Интуиты. Ася бесплатное чтение

ПРОЛОГ

В тот день пошёл первый снег — липкий и неприятный. Он падал крупными хлопьями на грязную почву и тотчас таял. Серое небо не добавляло красок в унылый пейзаж, напротив, давило на плечи. Казалось, оно нависло над людьми и вот-вот обрушится на землю, подмяв под собой все мирские грехи.

— Всё хорошо… Всё уже хорошо… Ты справилась! Ты — молодец! Держи, сейчас согреешься.

Ася дрожала. Кто-то накинул ей на плечи теплую армейскую куртку. Пальцы отказывались слушаться, когда девушка ухватилась за края куртки и сделала отчаянную попытку запахнуть ее на груди. Не получилось. Асе казалось, что мороз проник до костей, и уже ничто не сможет ее согреть.

— Леша… — позвала она негромко.

Молодой человек, стоявший от неё в трех шагах, услышал и тотчас метнулся к ней.

— Что? Что такое? — серые глаза окинули ее тревожным взглядом.

Ася покачала головой:

— Я… я боль-ше… — ее зубы нервно отстукивали замысловатую чечетку. Шумно сглотнув, девушка резко, со злостью и затаенной болью выпалила: — Я больше не буду… бу-ду с вами работать. Ни… Никогда.

Алексей поморщился, но кивнул. С его стороны было неразумно подключать к расследованию сестру. Он посмотрел на неё и снова поморщился. Совсем девчонка. Хрупкие плечи, неуклюже поднятые, чтобы согреться, покрасневший нос, темные круги под глазами. Её глаза… Черт побери, да их выражение будет ему сниться в кошмарах. Чувство вины цепкими пальцами схватило то, что принято называть душой. С одной стороны, ещё хорошо, что он что-то чувствует. С другой… Нельзя больше трогать Асю. Это он отчетливо понял.

Сколько ей лет? Восемнадцать исполнилось в прошлом месяце. Ребенок, ввязавшийся в игру взрослых.

— Ася, не будешь. Прости меня.

— Мать вашу, суки, пустите!!!!

Голос — высокий, пропитанный яростью, прервал их разговор. Двое мужчин, затянутые в темную форму спецназа и бронежилеты, с масками на лицах, вели третьего. Его руки были скручены за спиной. Лицо с правильными чертами — при других обстоятельствах его можно было назвать красивым — испачкано грязью и кровью. Дорогая кожаная крутка порвана. На коричневых джинсах в области левого бедра стремительно расплывалось мокрое темное пятно. Кровь.

— Пшел дальше! — спецназовец, не церемонясь, толкнул арестованного в плечо.

Но не тут-то было.

Они как раз проходили мимо Аси и Алексея. И убийца, на чьих руках была кровь невинных людей, делая рваные, рвущие ему сухожилия, движения, выпрямился, чтобы посмотреть на девушку. Та вздрогнула, делая судорожный выдох. Взгляд его карих глаз, казалось, пронзил ее насквозь, проник сквозь кожу, чтобы там, в глубине оставить свои кровавые росчерки.

— Девочка, ещё увидимся, — прошептал он разбитыми губами. Не прошептал — пообещал.

Ася замерла, чувствуя, как кровь застывает в жилах.

— Уведите его отсюда, — жестко бросил Алексей и порывисто прижал сестру к себе. Девушка всхлипнула и уткнулась ему в грудь, вдыхая теплоту, излучаемую родным человеком.

— Прячь её получше, опер! — захохотал преступник, заметив их действия. — Я всё равно за ней вернусь! Веришь мне?!

ГЛАВА 1

— Эй! Есть кто дома? — Ася окинула взглядом темные окна чужого дома, а потом снова громко постучала в дверь.

Скрипнув, та с легкостью поддалась, словно приглашая войти внутрь. Девушка нерешительно замерла на пороге, поежилась, закусив губу.

Черт, что делать? Кто в наше время оставляет двери открытыми? Особенно, если дом находится в непроходимой глуши, на отшибе цивилизации.

Если бы не дождь, льющий непроглядной стеной, она бы никогда не отважилась на такой безумный поступок — войти в незнакомый дом, да еще без приглашения. Но холодные капли, стекавшие за воротник легкой ветровки, заставили действовать. Оставалось только надеяться, что хозяин в доме, просто не слышит, и не будет слишком уж строг к незваной гостье.

— Эй! — Ася толкнула дверь, открывая ее пошире, и переступила порог.

Дом встретил ее полумраком и гробовым молчанием. Ни звука. Ни шороха. Ни тиканья часов, ни жужжания техники. Здесь царила абсолютная тишина.

Ася сглотнула. Все ее инстинкты кричали — беги! — но девушка шагнула вперед, и дверь с тихим шорохом закрылась за ее спиной.

Тусклый свет, льющийся из окон, был слишком скуден, чтобы осветить каждый угол, но его хватило, чтобы рассмотреть обстановку прихожей. Стены помещения покрывали панели из натурального дерева, пол тоже был деревянным, с потолка тускло отсвечивали точечные светильники, а простая мебель, несущая на себе отпечаток минимализма, намекала на аскетичный образ жизни неведомого хозяина.

То, что здесь жил мужчина, Ася не сомневалась, она чувствовала его присутствие так, как если бы он был рядом. Интуиция подсказала — он не стар, но живет здесь один. И у него были веские причины, чтобы похоронить себя в глуши.

Справа от входа темнела лестница на второй этаж. Поколебавшись, девушка решила, что не стоит испытывать судьбу и подниматься наверх. Вряд ли кому-то понравится, что незваная гостья самовольно проникла в дом, да еще бродит, где ей вздумается. Лучшим вариантом было выйти, закрыть дверь от греха подальше и дождаться хозяина на крыльце, кем бы он ни был. Так безопаснее. Но там — дождь и холод, а здесь — тепло, хоть и страшно. Что же делать…

Ася колебалась. Ее твидовая ветровка и легкие брюки были явно не по погоде. Да еще и ноги насквозь промокли.

Девушка глянула на свои мокасины. На полу, вокруг ног, уже расплылась небольшая грязная лужа, даже на шнурках, еще утром белых, повисли комочки глины и пара еловых иголок.

А, была, не была! Сейчас ведь приедет Леша и все решит. Ей не о чем беспокоиться, нужно просто дождаться брата и, желательно, не под дождем.

Скинув обувь и мокрые носки, девушка босиком прошла по голому полу вглубь помещения, где виднелся диван. Пол оказался приятно теплым, будто работал подогрев. Но стоило Асе коснуться дивана, как снова случилось это…

…Мужчина. Крупный. Словно весь состоящий из мышц, перевитых стальными тросами сухожилий. С обнаженным торсом атлета, на котором сверкают капельки пота. Его рельефная грудь мерно вздымается, руки работают в четком ритме, поднимая и опуская тренированное тело.

Он отжимается без видимого усилия, будто физическое упражнение для него всего лишь забава. Даже дыхание не сбивается, словно это киборг, а не человек.

— Сто! — выдыхает мужчина, ловко вскакивая на ноги. В видении Аси он в боксерских трусах, и те неприлично низко сидят на его узких бедрах. Четко видно твердые кубики пресса и узкую темную дорожку, уходящую за резинку трусов… Но лицо незнакомца оставалось в тумане.

Он поводит плечами и идет к перекладине, которая в дверном проеме выполняет роль турника…

…Мужчина исчез, стоило девушке лишь убрать руку с дивана. Обескураженная невольным вторжением в чужую личную жизнь, она отступила.

— Стой, где стоишь!

Голос мужской, холодный и жесткий прозвучал у самого уха. Горла коснулась острая сталь.

Ася пискнула, ноги ее подкосились, не желая держать хозяйку. Но чья-то рука обхватила ее, дернула, прижимая к жесткой и шершавой поверхности.

— Кто ты такая?

Это мог быть лишь хозяин, тот мужчина, которого она видела. Вот только он оказался не рад ее появлению. Его голос не сулил ничего хорошего.

Девушка рефлекторно вскинула руку, вцепилась в запястье незнакомца, инстинктивно желая уменьшить давку на горло.

— Не двигайся! — в мужском голосе было столько угрозы, что у Аси перехватило дыхание, грудь сжало, точно тисками. Она упала бы, если бы мужчина не продолжал прижимать ее к своему телу.

Господи… Почему она не прислушалась к интуиции, не осталась стоять на веранде?..

— Спрашиваю во второй и последний раз, — говорил он спокойно, без суеты, но от его голоса становилось дурно. К словам он добавил действий — легонько ее встряхнул. — Кто ты и что здесь делаешь?

— Дождь, — девушка судорожно вздохнула, — я хотела подождать на крыльце… звала… Никто не открывал.

— И надо было проходить?

— Я… — Ася заерзала, пытаясь хотя бы немного отодвинуться.

Нож был весомым аргументом в диалоге, и был он не на её стороне.

— Тебя не учили, что нельзя заходить в чужие дома без приглашения?

— Учили, но…

— Но ты вошла. Не думая о последствиях. Мать твою, ты понимаешь, что я могу перерезать тебе глотку и закопать на огороде? Или выкинуть в горную реку? И никто, ни одна душа тебя не найдет?

Крупная дрожь сотрясла хрупкое тело Аси, добавив нервозности к общему состоянию.

— Я… — слов не находилось. Она понимала, что надо объясниться, без криков, без угроз, рассказать, кто она такая и зачем к нему приехала.

Не получилось.

Мужчина снова заговорил. И снова его голос был спокойным до удушливой тошноты.

— Какого черта тебя сюда занесло? До ближайшего жилья пять километров!

Он, Слава Богу, убрал нож, но не отпустил ее. Наоборот, перехватил так, что теперь она оказалась пленницей его рук, и резким движением развернул к себе.

О…

Этот мужчина оказался гораздо выше, чем Ася себе представляла. Ее взгляд уперся ему в грудь, точнее в нагрудный карман странной кожаной куртки. Кажется, такие носили лет двадцать назад, Ася видела похожую дома, где-то на антресолях.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, она подняла голову вверх, скользя взглядом от нагрудного кармана к мощной шее незнакомца, видневшейся в вырезе куртки, и выше — по затемненному щетиной подбородку, напряженных скулах — до самых глаз.

Он смотрел на нее с прищуром, от наружных уголков глаз к вискам тянулась тонкая сетка морщин.

— Вы… Ионов Матвей Павлович? — она сделала ещё одну попытку вывести разговор на продуктивный диалог.

Взгляд мужчины в один момент стал колючим.

— Не твое дело, — процедил он сквозь сжатые губы, после чего бесцеремонно одним движением заставил девушку развернуться, ухватил за руку и заломил ее так, что Ася невольно охнула. А потом ощутимый тычком в спину заставил ее шагнуть в сторону входных дверей.

— Мне больно! Подождите! Я всё объясню!.. — Ася дернулась, но мужчина толкнул сильнее. — Отпустите меня!

— Лучше замолчи. И уходи.

Он рывком распахнул дверь и буквально вытолкнул незваную гостью под дождь.

— Вы что, сумасшедший?

Ася едва не упала со скользких ступенек, покачнулась, с трудом удерживая равновесие, и схватилась за перила. Мужчина, бросив на неё последний предупреждающий взгляд, и с громким стуком захлопнул дверь.

Ася задохнулась от возмущения и обиды.

И этот человек, к котором Лёшка собирается обратиться за помощью? Нет… Ни за что… Никогда… Нет!..

Ася снова поёжилась и внезапно почувствовала, как увлажнились глаза. И увлажнились они не от дождя, а от несправедливости.

Глупая! Вот ведь знала, что не стоит возлагать больших надежд на поездку! Знала, и всё же верила.

Нелепые надежды разрушились под хлесткими струями дождя, как песочный домик.

Внезапно Ася услышала, как дверь с шумом отворилась. Девушка замерла, сердце дрогнуло от всколыхнувшейся призрачной надежды. Неужели хозяин одумался и готов извиниться?

Когда у её ног упали мокасины, Ася едва не рассмеялась. Прав брат — с её наивностью и слепой верой в людей нельзя жить.

Всунув ноги в мокрую обувь, девушка еще раз посмотрела на дом. Хозяин заперся внутри, она слышала, как заскрежетал ключ в замке. И что теперь?

Выбор у неё был небольшой.

Развернувшись, она зашагала прочь по размытой дорожке, ведущей через перелесок к шоссе, где застряла машина брата.

В угрюмом двухэтажном доме дрогнула занавеска, схваченная сильной рукой. С минуту мужчина смотрел в окно на тонкую фигурку, сгорбившуюся под дождем, потом задернул штору, сел на диван и схватился за голову. На столике рядом, в тонкой рамке, стояло фото — улыбающаяся юная женщина, держащая на руках пятилетнюю дочь. Только одно портило фотографию — траурная лента, перечеркнувшая нижний угол.

Мужчина резко поднялся, снова глянул в окно.

А потом грязно выругался.

***

Ася знала точно — в дом к Ионову она больше не вернется. Не вернется, и всё тут. Что бы не говорил брат, и какие доводы не приводил бы. Сейчас она попросит его развернуться и уехать отсюда как можно дальше. А по дороге они что-нибудь придумают, обязательно придумают.

Безвыходных ситуаций не бывает.

Она справится. Непременно. Купит билет на Дальний Восток, сядет в поезд и уедет в неизвестном направлении. А когда страсти поутихнут, вернется домой.

Или не вернется…

— Ай!

Ася за шумом дождя не услышала приближающихся шагов, и, когда кто-то бесцеремонно схватил ее за руку, девушка испуганно вскрикнула.

Рядом стоял Ионов, хмурый и злой.

Он так же промок, на коротких волосах поблескивали капли дождя. Тонкими дорожками потеки воды стекали по скулам, щекам и колючему подбородку, резче обозначив морщины.

— Пошли, — сказал он, как отрезал.

Ася издала жалобный всхлип. Разговаривать с ним она не желала. Дернула рукой, пытаясь вырваться, но ее запястье словно сжали в тисках.

— Пошли, я сказал, — мужчина дернул её на себя, совершенно не заботясь о том, что ноги девушки скользят по грязи.

— Нет! — крикнула Ася, перекрывая шум дождя. — Никуда я с вами не пойду! Я пришла за помощью… а вы… А вы… Идите вы к черту! А меня отпустите!

Она снова дернула руку со всей силой, на какую только была способна. Ася не замечала, что по щекам ручьем бегут слезы, не знала, что выглядит сейчас, как побитая собака, брошенная хозяином в непогоду. Узкие плечи дрожали, спина сгорбилась, губы посинели от холода.

Мужчина развернулся к своему дому и потянул ее за собой, даже не сочтя нужным что-то объяснять.

— Ты замерзла! И промокла! — сказал он недовольно. Глупая девчонка! Свалилась на его голову, а теперь возись с ней, будто ему больше нечем заняться!

— Минуту назад вас это не волновало… — ответила Ася. Голос ее дрожал, но в нем проклюнулись язвительные нотки.

— Ты вломилась в мой дом! — рявкнул Ионов.

— Я стучала! — девушка опять всхлипнула, делая новую попытку вырваться.

На этот раз у неё получилось — рука оказалась на свободе. Но последствия не заставили себя ждать — покачнувшись, она почувствовала, как мокасины скользят по жидкой грязи. Одно мгновение — и Ася позорно упала в грязь.

Это стало последней каплей.

Большего унижения она не испытывала в жизни.

Ионов громко выругался. Наклонившись, подхватил ее подмышки и резко вздернул на ноги.

— Давай без истерик! — процедил он сквозь зубы.

— Нет… — её протест утонул в шуме дождя.

— Лучше молчи, — прорычал мужчина, поднимая девушку на руки. — Для своей же безопасности — молчи.

Ася и не собиралась больше ничего говорить. Она закрыло лицо руками, чувствуя себя последней дурой. Надо было остаться с Лешей. Пусть в сломанной машине, пусть под дождем! Но лишь бы не в обществе этого грубияна.

Ионов шёл быстро. Из его груди вырывалось размеренное дыхание. Мужчина спешил попасть под крышу, укрыться от непогоды.

Ася притихла, заставив себя успокоиться. Всего пять минут позора — и вот они уже поднимаются на крыльцо, открывают дверь, и их окутывает тепло электрического камина, который хозяин дома заблаговременно включил в гостиной.

— Разувайся и раздевайся, Ионов бесцеремонно поставил девушку на пол и отошел.

Что ж, и на том спасибо.

Ася обняла себя руками. Она не собиралась раздеваться, хотя промокла и продрогла насквозь. Этот мужчина и его странный дом вызывали у нее опасения.

А вот Ионов спокойно направился к дивану, на ходу скидывая куртку и мокрый свитер. Он что собирается при ней переодеваться? Глаза у девушки невольно расширились. Нет, она не ханжа, и видела обнаженных мужчин, но всё же… Все же элементарные правила приличия ещё никто не отменял! Или данный бирюк с ними не знаком?

Ася пождала губы и промолчала. Ей какое дело, что он собирается делать? Правильно — никакое.

Свитер полетел на пол, и Ионов остался в майке-боксерке. Быстро схватил полотенце, очень кстати оказавшееся на спинке дивана, и обтерся им. Только после этих нехитрых манипуляций повернулся к незваной гостье. И нахмурился, заметив, что та стоит истуканом и выполнять его приказы не собирается.

— И долго ты там стоять собираешься? — раздраженно поинтересовался он.

— Сколько понадобится, — с вызовом бросила Ася. По крайней мере, она надеялась, что с вызовом.

Ионов усмехнулся и скрестил руки на груди, отчего мускулы на его предплечьях обозначились четче, невольно привлекая к себе внимание.

— Кого-то ждешь?

Ася нервным жестом откинула с лица прилипшую прядь.

— Да.

— То есть, мне следует приготовиться к ещё одному незваному гостю? — губы мужчины раздвинула хмурая усмешка.

Ася поёжилась. Промокла она основательно, но "разуваться и раздеваться" не собиралась. Ни к чему эти церемонии. Сейчас приедет Алексей, заберет ее, и они снова вернутся в город.

Поджав губы, девушка молча отвернулась к окну. За стеклом серой стеной стоял дождь. Ася понимала, что ведет себя неразумно, словно избалованный ребенок, но обида, нахлынувшая на неё, была сильнее доводов разума. А если вспомнить, как она села попой в грязь… И сейчас эта самая грязь тихими шлепками падала на пол.

— М-да, — невесело заметил Ионов, снова окидывая придирчивым взглядом странную незнакомку. — Что ж, скажи, хотя бы, как ты сюда попала? Кто доставил тебя ко мне и кого мне еще ждать?

Ей нестерпимо захотелось сказать ему что-то резкое, язвительное в ответ, поставить негостеприимного хозяина на место, но ком в горле не позволил. Ася устала, она была на пределе своих возможностей, и меньше всего ей сейчас хотелось ругаться.

С улицы донесся шум подъезжающего автомобиля. Судя по рычанию мотора, это был внедорожник. Ионов подошел к окну, вгляделся в серый пейзаж, затем хмыкнул:

— Надо понимать, это и есть наш незваный гость номер два?

Он бросил на Асю пытливый взгляд. Девушка демонстративно молчала.

Машина остановилась, водитель заглушил двигатель, а вслед за этим раздался хлопок закрывшейся дверцы. Кто-то уверенно и быстро взбежал на крыльцо, распахнул дверь дома. Ионов напрягся, не сводя с Аси тяжелого взгляда.

— Матвей, ты дома? — знакомый голос заставил его сделать шаг назад.

В прихожую влетел Алексей. Увидев промокшую и не менее грязную Асю, выдохнул:

— Ого! Ася, ты чего? Где валялась?

Последняя фраза брата показалась особенно обидной, и в глазах у девушки снова запершило. Чтобы не дать себе в очередной раз разреветься, Ася натянуто улыбнулась и тихо сказала:

— На дороге.

А чего скрывать? Она на самом деле валялась на дороге.

— Соломов? Лешка?! Какого… Черт побери, брат, ты почему не позвонил?

Ионов пролетел мимо Аси с реактивной скоростью. В одно мгновение оказался рядом с Алексеем и, недолго думая, сжал его в крепких мужских объятиях, похлопывая по спине. Алексей так же радостно приветствовал его.

— Дозвонишься до тебя, Ионов! У тебя даже на спутник поставлена глушилка! Как ты умудряешься ставить их в обход конторы?

Матвей довольно усмехнулся и разорвал объятия.

— А только так и надо — в обход вас.

— В общем, я тоже рад тебя видеть, брат! Спрашивать, как поживаешь — не буду, вижу, что неплохо, держишь себя в форме! — Алексей говорил, а сам поглядывал за спину Ионова. Туда, где стояла ссутулившаяся Ася. — Правда, гостей стал встречать оригинально — грязевыми ваннами.

Ионов, хмыкнул, заметив взгляд Соломова.

— Она с тобой?

— Раньше ты был более прозорлив.

— Правильно подметил — раньше, — в глазах хозяина дома мелькнула тень. — Времена изменились. Проходи, или тоже застынешь в дверях?

Алексей вопрошающе посмотрел на Асю.

— Ася?

Та покачала головой и протянула руку. Мокрая одежда и прогулка под дождем давали о себе знать — тело прошибла мелкая дрожь. Девушка уже не чувствовала ни рук, ни ног.

— Леш, дай ключи. Я в машину пойду, — устало обронила она.

— Ась, ты чего?

— Дай ключи, пожалуйста.

— Ионов, когда ты успел обидеть мою сестру? — Алексей повернулся к другу.

Бесчувственный чурбан, как окрестила Ася хозяина дома, пожал плечами и молча прошёл вглубь гостиной. Мускулы на его спине снова заиграли. Судя по всему, мужчина много времени проводил в тренировках, и Ася невольно вспомнила видение. Странное дело — видение возникло мгновенно, ей не пришлось прикладывать усилий. Это хорошо или плохо?

— У нее на лбу не написано, что она твоя сестра, — не скрывая раздражения, ответил Матвей и сел на диван, раскинув руки вдоль спинки. — Я её воспринял, как незваную гостью. И только.

— И встретил меня, приставив нож к горлу! — Ася не смогла промолчать.

Реакция брата была в высшей степени странной — ей показалось или он на самом деле с трудом сдерживал смех? Мужчина прокашлялся в кулак, метнув в сторону девушки короткий взгляд.

— Нож? Ионов…

— Пусть скажет спасибо, что я не пустил его в ход сразу, а выслушал!

— Ах, я должна сказать спасибо! — Ася медленно, но верно, закипала. В глубине души поднимался протест от несправедливых обвинений. Она сжала руки в кулаки и гневно продолжила: — Я не вламывалась в ваш дом, как вы пытаетесь преподнести ситуацию! Я постучала! Громко! Вы не ответили, дверь оказалась открытой, и… — она перевела дыхание. — И, Леша, дай мне чертовы ключи! Я хочу в машину! Я замерзла и хочу согреться!

— Ася, печка накрылась медным тазом. Что-то с электроникой. Мне едва удалось завести машину и доехать до Матвея.

Ася едва не застонала от разочарования. Выходит, скрыться от пристального взгляда Ионова не получится. Тот, в свою очередь, сменил гнев на милость и даже перестал хмуриться.

— Поломка серьезная? — приглушенно спросила она, стараясь не думать о том, что они оказались в безвыходной ситуации. Пока Леша не починит машину, они не смогут уехать. Тяжелый вздох вырвался из ее груди.

— Не могу сказать, — брат пожал плечами. — Я не механик. Но есть подозрение, что без электронной диагностики нам не определить, какой датчик дал сбой.

— То есть, мы никуда не поедем? — вопрос прозвучал глупо и наивно.

— Нет. Ася, давай, хватит кукситься. Я не знаю, что тут у вас произошло, пока меня не было, но давай идти на мировую. Посмотри на себя — ты промокла и дрожишь. Надо переодеться, иначе заболеешь. Я принесу вещи. Матвей, она сможет принять ванную или душ?

Ионов, кривя губы, кивнул.

— Пусть чувствует себя, как дома. Ей не в первой.

Камень, кинутый в её огород, попал точно в цель. Она вздрогнула, побледнела и решительно направилась к двери.

— Матвей, ты чего? — Алексей растерянно взглянул на друга, потом на сестру. Какая кошка между ними пробежала? — Ася, ты куда?..

— За сумкой, — бросила девушка, не оборачиваясь — Сама принесу.

Что ж, если нет выхода — она потерпит. Хотя бы ради брата. Алексей проделал неблизкий путь, чтобы встретиться с этим грубияном и попросить его о помощи. Только вот эта помощь нужна именно ей, так что лучше засунуть свою гордость подальше.

— Ася…

— Леша, перестань, я не сахарная, не растаю.

Пусть обсудят все без нее. Ася знала, ее брату есть о чем поговорить со старым другом, а присутствие сестры не дает ему быть откровенным.

Поправив промокшую насквозь ветровку, девушка вышла на крыльцо и плотно прикрыла за собой дверь. Промозглый ветер тут же обрушился на нечаянную жертву. Дождь усиливался, на улице быстро темнело. Ася поморщилась, подняла воротник ветровки, понимая тщетность своих действий, и решительно направилась к внедорожнику, который огромным пятном темнел на территории двора.

***

— Лёха, какого черта? — процедил Матвей, едва за девушкой захлопнулась дверь.

— Мне нужна твоя помощь… — начал приятель, но хозяин дома тут же его оборвал:

— Сразу говорю — нет.

— Приятно знать, что друг поможет и не бросит в беде, — Алексей выдал кривую улыбку.

— Лёха, нет!

Ионов нервным жестом взъерошил короткий ежик волос.

— Ты даже не знаешь, о чем я собираюсь тебя попросить.

— И слушать не хочу. Ремонтируем машину, обсыхаете и уматываете к себе. Я всё сказал.

Алексей Соломов, высокий крепко сложенный мужчина тридцати трех лет, прошёл в гостиную, на ходу скидывая куртку. Тряхнул головой, разбрызгивая в разные стороны капельки воды с темных волос. Не смотря на то, что тон его казался несерьезным, глаза смотрели внимательно, в глубине затаилась тревога, которую он не стремился спрятать от бывшего сослуживца.

— Ты же понимаешь, что, если бы не срочность и не стечение обстоятельств, я бы к тебе не приехал.

— Сильно сомневаюсь. Лёх, слушай, ты серьезно думаешь, что ты первый, кто из наших ко мне наведывался? — Матвей стремительно подался вперед, сцепив пальцы в замок и положив их на колени. — Вы организовали настоящее паломничество. Едва ли не каждый месяц. То Игорь приедет, то Стас. И каждый с неотложным делом. Ребята, всё, я вышел из игры. Я больше не участвую в операциях, и слышать не хочу о ваших делах.

— Стас с Игорем к тебе приезжали? Не знал, — брови Алексея сошлись на переносице.

— Игорь приезжал два раза. Сразу скажу — бесполезно. Как бесполезно приехал и ты, — жестко, безапелляционно проговорил Матвей и мотнул головой в сторону двери. — С этой. И если мне не изменяет память, у тебя нет сестры.

— Она — двоюродная.

— Ну-ну, — усмехнулся Матвей, снова откидывая на спинку дивана.

— Зря ты так. Серьезно. Дело именно в ней.

— Лех, я тебя уважаю и даже люблю, как родного, но если ты продолжишь настаивать, я выставлю вас обоих за дверь. Я серьезно.

Алексей приглушенно выругался. Он ожидал другого приема. Знал, что Ионов не особо будет рад их визиту, но не думал, что Матвей упрется рогами.

— Она — интуит.

На этот раз выругался Матвей, и его ругательство было более насыщено анатомическими подробностями.

— Тогда вдвойне ты зря приехал.

— Я сейчас уезжаю, и мне не с кем её оставить.

— А это ты к чему говоришь?

— Ей угрожает опасность.

Ни один мускул не дрогнул на суровом лице Ионова.

— Не новость. Всем, кто связывается с Центром, угрожает опасность. Организуй ей круглосуточную охрану. Подключи ребят. Всё просто. Действуй в рамках устава.

— Повторяю ещё раз — она моя сестра…

— И только поэтому ты приперся ко мне? Лёх, ты думаешь, я не понял, что ты хочешь? Понял! Решил пристроить её ко мне, чтобы я присмотрел, пока тебя не будет? Ты же собрался в командировку, так?

— Ионов, ты чертов прозорливый сукин сын!

— На этом, надеюсь, разговор закончится?

Ответить Соломов не успел.

Дверь открылась. Так как её никто не прикрыл за собой, она с шумом захлопнулась. Мужчины обернулись на резкий звук.

В дом вошла Ася. Ещё более бледная и потерянная, чем была, когда выходила.

В руках она держала измятые тюльпаны.

ГЛАВА 2

— Ася?

Алексей вскочил на ноги и бросился к сестре.

— Леш… — шепнула она побелевшими губами.

Цветы красным веером посыпались на пол. Девушка, точно ей было сложно устоять на ногах, покачнулась, прислонилась к стене и начала медленно оседать.

— Аська!

Алексей успел подхватить её на руки прежде, чем она упала. Матвей вскочил следом, в один момент растеряв всю свою невозмутимость.

Соломов, продолжая удерживать Асю, прошёл вглубь комнаты.

— Давай её на диван, — хмурясь, распорядился Матвей. Мало того, что гостья незваная, так еще, судя по всему, у нее проблемы. — Она потеряла сознание?

— Нет вроде бы, — Алексей положил Асю на диван, ловко подсунув ей под голову подушку. На лице молодого мужчины застыла тревога. — Ася, ты как? Нормально?

Девушка громко сглотнула и поднесла руку к горлу.

— Цветы… — выдохнула она, не в силах говорить. Потрясение было слишком сильным.

— Что — цветы? — нетерпеливо вмешался Матвей. Он стоял за спиной Алексея и озабоченно смотрел на девушку. Одно дело выгонять из дома незнакомку, другое — видеть, что человеку плохо.

И не важно, что этот человек — очень привлекательная хрупкая девочка…

— Они… — Ася оперлась ладонями на диван и попыталась сесть. Но брат помешал подняться.

— Лежи ты! Куда встаешь! — Алексей удержал ее за плечи.

Обеспокоенный взгляд Аси метнулся к Ионову. Тот застыл каменным изваянием, не сводя с нее пристального колючего взгляда. Брови нахмурены, губы сжаты, суровая складка залегла на переносье. Про таких, как он, в народе говорят: "Кремень, а не мужик".

— Тюльпаны были в багажнике, — пояснила девушка и поежилась от внезапного озноба.

Алексей покачал головой. Он положил руку на живот сестры, желая её успокоить, но это не помогло. На глазах у девушки показались слезы бессилия и страха и, как не пыталась она их скрыть, ей это не удалось. Губы посинели то ли от холода, то ли от накатившего нервного напряжения.

— Ася, откуда в багажнике взялись цветы? — брат смотрел на нее в упор, но голос его был мягким и ласковым. В конце концов, он уже знал ответ, но даже сейчас, видя эти тюльпаны собственными глазами, не мог поверить.

Губы девушки дрогнули в горькой усмешке.

— Он положил… Ты же знаешь, тюльпаны… Бог ты мой, откуда он их взял? Сейчас же сентябрь!

Ася закрыла лицо руками. На бледной коже виднелись разводы грязи. Страх, этот непроходимый вязкий страх, снова грозил погрузить её в трясину отчаяния и безысходности. Хороша она, ничего не скажешь! Отважная! Собралась уезжать на Дальний Восток, а стоило столкнуться с нависшей опасностью, задрожала, как осиновый лист на ветру.

— Цветы — не проблема. Сейчас что угодно и куда угодно можно заказать, — прокомментировал Матвей.

Вид трясущейся от страха девчонки его раздражал. Меньше всего он хотел наблюдать сейчас чье-то горе или несчастье. Ему вполне хватало и своего… Пережив настоящую трагедию, потеряв жену и ребенка, бывший опер озлобился, замкнулся в себе. Ему давно уже было плевать на других, он жил лишь воспоминаниями, с каждым днем все больше погружаясь в пучину собственного горя. Но на лице Аси в эту минуту читалось такое отчаяние, что огрубевшее сердце мужчины на мгновение дрогнуло.

Твою ж мать! Глубоко вздохнув, Матвей направился к бару:

— Кто что пить будет?

Пришло время исполнить обязанности радушного хозяина.

— Я - коньяк, — бросил ему вдогонку Алексей. — Ася — не пьет. Ей нельзя.

— А я хочу! — внезапно вставила свои "пять копеек" Ася, решительно отводя в сторону руки брата и поднимаясь. Плевать на то, как она выглядит! Плевать, что Ионов о ней подумает! Плевать о последствиях! Если она сейчас не успокоится, то сойдет с ума.

Алексей бросил на неё хмурый взгляд.

— Ася… — в его голосе послышалось предостережение.

Девушка покачала головой.

— Я хочу выпить, — своё желание она озвучила медленно, негромко, но в ее голосе прозвучала холодная сталь.

Алексей махнул рукой. Спорить с такой Асей было бесполезно.

— Делай, что знаешь.

Матвей не без интереса наблюдал за небольшой перепалкой своих гостей. Девчонка выглядела не лучшим образом, хотя и храбрилась изо всех сил. Невысокая, с тонкой костью. Про таких говорят "изящная". Кажется, сожмешь ее покрепче — и кости затрещат.

При мысли о том, что её можно сжать, Матвей поморщился. Хорошо, что Соломов за ним не наблюдает. Черт возьми, вот какого хрена они к нему приперлись? И эта… Да, маленькая. Да, хрупкая. Да, именно такая, как ему всегда нравилось!

В памяти невольно всплыл момент их нечаянного "знакомства", когда он прижал её спиной к своей груди, и маленькая аккуратная попка девушки невольно коснулась его бедер. В паху тут же приятно заныло, напомнив о долгом воздержании. Мать твою, начинается! Не хватало еще наброситься на нее, будто дикий зверь. Вряд ли Алексей это одобрит…

Уточнять, что будет пить девочка, Матвей не стал. Достал пузатую бутылку с янтарной жидкостью и три широких стакана, плеснул коньяка. Поставил все на небольшой хромированный поднос, стоящий тут же, в баре, захлопнул стеклянные дверки и с подносом вернулся к дивану.

— Без закуски? — съязвил Алексей, беря свой стакан.

— Дорогу к холодильнику сам найдешь, — отрезал Матвей и быстро осушил содержимое своего стакана.

Ася нервно облизнула губы, глядя на обоих мужчин. Потом отвела взгляд, избегая встречаться глазами с братом, и решительно потянулась к подносу.

— За последствия отвечаешь ты, — кивнул Соломов товарищу, наблюдая, как сестра, морщась и давясь, пьет алкоголь.

Матвей тоже заметил, что девушка пьет неумело. Это слегка удивило, но в то же время добавило плюсик в мысленный список Асиных достоинств, который, пока что, был катастрофически мал в его понимании. Ионов не любил пьющих женщин, не любил, когда женщина, пытаясь пустить пыль в глаза, поглощала спиртное стаканами и не морщилась. Такие женщины вызывали у него только брезгливость и недоумение.

— Ошибаешься, — ответил он. — Я пока ни за что не отвечаю.

Он понял, на что намекает Соломов. И принимать на себя обязательства не спешил.

Ася выпила обжигающую нутро жидкость и снова посмотрела на тюльпаны. Потом перевела взгляд на брата.

— Как быстро ты сможешь исправить машину?

— А ты уже собираешься уезжать?

— Да.

— И куда, интересно? — Алексей начинал злиться. Сначала Ионов со своим "радушием", теперь Ася с оскорбленным самолюбием. Он устал, как тысяча чертей, намучился с машиной, промок, замерз. И у него не было ни малейшего желания выступать буфером между этими двумя, которые по какой-то неизвестной причине не смогли найти общий язык. Что между ними произошло, пока его не было?

Алексей знал, у Ионова тяжелый характер. Давняя трагедия изменила его, сделала замкнутым и нелюдимым, и Соломов никогда не решался нарушить уединение друга. До этого дня. Сейчас ему нужна была помощь. Точнее, не ему — Асе. А потому ссора этих двоих не вписывалась в его планы.

Ася, насупившись, буркнула:

— Не знаю ещё.

— Замечательно! — Алексей раздраженно хлопнул себя по коленям. — Ася, послушай меня. Я не смогу тебя никуда отвезти, у меня через три дня самолет…

— Я сама, — упрямо прервала его девушка. Она сжала руки в маленькие кулачки и положила их на колени. Ее напряженная спина ясно говорила о решимости стоять на своем.

Соломов застонал сквозь стиснутые зубы и схватился за голову:

— Начинается! Сплошной геморрой с этими бабами! Ионов, я тебя как друга прошу, сделай что-то! А?

Матвей, севший на этот раз в кресло, стоящее напротив дивана, демонстративно сложил руки на груди, показывая полное равнодушие к происходящему. Вступать в диалог он не спешил. Решил понаблюдать.

— Занял позицию — моя хата с краю? Прекрасно! — взорвался Алексей, сообразив, что товарищ его игнорирует. — Но учти, на этот раз отвертеться тебе не удастся. Я предупреждал, ей наливать не стоит. При ней вообще пить нельзя.

— Это почему же? — поинтересовался Матвей, откидываясь на спинку кресла. — Буйная?

— Ага! — непонятно чему обрадовался Соломов. — Буйная! Да еще какая! У нее редкая форма алкогольной интоксикации. Пьянеет от конфет с коньяком. И становится неуправляемой. Так что готовься к скандалу и женской истерике.

— Я не собираюсь закатывать истерику! — воскликнула Ася, гневно сверкая глазами.

— Ну-ну, — выдохнул Алексей и тоже откинулся на спинку. — Предлагаю объявить тайм-аут. И помыться. Ионов, хоть в ванную-то нас пустишь?

Хозяин дома резко напрягся. Его глаза стали колючими, взгляд разом потяжелел.

— А говорил, что двоюродная! — как-то зло вырвалось у мужчины.

Соломов сначала не понял смысла, вложенного в реплику сослуживца, а потом откинул голову назад и громко захохотал.

— Ионов, ты тут совсем одичал! Честное слово! Вот ты сейчас о чем подумал? А?

— Какая разница, — фыркнул хозяин дома. — Будет вам ванная. Или душ. Кому как захочется.

— Я никуда не пойду, — в разговор вступила Ася. От принятого алкоголя к её щекам прилила кровь, они разрумянились, болезненная бледность исчезла. Только губы по-прежнему оставались синюшными, да в глазах плескалась затаенная тревога.

— Ася, придется. Помоешься и согреешься.

— Мне ничего не надо от… от этого, — Ася даже не желала смотреть в сторону Ионова. Она втянула голову в плечи и обхватила себя руками. В одном Лешка ошибся — истерики не будет. Что ей сейчас хотелось, так это забиться в темный уголок и всласть пореветь.

— Так, всё понятно, — Алексей, хлопнув себя по коленям, поднялся. — Где у тебя душевая?

— На втором этаже. Вторая дверь справа, — Ионов как сидел, так и продолжил сидеть. Лишь вздувшиеся вены на висках выдавали его внутреннее напряжение.

— Отлично. Ася, идем со мной.

— Не пойду, — всхлипнула девушка.

Соломов выругался и демонстративно возвел глаза к небу, после чего натянуто улыбнулся:

— Сестренка, скажи-ка, давно ли тебя носили мужчины на руках?

Ася нахмурилась и настороженно посмотрела на Лешку:

— Не припомню… такого случая…

То, как вернул её в дом Ионов — не считается.

— Ё! Вот так упущение! Ничего, сейчас наверстаем!

— Что ты…

Договорить она не успела. Брат ловко подхватил её под спину и ноги и поднял.

— Отпусти…

— Женщина, вот честное слово, лучше помолчи.

Как ни странно, Ася послушалась. У неё даже не осталось сил спорить. Пусть, что хотят, то и делают. Её собираются отнести помыться? Отлично! Пусть несут. Она всё равно сбежит. Вот возьмет и сбежит. Да-да. Пока они будут дальше решать за неё её же судьбу, она осторожно, чтобы деревянные ступени не скрипели, спуститься вниз, и уйдет в лес. Пусть её тогда ищут.

Она даже представила, как оба мужчины, испытывая муки совести, рыщут под дождем в чаще, то и дело выкрикивая ее имя. И так жалко стало себя, что слезы, крупные, как горох, заструились из ее глаз.

Сцепив руки на шее брата, она выглянула из-за его плеча. Ей совсем не хотелось смотреть на Ионова, но так получилось. Случайно. Их взгляды столкнулись. Всего на одно мгновение, но в серых глазах мужчины она увидела тяжелый осадок.

Ионов смотрел, не мигая, в упор.

Изучал.

Запоминал.

Что-то решал…

Алексей ничего не заметил. Почти не чувствуя своей ноши, он уверенно преодолел лестницу на второй этаж, где находились хозяйская спальня, несколько запертых комнат и два санузла. Тот, кто планировал этот дом, рассчитывал на большую семью…

***

Спустя пять минул Соломов вернулся в гостиную.

— Ионов, я тебя пристрелю, — заявил он товарищу, который по-прежнему сидел в кресле с отсутствующим видом.

— Не забудь хорошо прицелиться, — равнодушно отрезал Матвей. Только выступившие желваки на скулах говорили о скрытых эмоциях.

— Ася и так нервничает, а тут ты…

— Стоп, брат! — Матвей вскинул руку. — Вот на этом моменте поподробнее. Какое отношение я имею к истерикам твоей родственницы?

Алексей раздраженно поджал губы и вернулся на диван.

— Налей ещё. А лучше — неси всю бутылку.

— Ты же собирался ванную принять.

Соломов махнул рукой.

— Обойдусь. Сейчас обсохну. Камин включишь?

— Он не электрический. Сам разожги.

— Тогда с тебя ещё закуска.

— Не много ли хочешь, Соломов?

— В самый аккурат.

Кряхтя, точно старик, Алексей поднялся и направился к камину, а Матвей пошёл на кухню. Достал из холодильника лимон и копченое мясо. Нарезал тонкими ломтиками. Посмотрел в сторону жаркого, приготовленного утром. Ладно, поужинают, когда Ася спустится вниз. Если у неё и в самом деле сильная алкогольная интоксикация, поужинать ей точно не помешает.

Когда он вернулся, дрова в камине уже приветливо потрескивали, а коньяк был разлит.

— Оперативно ты, — заметил Матвей, ставя тарелки на столик.

— Будешь тут шустрым.

Мужчины, не чокаясь, выпили. Поставили стаканы на поднос и встретились взглядами.

— Ну и? — спросил Алексей, тяжело вздыхая.

— Что конкретно ты от меня хочешь.

— Во! Это я понимаю, другой разговор!

— Не спеши радоваться. Я ещё не дал согласия, — Матвей врал, но врал убедительно — ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Давай, я тебе быстро расскажу предысторию?

— Валяй, — согласился Матвей, снова наполняя стаканы.

— Если коротко, то она звучит так. Мать Аси…

— Давай очень коротко.

— Черт побери, Ионов…

— Еще короче, — мужчина был неприступен.

— Ок. Асе было восемнадцать, когда она помогла нашему Центру поймать одного ублюдка. В их городке пропал мальчишка, подросток двенадцати лет. Нашли, как сам понимаешь, уже труп, причем со следами насилия и издевательств. Ася сама позвонила мне и попросила приехать. На вопрос, откуда она узнала мой номер, ответила — увидела. Я, помню, тогда ещё подумал: "О! Наш клиент!" Едва ли руки не потирал в предвкушении. Откуда мне было знать, что встречусь с нервным подростком, который долгие годы страдал от собственного дара? Это я сейчас про Асю.

— Я понял. А где я был? Почему не помню этот случай? — уточнил Матвей, хмурясь сильнее.

— В Индонезии. Командировка на полгода. Местные шаманы-колдуны.

Ионов сдержанно кивнул. Да, та командировка была жаркой.

— Дальше.

— Так я познакомился с Асей. Девочка оказалась очень способной, с большим потенциалом. Смогла восстановить ход событий, подержав в руках личные вещи жертвы. В подробностях описала убийцу. Благодаря этому мы взяли его через неделю. Потом выяснилось, что на нем еще три изнасилования. И он весьма уважаемый человек, директор музыкальной школы, мать вашу! Удавил бы гада собственными руками.

— На этом история не кончилась, — сухо констатировал Ионов.

Алексей покачал головой.

— Нет. Его признали невменяемым и отправили на принудительное лечение. Гуманный у нас суд, что тут скажешь. Больничная койка это тебе не тюремная камера, да и на зоне он вряд ли бы долго прожил… Сам знаешь, как там к педофилам относятся…

Эффектная пауза.

— Хочешь сказать, тюльпаны это его рук дело? — медленно произнес Матвей, не спуская с товарища внимательного взгляда.

— Уверен.

— Интересно. И каким образом?

— Этого я не знаю. По документам, он на лечении в психиатрической клинике тюремного типа. Свидания с ним запрещены, передачи тоже.

— Соломов… — в голосе Матвея послышалось предупреждение.

— Я пытался связаться с лечащим врачом, но по телефону это не удалось, а ехать туда и все выяснять, у меня нет времени.

— О как.

— Да! — Алексей повысил голос и от накативших чувств ударил раскрытой ладонью по подлокотнику. — Этот гад, когда парни его оприходовали, угрожал Асе. Сказал, что найдет ее. Тогда я и внимания на это не обратил, не он первый, не он последний. Сталкивались сотню раз. Но! Две недели назад Асю начали беспокоить кошмары. Потом непонятные звонки на ее мобильный и городской. Кто-то звонил среди ночи, молчал и дышал в трубку. Она сменила SIM-карту и оператора, теперь ее номер знаю только я. Но на этом дело не закончилось. Появились записки. Причем, в самых неожиданных местах, а теперь, вот… цветы, — мужчина кивнул в сторону измятых тюльпанов. — Я уверен, он на свободе.

Ионов напрягся:

— Интересно, как цветы попали в багажник твоей машины? Думаешь, он следит за вами?

— Скорее всего. Брат, ты даже не представляешь… — Алексей не договорил, поморщился. — И моя командировка совсем некстати!

— Отказаться не можешь?

— Нет. В Центре ничего не меняется. Матвей, вся надежда на тебя. Не могу я отдать Асю нашим парням. Всё равно дергаться буду. Хочу, чтобы она под твоим присмотром была.

— Мне не нравится твоя идея.

— А мне не нравится, что не знаю, где этот долбаный педофил-убийца! От тюряги, сука, открестился, под дурочка закосил! Вот что вдвойне напрягает, — Алексей нервно провел ладонью по коротким всё ещё влажным волосам. — Матвей, выручай.

Матвей не спешил с ответом. Ситуация складывалась откровенно говоря прескверная. Отказать бывшему сослуживцу он мог с легкостью. Несмотря на сомнения Лехи, парни из Центра смогут обеспечить Асе должную охрану, он не сомневался. Возьмут девчонку под контроль. Не в первой. Смущали другие факторы. То, что убийца знал о передвижениях Аси, одно дело. Но каким образом он оказался на свободе и кто за это несет ответственность — это другое.

— Думаешь, это побег? — озвучил Ионов собственные мысли.

— Скорее всего. Но меня напрягает, что нет никакой информации. Полиция, Центр, ФСБ — везде глухо, будто и не было ничего. Такое ощущение, что его прикрывают…

Матвей сузил глаза. Да, это настораживало, и довольно серьезно. Человек не иголка, просто так исчезнуть не может, особенно из-под стражи, а вот если это все же случилось, значит, кто-то хорошо постарался…

А еще… девчонка.

Такая нежная. Ранимая.

Он вспомнил ее в тот момент, когда остановил в лесу, чтобы вернуть в дом. Тогда ему показалось, что она набросится на него с кулаками. Ну, или пошлет по матушке. Нет. Обошлось всё миролюбиво. А когда она упала в грязь, ему захотелось ее утешить, прижать к себе, укрыть от дождя…

И это было хуже всего.

Впускать в свою жизнь еще одну Ионов не собирался.

Даже в качестве подопечной.

— Я подумаю, — глухо отозвался он, в очередной раз наполняя стаканы. Бутылка стремительно пустела, но мужчины не хмелели.

— И долго будешь думать, брат? У меня нет времени.

— Всё равно машина сломана. Придется вызывать эвакуатор, чтобы доставить её в город.

На щеках Соломова, покрытых трехдневной щетиной, появился легкий румянец.

— Машина сломана для Аси, — признался он с заговорщицким видом.

— Ёперный театр, Соломов, ты чего творишь?! — вспылил Ионов.

— То, что надо, то и творю. Асю назад в город я не повезу. Она останется у тебя. Точка.

— Пытаешься навязать? — мгновенно посуровел Ионов.

— Понимай, как хочешь. Сам подумай, что с ней будет. Она и к тебе-то согласилась поехать через "не могу" и "не хочу никого стеснять". Или ты думаешь, она еще одна Мери Сью? Или как там принято называть дамочек "я-все-смогу-я-всё-сумею"? Да ни хрена! Только шерсть дыбом, да глазищи сверкают, а сама дрожит, как лист осиновый. И я уверено на сто пудов, хотя она мне ничего и не говорит, но если бы она не знала, что ей угрожает смертельная опасность, хрен бы ко мне обратилась. Так бы и сидела в своей провинции!

Матвей, сцепив пальцы в замок, поднес руки к подбородку. Он уже понял, что Ася за себя постоять не сможет. Могла бы — сейчас красовался бы на его щеке отпечаток её ладони.

И убийца-педофил, идущий по следу… Какой у него мотив? Что ему нужно? Как сексуальный объект она вряд ли ему интересна, если, по рассказам Соломова, этот мерзавец на мальчиках специализируется. Тогда что? Месть?

Стоило Матвею подумать, как грязные руки, запачканные кровью детей, дотрагиваются до дрожащих плеч Аси, спускаются к холмикам грудей, сжимают их, его захлестнула плохо контролируемая ярость. Он сцепил пальцы сильнее, отчего костяшки побледнели.

— Всё равно мне не нравится затея оставить её со мной, — процедил он, не размыкая губ.

Алексей еле сдержал улыбку, мысленно проскандировав троекратное "ура". Друг уже не говорил категоричное "нет", как было тридцать минут назад. И взгляд у него поменялся. Задумчивый стал. Обеспокоенный. То, что надо. Чего уж греха таить, Соломов неплохо знал Матвея. Знал, какие методы использовать и на какие точки давить.

— Больше не с кем, — развел он руками. — От парней с Центра она отмахнется. Сядет в поезд и уедет в какой-нибудь Урюпинск.

— А от меня, значит, не уедет?

— От тебя ещё никто не уходил. Слушай, мне кажется, или вода не льется? Я не слышу, чтобы Аська душ принимала.

Мужчины переглянулись, одновременно прислушиваясь, и разом вскочили на ноги. Бросились к лестнице. Едва не столкнувшись у ее основания, они, перепрыгивая через ступеньку, взлетели на второй этаж.

— Аська! — закричал Алексей, распахивая дверь, ведущую в хозяйскую спальню.

Дверь в ванную комнату находилась внутри и была приоткрытой. Первой до неё добрался Соломов. Распахнул шире и застыл на пороге.

— Какого… — далее следовала нецензурная лексика, которой сегодня в избытке грешил молодой человек.

По тому, как расслабились плечи бывшего сослуживца, Матвей догадался, что ничего страшного не произошло. Заставил себя остановиться в центре комнаты и лаконично спросить:

— Что?

— А ты сам посмотри.

Алексей отступил, давая простор для маневров. Матвей подошел к нему.

— И что это значит?

— А то, Ионов. На будущее — не давай ей пить. И конфеты с коньяком не покупай, даже если будет на коленях просить и в глаза заглядывать.

— Будущее — это ещё под вопросом, — проворчал Матвей.

— Ну-ну.

Двое взрослых мужчин застыли в дверном проеме с растерянными лицами. Тревога в их глазах сменилась недоумением.

— У меня назрел такой вопрос, — Алексей задумчиво поскреб подбородок. — Кто её раздевать будет?

На поддоне душевой, свернувшись клубочком, прямо в мокрой одежде, прижавшись одним плечом к стеклянной кабинке, мирно спала Ася.

ГЛАВА 3

Ася не спешила открывать глаза. Сначала прислушалась. Ни шороха. Ни звука. Это хорошо или плохо? Пока не понятно.

Дотронулась до простыни ладонью. Всего один раз…

…Вот Ионов, напевая (он умеет петь??) незамысловатую мелодию, поправляет резинку на темно-синих шортах. Распахивает дверку высокого серого шкафа, достает комплект постельного белья.

— Сойдет.

Засунув комплект подмышку, направляется к кровати, продолжая "мурлыкать" под нос…

Ася распахнула глаза и резко села.

Так. Стоп. Ей никто не давал права влезать в чужую жизнь. Одного раза, там, в гостиной, было вполне достаточно.

Но так хотелось знать, кто же застилал ей постель. Она же не нарочно, не со зла. А заодно и проверила, по-прежнему ли она находится в доме Ионова. Может, Леха поместил её в джип, и они благополучно уехали в гостиницу?

Ася покачала головой, и затылок отозвался легкой болью.

Прав был Лешка, пить ей не стоило. И не важно, что у неё стресс, что она промокла под дождем. Это все равно не дает ей право напиваться, тем более, она знала, что последствия могут быть весьма неприятны.

Что же было потом? Вроде бы её отправили в душ…

Да. Точно. Душ был.

Ася смутно помнила, как поднималась с братом по лестнице, как регулировала теплую воду. Помнила, как руки-ноги отказывались её слушаться, и совсем не хотелось раздеваться. Вот совсем. Помнила, как перешагнула край поддона и прямо в одежде залезла под теплые струи воды.

Ё! Вот она отчудила!

А потом она, кажется, уснула. Где? Прямо в душе?

Ася вспомнила, как у неё перед глазами всё поплыло, а веки налились пудовой тяжестью. Через силу она ухватилась ватными пальцами за кран и закрыла воду. Потом съехала по стенке душевой кабинки.

Все. Больше ничего Ася не помнила.

Зато сейчас она сидела на кровати, которую для нее застилал Ионов, одетая в свою же шелковую сорочку с кружевом на лифе.

Троекратное "Ё!".

Ася глухо застонала от застарелого стыда и закрыла лицо руками.

Хороша же она, ничего не скажешь. Мало того, что врывается без приглашения в чужой дом, напивается, устраивает скандал, а потом засыпает в душе, так ещё и не помнит, кто её доставил в кровать и переодел.

Только бы это был Лешка.

Хотя и перед Лешкой тоже стыдно.

Выходит, раз она умудрилась встать под душ в одежде, то кто-то вынужден был переодеть ее вплоть до нижнего белья. Господи, стыдно-то как!

Ася охватила плечи руками и стала раскачиваться из стороны в сторону, до крови кусая нижнюю губу.

Сколько она так просидела, девушка не знала. Может, несколько минут, а может и час. Угнетение и раздражение сменились желанием узнать, что же произошло после её "забытья". Да и пить тоже очень хотелось.

Поднявшись с кровати, Ася прошла к дорожной сумке, кем-то заботливо поставленной на широкий пуфик. Вещи лежали не так, как укладывала она. Понятное дело — искали белье и сорочку. Сорочку-то на неё надели, а вот белье… Ни трусиков, ни лифчика на ней не было. Щеки девушки вспыхнули огнем от смущения.

Не думать… Не думать о том, кто это сделал и какими красноречивыми эпитетами сопровождал свои действия.

Ася быстро нашла шелковый длинный халат, идущий в комплекте с сорочкой, туго подпоясалась и, как была, босая, отправилась на кухню. В коридоре горели две лампочки, поэтому опасаться, что упадешь в темноте с лестницы, не стоило. Держась за перила, Ася начала спускаться, одновременно прислушиваясь — не раздаются ли где-то поблизости мужские голоса. Но в доме было тихо. В гостиной, так же погруженной в полумрак, горел ночник. Кто-то заботливо оставил освещение.

Дорогу на кухню она нашла быстро. Двери, отделявшей кухню от гостиной, не было, поэтому Ася нерешительно застыла на пороге, когда увидела, что не только ей одной не спится.

За дубовым столом, рассчитанным на большую семью, сидел Матвей. Перед ним стоял высокий узкий стакан с прозрачной жидкостью.

Вода? Минералка? Или что-то покрепче?

Услышав шаги, он повернул голову. Ничего не говоря, медленно, едва ли не вызывающе, оглядел нежданную гостью с ног до головы. Выжидающе приподнял брови.

Ася, сжав губы в тонкую линию, приказала себе не реагировать на его взгляд. Сама виновата.

— Я попить, — глухо сказала она. Потому что хоть что-то надо было сказать.

Ионов рукой махнул в сторону крана.

— Или минералки налить? — нехотя предложил.

Ася сглотнула и инстинктивно, в защитном жесте, сжала полы халата на груди.

— Воды. Спасибо.

— Думаю, сама справишься? — иронию в голосе она заслужила.

— Справлюсь, — отозвалась девушка и прошлепала к крану. На столешнице стояли чистые стаканы, она взяла один из них.

Весь вид Ионова говорил о том, что он не смягчился — всё тот же колючий, недружелюбный взгляд. Хозяин берлоги, иначе не скажешь. Ася неловко передернула плечами. В горле запершило. Девушка торопливо налила полный стакан и выпила прохладную жидкость.

Стоять спиной к Матвею вечно она не могла, пришлось повернуться. Чтобы не упасть, прислонилась к одному из кухонных шкафчиков.

— А где Лешка? Спит?

Ионов хмыкнул и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.

— Он уехал.

Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

— Как уехал? — ошарашенно переспросила Ася.

— Взял и уехал. Всё очень просто.

— Нет… Он не мог, машина же сломана… — девушка резко оборвала себя, облизнула пересохшие губы. Внезапная догадка прервала возражение. — Джип и не был сломан, правильно я понимаю?

— С этим вопросом не ко мне, а к брату.

Ася усмехнувшись, покачала головой.

— Ну, Алексей!

Она бы с удовольствием высказала всё, что думает о его выходке. Исхитрился-таки, паршивец. Не мытьем, так катаньем. Ладно, с ним она разберется при встрече. Сейчас появились вопросы куда насущнее.

Ионов.

И она в его доме. Одна.

Он смотрел на неё, не отрываясь. Пристально, изучающе. Продолжая демонстративно разглядывать. Словно мысленно оценивал, сравнивал. Раздевал.

Ася, сглотнув, вызывающе вскинула подбородок. Ну, уж нет, тушеваться она не будет! Хотя и стоит извиниться.

— Я хочу…

— Садись, — грубовато прервал он её. — Разговаривать будем.

Она тотчас насторожилась.

— О чем?

Он хмыкнул.

— О том, зачем вы ко мне пожаловали. Уточнение требуется?

Возникло желание стукнуть его, огреть чем-нибудь тяжелым по голове. Порыв, естественно, Ася сдержала. Да и осознание того, то она стоит перед незнакомым мужиком без нижнего белья, не добавляло уверенности. И вокруг — ни души.

Но Лешка ему доверял. Значит, и ей не стоит себя накручивать.

Ася кивнула и не спеша приблизилась к столу, по ходу отметив, что этот стол ей очень понравился. Да и вся обстановка на кухне — добротная, сделанная из натурального дерева — ей пришлась по душе. Очень уютно.

Она отодвинула стул. В наступившей тишине скрип ножек по паркету показался оглушающим. Ионов поморщился. Сев, девушка старательно сдвинула полы халата. Блин, почему ей не хватило ума одеть белье? Сцепив руки в замок и положив их на стол, она посмотрела на Ионова.

— Леше не следовало уезжать, ничего не сказав мне.

— Это вы с ним сами потом разберетесь, что следовало ему делать, а что нет, — в голосе мужчины прозвучали жесткие нотки. Дал понять, что не намеревается выслушивать её стенания. — Давай по существу.

— Давайте. Я так понимаю, вы согласились… — подобрать нужные слова оказалось тяжеловато, — временно предоставить мне защиту?

— Согласился. Но у меня есть условия.

— Какие?

Сердце отчего-то тревожно ухнуло. Вчера вечером происходящее воспринималось слишком преувеличенно, всё казалось слишком важным. Слишком роковым.

— Первое, — мужчина сменил позу и точно так же сцепил пальцы в замок, положив их поверх стола, — ты мне рассказываешь особенности своего дара. Все особенности. В мельчайших подробностях. Чтобы я понимал, с кем имею дело, и чего от тебя ждать.

— А Алеша ничего не говорил?

Мужчина громко вздохнул, давая понять, что её вопрос ему не понравился.

— Ася, ты меня слышишь? — он говорил нарочито медленно. — Я повторю. Именно ты мне всё рассказываешь. Считай, что твоё откровение послужит своеобразным актом доверия. И давай на "ты". Нечего мне "выкать".

Нечто подобное Ася ожидала услышать. Это и понятно. Человек желает знать, кто именно находится рядом с ним. И, возможно, если бы их встреча произошла без лишних эксцессов, Ася открылась сразу же. Сейчас она задумалась. А имеет ли смысл откровенничать с человеком, которому ты не приятна?

Только… есть ли у неё выбор?

— Хорошо. Давай на "ты", — она специально тянула время, не в состоянии определиться с выбором.

Ионов оказался проницательным. Ухмылка стала шире, а в глазах появился насмешливый блеск.

— Не доверяешь?

— Не люблю, когда за меня принимают решения, — честно ответила она.

Брови мужчины нарочито медленно приподнялись.

— Так я и не настаиваю, — теперь в его голосе появились едва ли не ласкательные нотки.

Разозлился. Но сдерживается.

— Матвей, — Ася начала говорить и замолчала, не в состоянии определиться с дальнейшим диалогом.

— Ася?

Его поза, его тон — были точной копией тона и позы девушки. Неужели он владеет техникой нейролингвистического программирования? Всё может быть. Он работал в Центре, значит, должен быть хорошим психологом. Хотя, его накачанная мускулатура и атлетическое сложение никак не вязались с умственным трудом. Больше всего Ионов напоминал солдата удачи.

Ася цыкнула на себя. Нашла время думать о его мускулатуре! Не видела полуголых мужиков с накаченными бицепсами? Видела. В тренажерный зал иногда наведывалась.

Но одно дело тренажерный зал, а другое — дом неприветливого бирюка, сидящего на кухне в одной майке-боксерке и шортах.

Совсем не о том думаешь, мать! Видимо, алкоголь, принятый вчера, до сих пор давал о себе знать. Голова соображала с трудом, и внимание акцентировалось не на том, на чем следовало.

— А ещё условия будут?

— Будут, — мужской взгляд потяжелел.

— Может, сразу озвучишь?

— Озвучу.

Сказал, а сам не торопился произносить их вслух.

Ася занервничала. Разговор получался трудный. Ни она, ни он не спешили открываться.

— И какие?

— Ты мне в мельчайших подробностях рассказываешь, что уже успела обо мне узнать. И не надо делать невинно-удивленное лицо! — неожиданно рыкнул он. — Знаю я вас, интуитов… Не успеете оказаться на чужой территории, как вторгаетесь в личную жизнь владельцев!

Асю поразило не его условие. А та ненависть, что вспыхнула в его голосе при слове "интуит". Точно он произнес что-то грязное, неприятное.

И ведь он прав, ничего в свое оправдание не скажешь. Асе стало стыдно.

Девушка тихо вздохнула.

— Я могу видеть прошлое, прикоснувшись к вещам хозяев. То, что было. То, что будет — нет, — она говорила скупо. Несмотря на то, что за последние месяцы ей приходилось ни раз и не два говорить о своем даре — или проклятье? — она чувствовала себя паршиво.

Ионов выслушал, но говорить что-то в ответ не спешил.

Ася тоже молчала.

— И это всё?

— Да. А что ещё можно сказать про мои способности? Говорю же, вижу только прошлое, дотрагиваясь до предметов. По ним могу воссоздать картину событий. Но для этого, правда, надо много вещей.

— Как возникают видения? Спонтанно? Или ты прилагаешь усилия, чтобы их увидеть?

Он знал, о чем спрашивать.

— В девяносто девяти процентах прилагаю усилия, сосредотачиваюсь. Очень редко видения приходят сами.

Ионов медленно кивнул, не отрывая от её лица колючего взгляда.

— Дальше.

Ася выпрямила спину. Он желал знать про себя.

— Я видела, как ты занимаешься спортом и как застилаешь кровать, — выдохнула быстро и приготовилась к негативной реакции.

Её не последовало.

Ионов снова молчал. И это молчание опустилось на плечи Аси стопудовыми гирями.

— Значит, так. Я не доверяю интуитам. Ради Лёхи попробую поверить тебе. Я хочу, чтобы ты здесь и сейчас пообещала мне, что ни при каких обстоятельствах больше не будешь вторгаться в мою личную жизнь. Моё прошлое оставим мне. Я не желаю, чтобы кто-то копался в нем. Понятно выражаюсь?

Ася от напряжения едва не заскрежетала зубами.

— Понятно.

Брови мужчины снова скользнули вверх.

Черт!

— Извини, да, конечно, я обещаю. Я… не буду. Мне не доставляет удовольствия видеть чужую жизнь. Ты, конечно, мне можешь не верить, но я предпочитаю жить своей жизнью.

Ответом послужила насмешливая ухмылка. Ионов всем видом показывал, что её слова не произвели на него впечатления.

Внезапно Ася разозлилась. Какого черта она ведет с ним беседу? Откровенничает? Пытается загладить вину? Не проще ли всё прекратить разом?

— Нарушишь обещание, выпровожу вон, — глухой тон мужчины ворвался в её сознание.

И Ася сорвалась:

— Я готова хоть сейчас уехать.

Тяжелый взгляд из-под насупленных бровей пригвоздил ее к месту.

— Я думал, ты умнее. Можешь собирать вещи, я не берусь охранять самоубийц.

Ася вскочила на ноги, часто дыша. Кровь прильнула к щекам, дыхание сбилось в груди, сердце учащенно забилось.

Да как он смеет! Да он попросту над ней издевается! Глумится! А она, дура, уши развесила. На самом деле решила, что здесь будет в безопасности. И Лешка!.. Бросил её. Но ничего, дом Ионова — не конец цивилизации, завтра она вызовет такси и уедет. А в городе что-нибудь придумает.

Выпутается.

— Сядь.

Вроде бы и не приказал, но Ася безмолвно подчинилась. Словно невидимые руки опустились на плечи и вернули на место.

— Не пыли, — мужчина сменил позу, провел рукой по лицу, точно смахивая накатившую усталость. — Я уже понял, что ты у нас девочка гордая, чуть что — в бега. Самостоятельная.

Ася под столом сжала руки в кулаки и от волнения облизнула пересохшие губы. Взгляд мужчины метнулся к её припухшим от постоянного прикусывания губам. Потемнел. Стал тяжелым.

— Я не понимаю тебя, — Ася старательно выбирала слова, стараясь держать себя в руках. Хотя хотелось вскочить и высказать Ионову в лицо всё, что она думает о его "гостеприимстве". — И мне не нравится то, как ты со мной общаешься.

— Ну, извини, нянчиться тут с тобой никто не будет. Принимай таким, какой есть.

Ей показалось, или его слова прозвучали двусмысленно?

Ася мотнула головой. Всё хорошо. Ведь правда?

— Со мной нянчиться не надо. Ты правильно заметил, я девушка самостоятельная. Привыкла сама за себя отвечать, и если бы не крайние обстоятельства…

— Знаю. Ты бы ко мне не поехала.

— Не поехала! — всё-таки она проговорила более порывисто, чем хотелось.

— Ася, хорош, — жестко оборвал он её. — Мы оба всё знаем. Нечего сотрясать воздух. Завтра поговорим о том ублюдке, который преследует тебя. Сейчас лучше лечь спать. Всё, что я хотел сказать — я сказал. Всё, что требовалось от тебя — получил.

Вот так запросто прервал разговор.

Ася поджала губы. Как же хочется послать его по матушке и по батюшке да с подробным указанием маршрута!

Сама виновата. Если бы не напилась, смогла бы уехать с Лешкой. Теперь нечего пенять на других. Придется подстраиваться под обстоятельства.

— Мне, наверное, следует поблагодарить тебя, — она некстати вспомнила о вежливости.

— Не надо, — и снова взгляд из-под насупленных бровей.

— Матвей, я рассчитаюсь с тобой. У меня есть деньги и…

— Ты много говоришь, женщина. Давай, иди, спи. Досыпай.

Тонкий намёк на не красящие её обстоятельства.

Кажется, на самом деле пора закругляться с ночными посиделками.

Ася встала, зачем-то кивнула, неловко отодвинула стул, и направилась к выходу из кухни. Да, Ионов прав. Завтра они продолжат разговор, сейчас она не готова вести беседы, да и голова на утро будет соображать получше. Сейчас главное отдохнуть, выспаться.

И, может быть, в эту ночь ее не будут мучить кошмары…

— Ася.

Он окликнул её, когда она подошла к арочному проему.

Застыла. Оборачиваться не стала.

— В следующий раз не забудь надеть нижнее белье. Ты в доме с мужчиной. А не с подругой. Не оденешь… я подумаю о тебе неправильно.

ГЛАВА 4

Ася проснулась от того, что солнечные лучи ласково коснулись её лица. Прошлись по губам, задержались на щеках, после чего замерли на плотно сомкнутых веках. Мол, красавица, хватит спать. Открывай глазки, просыпайся.

Негромко застонав, Ася перевернулась на бок и рукой потянулась к прикроватной тумбочке, на которой у неё стояли часы — надо было узнать, который час.

Ни прикроватной тумбочки, ни часов, соответственно, не обнаружилось.

Резко распахнув глаза, Ася несколько раз моргнула. Блин, да что же это такое! Она снова не сразу вспомнила, что находится не дома. Была у неё такая не особо приятная особенность — она плохо ориентировалась. Если засыпала в чужом доме или в гостинице, то спросонья не всегда могла разобрать, где она находится и как оказалась в том или ином месте.

Досадная неприятность.

Облизнув губы, Ася быстро встала и потянулась за мобильным. Удивленно свела брови на переносице: часы на экране показывали без десяти полдень. Долго же она спала. Но это ладно, пустяки. Насторожило её не время, а пустая сетка, указывающая на то, что связь полностью отсутствует. Странно. Вроде бы дом Ионова находился не совсем уж в глуши.

Ионов.

Стоило подумать о нем, как масса самых противоречивых эмоций накрыла Асю. Вспомнилось всё: и его угрозы, и его тяжелые взгляды, и его нежелание принимать её у себя. Да, веселая картина вырисовывается.

Ася снова посмотрела на телефон. А это даже хорошо, что связь не работает. Ей спокойнее будет. Хотя про спокойствие говорить рано, судя по её "приятному" общению с хозяином этой берлоги. Ася вроде бы и не замечала за собой особой вспыльчивости, но в отношении Ионова всё складывалось иначе.

Покачав головой, Ася встала с кровати и пошла умываться. Надо постараться найти общий язык с Матвеем. Про то, чтобы подружиться, даже речи не шло. Ей предстоит прожить в этом доме неделю, максимум дней десять — она была уверена, что не дольше, а потому ссориться и постоянно пикироваться с его хозяином не было смысла. Себе дороже.

Она подумала про дружбу, и отчего-то перед внутренним взором возник его образ — каким она увидела его поздно ночью на кухне. Широкие плечи, тяжелый подбородок, красивые губы. Однодневная щетина. Красивый мужик, чего уж греха таить. На таком при встрече Ася бы невольно задержала взгляд. Задержала бы, а потом шикнула на себя. Парадокс заключался в том, что она всегда старалась держаться подальше от подобных альфа-самцов (как она их называла). Не желала страдать и переживать, постоянно ожидая измены. Она была уверена, что красивого мужчину трудно удержать от соблазна.

Господи, да о чем она думает? Вроде бы и протрезвела, и пришла в себя окончательно. И вместо того, чтобы трезво размышлять о дальнейших действиях, вспоминает накаченное тело Ионова.

Ася зажмурилась. Но хорош ведь, паршивец! Особенно в трусах-боксерках.

Где-то Ася слышала, что когда возникает угроза жизни, в теле активируются процессы, отвечающие за продолжение рода. Вспыхивает тяга к незнакомым людям и желание заняться сексом. Может, у неё как раз сейчас и активизировались эти процессы, если она постоянно думает об Ионове и его мускулах, а не о маньяке, идущем по ее следу?

Поежившись, Ася плеснула на лицо холодной воды, а потом направилась в душ. Ничего, сейчас устроит себе контрастные процедуры, поумнеет.

Из душевой Ася вышла бодрячком. Что и требовалось. Теперь поздний завтрак из овсянки с фруктами и зеленый чай. Конечно, она не станет навязывать свои привычки питания хозяину, но на кофе с бутербродами Ася категорически была не согласна. Она старалась следить за питанием и придерживаться здорового образа жизни.

Вчерашняя рюмка коньяка не в счет.

Из своего скудного гардероба Ася выбрала свободного кроя бежевые брюки и легкую шифоновую блузу. День обещал быть погожим. Сентябрь, кажется, решил побаловать бабьим летом.

Спускаясь вниз, Ася опять почувствовала смущение и неловкость. Мелькнула мысль, что надо бы сгладить шероховатости в общении с Матвеем. Неправильно у них началось знакомство. Оба хороши.

Оказавшись в гостиной, Ася прислушалась, но в доме царила абсолютная тишина. Нахмурившись, девушка прошла на кухню. Не оставил же Ионов её здесь одну?

Сердце ёкнуло. Нет, Лешка не мог ошибиться в Ионове. Да и сама Ася имела представление о ребятах, служивших в Центре. Это были те редкие мужчины, для которых слова долг, честь и Родина имели большое значение.

Он где-то в доме. Возможно, во дворе. На самом деле, чего это она! Не будет же он сидеть и ждать её в гостиной, пока она соизволит проснуться.

Ася, покачав головой, прошла на кухню и удивленно замерла перед столом.

Ей приготовили завтрак?

На столе стояла тарелка, накрытая полотенцем. Рядом — стакан с соком. На вид — апельсиновым.

Ася нерешительно потянула на себя полотенце. Ого. В тарелке находилась овсянка. С кусочками фруктов и ягод.

Всё, как она любит.

Отчего-то в горле запершило.

Это совпадение или Ионов тоже предпочитает завтракать овсянкой? Хотя, вряд ли. Он — мужчина, и по его комплекции можно сделать вывод, что питается он хорошо, в основном белковой пищей.

Ещё раз оглядевшись по сторонам и никого не увидев, Ася принялась завтракать.

После того, как она всё съела и вымыла посуду, девушка включила электрический чайник. Зеленый чай ей сейчас точно не помешает.

Вздохнув, она подошла к окну и отодвинула занавеску.

А вот и он. Хозяин дома.

Ионов сидел на пеньке, подставив лицо ласковому осеннему солнышку, и улыбался. За его спиной находилась приличная куча дров. Ася не слышала, как он колол дрова, но живо представила себе эту картину: Ионов с обнаженным торсом и с топором в руках. Мускулы играют на солнце. Капельки пота тускло поблескивают на крепкой спине…

В горле мгновенно пересохло, несмотря на то, что она только что выпила стакан апельсинового сока. Причем, сок был свежевыжатым.

Этот мужчина, когда считал нужным, умел проявлять внимание.

Ася вцепилась руками в подоконник. Да что с ней такое… Наваждение, да и только.

Быстро задернув штору, девушка метнулась к чайнику. И как раз вовремя: раздался характерный щелчок выключателя.

Не хватало ещё, чтобы Ионов увидел, что она за ним подглядывает. Тогда насмешки точно не избежать.

Ася не знала, что он любил, но ориентировалась на вкусы Алексея — приготовила крепкий кофе с одной ложкой сахара. Себе заварила зеленый чай. У Ионова был неплохой выбор — кофе разных сортов, несколько видов чая. Любит разнообразие?

Нашелся и хромированный поднос. Поставив на него чашки, Ася собралась к выходу. Потом передумала и вернула поднос на место. Так донесет чашки.

Стараясь не облиться и не обжечься, Ася вышла на улицу.

— Привет.

Её негромкий голос привлек внимание мужчины. Повернув голову в её сторону, он так же негромко сказал:

— Привет.

— Я не знала, что ты любишь, поэтому… вот, — Ася протянула ему чашку с кофе.

Уголки губ Ионова дрогнули в полуулыбке.

— Я так понимаю, это своеобразное спасибо за завтрак?

— В некотором роде — да.

Ася огляделась в поисках того, на что можно сесть. Выбора особого не было, и она опустилась на стоящий рядом пень.

Матвей отхлебнул кофе и кивнул.

— Угадала.

Зардевшись, Ася ответила:

— Как и ты с завтраком.

— Что ел сам, то и тебе приготовил, — больше Ионов на неё не смотрел, полностью сосредоточившись на кофе.

Ася, чтобы скрыть волнение, облизнула пересохшие губы, и тоже занялась своей чашкой.

Чувствовалось легкое напряжение. Ася уже поняла, что Ионов не отличается многословием. Особенно с ней. Лаконично, по делу. Ни шуток, ни попыток сблизиться или получше познакомиться. С другой стороны, оно ему надо? Это знакомство? Навязали непонятно кого, считай, на две недели. Следи, нянчись, оберегай. Ася ненавидела быть кому-то обязанной. Поэтому вчера и предложила деньги за его услуги. Появилась мысль повторить своё предложение, но вместе с ней и возникла уверенность, что в этом случае её аккуратно пошлют. И снова она своей глупостью создаст неприятную ситуацию, которых в их знакомстве уже было предостаточно.

Выпив половину чашки, Ася подняла лицо и взглянула на небо. Синее, красивое, спокойное. С белоснежными облаками-овечками. Когда она в последний раз вот так сидела во дворе или в парке и наблюдала, как по небу не спеша, в противовес людской суете, плывут облака?

— Матвей, — Ася всё же решила нарушить молчания.

Мужчина бросил в её сторону спокойный взгляд.

— Что?

Он ответил не сразу, и у неё возникло чувство, что разговаривать с ней не желают. Неприятное ощущение.

— Извините меня за вчерашнее. Мне на самом деле стоило подождать Лешу. Просто я замерзла и… — она сглотнула и неловко улыбнулась. — Да и Леша сказал, что всё будет нормально.

— Забыли и закрыли эту тему.

Ну вот. Поговорили, называется.

Закрыли, так закрыли. Она разве против? Её совесть чиста — она извинилась.

Но кое-кто за своё грубое поведение, определенно, извиняться не собирался.

— Спала нормально?

Ася не ожидала от Ионова вопроса, поэтому немного удивилась.

— Да, спасибо, всё хорошо.

— Кошмары не мучали?

Это он к чему?

— Нет. А должны?

Матвей пожал плечами, отчего мускулы на его спине заиграли. Ася моргнула. Нет, что-то в её голове происходит нехорошее. Да, рядом с ней, вот совсем рядом, сидит отличный представитель рода мужского — высокий, красивый, с налетом таинственности. Мужественный. Ничего сверхъестественного в нем нет. Отчего же её гормоны устроили бунт? Или от него исходят невидимые флюиды, непонятным образом влияющие на её либидо?

— Снова ершишься?

Матвей допил кофе и поставил чашку прямо на землю рядом с собой.

Ася проглотила колкость. Она твердо решила не поддаваться на провокации и постараться придерживаться нейтралитета.

— Меня мучают кошмары и часто, — короткий выдох вырвался у неё из груди. — Я к этому привыкла. От кошмаров невозможно избавиться, как и от видений. Кошмары приходят, когда видения становятся более навязчивыми.

— А сейчас у тебя нет навязчивых видений?

Прекрасное позднее утро и неплохое настроение медленно покатились по наклонной.

Ася поняла, куда он клонит.

Что ж… Он имеет право знать.

— Если ты про маньяка, то последнее видение было у меня три дня назад. И то, когда мы с Лешкой пытались вычислить его местонахождение.

Мужской взгляд стал более пытливым.

— Удалось?

— Нет, — Ася качнула головой. — У нас нет ничего нового из его личных вещей. Алексей принес куртку этого, — она споткнулась о собственную речь. — Ту самую, в которой его брали шесть лет назад. Куртка пролежала все эти годы в камере хранения. Он к ней не прикасался, и куртка не несла какой-либо новой информации.

— Давай я ещё раз уточню: ты можешь восстанавливать события по личным вещам?

— Да.

Ася, сама того не замечая, задержала дыхание. Ей захотелось, чтобы Ионов перестал воспринимать её, как враждебного субъекта. Пока это получалось плохо.

Правда, завтрак-то он ей всё же приготовил…

— То есть видения к тебе не приходят во сне? — сказывался опыт общения с другими интуитами, иначе Ионов не задал бы подобный вопрос.

— К счастью, нет, — честно призналась она. — Мне хватает и реала. Если бы я их ещё и во сне видела…

Ася не договорила. Единственный человек, с кем она могла общаться на тему своих способностей, был Алексей. И по привычке, Ася готова была поделиться с Ионовым. Но в какой-то момент интуиция запротестовала. Напомнила, что Ионов не горит желанием общаться с ней.

Подтверждением правильности её решения стал тяжелый взгляд серых глаз. Ася бы даже назвала их стальными. Они у неё прочно ассоциировались с металлом. Такие же холодные. Бессердечные. Пытающиеся вскрыть её личину, узнать то, что она не желала открывать для всех и каждого.

— Лёха сказал, что этот упырь начал тебя преследовать. Как именно? — снова коротко и по существу.

Ася вспомнила, как ночью Матвей заметил, что про маньяка они поговорят завтра. Судя по всему, это как раз и есть обещанный разговор.

— Сначала начались звонки, — чем быстрее она разъяснит ему ситуацию, тем будет проще. Может, и общение выровняется. — Всегда в одно и то же время. В восемнадцать часов двадцать минут. Примерно в это время взяли Синяева. Это я уже потом сопоставила некоторые факты. Сначала — испуг и давящее чувство надвигающейся угрозы. И угроза имела прямое отношение ко мне.

— Синяев. А как дальше?

— Синяев Аркадий Васильевич.

Имя ничего ему не сказало. Он его слышал в первый раз.

— Было что-то еще, — он не спрашивал, он утверждал. Знал, о чем говорил.

— Да. Пошли смс сообщения, в которых содержалась информация конфиденциального характера. То, о чем я говорю очень редко.

— Например? — кадык Матвея дернулся, выдавая скрытое волнение. Не так уж он был спокоен, как пытался казаться.

— Например, то, что тюльпаны мои любимые цветы. Последнее смс содержало обещание их подарить. Вот он… и подарил, — голос Аси дрогнул. Накатили чудовищные воспоминания. Удушье, которое она вчера ощутила, открыв багажник. Хотя на дне чашки оставался один глоток чая, Ася выпила его с жадностью. И небо перестало в одночасье радовать, и облака.

Матвей резко поднялся.

— По поводу сообщений можешь не волноваться — здесь он тебя ими беспокоить не будет. У меня стоит глушилка любую связь. Да, захочешь позвонить — скажешь. Я сниму. На время.

С этими словами, ничего конкретно не сказав про её откровения, он направился к большому деревянному зданию, стоящему поодаль от остальных строений.

Ася уставилась ему в спину, сожалея, что не умеет воспламенять предметы. С каким удовольствием она бы сейчас подожгла его тенниску!

Нет. Лучше штаны.

Вот же сукин сын.

***

Будучи сопливыми пацанами, мнящими себя знатоками женских душ, Матвей и его друзья часто задавались вопросом, смотря очередной блокбастер: почему в пару герою всегда доставалась жгучая красотка? Ноги от ушей, титьки третьего размера, шелковистые волосы до упругой аппетитной попы. Ни один раз не попалась угреватая толстушка. Вот ни разу.

Сейчас, заходя к себе в мастерскую, Матвей задавался почти аналогичным вопросом: почему Ася оказалась молодой привлекательной женщиной с формами, от которых любому нормальному мужику обеспечен стояк? И ещё какой.

Матвей дотронулся до выпуклости в паху и тихо выругался. Когда он в последний раз наведывался к Ирке? Месяца три назад? После столь длительного молчания и она спровадит его с порога. И правильно сделает.

Но секса хотелось. И сильно. Стоило вспомнить про девчонку, которая осталась сидеть на пеньке во дворе, как член в штанах начинал шевелиться. Проклятье! Ведь с первой минуты, стоило Матвею увидеть незваную гостью в своей гостиной, ему стало ясно: жди осложнений в жизни. Неприятностей он никогда не боялся. Но сознательно осложнять себе жизнь… Нафига, спрашивается?

Снова выругавшись, Матвей взял рубанок и принялся за работу.

Со спокойствием можно попрощаться на ближайшие дни.

***

Ася посидела во дворе еще минут пятнадцать. Погрелась на солнышке. Позволила себе ни о чем не думать.

Было просто хорошо.

Безмятежное небо действовало расслабляюще. Ася не могла вспомнить, когда она в последний раз вот так сидела и никуда не спешила, не дергалась от посторонних звуков, не вздрагивала от звонка.

Давно.

Страх за свою жизнь никуда не делся. Пока Синяев находится на свободе, она постоянно будет чувствовать себя в опасности. Но впервые за долгое время у Аси возникло чувство, что её не дадут в обиду. Не позволят потревожить ее покой.

Странно. Даже находясь в квартире Алексея, у неё не было такого чувства. Лешка, как только она сообщила ему о преследовании Синяева, организовал ей круглосуточную охрану. Она видела двух парней, следовавших за ней тенью. Но даже тогда она заставляла себя думать, что она в безопасности. Твердила это, как мантру. Повторяла раз за разом, что её никто не тронет. Не посмеет. Но, между тем, сердце заходилось от тревоги, стоило услышать шорох в квартире — то от сквозняка окно распахнулось, то кошка поскреблась в дверь.

А здесь, посредине леса, в доме, отрезанном от цивилизации, и течение времени, и сама жизни ощущались иначе. Спокойнее. Ровнее.

Ася посмотрела в ту сторону, куда скрылся Ионов. Интересно, чем он занимается? Что хранит за собой большая дверь? Пойти за ним и заглянуть внутрь Ася не отважилась. Ионов четко дал понять, что разговор окончен, и сам он пошёл заниматься своими делами. А что делать ей?

Ася скривила губы, взяла чашки и направилась в дом. Пойдет она немного похозяйничает что ли. По поводу кухни Ионов ничего не говорил. Он накормил её завтраком, она приготовит обед. Обследовать дом без его присутствия Ася не будет. Это точно. Бирюк придет в дом, тогда она и попросит его показать, где что лежит и куда ей можно заходить.

В шкафах на кухне Ася обнаружила всё, что нужно. Ионов оказался запасливым мужиком. Все виды круп, масел, множество мясных и фруктовых консервов. Сушеные грибы. Замороженные ягоды. Несколько сортов свежей рыбы. Не кухня, а мечта любой хозяйки. Всё под рукой. Плюс Асю порадовал набор ножей. Острых, хорошо наточенных. Такими нарезать продукты одно удовольствие. Ася всегда мучилась, когда приходилось точить ножи. Частенько это не женское дело заканчивалось или порезами, или отправкой ножа в дальний ящик, до лучших времен. Тут какой нож не возьми — идеальное лезвие. Ася не удержалась и перепробовала все ножи на нескольких помидорах. А что? Должна же она знать, какой нож как режет.

Посуда тоже порадовала. Хорошая, эмалированная.

В груди что-то кольнуло. Интересно, Ионов сам её выбирал или…

Над "или" Ася невольно задумалась. Сейчас Ионов проживал один, но, если Ася не ошибалась — она плохо слушала Алексея, о чем сейчас искренне пожалела — брат что-то говорил, что в жизни Матвея была личная трагедия.

Личная трагедия всегда плохо. Если учитывать, что Ионов раньше работал в Центре, а потом из него ушёл — вдвойне плохо.

Ася достала из холодильника кочан капусты и мясо (разделанное по пакетикам и нарезанное небольшими кусками) и принялась готовить.

***

Ионов появился на кухне примерно через два часа. С голодными глазами и специфическим запахом. От него пахло свежей древесной стружкой. Запах столярки, практически забытый в больших городах.

Матвей на мгновение застыл в арочном проеме, скользнув слегка недоуменным взглядом по Асе. Видимо, забыл, что в его доме находится посторонний. Он успел переодеться, снять футболку, и теперь на его теле красовался лишь один комбинезон темно-синего цвета.

Ася не была поклонницей порнопродукции, но современный интернет кишит разного рода рекламами, и несколько раз она нарывалась на сайты с пометкой 18+. И там видела вот таких сексуальных актеров — в спецовке на обнаженном теле. Под ложечкой засосало. Снова её мысли понеслись не в том направлении.

Вот совсем не в том.

Матвей что-то пробурчал под нос, она не расслышала, и прошёл к крану, где налил себе в стакан холодной воды и залпом выпил её.

Ася стояла у плиты, в метре от него. Не удержалась, и, стараясь не акцентировать на этом внимания, втянула в себя древесный запах.

Вкусный.

Спина у Матвея напряглась, и мужчина обернулся в пол-оборота. Посмотрел в зардевшееся лицо Аси, перевел взгляд на плиту, где пыхтела кастрюля со свежими щами и тушилось мясо, остановился на руке с тонкой кистью, державшей деревянную ложку.

— Пахнет вкусно.

В первое мгновение Асе показалось, что он говорит про её действие, вопрошая. Как говорится, на воре и шапка горит. И лишь потом она поняла, что он не спрашивает, а констатирует факт. И его слова относятся к пище.

Стало стыдно. За себя и за свои мысли.

Вот же… паразитство.

— Обед будет готов через минут десять. Ты вовремя.

— Спасибо, я реально проголодался, — Матвей криво улыбнулся, поставил пустой стакан на столешницу и отошел.

От греха подальше?

— Тогда умывайся, и пойдем обедать, — прочистив горло, сказала Ася и, чтобы больше не попадать в двусмысленные для её воспаленного воображения ситуации, отвернулась от мужчины, приподняла крышку на кастрюле и помешала щи.

— Как скажешь, — вот теперь он не скрывал насмешки в голосе.

Ася решила не оставаться в долгу.

— Только, пожалуйста, накинь футболку. В твоем доме теперь женщина. И садиться есть полуобнаженным… неправильно.

Один-один. Пока что ничья.

Ионов демонстративно медленно приподнял брови. Дал понять, что понял, откуда ноги растут у её последнего замечания.

Ася чуть-чуть вздернула подбородок, но взгляда не отвела. Это вчера она больше походила на неврастеничку, сейчас начала адаптироваться к обстоятельствам.

***

Обедали они молча. Ионов методично поглощал пищу, Ася, стараясь не выказать излишней заинтересованности, наблюдала за ним исподтишка. Вернее, даже не за ним, а за тем, с каким аппетитом он поглощал приготовленную еду. Была у неё слабость, любила она смотреть, как люди обедают.

Матвей принимал пищу быстро, но между тем тщательно её прожевывал. Как там проверяли работников в старину? Прежде чем нанять мужика, его усаживали за стол и ставили перед ним тарелку с похлёбкой. Если мужик ест быстро, значит, и работать будет качественно. А если размазывает суп по тарелке, то и работать будет шаляй-валяй, на кой такой нужен?

Ионова на работу взяли бы. Точно.

— Что сама не ешь? На диете?

Его слова, как уже повелось, ворвались в сознание Аси с запозданием. Она вскинула голову и растерянно моргнула.

— Нет, ты что… Какая, нафиг, диета, — она немного смущенно улыбнулась. Говорить о своей фигуре стеснялась. — Если только та, что способствует набору веса. Мне не помешало бы набрать килограмм пять. Одни кожа да кости остались.

— А по-моему, ты хорошо выглядишь. Стройная.

Ася едва не подавилась хлебом. Ей только что сделали комплимент? Ионов? Этот бирюк?

— Спасибо, — очень медленно проговорила девушка, надеясь, что её щеки не вспыхнут маковым цветом. Зря надеялась.

— И готовишь ты тоже вкусно.

Теперь её щеки заполыхали. Казалось, дотронься до них — и обожжешься.

— Обычно.

Тут Ася лукавила. Она знала, что готовит хорошо. Спасибо маме, та с лет восьми начала её приучать к кухне и объяснять, что к чему. А мама Аси работала поваром в небольшом ресторанчике. Пусть "Соколиное гнездо" размерами не задалось, зато там была всегда свежая еда и высокие требования к персоналу. Да и сама мамушка любила экспериментировать. Так что Ася уже в десять лет могла не только сжарить яичницу, как большинство сверстников, но и собственноручно приготовить фарш и настряпать котлет.

Иногда Ася даже подумывала пойти по стопам матери. Останавливало одно — в ресторане большой поток людей, видения по-любому будут вспыхивать. Где-то соприкоснется с посетителями, где-то зацепит чужую вещь. Большое количество народа смущало Асю. Поэтому она выбрала более спокойную профессию дизайнера. Работала в основном дома, размещала объявления через интернет. Заказчиков было немного, но на жизнь и небольшие женские капризы вполне хватало.

Ионов снова скривил губы. На этот раз, правда, обошлось без явно выраженной иронии.

— А с выпечкой ты как дружишь? Так же "обычно"?

О, кажется, кто-то истосковался по женской руке на кухне. Мелочь, а как приятно.

— Могу блинчики с любой начинкой приготовить. Могу пироги напечь. Хлеба, — Ася не могла удержаться от искушения порекламировать свои умения. — Говори, что именно хочешь — приготовлю.

Матвей отложил в сторону ложку, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Как успела заметить Ася — для него это привычная поза. Отгораживается от неё. Не желает впускать в свой мир. Возможно, это и правильно. Кому, как ни её не знать, что не стоит чрезмерно доверять людям.

— Хочу пироги. С мясом. И рисом.

В стальных глазах мелькнул мальчишеский задор.

Ася снова улыбнулась в ответ, отметив про себя, что с Ионовым, оказывается, можно нормально общаться.

Когда он в футболке.

— Будут тебе пироги с мясом. И рисом.

— Когда? — он тоже улыбнулся в ответ. С его лицом произошли мгновенные метаморфозы — резкие черты смягчились, подбородок перестал казаться жестким, от уголков глаз побежали забавные сеточки-морщинки, делавшие лицо Ионова… милым.

В горле запершило. Пришлось Асе взять стакан с водой и сделать пару глотков. Собственная реакция на Ионова смущала ее всё больше. Наверное, сказывается нервное напряжение и то, что она несколько месяцев уже не ходила на свидания. Да и вообще у неё со свиданиями было сложновато. Трудно не поддаться искушению и не узнать о человеке чуть больше того, что он желает тебе рассказать.

Прав Матвей — интуиты те ещё любители вмешиваться в чужое личное пространство.

— Завтра. Такой вариант устроит? Тесто замешу вечером, утром подоспеет.

— Будет здорово.

Он продолжал улыбаться, а Ася продолжала таять.

— Тогда договорились.

— Договорились.

— У тебя хороший запас продуктов, — Ася была рада, что они начали говорить. Обедать в молчании — дать волю фантазиям.

И страхам. Затаившимся. Выжидающим.

— У меня есть ещё кладовка. Там тоже много чего интересного можно найти.

— О. Даже так?

— Ага.

— То есть ты едешь в магазин и сразу же скупаешь его полностью? — Ася не заметила, как ступила на опасную тропу.

Мальчишеский задор уступил место холодной стали в серых глазах.

— Можно и так сказать. В город выбираюсь редко, — сухо проговорил мужчина, давая понять, что не стоит продолжать данную тему.

Ася намёк поняла. Нахмурилась. Вот почему с ним так всегда? Только-только начнет оттаивать, превращаться в настоящего человека и — бац! — снова перед тобой находится непробиваемый истукан.

Стало обидно. Не будет она больше перед ним распинаться! На сегодня достаточно.

Ответить что-то колкое в ответ не успела. Ионов начал подниматься.

— Спасибо за обед. Было очень вкусно.

Коротко. Официально.

Ася кивнула и, как он минутой ранее, скрестила руки на груди. У неё тоже есть характер! Хреновый, правда, но есть! И иногда она его умеет демонстрировать.

— Не за что, — в тон ему бросила она.

Больше мужчина ничего не сказал. Развернулся и вышел.

***

Поднявшись к себе в кабинет, Матвей первым делом убрал глушилки. Необходимо проверить электронную почту.

Было три непрочтенных письма. И все от заказчиков, двое из которых были новые. Приятная мелочь. Значит, ближайшие месяцы Матвей будет занят, что не могло не радовать. Он не любил бездельничать.

Просмотрев письма, решил, что ответит на них ночью. У Ионова было правило — не выключать глушилки более чем на пять минут.

Обычно за это время он успевал просмотреть всё, что ему требуется.

Сегодня события развивались немного иначе.

Посмотрев на синий экран монитора, где чудная картинка показывала ему золотистый берег, пальмы и ласковое море, он, чертыхнувшись, всё же запустил программу, которой не пользовался больше года.

База Центра.

Ага, ребята, обломайтесь. Несмотря на то, что он вышел из дела, Матвей предпочитал быть в курсе того, что происходит в Центре. Не честно? Не этично? Помилуйте, кто будет говорить об этичности там, где льется кровь?

А он не хотел, чтобы в его доме с маленькой гостьей произошло несчастье или полилась её кровь.

Вспомнилось, как она раздраженно поджимала губы, когда он говорил явно то, что она не ожидала услышать. Красивые такие губки. Чуть полные. Розовые. Сладкие, наверное.

Матвей с силой нажал указательным и большим пальцами на глаза, прогоняя наваждение.

Ты, кретин долгонетрахающийся, для чего сюда пришёл? За инфой. Вот и получай её, а не думай о каких-то губках.

Кхм… А губки бывают разные. И не только те, что находятся на личике.

От пошлых мыслей спас характерный щелчок открывающихся защиты. Доступ получен.

Ионов быстро набрал — Синяев Аркадий Васильевич. И принялся ждать.

***

Помыв посуду и чудом ничего не разбив — эмоции бушевали — Ася поднялась к себе в спальню. Прошла в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Посмотрела на своё отражение в зеркале.

— И для него ты собираешься стряпать пироги?

Вопрос был чисто риторическим.

Естественно, она должна его чем-то отблагодарить. По поводу денег он выразился достаточно ясно. Не возьмет. Оставался вариант готовки. Если разобраться, это и не вариант был вовсе. Обычные женские будни. Но он, видимо, по ним истосковался.

Пирожки ему подавайте! Ох, напечет она ему… таких напечет… с солью, перцем и корицей! И травкой, что в избытке росла во дворе и за его пределами.

Она представила лицо Ионова, когда он сделает первый надкус, и во рту у него окажется не пойми что, потому что начинка — сплошной винегрет, и негромко рассмеялась. Он за подобную шалость её по головке не погладит.

Он вообще вряд ли её где-то погладит.

Тьфу ты! Снова мысли потекли не в ту степь. Пришлось ещё раз брызнуть водой в лицо.

Ася не была наивной и понимала, что проживание наедине с мужчиной в лесной глуши может привести к определенным последствиям. Напрямую об этом сказала Леше. Тот лишь покачал головой и приглушенно бросил:

— Ионов не будет к тебе приставать.

— Откуда такая уверенность?

— Не будет. Я знаю.

Помнится, Ася ему не поверила. Ионов — мужчина не женатый, живет один. Если он не гей, то девяносто девять процентов, что сделает попытку поухаживать за ней. Поухаживать, то есть поприставать.

Пока Лешка был прав. Ионов ни словом, ни жестом ни разу не показал, что он воспринимает её, как желанную женщину. Просто гостья. Блин, а она что хотела? Чтобы он сразу предложил ей потрахаться?

Ася приглушенно застонала. Не поймешь их, женщин. Тащат в постель — обижаются. Не тащат — ещё сильнее обижаются.

А как бы она отреагировала на предложение Матвея с пользой для тела провести время?

Хотя… Вряд ли он такое предложит. Не тот характер. Вернее, не тот тип мужчин. Глядя на Ионова, напрашивался вывод, что он относится к той категории вымирающих индивидов, что пускают женщину одновременно и в свою постель, и в свою жизнь. Сразу расставляют правильные акценты. Или секс без обязательств, по договоренности. Или с далеко идущими планами. Первый вариант предлагают редко. Очень редко. Когда конкретно прижмет.

Ася себя не узнавала. Ей-то какая разница, как и с кем спит Ионов? Он ей и не нравится вовсе! Бирюк нелюдимый. Но, зараза, какой же он сексуальный.

В сердцах махнув на себя и на объект своих непутевых мыслей, Ася прошла в комнату. Вещи у неё так и не были разложены. Их ещё бы не помешало и погладить, хорошо, что она с собой прихватила отпариватель.

Сигнал полученной смс заставил Асю остановиться посреди комнаты.

Смс? Здесь? Ионов же говорил, что у него полностью отсутствует связь. Или он снял глушилки?

Сердце ухнуло, забилось пойманной птахой от дурного предчувствия. Ася знала — от кого бы не было смс, но точно не от подруги с банальным: "Привет. Как дела? Куда делась с горизонта?". И не спам от сетевого магазина с новостью о грандиозной распродаже.

Смс от него.

Руки дрожали, когда Ася из дорожной сумки доставала небольшую дамскую. Пальцы свело судорогой, когда она взяла смартфон. Увидела конвертик. Замерла.

А чего тянуть?

Она и так всё знала…

"Ты получила цветы, девочка? А где же твоё спасибо?"

Номер, как всегда, не определен. Скрыт.

Номер, который не смогли определить спецы из Центра.

Номер педофила-убийцы, решившего отомстить ей за свой арест.

Слезы обожгли глаза. Какая же она слабая… Наивная. Черт побери!

Ася не хотела выбегать из комнаты. Но ноги сами вынесли ее.

Не хотела выкрикивать имя Ионова. Но оно само вырвалось.

— Матвей!

Ионов появился из комнаты в конце коридора. Выбежал, едва не снося дверь с петель.

— Ася!

Его обеспокоенный голос отлетел от стен. Расстояние, разделяющее его и Асю, Ионов преодолел за считанные доли секунды. Лицо взволнованно, тело напряжено, готовое в случае необходимости отразить опасность.

Увидев в руках девушки телефон, понял без лишних слов. Остановился, прищурил глаза.

— Что там?

— Вот.

Объяснять было тяжело. Пусть лучше сам прочтет.

Ася протянула телефон и, при передаче гаджета, их пальцы вскользь соприкоснулись. Ионов нахмурился — то ли от дурных вестей, то ли от нежеланного контакта.

Ася снова себя почувствовала неуютно. Как вчера, когда он выпроваживал её из дома, приставив нож к горлу. Обхватила плечи, пытаясь согреться. В доме было тепло, спасибо солнечной погоде и толстым стенам. И всё же… Холод шёл изнутри. Мерзкое ощущение.

Ионов прочитал сообщение и вернул телефон Асе.

— Номер не определен, — он не спрашивал, констатировал.

— Да, — Ася неуклюже пожала плечами.

— Лёха пробивал его?

— Несколько раз. Всё бесполезно.

— Что говорят?

— Каждый раз выдает разные номера, принадлежащие то менеджеру, то учительнице, то студенту, то полицейскому.

Лицо Матвея ничего не выражало — застыло каменной маской. А хотелось, чтобы на нем отразилось сочувствие! Понимание! Сопричастность!

Пришлось одернуть себя и напомнить, что она — Ася — лишь незваная гостья, навязанная Лешкой. Ионов её не приглашал. Да и взял под опеку после давления со стороны бывшего сослуживца.

— Интересно.

— Такое может быть? Чтобы один человек имел доступ к сим-картам, зарегистрированным на разных, но реальных людей? — голос подвел Асю, в нем появились дрожащие нотки. Она из последних сил сдерживала рыдания. Ком застрял в горле. Слова приходилось проталкивать сквозь него.

Она только-только забылась. Немного успокоилась. Напряжение из-за смены обстановки и нелюдимости самого хозяина спало, развеялось из-за всколыхнувшегося не вовремя либидо. И вот, снова в омут с головой. И омут этот тягостный, вязкий.

— Может быть всё, — неопределенно сказал Матвей и, наконец, посмотрел в лицо девушке.

Заметил всё: и бледность, и черные круги под глазами, и нервно сжатые губы.

В коридоре, в послеполуденный час, когда первые тени заняли свою позицию в доме, фигурка девушки казалась особо хрупкой и беззащитной. И глаза. На пол лица.

Ионов нервно сглотнул. Коридор шириной в два метра неожиданно стал очень узким. Восприятие пространства вокруг резко изменилось. И молодому здоровому мужику показалось, что он стоит слишком близко с гостьей. Видит, как капельки испарины выступили на ее лбу и шее, как шелковистая — наверняка, шелковистая — прядь волос легла на щеку да там и осталась. Как соски напряглись и теперь бесстыдно торчали, обозначившись через кружево бюстгальтера и тонкую ткань блузы. То, что бюстгальтер кружевной, Матвей знал точно — видел в дорожной сумке.

Пришлось отвести взгляд. От греха подальше.

Чертов Соломов! Он же ясно выразился, что завязал с Центром. Завязал!

Ася негромко вздохнула.

— Это никогда не кончится.

Слова прозвучали жалко и устало.

У Ионова засосало под ложечкой. Пришлось собрать волю в кулак и приказать себе не замечать, что перед ним стоит девчонка-куколка. Потерянная, местами растрепанная.

Она — интуит. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Очередная подопечная. Не более.

— Кончится. Ася, хорош хлюпать носом. Никто тебя в обиду не даст. А этого ублюдка найдут.

— Как?..

— Как находили всех. Сейчас Лёха вернется из командировки, попроси его подключить других интуитов. Пусть наведаются в колонию, где этот гад сидел. Он не мог пропасть, не оставив следов. Его можно вычислить.

Ионову захотелось придушить бывшего сослуживца. Вот какого черта он сразу не занялся Синяевым вплотную? Почему не организовал более плотное дознание? Если Синяев пропал, значит, это кому-то нужно. Понятное дело, без влиятельного покровителя не обошлось. Но когда парней из Центра останавливали влиятельные покровители?

Ася покачала головой и привалилась к стене. От девчонки, что с хитрецой смотрела на него на кухне, не осталось и следа. Лишь её тень — потерянная, испуганная.

— Он придет за мной.

Голос упал до шепота.

— Он тебя не найдет. Не догонит. Мы его найдем первыми.

А в этом голосе — уверенность. Стальная.

Ася медленно подняла голову.

Поверила ему.

Кивнула.

После чего, поняв, что не в состоянии больше стоять, развернулась и направилась к спальне. Захотелось побыть одной. Спрятаться в кокон и не высовываться.

— Ася.

Матвей остановил её на пороге.

— Да? — она обернулась.

— Это… — Матвей замялся. — Пироги теперь отменяются, да?

Плечи Аси затряслись. Правда, уже не от слез, а от смеха.

— Нет, не отменяются. Налеплю я тебе пирожков.

ГЛАВА 5

Вскоре наступила ночь. Замолкли птицы, зато появились посторонние, едва ли не устрашающие звуки. То ветка хрустнет вдалеке, то ветер зашуршит листвой, то где-то заухает филин или закричит выпь, да так, что у непривычного человека и кровь застынет в жилах. А Ася была непривычной. Ночевать посреди леса, пусть и в доме, ей еще не приходилось. Все эти звуки пугали до дрожи. А еще луна — огромная, грязно-желтая, похожая на чье-то хищное око. Она висела как раз над окном Асиной комнаты, словно следила за ней.

Ася уже хотела спать. Глаза сами собой закрывались. Но идти и ложиться в кровать почему-то боялась. До жути.

После последнего сообщения Синяева кошмарные сны ей обеспечены. Снова будут погони, крики, реки крови, искалеченные детские тела. Ася закрыла глаза и до боли прикусила нижнюю губу. Самое ужасное в её даре — видеть смерть. Чужие застывшие глаза, в которых навечно отразилась боль, и плоть, разорванная бессердечными руками. Каждый раз ее выворачивало наизнанку от беспомощности, от осознания того, что если бы чуть-чуть пораньше, на день-два, то она каким-то чудесным образом смогла бы уберечь невинные души, помочь, предотвратить трагедию. Именно такие чувства испытывала Ася, когда обратилась к Алексею с предложением о помощи.

После того, как Синяева забрали, Ася твердо решила — никаких расследований. У неё сложилось впечатление, что она заглянула в глаза Бездне. Одна чернота. Одна пустота. Зияющая. Зовущая.

Страшно.

Ася наотрез отказалась и близко подходить к местам преступлений. Чтобы ничего не видеть, ничего не трогать. Не надо ей это. Вот совсем.

С большой долей иронии она относилась к передачам, восхваляющим способности экстрасенсов. Для кого-то это было шоу, для кого-то способ поживиться, прославиться. Ася же была полностью согласна со словами Алешки, что истинный интуит не будет обозначать себя, привлекая излишнее внимание. Лишь добавил, что Центр хорошо обеспечивает своих сотрудников. Интуитам предоставляется в собственность жилье и автомобиль плюс приличная зарплата. Последнюю информацию он сообщил как бы невзначай, но Ася намёк поняла.

Нет, спасибо. Она как-нибудь сама. Собственными усилиями.

Лишь бы подальше от моральных уродов, возомнивших себя царями.

Ася слукавила бы, сказав, что дар интуита приносит одни неприятности. Почему же. Бывали и полезные моменты. Если она сомневалась в человеке, подозревала его во лжи, то всегда проверяла, так ли он честен и открыт, как хочется показать.

Никто не без греха. Ася в том числе.

Она вцепилась руками в перила ограждения на веранде и вскинула голову к небу. Красиво. Небольшие тучи, множество звезд, огромная луна… И если бы не звуки, доносящиеся из леса, Ася бы полностью насладилась природой.

Становилось прохладно, жаль, что она не догадалась прихватить ветровку. Или шаль. Грустная улыбка тронула губы девушки. Ее шаль осталась дома.

Посмотрела на ручные часы — без десяти двенадцать. Надо всё-таки идти спать.

Интересно, а Ионов уже спит? После встречи в коридоре они больше не общались. От ужина он отказался, бросив, как ей показалось с долей раздражения, что перекусит позже. Когда позже — не понятно. Она и так звала его есть в девятом часу. Пожарила картошку, нарезала салат. Мужика-то кормить надо было. И да, конечно, тесто замесила. Пусть подходит.

Испытала разочарование, когда Матвей отмахнулся от неё, сославшись на занятость. Разговор происходил за закрытыми дверьми. В его комнату Ася не решилась войти, помнила предупреждение.

Ася сильнее сжала перила. Вот же гадство! Она тихо начинала себя ненавидеть, когда у неё возникало желания "заглянуть" в чужую жизнь. Сейчас желание становилось всё более навязчивым. Вот только чуть-чуть, самую капельку, приоткрыть завесу и…

Нельзя.

Это подло.

Ионов четко обозначил свою позицию: он помогает ей, а она не смеет соваться, куда её не просят.

И он прав. Интуитам никто не давал права заглядывать в чужую жизнь. Лешка бы с ней поспорил. У него на работе благодаря таким, как она, раскрывались преступления, находились преступники, торжествовала справедливость. Вмешательство происходило ради благих целей. Казалось бы, всё правильно.

В том то и дело, что только казалось. Один раз приоткрыв запертую дверь, очень трудно остановиться и не войти. Соблазн растет в геометрической прогрессии.

Ася не смогла бы за себя поручиться на сто процентов. Искушение оно такое. Трудно контролируемое. Когда же тебе дают "добро" на вмешательство в чужую жизнь, ты забываешься и начинаешь воспринимать происходящее, как само собой разумеющийся факт.

Хотела бы Ася оказаться на месте тех, в чью жизнь врываются интуиты? Однозначно, нет.

Вот и весь расклад.

Ася передернула плечами, ещё раз пожалев, что у неё нет с собой шали. А у Ионова хорошо. Небольшая веранда, обитая вагонкой, кресло-качалка, столик. Горячий кофе с молоком, любимый мужчина рядом и спокойствие на душе. Идеальный вечер в понимании Аси.

Мечты.

Борясь с накатившей усталостью и сном, Ася прошла в кухню, проверила тесто, после чего всё-таки решила идти спать. Все равно выбора не было. Никто не пожелал составить ей компанию.

А в коридоре, как и вчера, горел светильник. Матвей его всегда оставляет включенным? Взявшись за перила, девушка начала подниматься по лестнице, невольно прислушиваясь к легкому скрипу ступенек. Всё-таки деревянный дом — это здорово. В нем и дышится иначе. Лакированная лестница приятно холодила кончики пальцев. Наверное, Ионов за неё отвалил целое состояние. Да и вообще у него большинство мебели в доме было сделано из натурального дерева, и это очень нравилось Асе.

Ася находилась на последней ступени, когда услышала громкий тревожный стон. Замерла.

Что такое? Откуда он доносится?

Прислушалась.

Может быть, ей показалось? Уставшее сознание решило сыграть с ней шутку? Но нет, стон повторился. Уже громче.

Сердце девушки пропустило удар. Не может же стонать Ионов? С другой стороны, он же тоже человек. И ему могут сниться дурные сны.

С его-то работой…

Ася, не раздумываясь, устремилась к спальне Ионова. Желание помочь Матвею возобладало над разумом. Ей ли не знать, какими кошмарными бывают ночные видения! Как тяжело после них просыпаться, приходить в себя. Принимать реальность, откидывая прочь наваждение.

Стоны и нечленораздельные крики Матвея стали громче. Ася на мгновение остановилась у его двери, подняла руку и нерешительно постучала. Даже если он еще не проснулся, она разбудит его стуком.

— Нет… нет… мать вашу!!!

Надрывный крик, словно идущий из самого сердца, полоснул по душе Аси, и девушка, больше не колеблясь, толкнула дверь.

Уютная комната с панорамным окном, темный комод, массивный шкаф. Взгляд Аси охватил предметы интерьера, не зацепившись за них, и устремился к большой кровати, на которой метался Матвей. Сбившиеся простыни, съехавшее одеяло — и он. Со взмокшим лбом, вцепившийся в матрас скрюченными пальцами. На мужественном лице застыла маска страдания, исказившая правильные черты. Глаза Матвея были сильно зажмурены, губы сжаты с такой силой, что побледнели. Сквозь них вырывались те самые стоны-звуки, привлекшее внимание Аси. Он метался по кровати, кого-то проклиная. Или догоняя. Догонять кого-то во сне очень тяжело. Терять — ещё хуже.

Ася, прикусив губы до крови и ругая себя, приблизилась к кровати. Его надо разбудить, вырвать из кошмарных сновидений. Но как?..

— Матвей.

Позвала негромко, надеясь быть услышанной. Безрезультатно.

— Убью!!!!

Крик сотряс воздух.

Ася нелицеприятно выругалась и позвала ещё громче:

— Матвей!

Результат был таким же. Нулевым.

Голова мужчины металась из стороны в сторону, капельки испарины выступили на скулах и шее. Торс выгнулся, точно тело само желало вырвать хозяина из цепких лап ужаса.

Ася больше не могла смотреть на его мучения и дотронулась до обнаженного плеча Матвея.

— Ионов, проснись!! — она уже почти кричала.

Прикасаться к человеку, погруженному в сон — ошибка. И Ася это знала. Только выхода у неё не было. Не выливать же на него кружку холодной воды!

Ионов, почувствовав чужое прикосновение, среагировал мгновенно — зарычал и набросился на Асю. Та не успела даже ойкнуть — её подкинули в воздух, перевернули, а потом подмяли под себя. Жестко подмяли.

В глазах зарябило, появился шум в ушах, дыхание сперло в груди. Ионов оказался тяжелым.

— Ты!.. — в его глазах полыхнуло безумие, а руки с силой сжали плечи Аси. Он смотрел на неё, но не узнавал.

Ася закричала от боли и попыталась скинуть с себя мужчину.

— Матвей, это я! Проснись! И отпусти меня! Тебе снился кошмар, и я…

Он мотнул головой и оборвал её сбивчивую речь. Оборвал самым, что ни на есть, бесцеремонным и наглым образом.

Впился в её губы жадным, жестким поцелуем.

Его губы не церемонились с ней, так же, как его руки и само тело. Он набросился на неё, точно путник, идущий по пустыне несколько дней, изнывающий от жажды и жары, и, наконец-то, увидевший оазис. Поцелуй мужчины, привыкшего быть доминантом. Он завладел её губами разом, нахрапом, вторгся в рот языком. Сминая ее губы, он пробовал их на вкус. Хотя нет, не пробовал. Пробуют осторожно, спрашивая. Здесь вели себя по-хозяйски.

Он прикасался к ней так, словно она дала ему на это все права.

Руки Матвея намертво пригвоздили её к мягкому матрасу, а навалившееся сверху тело не позволяло делать лишних движений. Никаких.

Тело Ионова было тяжелым. Но отчего эта тяжесть была приятной?

Ася растерялась, заметалась и глухо застонала. Ничего не скажешь, хороший способ пробуждения. И губы тоже хороши. Про поцелуй она вообще молчала. Не позволила себе поддаться слабости и ответить на него. Чужая спальня. Чужая кровать. Чужой мужчина.

Замычала в чужие губы, надеясь, что Ионов хоть как-то отреагирует.

Отреагировал. Усилил напор, желая получить доступ к более сокровенным тайнам женского тела.

Как и когда его рука оказалась на груди — непонятно. Но легла властно, собственнически. Чуть ощутимо сжала.

Ася снова замычала и, кое-как высвободив одну руку, уперлась ей в плечо Ионова, желая того скинуть с себя. Ей надо освободиться. Прекратить это безобразие. Потому что Ионов по-прежнему находился между сном и явью. И ей совсем не льстила перспектива узнать, что он целует, возможно, и вовсе не её. А кого-то из прошлого.

Второй рукой она сжала покрывало, и мир снова сместился, без каких-либо усилий с ее стороны…

… комната. Уже знакомая спальня. Плотно задернутые шторы. Застывший в дверях Ионов. На его лице непонимание, страх, затаенная надежда. И взгляд — ищущий, беспокойный. А потом отчаянный крик, рвущийся из груди:

— Нет!!!

Отчаянный рывок вперед.

Вот он врывается в комнату, падает на колени. Его крик переходит в вой. Тихий, надрывный, полный звериной тоски.

Тонкая струйка крови медленно выползает из-за угла кровати. На серой паркетной доске она кажется уродливой, неуместной кляксой. Противоестественной.

Лицо Матвея искажает гримаса горя. Трясущимися руками он тянется к двум телам. Они лежат — одинокие, покинутые — там, у панорамного окна…

— Нет… нет… мать вашу!!

Кровь течет по его рукам. Их кровь. Тех, к кому он хочет приблизиться, сгорбившись и с трудом переставляя колени. Тех, кто был ему дороже всех на свете. Тех, кого он любил сильнее всех. Это кровь тех, кого он называл своей семьей.

Маленькая узкая ручка с тонкими пальчиками. На ней сверху — защищая, оберегая в самый последний роковой момент — женская ладонь с красивым маникюром. И на них — кровь… Капли, соединяющие в леденящую душу полоски.

Губы Матвея задрожали. Глаза прищурились, ресницы затрепетали. Рот исказился.

— Убью!! — крик отчаяния. Самого последнего, за которым только чернота и пустота. За которым приходит осознание, что уже не вернуть — ничего и никого…

…Асю точно током ударило. В самое сердце. Находясь под целующим её мужчиной, она увидела самую страшную трагедию в его жизни. Пришлось действовать кардинально — кое-как ухватив его за короткие волосы на затылке, она дернула его от себя, надеясь болью привести Ионова в чувство.

Тот в ответ зарычал, мотнул головой и оторвался от её губ. Выражение лица невозможно было разобрать — в комнате стоял полумрак, но блеск глаз виднелся отчетливо. И в них светилось недоумение, пришедшее на смену вожделению.

— Какого черта? — глухо бросил Ионов, жадно всматриваясь в лицо девушки.

Та, облегченно вздохнув, прошипела сквозь сжатые губы:

— Вот именно — какого черта, Ионов? Ты чего творишь?

Мужчина мотнул головой, словно прогоняя наваждение.

— Ася?

Как же в тот момент захотелось его ударить. Наотмашь. Чтобы остался красный отпечаток ее ладони на щеке с однодневной щетиной.

А ещё захотелось расплакаться. По-девичьи. Прямо под ним.

— Да, Ася, — зло бросила она, переборов мимолетную слабость. — Она самая. Удивлен?

— Э-э-э-э…

Хороший ответ. Такой содержательный.

— Может, слезешь с меня? Отпустишь? — Ася разозлилась ещё сильнее.

И только видение, в котором он, пораженный горем, сломленный, стоял на коленях рядом с трупами жены и ребенка, не позволили ей опуститься до элементарной грубости.

Как же тяжело…

Кто-то говорит, что способности интуита — благословенный дар? Плюньте ему в лицо. А ещё лучше предложите поменяться на денек с ним местами. И тогда ему откроются тайны — но не те, где он увидит чужие секреты, которые сможет использовать в корыстных целях, а увидит чужие страдания. Те, что меняют человека раз и навсегда. Которые показывают гниющее нутро общества, в котором ради достижения богатства, ради удовлетворения похоти и низменных желаний убивают, калечат ближних и преступают закон.

Добро пожаловать по ту сторону Ада.

Ионов грубо выругался, быстро скатился с Аси и рывком встал с кровати, продолжая смотреть на девушку. Теперь уже обвиняюще.

— Что ты делаешь в моей комнате?

Другой реакция Ася и не ожидала. Нелюдимый хозяин пришёл в себя, очнулся и требует объяснений.

Девушка молча поправила задравшуюся блузку, потом встала с кровати и отошла от Ионова на несколько шагов. Поближе к двери.

— Я поднималась к себе, когда услышала, что ты стонешь во сне, — честно ответила она, не собираясь что-либо скрывать.

Мужчина поморщился.

— Тебе не стоило входить и будить меня.

С последним она была не согласна, но своё мнение озвучивать не стала.

— Это я уже поняла по твоему недовольному лицу.

— А почему я тебя поцеловал? — вопрос вырвался у Ионова самопроизвольно.

Ася криво усмехнулась.

— И это ты меня спрашиваешь? Извини, чего не знаю, того не знаю.

— Черт!

— Полностью согласна.

Он запустил пальцы в короткие волосы и взъерошил их.

— Тебе не стоило…

— Матвей, ты повторяешься, — Ася сжала руки в кулачки.

Какая абсурдная ситуация! Глупее не придумаешь! Вот тебя целует привлекательный мужчина, а через полминуты ты узнаешь, что он вовсе и не тебя целовал.

Да и поделом. Нефиг заходить в мужские спальни без приглашения.

— Почему ты до сих пор не спишь? — по тому, как Матвей неуклюже развернул плечи, Ася догадалась, что он пытается скрыть неловкость момента. Да и вопросы задает детские.

— Потому что, — буркнула она и, чувствуя, что всё, она на пределе, направилась к двери. Пора и честь знать.

Но не тут-то было.

Ионов схватил её за руку, останавливая.

— Ася.

— Пусти.

— Ася…

— Да пусти ты! — фыркнула она, дергая руку.

Мужчина что-то хотел сказать. Но заметил, как увлажнились глаза девушки, как затрепетали ее реснички в невольном порыве скрыть истинные эмоции, и передумал.

— Я не хотел.

Ася коротко кивнула и, как только почувствовала, что её больше не удерживают, поспешила выйти из чужой спальни.

В свою комнату едва ли не влетела. Правда, дверь за собой прикрыла без шума. Прислонилась спиной к деревянной поверхности, всхлипнула и безвольно съехала на пол, прикрывая рот рукой.

Беззвучные рыдания сотрясли хрупкое тело Аси.

ГЛАВА 6

Утром зарядил дождь. Сначала мелкий, редкий. Покрапывал, стекая по стеклам. К девяти часам усилился и забарабанил по крыше.

Ася проснулась рано, ещё не было и шести. Позволила себе час поваляться в постели. Потом, вспомнив, что у неё стоит тесто, кое-как умылась и поплелась вниз.

Настроение было скверным. И тут дождь ещё… Как назло. Умывшись холодной водой и заплетя волосы в косу, Ася накинула на тело легкий домашний сарафан. Выходить на улицу она не планировала. Сегодня решила обойтись без обуви. Полы в доме Ионова были добротными, и босые стопы не без удовольствия шлепали по теплому паркету.

Краситься Ася так же не стала.

На кухне её снова ждал накрытый полотенцем завтрак. Уже?

Сердце невольно сжалось. Вот какого хрена Ионов так поступает? То бесцеремонно, она бы даже сказала, холодно отталкивает от себя, четко обозначая границы общения, то готовит завтрак для малознакомой девицы. Парадокс.

Сегодня её ждал омлет с тремя кусками хорошо прожаренного мяса. Мужской вариант начала дня. И сок. Морковный. Со сливками.

Ася невольно улыбнулась. Ну, вот что за человек… Приложить бы его чем-нибудь тяжеленьким по голове, может, поумнел бы. Или хотя бы почаще улыбаться начал.

Завтрак Ася проглотила быстро. Он оказался вкусным и сытным. Вот так ненароком и привыкнешь каждое утро съедать то, что тебе готовят.

Поставив чайник, Ася принялась за пироги. Думать о чем-то плохом себе запретила. Хватит и прошедшей ночи.

Мама говорила, что у мужчин в организме встроен очень хитрый механизм, который посылает сигнал хозяину, когда на кухне поспевает обед. Мужчины всегда появляются вовремя. Так произошло и с Асей. Как только она достала из духовки последнюю партию пирожков — хлопнула входная дверь и послышались тяжелые шаги.

Ася замерла и прикусила губу. Сердце учащенно забилось. Температура тела подскочила, и жар, исходящий от духовки был тут ни при чем. Пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия, она поставила поднос на столешницу и лишь тогда повернулась.

Матвей стоял в арочном проеме. Хмурый.

Блин, что снова не так?

— Привет.

Ася поздоровалась первой. Как-никак, она гостья.

— Привет.

Матвей передернул плечами. Продолжая хмуриться, он прошёл к раковине и сполоснул лицо водой.

На нем снова был рабочий комбинезон. И снова от него исходил запах древесной стружки. Ионов попал под дождь, и теперь капельки воды играли в его коротких волосах. Взгляд Аси скользнул по крупной шее мужчины — там тоже замерли несколько капель. Возникло искушение взять полотенце и промокнуть их.

Наваждение.

— Я голодный.

Мужчина небрежно бросил полотенце на столешницу и повернулся к Асе.

Два взгляда встретились.

Ненадолго. На пару секунд. Но Асе и этого оказалось достаточным, чтобы ещё сильнее разволноваться.

— Садись за стол. Я не обнаружила у тебя молока. Зато нашла компот. Подойдет? Или чай заварить?

— Нет, компот.

Стул был отодвинут излишне резко, чиркнув по полу ножками. Ася поспешила положить пирожки на тарелку, достала из холодильника жбан со сливовым компотом, а из шкафа большую кружку.

— Может, сначала суп?

— Нет. Пирожки хочу.

Его последняя фраза прозвучала немного смущенно. Или Асе показалось? Она не смотрела на него, разговаривала, повернувшись лицом плите, о чем моментально пожалела.

Поставив на стол нехитрую снедь, она снова отошла к плите. Почему-то сегодня ей важно было сохранить личностное пространство.

Матвей заметил этот маневр и задержал на её лице взгляд дольше, чем полагалось.

На этот раз Ася не стушевалась, спокойно его выдержала.

— Ты не будешь есть?

— Я сытая. У меня был плотный завтрак.

Мужчина пожал плечами и потянулся за первым пирожком.

А Ася, расслабившись, принялась наблюдать, как он ест.

Повторялся предыдущий день. Снова кухня. Не её. И снова она кормит мужчину, который тоже был не её.

В груди защемило. А когда у неё появится свой мужчина? Двадцать четыре года, пора задуматься и о серьезных отношениях. Хотя с её даром… Так. Стоп. А при чем тут её дар? Если человек честный и живет по совести, ему нечего скрывать, то и проблем возникнуть не должно. Главное — доверие. А если не будет доверия, то всё разрушится и без дара интуита.

Странно было другое. Мысли о серьезных отношениях и о поднадоевшем одиночестве Асю стали посещать именно в доме Матвея. Именно, когда она смотрела на то, как он ест. Методично работает челюстями, тщательно пережевывая пищу. Смотреть, как он есть — одно удовольствие. И кормить такого тоже одно удовольствие.

Нет лишних суетливых движений. Всё четко. Всё размеренно. Человек дела.

Не поэтому ли Алексей направил Асю именно к нему? Потому что знал — на него можно положиться. Не подведет.

И да, приставать не будет. Теперь Ася знала почему.

В какой-то момент смотреть на Матвея стало неприлично. Сколько можно пялиться на мужика? Надо себя чем-то занять. Решила налить кофе и всё же присоединиться к нему за стол.

На тарелку Ася положила семь пирожков. Посчитала по инерции. Когда обернулась с чашкой кофе, намереваясь подойти к столу, заметила, что тарелка пустая. И стакан с компотом тоже пуст.

— Ещё?

— Не, — Ионов откинулся на стул и довольно улыбнулся, отчего напомнил ей сытого кота. — Потрясающие пирожки. Серьезно. Не ел вкуснее. Если только у бабушки, когда приезжал к ней в деревню.

От незатейливой похвалы задрожали ноги. Оказывается, как мало надо для счастья.

— Вот и хорошо. Там ещё остались. К чаю за ужином. Может, что-то хочешь, чтобы я на ужин приготовила?

Мужчина колебался. Чуть дрогнули уголки глаз, губы слегка поджались. Точно он решал, озвучивать свои пожелания или не стоит.

Впускать Асю в круг доверенных лиц или оставить ее за чертой.

Ася сморщилась. Горячий кофе обжег язык. Поторопилась, сделала слишком большой глоток.

— Да нет, никаких особых пожеланий, — глухо отозвался Ионов.

На нет и суда нет.

Ася заметила на комбинезоне несколько стружек.

— Матвей, вопрос можно?

— Да, конечно.

— А чем ты занимаешься?

— В смысле?

Она кивком указала на его комбинезон.

— От тебя деревом пахнет. И стружки на комбезе.

— А, ты про это, — протянул Матвей и уже привычно скривил губы. — Поделки делаю.

— Поделки? — Ася пока ничего не понимала. — В смысле?

— В самом, что ни на есть прямом. Стулья делаю, двери, шкафы, комоды. Говорю же, поделки.

Ася не стала скрывать положительных эмоций:

— Ничего себе поделки! Стой! То есть… — она обвела взглядом кухню. — Всё, что здесь из дерева — это сделал ты сам??

— Ну да.

— Ого.

Мебель в доме Ионова заиграла в ином свете. Ася уже не раз отмечала, что ей нравится интерьер, но и подумать не могла, что Матвей всё сделал своими руками.

— А откуда… Как… — Асе не удавалось правильно сформулировать мысль. — А почему ты этим занялся?

— Хобби, оставшееся с детства. Я уже упоминал, что лето проводил в деревне, а у меня дед — царство ему небесное — был мастером на все руки. Вот мы с ним и мастерили на пару. Естественно, у него не было современного оборудования, да и станков тоже. Они и сейчас стоят прилично. Так, мастерил себе на потеху. Хотя деревенские с удовольствием у него заказывали и резные наличники, и прочую мелочь. Меня как-то подтянул. Мне нравилось. Причем, всегда. А сейчас… — он пожал плечами. — Как видишь, пригодились его навыки. Пока работал в Центре, баловался. Сейчас — изготавливаю мебель на заказ. Тем и живу.

Ася не ожидала столь развернутого ответа. Откровения. И была приятна удивлена. Легкое тепло побежало по телу.

— Много клиентов?

— Хватает.

— А дерево они тебе привозят сами?

— Да. Говорю, какое и сколько. Чтобы потом лишних вопросов не возникало.

— Здорово, — Асе до чертиков захотелось попроситься к нему в мастерскую, посмотреть, как он работает с деревом. Порыв сдержала. Пока ещё не время.

Матвей пожал плечами и более внимательно посмотрел на девушку. От его взгляда — вмиг потяжелевшего — холодок прошёлся по спине Аси.

Что не так?

— У меня встречный вопрос, — по его тону Ася поняла, что вопрос ей не понравится. Ох, как не понравится.

— Какой?

— Ночью у меня в спальне. Ты что-то видела?

Возникло желание соврать, уйти от ответа, сгладить накаляющуюся атмосферу. Нет ничего проще, чем сказать, что видений не было.

Руки самопроизвольно сжались в кулаки.

— Да, — Ася поняла — она сейчас себе подписывает едва ли не смертный приговор, пусть и в переносном смысле.

Челюсти мужчины сжались. Он положил руки на стол и сцепил их в замок. Вся его фигура говорила об отчуждении, точно минуту назад он вовсе и не беседовал с ней вполне мирно.

— И?..

Заканчивать вопрос ему не было необходимости.

От волнения Ася облизнула губы и вскинула подбородок. Двух смертей не бывает. Ей нечего стыдится, она не сделала ничего плохого. Её дар — часть её, и зачастую она не властна над его проявлением.

— Я видела сцену твоего возвращения домой. В тот день, когда убили твою семью. Я сожалею.

Матвей заметно побледнел. Его взгляд пронзал насквозь. Больно колол, заставлял девушку чувствовать себя неким изгоем, преступницей.

Ася приготовилась к оскорблениям и негодованиям. К дальнейшим расспросам. Но ничего подобного не последовало. Матвей продолжал молча изучать ее лицо, отчего она начала нервничать сильнее.

Наконец он заговорил, и от его тона повеяло ледяной стужей:

— Мне не нужны твои сожаления.

Ася оттолкнулась от столешницы, на которую опиралась спиной, и сделала шаг ему навстречу.

— Мне собирать вещи?

Она помнила их уговор, вернее, его условие. Она его нарушила и, соответственно, должна быть наказана.

Матвей качнул головой и поднялся.

— Нет.

— Как "нет"? — Ася растеряно моргнула.

— Так "нет". Просто теперь держись от меня подальше. Во всех смыслах.

Сказал и вышел.

У Аси от возмущения и негодования приоткрылся рот. Что он имел в виду, говоря последнюю фразу? На что, мать твою, намекал?

Кровь прильнула к лицу, щеки запылали. Он что себе вообще позволяет? Ася сорвалась с места, намереваясь догнать наглеца и высказать всё, что она о нем думает. Не забыть ничего — и его нелюдимость, и его грубость, и его замашки новоявленного домостроя. Остановила себя у стола.

Нельзя. Чего она добьется, поругавшись с ним? Ещё сильнее накалит атмосферу? Уехать от него, послав его по матушке, она не сможет. Ей просто некуда ехать. Да и бегать от Синяева одной — не выход. Шизанутый придурок очень быстро догонит её — и что тогда? Поиздевается и убьет. А всё почему? Потому что она не смогла вовремя приструнить свою гордость. Когда по твоему следу идет маньяк, тут не до гордости.

— Господи… как же я устала…

Ася положила ладони на поверхность стола и некоторое время стояла, не двигаясь. Лишь слушала дождь за окном.

Ей надо успокоиться. Освежиться. Проветрить мозги. И плевать, что за окном непогода. Ася не слышала, чтобы хлопала входная дверь. Значит, Ионов где-то в доме. А находиться с ним под одной крышей именно в этот момент она не могла.

Вот что хотите с ней делайте.

Приняв невеселое решение, Ася быстро поднялась в спальню, достала лосины и ветровку, которая на ней была позавчера. Нашла и кроссовки, хорошо, что она додумалась их кинуть на дно сумки. Как знала, что погода не будет часто баловать солнечными деньками. Асю вообще в последнее время жизнь не баловала.

Так, а ну стоп! Хватит себя жалеть. Марш на улицу.

В гостиной она столкнулась с Матвеем, который так же, накинув на плечи кожаную куртку, куда-то собирался уходить. Возникло ощущение дежавю.

Они замерли друг против друга.

— Ты куда? — он заговорил первым.

— Прогуляюсь.

— На улице дождь.

— И что? Тебя он не останавливает.

Оправдываться и объяснять свои поступки, Ася не собиралась. Ионов в очередной раз четко дал понять, что не стоит ей сближаться с ним. Не стоит пытаться угодить. Понравиться. Найти общий язык. Они — чужие. По воле Судьбы, вернее, из-за блажи Алешки, их пути-дороги пересеклись. Ионов оставил её в своем доме. Сказал, что защитит до возвращения брата. На этом, господа хорошие, всё. Большего он предоставлять не намерен.

Дожидаться ответа Ася не стала. Прошла мимо мужчины. На краткий миг ей показалось, что он сейчас схватит её за локоть, остановит. Да, лишь показалось. Ничего более.

Ветер хлестнул в лицо, и Ася поежилась. Втянув голову в плечи, упрямо спустилась с крыльца и пошла по дороге. Далеко она уходить не собиралась. Погуляет минут десять — и вернется.

Дождь почти прекратился, больше капало с ветвей деревьев. Тучи потихоньку начали рассасываться, даже солнышко нет-нет, да проглядывало.

Ася предпочла бы, чтобы погода ухудшилась, под стать её настроению. Что бы она не делала, как бы не старалась, всё выходило из рук плохо. Черная полоса ни в какую не желала уходить из её жизни.

На глаза снова навернулись слезы. Ну, уж нет, плакать она не собирается! Достаточно. Она вытерпит оставшуюся неделю, а потом с превеликим удовольствием соберет вещи и уедет подальше отсюда! Куда угодно, лишь бы не видеть этих серых глаз, сверлящих её из-под нахмуренных бровей.

Хлопнула входная дверь, заставив Асю вздрогнуть. Ионов всё-таки тоже вышел. Ася не хотела оборачиваться, получилось машинально.

Неприветливая темная фигура стояла на веранде лицом к Асе. В руках Матвей держал зонт. Неужели решил позаботиться, чтобы она не промокла?

Внезапно Ася разозлилась. Заботливый, черт побери, нашелся! Пусть заботиться о ком-то другом! Она сама как-нибудь.

Матвей, подняв воротник куртки, легко сбежал со ступенек веранды.

И пошёл следом за Асей.

И тут на Асю что-то нашло. На кой ляд он пошёл за ней? Не надо.

Она ускорила шаг.

— Ася!

А вот фигушки, она не обернется, и не остановится. Это они уже проходили.

— Ася!!

Голос Матвей раздался почти рядом.

И Ася, повинуясь некому внутреннему импульсу, сорвалась с места и побежала.

За спиной послышалось грязное ругательство. Ионов ускорил шаг. Он побежал за ней?

У Аси сбилось дыхание, она собралась и рванула вперед. Понимала, что Матвей в любом случае догонит её — она никогда не была активным приверженцем спорта, так, иногда баловалась в спортзале.6 Он же — атлет, не понаслышке знакомый и с турником, и с гантелями. Про оружие она старалась не думать. Ни к чему.

Особенно сейчас.

Осенние ботинки вязли в грязи, комья которой разлетались в разные стороны. В голове прозвучал предупредительный звонок — остановись! Подумай, что творишь! Ведешь себя, как ребенок! Звонок был проигнорирован, а скорость увеличена.

Ася петляла, стараясь скрыться за деревьями. Слышала тяжелое дыхание Матвея, бегущего за ней. Уши заложило от напряжения. Зацепившись рукой за ствол сосны, она оттолкнулась от неё и…

Крепкие мужские руки схватили Асю за плечи, быстро развернули и толкнули вперед. Матвей не позволил ей ни прийти в себя, ни сказать что-либо в свою защиту, ни, психанув, высказать все, что она думает о его гостеприимстве. Он просто впечатал ее спиной в ствол сосны. У девушки от удивления защемило в груди, да и приложили её к дереву не совсем аккуратно. Движения мужчины были резки, продиктованы злостью.

Ася вскинула подбородок кверху, намереваясь достойно встретить пылающий от ярости взгляд. Пасовать она больше не будет.

— Пусти! — прошипела девушка и уперлась руками в грудь Ионова, стараясь оттолкнуть его.

Тяжелые капли, срываясь с кроны, падали на лицо и за шиворот куртки. Но на них никто не обращал внимания. Были другие, куда более важные вещи, акцентирующие на себе внимание.

— Нет.

Одно короткое слово, повергшее девушку в изумление. Как нет? Почему нет?..

Ответить что-либо ей не позволили. Лицо — хмурое, с недовольным взглядом, в котором застыла внутренняя борьба — приблизилось к ней, и жадные губы с капельками дождя накрыли её застывший в немом изумлении рот. Ася ахнула бы, если бы успела. Или если бы захотела.

Стоявший напротив неё мужчина, властно сжимавший ее плечи, давивший на неё своей незримой мощью, производил двоякое впечатление. Как и его поступки. То отталкивает, то прижимает. То грозится едва ли голову не оторвать, то обещает найти маньяка. Противоречит сам себе. Неужели не может решить, чему отдать предпочтение?

Господи, да какая разница.

Особенно здесь и сейчас. В лесу. Под пробивающимися лучиками ласкового осеннего солнца. Под хрустальными каплями заканчивающегося дождя.

Ася, приглушенно застонав, приоткрыла рот, безмолвно приглашая его к дальнейшим действиям. Да плевать на всё! У неё стресс, её нервы натянуты, точно струны. Ей требуется освобождение. Ласка. Сублимация. А что может быть лучше первейшей энергии, идущей от слияния двух тел, от сумасшедшего неконтролируемого выброса адреналина?

Ответом ей послужило рычание Ионова. Тот словно сбросил с себя оковы. И сорвался. Добрался до желаемого, откинув условности, столько времени заставлявшие его держать себя в руках.

Они оба сошли с ума. Под той сосной.

Ася вцепилась одной рукой в плечи Ионова, скребясь ноготками по коже куртки, вторую руку она запустила в волосы мужчины, желая зацепиться за них. Слишком короткие и намокли. Пришлось раскрыть ладонь и положить её на затылок, тем самым призывая Матвея не прекращать.

Не прекращать…

Тот и не собирался. Он пил сладость рта Аси, властно врываясь в её недра. Раздвигал языком губы, рассылая нервные импульсы по всему телу. Их языки наталкивались друг на друга, переплетались. Тела врезались друг в друга, стремясь как можно плотнее прижаться, не оставив между собой ни миллиметра свободного пространства. Чтобы невозможно было свободно вздохнуть. Чтобы нельзя было оттолкнуть. Прийти в себя.

Руки Матвея были везде. Иллюзия? Может быть. Никто не спорит. Он сжимал её плечи, через секунду уже мял грудь, не задерживаясь, устремлялся вниз к ягодицам.

Ася отвечала на его ласки с какой-то остервенелостью. С голодом, о существовании которого даже не подозревала. Губы мужчины творили с её телом невообразимые вещи. Выворачивали наизнанку, лишали воли и разума. Направляли все помыслы лишь в одно русло — удовлетворить вожделение, унять нестерпимый жар, сумасшедшей волной разливавшийся по телу, и особенно сосредоточившийся в области живота. Между ног всё пылало. Ася не могла определить, то ли от желания в трусиках стало мокро, то ли тому виной капельки дождя и промокшее платье.

Матвей глухо застонал и, пробравшись под платье, подхватил Асю под ягодицы. Дернул вверх. Ася вскрикнула ему в губы и обхватила шею мужчины двумя руками. Дыхание окончательно сбилось, затерялось где-то в груди.

Послышался легкий треск рвущейся ткани. Матвей слишком резко дернул лосины на себя, желая пробраться к трусикам Аси. Никто из них двоих не обратил внимания на посторонний звук — оба были слишком заняты друг другом. Узнать. Исследовать. Вкусить. Попробовать.

Добраться до обнаженной кожи друг друга.

Когда рука Матвея скользнула под резинку лосин, а потом и под кружевную полоску трусиков, Ася выгнулась дугой. К черту всё! Все мысли, все доводы разума! Как же она хотела этого мужчину! Вот именно его. Кто бы только знал! Какой лавиной невиданных ощущений на неё обрушилось желание! Чувствовать его. Отдавать себя всю. Принимать его прикосновения.

Мужские пальцы не церемонились. Знали, что делать и как. Прошлись по чувствительному бугорку и устремились внутрь, к тем нежнейшим складочкам, что скрывали сладчайшую тайну.

Скользнули — убедились, что их ждут. Приятная влажность обволакивала. Звала. Приглашала.

Ася не могла больше бездействовать. Это было несправедливо! Он прикасался к её обнаженной коже, а она нет. А так хотелось! Нет, требовалось. Её тянуло к Матвею с сумасшедшей силой. Пальцы, ставшие вдруг чужими, непослушными, схватили ворот его куртки и потянули в сторону. Но плотная кожа не поддавалась. Ася недовольно захныкала, пробралась пальцами под распахнутые полы. Внутри было тепло, хорошо. Жар мужского тела обжигал. Подстёгивал к дальнейшим действиям. Что, собственно, Ася и сделала. Она потянула футболку на себя, выдергивая края из-под пояса джинсов.

А вот и кожа Матвея.

Стоило прикоснуться к твердому животу мужчины, как сквозь сжатые зубы Матвея вырвался короткий резкий стон. Точно тому дали под дых. На что Ася едва ли не замурлыкала. Как хорошо было знать, что твои пока еще невинные прикосновения находят отклик!

У нее самой от действий Матвея, от его проникновений, зашумело в ушах и помутнело в глазах. Опытные мужские пальцы действовали точно, рассылая по всему женскому телу страстные посылы.

Ионов носил джинсы без ремня. И это в данной ситуации было здорово. Потому что на футболке Ася не собиралась останавливаться. Пуговица, потом замочек. И её рука вторит действиям руки Матвея. А чего он хотел? Чтобы она оставалась в стороне, просто принимая его ласки. Нетушки.

Его плавки стали более серьезной преградой.

— Сейчас…

Матвей на мгновение оторвался от губ Аси. Все это время он продолжал целовать её, не желая ни на секунду отпускать. Капельки дождя стекали по их лицам, прибавляя остроты в ощущениях.

Он рваными движениями приспустил джинсы вместе с плавками, выпуская на свободу эрегированный член. Ася сглотнула. Да, хорош. Очень. Ей еще не приходилось видеть настолько крупного органа. Даже возникли сомнения, сможет ли она принять его с первого раза. Но сразу же захотелось проверить.

Рука сама потянулась к члену. Прикоснулась к головке, обвела пальчиком углубление, откуда показалась жемчужная капелька.

Ася сглотнула, представляя, как касается его языком. Потянулась. Но у Матвея были другие планы. Он присел на корточки и точно таким же рваным быстрым движением спустил её лосины до самых щиколоток. Вместе с кружевными трусиками.

Прохладный ветер коснулся бедер Аси и влажного лона. Но холодно не было. Напротив. Жар только усиливался, разгораясь сильнее с каждым движением.

Ася уже намеревалась высвободить одну ногу из штанины, когда услышала хриплое:

— Нет.

Легкое удивление, скользнувшее по лицу девушки, так и не обрело форму слов.

Дальнейшие действия Матвея все расставили по своим местам.

Он настойчиво, но аккуратно повернул Асю к себе спиной, заставив руками опереться о ствол. Взял за бедра и потянул на себя.

Дрожа от нетерпения, девушка прикрыла глаза и с силой прикусила нижнюю губу. Она не против такого развития событий.

Совсем не против…

Головка эрегированного члена ткнулась во влажное лоно, ища вход. И нашла. Сначала плавно, потом более резко заявила о своем желании.

Ася не сдержала приглушенного вскрика, когда почувствовала, как её наполняет Матвей. Как растягивает её складочки, заявляя о своем вторжении. Руки мужчины жестко сжали бледно-розовые женские ягодицы, заставляя тело Аси подстроиться под его движения.

Матвей двигался бесшумно. Больше ни одного стона, ни одного рыка не вырвалось из его груди. Лишь прерывистое дыхание, сообщающее, что он на грани. Что не так спокоен, как пытается показать. Что не в силах контролировать свои эмоции.

Ася же не стеснялась проявлять чувства. Каждый толчок находил продолжение в её вскрике. Благо вокруг не было никого, и она могла позволить не утаивать эмоции. Кричать, выпуская частичку себя на свободу.

Матвей врезался в её тело резко, едва ли не жестко. Стремился утолить голод, которые червем забрался под кожу, во внутренности, и съедал его последние сутки. Вот она… эта девочка… сейчас с ним… здесь… в лесу. Раскрытая и доступная. Безбашенная. Он вторгался в её тело, посылая себя вперед вновь и вновь.

К единственно верному логическому завершению. Был на грани оргазма с первой секунды проникновения. Но сдерживался из последних сил. И всё лишь для того, чтобы почувствовать, как спазматически сжимаются мышцы лона, когда самая яркая волна наслаждения накроет девчонку.

И он почувствовал. Когда Ася задрожала, уперлась головой в стол, когда подкосились её ноги, отказавшись держать хозяйку. Матвей, одной рукой продолжая удерживать её бедра, вторую просунул под живот, одновременно проникая ещё глубже, и страхуя девочку от падения. Лишь почувствовав начало её оргазма, спустил себя с тормозов. Откинул голову назад и закрыл глаза, позволив наслаждению выплеснуться в женское тело.

Они оба дрожали и шумно дышали.

Постояли секунд двадцать в прежнем положении, приходя в себя.

Потом Матвей потянул Асю на себя, и та откинулась на его грудь. Стоять самостоятельно, без поддержки, было нереально.

— Оденься. Холодно.

Если бы его голос прозвучал отчужденно, это стало бы последней каплей. Пощечина женскому самолюбию. Но теплота и забота, прорывающаяся сквозь мужскую сдержанность, поразила Асю не меньше чем то, что сейчас между ними произошло.

Коротко кивнул, Ася чуть отодвинулась от Матвея и нагнулась, чтобы вернуть трусики и лосины на место. Нагнуться было неразумно. Потому что её попа снова встретилась с ещё не опавшим членом Матвея.

Ионов чертыхнулся и поспешил сделать шаг назад. Быстро застегнул молнию и заправил футболку в джинсы. Он бы продолжил. Ни хрена не насытившись сладостным телом Аси, его либидо кричало о жажде полного удовлетворения.

Вот тебе и прогулялись по лесу.

Ася нервно приводила одежду в порядок, кусая губы и не зная, куда деть обеспокоенный взгляд. Сейчас этот бирюк всё испортит. По-любому скажет какую-нибудь гадость, он без этого попросту не может.

— Всё?

Ася не поняла смысла вопроса. Расправив платье, повернулась к Ионову.

— Что всё?

— Оделась?

Кровь прильнула к ее щекам.

— Ну да.

— Снова дождь начинается. Пошли домой. Прогулка, надеюсь, завершена?

Его губы улыбались. Впервые искренне и с теплотой.

У Аси засосало под ложечкой. До чего же он хорош, этот мерзавец! С всклокоченными короткими волосами, с серыми глазами, окутанными поволокой страсти. Так и хочется прикоснуться к нему губами. Почувствовать, как колется его щетина. Поймать его дыхание. Снова. С упоением, наслаждаясь теплотой его губ.

— Завершена, — негромко отозвалась Ася, поспешно отводя взгляд. Ни к чему Матвею видеть, как приятно она поражена случившимся. И тронута его теплыми словами. Про улыбку и говорить не стоит.

— Вот и славно.

Далее Ионов совершил ещё один шокирующий Асю поступок — протянул ей руку.

Девушка растерянно моргнула и поспешно вложила свои узкие пальцы в его крепкую ладонь.

Мужская ладонь сомкнулась, беря в плен женские пальчики. Охраняя. Оберегая. Давая безмолвный посыл, что всё хорошо.

Возвращались они к дому Ионова молча. Все, что можно было сказать, уже сказали их тела там, у сосны. И это было единственным разговором за все эти дни, когда они наконец-то смогли услышать друг друга. И даже вновь усилившийся дождь не смог испортить впечатления.

На душе у Аси было спокойно. Тихо. И девушка позволила себе такую роскошь, как расслабиться. Идти рядом с мужчиной, прислушиваться к звукам леса и наслаждаться днем, пусть и непогожим.

Когда она в последний раз вот так просто гуляла с мужчиной? Сложно вспомнить.

Оказывается, Ася убежала достаточно далеко. Потому что на возвращение домой потребовалось минут десять, не меньше. Или они шли, не торопясь? А могло такое быть, что Ионов так же не хотел прерывать их нечаянную прогулку?

Они шли, не разговаривая, молча поднимая ногами опавшую листву и выбирая сухие места. И поэтому, когда Матвей выругался, Ася нахмурилась. Что снова не так?

— Матвей?

Мужчина бросил на неё короткий взгляд, в котором уже не было ни капли теплоты.

— Ася.

Его тон, его напряженная поза и взгляд серых глаз, пристально изучавший окружающий лес, сказали ей больше, чем любые слова.

Асю словно кинули в холодную прорубь. Инстинктивный ужас леденящей волной всколыхнулся в ней, заставив встать дыбом все волоски. Матвей встал перед ней, стараясь своей спиной заслонить от чего-то, что ждало впереди. Но не вышло. Она решительно его обошла. И застыла. Тихо вскрикнула, чувствуя, как подгибаются ноги. Зажала рот ладонью.

На веранде, у двери, что-то пестрело. Арлекин — тряпичная кукла, собранная из лоскутков заботливой мастерицей. Разноцветный колпак, нарисованные глаза и улыбка до ушей, которая должна была вызывать желание засмеяться.

Сейчас она вызывала лишь ужас.

— Он был здесь… Да? Он где-то рядом…

Ася сжалась, задрожав.

Её вопрос остался без ответа.

— Как быстро ты соберешь сумку? — серые глаза мужчины покрылись льдинками. — Мы немного покатаемся с тобой.

ГЛАВА 7

— Тебе знакома эта кукла?

Матвей взял в руки Арлекина, после того, как Ася заверила его, что соберется за две минуты.

— Да, — она изо всех сил старалась не поддаваться панике и не разреветься на глазах у Матвея. Они прошли в дом и задержались в гостиной. — Это Арлекин. Я подарила его Алексею. Куклы… Это моё хобби. Я иногда балуюсь, мастеря их.

Брови Матвея удивленно изогнулись.

Да, Ася знала, что дарить куклы мужчинам не принято. Даже Лешка не смог скрыть удивления, когда увидел её подарок. Она объяснила свой выбор тем, что им всем в жизни приходится носить маски и улыбаться, даже если на душе пакостно. Алексей согласился с ней, сказав, что будет хранить куклу в своей квартире.

— Хорошее хобби, — со всей серьезностью ответил Матвей.

— Матвей, получается… Получается, он был здесь и был у Леши…

Договорить она не смогла. Голос сорвался. Но и без этого было ясно, кто такой "он". Уточнения не потребовались.

— Да. И поэтому мы уезжаем.

Ася спорить не стала. Если Ионов считает, что им будет безопаснее уехать, она с ним согласиться.

— А куда поедем? — она заглянула ему в глаза.

— Куда-нибудь.

Матвей пожал плечами, продолжая разглядывать куклу.

— То есть?

— Ася, маршрут я чуть позже озвучу.

По тяжелому взгляду, на который натолкнулась Ася, можно было смело сказать, что разговор продолжать не имеет смысла.

Девушка кивнула и, ссутулившись, побрела к лестнице.

Недолго длилось её счастье. Видимо, этого человека уже ничто не изменит. Готова ли она с этим смириться?

Матвей смотрел ей вслед и чувствовал, как в груди зарождается буря эмоций. Отчаянно захотелось снова рвануть за ней следом, сграбастать в объятия, прижать к себе и прошептать на ушко, что всё будет хорошо. А потом снова взять. Как тогда, в лесу.

Проклятье! Грязно выругавшись, Матвей выждал с минуту, потом стал пониматься следом. Но не за Асей, а в свой кабинет. Его личному спокойствие пришёл конец. Большой такой. Потому что стоило только подумать об Асе, вспомнить, какой она сладкой была, когда отдавалась ему, как член снова вставал.

И дело было уже не в её теле. Не в её фигурке. Не в его долбанном воздержании.

Дело было в самой Асе. Он хотел не просто её тело. Он хотел её саму.

Впервые за много лет непроницаемый панцирь, которым он добровольно отгородился от мира, дал трещину.

Повторно выругавшись, Матвей упал в кресло и отключил глушилки на крыше. Ему надо связаться с парнями. Сталкер и Ден. Первый был интуитом, единственным, кому на данный момент, доверял Матвей. Ден же был прирожденным хакером. Талантливый паршивец, которого периодически пытались завербовать разные структуры многих государств. Благо, тот оказался с характером, да и не был обделен патриотизмом.

Со Сталкером можно было связаться только сообщениями. На звонки тот редко когда отвечал. Все они не без причуд.

Матвей: "Ты сейчас где?"

Ответ пришёл через пять секунд.

Сталкер: " Поблизости. Рыбачу".

Матвей: "У меня были гости".

Сталкер: "Х-м-м-м…"

Матвей: "Проверишь?"

Сталкер: "У меня есть выбор?" (недовольный смайлик)

Матвей: "Дома меня не будет. Защиту обойдешь".

Сталкер: "Даже так… Ок. Потом найду тебя".

Матвей: "Буду должен".

Сталкер: "Разберемся".

Один есть — уже хорошо. Найти бы теперь Дена.

С Деном разговор получился быстрым и продуктивным.

— Сделаю. Сегодня.

Вот это Матвей понимал — ребята. Четко и коротко, всё по существу.

Хорошие парни, которым он искренне желал счастья. И мирного неба над головой. И чтобы на их жизненном пути как можно меньше встречались ублюдочные личности, возомнившие себя божками, мрази, которых надлежало давить.

Что-то нехорошее колыхнулось в груди, давно забытое. То, что Ионов в себе подавлял. Кто-то бы назвал это чувство мерой справедливости. Матвей с детства ненавидел, когда обижали тех, кто не мог сдать сдачи. Не терпел беспредел.

За что и поплатился. Семьей.

В горле запершило. Прошло столько времени, а он до сих пор не смирился с потерей. И не смирится. Никогда.

И никогда не забудет. Ничего.

Трещина, готовая вот-вот превратиться в дыру, молча сомкнулась, делая панцирь снова непроницаемым.

Матвей вернул ограничитель на связь и направился к спальне. Пора доставать походную сумку.

Заждалась она его, милая.

Как и то, что лежало на дне этой сумки.

***

Ася стояла в гостиной, как потерянная, с поникшей головой. Смотрела Арлекина, оставленного Матвеем на столе, и вспоминала, с каким трепетом делала эту куклу. Как подбирала материал для костюма, как искала нужную краску для волос. Теперь кукла лежит бесформенной кучей, вымокшая и с потекшими глазами. Символично.

Начинала болеть голова. То ли от внутреннего напряжения, то ли от погоды, меняющейся по нескольку раз на день. Хорошо уже то, что на этот раз Ася не впала в истерику и не начала биться в рыданиях.

Она знала — Синяев где-то рядом. Бродит поблизости. Выслеживает её. Почему он не отстанет от неё? Какой ему прок в её мучениях? Ответа не было. Невозможно понять мотивы тех, для кого насилие над детьми и убийства — норма. У них своя правда — искалеченная, черная.

В какой-то миг Ася даже пожалела, что в своё время не убила Синяева при задержании. Не по-христиански так думать, но она уже дошла до отчаяния. Сколько ей ещё бегать? Почему Лешка с его законспирированным Центром не в состоянии поймать одного маньяка, вырвавшегося на свободу? Сколько можно…

Ещё Асю не отпускали мысли о родственниках. Этот ублюдок слишком близко подобрался к её семье. Знает, что она любит, что кому дарит, куда ходит. Он следит за ней. Пристально. Изучает. И это не могло не напрягать и не пугать.

Услышав шаги Ионова, Ася обернулась.

Матвей спускался по лестнице. Он успел переодеться, теперь на нем красовались армейские берцы, черные джинсы и защитного цвета куртка. На плечо была накинута спортивная сумка.

Ася сглотнула застрявший в горле ком. Значит, они уезжают надолго. И всё очень, очень серьезно.

— Как самочувствие? — спросил он, поравнявшись с ней.

— Нормальное, — машинально ответила она, решив, что жаловаться не стоит.

— Вот и умница.

Голос Матвея звучал отчужденно, хоть и заботливо. Мужчина подхватил её сумку и кивком головы указал на дверь.

Ася, ничего не сказав, последовала за ним.

Во дворе пришлось подождать, пока Матвей выгонит из гаража автомобиль. Им оказался вместительный Тойота Ленд Крузер черного цвета. Идеально чистый. Интересно, Ионов его сам моет? Поблизости автомойки не наблюдалось, а доехать из ближайшего поселка до дома Матвея и не запачкать авто, было не реально.

— Отдохни, — посоветовал Матвей, когда они оба забрались внутрь салона.

— Так куда же мы едем? — Ася желала знать, куда он её повезет.

— Определимся.

Снова не ответил. Почему?

Нежелание Матвея отвечать на вопросы нервировало девушку. Но она понимала: настаивать и затевать ссору не имело смысла. По упрямо сжатым губам Ася уже знала, что из Ионова она не вытянет ни одного лишнего слова помимо тех, что он намеревается сказать. Вот что за человек? Вроде бы и стремится успокоить её, уберечь. А с другой стороны действует какими-то доморощенными шовинистскими методами.

Ася прикрыла глаза и постаралась расслабиться. Выбора у неё все равно не было. Очень скоро она провалилась в тревожный сон, убаюканная тихим шуршанием колес и негромкой ненавязчивой музыкой, лившейся из динамиков.

Матвей с мягкой улыбкой глянул на ее умиротворенное лицо. Во сне она выглядела совсем беззащитной маленькой девочкой, нуждавшейся в его заботе. Он сильнее сжал руль, и его губы, только что улыбавшиеся, сжались в суровую линию.

***

Высокий худощавый мужчина, одетый в потертый камуфляж, отлепился от дерева, в тени которого стоял все это время, наблюдая за отъехавшим автомобилем. Он положил на землю бинокль, снял маску и хищно улыбнулся.

…Куда же ты побежала, девочка? Куда рванула на этот раз? Неужели ещё не поняла, что от меня никуда не деться? Никуда…

Вспомнился ее испуганный взгляд, и мужчина насмешливо хмыкнул. Нет, глаза его не интересовали. А вот попка…

… У тебя очень хорошая попка. Почти как у мальчика. Есть, конечно, лишние округлости, но это ерунда. Посидишь недельку на строгой диете, и лишнее мясцо спадет. И тогда я приду к тебе. Обещаю. Я буду строг. И нежен. Но нежен лишь в том случае, если ты будешь послушной. А ты же будешь послушной? Я не люблю строптивцев. Не люблю, когда от меня косят мордочку.

Пролог

В тот день пошёл первый снег – липкий и неприятный. Он падал крупными хлопьями на грязную почву и тотчас таял. Серое небо не добавляло красок в унылый пейзаж, напротив, давило на плечи. Казалось, оно нависло над людьми и вот-вот обрушится на землю, подмяв под собой все мирские грехи.

– Всё хорошо… Всё уже хорошо… Ты справилась! Ты – молодец! Держи, сейчас согреешься.

Ася дрожала. Кто-то накинул ей на плечи теплую армейскую куртку. Пальцы отказывались слушаться, когда девушка ухватилась за края куртки и сделала отчаянную попытку запахнуть ее на груди. Не получилось. Асе казалось, что мороз проник до костей, и уже ничто не сможет ее согреть.

– Леша… – позвала она негромко.

Молодой человек, стоявший от неё в трех шагах, услышал и тотчас метнулся к ней.

– Что? Что такое? – серые глаза окинули ее тревожным взглядом.

Ася покачала головой:

– Я… я боль-ше… – ее зубы нервно отстукивали замысловатую чечетку. Шумно сглотнув, девушка резко, со злостью и затаенной болью выпалила: – Я больше не буду… бу-ду с вами работать. Ни… Никогда.

Алексей поморщился, но кивнул. С его стороны было неразумно подключать к расследованию сестру. Он посмотрел на неё и снова поморщился. Совсем девчонка. Хрупкие плечи, неуклюже поднятые, чтобы согреться, покрасневший нос, темные круги под глазами. Её глаза… Черт побери, да их выражение будет ему сниться в кошмарах. Чувство вины цепкими пальцами схватило то, что принято называть душой. С одной стороны, ещё хорошо, что он что-то чувствует. С другой… Нельзя больше трогать Асю. Это он отчетливо понял.

Сколько ей лет? Восемнадцать исполнилось в прошлом месяце. Ребенок, ввязавшийся в игру взрослых.

– Ася, не будешь. Прости меня.

– Мать вашу, суки, пустите!!!!

Голос – высокий, пропитанный яростью, прервал их разговор. Двое мужчин, затянутые в темную форму спецназа и бронежилеты, с масками на лицах, вели третьего. Его руки были скручены за спиной. Лицо с правильными чертами – при других обстоятельствах его можно было назвать красивым – испачкано грязью и кровью. Дорогая кожаная крутка порвана. На коричневых джинсах в области левого бедра стремительно расплывалось мокрое темное пятно. Кровь.

– Пшел дальше! – спецназовец, не церемонясь, толкнул арестованного в плечо.

Но не тут-то было.

Они как раз проходили мимо Аси и Алексея. И убийца, на чьих руках была кровь невинных людей, делая рваные, рвущие ему сухожилия, движения, выпрямился, чтобы посмотреть на девушку. Та вздрогнула, делая судорожный выдох. Взгляд его карих глаз, казалось, пронзил ее насквозь, проник сквозь кожу, чтобы там, в глубине оставить свои кровавые росчерки.

– Девочка, ещё увидимся, – прошептал он разбитыми губами. Не прошептал – пообещал.

Ася замерла, чувствуя, как кровь застывает в жилах.

– Уведите его отсюда, – жестко бросил Алексей и порывисто прижал сестру к себе. Девушка всхлипнула и уткнулась ему в грудь, вдыхая теплоту, излучаемую родным человеком.

– Прячь её получше, опер! – захохотал преступник, заметив их действия. – Я всё равно за ней вернусь! Веришь мне?!

Глава 1

– Эй! Есть кто дома? – Ася окинула взглядом темные окна чужого дома, а потом снова громко постучала в дверь.

Скрипнув, та с легкостью поддалась, словно приглашая войти внутрь. Девушка нерешительно замерла на пороге, поежилась, закусив губу.

Черт, что делать? Кто в наше время оставляет двери открытыми? Особенно, если дом находится в непроходимой глуши, на отшибе цивилизации.

Если бы не дождь, льющий непроглядной стеной, она бы никогда не отважилась на такой безумный поступок – войти в незнакомый дом, да еще без приглашения. Но холодные капли, стекавшие за воротник легкой ветровки, заставили действовать. Оставалось только надеяться, что хозяин в доме, просто не слышит, и не будет слишком уж строг к незваной гостье.

– Эй! – Ася толкнула дверь, открывая ее пошире, и переступила порог.

Дом встретил ее полумраком и гробовым молчанием. Ни звука. Ни шороха. Ни тиканья часов, ни жужжания техники. Здесь царила абсолютная тишина.

Ася сглотнула. Все ее инстинкты кричали – беги! – но девушка шагнула вперед, и дверь с тихим шорохом закрылась за ее спиной.

Тусклый свет, льющийся из окон, был слишком скуден, чтобы осветить каждый угол, но его хватило, чтобы рассмотреть обстановку прихожей. Стены помещения покрывали панели из натурального дерева, пол тоже был деревянным, с потолка тускло отсвечивали точечные светильники, а простая мебель, несущая на себе отпечаток минимализма, намекала на аскетичный образ жизни неведомого хозяина.

То, что здесь жил мужчина, Ася не сомневалась, она чувствовала его присутствие так, как если бы он был рядом. Интуиция подсказала – он не стар, но живет здесь один. И у него были веские причины, чтобы похоронить себя в глуши.

Справа от входа темнела лестница на второй этаж. Поколебавшись, девушка решила, что не стоит испытывать судьбу и подниматься наверх. Вряд ли кому-то понравится, что незваная гостья самовольно проникла в дом, да еще бродит, где ей вздумается. Лучшим вариантом было выйти, закрыть дверь от греха подальше и дождаться хозяина на крыльце, кем бы он ни был. Так безопаснее. Но там – дождь и холод, а здесь – тепло, хоть и страшно. Что же делать…

Ася колебалась. Ее твидовая ветровка и легкие брюки были явно не по погоде. Да еще и ноги насквозь промокли.

Девушка глянула на свои мокасины. На полу, вокруг ног, уже расплылась небольшая грязная лужа, даже на шнурках, еще утром белых, повисли комочки глины и пара еловых иголок.

А, была, не была! Сейчас ведь приедет Леша и все решит. Ей не о чем беспокоиться, нужно просто дождаться брата и, желательно, не под дождем.

Скинув обувь и мокрые носки, девушка босиком прошла по голому полу вглубь помещения, где виднелся диван. Пол оказался приятно теплым, будто работал подогрев. Но стоило Асе коснуться дивана, как снова случилось это…

…Мужчина. Крупный. Словно весь состоящий из мышц, перевитых стальными тросами сухожилий. С обнаженным торсом атлета, на котором сверкают капельки пота. Его рельефная грудь мерно вздымается, руки работают в четком ритме, поднимая и опуская тренированное тело.

Он отжимается без видимого усилия, будто физическое упражнение для него всего лишь забава. Даже дыхание не сбивается, словно это киборг, а не человек.

– Сто! – выдыхает мужчина, ловко вскакивая на ноги. В видении Аси он в боксерских трусах, и те неприлично низко сидят на его узких бедрах. Четко видно твердые кубики пресса и узкую темную дорожку, уходящую за резинку трусов… Но лицо незнакомца оставалось в тумане.

Он поводит плечами и идет к перекладине, которая в дверном проеме выполняет роль турника…

…Мужчина исчез, стоило девушке лишь убрать руку с дивана. Обескураженная невольным вторжением в чужую личную жизнь, она отступила.

– Стой, где стоишь!

Голос мужской, холодный и жесткий прозвучал у самого уха. Горла коснулась острая сталь.

Ася пискнула, ноги ее подкосились, не желая держать хозяйку. Но чья-то рука обхватила ее, дернула, прижимая к жесткой и шершавой поверхности.

– Кто ты такая?

Это мог быть лишь хозяин, тот мужчина, которого она видела. Вот только он оказался не рад ее появлению. Его голос не сулил ничего хорошего.

Девушка рефлекторно вскинула руку, вцепилась в запястье незнакомца, инстинктивно желая уменьшить давку на горло.

– Не двигайся! – в мужском голосе было столько угрозы, что у Аси перехватило дыхание, грудь сжало, точно тисками. Она упала бы, если бы мужчина не продолжал прижимать ее к своему телу.

Господи… Почему она не прислушалась к интуиции, не осталась стоять на веранде?..

– Спрашиваю во второй и последний раз, – говорил он спокойно, без суеты, но от его голоса становилось дурно. К словам он добавил действий – легонько ее встряхнул. – Кто ты и что здесь делаешь?

– Дождь, – девушка судорожно вздохнула, – я хотела подождать на крыльце… звала… Никто не открывал.

– И надо было проходить?

– Я… – Ася заерзала, пытаясь хотя бы немного отодвинуться.

Нож был весомым аргументом в диалоге, и был он не на её стороне.

– Тебя не учили, что нельзя заходить в чужие дома без приглашения?

– Учили, но…

– Но ты вошла. Не думая о последствиях. Мать твою, ты понимаешь, что я могу перерезать тебе глотку и закопать на огороде? Или выкинуть в горную реку? И никто, ни одна душа тебя не найдет?

Крупная дрожь сотрясла хрупкое тело Аси, добавив нервозности к общему состоянию.

– Я… – слов не находилось. Она понимала, что надо объясниться, без криков, без угроз, рассказать, кто она такая и зачем к нему приехала.

Не получилось.

Мужчина снова заговорил. И снова его голос был спокойным до удушливой тошноты.

– Какого черта тебя сюда занесло? До ближайшего жилья пять километров!

Он, Слава Богу, убрал нож, но не отпустил ее. Наоборот, перехватил так, что теперь она оказалась пленницей его рук, и резким движением развернул к себе.

О…

Этот мужчина оказался гораздо выше, чем Ася себе представляла. Ее взгляд уперся ему в грудь, точнее в нагрудный карман странной кожаной куртки. Кажется, такие носили лет двадцать назад, Ася видела похожую дома, где-то на антресолях.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, она подняла голову вверх, скользя взглядом от нагрудного кармана к мощной шее незнакомца, видневшейся в вырезе куртки, и выше – по затемненному щетиной подбородку, напряженных скулах – до самых глаз.

Он смотрел на нее с прищуром, от наружных уголков глаз к вискам тянулась тонкая сетка морщин.

– Вы… Ионов Матвей Павлович? – она сделала ещё одну попытку вывести разговор на продуктивный диалог.

Взгляд мужчины в один момент стал колючим.

– Не твое дело, – процедил он сквозь сжатые губы, после чего бесцеремонно одним движением заставил девушку развернуться, ухватил за руку и заломил ее так, что Ася невольно охнула. А потом ощутимый тычком в спину заставил ее шагнуть в сторону входных дверей.

– Мне больно! Подождите! Я всё объясню!.. – Ася дернулась, но мужчина толкнул сильнее. – Отпустите меня!

– Лучше замолчи. И уходи.

Он рывком распахнул дверь и буквально вытолкнул незваную гостью под дождь.

– Вы что, сумасшедший?

Ася едва не упала со скользких ступенек, покачнулась, с трудом удерживая равновесие, и схватилась за перила. Мужчина, бросив на неё последний предупреждающий взгляд, и с громким стуком захлопнул дверь.

Ася задохнулась от возмущения и обиды.

И этот человек, к котором Лёшка собирается обратиться за помощью? Нет… Ни за что… Никогда… Нет!..

Ася снова поёжилась и внезапно почувствовала, как увлажнились глаза. И увлажнились они не от дождя, а от несправедливости.

Глупая! Вот ведь знала, что не стоит возлагать больших надежд на поездку! Знала, и всё же верила.

Нелепые надежды разрушились под хлесткими струями дождя, как песочный домик.

Внезапно Ася услышала, как дверь с шумом отворилась. Девушка замерла, сердце дрогнуло от всколыхнувшейся призрачной надежды. Неужели хозяин одумался и готов извиниться?

Когда у её ног упали мокасины, Ася едва не рассмеялась. Прав брат – с её наивностью и слепой верой в людей нельзя жить.

Всунув ноги в мокрую обувь, девушка еще раз посмотрела на дом. Хозяин заперся внутри, она слышала, как заскрежетал ключ в замке. И что теперь?

Выбор у неё был небольшой.

Развернувшись, она зашагала прочь по размытой дорожке, ведущей через перелесок к шоссе, где застряла машина брата.

В угрюмом двухэтажном доме дрогнула занавеска, схваченная сильной рукой. С минуту мужчина смотрел в окно на тонкую фигурку, сгорбившуюся под дождем, потом задернул штору, сел на диван и схватился за голову. На столике рядом, в тонкой рамке, стояло фото – улыбающаяся юная женщина, держащая на руках пятилетнюю дочь. Только одно портило фотографию – траурная лента, перечеркнувшая нижний угол.

Мужчина резко поднялся, снова глянул в окно.

А потом грязно выругался.

* * *

Ася знала точно – в дом к Ионову она больше не вернется. Не вернется, и всё тут. Что бы не говорил брат, и какие доводы не приводил бы. Сейчас она попросит его развернуться и уехать отсюда как можно дальше. А по дороге они что-нибудь придумают, обязательно придумают.

Безвыходных ситуаций не бывает.

Она справится. Непременно. Купит билет на Дальний Восток, сядет в поезд и уедет в неизвестном направлении. А когда страсти поутихнут, вернется домой.

Или не вернется…

– Ай!

Ася за шумом дождя не услышала приближающихся шагов, и, когда кто-то бесцеремонно схватил ее за руку, девушка испуганно вскрикнула.

Рядом стоял Ионов, хмурый и злой.

Он так же промок, на коротких волосах поблескивали капли дождя. Тонкими дорожками потеки воды стекали по скулам, щекам и колючему подбородку, резче обозначив морщины.

– Пошли, – сказал он, как отрезал.

Ася издала жалобный всхлип. Разговаривать с ним она не желала. Дернула рукой, пытаясь вырваться, но ее запястье словно сжали в тисках.

– Пошли, я сказал, – мужчина дернул её на себя, совершенно не заботясь о том, что ноги девушки скользят по грязи.

– Нет! – крикнула Ася, перекрывая шум дождя. – Никуда я с вами не пойду! Я пришла за помощью… а вы… А вы… Идите вы к черту! А меня отпустите!

Она снова дернула руку со всей силой, на какую только была способна. Ася не замечала, что по щекам ручьем бегут слезы, не знала, что выглядит сейчас, как побитая собака, брошенная хозяином в непогоду. Узкие плечи дрожали, спина сгорбилась, губы посинели от холода.

Мужчина развернулся к своему дому и потянул ее за собой, даже не сочтя нужным что-то объяснять.

– Ты замерзла! И промокла! – сказал он недовольно. Глупая девчонка! Свалилась на его голову, а теперь возись с ней, будто ему больше нечем заняться!

– Минуту назад вас это не волновало… – ответила Ася. Голос ее дрожал, но в нем проклюнулись язвительные нотки.

– Ты вломилась в мой дом! – рявкнул Ионов.

– Я стучала! – девушка опять всхлипнула, делая новую попытку вырваться.

На этот раз у неё получилось – рука оказалась на свободе. Но последствия не заставили себя ждать – покачнувшись, она почувствовала, как мокасины скользят по жидкой грязи. Одно мгновение – и Ася позорно упала в грязь.

Это стало последней каплей.

Большего унижения она не испытывала в жизни.

Ионов громко выругался. Наклонившись, подхватил ее подмышки и резко вздернул на ноги.

– Давай без истерик! – процедил он сквозь зубы.

– Нет… – её протест утонул в шуме дождя.

– Лучше молчи, – прорычал мужчина, поднимая девушку на руки. – Для своей же безопасности – молчи.

Ася и не собиралась больше ничего говорить. Она закрыло лицо руками, чувствуя себя последней дурой. Надо было остаться с Лешей. Пусть в сломанной машине, пусть под дождем! Но лишь бы не в обществе этого грубияна.

Ионов шёл быстро. Из его груди вырывалось размеренное дыхание. Мужчина спешил попасть под крышу, укрыться от непогоды.

Ася притихла, заставив себя успокоиться. Всего пять минут позора – и вот они уже поднимаются на крыльцо, открывают дверь, и их окутывает тепло электрического камина, который хозяин дома заблаговременно включил в гостиной.

– Разувайся и раздевайся, Ионов бесцеремонно поставил девушку на пол и отошел.

Что ж, и на том спасибо.

Ася обняла себя руками. Она не собиралась раздеваться, хотя промокла и продрогла насквозь. Этот мужчина и его странный дом вызывали у нее опасения.

А вот Ионов спокойно направился к дивану, на ходу скидывая куртку и мокрый свитер. Он что собирается при ней переодеваться? Глаза у девушки невольно расширились. Нет, она не ханжа, и видела обнаженных мужчин, но всё же… Все же элементарные правила приличия ещё никто не отменял! Или данный бирюк с ними не знаком?

Ася пождала губы и промолчала. Ей какое дело, что он собирается делать? Правильно – никакое.

Свитер полетел на пол, и Ионов остался в майке-боксерке. Быстро схватил полотенце, очень кстати оказавшееся на спинке дивана, и обтерся им. Только после этих нехитрых манипуляций повернулся к незваной гостье. И нахмурился, заметив, что та стоит истуканом и выполнять его приказы не собирается.

– И долго ты там стоять собираешься? – раздраженно поинтересовался он.

– Сколько понадобится, – с вызовом бросила Ася. По крайней мере, она надеялась, что с вызовом.

Ионов усмехнулся и скрестил руки на груди, отчего мускулы на его предплечьях обозначились четче, невольно привлекая к себе внимание.

– Кого-то ждешь?

Ася нервным жестом откинула с лица прилипшую прядь.

– Да.

– То есть, мне следует приготовиться к ещё одному незваному гостю? – губы мужчины раздвинула хмурая усмешка.

Ася поёжилась. Промокла она основательно, но "разуваться и раздеваться" не собиралась. Ни к чему эти церемонии. Сейчас приедет Алексей, заберет ее, и они снова вернутся в город.

Поджав губы, девушка молча отвернулась к окну. За стеклом серой стеной стоял дождь. Ася понимала, что ведет себя неразумно, словно избалованный ребенок, но обида, нахлынувшая на неё, была сильнее доводов разума. А если вспомнить, как она села попой в грязь… И сейчас эта самая грязь тихими шлепками падала на пол.

– М-да, – невесело заметил Ионов, снова окидывая придирчивым взглядом странную незнакомку. – Что ж, скажи, хотя бы, как ты сюда попала? Кто доставил тебя ко мне и кого мне еще ждать?

Ей нестерпимо захотелось сказать ему что-то резкое, язвительное в ответ, поставить негостеприимного хозяина на место, но ком в горле не позволил. Ася устала, она была на пределе своих возможностей, и меньше всего ей сейчас хотелось ругаться.

С улицы донесся шум подъезжающего автомобиля. Судя по рычанию мотора, это был внедорожник. Ионов подошел к окну, вгляделся в серый пейзаж, затем хмыкнул:

– Надо понимать, это и есть наш незваный гость номер два?

Он бросил на Асю пытливый взгляд. Девушка демонстративно молчала.

Машина остановилась, водитель заглушил двигатель, а вслед за этим раздался хлопок закрывшейся дверцы. Кто-то уверенно и быстро взбежал на крыльцо, распахнул дверь дома. Ионов напрягся, не сводя с Аси тяжелого взгляда.

– Матвей, ты дома? – знакомый голос заставил его сделать шаг назад.

В прихожую влетел Алексей. Увидев промокшую и не менее грязную Асю, выдохнул:

– Ого! Ася, ты чего? Где валялась?

Последняя фраза брата показалась особенно обидной, и в глазах у девушки снова запершило. Чтобы не дать себе в очередной раз разреветься, Ася натянуто улыбнулась и тихо сказала:

– На дороге.

А чего скрывать? Она на самом деле валялась на дороге.

– Соломов? Лешка?! Какого… Черт побери, брат, ты почему не позвонил?

Ионов пролетел мимо Аси с реактивной скоростью. В одно мгновение оказался рядом с Алексеем и, недолго думая, сжал его в крепких мужских объятиях, похлопывая по спине. Алексей так же радостно приветствовал его.

– Дозвонишься до тебя, Ионов! У тебя даже на спутник поставлена глушилка! Как ты умудряешься ставить их в обход конторы?

Матвей довольно усмехнулся и разорвал объятия.

– А только так и надо – в обход вас.

– В общем, я тоже рад тебя видеть, брат! Спрашивать, как поживаешь – не буду, вижу, что неплохо, держишь себя в форме! – Алексей говорил, а сам поглядывал за спину Ионова. Туда, где стояла ссутулившаяся Ася. – Правда, гостей стал встречать оригинально – грязевыми ваннами.

Ионов, хмыкнул, заметив взгляд Соломова.

– Она с тобой?

– Раньше ты был более прозорлив.

– Правильно подметил – раньше, – в глазах хозяина дома мелькнула тень. – Времена изменились. Проходи, или тоже застынешь в дверях?

Алексей вопрошающе посмотрел на Асю.

– Ася?

Та покачала головой и протянула руку. Мокрая одежда и прогулка под дождем давали о себе знать – тело прошибла мелкая дрожь. Девушка уже не чувствовала ни рук, ни ног.

– Леш, дай ключи. Я в машину пойду, – устало обронила она.

– Ась, ты чего?

– Дай ключи, пожалуйста.

– Ионов, когда ты успел обидеть мою сестру? – Алексей повернулся к другу.

Бесчувственный чурбан, как окрестила Ася хозяина дома, пожал плечами и молча прошёл вглубь гостиной. Мускулы на его спине снова заиграли. Судя по всему, мужчина много времени проводил в тренировках, и Ася невольно вспомнила видение. Странное дело – видение возникло мгновенно, ей не пришлось прикладывать усилий. Это хорошо или плохо?

– У нее на лбу не написано, что она твоя сестра, – не скрывая раздражения, ответил Матвей и сел на диван, раскинув руки вдоль спинки. – Я её воспринял, как незваную гостью. И только.

– И встретил меня, приставив нож к горлу! – Ася не смогла промолчать.

Реакция брата была в высшей степени странной – ей показалось или он на самом деле с трудом сдерживал смех? Мужчина прокашлялся в кулак, метнув в сторону девушки короткий взгляд.

– Нож? Ионов…

– Пусть скажет спасибо, что я не пустил его в ход сразу, а выслушал!

– Ах, я должна сказать спасибо! – Ася медленно, но верно, закипала. В глубине души поднимался протест от несправедливых обвинений. Она сжала руки в кулаки и гневно продолжила: – Я не вламывалась в ваш дом, как вы пытаетесь преподнести ситуацию! Я постучала! Громко! Вы не ответили, дверь оказалась открытой, и… – она перевела дыхание. – И, Леша, дай мне чертовы ключи! Я хочу в машину! Я замерзла и хочу согреться!

– Ася, печка накрылась медным тазом. Что-то с электроникой. Мне едва удалось завести машину и доехать до Матвея.

Ася едва не застонала от разочарования. Выходит, скрыться от пристального взгляда Ионова не получится. Тот, в свою очередь, сменил гнев на милость и даже перестал хмуриться.

– Поломка серьезная? – приглушенно спросила она, стараясь не думать о том, что они оказались в безвыходной ситуации. Пока Леша не починит машину, они не смогут уехать. Тяжелый вздох вырвался из ее груди.

– Не могу сказать, – брат пожал плечами. – Я не механик. Но есть подозрение, что без электронной диагностики нам не определить, какой датчик дал сбой.

– То есть, мы никуда не поедем? – вопрос прозвучал глупо и наивно.

– Нет. Ася, давай, хватит кукситься. Я не знаю, что тут у вас произошло, пока меня не было, но давай идти на мировую. Посмотри на себя – ты промокла и дрожишь. Надо переодеться, иначе заболеешь. Я принесу вещи. Матвей, она сможет принять ванную или душ?

Ионов, кривя губы, кивнул.

– Пусть чувствует себя, как дома. Ей не в первой.

Камень, кинутый в её огород, попал точно в цель. Она вздрогнула, побледнела и решительно направилась к двери.

– Матвей, ты чего? – Алексей растерянно взглянул на друга, потом на сестру. Какая кошка между ними пробежала? – Ася, ты куда?..

– За сумкой, – бросила девушка, не оборачиваясь – Сама принесу.

Что ж, если нет выхода – она потерпит. Хотя бы ради брата. Алексей проделал неблизкий путь, чтобы встретиться с этим грубияном и попросить его о помощи. Только вот эта помощь нужна именно ей, так что лучше засунуть свою гордость подальше.

– Ася…

– Леша, перестань, я не сахарная, не растаю.

Пусть обсудят все без нее. Ася знала, ее брату есть о чем поговорить со старым другом, а присутствие сестры не дает ему быть откровенным.

Поправив промокшую насквозь ветровку, девушка вышла на крыльцо и плотно прикрыла за собой дверь. Промозглый ветер тут же обрушился на нечаянную жертву. Дождь усиливался, на улице быстро темнело. Ася поморщилась, подняла воротник ветровки, понимая тщетность своих действий, и решительно направилась к внедорожнику, который огромным пятном темнел на территории двора.

* * *

– Лёха, какого черта? – процедил Матвей, едва за девушкой захлопнулась дверь.

– Мне нужна твоя помощь… – начал приятель, но хозяин дома тут же его оборвал:

– Сразу говорю – нет.

– Приятно знать, что друг поможет и не бросит в беде, – Алексей выдал кривую улыбку.

– Лёха, нет!

Ионов нервным жестом взъерошил короткий ежик волос.

– Ты даже не знаешь, о чем я собираюсь тебя попросить.

– И слушать не хочу. Ремонтируем машину, обсыхаете и уматываете к себе. Я всё сказал.

Алексей Соломов, высокий крепко сложенный мужчина тридцати трех лет, прошёл в гостиную, на ходу скидывая куртку. Тряхнул головой, разбрызгивая в разные стороны капельки воды с темных волос. Не смотря на то, что тон его казался несерьезным, глаза смотрели внимательно, в глубине затаилась тревога, которую он не стремился спрятать от бывшего сослуживца.

– Ты же понимаешь, что, если бы не срочность и не стечение обстоятельств, я бы к тебе не приехал.

– Сильно сомневаюсь. Лёх, слушай, ты серьезно думаешь, что ты первый, кто из наших ко мне наведывался? – Матвей стремительно подался вперед, сцепив пальцы в замок и положив их на колени. – Вы организовали настоящее паломничество. Едва ли не каждый месяц. То Игорь приедет, то Стас. И каждый с неотложным делом. Ребята, всё, я вышел из игры. Я больше не участвую в операциях, и слышать не хочу о ваших делах.

– Стас с Игорем к тебе приезжали? Не знал, – брови Алексея сошлись на переносице.

– Игорь приезжал два раза. Сразу скажу – бесполезно. Как бесполезно приехал и ты, – жестко, безапелляционно проговорил Матвей и мотнул головой в сторону двери. – С этой. И если мне не изменяет память, у тебя нет сестры.

– Она – двоюродная.

– Ну-ну, – усмехнулся Матвей, снова откидывая на спинку дивана.

– Зря ты так. Серьезно. Дело именно в ней.

– Лех, я тебя уважаю и даже люблю, как родного, но если ты продолжишь настаивать, я выставлю вас обоих за дверь. Я серьезно.

Алексей приглушенно выругался. Он ожидал другого приема. Знал, что Ионов не особо будет рад их визиту, но не думал, что Матвей упрется рогами.

– Она – интуит.

На этот раз выругался Матвей, и его ругательство было более насыщено анатомическими подробностями.

– Тогда вдвойне ты зря приехал.

– Я сейчас уезжаю, и мне не с кем её оставить.

– А это ты к чему говоришь?

– Ей угрожает опасность.

Ни один мускул не дрогнул на суровом лице Ионова.

– Не новость. Всем, кто связывается с Центром, угрожает опасность. Организуй ей круглосуточную охрану. Подключи ребят. Всё просто. Действуй в рамках устава.

– Повторяю ещё раз – она моя сестра…

– И только поэтому ты приперся ко мне? Лёх, ты думаешь, я не понял, что ты хочешь? Понял! Решил пристроить её ко мне, чтобы я присмотрел, пока тебя не будет? Ты же собрался в командировку, так?

– Ионов, ты чертов прозорливый сукин сын!

– На этом, надеюсь, разговор закончится?

Ответить Соломов не успел.

Дверь открылась. Так как её никто не прикрыл за собой, она с шумом захлопнулась. Мужчины обернулись на резкий звук.

В дом вошла Ася. Ещё более бледная и потерянная, чем была, когда выходила.

В руках она держала измятые тюльпаны.

Глава 2

– Ася?

Алексей вскочил на ноги и бросился к сестре.

– Леш… – шепнула она побелевшими губами.

Цветы красным веером посыпались на пол. Девушка, точно ей было сложно устоять на ногах, покачнулась, прислонилась к стене и начала медленно оседать.

– Аська!

Алексей успел подхватить её на руки прежде, чем она упала. Матвей вскочил следом, в один момент растеряв всю свою невозмутимость.

Соломов, продолжая удерживать Асю, прошёл вглубь комнаты.

– Давай её на диван, – хмурясь, распорядился Матвей. Мало того, что гостья незваная, так еще, судя по всему, у нее проблемы. – Она потеряла сознание?

– Нет вроде бы, – Алексей положил Асю на диван, ловко подсунув ей под голову подушку. На лице молодого мужчины застыла тревога. – Ася, ты как? Нормально?

Девушка громко сглотнула и поднесла руку к горлу.

– Цветы… – выдохнула она, не в силах говорить. Потрясение было слишком сильным.

– Что – цветы? – нетерпеливо вмешался Матвей. Он стоял за спиной Алексея и озабоченно смотрел на девушку. Одно дело выгонять из дома незнакомку, другое – видеть, что человеку плохо.

И не важно, что этот человек – очень привлекательная хрупкая девочка…

– Они… – Ася оперлась ладонями на диван и попыталась сесть. Но брат помешал подняться.

– Лежи ты! Куда встаешь! – Алексей удержал ее за плечи.

Обеспокоенный взгляд Аси метнулся к Ионову. Тот застыл каменным изваянием, не сводя с нее пристального колючего взгляда. Брови нахмурены, губы сжаты, суровая складка залегла на переносье. Про таких, как он, в народе говорят: "Кремень, а не мужик".

– Тюльпаны были в багажнике, – пояснила девушка и поежилась от внезапного озноба.

Алексей покачал головой. Он положил руку на живот сестры, желая её успокоить, но это не помогло. На глазах у девушки показались слезы бессилия и страха и, как не пыталась она их скрыть, ей это не удалось. Губы посинели то ли от холода, то ли от накатившего нервного напряжения.

– Ася, откуда в багажнике взялись цветы? – брат смотрел на нее в упор, но голос его был мягким и ласковым. В конце концов, он уже знал ответ, но даже сейчас, видя эти тюльпаны собственными глазами, не мог поверить.

Губы девушки дрогнули в горькой усмешке.

– Он положил… Ты же знаешь, тюльпаны… Бог ты мой, откуда он их взял? Сейчас же сентябрь!

Ася закрыла лицо руками. На бледной коже виднелись разводы грязи. Страх, этот непроходимый вязкий страх, снова грозил погрузить её в трясину отчаяния и безысходности. Хороша она, ничего не скажешь! Отважная! Собралась уезжать на Дальний Восток, а стоило столкнуться с нависшей опасностью, задрожала, как осиновый лист на ветру.

– Цветы – не проблема. Сейчас что угодно и куда угодно можно заказать, – прокомментировал Матвей.

Вид трясущейся от страха девчонки его раздражал. Меньше всего он хотел наблюдать сейчас чье-то горе или несчастье. Ему вполне хватало и своего… Пережив настоящую трагедию, потеряв жену и ребенка, бывший опер озлобился, замкнулся в себе. Ему давно уже было плевать на других, он жил лишь воспоминаниями, с каждым днем все больше погружаясь в пучину собственного горя. Но на лице Аси в эту минуту читалось такое отчаяние, что огрубевшее сердце мужчины на мгновение дрогнуло.

Твою ж мать! Глубоко вздохнув, Матвей направился к бару:

– Кто что пить будет?

Пришло время исполнить обязанности радушного хозяина.

– Я – коньяк, – бросил ему вдогонку Алексей. – Ася – не пьет. Ей нельзя.

– А я хочу! – внезапно вставила свои "пять копеек" Ася, решительно отводя в сторону руки брата и поднимаясь. Плевать на то, как она выглядит! Плевать, что Ионов о ней подумает! Плевать о последствиях! Если она сейчас не успокоится, то сойдет с ума.

Алексей бросил на неё хмурый взгляд.

– Ася… – в его голосе послышалось предостережение.

Девушка покачала головой.

– Я хочу выпить, – своё желание она озвучила медленно, негромко, но в ее голосе прозвучала холодная сталь.

Алексей махнул рукой. Спорить с такой Асей было бесполезно.

– Делай, что знаешь.

Матвей не без интереса наблюдал за небольшой перепалкой своих гостей. Девчонка выглядела не лучшим образом, хотя и храбрилась изо всех сил. Невысокая, с тонкой костью. Про таких говорят «изящная». Кажется, сожмешь ее покрепче – и кости затрещат.

При мысли о том, что её можно сжать, Матвей поморщился. Хорошо, что Соломов за ним не наблюдает. Черт возьми, вот какого хрена они к нему приперлись? И эта… Да, маленькая. Да, хрупкая. Да, именно такая, как ему всегда нравилось!

В памяти невольно всплыл момент их нечаянного «знакомства», когда он прижал её спиной к своей груди, и маленькая аккуратная попка девушки невольно коснулась его бедер. В паху тут же приятно заныло, напомнив о долгом воздержании. Мать твою, начинается! Не хватало еще наброситься на нее, будто дикий зверь. Вряд ли Алексей это одобрит…

Уточнять, что будет пить девочка, Матвей не стал. Достал пузатую бутылку с янтарной жидкостью и три широких стакана, плеснул коньяка. Поставил все на небольшой хромированный поднос, стоящий тут же, в баре, захлопнул стеклянные дверки и с подносом вернулся к дивану.

– Без закуски? – съязвил Алексей, беря свой стакан.

– Дорогу к холодильнику сам найдешь, – отрезал Матвей и быстро осушил содержимое своего стакана.

Ася нервно облизнула губы, глядя на обоих мужчин. Потом отвела взгляд, избегая встречаться глазами с братом, и решительно потянулась к подносу.

– За последствия отвечаешь ты, – кивнул Соломов товарищу, наблюдая, как сестра, морщась и давясь, пьет алкоголь.

Матвей тоже заметил, что девушка пьет неумело. Это слегка удивило, но в то же время добавило плюсик в мысленный список Асиных достоинств, который, пока что, был катастрофически мал в его понимании. Ионов не любил пьющих женщин, не любил, когда женщина, пытаясь пустить пыль в глаза, поглощала спиртное стаканами и не морщилась. Такие женщины вызывали у него только брезгливость и недоумение.

– Ошибаешься, – ответил он. – Я пока ни за что не отвечаю.

Он понял, на что намекает Соломов. И принимать на себя обязательства не спешил.

Ася выпила обжигающую нутро жидкость и снова посмотрела на тюльпаны. Потом перевела взгляд на брата.

– Как быстро ты сможешь исправить машину?

– А ты уже собираешься уезжать?

– Да.

– И куда, интересно? – Алексей начинал злиться. Сначала Ионов со своим «радушием», теперь Ася с оскорбленным самолюбием. Он устал, как тысяча чертей, намучился с машиной, промок, замерз. И у него не было ни малейшего желания выступать буфером между этими двумя, которые по какой-то неизвестной причине не смогли найти общий язык. Что между ними произошло, пока его не было?

Алексей знал, у Ионова тяжелый характер. Давняя трагедия изменила его, сделала замкнутым и нелюдимым, и Соломов никогда не решался нарушить уединение друга. До этого дня. Сейчас ему нужна была помощь. Точнее, не ему – Асе. А потому ссора этих двоих не вписывалась в его планы.

Ася, насупившись, буркнула:

– Не знаю ещё.

– Замечательно! – Алексей раздраженно хлопнул себя по коленям. – Ася, послушай меня. Я не смогу тебя никуда отвезти, у меня через три дня самолет…

– Я сама, – упрямо прервала его девушка. Она сжала руки в маленькие кулачки и положила их на колени. Ее напряженная спина ясно говорила о решимости стоять на своем.

Соломов застонал сквозь стиснутые зубы и схватился за голову:

– Начинается! Сплошной геморрой с этими бабами! Ионов, я тебя как друга прошу, сделай что-то! А?

Матвей, севший на этот раз в кресло, стоящее напротив дивана, демонстративно сложил руки на груди, показывая полное равнодушие к происходящему. Вступать в диалог он не спешил. Решил понаблюдать.

– Занял позицию – моя хата с краю? Прекрасно! – взорвался Алексей, сообразив, что товарищ его игнорирует. – Но учти, на этот раз отвертеться тебе не удастся. Я предупреждал, ей наливать не стоит. При ней вообще пить нельзя.

– Это почему же? – поинтересовался Матвей, откидываясь на спинку кресла. – Буйная?

– Ага! – непонятно чему обрадовался Соломов. – Буйная! Да еще какая! У нее редкая форма алкогольной интоксикации. Пьянеет от конфет с коньяком. И становится неуправляемой. Так что готовься к скандалу и женской истерике.

– Я не собираюсь закатывать истерику! – воскликнула Ася, гневно сверкая глазами.

– Ну-ну, – выдохнул Алексей и тоже откинулся на спинку. – Предлагаю объявить тайм-аут. И помыться. Ионов, хоть в ванную-то нас пустишь?

Хозяин дома резко напрягся. Его глаза стали колючими, взгляд разом потяжелел.

– А говорил, что двоюродная! – как-то зло вырвалось у мужчины.

Соломов сначала не понял смысла, вложенного в реплику сослуживца, а потом откинул голову назад и громко захохотал.

– Ионов, ты тут совсем одичал! Честное слово! Вот ты сейчас о чем подумал? А?

– Какая разница, – фыркнул хозяин дома. – Будет вам ванная. Или душ. Кому как захочется.

– Я никуда не пойду, – в разговор вступила Ася. От принятого алкоголя к её щекам прилила кровь, они разрумянились, болезненная бледность исчезла. Только губы по-прежнему оставались синюшными, да в глазах плескалась затаенная тревога.

– Ася, придется. Помоешься и согреешься.

– Мне ничего не надо от… от этого, – Ася даже не желала смотреть в сторону Ионова. Она втянула голову в плечи и обхватила себя руками. В одном Лешка ошибся – истерики не будет. Что ей сейчас хотелось, так это забиться в темный уголок и всласть пореветь.

– Так, всё понятно, – Алексей, хлопнув себя по коленям, поднялся. – Где у тебя душевая?

– На втором этаже. Вторая дверь справа, – Ионов как сидел, так и продолжил сидеть. Лишь вздувшиеся вены на висках выдавали его внутреннее напряжение.

– Отлично. Ася, идем со мной.

– Не пойду, – всхлипнула девушка.

Соломов выругался и демонстративно возвел глаза к небу, после чего натянуто улыбнулся:

– Сестренка, скажи-ка, давно ли тебя носили мужчины на руках?

Ася нахмурилась и настороженно посмотрела на Лешку:

– Не припомню… такого случая…

То, как вернул её в дом Ионов – не считается.

– Ё! Вот так упущение! Ничего, сейчас наверстаем!

– Что ты…

Договорить она не успела. Брат ловко подхватил её под спину и ноги и поднял.

– Отпусти…

– Женщина, вот честное слово, лучше помолчи.

Как ни странно, Ася послушалась. У неё даже не осталось сил спорить. Пусть, что хотят, то и делают. Её собираются отнести помыться? Отлично! Пусть несут. Она всё равно сбежит. Вот возьмет и сбежит. Да-да. Пока они будут дальше решать за неё её же судьбу, она осторожно, чтобы деревянные ступени не скрипели, спуститься вниз, и уйдет в лес. Пусть её тогда ищут.

Она даже представила, как оба мужчины, испытывая муки совести, рыщут под дождем в чаще, то и дело выкрикивая ее имя. И так жалко стало себя, что слезы, крупные, как горох, заструились из ее глаз.

Сцепив руки на шее брата, она выглянула из-за его плеча. Ей совсем не хотелось смотреть на Ионова, но так получилось. Случайно. Их взгляды столкнулись. Всего на одно мгновение, но в серых глазах мужчины она увидела тяжелый осадок.

Ионов смотрел, не мигая, в упор.

Изучал.

Запоминал.

Что-то решал…

Алексей ничего не заметил. Почти не чувствуя своей ноши, он уверенно преодолел лестницу на второй этаж, где находились хозяйская спальня, несколько запертых комнат и два санузла. Тот, кто планировал этот дом, рассчитывал на большую семью…

* * *

Спустя пять минул Соломов вернулся в гостиную.

– Ионов, я тебя пристрелю, – заявил он товарищу, который по-прежнему сидел в кресле с отсутствующим видом.

– Не забудь хорошо прицелиться, – равнодушно отрезал Матвей. Только выступившие желваки на скулах говорили о скрытых эмоциях.

– Ася и так нервничает, а тут ты…

– Стоп, брат! – Матвей вскинул руку. – Вот на этом моменте поподробнее. Какое отношение я имею к истерикам твоей родственницы?

Алексей раздраженно поджал губы и вернулся на диван.

– Налей ещё. А лучше – неси всю бутылку.

– Ты же собирался ванную принять.

Соломов махнул рукой.

– Обойдусь. Сейчас обсохну. Камин включишь?

– Он не электрический. Сам разожги.

– Тогда с тебя ещё закуска.

– Не много ли хочешь, Соломов?

– В самый аккурат.

Кряхтя, точно старик, Алексей поднялся и направился к камину, а Матвей пошёл на кухню. Достал из холодильника лимон и копченое мясо. Нарезал тонкими ломтиками. Посмотрел в сторону жаркого, приготовленного утром. Ладно, поужинают, когда Ася спустится вниз. Если у неё и в самом деле сильная алкогольная интоксикация, поужинать ей точно не помешает.

Когда он вернулся, дрова в камине уже приветливо потрескивали, а коньяк был разлит.

– Оперативно ты, – заметил Матвей, ставя тарелки на столик.

– Будешь тут шустрым.

Мужчины, не чокаясь, выпили. Поставили стаканы на поднос и встретились взглядами.

– Ну и? – спросил Алексей, тяжело вздыхая.

– Что конкретно ты от меня хочешь.

– Во! Это я понимаю, другой разговор!

– Не спеши радоваться. Я ещё не дал согласия, – Матвей врал, но врал убедительно – ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Давай, я тебе быстро расскажу предысторию?

– Валяй, – согласился Матвей, снова наполняя стаканы.

– Если коротко, то она звучит так. Мать Аси…

– Давай очень коротко.

– Черт побери, Ионов…

– Еще короче, – мужчина был неприступен.

– Ок. Асе было восемнадцать, когда она помогла нашему Центру поймать одного ублюдка. В их городке пропал мальчишка, подросток двенадцати лет. Нашли, как сам понимаешь, уже труп, причем со следами насилия и издевательств. Ася сама позвонила мне и попросила приехать. На вопрос, откуда она узнала мой номер, ответила – увидела. Я, помню, тогда ещё подумал: "О! Наш клиент!" Едва ли руки не потирал в предвкушении. Откуда мне было знать, что встречусь с нервным подростком, который долгие годы страдал от собственного дара? Это я сейчас про Асю.

– Я понял. А где я был? Почему не помню этот случай? – уточнил Матвей, хмурясь сильнее.

– В Индонезии. Командировка на полгода. Местные шаманы-колдуны.

Ионов сдержанно кивнул. Да, та командировка была жаркой.

– Дальше.

– Так я познакомился с Асей. Девочка оказалась очень способной, с большим потенциалом. Смогла восстановить ход событий, подержав в руках личные вещи жертвы. В подробностях описала убийцу. Благодаря этому мы взяли его через неделю. Потом выяснилось, что на нем еще три изнасилования. И он весьма уважаемый человек, директор музыкальной школы, мать вашу! Удавил бы гада собственными руками.

– На этом история не кончилась, – сухо констатировал Ионов.

Алексей покачал головой.

– Нет. Его признали невменяемым и отправили на принудительное лечение. Гуманный у нас суд, что тут скажешь. Больничная койка это тебе не тюремная камера, да и на зоне он вряд ли бы долго прожил… Сам знаешь, как там к педофилам относятся…

Эффектная пауза.

– Хочешь сказать, тюльпаны это его рук дело? – медленно произнес Матвей, не спуская с товарища внимательного взгляда.

– Уверен.

– Интересно. И каким образом?

– Этого я не знаю. По документам, он на лечении в психиатрической клинике тюремного типа. Свидания с ним запрещены, передачи тоже.

– Соломов… – в голосе Матвея послышалось предупреждение.

– Я пытался связаться с лечащим врачом, но по телефону это не удалось, а ехать туда и все выяснять, у меня нет времени.

– О как.

– Да! – Алексей повысил голос и от накативших чувств ударил раскрытой ладонью по подлокотнику. – Этот гад, когда парни его оприходовали, угрожал Асе. Сказал, что найдет ее. Тогда я и внимания на это не обратил, не он первый, не он последний. Сталкивались сотню раз. Но! Две недели назад Асю начали беспокоить кошмары. Потом непонятные звонки на ее мобильный и городской. Кто-то звонил среди ночи, молчал и дышал в трубку. Она сменила SIM-карту и оператора, теперь ее номер знаю только я. Но на этом дело не закончилось. Появились записки. Причем, в самых неожиданных местах, а теперь, вот… цветы, – мужчина кивнул в сторону измятых тюльпанов. – Я уверен, он на свободе.

Ионов напрягся:

– Интересно, как цветы попали в багажник твоей машины? Думаешь, он следит за вами?

– Скорее всего. Брат, ты даже не представляешь… – Алексей не договорил, поморщился. – И моя командировка совсем некстати!

– Отказаться не можешь?

– Нет. В Центре ничего не меняется. Матвей, вся надежда на тебя. Не могу я отдать Асю нашим парням. Всё равно дергаться буду. Хочу, чтобы она под твоим присмотром была.

– Мне не нравится твоя идея.

– А мне не нравится, что не знаю, где этот долбаный педофил-убийца! От тюряги, сука, открестился, под дурочка закосил! Вот что вдвойне напрягает, – Алексей нервно провел ладонью по коротким всё ещё влажным волосам. – Матвей, выручай.

Матвей не спешил с ответом. Ситуация складывалась откровенно говоря прескверная. Отказать бывшему сослуживцу он мог с легкостью. Несмотря на сомнения Лехи, парни из Центра смогут обеспечить Асе должную охрану, он не сомневался. Возьмут девчонку под контроль. Не в первой. Смущали другие факторы. То, что убийца знал о передвижениях Аси, одно дело. Но каким образом он оказался на свободе и кто за это несет ответственность – это другое.

– Думаешь, это побег? – озвучил Ионов собственные мысли.

– Скорее всего. Но меня напрягает, что нет никакой информации. Полиция, Центр, ФСБ – везде глухо, будто и не было ничего. Такое ощущение, что его прикрывают…

Матвей сузил глаза. Да, это настораживало, и довольно серьезно. Человек не иголка, просто так исчезнуть не может, особенно из-под стражи, а вот если это все же случилось, значит, кто-то хорошо постарался…

А еще… девчонка.

Такая нежная. Ранимая.

Он вспомнил ее в тот момент, когда остановил в лесу, чтобы вернуть в дом. Тогда ему показалось, что она набросится на него с кулаками. Ну, или пошлет по матушке. Нет. Обошлось всё миролюбиво. А когда она упала в грязь, ему захотелось ее утешить, прижать к себе, укрыть от дождя…

И это было хуже всего.

Впускать в свою жизнь еще одну Ионов не собирался.

Даже в качестве подопечной.

– Я подумаю, – глухо отозвался он, в очередной раз наполняя стаканы. Бутылка стремительно пустела, но мужчины не хмелели.

– И долго будешь думать, брат? У меня нет времени.

– Всё равно машина сломана. Придется вызывать эвакуатор, чтобы доставить её в город.

На щеках Соломова, покрытых трехдневной щетиной, появился легкий румянец.

– Машина сломана для Аси, – признался он с заговорщицким видом.

– Ёперный театр, Соломов, ты чего творишь?! – вспылил Ионов.

– То, что надо, то и творю. Асю назад в город я не повезу. Она останется у тебя. Точка.

– Пытаешься навязать? – мгновенно посуровел Ионов.

– Понимай, как хочешь. Сам подумай, что с ней будет. Она и к тебе-то согласилась поехать через "не могу" и "не хочу никого стеснять". Или ты думаешь, она еще одна Мери Сью? Или как там принято называть дамочек "я-все-смогу-я-всё-сумею"? Да ни хрена! Только шерсть дыбом, да глазищи сверкают, а сама дрожит, как лист осиновый. И я уверено на сто пудов, хотя она мне ничего и не говорит, но если бы она не знала, что ей угрожает смертельная опасность, хрен бы ко мне обратилась. Так бы и сидела в своей провинции!

Матвей, сцепив пальцы в замок, поднес руки к подбородку. Он уже понял, что Ася за себя постоять не сможет. Могла бы – сейчас красовался бы на его щеке отпечаток её ладони.

И убийца-педофил, идущий по следу… Какой у него мотив? Что ему нужно? Как сексуальный объект она вряд ли ему интересна, если, по рассказам Соломова, этот мерзавец на мальчиках специализируется. Тогда что? Месть?

Стоило Матвею подумать, как грязные руки, запачканные кровью детей, дотрагиваются до дрожащих плеч Аси, спускаются к холмикам грудей, сжимают их, его захлестнула плохо контролируемая ярость. Он сцепил пальцы сильнее, отчего костяшки побледнели.

– Всё равно мне не нравится затея оставить её со мной, – процедил он, не размыкая губ.

Алексей еле сдержал улыбку, мысленно проскандировав троекратное «ура». Друг уже не говорил категоричное «нет», как было тридцать минут назад. И взгляд у него поменялся. Задумчивый стал. Обеспокоенный. То, что надо. Чего уж греха таить, Соломов неплохо знал Матвея. Знал, какие методы использовать и на какие точки давить.

– Больше не с кем, – развел он руками. – От парней с Центра она отмахнется. Сядет в поезд и уедет в какой-нибудь Урюпинск.

– А от меня, значит, не уедет?

– От тебя ещё никто не уходил. Слушай, мне кажется, или вода не льется? Я не слышу, чтобы Аська душ принимала.

Мужчины переглянулись, одновременно прислушиваясь, и разом вскочили на ноги. Бросились к лестнице. Едва не столкнувшись у ее основания, они, перепрыгивая через ступеньку, взлетели на второй этаж.

– Аська! – закричал Алексей, распахивая дверь, ведущую в хозяйскую спальню.

Дверь в ванную комнату находилась внутри и была приоткрытой. Первой до неё добрался Соломов. Распахнул шире и застыл на пороге.

– Какого… – далее следовала нецензурная лексика, которой сегодня в избытке грешил молодой человек.

По тому, как расслабились плечи бывшего сослуживца, Матвей догадался, что ничего страшного не произошло. Заставил себя остановиться в центре комнаты и лаконично спросить:

– Что?

– А ты сам посмотри.

Алексей отступил, давая простор для маневров. Матвей подошел к нему.

– И что это значит?

– А то, Ионов. На будущее – не давай ей пить. И конфеты с коньяком не покупай, даже если будет на коленях просить и в глаза заглядывать.

– Будущее – это ещё под вопросом, – проворчал Матвей.

– Ну-ну.

Двое взрослых мужчин застыли в дверном проеме с растерянными лицами. Тревога в их глазах сменилась недоумением.

– У меня назрел такой вопрос, – Алексей задумчиво поскреб подбородок. – Кто её раздевать будет?

На поддоне душевой, свернувшись клубочком, прямо в мокрой одежде, прижавшись одним плечом к стеклянной кабинке, мирно спала Ася.

Глава 3

Ася не спешила открывать глаза. Сначала прислушалась. Ни шороха. Ни звука. Это хорошо или плохо? Пока не понятно.

Дотронулась до простыни ладонью. Всего один раз…

…Вот Ионов, напевая (он умеет петь??) незамысловатую мелодию, поправляет резинку на темно-синих шортах. Распахивает дверку высокого серого шкафа, достает комплект постельного белья.

– Сойдет.

Засунув комплект подмышку, направляется к кровати, продолжая «мурлыкать» под нос…

Ася распахнула глаза и резко села.

Так. Стоп. Ей никто не давал права влезать в чужую жизнь. Одного раза, там, в гостиной, было вполне достаточно.

Но так хотелось знать, кто же застилал ей постель. Она же не нарочно, не со зла. А заодно и проверила, по-прежнему ли она находится в доме Ионова. Может, Леха поместил её в джип, и они благополучно уехали в гостиницу?

Ася покачала головой, и затылок отозвался легкой болью.

Прав был Лешка, пить ей не стоило. И не важно, что у неё стресс, что она промокла под дождем. Это все равно не дает ей право напиваться, тем более, она знала, что последствия могут быть весьма неприятны.

Что же было потом? Вроде бы её отправили в душ…

Да. Точно. Душ был.

Ася смутно помнила, как поднималась с братом по лестнице, как регулировала теплую воду. Помнила, как руки-ноги отказывались её слушаться, и совсем не хотелось раздеваться. Вот совсем. Помнила, как перешагнула край поддона и прямо в одежде залезла под теплые струи воды.

Ё! Вот она отчудила!

А потом она, кажется, уснула. Где? Прямо в душе?

Ася вспомнила, как у неё перед глазами всё поплыло, а веки налились пудовой тяжестью. Через силу она ухватилась ватными пальцами за кран и закрыла воду. Потом съехала по стенке душевой кабинки.

Все. Больше ничего Ася не помнила.

Зато сейчас она сидела на кровати, которую для нее застилал Ионов, одетая в свою же шелковую сорочку с кружевом на лифе.

Троекратное "Ё!".

Ася глухо застонала от застарелого стыда и закрыла лицо руками.

Хороша же она, ничего не скажешь. Мало того, что врывается без приглашения в чужой дом, напивается, устраивает скандал, а потом засыпает в душе, так ещё и не помнит, кто её доставил в кровать и переодел.

Только бы это был Лешка.

Хотя и перед Лешкой тоже стыдно.

Выходит, раз она умудрилась встать под душ в одежде, то кто-то вынужден был переодеть ее вплоть до нижнего белья. Господи, стыдно-то как!

Ася охватила плечи руками и стала раскачиваться из стороны в сторону, до крови кусая нижнюю губу.

Сколько она так просидела, девушка не знала. Может, несколько минут, а может и час. Угнетение и раздражение сменились желанием узнать, что же произошло после её «забытья». Да и пить тоже очень хотелось.

Поднявшись с кровати, Ася прошла к дорожной сумке, кем-то заботливо поставленной на широкий пуфик. Вещи лежали не так, как укладывала она. Понятное дело – искали белье и сорочку. Сорочку-то на неё надели, а вот белье… Ни трусиков, ни лифчика на ней не было. Щеки девушки вспыхнули огнем от смущения.

Не думать… Не думать о том, кто это сделал и какими красноречивыми эпитетами сопровождал свои действия.

Ася быстро нашла шелковый длинный халат, идущий в комплекте с сорочкой, туго подпоясалась и, как была, босая, отправилась на кухню. В коридоре горели две лампочки, поэтому опасаться, что упадешь в темноте с лестницы, не стоило. Держась за перила, Ася начала спускаться, одновременно прислушиваясь – не раздаются ли где-то поблизости мужские голоса. Но в доме было тихо. В гостиной, так же погруженной в полумрак, горел ночник. Кто-то заботливо оставил освещение.

Дорогу на кухню она нашла быстро. Двери, отделявшей кухню от гостиной, не было, поэтому Ася нерешительно застыла на пороге, когда увидела, что не только ей одной не спится.

За дубовым столом, рассчитанным на большую семью, сидел Матвей. Перед ним стоял высокий узкий стакан с прозрачной жидкостью.

Вода? Минералка? Или что-то покрепче?

Услышав шаги, он повернул голову. Ничего не говоря, медленно, едва ли не вызывающе, оглядел нежданную гостью с ног до головы. Выжидающе приподнял брови.

Ася, сжав губы в тонкую линию, приказала себе не реагировать на его взгляд. Сама виновата.

– Я попить, – глухо сказала она. Потому что хоть что-то надо было сказать.

Ионов рукой махнул в сторону крана.

– Или минералки налить? – нехотя предложил.

Ася сглотнула и инстинктивно, в защитном жесте, сжала полы халата на груди.

– Воды. Спасибо.

– Думаю, сама справишься? – иронию в голосе она заслужила.

– Справлюсь, – отозвалась девушка и прошлепала к крану. На столешнице стояли чистые стаканы, она взяла один из них.

Весь вид Ионова говорил о том, что он не смягчился – всё тот же колючий, недружелюбный взгляд. Хозяин берлоги, иначе не скажешь. Ася неловко передернула плечами. В горле запершило. Девушка торопливо налила полный стакан и выпила прохладную жидкость.

Стоять спиной к Матвею вечно она не могла, пришлось повернуться. Чтобы не упасть, прислонилась к одному из кухонных шкафчиков.

– А где Лешка? Спит?

Ионов хмыкнул и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди.

– Он уехал.

Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

– Как уехал? – ошарашенно переспросила Ася.

– Взял и уехал. Всё очень просто.

– Нет… Он не мог, машина же сломана… – девушка резко оборвала себя, облизнула пересохшие губы. Внезапная догадка прервала возражение. – Джип и не был сломан, правильно я понимаю?

– С этим вопросом не ко мне, а к брату.

Ася усмехнувшись, покачала головой.

– Ну, Алексей!

Она бы с удовольствием высказала всё, что думает о его выходке. Исхитрился-таки, паршивец. Не мытьем, так катаньем. Ладно, с ним она разберется при встрече. Сейчас появились вопросы куда насущнее.

Ионов.

И она в его доме. Одна.

Он смотрел на неё, не отрываясь. Пристально, изучающе. Продолжая демонстративно разглядывать. Словно мысленно оценивал, сравнивал. Раздевал.

Ася, сглотнув, вызывающе вскинула подбородок. Ну, уж нет, тушеваться она не будет! Хотя и стоит извиниться.

– Я хочу…

– Садись, – грубовато прервал он её. – Разговаривать будем.

Она тотчас насторожилась.

– О чем?

Он хмыкнул.

– О том, зачем вы ко мне пожаловали. Уточнение требуется?

Возникло желание стукнуть его, огреть чем-нибудь тяжелым по голове. Порыв, естественно, Ася сдержала. Да и осознание того, то она стоит перед незнакомым мужиком без нижнего белья, не добавляло уверенности. И вокруг – ни души.

Но Лешка ему доверял. Значит, и ей не стоит себя накручивать.

Ася кивнула и не спеша приблизилась к столу, по ходу отметив, что этот стол ей очень понравился. Да и вся обстановка на кухне – добротная, сделанная из натурального дерева – ей пришлась по душе. Очень уютно.

Она отодвинула стул. В наступившей тишине скрип ножек по паркету показался оглушающим. Ионов поморщился. Сев, девушка старательно сдвинула полы халата. Блин, почему ей не хватило ума одеть белье? Сцепив руки в замок и положив их на стол, она посмотрела на Ионова.

– Леше не следовало уезжать, ничего не сказав мне.

– Это вы с ним сами потом разберетесь, что следовало ему делать, а что нет, – в голосе мужчины прозвучали жесткие нотки. Дал понять, что не намеревается выслушивать её стенания. – Давай по существу.

– Давайте. Я так понимаю, вы согласились… – подобрать нужные слова оказалось тяжеловато, – временно предоставить мне защиту?

– Согласился. Но у меня есть условия.

– Какие?

Сердце отчего-то тревожно ухнуло. Вчера вечером происходящее воспринималось слишком преувеличенно, всё казалось слишком важным. Слишком роковым.

– Первое, – мужчина сменил позу и точно так же сцепил пальцы в замок, положив их поверх стола, – ты мне рассказываешь особенности своего дара. Все особенности. В мельчайших подробностях. Чтобы я понимал, с кем имею дело, и чего от тебя ждать.

– А Алеша ничего не говорил?

Мужчина громко вздохнул, давая понять, что её вопрос ему не понравился.

– Ася, ты меня слышишь? – он говорил нарочито медленно. – Я повторю. Именно ты мне всё рассказываешь. Считай, что твоё откровение послужит своеобразным актом доверия. И давай на «ты». Нечего мне "выкать".

Нечто подобное Ася ожидала услышать. Это и понятно. Человек желает знать, кто именно находится рядом с ним. И, возможно, если бы их встреча произошла без лишних эксцессов, Ася открылась сразу же. Сейчас она задумалась. А имеет ли смысл откровенничать с человеком, которому ты не приятна?

Только… есть ли у неё выбор?

– Хорошо. Давай на «ты», – она специально тянула время, не в состоянии определиться с выбором.

Ионов оказался проницательным. Ухмылка стала шире, а в глазах появился насмешливый блеск.

– Не доверяешь?

– Не люблю, когда за меня принимают решения, – честно ответила она.

Брови мужчины нарочито медленно приподнялись.

– Так я и не настаиваю, – теперь в его голосе появились едва ли не ласкательные нотки.

Разозлился. Но сдерживается.

– Матвей, – Ася начала говорить и замолчала, не в состоянии определиться с дальнейшим диалогом.

– Ася?

Его поза, его тон – были точной копией тона и позы девушки. Неужели он владеет техникой нейролингвистического программирования? Всё может быть. Он работал в Центре, значит, должен быть хорошим психологом. Хотя, его накачанная мускулатура и атлетическое сложение никак не вязались с умственным трудом. Больше всего Ионов напоминал солдата удачи.

Ася цыкнула на себя. Нашла время думать о его мускулатуре! Не видела полуголых мужиков с накаченными бицепсами? Видела. В тренажерный зал иногда наведывалась.

Но одно дело тренажерный зал, а другое – дом неприветливого бирюка, сидящего на кухне в одной майке-боксерке и шортах.

Совсем не о том думаешь, мать! Видимо, алкоголь, принятый вчера, до сих пор давал о себе знать. Голова соображала с трудом, и внимание акцентировалось не на том, на чем следовало.

– А ещё условия будут?

– Будут, – мужской взгляд потяжелел.

– Может, сразу озвучишь?

– Озвучу.

Сказал, а сам не торопился произносить их вслух.

Ася занервничала. Разговор получался трудный. Ни она, ни он не спешили открываться.

– И какие?

– Ты мне в мельчайших подробностях рассказываешь, что уже успела обо мне узнать. И не надо делать невинно-удивленное лицо! – неожиданно рыкнул он. – Знаю я вас, интуитов… Не успеете оказаться на чужой территории, как вторгаетесь в личную жизнь владельцев!

Асю поразило не его условие. А та ненависть, что вспыхнула в его голосе при слове «интуит». Точно он произнес что-то грязное, неприятное.

И ведь он прав, ничего в свое оправдание не скажешь. Асе стало стыдно.

Девушка тихо вздохнула.

– Я могу видеть прошлое, прикоснувшись к вещам хозяев. То, что было. То, что будет – нет, – она говорила скупо. Несмотря на то, что за последние месяцы ей приходилось ни раз и не два говорить о своем даре – или проклятье? – она чувствовала себя паршиво.

Ионов выслушал, но говорить что-то в ответ не спешил.

Ася тоже молчала.

– И это всё?

– Да. А что ещё можно сказать про мои способности? Говорю же, вижу только прошлое, дотрагиваясь до предметов. По ним могу воссоздать картину событий. Но для этого, правда, надо много вещей.

– Как возникают видения? Спонтанно? Или ты прилагаешь усилия, чтобы их увидеть?

Он знал, о чем спрашивать.

– В девяносто девяти процентах прилагаю усилия, сосредотачиваюсь. Очень редко видения приходят сами.

Ионов медленно кивнул, не отрывая от её лица колючего взгляда.

– Дальше.

Ася выпрямила спину. Он желал знать про себя.

– Я видела, как ты занимаешься спортом и как застилаешь кровать, – выдохнула быстро и приготовилась к негативной реакции.

Её не последовало.

Ионов снова молчал. И это молчание опустилось на плечи Аси стопудовыми гирями.

– Значит, так. Я не доверяю интуитам. Ради Лёхи попробую поверить тебе. Я хочу, чтобы ты здесь и сейчас пообещала мне, что ни при каких обстоятельствах больше не будешь вторгаться в мою личную жизнь. Моё прошлое оставим мне. Я не желаю, чтобы кто-то копался в нем. Понятно выражаюсь?

Ася от напряжения едва не заскрежетала зубами.

– Понятно.

Брови мужчины снова скользнули вверх.

Черт!

– Извини, да, конечно, я обещаю. Я… не буду. Мне не доставляет удовольствия видеть чужую жизнь. Ты, конечно, мне можешь не верить, но я предпочитаю жить своей жизнью.

Ответом послужила насмешливая ухмылка. Ионов всем видом показывал, что её слова не произвели на него впечатления.

Внезапно Ася разозлилась. Какого черта она ведет с ним беседу? Откровенничает? Пытается загладить вину? Не проще ли всё прекратить разом?

– Нарушишь обещание, выпровожу вон, – глухой тон мужчины ворвался в её сознание.

И Ася сорвалась:

– Я готова хоть сейчас уехать.

Тяжелый взгляд из-под насупленных бровей пригвоздил ее к месту.

– Я думал, ты умнее. Можешь собирать вещи, я не берусь охранять самоубийц.

Ася вскочила на ноги, часто дыша. Кровь прильнула к щекам, дыхание сбилось в груди, сердце учащенно забилось.

Да как он смеет! Да он попросту над ней издевается! Глумится! А она, дура, уши развесила. На самом деле решила, что здесь будет в безопасности. И Лешка!.. Бросил её. Но ничего, дом Ионова – не конец цивилизации, завтра она вызовет такси и уедет. А в городе что-нибудь придумает.

Выпутается.

– Сядь.

Вроде бы и не приказал, но Ася безмолвно подчинилась. Словно невидимые руки опустились на плечи и вернули на место.

– Не пыли, – мужчина сменил позу, провел рукой по лицу, точно смахивая накатившую усталость. – Я уже понял, что ты у нас девочка гордая, чуть что – в бега. Самостоятельная.

Ася под столом сжала руки в кулаки и от волнения облизнула пересохшие губы. Взгляд мужчины метнулся к её припухшим от постоянного прикусывания губам. Потемнел. Стал тяжелым.

– Я не понимаю тебя, – Ася старательно выбирала слова, стараясь держать себя в руках. Хотя хотелось вскочить и высказать Ионову в лицо всё, что она думает о его «гостеприимстве». – И мне не нравится то, как ты со мной общаешься.

– Ну, извини, нянчиться тут с тобой никто не будет. Принимай таким, какой есть.

Ей показалось, или его слова прозвучали двусмысленно?

Ася мотнула головой. Всё хорошо. Ведь правда?

– Со мной нянчиться не надо. Ты правильно заметил, я девушка самостоятельная. Привыкла сама за себя отвечать, и если бы не крайние обстоятельства…

– Знаю. Ты бы ко мне не поехала.

– Не поехала! – всё-таки она проговорила более порывисто, чем хотелось.

– Ася, хорош, – жестко оборвал он её. – Мы оба всё знаем. Нечего сотрясать воздух. Завтра поговорим о том ублюдке, который преследует тебя. Сейчас лучше лечь спать. Всё, что я хотел сказать – я сказал. Всё, что требовалось от тебя – получил.

Вот так запросто прервал разговор.

Ася поджала губы. Как же хочется послать его по матушке и по батюшке да с подробным указанием маршрута!

Сама виновата. Если бы не напилась, смогла бы уехать с Лешкой. Теперь нечего пенять на других. Придется подстраиваться под обстоятельства.

– Мне, наверное, следует поблагодарить тебя, – она некстати вспомнила о вежливости.

– Не надо, – и снова взгляд из-под насупленных бровей.

– Матвей, я рассчитаюсь с тобой. У меня есть деньги и…

– Ты много говоришь, женщина. Давай, иди, спи. Досыпай.

Тонкий намёк на не красящие её обстоятельства.

Кажется, на самом деле пора закругляться с ночными посиделками.

Ася встала, зачем-то кивнула, неловко отодвинула стул, и направилась к выходу из кухни. Да, Ионов прав. Завтра они продолжат разговор, сейчас она не готова вести беседы, да и голова на утро будет соображать получше. Сейчас главное отдохнуть, выспаться.

И, может быть, в эту ночь ее не будут мучить кошмары…

– Ася.

Он окликнул её, когда она подошла к арочному проему.

Застыла. Оборачиваться не стала.

– В следующий раз не забудь надеть нижнее белье. Ты в доме с мужчиной. А не с подругой. Не оденешь… я подумаю о тебе неправильно.

Глава 4

Ася проснулась от того, что солнечные лучи ласково коснулись её лица. Прошлись по губам, задержались на щеках, после чего замерли на плотно сомкнутых веках. Мол, красавица, хватит спать. Открывай глазки, просыпайся.

Негромко застонав, Ася перевернулась на бок и рукой потянулась к прикроватной тумбочке, на которой у неё стояли часы – надо было узнать, который час.

Ни прикроватной тумбочки, ни часов, соответственно, не обнаружилось.

Резко распахнув глаза, Ася несколько раз моргнула. Блин, да что же это такое! Она снова не сразу вспомнила, что находится не дома. Была у неё такая не особо приятная особенность – она плохо ориентировалась. Если засыпала в чужом доме или в гостинице, то спросонья не всегда могла разобрать, где она находится и как оказалась в том или ином месте.

Досадная неприятность.

Облизнув губы, Ася быстро встала и потянулась за мобильным. Удивленно свела брови на переносице: часы на экране показывали без десяти полдень. Долго же она спала. Но это ладно, пустяки. Насторожило её не время, а пустая сетка, указывающая на то, что связь полностью отсутствует. Странно. Вроде бы дом Ионова находился не совсем уж в глуши.

Ионов.

Стоило подумать о нем, как масса самых противоречивых эмоций накрыла Асю. Вспомнилось всё: и его угрозы, и его тяжелые взгляды, и его нежелание принимать её у себя. Да, веселая картина вырисовывается.

Ася снова посмотрела на телефон. А это даже хорошо, что связь не работает. Ей спокойнее будет. Хотя про спокойствие говорить рано, судя по её «приятному» общению с хозяином этой берлоги. Ася вроде бы и не замечала за собой особой вспыльчивости, но в отношении Ионова всё складывалось иначе.

Покачав головой, Ася встала с кровати и пошла умываться. Надо постараться найти общий язык с Матвеем. Про то, чтобы подружиться, даже речи не шло. Ей предстоит прожить в этом доме неделю, максимум дней десять – она была уверена, что не дольше, а потому ссориться и постоянно пикироваться с его хозяином не было смысла. Себе дороже.

Она подумала про дружбу, и отчего-то перед внутренним взором возник его образ – каким она увидела его поздно ночью на кухне. Широкие плечи, тяжелый подбородок, красивые губы. Однодневная щетина. Красивый мужик, чего уж греха таить. На таком при встрече Ася бы невольно задержала взгляд. Задержала бы, а потом шикнула на себя. Парадокс заключался в том, что она всегда старалась держаться подальше от подобных альфа-самцов (как она их называла). Не желала страдать и переживать, постоянно ожидая измены. Она была уверена, что красивого мужчину трудно удержать от соблазна.

Господи, да о чем она думает? Вроде бы и протрезвела, и пришла в себя окончательно. И вместо того, чтобы трезво размышлять о дальнейших действиях, вспоминает накаченное тело Ионова.

Ася зажмурилась. Но хорош ведь, паршивец! Особенно в трусах-боксерках.

Где-то Ася слышала, что когда возникает угроза жизни, в теле активируются процессы, отвечающие за продолжение рода. Вспыхивает тяга к незнакомым людям и желание заняться сексом. Может, у неё как раз сейчас и активизировались эти процессы, если она постоянно думает об Ионове и его мускулах, а не о маньяке, идущем по ее следу?

Поежившись, Ася плеснула на лицо холодной воды, а потом направилась в душ. Ничего, сейчас устроит себе контрастные процедуры, поумнеет.

Из душевой Ася вышла бодрячком. Что и требовалось. Теперь поздний завтрак из овсянки с фруктами и зеленый чай. Конечно, она не станет навязывать свои привычки питания хозяину, но на кофе с бутербродами Ася категорически была не согласна. Она старалась следить за питанием и придерживаться здорового образа жизни.

Вчерашняя рюмка коньяка не в счет.

Из своего скудного гардероба Ася выбрала свободного кроя бежевые брюки и легкую шифоновую блузу. День обещал быть погожим. Сентябрь, кажется, решил побаловать бабьим летом.

Спускаясь вниз, Ася опять почувствовала смущение и неловкость. Мелькнула мысль, что надо бы сгладить шероховатости в общении с Матвеем. Неправильно у них началось знакомство. Оба хороши.

Оказавшись в гостиной, Ася прислушалась, но в доме царила абсолютная тишина. Нахмурившись, девушка прошла на кухню. Не оставил же Ионов её здесь одну?

Сердце ёкнуло. Нет, Лешка не мог ошибиться в Ионове. Да и сама Ася имела представление о ребятах, служивших в Центре. Это были те редкие мужчины, для которых слова долг, честь и Родина имели большое значение.

Он где-то в доме. Возможно, во дворе. На самом деле, чего это она! Не будет же он сидеть и ждать её в гостиной, пока она соизволит проснуться.

Ася, покачав головой, прошла на кухню и удивленно замерла перед столом.

Ей приготовили завтрак?

На столе стояла тарелка, накрытая полотенцем. Рядом – стакан с соком. На вид – апельсиновым.

Ася нерешительно потянула на себя полотенце. Ого. В тарелке находилась овсянка. С кусочками фруктов и ягод.

Всё, как она любит.

Отчего-то в горле запершило.

Это совпадение или Ионов тоже предпочитает завтракать овсянкой? Хотя, вряд ли. Он – мужчина, и по его комплекции можно сделать вывод, что питается он хорошо, в основном белковой пищей.

Ещё раз оглядевшись по сторонам и никого не увидев, Ася принялась завтракать.

После того, как она всё съела и вымыла посуду, девушка включила электрический чайник. Зеленый чай ей сейчас точно не помешает.

Вздохнув, она подошла к окну и отодвинула занавеску.

А вот и он. Хозяин дома.

Ионов сидел на пеньке, подставив лицо ласковому осеннему солнышку, и улыбался. За его спиной находилась приличная куча дров. Ася не слышала, как он колол дрова, но живо представила себе эту картину: Ионов с обнаженным торсом и с топором в руках. Мускулы играют на солнце. Капельки пота тускло поблескивают на крепкой спине…

В горле мгновенно пересохло, несмотря на то, что она только что выпила стакан апельсинового сока. Причем, сок был свежевыжатым.

Этот мужчина, когда считал нужным, умел проявлять внимание.

Ася вцепилась руками в подоконник. Да что с ней такое… Наваждение, да и только.

Быстро задернув штору, девушка метнулась к чайнику. И как раз вовремя: раздался характерный щелчок выключателя.

Не хватало ещё, чтобы Ионов увидел, что она за ним подглядывает. Тогда насмешки точно не избежать.

Ася не знала, что он любил, но ориентировалась на вкусы Алексея – приготовила крепкий кофе с одной ложкой сахара. Себе заварила зеленый чай. У Ионова был неплохой выбор – кофе разных сортов, несколько видов чая. Любит разнообразие?

Нашелся и хромированный поднос. Поставив на него чашки, Ася собралась к выходу. Потом передумала и вернула поднос на место. Так донесет чашки.

Стараясь не облиться и не обжечься, Ася вышла на улицу.

– Привет.

Её негромкий голос привлек внимание мужчины. Повернув голову в её сторону, он так же негромко сказал:

– Привет.

– Я не знала, что ты любишь, поэтому… вот, – Ася протянула ему чашку с кофе.

Уголки губ Ионова дрогнули в полуулыбке.

– Я так понимаю, это своеобразное спасибо за завтрак?

– В некотором роде – да.

Ася огляделась в поисках того, на что можно сесть. Выбора особого не было, и она опустилась на стоящий рядом пень.

Матвей отхлебнул кофе и кивнул.

– Угадала.

Зардевшись, Ася ответила:

– Как и ты с завтраком.

– Что ел сам, то и тебе приготовил, – больше Ионов на неё не смотрел, полностью сосредоточившись на кофе.

Ася, чтобы скрыть волнение, облизнула пересохшие губы, и тоже занялась своей чашкой.

Чувствовалось легкое напряжение. Ася уже поняла, что Ионов не отличается многословием. Особенно с ней. Лаконично, по делу. Ни шуток, ни попыток сблизиться или получше познакомиться. С другой стороны, оно ему надо? Это знакомство? Навязали непонятно кого, считай, на две недели. Следи, нянчись, оберегай. Ася ненавидела быть кому-то обязанной. Поэтому вчера и предложила деньги за его услуги. Появилась мысль повторить своё предложение, но вместе с ней и возникла уверенность, что в этом случае её аккуратно пошлют. И снова она своей глупостью создаст неприятную ситуацию, которых в их знакомстве уже было предостаточно.

Выпив половину чашки, Ася подняла лицо и взглянула на небо. Синее, красивое, спокойное. С белоснежными облаками-овечками. Когда она в последний раз вот так сидела во дворе или в парке и наблюдала, как по небу не спеша, в противовес людской суете, плывут облака?

– Матвей, – Ася всё же решила нарушить молчания.

Мужчина бросил в её сторону спокойный взгляд.

– Что?

Он ответил не сразу, и у неё возникло чувство, что разговаривать с ней не желают. Неприятное ощущение.

– Извините меня за вчерашнее. Мне на самом деле стоило подождать Лешу. Просто я замерзла и… – она сглотнула и неловко улыбнулась. – Да и Леша сказал, что всё будет нормально.

– Забыли и закрыли эту тему.

Ну вот. Поговорили, называется.

Закрыли, так закрыли. Она разве против? Её совесть чиста – она извинилась.

Но кое-кто за своё грубое поведение, определенно, извиняться не собирался.

– Спала нормально?

Ася не ожидала от Ионова вопроса, поэтому немного удивилась.

– Да, спасибо, всё хорошо.

– Кошмары не мучали?

Это он к чему?

– Нет. А должны?

Матвей пожал плечами, отчего мускулы на его спине заиграли. Ася моргнула. Нет, что-то в её голове происходит нехорошее. Да, рядом с ней, вот совсем рядом, сидит отличный представитель рода мужского – высокий, красивый, с налетом таинственности. Мужественный. Ничего сверхъестественного в нем нет. Отчего же её гормоны устроили бунт? Или от него исходят невидимые флюиды, непонятным образом влияющие на её либидо?

– Снова ершишься?

Матвей допил кофе и поставил чашку прямо на землю рядом с собой.

Ася проглотила колкость. Она твердо решила не поддаваться на провокации и постараться придерживаться нейтралитета.

– Меня мучают кошмары и часто, – короткий выдох вырвался у неё из груди. – Я к этому привыкла. От кошмаров невозможно избавиться, как и от видений. Кошмары приходят, когда видения становятся более навязчивыми.

– А сейчас у тебя нет навязчивых видений?

Прекрасное позднее утро и неплохое настроение медленно покатились по наклонной.

Ася поняла, куда он клонит.

Что ж… Он имеет право знать.

– Если ты про маньяка, то последнее видение было у меня три дня назад. И то, когда мы с Лешкой пытались вычислить его местонахождение.

Мужской взгляд стал более пытливым.

– Удалось?

– Нет, – Ася качнула головой. – У нас нет ничего нового из его личных вещей. Алексей принес куртку этого, – она споткнулась о собственную речь. – Ту самую, в которой его брали шесть лет назад. Куртка пролежала все эти годы в камере хранения. Он к ней не прикасался, и куртка не несла какой-либо новой информации.

– Давай я ещё раз уточню: ты можешь восстанавливать события по личным вещам?

– Да.

Ася, сама того не замечая, задержала дыхание. Ей захотелось, чтобы Ионов перестал воспринимать её, как враждебного субъекта. Пока это получалось плохо.

Правда, завтрак-то он ей всё же приготовил…

– То есть видения к тебе не приходят во сне? – сказывался опыт общения с другими интуитами, иначе Ионов не задал бы подобный вопрос.

– К счастью, нет, – честно призналась она. – Мне хватает и реала. Если бы я их ещё и во сне видела…

Ася не договорила. Единственный человек, с кем она могла общаться на тему своих способностей, был Алексей. И по привычке, Ася готова была поделиться с Ионовым. Но в какой-то момент интуиция запротестовала. Напомнила, что Ионов не горит желанием общаться с ней.

Подтверждением правильности её решения стал тяжелый взгляд серых глаз. Ася бы даже назвала их стальными. Они у неё прочно ассоциировались с металлом. Такие же холодные. Бессердечные. Пытающиеся вскрыть её личину, узнать то, что она не желала открывать для всех и каждого.

– Лёха сказал, что этот упырь начал тебя преследовать. Как именно? – снова коротко и по существу.

Ася вспомнила, как ночью Матвей заметил, что про маньяка они поговорят завтра. Судя по всему, это как раз и есть обещанный разговор.

– Сначала начались звонки, – чем быстрее она разъяснит ему ситуацию, тем будет проще. Может, и общение выровняется. – Всегда в одно и то же время. В восемнадцать часов двадцать минут. Примерно в это время взяли Синяева. Это я уже потом сопоставила некоторые факты. Сначала – испуг и давящее чувство надвигающейся угрозы. И угроза имела прямое отношение ко мне.

– Синяев. А как дальше?

– Синяев Аркадий Васильевич.

Имя ничего ему не сказало. Он его слышал в первый раз.

– Было что-то еще, – он не спрашивал, он утверждал. Знал, о чем говорил.

– Да. Пошли смс сообщения, в которых содержалась информация конфиденциального характера. То, о чем я говорю очень редко.

– Например? – кадык Матвея дернулся, выдавая скрытое волнение. Не так уж он был спокоен, как пытался казаться.

– Например, то, что тюльпаны мои любимые цветы. Последнее смс содержало обещание их подарить. Вот он… и подарил, – голос Аси дрогнул. Накатили чудовищные воспоминания. Удушье, которое она вчера ощутила, открыв багажник. Хотя на дне чашки оставался один глоток чая, Ася выпила его с жадностью. И небо перестало в одночасье радовать, и облака.

Матвей резко поднялся.

– По поводу сообщений можешь не волноваться – здесь он тебя ими беспокоить не будет. У меня стоит глушилка любую связь. Да, захочешь позвонить – скажешь. Я сниму. На время.

С этими словами, ничего конкретно не сказав про её откровения, он направился к большому деревянному зданию, стоящему поодаль от остальных строений.

Ася уставилась ему в спину, сожалея, что не умеет воспламенять предметы. С каким удовольствием она бы сейчас подожгла его тенниску!

Нет. Лучше штаны.

Вот же сукин сын.

* * *

Будучи сопливыми пацанами, мнящими себя знатоками женских душ, Матвей и его друзья часто задавались вопросом, смотря очередной блокбастер: почему в пару герою всегда доставалась жгучая красотка? Ноги от ушей, титьки третьего размера, шелковистые волосы до упругой аппетитной попы. Ни один раз не попалась угреватая толстушка. Вот ни разу.

Сейчас, заходя к себе в мастерскую, Матвей задавался почти аналогичным вопросом: почему Ася оказалась молодой привлекательной женщиной с формами, от которых любому нормальному мужику обеспечен стояк? И ещё какой.

Матвей дотронулся до выпуклости в паху и тихо выругался. Когда он в последний раз наведывался к Ирке? Месяца три назад? После столь длительного молчания и она спровадит его с порога. И правильно сделает.

Но секса хотелось. И сильно. Стоило вспомнить про девчонку, которая осталась сидеть на пеньке во дворе, как член в штанах начинал шевелиться. Проклятье! Ведь с первой минуты, стоило Матвею увидеть незваную гостью в своей гостиной, ему стало ясно: жди осложнений в жизни. Неприятностей он никогда не боялся. Но сознательно осложнять себе жизнь… Нафига, спрашивается?

Снова выругавшись, Матвей взял рубанок и принялся за работу.

Со спокойствием можно попрощаться на ближайшие дни.

* * *

Ася посидела во дворе еще минут пятнадцать. Погрелась на солнышке. Позволила себе ни о чем не думать.

Было просто хорошо.

Безмятежное небо действовало расслабляюще. Ася не могла вспомнить, когда она в последний раз вот так сидела и никуда не спешила, не дергалась от посторонних звуков, не вздрагивала от звонка.

Давно.

Страх за свою жизнь никуда не делся. Пока Синяев находится на свободе, она постоянно будет чувствовать себя в опасности. Но впервые за долгое время у Аси возникло чувство, что её не дадут в обиду. Не позволят потревожить ее покой.

Странно. Даже находясь в квартире Алексея, у неё не было такого чувства. Лешка, как только она сообщила ему о преследовании Синяева, организовал ей круглосуточную охрану. Она видела двух парней, следовавших за ней тенью. Но даже тогда она заставляла себя думать, что она в безопасности. Твердила это, как мантру. Повторяла раз за разом, что её никто не тронет. Не посмеет. Но, между тем, сердце заходилось от тревоги, стоило услышать шорох в квартире – то от сквозняка окно распахнулось, то кошка поскреблась в дверь.

А здесь, посредине леса, в доме, отрезанном от цивилизации, и течение времени, и сама жизни ощущались иначе. Спокойнее. Ровнее.

Ася посмотрела в ту сторону, куда скрылся Ионов. Интересно, чем он занимается? Что хранит за собой большая дверь? Пойти за ним и заглянуть внутрь Ася не отважилась. Ионов четко дал понять, что разговор окончен, и сам он пошёл заниматься своими делами. А что делать ей?

Ася скривила губы, взяла чашки и направилась в дом. Пойдет она немного похозяйничает что ли. По поводу кухни Ионов ничего не говорил. Он накормил её завтраком, она приготовит обед. Обследовать дом без его присутствия Ася не будет. Это точно. Бирюк придет в дом, тогда она и попросит его показать, где что лежит и куда ей можно заходить.

В шкафах на кухне Ася обнаружила всё, что нужно. Ионов оказался запасливым мужиком. Все виды круп, масел, множество мясных и фруктовых консервов. Сушеные грибы. Замороженные ягоды. Несколько сортов свежей рыбы. Не кухня, а мечта любой хозяйки. Всё под рукой. Плюс Асю порадовал набор ножей. Острых, хорошо наточенных. Такими нарезать продукты одно удовольствие. Ася всегда мучилась, когда приходилось точить ножи. Частенько это не женское дело заканчивалось или порезами, или отправкой ножа в дальний ящик, до лучших времен. Тут какой нож не возьми – идеальное лезвие. Ася не удержалась и перепробовала все ножи на нескольких помидорах. А что? Должна же она знать, какой нож как режет.

Посуда тоже порадовала. Хорошая, эмалированная.

В груди что-то кольнуло. Интересно, Ионов сам её выбирал или…

Над «или» Ася невольно задумалась. Сейчас Ионов проживал один, но, если Ася не ошибалась – она плохо слушала Алексея, о чем сейчас искренне пожалела – брат что-то говорил, что в жизни Матвея была личная трагедия.

Личная трагедия всегда плохо. Если учитывать, что Ионов раньше работал в Центре, а потом из него ушёл – вдвойне плохо.

Ася достала из холодильника кочан капусты и мясо (разделанное по пакетикам и нарезанное небольшими кусками) и принялась готовить.

* * *

Ионов появился на кухне примерно через два часа. С голодными глазами и специфическим запахом. От него пахло свежей древесной стружкой. Запах столярки, практически забытый в больших городах.

Матвей на мгновение застыл в арочном проеме, скользнув слегка недоуменным взглядом по Асе. Видимо, забыл, что в его доме находится посторонний. Он успел переодеться, снять футболку, и теперь на его теле красовался лишь один комбинезон темно-синего цвета.

Ася не была поклонницей порнопродукции, но современный интернет кишит разного рода рекламами, и несколько раз она нарывалась на сайты с пометкой 18+. И там видела вот таких сексуальных актеров – в спецовке на обнаженном теле. Под ложечкой засосало. Снова её мысли понеслись не в том направлении.

Вот совсем не в том.

Матвей что-то пробурчал под нос, она не расслышала, и прошёл к крану, где налил себе в стакан холодной воды и залпом выпил её.

Ася стояла у плиты, в метре от него. Не удержалась, и, стараясь не акцентировать на этом внимания, втянула в себя древесный запах.

Вкусный.

Спина у Матвея напряглась, и мужчина обернулся в пол-оборота. Посмотрел в зардевшееся лицо Аси, перевел взгляд на плиту, где пыхтела кастрюля со свежими щами и тушилось мясо, остановился на руке с тонкой кистью, державшей деревянную ложку.

– Пахнет вкусно.

В первое мгновение Асе показалось, что он говорит про её действие, вопрошая. Как говорится, на воре и шапка горит. И лишь потом она поняла, что он не спрашивает, а констатирует факт. И его слова относятся к пище.

Стало стыдно. За себя и за свои мысли.

Вот же… паразитство.

– Обед будет готов через минут десять. Ты вовремя.

– Спасибо, я реально проголодался, – Матвей криво улыбнулся, поставил пустой стакан на столешницу и отошел.

От греха подальше?

– Тогда умывайся, и пойдем обедать, – прочистив горло, сказала Ася и, чтобы больше не попадать в двусмысленные для её воспаленного воображения ситуации, отвернулась от мужчины, приподняла крышку на кастрюле и помешала щи.

– Как скажешь, – вот теперь он не скрывал насмешки в голосе.

Ася решила не оставаться в долгу.

– Только, пожалуйста, накинь футболку. В твоем доме теперь женщина. И садиться есть полуобнаженным… неправильно.

Один-один. Пока что ничья.

Ионов демонстративно медленно приподнял брови. Дал понять, что понял, откуда ноги растут у её последнего замечания.

Ася чуть-чуть вздернула подбородок, но взгляда не отвела. Это вчера она больше походила на неврастеничку, сейчас начала адаптироваться к обстоятельствам.

* * *

Обедали они молча. Ионов методично поглощал пищу, Ася, стараясь не выказать излишней заинтересованности, наблюдала за ним исподтишка. Вернее, даже не за ним, а за тем, с каким аппетитом он поглощал приготовленную еду. Была у неё слабость, любила она смотреть, как люди обедают.

Матвей принимал пищу быстро, но между тем тщательно её прожевывал. Как там проверяли работников в старину? Прежде чем нанять мужика, его усаживали за стол и ставили перед ним тарелку с похлёбкой. Если мужик ест быстро, значит, и работать будет качественно. А если размазывает суп по тарелке, то и работать будет шаляй-валяй, на кой такой нужен?

Ионова на работу взяли бы. Точно.

– Что сама не ешь? На диете?

Его слова, как уже повелось, ворвались в сознание Аси с запозданием. Она вскинула голову и растерянно моргнула.

– Нет, ты что… Какая, нафиг, диета, – она немного смущенно улыбнулась. Говорить о своей фигуре стеснялась. – Если только та, что способствует набору веса. Мне не помешало бы набрать килограмм пять. Одни кожа да кости остались.

– А по-моему, ты хорошо выглядишь. Стройная.

Ася едва не подавилась хлебом. Ей только что сделали комплимент? Ионов? Этот бирюк?

– Спасибо, – очень медленно проговорила девушка, надеясь, что её щеки не вспыхнут маковым цветом. Зря надеялась.