Опасный босс, или Тайно беременна бесплатное чтение

Глава 1

– Беременна, – выдыхаю, уставившись на две полоски.

Пальцы разжимаются, тест падает на пол.

– Что с тобой? Ты такая бледная. Вика! – восклицает моя лучшая подруга Лида. – Это же радость! Уверена, твой Димасик очень хочет ребеночка. Будет сюрприз к свадьбе. Разве не прекрасно?

Опускаюсь на диван, закрываю лицо руками.

Сюрприз? Прекрасно? Да это полная катастрофа!

Лида смотрит на меня непонимающе.

– Да что с тобой такое? Ты из-за работы, да? Сейчас, конечно, на фирме непросто удержаться. Но такой юрист, как ты, всегда нужен. Тебе нечего переживать, милая. Да и Димка твой не последний человек в компании. Не позволит тебя уволить, – тараторит подружка.

– Я переживаю совсем по другому поводу, – тяжело вздыхаю.

– Ничего не понимаю, абсолютно! Ты меня запутала!

– Я очень боюсь, что это ребенок не Димы, – произношу, едва шевеля губами.

– Что? Ну ты даешь! Тогда чей? Что за глупости, а? Ты же ни с кем больше…

Лида вдруг замирает, на ее лице появляется задумчивое выражение.

– Конференция два месяца назад? Ты сейчас об этом думаешь?

– Прошу тебя… Давай сейчас не будем об этом говорить.

– Я подозревала… Догадывалась. Ты ничего не рассказывала. Тот красавчик, да? Вы все-таки переспали… Но всё равно, как ты можешь быть на сто процентов уверена, что это ребенок не Димы? Этот Аполлон, он что, не предохранялся? Если честно, не ожидала от тебя такого. Ты самый осторожный и разумный человек, которого я знаю.

Это действительно так. С детства я была послушной, аккуратной, идеальной. Прекрасно училась в школе. Моих родителей ни разу не вызывали к директору, сплошные пятерки и грамоты. Меня всегда ставили в пример. Красный диплом юридического университета.

Так как же я умудрилась в один момент стать падшей женщиной?

Или это не так называется?

Я бы хотела запретить себе думать, что ребенок не Димы. Очень. Хоть призрачный шанс… Но увы. Это было бы самообманом.

Дело в том, что три месяца назад между нами произошла крупная ссора. Дима приревновал меня, совершенно незаслуженно. Был груб, пьян, жестоко меня обидел.

С тех пор между нами не было близости. Критические дни приходили до этого месяца строго по расписанию. Так во что мне верить?

– Вика! Не молчи, скажи уже хоть что-то! – продолжает допытываться подруга.

– В том-то и дело, что мы предохранялись! – выкрикиваю с отчаянием. – Я на таблетках, а он… Кирилл… Конечно же, надевал презерватив.

Чувствую, как краснею, меня бросает в жар. Для меня несвойственно обсуждать такие интимные подробности даже с самой близкой подругой.

Лида садится рядом, обнимает меня.

– Дорогая, в любом случае я с тобой. Поддержу, что бы ты ни решила.

– Я понятия не имею, что делать дальше…

– Ну, тут не так много вариантов.

– Что бы ты делала на моем месте?

– Ох, ты сама знаешь, какая я авантюристка. Наверное, отправилась бы на поиски красавчика. Если ты уверена, что это его ребенок… Нет, ты пойми правильно, Дима твой очень хороший, мне он нравится. Но этот Кирилл… Просто бомбический экземпляр. Немудрено, что ты не смогла устоять перед ним.

– Прошу тебя… Я не могу сейчас говорить о нем.

Совершенно чужой мне мужчина. Случайная встреча. Впервые я позволила себе отключить разум и действовать на инстинктах. Забыла о Диме, о нашей ссоре… О том, что я люблю его, несмотря ни на что. Отдалась красивому незнакомцу…

Мысленно переношусь на два месяца назад. Наша компания отправила сотрудников на конференцию в Ялту. Море, солнце… И, разумеется, много работы. Я и здесь отдавала себя делу полностью. Но как же приятны вечерние прогулки вдоль берега, свежий морской ветерок.

В конце поездки решили сделать вечеринку для сотрудников.

Я не любитель всяких там корпоративов, даже ни одного вечернего наряда с собой не прихватила, но Лида уговорила меня пойти. Платье для вечеринки я купила в ближайшем магазинчике.

– Вик, ты настоящая Золушка! – корит меня подруга. – Встречаешься с богатым парнем, между прочим, и при этом не имеешь ни одного платья для бала?

– Потому что в моей жизни основное место занимает работа, – улыбаюсь. – Не люблю шумные компании.

В одежде я действительно предпочитала либо классику, в которой ходила в офис, а в обычные дни любимой одеждой для меня были джинсы, кроссовки, толстовки. Не то что бы я была такой вот пацанкой, но наряжаться никогда особенно не было моим любимым занятием.

– Ты только посмотри! Принцесса! Королевна! – восхищается в примерочной Лида.

Не могу не признать, что платье мне идет. Возможно, зря так отношусь к женственным вещам. Я посмотрела на себя совершенно с другой стороны. Может, и правда я красивая… Больше всегда на ум налегала, родители учили, что внешность не главное.

Вроде личико приятное, глаза светло-зеленые, волосы светло-каштановые. Стройная фигурка.

– Ты красотка и не пользуешься этим! Это огромная ошибка, тем более раз твой принц не ценит тебя!

На тот момент у нас с Димой произошла очень неприятная ссора. Фактически мы расстались. Он некрасиво повел себя. Лида позвонила, попросила приехать, была в ужасном состоянии. Ее бывший парень разнес всю квартиру, еще и денег с нее требовал. Дима был категорически против, чтобы я поехала и помогла подружке.

– Чем ты можешь ей помочь? Она сама виновата! Вечно вляпывается в истории! Я давно говорил, чтобы ты перестала с ней общаться!

Всё произошло очень поздно вечером. Дима пришел с какого-то застолья, был прилично навеселе. Я стала защищать Лиду, и мы сильно поругались.

Осадок от этой ссоры оставался внутри, даже когда приехала в Ялту.

Я понимала, что мне нужно хорошенько всё обдумать. Решить, чего я хочу. Двигаться дальше в отношениях или поставить точку. С Димой мы давно говорили о более серьезных шагах, например, жить вместе. Я чувствовала, что он собирается сделать мне предложение. Но готова ли я к этому, совсем не была уверена.

Вечеринка мне показалась скучной. Возможно, я действительно не умею веселиться, как утверждает Лида. Когда первая официальная часть мероприятия закончилась, я вздохнула с облегчением.

– Нет, никаких «я пойду в номер», – категорически отвергает мое предложение Лида. – Посмотри, какие взгляды на тебя парни из ай-ти отдела кидают!

Действительно, комплиментов и флирта много. Хотя делают это с опаской, многие знают, что я встречаюсь с сыном босса. Не хотят неприятностей.

Меня это устраивает, а вот Лиде явно мало приключений.

– Поехали! Я одно место знаю…

– Спасибо, но на сегодня с меня достаточно веселья.

– Отказы не принимаю, Матвеева. Сегодня мы должны оторваться по полной. Я угощаю!

Так мы оказываемся в стильном спорт-баре «Питон», почти на другом конце города.

Место однозначно очень дорогое, посетителей немного. Лида явно ожидала другого. Заказываем по бокалу шампанского. Болтаем, обсуждаем посетителей, хихикаем.

Странно, но это место мне по душе. Спокойная обстановка, удобные барные стулья, обитые бархатом. Бармен угощает нас фирменным коктейлем – настоящее произведение искусства. Чувствую, что немного захмелела.

– Посмотри, какой красавец таращится на нас, – шепчет мне на ухо подруга.

Невольно бросаю взгляд на мужчину, сидящего напротив, тоже за барной стойкой, построенной в форме прямоугольника.

Впервые за вечер я согласна с Лидой. Этот представитель противоположного пола действительно неотразим. Даже на расстоянии от него буквально исходят флюиды мужской силы и властности. Я невольно замираю на нем взглядом. Сейчас он что-то читает в телефоне, так что могу делать это свободно, без стеснения.

Темные волосы уложены волосок к волоску, смуглая кожа, которую оттеняет белоснежная рубашка. Твердый подбородок, чувственные губы идеальной формы. Весь образ этого мужчины излучает богатство…

Он вдруг отрывается от телефона и цепко ловит мой взгляд, выбивая этим почву из-под ног. Темная прядь падает ему на лоб, пронзительные темно-синие глаза внимательно разглядывают моё лицо.

Это взгляд хищника, еще не решившего – разорвать добровольно приплывшую в руки добычу или отшвырнуть, потому как скучно… Когда всё так просто.

– О, кажется, и ты залипла, – смеется Лида, когда я наконец разрываю наш зрительный контакт. Мой пульс зашкаливает.

– Боже мой, ну каков красавец. Я просто таю, – стонет Лида.

– Так вперед, чего теряешься?

– Он на тебя смотрит, дурында. Снова. Я бы на твоем месте бегом побежала.

– Ты же знаешь, я в отношениях.

– Ты только что рассказывала, что у вас с Димой совсем всё плохо. Пропало взаимопонимание, да и вообще он хамло редкое. Не понимаю, за что на меня окрысился… Ты сказала, что вы вряд ли снова сойдетесь…

– Я пока ничего не знаю, Лид! И не готова копаться в этом.

– Вот и не надо! Отдыхай. Флиртуй. Что в этом криминального?

– Пожалуйста, прекрати меня сватать за каждого встречного. Мы расстались, да, но это не значит, что я готова вот так вот всё бросить.

– О-о-о, держись, он идет сюда, – пищит восторженно мне на ухо Лида, пока я пытаюсь рассуждать о глобальных проблемах в своей жизни.

– Добрый вечер. Может быть, вы составите мне компанию? Устал пить в одиночестве.

Незнакомец действительно уже стоит рядом. От роскошного запаха его парфюма у меня волоски встают дыбом на всем теле. Закрываю глаза. Мысленно приказываю себе прекратить… так увлекаться. Но делаю еще один глубокий вдох носом. Как же вкусно…

– Меня зовут Кирилл.

– Лидия. А это Вика.

Голос у мужчины тоже потрясающий. Глубокий, грудной. Он разговаривает уверенно и в то же время вежливо, ненавязчиво.

Безусловно, самец, мачо. Но не напирает. Общается расслабленно, лениво. Зная, что хорош.

Я теряюсь, у меня нет повода грубо отшить его, а уж Лида радостно щебечет, вовлекая в разговор ни о чем.

Кирилл общается с ней, но смотрит всё равно на меня.

Угощает нас коктейлями, я отказываюсь, но тем не менее бармен ставит передо мной красивый бокал.

Для себя Кирилл выбирает виски. Наблюдаю, как его пальцы обхватывают бокал. Представляю эти кадры на страницах дорогого мужского издания. Идеально бы смотрелись. На широком запястье массивные часы элитной марки. Мы с Димой присматривали подобные, но пока он не может себе их позволить. Ждет повышения.

Воспоминание о Диме угнетает, я мрачнею, выпадаю из разговора.

– Мой друг открывает сегодня ночной клуб, если хотите, можете составить мне компанию.

– Да, конечно! С удовольствием! – восклицает Лида, прежде чем успеваю отказаться.

– Я, наверное, пас. Завтра много дел, надо еще вещи собрать…

– Вик, ну пожалуйста, такой вечер замечательный, тем более последний. Давай отдохнем как следует.

Лида продолжает уговаривать меня в дамской комнате, куда потащила специально для этого.

– Слушай, друг Кирилла – владелец ночного клуба, ты знаешь, я с такими людьми в жизни не встречалась! Такой шикарный, богатый мужик! Вдруг я понравлюсь его другу? Может, это моя судьба! Пожалуйста, не разрушай мое счастье!

– Этот Кирилл… Совершенно незнакомый мужчина, и ты предлагаешь поехать с ним неизвестно куда? Не думаешь, что это может завести нас в неприятности?

– Какие неприятности, Матвеева? Ты вообще видела, как каждая баба в этом баре его глазами пожирает? Нет? Не обратила внимания? Ты прямо Снежная королева, сама не понимаю, почему он на тебе зациклился.

– Да, я этого тоже не понимаю, что он во мне нашел, – говорю с усмешкой.

– Черт, я совсем не это хотела сказать! Вик, ты красотка, офигенная, а сегодня выглядишь как никогда шикарно. Обычно прячешь себя за офисными костюмами, но сегодня… Ты суперсекси, попочка, и грудь высокая, если бы я была мужиком, точно мимо бы не пропустила. Ну пожалуйста, Вик! Сегодня такой день… Я понимаю, что ты совсем не настроена, всё еще грустишь, переживаешь о Димке, но, пожалуйста, сделай это ради меня. Если что, у меня в сумочке перцовый баллончик, хочешь, тебе дам?

Лида сует мне баллончик, не слушая отказа, и мы отправляемся навстречу приключениям.

Я не могу сказать, что всецело вина подруги в этом вечере. Что-то такое витает в воздухе, что заставляет и меня саму желать какого-то безумства.

Кирилл… Меня действительно тянет к нему. Помимо того, что он невероятно привлекателен, общаться с ним одно удовольствие. Он ненавязчив, не банален, не пытается быть слишком остроумным, общается спокойно, ровно. И в то же время слушает нас с интересом.

Самое главное, его прожигающий синевой взгляд. Кажется, что он проникает в самую душу. Мне нравится в нем всё. Бархатный голос, смуглый тон кожи, крупные руки с прожилками вен. От одного только взгляда на них у меня пересыхает в горле.

Глава 2

У дверей клуба нас встречает знойный накачанный мачо по имени Давид, он и есть владелец клуба. Вижу, как загорелась Лида. Подружка буквально тает, не сводит взгляда с мужчины.

Давид очень галантен и радушен, он ведет нас в ВИП-ложу, где накрыт шикарный стол.

Дальше вечер вспоминается мне яркими вспышками.

Нет, я уверена, что мне ничего не подмешивали, я совсем мало пила… Но была как пьяная.

Сама атмосфера происходящего, я словно стала другой личностью. Как будто наружу вырвалось мое второе «я».

Мы общаемся, смеемся, а потом Лида тянет меня на танцпол. Я никогда не позволяла себе такие раскованные движения. То, что Кирилл наблюдает за мной пристально, вызывает одновременно панику и предвкушение. Меня кидает то в дрожь, то в жар. Будит внутри запретные желания.

Звучит медленная композиция, и сильные руки сжимают талию. Он рядом. Это вызывает ужас и непонятное желание то ли отпрянуть, то ли, наоборот, прильнуть к нему, чтобы кожа к коже, дыхание к дыханию.

Немного плывет голова. Чувствую, что мне надо на воздух. Танец заканчивается, и я поспешно выхожу на улицу.

Смотрю на ночные огни, обхватив себя руками.

– Почему ты ушла? – раздается за спиной тихий голос.

– Слишком душно. Пожалуй, мне пора домой.

– Почему ты нервничаешь? Я смущаю тебя?

– Нет. Завтра рано вставать…

– Я не об этом.

Изменившиеся интонации в его голосе заставляют меня вздрогнуть.

Кирилл подходит вплотную, обнимает меня за талию.

– Мне понравилось танцевать с тобой. И я хочу продолжить этот вечер.

Прямолинейно и властно. Что мне ответить?

Я цепенею. Не могу вырваться, хотя он едва держит меня. Не напирает. А я… таю.

– Мне действительно пора, – бормочу смущенно, Кирилл сам убирает от меня руки. Я спускаюсь по ступенькам. Набираю номер такси.

То, что он не стал дальше уговаривать меня, даже немного царапает самолюбие. Конечно, не так сильно и хотел, наверное. У него явно нет проблем с женщинами. Согласится любая. Я была бы лишь коротким развлечением, забытым на следующий день, как только растворится дымка ночи.

Я не хочу быть любой. Это не для меня.

Даже если отбросить то, что у меня есть парень, я никогда не заводила отношения на одну ночь.

Такси быстро подъезжает. Возникает острое ощущение, что я избежала чего-то неминуемого. Спаслась или, наоборот, что-то потеряла?

В любом случае Кирилл не очень-то и уговаривал.

Сажусь на заднее сиденье, называю адрес, откидываюсь на спинку, закрываю глаза. Внутри ворочается глухое чувство сожаления. Никак не могу от него избавиться.

Половинчатые, контрастные эмоции не дают покоя.

Почему никогда не бывает просто?

Дверь справа неожиданно снова открывается, меня обдает холодом улицы. Поворачиваю голову, чтобы сказать, что такси уже занято, но…

Это Кирилл.

Его высокая фигура заслоняет обзор.

Сердце начинает бабахать в груди.

– Мы вместе, – спокойно и с властными нотками в голосе говорит водителю.

Захлопывает дверь. Меня окутывает запах его потрясающего парфюма. Сердце заходится в рваном ритме. Желание тут же сбежать смешивается с неясным трепетом. И всё же делаю последнюю попытку к сопротивлению:

– Что ты…

Он просто берет и притягивает меня к себе. Молча, бескомпромиссно. Будто имеет на это полное право. Его горячие губы накрывают мои, вжимаются в них, язык нагло вторгается внутрь, начинает творить безумие. Меня тут же бросает в жар, охватывает мелкая дрожь. Я выгибаюсь к нему ближе, не соображая, что делаю.

Тормоза срывает. Сама себе не принадлежу. Меня охватывает неодолимая потребность. Впервые в жизни не могу сопротивляться нахлынувшим желаниям, хоть и считала себя всегда разумным человеком. Отвечаю на поцелуй со стоном. Забываю, где мы находимся. Ничего не важно. Только он. Только мы.

Не могу насытиться. Не могу утолить свою жажду, свое желание…

Меня пугают собственные ощущения. Как вышло, что Кирилл, с которым мы едва знакомы, с легкостью уничтожил все мои принципы, все ценности?

Ведь с Димой еще не поставлена точка.

Такси останавливается, но, когда выхожу из него, понимаю, что это не моя гостиница!

Самые дорогие апартаменты в городе, как раз на днях мы с Лидой гуляли неподалеку и любовались величественным зданием из стекла и бетона.

– Почему мы здесь?

– Я попросил водителя.

Я даже не слышала, как он говорил это.

– Ты здесь живешь?

Кирилл рассказал еще в баре, что в Ялте по делам на несколько дней.

– Да. Остановился тут. Идем. Приглашаю выпить по чашке кофе.

Мы оба понимаем, что это значит. И снова я не сопротивляюсь. Словно под гипнозом. Это невозможно объяснить. Даже самой себе.

В номере люкс приглушенный свет. Я смотрю в окно, с пятнадцатого этажа открывается шикарный вид. Огни ночного города похожи на гирлянды.

Кирилл подходит сзади, кладет руки на мою талию.

Хочется сбежать, но нет сил бороться. Ни с ним, ни с собой.

– Так дрожишь. Боишься? – спрашивает голосом змея-искусителя, чуть отстранившись.

– Нет, я не боюсь тебя.

Это правда. Но в то же время меня колотит от него… От его близости.

Он притягивает меня еще ближе, видимо желая согреть своим телом…

Поворачиваюсь к нему, глаза в глаза, кладу руки ему на грудь. Чувствую под дорогой тканью рубашки мускулы, излучающие энергию и силу. Суженые зрачки внимательных глаз немедленно вспыхивают в ответ.

Он так жадно разглядывает меня, что захватывает дух. Каждая, буквально пропитанная тестостероном секунда кажется дольше предыдущей. Под его пристальным страстным взглядом кожу покалывает, а сердце бухает в груди как барабан.

Он вдруг впивается в мои губы, запустив руку в мои волосы, держа за затылок, крепко прижимая меня к себе.

Шансов сбежать больше нет, даже если бы удалось собрать всю волю в кулак, которая испарилась при первом же прикосновении его губ.

Властный, голодный, жадный поцелуй захватывает всё мое существо без остатка. Наши языки, прильнув друг к другу, жарко сплетаются, я крепче прижимаюсь к сильному телу, чтобы не потерять равновесие. Меня затапливает жаркая истома, внутри горячо пульсирует желание, заставляя льнуть к Кириллу, содрогаясь от наслаждения.

Сжимая меня в объятиях, Кир тянет меня куда-то, пока я не упираюсь спиной в стену.

Бежать некуда. Наши взгляды скрещиваются, у меня перехватывает дыхание – таким пугающе диким вдруг кажется его красивое лицо. Но, стоит его губам встретиться с моими вновь, всё испаряется, я тону в предвкушении, дрожа всем телом.

Его рука нетерпеливо дергает платье, которое издает жалобный треск.

– Я тебе другое куплю, – хрипит мне на ухо, срывая с меня трусики.

Мне нравится его властность, напор. Никогда не испытывала подобных ощущений. Полная потеря контроля над собой. Даже не знала, что так бывает…

Просыпаюсь от пульсирующей головной боли. Я понятия не имею, где нахожусь. Сажусь в кровати, стараясь двигаться очень осторожно. Оглядываюсь и понимаю, что нахожусь в огромной спальне, отмечаю дорогую обстановку. Я одна в пустой, больших размеров постели.

Воспоминания обрушиваются лавиной. Прихожу в ужас от того, что натворила! Пытаюсь упорядочить свои мысли…

Я уже безумно сожалею о том, что сейчас яркими вспышками всплывает у меня в памяти. Безумная страсть. Сплетенные, покрытые испариной тела. Мышцы ноют, я чувствую себя разбитой…

Боже, зачем я всё это делала? Как я могла?

Начинаю сходить с ума от своего глупого, опрометчивого поступка.

Кирилл появляется в спальне обнаженный, в одном белоснежном полотенце на бедрах. Видимо, только что принял душ…

– Доброе утро, – улыбается как довольный кот.

Вот у кого нет проблем из-за случившегося. Конечно, для него это в порядке вещей. Смотрю на случайного любовника и не знаю, что сказать. Дар речи потеряла. Не могу поверить в произошедшее.

Хочется зажмуриться и исчезнуть, чтобы не испытывать такого позора.

Он такой властный, красивый. Я никогда не встречалась с мужчинами такого уровня. У ног которых лежит весь мир. Которым никогда не отказывают женщины. Сразу бросаются в омут с головой. И я не стала исключением…

– Мне пора, – шепчу нервно, комкая тонкое одеяло и собирая его вокруг себя, как защитную стену. Не могу смотреть ему в глаза, меня колотит.

– Куда торопишься? Я закажу завтрак в постель, – произносит хриплым голосом.

– Я не завтракаю. Но всё равно спасибо. Мне пора, – снова пытаюсь по-быстрому закончить разговор, слиться, ищу глупые отмазки.

– Вик, ты, похоже, загоняешься. Не стоит, – мягко успокаивает меня. – Я не буду думать о тебе плохо.

– О чем ты? – поднимаю на него глаза.

– Я вижу, что для тебя не входит в привычку быть с мужчиной в первый же вечер знакомства. Не надо переживать по этому поводу. Я не хочу тебя отпускать. Останься.

Мне вдруг действительно до отчаяния хочется остаться… Снова ощутить его прикосновения.

Он так хорош собой! Но эти мысли нужно выкинуть из головы!

– Извини, мне правда пора. Вечером мы улетаем домой.

– Хотя бы на кофе есть время?

В этот момент звонит мой телефон. Лида. Ее звонок решает всё. Начинаю метаться по номеру, собирая свою одежду, одновременно пытаясь удержать одеяло, в которое завернулась. Не бегать же перед Кириллом голой. Лида звонит мне еще раз, и я отвечаю на звонок.

– Ты помнишь, что сегодня самолет? – зевая, спрашивает подружка.

– Конечно.

– Хорошо, я и не сомневалась. Так вот, я не лечу.

– Что? – опешив, спрашиваю. – Что ты имеешь в виду?!

– Мне так хорошо, дорогая. Я – счастлива. Абсолютно. Сейчас нахожусь в квартире Давида. Он готовит завтрак. Боже, я в нирване, подруга. И надеюсь, что тебе так же хорошо. Ты ведь с Киром вчера уехала? Я не ошиблась.

– Я собираю вещи, позже созвонимся, – буркаю и отключаюсь.

– Итак, всё же ты не настроена на кофе, – понимающе смотрит на меня Кирилл. – Я не буду настаивать. Хотя, буду откровенен, не против встретиться еще раз. Вот моя визитка.

Протянув мне карточку, он смотрит на мои руки, стискивающие край одеяла, а потом снова мне в глаза. Краска заливает лицо. Что он там не видел? Зачем я прикрываюсь? Тем более мое смущение его явно раздражает.

Но яркий свет дня помогает обнажить то, что произошло: я изменила Диме.

Суровая реальность придавливает к земле.

Ловлю взглядом стиснутые челюсти и прожигающий взгляд.

Кирилл так и протягивает карточку, а я не беру.

Зачем она мне? Я что, буду звонить и приглашать его на необременительные свидания? Это не про меня, я не такая, и, мотнув головой, отказываюсь, не в силах выразить свои мысли словами.

– Ясно, – говорит он коротко и зло, убирая карточку себе в портмоне.

Начинает одеваться. Рельефное тело, которое я гладила ночью как одержимая, скрывается за белой рубашкой. Длинные мужские пальцы, которые изучали мое тело в темноте, методично застегивают пуговицы. Как завороженная наблюдаю за этим действом. Молчу. Не знаю, что сказать. Напряжение зашкаливает.

– Всё сложно, – произношу точно такую же неопределенную фразу, что и он. Но именно так всё между нами и обстоит. Я не готова давать намек на будущее, а он, похоже, вовсе не намерен возиться со мной.

Ведь он получил желаемое, зачем ему лишние заморочки?

Кирилл быстро одевается и покидает номер. Не говоря ни слова, не прощаясь.

А чего я ждала? Сама сделала всё, чтобы он ушел, но иначе поступить не могла.

Тогда почему я чувствую себя покинутой?

Глава 3

В Москву я возвращалась одна, Лида прилетела спустя неделю, сказав, что это были лучшие дни в ее жизни. Вот только Давид оказался женат, и закончилось всё не очень красиво. Жена застукала влюбленную парочку в каком-то прибрежном ресторане, устроила ужасный скандал.

– Я всё равно ни о чем не жалею, – призналась мне подруга. – Пусть он не может быть моим навеки… Но отдых вышел великолепным. Конечно, буду тосковать. Но, может, еще встретимся. Когда его мегера отойдет немного.

Встречаться с женатым? Зная, что он бросит свою жену? Я бы осудила подругу. Раньше. До того, как сама прыгнула в постель к первому встречному.

Все эти события произошли два месяца назад. Вернувшись, я обнаружила в «Шереметьево» Диму, он встречал меня с букетом в руках и словами, как сожалеет о нашей ссоре.

Я не сразу согласилась всё вернуть. После того что произошло в Ялте, мне было стыдно смотреть в глаза Димы. Он ни о чем не догадывался, говорил, что во всем виноват, и очень хотел загладить вину. Месяц назад он сделал мне предложение руки и сердца.

Он так настойчиво ухаживал после моего возвращения, так старался. А я… Очень хотела забыть Кирилла, устала мучиться от чувства вины.

Сейчас я невеста, на моем пальце дорогущее кольцо с бриллиантом, а в другой руке – тест на беременность! От другого мужчины!

– Всё будет хорошо, Вик. Всегда можно решить эту проблему, – бормочет подружка.

Именно Лида дала мне тест, я была уверена, что мое недомогание – просто нервы. На днях из Парижа должна прилететь мама Димы, подготовка к свадьбе идет полным ходом. Я разрываюсь, на работе много дел, еще и приготовления. Мои родители обижаются, что я выхожу замуж, а с женихом их так пока и не познакомила.

Они живут в Подмосковье, у них свой дом, большой участок, на котором мама с упоением занимается садоводством. В последний год я посвятила себя карьере и приезжала к ним крайне редко. Конечно, родителей это расстраивает.

– Решить проблему? – мурашки бегут по коже. – Ты про аборт?

– Ну а что остается? Или сообщить Кириллу.

– Зачем? Думаешь, он на мне женится? – спрашиваю со смешком, вот только мне далеко не до смеха.

– Не знаю. А вдруг?

– Ты в своем уме? Что значит вдруг? Что я тогда Диме скажу?

Разумеется, это дурацкий диалог, который всерьез не воспринимаю. Конечно же, я не собираюсь срочно отменять свадьбу и бросаться в объятия другого мужчины! Что за бред! Да и вряд ли я нужна Кириллу.

– Я не знаю, Вик. Честно, всё так сложно…

Именно так я сказала Кириллу в то злополучное утро. Напророчила. Стало еще сложнее. Хуже некуда.

Лида еще долго о чем-то бормочет, пытается меня успокоить, уговаривает быть смелее, держаться, и прочую банальщину.

Я же никак не могу прийти в себя. Меня сковывает ужас.

Я люблю Диму. Очень. Мы познакомились полгода назад, когда я пришла в «Трейд Инвест», отчаянно желая получить должность младшего помощника юриста. Он сразу проявил ко мне симпатию.

Сейчас та наша ссора перед поездкой в Ялту кажется мне глупой и несерьезной. Во всем я виновата! Изменила, поддалась непонятному наваждению. Разве изменяют, когда любят? Если бы я узнала, что Дима поддался страсти? Точно бы не нашла себе оправдания, а сама себе ищу. Я хочу выйти замуж. Но должна быть честной. Придется во всем признаться жениху. Он не заслуживает лжи. Вот только где взять смелости?

Мне настолько плохо, что места себе не нахожу. В пятницу на работе все крайне возбужденные. Дела в последнее время у фирмы не очень, руководство ищет пути выхода из кризиса. Появляются слухи, что скоро у нас появится новый соучредитель. Все ждут нового босса с трепетом, предвкушением, страхами. Поговаривают о чистке кадров, переменах.

Я делю кабинет еще с двумя юристами. Сейчас мы все сидим на местах, меня втягивают в разговор, когда уже домой собираюсь.

– Ты вообще не переживаешь, Матвеева, – укоряет меня коллега по работе. – Все отделы на ушах стоят, паника, курилка никогда не пустует. Все на нервах. И только ты сидишь, в облаках витаешь.

– Она же за руководство замуж собирается, – фыркает Марина.

– А, точно, в этом всё дело.

На самом деле я не переживаю только потому, что в моей жизни происходят вещи похуже. Я должна признаться жениху, что беременна от другого. Так что новый босс, даже самый жуткий босс в мире, для меня не проблема.

Так я продолжала думать до самого понедельника, отдыхая в доме родителей. Пока не наступили рабочие будни, и моя жизнь полетела круто вниз, на сумасшедших американских горках.

– Ну что, готова? – спрашивает Лида перед внушительным зданием нашего офиса.

– К чему? – у меня внутри всё переворачивается от непонятной паники. – Что ты имеешь в виду?

– Я про новое начальство. А ты о чем подумала, Матвеева? Странная ты сегодня, опять дергаешься, спросить ничего нельзя. Плохо отдохнула у родителей?

– Нет, отдохнула я отлично. Очень соскучилась, прекрасно провела время. Просто ты так спросила, я не поняла тебя немного. Ладно, неважно.

– Сказала маме, что беременна?

– Нет, – вздыхаю. – Не смогла сказать. Мы так давно не виделись, она расспрашивала меня о Диме, радовалась, что у нас скоро свадьба. Хлопочет, готовит нам подарки. В основном только об этом речь шла, я не смогла признаться.

– Ну ничего, в другой раз скажешь. Главное, поменьше нервничай, это точно не пойдет на пользу. О здоровье надо думать, Вик. Ладно, идем. Говорят, сегодня будет собрание в конференц-зале. Новый босс вещать будет, как нашей компании продолжится развитие.

В конференц-зал приходим одними из последних, места остаются в самом дальнем углу. Сотрудники нервничают, перешептываются. Заходит Дима, мы встречаемся с ним взглядами, он ободряюще улыбается, я тоже в ответ. Становится тепло на душе.

– Итак, хочу представить всем нового босса. Мой старший брат, Кирилл.

Мне кажется, что схожу с ума в этот момент. Одно только имя заставляет все мои внутренности сжаться, а потом в конференц-зал входит тот самый мужчина, с которым я провела незабываемую ночь в самом дорогом отеле Ялты.

Отец моего ребенка.

Как он может быть братом Дмитрия?

На самом деле, я не очень хорошо знакома с семьей Димы, хотя мы уже планируем свадьбу. Его родители живут за границей, про старшего брата он рассказывал крайне мало, я даже не помнила, как его зовут. Только что у него бизнес в Лондоне, что он очень занятой серьезный бизнесмен. Крайне редко бывает в России.

Ужин с родственниками жениха должен состояться через неделю. Если об этом подумать, то, может, мне даже повезло, что я узнала обо всем вот так, а не глаза в глаза, в ресторане, перед Димой и его родителями я бы точно не смогла сохранять невозмутимость! Там бы точно не смогла сдержать свои эмоции.

Новый босс вежливо улыбается и начинает речь о компании, а у меня шумит в ушах и перед глазами плывут воспоминания, как мы танцуем в ночном клубе, целуемся, как он стаскивает с меня платье. Хрипло шепчет на ухо горячие слова, я задыхаюсь от наслаждения.

– Вик, держись, Вика-а, – шипит Лида, вцепившись в мое предплечье и я распахиваю глаза. – Ты едва не свалилась в обморок. Прости, что ущипнула. Ты как? Я просто в полном шоке! – голос подружки дрожит. – Боже мой, Кир из Ялты… Он старший брат твоего жениха! Ну и ситуация!

– Простите, я вам не мешаю? Да, вы, в углу. Я, видимо, говорю что-то крайне скучное, раз вы так оживленно там болтаете.

Мы словно две двоечницы, которых поймал за шалостью строгий учитель. По телу прокатывается озноб. Кирилл направляется в нашу сторону!

Смелая Лида бросается грудью на амбразуру, отчаянно спасая меня. Вскакивает с места.

– Простите, пожалуйста, Кирилл Константинович! Мы не хотели шуметь, просто моей подруге нездоровится. Можно я провожу ее в дамскую комнату?

Затаившись за спиной верной подруги, украдкой разглядываю нового босса. Он явно узнал Лиду, хмурится. Виснет пауза, в течение которой Кирилл долго разглядывает Лиду. Морщит лоб. Ну конечно, он узнал ее.

Дима выглядит немного ошарашенным, смотрит то на брата, то в нашу сторону. Затем направляется к нам. Лида при его приближении плюхается на стул, словно ей внезапно отказали ноги.

– Вик, всё хорошо? Что с тобой такое? Я провожу тебя к Алле Георгиевне.

«Трейд-Инвест» – огромная компания, так что имеется даже свой медкабинет. Там всегда можно попросить таблетку от головной боли, сделать прививку от гриппа или померить давление. Фирма очень заботится о своих сотрудниках… Но мне сейчас точно туда не хочется!

Дима берет меня за руку, обхватывает талию, прижимая к себе. Мы направляемся к выходу. Каждый шаг приближающий меня к Кириллу – словно путь на Голгофу.

– Извини, Кир, что мы сбили твое выступление. Это моя невеста, хотел позже тебе Вику представить, но раз так вышло, то уж сейчас.

– Здравствуйте, Виктория, – прищуренный взгляд пронзает меня до костей.

Он не добавляет ничего больше, например, положенного в таких случаях «приятно познакомиться». Но я отчетливо вижу в его глазах осуждение.

Твоя невеста – шлюха.

Скажет ли он об этом Диме?

Разумеется! Зачем ему молчать?

Я не хочу участвовать во всей этой драме!

Но разве у меня есть выбор? Я – главное действующее лицо.

– А вы останьтесь, – осаживает новый босс идущую следом за нами Лиду. – Или вам тоже плохо?

– Что? Н-нет. Мне отлично. Рада познакомиться.

– Сядьте на место.

Лида семенит обратно в угол. Дима увлекает меня за собой.

– Продолжим собрание, – раздается за спиной хлесткий, как удар плети, голос.

Мне хочется провалиться сквозь землю!

Дима так заботлив, внимателен. Алла Георгиевна измеряет мое давление.

– Понижено. Вы сегодня завтракали, милочка?

– Нет, – мотаю головой.

– Ну вот, многие современные дурочки пренебрегают этим важным моментом. Всё худеете, мысли только о фигуре, верно?

Хочу ответить, что это не так и дело не в диете, но снова начинает кружиться голова.

– Так, всё, сейчас домой тебя отвезу, Вик. Сегодня тебе точно не до работы, надо отлежаться, – решительно заявляет жених.

– Давайте я возьму анализ крови, – услужливо предлагает медработник.

– Нет! Не нужно, – пищу испуганно.

– Ну что ты как ребенок, Вик, – укоряет меня Дмитрий. – Надо убедиться, что с тобой ничего серьезного.

Алла Георгиевна берет кровь из вены, а я чувствую, как мир рушится, теперь беременность точно не скроешь! Но на меня находит какой-то ступор, я не могу сопротивляться. Впрочем, я и сама понимаю, что скрывать от Димы такую новость нельзя. Это нечестно. Скорее всего, свадьба будет отменена. Я разбила свою жизнь глупым спонтанным поступком, ну что ж, придется пожинать плоды.

Глава 4

Мы с Лидой не только лучшие подруги и коллеги, но по стечению обстоятельств еще и соседки. Своей квартиры у подружки нет, с матерью она не ладит, так что живет то на съемных, то с мужчинами, когда в отношениях. Сейчас у Лиды период одиночества, и она пережидает его в моей двушке в спальном районе.

Нам вполне уютно вместе, отлично ладим, да и дома не так уж много проводим времени. Работа, спортзал, кафе, много разных занятий. Был период, когда я часто оставалась ночевать у Димы, но после ссоры и поездки в Ялту – ни разу. Мы решили, что секс теперь будет только после свадьбы. Так романтичнее.

Да уж, просто дальше некуда!

Если бы мы были близки в эти два месяца, у меня была бы надежда, что ребенок от Дмитрия. Я могла просто не делать тест. Ведь это, по сути, не так важно.

Они братья. Разве в этом случае тест поможет?

Дело не в этом! Я точно знала, что мой жених не может быть отцом! Именно это убивало меня!

Лида находит меня в прескверном расположении духа.

– Да уж, сегодня был денек из фильма ужасов, – падает на стул, заходя в кухню. – Мне необходимо выпить. Доставай мартини.

– Мне нельзя пить, я беременна, – произношу с огромным сожалением, потому что тоже не отказалась бы.

– А мне можно.

– Что было, когда я уехала?

– Ничего. Кирилл вызывал к себе сотрудников, потом заперся с твоим Димкой. Потом они уехали, сказали, что уже всё, не вернутся.

– Думаешь… Дима уже всё знает?

Черт, у меня был шанс самой признаться! Почему я промолчала?

– Понятия не имею, Вик. Но почему-то мне кажется, что не будет Кир откровенничать. Зачем? Он же не баба сплетница. Тем более разбивать сердце младшему брату. Знаешь что… Ты тоже не говори Диме.

– Что? Что ты мне предлагаешь?

– Ну, ты уверена, что ребенок не его. Но он-то об этом не знает! У вас была близость до этого?

– Соврать про срок?

– Да. Это единственный выход. Слушай, компания едва на плаву держится. Это я с Ликой из бухгалтерского отдела поболтала, она мне глаза открыла. Всё очень плохо, Вик. Если сейчас еще и братья поссорятся… Я просто не знаю! Один только Вертов фирму на плаву не удержит. Иначе бы он не допустил приезда еще одного Архипова. Короче, всё плохо с финансами, и шок от семейного скандала, который будут полоскать все – никому не нужен. Понятно, что ты дева честная, хочешь вывалить всё как на духу, но не стоит. Серьезно. Ты подставишь кучу народа. Подумай, как мы все окажемся на бирже труда.

Лида еще долго уговаривает меня в том же духе, взывая к разуму и состраданию, приканчивая уже, наверное, пятый бокал мартини.

В результате тяжких дум и разговоров по душам засыпаем с Лидой в обнимку в моей постели.

Ночью просыпаюсь от тошноты, едва успеваю добежать до туалета. Лида с тяжелым похмельем бегает вокруг меня, хлопочет. Настоящая ночь кошмаров.

Смотрю утром на свое опухшее лицо. Я выгляжу куда хуже подружки, которая, между прочим, прикончила вчера почти целую бутылку! Состроив зеркалу грустный смайлик, рассматриваю свое бледное лицо и взъерошенные волосы. Вздыхаю, бреду на кухню, ставлю чайник.

На телефон приходит сообщение от мамы – они с папой приезжают на три дня в Москву. Меня стеснять не хотят, уже забронировали гостиницу. С нетерпением ждут знакомства с Димиными родителями. Встреча назначена еще две недели назад, и вот это число подошло…

Я просто в отчаянии. Там, скорее всего, будет Кирилл. Это ужасно, ужасно неловко.

– Снова паникуешь? Поехали, а то опоздаем на работу, – командует Лида.

С обреченным видом показываю СМС от мамы.

– Мне лучше порвать с Димой. Может, ничего не говорить ему? Просто уехать?

– Куда? В деревню к родителям?

– Это поселок… Там красиво.

Нелепые доводы, сама понимаю, но альтернатива кажется куда хуже.

Подруга вздыхает и закатывает глаза.

– Только скучно, работы не найти. Ты за несколько дней от скуки с ума сойдешь!

Понятно, мы с ней практически не слышим друг друга, хотя всё же я ей благодарна. В одиночку не справилась бы с этой бедой.

На работу я приехала совершенно разбитая. Не было сил даже на страхи и внутренние метания. Единственная радость – наши главные боссы отправились на объект и будут во второй половине дня, а то и ближе к вечеру. Это давало мне хоть какую-то передышку. Если с Димой было ясно, что признаваться нельзя, то Кирилл… Он ведь наверняка меня узнал и захочет объяснений?

Я совершенно во всем запуталась! Очень хотелось написать заявление об уходе, сбежать куда подальше, может, даже на необитаемый остров. Но даже для этого, как убеждала меня Лида, слишком поздно.

– Идем, тебе поесть надо, а то ты выглядишь так, словно свалишься в обморок, – твердо заявляет она.

Обычно мы перекусываем в кафе через дорогу. Здесь невысокие цены и приличная кухня.

Когда возвращаемся, секретарь, которую временно приставили к новому боссу, влетев в наш кабинет, говорит, что Кирилл Константинович ждет меня в своем кабинете.

Мигом покрываюсь липким потом и чуть не падаю в обморок.

– А Дмитрий Андреевич где, не знаете? – я едва способна говорить, но должна узнать.

– Он остался на объекте. Там какие-то проблемы.

Решительно захожу в кабинет нового босса. Ноги немного дрожат, во рту пересохло. Натыкаюсь на его горящий взгляд и замираю.

Я уже и забыла, насколько красив этот мужчина. В конференц-зале мне не до того было, зато сейчас вся его мощная энергетика обрушивается на меня. Кирилл выглядит холодным и надменным. И в то же время невероятно привлекательным. Сглатываю, взглянув на ворот его белоснежной рубашки, соблазнительно расстегнутый. Закатанные рукава обнажают мощные смуглые руки.

Рядом с ним чувствую себя жалкой, уставшей. Знаю, что синяки под глазами не придают мне красоты. Нервно переминаюсь с ноги на ногу, понятия не имею, с чего начать. С извинений? Объяснений?

Кирилл не торопится мне помогать, сидит и лениво меня разглядывает.

Начинаю злиться. Как же бесит меня этот мужчина! Сидит вот себе, вальяжно развалившись в кресле за массивным письменным столом. Между прочим, из натурального дерева. Интересно, зачем подобная роскошь в период кризиса?

– Садись, – наконец произносит холодно. – Виктория.

Прямо как собаке команду кинул. Натягиваю улыбку, но понимаю, что выходит скверно.

– Ситуация неприятная, нам придется ее обсудить, – хриплый голос царапает нервы.

– Я не знала… что ты брат Димы, – вырывается у меня.

– Это и так ясно. Я не подозреваю тебя ни в чем. Нам надо договориться. Я ведь понятия не имею, собираешься ты жениху о нас рассказать или нет, – криво усмехается Кирилл. – Не хочу портить отношения с братом из-за одной случайной ночи. Ситуация у нас паршивая. Еще и работаешь здесь. Нам придется общаться и врать. Если, конечно, ты не жаждешь рассказать правду.

– Как ты хочешь, чтобы я поступила? – спрашиваю едва дыша.

– Вот только не надо всё на меня сваливать, – морщится Кирилл.

– Я тебя не понимаю! Сначала говоришь всё это, а теперь я пытаюсь свалить?

– Да. Чувство вины – вещь паршивая. Если тебе скажут, как поступить, то ты сможешь сказать себе, что не сама лгунья. Что тебя к этому вынудили. Не понимаю, почему я должен распинаться тут перед тобой. Я не твой психолог.

– Ты позвал меня сюда, чтобы оскорблять? – внутри кипит горечь и обида. Я до сих пор не могла думать об этом мужчине равнодушно. Он приходил ко мне во сне, я скучала по нему. Он подарил мне незабываемую ночь. И вот сейчас всё смешивает с грязью.

– Нет, мне не интересно тебя оскорблять, Виктория. На самом деле меня действительно не касаются ваши с Дмитрием отношения.

– Вот и отлично! Не волнуйся, как бы я ни поступила, твое имя не будет названо! Останешься ни при чем!

Пулей вылетаю из кабинета, чувствуя, как глаза жгут слезы. Ощущение, что на меня вылили ушат помоев!

Долго умываюсь в туалете, заставляя себя сдерживать слезы. Очень хочется отпроситься домой, но Марина сообщает, что новый босс завет на совещание всех юристов. Мне снова приходится столкнуться с Кириллом.

Он, впрочем, на этот раз не удостаивает меня даже взглядом. Мы разбираем серьезный иск, каждый занимается конкретной областью, босс просит каждого по очереди озвучивать свое мнение и предложения.

Занятая своими мыслями, чувствую сильный тычок локтем в бок от Марины, которая шепчет мне на ухо:

– Ого! Новый босс с тебя глаз не сводит.

– Пожалуйста, не дергай меня по пустякам, я не могу сосредоточиться, – шиплю в ответ. Не сомневаюсь, что если Кирилл и прожигает меня взглядом, то только полным презрения.

К счастью, вскоре рабочая встреча заканчивается, можно вернуться к себе в кабинет.

Упав в кресло, продолжаю мысленные стенания по поводу безвыходной ситуации.

– А он ничего такой, наш новый босс, – томный голос Марины вырывает меня из мира грез. – Главное, не женат. У каждой из нас есть шанс.

– Только он Вику глазами пожирал, – хихикает Павел.

– Да, кстати, не понимаю почему. Она же за его брата замуж выходит. Хм, может не одобряет выбор родственника?

– Вы можете не при мне это обсуждать? – спрашиваю возмущенно. – И вообще, он нам столько работы задал, может, не будет время тратить на глупости?

– Я за кофе, – сообщает Марина. – Паш, идем вместе. А эта Снежная королевишна пусть тут сама работает нон-стоп. Лично мне перерыв нужен.

– Вик, да что с тобой? Ты уже трижды весь шкаф перевернула. Встреча, безусловно, важная, малыш, но не до такой степени, – Дима подходит ко мне, кладет ладони мне на плечи, массируя. – К тому же ты в любом платье будешь хороша. Лично я за это – показывает на белое.

Ну уж нет! Появиться перед Кириллом в платье непорочного цвета невесты-девственницы – точно не лучшая идея.

С момента нашего последнего столкновения прошло три дня. На работе я старалась сливаться со стенами и не отсвечивать. Если боссу требовался юрист – уступала Марине, которая реагировала на нового начальника с максимальным энтузиазмом. Открыла на него охоту и не скрывала своих намерений.

Пусть. Может, если Кирилл увлечется женщиной, то забудет о моем грехопадении?

Я приняла важное решение – расскажу Диме, что изменила ему, но имя называть не буду. Это, по сути, и неважно. Но эти дни на работе была горячая пора, мой жених страшно выматывался, и я решила подождать выходных. А тут и чертов ужин подошел. Знакомство с родителями.

– Черное, Вик? Прости, ты в нем шикарна, но как на похороны.

В конце концов договариваемся, что выбирает Дима. В последний раз.

Красное?

Вот уж идеальный цвет для падшей женщины. Но спорить нет больше сил, да и время поджимает. Не хочется привлекать к себе внимание еще и опозданием.

– Ты сногсшибательна, – Дима легонько чмокает меня в кончик носа, чтобы не испортить макияж. – Главное, не переживай. Всё будет супер, – и подмигивает загадочно.

Я настолько нервничаю, что не придаю значения этим словам.

Сначала мы заезжаем за моими родителями. Они уже знакомы с Димой, он пару раз отвозил меня к ним. Общением было коротким, в то время мы и не думали, что всё дойдет до свадьбы.

– Анна Николаевна, Пётр Андреевич, – радушно приветствует родителей Дима. – Наконец настал день, когда наши родители познакомятся.

– Да уж, волнительно, – качает головой мама. – Как ты, детка? – обращается ко мне. – Ты что-то бледная.

– Всё в порядке, мам, – отделываюсь неопределенной.

– Да, не переживайте, Анна Николаевна. Всё просто замечательно! – сияет Дима. Сыплет комплиментами, поддерживает общий разговор, даже не замечает, к счастью, в каком я состоянии.

Глава 5

Один из самых дорогих ресторанов города гостеприимно распахивает нам двери. Блеск, золото, роскошь. Интерьер потрясающий. Старинные гобелены, люстра с подсветкой, фонтаны, колонны. Здесь как в музее. Родители Димы люди из высшего общества и явно хотят это подчеркнуть. Чувствую, что моим маме и папе немного не по себе, они явно ожидали чего-то более простого.

Нас проводят на верхний этаж, здесь почти нет посетителей. Первый, кого замечаю, это Кирилл. Не один, со спутницей, которая сейчас заливисто смеется, откинувшись на его плечо.

Из-за столика поднимается представительный мужчина, на вид ему около шестидесяти, седина едва пробивается в его волосах. Какое-то неуловимое сходство есть и с Димой, и с Кириллом.

– Добро пожаловать, – говорит приветливо, обращаясь прежде всего к моему папе. – Как добрались?

– Это мой отец, Андрей Николаевич Архипов, – представляет Дима. – А мама где?

– Опаздывает, ты же ее знаешь, – вздыхает Андрей Николаевич.

Дальше Дима представляет моим родителям Кирилла. Только в этот момент до меня доходит, что они не родные братья, а двоюродные! Нет, мне ничуть от этого не легче, и всё же… Может, чуть-чуть менее паршиво на душе.

Как раз в этот момент Андрей Николаевич рассказывает о своем старшем брате, Константине. Оказывается, он погиб еще семь лет назад. Фирму братья Архиповы основали вместе, акции отца достались Кириллу, но он никогда не интересовался семейным бизнесом. Сейчас тоже не сильно заинтересован, просто хочет помочь выйти из кризиса.

– Нам очень повезло иметь в родственниках такого талантливого бизнесмена, – с гордостью говорит Андрей Николаевич.

– Сегодняшний вечер совсем не в мою честь, если ты не забыл, дядя, – кривится Кирилл. Ему явно не нравится столько внимания собственной персоне.

Спутница-блондинка, кажется Рита, сразу наклоняется к нему, начинает что-то шептать на ухо, похихикивая. Девушка явно без ума от своего спутника. По ней можно одно сказать – ждет не дождется, когда окажется с ним в постели.

Меня бросает в озноб, стоит этой мысли появиться в голове. К горлу подкатывает тошнота. Как назло, в этот момент официант приносит меню. Все начинают выбирать блюда, продолжая общаться, обмениваться историями.

Мама с упоением рассказывает о моем детстве, как я любила играть в кукол, пеленать их и возить в коляске. Хочется толкнуть ее ногой под столом, потому что ничего романтичного и уместного в этих рассказах я увы не вижу.

– Простите за опоздание, мои дорогие, – воздушное облако чего-то бело-розового врывается в наше пространство.

– Эльвира, наконец-то, – хмурится супруг.

– Ты же знаешь, Андрей, везде пробки! Простите еще раз. Я – мама жениха. Эльвира Михайловна Архипова.

Все снова встают, начинают знакомиться. Меня Эльвира обнимает и чмокает в щеку.

– Рада что наконец смогла увидеть избранницу своего сына.

Снова все углубляются в изучение меню. Эльвира, моя будущая свекровь, иногда поглядывает на меня, причем не могу назвать выражение на ее лице симпатией. Скорее наоборот, она словно ожидала кого-то другого видеть рядом с Димой.

Рита, девушка Кирилла, похоже, гораздо более ей симпатична. Они уже вовсю обсуждают какой-то салон красоты, мастеров, которые там работают. Спелись и говорят на одном языке, я же ничего не понимаю, как будто рядом общаются иностранцы.

Чувствую, что и моим родителям не особенно комфортно на этом ужине. Обе семьи явно из разных миров, которые пересеклись по странной насмешке судьбы.

У меня совершенно нет аппетита, немного подташнивает. Оглядываю зал, собираясь прогуляться в дамскую комнату. Мне необходима передышка. Дима о чем-то ожесточенно спорит с отцом, мне неловко вклиниться и перебить их. Взглядом скольжу дальше, мои глаза пересекаются с глазами Кирилла.

Сразу спирает дыхание, голова начинает кружиться.

Что еще? Почему уставился на меня, а не на свою роскошную спутницу?

Несколько минут гипноза, а затем Дима вспоминает о моем существовании.

– Детка, ты уже выбрала что-то?

– И правда, давайте уже закажем что-нибудь, – восклицает Эльвира. – Я голодная, целый день шопинг, ни секунды свободной.

Как раз подходит официант, Эльвира с мужем бодро и уверенно делают заказ, потом Андрей Николаевич радушно помогает сделать выбор моим папе и маме.

– Дорогая, ты решила, что будешь? – ласково спрашивает меня Дима, когда официант добирается и до нас.

– Я не голодна, – бормочу рассеянно. Уверена, мне кусок в горло не полезет, слишком нервничаю. Чувство, что всё неправильно, что этот ужин ошибка, с каждой минутой всё усиливается. Отчаянно хочется сбежать, исчезнуть. – Не будешь против, если отойду. Хочу умыться…

– Да, конечно, – Дима смотрит на меня со странной улыбкой. – Проводить тебя?

– Нет, не нужно.

– Хорошо. Потому что я – очень голоден.

Провожу в туалете около пятнадцати минут. Он роскошен, как и всё в этом здании. Позолоченные краны, диван в комнате отдыха, просторные кабинки. «Да тут жить можно», – шучу про себя. Моя первая съемная квартира в Москве была меньше по площади. Увы, надо возвращаться. Я не могу объяснить, почему мне так тягостно. Неужели из-за Кирилла? И его спутница меня раздражает.

Ну вот, еще ревности только не хватало, Матвеева! Вот только не к тому! Очнись уже, в себя приди!

Хочется отхлестать себя по щекам, вот только это не поможет, и я возвращаюсь в зал. Уже успели принести блюда, большую корзинку свежей выпечки, источающей аромат. У меня начинает урчать в желудке, отчего ужасно смущаюсь.

– Ну вот, а говорила, не голодная, – шепчет мне на ухо Дима. – Ты должна хорошо питаться, детка. Я заказал тебе их фирменный суп. Здесь готовят отменный минестроне. На второе – лосось на гриле.

– Спасибо, – киваю, удивляясь, почему вдруг Дима решил откармливать меня. Ему нравится моя хрупкая фигурка, он всякий раз говорил, что женщина должна быть тонкой как тростинка.

Ароматы и талант поваров делают свое дело, атмосфера за столом становится теплее.

– Очень вкусно приготовлено, я обязательно сделаю дома то же самое, – с восторгом произносит мама.

– Вы сами готовите? – выгибает бровь Эльвира.

– Да. Обожаю кулинарию, у меня так много книг, – оживляется мама. – А какие у меня закатки! В следующий раз обязательно привезу что-нибудь, угощу вас. Вы любите варенье, Эльвира Михайловна?

– Можно просто Эльвира, – морщится дама из высшего общества.

Мне становится больно за маму. Она со своей простотой даже не поняла, что Эльвира отнеслась к ее хобби презрительно. Готовить – это не по ней. Есть же прислуга. Посыл более чем ясен.

– Риточка, а вы почему ничего не едите, неужели не нравится? – теперь мой отец решил выступить, я мысленно вздыхаю.

– Я уже перекусила, мне достаточно.

– Рита – известная модель. Сейчас у нее выходит календарь и целый каталог купальников, да, дорогая? – снова вмешивается Эльвира.

– О, простите, – поднимает руки вверх папа. – Ничего не понимаю в моде. Еда тут правда отменная. Хоть дорого, конечно.

– Разве качество того не стоит? – говорит Эльвира надменно.

– И давно занимаетесь модельным бизнесом? – спрашивает мама. – Викуся тоже себя пробовала, но ей не понравилось. Помнишь, дорогая?

– Мне было шестнадцать, – усмехаюсь, но тут же улыбка сползает с лица. На меня снова смотрит Кирилл, и в его взгляде сквозит осуждение. Я вспыхиваю.

Он, наверное, теперь еще хуже обо мне думает. Как о полной оторве, между тем как мой опыт в модельном бизнесе был более чем невинным. Мамина подруга работала в агентстве, им для рекламы нужна была девушка, совсем юная. Тетя Таня нас буквально умоляла о помощи! Съемки были под присмотром мамы, всё более чем пристойно. Рекламировали майонез, это вам не купальники!

После были еще предложения, но я была занята поступлением в университет, так что было не до этого. Поступила сама, на бюджет, финансовой возможности на платное обучение у моих родителей не было, так что я очень старалась.

И вот сейчас сижу и краснею. За что, спрашивается? За одну-единственную допущенную ошибку?

– Разумеется, не каждый способен построить карьеру модели, это очень денежная профессия, но очень сложная. Вы не согласны, Вика? – обращается ко мне Рита, явно раздраженная. Похоже я не уследила за выражением своего лица, скривилась и обидела красотку.

– Я с вами полностью согласна. Мне точно не дано.

– Мне кажется, наоборот, у тебя бы отлично получилось, – хрипловатый голос Кирилла заставляет меня замереть.

Он впервые обратился ко мне напрямую. Что имел в виду этой фразой? Тут же начинаю внутренне паниковать, сердце сбивается с ритма. Ох, нет, вранье и интриги не по мне! Я каждую минуту жду разоблачения! Вот сейчас возьмет и всё расскажет про Ялту…

– Дорогая, всё в порядке? Ты такая бледная, – взволнованно спрашивает Дима. – Давление скакнуло?

– Наверное, – всё, что мне удается выдавить. – Мне, наверное, лучше домой…

– Друзья! – неожиданно восклицает Дима. – Давайте отвлечемся от наших обсуждений, пусть и очень захватывающих, но всё же. Я просто не могу больше ждать и хочу сообщить всем новость!

К моему ужасу, Дима поднимается со стула, отодвигает его, а затем опускается передо мной на одно колено.

Странно, он вроде уже делал это, в смысле предложение. Тоже в ресторане, было очень романтично, при свечах, живой музыке в виде скрипача… Кольцо с того дня сияет на моем пальце. Но в руках Димы снова подарочная коробка!

– Открывай, малыш, – произносит Дима ласково.

У меня дрожат руки, когда открываю яркую золотистую коробку. Смотрю на подарок, прикусывая до боли нижнюю губу. Крошечные детские ботиночки белого цвета? Что это значит? Паника, ступор, я на грани обморока.

– Нам тоже интересно, – слышу сквозь шум в ушах голос Эльвиры Михайловны. – Виктория, ну же, показывай, что подарил мой сын.

Но я не могу этого сделать! Я буквально парализована!

Тогда Дима забирает у меня из рук подарок. Мои глаза закрыты, но за столом явно всё это произвело фурор.

– Да, дорогие родственники, это то, о чем вы подумали, – торжественно произносит Дима. – Мы станем родителями. Возможно, слегка раньше, чем планировали, но хочу заявить, что я страшно рад этой новости. Вика, дорогая, я понимаю, ты в шоке. Иди сюда, – Дима крепко обнимает меня. – Наверное, это был слишком большой сюрприз для моей невесты. Дело в том, что Вика не в курсе своего положения. На днях ей стало нехорошо на работе, поэтому в нашем медкабинете у нее взяли анализы. Сегодня я узнал результат. Был просто в восторге! Обычно объявляют беременности женщины, но в нашем случае это наоборот, – довольно смеется Архипов.

– Поздравляю, детка, – мама обнимает меня, я вцепляюсь в ее плечи, она ласково гладит меня по спине. – Ничего, ничего, ты справишься, милая. Обычно это бывает после свадьбы, – посмеивается мама. – Но сейчас на такие мелочи никто не обращает внимания. Лишь бы малыш был здоров. Вы молодые, у вас еще всё впереди, а мы с отцом с радостью будем нянчить внуков. Это просто замечательная новость.

Затем меня обнимает Эльвира, целует в щеку, но чувствую исходящий от нее холодок. Она явно не рада становиться так быстро бабушкой. Тем более мы сегодня только познакомились. Я понимаю ее чувства… Случайно мой взгляд падает на Кирилла – он и его девушка единственные, кто остались сидеть за столом. Мне становится совсем плохо – Кирилл так и прожигает меня взглядом, хочется под стол заползти. Представляю, что он сейчас обо мне думает.

– Я сейчас приду, – шепчу на ухо подошедшему Диме.

– Я с тобой, – он проводит пальцем по моему подбородку.

Спиной чувствую сверлящий взгляд Кирилла, отстраняюсь.

– Нет, не нужно. Я справлюсь, только выдохну немного. Оставайся с родителями, прошу тебя.

– Хорошо, сладкая моя.

На ватных ногах отправляюсь в уборную. Меня немного мутит. Совсем не хочется расставаться с дорогим ужином в этом месте. Хочется домой. Залезть под одеяло, свернуться калачиком, выплакать всю боль, что накопилась. Сегодня я окончательно поняла, что не смогу дальше обманывать Диму.

Не помню, как дождалась окончания невыносимого вечера. Дима отвез меня домой, Лида еще не вернулась с дня рождения приятеля.

Я долго стояла под душем, пытаясь успокоиться. Всё вспоминала взгляд Кирилла, в момент, когда Дима объявил о моей беременности. Что выражал этот взгляд? Подозрение? Презрение?

Одно ясно – ничего хорошего.

После душа сразу отправляюсь в постель. Вскоре возвращается подруга, гремит в коридоре, чертыхается. Ясно, что слегка навеселе. Но я не выхожу, делаю вид, что сплю. Хотя в результате снова провожу бессонную ночь.

– Поужинаем в ресторане или домой закажем? – спрашивает Дима на следующий день после работы. Сегодня мы договорились что я ночую у него. С трепетом жду момента нашего откровенного разговора.

Выходим из здания фирмы, первое что бросается в глаза – Кирилл, стоит привалившись к своему дорогущему автомобилю. Он наблюдает за нами, вся его поза выдает напряжение.

Громко сигналя, паркуется красная спортивная машина, оттуда выпархивает Рита, вчерашняя спутница Кирилла. Девица бросается ему на шею, ну просто реклама счастливых влюбленных.

Отворачиваюсь, мне совсем не хочется наблюдать эту картину и задумываться, почему она так ранит сердце.

Глава 6

– Решила, что закажем на ужин? – спрашивает Дима, листая на телефоне список ресторанов онлайн.

– Я не голодна пока. Нам нужно серьезно поговорить. Пожалуйста, выслушай меня, – встаю со стула, начинаю ходить по кухне. Затем снова сажусь.

Безумно нервничаю, такое ощущение, что зависла над пропастью и могу сорваться в любую секунду. Но всей душой верю, что если между нами настоящие чувства, то мы сможем всё преодолеть. Если Дима любит меня по-настоящему.

Наверное, это была самая глупая надежда в моей жизни, которая спустя пару секунд рассыпалась в прах.

– Помнишь нашу командировку в Ялту? – начинаю осторожно. – Мы на тот момент расстались. Была крупная ссора.

– Я не хочу вспоминать тот период, – кривится Дима. – Мы же всё решили, так? Зачем ворошить это? Я уже признал, что был не прав по отношению к тебе и твоей лучшей подруге.

– Сейчас речь не о том, погоди. Не сбивай меня, пожалуйста, – тяжело сглатываю. Как же сложно! Как хочется прерваться, тем более вижу, что Дима сейчас на откровенность совсем не настроен. Но я больше не могу молчать, чувствовать себя заправской лгуньей!

– Когда я была в Ялте, у меня случился короткий роман. Я не думала, что мы снова сойдемся, была уверена, что поставили окончательно точку. Я могу быть беременной не от тебя, – добавляю едва слышно.

Повисает звенящая тишина. Я не смотрю на Диму. Просто не могу! У меня нет на это моральных сил!

Когда набираюсь смелости взглянуть ему в лицо, цепенею. Не ожидала увидеть такую ярость в его глазах.

– Что? – голос Димы хриплый, неузнаваемый.

Он поднимается со стула, направляется в комнату. Я растерянно следую за ним. Дима достает из бара бутылку водки.

– Это обязательно? – вырывается у меня.

Хотя понимаю, что виновата и не мне учить правильному поведению, это уж точно. Наверное, это естественная реакция на стресс, но мне всё равно становится не по себе.

– Вчера я объявил перед всей семьей, что мы станем родителями. А теперь ты сообщаешь мне, что ребенок не мой? Решила сделать из меня посмешище? – Дима наливает половину граненого стакана и выпивает залпом.

– Прости, пожалуйста! Мне так жаль! Я не знала, что мне делать, всё так быстро произошло… Я сама только узнала о беременности!

– То есть ты узнала еще до меня? Посчитала всё по времени, поняла, что ребенок не от меня, но решила молчать, да?

– Нет, что ты… Я бы не смогла врать всё время, – всхлипываю.

– Какой же я идиот! – продолжает бушевать Дима. – Еще и этот подарок, чертовы тапки, так обрадовался, в маразм впал. Подумал, теперь точно старик расчувствуется, и я получу контрольный пакет…

Последнюю фразу Дима бормочет себе под нос, но мне удается ее разобрать.

Сначала чувствую острую боль и вину, он прав, я так его подставила! Радовался, искал подарок, а я… Но потом слова о контрольном пакете неприятно царапают. При чем тут акции?

– Послушай, я понимаю, как тебе больно! – произношу взволнованно. – Поверь, я тоже ужасно себя чувствую… Но уже ничего не изменить. У меня будет ребенок… Понимаю, что надо было всё сказать до ужина с родителями, но я узнала всего несколько дней назад. Я так растерялась! Все эти дни я хранила тайну и сходила от этого с ума. Это было невыносимо мучительно. Одно я поняла точно – не хочу и не могу жить во лжи.

– Замолчи! Твой словесный поток меня достал! – рявкает на меня Дима.

Но я и не такую грубость сейчас готова стерпеть. Поэтому, стиснув зубы, молча слушаю, как мой парень изливает на меня поток заслуженного гнева.

– Я понимаю только одно! Ты меня подставила, опозорила! Если бы я не выступил вчера как идиот, ты могла бы сделать аборт. А теперь не представляю, как всё исправлять! Черт, я просто в бешенстве. Выбрал, называется. Самую скромную, стеснительную. Прав был мой дядька, вы все шалавы!

Совершенно не понимаю, что он несет. Такое ощущение, что его больше заботит репутация, нежели само происшествие.

– Я ни за что не сделаю аборт, – произношу дрожащими губами. – Это исключено.

– Что? Строишь из себя такую правильную? Не поздновато ли? То есть спать с кем-то без презерватива ты можешь, а к абортам у тебя отрицательное отношение? – издевательски спрашивает Дима.

– Мы предохранялись, – произношу едва слышно.

– Какие еще подробности желаешь мне рассказать? – обдает меня взглядом, полным презрения. Как на грязь смотрит.

– Послушай, я понимаю, тебе очень больно. Давай возьмем паузу… – подаюсь к нему в попытке найти понимание. Зря.

– Какую паузу, идиотка? – снова перебивает меня язвительно. – Я объявил себя отцом! Счастливым отцом семейства! Приказал своей секретарше раздать людям премию в отделе, вся компания уже в курсе, я раструбил об этом везде. Слегка запоздала ты со своей честностью.

– Да, я это понимаю, – шепчу еле слышно, одними губами, оттого так громко слышен крик Димы, словно ударяющий по ушам.

– Ни хрена ты не понимаешь!

– Нам лучше расстаться, – с трудом держусь, чтобы не заплакать.

Я знала, что будет трудно. Но всё же не ожидала, что Дима окажется таким… неприятным. Язвительным, грубым, злым. Ощущение, что он никогда не любил меня по-настоящему. Или это моя совесть старается найти хоть какое-то оправдание, чтобы я не сжирала себя поедом?

– Ничего не получится, теперь я это вижу, – заполняю паузу, так как он молчит.

– Да что ты там видишь, дура?

– Я должна уйти…

– Нет, ты выслушаешь меня до конца, – цедит он с вымораживающим душу холодом. – Не было любви, ясно? Я выбрал тебя для достижения цели. Отец не хотел отдавать компанию, пока не женюсь. Не видел серьезности. Я выбрал тебя потому, что ты казалась скромной серой мышью. Я и подумать не мог, что ты меня так подставишь!

Обман… Всё было обманом. Боже, я не понимаю, что чувствую! Боль или огромное облегчение?

– Но теперь тебе придется, дорогуша, продолжать эту игру. Строить из себя влюбленную беременную идиотку, – цинично улыбается Дима, заставив меня испуганно на него посмотреть.

– Что? Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать. Я хочу уйти отсюда немедленно!

Направляюсь в коридор, но Дима неожиданно проворно догоняет меня, стискивает запястье до боли. Толкает к стене.

– Слушай внимательно. Если ты хотя бы кому-то вякнешь про то, что не от меня беременна, я тебя уничтожу. Сотру с лица земли, поняла? И всю твою семью. Друзей. Всего лишу, поняла? Пенсии, накоплений, дома. Работу не найдешь. Будешь милостыню просить. Только рыпнись, поняла? Не смей искать этого своего любовника. Я отец, ясно? Пока не решу обратное. Пока акции не получу, ты молчишь и улыбаешься. Смотришь на меня влюбленными глазами.

– Тебе так важны эти акции? – спрашиваю горько. Боже, как я могла ошибаться в этом человеке настолько сильно?

Нет, он не может быть таким чудовищем, это просто стресс…

– Я уволюсь, уеду из города… Ты меня никогда больше не увидишь, – шепчу дрожащим голосом.

– Только попробуй. Ты всё потеряешь. Своего выродка – тоже. Да, для меня на первом месте карьера. Нет ничего важнее этого. Я хочу развивать фирму по своему плану, надоело, что всем заправляет отец. Что притащил этого выскочку Кирилла. Бесит с ним заискивать. Спаситель, блин. Всё бесит! Я красивой жизни хочу! А имею крохи! Всё в дело, в бизнес. Учись, вкалывай. Отец достал нравоучениями! Контрольный пакет акций предок подарит только на свадьбу, а уж раз внук на подходе – это сто процентов. Получу то, что хочу больше всего на свете, а уж после вышвырну тебя пинком под зад, с огромным удовольствием. Разумеется, без копейки денег. Мы составим контракт, впрочем, любой контракт нужно будет разорвать, доказав, что я не отец твоего ублюдка!

Смотрю на Диму и с ужасом осознаю, что никогда не знала этого человека. Как долго на мне были розовые очки! Он казался мне добрым, заботливым, может, зачастую излишне инфантильным, но такой жути я и представить не могла! Он же всех ненавидит! Вчерашний ужин – сплошная ложь…

Иногда в отношениях Дима проявлял холодность, равнодушие, но я всегда заглаживала такие моменты, старалась не акцентировать на них внимание. И вот внезапно всё рухнуло, я увидела истинное лицо этого человека. Как хорошо, что я беременна не от него!

– Если только попробуешь сыграть в другую игру, кому-то рассказать или сбежать от меня, клянусь, я разрушу твою жизнь и жизнь своих родителей, сделаю всё, чтобы ты пожалела о том, что тебе мысль в голову пришла переспать с другим.

– Я счастлива, что не от тебя беременна! – выпаливаю с отчаянием.

Дима отшатывается, а потом отвешивает мне звонкую пощечину. Щека вспыхивает болью, из глаз брызжут слезы. Я ничего не вижу перед собой, застываю. Вдруг до меня доходит, что он способен на что угодно. Даже убить меня.

Больно стискивает мой подбородок, шипит в лицо, пугая страшным выражением глаз:

– Ты поняла меня или еще раз объяснить?

Дышу через раз, говоря единственное, что могу в такой ситуации:

– Нет… Я сделаю, как ты скажешь.

Он отпускает меня, уходит. Тихонько сползаю по стене на пол. Мои глаза зажмурены. Громко хлопает входная дверь.

– Успокойся, дорогая! Тебя всю трясёт.

После того как удалось вырваться из квартиры Димы, вызвать такси и добраться до дома, меня ни на секунду не переставала колотить крупная дрожь. Я словно попала в какой-то кошмар, из которого не было выхода.

Он приказал мне молчать, но я тут же рассказала обо всем Лиде, как только домой вошла. Сначала случилась настоящая истерика, которая жутко напугала подругу. Потом сбивчиво передала произошедшее. Естественно, Лида пришла в ужас.

– Ты не должна никому говорить, – предупреждаю, когда чуть прихожу в себя. – Тебя тут же уволят, даже не сомневайся.

– Подонок! Но как притворялся, а? Прямо во МХАТ ему дорога! – продолжает негодовать Лида. – Своими руками задушила бы его!

Осыпая угрозами моего теперь уже фиктивного жениха, Лида прикладывает пакет с замороженными овощами к моей скуле, на которой проявляется отчетливый синяк.

– Знаешь, что я думаю? Тебе необходимо обо всем рассказать Кириллу. У вас были отношения, тем более он отец ребенка! Завтра же утром пойдешь к нему.

– Ты с ума сошла? Что ты такое говоришь? Что я ему скажу? Они все из одного теста, – добавляю с горечью. – Делят фирму, мечтают получить контрольный пакет акций, на остальное наплевать, неужели ты не видишь!

– Может, Кирилл не такой, – возражает подруга.

Но видно, что тоже сомневается.

– Откуда мне знать, какой он? У нас была всего одна ночь. Диму я знала куда дольше… И вот что вышло.

Нет, не могу я к Кириллу идти. Он весь ужин смотрел на меня если не с отвращением, то точно с презрением. Еще решит, что поругалась с Димой и хочу на него отцовство навесить. Ну или в чем другом заподозрит. Или расскажет Диме, что я к нему пришла. Тот столько угроз произнес вслух, и теперь я верю, что он способен воплотить в реальность всё что угодно!

– Что тогда, Вик? Будешь играть его послушную марионетку?

– Не знаю… Надо бежать. Только подготовить родителей, расчет на работе получить. Придумать, куда бежать, как. Поверь, я очень хотела бы у рассчитывать на помощь Кирилла, но я не верю в это, понимаешь? Не могу подставлять себя под угрозу.

– И что, ты выйдешь замуж за эту сволочь?

– Нет… До этого не дойдет. Я не буду с ним жить. Не позволю играть со мной!

– Надо записать все его слова, угрозы, мерзкое поведение и показать его отцу, – выдает гениальную мысль Лида. – Он точно защитит тебя.

– Ты права. Надо собрать на него компромат!

– И вообще на всех, кто работает в этой проклятой компании.

После разговора с подругой на душе становится легче. Немного посетовав, что такой стресс, а нам даже не выпить из-за моего положения, отправляемся спать.

Глава 7

На следующий день мне невыносимо собираться на работу. Одна только мысль, что увижу Диму, вызывает тошноту. В результате сильно опаздываю, потому что несколько раз пришлось в туалет бегать. Еще и на макияж кучу времени потратила, в результате накрасилась так ярко, как никогда. Обычно я на работу совсем незаметный накладываю, но тут всё пыталась замазать синяк на скуле.

Конечно, на этом невезение не закончилось. Внизу, на проходной вижу Кирилла и цепенею. Нет, пожалуйста, только не это! Я не хочу ехать с ним в одном лифте. Но он входит первым и придерживает для меня кнопку, контролирующую закрытие дверей. Если сейчас не поспешу, решит, что совсем обнаглела.

Вбегаю в лифт. Больше никого, черт!

– Да, больше ни единой души нет в лифте, – читает мои мысли Кирилл. – Потому что больше никто не имеет наглость так опаздывать.

– Я прошу прощения… – единственное, что могу пролепетать в ответ.

Один мой вид, кажется, раздражает моего босса. И… отца моего ребенка.

Это так сложно осознать, что я не в состоянии разумно мыслить.

– Уверен, у тебя есть объяснения. Вы же вчера такую новость объявили, Дима сказал, до утра праздновали, – язвит он, складывая руки на груди.

– К-когда это он сказал?

Босс морщится, будто я глупость какую спросила. И правда глупость. Какая разница, когда он сказал.

– Созванивались утром. Твой принц не в состоянии приехать в офис. Зато ты пожаловала. Цветешь и пахнешь, да? – осматривает меня с ног до головы, презрительно щурясь.

– Что? – смотрю непонимающе.

– Я не знаю, как у вас тут заведено в офисе, но я у себя не приемлю такого боевого раскраса. Буду признателен, если в перерыв немного приглушишь краски, ты ведь не на панели работаешь.

Его слова оглушают и вгоняют в жуткое унижение.

Заметил мой макияж и не так всё понял.

И вот к этому чудовищу мне за помощью идти?

Еле дожидаюсь, когда лифт приедет на нужный этаж, выскакиваю и бегу в туалет. Меня снова выворачивает.

Нет, надо бежать, срочно, не думая. Это мой последний день на работе и точка! Мне жутко не хочется вмешивать во всё это родителей, но, видимо, придется. Я просто не вынесу всего этого.

Одна радость – Димы в офисе сегодня нет.

Сажусь на рабочее место, пытаюсь сконцентрироваться, но картинка расплывается перед глазами. Какая работа, если моя жизнь терпит крах?

– Матвеева, чего в облаках витаешь? Новый босс тебя вызывает! – голос Павла врывается в мое сознание.

– Что? – не сразу соображаю, что обращаются ко мне.

– Босс говорю, видеть тебя хочет. Кстати, ты чего на перерыв не пошла? Маринка тебя позвала, ты не реагируешь, ну она уже давно убежала, не догонишь. А этот… новый наш, красавец, меня сейчас в коридоре увидел и велел тебя позвать. Как будто я секретарша его, нашел девочку на побегушках.

– Не тараторь, Паш, у меня голова раскалывается, – моргаю, чтобы сосредоточиться. – Точно Кирилл позвал?

– Да точно, жениха твоего нет сегодня, кого еще тут боссом называют.

Обреченно направляюсь в кабинет Кирилла. Секретарши в приемной нет, видимо, он отпустил ее на обед. При мысли о еде мой желудок начинает жалобно урчать. Я сегодня не завтракала, слишком сильно нервничала. Но, наверное, надо поесть, нельзя голодать, ребенок не виноват в моей жуткой ситуации.

– Вызывали меня, Кирилл Константинович? – заглядываю в кабинет, тихонько постучав. Не хочу откладывать экзекуцию, раз уж всё равно пришла. Выясню, что еще от меня надо этому чудовищу!

– Да, зайди, Матвеева.

От холодного стального голоса пробирает до костей.

Прохожу. Босс сидит за столом уткнувшись в бумаги.

– Кстати, почему на обед не пошла?

– Работала, я же опоздала…

– Хочешь выставить себя жертвой, а меня – монстром?

– Я об этом не думала, – чувствую закипающее возмущение.

– Знаешь, Виктория, сначала я думал позвать тебя куда-нибудь, поговорить по душам.

– Мы можем здесь… То есть, вы можете прямо сейчас…

– Вот и я решил, что не стоит, – кивает Архипов.

– Так что вы хотели сказать? Я внимательно слушаю.

– Есть несколько несоответствий в документах, которые ты составляла.

Полчаса босс распекает меня, явно считая профнепригодной идиоткой. Мои щеки пылают, я киваю, извиняюсь, обещаю всё переделать. Это ужасное унижение. Как я могла быть настолько невнимательной? Раньше такого со мной не случалось. Ясно, что с появлением Кирилла в офисе всё пошло кувырком.

– Ты можешь идти, – разрешает наконец Архипов. И ведь даже обидеться на него не могу, он в своем праве. Другой бы меня попросту уволил.

Так, может, и к лучшему было бы?

Набираю в грудь воздуха и осмеливаюсь спросить:

– Почему… почему вы не уволите меня? Ведь я так налажала!

– Если бы я не заметил, была бы катастрофа, – кивает Кир.

– Тогда почему? – не довольствуюсь этим пояснением.

– Не надо внушать мне такие соблазнительные мысли, – кривится, откинувшись на спинку кресла. – Мой брат с тобой счастлив. Это главный аргумент.

– А если вы ошибаетесь?

– Если бы я допускал, что это не так, то ты бы давно вылетела отсюда.

Захлопываю за собой дверь кабинета излишне громко. Мои щеки горят, ощущение такое, словно Кирилл надавал мне пощечин. А ведь всего лишь сказал правду!

Кирилл

Почему-то после разноса, который я устроил Виктории, стало паршиво на душе. С одной стороны, всё, что высказал, было справедливо. Приехала сегодня в офис с опозданием, сильно накрашенная, еще и кучу недочетов в ее работе нашел. Что еще подумать, кроме того, что, поймав в свои сети одного из акционеров фирмы, девица решила, что нет смысла напрягаться дальше. Тогда почему бы ей просто не уволиться? Всем от этого будет проще. Я – только обеими руками ЗА.

Потому что невыносимо каждый раз сталкиваться с Викой в офисе, испытывая каждый раз сильнейшее влечение к этой женщине. Не понимаю, почему я так сильно залип на ней.

Всего одна ночь, да, она была волшебной, я великолепно провел время, но мы оба понимали, что не будет никакого продолжения. И вот новая встреча, моя страстная незнакомка из Ялты – теперь невеста моего брата. Обычно такие женщины для меня сразу становятся табу, но не в этом случае.

Я всё равно испытываю влечение к Виктории. Меня манит ее женственность, красота, которую сегодня она испортила косметикой. Так что неизвестно, что больше разозлило меня. Неподобающий вид для работы, или что Вика вдруг предстала совсем другой. Слишком яркой и привлекательной.

Или, может быть, то, что они с Димой ждут ребенка? Эта новость вчера больно резанула по сердцу. Не ожидал от себя такой реакции. Словно до этого известия у меня были какие-то шансы отбить Вику у брата.

Я не собирался никого отбивать! Никогда не испытывал недостатка в женщинах. Это полный бред, надо срочно прийти в себя. Или валить срочно в Лондон.

Когда я вызывал Викторию в кабинет и как следует отругал за ошибки в отчетах, в самом конце разговора заметил, что на ее скуле выделяется синяк. Меня как молнией прошибло. Видимо, косметика была не от того, что Вике вдруг захотелось выглядеть особенно красиво, на работе выделиться. Она маскировала следы.

Но следы чего? Кто мог поднять на нее руку? Дима? Я не знал двоюродного брата с этой стороны, и мысль, что он мог ударить свою беременную невесту, вызвала во мне неконтролируемое бешенство. Решил немедленно найти брата и вытрясти всю правду. Но Дима улетел за границу, в Лондон.

Это всё, что я смог узнать у дяди, на мои звонки брат не отвечал. Сейчас мне предстоит ужин с родителями Дмитрия. Надеюсь, что на нем смогу выяснить, что же происходит и почему от меня, как от главной надежды фирмы, которая сейчас переживает не лучшие времена, скрывают какие-то коммерческие ходы и заграничные поездки.

– Понятия не имею, что наш сын нашел в этой провинциальной пигалице, – раздраженно бормочет Эльвира Михайловна, мать Дмитрия.

Первую часть ужина мы обсуждали совсем другие вопросы, но потом я спросил, куда уехал мой двоюродный брат, и вместо рационального ответа получил вот эту тираду несчастной матери. Которая оставила лишь недоумение.

Похоже, Эльвира совсем не в восторге от будущей невестки. Впрочем, это ее личное дело, как относиться к Виктории.

– Это их дело, что они нашли друг в друге, – с трудом сдерживаю раздраженный вздох.

– Ты совершенно прав, Кирилл. Я с тобой согласен, – кивает Андрей.

К брату отца я всегда обращался по имени, а вот его жену называл по имени-отчеству, с Эльвирой у нас не очень доверительные отношения. Я часто раздражаю ее своим непримиримым мнением. Жена Андрея обожает пускать пыль в глаза и очень любит лукавить, при этом ненавидит, когда ее уличают в подобном.

– Эльвир, дети сами разберутся.

– Я просто думаю, что Димочка сбежал в Лондон, потому что запутался. Может, он на самом деле не готов к женитьбе, – манерно тянет она.

– Мы скоро дедом и бабкой станем, ты же не хочешь, чтобы нам давали видеть внука раза в год? Раз сделал ребенка, значит, пусть женится и воспитывает, – резко заявляет Андрей, пресекая рассуждения своей супруги.

– Боже мой, что ты такое говоришь, а если ему с ней плохо? Если она специально… Чтобы привязать его ребенком?

– Дмитрий выглядел очень счастливым, когда на ужине сообщал нам эту новость.

– Боже, это потому, что ты зациклен на потомстве и поставил такое условие для передачи акций! Ты прекрасно знаешь, как наш сын жаждет их получить! Он сейчас может думать только о фирме, о работе!

– Так что он делает в Лондоне? – повторяю свой вопрос, устав от обсуждений «Димочки».

– Кир, врать не буду, вряд ли это по работе. Мне об этом ничего не известно. Скорее всего, спонтанное желание.

– То есть у нас сейчас самая горячая пора, нужно сконцентрироваться на заказах, переговорах, а один из главных акционеров просто спонтанно решил отдохнуть в Лондоне?

Не верю своим ушам, что Андрей допускает такую мысль.

– Кирилл, не будь таким строгим! Он только что узнал, что станет отцом, может, переживает, а может быть, поехал за подарком… – снова пытается заступиться за своего любимчика тетя.

– Я не думаю, что сейчас есть какие-то вещи, которые невозможно найти в Москве, тем более можно заказать доставку.

– Я не понимаю, почему ты так стараешься уличить в чем-то Диму!

Всё же признаю, пусть и только мысленно, для самого себя, что докапываюсь и понимаю причину. Меня бы, возможно, совсем не заинтересовал отъезд Дмитрия. В конце концов, может, у него там любовница. Каждый строит свою личную жизнь как хочет и умеет, никто не вправе лезть и давать советы. Но меня зацепил синяк на скуле Виктории.

Я должен узнать, откуда он. Была ссора? Дима сделал это в пылу, а потом сбежал за границу?

Вполне в его духе.

Но при его родителях озвучить такие соображения, что Дима ударил свою беременную невесту, не могу себе позволить.

– Мне очень нужно с ним поговорить, по одному личному вопросу, – объясняю со вздохом.

– Кирилл, ты можешь сказать мне. Я выслушаю тебя на любую тему, тем более если это касается фирмы. Да, я стараюсь отходить от дел и передавать всё Дмитрию.

– Я знаю, Андрей. Давайте закроем тему, поговорим о чем-нибудь другом.

Эльвира с радостью переключается на сплетни о знакомых и обсуждение светских мероприятий. Меня всё сильнее раздражает эта пустая болтовня.

– Вообще, Виктория странно на тебя смотрела, – замечает Эльвира, когда уже ждем счет, а Андрей уходит в уборную. – Знаешь, постоянно такие взгляды заинтересованные на тебя кидала. Ритку твою прямо тоже пристально оглядывала. Чуть ли не с ревностью. Я даже грешным делом подумала, что эта хитрая бестия хочет переключиться с моего сына на тебя. Может, решила, раз ты из Лондона приехал, то более перспективный вариант.

– Не говори ерунды, тетя, – морщусь.

– Зря ты так, дорогой. Я на таких моментах собаку съела!

– В смысле? Ты именно так захомутала Андрея? – не могу не поддеть в ответ, и получаю полный ярости и обиды взгляд.

– Меня не проведешь! Ты тоже на нее пялился!

Но замолкает, увидев возвращающегося мужа.

Глава 8

Кирилл

Дмитрий возвращается через три дня, я узнаю об этом от Андрея и вызываюсь встретить двоюродного брата в аэропорту. Причем прошу Андрея, чтобы он не говорил сыну об этом сюрпризе.

Увидев меня, Дима заметно бледнеет. Испугался?

– Почему ты здесь? – спрашивает с нахмуренным лицом. – Я думал, что меня встретит мама.

– У нее спа-процедуры, она была очень занята, поэтому я предложил свои услуги, – отвечаю как ни в чем не бывало.

– На самом деле я бы сам доехал, не маленький, такси мог взять, просто мама обожает встречать меня, – бурчит недовольно Дмитрий.

– Не сомневаюсь. Дело в том, что нам надо поговорить, – сразу перехожу к делу, видя, как Дима напрягается.

– Хорошо… Только я правда ужасно устал. Мне папа сказал, что тебя беспокоит моя поездка. Допрос устроишь?

– Да, были мысли о том, что от меня что-то скрываешь.

– Кир, это была личная поездка, – начинает злиться он.

– Любовница?

– Можно сказать и так, – кривится Дмитрий.

– Странно мчаться к любовнице на следующий день после того, как узнал, что станешь отцом, – замечаю как бы невзначай, тщательно следя за выражением его глаз. Неужели у него совсем нет совести?

– Я не должен оправдываться перед тобой! Пусть ты старше, спасаешь нашу фирму, плевать! – вскипает брат. – Ты мне не родитель, не наставник и не духовник, – добавляет язвительно.

– Ты прав, – усмехаюсь равнодушно, – отчитываться или оправдываться передо мной ты не должен. Это лишь беседа. Не понимаю, почему тебе так сложно поделиться ответами на простые вопросы.

– Может, потому, что я чертовски устал? – резко заявляет он.

– Так куда едем? Сразу к вам домой? Или где-нибудь перекусим?

Дима нехотя соглашается. Останавливаемся у ресторана. Похоже, Дима действительно голоден, поэтому такой раздраженный. Он заказывает много блюд. Себе беру только чашку кофе.

– Итак, аппетита у тебя нет, только жажда пообщаться, – кивает брат. – Ну давай выкладывай.

– Виктория взяла два дня больничных, уехала к родителям.

– Да, я в курсе. Ты следишь за моей невестой? – удивленно смотрит на меня Дима.

– Нет, не слежу. – Беру паузу, чтобы добавить значительности следующей фразе: – Но, когда последний раз видел ее на работе, заметил синяк на ее лице.

– Что? Бред. Тебе показалось, – мямлит Дима, но при этом бледнеет, взгляд у него бегающий, виноватый.

Чувствую, что ему крайне не нравится разговор, что, в общем, неудивительно. Однако церемониться я с ним не собираюсь.

– У меня отличное зрение, и я знаю, что видел.

– Что ты хочешь от меня услышать, Кир? Может, где-то приложилась случайно, всякое бывает, – пытается он увиливать.

– Да, часто случается, что женщины падают самым неудачным способом. Это называется домашнее насилие, – произношу мрачно, чувствуя, что дохожу до точки кипения.

– Ты решил меня воспитывать? С чего? Ты кто такой? Сидел столько лет в Лондоне, до семьи и дела не было, только бизнес, больше ничего не интересовало. Мы с тобой крайне редко общались, и вот теперь грязными ботинками лезешь в мою семью. С чего вообще? Всё, я потерял аппетит, – психует он и кидает на стол вилку и нож. – Вези меня домой, переоденусь и поеду к Вике. Она сейчас у родителей, решила в гости съездить на несколько дней, соскучилась. Думаю, ей не стоит больше появляться на работе. Я вообще не понимаю, откуда такое пристальное к ней внимание. Может, тебе моя невеста глянулась, Кир? – смотрит он пристально на меня. – Ты ведь у нас главный жеребец, все только на тебя смотреть должны. Но она моя, запомни! Еще и беременна от меня, поэтому, если у тебя вдруг спермотоксикоз случился на мою девушку, советую полечить его где-то в другом месте.

Не знаю, как хватает сил сдержаться и не вмазать этому паразиту за омерзительную тираду. Сжимаю руки в кулаки до хруста. Когда Дима успел стать таким? Наглым, хамоватым, считающим, что он царь и бог для своей женщины. Мне плевать, что он грубит лично мне, но дико бесит, как говорит о Виктории. Он точно ее не стоит.

– Ты этим занимался в Лондоне? Лечился от подобного? – интересуюсь холодно.

– Да отвяжись ты уже, Кирилл, – цедит он сквозь зубы. – Что ты докопался? Виктория – моя невеста, даже если я захочу наказать ее физически, это наше личное дело! Может, ей нравится пожестче, откуда тебе знать?

Выскакиваю из ресторана, хлопнув дверью. Я всё же вмазал по роже паразиту, не удержался, услышав мерзости о Вике, и пусть сам как хочет до дома добирается. Иначе прибью.

Вышвыриваю чемоданы из багажника прямо на асфальт, не обращая внимания на то, что они раскрываются и одежда разлетается во всей парковке. Сажусь в машину, со злостью завожу мотор. Надо поговорить с Викторией, вытащить из нее правду.

Меня охватывает желание отнять ее у брата, который точно недостоин ни любви, ни уважения. Я понятия не имею, как Вика отреагирует, может, пошлет куда подальше. Но у меня почему-то предчувствие, что мои мысли – в правильном направлении.

Связаться с Викторией оказалось не так просто. Телефон не отвечал, на работе она больше не появлялась, взяла больничный. Я пытался убедить себя, что всё к лучшему. Не стоит лезть в чужие отношения. И всё же меня не переставала терзать тревога, хотя ругал себя за мысли о чужой женщине.

Почему мне так важно знать, что она в порядке? У нас была всего одна ночь, без обязательств. Правда, с тех пор не получалось выкинуть Викторию из мыслей. Были другие, случайные связи и длительные, я люблю женщин, вокруг их всегда в достатке. Но почему-то только она зацепила по-особенному.

Дима вышел на работу в понедельник. Отдохнувший, свежий как огурчик. Мы много общались, но только по работе. Много переговоров, сделок, сотрудников не хватало. Поэтому начальник отдела, где работала Виктория, пришла к Диме с просьбой. Спросила, как себя чувствует невеста босса, и слезно начала умолять выпустить ее на работу, помочь разгрести завалы. На что Дмитрий поморщился, словно уксуса глотнул, но дал обещание. Я же снова задумался, что происходит?

Виктория появилась на работе на следующий день, бледная, совершенно без косметики. Мы столкнулись у лифта, я впился взглядом в ее лицо, но синяка и след простыл. Почувствовал себя каким-то идиотом. Действительно, привязался к людям, начал влезать в их личную жизнь, вместо того чтобы заняться своей.

В конце рабочего дня звоню Рите, приглашаю в ресторан. Весь вечер у меня отвратительное настроение, как бы ни старалась любовница, я всё равно раздражен и мрачен. Остаток рабочей недели избегаю Викторию, даже когда появляются вопросы по ее направлению, предпочитаю решать это через других сотрудников. К ней не приближаюсь, полный игнор, что несомненно радует Дмитрия.

Я не стараюсь угодить брату, скорее, пытаюсь вырулить из трясины, в которую влез в тот момент, когда мне представили Вику и я узнал в ней девушку, с которой встретился в Ялте.

– Друзья, рабочая неделя была настолько напряженной, что после обязательно нужно расслабиться, – заявляет Андрей на собрании акционеров. – Я традиционно забронировал для нас «Ройал». Кирилл, ты там еще не был, а остальные – уже не по разу, там просто отлично. Тебе понравится. Едем парами, разумеется. Рита будет в восторге.

– Неожиданно, у меня другие планы, – произношу с сомнением. С Ритой отношения разваливаются, она всё больше начинает меня раздражать.

– Кир, серьезно, не вноси раскол в наши ряды. Там проведем переговоры с Варламовым. У нас традиция совмещать отдых и удовольствия. Не упрямься, – расстроенно произносит Андрей. – Что такое? Проблемы с Риткой? Давай познакомлю с кем-нибудь? У Эльвиры полно подружек помладше…

– Спасибо, сам справлюсь. Я ведь и один могу приехать?

– Что? Ну вообще там все парами будут, – Андрей выглядит удивленным.

Не могу объяснить сам себе, почему мне так не нравится идея. Может, устал просто, а может, дело в том, что там будут Вика и Дмитрий. Совсем не хочется сталкиваться с ними, пусть даже всё у них наладилось. А может, именно поэтому.

В вечер приезда в гостиницу Андрей устраивает праздничный ужин, на который не спускаюсь. Предпочитаю отоспаться в номере. Я всё же решил приехать один. Совершенно нет настроения общаться с женским полом. Просматриваю документы для завтрашнего подписания договора с бизнесменом Варламовым. Мне не нравятся некоторые пункты, очень похоже на то, что этот человек любит юлить и прописывать хитрые тонкости между строк.

Под занимательное чтиво уходит полбутылки виски, так что утром просыпаюсь с головной болью. Вспоминаю, что мне рассказывали про чудесный спа и бассейн при комплексе. Отлично, то что надо с похмелья.

Переодеваюсь плавательные шорты и спускаюсь на первый этаж, где находится бассейн.

Как только вхожу, сразу чувствую раздражение, ставшее за время пребывания в России моим частым спутником, потому что, несмотря на ранний час, я не один решил поплавать. Сладкая парочка тоже здесь. Дима обнимает Вику, снимает с ее плеч халат. Увидев меня, обхватывает ее голову, привлекает к себе и целует. Явно делая всё это напоказ. Вика подается назад, словно хочет вырваться, но потом Дима что-то шепчет ей на ухо, и она замирает.

Первое, что приходит в голову, развернуться и уйти, но я заставляю себя остаться, досмотреть представление до конца.

– Доброе утро, – произношу спокойным голосом, обозначая свое присутствие скорее для Вики. Но она даже не поворачивается в мою сторону, наоборот, словно прячется за Дмитрием. Похоже, во время поцелуя горе-жених сообщил ей, что я наблюдаю за ними. Зачем? Предупредил, чтобы больше страсти продемонстрировала?

– Доброе утро, Кирилл. Поплавать решил? – елейно спрашивает Дима.

– Да. Не думал, что здесь будет кто-то так рано. Извините, что помешал.

– Да нет, мы особо не рассчитывали на интимную обстановку, всё спонтанно, – нарочито смеется Дмитрий. Выглядит очень довольным собой. Почему он так дико бесит меня? Я не имею права ревновать чужую женщину и всё же ревную…

Стягиваю футболку, бросаю на шезлонг, не глядя больше в сторону сладкой парочки. Подхожу к бортику бассейна у противоположного от парочки края. Перед тем как уйти под воду, успеваю заметить, как Вика резко вырывается из объятий Димы, шарахается в сторону.

На ней простой слитный купальник белого цвета, но он очень идет ей. Беременность совершенно незаметна. Виктория худенькая и стройная. Дима ныряет, а Виктория мнется возле лестницы, явно не желая плавать. Все эти наблюдения занимают пару минут, затем я отбрасываю ненужное. Мне необходима разрядка, хотя бы такая, и плевать на присутствие этих двоих!

Виктория

– Мой брат зашел, он в последнее время и так давит, обеспокоен за тебя. Так что быстро сделала вид, что без ума от своего жениха, – больно стискивает руку и притягивает меня к себе Дима.

Как же я ненавижу его! Надо было сбежать, пока его не было, пока с любовницей развлекался за границей, о чем с удовольствием мне рассказал. Подонок! После этого посмел к родителям примчаться, заставил отправиться с ним в эту поездку…

И снова я спасовала, испугалась. Дима, оказывается, мастер угроз. Раньше не подозревала в нем этого таланта…

Согласилась, выхода не было. Не подумать, свалился как снег на голову. Еще и самочувствие ужасное, тошнит всё время.

Хорошо, что Кирилла не было хотя бы на ужине, все праздновали начало уик-энда. Я проснулась рано утром и решила сходить поплавать в бассейне. Близость Димы душила меня.

Надо же было получиться, что пришел следом за мной. Начал снова угрожать, выглядел испуганным. Заподозрил, что я пожаловаться решила, его отцу или Кириллу.

– Очень умной себя считаешь, да? – шипел мне в лицо.

Я не успела заверить его, что ничего подобного не собиралась делать. Всего лишь уйти из номера, чтобы не находиться с ним в одном помещении! Когда же всё это закончится? Когда я освобожусь от кошмара?!

Неожиданно Дима переменился, привлек меня к себе, выражение лица стало нежным. Кирилл здесь! Боже, вот только этого не хватало…

Сердце сжимается от мысли, что он наблюдает за нами, как за «влюбленными голубками». Не понимает, что на самом деле всё ложь.

Ему, скорее всего, всё равно. Он такой же жестокий, как и его двоюродный брат! Я никогда не буду искать у него защиты…

Глава 9

Кирилл

Делаю длительный заплыв от одного края к другому и, когда выныриваю, чтобы отдышаться, как нарочно натыкаюсь взглядом на Викторию. Влажный купальник облепил ее тело, вызывая в памяти настойчивые картинки нашей близости. В результате мне приходится провести в воде лишних минут двадцать.

Внутри кипит раздражение, потому что парочка уходить явно не собирается, Дима снова начинает тискать свою невесту, непонятно, для чего именно здесь. Почему не уединиться в своем номере?

Снова ныряю, плыву, пытаясь выкинуть из головы образ Вики, застрявший там намертво. Не понимаю, почему ее внешность так на меня действует. Она красива, да, но, скажем, Рита ничуть не уступает ей в красоте, может, даже превосходит.

Тем более что Виктория своими поступками не вызывает во мне ничего, кроме презрения.

Так откуда это наваждение вперемешку с тревогой за нее?

Наконец, парочка уходит, а мое состояние всё еще взвинченное. Никогда не был настолько на грани. Долго стою под душем. Сначала теплый, затем ледяной. Сколько можно издеваться над своим организмом из-за какой-то?.. Даже слово не могу подобрать.

– Почему ты приехал один, дорогой? – недовольно ворчит Эльвира за ужином. – Поэтому тебе скучно.

– С чего ты взяла?

– А то по тебе незаметно! Весь день ходишь мрачный.

Вика на ужин не спускается. После запланирована вечеринка с живой музыкой, Дима говорит, что его невеста не голодна, но позже появится.

– Разве можно так питаться, когда беременна? – поджимает губы Эльвира.

– Оставь, мам. У Вики сейчас настроение скачет. То объедается, то смотреть на еду не может. Что сделаешь.

– Вот когда я была тобой беременна, дорогой, я всё строго по книгам делала.

«Оно и видно», – не могу не съязвить про себя. Выросшего отпрыска нельзя назвать примером для подражания.

– О, ты только посмотри! Ритуля приехала! – радостно машет рукой Эльвира. Чувствую, что мое терпение подходит к концу.

Смотрю на любовницу с крайним неудовольствием. Рита выглядит, как обычно, роскошно, на ней черное обтягивающее платье, оттеняющее идеальный искусственный загар. С ослепительной улыбкой подходит к нашему столику. Приветствует всех.

Даже Дима засматривается на нее, а я вдруг ловлю себя на мысли, что с удовольствием бы «поменялся» с ним спутницами. Почему-то, даже когда перед глазами такая красотка, бледная Вика не идет из головы.

Не понимаю, что со мной происходит. Меня неудержимо тянет к этой девушке.

– Пожалуйста, Кир, не сердись, что приехала сюда, не спросив тебя, – жалобно заглядывает мне в глаза Рита. – Эльвира позвонила, сказала, ты скучаешь здесь. Я так ревновала тебя! Думала, ты меня променял на кого-то. Я так люблю тебя, милый… Правда. С ума схожу, ревную. Пожалуйста, не отталкивай меня.

Мы вернулись в номер, где я переоделся. Эльвира настояла на более официальном прикиде. Белая рубашка, черные брюки.

– Ты невероятный, – с восхищением смотрит на меня любовница.

– Спасибо. У тебя тоже красивое платье, – замечаю мимоходом, говоря как робот, едва глядя на ее наряд.

Сам не знаю, почему так холоден, почему Рита вдруг так сильно стала раздражать меня. Если покопаться в себе, знаю. Всё дело в Вике. Но я не хочу копаться в себе.

– Ты такой напряженный, – замечает любовница, подходя ко мне и кладя руки на грудь. Заглядывает в глаза, что-то в них ищет, но ей ничего не прочитать по моему непроницаемому взгляду. Я умею скрывать свои эмоции. Смотрю на дверь и поторапливаю ее:

– Идем, а то Эльвира психанет. Договорились же, что вместе выходим…

Виктория

– Может быть, уже прекратишь строить из себя несчастную затюканную невесту? Мои родственники уже интересуются, – цедит сквозь зубы Дима, заходя в номер.

Хоть от ужина удалось отказаться, немного побыть в одиночестве. Увы, это время пролетело как один миг!

– Я ничего такого не делала.

Сердце сжимается от мысли, что такие вопросы задает именно Кирилл. Хотя глупо думать об этом, разве может кто-то из родственников Димы волноваться обо мне?

– Я не хочу идти на вечер, – продолжаю, – у меня ужасно болит голова. Достаточно того, что я приехала сюда. Ты можешь списать все на моё состояние.

– Все будут парами, не хочу быть один, так что ты идешь, поняла? – приказным тоном заявляет Архипов. Ничего не остается, как подчиниться. Он пугает меня с того самого откровенного разговора, когда я призналась в измене. Дима наводит на меня ужас. Я так и не придумала, как избавиться от него.

Всё надеюсь, что для начала он разрешит мне уволиться с работы. Так будет проще. На мне ведь договора, аудит, документы! Страшно самой взять и всё бросить, еще и дело уголовное заведут! Всего можно ожидать.

Надо уговорить Диму по-хорошему, что уволиться с работы в установленном порядке. Вообще, раз я беременна, и мы скоро поженимся, зачем мне трудиться?

Я очень обрадовалась, когда Дима велел взять неделю отгула. Так хорошо не видеть его, так спокойно в родительском доме. Все дни проплакала. Родителям ничего не рассказала, жаль их… За что им такой стресс? Понимаю, что надо им всё выложить, пусть знают, что Архипов далеко не принц на белом коне. Но так и не смогла на это решиться…

И вот снова объявился на днях, примчался к моим родителям и заставил ехать сюда. Спорить с ним мне совсем не хотелось. В конце концов, эта поездка всего на пару дней, а потом, надеюсь, долго его не увижу.

Вздохнув, выбираю платье из скудного гардероба, я мало что с собой взяла. Белое платье с воротником-шалью, спадающим с плеча. Архипов окидывает меня оценивающим взглядом, кивает, одобряя мой наряд.

– Накрасься поярче, а то ты бледная как смерть, – кидает короткое замечание.

Неужели теперь моя жизнь будет такой? С мужчиной, которого ненавижу и боюсь, для которого я всего лишь кукла, которую можно одевать, которой можно командовать по своему усмотрению?

Семейство Архиповых уже в сборе, заняли лучшие, самые дорогие места. От моего взгляда не ускользает присутствие Риты, которой до этого не было видно. Дима ворчал, что брат явился в одиночестве, когда все парами. Он за что-то злился на Кирилла, и я не могла понять, за что.

Красотка крепко обвивает руку Кирилла. Выглядит Рита, конечно, на миллион. Почему-то от этого мне становится очень тошно. Я не имею права ревновать этого мужчину! Я виновата перед ним. Для него я изменщица, лгунья. А если бы он узнал всю правду обо мне, то, наверное, вообще возненавидел бы меня всей душой. Вообще не представляю, что бы сделал… за то, что посмела забеременеть от него.

Меня начинает трясти от этих мыслей.

Кирилл

Виктория сразу привлекала мое внимание, стоило ей появиться в зале. Скромное платье удивительно шло ей и делало образ очень соблазнительным. Особенно широкий вырез, обнажающий плечо и выставляющий напоказ гладкую кожу, к которой ощутил неодолимое желание прикоснуться.

Не могу оторвать от Вики взгляд. От небрежно заколотых волос, непокорных прядей, выбившихся из прически, обрамляющих ее лицо. Вика сердито дует на них, выглядя при этом очаровательной. Отношение к ней, как всегда, сбивает меня с толку.

Виктория совершенно не похожа на женщин, которые интересовали меня раньше. Что я нашел в ней? Она явно относится ко мне негативно, вздрагивает каждый раз, стоит мне подойти ближе.

Впрочем, это неудивительно. С момента нашей встречи в офисе я веду себя с ней далеко не дружелюбно. Это еще мягко сказано. Любая бы шарахалась. Я напоминание о ее позоре. Только я не хочу это позором считать, та ночь была прекрасной, незабываемой.

Еще один взгляд на меня, быстрый, короткий, и сразу отворачивается, прикусывает нижнюю губу.

Не могу оторвать взгляд от ее пухлых чувственных губ. Хрупкость Вики вызывает желание защитить ее, одна только мысль, что Дима может причинять ей боль, вызывает волну ярости.

Музыканты начинают концерт, все рассаживаются. Дима стискивает руку Виктории, ко мне жмется Рита, всё это дико раздражает.

Когда концерт заканчивается, гости разбредаются по залу, где расставлены высокие столики, сервированные закусками и шампанским. Все оживленно обсуждают концерт, музыканты присоединяются к банкету, раздают автографы.

Замечаю, что Вика всячески пытается отдалиться от всех своих будущих родственников, и невольно слежу за ней. Когда она выходит в сад, следую за ней.

Да, эта девушка явно предпочитает одиночество, и, когда замечает меня в укромном уголке сада, ее взгляд начинает панически метаться по мне, словно она решает дилемму, в какую сторону бросаться наутек.

– Я напугал тебя? – осведомляюсь, подходя ближе.

Виктория густо краснеет, отводит глаза в сторону.

– С чего ты взял?

– С того, что ты от меня убегала.

– Тебе показалось, – морщится. – У меня разболелась голова от музыки, и я решила немного прогуляться.

– Почему не прихватила с собой жениха? Обычно влюбленные ходят парочками и любуются на луну в компании друг друга.

– Что ты хочешь от меня услышать? – вспыхивает в ответ на мой язвительный вопрос, в глазах мелькает злость. – Тебе какое дело? Ты ведь уже всё узнал обо мне. Я охотница за богатым мужем, карьеристка. И на самом деле не люблю Диму, лишь интересуюсь его деньгами.

Видно, что ей больно произносить всё это. Я хочу вытянуть из нее правду. Всё, что она произнесла сейчас в сердцах, совсем на нее не похоже.

– Хочешь честно? Я не знаю, что думать о тебе. Но чувствую, что ты что-то скрываешь, и очень хочу, чтобы ты рассказала мне об этом.

Вижу, как на ее лице отражается состояние паники. Вика сильно бледнеет.

– С чего ты решил, что я буду с тобой откровенничать? Оставь меня в покое! За своего брата не переживай, он прекрасно может постоять за себя, ему никакие карьеристки не страшны!

Она едва держится, чтобы не заплакать. Пытается обойти меня, убежать, но я удерживаю ее на месте.

– Успокойся. Я ни в чем тебя не обвиняю. Ты можешь довериться мне.

Неожиданно Вика начинает рыдать, надрывно, глухо.

– Расскажи, почему ты плачешь, – прошу тихо, ища ее взгляд своим. Мне нужно увидеть в них правду. Не могу избавиться от ощущения, что она на грани того, чтобы всё мне рассказать. Но Вика продолжает биться в моих руках.

– Прекрати! Отпусти меня!

Виктория

В какой момент он начинает целовать меня? Я ничего не понимаю, как он вообще рядом оказался, почему преследует меня? Засыпал вопросами, на которые невозможно ответить, не подвергнув себя огромному риску. Что, если он с Димой заодно и просто меня проверяет.

Но даже эти подозрения не мешают мне ответить на поцелуй, который обрушивается внезапно. Земля начинает уходить из-под ног. Искушение, которому не могут противостоять ни тело, ни разум.

Могу лишь простонать сдавленно, заметив в глазах Кирилла вспышку пламени и мгновенно ощутив жар внутри. Его руки скользят по моим плечам, спускаясь ниже. По венам пробегает электрический ток.

Кирилл внезапно отрывается от моих губ и нежно, словно это прикосновение крыла бабочки, касается губами моей щеки, виска, а затем возвращается к моим приоткрытым губам, скользит по ним своими настолько нежно, что я будто погружаюсь в невесомость.

Сжимает прядь моих волос, тянет их, причиняя боль. Новый поцелуй всё длится и длится, я буквально тону в нем, окутанная запахом этого мужчины, который становится для меня центром вселенной. Все чувства сейчас направлены только на ощущение его прикосновений и аромата мужской кожи.

Осознание этого пугает до чертиков, я начинаю вырываться из его объятий. Кир чуть ослабляет хватку, снова нежно проводит губами по моим дрожащим губам, а затем скользит по щеке и прикусывает мочку уха.

Продолжаю вырываться, всё сильнее паникуя. Что мы делаем? Нам нельзя! Нас застукают, увидят, будет жуткий скандал, позор!

Тихо прорычав что-то неразборчивое, Кирилл отпускает мои руки, встретившись со мной взглядом. Но всё еще крепко сжимает мою талию, не давая убежать. От этого взгляда чувствую, что не могу сделать вдох. В нем так много всего. И возбуждения, и осуждения…

Чувствую, что еще немного, и просто рухну на землю. Упаду к его ногам. Может быть, он именно этого и добивается? Хочет доказать всем, насколько я порочная. Чтобы его несчастный, обманутый мной брат наконец от меня отказался… Самое смешное, что в этом наши желания совпадают! Я всей душой желаю избавиться от жениха!

Увы, мне не набраться смелости, чтобы честно признаться в этом Кириллу…

– Извини, – хрипло произносит Кир, удивляя меня этими словами.

Могу лишь криво усмехнуться.

– На твоем лице написана ирония. Ты, видимо, решила, что это хитрый план?

– Разве нет? – судорожно вздыхаю от волнения.

– Нет.

– Почему я должна тебе верить?

– В этом главная проблема. Мы не доверяем друг другу. Как бы мне хотелось…

Не договаривает. Обрывает фразу.

– Мне надо идти, – говорю, совершенно смутившись.

– Жених искать будет? – со злостью сжимает кулаки, стоит мне упомянуть Диму.

– Возможно, – всё, что могу пролепетать.

Он напрягается и играет желваками.

– Мне интересно, почему ты совсем не похожа на счастливую невесту.

– А тебя что, это расстраивает?

– Нет, – жестко отрезает. – Меня куда больше расстраивает, что не могу затащить тебя в постель.

Прямолинейная грубость бьет наотмашь. Во мне вспыхивают защитные сигналы. Для него вот так всё просто! Только были противниками, и вот, пожалуйста – почему бы нам не провести время в постели. Он ведь это предлагает? Или сожалеет лишь риторически? Или просто издевается надо мной?

Я должна его ударить. Мне дико этого хочется. Вложить в пощечину все свои силы и всю свою злость, отчаяние и обиду. Он читает наверняка всё это на моем красном от негодования лице. Но не делает попытки отстраниться.

Глава 10

Виктория

– Жаль, мы могли бы отлично провести время, – говорит с усмешкой.

Вырываюсь, неловко подворачиваю ногу и все-таки падаю к его ногам, проклиная собственную неуклюжесть.

– Вика, ты в порядке? – в голосе слышится искренняя забота. Почему, ну почему он такой? То холодный и бездушный, и тут же искренняя забота и внимание.

– Отпусти! – шиплю, при этом внутренне тая от его заботы. Эти противоречия меня с ума сведут!

Но Кирилл не слушает меня, подхватывает на руки.

– Отойди от нее!

Испуганно поворачиваю голову. К нам идет решительно настроенный Дима.

– Что ты делаешь? Что происходит? – его колотит от ярости, весь багровый стал.

– Всё в порядке, – пряча взгляд, бормочу неразборчиво, – я просто ногу подвернула. Кирилл, поставь меня, пожалуйста, – смотрю уже на него, пытаясь выбраться из крепких объятий.

– Ты уверена, что можешь стоять? – уточняет так, словно не замечает Диму. Либо игнорирует его намеренно.

– Да…

– Я сам донесу свою невесту, дай сюда, – рычит на брата Дима, стискивая кулаки и напирая на нас обоих.

– Она не трофей, ей больно. Может, это серьезный вывих. Я не собираюсь играть в «передай другому», – твердо отрезает Кир. – Донесу до помещения, посажу на диван. Ты пока найди врача.

– Где я его тебе найду? – мой жених не может угомониться, пытаясь меня отвоевать.

Но Кириллу всё равно, отвечает со смешком:

– Прояви смекалку.

– Почему ты командуешь?

– Потому что ты ведешь себя как истеричка.

Слушаю перепалку и дрожу от ужаса. Они так грубы друг с другом. Пусть Кир и заявил, что я не трофей, но очень похоже именно на это. Они делят меня! «Если бы Кирилл знал правду!» – думаю про себя с болью. Дима не за меня борется. Я для него ширма, средство для достижения цели.

Кирилл доносит меня до небольшой гостиной, сажает на мягкий диван. К нам тут же подбегают испуганные родители Димы, начинают допытываться, что произошло. Нога болит, но я думаю о другом, и эти навязчивые мысли отвлекают от физической боли.

Как в тумане, всё еще остро чувствую каждое прикосновение Кира. Его внимательный взгляд, изучающий меня, не дает возможности скрыть свое состояние, собраться с силами и успокоиться. Стараюсь сделать глубокий вдох, чтобы прийти в себя, потому что слезы подступают к глазам.

– Со мной всё хорошо, правда! Я могу встать… – делаю попытку и с криком падаю обратно на диван.

Черт, неужели правда так по-глупому вывихнула ногу? Только я так могла…

Кирилл звонит куда-то, а Дима уходит, отчего мне становится легче. Вообще не волнует, куда он пошел. Чем он дальше от меня, тем лучше!

Врач приезжает только спустя час. За это время Дима успевает напиться как сапожник. На ногах еле стоит. Поглядывает на меня с агрессией. Эльвира хлопочет над отпрыском, Андрей Николаевич, психанув, говорит, что ему завтра вставать рано, и уходит спать.

К моему огромному изумлению, когда уходит врач, объяснивший, что это вывих, мы остаемся с Кириллом наедине. Снова. Врач дает рецепт ему в руки, желает мне выздоровления и прощается с улыбкой. Кажется, он решил, что я и Кир – пара.

– Я снял еще один номер, – несказанно удивляет меня следующая новость.

– Что? – во все глаза смотрю на него.

– Дима в таком состоянии вряд ли даст тебе отдохнуть.

– Спасибо большое… Почему ты столько делаешь для меня? – не могу не спросить. Он постоянно сбивает меня с толку. У него же есть девушка, шел бы к ней, а не сидел рядом и снимал мне номер.

– Потому что мы целовались? – говорит с усмешкой. – Прости. Я устал что-то. Сегодняшний вечер напоминает водевиль.

– Согласна. Я очень благодарна тебе. Всё моя неловкость. Надо же было умудриться…

Зачем-то успокаивает меня:

– С каждым может случиться. Это не страшно. Мне придется отнести тебя в номер. Пожалуйста, не спорь, я устал от споров.

Да уж, представляю, как его всё достало! Наверное, только и мечтает, что улететь обратно в свой Лондон, или еще куда подальше… Избавиться от меня. Жалеет наверняка, что ввязался в помощь родственникам.

Он говорил о постели, не скрывал своих намерений, вот что ему нужно от меня. Но с вывихнутой ногой я сразу потеряла для него интерес. Горько…

Кир доносит меня до двери номера. Другое крыло, коридор петляет. Непросто будет найти утром дорогу на завтрак. Зато Дима меня не найдет, если вдруг решит «наехать» на пьяную голову. От него всего можно ожидать.

– Завтрак принесут тебе в номер, – Кир словно читает мои мысли. – Дима не побеспокоит, но если что – стучи в стену.

– Что?

– Мой номер – соседний. Не смотри с таким ужасом.

– Но… Это…

– Был единственный.

– А Рита?

Черт, не знаю, как у меня вырвалось! Зачем я вспомнила о любовнице Кирилла? Лицо заливает предательский румянец. Я не вынесу, если буду слушать их стоны ночью!

– Твои мысли так легко читать, – усмехается Кирилл. – Рите я снял другой номер. Я не звал ее в эту поездку. Хотел побыть один. Кажется, она тоже этим вечером перебрала лишнего.

– Ясно… Еще раз извини, что причинила тебе столько неудобств… – мямлю, мечтая покончить с этой неловкой ситуацией.

– Слишком много, – произносит хрипло, прижимая меня к себе. Давая почувствовать, насколько я… насколько он… Неравнодушен? Полон желания?

И я откликаюсь, вспыхиваю ответным жаром, но решительно отстраняюсь.

– Пожалуйста… Давай не будем запутывать всё еще сильнее… – практически умоляю.

– Хорошо, – сцепив зубы соглашается. – Но это не последний наш разговор. Я понимаю, что ты чужая невеста. Но не могу выбросить тебя из головы. Я не собираюсь извиняться за поцелуй. Это лучшее, что было этим вечером, – прищуривается, в его глазах всё еще полыхает страсть.

Опускаю голову, крайне смущенная его признанием. Я просто обескуражена его словами и откровенностью. Но что толку? Всё слишком сложно.

Больше ничего не говоря, Кирилл идет к соседнему номеру, а мне ничего не остается, как запереться, дохромать до постели и раскинуться на ней морской звездой, глядя в потолок. Снова и снова я проигрываю в голове наш разговор, наш поцелуй…

Внутри всё кипит, чувства рвутся наружу. О боже, как мне справиться с такой сложной ситуацией? Как выпутаться из отношений с Димой? Могу ли признаться Кириллу во всем? Что он на это скажет? Вряд ли он поймет меня…

Кирилл

– Кирилл, я очень волнуюсь за Диму. Он ведет себя в последнее время довольно странно. Так радовался, что станет отцом, а сейчас много пить начал! Я не могу понять, что с ним происходит, – жалуется мне мать Кирилла.

Тоже мне, нашла жилетку.

– Я его няня? – отвечаю довольно резко.

Эльвира морщится, раздосадованная моей реакцией. Не того она явно ждала.

– Нет, конечно, но ты бы мог с ним поговорить? Может, дело в Вике? Мне почему-то так кажется…

Если бы я знал заранее, о чем собирается со мной говорить Эльвира, то отказался бы от визита в дом дяди. Как же меня это бесит! Проблемы у двоюродного брата, похоже, не заканчиваются. Меня это достало.

С момента возвращения с отдыха прошла уже неделя. С тех пор я не видел Викторию, так и не смог переговорить с ней. Утром проснулся рано, ушел в бассейн, решив не тревожить, пусть бы поспала подольше.

Потом отвлекли звонки из Лондона. Когда заглянул к ней в номер в двенадцать, там уже убиралась горничная.

Голубки, как выяснилось, помирились и уехали из отеля.

Просто замечательно! Я себя полным кретином почувствовал!

Вчера вечером ощущал, как она тянулась ко мне, реагировала, на поцелуй отвечала! И вот она снова с Димой, а я как дебил полный…

Никогда я не пойму эту девушку. Загадка.

– Ты меня слушаешь, Кирилл? – напоминает о себе Эльвира.

Она – типичная мать-наседка. Постоянно бегает за Димочкой и кудахчет, прикрывает все его грешки. Вот и вырастила не пойми кого.

Впрочем, это не мое дело. Если Вику устраивает, то плевать.

С чего я вообще на ней зациклился? Никак из головы выкинуть не получается.

– Да, разумеется, я тебя слушаю. Только не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Тот вечер не выходит у меня из головы. Между тобой и Викой что-то есть? – ошарашивает вопросом.

– Что за предположение? – сдвигаю брови.

– Ох, я просто не знаю, что думать! – нервно теребит складки своего вечернего платья. – Ты был с ней так заботлив в тот вечер! На руках носил…

– Мне надо было мимо пройти, когда она ногу подвернула? Странные претензии, – криво ухмыляюсь.

– Это не претензии, я волнуюсь за сына, что тут непонятного? – передергивает она плечами.

– Поговори с ним сама. Мне не интересны сплетни.

– Ты что-то знаешь! Я же чувствую! – обвинительно восклицает Эльвира.

Появление дяди избавляет меня от необходимости продолжать этот невыносимый разговор. При муже Эльвира сразу меняет тему. Андрей очень строг в вопросах морали. Перемена Эльвиры очень заметна – не хочет подставлять сынка, метящего на место главного акционера компании.

Хорошо, что разговоры о бизнесе наводят на Эльвиру скуку, она вскоре уходит, посетовав, что я приехал один, без Риты, и ей не с кем поболтать.

– С твоим появлением компания снова начала получать прибыль, – говорит довольно Андрей, потирая руки. – Не представляешь, как я тебе благодарен. У меня большие сомнения, что мой сын потянет один эту махину.

– Надеюсь, это не намек? – сдвигаю брови. – В следующем месяце я уезжаю обратно. Я никогда не против помочь родственникам, но свой бизнес для меня всё же в приоритете.

– Ты знаешь, как мне дорога компания, которая досталась от отца, – говорит он с некоторым волнением, будто собирается сказать нечто важное.

Напряженно задаю вопрос, зная, что ответ мне не понравится:

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что ты будешь куда лучшим руководителем, – заявляет твердо.

– Твой сын вряд ли поймет такой выбор.

– Что ж, – задумчиво хмурится он, – когда поймет, можно будет считать, что готов к руководящему посту, а до тех пор… Главное, чтобы ты согласился.

Виктория

Увы, поговорить с Кириллом начистоту не представилось шанса. Мои глупые наивные мечты снова разбились вдребезги, когда утром в номере появился злой с похмелья Дима. Грубо скомандовал собираться, сам начал хватать мои вещи, толкать меня.

Даже не спросил, что с ногой, как я себя чувствую. Не говоря уже о том, чтобы позаботиться обо мне.

Не хотелось доводить до прилюдного скандала. Сцепив зубы собрала всё и последовала за «женихом». Еле держалась, чтобы не расплакаться. Не хотела вызывать его гнев, скорее старалась быть незаметной. Практически невидимкой.

Невыносимо. Просто нестерпимо играть эту проклятую роль. Чем дальше бежит время, тем отвратительнее мне кажется всё происходящее, особенно со стороны.

Очередной ужин у родителей Димы. Эльвира сверлит меня взглядом, Андрей Николаевич погружен в онлайн, он присутствует, но в то же время нет.

Дима снова перебрал с алкоголем.

Неужели такой будет моя жизнь? Как я это допустила? Всё сильнее проваливаюсь в пропасть отчаяния.

– Ты вела себя отвратительно, – как только входит следом за мной в квартиру, начинает обвиняющим тоном.

– О чем ты? – вздрагиваю, лихорадочно соображаю, что он может мне предъявить. Я же так старалась.

– Моя мать уже задает вопросы! – рявкает, обдавая меня парами алкоголя. – И не только мне! Ей кажется, что ты не любишь меня!

Это чистая правда. Как можно любить монстра?

– Ты слишком зависаешь взглядами на моем двоюродном брате, – продолжает наезжать, заставляя дрожать. – Ты в своем уме, дорогуша? Такой, как он сноб, никогда не посмотрит на тебя, простушку. Уясни это.

Дергаюсь от невыносимой боли. Разве я заслужила такую жестокость?

– Я ничего общего не хочу иметь с твоей семьей, – цежу сквозь зубы. – Ни с одним из вас.

Мне хочется сказать куда больше, но сдерживаюсь, ради собственной безопасности, сцепляю зубы и выравниваю дыхание. Мне стоит огромных усилий замолчать, но я справляюсь.

Тем более завтра на работу. Не хочу потом гримировать синяки. Хотя на запястье проступает – Дима очень грубо тащил меня к машине, когда вышли из квартиры его родителей.

Выйти попросила Марина – у нее серьезно заболел ребенок, а взять сейчас больничный боится, идут сокращения, оптимизация. Не могу отказать ей.

Как ни странно, Дима разрешил, не стал возражать. Только буркнул, чтобы от его брата подальше держалась. И не болтала ни о чем языком.

Я устала сидеть в четырех стенах, постоянно думать о своей ситуации. У родителей тоже лишний раз не появишься – слишком много расспросов.

Глава 11

Виктория

Тороплюсь на работу, погода чудесная, наслаждаюсь весенним солнышком. Встречаю несколько коллег, дальше иду уже в компании, меня посвящают в последние сплетни. Разговор крутится в основном вокруг Кирилла. Не дает он покоя женской половине холдинга, неважно, какого возраста. Римма Сергеевна, которая идет сейчас справа и охает, какой же он красивый мужчина, между прочим, разменяла пятый десяток.

Всё дело в том, что Кир расстался с Ритой. Официально, громко. На работе. Она приехала в офис к нему, и девочки, кто разглядывал ее внимательно и дотошно, клянутся, что под дорогим кашемировым пальто у красотки ничего кроме белья не было.

Красные сапоги на шпильке, красные перчатки. Безумно стильно. И – пролет. Кирилл выставил дамочку, попросив оставить его в покое. Навсегда.

Не могу врать самой себе – равнодушной и меня эта новость не оставляет. Сердце начинает колотиться чаще. Слушать, что теперь у Леночки из отдела статистики и Валерии из пиар-отдела все шансы, которыми они жаждут воспользоваться, у меня нет сил.

Ну и конечно, внизу у лифта я вижу ЕГО. Невыносимая Римма Сергеевна тащит меня, схватив за руку, к лифту, явно одержимая жаждой проехаться вместе с «красавчиком». М-да, я рада за нее, что «любви все возрасты покорны», даже не сомневаюсь. Драться с почтенной дамой мне тоже в голову не пришло.

Но поездка сильно ударила по нервной системе, что совсем не радует в начале дня. От короткого внимательного взгляда в жар бросило. Пискнула приветствие и малодушно опустила глаза, чувствуя себя донельзя убогой, жалкой.

В остальном рабочий день проходил буднично. Павел жаловался на головную боль от похмелья, путался в документах. Я сочувственно кивала, сонно глядя в окно на свинцовые тучи, неизвестно откуда появившиеся на горизонте.

– Вик, тебя новый босс вызывает, – заглядывает в кабинет Лена. – Эй, ты чего так побледнела? Только не говори, что вчера в баре тоже ела ту пиццу…

– Какую еще пиццу? – смотрю непонимающе.

Оказывается, вчера у одного из коллег был день рождения, последствием которого явилось отравление, несколько сотрудников не вышли на работу.

– Со мной всё нормально, иду, – вздыхаю. Ужасно не хочется появляться перед Кириллом. Димы сегодня в офисе нет, так что вариантов, кто из боссов вызывает, нет.

Виктория

Перед входом в кабинет вся моя бравада испаряется, колени начинают дрожать, ладони становятся влажными. Это первая наша встреча после вечеринки в доме отдыха. После нашего поцелуя, о котором я вспоминаю каждую ночь. Как бы ни запрещала себе, ничего не выходит. Я слишком безвольна. Тем более и так никакой радости в жизни, сплошной стресс.

Нельзя отрицать, что этот поцелуй – лучшее, что было со мной за последнее время. Что я чувствую к брату моего жениха нечто гораздо большее, чем влечение. Думаю о нем постоянно, ревную, представляю, что он делает и как бы отнесся к новости, что станет отцом моего ребенка.

Только нельзя, чтобы Кирилл об этом догадался.

Он сидит за столом, сосредоточенно перебирая бумаги. Какое-то время стою не шелохнувшись, посреди кабинета, заламываю пальцы. Разглядываю его, пытаясь понять, почему меня так волнует этот мужчина. Нет, разумеется, он невероятно хорош собой, красив, безупречен. Я не об этом. Дима ведь тоже не урод, но сейчас не вызывает у меня ничего кроме страха и отвращения. Кириллу я всё равно неосознанно доверяю.

Но сколько можно заставлять меня стоять вот так посреди кабинета? Я уверена, что он слышал, как я зашла. Специально делает вид? Издевается?

Прохожу вперед, случайно зацепляюсь за ковер, и опрокидываю маленький столик, на котором стоял графин с водой.

Да уж, привлекла внимание, ничего не скажешь!

Лицо пылает от смущения, пытаюсь убрать следы своей неловкости, когда Кирилл оказывается рядом.

– Оставь это. Идем со мной, – грубовато оттаскивает меня от столика.

– Прости, ради бога! Честное слово, я не специально, – плакать хочется от собственной нерасторопности. Ну как я умудрилась, а?

– Серьезно, Вик, успокойся. Это всё ерунда, – Кирилл оглядывает меня с тревогой. – Ты в порядке?

Еще не хватало, чтобы он решил, что я сделала это нарочно. Чтобы привлечь его внимание, чтобы пожалел меня. Глупая мысль не дает покоя.

– Сейчас здесь приберутся, – сообщает мне, заметив, что не спешу отвечать на вопрос, подходит к телефону и кому-то звонит. Не слушаю, стою на месте, обхватив себя руками. Отчаянно пытаюсь понять, как избавиться от постоянного чувства неловкости.

Прибегает секретарша, бросает на меня странный взгляд, начинает всё убирать. Мне еще сильнее становится не по себе.

– Идем, – Кирилл решительно берет меня за руку и выводит из кабинета.

– Куда ты меня ведешь? – растерянно хлопаю глазами.

– Пойдем перекусим что-нибудь.

– О чем ты говоришь? До ланча еще два часа. Я не могу так просто уйти с работы. Тем более вышла на замену, там работы вагон! – начинаю протестовать, тараторя. – Я никуда не пойду.

Кирилл нетерпеливо выдыхает, прикрывает глаза, морщится.

– Вик, я босс, и мне виднее. Или ты боишься со мной наедине остаться? – задает вопрос, и его глаза темнеют, впиваются в меня. В горле тут же пересыхает. Он опять оказывает на меня магнетическое влияние, и даже не подозревает об этом. Я, скорее, досадное недоразумение, которое ему мешает и отвлекает от работы.

– Нет, не боюсь, но нам действительно не стоит быть наедине. Диме это точно не понравится, – выдавливаю из себя с нервным смешком.

Несколько минут Кирилл внимательно разглядывает меня. Стараюсь глубоко дышать, пытаясь прийти в себя.

– Перестань паниковать, это вредно в твоем состоянии. Я всё равно настою на своем.

– Это я уже поняла, – обреченно опускаю глаза, подчиняясь его авторитету начальника и непререкаемому тону. Хотела бы я иметь каплю его уверенности.

Мы спускаемся вниз, Кир открывает мне дверь своего автомобиля.

– Пойдут сплетни, – не могу не сказать об этом еще раз.

– Тебя это больше всего волнует?

– Вообще-то, нет, я же здесь уже не работаю. Возвращаться тоже не планирую. Я сегодня вышла подменить коллегу. Я думаю о твоей репутации и о ваших отношениях с Димой.

– Не стоит, – мотнув головой, морщится, – об этом я позабочусь сам.

– Я не хочу никуда ехать с тобой, прости, – делаю еще одну бесполезную попытку отказаться от поездки.

Но с Кириллом бесполезно спорить, и уже через полчаса мы заходим в симпатичный итальянский ресторанчик.

– Здесь так красиво, – невольно оглядываюсь, испытывая восхищение. Всё так уютно, продуманно, много мельчайших деталей. Фото, картинки на стенах, абажуры, подвесные лампы, торшеры. Кресла, столы. Каждый столик – особенная атмосфера. Несколько секунд я, кажется, даже не дышу, впитывая в себя эту красоту и забывая о причине, по которой я здесь оказалась. Даже пахнет в этом ресторане как-то по-особенному волшебно. В воздухе витает аромат цитрусов и кофе с корицей.

– Кирилл! Добро пожаловать, как я рада! Давно не виделись!

Очень красивая, элегантная женщина в кремовом брючном костюме оказывается рядом с нами, темные волосы собраны в идеальный узел.

– Привет, Лара, – вежливо приветствует он женщину. – Вот, решили заглянуть. Отличное место, еще лучше, чем на фото.

– Ой, только не говори, что ты заглядываешь в мой профиль, – небрежно машет она рукой, но улыбается довольно, с чувством. – Знаю, ты подписан, но тебе на такое вечно не хватает времени. Ладно, простите, заболтала тебя. Отвлекаю от твоей девушки.

– Это Виктория, – отступает он чуть назад, ко мне, и привлекает к себе, представляет коротко.

– Очень приятно, – улыбается Лара, протягивает руку.

Она такая непосредственная, легкая в общении. А Кир почему-то не возразил ей, когда она решила, что мы папа. Почему? Это ведь глупо!

– Что я могу вам предложить? – к нам подходит официант.

– Ладно, не буду вам мешать, Кирилл, – Лара уходит, наградив нас улыбкой и вручая заботам официанта.

Чувствую себя растерянной от всего происходящего.

– Вы могли бы отлично провести время без меня, – сама не понимаю, зачем говорю это. Краснею. Впору закрыть себе рот ладонью, да поздно.

– Ты меня ревнуешь? – усмехается Кир, глаза искрятся самодовольством.

– Не говори ерунды. Просто не понимаю, зачем ты тратишь на меня время.

– Пытаюсь понять. Что-то не так в ваших с Димой отношениях.

– Какая тебе разница? – спрашиваю на выдохе. Не ожидала такой откровенности.

Уютная атмосфера расслабила меня. Я и забыла, что рядом со мной хищник, готовый поймать забывшую об осторожности добычу.

Неожиданно Кирилл берет меня за руку.

– Если он обижает тебя, ты должна мне сказать.

– Что ты такое говоришь? Я тебе ничего не должна! – Меня начинают душить слезы. Хочется поверить в его заботу, но вдруг это проверка? Вдруг они заодно? Мне страшно довериться. Нет никаких оснований доверять Кириллу.

– Я хочу уйти отсюда, – произношу срывающимся голосом.

– Ладно, прости. Не буду лезть с вопросами про своего двоюродного брата. Давай просто поедим, – сразу же отступает Кир, и я облегченно вздыхаю.

– Зачем ты вызвал меня в кабинет? – спрашиваю требовательно. – Я ничего не понимаю. Что за игру ты ведешь?

– Вообще, у меня по работе были вопросы. Но ты так занервничала, что решил, надо выяснить почему, – усмехается.

Поверить не могу, что из-за собственных нервов я оказалась с Кириллом в ресторане!

– Ты совсем не поправляешься. И не скажешь, что беременна, – замечает задумчиво.

– Ты в этом эксперт?

– Ладно. Уела, – поднимает руки, сдаваясь. – Давай сделаем заказ. Тут должно быть вкусно. Насколько я знаю Лару. Она шикарный повар.

– Не сомневаюсь, – бормочу себе под нос.

– Почему мне кажется, что ты ревнуешь?

– Потому что у тебя слишком ненормальное самомнение.

Снова обвинять меня в ревности? Он серьезно?

Вопреки своему поведению, я наслаждаюсь обедом. Всё действительно очень вкусно, но дело не только в еде. Мне нравится обстановка, изящная посуда, приглушенная музыка. Свечи в пузатых стаканах. Такое ощущение, что все мои страхи отошли на задний план. Понятно, что это ненадолго. Но сейчас я в сказке. В которой мы с Кириллом пара. Я почти готова ему признаться.

Но тут слышу какой-то шум, поворачиваю голову. К нашему столику направляется кипящий от ярости Дима. Я цепенею…

– Ну надо же, какая неожиданная встреча, – язвительно произносит Дима, подходя к нашему столику. – Ехал мимо, увидел твою машину, брат. Подумал, как хорошо, редко общаемся, я как раз хотел с тобой поговорить, тем накопилось много. И вот, оказывается, ты совсем не скучаешь в одиночестве. Моя невеста в твоей компании – не ожидал. Ты пригласил ее перекусить? Как заботливо.

Меня начинает трясти от ужаса. Не представляю, что сделает со мной Дима позже, наедине. Мне уже знаком его вспыльчивый характер. Хочется вскочить и убежать. Но я не могу пошевелиться. Зато на Кирилла эта язвительная речь не похоже, чтобы произвела впечатление. Он совершенно спокоен.

– Да, мы встретились сегодня на работе, решили обсудить некоторые вопросы в ресторане, в этом нет ничего такого, – спокойно говорит Кирилл.

– Ясно, – кивает Дмитрий. – Ты чего молчишь, любимая? – обращается ко мне.

Не могу ответить, меня всю колотит. Могу думать лишь о том, что наедине с ним мне придется несладко. Он способен на всё что угодно.

– Вставай давай, чего расселась? – грубо бросает мне Дима. – Идем отсюда.

– Она не доела, мы только сделали заказ. Еще не приносили десерт, – невозмутимо парирует Кирилл. – Успокойся и сядь. Поешь с нами.

– Аппетит пропал! – Диме всё сложнее скрывать ярость, и он нападает на Кирилла, совсем забыв, что я рядом. – Ты серьезно собрался вмешиваться в мои личные отношения? Почему тебя так волнует моя невеста?

– Она невеста, а не рабыня, Дим. Ты перегибаешь, – осекает его тот, стискивая челюсти.

– У тебя забыл спросить! Не лезь в это, Кирилл! Не лезь в мою семью, понял? Спасибо, что помогаешь спасти фирму, но в остальном ты слишком много на себя берешь.

– Ошибаешься, дружок. Я беру на себя ровно столько, сколько способен вывезти. Ты уверен, что можешь сказать то же самое?

Видно, что диалог еще сильнее завел Диму, он в такой ярости, что готов броситься на Кирилла с кулаками. Не делает этого только потому, что прекрасно понимает, каков будет исход. Тогда как Кирилл совершенно расслаблен.

Чувствую, что сейчас упаду в обморок. Мне настолько нехорошо, что я действительно не могу встать, даже если бы захотела. Понимаю, что это малодушие, что я должна увести Диму и принять всё, что на меня свалится от этого морального урода. Не стоит впутывать Кирилла. Я сама во всем виновата.

Самое смешное, что действительно готова была рассказать обо всем Кириллу, признаться, что он отец моего ребенка. Но снова мне помешали. Можно ли винить кого-то в своих ошибках? Думаю, нет.

– Виктория останется здесь. Дождется десерта, который заказала, а затем я отвезу ее на работу, – холодно настаивает на своем Кир.

– Мне нужно в уборную, – вскакиваю, чувствуя, что сейчас меня вывернет наизнанку.

Дима подхватывает меня под руку и тянет за собой.

– Можешь не трудиться, Кирилл. В туалет я свою невесту сам провожу.

Он доводит меня до туалета, грубо толкает дверь и затаскивает меня внутрь, прижимает к стене и шипит на ухо:

– Ты мне заплатишь за эту сцену, поняла?

Слезы мгновенно брызжут из глаз, по коже бежит озноб, меня начинает трясти.

– Я ничего не сделала! Просто вышла на работу, за коллегу, ты мне разрешил. Дима, пожалуйста, ты не так понял, – умоляю его, чувствуя себя жалкой.

– И сразу оказалась в ресторане? Я такой идиот, по-твоему? – больно хватает за предплечье и буравит меня злым взглядом. – Ты пытаешься крутить моим братом, думаешь, у тебя получится? У него таких, как ты, миллион. Ты сделала неправильную ставку, дорогуша, и за это поплатишься.

Дима так сильно дергает меня на себя, что я громко вскрикиваю. Страшно и больно. И в этот момент шумно распахивается дверь, на пороге стоит Кирилл.

Глаза округляются от ужаса, потому что он в бешенстве.

– Нет, пожалуйста, не надо… – не знаю, кому это говорю, просто хочу, чтобы ничего страшного не случилось.

Но меня никто не слушает, у мужчин своя война, а я лишь беспомощный свидетель, мнение которого не берут в расчет. Кирилл сгребает Диму в охапку и просто швыряет об стену.

Ужасный хрип вырывается из его рта, что-то хрустит. О господи, неужели у него что-то сломалось?

Я боялась этого с самого начала! Стать причиной вражды, заставить их вот так сцепиться. Я кричу, бросаюсь к ним, умоляю прекратить, рыдаю. Становится совсем плохо, снова накатывает тошнота, и я проваливаюсь в пустоту.

Глава 12

Виктория

Открываю глаза и не понимаю, где я. Оглядываюсь по сторонам. Машина. Водитель. Знакомый аромат парфюма. Я в машине Кирилла!

Но как я тут очутилась?

Дима меня убьет! Он не простит всего этого, не станет разбираться, что я не виновата. Наверное, даже не выслушает.

– Ты понимаешь, что разрушил мою жизнь? – обреченно спрашиваю Кирилла, садясь ровно на сиденье.

Мы встречаемся взглядами в зеркале заднего вида.

– Тебе не кажется, что это слишком громкое заявление? – спокойно произносит Кир. – Я лишь поставил своего родственника на место. Сделал это не потому, что у нас с тобой когда-то случилась близость. Я бы поступил так в любом случае, даже если бы Дима повел себя так с кем-то другим. Не с невестой. С любой женщиной надо соблюдать уважение, знать меру и границы дозволенного. С моим братом что-то происходит, я не узнаю его. Но добьюсь ответов.

– Может, ты просто слишком долго жил за границей? – спрашиваю с грустью. – Ты совсем его не знаешь…

– Вот и расскажи мне.

Его голос мягкий, располагающий к себе, но я всё еще не могу довериться.

– Я не обязана перед тобой душу раскрывать! Куда ты меня везешь?

– Куда скажешь. Говори адрес.

– Ты там, значит, живешь? – спрашивает Кирилл после долгой паузы.

– Это моя квартира. Я живу в ней с подругой. С Димой мы вместе не живем.

– Это я уже понял, его адрес я знаю, – говорит Кирилл и тормозит возле моего дома. Когда покидаю его автомобиль, он выходит следом.

– Меня не нужно провожать до квартиры, я в порядке, – пытаюсь остановить его, не желая, чтобы пошел дальше.

– Ты недавно упала в обморок, поэтому я бы так не был уверен.

– Спасибо за заботу, – произношу с прохладцей, но всё же мне приятно, что ему не наплевать на меня. Довез до дома, хоть и сказал, что сделал бы подобное для любой.

– Тогда я могу рассчитывать на чашку кофе? – вклинивается в мои мысли.

– Серьезно? – смотрю укоризненно. – Мне кажется, это лишнее.

Сейчас переживаю о том, что скоро примчится Дима. Меня передергивает от этой мысли. Еще одного скандала мне не вынести.

– Боишься, что появится твой жених? – прямо спрашивает Кир, угадав направление моих мыслей.

– Боюсь, это неизбежно. Ты хочешь продолжить конфликт? Чтобы он застал тебя в моей квартире? – спрашиваю с болью.

– Ты не должна его бояться, – настаивает Кир, глядя мне прямо в глаза. – Я не позволю причинить тебе вред.

– Хорошо, – вздыхаю, сдаваясь.

Вдруг понимаю, что не хочу расставаться с Кириллом, как бы опасно это ни было. Его присутствие успокаивает. Я очень боюсь, что Дима приедет, и не представляю, что сделает. Ясно одно – ничего хорошего из этого не выйдет. Последнее время он очень сильно пугает меня.

Отпираю дверь, пропускаю Кирилла первым. Он разувается, проходит по коридору в большую комнату. С интересом осматривается. Лиды еще нет, она на работе. Мы одни. Это так странно, невыносимо, и в то же время мне почему-то очень хорошо.

– Так что ты будешь? Кофе или чай? Могу предложить куриный суп, но мы вроде как только что из ресторана.

– Вообще-то, я бы не отказался от чего покрепче, – расхаживает по квартире, потирая костяшки пальцев. С содроганием вспоминаю сцену в туалете, и меня снова передергивает. Оказалось, это ужасно, когда дерутся из-за тебя.

Выбор спиртного в моем доме крайне скудный. Только бутылка коньяка, кто-то подарил Лиде. Приношу бутылку на кухню, ставлю высокую стопку перед Кириллом. Заглядываю в холодильник, достаю и режу сыр на тонкие слайсы. Всё делаю под внимательным наблюдающим взглядом гостя. Сердце стучит быстрее, пальцы подрагивают, с Димой такого никогда не бывало. Такой трепет я испытываю только в присутствии Кирилла. Неужели я правда одна из миллиона, как сказал мой жених?

Сажусь напротив, медленно выдыхая воздух из легких. Всё так странно, необычно, ново. Кирилл у меня дома, запросто сидит за столом напротив, и я могу поговорить с ним. Залпом опрокидывает в себя коньяк и продолжает рассматривать меня внимательно. Как будто я очень сильно интересую его.

– Расскажи, как познакомилась с Димой.

Вздрогнув, ежусь, я так не хотела снова вспоминать его, но что поделать, никуда не деться. Он всегда незримо присутствует в моей жизни.

– Я безумно устала и не хочу об этом говорить. Мне не нужна исповедь, – вздыхаю горько. – Только одно скажу. У нас были проблемы, – объясняю тихо. – В тот период, когда я была в Ялте, мы расстались. Я думала, что мы уже не сойдемся.

После моих слов следует пауза. Кирилл словно что-то обдумывает. О чем тут думать?

– Ясно. Это многое объясняет.

Кирилл принимает мои слова довольно равнодушно, а я вдруг понимаю, что они очень важны прежде всего для меня самой. Объяснить ему наконец мотивацию своих поступков, что я не сплю с разными мужчинами. Это случилось лишь однажды, с ним. Поддалась эмоциям, потому что считала себя полностью свободной. И потому что он с первого взгляда мне безумно понравился.

– Всё очень запутанно, – добавляю с болью.

– Потом вы помирились, правильно я понимаю?

Киваю, сглотнув ком в горле. Почему меня постоянно тянет плакать…

– Вот только я не вижу ни малейшего проблеска чувств между вами. Зачем тогда ты с ним? Зачем этот фарс?

– Его родители просили тебя поговорить со мной? – меня осеняет горькое подозрение. – Я знаю, что им не нравится его выбор.

– Тебя это волнует? – изучающе смотрит на меня Кирилл.

– Скорее, обижает. Вернее, я раньше обижалась, сейчас полностью с ними согласна. Мы не подходим друг другу.

– Тогда почему ты с ним? Он ужасно относится к тебе. Зачем ты это терпишь? Из-за ребенка?

Внутренне сжимаюсь, понимая, что хоть момент и подходящий, сейчас не решусь сказать, что ребенок его на сто процентов. Потому что в тот период у нас с Димой ничего не было.

Радует, что сейчас мы с Кириллом хотя бы нормально разговариваем и он не испытывает ко мне негатива. Кажется, даже хочет помочь. Но, как только он узнает, что я столько времени врала ему, всё изменится, я убеждена в этом.

Да и вообще, нужен ли ему ребенок? Что, если решит, что я вру, что хочу переметнуться к нему, затеяв новую игру? Подумает, что с Димой всё плохо, и поэтому делаю ставку теперь уже на него. Если обвинит в этом, мне этого не вынести. Понятно, что всему виной моя глупая гордость, что всё равно нужно сказать правду, как бы неприглядно она ни выглядела. Но страхи и упрямство мешают поступить правильно. Я молчу.

– Скажи, Вик, – Кирилл подается ко мне, – что ты на самом деле хочешь? В целом?

– Уехать, – говорю не задумываясь. Трусливо спрятаться от всех.

Именно этого и хочу.

Кирилл не меняется в лице, только спрашивает:

– И насколько далеко?

– Как можно дальше, – моя улыбка полна грусти. – Но всё не так просто, моих сбережений хватит максимум на другой регион. Возможно, на море, – добавляю задумчиво. – Ребенку это полезно, я очень люблю плавать. Но вряд ли могу себе это позволить.

Мы проговорили несколько часов, на совершенно отстраненные темы. О путешествиях, Кирилл очень интересно рассказывал о странах, которые успел посетить. Я слушала с огромным интересом. Незаметно переключились на детство. Рассказывали друг другу разные забавные истории, я даже смеялась.

Забыла, когда с таким удовольствием проводила время.

– Скоро придет моя подруга, – смотрю на сгущающиеся сумерки.

– То есть намекаешь, что мне пора?

– Мне кажется, Дима уже не появится. Он, когда злится, не может себя сдерживать. Раз не приехал сразу… Наверное, я ему неинтересна.

– Знаешь, мы болтали несколько часов подряд, но ощущение что все тайны, которые ты скрываешь, так и остались при тебе, – укоризненно качает головой Кирилл.

– Пусть так и остается.

– Если Дима будет вести себя как-то непотребно или обидит тебя, сразу мне звони. Пообещай мне.

– Мне не нужна защита, Кирилл.

Я не должна вставать между братьями. Не прощу себе, если они станут из-за меня врагами.

Слышу, как хлопает входная дверь, вздрагиваю.

– Вот и твоя подруга.

– Она работает на вашей фирме, но не переживай, Лида не болтлива. Никому не скажет, что видела тебя здесь.

– Вик, поверь, я и не думал переживать, – выгибает бровь Кир.

– Ну ничего себе, у нас гости! – Лида шокирована. – Простите, что помешала. Ты могла бы мне позвонить, – шипит, наклонившись ко мне.

– Садитесь с нами, – приглашает Кирилл.

– Ты ведь уже уходишь, – смотрю на него укоризненно.

– Из-за меня? – охает Лида. – Да лучше я пойду… В кино схожу.

– Я вас, кстати, узнал. Вы были в Ялте с Викой.

– Да, точно. Хорошая у вас память на лица, – сияет подружка.

Кирилла я провожаю спустя полчаса. Он болтал с Лидой как с лучшей подругой, не чувствовал никакой неловкости. Просто удивительно!

– Кто бы мог подумать, что грозный монстр из Лондона на деле такой обаяшка? – удивляется Лида, помогая мне убираться на кухне. – Вик, я так рада за тебя. Он куда лучше, чем придурок Дима, к тому же он отец твоего ребенка. Ты ему сказала, да? Он поэтому и был здесь? Как я рада! Давно пора было разрубить чертов узел!

– Нет, Лид. Я не смогла ему признаться, – вздыхаю.

– Он сказал, что полдня тут провел, что вы разговаривали. О чем тогда? – Лиду трясет от возмущения.

– Я знаю, что выгляжу полной кретинкой, Лид. Но я не смогла! Просто язык не повернулся. Он ведь не поверит…

– Так пусть тест ДНК сделает!

– Но, пока ребенок не родится, это сложная процедура. Возможно, опасная. Я не хочу. Я точно знаю, кто отец, и не должна никому ничего доказывать.

– Это глупо! Он хочет тебя защитить! Даже сейчас, ни о чем не догадываясь. Вас тянет друг к другу, вы же всё время рядом оказываетесь. Не понимаю, почему ты такая твердолобая, – хмурится подруга.

– Прости, можешь думать обо мне что угодно, но я всё равно ему не доверяю. Он слишком хорош, как ты не понимаешь? Я не могу поверить, что у него есть ко мне чувства. Что он не причинит мне вреда, если узнает правду.

Малыш, которого ношу под сердцем, с каждым днем всё сильнее занимает все мои мысли. Мне страшно подумать, что кто-то может его отнять у меня. Я не переживу такого.

Дима урод, но, по крайней мере, на ребенка ему плевать. Кирилл… Я понятия не имею, как он поступит. Он для меня незнакомец, чужой человек.

Что, если отнимет малыша, чтобы наказать меня? За то, что молчала, или подозревая в каких-то махинациях.

Я читала о подобных историях. Иногда всё происходило настолько внезапно…

И беспомощная женщина ничего не могла сделать.

Нет, я не могу допустить подобного!

Лида обиделась, а у меня не нашлось моральных сил, чтобы продолжить разговор и донести до нее свои мысли.

На следующий день подруга уехала на работу, а я осталась дома. Чтобы избавиться от нервозности, занялась уборкой. Нацепила старенькие шорты и выгоревшую футболку, пропылесосила, вымыла полы и затеяла разбор полок на кухне. Уборка помогала успокоиться и привести мысли в порядок. Убиралась и думала о том, что вскоре мне некогда будет ничем таким заниматься. Меня полностью захватят заботы о ребенке.

Взгрустнулось от мысли, что рядом не будет его отца, но всё же это лучше, чем остаться без ребенка в принципе. Доверие к мужчинам было полностью подорвано. Никому из них я не могла доверять, полагаясь только на саму себя.

Мне придется быть сильной ради своего малыша, который уже вовсю растет в моем животе. Положила на живот ладонь и тихо погладила, пытаясь понять, что чувствую. Такие новые и странные ощущения, которые было не с кем разделить.

Чтобы не разреветься, вернулась к уборке.

Потная, лохматая, зато довольная результатом, я задумала сделать перерыв на чашку чая.

В таком виде меня застал звонок в дверь.

Вздрагиваю, первая мысль – это Кирилл. И тут же отбрасываю эти глупые предположения. Ему появляться здесь совершенно незачем. Мы же не в сказке, а он не принц на белом коне, пусть мне и хочется этого больше всего на свете.

Скорее всего, пришел Дима.

Открываю дверь и замираю от удивления. Передо мной стоит заплаканная Эльвира, на ней лица нет.

– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста. Что-то случилось?

Делаю попытку приветливо улыбнуться.

Почему-то это действует на женщину как провокация, я даже понять ничего не успеваю – она изо всех сил дает мне пощечину. Я отшатываюсь, в голове шум и звон.

Пока прихожу в себя, Эльвира проходит в квартиру.

– Мерзавка! Мой сын борется за жизнь в больнице, куда попал из-за тебя! А ты сидишь дома и смеешь мне улыбаться? Совсем совести нет!

– Что? – мой голос дрожит. – Я ничего не знала. Что случилось с Димой?! Что произошло?

– После вашей стычки вчера в ресторане, когда он застал тебя с другим, мой сын попал в аварию! Он был в ярости и не справился с управлением.

Становится понятно, почему Дима не примчался вчера ко мне со скандалом. Я очень этому удивилась, а он просто был не в состоянии. Я не могла понять, как он смог обуздать свою ярость, не выплеснуть ее на меня. Теперь всё встало на свои места.

– Одевайся! – рявкает Эльвира. – Невеста должна быть рядом с женихом, даже если никто не хочет ее видеть, – приказывает не терпящим возражений тоном.

В этот момент твердо понимаю, что никакой свадьбы не будет, я просто не вынесу этого, чем бы мне ни угрожали. Но отказаться посетить человека, попавшего в аварию, у меня не хватает совести. Я быстро собираюсь, мы с Эльвирой садимся в такси, которое ждет возле подъезда, мчимся в больницу.

Дима лежит в отдельной палате с перебинтованной головой. Симпатичная медсестра воркует с ним, сидя на краешке кровати.

– Как ты, сынок? – Эльвира подходит к сыну, ее тон меняется как по волшебству. – Девушка, вам пора. Спасибо, что приглядываете, но сейчас лучше выйти.

Медсестра краснеет, смутившись, и стремительно выходит из палаты.

– Мам, я в порядке. Не надо со мной как с ребенком, – недовольно бурчит Дима.

– Хорошо, не буду. Пойду поговорю с лечащим врачом, – сообщает, бросив на меня предупреждающий взгляд. – Не вздумай тут скандал устроить, поняла?

– Мам, мы сами разберемся, – говорит Дима жестко, хотя голос слабый.

– Дим, – присаживаюсь на стул, стоящий рядом с кроватью, – как ты себя чувствуешь? Что говорят врачи?

– Тебе действительно это интересно? – в глазах отражается неверие, от грубого тона меня коробит. Вот так я и буду жить? На это я соглашаюсь по своей воле? Но разве же есть выбор?

– Я приехала тебя навестить, а не ругаться, – говорю примирительно, едва сдерживая гнев, клокочущий внутри.

Только скандалов мне тут не хватало, я вовсе не хочу их устраивать.

– Тебя привезла моя мать, – едко усмехается Дима, оглядывая мой непрезентабельный вид. Ведь я даже не успела толком причесаться, когда Эльвира стояла над душой. – Не надо мне врать, Вика. Ты мало похожа на примерную невесту, которая сломя голову несется к своему жениху, чтобы о нем позаботиться.

– Не понимаю, в чем ты меня упрекаешь? – подхватываю его колючий тон. – Может, будь я твоей настоящей невестой…

– Даже не начинай, – скрипнув зубами, прерывает меня, слегка морщась от боли, но всё же поднимаясь на подушках. Даже в таком беспомощном виде он пугает меня. Дима научил бояться за свою жизнь и безопасность, и за это я ненавижу его. – Я тут благодаря тебе. Всё произошло из-за того, что ты меня разозлила, – подтверждает Дима мои опасения. – Спуталась с моим братом за моей спиной, да еще так нагло себя вела, пытаясь добиться его защиты от меня. Чем ты его приманила? Уже согрела его постель?

Отшатываюсь, качая головой в неверии. Он никогда, никогда не будет относиться ко мне хорошо. Не будет уважать. Он просто чудовище. Какой-то частью своего сознания я даже жалею, что он несильно пострадал, хоть и понимаю, что нехорошо желать таких вещей человеку, неважно, как ты к нему относишься. Но и слушать его сейчас просто невыносимо.

– Прекрати, Дима, я ничего такого не делала… – пытаюсь защищаться, но ему и дела нет.

– Я прощаю тебя, – говорит великодушно, о чем я его не просила. Ни о прощении, ни о снисхождении. – Но сейчас послушай меня внимательно, Вика. Не подходи к Кириллу. Не связывайся с ним и не верь ему. Он просто играет с тобой, а ты, глупышка, не понимаешь очевидного.

– О чем ты? – спрашиваю с испугом. Не хочу слышать то, что он мне скажет, ведь это подпитывает мои страхи.

– Всё просто, малыш, он хочет нас рассорить, чтобы завладеть контролем над фирмой.

– Я к фирме не имею никакого отношения, – замечаю, решая не комментировать обидные слова, и морщусь от этого неуместного «малыш».

– Тут слишком много подковерной борьбы, Вик, тебе этого не понять, – снисходительно поясняет Дима.

– Я и не хочу понимать, – до боли стискиваю пальцы, стараясь демонстрировать равнодушие.

Но я не равнодушна, нет, скорее, ранена. Дима смеется над моей наивностью, а я продолжаю питать глупые надежды в отношении Кирилла. Верить, что Дима просто наговаривает на него. Не может он общаться со мной лишь ради фирмы. Неужели все вокруг только и делают, что используют меня? А если я расскажу о ребенке, что-то поменяется?

Но тут в мои мысли вмешивается посторонний шум. Открывается дверь палаты, и Кирилл входит внутрь, Рита держит его под руку, и я понимаю, что Дима прав.

Кирилл действительно играет со мной.

Глава 13

Виктория

Как бы я ни старалась дистанцироваться от своих чувств к Кириллу, в этот момент меня охватывает отчаяние и ревность, они прожигают внутри дыру и причиняют боль. Еще вчера он сидел со мной на кухне, смотрел ласково и казался мне прекрасным принцем, который решит все мои проблемы, защитит и позаботится. Я готова была уже довериться…

Сегодня он уже с другой женщиной, позволяет держать себя под руку и тесно прижиматься. По этим двоим сразу видно, что они любовники. Они пришли вместе. Брат пришел навестить брата, они семья, как бы я ни отрицала этот факт.

Что бы ни случилось, они останутся родными, а я лишняя, посторонняя.

Это всё безумно больно, я не поднимаю глаз, стараясь быть невидимкой. Бросаю короткий взгляд на Кирилла и тут же отворачиваюсь.

Разговор в палате проходит мимо меня. Мужчины говорят о делах, Рита демонстративно меня не замечает, накатывает тошнота и дикая усталость от собственного бессилия.

Дима берет меня за руку, когда посетители расходятся, громко просит:

– А ты, малыш, пожалуйста, останься. Твое присутствие облегчает боль, – крепче сжимает мою руку и, притянув к себе, касается моих губ поцелуем, отчего я каменею.

После вчерашнего, после того как он ударил меня, стало еще труднее изображать из себя его невесту. Внутри всё заледенело, покрылось коркой льда. Я сама как ледяная статуя.

Чувствую на себе осуждающий взгляд Кирилла. Он явно делает свои выводы. Не сказав ни слова, выходит из палаты вместе со своей любовницей, а я остаюсь наедине с Димой.

– Ты всё хуже играешь роль, – морщится он, отталкивая меня.

– Считаешь, что имеешь право меня обвинять? – от слез глаза стекленеют, я даже Диму практически не вижу, но слышу его насмешливый голос.

– Решила вызвать мою жалость своим нытьем? Не выйдет, Вика. Послушай еще раз внимательно. Сейчас ты должна сделать всё, чтобы поверили в нашу любовь. Отец стал что-то подозревать, и в этом виновата ты. Мама тоже достала меня своими придирками. Не нравишься ты ей, попытайся наладить с ней отношения.

– Я не смогу, – горло сдавливает болезненный спазм.

Она дала мне пощечину, а я должна быть с ней милой?

– Что? Ты, кажется, не поняла. Мне повторить свои условия? – подтягивает меня к себе за запястье, больно стискивая. – Слишком ты стала храброй и наглой. Почувствовала защитничка в лице Кирилла? А он показал тебе свое настоящее лицо, – откровенно смеется, забавляясь надо мной. – Видела, какая у него девушка? Модель, яркая, статусная девка. А ты что? В каком ты виде ко мне приехала?

– Дима, твоя мама застала меня врасплох, я прибиралась, – мямлю, чувствуя стыд и неловкость, обиду за то, что мне ставят в укор чужую красоту.

Должна ревновать Диму за то, что он восхваляет Риту, а меня съедает изнутри ревность к Кириллу, мучает и берет измором. Он стал еще более недоступен, а наша кажущаяся близость во время того разговора была всего лишь иллюзией. Я ее себе придумала. Надо придерживаться решения не доверять Кириллу.

– Есть такие девушки, которые выглядят на все сто даже в картофельном мешке, – продолжает издеваться Дима.

– Так и выбрал бы такую! Отпусти меня! Найди себе другую девушку. Вокруг много богатых, красивых, подходящих тебе, а ты мучаешь меня, – начинаю с мольбой, действительно надеясь выпросить помилование.

– Вот еще? Буду я напрягаться, – ощеривается Дима, заставляя меня отшатнуться, – потратить столько усилий, чтобы ты с легкостью с крючка соскочила? Так не пойдет, малыш, я слишком много сил вложил в легенду о нашем романе, о том, как я счастлив, что мы женимся и ты беременна. От тебя требуется лишь играть роль. Но даже это ты не можешь делать. Никчемная. Даже неспособна выглядеть прилично, что сделала бы любая уважающая женщина!

– Когда это всё кончится? Когда ты меня отпустишь? – съеживаюсь от его унизительных речей. Я не в силах защищаться. Особенно от правды. Возможно, смогла бы, не будь так убита тем, как демонстративно Кирилл привел Риту вместе с собой. Зачем он это сделал? Хотел указать мне мое место? Я его и так знаю.

Я для него никто.

– Когда получу компанию, конечно же, – самодовольно улыбается Дима.

Вот только он не подозревает, что над его головой сгущаются тучи. В каком бы заторможенном состоянии я ни была, как только появляюсь в офисе, тут и там слышу перешептывания. Вовсе не так определенно, что Дима получит место владельца компании. А Кирилл, который должен был уехать в Лондон, поправив дела в фирме, что он успешно провернул, может занять вакантное место.

Я уже привыкла к мысли, что Кирилл лишь временно здесь, что вскоре он уедет, а может статься, что он останется здесь, если согласится на предложение отца Димы. Но мой «жених» не вынесет этой новости, он будет просто в бешенстве. Холодею от этой мысли, представляя, чем лично мне грозит подобная ситуация. Я должна срочно выяснить действительное положение вещей, пока Дима в больнице.

И, как в ответ на мои мысли, меня вызывают в кабинет Архипова.

Не представляю, зачем он вызывает меня к себе. Зачастила в кабинет босса. Скоро слухи пойдут. Сказала бы я, что это уже неважно и не должно волновать, но сейчас обстоятельства изменились.

– Не могу я уволить беременную, – заявляют мне в отделе персонала, куда пришла наконец подать заявление об уходе, – не положено по закону. Меня в трудовую инспекцию вызовут.

– Не понимаю, а если я хочу уволиться? – нахмурившись, смотрю на кадровичку, которая уже выбрасывает мое заявление в урну. И зачем старалась, спрашивается? Писала от руки.

– Ты и не должна понимать, Матвеева, – поджимает губы сухопарая женщина со строгим взглядом и пучком на голове, – но работать придется до декрета. Да и зачем терять декретные? Деньги лишними не будут. Иди на рабочее место.

Вот поэтому я и подумала, что боссу не пришлось по нраву то, что я остаюсь работать. Ему, наверное, доложили. Вряд ли он сам интересовался моей судьбой. У него все-таки есть девушка. Ничему меня жизнь не учит. Кириллу нет до меня дела, а я продолжаю глупо и наивно искать признаки его интереса ко мне.

Переступаю порог и вхожу в кабинет босса. Он восседает за своим столом, уткнувшись в ноутбук, не замечает меня или делает вид. Мнусь у двери, ругая себя за неприметность. Я не из тех, кто придет к любовнику в пальто на голое тело. Наверняка Кирилл оценил преимущества такой женщины и сделал выбор в ее пользу. Хотя о чем я? Выбор и был изначально такой, который исключает мою персону.

– Проходи, Вика, – босс наконец удостаивает меня вниманием. Его пронзительный взгляд медленно ползет сверху вниз. Останавливается на моем животе, скрытом плотной тканью серого офисного платья строгого покроя.

Делаю несколько неловких шагов и устраиваюсь на стуле напротив босса.

Он складывает руки на груди и откидывается на спинку кресла.

– Уволиться хотела? Так и продолжаешь гореть желанием уехать к морю?

Какая же я дура. В момент слабости была с ним откровенна, и он теперь использует это знание.

– Нет, оказывается, увольнять беременных нельзя. По закону не разрешено, – рассказываю холодно, комкая подол юбки. Хорошо, что он не видит моих нервных движений из-за стола.

– Посочувствовать или поздравить? – язвит.

С чего бы такой тон?

– Я не нуждаюсь в твоей оценке. Ты, конечно, здесь главный босс. Можешь и уволить меня по щелчку пальцев.

Не хотела показывать свою осведомленность, что собираю слухи о кадровых перестановках, оно как-то само вырвалось.

– Я еще не принял решение, оставаться здесь или нет. Вся моя жизнь в Лондоне, налаженный бизнес, который требует внимания. Я всегда выберу его.

Почему-то мне больно от его слов, хотя я радоваться должна, что он в перспективе отдает предпочтение бизнесу в другой стране.

– Конечно, что тебе здесь терять?

Молча сносит мое едкое замечание. Смотрит пристально, словно ищет что-то в моих глазах. Но я надеваю непроницаемую маску. Для меня будет лучше считать, что он скоро уедет, далеко-далеко, где не узнает о моей тайне.

Но дело принимает неожиданный оборот, когда он наконец рассказывает мне, зачем вызвал к себе.

– Кстати, о переездах. Что ты скажешь, если я улажу вопрос с увольнением? В этом же вся загвоздка?

Дергаюсь от его пренебрежительного тона. Вот он и обозначил, что я для него. Загвоздка.

– А что потом?

– А потом я дам тебе денег, чтобы обеспечить жизнь тебе и ребенку. Купите домик у моря, будешь жить, как мечтала.

– Тебе не кажется, что это должен решать не ты? – интересуюсь с прохладцей, которая мало отражает мое состояние. Я просто заиндевела изнутри от его холодного и делового тона.

– Как я думаю, – произносит тихо, не давая мне отвести глаз, – Дима не будет скучать.

Ощущение, будто он мне пощечину дал. Я настолько незначительна, что Кирилл с легкостью готов выбросить меня из жизни их семьи и компании. При этом и за Диму решает. Чувствую, здесь есть что-то еще.

– Ты не имеешь понятия ни о чем! – выпаливаю, но тут же беру себя в руки, прикусываю язык.

– Я наблюдал за вами вчера. В больнице, – обдает меня очередным холодным взглядом, – да и Эльвира ясно дала понять, что ты в качестве невестки не предел ее мечтаний. Раньше я бы обвинил Диму, он умеет портить всё, к чему прикасается, но с твоей стороны я не вижу искренней заботы и переживаний. Возможно, тебе нужны деньги и положение. Я могу дать их тебе без необходимости держаться за мужчину, в которому ты ничего не испытываешь.

– Ты ничего не знаешь. Я думаю, нам надо закончить этот разговор, – резко встаю, не в силах слушать настолько неверные выводы о ситуации.

Что он думает обо мне? И что мнит о себе? По какому праву вмешивается?

– Я тебя не отпускал, – догоняет меня в дверях, удивляя проворством. Стоит рядом, так близко, что могу рассмотреть его щетину. Она ему неимоверно идет. Было бы легче, будь он уродом. Тогда я бы не удивлялась тому, что он говорит, а так каждое слово поражает в сердце.

– Подумай о моем предложении, Виктория. Когда я навещал брата, он в бреду сказал одну фразу. Что ты во всем виновата. Что ты главная ошибка в его жизни. Этого достаточно, чтобы предложить тебе решить вопрос деньгами. Делать аборт поздно, да и ты, думаю, делала ставку именно на свое положение. Теперь я понимаю бешенство Димы, его поведение имеет смысл. Ты изменила ему, Вика, ребенок не от него, – гремит голос Кирилла в кабинете, эхом отдаваясь в ушах и в моем истерзанном сознании. Подмечаю натянутую кожу на скулах. Кирилл просто в бешенстве. – Ты не сделаешь моего брата счастливым.

– Не смей судить обо мне, ясно? – столбенею. Сиплым голосом требую прекратить меня оскорблять. Произошло то, чего я боялась: Кирилл принял сторону брата, даже не разобравшись.

– Я хотел бы знать, что он имел в виду. Прояснишь?

– Почему ты считаешь, что тебя это касается? Дима не был бы рад такому вмешательству. Мы сами разберемся, без тебя!

– Потому что он мой брат, – отвечает зло и бескомпромиссно. – Зная тебя и легкость твоего поведения, могу догадаться, что он поймал тебя на измене. Дима не ангел, но ты заставила его страдать. Знать, что твоя невеста залетела от случайного любовника, – морщится, будто укуса выпил. – Врагу не пожелаешь? Кто он?

– Да как ты смеешь? – кидаюсь на него в праведном гневе. Столько вытерпеть от одного брата, чтобы переносить унижения от другого? Да пошли бы они к черту!

– Серьезно будешь передо мной разыгрывать невинность? – смотрит со злым прищуром, полностью уверенный в своей правоте, даже капли сомнения не допускает. Отчаянно желаю ударить его, но подавляю порыв. Не опущусь до подобного, никогда себе потом не прощу, и так уже слезы лью в присутствии этого изверга, на что он смотрит со лживым сочувствием, будто принимает всё за игру.

Дальше воцаряется тишина, заполняемая лишь шумом нашего дыхания. Мне хочется разрыдаться в полную силу, но я набираю в легкие побольше воздуха, резко выдыхаю, беру себя в руки и молча покидаю кабинет босса. К счастью, он меня не останавливает.

Глава 14

Виктория

Еле волочу ноги, отдаю все силы, чтобы добраться до туалета, где даю волю слезам. Плачу навзрыд, не в состоянии успокоиться и найти точку опоры. Просто умираю от унижения, раздавлена и убита отношением к себе двух мужчин, которые используют меня как пешку.

– Так и знала, что ты тут! – в туалет врывается Лида, подбегая ко мне и хватая за руки. – Что с тобой, Вика?

– Лида, откуда ты тут? – перестав плакать, быстро-быстро хлопаю склеенными от слез ресницами.

– Как откуда? Пошла на твое рабочее место, а мне сказали, что ты у босса, дальше шла на звук! Ты так громко плачешь, у меня сердце болит за тебя! Пойдем отсюда, только умойся.

– Куда я пойду? Рабочий день в разгаре, – сиротливо ежась и впадая в озноб от долгих рыданий, позволяю подруге умыть себя и беру из ее рук бумажное полотенце, вытираю лицо.

– Ты беременна, забыла? Никто не будет придираться.

– Но мои договора на компьютере… – мямлю, но Лида не дает сказать.

– Вика, прекрати, ты на грани истерики. Была бы ты не беременна, я бы отвела тебя в медицинский кабинет и вколола успокоительное. Надеюсь, можно валерьянку принимать? – предполагает.

– Пошли спросим, – соглашаюсь и вместе с подругой иду в кабинет медицинского работника, правда, Лида по дороге заглядывает ко мне в кабинет, отпрашивает меня и закрывает программы и документы на моем компьютере, выключая его.

– Я тебе так благодарна, – лепечу без сил, наконец дойдя до кабинета.

– Перестань, я подожду тебя здесь.

Внутри кабинета прохладно, веет ветерком из приоткрытого окна.

– Давление низкое, перенервничали вы явно, – не радует меня медсестра, поджимая губы, – валерьянки сейчас накапаю. Но не увлекайтесь. И о ребенке помните. Идите отдыхайте, а если станет хуже, смело идите в больницу, ляжете на сохранение.

– Какое еще сохранение? – пугаюсь я, прикладывая руку к животу.

– Какое-какое? Давление постоянно падает, надо последить.

– Поехали к врачу, – уговаривает Лида, – раз медсестра беспокоится.

– Конечно, думаешь, я буду протестовать?

У платного врача спускаюсь с кресла и с трепетом жду вердикта. До этого она расспрашивала, как проходит беременность, я рассказала всё до мельчайших подробностей.

– Гипертонус, – озадачивает меня непонятным термином. – Рекомендую лечь в стационар.

Меня обдает холодом. Что с моим малышом? Все проблемы, заботы, переживания из-за моих мужчин отходят на второй план, когда я волнуюсь за нерожденного малыша.

– Да ничего страшного, мамочка, но лучше перебдеть. В таком деле это всегда лучше. Работа, видимо, у вас напряженная, раз на ребенке отражается. Поберегите себя, а если не можете, доверьтесь специалистам.

– В больницу кладут, – испуганно сообщаю Лиде, на что она начинает охать и ахать.

– Ничего себе! Довели тебя! Так, я сейчас пулей домой, вещи тебе соберу, а ты сразу езжай в больницу, пока там пусть тебя оформляют. Напиши мне СМС, что там надо, но я думаю, как обычно, зубная паста, щетка и прочее.

– Я не знаю, Лид, ты лучше меня сейчас соображаешь, я правда пока могу думать только о ребенке.

– Не оправдывайся, ты о нем думать и должна.

Добираюсь до больницы, продолжая отгонять от себе лишние, посторонние мысли.

– А теперь рассказывай, – торопит меня Лида уже в палате, которую я занимаю вместе с четырьмя другими девочками. – Номер у тебя точно не люкс.

– Лид, не время сейчас транжирить, какая разница, где я лежу?

– Отец ребенка может тебе обеспечить ВИП-палату, а ты тут всё тянешь кота за хвост и не раскрываешь ему правду. Вот как так можно, Вик?

– Всё очень сложно, Лид…

– Это я уже слышала и не раз. Но так больше не может продолжаться. Тебе нужны деньги, безопасность, стабильность. Вдруг понадобятся дорогие препараты. Рано или поздно придется сказать Кириллу.

– Ой, Лид, я слышать о нем не хочу, он хуже Димы. Хотя, по правде говоря, не знаю, кто из них хуже, – смотрю в стенку, не радующую ярким уютным цветом. Желтая, бледная, прямо как моя жизнь, потертая вся, в трещинах.

– Что он сказал? – снова допытывается, и приходится уступить, рассказать ей весь наш разговор.

– Я сама виновата, Лид, в ту ночь в Ялте позволила себя посчитать доступной. Ну кто прыгает в постель к незнакомцу в первую ночь знакомства?

– Да кто угодно прыгает! Вот еще цаца какой, будет тут судить тебя своими шовинистскими взглядами! То есть ему можно вот так заманивать наивных девушек к себе в постель на одну ночь, и при этом никто его не считает мужчиной легкого поведения, а на тебя ярлык повесил? Да не пошел бы он!

– Даже если и так, если ярлык повесил, что я могу сделать? – вздыхаю. – Он уже кем меня только не считает… Продуманной хищницей, которая охотится за богатством будущего владельца компании… А представь, если я скажу, что от него беременна, он скажет, что переметнулась. Ведь, похоже, Диме не светит место главы компании.

– Н-да, ситуация… – морщится подруга, задумавшись. – Тем не менее лучше Кирилл, чем Дима. Этот хоть физически тебя не обижает, не угрожает твоей семье и будущему.

– А ты вспомни, каким был Дима? Я думала, что он просто предел мечтаний, идеальный мужчина, а оказался тираном и карьеристом, готовым ради компании на всё. Ты бы видела, как он озверел, когда узнал, что не от него беременна, – закрываю руками лицо, ежась от воспоминаний.

– Да мне достаточно твоих рассказов, чтобы захотеть прикончить их обоих. Черт, и это наши боссы! От которых зависит вся компания. Но что-то же нужно делать, Вик. Слушай, иди к отцу Димы. Расскажи ему всё, неужели он так любит своего сына, что слеп к его недостаткам? Вроде и детище свое доверить не может, отдает всё Кириллу, значит, не доверяет сыночку.

– Вот сейчас я точно никуда не пойду. Устала, буду спать, набираться сил.

– Ты права, утра вечера мудренее. Я завтра навещу тебя после работы, но ты звони, если что нужно, я привезу.

– Пока ничего не нужно, спасибо тебе за всё, дорогая.

Нервная усталость сказалась на мне, и я проспала всю ночь без перерыва и сновидений, несмотря на то, что в коридоре горел свет, и другие пациентки ходили туда-сюда, а сама койка была продавленной и неудобной. Когда ложилась в больницу, пришлось оформлять кучу документов, долго ждать, потом устраиваться в палате, заправлять казенное постельное белье. Это тоже меня изрядно вымотало.

Наутро пришла медсестра, чтобы выдать нам всем градусники, а кому-то – препараты. Потом начался завтрак, ради которого нас позвали в небольшую общую столовую. Подали густую клейкую массу, неаппетитную, непонятного цвета, кусок хлеба и квадратный кусок масла, чай нужно было наливать самостоятельно. За порыв отказаться от такого «чудесного» завтрака я себя отругала, теперь я обязана питаться ради ребенка. Очень страшило обследование.

Вдруг с моим малышом что-то серьезное? Вдруг я недосмотрела? Больше думала о проблемах с Димой и маялась от своих чувств к Кириллу. Впервые задумалась о том, что Дима опасен для ребенка и может причинить ему вред. Он так запросто ударил меня.

А что, если бы ударил живот? От страха за ребенка внутри всё сжалось.

Бежать, бежать куда подальше от этих двух братьев, которые ни во что меня не ставят и используют. Угораздило же меня попасть между ними, в жернова их вражды. Пока меня и моего ребенка не перемололо, я должна бежать. Родители помогут, они поймут, да и Лида, уверена, поддержит. Без помощи и защиты я не останусь.

– Матвеева, на УЗИ, – позвала меня медсестра, заглянув в палату, где я прилегла на кровать после завтрака. Каша неприятным комком легла в желудке, но, по крайней мере, дала насыщение. Вот так вот, от шикарных ресторанов к больничной бурде, от перспективного замужества по любви к побегу в неизвестность с ребенком в животе, о котором не знает его собственный отец. Именно это происходит, когда совершаешь ошибки, упускаешь контроль из своих рук и даешь себе плыть по течению.

Поднимаюсь и плетусь в кабинет, где меня встречает высокая женщина со строгим каре и в очках и… мой босс.

Застываю в дверях, первым делом желая выскочить наружу, но потом, сглотнув ком в горле, перевожу взгляд на врача-узиста.

– Проходите за ширму, чего стоим? Задерживаете, у нас тут, вообще-то, очередь скоро будет из кучи мамочек, но отец ребенка был настолько настырным, что вынудил меня с утра пораньше вам индивидуальный прием провести.

Молча смотрю, как Кирилл вздыхает и, открыв портмоне, выкладывает на стол врача купюру. Та невозмутимо берет ее и прячет в стол, наблюдая, как я неловко стелю одноразовую пеленку на коричневую кушетку. Боже, какой стыд. Что происходит? Что здесь делает мой босс? Откуда узнал о том, что я в больнице?

Я в стареньком непрезентабельном халате, дурацких полосатых носках, без макияжа и с унылым хвостиком, а он, как всегда, шикарен и хладнокровен. Единственное, что портит идеальный образ дельца, это синие бахилы, натянутые на ботинки. Представляю, каких трудов стоило регистратуре заставить этого властного бизнесмена натянуть на обувь целлофан.

– Так, живот оголяем, – командует меж тем строгая врач, которой нет дела до меня и до моих проблем, я для нее просто галочка в документе, одна из многих тысяч пациенток, которые проходят через нее потоком. Она с интересом посматривает на нас с Кириллом, наверняка не понимая, почему мы даже не разговариваем.

Он вместе с ней прошел за ширму и уселся на стул, сложив руки на груди. На лице непроницаемая маска, от него веет холодом, атмосфера нагнетается предгрозовая.

Речь мне сейчас неподвластна, я ложусь, задираю халат и от стыда прикрываю глаза. Запоздало приходит мысль, что нужно было выгнать его из кабинета, но уже поздно, на живот мне плюхается холодный противный гель, и вскоре врач начинает водить по коже датчиком, вглядываясь в экран, который транслирует изображение и для меня на противоположной стенке. Ничего не понимаю в черно-белых разводах, а узист не спешит мне пояснять, но Кирилл требовательным тоном спрашивает:

– С ребенком всё в порядке?

– Сердцебиение в норме, плодное яйцо целостное, ничего отклоняющегося от нормы я не вижу… – замирает на полуслове и водит сильнее на каком-то месте.

У меня земля уходит из-под ног, как же страшно, когда врач так хмурится, еще что-то отмечает крестиком на экране, потом расширяет и рассматривает пристальнее, уделяя особенное внимание какому-то участку. Неужели что-то серьезное?

С облегчением выдыхаю, когда она убирает датчик от живота и подает мне пеленку, чтобы вытереть гель.

– Что скажете, доктор? – напряженно интересуется Архипов.

– Я всё напишу в заключении.

Снова многозначительный взгляд на нее, но на этот раз они обходятся без взятки.

С тяжелым вздохом ворчливая врач сдается:

– Да всё в порядке, не вижу смысла в госпитализации, типичная беременность. Можете забирать вашу супругу. Одевайтесь, Матвеева, сейчас всё заполню и вам отдам. Выписками занимается главный врач отделения, сегодня уже не выпишут, только завтра.

Архипов даже не собирается это комментировать. По его виду понятно, что плевать он хотел на правила больницы. Пришел, увидел, победил. Вся красная спускаю ноги вниз, мечтая юркнуть мимо него и скрыться в палате, но не тут-то было.

– Выписку оформим сейчас, – сообщает он мне бескомпромиссным тоном, не терпящим возражений. В голосе всё еще слышится металл, глаза источают холод и злость. Непонятно, чем я его так разозлила. Опять ошибок в документах наделала? Ясно, что работник из меня аховый, но вряд ли босс здесь по этой причине, очень в этом сомневаюсь.

Из-за ширмы высовывается рука с листком бумаги, а потом показывается и сама сердитая тетка.

– Прошу освободить кабинет, у нас тут не дом свиданий.

Молча хватаю бумажку и спешу на выход, босс шагает за мной, как неотвратимое стихийное явление природы. Ураган, который точно меня захлестнет, как ни убегай, как ни пытайся найти островок безопасности. Поздно спасаться.

Едва выходим наружу, как он опоясывает мою талию и подтягивает меня к себе. Твердое тело напряжено, он как неподвижная статуя, лицо бледное, губы обескровленные, и только глаза излучают злобу.

– Ну, Вика, что за выкрутасы ты устроила?

– Не надо меня лапать! – бью его ладонями по груди. Но она словно камень, никак не поддается. Губы босса недовольно поджаты, видно, что я его дико раздражаю.

– Я буду делать что хочу, ясно? Ты слишком много нервов мне стоила, чтобы я еще выбирал, как с тобой обходиться! – рявкает, заставляя съежиться от страха. Ничего не могу поделать. Защитная реакция.

– Я стоила? О чем ты говоришь?

– Я тут думал на досуге, стала бы такая прошаренная бабенка, как ты, подкладываться под случайного мужика, и знаешь, что я решил? – наклоняет голову вбок и рассматривает меня с пристрастным выражением.

– Да как ты смеешь? Пришел сюда, чтобы меня оскорблять?

Снова безуспешная попытка освободиться, но он не дает возможности даже с места сдвинуться. Хорошо, что в коридоре никого нет, а то бы я со стыда сгорела.

– Тебе так не нравится правда? Скажи, откуда ты знала, что именно я буду более ценным призом, чем Дима? Там, в Ялте, ты так хорошо играла недотрогу. Каюсь, не устоял, но как ты добилась беременности? Мы же предохранялись. Я не люблю случайные связи, знаешь ли, опасно спать с кем попало без презерватива. Может, ты проколола его?

Шиплю как кошка, силясь укусить или оцарапать этого гнусного гада, который обливает меня грязью, при этом, кажется, понимает, что он отец ребенка. Не такой реакции я ждала. Боялась, что будет, когда он выяснит правду, не знала, как ему сказать. А он, как обычно, перевернул всё вверх ногами. Действительность превзошла все мои самые кошмарные ожидания.

– Что ты молчишь? Стыдно признаться в подобном?

– Да вот думаю, как вас земля таких носит? – медленно выдыхаю, не в силах поверить в то, что происходит.

– Давай, Вика, ври, защищайся, рассказывай, что всё это было случайностью, ты ничего такого не делала, – оскалившись, впивается в меня взглядом.

– Ты смеешься? – вскидываю подбородок, в груди грохочет сердце, грозя выломать ребра. – Нравится издеваться? Выбери себе жертву посмелее. У меня нет сил препираться с тобой! Я хочу лишь одного, чтобы вы все от меня отстали! Оставьте меня в покое! Уйди! – кричу что есть сил, колочу кулаками по его груди, обмираю от стыда и шока, а ноги подгибаются, спасительная темнота подкрадывается незаметно и накрывает плотным пологом, под которым пропадает всё, а я вижу лишь испуганные глаза Кирилла, перед тем как весь мир исчезает.

Глава 15

Кирилл

С того самого момента, как я встретил Вику в Ялте, моя жизнь перестала быть прежней. Казалось, это случайное знакомство, всего лишь одна ночь из многих прочих, которая не должна была ни на что повлиять. Я никогда не считал себя праведником, и у меня случались вот такие одноразовые связи, женщины легко шли ко мне в постель. Я не знал отказа, не было нужды добиваться какой-то конкретной женщины.

В какой-то степени это меня избаловало, не скрою. Женщины казались одинаковыми, чередой похожих лиц, одинаковых типажей, одних и тех же уловок.

И когда я увидел Вику и ее скромную и обаятельную улыбку, понял, что эту недотрогу я тоже уломаю. Наша ночь превзошла все мои ожидания, не проходило и дня, чтобы я не вспоминал, какой она была нежной и податливой в моих руках, как самозабвенно отдавалась, как будто что-то чувствует ко мне.

Но этого быть не могло, ведь мы тогда едва познакомились, наша совместная ночь мне более чем понравилась, и я был не прочь повторить, но Вика сказала эту фразу, которая чертовски верно отражает всё, что между нами происходило тогда и происходит сейчас.

Всё сложно.

Мало того, что она невеста моего брата, так еще и нагуляла где-то ребенка, чем объясняется его агрессия в ее сторону. Мои чувства метались от одного к другому, сначала я обвинял своего брата в жестокости, потом оказалось, что он имеет на это право. Хотя я бы не стал всё равно обижать женщину, которая мне изменила, мы бы просто расстались, я бы не унизил себя тем, что нападаю на беременную женщину.

В теории.

Так я думал до того момента, пока не начал размышлять над поведением Вики, и оно не укладывалось ни в какие рамки. Она вела себя очень странно. Сколько бы раз я ни пытался заговорить с ней, всё равно не мог разгадать эту девушку. Зачем она держится за Диму, если очевидно, что не любит его?

Сначала решил, что из-за его положения, из-за того, что в будущем может обеспечить ее вместе с ребенком, дать золотые горы, о которых она явно грезит.

Ведь квартирка, где она ютилась с подругой, была убожищем.

Наверное, Вика мечтала о богатстве, в чем ее сложно винить, хотя и не показывала этого, очень хорошо скрывала, прячась за маской святой простоты.

Но были звоночки. Например, то, что она однажды пыталась работать моделью, демонстрируя купальники. Скорее всего, именно тогда она хотела с помощью легкого пути добраться до какого-нибудь богатого мужика и с помощью него устроить свою жизнь. Не знаю, что там у нее не срослось, но, видимо, она все-таки получила высшее образование, возможно, под давлением родителей, и пошла долгим путем.

Нашла себе место в крупной компании, а потом парня. Да не какого-то, а будущего владельца компании. Сумела подобраться к его отцу и выяснила, что он не очень-то горит желанием отдавать компанию такому, как Дима, и вот тогда ее взор упал на меня.

Именно тогда она нацелилась поймать меня в свои сети. Я не верю в случайности, но очень хорошо верю в холодный расчет. Что меня больше всего злит, так это то, что она никак не может признаться мне в том, что все ее действия продиктованы именно им.

Стало бы проще.

Не бросала Диму из-за денег и одновременно пыталась охмурить меня. Все эти томные взгляды, поцелуи, подвернутая нога, взгляды невинной овечки. Подействовало бы на кого угодно, было время, когда и я поддался этим фокусам, хотел ее спасти, защитить от Димы. Только я тогда не думал, что беременна она от меня. Это, конечно, нужно еще проверить, но по срокам всё сходится. Да и брат дал понять, что она ему изменила.

Вряд ли в сложную схему, которая придумала Виктория, вовлечен кто-то третий. А значит, она сосредоточилась на Диме и на мне, но если ребенок мой, то он может получить дивиденды как мой наследник. Вот она и стала настолько холодна к Диме, что это стало заметно всем со стороны. Он для нее отработанный материал. А я как раз лакомый кусок, трофей, за которым она охотится.

Злился на себя за то, что не могу до конца поверить в эту продуманую схему. Но всё сходилось.

Разум говорил, что Вика именно так и сделала, провернула трюк с презервативом, специально забеременела от меня. Уж не знаю, в чем проблема была у Димы, почему он не мог ей ребенка обеспечить, но, видимо, не мог, это я еще выясню.

А пока, исходясь праведным гневом, отправился на поиски Виктории, чтобы договорить с ней по поводу моего предложения. Я действительно хотел отправить ее куда подальше, дать себе остыть, мне в самом деле нужно было заниматься становлением нашей компании, удержать ее на плаву, ни на что не отвлекаясь.

Пока искал Вику, наткнулся на дядю, который пригласил в свой кабинет. Закатив глаза, молча пошел за ним и сел в кресло напротив.

– Что такое? – интересуюсь холодно, давая понять, что сильно занят, а сам продолжаю думать о Вике, перед глазами так и стоят ее слезы, бледное лицо, в голове звучат ее слова, полные обиды. Мне кажется, что я обидел ее, гоню от себя эти нелепые мысли слабака, но они всё равно продолжают бомбардировать мой мозг и не дают сосредоточиться на разговоре, а дело вроде как серьезное.

– Кирилл, ты меня слушаешь? – настойчиво требует внимания Андрей, вид у него напряженный, лоб взмок от волнения, перебирает бумаги на столе нервными движениями, однозначно чем-то обеспокоен. – У нас проблемы. Кто-то передает конфиденциальные данные нашим конкурентам, они уводят из-под носа самые лучшие контракты. Это не очень хорошо в нашем положении, мы сейчас должны иметь устойчивые позиции, как никогда. Я еще раз повторю, Кирилл, дело даже не в том, что Дима находится в больнице и никак не может подключиться в полной мере к управлению, я не могу доверять ему полностью, он слишком импульсивный, а у тебя гораздо больше опыта. Останься, помоги мне спасти компанию.

– А что со слитой информацией? У тебя есть подозрение, кто этим занимается? – напряженно смотрю на него. Не нравится мне всё это.

– Вообще ни малейшего понятия, у нас слаженная команда, мне никого не хочется ставить под подозрение. Но надо быть внимательным, я займусь этим со службой безопасности. А ты как раз разберись с основными нашими вопросами, сможешь?

– Конечно смогу, – успокаиваю я его, судорожно размышляя, как мне совместить заботу о Виктории вместе с насущными проблемами компании. Придется как-то лавировать.

– Хорошо, я пойду, у меня дела, – прощаюсь я с ним и отправляюсь в юридический отдел, где натыкаюсь на пустое рабочее место.

– Она в больнице, – заявляет мне начальница юридического отдела. – Мне срочно нужен работник, я устала оттого, что не могу нормально работать.

Своя рубашка ближе к телу, я понимаю, каждый заботится только о себе, злиться я на нее не могу, но руки сами собой сжимаются в кулаки. Все мысли устремляются к Виктории.

В больнице. Что с ней случилось? Это явно произошло после того, как мы поругались. Внутри что-то екает. Это же мой ребенок. И с ним или с его матерью что-то происходит. Я должен сейчас отбросить всё ненужное и отправиться к ней.

Ехал, превышая скорость, добрался до больницы, всеми правдами и неправдами выяснил, где лежит Виктория, пришлось потребовать по телефону информации от ее подруги Лидии, которая разговаривала со мной очень недобро, как будто знала обо всем, что происходит между мной с Викой, и обвиняла исключительно меня. Наверняка знала и, конечно же, принимала сторону близкого человека.

Обшарпанная больница показалась не тем местом, где должна лежать Вика. Стоило мне туда войти, как я вознамерился перевести ее в другую, более комфортабельную клинику, но сначала нужно было выяснить, можно ли ее в принципе перевозить.

Для этого поговорил с врачом отделения, а также заплатил денег, чтобы недовольная узистка сделала УЗИ, и, когда она меня успокоила, я снова не смог сдержаться и наговорил Вике гадостей. Я просто слетал с катушек, когда видел ее. Невинность в каждом взгляде, жесте. А на самом деле продуманная, насквозь фальшивая интриганка.

Ни одна женщина не вызывала во мне так много противоречивых эмоций. Только Вика. С ней нужно было разобраться. Это всё, что я знал, но пришлось отложить на время все свои вопросы, потому что она свалилась в обморок. Подхватываю ее и скорее несу обратно в кабинет УЗИ, вечно недовольная женщина не успевает даже рот открыть, как Вика уже приходит в себя и резко садится на кушетке.

Бледная, такая слабая, кажется, она даже похудела с того времени, как мы познакомились, вместо того чтобы поправиться из-за беременности. Накрывает волнением за нее, не поддающимся никакому контролю, хочется ее защитить даже от самого себя, от собственных проявлений злости, агрессии и подозрений. Не хочу быть, как Дима, и уже даже жалею о своих поступках.

Надо мягче с ней, спокойно обсудить ситуацию, но здесь оставить ее не могу, я способен дать ей более надлежащий уход, комфортабельную палату, дорогих врачей, весь нужный медицинский персонал. Пусть обследует ее от и до и скажут, почему она постоянно бахается в обморок.

Даже начинаю уже мысленно искать ей оправдания. Не хотела быть бедной, хотела выбраться из этой нищеты, но сама не могла ничего добиться, решила использовать доступные ей ресурсы. Пусть так. Как бы ни было, ребенок ни в чем не виноват, и Вика кажется не такой плохой матерью, а если подтвердит своим поведением обратное, есть способы оградить от нее ребенка.

Сын или дочь. Мой ребенок. Я всё еще не могу поверить, потираю грудь от волнения, сердце щемит. Вика смотрит на меня со страхом в глазах, как будто удивляется, что я всё еще здесь нахожусь. Да, милая, я теперь никуда не исчезну, пока не разберусь с тобой до самого конца.

Виктория

Сопротивлялась я довольно-таки вяло. Не было сил. Кирилл требовал беспрекословного подчинения, и никто в городской больнице не смог сказать ему и слова против. Мы забрали документы и направились в больницу, что он выбрал для меня. Она кардинально отличалась от той, которую могла себе позволить я. Элитная клиника для тех слоев населения, кто платит за услуги только золотой безлимитной картой.

Спустя несколько часов, после нового УЗИ, обследования и кучи анализов, я лежала на удобной постели в светлой палате с иглой от капельницы в руке и под бдительным взором отца моего ребенка. На его лице было написано удовлетворение. А я всё ждала, когда же он наконец уедет.

– Я тебе мешаю? – спрашивает с саркастической усмешкой.

– Не поняла, – хмурюсь и перевожу на него недоуменный взгляд.

– По тебе заметно, что мечтаешь от меня избавиться.

– Ты научился читать мысли? – подкалываю его без злого умысла, просто слишком утомилась, чтобы вообще подбирать слова. Что пришло в голову, то и выпалила.

Кирилл сурово сжимает губы, темнеющим взглядом смотрит на меня.

– Что, не очень-то я похожа на женщину, которая спит и видит, как занять место рядом с тобой? – а вот тут меня уже несет. Я не собираюсь терпеть его оскорбления. Нет, я не оправдываюсь. Не намерена. Если он считает меня, как он высказался, прошаренной бабенкой, способной забеременеть специально, то вряд ли я смогу его переубедить. Но и держаться вежливо больше не вижу смысла.

– Вика, давай мы обсудим это завтра. Сейчас ты поспишь, отдохнешь.

– Не надо меня уговаривать, – вздыхаю, прикрывая глаза, – я не хочу затягивать наше общение.

– Не могу тебя порадовать. Если ребенок мой, то наше общение затянется навсегда.

– Звучит слишком нереально, не находишь?

– Что нереального? Я буду воспитывать своего ребенка, принимать участие в его жизни.

Хочу сказать, что это не его ребенок, но как я могу? Глупо отпираться. Поэтому я предпочитаю молчать. Присутствие Кирилла меня тяготит. Хочется, чтобы он ушел, оставил меня в покое, дал мне просто побыть наедине с собой и подумать. Я так долго гадала, что будет, когда он узнает про ребенка, а теперь мучаюсь вопросом, что он сделает дальше.

– То есть ты хочешь обсудить всё сейчас? Я не против. Мне очень интересно, Вика, почему ты так долго скрывала беременность.

– Ты сам всё прекрасно придумываешь за меня, зачем менять тактику?

– Твоя язвительность не поможет решить вопрос, – начинает заметно злиться, кожа на лице плотно натягивается, он нервно дергает рукой, поправляя массивные часы.

– Решать ничего не нужно, – выдаю устало, – пока ребенок не родится, мы не узнаем в точности, чей он. Поэтому твое присутствие рядом со мной совершенно лишнее. Можешь ехать по своим делам. Я вообще не понимаю, зачем ты со мной возишься.

– Считай этой заботой о родственнице, ведь ты официально всё еще Димина невеста. Интересно, вы хоть созвонились с ним по поводу твоей госпитализации?

– У меня как-то, знаешь, не было времени, – огрызаюсь, устав отвечать ему.

– Ваши отношения очень странные, – заключает, что-то обдумав, – вряд ли он готов воспитывать чужого ребенка. Это совсем не похоже на Диму. Так почему он так держался за тебя? Зная, что ты изменила и носишь ребенка от другого, почему не бросал тебя?

– Ты можешь спросить у него.

– Я спрашиваю у тебя.

– Чтобы потом сравнить наши версии и обвинить меня в обмане? Нет уж, Кирилл, ты меня достаточно обвинил за последние сутки, больше ты не вытянешь из меня ни слова.

– Что даст твоя игра в молчанку?! – спрашивает, изрядно разозлившись.

– Ты не получишь пищи для своего богатого воображения. Считай, что мы с Димой вместе, а ты – просто его брат.

– Вика, – наклоняется вдруг, застигнув меня врасплох, дышит тяжело, воздух толчками вырывается изо рта, – перестань со мной играть. Не нужно быть такой упрямой. Давай решим всё здесь и сейчас.

– Что ты хочешь решишь? – сбивчиво отвечаю, растерявшись. – Ты мне не веришь, а я не могу свыкнуться с тем, кем ты меня считаешь. Я не заслужила такого и не сделала ничего плохого.

Отстраняется и смотрит внимательно, изучающий взгляд ни на миг не отпускает мой. Неужели думает, что сможет прочитать мою душу? Считает себя знатоком?

– Ты обманывала моего брата. Когда вы миловались в бассейне, он уже знал, что ты беременна от другого? Когда целовала его, он знал правду? Как он узнал? Или ты сама не знала? Та наша ночь… Ты тогда правда рассталась с ним?

– Кирилл, хватит, – сжимаюсь, не в силах побороть отупение от его нападок. Атака слишком сильная, я не знаю, как вырваться из-под его гнета. Могу ли доверять? К чему приведет моя искренность? Наверняка Кирилл придумает свою собственную историю, включив в нее новые данные, полученные от меня. Правда так проста и одновременно сложна, что я не знаю, спасет ли она меня.

– Хорошо, я уйду, – говорит он после паузы, глядя на иглу в моей вене. – Я поговорил с врачом. Тебе нужен покой. Витамины и хорошее питание. Забудь о работе, позаботься о своем ребенке.

Вроде надо поблагодарить, но слова не идут наружу, застряли в горле. Пусть я буду неблагодарной, но и сказать спасибо не могу. Меня бы устроила обычная больница, это только желание Кирилла, что я лежу здесь, в этой элитной тюрьме.

В палату врывается Лида, которой я сбросила СМС, улучив минутку.

– Ох, еле уговорила пропустить меня сюда, – подлетает ко мне с охапкой мандаринов в сетке, совсем не тушуется под взглядом Кирилла, скорее, игнорирует его. Мы обе нарочито молчим, чтобы он вышел из палаты, и он, к счастью, именно это и делает, напоследок одарив меня строгим взглядом.

– Ничего себе хоромы! – восторгается подруга, оглядываясь. – А что наш грозный босс? Уже сказала ему?

– Лид, он мне не верит ни на грош. Я могу точно так же со стенкой говорить. Хотя нет, – добавляю мрачно, – стенка хоть меня не оскорбляет.

– Вот до чего довело твое молчание! Сказала бы сразу, ничего бы этого не случилось! – злится она, едва выслушав мой рассказ о нашем разговоре с Кириллом. Прокомментировать не успеваю, вибрирует телефон.

– Дима, – шепчу со страхом я, пялясь в экран. Внутри нарастает протест. Говорить я с ним не хочу, но придется.

– Ты в больнице?! – спрашивает он с ходу, даже не удосужившись поздороваться.

– Да. А ты? Выписался?

– О, неужели ты решила позаботиться о своем женихе? – голос просто пропитан сарказмом, от которого меня тошнит. И от голоса, и от тона. От самого Димы ощутимо тошнит, и это не токсикоз.

– Дима, давай прекратим этот фарс, – прошу, расстояние придает мне духу, однако не хватает смелости сказать, что я под опекой его брата.

– Что? – настораживается он. – Ты сдурела? Условия не поменялись. Не знаю, с чего ты решила, что я ослабил удавку? Из-за того, что я в больнице? Не спеши расслабляться, тебе не понравится, если я пущу свои угрозы в ход…

Глава 16

Виктория

– Что он хотел? – презрительно кривя губы, интересуется Лида, в глазах беспокойство, отчего на душе становится тепло. Ведь только ей я могу довериться на сто процентов, родителям ничего так и не рассказала, даже о том, что в больницу попала. Не стала их беспокоить.

– Напомнил о себе, дал понять, что ничего не поменялось.

– Глупости какие! – Лида вне себя, на месте усидеть не может, вскакивает и начинает ходить по палате, громко ругаясь. – Теперь он тебя не достанет, ты под защитой Кирилла.

– Ты так в этом уверена? Он меня считает прошаренной бабенкой, которая выбирала из двух мужиков в зависимости от того, кому достанется контрольный пакет акций, – вздыхаю, ощущая горечь на языке.

Грубые и злые слова Кирилла так и звучат в голове. Особенно сложно всегда слушать то, что не имеет ничего общего с правдой. И не понимать, неужели ты дала понять, что можешь представлять из себя такое…

– Он вроде не идиот, не слепой, а придумал какую-то чушь! Поговори с ним, Вика, – убеждает Лида, а я начинаю злиться.

Все думают, что это так просто – взять и объясниться. С чужим человеком, с незнакомцем, с которым ничего не связывает кроме ночи и нескольких противоречивых разговоров. У кого к тебе предубеждение, для кого ты никто, а есть брат, родной человек, который тобой обижен.

Не очень хороший расклад, явно не в мою пользу. Как изменить положение, ума не приложу. Думала, гадала, но всегда выбирала молчание. Может, зря, а может, правильно делала. Кто же подскажет правильный путь?

– Лида, разговоры ничего не решат. Мне лучше уехать, тем более Кирилл не против. А что? Разве плохо? Он поможет мне организовать побег, я попрошу не говорить Диме, где я, рожу спокойно ребенка, а там уже можно будет сделать тест ДНК. Знаешь, имея на руках подтверждение того, что ребенок от Кирилла, я буду себя чувствовать куда уверенней. Думаешь, приятно кому-то доказывать, что ты не прыгаешь из постели в постель?

– Так-то оно так, – соглашается Лида, наконец начиная понимать, что порой бездействие лучше, чем активные и решительные действия, которые больше характерны для нее, чем для меня. Вижу, что хочет возразить, ведет какие-то мыслительные диалоги сама с собой, в итоге просто поджимает губы.

– Но что, Лид? Говори, разве между нами могут быть секреты или недомолвки? – подталкиваю ее к тому, чтобы высказала свои мысли.

– А ребенок? Ты о нем думала? Твои обидки, предосторожности, я это всё понимаю и не осуждаю, хотя бы на твоем месте по башке боссу треснула и потребовала о себе заботиться! – экспрессивно размахивает руками, и мне становится весело от нарисованной ею картинки, хотя и поводов смеяться нет. – Ребенку нужен отец, а тебе – тот, кто о тебе позаботится. Что значит родишь где-то? А кто будет рядом? Заботиться, помогать, присматривать за ребенком. Немного опустись на землю и подумай. Маму потащишь за собой? Не проще к родителям тогда уж поехать?

– Не могу их опасности подвергать. Лучше держаться подальше. Дима о договоре напомнил, я ж его подписала…

– С этого момента поподробнее, – насторожившись, Лида наконец перестает курсировать по палате и присаживается на уголок стула, смотрит с опасением.

– Наша договоренность с Димой не только на словах, – комкаю одеяло, рассматривая ворсинки, жутко краснею от смущения, зная, в чем будет меня Лида обвинять, и не ошибаюсь.

– Ты договор подписала? Ты сошла с ума? Ты же юрист, чем ты думала?!

– Он давил, угрожал, я даже прочитать не успела, не могу представить, что там за условия, информация о неразглашении, это понятно, угрозы жизни вписать он не может, а вот финансовые обязательства точно прописал. Я видела цифры, там одни нули, куча денег, если я раскрою секрет о том, что мы не пара. Лид, – говорю с пробирающим до самого нутра страхом, – если Дима эти акции не получит по моей вине, то потребует кучу денег. У меня нет таких средств, чтобы от него откупиться.

– Слушай, Вик, – кусает губы подруга, – а то кольцо, что ты попросила меня в сейфе спрятать, помолвочное, что Дима вручил тебе, если его продать? Таким образом с ним расплатиться.

– Нет, ты что, ты ему это кольцо отдай, когда я уеду, записку ему напишу, пусть скажет, что уехала рожать в другое место, это не нарушает легенду о нашем с ним будущем браке и рождении ребенка. Не хочу, чтобы я озвучила правду о нашем фарсе, а потом меня на счетчик поставили, пусть лучше всё без меня решится, пока я далеко буду.

– Опять двадцать пять! Ну куда ты уезжать собралась?! Не пущу тебя, слышишь?!

Во время спора открывается дверь, что мы с Лидой не замечаем, только вдруг боковым зрением вижу, как в палату входит Кирилл. По мне прокатывается жар. Не знаю, чего больше, испуга или радости от того, что снова его вижу. Зачем он пришел? Да еще и смотрит так проникновенно, что ли, участливо, заботливо, внимательно, а Лиду вообще не замечает, только одна я в фокусе его внимания, как будто никого рядом нет.

Он этим взглядом в вакуум погружает, в наш общий, один на двоих.

Глохну и слепну ко всему происходящему, захваченная чувствами.

Понимаю спустя пару минут, что Кирилл выпроводил Лиду из палаты.

Возвращается ко мне и нависает сверху, даже не садится, только взглядом терроризирует.

– Зачем ты выгнал мою подругу? – едва ворочаю языком, но спрашиваю. Должна знать.

– Поговорить хотел, – отвечает коротко, скупыми, резкими фразами. Очень серьезный взгляд не отрывается от меня. Мне становится страшно. Какие еще секреты он узнал обо мне и что будет делать?

– Опять? Мало тебе было разговоров? – держусь с вызовом. – Зачем ты приехал, Кирилл? Мы вроде всё обсудили.

Заметно поникает, плечи опускаются, взгляд тускнеет, на лице проявляются отчетливые следы мучений. Он страдает? Почему?

– Если бы я знал, если бы я знал, зачем приехал! – говорит с чувством, совсем не вяжущимся с его видом. – Поехал ведь домой, а находиться там не могу! Переживал за тебя!

– Ты меня обвиняешь? – голос срывается, совсем не понимаю Кирилла, его слова, действия для меня загадка.

– Измучила ты меня. Своей таинственностью, поведением, непонятным желанием сбежать. Ты совсем не похожа на шлюху, – проговаривает сквозь крепко стиснутые зубы, глаза начинают поблескивать непонятным светом.

– Это для тебя открытие? – изгибаю бровь, сглатывая волнение.

– И язвительность твоя измучила вместе с одновременной скромностью, – продолжает говорить странные, непонятные слова.

Я мучила? Он из-за меня страдал?

– Меня к тебе тянет, а ты невеста моего брата и отталкиваешь меня, хотя отношения между вами явно не фонтан. Я пытался выяснить у него, у тебя, что всё это значит, но вы оба только и делаете, что просите меня не вмешиваться.

– Так и не вмешивался бы, – сухо произношу.

– Если бы я мог! Если бы я мог, я бы бросил тут всё и уехал домой, и компанию бы не тащил со дна, и вас бы в покое оставил. Но не могу.

– Что это значит? – спрашиваю дребезжащим голосом.

Кирилл молчит. Медленно подходит и садится не на стул, а прямо на мою кровать, кладет руку мне на живот. Большая мужская ладонь закрывает почти всю его поверхность. Он не хочет признавать, но уже связан с крохой, что живет у меня внутри. Тысячи микроспазмов сжимают мое горло, ни слова не могу от волнения произнести, захваченная силой этого важного и знакового момента.

Кирилл переводит взгляд от моего живота к моим глазам.

– Вика, он же мой?

– Разве мои слова что-то значат? – тихо-тихо вторю его почти беззвучному вопросу. Мне необходимо знать, что он поверит, если я скажу да. В противном случае я и рта не раскрою.

– Я устал не доверять тебе, искать двойное дно в каждом слове. Мой отец… Он всегда считал женщин шалавами, иначе не называл, моя мать бросила меня, мы не общаемся. У меня нет склонности доверять женщинам, и ты не показала себя другой, тоже обманывала, использовала…

Дергаюсь, словно он мне пощечину дал.

– А ты не задумывался, почему я так себя веду? Может, есть причины?

– Расскажи. Я попробую поверить.

– Попробуешь поверить? – спрашиваю осторожно.

Прищурившись, смотрю на Кирилла. Направление разговора мне не нравится, то, что он делает над собой усилие, чтобы поверить мне. То, какой он меня представляет. Но вот то, что он вернулся, переворачивает всё внутри. Сердце колотится сильно, громко, глушит все звуки вокруг.

Он вернулся, он рядом. Это всё меняет, хоть не должно менять, задевает и волнует…

Кивком подтверждает то, что сказал.

– Звучит не очень, знаешь ли. Я не считаю, что должна нести бремя за тех женщин, что встречались на твоем пути. Мне жаль, что твоя мать тебя бросила, но не все женщины одинаковые.

– Ты сама дала мне повод думать о тебе плохо, – сжимает челюсти, глядя исподлобья. Вижу, что он действительно пытается понять, но дается ему этот разговор нелегко.

– Ты судил только со стороны, оскорблял. Что видел, то и говорил, не пытаясь даже вникнуть.

– А должен был? Ты хотела от меня этого? Чтобы поверил женщине, которая вела себя более чем странно? Ну или, по крайней мере, ты могла объясниться. Видимо, не могла, – говорит после короткой паузы и вздыхает. – Давай начнем сначала, Вика, – вдруг смягчает тон и склоняется чуть ниже.

Его близость действует обескураживающе.

Боюсь, что она может помешать мне действовать здраво. Лучше бы он отодвинулся, не смущал, я сама делаю попытку отстраниться и прижимаюсь к спинке кровати, приподнявшись на руках. Не хочу, чтобы чувства к нему повлияли на мою адекватность.

Кирилл истолковывает мое движение по-своему. Выпрямляется, в его глазах пытливый интерес. Думает, что я его боюсь?

– Тот синяк – это же Дима тебя ударил?

Съеживаюсь в комок от этого неудобного вопроса, от собственного стыда, который охватывает меня в эту минуту. Прячу взгляд. Знаю, что это поведение жертвы. Долго думала об этом, размышляла бессонными ночами. Я не виновата, что Дима избрал меня девочкой для битья, но не могу избавиться от иррационального чувства вины. Слова Кирилла меня злят. Кто же любит, когда его постыдные тайны достают наружу?

– Ты говорил, что оправдываешь его агрессию, что он – пострадавшая сторона, раз я ему изменила.

– Я не то имел в виду, – мотнув головой и морщась, поясняет, – я понимаю его поведение, но то, что он тебя бьет, оправдать не могу. Нельзя оправдать физическое насилие над хрупкой беременной женщиной.

– А если бы я не была беременна, бить можно?

Сцепляет челюсти в ответ на очередную мою колкость.

– Вика, ты снова язвишь? Эта твоя защитная реакция ничуть не поможет нам договориться, – увещевает спокойным голосом, заставляя немного расслабиться.

Но нельзя, надо всегда держать в уме угрозы Димы.

– Он ударил меня один раз, – едва слышно признаюсь, вспоминать не очень-то хочется, я вся краснею, – не сдержался, но ты тоже повышал на меня голос. Кто знает, что бы сделал, если бы вывела тебя из себя.

– Ты меня с братом сравниваешь? – насупившись, заметно напрягается. – Я никогда не поднимал руку на женщину. И не собираюсь начинать. Дима ответит за то, что обидел тебя.

– И как же? Очень интересно, – елейно улыбаюсь, несмотря на то, что это злит Кирилла. – Поставишь его в угол?

– Взрослым – взрослое наказание. Вика, давай серьезно. Ты должна была пойти в полицию, снять побои. Зачем ты терпела?

– Может, потому, что заслужила? – говорю глухо. – Ведь я действительно изменила Диме. Разве не имел он право злиться? Если бы я планировала свадьбу и узнала, что он изменил мне, кто знает, что бы сделала я. Женщине, выходит, простительно ударить, а мужчине – нет?

– Вика, что за странная демагогия? Ты ищешь повод простить его? – на лице Кирилла недоумение. Он вряд ли рассчитывал на такой ход беседы.

Сама не знаю, зачем рассуждаю о равноправии полов. Возможно, потому, что мой разум так и не приноровился к мысли, что кого-то можно ударить просто так, не испытывая при этом угрызений совести и считая себя правым. Мой мозг требует адекватного объяснения.

– Ты спросил, зачем я терпела. Я просто рассуждаю. Мы собирались пожениться, я думала, что люблю его, но после Ялты я уже сомневалась. Но он так красиво ухаживал, подарил кольцо с бриллиантом, просил прощения за нашу ссору. Я подумала, что мы можем попробовать, уцепилась за прошлые чувства. Дима не знал, что ребенок не его, и, конечно, он был в бешенстве, когда выяснилась правда, тем более когда объявил во всеуслышание о том, что я беременна от него, всей компании сказал, нашим родителям, даже премии выдал сотрудникам. Я не виню его, но вряд ли мы сможем быть вместе, поэтому, если твое предложение в силе, я бы им воспользовалась.

– Хочешь уехать? – спрашивает коротко, но я вижу, что у него в голове идет бурный мыслительный процесс. Я много рассказала. Возможно, теперь Кирилл поймет меня лучше.

– Да, я слишком всё запутала, чтобы оставаться здесь с Димой.

– Его отец упорно нацелен на то, чтобы Дима стал примерным семьянином, и не раз поднимал этот вопрос на наших семейных встречах. Не это ли стало решающим в желании Димы жениться на тебе, несмотря на то, что ты беременна от другого?

Этот вопрос убивает меня наповал. Я совсем не подумала, что Кирилл может быть в курсе ситуации Димы, может знать, что в его голове только холодный расчет и никаких чувств ко мне. Так он и дальше способен продолжить мысль и докопаться до правды.

Чем это мне грозит? Кирилл поможет мне выпутаться из беды или, наоборот, закопает еще больше, когда узнает про договор, огромные штрафы и бог знает что еще? Будет ли он помогать мне и моей семье выпутываться из проблем, которые устроит Дима, стоит ему понять, что я всё разболтала Кириллу…

Дима сказал, что ничего не меняется. Условия те же. Угрозы те же. Договор действителен. Я его невеста, влюбленная в него серая мышь, которая обеспечит получение контрольного пакета акций.

Не могу я сказать Кириллу, что не хочу быть с его братом, просто не могу.

Но он так смотрит, будто не уйдет отсюда, пока не вытащит из меня всю правду.

– Молчишь? Я угадал? Дима только об акциях думает? – напирает.

Вздрагиваю, своей неосознанной реакцией выдавая правду. Как же я невыносимо устала лгать и строить из себя невесть что, как же устала, прикрываю глаза, а Кирилл оказывается рядом, моя слабость помогает ему воспользоваться ситуацией и вытянуть из меня слова.

– Ребенок мой? – спрашивает, не руша между нами визуального контакта.

Садится рядом, мое лицо оказывается в его руках, дыхание опаляет губы.

Близко-близко, настолько, что непереносимо.

Цепляюсь пальцами за его большие, сильные руки, которые обжигают кожу.

– Кирилл… – говорю на выдохе, и он упирается лбом в мой, коротко, судорожно вздыхает, набирается сил для новых вопросов, которые будут меня мучить. Или освобождать?..

– Ты не любишь его, – звучит не как вопрос, а как целенаправленное утверждение, в котором он не сомневается.

Легко поворачиваю голову из стороны в сторону, только так соглашаясь с его словами, сказать вслух я просто не в силах. Язык прилип от волнения к небу.

– Ты не беременна от него, не любишь, но зачем ты с ним? Вика, не молчи, ведь я спрошу у Димы, и он не сможет мне врать, я всё узнаю так или иначе.

Страх в моих глазах легко читаем, и Кирилл далеко не дурак.

Он начинает складывать два и два.

– Он скажет, что хочет на мне жениться, что мы любим друг друга, а мой отъезд всего лишь на время, – говорю и тут же понимаю, как фальшиво звучат эти фразы.

– Откуда такое ярое желание жениться? – отстраняется, садясь прямо. – Дай угадаю. Идет по этой дорожке, чтобы показать себя хорошим в глазах отца. Явно ради акций. Так и есть?

Молчу. Ведь он догадался, он всё видит и так, а мне осталось только подтвердить.

– Просто кивни, Вика, просто дай понять…

Вскакивает, едва я делаю кивок, и начинает ходить по палате.

– Значит, он всё просчитал, ублюдок. Вынудил тебя изображать свою невесту и взбесился, что не от него беременна, так? Я разберусь с ним, – сжимает кулаки, ощутимо набирает оборотов в своем бешенстве, – он бьет тебя, шантажирует.

– Нет, Кирилл! Не бьет, ударил один раз! Считал, что за дело! Я плохо играла невесту…

– Ты защищаешь его?! – резкий поворот в мою сторону, он останавливается и ждет ответа.

– Мне не нравится твой настрой! Что ты собрался делать? Я боюсь за тебя! За тебя, слышишь? – торопливо комкаю одеяло, решая выбраться из постели.

Кирилл снова оказывается рядом и не пускает меня, берет за руки.

– Что он сделает? – слишком легкомысленно принимает угрозу в виде Димы, даже улыбается. – Я не слабая женщина, которую можно обижать. Я поговорю с ним, и мы всё выясним. Что он думал? Что отец погладит по головке и вручит акции на блюдечке на свадьбу? А когда понял, что план рушится, взбесился? Дело в том, что Андрей не хотел отдавать ему компанию. Он незрелый, импульсивный, брак бы не помог. Он просил меня остаться управлять ею.

– А ты? Если ты согласишься, то будешь в опасности. Он способен на что угодно!

– Я разберусь, Вика! Хватит бояться этого никчемного мальчишку. Не делай из него всесильного бога, – кривит лицо.

– Ты хотел уехать в Лондон. Там твоя жизнь. Ты сам говорил, – напоминаю с горечью. – А здесь тебя ничего не держит, только компания, которую попросили поднять на ноги.

Заметно холодеет и стискивает мои пальцы. Не больно, но сильно.

– Считаешь, что ребенок – это ничто? – медленно проговаривает. – Что мне плевать на собственного ребенка?

– Я еще не сказала, что он твой.

– Сейчас самое время подтвердить, Вика.

– Я не буду бросаться пустыми словами, чтобы ты потом подвергал их сомнениям.

– Просто скажи это, – тихо просит.

– Да, он твой.

Выдыхает, наполняет легкие воздухом и кивает.

– Тогда мы всё решим.

Глава 17

Кирилл

После посещения Вики в клинике сразу же еду к брату. Не могу усидеть на месте. Как просто, будто ничего не случилось, направиться домой и спокойно лечь спать, не представляю. Это кажется невозможным. Нужно решить вопрос, разобраться с ним до конца. Выяснить все до единой детали.

Куски пазла почти выстроились в точную картину.

Но не хватает подтверждения от Димы. Хочу увидеть по его лицу правду.

Проехав весь путь до клиники на высокой скорости, торможу на парковке, ставлю машину и какое-то время сижу на месте, стараясь прийти в себя, успокоиться и настроиться на беседу. Дима никогда особенно не нравился мне, Эльвира избаловала мальчишку, а у Андрея так и не получилось воспитать из своего сына достойного человека, поэтому многого я от него и не ждал. Кутила, самовлюбленный хлыщ, бабник.

Но бить женщину… Да еще и беременную. Шантажировать. Принуждать ее врать.

Нет, тут же поправляю сам себя. Не просто женщину. Мать моего ребенка.

Еще долго не предвидится тест ДНК, но я почему-то уверен, что Вика не соврала.

Первое впечатление обычно обманчиво, но я доверяю сам себе, она показалась мне скромной, милой, застенчивой девушкой, для кого не в порядке вещей прыгать в постель в первый день знакомства.

Но она сделала это, я ее соблазнил. Так что же это значило? Почему она пошла со мной в номер и подарила ночь, которую я никак не могу забыть? Ее пленительный образ преследует меня, даже ее аромат остается со мной, хотя я уже уехал из больницы. Ее глаза, полные слез, не дают мне покоя. Столько всего хочется. Любить ее, оберегать, дать самое лучшее, защитить, узнать лучше.

Ведь ничего же не знаю о ней! Не пропускает за свой панцирь, которым от меня загородилась. Ее гордость, колючесть, защитные реакции в виде ядовитых слов – всё это не дает мне подобраться к ней ближе.

А я? Чего я хочу от нее? Общего ребенка не исключить из уравнения.

Теперь он навсегда связывает нас вместе, даже если между нами ничего не будет.

Едва сдерживаюсь от того, чтобы не дать самому себе по роже за то, что не защитил Вику от придурка Димы.

– А вы куда, мужчина? – тормозят меня сразу же, как вхожу в клинику. – Посещения уже закончились. Приходите завтра.

– Мы можем решить этот вопрос? – досадливо морщась, быстро достаю бумажник, вознаграждая регистраторшу в белом халате за беспокойство. Она хоть и ворчит, но пройти дальше разрешает, только неизменные бахилы просит надеть.

– Кирилл?

Выглядящий весьма потрепанным Дима приподнимается с кровати. Он еще не спит, постель накрыта одеялом, выхватываю взглядом на тумбочке кружку чая и апельсины. Конфеты какие-то в яркой коробке. Ясно, заботливая мамочка не оставила любимого сынулю без витаминов. – Не поздновато для посещений? Что-то с компанией?

– Поговорить надо, – бросаю коротко в ответ на его недовольный тон.

– Говори, раз приехал.

Дима мне явно не рад. Зачем-то на дверь косится. Спустя секунду понимаю причины нервозности. Молоденькая симпатичная медсестра заглядывает в дверь, слегка ее приоткрыв, но быстро оценивает обстановку и закрывает ее с той стороны.

– С медсестрами развлекаешься? На поправку, значит, идешь? Отвлек тебя от вечернего свидания?

– Здесь скучно, это просто чай. Не стоит учить меня жизни с пафосным видом, – ничуть не смущается Дима, передергивает плечами и откидывается на спинку кровати в расслабленной позе.

Не хочу садиться рядом с его постелью. Лучше нам быть на расстоянии, не то я ему врежу, не хватало отбить брату последние мозги. Он заслужил. Но я найду другие способы наказать его, а то еще заявление накатает, а медсестра пойдет свидетелем. Хотя, видит бог, кулаки так и чешутся ему морду начистить, слишком уж он легко по жизни идет, не испытывая при этом никаких угрызений совести и ни о ком не заботясь.

– Раз скучно, поработал бы, ты же так стараешься удержать лидерство в компании. Не боишься, что, пока ты тут прохлаждаешься, упустишь шанс?

Дима мгновенно напрягается, глядя исподлобья. Кажется, начинает понимать, куда я клоню.

– Ты приехал сказать, что отец предпочел родному сыну племянника? Без тебя знаю, – озлобленно фыркает, сжимая кулаки и челюсти. – Решил самолично мне это сообщить? Поиздеваться надо мной?

– Я еще не принял предложение Андрея, но приму. Компания должна быть в надежных руках, хотя бы временно. Тебе в ней не место.

– Что ты сказал?! Повтори!

– Ты слышал, Дима. Андрей узнает о том, на какие шаги ты пошел ради того, чтобы завладеть контрольным пакетом. Решай сам, кто сообщит отцу. Надеюсь, хоть раз ты поведешь себя по-мужски и достойно примешь поражение.

– Слишком ты борзый стал, Кирилл! И я по-прежнему не понимаю, о чем ты. Говори прямо! – рычит, пуча в мою сторону глаза с красными прожилками капилляров.

– Решил строить из себя дурачка? – закатываю глаза. – Андрей давно лелеял мечту о внуках, и ты решил воспользоваться беременностью своей невесты.

– Что сказала тебе эта дрянь?! – выходит из себя Дима, начиная вставать с койки.

– Не утруждайся, ты же болен, – говорю сквозь зубы, с издевкой оглядывая этого ублюдка, который задергался, как только запахло жареным. Смотрю на него в упор, понимая, что истончается последняя ниточка родственности, которая нас связывала. Ничего не хочу иметь с ним общего.

– Щас ты заболеешь! – начинает наезжать быдляцким тоном.

– Угрожаешь мне? Не стоит, – вздыхаю, – Дим, тебе не стоит так переживать. Зачем тебе кресло руководителя? Это серьезная, ответственная должность. Можешь прекрасно обойтись дивидендами с акций и вести ту жизнь, к которой ты привык. Отец не оставит тебя без гроша. Даже такого, как ты, любят собственные родители. И я начинаю их понимать. Для своего ребенка пойдешь на что угодно, простишь ему любые поступки.

– Что это ты про детей заговорил? – насупившись, спрашивает.

Решаю говорить прямо, огорошивая Диму правдой:

– Ребенок, которого носит Вика, мой.

Моргает раз, два, на лице ничего не понимающее выражение.

– Повтори.

– Ты слышал. Она беременна моим ребенком. Которого ты выдавал за своего.

– Подожди-подожди… – прищуривается. – Ты придумал это сейчас! Решил воспользоваться…

– Не испытывай мое терпение, – осекаю его бредни, – каждый думает в меру своей испорченности, я понимаю. Ты привык просчитывать грязные схемы, которые сулят тебе выгоду. Но бывают обычные ситуации. Я встретил Вику в Ялте, она не знала, кто я, с тобой была в ссоре, мы провели ночь, последствием которой стал ребенок.

– Обычные?! – взревев, всё же вскакивает Дима, подлетает ко мне, кричит прямо в лицо. – Ты затащил в постель мою невесту!

Отодвигаю его одним легким толчком в грудь.

– Сказал же, как было.

– Она приняла мое предложение, согласилась стать женой! Да, я не знал, что она беременна не от меня, но я бы воспитывал этого ребенка! Ты лишний, а она… дрянь…

– Не смей даже прикасаться к ней, подходить, понял? Чем ты ей угрожал? – надвигаюсь на него.

– А она, что же, не рассказала тебе? Вы теперь любовники, да? Поплакалась тебе в постели, сучка такая…

Не выдерживаю и хватаю за грудки жалкого слизняка, припираю к стенке.

– Ты перестанешь так говорить о моей…

– О моей ком? – хрипит, вынуждая меня использовать единственный способ стопроцентной защиты Вики.

– О моей невесте. Я женюсь на Вике.

Виктория

Три дня провожу в больнице. Успокаиваюсь, использую это время, чтобы прийти в себя после сложного периода. Дима измучил, подорвал уверенность в себе, научил считать себя никчемной жертвой обстоятельств, неспособной ни на что повлиять. С этим надо как-то жить.

Кирилл пару раз навещал, но я ушла в себя.

Мне нужно было время, чтобы стать собой прежней, плюс я хотела сосредоточиться на своей беременности, набиралась сил, чтобы навестить родителей и всё им рассказать. Утром дня выписки ко мне в больницу приезжает довольная Лида.

– Кирилла твоего официально объявили руководителем! Все успокоились! После того как главный рассказал всем о своем решении, мы разошлись по отделам, и руководители сказали, что больше кадровых перестановок не будет, все наконец могут спокойно работать!

– Он не мой, – бурчу себе под нос, складывая в сумку свои немногочисленные вещи.

– Это всё, что ты услышала из моего спича? – подкалывает подруга с лукавой понимающей улыбкой, – вся в мыслях о Кирилле своем?

– Лид, ну ничего же непонятно, – протягиваю, выдав прерывистый вздох.

Она лишь машет на меня рукой, открывая дверь палаты.

– Да господи, что тебе непонятно? Ради тебя мужик бросил Лондон, фирму свою, назначил там каких-то управляющих…

– Правда? Лид, ты откуда всё знаешь?

– Откуда-откуда? Люди только про это и говорят, – фыркает, спускаясь вниз по лестнице, я аккуратно иду следом, позволяю помочь мне сесть в такси. Кидаю взгляд по сторонам. Слова подруги греют сердце, вот только я не вижу Архипова поблизости, не встречает он меня из больницы. Хотя о чем я? Время рабочее, он, конечно же, на каких-то важных встречах, переговорах.

– Ну, не кисни, подруга, – тормошит меня Лида, – избавилась наконец от этого гада, Кириллу про ребенка рассказала. Теперь всё будет иначе.

– Я не знаю, как будет, я пока хочу отдохнуть, у меня, знаешь, какая-то отсроченная реакция. Пока Дима меня третировал, как-то держалась, на адреналине, что ли, – откровенничаю, рассказывая то, о чем думала во время госпитализации, – а теперь накрыло. Заново прокручиваю всё, что пережила. Не понимаю, как я это позволила, зачем тянула, не рассказывала Кириллу, позволила себя шантажировать…

– Ну будет тебе, дорогая, – Лида обнимает за плечи и не дает грустить, успокаивает одной своей улыбкой и тем, что она рядом, – рассказала же в итоге.

– И теперь не знаю, что будет. Я боюсь, не могу отпустить это чувство, – признание вырывается из меня, и становится легче. – Даже к родителям ехать боюсь, вдруг он там что-то сделал, навредил им как-то, он им угрожал…

– А разве Кирилл не сказал тебе не думать про это? – напоминает. – Не сказал, что Дима к тебе и носа не сунет? Что со всеми вопросами теперь он разберется. О боже, какой мужчина-а-а… – Лида пропевает эти последние строчки, отчего я сдаюсь и начинаю улыбаться вместе с ней. Вот она, моя точка опоры. Но надо все-таки и самой вытаскивать себя из болота, за хвостик, как делал всем известный барон. – Кстати, пол ребенка узнала?

– Ой нет, я даже не думала про это, Лид, – кладу руки на живот, это стало моей постоянной привычкой. Так я чувствую, что малыш в безопасности, ощущаю связь с ним.

– А про что думала? – смотрит пытливо.

– Да про всё думала. Решила пока к родителям поехать, а там – посмотрим.

– Ладно, крошка, я тогда на работу поеду, я только на часок отпросилась, а ты поезжай домой, я тебе там сумку собрала. Ты посмотри, вдруг что забыла.

– Ладно, тогда… – диктую адрес таксисту, который остановился возле нашего офиса, но Лида меня зачем-то тащит наружу, а мужчине дает купюру.

– Лид, зачем мне новое такси вызывать? Я на этом могу поехать, – не понимая подругу, смотрю на нее с укором, а боковым зрением вижу приближающуюся к нам фигуру.

– Ой, я побегу, у тебя будет другой таксист, личный, – сияя, сообщает подруга, чмокает меня в обе щеки, шепча на ухо: – Не стой столбом, красотка, лови удачу за хвост!

Удачу? Она это называет удачей? Привезла меня прямо к офису, прямо в лапы к Кириллу? Он это всё подстроил, договорившись вместе с ней? Зачем?

– Привет, Вик, извини, что не смог заехать к тебе сам, Лида по моей просьбе забрала тебя из больницы.

– Зачем тебе сумка? Что происходит, Кирилл? – смотрю на него во все глаза, чувствуя себя облапошенной дурочкой. Что тут вообще происходит?

– Я довезу тебя до родителей. Хочу с ними познакомиться.

– Что?! – сдавленно спрашиваю, чувствуя, как меня даже слегка шатает.

– Хочу познакомиться с родными своего ребенка, что здесь такого? Ты против?

– А работа? Разгар рабочего дня, они, знаешь ли, в поселке живут.

– Там же есть интернет? Я поработаю оттуда, взял с собой ноутбук и все необходимые бумаги.

– Не пойму, зачем тебе это надо, – перехожу к глухой обороне, ситуация с Димой научила быть осторожной, везде видеть подвох и подставу.

Кирилл медленно вдыхает и шумно выдыхает воздух. Успокаивается.

– Кажется, я начал не с того и сделал всё не так. Извини, Вик.

– Ты извиняешься? – расширив глаза, моргаю и не могу поверить в то, что он сказал.

Кирилл снова вздыхает и просто улыбается. Да, просто растягивает губы в улыбке.

– Ты права. Я должен был сперва спросить у тебя. Поэтому делаю это сейчас. Ты не против, если я отвезу тебя к родителям?

– Ты и подарки купил моим родителям?

Моему удивлению нет предела. Смотрю на заднее сиденье шикарного автомобиля Кирилла и просто ничего не понимаю. Ступор. Я как будто в другую реальность попала.

– Надеюсь, угадал. Как мы сделаем? Заедем домой к тебе или сразу поедем к твоим родителям?

– Кирилл, пожалуйста, останови машину.

Тут же нажимает на тормоз и останавливается, не успевая вырулить с парковки. Озабоченный взгляд обшаривает мое лицо, опускается на живот, Кирилл подается ко мне, одновременно открывая окно, куда залетает свежий воздух.

– Ты в порядке? Плохо? Может, отвезти тебя в больницу?

– Мне нормально! Физически со мной всё хорошо, но я не понимаю, что происходит.

– Так, Вик, в чем твоя проблема? – хмурится, подавая мне минеральную воду.

Отказываюсь, качая головой.

– Вся моя жизнь – одна большая сплошная проблема! – развожу руками, визуально показывая масштаб катастрофы. – Я ничего не понимаю! Только что я была связана договором с Димой, считалась его невестой, а теперь ты собираешься везти меня к родителям. Знакомиться? В качестве моего босса?!

Кирилл хмурится и трет переносицу, зачем-то лезет в карман.

– Конечно, всё это должно было случиться не так. Может быть, в красивом ресторане, при свечах, в нужное время…

Невольно вспоминаю предложение Димы, сделанное при таких же обстоятельствах, ничего хорошего оно мне не принесло, и тут до меня доходит.

Ошарашенно гляжу на коробочку в руках Кирилла.

Сильные мужские руки держат крохотный бархатный коробок, в котором лежит кольцо. Поблескивает бриллиантами. Белая платина. Сияние камешков. Сердце просто останавливается. Я в шоке. В недоумении гляжу на Кирилла, его взгляд полон сомнений. На него совсем не похоже, он даже растерянным выглядит, что ему несвойственно, и можно подумать, что это сон.

Но нет, Кирилл в самом деле протягивает мне кольцо, размыкает губы и спрашивает с волнением.

– Вика, ты станешь моей женой?

Протягиваю руку, не могу побороть искушение. Оно такое красивое, блестящее. Я жутко волнуюсь, но в то же время чувствую, что между нами сейчас так много искренности, так много настоящего, в противовес тому нагромождению лжи и притворства, в которые погрузил меня Дима.

Поэтому я тоже решаю открыть свое сердце.

– Зачем тебе это, Кирилл? Ради ребенка?

Удивление на его лице невозможно сыграть.

– Ради ребенка? Ради того, чтобы его воспитывать, не нужно жениться, Вик. Уверен, ты не стала бы мне препятствовать в его воспитании.

– Не стала бы, – соглашаюсь, – но зачем тогда?

– Ты правда думаешь, что никто не может жениться на тебе ради тебя самой? – наклоняется и легко проводит костяшками пальцев по моей щеке. От неожиданности инстинктивно льну к его руке, прикрываю глаза и выдыхаю, вернее, пытаюсь сделать полный выдох, но не получается. Скована волнением, как цепями.

– Я не знаю, после Димы… – отстраняюсь, смотря снова на колечко. – После Димы я ничего не знаю.

– Забудь про него! – сцепляя челюсти, цедит Кирилл. Переход от нежности к злости очень пугает. – Не хочу, чтобы ты думала про него и упоминала, когда я делаю тебе предложение.

– Извини, я не то хотела сказать!

– Бесит! Бесит это испуганное выражение в твоих глазах, Вик, – наклоняется и берет мое лицо в ладони, смотрит в глаза с уверенным выражением. – Перестань бояться. Он в прошлом, я убрал его из твоей жизни, как не было. Поняла? Не думай про него. Я способен справиться с этой помехой. Он просто ничто, червяк под моим ботинком.

– Хорошо, – сглотнув, выдавливаю из себя улыбку и облизываю губы.

Дима не пропускает этот короткий мазок языка по губам. Приоткрывает свои губы. Отчетливо чувствую, что он сейчас меня поцелует. В голове полная сумятица. Страх, надежды, непонимание – всё смешалось воедино и не дает соображать. Поцелуй лишь спутает мысли еще больше, я вроде должна сопротивляться, но вместо этого позволяю ему случиться. Его губы нежно ласкают мои, раскрывают, будто прося разрешения, сдаюсь со вздохом, погружаясь в полные неги поцелуи.

Возврат в прошлое неминуем, именно там началась наша история.

Случайная связь, которая имела последствия, мужчина, которого я так и не смогла забыть. Боже мой, он же сделал мне предложение… Подсознание мурчит довольной кошкой, усыпляет разум, и я чувствую, что мои губы растягиваются прямо во время поцелуя в самую настоящую улыбку.

– Ты что, улыбаешься? – посмеивается Кирилл мне в губы.

– А что, нельзя? – почему-то наполняюсь озорством и хочу творить безумства.

Например, выскочить наружу и кружиться от чувства влюбленности и обретенной свободы. Вместо этого тихонько вздыхаю и беру коробочку.

– Тебе можно всё, Вик, но ты не сказала «да».

– Даже подумать нельзя? – кокетливо улыбаюсь, надевая кольцо и любуясь.

Село отлично, прямо по размеру. Носить его – непередаваемое удовольствие. Все самые потаенные мечты, о которых и думать не смела, сбываются.

– Нельзя, Вик, – смеется, – иного не дано. Ты будешь моей женой.

Мужчина, который пленил мое сердце с первой встречи, сделал мне предложение. Пусть не самое романтичное, плевать, такое у меня уже было, только оно ни имело ничего общего с тем, что я хотела. А с Кириллом я действительно хочу быть. Попробовать. Никто не знает, как распорядится жизнь. Может быть, мы характерами не сойдемся. Но почему-то я верю, что такой человек, как он, не будет принимать скоропалительные решения, не имея на то серьезных оснований.

Значит, он и в самом деле хочет на мне жениться.

Поэтому я с легким сердцем вкладываю ладонь в его руку.

– Тогда я согласна.

Глава 18

Виктория

– Викусь, ты скажешь, что происходит? – мама с обеспокоенным выражением на лице отводит меня в мою комнату, косясь в дверной проем в сторону стола в гостиной, за которым общаются мой теперь уже жених и отец. – Почему ты своего босса к нам привезла?

Прикрываю дверь, чтобы лишить ее обзора, сажусь на диван, начиная нервно покручивать кольцо на пальце, сообщить новость маме надо, хоть это сложно и очень нервно. Думаю, Кирилл то же самое сейчас говорит моему отцу.

– Мам, – двумя руками убираю волосы за уши, – я натворила делов. Но ты не волнуйся, всё уже утряслось. Помнишь, мы с Димой расставались на время?

Мама кивает, сложив руки на коленях, в глазах опасение.

– Помню. Но вы же помирились.

– Помирились, но не совсем. Я встретилась в Ялте с мужчиной и провела с ним ночь.

Мама молчит, явно не понимает, к чему я клоню.

– Ночь имела последствия… – перевожу взгляд на живот.

До мамы начинает доходить, она прикладывает руку ко рту, глаза становятся как блюдца.

– Подожди… А как же тот вечер? Мы все собрались семьями, как же так? Дима объявил об отцовстве, такой счастливый был…

– Мам, ты прости меня за это, – подаюсь к ней, беря за руку, – виновата только я, всё запутала, обманывала Диму, сделала вид, что рада свадьбе и тому, что он себя объявил отцом ребенка.

– Но зачем, доченька? – мама не понимает, и мне становится невыносимо ее жаль. Собственные горести отходят на второй план, всё, что я пережила по милости Димы, кажется неважным, лишь бы мама не страдала и ей не было за меня стыдно. Но я не представляю, как подсластить пилюлю, обманывать я уже не в силах.

Расскажу всё, как оно есть.

– Дима оказался не тем, за кого я его принимала. Я была уверена, что он меня любит, но он просто выбрал меня для воплощения своего плана. Его отец хотел видеть сына женатым и с ребенком, чтобы у него был статус семейного, надежного человека. Когда Дима узнал, что я беременна от другого, я думала, мы просто расстанемся, но он рассвирепел, орал, что я его обманула… И потребовал, чтобы продолжила изображать невесту.

– Доченька, но зачем-то же так? – всё еще не понимает мама. – Разве ж так можно? Да как так-то? Мне сразу эта семейка не понравилась! Как он мог до такого додуматься?! А ты, выходит, всё это время играла роль? Но зачем? Зачем ты согласилась?

– Он угрожал мне, мам, всем нам, я не знала, на что он способен, – продолжаю с дрожью в голосе, заново переживая тот ужасный период, который оставит след в душе. К сожалению, в этом я не сомневаюсь.

– Иди сюда, – после паузы, что-то обдумав и решив, мама тянется ко мне. Обнимает, в его объятиях так уютно и тепло, она приняла меня, не оттолкнула. В глубине души я боялась, что это случится, что она не сможет понять мои поступки, но я ошибалась. Она сразу же дала мне утешение, и впервые за долгое время я по-настоящему начинаю понимать, что ситуация с Димой в прошлом.

– Какой же гад, – причитает мама, – а строил из себя приличного человека. Мы ему все верили, хотя мама его мне сразу не понравилась, так смотрела… Свысока. Я себя почувствовала деревенщиной, такая фифа!

– Мам, даже не думай, она тебе в подметки не годится!

Вытерев слезы, несколько раз вдыхаю и выдыхаю в попытке успокоиться.

– Ой, я даже думать о ней не буду, чай, нам теперь детей не крестить. Так и что твой босс? Он-то зачем приехал? Водителем подрабатывает?

– Мам, – качнув головой, не знаю, как продолжить. Этот иррациональный стыд перед мамой никуда не деть, хоть я уже и не маленькая. Возможно, причина в том, что мне стыдно за свои поступки. Никак не могу принять то, что Диме изменила и потом скрывала, что беременна не от него.

– Что – мам? Что-то мне сказать хочешь? Глазки-то заблестели.

– Он мне предложение сделал, – вытягиваю руку вперед, – это с ним я в Ялте была, только тогда не знала, что он – брат Димы и мой будущий босс.

– Красивое, дорогое, – смотрит мама на колечко и его переливающиеся грани. – Но семейка их совсем мне не нравится. Один брат, второй… Богатые они, заносчивые, считают себя пупом земли…

– Кирилл не такой, – бросаюсь убеждать маму.

– А ты откуда знаешь? Ты так хорошо его изучила? Пока встречалась с Димой, за его спиной встречалась с его братом? Что между вами было?

– Ничего, – тихонько вздыхаю, – ведь он знал о ребенке, считал меня невестой брата.

– А когда ты ему сказала?

– Вот недавно, как в больницу попала.

Мама поджимает губы, всё еще злится, что я не сказала про госпитализацию.

– Дай себе время, дочка, зачем ты замуж согласилась за него пойти? Вдруг у него недобрые намерения, от осинки не родятся апельсинки, вся их семейка мне кажется теперь подозрительной. На вид он вроде неплох, но и Дима мне нравился, такие жесты галантные делал, такое тоже кольцо тебе подарил. Всё повторяется, но ты почему-то одного брата отшила, а ко второму радостно побежала. Влюбилась, что ли? Или не хочешь, чтобы ребенок без отца рос. Вик, мы, если что, вырастим сами! Нам не нужны подачки этих богатеев.

– Мам, я думала, тебе Кирилл понравился, папа вроде с ним неплохо общался.

– А нам грубить ему надо было? Привез тебя человек к нам, босс твой, мы же не думали, что вы жениться решили. Это странно, дочь, я не понимаю тебя. Спрашиваю, любишь его?

– Мам, рано про это говорить, – сипло отвечаю, расстроенная мамиными словами.

– А замуж, значит, не рано выходить? Дала бы себе время, подумала, а то, выходит, от одного брата к другому прыгнула, нехорошо так…

– Для кого нехорошо? Для соседей.

– Да при чем тут соседи?

– Ну ты же про них думаешь, что люди скажут.

– Злиться на меня не надо, Вика. Ты уже взрослая. Жить с ним тебе. Но голову включать надо. Раз один брат жениться по расчету хотел, то и второй может. Кто их, богатеев, знает.

Слова мамы застряли в душе, подняв со дна старые страхи, неуверенность в себе и сомнения. Настроение было испорчено, я начала думать о том, что поспешила принять предложение руки и сердца от Кирилла. Сама не заметила, как сказала «да», когда все мои мечты о любимом человеке воплотились в одной-единственной фразе.

Не смогла отказать, когда он проникновенно смотрел на меня и словно обволакивал своим присутствием, погружая в удовольствие и покой. Их так не хватало с Димой. Старалась о нем не думать, не вспоминать, но разве можно забыть пережитое унижение? Оно навсегда останется со мной, все эти «если», попытки понять его мотивы, постоянное ощущение собственной вины и никчемности.

Под вечер, после довольно-таки прохладного по атмосфере чаепития, Кирилл внезапно собирается уезжать. Нет, я не думала всерьез, что он останется погостить, но такие мысли проскальзывали. Даже не знаю почему. Сейчас понятно, что это сущая глупость. Ему тут даже лечь негде, разве что со мной, но такой вариант не рассматривался бы в любом случае.

Слишком рано.

Смешно. Вроде он мой жених, а я не могу себе представить, что мы окажемся в одной постели. Смешно и странно, если подумать. Вечно у меня всё не как у нормальных людей.

– Мне кажется или ты расстроена? Что тебе мама сказала такого?

Удивленно приподнимаю глаза, до этого изучавшие коврик в прихожей, на котором стоит Кирилл. Дорогие ботинки ручной работы из натуральной кожи на простеньком резиновом коврике с надписью: «Добро пожаловать». Прямо-таки иллюстрация того, как мы далеки друг от друга с Кириллом.

– Почему ты решил, что мама что-то сказала?

– Она со мной холодно общалась. Думаешь, я не заметил?

– Она тебя еще не знает, с незнакомцами всегда так себя ведет, – пытаюсь оправдаться, понижая голос.

– Дима рассказывал, что ему она оказала весь радостный прием. Хвастался, – ухмыляется грустно, как будто это его действительно заботит. То, что моя мама о нем подумает. – Как и отец. Со мной был вежлив, но тоже без особого доверия.

– Они не понимают, что происходит, – поясняю со вздохом, – их можно понять. Только что я была невестой одного мужчины, а уже выхожу за другого, от кого беременна.

– Мне главное, чтобы у тебя не было сомнений.

Его слова попадают точно в цель, он словно у меня в голове покопался. Смотрит прямо в душу, как будто знает каждую мою мысль, прочитав меня как открытую книгу.

– У тебя же нет сомнений? – спрашивает с нахмуренными бровями, вглядываясь мне в глаза.

– Мне не хочется, чтобы ты уезжал, – честно признаюсь, не зная, как ответить на его вопрос, насколько откровенной могу быть. – И кажется, что еще ничего не закончено с Димой, что он нам доставит неприятности, лишившись статуса и денег. Как он отреагировал на то, что больше не будет претендовать на место главы компании?

– Тебя это так волнует? – Кирилл заметно подбирается, как только я касаюсь этой темы, напрягается всем телом, от него прямо-таки веет холодом. – Тебя он волновать не должен. Я решил проблему, Дима тебя больше не коснется. Не думай о нем.

– Мы не сможем избегать темы моего прошлого с Димой, – настаиваю, – я несколько месяцев жила в состоянии постоянного стресса, и тут всё раз – и решилось. Умом-то я понимаю, что волноваться больше не стоит, но иррационально всё еще боюсь. Вдруг он приедет на разборки?

– Не приедет. Он всё еще в больнице, – обнимает руками мои предплечья, потирая их и таким образом успокаивая меня, его пальцы ложатся на мой подбородок, он приподнимает его и заставляет посмотреть ему в глаза. – Не хочу, чтобы моя невеста на прощание говорила о бывшем парне. Неужели нам больше нечего обсудить?

– Прости, я не хотела, это действительно не тема для обсуждений. Вернее, на прощание, – тушуюсь под его немигающим взглядом, точно зная, что он меня сейчас поцелует. Тело наполняется томлением, ожиданием. Внутри всё взывает к этому мужчине. Довериться ему, целовать, прижаться, подарить ему себя. Ведь он тот, кого я люблю. Так долго держала в себе эти запретные чувства, что сейчас они просто-напросто рвутся на свободу, толкают меня на безрассудства.

Сдаюсь с тихим стоном, позволяя сгрести себя в охапку и начать целовать. Горячие губы увлекают в пучину удовольствия, вокруг нас всё исчезает, становится неважным и незначительным. Страхи растворяются в той надежности, который просто пышет Кирилл. Не хочу сомневаться, ведь он же собирается на мне жениться.

Почему я постоянно так боюсь жить и дышать полной грудью?

– Как же я долго мечтал об этом, – дышит мне в губы Кирилл, оторвавшись от поцелуя. – Знал, что нельзя заходить на чужую территорию, но ты всё равно мучила одним своим присутствием. Я так и не извинился за те нападки и слова, которые могли причинить боль. Я всё неверно понимал, теперь мне всё видится иначе.

– Не надо, – мотаю головой, – не надо извиниться. Зачем нам думать о прошлом? Лучше поцелуй меня еще раз.

Глава 19

Кирилл

Уезжаю из дома Вики с тяжелым сердцем. Осознаю, что родителям ее не пришелся по душе, они отнеслись ко мне настороженно. Было видно, что не понимают, каким боком я к ней отношусь. Держались вежливо, но дали понять, что пока я для них чужой. Нужно время, чтобы нам всем привыкнуть друг к другу.

А мне нужно разобраться с тем ворохом проблем, что остались в городе, откуда я спешно увез Вику, стараясь оградить от всего и всех. Она, конечно, узнает обо всем. Но постфактум. Пока ей лучше не вникать в то, что происходит.

Едва расстался с ней, с силой оторвав от себя. Понимание, что она может быть моей, сшибало с ног. Я так долго прятал свои чувства, скрывал их, что теперь трудно было удержаться вдалеке от Вики…

Но уехать пришлось ради ее же блага. Ее не должна коснуться никакая грязь.

Наутро после посещения Димы и Вики в двух больницах я сразу же выдвинулся к Андрею домой. Хотел ему лично сообщить о том, что натворил его сынок. Злорадства и чувства превосходства во мне не было ни на гран. Скорее, я понимал, что не хочу быть гонцом с плохими вестями. Но знал, что Дима ни за что не признается отцу в своей афере, а если и признается, то постарается себя выставить в лучшем свете, а Вику макнет в грязь.

Необходимо было это предотвратить.

Андрей встретил меня в домашнем кабинете вместе с Эльвирой, которая выглядела измученной и бледной. Не хотел, чтобы она присутствовала при разговоре, но решил не мешать естественному ходу вещей.

– Ты как-то рано, мы могли и в офисе поговорить, – с опасением поглядывает на меня Андрей, явно подозревая, что скажу ему что-то неприятное. – Ты мне что-то важное сообщить хочешь? В Лондон, может, хочешь уехать?

«Бросить нас», – так и слышится упрек в его голосе.

Эльвира возится рядом с чашками кофе, подает его нам, удивляя своей суетливостью и тем, что вообще подает напитки вместо прислуги.

– Хочу руки занять, сердце не на месте, – поясняет, заметив мой вопросительный взгляд.

– Эля, уймись, Дима в порядке будет. Она уже с утра собралась к нему ехать, – жалуется мне, качая головой, – а я, наоборот, хочу посоветоваться с лечащим врачом и перевести его на домашний режим. Ну чем больница лучше дома? Здесь мы ему и сиделку обеспечим, и капельницы, и весь нужный уход. Дома и стены лечат.

– Не могу я не нервничать, – садится Эльвира, поднося дрожащую руку к губам, – как-то на сердце беспокойно.

– Тогда иди успокоительного прими, – кивает в сторону двери, – мы с Кириллом о делах побеседуем.

– Если вы не против, я останусь, хочу тоже быть в курсе дел компании, – присаживается с тяжелым горестным вздохом, изображает из себя страдалицу.

Чувствую себя вредителем, который испортит и без того плохое настроение, но выбора нет.

– Уезжать я не планирую. Напротив. Хочу принять твое предложение, – сообщаю Андрею, наблюдая за его реакцией, – возглавлю компанию.

Повисает пауза. Дядя кидает взгляд на Эльвиру, ее кислая гримаса выдает ее с головой. Недовольна, как же, сыночку обделили.

– Это же временно? – спрашивает с надеждой.

– Эля, сколько можно вмешиваться? – с рыком отбрив жену, Андрей проницательно смотрит на меня. Он хороший бизнесмен, его не проведешь. – Не посвятишь в причины своего решения? Ты, конечно, можешь и альтруистом быть, но не верю, что только это на тебя повлияло.

– Ты прав, – соглашаюсь, мысленно готовясь к отторжению того, что я скажу. – Дима не тот человек, что сможет вывести компанию на подъем. Более того, у меня есть предположение, что это он сливает информацию конкурентам.

Эльвира вскакивает, пылая праведным гневом.

– Кирилл, побойся Бога! А факты? Это же клевета! Андрей, что он такое говорит?

Дядя на крики жены обращает мало внимания, смотрит только на меня, и по его взгляду вижу, что он не удивлен. Неужели тоже догадался о махинациях сына?

– Расследование ведется. Если Дима виноват, он ответит по всей строгости закона.

– Закона?! – верещит Эльвира. – Сына родного в тюрьму посадишь?!

– Да, закона, Эля. Финансовые махинации – это нарушение закона.

– Я ничего не утверждаю, просто в свете других фактов это кажется логичным, – рассуждаю, пытаясь подсластить пилюлю, – плюс больше никому это не выгодно.

– Как это никому? – снова вмешивается Эля. – А если кто-то близкий? У Димы есть секретари, подчиненные, невеста опять же!

Стоит ей затронуть Вику, и я ощетиниваюсь, верхняя губа дергается, а плечи напрягаются, что не уходит от внимания Андрея.

– Эльвира, – твердо басит он, – тебе лучше уйти.

– Почему я должна уходить?! Что ты меня постоянно гонишь?!

– Сыну пойди позвони, ты же за него так переживаешь.

– Ох, да, пойду займусь его выпиской из больницы, – решает она и покидает кабинет, что-то без конца бормоча себе под нос.

– Ты не всё мне сказал, – утверждает Андрей, – устало вздыхая. Плохого я сына воспитал, – утыкается в свои ладони лицом и быстро-быстро его потирает, словно желает взбодриться. – Говори, я готов.

Прищуриваюсь, глядя на отца, который вынужден выслушивать правду о сыне. Накатывает беспричинная жалость. Он не ребенок, не заплачет, но всё равно будет страдать. И такого сына он не заслуживает. Решаю говорить четко, чтобы слова не вызывали и капли сомнений.

– То, что я сейчас скажу, точно факт. Проверять не нужно. Дима так хотел получить контрольный пакет акций и место главы компании, что заставил свою девушку изображать счастливую невесту даже после того, как узнал, что она не от него беременна.

Андрей смотрит без понимания, даже не моргает. До него долго доходит.

– Вика не беременна? То есть беременна, но не от него?

– Она беременна от меня.

Вижу, что практически добиваю его.

– Что?

– Я ясно сказал. Мы познакомились с Викой в Ялте. Не зная, что я – брат Димы, а она – его невеста. Совпадение. Мы провели ночь.

– Странное совпадение…

– Не надо, Андрей, – морщусь, – не начинай искать черную кошку в черной комнате. Вика ни в чем не виновата, она просто жертва.

– Как я мог ничего не знать? Не замечать? Не понимаю! – ярится дядя. – Они обманывали нас? Зачем она согласилась? С родителями же познакомились.

– Он шантажировал ее, угрожал, заставил подписать контракт с пунктом о штрафе за разглашение информации.

– Кирилл, оставь меня, пожалуйста, на минуту, – просит он внезапно, ничем не выдавая своего шока, но я замечаю, как трясутся руки. – Мне нужно подумать.

Выхожу за дверь, слыша стук и грохот. Потом тишину.

На душу ложится тяжесть. Пусть Дима и мерзавец, но его родители не должны страдать.

– Что происходит?! – подлетает ко мне Эльвира с трубкой телефона.

Не отвечая на возмущение хозяйки дома, толкаю дверь, вламываясь в кабинет. Вдруг Андрей что учудил, мало ли какая у него реакция будет на правду о сыне, но у дяди, оказывается, крепкие нервы. Обнаруживаем лишь сброшенные со стола документы и ноутбук, теперь валяющиеся на полу в беспорядке, а его – стоящим спиной к нам и изучающим вид за окном.

– Андрей!

Визг Эльвиры заставляет поморщиться.

– Что ты натворил?! – бегает вокруг документов, первым делом рассматривает ноутбук, ставит его на стол и вздыхает горестно: – Крышка сломана! Ты с ума сошел?! Что у вас случилось? Кирилл? Кто-то меня объяснит?

– Иди, – кивает мне устало дядя, не удостаивая жену и взглядом. – Мы сами разберемся.

– С чем разберемся?! Вы меня с ума сведете! Сейчас Дима приедет, а вы тут устроили.

– И хорошо, что приедет, – цедит сквозь зубы Андрей, – поговорим о будущем фирмы. Мне в глаза он врать не сможет. Признается, если напортачил.

– Ты что, поверил? – на выдохе спрашивает эта яжмать, прижимает руку к груди, в неверии мотает головой из стороны в сторону, прямо олицетворение преданной и оскорбленной добродетели. Не была ли она в курсе деяний своего сына?!

– Эля, – одним взглядом заставляет жену замолчать, а сам смотрит на меня. – Ты останешься?

У меня нет никакого желания снова видеть Диму и наблюдать за тем, как он будет пытаться выкрутиться, как уж на сковородке, но этот вопрос я должен довести до конца, чтобы совесть моя была чиста и будущее с Викой ничем не было омрачено.

Дима приезжает с водителем, который вносит за ним небольшую сумку. Он несколько бледен и, если честно, выглядит больным. И не знай я о том, что он держит за пазухой, даже пожалел бы его, все-таки в аварию попал и переведен на домашнее лечение, а не совершенно здоров.

Напрягается, увидев нас троих, поджидающих его для серьезного разговора.

Чувствую, что Эльвира не даст нам поговорить спокойно, ее причитания сведут на нет все попытки узнать у ее сына все детали его махинаций.

– Почему вы не в офисе? Папа? Кирилл, а ты что тут делаешь? Решил навестить брата? – бравирует, но по голосу заметно, что струхнул.

Гнида. Хочется его раздавить за то зло, что он причинил Вике, за то, что мог навредить моему ребенку. Проблемы с компанией в этой связи отходят на второй план, становятся побочными, неважными. У меня в фокусе только мать моего ребенка.

– Сынок, – Эльвира бросается к нему, помогает сесть на диван, куда он падает кулем, то ли действительно будучи слабым, то ли круто играя роль, чтобы вызвать жалость.

Андрей медленно подходит к нему, сжимая кулаки, вытянут в струну, бесцветное лицо отражает его состояние.

– Это правда? – начинает без экивоков. – Ты шантажировал эту девочку?

– Уже рассказал ему? – ухмыляется Дима в мою сторону.

– Я с тобой разговариваю, сын, – Андрей не дает слабины, давит, не жалея. – Неужели я дал понять, что только твой семейный статус поможет получить место главы компании?

– А что?! Не дал? – Дима вскакивает и нависает над отцом. Он выше его на полголовы. – Только и бредил этим! Сынок, – гнусавит, издевательски копируя голос отца, – настоящий бизнесмен должен иметь семью, детей, холостяком быть негоже.

– Настоящую семью! – рявкает Андрей, не прогибаясь. – Ты поступил низко, сын. Ты извинишься перед этой девочкой и компенсируешь ей все ее моральные страдания!

– Ой, бедная, бедная девочка, найдется кому компенсировать, да, Кирилл? – елейным голоском обращается ко мне, строя противную рожу. Так бы и дал!

– Что это значит? – врывается в диалог Эльвира.

– Скажи им, брат, как ты охмурил мою невесту, пока мы были в ссоре, затащил ее в постель, а потом делал вид, что не знаешь ее. Что, когда узнал, что обрюхатил, получил больше шансов на контрольный пакет акций?

– Ты смешон, Дима, – припечатывает его отец, – сколько раз говорить? Я не ставлю условием семейный статус! Это было мое желание как твоего отца! Не надо было ложиться костьми ради этого! Но я рад, что ты показал свою натуру, теперь я понимаю, что ты не готов становиться во главе такой крупной компании. Слишком это ответственный пост!

– Подождите, что же это получается? – развивает мысль Эльвира. – Эта девка прыгала из постели в постель? Да господи, из-за нее весь сыр-бор?

– Эля, не перегибай палку, – осекает ее муж, а я держусь из последних сил, чтобы не кинуться на ее защиту. Не знаю пока, стоит ли показывать мою вовлеченность. Лучше сохранять холодную голову. Как говорится, всё, что вы скажете, может быть использовано против вас. Но и просто стоять в стороне я не буду.

– Виктория под моей защитой и ответственностью. Она вне ситуации с компанией. С этой минуты предлагаю перевести разговор в деловое русло. Нам нужно решить вопрос управления компанией, – смотрю на Андрея со значением. Пора переходить к вопросу расследования. Но он отчего-то молчит, но взглядом показывает мне, мол, не здесь и не сейчас. Киваю в ответ. Действительно, ситуация вышла из-под контроля.

Язвительность и агрессия Димы и Эльвиры переходят все границы. Конструктивного диалога не выйдет.

– Мы поедем в офис, – сообщает он своей жене и сыну, – нам всем нужно остыть. Думаю, не стоит говорить отдельно, что я уже выбрал своего преемника.

– Я так понимаю, это не я! – с вызовом спрашивает Дима, насупившись, как маленький обиженный ребенок, и мамочка кидается к нему для утешения.

Отвечать Андрей не собирается, уходит в сторону выхода, зовя меня с собой.

– Вы пожалеете! – летит нам вслед угроза Димы, и от нее становится не по себе.

Глава 20

Кирилл

Следующие три дня я разгребаю дела на фирме. Дима отлеживается дома, Эльвира звонит мне, но я сбрасываю ее звонки. Навещаю Вику, сближаюсь с ней, тщательно слежу за тем, чтобы она правильно питалась и ела все витамины, что прописали доктора.

Ведется расследование, круг подозреваемых сужается, неминуемо доходя до Димы. Уверен, что можно было бы обойтись и без него, только ему на руку действия против компании, но и кидаться голословными обвинениями не вариант.

Выходим на последний решающий этап, неожиданно сталкиваясь с новым обстоятельством. В офис заявляется Рита, про которую я уже и забыл. Но по ее хитрому виду понимаю, что она – точно ничего не забыла.

– Привет, милый, – говорит как ни в чем не бывало, – опираясь бедром на край моего стола и слишком близко наклоняясь надо мной для простой посетительницы.

Запах сильных духов ударяет в нос. Морщусь. Я уже привык к чистому и нежному аромату Вики, такому же естественному, как и она.

– Я занят, если ты не заметила. Тебя секретарша пустила? Пусть пишет заявление об уходе. Можешь ей сказать, когда будешь идти мимо, – говорю, не отрываясь от ноутбука. Печатаю важное письмо.

– Значит, Эльвира была права, – вздыхает, вставая и прохаживаясь своей модельной походкой. Короткое платье черного цвета облегает стройную фигуру. Но она меня больше не привлекает. Слишком похожа на змею.

Плечи напрягаются. Выходит, ее Эльвира послала?

Откидываюсь на спинку кресла с хмурым видом и складываю руки на груди.

– Поясни.

– Что такое? Теперь ты отвлекся? Да-да, я о твоей Вике, невинной жертве, которая так случайно оказалась между двумя братьями, а на деле…

– Договаривай! – цепенею, нутром чувствуя подвох.

– А на деле шпионке, которая своровала с ноутбука своего жениха важные данные и передала конкурентам.

– Что ты несешь? – вскакиваю с места, ринувшись к гадюке и хватая ее за горло. – Ты о чем?!

– Отпусти! – резко отталкивает она меня. – Я не прощаю такого отношения к себе, понял?! Я любила тебя, Кирилл! А ты променял меня на дешевку! Которая сначала была с твоим братом, потом с тобой! Ты вообще уверен, что ребенок от тебя? Ты что о ней знаешь? Она вас развела! Проверь ее счета, Дима перевел ей деньги. И конкуренты ваши – тоже! Она везде успела. Сыграла роль его невесты – заработала. Слила инфу – заработала.

На меня находит странное спокойствие. Я до того уверен в Вике, что потуги бывшей ее очернить меня не беспокоят, скорее – смешат. Стряхиваю несуществующую пылинку с рукава и смотрю на нее сочувственным взглядом.

– И чего ты хотела добиться? Эльвире помочь и мне отомстить? На деле просто выставили себя посмешищем. Ты думаешь, в службе безопасности идиоты сидят? Если бы Вика сделала что-то из того, о чем ты говоришь, они бы выяснили.

– А откуда ты знаешь, что они не выяснили? – достает флешку из сумки и поигрывает ею перед моим носом. – Тут видео, как твоя девушка скачивает документы с ноутбука своего жениха в его отсутствие.

– Она – юрист этой компании. Она могла это сделать по его поручению, – не дрогнув и не усомнившись в честности Вики, заявляю.

– Пусть решает общественность. Прессе передана информация. А как это всё осветят журналисты – мы скоро узнаем!

Каменею. Будто удар в солнечное сплетение получил. На лице Риты торжество. Она полна пафосного осознания своей победы. Только что она старается выиграть?

– Чего ты хочешь? – спрашиваю холодно сквозь зубы, раздувая ноздри и пытаясь прийти в себя. От того, как я проведу эти «переговоры», зависит слишком многое.

– Испугался, милый? Вон как побледнел, – не может не подчеркнуть гадина.

Склизкая змея. Не потому ли так пытается подчеркнуть внешнюю красоту, чтобы спрятать внутреннее уродство? Лицо красивое, а душа уродливая. Гнилая.

– Чего ты хочешь? – повторяю свой вопрос, окидывая ее презрительным взглядом.

– Я хочу справедливости, – передергивает плечами, кривя накрашенные яркой помадой губы. – Твоя девчонка должна получить за свои деяния.

– Хочешь наказать беременную женщину? За что же? И почему впрягаешься за нашу компанию? Ты что, к ней какое-то отношение имеешь?

– Засуетился, милый, – подходит и поправляет галстук намеренно небрежным движением, и я тут же отталкиваю руку, думая о Вике. Ее нужно защитить. Она лежит в больнице, сохраняет нашего ребенка, только-только успокоилась по поводу Димы, который теперь и пальцем ее не тронет, а тут новая напасть. Я обязан ее защитить. Угроза идет с моей стороны, со стороны моей мстительной стервы-бывшей, которая никак не признает поражение. Вику надо увезти из города, пока всё не утрясется.

Пока я размышляю, Рита проходится к дивану и садится нога на ногу с видом королевы. В красивой позе разглядывает меня, прислонившегося бедрами к столу.

– Ты на вопросы отвечать собираешься? Зачем тебе это? Что ты получишь?

– Эльвира попросила меня о помощи, как же она переживает за сына, – вздыхает притворно, любуясь красным хищным маникюром. Тварь. Хищница, готовая сожрать соперницу. Хотя назвать ее соперницей неправильно. Я никогда не относился к Рите как к кому-то, с кем могу создать семью. А Вика – она моя семья. А за своих я любого урою.

– Ты тоже слепа к тому, что делал Дима? Я так понимаю, ты в курсе, как он шантажировал Вику и заставлял изображать невесту ради контрольного пакета акций?

Рита начинает заливисто смеяться, слишком театрально, чтобы это было правдой.

– Ты поверил? Ей? Боже, какой ты наивный. Хотела бы я иметь такую непримечательную внешность, как у этой серой мыши, чтобы заставлять мужиков верить себе. Диме не нужно было заставлять, она сама была влюблена как кошка. И хотела поймать его на крючок.

– Прекрати, – предупреждаю грозно, и Рита сразу становится серьезной. Пугается.

– Кирилл, будь же разумным! Она тебя обманула! Она всех обманула! Получила кучу денег! Отовсюду! Попробуй сказать ей, что у тебя ни гроша, сразу поймешь, что ты ей не нужен!

– Хорошая попытка выставить Вику охотницей за деньгами, но нет, – говорю, а сам испытываю горечь и стыд, ведь недавно верил, что Вика именно такая. Сейчас же твердо уверен в обратном и готов лечь костьми, чтобы защитить свое.

– Что «нет»? Она не крутила с тобой за спиной у своего жениха? Не забеременела? Не принимала деньги у Димы? Такая, как она, должна в тюрьме сидеть за мошенничество! А вместо этого хочет выйти за тебя замуж!

– Я хочу жениться на ней, – говорю хмуро, смотря на пышущую негодованием бывшую с желанием свернуть ей шею, чтобы заткнулась. – Я женюсь на ней, и она родит мне ребенка. А вы все, кто пытается нам помешать, очень пожалеете. Учти, Рита, ты зря впряглась за Эльвиру и ее сыночка, это не твоя война. Прекрати вмешиваться и убирайся. Ты ничего не получишь с этого.

– Мне будет достаточно торжества справедливости и благодарности от моей хорошей знакомой. Эльвира не заслуживает подобного.

– Конечно, она не заслуживает такого сына, если не считать, что именно она избаловала его и воспитала в ощущении вседозволенности. Где же он? Почему за него решают всё женщины? – развожу руками, будто и правда ищу Диму.

– Он болеет. Опять же по вине этой дуры.

– Ты говоришь о моей будущей жене и матери моего ребенка.

С наслаждением смотрю, какое неудовольствие ей причиняют эти слова.

– И поверь, у меня гораздо больше ресурсов задавить вас, чем у вас – меня.

– И каких же? – усмехается она, поигрывая флешкой, будто дразня тем оружием, что имеется в ее руках.

– Можешь прочитать в прессе, – заканчиваю разговор и звоню на пост охраны: – Прошу зайти. Здесь находится посторонний. Его нужно удалить с территории компании.

Услышав эти слова, Рита вскакивает с места и подлетает ко мне с шипением:

– Что? Удалить меня?! Ты что, не понял?! Я могу уничтожить твою девку!!!

– Не ори, – отпихиваю ее от себя, – я не веду переговоров с шантажистами. Сегодня меня назначат главой компании. Ты можешь делать что угодно, но я не пойду на твои условия. Так и передай своим подельникам. Дам тебе совет, как человеку, с которым неплохо проводил время. Предоставь Эльвире и Диме самим заниматься этими вопросами, займись своей жизнью. Мы оба знаем, чего ты хочешь добиться. Но еще никогда подобные приемы не срабатывали. Любовь – она либо есть, либо ее нет. Ты не заставишь кого-то себя любить.

– Любовь, – трясется она, выдавливая из себя слезы. – Ты унизил меня, Кирилл! Ты растоптал мою любовь! Мы были бы вместе, если бы не она! Похлопала своими оленьими глазками, и вот ты у ее ног! Захомутала тебя ребенком, всё получила… Всё!

Не отвечаю, просто молча смотрю, как мегеру выволакивают из кабинета под ее вопли и угрозы. Едва захлопывается дверь, бросаюсь к ноутбуку, чтобы проверить, воплотила ли она свои угрозы. Несмотря на то, что я выказываю хладнокровие, сердце стучит под двести ударов. Вика не должна пострадать! Она не заслужила!

Всё остальное вторично. Только Вика.

Когда это случилось? Последние дни я только и говорю всем о решимости жениться на ней и о том, что люблю… Когда я ее полюбил?! Когда это стало действительностью, которую нельзя отрицать?

Но факт есть факт. Я не просто говорю о своей любви.

Я и правда полюбил, впервые в жизни полюбил женщину.

До боли в сердце, до осознания, что без нее мне крышка.

Хочу, чтобы она всю жизнь была рядом, обеспечивать ее безопасность и дарить радость. Воспитывать нашего ребенка. Хочу видеть свет в ее глазах и ответные чувства.

Мне жизненно важно услышать от нее признания.

Но сейчас главное – уберечь ее…

Виктория

– Значит, любишь его? – посматривает на меня мама, сидя за столом и перебирая мои детские вещи. Ползунки, пеленки, чепчики. Всё такое маленькое, смотрится мило. Беру в руку детский носочек, поражаясь – неужели у ребенка настолько крохотные ручки? Даже не верится.

Мама основательно готовится к рождению внука и, кажется, смирилась с тем, что моим мужем и избранником станет Кирилл, к которому она сначала относилась настороженно, но теперь, когда первоначальный шок прошел, успокоилась и стала более расположенной к нему.

– Люблю, мам. Думаю, с первого взгляда полюбила, – вздыхаю, переносясь в южную ночь. Далекую и приходящую ко мне во снах. Кирилл пробудил мою женственность. До него никто не смог этого сделать. Я очень сильно по нему скучаю, звонков и СМС не хватает, а еще тревожное чувство не отпускает. При каждом нашем разговоре чудится, что он что-то недоговаривает. Но не спрашивать же мне про Диму, в конце концов? Эта тема стала табу, да и узнавать про него нет никакого желания.

– Надо же, как романтично, ты, доченька, извини меня, что я на него наговаривала.

– Твоя реакция понятна, мам, но, как оказалось, то, что выглядит блестящим, на деле таким не является, а то, что с виду грязь, если присмотреться, вовсе не она.

– Глубокомысленно, Викуся, – заходит в кухню отец, потирая руки. – Что ты тут свое старье разложила, мать? У нее жених богатый, они самое лучшее купят, внука нашего увезут за границу.

– Пап, мы здесь жить будем, Кирилл передал управление компанией своему отцу. И вещи хорошие, пригодятся.

– Ладно, – кивает он, наливая себе крепкого кофе из турки, – а я тут побродил по двору, познакомился с твоими охранниками. Серьезный у тебя человек жених.

– Какими еще охранниками? – охаем на пару с мамой.

– Да вот, говорят, Кирилл Константинович нанял, чтобы охранять невесту и ее семью. Я вот еще за хлебом с охраной не ходил, впервые пришлось, – посмеивается, а у самого в глазах вопрос.

Сглатываю, теребя руками детский носочек.

– Пап, я поеду в город. Мам, не надо, – пресекаю ее попытку возразить. – Кирилл оберегает меня от опасности, но это всё временная мера. Я думаю, пора встретиться лицом к лицу с проблемами.

– Куда ты собралась, мамаша на сносях? – бушует мама, а отец останавливает ее, обращая ко мне вопрос: – Поясни, дочь.

– Я предполагала, что Кирилл охрану нанял, он намекал, что можем спать спокойно. Но надо узнать, как мы будем жить дальше. Не всю же жизнь с охраной ходить и оглядываться.

– Тут ты права, дочь, выросла, мудро рассуждаешь. Этого шакаленка надо упрятать за решетку, вот тогда никто не будет нам угрожать, а пока придется вот так жить – с охранниками.

– Ты что, одна поедешь? – волнуется мама, стараясь меня остановить.

– Почему же одна? Охрана есть, вот с ней и поеду.

Решительно встав, собираю сумку. Хватит прятаться.

Глава 21

Виктория

В город приезжаю под вечер. Токсикоз прошел, и чувствую я себя так, будто совсем не беременна. Вернее, я не знаю, как должна ощущаться беременность, но недаром говорят, что беременность не болезнь, то есть до самых родов я должна скакать козочкой, разве что живот расти будет. Он у меня совсем маленький, нервы подуспокоились, физически я вообще себя отлично ощущаю, поэтому поездку переношу прекрасно, только прошу охранников не говорить Кириллу, что приеду в город.

Хочу сделать сюрприз. Приезжаю домой и принимаю душ, надеваю красивое платье, делаю прическу и макияж. Волнение накрывает с головой. Отталкиваю от себя дурацкие мысли, что он мне не обрадуется. Зачем выходить за человека, которому не будешь доверять? Он должен мне обрадоваться, а если нет, тогда и нет смысла соединять наши жизни. Рассуждая так, доезжаю до жилищного комплекса, где Кирилл снимает квартиру. Мандраж не отпускает, комкаю в руках маленькую сумочку и от волнения чуть не подпрыгиваю на месте…

– Вика?! – Кирилл смотрит на меня из дверного проема, будто не понимает, настоящая я или видение. – Что ты здесь делаешь?

Не очень приятный прием, от которого прирастаю к месту.

– В смысле… Как ты приехала? – тут же поправляется он, затаскивая меня в квартиру и осматривая. – С тобой всё в порядке?

– На машине приехала. И да, со мной всё в порядке. Я соскучилась, – закидываю руки ему на плечи, поглаживая ткань рубашки. – А ты из офиса только что?

– Ага, – притягивает меня к себе, погружая в свой древесно-пряный парфюм, – я уже не понимаю, где у меня офис. Я из дома работаю и на работе работаю. Кажется, сплю и работаю тоже.

– Бедный, – улыбаюсь, отстраняясь и оценивая его внешний вид, – выглядишь ужасно, как панда.

– Ты приехала, чтобы меня покритиковать? – улыбается устало, поглаживая по бокам и бедрам.

– Говорю же, соскучилась. А ты собрался меня вечно в поселке держать? Кстати, спасибо за охрану, они меня и привезли, – рассеиваю его последние сомнения и скидываю туфли, прохожу и осматриваю просторную квартиру в стиле лофт. Деревянные черные панели, кирпичная кладка, темный ламинат, красивые квадратные светильники. Стильно и дорого.

– Деятельные ребята, – посмеивается Кирилл, идя за мной, ловя и привлекая к себе, – надо им премию дать. От тебя вкусно пахнет, – втягивает носом аромат, а я млею, закидывая руки назад и поглаживая его по шее.

– Вик… – спрашивает он хрипло.

– Ммм? – я способна только мычать, оборачиваясь и натыкаясь на дикий взгляд моего жениха, мгновенно напоминающий мне его той ночью в Ялте.

– Ты обидишься, если мы потом поговорим?

– Я обижусь, если будет иначе, – издаю стон прямо в его губы, а через мгновение он уже целует меня, набрасываясь как жадный, голодный хищник, в нашем поцелуе столько эмоций, что я неспособна их выдержать. Слишком мощный напор. Не хватает дыхания и сил, чтобы стоять.

Поэтому, когда Кирилл подхватывает меня на руки, я льну к его телу, вплетая руки в его шелковистые волосы. Мы не перестаем целоваться, он куда-то меня несет, ощущаю спиной прохладные простыни и вижу перед собой влюбленные глаза, подернутые дымкой желания.

– Ты будто из моих грез пришла, – говорит он романтическую чушь, которая пробирает до самого сердца.

Разве я могла представить, что объект моих мечтаний скажет мне когда-то такие слова? Снова стон, снова дыхание, разделенное на двоих. Мы снимаем друг с друга одежду. Он постоянно повторяет, что я самая красивая, и целует каждый сантиметр моего тела. Обласканная им, замираю, когда мы становимся единым целым.

Никогда, никогда я не ощущала ничего подобного.

Ради этого стоило родиться. Стоило испытать всю боль, что мне была отмерена, чтобы получить в дар этого мужчину.

– Люблю… – срывается с моих губ, а в уголках глаз собираются слезы, которые он сцеловывает своими губами.

Потом мы лежим прижавшись друг другу, Кирилл притянул меня к себе и гладит живот.

– Это правда, что ты сказала? – разрывает морок своим вопросом.

– Кирилл, я полюбила тебя с первого взгляда, – наконец облегчаю душу признанием, ведь от моего молчания ничего не изменится.

– Скажи еще раз, – переворачивает меня на спину и смотрит сверху, пытливо, с недоверием и надеждой. – Всё это время любила?

– Да. Никак я не могла тебя выкинуть из головы. Не думала, что так бывает.

– И за Диму бы вышла?

– До этого бы не дошло, – верчу головой в отрицании.

– Я такой дурак, – прикрывает глаза.

– Не очень-то приятный ответ на признание в любви, – толкаю его ладошкой в грудь, посмеиваясь, чтобы понял, что я сохраняю шутливый тон. Никаких Дим в нашей постели. Никакого прошлого. Только мы.

– Конечно же, я тоже тебя люблю! – взрывается он признанием, обхватывая мое лицо ладонью. Взгляд убеждает в том, что это правда. Глаза не могут врать. – Я просто не понимал, что со мной. Думаю, я тоже сразу тебя полюбил, но как дурак ходил и думал, что ты не моя. Отрицал свои чувства. А потом дошло…

– А говорят, что мужчины умнее женщин, – закатываю глаза. – Врут!

В эту ночь мы практически не спим. Занимаемся любовью. Разговариваем. Доверяем друг другу самые сокровенные тайны. И снова предаемся страсти, не в силах насытиться друг другом. Та ночь в Ялте была волшебной, неповторимой, но я думала, что это только мне так кажется, а Кирилл просто воспользовался моментом и снял девочку на ночь. Ничем не обременительная связь. Вспышка страсти.

Теперь, когда я знаю, что и он подпал под мои чары с самого начала, всё встало на свои места. Мне так хорошо и спокойно, что с лица не сходит улыбка.

Засыпаю в объятиях любимого мужчины, мы не сговариваясь решили перенести все заботы и проблемы на потом, а когда робкий утренний луч солнца добирается до моих глаз и заставляет меня их открыть, оказываюсь в постели одна.

Прислушиваюсь. В душе шумит вода. Кирилл здесь.

И едва я ступаю босыми ногами на пол, чтобы присоединиться к нему в душе, как слышу настойчивую трель дверного звонка. Быстрый взгляд на часы на стене. Восемь утра. Кто в такую рань может прийти к Кириллу?

Гость? Курьер? Кто-то по работе?

Нервный перезвон повторяется снова, и мне приходится принять меры, так как шум воды не умолкает. Очевидно, что мой жених не слышит звонка.

Завернувшись в большой мужской халат, двигаюсь в сторону двери и заглядываю в глазок. На пороге женская фигура. Рита. В сердце змеей пробирается подозрение, но я убиваю воображаемую тварь. В нашей с Кириллом жизни больше нет места сомнениям. Это в прошлом. Я так решила и с этой дороги уже не сверну.

Зачем бы ни пришла Рита, уверена – она тут нежданный гость.

Распахиваю дверь, оглядывая красотку сверху вниз.

Роскошная женщина, одетая в восемь утра как на прием, пучит на меня глаза, потеряв дар речи.

– Ты?! Что ты тут делаешь?!

– Живу, – жму плечами, не думая ее пропускать. – А ты сегодня одета? Это радует.

Намекаю на тот момент, когда она заявилась к моему жениху в офис в одном пальто на голове тело. Но смысл моих слов доходит до мегеры не сразу. Она подбирается и заглядывает мне через плечо, а потом снова пучит глаза.

– Да как ты смеешь?! Кто тебе рассказал?

– Собственно, весь офис в курсе, – складываю руки на груди, демонстрируя абсолютное спокойствие, хотя приход бывшей своего жениха меня вовсе не радует и явно не сулит ничего хорошего.

– Ты офигела? – делает она шаг вперед с грозным видом, лицо приобретает хищные черты, красивая, модельной внешности девушка становится похожей на черную ворону, нападающую и громко каркающую. – Кто ты вообще такая?

– Это не я стою по ту сторона порога, – продолжаю спокойным, невозмутимым тоном, стараясь поставить на место зарвавшуюся дамочку. Не стоит пытаться указывать мне мое место.

– Ненадолго! – фыркает она, снова бросая взгляд через мое плечо и явно желая, чтобы я исчезла из вида. – Где Кирилл?

– Ты по какому вопросу?

– Вот я еще тебе буду докладывать, по какому я вопросу!

– Что здесь происходит? – суровый голос Кирилла достигает слуха, а потом появляется и он сам, останавливаясь возле меня и сгребая в охапку. О лучшей демонстрации чувств и одновременно поддержке я и не мечтала. – Рита, зачем ты пришла?

– Будем говорить при ней? – всё еще продолжает делать вид, что можно исключить меня из беседы. Что ж, жизнь полна разочарований.

– У меня нет секретов от моей будущей жены, – непререкаемым тоном ставит в известность бывшую, на что она громко вздыхает, сузив глаза до щелочек.

– Мы на пороге будем разговаривать или…

– Проходи, – кивает Кирилл, а мне на ухо говорит: – Извини, придется немного потерпеть, я всё объясню.

– Надо же, не прошло и часа, как вы меня сюда впустили, – хорохорится Рита, проходя в гостиную и оглядывая небольшой беспорядок, что мы тут вчера оставили.

Стесняться я не собираюсь, поэтому сажусь на диван, пока Кирилл удаляется, чтобы одеться в офисный костюм. С облегчением выдыхаю, жадные взгляды чужой женщины на голый торс моего мужчины не приносят радости. Не думала, что я такая собственница.

– Даже хорошо, что она тут, проведем очную ставку.

– Очную ставку? – поднимаю взгляд на Кирилла, вернувшегося уже в брюках и рубашке.

– Ах, ты ей ничего не сказал. Он прятал тебя в глуши, где тебе, собственно, и место, чтобы попытаться решить за тебя твои проблемы.

– Рита, – предостерегает мой жених, отчетливо скрипя зубами. – Говорить буду я. Вик, пока ты лежала в больнице и ездила к родным, здесь произошли некоторые изменения. Как ты понимаешь, некоторым очень не по душе терять контрольный пакет и место главы компании, но эти некоторые настолько жалкие трусы, что просят защитить их женщин.

– Защитить? – морщу лоб, пытаясь вникнуть. – Рита защищает Диму? Но зачем?

– Я защищаю справедливость! – пафосно выдает она, вздернув подбородок.

– Я хотел тебя уберечь, и я бы сам всё рассказал, но, раз уже Рита пришла к нам, – смотрит с укором, – придется говорить при ней. Она утверждает, что ты скачивала некоторые документы с компьютера Димы, чтобы передать конкурентам, и получила от него и от них крупные суммы денег. И есть записи с камер, как ты скачиваешь эти документы.

Не успеваю вскочить, как Кирилл берет меня за плечи и усаживает обратно.

– Вика, я не верю в эту чушь, слышишь? Не верю. Я не поверил ни единому слову. Даже если ты что-то скачивала, я уверен, этому есть разумное объяснение. И ты точно ничего не передавала конкурентам.

– Зачем она пришла? – сухо произношу, преодолевая потребность разрыдаться. Не при ней. Я не покажу, что придавлена к земле очередным ударом судьбы.

Собственно, а чего я ждала? Было ясно, что Дима не успокоится, а обиженная брошенка Рита и его мама-наседка кинутся спасать его. Либо Кирилла маячит перед глазами, понимаю, что он крайне обеспокоен тем, чтобы я прислушалась к его словам.

– Хочешь, чтобы она ушла?

От его вопроса меня обдает теплом. Нет в нем былой жесткости, лишь беспокойство за меня, которым светятся глаза. Мы будто отрезаны от всего мира, нет Риты, никого нет, и я чувствую себя защищенной, чувствую, что мы, пусть и одни против всего мира, со всем справимся.

– Нет, пусть останется, – обращаю внимание на Риту, светящуюся победной улыбкой. – Чему ты радуешься? Неужели ты думаешь, что, будь я аферисткой, позволила бы так запросто себя поймать?

– Вика, ты не обязана перед ней объясняться, – твердо заявляет Кирилл, ограждая меня от своей бывшей, но я ее не боюсь.

– Не надо, я хочу послушать, что она скажет, – смотрю на Риту, явно удивленную моим спокойствием. – Говори. Зачем ты сегодня сюда пришла?

– Я… я… – мямлит она, бегающим взглядом выдавая свою нервозность. – Тебя не должно было быть здесь, – наконец говорит, взяв себя в руки. – Тебя вообще не должно быть! Я передала записи камер в прессу, материалы опубликуют на днях!

– Это хорошо, что ты упомянула прессу, Рита, – подходит к ней Кирилл, перенимая бразды правления в свои руки, и я ему благодарна. Хладнокровное поведение далось мне ой как нелегко, и я уже практически исчерпала ресурсы.

– У меня немало друзей, влиятельных, в разных сферах, – продолжает он лениво, говоря как бы между прочим, – вы забыли об этом, когда затеяли войну против самого дорогого, что у меня есть.

Рита вздрагивает, когда Кирилл намеренно давит на мой статус. Видно, как ей неприятно. Ее всю перекореживает, она на глазах становится меньше.

– Ты мне угрожаешь?

– Где ты видишь угрозу? Я просто веду разговор в выбранном вами тоне. Угрозы, шантаж, попытки испортить жизнь. Вы ведь, наверное, не ожидали, что мне есть чем ответить? Да, я долго жил в Лондоне, но учился здесь, и мои сокурсницы выросли в акул бизнеса, которые охотно помогут старому приятелю. Один уже дорос до майора полиции. И крайне заинтересовался историей, которую я ему рассказал. Его сотрудники с удовольствием поработают над делом, а материалы я ему предоставлю.

– О чем ты говоришь?! – взвизгнув, спрашивает Рита. – Так вот почему газеты молчат! Ты всех купил! Прикрыл задницу своей девки! Ничего! Правда восторжествует!

– Рит, я устал от этого разговора. Займись своей жизнью. Наша компания и наша семья не нуждается в твоем участии. Устранись с миром, пока ты не пострадала. Поверь, у твоей семьи, да и у тебя тоже есть грязные секреты. Об этом надо было думать, прежде чем впрягаться за мошенника и шантажиста. Даже по просьбе хорошей подруги. Эльвира успокоится и поймет, что ее сыну грозит срок, но и ты пострадаешь, если не уймешься. Лжесвидетельство, клевета, на минуточку, незаконные деяния.

Рита молчит, переваривая всё сказанное. С трепетом жду ее ответа, готовясь морально к новой порции оскорблений. Пелена слез стоит перед глазами. Я бы никогда не подумала, что от одного человека можно испытать так много негативных эмоций.

– Сейчас самое время проявить ум, которым ты не обделена, Рита, – снова взывает к ней Кирилл. – Если сейчас ты уйдешь за эту дверь и больше не появишься в наших жизнях, а также скажешь Эльвире, что не будешь помогать ей и ее сыну, я постараюсь забыть о том, что ты сделала и говорила. Иначе тебе не понравится моя ответка.

Глава 22

Виктория

Едва с громким нервным хлопком закрывается входная дверь, меня отпускает напряжение. Выходит из тела прерывистым вздохом, прекращением дрожи. Прикрываю глаза и расслабленно откидываюсь на спинку удобного дивана. Вытягиваю ноги, разжимаю пальцы, которыми всё это время защищала живот в природном материнском инстинкте.

Она ушла. Ощущение победы неполное, оно горчит на языке. Ведь я узнала на своей собственной шкуре, что недостаточно просто быть хорошей, правильной девочкой, чтобы тебя не коснулась грязь. Ты можешь вообще ничего не делать, не строить козни, не устраивать кому-то проблемы, ты можешь молчать, ни во что не вмешиваться и жить своей жизнью, но всё равно неизбежно будешь кому-то мешать.

Факт одного твоего существования будет их раздражать. И они на всё пойдут, даже на преступление, чтобы от тебя избавиться.

Присутствие Кирилла в комнате становится осязаемым. Он присаживается рядом и заботливо принимает меня в свои объятия, успокаивает, гладит, дает пролиться слезам, шепча слова утешения, которые мне сейчас так необходимы.

И он мне тоже нужен, как воздух, без которого умру. Жмусь к нему, словно вливаюсь в него, как тонкий ручеек в широкую реку, становлюсь его частью, соединяюсь в единое целое. Становится хорошо, будто я вернулась домой. Даже тишина в квартире проливается бальзамом на израненную душу.

– Она же не успокоится, да? – выдав очередной судорожный всхлип, вытираю слезы как ребенок, с надеждой глядя на Кирилла, в его переполненное тревогой лицо. Мне жизненно необходимо, чтобы он опроверг мои слова и убедил в обратном.

– Неважно, вернется ли она или кто-то другой, важно, что я смогу тебя защитить.

– Правда?

– Ты не должна сомневаться, – гладит меня по лицу, окутывает заботой и любовью, такой ощутимой, что ее будто потрогать можно, я даже не знала, что подобные эмоции реальны.

– Ты поэтому меня увез? – доходит до меня. – Чтобы я не узнала ни о чем?

– Мне нужно было разобраться. Не хотел, чтобы ты нервничала. Я решил, что так лучше.

– Так лучше, – соглашаюсь, прикусывая губу и рассеянно поглаживая его по пальцам, что перебирают мои волосы. – Я всегда выбирала побег: уехать, спрятаться или промолчать. Наверное, сегодня впервые встретила зло лицом к лицу.

– Ты очень стойко держалась, – вздыхает Кирилл, но тут же качает головой в некоем осуждении, – но всё же не стоило разговаривать с ней, я бы сам закрыл вопрос.

– И она бы считала, что я серая мышь, которая прячется за спину другого, неспособная сама себя защитить.

– Какая разница, что она там считает? Забудь про нее.

– Разница есть. История с Димой меня многому научила. Я будущая мать и должна привить своему ребенку хорошие качества. Научить его, что нужно не прятаться от проблем, а стараться их разрешить.

– Вик, – перебивает меня Кирилл, сжав губы и покачав головой, – не надо себя винить. Ты себя поедом ешь за то, что случилось, но твоей вины нет ни в чем. Я тебя не виню, поняла? Успокойся. А ребенка нашего, – кладет руку на мой живот, – мы будем воспитывать вместе. Как там наша мамочка? Хочет завтракать?

– Я бы поела, – киваю, позволяя отвести себя в кухню и поухаживать за собой. Мужчина в белой рубашке и строгих брюках смотрится со сковородой в руках очень мило и уютно, мои губы растягивает теплая улыбка, любуюсь им и впитывая в себя ощущение нашего маленького умиротворенного мирка, скрытого от всех врагов.

– Себе сделаю яичницу, а тебе – омлет, – рассказывает Кирилл, поглядывая на меня, в то время как занимается приготовлением завтрака. – Сейчас уеду на работу, а ты поспи, отдохни. Не забудь принимать витамины.

– Спать? – встрепенувшись, встречаю его предложение без особой радости. – Не хочу спать. Я бы поехала в офис. Лида говорила, что в юротделе нехватка персонала.

– Это правда, рук не хватает, я уже прячусь за угол, как вижу твою начальницу, она мне голову готова откусить, что не могу найти хорошего толкового юриста.

– Не проще мне вернуться в офис?

Кирилл молчит, отвлекаясь на выкладывание приготовленных блюд на тарелки, выхватывает горячие тосты из тостера и их тоже выкладывает передо мной. Садится и смотрит на меня, принимаясь за еду. Даже ест он притягательно, я взгляда не могу оторвать, всё еще не привыкнув к тому, что он теперь – моя самая что ни на есть реальность. Ожившая мечта.

– Ты действительно хочешь работать? Сможешь? Ты только что в больнице лежала.

– Лежала. Там и отдохнула. А потом поехала к родителям и снова отдохнула. Сколько можно прохлаждаться? У меня есть несколько месяцев, чтобы помочь компании, если в самом деле не хватает сотрудников. Ведь Димы там нет? Чего мне бояться? Кстати, очень вкусно, – замечаю, подцепляя вилкой нежную субстанцию и отправляю в рот.

В мыслях сидит настойчивый вопрос о своем бывшем парне, но я боюсь его задать. Вдруг Кирилл неправильно истолкует мой интерес. Мне вот очень неприятно было увидеть Риту, заявившуюся к нему домой под утро. Нет, я не сомневаюсь в верности Кирилла, но всё же…

– Ладно, не запирать же тебя дома, в конце концов.

– Нам что, всё еще стоит бояться? Чего именно? Кстати, у тебя действительно есть информация о тайных делишках Риты, которые можно пустить в прессу?

– Вообще-то, на данный момент это было блефом, – усмехается Кирилл, – но я не сомневаюсь, что у такой, как она, рыльце в пушку. Вряд ли она вела жизнь праведницы. Но в любом случае нужные люди откопали бы какой-нибудь скелет в ее шкафу. А что насчет бояться, – он крепче стискивает столовые приборы с решительным видом, – пусть только попробуют к нам сунуться.

– Вика, ты просто спасительница! – голосят коллеги, едва я сообщаю, что приступлю к выполнению своих обязанностей, подсовывают мне конфеты, угощают чаем, полные любопытства о причине моего возвращения и связи с боссом.

– Ой, тихоня-тихоня, а сама босса заставила кинуть бизнес в Лондоне и спасать наш «Титаник»! – хитро улыбается Марина, не сумев скрыть своей зависти. К счастью, начальница быстро пресекает болтовню, намекая, что работы вагон. С удовольствием погружаюсь в знакомую деятельность. Не зря я решила сюда сегодня приехать, дома бы извелась, а тут хоть отвлекусь…

На обеде ко мне заглядывает Лида, обнимает, целует, говорит комплименты. Мы направляемся в местный буфет, но по пути нас останавливает Андрей Николаевич. От его исхудавшего, болезненного лица я даже теряюсь, не ожидая его встретить.

– Виктория, вы не зайдете ко мне в кабинет? – зовет он меня со странным смиренным видом, в глазах непонятное выражение. Это вина или укор? Не могу разобрать. Но только с упавшим сердце следую за ним в кабинет.

– Проходи, Вика, присаживайся, – приглашает меня внутрь, обращаясь в отсутствие посторонних на «ты», закрывает дверь, проходя на свое место, усаживается, поправляя полы пиджака, ерзает на сиденье.

Ситуация для нас обоих смущающая, неловкость повисает в воздухе. Сначала не смотрит на меня, а потом смело встречает мой взгляд.

– Хорошо, что ты в офис пришла, – говорит наконец. – Решила на работу вернуться?

– Да, сотрудников не хватает.

– Знаю-знаю, – кивает. – Спасибо тебе, что выручаешь. Ты достойный специалист, на вес золота. Но я не про это с тобой хочу поговорить. Ты же это понимаешь?

– Да, конечно, – отвечаю. Что уж кривить душой, нам есть что обсудить.

– Если бы не пришла, я бы и сам тебя нашел.

– Хорошо, я слушаю, – вздыхаю, не представляю, что именно он скажет мне, но готовлюсь к самому худшему. Последние месяцы показали, что жизнь преподносит только плохие сюрпризы. Но босс меня удивляет, говоря с ходу:

– Я хотел перед тобой извиниться за своего сына, Вика. Кирилл мне всё рассказал, мне и матери Димы. Ты веришь, что мы ни о чем не подозревали, девочка? – говорит он неожиданно мягко, заставляя меня удивленно распахнуть глаза. Не такого тона я ожидала от отца своего бывшего жениха.

– Почему ты ко мне не пришла, когда он тебя шантажировать начал? – спрашивает меня, но не с укором, а заботливо глядя в глаза. Смущенно комкаю подол своей юбки и вскидываю взгляд.

– Боялась, что мне никто не поверит, – говорю то, что занозой засело в сердце. Ведь так оно и было. – Мне всё время казалось, что это скоро закончится, что это всё временное, – подбираю слово, – неудобство…

– Мне очень жаль, – вздыхает он очень печально, даже обреченно, будто несет на себе всю тяжесть вины за своего сына. – Ты не представляешь, как мне стыдно за поступки Дмитрия.

– Вы не виноваты, – сразу же кидаюсь его убеждать, а он по-доброму улыбается.

– Так и знал, что ты так скажешь. Я в тебе не ошибся, сразу увидел, какая ты хорошая девочка. Думал, что моему сыну с тобой повезло, что ты его на истинный путь направишь. Но оказалось, что он неисправим, – снова вздыхает, уголки губ опускаются, демонстрируя, в какой он печали. Представляю, сколько горести он испытал по вине собственного сына. На этом фоне свои переживания кажутся несущественными. Мне-то что? Я со временем забуду то, что со мной сотворил Дима, исцелюсь с помощью новых отношений и ребенка, а вот Андрей Николаевич навсегда будет жить с пониманием, какой у него ужасный и избалованный сын.

– Мне так стыдно, – снова повторяет он, – да, конечно, Эльвира его избаловала, но я с себя ответственности не снимаю, – произносит твердым голосом, в котором слышится решимость. – Где-то упустил, где-то недодал, неправильно воспитывал, вот так получили то, что получили, – разводит руками. – И он же, мелкий гаденыш, не успокоился на тебе, он же и фирму хотел разрушить, данные конкурентам сливал, а Эльвира подключила Риту, чтобы тебя в этом обвинить. Уж не знаю, какой ей смысл был впрягаться в эту ситуацию. К счастью, наша служба безопасности хорошо сработала, да и Кирилл ожидал с этой стороны нападения, действовал на опережение. Мы все последствия устранили, но я хочу тебя спросить. Как я могу компенсировать тебе неудобство? – кривится сам от этого слова. – Глупость старик сказал, – морщится. – Вряд ли можно сделать так, чтобы ты забыла, что произошло, и никаким способом я не смогу тебе это компенсировать, но я не могу, понимаешь, оставаться в стороне. Не могу просто смотреть на тебя и понимать, сколько горя причинил тебе мой сын. Скажи, что я могу для тебя сделать?

– Ничего не надо, – бормочу, не представляю, в какой форме я могла бы получить эту благодарность.

– Ты подумай, – реагирует он по-своему на мое молчание, – деньги у твоего мужа есть, парень он толковый, компания с ним не пропадет. Ты с ним теперь будешь как за каменной стеной, он тебя точно не обидит. А мой непутевый… Если хочешь, напиши на него заявление. Я препятствовать не буду. Пусть несет ответственность перед законом. Я-то сам его хотел за шпионаж и финансовые махинации посадить, но не смог. Ты сама будущая мать, поймешь, как сложно что-то предпринимать против собственного ребенка. Какой бы он ни был, он мой сын, – потирает грудь в районе сердца. – Я всё еще надеюсь, что он исправится. Знаю, может быть, это глупо.

– Почему же глупо? – подаю голос, искренне выражая сожаление. Жалость к Андрею Николаевичу перевесила мою злость по отношению к Диме, я не хочу ему мстить, не хочу, чтобы он сидел в тюрьме, где он озлобится и станет самым настоящим зверем, ведь заключение точно подпитает все самые его худшие черты.

Но я должна знать, что с ним будет, не может же он остаться безнаказанным, поэтому смело задаю вопрос Андрею Николаевичу.

– И что же вы с ним будете делать? – спрашиваю у него, имея в виду его и его супругу, которая точно не останется в стороне. Зная любовь Эльвиры к собственному сыночку, она попытается выбить для него прощение и самые лучшие условия любого наказания, которое придумает ему отец.

– Я его отправлю поднимать убыточное предприятие под началом моего хорошего друга, но только в том случае, если ты дашь согласие. Скажешь, чтобы он прошел все этапы и понес наказание в колонии, так и будет. Единственное, хочу тебя предупредить: по состоянию здоровья его даже государственный адвокат отмажет, отправят в колонию-поселение. Все-таки головой он ударился неслабо в этой аварии, она имела последствия. На зрение также повлияло, да и мигрени ему обеспечены на долгое время. Думаю, пока он будет лечиться и проходить реабилитацию за границей, у него будет возможность подумать над своим поведением. И когда он успокоится и поймет, какой благородный поступок ты совершила, не став его сажать, станет, дай бог, нормальным человеком. А я сейчас доведу дело до конца и уеду за ним, контролировать буду.

Мне не приходится долго размышлять над своим решением, я никогда не была мстительным человеком и считаю, что кто-то свыше смотрит за нами и, если надо, накажет Диму. Если он раскается и больше не будет никому вредить, то я пойму, что поступила верно. А если нет, то бог ему судья.

– Андрей Николаевич, всё, чего я хочу, это чтобы всё осталось в прошлом.

– Ты замечательный человек, Вика, я тебе искренне желаю счастья, – с улыбкой заканчивает он наш разговор и добавляет: – Надеюсь, что с ребенком всё будет в порядке.

– Спасибо, – благодарю я его и с ответной улыбкой и чувством легкости на сердце удаляюсь из кабинета, тут же встречаю Лиду, которая, всплеснув руками, идет ко мне навстречу.

– Весь обед пропустила. Что там босс? Что он хотел?

Быстро пересказываю ей разговор, и она, естественно, возмущается:

– Надо было его в тюрягу посадить! Он заслужил! Легко отмазался, козлина!

– Лид, мне не до него, я замуж выхожу, – с улыбкой направляю разговор в другое русло. – Ты представляешь, сколько всего нужно успеть? Сколько всего сделать. Ты мне поможешь? Надо торопиться. Я не хочу стоять в ЗАГСе с огромным пузом.

– Тогда после работы поедем в свадебный салон платье выбирать? – предлагает она. Обожаю свою подругу, она никогда не подводит.

– А чего откладывать? – с радостью соглашаюсь, с этой самой минуты впадая в предсвадебную эйфорию.

Эпилог

– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту!

Регистратор смотрит на нас с Кириллом с улыбкой, закрывая красную папку, а мы, едва успев коснуться губами друг друга, начинаем утопать в цветах и поздравлениях многочисленных родственников, которые наводнили просторный зал дворца бракосочетаний.

На моей руке красуется колечко, поправляю фату, подол пышного платья, в котором ощущаю себя самой настоящей принцессой, и вкладываю руку в большую ладонь самого лучшего мужчины на свете, а теперь – моего законного мужа.

Он так смотрит, что мое сердце учащает ритм, его затопляет безмерное счастье, а я уж думала, что невозможно быть еще более счастливой. Настолько, что это пугает. Но лишь капельку. Сегодня наш день, наша свадьба.

Сегодня нет места тревогам и призракам прошлого.

Главное, что мы нашли путь друг к другу.

Кирилл находит минутку, наклоняется ко мне и урывает легкий поцелуй.

– Не думал, что не смогу добраться до собственной жены, – довольно шутит, прежде чем отстраниться и улыбнуться.

– Говорят, на свадьбе есть такая традиция. Все кричат «горько», а молодожены целуются сколько влезет.

– То еще удовольствие целоваться на виду у всех, я бы лучше украл тебя.

– О нет, – шутливо грожу пальцем, – сначала покатай на лимузине, потом ресторан, а там уже можешь воровать.

– Договорились, – смеется муж, подхватывая меня на руки, чтобы вынести из ЗАГСа, нас по традиции обсыпают рисом, монетками, из-за чего в машине мне приходится вытаскивать крупинки риса из складок одежды.

Но всё это время меня не покидает радостное настроение, начавшееся с той минуты, как мы с Лидой поехали в свадебный салон за платьем.

«Не понимаю я тебя, Вик, – откровенничала она тогда, – так долго телилась, прежде чем сказать Архипову про ребенка, а потом сказала и сразу, без ухаживаний, замуж за него собралась. А как же повстречаться? Узнать друг друга? Чувства проверить? Ты знаешь его всего ничего… Неужели совсем в нем не сомневаешься? Брак – ответственный шаг!»

«Нет, Лид, ничего эти проверки не дают. Время ничего не значит. Человек может повернуться к тебе обратной темной стороной в любой момент. Ты либо живешь в полную силу, либо ставишь свою жизнь на паузу в ожидании того, что за тебя решат все твои проблемы. Больше я так делать не буду. В Кирилле я уверена и не хочу ждать. Я выйду за него замуж».

И я не пожалела о своем решении.

Наша свадьба с Кириллом, которую я планировала скромной церемонией, становится роскошным торжеством, на котором присутствует огромное количество гостей. Не протолкнуться. Организовали ее отец Кирилла, Константин Львович, и Андрей Николаевич, который никак не успокаивался, желая искупить вину и как-то компенсировать мне мои страдания.

И в самом роскошном ресторане города нас ожидают богато заставленные столы, море гостей, тамада и развлекательная программа, а также живая музыка. Это самый настоящий прием у королевы, не меньше.

– Доченька, какая же ты красивая! – со слезами на глазах в ресторане нас после поездки по примечательным местам встречает моя мама.

К нам подходит отец Кирилла, высокий строгий мужчина с жестким взглядом, от которого мой жених унаследовал свою внешность. Я не заметила, чтобы понравилась ему, но он в принципе не любил женщин, насколько я поняла, после того как мать Кирилла бросила его и оставила на отца. Такое кого угодно превратит в камень.

Но я порой видела крохотные проблески тепла в его глазах, когда речь заходила о внуке, и это давало мне небольшую надежду, что он станет ко мне хорошо относиться в будущем.

– Поздравляю еще раз, – говорит коротко и скупо, но улыбается по-доброму, вроде бы даже искренне.

И отец здесь, и подруги, и коллеги… Чем больше людей смотрит на нас со счастливыми светлыми улыбками, тем сильнее преумножается ощущение, что у счастья нет никаких пределов. Оно безмерное.

Я настолько переполнена эмоциями, что прямо слезы на глаза наворачиваются.

Громкий, веселый праздник идет своим чередом. Подарки, конкурсы, крики «горько». Я растворяюсь в объятиях и поцелуях со своим мужем.

– Люблю тебя! – говорю, как только предоставляется возможность. Мы танцуем наш танец.

Он смотрит на меня не отрываясь, кладя руку на мой живот и таким образом прикасаясь через тонкую ткань к нашему малышу, который родится через несколько месяцев.

– А я тебя, просто не представляешь как, люблю вас обоих.

Его губы прижимаются к моим, лишая остатков кислорода. Пусть даже кто-то смотрит, нам плевать. Мы чувствуем, что сейчас одни на целой планете. И больше никого не существует.

Кирилл купил нам огромный дом, такой, о котором я и мечтать не могла, снабдил меня двумя дизайнерами, которые выполняли любую мою просьбу, любой каприз, они превратили дом в нашу уютную крепость. Родители приехали помогать мне с ремонтом и обстановкой дома, отец – на пару дней, а мама осталась до рождения внука.

В итоге они приняли Кирилла, поняв, что я с ним счастлива. Я и сама не могла поверить, насколько мы с ним похожи друг на друга, насколько нам хорошо, наверное, я с самого первого взгляда почувствовала свою вторую половинку.

Несмотря на то, что я долго сопротивлялась, все испытания только укрепили нашу любовь. Мы продолжили работать в компании вместе, и до самого декрета я исполняла свои обязанности. О Диме и Рите мы больше не слышали, Андрей Николаевич с женой уехали за границу и поддерживали своего непутевого сына, о котором я, к счастью, благополучно забыла, занимаясь только своей собственной семьей.

В один прекрасный день родилась наша Дашенька, крохотная девчушка с папиными глазами и круглыми щечками. Я больше никогда не пожалела, что доверилась Кириллу, который подарил мне счастье и стал для меня всем.

– Какая она маленькая, чудесная, не пойму, на кого похожа, – рассматривает мама малышку, поглаживая по крохотной ручке.

Склоняется над кроваткой, где спит наша дочь, воркует в умилении.

– Теперь нужен мальчик, – заявляет папа тихо, но твердо.

– О боже, – в испуге смотрю на родителей, – малышке две недели, а вы меня за вторым отправляете. – Ты представляешь, нам уже второго пророчат, – жалуюсь игриво мужу, который встречает на выходе из комнаты вместе с кипяченной соской, очень забавно мой деловой муж выглядит с этим предметом в руке.

– Ну я не знаю, мы подумаем, – загадочно глядит в потолок, будто подсчеты производит.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю его с улыбкой.

– Да вот пытаюсь понять, сколько ты детей сможешь родить, если сразу после родов будешь беременеть, – говорит так, словно всерьез учитывает такую вероятность.

– Ой, ну мы же шутим, – смеется мама, уловив юморной тон моего мужа. – Прекрасно знаю, что такое ребенок, поэтому, если что, звоните, пишите, я всегда на подхвате буду, помогу с Дашенькой. Ты только, Кирюш, нашу девочку в Лондон не увози. Надеюсь, вы здесь останетесь.

– Вот так-то, Кирюша, – хмыкаю, проводив родителей. – Как думаешь, чего она про Лондон заговорила?

– Это всё мой отец, – морщится Кирилл, – говорит, хочет внучку чаще навещать, предлагает вернуться. Но я тут хочу жить. Понял, что перспективы карьерные, по сути, примерно одни и те же. Главное – самому много вкладываться и разбираться в вопросе. Так что, если отец хочет внучку видеть, пусть к нам едет. А вообще, я там, где вы. Вы – мой дом.

Подходит и обнимает, окружая своими объятиями, как самым надежным и теплым коконом. И я знаю и верю. Мы – его дом.