерами тренировался с отцом бою на мечах. У кузнеца мне удалось купить себе арбалет и двадцать болтов к нему, поэтому к моей тренировке добавилась новая дисциплина – стрельба из арбалета.

Глава 3.

Однажды вечером, во время ужина, отец порадовал меня, сказал, что возьмёт с собой в город. Это для деревни было целое событие. Осенью в городе устраивалась ярмарка. На неё ездил мой отец. Покупал разные мелочи, которые не найдёшь в деревне: иголки, нитки, цветную ткань, из которой мама делала нам одежду, соль и прочие, нужные в хозяйстве вещи. Также решили на ярмарке продать три бочонка солёной рыбы, цены там были выше, чем давали приезжие торговцы.

В город собирались как на боевую операцию. Отец проверял своё воинское снаряжение, чистил оружие. У меня доспехов не было, поэтому я подготовил свой короткий меч, который мне отдал отец, перевязь с метательными ножами и арбалет. Причина, по которой так серьёзно относились к поездке, крылась в диком зверье и в лесных разбойниках, которые иногда забирались в наши края. Мама приготовила нам еды на целую неделю, с запасом, до города нужно было ехать четыре дня. Он находился относительно недалеко, но почти весь путь пролегал через плохую лесную дорогу.

Выехали из деревни ранним утром. С нами ехал деревенский кузнец по имени Стерф, точнее мы с ним. Лошадь с телегой принадлежала кузнецу. Загружена она была под завязку. Мы с трудом нашли себе место, чтобы сесть. Я сидел сзади, а отец разместился спереди, рядом с кузнецом.

Выехать из нашей деревни мне довелось в первый раз. Я смотрел по сторонам, осматривая окрестности. Природа немного отличалась от «Земной», но большинство растений и птиц мне были знакомы. Смотреть особо было нечего, по обеим сторонам дороги стоял густой сосновый лес, только изредка попадались небольшие лесные поляны. Двигались мы медленно, я изредка слезал с телеги, чтобы размять ноги, было непривычно сидеть подолгу на одном месте. Отец строго-настрого запретил уходить с дороги. Деревенские жители очень серьёзно относились к лесному зверью, в этих местах часто пропадали люди. Три года назад лесные звери растерзали целый караван из соседней деревни, а в нём было двенадцать вооруженных мужиков. От них нашли только остатки окровавленной одежды. Егеря барона, осмотрев место трагедии, сказали, что напала на караван стая гархов. Гархи – дикие звери что-то вроде волков только крупнее раза в два. Устраивать на них охоту в лесу было бессмысленно, они очень быстрые и ловкие, к тому же стаи гархов не охотились в одном месте. За сутки они могли перемещаться на очень большие расстояния. Отец с кузнецом почти не разговаривали, только внимательно смотрели по сторонам, я же, послушав рассказы о местном зверье, тоже не расслаблялся. Действительно, человек быстро ко всему привыкает. Не знаю, смогли бы люди в нашем мире ходить в лес, зная, что там много опасных хищников. Хотя, в той же Сибири тоже есть глухие деревни, да и зверья разного хватает. Так что если нужда заставит, пойдешь.

На обед остановились около небольшого ручья, нужно было напоить и накормить лошадь. Сами тоже перекусили. На всё у нас ушло не более часа. Видно было, что отец с кузнецом торопятся, до вечера нужно было доехать до соседней деревни, где можно было переночевать. Ближе к вечеру лошадь устала, поэтому мы слезли с телеги и шли пешком. Скорость немного увеличилась, но всё равно до деревни добрались в сумерках.

На ночлег остановились у друга моего отца. Они служили вместе у герцога в гвардии. Это был здоровый пожилой мужик со шрамом через всю щёку. По его походке сразу было видно, что этот человек долгое время служил. Взгляд у него был цепкий, скупые движения с походкой выдавали в нём бывалого воина. Он обнял моего отца и поздоровался за руку с кузнецом. Отец поманил меня пальцем.

– Знакомьтесь, – сказал он, смотря на своего друга, – этот сорванец мой сын Стэн. А этот здоровяк, – отец хлопнул мужика по плечу, – мой друг и бывший сотник герцога Фальк. Лучший воин, которого я встречал.

– Очень приятно познакомится, – сказал я, протягивая руку.

– Ишь ты, какой вежливый, – с улыбкой сказал здоровяк, отвечая на рукопожатие.

– Вежливость пока никого не убивала, в отличие от грубости, – улыбнулся я.

– Это точно, – громко расхохотался воин, – проходите, гости дорогие, в дом, светлые боги в дом.

– Погоди, я сына по вечерам учу, с какой стороны за меч нужно браться. Не охота живот набивать перед тренировкой, – сказал отец. – Больно уж мой сынок шустёр стал! – Добавил он, улыбаясь.

– Давай я посмотрю, чему ты своего сына научить смог, – предложил Фальк. – Да и сам я давно не разминался. Жирком начал зарастать.

Я быстро сбегал к телеге за учебными мечами. Взял один меч себе, второй отдал Фальку. В его руке он выглядел как игрушка. Мы встали напротив друг друга, мой оппонент махнул мечом, приглашая меня начать атаку. Был он в два раза крупнее меня и мне приходилось рассчитывать только на свою скорость. Я сомневался, что при таких габаритах можно быстро двигаться. Мы скрестили мечи, тренировка началась. Я вертелся вокруг Фалька, как уж на сковородке, но никак не могу нанести удар по противнику. Всюду меня встречал его меч.

«Неплохо, неплохо! Только движения не совсем точны, но скорость на отличном уровне» – подбадривал он меня.

Видно было, что на его лбу выступила испарина, я же пока мог работать с прежней скоростью. Конечно и Фальк ни разу не пытался нанести по мне удар. Он только защищался. Так мы кружили по двору минут двадцать и за всё это время я смог задеть его мечом только четыре раза. Воин был очень хорош. Ещё минут через пять Фальк без предупреждения пошёл в атаку. Мне стало очень тяжко. Я с большим трудом отбивал его удары. Но, несмотря на все мои старания, воину удалось выбить меч из моих рук.

– Очень хорош для своего возраста, – сказал он моему отцу, – хороший воин получится, если не перестанет тренироваться.

– Сам нарадоваться не могу, – с улыбкой ответил отец. Попробуй с ним на ножах подраться. У тебя вроде неплохо выходило, насколько я помню.

– Можно и на ножах, – ответил Фальк.

Я принес с телеги учебные ножи. Мы опять встали друг напротив друга. На этот раз уже я поманил Фалька ножом. Он хмыкнул и, резко сократив расстояние, попытался нанести мне удар. Я тоже шагнул к нему навстречу и, пропустив его руку над головой, приставил нож к его кадыку. Глаза у Фалька удивленно расширились.

– Давай ещё раз попробуем! – Предложил он.

– Можно и ещё раз, – с улыбкой ответил я, крутанув нож в руке.

Фальк осторожно начал перемещаться вокруг меня, ожидая удобный момент для атаки. Я же не спускал с него глаз. Немного покружив вокруг меня, он резко сократил расстояние и попытался ударить меня ножом, но я тоже не стоял на месте и успел отскочить. Он последовал за мной, чтобы через десять секунд почувствовать, что мой нож упирается в район его печени.

Фальк ещё три раза пытался взять реванш, но проиграл все поединки. Мой отец с кузнецом беззлобно подначивали воина. Вскоре Фальк совсем выдохся, по его лицу струился пот, но к моему удивлению, выглядел он очень довольным.

– Я не могу припомнить, кто смог бы биться на ножах с твоим сыном на равных, – сказал он моему отцу, – в ножевом бою он очень силён. Даже удивительно для такого возраста. Кто его учил?

– Сам учился, – ответил отец. – Нет у нас таких мастеров. Я сам диву даюсь с его умений. Наверное, боги дали ему такой талант.

– Может быть, может быть, – задумчиво промолвил Фальк. Ладно, пойдемте в дом, там мои бабоньки, наверное, уже и стол накрыли.

Пока у нас проходила тренировка, кузнец успел распрячь лошадь и дать ей овса с водой. Так что больше нас во дворе ничего не задерживало. Мы вошли в дом следом за хозяином. Нас встречала миловидная женщина и девушка примерно моего возраста. Меня познакомили и с ними. Девушку звали Стела, а женщину – Хельга. Кузнец в этом доме был не первый раз, видно было, что хозяева его хорошо знают. Я же из-за своего возраста никогда не покидал деревню, поэтому никого не знал.

После того как все поужинали, взрослые стали пить пиво. Стела позвала меня в другую комнату и начала расспрашивать о жизни в нашей деревне. Видно было, что она как и я не отлучалась никуда из дома и вся её жизнь проходила в замкнутой общине. Я ей рассказал про несчастный случай, который произошел со мной несколько месяцев назад. Также упомянул про полную потерю памяти. Она слушала меня, широко распахнув глаза. Постепенно глаза мои начали слипаться, я начал зевать. Стела, увидев это, показала место, где мне постелили постель и я завалился спать. Уже засыпая, я почувствовал, как кто-то укрыл меня одеялом.

С утра мы снова двинулись в путь. Теперь до самого города не будет ни одной деревни, поэтому и спать придётся в лесу. Оставшиеся две ночёвки были самые опасные. Большинство хищников, которые водились в местных лесах, выходили на охоту ночью.

Перед самым отъездом Фальк сообщил нам, что недалеко от деревни охотники видели следы медведя. На этой планете медведи были крупнее «Земных» и гораздо агрессивнее. Поэтому всю дорогу мы были напряжены. Мне отец велел взвести арбалет и держать его под рукой, но, несмотря на все опасения, до самого вечера ничего не случилось. Дорога была скучна и однообразна.

На ночлег мы остановились на большой лесной поляне. На ней было множество следов от костров. Мы с отцом взяли арбалет и топор и пошли заготавливать дрова на ночь. Спать решили по очереди, чтобы была возможность в случае опасности поднять тревогу. Да и костёр нужно было поддерживать.

Поужинав, отец с кузнецом легли спать под телегу. Я же, взяв арбалет, сел у костра. За пройденный день всё моё беспокойство ушло. До самой темноты лес был тих и безмятежен. Казалось, что вся природа готовится ко сну. Только из-под телеги доносился богатырский храп двух лужёных глоток, постепенно и храп утих.

Стояла мёртвая тишина. Казалось, что дневные создания уже легли спать, а ночные ещё не проснулись. Тишину нарушало только потрескивание костра. Я сидел и размышлял о своей жизни. Устраивала ли она меня? Безусловно. Я в молодом здоровом теле, у меня есть любящая семья. Для меня было удивительно, что я к ним отношусь как к своим родным. За короткий срок мне удалось привязаться к этим людям. Может, это говорила во мне остаточная память паренька. Но я понимал, что надолго не смогу задерживаться в этой деревне. Хотелось посмотреть этот мир. Неизвестность меня не пугала. Было бы глупо просидеть всю жизнь в деревне, получив вторую жизнь. Хотя об уходе было рано говорить, нужно для начала немного подрасти. Молодого паренька могли поймать рабовладельцы и продать. Существовала такая практика. Да и куда мне идти? Я пока что ничего об этом мире не знаю. Хочется семью из нищеты выдернуть, да только как? Нужно стать либо купцом, либо благородным человеком. В торговле я разбираюсь как свинья в апельсинах. Можно попробовать заработать себе дворянство на войне, империя постоянно с кем-то воюет. Да только крайне опасное это занятие, мне ли не знать. Даже если стану благородным человеком, то это не значит, что заживу богато. Как говорил отец, дворян тут как блох на собаке. Иногда и благородные люди разбоем промышляют.

За такими размышлениями я не заметил, как наступила глубокая ночь. Лес начал оживать. Где-то вдалеке слышались крики птиц и животных. Это был обычный шум ночного леса. Чтобы не уснуть, я иногда вставал и бродил по поляне, впрочем, не отдаляясь от костра и не выпуская заряженный арбалет из рук. Единственное, что меня напрягло за всю ночь, это когда какой-то зверь прошёл недалеко от нашей поляны. Было хорошо слышно шум ломающихся ветвей под копытами или лапами. Но, похоже, что он просто обходил огонь, который увидел.

Когда на горизонте показалась полоска рассвета, я достал из телеги котелок, налил в него воды и подвесил над костром. В нашей семье каждое утро пили отвар из трав. Пучок мама нам дала с собой. Пока вода закипала, начало светать. Я разложил продукты на тряпицу и разбудил отца и Стерфа. Отец, увидев, что уже наступает рассвет, удивился.

– Ты что, сынок, всю ночь не спал? – Спросил он меня.

– Я же весь день ничего не делал, поэтому и спать не охота, не устал, – ответил я ему.

– Молодец, а меня вот сморило крепко. Видно стар стал.

Нарочито закряхтев, он поднялся. Кузнец пошёл кормить и поить лошадь. После все тоже поели и, затушив костер, двинулись в путь. Я пристроился на своем месте. Дорога была всё так же скучна и однообразна. Отец с кузнецом о чём-то тихо переговаривались. Глаза потихоньку начали слипаться и я, поклевав носом, уснул. Проспал почти весь день, проснулся только при остановке на обед.

Следующая ночёвка также прошла без происшествий. Отец с кузнецом были довольны. Ближе к обеду мы должны были добраться до города. Когда мы продолжили путь, я снова уснул. Поспать мне удалось недолго. Разбудил меня грубый окрик.

– Стоять! Куда едем, деревенщина? – Спросил незнакомый голос.

– В город. Куда тут ещё можно ехать, – ответил мой отец.

– Нужно оплатить дорогу, славные баронские воины нуждаются в вашей помощи.

– С каких пор барон собирает плату так далеко от города, – спросил кузнец.

– Не твоё собачье дело! – Зло ответили ему. – Дальше идёте пешком. Телегу и лошадь мы забираем, как плату за проезд.

Я наложил болт на арбалет и слез с телеги, чтобы увидеть, кто нас остановил. Метров в десяти перед телегой стояло семь вооруженных человек. Один постарше, стоял немного впереди, видно, в этой шайке он был главный. Остальные были молодыми рослыми парнями лет по двадцать. Все бандиты были вооружены и одеты в одинаковые доспехи. К счастью, у них не было ни луков ни арбалетов. Отец с кузнецом уже стояли, обнажив мечи, стало понятно, что сейчас нас будут грабить. Очень повезёт, если оставят в живых. Увидев меня с арбалетом, главарь этой шайки крикнул: «Ты, щенок, положи арбалет на землю, а то поранишься!» Вся остальная шайка глумливо захохотала. Я прицелился в главаря и нажал на спуск. Болт угодил ему в живот. Расстояние было небольшое, поэтому доспехи не помогли. Разбойник упал, засучив ногами по земле. Смех банды разом оборвался. Они замерли, потом с громкими воплями кинулись на нас. На отца и кузнеца навалились четверо, ко мне бежало еще двое. Я подождал, когда они сократили расстояние и метнул ножи. Мне повезло, одному нож попал в глаз, убив того наповал, а второму в горло. Он тоже был не жилец. В то же время отец, с кузнецом, прижавшись к телеге, отмахивались от наседающих на них бандитов. Отбивались довольно успешно, видно у бандитов не было богатого боевого опыта. Я не стал лезь в бой на мечах и, подождав удобного момента, метнул оставшиеся ножи. Ещё два бандита упали на землю, орошая траву своей кровью. Последних бандитов отец с кузнецом закололи очень быстро. Я пошёл и собрал свои ножи, вытерев их от крови. Руки немного дрожали. Отвык я от таких приключений. Подняв голову, я увидел, что отец с кузнецом смотрят на мои действия.

– Если бы ты не рос на моих глазах, я бы подумал, что ты воевал с рождения, – с удивлением сказал кузнец. – Убил пять человек и даже не переживаешь. Меня, когда я забрал первую жизнь, мутило целый день. А тут сразу пятерых и хоть бы хны.гн

– Что-то разбойнички слишком хорошо вооружены, да и доспехи на них одинаковые, – сказал я, чтобы сменить тему разговора.

– Это не разбойники, – угрюмо сказал отец. – Это воины барона. На щитах его герб.

– Это он их грабить посылает? – Спросил я.

– Быть такого не может! – Ответил отец. – Барон человек долга и чести. Не мог он так низко пасть!

– Что делать будем? – Спросил кузнец. – Как бы нам самим головы не сняли за этих бандитов.

– Распрягай лошадь! – Скомандовал отец. – Поскачу в город, расскажу про нападение. Что-то тут нечисто. Город не далеко, должен до захода солнца вернуться. Вы соберите трофеи и снимите доспехи, трофеи дело святое.

Мы занялись делом. Отец галопом поскакал в город. Я зарядил арбалет и стал помогать кузнецу стягивать доспехи. Было неприятно. В своей прошлой жизни я забирал только оружие, если была в этом нужда. Тут же разбойников раздели полностью. Даже нательное бельё сняли. Я впервые увидел магический амулет. Он висел на шее главаря этой банды. На первый взгляд это было обыкновенное украшение, но кузнец сказал, что за такую штуку в городе могут заплатить до двадцати золотых. Это был амулет, защищающий от магии. Из рассказов отца я знал, что почти все имперские солдаты имеют такие. Сдёрнув амулет с шеи бандита, я начал снимать с него доспех. Дело было трудное, больно мало у меня пока было сил. Хорошо, что кузнец, когда обобрал своих «клиентов», поспешил ко мне на помощь. Управившись с таким неприятным делом, мы стали ожидать приезда отца. После бессонной ночи у меня начали слипаться глаза. Кузнец, увидев это, положил мне шкуру на траву и велел ложиться спать. Несмотря на трупы, которые лежали неподалеку я быстро уснул.

Проснулся я от топота множества конских копыт. К нам приближался отряд, в котором было около двадцати всадников. Я немного напрягся и взвел арбалет. Конечно же, было понятно, что всадники нас при желании порубят в капусту и даже не вспотеют. Когда они приблизились, я увидел среди них своего отца. Это меня немного успокоило. Но арбалет я из рук не выпускал. Кузнец тоже подобрался, не зная, чего ожидать от этого отряда. Возглавлявший отряд воин спрыгнул с коня и подошёл к трупам.

– Недалеко убежали, – процедил он сквозь зубы. – Грузите их на коней, – скомандовал он своим воинам, – и шевелитесь, я не собираюсь ночевать в этом проклятом лесу.

– Может, только головы возьмем? – предложил один из воинов.

– Нет, барон приказал забрать тела. Их доспехи и оружие мы тоже забираем.

– Доспехи и оружие – это наши трофеи! – Резко ответил мой отец. – Не наглей сотник, ты законы знаешь.

При этих словах воины одобрительно загудели. Командир отряда, сверкнув глазами, молча сплюнул и сел на коня.

Его воины скоро загрузили мёртвые тела на лошадей и отряд рысью двинулся в обратную сторону. Кузнец стал запрягать лошадь в телегу. Он торопился, не охота было снова ночевать в лесу. Я тоже не горел желанием провести очередную бессонную ночь.

Когда мы тронулись в путь, отец рассказал, кто на нас напал. Это действительно были бывшие воины барона, из последнего пополнения. Оказались они в этом лесу из-за трактирной драки. Получив своё первое жалованье, пошли отмечать это дело в трактире. Напились они основательно, и один из них решил пригласить на танец девушку, которая сидела за соседним столом. Причём этого болвана не смутило то, что сидит девушка не одна. Её спутник в весьма грубой форме попросил оставить их в покое. В результате между ними началась драка. Любитель танцев очень быстро был повержен. Это не понравилось его собутыльникам, и они пришли ему на помощь. Естественно, толпой они восстановили справедливость, избив обидчика своего друга. Драки в трактире происходили довольно часто. В этом не было ничего из ряда вон выходящего. Да вот беда. Этот молодой человек оказался дворянином, причём дальним родственником барона. О чём и просветил бравых воинов трактирщик, когда прекратилась драка. Наказание за нападение простолюдина на дворянина в империи было жестокое. Теперь их ждали или плаха, или рабство, или имперские рудники. Естественно, бравых воинов это не устраивало, поэтому, пока за ними не пришли суровые стражники, они подались в бега куда глаза глядят. Причём без лошадей и припасов. Глаза глядели в нашу сторону. Похоже, за наш счёт они решили пополнить свои припасы. Да только мы были не согласны с таким раскладом и, сами не ожидая, казнили подлых нарушителей закона и осквернителей дворянской чести.

Теперь барон ждал нас к себе в гости. Меня это немного напрягало. Я не знал, что ожидать от местного хозяина земель. Отец же успокоил, сказав, что к нам никаких претензий быть не может. Мы защищали свою жизнь и имущество. Да и эти семеро воинов на момент нашего столкновения уже считались преступниками. Так что, возможно, нам обломится какая-нибудь награда от баронских щедрот.

Спустя пару часов пути лесная дорога вывела нас на более широкую дорогу. На ней могло разъехаться сразу пару телег. Лес отступил немного в сторону. До него было около пятидесяти метров. Вся дорога была отсыпана мелким гравием и хорошо раскатана. Телега увеличила скорость. Отец сказал мне, что это имперский тракт. Он пересекал всю империю, соединяя с собой все крупнейшие города. Нам стали попадаться навстречу одинокие телеги и караваны. Часто мимо проезжали вооруженные солдаты. Когда они встречались нам, мы съезжали на обочину, от греха подальше. Два раза попадались деревеньки, похожие на нашу, только немного больше. Впервые после попадания в этот мир я увидел рабов. Страшное зрелище. Отношение к ним было хуже, чем к скотине. Они под охраной шли к нам навстречу. Худые, изможденные лица. Из одежды у мужчин были только набедренные повязки, а у женщин халаты. Шли они связанные друг с другом цепью, на ногах были каменные браслеты, чтобы убежать не смогли. Упавших рабов охрана била плетьми, оставляя на телах кровоточащие раны. Было видно, что кормили этих людей редко. Что-то подобное я видел в Африке, также выглядели чернокожие, которые постоянно недоедали. Не понимаю, зачем морить людей голодом, ведь крепкие и здоровые могут больше принести денег своему хозяину. Хотя у многих мужчин имеется на плече клеймо, говорящее, что это преступники. Возможно, что эти люди головорезы, которые заслужили такую участь. Отец рассказывал, что только за самые жестокие преступления людей отправляют в рабство и ставят подобное клеймо на плечо. За небольшие преступления в рабстве находятся недолго, а позже выходят на свободу с чистой совестью.

На территории империи в рабство могли попасть преступники, должники или военнопленные соседних государств. Империя часто воевала со своими соседями. Оттуда частенько и пригоняли рабов. Иногда торговцы соседних государств могли похитить человека, а уже у себя на родине продать в рабство. Так что путешествовать в одиночку было опасно. Когда воевала друг с другом имперская знать, то людей не имели право делать рабами. Их просто угоняли на свои земли и в течение пяти лет они должны были работать на землевладельца, платя налоги как простые крестьяне. Само собой, за это время люди приживались на новом месте и возвращаться к себе на родину не имело смысла. Да и налоги были как для обычных людей. Никто не притеснял угнанных на свои земли землепашцев. Да и дома никто специально не жёг, даже если и угоняли из них людей. Совсем иначе дела обстояли при войне с другими государствами. В этом случае никто не жалел крестьян. Все кто попал в плен, кого не могли выкупить родственники или друзья, становились пожизненными рабами. С другой стороны и имперская армия с удовольствием угоняла в рабство людей из соседних держав.

Каждый землевладелец на своей земле устанавливал свой налог. Как правило, они были небольшие, потому что крестьяне могли всей деревней уйти к другим землевладельцам. Поэтому душить крестьян налогами было глупой затеей. Мой отец с продажи леса отдавал барону десятую часть с прибыли. Меньше чем в демократической России. Конечно, норму выработки устанавливал сам барон, да и за неуплату могли отдать в долговое рабство, но в нашей деревне за долги ещё никого не продавали в рабство. Были лесорубы, которые не могли полностью выплатить всю сумму. Их долг просто переносили на следующий год или соседи помогали погасить долги. В нашей семье была припасена сумма на такой случай. Работа в лесу очень опасна, поэтому отец позаботился о том, чтобы мы могли отдать налог, в случае каких-нибудь неприятностей. Зато, если смог заготовить и продать больше леса, то разницу оставлял себе. Получалось, что каждый год от лесорубов приходила в баронскую казну одна и таже сумма. За деньгами один раз в год приезжал человек барона с охраной.

Спустя пару часов езды по тракту мы, наконец, добрались до цели нашего путешествия.

Глава 4.

Город, в который мы приехали, был окружён стеной высотой метров пять-шесть и рвом с водой. Также имелся подъёмный мост, проехав по которому мы оказались в городе. На входе стражники взяли с нас плату за проезд. Радовало, что въездной налог был невелик. Нам пришлось отдать всего пять медяков, чисто символическая сумма. По медяку за каждого человека, лошадь и телегу. Стражники даже внимания не обратили на то, что мы были вооружены. Единственное, что они сделали, это приказали мне убрать арбалет. В империи любой свободный человек мог носить при себе оружие. Наверное, потому и не душили налогами граждан, что в случае бунта малой кровью не отделаются. Как мне кажется, что если бы в России ввели такие правила, то и преступности было бы меньше. Любой человек хорошо подумает, стоит ли нарываться.

Прямо скажем, город меня не впечатлил. Вероятно, в средние века на земле были такие же города. Только этот, возможно, был немного почище. По крайней мере, тут на улице гадить было запрещено. На людей, пойманных за этим делом, накладывался большой штраф. Так что люди ходили по нужде в городские общественные туалеты. Стоимость прохода в такой туалет стоил медяк. Все дома в городе были каменные, этот факт меня изрядно удивил, ни одного деревянного сооружения. Как объяснил мне отец, в каждой крепости стараются не сооружать постройки из дерева. В случае осады, могут поджечь крепость. Остановились мы в недорогом трактире. Лошадь с телегой у нас забрал молодой мальчишка. Кузнец дал ему пару медяков и велел позаботиться о скотине. За груз никто из моих спутников не переживал. В трактире имелась своя охрана. Единственное, что сделали, это составили список в двойном экземпляре с перечнем имущества в телеге. Один экземпляр забрал себе кузнец, а второй хозяин трактира, причём отцу удалось продать всю рыбу трактирщику. За все бочонки мы получили семь золотых монет. В местных ценах я ещё не ориентировался, поэтому не мог сказать много это или мало.

Комнату сняли одну на троих. Меня приятно удивило, что помещение, в котором нам предстояло переночевать, было чистое. Трактирная служанка при нас постелила на кровати чистое постельное бельё. Нам в комнату принесли огромные тазы с водой, чтобы мы могли помыться с дороги. Ужинали в самом трактире на первом этаже. Конечно, разнообразием блюд меню не баловало, но вся еда была вкусной. Видно было, что трактирщик следит за своей репутацией. На столах всё было свежее. После плотного ужина наша дружная компания помылась и завалилась спать, день выдался хлопотный.

Утром, едва мы позавтракали, за нами прискакал гонец от барона с требованием немедленно ехать в замок. Само собой, игнорировать человека, на земле которого мы живём, было бы неразумно. Поэтому пришлось отложить все свои дела и отправляться к барону. Да и гонец не переставая бубнил о том, что барон не любит ждать и нам следует поторапливаться. Дорога много времени не заняла. Хоть баронский замок и находился в центре города, но следует учитывать, что городок был небольшим. Минут через двадцать неспешной езды мы оказались около ворот замка.

Видимо, стража была предупреждена о нашем приезде. На территорию замка мы въехали без проверок. Как и при въезде в город у нас не забрали оружие. Гонец, молодой паренёк, велел следовать за ним, а сам с гордым видом пошёл впереди, показывая дорогу. Пока шли, я с любопытством вертел головой, осматривая всё вокруг. Ничего особенного я не увидел. По стенам были развешаны картины с изображением вооруженных людей. Несколько раз встречались полные рыцарские доспехи, которые стояли как стражи у дверей. Хотя, возможно, что внутри доспехов и имелись воины, но в это слабо верится. Ни один из них ни разу не шелохнулся. Вскоре мы очутились в большом зале, где я впервые увидел барона, сидевшего на возвышении.

Барон оказался высоким статным мужчиной. Волосы у него были седые, на щеке виднелся шрам. Рядом с ним в кресле сидела миловидная женщина, по всей ведомости, жена барона. И он, и баронесса смотрели на нас как на блох. Я впервые на себе ощутил сословное различие. Неприятно тут находиться, хотя я тут же заглушил в себе это чувство. Плевать я хотел на этого барона.

По-видимому, в замке проходило какое-то торжество, народу было довольно-таки много. Когда нас ввели, все присутствующие люди уставились на нас. Вероятно, всем было интересно, для чего барон пригласил на торжество простолюдинов. Гул в зале потихоньку начал стихать. Кузнец с моим отцом немного нервничали от такого внимания, мне же было наплевать.

Подойдя к барону, отец и кузнец склонили головы, приветствуя его. Я про местные обычаи ничего не знал, поэтому склонил голову с опозданием. Увидев это, барон приподнял бровь и нахмурился, но не стал комментировать мою задержку. Он стал расспрашивать о битве в лесу. Отец ему всё подробно рассказал. Мы с кузнецом весь рассказ помалкивали. По мере повествования барон стал с удивлением посматривать на меня.

– Кто тебя научил биться на ножах? – спросил он, посмотрев на меня.

– Я самоучка, – коротко ответил я.

– Воином, наверное, хочешь стать?

– Не знаю, не думал пока об этом. Да и возрастом мал.

– А мечом владеть умеешь? Или только ножом? – Спросил барон.

– Умею, в силу своего возраста, отец учит.

– В силу своего возраста, – повторил барон. – Говоришь ты чудно. Как будто не местный.

– Я не местный, – брякнул я. – Я приезжий из деревни.

Барон и его гости, которые слышали наш разговор, громко расхохотались. Отец ткнул меня локтем в бок, видно чтобы лишнего не болтал.

– Шутник! – сказал барон, отсмеявшись. – Если воином не станешь, то шутом точно. За убитых вами бандитов положена награда. По пять золотых монет за голову. Их доспехи я тоже у вас заберу. Точнее выкуплю. По семь золотых за штуку. Вы свободны, деньги вам выдаст мой казначей. Его уже предупредили.

Мы, поклонившись, вышли из зала. У входа нас ждал казначей, который вручил отцу мешочек с монетами. Доспехов в телеге уже не было. Видно, стражники разгрузили. Отец был очень доволен. Наша поездка оказалась удачной. Он отдал кузнецу двенадцать золотых и мы поехали на местный рынок.

На рынке кузнец высадил нас из телеги и поехал продавать свои изделия в оружейный магазин. Мы договорились встретиться в трактире. Когда кузнец уехал, мы с отцом стали бродить по рынку, скупая нужные нам вещи. Нужно было управиться за один день, чтобы утром выехать домой. Купив всё необходимое, отец договорился с торговцем о доставке к вечеру в трактир нескольких мешков муки и мешка соли.

Часть золотых монет, которые нам выдал барон, отец с улыбкой отдал мне, чтобы я купил подарки сестре и маме. Выбор подарков был невелик. Я купил несколько платьев, красивую женскую обувь, набрал сладостей, с ними в нашей деревне были проблемы. Слаще морковки ничего не было. Также я не забыл про Стелу и тоже купил ей платье. Мне было не жалко. Пусть девочка порадуется. Ее семья хоть и жила богаче нас, но тоже не имела должного достатка.

Управились с делами довольно быстро. Вернувшись в таверну, мы пообедали. Кузнец ещё не вернулся. Прибыл он после обеда. Со всеми своими делами он управился, вечером привезли соль и муку, причём кузнецу тоже требовалась мука. Так что на обратном пути лошади придется изрядно попотеть. Да и не только лошади. Нам придется всю дорогу идти пешком. А по лесу еще и телегу толкать, так как лошадь одна не справится. Поужинав, мы легли спать, чтобы с рассветом двинуться в обратную дорогу.

Едва мы выехали за город, как начался дождь, который не прекращался до самого вечера. Это изрядно замедлило нам ход. Хорошо, что дорога была сделана качественно, луж и грязи не было. Однако это утешало слабо. Вымокли мы основательно. Только встали на стоянку, как сразу же начали кипятить целебный отвар, чтобы не заболеть. Несмотря на все опасения моего отца, никто не заболел. Следующим утром дождь прекратился. Так что идти стало легче. На всём протяжении нашего маршрута больше не было никаких приключений, так что вечером третьего дня пути мы въехали в родную деревню.

Кузнец помог выгрузить вещи и поехал к себе. У нас же дома по случаю нашего возвращения был целый праздник. Мама испекла рыбный пирог. Я вручил маме и своей сестре подарки и они тут же побежали всё примерять. Пока они примеряли обновки, мы с отцом привели себя в порядок. Стол уже был накрыт. Я выложил на стол сладости, чем изрядно обрадовал свою сестру. Мама, удивившись такому изобилию, стала расспрашивать отца, откуда мы взяли деньги. Папа без утайки рассказал о наших приключениях. Сестрёнка слушала отца, открыв рот, и с гордостью смотрела на меня. Едва встав утром, она, надев самое красивое и яркое платье, побежала хвастаться обновками своим подругам. «Как же мало нужно человеку для счастья», – думал я, глядя на неё.

Жизнь пошла своим чередом, я продолжал тренироваться, ловил рыбу, помогал маме по хозяйству. Не знаю, сколько бы ещё продолжалась это идиллия, если бы не несчастный случай, произошедший с отцом на лесоповале. На лесорубов напала стая гархов. Радовало одно, что работающие мужики были тёртыми калачами и смогли организовать отпор, встав в круг. Все были поголовно вооружены. Но зверью всё равно удалось убить одного лесоруба, а ещё трое были сильно изранены. Одним из раненных был мой отец. Когда его занесли в дом, в моей голове промелькнула мысль: «не жилец!». Он был весь в крови. Кольчуга на груди была изорвана, а на теле остались глубокие кровоточащие раны. Лекарка, прибежавшая к нам в дом, сумела остановить кровь и немного затянуть раны. Но было понятно, что несколько недель отец не сможет работать. Нужно было думать, как жить дальше. На одной рыбе сидеть не хотелось. Конечно, у нас остался небольшой запас денег после нашей поездки, но ещё нужно было не забывать про налог барону. Плодить долги была очень плохая затея, потому что тогда можно было попасть в рабство.

Помог мне с решением этой проблемы соседский паренёк. Звали его Лен. До того, как я попал в этот мир, Стэн с Леном были близкими друзьями. При нападении Гархов отец Лена тоже был сильно изранен. Уже вечером он пришёл ко мне, с предложением пойти вместе на охоту. Его можно было понять. У него было два младших братика и три сестры. Так что он до выздоровления своего отца стал единственным кормильцем в семье. А отец этого парня был изранен сильнее моего. Чудо, что он не умер на месте. Только вот выбыл он из строя на более длительное время. Мать не могла прокормить такую ораву растущих детей, поэтому им было решено заняться охотой. Но одному в лес идти было страшно и он решил позвать меня с собой.

Я недолго колебался и решил составить ему компанию. Меня и до этого посещала мысль об охоте, но мать с отцом были категорически против моих блужданий по лесу. Одиночные охотники долго не жили. Я всё равно начал подготовку к охоте, несмотря на запрет родителей. Опыт охоты у меня был ещё с прошлой жизни, специфика службы. Нас учили выживанию в экстремальных условиях. Вся подготовка заключалась в изготовлении петли на зайцев, в этих лесах их было полно и в изготовлении кольев на кабанов.

Ранним утром я, несмотря на уговоры моей мамы, пошёл с Леном на охоту. Далеко в лес решили не уходить, а побродить недалеко от деревни. Ночевать нам придётся в лесу, поэтому мы взяли еду на сутки. У Лена, как и у меня был с собой арбалет. Также у меня имелась лопата с коротким черенком, чтобы попробовать сделать ловчую яму на кабана.

Углубившись в лес километров на пять, мы вышли к небольшому озерцу, место было удобное, были видны следы зверей, которые приходили на водопой. Я оставил рюкзак и стал бродить по округе, расставляя петли на зайцев. Лен с удивлением смотрел на мои манипуляции, но никак это не комментировал. Авторитет среди деревенской молодёжи у меня был высок. Уже вся деревня знала, что при нападении бандитов в лесу я уложил ножом пять человек, причём с каждым днём история обрастала новыми подробностями, о которых даже мы, участники того боя, не знали. После того, как были расставлены петли на зайцев, в наиболее перспективных местах на мой неискушённый взгляд, я стал копать ловчую яму на звериной тропе. Лен стал мне помогать. Несмотря на то, что земля была довольно-таки мягкая, вымотались мы основательно, но ближе к вечеру она была готова. Колья на дно я решил не ставить. Раненный кабан, если сразу не умрет, будет ночью визжать на всю округу. Не хотелось, чтобы на его крики пришёл какой-нибудь хищный зверь. Я укрыл яму ветвями, а сверху положил срезанный с травой кусок земли. Мы отошли от озера вглубь леса метров на пятьсот. Вдруг если кто ночью придёт на водопой. На ночлег мы решили расположиться на верхушках деревьев. Внизу ночью оставаться не было никакого желания, костёр мы не разжигали. Поев, залезли на дерево, где, привязав себя верёвками к стволу, попытались уснуть. Днём мы хорошо потрудились, поэтому, не смотря на все неудобства, уснул я довольно быстро. Ночью несколько раз просыпался от криков ночных птиц, но на удивление нас никто больше не беспокоил.

Утром, когда солнце уже начало всходить, мы спустились со своих насестов. Быстро позавтракав, я пошёл проверять петли на зайцев. К моему удивлению в пять из десяти расставленных ловушек попались крупные зайцы, а одной петли не было, от зайца остался только окровавленный пух. Лен от радости чуть в пляс не пустился, видно, не ожидал, что на эти петли можно кого-то поймать. Мы собрали зайцев и пошли к ловчей яме. Она была не пуста, кто-то шуршал, пытался вылезти. Это был молодой кабан. Я стрельнул из арбалета ему в голову, с такого расстояния кабан был убит наповал. Мы с трудом смогли его вытащить из ямы. Встал вопрос доставки дичи до деревни. Мы оба были молодыми парнями, к тому же не обладали большой мускулатурой. Решено было срубить деревце и тащить дичь на плечах, привязав к стволу веревками.

Умаялись мы основательно. Пот заливал глаза так, что я даже по сторонам смотреть перестал. Лен плёлся сзади, едва переставляя ноги. До деревни осталось идти не больше километра, когда я почувствовал на себе чей-то взгляд, очень недобрый взгляд. Я резко остановился и Лен, не ожидая такого, чуть не упал.

– Что случилось? – Спросил он. – На отдых остановимся?

– Тихо! – Коротко приказал я и, положив ношу на землю, стал осматриваться.

Увидев, что я наложил болт на ложе арбалета, Лен сразу подобрался и присел, начав тоже осматриваться.

Я чувствовал опасность, но не мог понять откуда она исходит. Как ни странно, от смерти меня спас Лен. Из кустов, которые находились метрах в десяти от нас, на меня метнулась черная тень. Очень быстрая. Я успел только перекатиться в сторону, чтобы избежать столкновения. Это был гарх, хищник, быстро развернувшись, опять кинулся на меня. Но Лен не сплоховал, он вскинул арбалет и засадил ему болт в брюхо. Зверь от неожиданности споткнулся и мне опять удалось увернуться от его клыков. Тут уже и мне удалось выстрелить. Болт угодил ему в лапу, она подвернулась и хищник покатился по траве. Это дало мне возможность метнуть нож, который воткнулся в брюхо хищнику. Зверя это остановило ненадолго, он бросился на меня, повалив на землю. Мне удалось прикрыться арбалетом. Хищник яростно грыз деревянное ложе, но долго так продолжаться не могло. Ложе арбалета крошилось, как будто было сделано из гнилого дерева. Я с ужасом смотрел на клацающие зубы перед моим лицом. У меня даже не было возможности достать нож, чтобы защитить свою тушку. Все силы уходили на то, чтобы удерживать хищника на расстоянии от своего лица. Щелчок арбалета прозвучал для меня словно музыка. Лен, оказывается, был не из робкого десятка и не побоялся подойти почти вплотную и выстрелить в голову зверя. Гарх повалился на меня, вздрагивая всей тушей и заливая меня своей кровью. Я оттолкнул его в сторону и вскочил на ночи. Вытащив нож из брюха зверя, я побежал к нашей дичи, Лен без слов последовал за мной. Мы взвалили ношу на плечи и бегом побежали в деревню. Откуда только силы взялись. По своему опыту я знал, что после серьезной схватки, которая могла забрать жизнь, приходит сильная усталость, трудно себя заставить что-то делать. Подростковому организму на такие тонкости было наплевать, мчались мы как перепуганное стадо кабанов. Я даже не стал лицо вытирать от крови. В деревне на нас с удивлением и тревогой смотрели люди, кто-то пытался задавать вопросы. Мы молча неслись к моему дому. В себя я начал приходить только во дворе. Мы дышали, как загнанные лошади, руки дрожали. Из дома вышла мама, увидев меня, всего в крови, она метнулась ко мне, пытаясь рассмотреть раны. Я вяло отталкивал её руки, бормоча, что это не моя кровь. В нашем дворе начала собираться толпа. Наш забег по деревне видели многие. Мы тяжело дышали и ничего не отвечали на сыплющиеся со всех сторон вопросы. Пришёл староста деревни.

– Что случилось? – Спросил он у меня. – Чья на тебе кровь?

– Да это, – с трудом ответил я, – мы там с гархом воевали. Не хотели ему своих зайцев отдавать.

Я засмеялся от этой немудрёной шутки, а потом принялся громко хохотать. Лен, тоже подхватил мой смех. Вокруг нас стояла толпа, а мы, не замечая ничего вокруг, самозабвенно хохотали. Похоже, откат пришёл. Замолк я только после того, как на меня вылили ведро холодной воды. Рядом стояла деревенская лекарка. Вот ведь, даже не заметил, как она подошла. Она поводила сначала над Леном, а потом надо мной руками, после вынесла вердикт: «Оба здоровы, только сильно устали». После, развернувшись, ушла. За Леном пришла его мама с братьями и увели его домой. Я встал и, пошатываясь, собрался пойти в дом, но почувствовал нарастающую боль в груди. Я застонал и сел на землю, держась за живот. Боль накатывала толчками и через минуту я уже не мог её терпеть. Не понимая, что со мной происходит, я встал и пошатываясь побрёл в дом. Краем сознания видел лицо своей матери, которая суетилась рядом, успокаивала, не зная чем помочь. Дойти до своей постели самостоятельно я не смог. Если бы мама не успела меня подхватить, то я бы упал, потеряв сознание от боли. Пришёл в себя, когда меня аккуратно укладывали на постель. Боль немного утихла. Когда я увидел лицо своей мамы, моё сердце сжалось от жалости. Оно было белым, как мел и испуганным. Я попытался улыбнуться, чтобы хоть как-то её успокоить. Мама принесла воды, смочила тряпицу и положила мне её на лоб. Только тут я почувствовал, что моё тело всё горит, как от высокой температуры. И когда только заболеть успел? Может этот лесной хищник чем-то меня заразил? Мало ли какие болезни имеются в этом мире. Долго размышлять на эту тему мне не дал новый приступ боли, после которого сознание милосердно покинуло меня.

Глава 5.

Не знаю, сколько я был в отключке. Очнувшись, почувствовал сильнейшую боль во всём теле. Складывалось ощущение, что я весь день таскал мешки с цементом. В горле было сухо. Я попытался встать, но тело воспротивилось этому. Рядом дремала мама, лицо у неё было осунувшееся и казалось немного постаревшим. Немудрено. Сначала отец пострадал и в постели лежит, теперь со мной хрен знает что случилось. Услышав моё кряхтение, мама сразу проснулась.

– Сыночек, как ты? – С волнением спросила она.

– Пиииить, – просипел я.

– Вот, сыночек, пей, – поднесла она мне ковшик ко рту.

Господи, какое это счастье пить холодную воду. Кто никогда не испытывал сильной жажды никогда не поймет. Я даже глаза закрыл от удовольствия. После выпитого ковшика воды я почувствовал себя лучше.

– Сколько я тут валяюсь?

– Три дня!

– Три дня!? – Офигел я. – Что со мной случилось?

– Лекарка расскажет, – с грустью произнесла мама.

– Столько времени провалялся, а кушать совсем не хочется, – удивленно произнёс я.

– Давай, подымайся, – произнесла мама и помогла мне встать. Тебе сейчас ходить много нужно, чтобы тело болеть перестало.

– Как отец? – Спросил я, с трудом встав с кровати. – Ему стало лучше?

– Спасибо светлым богам, – улыбнулась мама, – вроде выздоравливать начал.

– Сам бы мог отца навестить, бездельник! – услышал я голос отца из соседней комнаты.

Я, поддерживаемый мамой, поковылял в родительскую комнату. Он лежал на кровати и смотрел на меня. Выглядел он немного лучше. Местная лекарка творила чудеса. Но было видно, что до полного выздоровления ещё далеко, он был бледен.

– Вы чего там учудили? – Строго спросил он меня. – Я же тебе говорил, чтобы в лес ни ногой.

– Да ладно! Гархов бояться, в лес не ходить! – Слегка переиначил я «Земную» пословицу. – Лучше расскажи как твое здоровье?

– Сам видишь, – буркнул он, – кормилец пока из меня никудышный!

– Ничего! Мы с Леном немного мяса в лесу добыли. Так что с голоду не помрём, да и рыбу заготовим. Кстати! – Повернулся я к маме. – Ты Лену отдала половину добычи?

– Нет, – ответили мама, – он только двух зайцев два дня назад взял. Сказал, что ты, когда очнёшься, скажешь, сколько на его долю вышло. Говорит, что ты в основном охотился.

– Оба охотились, – буркнул я.

– Как вы умудрились столько мяса за раз притащить? – Спросил отец.

– Жадность творит чудеса! – С улыбкой ответил я. – Бежали мы по лесу как зайцы.

– Да уж, наслышан. О вашем забеге по деревне только ленивый не говорит.

– Кабана разделали? – Спохватился я.

– Да, деревенские охотники помогли, – ответила мама.

– Пойду к Лену схожу, пусть заберёт половину мяса. Да и спасибо я ему ещё не сказал.

– За что? – Удивилась мама.

– Жизнь он мне спас. У нас что-нибудь сладкое осталось? Хочу его младшеньким отнести.

– Конечно, сейчас принесу. Иди, сходи к своему другу, тебе сейчас гулять полезно. Я пока мясо подготовлю.

Она сунула мне в руку мешочек со сладостями. Я с трудом обулся и вышел во двор. Во дворе увидел свою сестру с кучей своих подружек, сидящих на скамейке. Увидев меня, они сначала замолчали, а потом громко начали галдеть. Сестрёнка же стрелой метнулась ко мне и, обняв, заплакала. Я обнял её и погладил по голове.

– Ну, ну, маленькая, не плачь. Ничего страшного не случилось.

– Ты опять едва не помер! – со всхлипами ответила она.

– Я просто очень устал.

Немного поплакав, она успокоилась. Я пообещал ей вечером рассказать про нашу охоту и поковылял к Лену. Благо, что его дом находился рядом, ходок из меня пока был никакой. Хотя мышцы, вроде, начали проходить в норму.

Зайдя к нему во двор, я не успел постучаться в дверь как Лен сам вышел мне навстречу. Должно быть, увидел меня в окно. За ним следом высыпала вся его семья, кроме отца.

– Привет! – Улыбнулся я. – Ты чего мясо не забрал? Твоя там половина.

– Да неудобно было как-то, – ответил Лен, – охотился ты, значит, делить тебе нужно.

– Половина твоя, это справедливо. И ещё, спасибо тебе, дружище, жизнь ты мне спас.

– Да я это, – заметно смутился Лен, – мы же друзья, как я мог не помочь-то?

– Вот, держи сладости! – Протянул я мешочек девочке лет пяти. – Мама моя вам передала. Только поделись с братьями и сёстрами.

– Спасибо! – Прощебетала девочка, засовывая нос в мешок.

– Пошли мясо заберёшь. – Позвал я Лена. – Извини, дружище, но помочь переносить я тебе не смогу. Болит всё.

– Я слышал, что такое всегда бывает, когда принимаешь силу. – Сказал Лен, шагая рядом со мной.

– Какую еще силу?

– Магическую! – Удивлённо ответил мне друг. – Тебе что, ничего не сказали? В деревне только и разговоров об этом.

– Мама сказала, что лекарка всё расскажет. – Растерянно пробормотал я.

– Ну, значит, расскажет, – смущенно сказал Лен.

Придя ко мне домой, он сноровисто перетаскал половину дичи к себе во двор, постоянно благодаря меня. Видно думал, что я ему немного мяса дам. После того, как он перетаскал к себе свою долю добычи, Лен вернулся ко мне. Он долго топтался вокруг, не решаясь начать разговор. Я с усмешкой наблюдал за ним.

– Ещё на охоту пойдем? – Наконец, разродился он вопросом.

– Пойдем когда я немного в себя приду. Сейчас из меня охотник плохой. Боюсь, что даже до леса не получится добраться.

– Отлично! – Обрадовался Лен. – Я переживал, что ты больше не пойдёшь на охоту после нападения гарха. Я твой арбалет кузнецу на ремонт отдал, он его уже на следующий день сделал и вернул, даже платы не попросил.

– Интересно, с чего это такая щедрость?

– Так ты, возможно, будущий маг. С такими лучше дружить.

– Маг, – буркнул я, – что-то не чувствую я изменений в своём теле.

– Здравствуйте, охотнички! – Услышали мы ехидный голос.

В воротах стояла лекарка. Она с улыбкой смотрела на нас. Потом, глянув на Лена, сказала: «Иди к себе домой! После языком почешете! А нам с тобой, мой юный друг, нужно поговорить, причём нужно это тебе». – Добавила она, посмотрев на меня.

Лена словно ветром сдуло. Я, поздоровавшись, пригласил лекарку в дом. У меня к ней было много вопросов.

Мама встретила нас на пороге и провела в родительскую комнату. Видимо, чтобы отец тоже мог слышать наш разговор. Сестру лекарка выгнала во двор, чтобы не мешала разговору и «уши не грела». Смотрела лекарка на меня с сочувствием и всё не решалась начать разговор. Меня это молчание сильно напрягало. Через несколько минут я не выдержал и сам начал разговор.

– Хорошо сидим, прямо сердце радуется, – начал я, – может, и поговорим ещё для полного счастья.

– Тебя никогда не пороли плетью? – Задала неожиданный вопрос лекарка. – Мне кажется, что тебе этого очень не хватает.

– Не припомню. – Ответил я. – Да и не за что, вроде, я послушный мальчуган.

– Порол, постоянно, – ответил отец с кровати, – пока его деревом не приложило. Сразу поумнел. Знал бы раньше, что так получится, давно бы уже его чем-нибудь по голове приложил.

– Что ты такое несёшь? – Вскинулась моя мама. – Разве можно такое сыну говорить, он едва не умер.

– Тихо! – Оборвала лекарка зарождающийся спор и посмотрела на меня. – Знаешь, скажу тебе честно, радоваться тебе особо нечему. У тебя открылся магический дар. Скоро ты это сам почувствуешь.

– А это разве плохо? – С удивлением спросил я. – Может я тоже смогу людей лечить.

– Для этого тебе нужно окончить имперскую магическую школу. Она единственная в империи, по крайней мере, про другие мне слышать не доводилось.

– Ну и что? Отучусь. Думаю, я не глупее других детей, которые туда попадают. Так что смогу окончить не хуже других детей.

– Сможешь? – Криво ухмыльнулась лекарка. – Мне сейчас сто двадцать семь лет. За всю свою жизнь я не встречала более мерзкого места, чем магическая школа.

– А в чём проблема этой школы? Честно Вам скажу, меня немного пугает «теплота» в Вашем голосе, когда Вы говорите об этой обители знаний.

– Проблема не в школе, проблема в тебе. Точнее в том, что ты простолюдин, – с грустью сказала женщина.

– А там к простолюдинам особое отношение? Вы же тоже простолюдинка и окончили её.

– Мне просто повезло, что я не смогла подняться выше третьей ступени, причём о моей магической слабости было известно ещё на первом годе обучения. Да и лекарка я, а их стараются не трогать.

– Что за ступени? – Спросил я.

– Ступенями измеряется сила магов, от первой до десятой. На десятую ступень могут добраться считанные единицы. Это сильнейшие маги, большая редкость. Все они служат при дворе императора или богатейшим герцогам за очень большие деньги, – ответила женщина.

– А у меня с чем могут возникнуть сложности? – Спросил я. – Не понимаю.

– Если ты достигнешь первой или второй ступени, то, возможно, ни с чем. А если выше пойдёшь, то тебя будут всеми силами пытаться убить твои соученики.

– За что? – Офигел я. – Разве империи не нужны сильные маги?

– Нужны! Да только на четвёртой ступени тебе дадут наследственное дворянство. Закон такой. А на шестой император обязан дать тебе землю. Это не нравится природным дворянам. Они не любят таких выскочек. В столице простолюдинов даже за скот не все дворяне считают. Так, грязь под ногами, с которой им зазорно в одном зале находиться. Вот так.

– Мы его никуда не отпустим! – с испугом промолвила мама. – Он просто не станет учиться в этой школе.

– Не так всё просто, – сказала лекарка, – я уже отправила весть о том, что в нашем селении мальчик принял силу. Весть ушла в столицу два дня назад с приезжими торговцами.

– Зачем ты это сделала? – Прошептала мама и заплакала.

– Для вашей безопасности. Иначе бы убили и его и всех вас. С дикими магами в империи разговор короткий. Или вы хотите, чтобы к нам прибыли охотники за головами?

– Мама, хватит плакать, – сказал я, – сделанного не воротишь. Сейчас нужно больше узнать об этой школе.

– Верно говоришь, – одобрительно кивнула лекарка, – я многое могу рассказать про это змеиное гнездо.

Маму эти слова не успокоили и она продолжила плакать. Лекарка, посмотрев на это дело, вздохнула и предложила мне прийти к ней завтра и продолжить разговор с глазу на глаз, чтобы никто не мешал. Естественно, я согласился. Была надежда, что она чему-нибудь меня научит, да и выяснить об опасности этой школы следовало побольше. Лекарка ушла. Мама, немного поплакав, успокоилась. Мы сидели молча, не зная, что сказать. Тишину нарушил мой отец.

– Я тоже слышал про эту школу. – Произнес он. – Не так там все страшно. Конечно, убийства есть, но не исподтишка. Только на дуэлях, за которыми следят учителя. Дворяне убивают там друг друга не реже, чем простолюдины. Единственная проблема, что на сотню дворян всего один простолюдин.

– Это успокаивает. – Хмыкнул я. – И вообще, не думаю, что в этой школе все так плохо, да я и не собираюсь покорно стоять, если меня убивать будут. Отец, ты, как я посмотрю, на поправку идёшь?

– Немного лучше себя чувствую, – порадовал меня он. – Через несколько дней попробую встать. Лекарка сказала, что раны быстро затягиваются.

– Это очень хорошо, – улыбнулся я. – А то много больных на один дом.

– Ты не болен, сынок. Наоборот.

– Как получилось, что так много людей пострадало на лесоповале? Вы же все опытные люди, – задал я давно интересующий меня вопрос.

– Сами виноваты, – скривился отец, – посадили за округой наблюдать неопытного парня, вот он и прохлопал нападение. Гархи умные твари, всегда ждут удобного момента для нападения.

– На нас напал почти сразу, – произнес я.

– Так это одиночка был, поэтому. Да и старый скорее всего или увечный. В противном случае, так легко вы не отделались бы. Очень умные твари. Сейчас их мало осталось, да и стаи небольшие. Лет тридцать назад случалось, что целые деревни гархи вырезали, огромные стаи были. Чтобы проредить их поголовье, император чуть ли не армию на охоту отправлял. Много воинов потеряли, но большинство гархов удалось загнать дальше в леса. Похоже, что сейчас молодняк начал возвращаться к людским селениям. Не к добру это.

– Понятно, – произнес я. – Ладно, пойду прилягу, а то голова немного кружится. Да и тебе отдыхать нужно.

– Иди, сынок. А насчёт этой школы не переживай, всё будет хорошо.

Я встал и пошёл в свою комнату, прилёг на кровать. Мама пришла следом и, сев рядом со мной, стала гладить меня по голове, опять зашмыгав носом. Под это сопение я и уснул.

Встав ранним утром, я почувствовал себя гораздо лучше. Боль в мышцах начала проходить, магической силы, как и вчера, не ощущалось. Сходив на берег и проверив рыболовную снасть, я перетащил её домой и, оставив разделывать рыбу маме, пошёл к лекарке.

Местная «магичка» уже не спала, видимо, ждала меня. Как только я вошёл во двор, она крикнула, чтобы проходил в дом. Её жилище мало чем отличалось от нашего, единственное, что бросалось в глаза, это обстановка. Была она немного побогаче нашей. Окна полностью прозрачные, стёкла качественные, имелось большое зеркало на входе, стол был накрыт красивой скатертью. Она велела мне садиться за стол, сама села напротив.

– Ну, молодой человек, какие у вас вопросы? – Спросила она.

– Вопросов много. Больше всего меня волнует моя семья.

– А твоя семья тут причём? – Удивилась женщина.

– Если я убью аристократа, его родственники не смогут отыграться на моей семье, пока я учусь в школе?

– Точно нет! – Засмеялась лекарка. – Только если после твоей смерти. До этого не будет идиотов так рисковать. Мало ли каким ты магом станешь. Опять же, нашему герцогу и графу очень сильно не понравится, если кто-то будет просто так убивать его подданных.

– А меня за это убить могут? – Задал я второй интересующий меня вопрос.

– Если у убитого тобой будут родственники, которые учатся с тобой на одном курсе. За остальных можешь не переживать. Убийство любого ученика расследуют архимаги, и я тебя уверяю, почти всегда находят виновного и участь этого глупца незавидна. Директор школы очень не любит, когда кто-то убивает его учеников вне дуэльной арены, считает это оскорблением для себя. А к словам сильнейшего мага империи прислушивается даже император.

– А платить за обучение нужно?

– Нет. Обучение проходит за счёт императорской казны. Тебя даже в столицу повезут с охраной за императорский счёт. Конечно же, не одного, солдаты будут собирать всех принявших силу по пути. Кормить тоже будут бесплатно, причём лучше, чем дома.

Это известие меня очень порадовало. Можно будет взять только вещи, а все деньги оставить дома, чтобы семье было на что жить.

– Вы можете обучить меня хотя бы основам магии? – Задал я самый интересующий меня вопрос. – Ведь я даже не чувствую её в себе. Ничего во мне не изменилось. Да и быть готовым постоять за себя тоже бы хотелось. Вероятно, аристократы получат дома начальное обучение.

– Конечно получат! – Со злобой сказала лекарка. – Эти высокомерные свиньи поэтому и задирают простолюдинов, потому что знают, что они отпор им дать не могут. Единственное, чем я могу тебя порадовать это тем, что дуэли начнутся спустя полгода обучения. Так что мой тебе совет, учись очень прилежно и, может быть, останешься жив. У нас один простолюдин смог дотянуть до третьего года обучения. Пока его не убили на очередной практике. Очень способный был мальчик.

– Интересная практика в школе, – с удивлением произнёс я.

– Не то слово, – хмыкнула лекарка. – Почти всех учеников отправляют на границу империи. Конечно не одних, но всё равно они гибнут очень часто. Мне повезло, что я лекарка. Просто лечила раненных воинов. А вот маги-боевики постоянно были на передовой. Учитывая их умения, они становились лёгкой добычей для врагов. Везло тем, с кем находился более опытный маг, который мог прикрыть.

– А Вы можете определить, кем я буду: лекарем или боевиком?

– Каким образом? – Удивилась лекарка моему вопросу. – Это решают боги. Сейчас никто тебе не скажет, каким направлением в магии ты станешь владеть.

– Понятно, – сказал я, хоть ничего и не понял. В существование богов я не верил. – А Вы не могли бы меня немного поучить магии? Просто чтобы я имел хоть какое-то представление об этом. Во мне нет никаких изменений. Или не сможете?

– Смогу! – Сказала лекарка. – Магию первой ступени изучают все. Она с лёгкостью даётся всем ученикам школы. Даже я, магесса жизни, могу плести боевые заклинания первой ступени. Ладно, хлопнула она в ладони, приходи завтра, посмотрим, что получится из обучения, даже самой интересно стало.

– Спасибо, – поблагодарил я лекарку и вышел.

Глава 6.

Признаться честно, меня не пугало обучение в этой школе. В своей прошлой жизни я прошёл серьёзную школу и что такое выживать во враждебном окружении, знал не понаслышке. Да и это был отличный шанс выбраться из деревни и вытащить свою семью. Я бы не хотел, чтобы моя сестра росла в лесу. Как-то у нас был разговор с отцом, он мне сказал, что если бы была возможность отсюда уехать, то давно бы это сделал. Опасался старый воин за семью. Да только за время службы он не смог накопить нужную сумму для покупки дома в городе. Герцог, которому служил мой отец, постоянно воевал, воины получали травмы и лечились за свой счёт. Только в имперской армии были бесплатные лекари, лечившие солдат за счёт казны. Но там жалованье было гораздо меньше, да и не брали на службу всех подряд.

Мама сидела во дворе и чистила рыбу. Увидев меня, сразу набросилась с расспросами. Я успокоил её, как мог и сел помогать.

С раннего утра я стоял у лекарки под воротами. Они были закрыты и пришлось долго долбить в них сначала руками, а потом, когда ответа не последовало, ногами. Минут через двадцать лекарка наконец-то открыла и тут же набросилась на меня с бранью. Немного успокоившись, она повела меня на задний двор. Поставив по центру, велела смотреть мне на пенёк и стараться не моргать. Я прилежно выполнил её приказ и стоял минут двадцать, прилагая все усилия, чтобы не моргнуть. Само собой, когда глаза начинало резать, приходилось нарушать приказ и моргать. Само неприятное, я не понимал, что хочет от меня лекарка. Для чего я этим занимаюсь.

– Ну что, увидел? – Спросила она меня, видимо, потеряв терпение.

– Да, о магесса! – ответил я. – Очень красивый пенек. Я уже могу себя считать архимагом?

– Вот полудурок! – Сказала она, после чего треснула меня ладонью по затылку. – Если ты и дальше будешь зубоскалить, то можешь проваливать, я тебя учить не буду. Есть дела поважнее.

– А что именно я должен увидеть-то? Вы хоть объясните. – Возмутился я такому учебному процессу. – Сказали смотреть, я смотрел. Ничего не увидел.

– У тебя что, у придурка, в глазах никогда не двоилось?

– Нужно чтобы в глазах двоилось? – Спросил я.

– Да! Мог бы и сам догадаться.

Я никак не стал комментировать это заявление. Снова посмотрев на пенёк, я расфокусировал зрение и, когда в глазах начало двоиться, наконец, увидел, что требовала вредная бабка. Везде, куда падал мой взгляд, в воздухе крутились жгуты. Были они разных цветов, от белого до чёрного. Некоторые были довольно-таки толстые, с большой палец руки, а некоторые – тонкие как волос. Выглядело это завораживающе. Никогда ничего подобного не доводилось наблюдать. Очень красивое зрелище. Когда я стал внимательно вглядываться в эти жгуты, они будто почувствовали это и медленно двинулись ко мне. От неожиданности я моргнул и все пропало. Видимо, по моему лицу лекарка поняла, что добилась желаемого и, довольная собой, продолжила урок.

– Сейчас посмотри на меня магическим зрением! – Приказала она.

– Что я должен увидеть? – Поинтересовался я.

– Как происходит малое исцеление! – Ответила она таким тоном, как будто я лечил магией с рождения.

Когда перед глазами опять появились разноцветные жгуты, лекарка притронулась пальцем мизинца к зелёной нити и она закружилась вокруг её руки. После этого женщина немного опустила руку и нить ушла в землю. Никаких сложных манипуляций лекарка не делала, я тоже решил попробовать. Только для эксперимента выбрал нить потолще. Также притронулся к ней мизинцем, после с восторгом наблюдал, как жгут кружится вокруг моей руки, я сделал последний жест, сбрасывая его.

У меня скоро войдёт в привычку приходить в себя после потери сознания. Голова сильно болела, тоже, впрочем, привычное состояние. На этот раз я был не у себя дома и даже не в больнице, а в доме лекарки. Открыв глаза и покрутив головой, я увидел свою маму и лекарку, которые сидели за столом и о чём-то беседовали. На этот раз мама не плакала, да и напугана не была. Скорее всего, лекарка успела её успокоить. Я попытался встать. Во всём теле чувствовалась сильная усталость. Мама сразу подбежала ко мне и принялась помогать подняться. Вредная старушка даже не шевельнулась, только смотрела на меня, прищурив один глаз.