Нежная боль бесплатное чтение

Пролог.

Шатаясь, на негнущихся ногах, шла по коридору, ища глазами VIP-комнату номер семь. В висках оглушительно стучала кровь, а ноги подкашивались от волнения. Сейчас я увижу его. Впервые за три года. Вживую, а не на глянцевых обложках журналов, что так бережно собирал мой муж.

Дойдя до конца коридора, опершись рукой о стену, стояла тяжело дыша.

Давай, ты должна это сделать, Алина. Закрой глаза и представь глаза детей, которым ты обещала. Ты справишься…

Одернув короткую юбку, которая едва прикрывала ягодицы, еще раз провела рукой по белоснежным прядям искусственных волос. Он тебя не узнает. Столько времени прошло. Он давно вычеркнул тебя из своей жизни. Забыл.

Да и кто я была для него в прошлом? Глупая девчонка, которая по наивности отдала ему свою невинность или детдомовка, которая позарилась на деньги его отца. Нет! Я мразь, именно так он сказал в последнюю нашу встречу. Сейчас он презирает и люто ненавидит за то, что я сделала. Если бы только он знал правду… Все уже в прошлом, и нужно жить настоящим, выполнять обещания…

Втянув воздух поглубже, взялась дрожащими пальцами за дверную ручку. Назад пути нет…

Надавив посильнее, толкнула ее от себя и вошла внутрь помещения. В комнате горел тусклый свет, делая ее порочной. Одним словом “Дно”, именно так назывался этот бордель, где мне пришлось находиться. Большой черный, кожаный диван и маленькая тумбочка с журналами интимного характера. Все по минимуму, но даже эта обстановка кричала о греховности, о том, что здесь происходит каждый день. Да и что я хотела увидеть? Огромную кровать, белые простыни, к которым успела привыкнуть за эти годы? Наивная, пора выплывать из своих детских грез и фантазий.

– Что встала, как неживая? – прорычал до боли знакомый голос. – Подойди ближе.

Он меня не узнает, не должен. Сейчас я выгляжу как обычная шлюха. Короткая юбка, высоченные каблуки, чулки в сетку, ажурная, черная повязка на глазах. Я сделал все, чтобы не догадался. Сделав два шага к дивану, остановилась возле его ног. Сердце вырывается из груди, то и гляди проломит мою грудную клетку.

Я думала, что мои чувства ослабли. Но, сейчас глядя на него, понимала, что все осталось неизменно. Изменился он. Стал еще мощнее, матёрее. Превратился в опасного хищника, способного подчинить, поработить. Его глаза словно адская бездна, такая дьявольская, черная, готовая уничтожить при одном взгляде.

Сглотнув, подрагивающей рукой коснулась повязки на лице, чтобы убедиться в ее наличии.

– Как звать? – пренебрежительно смотрел мне в лицо. Его взгляд кричал, о явном призрении, но тогда какого хрена он здесь делает?

– Мона, – чуть слышно ответила ему, намеренно искажая свой голос.

– Мерзкое имя. Будешь просто шлюхой! – скривившись, с издевкой сказал он, будто увидел что-то мерзкое.

– А где Энжи? – спросил о девушке, которая обслуживала его на постоянной основе.

– Она сегодня не может, – ответила, вспоминая, на что пришлось пойти, чтобы быть вместо нее.

– Ясно. Давай приступай, – недовольным голосом сказал, смотря на меня злым взглядом, отражающим темноту.

Боже, что нужно делать? С чего начинать? Опыта у меня ноль. Черт! Нужно было посмотреть видео для взрослых, чтобы иметь хоть какое-то представление, как ублажать мужчин. Идиотка! Стиснула пальцы так, что заболели суставы.

– Будешь строить из себя невинность – проваливай! – с раздражением в голосе, рявкнул он.

Его слова заставили меня очнуться. Ни за что! Я справлюсь! Словно скинув с себя оцепенение, опустилась перед ним на колени. Дрожа всем телом, пыталась собраться с духом, чтобы начать падать в пропасть, на самое дно.

– Новенькая что ли? – уже чуть тише спросил он, наблюдая, как я тянусь к его ремню.

– Да, – выдохнула я, сглатывая напряжение, от которого было больно дышать.

– Тогда пошла к черту! – подавшись ко мне навстречу, резко схватил за горло. – Пусть отправят опытную, я не намерен платить за детский сад, – проговорил у моего лица.

– Простите, – пропищала от страха, не ожидая агрессии. Я помнила его другим. То, в кого он теперь превратился, наводило на меня ужас.

Пыталась, освободится от его сильной руки, но все тщетно. В эту секунду страшно жалела, что ввязалась во все это. Он другой, я переоценила себя. Не смогу. Так больно…

– Стоять, – проорал у моего уха, заставляя замереть. – Сука, – держал возле себя, не позволяя пошевелиться.

Его взгляд стал еще жестче. Зловещая тишина, разрывалась моим прерывистым дыханием. Напряжение повисло в воздухе. Я была близка к обмороку, чувствуя, как он втягивает в себя воздух у моих волос.

– Твааарь, – прошипел сквозь зубы у моей шеи. – Думала, я тебя не узнаю? Шлюха.

Дернулась, как от удара хлыста, делая попытку вырваться.

– Пустииии, – взвыла, дыша навзрыд, осознавая, что меня раскрыли.

– Отцовская подстилка захотела поиграть? – рычал его голос, грозящий мне апокалипсисом.

– Нет, прошу, отпусти, – задыхаясь, взмолилась я, понимая, что меня ожидает.

Зловеще улыбнувшись, стянул с меня парик и повязку с лица.

– Тогда поиграем, – словно не слыша моих слов, издеваясь, продолжил он. – Только по моим правилам.

Глава 1.

Несколько дней назад.

АЛИНА.

– В этот раз все намного серьезнее, – проговорил доктор, смотря на меня сочувствующим взглядом. – Состояние остается критическим, прогнозы неутешительные, – слышала, словно издалека сказанные им слова, испытывая сильное потрясение.

Нет, не правда. Так не должно быть. Я же молилась, так просила…

– Доктор, умоляю, спасите его…, – проговорила, глотая слезы, чувствуя, что меня накрывает отчаяние. – Он не может…, – всхлипнула я, испытывая горечь и боль. Отторгала действительности, не хотела даже думать об этом.

Тимофей Петрович был для меня всем. Отцом, матерью, другом. Я любила, уважала его, испытывая безграничную благодарность за все, что он для меня сделал. И теперь, я могла лишиться всего… И была не готова…

– На все воля Божья, – ликующим голосом проговорила Стелла, смотря на врача и покачивая ногой, облаченной в ярко-красные туфли на высоченном каблуке.

Стерва, хоть бы постеснялась посторонних и приберегла свой яд до того момента, когда останемся одни. Нет же, она привыкла устраивать спектакли. Эгоистичная сука!

Как настолько сильно можно ненавидеть собственного брата? Как? Неужели наследство важнее жизни близкого человека. Судя по всему, в этом мире, где правят деньги, так и есть.

– Мы делаем все, что в наших силах, но лечение не приносит результатов, – делая вид, что не слышал последних слов моей спутницы, обратился ко мне. – Приходите завтра, бессмысленно здесь находиться.

Несколько суток я пребывала в этой клинике, не отходя от мужа. Молилась, надеялась, но все напрасно. Будто от меня отвернулся сам господь Бог.

– Я понимаю, – ответила я, на выдохе. – Приду завтра, – вытирая тыльной ладонью мокрую щеку, вставая с места.

– Наберите меня, когда все произойдет. Вы же понимаете, сколько предстоит хлопот, – услышала голос змеи, когда подходила к двери. Резко остановилась, сжимая до хруста ремешок сумки. Это уже переходит всякие границы. Медленно, как в замедленной съемке, развернулась, подошла к ней и врезала звонкую пощечину.

– Мразь, – выплюнула я. – Как я же ты мразь. Он твой родной брат, – со злостью в голосе прошипела я.

Я бы хотела раскрасить ей ботоксную физиономию всеми цветами радуги, да только я другая. Не должна уподобляться таким, как она.

– Потаскуха, – завизжала в ответ. – Я тебя сотру с лица земли, – держась за щеку, кричала она, тряся своими черными, как смоль волосами.

– Сходи, сцеди свой яд в другом месте, – не отводя взгляда, кинула ей, ощущая, как горит огнем ладонь. – Простите нас, – сказала доктору, которому пришлось присутствовать при очередной нашей стычке.

Развернулась и вышла за дверь. Поверить не могу, что все происходит на самом деле. Эта неделя прошла, словно в аду. Больница, скандалы, снова больница. Инвесторы, партнеры Тимофея давят с разных сторон, желая узнать, как обстоят дела. Словно вороны кружат, ожидая момента, когда можно накинуться и рвать плоть. Всем нужно одно – деньги. Никому не интересно, что это живой человек, который дышал, мечтал, творил. Нет, у всех только меркантильные интересы. Хотелось лечь и умереть. Слишком много всего навалилось на мои хрупкие плечи. Даже за три года так и не смогла привыкнуть к жизни в этом мире. Все чуждо. Грела мысль о том, что очень скоро я смогу выполнить обещание, данное себе и детям три года назад. Осталось немного, стройка подходила к концу, но без мужа все усложнялось. Здесь требовалась мужская, жесткая рука.

Сев на заднее сиденье автомобиля, вздохнула, устало потирая лицо. Кивнув водителю, посмотрела в окно. Я не справлюсь. Меня заклюют эти стервятники. Если бы здесь был ОН. Никто бы не посмел так себя вести. Не проходила ни дня, чтобы я не вспоминала, не думала. Где он сейчас? Кто рядом с ним? Кому сегодня повезло оказаться в его крепких объятиях? Закрыла глаза и увидела его красивое лицо. Будто только вчера, он стоял передо мной, улыбаясь.

Замужество не смогло изменить моих чувств, наоборот они окрепли и надежно засели у меня с сердце, напоминая о себе острой болью, в те моменты, когда видела его фотографии в тех проклятых журналах. Только теперь он меня ненавидел…Презирал…

В сумке зазвонил телефон, заставляя вынырнуть из своих воспоминаний.

– Слушаю, – ответила управляющему стройки, где строился приют для бездомных детей.

– Алина, – начал он. – У нас проблемы, – тяжело дыша, проговорил он.

– В чем дело? – сжала трубку, готовясь услышать все что угодно, предполагая, откуда они взялись. Немыслимо, эта дрянь и здесь сунула свой нос.

– Приехали адвокаты, юристы. Сообщили о заморозке стройки, – взволнованным голосом продолжил он. – Сообщили о незаконности. Пригрозили, если продолжим, то будут проблемы.

– Я поняла, – прижимаясь лбом к прохладному стеклу. – Я разберусь с этим, Руслан.

Он был моим другом, еще со времен детского дома. Когда началась стройка, я попросила Тимофея, принять его в качестве помощника управляющего.

– Алина, это все Стелла? – расстроенным голосом спросил меня. Он знал о моих взаимоотношениях с сестрой мужа, но впервые спросил об этом прямо.

–Да, – не увиливая, честно ответила ему. – Не думай об этом, я все решу. Проследи за порядком, сказала, отключая звонок.

Подъехав к особняку Черновых, который так и не смогла считать своим домом, выбралась из машины. Этот дом был отвратительным, ненавистным. В нем была растоптана моя любовь. Сколько раз я просила Тимофея Петровича перебраться в другой, но улыбаясь, он всегда отмахивался. Пройдя пару шагов, остановилась, опираясь о стену кирпичного забора. Черт! сорвалась я, колошматя рукой о шершавую поверхность. Как же мне быть? Я не могу лишиться того, чего добилась кровью и потом. Не могла! Нужно бороться, сражаться, зубами выгрызать то, что по праву принадлежит мне…

– Алина, – бросилась мне на встречу Лана. – Стелла уже в доме. Устроилась в гостиной и празднует скорую кончину хозяина. Это правда? – расстроенно спросила меня.

– Врач сказал, что все плохо, – часто моргая, ответила ей, прогоняя навернувшиеся слезы.

– Он сильный, должен выкарабкаться, – с надеждой в голосе сказала она. Как бы я хотела, чтобы это оказалось так. Но, умом понимала, что все не просто.

– Что у тебя с рукой, – воскликнула подруга.

Только сейчас заметила, что вся ладонь в крови.

– Пустяки, – ответила ей не чувствуя боли, доставая из сумочки платок. Боль под ребрами была намного сильнее, чтобы замечать мелочи. – Идем в дом, – кивнула на дверь, из-за которой раздавалась оглушительная музыка.

Светлана попала в этот дом сразу после, нашей с Тимофеем, свадьбы. Ее работа заключалась в помощи по дому, но именно в ее лице я обрела верную подругу. Лана помогла мне не сойти с ума в этом доме. Поддерживала, помогала приспособиться.

– Алина, может не стоит сейчас с ней разговаривать, она пьяна, – пыталась говорить громче, чтобы перекричать музыку.

В этот раз я не разделяла ее мнения, быстрая шагая в сторону стереосистемы. Сколько можно это терпеть? Выключила музыку, оборачиваясь и смотря на ненавистную родственницу.

– О, а вот и наша голодранка явилась, – заплетающимся языком проговорила она. – Тебя-то я и жду, – ухмыляясь, ткнула пальцем в мою сторону.

– Ты что здесь устроила? – вскрикнула я, смотря на откупоренную бутылку коллекционного виски Тимофея Петровича.

– Праздную! – засмеялась она легкомысленно. Строила из себя дурочку, только меня не провести. Ее коварству и расчетливости мог позавидовать самый матерый преступник.

– Кончай балаган и иди в свою комнату. Своими выходками ты порочишь фамилию собственного брата.

– Он опорочил ее в тот день, когда притащил в свой дом тебя.

Слышать оскорбления из ее уст слышать было не впервой, поэтому я не собиралась обращать на это внимание. Ей не удастся вывести меня из себя, хотя именно это она и пыталась сделать.

Выдохнув, отвернулась к ней спиной, чтобы удалится в свою комнату, понимая, что эта перепалка хорошим не закончится.

– Правильно, иди, пакуй вещички. Даю ровно сутки, чтобы убралась из этого дома, – процедила змея, показывая, наконец, истинное лицо, прячущееся за маской фривольности. – Ты тут никто. Спектакль окончен.

Глава 2.

– Не думаю, что она посмеет так с тобой поступить, – сказала Лана, прикрывая дверь в моей комнате.

– Посмеет, и я думаю, теперь она не блефует, – усаживаясь на кровать, ответила ей, скидывая с ног туфли-лодочки. – Не переживай так, поживем-увидим насколько далеко зайдут ее угрозы, – как можно спокойнее говорила я, хотя внутри меня все заходилось от мысли, что очень скоро я окажусь на улице.

Теперь Стелла покажет себя во всей красе. Ей незачем больше притворяться. Не перед кем. Она сделает все, чтобы я навсегда покинула эту семью.

– Но если так случится, куда ты пойдешь? – подруга знала, что идти мне не некуда. Всю свою жизнь я прожила в детском доме, пока меня оттуда не забрал Тимофей Петрович. Даже не верится, кажется, будто это было вчера.

Я стояла на сцене актового зала и пела свою любимую песню “Сестра”. Я исполняла ее на каждом празднике, проводившемся в стенах детского дома “Надежда”. Но в этот раз я исполняла ее в последний раз, ведь мне только стукнуло восемнадцать, а это означало, что пора входить в новую, самостоятельную жизнь.

В тот день на праздник открытых дверей съехались постоянный меценаты, которые финансово поддерживали детский дом. В их числе был мой будущий муж. Тогда я могла даже предположить, кем он окажется для меня. Седовласый дядечка сдержанно улыбался всем детям. Аплодировал каждому, кто участвовал в концерте. Но едва я запела свою песню, его лицо стало другим. Улыбка стала естественной, а взгляд каким-то зачарованным.

С того дня он стал приходить в детский дом каждый день. Предлоги были разными, помощь заведующей, решение несуществующих вопросов, общение с детьми, но каждый раз они оканчивались нашей с ним встречей. Поначалу было боязно. Взрослый мужчина не сводил с меня глаз. Рассказывал о себе, но никогда не позволял ничего лишнего. Постепенно я начала ему доверять. Стала ждать нашей следующей встрече. Воспринимать его как отца, которого у меня никогда не было. Много ли нужно ребенку, который всю жизнь прожил в детском доме? Мечта, обрести родителей, заботу, тепло, которой они были обделены с раннего детства, грела сердце каждого детдомовца. Я очень любила петь, и часто рассказывала Тимофею Петровичу, о том, как мечтаю поступить в школу вокала. Он лишь всегда улыбался и приговаривал: “У тебя будет все, девочка!” Но тогда я не понимала смысла его слов. Осознала позже, в день своего отъезда из стен, где провела всю свою жизнь.

Мне предоставили комнату в общежитии, собрав свои скудные пожитки, я готовилась вступить во взрослую жизнь. Попрощавшись с детьми и персоналом, что заботились обо мне, медленно побрела к воротам. Выйдя за территорию, остановилась как вкопанная, увидев черный, дорогой автомобиль. Я знала кому он принадлежит и даже в тайне мечтала, чтобы это произошло. “Алина, будь моей крестной дочерью” – предложил мне тогда Тимофей Петрович. Наивная девчонка с радостью согласилась, не предполагая, что крестницей ей так и не стать.

– Не конец света, – выплыла из своих воспоминаний. – Что-нибудь придумаю, – ответила Лане.

Сейчас совсем не хотелось думать о себе, когда близкий, дорогой человек лежал присмерти. Закрыла лицо руками.

– Давай я накапаю тебе успокоительных капель, совсем измучилась. Бледная стала, не узнать. Одни глаза…

– Не нужно, я в порядке. Сейчас немного посплю и поеду в больницу, – сказала, вставая, чтобы пойти в душ. Не успев сделать и шагу, услышала, как в сумке зазвонил телефон.

Взяв его в руки, сердце пропустило удар. Я сама просила врача сообщать о любых изменениях в состоянии мужа. Сейчас, видя его номер, поняла, что не готова выслушать то, что он скажет. Было до головокружения страшно.

– Давай я, – сказала подруга, видя мои колебания.

– Нет, я сама, – наконец собравшись с духом, приняла вызов.

– Алина Крылова? – спросил доктор, уточняя мое имя.

– Да, я вас слушаю, – готовясь, к тому, что сейчас на меня обрушиться страшное известие.

– Вы просили позвонить, если что-то изменится. Ваш муж в коме и нам пришлось подключить его аппарату искусственной вентиляции легких, – профессиональным голосом сказал он, словно ударом под дых.

– Я сейчас приеду, ответила ему, сбрасывая вызов дрожащими пальцами.

Открытым ртом глотнула воздух, справляясь с паникой. Я не готова, нет, пожалуйста. Это слишком жестоко.

– Алина, не плачь, ты справишься, – обняв меня за плечи, говорила она.

– Как? – чувствуя, как от боли скручивает все тело. – Я не знаю, как…

В больницу ехала как в каком-то тумане. Пошатываясь, шла по коридору, в сторону палаты, где находился муж. Войдя внутрь, оттолкнула незнакомого врача и подошла к кровати, где утыканный разными трубками лежал Тимофей.

– Девушка, покиньте палату, – проговорил врач у меня за спиной.

– Оставьте, это жена, – входя в палату, ответил лечащий врач, усмиряя взглядом коллегу, удивленно пялящегося на меня. Я давно привыкла к таким взглядам, которые бросали на меня люди. Маленькая пигалица охомутала состоятельного старика. Но, мне было глубоко наплевать, что думаю другие. Важно лишь то, что знаю я.

– Стало хуже, – сказал мне доктор. – Нам пришлось ввести его в искусственную кому, – говорил он, а я смотрела на родные черты лица и не верила, что очень скоро все может закончиться. Кажется, сейчас он откроет глаза и скажет: “Алинка, спой мне”. Я бы спела тысячу раз, лишь бы помогло. Слезы текут по щекам. Уже нет сомнений, что это действительно конец. Вопрос времени. Понятия не имею, как буду жить дальше. Могу лишь, как и полагается супруге, находится рядом. До последней минуты.

Больше суток я просидела в больнице. Не спала всю ночь, держась на одном кофеине, пока сам врач насильно не выпроводил меня домой.

Добравшись до особняка на такси, в оцепенении остановилась у ворот. У забора стояли два чемодана, говоря о том, что Стелла выполнила свою угрозу.

Глава 3.

Я с трудом сдерживала слезы, они предательски жгли глаза, пытаясь вырваться на свободу. Я же знала, что именно так все и будет, но одно дело думать, другое оказаться перед оглушающей реальностью. Горло уже драло от рвущихся из груди рыданий.

– Эй, – крикнула охраннику, пытаясь привлечь его внимание. – Открой дверь.

Подойдя к забору, остановился напротив меня, смотря через кованые ворота.

– Простите, у меня приказ хозяйки, не пускать вас в дом, – говорил охранник, который работал у нас не первый год.

– Ты рехнулся? А я по-твоему кто? – вытирая тыльной стороной руки, слезы.

– Вам лучше поговорить со Стеллой Петровной, – понуро проговорил он. – Я не хочу лишиться работы.

– Позови ее, сейчас же! – крикнула я, едва сдерживая истерику.

Куда мне идти? Без денег? Без жилья? Как жить?

Кивнув, он пошел в сторону дома, а я сползла спиной по забору. Удивлялась, как вообще держусь. Ноги подгибались, от усталости. Бессонная ночь, переживания, наложили свой отпечаток на мое физическое состояние.

– Ты еще здесь, – через пару минут послышался за спиной голос Стеллы.

Поднявшись на ноги, обернулась. Она стояла передо мной и смотрела, как на мерзкое, надоедливое насекомое.

– Проваливай, давай, шавка подзаборная, – взметнув рукой, показала в сторону дороги, где проезжали машины.

– Стелла, ты не можешь меня отсюда выгнать. Это и мой дом тоже, – пытаясь по-хорошему, убедить ее одуматься.

– Здесь нет ничего твоего! Вообще! – провизжала она.

– Я законная жена Тимофея, когда он очнется, у тебя будут проблемы, – продолжила я, намекая на то, что ее брат будет крайне недоволен, происходящим в его отсутствие.

– О, а ты оптимистка. Тимофей одной ногой в могиле. И очень скоро все достанется мне.

– Ты ненормальная, – выдохнула я. – Или не знаешь законов. В случае смерти одного из супругов все имущество переходит другому, – проговорила я, но лишь вызвала ее смех.

– Ты видимо давно не общалась с нашими юристами, – продолжала злорадствовать она. – Главное условие на получение наследства – это общий ребенок, которого у тебя нет. Упс, какая неудача.

Какой еще ребенок? Что за бред. Первый раз об этом слышу, все не правда. Она нагло врет. Или нет?

– Нет ребенка – нет денег. Главными наследниками являемся я и Стас. Племянничек давно открестился от своего отца и его денег, остаюсь только я.

– Ты лжешь! – ошалело смотрела на нее, пытаясь переварить информацию.

Тимофей не мог так поступить. Мне не нужно наследство, но приют… Это мое детище, мои надежды… Он всегда знал, как для меня было важно построить его. Это была мечта, которой я грезила долгие годы. Дети. Я не могу их подвезти, я обещала.

– Фома неверующая, иди и спроси у юристов. Они подтвердят. Забудь сюда дорогу. Таким как ты здесь не место, – развернулась и пошла в сторону дома.

– Стелла, – прокричала ей в спину.

– Твое место на панели. Вали уже. Давай, – не оборачиваясь, крикнула в ответ, оставляя меня одну.

В эту минуту я даже не могла представить насколько ее слова станут пророческими.

Куда теперь? Что делать? Взяв в руку один из чемоданов, еще раз посмотрела в сторону дома, где прожила три года.

– Алина, – окликнула меня Лана. – Подожди, – запыхавшись, подруга бежала в мою сторону.

– Лана, – прижалась к забору, держась слабыми пальцами за толстые металлические прутья.

– Вот держи, – протянула сверток. – Тут немного, но на первое время хватит.

Какая ирония, подруга, будучи бедной, как церковная мышь, помогает деньгами жене крупного бизнесмена.

– Нет, я не возьму, – качая головой, отодвинула ее руку.

Устроюсь уборщицей, официанткой, проживу как-нибудь. Но брать ее деньги не стану.

– На что ты будешь жить? Стелла во всеуслышание сказала, что заблокировала твои карты, – продолжала убеждать меня.

Да, этого следовала ожидать. Выдворением из дома она не ограничится.

– Проживу, – ответила сдавленным горлом. Нет вариантов. Все происходило по какому-то дешевому сценарию.

– Ты же знаешь, что я всегда готова помочь, – плача, говорила она.

Кивнула, с трудом сдерживая слезы, чтобы не разрыдаться.

– Спасибо.

Развернулась и, не обращая внимания на оклик подруги, побрела по дороге с одной сумочкой в руках. Иду и ничего не вижу из-за слез, спотыкаясь от бессилия. Не знаю сколько смогла пройти, один шаг или несколько метров, пока не напоролась на деревянную скамейку в каком-то сквере. Сев на нее, обхватила лицо руками.

Нужно проверить, о том, что за чушь несла Стелла. Убедиться насколько стало все серьезно?

Вытащив телефон, набрала юриста, который работал на мужа и помогал оформлять документы на приют.

– Равиль, – услышав его голос, проговорила я, цепляясь за него, как за спасательную соломинку.

Здравствуйте, Алина, – как-то натянуто, хмуро поздоровался он.

– Скажи мне, что происходит? – срывалась на крик, не в силах справится с эмоциями. – Стелла несла какую-то чушь про наследство. Это правда?

Сейчас он посмеется и скажет, что это бред. Чушь несусветная. Вера в справедливость, никак не хотела меня покидать.

– Алина, это был старый вариант договора, в который Тимофей Петрович не успел внести поправки. В случае его смерти, все компании и имущество перейдут к ближайшим родственникам.

– А приют? – всхлипывая, спрашивала я, заранее зная ответ.

– Он тоже, – сухо проговорил он. – Вы могли рассчитывать на долю, при наличии ребенка, но как я знаю, его нет.

– Я поняла, – ответила ему, сбрасывая вызов.

Так это правда. Я лишилась всего. Муж при смерти, строительство приюта заморожено, а я на улице. В полном дерьме. Погружаюсь в него все глубже и глубже.

Тимофей Петрович, как же так? Как бы то ни было мой долг быть сейчас с ним, я многим обязана этому человеку. Поднялась со скамейки, намереваясь отправится в больницу. Открыв кошелек, пересчитала оставшиеся крохи, которые должно было хватить на проезд в общественном транспорте, отправилась в сторону остановки.

Я шла по дороге, до ломоты в пальцах, стискивая свою сумку. Рядом проносились дорогие машины, словно лишний раз указывая на мое ущербное положение. Как мне с эти со всем справиться? Что скажу детям? Они так на меня надеялись, а я не оправдала их ожидания. Из-за меня им придется продолжать жить в ужасных условиях, в обветшалых, старых, сырых помещениях. Я жалкая… Корила себя за все. Что не была дальновидной, не подготовилась к удару судьбы.

Продолжала идти по улице, жалея себя, детей, мужа, не замечая, что за мной следует черный внедорожник.

Громкий звук сигнала заставил меня дернуться от испуга. Не оборачиваясь, продолжала идти, считая, что он предназначался не мне. Просигналили еще раз, и стало не по себе, испытывая страх и нехорошее предчувствие. Ускорила шаг, глазами ища проклятую остановку. Задыхаясь от быстрого шага, быстро передвигала ногами, молясь, чтобы это оказалось чья-то дурацкая шутка.

Поняла, что все серьезно, когда огромная рука зажала мне рот, не давая выдавить ни звука. Мыча, стала сопротивляться, вертеть головой, пока не почувствовала резкий удар по голове и потеряла сознание.

Глава 4.

СТАС.

– Стас Тимофеевич, ваш кофе, как и просили, – жеманно проговорила Лика, ставя передо мной чашку с моим любимым ристретто, призывно улыбаясь.

Мельком бросил свой взгляд на своего нового личного секретаря, но даже его было достаточно, чтобы понять, чего она жаждет. Деньги, секс, это лишь минимум, на что рассчитывают девушки, крутящиеся возле меня. Особо отчаянные тешили себя надеждами заполучить меня в качестве мужа, ни капли не подозревая, что я из себя представляю на самом деле. Жестокий, беспощадный, зверь, который готов на все ради своей цели.

Белоснежная блузка соблазнительно обтягивала ее пышную грудь, короткая юбка открывала вид на ее стройные бедра, не оставляя места для фантазии. Эта шлюха явно питала иллюзии на мой счет, но таких я быстро сбивал палкой с небес на землю.

– Могу быть еще чем-то полезна? – выгибаясь, как кошка, пролепетала она, своими пухлыми губами, которые отлично бы смотрелись на моем член. Юбка задралась еще выше, позволяя увидеть резинку ее чулок. Наивная шлюха…

– Свободна, – резко ответил ей, отметая красноречивое предложение.

Сегодня раздражало все. Для нее же лучше скрыться с моих глаз и не попасть под горячую руку, иначе это будет ее последний рабочий день в качестве моего секретаря. Уже неделю моим юристам не удается выкупить одну из компаний моего старика. Этот факт, выводил меня из себя, приводил в дикое бешенство. Компания ничего из себя не представляла, но она была одной из ступеней к моей цели. С остервенением желал оставить с голым задом своего дорогого папочку, которого ненавидел до скрежета в зубах.

– Что там с Lexmans? – рявкнул в трубку своему помощнику, когда остался один. – Какого х..ра я до сих пор не вижу на столе договора?

– Стас Тимофеевич, – заикаясь, начал он. – Есть некоторые трудности. По моим сведениям, глава этой компании сейчас в больнице и все сделки временно приостановлены, – сбивчиво объяснял он, догадываясь, что эта информация будет мне не по душе. Мне всегда бы нас..ть на сложности, я шел напролом, по головам, не зная жалости и сочувствия.

– Пусть хоть сдохнет, – рявкнул я, стукнув кулаком по столу.

Никто не понимал моей ненависти и призрения к главе этой компании, потому что мало кто знал, кем для меня является президент Lexmans.

Мой дорогой папочка, что лишил меня всего, даже не подозревал какого врага приобрел в моем лице. Теперь же я испытывал бешеное желание оставить его ни с чем. Пустить по миру вместе с его молодой женой, что посмеялась над моими чувствами. Эта мразь, что позарилась на деньги отца, будет жить впроголодь, жалея о том, что сделала неправильный выбор. Рядом с дряхлым стариком будет кусать локти, вспоминая о том, чего лишилась. Лживая сука в овечьей шкуре пожалеет обо всем и будет молить о смерти, когда и до нее дойдет очередь. Месть – блюдо, которое подают холодным.

– Мне плевать как вы это сделаете, чтобы через два дня договор был у меня, – заорал, с грохотом бросая трубку.

Уроды, уволю всех к хер..м собачьим. Совсем расслабились. Со злости отшвырнул от себя чашку с не выпитым кофе, заливая коричневыми брызгами стену и пол. Подошел к бару и достал бутылку виски. Резким движением отрыв ее, глотнул обжигающую жидкость прямо из горлышка.

Кто сказал, что время лечит? Все сопливые сказки, чтобы дать надежду на то, что станет легче. Но, нет! Них..ра оно не лечит. Я болен, заражен этой сукой, что отвергла меня. Все три года я отчаянно пытался ее забыть. Прекратил все контакты с теми, кто приближен к моей семье. Делал все чтобы не видеть и не слышать о ней ничего. Но, это лживая, подлая тварь влезла в мою душу, каждый день заставляя биться в агонии. Представлял ее под своим отцом и меня выворачивало наизнанку. Напивался до беспамятства, чтобы выбить проклятые картинки из мозга. Ничего не помогало. Но все изменится.

Очень скоро я увижу ее на коленях. Стоя передо мной на полу и умоляя дать ей денег. Деньги, которые она выбрала в тот проклятый день, когда вышла замуж за моего отца.

Но ей придется пройти все круги ада, прежде чем она их получит.

– Лика, – проорал я, на весь кабинет.

Нужно выпустить злость, ярость иначе просто сорвусь, и кого-нибудь прикончу. Так уж и быть, доставлю ей удовольствие прикоснуться к моему члену.

В кабинет вбежала Лика, испуганно смотря на меня. – Вы меня звали? – с опаской спросила она, замечая, что я явно сейчас не в духе.

Каждый сотрудник знал, что, когда я в таком состоянии от меня лучше держаться, как можно дальше.

–Меньше вопросов, лучше займи свой рот чем-нибудь полезным, – сел в кресло, начиная расстегивать ремень на брюках.

Прекрасно осознав мои намерения, победно улыбнулась. Приблизившись, опустилась передо мной на колени.

Уже неделю она крутилась вокруг меня, делая недвусмысленные намеки. Все окружающие сучки теки, при мысли о моем члене. Только кто-то делал это молча, а кто-то настырно добивался своей цели. Одной сегодня всего лишь чуточку повезло.

Быстро взяв инициативу в свои руки, будто боясь, что я передумаю, расстегнула ширинку и вытащила мой член.

– Он бесподобен, – проговорила она, пыталась кокетливо со мной заигрывать.

Она действительно думает, что мне интересны эти игры? Идиотка. Для меня женщины всегда были ничем иным, как предмет для удовлетворения мужских потребностей. Все кроме одной, но и с этим уже покончено.

– Бери сука в рот, пока я сам не загнал этот болт тебе по самые гланды, – в нетерпении прорычал я, хватая ее за волосы.

Поморщившись, но не издав ни звука, покорно наклонилась и обхватила его губами. Да! Сучка. Мне лучше не перечить, у меня разговор короткий…

Ослабив хватку, откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза.

– Продолжай, – выдохнул я, ощущая, как начинает приливать кровь к головке. – Глубже давай.

Я не привык к беспонтовой нежности, всегда предпочитая грубый секс. Жесткий, так чтоб искры из глаз.

Едва расслабившись, в мозгу снова всплыло лицо этой мрази. Бл.дь! Ну почему я возбуждаюсь только, представляя ее? Всегда она. Мое проклятье, выворачивающее сознание. Несбыточная фантазия, отравляющая мою жизнь.

Девка, осторожничала, и мне это порядком надоело. Терпение окончательно лопнуло, и я начал сам жестко насаживаться на ее тугое горло. Отбойным молотком трахал ее рот. Вбивался глубже, не обращая на мычания и слезы. Никто не обещал ванили и розовых соплей. Я вообще никому ничего не обещаю. Беру, то что хочется и так, как хочется, не считаясь с мнением других.

Делаю последний толчок перед тем, как взорваться в мощном оргазме, зажимая в кулак волосы белобрысой шлюхи.

– Алина, – прорычал я, находясь в другой реальности, изливая сперму в ее горло.

До конца держал ее, не давая вдохнуть воздух, не реагируя на ее сопротивление.

Через секунду очнувшись, убрал свои руки с ее волос, будто это было самое мерзкое, гадкое к чему приходилось прикасаться.

– Я Лика, – глотнув воздух, проговорила секретарша, вытирая свой рот тыльной стороной руки. – А кто такая Алина? – вытаращила на меня свои рыбьи глаза, густо подведенные черным карандашом.

Хотелось свернуть ей шею, чтобы никогда больше не задавала таких тупых вопросов.

– Проваливай! Я же просил молчать, – сказал, убирая свой член в брюки. Весь кайф испарился, не оставляя приятного послевкусия. И во всем была виновата эта тупая курица. – Ты уволена, – с раздражением сказал я, отшвыривая ее от себя. Завтра возьму себе другую, менее разговорчивую. А лучше сразу немую.

Сегодня снова придется снимать напряжение с той шлюхой в борделе, что так похожа на НЕЕ. “Дно”. Именно туда я отправлялся, когда становилось совсем невмоготу. Первый раз попал в это место совершенно случайно, напившись, до потери сознания. Потом это вошло в привычку, так как обнаружил там девчонку, внешне похожую на мою новоиспеченную мамашу. Трахая ее до беспамятства, представляя эту тварь. Просил кричать, чтоб срывала горло, трахал ее во все щели. Морально уничтожал, получая удовольствие. Так я наказывал ни в чем неповинную душу за грехи, которые совершила другая.

Глава 5.

АЛИНА.

Жуткая боль в голове, заставила вынырнуть меня из темноты. Простонав, приложила руку к затылку, вспоминая последние события. Вокруг царил сумрак, но даже это не помешало мне рассмотреть, что лежу на огромной, мягкой кровати, устеленной черным шелковым покрывалом.

Что вообще происходит? Кому вздумалось меня похищать? Вопросы одни за одним вихрем проносились в голове.

– Черт! – выругавшись в голос, соскользнула с кровати, приземляясь на ноги. Попыталась рассмотреть детали интерьера, чтобы зацепиться за любую ниточку, которая приведет меня к ответам на мои вопросы.

В голове шумело, не позволяя ясно мыслить, но уже сейчас было понятно, что нужно бежать. Без оглядки. Как можно дальше от этого места.

Поморщившись, с минуту постояла на месте, ожидая, когда пройдет головокружение.

Медлить опасно, неизвестно, что задумали похитители. Подошла к окну, и поняла, что нахожусь на втором этаже. Этот факт усложняет мою, и без того нелегкую, задачу. Дверь? Вряд ли мне удастся беспрепятственно выйти из дома, но и дожидаться пока со мной что-нибудь сделают, тоже не намерена. Не оставалась ничего, как только попробовать рискнуть, а там сориентироваться по месту.

Подойдя к двери, дернула ее на себя, и выдохнула, почувствовав, что она не заперта. В коридоре горел яркий свет, резко бивший по моим глазам. Постояв секунду, давая себе привыкнуть к яркому свету, сделала шаг вперед, оглядываясь по сторонам.

Все тихо, но это не означало, что меня не поджидает опасность, ведь не просто же так средь бела дня похищают людей. Я не настолько наивная дурочка, чтобы верить в сказки о добрых волшебниках, которые готовы прийти на помощь к попавшим в беду людям. Тихо пройдя на мысочках несколько шагов по коридору, окинула взглядом интерьер, отмечая для себя его причудливость. Казалось, будто попала доисторическую эпоху, где было принято вывешивать чучело птиц и животных. Остановившись перед одним из них, содрогнулась от неприятной картины. Стеклянные глаза филина смотрели прямо на меня, вызывая неподдельный ужас. Вся эта картина говорила о том, что здесь жили хоть состоятельные, но беспощадные к чужой жизни люди. Бежать! И побыстрее, пока меня, так же, как и их не превратили в чучело.

Преодолев нескончаемый коридор, остановилась перед широкой лестницей, ведущей вниз. Немного постояла, прислушиваясь. Было тихо, что играло мне на руку. Задержав дыхание, стала спускаться по ступенькам, стараясь не издавать ни единого звука. В висках бил адреналин, заставляя дрожать мои слабые ноги. Спустившись на первый этаж, стала тыкаться от двери к двери, пытаясь отыскать выход из дома. Наконец, одна из них поддалась, и я оказалась на улицу, глотая свежий воздух. Так пахла свобода, которую не ценишь, пока не попадешь в плен или заточение.

Немного осмотрев просторный двор, поняла, что расслабляться рано, еще предстояло выбраться за территорию, а потом уже бежать без оглядки, куда глаза глядят. Нужно искать спасение. Возможно, за тем лесом есть дорога, и я смогу поймать попутку. А там уже доберусь до города, до больницы.

Проклиная себя, что не додумалась разыскать свою обувь, двинулась в сторону лесопосадки, чтобы как можно быстрее скрыться из виду. Хотелось остаться незамеченной. Шанс на спасение с каждой минутой все увеличивался, и я стала радоваться, что так легко удалось покинуть это злосчастное место.

Миновав заросли кустарника, на секунду остановилась, чтобы перевести дух. Отдышавшись, двинулась дальше.

Впереди был лес. Преодолев свой страх, стремительно направилась в его сторону. Увеличивая свой темп, бежала все быстрее. Вдалеке послышался лай собак, заставляя замереть на месте. Нет, только не это. С детства боялась этих существ, которые могли беспричинно наброситься и разодрать в клочья. Именно так поступила одна собака, жившая на территории детского дома, с кошкой, которую я обожала. Страх от увиденного надолго засел у меня внутри, и теперь каждый раз слыша лай, я приходила в леденящий душу ужас. Дрожь пробежала по моему телу, заставляя прикрыть глаза. Я справлюсь, они далеко, наверняка на цепи и не достанут меня. Лай собак раздался ближе, заставляя оглядываться расширенными глазами по сторонам. Дрожь усилилась, и зубы отбивали чечетку. Сделав над собой усилие, двинулась дальше. Слезы застилали глаза, ветки деревьев били по лицу, раздирая своими сучьями мою нежную кожу. Но, я не чувствовала боли, мое тело леденело от дикого ужаса. Бежать. Не останавливаться. За спиной хрустели ветки, и я отчетливо слышала хрипы животных. Нет, я не сдамся. Не для этого я прошла через столько, чтобы бы быть съеденной заживо голодными псами. Бежала из последней мочи, из последних сил, пока мое тело не сдалось и не рухнуло плашмя на сырую землю. Слезы ручьем брызнули из глаз, чувствуя за спиной приближающихся палачей. Мысленно простилась со своей жизнью и закрыла глаза.

Раздался оглушительный свист, заставивший меня содрогнуться и посмотреть назад. В метре от меня стояли огромные лохматые чудовища, с открытыми пастями, скалящихся в мою сторону. Собаки, замерев на месте, смотрели на меня, и не делали попыток подойти ближе. С их морд капала слюна, и от этого зрелища захотелось заорать во все горло.

– Ну что, Госпожа Крылова? Набегалась? – раздался хриплый, мужской голос, заставивший меня повернуть голову к нему.

Темнота, не позволяла разглядеть черты лица. Но огромное мужское тело говорило о том, что мне не сбежать. Он не позволит. Человек с мощным телом, как у борца, не даст даже сдвинуться с места. Такому как он не составит, особо труда справится с хрупкой жертвой как я.

– Кто вы….? – всхлипнула и вся сжалась, наблюдая за приближающейся мужской фигурой. – Что вам от меня нужно? – заикаясь, испуганно говорила я, смотря снизу-вверх на остановившегося возле меня незнакомого мужчину.

– Я твой будущий муж, – самодовольно проговорил он, дьявольски сверкая на меня своим зловещим взглядом. – Вставай, – рявкнул так, что пошел мороз по коже.

Глава 6.

От его слов потеряла способность говорить и мыслить. Что он вообще несёт? Чокнутый придурок! Судорожно сглотнув, попыталась приподняться, но только я пошевелилась, лохматые монстры тут же оскалились.

Мой похититель, а сомнений, что это именно он, у меня не было, дал собакам команду, и они тут же убежали прочь, позволяя мне немного выдохнуть.

По коже поползли мурашки, и я, втянув воздух, проговорила на выдохе:

– Вы ненормальный? – задрав голову, посмотрела на громадину. – Зачем меня похитили? – продолжая трястись, спросила я, но вызвала у него лишь усмешку.

Этому мерзавцу смешно, а вот мне не до шуток.

– Я уже ответил на твой вопрос, Алина.

– Что вы несёте? Какая к чёрту жена. Я замужем. Мой муж…

– Ты, моя дорогая, без пяти минут вдова. И прекрасно об этом знаешь, – прервав меня, он схватился за мой локоть и с силой потянул вверх.

Пискнула от боли, пытаясь освободиться от его руки.

– Это неправда, вы ненормальный. Отпустите, – отбиваясь от его мерзкой хватки, кричала я.

– Закрой рот. Откроешь его, когда я скажу, – тряхнув меня, впечатал головой в дерево.

Ударившись затылком о ствол, всхлипнула и прикрыла глаза.

Схватив рукой мой подбородок, приблизил своё покрытое густой щетиной лицо вплотную ко мне.

– Не зли меня, детка, – со злостью процедил он.

– Зачем я вам? Что вы собираетесь делать? – тихо проговорила я, морщась от боли, стараясь не смотреть в его зловещие глаза.

– Для начала хорошенько с тобой позабавиться. Трахну тебя в твой прелестный ротик, чтоб была менее разговорчивой.

– Я не шлюха, чтобы так со мной обращаться. Вы больны на всю голову, да отпустите же, мне больно, – выдернула лицо из его цепких лап.

Пусть лучше сразу прикончит, чем терпеть то, о чём он говорит. Я не шлюха. Не привыкла к такому. Со мной никто и никогда так не обращался.

– Ты ещё не чувствовала настоящей боли, куколка, – запрокинув голову, он заржал во всё горло. – Но очень скоро я тебя познакомлю с ней, – схватил меня за запястье и потащил следом за собой.

– Иди к чёрту, псих, – кричала громче, пытаясь вывернуться. Падала, спотыкаясь о корни деревьев, делая отчаянные попытки освободиться от его стальных оков.

– Я и есть сам чёрт, – потешался маньяк надо мной. – Ты ещё этого не поняла? – закинув меня к себе на плечо, быстро и уверенно он зашагал в сторону дома.

Я брыкалась, стараясь вырваться, но наивно было полагать, что у меня имелись шансы на спасение. Паника захлестывала всё сильнее, когда я представляла, что со мной сейчас сделают.

Через мгновение меня снова вернули в ту комнату, где я очнулась. Грубо, словно ненужную вещь, скинули с плеча и свалили на кровать.

– Прошу вас, – умоляла его. – Отпустите. Мне нужно в больницу к мужу.

– Зачем тебе к нему? Он уже почти покойник. А я живой, стою перед тобой и готов приласкать безутешную вдовушку. Сейчас узнаешь, что такое настоящий член, а не вялое недоразумение, как у твоего старикашки.

Играл со мной, как хищный зверь со своей загнанной в угол жертвой. Я не знала правил этой непонятной игры и не собиралась в неё играть. Это моя жизнь, и я буду за неё бороться.

– Стойте, – вскрикнула, вскидывая вперед руки. – Ответьте, зачем вам всё это, какой смысл? – нужно было прекратить это чудовищное действо. Любым способом.

– Вот, уже и правильные вопросы задаёшь. Позволь представиться: Марк Садальский. Вряд ли тебе моё имя о чём-либо говорит, но я просвещу, крошка. Я бывший партнёр по бизнесу твоего нынешнего муженька, которого тот слил, не поморщившись. Так вот, чтобы вернуть обратно своё, я решил ввести тебя в свою игру. Вдова получает наследство, а я получаю вдову и наследство. Всё просто до безобразия. Не находишь? – расхохотался так, что хотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым.

Опять это проклятое наследство, сколько ещё всего придется вынести из-за этих проклятых бумажек? Деньги, богатство, все будто помешались на этом.

– Да с чего вы взяли, что именно я получу наследство? – раздраженно кричала я.

– За дурака меня держишь? Я выяснил, что брачного договора у вас нет, – медленно расстегивая чёрную рубашку, сказал он.

Сглотнув, наблюдала за его движениями. Этого ненормального не остановить. Он упорно продолжает действовать по намеченному плану.

– Ошибаетесь, он есть, и там чётко прописано, что всё имущество перейдёт ближайшим родственникам. Я не получу ни копейки. Пункт договора не соблюдён, я нищая…, – истерично кричала, глядя на него.

– Думаешь, я в это поверю? – рявкнул, вздёрнув бровь.

– Дело ваше, – вытерла слезы со щек. – Мои слова может подтвердить Стелла или адвокат.

– Что за пункт? – прищурился, говоря хриплым голосом.

Прикрыла глаза, жалея о том, что проболталась. Неизвестно, как против меня может обернуться эта информация.

– Ребёнок, – выдохнула я, понимая, что всё равно он заставит меня рассказать.

– Раз дело только в ребёнке, сейчас мы быстро это исправим, – сбросил рубашку на пол и стал приближаться ко мне. – Раздевайся, сука, – прорычал он, и я вздрогнула словно от удара.

– Нет, – визгнула я, когда он схватил меня за лодыжку и потянул к себе.

Его чёрные глаза полыхают дикой похотью. Губы плотно сжаты, и эта щетина на подбородке делает его действительно похожим на самого дьявола.

Стала бить ногами изо всех сил, пока их не зафиксировали на ширине плеч. Навалившись на меня, он одним резким движение сорвал тонкую блузку и откинул в сторону то, что от неё осталось.

– Нет, не трогайте меня.

– Что ты, как целка, ломаешься, – злился он, фиксирую мои руки над головой. – Тебе даже понравится, – скалился он, опаляя меня своим дыханием.

Моих сил не хватало, чтобы бороться с этой грудой мышц. Как бы я не сопротивлялась, он всё равно возьмет своё. Чувствовала, как его твердость в брюках трётся о низ моего живота. Нужно что-то делать, пока не случилось ужасное.

– Неужели вы думаете, что семья Черновых поверит на слово в то, что ребёнок от Тимофея? – задыхаясь, говорила ему в лицо, цепляясь за последнюю надежду, как за спасательный плот.

Неужели он настолько кретин, что не понимает очевидных вещей.

Мои слова возымели своё действие, и он остановился, глядя мне в лицо. Его глаза пугали, заставляли чувствовать дикий ужас, но мне нужно было спасаться. Не останавливаться и продолжать действовать в нужном направлении.

– Вам не получить выгоды, даже если сделаете этого ребенка. Стелла не поверит, – добивала его, наблюдая за его реакцией.

– В твоих словах есть смысл, – отпрянул он, выпуская мои руки.

Отпустив меня, спустился с кровати и подошёл к окну, глядя перед собой.

– Возьмём тайм аут до выяснения правдивости твоих слов, – проговорил он холодно.

Беззвучно выдохнув, завернулась в шёлковое покрывало, чтобы лишний раз не сверкать своим бельём, не провоцировать хищника.

– Остаёшься здесь, – повернулся ко мне, наблюдая, как я дрожащими руками, заматываюсь в прохладную материю. – Завтра вернёмся к этому разговору. Молись, чтобы то, что ты сказала, оказалось правдой. В противном случае, смерть тебе покажется раем, – процедил он и покинул комнату, запирая её на ключ с обратной стороны.

Глава 7.

Оставшись одна, продолжала смотреть на запертую дверь, закрывшуюся за моим похитителем. Я в тюрьме. В западне, откуда теперь уж точно не выбраться. Палач на время покинул меня, но в любой момент может вернуться. Сглотнув, обхватила руками обнажённые плечи, пытаясь согреться. Меня знобило, как при лихорадке. Такого страха я ещё не испытывала. Меня только что чуть не изнасиловали, и это чудо, что удалось достучаться до этого зверя.

Побег обернулся провалом, но теперь я хотя бы знала, кем является мой похититель. Марк Садальский. Я действительно никогда не слышала этого имени. Если бы мы познакомились при иных обстоятельствах, вряд ли его внешность вызвала бы такое отторжение, как сейчас. По-своему он красив. Такие, как он, привлекают женщин. Брутальная внешность и каменные мышцы всегда сводят с ума противоположный пол. Но для меня он похититель, палач, человек, который насильно удерживает в своей клетке. Он преследует корыстные цели, и я всего лишь пешка в его игре. Что он теперь будет делать? Убьёт? Попытается снова изнасиловать? Такие, как он, вряд ли будут церемониться. Если что-то задумают, то лишний раз раздумывать не станут.

Сил не было совсем. Нервное потрясение и пробежка по лесу вытянули из меня все соки. Свернувшись клубком на кровати, прижав колени к груди, я лежала и беззвучно плакала. Нужно бы отдохнуть, на время забыться сном, но тяжёлые мысли и страх не отпускали. Как можно расслабиться, когда совсем рядом такая опасность.

Ненадолго мне удавалось проваливаться в забытье, но, словно по команде, мой организм выдёргивал меня обратно в реальность.

Когда в очередной раз удалось ненадолго забыться, из беспокойного сна меня резко вырвал чей-то крик. Вскочив с кровати, подошла к двери и прислушалась. Отчетливо слышался женский голос. Истошный, дикий, наполненный болью. Боже, что там происходит? Хотелось помочь, несмотря на собственное бедственное положение, но я не могла этого сделать. Дверь заперта, и даже если стану кричать, вряд ли это подействует или остановит кого-то. А вот нарваться на неприятности и навлечь на себя гнев хозяина дома можно было с легкостью.

Крики продолжались, и я, заламывая руки, металась по комнате от бессилия. К женскому возгласу добавился мужской стон, и я, замерев, опустилась на кровать. Теперь было несложно догадаться, какого характера были эти крики. Не получив желаемого от меня, Садальский терзает ещё одну свою жертву. Холодок пробежал по позвоночнику от собственной догадки. Куда я попала? Что за кошмар происходит в этом доме?

Крики не прекращались ни на секунду, заставляя меня ладонями закрыть уши и молиться о здравии той женщины, что подвергается таким пыткам.

“Прекрати, мразь! Прекрати!” – шептала дрожащими губами, раскачиваясь на месте.

Ужас усилился стократно, когда всё прекратилось. Что с этой несчастной? Жива ли она? А ведь на её месте сегодня должна была быть я. Закрыла лицо руками, разрыдалась, сотрясаясь всем телом.

– Ублюдок, ничтожество, – шептала, еле шевеля губами и глотая солёные слезы.

В том, что меня ожидает нечто подобное, даже не сомневалась, дело лишь времени. И что-то сделать или изменить я уже не смогу.

В ожидании своей участи забилась в угол комнаты. Сидела и наблюдала, как в окне зарождался перламутровый рассвет. В доме стали слышны шаги и голоса, а мне было уже всё безразлично. Словно кто-то отключил во мне все эмоции.

Через какое-то время послышались тяжелые шаги, с каждой секундой они становились всё громче, пока не оборвались возле входа в мою комнату. Сердце пропустило удар и внутри всё сжалось от страха.

Дверь открылась, и в комнату вошёл незнакомый мужчина с подносом в руках.

Бросив на меня быстрый взгляд, подошёл к небольшому журнальному столику и поставил на него поднос.

От запаха еды к горлу подкатила тошнота. Несмотря на то, что я не ела уже больше суток, аппетита не ощущала. Наоборот, хотелось швырнуть этот поднос в лицо тому ублюдку, что ночью издевался надо мной и над той женщиной в соседней комнате.

Посмотрев ещё раз в мою сторону и не произнеся ни слова, мужчина покинул помещение. А я, так и не двинувшись с места, подтянула ноги к подбородку и продолжила сидеть, глядя в одну точку.

Что делает человек, когда чувствует неминуемую погибель? Пытается её избежать, ищет пути спасения. Да, я тоже пыталась, но в моем случае всё бесполезно, и прошедшая ночь чётко мне это обрисовала.

Целый день я сидела на одном месте и сожалела о том, чего не успела сделать. Обещанный детям приют так и остался несбыточной мечтой, которую мне так и не удалось претворить в жизнь. Дети так надеялись на мою помощь, а я не сумела. Не справилась, не оправдала их ожиданий. Но помимо приюта, я очень сожалела, что так и не сумела стать счастливой.

Единственный мужчина, которого я любила, едва получив желаемое, вычеркнул меня из своей жизни. Наплевав на мои чувства, кинулся в объятья другой. Уничтожил все мои надежды на светлое с ним будущее. Но, как бы мне ни было горько, я продолжала его любить.

И сейчас, зажимая кровоточащую рану в сердце, продолжала вспоминать о тех прекрасных мгновениях, которые нам подарила жизнь. После трёх лет я должна была простить его, но не смогла. Не смогла себя пересилить, чтобы забыть обиду и боль от пережитого. Так глубока была нанесённая им рана, что до сих пор, вспоминая те события, едва сдерживала слезы.

Да и по сей день мои чувства к нему остаются неизменны. Даже зная, что теперь я для него ничто, пустое место, я продолжаю его любить какой-то безудержной, но безнадёжной любовью.

В тот день, когда давала своё согласие на брак с его отцом, рассчитывала, что излечусь от болезни по имени Стас, но я ошиблась. От этой зависимости избавиться невозможно, он проник мне в самые вены, отравил мою кровь. Словно наркоман, я всякий раз, когда замечала в журналах его свежее фото, корчилась от ломки, изнывала от желания взглянуть на него хотя бы ещё один раз.

Никогда не забуду, с каким презрением он смотрел на меня, когда Тимофей объявил о нашей с ним свадьбе. Сколько ненависти было в его взгляде. Его последние слова ещё долго звучали у меня в мозгу.

Мои мысли прервал щелчок открываемой двери, который заставил меня вздрогнуть.

В комнату вошёл Садальский. Обнаружив меня сидящей на полу, ухмыльнулся.

Сделав несколько медленных шагов, остановился у моих ног. Из-за его пронзительного взгляда руки сами потянулись к лежащему рядом покрывалу, чтобы прикрыть открытые участки тела.

– Расслабься, детка, – скривился он, наблюдая за моими действиями. – Сегодня я сыт и трахать тебя не собираюсь, – медленно, растягивая слова, сказал он, подтверждая мои мысли. Значит, это действительно он мучил ночью какую-то женщину.

Отвернулась к окну, смотреть на него было невыносимо. Казалось, если сделаю это, то меня вывернет наизнанку.

– Как прошёл твой день? – издевался надо мной, прекрасно зная, как я себя чувствую, находясь у него в плену.

– Он стал бы лучше, если бы ты сдох, – прохрипела я осипшим голосом.

На это он только громко рассмеялся, явно забавляясь моими словами.

– Я тебя огорчу, сообщив, что планирую жить долго и счастливо. Чего не могу сказать про тебя.

Это конец. Зачем было дергать тигра за усы? Идиотка. Каждое моё слово оборачивается против меня, и теперь он, зная, что от меня мало проку, решил убить. К этому времени Садальский наверняка выяснил правду о договоре. Зачем я ему без наследства, и он не так глуп, чтобы оставлять свидетелей.

– Не убивайте меня, – резко вскочила на ноги, боясь скорой расправы. – Я буду молчать о вас, – умоляла его, задыхаясь от страха.

– Убивать? – приподнял бровь, удивлённо глядя на меня. – Нет, куколка, я придумал кое- что поинтересней, – оскалился он.

Холодок пробежал по коже, когда я посмотрела в его чёрные зловещие глаза.

– Ты родишь ребенка, – сказал спокойным голосом, но мне показалось, будто рядом со мной что-то взорвалась, оглушая.

– Не надо, – мотая головой, попятилась назад, предполагая, что сейчас последует. Этот изверг решил закончить начатое ночью.

– Не напрягайся так. Я же не Чернов, – продолжал смотреть на меня, но не двигался с места. – А, чтобы получить наследство, нужен настоящий наследник.

– Тимофей при смерти, что бы вы ни задумали – это заранее обречено на провал. Наследника не может быть, – не понимала, зачем он это всё говорит. Ведь и так ясно, что все махинации провалятся с треском, едва будет проведён тест ДНК.

– Может, ещё как может, – заржал он. – Раскинь мозгами: твой муженёк не единственный из Черновых мужского пола. Сечёшь, кого я имею в виду? – от его слов стало так плохо, что потемнело в глазах.

Конечно, я понимала, о ком он говорит. Стас. Моя незаживающая рана на сердце. Боль в душе вернулась с новой силой, заставляя со всей мочи сжать веки.

Глава 8.

– Стас, – выдохнула я, не открывая глаз. Догадка о том, что он хочет сделать, приводила в настоящий шок. Не дышу. Стою, замерев, как каменное изваяние.

– Правильно, детка, это твой пасынок, – довольно проговорил Садальский. – Быстро соображаешь.

Тело словно парализовало от ужаса.

– Нет, это невозможно. Как вы себе это представляете? Это же нереально… – открыв глаза, посмотрела на его самодовольное нахальное лицо.

Стас и я? Как он вообще думает воплотить это в реальность? Выкрасть и его? Бред. Стас не из тех, кого можно легко похитить или склонить к чему-либо, скорее, наоборот.

– Всё реально… – ухмыльнулся он. – Но это уже мои заботы. Твоё дело раздвигать ноги и помалкивать, – бросил на меня презрительный взгляд.

Даже если у него и имеется какой-то план, то я не хочу в этом участвовать.

– Я не согласна… – не успела я договорить, как его огромная рука схватила меня за шею, больно сдавливая нежную кожу.

– Твоего согласия здесь никто не спрашивает. Ты никто, и звать тебя никак. Исчезнешь, и даже искать не станут, словно и не было никогда, – властно проговорил он.

Но тут же расслабился и убрал руку, позволяя сделать вдох.

На онемевших ногах отошла в сторону, подальше от этого тирана, который, глазом не моргнув, свернёт мне шею.

– Расслабься, сегодня я добрый волшебник и готов подарить тебе новую жизнь. Будешь жить в достатке и ни в чём не нуждаться, – он приближался ко мне медленно и плавно, заставляя снова напрячься.

– Мне ничего не нужно, – нервно ответила, наблюдая за его передвижением.

– А вот мне нужно, – подошёл вплотную и протянул грубые пальцы к моей щеке.

Одним движением отбросила руку своего мучителя, морщась от отвращения.

– Слушай сюда, – схватил меня за плечи, заставляя посмотреть ему в глаза.

У него такой убийственный взгляд, что волосы шевелились на затылке.

– Ты добровольно ложишься под Стаса, о потом рожаешь ребёнка. Как только твой благоверный откинется, мы с тобой официально поженимся, и ты отдашь всё наследство мне, – без капли жалости вынес он свой приговор.

До ужаса омерзительно было слышать каждое его слово, но самое отвратительное – это знать, что он не шутит. Говорит на полном серьёзе, как будто всё уже распланировано и разложено по полочкам, осталось лишь воплотить это в жизнь.

Словно сам Бог он решает, что и когда должно произойти, а я должна лишь подчиниться ему.

– Вы больной на голову? Я не соглашусь на это добровольно. Никогда, – резко проговорила я, выплевывая последнее слово в лицо дьяволу. Во мне вдруг вспыхивает ярость. С чего я вообще должна это всё терпеть, ради чего?

– Согласииишься, – протяжно сказал он. – У меня даже есть что предложить в обмен на твою покорность, – схватил одной рукой за волосы и потянул вниз, заставляя задрать подбородок. Второй рукой провел по моей шее, вызывая мурашки по всему телу.

– Приют, – приблизился слишком близко к моему лицу. – Слышал, что ты его лишилась, как и всего прочего. Он будет твой, в обмен на то, что ты сделаешь всё, как я скажу, – медленно, растягивая слова, проговорил уже у самого моего ушка.

– Я не могу, это всё так мерзко… – сглотнув, ответила, подавляя слезы.

Как бы я ни тряслась перед ним от страха и ужаса, но нужно было как-то переубедить этого монстра. Я же просто не смогу выполнить то, что он говорит. Это же худший сценарий, который он только мог придумать.

– Даю сутки на обдумывание моего предложения, после этого желаю получить от тебя положительный ответ. В противном случае, сама знаешь, где окажешься… – он резко оттолкнул меня, вынуждая упасть на кровать.

Задохнувшись от внезапного приземления, приоткрыла рот, втягивая в себя воздух.

– Я не могу, – захлебывалась, чувствуя панику. Я должна как-то помешать его грандиозным планам. Но как?

– Да что ты заладила? Давай, собирайся, мы уезжаем. Сейчас тебе принесут новую одежду, – раздражённо бросил он, собираясь уходить.

– Куда? – спросила его, боясь даже предположить, что он ещё может выдумать.

– Узнаешь, когда окажемся на месте. Простимулирую твой мыслительный процесс, – неспешной походкой он приблизился к двери. – Но сразу предупрежу, – резко обернулся, глядя на меня, – надумаешь выкинуть номер – вмиг окажешься с перерезанной глоткой в лесу или пойдёшь моим собакам на корм, – натянуто улыбнулся.

– Будь пай девочкой, – развернулся и покинул мою темницу.

Сидела на кровати и переваривала выданную им информацию. Этот хладнокровный расчётливый зверь рассчитал всё до мелочей. Какие у меня шансы выбраться из этого дерьма? Разве он оставил мне право выбора? Я загнана в угол. При любом исходе я в проигрыше.

Дверь открылась, и в комнату вошла женщина средних лет, одетая в униформу домработницы. Боясь поднять на меня свои глаза, оставила на кровати стопку одежды и поспешила прочь.

Вскочив с места, бросилась к ней, хватая за руки.

– Помогите мне, умоляю, – быстро говорила я. – Мне нужно отсюда выбраться.

– Мне не велено с вами разговаривать, – шептала она. – Хозяин меня убьёт, – высвободив свои руки, попятилась назад, увеличивая расстояние между нами.

– Прошу вас не уходите, я в беде, – подалась снова к ней, хватаясь за последнюю надежду.

– Простите, не могу, – быстро замотала головой она. – Даже не думайте бежать. Всё бесполезно, – прошептав, скрылась за дверью.

Удивительно, что дверь никто больше не запирал на ключ, но и так было понятно: выбраться из этого дома будет нереально. Я в ловушке. В плену у мерзавца, который преследует свои корыстные цели. Но хуже всего был тот факт, что меня собирались подложить под человека, который ненавидит меня люто и яростно. И его ненависть в разы больше, чем у моего нынешнего палача.

Глава 9.

Чёрный внедорожник дожидался у парадного входа. Спустившись со ступеней, медленно подошла к Садальскому. Неподалеку стояли и другие машины с сидящими в них людьми, но всё моё внимание было приковано к главному действующему лицу. Мой мучитель успел сменить рубашку, но от этого не перестал выглядеть менее хищно.

– Что ты тянешься, как голодное лето, быстро в машину, – схватив меня за локоть, толкнул внутрь салона на пассажирское сиденье и резко хлопнул дверью.

Обошёл машину, забрался на место водителя, щёлкнув ремнём безопасности.

Последовала его примеру, сдерживая дрожь в руках, тоже пристегнулась, посматривая в его сторону. Паника так накрыла, что хотелось орать от ужаса во весь голос. Что он задумал? Куда меня везёт? В голову лезли самые ужасные мысли.

Заведя мотор, мой похититель стал уверенно управлять машиной, глядя прямо перед собой. А я, пользуясь этим, исподтишка бросала на него быстрые взгляды.

– Дыру во мне прожжёшь, – хрипло проговорил он. – Если есть что сказать, то говори, пока я добрый, – грозно продолжил он, вынудив меня оторваться от своего лица.

– Единственное, чего я хочу, чтобы вы меня отпустили, – огрызнулась я. – Но кто меня спрашивает.

– Правильно, никто. И давай-ка, заканчивай мне выкать. Для всех мы с тобой близкие друзья, и постарайся при посторонних поддерживать эту легенду.

Да какие мы друзья? Одно взгляда достаточно чтобы понять, как я его боюсь и ненавижу.

Посмотрев в зеркало заднего вида, обнаружила следовавшие за нами такие же чёрные внедорожники. Глупо было надеяться, что Садальский передвигается в одиночку. У таких, как он, имеется свита. Кучка головорезов, выполняющая за него всю грязную работёнку и в нужное время прикрывающая его поганый зад.

Через некоторое время мы подъехали к детскому дому, в котором я выросла. Какого чёрта он задумал? Сверкнула на него взглядом.

– Да, детка, ты правильно поняла. Мы приехали в твой детский дом. Сейчас ты пойдёшь к деткам и скажешь, что обманула их. Что не будет никакого приюта. Что они останутся жить в этом зачуханном клоповнике, – повернувшись ко мне, проговорил он.

– Мерзавец, – прошипела я. – Какая же ты мразь.

–О, Алина, ты даже еще не догадываешься, насколько, – заглушив мотор, отстегнулся. – На выход, – рявкнул он.

– Нет, – крикнула я, не желая покидать машину. – Зачем ты впутываешь в это детей? Тебе нужна я, делай со мной, что хочешь.

– Ну что ты так нервничаешь, – издевался он. – Общение с детьми будет для тебя отличным стимулом быстро согласиться на мои условия. Выметайся из машины, – разблокировал двери и вышел на улицу.

Едва я оказалась возле ворот, раздались радостные крики детей, заметивших меня. Сглотнув, толкнула калитку, собираясь двинуться им навстречу, но сильная рука обхватила мою талию и тесно прижала к себе.

– Даже не подождешь своего будущего мужа? – проговорил у виска, щекоча своим дыханием.

– Да пошел ты! – выплюнула я.

– Предупреждаю в последний раз: веди себя хорошо, иначе пострадаешь не только ты, но и дети, – наигранно улыбаясь, сказал он мне.

Хотела ответить ему, но мои ноги облепила детвора, радуясь моему приезду. Для них мои посещения всегда превращались в праздник. Каждый раз я привозила гору игрушек и сладостей, но, к сожалению, не в этот раз. Я вообще не понимала, для чего мы здесь. Какая роль в этом спектакле мне отведена?

– Здорово, детвора, – пробасил мой мучитель. – Кто хочет подарок?

Не успела я глазом моргнуть, как здоровенные амбалы поставили пакеты у наших ног.

Весело смеясь, ребятишки стали вытаскивать игрушки.

– Вон, смотри, как радуются, – тихонько сказал Садальский, держа меня за локоть. – А ты хочешь их огорчить.

Искусный манипулятор давил мне на психику. Нажимал на болевые точки, зная, что это обязательно подействует.

– Зачем ты меня уговариваешь, когда всё равно силой возьмёшь то, что тебе нужно?

– Мне нужно, чтобы ты сама была в этом заинтересована. Тем более, узнав о моём плане, тебе понадобится сильный допинг. Я знаю твою слабость. Вот твой стимул, бегает у твоих ног и жизни радуется, – огромной рукой потеребил волосы одного малыша, который рассматривал новую машинку.

– Алина, спасибо. Мы тебя так любим, – благодарили дети, а мне хотелось исчезнуть. Сгинуть с лица земли. За что мне такие испытания?

– Алиночка, девочка наша, отчего же ты не предупредила о своём приезде? – подскочила заведующая детского дома. – Мы бы приготовили твой любимый пирог с вишней.

– Спасибо, Вера Михайловна, – постаралась улыбнуться как можно естественней. – Ничего не нужно. Мы ненадолго.

– Как же ненадолго? Дети так соскучились, каждый день спрашивают о тебе. Считают тебя своим ангелом-хранителем. Ты же столько для нас делаешь.

– Да, Алиночка у нас такая, – проговорил Садальский, привлекая к себе внимание. – Позвольте вам представиться: Марк, близкий друг Алины, – обхватив мою поясницу, он тесно прижал меня к себе.

Заведующая недоумённо наблюдала за нами, но не произнесла ни слова. Как же хотелось врезать этому подонку. От стыда хотелось провалиться сквозь землю, ведь все прекрасно знают, что я замужем. Если бы она только знала, в каком я оказалась положении. Просить её о помощи, даже и в мыслях не было. Я в такой западне, что меня уже ничто не спасёт.

– Алина, а когда мы уже переедем в новый детским дом? – прыгали детки, задавая один и тот же вопрос. Вот только сегодня я ничем не могла их порадовать, от этого хотелось разрыдаться.

– Да, Алина, когда же ты порадуешь деток такой приятной новостью? – ухмыльнулся Садальский, поглаживая меня по спине.

Ничтожество, так умело манипулирует, что сводит скулы. Чёрт! И ведь знает, что я не могу расстроить малышей.

– Скоро, очень скоро, – ответила детям, улыбаясь. Вера Михайловна озарилась улыбкой и больше не смотрела на руку Садальского, которая не отрывалась от меня ни на секунду. Заведующая, так же, как и я, грезила мечтой о новом помещении для своих подопечных. Старое совсем разваливалось и было непригодно для проживания. Деньги из бюджета города так и не удалось получить, и рассчитывать было не на кого. Потом я вышла замуж за Тимофея, и он согласился помочь. И вот, когда оставалось совсем немного, всё рухнуло в одночасье. Ну как я могла уничтожить мечты стольких детей? Разве моя жизнь важнее, чем жизни стольких малышей? Я не могу быть эгоисткой. Я пожертвую собой ради детей, в глазах которых светилась надежда.

Глава 10.

– Потерпите ещё немного, скоро у вас будет новый дом, – говорила это детям, но мой ответ больше предназначался Садальскому. – Я приложу все усилия, чтобы вы были счастливы, – продолжала я, чувствуя, как в носу предательски защипало.

– Алиночка просто ангел, – пропел мой псевдо-друг. – Уверен, она не подведёт вас.

Как же можно быть такой мразью? Посмотрела на него, и затошнило от довольной физиономии.

– Простите, но нам пора, – резко проговорила я, сдерживаясь, чтобы не заплакать. С силой сжала руку подонка, пытаясь убрать её со своей талии.

Вместо этого он перехватил мои холодные пальцы и переплёл со своими.

– Да, к сожалению, нам уже пора, – поддержал меня Садальский. – Вашей благодетельнице нужен отдых, перед сложной работой, которую предстоит выполнить, – сжал мою руку так, что в глазах потемнело от боли.

Попрощавшись с детьми и заведующей, пошли в сторону машины. Теперь я себя не сдерживала, и слёзы тонкими струйками текли по щекам.

Не могла поверить, что это всё происходит со мной. Что это не кадры из триллера, а моя жизнь. Господи! Ещё несколько дней назад всё было хорошо. Легко и спокойно. А сейчас хотелось биться головой о стену. В страшном сне не приснится всё то, что сейчас происходит наяву.

– Ну, вот видишь? Ты отлично справилась. Все довольны: и дети, и я, – проговорил Садальский, когда мы сидели в машине.

– Как я тебя ненавижу, – шептала в ярости. Как таких только земля носит.

– Думаешь, меня это беспокоит? – завёл мотор и стал выруливать на дорогу, явно не переживая о моём состоянии. Таким, как он, всегда и на всех наплевать. Их интересует лишь собственная выгода.

Через полчаса мы вернулись в дом этого тирана. Взаперти меня больше не держали, и я могла свободно передвигаться по особняку. Но мне было всё безразлично, хотелось побыть одной в комнате и ненадолго дать отдохнуть собственному мозгу, который едва выдерживал происходящее. На какое-то время мне даже удалось это сделать, пока в комнату не вошла горничная.

– Алина, – прошептала она, дотронувшись до моего плеча. Я приоткрыла глаза, и мой разум снова пронзило понимание, что я не дома, а в плену у врага собственного мужа, который решил использовать меня в своей грязной игре. – Вас зовёт хозяин. Он ждёт у себя в кабинете. Быстрее…

– Пусть ждёт, – снова опустила веки, не намереваясь выполнять его просьбу. Ничего хорошего он мне не скажет, это факт, а с меня и так достаточно того дерьма, что уже произошло. Пусть катится к чертям!

– Хозяин будет в ярости. Вставайте. Не нужно его злить, – не отставала от меня, пытаясь переубедить. – Вы не знаете, на что он способен.

– Плевать, – не отступала я. Возможно, смерть действительно будет лучшим решением. Пусть режут на части, не сдвинусь с места.

– Если я вас не приведу через пять минут, то у меня будут проблемы, – всхлипнула она, заставляя меня открыть глаза.

Да что же я за дура такая. Сама готова умереть, а другим смерти не желаю. И так всякий раз, когда кто-то оказывается в беде, готова подвергнуть себя риску, лишь бы спасти других.

– Сжальтесь, – добила меня женщина, которая явно боялась своего хозяина до смерти.

Встала с кровати, прогоняя сонливость. Посмотрела на перепуганную женщину и кивнула ей. С ранних лет мне тяжело смотреть на чужие слезы. Всякий раз моё сердце сжималось в тугой узел от чьей-то боли, заставляя уступать.

– Веди, – выдохнула я, морально готовясь к встрече с человеком, который готовит для меня ужасное испытание.

Как представлю, что мне придётся переспать со Стасом, сердце начинает биться в грудь, как отбойный молоток. Хоть это и был мой любимый, и в своих мечтах я тайно грезила о повторении той единственной с ним ночи, но умом понимала: Стас меня ненавидит. По собственной воле не станет этого делать, а значит, меня ждёт что-то страшное. Что придумал Садальский, я не знала, и очень надеялась, что у него ничего не получится. Его затея мне казалась, какой-то нереальной. Такое могло быть только в кино, а не в реальной жизни.

Войдя в просторный кабинет Марка, не глядя на него присела в кресло, которое располагалось возле огромного по величине стола. Кабинет был просторный и выполнен в тёмных мрачных тонах. На огромных окнах висели тяжелые портьеры в тон мебели, придавая ещё более устрашающий вид помещению. Всё говорило о том, что хозяин явно не бедствует. Так зачем ему ещё и это проклятое наследство?

Садальский, убирая бумаги в стол, смотрел на меня исподлобья и ухмылялся.

– Ну что, птичка? Готова сменить клетку? – пробасил он, поднимаясь со своего места.

Медленно прошёл в сторону бара и откупорил бутылку виски. Плеснув янтарную жидкость по двум стаканам, вернулся ко мне.

– Выпей, тебе необходимо расслабиться, – протянул один мне. – Выглядишь, мягко говоря, не очень. У меня на тебя не стоит, а это хреново…

– Я не пью, – сухо ответила, не глядя на его руку и едва сдерживая ярость.

Я действительно не пила спиртное. А уж пить из рук этого подонка не собиралась и подавно.

В данный момент меня неимоверно раздражал этот ублюдок, открыто издевающийся надо мной. Ведёт себя как скотина, привыкшая обращаться с женщинами неподобающим образом. Пусть я дала согласие на участие в его афере, но не позволю обращаться с собой как с гулящей девкой. – И попрошу не равнять меня со своими шлюхами.

– Как раз это мне и нужно. Ты станешь ею, – проговорил он тоном, не терпящим возражения.

Оттолкнув его руку, ошалело посмотрела на него. Что он несёт? Совсем крыша поехала?

– Тебе точно лечиться нужно, сумасшедший ублюдок, – негромко проговорила, сглатывая.

Всем телом содрогнулась от его больной фантазии.

Сделав глоток виски, оскалился, присаживаясь напротив меня.

– Закончила? А теперь слушай меня. Завтра едешь в бордель, – сказал он грубо, крутя в руках стакан. – В тот, где частым гостем бывает твой пасынок. Твоя задача – оказаться среди его постоянных шлюх, – вбивал в меня каждое своё слово, заставляя испытать панический ужас.

– Что? – вскрикнула я, поднимаясь на ноги. От его слов я впала в откровенный шок. – Что ты сказал? – его взгляд зверя уже не пугал, было страшно слышать его безумный план.

– То, что слышала, – рявкнул он, хватая меня за локоть и заставляя снова упасть в кресло. – Ты станешь его шалавой. Он будет трахать тебя, пока не залетишь. Потом я вытащу тебя оттуда, – продолжал говорить, а я слышала его через пелену ужаса, что накрыла меня своим вакуумом.

Господи! Я думала, уже хуже не может быть, как же я ошибалась, весь ужас только начинался…

Глава 11.

Его план оказался хуже удара в солнечное сплетение. Я судорожно глотала ртом воздух, но выдохнуть не получалось. Только когда закусила до крови губу, удалось справиться с паникой.

– Ты рехнулся? – выпускала наружу свои эмоции.

Содрогнулась от захлестнувшей меня ярости. Мерзавец. Да как ему в голову могло такое прийти?

– А ты думала я подам тебе Стаса на блюдечке с голубой каемочкой? – усмехнулся, видя мое невменяемое состояние.

Отшатнулась от осознания, что он серьезен. Этот сукин сын действительно решил превратить меня в шлюху. Меня затрясло как в приступе лихорадки.

– Приют нужно заслужить, – сказал ледяным голосом. – Не думала же ты что будет все просто, – прищурился, смотря на меня.

Внутри все сжалось. Не думала, что будет просто, но, чтобы так… В бордель! Забросить меня в какой-то притон к отбросам?

– Ты чокнутый кретин. Я на это не пойду. Лучше сдохну, чем отправлюсь в бордель к таким же ублюдкам, как ты, – сказала осипшим голосом, в горле пересохло, скребло.

– Отправишься, и еще как, – говорил он, вертя в руках телефон. – Слышал, что детский дом в огромных долгах. Один звонок и все твои сопляки окажутся в полной, беспросветной заднице.

–Ты не посмеешь, – смело возразила ему.

Внутри все замерло, сама не ожидала от себя подобной дерзости.

– Ты сомневаешься? – приподнял черную бровь. – Выполнять приказ, – набрав номер, сказал кому-то в трубку.

– Нет, – крикнула я, подаваясь вперед, чувствуя легкое головокружение. – Стой, – уцепилась в его руку, – не контролируя себя.

Сердце билось очень быстро. Даже не представляла, как смогу примерить на себе роль шлюхи. Я не была морально готова к тому, что он предлагал, но и подвергнуть бедам и опасности детей тоже не в силах.

– Не надо, я сделаю…, – обреченно кивнула, приказывая себе собраться. – Сделаю, как ты говоришь, – откинулась на спинку кресла.

– Вот и хорошо. Правильно, – отвернулась, чтобы не видеть триумфа в его глазах.

Сейчас было одно – дикое желание прикончить этого подонка. Стало мерзко на душе. Слезы скатываются с подбородка на руки, крепко сжатые меж собой до боли в костях.

Закрыла глаза и стиснула зубы.

– Надумаешь пойти на попятную или выкинуть какой-то фокус, помни, что у меня в руках твои подопечные. Глазом не моргну, разотру их по асфальту как насекомых, – прожигал насквозь своим черными, словно бездна, глазами.

Хотелось послать его, выть во все горло, а лучше сдохнуть, но не могла. Не имела права. Должна быть сильной. Терпеть.

Он не блефовал, и действительно способен на выполнение своих угроз. Смотрит на меня с ненавистью, с презрением. Мы для него пешки в игре. Расходный материал, который можно выбросить за ненадобностью в любой момент. С трудом сдерживаю себя, чтобы не плюнуть ему в рожу. А он ехидно улыбается, наблюдая за мной.

– Я не протяну там и дня, – прошептала я, скорее самой себе.

– Ты справишься. Бабы живучие как кошки, когда на кону их жизни, – очередная волна ужаса пробежала вдоль всего позвоночника.

– Ты не думаешь, что кроме Стаса там будут и другие клиенты? Мне и перед ними тоже раздвигать ноги? – заорала я, паника снова нарастала и грозила порвать мои нервы.

– Мне насрать как ты будешь выпутываться. Это твоя головная боль. Мне нужен результат, – спина покрылась холодным, липким потом, осознавая, что ему действительно все ровно. Он бросает меня в пропасть, откуда я должна выбраться самостоятельно.