Любовь на контрасте бесплатное чтение

Любовь на контрасте
Оксана Волконская
Цикл: Капризы судьбы

Глава 1.1

Глава 1

Вот, вроде, все и позади. За трапом самолета осталась прошлая жизнь и все то, что она надеялась когда-нибудь позабыть. И она искренне желала, что это действительно будет там, где ему следует — в прошлом. И ей больше нечего бояться.

На этой мысли Элла Кригер усмехнулась. Да, конечно, очень эпично об этом думать в еще пока не взлетевшем самолете, учитывая ее огромную «любовь» именно к этому виду транспорта. Быстро, эффективно, вот только летать она так и не привыкла, сколько бы этого не делала.

Девушка перевела взгляд на свои сжатые руки. Изящные ноготки с безупречным французским маникюром оставляли следы на светлой коже. Пару минут — и они исчезнут. Жаль, что так быстро не исчезают и душевные шрамы.

Успокоиться не получалось. Все время казалось, что сейчас в самолет войдет тот, кто сможет ее остановить. Скорей бы уже взлетели! Раздражение нарастало, и даже ее хваленая выдержка начинала давать сбой.

— Возвращаетесь домой или в командировку летите? — поинтересовался ее сосед. Элла невольно вздрогнула — на его существование она даже не обратила внимания, пока он не заговорил. Машинально изучила его взглядом — светлые волосы, торчащие в творческом беспорядке, легкая небритость и удивительно темные для такой внешности карие глаза. Резкий контраст. Свет и тьма. Как и в жизни — даже полутона принадлежат только к одной стороне.

— Домой, — кратко ответила Элла, не желая вступать в диалог. Эффект попутчика ей ни к чему — своими проблемами она предпочитала делиться с весьма узким кругом людей. Знакомиться в дороге желания тоже не было. И вряд ли возникнет в ближайшие пару лет. Так зачем время тратить?

— Я тоже домой, — открыто улыбнулся парень. Но это улыбка напротив еще сильнее оттолкнула ее. В искренность Элла теперь верила мало. — Долгое время жил за границей, теперь вот уладил дела в Москве и лечу обратно.

— Понятно, — отозвалась его соседка. И ничего в ответ не рассказала о себе. Вежливость вежливостью, но нервы были натянуты, как тонкий канат, который вот- вот порвется. В ее случае счет идет на минуты, а вместо этого приходится медлить. Скорей бы уже приземлиться! Странная, глупая мысль, учитывая, что еще даже не завершилась посадка, но она постепенно становилась навязчивой идеей.

— Меня Матвей зовут, — представился блондин. — А вас?

— Элла, — ответила девушка. — Прошу прощения, но я немного не в том настроении, чтобы сейчас общаться.

Несмотря на вежливые слова, тон сомнений не оставлял — Матвея послали. Культурно, изысканно, но в далекий пеший поход — или полет, учитывая, что самолет вот-вот взлетит.

Глава 1.2

***

Матвей Рокотов только усмехнулся в ответ на немного жеманный тон своей собеседницы и промолчал. Такие барышни встречались ему не в первый раз. Слишком помешанные на самой себе и своей внешности — вон как заботливо ноготки свои оглядывает. Рыжие волосы искусно завиты и уложены в прическу. Безупречный макияж. Подчеркнутые тушью длинные ресницы обрамляют изумрудные глаза. Хороша, чертовка! Но чересчур манерна. Все в ней слишком. И мнит о себе слишком много — сейчас пухлые губы недовольно поджаты, выражая недвусмысленное отношение к данному знакомству. Ну и фиг с тобой, золотая рыбка. И без тебя можно два часа полета скоротать.

И парень достал телефон и углубился в книгу. До взлета оставалось всего пара минут.

И кто только решил, что беседа пилота с пассажирами необходима? Лично ее все время пробирала дрожь, словно объявляют, что сейчас им предстоит окунуться в вязкое гнилое болото. А вот и стюардессы рассказывают о правилах безопасности, но она их практически не слышит — от урчания мотора шумит в ушах и сдавливает желудок. И так каждый раз.

— Вы плохо переносите полеты? — не выдержал и вновь спросил Матвей. И немудрено. Рыжая сидела белее мела и судорожно сжав руки. Даже глаза прикрыла. Похоже, ей и правда плохо. Тут уж воспитание не позволяет мимо пройти, какой бы высокомерной она ни была.

— С детства ненавижу, — прошептала Элла. Он не услышал — скорее прочитал по губам. Самолет двинулся вперед по полосе, набирая скорость. Тонкие пальчики мертвой хваткой вцепились в ткань стильной зеленой юбки. Рокотов не думал и действовал скорее на инстинктах. Иначе что его заставило оторвать ее пальцы от одежды и сжать узкую ладошку. В ответ получил лишь изумленный и немного испуганный взгляд, а затем «Боинг» набрал высоту, и соседка неожиданно сильно сжала его руку, словно пытаясь таким образом обрести спокойствие. Что ж, ему несложно. Хочет молчать — черт с ней, но оставлять ее наедине со страхами не хотелось.

Элла отпустила руку только после того, как самолет выровнялся на высоте. Она по- прежнему оставалась бледной, но в глазах уже не было того застывшего ужаса.

— Благодарю, — проговорила она даже без тени улыбки. — Это было очень мило с вашей стороны.

— Не стоит, — хмыкнул Матвей. Любая другая на ее месте тут же начала его разубеждать. Эта барышня промолчала. А затем и вовсе прикрыла глаза — видимо, пыталась уснуть.

Вот только сон к Элле не приходил. Мысленно она отчитывала себя за проявленную слабость и за купленный у иллюминатора билет. Сто раз ведь зарекалась. И все равно ведь каждый раз наступала на одни и те же грабли. Ничего не меняется. Еще, наверное, стоило поспать ночью, но она все время вертелась, волнуясь перед заседанием. Ничего, дома отоспится. В родных стенах непременно станет легче. Осталось лишь до них добраться.

Глава 2.1

В зале ожидания народу было полно. Кто-то встречал близких, кто-то, наоборот, ожидал регистрации на рейс. И только высокий шатен не обращал внимания на снующий народ. Все его внимание сосредоточилось на спутнице, которая пыталась смотреть на табло прилета. Ключевое слово — пыталась, молодой человек вовсе не хотел делить внимание любимой с чем-то ни было. To и дело касался ее, приобнимал, легонько дергал за волосы и получал в ответ лишь насмешливую улыбку.

— Ну ладно ты, — рассмеялась девушка. — Ты встречаешь лучшего друга, который, наконец-то, решил осесть на родине после долгих странствий. Меня-то ты зачем в аэропорт притащил, Глеб?

Глеб Левицкий загадочно усмехнулся и довольно проворил:

— Ну, а куда я теперь без тебя, Маргошик?

Отреагировать девушка не успела. Их уединение было неожиданно нарушено.

— Глеб? — подскочил к ним взъерошенный парнишка. — А ты кого встречаешь? Или улетаешь?

— Друга, — улыбнулся Левицкий. — Привет, Ромич. А ты сам что тут забыл? Или моя маман выгнала тебя в свободное плавание, то бишь в отпуск?

Роман Верещагин работал дизайнером в фирме матери Глеба, Лилии Левицкой. С этим неугомонным, вечно полным энергии парнем Глеба связывали дружеские отношения. Поначалу, правда, несколько смущало, что Ромка был… как бы помягче сказать… не по части девочек, но затем это отошло на второй план. Интереса к себе со стороны сотрудника матери он не замечал, а вот общаться с ним было довольно-таки интересно.

— Отпуск? Ха-ха, — кратко обозначил свое отношение к отдыху Ромка. — Нет уж, мне проект надо закончить, — он был тем еще трудоголиком, искренне горящим своей работой. — Я подругу встречаю.

— Подругу? Даже не друга? Неожиданно, — ухмыльнулся Левицкий, но Марго его одернула:

— Глеб, хватит!

С Романом она также была знакома, и очень хорошо к нему относилась. Она сама в некотором роде была такой же — стоило заняться любимым делом, и все отходило на второй, а то и десятый план. Если ей комфортно в собственной работе, так почему бы и нет?

— Маргошик, чудо ты мое! — улыбнулся Верещагин. — Как ты этого зануду терпишь?

Глава 2.2

«Зануда» в ответ лишь крепче стиснул собственную девушку, словно ожидая, что щедрый на комплименты Роман ее уведет.

— Люблю, потому и терплю, — улыбнулась Маргарита. — А мы Матвея встречаем. Он сегодня должен прилететь.

— Опять наскоком или на этот раз надолго? — полюбопытствовал Роман. Волей- неволей он знал всех, кто имел отношение к его собственной работе. А в недалеком прошлом Матвей захаживал к его коллеге, и однажды ему даже пришлось передавать цветы от ее парня. Лицо Рокотова в тот момент стоило видеть!

— Вроде планирует осесть, наконец-то, — сообщил Глеб. Ему не хватало лучшего друга, вечно мотающегося по разным городам и улаживающего дела развивающейся компании отца.

— Слышите, рейс объявили, — сообщила Маргарита. — Значит, Матвей скоро появится.

— Тоже из Москвы? — усмехнулся Роман. — Готов поспорить, появится он быстрее, чем моя подруженция.

Так и оказалось. Уже минут через десять Рокотов с небольшим чемоданом на колесиках подошел к компании. Лицо его почему-то было не очень довольным. Поздоровался с друзьями, приобнял Марго под недовольным взглядом Глеба, не жаждущего отпускать собственное сокровище.

— Как долетел? — заботливо поинтересовалась Маргарита.

— Отлично, — улыбнулся Матвей. — Если бы не одна зараза, не переносящая полеты и собеседников, вообще замечательно бы было.

— Если бы не собеседники, я бы подумал, что она весь полет трещала, как ненормальная, а так… Чем она тебе не угодила? — удивилась Маргарита.

— Судя по всему, Мэта отшили, — заржал Глеб, слишком хорошо знающий приятеля. И ответный взгляд показал, что он попал в точку.

— Зараза случайно не рыжая? — почему-то спросил Роман, каким-то шестым чувством догадываясь, с кем столкнулся Рокотов.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно прищурился Матвей, а Верещагин в это время изучал народ, выходящий в зал встречающих. Его подруга все не появлялась. И он бы начал беспокоиться, если бы не рассказ знакомого. Хотя…Кто знает, что даже тут может случиться? Неприятное предчувствие холодило кожу, но тут, наконец, появилась и она. Как всегда, безупречно-идеальная. Пышная зеленая юбка до колен, кружевная белая блузка, элегантная прическа, переброшенный через руку бежевый плащ. И вежливо-ледяное выражение лица. Ничего, сейчас он ей все подпортит.

Глава 2.3

***

Мерный стук каблуков в этом шуме был ее персональным успокоительным. Как и всегда. Пришлось немного задержаться из-за неполадок с багажом, но это было неважно. Все позади. Во всяком случае, она на это надеялась.

Элла остановилась в середине зала, оглядывая встречающих. И где это чудо запропастилось? Очень странно.

— Эльфеныш! — вопль, почему-то раздавшийся сзади, чуть не оглушил. А потом на нее налетел вихрь, который сгреб ее в охапку и закружил на месте. Неугомонный! Тысячу раз просила так не делать. И все равно Верещагин поступает по-своему.

— Тихо, Рома, тихо, опусти на землю, — скомандовала она и в то же мгновение оказалась на кафельном полу. Из объятий ее, впрочем, не выпустили.

— Зануда! — притворно-обиженно надулся ее самый лучший персональный кошмар в этой жизни.

— Какая есть, — не стала отрицать Элла и тихонько спросила. — Все в порядке?

Молчаливый кивок заставил ее облегченно выдохнуть. Господи, как же она опасалась, что тут что-нибудь случиться! Но, кажется, обошлось. Только узнав ответ на самый главный для нее вопрос, она смогла расслабиться и поцеловать непосредственного друга в щеку.

— Здравствуй, дорогой, — запоздало вспомнила о правилах приличия. Впрочем, они его никогда не волновали. Перехватил ее чемоданчик и потащил куда-то в сторону. К компании, в которой она с удивлением заметила своего случайного попутчика.

Тот буквально пожирал ее взглядом, но уловить эмоции, что бушевали за этими карими глазами, она не могла. Да и не хотела.

— Знакомьтесь, ребят, это мой Эльфеныш! — торжественно представил Ромка и ойкнул, когда она словно ненароком наступила острым каблучком на его ногу. — В смысле, Элла. Моя подруга детства. Это сын моего босса Глеб, его девушка Марго и его друг Матвей.

— Очень приятно, — вежливо улыбнулась Элла. Но ничего, кроме вежливости. Слишком устала, слишком хотелось домой, слишком все бесило… Слишком много слишком. И даже Ромка это почувствовал и, перебросившись парой реплик утащил ее к машине.

Глава 2.4

***

Вся троица провожала их недоуменным взглядом.

— А еще говорят, что рыжие — страстные, — задумчиво проговорил Глеб. — Меня словно в прорубь окунули. Бррр…

Его ненаглядная возмутилась:

— Как можно судить о человеке по паре минут общения и делать выводы о темпераменте только по цвету волос? Право, Глеб, иногда ты невыносим.

— Только иногда? По цвету — нельзя, — ухмыльнулся ее парень. — Ты у меня всех рыжих переплюнешь.

Разъяренно-грозный взгляд очень плохо сочетался с заалевшими щеками и уж точно не возымел требуемого действия. Матвея эта «сладкая парочка» забавляла еще с момента знакомства с Марго — слишком необычной была девушка, но в глубине души он другу завидовал. Ему пока не встречалась та, которая могла бы зацепить его также сильно.

— Эльфеныш, — хмыкнул он вслух. — Надо же.

Прозвище совсем не вязалось с его нечаянной соседкой. Впрочем, с ней не вязался и Ромка. Они были очень разными — этот раздолбай и гламурная дива. Но точно близкими. Даже удивительно.

— Зато я теперь точно уверен, что она тебя отшила, — заржал вдруг Глеб. — Сто процентов.

— Это мы еще посмотрим, — по губам Рокотова скользнула коварная ухмылка, не предвещающая ничего хорошего.

Всю дорогу Элла мучила Романа расспросами, на которые он стоически отвечал. Каждую мелочь припоминал, за что ему стоило целый памятник поставить. Самый лучший друг в ее жизни. Искренний, настоящий, терпеливый. А теперь и единственный. Такому можно простить даже дурацкого «Эльфеныша».

Затем инициативу разговора перехватил Ромка:

— Ты мне лучше скажи, как все прошло.

— Как-как, — вздохнула Элла. — Много криков, оскорблений, свидетельств… В общем, если бы не твой приятель-адвокат, ничего бы не получилось.

— Да уж, это не совсем профиль Кира, но он лучший, — согласился Роман. — Тем более, он понимает твои мотивы. Почему вернулись не вместе?

— Он к жене улетел сразу, — улыбнулась Элла. — Я же себе такого позволить не могла, сам понимаешь.

Роман лишь молча кивнул — понимал. Прекрасно понимал. Все, кроме того, как его маленький эльфеныш умудрился вляпаться в такую историю. За что ей это все?

Вот и приехали. И спокойную, размеренную Элку как подменили. Быстрый шаг, едва не срывающийся на бег. Раздраженный взгляд в сторону тормозящего лифта. Но вот дверь и открыта. Практически сразу послышался топот маленький ножек и радостный вопль:

— Ма! Плиехала!!!!!!! — и маленький растрепанный ураган радостно повис на безупречной Элле Кригер.

Глава 3.1

— Приехала, приехала, — рассмеялась Элла, прижимая ребенка к себе.

— Я кучала, — зеленые глаза, так похожие на ее собственные на мгновенье стали грустными. — Ты бойше не уедешь?

— Не уеду, — девушка опустилась на корточки и поправила спутавшиеся кудряшки дочери. — Никуда больше не уеду, Златка!

— Уля! — радостный ребенок получил поцелуй в нос и тут же переключился на другое. — Ма, смотли, какую мне куклу Йома купил! — и она потащила Эллу в комнату.

— Тетя Оля, здравствуйте, — мимоходом поздоровалась родительница с матерью Романа, которая и присматривала за маленьким цунами.

— Здравствуй, Эллочка, — улыбнулась женщина. — Все в порядке? Злата, дай маме хоть разуться.

— Сейчас! — заулыбалась девочка. — Я помогу, — и тонкие пальчики потянулись к застежкам на маминых туфлях. Элла закатила глаза, встретила смеющийся взгляд Ольги Евгеньевны, но промолчала — подавлять детскую инициативу было, по меньшей мере, непедагогично. Пришлось дождаться, когда мелкая справится с обувью, бурча себе что-то под нос.

— Рассказывай, маленькая леди, как ты себя тут вела? — деловито поинтересовалась Элла.

Впрочем, вопрос был глупый. И так понятно, как. Маленький генерал поставил на уши весь дом. Пленных не брал — все сразу поддавались ее обаянию.

— Мы гувяви! Много-много! — зеленые глазки светились неподдельным восторгом. — Уф, усе, — выдохнула она. — Ма, идем! Смотли! — и она протянула Элле красивую куклу Белль из старого мультика.

— Какая красота, — улыбнулась та и вполголоса пробормотала. — Ну, Верещагин!

— А я что? — тут же сделал невинное лицо Ромка. — Принцессам надо играть с принцессами, правда, золотко?

Злата лишь что-то согласно пискнула, соглашаясь с крестным. Но Элла была неумолимой:

— А что здесь тогда делает железная дорога?

— Это для меня, — гордо взял на себя ответственность Роман, надувшись, как павлин.

— Дя! — важно поддержала своего заступника Златка, вскинув подбородок. — Ма, ты не селдишься?

Элла только расхохоталась, настолько уморительным было зрелище. Спелись, заразы. Впрочем, неудивительно. Последние несколько месяцев Роман был главным заступником мелкой, всегда с ней играл и во всем поддерживал. Так почему бы и нет?

— Не сержусь, — Элла схватила ребенка в охапку и начала щекотать под радостные визги. А сама поверх плеча дочери шепнула другу одними губами. — Спасибо.

— А теперь шустро моем руки и идем кушать тортик! — скомандовал Ромка.

— Уля!!! Тотик! — Злата вывернулась из рук матери и устремилась в ванную.

— Сначала обед! — строго крикнула ей вслед Элла, но дочь это волновало мало.

— Не стоило столько на игрушки тратиться, — упрекнула друга девушка.

— Стоило, — Ромка был неумолим. — Она мне как племянница. Зарабатываю я достаточно. Мне несложно, Эльфеныш, честное слово.

— Ты — чудо, — чмокнула его в щеку Элла. Он ей тоже был как брат. Неудивительно, они знакомы почти двадцать лет. Жили на одной площадке, сидели за одной партой. Такие разные, но все равно дружные. И только с ним она могла временами быть настоящей, без всех оков воспитания, которые вбивались в нее еще с пятилетнего возраста. Всегда быть вежливой.

Элегантно одеваться. Всегда подбирать выражения. Быть леди — в этих двух словах содержался основной смысл ее воспитания. Мама учила ее всему, что знала сама. Вот только так и не смогла научить ее выживать в этом мире, где хорошие манеры не то, чтобы сошли на нет, но уже не являлись основной ценностью. Так и осталась она с малых лет идеальной. Безупречной. Замороженной. Именно последним эпитетом ее и называл бывший муж.

Глава 3.2

— Ма! Я помыва уки! — мелкая выбежала из ванной и обрызгала родительницу, выдирая ее из липких лапок прошлого. — Идем к тотику!

— Идем, золотко, тортик нас явно заждался, — улыбнулась Элла.

Тортик заждался так сильно, что кусок был прикончен неимоверно быстро. И Злата снова убеждала играть под присмотром Ольги Евгеньевны.

— Эльфеныш, — Роман внимательно изучал подругу, которая задумчиво вертела нагретый фарфор в руках. — Скажи-ка мне, что ты будешь делать дальше. По- любому, уже думала. Или я тебя не знаю от слова совсем.

— Конечно, думала, — Элла заправила за ухо локон, который специально был выпущен на свободу из идеальной прически. — Но пока не знаю. Честно.

Сейчас она была без маски. Без неизменной улыбки. Усталый взгляд зеленых глаз, на дне которых затаилась печаль. Напряженное постукивание идеальными ноготками по столу. И полное непонимания того, куда ей двигаться дальше и что делать. Знала только, что нужно жить. Хотя бы ради дочери.

— Ты же понимаешь, что искусствовед в декрете сейчас никому особо не нужен, хотя таких специалистов, как ты, днем с огнем не сыскать? — прямо спросил Роман, не желая увиливать и подводить подругу к этой истине постепенно. Леди Кригер лишь кивнула в ответ. Она думала об этом, и не единожды. В Москве или за рубежом у нее еще был шанс найти работу. В родном городе — вряд ли, каким бы миллионником он не был. Не в музей же идти работать! В принципе, можно, конечно. Вот только это опять будет до жути нестабильный график, а у нее Златка… Не может же она вечно оставлять ее на Ольгу Евгеньевну и Ромку.

— У тебя есть варианты? — поинтересовалась она. Знала, что просто так он бы эту тему поднимать не стал. Раз начал говорить — значит, давным-давно уже все продумал.

— Лилии Константиновне требуется личный помощник, — сообщил Роман. — С делами ты справишься, специального образования не требуется, мозги у тебя есть, а вкус идеальный.

Он перечислил все эти качества обыденно, будто через запятую, не пытаясь польстить или убедить. Но невольный смешок, так не стыкующийся с безупречной Эллой Кригер, все равно сорвался с губ:

— А твоя начальница об этом знает?

— Знает, — не опустил глаз Роман. — И готова тебя взять, если вы поладите. Я с ней уже говорил. Плюс она прекрасно осознает, что у тебя ребенок и готова делать небольшие поблажки. Знает, что потом это вернется сполна.

— Прямо сказку какую-то описываешь, — скупо улыбнулась девушка.

— Все просто. У нас работают идейные. Хоть и получают за это неплохие бабки, — Роман смотрел с каким-то даже превосходством. — Или становятся идейными, начав работать у нас.

Элла знала, он не врет. Слишком хорошо помнила, с какими горящими глазами друг возвращался с работы, когда только устроился на нее. И этот огонь в глазах, о чудо, до сих пор не погас. Но способна ли на такое воодушевление замороженная вобла вроде нее? Вызов в Ромкиных глазах не давал пойти на попятный.

— Ну что ж… Давай попробуем.

Глава 4.1

К вечеру квартира опустела. Роман обнял на прощание Эллу и попросил ее хорошенько отдохнуть. Ольга Евгеньевна удалилась еще раньше. И девушка осталась в трехкомнатной квартире наедине с собственным ребенком, который порядком умаялся за день. А еще ни в какую не хотел отлипать от уезжавшей на пару дней матери. Впрочем, у Эллы были схожие чувства.

Несколько часов она усердно потратила на то, чтобы искупать маленькую чумазую принцессу и уложить ее спать, рассказав на ночь очередную сказку. Злата так и уснула, одной ладошкой обнимая плюшевого медвежонка, а другой держа мать за руку. Осторожно высвободившись из хватки дочери, Элла подоткнула ей одеялко и направилась на кухню. Ей жизненно необходим был чай с мятой, чтобы привести эмоции в порядок и прочистить мозги. Ах да, усмехнулась она про себя, словно наяву услышав голос собственной бабушки, леди так не говорят. Вот только как бы она себя не вела, ее мысли крайне редко соответствовали тому, что пристало истинной леди.

Первый же глоток мятного чая отозвался прохладой на языке. Итак, что у нее сейчас на руках? Жизненная необходимость найти работу, защитить себя и дочь. Конечно, квартира бабушки — то еще укрытие, ее здесь будет очень легко найти. Один лишь плюс — закон на ее стороне. Вот только бывшего мужа вряд ли его это остановит.

Устроиться в дизайнерскую компанию Лилии Левицкой, конечно, выход. Пусть и временный, но она сейчас не в том положении, чтобы довольствоваться большим. Если, конечно, не собирается просить помощи у родителей, выслушивать их упреки и бесконечные разговоры о репутации.

На самом деле, это было почти забавно. При всех великих возможностях, которыми обладали ее родственники, помощи она попросила именно у Романа Верещагина, ни секунды не сомневаясь, что он сделает все возможное и невозможное. Особенно невозможное.

Говорят, друзья познаются в беде. Раньше она, Элла, об этом как-то даже не задумывалась. Просто всегда знала, что этот мальчишка ее защитит, придет на помощь, спасет. Впрочем, как и она сделает все, чтобы поддержать этого непохожего на остальных парня.

Они оба были белыми воронами среди одноклассников, соседей. Это и заставляло их первое время держаться вместе. А потом… Потом все переросло в крепкую, искреннюю, настоящую дружбу, по которой последние три-четыре года Элла откровенно скучала.

Глава 4.2

Адриан, ее муж, никогда не понимал, что общего у нее может быть с этим… субъектом нетрадиционной ориентации. Почему она так упорно цепляется за эту дружбу, когда вокруг есть море куда более подходящих кандидатур — холеных, успешных девушек ее круга. Таких идеальных с фасада и таких же испорченных, пустых и равнодушных внутри. Иногда она, Элла, и сама себе казалось такой. Наверняка и тот парень в самолете посчитал ее такой же. Как там его, Матвей?

Еще один глоток мятного чая, согревающего пальцы и охлаждающего душу. Этот парень чем-то напомнил ей мужа. Наверное, той же уверенностью, непрошибаемостью. Хотя надо отдать ему должное — он поддержал ее, когда ей стало страшно в самолете, подкатил очередной приступ дурноты. Адриан себя подобной ерундой не утруждал никогда.

Приглушенный звонок телефона едва не заставил ее выронить чашку из рук. Но многолетняя привычка сдерживаться — не черта характера, именно привычка — заставили ее практически мгновенно обрести спокойствие. Хотя бы внешнее. Почти не дрожащей рукой она взяла смартфон в руки, нажатием кнопки убирая звук — еще не хватало, чтобы ребенок проснулся. И только потом прочитала имя звонившего. Ну кто бы сомневался! Он никогда не умел проигрывать!

А она не умела показывать свои слабости. Ни перед кем. И не собиралась начинать.

— Я слушаю, — спокойный, ровный голос, словно не было секундного замешательства. Словно не было застывшего в груди комка.

— Здравствуй, душа моя, — обманчиво-мягкий голос обволакивал со всех сторон, словно закрывая со всех сторон толстенным коконом. Коконом ее собственных страхов. — Думаешь, выиграла?

— Я думаю, что нам с тобой больше не о чем разговаривать, Адриан, — твердо проговорила Элла, скупо улыбаясь тому, что он не может видеть ее сжатые до побелевших костяшек пальцы. Не знает, как тяжело ей дается это равнодушное спокойствие.

— У нас общая дочь, не забывай, — напомнил он, словно невзначай. Нет, это отнюдь не означало, что он беспокоится о благополучии Златки, нет. Не означает, что собирается принимать участие в ее воспитании. Просто почти тактичное указание на то, что у него все еще имеется возможность на нее влиять. Аргумент, ради которого она пойдет на все.

— Суд принял решение оставить ее со мной, — ровным голосом сообщила Элла.

— Я всегда могу подать апелляцию, — в голосе бывшего слышалась насмешка.

— Не забывай, пожалуйста, что в случае чего мне тоже есть, чем апеллировать, — вежливо отбрила его леди Кригер. — Пока что это — гарант нашей со Златой безопасности, но в случае чего я буду готова обнародовать.

— Стерва ты, Элла, — хмыкнул Адриан и бросил трубку. Несмотря на эту фразу, последнее слово все равно осталось за ней. Но надолго ли?

Глава 5.1

Утро началось с сакрального: «Ма, я плоснулась! Включи мультики!». А потом маленькое чудовище (то есть, конечно, принцесса) запрыгнуло на нее и начало трясти.

— Ну ма-ам, — заканючила Златка.

М-да, заведи ребенка и сэкономь на будильнике. Звучит прямо как акция в магазине техники. Но долго страдать на эту тему Элла не собиралась. Нужно было собраться самой, собрать Злату, отвести ее к тете Оле. Потому как сегодня ее ждало собеседование. На весьма туманную должность — то ли секретаря, то ли администратора, то ли помощницы. В общем, в показаниях Верещагин слегка путался, но Элла решила не заострять на этом внимания.

Притянув к себе мелкую, Элла ее защекотала, а потом под веселый смех дочери предложила:

— Ну что, наперегонки умываться?

Конечно же, Златка выиграла. Забравшись на маленький стульчик, рыжее чудо под внимательным взглядом матери, которая расчесывала волосы, умыла личико и почистила зубы, попутно забрызгав пастой зеркало. Сама Элла умылась еще быстрее. Заплела дочери красивые косички и отправила на кухню, ждать завтрака. Пока мелкая носилась по кухне, чуть не сшибая все углы, красилась и следила за кашей.

Потом начался новый этап — уговорить Златку слопать овсянку с фруктами. Бой шел с переменным успехом, в процессе появились и пострадавшие — мамин халат. Но в итоге ребенок был накормлен, отловлен для экипировки и спустя всего каких- то полчаса водворен в квартиру соседки.

А сама Элла направилась на стоянку, от души радуясь, что машина отца осталась в городе и что она вписана в страховку. Поскольку на метро девушка ездила очень давно, мягко говоря. И страшно представить, во что может превратиться ее холеный вид после утренней давки.

Нет, Элла Кригер не была помешана на собственной внешности. Просто знала, ее вид — визитная карточка. Не зря говорят, что встречают по одежке. А еще выдержке, умению говорить и подать себя. А ум… ум разглядывают далеко не сразу, и то не факт, что захотят. Многим проще ориентироваться через призму стереотипов. Вот только Лилия Левицкая — не многие.

Глава 5.2

Стоя в утренних пробках, Элла перебирала в памяти все, что знала о потенциальной начальнице. Сорок с небольшим лет, имеет взрослого сына (кажется, с ним вчера ее и познакомил Ромка), обладает безукоризненным вкусом, слегка эксцентрична. Фирмой владеет почти пятнадцать лет, на первых порах помог муж, Данил Левицкий. По ее стопам пошла и племянница Василина. А еще Верещагин обожает начальницу. М-да, не так уж и много. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Припарковавшись, Элла, стуча каблуками, направилась в сторону здания. Пропустили ее без проблем, а в коридоре еще и встретил шумный и любимый Верещагин:

— Эльфеныш, привет! — радостно чмокнул ее в щеку друг. Элла поморщилась от этой фамильярности: меньше всего ей хотелось бы показывать, что она устраивается работать по протекции. Вот только когда такие мелочи интересовали Ромку? — Лили пока еще нет, так что идем пока ко мне в кабинет, я тебя с Линкой познакомлю. Уверен, вы друг другу понравитесь.

По дороге Роман продолжал что-то тараторить, не позволяя Элле и слова вставить

— прекрасно знал, что стоит дать ей говорить, как тут же схлопочет. А отчитывать его при посторонних подруга не будет. Да и вообще, столь наглые нарушения правил приличия позволялись лишь ему.

— Ну вот, эльфеныш, — распахнув дверь, объявил Роман. — Мои владения.

В ответ на его бахвальную фразу, сидящая за одним из столов шатенка рассмеялась и погрозила ему пальцем:

— Ромич, солнце мое, я так понимаю, я тут так, в качестве ширмы сижу?

Вот только Верещагина такая ерунда не смутила. Подмигнув девушке, он сообщил:

— Линусик, ты моя муза!

— Мне передать эти слова Кириллу? — полюбопытствовал ледяным тоном парень, сидящий возле стола Василины. Знакомый такой парень. Будь у Эллы покрепче нервы, она бы, наверное, приросла к полу. А тут… Легкий толчок от друга, и она прошествовала в сторону его стола. На стук каблуков обернулся и посетитель Лины.

— Опять ты?! — то ли воскликнул, то ли процедил он. В общем, парень из самолета явно рад ее видеть. Безмерно.

Глава 5.3

Впрочем, это чувство взаимно. Элла с удовольствием предпочла бы забыть о человеке, который видел ее слабость. Но и спускать такой тон этому нахалу девушка тоже не собиралась. Будто она его преследует! Самодовольный уб…то есть дуб. Засохший такой.

— Вынуждена сообщить, что преследование вашей сиятельной персоны в мои планы не входит, — сухо сообщила Элла, присаживаясь в удобное кресло возле стола Верещагина. Закинула ногу на ногу. Юбка синего платья-футляра тут же поползла на добрый десяток сантиметров вверх под внимательным взглядом этого… как его там? Максима? А, нет, Матвея. Но одергивать ее Элла не собиралась. Нельзя показывать, что он ее смущает. Да и зачем?

— Ты Элла, да? — тут же улыбнулась Лина, вмешиваясь в назревающий конфликт. — Наслышана о тебе. Очень приятно познакомиться.

— Взаимно, — вежливо улыбнулась Элла, краем глаза замечая, как на безупречный коричневый ботинок наступила ярко-алая туфелька. Не самый плохой способ заставить собеседника замолчать. Еще бы он работал!

— А что же тогда входит в твои планы? — обманчиво-мягко поинтересовался Матвей. Его тон почему-то бесил. Как и он сам, впрочем. И что с ней творится? Она же давным-давно научилась справляться с такими ненужными эмоциями, как злость, гнев и прочее.

— Не уверена, что мои планы — та тема, которая будет интересна малознакомому человеку, — с невозмутимой улыбкой ответила Элла, прекрасно зная, как порою спокойствие бесит откровенных колкостей. А витиеватые, длинные, вежливые фразы — куда более надежный способ победить соперника, чем неприкрытый сарказм.

Но ответить ее сопернику не дали. Василина Лаврецкая, племянница хозяйки фирмы и жена того самого адвоката, который помог Элле отсудить Златку, решительно вмешалась в этот с виду благоприятный разговор.

— Матвей, а ты что пришел?

— Звучит как «чего приперся, сударь?» — заржал блондин. — Нет бы сказать, что соскучилась, рада меня видеть. Как-никак меня несколько месяцев не было. А мне вместо этого «что приперся?»

— Извини, в этот раз Кирилл для тебя букетов не оставлял, — тут же влез в их разговор Верещагин, который просто не мог остаться в стороне. От его замечания Элла слегка вздернула брови, но вопросов задавать не стала. Ее это не касается. Как и не волнует, что недавний визави от невозмутимого замечания друга начал пыхтеть, словно электрический чайник, у которого сломалось автоматическое отключение и которого не выдернули из розетки.

— Вот вечно ты всю малину испортишь, — как обиженный ребенок, заявил Матвей. В этот момент он немного напомнил Элле ее собственную дочь, в которую отчаянно пихали овсянку, и девушка невольно улыбнулась. Да, что-что, а портить ее друг умел виртуозно и умышленно. Не зря же до сих пор ее эльфенышем называет.

Глава 5.4

Телефонный звонок отвлек Верещагина от стеба ближнего своего. Переговорив, он посмотрел на подругу:

— Ну что, идем? Лиля уже здесь.

— Приятно было познакомиться, — улыбнулась Лина. Судя по всему, она прекрасно знала, за чем здесь Элла. А, может, она и предложила этот вариант? Кто знает. Но шатенка понравилась Элле гораздо больше ее белобрысого приятеля.

— И мне тоже, — искренне ответила Элла.

На этом она покинула кабинет относительной степени гостеприимности, оставив Лину разбираться с «сударем». А сама вслед за Верещагиным направилась в сторону святая святых — кабинета директора. По дороге друг не стал давать никакие советы о том, как стоит общаться с начальством. Куда больше его интересовало другое:

— Лебедь ты моя эльфокрылая, — практически пропел Роман. — Скажи-ка мне, что вы с Мэтом не поделили? Отличный парень, между прочим.

— Прекрасно, — спокойно откликнулась Элла. — Пусть и дальше будет отличным парнем. Где-нибудь подальше от меня.

— Бука и бяка, — хохотнул Верещагин, на что получил очередное невозмутимое:

— Тебе надо поменьше общаться с моей дочерью, а то вскоре переймешь ее лексикон, и будешь так деловые переговоры вести, — заметила девушка, проходя мимо него в распахнутую дверь. Лилия Константиновна приветливо кивнула при виде нее:

— Добрый день! Проходи. Верещагин, а ты куда? Работы нет? — с насмешкой поинтересовалась она. — Иди отсюда, не съем я твою подругу, даже не понадкусываю.

— Да нечего там есть, Лилия Константиновна, — весело откликнулся парень. — Одни мослы да яд. А мы вас ценим все-таки.

— Верещагин! — практически в один голос воскликнули Элла и хозяйка кабинета.

— Понял! — поднял руки в примиряющем жесте этот паяц. — Удаляюсь. Если что, зовите.

Кому была сказана последняя фраза, непонятно. Ни Элла, ни Лилия Левицкая на помощь звать его не собирались. Да и зачем? Неужели два взрослых человека и без всяких добрых балбесов не обговорят детали?

— Присаживайся, — указала на стул женщина. Элла присела на самый краешек стула с идеально выпрямленной спиной. Так ее учили. Так она привыкла.

Глава 5.5

И пока потенциальная начальница собиралась с мыслями, Элла ее изучала. Очень элегантная. Она, как человек, в которого эту черту вдалбливали с детских лет, не могла это не отметить. Каштановые вьющиеся волосы со слегка рыжеватым отливом собраны в элегантный пучок на затылке, лишь несколько прядей обрамляли лицо. Светло-голубой костюм, явно сшитый на заказ, подчеркивал синеву глаз. Успешная, уверенная в себе женщина. И только добрая улыбка, от которой лучиками разбежались морщинки у глаз, не вязалась с образом бизнес- леди.

— Элла, я могу к тебе обращаться просто по имени? — уточнила Лилия Константиновна.

— Да, конечно, — кивнула девушка, предполагая, что сейчас поднимется тема ее ситуации, и… Непонятно, что последует за этим «и». Все ли будет так просто, как утверждал Верещагин? Почему-то девушка почувствовала волнение. Впрочем, это было бы слишком легко. Когда в жизни так бывает?

— Мне Роман сказал, что ты по образованию искусствовед, — подняла совсем другую тему женщина. — Ты работала по профессии?

— Практически нет, — покачала головой Элла. — Хотя диплом у меня был с отличием, но я вышла замуж на последнем курсе университета, — что муж был против того, чтобы она работала, девушка озвучивать вслух не стала. Первое время она еще отстаивала свою независимость. А потом родилась Златка, и у Адриана появился весомый аргумент, чтобы она не работала.

Лилия, словно экзаменуя, задала несколько вопросов по искусству. Элла отвечала, не задумываясь. Она любила историю, любила искусство, и, несмотря на вынужденный декрет, с удовольствием пополняла пробелы в собственных знаниях.

— У меня к тебе такое предложение, — улыбнулась Левицкая, когда град вопросов закончился. — Мне нужна помощница. Общаться с клиентами, отвечать на звонки, назначать встречи. И, при необходимости, чтобы могла мне помочь в вопросах дизайна. Тебя устроит такой вариант? — и она назвала весьма немаленькую заработную плату. Ту, о которой в своих обстоятельствах Элла Кригер даже и мечтать не могла.

— Да, конечно, — степенно кивнула Элла, стараясь не выдавать своих эмоций. — Только есть один момент…

— Твоя дочь? — прозорливо уточнила Лилия Константиновна. — Я помогу тебе устроить ее в детский сад, — она достала мобильный, кому-то позвонила, переговорила, а затем протянула визитку Элле. — Скажи, что от меня. Если вдруг будут какие-то обстоятельства, можешь брать девочку на работу. Как ее зовут, кстати?

— Злата, — Элла улыбнулась, вспомнив шебутную малышку.

— Красивое имя, — мягко произнесла Левицкая. — Буду рада с ней познакомиться. Тогда сегодня займись делами, а завтра в девять жду тебя на рабочем месте.

— Благодарю, — с достоинством, но искренне поблагодарила Элла. И только попрощавшись с начальницей и выйдя из кабинета она сообразила. Лилия Левицкая действительно была потрясающей женщиной — прозорливой и мудрой. Она обставила их встречу так, что это не выглядело подачкой по просьбе Верещагина. Нет, у Эллы создалось ощущение, что она по праву получила эту работу. Удивительно, не так ли?

Глава 6.1

— Мэт, ты ничего не хочешь мне сказать? — проникновенно поинтересовалась Василина Лаврецкая, когда за коллегой и его приятельницей закрылась дверь. Только после ее вопроса Матвей отвел взгляд от выхода из кабинета.

— Хочу! — улыбнулся он. — Выйти на работу через четыре месяца после рождения детей — это безумие, Линка. Не понимаю, как Кирилл тебе это позволил.

Василина снисходительно усмехнулась, показывая, что номер не прокатил. Она прекрасно заметила попытку сменить тему.

— Мы достигли компромисса. Я появляюсь на работе максимум два дня в неделю. В идеале — один. Так что ты застал меня здесь практически случайно. Но ты ведь не об этом хотел поговорить? — вновь вернулась к разговору Лина.

Матвей усмехнулся: да уж, она неисправима и до безумия упряма. Наверное, стоит даже порадоваться, что год назад Кирилл так активно взял малявку в оборот и не дал ему возможности увлечься ей по-настоящему. Хотя искушение было велико. Но Ярослав был прав — ни с кем Лине не будет так хорошо и комфортно, как с Киром. Только он сможет принять все выверты сумасшедшей девчонки.

— Лина, я хочу найти «Соколиное око», — честно признался он. Ручка, которую девушка машинально вертела в руках, упала на стол. Голубые глаза были расширены от удивления. Но стоит отдать должное, в себя девушка пришла быстро.

— Думаешь, это реально? Это уже давно стало красивой сказкой. Прошло сто лет, Матвей, — мягко произнесла она.

— Я хочу раскрыть эту семейную тайну, — улыбнулся Рокотов. По-мальчишески, открыто, словно не он последние пять лет упорно занимался отцовским бизнесом.

Найти легендарный алмаз, который некогда принадлежал его семье, было его детской мечтой. Впрочем, наверное, как и каждого отпрыска аристократического семейства Рокотовых. «Соколиное око» было подарено в начале девятнадцатого века императором, затем переходило из поколения в поколение на протяжении ста лет и было утеряно перед самой революцией. Когда-то отец Матвея Максимилиан Матвеевич собрал все возможные сведения о собственных аристократических корнях и в одном из писем была отсылка, где может быть спрятан камень. Вот только в период его молодости искать алмаз было весьма рискованно и практически невозможно.

— Ты сумасшедший, — покачала головой Лина. Историю о семейном сокровище Рокотовых девушка знала с самого детства — их родители дружили и очень часто устраивали семейные посиделки. «Соколиное око» действительно было сказкой — сказкой, под которую младшее поколение нескольких аж четырех семейств засыпало. Когда они подросли, история была позабыта, ко год назад она снова всплыла. И вот теперь уже взрослый Матвей Рокотов заявил, что собирается найти сокровища.

— Я всего лишь хочу, чтобы этот миф об этом камне не принес больше никому вреда, — уверенно возразил парень. — К тому же, Лина, это же будет настоящим приключением и чудом. Вот ты веришь в чудеса? Я уже не очень, а было бы неплохо, согласись?

— Чудеса — это всегда хорошо, — примирительно согласилась Василина. — Но что ты хочешь в таком случае от матери двоих детей? Чтобы я тебе лопату подержала, пока ты будешь откапывать клад?

Рокотов фыркнул — конечно, именно этого он и хотел от хрупкой голубоглазой девушки. Что еще может хотеть взрослый и сильный парень? Многого, конечно, правда, это многое, не учитывает наличие мужа. Так что надо довольствоваться малым.

— Лина, ну ты же имеешь дело с предметами искусства. Может, поможешь мне со всем этим разобраться? С письмами и так далее? — умоляюще посмотрел он на подругу. Наверное, такой взгляд мог бы сработать с почти любой девушкой, но только не со старой подругой. Слишком хорошо она его знала.

— Радость моя, — мягко проговорила она, а Рокотов тут же понял, что сейчас его будут мягко и очень элегантно посылать. Так вежливо, что мало кто переплюнет. — Я дизайнер, а не историк, не искусствовед, и… — тут Лаврецкая оборвала сама себя, глаза заблестели, словно в голову пришла какая-то идея, но девушка себя тут же одернула. — Хотя нет, это не сработает.

— Что не сработает? — подался вперед Рокотов, словно стараясь отловить мысль подруг, и остановить ее. — Говори.

Глава 6.2

— А смысл говорить? — фыркнула Василина. — Нет, я, конечно, могу озвучить, что приятельница Ромки является искусствоведом. Но что от этого изменится, если вы друг друга на дух не перевариваете?

— Какая еще приятельница? — не понял Матвей, а потом сообразил. Так рыжий эльфеныш — искусствовед? Эта вот леди совершенство? Нет, ей, в принципе, подходила эта профессия, но Линка права — уговорить ее будет практически нереально.

— С которой ты сейчас в дебаты вступил. Кстати, откуда вы друг друга знаете? Она года четыре в другом городе жила? — задала вопрос, который ее интересовал еще с самого начала Василина. Слишком уж нетипичная реакция была и у дамского угодника Матвея, и ка самого очаровашку Мэта у Эллы. Похоже реагировали друг на друга она сама с мужем еще полтора года назад. Вот только о прошлом девушки Лина прекрасно знала, как и о недавнем разводе с мужем. Нет, эта белобрысая зараза, определенно, не могла тут никак отметиться. И все-таки?

— А ты откуда знаешь? — тут же уцепился за последнюю фразу Матвей. Но, увидев грозные голубые глаза, добавил. — В самолете вместе летели.

Лина прищурилась, окинула его оценивающим взглядом, затем, придя к каким-то выводам, расхохоталась:

— Ты что, к ней клеился?

— Я? Да вот! Больно еще надо! — возмутился Матвей, да так активно, что только подтвердил сделанные выводы. Бедненький! Обидели ребенка, отшили. И почему же только что разведенная женщина не стала с ним знакомиться? Ха! Да, похоже, идея сплавить друга за помощью к Элле просто гениальна.

— Да, я так и поняла, — покорно кивнула Василина, вызывая у Мэта ощущение, что он является дебилом. — Так вот, других искусствоведов я не знаю. Если есть желание — приходи сюда завтра и уговаривай.

— А почему сюда? — не понял Рокотов.

— Потому что с завтрашнего дня она здесь работает. Она же на собеседование приходила, — пояснила Лина. — А если нет — беги, ищи, спотыкайся. Только работать не мешай, ладно? У меня и так рабочего времени мало.

Сообразив, что его тактично выставляют вон из кабинета, Матвей попрощался с подругой и удалился. Информацию, которую Лина ему предоставила, нужно было обдумать. Только, в любом случае, даже если он и решит связаться с этой леди совершенство, то не раньше, чем убедится в ее компетенции.

Глава 7.1

Первый рабочий день проходил спокойно. Роман был прав — коллектив у них был дружный и приветливый, и, если учесть ее дружбу с одним из главных дизайнеров, приняли Эллу хорошо. Секретарша Лилии Константиновны Марина еще с утра притащила ей кружку с ароматным чаем и рассказала вкратце о сотрудниках. Племянницы Левицкой, Василины, сегодня не было. Верещагин сказал, что у девушки особый график, чаще всего она сейчас работает дома — все-таки наличие двойняшек сказывается. Элла понимающе кивнула — она и сейчас не была уверена, что со Златкой на руках получится работать, а тут малышей двое, и они гораздо младше.

Вчерашний день Элла постаралась провести с максимальной пользой. Сходила в детский сад, уточнила, какие бумаги необходимо было предоставить. С понедельника Златку должны были принять. Пока что с ней обещала посидеть тетя Оля.

А пока Элла изучала проекты, помогала Марине приводить в порядок документы. После обеда секретарша уже убежала по своим делам. А Элла изучала каталоги интернет-сайтов антикварных магазинов, приглядывая вещички, которые могли бы подойти к дизайнам, находящимся в работе. Знакомые стили, направления. Девушка, казалось, даже не читая описания могла определить, к какому периоду относится тот или иной раритет. Ну и стоили они, конечно, соответствующе.

На фотографиях все выглядело таким глянцево-изящно-красивым. Но Элла знала, стоило взять, например, в руки вот тот глиняный кувшинчик, поднести ближе к глазам и можно увидеть тонкую сетку трещинок — время беспощадно к хрупким вещам. И это еще считалось, что предмет в идеальном состоянии.

Элла любила старину. В ее прежнем доме подобных предметов интерьеров было немало — муж любил выставлять напоказ и утонченность вкуса, и собственное богатство, которое он, почему-то, называл элитарностью. Да, Адриан мог себе такое позволить, и Элла любовно подбирала раритеты для его кабинета и большой гостиной. В эти комнаты Злата не допускалась — не дай бог маленький ребенок что- нибудь разобьет. В этом вопросе муж был категоричен, и убедить его не получалось. Тогда это Эллу возмущало. Сейчас… Сейчас на его мнение было плевать. Сейчас она сама бы с удовольствием стукнула мужа старинным канделябром, несмотря на то, что это противоречило всем правилам этикета.

Почувствовав боль в ладони, Элла сообразила, что слишком сильно сжала ручку. Плюс на коже остались бороздки от длинных ногтей. Ничего, со временем она научится с этим жить. Она сможет спокойно на все реагировать, и…

— Привет! — в дверь постучались, а затем сразу, не дожидаясь ответа, на пороге возник ее недавний попутчик. — Можно к тебе?

— Добрый день, — максимально вежливо и корректно поинтересовалась Элла. — Вы по какому вопросу?

Глава 7.2

Посетителю она, мягко говоря, не обрадовалась. Матвей и так, в принципе, на каком-то интуитивном уровне пробуждал в ней желание держаться подальше от него. А еще безумно раздражало, что этот парень каким-то образом вызывал ее на эмоции, заставлял их показывать. Последний раз Элла грешила этим еще в средней школе, потом мамино и бабушкино воспитание принесли свои плоды. Еще бы. Внучка дипломата и известной художницы просто не может себя вести неприлично! Она всегда должна быть совершенной во всем — от внешнего вида до манер. Это сейчас, в более взрослом возрасте, Элла понимала, что отняли детские радости и возможность искренне выражать эмоции. И когда родилась дочь, девушка пообещала себе, что никогда так не поступит со своим солнышком.

Даже удивительно, что все эти воспоминания пронеслись в ней, пока Матвей изучающе оглядывал ее безупречную прическу и элегантное серое платье.

— Давай на «ты»? — предложил парень, присаживаясь на стул напротив нее. — Мне и на работе официоза хватает.

— Без официоза? — тонко улыбнулась Элла. Ну что ж, он сам попросил. — Тогда, будь любезен, закрой, пожалуйста, дверь с другой стороны. Мне работать надо. Насколько я знаю, ты в мои должностные обязанности не прописан.

— Ого, леди показала зубки, — широко улыбнулся Матвей, сдерживая порыв ответить колкостью. Он был умным мужчиной и прекрасно понимал, что, если он хочет добиться успеха в своей идее, Эллу лучше не драконить. Поэтому он примиряюще поднял вверх ладонь. — Не злись, пожалуйста, я к тебе по делу. Говорят, что ты искусствовед?

— По образованию — да, — ответила девушка, оставаясь в пределах приличия. При этом Матвей прямо кожей ощущал, насколько ему здесь не рады. Но он знал, женское любопытство — хороший инструмент манипулирования. Вот только Элла Кригер его ожидания обманула — она не задала ни единого вопроса, даже бровью не повела, показывая, что ее заинтриговал его интерес. Полное равнодушие. И это невольно раздражало.

Прошло секунд тридцать. Вопрос так и не последовал. До Рокотова дошло, что он может так хоть до конца рабочего дня просидеть в тишине, если не возьмет разговор в свои руки.

— У меня есть к тебе просьба, — произнес он. Элла на мгновенье оторвалась от компьютера и бросила на него быстрый взгляд, в котором все также отсутствовали эмоции. — И касается она твоей профессии.

Глава 7.3

Девушке все-таки пришлось прекратить это бесполезное занятие — игнорирование блондинистой заразы. Парень был упертым и так просто явно сдаваться не собирался. Чем раньше она его выслушает, тем быстрее он прекратить раздражать ее своим присутствием.

— Какая? — устало поинтересовалась Элла, сознавая, что он все-таки победил. Это было обидно, но не смертельно. В конце концов, насколько она понимала, Матвей — близкий друг сына ее начальницы. Нарываться особо не стоит, мало ли что? Она не в том положении сейчас, чтобы показывать свой характер.

— Я бы хотел попросить тебя оценить одну вещь, — Рокотов положил на стол пакет и достал оттуда коробку. В нее заботливо была упакована небольшого размера ваза с восточным орнаментом. Яркие, сочные краски радовали глаз.

— Тебя интересует, настоящая она или кет? — поинтересовалась Элла, осторожно беря вещицу в руки.

— Мне сказали, что это середина девятнадцатого века, — уверенно солгал Матвей. Ему было интересно, сможет ли девушка распознать подвох.

Элла осмотрела вазу со всех сторон, даже достала лупу, внимательно изучая орнамент. Затем уверенно заявила:

— Мейсенский фарфор. Подлинный, — осторожно провела пальцем по логотипу со скрещенными кобальтово-синими мечами. — И настолько же современный, насколько и подлинный.

— Ты уверена? — усомнился Матвей, почему-то ловя себя на том, что не сводит глаз с тонких пальчиков девушки, словно ласкающих фарфор. Изящные, длинные, унизанные элегантными кольцами, они, казалось, были созданы для того, чтобы играть музыку. — Когда я покупал, утверждали, что это восемнадцатый век, — вновь повторил он.

Его упертость вызвала лишь недовольное поджатие губ, но и только. Голос Эллы прозвучал ровно:

— Вынуждена сообщить, что тебя обманули. Но если сомневаешься в моей компетенции, можешь обратиться к любому другому искусствоведу, — и очередная вежливая улыбка, которая уже действовала на Рокотова как красная тряпка на быка. Во всяком случае, ничем иным он не мог объяснить свою следующую неосторожную фразу:

— Да нет, теперь-то я как раз в твоей компетенции не сомневаюсь. Ты прошла проверку, — и Матвей, чувствуя себя хозяином положения, закинул ногу на ногу и довольно усмехнулся. А вот это он зря. Зеленые глаза собеседницы опасно прищурились:

— Будь любезен, уточни, пожалуйста, о какой проверке идет речь?

Не будь Матвей так сосредоточен на подавлении собственных эмоций, он бы, наверное, был куда как деликатнее. Но вкрадчивые нотки его не насторожили, Рокотов просто бухнул с места в карьер:

— Ваза — это была проверка. Мне нужно было убедиться, что ты действительно хороший специалист. Поэтому я и подсунул тебе и не совсем подлинник, и не фальшивку. У меня очень важное дело, которое я не могу доверить непонятно кому. На кону стоит честь и документы моей семьи.

Глава 7.4

А вот это уже была ничем не прикрытая наглость. Мало того, что он приперся к ней со своей просьбой, на которую она, мягко говоря, не напрашивалась, так еще вздумал ее проверять, намеренно надеясь поймать на некомпетентности! Это было почти обидно и откровенно злило. Вот он серьезно считает, что с таким подходом она действительно будет ему помогать? После откровенного обмана с его стороны? И ведь не постеснялся признаться! С его стороны это было, мягко говоря, неэтично.

— Убедился? — ласково улыбнулась Элла, ничем не показывая своего гнева. А зачем? Вопить, топать ногами и оскорблять — это совсем не ее тактика. Когда ты говоришь тихо, шансов, что к тебе прислушаются, гораздо больше.

— Да, ты молодец, — похвалил ее Матвей. Почему-то Элла сразу вспомнила стикеры, которые так любил Верещагин. Был там один белый щенок, который радостно скалился под гладящей его рукой. Видимо, она тоже должна также отреагировать на столь высокую похвалу от нежданного посетителя?

— Благодарю, — церемонно кивнула Элла и добавила. — Раз мы выяснили этот вопрос, думаю, мне самое время вернуться к работе.

— Погоди, а как же мой вопрос? — растерялся Рокотов, не ожидая такой смены темы.

— Меня он не интересует, — вежливо отозвалась леди Кригер. — Думаю, стоит поискать помощь в другом месте. Как раз найдешь компетентных специалистов. И проверить их сможешь, благо, есть чем.

В ее голосе слышалась явственная точка в их разговоре. Но плохим бы бизнесменом был Матвей Рокотов, если бы так просто смирился с отказом. Парень вновь попытался выехать на совей харизме.

— Элла, послушай, — проникновенно проговорил он, глядя на девушку бархатистыми карими глазами. — Я вовсе не хотел тебя обидеть. Просто иногда лучше один раз самому убедиться, чем сто раз услышать. Прости меня, пожалуйста, — попросил он, добавив в голос нотку раскаяния. Обычно этого хватало, чтобы ему простили если не все, то многое. Бывшие пассии тут же забывали о случайно брошенных на других девушек взглядах. Родители смеялись и как-то незаметно забывали о его прегрешениях. Ей перед этим не устоять, определенно.

— Я не обиделась, — равнодушно откликнулась Элла. — Просто мне нужно работать, а ты мне мешаешь. И мне некогда заниматься твоими просьбами.

— Но я заплачу! — предпринял еще одну попытку договориться Матвей. А вот это он зря! За последнее время этот аргумент вызывал у Эллы аллергию. Почему люди считают, что все, абсолютно все, можно решить деньгами? Заплатил — и все, мир вертится вокруг тебя, исполняет любые капризы и прихоти? Вот не зря Матвей напоминал девушке бывшего мужа. Адриан тоже такой. И деньги ставит превыше всего.

— Я не продаюсь, — резко ответила Элла и тут, словно вспомнив, что говорит не с мужем, добавила, — Матвей.

Его имя ощущалось на языке непривычно, казалось чужим, даже слегка отталкивающим. Но ей и незачем к нему привыкать, не так ли?

— Я не это… — попытался тут ж оправдаться Рокотов, но девушка снова улыбнулась этой самой ничего не значащей улыбкой.

— Будь любезен, оставь меня наедине с моими должностными обязанностями.

Ее просьба в этот раз была услышана. Матвей решил не спорить, понимая, что ничего этим не добьется, сложил вазу в коробку и вышел. Но от идеи подключить Эллу к поискам не отказался. Уговорить ее теперь было делом принципа!

Глава 8.1

— Злата, не надо кормить куклу кашей, она не голодная, — приструнила малышку Элла, наблюдая, как та подсовывает игрушке собственную ложку с кашей.

— Ну ма-а-ам! — проканючило рыжее солнышко. — Я больше не хочу! Можно мне зефилку?

— Еще две ложки, потом зефир, — поставила условие мать, и Златка, тяжело вздохнув, с трагическим выражением лица, проглотила еще две ложки и, схватив зефирку, убежала в зал. Оставалось еще минут пять спокойствия прежде, чем ребенок начнет активно себя развлекать. Стоило девочке покинуть кухню, как Верещагин переключил свое внимание на Эллу.

— Повтори-ка еще раз, — попросил он. — Мне кажется, я как-то неправильно тебя понял. Я, наверное, ослышался, не иначе.

— Не паясничай, — устало попросила Элла. Сейчас, после рабочего дня, силы словно оставили ее. Слишком долго она не работала.

— Дубль два. Матвей Рокотов предложил тебе работу, а ты отказалась? Ты у меня совсем дурочка или как? — возмутился Роман. — Или тебе сейчас деньги не нужны совсем? Радость моя, ты же не от хорошей жизни к нам сейчас работать пошла.

— Разве? — усмехнулась Элла. — По-моему, как раз-так от хорошей. От чересчур хорошей.

Верещагин поморщился: он как никто другой прекрасно знал, чем обернулся ее брак. Чем она пожертвовала, что потеряла. И кто с ней остался после всего произошедшего. Правда, последних практически не было. Впрочем, и от самой Эллы до замужества тоже вряд ли что осталось. Она и так не была экстравертом, а сейчас вообще предпочитала избегать людей. А уж доверять им…

— Знаешь, эльфеныш, ты упустила один принципиальный момент, когда отказывалась, — задумчиво проговорил Роман. — А его стоило принять во внимание хотя бы чисто с практической точки зрения. Нет, я сейчас даже не о деньгах. Но у Матвея есть то, в чем он может неплохо так побороться с твоим козлом. Тот, я уверен, не успокоится.

— И что же это? — полюбопытствовала Элла, обхватывая себя за плечи. О том, что Адриан ей позавчера звонила, она предпочла пока не рассказывать другу. Он и так за нее переживает, многое для нее сделал, договорился с адвокатом, помог найти работу. По-хорошему, к Ромке стоило прислушаться, но этот Рокотов… Один бог только знает, как он ее бесит!

— Связи, милая моя, — слегка снисходительно сообщил друг. — У Матвея есть связи. Его отец в бизнесе лет двадцать, сам Матвей еще с университета ему помогал, сейчас возглавляет и контролирует несколько филиалов. Это не золотой мальчик, который ведет как быдло. Более того, Рокотовы — потомственные аристократы. Не те, которые купили себе титул. Их род ведет свое начало еще со времен Алексея Тишайшего. Неслабо, солнце?

— Красиво заливаешь, Верещагин, — рассмеялась подруга детства. — Очень красиво. Скажи-ка мне, дорогой мой, в честь чего это у нас вдруг такая пиар-компания?

— Показываю тебе все возможности, которые открыло бы для тебя это сотрудничество, — ни капли не смутился Роман. Он знал, что их дружба выдержала многое, и что ему прощалось то, что никогда не простят другим.

— А толку-то? — приподняла брови Элла. — Я же уже отказалась от столь выгодного, с твоей точки зрения, сотрудничества.

Только очень внимательный человек мог различить в ее голосе саркастические нотки. Роман таким был. Более того, он прекрасно знал, сколько может быть иронии в этой с первого взгляда милой и чересчур воспитанной девушке.

— Ну… Девушка всегда вправе передумать, — подмигнул ей Роман. Он-то прекрасно заметил, как приятельница реагирует на Рокотова. Так что почему бы и не помочь? Матвей, в случае чего, точно мог бы дать ей защиту.

— Предлагаешь побегать за ним с криками: «Бери меня, я на все согласная?» — уже откровенно насмехалась над другом Элла.

— Хммм… — Верещагин внимательно оглядел соседку с ног до головы, после чего задумчиво пробормотал. — Нет, боюсь, эту фразу он точно не так поймет. Да и не в твоем это стиле. Плюс это сколько тебе надо будет налакаться… Ты столько не выпьешь. Ай! — потер он пострадавший лоб, по которому Элла, недолго церемонясь, заехала ложкой. — Плохому тебя Златка учит, плохому. Где это видано, чтобы мать с дочки пример брала?

— Рома, я тебя как человек, уставший после долгого рабочего дня, искренне прошу — замолчи, — зевнув, попросила Элла. А ведь еще только восемь. И столько всего предстоит сделать, прежде, чем маленький энерджайзер соизволит выслушать сказку на ночь и лечь спать. — Балаболка — она и в Африке балаболка.

— Ничего, я болтаю за нас двоих, — хмыкнул Верещагин. — Из нас с тобой идеальный тандем. Ну а если серьезно, я тебя очень прошу. Если он еще раз к тебе с этим вопросом сунется, не посылай его сразу.

— О чем ты? — широко раскрыла зеленые глаза Элла. — Я в жизни никогда никого не посылала. Приличная девушка просто не должна знать таких слов!

— Ага, приличная девушка и посылать должна уметь прилично, — заржал Роман. — И этим искусством ты овладела виртуозно, я в курсе. Просто не спеши с выводами. Подумай о том, что он может помочь. А тебе эта помощь в любой момент может понадобиться.

Элла в задумчивости помешала ложкой в чае уже растворившийся сахар. В чем-то он, может, и прав. Она не в том сейчас положении, чтобы выбирать и привередничать. И думать в первую очередь надо о Златке, а не о своих амбициях. Тем более, что и Адриан не дремлет…

Размышления прервал звонок в дверь. Собиравшуюся подняться Эллу остановил Верещагин.

— Я открою, — заявил он, гордо выпятив грудь, словно ему предстояло защитить ее как минимум от бандитов. Элла не возражала, вновь присев на стул и не видящим взглядом уставившись в собственный чай. Из задумчивости ее вывел задорный голос дочери:

— Ой, дядя, пливет! А ты кто? Ты со мной поиглаешь?

Глава 8.2

Этот невинный вопрос заставил Эллу побледнеть и вскочить на ноги. Мало ли кого там принесло? А Ромка… Каким хорошим другом он бы не был, боец из него никакой. А сейчас может случиться всякое, и… Додумать Элла не успела. Ноги сами ее понесли в сторону входной двери. Вот только дойти до коридора не успела. Знакомый голос заставил ее замереть:

— Привет, малышка. Меня зовут Матвей. А тебя, принцесса?

— Я леди, — важно поправила его девочка. — Меня зовут Злата. Ты плишел со мной поиглать?

Последний шаг до коридора Элла преодолела с трудом — она не была готова к той картине, которая ей предстанет. Матвей Рокотов, этой самый чванливый аристократ и хам, присел на корточках перед ее дочерью с каким-то удивленно-растерянным видом, словно не был готов к такому повороту событий. А, может, и правду, не готов был? Откуда ему знать, что у Эллы есть дочь?

— Эммм…Ну… — явно растерялся нежданный гость, а малышка уже обратила внимание на другое:

— Ой, какая класота… Это мне? — и захлопала своими невинными зелеными глазками. Перед таким взглядом еще ни один мужчина от трех лет устоять не смог. Матвей не стал исключением, и миленький букет из лилий, гортензий и роз тут же перекочевал к Златке.

— Мама! — обернулось к ней солнышко. — Смотли, какую плелесть мну подарили! Надо ее поставить в воду, чтобы цветочки жили! Идем! — подергала она мать за руку, но девушка уже очнулась от первого шока.

— Солнышко, тебе дядя Рома поможет, — погладила мелкую по голове она. — Я пока с дядей побеседую.

— Холосо, — разрешила малышка. — Ты только его не обижай! Он мой!

— Идем, моя повелительница! — подмигнул ребенку Роман. — Не переживай, твоя мама будет хорошей девочкой, — с намеком покосился он в сторону Эллы, напоминая про недавний разговор. Девушка тут же поморщилась, заподозрив, что ее закадычный друг не так уж случайно поднял эту тему. Еще меньше она верила в такое же «нечаянное» совпадение, как появление Матвея на пороге ее дома. Вот только про дочь потомственного аристократа явно забыли предупредить — настолько показательно растерянным было его лицо. К тому же, учитывая веник в его руках, он бы притащил игрушку, если бы знал про ребенка.

— Проходи, — бросила Элла через плечо. — Чай, кофе будешь?

Ну не разговаривать же с ним на пороге! В конце концов, ее не так воспитывали. Да и в чем-то Верещагин прав: культурно посылать лучше в культурной обстановке. Ну или хотя бы выслушать стоит. Кто знает, может, Рокотов все-таки сделал выводы из их знаменательной встречи?

— Если можно, кофе, — попросил Матвей, присаживаясь на стул и оглядывая кухню. — Черный, с тремя ложками сахара.

— Хорошо, — то ли ему, то ли каким-то своим мыслям кивнула Элла и засыпала в кофеварку молотый кофе. Больше ничего не произнесла. Просто не знала, что. Способностью болтать без умолку всякие глупости она никогда не обладала, а профи в этом деле сейчас был занят ее дочерью. Видимо, это молчание тяготило не только Эллу.

— Не знал, что у тебя есть дочь, — заметил Матвей, невольно ловя себя на том, что следит за перемещениями девушки по кухне. Здесь она была какая-то другая, более домашняя, что ли? Хотя и в домашнем костюмчике она казалось безумно элегантной. Рыжие волосы с кажущейся небрежностью были подколоты на затылке, но Рокотов готов был поклясться — ни одна прядка не выбилась без разрешения этой «леди совершенство». Да и шелковый костюм как-то особо вязался с домашней одеждой.

— Было бы странно, если бы знал, — пожала плечами девушка. — Мы все-таки чужие люди.

Мда, похоже, домашняя обстановка на характер Эллы не сильно влияла. И откуда только этот кактус свалился на его голову? На первый взгляд красивая, милая, а чуть дотронешься — капец, вот-вот кровь закапает.

— Ты была права, — неожиданно выдал Матвей. — Моя проверка по отношению к тебе была некрасивой. Во всяком случае, скрытая, да еще и с такой подставой

— Я такого не говорила, — Элла в задумчивости покрутила в руках чашку чая. Интересно, его Роман проинструктировал или у самого мозг проснулся? Хотя сомнительно.

— Но подумала, — улыбнулся Матвей. Похоже, в этот раз просто так, без цели чего-то добиться или очаровать. Возможно, его даже чем-то забавляло ее поведение.

— Позволь мои мысли все-таки оставить при себе, — вежливо попросила Элла, подходя к столу и наливая ему кофе. Совершенно машинально положила сахар, перенесла на стол, пододвинула ближе к гостю пирожные. — Угощайся.

— Они точно не отравлены? — поинтересовался Матвей. Вот только хитринка в его глазах явственно намекала, что аристократ пытается шутить с ее показательно- приличной персоной. Забавно.

— Я тебя не ждала, — лишь слегка повела плечиком Элла. — Так зачем ты пришел?

— Скажем так, — Матвей сделал глоток обжигающего кофе. — После того, как ты меня выставила, я подумал и понял, что был не прав. Более того, понял, в чем был не прав.

— И в чем же? — брови девушки изумленно поползли вверх — такого предисловия она не ожидала. Даже не так: она всякое могла предполагать, в том числе и очередную попытку ее купить. Но не этого. Хотя, возможно, хитрый лист просто сменил тактику?

— Мне стоило открыть карты с самого начала. Ты никогда не станешь работать вслепую, — решительно произнес Рокотов.

У Эллы, взявшей в руку собственную кружку, невольно дрогнула рука. Он был прав. Она не то что работать, она больше ничего никогда не будет делать вслепую. Теперь она прекрасно знала, чем может обернуться доверие.

Глава 8.3

— Решил снизойти до объяснений? — уточнила она. Нет, девушка вовсе не собиралась его злить в очередной раз. Но разве этому парню много надо? Почему- то их встречи все время оборачиваются какой-то взрывоопасной смесью, от которой потом трясет обоих. Но в этот раз Рокотов проявлял удивительное терпение.

— Я тебе сейчас все расскажу в общих чертах, — пропустил ее колкость мимо ушей Матвей. — Думаю, тебе можно доверять. Если тебя заинтересует мое предложение, тогда приступим к деталям.

— А ты уверен, что я хочу тебя слушать? — равнодушно откликнулась леди Кригер.

— А что, я ошибся, и тебя как искусствоведа не заинтересует возможность участвовать в поисках уникальной вещи? — подбросил новую наживку Рокотов. С их дневной встречи он явно поумнел. Либо остыл, узнал про нее больше информации и подготовился к разговору в большей степени. Понял, наверное, что она, как теленок, не пойдет за ним на привязи с закрытыми глазами. Интересно, кто ему раньше попадался, что вот так вот слепо шли у него на поводу? Хотя нет. Ей, Элле Кригер, это совершенно неинтересно!

— Любопытное предложение, — без особо энтузиазма откликнулась девушка. — И что же это за вещь?

— Алмаз «Соколиное око». Слышала когда-нибудь о нем? — уже без всяких экивоков ответил Матвей. Элла нахмурила лоб, пытаясь сообразить. Но сколько ни пыталась, не могла вспомнить никакой информации о предмете искусства со столь необычным названием.

— Он был утерян более ста лет назад, — пояснил Матвей. — До революции принадлежал моей семье.

— Найти то, что было утеряно во время революции, — Элла слегка выдержала паузу.

— Ты же понимаешь, что это практически невозможно? В то время драгоценности продавали за копейки, да что там, за еду? И что же, ты хочешь зайти того, кому твои предки умудрились по дешевке продать их раритет? Полагаю, он в какой- нибудь частной коллекции осел, если по официальным каналам ты ничего не смог найти.

— Возможно, — пожал плечами Рокотов. — Только брат моего прадеда утверждал, что он его спрятал. Там довольно запутанная история сто лет назад произошла. Если согласишься помочь, расскажу. Заодно и письма покажу.

— У тебя и письма есть? — сейчас Элла не смогла скрыть своего удивления. Письма столетней давности! Боже, это же настоящий раритет, как ни крути. Если они еще и в хорошем состоянии… Во время революции, как она уже озвучила, ценности буквально отдавали за еду. Если, конечно, удавалось их спрятать и их не отбирали. Что уж тут о письмах говорить! О бумагах в те времена вообще думали в последнюю очередь!

— Скажем так, — улыбнулся Матвей. — У всей моей семьи трепетное отношение к нашему прошлому.

— Как же вы тогда алмаз свой потеряли? Кстати, а почему алмаз? — насторожилась Элла. — Алмазами называют необработанные камни, а ваше «Соколиное око», насколько я понимаю, огранено?

— В семейных хрониках значится как алмаз, — пояснить Рокотов. — Не знаю, с чем это может быть связано. А потеряли… Там довольно любопытная история. Так ты согласна помочь?

Девушка молчала, но он видел — она уже на крючке. Она попалась еще с первого вопроса, который ему задала. Ей стало интересно. Он знал такую породу людей — если они займутся любимым делом, их потом за уши не оттащишь. Да что там, он сам таким был.

— Господи, да хватит уже ломаться, согласна она, — вмешался в их разговор Верещагин, который, судя по всему, уже давно грел уши в коридоре. — Будет дурой, если не согласится, а эльфеныш у меня умная.

Элла сделала глубокий вдох. Как иногда все-таки сложно держать себя в руках! Особенно когда хочется сжать в далеко не любовных объятиях шею одной вредины, которая, кажется, напрочь забыла о личном пространстве и границах. Но нет, она все-таки его любит. Да и зачем срываться при свидетелях? Хотя если очень хочется, то немного можно же? Нервы иногда начинают сдавать.

— Слушай, — практически прошипела она, — чудовище для куклы Бель… Ты вроде со Златкой сидишь! Вот и иди сиди!

— Ма-ам, так мы тут иглаем, — наивно влез ее ребятенок. — В шпионов! Ма, а кто это такие? Дядя Йома почему-то не отвечает и велит сидеть тихо.

Дурдом! Господи, в каком дурдоме она живет! И еще не факт, что санитаром, а не пациентом. Кто знает, возможно, самый адекватный был человек здесь вот это вот рыжее чудо с кудряшками?

Элла вздохнула и мысленно досчитала до десяти. После чего строго посмотрела на Верещагина:

— Господин шпион, убедительно прошу вас удалиться в зал, — суровым тоном проговорила хозяйка квартиры. — И стажера своего заберите, — кивнула она на раздухарившуюся от важности дочь. — Мне необходимо обсудить ряд вопросов с твоим сообщником.

— А что сразу сообщником? — возмутился Рокотов. — Я тут ни при чем.

— Да, я так и поняла, что мой адрес на каждом столбе развешан, — кивнула Элла и сердито посмотрела в сторону друга. Тот, сообразив, что безопаснее будет послушаться разгневанную девушку, поспешил удалиться. Рыжеволосая фурия перевела взгляд на Матвея.

— Мы с ним ни о чем не договаривались, — примирительно поднял вверх ладони он. — Но если он на моей стороне, может, все-таки, стоит прислушаться и согласиться мне помочь?

Его слова заставили леди Кригер обреченно поинтересоваться:

— Ты не отстанешь?

— Если ты не согласишься мне помочь сейчас, я придумаю еще аргументы, к которым ты прислушаешься, — пригрозил Рокотов, подтверждая ее опасения.

Элла не хотела ввязываться в эту историю. Не тогда, когда ее спокойная жизнь висела буквально на волоске. Но разве кто-нибудь дал ей выбор?

Глава 9.1

Второй рабочий день стал практически близнецом первого. Разве что с одним отличием — в этот раз Матвей Рокотов на ее рабочее место не приходил и на нервы не действовал. Вот только все еще было впереди.

Она все-таки согласилась на его предложение. Не потому что ей нужны были его деньги и связи. Не потому что ей было интересно. Просто поняла, что ни Ромка, и Матвей от нее не отстанут, пока она не возьмется за поиски этого дурацкого алмаза, пропавшего сто лет назад. Конечно, каждый из них преследовал собственные цели, вот только следствие у них было одно. Гордая Элла Кригер, доведенная до нервного тика, просто сдалась под напором двух аферистов.

Так что встреча с Матвеем предстояла после работы. Вчера, в присутствии Верещагина и дочери, просто не было возможности все подробно обсудить, выяснить историю «Соколиного ока», чтобы хотя бы было, за что зацепиться. Ведь в истории даже малейший факт может помочь. Пусть даже сама Элла и не особо верит в успех этого предприятия.

Сколько таких вот сокровищ канула в бездну во время революции? Потом всплывали. Чаще всего далеко, в музеях на Западе. В лучшем случае. В худшем наоборот оставались где-нибудь на дне болота или озера. Как, например, считаются утонувшими сокровище полячки Марины Мнишек, которая спешно покидала Русь после свержения Лжедмитрия. По преданию ее сундуки были полны золота, вот только оно было утеряно.

А мешки золота, которые в девятнадцатом веке Россия выручила за продажу Аляски? Если Элла правильно помнила истории (а в себе она была уверена процентов на восемьдесят), то до места назначения оплата не дошла — сто девятнадцать миллионов золотом затонули вместе с кораблем, который перевозил плату. И еще большой вопрос, кому же фактически сейчас должна принадлежать Аляска.

Так что на дне океанов, рек и болот сокровища оказывались нередко. И кто знает, может сейчас это легендарное «Соколиное око» тоже покоится в иле какой-нибудь реки?

Для начала вообще было неплохо бы понять, что это такое и как об него зубы ломать. Как вообще алмаз появился в семье Рокотовых? Как пропал? Если никаких ниточек нет, то и потянуть не за что, и все изыскания Матвея — просто придурь золотой молодежи. Но кто знает? Блондин говорил что-то про письма…

Поймав себя на мысли, что невольно думает о сокровищах Рокотовых, Элла невольно поморщилась. Что ей, своих проблем мало? Вот когда встретится с Матвеем, тогда и будет думать. А пока надо реально смотреть на вещи. Мечта найти клад должна оставаться далеко в детстве. Сейчас куда важнее защитить дочь. И в тут-то как раз ей аристократический кладоискатель, наверное, и сможет помочь. Правда, прибегать к его помощи не хотелось совершенно. Но пусть уж будет. На крайний случай. Ромка прав. Это не так личность, с которой стоит ссориться.

На этой мысли Элла решительно открыла органайзер и стала составлять расписание встреч для Лилии Константиновны. Мариночка не зря вчера столько времени посвятила ей — сегодня девушка ушла в учебный отпуск на неделю — у заочников как раз настал период пар. Теперь половина ее обязанностей была на Элле, и девушка сильно подозревала, что своим уходом секретарша весьма облегчила руководству задачу по придумыванию работы.

Время до окончания рабочего дня промчалось практически незаметно. Разве что украдкой заглядывающий в приемную Верещагин сбивал с рабочего ритма. Но друг сегодня надолго не задерживался — понимал, что вчерашние шпионские игры, да еще в которые он втянул Златку, могут затянуться. Но посидеть с ее дочкой честно пообещал. Во избежание, так сказать.

Итак, теперь ей предстояло поехать в святую святых — квартиру Матвея Рокотова. Она бы, конечно, предпочла без этого обойтись, вот только вряд ли стоит таскать раритеты туда-сюда. А в ее квартире поработать при Златке явно не удастся. Так что чем-то приходится жертвовать. Зато из жилища Матвей можно уйти в любой момент, а вот из своей квартиры аристократа пришлось бы тонко выпинывать. Так тонко, что быстрее она сама себя до нервного тика доведет.

Попрощавшись с коллегами, Элла вышла на стоянку. Жил Рокотов в элитном районе с лощеными многоэтажками, которые, из окон которых, казалось можно любовались городом с высоты птичьего полета. Квартиры там, Ромка говорил, огромные, многокомнатные. В общем, золотое жилье для золотого мальчика.

Во двор машину Эллы охрана пропустила без проблем — видимо, хозяин заведомо предупредил, что у него будут гости. Но стоило припарковаться и выйти из автомобиля, как девушке показалось, что она оказалась за городом — там много здесь было деревьев. А еще шикарнейшая детская площадка, на которой резвились малыши. Машин было мало, должно быть, где-то в доме есть подземный гараж.

Лестничная площадка была такая просторная, что в ней, кажется, могла уместиться еще одна комната. Хозяин встречал ее у лифта.

— Кофе будешь? — поинтересовался он, пропуская девушку в квартиру и помогая снять плащ. Все-таки манерами парень обделен не был. Да еще какими! Аристократическое воспитание не пропьешь!

— Лучше чаю, — попросила Элла. — Заодно и расскажешь историю камня.

— Злая ты, — притворно надулся Матвей. — Сразу к делу. Нет бы, о чем-нибудь хорошем поболтать.

— О погоде, например? — ехидно поинтересовалась леди Кригер, проходя в его кабинет. Господи, сколько здесь было книг! Прямо удивительно! А еще мебель из красного дерева, судя по всему, старинная. Почему-то эта не самая большая комната вызвала у Эллы ассоциации с библиотекой Николая II, которая ныне выставляется в Эрмитаже. Девушка до сих пор помнила, как, будучи там впервые, откровенно залипла перед экспозицией. Вот и сейчас дыхание перехватило, а пальцы закололо от желания прикоснуться к этому великолепию.

Глава 9.2

— Можно и о погоде, — хмыкнул Матвей. — Об обстановке кабинета я с тобой говорить не рискну, а то решишь, что я опять тебя проверяю.

Элла почти смутилась — оказывается, ее интерес не остался незамеченным. Но потом разозлилась на саму себя: вот зачем она ведется на его подначки? Взрослый человек, а реагирует так, как в детстве не реагировала.

— Давай перейдем ближе к делу, — попросила она, присаживаясь на резной стул с удобной подушкой. Да, в этом кабинете, определенно, везде был сохранен единый стиль. Единственное, что выбивалось, — навороченный ноутбук, расположенный на массивном столе. А еще где-то наверняка спрятался сейф, в этом Элла была уверена.

— Хорошо, — Матвея явно забавляли ее попытки придерживаться делового стиля. — С чего конкретно начнем? Что тебе кажется наиболее важным?

— Например, с того, что такое «Соколиное око» и как оно попало в твою семью, — задала волнующий ее вопрос леди Кригер. Происходящее немного напоминало ей сказку. О сокровищах она нередко читала в исторических книгах, знала, что они существуют. Вот только вполне себе материальный потомок княжеского рода, на полном серьезе мечтающий найти фамильный бриллиант — это было что-то из области фантастики.

— «Соколиное око» — крупный желтый бриллиант. Он был подарен моему предку Николаю Рокотову английским герцогом, которому тот спас жизнь во время битвы под Ватерлоо, — начал свой рассказ Матвей. — Я точно не знаю, но, если верить хроникам, мой пра-пра-прадед вытащил его раненного с поля боя. Без прадеда он вряд ли остался в живых.

— И на столь драматичной ноте решил вознаградить командира чужой страны по- царски? — скептически скривилась Элла. Матвей, видя ее недоверие, только усмехнулся:

— Не забывай, — назидательно поднял он вверх палец, — союзнической страны. Тем более, именно Россия проявила решающую роль в войне с Наполеоном. И именно тогда была и образована Антанта.

— Я смотрю, ты неплохо знаешь историю, — не удержалась от подколки Элла. — Зачем тебе тогда моя помощь?

— Одна голова хорошо, а две — это уже мощная сила, — переделал поговорку Матвей.

— Мне дальше рассказывать, или ты продолжишь упражняться в остроумии?

— Что вы, господин наниматель, — хмыкнула Элла. — Я нижайше молчу и внимаю вашему рассказу.

— Хммм… Мне в твоей речи понравилось только слово «господин», — не преминул заметить Рокотов. Продолжить перепалку он не дал, приступив к следующей части рассказа. — Если верить письмам, это был бриллиант величиной с перепелиное яйцо, янтарно-желтого цвета, в котором, казалось, собрались все солнечные лучи.

— Как поэтично, — то ли восхищенно, то ли язвительно заметила Элла. — И откуда такие метафоры?

— Из этих писем, — указал на пачку обветшавших листков Матвей. — Я не настолько романтик, чтобы такое придумать.

— Насколько ты романтик, я еще в самолете поняла, — неожиданно для себя рассмеялась леди Кригер. Этот смех заставил ее зеленые глаза засверкать колдовским светом, а рыжие пряди, казались, заискрились. Поймав себя на том, что беззастенчиво разглядывает собственную… эм…а кого? Наверное, все-таки работницу… Так вот, осознав это, Матвей мысленно дал себе подзатыльник. С этой мадам таких промахов допускать не стоит.

— Так вот, на протяжении ста лет этот бриллиант берегли как зеницу ока. Как же, память о подвиге деда. А потом родились два брата, — в сказочном стиле продолжил потомок княжеской фамилии.

— И что, один умный, второй сильный, но обиженный на голову? — полюбопытствовала Элла. Она понимала, что переходит все рамки делового поведения. Умом понимала. Только придерживаться родного, почти привычного образа что-то не получалось.

— Практически, — кивнул Матвей. — Дело было незадолго до революции. Мой прадед Матвей Никитович Рокотов тогда стал главой семьи, ему было где-то около тридцати-тридцати пяти. Его брат Александр был младше на пять лет. Но прославился на весь город как известный дуэлянт и игрок.

— Ну в то время это было неудивительно, — осторожно заметила Элла. — В девятнадцатом-двадцатом веке дуэлянтом был каждый второй. И за карточным столом просиживать деньги было незазорно.

— Но не все же состояние! — в сердцах бросил Матвей, казалось, переживавший трагедию деда как свою собственную. — Этот… обиженный на головушку родственник умудрился проиграть все свое наследство и даже больше. Приперся к брату, чтобы тот в очередной раз его выручил, и…

— Матвей, не преувеличивай, пожалуйста, — успокаивающе произнесла Элла. — Не надо так горячиться. Это произошло сто лет назад, лично тебя сейчас никто не заставляет выплачивать его долги. Я правильно понимаю, что твоему тезке пришлось отдать камень за долги брата? Тогда он по праву уже не принадлежит твоей семье и…

— Неправильно, — перебил ее Матвей. — Этот придурок его выкрал, когда его долг отказались покрыть, — он даже сжал кулаки, словно в любую минуту в комнату мог зайти его беспокойный прадед.

— Слушай, ну это же чушь полная, — покачала головой Элла. — Вряд ли твой дед прямым текстом написал в письме, что его брат украл у него бриллиант.

— Не в письме. В дневнике, — Матвей осторожно открыл толстую тетрадку в кожаном переплете и протянул Элле. — Он всю жизнь вел дневник. Даже в эмиграцию увез тетрадки.

Взяв практически раритетную вещь в руки, девушка, с трудом разбирая полустертые буквы и продираясь через я ты, вчиталась в текст.

Глава 9.3

«Я даже помыслить не мог, что Алекс на сие деяние сподобится. Брат пришел к вечере. Он в очередной раз проигрался. В этот раз я отказался ему помогать. В сердцах мы поругались, и он ушел. А утром я обнаружил, что из сейфовой шкатулки исчезло «Соколиное око» и деньги. В ней замок с секретом, только члены семьи могли ее открыть…»

На этих словах запись обрывалась. Видимо, у Матвея Никитовича не было сил писать дальше о преступлении брата.

— Он не стал афишировать пропажу бриллианта, — продолжил свой рассказ Матвей.

— Пытался найти Александра, но тот как в воду канул. Удалось только установить, что с долгами брат все-таки расплатился. А потом грянула революция. Прадед покинул с семьей уже бывшую Российскую империю.

— Как его выпустили? — удивилась Элла. — Если он действительно был близок к императору…

— Связи всегда творят чудеса, — хмыкнул Матвей. — Даже в такие времена.

Почему-то в этот момент княжеский потомок казался совсем другим — старше, серьезнее, благороднее. Элла в очередной раз задумалась над тем, что в их мире каждый носит маски… И непонятно, что же там, в настоящем человеке, за ней.

— И все? Больше никакой информации о бриллианте нигде не мелькало? — уточнила Элла. С такими данными «Соколиное око» было практически нереально найти. Александр Рокотов мог увезти его куда угодно. Спрятать, продать, потерять…

— Было письмо от Александра. Сейчас уже сложно сказать, как ему удалось выслать письмо за границу брату. Оно в ужасном состоянии, гораздо худшем, чем дневники. Смотри, — и Матвей протянул другие листки.

Это письмо Элла читала гораздо дольше. Похоже, по сравнению с братом, у Матвея Никитовича был практически образцовый почерк. Александру же, наверное, стоило поработать в медицинской сфере…

Каялся младший Рокотов в письме долго. Только потом перешел к рассказу. Спасти «Соколиное око» от временного правительства, а потом и коммунистов Александр смог. А вот вывести его за границу и вернуть брату — нет.

«Я спрятал «око» в родовой усадьбе крестного, в *** (слово затерто) час* (буквы затерты). Помнишь, детьми мы с Димитрием там играли? Я болен и слаб и вряд ли выживу, но верю, ты вернешь «Око» домой. Ты всегда был сильней и благороднее, брат…»

Такими строками Александр закончил свое письмо. А Элла, к собственному изумлению, осознала, что текст слегка расплылся — покаянное письмо младшего Рокотова почему-то вызвало комок в горле и влагу на глазах. «Ты всегда был сильней и благороднее, брат…». Последнее предложение словно набатом отдавалось в мозгу. Оно было куда важнее всех предыдущих строк покаяний. Это было признание. Признание собственной слабости, которая привела к таким печальным последствиям.

— Час? — в задумчивости повторила Элла. — To есть тут может быть что угодно? И в часах, и за часами, и под часами? Если, конечно, не еще что-то.

В задумчивости она накрутила длинную рыжую прядь на палец. Александр Рокотов практически напрямую указал, где искать бриллиант. Вот только от этого легче не было. Сейчас, сто лет спустя, не то что эти часы — даже усадьбу ту найти непросто. А есть ли вообще смысл ее искать? С тех пор прошла революция, гражданская война, Великая Отечественная… След «Соколиного ока» затерялся за сто лет в веках.

— К письму прилагается план усадьбы. Правда, там ни крестиков, ни каких других указателей нет, — ответил на незаданный вопрос Матвей. Упростил, называется, ситуацию!

— Ты хоть знаешь, что это за усадьба? — как-то даже устало полюбопытствовала Элла, испытывая ярое желание побиться головой стол. Уравнение со всеми неизвестными! Прямо как в русских сказках — поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что. Хотя нет, что нести известно. Вот только где этот бриллиант взять?

— Без понятия, — пожал плечами Матвей.

Вход-выдох. Спокойствие, Элла, только спокойствие. Для того он и привлек тебя к этой истории, чтобы ты думала. А не для того, чтобы рычала на собственного нанимателя и стучала ему по голове.

— Значит, нам надо найти крестного Александра, узнать, где находилось его имение, понять, насколько она сохранилась, что там за история с часами, где они находятся или что находилось возле них. Правильно понимаю? — резюмировала Элла итог данного разговора. Матвей на каждое ее вывод кивал, как китайский болванчик, все усиливая желание дать ему в глаз, пусть это и не пристало леди. Но даже у хорошо воспитанных барышень есть предел терпения.

— Примерно так, — подтвердил Матвей. — Я понимаю, это не так легко. Но давай хотя бы попытаемся? Я не хочу жалеть всю оставшуюся жизнь, что так и не попробовал его отыскать. И вообще… Это же настоящее приключение!

Его глаза загорелись азартом кладоискательства, а Элла сдержала тяжелый вздох. Конечно, приключение! Для него. Это ведь не ему придется копаться в архивах, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку. Вот только она уже согласилась, а свое слово леди Кригер привыкла держать.

Глава 10.1

Элла в задумчивости смотрела на мигающие на табло цифры. Лифт медленно полз вниз, а сама девушка оценивала ситуацию, с которой ей предстояло разбираться. В принципе, дело предстояло довольно интересное, вот только муторное и почти безнадежное. Но, как говорится, где наша не пропадала.

С Матвеем Элла проговорила минут сорок. В процессе у нее даже возникли мысли, от чего можно оттолкнуться в поисках. Для начала нужно поискать в официальных источниках информацию о «Соколином оке». А что касается имения… Александр в своем письме упоминал Димитрия, с которым они играли. Конечно, это вполне может быть какой-нибудь слуга, но, если взять за аксиому идеальный вариант, Димитрий — вполне может быть сыном крестного. И, если покопаться в генеалогическом древе близ живущих родов и узнать, у кого был сын по имени Дмитрий примерно возраста Николая и Александра. Их года рождения, к счастью, были известны. А там уже можно и попытаться узнать что-то о часах… Ведь попытка — не пытка.

Лифт тренькнул, останавливая, и тонкие каблучки застучали по ступенькам подъезда. Девушка спешила — нужно было забрать дочь от Ромки, она и так в последнее время уделяла собственному ребенку мало времени, это требовалось исправлять. Девочка лишилась отца и почти не видит мать, а родительница вместо этого занимается поисками мифического клада. Это даже звучало бредово, и… Дверь подъезда резко распахнулась, и Элла, державшаяся на ручку, пошатнулась.

От падения ее удержали чьи-то жесткие ладони, плотно обхватившие ее талию. И отпускать ее явно никто не спешил.

— Опа, какая птичка мне руки попалась, — почти весело проговорил обладатель наглых конечностей. — Вот, значит, куда ты спряталась, Эллочка.

Голос. Такой знакомый. За последние пять лет она слышала его неоднократно. Когда-то он даже вызывал у нее уважение и приязнь. Когда-то давно. В другой жизни.

— А я ни от кого не пряталась, — подняла глаза на мужчину Элла. Обращение ее изрядно покоробило, она ненавидела, когда ее имя так сокращали. Почему-то тут же проходили ассоциации с Эллочкой-людоедкой из незабвенной истории Ильфа и Петрова, барышней, которая знала от силы два десятка слов. Но, в отличие от своей тезки, Элла Кригер словарным запасом обделена не была. И уж тем более она не собиралась давать слабину перед всякими… — Убери руки, Виктор, — ледяным тоном, которым, казалось, можно было заморозить вулкан, потребовала девушка.

Собеседник машинально послушался ее приказа. А потом, сообразив, что сделал, ухмыльнулся:

— А ты все такая же высокомерная стерва, — протянул он, оглядывая ее с ног до головы. Этот вязкий, раздевающий взгляд вызывал желание по меньшей мере отшатнуться, по большей — забыть о вбитых с малых лет правилах поведения и вспомнить кое-какие другие навыки. Но это был не тот контингент, с которым стоило показывать эмоции. Здесь дашь слабину — и тебя сожрут. И даже не поперхнуться. Ей ли об этом не знать. Весь сейчас напротив нее стоял партнер ее мужа, Виктор Копылов.

— Будь любезен, дай пройти, — не поддалась на подначку Элла. Разговаривать с этим человеком было противно. После всего того, что она о нем знала, в особенности.

— Эллочка, девочка, — покровительственно произнес он, не сдвигаясь ни на сантиметр. — Ты ведешь себя удивительно нагло, для человека, которому задолжала, не находишь?

«Девочку» не перекосило только благодаря умению держать лицо. Вместо этого она лишь гордо вскинула голову и отчеканила:

— Я тебе ничего не должна, Виктор.

— Э, нет, дорогая моя, ты очень сильно ошибаешься, — он шагнул на нее, заставляя инстинктивно отступить вглубь подъезда. — Муж и жена — одна сатана, не зря так говорят. Так что долги мужа должны быть для тебя священны. И отрабатывать ты их должна очень усердно. А ты вместо этого в бега подалась. Нехорошо.

Грубые ладони коснулись нежной кожи лица, вызывая отвращение почти на физическом уровне. И ведь не боится ничего, сволочь! Угрожает практически в людном месте, где в любой момент может войти житель дома. И, по его мнению, она должна со всем примириться и еще начать отдавать долги своего бывшего? Как бы не так!

Ребром ладони Элла резко стукнула по чужим запястьям, одновременно с этим наступая острым каблуком на ногу противника. А Ромка еще возмущался, что она вечно на шпильках! Вот, пригодились, родимые.

— Ах ты дрянь, — поморщился Виктор и замахнулся в ее сторону.

Глава 10.2

Вот только зря он это сделал. Очень зря. Поскольку его руку перехватила не менее твердая ладонь.

— Виктор Владимирович, а что здесь происходит? — ледяным тоном поинтересовался Матвей, каким-то чудом заслонивший собой Эллу.

— О, сосед, здравствуй! — Копылов тут же натянул на лицо приветливую улыбку. — А мы тут со знакомой столкнулись, разговариваем.

— Да, я заметил, как активно вы разговаривали с моей… — тут Матвей умышленно запнулся, позволяя собеседнику самому построить догадки, — гостьей.

— Так девочка к тебе приходила? — неподдельно удивился Виктор и попытался нанести очередной удар, теперь моральный. — Не знал, что ты начал вести дела с ее мужем.

Такой вот «тонкий» намек, наверное, должен был выставить Эллу в совершенно неприглядном цвете, учитывая, что до секунду до этого Матвей позволил противнику самому построить догадки об их отношениях с Эллой. Но Рокотов был не тем человеком, который бы позволил побороть себя кому попало на вербальном ринге. Тем более, если дело касалось девушки. Той самой, которая очень подозрительно молчала за его спиной.

— У тебя очень устаревшие сведения, Виктор, — холодно сообщил Матвей. — Насколько мне известно, Элла в разводе и уж тем более к делам своего бывшего не имеет никакого отношения.

Он не мог видеть, как зеленые глаза упомянутой особы широко распахнулись: что- что, а эту информацию дорогой друг вряд ли бы стал сливать потенциальному работодателю. Соответственно, тут может быть три варианта. Либо Матвей навел справки по своим каналам, либо эти сведения ему сообщила Лина, либо… Хотя нет, вроде о разводе не было произнесено ни слова. Но сколько ее работодатель успел услышать? Как-то он слишком вовремя появился.

— Ну да, да, — послушно закивал Копылов, словно боясь спорить с Рокотовым. — Но ты бы поосторожнее, Матвей Максимилианович… Женщины, тем более красивые, до добра не доводят.

— Я так и понял, что они доводят не до добра, а до рукоприкладства, — хмыкнул Матвей. Где тот парень, который постоянно спорил с Эллой, пытался ее закадрить, а теперь вывести из себя? Сейчас, казалось, с партнером ее мужа разговаривает настоящий аристократ. Сильный. Властный. Уверенный в своем праве диктовать условия. И не собирающийся принимать никаких возражений. Да, теперь Элла понимала, почему Роман настоятельно рекомендовал ей принять предложение Матвея.

— Что только не покажется в полутемном подъезде? — тут же заюлил Виктор. Казалось, он не хотел ссориться с Рокотовым. Вот только Элла была готова поклясться, как только Матвей исчезнет с горизонта, Копылов тут же вернется к прежней линии поведения. С Рокотовым ему, может, и несподручно ссориться, а вот она лишь мелкая сошка, посмевшая сопротивляться. Та, которую было делом чести задавить.

— Я очень надеюсь, что мне это показалось, — голосом надавил на собеседника Матвей и только после этого посмотрел на Эллу, не слишком культурно повернувшись к Копылову спиной. — Он прав? Мне показалось?

Будь она дамой сердца из рыцарских романов, тут же бы кинулась ему на грудь и утопила в слезах, сквозь всхлипывания жалуясь на нехорошего Виктора. Вот только это был не роман, а Элла не была нервной припадочной девушкой, нуждающейся в защите. Девушка трезво оценивала свои силы и прекрасно понимала, что, не появись Матвей, она бы справилась. Ведь эффект неожиданности часто работает на нее.

— Думаю, ты сам сделаешь правильные выводы, — коротко улыбнулась Рокотову. Ну а что? Не ее проблемы, что он там надумает. Она никого не закладывала. Просто из принципа. Потому что не любит жаловаться.

— Даже не сомневайся, — сурово улыбнулся Матвей. — Виктор, надеюсь, подобных инцидентов больше не случится.

— Да о каких инцидентах может идти речь? — принял невинный вид Копылов. Как-то неубедительно он выглядел. С непривычки, наверное. — Матвей, мы оба деловые люди, и, думаю, точно не будем портить отношения из-за того, что кому-то что-то показалось.

— Я очень надеюсь, что мне показалось, — акцентировал Рокотов. — Думаю, подобных вопросов больше не возникнет, если вы не станете вести подобные пространные разговоры с Эллой.

Это не была угроза, нет. Даже на обещание не тянуло. Так, просто предположение. Но оно высказано таким тоном, что даже у Эллы по коже побежали мурашки. Да, этот шебутной, на первый взгляд, балагур, может быть опасным противником.

— Идем, Элла, — Рокотов невозмутимо прихватил девушку под локоть. — Всего хорошего, — кивнул он Копылову, словно не замечая ошарашенного вида последнего. Такого защитника у своей жертвы он никак не ожидал. Даже невольно задумался над тем, стоит ли вообще связываться. Но быстро опомнился. Неужели он будет ходить на задних лапах перед каким-то щенком? Виктор не добился бы таких высот, если бы пасовал перед трудностями. Он в своем праве, и возьмет все сполна!

Глава 11.1

Элла была тихой и спокойной, только пока выходила из подъезда. Но стоило лишь оказаться у собственного автомобиля, как девушка с самым невозмутимым видом двумя пальчиками сбросила руку Матвея с собственного локтя и полюбопытствовала:

— А как ты умудрился так «вовремя» оказаться в подъезде?

Матвей едва удержался от того, чтобы покачать головой. Вот зараза! Он ее сейчас, по меньшей мере, уберег от удара, но девушка даже не соизволила поблагодарить. Еще и вопрос умудрилась задать очень скользкий. Поскольку парень действительно слышал большую часть разговора. Но признаваться в этом он не собирался.

— Держи, растеряша, — усмехнувшись, Рокотов достал из кармана ее собственный смартфон и вложил в руки девушки. — Ты его на столе в прихожей оставила.

Обнаружив телефон, Матвей спустился вниз, надеясь перехватить гостью у машины, вот только его собственный сосед спутал планы. И кто бы мог подумать, что Элла знакома с так редко бывающим в их городе Виктором Копыловым?

— Спасибо, — даже как-то слегка растеряно поблагодарила его Элла. На какое-то мгновенье привычная маска соскользнула с лица, и Матвей, к собственному удивлению, обнаружил перед собой совсем молоденькую и слегка растерянную девчонку, настолько не похожую на ту Эллу Кригер, с которой его столкнула жизнь. И Рокотов почему-то невольно пожалел, что не может всегда видеть ее такой — настоящей, с широко распахнутыми зелеными глазами, чуть подрагивающими темными ресницами. Чистая ведьма, вот честное слово. Но такая красивая…

— Должна будешь, — ухмыльнулся Рокотов в противовес собственным мыслям. — Как минимум объяснение, что это был за цирк.

— И это говорит человек, который недвусмысленно дал понять Виктору, что мы с ним находимся в… — тут Элла запнулась, на мгновенье задумавшись, как культурно озвучить то, на что намекнул Рокотов.

— Что мы с тобой спим? — перед Матвеем такие трудности не стояли. — Судя по тому, что я успел услышать, это был самый надежный способ заставить его пожалеть о сказанных словах и хотя бы немного прищучить его поползновения в твою сторону. Не уверен, правда, что подействовало, но попытка не пытка.

— М-да, — насмешливо протянула Элла. — Ну и времена пошли, что защитить девушку можно только тем, что объявить, что ты с ней спишь. При этом даже не уточнив, нуждается ли она вообще в защите.

— Что-то не заметил я от тебя восторженных визгов, когда он на тебя замахивался, — начал заводиться Рокотов. — Или под лестницей прятался целый батальон желающих тебя защитить?

Замечание было таким справедливым, что Элла даже смутилась. Ненадолго. Секунды на две. А потом сделала то, что ни в коем случае не рекомендуется делать хорошему наемному работнику. Она начала спорить с нанимателем.

— У тебя довольно интересные способы защиты.

— А ты что, хотела, чтобы я ему морду набил? — вздернул правую бровь Рокотов. — Ну, если тебе это так необходимо, могу вернуться и набить. Только мне кажется, это глупо. Для начала стоит попробовать предупреждением. Тем более, насколько я тебя изучил, ты не любишь силовые методы.

«Насколько я тебя изучил…» Эти слова отдались в голове Эллы эхом. Невольно девушка почувствовала себя подопытным кроликом. To есть вот эта вот блондинистая зараза считает, что успел ее узнать и понять, что ей нравится, а что нет? За какие-то несколько встреч? Наивный! Такие слова вообще в отношении девушек вообще произносить не стоит. Тут же их опровергнут. И не столько словами, сколько действиями.

— А с каких пор тебя волнует, что нравится мне, а что нет? — ничуть не уступила Элла. — На поиске своего сокровища ты меня практически шантажом вынудил согласиться, а теперь что? Грехи замаливаешь? Так я не святой отец, чтобы их тебе отпускать!

«Господи, что я несу?» — ужаснулась сама себе девушка. Ей самой сложно было объяснить свои же действия. Но она ощущала себя пороховой бочкой, к которой поднесли спичку. И случился взрыв. Искры летели во все стороны, а потом, словно отразившись от Матвея, вновь возвращались к ней. Они сталкивались и от этого словно разгорались еще больше.

— Святой отец? Ха, да по тебе инквизиция плачет! — заявил Матвей, оглядывая рыжие волосы собеседницы. — С тобой даже святой терпение потеряет, что уж о простых смертных говорить!

Нашла коса на камень. To ли пережитый испуг девушки, то ли несправедливые взаимные упреки заставили обоих сбросить маски и потерять вежливо- невозмутимый вид. Матвей яростно сощурил карие глаза, шагнув к Элле ближе. Он возвышался над ней почти на целую голову, но гордо вскинувшую подбородок девушку это не смущало — зеленые глаза искрились молниями. Даже воздух вокруг, казалось, потяжелел, как при наступлении грозы.

— Святой? — как-то даже нервно хохотнула Элла. — Не думаю, что тебе грозит даже близко приблизиться к такому почетному званию.

— А я и не стремлюсь. Это ты вечно из себя неприступную леди Ди строишь, — кинул в ответ упрек Матвей. Девушка сделала резкий вдох, набирая в грудь воздух, чтобы дать отпор. Такая взволнованная, живая, непохожая на себя обычную…

— Что?! Да ты…

Соблазнительная…

— Достала, честное слово, — весьма некультурно перебил ее Матвей и, притянув к себе за талию, просто и незатейливо заткнул рот поцелуем.

Глава 11.2

Это было… Неожиданно. Странно. Удивительно. И… Твою мать, сердце ухнула куда-то в район желудка и замерло там, словно забыло, как стучать. А этот чертов ураган, это невыносимый человек словно взял ее в плен, не давая возможность сопротивляться. На Эллу словно обрушилась стихия. Она даже не помнила, когда последний раз испытывала столько ярких эмоций в одно мгновение. Этот поцелуй покорял, поглощал, ломал, в нем не было ни капли нежности. Злость, бешенство, искры от столкновений двух характеров рождали коктейль, пьянящий не хуже алкоголя. Затягивающий в свой омут. Сжигающий дотла.

— Вот так-то лучше, — хрипло проговорил Матвей, отрываясь от ее губ. Между ними было всего несколько сантиметров, карие глаза находились так близко, что Элла могла разглядеть в них золотые искры.

— To есть? — эхом откликнулась девушка, ощущая, что говорить что-то было тяжело. Дыхание сбивалось, а мысли путались.

— Наконец-то ты со мной не споришь, — по губам Матвея скользнула улыбка. Мягкая, еле заметная, но именно она привела Эллу в себя.

Что она делает? Почему, вот почему она умудрилась забыть обо всем, стоило только мало-мальски симпатичному парню ее поцеловать? Да еще и такому… Вредному, противному? Ей же не восемнадцать лет, она и замужем успела побывать, и цену всем таким красавчикам узнала. И вообще… Леди она или мимо проходила?

Не спорит, значит? Что ж, она и не будет с ним сейчас спорить. Она сделает кое-что совсем другое. Что точно прогонит с его лица эту наглую ухмылку, и он еще подумает, стоит ли вообще с ней связываться.

Тренировок не было уже давно, но мышечная память не забыла неоднократно отработанные приемы. Он выше, крупнее и сильнее? Так его вес и сработает против него!

Так и оказалось. Матвей и сообразить не успел, как ему сделали подсечку, слабые женские ручки вывернули его руку, а сам он оказался почему-то на земле. У самых ног девушки, которую еще две минуты назад целовал. А минуту назад торжествовал над тем, что нашел к ней ключик. А теперь… Теперь светловолосый парень сидел на земле, глупо хлопал глазами и машинально любовался стройными ножками своего противника, благо, на них открывался шикарный вид.

— А вот это вот в наш договор не входило, — наконец изрек он, почесывая затылок.

— Поцелуи в наш договор тоже не входили, — сердито откликнулась Элла. — Так что считай это приятным бонусом.

— Поцелуи или вот это вот? — обвел взглядом асфальт Матвей, не спеша подниматься.

— Скажем так: если появятся поцелуи, не избежать и этого, — предупредила леди Кригер, всерьез задаваясь вопросом, не била ли она его по голове. Как-то нетипично в таких случаях он себя ведет. Где возмущения, вопли, извинения, в конце концов?

— Понял, учтем и нейтрализуем, — весело хмыкнул Рокотов, все также сидя на земле.

— Ты что не встаешь? — наконец задала мучающий ее вопрос Элла. Ну не могла же она ему сильно повредить? Это же простейший прием. Так, чтобы слегка проучить. Да и не веселился бы тогда так…

— А зачем? — пожал плечами Матвей. — Отсюда такой хороший вид открывается.

— Что…? Тьфу, — не сдержалась и сплюнула девушка, сообразив, о чем он говорит. Вот нахал-то! И ничему его жизнь не учит! Нет, пинать начальство, конечно, дело неблагородное. Недостойное истинной леди. Но если очень хочется, то можно… Наступить на него острым каблучком.

— Ай! — простонал Рокотов, когда по его ботинкам прошлось грозное оружие девушек. В отличие от встречи с асфальтом, это было не так унизительно, но куда как больнее. Да эти орудия пыток вообще надо запретить законом!

— Элла, вообще-то топтать собственное руководство нехорошо, — цокнул языком Матвей, не слишком надеясь воззвать к чьей-то явно спящей совести. Он уже сообразил, что, несмотря на весь такой прилично-чопорный вид, Элла этим качеством не обладает.

— Если руководство хочет поваляться в грязи под чьими-то ногами, так почему бы не исполнить его желание и не потоптать? — милым голоском откликнулась девушка.

— Ладно, твоя взяла! — примиряюще поднял ладони Матвей. — Поднимаюсь и даже извиняюсь.

— Какое одолжение с вашей стороны, Матвей Максимилианович, — елейно поблагодарила Элла. — Не подскажите, за что конкретно?

Но ногу в стильных замшевых туфельках на высоких каблучках убрала. Правда, помогать подниматься пострадавшему начальству не спешила.

— За то, что вынудил себя потоптать! За поцелуи, а уж тем более за увлечение прекрасным видом извиняться грешно, а я, как ты справедливо заметила, далеко не святой, — Рокотов уже привычно возвышался над ней и любовался сердитыми искрами в зеленых колдовских глазах.

— Ты невыносим, — покачала головой девушка, сердито поджимая губы, чтобы стукнуть его еще разок чем-нибудь. Ведь напрашивается же… Усердно так напрашивается.

— Так я и не заставляю тебя тяжести поднимать! — состроил невинно-ангельские глаза Матвей.

Элла хотела что-то на это сказать, но вовремя замолчала, прекрасно понимая, что новый их спор к ничему хорошему не приведет. Тем более сейчас. Так что зачем зря сотрясать воздух?

— Я домой поеду, здесь мне сегодня точно делать нечего, — вместо очередной колкой реплики произнесла девушка, отключая сигнализацию.

— Будь осторожна, — резко посерьезнев, попросил Рокотов. Балбеса, который еще мгновенье назад придурялся, как ни бывало.

— Я всегда осторожна, — глухо откликнулась Элла, дотрагиваясь до ручки автомобильной дверцы. Вдруг поверх ее ладони легла другая ладонь. Нежную кожу словно обожгло от этого прикосновения.

— Я серьезно, Элла, будь осторожна, — повторил Матвей, заглядывая ей в глаза. — Я не знаю, что происходит, но тут явно все серьезнее, чем кажется.

Куда как серьезнее… Вот только знать ему об этом не обязательно. И, попрощавшись, Элла уехала.

Глава 12.1

Стоило только выехать со двора, как Элла, наплевав на все правила дорожного движения, достала из кармана плаща смартфон и набрала номер друга, мысленно отсчитывая гудки. С каждым из них сердце билось все сильнее. Только почувствовав во рту металлический привкус, девушка сообразила, что прикусила губу до крови.

— Да, эльфеныш, слушаю, — наконец раздался знакомый с детства голос.

— У вас все в порядке? — глухо произнесла девушка, чувствуя, как тугая пружина где- то в районе живота начинает отпускать. Если бы что-то случилось, Верещагин вряд ли был бы таким веселым.

— В полном. У нас тут кукольное чаепитие. Мы ведем принцессу Анну на свидание с человеком-пауком. Златка уверена, что из них выйдет прекрасная пара, — после этих слов раздался детский голосок, который отчаянно это подтверждал. А сам Роман после этого понизил голос и признался. — Я, честно говоря, в этом сильно сомневаюсь. Но кто я такой, чтобы спорить?

— Слава богу, — выдохнула Элла, не особо вслушиваясь в его болтовню.

Здесь уж нет разницы, что говорит. Главное, как. Главное, что с ними все в порядке. И за дочку, и за друга Элла сильно беспокоилась. Сейчас еще больше, чем до этого. Если Адриан дочери ничего не сделает (она на это очень сильно надеялась), то как поступит так неожиданно вступивший в игру Копылов, неизвестно. Нет, разумом Элла понимала, что Виктор физически бы не успел ничего предпринять. Но разве это может успокоить мать, переживающую за собственного ребенка?

— Что-то случилось? — почуял неладное Роман. — Я так понимаю, не в Матвее дело?

— Нет, — покачала головой девушка, даже не осознавая, что друг ее не видит. — Дома расскажу.

Дорога до дома заняла в разы меньше. Сейчас обычно осторожная за рулем Элла нещадно подрезала машины, пролетала в последнюю минуту на светофорах. Это было обусловлено не только волнением. Если вдруг Копылов успел сориентироваться и послать за ней кого-то, то этот «кто-то» по-любому бы потерял ее на трассе. Слишком непредсказуемо она себя вела.

Роман, встретивший ее на пороге, взволнованно поинтересовался:

— Теперь-то можешь пояснить, что случилось?

— Потом, — отмахнулась от него девушка и, сбросив с себя туфли и не снимая плаща, прошла в зал. Злата, вертя в руках фигурку Спайдермена, важно вещала:

— Милая леди, вы плосто свет моих очей. Не согласитесь ли со мной плогуляться в сад?

Фигурка так вертелась вокруг принцессы, что, будь Анна настоящая, у нее бы голова закружилась от попыток уследить за беспокойным кавалером.

— Золотко, не в сад, а по саду, — мягко поправил малышку появившийся за спиной Эллы Роман.

— Это с тобой они, может, и будут гулять по саду, — сердито откликнулась крошка, не отрываясь от игрушек. — А со мной они идут в садик!

Элла не смогла сдержать смешок: в словах ребенка, определенно, была логика. Своя, детская, но такая железобетонная, что переспорить ее было практически невозможно. Услышав ее смех, дочка тут же отвлеклась от игрушек, резко прервав развивающееся свидание и с воплем: «Мама плишла» кинулась в объятия Эллы.

— Пледставляешь, а мне дядя Йома сегодня сладкую вату купил! — важно делилась она новостями. — Такую лозовую-лозовую, на палочке. А палочка тоже съедобная. Вкусная! А потом мы на лошадке катались. Ма, а ты мне лошадку купишь?

— Вот только собственной конюшни нам не хватало, — хмыкнула Элла. Под бурную болтовню ребенка она понемногу успокаивалась. Ну что она так переволновалась? Ромка малышку в обиду не даст, быстрее сам в беду попадет. Ничего, они справятся. Кирилл во время процесса неплохо прищучил Адриана, хотя это его не сильно остановит. Кажется, Верещагин прав. Помощь Матвея придется как нельзя кстати, если он, конечно, согласится помочь.

— Ну ма-а-ам, — заканючил ребенок. — Они такие холосенькие. Пледставляешь, они тоже любят сладкое! Плямо как я!

— А еще они любят своих мамочек и хотят жить с ними, — начала уговаривать капризулю Элла. Спустя пару минут они достигли компромисса: Златка согласна остаться без собственной лошадки, если ей сейчас дадут конфетку и сводят в выходные еще к лошадкам.

Потом егоза потерла глазки и попросила сказку. Спустя минут сорок Элла уложила дочь и прошла на кухню, где ее уже ждал Роман.

— Ну, рассказывай, — потребовал он.

— Что рассказывать? — устало спросила Элла, наливая себе в кружку горячего чая с мятой.

— Все. Что ты так всполошилась?

Прихватив из вазочки печенье, девушка рассказала другу обо всем произошедшем. Услышав о встрече с партнером мужа, Верещагин всполошился:

— Погоди-погоди, это что, тот самый, которому…

— Ага, от самый, — кивнула Элла, не давая другу закончить.

— Так… — помолчав, произнес Роман. — Завтра, когда повезешь Златку в садик, попроси не отдавать ее никому, кроме тебя и меня. Особенно отцу. По идее, в саду ей ничего не грозит, там есть охрана. И не зря же такие деньги за него платишь. А что касается тебя самой…

— Я могу себя защитить, — твердо проговорила леди Кригер. — Ты же знаешь.

— Я знаю, что с одним мужиком ты справиться сможешь, — бескомпромиссно проговорил Верещагин. — А вот с толпой шкафов — нет. Так что будем думать. А, может, к Линкиному отцу обратиться? Он детектив, и…

— Не перегибай, — попросила Элла, потирая пальцами ноющие виски. Она даже не представляла, как просить у кого-то помощи, как рассказывать эту дикую историю… А потом видеть жалостливые взгляды. Ну нет, пока без этого можно обойтись, она будет молчать. Сейчас эта парочка перебесится, и, возможно, все забудется. Хотя и так уже три месяца прошло. Боже, как это сложно…

Глава 12.2

Ее размышления прервал звонок смартфона. Но рука, протянутая к телефону, дрогнула, когда на экране отобразилось знакомое имя.

— Что такое? — поинтересовался Верещагин, улавливающий все нюансы ее настроения. — Кто это?

— Адриан, — глухо откликнулась Элла. — Кажется, Копылов поделился подробностями встречи.

— Я возьму, — решительно протянул друг ладонь. — И скажу ему пару ласковых.

Вот только этого ей еще не хватало! Друг, конечно, человек разумный, вот только сейчас он много что может наговорить сгоряча. И как бы за это расплачиваться не пришлось. В первую очередь, ему самому.

— Не вздумай, — прошипела Элла. — Сама с ним поговорю. А ты не лезь, это лишнее.

Ее строгий вид Ромку не сильно убедили, но он все равно поднял руки в сдающимся жесте, показывая, что так и быть, согласен пока промолчать. Ненадолго.

Но на большее девушка и не рассчитывала.

— Я тебя внимательно слушаю, — спокойно произнесла она.

— Здравствуй, дорогуша. Мне сейчас Виктор звонил. Напоминал про долги, — обманчиво-мягким тоном проговорил бывший муж.

— Я к твоим долгам отношения не имею, — холодно заметила девушка, прекрасно понимая, что его долги ее не касаются только с собственной точки зрения. Муж и Копылов явно считали иначе.

— Милая, ну ты же хочешь жить хорошо? А ради хорошей жизни можно и постараться. Ради себя, дочери и меня, — акцентировал Адриан.

— Я не девушка легкого поведения, чтобы стараться ради твоих долгов, — отрезала Элла и бросила трубку. Ничего нового. Все, как она и ожидала. На большой высоте не волнуют страдания маленьких людей и их мнение.

От Эллы Роман ушел часа через полтора, когда на землю уже опустилась ночь. Благо, идти было недалеко — в соседний подъезд. Спускаясь на лифте, он достал из кармана смартфон и увидел пропущенный от очень любопытного абонента. По губам Верещагина скользнула довольная улыбка, и парень нажал на вызов.

— Слушаю.

— Ты звонил?

— Да, привет. Мне нужно с тобой поговорить. Не люблю, когда мной пытаются играть вслепую, — собеседник, судя по тону, особо-то против не был. Но почему бы и не предупредить.

— Могу хоть сейчас, — не стал откладывать в долгий ящик предполагаемую встречу Верещагин. — Когда и где?

— Ты дома? Не против, если я к тебе приеду? Насколько я понимаю, тебе сейчас оттуда лучше далеко не отлучаться, — прозорливо заметил мужчина.

— Приезжай, Матвей, буду ждать.

Весело насвистывая, Верещагин вышел на улицу. Пока все шло именно так, как он и предполагал. Значит, все еще можно будет разрулить. Плохо, конечно, что эльфеныш столкнулась с партнером мужа, но одно не может не радовать — если Рокотов потребовал встречи, значит ему нужна правда. А просто так интересоваться чужими делами он не будет. Если кто и сможет защитить эльфеныша, то именно он.

Матвей приехал где-то через полчаса. На удивление спокойный, даже расслабленный. Хотя, зная подругу, Роман был готов поклясться — за прошедший вечер она изрядно потрепала Рокотову нервы. Хотя… Может, он мазохист?

— Чай будешь? Или что покрепче? — предложил Ромка, приглашая приятеля на кухню.

— Какое покрепче? Я за рулем, — отказался Матвей и попросил. — Лучше кофе.

— Эльфеныш бы сейчас многое сказала про кофе на ночь, — хмыкнул Роман, ставя на огонь турку.

— А почему эльфеныш? — невольно заинтересовался Матвей, наблюдая за манипуляциями знакомого. — И как ты выжил при использовании этого прозвища? — словно в подтверждение его мыслей невольно заболело то самое место, которым он умудрился шмякнуться на асфальт. Вот зараза-то! От кого-кого, а от этой «леди совершенство» он такого просто не ожидал. Обдать презрением — ради бога, это вполне в ее духе, но опрокинуть его на асфальт? И откуда только силы взялись у этой хрупкой девушки?

— Глаза раскрой, ты ж ее видел, — не слишком вежливо откликнулся Верещагин. — Типичная эльфийка, только рыжая и острых ушей не хватает. Я ее так лет с восьми называю. А насчет выжил… Она меня любит. Просто любит. Поэтому мне и прощается чуточку больше, чем остальным, — лукаво усмехнулся он, прекрасно понимая, что за откровения перед Рокотовым ему попадет довольно сильно. И он бы ни за что не стал выдавать даже малую долю секретов подруги, вот только прекрасно понимал, что им самим не справиться со всеми неприятностями в одиночестве.

— Ну я не Элла, я тебя не люблю, поэтому индульгенцию будешь зарабатывать подробным рассказом, — Матвей сложил руки домиком и положил на них подбородок. — В свете последних событий я все меньше сомневаюсь в том, что ты случайно помог мне уговорить Эллу. Явно рассчитывал, что я столкнусь с ее неприятностями и, как истинный джентльмен-аристократ, — на этих словах по его губам скользнула насмешливая улыбка, — поможет ей. Ну так что? Колись.

— Есть такой грех, — честно признался Верещагин. — Виноват, не каюсь. Увы, я не в силах вытащить ее из того дерьма, в которое она умудрилась вляпаться. Связей и влияния не хватает, — с этими словами он снял с огня турку, налил в кружку, добавил сливки и сахар и поставил перед гостем.

— Рассказывай, — потребовал Матвей, внимательно за ним наблюдая, оценивая мимику и реакцию.

Глава 12.3

***

Матвей долго сомневался, стоит ли идти на этот откровенный разговор с Романом или попытаться выяснить все по своим каналам. Пока не понял одну вещь — хитро…ну пусть будет умный Верещагин отнюдь не просто так уговаривал свою подругу соглашаться на его предложение. И Ромка, и Элла умом не были обделены, поэтому понимали, что проблемы девушки с переездом вряд куда-то денутся. Вот только леди Кригер — явно не тот человек, который бы попросил его о помощи. И даже не факт, что она согласится ее принять, если он ее сейчас предложит. А вот Верещагин… Он его довольно неплохо знал и вполне мог предположить, что, столкнувшись с проблемами Эллы, Матвей не пройдет мимо. И расчет оказался верен.

Как бы не позиционировала себя эта «леди совершенство», она была всего лишь девушкой. Пусть и с бешеным и упертым характером, но хрупкой и слабой. А у Рокотова была одна маленькая слабость — он просто не мог оставить девушку в беде. Не так воспитан. Внутренний Дон Кихот ему этого не позволял.

— И как много ты услышал из разговора Эллы с Копыловым? — поинтересовался Роман вместо ответа.

— Практически все, — невозмутимо ответил Матвей, вспоминая, как едва сдержался, чтобы не вмешаться сразу, еще в тот момент, когда сосед вступил в перепалку с девушкой. Его остановило только любопытство — он определенно был уверен, что Элла себя никому в обиду не даст. По крайней мере, на вербальном уровне. — Насколько я понимаю, бывший муж Эллы — бизнесмен и ведет дела с Копыловым? Что-то не знаю бизнесмена по фамилии Кригер.

— Это ее девичья фамилия, она ее не меняла, — разъяснил Верещагин. — Адриана Соболевского знаешь?

— Лично не знакомы, но слышал, — помолчав, раскопал в памяти отголоски слухов Матвей. — Если я не ошибаюсь, он недавно сильно прогорел на одном проекте?

Наводящие вопросы приятеля пока что мало что разъясняли. Какое отношение Элла вообще может иметь к долгам мужа? Чем она может их оплатить? Если смотреть на вещи реально, будь у девушки такие деньги, вряд ли бы она стала работать у Лилии Константиновны.

— Есть такое, — подтвердил Роман. — Вообще все началось с того, что три месяца назад мне посреди ночи позвонила Элла и попросила встретить ее в аэропорту.

— Неожиданно? — удивился Матвей. Как-то это не вязалось с «леди совершенство», которая, наверняка, все свои действия продумывает на десять ходов вперед и в обязательном порядке ведет ежедневник, где все расписано буквально по минутам. Хотя… Сегодня она уже преподнесла ему сюрприз. Может, не все так просто, как ему кажется? За пару дней знакомства она уже не раз рушила его шаблоны.

— Абсолютно нежданно, — подтвердил Роман, и, сцепив ладони так, что побелели костяшки пальцев, продолжил. — Знаешь, я впервые видел ее в таком состоянии. Думаю, ты уже заметил, что она всегда, при любых обстоятельствах старается выглядеть безупречно. А тут… Было сильно заметно, что она собиралась впопыхах. Словно схватила документы и Златку и рванула в аэропорт. Джинсы, волосы заколоты крабиком. И страх. Больше всего меня удивил страх в ее глазах. Я не буду сейчас говорить, что там произошло, извини, не мои секреты. Но суть в том, что ее муж весьма крупно прогорел и при этом умудрился, спасая свою задницу, подставить эльфеныша. Вот она, от греха подальше, схватила ребенка и вернулась домой. Квартира ее давно пустовала, здесь раньше бабушка жила ее.

— А родители? — удивился Рокотов.

— А родителям не до нее. Отец дипломат, мать при нем. Дочь с малых лет подкинули бабушке, бывшей актрисе. И вышло… To, что вышло, — скривился Ромка.

— И чем ей грозит встреча с Копыловым? — уточнил Матвей. Рассказ знакомого не слишком-то помог ему составить картину происходящего. Слишком много вопросов и неясностей. Темнит Верещагин.

— Скажем так, Копылов — одна из причин того, что Элка в экстренном порядке рванула сюда, — ушел от ответа Роман. — Чудом удалось договориться с Киром, чтобы он представлял в суде интересы эльфеныша. Ей от этого гада ничего и не надо было, только чтобы мелкую с ней оставили. И чтобы он подальше от их двоих держался. Златку Киру отстоять удалось, а вот запретить к ним приближаться — нет.

— Все равно не понимаю, — в задумчивости Матвей пробарабанил пальцами по столу. — Он что, надеется через Эллу и ребенка воздействовать на этого…как его… Андрея?

— Адриана, — поправил Верещагин, скривившись так, будто ему ведро лимонов подсунули.

— Он что, думает, что ради дочери Соболевский выплатит все свои долги? — хмыкнул Матвей и тут же поставил себя на место бизнесмена. — Хотя я бы костьми ляг, но выплатил бы, лишь бы моего ребенка не трогали.

Его слова почему-то вызвали у Романа смешок. Нехороший такой смешок. Полный сарказма.

— Ты бы выплатил, — выделив местоимение, повторил он. — А вот Адриан Соболевский предложил Копылову расплатиться за долги женой.

Глава 13

— И что мы празднуем? — Глеб Левицкий плюхнулся на мягкий диванчик. — Да еще и в гордом одиночестве?

— Ты как меня нашел? — Рокотов оторвался от созерцания янтарной жидкости в собственном бокале. После разговора с Верещагиным было до того тошно, что он вместо того, чтобы ехать домой, зарулил в бар. Здесь, заказав бутылку виски и легкую закуску, он попытался осмыслить услышанное. Прокручивал в голове снова и снова, и так, наверное, миллион раз. Но принять и понять услышанное не мог. Что значит «расплатиться за долги женой»? Как такое вообще возможно? Как можно предложить поиметь женщину, которая родила тебе ребенка? Ту, с которой ты прожил несколько лет? Даже если любви не было и нет, всегда же должно оставаться уважение. И ладно бы это была какая-то постельная грелка, тупая блондинка, меняющая папиков один за другим! Элла Кригер-то такой не было.

Изящная, элегантная, нежная, всегда спокойная… И ее, ни капли не сомневаясь, предложить в качестве оплаты долга… Типа, милая, я тебя в жены взял, я тебя кормил и содержал, изволь расплачиваться. Так что ли?

От этой мысли стакан в руках треснул. Тонкая струйка крови закапала на стол.

— Оооо… Тяжелый случай, — протянул Глеб, глядя на это зрелище и протягивая ему салфетку. — Что случилось? Барс, — бросил он уже в трубку, — у тебя случайно аптечки нет? А то мы тут немного твою посуду порушили.

А, ну да, осознал Матвей, это же бар Лекса Барсовецкого, он, наверное, и позвонил Глебу. Сглупил. Как-то сейчас Рокотову никого не хотелось видеть. Хотя нет, неправда. Сейчас бы этого Андрея-Адриана встретить и дать ему по морде. Интересно, как он сообщил жене, что продал ее как дорогую шлюху? От этой мысли руки снова невольно сжалась в кулаки, заставляя кровь течь еще активнее. Черт, он искренне и от души надеялся, что Элла применила открывшиеся сегодня таланты на собственном муженьке. Ублюдок!

— Уууу… — протянул Глеб. — Может расскажешь, кто тебе так мозг вынес? Впервые тебя таким вижу лет этак…за двадцать? Привет, Барс.

— Здорово, — пожал ему руку Лекс. — Мэт. Что тут у вас? Сами справитесь или какую- нибудь официантку на помощь позвать, — поставил он на стол небольшой чемоданчик.

— Сами, нам сейчас только официанток не хватало, — хмыкнул Глеб, кидая взгляд на мрачного друга. На его памяти, таким он видел Матвея впервые. Интересно, что же все-таки произошло?

Лекс, усмехнувшись, испарился, а Левицкий осторожно отобрал у приятеля осколки стакана, обработал ладонь и перевязал бинтом. Все эти манипуляции он произвел в полном молчании, уверенный, что друг колоться не станет. Слишком погруженное было состояние. И все бы ничего, вот только стоило завершить процедуру, как Матвей, налив себе новый бокал виски, залпом его выпил и поинтересовался:

— Глеб, вот скажи мне… Какого размера у тебя должен бы быть долг, чтобы ты за него расплатился Маргошкой?

От его вопроса суетящийся вокруг Левицкий рухнул на стул, глупо захлопал глазами и только потом поинтересовался:

— Ты долбанулся?

— Да я так, чисто теоретически, — глядя в пространство, ответил Рокотов. — Просто пытаюсь понять, за какие долги можно расплатиться любимой женщиной.

— Погоди, ты когда успел себе бабу найти? — слова друга ничуть не упростили возникающую картину для Глеба. — И о каких долгах идет речь? Ты во что вляпался, дебил?

Несмотря на не самые ласковые реплики, в голосе Левицкого слышалось искреннее беспокойство — они дружили с детства, вместе переживали и первые драки, и первые победы на любовном фронте и первые отказы. Даже похмелье впервые посетило их в один и тот же день — с тех пор, правда, друзья старались не надираться.

— Да ни во что я не вляпался, — поморщился Матвей. Видимо, реакция приятеля заставила его слегка прийти в себя. — Сядь, — в голосе появились уже знакомые командные нотки.

— Уф, — облегченно выдохнул Глеб, понимая, что друга начало-таки отпускать. — С возвращением на грешную землю. Колись, что случилось? Вариант, что ты насмотрелся мыльных опер, не прокатит, я же знаю, что ты и минуты такое не выдержишь.

— Да ничего не случилось, — отмахнулся Рокотов. — Так, дошли кое-какие слухи, который я, возможно, слишком близко воспринял.

Рассказывать всю ситуацию другу он не собирался. Как справедливо заметил около часа назад Верещагин — это не его тайна. Не те вещи, о которых стоило бы трепаться на всех углах. Он и так дал слабину, когда пытался это осмыслить. Но кто бы мог подумать, что он воспримет это настолько остро?

Виски немного помогло отпустить ситуацию. В конце концов, ничего страшного, как он понимал, не случилось, Элла успела смотаться из этого вертепа без особых проблем. Ну… Относительно без проблем. Копылова явно нельзя списывать со счетов, да и Сокольский вряд ли успокоится. Вот только каким бы ни был план Верещагина, он рассчитал все верно. После того, что он услышал, Матвей Рокотов точно не даст в обиду одну вредную рыжую заразу, как бы она себя не вела. Джентльмен он или так, на асфальте валялся?

Что именно валялся и именно на асфальте Матвей предпочел не вспоминать, иначе возникало дикое желание оправдать-таки причины, по которым он получил по шее. Ну и что, что хрупкая нежная барышня могла снова провернуть этот фокус? Больше он на него не поддастся! Предупрежден — значит вооружен. И вообще, больно надо!

Глава 14.1

Ох, нелегкая это работа — из болота тащить бегемота.

Именно этим несчастным спасателем Элла и ощущала себя в разгар собственного обеда. Вот что в такие моменты делают нормальные люди? Едят. Но никак не попивают травяной чай, закусывая его овсяными печеньками, которыми и насытиться толком не удавалось. Но от приглашения Ромки Элла отказалась сама, апеллировав тем, что ей нужно время поработать над заказом Матвея.

Так и оказались в ее жизни бегемоты. To есть поместья, которые более-менее находились в их области ранее. Конечно, можно допустить, что этот самый крестный и его возможный родственник Димитрий жили совсем в иной области, далеко от Роковых, но… Почему бы не попытаться начать с малого? Это «Соколиное око» и так хуже той самой несчастной иголки в стоге сена! Поди туда, не зная, к кому, залезь в часы, не знаю, чьи, и найди себе счастье!

Димитрий, крестный и письма предка Матвея пока были единственными, за что можно бы было зацепиться. Конечно, можно попытаться обратиться в исторический музей, поискать в архиве переписку аристократических семейств того времени… Только кто ей ее даст-то?

От имения Рокотовых, кстати, если верить интернету, не осталось практически ничего. Все поглотил пожар, который устроили крестьяне во время революции семнадцатого года. Неподалеку от него территориально находилось еще несколько поместий: одно из них принадлежало князьям Голицыным (если Элле память ни с кем не изменяла, плодовитое было семейство, по всей России расползлось), другое

— графу Воронцову (или одному из побочных веток данного славного семейства), а третье — Юрию Данилевскому, аристократическому поэту того времени.

С поиска информации о последнем Элла и решила начать. В конце концов, поэты любого времени — это те личности, которые так или иначе находились на глазах у публики. И дело далеко не всегда было в великом таланте, дарованном творческому человеку. Просто такие личности были, мягко говоря, эксцентричны. Вот и Юрий Викторович, наверняка, успел в свое время наследить.

— Тук-тук, — дверь распахнулась, посетитель явно не собирался дожидаться ответа. — Говорят, ты отказываешься есть и собираешься превратиться на рабочем месте в селедку.

— Почему в селедку? — машинально поинтересовалась Элла, проглядывая биографию «великого поэта». Так, пятеро детей. Вот только имена их, к сожалению, не упоминались. Стоит посмотреть, может там есть какой-нибудь мелкий музейчик, где наверняка сохранились фотографии из семейного архива.

— Худая, посеревшая, да еще и без десерта, значит на соли… — Матвей Рокотов, довольный собственным сравнением, важно уселся напротив Эллы. Уходить куда- то он явно не собирался.

Нет, вот как в таких условиях искать его дурацкий бриллиант?

— Рокотов, ты вообще когда-нибудь работаешь? — полюбопытствовала девушка, не отвлекаясь от возникающих на экране компьютера строк. — Или тебя Лилия Константиновна на полставки устроила? Вот только не представляю кем… Принеси-подай слишком мелко для твоей важной персоны, а больше тебе ничего тут не подойдет.

— Это вот такого вот ты мнения о собственном начальстве? — покачал головой Матвей.

— О Лилии Константиновне я самого высокого мнения, — нейтрально улыбнулась

Элла. Сегодня она вновь была слегка отстраненной, собранной и вежливо- выводящей из себя. В общем, той самой, которая так отчаянно бесила Рокотова своим существованием. И куда только делать та амазонка, отвечающая на его поцелуй, а потом опрокинувшая на асфальт? Если бы Матвей верил в магию, подумал бы, что в тот момент произошло переселение душ, не иначе. И все-таки, какая она настоящая, эта Элла Кригер?

— Интересно у тебя получается, — Матвей слегка наклонил голову, словно изучая перед собой редкого зверька. — Вчера ты роняла на землю собственное начальство, а сегодня ты меня уже за начальство не признаешь. Даже не знаю, радоваться мне таким переменам или как.

— Ты мне начальство только когда я занимаюсь твоим вопросом, — отрезала Элла. — А здесь у меня другие обязанности.

— А ты разве не моим вопросом в обед занимаешься? — Матвей, ничуть не церемонясь, зашел ей за спину и заглянул в компьютер. — Юрий Данилевский… Это кто?

— Возможный отец Димитрия. Или родственник. Я пытаюсь найти, за что зацепиться, — не стала отпираться Элла. — А ты что здесь забыл все-таки? Мне казалось, руководящее звено крупных компаний хотя бы немного, но должно работать.

— Линке забежал подарок от маман передать, а ее на работе не было, — пояснил Матвей. Элла невольно улыбнулась. Почему-то она не могла себе представить маму такого… сложного человека. Кто он — раздолбай или хладнокровный бизнесмен девушка так и не могла понять. — А еще сказали, что ты тут, с Ромкой обедать не пошла. Вот и решил заглянуть.

— Верещагин что, всем нажаловался? — невольно поморщилась Элла, испытывая желание дать приятелю подзатыльник. При всей ее большой любви к нему, в последнее время он вел себя как наседка.

— Вот этого мне никто не уточнил, — рассмеялся Матвей. — Раз ты все равно занимаешься моим делом, и у нас обед, предлагаю такой вариант. Мы по-быстрому заказываем что-нибудь из ресторана и, пока нам везут, пытаемся разобраться в том, что ты нашла. Потом за обедом обсудим, и я исполню твое заветное желание.

— Скроешься с моих глаз? — тонко улыбнулась девушка.

— Именно! Ну так как?

— Принимается, — кивнула Элла. Они быстренько заказали через приложение еду из ближайшего ресторана и перешли к более насущным вопросам.

Глава 14.2

— Почему именно Данилевский? — поинтересовался Матвей.

— Я подумала, что, возможно, этот самый крестный — человек, у которого твой прадед частенько бывал в гостях, то есть жили они не за тридевять земель, чтобы к ним через полстраны не было нужды ехать. Крестные — они же чаще всего родственники или друзья.

— Или сослуживцы, — продолжил ее мысль Матвей. — To есть ты предлагаешь поискать этого Димитрия среди аристократов нашей области, правильно понимаю?

Девушка наконец оторвалась от своего компьютера и развернулась к нему. Зеленые ведьминские глаза оказались так близко, что Матвей мог увидеть в них искорки. А еще что-то, подозрительно напоминающее смущение. Но этого ведь не могло быть, не так ли? Не с этой «леди совершенство», вечно держащей себя в руках.

— Я понимаю, что это утопический вариант, — призналась Элла, на мгновенье опуская глаза. Удивительно темные ресницы тенью легли на бледную фарфоровую кожу. Да и сама рыжая казалась какой-то изящной, искусной статуэткой в коллекции редкостей. Дьявол, о чем он только думает?

— Но надо за что-то уцепиться, — даже не замечая его отстраненности, продолжила девушка. — Если не получится, значит, будем увеличивать ареал поисков. Слушай, я хотела спросить.

— О чем? — уточнил Рокотов, пытаясь отвлечься от совсем неделовых мыслей. Не стоило ее вчера целовать, не стоило. Теперь он знал, что у нее практически бархатная кожа, мягкие на ощупь волосы…и тяжелая рука. А еще муж-козел, который вот эту вот красоту решил использовать в качестве разменной монеты. Так, Мэт, ну-ка прекращай об этом думать! Лучше вспомни про чей-то вредный характер и острый язычок, который с вежливой улыбкой анаконды постоянно произносит колкости.

— Насколько я понимаю, то письмо, которое ты мне показал, оно не единственное? И дневник тоже? Есть другие? — в отличие от него, Элла была целиком и полностью настроена на деловой лад.

— Ну конечно, они у отца в архиве… — машинально сообщил Матвей и только потом сообразил, ЧТО он сказал. — Черт! Вот я дебил! Идиот полный! Ну конечно же! Более ранние дневники я читал, но как-то по диагонали. Там все равно про бриллиант ничего не было. Да и прямо не говорилось, кто крестный. А вот если попробовать поискать информацию о Димитрии… Или хотя бы о круге общения прадеда и его брата. Ты ведь это имела ввиду?

— Да, — кивнула Элла и попросила. — И сядь уже. Терпеть не могу, когда надо мной нависают.

Рокотов чуть было не спросил, часто ли муж пытался подавить ее характер своим ростом, но сдержался. Нельзя. Он и без того прекрасно понимает, в какое место его после такого вопроса пошлют. Не прямо, конечно. Вежливо-окольными путями. Чем-чем, а эвфемизмами безупречная леди Кригер владеет в совершенстве.

Спорить не стал — послушно вернулся на место. Тем более, оттуда открывался весьма и весьма неплохой вид на временную королеву приемной.

— Тогда предлагаю вечером поехать к моему отцу, — предложил Матвей, силясь не представлять, как отреагируют его чудеснейше родители на явление сына в компании симпатичной девушки. И что, что разведенная и с ребенком? Много ли предкам надо для того, чтобы построить никому не нужные матримониальные планы.

— Вообще-то у меня дочь, — с вежливо-нейтральной улыбкой напомнила Элла.

— Нет, Злату, наверное, к моему отцу брать не стоит, — почесал затылок Матвей. — А то не то подумают.

Показалось? Или в глазах собеседницы действительно мелькнули лукавые смешинки?

— Вообще-то я к тому, что я не могу на постоянной основе оставлять своего ребенка с Ромкой или тетей Олей, — с усмешкой пояснила Элла. — Поэтому извини, но сегодня я еду домой.

— А если я сам заберу документы и приеду к тебе? — предложил компромисс Матвей, прекрасно понимая, что так и ему будет гораздо спокойнее. Мало ли, кто там объявится? Копылов-то так просто не сдастся, да и муженек ее, судя по всему, та еще гнида.

— У меня дочь, — снова напомнила девушка.

— Да брось! — отмахнулся Матвей. — Я не кусаюсь, детская психика от меня не пострадает.

Наглое заявление с его стороны. Весьма и весьма. Видимо, не слишком часто грозный Матвей Рокотов общается с маленькими детками. Он даже не представляет, на что себя обрекает! Эта мысль вызвала у Эллы тонкую улыбку.

— Как бы твоя психика не пострадала от детского тиранизма, — хмыкнула девушка. — Или ты думаешь, что трехлетняя малышка будет спокойно сидеть в уголке со своими игрушками и ни в коем разе не станет тебя отвлекать?

— Ну… Как бы… — тут Матвей откровенно замялся и неуверенно предположил. — Нет?

Это было настолько мило и так откровенно наивно-глупо, что Элла закрыла лицо ладонями и откровенно расхохоталась. Звонкие переливы смеха откровенно удивили Матвея — он и не представлял, что она может так счастливо по-детски смеяться.

А железная леди, оказывается, тоже человек. А еще слабая девушка, как бы она не пыталась этого не показать. А, может, все-таки пострадать дуростью и попытаться растопить Снежную королеву? Хотя надо ли это ему? А это уже, как говорил Винни- Пух, большой-большой вопрос.

Звонок мобильного спас его от ответа — привезли обед. И Рокотов поспешил ретироваться, избавляясь от необходимости отвечать. И от собственных мыслей, столь неожиданно пришедших в голову. Над этим, определенно, стоит поразмышлять. И, прежде, чем что-то предпринимать, стоит вообще решить, стоит ли игра свеч.

Глава 15.1

— Золотко, я тебя очень прошу — веди себя прилично, — попросила Элла вертящуюся возле зеркала дочь. Как только она узнала, что в гости придет дядя Матвей, малышка тут же потребовала ее переодеть и перезаплести. И чем только Рокотов умудрился так быстро запасть маленькому ураганчику в душу? Ведь разговаривали они минуты две, не больше ан нет же, запомнила, хотя впечатлений в последнее время ребенку хватало с избытком. — А то дядя Матвей стесняется.

Сказала — и сама подавилась собственными словами. Как же сложно не расхохотаться! Представить стесняющегося Матвей — это все равно что увидеть в реальности золотого дракона, игуаны не в счет. Что-то из области мифического и несбыточного. Тем более, Рокотова, стесняющегося ребенка. Вот запуганного — совсем другого дела. В силах собственного чада Элла не сомневалась. К таким нервным потрясениям и просьбам «Поиграй со мной» так называемый начальник явно не был готов. Но сам виноват — его никто не тянул за язык.

— Мам, не волнуйся! — важно и совсем по-взрослому заявила Златка. — Я не буду кусаться, честно-честно.

М-да, ребенок явно с начальством на одной волне. Интересно, о чем это говорит? To ли дочь слишком быстро выросла, то ли Матвей по развитию на уровне трехлетней малышки. Споются, явно споются. Не хотелось бы. Еще привыкнет, потом будет расстраиваться. Только недавно перестала вспоминать отца, хотя тот практически не проводил с ней время. И то Ромке спасибо. Вечно то поиграет с ней, то сказки расскажет.

— Ну если только совсем немножко, — озорно добавило маленькое чудо, заставив Эллу закатить глаза. Но читать нотации настроения не было, да и не заслужила этого малышка.

— Лучше расскажи, как день в садике прошел?

По дороге маленькая балаболка уже поделилась главным впечатлением — в их группу пришел новый мальчик по имени Артем. И дочке он явно пришелся по вкусу. Только, как огорченно заметила малышка, слишком серьезный, но она это поправит. И почему-то после этих слов Элла невольно посочувствовала бедному парнишке.

Так что способ отвлечь ребенка она выбрала идеальный. Златка тут же начала по сто-пятисотому кругу рассказывать про Артема. Но вертеться у зеркала не перестала. Кажется, у трехлетнего чуда нарисовалось аж две любови — новый мальчик и дядя Матвей. И если против мальчика Элла ничего не имела, то вторую кандидатуру стоит побыстрее куда-нибудь отправить. Ну так, спокойствия ради.

От рассказа девчушку отвлек звонок в дверь и, Златка, отлепившись от зеркала, спрыгнула со стульчика и вприпрыжку побежала к двери, словно позабыв, что без матери все равно не сможет ее открыть.

Покачав головой, Элла направилась вслед за ней.

На пороге стоял Матвей. При виде встречающих его дам он улыбнулся, а уж когда малышка задорно воскликнула «Привет» присел на корточки и протянул ей медвежонка.

— Ой, какая плелесть! — воскликнула кроха и, потянувшись, чмокнула совершенно постороннего дядю в щеку. Вот кокетка малолетняя!

Матвей откровенно растерялся от такого проявления детской любви. Но малышку мало того, что поддержал, еще и подхватил на ручки, параллельно разуваясь.

— Рад, что понравилось, принцесса, — улыбнувшись, заметил он. И, если бы не замешательство в глазах, Элла была бы уверена, что Рокотов постоянно общается с детьми, еще и, наверное, пару-тройку своих где-то по лавкам припрятано. Вот только несмотря на внешнюю уверенность в действиях, парню, мягко говоря, было немного непривычно.

— Еще как! — важно заявила мелкая, обнимая его за шею. Еще бы ей подарки не понравились! — Ма, идем чай пить! Дядя Матвей голодный!

Ну прямо идиллия! Интересно, ее мнение вообще кого-нибудь волнует? Не дочку, явно. Да и Рокотова навряд ли. И не то чтобы она не собиралась угощать гостя, но…

Пока Элла подогревала чайник, Златка, беззастенчиво забравшись Матвею на колени, оживленно рассказывала про Артема и детсадовские будни. А тот активно участвовал в разговоре и задавал вопросы. И даже — о господи! — дал ребенку совет по обращению с мальчишками:

— Запомни, золотко, — погладив по голове малышку, выдал Матвей- Мальчики любят милых, слабых, но не ноющих девочек. To есть ни в коем случае нельзя плакать, а еще обязательно нужно давать мужчине возможность себя защитить. Даже если ты способна с этим справиться сама, позволь ему помочь. Поняла?

Услышав эту народную мудрость, Элла чуть не выронила из рук чайник. А она-то думала, почему у нее брак вышел не самым…кхм…удачным. Оказывается недостаточно слабости показывала! Ну а то, что ее чуть было не продали, это так, мелочи жизни… Слишком уж самостоятельная выросла!

— Ага! — важно кивнула малышка. — To есть если мне в следующий раз в чай подкинут резинового ужика, я должна испугаться? А не бить этого гада?

И такой проникновенный голосочек. Не хватает только: «помедленнее, пожалуйста, я записываю». Или это только потому что мелкая пока писать не умеет?

— Ну что ты, крошка, — покачал головой Матвей. — Мальчиков вообще бить не стоит. Вдруг он дурачком потом станет?

В голосе парня на последних словах послышалось неприкрытое ехидство, которое ребенок разобрать не мог. А вот его мать — вполне.

Глава 15.2

Спина Эллы напряглась. Девушка в буквальном смысле прикусила себе язык, чтобы не задать вопрос: «Как ты?». Она-то прекрасно понимала, камешком в чей огород являются последние слова. И это вызвало желание повторить для некоторых вчерашний урок. Перед внутренним взором невольно встали события, которые этому предшествовали, и Элла невольно почувствовала, как щеки опалил жар. To ли от смущения, то ли от чего-то еще. Черт, она не будет об этом думать! Она не будет думать об этом поцелуе! Вот только почему-то этот момент оказался ее белой обезьяной — только она решила об этом не думать, как мысли только сильнее вернулись к нему.

— Так он уже! — обиженно заявил ребятенок. — Вот как теперь из него умного делать, а? — и мелкая задергала Матвея за рукав.

— А вот это уже сложнее! — заговорщицки подмигнул ей Матвей. — Но тоже возможно. Правда, долго. Для этого мальчикам надо слегка подрасти.

«А некоторым и это не помогает», — вела мысленную дискуссию с этим сказочником Элла. Но при ребенке спорить не стала. Какое тогда «вести себя прилично», если мать сама подает дурной пример и подкалывает гостя? Непорядок…

— Не знаю-не знаю, — озабоченно покачала головой Злата. — Не увелена, что это поможет.

Хоть в чем-то дочь с ней солидарна!

— Вот что, психологи, давайте-ка есть, — влезла в их серьезный разговор девушка.

— Я только чай! — тут же возразила малышка, не слезая, впрочем, с чьих-то явно приглянувшихся ей колен. — Я уже ужинала.

— Вот тебе чай, — поставила на соседнее место кружку Элла. — И дай дядю Матвею поесть, с тобой на коленях ему явно неудобно будет.

— А я его поколмлю, можно? — попросила девчушка. И что ей так приглянулся Рокотов? На памяти Эллы она разве что в Ромку так вцеплялась. А тут совершенно посторонний мужчина… Даже к отцу Златка так не ластилась.

— Ну уж нет, солнце мое, — Элла подошла и, невзирая на протесты, пересадила ребенка. — Дядя уже взрослый, сам справиться. К тому же, после того, как ты его покормишь, дядю придется отмывать. Я к таким трудовым подвигам не готова.

— Вредная у тебя мама! — щелкнул крошку по носу Матвей. — Ничего, в другой раз, ладно? — и подмигнул ей. Мигом повеселевшая дочь активно закивала, не обращая внимания на оторопевшую мать. В какой-такой другой раз? Она категорически против, если кого-то вообще волнует ее мнение. Нет, надо все-таки быстрее искать это дурацкое «Соколиное око», пока она не привыкла к присутствию некоторых личностей в ее жизни. И ребенок не привык.

— Ты документы-то привез? — сменила тему на деловой лад девушка, стараясь подавить в груди этот невольный испуг. Глупый, конечно, вопрос. Ради этого он ведь и приехал. И никак иначе.

— Конечно. Слушай, ты говорила про музей этого Данилевского. Может в выходной туда съездим? — предложил Матвей. — И Златку заодно прихватим, ей полезно гудет на природе погулять. Я погуглил, там у поэта вроде шикарный парк был. Наверняка, остатки красоты еще есть.

— Уля! — даже не стала дожидаться ответа матери Златка. — Палк! Хочу-хочу-хочу!

Элла тоже хотела. Треснуть со всей дури эту заразу, которая даже не оставила ей выбора. А как тут отказаться, если хочешь миновать слезы и истерики ребенка, у которого отнимает прогулку по парку и возможность погулять с дядей Матвеем? Такого ее нервы просто не выдержат!

— Подожди! — погрозил ребенку пальцем Рокотов. — Давай дождемся, что мама скажет! Не сбивай ее с положительного решения.

Златка послушно замолчала, умоляюще глядя на мать своими огроменными зелеными глазками, которые, как по команде, стали наполняться прозрачными, как хрусталь, слезами. Вот манипуляторша-то растет! И в любой другой ситуации Элла бы отказалась. Вот только в музей все равно нужно будет попасть.

— Не уверена, что Златке будет интересно гулять по музею, — скрывая улыбку, произнесла она. В реакции дочери она не сомневалась. Слишком хорошо знала эту лису.

— Интелесно! Очень-очень, — затараторила мелкая. — Ну поехали, ну пожалуйста, мам! Я сино-сино хочу!

— Что скажешь, мама? — поинтересовался этот…манипулятор гребанный! Ой, черт, приличные леди же так не выражаются! Но приличных слов для этого…субъекта у нее уже просто не осталось.

— Уговорили, — сдалась девушка и чуть не рухнула от натиска кинувшейся к ней с объятиями Златки. Причем, Элла готова была поспорить — дело вовсе не в парке и не в поездке куда-либо. А вот дядя Матвей — это да, это важно!

Глава 16.1

— Ну что, нашла что-нибудь интересное? — спустя час поинтересовался Матвей, играющий на ковре со Златкой. Он так пыхтел над несчастными документами, что Элла не выдержала и отобрала их у него. Этим тут же незамедлительно воспользовалась маленькая хитруля, получившая мужчину в свое безраздельное властвование. Тот не особо противился, и Элла, почему-то с чистой совестью доверив ребенка Матвею, погрузилась в чтение.

— С точки зрения истории или с точки зрения наших целей? — уточнила леди Кригер, перелистывая страницы. Нельзя сказать, что у прадеда Рокотова присутствовал литературный талант. Его записи скорее напоминали распорядок дня. Что, где, как происходило. Вполне возможно, он вел дневники чисто для того, чтобы самого себя дисциплинировать. Но кто знает?

— Вот только не надо, пожалуйста, читать мне лекцию о великом историческом значении этих бумажек! — притворно поморщился Матвей. — Я таких за свою жизнь послушал немало. У меня отец на этом просто повернут.

— Твой отец — умный человек, — рассеяно заметила Элла, не отвлекаясь от ветхих страничек. И совсем не замечая, каким взглядом на нее смотрит Рокотов. Увлекшись чтением, она с ногами залезла на диван и в задумчивости накручивала на палец прядь волос, не обращая внимания, что безупречная прическа изрядно растрепалась. Еще и привычка то и дело прикусывая нижнюю губу невольно заставляя периодически отвлекаться от почетной должности няньки и жадным взглядом пялиться на девушку. А она и не замечала. Вот уж действительно исключительная особа. И ведь не скажешь, что невинное дитя, но это ее игнорирование его интереса вызывало азарт.

— Ага, он бы наверняка сказал то же самое о тебе, — то ли согласился, то ли поиздевался Рокотов, вспомнив то искреннее недоумение отца, когда он забирал из дома архив. Услышав о причинах, отец ни словом не высказал своего несогласия, хотя идея сына найти фамильный бриллиант явно вызывало у него желание покрутить пальцем у виска. Но Элла права, Максимилиан Матвеевич был действительно умным человеком. Чем бы дитя не тешилось…

А «дитя» в этот момент о «Соколином оке» думал мало, искренне резвясь с маленьким чудом и при этом периодически пялясь на ее мать. И никак не мог отделаться от мысли, что и Элла тоже, наверное, могла бы быть такой, как Златка — солнечной, открытой, искренней, простой. Могла же? Только девушка то и дело пряталась в раковине собственной выдержки, хотя Матвей замечал — кому-кому, а ему точно удается вывести ее из себя. И почему-то такие тени злости в глазах, нервные движения, раздражение в голосе не могли его не радовать.

— Полезного для нас пока ничего не нашла, — вторглась в его размышления Элла, и Матвей даже головой потряс, не сразу сообразив, о чем это она. — Но я еще только начала работать. Будем надеяться, поможет.

— Ма-ам! — заканючила вдруг Златка. — Я чай хочу. Мона?

— Ладно, сейчас сделаю, — вздохнув, Элла слезла с дивана. — Водохлебка.

Стоило только ей уйти на кухню, как девчушка вдруг наморщила лобик, а потом выдала:

— Ой, что я тебе щас покажу! Щасплиду! — и на такой ноте ураганчик усвистел куда-то в спальню. Хмыкнув про себя, что все дамы этой квартиры его бросили, Матвей пошел восстанавливать данную несправедливость. И по-хорошему стоило бы пойти за ребенком, вот только ноги его понесли совсем в другую сторону.

— Тебе помочь? — спросил он, наблюдая за тем, как Элла смешивает какие-то травы в заварнике.

— Чем ты можешь помочь? — хмыкнула девушка. — Чайник подержать? Так я и сама в состоянии.

Язвительная «леди совершенство» была для него гораздо привычнее той самой милой молодой мамочки, которая подает своему ребенку пример. Но, стоит признать, во всех образах Элла была хороша.

— Кажется, кто-то пропустил лекцию о том, как привлекать мальчиков, — с усмешкой заметил Рокотов. Элла улыбнулась, глядя на него. И не скажешь, что взрослый бизнесмен. Джинсы, майка, взъерошенные и торчащие в разные стороны светлые волосы. Впрочем, было бы странно, если бы он после игр с ребенком оставался в идеально-приглаженном образе. Что-то из области сказок, наверное.

— А что, это была для меня лекция? — удивленно распахнула глаза девушка. Впрочем, даже невинное выражение лица не могло скрыть сарказм в ее голосе. — Я-то думала, для ребенка.

— Не думаю, что ты нуждаешься в таких уроках, — почему-то слегка севшим голосом откликнулся Матвей и, отлепившись от дверного косяка, шагнул по направлению к ней.

Глава 16.2

Это происходило словно в замедленной съемке. Парень, словно заправский хищник, опасающийся спугнуть собственную добычу, приближался к ней осторожными шагами. А Элла замерла, словно загипнотизированная взглядом карих глаз. Уже почти привычных, насмешливых, в которых сейчас отображалось что-то совсем иное. Потемневших глазах, напоминающих в данный момент растопленный шоколад.

— А где Злата? — непослушными губами поинтересовалась девушка, стараясь стряхнуть с себя это странное оцепенение. И не то чтобы это вышло. И не то чтобы она боялась этого парня. Хотя да, боялась. И не столько его, сколько саму себя рядом с ним. Особенно тогда, когда он вроде бы небрежным жестом отводит пряди волос с ее лица, касаясь слегка шершавым пальцем ее кожи… Как сейчас.

— Вспомнила что-то мегаважное и побежала искать это, чтобы мне показать, — улыбнулся уголком рта Матвей. — У тебя чудесная дочь.

— Я в курсе, — попыталась отступить на шаг рыжая. Только загнала саму себя в ловушку, упершись поясницей в стол. Дальше бежать было просто некуда. И противник не собирался позволять ей это делать.

— Милое создание. Жаль не в маму, — ухмыльнулся Матвей.

— Да неужели? — ядовито поинтересовалась Элла, яростно сверкнув зелеными глазами.

— Именно, — с улыбкой подтвердил Рокотов. — Мама у нее слишком вредная.

— Затем ты…? — начала свой вопрос девушка, сообразив, что ее запястья перехватили мужские ладони.

— Чтобы ты не мешала мне кое-что проверить, — тихо откликнулся Матвей, радуясь, что не встретил совсем уж бурного сопротивления. Он ожидал, что будет хуже.

— И что же?

— Это.

Твердые губы коснулись ее рта прежде, чем она успела что-то возразить. Даже выдохнуть не успела. Это был уже совсем другой поцелуй. Не такой яростный, как вчера. Без злости, без борьбы. Удивительно теплый, нежный, словно лепестки цветов. Легкий. Дразнящий. Сводящий с ума.

Поцелуй, которому было сложно противиться.

Да что там — она даже руки поднять не могла, чтобы его оттолкнуть. Предусмотрительная зараза! Конечно, можно было бы пустить в ход ноги, пнуть наглого захватчика от души… Но почему-то не хотелось.

Наверное, мешало то ленивое чувство неги, которое возникало где-то в душе. Или полное отсутствие страха. Элла почему-то была уверена — ничего плохого он ей не сделает. Наоборот, с ним возникало какое-то непривычное чувство защищенности, тепла. Когда она была моложе, именно такие э�

Глава 1

Вот, вроде, все и позади. За трапом самолета осталась прошлая жизнь и все то, что она надеялась когда-нибудь позабыть. И она искренне желала, что это действительно будет там, где ему следует быть – в прошлом. И ей больше нечего бояться.

На этой мысли Элла Кригер усмехнулась. Да, конечно, очень эпично об этом думать в еще пока не взлетевшем самолете, учитывая ее огромную «любовь» именно к этому виду транспорта. Быстро, эффективно, вот только летать она так и не привыкла, сколько бы этого ни делала.

Девушка перевела взгляд на свои сжатые руки. Изящные ноготки с безупречным французским маникюром оставляли следы на светлой коже. Несколько минут – и они исчезнут. Жаль, что так быстро не исчезают и душевные шрамы.

Успокоиться не получалось. Все время казалось, что сейчас в самолет войдет тот, кто сможет ее остановить. Скорей бы уже взлетели! Раздражение нарастало, и даже ее хваленая выдержка начинала давать сбой.

– Возвращаетесь домой или в командировку летите? – поинтересовался ее сосед. Элла невольно вздрогнула – на его существование она даже не обратила внимания, пока он не заговорил. Машинально изучила парня взглядом – светлые волосы, торчащие в творческом беспорядке, легкая небритость и удивительно темные для такой внешности карие глаза. Резкий контраст. Свет и тьма. Как и в жизни – даже полутона принадлежат только одной стороне.

– Домой, – кратко ответила Элла, не желая вступать в диалог. Эффект попутчика ей ни к чему – своими проблемами она предпочитала делиться с весьма узким кругом людей. Знакомиться в дороге желания тоже не было. И вряд ли возникнет в ближайшие пару лет. Так зачем время тратить?

– Я тоже домой, – открыто улыбнулся парень. Но эта улыбка, напротив, еще сильнее оттолкнула ее. В искренность Элла теперь верила мало. – Долгое время жил за границей, теперь вот уладил дела в Москве и лечу обратно.

– Понятно, – отозвалась его соседка. И ничего в ответ не рассказала о себе. Вежливость вежливостью, но нервы натянуты, как тонкий канат, который вот-вот порвется. В ее случае счет идет на минуты, а вместо этого приходится медлить. Скорей бы уже приземлиться! Странная, глупая мысль, учитывая, что еще даже не завершилась посадка, но она постепенно становилась навязчивой идеей.

– Меня Матвей зовут, – представился блондин. – А вас?

– Элла, – ответила девушка. – Прошу прощения, но я немного не в том настроении, чтобы сейчас общаться.

Несмотря на вежливые слова, тон сомнений не оставлял – Матвея послали. Культурно, изысканно, но в далекий пеший поход – или полет, учитывая, что самолет вот-вот взлетит.

***

Матвей Рокотов только усмехнулся в ответ на немного жеманный тон своей собеседницы и промолчал. Такие барышни встречались ему не в первый раз. Слишком помешанные на себе и своей внешности – вон как заботливо ноготки свои оглядывает. Рыжие волосы искусно завиты и уложены в прическу. Безупречный макияж. Подчеркнутые тушью длинные ресницы обрамляют изумрудные глаза. Хороша чертовка! Но чересчур манерна. Все в ней слишком. И мнит о себе много – сейчас пухлые губы недовольно поджаты, выражая недвусмысленное отношение к данному знакомству. Ну и фиг с тобой, золотая рыбка. И без тебя можно два часа полета скоротать.

И парень достал телефон и углубился в книгу. До взлета оставалось всего пару минут.

***

И кто только решил, что беседа пилота с пассажирами необходима? Лично ее, Эллу, все время пробирала дрожь, словно объявляют, что сейчас им предстоит окунуться в вязкое гнилое болото. А вот и стюардессы рассказывают о правилах безопасности, но она их практически не слышит – от урчания мотора шумит в ушах и сдавливает желудок. И так каждый раз.

– Вы плохо переносите полеты? – не выдержал и вновь спросил Матвей. И немудрено. Рыжая сидела белее мела и судорожно сжимала руки. Даже глаза прикрыла. Похоже, ей и правда плохо. Тут уж воспитание не позволяет мимо пройти, какой бы высокомерной она ни была.

– С детства ненавижу, – прошептала Элла. Он не услышал – скорее прочитал по губам. Самолет двинулся вперед по полосе, набирая скорость. Тонкие пальчики мертвой хваткой вцепились в ткань стильной зеленой юбки. Рокотов не думал и действовал исключительно на инстинктах. Иначе что его заставило оторвать ее пальцы от одежды и взять узкую ладошку? В ответ получил лишь изумленный и немного испуганный взгляд, а затем «Боинг» набрал высоту, и соседка неожиданно сильно сжала его руку, словно пытаясь таким образом обрести спокойствие. Что ж, ему несложно. Хочет молчать – черт с ней, но оставлять девушку наедине со страхами не хотелось.

Элла отпустила руку только после того, как самолет выровнялся на высоте. Она по-прежнему оставалась бледной, но в глазах уже не было застывшего ужаса.

– Благодарю, – проговорила она даже без тени улыбки. – Это очень мило с вашей стороны.

– Не стоит, – хмыкнул Матвей. Любая другая на ее месте тут же начала бы разубеждать. Эта барышня промолчала. А затем и вовсе прикрыла глаза – видимо, пыталась уснуть.

Вот только сон к Элле не приходил. Мысленно она отчитывала себя за проявленную слабость и за купленный у иллюминатора билет. Сто раз ведь зарекалась. И все равно ведь каждый раз наступала на одни и те же грабли. Ничего не меняется. Еще, наверное, стоило поспать ночью, но она все время вертелась, волнуясь перед заседанием. Ничего, дома отоспится. В родных стенах непременно станет легче. Осталось лишь до них добраться.

Глава 2

В зале ожидания народу было полно. Кто-то встречал близких, кто-то, наоборот, ожидал регистрации на рейс. И только высокий шатен не обращал внимания на снующий народ. Он сосредоточился на спутнице, которая пыталась смотреть на табло прилета. Ключевое слово – пыталась, молодой человек вовсе не хотел делить внимание любимой с чем бы то ни было. То и дело касался ее, приобнимал, легонько дергал за волосы и получал в ответ лишь насмешливую улыбку.

– Ну ладно ты, – рассмеялась девушка. – Ты встречаешь лучшего друга, который, наконец-то, решил осесть на родине после долгих странствий. Меня-то ты зачем в аэропорт притащил, Глеб?

Глеб Левицкий загадочно усмехнулся и довольно проговорил:

– Ну, а куда я теперь без тебя, Маргошик?

Отреагировать девушка не успела. Их уединение было неожиданно нарушено.

– Глеб? – подскочил к ним взъерошенный парнишка. – А ты кого встречаешь? Или улетаешь?

– Друга, – улыбнулся Левицкий. – Привет, Ромич. А ты сам что тут забыл? Или моя маман выгнала тебя в свободное плавание, то бишь в отпуск?

Роман Верещагин работал дизайнером в фирме матери Глеба, Лилии Левицкой. С этим неугомонным, вечно полным энергии парнем Глеба связывали дружеские отношения. Поначалу, правда, несколько смущало, что Ромка был не от мира сего, но затем это отошло на второй план. Общаться с ним все-таки было довольно-таки интересно.

– Отпуск? Ха-ха, – кратко обозначил свое отношение к отдыху Ромка. – Нет уж, мне проект надо закончить, – он был тем еще трудоголиком, искренне горящим своей работой. – Я подругу встречаю.

– Подругу? Даже не друга? Неожиданно, – ухмыльнулся Левицкий, но Марго его одернула:

– Глеб, хватит!

С Романом она также была знакома, и очень хорошо к нему относилась. Она сама в некотором роде такая же – стоит заняться любимым делом, и все отходило на второй, а то и на десятый план. Если ей комфортно в собственной работе, так почему бы и нет?

– Маргошик, чудо ты мое! – улыбнулся Верещагин. – Как ты этого зануду терпишь?

«Зануда» в ответ лишь крепче стиснул собственную девушку, словно ожидая, что щедрый на комплименты Роман ее уведет.

– Люблю, потому и терплю, – улыбнулась Маргарита. – А мы Матвея встречаем. Он сегодня должен прилететь.

– Опять наскоком или в этот раз надолго? – полюбопытствовал Роман. Волей-неволей он знал всех, кто имел отношение к его собственной работе. А в недалеком прошлом Матвей захаживал к его коллеге, и однажды ему даже пришлось передавать цветы от ее парня. Лицо Рокотова в тот момент стоило видеть!

– Вроде планирует осесть, наконец-то, – сообщил Глеб. Ему не хватало лучшего друга, вечно мотающегося по разным городам и улаживающего дела развивающейся компании отца.

– Слышите, рейс объявили, – сообщила Маргарита. – Значит, Матвей скоро появится.

– Тоже из Москвы? – усмехнулся Роман. – Готов поспорить, появится он быстрее, чем моя подруженция.

Так и оказалось. Уже минут через десять Рокотов с небольшим чемоданом на колесиках подошел к компании. Лицо его почему-то было не очень довольным. Поздоровался с друзьями, приобнял Марго под недовольным взглядом Глеба, не жаждущего отпускать собственное сокровище.

– Как долетел? – заботливо поинтересовалась Маргарита.

– Отлично, – улыбнулся Матвей. – Если бы не одна зараза, не переносящая полеты и собеседников, вообще замечательно бы было.

– Если бы не собеседники, я бы подумал, что она весь полет трещала, как ненормальная, а так… Чем она тебе не угодила? – удивилась Маргарита.

– Судя по всему, Мэта отшили, – заржал Глеб, слишком хорошо знающий приятеля. И ответный взгляд показал, что он попал в точку.

– Зараза, случайно, не рыжая? – почему-то спросил Роман, каким-то шестым чувством догадываясь, с кем столкнулся Рокотов.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно прищурился Матвей, а Верещагин в это время изучал народ, выходящий в зал встречающих. Его подруга все не появлялась. И он бы начал беспокоиться, если бы не рассказ знакомого. Хотя…Кто знает, что даже здесь может случиться? Неприятное предчувствие холодило кожу, но тут, наконец, появилась и она. Как всегда, безупречно-идеальная. Пышная зеленая юбка до колен, кружевная белая блузка, элегантная прическа, переброшенный через руку бежевый плащ. И вежливо-ледяное выражение лица. Ничего, сейчас он ей все подпортит.

***

Мерный стук каблуков в этом шуме был ее персональным успокоительным. Как и всегда. Пришлось немного задержаться из-за неполадок с багажом, но это не столь важно. Все позади. Во всяком случае, она на это надеялась.

Элла остановилась в середине зала, оглядывая встречающих. И где это чудо запропастилось? Очень странно.

– Эльфеныш! – вопль, почему-то раздавшийся сзади, едва не оглушил. А потом на нее налетел вихрь, который сгреб в охапку и закружил на месте. Неугомонный! Тысячу раз просила так не делать. И все равно Верещагин поступает по-своему.

– Тихо, Рома, тихо, опусти на землю, – скомандовала она и в то же мгновение оказалась на кафельном полу. Из объятий ее, впрочем, не выпустили.

– Зануда! – притворно-обиженно надулся ее самый лучший персональный кошмар в этой жизни.

– Какая есть, – не стала отрицать Элла и тихонько спросила. – Все в порядке?

Молчаливый кивок заставил ее облегченно выдохнуть. Господи, как же она опасалась, что тут что-нибудь случится! Но, кажется, обошлось. Только узнав ответ на самый главный для нее вопрос, она смогла расслабиться и поцеловать непосредственного друга в щеку.

– Здравствуй, дорогой, – запоздало вспомнила о правилах приличия. Впрочем, они друга никогда не волновали. Перехватил ее чемоданчик и потащил куда-то в сторону. К компании, в которой она с удивлением заметила своего случайного попутчика.

Тот буквально пожирал ее взглядом, но уловить эмоции, что бушевали за этими карими глазами, она не могла. Да и не хотела.

– Знакомьтесь, ребята, это мой Эльфеныш! – торжественно представил Ромка и ойкнул, когда она словно ненароком наступила острым каблучком на его ногу. – В смысле, Элла. Моя подруга детства. Это сын моего босса – Глеб, его девушка – Марго и друг – Матвей.

– Очень приятно, – вежливо улыбнулась Элла. Но ничего, кроме вежливости. Слишком устала, слишком хотелось домой, слишком все бесило… Слишком много слишком. И даже Ромка это почувствовал и, перебросившись парой реплик, утащил ее к машине.

***

Вся троица провожала их недоуменными взглядами.

– А еще говорят, что рыжие – страстные, – задумчиво проговорил Глеб. – Меня словно в прорубь окунули. Б-р-р-р…

Маргарита на его выпад возмутилась:

– Как можно судить о человеке по паре минут общения и делать выводы о темпераменте только по цвету волос? Право, Глеб, иногда ты невыносим.

– Только иногда? По цвету – нельзя, – ухмыльнулся ее парень. – Ты у меня всех рыжих переплюнешь.

Разъяренно-грозный взгляд очень плохо сочетался с заалевшими щеками и уж точно не возымел требуемого действия. Матвея эта «сладкая парочка» забавляла еще с момента знакомства с Марго – слишком необычной была девушка, но в глубине души он другу завидовал. Ему пока не встретилась та, которая могла бы зацепить его так же сильно.

– Эльфеныш, – хмыкнул он вслух. – Надо же.

Прозвище совсем не вязалось с его нечаянной соседкой. Впрочем, с ней не ассоциировался и Ромка. Они были очень разными – этот раздолбай и гламурная дива. Но точно близкими. Даже удивительно.

– Зато теперь я точно уверен, что она тебя отшила, – заржал вдруг Глеб. – Сто процентов.

– Это мы еще посмотрим, – по губам Рокотова скользнула коварная ухмылка, не предвещающая ничего хорошего.

***

Всю дорогу Элла мучила Романа расспросами, на которые он стоически отвечал. Каждую мелочь припоминал, за что ему стоило целый памятник поставить. Самый лучший друг в ее жизни. Искренний, настоящий, терпеливый. А теперь и единственный. Такому можно простить даже дурацкого «эльфеныша».

Затем инициативу разговора перехватил Ромка:

– Ты мне лучше скажи, как все прошло.

– Как-как, – вздохнула Элла. – Много криков, оскорблений, свидетельств… В общем, если бы не твой приятель-адвокат, ничего бы не получилось.

– Да уж, это не совсем профиль Кира, но он лучший, – согласился Роман. – Тем более, он понимает твои мотивы. Почему вернулись не вместе?

– Он к жене улетел сразу, – улыбнулась Элла. – Я же себе такого позволить не могла, сам понимаешь.

Роман лишь молча кивнул – понимал. Прекрасно понимал. Все, кроме того, как его маленький эльфеныш умудрился вляпаться в такую историю. За что ей это?

Вот и приехали. И спокойную, размеренную Элку как подменили. Быстрый шаг, едва не срывающийся на бег. Раздраженный взгляд в сторону тормозящего лифта. Но вот дверь и открыта. Практически сразу послышался топот детских ножек и радостный вопль:

– Ма! Плиехала!!!!!!! – и маленький растрепанный ураган радостно повис на безупречной Элле Кригер.

Глава 3

– Приехала, приехала, – рассмеялась Элла, прижимая ребенка к себе.

– Я кучала, – зеленые глаза, так похожие на ее собственные, на мгновение стали грустными. – Ты бойше не уедешь?

– Не уеду, – девушка опустилась на корточки и поправила спутавшиеся кудряшки дочери. – Никуда больше не уеду, Златка!

– Уля! – радостный ребенок получил поцелуй в нос и тут же переключился на другое. – Ма, смотли, какую мне куклу Йома купил! – и она потащила Эллу в комнату.

– Тетя Оля, здравствуйте, – мимоходом поздоровалась родительница с матерью Романа, которая и присматривала за маленьким цунами.

– Здравствуй, Эллочка, – улыбнулась женщина. – Все в порядке? Злата, дай маме хоть разуться.

– Сейчас! – заулыбалась девочка. – Я помогу, – и тонкие пальчики потянулись к застежкам на маминых туфлях. Элла закатила глаза, встретив смеющийся взгляд Ольги Евгеньевны, но промолчала – подавлять детскую инициативу было, по меньшей мере, непедагогично. Пришлось дождаться, когда мелкая справится с обувью, бурча себе что-то под нос.

– Рассказывай, маленькая леди, как ты себя тут вела? – деловито поинтересовалась Элла.

Впрочем, вопрос был глупый. И так понятно, как. Маленький генерал поставил на уши весь дом. Пленных не брал – все сразу поддавались обаянию ребенка.

– Мы гувяви! Много-много! – зеленые глазки светились неподдельным восторгом. – Уф, усе, – выдохнула она. – Ма, идем! Смотли! – и она протянула Элле красивую куклу Белль из старого мультика.

– Какая красота, – улыбнулась та и вполголоса пробормотала. – Ну, Верещагин!

– А я что? – сделал невинное лицо Ромка. – Принцессам надо играть с принцессами, правда, золотко?

Злата лишь что-то согласно пискнула, соглашаясь с крестным. Но Элла была неумолимой:

– А что здесь тогда делает железная дорога?

– Это для меня, – гордо взял на себя ответственность Роман, надувшись, как павлин.

– Дя! – важно поддержала своего заступника Златка, вскинув подбородок. – Ма, ты не селдишься?

Элла только расхохоталась, настолько уморительное ей предстало зрелище. Спелись, заразы. Впрочем, неудивительно. Последние несколько месяцев Роман был лучшим другом мелкой, всегда с ней играл и во всем поддерживал. Так почему бы и нет?

– Не сержусь, – Элла схватила ребенка в охапку и начала щекотать под радостные визги. А сама поверх плеча дочери шепнула одними губами. – Спасибо.

– А теперь шустро моем руки и идем кушать тортик! – скомандовал Ромка.

– Уля!!! Тотик! – Злата вывернулась из рук матери и устремилась в ванную.

– Сначала обед! – строго крикнула ей вслед Элла, но дочь это волновало мало.

– Не стоило столько на игрушки тратиться, – упрекнула друга девушка.

– Стоило, – Ромка был неумолим. – Она мне как племянница. Зарабатываю я достаточно. Мне несложно, эльфеныш, честное слово.

– Ты – чудо, – чмокнула его в щеку Элла. Он ей тоже был как брат. Неудивительно, они знакомы почти двадцать лет. Жили на одной площадке, сидели за одной партой. Такие разные, но все равно дружные. И только с ним она могла временами быть настоящей, без всех оков воспитания, которые вбивались в нее еще с пятилетнего возраста.

Всегда быть вежливой. Элегантно одеваться. Постоянно подбирать выражения. Быть леди – в этих двух словах содержался основной смысл ее воспитания. Бабушка учила ее всему, что знала сама. Вот только так и не смогла научить ее выживать в этом мире, где хорошие манеры не то чтобы сошли на нет, но уже не являлись главной ценностью. Так и осталась она с малых лет идеальной. Безупречной. Замороженной. Именно последним эпитетом ее и называл бывший муж.

– Ма! Я помыва уки! – мелкая выбежала из ванной и обрызгала родительницу, выдирая ее из липких лапок прошлого. – Идем к тотику!

– Идем, золотко, тортик нас явно заждался, – улыбнулась Элла.

Тортик заждался так сильно, что кусок прикончили неимоверно быстро. И Злата снова убежала играть под присмотром Ольги Евгеньевны.

– Эльфеныш, – Роман внимательно изучал подругу, которая задумчиво вертела нагретый фарфор в руках. – Скажи-ка мне, что ты будешь делать дальше. По-любому, уже думала. Или я тебя не знаю от слова «совсем».

– Конечно, думала, – Элла заправила за ухо локон, который утром специально выпустила на свободу из идеальной прически. – Но пока не знаю. Честно.

Сейчас она была без маски. Без неизменной улыбки. Усталый взгляд зеленых глаз, на дне которых затаилась печаль. Напряженное постукивание идеальными ноготками по столу. И полное непонимание того, куда ей двигаться дальше и что делать. Знала только, что нужно жить. Хотя бы ради дочери.

– Ты же понимаешь, что искусствовед в декрете сейчас никому особо не нужен, хотя таких специалистов, как ты, днем с огнем не сыскать? – прямо спросил Роман, не желая увиливать и подводить подругу к этой истине постепенно. Леди Кригер лишь кивнула в ответ. Она думала об этом, и не единожды. В Москве или за рубежом у нее еще был шанс найти работу. В родном городе – вряд ли, каким бы миллионником он ни был. Не в музей же идти работать! В принципе, можно, конечно. Вот только это опять будет до жути нестабильный график, а у нее Златка… Не может же она вечно оставлять ее на Ольгу Евгеньевну и Ромку.

– У тебя есть варианты? – поинтересовалась она. Знала, что просто так он бы эту тему поднимать не стал. Раз начал говорить – значит, давным-давно уже все продумал.

– Лилии Константиновне требуется личный помощник, – сообщил Роман. – С делами ты справишься, специального образования не требуется, мозги у тебя есть, а вкус идеальный.

Он перечислил все эти качества обыденно, будто через запятую, не пытаясь польстить или убедить. Но невольный смешок, так не стыкующийся с безупречной Эллой Кригер, все равно сорвался с губ:

– А твоя начальница об этом знает?

– Знает, – не опустил глаз Роман. – И готова тебя взять, если вы поладите. Я с ней уже говорил. Плюс она прекрасно осознает, что у тебя ребенок, и готова делать небольшие поблажки. Знает, что потом это вернется сполна.

– Прямо сказку какую-то описываешь, – скупо улыбнулась девушка.

– Все просто. У нас работают идейные. Хоть и получают за это неплохие бабки, – Роман смотрел с каким-то даже превосходством. – Или становятся идейными, начав работать у нас.

Элла знала, он не врет. Слишком хорошо помнила, с какими горящими глазами друг возвращался с работы, когда только устроился. И этот огонь в глазах, о чудо, до сих пор не погас. Но способна ли на такое воодушевление замороженная вобла вроде нее? Вызов в Ромкиных глазах не давал пойти на попятный.

– Ну что ж… Давай попробуем.

Глава 4

К вечеру квартира опустела. Роман обнял на прощание Эллу и попросил ее хорошенько отдохнуть. Ольга Евгеньевна удалилась еще раньше. И девушка осталась в трехкомнатной квартире наедине с собственным ребенком, который порядком умаялся за день. А еще ни в какую не хотел отлипать от уезжавшей на пару дней матери. Впрочем, у Эллы были схожие чувства.

Несколько часов она усердно потратила на то, чтобы искупать маленькую чумазую принцессу и уложить ее спать, рассказав на ночь очередную сказку. Злата так и уснула, одной ладошкой обнимая плюшевого медвежонка, а другой держа мать за руку. Осторожно высвободившись из хватки дочери, Элла подоткнула ей одеяло и направилась на кухню. Ей необходимо выпить чаю с мятой, чтобы привести эмоции в порядок и прочистить мозги. Ах да, усмехнулась она про себя, словно наяву услышав голос собственной бабушки, леди так не говорят. Вот только как бы она себя ни вела, ее мысли крайне редко соответствовали тому, что пристало истинной леди.

Первый же глоток мятного чая отозвался прохладой на языке. Итак, что у нее сейчас на руках? Жизненная необходимость найти работу, защитить себя и дочь. Конечно, квартира бабушки – то еще укрытие, ее здесь очень легко найти. Один лишь плюс – закон на ее стороне. Вот только бывшего мужа вряд ли это остановит.

Устроиться в дизайнерскую компанию Лилии Левицкой – выход. Пусть и временный, но она сейчас не в том положении, чтобы довольствоваться большим. Если, конечно, не собирается просить помощи у родителей, выслушивать их упреки и бесконечные разговоры о репутации.

На самом деле это почти забавно. При всех великих возможностях, которыми обладали ее родственники, помощи она попросила именно у Романа Верещагина, ни секунды не сомневаясь, что он сделает все возможное и невозможное. Особенно невозможное.

Говорят, друзья познаются в беде. Раньше она, Элла, об этом как-то даже не задумывалась. Просто всегда знала, что соседский мальчишка ее защитит, придет на помощь, спасет. Впрочем, как и она сделает все, чтобы поддержать такого непохожего на остальных парня.

Они оба были белыми воронами среди одноклассников, соседей. Это и заставляло их первое время держаться вместе. А потом все переросло в крепкую, искреннюю, настоящую дружбу, по которой последние три-четыре года Элла откровенно скучала.

Адриан, ее муж, никогда не понимал, что общего у нее может быть с этим «субъектом». Почему она так упорно цепляется за эту дружбу, когда вокруг есть море куда более подходящих кандидатур – холеных, успешных девушек ее круга. Таких идеальных с фасада и таких же испорченных, пустых и равнодушных внутри. Иногда она, Элла, и сама себе казалось такой. Наверняка и тот парень в самолете посчитал ее такой же. Как там его, Матвей?

Еще один глоток мятного чая, согревающего пальцы и охлаждающего душу. Этот парень чем-то напомнил ей мужа. Наверное, той же уверенностью, непрошибаемостью. Хотя, надо отдать ему должное, он поддержал ее, когда ей стало страшно в самолете и подкатил очередной приступ дурноты. Адриан себя подобной ерундой не утруждал никогда.

Приглушенный звонок телефона едва не заставил ее выронить чашку из рук. Но многолетняя привычка сдерживаться – не черта характера, именно привычка – заставила ее практически мгновенно обрести спокойствие. Хотя бы внешнее. Почти не дрожащей рукой она взяла смартфон в руки, нажатием кнопки убирая звук – еще не хватало, чтобы ребенок проснулся. И только потом прочитала имя звонившего. Ну кто бы сомневался! Он никогда не умел проигрывать!

А она не умела показывать свои слабости. Ни перед кем. И не собиралась начинать.

– Я слушаю, – спокойный, ровный голос, словно не было секундного замешательства. Словно не было застывшего в груди комка.

– Здравствуй, душа моя, – обманчиво-мягкий голос обволакивал со всех сторон, будто закрывая со всех сторон толстенным коконом. Коконом ее собственных страхов. – Думаешь, выиграла?

– Я думаю, что нам с тобой больше не о чем разговаривать, Адриан, – твердо проговорила Элла, скупо улыбаясь тому, что он не может видеть ее сжатые до побелевших костяшек пальцы. Не знает, как тяжело ей дается это равнодушное спокойствие.

– У нас общая дочь, не забывай, – напомнил он, якобы невзначай. Нет, это отнюдь не означало, что он беспокоится о благополучии Златки, нет. Не означало, что собирается принимать участие в ее воспитании. Просто почти тактичное указание на то, что у него все еще имеется возможность на нее влиять. Аргумент, ради которого она пойдет на все.

– Суд принял решение оставить ее со мной, – ровным голосом сообщила Элла.

– Я всегда могу подать апелляцию, – в голосе бывшего слышалась насмешка.

– Не забывай, пожалуйста, что в случае чего мне тоже есть, чем апеллировать, – вежливо отбрила его леди Кригер. – Пока что это – гарант нашей со Златой безопасности, но в случае чего я буду готова обнародовать.

– Стерва ты, Элла, – хмыкнул Адриан и бросил трубку. Несмотря на эту фразу, последнее слово все равно осталось за ней. Но надолго ли?

Глава 5

Утро началось с сакрального: «Ма, я плоснулась! Включи мультики!». А потом маленькое чудовище (то есть, конечно, принцесса) запрыгнуло на нее и начало трясти.

– Ну ма-ам, – заканючила Златка.

М-да, заведи ребенка и сэкономь на будильнике. Звучит прямо как акция в магазине техники. Но долго страдать на эту тему Элла не собиралась. Нужно привести себя в порядок, собрать Злату, отвести ее к тете Оле. Потому как сегодня ее ждало собеседование. На весьма туманную должность – то ли секретаря, то ли администратора, то ли помощницы. В общем, в показаниях Верещагин слегка путался, но Элла решила не заострять на этом внимания.

Притянув к себе мелкую, Элла ее пощекотала, а потом под веселый смех дочери предложила:

– Ну что, наперегонки умываться?

Конечно же, Златка выиграла. Забравшись на маленький стульчик, рыжее чудо под внимательным взглядом матери, которая расчесывала волосы, умыла личико и почистила зубы, попутно забрызгав пастой зеркало. Сама Элла умылась еще быстрее. Заплела дочери красивые косички и отправила ждать завтрака. Пока мелкая носилась по кухне, чуть не сшибая все углы, красилась и следила за кашей.

Потом начался новый этап – уговорить Златку слопать овсянку с фруктами. Бой шел с переменным успехом, в процессе появились и пострадавшие – мамин халат. Но в итоге ребенок накормлен, отловлен для экипировки и спустя всего каких-то полчаса водворен в квартиру соседки.

А сама Элла направилась на стоянку, от души радуясь, что машина отца осталась в городе и что она вписана в страховку. Поскольку на метро девушка ездила очень давно, мягко говоря. И страшно представить, во что может превратиться ее холеный вид после утренней давки.

Нет, Элла Кригер не была помешана на собственной внешности. Просто знала, ее вид – визитная карточка. Не зря говорят, что встречают по одежке. А еще по выдержке, умению говорить и подать себя. А ум… ум разглядывают далеко не сразу, и то не факт, что захотят. Многим проще ориентироваться через призму стереотипов. Вот только Лилия Левицкая – не многие.

Стоя в утренних пробках, Элла перебирала в памяти все, что знала о потенциальной начальнице. Сорок с небольшим лет, имеет взрослого сына (кажется, с ним вчера ее и познакомил Ромка), обладает безукоризненным вкусом, слегка эксцентрична. Фирмой владеет почти пятнадцать лет, на первых порах помог муж, Данил Левицкий. По ее стопам пошла и племянница Василина. А еще Верещагин обожает начальницу. М-да, не так уж и много. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Припарковавшись, Элла, стуча каблуками, направилась в сторону здания. Пропустили ее без задержек, а в коридоре еще и встретил шумный и любимый Верещагин:

– Эльфеныш, привет! – радостно чмокнул ее в щеку друг. Элла поморщилась от этой фамильярности: меньше всего ей хотелось бы показывать, что она устраивается работать по протекции. Вот только когда такие мелочи интересовали Ромку? – Лили пока еще нет, так что пойдем пока ко мне в кабинет, я тебя с Линкой познакомлю. Уверен, вы друг другу понравитесь.

По дороге Роман продолжал что-то тараторить, не позволяя Элле и слова вставить – прекрасно знал, что стоит дать ей говорить, как тут же схлопочет. А отчитывать его при посторонних подруга не будет. Да и вообще, столь наглые нарушения правил приличия позволялись лишь ему.

– Ну вот, эльфеныш, – распахнув дверь, объявил Роман. – Мои владения.

В ответ на его бахвальскую фразу, сидящая за одним из столов шатенка рассмеялась и погрозила ему пальцем:

– Ромич, солнце мое, я так понимаю, я тут в качестве ширмы сижу?

Вот только Верещагина такая ерунда не смутила. Подмигнув девушке, он сообщил:

– Линусик, ты моя муза!

– Мне передать эти слова Кириллу? – полюбопытствовал ледяным тоном гость, сидящий возле стола Василины. Знакомый такой. Будь у Эллы слабее нервы, она бы, наверное, приросла к полу. А тут… Легкий толчок от друга, и она прошествовала в сторону его стола. На стук каблуков обернулся и посетитель Лины.

– Опять ты?! – то ли воскликнул, то ли процедил он. В общем, парень из самолета явно рад ее видеть. Безмерно.

Впрочем, это чувство взаимно. Элла с удовольствием предпочла бы забыть о человеке, который видел ее слабость. Но и спускать такой тон этому нахалу девушка тоже не собиралась. Будто она его преследует! Самодовольный уб…то есть дуб. Засохший такой.

– Вынуждена сообщить, что преследование вашей сиятельной персоны в мои планы не входит, – сухо сообщила Элла, присаживаясь в удобное кресло возле стола Верещагина. Закинула ногу на ногу. Юбка синего платья-футляра тут же поползла на добрый десяток сантиметров вверх под внимательным взглядом этого… как его там? Максима? А, нет, Матвея. Но одергивать ее Элла не собиралась. Нельзя показывать, что он ее смущает. Да и зачем?

– Ты Элла, да? – улыбнулась Лина, вмешиваясь в назревающий конфликт. – Наслышана о тебе. Очень приятно познакомиться.

– Взаимно, – вежливо улыбнулась Элла, краем глаза замечая, как на безупречный коричневый ботинок наступила ярко-алая туфелька. Не самый плохой способ заставить собеседника замолчать. Еще бы он работал!

– А что же тогда входит в твои планы? – обманчиво-мягко поинтересовался Матвей. Его тон почему-то бесил. Как и он сам, впрочем. И что с ней творится? Она же давным-давно научилась справляться с такими ненужными эмоциями, как злость, гнев и прочее.

– Не уверена, что мои планы – та тема, которая будет интересна малознакомому человеку, – с невозмутимой улыбкой ответила Элла, прекрасно зная, как порою спокойствие бесит сильнее откровенных колкостей. А витиеватые, длинные, вежливые фразы – куда более надежный способ победить, чем неприкрытый сарказм.

Но ответить ее сопернику не дали. Василина Лаврецкая, племянница хозяйки фирмы и жена того самого адвоката, который помог Элле отсудить Златку, решительно вмешалась в этот с виду благоприятный разговор.

– Матвей, а ты что пришел?

– Звучит как: «Чего приперся, сударь?» – заржал блондин. – Нет бы сказать, что соскучилась, рада меня видеть. Как-никак меня несколько месяцев не было. А мне вместо этого: «Что приперся?»

– Извини, в этот раз Кирилл для тебя букетов не оставлял, – влез в их разговор Верещагин, который просто не мог остаться в стороне. От его замечания Элла слегка вздернула брови, но вопросов задавать не стала. Ее это не касается. Как и не волнует, что недавний визави от невозмутимого замечания друга начал пыхтеть, словно электрический чайник, у которого сломалось автоматическое отключение и которого не выдернули из розетки.

– Вот вечно ты всю малину испортишь, – тоном обиженного ребенка заявил Матвей. В этот момент он немного напомнил Элле ее собственную дочь, в которую отчаянно пихали овсянку, и девушка невольно улыбнулась. Да, что-что, а портить настроение ее друг умел виртуозно и умышленно. Не зря же до сих пор ее эльфенышем называет.

Телефонный звонок отвлек Верещагина от стеба ближнего своего. Переговорив, он посмотрел на подругу:

– Ну что, идем? Лиля уже здесь.

– Приятно было познакомиться, – улыбнулась Лина. Судя по всему, она прекрасно знала, зачем здесь Элла. Может, она и предложила этот вариант? Кто знает. Но шатенка понравилась Элле гораздо больше ее белобрысого приятеля.

– И мне тоже, – искренне ответила Элла.

На этом она покинула кабинет относительной степени гостеприимства, оставив Лину разбираться с «сударем». А сама вслед за Верещагиным направилась в сторону святая святых – кабинета директора. По дороге друг не стал давать никакие советы о том, как стоит общаться с начальством. Куда больше его интересовало другое:

– Лебедь ты моя эльфокрылая, – практически пропел Роман. – Скажи-ка мне, что вы с Мэтом не поделили? Отличный парень, между прочим.

– Прекрасно, – спокойно откликнулась Элла. – Пусть и дальше будет отличным парнем. Где-нибудь подальше от меня.

– Бука и бяка, – хохотнул Верещагин, на что получил очередное невозмутимое:

– Тебе надо поменьше общаться с моей дочерью, а то вскоре переймешь ее лексикон и будешь так деловые переговоры вести, – заметила девушка, проходя мимо него в распахнутую дверь. Лилия Константиновна приветливо кивнула при виде нее:

– Добрый день! Проходи. Верещагин, а ты куда? Работы нет? – с насмешкой поинтересовалась она. – Иди отсюда, не съем я твою подругу, даже не понадкусываю.

– Да нечего там есть, Лилия Константиновна, – весело откликнулся парень. – Одни мослы да яд. А мы вас ценим все-таки.

– Верещагин! – практически в один голос воскликнули Элла и хозяйка кабинета.

– Понял! – поднял руки в примиряющем жесте этот паяц. – Удаляюсь. Если что, зовите.

Кому была сказана последняя фраза, непонятно. Ни Элла, ни Лилия Левицкая на помощь звать его не собирались. Да и зачем? Неужели два взрослых человека и без всяких добрых балбесов не обговорят детали?

– Присаживайся, – указала на стул женщина. Элла присела на самый краешек стула с идеально выпрямленной спиной. Так ее учили. Так она привыкла.

И пока потенциальная начальница собиралась с мыслями, Элла ее изучала. Очень элегантная. Она, как человек, в которого эту черту вдалбливали с детских лет, не могла не отметить. Каштановые со слегка рыжеватым отливом вьющиеся волосы собраны в элегантный пучок на затылке, лишь несколько прядей обрамляли лицо. Светло-голубой костюм, явно сшитый на заказ, подчеркивал синеву глаз. Успешная, уверенная в себе женщина. И только добрая улыбка, от которой лучиками разбегались морщинки у глаз, не вязалась с образом бизнес-леди.

– Элла, я могу к тебе обращаться просто по имени? – уточнила Лилия Константиновна.

– Да, конечно, – кивнула девушка, предполагая, что сейчас поднимется тема ее ситуации, и… Непонятно, что последует за этим «и». Все ли будет так просто, как утверждал Верещагин? Почему-то девушка почувствовала волнение. Впрочем, это было бы слишком легко. Когда в жизни так бывает?

– Мне Роман сказал, что ты по образованию искусствовед, – подняла совсем другую тему женщина. – Ты работала по профессии?

– Практически нет, – покачала головой Элла. – Хотя диплом у меня с отличием, но я вышла замуж на последнем курсе университета, – что муж был против того, чтобы она работала, девушка озвучивать вслух не стала. Первое время она еще отстаивала свою независимость. А потом родилась Златка, и у Адриана появился весомый аргумент, чтобы она не работала.

Лилия, словно экзаменуя, задала несколько вопросов по ее специальности. Элла отвечала, не задумываясь. Она любила историю, любила искусство, и, несмотря на декрет, с удовольствием пополняла пробелы в собственных знаниях.

– У меня к тебе такое предложение, – улыбнулась Левицкая, когда град вопросов закончился. – Мне нужна помощница. Общаться с клиентами, отвечать на звонки, назначать встречи. И, при необходимости, может потребоваться помочь мне в вопросах дизайна. Тебя устроит такой вариант? – и она назвала весьма немаленькую заработную плату. Ту, о которой в своих обстоятельствах Элла Кригер даже и мечтать не могла.

– Да, конечно, – степенно кивнула Элла, стараясь не выдать своих эмоций. – Только есть один момент…

– Твоя дочь? – прозорливо уточнила Лилия Константиновна. – Я помогу тебе устроить ее в детский сад, – она достала мобильный, кому-то позвонила, переговорила, а затем протянула визитку Элле. – Скажи, что от меня. Если вдруг будут какие-то обстоятельства, можешь брать девочку на работу. Как ее зовут, кстати?

– Злата, – Элла улыбнулась, вспомнив свою шебутную малышку.

– Красивое имя, – мягко произнесла Левицкая. – Буду рада с ней познакомиться. Тогда сегодня займись делами, а завтра в девять жду тебя на рабочем месте.

– Благодарю, – с достоинством, но искренне ответила Элла. И только попрощавшись с начальницей и выйдя из кабинета, она сообразила. Лилия Левицкая действительно была потрясающей женщиной – прозорливой и мудрой. Она обставила их встречу так, что это не выглядело подачкой по просьбе Верещагина. Нет, у Эллы создалось ощущение, что она по праву получила эту работу. Удивительно, не так ли?

Глава 6

– Мэт, ты ничего не хочешь мне сказать? – проникновенно поинтересовалась Василина Лаврецкая, когда за коллегой и его приятельницей закрылась дверь. Только после ее вопроса Матвей отвел взгляд от выхода из кабинета.

– Хочу! – улыбнулся он. – Выйти на работу через четыре месяца после рождения детей – это безумие, Линка. Не понимаю, как Кирилл тебе это позволил.

Василина снисходительно усмехнулась, показывая, что номер не прокатил. Она прекрасно заметила попытку сменить тему.

– Мы достигли компромисса. Я появляюсь на работе максимум два дня в неделю. В идеале – один. Так что ты застал меня здесь практически случайно. Но ты ведь не об этом хотел поговорить? – вновь вернулась к разговору Лина.

Матвей усмехнулся: да уж, она неисправима и до безумия упряма. Наверное, стоит даже порадоваться, что год назад Кирилл так активно взял малявку в оборот и не дал ему возможности увлечься ею по-настоящему. Хотя искушение было велико. Но Ярослав прав – ни с кем Лине не будет так хорошо и комфортно, как с Киром. Только он сможет принять все выверты сумасшедшей девчонки.

– Лина, я хочу найти «Соколиное око», – честно признался он. Ручка, которую девушка машинально вертела в руках, упала на стол. Голубые глаза были расширены от удивления. Но стоит отдать должное, в себя девушка пришла быстро.

– Думаешь, это реально? Это уже давно стало красивой сказкой. Прошло сто лет, Матвей, – мягко произнесла она.

– Я хочу раскрыть эту семейную тайну, – улыбнулся Рокотов. По-мальчишески, открыто, словно не он последние пять лет упорно занимался отцовским бизнесом.

Найти легендарный алмаз, который некогда принадлежал семье Рокотовых, было его детской мечтой. Впрочем, наверное, как и каждого отпрыска этой аристократической фамилии. «Соколиное око» было подарено в начале девятнадцатого века английским графом, затем переходило из поколения в поколение на протяжении ста лет и было утеряно перед самой революцией. Когда-то отец Матвея, Максимилиан Матвеевич, собрал все возможные сведения о собственных аристократических корнях и в одном из писем нашел отсылку, где может быть спрятан камень. Вот только в период его молодости искать алмаз было весьма рискованно и практически невозможно.

– Ты сумасшедший, – покачала головой Лина. Историю о семейном сокровище Рокотовых девушка знала с самого детства – их родители дружили и очень часто устраивали семейные посиделки. «Соколиное око» действительно было сказкой – сказкой, под которую младшее поколение аж четырех семейств засыпало. Когда они подросли, история позабылась, но год назад она снова всплыла. И вот теперь уже взрослый Матвей Рокотов заявил, что собирается найти сокровище.

– Я всего лишь хочу, чтобы миф об этом камне не принес больше никому вреда, – уверенно возразил парень. – К тому же, Лина, это будет настоящим приключением и чудом. Вот ты веришь в чудеса? Я уже не очень, а было бы неплохо, согласись?

– Чудеса – это всегда хорошо, – примирительно согласилась Василина. – Но что ты хочешь в таком случае от матери двоих детей? Чтобы я тебе лопату подержала, пока ты будешь откапывать клад?

Рокотов фыркнул – конечно, именно этого он и хотел от хрупкой голубоглазой девушки. Что еще может хотеть взрослый и сильный парень? Многого, конечно, правда, это многое не учитывает наличие мужа. Так что надо довольствоваться малым.

– Лина, ну ты же имеешь дело с предметами искусства. Может, поможешь мне со всем этим разобраться? С письмами и так далее? – умоляюще посмотрел он на подругу. Наверное, такой взгляд мог бы сработать с почти любой девушкой, но только не с Василиной. Слишком хорошо та его знала.

– Радость моя, – мягко проговорила она, а Рокотов понял, что сейчас его будут мягко и очень элегантно посылать. Так вежливо, что мало кто переплюнет. – Я дизайнер, а не историк, не искусствовед, и… – Лаврецкая оборвала сама себя, глаза заблестели, словно в голову пришла какая-то идея, но девушка себя тут же одернула. – Хотя нет, это не сработает.

– Что не сработает? – подался вперед Рокотов, будто стараясь отловить мысль подруги, остановить ее. – Говори.

– А смысл говорить? – фыркнула Василина. – Нет, я, конечно, могу озвучить, что приятельница Ромки является искусствоведом. Но что от этого изменится, если вы друг друга на дух не перевариваете?

– Какая еще приятельница? – не понял Матвей, а потом сообразил. Так рыжий эльфеныш – искусствовед? Эта вот леди совершенство? Нет, ей, в принципе, подходила эта профессия, но Линка права – уговорить ее будет практически нереально.

– С которой ты сейчас в дебаты вступил. Кстати, откуда вы друг друга знаете? Она года четыре в другом городе жила, – задала вопрос, который ее интересовал еще с самого начала, Василина. Слишком уж нетипичная реакция была и у дамского угодника Матвея, и на самого очаровашку-Мэта у Эллы. Похоже реагировали друг на друга она сама с Кириллом еще полтора года назад. Вот только о прошлом девушки Лина прекрасно знала, как и о недавнем разводе с мужем. Нет, эта белобрысая зараза, определенно, не могла тут никак отметиться. И все-таки?

– А ты откуда знаешь? – уцепился за последнюю фразу Матвей. Но, увидев грозные голубые глаза, добавил. – В самолете вместе летели.

Лина прищурилась, окинула его оценивающим взглядом, затем, придя к каким-то выводам, расхохоталась:

– Ты что, к ней клеился?

– Я? Да вот! Больно надо! – возмутился Матвей, да так активно, что только подтвердил сделанные выводы. Бедненький! Обидели ребенка, отшили. И почему же только что разведенная женщина не стала с ним знакомиться? Ха! Да, похоже, идея сплавить друга за помощью к Элле просто гениальна.

– Да, я так и поняла, – покорно кивнула Василина, вызывая у Мэта ощущение, что он является дебилом. – Так вот, других искусствоведов я не знаю. Если есть желание – приходи сюда завтра и уговаривай.

– А почему сюда? – не понял Рокотов.

– Потому что с завтрашнего дня она здесь работает. Она же на собеседование приходила, – пояснила Лина. – А если нет – беги, ищи, спотыкайся. Только работать не мешай, ладно? У меня и так рабочего времени мало.

Сообразив, что его тактично выставляют вон из кабинета, Матвей попрощался с подругой и удалился. Информацию, которую Лина ему предоставила, нужно обдумать. Только, в любом случае, даже если он и решит связываться с этой леди совершенство, то не раньше, чем убедится в ее компетенции.

Глава 7

Первый рабочий день проходил спокойно. Роман был прав – коллектив у них приветливый, и, если учесть ее дружбу с одним из главных дизайнеров, приняли Эллу хорошо. Секретарша Лилии Константиновны Марина еще с утра притащила ей кружку с ароматным чаем и рассказала вкратце о сотрудниках. Племянницы Левицкой, Василины, сегодня не было. Верещагин сказал, что у девушки особый график, чаще всего она сейчас работает дома – все-таки наличие двойняшек сказывается. Элла понимающе кивнула – она и сейчас не была уверена, что со Златкой на руках получится работать, а тут малышей двое, и они гораздо младше.

Вчерашний день Элла постаралась провести с максимальной пользой. Сходила в детский сад, уточнила, какие бумаги необходимо предоставить. С понедельника Златку должны были принять. Пока что с ней обещала посидеть тетя Оля.

Сегодня Элла изучала проекты, помогала Марине приводить в порядок документы. После обеда секретарша уже убежала по своим делам. А Элла мониторила каталоги интернет-сайтов антикварных магазинов, приглядывая вещички, которые могли бы подойти к дизайнам, находящимся в работе. Знакомые стили, направления. Девушка, казалось, даже не читая описания, могла определить, к какому периоду относится тот или иной раритет. Ну и стоили они, конечно, соответствующе.

На фотографиях все выглядело таким глянцево-изящно-красивым. Но Элла знала, стоило взять, например, в руки вот тот глиняный кувшинчик, поднести ближе к глазам, и можно увидеть тонкую сетку трещинок – время беспощадно к хрупким вещам. И это еще считалось, что предмет в идеальном состоянии.

Элла любила старину. В ее прежнем доме подобных предметов интерьера было немало – муж любил выставлять напоказ и утонченность вкуса, и собственное богатство, которое он почему-то называл элитарностью. Да, Адриан мог себе такое позволить, и Элла любовно подбирала раритеты для его кабинета и большой гостиной. В эти комнаты Злата не допускалась – не дай бог маленький ребенок что-нибудь разобьет. В данном вопросе муж был категоричен, и убедить его не получалось. Тогда это Эллу возмущало. Сейчас… Сейчас на его мнение было плевать. Сейчас она сама бы с удовольствием стукнула мужа старинным канделябром, несмотря на то, что это противоречило всем правилам этикета.

Почувствовав боль в ладони, Элла сообразила, что слишком сильно сжала ручку. Плюс на коже остались бороздки от длинных ногтей. Ничего, со временем она научится с этим жить. Она сможет спокойно на все реагировать, и…

– Привет! – в дверь постучались, а затем сразу, не дожидаясь ответа, на пороге возник ее недавний попутчик. – Можно к тебе?

– Добрый день, – максимально вежливо и корректно поинтересовалась Элла. – Вы по какому вопросу?

Посетителю она, мягко говоря, не обрадовалась. Матвей и так, в принципе, на интуитивном уровне пробуждал желание держаться подальше от него. А еще безумно раздражало, что этот парень каким-то образом вызывал ее на эмоции, заставлял их показывать. Последний раз Элла грешила этим еще в средней школе, потом мамино и бабушкино воспитание принесло свои плоды. Еще бы! Внучка дипломата и известной художницы просто не может вести себя неприлично! Она всегда должна быть совершенной во всем – от внешнего вида до манер. Это сейчас, в более взрослом возрасте, Элла понимала, что у нее отняли детские радости и возможность искренне выражать эмоции. И когда родилась дочь, девушка пообещала себе, что никогда так не поступит со своим солнышком.

Даже удивительно, что все эти воспоминания пронеслись в ней, пока Матвей изучающе оглядывал ее безупречную прическу и элегантное серое платье.

– Давай на «ты»? – предложил парень, присаживаясь на стул напротив нее. – Мне и на работе официоза хватает.

– Без официоза? – тонко улыбнулась Элла. Ну что ж, он сам попросил. – Тогда, будь любезен, закрой, пожалуйста, дверь с другой стороны. Мне работать надо. Насколько я знаю, ты в моих должностных обязанностях не прописан.

– Ого, леди показала зубки, – широко улыбнулся Матвей, сдерживая порыв ответить колкостью. Он был умным мужчиной и прекрасно понимал, что, если хочет добиться успеха в своей идее, Эллу лучше не драконить. Поэтому примиряюще поднял вверх ладонь. – Не злись, пожалуйста, я к тебе по делу. Говорят, что ты искусствовед?

– По образованию – да, – ответила девушка, оставаясь в пределах приличия. При этом Матвей прямо кожей ощущал, насколько ему здесь не рады. Но он знал, женское любопытство – хороший инструмент манипулирования. Вот только Элла Кригер его ожидания обманула – она не задала ни единого вопроса, даже бровью не повела, показывая, что ее заинтриговал его интерес. Полное равнодушие. И это невольно раздражало.

Прошло секунд тридцать. Вопросов так и не последовало. До Рокотова дошло, что он может так хоть до конца рабочего дня просидеть в тишине, если не возьмет разговор в свои руки.

– У меня есть к тебе просьба, – произнес он. Элла на мгновение оторвалась от компьютера и бросила на него быстрый взгляд, в котором все также отсутствовали эмоции. – И касается она твоей профессии.

Девушке пришлось прекратить это бесполезное занятие – игнорирование блондинистой заразы. Парень был упертым и так просто сдаваться не собирался. Чем раньше она его выслушает, тем быстрее он прекратит раздражать ее своим присутствием.

– Какая? – устало поинтересовалась Элла, осознавая, что он все-таки победил. Это было обидно, но не смертельно. В конце концов, насколько она понимала, Матвей – близкий друг сына ее начальницы. Нарываться особо не стоит, мало ли что? Она не в том положении сейчас, чтобы показывать свой характер.

– Я бы хотел попросить тебя оценить одну вещь, – Рокотов положил на стол пакет и достал оттуда коробку. В нее заботливо была упакована небольшого размера ваза с восточным орнаментом. Яркие, сочные краски радовали глаз.

– Тебя интересует, настоящая она или нет? – поинтересовалась Элла, осторожно беря вещицу в руки.

– Мне сказали, что это середина девятнадцатого века, – уверенно солгал Матвей. Ему было интересно, сможет ли девушка распознать подвох.

Элла осмотрела вазу со всех сторон, достала лупу, внимательно изучая орнамент. Затем уверенно заявила:

– Мейсенский фарфор. Подлинный, – осторожно провела пальцем по логотипу со скрещенными кобальтово-синими мечами. – И настолько же современный, насколько и подлинный.

– Ты уверена? – усомнился Матвей, невольно ловя себя на том, что не сводит глаз с тонких пальчиков девушки, словно ласкающих фарфор. Изящные, длинные, унизанные элегантными кольцами, они, казалось, были созданы для того, чтобы играть музыку. – Когда я покупал, утверждали, что это девятнадцатый век, – вновь повторил он.

Его упертость вызвала лишь недовольное поджатие губ, но и только. Голос Эллы прозвучал ровно:

– Вынуждена сообщить, что тебя обманули. Но если сомневаешься в моей компетенции, можешь обратиться к любому другому искусствоведу, – и очередная вежливая улыбка, которая уже действовала на Рокотова как красная тряпка на быка. Во всяком случае, ничем иным он не мог объяснить свою следующую неосторожную фразу:

– Да нет, теперь-то я как раз в твоей компетенции не сомневаюсь. Ты прошла проверку, – и Матвей, чувствуя себя хозяином положения, закинул ногу на ногу и довольно усмехнулся. А вот это он зря. Зеленые глаза собеседницы опасно прищурились:

– Будь любезен, уточни, пожалуйста, о какой проверке идет речь?

Не будь Матвей так сосредоточен на подавлении собственных эмоций, он бы, наверное, был куда как деликатнее. Но вкрадчивые нотки его не насторожили, Рокотов просто бухнул с места в карьер:

– Ваза – это была проверка. Мне нужно было убедиться, что ты действительно хороший специалист. Поэтому я и подсунул тебе и не совсем подлинник, и не фальшивку. У меня очень важное дело, которое я не могу доверить непонятно кому. На кону стоит честь и документы моей семьи.

А вот это уже была ничем не прикрытая наглость. Мало того, что он приперся к ней со своей просьбой, на которую она, мягко говоря, не напрашивалась, так еще вздумал ее проверять, намеренно надеясь поймать на некомпетентности! Это было почти обидно и откровенно злило. Вот он серьезно считает, что с таким подходом она действительно будет ему помогать? После откровенного обмана с его стороны? И ведь не постеснялся признаться! С его стороны это было, мягко говоря, неэтично.

– Убедился? – ласково улыбнулась Элла, ничем не показывая своего гнева. А зачем? Вопить, топать ногами и оскорблять – это совсем не ее тактика. Когда ты говоришь тихо, шансов, что к тебе прислушаются, гораздо больше.

– Да, ты молодец, – похвалил ее Матвей. Почему-то Элла сразу вспомнила стикеры, которые так любил Верещагин. Был там один белый щенок, который радостно скалился под гладящей его рукой. Видимо, она тоже должна так же отреагировать на столь высокую похвалу от нежданного посетителя?

– Благодарю, – церемонно кивнула Элла и добавила. – Раз мы установили мою квалификацию, думаю, мне самое время вернуться к работе.

– Погоди, а как же мой вопрос? – растерялся Рокотов, не ожидая такой смены темы.

– Меня он не интересует, – вежливо отозвалась леди Кригер. – Думаю, стоит поискать помощь в другом месте. Как раз найдешь компетентных специалистов. И проверить их сможешь, благо, есть, чем.

В ее голосе слышалась явственная точка в их разговоре. Но плохим бы бизнесменом был Матвей Рокотов, если бы так просто смирился с отказом. Парень вновь попытался выехать на своей харизме.

– Элла, послушай, – проникновенно проговорил он, глядя на девушку бархатистыми карими глазами. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Просто иногда лучше один раз самому убедиться, чем сто раз услышать. Извини меня, пожалуйста, – попросил он, добавив в голос нотку раскаяния. Обычно этого хватало, чтобы ему простили если не все, то многое. Бывшие пассии тут же забывали о случайно брошенных на других девушек взглядах. Родители смеялись и как-то незаметно заминали разговор о его прегрешениях. Ей перед этим не устоять, определенно.

– Я не обиделась, – равнодушно откликнулась Элла. – Просто мне нужно работать, а ты мне мешаешь. И мне некогда заниматься твоими просьбами.

– Но я заплачу! – предпринял еще одну попытку договориться Матвей. А вот это он зря! За последнее время этот аргумент вызывал у Эллы аллергию. Почему люди считают, что все, абсолютно все, можно решить деньгами? Заплатил – и все, мир вертится вокруг тебя, исполняет любые капризы и прихоти? Вот не зря Матвей напоминал девушке бывшего мужа. Адриан тоже такой. И деньги ставит превыше всего.

– Я не продаюсь, – резко ответила Элла и тут, словно вспомнив, что говорит не с мужем, добавила, – Матвей.

Его имя ощущалось на языке непривычно, казалось чужим, даже слегка отталкивающим. Но ей и незачем к нему привыкать, не так ли?

– Я не это… – попытался оправдаться Рокотов, но девушка снова улыбнулась этой самой ничего не значащей улыбкой.

– Будь любезен, оставь меня наедине с моими должностными обязанностями.

Ее просьба в этот раз была услышана. Матвей решил не спорить, понимая, что ничего этим не добьется, сложил вазу в коробку и вышел. Но от идеи подключить Эллу к поискам не отказался. Уговорить ее теперь стало делом принципа!

Глава 8

– Злата, не надо кормить куклу кашей, она не голодная, – приструнила малышку Элла, наблюдая, как та подсовывает игрушке собственную ложку с едой.

– Ну ма-а-ам! – заканючило рыжее солнышко. – Я больше не хочу! Можно мне зефилку?

– Еще две ложки, потом зефир, – поставила условие мать, и Златка, тяжело вздохнув, с трагическим выражением лица, проглотила еще указанное количество и, схватив лакомство, убежала в зал. Оставалось еще минут пять спокойствия прежде, чем ребенок начнет активно себя развлекать. Стоило девочке покинуть кухню, как Верещагин переключил внимание на Эллу.

– Повтори-ка еще раз, – попросил он. – Мне кажется, я неправильно тебя понял. Я, наверное, ослышался, не иначе.

– Не паясничай, – устало попросила Элла. Сейчас, после рабочего дня, силы словно оставили ее. Слишком долго она не работала.

– Дубль два. Матвей Рокотов предложил тебе работу, а ты отказалась? Ты у меня совсем дурочка или как? – возмутился Роман. – Тебе сейчас деньги совсем не нужны? Радость моя, ты же не от хорошей жизни к нам сейчас работать пошла.

– Разве? – усмехнулась Элла. – По-моему, как раз от хорошей. От чересчур хорошей.

Верещагин поморщился: он, как никто другой, прекрасно знал, чем обернулся ее брак. Чем она пожертвовала, что потеряла. И кто с ней остался после всего произошедшего. Правда, последних практически не было. Впрочем, и от самой Эллы до замужества тоже вряд ли что осталось. Она и так была интровертом, а теперь вообще предпочитала избегать людей. А уж доверять им…

– Знаешь, эльфеныш, ты упустила один принципиальный момент, когда отказывалась, – задумчиво проговорил Роман. – А его стоило принять во внимание хотя бы чисто с практической точки зрения. Нет, я сейчас даже не о деньгах. Но у Матвея есть то, в чем он может неплохо так побороться с твоим козлом. Тот, я уверен, не успокоится.

– И что же это? – полюбопытствовала Элла, обхватывая себя за плечи. О том, что Адриан ей позавчера звонил, она предпочла пока не рассказывать другу. Он и так переживает, многое для нее сделал, договорился с адвокатом, помог найти работу. По-хорошему, к Ромке стоило прислушаться, но этот Рокотов… Один бог только знает, как он ее бесит!

– Связи, милая моя, – слегка снисходительно сообщил друг. – У Матвея есть связи. Его отец в бизнесе лет двадцать, сам Матвей еще с университета ему помогал, сейчас возглавляет и контролирует несколько филиалов. Это не золотой мальчик, который ведет себя как быдло. Более того, Рокотовы – потомственные аристократы. Не те, которые купили себе титул. Их род ведет свое начало еще со времен Алексея Тишайшего. Неслабо, солнце?

– Красиво заливаешь, Верещагин, – рассмеялась подруга детства. – Очень красиво. Скажи-ка мне, дорогой мой, в честь чего это у нас вдруг такая пиар-компания?

– Показываю тебе все возможности, которые открыло бы для тебя это сотрудничество, – ни капли не смутился Роман. Он знал, что их дружба выдержала многое, и что ему прощалось то, что никогда не простят другим.

– А толку-то? – приподняла брови Элла. – Я же уже отказалась от столь выгодного, с твоей точки зрения, сотрудничества.

Только очень внимательный человек мог различить в ее голосе саркастические нотки. Роман таким был. Более того, он прекрасно знал, сколько может быть иронии в этой с первого взгляда милой и чересчур воспитанной леди.

– Ну… Девушка всегда вправе передумать, – подмигнул ей Роман. Он-то прекрасно заметил, как приятельница реагирует на Рокотова. Так что, почему бы и не помочь? Матвей, в случае чего, точно мог бы дать ей защиту.

– Предлагаешь побегать за ним с криками: «Бери меня, я на все согласная?» – уже откровенно насмехалась над другом Элла.

– Хм-м-м… – Верещагин внимательно оглядел соседку с ног до головы, после чего задумчиво пробормотал. – Нет, боюсь, эту фразу он точно не так поймет. Да и не в твоем это стиле. Плюс тебе для этого надо будет ой как налакаться… Ты столько не выпьешь. Ай! – потер он пострадавший лоб, по которому Элла, не церемонясь, заехала ложкой. – Плохому тебя Златка учит, плохому. Где это видано, чтобы мать с дочки пример брала?

– Рома, я тебя, как человек, уставший после долгого рабочего дня, искренне прошу – замолчи, – зевнув, попросила Элла. А ведь еще только восемь. И столько всего предстоит сделать, прежде чем маленький энерджайзер соизволит выслушать сказку на ночь и лечь спать. – Балаболка – она и в Африке балаболка.

– Ничего, я болтаю за нас двоих, – хмыкнул Верещагин. – Из нас с тобой идеальный тандем. Серьезно, я тебя очень прошу. Если он еще раз к тебе с этим вопросом сунется, не посылай его сразу.

– О чем ты? – широко раскрыла зеленые глаза Элла. – Я в жизни никогда никого не посылала. Приличная девушка просто не должна знать таких слов!

– Ага, приличная девушка и посылать должна уметь прилично, – заржал Роман. – И этим искусством ты овладела виртуозно, я в курсе. Просто не спеши с выводами. Подумай о том, что он может помочь. А тебе эта помощь в любой момент может понадобиться.

Элла в задумчивости помешала ложкой в чае уже растворившийся сахар. В чем-то он, может, и прав. Она не в том сейчас положении, чтобы выбирать и привередничать. И думать в первую очередь надо о Златке, а не о своих амбициях. Тем более, что и Адриан не дремлет…

Размышления прервал звонок в дверь. Собравшуюся подняться Эллу остановил Верещагин.

– Я открою, – заявил он, гордо выпятив грудь, словно ему предстояло защитить ее как минимум от бандитов. Элла не возражала, вновь присев на стул и невидящим взглядом уставившись в собственный чай. Из задумчивости ее вывел задорный голос дочери:

– Ой, дядя, пливет! А ты кто? Ты со мной поиглаешь?

Этот невинный вопрос заставил Эллу побледнеть и вскочить на ноги. Мало ли кого там принесло? А Ромка… Каким хорошим другом он бы не был, боец из него никакой. А сейчас может случиться всякое, и… Додумать Элла не успела. Ноги сами ее понесли в сторону входной двери. Вот только дойти до коридора не успела. Знакомый голос заставил ее замереть:

– Привет, малышка. Меня зовут Матвей. А тебя, принцесса?

– Я леди, – важно поправила его девочка. – Меня зовут Злата. Ты плишел со мной поиглать?

Последний шаг до коридора Элла преодолела с трудом – она не была готова к той картине, которая ей предстанет. Матвей Рокотов, этот самый чванливый аристократ и хам, присел на корточках перед ее дочерью с каким-то удивленно-растерянным видом, словно не был готов к такому повороту событий. Может, и правда? Откуда ему знать, что у Эллы есть дочь?

– Эм-м…Ну…– явно растерялся нежданный гость, а малышка уже обратила внимание на другое:

– Ой, какая класота… Это мне? – и захлопала своими невинными зелеными глазками. Перед таким взглядом еще ни один мужчина от трех лет устоять не смог. Матвей не стал исключением, и миленький букет из лилий, гортензий и роз тут же перекочевал к Златке.

– Мама! – обернулось к ней солнышко. – Смотли, какую плелесть мну подарили! Надо ее поставить в воду, чтобы цветочки жили! Идем! – подергала она мать за руку, но девушка уже очнулась от первого шока.

– Солнышко, тебе дядя Рома поможет, – погладила мелкую по голове она. – Я пока с дядей побеседую.

– Холосо, – разрешила малышка. – Ты только его не обижай! Он мой!

– Идем, моя повелительница! – подмигнул ребенку Роман. – Не переживай, твоя мама будет хорошей девочкой, – с намеком покосился он в сторону Эллы, напоминая про недавний разговор. Девушка поморщилась, заподозрив, что ее закадычный друг не так уж случайно поднял эту тему. Еще меньше она верила в такое же «нечаянное» совпадение, как появление Матвея на пороге ее дома. Вот только про дочь потомственного аристократа явно забыли предупредить – настолько растерянное у него лицо. К тому же, учитывая веник в его руках, он бы притащил игрушку, если бы знал про ребенка.

– Проходи, – бросила Элла через плечо. – Чай, кофе будешь?

Не разговаривать же с ним на пороге! В конце концов, ее не так воспитывали. Да и в чем-то Верещагин прав: культурно посылать лучше в культурной обстановке. Ну или хотя бы выслушать стоит. Кто знает, может, Рокотов все-таки сделал выводы из их знаменательной встречи?

– Если можно, кофе, – попросил Матвей, присаживаясь на стул и оглядывая кухню. – Черный, с тремя ложками сахара.

– Хорошо, – то ли ему, то ли каким-то своим мыслям кивнула Элла и засыпала в кофеварку молотый кофе. Больше ничего не произнесла. Просто не знала, что. Способностью болтать без умолку всякие глупости она никогда не обладала, а профи в этом деле сейчас занят ее дочерью. Видимо, это молчание тяготило не только Эллу.

– Не знал, что у тебя есть дочь, – заметил Матвей, ловя себя на том, что следит за перемещениями девушки по кухне. Здесь она была какая-то другая, более уютная, что ли? Хотя и в домашнем костюмчике она казалось безумно элегантной. Рыжие волосы с кажущейся небрежностью подколоты на затылке, но Рокотов готов поклясться – ни одна прядка не выбилась без разрешения этой «леди совершенство». Да и шелковый костюм как-то не особо вязался с домашней одеждой.

– Было бы странно, если бы знал, – пожала плечами девушка. – Мы все-таки чужие люди.

М-да, похоже, домашняя обстановка на характер Эллы не сильно влияла. И откуда только этот кактус свалился на его голову? На первый взгляд красивая, милая, а чуть дотронешься – капец, вот-вот кровь закапает.

– Ты была права, – неожиданно выдал Матвей. – Моя проверка по отношению к тебе была некрасивой. Во всяком случае, скрытая, да еще и с такой подставой

– Я такого не говорила, – Элла в задумчивости покрутила в руках чашку чая. Интересно, его Роман проинструктировал или у самого мозг проснулся? Хотя сомнительно.

– Но подумала, – улыбнулся Матвей. Похоже, в этот раз просто так, без цели чего-то добиться или очаровать. Возможно, его даже чем-то забавляло ее поведение.

– Позволь мои мысли оставить при себе, – вежливо попросила Элла, подходя к столу и наливая ему кофе. Совершенно машинально положила сахар, перенесла на стол, пододвинула ближе к гостю пирожные. – Угощайся.

– Они точно не отравлены? – поинтересовался Матвей. Вот только хитринка в глазах явственно намекала, что аристократ пытается шутить с ее показательно-приличной персоной. Забавно.

– Я тебя не ждала, – лишь слегка повела плечиком Элла. – Так зачем ты пришел?

– Скажем так, – Матвей сделал глоток обжигающего кофе. – После того, как ты меня выставила, я подумал и сообразил, что был не прав. Более того, понял, в чем.

– И в чем же? – брови девушки изумленно поползли вверх – такого предисловия она не ожидала. Даже не так: она всякое могла предполагать, в том числе и очередную попытку ее купить. Но не этого. Хотя, возможно, хитрый лис просто сменил тактику?

– Мне стоило открыть карты с самого начала. Ты никогда не станешь работать вслепую, – решительно произнес Рокотов.

У Эллы, взявшей в руку собственную кружку, невольно дрогнула рука. Он был прав. Она не то что работать, она больше ничего никогда не будет делать вслепую. Теперь она прекрасно знала, чем может обернуться доверие.

– Решил снизойти до объяснений? – уточнила она. Нет, девушка вовсе не собиралась его злить в очередной раз. Но разве этому парню много надо? Почему-то их встречи все время оборачиваются какой-то взрывоопасной смесью, от которой потом трясет обоих. Но в этот раз Рокотов проявлял удивительное терпение.

– Я сейчас все расскажу в общих чертах, – пропустил ее колкость мимо ушей Матвей. – Думаю, тебе можно доверять. Если заинтересует мое предложение, тогда приступим к деталям.

– А ты уверен, что я хочу тебя слушать? – равнодушно откликнулась леди Кригер.

– А что, я ошибся, и тебя, как искусствоведа, не заинтересует возможность участвовать в поисках уникальной вещи? – подбросил новую наживку Рокотов. С их дневной встречи он явно поумнел. Либо остыл, узнал про нее больше информации и лучше подготовился к разговору. Понял, наверное, что она, как теленок, не пойдет за ним на привязи с закрытыми глазами. Интересно, кто ему раньше попадался, что вот так вот слепо шли у него на поводу? Хотя нет. Ей, Элле Кригер, это совершенно неинтересно!

– Любопытное предложение, – без особого энтузиазма откликнулась девушка. – И что же это за вещь?

– Алмаз «Соколиное око». Слышала когда-нибудь о нем? – уже без всяких экивоков ответил Матвей. Элла нахмурила лоб, пытаясь сообразить. Но сколько ни старалась, не могла вспомнить никакой информации о предмете искусства со столь необычным названием.

– Он был утерян более ста лет назад, – пояснил Матвей. – До революции принадлежал моей семье.

– Найти то, что утеряно во время революции, – Элла слегка выдержала паузу. – Ты же понимаешь, что это практически невозможно? В то время драгоценности продавали за копейки, да что там, за еду! И что же, ты хочешь найти того, кому твои предки умудрились по дешевке продать их раритет? Полагаю, он в какой-нибудь частной коллекции осел, если по официальным каналам ты ничего не смог найти.

– Возможно, – пожал плечами Рокотов. – Только брат моего прадеда утверждал, что он его спрятал. Там довольно запутанная история сто лет назад произошла. Если согласишься помочь, расскажу. Заодно и письма покажу.

– У тебя и письма есть? – сейчас Элла не смогла скрыть своего удивления. Письма столетней давности! Боже, это же настоящий раритет, как ни крути. Если они еще и в хорошем состоянии… Во время революции, как она уже озвучила, ценности буквально отдавали за еду. Если, конечно, удавалось их спрятать и их не отбирали. Что уж тут о письмах говорить! О бумагах в те времена вообще думали в последнюю очередь!

– Скажем так, – улыбнулся Матвей. – У всей моей семьи трепетное отношение к нашему прошлому.

– Как же вы тогда алмаз свой потеряли? Кстати, а почему алмаз? – насторожилась Элла. – Алмазами называют необработанные камни, а ваше «Соколиное око», насколько я понимаю, огранено?

– В семейных хрониках значится как алмаз, – пояснил Рокотов. – Не знаю, с чем это может быть связано. А потеряли… Там довольно любопытная история. Так ты согласна помочь?

Девушка молчала, но он видел – она уже на крючке. Она попалась еще с первого вопроса, который ему задала. Ей стало интересно. Он знал такую породу людей – если они займутся любимым делом, их потом за уши не оттащишь. Да что там, он сам таким был.

– Господи, да хватит уже ломаться, согласна она, – вмешался в их разговор Верещагин, который, судя по всему, уже давно грел уши в коридоре. – Будет дурой, если не согласится, а эльфеныш у меня умная.

Элла сделала глубокий вдох. Как иногда все-таки сложно держать себя в руках! Особенно когда хочется сжать в далеко не любовных объятиях шею одной вредины, которая, кажется, напрочь забыла о личном пространстве и границах. Но нет, она все-таки его любит. Да и зачем срываться при свидетелях? Хотя если очень хочется, то немного можно же? Нервы иногда начинают сдавать.

– Слушай, – практически прошипела она, – чудовище для куклы Бель… Ты вроде со Златкой сидишь! Вот и иди сиди!

– Ма-ам, так мы тут иглаем, – наивно влез ее ребятенок. – В шпионов! Ма, а кто это такие? Дядя Йома почему-то не отвечает и велит сидеть тихо.

Господи, в каком дурдоме она живет! И еще не факт, что санитаром, а не пациентом. Кто знает, возможно, самый адекватный был человек здесь вот это вот рыжее чудо с кудряшками?

Элла вздохнула и мысленно досчитала до десяти. После чего строго посмотрела на Верещагина:

– Господин шпион, убедительно прошу вас удалиться в зал, – суровым тоном проговорила хозяйка квартиры. – И стажера своего заберите, – кивнула она на важно выпрямившуюся дочь. – Мне необходимо обсудить ряд вопросов с твоим сообщником.

– А что сразу сообщником? – возмутился Рокотов. – Я тут ни при чем.

– Да, я так и поняла, что мой адрес на каждом столбе развешан, – кивнула Элла и сердито посмотрела в сторону друга. Тот, сообразив, что безопаснее будет послушаться разгневанную девушку, поспешил удалиться. Рыжеволосая фурия перевела взгляд на Матвея.

– Мы с ним ни о чем не договаривались, – примирительно поднял вверх ладони он. – Но если он на моей стороне, может, все-таки, стоит прислушаться и согласиться мне помочь?

Его слова заставили леди Кригер обреченно поинтересоваться:

– Ты не отстанешь?

– Если ты не согласишься мне помочь сейчас, я придумаю еще аргументы, к которым ты прислушаешься, – пригрозил Рокотов, подтверждая ее опасения.

Элла не хотела ввязываться в эту историю. Не тогда, когда ее спокойная жизнь висела буквально на волоске. Но разве кто-нибудь дал ей выбор?

Глава 9

Второй рабочий день стал практически близнецом первого. Разве что с одним отличием – в этот раз Матвей Рокотов на ее рабочее место не приходил и на нервы не действовал. Вот только все еще впереди.

Она все-таки согласилась на его предложение. Не потому что ей требовались его деньги и связи. Не потому что ей стало интересно. Просто поняла, что ни Ромка, ни Матвей от нее не отстанут, пока она не возьмется за поиски этого дурацкого алмаза, пропавшего сто лет назад. Конечно, каждый из них преследовал собственные цели, вот только следствие у них одно. Гордая Элла Кригер, доведенная до нервного тика, просто сдалась под напором двух аферистов.

Так что встреча с Матвеем предстояла после работы. Вчера, в присутствии Верещагина и дочери, просто не представилась возможность все подробно обсудить, выяснить прошлое «Соколиного ока», чтобы хотя бы знать, за что зацепиться. Ведь в истории даже малейший факт может помочь. Пусть даже сама Элла слабо верит в успех этого предприятия.

Сколько таких вот сокровищ кануло в бездну во время революции? Потом всплывали. Чаще всего далеко, в музеях на Западе. В лучшем случае. В худшем, наоборот, оставались где-нибудь на дне болота или озера. Как, например, считаются утонувшими сокровища полячки Марины Мнишек, которая спешно покидала Русь после свержения ЛжеДмитрия. По преданию ее сундуки были полны золота, вот только оно утеряно.

А мешки с драгоценным металлом, которые в девятнадцатом веке Россия выручила за продажу Аляски? Если Элла правильно помнила историю (а в себе она уверена процентов на восемьдесят), то до места назначения оплата не дошла – сто девятнадцать миллионов золотом затонули вместе с кораблем. И еще большой вопрос, кому же фактически сейчас должна принадлежать Аляска.

Так что на дне океанов, рек и болот сокровища оказывались нередко. И кто знает, может сейчас это легендарное «Соколиное око» тоже покоится в иле какой-нибудь реки?

Для начала вообще неплохо бы понять, что это такое и как об него зубы ломать. Как вообще алмаз появился в семье Рокотовых? Как пропал? Если никаких ниточек нет, то и потянуть не за что, и все изыскания Матвея – просто придурь золотой молодежи. Но кто знает? Блондин говорил что-то про письма…

Поймав себя на мысли, что невольно думает о сокровищах Рокотовых, Элла поморщилась. Что ей, своих проблем мало? Вот когда встретится с Матвеем, тогда и будет размышлять. А пока надо реально смотреть на вещи. Мечта найти клад должна остаться далеко в детстве. Сейчас куда важнее защитить дочь. И тут-то как раз ей аристократический кладоискатель, наверное, и сможет помочь. Правда, прибегать к его помощи не хотелось совершенно. Но пусть уж будет. На крайний случай. Ромка прав. Это не та личность, с которой следуеь ссориться.

На этой мысли Элла решительно открыла органайзер и стала составлять расписание встреч для Лилии Константиновны. Мариночка не зря вчера столько времени посвятила ей – сегодня девушка ушла в учебный отпуск на неделю – у заочников как раз настал период пар. Теперь половина ее обязанностей перекинули на Эллу, и девушка сильно подозревала, что своим уходом секретарша весьма облегчила руководству задачу по придумыванию работы.

Время до окончания рабочего дня промчалось практически незаметно. Разве что украдкой заглядывающий в приемную Верещагин сбивал с рабочего ритма. Но друг сегодня надолго не задерживался – понимал, что вчерашние шпионские игры, да еще в которые он втянул Златку, могут аукнуться. Но посидеть с ее дочкой честно пообещал. Во избежание, так сказать.

Итак, теперь ей предстояло поехать в святую святых – квартиру Матвея Рокотова. Она бы, конечно, предпочла без этого обойтись, вот только вряд ли стоит таскать раритеты туда-сюда. А в ее квартире поработать при Златке явно не удастся. Так что чем-то приходится жертвовать. Зато из жилища Матвея можно уйти в любой момент, а вот из своей квартиры аристократа пришлось бы тонко выпинывать. Так тонко, что быстрее она сама себя до нервного тика доведет.

Попрощавшись с коллегами, Элла вышла на стоянку. Жил Рокотов в элитном районе с лощеными многоэтажками, из окон которых, казалось можно любоваться городом с высоты птичьего полета. Квартиры там, Ромка говорил, огромные, многокомнатные. В общем, бриллиантовое жилье для золотого мальчика.

Во двор машину Эллы охрана пропустила без проблем – видимо, хозяин заведомо предупредил, что ожидает гостей. Но стоило припарковаться и выйти из автомобиля, как девушке показалось, что она оказалась за городом – так много здесь росло деревьев. А еще шикарнейшая детская площадка, на которой резвились малыши. Машин стояло мало, должно быть, где-то в доме есть подземный гараж.

Лестничная площадка просторная, в ней, кажется, могла уместиться еще одна комната. Хозяин встречал ее у лифта.

– Кофе будешь? – поинтересовался он, пропуская девушку в квартиру и помогая снять плащ. Все-таки манерами парень не обделен. Да еще какими! Аристократическое воспитание не пропьешь!

– Лучше чаю, – попросила Элла. – Заодно и расскажешь историю камня.

– Злая ты, – притворно надулся Матвей. – Сразу к делу. Нет бы, о чем-нибудь хорошем поболтать.

– О погоде, например? – ехидно поинтересовалась леди Кригер, проходя в его кабинет. Господи, сколько здесь стояло книг! Прямо удивительно! А еще мебель из красного дерева, судя по всему, старинная. Почему-то эта не самая большая комната вызвала у Эллы ассоциации с библиотекой Николая II, которая ныне выставляется в Эрмитаже. Девушка до сих пор помнила, как, будучи там впервые, откровенно застыла перед экспозицией. Вот и сейчас дыхание перехватило, а пальцы закололо от желания прикоснуться к этому великолепию.

– Можно и о погоде, – хмыкнул Матвей. – Об обстановке кабинета я с тобой говорить не рискну, а то решишь, что я опять тебя проверяю.

Элла почти смутилась – оказывается, ее интерес не остался незамеченным. Но потом разозлилась на саму себя: вот зачем она ведется на его подначки? Взрослый человек, а реагирует, как малолетняя дурочка.

– Давай перейдем ближе к делу, – попросила она, присаживаясь на резной стул с удобной подушкой. В этом кабинете везде сохранен единый стиль. Единственное, что выбивалось, – навороченный ноутбук, расположенный на массивном столе. А еще где-то наверняка спрятался сейф, в этом Элла была уверена.

– Хорошо, – Матвея явно забавляли ее попытки придерживаться делового стиля. – С чего конкретно начнем? Что тебе кажется наиболее важным?

– Например, с того, что такое «Соколиное око» и как оно попало в твою семью, – задала волнующий ее вопрос леди Кригер. Происходящее немного напоминало ей сказку. О сокровищах она нередко читала в исторических книгах, знала, что они существуют. Вот только вполне себе материальный потомок княжеского рода, на полном серьезе мечтающий найти фамильный бриллиант – это было что-то из области фантастики.

– «Соколиное око» – крупный желтый бриллиант. Он был подарен моему предку Николаю Рокотову английским графом, которому тот спас жизнь во время битвы под Ватерлоо, – начал свой рассказ Матвей. – Я точно не знаю, но, если верить хроникам, мой пра-пра-прадед вытащил его раненного с поля боя. Без прадеда он вряд ли остался в живых.

– И на столь драматичной ноте решил вознаградить командира чужой страны по-царски? – скептически скривилась Элла. Матвей, видя ее недоверие, только усмехнулся:

– Не забывай, – назидательно поднял он вверх палец, – союзнической страны. Тем более, именно Россия проявила решающую роль в войне с Наполеоном. И именно тогда и была образована Антанта.

– Я смотрю, ты неплохо знаешь историю, – не удержалась от подколки Элла. – Зачем тебе тогда моя помощь?

– Одна голова хорошо, а две – это уже мощная сила, – переделал поговорку Матвей. – Мне дальше рассказывать, или ты продолжишь упражняться в остроумии?

– Что вы, господин наниматель, – хмыкнула Элла. – Я нижайше молчу и внимаю вашему рассказу.

– Хм-м-м… Мне в твоей речи понравилось только слово «господин», – не преминул заметить Рокотов. Продолжить перепалку он не дал, приступив к следующей части рассказа. – Если верить письмам, это был очень крупный бриллиант, янтарно-желтого цвета, в котором, казалось, собрались все солнечные лучи.

– Как поэтично, – то ли восхищенно, то ли язвительно заметила Элла. – И откуда такие метафоры?

– Из этих писем, – указал на пачку обветшавших листков Матвей. – Я не настолько романтик, чтобы такое придумать.

– Насколько ты романтик, я еще в самолете поняла, – неожиданно для себя рассмеялась леди Кригер. От этого смеха ее зеленые глаза засверкали колдовским светом, а рыжие пряди, казалось, заискрились. Поймав себя на том, что беззастенчиво разглядывает собственную… эм…а кого? Наверное, все-таки работницу… Так вот, осознав это, Матвей мысленно дал себе подзатыльник. С этой мадам таких промахов допускать не стоит.

– Так вот, на протяжении ста лет этот бриллиант берегли как зеницу ока. Как же, память о подвиге деда. А потом родились два брата, – в сказочном стиле продолжил потомок княжеской фамилии.

– И что, один умный, второй сильный, но обиженный на голову? – полюбопытствовала Элла. Она понимала, что переходит все рамки делового поведения. Умом понимала. Только придерживаться родного, почти привычного образа что-то не получалось.

– Практически, – кивнул Матвей. – Дело было незадолго до революции. Мой прадед Матвей Никитович Рокотов тогда стал главой семьи, ему исполнилось где-то около тридцати-тридцати пяти. Его брат Александр младше него на пять лет. Но прославился на весь город как известный дуэлянт и игрок.

– Ну в то время неудивительно, – осторожно заметила Элла. – В девятнадцатом-двадцатом веке дуэлянтом становился каждый второй. И за карточным столом просиживать деньги было незазорно.

– Но не все же состояние! – в сердцах бросил Матвей, казалось, переживающий трагедию деда как свою собственную. – Этот… обиженный на головушку родственник умудрился проиграть все свое наследство и даже больше. Приперся к брату, чтобы тот в очередной раз его выручил, и…

– Матвей, не преувеличивай, пожалуйста, – успокаивающе произнесла Элла. – Не надо так горячиться. Это произошло сто лет назад, лично тебя сейчас никто не заставляет выплачивать его долги. Я правильно понимаю, что твоему тезке пришлось отдать камень за долги брата? Тогда он по праву уже не принадлежит твоей семье и…

– Неправильно, – перебил ее Матвей. – Этот придурок его выкрал, когда его долг отказались покрыть, – он даже сжал кулаки, словно в любую минуту в комнату мог зайти его беспокойный прадед.

– Слушай, ну это же чушь полная, – покачала головой Элла. – Вряд ли твой дед прямым текстом написал в письме, что его брат украл у него бриллиант.

– Не в письме. В дневнике, – Матвей осторожно открыл толстую тетрадку в кожаном переплете и протянул Элле. – Он всю жизнь вел дневник. Даже в эмиграцию увез тетрадки.

Взяв практически раритетную вещь в руки, девушка, с трудом разбирая полустертые буквы и продираясь через яты, вчиталась в текст.

«Я даже помыслить не мог, что Алекс на сие деяние сподобится. Брат пришел к вечере. Он в очередной раз проигрался. В этот раз я отказался ему помогать. В сердцах мы поругались, и он ушел. А утром я обнаружил, что из сейфовой шкатулки исчезло «Соколиное око» и деньги. В ней замок с секретом, только члены семьи могли ее открыть…»

На этих словах запись обрывалась. Видимо, у Матвея Никитовича не нашлось сил писать дальше о преступлении брата.

– Он не стал афишировать пропажу бриллианта, – продолжил свой рассказ Матвей. – Пытался найти Александра, но тот как в воду канул. Удалось только установить, что с долгами брат все-таки расплатился. А потом грянула революция. Прадед покинул с семьей уже бывшую Российскую империю.

– Как его выпустили? – удивилась Элла. – Если он действительно был близок к императору…

– Связи всегда творят чудеса, – хмыкнул Матвей. – Даже в такие времена.

Почему-то в этот момент княжеский потомок казался совсем другим – старше, серьезнее, благороднее. Элла в очередной раз задумалась над тем, что в их мире каждый носит маски… И непонятно, что же там, в настоящем человеке, за ней.

– И все? Больше никакой информации о бриллианте нигде не мелькало? – уточнила Элла. С такими данными «Соколиное око» практически нереально найти. Александр Рокотов мог увезти его куда угодно. Спрятать, продать, потерять…

– Было письмо от Александра. Сейчас уже сложно сказать, как ему удалось выслать письмо за границу брату. Оно в ужасном состоянии, гораздо худшем, чем дневники. Смотри, – и Матвей протянул другие листки.

Это письмо Элла читала гораздо дольше. Похоже, по сравнению с братом, у Матвея Никитовича был практически образцовый почерк. Александру же, наверное, стоило поработать в медицинской сфере…

Каялся младший Рокотов в письме долго. Только потом перешел к рассказу. Спасти «Соколиное око» от Временного правительства, а потом и коммунистов Александр смог. А вот вывести его за границу и вернуть брату – нет.

«Я спрятал «око» в родовой усадьбе крестного, в *** (слово затерто) час* (буквы затерты). Помнишь, детьми мы с Димитрием там играли? Я болен и слаб и вряд ли выживу, но верю, ты вернешь «Око» домой. Ты всегда был сильней и благороднее, брат…»

Такими строками Александр закончил свое письмо. А Элла, к собственному изумлению, осознала, что текст слегка расплылся – покаянное письмо младшего Рокотова почему-то вызвало комок в горле и влагу на глазах. «Ты всегда был сильней и благороднее, брат…». Последнее предложение словно набатом отдавалось в мозгу. Оно было куда важнее всех предыдущих строк покаяний. Это было признание. Признание собственной слабости, которая привела к таким печальным последствиям.

– Час? – в задумчивости повторила Элла. – То есть тут может быть что угодно? И в часах, и за часами, и под часами? Если, конечно, не еще что-то.

В задумчивости она накрутила длинную рыжую прядь на палец. Александр Рокотов практически напрямую указал, где искать бриллиант. Вот только от этого легче не стало. Сейчас, сто лет спустя, не то что эти часы – даже усадьбу ту найти непросто. А есть ли вообще смысл ее искать? С тех пор прошла революция, гражданская война, Великая Отечественная… След «Соколиного ока» затерялся за сто лет в веках.

– К письму прилагается план усадьбы. Правда, там ни крестиков, ни каких других указателей нет, – ответил на незаданный вопрос Матвей. Упростил, называется, ситуацию!

– Ты хоть знаешь, что это за усадьба? – как-то даже устало полюбопытствовала Элла, испытывая ярое желание побиться головой стол. Уравнение со всеми неизвестными! Прямо как в русских сказках – поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что. Хотя нет, что нести, известно. Вот только где этот бриллиант взять?