В руках бандита бесплатное чтение

Каролина Дэй
В руках бандита

Глава 1

– Впустишь меня?

Призрак из недалекого прошлого заставляет замереть в дверях. Воздух резко заканчивается в легких, нещадно печет. Телефон выскальзывает из рук, разбивается на тысячи осколков, как когда-то разбилась моя жизнь.

Он – мой кошмар.

Он – мои неприятности.

Он – мертв.

Глаза цвета утреннего мороза сканируют меня вдоль и поперек. Вздрагиваю, ощущая, что ничто от него не ускользает мимо. Взгляд-сканер проходится по телу, прикрытый шелковым халатом до колен. Я чувствую себя голой и запахиваюсь еще сильнее в жалкий кусок ткани. Он щурится, словно пытается вспомнить меня. Молчание между нами затягивается.

Год прошел, а он все такой же, каким я его запомнила. Те же холодные глаза, те же полные губы, то же скульптурное лицо. Капли дождя красиво блестят на влажных волосах, как маленькие бриллианты. Кожаная куртка тоже мерцает от влаги, рукава закатаны до локтей. Не дышу. Стараюсь не рассматривать его пристально, не показывать, как жадно мои глаза впиваются в спокойное мужское лицо, а потом опускаются на руки. Я помню напряжение мускулов. Помню каждую выпуклую венку. Черт! Он по-прежнему невообразимо красив.

– Проходи, – произношу как можно равнодушнее и холодно.

Стоит только мужчине войти в квартиру и закрыть за собой дверь, между нами возникает высоковольтное напряжение. Я отхожу подальше от незваного гостя, скрещиваю руки на груди. Жду. Пытаюсь сохранить бесстрастную маску на лице, показать ему, что не удивлена его приходу. Сердце грохочет в груди на полную мощность. Живой.

– Это… это правда ты? – спрашиваю дрожащим голосом.

Глаза не хотят верить тому, что видят. Потому что это невозможно – кричит ум, и я с ним полностью согласна. Это невозможно…Это словно триллер какой-то, где забыли сообщить о моей роли. В голове проносится тысяча вопросов. Нет, больше тысячи, пусть и некоторые повторяются, но ни на один я не знаю ответ. А хочется знать. Хочется понять этого сукина сына, который стоит в моей квартире с непробиваемым лицом.

– Я жив, Эсис.

Его голос вызывает стаю мурашек. У меня подкашиваются ноги, только благодаря силе воли я не падаю на пол, как подкошенная, не заливаюсь слезами, образуя вокруг себя маленькое озеро. Как бы я не была зла, сердита, в груди екает сердце, а надежда, как живительный эликсир, растекается по венам.

Живой. Весь этот год он был жив. И…

И даже не сообщил мне об этом!

Злость бушующим пламенем разгорается в груди, заставляя меня поджать губы. Жив он. Прекрасно! То есть пока убивалась по нему, пока пыталась разгрести дерьмо, в которое попала по самую макушку – этот придурок спокойно где-то прятался и пережидал бурю. Сукин сын!

– Ах ты гад! – бью Уильяма в солнечное сплетение, как когда-то он меня учил во время уроков по самообороне. Он немного отступает и опирается спиной о стену. Мне хочется бить его кулаки по груди, бить по лицу, орать ему все, что было когда-то мне: боль, отчаянье, тоску, безнадежность.

– Элис… ты чег…

– Не называй меня так! – выкрикиваю я, тяжело дыша. Зачесываю волосы руками, обхватываю голову. Смотрю убийственным взглядом на хмурого Ульяма.

– Картер сказал, что ты мертв! В тебя стреляли дважды! Слышишь меня? – срываюсь на крик, но тут же себя одергиваю. – Я все это время была одна! Одна! А ты… Ты даже не дал о себе знать!

– Элис…

– Я похоронила тебя! Я была вынуждена уехать из родного дома! Я ни разу за это время не видела отца! Ты предал меня!

Слова вылетали из меня, как пули. Хаотично, без какой-либо цели. Меня колотило от ярости, а злость туманила мозг на этого человека. Ненавижу! Как же я его ненавижу!

– Элис…

–Уйди отсюда! Раз и навсег…

Внезапно Ульям подается в мою сторону, хватает меня за талию и одним рывком прижимает к соседней стене. Он лишком близко. В нос попадает его парфюм. Тот же мускусный запах, который ощутила в последнюю встречу. Он смотрит на меня темнеющим взглядом, поглощая меня своими грозовыми тучами. Он заставляет меня дрожать в своих руках, сопротивляться собственной слабости, которую этот мужчина во мне вызывает.

– Наконец-то, я тебя нашел, – хрипит прямо в мои губы и тут же впивается них. Обводит контур языком, вытягивает то верхнюю, то нижнюю губу. Он пытается меня поглотит. Крепко держит за талию, пальцами гладит кожу сквозь тонкую ткань халата.

Мне не хватает воздуха. Сердце бешено отстукивает в груди. Быстро-быстро. Ульям распаляет во мне давно забытые чувства. Страсть. Похоть. Желание отдаться только ему. До встречи с ним у меня была тяжелая жизнь. Я забыла, что такое быть желанной, каково довериться кому-то еще, кроме себя самой.

И рассчитывать не только на себя, но и на Уильяма.

Когда-то мы были связаны друг с другом сильнее, чем клятвами любви и верности. Он – член тайного агентства по борьбе с преступностью, а я – девчонка, нуждающаяся в помощи. Идеальная команда, да? Тоже так думала, горько поплатилась за свое доверие. Он предал меня. Использовал меня в своих интересах. Год назад на нас напали. Уильяма убили, мне пришлось бежать.

Эти мысли вытесняют обжигающее желание, уступая место вновь неподвластной ярости. Я готова его сейчас уничтожить. Растоптать!

– Уйди!

Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но это словно трепыхание бабочки. У нас с ним разные весовые категории. Он выше, сильнее. Мои приемы в борьбе вряд ли помогут – я прижата к стене и пути к отступлению нет.

– Ненавижу!

– Шшшш, – шипит Ульям, перемещаясь поцелуями на ушко. Всасывает мочку губами, прикусывает ее, играет с ней языком. Делает все возможное, чтобы я дрогнула под его напором. И… Я сильная. Я не поддамся на провокацию этого наглеца!

– Ты ведь помнишь, что принадлежишь мне?

– С каких пор?

– С тех самых, как ты согласилась стать моей женщиной. Это было год назад.

– Я согласилась притвориться, а не быть ею. Ты меня подставил! – пытаюсь вырваться из тисков, но куда там. Его хватка не хуже железных оков.

– У меня не было выбора, – чеканит он жестко, заглядывая в мои глаза. – Я спас твою жизнь и свою.

Спас? Меня так и подмывало расхохотаться ему в лицо. Он такой наивный или прикидывается им? Я ведь все еще помню, как перед отъездом забежала в его квартиру и нашла компромат. Нашла фотографию его семьи, о которой он не рассказал. Нашла записи о том, что планировал выпытать у меня всю информацию о преступной группировке, а затем избавиться, как от ненужной вещи.

– Зачем ты приехал?

Он долгое время молит, я начинаю отсчитывать секунды. Его взгляд становится тяжелым, гипнотизирует, куда-то манит. Он вновь меня опутывает своими нитями, завязывая мелкие узелки, чтобы я никуда не делась. Вздрагиваю. Пытаюсь моргнуть, но не выходит. Я снова в его власти, будто и не было прошедшего года. Происходит диссонанс: разум твердит мне убить этого негодяя, а сердце пытается найти ему оправдание.

– За тобой.

– Я не хочу никуда ехать с тобой! – сводит брови на переносице. А нет, Уильям немного изменился – складка между бровей стала глубже.

– Придется. Иначе тебя убьют.

– Убьют? – переспрашиваю, не совсем понимая его фразы.

Почему он все время говорит загадками? Почему пытается запугать меня? Почему я не могу ему довериться? Ведь именно он когда-то спас нас с папой. И вместо того, чтобы больше ни о чем не спрашивать, вновь доверится, я вспоминаю слова Картера Крона:

«Ты не задавалась вопросом, зачем он это делает?»

Пусть он недолюбливал меня, Уильяма, но именно Картер помог сбежать. Он уверял меня, что не имеет никакого отношения к преступной группировке. И я поверила. Потому что вера в Уильяма окончательно пропала.

– Не знаешь? Я тебе отвечу, – прерывает молчание мужчина. – Потому что они сомневаются в моей смерти.

– Почему они сомневаются?

Вновь молчит. Его молчание нервирует меня и без того нервную. Почему ему так сложно мне один раз все объяснить? Не говорил бы загадками. Ведь, когда знаешь правду, суть проблемы, проще придумать план действий, а так…

– Нам нужно уйти! – жестко чеканит Уильям, чем злит меня еще сильнее. Все! Хватит! Меня это достало!

– Я сказала, что никуда не пойду! Я… Эй, пусти меня!

Каков наглец! Он подхватывает меня на руки и несет на улицу. Я выворачиваюсь, шиплю, пытаюсь укусить, но какое-то чувство самосохранение заставляет меня не орать. Эй! Здесь холодно, между прочим! На улице дождь! А я в халате и тапочках! Слушай, мне совершенно не нравится твое поведение! Я хочу спокойно переждать пару месяцев и вернуться домой! Я не хочу, чтобы ты дальше преследовал меня! Лучше бы ты и правда умер!

– Потом ты скажешь спасибо, – глухо произносит Ульям, усадив меня на переднее сиденье машины премиум-класса. Слышу щелчок. Придурок! Но умный придурок. Ведь сразу сообразил, что я могу попытаться убежать. Западня! Дверка с водительской стороны открывается, Ульям садится за руль. Машина плавно трогается с места. Мельком бросает в мою сторону предупреждающий взгляд.

– Не вздрагивай, – тихо говорит, посмотрев на приборную панель, где минута сменила другую минуту.

– Что? Я же не… – во мне было столько возмущения, хотела сказать «трусиха», но осекаюсь.

Внезапно раздается громкий взрыв. Перевожу взгляд на зеркало заднего вида и наблюдаю, как дом, в котором я жила последний год, превращается в пепел. В бушующем ярком пламени горят все мои вещи, вся купленная когда-то техника, ценный компромат. Мне становится очень трудно дышать. Я, конечно, все важное сохранила в информационном облаке, защитила паролем, но все равно… страшно. Пот тоненьким ручейком стекает по позвоночнику. Надеюсь, те люди, который хотели меня убить, поверят в мою смерть.

Мне снова не предложили второй вариант, снова поставили перед фактом. И снова Уильям спас мою жизнь, а я снова говорю ему:

– Спасибо.

Глава 2

Поездка, перелет, новые документы. Жизнь вновь меняется на сто восемьдесят градусов. Но в какую сторону? В хорошую или в плохую? Трудно сказать. Складывается ощущение, что я сижу на самых настоящих иголках, будто Уильям специально их вставил перед тем, как приехать домой.

В последний раз я сидела в аэропорту год назад, когда улетала из Лондона в Дублин. Тот же долгий путь до аэропорта, та же проверка личности, только ждать рейса нам не приходится – чартерный самолет играет важную роль. Откуда у Уильяма такая возможность? Не знаю.

Я стараюсь не задавать много вопросов. Не показываю никаких эмоций на лице, стараюсь не дышать часто, чтобы не выдать бешеное сердцебиение, которое стучит отбойным молотком в грудной клетке. Молча смотрю на Уильяма. Он ничуть не изменился за год. На его осанку, на равнодушное выражение лица, на взгляд. Холодный и расчетливый. Трудно признаться, но я скучала по нему. По хмурости на лице, по легкой растительности. Но я ни за что не признаюсь.

Через несколько часов, когда я успеваю переодеться в джинсы и футболку, которые привез Уильям, мы приземляемся в аэропорту Хитроу. Быстро садимся в машину и доезжаем до высотного здания. Почти без пробок, кстати. Странно, что я обращаю на это внимание.

– Добро пожаловать домой, – произносит Уильям, когда мы переходим порог двухэтажного пентхаусу.

Если бы я не знала адрес, где мы жили раньше, то ни за что в жизни е отличила бы эти две квартиры. Стилистика и расположение мебели очень похоже.

– Ага, спасибо.

В моем голосе так и сквозит скепсис, но я стараюсь спрятать его куда подальше.

– Странно, что нас никто не подорвал по дороге домой, – замечаю как бы невзначай.

– Это потому что никто не знает, что мы живы.

– То есть мы будем скрываться?

– Вряд ли, – хмыкает Уильям. – Чтобы мой план сработал, мафия должна узнать, что я жив.

Здорово. Он снова хочет подставить меня и ввести в игру, в которую я не готова играть. Я не знаю ее правил, не представляю, как сделать следующий ход, чтобы остаться в живых. В прошлом я рассчитывала на разум Уильяма. Но как теперь я доверюсь мужчине, который обманул однажды.

– Надеюсь, ты не забыла, где твоя комната.

– Уильям…

– Все необходимые вещи мы закажем. У тебя на столе лежит ноутбук с подключенным интернетом.

– Я хотела…

– И не вздумай открывать другие страницы, помимо магазинных.

Он издевается надо мной? Идет прямо к стойке с баром, почти не смотрит на меня, вряд ли слышит. А я просто хочу поговорить. Хочу узнать, почему он поступил со мной так подло и не рассказал о том, что жив.

– Не думаешь, что нам нужно поговорить?

Уильям молча достает граненный стакан, наполняет его янтарной жидкостью и только после переводит на меня заинтересованный взгляд. Даже не так – вопросительный. Словно у него есть множество дел, помимо нашего диалога, а я задерживаю его.

– О чем?

– Хотя бы о том, где ты был весь год.

Хмурится. Замечаю полюбившуюся межбровную складку. Его глаза чуть темнеют. Налитые губы смыкаются в ниточку. Кажется, ему не нравится тема разговора.

– Это не имеет значения.

– Правда? – уперев руки в бока, смотрю на мужчину. – Ты приезжаешь ко мне домой, забираешь меня силой, и думаешь, что я промолчу?

– Вообще-то да.

– Нет уж!

В пару шагов преодолеваю расстояние между нами, отбираю стакан и хватаю за ворот пиджака. Как всегда, в костюме, вылизанному с иголочки. Не изменяет своему стилю. Что-то я отвлеклась.

– Если ты сейчас же меня не отпустишь, то…

– То что?

Взгляд моментально чернеет. Из холодного голубого превращается в темно-грозовой. Тучи сгущаются над нами, дыхания объединяются в единое целое. Наши глаза не отрываются друг от друга. Примагничены, наполнены болью и злостью. Кажется, только сейчас ощущаю исходящую от него опасность. Она подавляет мою уверенность и врожденную язвительность.

Он сильнее…

Он хитрее…

Он…

Одно резкое движение, и мягкие, полные губы мужчины прижаты к моим. Он мнет их, терзает, покусывает то верхнюю, то нижнюю. Сильные руки крепко прижаты к талии, дыхания сливаются воедино.

Оттолкни его.

Потребуй ответы.

Не поддавайся ему.

Но голос разума не всегда помогает в ситуациях, когда один наглый мужчина порождает внутри давно забытые чувства. Желание коснуться его крепких мышц, пройтись по кубикам пресса, очертить пальцем контур татуировки. До сих пор помню, как она выглядит. Дракон, хвост которого окутывает прекрасную розу.

Хочу ощутить в себе его длину, почувствовать желанную наполненность, о которой периодически вспоминала этот год.

Стягиваю с него черный пиджак, расстегиваю дрожащими пальцами рубашку. Знакомая смесь парфюма и его тела будоражит, заставляет прикрыть глаза и поддаться искушению.

– Нетерпеливая… моя… девчонка… – хрипит между поцелуями Уильям.

Одним рывком стягивает с меня платье, расстегивает лифчик. Его жадные поцелуи цепочкой спускаются по шее, скользит по ключице. Острые зубы оставляют небольшой след, прежде чем опустить ниже к груди. Дышу слишком быстро, покрываюсь мурашками, то ли от возбужденного взгляда, то ли от его пальцев на обнаженной коже.

– Ах… – слетает с губ, когда вершинка груди попадает в плен языка и губ Уильяма. Он оттягивает затвердевший сосок, обводит вокруг языком, а пальцы покручивают вторую вершинку, заставляя прижать его голову сильнее к себе.

Хочу…

Хочу еще…

Только не останавливайся…

Пожалуйста…

Как же я скучала по невообразимым ощущениям, по страсти, которая зажигалась между нами за считанные секунды. Периодически я вспоминала нашу первую встречу. То, как он увез меня из-под носа другого мужчины, как завладел мной и подарил прекрасную ночь наслаждений и страсти.

– Покричишь для меня? – почти шепотом произносит мужчина, поднимаясь во весь рост.

– Покрич…

Осекаюсь. Мои глаза тут же падают на плечо и часть груди. Там, где нарисована татуировка. Теперь роза не выглядит такой красивой и хрупкой. Она пробита в двух местах затянутыми белесыми дырками. Значит, сюда в него стреляли? Сюда он получил ранение, которое «убило» Уильяма. Или оставило в живых?

То есть он действительно был ранен? В него действительно стреляли? Но почему…

Почему он жив?

– Не туда смотришь, – замечает он строго, когда я уже несколько секунд непрерывно пялюсь на татуировку.

– Я… я думала, что ты…

Не могу выговорить ни слова. И куда делать моя собранность? Почему она внезапно улетучивается, когда так необходима мне?

– Ты была рядом, когда в меня стреляли.

В голове внезапно всплывает тот благотворительный вечер, когда гостей пытались усыпить каким-то газом, а мы с Уильямом чудом успели спастись. На деле оказалось, что это просто снотворное, ничего вредного, но во время действия газа я находилась в полуобморочном состоянии. Помню только два громких звука, похожих на выстрелы и слабость, которая появилась после них.

– И я думала, что эти выстрелы убили тебя.

– Не убили, как видишь, – серьезно произносит Уильям.

– Ты расскажешь, что случилось на самом деле?

Снова хмурится. Почему ему не нравится этот вопрос? Почему нельзя ответить на него и рассеять недопонимание между нами? Год назад мы просто играли влюбленную парочку, не были связаны реальными отношениями, но в то же время я доверила Уильяму свою жизнь. Он учил меня защищаться, подарил опору и надежду на нормальную жизнь.

Но забрал в один прекрасный день, когда в него стреляли, а на меня открыли охоту…

– Мне надо идти, – Уильям отстраняется от меня, застегивает пуговицы на рубашке, хватает пиджак и идет к выходу из пентхауса. – Меня не будет до утра. Еду сама приготовишь, вещи первой необходимости есть в гардеробной твоей комнаты.

Не будет до утра? Но сейчас только четыре часа дня. Куда он собрался с ночевой? Неужели к ней? К жене, о которой я узнала, после «смерти» Уильяма. Случайно нашла фотографию в ящике стола в кабинете. До сих помню добрый взгляд болотных глаз миниатюрной женщины и нежную улыбку девочки на полных губах.

Его дочери, судя по схожести…

Этот снимок отпечатался в голове с невообразимой точностью и бил прямо в грудь. Изо дня в день, из раза в раз, когда я вспоминала Уильяма. Когда мы только заключили договор, он ясно дал понять, что отношения его не интересуют. Меня они тоже не интересовали. Но почему он все те дни, проведенные вместе, спал со мной, в то время как его ждала жена?

– Передай привет своей жене.

Эти слова выплевываю в след уходящему Уильяму. От нарастающей злости. От тайн, которые мне порядком надоели.

Мужчина на мгновение останавливается возле двери. Вся его фигура напряжена, руки сжаты в кулак, дыхание быстрое, глубокое. Не оборачивается. Идет дальше и хлопает дверью.

Вот и отметили мой приезд.

Сердце предательски сжимается, в желудке становится тошно. Иногда моя язвительность выходит наружу. И не всегда это на пользу. Зачем я ляпнула о жене? Надеюсь, утром нам удастся поговорить.

Глава 3

– Какой сюрприз, – прозвучал саркастичный тон из уст миниатюрной шатенки.

Женщина слегка за тридцать стояла в дверях напротив Уильяма, загораживая проход. Болотные глаза недовольно сузились, а идеально выщипанные брови сомкнулись на переносице. Уильям не удивлен такому приему – в последний раз они расстались не очень хорошо.

В ее маленьком домике в спальном районе пригорода тихо и спокойно. Об этом месте никто не знал, кроме него – не хотел рисковать и выставлять свою семью на обозрение. Эмили, наверное, спала, иначе побежала бы встречать папу на пороге. Она очень любила его – Уильяма, и он любил свою малышку как никого другого.

– Впустишь?

Вопрос риторический – мужчина знал на него ответ заранее, но все же надеялся на встречу с женщиной, которая была ему дорога, и с ребенком.

– А нужно?

– Нужно, Вики, нужно.

– Ты так думаешь? – тон ее и без того тоненького голоса повысился на пару октав. Женщина откинула назад длинные каштановые волосы и продолжила: – После того, как я спасла тебе жизнь и послала человека, ты уехал к этой…

– Не здесь.

Уильям не ждет, когда его пропустят. Он отодвинул женщину одной рукой, затем быстро втиснулся в проход и закрыл за собой дверь. Вики посмотрела на него равнодушно. Не удивительно, учитывая последнюю встречу перед отлетом в Дублин. А раньше она глядела влюбленно. Жаль, что мужчине не отвечал взаимностью, несмотря на общего ребенка.

– Продолжим.

– Правда? Ты разрешаешь? – женщина сложила руки на груди и с едва прикрытой злостью уставилась на Уильяма с высоты своего роста. – Билл, ты не можешь заявляться сюда когда захочешь. Во-первых, это опасно, во-вторых, мы все решили пару дней назад.

– Я не могу навестить семью.

– У тебя разве есть семья? – в ее голосе слышалась тоненькая нотка боли. – Работа всегда была на первом месте для тебя. Я не могу нормально погулять с Эмс, не могу сходить в магазин без конспирации. Этот год вытянул из нас все моральные силы, я еле-еле поставила тебя на ноги.

– Я благодарен за помощь.

– В благодарность ты ушел к той девчонке.

– Ты прекрасно знаешь причину.

– Ага, знаю. Элис в опасности. Элис могут убить. Элис ничего не знает о тех людях, – передразнивала Вики. – Ты действительно думаешь, что эта девчонка наивная овечка?

– До нее добрались люди Картера Крона. Если бы я ее не перехватил до взрыва, то мы бы лишились важного информатора.

– С чего ты вообще взял, что она в курсе делишек Виктора Крона?

– С того, что они были вместе год. Наверняка ей что-то известно.

Вики вобрала побольше воздуха в легкие, словно хотела что-то добавить или поспорить с мужчиной, но тут же выдохнула. Понимала, что он прав, что Уильям так поступил ради своей семьи. Ради нее и Эмили.

– Кстати, Петровский передал информацию?

– Да, – сухо ответила Вики и протянула ему папку, лежащую на комоде. – Картер Крон не просто так тебя спас, наверняка хотел прикрыть дело братца.

Это лишь догадки, но Уильям не стал произносить очевидное вслух. Именно Картер Крон вытащил его из западни и отвез к Вики, именно Картер Крон помог сбежать девчонке, и именно он сообщил Уильяму о бомбе, заложенной в доме Элис. Но зачем? Этот вопрос крутился в голове мужчины целый год. Зачем участнику преступной группировки помогать Уильяму?

– Мы этого не знаем.

– Думаешь, твоя девчонка должна об этом знать?

На этот вопрос Уильям тоже не знал ответа. Вопрос так и повис в воздухе неотвеченным.

– Я скучаю, Билл, – Вики подошла чуть ближе к Уильяму и взяла его за руку. – Между нами многое изменилось за эти годы.

– Да, изменилось.

– Ты не думал о том, чтобы все вернуть?

Он взглянул в глаза когда-то симпатичной ему женщины. Женщины, с которой испытывал только теплые и нежные чувства, с которой он бы смог провести остаток жизни, если бы не рискованные задания. Однако сейчас Уильям не видел себя рядом с Вики.

Перед его глазами стоял другой образ: язвительный, дерзкий, но в тоже время нежный и ранимый. Совсем маленькая, всего двадцать лет, но за этот короткий промежуток она пережила многое.

Девчонка давно вошла в разум мужчины – он осознал это, когда звал Элис в бреду. Когда лежал с высокой температурой на коленях Вики. Она наверняка сильно обиделась из-за этого, но ни разу за этот год не подала виду.

– Мне пора, – разрушил нависшую тишину в прихожей. – Поцелуй от меня Эмили.

– Ага.

Лицо Вики моментально стало грустным. Тепло и улыбка, исходящие от нее еще пару минут назад, исчезли.

– Я приеду на следующих выходных.

Ответа не последовало. Уильям молча покинул маленький уютный домик и направился домой. Несколько часов езды до Лондона заставили его задуматься, расставить приоритеты, осознать, как сильно он рисковал собой и близкими. Ему нужен хороший план, чтобы выполнить задание Петровского, не засветить Вики и не подставить Элис. И он знал, что нужно делать.

Под покровом ночи, дорогая иномарка заехала на подземную парковку элитного здания. Уильям включил сигнализацию, поднялся к своему пентхаусу и, открыв дверь, устало оглядел прихожую. Здесь тоже уютно, по-своему безопасно. Непробиваемые стекла, тонированные окна и все необходимое для проживания здесь.

Интересно, Элис уже спала?

Они не очень хорошо расстались. Поссорились. Именно в тот момент, когда он желал обладать ею, как никогда ранее. Когда вспомнил, что такое страсть к красивой девушке и как он проводил с ней ночи, слушая сладостные стоны из полных уст.

Откуда она узнала о Вики? И с чего взяла, что она являлась женой? Неужели Вики как-то донесла эту информацию до Элис? Вряд ли. Она не стала бы предавать его, Уильяма.

Девушка спала в своей комнате, свернувшись калачиком. Она выглядела очень ранимо и уязвленно. Он бы никогда себе не простил, если бы не успел вовремя ее забрать. Она попала в западню из-за него. Из-за Уильяма Элис пришлось сменить имя и личность, из-за Уильяма она не могла навещать отца в больнице. Сейчас он, наверное, здоров и ждет своего ребенка. Странно, что Элис никогда не просила связаться с матерью. Об этом тоже рассказал Картер Крон.

Почему он помог Уильяму?

Больше не анализируя ничего, Уильям молча разделся и лег рядом с Элис, устроившись сзади.

– М-м-м, – простонала девушка, пододвинулась попкой к паху мужчины и продолжила спать.

Элис очень вкусно пахла ванилью, ее шелковистые волосы щекотали лицо. Впервые за год Уильям чувствовал себя спокойно и хорошо. С ней.

Нет. Так нельзя. Уильям не должен поддаваться искушению и идти наповоду у чувств. У него и так есть слабое место, которое могли использовать враги, ему нельзя заводить еще одно.

С этими мыслями Уильям поднялся с кровати.

Глава 4

– Элис, тебе письмо пришло! – воскликнула мама из гостиной.

Ой, мамочки! Неужели они ответили? Я так долго ждала от них письмо. Сколько времени прошло? Месяц? Два? Не помню. Я потеряла всякую надежду на осуществление мечты. Надежда умирает последней, верно?

Быстро спускаюсь вниз через одну ступеньку и выхватываю у мамы письмо из модельного агентства «Боди». Я внимательно вчитываюсь в буквы, написанные аккуратным почерком. Даже не замечаю скептический взгляд мамы и не спрашиваю себя, почему мне отправили письмо в бумажном варианте, а не по электронной почте.

«Дорогая мисс Ласки! Мы рассмотрели вашу кандидатуру и хотим пригласить вас на пробную фотосессию в модельное агентство «Боди». Просьба не наносить макияж и не приносить наряды, наши стилисты все сделают сами. Ждем вас завтра в нашей студии. С уважением, Корнелия Вог».

– Ура!

– Не кричи так громко! – мама показушно очищает ушную раковину.

– Они хотят устроить пробную фотосессию! Я скоро стану моделью!

Самой не верится в это. Не верится что они выбрали меня для пробной фотосессии. Я покажу им, чего стою. Все вокруг говорят, что у меня талант. Судьба преподнесла такой подарок, я обязана продемонстрировать все свои навыки. Даже перед зеркалом репетировала выражения лица, смотрела уроки по макияжу без макияжа для будущего портфолио.

Я так рада! Так…

– Какая модель? Тебе всего шестнадцать! Тебе нужно сдать экзамены по переходу в старшую школу! – резкий тон матери вытаскивает меня из мечтаний о прекрасном будущем.

– Какая школа, мам? Меня ждет новая жизнь! Я стану знаменитой топ-моделью!

– Что значит новая жизнь? Об учебе ты забыла?

– Такой шанс выпадает раз в жизни!

– Если ты талантлива, то выпадет еще раз!

Она окидывает меня скептическим взором. Руки уставлены в бока, брови нахмурены. Между нами появляется напряжение. Как всегда, когда наши мнения расходятся.

Мама никогда не разделяла мое увлечение модой и стремление в модельный бизнес. Она всегда относилась к этому скептически, считая, что этот мир для продажных проституток. Но мама многое не знала из того, что изучала лично я. Если бы не поддержка папы, я бы давно сломалась и подала бы документы в старшую школу Ленгсинктона у нас за углом. Но я не хочу туда идти! И не пойду!

Молча поднимаюсь наверх и снова перечитываю письмо. Да! Да! Да! Я достойна того, чтобы меня пригласили! Я воспользуюсь шансом и вырвусь в этот мир! Пусть все недоброжелатели завидуют!

* * *

– И куда ты собралась? – мама стоит у порога моей комнаты, пока я собираю рюкзачок со всем необходимым.

– На фотосессию. Я же говорила, что меня пригласили и…

– Я запретила тебе ехать туда! – перебивает она мощным криком, который раздается эхом в голове. – Учеба должна быть на первом месте, как ты этого не понимаешь!

Не понимаю, мам, и не хочу понимать. Знаешь, в глубине души я всегда надеялась, что ты встанешь на мое место и осознаешь, как это приглашение важно для меня. Я считала, что ты тот человек, с которым я в будущем буду рассматривать журнал со своей обложкой. Но почему на твоем месте находится папа? Почему он понимает меня лучше, чем ты?

– Элис, ты слышишь меня? Я тебя никуда не пущу! Я…

– Я не хочу учиться, ясно? – выкрикиваю в лицо матери. Впервые в жизни повышаю на нее голос. Я всегда любила маму, проглатывала скепсис, но сейчас она давила на больное, запрещая мне ехать на пробную фотосессию. – Я стану моделью, хочешь ты этого или нет!

– Тогда можешь больше не возвращаться!

– Что…

– Что слышала! Если ты сейчас уедешь, то считай, у тебя нет дома!

Огромный воображаемый кулак резко приземляется прямо в грудь после маминых слов. Можешь не возвращаться… Больно. Как же больно. Почему она ставит меня перед выбором между карьерой мечты и семейными ценностями?

– Ты не можешь меня выгнать.

– Ты же взрослая, не так ли? Найдешь, где переночевать.

* * *

Боже мой!

Опять этот сон… Снова не дает покоя. Стоит только закрыть глаза, передо мной оказывается мамино разъяренное лицо трехлетней давности. Именно тогда я видела ее в последний раз.

Последняя наша встреча снилась всего три раза. В вечер, когда я собрала вещи и ушла из дома, в ночь, когда меня подкараулил посторонний мужчина после показа мод, и в первую ночь в Дублине, когда я считала Уильяма мертвым.

Если бы я послушалась маму, но моя жизнь повернулась бы иначе. Я бы жалела, что отказалась от предложения модельного агентства «Боди», но жила бы нормальной жизнью без гонки от опасности и многочисленных преступлений. О прошлом поздно жалеть. Такова моя судьба. Я с ней смирилась и пытаюсь двигаться по течению. И сейчас мой ветер – Уильям Скотт.

Уильям…

Оглядываю просторную спальню в светлых тонах. Кровать большая, здесь поместится человек пять. С другой стороны кровать смята, будто там кто-то спал. Вряд ли Уильям решил провести со мной ночь – мы поссорились накануне. Он сказал, что уедет на ночь и вернется только утром. Наверняка сейчас обнимает жену и балует дочку.

При этой мысли желудок крепко сжимается и не расслабляется. Черт! Почему я так реагирую на него?

Спускаюсь вниз и на мгновение замираю. Застаю за кухонным островом Уильяма. На нем только хлопковые домашние штаны, которые держатся на бедрах. Сексуальный, красивый, обнаженный. Даже искаженная татуировка не портит его.

– Доброе утро, – здороваюсь я и подхожу к кофемашине. – Будешь…

– У меня уже есть, – он приподнимает чашку с крепким кофе. – Хорошо спалось на новом месте?

Ты серьезно хочешь провести светскую беседу после вчерашней ссоры? Хочешь сделать вид, что ничего не произошло? Не думаешь, что это перебор? Я до сих пор зла из-за твоей молчаливости.

– Лучше всех, – отвечаю с неприкрытым сарказмом.

– Готова к приключениям?

– Конечно же! У меня на лбу написано, что я буду играть в твои игры!

Уильям глядит своими морозными льдышками также прищурено, строго. Как родитель на провинившегося ребенка. Год назад, когда мы только познакомились, я бы оцепенела от этого взгляда и испугалась неизвестности. Но не теперь. Я не боюсь тебя, Уильям Скотт, что бы ты со мной не сделал.

– Не язви.

– У меня есть выбор?

– Он есть всегда, Элис, – отвечает серьезно.

– Странно. Ты не дал мне выбор, когда явился вчера домой.

Уильям устало вздыхает, потирает двумя пальцами переносицу. Что, соскучился по моей язвительности, м? И плевать, что ты спас мою жизнь. Сейчас я не в том настроении, чтобы кланяться тебе в ноги и бесконечно благодарить за помощь.

Когда ты ушел, я успела многое обдумать. Я старалась не накручиваться, не гадать, зачем я нужна тебе и были ли те записи правдивыми. Я не разгадывала пазл, как в первые дни пребывания в Дублине, не задавалась лишними вопросами. Но одна вещь меня волнует сейчас как никогда ранее.

– Я хочу повидаться с папой.

Он лежал в частной клинике почти два года. Одно роковое падение и диагноз определили его судьбу. Из-за него когда-то я встречалась с Виктором Кроном, не подозревая о его деятельности, из-за него я согласилась на сделку с Уильямом. Уильям знал, как важен для меня папа, но в ответ я слышу:

– Не сейчас.

– Почему? – удивленно смотрю на спокойное выражение лица мужчины.

– У нас есть дела поважнее.

– Какие, например?

– Я хочу завершить начатое.

Его голос звучит так уверенно, будто это цель всей его жизни. Но зачем? Зачем ему это нужно? И зачем ему я? Вспоминаю записи, снимки, найденные перед побегом. На одном из них Уильям стоял в обнимку с братьями Крон, которые состоят во вражеской группировке.

– Разве ты не один из них? Я видела твою фотографию вместе с Картером и Виктором.

– Нет, – отвечает он жестко. Его серьезное лицо искажается презрительной гримасой.

– Почему я должна тебе поверить?

Внезапно Уильям преодолевает расстояние между нами и встает вплотную. Дыхание перехватывает. Его близость дурманит. Овладевает мной. Мое тело помнит прикосновения его чутких пальцев, а губы покалывает от поцелуев, словно он сейчас касается их. Но вместо этого он берет мою правую руку в свою и прижимает к груди. Точнее к татуировке, искаженной двумя пулями.

– Это не просто рисунок, это символ моей привязанности к агентству. Я дракон.

Вновь рассматриваю рисунок, будто вижу впервые. Теперь он выглядит иначе. Дракон не просто обвил свой хвост вокруг прекрасной розы, он ее охраняет от внешнего воздействия. Я задаюсь единственно верным вопросом.

– Кто тогда роза?

Он задумался на какое-то время, но ответ мне не требуется. Все становится ясно, как дважды два. Почему я раньше не догадалась?

– Ясно.

– Тебя не должна касаться моя личная жизнь.

Почему он говорит эти слова таким яростным тоном? Опасным. Заставляющим попятиться подальше от мужчины и врезаться спиной в кухонную тумбу. Уильям не подходит ближе, стоит на месте, оглядывая меня холодными глазами, готовыми убить на месте.

Не стоит бояться, Элис.

Ты сильная.

Он не запугает тебя.

– Интересно, твоя жена в курсе, что мы спим? – спрашиваю без тени дрожи в голосе.

– Она не моя жена, – чеканит Уильям в ответ, заставляя меня растеряться. В смысле не жена? Я видела на фотографии женщину и ребенка, которая очень похожа на Уильяма.

– Нет? Тогда…

– Сегодня привезут платье. Готовься к завтрашнему мероприятию, – произносит серьезным тоном и покидает кухню. Стараюсь не глядеть на широкую спину и не восхищаться физической формой Уильяма, но…

Черт возьми, он опять уходит от ответа? Почему так происходит каждый раз, когда я подбираюсь к маленькому подобию разгадки? Раз ему что-то нужно от меня, то пусть даст взамен ответы. Они нужны мне. Я не могу сидеть взаперти в четырех стенах и не знать, что происходит вокруг меня.

Я хочу свободу… И встречу с папой…

Глава 5

– Выглядишь прекрасно, – замечает Уильям, стоя у дверей гардеробной.

Да, она, оказывается, есть в моей комнате, к тому же наполнена разными нарядами. Хм… В прошлый раз я выбирала одежду сама, теперь вещи висели на своих местах. Платья, блузы, брюки, обувь, аксессуары. Выглядит роскошно. В прошлом, когда я была моделью, наверняка бы восхитилась таким количеством хороших и модных вещей, но теперь я равнодушно оглядела гардеробную на днях, пожала плечами, и вышла.

Мои глаза останавливаются на Уильяме. Элегантный черный смокинг подчеркивает широту его плеч, его рост, его статную фигуру. Я не понаслышке знаю, какой он сексуальный и красивый.

– Спасибо.

Молчание повисает над нами темной тучей. Вот-вот из нее пойдет дождь, который смоет наши идеальные образы: его статность и мою красоту, подчеркнутую кремовым платьем в пол и эффектным макияжем.

Не сразу замечаю, как Уильям становится за мной. Наши глаза встречаются в отражении большого зеркала. Он чуть выше меня, даже когда я на каблуках. Чувствую спиной его грудь, размеренное дыхание опускается мне на кожу шеи. Вызывает множество мурашек. Заставляет замереть на месте.

Я не должна так реагировать на него, не должна ощущать эту близость кожей, душой, телом. Он просто стоит сзади. Стоит слишком близко. Слишком открыто, будто у него нет жены и ребенка. Ах да, он говорил, что та женщина не его жена. Блеф. Чистой воды блеф. Но сердце почему-то готово в него поверить.

– Сегодня очень важный день. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось? – начинает Уильям. Отлично. Если бы не хотел причинить мне вред, то не заставлял бы идти на мероприятие. – Надеюсь, ты не забыла уроки самообороны.

– Надейся.

– Не паясничай, – строго произносит он и резко разворачивает меня лицом к себе. – Я кое-что приготовил для тебя.

В этот момент он вытаскивает из кармана пиджака маленький сложенный ножик с белой рукояткой. Тот самый, который я всегда брала с собой для самообороны. Я всегда смогла защититься им. Всегда. Кроме нашей первой встречи. Не знала, что он сохранил его.

– Позволишь?

Уильям садится на одно колено, открывает правую ногу на врезе платья. Он надевает сначала подвязку, окутывает вокруг моей ноги, затем цепляет за нее ножик. От прикосновений его пальцев мне становится не по себе. Бросает то в жар, то в холод. Тело еще помнит, что эти пальцы творили со мной, до каких пиков они доводили меня в прошлом. Мурашки табуном бегают по ноге, поднимаются по позвоночнику вверх, зарываются в волосы.

Черт…

– Зачем ты это делаешь? – вырывается у меня скорее от злости на себя, чем из любопытства. – У тебя есть другая.

– Если у меня есть ребенок от другой женщины, это не значит, что мы связаны до конца дней.

– Тогда почему…

– Почему я забрал тебя? – ухмыляется Уильям. – Тебе нужно вернуться к нормальной жизни, а мне – закончить начатое. К тому же, нас связывает еще кое-что, правда?

Его лицо приближается к моей коже, а губы оставляют легкий поцелуй на внутренней стороне бедра. Поднимается цепочкой все выше и выше. Прямо к тому месту, где у меня все горит от нетерпения. На мгновение позволяю себе расслабиться и нафантазировать продолжение. Как он отодвинет намокшую ткань трусиков, как прикоснется двумя пальцами к чувствительным местам, как пройдется языком по складкам, вытесняя из меня громкие стоны, но…

– Нам пора, – он поднимается с пола и подает руку.

Сейчас я с полной уверенностью могу сказать, что Уильям меня не бросит на произвол судьбы. Не убьет за ненадобностью. Тогда почему он написал об этом в ежедневнике?

* * *

– Очень милое место, – равнодушно говорю Уильяму, когда мы выходим из машины на подземной парковке и идем к лифту. Вряд ли серую парковку можно назвать милой, и мужчина прекрасно это понимает.

– Я не сомневался, что тебе понравится, – отвечает Уильям также безэмоционально, заправляя под пиджак пистолет. Давно не видела его в боевой форме. Отвыкла.

– Что мы здесь делаем?

– Истребляем одно чудовище.

– Так, – протягиваю я и пытаюсь продумать следующий вопрос. – Что мне делать?

– То же, что и раньше. Притворяться моей прекрасной спутницей. Я уже говорил…

– Да-да, я выгляжу идеально, помню, – закатываю глаза, на что Уильям слегка приподнимает уголки губ. И чему он забавляется? – Но что мы будем здесь делать?

Некоторое время Уильям молча шагает к холлу с лифтами, нажимает на кнопку и спокойно смотрит на циферблат. Двадцать шесть, двадцать пять, двадцать четыре…

– Сначала изучим положение вещей, затем разработаем план.

– Какой пла…

В этот момент кабина подъезжает к нам, и Уильям тянет меня внутрь. Лифт быстро доставляет нас на тридцатый этаж и распахивает золотисто-красные двери. Ощущение, что здесь проходит какое-то торжество. Дамы в красивых вечерних нарядах, мужчины – в строгих смокингах. Зал украшен золотисто-красными декорациями, пропитанными богатством и роскошью.

– Готова?

– Я не…

– Добрый вечер, – мужчина в похожем костюме, что у Уильяма протягивает руку. Я сначала подумала, что он – гость, пока не увидела прикрепленный к карману бейджик. Чарльз. – Ваши пригласительные.

Уильям протягивает две золотисто-красные открытки. Мужчина напротив просматривает их и с улыбкой на лице протягивает обратно.

– Добро пожаловать, мистер Скотт.

Мистер Скотт? Он что, не изменил имя? Как его тогда не нашли враги? Вдруг из-за этого будут проблемы? Вопросы все крутятся и крутятся в голове, а ответы так и не появляются. Страх. Неизвестность. Чувство опасности. Они окружают меня огромным коконом. Ощущение, что вокруг нас одни враги. Все эти мило улыбающиеся женщины и почтенно кланяющиеся мужчины – твари, которых нужно немедленно истребить. Так ли это? Или у меня фантазия разыгралась? Я не знаю, где мы, зачем сюда пришли и почему Уильям молчит. Вокруг меня одна неизвестность, в которую я погрянула год назад, когда впервые встретила этого мужчину.

– Что теперь? – первая нарушаю тишину между нами.

– Теперь командная работа.

– Предлагаешь достать пушку и стрелять во всех подряд?

– Хм… хорошая идея, – ухмыляется мужчина.

– Учитывая, я не умею стрелять.

– Научу.

Так, так, так. Мне совсем не нравится эта идея. Я и борьбе учиться не хотела, но моя жизнь повернулась так, что уроки самообороны оказались необходимы ради моей безопасности.

– Внимательно наблюдай за людьми. Может, узнаешь кого-нибудь.

Сомневаюсь, что я кого-то смогу узнать. В далеком прошлом, когда мои отношения были связаны с Виктором Кроном, я старалась не запоминать имена и фамилии. Не хранила ненужную информацию в голове. Зато я помнила, зачем пошла на этот шаг, зачем вступила в отношения с человеком, в два раза старше меня. Цель стояла перед глазами, в отличие от меркантильных и снобных личностей.

– Я никого здесь не знаю, – отвечаю уверенно, оглядывая мельком присутствующих.

– Ты была с Виктором целый год. Он что, не знакомил тебя со своими партнерами?

– Я не запоминаю лишнюю информацию, – отвечаю грубее, чем планировала. А что он хотел? Неизвестность выводит меня из себя, злит, давит. Он давит. Уильям.

Ответ на мою колкость не следует. Уильям также идет вперед и держит меня за руку, как свою вторую половинку. Почему-то в этот момент перед глазами всплывает та шатенка с фотографии, но я прогоняю ее образ и сосредотачиваюсь на настоящем. Я действительно не нахожу ни одно знакомое лицо. Почти не нахожу…

– Уильям? Уильям Скотт? – выкрикивает почти на весь зал женщина лет тридцати пяти. Красивая, ухоженная. И знакомая. Лучше бы я не слышала ее позыв.

– И тебе привет, Эмма, – Уильям равнодушно окидывает женщину с головы до ног. На меня она пока не обращает внимание. И слава богу, потому что…

– Не думала, что ты до сих пор играешься со шлюх…

– Эмма! – жестко рычит Уильям. – Придержи язык.

– То, что ты воскрес, не значит, что я буду рада видеть твоих подружек.

Ответ повисает над нами тишиной. Некоторые любопытные взгляды задевают нас, скользят по нашим нарядам, но это не длится дольше пары секунд. Я бы с удовольствием ответила этой даме, которую не выношу с самой первой встречи, но Уильям крепко сжимает мою руку в просьбе помолчать. И я молчу.

– Уильям? – возле нас возникает еще одно знакомое лицо. Картер Крон. Здорово. Сегодня день встреч и счастливых воспоминаний прошлого.

В последний раз я видела этого мужчину год назад, когда он помог мне бежать из страны. За это время он почти не изменился. Такой же чуть полноватый с легкой залысиной на темечке. Только седых волос стало больше, а носогубные морщинки углубились.

– Что ты здесь делаешь? – строго спрашивает Уильям.

– У меня к тебе тот же вопрос. Мы можем поговорить?

Уильям не медлит. Он быстро ведет меня к тихому коридору, откуда время от времени выходит персонал, и сворачивает в небольшую комнату отдыха. Картер следует за нами, закрывает дверь и произносит слишком громко:

– Какого хрена ты творишь, Скотт?

Ладно, я приуменьшила масштаб. Мужчина кричит не громко, а чересчур громко. Больше похоже на рычание главы прайда, которого не послушались подчиненные.

– Провожу разведку.

– Под настоящим именем? Без конспирации? Ты в курсе, что ты сейчас буквально сдал себя врагам?

– На это я и рассчитываю. Они должны знать, что я жив.

– И девчонка тоже? – он показывает в мою сторону толстоватым пальцем. Только не надо меня в это впутывать. Хотя…

Тебя уже впутали, Элис. Ты опоздала с выводами.

В небольшой комнате атмосфера накаляется с каждой секундой все больше и больше. Чувствую себя не в своей тарелке. Чужой. Не в теме. Словно на меня взваливают информацию, а я не могу собрать детали одно пазла из-за неизвестности. Снова она – неизвестность. Снова мешает спокойно реагировать на происходящее. Нервирует. И бесит.

– Ты понимаешь, что группировка будет охотиться за тобой и за девчонкой? – рычит Картер. – Ты дал повод переключить внимание на тебя.

– Значит, я выполнил свою миссию. Они сами должны всплыть наружу. Сколько их осталось? Человек пять?

– Будем считать так. Но ты же понимаешь, что одни умрут, других завербуют. Отец не позволит группировке распасться.

– Черт, что здесь происходит? – не выдерживаю я. Смотрю то на спокойного Уильяма, сжимающего кулака как можно крепче, то на Картера, эмоции которого прочесть легче, судя по плотно сжатым губам и нахмуренным седым бровям.

– Вам конец, вот что. Твой напарник только что засветил вас и провалил задание.

– Я. Ничего. Не. Проваливал.

– Знаешь, Скотт, я не для того спасал ваши гребанные жизни, чтобы ты сейчас нес чепуху и рисковал жизнью! Если о себе не думаешь, подумай о девчонке! Твоя месть того не стоит!

Что? Месть? Какая месть? Ничего не понимаю. В записях Уильяма ничего не было сказано о реванше, да и он ничего не упоминал.

– Пока до отца не донесли, что вы живы, лучше валите отсюда и заляжьте на дно.

– Ты же знаешь, что это невозможно, – уверенно произносит Уильям. – Я не оставлю это дело.

– Либо ты его оставишь, либо тебя заставят оставить. Выбирай сам.

С этими слова Картер покидает комнату, на мгновение озарив ее светом. Однако он быстро исчезает из помещения, из наших душ. Уильям задумчиво смотрит на дверь, а я вопросительно гляжу на Уильяма. Зачем? Я не превращу его в пепел одним взглядом, не заставлю вспыхнуть адским пламенем.

Кажется, у нас появилась проблема, и это понимаю не только я.

– Мы так и будем здесь сидеть? – первая заговариваю спустя несколько минут тишины.

– Нам пора.

Мужчина хватает меня за руку чуть грубее, чем раньше, и выводит сначала из маленькой коморки, затем к лифтам. На нас многие обращают внимание, кто-то ахает, глядя на Уильяма, а я…

Мне остается только ждать, что этот загадочный мужчина расскажет мне все. Абсолютно все. Иначе я умру от постоянного нервного напряжения.

Глава 6

Никогда дорога до дома не казалась мне настолько долгой и гнетущей. Никогда не ощущала вокруг нас столько напряжения, как сейчас. Никогда мое тело не было так натянуто, будто проволока, которую должны вот-вот разорвать на куски. Но я не дам сломать себя. Ни сейчас, ни потом. Никакие обстоятельства не позволят мне расклеиться. Ну, за одним исключением.

За очень большим, мать его, исключением.

Что сейчас произошло? Почему Уильям гонит на своей машине с такой скоростью, будто хочет оторваться от преследователей? Почему его руки так напряжены, а челюсти сжаты? Почему Картер Крон знает о его воскрешении? Почему он вообще нас спас? Почему? Почему? ПОЧЕМУ?

Одно единственное слово не выходит из головы до самого дома. Уильям заезжает на подземную парковку на своей спортивной машине, провожает нас к лифтам, где мы забираемся на свой этаж, закрывает за нами дверь пентхауса и…

– Что это, мать твою, было? – срывается вопрос с моих уст.

Уильям проходит чуть вперед, поэтому я не вижу его выражение лица, но точно уверена, что брови, как обычно, сведены на переносице, образуя красивую складку, а полные губы сомкнуты в тонкую линию.

– Откуда Эмма знает, что ты жив? Почему Картер спас тебе жизнь? Как…

– Помолчи, – Уильям прерывает мой фонтан из вопросов и недопонимания.

Помолчи? То есть после всего, что мы прошли, после того как он выманил меня из тихого мирка в Дублине, просит помолчать? Каждый чертов раз, когда я пытаюсь заговорить с ним, он уходит от меня, уходит от ответа и не желает ни в чем сознаваться! Я имею право знать, что происходит вокруг нас!

Меня. Это. Достало.

Подбегаю к Уильяму, который уже стоит в центре гостиной, разворачиваю его и встаю слишком близко. Лицом к лицу. Чтобы видел, чувствовал, осязал мои эмоции. Мою ярость и мою боль, которую я тяну долгое время за собой.

– Ты совсем охренел? Почему я должна молчать? Во что ты нас втянул?

– Я ни во что не втягивал. Все прошло по плану, – спокойно отвечает Уильям.

– По какому, мать его, плану? Картер сказал…

– Картер ни о чем не знает.

Я бы поверила словам Уильяма. Поверила бы его уверенности во взгляде, в его статной позе и напряжению, исходящему от него. Я поверила бы на слово, если бы знала всю ситуацию. Но мне ничего неизвестно.

Молчание между нами напрягает. Уильям ничего не рассказал о происходящем, теперь снова молчит, будто в порядке вещей.

– Я очень устал, ложись спать.

– Ты должен рассказать, что происходит!

– Я ничего тебе…

– Уильям! Прекрати немедленно!

Не помню, когда бы я в последний раз кричала, как истеричка с расшатанной психикой. Очень давно, когда меня отказались брать на съемки в Милан. Однако это было давно, и я как человек была совсем другая. Сейчас все изменилось. Я изменилась. Ситуация, в которую мы влипли. Точнее, в которую меня вмешал Уильям.

– Ты уверена, что хочешь узнать правду?

– Почему я не должна быть уверена?

– Потому что правда убьет тебя.

Нотки его голоса спокойные, вразумительные, но в то же время я слышу предупреждение, будто после нашего разговора в моей жизни что-то изменится. Куда уж больше? Мне нечего терять. Меня больше ничто не убьет, не сломит, не раздавит. Я готова ко всему. С самого начала была готова, когда уехала вместе с Уильямом и увидела в зеркале заднего вида свой загоревшийся дом.

– Рассказывай.

Уверенность бьет ключом, когда я произношу эти слова, глядя в прохладу мужских глаз. Я готова к правде. Я готова. Я…

– Люди Виктора не хотели, чтобы кто-то узнал все их тайны. Виктор был достаточно болтлив и мог рассказать тебе тайную информацию.

– Но Виктор не был главой группировки. Ты сам говорил, что он был их членом.

– Говорил, – вздыхает Уильям, почесывая переносицу двумя пальцами. – Но главы посчитали, что ты можешь что-то знать и разболтать.

В голове калейдоскопом мелькают воспоминания того года, когда я крутила роман с Виктором. Мы виделись раз в неделю-две, проводили время либо в его пентхаусе на последнем этаже личного отеля, либо на деловых встречах. Я не пыталась что-то запомнить, я просто улыбалась как красивая кукла с милым личиком, которую недавно купили в магазине игрушек. Мне нравилась эта роль, нравилась постоянность и деньги, которые мне платили. Мне было плевать, что я делаю и как.

– Ты была опасна для них, поэтому они искали тебя. Картер постарался, чтобы никто не обнаружил тебя, но…

– Они обнаружили и чуть не убили… – заканчиваю фразу за него. – Как ты узнал, где я, и что меня вот-вот подорвут?

– Картер рассказал, когда я физически восстановился, – без заминки отвечает Уильям. – Когда в меня стреляли, Картер вытащил меня из западни, оказал первую помощь и отвез к…

– К кому?

Теперь мужчина замолкает. Он не отрывается от моих глаз, но в глубине его прохлады я чувствую, что ему не хочется отвечать на этот вопрос. Его тело напрягается, руки сжимаются в кулаки. Его голос меняется, становится более жестким, когда он произносит:

– К женщине с фотографии.

Замираю на месте, пытаюсь переварить сказанную им информацию. То есть все это время, пока я пряталась от посторонних глаз, пока меня искали, пока я переваривала информацию о мужчине, он все это время находится с женой…

Ах да, он говорил, что та женщина ему не жена. Тогда почему Картер отвез именно к ней, а не ко мне? Почему он не рассказал, что Уильям жив? Как я могла целый год убиваться из-за него? Но вопросы отходят на второй план, потому что на первом появляется понимание.

Он уехал от нее ко мне…

– Ты бросил ее? – слетает вопрос, прорезая тишину между нами.

– Я не могу ее бросить, она мать моего ребенка.

– Тогда зачем тебе я? Ты не смог справиться без меня?

– Ты что-то знаешь о Викторе и о его группировке. Ты должна…

– Я ничего не должна! – срываюсь я, оттолкнув Уильяма подальше. Ярость проникает в кровь, течет по венам, заставляет сердце биться быстрее. – Я ничего о нем не знаю! Мне было плевать на Виктора и его деятельность! Мне нужны были деньги, только и всего! Я не запоминала информацию от них! Я даже Картера едва не забыла, если бы не знала, что он брат Виктора!

– Элис…

– Ты только что втянул меня в игру, когда я тебя не просила! Ты подставил меня, подставил нас! Зачем? Ты спас меня только потому что я нужна тебе? А потом убьешь, да? Как и планировал? Знаешь, я тоже живой человек, я…

Не успеваю закончить свою речь. Уильям резко шагает ближе ко мне, обхватывает сильной ладонью мой затылок и целует. Крепко. Властно. Жарко. Я забыла, каковы на вкус его губы, забыла, каким он может быть подчинающим и желанным.

В голове мелькало столько вопросов, столько неразгаданных загадок, а Уильям сносит из все одним поцелуем. Одним касанием полных губ. Как же я скучала…

– Я не хотел причинить тебе боль, – шепчет он, оторвавшись от моих губ. Большим пальцем он поглаживает подбородок, щеку, его глаза теплеют. Они полны сожаления и раскаяния. – Я защищу тебя, чего бы это ни стоило.

– Ответь только на один вопрос, – собираюсь с мыслями и спрашиваю то, что беспокоило меня больше всего. – Ты убьешь меня в конце?

– Нет. И не планировал.

– Тогда…

– Сегодня был тяжелый день. Ложись спать, а завтра мы поговорим.

– Обещаешь?

– Обещаю.

На его губах появляется кроткая улыбка. Всего на мгновение он посвятил мне ее. Затем его лицо превращается в непроницаемую маску, которую привыкла видеть в последние дни.

Я смогу потерпеть до завтра, смогу осознать и принять реальность, но одна фраза не дает мне покоя.

«Твоя месть того не стоит».

Глава 7

Просыпаюсь от странного шума внизу. Перед глазами темные пятна от резкого поднятья с кровати. Ноги едва держат мое расслабленное тело, переплетаются, когда я спускаюсь вниз, накинув халатик на шелковую сорочку. Что там происходит? Почему звон стекла такой отчетливый и такой частый? Что там происходит?

Останавливаюсь на полпути на кухню, прижимаюсь к стене. Сердце стучит как бешенное, готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Жалею, что не прихватила свое маленькое оружие, когда спускалась. О чем я только думала?

На кухне капаются два незнакомых мужчины в черных костюмах. Похожи на людей в черном, даже очки присутствуют. Что они здесь забыли? Кто это? И где, черт возьми, Уильям? Может, он в своей кабинете? Может, позвать его? Нет, поздно. Надо самой справиться с этими двумя.

Так-с.

Думай, Элис, думай. Если ты успеешь дойти на цыпочках до гостиной и схватить вазу, то вырубишь того, что повыше. А с этим дрыщем как справиться? Уильям учил меня приемам, но я совсем не разогрета для борьбы. Но вдруг…

– Интересная картина…

– Боже мой! – вскрикиваю слишком громко. Мамочки!

Резко поворачиваюсь. За моей спиной стоит полуобнаженный Уильям. Складки между бровей практически нет, на полных губах играет игривая ухмылка. Ему смешно значит, да? Я чуть сердце у его ног не оставила, когда он так неожиданно напугал меня своим присутствием.

– Не пугай!

– Почему?

– Здесь… они… – указываю я на воров.

– Хм…

Уильям почесывает идеально гладкий подбородок двумя пальцами. Только сейчас замечаю, что его волосы мокрые, а от него пахнет мужским гелем для душа. М-м-м. Так, сейчас не до восхищения мужчиной.

– Сейчас я решу проблему, – улыбается он ободряюще. Вот и хорошо, а то я была готова справляться одна или же… – Ребят, вы не можете тише? Вы разбудили мою спутницу.

Парни в очках моментально поднимают на нас глаза и застывают. Как статуи. Да и я застываю как статуя, потому что ни черта не понимаю, что происходит. Пару минут назад я готова была вырубить их, а Уильям сейчас так спокоен, словно на кухне бьют посуду старые друзья, а не кровные враги.

– Прости, босс, но нас работать надо, – отвечает тот, что повыше.

– Пойдем.

Уильям мягко опускает руки на плечи и ведет меня в гостиную. До сюда тоже долетают звуки битого стекла и заставляют вздрогнуть, но каждый раз мягкие прикосновения отвлекают меня от неожиданных звуков. Мужчина опускается рядом со мной на диван напротив панорамного окна, заглядывает любопытными голубыми глазами. Сейчас там не прохлада, не Арктика. Там чистое летнее небо, которое видно в Лондоне слишком редко. Так и в нем, в этом таинственном человеке передо мной.

– Испугалась? – спрашивает спокойным тоном, заправляя прядь волос мне за ухо. Стараюсь не прикрыть глаза и не утонуть в нежности Уильяма. Мне и не дают – из кухни раздается новый звон.

– Что здесь происходит?

– Парни проверяют квартиру. Здесь был найден жучок.

– Как они его найдут? Он просто бьют посуду.

– Нет, не просто. Внутри может быть зафиксирован датчик или диктофон, который записывает наши разговоры.

– То есть… – вспоминаю его вчерашнее маленькое признание о женщине, которая родила ему дочь и новости о Викторе. Точнее о том, что я могу знать.

– Нет, записывали только с кухни, наш разговор не услышали бы.

Он говорит об этом так спокойно, в то время как у меня мурашки по коже. Взрыв дома, вчерашнее общение с Картером, чертова Эмма, которая не упустила возможности кольнуть меня. Да еще и признание Уильяма о нашей цели. Все это смешивается в коктейль из страха, недоверия и неизвестности.

– Что нам теперь делать?

– Ждать. Если хочешь, можешь пока позаниматься йогой, в кладовке есть коврик.

– Ты серьезно? – смотрю на мужчину во все глаза и пытаюсь найти хотя бы толику иронии. Но их нет – говорит серьезно.

– Почему нет? Отдохнешь, пока мы с ребятами закончим и уедем.

– Стоп! Что значит уедем?

– Мне нужно отъехать по делам. Я составлю план действий, затем посмотрим, что нам с тобой делать.

Нехорошее предчувствие постепенно нарастает. Оно поднимается по позвоночнику и зарывается прямо в волосы. То есть я останусь здесь одна? Нет, я, конечно, смогу отбиться, еще не забыла боевые приемы, но…

Вдруг кто-то захочет подорвать меня? Снова…

Одна мысль, что Уильяма не будет рядом, внушает какой-то легкий страх. Может, это временно? Из-за всей этой ситуации? Она превращает меня в соплячку, в маленькую плаксивую девчонку. Но я ведь не такая, правда? Я – Элис Виктория Ласки! Я сильная. Боевая. Я пережила спад карьеры, предательство, болезнь папы, ссору с мамой. И смерть.

Я пережила смерть… смогу пробыть пару часов одна…

– Все в порядке? – голубое небо омрачают маленькие тучки, говорящие о беспокойстве. Странно видеть эту эмоцию в глазах Уильяма, но я загоняю эту мысль куда подальше.

– Да, все хорошо.

– Я ненадолго.

Уильям оставляет на макушке мимолетный поцелуй и возвращается на кухню. А я прихожу в свою комнату. Снова вторая половина помятая, будто на ней кто-то спал, но запаха Уильяма я не ощутила, когда проснулась. Плевать. Через некоторое время стуки прекращаются, и раздается один единственный – стук входной двери. Значит, он ушел.

Только что делать мне в полном одиночестве?

Уильям оставил мне ноутбук и телефон с новым номером. Может, фильмы посмотреть? О, здесь интересные дорамы есть и…

Внезапно раздается телефонный звонок с неизвестного номера. Боже мой, сколько можно меня пугать? Если это Уильям, я его придушу!

– Алло…

– Мисс Ласки?

Хрипловатый мужской голос звучит в трубке знакомо. Я не могу не узнать его, потому что он…

– Здравствуйте, доктор Смит.

… он лечащий врач моего отца. Два года назад он получил черепно-мозговую травму, которая вызвала амнезию, затем ему потребовалась операция из-за новообразования. Она прошла успешно, но доктор Смит говорил, что для восстановления памяти отцу потребуется время.

Пока я пряталась, то созванивалась с мужчиной каждую неделю и спрашивала о папином состоянии. И оно стабильно улучшалось, но папа так и не вспомнил ни меня, ни маму, ни свою прежнюю жизнь.

Так, стоп! Почему доктор Смит звонит именно сейчас?

– Что-то с папой? – паника внезапно появляется в моем голосе и не пропадает после слов мужчины:

– К нему вернулась память.

Глава 8

Сегодня популярный ресторан «Гранд-холл» пустовал. Странно, правда? Многие аристократы и медийные личности предпочитали это заведение, чтобы провести свой досуг. Но только не сегодня. Хозяин захотел единолично насладиться завтраком в компании двух мужчин.

Уильям слышал об этом хозяине. О бизнесмене, тщательно скрывающим свое прошлое. Интересно, почему его наставник захотел познакомить их? Чем этот Гранд может помочь в сокрушении преступной группировки?

Уильям зашел в ресторан, поднялся на второй этаж и вошел в кабинку. За столом расположились двое мужчин. Андрей Петровский – его наставник, учитель и начальник, сидел у окна и покуривал сигару со спокойным выражением лица. В то время как его спутник, сидящий напротив, казался напряженным и нервным. Кулаки его крупные рук вот-вот раздавят нож, а черный взгляд превратит Андрея Петровского в пепел. Но Уильяму бояться нечего, и не с такими вел переговоры.

– Ты вовремя, Билл, – добродушно улыбнулся Петровский. – Присаживайся.

Уильям присоединился к мужчинам и тут же ощутил нарастающее между ними напряжение.

– Познакомься, это Себастьян Гранд. Себастьян, это мой исполнитель Уильям Скотт (прим.автора: Себастьян Гранд – главный герой романа «Пороки»).

– Очень приятно.

Уильям проявил немного вежливости, чтобы разрядить обстановку, но собеседник не был расположен к ней. Хотя протянутую руку пожал, ничего не ответив.

– Я согласился на встречу ради информации. Большего от меня ждать не стоит. Я не мараю руки в крови.

Уильям про себя усмехнулся. Да, он пробежался глазами по истории Себастьяна Гранда. Не самый честный человек, имел темное прошлое, но некоторые детали дела оказались упущены, что помешало Уильяму составить свое мнение об этом человеке. Сейчас он возглавлял успешную медиа-компанию и вел максимально прозрачные дела – не придерешься. Но это сейчас, а его интересовало прошлое.

– Мы готовы выслушать вас, мистер Гранд, – спокойно произнес Андрей Петровский. – Насколько мы знаем, ваш отец…

– Он мне не отец.

– Как знаете, – Петровский затушил сигару, выдохнул дым из пересохших губ и вновь взглянул на собеседника. – Нас интересуют дела Сахима.

– Хм… – Себастьян Гранд наливал из рядом стоящей бутылки немного виски, опрокинул стакан внутрь и продолжил: – Почему вы думаете, что я знаю о них?

– Потому что вы его сын.

– Я не имею ничего общего с этим человеком, – жестко отчеканил мужчина.

– Правда? – вмешался Уильям. – Разве вы не замарали руки в крови в свое время?

– Да как вы…

– Успокойтесь, мистер Гранд, – тем же спокойным тоном потребовал Петровский. – Мне напомнить, зачем вы собрались? У нас одна цель – уничтожить преступную группировку.

За столом наступило молчание. Мужчины подозрительно поглядывали друг на друга. Кроме Петровского. Тот спокойно наблюдал, как его воспитанник держится при известном медиа-магнате. Эти переговоры не должны затянуться надолго, достаточно узнать необходимую информацию и разойтись в разные стороны.

– Здесь все необходимое, – буркнул мистер Гранд и протянул папку с какими-то бумагами. – Больше мне ничего неизвестно.

– Спасибо за сотрудничество, – Андрей Петровский поднимается со своего места и покидает частное помещение.

Только за этим он вызволил Уильяма из заточения? Только затем, чтобы какой-то медиа-магнат передал ему листки? Петровский мог все перекинуть через Вики или передать ребятам, а те ему – Уильяму. Зачем ему нужно было выходить и рисковать своей жизнью?

– На твоем месте я бы никому не доверял, – тишину кабинки прервал мистер Гранд.

– Я и так никому не доверяю.

– Понимаю. Но этому мужчине ты веришь.

– Это не ваше дело.

– Когда твоя жизнь будет зависеть от жизни близкого человека, ты вспомнишь мои слова, Скотт.

– Не вспомню.

Себастьян жестко взглянул своими черными глазами на собеседника, приподнял уголки чуть полноватых губ. Вряд ли показная дружелюбность подействует на Уильяма. Он научился сдерживать эмоции и читать людей сквозь маски. С этим человеком проблематично что-то узнать по выражению лица. Но Уильям и не пытался.

– Вспомнишь, когда твоя девчонка окажется в опасности. Приятно познакомиться.

Себастьян Гранд откланялся и тоже покинул кабинку. Уильям остался наедине с бумагами, которые ему подсунул мужчина. Их бы изучить как можно скорее. Хорошо, что его дом находился недалеко от этого ресторана.

Может, заказать что-то для Элис? Ей наверняка понравится стейк из лосося или из мраморной говядины. Стоп! Почему он захотел ей что-то купить? Он же не собирался с ней заводить роман, не собирался симпатизировать. Элис нужна для дела, остальное его не должно интересовать. И их постельное прошлое должно там остаться. Они поработают, разбегутся, подарят друг другу прекрасную жизнь.

«Интересно, откуда этот пакистанец узнал об Элис? Или это блеф?», – спросил у самого себя Уильям, пока шел домой. Бред какой-то. Он не должен был знать о девчонке, Петровский не идиот, чтобы раскрывать тайную миссию незнакомому информатору.

С этими мыслями мужчина вернулся в пентхаус и… напрягся. Его рука тут же полезла за пистолетом и была наготове. Вещи в гостиной разбросаны, порядок на кухне никто не навел, а из комнаты Элис никто не вышел.

Мужчина быстро поднялся на второй этаж, забежал в единственную комнату, где ему приятно находиться и застал неприятную картину.

Элис нигде нет.

Глава 9

– Я прибежала как только смогла, – запыхавшись, влетаю в кабинет доктора Смита.

Мужчина глядит на меня во все глаза, словно не ожидал увидеть прямо сейчас. Только почему? Я сказала по телефону, что приеду. Чему удивляться? Однако доктор быстро берет себя в руки и растягивает пересохшие губы в приветливой улыбке.

– Очень рад вас видеть, мисс Ласки.

– Как он себя чувствует?

Я бежала сюда только ради этого вопроса. Вру. Не только. Когда я выбегала из дома под свой страх и риск, то надеялась на встречу с любимым папой. С человеком, который во всем меня поддерживал и спас от проживания на улице. А сейчас меня лтхорадит, страх пробрался под кожу, впитался в плоть.

Страх не застать того сильного и смелого мужчину…

– Пока что стабильно. Он потихоньку ходит, проходит реабилитацию. Я удивился, когда он спросил о вас.

Спросил обо мне… Он помнит меня, помнит…

– Вы готовы?

Нет, не готова. Я сейчас ни к чему не готова. Однако мне необходимо преодолеть себя, переступить через черту страха и недопонимания. Мне нужно увидеть папу, каким бы он сейчас не был. Он всегда был на моей стороне, всегда поддерживал, я не могу сбежать от него. Снова.

В ответ просто киваю доктору Смиту. Он понимающе оглядывает меня, надевает одноразовую форму и выдает мне такую же. Мы идем в реанимацию? Я думала, папе уже лучше. Неизвестность вновь пытается вернуть меня назад в то время, когда наша с папой жизнь была беззаботной и счастливой. Она не станет прежней, я не верну прошлое. Мне нужно научиться жить с настоящим.

Возле папиной палаты мы оказываемся слишком быстро. Я бы оттянула этот момент, но поздно. Вдох-выход. Открываю дверь и захожу в палату. Папа спит. Его лицо бледновато, скулы появились, губы потрескались. От его тела не отходят трубки, на голове нет привычной повязки. Он кажется почти таким же, как и до болезни. Ключевое слово: почти.

– Привет, пап, – тихо шепчу, чтобы не разбудить, и сажусь рядом с ним на стул. – Ты не поверишь, как я скучала по тебе.

К горлу подступает неприятный ком, который щекочет горло. Он готов вот-вот вырваться наружу вместе со слезами на глазах и болью, которую пережила за эти два о года. Но я держусь. Успею поплакать потом, когда окажусь одна.

– За это время столько всего произошло, ты даже не представляешь. Прости, что мне пришлось тебя оставить. Это ради твоей же безопасности. Сейчас ты жив и здоров. Доктор Смит сказал, что в скором времени ты обязательно поправишься.

Поток слов льется из меня не переставая. Кажется, речь позволяет мне сдержаться и не расклеиться перед папой. Мне просто хочется поговорить с ним. С самым главным мужчиной на свете. Хочется рассказать ему все и в то же время ничего. Что он скажет, когда узнает о том случае после съемок? Как он отреагирует на мой роман за деньги с противным стариком? Что он сделает, если узнает во что я влипла из-за Уильяма? Не разочаруется ли во мне? Ответы на эти вопросы мне неизвестны.

– Пожалуйста, приходи в себя побыстрее. Я так боюсь, что ты не узнаешь меня. Мне столько нужно тебе рассказать. Я…

– Ты еще успеешь мне все поведать, – произносит хриплый голос.

Застываю на месте, теряю дар речи. Гляжу сначала на папино умиротворенное лицо, затем на руки. Но они неподвижны, а его глаза закрыты. Тогда…

– Повернись.

Стоит только обернуться, и я встречаюсь с темными, практически черными глазами незнакомого мужчины. Кто он такой? Откуда он появился здесь? Сюда впускают только родственников, а этого человека я совсем не знаю.

– Давно не виделись, Элис.

– Мы вообще не виделись, – уверенно отвечаю незнакомцу.

– Разве ты меня не помнишь?

Мужчина преодолевает расстояние между нами, позволяет рассмотреть себя вблизи и…

Этот запах жевательного табака и виски. Этот дьявольский взгляд, видный даже в темноте. Это хищный оскал. И голос, пронзающий до глубины души.

Боже, это он… тот, кто взял меня силой два года назад после… после…

– Узнала, вижу. Давно тебя не было видно на горизонте.

– Что тебе нужно? – стараюсь не вздрагивать от его близости. Отхожу подальше, к стене. Он не наступает и слава богу.

– В прошлый раз мы не закончили.

– Правда? Мне казалось, ты получил сполна.

Он шагает ко мне. Ближе. Еще ближе. Впервые в жизни теряюсь и не представляю, что делать в данной ситуации. Курсы самообороны и уроки Уильяма вылетают из головы в миг, тело подрагивает, глаза прикованы к черным омутам, готовым раздавить меня.

Мамочки…

Что же мне делать?

– В сторону!

Возле двери прозвучал рев истинного зверя. Моего зверя. Уильяма. Такой же идеальный, безэмоциональный, со спокойным выражением лица. Только меж бровей снова появилась складка, а в руках зажат пистолет. Боже…

– А ты еще кто?

Незнакомец поворачивается к Уильяму с такой расслабленностью, будто не в него целятся и готовятся выстрелить. Вряд ли Уильям это сделает, но сейчас я ни в чем не уверена. Не задаюсь вопросом, откуда он узнал, где я и что со мной будет. Не гляжу ни на него, ни на незнакомца. А вдруг папа сейчас очнется? Так, стоп. Почему он не очнулся еще несколько минут назад, когда незнакомец прошел в палату?

– Отошел от нее!

– Я еще раз спрашиваю, ты кто тако…

Выстрел оглушает нас и заставляет незнакомца упасть замертво. Боже! Он что, только что убил человека? Прямо в голову? Я даже не замечаю на себе капельки крови, не слышу собственный крик, не могу сдвинуться с места, глядя на безжизненный труп у ног.

– Уходим.

Уильям шагает ко мне и тянет за руку к выходу. Последний раз окидываю палату мимолетным взглядом и замечаю, что папа так и не проснулся…

– Не тормози, следуй за мной, поняла? – рычит мужчина. – У нас есть десять минут, чтобы уйти отсюда.

– Но… Уил…

– Что?

Его голубые глаза превращаются в две черные тучи. Нет, они чернее. Как тьма. Он стоит, ждет от меня ответ. А я не могу ничего произнести вслух, язык заплетается. Стоим пару секунд, не двигаемся. Не замечаю на лице Уильяма ни капли жалости или сочувствия к тому мужчине. А главное, и я ее не ощущаю.

– Уходим!

Глава 10

– Джеймс, ты точно избавился от трупа? – доносится до меня строгий голос Уильяма через толщу воспоминаний. – Я не стану повторять дважды, ясно? Уладь дела в клинике и приезжай. До связи.

Мы влетаем в квартиру так быстро, что я едва успеваю перебирать ногами. Они заплетаются, мои движения заторможенные, а перед глазами безжизненное тело, истекающее кровью.

Капельки чужой крови застыли на мне еще в машине, я не пыталась стереть их с лица. Не было сил. Ни моральных, ни физических. Складывалось ощущение, что вот-вот из-за угла выйдет киллер и пристрелит нас в отместку за своего покойного соратника. Даже в нашем пентхаусе я не чувствую себя в безопасности. Картинки из прошлого, где меня утаскивают за угол здания, из настоящего, когда Уильям простреливает голову насильнику, не оставляют меня в покое ни на секунду.

– Идем в душ.

– Но я…

– В душ!

Уильям ни на секунду не отпускал мою руку. Видимо, чувствовал, что я не в состоянии сделать шаг самостоятельно. Чувствовал, что мне ужасно страшно оказаться одной в этом мире, где меня никто не сможет спасти. А Уильям? Он защитит меня? Ответ очевиден – мужчина доказал это час назад, когда пристрелил насильника.

Он снимает с меня одежду, ставит в душевую кабину и включает воду. Поначалу она кажется холодной, кожа подрагивает, по телу бегут мурашки. Хочется сжаться в комок, чтобы как-то согреться. Но вода становится теплее. И он рядом. Совсем теплый. Уильям.

На пол стекает красноватая вода, смешанная с кровью. Она быстро исчезает в канализации, когда Уильям берет гель для душа и намыливает меня. С головы до пят. В любой другой ситуации я бы млела от его прикосновений. Но не сейчас. Смесь адреналина и страха не оставляют меня в покое, не расслабляют.

Движения Уильяма быстрые, торопливые, словно мужчина спешит вывести меня из оцепенения. Выйду ли я? Не знаю.

– Говорить можешь? – спрашивает безэмоциональным тоном, закатав рукава намокшей рубашки.

Она липнет к сильному мужскому телу, прорисовывает идеально прокачанные мышцы груди и пресса. Его руки кажутся больше, чем раньше. Я оценила его идеальную форму еще давно, когда мы только встретились, но сейчас у меня складывается ощущение, что я вижу его впервые.

Впервые спустя год…

– Элис! – требовательный тон выводит меня из колеи. – Ты меня слышишь?

– Ага…

Это единственное, что удается сказать вслух. Надеюсь, что Уильям оставит меня в покое и позволит укутаться в кровати под одеялом. Но нет. Он резко поднимает мое лицо, заставляя столкнуться с арктическим холодом в его глазах.

– Какого черта ты ушла из пентхауса?

– Мне позвонил доктор Смит. Он сказал, что папа начал вспоминать меня, – отвечаю четко, без дрожи в голосе. Странно, что она исчезла только сейчас, когда я гляжу в мужские озлобленные глаза.

– Ты понимаешь, что тебя загнали в ловушку! Если бы я не пришел, тебя бы убрали!

– Ты не пускал меня к папе! Я должна была его навестить, а ты не давал возможности!

Ярость разрастается во мне, вытесняя страх и ужасные картинки перед глазами. Почему он отчитывает меня, когда сам вышел из пентхауса? Почему не понимает, как для меня важен папа и на какие жертвы я пошла ради него! Я не могла вот так проигнорировать сообщение доктора Смита, я даже не подозревала, что он соврал мне, не догадалась об этом когда вошла в палату.

Черт!

– Ты должна слушаться меня, если хочешь спокойно жить дальше и выиграть войну.

– Это не моя война!

– Это наша война! Если я сказал, что ты будешь слушаться, значит будешь!

– Ты ничего не перепутал? – выкрикиваю я во всю силу голоса. – Это тебе я нужна, тебе необходимо уничтожить тех людей! Я тут ни причем! И если ты не можешь все контролировать, то…

Между бровей снова появляется складка, но я больше не замечаю ее. Уильям одним резким движением притягивает мое лицо к своему и впивается в губы жадным, грубым поцелуем. Он кусает мои губы, сминает, проникает языком в рот. Страстно, дерзко и жадно.

Стою в оцепенении, не знаю, как реагировать на его терзания. Тело действует вместо меня. Оно отвечает мужчине так же дерзко и крышесностно. Руки обвиваются вокруг напряженной шеи, губы пытаются поймать его полные и мягкие на ощупь.

Только сейчас осознаю, что начинаю дышать. С трудом вдыхаю влажный воздух, смешанный с ароматом этого мужчины. Он успокаивает, позволяет непрошенным воспоминаниям уйти прочь. Испариться из головы. Резкие и жесткие прикосновения пальцев Уильяма вытесняют из меня навалившиеся проблемы.

Я продолжаю целовать его, пытаюсь расстегнуть рубашку, чтобы получить доступ к телу. Хочу его. Неимоверно. Быстро. Мне необходимо ощутить его длину в себе, почувствовать резкие толчки. Потому что он единственный, кто может отвлечь меня от сегодняшнего ужаса.

Полные губы спускаются ниже по шее, оставляют красноватый след на ключице, останавливаются на груди.

– Ах!

– Тише! – шипит он, когда обхватывает губами сосок. Он терзает меня, манит, соблазняет, распаляет. Можете придумать любой синоним к моим ощущениям. Он мне нужен. Очень нужен.

Уильям мягко покусывает твердые вершинки, руками обхватывает мои бедра, пока я пытаюсь расстегнуть ширинку и вытащить его длину наружу. Он твердый, готовый ко всему. Так быстро. Не удивительно, учитывая охватившую страсть. Ощущаю ее кожей, телом, чувствую, как она бежит по венам вместе с кровью.

Наконец-то мужчина отрывается от меня, оглядывает мое влажное тело возбужденным темным взглядом. Стягивает с себя остатки одежды, они лужицей падают у наших ног. Какой же он красивый. Нереальный. Как соблазнительно капельки воды стекают по его накачанной груди. Не выдерживаю, прижимаюсь к ней губами, собираю капельки воды с его груди, как бы случайно задеваю острые соски. Знаю, не всем мужчинам это нравится, но мне сейчас плевать. Уильям не отталкивает, не останавливает меня, пока я наслаждаюсь его твердым телом. Пока…

– Хватит!

Уилям приподнимает мое лицо и вновь впивается в мои губы. Ненадолго. Затем обхватывает мою попу, приподнимает и прижимает к стенке. Прохлада кафеля и жар загорелой кожи создают нереальный контраст, сводящий меня с ума. Боже! Когда же он войдет?

– Теперь можешь кричать.

Резкий толчок пронзает меня, вытесняя оставшийся воздух в легких. Второй толчок. Третий. Глубокий, резкий, заставляющий внутренние точки отреагировать восторженным томлением.

Отсутствие мужчины ощущается сразу. Вы можете миллион раз удовлетворять саму себя различными способами, но только живое мужское тело и зарождающаяся между вами страсть утолит голод. Поправка: только желанный мужчина.

– Скучала?

– Я… ах!

– Отвечай! – он толкается еще глубже и резче. Движения ускоряются, заставляя меня прикрыть глаза и насладиться процессом. Ненадолго. Я снова их открываю, чтобы пересечься с потемневшим от возбуждения небом.

– Да! Да!

Резкие толчки вытесняют реальность, впившиеся мужские пальцы в мою кожу приносят легкую боль, но в то же время дополняют нашу страсть, распаляют. Наши глаза не отрываются друг от друга, наше желание переполняет до предела. Еще немного. Да. Вот сейчас… сейчас…

– Уильям!

Взрыв происходит резко и очень бурно. Я извиваюсь в руках сильного Уильяма, выкрикивая громкие стоны. Боже мой! Как же хорошо. С ним. В объятьях опасного бандита. В руках сильного защитника. В плену убийцы…

Уильям присоединяется через пару секунд после меня. Он рычит в лицо, постанывает, стискивает мои бедра сильнее. Плевать на синяки, на все плевать.

– Лучше бы мы никогда не встречались, – произносит Уильям с придыханием.

Не задумываюсь о смысле сказанного, просто прижимаюсь к сильному телу сильнее. Как к спасению. Как к забвению. Как к единственному, с кем я чувствую себя в безопасности.

Глава 11

– Ты всегда такой серьезный? – спрашиваю Уильяма, глядя в спокойный голубой штиль.

Видеть его спокойным и расслабленным – большая редкость. Чаще всего Уильям сосредоточен, серьезен или нахмурен. Его внимание приковано то к заданию, то в обстоятельствам. Или ко мне…

Сейчас взгляд мужчины ясный, красивый. Он умиротворяющий, создающий внутри меня личный рай, где никто никого не пытается убить. Давно не ощущала себя так спокойно и хорошо. Мои волосы еще мокрые, подушка впитала почти всю влагу. Как хорошо Уильяму, его голова уже высохла. Он лежит напротив меня. Не слишком близко, но и не далеко. Рукой могу дотянуться до его лица, провести по влажной шевелюре, по двухдневной щетине, по полным губам.

Зачем я это делаю? Почему позволяю рассматривать себя обнаженную? А главное – как я отдалась в душе этому мужчине? Еще там, в ванной комнате, все казалось очевидным, а сейчас неизвестность порабощает меня. Однако она не так сильно давит на меня и не перебивает спокойствие и умиротворенность, в которой нахожусь сейчас.

Я обнажена перед ним и душой, и телом. И сейчас не желаю ничего менять.

– Почти всегда. Мне нельзя расслабляться.

– Но сейчас ты расслаблен, – улыбаюсь, глядя на недоумение на лице Уильяма.

– Это временное явление.

Верю, Уильям, верю.

– И когда закончится это время?

– Как только я перестану пялиться на твою грудь.

Странный комплемент, учитывая, что моя двойка не такая уж и большая и привлекательная. Она обычная. Но Уильям без зазрения совести глядит на нее спокойными глазами, заставляя меня задышать чаще. Взгляд слегка темнеет, дыхание перехватывает от того, как он смотрит. Теплые ладони опускаются на левое полушарие, сжимают его, пальцы перекатывают затвердевшую вершинку.

Он хочет еще раз? Я не против. Совсем. Я бы испытала с ним множество оргазмов, ощутила бы сладкую негу, расползающуюся по всему телу, проникающую в каждую клеточку моего организма и наполняющую их… я…

– Ты готова отвечать?

Вопрос обрушивается на меня внезапно и заставляет замереть на месте, однако пальцы Уильяма сжимают сосок чуть сильнее, а его горячее обнаженное тело оказывается непростительно близко к моему.

– Вижу, что готова. А теперь скажи, кто именно тебе звонил, с какого номера и кто тебя встретил у клиники?

Строгий голос едва просачивается через призму сладкой пытки, которую устраивает Уильям. Однако напряжение между нами оказывается сильнее. Зачем ему ласкать меня и погружать в небытие и удовольствие, когда я и так отвечу на его вопросы?

– Уильям…

– Отвечай.

– Если ты хочешь, чтобы я ответила, прекрати меня возбуждать! – недовольно отпихиваю его руку и укладываюсь чуть дальше.

Хорошо бы надеть халатик, чтобы не провоцировать его, а ему штаны бы надеть. Однако Уильям продолжает лежать как ни в чем не бывало. Где там одеяло? Может, оно спасет?

– Отвечай на вопросы.

– Я уже все сказала в душе. Мне позвонил доктор Смит, сказал, что к папе вернулась память. Я не могла не приехать, понимаешь?

– Понимаю, – сказал Уильям чуть погодя.

– Ты сказал, что меня подставили. Кто это был?

– Думаю, ты сама догадываешься.

Нет, не догадываюсь. Стараюсь вспомнить свой приезжд в клинику. Лицо, полное неожиданности у доктора Смита, пустующий коридок клиники и спящий папа, который вроде как должен был бодрствовать. А еще…

– Этот человек преследовал меня с самого начала? Он знал, где я?

– Нет, – тут же отвечает Уильям, не дав возможности поразмыслить о черноглазом монстре в человеческом обличии. – Он один из них.

– Из мафии?

– Да.

– Но…

– Что ему было от тебя нужно? Ты это хотела спросить?

Да. Это. Но сейчас вопрос повисает над нами, пока я вспомниаю все, что связывал меня с этим человеком. То, как он схватил меня, взял силой где-то в подворотне и выбросил, как ненужный мусор в осеннюю пору. До сих пор помню, как на меня лились капли дождя, как я лежала на асфальте, и никто не пришел мне на помощь. Я хотела умереть, сильно хотела, но мне не позволила Аврора. Моя лучшая подруга, мое спасение и человек, которая научила выживать даже если ты находишься в полном дерьме.

Только она умерла в том взрыве вместе с Виктором…

– Не задумывайся о прошлом, – раздается уверенный тон Уильяма. Он двигается ко мне и касается ладонью моей щеки. Его действия успокаивают. Только сейчас понимаю, что я дышала слишком быстро и прерывисто. Не от возбуждения или близости мужчины. От страха. Никогда и никому не показывала свои эмоции, не давала поводов для уязвимости. Никому. Кроме него.

– Что будет с папой? – меняю тему между нами на более волнующую проблему.

– Его переведут в другую клинику, доктора Смита отстранят от практики.

– Он тоже был с ними?

– Да.

Не хочу в это верить, но факты говорят об обратном. Столько лет доктор лечил моего отца спасал от смерти, а теперь предал нас. Моего папу. Только ради того, чтобы меня поймал тот ужас из прошлого.

– Почему он не проснулся?

– Видимо, его накачали успокоительным. Я попрошу, чтобы его обследовали еще раз принесли карту. Ты будешь в курсе его состояния.

Эта информация ни черта меня не успокаивает, только лишний раз нервирует из-за сложившейся ситуации. Но в то же время в глубине души возрождается благодарность и легкое подобие счастья.

Поднимаю глаза в светлое небо и произношу одними губами:

– Спасибо…

Уильям ничего не отвечает. Он убирает руку и так же спокойно говорит:

– В следующий раз слушайся во всем меня. Не доверяй никому, особенно Картеру Крону.

– Разве не он спас наши жизни?

– Он бы не делал это без какой-либо выгоды для себя.

– Но…

– Предлагаю заняться кое-чем полезным.

Мужчина резко сдергивает одеяло и прижимается ко мне. Жар его тело моментально распаляет меня, его эрекция упирается в бедра. Ощущаю маленькую капельку смазки, коротая размазывается по моей коже. Или это не его, а моя?

– Твоя жена не будет ревновать? – спрашиваю скорее игриво, нежели ревниво.

– Я говорил, что свободен.

– Она считает также?

Уильям не отвечает на вопрос. Вместо этого он перекидывает меня на себя, стискивает в своей сильной ладони мой затылок и впивается в губы. Жарко и влажно, как в душе. Мягкие губы спускаются все ниже и ниже, легкая небритость царапает кожу, щекочет, возбуждает. Не могу остановить его и остановиться сама. Наша страсть сильнее, наше желание притупляет реальность и нормальность нашей связи.

– Повернись ко мне попкой.

Мне не нужно повторять дважды. Всего пара движений, и я меняю положение. Перед моими глазами оказывается возбужденный половой орган. Большой, с крупной головкой, на которой блестит маленькая перламутровая капелька. Так и хочется ее слизать, хочет обвести языком красную головку и вобрать в себя длину.

– Ах! – срывается с губ, когда влажный язык касается моей возбужденной плоти.

Сильные руки обхватывают мою попу, притягивают себе, пока я одной рукой держу большой размер Уильяма и приближаюсь к нему. Покрываю ствол поцелуями, ласкаю языком, провожу влажные дорожки. В ответ он напрягается, выделяет еще больше смазки.

Меня захватывает эта игра в возбуждение. В страсть. В похоть. Я не думаю о том, что будет с нами потом, не думаю об отношениях и о том, как пошло мы выглядим со стороны. Мы трахаем друг друга, доставляем удовольствие. Он бьет языком по клитору, всасывает половые губы, вытягивает их. И я с неменьшим усердием ласкаю его член, стараясь как можно глубже погрузить его в себя.

– Продолжай…

Хриплые нотки в его голосе будоражат сознание. Возбуждают. С моих губ срываются стоны. Я не могу контролировать их, не в состоянии приглушить или как-то потушить нашу страсть. Не могу остановиться и не всасывать его член, причмокивая, пока он…

– Ох, да!

Выгибаюсь, когда во мне оказываются два пальца. Он трахает меня языком снаружи и пальцами внутри. Затрагивает все возможные точки. Кажется, еще немного, и я взорвусь прямо на нем. Прямо здесь.

– Еще… еще…

И он дает мне «еще». Внутренние струны натягиваются, как тетива лука, я выгибаюсь, едва не забываю ласкать его половой орган. Он тоже почти готов. Я чувствую это. Сама стараюсь быстрее двигаться ртом на нем. Быстрее. Еще быстрее… Да…

Я теряюсь в реальности, когда мое тело выгибается в мощном оргазме, а во рту появляется солоноватый привкус семени. Я собираю все, до последней капельки, проглатываю, видовая общим возбуждением и страстью. Обвожу языком головку, где все еще поблескивает маленькая белесая капелька.

– Этот день не прошел зря.

Не сомневаюсь. Ты убил человека, вытащил меня из западни и дважды трахнул. Но ничего из этого я не говорю вслух, просто возвращаюсь обратно к Уильяму и прижимаюсь к сильному телу. Кладу голову на грудь, рукой поглаживаю татуировку и две выпуклости на ней. Возможно, завтра мы попадем в большую западню или нас убьют, однако сейчас мне на это плевать.

Мне спокойно как никогда…

– Я прошу тебя об одном.

– О чем? – удивленно вскидываю брови.

– Не влюбляйся в меня.

– Больно надо…

Кто бы знал, что эти слова станут роковым и изменят наши жизни.

Глава 12

– Джеймс, ну что там? – по-деловому произнес Уильям, глядя на собеседника. Он и грузный мужчина с густой бородой расположились в гостиной. Не очень безопасно, учитывая что Элис могла проснуться в любую минуту. Ей не обязательно знать всю правду. Достаточно того, что Уильям уже сообщил.

– Все чисто. Пациентов в соседних палатах не было, персонала тоже. К ее приезду готовились.

Не трудно догадаться, что именно. Хорошо, что Уильям смог отследить звонок с ее телефона и узнать адрес, куда поехала Элис.

– Минус один. Осталось трое. Ты пробил информацию по Сахиму?

– Да, босс, – мужчина протянул Уильяму папку. – Ничего нового я не нашёл. Гранд отдал нам столько же компромата.

Странно. Уильям считал с точностью да наоборот. Он не мог найти связь между бумагами его отца и связи с преступной группировкой. Он помнил, что Фарух Аббас Сахим вёл преступную деятельность с давних времён, однако информация, предоставленная Себастьяном Грандом, не являлась новой для Уильяма. Торговля оружием, распространение тяжелых наркотиков, терракт в метро в начале двухтысячных.

Тот самый, где погибли его родители…

Неужели этот тип решил поиграть в опасные игры и помешать планам? Уильям не доверял ему с самого начала. Почему Петровский так уверен, что Гранд рассказал всю правду? Какая ему, Гранду, от этого выгода?

– Ладно, с ним позже разберёмся. Что с Ласки?

– Мистер Ласки переведён в частную клинику. Его анализы пока готовятся, о результатах мы узнаем первые.

– Отлично.

На душе Уильяма немного отлегло. Этот старик был важен для Элис, а значит, важен и для него. Если девчонка будет находиться в раздрай, то вряд ли ему удастся совершить задуманное. Или он попросил за ее отца по другой причине? Вряд ли. Его профессия не позволяет всерьез увлекаться девушками и заводить семью. Вики – ошибка, которую они когда-то совершили. Однако ее не вернуть назад. Малышка растёт, ждёт папу, как всегда. А он ждет встречи с ней. Обещал приехать на выходных и свозить в парк. Если ему удастся обеспечить охрану, то, возможно, они выберутся на прогулку.

Джеймс покинул пентхаус через пару минут, оставив на столе папку по Сахиму. Но толку от нее? Сахим был лишь соучастником преступлений, главу группировки Уильяма так и не удалось отыскать. Ни фотографий, ни имени.

– Уил?

На верхней ступеньке стояла Элис, облачённая в тонкий шелковый халатик. Перед глазами мужчины появились пошлые картинки вчерашнего безумия. Не удержался, не захотел удерживаться перед таким соблазном. И сейчас едва стоит на месте, чувствуя напряжение в штанах.

– Все в порядке? Кто это был?

Обеспокоенные серые глаза девушки проникали буквально в душу. Но, помимо беспокойства, мужчина видел в них ещё кое-что. Любопытство. А его не стоило проявлять слишком часто и потакать ему.

– Мой помощник, – равнодушно ответил Уильям. – Ты рано встала.

– Ты тоже.

Элис спустилась в гостиную и подошла ближе к мужчине. Он нее веяло легким ванильным ароматом, светлые волосы растрепаны, а взгляд немного сонный. По крайней мере, мужчине так показалось в первые пару секунд. Девушка пару раз проморгалась, окинула мужчину любопытными серыми глазами, следка закусила губу. При этом действии в паху Уильяма стало чуть теплее, но он отогнал эти мысли прочь. Вчера он снял стресс вместе с девчонкой, теперь нужно работать.

– Что это? – Элис подошла к журнальному столику и взяла оттуда папку, которую принес Джеймс. – Что на фото делает Себастьян Гранд? – она вопросительно выгнула идеальную бровь и уставилась на Уильяма в поисках ответа.

– Это его дело.

– Только не говори, что ты собрался убить медиа-магната. Он что, тоже из той мафиозной компашки.

– Это не компашка, Элис, а преступная группировка, – серьезно парировал Уильям.

– Я заварю кофе. Тебе налить?

– Двойной эспрессо.

Элис молча пошла на кухню, виляя прекрасными округлыми бёдрами. Уильям ненадолго засмотрелся на тонкую фигуру девушки, но после привёл себя в порядок. Он мысленно благодарил ее за то, что перестала задавать вопросы. Может, в этом случае ему удастся разработать план следующего устранения.

Через пару минут, когда Уильям спрятал папку в кабинете, он зашёл на кухню, откуда доносился прекрасный аромат крепкого кофе. Все как он любил. Элис стояла у панорамного окна, выходящего на Темзу, и рассматривала открывшийся вид на город. За годы жизни в прошлой квартире с похожим видом, мужчина привык к нему, относился больше как к обыденности. Но он поймал себя на мысли, что ему нравится видеть девушку в полупрозрачном халатике с кофе в руках. Пора отобрать этот образ куда подальше.

– О чем задумалась?

Мужчина подошел сзади и положил свободную руку на плечо. Девушка вздрогнула, замерла и, кажется, перестала дышать. Он давно заметил, что Элис вздрагивала каждый раз, когда он подходил сзади. Что год назад, что сейчас. Это не изменилось.

– Ты напугал меня! – возмутилась она с улыбкой на лице, но в серых глазах мужчина заметил отступающий страх.

– Ты дрожишь, когда я касаюсь тебя сзади.

– Это не твое дело.

– Ладно.

Она права, это не его дело. Уильяма не должно волновать, что происходит в голове Элис. Но почему он интересуется? Почему хочет узнать все ее страхи? Неизвестно. Нужно закинуть эти мысли куда подальше, пока они не начали управлять им.

– Что будем делать дальше? – спросила девушка, равнодушно оглядывая мужчину напротив.

– Действовать.

– Как?

– Их осталось трое, – уверенно произнёс Уильям. – Один из них будет завтра на открытии клуба. Ты…

– Иду с тобой, помню, – закатила глаза девчонка, удерживая в аккуратных руках чашку кофе.

– Не ерничай. Оденься попривлекательнее, у меня появился план.

– Какой?

– Ты соблазнишь его.

Почему-то Уильям думал, что Элис возмутиться, что станет сопротивляться в своей привычной манере и разрушит план мужчины. Но ничего из этого не произошло. Лицо девушки не вытянулось в удивлении, она не выгнула свои прекрасные брови в вопросе. Серый взгляд равнодушно осмотрел мужчину, а полные губы спокойно произнесли:

– Хочешь использовать меня по назначению? Как в старые добрые времена.

Она хмыкнула в добавок, на что Уильям слегка нахмурился и задумался: «Стоит ли подвергать девушку такой опасности после всего, что на пережила?». Но когда его волновали чувства других людей, кроме самых близких? Никогда. Он должен оставаться холодным и беспристрастным, особенно по отношению к этой девчонке.

– Это звучит слишком грубо.

– Плевать. Что мне нужно делать?

– Ты так легко согласишься? – удивленно спросил Уильям.

– Я хочу, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Я хочу спокойно жить с папой.

– А с мамой? Ты знаешь, где она?

Глаза девушки округлились на пару мгновений, но она быстро взяла себя в руки и подняла подбородок вверх.

«Какая гордая», – заметил Уильям и мысленно улыбнулся.

– Ты выяснил все без меня.

Права, как всегда.

– Да. И тебе лучше узнать, что…

– Ой, заткнись! Не лезь в мою личную жизнь, а я не буду лезть в твою.

– Ты уже залезла.

Между ними повисла давящая тишина. Она наполняла комнату до самых краев, накаляла пентхаус как лампочка, которая готова вот-вот лопнуть в один миг. Их взгляды пересекаются. Ее – разъяренно-удивленный, его – равнодушный, за которым мужчина пытался скрыть зарождающиеся чувства к девчонке.

Ответами Элис он не дождался. Уильям почувствовал, что впервые не сдержался перед ней и дал слабину. Нельзя этого допускать.

– Так что мне нужно сделать?

– Ты должна…

«Убежать от меня как можно дальше…».

Глава 13

За свою жизнь я видела много несправедливости. Наблюдала за тем, как отстраняли и убирали девочек из модельного агентства, только потому что одна была красивее другой или талантливее. Со мной поступили похожим образом, когда подослали того черноглазого урода.

Раньше я думала, что это сделали конкурентки из зависти, а сейчас в голове рождаются иные мысли. Вдруг та группировка преследовала меня с самого начала? Вдруг они захотели завербовать меня или… или… Черт! Не хочу даже об этом думать.

Общение с Уильямом делает из меня параноика, заставляет глядеть по сторонам с большой опаской, словно кто-то хочет схватить меня и лишить единственного, за что я держусь всеми силами. Жизни. Я помогу ему положить конец этому кошмару. Плевать, какие у него мотивы и цель. Я хочу жить спокойно вместе с папой, а этого можно достигнуть только после того, как мы уничтожим группировку.

– Ты готова?

Уильям появляется в отражении зеркала. Как всегда. Это похоже на ностальгию. Я готова как никогда. Золотистое коктейльное платье обтягивает фигуру как вторая кожа, к подвязке на левом бедре прикреплён мой ножик в качестве самообороны. Непривычно видеть себя брюнеткой, но Уильям настоял, чтобы я надела парик. Он неприятно чешется, в нем немного некомфортно было первое время, но я быстро привыкла.

Мы стоим в гардеробной ночного клуба «Лондон» осматриваем отражения друг друга и не можем покинуть тесное помещение. Как только мы это сделаем, обратного пути не будет. Либо мы выполняем задание и уходим победителями, либо проваливаем и умираем в один день.

В последний раз рассматриваю отражение в зеркале и говорю четко:

– Да.

Уильям подаёт руку, я вкладываю свою ладонь. Чувствую легкий прилив уверенности и силы. Они будут со мной, когда я войду в VIP-зону вместе с мужчиной.

В клубе полно людей. Шумная музыка отбивается в груди, толпа народу тесно танцует, практически в облицовку. Если бы они были одеты в одной цветовой гамме, то получилось бы одно сплошное пятно. Но я недолго смотрю на толпу, а иду вслед за Уильямом на второй этаж, где находится VIP-зона. Здесь тоже собралось много людей, но, в отличие от танцполе внизу, здесь немного иная музыка, людей чуть меньше и одеты они элегантнее, дороже.

Не скажу, что соскучилась по этому миру, мне плевать. Впервые в жизни рассуждаю так холодно, уверенно шагаю вместе с Уильямом по помещению и не чувствую, как у меня дрожат ноги.

Никаких знакомых лиц. Ни Картера, ни Эммы, никого. Мне нужно узнать только одного человека, чью фотографию показал Уильям вчера. Но почему его нигде не видно?

– Здравствуй, Билл, – раздается тонкий женский голос сквозь музыку. Мы с мужчиной оборачиваемся, глядим на миниатюрную шатенку, которая кротко улыбается Уильяму, приподняв подбородок.

Она ниже меня ростом, болотные глаза кажутся знакомыми, а разум старается не поддаваться наговору у эмоций и не вспоминать, что это та самая женщина с фотографии. Та самая, с ребенком на руках.

– Не думал, что ты придёшь сюда, Вики.

Голос мужчины спокоен, но почему-то я чувствую напряжение между ними. Разве у них не хорошие отношения? Почему в груди разрастается чувство собственности и желание защитить то, что принадлежит мне?

– Петровский попросил тебя проконтролировать.

– Правда? Петровский в курсе, что я не нуждаюсь в контроле.

– Операция сложная, все завязано на…

И какого это хрена она смотрит на меня как дама из высшего общества, которая заметила на пути нищебродку? Что ещё за снисхождение?

– Она справится.

Уильям сжимает мою ладонь. Снова. Так происходит всегда, когда он чувствует нарастающую внутри меня ярость и просит помолчать. Мол, сам разберётся. Ну, удачи.

– Где он?

– У барной стойки, – отвечает шатенка с легкой улыбкой на лице. Не злорадной, но и не с дружелюбной. Интересно, это потому что я с Уильямом, а она нет? И откуда она вообще знает, какие отношения нас связывают с мужчиной?

Лишние вопросы выкидываю из головы, мне нужно сосредоточиться на задании. Заглядываю в сторону барной стойки и нахожу… никого. Она издевается надо мной?

– Ты справишься, – шепчет на ухо Уильям и отпускает мою ладонь. Зачем? Я не собираюсь никуда идти, пока не увижу объект! Я не… – Давай.

Почему Уильям подталкивает меня, когда я совершенно не готова к этому? Почему? Хочешь, чтобы я не мешала тебе и твоей жене? Ой, прости, вы ведь не женаты!

Проглатываю комок в горле и иду к бару. Черт! Почему эта ситуация выбила меня из колеи в один миг, когда я была готова к заданию как никогда. Я чувствовала себя холодной стервой, разбивающей сердца, той, что была с Виктором больше года назад.

Надо собраться как можно скорее…

– Что-нибудь желаете? – спрашивает бармен в смешной медвежьей шапке и солнцезащитных черных очках. Серьезно? И так темно, а он еще и маскируется.

– Воды.

– Просто воды?

– Просто воды.

Он что, совсем тупой? Вроде нет. После моего звонкого и приказного тона парень молча наполняет стакан из прозрачной бутылки и подает мне.

– Прошу.

Еще и улыбается. Интересно, почему его голос кажется знакомым? Какая сейчас разница? Бармен отходит к другим клиентам, а я отпиваю немного воды. Становится немного легче. Сердце не так быстро стучит в груди, не пытается вырваться наружу. Однако оно останавливается, стоит мне повернуть голову и взглянуть в сторону Уильяма.

Он стоит на том же месте с этой Вики. Он держит ее за руку, поглаживает щеку костяшками пальцев, целомудренно целует в лоб. Как меня когда-то. Он соврал. Говорил, что между ними ничего нет, но это не так. Иначе Уильям не стоял бы так близко к этой женщине и не шептал что-то на ухо. Они так похожи на влюбленных, которые не могут быть вместе, и от этого понимания становится больно в груди. Слишком больно.

Кто я для него?

Никто…

– Скучаешь, красавица?

Низкий грудной голос заставляет замереть на месте и неспроста. Я слышала его, когда Уильям включал аудиосообщения и показывал фотографии. Те же кривоватые губы, та же легкая щетина на подбородке, тот же колкий взгляд шоколадных глаз и легкие морщинки под глазами и возле губ.

Это он…

Так, соберись, Элис!

– А ты хочешь составить мне компанию?

– С удовольствием. Меня зовут Грег.

– Эшли, – произношу первое, что приходит в голову и пожимаю мужчине руку.

Он не такой уж и страшный в жизни, немного симпатичный даже в свои почти пятьдесят.

– Вы красивая, Эшли. Позвольте угостить вас коктейлем.

Он подзывает того самого бармена, чей голос показался мне смутно знакомым, заказывает два бокала вина. Ощущаю на себе непривычную колкость. Она бегает по спине, по открытым ногам, задевает грудь и даже лицо. Поворачиваю голову и сталкиваюсь с пронзительной прохладой в глазах Уильяма. Что, ревнуешь? Теперь ты понимаешь, что я чувствовала пару минут назад.

– За встречу.

Мы чокаемся, хрустальный звон растворяется в битах музыки. Кротко улыбаюсь мужчине, оглядываю его. Одет стильно, в дорогой костюм от кутюр. В темноте его любопытный взгляд, скользящий по моей фигуре, выглядит совсем чёрным. Затягивающим. Наверное, он сумел бы запудрить мозги молодой девчонке, вроде меня. Но я здесь на задании. Не стоит забывать, что этот человек – убийца. Нужно дать понять что я запудрена, ослеплена его харизмой и обаянием.

– Что привело вас сюда?

И что ответить? Правда точно не прокатит, не в данной ситуации. Ответ приходит сам собой, когда я снова ощущаю на себе испепеляющий взгляд Уильяма.

– Разбитое сердце, – грустно опускаю глаза.

– Как такой очаровательной девушке могли разбить сердце?

– Сама задаюсь этим вопросом.

– Я помогу залечить ваши раны.

– Как?

И он залечивает. Нет, не так, как предполагал Уильям, когда посылал в лапы этого бандита. Грег оказался прекрасным рассказчиком. Он говорил о себе, о своих трех женах, с которыми разошелся через пару лет брака. Я была в курсе этой информации и знала о его слабостях к женскому полу, но все же посмеивалась над его историями, попивая вино. Слушать его также приятно, как и рассказывать выдуманные факты о себе. Не просто так скрываю свою личность под париком и макияжем. Грег порой касался моей руки, обворожительно улыбался, приближался к моему ушку и шептал на ухо шутки. Со стороны мы казались милой флиртующей парочкой.

Все это время взгляд Уильяма пронизывал меня и не оставлял ни на секунду, но больше я не смотрела в его сторону. Мое внимание устремлено на мужчину напротив. На некоторое время даже забываю, что он бандит и опасный убийца – слишком вежливый и слишком харизматичный. О своей миссии вспоминаю, когда Уильям даёт отмашку и покидает VIP-зону. Его жены тоже нигде не видно.

– Думаю, мне пора, – улыбаюсь мужчине.

– Уже? Вы так быстро хотите от меня избавиться?

– Здесь слишком шумно, у меня разболелась голова. Простите, Грег, если я разочаровала вас…

– Могу предложить вам более уединенное и тихое место.

Даже сквозь шум музыки, его тон звучит уверенно и серьезно. Впервые за вечер вздрагиваю от понимания, зачем он предлагает уединиться. Впервые осознаю, что наш план работает, а мне страшно сделать шаг и завершить начатое. Я всегда считала себя смелой, независимой ни от кого, а сейчас теряюсь от слов мужчины и от осознания реальности.

– Эшли, с вами все…

– Я согласна, – вновь растягиваю губы в улыбке. Он не должен осознать, как сильно я растерялась. Будь смелее, Элис, ты справишься.

Мы забираем мое пальто и куртку Грега, идёт на парковку и покидаем клуб на фирменной машине мужчины. Едем недолго, около пяти минут, паркуемся возле старинного здания недалеко от набережной, заходим в просторную квартиру. Не оглядываюсь, не рассматриваю дизайн, над которым наверняка поработали мастера своего дела.

– Располагайся.

И как ты предлагаешь расположиться, дорогой? Сесть на диване или подождать в кресле? Может, пройти к барной стойке, куда ты ушел нам за напитками? Решаю скромно сесть на диван и подождать, когда Грег придет с напитками. Волнение подкатывает к горлу, мысленно стараюсь не считать секунды до часа Х. Нужно сосредоточиться, выровнять дыхание, чтобы этот старик ничего не заподозрил.

– Ты красиво выглядишь в моей гостиной.

Оборачиваюсь и гляжу снизу вверх на мужчину. Грег уже расстегнул пиджак и рубашку на пару пуговиц. Темные завитки волос виднеются на груди, в глазах – возбуждение. Черт, уже? Я не планировала так скоро оказаться в его объятьях, я вообще не планировала оказываться в его объятьях. Уильям должен убрать этого убийцу раньше, чем он соблазнит меня. И где его напитки? В руках ничего нет.

– У тебя очень мило.

Стараюсь не выдать предательский страх. Наш план рушится. Что делать? Думай, Элис, думай!

– Рад, что тебе нравится. Хочешь, покажу спальню?

Какой тонкий намек, боже мой. Лучше бы уж сразу сказал, давай я тебя трахну!

– Только спальню? – выгибаю бровь. – У тебя такая большая квартира, я бы хотела посмотреть здесь все.

– Я думал, мы пришли не за этим.

Внезапно мужчина нависает надо мной, упираясь двумя руками по обе стороны от меня. Черт! Что он задумал!

– Да?

В любой ситуации лучше играть дурочку.

– Да, Элис. Мы оба знаем, почему ты здесь.

Что за черт? Откуда он знает мое настоящее имя? Как он понял, что это я? Уильям говорил, что наши личности известны группировке, но я хорошо замаскировалась. В полутьме клуба меня не узнать, да и здесь не особо светло. Что происходит? Он наклоняется еще ближе, наши лица почти соприкасаются. Его дыхание с примесью табака наполняет легкие, заставляет задохнуться. Еще немного, и я раскашляюсь. Черт! Черт! Черт!

– Ты ошибся, Грег. Меня зовут Эшли.

– Правда? – теперь он выгибает темную бровь. – Если я сниму парик, то увижу прекрасные светлые волосы. Кстати, ты и брюнеткой хороша, но не так, как блондинкой. На подиуме блондинки видны лучше, не так ли?

Боже мой…

Стараюсь не выдать шок, который плещется в груди и сжимает внутренние органы от неожиданности и страха перед этим мужчиной. Но, судя по коварной улыбке на мужском скульптурном лице, эмоции на моей физиономии говорят куда красноречивее слов.

– В прошлый раз тебе было очень больно, правда? Когда Макнеир схватил тебя. Он был слишком груб.

Шершавая ладонь проходится по моей щеке, поглаживает почти ласково. Но это не так. Я чувствую себя куклой, которую только что купили в магазине и тянут время, чтобы распаковать упаковку и вытащить игрушку.

– Не бойся, я тебя не обижу. Я ведь не жестокий. Мне нужно твое тело, а ты готова его дать.

Он совсем близко. Еще немного, и я окажусь схваченной в его широких лапах. Я не допущу этого. Где мой ножик? Где моя уверенность? Где Уильям? Я не могу убежать, не выполнив задание. Мы провалимся. Второго шанса не будет.

Резко бью мужчину между ног, отталкиваю на журнальный столик.

– Маленькая сучка!

Пока он держится за свои причиндалы, я бью его в солнечное сплетение, сажусь сверху, обхватив его руки ногами, и прикладываю к горлу нож. Вот теперь другое дело. Теперь я управляю ситуацией, я решаю, кто останется в живых, а кто умрет. Но я тебя не убью, я не умею убивать.

– Шлюха!

– Пошел ты!

– А ты боевая, прямо как мамочка.

Что? Причем тут мама?

– Ты же не забыла о ней? Помнишь, как она выгнала тебя, развелась с отцом. Знаешь, как хорошо она провела эти годы? М? Как нам было хорошо…

– Заткнись!

Уильям, где ты? Я начинаю терять терпение. Сама бы его убила, если бы лезвие не было затуплено.

– Твой папаша грозился отнять половину имущества, когда они разводились. Теперь знаешь, где он? Знаешь? Он овощ. И ты не спасешь его.

– Что…

На этом моменте я зависаю. Стараюсь не поддаваться на провокации мужчины, но он смотрит на меня уверенно, злорадно, будто не он находится в беззащитном состоянии, а я. Будто он управляет ситуацией, управляет моей жизнью. По сути, так оно и есть, как бы я не хотела этого отрицать. Я не хочу верить в услышанное, не хочу думать, что в наших бедах виновата мама. Она не могла настолько сильно ненавидеть папу. Меня…

Она не могла…

Не замечаю, как теряю хватку. Резкий толчок заставляет откатиться в сторону. Теперь Грег нависает надо мной, фиксируя руки у меня над головой. Прохладный пол слишком твердый, давит на мышцы, на спину. Неудобно. Грег тяжелый. Дыхание заставляет поморщиться. Теперь уже не сдерживаюсь, кашляю. Плевать, что он подумает.

Парик отлетает в сторону, платье задирается еще больше. В горле стоит ком, в груди нарастает паника. Этот день не может закончиться так печально. Я справлюсь! Я сделаю все, чтобы выжить!

– Твоя мама была отменной любовницей, – хрипит на ухо, поглаживая свободной рукой мое бедро. Выгибаюсь как могу, чтобы его рука не прикасалась к моей коже. Я не сдамся. Не сдамся! – Мы поспорили, кто из вас окажется лучше. Я поставил на тебя, – ехидно улыбается он. – Я трахну тебя, Элис Ласки. Трахну так, что ты будешь кричать и умолять еще, – рука движется все выше, поглаживает границу с нижнем бельем, но не спешит нырнуть под трусики. – Твое тело предаст, ты будешь течь, как последняя шлюшка. С Виктором ты тоже текла, правда? Он был слишком уродлив, но ты все равно текла, ты…

В этот момент его поток речи прерывает громкий выстрел, который раздается у меня в ушах. Безжизненное тело повисает на мне, надавливает, чувствую животом разливающееся тепло. А над нами повисает Уильям, нахмурив темные брови. Его складка на переносице больше меня не беспокоит, его выстрел не волнует. В груди медленно расползается радость, смешанная со злостью.

Он чуть не опоздал…

– Поехали!

Уильям помогает оттащить от меня покойного Грега и встать. На моем платье огромное красное пятно, пиджак Уильяма, который мне протягивает мужчина, его едва скрывает. В прошлый раз все оказалось не так трагично. Все могло закончиться плохо. Слишком плохо.

А главное, этот человек нал меня лучше, чем я предполагала. Он знал мою семью, знал историю моей жизнь и был в курсе личной жизни родителей.

И Уильям об этом наверняка знал!

Весь путь до дома провожу в задумчивости. Не замечаю, как быстро мы пребываем на подземную парковку и как долго я не могу встать с места, размышляя об одном и том же.

Они знали о моей персоне задолго до встречи с Уильямом, задолго до связи с Виктором.

Задолго до того, как я попала в западню преступного мира…

Глава 14

– Что это, мать твою, было? – выкрикиваю, что есть мочи, по пути стягивая шапочку для парика и вытаскивая невидимки.

Едва нахожу силы задать вопрос. Не знаю, когда я успела выйти из апатии после произошедшего в квартире того грязного убийцы. Не представляю, сколько времени мы сидели в машине Уильяма. Он не трогал меня, не принуждал к тому, чтобы я покинула его тачку и поднялась в пентхаус. Он терпеливо ждал, когда я выйду из размышлений сама покину машину.

Я шла к лифтам, Уильям следовал сзади. Я не сразу обратила внимания на пистолет в его руке, только после того, как мы зашли в лифт, а затем в пентхаус. И только сейчас злость разрастается внутри меня, наполняет, заставляет кричать на мужчину, который не сумел меня спасти. Физически я цела, только пятно на платье подтверждает, что меня вовремя вытащили из цепких лап убийцы. Но морально я убита. Мир перевернулся в той квартире, он стал черно-белым. Я не различала яркие цвета и насыщенность. Больше не различала.

– Ты ответишь или опять будешь молчать? – выкрикиваю в лицо Уильяму. Он стоит напротив меня в прихожей, не двигается. Его спокойное выражение лица злит еще больше, чем когда-либо. Хочется врезать ему и снять маску невозмутимости.

Увидеть эмоции на лице и понять, что ему не все равно…

– Решал проблемы.

– Какие? С женой?

– Она мне…

– Да хватит уже! – не выдерживаю, бью его по щеке. Ярость переполняет меня, выходит из краев. На щеке мужчины расползается розово-красное пятно, но он даже не реагирует, будто я только что не дала пощечину. Что за чертовщина? – Этот гондон меня чуть не изнасиловал, а ты шлялся неизвестно где! Он знал о моей семье, знал о моей матери! Он спал с ней! Он сделал так чтобы отец стал инвалидом! Он подослал того гада, который…

Не хватает слов, чтобы высказать своё негодование. Ощущаю, как ком в горле готов вот-вот вырваться наружу и задушить меня. Но эмоции он не задушит, не заглушит и не подавит. Это невозможно. Не сейчас.

Уильям внимательно разглядывает красное пятно на платье. Его брови снова сведены на переносице, холодный взгляд темнеет. Раньше он заставлял меня поежиться, а теперь я не чувствую ни капли страха.

Мы как будто играем в мафию. Город засыпает, просыпается мафия, затем копы и мирные жители. Только Уильям не находится на доброй стороне. Он не доктор, не коп, спасать никого не станет. Должен был спасти меня, но сегодняшнее происшествие дало понять, что я тоже нахожусь в опасности.

Я не важнее ее…

– Главное, мы выполнили задание. Теперь их осталось двое.

Его равнодушный голос выводит из себя. Как он может так спокойно делать выводы? Я только что узнала много нового о своем прошлом, о своей семье. Моя мама оказалась предательницей. Но, если раньше я пыталась понять её поступки и смириться с тем, что она выгнала из дома и не поддержала, то сейчас не могу представить, что ею двигало в тот момент. Она позволила своему любовнику превратить бывшего мужа в овощ, а свою дочь – в проститутку которая лезла из кожи вон, чтобы спасти единственного родного человека.

Гадина! Какая же она гадина! И он… Гад. Уильям.

– Только это тебя интересует? То, что ты опоздал и болтал со своей женушкой, тебя мало беспокоит?

– Я же сказал, мы выполнили задание, ты жива и здорова. Что тебе еще нужно?

Лучше бы он сейчас рычал, а не говорил так спокойно и так напыщенно. Я не умею так. Не могу. Я больше не могу так. Я устала. Если мы дальше будем так действовать, я этого не вынесу. Я всегда считала себя сильной. Морально и физически. Но сейчас я чувствую себя истощенной, будто из меня насильно выжали все соки. Выпили кровь.

– Я человек, Уильям, понимаешь? Я не тайный агент, я не чёртова Джоли, ясно?

– Ты лучше, чем Джоли.

– Нет, ты просто меня успокаиваешь! – выкрикиваю в невозмутимое лицо. – Просто я нужна тебе же чтобы выполнить миссию! Ты меня используешь! Хватит с меня!

Стягиваю себе ты ужасно неудобное грязное платье. Оно все перепачкано Чужой кровью. Хочется отмыться от этой грязи, от осознания, что ты всего лишь вещь в большой игре и ничего не значишь.

– Элис…

– Уйди от меня! Не прикасайся! – вырываю руку из сильного захвата, поворачиваюсь лицом к Уильяму. Он больше не такой спокойный, как раньше. На переносице появляется та самая складка, от которой я тащилась когда-то. Но не сейчас.

– Буду.

– Иди к своей Вики, та с радостью примет тебя в объятья!

– Нет!

– Уйди!

Пытаюсь увернуться, пойти в ванную. Стою перед ним в одном нижнем белье – платье сброшено. Точнее в одних трусиках и чулках. Не стесняюсь собственной наготы – Уильям множество раз видел меня голой. Плевать, какие чувства я вызываю у него, плевать что мы находимся слишком быстро, а огонь ненависти разгорается между нами и готов превратиться в огонь… нет, не любви. Страсти.

В его глазах молнии. Гроза. Дождь. Все что угодно, только не штиль. Его тело излучает потоки жара, его кожа горит, его хват жесткий. Из него невозможно вырваться на свободу, когда так хочется побыть одной и ни о чем не думать.

– Ты же сама этого хочешь, – хрипит он на ухо.

Он по привычке прижимает меня к стене, по привычке сдергивает трусики вниз, разрывая тонкую ткань. И входит. Пальцами. Двигается ими ритмично. Быстро. Распаляя меня. Я бы хотела сказать, что там сухо, что мое тело не реагирует на резкость мужчины, а ненависть лишь добавляет презрения к этому человеку и отвращения от его действий. Но это не так. Тело реагирует отдельно от разума.

Оно распаляется от действий Уильяма… От его шепота, от близости крепкого тела, от сладостных движений внутри меня.

– Ты сама течешь, моя прелесть.

– Нет.

– Да, – хрипит он на ухо. – Попробуй, насколько ты вкусная.

Уильям подносит влажные пальцы к моим губам, обводит по контуру, вставляет в мои приоткрытые губы. Всасываю их, не задумываясь. Поздно сопротивляться. Эта функция отключилась в тот момент, когда мужчина подошел ко мне, переступил мою зону комфорта и заставил играть по своим правилам.

– А теперь кричи!

Уильям резко поднимает меня за попу, расстегивает ширинку и входит в меня затвердевшим членом. Он двигается внутри меня очень быстро, таранит, заставляет вновь и вновь погрузиться в нашу страсть. Забыть обо всем на свете. И кричать… Долго и протяжно кричать под его мощными толчками, наполняющими меня.

– Нравится, когда тебя жестко трахают, да?

Молчу. Просто кричу от наслаждения. Не хочу говорить, не хочу признаваться, что мне действительно все нравится, несмотря на пронзительный голос разума, который просит остановиться и взять себя в руки.

– Маленькая шлюшка.

– Заткнись!

– Что, будешь отрицать?

– Я говорю, заткн… Ах!

Он вбивается в меня мощными толчками, не дав возможности сопротивляться. Я кончаю в его руках, сплетаясь с сильным мужским телом. Но этот оргазм пропитан не просто наслаждением. Он с толикой горечи. Маленькой, но ощутимой.

Потому что он снова напоминает:

– Ты всегда будешь зависеть от меня.

Я вновь ничего не отвечаю, потому что мысли от моего ответа нет. Он прав. Во всем прав. И от этого осознания становится очень плохо на душе, очень тускло, погано.

Потому что я не значу для него того же, что и он для меня…

Встаю на ноги и иду в душ, гордо подняв голову. Плевать. Главное, чтобы он не увидел мое падение. Включаю на полную воду, захожу в душ, закрываю створки. Смываю остатки крови на животе. Только в этот момент чувствую себя в безопасности. Только сейчас могу поддаться слезам и не бояться, что кто-то увидит меня уязвленной. Слабой.

Я сама выбрала такую жизнь, сама пошла по плохой дорожке. Меня никто не останавливал, даже совесть, которая пропала на первых днях моей жизни.

Как хочется, чтобы все поскорее закончилось, а всплывшая правда о матери наконец-то исчезла из головы и больше не мучила меня. А с другой стороны хочется узнать подробности. Откуда группировка узнала обо мне, зачем мама связалась с Грегом, что случилось с отцом на самом деле.

Уильям не расскажет правду, я больше не могу ему доверять. Да и вряд ли он знает, что произошло между Грэгом и моей мамы. Иначе он не послал бы меня на смерть к этому чудовищу. Но я знаю человека, который поделится информацией безвозмездно. Я надеялась на это, когда вышла из душа и набрала еще один записанный номер в мобильнике и произнесла всего три слова:

– Нам нужно встретиться.

Глава 15

– Я предупреждала тебя, что эта связь плохо закончится, – раздался строгий женский голос через биты музыки.

– Не тебе судить.

– А кому?

Уильям на обращал внимания на укоризненный тон Вики, не глядел на ее чуть сведение темные брови и в потемневшие болотные глаза, которые наверняка превратились в чёрные. Его взгляд прикован к одной девчонке возле бара. К смеющейся, счастливой брюнетке, которая искренне улыбалась незнакомому мужчине. Она глядела на него с любопытством, с желанием узнать поближе, позволяла касаться своей коленки как бы невзначай.

И когда этот мужчина трогал нежную женскую кожу, рука Уильяма очень крепко сжимала бокал с водой.

– Вот о чем я и говорила. Теперь ты не в состоянии здраво мыслить, твоя голова забита…

– Почему ты оставила Эмили одну? – перебил мужчина и взглянул на Вики.

– Так надо было для задания.

– Твое главное задание – обеспечить дочери безопасностью, а не шляться за мной по пятам.

– Я не шлялась! – оскорбительно произнесла Вики. – Петровский попросил прикрыть тебя на случай чего.

– У меня не бывает таких случаев.

– Ошибаешься.

Она переводит болезненный взгляд обратно к бару, Уильям следует за ней. Девушка звонко смеётся. Казалось, ее голос слышен даже сквозь громкую музыку.

Элис никогда так не смеялась вместе с Уильямом, никогда не улыбалась так лучезарно и не смотрела на него с таким интересом. Уильям помнил, что девчонка играла на публику, но порой его ослепляло увиденное.

– Бил, ты меня слышишь?

– Ага.

– Не ввязывайся в эту игру, Билл, не влюбляйся в нее. Это плохо закончится для нас всех.

– Поздно…

Этот разговор проносился в голове тысячу раз. Голос, требования, смех на фон музыки. Уильям всю ночь вспоминал совет, который ему дала Вики. Не влюбляйся. Бесполезно что-то говорить. Мужчина был бы рад последовать этому совету, но что-то его останавливал от понимания «не влюбляйся».

Ночью он почти не смыкал глаз, думал об Элис. То, что он не успел вовремя всадить пулю в грудь того урода, отравляло его душу, сердце. Еще немного, и Элис бы пережила самый страшный кошмар по второму кругу. А все разговор с Картером Кроном, который не терпел отлагательств. Только по завершению телефонного звонка мужчина осознал, как сильно подставил девушку.

После секса в прихожей она ушла в душ, а затем легла спать в своей комнате. Он лёг рядом, знал, что она не спала, просто лежала спиной к нему. Придвинулся ближе в попытке зарыться в светлые волосы лицом. Однако в этот раз почувствовал то, что не ощущал раньше. Девушка вздрогнула и тут же произнесла:

– Не люблю, когда меня трогают сзади.

Она тут же повернулась к нему лицом и прикрыла глаза. Ближе не двигалась, расположилась на второй половине кровати, да и он не предпринимал попыток сблизиться. Они чуть не провалили задание по его вине. Дело не только во времени, но и в информации, которую она узнала не от него. Уильям не стал рассказывать о связи Грега с ее матерью, посчитал, что тот урод тоже не станет трепаться, не узнает девушку. Но ошибся. Они все ошиблись. Петровский оказался слишком недальновиден, когда попросил подослать Элис к тому уроду, а Уильям слепо доверился наставнику. Зря. Очень зря.

Когда мужчина проснулся, Элис рядом не оказалось. Он поспал всего ничего, сомкнул глаза на рассвете, проснулся спустя три часа. В его душе ощущалась пустота, которая раньше не беспокоила. Никогда. Даже когда они договорились с Вики больше не смешивать работу и личную жизнь ради собственной безопасности, он не переживал из-за этой потери.

Почему это происходило именно с ним? Именно сейчас? Именно в тот момент, когда он был близок к исполнению плана? Уильям пообещал себе отпустить девчонку и сделать все, чтобы она была в безопасности вместе со своим отцом. Однако при этой мысли ему становилось нехорошо. Он тут же задавался вопросом, что будет с ним.

Уильям планировал уйти с должности, стать нормальным среднестатистическим англичанином без рода и племени. Он бы жил вместе с Вики, воспитывал бы дочь. Но его планы рушатся из-за этой девчонки. С этим нужно что-то делать.

Нужно покончить с группировкой как можно скорее…

Мужчина поворачивается к прикроватному столику, ищет телефон, но натыкается на маленькую бумажную на которой написано:

«Не жди, буду поздно. Элис. P.S.не волнуйся, я под присмотром».

Куда запропастилась эта девчонка снова? Под каким, черт возьми, присмотром? Почему она не разбудила его, Уильяма?

Впервые мужчина обратил внимания на то, как быстро забилось сердце в грудной клетке, но он быстро включил разум и стал действовать.

Чем скорее найдётся Элис, тем лучше для них всех, иначе…

Глава 16

Крыша. Самое надежное и безопасное место встреч, если не хочешь, чтобы тебя кто-то нашёл или подслушал. Здесь плохо ловит связь, киллер не сможет пристрелить тебя из соседнего здания, ибо ты находишься выше него, а на крыше, кроме вертолетной площадки, нет ничего. Сейчас она пустует, приземлений не планируется, по словам менеджера этого дома.

Идеальный день и идеальная встреча. Если бы дождь не моросил, я была бы счастлива. Но это Лондон, конец осени. От непогоды меня спасает толстовка. Надеюсь, дождь не станет лить сильнее.

Сейчас здесь пусто, людей нет. Если что, пистолет у меня на готовые. Стащила его у Уильяма, пока он спал. Точнее одолжила. Он всегда хранит оружие подле себя. Либо на прикроватной тумбочке, либо в ящике. Он переживет пару часов без оружия, наверняка у него есть запаска. Я не могла выйти из пентхауса без самозащиты и своему собеседнику не доверяла. Да, он спас мне жизнь, вытащил из западни, но…

– И тебе доброе утро, Элис, – раздается позади уставший голос Картера Крона. На нем чёрное пальто и шляпа, скрывающая седеющую макушку. Непривычно видеть его типичным англичанином, обычно он расхаживает в костюме с распахнутым пиджаком, как любят американцы.

Картер молча подходит ко мне и встает рядом, ничего больше не произносит. Не спрашивает, зачем я назначила встречу, не интересуется моим здоровьем. Да и я тоже не выказываю вежливость. Возможно, Уильям верит ему, но не я.

Мы долгое время молчим. Я не решаюсь начать разговор, а мужчина ждёт, когда я перестану зря тратить драгоценное время. У нас не так много времени. Надо собраться. Вспомнить вчерашний ужас и суметь воспроизвести его. Не бояться. Не плакать. У меня нет другого выхода, кроме как спросить у Картера.

– Что ты знаешь о Греге Макниле и его связи с моей матерью?

Снова тишина. Она давит, заставляет замереть в ожидании, нервирует. Каждая пройденная секунда высасывает из меня слишком много энергии. Чувствую, вернусь домой выжатой и потухшей.

Как вчера…

Но я готова пройти через это снова, готова пройти через правду, если она таковой является.

– Разве Скотт тебе ничего не говорил? – ухмыляется мужчина.

– Нет.

– Странно, – Картер почесывает поседевшую щетину двумя пальцами, оглядывает меня пару секунд, затем поворачивается обратно, глядя на прекрасный вид набережной Темзы. – Все документы на Макнила у него.

Что значит у него? Уильям знал, что этот ненормальный подонок связан с моей матерью? Не может быть. Не сходится. Если знал, то почему послал меня к нему?

– Ничего не понимаю…

– Тебе стоит спросить у своего Уильяма.

– Он не мой Уильям! – огрызаюсь на мужчину. Ведь это правда. Уильям не мой, он принадлежит своей Вики, сколько бы ни отрицал действительность. Вчера я все увидела собственными глазами.

– Плевать. Я не знаю ничего о личной жизни Макнила. Виктор знал, я – нет. Ты за этим меня звала?

В голове не укладываются слова мужчины. Не верю им. Не хочу верить. Загоняю мысли о причастности Уильяма подальше, выводя на первый план более важные вопросы. У нас не так много времени.

– Почему ты спас нас? Почему помогаешь Уильяму? – выпаливаю я уверенно.

– У нас общие интересы.

– И все?

– Не пойму, Ласки, ты что хочешь от меня услышать?

– Желательно правду.

– Да?

Мужчина поворачивается ко мне. Краем глаза вижу его удивленно взметнувшиеся поседевшие брови и расширенные до невозможности глаза. То ли от ярости, то ли от непонимания. Но мне плевать. Мне нужны ответы.

– Тогда держи правду. Ты была шлюхой и спала с моим братом год, пока доктор Смит травил твоего отца. Ты, наверное, платила хорошие деньги за содержание, правда? Но они улетали в никуда. Смиту платили больше, чтобы твой папа остался овощем. Наверное, им он и является.

– Это неправда…

– Ты сама хотела правду, теперь Слушай…

Да хотела, но не такую жестокую. Не настолько завязанную на моей персоне, на моих желаниях и целях. Как же трудно осознать, что твои силы потрачены зря. Я зря послушалась Аврору и вступила в связь с Виктором, зря спала с ним. Его деньги не помогали спасти отца. Судьба моей семьи заранее определена другими людьми.

Картер молчал, ждал, пока я переварю информацию. А я… Я стараюсь не выдать разочарования, которое не покидает меня последние минуты. Пытаюсь не жалеть себя, не жалеть отца, не жалеть тех сволочей, что поступили так с моей семьей. Я не буду плакать. Не буду…

– Что еще ты знаешь обо мне, чего не знаю я? – спрашиваю слегка надрывным, но уверенным голосом.

– О том, что ждёт тебя в конце.

– И что же? Смерть? Или…

– Хватит!

Позади раздается уверенный мужской голос. Знакомый. Не стоит говорить, что к нам подходит Уильям, закутанный в чёрный плащ. Его выражение лица они о чем не говорит, даже складка между бровями не появляется, но его ярость разносится по всей крыше. То ли его неповторимая энергетика, то ли сама ситуация заставляет замереть на месте и смотреть на волевое мужское лицо.

– Кажется, твой благоверный переволновался, – усмехается мужчина. Только мне почему то не до смеха и не до комментариев.

На нас смотрит нахмуренный Уильям с пистолетом в руках. Я же говорила, что у него есть запас!

– Крон.

– Скотт.

Они кивают друг другу. Картер покидает крышу, Уильям подходит ближе ко мне и берет за рукою как маленькую провинившуюся девчонку. Я бы почувствовала себя виноватой за то, что сбежалась что не осталась в пентхаусе. Снова. Но не сейчас, когда эмоции от раскрывшейся правды переполняют меня до краев. Я могла бы слепо кричать, что не верю Картеру, что он солгал. Но смысл ему лгать? Хотят наверное, я сама не до конца осознают где правда, а где ложь.

– Уходим отсюда.

– Не хочу! Я…

– Сказал, уходим!

Уильям не интересуется моим мнением, он просто тянет меня за руку к лифтам. Пора нам поговорить. С глазу на глаз. На чистоту.

Глава 17

– Какого хрена ты делала наверху? – выкрикивает Уильям.

Можно посчитать по пальцам, сколько раз Уильям повышал на меня голос. Всего парочку. Потому что поводов не было, и мужчина контролировал свои эмоции. Но, видимо, не сейчас.

Хотя, если так подумать, я ничего криминального не сделала, просто пришла на встречу в безопасном месте, чтобы получить ответы, которые не знал Уильям. Но он их знал, если верить Картеру! Знал и скрыл от меня! Сейчас мне очень хочется надеяться, что Картер соврал. Хочется. Но факты расставят все по своим местам.

– Ты затеяла опасную игру, Элис! Мы команда!

– Да что ты говоришь! – поворачиваюсь к нему лицом, останавливаюсь в прихожей. Наши дыхания слишком резкие, быстрые, они опаляют лица друг друга, но чуть ли не впервые в жизни игнорирую трепет внизу живота. – Если бы мы были командой, то ты бы рассказал мне, что Макнил спал с моей мамой!

– Откуда тебе известно?

– Ты знал…

Надежда, которой я жила последние несколько минут, внезапно умерла. Ее пристрелили на месте. Замертво. Не оставив и шанса на существование. Я гляжу на мужчину, которому доверила свою жизнь, своё существование и надежду на нормальное будущее. Только в моем случае понятие «нормальность» утратило свою силу. Его больше не существует.

– Я должен защищать тебя, иначе…

– Каким образом ты собрался меня защищать? Подложить под любовника моей матери?

– Ты не должна была уходить без моего ведома.

– Зато я узнала правду!

– Черт возьми, Элис, я волновался!

Если бы он произнёс эти слова раньше, до встречи со своей Вики, то я бы растаяла, восприняла бы их всерьёз и никогда бы не задумывалась о ревности. Я бы дала волю своим чувствам к Уильяму, не прятала бы из на семью замками.

Его слова раздаются где-то в груди и тут же обрываются под действием реальности. Уильям отправил меня к Макнилу. Он знал, что этот придурок сделал с моей семьей.

Знал…

– Когда ты посылал меня к Макнилу, ты тоже волновался? Когда он трахался с моей мамой, ты тоже волновался? Ты знал, что он все расскажет мне? Знал об этом?

– Элис…

– Больше не называй меня так! Я ухожу! Я устала от твоих игр! Устала!

– Тебя могут убрать.

– Не волнуйся, с этим я разберусь как-нибудь сама!

Его фигура загораживает путь. Он наступает на меня, но я не отхожу назад. Пытаюсь уйти в сторону. Не обращаю внимания на жар его тела, на неповторимый аромат, сводящий с ума. Не сейчас. Я слишком зла и разочарована. В кармане толстовки нащупываю пистолет. Он мне пригодится. Наверное. Только…

– Уйди…

Голос чуть подрагивает, однако взгляд уверенно смотрит на спокойный штиль в глазах Уильяма.

– Я сказал, ты никуда не уйдешь.

Он разворачивает меня, прижимает к стене, заставляя замереть на месте. Он сзади, горячее дыхание опускается в район шеи. Я не в состоянии сдвинуться с места. Не выходит. Руки замирают на прохладном металле пистолета. Не могу им воспользоваться. Не могу дышать. Не могу кричать. Не сопротивляюсь.

– Что… что ты делаешь?

– Ты не оставляешь мне выбора, – звучит хриплый голос. Он тут же вытаскивает мои руки из карманов и фиксирует их за моей спиной. – А я думаю, куда ты дела револьвер, – одним движением он отнимает единственное спасение.

Я не успела нажать на предохранитель, когда поднималась на крышу, и сейчас вряд ли бы выстрелила в Уильяма. Он пользуется моей слабостью, моими воспоминаниями, не позволяющими дать отпор.

– Уйти!

– Нет!

Все происходит как два года назад. Я прижата к стене мужским телом не в состоянии увернуться. Меня ждал неизбежный конец, после которого я месяц восстанавливалась в больнице и полгода ходила к психотерапевту. Но сейчас другое время. Я стала сильнее, научилась самообороне. Никто не посмеет обидеть меня, даже Уильям.

– Я сказала уйди!

Бью его со всей силы в пах и, подобрав пистолет, выбегаю из пентхауса. Нужно где-нибудь пересидеть, пока Уильям не нашёл меня, затем я смогу уйти из здания. Он не найдёт меня. Не найдёт. Пытаюсь уверить себя в этом.

Нахожу этажом ниже служебное помещение, закрываю дверь на ключ. По ту сторону раздаются тяжелые шаги. Не дышу, глушу слёзы и вскрик, готовый вырваться наружу. Почти глушу…

– Элис, открой! – раздается громкий стук в дверь. Не открою. Не сдам себя.

Слезы текут одна за другой. Воспоминания из прошлого не дают покоя. Когда-то меня также брали. Не спрашивая. Больно. Физически и морально. Очень больно. Ведь после того, что случилось, я долго приходила в себя. Ему известно о моей фобии и о том, что произошло. Почему он поступает так со мной? Почему?

– Элис, прошу тебя, открой.

– Иди к черту!

Сбрасываю все, что лежит на полках. Тюбики с моющими средствами, полотенца, какие-то бумажки. Мне нужен мой старый мир. Беззаботный. Там, где присутствует здоровый отец, где к моему мнению прислушиваются, где я являюсь востребованной моделью. Мне так страшно. До ужаса.

Я не хочу смотреть в будущее, не хочу знать, что там будет, потому что ответ известен заранее.

Ничего хорошего…

Внезапно замок на двери открывается. На пороге возвышается Уильям. Узнаю его, не глядя – знакомый запах пропитывает легкие. Нашёл меня. Вогнал в угол. Не оставил выбора.

Он молча закрывает дверь и садится рядом. Не пытается прикоснуться, просто сидит рядом.

– О связи твоей матери и Макнила я узнал, когда ты уехала к нему домой, – начинает он ровным тоном. – Вики не показывала эти факты, чтобы мы не провалили операцию. Она боялась, что я не пущу тебя и была права. Извини, что так вышло.

– За что извини? За то, что ты попытался взять меня силой? Или за то, что послал к тому придурку?

Мы молчим, не произносим ничего. Слова сейчас не нужны. Они лишние.

– Я принес успокоительное. Тебе поможет.

– Мне ничего не поможет! Моя жизнь в аду, а я горю в одном из котлов уже два года! Я думала, с тобой мне станет легче, что ты не такой, как все, что ты не предатель и не скотина, а ты…

– Тише-тише…

Уильям придвигается ближе и обнимает меня. Прижимает к своему крепкому телу. Через джемпер слышу стук его сердца, его ткань впитывает мои слёзы, мою боль.

Я впервые разревелась на коленях у мужчины. Впервые показала слабость. Никогда не ощущала облегчения. Я уже забыла об этом чувстве. В последний раз я так плакала только перед папой, когда провалила кастинг на обложку журнала. И все. Больше я никогда не плакала на глазах у других. Никто не видел моих слез, кроме папы и Авроры.

Что изменилось сейчас?

На меня многое навалилось за последние двадцать четыре часа. Любой человек, кто посмотрит на мою ситуацию со стороны, скорее всего, пожмет плечами и скажет: «Ты заслужила». Но что я заслужила? Чтобы на моего отца напали? Чтобы меня изнасиловали и лишили карьеры фотомодели? Что я плохого вам сделала?

Не сразу понимаю, в какой момент слезы перестали лить ручьем, и когда широкая ладонь Уильяма успокаивающе поглаживала мою голову. Мне так спокойно, так хорошо. Я не хочу убегать от теплого мужского тела, не хочу убить Уила за то, что он послал меня к Макнилу. Мне очень комфортно в его мягких и уверенных объятьях.

– Ты правда волновался за меня?

Поднимаю глаза и заглядываю в волнующее небо. Он глядит вперед, не опускает глаза несколько секунд, но, когда он всматривается в меня, мое сердце

– Правда.

– Сильно?

– Сильнее, чем ты думаешь.

Поднимаю заплаканное лицо к мужчине. Он уже не такой сдержанный. Во взгляде появляется теплота, из-за которой появляется тепло в груди. Может, не все потеряно?

Глава 18

– Как ты пап? – сажусь рядом с кроватью и гляжу на спящего отца. Такой же спокойный, умиротворенный, как и в прошлый раз. Немного бледный, дышит спокойно, приборы пикают ровно.

Доктор Коннор сказал, что результаты анализов должны быть вот-вот готовы. В его частной клиники анализы берут быстро, подготавливают тоже быстро. Уильям договорился, чтобы моего отца осмотрели и сказали, что с ним. После доктора Смита, который обманом высасывал из меня деньги, я никому больше не могу довериться. Да и этому молодому мужчине тоже не особо верится.

Только у меня нет выбора.

– Надеюсь, ты в скором времени поправишься. Я очень скучаю по тебе.

Хватаю его за прохладную руку. В горле застревает огромный ком. Стискиваю зубы, дышу глубоко. Лишь бы не выдать свои эмоции перед ним. Вдруг он слышит меня? Доктор Коннор сказал, что люди в коме воспринимают нас как обычно, только ответить не могут. Не в силах.

Я сильная. Я справлюсь. Мы справимся, папа…

Жизнь странная шутка. Она может повернуться на сто восемьдесят градусов, а ты этого даже не заметишь. Я всегда считала себя самодостаточной, несмотря на то, что жизнь повернулась ко мне не самым лучшим местом. Старалась не показывать слабости другим, смотреть на мир с высоко поднятой головой. Пока одна встреча не изменила мою жизнь.

Когда-то я была эскортницей. Девочкой по вызову. Наверняка вы будете думать обо мне плохо. Но вынуждена вас огорчить. Я спала за деньги только с двумя мужчинами: с Виктором Кроном, который материально помогал вылечить отца и с Уильямом Скоттом, который спас его и перевёл в эту клинику.

Я ничего не спрашивала у Уильяма о маме. О том, какой образ жизни она вела эти годы и как именно связалась с Макнилом. Мне все равно. Вряд ли я смогу простить ее за этот поступок. За отца. За меня. Я никогда не стану прежней Элис. Моя жизнь разрушена и поддерживается только присутствием Уильяма. Остаётся только надеяться, что с папой все будет в порядке.

– Мисс Ласки, время вышло, – позади меня раздается мужской хрипловатый голос.

В дверях стоит доктор Коннор, сжимая в руках планшет и ручку. Красивый высокий брюнет, от которого пахнет мятой. Симпатичный, кстати. Девочки из эскорта назвали бы его алмазом. Я бы тоже назвала.

– У вас есть новости? – спрашиваю с надеждой в голосе, когда мы выходим из палаты.

Мы стоим у окна, выходящего к кровати папы. Чувствую, что доктор оглядывает меня, прежде чем вынести вердикт, а я гляжу на папу и мы ленно надеюсь, что с ним все будет хорошо.

– Я уже отдал результаты вашему партнеру.

– Какому партнеру? – перевожу недоумённый взгляд на доктора.

Ответ приходит сразу же. Буквально. На двух ногах останавливается около меня и даёт взглядом команду доктору Коннору оставить нас наедине. Лицо Уильяма непроницаемое, равнодушное. Чему я удивляюсь? Кажется, он даже радостные новости будет сообщать с таким выражением лица.

– Что скажешь? – разрушаю тишину между нами.

– Все очень плохо, – отвечает без промедления, бьет прямо в грудь своими словами.

– Насколько все плохо?

Поднимаю голову и пытаюсь заглянуть в небесные глаза, найти в них опровержение. Уильям долгое время молчит, будто готовиться обрушить на меня сокрушительную правду. Готова ли я к ней? Не знаю.

– Его накачивали психотропными лекарствами, это привело к непоправимым последствиям. Он никогда не поправится.

Слёзы снова заполоняют меня, размывают действительность. Яне сразу понимаю, когда Уильям окутывает меня родным и успокаивающим теплом, в какой момент меня разрывает, когда пронзительный крик слетает с губ. Это оказалось больнее, чем я предполагала. Слова и моей силе воли, о сдержанности летят в никуда. Я слабая. Слишком слабая и уязвимая.

– Что мне делать? – слетает единственный вопрос.

– Запомни, в аквариуме с пираньями самому нужно стать пираньей. Разве тебя этому не учили в модельной школе?

– Учили.

– Тогда вспомни уроки и сделай все, чтобы мучились другие, но не ты.

Прекрасные слова. Подобное говорят на каких-нибудь курсах по мотивации или по ведению бизнеса. Ты – акула, и должен съесть всех, что стоит на пути твоего величия. Последние годы я не была готова следовать такому совету, но сейчас, учитывая папино состояние, я смогу разорвать всех вокруг и помочь Уильяму разрушить преступную группировку.

– Кого мы уничтожим следующим? – спрашиваю все еще заплаканным голосом, хотя слезы уже не льют из глаз.

– Следующее задание я выполню без тебя.

– В смысле?

– Я сам уберу члена группировки.

Я взволнованно гляжу на Уильяма. Что значит ез меня? Почему без меня? Я что-то не то сделала в прошлый раз? Раньше я не особо хотела участвовать во всем этом, мне было необходимо спокойствие. Сейчас в голове горит желание помочь Уильяму всей душой.

– Возьми меня с собой.

Никогда не думала, что эти слова вырвутся сами с моих уст. Со временем все меняется. Я гляжу то на Уильяма, то на папу, мирно лежащего на кровати. Это нужно нам обоим.

– Ты ничем мне не поможешь.

– А если…

– Послушай, – мужчина плавно берет мое лицо в крепкие ладони. – В прошлый раз я подверг тебя большой опасности. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

В этих словах замечаю то, что не улавливала раньше. Нежность. Заботу. Ласку. Еще недавно он говорил, что переживал за меня, но я не восприняла его слова должным образом, а сейчас…

– Хорошо.

Уильям оставляет у меня на лбу целомудренный поцелуй и шепчет, что будет ждать в машине. Но я не планирую оставаться здесь надолго. Я узнала все, что мне нужно. Напоследок гляжу на папу сквозь стекло.

– Я сделаю все, чтобы отомстить твоим обидчикам, – шепчу одними губами и покидаю больницу вслед за Уильямом.

Глава 19

Биты. Много битов, ударяющий прямо в грудь. Темнота. Лучи софитов на танцполе. Все это так несущественно, искусственно. Люди выглядят как куклы, словно давно готовили себя на продажу. Мне ли об этом твердить? Сама выгляжу не лучше. Хочется поскорее снять с себя это обтягивающее платье, растрепать уложенные в пучок волосы с помощью шиньона и…

Не знаю.

Я еще не задумывалась о том, что нас ждет после окончания миссии. Уильям ничего не говорил об этом, да и я не упоминала. Боялась. Ведь это означало, что мы разойдемся по своим путям раз и навсегда. Знаю, что сама когда-то мечтала избавиться от навязчивой компании Уильяма и хотела зажить спокойно вместе с папой. Но с того момента многое изменилось.

Я узнала, что папа никогда не поправится, что все это время меня обманывали люди, от которых зависела моя судьба. Однако сейчас их судьба зависит от одного единственного человека. От Уильяма.

Сижу у бара, нервно постукиваю пальцами о стеклянную поверхность, не замечаю сальные взгляды на себе. К черту вас, господа, я принадлежу другому мужчине, он сам так решил.

– Грустишь, красавица?

– Да иди ты…

Чуть не указала путь, но перед глазами появляется бармен. Тот самый с медвежьей шапкой и солнцезащитных очках. Ему не темно? Он хоть что-то видит на своем рабочем месте? У меня ощущение, что он преследует меня, Я ведь не в «Лондоне» сижу, а в другом клубе.

– Обязательно схожу за напитком. Какой?

Черт! Чуть не оскорбила человека из-за своей волнительности.

– Обычную виду, пожалуйста.

Парень равнодушно пожимает плечами и подает бутылку воды со стаканом. Затем уходит в противоположенную сторону. Так даже лучше, а то еще чем-то обижу. У меня и так нервы натянуты слишком сильно. Дернешь – порвутся. И я взорвусь от переживания за Уильяма.

Вообще, что я здесь делаю? Жду Уильяма, когда он закончит задание. Он сказал, что должен встретиться с последней главой группировки в приватной комнате клуба. Уильям подстроит самоубийство и вернется ко мне. Он не хотел, чтобы я шла вместе с ним, но я настояла. Плохое предчувствие сдавливало грудь, и я не могла отпустить мужчину одного.

Не могла…

Лучше бы сидела в нашем пентхаусе. Какая разница, где именно я жду Уила? Здесь или дома? Все равно волнуюсь, будто решается моя судьба, а не какого-то убийцы. Хотя в какой-то степени моя жизнь зависит от исхода событий.

Бах!

Сквозь шум музыки слышу грохот. Сразу же оборачиваюсь к лестнице, ведущей на второй этаж. Там пусто, как и раньше. Уильям должен оттуда выйти, когда закончит дело. Почему он не появляется? Где он? Наш персональный ад должен был закончиться десять минут назад.

Бах!

Что-то здесь не чисто! Нужно посмотреть, что происходит на втором этаже. Вряд ли кто-то еще, кроме Уильяма, решил сегодня убить члена преступной группировки. Ноги едва передвигаются по танцполу, желание снять каблуки велико, но я сдерживаюсь, иначе неправильно поймут.

На втором этаже тихо. Вокруг полно дверей с табличкой VIP. Плевать на них, мне нужно найти Уильяма. Странно, что сейчас я не слышу шума, странно, что я вообще что-то услышала сквозь музыку. Может, мне показалось? Нет. Почему?

Из двери в конце коридора выходит знакомая фигура в черном костюме. Неоновая подсветка на стенах окрашивает его в красно-розовые тона. Сосредоточенный голубой взгляд останавливается на мне. Не двигается. Осматривает меня. Запыхавщуюся, растрепанную, взволнованную.

Уил стоит на месте, не двигается. Только спустя пару секунд разворачивается и скрывается за дверью с надписью WC. Не поняла? Он просто возьмет и уйдет от ответа? Не поговорит со мной? Не скажет, что задание выполнено? Я, значит, переживала, волновалась, а он…

Иду следом. Этот придурок не уйдет от ответа! Захожу в туалет, но здесь пусто. Две кабинки пустуют, у раковин тоже никого нет, в отражении нахожусь только я одна. Куда он пропал?

Внезапно меня охватывают сзади знакомые руки, через зеркало на меня глядят знакомые глаза, а полные губы улыбаются искренне и в то же время хитро. Заманил. Схватил. Пленил.

Крепкие ладони движутся по моим ногам вверх, задирают подол платья.

– Скучала?

Конечно, скучала. Волновалась. Переживала. И скучала. Не задумываюсь о моральной стороне нашего поступка, о том, что спустя несколько минут после убийства, Уильям заносит меня в уборную и соблазняет, как демон-искуситель. Как там его зовут? Понятия не имею. Мне плевать.

В ответ молчу. Прикрываю глаза и наслаждаюсь его пальцами в моих трусиках. То, как они ласкают меня, как крутят вокруг клитора, а затем проходят внутрь с легкостью. Ведь я возбуждена.

– Войди немедленно!

– Какая нетерпеливая.

Уильям резко разворачивает меня лицом к себе, сажает на край раковины и, немного повозившись с молнией на брюках, входит резким толчком, наполняя меня до краев. Двигается также быстро, без разогрева. Я уже готова для него. Для его толчков, для его бешеной страсти. Она едина. Только для нас двоих. Мы не стесняемся стонов, не боимся, что нас кто-то застукает. Сейчас мне плевать. Он жив. Он выполнил задание. Он покончил с адом.

Он мой…

Первый оргазм быстро настигает меня, но мужчина не останавливается, вбивается в меня еще резче. Мощнее. Он спускает лиф платья, наклоняется, покусывает соски. Я всеми силами прижимаю его лицо к груди, чтобы не останавливался и не лишал меня нарастающего желания слиться с ним снова.

Толчок. Еще толчок. Снова и снова. Я теряюсь в ощущениях, в крепкой хватке на бедрах. Не сразу понимаю, как быстро достигаю пика. Вместе с ним. Вновь. Мои крики заглушаются дерзким поцелуем, порывы тела останавливаются хваткой широких ладоней.

– Это финал? – спрашиваю запыхавшимся голосом. Не могу отдышаться, и не хочу. Не сейчас.

– Считай, что финал.

Он аккуратно зачесывает выбившуюся прядь из пучка, поглаживает большим пальцем нижнюю губу, смотрит так проникновенно, будто я самое дорогое, что есть в его жизни.

Вдруг, так оно и есть?

Глава 20

Так странно лежать рядом с ним и ни о чем не думать. Так странно гладить по слегка колючей щеке, разглядывать маленькие морщинки вокруг глаз. Провожу аккуратно пальцем по переносице. Обычно у него там появляется складка, когда злится, но сейчас ее нет.

Уильям спит, а я наслаждаюсь его сном, его беззаботностью и спокойствием. Теперь точно спокойствием. На все сто процентов. Оно так внезапно пришло к нам. Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что ад на земле закончился. Даже сейчас, когда он лежит обнаженный и умиротворенный. Уязвимый. Пистолет не спрятан в тумбочке или возле его подушки, его дыхание спокойное, тихое, тело не напряжено.

Он не проснется, если я резко подскочу с кровати или позвонят в дверь. Он устал. Мы все устали. Реальность вымотала нас за эти дни, теперь нам нужно свыкнуться с мыслью, что нам не нужно рано вставать и готовиться к бою, не нужно разрабатывать план и подставляться.

А еще нам не нужно быть вместе…

Эта мысль почему-то не радует. Еще несколько дней назад я мечтала освободиться от влияния этого харизматичного, обаятельного и очень опасного мужчины, а сейчас не представляю жизни без него.

– Спи…

Хриплый голос на мгновение заставляет меня вздрогнуть, но я быстро беру себя в руки. Уильям не открывает глаза и не пытается, будто продолжает спать. Если бы не шевелящиеся полные губы, я бы все еще любовалась сонным выражением лица.

– Мне больше нравится смотреть на тебя.

– Ты мне льстишь.

Он так забавно улыбается. Непривычно не видеть его прохладный взгляд, но наслаждаться улыбкой.

– Спи. Нам пока что не нужно рано вставать.

– Пока что?

– Ну…

Пару секунд мы утопаем в тишине после его «Ну», а потом…

– Боже мой! Ты не мог поаккуратнее?

Потом он заваливается на меня и пригвождает к кровати. Его голубые глаза ясные, немного игривые. Никогда не видела его таким. Слишком спокойным и слишком улыбающимся. Редкий момент, который хочется запечатлеть на камеру телефона и поместить в рамочку. А лучше на заставке.

– Нет, не мог. Хочу почаще видеть твою улыбку.

– Это точно ты? Еще вчера ты убил человека.

– Меня давно не травмирует чья-то смерть, – продолжает он тем же ровным тоном, при этом его выражение лица такое же спокойное, как и раньше.

– Даже моя?

– Ты жива.

– Если я умру?

Его выражение лица ненадолго меняется. Скулы ожесточаются, взгляд чуть темнеет, руки по обе стороны от меня напрягаются сильнее. Однако это мгновение пролетает быстрее, чем я успеваю его уловить.

– Ты не умрешь, – уверенно произносит Уильям.

– Мы умираем рано или поздно. Это нормально.

– Но это будет нескоро.

Не спорю с ним. Не хочу говорить о смерти, о нашей миссии, о судьбах, которые были разрушены преступной группировкой. И не хочу думать о том, что…

– Что будет дальше?

Вопрос слетает с губ моментально, без моего на то согласия. Черт! Я испортила такой хороший момент! Вдруг он скажет, что наши пути должны разойтись? Или нам придётся жить, как нормальные люди? Или…

– Ты будешь ухаживать за отцом, а я…

– Уедешь к своей Вики?

– Планировал.

И это все? Планировал? А как получится на деле? Ты бросишь меня? Почему я ожидаю от него именно эти слова? Почему не надеюсь на светлое будущее с этим человеком? Ответ просто. Его нет. Нет и не будет. Нужно смотреть правде в глаза и понять, что хэппи энда не будет. Не в нашей реальности.

Я все еще прод�

Глава 1

– Впустишь меня?

Призрак из недалекого прошлого заставляет замереть в дверях. Воздух резко заканчивается в легких, нещадно печет. Телефон выскальзывает из рук, разбивается на тысячи осколков, как когда-то разбилась моя жизнь.

Он – мой кошмар.

Он – мои неприятности.

Он – мертв.

Глаза цвета утреннего мороза сканируют меня вдоль и поперек. Вздрагиваю, ощущая, что ничто от него не ускользает мимо. Взгляд-сканер проходится по телу, прикрытый шелковым халатом до колен. Я чувствую себя голой и запахиваюсь еще сильнее в жалкий кусок ткани. Он щурится, словно пытается вспомнить меня. Молчание между нами затягивается.

Год прошел, а он все такой же, каким я его запомнила. Те же холодные глаза, те же полные губы, то же скульптурное лицо. Капли дождя красиво блестят на влажных волосах, как маленькие бриллианты. Кожаная куртка тоже мерцает от влаги, рукава закатаны до локтей. Не дышу. Стараюсь не рассматривать его пристально, не показывать, как жадно мои глаза впиваются в спокойное мужское лицо, а потом опускаются на руки. Я помню напряжение мускулов. Помню каждую выпуклую венку. Черт! Он по-прежнему невообразимо красив.

– Проходи, – произношу как можно равнодушнее и холодно.

Стоит только мужчине войти в квартиру и закрыть за собой дверь, между нами возникает высоковольтное напряжение. Я отхожу подальше от незваного гостя, скрещиваю руки на груди. Жду. Пытаюсь сохранить бесстрастную маску на лице, показать ему, что не удивлена его приходу. Сердце грохочет в груди на полную мощность. Живой.

– Это… это правда ты? – спрашиваю дрожащим голосом.

Глаза не хотят верить тому, что видят. Потому что это невозможно – кричит ум, и я с ним полностью согласна. Это невозможно…Это словно триллер какой-то, где забыли сообщить о моей роли. В голове проносится тысяча вопросов. Нет, больше тысячи, пусть и некоторые повторяются, но ни на один я не знаю ответ. А хочется знать. Хочется понять этого сукина сына, который стоит в моей квартире с непробиваемым лицом.

– Я жив, Эсис.

Его голос вызывает стаю мурашек. У меня подкашиваются ноги, только благодаря силе воли я не падаю на пол, как подкошенная, не заливаюсь слезами, образуя вокруг себя маленькое озеро. Как бы я не была зла, сердита, в груди екает сердце, а надежда, как живительный эликсир, растекается по венам.

Живой. Весь этот год он был жив. И…

И даже не сообщил мне об этом!

Злость бушующим пламенем разгорается в груди, заставляя меня поджать губы. Жив он. Прекрасно! То есть пока убивалась по нему, пока пыталась разгрести дерьмо, в которое попала по самую макушку – этот придурок спокойно где-то прятался и пережидал бурю. Сукин сын!

– Ах ты гад! – бью Уильяма в солнечное сплетение, как когда-то он меня учил во время уроков по самообороне. Он немного отступает и опирается спиной о стену. Мне хочется бить его кулаки по груди, бить по лицу, орать ему все, что было когда-то мне: боль, отчаянье, тоску, безнадежность.

– Элис… ты чег…

– Не называй меня так! – выкрикиваю я, тяжело дыша. Зачесываю волосы руками, обхватываю голову. Смотрю убийственным взглядом на хмурого Ульяма.

– Картер сказал, что ты мертв! В тебя стреляли дважды! Слышишь меня? – срываюсь на крик, но тут же себя одергиваю. – Я все это время была одна! Одна! А ты… Ты даже не дал о себе знать!

– Элис…

– Я похоронила тебя! Я была вынуждена уехать из родного дома! Я ни разу за это время не видела отца! Ты предал меня!

Слова вылетали из меня, как пули. Хаотично, без какой-либо цели. Меня колотило от ярости, а злость туманила мозг на этого человека. Ненавижу! Как же я его ненавижу!

– Элис…

–Уйди отсюда! Раз и навсег…

Внезапно Ульям подается в мою сторону, хватает меня за талию и одним рывком прижимает к соседней стене. Он лишком близко. В нос попадает его парфюм. Тот же мускусный запах, который ощутила в последнюю встречу. Он смотрит на меня темнеющим взглядом, поглощая меня своими грозовыми тучами. Он заставляет меня дрожать в своих руках, сопротивляться собственной слабости, которую этот мужчина во мне вызывает.

– Наконец-то, я тебя нашел, – хрипит прямо в мои губы и тут же впивается них. Обводит контур языком, вытягивает то верхнюю, то нижнюю губу. Он пытается меня поглотит. Крепко держит за талию, пальцами гладит кожу сквозь тонкую ткань халата.

Мне не хватает воздуха. Сердце бешено отстукивает в груди. Быстро-быстро. Ульям распаляет во мне давно забытые чувства. Страсть. Похоть. Желание отдаться только ему. До встречи с ним у меня была тяжелая жизнь. Я забыла, что такое быть желанной, каково довериться кому-то еще, кроме себя самой.

И рассчитывать не только на себя, но и на Уильяма.

Когда-то мы были связаны друг с другом сильнее, чем клятвами любви и верности. Он – член тайного агентства по борьбе с преступностью, а я – девчонка, нуждающаяся в помощи. Идеальная команда, да? Тоже так думала, горько поплатилась за свое доверие. Он предал меня. Использовал меня в своих интересах. Год назад на нас напали. Уильяма убили, мне пришлось бежать.

Эти мысли вытесняют обжигающее желание, уступая место вновь неподвластной ярости. Я готова его сейчас уничтожить. Растоптать!

– Уйди!

Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но это словно трепыхание бабочки. У нас с ним разные весовые категории. Он выше, сильнее. Мои приемы в борьбе вряд ли помогут – я прижата к стене и пути к отступлению нет.

– Ненавижу!

– Шшшш, – шипит Ульям, перемещаясь поцелуями на ушко. Всасывает мочку губами, прикусывает ее, играет с ней языком. Делает все возможное, чтобы я дрогнула под его напором. И… Я сильная. Я не поддамся на провокацию этого наглеца!

– Ты ведь помнишь, что принадлежишь мне?

– С каких пор?

– С тех самых, как ты согласилась стать моей женщиной. Это было год назад.

– Я согласилась притвориться, а не быть ею. Ты меня подставил! – пытаюсь вырваться из тисков, но куда там. Его хватка не хуже железных оков.

– У меня не было выбора, – чеканит он жестко, заглядывая в мои глаза. – Я спас твою жизнь и свою.

Спас? Меня так и подмывало расхохотаться ему в лицо. Он такой наивный или прикидывается им? Я ведь все еще помню, как перед отъездом забежала в его квартиру и нашла компромат. Нашла фотографию его семьи, о которой он не рассказал. Нашла записи о том, что планировал выпытать у меня всю информацию о преступной группировке, а затем избавиться, как от ненужной вещи.

– Зачем ты приехал?

Он долгое время молит, я начинаю отсчитывать секунды. Его взгляд становится тяжелым, гипнотизирует, куда-то манит. Он вновь меня опутывает своими нитями, завязывая мелкие узелки, чтобы я никуда не делась. Вздрагиваю. Пытаюсь моргнуть, но не выходит. Я снова в его власти, будто и не было прошедшего года. Происходит диссонанс: разум твердит мне убить этого негодяя, а сердце пытается найти ему оправдание.

– За тобой.

– Я не хочу никуда ехать с тобой! – сводит брови на переносице. А нет, Уильям немного изменился – складка между бровей стала глубже.

– Придется. Иначе тебя убьют.

– Убьют? – переспрашиваю, не совсем понимая его фразы.

Почему он все время говорит загадками? Почему пытается запугать меня? Почему я не могу ему довериться? Ведь именно он когда-то спас нас с папой. И вместо того, чтобы больше ни о чем не спрашивать, вновь доверится, я вспоминаю слова Картера Крона:

«Ты не задавалась вопросом, зачем он это делает?»

Пусть он недолюбливал меня, Уильяма, но именно Картер помог сбежать. Он уверял меня, что не имеет никакого отношения к преступной группировке. И я поверила. Потому что вера в Уильяма окончательно пропала.

– Не знаешь? Я тебе отвечу, – прерывает молчание мужчина. – Потому что они сомневаются в моей смерти.

– Почему они сомневаются?

Вновь молчит. Его молчание нервирует меня и без того нервную. Почему ему так сложно мне один раз все объяснить? Не говорил бы загадками. Ведь, когда знаешь правду, суть проблемы, проще придумать план действий, а так…

– Нам нужно уйти! – жестко чеканит Уильям, чем злит меня еще сильнее. Все! Хватит! Меня это достало!

– Я сказала, что никуда не пойду! Я… Эй, пусти меня!

Каков наглец! Он подхватывает меня на руки и несет на улицу. Я выворачиваюсь, шиплю, пытаюсь укусить, но какое-то чувство самосохранение заставляет меня не орать. Эй! Здесь холодно, между прочим! На улице дождь! А я в халате и тапочках! Слушай, мне совершенно не нравится твое поведение! Я хочу спокойно переждать пару месяцев и вернуться домой! Я не хочу, чтобы ты дальше преследовал меня! Лучше бы ты и правда умер!

– Потом ты скажешь спасибо, – глухо произносит Ульям, усадив меня на переднее сиденье машины премиум-класса. Слышу щелчок. Придурок! Но умный придурок. Ведь сразу сообразил, что я могу попытаться убежать. Западня! Дверка с водительской стороны открывается, Ульям садится за руль. Машина плавно трогается с места. Мельком бросает в мою сторону предупреждающий взгляд.

– Не вздрагивай, – тихо говорит, посмотрев на приборную панель, где минута сменила другую минуту.

– Что? Я же не… – во мне было столько возмущения, хотела сказать «трусиха», но осекаюсь.

Внезапно раздается громкий взрыв. Перевожу взгляд на зеркало заднего вида и наблюдаю, как дом, в котором я жила последний год, превращается в пепел. В бушующем ярком пламени горят все мои вещи, вся купленная когда-то техника, ценный компромат. Мне становится очень трудно дышать. Я, конечно, все важное сохранила в информационном облаке, защитила паролем, но все равно… страшно. Пот тоненьким ручейком стекает по позвоночнику. Надеюсь, те люди, который хотели меня убить, поверят в мою смерть.

Мне снова не предложили второй вариант, снова поставили перед фактом. И снова Уильям спас мою жизнь, а я снова говорю ему:

– Спасибо.

Глава 2

Поездка, перелет, новые документы. Жизнь вновь меняется на сто восемьдесят градусов. Но в какую сторону? В хорошую или в плохую? Трудно сказать. Складывается ощущение, что я сижу на самых настоящих иголках, будто Уильям специально их вставил перед тем, как приехать домой.

В последний раз я сидела в аэропорту год назад, когда улетала из Лондона в Дублин. Тот же долгий путь до аэропорта, та же проверка личности, только ждать рейса нам не приходится – чартерный самолет играет важную роль. Откуда у Уильяма такая возможность? Не знаю.

Я стараюсь не задавать много вопросов. Не показываю никаких эмоций на лице, стараюсь не дышать часто, чтобы не выдать бешеное сердцебиение, которое стучит отбойным молотком в грудной клетке. Молча смотрю на Уильяма. Он ничуть не изменился за год. На его осанку, на равнодушное выражение лица, на взгляд. Холодный и расчетливый. Трудно признаться, но я скучала по нему. По хмурости на лице, по легкой растительности. Но я ни за что не признаюсь.

Через несколько часов, когда я успеваю переодеться в джинсы и футболку, которые привез Уильям, мы приземляемся в аэропорту Хитроу. Быстро садимся в машину и доезжаем до высотного здания. Почти без пробок, кстати. Странно, что я обращаю на это внимание.

– Добро пожаловать домой, – произносит Уильям, когда мы переходим порог двухэтажного пентхаусу.

Если бы я не знала адрес, где мы жили раньше, то ни за что в жизни е отличила бы эти две квартиры. Стилистика и расположение мебели очень похоже.

– Ага, спасибо.

В моем голосе так и сквозит скепсис, но я стараюсь спрятать его куда подальше.

– Странно, что нас никто не подорвал по дороге домой, – замечаю как бы невзначай.

– Это потому что никто не знает, что мы живы.

– То есть мы будем скрываться?

– Вряд ли, – хмыкает Уильям. – Чтобы мой план сработал, мафия должна узнать, что я жив.

Здорово. Он снова хочет подставить меня и ввести в игру, в которую я не готова играть. Я не знаю ее правил, не представляю, как сделать следующий ход, чтобы остаться в живых. В прошлом я рассчитывала на разум Уильяма. Но как теперь я доверюсь мужчине, который обманул однажды.

– Надеюсь, ты не забыла, где твоя комната.

– Уильям…

– Все необходимые вещи мы закажем. У тебя на столе лежит ноутбук с подключенным интернетом.

– Я хотела…

– И не вздумай открывать другие страницы, помимо магазинных.

Он издевается надо мной? Идет прямо к стойке с баром, почти не смотрит на меня, вряд ли слышит. А я просто хочу поговорить. Хочу узнать, почему он поступил со мной так подло и не рассказал о том, что жив.

– Не думаешь, что нам нужно поговорить?

Уильям молча достает граненный стакан, наполняет его янтарной жидкостью и только после переводит на меня заинтересованный взгляд. Даже не так – вопросительный. Словно у него есть множество дел, помимо нашего диалога, а я задерживаю его.

– О чем?

– Хотя бы о том, где ты был весь год.

Хмурится. Замечаю полюбившуюся межбровную складку. Его глаза чуть темнеют. Налитые губы смыкаются в ниточку. Кажется, ему не нравится тема разговора.

– Это не имеет значения.

– Правда? – уперев руки в бока, смотрю на мужчину. – Ты приезжаешь ко мне домой, забираешь меня силой, и думаешь, что я промолчу?

– Вообще-то да.

– Нет уж!

В пару шагов преодолеваю расстояние между нами, отбираю стакан и хватаю за ворот пиджака. Как всегда, в костюме, вылизанному с иголочки. Не изменяет своему стилю. Что-то я отвлеклась.

– Если ты сейчас же меня не отпустишь, то…

– То что?

Взгляд моментально чернеет. Из холодного голубого превращается в темно-грозовой. Тучи сгущаются над нами, дыхания объединяются в единое целое. Наши глаза не отрываются друг от друга. Примагничены, наполнены болью и злостью. Кажется, только сейчас ощущаю исходящую от него опасность. Она подавляет мою уверенность и врожденную язвительность.

Он сильнее…

Он хитрее…

Он…

Одно резкое движение, и мягкие, полные губы мужчины прижаты к моим. Он мнет их, терзает, покусывает то верхнюю, то нижнюю. Сильные руки крепко прижаты к талии, дыхания сливаются воедино.

Оттолкни его.

Потребуй ответы.

Не поддавайся ему.

Но голос разума не всегда помогает в ситуациях, когда один наглый мужчина порождает внутри давно забытые чувства. Желание коснуться его крепких мышц, пройтись по кубикам пресса, очертить пальцем контур татуировки. До сих пор помню, как она выглядит. Дракон, хвост которого окутывает прекрасную розу.

Хочу ощутить в себе его длину, почувствовать желанную наполненность, о которой периодически вспоминала этот год.

Стягиваю с него черный пиджак, расстегиваю дрожащими пальцами рубашку. Знакомая смесь парфюма и его тела будоражит, заставляет прикрыть глаза и поддаться искушению.

– Нетерпеливая… моя… девчонка… – хрипит между поцелуями Уильям.

Одним рывком стягивает с меня платье, расстегивает лифчик. Его жадные поцелуи цепочкой спускаются по шее, скользит по ключице. Острые зубы оставляют небольшой след, прежде чем опустить ниже к груди. Дышу слишком быстро, покрываюсь мурашками, то ли от возбужденного взгляда, то ли от его пальцев на обнаженной коже.

– Ах… – слетает с губ, когда вершинка груди попадает в плен языка и губ Уильяма. Он оттягивает затвердевший сосок, обводит вокруг языком, а пальцы покручивают вторую вершинку, заставляя прижать его голову сильнее к себе.

Хочу…

Хочу еще…

Только не останавливайся…

Пожалуйста…

Как же я скучала по невообразимым ощущениям, по страсти, которая зажигалась между нами за считанные секунды. Периодически я вспоминала нашу первую встречу. То, как он увез меня из-под носа другого мужчины, как завладел мной и подарил прекрасную ночь наслаждений и страсти.

– Покричишь для меня? – почти шепотом произносит мужчина, поднимаясь во весь рост.

– Покрич…

Осекаюсь. Мои глаза тут же падают на плечо и часть груди. Там, где нарисована татуировка. Теперь роза не выглядит такой красивой и хрупкой. Она пробита в двух местах затянутыми белесыми дырками. Значит, сюда в него стреляли? Сюда он получил ранение, которое «убило» Уильяма. Или оставило в живых?

То есть он действительно был ранен? В него действительно стреляли? Но почему…

Почему он жив?

– Не туда смотришь, – замечает он строго, когда я уже несколько секунд непрерывно пялюсь на татуировку.

– Я… я думала, что ты…

Не могу выговорить ни слова. И куда делать моя собранность? Почему она внезапно улетучивается, когда так необходима мне?

– Ты была рядом, когда в меня стреляли.

В голове внезапно всплывает тот благотворительный вечер, когда гостей пытались усыпить каким-то газом, а мы с Уильямом чудом успели спастись. На деле оказалось, что это просто снотворное, ничего вредного, но во время действия газа я находилась в полуобморочном состоянии. Помню только два громких звука, похожих на выстрелы и слабость, которая появилась после них.

– И я думала, что эти выстрелы убили тебя.

– Не убили, как видишь, – серьезно произносит Уильям.

– Ты расскажешь, что случилось на самом деле?

Снова хмурится. Почему ему не нравится этот вопрос? Почему нельзя ответить на него и рассеять недопонимание между нами? Год назад мы просто играли влюбленную парочку, не были связаны реальными отношениями, но в то же время я доверила Уильяму свою жизнь. Он учил меня защищаться, подарил опору и надежду на нормальную жизнь.

Но забрал в один прекрасный день, когда в него стреляли, а на меня открыли охоту…

– Мне надо идти, – Уильям отстраняется от меня, застегивает пуговицы на рубашке, хватает пиджак и идет к выходу из пентхауса. – Меня не будет до утра. Еду сама приготовишь, вещи первой необходимости есть в гардеробной твоей комнаты.

Не будет до утра? Но сейчас только четыре часа дня. Куда он собрался с ночевой? Неужели к ней? К жене, о которой я узнала, после «смерти» Уильяма. Случайно нашла фотографию в ящике стола в кабинете. До сих помню добрый взгляд болотных глаз миниатюрной женщины и нежную улыбку девочки на полных губах.

Его дочери, судя по схожести…

Этот снимок отпечатался в голове с невообразимой точностью и бил прямо в грудь. Изо дня в день, из раза в раз, когда я вспоминала Уильяма. Когда мы только заключили договор, он ясно дал понять, что отношения его не интересуют. Меня они тоже не интересовали. Но почему он все те дни, проведенные вместе, спал со мной, в то время как его ждала жена?

– Передай привет своей жене.

Эти слова выплевываю в след уходящему Уильяму. От нарастающей злости. От тайн, которые мне порядком надоели.

Мужчина на мгновение останавливается возле двери. Вся его фигура напряжена, руки сжаты в кулак, дыхание быстрое, глубокое. Не оборачивается. Идет дальше и хлопает дверью.

Вот и отметили мой приезд.

Сердце предательски сжимается, в желудке становится тошно. Иногда моя язвительность выходит наружу. И не всегда это на пользу. Зачем я ляпнула о жене? Надеюсь, утром нам удастся поговорить.

Глава 3

– Какой сюрприз, – прозвучал саркастичный тон из уст миниатюрной шатенки.

Женщина слегка за тридцать стояла в дверях напротив Уильяма, загораживая проход. Болотные глаза недовольно сузились, а идеально выщипанные брови сомкнулись на переносице. Уильям не удивлен такому приему – в последний раз они расстались не очень хорошо.

В ее маленьком домике в спальном районе пригорода тихо и спокойно. Об этом месте никто не знал, кроме него – не хотел рисковать и выставлять свою семью на обозрение. Эмили, наверное, спала, иначе побежала бы встречать папу на пороге. Она очень любила его – Уильяма, и он любил свою малышку как никого другого.

– Впустишь?

Вопрос риторический – мужчина знал на него ответ заранее, но все же надеялся на встречу с женщиной, которая была ему дорога, и с ребенком.

– А нужно?

– Нужно, Вики, нужно.

– Ты так думаешь? – тон ее и без того тоненького голоса повысился на пару октав. Женщина откинула назад длинные каштановые волосы и продолжила: – После того, как я спасла тебе жизнь и послала человека, ты уехал к этой…

– Не здесь.

Уильям не ждет, когда его пропустят. Он отодвинул женщину одной рукой, затем быстро втиснулся в проход и закрыл за собой дверь. Вики посмотрела на него равнодушно. Не удивительно, учитывая последнюю встречу перед отлетом в Дублин. А раньше она глядела влюбленно. Жаль, что мужчине не отвечал взаимностью, несмотря на общего ребенка.

– Продолжим.

– Правда? Ты разрешаешь? – женщина сложила руки на груди и с едва прикрытой злостью уставилась на Уильяма с высоты своего роста. – Билл, ты не можешь заявляться сюда когда захочешь. Во-первых, это опасно, во-вторых, мы все решили пару дней назад.

– Я не могу навестить семью.

– У тебя разве есть семья? – в ее голосе слышалась тоненькая нотка боли. – Работа всегда была на первом месте для тебя. Я не могу нормально погулять с Эмс, не могу сходить в магазин без конспирации. Этот год вытянул из нас все моральные силы, я еле-еле поставила тебя на ноги.

– Я благодарен за помощь.

– В благодарность ты ушел к той девчонке.

– Ты прекрасно знаешь причину.

– Ага, знаю. Элис в опасности. Элис могут убить. Элис ничего не знает о тех людях, – передразнивала Вики. – Ты действительно думаешь, что эта девчонка наивная овечка?

– До нее добрались люди Картера Крона. Если бы я ее не перехватил до взрыва, то мы бы лишились важного информатора.

– С чего ты вообще взял, что она в курсе делишек Виктора Крона?

– С того, что они были вместе год. Наверняка ей что-то известно.

Вики вобрала побольше воздуха в легкие, словно хотела что-то добавить или поспорить с мужчиной, но тут же выдохнула. Понимала, что он прав, что Уильям так поступил ради своей семьи. Ради нее и Эмили.

– Кстати, Петровский передал информацию?

– Да, – сухо ответила Вики и протянула ему папку, лежащую на комоде. – Картер Крон не просто так тебя спас, наверняка хотел прикрыть дело братца.

Это лишь догадки, но Уильям не стал произносить очевидное вслух. Именно Картер Крон вытащил его из западни и отвез к Вики, именно Картер Крон помог сбежать девчонке, и именно он сообщил Уильяму о бомбе, заложенной в доме Элис. Но зачем? Этот вопрос крутился в голове мужчины целый год. Зачем участнику преступной группировки помогать Уильяму?

– Мы этого не знаем.

– Думаешь, твоя девчонка должна об этом знать?

На этот вопрос Уильям тоже не знал ответа. Вопрос так и повис в воздухе неотвеченным.

– Я скучаю, Билл, – Вики подошла чуть ближе к Уильяму и взяла его за руку. – Между нами многое изменилось за эти годы.

– Да, изменилось.

– Ты не думал о том, чтобы все вернуть?

Он взглянул в глаза когда-то симпатичной ему женщины. Женщины, с которой испытывал только теплые и нежные чувства, с которой он бы смог провести остаток жизни, если бы не рискованные задания. Однако сейчас Уильям не видел себя рядом с Вики.

Перед его глазами стоял другой образ: язвительный, дерзкий, но в тоже время нежный и ранимый. Совсем маленькая, всего двадцать лет, но за этот короткий промежуток она пережила многое.

Девчонка давно вошла в разум мужчины – он осознал это, когда звал Элис в бреду. Когда лежал с высокой температурой на коленях Вики. Она наверняка сильно обиделась из-за этого, но ни разу за этот год не подала виду.

– Мне пора, – разрушил нависшую тишину в прихожей. – Поцелуй от меня Эмили.

– Ага.

Лицо Вики моментально стало грустным. Тепло и улыбка, исходящие от нее еще пару минут назад, исчезли.

– Я приеду на следующих выходных.

Ответа не последовало. Уильям молча покинул маленький уютный домик и направился домой. Несколько часов езды до Лондона заставили его задуматься, расставить приоритеты, осознать, как сильно он рисковал собой и близкими. Ему нужен хороший план, чтобы выполнить задание Петровского, не засветить Вики и не подставить Элис. И он знал, что нужно делать.

Под покровом ночи, дорогая иномарка заехала на подземную парковку элитного здания. Уильям включил сигнализацию, поднялся к своему пентхаусу и, открыв дверь, устало оглядел прихожую. Здесь тоже уютно, по-своему безопасно. Непробиваемые стекла, тонированные окна и все необходимое для проживания здесь.

Интересно, Элис уже спала?

Они не очень хорошо расстались. Поссорились. Именно в тот момент, когда он желал обладать ею, как никогда ранее. Когда вспомнил, что такое страсть к красивой девушке и как он проводил с ней ночи, слушая сладостные стоны из полных уст.

Откуда она узнала о Вики? И с чего взяла, что она являлась женой? Неужели Вики как-то донесла эту информацию до Элис? Вряд ли. Она не стала бы предавать его, Уильяма.

Девушка спала в своей комнате, свернувшись калачиком. Она выглядела очень ранимо и уязвленно. Он бы никогда себе не простил, если бы не успел вовремя ее забрать. Она попала в западню из-за него. Из-за Уильяма Элис пришлось сменить имя и личность, из-за Уильяма она не могла навещать отца в больнице. Сейчас он, наверное, здоров и ждет своего ребенка. Странно, что Элис никогда не просила связаться с матерью. Об этом тоже рассказал Картер Крон.

Почему он помог Уильяму?

Больше не анализируя ничего, Уильям молча разделся и лег рядом с Элис, устроившись сзади.

– М-м-м, – простонала девушка, пододвинулась попкой к паху мужчины и продолжила спать.

Элис очень вкусно пахла ванилью, ее шелковистые волосы щекотали лицо. Впервые за год Уильям чувствовал себя спокойно и хорошо. С ней.

Нет. Так нельзя. Уильям не должен поддаваться искушению и идти наповоду у чувств. У него и так есть слабое место, которое могли использовать враги, ему нельзя заводить еще одно.

С этими мыслями Уильям поднялся с кровати.

Глава 4

– Элис, тебе письмо пришло! – воскликнула мама из гостиной.

Ой, мамочки! Неужели они ответили? Я так долго ждала от них письмо. Сколько времени прошло? Месяц? Два? Не помню. Я потеряла всякую надежду на осуществление мечты. Надежда умирает последней, верно?

Быстро спускаюсь вниз через одну ступеньку и выхватываю у мамы письмо из модельного агентства «Боди». Я внимательно вчитываюсь в буквы, написанные аккуратным почерком. Даже не замечаю скептический взгляд мамы и не спрашиваю себя, почему мне отправили письмо в бумажном варианте, а не по электронной почте.

«Дорогая мисс Ласки! Мы рассмотрели вашу кандидатуру и хотим пригласить вас на пробную фотосессию в модельное агентство «Боди». Просьба не наносить макияж и не приносить наряды, наши стилисты все сделают сами. Ждем вас завтра в нашей студии. С уважением, Корнелия Вог».

– Ура!

– Не кричи так громко! – мама показушно очищает ушную раковину.

– Они хотят устроить пробную фотосессию! Я скоро стану моделью!

Самой не верится в это. Не верится что они выбрали меня для пробной фотосессии. Я покажу им, чего стою. Все вокруг говорят, что у меня талант. Судьба преподнесла такой подарок, я обязана продемонстрировать все свои навыки. Даже перед зеркалом репетировала выражения лица, смотрела уроки по макияжу без макияжа для будущего портфолио.

Я так рада! Так…

– Какая модель? Тебе всего шестнадцать! Тебе нужно сдать экзамены по переходу в старшую школу! – резкий тон матери вытаскивает меня из мечтаний о прекрасном будущем.

– Какая школа, мам? Меня ждет новая жизнь! Я стану знаменитой топ-моделью!

– Что значит новая жизнь? Об учебе ты забыла?

– Такой шанс выпадает раз в жизни!

– Если ты талантлива, то выпадет еще раз!

Она окидывает меня скептическим взором. Руки уставлены в бока, брови нахмурены. Между нами появляется напряжение. Как всегда, когда наши мнения расходятся.

Мама никогда не разделяла мое увлечение модой и стремление в модельный бизнес. Она всегда относилась к этому скептически, считая, что этот мир для продажных проституток. Но мама многое не знала из того, что изучала лично я. Если бы не поддержка папы, я бы давно сломалась и подала бы документы в старшую школу Ленгсинктона у нас за углом. Но я не хочу туда идти! И не пойду!

Молча поднимаюсь наверх и снова перечитываю письмо. Да! Да! Да! Я достойна того, чтобы меня пригласили! Я воспользуюсь шансом и вырвусь в этот мир! Пусть все недоброжелатели завидуют!

***

– И куда ты собралась? – мама стоит у порога моей комнаты, пока я собираю рюкзачок со всем необходимым.

– На фотосессию. Я же говорила, что меня пригласили и…

– Я запретила тебе ехать туда! – перебивает она мощным криком, который раздается эхом в голове. – Учеба должна быть на первом месте, как ты этого не понимаешь!

Не понимаю, мам, и не хочу понимать. Знаешь, в глубине души я всегда надеялась, что ты встанешь на мое место и осознаешь, как это приглашение важно для меня. Я считала, что ты тот человек, с которым я в будущем буду рассматривать журнал со своей обложкой. Но почему на твоем месте находится папа? Почему он понимает меня лучше, чем ты?

– Элис, ты слышишь меня? Я тебя никуда не пущу! Я…

– Я не хочу учиться, ясно? – выкрикиваю в лицо матери. Впервые в жизни повышаю на нее голос. Я всегда любила маму, проглатывала скепсис, но сейчас она давила на больное, запрещая мне ехать на пробную фотосессию. – Я стану моделью, хочешь ты этого или нет!

– Тогда можешь больше не возвращаться!

– Что…

– Что слышала! Если ты сейчас уедешь, то считай, у тебя нет дома!

Огромный воображаемый кулак резко приземляется прямо в грудь после маминых слов. Можешь не возвращаться… Больно. Как же больно. Почему она ставит меня перед выбором между карьерой мечты и семейными ценностями?

– Ты не можешь меня выгнать.

– Ты же взрослая, не так ли? Найдешь, где переночевать.

***

Боже мой!

Опять этот сон… Снова не дает покоя. Стоит только закрыть глаза, передо мной оказывается мамино разъяренное лицо трехлетней давности. Именно тогда я видела ее в последний раз.

Последняя наша встреча снилась всего три раза. В вечер, когда я собрала вещи и ушла из дома, в ночь, когда меня подкараулил посторонний мужчина после показа мод, и в первую ночь в Дублине, когда я считала Уильяма мертвым.

Если бы я послушалась маму, но моя жизнь повернулась бы иначе. Я бы жалела, что отказалась от предложения модельного агентства «Боди», но жила бы нормальной жизнью без гонки от опасности и многочисленных преступлений. О прошлом поздно жалеть. Такова моя судьба. Я с ней смирилась и пытаюсь двигаться по течению. И сейчас мой ветер – Уильям Скотт.

Уильям…

Оглядываю просторную спальню в светлых тонах. Кровать большая, здесь поместится человек пять. С другой стороны кровать смята, будто там кто-то спал. Вряд ли Уильям решил провести со мной ночь – мы поссорились накануне. Он сказал, что уедет на ночь и вернется только утром. Наверняка сейчас обнимает жену и балует дочку.

При этой мысли желудок крепко сжимается и не расслабляется. Черт! Почему я так реагирую на него?

Спускаюсь вниз и на мгновение замираю. Застаю за кухонным островом Уильяма. На нем только хлопковые домашние штаны, которые держатся на бедрах. Сексуальный, красивый, обнаженный. Даже искаженная татуировка не портит его.

– Доброе утро, – здороваюсь я и подхожу к кофемашине. – Будешь…

– У меня уже есть, – он приподнимает чашку с крепким кофе. – Хорошо спалось на новом месте?

Ты серьезно хочешь провести светскую беседу после вчерашней ссоры? Хочешь сделать вид, что ничего не произошло? Не думаешь, что это перебор? Я до сих пор зла из-за твоей молчаливости.

– Лучше всех, – отвечаю с неприкрытым сарказмом.

– Готова к приключениям?

– Конечно же! У меня на лбу написано, что я буду играть в твои игры!

Уильям глядит своими морозными льдышками также прищурено, строго. Как родитель на провинившегося ребенка. Год назад, когда мы только познакомились, я бы оцепенела от этого взгляда и испугалась неизвестности. Но не теперь. Я не боюсь тебя, Уильям Скотт, что бы ты со мной не сделал.

– Не язви.

– У меня есть выбор?

– Он есть всегда, Элис, – отвечает серьезно.

– Странно. Ты не дал мне выбор, когда явился вчера домой.

Уильям устало вздыхает, потирает двумя пальцами переносицу. Что, соскучился по моей язвительности, м? И плевать, что ты спас мою жизнь. Сейчас я не в том настроении, чтобы кланяться тебе в ноги и бесконечно благодарить за помощь.

Когда ты ушел, я успела многое обдумать. Я старалась не накручиваться, не гадать, зачем я нужна тебе и были ли те записи правдивыми. Я не разгадывала пазл, как в первые дни пребывания в Дублине, не задавалась лишними вопросами. Но одна вещь меня волнует сейчас как никогда ранее.

– Я хочу повидаться с папой.

Он лежал в частной клинике почти два года. Одно роковое падение и диагноз определили его судьбу. Из-за него когда-то я встречалась с Виктором Кроном, не подозревая о его деятельности, из-за него я согласилась на сделку с Уильямом. Уильям знал, как важен для меня папа, но в ответ я слышу:

– Не сейчас.

– Почему? – удивленно смотрю на спокойное выражение лица мужчины.

– У нас есть дела поважнее.

– Какие, например?

– Я хочу завершить начатое.

Его голос звучит так уверенно, будто это цель всей его жизни. Но зачем? Зачем ему это нужно? И зачем ему я? Вспоминаю записи, снимки, найденные перед побегом. На одном из них Уильям стоял в обнимку с братьями Крон, которые состоят во вражеской группировке.

– Разве ты не один из них? Я видела твою фотографию вместе с Картером и Виктором.

– Нет, – отвечает он жестко. Его серьезное лицо искажается презрительной гримасой.

– Почему я должна тебе поверить?

Внезапно Уильям преодолевает расстояние между нами и встает вплотную. Дыхание перехватывает. Его близость дурманит. Овладевает мной. Мое тело помнит прикосновения его чутких пальцев, а губы покалывает от поцелуев, словно он сейчас касается их. Но вместо этого он берет мою правую руку в свою и прижимает к груди. Точнее к татуировке, искаженной двумя пулями.

– Это не просто рисунок, это символ моей привязанности к агентству. Я дракон.

Вновь рассматриваю рисунок, будто вижу впервые. Теперь он выглядит иначе. Дракон не просто обвил свой хвост вокруг прекрасной розы, он ее охраняет от внешнего воздействия. Я задаюсь единственно верным вопросом.

– Кто тогда роза?

Он задумался на какое-то время, но ответ мне не требуется. Все становится ясно, как дважды два. Почему я раньше не догадалась?

– Ясно.

– Тебя не должна касаться моя личная жизнь.

Почему он говорит эти слова таким яростным тоном? Опасным. Заставляющим попятиться подальше от мужчины и врезаться спиной в кухонную тумбу. Уильям не подходит ближе, стоит на месте, оглядывая меня холодными глазами, готовыми убить на месте.

Не стоит бояться, Элис.

Ты сильная.

Он не запугает тебя.

– Интересно, твоя жена в курсе, что мы спим? – спрашиваю без тени дрожи в голосе.

– Она не моя жена, – чеканит Уильям в ответ, заставляя меня растеряться. В смысле не жена? Я видела на фотографии женщину и ребенка, которая очень похожа на Уильяма.

– Нет? Тогда…

– Сегодня привезут платье. Готовься к завтрашнему мероприятию, – произносит серьезным тоном и покидает кухню. Стараюсь не глядеть на широкую спину и не восхищаться физической формой Уильяма, но…

Черт возьми, он опять уходит от ответа? Почему так происходит каждый раз, когда я подбираюсь к маленькому подобию разгадки? Раз ему что-то нужно от меня, то пусть даст взамен ответы. Они нужны мне. Я не могу сидеть взаперти в четырех стенах и не знать, что происходит вокруг меня.

Я хочу свободу… И встречу с папой…

Глава 5

– Выглядишь прекрасно, – замечает Уильям, стоя у дверей гардеробной.

Да, она, оказывается, есть в моей комнате, к тому же наполнена разными нарядами. Хм… В прошлый раз я выбирала одежду сама, теперь вещи висели на своих местах. Платья, блузы, брюки, обувь, аксессуары. Выглядит роскошно. В прошлом, когда я была моделью, наверняка бы восхитилась таким количеством хороших и модных вещей, но теперь я равнодушно оглядела гардеробную на днях, пожала плечами, и вышла.

Мои глаза останавливаются на Уильяме. Элегантный черный смокинг подчеркивает широту его плеч, его рост, его статную фигуру. Я не понаслышке знаю, какой он сексуальный и красивый.

– Спасибо.

Молчание повисает над нами темной тучей. Вот-вот из нее пойдет дождь, который смоет наши идеальные образы: его статность и мою красоту, подчеркнутую кремовым платьем в пол и эффектным макияжем.

Не сразу замечаю, как Уильям становится за мной. Наши глаза встречаются в отражении большого зеркала. Он чуть выше меня, даже когда я на каблуках. Чувствую спиной его грудь, размеренное дыхание опускается мне на кожу шеи. Вызывает множество мурашек. Заставляет замереть на месте.

Я не должна так реагировать на него, не должна ощущать эту близость кожей, душой, телом. Он просто стоит сзади. Стоит слишком близко. Слишком открыто, будто у него нет жены и ребенка. Ах да, он говорил, что та женщина не его жена. Блеф. Чистой воды блеф. Но сердце почему-то готово в него поверить.

– Сегодня очень важный день. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось? – начинает Уильям. Отлично. Если бы не хотел причинить мне вред, то не заставлял бы идти на мероприятие. – Надеюсь, ты не забыла уроки самообороны.

– Надейся.

– Не паясничай, – строго произносит он и резко разворачивает меня лицом к себе. – Я кое-что приготовил для тебя.

В этот момент он вытаскивает из кармана пиджака маленький сложенный ножик с белой рукояткой. Тот самый, который я всегда брала с собой для самообороны. Я всегда смогла защититься им. Всегда. Кроме нашей первой встречи. Не знала, что он сохранил его.

– Позволишь?

Уильям садится на одно колено, открывает правую ногу на врезе платья. Он надевает сначала подвязку, окутывает вокруг моей ноги, затем цепляет за нее ножик. От прикосновений его пальцев мне становится не по себе. Бросает то в жар, то в холод. Тело еще помнит, что эти пальцы творили со мной, до каких пиков они доводили меня в прошлом. Мурашки табуном бегают по ноге, поднимаются по позвоночнику вверх, зарываются в волосы.

Черт…

– Зачем ты это делаешь? – вырывается у меня скорее от злости на себя, чем из любопытства. – У тебя есть другая.

– Если у меня есть ребенок от другой женщины, это не значит, что мы связаны до конца дней.

– Тогда почему…

– Почему я забрал тебя? – ухмыляется Уильям. – Тебе нужно вернуться к нормальной жизни, а мне – закончить начатое. К тому же, нас связывает еще кое-что, правда?

Его лицо приближается к моей коже, а губы оставляют легкий поцелуй на внутренней стороне бедра. Поднимается цепочкой все выше и выше. Прямо к тому месту, где у меня все горит от нетерпения. На мгновение позволяю себе расслабиться и нафантазировать продолжение. Как он отодвинет намокшую ткань трусиков, как прикоснется двумя пальцами к чувствительным местам, как пройдется языком по складкам, вытесняя из меня громкие стоны, но…

– Нам пора, – он поднимается с пола и подает руку.

Сейчас я с полной уверенностью могу сказать, что Уильям меня не бросит на произвол судьбы. Не убьет за ненадобностью. Тогда почему он написал об этом в ежедневнике?

***

– Очень милое место, – равнодушно говорю Уильяму, когда мы выходим из машины на подземной парковке и идем к лифту. Вряд ли серую парковку можно назвать милой, и мужчина прекрасно это понимает.

– Я не сомневался, что тебе понравится, – отвечает Уильям также безэмоционально, заправляя под пиджак пистолет. Давно не видела его в боевой форме. Отвыкла.

– Что мы здесь делаем?

– Истребляем одно чудовище.

– Так, – протягиваю я и пытаюсь продумать следующий вопрос. – Что мне делать?

– То же, что и раньше. Притворяться моей прекрасной спутницей. Я уже говорил…

– Да-да, я выгляжу идеально, помню, – закатываю глаза, на что Уильям слегка приподнимает уголки губ. И чему он забавляется? – Но что мы будем здесь делать?

Некоторое время Уильям молча шагает к холлу с лифтами, нажимает на кнопку и спокойно смотрит на циферблат. Двадцать шесть, двадцать пять, двадцать четыре…

– Сначала изучим положение вещей, затем разработаем план.

– Какой пла…

В этот момент кабина подъезжает к нам, и Уильям тянет меня внутрь. Лифт быстро доставляет нас на тридцатый этаж и распахивает золотисто-красные двери. Ощущение, что здесь проходит какое-то торжество. Дамы в красивых вечерних нарядах, мужчины – в строгих смокингах. Зал украшен золотисто-красными декорациями, пропитанными богатством и роскошью.

– Готова?

– Я не…

– Добрый вечер, – мужчина в похожем костюме, что у Уильяма протягивает руку. Я сначала подумала, что он – гость, пока не увидела прикрепленный к карману бейджик. Чарльз. – Ваши пригласительные.

Уильям протягивает две золотисто-красные открытки. Мужчина напротив просматривает их и с улыбкой на лице протягивает обратно.

– Добро пожаловать, мистер Скотт.

Мистер Скотт? Он что, не изменил имя? Как его тогда не нашли враги? Вдруг из-за этого будут проблемы? Вопросы все крутятся и крутятся в голове, а ответы так и не появляются. Страх. Неизвестность. Чувство опасности. Они окружают меня огромным коконом. Ощущение, что вокруг нас одни враги. Все эти мило улыбающиеся женщины и почтенно кланяющиеся мужчины – твари, которых нужно немедленно истребить. Так ли это? Или у меня фантазия разыгралась? Я не знаю, где мы, зачем сюда пришли и почему Уильям молчит. Вокруг меня одна неизвестность, в которую я погрянула год назад, когда впервые встретила этого мужчину.

– Что теперь? – первая нарушаю тишину между нами.

– Теперь командная работа.

– Предлагаешь достать пушку и стрелять во всех подряд?

– Хм… хорошая идея, – ухмыляется мужчина.

– Учитывая, я не умею стрелять.

– Научу.

Так, так, так. Мне совсем не нравится эта идея. Я и борьбе учиться не хотела, но моя жизнь повернулась так, что уроки самообороны оказались необходимы ради моей безопасности.

– Внимательно наблюдай за людьми. Может, узнаешь кого-нибудь.

Сомневаюсь, что я кого-то смогу узнать. В далеком прошлом, когда мои отношения были связаны с Виктором Кроном, я старалась не запоминать имена и фамилии. Не хранила ненужную информацию в голове. Зато я помнила, зачем пошла на этот шаг, зачем вступила в отношения с человеком, в два раза старше меня. Цель стояла перед глазами, в отличие от меркантильных и снобных личностей.

– Я никого здесь не знаю, – отвечаю уверенно, оглядывая мельком присутствующих.

– Ты была с Виктором целый год. Он что, не знакомил тебя со своими партнерами?

– Я не запоминаю лишнюю информацию, – отвечаю грубее, чем планировала. А что он хотел? Неизвестность выводит меня из себя, злит, давит. Он давит. Уильям.

Ответ на мою колкость не следует. Уильям также идет вперед и держит меня за руку, как свою вторую половинку. Почему-то в этот момент перед глазами всплывает та шатенка с фотографии, но я прогоняю ее образ и сосредотачиваюсь на настоящем. Я действительно не нахожу ни одно знакомое лицо. Почти не нахожу…

– Уильям? Уильям Скотт? – выкрикивает почти на весь зал женщина лет тридцати пяти. Красивая, ухоженная. И знакомая. Лучше бы я не слышала ее позыв.

– И тебе привет, Эмма, – Уильям равнодушно окидывает женщину с головы до ног. На меня она пока не обращает внимание. И слава богу, потому что…

– Не думала, что ты до сих пор играешься со шлюх…

– Эмма! – жестко рычит Уильям. – Придержи язык.

– То, что ты воскрес, не значит, что я буду рада видеть твоих подружек.

Ответ повисает над нами тишиной. Некоторые любопытные взгляды задевают нас, скользят по нашим нарядам, но это не длится дольше пары секунд. Я бы с удовольствием ответила этой даме, которую не выношу с самой первой встречи, но Уильям крепко сжимает мою руку в просьбе помолчать. И я молчу.

– Уильям? – возле нас возникает еще одно знакомое лицо. Картер Крон. Здорово. Сегодня день встреч и счастливых воспоминаний прошлого.

В последний раз я видела этого мужчину год назад, когда он помог мне бежать из страны. За это время он почти не изменился. Такой же чуть полноватый с легкой залысиной на темечке. Только седых волос стало больше, а носогубные морщинки углубились.

– Что ты здесь делаешь? – строго спрашивает Уильям.

– У меня к тебе тот же вопрос. Мы можем поговорить?

Уильям не медлит. Он быстро ведет меня к тихому коридору, откуда время от времени выходит персонал, и сворачивает в небольшую комнату отдыха. Картер следует за нами, закрывает дверь и произносит слишком громко:

– Какого хрена ты творишь, Скотт?

Ладно, я приуменьшила масштаб. Мужчина кричит не громко, а чересчур громко. Больше похоже на рычание главы прайда, которого не послушались подчиненные.

– Провожу разведку.

– Под настоящим именем? Без конспирации? Ты в курсе, что ты сейчас буквально сдал себя врагам?

– На это я и рассчитываю. Они должны знать, что я жив.

– И девчонка тоже? – он показывает в мою сторону толстоватым пальцем. Только не надо меня в это впутывать. Хотя…

Тебя уже впутали, Элис. Ты опоздала с выводами.

В небольшой комнате атмосфера накаляется с каждой секундой все больше и больше. Чувствую себя не в своей тарелке. Чужой. Не в теме. Словно на меня взваливают информацию, а я не могу собрать детали одно пазла из-за неизвестности. Снова она – неизвестность. Снова мешает спокойно реагировать на происходящее. Нервирует. И бесит.

– Ты понимаешь, что группировка будет охотиться за тобой и за девчонкой? – рычит Картер. – Ты дал повод переключить внимание на тебя.

– Значит, я выполнил свою миссию. Они сами должны всплыть наружу. Сколько их осталось? Человек пять?

– Будем считать так. Но ты же понимаешь, что одни умрут, других завербуют. Отец не позволит группировке распасться.

– Черт, что здесь происходит? – не выдерживаю я. Смотрю то на спокойного Уильяма, сжимающего кулака как можно крепче, то на Картера, эмоции которого прочесть легче, судя по плотно сжатым губам и нахмуренным седым бровям.

– Вам конец, вот что. Твой напарник только что засветил вас и провалил задание.

– Я. Ничего. Не. Проваливал.

– Знаешь, Скотт, я не для того спасал ваши гребанные жизни, чтобы ты сейчас нес чепуху и рисковал жизнью! Если о себе не думаешь, подумай о девчонке! Твоя месть того не стоит!

Что? Месть? Какая месть? Ничего не понимаю. В записях Уильяма ничего не было сказано о реванше, да и он ничего не упоминал.

– Пока до отца не донесли, что вы живы, лучше валите отсюда и заляжьте на дно.

– Ты же знаешь, что это невозможно, – уверенно произносит Уильям. – Я не оставлю это дело.

– Либо ты его оставишь, либо тебя заставят оставить. Выбирай сам.

С этими слова Картер покидает комнату, на мгновение озарив ее светом. Однако он быстро исчезает из помещения, из наших душ. Уильям задумчиво смотрит на дверь, а я вопросительно гляжу на Уильяма. Зачем? Я не превращу его в пепел одним взглядом, не заставлю вспыхнуть адским пламенем.

Кажется, у нас появилась проблема, и это понимаю не только я.

– Мы так и будем здесь сидеть? – первая заговариваю спустя несколько минут тишины.

– Нам пора.

Мужчина хватает меня за руку чуть грубее, чем раньше, и выводит сначала из маленькой коморки, затем к лифтам. На нас многие обращают внимание, кто-то ахает, глядя на Уильяма, а я…

Мне остается только ждать, что этот загадочный мужчина расскажет мне все. Абсолютно все. Иначе я умру от постоянного нервного напряжения.

Глава 6

Никогда дорога до дома не казалась мне настолько долгой и гнетущей. Никогда не ощущала вокруг нас столько напряжения, как сейчас. Никогда мое тело не было так натянуто, будто проволока, которую должны вот-вот разорвать на куски. Но я не дам сломать себя. Ни сейчас, ни потом. Никакие обстоятельства не позволят мне расклеиться. Ну, за одним исключением.

За очень большим, мать его, исключением.

Что сейчас произошло? Почему Уильям гонит на своей машине с такой скоростью, будто хочет оторваться от преследователей? Почему его руки так напряжены, а челюсти сжаты? Почему Картер Крон знает о его воскрешении? Почему он вообще нас спас? Почему? Почему? ПОЧЕМУ?

Одно единственное слово не выходит из головы до самого дома. Уильям заезжает на подземную парковку на своей спортивной машине, провожает нас к лифтам, где мы забираемся на свой этаж, закрывает за нами дверь пентхауса и…

– Что это, мать твою, было? – срывается вопрос с моих уст.

Уильям проходит чуть вперед, поэтому я не вижу его выражение лица, но точно уверена, что брови, как обычно, сведены на переносице, образуя красивую складку, а полные губы сомкнуты в тонкую линию.

– Откуда Эмма знает, что ты жив? Почему Картер спас тебе жизнь? Как…

– Помолчи, – Уильям прерывает мой фонтан из вопросов и недопонимания.

Помолчи? То есть после всего, что мы прошли, после того как он выманил меня из тихого мирка в Дублине, просит помолчать? Каждый чертов раз, когда я пытаюсь заговорить с ним, он уходит от меня, уходит от ответа и не желает ни в чем сознаваться! Я имею право знать, что происходит вокруг нас!

Меня. Это. Достало.

Подбегаю к Уильяму, который уже стоит в центре гостиной, разворачиваю его и встаю слишком близко. Лицом к лицу. Чтобы видел, чувствовал, осязал мои эмоции. Мою ярость и мою боль, которую я тяну долгое время за собой.

– Ты совсем охренел? Почему я должна молчать? Во что ты нас втянул?

– Я ни во что не втягивал. Все прошло по плану, – спокойно отвечает Уильям.

– По какому, мать его, плану? Картер сказал…

– Картер ни о чем не знает.

Я бы поверила словам Уильяма. Поверила бы его уверенности во взгляде, в его статной позе и напряжению, исходящему от него. Я поверила бы на слово, если бы знала всю ситуацию. Но мне ничего неизвестно.

Молчание между нами напрягает. Уильям ничего не рассказал о происходящем, теперь снова молчит, будто в порядке вещей.

– Я очень устал, ложись спать.

– Ты должен рассказать, что происходит!

– Я ничего тебе…

– Уильям! Прекрати немедленно!

Не помню, когда бы я в последний раз кричала, как истеричка с расшатанной психикой. Очень давно, когда меня отказались брать на съемки в Милан. Однако это было давно, и я как человек была совсем другая. Сейчас все изменилось. Я изменилась. Ситуация, в которую мы влипли. Точнее, в которую меня вмешал Уильям.

– Ты уверена, что хочешь узнать правду?

– Почему я не должна быть уверена?

– Потому что правда убьет тебя.

Нотки его голоса спокойные, вразумительные, но в то же время я слышу предупреждение, будто после нашего разговора в моей жизни что-то изменится. Куда уж больше? Мне нечего терять. Меня больше ничто не убьет, не сломит, не раздавит. Я готова ко всему. С самого начала была готова, когда уехала вместе с Уильямом и увидела в зеркале заднего вида свой загоревшийся дом.

– Рассказывай.

Уверенность бьет ключом, когда я произношу эти слова, глядя в прохладу мужских глаз. Я готова к правде. Я готова. Я…

– Люди Виктора не хотели, чтобы кто-то узнал все их тайны. Виктор был достаточно болтлив и мог рассказать тебе тайную информацию.

– Но Виктор не был главой группировки. Ты сам говорил, что он был их членом.

– Говорил, – вздыхает Уильям, почесывая переносицу двумя пальцами. – Но главы посчитали, что ты можешь что-то знать и разболтать.

В голове калейдоскопом мелькают воспоминания того года, когда я крутила роман с Виктором. Мы виделись раз в неделю-две, проводили время либо в его пентхаусе на последнем этаже личного отеля, либо на деловых встречах. Я не пыталась что-то запомнить, я просто улыбалась как красивая кукла с милым личиком, которую недавно купили в магазине игрушек. Мне нравилась эта роль, нравилась постоянность и деньги, которые мне платили. Мне было плевать, что я делаю и как.

– Ты была опасна для них, поэтому они искали тебя. Картер постарался, чтобы никто не обнаружил тебя, но…

– Они обнаружили и чуть не убили… – заканчиваю фразу за него. – Как ты узнал, где я, и что меня вот-вот подорвут?

– Картер рассказал, когда я физически восстановился, – без заминки отвечает Уильям. – Когда в меня стреляли, Картер вытащил меня из западни, оказал первую помощь и отвез к…

– К кому?

Теперь мужчина замолкает. Он не отрывается от моих глаз, но в глубине его прохлады я чувствую, что ему не хочется отвечать на этот вопрос. Его тело напрягается, руки сжимаются в кулаки. Его голос меняется, становится более жестким, когда он произносит:

– К женщине с фотографии.

Замираю на месте, пытаюсь переварить сказанную им информацию. То есть все это время, пока я пряталась от посторонних глаз, пока меня искали, пока я переваривала информацию о мужчине, он все это время находится с женой…

Ах да, он говорил, что та женщина ему не жена. Тогда почему Картер отвез именно к ней, а не ко мне? Почему он не рассказал, что Уильям жив? Как я могла целый год убиваться из-за него? Но вопросы отходят на второй план, потому что на первом появляется понимание.

Он уехал от нее ко мне…

– Ты бросил ее? – слетает вопрос, прорезая тишину между нами.

– Я не могу ее бросить, она мать моего ребенка.

– Тогда зачем тебе я? Ты не смог справиться без меня?

– Ты что-то знаешь о Викторе и о его группировке. Ты должна…

– Я ничего не должна! – срываюсь я, оттолкнув Уильяма подальше. Ярость проникает в кровь, течет по венам, заставляет сердце биться быстрее. – Я ничего о нем не знаю! Мне было плевать на Виктора и его деятельность! Мне нужны были деньги, только и всего! Я не запоминала информацию от них! Я даже Картера едва не забыла, если бы не знала, что он брат Виктора!

– Элис…

– Ты только что втянул меня в игру, когда я тебя не просила! Ты подставил меня, подставил нас! Зачем? Ты спас меня только потому что я нужна тебе? А потом убьешь, да? Как и планировал? Знаешь, я тоже живой человек, я…

Не успеваю закончить свою речь. Уильям резко шагает ближе ко мне, обхватывает сильной ладонью мой затылок и целует. Крепко. Властно. Жарко. Я забыла, каковы на вкус его губы, забыла, каким он может быть подчинающим и желанным.

В голове мелькало столько вопросов, столько неразгаданных загадок, а Уильям сносит из все одним поцелуем. Одним касанием полных губ. Как же я скучала…

– Я не хотел причинить тебе боль, – шепчет он, оторвавшись от моих губ. Большим пальцем он поглаживает подбородок, щеку, его глаза теплеют. Они полны сожаления и раскаяния. – Я защищу тебя, чего бы это ни стоило.

– Ответь только на один вопрос, – собираюсь с мыслями и спрашиваю то, что беспокоило меня больше всего. – Ты убьешь меня в конце?

– Нет. И не планировал.

– Тогда…

– Сегодня был тяжелый день. Ложись спать, а завтра мы поговорим.

– Обещаешь?

– Обещаю.

На его губах появляется кроткая улыбка. Всего на мгновение он посвятил мне ее. Затем его лицо превращается в непроницаемую маску, которую привыкла видеть в последние дни.

Я смогу потерпеть до завтра, смогу осознать и принять реальность, но одна фраза не дает мне покоя.

«Твоя месть того не стоит».

Глава 7

Просыпаюсь от странного шума внизу. Перед глазами темные пятна от резкого поднятья с кровати. Ноги едва держат мое расслабленное тело, переплетаются, когда я спускаюсь вниз, накинув халатик на шелковую сорочку. Что там происходит? Почему звон стекла такой отчетливый и такой частый? Что там происходит?

Останавливаюсь на полпути на кухню, прижимаюсь к стене. Сердце стучит как бешенное, готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Жалею, что не прихватила свое маленькое оружие, когда спускалась. О чем я только думала?

На кухне капаются два незнакомых мужчины в черных костюмах. Похожи на людей в черном, даже очки присутствуют. Что они здесь забыли? Кто это? И где, черт возьми, Уильям? Может, он в своей кабинете? Может, позвать его? Нет, поздно. Надо самой справиться с этими двумя.

Так-с.

Думай, Элис, думай. Если ты успеешь дойти на цыпочках до гостиной и схватить вазу, то вырубишь того, что повыше. А с этим дрыщем как справиться? Уильям учил меня приемам, но я совсем не разогрета для борьбы. Но вдруг…

– Интересная картина…

– Боже мой! – вскрикиваю слишком громко. Мамочки!

Резко поворачиваюсь. За моей спиной стоит полуобнаженный Уильям. Складки между бровей практически нет, на полных губах играет игривая ухмылка. Ему смешно значит, да? Я чуть сердце у его ног не оставила, когда он так неожиданно напугал меня своим присутствием.

– Не пугай!

– Почему?

– Здесь… они… – указываю я на воров.

– Хм…

Уильям почесывает идеально гладкий подбородок двумя пальцами. Только сейчас замечаю, что его волосы мокрые, а от него пахнет мужским гелем для душа. М-м-м. Так, сейчас не до восхищения мужчиной.

– Сейчас я решу проблему, – улыбается он ободряюще. Вот и хорошо, а то я была готова справляться одна или же… – Ребят, вы не можете тише? Вы разбудили мою спутницу.

Парни в очках моментально поднимают на нас глаза и застывают. Как статуи. Да и я застываю как статуя, потому что ни черта не понимаю, что происходит. Пару минут назад я готова была вырубить их, а Уильям сейчас так спокоен, словно на кухне бьют посуду старые друзья, а не кровные враги.

– Прости, босс, но нас работать надо, – отвечает тот, что повыше.

– Пойдем.

Уильям мягко опускает руки на плечи и ведет меня в гостиную. До сюда тоже долетают звуки битого стекла и заставляют вздрогнуть, но каждый раз мягкие прикосновения отвлекают меня от неожиданных звуков. Мужчина опускается рядом со мной на диван напротив панорамного окна, заглядывает любопытными голубыми глазами. Сейчас там не прохлада, не Арктика. Там чистое летнее небо, которое видно в Лондоне слишком редко. Так и в нем, в этом таинственном человеке передо мной.

– Испугалась? – спрашивает спокойным тоном, заправляя прядь волос мне за ухо. Стараюсь не прикрыть глаза и не утонуть в нежности Уильяма. Мне и не дают – из кухни раздается новый звон.

– Что здесь происходит?

– Парни проверяют квартиру. Здесь был найден жучок.

– Как они его найдут? Он просто бьют посуду.

– Нет, не просто. Внутри может быть зафиксирован датчик или диктофон, который записывает наши разговоры.

– То есть… – вспоминаю его вчерашнее маленькое признание о женщине, которая родила ему дочь и новости о Викторе. Точнее о том, что я могу знать.

– Нет, записывали только с кухни, наш разговор не услышали бы.

Он говорит об этом так спокойно, в то время как у меня мурашки по коже. Взрыв дома, вчерашнее общение с Картером, чертова Эмма, которая не упустила возможности кольнуть меня. Да еще и признание Уильяма о нашей цели. Все это смешивается в коктейль из страха, недоверия и неизвестности.

– Что нам теперь делать?

– Ждать. Если хочешь, можешь пока позаниматься йогой, в кладовке есть коврик.

– Ты серьезно? – смотрю на мужчину во все глаза и пытаюсь найти хотя бы толику иронии. Но их нет – говорит серьезно.

– Почему нет? Отдохнешь, пока мы с ребятами закончим и уедем.

– Стоп! Что значит уедем?

– Мне нужно отъехать по делам. Я составлю план действий, затем посмотрим, что нам с тобой делать.

Нехорошее предчувствие постепенно нарастает. Оно поднимается по позвоночнику и зарывается прямо в волосы. То есть я останусь здесь одна? Нет, я, конечно, смогу отбиться, еще не забыла боевые приемы, но…

Вдруг кто-то захочет подорвать меня? Снова…

Одна мысль, что Уильяма не будет рядом, внушает какой-то легкий страх. Может, это временно? Из-за всей этой ситуации? Она превращает меня в соплячку, в маленькую плаксивую девчонку. Но я ведь не такая, правда? Я – Элис Виктория Ласки! Я сильная. Боевая. Я пережила спад карьеры, предательство, болезнь папы, ссору с мамой. И смерть.

Я пережила смерть… смогу пробыть пару часов одна…

– Все в порядке? – голубое небо омрачают маленькие тучки, говорящие о беспокойстве. Странно видеть эту эмоцию в глазах Уильяма, но я загоняю эту мысль куда подальше.

– Да, все хорошо.

– Я ненадолго.

Уильям оставляет на макушке мимолетный поцелуй и возвращается на кухню. А я прихожу в свою комнату. Снова вторая половина помятая, будто на ней кто-то спал, но запаха Уильяма я не ощутила, когда проснулась. Плевать. Через некоторое время стуки прекращаются, и раздается один единственный – стук входной двери. Значит, он ушел.

Только что делать мне в полном одиночестве?

Уильям оставил мне ноутбук и телефон с новым номером. Может, фильмы посмотреть? О, здесь интересные дорамы есть и…

Внезапно раздается телефонный звонок с неизвестного номера. Боже мой, сколько можно меня пугать? Если это Уильям, я его придушу!

– Алло…

– Мисс Ласки?

Хрипловатый мужской голос звучит в трубке знакомо. Я не могу не узнать его, потому что он…

– Здравствуйте, доктор Смит.

… он лечащий врач моего отца. Два года назад он получил черепно-мозговую травму, которая вызвала амнезию, затем ему потребовалась операция из-за новообразования. Она прошла успешно, но доктор Смит говорил, что для восстановления памяти отцу потребуется время.

Пока я пряталась, то созванивалась с мужчиной каждую неделю и спрашивала о папином состоянии. И оно стабильно улучшалось, но папа так и не вспомнил ни меня, ни маму, ни свою прежнюю жизнь.

Так, стоп! Почему доктор Смит звонит именно сейчас?

– Что-то с папой? – паника внезапно появляется в моем голосе и не пропадает после слов мужчины:

– К нему вернулась память.

Глава 8

Сегодня популярный ресторан «Гранд-холл» пустовал. Странно, правда? Многие аристократы и медийные личности предпочитали это заведение, чтобы провести свой досуг. Но только не сегодня. Хозяин захотел единолично насладиться завтраком в компании двух мужчин.

Уильям слышал об этом хозяине. О бизнесмене, тщательно скрывающим свое прошлое. Интересно, почему его наставник захотел познакомить их? Чем этот Гранд может помочь в сокрушении преступной группировки?

Уильям зашел в ресторан, поднялся на второй этаж и вошел в кабинку. За столом расположились двое мужчин. Андрей Петровский – его наставник, учитель и начальник, сидел у окна и покуривал сигару со спокойным выражением лица. В то время как его спутник, сидящий напротив, казался напряженным и нервным. Кулаки его крупные рук вот-вот раздавят нож, а черный взгляд превратит Андрея Петровского в пепел. Но Уильяму бояться нечего, и не с такими вел переговоры.

– Ты вовремя, Билл, – добродушно улыбнулся Петровский. – Присаживайся.

Уильям присоединился к мужчинам и тут же ощутил нарастающее между ними напряжение.

– Познакомься, это Себастьян Гранд. Себастьян, это мой исполнитель Уильям Скотт (прим.автора: Себастьян Гранд – главный герой романа «Пороки»).

– Очень приятно.

Уильям проявил немного вежливости, чтобы разрядить обстановку, но собеседник не был расположен к ней. Хотя протянутую руку пожал, ничего не ответив.

– Я согласился на встречу ради информации. Большего от меня ждать не стоит. Я не мараю руки в крови.

Уильям про себя усмехнулся. Да, он пробежался глазами по истории Себастьяна Гранда. Не самый честный человек, имел темное прошлое, но некоторые детали дела оказались упущены, что помешало Уильяму составить свое мнение об этом человеке. Сейчас он возглавлял успешную медиа-компанию и вел максимально прозрачные дела – не придерешься. Но это сейчас, а его интересовало прошлое.

– Мы готовы выслушать вас, мистер Гранд, – спокойно произнес Андрей Петровский. – Насколько мы знаем, ваш отец…

– Он мне не отец.

– Как знаете, – Петровский затушил сигару, выдохнул дым из пересохших губ и вновь взглянул на собеседника. – Нас интересуют дела Сахима.

– Хм… – Себастьян Гранд наливал из рядом стоящей бутылки немного виски, опрокинул стакан внутрь и продолжил: – Почему вы думаете, что я знаю о них?

– Потому что вы его сын.

– Я не имею ничего общего с этим человеком, – жестко отчеканил мужчина.

– Правда? – вмешался Уильям. – Разве вы не замарали руки в крови в свое время?

– Да как вы…

– Успокойтесь, мистер Гранд, – тем же спокойным тоном потребовал Петровский. – Мне напомнить, зачем вы собрались? У нас одна цель – уничтожить преступную группировку.

За столом наступило молчание. Мужчины подозрительно поглядывали друг на друга. Кроме Петровского. Тот спокойно наблюдал, как его воспитанник держится при известном медиа-магнате. Эти переговоры не должны затянуться надолго, достаточно узнать необходимую информацию и разойтись в разные стороны.

– Здесь все необходимое, – буркнул мистер Гранд и протянул папку с какими-то бумагами. – Больше мне ничего неизвестно.

– Спасибо за сотрудничество, – Андрей Петровский поднимается со своего места и покидает частное помещение.

Только за этим он вызволил Уильяма из заточения? Только затем, чтобы какой-то медиа-магнат передал ему листки? Петровский мог все перекинуть через Вики или передать ребятам, а те ему – Уильяму. Зачем ему нужно было выходить и рисковать своей жизнью?

– На твоем месте я бы никому не доверял, – тишину кабинки прервал мистер Гранд.

– Я и так никому не доверяю.

– Понимаю. Но этому мужчине ты веришь.

– Это не ваше дело.

– Когда твоя жизнь будет зависеть от жизни близкого человека, ты вспомнишь мои слова, Скотт.

– Не вспомню.

Себастьян жестко взглянул своими черными глазами на собеседника, приподнял уголки чуть полноватых губ. Вряд ли показная дружелюбность подействует на Уильяма. Он научился сдерживать эмоции и читать людей сквозь маски. С этим человеком проблематично что-то узнать по выражению лица. Но Уильям и не пытался.

– Вспомнишь, когда твоя девчонка окажется в опасности. Приятно познакомиться.

Себастьян Гранд откланялся и тоже покинул кабинку. Уильям остался наедине с бумагами, которые ему подсунул мужчина. Их бы изучить как можно скорее. Хорошо, что его дом находился недалеко от этого ресторана.

Может, заказать что-то для Элис? Ей наверняка понравится стейк из лосося или из мраморной говядины. Стоп! Почему он захотел ей что-то купить? Он же не собирался с ней заводить роман, не собирался симпатизировать. Элис нужна для дела, остальное его не должно интересовать. И их постельное прошлое должно там остаться. Они поработают, разбегутся, подарят друг другу прекрасную жизнь.

«Интересно, откуда этот пакистанец узнал об Элис? Или это блеф?», – спросил у самого себя Уильям, пока шел домой. Бред какой-то. Он не должен был знать о девчонке, Петровский не идиот, чтобы раскрывать тайную миссию незнакомому информатору.

С этими мыслями мужчина вернулся в пентхаус и… напрягся. Его рука тут же полезла за пистолетом и была наготове. Вещи в гостиной разбросаны, порядок на кухне никто не навел, а из комнаты Элис никто не вышел.

Мужчина быстро поднялся на второй этаж, забежал в единственную комнату, где ему приятно находиться и застал неприятную картину.

Элис нигде нет.

Глава 9

– Я прибежала как только смогла, – запыхавшись, влетаю в кабинет доктора Смита.

Мужчина глядит на меня во все глаза, словно не ожидал увидеть прямо сейчас. Только почему? Я сказала по телефону, что приеду. Чему удивляться? Однако доктор быстро берет себя в руки и растягивает пересохшие губы в приветливой улыбке.

– Очень рад вас видеть, мисс Ласки.

– Как он себя чувствует?

Я бежала сюда только ради этого вопроса. Вру. Не только. Когда я выбегала из дома под свой страх и риск, то надеялась на встречу с любимым папой. С человеком, который во всем меня поддерживал и спас от проживания на улице. А сейчас меня лтхорадит, страх пробрался под кожу, впитался в плоть.

Страх не застать того сильного и смелого мужчину…

– Пока что стабильно. Он потихоньку ходит, проходит реабилитацию. Я удивился, когда он спросил о вас.

Спросил обо мне… Он помнит меня, помнит…

– Вы готовы?

Нет, не готова. Я сейчас ни к чему не готова. Однако мне необходимо преодолеть себя, переступить через черту страха и недопонимания. Мне нужно увидеть папу, каким бы он сейчас не был. Он всегда был на моей стороне, всегда поддерживал, я не могу сбежать от него. Снова.

В ответ просто киваю доктору Смиту. Он понимающе оглядывает меня, надевает одноразовую форму и выдает мне такую же. Мы идем в реанимацию? Я думала, папе уже лучше. Неизвестность вновь пытается вернуть меня назад в то время, когда наша с папой жизнь была беззаботной и счастливой. Она не станет прежней, я не верну прошлое. Мне нужно научиться жить с настоящим.

Возле папиной палаты мы оказываемся слишком быстро. Я бы оттянула этот момент, но поздно. Вдох-выход. Открываю дверь и захожу в палату. Папа спит. Его лицо бледновато, скулы появились, губы потрескались. От его тела не отходят трубки, на голове нет привычной повязки. Он кажется почти таким же, как и до болезни. Ключевое слово: почти.

– Привет, пап, – тихо шепчу, чтобы не разбудить, и сажусь рядом с ним на стул. – Ты не поверишь, как я скучала по тебе.

К горлу подступает неприятный ком, который щекочет горло. Он готов вот-вот вырваться наружу вместе со слезами на глазах и болью, которую пережила за эти два о года. Но я держусь. Успею поплакать потом, когда окажусь одна.

– За это время столько всего произошло, ты даже не представляешь. Прости, что мне пришлось тебя оставить. Это ради твоей же безопасности. Сейчас ты жив и здоров. Доктор Смит сказал, что в скором времени ты обязательно поправишься.

Поток слов льется из меня не переставая. Кажется, речь позволяет мне сдержаться и не расклеиться перед папой. Мне просто хочется поговорить с ним. С самым главным мужчиной на свете. Хочется рассказать ему все и в то же время ничего. Что он скажет, когда узнает о том случае после съемок? Как он отреагирует на мой роман за деньги с противным стариком? Что он сделает, если узнает во что я влипла из-за Уильяма? Не разочаруется ли во мне? Ответы на эти вопросы мне неизвестны.

– Пожалуйста, приходи в себя побыстрее. Я так боюсь, что ты не узнаешь меня. Мне столько нужно тебе рассказать. Я…

– Ты еще успеешь мне все поведать, – произносит хриплый голос.

Застываю на месте, теряю дар речи. Гляжу сначала на папино умиротворенное лицо, затем на руки. Но они неподвижны, а его глаза закрыты. Тогда…

– Повернись.

Стоит только обернуться, и я встречаюсь с темными, практически черными глазами незнакомого мужчины. Кто он такой? Откуда он появился здесь? Сюда впускают только родственников, а этого человека я совсем не знаю.

– Давно не виделись, Элис.

– Мы вообще не виделись, – уверенно отвечаю незнакомцу.

– Разве ты меня не помнишь?

Мужчина преодолевает расстояние между нами, позволяет рассмотреть себя вблизи и…

Этот запах жевательного табака и виски. Этот дьявольский взгляд, видный даже в темноте. Это хищный оскал. И голос, пронзающий до глубины души.

Боже, это он… тот, кто взял меня силой два года назад после… после…

– Узнала, вижу. Давно тебя не было видно на горизонте.

– Что тебе нужно? – стараюсь не вздрагивать от его близости. Отхожу подальше, к стене. Он не наступает и слава богу.

– В прошлый раз мы не закончили.

– Правда? Мне казалось, ты получил сполна.

Он шагает ко мне. Ближе. Еще ближе. Впервые в жизни теряюсь и не представляю, что делать в данной ситуации. Курсы самообороны и уроки Уильяма вылетают из головы в миг, тело подрагивает, глаза прикованы к черным омутам, готовым раздавить меня.

Мамочки…

Что же мне делать?

– В сторону!

Возле двери прозвучал рев истинного зверя. Моего зверя. Уильяма. Такой же идеальный, безэмоциональный, со спокойным выражением лица. Только меж бровей снова появилась складка, а в руках зажат пистолет. Боже…

– А ты еще кто?

Незнакомец поворачивается к Уильяму с такой расслабленностью, будто не в него целятся и готовятся выстрелить. Вряд ли Уильям это сделает, но сейчас я ни в чем не уверена. Не задаюсь вопросом, откуда он узнал, где я и что со мной будет. Не гляжу ни на него, ни на незнакомца. А вдруг папа сейчас очнется? Так, стоп. Почему он не очнулся еще несколько минут назад, когда незнакомец прошел в палату?

– Отошел от нее!

– Я еще раз спрашиваю, ты кто тако…

Выстрел оглушает нас и заставляет незнакомца упасть замертво. Боже! Он что, только что убил человека? Прямо в голову? Я даже не замечаю на себе капельки крови, не слышу собственный крик, не могу сдвинуться с места, глядя на безжизненный труп у ног.

– Уходим.

Уильям шагает ко мне и тянет за руку к выходу. Последний раз окидываю палату мимолетным взглядом и замечаю, что папа так и не проснулся…

– Не тормози, следуй за мной, поняла? – рычит мужчина. – У нас есть десять минут, чтобы уйти отсюда.

– Но… Уил…

– Что?

Его голубые глаза превращаются в две черные тучи. Нет, они чернее. Как тьма. Он стоит, ждет от меня ответ. А я не могу ничего произнести вслух, язык заплетается. Стоим пару секунд, не двигаемся. Не замечаю на лице Уильяма ни капли жалости или сочувствия к тому мужчине. А главное, и я ее не ощущаю.

– Уходим!

Глава 10

– Джеймс, ты точно избавился от трупа? – доносится до меня строгий голос Уильяма через толщу воспоминаний. – Я не стану повторять дважды, ясно? Уладь дела в клинике и приезжай. До связи.

Мы влетаем в квартиру так быстро, что я едва успеваю перебирать ногами. Они заплетаются, мои движения заторможенные, а перед глазами безжизненное тело, истекающее кровью.

Капельки чужой крови застыли на мне еще в машине, я не пыталась стереть их с лица. Не было сил. Ни моральных, ни физических. Складывалось ощущение, что вот-вот из-за угла выйдет киллер и пристрелит нас в отместку за своего покойного соратника. Даже в нашем пентхаусе я не чувствую себя в безопасности. Картинки из прошлого, где меня утаскивают за угол здания, из настоящего, когда Уильям простреливает голову насильнику, не оставляют меня в покое ни на секунду.

– Идем в душ.

– Но я…

– В душ!

Уильям ни на секунду не отпускал мою руку. Видимо, чувствовал, что я не в состоянии сделать шаг самостоятельно. Чувствовал, что мне ужасно страшно оказаться одной в этом мире, где меня никто не сможет спасти. А Уильям? Он защитит меня? Ответ очевиден – мужчина доказал это час назад, когда пристрелил насильника.

Он снимает с меня одежду, ставит в душевую кабину и включает воду. Поначалу она кажется холодной, кожа подрагивает, по телу бегут мурашки. Хочется сжаться в комок, чтобы как-то согреться. Но вода становится теплее. И он рядом. Совсем теплый. Уильям.

На пол стекает красноватая вода, смешанная с кровью. Она быстро исчезает в канализации, когда Уильям берет гель для душа и намыливает меня. С головы до пят. В любой другой ситуации я бы млела от его прикосновений. Но не сейчас. Смесь адреналина и страха не оставляют меня в покое, не расслабляют.

Движения Уильяма быстрые, торопливые, словно мужчина спешит вывести меня из оцепенения. Выйду ли я? Не знаю.

– Говорить можешь? – спрашивает безэмоциональным тоном, закатав рукава намокшей рубашки.

Она липнет к сильному мужскому телу, прорисовывает идеально прокачанные мышцы груди и пресса. Его руки кажутся больше, чем раньше. Я оценила его идеальную форму еще давно, когда мы только встретились, но сейчас у меня складывается ощущение, что я вижу его впервые.

Впервые спустя год…

– Элис! – требовательный тон выводит меня из колеи. – Ты меня слышишь?

– Ага…

Это единственное, что удается сказать вслух. Надеюсь, что Уильям оставит меня в покое и позволит укутаться в кровати под одеялом. Но нет. Он резко поднимает мое лицо, заставляя столкнуться с арктическим холодом в его глазах.

– Какого черта ты ушла из пентхауса?

– Мне позвонил доктор Смит. Он сказал, что папа начал вспоминать меня, – отвечаю четко, без дрожи в голосе. Странно, что она исчезла только сейчас, когда я гляжу в мужские озлобленные глаза.

– Ты понимаешь, что тебя загнали в ловушку! Если бы я не пришел, тебя бы убрали!

– Ты не пускал меня к папе! Я должна была его навестить, а ты не давал возможности!

Ярость разрастается во мне, вытесняя страх и ужасные картинки перед глазами. Почему он отчитывает меня, когда сам вышел из пентхауса? Почему не понимает, как для меня важен папа и на какие жертвы я пошла ради него! Я не могла вот так проигнорировать сообщение доктора Смита, я даже не подозревала, что он соврал мне, не догадалась об этом когда вошла в палату.

Черт!

– Ты должна слушаться меня, если хочешь спокойно жить дальше и выиграть войну.

– Это не моя война!

– Это наша война! Если я сказал, что ты будешь слушаться, значит будешь!

– Ты ничего не перепутал? – выкрикиваю я во всю силу голоса. – Это тебе я нужна, тебе необходимо уничтожить тех людей! Я тут ни причем! И если ты не можешь все контролировать, то…

Между бровей снова появляется складка, но я больше не замечаю ее. Уильям одним резким движением притягивает мое лицо к своему и впивается в губы жадным, грубым поцелуем. Он кусает мои губы, сминает, проникает языком в рот. Страстно, дерзко и жадно.

Стою в оцепенении, не знаю, как реагировать на его терзания. Тело действует вместо меня. Оно отвечает мужчине так же дерзко и крышесностно. Руки обвиваются вокруг напряженной шеи, губы пытаются поймать его полные и мягкие на ощупь.

Только сейчас осознаю, что начинаю дышать. С трудом вдыхаю влажный воздух, смешанный с ароматом этого мужчины. Он успокаивает, позволяет непрошенным воспоминаниям уйти прочь. Испариться из головы. Резкие и жесткие прикосновения пальцев Уильяма вытесняют из меня навалившиеся проблемы.

Я продолжаю целовать его, пытаюсь расстегнуть рубашку, чтобы получить доступ к телу. Хочу его. Неимоверно. Быстро. Мне необходимо ощутить его длину в себе, почувствовать резкие толчки. Потому что он единственный, кто может отвлечь меня от сегодняшнего ужаса.

Полные губы спускаются ниже по шее, оставляют красноватый след на ключице, останавливаются на груди.

– Ах!

– Тише! – шипит он, когда обхватывает губами сосок. Он терзает меня, манит, соблазняет, распаляет. Можете придумать любой синоним к моим ощущениям. Он мне нужен. Очень нужен.

Уильям мягко покусывает твердые вершинки, руками обхватывает мои бедра, пока я пытаюсь расстегнуть ширинку и вытащить его длину наружу. Он твердый, готовый ко всему. Так быстро. Не удивительно, учитывая охватившую страсть. Ощущаю ее кожей, телом, чувствую, как она бежит по венам вместе с кровью.