Большой жирный сюрприз. Ошеломляющее открытие о том, как защитить организм от лишнего веса, заболеваний сердца и нервных расстройств бесплатное чтение

Идея, что жиры, в том числе насыщенные, вредны для здоровья, так давно укоренилась в общественном сознании, что мы склонны думать об этом скорее как о позиции «здравого смысла», чем как о научной гипотезе. Но, как и любое из наших представлений о связи между питанием и болезнями, эта концепция тоже зародилась как идея, предложенная группой ученых. И можно даже определить момент времени, когда эта идея появилась.

Гипотеза, что насыщенные жиры вызывают болезни сердца, была выдвинута в начале 1950-х годов Анселем Бенджамином Кейсом, биологом и патологом из Миннесотского университета. В своей лаборатории он проводил эксперименты в поисках ранних признаков болезней, а в 1950-х годах ни одна проблема здравоохранения не казалась более актуальной, чем болезни сердца. Американцы чувствовали себя в эпицентре ужасной эпидемии. Внезапная боль в груди поражала мужчин в расцвете сил на поле для гольфа или в офисе, и врачи не знали почему. Болезнь появлялась, казалось бы, из ниоткуда и быстро захватила все вокруг, став ведущей причиной смерти в стране[6].

Таким образом, когда Кейс впервые предложил свои идеи о жирах в рационе, это услышала напряженная и испуганная нация, жаждущая ответов. В то время преобладало мнение, что артерии человека медленно сужаются, и это явление – неизбежный спутник старения, и современная медицина мало что может с этим поделать. Кейс, напротив, считал, что сердечных приступов можно избежать, основываясь на простой логике, что такая эпидемия была не всегда. В этом он сходился во мнении с Джорджем Манном, чьи наблюдения за масаи в Африке спустя десятилетия привели его к пониманию того, что сердечные приступы не являются неизбежной частью человеческой жизни. Кейс утверждал, что Служба общественного здравоохранения США должна расширить поле своей деятельности не только в сдерживании таких болезней, как туберкулез, но и в предотвращении заболеваний до того, как они разовьются. Предлагая действенное решение, Кейс стремился избавиться от «пораженческого отношения к болезням сердца»[7].

Сам ученый был закоренелым нонконформистом. Он родился в 1904 году, вырос в Беркли, штат Калифорния, и с раннего возраста был абсолютно независим. Будучи подростком, Кейс добрался автостопом из Беркли в Аризону и три месяца работал в пещерах, собирая фекалии летучих мышей для коммерческой компании по производству удобрений. Точно так же, потеряв интерес к учебе в колледже всего через год, он ушел и нанялся рабочим на судно, идущее в Китай. Позже близкий знакомый по Миннесотскому университету Генри Блэкберн описал его как «прямого до дерзости, критичного до резкости и обладающего очень быстрым, ярким умом». По общему впечатлению, Кейс также отличался неукротимой волей и отстаиванием своих идей «до драки». (Менее доброжелательные коллеги называли его высокомерным и безжалостным.) Он получил докторскую степень по биологии в Беркли всего за три года, а затем и вторую докторскую степень по физиологии в Королевском колледже в Лондоне.

В 1933 году Кейс провел десять дней в высокогорьях Анд для оценки влияния большой высоты на его кровь, и те дни изменили его жизнь. Наблюдая, как разреженный воздух влияет на работу его организма, Кейс обнаружил в себе страсть к человеческой физиологии. Интерес к тому, как питание влияет на организм, возник позже, во время Второй мировой войны, когда он провел оригинальное изучение состояния голода и разработал К-рационы для солдат. Буква К означала «Кейс».

Затем ученый направил свои амбиции, силы и незаурядный ум на изучение болезней сердца, и неудивительно, что он произвел революцию в этой области.

С самого начала одним из главных факторов при обсуждении проблем с сердцем был холестерин, желтое воскообразное вещество, которое является необходимой частью всех тканей организма. Это жизненно важный компонент каждой клеточной мембраны, контролирующий то, что входит в клетку и покидает ее. Он отвечает за метаболизм половых гормонов и в самой высокой концентрации содержится в головном мозге. Кроме того, исследователи обнаружили, что холестерин является основным компонентом атеросклеротических бляшек, поэтому считалось, что он один из главных виновников развития коронарной болезни. Разрастание бляшки, которая предположительно сужает артерии вплоть до перекрытия кровотока, полагали в то время основной причиной инфаркта миокарда. Хотя процесс развития сердечно-сосудистых заболеваний оказался гораздо более сложным, столь убедительный образ раннего накопления холестерина сделал это вещество самой яркой звездой на небосводе проблем общественного здравоохранения. Как писал Джереми Стэмлер, один из первых и самых влиятельных исследователей в этой области, холестерин – это «биологическая ржавчина», которая может «распространяться, чтобы перекрыть поток [крови] или замедлить его, как ржавчина в водопроводной трубе, так что из крана только капает». Действительно, мы все еще говорим о холестерине как о «закупорщике артерий», как о горячем жире в холодной дренажной трубе. Эта яркая и, на первый взгляд, интуитивная идея осталась с нами, даже несмотря на то, что наука показала, что такая характеристика является очень упрощенной и даже создает неточную картину происходящего.

Первый набор подсказок, которые, по-видимому, предполагают, что холестерин является причиной болезней сердца, получили в конце девятнадцатого века из сообщений о том, что у некоторых детей с аномально высоким уровнем холестерина в крови («сывороточный холестерин») был исключительно высокий риск возникновения проблем с сердцем. (Одна несчастная девочка перенесла сердечный приступ и умерла в возрасте одиннадцати лет.) У этих детей также были большие бугристые жировые отложения на руках или лодыжках, называемые ксантомами[8].

К началу 1940-х годов исследователи установили, что у этих детей было редкое генетическое заболевание, которое не связано с питанием. Однако факт, что у пожилых людей с высоким уровнем холестерина в сыворотке также часто наблюдались ксантомы, особенно на веках, заставил исследователей полагать, что высокий уровень этого вещества в сыворотке крови в конечном итоге может быть причиной жировых скоплений под кожей. Исследователи сделали предположение, что, помимо видимых внешних отложений на коже, должны быть точно такие же невидимые опасные отложения внутри артериальных стенок, приводящие к сердечным приступам. На самом деле, думая так, ученые полагались скорее на веру, чем на научные факты, но тем не менее это звучало убедительно. Однако не все согласились с этой цепочкой рассуждений (очевидным возражением было то, что генетическое заболевание детей может иметь другой механизм, чем хронический процесс, развивающийся в течение всей жизни), но это возражение не помешало выдвинуть гипотезу о холестерине.

Изначальные данные, указывающие на связь холестерина с болезнями сердца, были получены в опытах на животных. В 1913 году русский патолог Николай Николаевич Аничков сообщил, что может вызвать атеросклеротические поражения у кроликов, скармливая им огромное количество холестерина. Этот эксперимент стал довольно известным и был воспроизведен на всех видах животных, включая кошек, овец, крупный рогатый скот и лошадей, что привело к широко распространенному мнению о том, что холестерин в рационе – например, в яйцах, красном мясе и моллюсках – должен вызывать атеросклероз. Современники ученого отмечали, что кролики, как и большинство животных, используемых в последующих экспериментах, являются травоядными. Поэтому они обычно не едят животную пищу и биологически не приспособлены к ее перевариванию. Напротив, когда эксперимент был повторен на собаках (которые едят мясо, как и люди), животные продемонстрировали способность регулировать и выделять излишний холестерин. Сравнение с собаками казалось лучшей моделью для людей, но первоначальный эксперимент с кроликами уже привлек внимание исследователей болезней сердца, и холестерин стал главным подозреваемым в развитии этих патологий[9].

К 1950 году повышенный уровень холестерина в сыворотке крови часто рассматривался как вероятная причина болезней сердца, и многие эксперты считали, что для любого человека с высоким уровнем холестерина в крови было бы безопаснее попытаться снизить его.

Одна из изначальных идей, как люди могут снизить уровень холестерина, заключалась в том, чтобы просто потреблять меньше продуктов с его высоким содержанием. Идея, что холестерин в рационе напрямую ведет к более высокому уровню холестерина в крови, просто казалась разумной и была высказана двумя биохимиками из Колумбийского университета в 1937 году. Предполагалось, что если бы мы могли избегать употребления яичных желтков и т. п., то могли бы предотвратить накопление холестерина в организме. Теперь эта мысль прочно засела в наших умах: действительно, сколько людей на бранче, объединяющем завтрак и обед, будут против тарелки с омлетом со сливками и сухарями, бормоча о «слишком большом количестве холестерина»?

Именно Ансель Кейс первым дискредитировал эту идею. Хотя в 1952 году ученый заявил, что существуют «неопровержимые доказательства» этой теории, затем он обнаружил, что, независимо от того, сколько холестерина давали добровольцам в его исследованиях, уровень в крови оставался неизменным. Он обнаружил, что «огромные» дозы холестерина, добавляемые в ежедневный рацион, – до 3000 миллиграммов в день (одно большое яйцо содержит чуть менее 200 мг), – имели лишь «тривиальный» эффект, и к 1955 году уже решил, что «этот вопрос не требует дальнейшего рассмотрения».

Многие другие исследования подтвердили этот вывод. В одном случае, когда шведский врач Уффе Равнсков увеличил потребление яиц с одного до восьми в день (около 1600 мг холестерина) в течение почти недели, он сделал замечательное открытие, что уровень общего холестерина снизился. Позже он это описал в главе под названием «Потребление яиц и уровень холестерина у одного скептически настроенного шведского врача». На самом деле, употребление двух-трех яиц в день в течение длительного времени никогда не оказывало существенного влияния на уровень холестерина в сыворотке крови у подавляющего большинства людей. Помните, что позже Манн обнаружил, что у масаи в среднем чрезвычайно низкий уровень холестерина в сыворотке крови, несмотря на рацион, полностью состоящий из молока, мяса и крови. В 1992 году, проводя одно из самых всесторонних исследований этого вопроса, ученые сделали вывод, что подавляющее большинство людей реагируют даже на большое количество холестерина в рационе уменьшением количества холестерина, вырабатываемого самим организмом[10]. Другими словами, организм стремится поддерживать стабильность точно так же, как он выделяет пот для снижения температуры: процесс гомеостаза постоянно возвращает внутренние условия организма, включая уровень холестерина, в состояние, при котором все биологические системы могут функционировать оптимальным образом.

В ответ на эти данные органы здравоохранения Великобритании и большинства других европейских стран в последние годы отменили рекомендации по ограничению уровня холестерина в пище. Однако Соединенные Штаты продолжают рекомендовать ограничение в размере 300 мг в день для здоровых людей (эквивалент полутора яиц). Более того, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration, FDA) продолжает разрешать пищевым компаниям рекламировать свои продукты с этикеткой «не содержит холестерина». Поэтому у потребителей, идущих по проходу супермаркета между полками с готовыми завтраками и салатными заправками без холестерина, может легко сложиться впечатление, что холестерин в пище является вредным для здоровья.

Тем не менее, если продукты с высоким содержанием холестерина не приводят к высокому уровню холестерина в сыворотке крови, который наблюдается у некоторых людей, то что же тогда вызывает его повышение? Определив, что холестерин в рационе можно «не рассматривать» в качестве причины, Кейс предложил исследователям сосредоточиться на других элементах рациона. Довольно много ученых, с начала 1950-х годов, уже изучили, как различные продукты питания влияют не только на уровень холестерина, но и на другие компоненты крови. В предыдущие годы основное внимание в исследованиях болезней сердца уделялось белкам и углеводам, но появление новых методов выделения жирных кислот, особенно изобретение в 1952 году метода газовой хроматографии, позволило оценить различные виды жиров (липидов) и их влияние на биологию человека. «Сонная старая область изучения липидов оживилась и произошел прорыв, подобный полету на Луну», – писал Э. Х. «Пит» Аренс из Рокфеллеровского университета Нью-Йорка, который был одним из ведущих «липидологов» своего времени. Масса ученых ворвалась в эту область; средств на исследования выделялось больше с каждым годом, и, как описал это Аренс, «для исследования липидов настал звездный час».

Жирная кислота – это цепочка атомов углерода, окруженная атомами водорода

В 1950-х годах Аренс создал первую лабораторию газовой хроматографии в Соединенных Штатах и приступил к новаторским экспериментам по изучению различных видов пищевых жиров. Полезно немного разобраться в базовой химической структуре жиров. Они в основном состоят из цепочек атомов углерода, окруженных атомами водорода.

Эти цепи могут быть различной длины, а также могут иметь различные типы химических связей, удерживающих их вместе. Это определенный тип связи, который делает жирную кислоту «насыщенной» или «ненасыщенной». Связь – это химический термин, показывающий, каким путем соединяются два атома друг с другом. Двойная связь подобна двойному рукопожатию между атомами и имеет два практических следствия. Во-первых, связь менее стабильна, так как одна «рука» может освободиться в любой момент, чтобы взять больше атомов. И, во-вторых, при такой связи цепь атомов углерода образует петлю и атомы не расположены аккуратно напротив своих соседей. Поэтому молекулы с двойными связями свободно упаковываются, образуя масла. Единственная двойная связь в цепи делает жир «мононенасыщенной» жирной кислотой, которая является основным видом жиров, содержащихся в оливковом масле. Более одной двойной связи образуют «полиненасыщенные» жиры, например растительные масла, включая рапсовое, сафлоровое, подсолнечное, арахисовое, кукурузное, хлопковое и соевое.

Насыщенные жирные кислоты, напротив, не содержат двойных связей, только одиночные. Молекулы их не способны принять новые атомы, потому что они уже «насыщены» атомами водорода. Эти жиры представлены прямыми цепями и могут плотно упаковываться, что делает их твердыми при комнатной температуре. Вспомните сливочное масло, свиное и почечное сало и мясной жир.

Ученые-липидологи в 1950-х годах были сосредоточены на том, как эти разные виды жиров при употреблении влияют на различные компоненты крови, особенно на уровень холестерина. Например, в Институте метаболических исследований в Окленде, штат Калифорния, в 1952 году исследователи впервые обнаружили, что замена животных жиров растительными значительно снижает общий уровень холестерина. Команда ученых из Гарвардского университета выяснила, что уровень холестерина в сыворотке крови вегетарианцев был ниже у тех, кто избегал молочных продуктов, по сравнению с теми, кто употреблял яйца и молоко. Голландское исследование рациона вегетарианцев показало то же самое.

Аренс из Рокфеллеровского университета был особенно дотошным исследователем. Он держал под контролем все аспекты проводимых им исследований, поместил участвующих в исследовании пациентов в стационар в отделение нарушения обмена веществ (метаболическое), и они ели диетические жидкие смеси, чтобы исключить осложнения, возможные при обычном рационе. Он обнаружил, что насыщенные жиры в сливочном и кокосовом масле повышают уровень холестерина в сыворотке крови больше, чем любые другие жиры, пальмовое масло, сало, масло какао и оливковое масло. Самые низкие уровни холестерина в сыворотке крови у пациентов наблюдались при рационе с арахисовым, хлопковым, кукурузным и сафлоровым маслом. Позже, используя более совершенные методы, Аренс установил, что уровень холестерина однозначно не повышался и не понижался в ответ на различные пищевые жиры. В эксперименте оказалось гораздо больше неопределенности, чем он первоначально думал. Открытие этой «неопределенности» человеческих реакций, как писал Аренс в конце карьеры, было одним из его самых «позитивных вкладов» в изучение жиров. Но в 1950-х годах исследователи были убеждены, что эти реакции на холестерин были строго определенными, и сосредоточились на насыщенных жирах, думая, что именно они сильнее всего повышают уровень холестерина.

Хотя Кейсу предстояло стать самым влиятельным исследователем питания и болезней, он немного запоздал с дифференциацией типов жиров. Он скорее соглашался с исследователями, которые считали, что количество пищевых жиров в большей степени определяет риск развития болезней сердца, чем тип жиров. Кейс заинтересовался этой темой и провел ряд этически сомнительных экспериментов на пациентах-мужчинах с шизофренией в госпитале Миннесоты. В их рационе содержание жиров варьировалось от 9 до 24 процентов, и ученый обнаружил, что диеты с низким содержанием жиров снижают уровень холестерина. Эти эксперименты вряд ли были окончательными: это была серия тестов продолжительностью от двух до девяти недель с участием в общей сложности всего шестидесяти шести человек[11]. И Кейс вскоре изменил свое мнение о полученных результатах. Тем не менее в стиле, который предвещал Кейсу положение гуру в мире питания, он продвигал эти результаты, как будто тут уже не было места для сомнений. «В образе жизни нет другого такого индикатора, как калории, приходящиеся на жиры в рационе, которые показывают не что иное, как их взаимосвязь с уровнем смертности от сердечно-сосудистых заболеваний», – сказал он коллегам в 1954 году на собрании, посвященном обсуждению проблем атеросклероза.

Кейс уверенно провел прямую линию причинно-следственной связи между содержанием жиров в рационе и холестерином в сыворотке крови, который приводит к болезням сердца. В презентации 1952 года в Маунт-Синай[12] в Нью-Йорке (позже опубликованной в статье, которая привлекла огромное внимание) ученый официально представил эту идею, которую он назвал гипотезой «диета – сердце». Он на графике показал тесную связь между потреблением жира и уровнем смертности от сердечно-сосудистых заболеваний на примере шести стран[13].

Это была идеальная восходящая кривая, похожая на диаграмму роста ребенка. Смотря на график Кейса, можно было предположить, что если свести потребление жира почти к нулю, риск возникновения сердечно-сосудистых заболеваний почти исчезнет.

Эта идея 1952 года, образно выражаясь, стала как бы желудем, из которого вырос гигантский дуб недоверия к жирам сегодня. Приписывание жирам на протяжении многих лет возникновения болезней – не только сердца, но и ожирения, рака, диабета и многих других – проистекает из внедрения Анселем Кейсом с присущей ему настойчивостью своей идеи в сферу питания. Теперь, когда вы едите салат с нежирной куриной грудкой на обед и предпочитаете пасту вместо стейка на ужин, мы знаем истоки этого выбора. Влияние Кейса на мир питания было беспрецедентным.

Жир полнит?

Кейс считал, что в дополнение к развитию атеросклероза жиры должны вызывать увеличение веса. Поскольку в одном грамме жира целых 9 калорий, в то время как в белках и углеводах всего 4 калории на грамм, эксперты-диетологи давно пришли к выводу, что диета с низким содержанием жиров позволяет похудеть из-за пониженного содержания калорий[14]. Другими словами, если мы едим жир, то будем толстыми.

Вероятно, никто лучше не представил картину отношения к жиру, чем Джерри Сайнфелд, когда он описывал поход в супермаркет. «Вы смотрите на этикетку: “Содержание жиров…” Люди просто видят содержание жиров: “Там есть жи-и-и-и-и-и-ир! Там жи-и-и-и-и-ир! Он будет во мне-е-е-е-е-е!”»

Был ли когда-нибудь более неудачный омоним? Одно слово означает две совершенно разные вещи: жиры, которые мы едим, и жир в организме. Трудно осознать, что существуют два совершенно разных по сути жира. Укоренившийся страх перед жирами в еде восходит к США 1920-х годов, когда сохранение стройности было важной частью новой моды и образа жизни среднего класса. Кроме того, компании по страхованию жизни начали определять размер страховых взносов на основании роста и веса людей. Сокращение калорийности пищи в целях похудения было одной из нескольких популярных теорий в то время. И поскольку жир содержит больше калорий, многие врачи советовали пациентам сократить его долю в рационе. С тех пор жир во всех видах стал восприниматься как нечто, чего следует избегать. С того времени большое количество экспериментов подтвердило, что ограничение потребления жиров никак не влияет на похудение (на самом деле совсем наоборот). Но даже в этом случае идея о том, что могут существовать «жиры для похудения», вероятно, всегда будет казаться нам оксюмороном.

Что касается жиров в продуктах питания и сердечно-сосудистых заболеваний, Кейс рано стал признавать, что результаты изучения этой проблемы, проведенного в разных странах, представляют серьезную угрозу для его гипотезы. В его ранних статьях много места отводилось развенчанию доказательств, поступающих со всего мира, которые не поддерживали его гипотезу: масаи в Африке, эскимосы в Арктике и даже индейцы навахо в его собственной стране. У него были предварительные отчеты из нескольких стран, таких как Финляндия и Япония, где данные, по-видимому, соответствовали его идеям. И одним из первых проявлений его гения было осознание того, что такого рода международные доказательства могут быть эффективно использованы для поддержки его идей. Таким образом, в то время как его соперники трудились в научных лабораториях, Кейс нашел путь получения информации: отправившись в путешествие, он вернулся с впечатляющим объемом собранных в разных странах данных.

Кейс начал ездить по всему миру в начале 1950-х годов. Он и его жена Маргарет путешествовали по Южной Африке, Швеции, Испании и Италии, в том числе Сардинии. И везде, куда они приезжали, супруги измеряли уровень холестерина у местных жителей, оценивая содержание жиров в их рационе. Пара посетила отдаленный лесозаготовительный лагерь в Финляндии, где среди молодых людей были распространены болезни сердца. В Японии супруги измерили уровень холестерина у рыбаков и фермеров и у японцев-иммигрантов, живущих в Гонолулу и Лос-Анджелесе.

Кейс был особенно очарован странами Средиземноморья, потому что слышал, что уровень сердечно-сосудистых заболеваний в регионе был исключительно низким. И в 1953 году он отправился сначала в Неаполь, а затем в Мадрид, чтобы выяснить это самостоятельно. Измерив уровень холестерина в сыворотке крови и проведя электрокардиографию в небольшой выборке мужчин, он пришел к выводу, что действительно у населения в целом в этих городах уровень сердечно-сосудистых заболеваний намного ниже, чем в Соединенных Штатах. В более широком смысле Кейс предположил, что, поскольку показатель смертности от болезней сердца так сильно варьирует в зависимости от страны, болезнь не может быть связана с генетикой или даже естественным процессом старения. Должно быть, это из-за питания, решил Кейс. Позже Манн сделал тот же вывод, основываясь на своих наблюдениях за воинами масаи. Но у Кейса были совершенно иные представления о том, какая часть рациона виновата в этом. «Пока важен только фактор риска, связанный с жирами», – писал он.

Артерии американцев пронизаны бляшками, и это в основном «долгосрочные последствия богатого жирами рациона и бесчисленных приемов пищи, насыщенной жиром», – сказал Кейс в 1957 году. В качестве доказательства он указал на молодых финских лесорубов, перекусывающих «кусочками сыра размером с ломоть хлеба, на которые они намазывали масло… и запивали пивом. Это был наглядная демонстрация коронарной проблемы».

Хотя он наблюдал лишь небольшое количество мужчин в этих начальных путешествиях и не имел конкретного метода оценки их рациона питания, Кейс с уверенностью писал, что общее количество жиров «явно» является «основным фактором», влияющим на развитие болезней сердца. Это было, конечно, то, что ученый искал, так что вполне предсказуемо, что именно это он и нашел.

Во время путешествий Кейс налаживал профессиональные связи по всему миру и убеждал исследователей проверить его предположение. Впоследствии эти коллеги собрали данные по Южной Африке и Швеции, и все найденные ими доказательства, по-видимому, подтвердили гипотезу о том, что рацион с высоким содержанием жиров и относительно высокий уровень холестерина в сыворотке крови идут рука об руку. Опять же, число обследованных людей было ничтожным, но Кейс ловко собрал эти скудные данные отовсюду в картину, которая выглядела убедительно.

Кейс нашел дополнительные аргументы в пользу своей гипотезы благодаря убедительному наблюдению, сделанному во время Второй мировой войны, которое заключается в том, что смертность от болезней сердца резко снизилась по всей Европе во время войны и вскоре после этого возросла. Эти события заставили Кейса предположить, что причиной, скорее всего, была нехватка продовольствия, особенно мяса, яиц и молочных продуктов. Были, однако, и другие объяснения: например, сахар и мука также были дефицитными продуктами во время войны; люди дышали меньшим количеством выхлопных газов автомобилей из-за нехватки бензина и были более физически активны, передвигаясь на велосипеде или пешком. Другие ученые отметили эти альтернативные объяснения снижения частоты сердечно-сосудистых заболеваний, но Кейс сразу же отверг их.

К середине 1950-х годов ученый начал отступать от своей гипотезы, что общее содержание жиров в продукте является основной причиной сердечно-сосудистых заболеваний, хотя он и не признавал этого прямо. Вместо этого в статьях он начал больше говорить о типе пищевых жиров как о существенном факторе, влияющем на повышение уровня холестерина. К такому выводу Кейс пришел после проведения в 1957 и 1958 годах нескольких небольших краткосрочных экспериментов на тех же самых пациентах с шизофренией в больнице Миннесоты. Он обнаружил, что уровень холестерина в сыворотке крови повышается после того, как мужчины едят насыщенные жиры, и снижается после растительных масел, как это показали ранее Аренс и другие.

Таким образом, как объявил Кейс в серии статей в ведущих медицинских журналах в 1957 году[15], уровень общего холестерина в сыворотке крови можно снизить, сократив потребление насыщенных жиров.

Кейс был совершенно уверен в своих новых открытиях – настолько, что опубликовал специальную математическую формулу, с помощью которой, как он утверждал, в популяции может быть рассчитан точный показатель снижения или повышения количества холестерина в сыворотке крови в зависимости от количества съеденных насыщенных, полиненасыщенных жиров и холестерина. Это было знаменитое «уравнение Кейса», которое приобрело огромное влияние на сообщество экспертов-диетологов, вероятно, потому, что для людей, ищущих ответы, было облегчением получить именно такую формулу, которая подходит для всего человечества. В отличие от Аренса, который призывал коллег сомневаться в своих знаниях перед лицом невероятной сложности человеческой биологии (и который, как мы видели, в конечном счете выступал за разнообразие биологических реакций), Кейс свел эту сложность к простому и уверенному объяснению. Ученый все еще верил, что люди не должны есть слишком много жиров в целом, но как только пришел к мысли, что насыщенные жиры являются настоящим диетическим злом, он начал, прежде всего, отстаивать эту теорию. Если бы люди просто перестали есть яйца, молочные продукты, мясо и все возможные жиры, утверждал он, болезни сердца «стали бы очень редкими». Кейс посоветовал «резко сократить» потребление жиров, особенно тех, которые естественным образом содержатся в продуктах животного происхождения, и вместо этого перейти на растительные масла.

Полиненасыщенный президент: сердечный приступ Эйзенхауэра

Идеи Кейса оказались в центре внимания всей страны 23 сентября 1955 года, когда президент Дуайт Д. Эйзенхауэр перенес первый из инфарктов. Личный врач президента – кардиолог Пол Дадли Уайт – был у постели больного. Он был одним из первых, кто обратил внимание на эпидемию сердечно-сосудистых заболеваний, захватившую развитые страны в начале двадцатого века. Он входил в число шести основателей AHA и написал в 1931 году классический учебник по болезням сердца. Пол Дадли Уайт также тесно сотрудничал с президентом Гарри Трумэном при создании Национального института сердца (NHI) в составе Национальных институтов здравоохранения (NIH) в 1948 году. Тогда ученый уже был известным гарвардским профессором, и авторитет Уайта в кардиологии был почти безграничным.

Кейс уже давно проявил талант к достижению благосклонного отношения к себе влиятельных людей; например, чтобы получить право на разработку своих знаменитых «рационов К», он добился для себя назначения с 1939 по 1943 год специальным помощником министра обороны. Уайт был еще одним явно желанным союзником, и в последние годы Кейс уговорил его отправиться с ним и Маргарет в заграничные поездки для определения уровня жиров и холестерина в сыворотке крови местных жителей. Несомненно, именно во время этих поездок – на Гавайи, в Японию, Россию и Италию – Уайт начал проникаться идеями Кейса.

На следующий день после инфаркта Эйзенхауэра Уайт провел пресс-конференцию и прочитал американской публике понятную и убедительную лекцию о болезнях сердца, а также о мерах профилактики, которые помогут избежать их: бросить курить, уменьшить стресс и в рационе сократить количество употребляемых насыщенных жиров и холестерина. В последующие месяцы Уайт продолжал сообщать нации о здоровье президента на пресс-конференциях и на страницах The New York Times. В статье на первой полосе Times, которую Уайту предложили написать, Кейс – единственный исследователь, которого он упоминает по имени (называя его работу блестящей), и только его диетическая теория представлена подробно. Если американец средних лет чему-то и научился из этого эпизода, так это тому, что ведущие врачи страны считали, что общественность должна сократить потребление жира в рационе. Сам Эйзенхауэр стал одержим уровнем холестерина в крови и почти с религиозным трепетом избегал продуктов с насыщенными жирами. Он перешел на полиненасыщенный маргарин, который появился на рынке в 1958 году, и ел поджаренные тосты на завтрак – пока не умер от болезни сердца в 1969 году[16].

Кейс тем временем был занят продвижением среди научной аудитории по всему миру своего графика и других данных, которые демонстрируют связь смертельного исхода сердечно-сосудистых заболеваний с потреблением жира. «Богатый жирами рацион и бесчисленные жирные блюда» были «вероятной» причиной развития коронарной болезни в «большинстве случаев», – писал он в 1957 году.

У Кейса появилось значительное число последователей среди его коллег-диетологов, но, по крайней мере, один ученый из его аудитории, Джейкоб Йерушалми, не был его последователем. Йерушалми был основателем кафедры биостатистики Калифорнийского университета в Беркли; он был свидетелем выступления Кейса на конференции Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в Женеве в 1955 году. Йерушалми подумал, что данные выглядят немного подозрительными. Прямо там, в Женеве, например, местное население потребляло много жиров животного происхождения, но не очень часто умирало от болезней сердца. Подобно так называемому французскому парадоксу (эти обожатели омлета на удивление здоровы), можно также наблюдать швейцарский парадокс. На самом деле, если посмотреть на все двадцать две страны, по которым были доступны национальные данные в 1955 году, такие «парадоксы» существовали также в Западной Германии, Швеции, Норвегии и Дании. Очевидно, что это были не парадоксы, а результаты, требующие альтернативного объяснения.

Возражение Йерушалми состояло в том, что Кейс, по-видимому, выбрал только определенные страны, которые соответствовали его гипотезе. Ученый утверждал, что существуют и другие факты, которые с таким же успехом могут объяснить тенденции в развитии сердечно-сосудистых заболеваний во всех рассматриваемых странах. В статье 1957 года Йерушалми перечислил некоторые из них: количество проданных автомобилей на душу населения, количество проданных сигарет, потребление белка и сахара. Все они были связаны с одним общим фактором – богатством. Таким образом, все, что определяло растущее благосостояние середины века, включая рост употребления мяса и сахара, выхлопные газы автомобилей и маргарин, могло вызвать болезни сердца. Что касается жира, то, когда Йерушалми и его коллега Герман Э. Хиллебо получили данные для всех двадцати двух стран, а не только для шести, выбранных Кейсом, то они заметили, что его корреляция почти исчезла. Осталось только случайное, похожее на произведения Джексона Поллока, разбрызгивание точек на графике. Эти «разбрызганные» данные на графике не так хорошо сочеталась с гипотезой Кейса.

«Я помню настроение в лаборатории, когда вышло это исследование», – сказал Генри Блэкберн, в прошлом правая рука Кейса, который уже ушел из Миннесотского университета, когда я брала у него интервью.

«Плохое настроение?» – спросила я.

«М-м-м», – промычал Блэкберн. Долгая пауза[17].

К тому времени у Кейса появилось несколько критиков, в том числе Джордж В. Манн, который будет изучать масаи. Манн писал о надежде, что эта конфронтация с Йерушалми станет «сокрушительным ударом» по теории Кейса о связи жиров и болезней сердца. Но Кейс вернулся с новыми силами. В журнале The Journal of Chronic Diseases («Журнал хронических болезней») он опубликовал ответную статью, в которой говорил, что данные Йерушалми и Хиллебо были глубоко ошибочными, поскольку национальная статистика была ненадежной, особенно та, которая собиралась европейскими правительствами в нестабильный послевоенный период. Лучше и не скажешь! Даже без бушующей войны между странами существуют огромные различия в том, как часто врачи будут записывать «болезнь сердца» в качестве причины кончины в свидетельстве о смерти. Подобные различия всегда ставили под большое сомнение такого рода международные сравнения. Одним из примеров является исследование, проведенное в 1964 году, которое показало, что американские врачи, анализируя те же медицинские карты, что и их европейские коллеги, диагностировали болезни сердца на 33 процента чаще, чем британские медики, и на 50 процентов чаще, чем норвежские. Кейс был отлично осведомлен об этой проблеме, но это не помешало ему использовать ту же самую национальную статистику для собственных графиков, поскольку, независимо от того, были ли они ошибочными, других доступных данных не было. Однако в то время никто не спрашивал его об этих двойных стандартах.

В своем ответе Кейс также обвинил Хиллебо в предвзятости в пользу «отрицательных выводов в отличие от положительных». «Я сомневаюсь, что доктор Хиллебо действительно верит, что у него есть достаточные доказательства, чтобы утверждать, что нет причинно-следственной связи между жирами в пище и тенденцией к развитию атеросклероза у человека», – писал Кейс.

Другими словами, он хотел, чтобы его гипотеза считалась правильной, пока не будет доказана ее ошибочность. И все же – и это важный момент – наука не похожа на систему правосудия. В то время как американцы считаются невиновными, пока их вина не доказана, наука действует от обратного. Гипотеза не может считаться верной, пока в ее пользу не будет получена масса убедительных доказательств, и даже тогда нельзя быть полностью уверенными в ее справедливости. Все, о чем можно действительно говорить, так это то, что доказательства имеют тенденцию поддерживать одну идею и опровергать другую. Однако непоколебимая вера Кейса в свою гипотезу, даже на стадии ее формирования и перед лицом противоречивых доказательств, предполагает, что он был готов отклониться от научных принципов, чтобы защитить собственные воззрения. В любом случае, очевидно, что скептический ответ коллег Кейса на его выступление на конференции Всемирной организации здравоохранения 1955 года в Женеве представлял для него унизительный, но важный эпизод. «Поворотный момент в жизни Кейса», – вспоминает Блэкберн. После конфронтации в Женеве «сбитый с ног [Кейс] встал и сказал: “Я покажу этим ребятам”… и он разработал Исследование семи стран».

Исследование семи стран

В отличие от прежних данных, которые Кейс получал во время своих путешествий с Маргарет по разным странам, Исследование семи стран было первым в истории человечества межгосударственным эпидемиологическим исследованием[18]. Стандартизировав сбор информации и используя обследования выборочных групп населения в разных странах, ученый стремился собрать точные и подробные данные, которые можно было бы сравнивать, в отличие от данных национальной статистики, и таким образом раз и навсегда решить вопрос о влиянии рациона на возникновение болезней сердца.

Кейс начал исследование в 1956 году, получив ежегодный грант от Службы общественного здравоохранения США в размере 200 000 долларов, тогда огромную сумму денег для одного проекта. Он планировал подробно обследовать 12 700 мужчин среднего возраста, проживающих в основном в сельской местности Италии, Греции, Югославии, Финляндии, Нидерландов, Японии и Соединенных Штатов.

С тех пор ряд критиков отмечал, что если бы Кейс всерьез принял критику Йерушалми, он мог бы выбрать европейскую страну, чтобы оспорить свою гипотезу о жирах, например Швейцарию или Францию (или Германию, Норвегию, или Швецию). Вместо этого он выбрал только те страны (основываясь на национальной статистике), которые, по-видимому, могли подтвердить его идеи.

С начала двадцатого века ученые знали, как важно избегать предвзятости со стороны исследователей, поэтому стали выбирать объекты изучения случайным образом – «рандомизацией». Для формирования случайной выборки существуют специальные протоколы. Но критерии отбора Кейса нельзя было назвать случайными. Вместо этого, как писал ученый, он выбрал места, которые, по его мнению, демонстрировали некоторый контраст между рационом и смертностью. И, что еще более важно, места, «где он нашел восторженную поддержку», имея в виду как людей, так и ресурсы для проведения исследования. Пытаясь объяснить, почему Кейс не искал страны, данные которых могли бы определенно противоречить его идеям, Блэкберн сказал: «У Кейса просто было личное отвращение к тому, чтобы находится во Франции и Швейцарии».

Исторический период, когда проводилось Исследование семи стран, также был проблемой. Годы, которые оно охватывало, с 1958-й по 1964-й, были переходным периодом в Средиземноморском регионе. Греция, Италия и Югославия все еще восстанавливались после Второй мировой войны, которая привела к крайней нищете и почти голоду, а Италия также приходила в себя после двадцатипятилетнего гнета фашистского правительства. Все эти тяжелые испытания привели к тому, что четыре миллиона итальянцев покинули страну и по меньшей мере 150 000 греков оставили родину.

Эти факты должны были заставить исследователя задуматься. Кейс мог бы спросить себя, погружаясь в Европу 1960-х годов, не получит ли он неадекватную картину. Люди, которых он наблюдал, переживали период лишений. В детстве до войны они питались более рационально, как и их матери во время беременности. Поскольку некоторые исследователи полагают, что зачатки болезней сердца могут быть заложены в утробе матери или являются накопительным эффектом влияния привычек на протяжении всей жизни, то выбор групп для наблюдения в 1960-х годах на самом деле было рискованным и явно не отражающим истинной картины.

Однако в рамках ограничений, связанных этим сомнительным выбором, исследование было направлено на достижение максимально высоких стандартов. В странах, которые выбрал Кейс, его команды экспертов посетили деревни и отобрали мужчин среднего возраста. Ученые определяли массу тела, измеряли артериальное давление и уровень холестерина в дополнение к вопросам о рационе и курении. Образцы пищи, которую ела небольшая группа мужчин в течение недели, собрали и отправили в лаборатории для химического анализа.

Результаты Исследования семи стран впервые появились на 211 страницах в монографии, опубликованной AHA в 1970 году, а затем в книге издательства Гарвардского университета. Затем последовали семь книг и более шестисот статей членов первоначальной исследовательской группы. К 2004 году, согласно одному подсчету, в медицинской литературе было около миллиона ссылок на Исследование семи стран.

Как и надеялся Кейс, он обнаружил сильную корреляцию между потреблением насыщенных жиров и смертями от сердечно-сосудистых заболеваний. В Северной Карелии, Финляндия, где мужчины усердно работали лесорубами и фермерами, но при этом ежедневно питались молочными продуктами и мясом, смертность от сердечно-сосудистых заболеваний была высокой: 992 на 10 000 населения в течение десятилетия. На Крите и Корфу, где ели много оливкового масла и очень мало мяса, это число было невероятно низким – 9, в Италии – 290. Среди железнодорожников в Соединенных Штатах этот показатель составлял 570 человек.

Поскольку Кейс тщательно стандартизировал диагностику сердечных приступов и других проявлений коронарной болезни в разных странах, одним из величайших достижений его исследования была простая демонстрация, что люди, живущие в разных странах, действительно страдали от совершенно разных сердечных приступов. По этой причине, говорит Блэкберн, исследование было первым, которое показало, что «сердечные приступы можно предотвратить… что они не были естественным явлением старения, генетической данностью или божьей карой».

Результаты, по-видимому, показали, что, хотя финские лесорубы и греческие фермеры потребляли примерно одинаковое общее количество жиров, значение имел именно их тип. Согласно полученным результатам, чем больше насыщенных жиров человек употребляет, тем выше риск сердечного приступа. Насыщенные жиры составляли всего 8 процентов калорий, потребляемых критянами, по сравнению с 22 процентами в рационе финнов. Эти выводы казались убедительными и, видимо, давали определенный ответ критикам Кейса.

Или нет? Несмотря на отмеченные результаты, существовали некоторые досадные проблемы с результатами, которые не подтверждали его гипотезу. Например, восточные финны умирали от болезней сердца более чем в три раза чаще, чем западные, однако их образ жизни и питание, согласно данным Кейса, были практически идентичны. Жители острова Корфу ели еще меньше насыщенных жиров, чем их соотечественники на Крите, однако на Корфу сердечно-сосудистая заболеваемость была намного выше. Таким образом, внутри стран корреляция между насыщенными жирами и болезнями сердца вообще не сохранялась.

Пятнадцать лет спустя, в 1984 году, Кейс проследил за этими группами населения во всех семи странах и обнаружил, что результаты стали еще более парадоксальными. К тому времени потребление насыщенных жиров уже вообще не могло объяснить различий сердечно-сосудистой заболеваемости. И теперь, поскольку болезни сердца были причиной лишь трети всех смертей, Кейс сделал логичный шаг, рассмотрев все причины смерти, а не только те, которые связаны с болезнями сердца. В конце концов, разве это не то, что мы, в конечном счете, хотим знать? Не только то, что мы можем сделать, чтобы избежать сердечного приступа, но и то, что мы можем сделать, чтобы жить дольше? (Если рацион с низким содержанием жиров избавляет людей от болезней сердца, но вместо этого вызовет, например, рак, то какой в этом смысл?)

К разочарованию Кейса, данные Исследования семи стран показали, что, хотя рацион с низким содержанием насыщенных жиров, по-видимому, сокращает количество смертей от болезней сердца (по крайней мере, в этих странах), это не сказывается на общей смертности. У людей, питающихся продуктами с низким содержанием насыщенных жиров, был такой же риск смерти, как и у тех, кто потреблял много жиров.

Те, кто избегал животной пищи, просто умирали от других причин. В ходе исследования было выявлено много долгожителей в Греции и Соединенных Штатах, и при этом не обнаруживалась связь с количеством потребляемых жиров (в том числе насыщенных), а также с уровнем холестерина в крови.

Данные о питании тоже не совсем соответствовали действительности. Если вы внимательно изучите дизайн исследования Кейса, то обнаружите, что из 12 770 участников только у 499 была оценена еда, которую они потребляли, то есть у 3,9 процента. И между странами не было согласованности в том, как собирались данные о питании: в Соединенных Штатах была взята однодневная выборка пищи для 1,5 процента мужчин, в то время как в других странах данные собирались в течение семи дней. В некоторых случаях отбирались образцы приготовленной пищи, в других – до приготовления, в третьих – смесь того и другого.

Я более внимательно изучила данные о питании в Греции, потому что именно этот рацион лег в основу средиземноморской диеты (см. главу 7), и обнаружила одну из самых ошеломляющих и тревожных ошибок исследования. В этой стране Кейс не раз исследовал рацион на Крите и Корфу в разное время года, чтобы уловить различия в еде. Тем не менее, по удивительному недосмотру, один из трех опросов на Крите пришелся на период сорока восьми дней Великого поста. Как это повлияло на рацион? «Греческий православный пост является строгим и предполагает воздержание от всех продуктов животного происхождения, включая рыбу, сыр, яйца и масло», – писал современный наблюдатель. (В Италии выражение pari corajisima (он/она похож на Великий пост) уже давно относится к человеку, который уродлив, неприятен и худ от недоедания.) Поскольку продукты, которых избегают во время Великого поста, являются основными источниками насыщенных жиров, анализ рациона в этот период, очевидно, приведет к недоучету этого питательного вещества. Исследование, проведенное на Крите в 2000 и 2001 годах, показало, что во время Великого поста потребление насыщенных жиров сокращается вдвое.

Кейс действительно упоминал об этой проблеме в своей монографии, но сразу же отмахнулся от нее, сказав, что «строгое соблюдение [Великого поста], по-видимому, не является обязательным». Он не дал никаких дополнительных подробностей и вообще не упомянул об этом в основной статье о питании в Греции. Позже, когда два исследователя из Университета Крита разыскали первоначальных руководителей греческой секции Исследования семи стран, им сказали, что 60 процентов участвовавшего в исследовании населения Крита постились во время опроса, хотя в исследовании «не было предпринято никаких попыток» провести различие между постящимися и не постящимися. Это было «примечательное и неприятное упущение», – писали исследователи в журнале Public Health Nutrition в 2005 году, но было слишком поздно, чтобы исправить первоначальные впечатления от исследования.

Удивленная и встревоженная этим открытием, я позвонила Даану Кромхауту, который руководил оценкой питательности рациона в Исследовании семи стран. В настоящее время он является профессором и экспертом в области общественного здравоохранения в Нидерландах, а также старшим советником своего правительства по политике здравоохранения. Он был явно несколько огорчен этой оплошностью, но подчеркнул, как мало было известно об изучении проб пищи в то время и как слепо они продвигались вперед в этой совершенно новой области. «В идеальной ситуации мы не должны были этого делать, – признал он. – Но нельзя все всегда делать идеально». И это объяснение казалось бы достаточно справедливым, если бы данные о критском рационе не стали краеугольным камнем рекомендаций по питанию на последние полвека.

Кейс, казалось, вообще не горел желанием сообщать о своих данных, касающихся питания, и на самом деле мне было трудно отследить некоторые из них. Ученый опубликовал большую часть данных в голландском журнале Voeding, где, как он знал, они останутся незамеченными[19], а не в одном из основных британских или американских изданий, где опубликовал большинство других статей об Исследовании семи стран. И нужно читать между строк, чтобы понять все многочисленные технические трудности, с которыми сталкивается Кейс. Только в Греции для анализа жиров в образцах пищевых продуктов использовались три различных химических метода, и их результаты не совпадали. («Невозможно было убедиться, какая система дает наиболее точные результаты», – сказал ученый.)

Тем не менее в самом отчете по Исследованию семи стран нет никаких признаков того, что данные могут быть каким-либо образом ошибочными, и в целом диетологи в течение десятилетий верили им. Когда я разыскала статьи, мне стало ясно, что Кейс в своем стремлении утвердиться в научном сообществе сделал все возможное, чтобы надежно скрыть свои просчеты – просчеты настолько значительные, что, если бы они были известны в то время, результаты Исследования семи стран, возможно, никогда не были бы опубликованы.

Помимо проблем с результатами, Исследование семи стран имело существенное ограничение, так как использовало метод эпидемиологического наблюдения, показывающего только корреляционную связь, но не причинно-следственную. Другими словами, оно могло показать, что два фактора связаны, но не могло установить никакой причинно-следственной связи между ними. Таким образом, исследование Кейса в лучшем случае могло установить корреляцию между рационом с низким содержанием животных жиров и снижением уровня сердечно-сосудистых заболеваний. Оно ничего не могло сказать о том, было ли такое питание причиной того, что люди меньше страдали от болезней сердца. Другие аспекты питания и образа жизни также коррелировали с низкими показателями сердечно-сосудистых заболеваний, как и в исследовании Кейса, и это нельзя было не учитывать.

Сахар: альтернативное объяснение?

В 1999 году, когда участвовавший в Исследовании семи стран итальянский ученый Алессандро Менотти вернулся на двадцать пять лет назад и еще раз изучил данные по 12 770 участникам исследования, он заметил интересный факт: категория продуктов, которые лучше всего коррелируют с коронарной смертностью, – это сладости. Под «сладостями» он подразумевал продукты, в которых содержался сахар, и выпечку, коэффициент корреляции которых с коронарной смертностью составлял 0,821 (максимальная корреляция равна 1,0). Возможно, это число было бы выше, если бы в категорию «сладости» Менотти включил шоколад, мороженое и безалкогольные напитки, но они подпадали под другую категорию и, как он объяснил, было бы «слишком хлопотно» учитывать еще и их. Напротив, «животная пища» (масло, мясо, яйца, маргарин, сало, молоко и сыр) имела коэффициент корреляции 0,798, и это число, вероятно, было бы ниже, если бы Менотти исключил маргарин. (Маргарин обычно изготавливается из растительных жиров, но исследователи в то время были склонны относить его к продуктам животного происхождения, потому что он очень похож на масло.)

Ансель Кейс насторожился при мысли, что сахар может быть альтернативной причиной болезней сердца. С конца 1950-х до начала 1970-х годов он вел постоянные споры в научной литературе с Джоном Юдкиным, профессором физиологии из Колледжа Королевы Елизаветы Лондонского университета, который в то время был человеком, стоявшим за идеей, что именно сахар вызывает проблемы с сердцем. «Кейс был против этой идеи…» – вспоминал Даан Кромхаут в интервью, хотя и не мог сказать, почему. Теоретики науки сказали бы, что задача ученого – быть как можно более скептичным по отношению к своим идеям, но Кейс, очевидно, представлял как раз противоположный пример. «Он был настолько убежден, что жирные кислоты имеют отношение к атеросклерозу, что смотрел на все с этой точки зрения, – говорит Кромхаут. – Он был очень целеустремленным человеком и имел собственные взгляды». Что касается взглядов других, Кейс мог быть агрессивным и пренебрежительным: идея Юдкина о том, что сахар вызывает болезни сердца, – это «чепуха», – заключил он в конце девятистраничной критической статьи в журнале Atherosclerosis. «Юдкина и его коммерческих спонсоров не останавливают факты; они продолжают петь одну и ту же позорную песню», – писал он позже.

Кейс специально защищал Исследование семи стран от идеи, что сахар может объяснить некоторые различия в смертности, которые он наблюдал. В ответ на письмо шведского исследователя, который поднял этот вопрос в 1971 году, Кейс провел несколько регрессионных анализов, показавших, что потребление жиров прекрасно коррелирует с сердечно-сосудистыми заболеваниями, а сахар не оказывает дополнительного влияния. Но он не провел обратный расчет, спросив, имеет ли один только сахар такую же корреляцию (как позже сделал Менотти). Кейс опубликовал свои данные в письме в редакцию, а не в статье (которая должна была бы пройти рецензирование), и не предоставил абсолютные цифры, поэтому его расчеты не могли быть проверены другими.

«Сахар никогда не обсуждался должным образом в нашем кругу [среди лидеров Исследований в семи странах], – сказал мне Менотти. – Мы не знали, как к этому относиться. Мы сообщили о фактах, и у нас возникли некоторые трудности с объяснением наших выводов».

Так во всем виновен сахар или жир? Даже если рацион поддается точной оценке, эпидемиолог никогда не знает, может ли конкретная пища или что-то совершенно другое быть причиной сердечно-сосудистых заболеваний, которые могут возникнуть много лет спустя. Эпидемиология как научная дисциплина возникла изначально для изучения инфекционных болезней, которые могут внезапно вспыхнуть, и обычно прослеживается их причина. Например, причина желудочно-кишечных инфекций – некачественное водоснабжение. Хронические заболевания, напротив, развиваются гораздо дольше, и практически невозможно выявить, какие из множества тысяч факторов, оказывающих влияние на человека в течение жизни, их вызвали. Самым большим успехом эпидемиологии в решении загадки хронических заболеваний стало открытие, что сигареты вызывают рак легких. Однако в этом случае легкие у курящего и некурящего населения отличались в 30 раз, в то время как в отношении насыщенных жиров Кейс отмечал только двукратное различие[20]. Кроме того, эффект, который наблюдал ученый, не увеличивался в соответствии с постепенным ростом потребления насыщенных жиров, что было еще одним настораживающим признаком того, что его доказательства были слабыми, поскольку эпидемиологи считают, что такого рода зависимость «доза – реакция» имеет решающее значение для установления надежных взаимосвязей.

Несмотря на такого рода проблемы, от которых часто обнаруживается зависимость в эпидемиологии питания, лица, принимающие решения, тем не менее часто используют в качестве «доказательства» результаты изучения просто потому, что других доступных данных нет. Клинические исследования питания, которые могли бы установить причину ошибок, являются гораздо более сложными и дорогостоящими и поэтому проводятся намного реже. При их отсутствии, как мы будем видеть снова и снова на протяжении последних 50 лет истории диетологии, пользовались имеющимися эпидемиологическими данными. Наблюдательные эпидемиологические исследования не могут по своей сути обнаруживать причинно-следственную связь, но при этом их информация неоднократно рассматривалась именно в таком качестве. Эта практика использования эпидемиологических данных в качестве основы для официальных рекомендаций по питанию была впервые введена самим Кейсом. И его мотивацию нетрудно понять. После того, как исследователь следил за населением в течение десяти – пятнадцати лет, можно только представить себе желание максимизировать влияние своих открытий на сферу общественного здравоохранения и, сверх этих лавров, завоевать признание и дальнейшее финансирование исследований, которые обычно следуют в подобных ситуациях.

Кейс, один из первых эпидемиологов-диетологов, по понятным причинам, стремился к признанию. Скрывая любые опасения по поводу своих данных или присущих им ограничений, Кейс настойчиво доказывал главный «вывод» исследования: употребление насыщенных жиров приводит к высокому уровню холестерина, а высокий уровень холестерина – к сердечно-сосудистым заболеваниям. Теперь, когда Исследование семи стран якобы доказало его гипотезу, Кейс мог защищать свою идею еще более убедительно. Как сообщает журнал Time, врач из Филадельфии сказал: «Каждый раз, когда вы спрашиваете что-то Кейса, он говорит: «У меня 5000 случаев. А у вас сколько?”» Ученые в то время, конечно, знали, что корреляция не доказывает причинно-следственную связь, но сам объем данных, собранных в исследовании Кейса, особенно в области, где до сих пор было проведено так мало исследований, придавал необычайную степень масштабности его работе, и он без колебаний пожинал плоды этого особого статуса.

Дело, конечно, не в том, что никто никогда не задавал Кейсу вопросов. Было много скептиков, включая уважаемых, влиятельных ученых. Помните шведского врача, поедающего яйца, Уффе Равнскова? Во время моих путешествий по миру питания, когда я изучала материалы для этой книги, он был первым скептиком, которого я встретила. В то время как когда-то большая и видная группа ученых выступала против Кейса и его гипотезы, подавляющее большинство из них исчезло к концу 1980-х годов. Равнсков поднял их факел позже с публикацией книги под названием «Мифы о холестерине» (Cholesterol Myths) в 2000 году.

На конференции, проходившей недалеко от Копенгагена в 2005 году, которую мы оба посетили, он выделялся в толпе просто потому, что был готов противостоять этому собранию ведущих экспертов по питанию, поднимая вопросы, на которые были, казалось бы, давно даны ответы.

После одной из презентаций он встал и задал справедливый, хотя и немного риторический вопрос: «Весь путь от холестерина в рационе до холестерина в крови, до болезней сердца – действительно ли все происходит именно так?»

«Тшш! Тшш! Тшш!» Более ста ученых в унисон покачали головами. «Следующий вопрос?» – спросил раздраженный модератор.

Этот инцидент показал мне самый примечательный аспект сообщества экспертов-диетологов, а именно удивительное отсутствие места для альтернативных точек зрения. Начиная свои изыскания, я ожидала, что найду сообщество ученых, ведущих пристойные дискуссии. Вместо этого я увидела таких исследователей, как Равнсков, пример которого, по его собственному признанию, стал поучительным для независимых ученых, стремящихся бросить вызов общепринятому мнению. Его предшественников, начиная с 1960-х годов, ортодоксальная идея о влиянии холестерина не убедила; они просто замолчали, устали или подошли к концу своей карьеры.

По мере того как идеи Кейса распространялись и принимались влиятельными институтами, те, кто бросал ему вызов, сталкивались с трудной – некоторые могли бы сказать, заранее проигранной – битвой. То, что они оказались на проигрышной стороне в споре с такими высокими ставками, привело к тому, что пострадала их профессиональная карьера. Многие из них потеряли работу, финансирование исследований, возможность выступать на конференциях и другие возможности. Хотя среди этих противников диетических взглядов Кейса был ряд исследователей, которые были весьма уважаемыми людьми в своей области, в том числе редактор Journal of the American Medical Association («Журнал американской медицинской ассоциации»), их не приглашали на конференции и они не могли публиковать свои работы в престижных журналах[21]. Эксперименты, которые показали другие результаты, как они обнаружили, не обсуждались, а вместо этого были отклонены или полностью проигнорированы. Даже то, что они подвергались клевете и личным нападкам, на удивление не было необычным опытом для этих противников гипотезы «диета – сердце». Короче говоря, они были лишены возможности продолжать вносить вклад в свою профессиональную область, что, конечно, является самой сутью надежд и амбиций каждого ученого.

На самом деле, история науки о питании в значительной степени не является, как бы мы ожидали, историей здравомыслящих исследователей, рассудительно движущихся размеренным шагом. Вместо этого она подтверждает теорию «Великого человека», в соответствии с которой сильные личности управляют событиями, используя свою харизму, интеллект, ум или остроумие. В истории питания Ансель Кейс был, безусловно, Величайшим человеком.

1961 год был важным для Анселя Кейса и его гипотезы о связи питания и болезней сердца. Он руководил тремя значительными переворотами: одним – в Американской кардиологической ассоциации, самой влиятельной по сердечно-сосудистым заболеваниям в истории США; вторым – на обложке журнала Time, самого влиятельного журнала своего времени; и третьим – в Национальных институтах здравоохранения, органе, который был не только ведущим научным учреждением в стране, но и самым богатым источником финансирования исследований. Именно эти организации были самыми важными игроками в мире питания, и поскольку среди них утвердился уклон в пользу гипотезы о связи питания и болезней сердца, они действовали как одна команда, принимая идеи Кейса и утверждая их на десятилетия вперед.

Одна только AHA была похожа на океанский лайнер, продвигающий гипотезу о связи питания и болезней сердца. Основанная в 1924 году, в самом начале эпидемии сердечно-сосудистых заболеваний, ассоциация представляла собой научное общество кардиологов, стремящихся лучше понять эти новые заболевания. В течение десятилетий AHA была небольшой и недофинансируемой организацией, практически без дохода. Затем, в 1948 году, ей повезло: Procter & Gamble (P&G) выделила группе все средства от своего конкурса «Правда или наказание»[22] на радио, на котором собрали 1 740 000 долларов, или 17 миллионов долларов по сегодняшнему курсу. На обеде руководители P&G вручили чек президенту AHA, и «внезапно казна была заполнена, и появились средства для исследований, прогресса в области общественного здравоохранения и развития подразделений AHA на местах – исполнилось все то, о чем мы мечтали!» – говорится в официальной истории AHA. Чек P&G открыл «поток больших деньжищ», который «продвинул» AHA. Действительно, год спустя ассоциация открыла семь отделений по всей стране и собрала 2 650 000 долларов пожертвований. К 1960 году она насчитывала более трехсот филиалов и приносила более 30 миллионов долларов в год. При постоянной поддержке P&G и других продовольственных гигантов AHA вскоре стала первой организацией по болезням сердца в Соединенных Штатах, а также крупнейшей некоммерческой ассоциацией любого рода в стране.

Новые фонды в 1948 году позволили организации нанять своего первого профессионального директора, бывшего сборщика средств для Американского библейского общества, который развернул беспрецедентную кампанию по сбору средств на всей территории Соединенных Штатов. Проводились различные шоу, показы мод, викторины, аукционы и собрания в кинотеатрах, и все это было призвано зарабатывать деньги и донести до американцев, что болезнь сердца является убийцей номер один в стране. К 1960 году AHA инвестировала сотни миллионов долларов в исследования. Организация стала авторитетным источником информации о сердечно-сосудистых заболеваниях для общественности, государственных учреждений и профессионалов, а также средств массовой информации.

Поскольку неправильное питание считалось вероятной причиной болезней сердца, AHA в конце 1950-х годов собрала комитет экспертов, чтобы разработать рекомендации для мужчин среднего возраста: что они должны есть для профилактики болезней сердца. Президент Эйзенхауэр уже придерживался «разумной диеты», чтобы бороться со своим заболеванием под наблюдением основателя AHA Пола Дадли Уайта. Тот факт, что забота Уайта позволила Эйзенхауэру вернуться к работе в Овальном кабинете, сам по себе имел большое значение для AHA, поскольку показал, что ассоциация дает советы, которым стоит следовать. Это также помогло в сборе средств: после сердечного приступа Эйзенхауэра AHA приняла на 40 процентов больше пожертвований, чем годом ранее[23].

Недавно созданный Комитет по питанию AHA признал, что среднестатистический врач столкнулся с сильным давлением со стороны пациентов: «Люди хотят знать, не приводят ли они себя к преждевременному развитию сердечно-сосудистых заболеваний?» Тем не менее АНА сопротивлялась этому давлению и опубликовала осторожный отчет. В нем говорилось, что доказательства не могут достоверно свидетельствовать о том, приведет ли высокий уровень холестерина у конкретного человека к сердечному приступу, поэтому было слишком рано говорить американцам о каких-либо радикальных изменениях в питании с этой целью. (Однако комитет рекомендовал уменьшить количество жира до 25–30 процентов общего числа калорий для людей с избыточным весом, потому что это был бы хороший способ сократить количество калорий.) Члены комитета зашли так далеко, что растоптали сторонников гипотезы о связи питания и сердца, таких как Кейс, за то, что они заняли «бескомпромиссную позицию, основанную на доказательствах, которые не выдерживают критики». Доказательства, по их мнению, не допускали такой «жесткой позиции»[24].

Однако значительный сдвиг в политике AHA произошел несколько лет спустя, когда Кейс вместе с Джереми Стэмлером, врачом из Чикаго, ставшим его союзником, вошли в Комитет по питанию. Некоторые критики отмечали, что ни Кейс, ни Стэмлер не проходили обучения по диетологии, эпидемиологии или кардиологии. И доказательства идей Кейса не укрепились со времени предыдущего доклада AHA по питанию. И все же двум мужчинам удалось убедить своих коллег – членов комитета в том, что гипотеза о связи питания и сердца должна стать господствующей. Комитет AHA поддержал их идеи, и в 1961 году в итоговом докладе утверждалось, что «лучшие научные данные, доступные в настоящее время», показывают, что американцы могут снизить риск сердечных приступов и инсультов, сократив потребление насыщенных жиров и холестерина.

В докладе также рекомендуется «разумная замена» насыщенных жиров полиненасыщенными, такими как кукурузное или соевое масло. В этой так называемой «разумной диете» все еще было относительно много жиров. На самом деле, AHA не настаивала на снижении общего количества жиров до 1970 года, пока Джерри Стэмлер не направил ассоциацию в эту сторону. Однако в течение первого десятилетия основное внимание АНА было сосредоточено на сокращении потребления насыщенных жиров, содержащихся в мясе, сыре, цельном молоке и других молочных продуктах. Доклад AHA 1961 года был первым во всем мире официальным заявлением национальной ассоциации, в котором рекомендовалось придерживаться диеты с низким содержанием насыщенных жиров для предотвращения сердечно-сосудистых заболеваний. Это была суть гипотезы Кейса.

Это был огромный личный, профессиональный и идеологический триумф Кейса. Влияние AHA на проблему сердечно-сосудистых заболеваний было и остается беспрецедентным. Для ученых возможность работать в Комитете по питанию AHA является очень престижной. И с самого начала диетические рекомендации, опубликованные этим Комитетом, стали «золотым стандартом» рекомендаций по питанию. Эти рекомендации имеют влияние не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Таким образом, способность Кейса ввести собственную гипотезу в эти рекомендации была подобна сращиванию ДНК. Она запрограммировала рост AHA, и по мере роста организации, в свою очередь, служила и рулем, и двигателем для корабля гипотезы Кейса о связи питания и сердца в течение полувека.

Сам Кейс считал, что отчет AHA 1961 года, который он помог написать, отличался «некоторыми неоправданными подтасовками», потому что в нем диета предписывалась только людям с высоким риском, а не всему американскому населению, но ученому не приходилось жаловаться. Две недели спустя на обложке журнала Time появилось фото пятидесятисемилетнего Кейса в очках, одетого в белый лабораторный халат, с нарисованным за спиной сердцем, из которого выходили вены и артерии. В Time его называли «Мистер Холестерин!» и процитировали совет сократить уровень жиров в рационе с нынешних 40 процентов общего количества калорий до драконовских 15 процентов. А сам Кейс посоветовал еще более жестко сократить потребление насыщенных жиров – с 17 до 4 процентов. По его словам, эти меры были «единственным верным способом» избежать высокого уровня холестерина.

В статье подробно обсуждалась гипотеза о связи питания и болезней сердца, а также личная история Кейса: он был изображен как несдержанный и резкий, но пользующийся авторитетом. Кейс был человеком – горькой пилюлей. «Люди должны знать факты, – сказал он. – Если они хотят объедаться до смерти, пусть едят». Сам Кейс, согласно статье, казалось, едва следовал своим советам. Его «ритуал» ужина при свечах и под «спокойного Брамса» дома с Маргарет включал мясо – бифштекс, отбивные и жаркое – три раза в неделю или меньше. (Он и Стэмлер также однажды были замечены коллегой на конференции за поеданием яичницы-болтуньи и «пяти ломтиков» бекона.) «Никто не хочет жить на каше», – объяснил Кейс. В статье Time есть только краткое упоминание о том, что идеи Кейса «все еще подвергают сомнению некоторые исследователи», имеющие противоположные взгляды на то, что вызывает болезни сердца.

А другой двигатель, продвигающий вперед корабль гипотезы о связи питания и болезней сердца, – средства массовой информации. Большинство газет и журналов с самого начала прониклись идеями Кейса. Например, The New York Times предоставила место на первой полосе Полу Дадли Уайту и с самого начала подхватила взгляды Кейса («Мужчины среднего возраста предупреждены о жирах» – гласил заголовок 1959 года). Как и сообщество экспертов, средства массовой информации искали причину эпидемии сердечно-сосудистых заболеваний, и жир в пище и холестерин показались логичными претендентами на эту роль. Кейс обладал талантом к публичным выступлениям, и его ораторское мастерство и решение, похожее на окончательное, были явно более привлекательны для репортеров, чем длинные статьи таких ученых, как Пит Аренс из Рокфеллеровского университета, который трезво рассуждал об отсутствии адекватных научных доказательств. Средства массовой информации также взяли пример с AHA, и вскоре после того, как эта организация опубликовала свои рекомендации по «разумной диете», The New York Times сообщила, что «самый уважаемый научный орган придал вес» мнению о том, что уменьшение или изменение содержания жиров в рационе человека может помочь предотвратить болезни сердца.

Ансель Кейс на обложке журнала Time, 13 января 1961 года

Год спустя The New York Times придала этому подходу к питанию смысл очевидной безальтернативности: «В то время как люди когда-то думали о молочных продуктах с точки зрения здоровья и жизненной силы, то теперь они ассоциируются с холестерином и болезнями сердца», – говорится в статье, озаглавленной «Нет ничего святого? Привлекательность молока для американцев исчезает». Средства массовой информации были почти единодушны в поддержке гипотезы Кейса. Газеты и журналы сделали его диету известной по всей стране, в то время как женские журналы переносили ее на кухню с рекомендациями сократить потребление жиров и мяса. Влиятельные обозреватели в области здравоохранения также помогли распространить эту информацию. Профессор Гарвардского университета, изучающий питание, Джин Майер вел специальную колонку, которая дважды в неделю появлялась в ста крупнейших газетах США с общим тиражом 35 миллионов экземпляров. (В 1965 году он назвал низкоуглеводную диету «массовым убийством».) И с 1970-х годов автор The New York Times Джейн Броуди стала одним из величайших пропагандистов гипотезы о связи питания и болезней сердца. Она добросовестно сообщала о заявлениях AHA, а также о любых новых исследованиях, связывающих жир и холестерин с сердечно-сосудистыми заболеваниями или раком.

Одна из статей, которую она написала в 1985 году под названием «США склоняется к более здоровой диете», начинается с истории Джимми Джонсона, который «обычно просыпался от запаха бекона на сковороде», а его жена припоминала, что приберегала жир от бекона, чтобы затем жарить на нем яйца. Теперь, сказал мистер Джонсон, «мне немного грустно: запахи на завтрак исчезли, но нам всем от этого стало намного лучше».

Журналисты могли нарисовать яркую картину и охватить широкую аудиторию, но не говорили ничего того, что отличалось бы от советов чиновников здравоохранения. Как для средств массовой информации, так и для экспертов по питанию цепочка причин, предложенная Кейсом, казалась очень разумной: жиры в пище повышают уровень холестерина, что в итоге приводит к закупорке артерий и сердечному приступу. Логика была настолько проста, что казалась самоочевидной. Тем не менее, несмотря на то что низкокалорийная, разумная диета распространилась далеко и широко, доказательств не становилось больше. Оказывается, что каждый шаг в этой цепочке событий не был обоснован. Не было доказано, что насыщенные жиры вызывают повышение наиболее вредного вида холестерина. Не было установлено, что общий холестерин приводит к повышению риска инфаркта у подавляющего большинства людей, и даже не было показано, что закупорка артерий его вызывает. Но в 1960-х годах до этих откровений оставалось еще десятилетие, и официальные учреждения наряду со средствами массовой информации с энтузиазмом поддерживали привлекательно простую идею Кейса. Более того, похоже, они были достаточно убеждены в ней, так что закрывали глаза на доказательства обратного.

Стоит взглянуть на часть доказательств, которые они игнорировали, потому что, хотя некоторые научные наблюдения – особенно Исследование семи стран, – казалось, подтверждали гипотезу о связи питания и болезней сердца, очень многие исследования в те годы на удивление показывали прямо противоположное. Мы рассмотрим некоторые из них.

Ранние наблюдения, которые не подтвердили гипотезу Кейса

В 1950-х годах по приказу Службы общественного здравоохранения США исследователь Уильям Цукель отправился в северо-восточную часть Северной Дакоты, чтобы обследовать людей, перенесших инфаркт или умерших от болезней сердца. В течение года его команда выявила 228 человек и получила подробные отчеты о питании и образе жизни для 162 из них. Пациенты с сердечными заболеваниями с большой вероятностью были курильщиками, но, помимо этого, Цукель не смог найти никакой разницы между двумя группами с точки зрения количества насыщенных, ненасыщенных жиров или общего количества потребляемых калорий[25].

В Ирландии исследователи проанализировали рацион ста мужчин в возрасте до шестидесяти лет, перенесших инфаркт, и сравнивали их в течение нескольких лет с лицами из контрольной группы, сопоставимой по возрасту и полу. Ученые не смогли найти никакой разницы между двумя группами в количестве или типе потребляемых жиров. Аналогичное исследование, проведенное годом позже этой же командой с участием пятидесяти женщин среднего возраста, дало те же результаты. Авторы опубликовали свои выводы в популярном журнале American Journal of Clinical Nutrition (AJCN – «Американский журнал клинического питания»). Они отметили, что, хотя Кейс предполагал связь между насыщенными жирами и болезнями сердца (на тот момент основанную на международной статистике), их собственное исследование не подтверждает этот вывод.

С. Л. Малхотра, главный врач Западной железной дороги Бомбея, действительно обнаружил отличия в рационе мужчин с сердечно-сосудистыми заболеваниями и без них, но не согласующиеся с гипотезой о связи питания и болезней сердца. Малхотра изучал сердечно-сосудистую заболеваемость у более чем миллиона мужчин, работавших на индийских железных дорогах в середине 1960-х годов. И он обнаружил, что в течение 50 лет сердечно-сосудистая заболеваемость среди железнодорожников в Мадрасе, Южная Индия, была в семь раз выше, чем у пенджабских работников на севере, хотя последние ели в 8–19 раз больше жиров (в основном получая их из молочных продуктов). Южане потребляли очень мало жиров и в основном получали ненасыщенные жиры из арахисового масла. Тем не менее они умирали в среднем на двенадцать лет раньше, чем их коллеги на севере. Малхотра завершил статью предложением: «Есть больше кисломолочных продуктов, таких как йогурт и масло». Ученый опубликовал свои выводы в одном из самых авторитетных эпидемиологических журналов, но никто не прокомментировал его работу, и она почти никогда не цитировалась.

Примерно в то же время другие исследователи отправились в Розето, штат Пенсильвания, чтобы выяснить, почему у в основном итальянского населения, проживающего там, было «поразительно низкое» число смертей от болезней сердца – менее половины от показателей соседних городов. Это не было связано с недостатком жира, как быстро поняли исследователи, поскольку местное питание предполагало большое количество животных жиров, например прошутто с жировой прослойкой 2,5 см по краю, и большинство блюд готовились на сале. Большая часть из 179 обследованных в Розето потребляли огромное количество пищи и пили много вина. Они также, как правило, имели избыточный вес, но ни один из них в возрасте до пятидесяти лет не умер от сердечного приступа с 1955 по 1961 год – время проведения исследования.

Статья об этом конкретном исследовании была в 1964 году опубликована в другом авторитетном и популярном журнале The Journal of the American Medical Association (JAMA – «Журнал американской медицинской ассоциации»). Кейс с негодованием комментировал эту статью как «экстравагантную, нацеленную на международную огласку и признание в некоторых медицинских кругах». Он посчитал, что на это необходимо отреагировать, и написал развернутый критический ответ на трех страницах, также опубликовав его в JAMA в 1966 году. Это было в высшей степени необычно, поскольку отклики относительно исследований обычно ограничиваются короткими «Письмами к редактору», и место, отведенное Кейсу, без сомнения, отражало его огромное влияние. Кейс заметил, что исследуемая популяция была выбрана самостоятельно (и, следовательно, выборка не была случайной) и что сбор данных о питании не полностью отражал образ жизни многих мужчин, эмигрировавших из Италии[26]. Хотя методы, используемые исследователями, были стандартизированы по тем временам, Кейс пришел к выводу, что данные, полученные в Розето, «безусловно, нельзя принять в качестве доказательства того, что калории и жиры в рационе не важны». Его статья, по-видимому, успешно дискредитировала то исследование, поскольку с тех пор о нем редко упоминали.

Такого рода результаты, в которых потребление жира плохо коррелировало с риском возникновения болезней сердца, были проблемой для гипотезы Кейса, но они продолжали появляться во всем мире. В 1964 году Ф. В. Левенштейн, медицинский сотрудник Всемирной организации здравоохранения в Женеве, собрал все исследования, которые смог найти, о мужчинах, практически не страдающих от болезней сердца, и пришел к выводу, что потребление жиров сильно варьировалось, от примерно 7 процентов общего количества калорий среди монахов-бенедиктинцев и японцев до 65 процентов среди сомалийцев. И между этими крайностями были всевозможные варианты: индейцы Центральной Америки – 26 процентов, филиппинцы – 14, габонцы – 18, черные рабы на острове Сент-Китс – 17 процентов. Тип жиров также сильно различался: от хлопкового и кунжутного масла (только растительных жиров), употребляемых буддийскими монахами, до литров молока (только животных жиров), поглощаемых масаи. Большинство же ели смесь растительных и животных жиров. На основе этих результатов можно было заключить, что любая связь между жирами в рационе и болезнями сердца была, в лучшем случае, слабой и ненадежной.

Почти все эти исследования были опубликованы в авторитетных научных журналах. Некоторые из них обсуждались и вызывали споры – они были частью «дискуссии» о питании, – но сторонники гипотезы о связи питания и болезней сердца всегда находили причины отклонить их результаты, так как считали их неправильно истолкованными, неверными или основанными на недостоверных данных.

В общем, у ученого всегда есть выбор, какие исследования выбрать, а какие отвергнуть в работе над гипотезой. В этом процессе трудно преодолеть по существу человеческий инстинкт выбирать только те наблюдения, которые поддерживают его гипотезу, и отвергать те, которые ей противоречат. Большое количество психологических исследований показало, что люди реагируют на научные или технические доказательства таким образом, чтобы оправдать свои ранее сформированные убеждения. «Необъективный отбор», как его называют, – это опасность чрезмерной привязанности к собственной гипотезе или системе убеждений.