Крылья пегаса бесплатное чтение

Крылья пегаса

Глава 1. Игрушка императора

    Галереи Императорского дворца были погружены в полумрак. Зеркала и портреты были задрапированы чëрной тканью. Весь дворец был погружен в траур. Не было слышно игры музыкантов или женского смеха, лишь тихо перешептывались слуги, бросая ему вслед боязливые взгляды. Болин твердой походкой ступал по мягкому ковру, направляясь в кабинет императора. Внешне расслабленный мужчина был напряжен. Случившееся было высшей степенью наглости и кто-то должен будет понести за это ответственность. Он на мгновение замер перед дверью, собираясь с мыслями, решая с чего начать разговор. Словно что-то определив для себя, мужчина тихо стукнул по двери и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь.

      Если бы в рабочий кабинет императора попал кто-то, непричастный к кругу доверенных лиц и обслуги, то он бы поразился простотой обстановки. Для впечатления князей, послов и влиятельных горожан существовал отдельный кабинет, где всë так и кричало о роскоши и достатке императорской семьи. Но там, где работал, император Эврен предпочитал простоту и удобство. Высокие шкафы были полны справочников, карт и свитков. В распахнутое настежь окно залетали ароматы цветов из сада и терпкий запах серы от дыхания дракона, дремлющего под окном. Драккар — зверь крови императора — вырос слишком огромным, чтобы уместиться в небольшом помещении, но не отказывал себе в привычке сопровождать хозяина. Болин знал, что в случае малейшей угрозы, крупная голова, увенчанная двумя парами острых рогов, мигом протиснется через окно внутрь кабинета и окатит всех пламенем. Эврену ничего не будет — устойчивость к драконьему огню у него в крови, а вот потенциальным недоброжелателям останется лишь сгореть живьëм, рухнув на раскалëнные камни почерневшими костьми.

      — Тебе следовало появиться на церемонии прощания, — вместо приветствия начал Болин.

      — Не вижу в этом смысла, — не отрываясь от бумаг, ответил император. — Там был ты. Заместителя более чем достаточно.

      — Не видишь смысла появиться на церемонии прощания с собственной женой? — Болин сел в кресло напротив, пристально смотря на собеседника.

      — Мы были знакомы сколько? Дней десять? — Эврен поднял взгляд от бумаг, откладывая в сторону перо. — А женаты меньше суток. Не много ли почестей для какой-то девчонки?

      — Не девчонки, а императрицы, — поправил Болин. — И, смею напомнить, членов императорской семьи принято отдавать пламени, а ты закопал её останки в землю…

      — Туда этой дряни дорога, — перебил Эврен. — Змеиного в этой девке было больше, чем в еë звере.

      — Кстати, что ты сделал с её гидрой?

      — Скормил Драккару.

      — Семья девушки недовольна, — покачал головой Болин.

      — Я, знаешь ли, тоже. Узнал что-нибудь об этом? — он кивнул на кинжал, лежащий на краю стола.

      Матовая чёрная сталь, покрытая магическими рунами рукоятка из оникса, отделанная чернëнным серебром, с прозрачным камнем. Кинжал не был дорогой безделушкой, эта вещь создавалась для убийства, причëм весьма жестокого и, скорей всего, ритуального.

      — Пока немного. В империи есть несколько кузнецов-артефакторов, которым хватит умения создать подобное оружие, я приставил слежку к каждому, но не слишком рассчитываю на результат — его могли незаметно перевезти через границу. Магического фона никакого, а размер небольшой, можно спрятать среди вещей.

      — Я тоже кое-что узнал, — император достал из-под бумажных завалов старый фолиант. — Хочешь узнать, для чего сей занятный образчик зачарованного оружия был создан?

      — Удиви меня.

      Вместо ответа Эврен подвинул к нему книгу, открывая нужный разворот. Болин вчитался в древние, почти выцветшие руны, чувствуя, как вытягивается лицо.

      — Это же какой-то бред… Зачем им это? Власть и сила, это понятно, но вот так… Неужели старый змей настолько потерял страх, что готов был рискнуть не только своей головой, но и дочерью.

      — А вот это уже интересный вопрос, — император откинулся на спинку кресла, задумчиво смотря в стену. — Что говорят твои люди?

      — Пока ничего стоящего. Князь, его супруга и наследник в трауре. В письмах ничего подозрительного. Пока принимают визиты вежливости в своëм поместье в городе, но готовятся отправиться в свои земли. И вот тут уже интереснее. Сегодня утром к ним заходил жрец бога Ледо, — Болин многозначительно улыбнулся. — По официальной версии — выразить сочувствие семье, понесшей утрату. Якобы князь весьма терпим к тем, кто поклоняется Солнцу и даже позволил им построить храм в своих землях и поэтому жрец не смог остаться равнодушным к такому горю.

      — Выкинь жреца из моего города. О чëм они говорили?

      — Уже. Сам понимаешь, проникнуть в княжескую резиденцию сложно. Я смог пристроить в штат нанятой прислуги несколько человек из своих. Ничего компрометирующего сказано не было, но слежку я пока не снимаю.

      — Хорошо. Продолжай следить за ними. Рано или поздно эта ниточка выведет куда-нибудь.

      — Есть ещё один важный вопрос, который нужно решить, — Болин старательно скрывал внутреннее волнение под маской равнодушия.

      — И какой же? — император внимательно на него посмотрел.

      — Тебе нужен наследник, — к его радости, голос не дрогнул.

      Эврен нахмурился, всем своим видом показывая неодобрение этой теме. Вопрос женитьбы и наследников для императора был болезненным, но это не отменяло того факта, что брак нужен. Являясь первым советником, Болин был обязан уделить внимание этому вопросу.

      — У меня позавчера умерла супруга, — отчеканил Эврен и указал на свой камзол. — Я вообще-то в трауре.

      — Ты носишь черное каждый день, — не сдавался Болин. — Да и сколько вы были знакомы? Дней десять. А женат ты был меньше суток. Казна понесла гораздо больший ущерб, чем ты. Одно платье чего стоило. Обязательно было сжигать девчонку вместе с ним?

      — В следующий раз, когда женщина попытается меня убить, я обязательно попрошу её раздеться, — голос императора сочился сарказмом.

      — Ладно, — Болин постарался сдержать улыбку. — Но наследник тебе нужен. А для этого тебе нужна императрица. Ты можешь быть со мной не согласен, но я, как друг, стараюсь о тебе позаботиться. Пойми, мы с тобой уже не мальчишки, что лазили по деревьям в императорском саду. Ты — последний дракон империи, от тебя слишком много зависит, чтобы так пренебрежительно относится к продолжению собственного рода. Я начну подбирать подходящую девушку.

      Он встал, направляясь в сторону двери. Спину прожигал взгляд императора. Не слишком ли много он позволил себе вольности, ссылаясь на их давнюю дружбу? Болин успокаивал себя тем, что заботится не только о друге, но и об империи.

      — Не меньше пяти тысяч, — донеслось вслед.

      — Это существенно уменьшит количество кандидаток, — он обернулся, стараясь взглядом передать всë внутреннее недовольство. — Их итак, между прочим, не много.

      — Если повезëт, то мне терпеть супругу придëтся долго. Пусть она хотя бы будет красивая, — равнодушно отметил Эврен, возвращаясь к отчëтам.

      — Как пожелаешь, — Болин поклонился и вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь. Ему предстояло много работы.

***

      Сильфия проснулась незадолго до рассвета и с удовольствием потянулась. В замке всё ещё было тихо, лишь слышно было, как приглушенно звонит посуда на кухне — повара уже проснулись и принялись за приготовление завтрака. Девушка легко поднялась, касаясь босыми ступнями холодного пола, и подбежала к окну, раздвигая шторы. Только начинало светать, небо у линии горизонта едва заметно посветлело. Первые лучи нового дня разгоняли сумрак ночи, готовя небосвод к появлению светила.

      Сильфия радостно улыбнулась, почти бегом направляясь к двери. Подхватила со спинки кресла легкую домашнюю накидку и вышла в полумрак коридора, тускло освещенного светильниками, находу завязывая ленты на одежде. Еë путь лежал на смотровую башню. Нужно было торопиться, нужно было обогнать солнце. Бегом преодолела портретную галерею, прошелестела юбками мимо библиотеки, почти взлетела по ступенькам наверх. Дверь скрипнула проржавевшими петлями, которые никто не удосужился смазать. На вершину башни в последние годы наведывалась лишь Сильфия. Порыв ветра растрепал белые, словно снег, волосы девушки. Она подбежала к краю, опираясь ладонями на влажный от росы парапет. Разгоряченное дыхание вырывалось из груди облачками пара.

      Краешек солнца уже показался из-за гор, разгоняя туманную дымку, вынуждая её прятаться в низине, стелиться полупрозрачным покрывалом возле рек, скрываться в тени деревьев, дожидаясь заката, чтобы снова расползтись по всей долине, окутывая горы своим покровом. Клочья тумана, не успевшие уползти в долину, растекались едва заметной пеленой, растворялись, создавая неповторимую игру туманной дымки и света. Солнечные лучи яркими бликами оседали в каплях росы, отчего казалось, что весь двор усыпан драгоценными камнями. Новый день разбудил птиц. Из городка неподалëку доносилось пение петухов, неизменно соревнующихся в том, кто громче возвестит людей о приходе нового дня. Поднялись в небо почтовые голуби, рассекая воздух своими белыми крыльями. Сильфия взглядом летела за птицами, ощущала себя ветром в их крыльях, чувствовала кожей едва уловимое тепло первых лучей солнца. Хотелось подняться в небо вслед за ними, хотелось парить в облаках, наслаждаться потоками ветра в волосах, но ей запрещали летать…

      Однако в сердце девушки теплилась искра надежды. Сегодня особенный день. Сегодня ей исполняется пятнадцать лет. Она наконец-то стала совершеннолетней, а значит наберëтся смелости и попросит у дядюшки права свободно передвигаться хотя бы неподалëку от замка. А может удастся уговорить и на целую долину… Да, она определенно начнëт с долины, и в случае чего «уступит» до окрестных земель. Сильфия улыбнулась, довольная своей идеей, и продолжила смотреть на то, как из-за гор поднимается солнце, освещая долину.

      Туманная долина — княжество её дяди — располагалась почти в центре империи, немного восточнее столицы. Высокие горы и сопки обрамляли еë кольцом. Холодные реки, берущие начало у заснеженных горных пиков, дикими потоками неслись вниз, срываясь искрящимися водопадами с каменных уступов, а после растекались широкими голубыми полотнами, мерно несущими свои воды по долине. С высоты смотровой башни реки казались небольшими, словно синие ленты пересекали лоскутное полотно полей и пашен.

      Маленькие, словно детские игрушки, домики примыкали к берегам рек и небольших озëр. Водяные мельницы размеренно крутили колëса. Мощеные дороги из серого камня и такого же цвета ратуша в ярком свете нового дня казались белëсыми. Медленно заполнялся торговцами пятачок ярмарки. Живущие там люди занимались своими делами — разогревали доменные печи, выгоняли скот на пастбища, шли работать в полях и садах. Кто-то закидывал в воду удочки, в ожидании утреннего поклëва. Сильфия надеялась, что теперь чаще сможет бывать в этом городке, а, может, посетит и другие поселения. Еë душа, истосковавшаяся в однообразии замковой жизни, мечтала о путешествии. Так хотелось увидеть мир, что за пределами долины, но дядя был непреклонен.

      Сильфия понимала, почему её так берегут. Увы, годы обучения и наставлений не оставили места наивным мечтам. Она — племянница князя, а значит представляет ценность для рода. Начиная с сегодняшнего дня, она считается невестой, еë выдадут замуж за другого представителя княжеского рода. Много вечеров, лëжа в кровати, Сильфия представляла своего будущего супруга, но так и не пришла к выводу о том, кто бы ей понравился. Высокий или низкий? Блондин или брюнет, а может рыжий? Из какого рода? Хотелось, чтобы его зверь тоже летал. Может грифон или мантикора... Хотя грифон всë же лучше. Мантикору она видела лишь однажды, когда к дяде прилетел князь Бескрайних степей, и до сих пор помнила тот страх, что вызвал этот зверь. А ещё было бы чудесно, если бы будущий супруг любил путешествовать, тогда она могла бы путешествовать вместе с ним. И читать. Книги были ещё одной страстью Сильфии, они давали ей ощущение свободы даже тогда, когда она была заперта в стенах своей комнаты, позволяли путешествовать по миру, оставаясь при этом на одном месте. Вместе с героями она проживала радости и горести, вместе с героями извлекала опыт из ошибок и становилась мудрее. Родные смеялись над этой её страстью, ведь большинство девушек её возраста мечтают о платьях и украшениях, но Сильфия исправно на день рождения просила новые книги. Были в её личной коллекции и женские романы и разного рода справочники, исторические хроники и сборники легенд. Если бы Древние проявили к ней великодушие и свели её судьбу с тем, кто тоже любит читать, какой бы счастливой она стала. Сильфия не держала в сердце иллюзий, что договорной брак может привести к любви, но она постарается стать супругу поддержкой и другом. Ведь смогли же её дядя и тëтя сохранить теплые доверительные отношения даже спустя тринадцать лет совместной жизни.

      Позади раздался шелест крыльев и гулкий звук соприкосновения подков с каменной кладкой. Сильфия развернулась, стараясь удержать накидку, которую почти сдуло с плеч.

      — Лунь, ты же знаешь, что дядюшка будет ворчать, — она потрепала кобылицу по серебристой гриве. — Нельзя приземляться на крышу и башню.

      Пегас громко фыркнула, уткнувшись носом ей в плечо и аккуратно подтолкнула. Сильфия бегло осмотрела двор, убедившись, что внизу никого нет и никто не станет свидетелем её маленькой шалости. Девушка легко запрыгнула пегасу на спину. Лунь взмахнула сильными крыльями, рывком поднимаясь в воздух, и плавно опустилась во двор. Сильфия спешилась, бросая взгляд на окна. Шторы в кабинете и спальне дяди всё ещё были закрыты, значит никто ничего не видел. Они с Лунь изредка позволяли себе такие небольшие перелëты, хотя она и рисковала попасть под домашний арест в случае, если кто-то донесëт. Сильфия улыбнулась, потрепав своего зверя по гриве, и направилась в замок, легко ступая босыми ногами по влажной от росы траве.

      Если бы она обернулась в сторону долины, то заметила бы, как от небольшой деревеньки в долине, той самой, что примыкала к горному перевалу, поднялась в небо яркая белая точка. Она приближалась, увеличиваясь в размерах, обретая очертания. Незадолго до обеда почтовый голубь приземлился на краешек птичьего фонтана, жадно напиваясь свежей водой и давая отдых уставшим крыльям. Мальчишка, работающий на голубятне, аккуратно отвязал послание и направился в сторону замка, вытирая грязное лицо не менее грязным рукавом, и надеясь, что новость хорошая, и князь наградит его за поспешность чем-то вкусным, а не погонит прочь.

      Мечтам мальчика не дано было исполниться — ещё в холле его перехватил камердинер князя, отобрал послание и развернул на выход. Сперва маленький смотритель голубей расстроился и обиженно шмыгал носом сидя под окнами, но стоило ему услышать рассерженный бас князя, как он тут же убежал обратно к своим птицам, радуясь, что досталось камердинеру, а не ему. В небе над замком хлопал крыльями и громко ржал Охтар — огромных размеров чёрный пегас — зверь крови, принадлежащий главе рода.

***

      Сильфия пряталась в глубине сада, предаваясь страданиям по своим загубленным мечтам. Дядя не изволил даже выслушать её, запретив не то что летать, а даже покидать территорию замка. Это было несправедливо. Её кузенам, которые были даже на пару лет младше, можно было летать по всей долине, и кузина, которой было всего одиннадцать, часто летала в сопровождении отца в другие княжества. Так почему же именно к ней так несправедливо относятся?!

      Лунь, поджав стройные ноги, лежала рядом, изредка фыркая и тычась мордой ей в плечо, словно хотела поддержать. Зверь крови способен был чувствовать настроение своего хозяина, и сейчас они грустили вместе. Слëзы уже закончились и сейчас Сильфия тихо предавалась размышлениям о том, как несправедлива к ней жизнь в лице дяди.

      — Вот выйду замуж, и мы с тобой уедем из этого княжества, — она погладила Лунь по мягкой шерсти на лбу. — И тогда никто не запретит нам летать.

      Иногда Сильфия мечтала, что всë будет так, как в женских романах, которые она нередко брала почитать у тëти. Мечтала, что какой-нибудь молодой князь приедет в их замок по каким-то важным делам и увидит её. Почему-то в этих фантазиях она гордо восседала на спине Лунь, обязательно в красивом платье и чтобы юбки и ленты развивались, пока они мягко опускаются во двор после воздушной прогулки. Взгляды встретятся, в сердцах вспыхнет искра. Князь тут же пойдëт просить её руки и обговаривать с дядюшкой выкуп, и в тот же день заберëт её отсюда к себе. А дальше будет пышная свадьба, красивое платье и всë остальное. О том, что нужно будет выполнять обязанности княгини и рожать князю наследников, Сильфия старалась не думать — это ощутимо портило радужность мечтаний.

      Вот только прекрасный князь что-то не торопился за ней, хотя представители знатных родов частенько гостили в их замке, обговаривая с дядюшкой торговлю, заключая договора на поставку тех или иных продуктов, что в изобилии выращивали в долине. И никто из гостей пока не обратил на Сильфию особого внимания, что уж говорить о вспыхнувшей страсти. Можно было бы сделать вывод, что женитьба не интересует высокородных гостей, но они постоянно присматривались к Миели — кузине Силифии. Та, хоть и была ещё ребёнком, но отличалась красотой. Светлые волосы и кожа, голубые глаза и изящная хрупкость телосложения, что были свойственны женщинам их рода, уже сейчас позволили свахам оценить красоту Миели равной свету пяти тысяч двухсот звёзд. А если учесть тот факт, что кузине всего одиннадцать и её формы скоро округляться, то цифра будет только расти, и дядя уже принимал весьма нескромные намёки о возможном выкупе от соседей, которые присматривали невест для своих сыновей. Он даже шутил, что, продав дочь, сможет купить сразу двух невесток для своих наследников. Сильфией же пока никто не интересовался…

      К ним тихо подошла Руфь — единорог тëти — и опустила рядом стопку книг, перевязанную атласной лентой, после чего мягко коснулась макушки девушки губами и так же тихо удалилась, покачивая из стороны в сторону длинным хвостом с кисточкой. Вот уж кто и понимал Сильфию, так это тëтушка Камели. Она всегда была добра к племяннице, изредка баловала и тоже не могла летать. В какой-то мере княгиня заменила Сильфии мать, которую девушка никогда не видела, заботилась о ней как могла, хотя не смела перечить супругу, но и это уже было значительно больше, чем ничего.

      Девушка устало улыбнулась, подтягивая к себе подарок. Развязала ленту, изрядно пропитавшуюся слюной единорога, и принялась рассматривать пополнение своей личной библиотеки. Красивый атлас империи с иллюстрациями в кожанной обложке с тиснением, пара женских романов — однозначно тётушка вложила их так, чтобы дядя не заметил, пара справочников по домоводству и травничеству. Весьма достойное пополнение. Сверху стопки лежала записка. Сильфия аккуратно развернула сложенный в несколько раз листок, вчитываясь в послание от тёти.

      — У нас важный гость. Приведи себя в порядок и приходи к ужину. Рассчитываю на твоё благоразумие, — полушепотом прочитала девушка и медленно повернулась к пегасу.

      Лунь нежданные, но явно высокопоставленные, гости не интересовали. Сильфия вздохнула, поднимаясь на ноги и едва ли не сгибаясь под весом стопки книг. До ужина оставалось не так много времени, нужно было успеть привести себя в порядок.

      Горничные, что уже ожидали её в комнате, шустро начали переодевать девушку, заплетая волосы в сложную причёску из кос и быстро накладывая макияж, чтобы скрыть красноту и припухлость, оставшиеся после недавних слёз. Тётушка даже выделила ей вторую помощницу — ту, что прислуживала кузине.

      — Леди, а Вы расскажете потом, какой он? — Грейс, её горничная, с надеждой в глазах смотрела на неё.

      — Кто? — непонимающе ответила Сильфия.

      — Ну как же! С час назад в замок прибыл советник императора, господин Болин. Говорят, он разъезжает по империи и ищет новую супругу для императора-дракона, — полушепотом ответила вторая девушка. Сильфия вспомнила, что её зовут Мари.

      — Неужели кто-то согласится продать дочь императору, после всех тех слухов о том, как он сжег свою вторую жену?! — изумилась Сильфия.

      — А первую скинул с лестницы, — поддакнула ей Грейс. — А скольких наложниц он загубил! Кровавый вдовец, что тут ещё скажешь. Ни одна рядом с ним больше полугода не пережила. Вот и прячут князья дочерей.

      — Слышала, что он нацелился на мою леди Миели, — расстроенно пробормотала Мари. — Но она ведь дитё совсем, её ещё рано замуж. А как подумаю, что с ней этот монстр сотворить может, так слёзы на глазах наворачиваются.

      — Думаю, дядюшка ему откажет, — покачала головой Сильфия, отчего Грейс случайно больно потянула прядь волос. — За Миели обещал хороший выкуп князь Скалистого кряжа. Василиски владеют самоцветными горами, выкуп будет камнями и драгоценностями. Слышала и Орфы пытались торговаться, но змеиный князь, играючи, перебил их выкуп.

      — Так у императора денег в разы больше, — уже менее уверенно возразила Мари. — Да и княгиня вместо одной меня сразу двух своих горничных подрядила, чтобы они леди Миели к ужину подготовили. Вдруг выкуп сильнее родительской любви окажется. Продают же другие князья дочерей императору, хотя слава о нём дурная…

      — Но и жена ему нужна скорее, а Миели ещё четыре года до брачного возраста. Не станет он столько ждать. Но и дядя не может отказать посланнику императора в гостеприимстве. Думаю, советник не станет торговаться за Миели, — Сильфия улыбнулась. — Я слышала, что у Грифонов и Единорогов дочерям вот-вот исполнится пятнадцать, так что они первее на очереди в императрицы.

      — Вот бы Вы правы оказались, леди Сильфия, — облегчённо выдохнула Мари.

      — А то! — гордо вздёрнула носик Грейс. — Я же говорила, что моя леди самая лучшая и умная, а ты не верила.

***

      Столовая встретила её гнетущим молчанием. Во главе стола сидел князь Арнульф — её дядя — с самым мрачным выражением на лице. По правую руку от него сидели кузены Давид и Манфред, непривычно молчаливые и собранные. Слева от хозяина замка сидела княгиня Камели, являя собой образчик спокойствия и благородства. Атмосфера была настолько далека от праздничной, что Сильфии захотелось сбежать, но позади уже нервно топталась Миели, мягко подталкивая её в спину маленькими ладошками. Сильфия ступила в комнату, смотря под ноги, и стараясь сохранить на лице вежливую улыбку, пряча смятение в глубине души. Чуть позади неё семенила кузина.

      Мужчины поднялись из-за стола, вежливо кивая вошедшим девушкам. Ярко блеснул рубин в рукоятке кинжала, что советник носил на поясе. Они обе, как по команде, сделали реверанс, приветствуя гостя. Миели села рядом с матерью. Сильфия заняла место рядом с кузиной. Она бросила беглый взгляд на советника императора. Прежде никто из гостей не садился за стол с оружием, но этому человеку, видимо, законы гостеприимства и этикета были не писаны.

      — У вас прекрасная семья, князь Арнульф, — советник императора поднял бокал.

      — Благодарю, — процедил сквозь зубы князь, даже не попытавшись улыбнуться.

      Повисла напряженная пауза. Сильфия украдкой посмотрела на гостя. Про советника Болина слухов ходило ничуть не меньше, чем про самого императора. Поговаривали даже, что он ест младенцев на ужин и пьёт кровь невинных дев на завтрак, а день проводит в своих тайных лабораториях в подвалах замка, вот только в это не особенно верилось. Болину выделили почетное место напротив князя, как самому дорогому гостю, пусть и единственному на сегодня. Выглядел советник императора вполне обычно. Смуглая кожа выдавала в нём уроженца западных земель, славящихся своими степями, пустынями и обжигающе-горячим солнцем. Серые, внимательные глаза с усмешкой смотрели на князя. Нос с горбинкой, тёмные, слегка вьющиеся волосы коротко острижены, отчего кончики локонов торчат в разные стороны, создавая хаос на голове. Простая одежда тёмных цветов, без знаков отличия, подобранная скорее из соображений комфорта, нежели чтобы показать статус своего владельца. Местами на рукавах и вороте можно было заметить небольшие пятна, то ли не отстирывающиеся, то ли оставленные недавно и оттого ещё не вычищенные. Советник, будто почувствовав её взгляд, слегка наклонил голову, смотря на девушку. Сильфия стушевалась, снова уставившись в свою пустую тарелку.

      Тем временем мажордом открыл двери столовой, пропуская слуг с подносами. Комната наполнилась ароматами еды и сразу стало веселее. Протестуя против решения дяди, Сильфия пропустила обед и теперь чувствовала, как рот наполняется слюной. Повара явно превзошли самих себя, стремясь впечатлить важного гостя. Блюда были исключительно местным, целиком и полностью приготовленные из того, что дарует им Туманная долина — мясо, рыба, овощи, вина. Какое-то время тишина прерывалась лишь тихим стуком приборов о тарелки.

      В тот момент, когда первый голод был утолён и молчание могло уже показаться невежливым, княгиня решила спасать ситуацию.

      — Я надеюсь, что путь по Туманной долине не был для вас утомительным, господин Болин, — она обворожительно улыбнулась гостю.

      — Благодарю, дороги отличные и постоялый двор, на котором я заночевал, более чем соответствует моим скромным требованиям, — Болин улыбнулся в ответ.

      Сильфия ожидала, что сейчас гостю предложат остаться ночевать в замке, но  на этом гостеприимство князей было исчерпано. Они с Миели незаметно переглянулись, обмениваясь недоумевающими взглядами. Сильфия отметила, что кузина сегодня выглядит далеко не так эффектно, как при встрече других гостей. У неё под глазами залегли тёмные круги, словно она была нездорова. Кожа была ещё белее, чем обычно, и выглядела какой-то шероховатой. Волосы, хоть и были собраны в красивую причёску, выглядели тусклыми и немытыми. Даже платье на ней было из старых, небесно голубого цвета с плотным корсетом, что полностью скрыл едва проступающую округлость маленькой груди. С трудом верилось, что горничные княгини оказались столь неумелыми, что превратили юную княжну в неухоженную дурнушку. Скорей уж тётушка сама распорядилась сделать всё возможное, чтобы отвести внимание советника императора от единственной и горячо любимой дочери. Сильфии стало не по себе — её нарядили и накрасили так, словно она невеста на выданье. Девушка едва заметно наклонилась, пытаясь поймать взгляд тёти. Та смотрела куда угодно, только не на неё. Мерзкое чувство в груди снова дало о себе знать, становясь всё сильнее. Не хотелось верить. Они не могут с ней так поступить! Да и император не позарится на такую как она. Не может ведь…

      — Могу я узнать, что стало причиной Вашего внезапного желания посетить Туманную долину? — князь пристально посмотрел на Болина. — Неужели император выразил сомнения в верности княжества?

      Все замерли, в ожидании ответа. Сильфия, казалось, даже дышать перестала. Миели медленно пыталась сползти под стол. Давид и Манфред переводили взгляды с отца на советника. Даже княгиня, старающаяся выглядеть вежливо-равнодушной, так плотно сжала губы, что они побелели. Слуги, подслушивающие за дверями затихли и перестали перешептываться.

      — Думаю нет необходимости скрывать правду, — Болин улыбнулся, пригубил немного вина из бокала, явно наслаждаясь повисшим в воздухе напряжением. — Кроме того, Ваши земли далеко не первые, которые я посетил за последний лунный цикл. Полагаю, Вы знали о цели моего визита задолго до того, как я отправил послание. Я выбираю девушку, которая станет новой императрицей.

      — Моя дочь, — князь откинул приборы и поднялся, опираясь ладонями о столешницу, его лицо покраснело и перекосило от злобы. — Не станет парой для императора! Она ещё не вошла в брачный возраст и к тому же, уже помолвлена с другим!

      — Разве я сказал что-то о княжне Миели?! — Болин проигнорировал эту вспышку гнева и продолжил покачивать бокалом, наблюдая за игрой света по поверхности вина. — Меня заинтересовала Ваша племянница, леди Сильфия.

      Сердце рухнуло в пятки. Мир разорвало на «до» и «после». Захотелось сбежать из-за стола, закрыться в своей комнате, спрятаться и забыть о том, что сейчас услышала.

      — Сильфия не пара для императора, — отчеканил князь Арнульф.

      — Мне это известно, — улыбнулся советник. — Однако, в империи сейчас нет незамужних девушек, пригодных для роли императрицы. Благородные дома, как Вам известно, славятся своей сильной мужской линией. Дочери — благо и редкий дар для семьи. Ближайшая подходящая девушка достигнет совершеннолетия лишь через десять лунных циклов. С учётом сложившегося в императорской семье положения — это непозволительная роскошь — ждать столько времени. Поэтому я собираюсь купить леди в качестве наложницы.

      Князь молча сел на стул. Тишина, повисшая в комнате, казалась настолько осязаемой, что её можно было резать ножом. Сильфия не знала, что ей делать. Сердце не просто ушло в пятки, оно будто пробило пол и затерялось в глубинах горы, на которой стоял замок, бывший ей домом все эти пятнадцать лет. Внезапно стало так неважно, что дядя не позволяет ей летать и покидать территорию. Да она с радостью проведёт всю жизнь запертой в комнате, лишь бы не так. Не к императору. Не к тому, кто за последние несколько лет уже убил двух жен и семерых наложниц. Лишь бы не попасть в руки к Кровавому Вдовцу.

      — Мне кажется, — тихо, но твёрдо проговорил князь. — Что Вы очень глупо пошутили, господин Болин. Сильфия — представительница княжеского рода, потомок Древних. Ей не пристало быть наложницей, пусть даже самого императора-дракона.

      — Ну что Вы, князь Арнульф, — Болин высокомерно обвел взглядом присутствующих. — Я отлично понимаю, что говорю. Пусть леди и является частью рода, но она — бастард, и титула княжны не имеет. Родословная девушки весьма сомнительна.

      — Она — дочь моей сестры! — перебил его князь. — И у неё такая же голубая кровь, как и у любого в моём роду. И уж ничуть не краснее, чем императорская. У неё есть зверь, а значит, Сильфия считается чистокровной. Она обучена вести хозяйство, грамоте, нормам поведения в обществе, прекрасно танцует, рисует и даже одарена в искусстве вышивки. Она станет отличной партией для любого потомка княжеского рода!

      — И тем не менее никто пока так и не соизволил предложить даже минимальный выкуп за такую чудную девушку, — усмехнулся Болин, отсалютовав ей бокалом. — Более того, именно тот факт, что девушка, чей отец не пожелал взять на себя ответственность и представиться обществу, умудрилась сохранить чистоту крови и все черты, подобающие роду, и является основной причиной её невостребованности среди других невест. Как известно, дети аристократов наследуют черты отца, как и привязку зверя-покровителя рода… Впрочем, это всего лишь моё предположение.

      — Это всё — гнусная клевета! — дядя кипел от гнева. — Тот факт, что Сильфия унаследовала силу рода — дар Древних, решивших воздать справедливость за те страдания, что пережила её мать! Я бы не тронул Альмию и пальцем. Она была моей младшей сестрой!

      — И именно этот чудесный «дар» привлёк моё внимание. Император не стеснен в средствах и в том случае, если возможный наследник сохранит чистоту крови, обеспечит ребенка и его мать всем, что будет необходимо и даже больше. В любом случае, большую сумму за неё Вы вряд ли получите. Я же готов быть весьма щедрым.

      — Я не для того вкладывался в её образование и воспитание, чтобы отдать девочку наложницей, — отказался князь.

      Сильфия облегченно выдохнула. Конечно дядя отказался. Кто вообще, будучи в здравом уме, согласится отдать ребëнка тому, кто издевается над женщинами и убивает их ради забавы? Пусть она и не родная дочь, но дядя всегда заботился о ней.

      — Я прекрасно понимаю, что Вы вложили немало средств, чтобы девушка стала достойной супругой для любого князя, — Болин самоуверенно улыбнулся. — Она действительно могла бы обернуться отличным вложением: хорошо воспитана, раз ещё не влезла в наш разговор, образована под стать княжне и, чего уж умалчивать, хороша собой. Мне известно, что свахи оценили её красоту в семь тысяч пятьсот звëзд… Великолепная партия. Не будь она бастардом… Но, как я уже говорил, я буду весьма щедр в своëм предложении. Император готов заплатить по десять золотых за каждую звезду.

      За столом повисла оглушительная тишина. Советник императора довольно улыбался, откинувшись на спинку стула, и покачивая бокал в руке. Сильфия отчаянно смотрела на дядю, надеясь, что он откажется. Надежда — это всë, что ей оставалось. Семьдесят пять тысяч золотых эмитов — огромная сумма. За Миели никто не предлагал больше тридцати, хоть она и княжна. А её ведь хотят купить как наложницу. Желудок свело спазмом, к горлу подступила тошнота. Дядя даже не посмотрел на неё… Казалось, что он уже пересчитывает деньги от её продажи.

      — Впрочем, раз уж Вы не получили ни одного брачного предложения, то можете, по старинке, выставить леди Сильфию на торги, если не боитесь опозориться. Посмотрим, будут ли желающие взять её в законные супруги. Но, должен предупредить, в этом случае, её ценность для императора существенно теряется. Вряд ли он захочет платить за невостребованную девицу больше трёх тысяч…

      Это было жестоко. Сильфия с трудом сдерживала готовые политься ручьëм слëзы. Её оценивали, словно скот. Как кусок мяса, который можно выторговать за бесценок, указав на изъян. И она понимала, что сейчас услышит. Это понимали все. Предложения лучше, чем поступило сейчас, дядя не получит и, если никто не возьмëт её в законные жены, то судьбе Сильфии никто не позавидует. Её продадут за бесценок в наложницы первому, кто согласится купить. И сейчас дядя решал, что важнее: финансовое благополучие рода или её незначительная возможность на достойную жизнь.

      — Я согласен.

      — Приятно иметь дело с понимающими людьми, — Болин улыбнулся, вставая из-за стола. — Рад был с Вами познакомиться, леди Сильфия.

      Она бездумно вложила пальчики в протянутую руку и вздрогнула. Перед внутренним взором проносились картинки видений прошлого. Девушка со свернутой шеей лежит внизу лестницы. Руки и ноги вывернуты под неестественным углом, что делает её похожей на сломанную куклу. Видение сменилось другим: мертвая девушка в каком-то чулане, среди вëдер и вонючих тряпок. Из её груди торчит рукоятка кинжала, в уголке рта запеклась кровь. Картинка снова сменилась. Богато обставленная спальня, среди обгорелых досок того, что прежде было большой кроватью лежит скрученное, обгорелое до черноты тело. Уже невозможно разобрать, кем был человек при жизни, но она знает, что это императрица. Вся комната провонялась отвратительными ароматами жженого волоса и горелого мяса. Рядом, скрестив на груди руки, стоит высокий мужчина, одетый лишь в свободного кроя брюки. Его огненно-рыжие волосы растрепаны во все стороны, на лице застыло выражение недовольства и какой-то брезгливости.

      — Убери это отсюда, — император кивает на останки той, что ещё недавно была его женой.

      Сильфия одернула руку, прерывая поток видений. Стоило невероятных усилий сдержать порыв к рвоте, отчего во рту появился неприятный горьковато-кислый привкус. А ещё стало страшно. Так страшно, что дрожало всë тело, а спина покрылась холодной испариной. Это не просто чьë-то прошлое, это — её вероятное будущее. Если император так отнесся к смерти законной супруги, то что станет с ней, простой наложницей?

      — Выкуп будет через три дня, и сразу после этого, я перевезу леди Сильфию в императорский дворец, — продолжил тем временем Болин, не обращая внимания на её реакцию. — Надеюсь, что за это время ей объяснят, что требуется от наложницы императора. Всего доброго.

      Мужчина сдержанно поклонился и, не дожидаясь ответных прощаний, покинул столовую, прикрыв за собой дверь. Сильфии казалось, что в повисшем молчании отчетливо слышно, как бьëтся в её груди сердце, отсчитывая последние удары в жизни, что неожиданно стала намного короче, чем ей представлялось. Ни одна женщина не прожила подле императора дольше, чем шесть лунных циклов. Кажется, что это так мало, но это самое большее, что ей отмерено. Её продали. Через три дня, стоит дяде получить выкуп, она станет живой игрушкой императора. Хотя Сильфия понимала, что это ненадолго…

Глава 2. Ночной полёт

 — Ты поехал за императрицей, а купил мне наложницу? — Эврен, с нескрываемым скептицизмом смотрел на своего советника и лучшего друга в одном лице.

      Они сидели на крыше императорского дворца, смотря на закат. На столике, что стоял между их креслами, разместились начатая бутылка ягодного вина, доска с сыром и мясом и стопка финансовых отчётов. С площадки открывался красивый вид на город и полоску Леса у самого горизонта. В небе парил Драккар, наслаждаясь вечерним полётом. Могучие крылья дракона рассекали воздух, с лёгкостью удерживая его в небе. Болин знал, что Эврен сейчас предпочёл бы полёт на своём звере этому совещанию, хоть оно и походило на дружескую посиделку.

      — А ещё поговорил с князем Лесной долины. Его дочь достигнет брачного возраста через восемь лунных циклов. Он пока не ответил, но взял пару дней на размышление. Возьмёшь в жены княжну Единорогов. Она весьма хороша собой.

      — И насколько? — выразил заинтересованность император-дракон.

      — Четыре тысячи восемьсот звёзд, — Болин постарался сохранить спокойное выражение лица.

      — Я просил не меньше пяти, а ты тащишь мне лошадь.

      — Единорога, — поправил императора Болин. — Она весьма хороша собой. Женщины их рода обладают связью с землёй, становятся залогом плодородия и сами весьма плодородны. У княжны три брата. А у её тётки, что стала парой для князя Туманной долины, трое детей. И все дети здоровые. В твоём положении глупо оценивать женщину только с позиции внешней красоты. Ты — император, и должен думать о продолжении своей династии. И благополучии империи, разумеется.

      — Ты печёшься о продолжении моего рода намного больше, чем кто бы то ни было, — Эврен усмехнулся. — Вот только не о состоянии казны. Семьдесят пять тысяч эмитов за наложницу… Если слух об этом распространится по стране, то меня сочтут сумасшедшим.

      — Не переживай так уж сильно по этому поводу, — Болин выбрал на тарелке кусок мяса посимпатичнее. — Тебя итак считают безумцем, что убивает своих жен. Люди зовут тебя «кровавый вдовец». Приходится раскошеливаться, чтобы звон золота заглушил в умах князей возможные сомнения и опасения. Эта девочка тебе понравится. Семь тысяч пятьсот звёзд, между прочим.

      — Надо же. И почему князь не пристроил её прежде? В последние годы всё чаще о браках договариваются. Торги редкость, однако я слышал, что девчонка никому не интересна.

      — У леди Сильфии голубая кровь и есть зверь. Пегас.

      Повисло молчание. Даже Драккар в небе замер, паря в воздушных потоках на широко расправленных крыльях. На фоне алеющего небосвода его тёмный силуэт смотрелся восхитительно и волнующе одновременно. Казалось, что к этому невозможно привыкнуть, хотя Болин и наблюдал за полётами дракона вот уже пятнадцать лет и даже не раз ездил верхом вместе с Эвреном. Ощущение огромной мощи зверя потрясало до самого естества.

      — Ты купил мне плод инцеста? — император непонимающе посмотрел на него. — Ты чем думал?!

      — Она чистокровная. А значит сможет родить чистокровного наследника, — пожал плечами Болин. — Она — хороший запасной вариант

      — Её зверь крови — пегас! — Эврен поднялся на ноги, нервно расхаживая по площадке. — Мы наследуем силу рода отца. Внешность, магия, зверь — всё это переходит по отцовской линии, без исключений. Если эта девица смогла создать кровную привязку со зверем, то только потому, что кто-то развлекался кровосмешением.

      — Князь всё отрицает. — Болин пожал плечами. — Утверждает, что чистота крови племянницы — дар Древних.

      — И ты ему веришь?!

      — Там вообще весьма странная история, — Болин взял со стола бутылку, доливая вина себе в бокал. — Без малого шестнадцать лет назад княжна Альмия — единственная и горячо любимая дочь прошлого князя — отправилась на прогулку, верхом на своём пегасе. К вечеру не вернулась. Не вернулась и день спустя. Лишь спустя три лунных цикла девушку нашли на границе Туманной долины. Она ничего не помнила о том, что с ней произошло, а после оказалось, что княжна на сносях. Беременность была тяжелая, как и роды — Альмия погибла от кровотечения. Старый князь слёг и так и не оправился от удара. Сложно сказать, что именно его подкосило: смерть дочери или факт того, что малышка родилась с чистейшей голубой кровью и практически сразу создала привязку с Лунь — пегасом своей почившей матери. Князь Арнульф всячески отрицает свою причастность к тому, что случилось с княжной Альмией. Доходило даже до дуэлей, из которых он неизменно выходил победителем, и со временем разговоры улеглись. Дитя сестры он растил всё это время как признанную племянницу. Она образована, как и подобает княжне. А чистоту крови ты можешь выгодно использовать. Пусть девочка родит тебе сына, а если повезёт — то и дочь — они станут наследниками твоей крови. Твой род угасает, Эврен…

    — Мне следовало бы запретить тебе самостоятельно принимать подобные решения, — недовольно покачал головой император.

      — Но ты этого не сделаешь, потому что понимаешь, что я прав.

      Дверь на площадку тихо приоткрылась, пропуская мужчину, одетого в чёрный мундир с нашивкой в виде дракона. Он нерешительно замер у дверей, вопросительно смотря на своего командира. Болин приглашающе махнул рукой, понимая, что раз их с Эвреном потревожили, значит на то есть причины.

      Мужчина спешно подошел, наклоняясь и что-то тихо рассказывая советнику на ухо. Лицо Болина тем временем удивленно вытягивалось. Подчинённый, закончив рапорт, выпрямился, ожидая указаний.

      — Ступай, — задумчиво проговорил Болин. — Дальнейшие инструкции получишь позже.

      Мужчина поклонился, развернулся и так же спешно скрылся за дверью. Повисло неприятное молчание. Болин напряженно всматривался в линию горизонта и уходящее за неё солнце. Эврен ждал, пока друг всё же решит рассказать, что случилось.

      — Девчонка сбежала, — после недолгих размышлений проговорил Болин. — Замять уже не получится — князь Туманной долины поднял много шума, разыскивая племянницу. Тот факт, что ты собирался купить её наложницей, стал общеизвестен. Деньги Арнульф, разумеется, не получит, пока не вернёт девчонку, но слухи уже поползли. Это очередной удар по твоей репутации. Я, конечно, видел, что она напугана, но, признаться, не ожидал, что дело примет такой оборот. Нужно решить, как выйти из этой ситуации с минимальными потерями.

      — Зачем? — император пожал плечами. — Девчонка сбежала и пусть. Я не стану тратить ресурсы империи на поиски наложницы. Арнульф её потерял — так пусть сам ищет.  

***

      Сильфия ходила по комнате из одного угла в другой. Периодически останавливалась, садилась на кровать или за письменный стол, но не могла долго усидеть на месте и тут же принималась снова мерить комнату шагами. Стало очевидно, что не будет у неё в жизни красивой истории про любовь. Никто не приедет и не заберёт её из замка. Никто не сделает её свободной и счастливой. Через три дня за ней приедут люди императора и это станет началом конца. Сколько она проживёт во дворце? Хотелось верить, что хотя бы пару лунных циклов… Может, если не провоцировать императора и делать всё, так как он скажет, у неё будет больше шансов? Она бы предпочла совсем не показываться ему на глаза, но на утро назначены занятия с матроной, которая будет в спешном порядке учить её всему тому, что должна уметь наложница. Сильфия прекрасно понимала, что большая часть будет касаться близости с мужчиной. Излишней наивностью она не страдала. Князья, за редким исключением, покупают наложниц для удовлетворения. У неё не получится избегать императора постоянно.

      Девушка снова села на кровать и подтянула к себе стопку книг, не зная, чем занять руки и мысли. Такими мелкими сейчас казались её мечты и планы и в то же время стали такими недостижимыми. Она бездумно открыла первую попавшуюся книгу. Перед ней оказался разворот с картой империи Эмит. Взгляд безошибочно нашел Туманную долину, взятую в кольцо горами, на склоне самой высокой из них стоял замок князя. На самом востоке империи были Драконьи скалы — столица и обитель императора. Всё, что она успеет увидеть — Тёмный лес — земли между Туманной долиной и Драконьими скалами. Князья этого края ведут свой род от саблезуба и ездят верхом на могучих кошках. Вот и всё её путешествие по миру. Первое и единственное в жизни.

      Слезинка упала на страницу, быстро впитываясь в бумагу. Потом ещё одна. За что ей всё это? Она всегда старалась быть хорошей. Беспрекословно слушалась дядю и тётю, выполняла все, что хотели от неё учителя. Она ведь не сделала ничего, за что заслужила такую участь! И всё равно её продали этому чудовищу, обрекли на смерть. Обида и злость разъедали изнутри. Неужели дядя не мог отказаться?! Неужели деньги для него значат больше, чем её жизнь?

      Слёзы текли по щекам не переставая. Девушка грустно рассматривала карту империи. Мир, который она никогда не увидит… Столько всего интересного… Степи, сопки, реки, леса, озёра. Безжизненная пустошь на севере от границы империи. Великое море на западе, там, где заканчивается княжество Мантикор. На юге к империи Эмит подступала молодая империя Ледо, люди в которой поклонялись не Древним прародителям, а Богу-Солнцу Ледо. Иногда проповедники и жрецы Ледо приходили в их княжество, но дядя весьма однозначно давал понять, что им тут не рады, и выставлял за границы. Взгляд снова вернулся к Драконьим скалам. Она смотрела на рисунок замка на склоне самой восточной горы, рядом примыкал город. Там она будет жить. Недолго…

      Взгляд скользнул дальше на восток, там начинался Лес. Лес, в котором жили Древние до того, как пришли в эти земли и основали княжества, а после империю. Считалось, что в том лесу жили разные чудовищные создания, наделённые первородной магией. Люди туда не ходили, с почтением относясь к древнему Лесу. Существа, что жили в этом лесу, тоже не нарушали границы, предпочитая не показываться на глаза людям. Сильфия задумчиво смотрела на карту. Казалось, что она нашла возможность к спасению…

      Никто в империи не пойдёт против воли императора и не даст ей убежища. В империи Ледо никто не обрадуется девушке с магическим зверем. Суваться в Великое море или Безжизненные пустоши — самоубийство. Но вот Лес… Если бы она смогла добраться до Леса. Она ведь потомок Древних, у неё голубая кровь, у неё есть Лунь. Она могла бы попытаться, договориться с лесными созданиями, чтобы остаться там. Никто, даже сам император, не сунется за ней в Лес. А если ей не позволят остаться, то она может пойти дальше. Узнать, что там, с другой границы Леса, он ведь не может быть бесконечным.

      Сильфия напряженно обдумывала возможность побега. Это, без сомнений, навлечёт гнев императора на её семью. Правильно ли она поступит? Может ли вот так подставить тех, кто о ней заботился всю её жизнь? В груди было мерзко от самой себя и странно тоскливо. Гнев императора-дракона страшен, пусть он и не тронет наследников, но дядя и тётя могут пострадать. Она не сможет предать родных, поставить их между собой и гневом дракона.

      Но они ведь смогли… Дядя ведь мог отказаться. Неужели деньги важнее, чем её жизнь?! Разве он задумался о том, что ждёт её в замке императора. Он продал её жизнь, продал её шанс на счастье и ради чего? Ради собственного обогащения. Сильфия поднялась на ноги, окидывая комнату внимательным взглядом. Ей здесь не место, это не её дом, её здесь продали как свинью на убой. Если она хочет жить — надо бежать. Бежать в Лес, других вариантов у неё просто нет. Так будет хоть какой-то шанс выжить. Отныне она не будет ждать спасения ни от кого другого. Её жизнь, её шанс на счастье только в её руках. Сильфия вытерла остатки слёз, размазывая влагу по щекам. Прошла в гардеробную, решая, что ей понадобится в дороге. Если взять слишком много — это скажется на скорости. Её пропажу быстро обнаружат, а значит нужно успеть сбежать как можно дальше. Скорость — единственное её преимущество.

      Среди её вещей не было ни одной большой удобной сумки. Бегать по замку в поисках — глупо. Если кто-то догадается о том, что она задумала — её посадят под замок и останется лишь ждать неминуемой смерти. Сильфия взяла с полки большой шерстяной платок, расстилая его на полу. Сменное бельё, сменное платье, её простые украшения, которые она носила повседневно — вот и всё её нехитрое имущество. Нарядные платья брать нет смысла — слишком громоздкие и в них будет неудобно. Шляпки и туфельки тоже были отвергнуты. Она быстро переоделась в простое платье, обула высокие кожаные сапожки, взяла с туалетного столика щётку для волос, кидая её в свои пожитки, следом полетел кусок мыла. Немного подумав, Сильфия положила в свёрток атлас империи и справочник по лекарственным травам. И та и другая книга ей могли пригодиться. Она скрутила платок, завязывая его узлом, перекинула за спину и зафиксировала ещё одним узлом на груди, накинула на плечи плащ и, стараясь не шуметь, прошла в комнату, гася светильники и приоткрывая окно.

      Двор крепости привычно затопил туман. Все окна на этой стороне были погружены во мрак. Замок спал, укутавшись в своё туманное покрывало. Тусклыми ореолами светились факелы на стенах. Под окнами никого не было.

      — Лунь, — тихо позвала Сильфия, напряженно всматриваясь в туман.

      Пегас бесшумно вышла из пелены, внимательно смотря на неё большими выразительными глазами. Она словно знала, чувствовала что-то, и теперь ждала её решения. Девушка аккуратно залезла на подоконник и свесила вниз ноги. Всего лишь третий этаж. Она и не такое вытворяла. Сильфия поправила узел на груди, стараясь подвинуть платок так, чтобы острый угол книги не впивался ей между лопаток. Глубоко вздохнула, обращаясь к магии внутри, и оттолкнулась ладонями, прыгая вниз. Ветер смягчил приземление, всколыхнув плащ и задрав подол юбки. Она быстро поправила одежду и обернулась на замок. Было всё так же тихо. Никто не смотрел в окна. Никто не ждал от неё побега. Тем лучше для неё. До восхода солнца ещё есть время, они успеют долететь до границы княжества и найдут, где переждать день. Дальше она решит что делать. Главное, продержаться первый день. Сильфия забралась на спину Лунь, разворачивая её от замка. Пегас повернула голову, кося на неё одним глазом, словно спрашивала, уверена ли она в своём решении.

      — Давай, девочка, — она аккуратно прижала пятки к бокам пегаса. — Нам нужно бежать отсюда.

      Лунь расправила белоснежные крылья, мягко и бесшумно поднимаясь в воздух. Сильфия обернулась, смотря, как растворяется в тумане замок, что был её домом. Казалось, что туман поглощает не только его, но и какую-то частицу её самой. В груди было тоскливо и страшно от того, что впереди была лишь неизвестность.

***

      Высоко в небе чернели крылья Охтара. Сильфия и Лунь затаились в лесу. Девушка напряженно всматривалась в небо, опасаясь, что их могут каким-то образом заметить.

      За ночь они успели добраться до восточного края долины, но не перелетели горы. Теперь приходилось прятаться. Многочисленные пещеры в горах она отмела сразу как не подходящий вариант и оказалась права — их проверяли в первую очередь. После этого дядя проверил ущелья, в которые на день скатывался туман, спасаясь от ярких солнечных лучей. Так велик был соблазн скрыться в таком месте, собрать магией и уплотнить вокруг себя туман, спрятаться в этой молочной дымке, но Сильфия понимала — это риск. Такое укрытие будет слишком очевидным.

      Она наломала веток с кустарников, соорудив нелепое подобие шалаша вокруг Лунь, чья серебристо-белая шерсть могла оказаться слишком заметной среди листвы, и сама спряталась в кустарнике. Весь день проходил в напряжённом ожидании неизвестно чего. Неизвестность пугала. Было страшно, что её могут найти и вернуть в замок. Никто не даст ей второй шанс сбежать. Но страшно было и от того, что непонятно было, что ждëт впереди. А ещё очень хотелось есть.

      Запоздало Сильфия поняла, что совсем не озаботилась продуктами при побеге. От голода уже начинали подрагивать ладони. Живот урчал так, что, казалось, должно было быть слышно на всю долину. Она никогда прежде не оставалась голодной так долго. А ещë Сильфия в полной мере осознала, что совершенно не знает, где ей взять еду. Показываться в деревне ей нельзя — она слишком приметная, да и денег у неё нет. Оказалось, что добраться до Леса, не попавшись людям императора и дяди — не главная её проблема. Нужно было ещё что-то кушать всë это время… А какие ещё сложности могут возникнуть в дороге?

      Лунь зашевелилась, поднимаясь на ноги, отчего большая часть веток, которыми её закидала Сильфия, упали на землю. Девушка кинула испуганный взгляд на небо — Охтара видно не было. Девушка вылезла из укрытия, подбегая к своему зверю. Лунь фыркала в ответ, не желая снова ложиться на землю.

      — Ну, пожалуйста, ты слишком светлая. Нас из-за тебя поймают, — она, чуть не плача, пыталась снова накидать на спину пегасу ветки.

      Лунь снова фыркнула, расправляя крылья, стряхивая с себя всю маскировку и уходя куда-то в глубь леса.

      — Постой, ты куда?!

      Сильфия какое-то время стояла растерянно смотря, как единственное близкое ей существо куда-то уходит, после чего бросилась следом. Хуже, чем быть пойманной, хуже неизвестности, оказался страх одиночества. Лунь ушла недалеко. Она спокойно пила воду из родника неподалëку. Девушка облегченно выдохнула и остановилась рядом, набирая пригоршню воды и утоляя жажду. Было бы неплохо набрать воды во флягу, но и фляги у неё не было. Ещё одно упущение с её стороны… Но винить в этом было некого кроме себя. В животе снова заурчало. Лунь паслась неподалëку, пощипывая траву.

      — Хоть кто-то из нас нормально поест сегодня, — Сильфия окинула усталым взглядом небо, высматривая возможную погоню.

      В синеве неба плыли редкие белые облака. Чёрных крыльев Охтара не было видно. До темноты осталось не так много времени. Стоит туману заполнить долину, и они с Лунь перелетят через горы. Она достала из свëртка атлас империи, раскрывая на странице с картой — единственный ориентир, который у неё был.

      — Смотри, Лунь, — она указала пальцем на карту. — Вот эта гора со сломанным пиком — это точка, где сходятся три княжества. На север будет Тëмный лес — земли Саблезуба — туда опасно соваться — нас могут выследить по запаху. А вот если пойти на юго-восток, то там Лесная долина, земли Единорогов. Тëтушка Камели родом оттуда. Мы пройдëм по землям Единорога, вдоль горного хребта, что отделяет их от Тëмного леса. Там нет никаких поселений и меньше шанс, что нас кто-то заметит. А потом переберëмся через реку и окажемся в Каменистой пустоши, там правят Гидры. Спрятаться там будет сложнее, но что-нибудь придумаем. А за Каменистой пустошью начинается Лес. Видишь, совсем недалеко идти…

      Она повернулась к пегасу. Лунь размеренно жевала траву, отвернувшись от хозяйки, и вряд ли вообще к ней прислушивалась… Сильфия недовольно смотрела на свою единственную союзницу, та в ответ лишь лениво отмахивалась хвостом от назойливой мошкары, роящейся вокруг. Сильфию насекомые не трогали — вероятно, им не по вкусу была голубая кровь.

      — Раз у тебя нет идей, то делать будем так, как я решила, — устало выдохнула девушка, облокотившись о ствол высокой ивы, растущей у ручья, и прикрывая глаза. Место было безопасным, насколько это вообще возможно сейчас, да и бояться она устала.

***

      Уютная тишина ночи разорвалась урчанием в животе. Лунь недовольно фыркнула в ответ. Их ночной перелëт освещался светом младшей из трëх лун и она уже опускалась к горизонту. За спиной медленно светлел небосвод. Сильфия ощущала себя очень странно. С одной стороны было жаль, что ночь так скоро закончилась, ведь так хотелось добраться до Леса как можно скорее, чтобы почувствовать себя наконец-то в безопасности. Стоит ей оказаться под сенью древних деревьев, и ощущение нависающей над ней гибели сразу исчезнет. Но, с другой стороны, она ужасно устала от перелëта. Хотелось есть, пить, в туалет, ныла спина, ныли ноги и пальцы. Прокрасться на конюшню, чтобы взять упряжь, она не догадалась. Прежде Сильфия ездила верхом лишь краткими небольшими полëтами, пока дядя не видел, и понятия не имела, как тяжело может быть во время длительного перелëта.

      — Скоро будет слишком светло — нас могут заметить. Давай выберем место для отдыха.

      Лунь начала плавно снижаться, паря в воздушных потоках практически над макушками деревьев. Ей приглянулся небольшой уступ скалы, примыкающий к лесу, и они плавно опустились на землю. Стоило подковам мягко стукнуть о камни, как Сильфия рухнула со спины пегаса. Еë приземление оказалось в разы менее изящным. Поднявшись на непослушных ногах, она осматривалась по сторонам, пытаясь выбрать место, где будет безопасно отдыхать. Путаясь в юбке, она спустилась вниз, пытаясь сориентироваться в полумраке леса. Где-то там журчал ручей, маня утолить жажду. Она аккуратно зацепила за небольшой сук свой узелок с вещами и счастливо повела плечами в стороны.

      На этом приятное закончилось. Вокруг было мрачно и жутко. Она брела, вытянув вперёд руки, практически наощупь. Ветки деревьев цеплялись за волосы и одежду. Лес был полон жутких шумов и шорохов. Земля под ногами резко исчезла и Сильфия, взвизнув, рухнула вниз, прямиком в лужу холодной склизкой грязи.

      — Да что я вам всем сделала?! — она подскочила на ноги, яростно крича в темноту. — Почему это случилось со мной? Я ни в чëм не виновата!

      Она повернулась, попытавшись вылезти туда, откуда упала. В темноте не получилось ни за что зацепиться — руки бесполезно скользили по грязи. Злость придала сил и Сильфия попыталась запрыгнуть наверх, но попытка оказалась провальной и она рухнула во всю ту же лужу, но уже на спину. От боли и обиды на глазах навернулись слëзы. Девушка села в грязи. Казалось, что силы покинули её. Не было решимости даже просто подняться на ноги. Злость улеглась, оставив вместо себя чувство глубокого опустошения.

      — Я же немного прошу, просто свой кусочек счастья, — она смахнула ладонью со щеки слезу и тут же поняла, что просто размазала по лицу грязь. — Я всегда… всегда делала то, что мне говорили. Так почему всë так сложилось?

      Сильфия заливалась горькими слезами рыдая так, словно пришел конец всему. Она совсем перестала задумываться о том, что кто-то может её услышать, что её наверняка ищут. Сейчас её волновало лишь то, что её уютным мирок рухнул и не осталось в этом мире ничего, на что можно было бы опереться. Так нужен был сейчас кто-нибудь, хоть кто-то… Тот кто протянет ей руку, скажет что всë будет хорошо и он обо всëм позаботится. Так хотелось, чтобы можно было и дальше читать книги и переживать вместе с героями все эти удивительные приключения. Почему-то у героев романов всегда всё получалось. Они были готовы к любым передрягам, а если и не были, то им помогала в этом смекалка. А у неё всё сразу пошло совсем не так, как хотелось бы.

      Девушка наощупь поползла вдоль склона, находя покатый край и выбираясь наверх. Она прижалась к стволу первого попавшегося дерева, обнимая его руками и утыкаясь лицом в пахнущую смолой кору. Сильфия продолжала горько плакать, выплëскивая всю скопившуюся печаль, а потом, окончательно выбившись из сил, уснула.

***

      Она открыла глаза, щурясь от солнечных лучей, пробивающихся сквозь полог листвы. При дневном свете лес уже не казался таким мрачным и враждебным. В горле ужасно пересохло. К счастью, ручей был прямо перед ней.

      Тот склон, с которого она недавно упала, был частью поймы небольшой реки, что брала своë начало на склонах горы. Вероятно, в сезон дождей эта река наполнялась водой и выходила из берегов, но сейчас от неё остался небольшой мутный ручей в обрамлении целого болота грязи.

      — Ну… это лучше, чем никакой воды…

      Сильфия поднялась на ноги. Её ощутимо шатало. Грязь засохла на коже и одежде корками. Лицо и руки нестерпимо чесались. Если бы кто-то увидел её сейчас, то ни за что бы не признал в такой замарашке юную княжну. Но это было даже хорошо. Она потопталась у края склона. Лезть в грязь по доброй воле казалось неправильным.

      — Ты уже не леди, — сказала Сильфия сама себе, набираясь решимости.

      Едва удержав равновесие, она спустилась с уступа. Сапоги по щиколотку ушли в грязь. Подавив брезгливость она сделала шаг. Грязь смешно чавкнула, отпуская ногу.

      — Вот, не так уж это и страшно.

      Она прочавкала по грязи до самого ручья и набрала в ладони воду. Та оказалась настолько мутная, что невозможно было рассмотреть собственные ладони. Сильфия напряженно смотрела на воду в своих руках. Жажда и здравый смысл отчаянно боролись в ней. В итоге жажда победила. Девушка сделала первый небольшой глоток. Вода на вкус предсказуемо не сильно отличалась от той грязи, в которой текла. На зубах заскрипел песок. Превозмогая брезгливость она сделала ещё несколько глотков и поднялась, осматриваясь и пытаясь понять, что ей делать дальше. Хотелось есть и отмыться от грязи. В любом порядке.

      Лунь обнаружилась неподалёку — паслась на пригорке, с наслаждением пощипывая травку. Копыта пегаса были покрыты засохшей грязью — она тоже спускалась к ручью напиться. Стало немного легче, раз уж Лунь не стала брезговать этим ручьём, то и ей не следует. Сейчас важнее всего было восстановить силы для нового перелёта и не попадаться никому на глаза. Силифия с трудом добралась до склона — ноги постоянно оскальзывались, а подол платья, став тяжелым от налипшей грязи, прилипал к ногам и мешал идти.

      Она сорвала стебелёк травы и попробовала пожевать его. Трава на вкус, предсказуемо, оказалась совершенно невкусная. Желудок заурчал, словно выражал недовольство таким издевательством. Сильфия усилием воли заставила себя проглотить травинку и пошла искать что-то, что будет более съедобным. Тихие шорохи леса пугали. Ей не хватало привычной суеты замка: хихиканья горничных, беготни кузенов и щебетания кузины, властного голоса дяди и тихого голоса тётушки, мелодичного всхрапывания пасущихся на лужайке пегасов. Всё это осталось где-то позади… И даже понимая, что обратного пути не будет, Сильфия тосковала по тому месту, которое прежде было её домом.

      — Тут ведь ручей, — она старалась заглушить словами ту пустоту, что образовалась в сердце. — А там где есть вода обязательно должно расти что-то, что можно съесть.

      Она обернулас на ручей. Можно было бы попытаться поймать какую-то рыбу или поискать на дне моллюсков, но для того, чтобы их приготовить, ей понадобится огонь. А ничего, чем можно развести костёр, у неё не было. Есть рыбу сырой Сильфия пока не была готова.

      Она бродила между деревьев, осматривая лес. Высокие деревья переплетались ветками, образуя красивый зелёный полог, сквозь который пробивались редкие солнечные лучи, яркими пятнами ложась на заросли травы. Изредка встречались поваленные деревья, покрытые мхом и бледными грибочками — свидетельства оползней, что наверняка случались здесь. Подлесок оказался не слишком густым и это не внушало радости — скромные познания Сильфии в растениях говорили о том, что искать ягоды лучше всего на кустах, а вот кустов вокруг было немного. Она ходила от одного к другому, но пока ничего, что можно было съесть не нашла. Шишки, что изредка попадались ей под ноги, оказывались уже пустыми. Сидящая на ветке дерева белка при приближении девушки громко застрекотала. Сильфия недовольно глянула на зверька. Казалось, что белка над ней насмехается.

      Желудок отчаянно крутило от голода. Перед глазами то плыли тёмные круги, то искрили какие-то светлые точки. И, словно этих страданий было недостаточно, разболелась голова. Девушка, не разбирая дороги, шла куда-то вглубь леса. В голове крутилась мысль, что если её поймают, то хотя бы отмоют и покормят. И о чём она вообще думала, решаясь на побег? Она ведь даже позаботиться о себе не может. Думала, что легко и просто доберётся до Леса и избежит смерти? Как бы не так. Она вполне может умереть в пути от голода.

      — Какая же я всё-таки дура…

      Тихий писк где-то над головой привлёк внимание Сильфии. Она заозиралась по сторонам, находя взглядом растянутую в ветвях дерева сеть в которой копошилось что-то маленькое и зелёное. Девушка присмотрелась, пытаясь понять, что за странная птаха попалась в ловушку птицелова. Она подошла ближе, становясь практически под самую сетку. Существо замерло, то ли потому, что заметило её приблежение, то ли потому, что выбилось из сил. Наверху, запутавшись в сетке, висела фея.

      Сильфия изумленно смотрела на это удивительное создание, каким-то невероятным образом оказавшееся посреди человеческих земель. Казалось, что их взгляды встретились, и фея настороженно смотрит в ответ.

      — Погоди, я попробую тебя вытащить, — пробормотала Сильфия, бегло осматриваясь по сторонам. — Лунь! Лунь!

      Никаких ориентиров не было. Она лишь примерно представляла, откуда пришла, и не была уверена, что сможет потом опять найти нужное дерево. Лунь нигде не было видно. Сильфия окинула дерево взглядом. Шанс забраться у неё был, вот только ей никогда не доводилось делать подобное прежде. Ей всё детство твердили, что лазать по деревьям недостойно леди и кто бы мог подумать, что ей это однажды понадобится.

      — Давид и Манфред могут, и у меня получится, — подбодрила себя Сильфия, аккуратно подтягиваясь на нижнюю ветку. — Вот, ничего сложного.

      Она аккуратно перебралась на ветку выше, потом ещё выше, и попыталась подняться, чтобы ухватиться за следующую. Каблук соскользнул с ветки, и девушка, беспорядочно мотыляя руками, плашмя упала на землю. От удара воздух выбило из лëгкий и на глазах навернулись слëзы. Сильфия с трудом перевернулась на бок и закашлялась, будто заново учась дышать. Подниматься было не намного приятнее, чем падать. Сильно болела спина, но руки и ноги, к счастью, были целы. Она печально смотрела на дерево. Фея издала какой-то то ли писк, то ли всхлип.

      — Лунь.

      Сильфия озиралась по сторонам, надеясь найти взглядом пегаса. Кричать не получалось. Фея вновь начала трепыхаться в сетях, отчаянно вереща, и всë больше запутываясь. Лезть на дерево было страшно. Никогда прежде высота так не пугала девушку. И в то же время она просто не могла отступить. Пусть ей самой сейчас было нелегко и страшно, но рядом было испуганное маленькое существо, которому ещё хуже.

      — Ну ладно.

      Сильфия наклонилась, принимаясь рвать подол платья, убирая мешающую сейчас длину. Ткань, покрытая засохшей грязью, поддавалась неохотно. Следом за платьем она укоротила сорочку. Затем скинула сапоги и подошла к дереву, собираясь с решимостью.

      — Главное, если снова упаду, вспомнить, что я владею магией, и тогда падать не страшно.

      Сложно было сказать, кого она собирается успокоить таким образом: себя или фею, но подействовало на обеих. Сильфия медленно карабкалась вверх по дереву, в любой момент готовая призвать ветер. Добравшись до той самой злополучной ветки, она медленно, обхватив ствол руками, поднялась на ноги, аккуратно ухватилась сначала одной рукой за ветку, потом второй, пытаясь забраться. Ей с трудом удалось взобраться выше. Сильфия распласталась по ветке, обхватив её руками и ногами. Радовало, что дерево уже старое и ветви достаточно сильные, чтобы удержать её. Она медленно ползла вдоль ветки, стараясь смотреть прямо перед собой. Сеть приближалась и приближалась, но и ветка становилась всë тоньше.

      Под ней раздался весьма характерный треск, и Сильфия напряженно замерла, боясь пошевелиться. Она отчаянно твердила самой себе, что владеет магией и падать совсем не страшно, главное не растеряться и создать ветер. Ничего не произошло и она ещё немного подползла к сетке, касаясь её кончиками пальцев. Сильфия ещё немного сдвинулась вперëд, хватаясь за сеть и пытаясь сдернуть её.

      Сеть не поддавалась, прочно закреплëнная за несколько веток. И эти ветки явно были прочнее чем та, за которую держалась Сильфия сейчас. Древесина под ней издала жуткий протяжный треск и сломалась. Девушка с визгом повисла, вцепившись пальцами в сетку. Фея отчаянно верещала и трепыхалась.

      Сплетенная из тонких нитей, сеть явно не предназначалась для того, чтобы держать, пусть и лëгкую, девушку. Нити рвались одна за другой. В последний момент рассудок смог подавить панику. Сильфия вспомнила про магию, призывая ветер и замедляя падение. Рваная сетка накрыла ее сверху. Фея испуганно визжала у неё на голове, стараясь освободиться. Из кустов неподалëку неторопливо вышла Лунь. Пегас окинула взглядом всë это безобразие и заржала.

      — Ты была тут! Всё это время! — Сильфия, распираемая праведным гневом, пыталась аккуратно выбраться из сетки и распутать фею. — Почему не помогла?

      Лунь покачала головой из стороны всторону и выразительно фыркнула.

      — Мне, вообще-то, было страшно.

      Сильфия скинула с себя остатки сети и аккуратно распутывала фею. Маленькое существо испуганно дрожало и смотрело на девушку зелëными глазами, непропорционально большими для лица. Длинные, заострëнные кончики ушей торчали из зелëных волос. У феи были длинные, худые руки и ноги с непропорционально большими ладонями и стопами. Из спины росли крылья, похожие на крылья мотылька — пара крупных и две пары крылышек поменьше. Одно из крупных крыльев бездвижно обвисло, травмированное, а, возможно, и сломанное. Сильфия смотрела на фею у себя на руках и не знала, что ей делать. Она планировала просто вытащить малышку из сетей и отпустить. Трогать сломанное крыло было страшно, но и бросить фею она не могла. Лунь мягко ткнулась мордой ей в волосы и фыркнула.

      — Очень своевременная поддержка, — саркастично прокомметиррвала Сильфия. — Я всë ещё злюсь на тебя. И что нам теперь делать с феей…

      — Ру! Ру! — бодро заявила фея в ответ.

      Лунь ткнулась носом в плечо и фыркнула.

      — Если бы я вас ещё понимала… И как фея вообще забралась так далеко от Леса?! Точно! Лес! Я же всё равно иду в Лес. Там наверняка будет кто-то, кто сможет тебя вылечить. Просто возьму тебя с собой. Я отнесу тебя в лес, понимаешь?

      — Ру! — фея уверенно кивнула в ответ.

Глава 3. Хижина в лесу

 Заботиться о ком-то всегда сложнее, чем быть самому по себе. Нужно учитывать интересы кого-то другого, кто, зачастую, меньше, слабее и зависим от тебя. Приходится брать ответственность за принятие решений и последствия этих самых решений. Особенно сложно это тем, кто прежде не был знаком с ответственностью лично…

      Сильфия уныло брела по лесу. За спиной болтался узелок с пожитками. Книга неприятно упиралась уголком в отбитую спину, но девушка слишком устала, чтобы что-то с этим сделать. Шел второй день её самостоятельной жизни, а радости от этого не было никакой. Хотелось есть, помыться и нормально поспать. Причём порядок действий мог быть любой. Вот только понимания, как обеспечить себя всем необходимым самостоятельно, у неё не было. А теперь нужно было позаботиться и о фее, которую спасла. Рури, как назвала её Сильфия, сидела на плече и что-то радостно бормотала. Летать Рури не могла из-за поврежденного крыла, а значит её шансы на самостоятельное выживание были ничтожными. И это заставляло Сильфию продолжать шагать дальше, несмотря на весь дискомфорт, не обращая внимания на то, что ноют ноги и урчит живот, несмотря на то, что волосы на затылке от отсутствия ухода и засохшей грязи свалялись в колтуны, а кожа жутко чесалась. Желудок в очередной раз издал жуткое урчание. Сильфия устало выдохнула. От голода снова начинала болеть голова.

      — По крайней мере, если тут бродят дикие звери, то мой живот их всех разогнал, — девушка устало улыбнулась. — Может, надо было дать отвезти себя в императорский дворец? Путешествовала бы с комфортом, нормально ела, а потом бы просто сбежала. Оттуда и до Леса ближе.

      Лунь, идущая рядом, громко фыркнула и покачала головой. Ей идея явно не понравилась.

      — Да ладно тебе. Собрали бы еды и просто улетели из дворца. Кто нас остановит?

      — Ру! — фея вытянула руки перед собой, соединив запястья и изображая пальцами смыкающиеся и размыкающиеся челюсти.

      — Дракон? — догадалась Сильфия. — Ну да, дракон вполне может стать проблемой.

      — Ру-ру! — Рури активно махала руками, показывая на какие-то кусты.

      — Что там? — Сильфия подошла ближе, пытаясь понять, что привлекло внимание феи. — Это ягоды? И вроде даже съедобные…

      Жизнь начинала налаживаться.

      На берег озера они вышли когда уже начинало смеркаться. Сильфия внимательно всматривалась в небо, боясь увидеть пегасов или, того хуже, дракона. Из-за высоких деревьев, что обрамляли озеро, обзор был слишком скудным. Выходить на открытое место было слишком рискованно, но очень уж хотелось помыться. Озеро манило девушку прохладой и обещанием чистоты. Водная гладь отражала бегущие по темнеющему небосводу облака и кроны деревьев. Небольшой ручей, берущий начало где-то в горах, с хрустальным звоном вливался в озеро, наполняя его чистой, прохладной водой.

      — Будьте здесь. Одна я не привлеку много внимания, — Сильфия пересадила Рури на спину Лунь, положила узелок с вещами на траву и принялась расшнуровывать платье. — Эта грязь меня убивает.

      Ещё раз внимательно осмотрев небосвод, Сильфия вышла из тени деревьев, неся в руках свёрток с грязной одеждой. Трава щекотала босые ступни, прохладный вечерний воздух обдувал обнаженное тело, заставляя кожу покрываться мурашками. Девушка подошла к самому краю берега, аккуратно касаясь поверхности воды кончиками пальцев ноги. Вода показалась ледяной.

      Сильфия глубоко вздохнула, набираясь решимости. Отступать она не станет. Помыться нужно в любом случае. Девушка медленно ступила в воду, судорожно выдохнув. Казалось, что холод проникает в кожу сотнями маленьких игл. Руки начали мелко подрагивать, но она всё равно отважно продолжала идти вперёд. Дно было усеяно мелкими окатанными камнями, на которых оскальзывались ноги. Сильфия зашла по пояс, чувствуя, что начинает дрожать от холода. Она поежилась, медленно вздохнула и резко выдохнула, заставляя себя сесть, полностью оказываясь под водой.

      На то, чтобы отскрести грязь от кожи, не потребовалось много времени, а вот отмыть волосы оказалось в разы сложнее. Длинные, густые, доходящие до поясницы, они были её главным украшением, но прежде Сильфия не задумывалась о том, какого труда стоит служанкам аккуратно промыть пряди, прочесать и уложить их. Самостоятельно ухаживать за волосами она не умела. Озябшие пальцы больно дергали пряди. Локоны спутались между собой, а на затылке свалялись в самые настоящие колтуны. Поняв, что околеет, прежде чем распутает, Сильфия махнула рукой на волосы и принялась отстирывать одежду.

      Выбравшись на берег, она, как могла быстро, добралась до свёртка, развязывая его и кутаясь в платок. Радовало, что она догадалась взять с собой смену одежды. Быстро вытерев влагу с тела и промокнув волосы, Сильфия натянула бельё и платье. Её колотила мелкая дрожь. Лунь мягко ткнулась носом ей в плечо. Сильфия обняла её в ответ, наслаждаясь теплом и поглаживая мягкую шерсть.

      — Вот видишь, не так уж всё и плохо. Мы сегодня перекусили ягодами и даже помыться удалось.

      Она расстелила на траве платок, надеясь, что тот быстро высохнет, и можно будет снова отправиться в путь. В небе появлялись первые звёзды. Стало ощутимо прохладно. Лунь легла рядом и Сильфия прижалась к её теплому боку, прикрыв глаза и мелко дрожа всем телом. Влага с волос пропитала ткань на спине, что не могло обрадовать. Ночь у подножья гор обещала быть прохладной. Разводить огонь Сильфия так же не умела… Рури погладила её по лбу своими маленькими ладошками, будто пыталась поддержать и сказать, что всё будет в порядке.

      — Не волнуйся, я справлюсь, — Сильфия прикрыла глаза, устало выдыхая.

      Последние несколько дней стали для неё испытанием на прочность. Пока сложно было судить о том, насколько успешно она справлялась с ним, но главное было просто продолжать идти вперёд, к Лесу. Пусть и маленькими шагами, но нужно просто продолжать путь и тогда, рано или поздно, она окажется за границей империи, окажется в безопасности. В Лесу тень императора уже не будет давлеть над ней.

      Прохлада ветра разбавилась запахом дыма и чего-то невероятно вкусного. Рот мгновенно наполнился слюной, а желудок издал требовательное урчание. Сильфия поднялась на ноги, старательно всматриваясь в окутавшую её тьму. На другой стороне озера, среди деревьев, можно было разглядеть небольшую светящуюся точку. Где-то там были люди. Люди, которых она должна была избегать, ведь её могут сдать здешнему князю, а тот, в свою очередь, не задумываясь, отправит её дяде или императору.

      Живот скрутило от голода. Ягоды, которые она сегодня ела, не сильно насытили. Запах еды манил, заставляя забыть об осторожности. Сильфия спешно собрала свой узелок и медленно двинулась вдоль берега озера. Лунь, едва слышно стуча копытами по гравию, шла за ней.

      — Я просто посмотрю что там, возможно получится добыть немного еды, не привлекая лишнего внимания. Так что постарайся не показываться людям на глаза.

      Лунь фыркнула в ответ и немного замедлилась, отставая. Сильфия, вытянув вперёд руки, брела в сумраке леса, ориентируясь на огонёк, что постепенно начинал увеличиваться в размере, превращаясь из точки в квадрат окна. Девушка ожидала увидеть какую-нибудь деревню, но оказалось, что это всего лишь один небольшой дом. Сильфия внимательно осматривалась, прячась за стволом дерева и не зная, что ей делать дальше. Если бы во дворе было что-то, где можно незаметно взять продукты — огород с овощами или стойка для сушки рыбы — было бы идеально. Она и не думала красть, можно было бы оставить что-то из украшений в качестве платы. Вот только того света, что пробивался сквозь единственное мутное окошко, было недостаточно, чтобы разобрать хоть что-то.

      Сильфия сделала пару осторожных шагов. В доме кто-то ходил, но её пока не заметили. Ещё пара шагов. Хозяин дома по прежнему не подходил к окну, а она заметила возле входа верёвку, с которой свисали то ли мелкие птицы, то ли рыба. Девушка напряженно вслушивалась в шорохи, доносящиеся из дома. Подгадав момент, когда хозяин явно был чем-то занят, она метнулась к крыльцу, но споткнулась обо что-то и рухнула на землю. Поднялся невообразимый грохот. Вокруг неё всё дребезжало. Дверь распахнулась. Яркий свет неприятно резанул по глазам.

      — Ты что тут забыла? Воровать вздумала! За это руку отрубают! — голос неожиданно оказался женским.

      — Я не… Я хотела оставить плату, — Сильфия прикрывала глаза руками, защищаясь от яркого света.

      — Так я тебе и поверила. А ну вставай, а то пристрелю прям так.

      Сильфия медленно убирала руки от лица, испуганно смотря на девушку перед собой. Та, в свою очередь, натянула тетиву, готовясь отпустить стрелу. Ситуация стала крайне неприятной. Особенно обидно было от того, что её несправедливо приняли за воровку.

      — Пожалуйста, — она медленно поднималась на ноги, — У меня нет денег, но есть украшения. Я могу заплатить. Мне просто нужно немного еды. Я не хотела красть.

      — И что я буду делать с украшениями в этой глуши? Ты совсем тупая?! — девушка явно не была настроена на мирные переговоры. — Да и откуда у такой оборванки украшения? Не первый раз воровством промышляешь, видимо.

      — Я не оборванка! — возмущение от подобного предположения пересилило страх. — И да будет тебе известно, на территории империи есть презумпция невиновности — никого нельзя обвинить в преступлении, пока оно не доказано.

      — Умничать вздумала?

      Неизвестно, чем бы закончилась эта перебранка, но в этот момент из-за деревьев вышла Лунь. Серебристый пегас в полумраке леса выглядел как призрак. Девушка завороженно смотрела на неё, не в силах отвести от зверя взгляд, руки опустились, стрела упала в траву.

      — Ты зачем вышла?! — Сильфия испуганно подбежала к Лунь, пытаясь оттолкнуть её обратно за деревья. — Я же сказала спрятаться. Да что за самовольное животное!

      Проще было толкать скалу. Лунь уверенно шла к дому. По пути она зацепила копытом какую-то неприметную верёвку, отчего вокруг дома снова что-то задребезжало. Лунь вскинула голову, раздраженно водя ушами из стороны в сторону — звук ей явно не нравился. Она пару раз взмахнула крыльями, разгоняя ветер, отчего дребезжание стало ещё громче.

      — Это что, настоящий магический зверь?! Ты что — княжна?

      — Нет! То есть не совсем… — Сильфия подбежала к девушке, в отчаянии хватая её за руки. — Прошу тебя, умоляю, не выдавай нас никому. Он меня убьёт, если поймает!

      — Кто убьёт?

      Вместо ответа прозвучало утробное урчание в животе. Лучница сдавленно хихикнула, а затем, ничуть не стесняясь, засмеялась в голос. Сильфия почувствовала, как краснеют от стыда щёки, и надеялась, что это не слишком заметно в темноте.

      — Пошли, не княжна, покормлю тебя и расскажешь, почему тебя хотят убить, — лучница первая прошла на крыльцо и остановилась возле двери. — Ты идёшь?

      — А… Да, благодарю за гостеприимство.

      Сильфия быстро прошла вслед за девушкой, останавливаясь на крыльце и боязливо заглядывая внутрь. Судя по всему, кроме этой грубой девицы здесь никто не жил, но лишняя осторожность не помешает. Верить в чужую доброту и бескорыстие для неё могло быть слишком опасно, и всё же дом манил её обещанием тепла и горячей еды.

      — Конь пусть во дворе останется, на такую громадину не хватит места, — девушка первая зашла внутрь.

      — Не уходи далеко и не поднимай шум, — Сильфия аккуратно пересадила себе на плечо Рури. — А её можно с собой взять? Она небольшая и не займёт много места.

      — А это ещё что такое? — хозяйка дома обернулась, с лёгкой брезгливостью смотря на Рури.

      — Фея. Она не может летать, — пояснила Сильфия.

      — Ну ладно, пользуйтесь моей добротой. Я долго ждать буду? Уже весь дом выстудила.

      — Прости, — она зашла внутрь, осматриваясь.

      Убранство дома оказалось на удивление простым. Всего одна комната, в центре которой была большая печь, отбеленная известью и покрытая охристого цвета геометрическими узорами. На печи лежали какие-то одеяла и что-то отдалённо напоминающее перину. Рядом с печкой лежали дрова и хворост. К потолочным балкам крепились вязанки ароматных трав. Грубо сколоченные из досок стол и пара кривоногих стульев дополняли интерьер. Ещё были пара небольших сундуков и крюки для одежды, на один из которых повесила свой лук не очень гостеприимная хозяйка дома. Сильфия растерянно осматривала сложенные из брёвен стены и щели, которые были забиты сухим мхом. Жилище девушки было меньше, чем её комната…

      — Не княжеские хоромы, но чем богата, — девушка, заметив её изучающий взгляд, махнула рукой в сторону стола.

      — Наоборот, очень уютно и ничего лишнего, — она улыбнулась в ответ, стараясь не показывать излишние эмоции, вызванные скромностью быта, и села на один из стульев. — Моё имя Сильфия.

      — Иска, — представилась девушка.

      — Рада знакомству.

      Собеседница никак не ответила, молча взяв с полки пару глиняных мисок, наливая в них тушенные с мясом овощи и ставя миски на стол. Следом достала пару простых деревянных ложек и отрезала пару ломтей от хлеба. Сильфия ерзала от нетерпения на своём месте, но ждала, пока хозяйка дома сядет за стол.

      — Итак, — Иска налила в пару чашек воды из небольшой бочки, что стояла в углу, и села напротив. — Кто тебя убивать собрался?

      — Прошу тебя, — Сильфия с трудом подняла взгляд от тарелки. — Не выдавай меня. У меня есть украшения, это немного, но если продашь их, то сможешь получить неплохие деньги.

      — Это не ответ на мой вопрос, — Иска выразительно изогнула одну бровь.

      — Император…

      — И чем ты ему так насолила?

      — Ничем, — честно призналась Сильфия. — Меня продали ему в наложницы. А ты, возможно, и сама знаешь, что ждёт меня во дворце…

      — Это да, — Иска задумчиво помешивала ложкой рагу. — У нашего императора ни жены, ни наложницы долго не живут… Ты же есть хотела, так чего ждёшь?

      Второго приглашения не требовалось. Сильфия, забыв о приличиях и манерах, набросилась на еду. Рядом на столе сидела Рури, довольно уплетая хлебную мякишь. Иска бросала на фею заинтересованные взгляды, но вопросов пока не задавала, давая ей возможность поесть, и ужинала сама.

      Простая еда была невероятно вкусной. Сильфия не была уверена, что когда-либо ела что-то вкуснее. Даже обычная вода была потрясаяюще вкусная.

      — И давно ты в бегах? — спросила Иска, внимательно смотря на неё.

      — Пару дней, — честно призналась Сильфия.

      — А выглядишь настолько паршиво, что я уж было решила, что пару лет.

      Она смущенно опустила взгляд в тарелку. Признавать собственную беспомощность было стыдно. Прежде всё за неё делали слуги. Никто не рассказывал о том, как трудно жить самостоятельно. Её не учили стирать одежду, готовить, даже самостоятельно ухаживать за волосами она не умела…

      — Я бежала в спешке. Не было времени подготовиться, — попыталась оправдаться Сильфия.

      — Ну да… А больше похоже на то, что ты неумеха, которая только недавно узнала, что не всё в этой жизни появляется по щелчку пальцев, — Иска насмешливо улыбнулась. — У тебя комки грязи в волосах, ты знаешь?

      Сильфия подняла руки, ощупывая волосы. Они и вправду ощущались жесткими. Подушечки пальцев нащупали комок грязи, потом ещё один. Щёки налились румянцем. За свой внешний вид было очень стыдно. Кто бы мог подумать, что однажды она докатится до того, что её внешний вид осмеёт простолюдинка. Решение пришло в один миг.

      — Ты умеешь сама, — она с надеждой посмотрела на девушку перед собой. — Ты ведь здесь живёшь одна и у тебя всё получается. Научи меня!

      Иска удивленно смотрела в ответ. Сильфия внимательно осматривала девушку. Иску нельзя было назвать некрасивой. Правильные, аккуратные черты лица, смуглая кожа, чёрные волосы, остриженные невероятно коротко для девушки, и орехового цвета глаза. Ямочки на щеках намекали на то, что девушка часто улыбается, хотя и старается сейчас выглядеть серьёзной. Одежда, хоть и была простой, но в то же время чистой и аккуратной, хотя и непривычно было встретить женщину в штанах.

      — И чему я должна учить тебя?!

      — Как жить самой в лесу. Я собираюсь бежать в Лес, но я не умею сама находить еду и другое, что нужно. Я могу заплатить, — она принялась рыться в своём узелке, выискивая мешочек с украшениями. — Вот, видишь. Я отдам их тебе, мне всё равно не нужны больше.

      — А я что с ними делать буду? — Иска равнодушно смотрела на украшения. — Ну одену я эти блестяшки, и что дальше?! Пойду лосей соблазнять?

      Сильфия растерянно хлопала глазами, не зная, что можно ответить. В её прежнем окружении драгоценности ценились. Особенно красивые комплекты одевались только на значимые мероприятия и передавались от одной хозяйки рода к другой. То, что кто-то может так пренебрежительно относиться к золоту и драгоценностям, стало для неё откровением.

      — Ты можешь продать их, если захочешь.

      Рури прошла по столу к горстке украшений, выбирая кольцо, и с довольным видом надела его себе на голову, словно венец. Украшение явно было тяжеловато, да и вряд ли предполагало такой вариант носки, но фея явно была счастлива, перебирая кольца, серьги и кулоны. Сильфия улыбнулась — хоть кто-то оценил её коллекцию украшений по достоинству.

      — Ты ведь тоже обучена, — Иска оперлась локтями на стол, наклоняясь к ней.

      — Я не умею охотиться и что ещё нужно для того, чтобы спокойно жить в лесу, — она покачала головой.

      — Я не об этом. Тебя ведь учили всяким штукам, принятым у благородных. Песни петь, реверансы делать, читать, писать, манеры всякие и прочее, что знают леди. Научи меня.

      — Но зачем тебе это?

      — Хочу податься в город. Если буду уметь всё то, что могут благородные леди, то получится хорошо устроиться. Может, в гильдию какую-нибудь возьмут на службу.

      — В город?! Ты хочешь жить в городе? — Сильфия изумленно смотрела на девушку перед собой. — Но зачем? У тебя же есть всё это! Ты свободна и можешь делать всё, что хочешь.

      Иска рассмеялась в ответ. Сильфия смутилась, не понимая, что такого смешного она сказала. Рури тем временем обвешалась украшениями до такой степени, что не смогла устоять и рухнула на стол. Сильфия сдавленно хихикнула, но затем не выдержала и тоже рассмеялась.

      — Пойми, княжна, — Иска по-доброму улыбнулась. — Это не свобода, а постоянное выживание. День изо дня одно и то же. Охота, быт, готовка, уборка. А я совсем одна в этой глуши. Когда болею, мне и стакан воды никто не принесёт. Я сама по себе.

      — Совсем одна?! А твои родители?

      — Мама умерла когда я ещё мелкая была, а отец прошлым летом под обвал попал и погиб. Был пёс, но и он в прошлую луну умер — старый был уже.

      — Извини, мне не стоило спрашивать, — она смущенно потупила взгляд.

      — Да ладно тебе. Умерли и умерли. Со всеми бывает. Меня хотя бы не продали Кровавому Вдовцу. Ну так что, по рукам? — Иска протянула ладонь над столом.

      — Я не понимаю, что это значит… — она удивленно смотрела на этот жест.

      — Когда двое договорились, они пожимают друг другу руки в знак соглашения. Я научу тебя тому, что умею, а ты научишь меня.

      Сильфия спешно продумывала перспективы. Предложение было заманчивым. Иска явно лучше неё разбиралась в том, что нужно для жизни в лесу, а ей несложно будет научить девушку манерам и прочему. Но были и явные минусы…

      — Я не могу долго сидеть на одном месте — меня наверняка ищут. Да и у тебя могут быть проблемы, если узнают, что ты меня прячешь.

      — А мы не будем сидеть. Ты сказала, что хочешь уйти в лес, ты ведь говорила про тот Лес, откуда пришли Древние?

      — Ага. Мне больше некуда податься, — она кивнула и принялась помогать Рури выпутываться из цепочки.

      — Значит нам по пути. Завтра соберём вещи, подготовим всё, и в путь. Я провожу тебя до Леса, а потом пойду в столицу.

      — Лунь не унесёт нас двоих, — Сильфия покачала головой.

      — Ножками, княжна, ножками. Пешком ходить полезно для здоровья. К тому же если тебя ищут, то искать будут в небе, а не в лесу. Будем учиться в дороге, а сейчас пора спать. На печке хватит места для нас двоих, но сперва надо отмыть с тебя эту грязищу. Такое грязное чудище я в постель не пущу. Ты хоть знаешь, сколько стоит лён?

      — Ладно…

      Следующие полчаса были наполнены страданиями. По началу Сильфия обрадовалась, что вода, в которой предстояло мыться, вполне тёплая — на заднем дворе оказалась большая железная бочка, вокруг которой Иска споро развела костёр. Сперва это очень походило на то, что её собираются сварить живьём, чтобы потом съесть. Схожести добавило ещё и то, что Иска подкинула в воду какие-то травы. Но не успела Сильфия насладиться тем, как нагревается водичка, и начать расслабляться, как Иска принесла из дома гребень и принялась вычёсывать ей волосы. Ночь наполнилась не только треском костра, но и отчаянными воплями. Гребень больно дергал спутавшиеся пряди. Если отмыть грязь не составило особых проблем, то вот вычесать колтуны оказалось в разы сложнее.

      — И как ты вообще с такой гривой живёшь. Ничуть не хуже, чем у твоего коня, — Иска устало выдохнула, опуская руки.

      Лунь, всё это время бродящая неподалёку и наблюдающая за происходящим, одобрительно фыркнула, скорей всего, приняв это за комплимент в свой адрес.

      — Лунь не конь, а пегас, — поправила девушку Сильфия. — И она — женщина.

      — Прощу прощения, не присматривалась, — Иска отвесила шутливый поклон. — А ты не думала, что тебе будет проще отпустить её. Твой пегас привлекает к тебе внимание. Стражники будут искать девушку с пегасом, а таких по империи не так уж и много бродит — в толпе не затеряешься.

      — Я не могу. Мы связаны.

      — Не вижу верёвки, — Иска снова принялась вычёсывать волосы.

      — Это сложно объяснить, — Сильфия поморщилась, когда в очередной раз больно потянули волосы. — Связь в крови. Она разорвётся только если кто-то из нас умрёт.

      — Вот как…

      Какое-то время был слышен лишь треск костра и тихое бормотание Иски, недоумевающей, как можно так запутать волосы. Сильфии было совестно за то, что доставляет столько хлопот доброй девушке, давшей ей пристанище и ужин, но сказать в своё оправдание было нечего. У неё над ухом раздался какой-то подозрительный треск.

      — Это издевательство какое-то! — Иска вытянула вперёд руку с гребнем, демонстрируя отсутствие пары зубцов. — Теперь я понимаю, почему аристократки держат при себе целую армию служанок — это невозможно сделать самой.

      — Просто обрежь их, — приняла решение Сильфия.

      — Ты уверена? Такая длина всё же, да и цвет красивый…

      — Да. Я всё равно не смогу ухаживать за ними сама. И короткие волосы проще будет спрятать под платком.

      Иска какое-то время молчала, словно это ей предложили остричь волосы. После чего ушла в дом и вернулась с ножом.

      — Последний шанс передумать.

      — Волосы — не руки. Отрастут ещё.

      Сильфия постаралась улыбнуться как можно веселее. Волосы было по-настоящему жалко, но новая жизнь требовала от неё все больше и больше уступок. Да и что значат волосы, когда на кону свобода и жизнь? Иска принялась аккуратно, прядь за прядью, срезать волосы. Глаза щипало от подступающих слёз, но Сильфия сдерживалась.

      — Можешь плакать, если тебе станет от этого легче. Сделаю вид, что не видела. 

      — Я в порядке. Слушай, Иска, мы же руки так и не пожали, — она приподняла руку, слегка отводя её за спину.

      — Договорились.

      Ладонь у Иски оказалась горячая и слегка шероховатая. Перед глазами замелькали образы чужого прошлого. Высокий мужчина с густой бородой с проседью показывает, как правильно держать лук и натягивать тетиву. Маленькие детские руки дрожат, древко стрелы трясется на пальце, тетива слишком тугая и вырывается из пальцев, больно ударяя по руке. Мужчина улыбается, уверяя, что если стараться и тренироваться, то всё получится. Иска отпустила её руку, прервав видение. Сильфия смущенно смотрела на воду, доходящую ей до ключиц. Было неприятное ощущение, что она подсмотрела то, что было глубоко личным. А ещё в груди было странное чувство — тоска по тому, что у неё не было никаких воспоминаний о родителях. Дядя и тётушка всегда о ней заботились и опекали, давали ей всё, что можно было дать девочке, родившейся в княжеской семье, но именно сейчас Сильфия в полной мере осознала, что она сирота.

      Трещали, прогорая, угли, оставшиеся от костра, отдавая бочке с водой свои последние крохи тепла. В лесу тихо стрекотали ночные насекомые. Вокруг них роились ночные мотыльки, приманеные светом, и пролетали летучие мыши. В ночном небе плыли редкие облака, изредка закрывая звёзды и последнюю из трёх лун, что ещё не завершила свой цикл.

***

      Сильфии снилось, что она дома, лежит в своей мягкой и тёплой постели, завернувшись в одеяло. С кухни тянется тонкий шлейф аромата выпечки. Дверь в её комнату тихо открылась. Она старательно притворялась спящей — веки прикрыты и расслаблены, дыхание ровное и размеренное. Никто и не усомнился бы в том, что она спит. А просыпаться не хочетелось, она так устала и не прочь полежать в теплой постели хоть до обеда.

      — Сильфия, — дядя подошел к кровати. — Просыпайся. Советник Болин уже приехал и заплатил выкуп за тебя. Ты отправляешься в императорский дворец.

      Сердце затрепетало в груди, будто перепуганная пичуга. Сильфия подскочила, озираясь по сторонам. Труба печи, на которой она спала, деревянные стены и половицы, вязанки каких-то трав, свисающие с низкого потолка, небольшое окошко без занавесок. Кто бы мог подумать, что она будет испытывать такое облегчение, проснувшись в этой маленькой лесной избушке. Сильфия облегченно выдохнула, снова заворачиваясь в одеяло. Сегодня был третий день с её побега. Сегодня она должна была отправиться в императорский дворец в сопровождении советника Болина. Рури тихо спала рядом, свернувшись калачиком на набитой ароматными травами подушке, и весьма звонко посапывала для такого маленького существа.

      Вспомнив ту надменность, с которой советник разговаривал с дядей, и этот оценивающий взгляд, Сильфия испытала чувство мрачного удовлетворения. Наверняка этот заносчивый мужчина не ожидал, что кусок мяса, который он так высоко оценил, проявит характер и сбежит. Кому-то наверняка досталось от императора-дракона и очень хотелось, чтобы это был Болин, а не дядя. Сильфия улыбнулась, воображая, как император распекает своего незадачливого советника. Хоть ей и доводилось видеть портреты нынешнего правителя, но почему-то в её воображении император был больше похож на чудище, отдаленно напоминающее человека, покрытое чешуей и изрыгающее пламя вместе с ругательствами.

      Она тихонько хихикнула и заозиралась по сторонам, надеясь, что Иска не заметила этот беспричинный с виду приступ веселья. Вот только Иски нигде не было видно. Сперва Сильфия не придала значения тому, что новая знакомая куда-то ушла. Иска не была её горничной, чтобы терпеливо дожидаться пробуждения своей госпожи, а значит вполне могла уйти заниматься своими делами. Вот только какие это могут быть дела? Почему-то подумалось, что Иска может просто пойти и донести на неё в ближайшую деревню…

      Внутри всё окатило неприятным липким холодом. Она ведь даже не подумала, что вся эта доброта могла быть лишь для того, чтобы усыпить бдительность. Наверняка за её поимку назначили вознаграждение. Уж дядя точно не поскупится, если вспомнить, сколько денег предлагал за неё императорский советник.

      Сердце снова начало отбивать бешеный ритм. Сколько у неё есть времени до того, как сюда заявятся стражники? Хотелось верить, что много. Она аккуратно подхватила Рури, испуганно пискнувшую спросонья.

      — Прости, но нам надо бежать отсюда и поскорее.

      Сильфия как можно поспешнее слезла с печи. Пересадила Рури на стол, подхватывая со спинки стула своё платье. Фея бодрой поступью прошла по столу, стягивая в сторону серого цвета салфетку из грубой ткани, находя под ней пару ломтей хлеба и кусочек вяленого мяса — вероятно, оставленный им завтрак. Сильфия спешно одела платье, пытаясь дрожащими пальцами затянуть шнуровку.

      Дверь в дом отворилась. Сильфия взрогнула, испуганно оборачиваясь. На пороге стояла Иска, держа корзину с овощами.

      — Эта конская морда сожрала всю морковь в огороде!

      — Лунь? — Сильфия непонимающе хлопала ресницами, пытаясь осознать тот факт, что никто не ходил в деревню, чтобы сдать её страже.

      — Да! Представляешь, я выхожу, а она в огороде пасётся. И как через забор только перелезла?!

      — Перелетела, наверное…

      — Точно. У неё же крылья. В общем, сделай что-то со своей крылатой кобылой, а то я замахнулась на неё хворостиной, а она меня магией откинула в кусты.

      — Ты замахнулась на Лунь?

      — Бить не собиралась, просто хотела припугнуть и спасти наши запасы провизии в дорогу. Мы в лесу, неужели кроме как в огороде пастись негде?!

      — Повезло, что она тебя не убила.

      Сильфия зашнуровала наконец-то платье и принялась рыться в своих пожитках, находя щётку для волос. Иска обрезала ей волосы по плечи и, несмотря на то, что это всё ещё воспринималось как своеобразная потеря, можно было смело признать, что причёсываться стало в разы проще.

      — Да ладно, — Иска пренебрежительно махнула рукой. — Это же не саблезуб и не виверна.

      — И всё равно в ней течёт магия. Лунь тебе не обычная кобыла.

      — Слушай, а правда, что все аристократы умеют магичить? — Иска налила в котелок воды из бочки, бросила пригоршню каких-то трав и ягод и поставила в печь.

      — Да, это все знают. Магия в крови — особенность всех знатных родов. Но силы у всех разные. Кто-то сильнее, кто-то слабее. Да и стихие у родов разные. Императорская семья владеет драконьим пламенем, а мой род небесами, — Сильфия создала на ладони маленькое облачко.

      Рури, словно почувствовав магию, обернулась на них, но тут же потеряла к происходящему интерес и с удовольствием продолжила есть хлеб.

      — То есть я не смогу научиться? — Иска выглядела расстроенной этим фактом.

      — Магия идёт от зверя. Если нет привязки, то нет и магии. Те, чей зверь по какой-то причине погиб, лишаются магии.

      — Странные вы, — подвела итог девушка. — Ладно, завтракаем, и надо собираться. Путь неблизкий, а взять с собой надо будет много.

      Сборы оказались увлекательным, но очень утомительным занятием. Сильфия внимательно наблюдала, запоминала и помогала настолько, насколько могла. Больше всего её поразило то, с какой обстоятельностью подошла к путешествию Иска. Было собрано всё, что только могло пригодиться, но при этом связки с вещами не были огромными. Было решено, что часть вещей понесут они, а часть погрузят на Лунь, которая отреагировала на это предложение неодобрительным ржанием. Сама идея использовать магического зверя для таскания тяжестей не сильно нравилась и самой Сильфии, но вариантов было не так уж и много.

      В мешки грузили пару шерстяных одеял, пару деревянных мисок и ложек, ножи, огниво, сменную одежду и запасную обувь. Какие-то мешочки с травами. Овощи и сушеные грибы, сухари, соль, вяленое мясо и сушеную рыбу. Наличие продуктовых запасов особенно радовало Сильфию — голодать больше не хотелось. Самое ценное — украшения и сбережения Иски — было припрятано в белье. Охотница настояла на том, что нельзя хранить ценности в вещах, которые могут украсть. Сильфия сперва чувствовала некоторый дискомфорт от мешочка, припрятанного у груди, но потом привыкла и даже мысленно признала эту идею верной.

      — А тебе не жалко оставлять дом?

      Она дождалась, пока Иска прекратит бродить по дому в поисках того, что могла забыть. Девушка какое-то время молча обводила взглядом дом, словно размышляла над тем, что ответить на вопрос.

      — Иногда нужно отпустить прошлое, чтобы появилось будущее. Ты ведь тоже ушла из дома.

      — Пожалуй, ты права.

Глава 4. Что такое счастье? (часть 1)

      Путешествовать, когда у тебя есть еда и тёплое одеяло, оказалось в разы приятнее, чем голодать и спать на земле. Даже несмотря на то, что приходилось тащить все эти удобные и приятные мелочи на себе. Мелочей набралось на большую сумку из выделанной кожи, которая неприятно оттягивала руку, и приходилось периодически перевешивать её с одного плеча на другое. Ремень неприятно натирал кожу даже через одежду. В висящем за спиной мешке с книгами и покрывалом, уютно устроившись, спала Рури.

      За целый день они останавливались всего несколько раз и то ненадолго. Ноги словно окаменели. Каждый шаг приходилось делать над собой огромное волевое усилие. Сильфия давно бы уже сдалась и завалилась отдыхать под ближайшим кустом, но рядом шла Иска, не выказывая ни малейших признаков усталости, хотя поклажи у неё было заметно больше. Больше мешков и сумок несла только Лунь, явно недовольная сменой положения из красы и гордости княжеских конюшен до вьючной лошади. И всё же Лунь в разы проще переносила день на ногах, чем люди.

      Идти предстояло ещё много. Иска решила, что шагать они будут от рассвета и до заката. Сильфия изредка бросала взгляд на небо. Яркая синева дня уже подернулась глубоким чернильным пологом, а за их спинами наоборот стала ярко-оранжевой с красноватыми оттенками. Это всё, что она могла разобрать сквозь густую листву.

      Рисковать и выходить на дорогу они благоразумно не стали. Иска приняла решение идти вдоль горного хребта. Так выходило длиннее, но они обходили стороной все деревни и крупные дороги, а значит риск попасться на глаза тем, кому не следовало, становился минимальным.

      — Там река впереди. Возле неё и остановимся. Поторопись, княжна, нужно успеть обустроить лагерь до темноты, — Иска, к полнейшему удивлению Сильфии, действительно ускорилась.

      Сил не было даже на то, чтобы возмутиться. Она как могла ковыляла следом, даже не надеясь поспеть, а Иска всё удалялась. К тому моменту, как Сильфия её нагнала, охотница уже выбрала место для ночлега, сбросила на траву сумки и снимала поклажу с Лунь. Сильфия с огромной радостью положила свои сумку и мешок рядом и упала на траву. Жутко болели ноги, плечи и спина.

      — Рано отдыхать, — Иска нависла над ней. — Надо обустроить всё до темноты.

      — Я устала.

      — Я тоже, — Иска пожала плечами. — Но за тебя никто это не сделает. Поднимайся, княжна. Сейчас я тебе устрою увлекательный урок по разведению костра.

      Как бы ни было тяжело и грустно, встать пришлось.

      — Я готова учиться, — хотелось выглядеть уверенной, но прозвучало это жалко.

      — Собирай траву, сухие листья и мох, мелкие палочки и неси всё это сюда.

      Она тяжело вздохнула в ответ и пошла бродить между деревьев. Самостоятельная жизнь всё ещё была трудной, но, по крайней мере, сейчас перед ней были небольшие и простые цели. Если раньше нужно было думать о том, как бы сбежать из империи и голова шла кругом от масштаба этого плана, то теперь всё сжалось до простого «идти до вечера» и «собрать сухие палки». Простые цели, которые не требовали от неё особых умственных усилий, хотя и выматывали физически. Но, если посмотреть на Иску, которая всю свою жизнь так жила, то не было заметно, что ей всё это в тягость. Может и она со временем свыкнется с такой жизнью?

      — А получилось весьма неплохо, — Иска, закончив прикручивать тонкую верёвку к палке, оценила кучку веток, сложенных возле сумок. — Теперь смотри. Снимаешь слой травы, складываешь мох и сухие листья, формируешь шалашик из веток и высекаешь искру из вот этого.

      Охотница покрутила в руках какие-то два камушка. Быстро собрала из сухих листьев, коры и веточек небольшую пирамидку и парой движений высекла искры. Листва начала едва заметно тлеть.

      — Теперь важно раздуть огонёк.

      Иска наклонилась, аккуратно дуя внутрь шалашика из веточек. Дыма стало больше. Она то и дело подкладывала в тлеющую листву щепки и кусочки коры и продолжала дуть, пока не появились первые алые язычки пламени.

      — Видишь, княжна, всё просто. Завтра вечером повторишь.

      Сильфия почувствовала, как рот непроизвольно приоткрылся. Она надеялась на то, что ей дадут больше времени на обучение, что объяснения будут более объемными, а не быстрая демонстрация.

      — А если у меня не получится?

      — Есть захочешь — получится, — уверенно заявила Иска, подкладывая в огонёк ещё пару веток. — Пошли, покажу что дальше.

      Под пристальным надзором Иски, Сильфия промыла крупу, оставила в котелке ровно столько воды, сколько было сказано, и потащила будущую кашу к огню.

      — Эти две рогатины втыкаешь в землю вот так, — Иска воткнула палки в землю по бокам от костра. — А это вот так.

      Она подцепила третьей палкой ручку котелка и подвесила его над костром. Подкинула ещё пару палок. Огонь весело затрещал, впиваясь в древесину.

      — Не забудь посолить и кинуть пряных трав, — прокомментировала Иска, кидая в котелок белёсые кристаллики и пригоршню сушеной травы. — Варишь, пока вода не выкипит. Теперь пошли копать червей.

      Сильфия послушно последовала за охотницей вдоль берега. Иска придирчиво осматривала местность, словно искала что-то особенное. Сильфия бездумно шагала за ней, размышляя о том, что, пожалуй, нужно не только запоминать, но и записывать.

      — Я поднимаю камень, а ты быстро собирай.

      — Кого? — удивилась Сильфия, отвлекаясь от собственных мыслей.

      — Червей, — Иска приподняла крупный плоский камень.

      Сильфия испуганно взвизгнула и отшатнулась. Под камнем ползали жуткие твари, которых не то что собирать, трогать не хотелось. Какие-то серые плоские тварюшки с короткими усиками шустро разбегались. Одна из них пробежала по пальцам Иски, но та даже бровью не дёрнула.

      — Ты чего побледнела?! Давай шустрее — камень тяжелый.

      — Нет, — почти выдохнула Сильфия. — Я к этому не прикоснусь.

      — А, ну да, ты же княжна, негоже тебе пачкать ручки о такое, — язвительно пробурчала Иска, напрягаясь и опрокидывая камень.

      Смотреть на то, как девушка руками собирает всякую ползучую гадость, было мерзко, и Сильфия ушла к костру, решив, что подкинуть ещё пару веток будет не лишним и тоже вполне достойным занятием. Иска пришла спустя пару минут и кинула в миску красновато-розовых копошащихся червей. Сильфия постаралась как можно менее заметно отодвинуться подальше.

      — Ничего, есть захочешь — перестанешь брезговать.

      — Ты хочешь, чтобы я их ела?!

      — Как же далеки вы, княжна, от народа… — Иска демонстративно возвела глаза к небу. — Река же рядом. Рыбу ловить я собралась. Она, в отличии от тебя, червяками не брезгует.

      — Рыбы едят это?! — она во все глаза смотрела на противно-извивающихся розовых существ.

      — Да. Они не успевают перевариться, остаются у рыбы в желудке и ты потом съедаешь их вместе с рыбой.

      К горлу подступила тошнота. Вспомнилось, что во дворце рыбу к столу подавали достаточно часто. Раз в три дня минимум. И всё это время вместе с рыбой она ела вот такую гадость и думала, что это вкусно…

      Иска весело рассмеялась, упав на спину и держась за живот. К щекам прилила кровь, уши горели от стыда. Стало не только противно, но и обидно от того, что над ней откровенно потешаются. Иска тем временем едва ли не задыхалась от хохота. У неё в уголках глаз проступили слёзы, лицо раскраснелось.

      — Что смешного? — недовольно проворчала девушка.

      — Лицо… — выдавила из себя Иска. — Видела бы ты своё лицо… Хах… У меня аж щёки свело от смеха.

      Охотница с трудом поднялась и приложила ладони к щекам. Ничего смешного в этой ситуации Сильфия не видела и недовольно смотрела на свою спутницу. Прежде ей не доводилось быть объектом для насмешек. Никто из прислуги не осмелился бы смеяться над княжной, кузены всё время играли друг с другом, а кузина её любила, относясь как к старшей сестре. Опыт был новым и весьма неприятным.

      — Раз рыбалка пока не для тебя, то можешь собрать шиповник. Вон им весь спуск зарос. Справишься? — Иска лукаво улыбнулась.

      — Справлюсь, — Сильфия гордо вздёрнула носик, направляясь к кустам.

      Конечно она справится. Это совсем несложно. Просто нарвать листьев. Она дернула первый листочек, неприятно уколовшись о шип. Сильфия на мгновение замерла, осматривая листья — шипы, хоть и маленькие, но кололись неприятно.

      — А сколько листьев надо? — она обернулась к Иске.

      — Нисколько. Ягоды собирай. Оранжевые такие, — охотница стояла на берегу, смотря, как покачивается на поверхности воды палочка-поплавок.

      Сильфия с тоской посмотрела на кусты. По краю все ягоды уже кто-то собрал… Скорей всего, какое-то животное, потому что некоторые ягоды были обгрызаны лишь на половину и на ветке висел клочок серой шерсти. Она недовольно глянула на Иску — та как раз дернула палку на себя. Первая рыба была поймана. Сильфия недовольно поморщилась, но отступать не хотелось. Лунь паслась неподалёку и никоим образом не выказывала сочувствия хозяйке.

      — Да это легко, — пробормотала она себе под нос.

      Оказалось не так легко, как она себя уверяла. Шипы неприятно кололись и цеплялись за одежду. Ягоду приходилось рвать с усилием. Свободная жизнь нравилась Сильфии всё меньше и меньше. Однако она уже собрала изрядное количество ягод и, стоило признать, получалось у неё всё лучше. Не успела она себя похвалить, как почувствовала, как что-то ползёт по коже. Сильфия присмотрелась — на руке был огромный чёрный лохматый паук. Она взвизнула, резко дернув руку на себя. Кожу обожгло болью. Сильфия верещала, дергая руками и ногами.

      Иска подбежала, хватая её за плечи и что-то говоря, но было совсем не до этого. Ощущение мерзкого прикосновения паучьих лапок было по всему телу одновременно. Казалось, что она вся облеплена пауками. Внезапно щёку обожгло волной боли, запоздало она услышала шлепок, словно он эхом отразился в голове. Сильфия замерла, приложив ладонь к щеке.

      — А теперь нормально объясни, чего ты орёшь, как будто тебя живьём режут?

      — На меня пауки напали… — сдавленно прошептала девушка.

      — Где? — Иска удивленно осматривала её. — Я не вижу.

      — На руке сидел. Огромный, мохнатый и злобный, — Сильфия протянула руку.

      Скептицизма в глазах охотницы стало заметно больше. Она глянула на запястье и глаза расширились от удивления. Она, совершенно не церемонясь, схватила Сильфию за руку, утягивая к костру и рассматривая царапины.

      — У тебя кровь голубая?!

      — Разумеется, я же из княжеского рода. Смотри — он меня укусил, — Сильфия ткнула пальцем в две небольшие ранки на запястье. — А вдруг он ядовитый? Я теперь умру?

      — Успокойся. В долине не водятся ядовитые пауки. Мы же не в Василисковых горах, — Иска копалась в сумке в поисках чего-то. — Ты его напугала, вот он и попытался защититься.

      — Я напугала?! — она села на траву от неожиданности. — Но это он меня напугал. Я эту гадость даже не трогала!

      — Просто паучок, — Иска достала какие-то тряпки и пошла намочить их в реке. — Он же маленький.

      Охотница промыла рану от укуса и царапины от шиповника, после чего аккуратно наложила повязки. Хоть и небольшие, но ранки неприятно ныли. Особенно след от укуса. Сильфия недовольно дулась, сама толком не понимая на кого. На себя, за то, что повела себя так глупо? На Иску, которая насмехалась над её неумелостью, хотя обещала научить? На мерзкого паука, который всё испортил? Или на Лунь, которой совершенно не было дела до произошедшего — пегас спокойно щипала траву. В итоге Сильфия пришла к выводу, что все варианты одинаково равносильны.

      Иска тем временем вернулась к рыбалке. В котелке постепенно закипала вода. Медленно поднимались сумерке, в небе появились первые звёзды и поднялась самая маленькая из трёх лун.

      — Ты чего расселась? — Иска снимала очередную рыбу с крючка.

      — Жду, пока ужин приготовится, — честно ответила Сильфия, не понимая суть претензии.

      — Ты шиповник собрала?

      — Но там же пауки! — она чувствовала, как мелко задрожали руки.

      — Вот именно, поэтому советую тебе поторопиться, пока ещё хоть что-то видно. Иначе будешь собирать ягоды в темноте, — охотница указала пальцем на кусты.

      Сильфия нехотя поднялась. Сил на споры не было, да и не было похоже, что слезами или уговорами можно пронять эту черствую, как корка позавчерашнего хлеба, девушку. Хуже, чем собирать ягоды в кишащих пауками кустах, было только делать это в темноте. Лезть в заросли не хотелось и Сильфия принялась собирать рассыпанные ягоды с земли. Затылком она чувствовала, будто Иска на неё смотрит, но не поворачивалась. Охотница если и смотрела, то ничего не говорила. Закончив с ягодами, Сильфия аккуратно промыла их в реке и закинула в небольшой котелок.

      — Видишь, это не так уж и трудно, — Иска обтачивала тонкие прутья и нанизывала на них рыбьи тушки. — Рыбу тоже не забывай солить.

      — Я не буду. Там та розовая мерзость, — она покачала головой.

      — Ты не княжна, ты — дурында, — Иска рассмеялась. — Я уже выпотрошила их. Нет там червей. И как ты жила до этого времени…

      — В замке.

      — Я так и поняла, — Иска воткнула прутья с рыбой в землю подле костра. — Ладно, давай ты что-нибудь мне расскажешь.

      — Что?

      — Ну можешь рассказать, как называется тот удивительный танец, что ты выплясывала возле кустов. Это ты на балах научилась так лихо дрыгать ногами?

      — Нет, — проворчала девушка. — На балах так не танцуют. Давай покажу шаги.

Глава 4. Что такое счастье? (часть 2)

      Голод оказался сильнее брезгливости и на рыбу она всё же согласилась. Небольшой кусочек выпросила Рури и теперь сидела у неё на плече, довольно попискивая. То, что фея может питаться не только нектаром и ягодами, казалось странным, но малышке явно было виднее, что ей можно есть.

      Она обводила взглядом деревья, попавшие в круг света от их небольшого костерка. Там, в полумраке, с едва слышным плеском текла река. Изредка что-то звучно плюхалось в воду. Иска говорила, что это рыба так резвится — выпрыгивает из воды. Кусты шиповника, растущие на склоне реки, казались плотной чёрной стеной. Будто сама Тьма Изначальная подкрадывалась к ним. Сильфия потёрла повязки. Случившееся не давало ей покоя. По заверениям Иски, настой из плодов шиповника невероятно полезен для здоровья. Абстрактная польза для здоровье, на которое ей пока не приходилось жаловаться, по мнению Сильфии не сильно перевешивала исцарапанные руки, но охотнице было виднее.

      Лунь, поджав под себя ноги, улеглась неподалёку. Ей явно намного больше нравилось путешествовать, а не проводить в стойле день за днём, лишь изредка выходя размяться на пастбище. Иска задумчиво смотрела на звезды и неторопливо скользящую по небосводу Луну. Дрова в костре мелодично потрескивали. Где-то в темноте пищали мелкие грызуны. Ночь была наполнена разными звуками, но они не пугали, а, скорее, успокаивали.

      — Я всё никак не могу понять, — Иска посмотрела на неё. — Почему у тебя кровь такого ненормального цвета?

      — Нормальная она, — Сильфия покачала головой. — У всех князей голубая кровь.

      — Ты же понимаешь, что мне понятнее не стало… Ты выглядишь как человек, но таскаешься с крылатой кобылой и феей, и тебя тошнит от одного только вида червяков. Ты точно человек?

      — Конечно, я человек! — возмутилась Сильфия. — Кем ещё я могу быть.

      — Ну, Древние пришли из Леса, так что мало ли кем они были.

      — Древние тоже были людьми. Как и я, как и другие князья и княгини. Не надо думать, что мы какие-то другие. Знаешь, пожалуй сегодня у нас будет ещё и урок истории.

      — Отлично, я не против, — охотница накинула на плечи плед и всем своим видом выражала готовность слушать.

      — Много сотен лет назад все эти земли были частью Леса. Было лишь несколько деревень, где жили первые люди. И жизнь у тех людей была очень тяжелая, ведь каждую ночь приходила Тьма и приводила с собой своих детей — разную нечисть и нежить, что старалась пробраться в деревни и сожрать кого-нибудь. Чудовищ могли отогнать лишь огонь и заклинатели тьмы. Могущественные маги, которым по силам было справиться с чудовищами. Заклинатели были настолько сильными, что не боялись входить в Лес, чтобы сразиться с тем, что там обитало. Вот только такая защита дорого обходилась людям. В день равноденствия приносились в жертву невинные младенцы — именно они были залогом силы заклинателей.

      — И люди на это соглашались? — Иска едва не поперхнулась чаем.

      — Что ценнее: жизнь одного ребёнка или всей деревни?

      — Не думаю, что ответ на этот вопрос будет таким уж однозначным, — девушка покачала головой. — Но мне всё равно не нравится, что убивали детей.

      — Не тебе одной. Долгое время великий огненный дракон наблюдал за жертвоприношениями, но однажды его сердце не выдержало детских криков. Он разрушил храм, разогнал всех заклинателей и забрал детей. Вместе с другими магическими зверями он растил этих детей, воспитывал в них честь, силу и справедливость. Дракон создал первую магическую привязку, чтобы разделить магию с людьми, используя свою кровь. А когда дети подросли, они взяли себе по зверю и вернулись к людям. Наделённые магией, куда более сильной, чем у заклинателей, они прогнали Тьму и её созданий из этих земель в Безжизненную пустошь. Древние не требовали кровавых жертвоприношений и давали защиту всякому, кто их об этом попросит, поэтому люди быстро отвернулись от заклинателей тьмы. Но те не желали так просто отдавать власть, были попытки убийств Древних и их зверей. В итоге жрецов изгнали.

      — Полагаю именно тогда образовалась великая империя Эмит, — Иска долила себе ещё чай в чашку.

      — Да. Империю поделили на княжества, дав каждому роду часть земель, которые нужно оберегать, и во главе всех встал император — наследник великого огненного дракона.

      — И при чём тут цвет крови? — непонимающе смотрела на неё Иска. — Ты не подумай, история, конечно, интересная, но я и так это слышала от отца.

      — Считается, что кровь изменилась из-за магии дракона. Поэтому князья не женятся на простолюдинках — дети рождаются с красной кровью и не могут создать связь со зверем. Бастарды не способны к магии, не могут защищать земли.

      — От кого? — Иска улыбнулась. — Тьмы давно нет. Из леса никто не лезет, а Ледо хоть и помешанная на своём солнечном боге империя, но их жрецы не злые и ни на кого не нападают.

      — С безжизненных земель всё ещё лезут создания Тьмы. Пауки, — тон Сильфии стал нравоучительным. — Между прочим, тоже одни из творений Тьмы. Сыновья князей, что не наследуют земли, отправляются на границу с Безжизненными землями и защищают империю от чудовищ. Иногда к нам прилетал младший брат дядюшки. Он рассказывал, что видел пауков размером с телят. Огромных, мохнатых. Один раз укусит — и ты мертвец.

      — Знаешь, что я думаю? Твой дядюшка просто рассказал страшную историю маленькой наивной девочке, а ты поверила. Не бывает настолько больших пауков. Ты просто трусиха. В следующий раз, если на тебя нападёт маленький, но несомненно злобный паучок, просто не делай резких движений и он уползёт сам. Они же такие маленькие, что просто не способны осознать, что ты — это ты. Скорей всего, они думают, что ты — что-то похожее на дерево. Очень визгливое дерево.

      — Он не стал бы меня обманывать! — возмутилась Сильфия. — У нас в замке никогда не водились пауки, поэтому я не знаю что с ними делать. Дядя всегда говорил, что княжеский род не станет давать приют детям Тьмы. А обвинять незнакомого человека во лжи — низость! Ты не была на границе и не знаешь, что там творится. Думаю, самое время поговорить с тобой о манерах и этикете.

      — Избавь меня от нудятины хотя бы сегодня вечером, — Иска состроила недовольную рожицу. — Расскажи лучше ещё что-нибудь про магию. Ведь у императора есть целый взвод магов, они что, все из благородных?

      — Не совсем, — она покачала головой. — Есть разные предметы, в которых можно держать магию. Чаще всего это драгоценные камни и некоторые виды металлов. Опытные мастера делают из них артефакты, а потом оставляют в природных источниках магии. Чаще всего это источники земли или воды. Императорская семья напитывает артефакты своей гвардии драконьим пламенем. Я видела у советника императора кинжал с рубином — скорей всего, личный артефакт, подаренный императором. Но природные источники иссякают. Год от года магии в них всё меньше, поэтому артефакты сейчас — большая редкость.

Глава 4. Что такое счастье? (часть 3)

      Проснулась Сильфия в прекрасном расположении духа, хотя и сама не могла сказать, что этому способствовало. Может тот факт, что в её жизни снова появилась какая-никакая, а всё-таки уверенность? Да, ей по-прежнему было некомфортно от того, что спать приходится на земле и еду нужно искать по кишащим пауками кустам, но теперь у неё было тёплое одеяло и Иска, которая знала где искать пропитание и как готовить. Сильфия знала, что сейчас они быстро разогреют оставшуюся с вечера кашу, попьют чай, перелив то, что останется, в бурдюки и отправятся дальше. Знала, что в дороге будет пара небольших остановок и вечером будет привал. Эта определённость внушала уверенность в том, что всё будет хорошо. Хотя, возможно виновником её хорошего настроения был туман, тянущийся от реки вверх в лес. Эта молочная пелена была стихией пегасов, и самой Сильфии. В этой туманной дымке она чувствовала себя намного спокойнее.

      — Что добавить? — она заглянула внутрь сумки, обнаружив целую кучу разных мешочков и свёртков.

      — На твоё усмотрение, — предоставила ей свободу выбора Иска. — И не надо делать такое лицо, как будто от этого выбора зависит судьба мироздания.

      Кто бы мог подумать, что выбирать травы для чая может быть так интересно. Она рассматривала листья, запоминала ароматы, пробовала мысленно совместить некоторые запахи, чтобы вообразить купаж. Хотелось накидать в котелок всего и сразу, но Иска уже объяснила, что к запасам нужно подходить осознанно и расходовать экономно. Однако вариант выбрать что-то одно казался слишком простым. Пока ей доверяли только какие-то простые дела, вроде набрать воды, помыть посуду, но и этого пока хватало.

      — Никогда раньше таким не занималась, — вдохновленно ответила Сильфия. — Когда жила в замке, всё решали за меня: что носить, что есть, что делать. А тут столько всего надо решать самой. И это оказывается очень даже интересно!

      — Интересно только то, насколько хватит твоего энтузиазма.

      — А что не так? — Сильфия решила остановить выбор на мяте, иван-чае и листьях смородины, поочередно кидая их в котелок с закипающей водой.

      — Сначала кажется, что жизнь лёгкая, что всё сможешь, но эта ответственность на тебе из дня в день. Самой о себе заботиться со временем становится очень тяжело. Всё на тебе. Дом, охота, огород, готовка, стирка. И так каждый день. Кроме тебя некому это всё сделать. И с каждым днём этот груз на плечах тяжелее и тяжелее…

      Иска угрюмо раскладывала подогретую кашу по тарелкам. Сильфия наблюдала за её действиями, не зная, что можно на это ответить. Она прежде не задумывалась о том, что у её цели есть и обратная сторона. Справится ли она с этим, если даже такая сильная и независимая девушка как Иска не справляется? Хотелось верить, что да. Ведь она не одна. У неё есть Лунь и Рури.

      Фея, до этого момента мирно дремавшая в одной из сумок, с радостным попискиванием вылезла и принялась клянчить у Иски кашу. Крыло всё так же безжизненно висело. Они так и не придумали, что можно сделать, чтобы вылечить малышку, и вариант найти помощь в Лесу был принят как единственный подходящий. Рури не выказывала никаких признаков того, что сломанное крыло причиняет ей боль или дискомфорт и, как оказалось, обладала весьма внушительным аппетитом для существа такого маленького размера, умудряясь съедать едва ли не в два раза больше собственного веса за день.

      — Да куда ж ты лезешь в кипяток! Дурная совсем. Сейчас дам, — Иска аккуратно набрала в небольшую мисочку кашу и принялась дуть на еду, стараясь остудить побыстрее. — Чего улыбаешься? Тебе этого троглодита кормить придётся, если не найдёшь куда пристроить в лесу.

      — Ничего страшного. Она милая, — Сильфия улыбнулась.

      — Лишняя ответственность, — фыркнула в ответ Иска и поставила перед Рури миску с кашей.

      Сильфия села рядом, беря свою порцию завтрака. Когда она жила в замке, блюда для княжеского стола готовили лучшие повара. До совершенства доводился не только вкус, но и внешний вид при подаче. Иска подобным не заморачивалась, считая, что еда нужна для того, чтобы были силы и урчание пустого живота не могло спугнуть дичь на охоте. Готовила она простую деревенскую еду, не сильно озадачиваясь тем фактом, что это должно эстетично выглядеть на тарелке, и, в то же время, получалось очень вкусно.

      — Иска, а почему ты так не любишь ответственность?

      — Кто сказал, что не люблю?! — девушка подняла на неё удивленный взгляд. — Просто иногда очень хочется побыть слабой. Хочется, чтобы кто-то взял ответственность за тебя. Понимаешь, вот живу я в лесу и всё на мне. Если заболею или что-то случится — некому обо мне позаботиться.

      Сильфия тяжко вздохнула. Да, ей повезло и она не одна — у неё есть Лунь. Но пара дней путешествия в компании пегаса показали, что помощи от неё немного. Лунь, хоть и была её верной подругой все эти годы, не могла заменить простое человеческое общение. Теперь она лучше понимала Иску. Этой, без сомнения сильной девушке, не столько нужен учитель по танцам и этикету, сколько спутники для путешествия.

      С завтраком расправились достаточно быстро. Сильфия сворачивала одеяло, стараясь делать так, как показывала Иска. Получалось пока не особо аккуратно, но хотелось верить, что со временем будет лучше. Сама охотница отправилась к реке, чтобы вымыть посуду.

      — Прижимай к земле сильнее, а то раскрутится в дороге, — прокомментировала Иска, бросив на её потуги беглый взгляд.

      Сильфия уперлась в рулон одеяла не только руками, но и коленями. Лучше от этого не стало. Он откинула со лба прядь волос, чтобы не мешали и замерла. Возле злополучных кустов шиповника сидел ворон. Она не знала, что в этой ситуации более странное: то, что ворон сидит на земле, или то, что он, слегка повернув голову, смотрит на неё белёсым глазом. В груди появилось странное беспокойство. Это было как-то неправильно. Что-то совершенно точно было не так с этой птицей.

      — О чём задумалась?

      Голос Иски выдернул девушку из состояния задумчивости. Сильфия вздрогнула и обернулась. Охотница, не обратив на странную птицу никакого внимания, складывала посуду в сумки.

      — Ворон… — пробормотала Сильфия.

      — Что ворон? — Иска повернулась к ней.

      — Слепой, — она повернулась, указывая пальцем на то место, где совсем недавно была птица. Лужайка была совершенно пустой.

      — И где он?

      — Был тут. Улетел, наверное, — пробормотала Сильфия.

      — Значит, не такой уж он и слепой был, — Иска не придала значения произошедшему и деловито раскладывала вещи по сумкам.

      Сильфия наблюдала, как быстро и непринужденно собирается девушка. Иска точно знала, что и где лежит, что и как складывать. Это восхищало, хотелось уметь так же…

      — У тебя так ловко всё получается, — Сильфия улыбнулась.

      — Это если не считать вчерашних уроков танцев, — Иска сонно повела рукой, откидывая волосы с лица. — Как твои ноги?

      — Стали плоскими, как у утки, — отшутилась Сильфия.

      — Ну да, как же. Ладно, пойдём. Сегодня надо много пройти. Хочу тебе показать одно место.

Глава 4. Что такое счастье? (часть 4)

      Оказывается, говоря «много пройти», Иска имела в виду действительно очень много. Ноги отваливались. Хотелось лечь прямо на тропинке и тут же уснуть. Даже есть уже не хотелось. Ноги ныли и, казалось, налились железом. Приходилось совершать над собой поистине героическое усилие просто для того, чтобы сделать шаг, а затем надо было делать ещё один, и ещё. Хуже всего было то, что они дорога шла под уклоном. К её огромному сожалению — вверх. Хотелось завопить: «Да сколько можно?!», но во рту пересохло.

      Лямка сумки больно впивалась в плечо. Сильфия начинала задумываться о том, что кто-то незаметно подкладывал туда камни в течение дня. Она готова была поклясться, что с утра сумка была значительно легче.

      — Давай, ещё немного осталось, — подбодрила её Иска.

      — Ты это говорила, — Сильфия старалась взглядом передать всю гамму своих страданий. — Ещё час назад.

      — Осталось меньше, чем час назад. Почти пришли.

      Сильфия устало брела, стараясь на отставать. Рядом шла Лунь, на ходу пощипывая траву. Вот уж кто точно не уставал. И хотя пегасу не нравилось, что приходится идти пешком и тащить на себе поклажу, уставшей она не выглядела.

      Хотелось уметь так же. Чтобы не чувствовать усталости от того, что ты просто идёшь, перекусывать на ходу и ещё успевать любоваться пейзажами. Любоваться действительно было чем. Лесная долина — земли рода Единорога — располагались южнее её родины и в полной мере оправдывали своё название. Вся долина, от Драконьего хребта на севере до Искрящейся реки на юге, представляла собой необъятный лес, лишь изредка в густой зелени можно было различить серые змейки дорог и небольшие города. Впрочем — от дорог и поселений они старались держаться как можно дальше, поэтому оценить, насколько отличается жизнь в этом княжестве от её родного, у Сильфии не было возможности.

      Высокие деревья, тянущиеся ветвями к Солнцу и Лунам, практически закрывали небо густой листвой, образуя что-то наподобие природных зелёных галерей. Можно было подумать, что идёшь не по лесу, а прогуливаешься в волшебном дворце, где колоннами служат стволы многовековых деревьев, а ноги утопают в зелёном ковре.

      Чарующая картинка рассыпалась от резкого и неприятного запаха. Сильфия поморщилась и прикрыла нос ладонью, стараясь не вдыхать резкий аромат зловония. Лунь фыркнула и потрясла головой.

      — Вот мы и пришли, — радостно заявила Иска. — Это лучшее место во всей Лесной долине.

      — Я готова с этим поспорить. Пахнет так, как будто тут целая толпа людей, у которых пучит живот.

      — Пошли, ты должна это увидеть, — охотница потащила её за руку туда, откуда шел запах.

      — Поверить не могу, что я целый день шла только для того, чтобы тут провоняться, — сокрушалась Сильфия. — Мне срочно нужно отмыться от этого зловония.

      — Тогда мы пришли куда следует.

      Иска отодвинула в сторону ветку кустарника, открывая обзор на несколько природных кратеров, заполненных ярко-голубой водой. От источников шел пар, красноречиво показывая, что вода горячая.

      — Это… — Сильфия не верила собственным глазам. — Но мы же в Лесной долине, а не в столице.

      — Это — пограничные земли. Эта гора — Иска указала на чёрную конусообразную громаду. — Старый вулкан. Он спит уже давно, но всё ещё горячий. Немного его жара перепало и долине. Давай быстро разобьём лагерь и можно будет как следует отдохнуть.

      — Тут можно помыться?!

      — Как же медленно ты соображаешь… — охотница покачала головой. — Пока отец был жив, мы раз в несколько месяцев ходили сюда. Источники безопасны. Об этом месте мало кто знает, разве что звери иногда приходят — вода лечебная.

      Такого энтузиазма в себе Сильфия давно не замечала. Будь её воля, она бы просто сбросила на землю сумку, одежду и плюхнулась в воду. Лунь так и сделала. Стоило снять с неё сумки, как пегас плюхнулась в ближайший кратер и довольно хлопала крыльями, разбрызгивая вокруг себя воду.

      — Вот же беззаботная душа, — покачала головой Иска. — Тут недалеко есть ручей. Я пойду промою овощи и расставлю пару ловушек на зайцев, а ты пока собери дров.

      Сильфия кивнула, послушно направляясь в лес. От предвкушения предстоящего отдыха у неё, казалось, открылось второе дыхание. В Туманной долине горячих источников не было. Хотя ей доводилось слышать о том, что замок императора стоит на склоне вулкана и там есть целый комплекс купален, вода для которых идёт прямо из природного источника. Она и не думала, что доведётся искупаться в таком.

      — И это намного лучше, чем императорские купальни, — хихикнула девушка, подбирая очередную ветку с земли.

      Уже спустя четверть часа в котелке весело закипало овощное рагу. Сильфия торопливо снимала с себя одежду и обувь. Быстро нашла в вещах кусочек мыла. Аккуратно коснулась пальчиком ноги воды.

      — Да не волнуйся ты так, — Иска уже сидела в источнике. — Не сваришься. Да и кому нужен такой суповой набор. Кожа до кости. Тебя что, не кормили в замке?

      — Кормили, — Сильфия медленно входила в воду. — Князья всегда хорошо заботятся о дочерях.

      — Чтобы продать потом, — фыркнула девушки. — Эти ваши княжеские замашки…

      — Так всегда было, — она вяло попыталась оправдаться.

      — То, что так было всегда, не означает, что так правильно. Если то, что ты говорила, правда, и князья ничем не отличаются от обычных людей, то и чувствуете вы так же. Как можно прожить жизнь с тем, кого не любишь?! Целовать нелюбимого мужчину, ложиться с ним в постель, рожать от него детей… Разве это счастливая жизнь?

      — Такова плата за силу, которой обладают князья…

      — Но сбежала ты не от счастливой жизни, — Иска внимательно на неё посмотрела.

      — А что по твоему означает счастье?

      — Глупая ты, княжна, — девушка покачала головой. — Счастье оно для всех разное. Для бездомного счастье — когда есть крыша над головой. Для голодного — миска супа. Для бездетной семьи — малыш. Для влюбленных — быть вместе. Счастье — это то, к чему ты стремишься и им оно является, пока ты этого не получишь. А потом пресыщаешься и снова становишься несчастным и начинаешь искать новое счастье. Тебе нужен дом больше, еда вкуснее и изысканнее, чтобы ребёнок был послушным, а возлюбленный уделял время только тебе, отказавшись от своих целей.

      — А когда у тебя уже есть всё-всё, тогда становишься счастливым?

      — Когда у тебя уже есть всё-всё, ты становишься самым несчастным. Ведь тебе больше нечего хотеть и не к чему стремиться. Счастье — не цель, а путь к ней, так мне отец говорил.

      Сильфия задумчиво смотрела на небо, размышляя об услышанном. Горячая вода забирала из натруженных мышц усталость. Запах уже не раздражал и даже не отвлекал. Пожалуй, она даже привыкла к нему. Небо быстро темнело. Из-за вершины вулкана показалась младшая из трёх Лун. Тихо трещал огонь в костре. Лунь паслась неподалёку от источников. Мысли о счастье крутились в голове. Такое близкое, такое далёкое и, возможно, недостижимое. Сейчас она счастлива просто потому, что есть возможность помыться в горячей воде и есть что кушать. Прежде она не ценила такие мелочи, относясь к этому как к должному.

      Ужин прошел в непринужденной болтовне о последних веяниях моды, о которых слышала Сильфия — фасоны платьев, туфель и шляпок. Особенно Иску заинтересовали популярные нынче среди девушек и женщин любовные романы. Сильфия даже пересказала парочку, которые особенно понравились ей. Рури тоже сидела рядом, слушала и попискивала, словно понимала, о чём они говорят. В сознательности феи у девушек были определенные сомнения. Рури либо просто нравилось слушать, как они болтают, либо она всё понимала, но прикидывалась неразумной, когда ей это было выгодно.

      Впрочем, именно Рури первая почувствовала неладное и подняла шум. Однако бежать было уже поздно, да и не готова была Сильфия бросить всю утварь и вещи. Опыт путешествия «налегке» у неё уже был и ей не понравилось.

      Из зарослей вышли трое мужчин и ничего хорошего это не предвещало. Мужчины внимательно осматривали их, и от этого взгляда срочно хотелось ещё раз помыться.

      — Ребята, вы только гляньте, — саркастично улыбнулся один из них, явно главный. — Такие красавицы и путешествуют совсем одни. Они, наверное, не знают, что с одинокими девушками может случиться много чего нехорошего. Так что мы будем столь добры, что возьмем их под свою… Опеку.

      — Нам не нужна такая опека, — Иска схватила лежащий рядом лук, натягивая тетиву и прицеливаясь. — Один шаг и ты — покойник. Убирайтесь отсюда, если жизни дороги.

      — Ух! Какая дерзкая, — мужчина улыбнулся. — Люблю таких, чтобы погорячее были. А ты уверена, что тебе стрел хватит?

      Из кустов, треща ветками, выходили ещё разбойники. Сильфия испуганно озиралась по сторонам. Полтора десятка далеко не самых добропорядочных мужчин, а их всего двое и оружие есть только у Иски. Она бегло нашла взглядом лежащий возле грязных тарелок нож. Идея была почти безумной. Она не умеет с ним обращаться. Она не знает, сможет ли ударить человека. И, в то же время, Сильфия понимала, что ничего хорошего встреча с разбойниками им не сулит.

Глава 5. Основы выживания (часть 2)

      Кто бы мог подумать, что всё сложится так паршиво и, убегая от тирана, она попадёт в лапы разбойников. В женских романах, которые Сильфия так любила читать, попавшую в такую ситуацию героиню спасал прекрасный герой, который играючи раскидывал бандитов в стороны. Если тут неподалёку был хоть один сильный, благородный и красивый мужчина, то ему пора было уже дать о себе знать.

      Сильфия испуганно озиралась по сторонам — помощи ждать не приходилось. Их медленно окружали. Герой явно затерялся где-то в пути. Разбойники, осознавая своё превосходство, не торопились, явно получая удовольствие от того, что жертвы загнаны в угол. Иска держала главаря на прицеле, но стрелять не торопилась. Скорей всего, она, так же как и Сильфия, понимала, что успеет убить одного, может двух, но не всех…

      Языки пламени отражались от лезвия ножа. Сильфия бросала на него беглые взгляды и старалась как можно незаметнее придвинуться к ножу ближе, чтобы можно было дотянуться. Она ещё не понимала, что именно хочет сделать, но знала, что просто так она себя поймать не даст. Не для этого она сбежала из замка. Не для этого она преодолевала лишения. Не сейчас, когда она наконец-то начинала жить своим умом. Это было так обидно, так несправедливо попасться вот так. Первичный испуг перерождался злостью. Магия внутри неё встрепенулась. Пар, поднимающийся от источников, заклубился, собираясь в горячее облако, напитанное магией и злостью.

      Всё случилось так быстро, что Сильфия толком не успела понять, что именно произошло. Предводитель разбойников сделал шаг вперёд и тут же упал с торчащей из глазницы стрелой. Иска мгновенно выхватила из колчана ещё одну, натягивая тетиву и прицеливаясь. Сильфия сделала рывок, подбирая с земли нож и полоснула ближайшего к ней мужчину по руке. Тот совсем не по-мужски взвизгнул, отдергивая ладонь. Кто-то позади неё вскрикнул. Сильфия обернулась, поведя свободной рукой. Облако пара последовало за этим жестом. Мужчина, оказавшийся на пути магии, завопил от боли — кожа на его лице и руках покраснела и покрылась волдырями. Разбойник, про которого она совершенно забыла в суматохе, схватил её сзади. Сильфия направила магию на себя. Горячая влага осела на коже и волосах, мужчина откинул её от себя и катался по земле, пытаясь отбиться от облака горячего пара. Из кустов с громким ржанием выскочила Лунь. Пегас, хоть и была белой и изящной, сейчас выглядела устрашающе. Она поднялась на дыбы, одним мощным движением проломив копытом голову разбойнику. Взмах могучих крыльев и нескольких мужчин отбросило в разные стороны. Разбойники с криками разбегались кто куда.

      Сильфия растерянно осматривалась по сторонам. Руки мелко дрожали. Что-то влажное и теплое текло по щекам. Лунь подошла к ней и ткнулась мордой в висок, тихонько фыркнув. Нож со звоном упал на камни. Сильфия мешком осела следом и разревелась.

      — Так, не время для истерик, — Иска спешно собирала вещи по сумкам. — Они могут вернуться, чтобы отомстить. Вставай, нам надо найти другое место для ночлега. Спать рядом с трупами я не стану.

      Она бросила взгляд на трёх мёртвых мужчин. По спине прокатилась пара капель холодного пота. Никогда прежде ей не доводилось видеть мертвые тела. Она ударила человека ножом. Она использовала магию, чтобы навредить этим людям… Сильфия опустила взгляд, смотря на красные разводы на лезвии. К горлу подкатил ком тошноты.

      — Держи свою фею, — Иска аккуратно посадила Рури ей на плечо. — Повезло малявке, что её не затоптали. Сперва найдём где спрятаться, а потом будешь истерить, поняла меня, княжна?

      Она кивнула, полагая, что это именно та реакция, которую от неё ждут. Иска схватила её под руку, помогая подняться.

      — Да шевелись ты! Они скоро опомнятся и в этот раз будут готовы к тому, что мы будем сопротивляться. Нам бежать надо и так, чтобы нас не нашли эти отбросы.

      — Я могу создать туман, — промямлила Сильфия.

      — Точно можешь?! — Иска на мгновение задумалась. — Давай. И как можно больше.

      Сильфия закрыла глаза, сосредотачиваясь на магии, что текла к ней от пегаса. Зыбкое белое марево отзывалось в груди приятным теплом.

      — Невероятно, — изумленно прошептала охотница.

      Сильфия открыла глаза. Их окружала молочная пелена, настолько плотная, что видно было не дальше вытянутой руки. Лунь головой подтолкнула её в спину, напоминая, что им стоит уходить и как можно скорее. Иска быстро закидывала на спину пегасу сумки. Времени на аккуратные сборы не было. Она наклонилась, абы как пихая себе в сумку грязные тарелки и мешочек с чайными травами.

      — Вроде всё. Уходим, — Иска окинула взглядом небольшой пятачок земли, который они могли видеть, проверяя, не забыли ли они что-то.

Глава 5. Основы выживания (часть 1)

      Он редко выходил из своих покоев, много времени уделяя разнообразным ритуалам и просвещению. Подземелья давно заменили ему дом, каменный потолок — небо, а свечи — солнечный свет. Верховный жрец Араней сменил одежду на светлую мантию, надлежащую его статусу, и неторопливо стал подниматься по лестницам. Человеку его положения спешить было ни к чему. Впрочем, никто и никогда не видел, чтобы Верховный жрец куда-то торопился. Он всегда всё делал чинно и с достоинством, с неторопливостью, свойственной тем, кто прожил уже много лет. А жил Араней уже долго.

      Он вышел из подземелий и, всё так же неторопливо, направился вглубь храмового комплекса. Встречающиеся ему по пути жрецы и послушники почтительно склоняли головы, однако Верховный жрец не обращал на них внимания, погруженный в собственные мысли.

      Вечерняя служба как раз закончилась и прихожане шумной толпой покидали храм бога Ледо. Араней кинул на людей беглый взгляд и тут же потерял к ним интерес. Ни один из них не стоил и крупицы его времени. Слишком слабые, слишком бесполезные. Они приходили молиться Солнцу, потому что боялись Тьмы и даже не догадывались, что самая непроглядная чернота таится именно в человеческих сердцах.

      Араней всё так же чинно прошел в самую отдаленную часть храмового комплекса. Неторопливо нашел в кармане связку ключей и прошел в свою личную башню, закрыв за собой дверь на засов. Верховный жрец не любил, когда его отвлекают от размышлений. Все заботы, связанные с Орденом и империей Ледо, он уже давно переложил на старших жрецов и теперь мог полностью сосредоточиться на своей цели.

      В башню Араней поднимался тогда, когда мысли заходили в тупик и нужно было немного свежего воздуха, чтобы подтолкнуть разум к решению проблемы. Его небольшая комната в самом верху башни была обставлена просто, но с комфортом: дубовый стол, местами потёртый за долгие годы службы, книжные полки с коллекцией редких рукописей, многие из которых содержали в себе результаты его собственных изысканий. В дальнем углу запертый на замок стоял сундук, хранящий в себе несколько весьма ценных артефактов. Из этой простоватой обстановки выделялось лишь кресло, стоящее напротив единственного окна. Высокое, обитое алым бархатом и выделяющееся причудливой резьбой подлокотников и ножек, оно было достойное того, чтобы на нём восседал хоть сам император. Араней ценил собственный комфорт и изредка позволял себе такие излишества, не боясь, что кто-то может осудить его. Впрочем, кроме него эту башню никто не посещал, хотя Араней предусмотрительно не хранил здесь самые ценные из своих рукописей и артефактов.

      Он распахнул настежь окно, наполняя комнату лучами заходящего Солнца. Большинство жрецов предпочитали селиться в комнатах, выходящих на восток, чтобы наблюдать за восходом Солнца и началом нового дня. У него тоже была такого рода комната, хотя Верховный жрец появлялся в ней крайне редко, предпочитая проводить время в своих подземельях. Он сел в кресло и откинулся на спинку, наслаждаясь комфортом.

      Закат сегодня был особенно красивым. Верховный жрец Араней задумчиво смотрел в окно, наблюдая за тем, как медленно опускается за вершины гор солнце. Закат был его любимым временем. Так приятно было наблюдать за тем, как медленно заливается багрянцем небо, уступая подходящей тьме ночи. Это напоминало ему о временах давно минувших. О тех днях, когда о ночи говорили лишь шепотом, боясь, что дети Тьмы могут услышать и напасть на тех, кто позволил себе быть недостаточно почтительным. Араней любил именно этот миг триумфа ночи на днём. Многое изменилось с тех пор…

      Верховный жрец ждал новостей. Хотелось верить, что они будут приятными. Цель становилась всё ближе и ближе, нужно было всего лишь ещё немного подождать. Ждать Араней умел как никто другой. Ждать и при этом внимательно наблюдать за всем, что происходит. Для окончательной победы ему нужно было что-то, но что именно, он пока не понимал. Выступать открыто сейчас было рискованно. Вот только Великая Тьма пока не была к нему милостива и хороших новостей в последнее время слышать не доводилось.

      В открытое окно влетел один из его воронов и мягко приземлился на насест, стоящий подле кресла. Араней, не глядя, погладил его по голове и подставил ладонь. Птица широко раскрыла клюв, перья на шее встали дыбом. Ворон натужно захрипел и срыгнул ему на ладонь крупного паука. На лице жреца отрешенность сменилась легкой заинтересованностью.

      — И что же за новость ты мне принёс? — он резко сжал кулак, отчего паучье брюхо лопнуло, оставив на ладони голубую кровь. — А вот это действительно интересно…

      Верховный жрец поднялся и прошел к сундуку. Быстро нашарил свободной рукой нужный ключ, открыл крышку и достал небольшое зеркало в резной металлической раме и короткий кинжал. Араней положил зеркало на стол, надрезал палец, провел своей кровью по узору, отчего руны на раме засветились. Как только свечение стало равномерным, он положил мертвого паука на зеркало. Первые пару мгновений ничего не происходило, но потом поверхность зеркала подернулась рябью, впитывая кровь. Вместо своего отражения Араней увидел юную беловолосую девушку с голубыми глазами, пьющую чай возле костра. Он внимательно всматривался в черты лица, запоминая их.

      — Это очень хорошие новости, — Араней улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что всё сложится столь благоприятно…

Глава 5. Основы выживания (часть 3)

      Что хуже: встреча с разбойниками или ночёвка в сырой пещере, полной жутких шорохов? Казалась, что где-то в этих бесконечных переходах скребётся сама Тьма Изначальная. Каждый шорох, который ветром заносило с улицы, пугал. Каждая тень казалась подкрадывающимся разбойником. Спать ей не посчастливилось. Когда первые лучи Солнца осветили вход в пещеру она встретила их раздраженным взглядом. Приглушенно пискнула Рури, спавшая у неё в ладонях — вот уж кому злоключения минувшего вечера совсем не портили настроение. Иска открыла глаза, и устало вздохнула. Было непонятно, спала она или просто сидела с закрытыми глазами всю ночь.

      — Там осталось немного сухарей, — Иска принялась рыться в сумке. — Перекусим и в дорогу. Не стоит здесь задерживаться.

      — А ты прежде… — Сильфия смотрела на спутницу слегка смущенно. — Ты прежде убивала людей?

      — Нет, — охотница не поднимала взгляд, перебирая вещи в сумках. — Но оказывается, это не сложнее, чем животных.

      — И как ты себя чувствуешь?

      — Если ты про муки совести, то их нет. Вариантов у нас не было. Либо мы, либо они. Держи.

      Ей в руки впихнули пару сухарей. Сильфия печально смотрела на завтрак и то, как старательно пытается отгрызть кусочек сухаря Рури. Фея трепыхала здоровыми крыльями и глухо попискивала, больше похожая на пса, который пытается оторвать кусок мяса, чем на нормальную фею. С другой стороны, откуда ей знать, как себя ведут нормальные феи? То, о чём она читала в книгах, вполне могло быть выдумкой, не имеющей никакого отношения к действительности.

      Иска выглянула из пещеры, внимательно осматриваясь по сторонам. Не заметив ничего подозрительного она поманила их за собой и вышла наружу. Сильфия раскрошила сухарь, делясь с феей, перекинула через плечо сумку и отправилась в путь.

      Охотница выбирала неприметные тропы, стараясь держаться ближе к горам. Они шли молча. Сперва Иска, потом шла Сильфия с Рури на плече, замыкала процессию Лунь. Лесной воздух был чист и прохладен. Лёгкий ветерок разносил приятный аромат древесной смолы. Иска оборвала сосновые иголки с ближайшего дерева.

      — Пожуй, для зубов полезно, — прокомментировала охотница.

      Сильфия послушно сорвала несколько иголок. Несмотря на приятный аромат, на вкус они оказались неприятные — слегка горьковатые и маслянистые. Она, скривившись, пожевала немного и выплюнула, после чего попыталась запить неприятную горечь остатками травяного чая.

      Иска тем временем замерла, медленно поднимая лук и натягивая тетиву. Сильфия напряженно всматривалась в лес, не понимая, что случилось. Закралась пугающая мысль, что разбойники выследили их и уже окружают. Щёлкнула тетива. Громко вскрикнула какая-то птица. Охотница, довольно улыбаясь, вернула лук в колчан и отправилась за добычей. Сильфия немного потопталась на месте, не зная, стоит ли ей тоже подходить. В итоге любопытство пересилило. Подбитый тетерев громко кричал, стоило им приблизиться. Иска достала из голенища сапога нож и протянула ей.

      — Добивай.

      — Что? — Сильфия отшатнулась, испуганно смотря то на нож, то на охотницу.

      — Это — наш ужин. Добивай, чтобы он не мучился.

      — Но он ведь ещё живой… — промямлила она.

      — Именно поэтому его надо добить, — охотница вложила нож ей в руки.

      — Я не могу… — руки дрожали. — У меня не получится.

      — А придётся, — Иска толкнула её в спину, вынуждая сделать шаг к раненой птице.

      Сильфия перепугано смотрела на тетерева. Взгляд птицы казался каким-то невероятно-осознанным. Он словно понимал, что будет, но цеплялся за жизнь.

      — Нет, — она вернула нож. — Я не могу.

      — Ну ты и дурёха, — охотница покачала головой.

      Сильфия отвернулась, чтобы не видеть того, что будет дальше, и закрыла ладонями уши. Птицу было жалко. Казалось, что в сознании отпечаталось каждое перо, каждый яркий перелив на крыльях и шее несчастного тетерева.

      — И как ты выживать собираешься, если не можешь действовать тогда, когда это нужно? — Иска достала верёвку, за ноги подвешивая тушку тетерева к одной из сумок на спине Лунь. Пегас никак не отреагировала на происходящее, ощипывая какие-то низкорослые кустики.

      — Можно ведь собирать травы, ягоды, грибы и орехи.

      — Успехов. А зимой ты как жить будешь? Мясо и рыбу тоже есть надо. Или ты готова есть только то мясо, которое тебе принесли на блюдечке с золотой каёмочкой? Ты сама выбрала вольную жизнь, так что будь готова испачкать руки.

      Она смотрела себе под ноги. Умом Сильфия понимала, что охотница права. Иска лучше неё разбиралась в том, как выжить в лесу. Но, как бы там ни было, забрать чью-либо жизнь для неё было слишком тяжело.

      — Знаешь, — она понуро брела за охотницей. — Когда видишь мясо в тарелке, оно не такое… живое.

      — Было бы странно, если бы было не так, — Иска усмехнулась. — Пойми, чтобы выжить в лесу, тебе нужно научиться добывать себе еду, огонь и воду. Тебе придётся убивать животных, чтобы сделать из их меха одежду на зиму. Я не могу сопровождать тебя вечно, да и в служанки я не нанималась. Твоя задача научиться всему что нужно за те несколько дней, что мы будем вместе.

      — Я понимаю, что времени немного. А может ты запишешь всё, что нужно, чтобы я могла потом перечитывать? Просто на всякий случай.

      — И как я должна это сделать? — Иска удивленно посмотрела на неё.

      — У меня есть немного украшений, которые можно продать. Тебя никто не ищет и если бы ты зашла в деревню, то могла бы купить бумагу и грифель для письма…

      — Я не об этом, — перебила её охотница. — Как я по-твоему писать должна, если не умею?

      Сильфия неверяще смотрела на девушку. В то, что кто-то может не знать грамоту, просто не верилось.

      — Но как же?!

      — А ты всерьёз думала, что кто-то обучает простолюдинов? Неужели ты думала, что у твоих поваров и горничных есть свои повара и горничные? Как же далека ты от народа, княжна, — Иска покачала головой и пошла дальше.

      — Тогда заодно и научу тебя писать. И считать, — Сильфия поспешила следом. — Это пригодится тебе в разы больше чем танцы.

      — Правда научишь? — Иска обернулась, смотря на неё с какой-то странной смесью недоверия и надежды на лице.

      — Да, это несложно. У меня есть пара книг с собой. Можно начать с них.

      — Отлично. А теперь пошевеливайся. Нам надо много пройти сегодня, — охотница улыбнулась и едва ли не бегом припустила вперёд.

      Сильфия обречённо смотрела ей в спину. Вольная жизнь оказалась особой весьма непостоянной в своих решениях. Бывали моменты, когда все шло легко и она чувствовала себя счастливой, но бывало, что удача поворачивалась к ней спиной. Например сейчас, когда ей предстоял долгий переход, а в руке был лишь чёрствый сухарь.

Глава 5. Основы выживания (часть 4)

      — А почему мы идём вдоль Драконьего хребта?

      Звуки леса, безусловно, были приятными и успокаивали, но за день изрядно поднадоели. Хотелось немного поболтать о чём-нибудь, а Иска была единственной в их компании, кто мог поддержать беседу.

      — Тут практически никто не живёт, а значит никто тебя не заметит. Что ты, что эта лошадиная морда, слишком отличаетесь от местных жителей.

      Лунь недовольно заржала в ответ.

      — Да ты что?! — охотница обернулась. — После того, как сожрала мою морковку, даже не надейся, что сойдёшь за единорога.

      — Честно говоря, меня немного пугает, что мы так близко к Драконьим скалам… — Сильфия бросила боязливый взгляд на горы, подпирающие вершинами небосвод.

      Казалось, что в любой момент из-за них с рычанием вылетит дракон. Распахнутся, заслоняя облака, огромные перепончатые крылья и он окатит деревья пламенем. Она либо сгорит заживо, либо её поймает император. Оба варианта были одинаково смертоносны, но в первом случае мучений представлялось значительно меньше.

      — Так мы сократим переход по Каменистой пустоши. Там слишком мало укромных мест и тебя могут заметить. Кроме того, между этими горами есть ущелье, где можно пройти. Раньше там часто ходили торговые караваны, но сейчас дорога заброшена. Мы сэкономим пару дней пути. Никто и не подумает искать тебя под самым носом у Кровавого Вдовца.

      — Было бы здорово, если бы меня вообще не искали, — Сильфия грустно вздохнула, осматривая корявые деревья вокруг. — И жила бы себе спокойно, может меня бы даже в жены кто взял…

      Лес вокруг словно стал мрачнее. Всё чаще ветки деревьев были облеплены паутиной, но Иска не беспокоилась по этому поводу, поэтому Сильфия доверчиво шла за ней. На некоторых паутинах сидели крупных чёрные пауки, похожие на того, который не так давно повстречался девушке в кустах шиповника. Сильфия неприязненно повела плечом, бросая беглые взгляды на паутины, и потёрла место укуса.

      — Быть женой князя, наверное, не так уж и плохо, — Иска через плечо глянула на неё. — Это ведь не только крыша над головой и тарелка похлёбки. Ты ни в чём не будешь нуждаться и можешь делать что хочешь целыми днями. И всякие роскошные штучки у тебя есть.

      — Ты немного заблуждаешься. У княгини много разных обязанностей. Тётушка всегда чем-то занята. Ведёт хозяйство, контролирует расходы, прислугу, воспитывает детей. Кухня, горничные, конюшни, замковые швеи — всё на ней. И старосты деревень отчитываются об урожае. Кроме того, тётушка из рода Единорога — она ещё и поддерживает долину магически, чтобы урожай не болел и был богаче. На княгине организация всех приёмов, встреча гостей и всякие благотворительные ярмарки.

      — Если княгиня делает всё это, то на кой ляд нужен князь? — удивилась Иска, ломая какую-то сухую ветку и убирая с пути паутину.

      — На князьях держится внешняя политика, торговля с другими княжествами. И если вдруг появляются разбойники или создания Тьмы прорываются — они обязаны убить врагов империи. Князья и император, каким бы тираном он ни был, наши защитники.

      Иска обернулась, скептически смотря в ответ. Поза, выражение лица, особенно  приподнятая бровь, красноречиво передавали бездну её сомнений.

      — Слушай, мне кажется, или распределение обязанностей совсем нечестное? Зря мы этих князьков кормим! С разбойниками вопрос явно не решается. Видела их обнаглевшие рожи?! Этих явно никто никогда не гонял. А на это посмотри! Тут всё паутиной заросло! И явно давно. Деревья не просто погибли, они уже высохнуть успели, — Иска яростно жестикулировала руками. — Ничего удивительного, что караваны перестали тут ходить.

      Посмотреть было на что. Чем дальше они шли, тем больше вокруг становилось паутины. Сильфия нервно озиралась по сторонам. Было мерзкое ощущение, словно по ней кто-то ползает. Она нервно шлёпала ладонями по предплечьям и бёдрам, сгоняя несуществующих пауков. Нервозность только нарастала. Настороженно фыркала позади Лунь — ей тоже не нравилось это место. Среди деревьев доносилось какое-то странное шебуршание, но сколько девушка не всматривалась — никого не замечала.

      — Иска, а может пойдём другой дорогой? — неуверенно предложила Сильфия.

      — Я не думала, что тут всё настолько запущено, но мы потеряем много времени, если будем возвращаться. Придётся огибать вот те горы…

      Иска говорила ещё что-то, но её слова словно потонули в чём-то густом и липком. Будто в паутине. Сильфия, широко распахнув глаза, смотрела на ветку над головой подруги. Оттуда медленно, будто ему никуда не надо было торопиться, спускался на землю огромный паук. Тварь растопырила в сторону длинные ноги, балансируя, и неторопливо приближалась в голове охотницы. Это казалось нереальным. Одно дело, когда ты слушаешь рассказы дяди о гигантских пауках, размером с телёнка и совсем другое, когда нечто подобное появляется перед тобой.

      — Иска, — прошептала Сильфия. — Ты только не кричи и не двигайся и он тебя не заметит… Правда ведь?!

      Охотница ответила ей недоуменным взглядом. Сильфия очень медленно подняла руку, показывая пальцем на огромного паука, который уже почти закончил свой неторопливый спуск. Шебуршание в подлеске вокруг них становилось всё интенсивнее. Лунь нервно всхрапнула. Иска запрокинула голову. Пара мгновений ей понадобилось чтобы оценить размеры паука, размах его лап и острые хелицеры. Охотница завопила так, что уши заложило. Она сорвалась с места, хватая Сильфию за руку, и утягивая за собой. Лунь не стала ждать персонального приглашения и галопом сорвалась с места.

Глава 6. Искра воспоминаний (часть 1)

      Переговоры с князем Лесной долины прошли не так хорошо, как того хотел Болин. Девушек, в чьих венах текла кровь Древних, было немного, и ни одна из них не стремилась замуж за молодого императора. К тому же сам Эврен подливал масла в костёр общего негодования, даже не пытаясь опровергнуть слухи о своём жестоком нраве.

      Болин устало потянулся, сидя в седле. Солнце медленно клонилось к закату. Князь Единорогов не посчитал нужным предложить советнику императора и его немногочисленному сопровождению ночлег. Откровенно говоря, представителей императора не рады были встречать ни в одном княжестве. Особенно враждебно к нему относились в южных землях, граничащих с империей Ледо. Неоднократно Болин встречал жрецов и паломников, странствующих по Лесной долине, словно у себя на родине. Люди поговаривали, что князь даже выделил землю под храм Бога Солнца. Происходящее Болину не нравилось. Император медленно терял власть. Брак с дочерью князя Единорогов был очень важным. Если княжна Лесной долины станет императрицей, то старый князь будет в разы лояльнее к императору. Вот только старик упёрся рогом и заявил, что брак дочери уже обговорен и он получил выкуп.

      Проблем было много. Проблемы нужно было решать. А ещё ему нужно было быть в столице, быть рядом со своим императором. Вот только дела империи требовали его личного участия. Императрица и наследник были нужны, чтобы упрочить шаткое положение Эврена в стране. И, как бы сам император не упирался, жениться ему придётся. Чувства чувствами, но одних их недостаточно, чтобы удержать страну от гражданской войны.

      Болин неторопливо озирался по сторонам. Взгляд остановился на небольшой лужайке в окружении деревьев. Этот вариант был ничем не хуже и не лучше других и Болин дал знак сопровождающим, что на ночь остановятся здесь. Двое мужчин — всё его сопровождение — лишь молча кивнули и принялись обустраивать простой лагерь. Болин спрыгнул на землю и с удовольствием потянулся. Конь ласково ткнулся мордой ему в плечо.

      — Да, ты хорошо постарался, Пепел.

      Он достал из сумки яблоко и отдал его коню, после чего снял упряжь и привязал Пепла к дереву неподалёку. Лагерь торопливо обустраивался. Болин, хоть и занимал почётный пост советника императора, предпочитал путешествовать без изысков. Вместо шатра было звёздное небо над головою, вместо деликатесов — простая солдатская каша. Он бросил на землю возле намечающегося костра седло.

      — В лесу есть кто-то кроме нас, — Кариф, его личный помощник, неторопливо складывал дрова в кучу. — Судя по всему, разбойники. Думаю, нападут ночью.

      — Сколько их? — так же умиротворенно поинтересовался Болин.

      — С десяток, не больше. Думаю, приняли нас за лёгкую добычу, — Кариф кивнул на свой камзол, сложенный и закреплённый на луке седла так, чтобы не было видно нашивок императорской гвардии.

      — Назар?

      — Уже знает.

      — Значит подождём, пока нападут, — Болин подхватил котелок, направляясь к ручью, что весело журчал неподалёку.

      Над поляной покружил сокол. Кариф подставил руку и птица мягко опустилась, обхватывая кожаную перчатку гибкими пальцами с длинными когтями. Птица что-то проворковала с почти нежной интонаций и получила угощение от хозяина. Кариф погладил пернатую подругу, пересаживая её на луку своего седла.

      Пока готовился ужин Болин смотрел, как на небе одна за другой зажигаются звёзды, как плывёт по небу рожок убывающей младшей Луны и размышлял. Подумать было о чём. Кто-то, предпочитающий скрываться в тени, вёл свою игру, подтачивая авторитет императорской власти. Мысли плыли в голове, одна сменяла другую...

      Болину было десять лет, когда его подарили Эврену. Просто его отец — князь Песчаной пустоши — посчитал, что подарить собственного бастарда — отличный способ показать свою лояльность императорской семье. Северные земли, чьи границы примыкали к Безжизненной пустоши, всегда поддерживали императорскую семью, поддержка дракона была необходима в условиях суровой пустыни и постоянных набегов нежити. Даже сейчас, когда по империи катился шепоток волнений, северные княжества оставались более лояльными к наследнику Огненного дракона.

      Выросшему среди раскалённых песков Болину всё ещё непривычно было смотреть на богатые долины и раскидистые деревья. Южане казались ему изнеженными и праздными. Самого Болина растили в строгости. Его кожа и от рождения была смуглой, но постоянные физические тренировки под палящими лучами солнца сделали её практически чёрной. К семи годам Болин был лучшим в своём отряде. К десяти стал самым сильным, среди всего кадетского корпуса. Отец им гордился. Хоть Болин и был бастардом, но унаследовал немалую часть княжеской крови и некоторые особенности отцовского рода.

      Он никогда не задумывался о том, хочет ли какой-то другой судьбы. Все бастарды служили на благо княжеской семьи, собственностью которой являлись. Мальчики всегда становились воинами. Девочек продавали наложницами — от наложниц с примесью княжеской крови рождались сильнейшие воины, зачастую перенимающие какие-то черты благородных. Мать Болина несла в своём теле каплю крови рода Виверн, от неё Болин унаследовал большие серые глаза. От отца — смуглую кожу, тёмные волосы и устойчивость к ядам.

      Эврена ещё уважали и не решались перечить открыто — всё же мало кто из зверей рискнёт бросить вызов дракону. Пока по империи прокатывалось лишь эхо шепота. Наследника драконов называли тираном и Кровавым вдовцом. Эврен лишь смеялся, но Болин уже давно его знал. Под всей этой маской жестокости скрывалась огромная душевная рана. Друг горевал по той, что когда-то вёл в храм Великого дракона, и поэтому не желал видеть рядом с собой другую.

      В то, что первая императрица погибла случайно, Болин не верил. Так же, как не верил в это Эврен, но причастных они так и не нашли. Император метался по дворцу подобно огненному демону, лично присутствовал на допросах, но всё было тщетно. Тогда и поползли по империи слухи, что император безумен, не щадит никого и пытает слуг. Смерть императрицы списали на несчастный случай. Просто оступилась и упала с лестницы. Вот только по какому-то странному стечению обстоятельств молодую императрицу не сопровождал никто из слуг? Никто даже не видел, как она вышла из своих покоев. Слишком много случайностей и несостыковок было в её смерти…

      Так же, якобы случайно, погиб и прошлый император, отправившийся остановить прорыв тварей на границе с Безжизненными землями. До сих пор никто не мог точно сказать что случилось в ту роковую ночь. Нашли лишь обглоданные останки дракона и покрытую запекшейся кровью броню императора. Пал в неравной борьбе с порождениями Тьмы, так сказали народу. Супруга почившего императора не вынесла утраты и слегла с больным сердцем. Она угасла буквально за пару дней. Поговаривали, что все женщины из рода Орфа преданы своим супругам, как волчица предана своему самцу. Вот только не все знали, что кто-то понемногу травил императрицу…

      Болин впервые увидел Эврена на коронации. Десятилетний мальчишка с огненно-рыжей шевелюрой вошел в Святилище Древних. Наследник погибшего императора выглядел младше своих лет, хотя возможно такое впечатление создавалось из-за длинного алого плаща, что волочился по полу. Рядом с юным императором шагал его зверь. Драккар тогда ещё был размером с собаку и выглядел скорее милым, чем устрашающим.

      Болин аккуратно проскользнул между вельможами ближе к проходу, чтобы рассмотреть дракона и императора. На лице Эврена не было выражения скорби или тоски, которые ожидаешь увидеть у ребёнка, буквально вчера отдавшего пламени тело матери. Лишь плохо скрываемая злоба и мрачная решимость.

      Жрец опустил на голову императору венец и тот повернулся к подданным. Болин удивленно отметил, что глаза у мальчишка нечеловеческие. Большие, янтарные с узкой щёлкой зрачка. Глаза дракона, не человека. Создавалось впечатление, что император заглядывает в душу каждого из присутствующих и ему не нравится то, что он там видит.

      Поладили они не сразу. Сперва Эврен отнёсся к нему насторожено. И Болин был с ним полностью согласен — он был самым экстравагантным подарком из всех, которые получил новый император в честь своей коронации. Само мероприятие, со всей его величавой помпезностью, ощущалось каким-то нелепым. Болину было даже жаль Эврена — несчастного мальчика, которому даже не дали возможности скорбеть о родителях. Юный император окинул Болина настороженным взглядом. Худой, жилистый мальчишка из пустыни меньше всего напоминал телохранителя, как его представил князь Песчаной пустоши. Эврен хмыкнул и отправил его «погулять». Привыкший выполнять поручения Болин развернулся и покинул кабинет. Какое-то время он бродил по коридорам дворца, изучая планировку и присматриваясь к слугам. Тот факт, что его прогнали, совсем не означал, что ему можно вернуться домой. Теперь его дом был там, где император. Теперь сам Болин принадлежал императорскому роду.

      Странная суета в покоях, примыкающих к императорским, привлекла его внимание. В дверях он наткнулся на перепуганную служанку, выносящую из комнаты кувшин. Судя по чёрной драпировке и изящной мебели в будуаре — покои принадлежали почившей императрице. Болин преградил горничной дорогу. В том, как испуганно смотрела на него девушка, было что-то подозрительное.

      — Вещи покойных не положено трогать до седьмого дня, — Болин постарался выхватить из рук служанки кувшин.

      — Это просто кувшин с водой, — попыталась оправдаться та, отступая.

      Болин одним резким движением сократил расстояние между ними, отнимая кувшин. Вода пахла странно, немного кисло. Он обмакнул палец — вкус тоже был характерно-кислый. Едва заметный, но Болин слишком хорошо разбирался в ядах, чтобы не узнать сок клещевины.

      Горничная стала первой в череде тех, кого они с Эвреном допрашивали. По итогам расследования уволили больше половины прислуги, некоторых казнили. Именно тогда по империи поползли слухи о том, что к власти пришел одержимый насилием тиран. Именно тогда они с Эвреном и подружились. За минувшие пятнадцать лет они много пережили плечом к плечу. Первый полёт Драккара, покушения на Эврена, попытки отравления, свадьбы, похороны, долгие ночи в кабинете императора в попытках распутать паутину заговора. Эврен назначил Болина главой тайной канцелярии. Они не были равными, но стали друзьями.

Глава 6. Искра воспоминаний (часть 2)

      Треск ветки разорвал тишину ночи, выдернув Болина из воспоминаний. Вскрикнул сокол, предупреждая о появлении незваных гостей. Мужчина даже не дёрнулся, не подавая вида, что услышал. Кариф и Назар понимающе переглянулись, но продолжили болтать как ни в чём не бывало. Минуты ожидания тянулись медленно, но он никуда особо не торопился. Болин растянулся на траве, положив сумку под голову, и прикрыл глаза. Кариф помешивал кашу и обсуждал с Назаром прелести местных женщин.

      Своих помощников Болин привёз из Песчаной пустоши, как только стал главой тайной канцелярии. Эти двое были одними из лучших воинов. Сильные, преданные, умные, способные принимать решения в экстренных ситуациях. Каждый из них стоил десятка бойцов, но разбойники всегда плохо считали…

      На них напали, когда Кариф потянулся за тарелками. Видимо планировали не только убить и обокрасть, но и поживиться ужином. Болин мгновенно оказался на ногах, извлекая из ножен короткий кинжал. Он шагнул в сторону, уворачиваясь от рубящего удара. Секира просвистела рядом с бедром. Болин ударил наотмашь, перерезая врагу горло. Брызнула в стороны кровь. Он метнулся к новому разбойнику, перехватил его руку с мечом, проскальзывая под ней. Вывернул кисть врага за собой. Пальцы разбойника разжались, роняя клинок. Враг вскрикнул от резкой боли. Болин распрямился, вставая спиной к спине с врагом. Ударил в колено поступающего разбойника и тут же завёл руку с клинком назад, одним резким движением перерезая горло врага. Тело за его спиной осело на землю. Болин уклонился от атаки и резким движением ударил врага в область подмышки, точно в артерию. Развернулся на пятке. Рядом просвистела сталь. Последнее, что увидел враг — лезвие кинжала, устремившееся ему в глаз.

      Он остановился, ища взглядом нового врага, но схватка закончилась едва начавшись. Последний живой разбойник то ли не отличался храбростью, то ли решил отличиться благоразумием и попытался сбежать. Болин достал из-за пояса метательный нож, посылая его вдогонку. Разбойник вскрикнул и упал, но тут же принялся ползти прочь. Мужчина устало вдохнул и направился следом. Подчинённые бросили удивлённый взгляд, но промолчали. Болин и сам понимал, что ничего полезного разбойник знать не может, но что-то внутри, сродни инстинкту, толкало его вперёд.

      Болин быстро нагнал беглеца и наступил ногой на торчащую из бедра разбойника рукоятку метательного ножа. Тот отчаянно взвыл в ответ, но бессмысленно взывать к жалости и состраданию после того, как напал исподтишка.

      — Знаешь, — Болин сел разбойнику на спину, лезвие кинжала коснулось горла разбойника, отчего тот мгновенно замолк, — Численный перевес не всегда гарантирует победу. Но ты это и так понял...

      — Не надо… — разбойник испуганно попытался повернуть к нему лицо.

      — Какие красивые ожоги, — Болин улыбнулся.

      — Это всё ведьма! Ведьма! Тьма её задери! И её крылатая лошадь…

      — Стоп, — Болин дёрнул разбойника за волосы, вынуждая запрокинуть голову. — Ну-ка расскажи мне про ведьму с крылатой лошадью.

      — Конечно! С радостью. Мы их на горячем источнике встретили. Тут недалеко — день пути. Две девки всего, а нашего атамана положили и ещё двоих и сбежали стервы.

      — Благодарю, — Болин одним резким движением перерезал разбойнику горло.

      Кариф и Назар уже оттащили тела с поляны и раскладывали ужин по тарелкам. Война-войной, а ужин должен быть по расписанию.

      — Что говорит? — Назар протянул ему миску и ложку.

      — Эти удалые молодцы умудрились повстречаться с беглой наложницей, — Болин подтолкнул ногой седло ближе к костру и сел рядом, облокотившись на него поясницей.

      — Та самая?! — изумился Кариф. — А князь Арнульф её повсюду ищет.

      — Этот, — Болин кивнул в сторону трупа в подлеске. — Сказал, что там было две девушки и пегас. У леди Сильфии, оказывается, есть помощница. Да и ушла она не так далеко, как ожидалось — идёт пешком. Умна, знает, что пегас привлечёт к ней ненужное внимание. Где в этих землях горячие источники?

      Кариф и Назар переглянулись. На пару секунд повисло молчание, затем Назар достал из сумки карту, расстилая её на земле перед костром.

      — Если где-то и есть, то только на склоне этой горы. Это единственная часть Драконьего хребта, что касается Лесной долины. Вполне может быть, что один из источников вышел с этой стороны.

      — Значит она сбежала из замка в Туманной долине, — Болин указал на нужное место на карте. — А затем повстречалась с разбойниками на границе с Драконьими скалами. И куда же направляется эта девчонка?

      — Вряд ли она решила своими ножками прийти к императору, — усмехнулся Назар.

      — Она идёт в Лес, — Болин нахмурился. — Решила сбежать из империи.

      — Между этими горами прежде был торговый путь, — Кариф указал на пару горных вершин на карте. — Пару лет назад там случился оползень и дорогу забросили. Торговый караван там не пройдёт, но пешком или на пегасе — вполне возможно.

      — Вот значит как…

      Он задумчиво рассматривал карту. Если девчонка перейдёт по заброшенному торговому пути, то между ней и границей останется лишь долина. Драккар может преодолеть такой путь за день. Болин не знал, насколько быстро летает пегас, но понимал — девчонка будет лететь ночью, чтобы оставаться как можно менее заметной. Стало быть, даже если дракон окажется быстрее пегаса, долину она преодолеет за пару дней. Вот только у Болина были на беглянку другие планы. Он достал из сумки лист бумаги и грифель, принимаясь писать. Подчинённые лишь молча наблюдали, ожидая указаний.

Глава 6. Искра воспоминаний (часть 3)

     Князь Арнульф, заложив руки за спину, смотрел в окно. Небо на горизонте меняло цвет на тёмно-синий. Появлялись первые звёзды. День таял, уступая место сумраку. Человек, что преклонив колено, стоял позади него продолжал что-то лепетать про потерянный след и про то, что он и его люди прикладывают максимум усилий. Это подобострастное лепетание действовало на нервы. Слова, никак не подкреплённые делом, всегда его раздражали.

      — Вон.

      — Но, Ваша милость…

      — Я неясно выразился? — он обернулся, смерив человека перед собой презрительным взглядом. — Вон. И не смей показываться мне на глаза, пока не будет результата.

      Мужчина низко поклонился, словно его облагодетельствовали, и спешно удалился, прикрыв дверь в кабинет. Из коридора донесся звук торопливых шагов. Поиски племянницы, по какой-то ведомой лишь Древним причине, всё ещё не принесли результата. Куда могла деться Сильфия он не понимал.

      Арнульф не понимал, как вообще столь послушное дитя могло решиться на такое безумство. Сильфия была словно тепличный цветок, нежная, хрупкая, беззащитная. У неё не было и шанса на то, чтобы выжить за пределами замка. Да и куда она могла податься? Никто в империи не даст приют сбежавшей наложнице императора. К счастью, пока что сам император не считал нужным искать беглянку, решив, что это ниже его достоинства. Это был отличный шанс расторгнуть договор, но сперва нужно было найти и вернуть Сильфию.

      Он сел за стол, оперевшись о столешницу локтями, и принялся массировать виски. Камели вошла в кабинет практически бесшумно. Каким-то непостижимым образом его супруга всегда чувствовала, где её присутствие необходимо. Она обошла стол, остановившись за его спиной, и наклонилась, обнимая.

      — Она отыщется, — Камели мягко коснулась губами его виска. — Всё наладится, я уверена.

      — Альмия просила меня присмотреть за ней. Это — её последняя воля.

      — В таком случае может не стоило отдавать её наложницей? — Камели отошла от него, опираясь о подоконник. — Разве это достойно дочери княжеского рода?

      — И кто решится перечить императору? — вопросом на вопрос ответил князь. — У меня не было веской причины для отказа. Если бы хоть кто-то, хоть кто-нибудь, предложил за неё выкуп, как за княгиню, тогда я бы пинком вышвырнул этого напыщенного хлыща из замка.

      — И всё же эти слухи… — супруга покачала головой, обхватив себя руками за плечи. — Несчастные девушки. Кто бы их не губил… Разве ты хоть на мгновение можешь представить, что рядом с императором она будет в безопасности?!

      — Она нигде не будет в безопасности. Уж Альмия постаралась на славу…

      — Я не понимаю, — Камели смотрела с растерянностью. — Что ты хочешь этим сказать?

      — Пойдём. Есть то, что я никогда прежде тебе не рассказывал.

      Он взял со стола магический светильник и вышел из кабинета. Камели не заставила себя ждать, тут же последовав за ним. Со стороны могло показаться, что просто князья решили совершить вечернюю прогулку по своей резиденции. Слуги уже закончили работу и коридоры были практически пусты. Камели взяла его под руки и умиротворенно улыбалась. Арнульф улыбнулся в ответ. Супруга всегда превыше всего ставила достоинство. Никто и никогда не усомнится, что князья живут душа в душу, независимо от того, как обстоят дела на самом деле.

      Камели выбрал для него отец. Арнульф далеко не сразу нашел общий язык с ней. Потребовалось время, чтобы они поняли друг друга, научились уважать и даже обрели своеобразную гармонию в отношениях. Сейчас Арнульф уже не мог представить себе жизни без этой женщины. Он научился видеть в ней нечто большее, чем просто супругу и мать своих детей, он научился восхищаться её красотой и быть благодарным за то, что она делает для их княжества.

      — Взгляни на них, — Арнульф остановился на входе в портретную галерею и влил больше магии в светильник, освещая комнату. — Мои предки. Те, кто рождался в роде Единорога. Князья и их дети.

      — В замке моего отца тоже есть такая галерея. Никогда их не любила. Пыль и скучно, — Камели обводила скучающим взглядом резные рамы. — И однообразно. Все в роду всегда похожи.

      — Верно, — он кивнул. — Это глупая дань традициям наших предков. Даже горничные не особо стараются прибирая здесь. Вероятно, именно поэтому до сих пор никто не поднял шума о том, что здесь нет портрета моего отца. Того где он, я, Алазар и Альмия.

      — А он разве не на реставрации? — удивилась Камели.

      — Это официальная версия на случай, если кто из высокопоставленных гостей всё же обратит внимание на отсутствие портрета прошлого главы рода. Не только ты находишь галерею предков скучным местом, милая. Пойдём, я покажу тебе портрет.

      — Он в замке?! — удивилась княгиня, сворачивая за ним в неприметный проход для прислуги.

      — Да, — Арнульф придерживал её под локоть, не давая оступиться.

Глава 6. Искра воспоминаний (часть 4)

      Они спустились на первый этаж и прошли к голубиной башне. Арнульф открыл дверь в подземелье, первым входя внутрь. Камели верно шла следом, не споря, не задавая глупых вопросов. Именно за её верность, спокойствие и решительность Арнульф и ценил супругу. Возможно, он даже любил её. Не так, как это описывают в горячо любимых женщинами романах. Не ярко, не страстно, у них не было пылких признаний и долгих часов, когда они бы смотрели друг другу в глаза и не замечали ничего вокруг. Но у них было нечто иное. У них было уважение, понимание, принятие. У них было общее дело и их дети. Они не смотрели друг на друга, но смотрели в одну сторону. А теперь появилась проблема, которая тоже стала общей, ведь если правда станет известна… Арнульф и представить не мог, как это может отразиться на его семье.

      Он торопливо перебирал ключи на связке, пытаясь вспомнить, который из них открывает нужную комнату. Князь очень давно не входил сюда и никто более не имел права появляться в этом подземелье без его на то ведома. Пол покрылся слоем пыли, но, благо, паутины нигде видно не было. Старый замок проржавел и ключ проворачивался с трудом. Дверь скрипнула петлями, пропуская их в небольшую пустую комнату. Арнульф провёл супругу к портрету, одиноко висящему на стене и накрытому белой тканью. В полумраке можно было подумать, что это призрак завис в воздухе.

      — А теперь скажи мне, кого ты видишь, — он аккуратно снял покрывало.

      Потревоженные пылинки кружили в ровном свете магического светильника. Эта комната больше всего напоминала ему склеп. Унылое, мрачное место, где он надеялся похоронить тайну своей семьи.

      — Твоего отца, тебя, твоего брата и… — Камели всмотрелась внимательнее и явно не верила тому, что видит. Она забрала у него светильник, поднося его ближе к портрету, будто это действие и вправду могло пролить свет на то, что всё это значит.

      — Невероятное сходство, не так ли?

      — Это не просто сходство. Они одинаковые, будто близнецы! Но это точно должна быть Альмия... Это ведь твоя младшая сестра? Но почему?! Я просто не могу понять, почему у них одно лицо? Так не бывает.

      — Я скажу тебе больше. Не только одно лицо. Голос, рост, походка, даже некоторые жесты Сильфия переняла от матери. Даже связь с Лунь… И не я один это замечаю. Когда Алазар навещает нас, он всегда поражается этому сходству. Словно Альмия не умерла и мы снова играем все вместе. Вот только пятнадцать лет прошло. Сперва это было не так заметно, но годы шли, Сильфия росла и сходство становилось всё очевиднее. Поэтому мы с Алазаром приняли решения спрятать портрет, чтобы не было лишних вопросов. Помнишь, когда я заменил всю прислугу в замке?

      — Тогда, когда тебе показалось, что кто-то ворует?

      — Нужен был простой и понятный для всех повод, — он пожал плечами. — Я выплатил им компенсацию. Сейчас здесь не работает никто, кто знал Альмию при жизни.

      — Но это не объясняет того, почему Сильфия так похожа на мать, — Камели покачала головой. - Не просто похожа... Она будто копия, сделанная умелым мастером!

      — Я сам многое не понимаю, — Арнульф провел ладонью по резной раме портрета. — Ей тогда только исполнилась пятнадцать. Они так похожи… Альмия обожала летать. Однажды она отправилась на прогулку и пропала. Родители места себе не находили. Её искали сперва всем княжеством, потом всей империей. Безрезультатно. Она просто исчезла, будто растворилась в воздухе. А потом, спустя три месяца, она появилась на пороге дома, будто ничего не произошло. Будто только пару часов назад она улетела.

      — Альмия сказала, что с ней случилось?

      — Не сразу. Сперва она утверждала, что ничего не помнит и не понимает, как могло пройти столько времени. А потом лекари сказали, что она понесла… Для рода это был позор, сама понимаешь. Мать слегла с сердцем, отец был в ярости. Он орал так, что Альмия не выдержала и созналась, что в небе встретила дракона.

      — Императора? — удивилась Камели. — Но ведь он тогда был женат, у него уже был наследник.

      — Мы тоже сперва так подумали. Но Альмия уверяла, что встретила настоящего дракона. Такого, какой когда-то даровал Древним силу. Только это был не огненный дракон, а небесный. И это дракон даровал ей дитя, сказав, что это очень ценный младенец и его нужно беречь. Сама понимаешь, отец, да и мы с Алазаром, не поверили в эту историю. Кто, будучи в своём уме, может поверить, что отцом ребёнка стал дракон. Альмию заперли в башне. Её помолвку расторгли, отец был вынужден платить князю Виверн компенсацию. Но в тот день, когда родилась Сильфия, я уже перестал понимать, чему можно верить, а чему нет.

      — Но Сильфия ведь выглядит вполне обычной. И магия у неё такая же, как у всех в твоём роду.

      — Камели, ты видела императора?

      — Конечно, — она кивнула. — И прошлого, и нынешнего.

      — Ты помнишь, какие у них глаза?

      — Глаза дракона, — она снова кивнула. — Без белка и с вытянутым зрачком.

      — Сильфия родилась с такими же глазами. Только цвет был не желтым, а голубым, как сапфиры. Я взял её на руки и почувствовал нить связи, что искала зверя. Её зверя. Альмия попросила беречь своё дитя, она была так измучена родами… А потом её сердце остановилось. Разорвавшуюся нить связи с Лунь перехватила Сильфия. Тогда её глаза стали обычными, человеческими. Отец тоже видел то, какой именно родилась его внучка. Он запретил кому бы то ни было рассказывать правду. Сильфия должна была жить как обычный бастард и получить соответствующее образование.

      — Но ты растил её как княжну…

      — Отец умер. Я стал главой рода. Она так напоминает мне Альмию… Я хотел дать девочке шанс на достойную жизнь. Шанс, которого лишилась Альмия... Я не знаю, правда ли отцом Сильфии был дракон, но если кто-то об этом узнает, это может породить смуту. Не все довольны нынешним императором. Род дракона практически прервался и могут найтись те, кто решит развязать войну за престол. Я не хочу, чтобы Сильфия оказалась втянута во всё это. Её нужно вернуть во что бы то ни стало.

      — Я тоже этого не хочу. Если я могу помочь… Хоть чем-то тебе помочь. Только скажи.

      — Продолжай делать тоже, что и всегда, — Арнульф обнял супругу. — Этого достаточно. Пойдём. Тут холодно и сыро, не хочу, чтобы ты простыла.

      Он бросил последний взгляд на портрет и снова завесил его.

      — Если Лунь не её зверь, — Камели замерла, задумчиво смотря на белую ткань. — Ведь сперва Сильфия искала своего зверя… Кто же это?

      — Я не знаю, Камели, — Арнульф покачал головой. — Я давно уже не хочу знать ответ на этот вопрос, ведь он порождает ещё больше вопросов, на которые у меня нет ответов.

Глава 7. Беги, кролик, беги (часть 1)

      Шорохи сменились жутким скрежетом. Сильфия бросила испуганный взгляд в подлесок. Там кишмя кишели пауки. Огромные и мелкие. И все они двигались к ним. Она уже не обращала внимание на то, что под ногами лопаются жирные чёрные брюшки. От страха всё внутри сжималось. Они наобум неслись среди деревьев. Тропинки, по которой они прошли совсем недавно уже не было — всё будто заросло паутиной. Тонкие тенета преграждали путь. Мерзкая липкая дрянь прилипала к одежде, лицу и волосам. От нахлынувшего ужаса не было силы даже закричать.

      — Тьма! — выругалась Иска, резко затормозив.

      Дорогу им перегородила плотная сеть. Сидящие на ней пауки, будто часовые этого ужасного места, повернули к ним головы с жуткими чёрными блестящими глазами. Их морды не выражали ровным счётом ничего, но почему-то в испуганном сознании девушки появилась жуткая мысль, что чудища улыбаются, глядя на загнанных в ловушку жертв.

      — Сделай что-нибудь! — Иска вскинула лук, отправляя в полёт первую стрелу. — Ты же маг!

      Взвизнул пригвожденный к земле паук. Тварь жутко перебирала ногами, силясь сдвинуться с места. Сильфия вскинула перед собой трясущиеся руки, создавая порыв ветра. Пауки лишь пригнулись, распластавшись над землёй, но с места не двинулись. Лунь, громко заржав, лягнула самого шустрого паука, посмевшего подобраться к ней.

      — Я не знаю что делать, — по щекам текли слёзы. — Я не могу их сдуть…

      Она усилила напор ветра, но эффекта не было. Твари просто припали к земле, выжидая, пока у неё закончатся силы. Трепетали в воздухе клочья паутины, но порвать сеть не получалось: ветер просто проходил насквозь.

      — Да катись оно всё к Тьме! — Иска достала из голенища сапога нож, перерезая ремни сумок, что несла Лунь. — Залазь!

      — Но как же… — Сильфия испуганно глянула на упавшие на землю вещи.

      — Жизнь дороже! — охотница подтолкнула её к пегасу.

      Сильфия неуверенно кивнула и сбросила на землю свою сумку. Убедившись, что Рури на плече, она легко запрыгнула спину Лунь и протянула руку Иске. Охотница ловко убрала лук в колчан со стрелами, откинула в сторону сумку и залезла на спину пегаса, обхватывая Сильфию за талию.

      — Давай, девочка, — она вцепилась в гриву. — Я помогу.

      Поток ветра сформировал вокруг них вихрь, не давая паукам подобраться ближе. Лунь расправила крылья, ловя воздушные потоки. Пауки засуетились, яростный скрежет доносился до них, даже несмотря на рёв ветра. Пегас оттолкнулась от земли. Их ощутимо тряхнуло. Сильфия с такой силой вцепилась в гриву Лунь, что ногти впились в кожу. Пегас шумно хлопала крыльями, стараясь выровняться и подняться повыше. С треском сломалось старое трухлявое дерево. Падая, оно зацепило соседнее. Рокот ветра и грохот падающих деревьев оглушали. Часть крыла Лунь попала в вихрь и их резко дёрнуло в сторону. Взвизгнула у неё за спиной Иска. Сильфия изо всех сил старалась расширить магический ураган, чтобы дать Лунь больше пространства, но сил, чтобы удержать такой мощный поток, не хватало.

      Лунь смогла выровняться и оттолкнулась от ствола дерева, стараясь набрать высоту. Сильфия лишь краем глаза заметила тёмную тень, скользнувшую вверх по дереву, как тварь прыгнула сверху. Их резко дернуло вниз. Иска испуганно крикнула, падая вниз. Сильфия едва успела схватить её за руку. Вихрь распался. По деревьям вверх ползли десятки огромных пауков. Лунь кидало из стороны в сторону — одно из крыльев облепила паутина. От крыла вниз свисала толстая белая нить на конце которой висел жирный крупный паук. Пауки были везде: ползали по стволам деревьев, копошились внизу, выжидая, когда они наконец упадут. Иска едва держалась. У охотницы никак не получалось снова сесть верхом. Её рука медленно выскальзывала из ладони Сильфии.

      Страх, отчаяние, обида и какое-то чувство мрачной решимости сплетались в душе Сильфии. Не для того она сбежала, чтобы стать кормом для слуг Тьмы. Всего на несколько мгновений показалось, что время стало тягучим и они все застряли в нём, как мошки в сосновой смоле. Что-то внутри, что-то мощное, о чём она даже не подозревала, раскрутилось в груди. Сильфия разжала пальцы, которыми держалась за гриву. Страх упасть куда-то улетучился. Шелковистая грива пегаса скользнула по ладони, будто оглаживая. Она нашла взглядом прицепившегося к ним паука, указывая на него свободной рукой. С кончиков пальцев сорвалась молния, безошибочно находя свою цель.

      Треск молнии будто разорвал что-то в пространстве и время вернулось в привычное русло. Сильфия дёрнула на себя охотницу, помогая ей потоком ветра. Иска забралась на спину пегаса, крепко обхватывая Сильфию руками. Лунь смогла выровнять полёт и быстро набирала высоту, унося их подальше от жуткого, наполненного пауками места. Твари какое-то время бежали по земле, преследуя их, но быстро отстали.

Глава 7. Беги, кролик, беги (часть 2)

      — Всё ещё не могу поверить! Ты, оказывается, ещё и молниями кидаться умеешь, — Иска задумчиво на неё посмотрела. — Но когда захочешь.

      Руки охотницы были перемазаны кровью. Сильфия брезгливо смотрела на то, как та потрошит тушку зайца. Есть хотелось ужасно. За потерянные вещи было невыносимо тоскливо, но и возвращаться в место, кишащее пауками, они не решились.

      — Я сама не знала, что могу так. Не понимаю, как это получилось. Пегас — зверь тумана. Я не знаю ни одного зверя, что даровал бы своему владельцу власть над молниями.

      — Попробуй ещё, — в глазах Иски заблестели огоньки азарта. — Вон в озеро запусти молнией — рыбу оглушишь и у нас даже ужин будет.

      Та неожиданная молния произвела на охотницу неизгладимый эффект. Доля восхищения досталась и Лунь за полёт. Пегаса из «конской морды» быстро переименовали в «крылатую красавицу». Лунь паслась на берегу небольшого озера, рядом с которым они остановились на обед и отдых.

      Дифирамбы спасению Иска пела с самого утра и уже придумала целый ряд способов, как использовать внезапно открывшийся дар — начиная от охоты и заканчивая тем, что с молниями Сильфия сможет разогнать целую армию разбойников и чуть ли не самого императора. Вот только снова создать молнию у Сильфии не получалось. Магия обращалась лишь порывом ветра или туманом.

      Она остановилась на берегу озера и закрыла глаза. Сильфия старалась вспомнить то ощущение, которое зародилось в груди в минуту опасности, вспоминала полёт, тряску, пауков. Она медленно подняла руку, сосредоточилась на воспоминаниях, направила магию. С кончиков пальцев сорвался поток ветра, обращаясь клочьями тумана. Покачнулись камыши, зашумела листва в деревьях, по озёрной глади пошла рябь. Сильфия открыла глаза, с некоторой долей разочарования смотря на то, как тает под лучами полуденного солнца созданный ею туман.

      — Не понимаю…

      — В любом случае, раз один раз вышло, то и ещё раз получится. Нужно только понять, что ты тогда сделала и повторить, — Иска пожала плечами и принялась натирать тушку травами, что собрала неподалёку. — Эх, нам бы галит найти, а то обед ну совсем пресный будет. Не ленись и чисти луковицы.

      — Галит? — Сильфия устало вздохнула и вернулась к костру, принимаясь снимать шкурки с луковиц растений, которые Иска насобирала в заводи неподалёку.

      — Соль каменная, — пояснила охотница. — В долине она редко встречается, её в основном с запада везут. Говорят, там, где сейчас Песчаная пустошь, раньше было древнее море, поэтому под слоем песка там целые пласты галита. Его очищают и получают соль.

      — Ты много знаешь… — она улыбнулась в ответ.

      Луковицы были скользкие и водянистые, но и вариантов было немного. Есть им нужно и приходилось довольствоваться тем, что находила Иска. В такие моменты Сильфия с какой-то затаённой тоской вспоминала жизнь в замке. До чего же крохотным был её уютный безмятежный мирок, где самым большим страхом были рассказы дядюшки Алазара, когда тот приезжал погостить, а поводом для слёз были грустные моменты в романтических книгах. Тогда она хотела стать свободной от опеки дяди и летать столько, сколько захочет. И вот она стала свободной. Она может идти куда хочет, летать столько, сколько ей заблагорассудится… Ну или сможет, после того, как сбежит из империи. Важно было не это, а то, что за эту свободу она заплатила безопасной жизнью в довольстве и достатке. Сколько Сильфия не размышляла об этом, она не могла решить для себя, был ли этот обмен равноценным, но в то же время понимала, что эта свобода для неё — залог выживания. Представить себе участь хуже, чем стать наложницей Кровавого Вдовца у неё не получалось. Даже огромные пауки не пугали её так сильно, как император.

      — Я закончила.

      — Отлично, а теперь набери глины на берегу, — Иска принялась обтачивать палку.

      — Но некуда… — изумилась Сильфия.

      — У тебя ведь руки есть, — охотница даже не отвлеклась от своего занятия. — Поторопись, угли почти готовы.

      Она печально вздохнула, но никакой реакции в ответ не последовало. Сильфия поднялась, отходя от костра к озеру и принялась собирать глину. Прохладная, похожая на грязь и скользкая глина выглядела отвратительно. Кузены часто играли в грязи, когда были младше, но она считала себя выше подобного. Сильфия брезгливо всматривалась в грязно-серую массу, надеясь, что там не водятся какие-нибудь мерзкие черви или насекомые.

      — Я больше не леди, я — бродяжка. В этом нет ничего такого, — она медленно выдохнула.

      Оказалось совсем не так противно, как могло показаться на первый взгляд. Она набрала горсть и пошла к костру. Впору было гордиться этой маленькой победой над собой. Иска бросила на неё оценивающий взгляд, но никак не прокомментировала, однако от Сильфии не укрылась эта лёгкая полуулыбка — Иска явно одобрила перемены в ней.

      — Что дальше?

      — Заверни в эти листья и обмажь глиной, — охотница кивнула на кучу листьев. — И в костёр. Только слишком толстый слой не делай, а то потом камнем разбивать придётся.

      Пока Иска нанизывала тушку на обструганную палку, Сильфия завернула клубни в глину с листьями. Охотница поворошила угли, равномерно распределяя их в костре, и гася пламя. Иска аккуратно раскопала в углях небольшие углубления. Влага с глины шипела, стоило положить луковицы. Охотница закрепила палку с тушкой зайца на манер вертела.

      — Я пойду вымою руки и поищу, может ягоды какие есть, — Сильфия поднялась на ноги. — Чай сделать не получится, но хоть так поесть.

      — Только далеко не уходи, — кивнула Иска.

      — Волнуешься? — Сильфия улыбнулась.

      — Конечно, волнуюсь, — Иска скептически посмотрела в ответ. — Если ты потеряешься — мне придётся бегать и искать тебя. У нас нет соли, чтобы посыпать угли, чтобы они не горели. Пока я буду бродить по лесу наш заяц сгорит. Не хочу есть горелое.

      Сильфия растерянно посмотрела в ответ, но промолчала. Она сполоснула руки в озере и углубилась в лес в поисках ягод.

      — Тут недалеко торговый тракт, — донеслось вслед. — Будь осторожнее.

      Сильфия улыбнулась — всё же Иска волновалась за неё, просто не хотела этого показывать. Лунь лишь проводила её взглядом, но предпочла продолжить трапезу. Рури, сидящая на плече, была как всегда жизнерадостна и полна сил.

      Воздух вокруг был наполнен ароматами трав. Солнечный свет полосами пробивался сквозь листву и яркими пятнами ложился на траву. Вокруг вели свою причудливую игру насекомые. Роились мелкие мушки, порхали с цветка на цветок яркие бабочки, деловито сновали пчёлы, изредка зависали в воздухе яркие зелёные стрекозы. Какая-то птица завела в ветвях переливчатую песню. Другая принялась отвечать ей и, спустя пару минут, воздух наполнился звонкими трелями.

      Рури какое-то время вслушивалась в пение птиц, а потом начала подпевать. Пение феи было тихим, немного мурчащим, но тоже очень мелодичным.

      — Интересно, — Сильфия улыбнулась. — Все феи такие или это ты — неисправимая оптимистка?

      — Ру-ру! — ответила фея, показывая рукой куда-то в сторону.

      Сильфия улыбнулась, заметив кусты черники, усыпанные крупными синими ягодами. Большие, сочные и сладкие. Она набрала полную горсть, не зная, что делать дальше. Вокруг было ещё много ягод. Решение пришло в голову внезапно. Она подобрала подол платья, складывая ягоды туда, словно в корзину. Черничный сок оставлял тёмные пятна на ткани, но впервые за последние годы, Сильфию это не волновало. В подол отправлялась лишь часть ягод, остальное она с удовольствием ела сама и делилась с Рури. Фея вся вымазалась в ягодном соке. Сильфия улыбалась, совершенно не догадываясь, что у неё тоже синие губы. Она брела вдоль кустов, собирая ягоду и уже предчувствовала, как обрадуется Иска. В груди девушки расползалось приятное чувство довольства собой, оттого, что она смогла сама найти еду. Пусть она пока не может охотиться, но ягоды ведь тоже хорошо.

      Иллюзия счастья лопнула внезапно. Сильфия заприметила кусты с земляникой и радостно устремилась туда, собирая мелкие, но невероятно сладкие ягоды. Наверное, стоило быть осмотрительнее, вот только предусмотреть всё невозможно…

      В кустах раздался треск. Сильфия вздрогнула от неожиданности и обернулась. На неё смотрел молодой мужчина. Скорее даже юноша, лишь немногим старше самой Сильфии. Он явно был не меньше удивлён неожиданной встречей. Сердце в груди девушки испуганно сжалось и словно рухнуло куда-то вниз, а ноги будто приросли к земле. Пальцы, державшие подол платья разжались и вся ягода рассыпалась подле неё.

      Мгновение они смотрели друг другу в глаза, а затем юноша сделал шаг в её сторону. Ветки затрещали и это словно вырвало Сильфию из оцепенения. Она сорвалась с места, убегая в лес. Сердце испуганно трепетало в груди. Она бежала, не разбирая дороги. В сознании билась мысль о том, что надо запутать следы, чтобы этот человек не смог её выследить, но понимания того, как это сделать, у неё не было и Сильфия просто бежала так быстро, как могла. Подол платья мешался, путаясь в ногах. В правом боку закололо, но она продолжала бежать, будто спасалась не от человека, а от бедствия. Этот странный юноша вызывал в ней непонятное чувство совершенно необоснованного страха. Будто за ней гналась сама Тьма.

      Бежать было всё сложнее, колени подкашивались и словно налились металлом, в боку нестерпимо кололо, а в груди горело. Сильфия забежала за ствол дерева, прижимаясь к нему спиной и пытаясь отдышаться. Она прижала руки к груди, чувствуя, как сердце колотится о рёбра. Казалось, что она дышит так шумно, что это слышно на весь лес. Она не понимала, получилось ли убежать достаточно далеко, чтобы мужчина прекратил преследовать. Выглянуть из-за дерева было страшно. Сильфия боялась. Боялась не столько преследователя, а того, что у неё просто не хватит сил бежать дальше.

      Она закрыла глаза, медленно вдыхая, стараясь унять дрожь. Рури аккуратно коснулась её щеки крохотной ладошкой и погладила, будто успокаивала или подбадривала. Сильфия медленно, готовясь в любой момент сорваться с места, выглянула из-за дерева. Никого не было видно. Она всматривалась в деревья и кустарники, но преследователя нигде не наблюдалось. Лес жил своей тихой, размеренной жизнью. Перелетела с дерева на дерево птица. С жужжанием пролетел рядом с ней шмель.

      — Думаешь, у нас получилось убежать? — тихо спросила Сильфия.

      — Ри! — бодро ответила фея.

      Хотелось верить, что это был утвердительный ответ.

Глава 7. Беги, кролик, беги (часть 3)

      — Где тебя носило?! — Иска смотрела на неё, даже не пытаясь скрыть негодование.

      — Я заметала следы, — попыталась оправдаться Сильфия.

      По правде говоря, она просто заплутала в лесу и какое-то время бродила, пока не вышла к озеру. Если кто-то и шел по её следам, то наверняка сам потерялся в этих дебрях.

      — Заметала следы, значит, — взгляд охотницы из недовольного стал скептическим.

      — Я собирала ягоду, а там из кустов вылез какой-то мужчина. Я испугалась и убежала, а потом петляла, чтобы он не нашел, где мы остановились на отдых, — устало ответила Сильфия, открывая флягу и с наслаждением прикладываясь к горлышку.

      — А чего испугалась-то? — весело поинтересовалась Иска. — Такой страшный был? Так надо было молнией в него.

      — Да нет вроде… — Сильфия напряглась, пытаясь вспомнить, как выглядел незнакомец. — Вроде даже красивый. Молодой такой…

      — Становится всё интереснее, — Иска протянула ей заячью лапку.

      — Ну… Он так неожиданно появился… А потом пошел на меня…

      — С ножом? — перебила её охотница.

      — Нет, — Сильфия отмахнулась. — Просто шагнул ко мне, вот я и убежала.

      — И он побежал следом?

      — Не знаю, — она пожала плечами. — Я не оглядывалась.

      — Бедный парень… — Иска покачала головой. — Может он познакомиться с тобой хотел…

      Сильфия недоумевающе смотрела в ответ.

      — На тебе же не написано, что ты княжна, — пояснила охотница. — Просто девчонка в поношенных тряпках. Если твою крылатую лошадку не видеть, то простому человеку и не понять, что ты у нас голубых кровей.

      — Думаешь?!

      — Я вообще тебя сперва за воровку приняла. Ешь давай и пошли дальше. Итак прорву времени потеряли.

      Сильфия вгрызлась зубами в мясо. Оно и вправду оказалось пресным и жестким. Заяц явно был уже немолод, когда повстречался на их пути. Пряные травы, которыми Иска так щедро смазывала тушку, не сильно спасли ситуацию, хотя пахло приятно. Охотница тем временем складывала в какую-то тряпку запечённые в глине луковицы, после чего перекинула узелок через плечо. Иска хотело уже было что-то сказать, но замерла, прислушиваясь к чему-то. Сильфия тоже напряглась. Это был до жути знакомый звук. Так стучат подковы по камням. Вот только это была не Лунь, до этого момента дремавшая в теньке под деревом.

      Сильфия испуганно посмотрела на Иску. Та ткнула пальцем на Лунь и на кусты. Сильфия мигом сообразила, что хочет охотница, но было слишком поздно — всадник уже их заметил. Холодом прошлось по внутренностям ощущение обречённости, когда на рассмотрела на чёрном мундире нашивку с алым драконом — герб императорской гвардии.

      — Не бойтесь, леди, — мужчина спешился и поднял руки в примирительном жесте. — Я не причиню Вам вреда. Просто сопровожу к императору.

      — Это разве не считается причинением вреда? — язвительно поинтересовалась Иска, не выказывая никаких признаков страха или смущения перед гвардейцем.

      Мужчина проигнорировал её выпад, не сводя взгляда с Сильфии. Он медленно подходил к костру. Сильфия так же медленно отступала спиной вперёд. Возможно она многое не умела и не понимала в этой жизни, но одно могла сказать точно — в открытом противостоянии, даже с поддержкой Иски, она не сможет отбиться от тренированного мужчины. А в императорскую гвардию брали лишь лучших из лучших.

      — Я не хочу к императору… — прошептала Сильфия.

      Позади неё остановилась Лунь. Гвардеец замер, с осторожностью смотря на пегаса. Пусть и не самый впечатляющий из родовых зверей, но недооценивать наделённое магией животное было бы глупостью. Однако даже Лунь не могла стать веским аргументом в пользу Сильфии, если у мужчины окажется артефакт, напитанный магией императора. Что её ветер и туман против драконьего пламени? Сейчас всё зависело от того, насколько приближен этот гвардеец к императору.

      В голове появилась идея. Совершенно безумная, но сдаваться без боя Сильфия не собиралась. Она уже не та перепуганная девочка, что рыдала у себя в комнате. Она получила свободу и будет отстаивать своё право на жизнь, потому что попасть в лапы императора для неё означает смерть. Сильфия шагнула в сторону так, чтобы кострище, в котором ещё алели угли, оказалось между ней и гвардейцем.

      — Я никуда с Вами не пойду, — она приложила все возможные усилия, чтобы её голос звучал твёрдо.

      Мужчина тоже не собирался отступать и сделал ещё шаг в её сторону. Сильфия вскинула руки, призывая магию. Ярко разгорелись угли, раздуваемые потоком воздуха, взметнулся над ними огонь. Мужчина отшатнулся, испуганно заржал его конь. Лунь взмахнула крыльями, создавая мощный порыв ветра, который откинул мужчину на землю. Гвардеец практически мгновенно подскочил на ноги. Иска метнулась к нему и пнула мужчину между ног.

      Звук, который вырвался из горла мужчины, был похож на какой-то придушенный писк. Его лицо покраснело, глаза вылезли из орбит. Он медленно согнулся, прижимая ладони к тому месту, куда пришелся удар.

      — Бежим! — Сильфия сорвалась с места.

      Иске не нужно было повторять дважды. Она подхватила колчан и побежала следом. Сильфия взмахнула рукой, посылая магию к озеру. Наполненный магией влажный воздух тут же заклубился туманом. Белое марево быстро расползалось, застилая пологом берег, кутая в свои нежные объятия деревья и пряча их от гвардейца.

      Мужчина что-то яростно кричал им вслед. Сильфия старалась не слушать и просто бежала, петляя между деревьями. Испуганно пищала Рури, держась за её волосы. Рядом бежала Иска, стараясь не терять их из виду в этом тумане. То ли с перепугу так вышло, то ли Сильфия стала сильнее, но туман удался на славу — ничего невозможно было разобрать дальше вытянутой руки.

      Деревья закончились внезапно. Сильфия обернулась, пытаясь понять, насколько близко преследователь, и со всей силы влетела грудью в бортик какой-то повозки. Иска успела затормозить руками, но тоже ударилась. Оказалось, что они выбежали на торговый тракт. Зашуршали камни под копытами Лунь и кто-то издал изумлённый то ли вздох, то ли вскрик. Сильфия обернулась на звук — возничим оказался тот самый парень, что недавно повстречался ей в лесу. Он, широко распахнув глаза, смотрел то на неё, то на пегаса. Где-то позади них в тумане послышался приглушенный звук удара и отборная брань.

      — Вот же настырный, — проворчала Иска, схватив её за предплечье. — Бежим!

      — В повозку, — незнакомец вскочил со своего места и принялся раскидывать в сторону какие-то тюки. — Я вас спрячу.

      — Ты тупой? — охотница смерила юношу презрительным взглядом и ткнула пальцем в Лунь. — Ты как её спрячешь?

      — Вас спрячу, — она покачал головой в ответ. — А она пусть летит. Скажу тому, кто преследует, что вы на ней улетели.

      Сильфия внимательно посмотрела на юношу. План нельзя было назвать плохим. Сбежать от гвардейца, даже от одного, оказалось непросто. А, насколько она слышала, по одному они по стране не разъезжали. Вероятно, где-то рядом целый отряд, а этот — дозорный, что отправился вперёд. И всё же, что-то в юноше её настораживало. Сильфия внимательно посмотрела на него, пытаясь решить. Тот не менее внимательно смотрел в ответ. Решаться надо было прямо сейчас.

      — Хорошо, — не найдя явную причину для недоверия, она кивнула и залезла в повозку. — Улетай. Улетай и возвращайся ночью.

      Лунь переминалась с ноги на ногу, но не подчинялась.

      — Давай же!

      Пегас фыркнула и сорвалась с места, сперва пробежав пару метров, а потом взмахнула крыльями, поднимаясь в воздух.

      — На дно телеги и лежите тихо, — скомандовал их спаситель.

      Сильфия аккуратно устроилась между тюков. Иска легла рядом, сжимая рукоятку ножа и сурово смотря на юношу. Тот никак не прокомментировал недоверие охотницы и накрыл их какой-то затхлой тряпкой, после чего положил поверх пару тюков — судя по тому, что те были не слишком тяжелыми — с каким-то тряпьём, и вернулся на своё место.

      Сильфия прекратила вливать магию в туман и к тому времени, как из леса выбежал гвардеец, солнечные лучи уже изрядно проредили белёсое марево, открывая мужчине прекрасный вид на удаляющегося в небесах пегаса.

      — Невероятно… — пробормотал юноша. — Вы бы видели, как он взлетел.

      — Где девушка? — гвардеец явно был не в лучшем расположении духа.

      — Так улетели же, — с совершенно искреннее растерянностью ответил их заступник. — Обе сели на этого крылатого коня и улетели…

      Ненадолго разговор прекратился, словно гвардеец размышлял, что ему делать дальше. Сильфия прикрыла рот ладошкой, боясь, что тот может услышать её дыхание. Казалось, что даже сердце в груди стучит слишком громко.

      — Жрецам Ледо не рады в империи.

      Она не знала, чего испугалась сильнее: того, сколько злобы было в голосе гвардейца, или того, что их неожиданный спаситель из империи Ледо. Иска рядом с ней едва слышно заскрипела зубами — видимо, новость и её не сильно обрадовала.

      — Ну что Вы, Ваша Милость, — юноша ничуть не смутился. — Я не проповедую здесь. В небольшой приграничной деревушке случилась беда — горный обвал. Столько людей остались без крова, такое горе. Князь Илларий предложил помощь — вещи, домашняя утварь. Я — лишь посыльный от Ордена, не более того. Вот, можете взглянуть — просто вещи.

      По спине Сильфии покатились капли холодного пота. Показалось, что дышать больше нечем. Сердце трепетало, словно перепуганная пичуга. Их спасение оказалось ловушкой. Она закрыла глаза, мысленно моля Древних о помощи.

      Либо её мольбы были услышаны, либо гвардеец посчитал ниже своего достоинства ковыряться в куче барахла — спустя несколько мучительно долгих секунд Сильфия услышала, как застучали по грунтовки подковы. Спустя ещё мгновение повозка, в которой они прятались, тронулась с места. Сильфия переждала немного и попыталась подняться.

      — Дождись вечера, — донеслось сверху. Юноша делал вид, что поправляет поклажу. — Гвардейцы не сильно жалуют таких, как я. Вдруг решит проследить.

Глава 7. Беги, кролик, беги (часть 4)

      К тому моменту, как стемнело, она уже отлежала себе всё, что только можно. Радовало, что дневная духота постепенно сходила на нет. Под кучей тряпья было невыносимо жарко. Хотелось выбраться из-под затхлых тряпок и ощутить дуновение свежего ветерка на коже.

      Повозка громыхала на ухабах. За день это наскучило настолько, что хотелось взвыть. Изредка мимо проезжали какие-то всадники или торговцы. С их возничим разговаривали редко и то, перекидывались ничего незначащими фразами о погоде и каких-то разбойниках, которых видели у дороги. Сперва Сильфия пугалась каждого, кто заговаривал с юношей, но потом успокоилась и даже смогла немного подремать. Мерное покачивание сменилось тряской и Сильфия проснулась.

      — Наконец-то съехали с дороги, — шепотом пояснила Иска.

      Повозка остановилась и Сильфия нервно заёрзала на месте, не зная, можно ли уже вставать. Тело ныло, недовольное тем, что пришлось столько времени провести без движения и требовало уединения по естественным причинам. Тем временем юноша принялся убирать тюки с одеждой. Иска поднялась первая. Волосы охотницы забавно торчали во все стороны. Она пристально всматривалась в то, что происходит вокруг. Сильфия аккуратно приподнялась на локтях так, чтобы незаметно выглянуть из-за бортика.

      Никого постороннего вокруг видно не было. Она медленно села. Затекшие мышцы приятно покалывало. Полянка, окруженная деревьями, в поднимающихся сумерках выглядела очень живописно. Громко кричали ласточки, рассекающие воздух над деревьями и стрекотали в траве сверчки. Рядом журчал небольшой ручей, от которого едва ощутимо тянуло прохладой.

      — Здесь должно быть безопасно. За день мы ушли достаточно далеко от того места, — юноша улыбнулся, складывая тряпку. — Меня зовут Атракс, а вы?

      — А мы уходим, — Иска спрыгнула с повозки и обернулась. — Ты идёшь?

      — Ну… — Сильфия виновато улыбнулась юноше и принялась рызыскивать, запропастившуюся в куче тряпок, Рури. — Для Вас будет безопаснее, если Вы не будете знать, кто мы. Я благодарна вам за помощь.

      Фея всё никак не находилась. Сильфия неуклюже встала, широко расставив в стороны руки, стараясь удержать равновесие в немного накренившейся повозке, и внимательно осматривала свёртки и тюки, пытаясь понять, куда могла залезть Рури. Юноша шустро спрыгнул на землю и протянул ей руку, предлагая помочь слезть на землю. Сильфия изумленно смотрела на его пальцы, обтянутые кожаной перчаткой. Этот предмет гардероба казался странно-нелепым в такой жаркий день. Она колебалась, не зная, как отреагировать.

      — Может, всё же согласитесь поужинать? — юноша улыбнулся. — Вы, похоже, путешествуете налегке, а я так давно не ужинал в хорошей компании.

      Даже если бы она попыталась сохранить независимое выражение лица, то урчание в животе выдало Сильфию с потрохами. Она посмотрела на Иску несчастным, почти умоляющим взглядом.

      — У нас есть еда, — равнодушно ответила охотница, поправив на плече ремень колчана.

      — Скоро стемнеет, куда же вы пойдёте?! — изумился Атракс. — Я слышал, что в окрестностях лютуют разбойники. Прекрасным девушкам опасно путешествовать без сопровождения.

      — А ты прям защитник… — Иска скептически окинула взглядом юношу, явно не впечатлившись.

      — Ну… Я весьма неплох в обращении с хлыстом, — тот гордо улыбнулся в ответ. — Я хотя бы смогу отвлечь разбойников на себя, чтобы дать вам возможность сбежать.

      — Предпочтём сбежать прямо сейчас, — Иска дёрнула её за подол платья. — Пошли, чего вылупилась на него?!

      — Может, мы могли бы остаться до утра? — Сильфия отступила на шаг назад. — Мы ведь всё равно не сможем уйти далеко до темноты, а ещё лагерь разбить надо. Тут даже ручей рядом.

      — Я ему не доверяю, — Иска посмотрела на юношу практически с ненавистью.

      — Иска, но это же невежливо… — она смутилась. — Прямо вот так в лицо…

      — Я не из тех, кто в лицо будет улыбаться, а в спину плюнет ядом, — охотница пожала плечами. — Какая ему выгода нам помогать?

      — А разве для того, чтобы помочь красивой девушке, обязательно искать выгоду?

      Атракс улыбнулся и Сильфия почувствовала, как щеки вспыхнули от прилившей крови. Прежде ни один мужчина не говорил, что она красивая. То, что её хвалили горничные и тётушка, не вызывало прежде такого смущения. Она опустила взгляд, не зная, что ответить.

      — Я хочу остаться здесь, — промямлила Сильфия, рассматривая покрытые пылью и грязью носки своих сапог.

      — Ты умом тронулась?! Оставаться ночевать рядом с каким-то малознакомым мужиком только потому, что он сказал, что ты, видишь ли, красивая… Да может он маньяк и прирежет тебя, пока спать будешь!

      — Иска! — Сильфия неверяще посмотрела на подругу. — Ну как так можно?! Атракс нам помог ведь…

      — Ну что Вы, — юноша обворожительно улыбался. — Я понимаю, что порой доверие нужно заслужить и ничуть не обижен. Моё предложение в силе, если прекрасная леди всё ещё хочет остаться.

      Сильфия жалобно посмотрела на Иску. Охотница скрестила руки под грудью и выглядела крайне недовольной. Сильфия не понимала, почему подруга так недоверчиво и даже агрессивно отнеслась к юноше, который им помог и даже рисковал собой, обманывая гвардейца.

      — Только переночуем, а на рассвете отправимся дальше, — сдалась Иска. — Но мне он не нравится.

      — Меня зовут Сильфия, — она радостно вложила свою руку в ладонь Атракса, мягко спрыгивая на землю.

      Близость юноши смущала, а сердце в груди сладко замирало, стоило ей взглянуть на его лицо. Казалось, что всё хорошо, но если бы ей дали возможность заглянуть в будущее… Если бы Сильфия знала, какой непомерно высокой ценой ей придётся расплатиться за это решение, то она, не задумываясь, сорвалась бы с места, скрываясь среди деревьев. Увы, лишь избранным дозволено видеть то, что может свершиться...

Глава 8. Трое в повозке, не считая феи (часть 1)

      Она сидела, опираясь спиной на мягкий мешок, и наблюдала за тем, как суетится Атракс возле костра, помешивая похлёбку. Он был так поглощён процессом, что совершенно не обращал внимание на то, что происходит вокруг, и Сильфия пользовалась ситуацией, рассматривая юношу.

      Живя в семье дяди, она обязана была подчиняться правилам, запрещающим ей общаться с мужчинами без присутствия тётушки или компаньонки. Слуги мужчины лишь молча кланялись и никогда не заговаривали с ней. И вот, новая жизнь и свобода подбросили сюрприз. Сильфии было немного волнительно от того, что она может заговорить с Атраксом и, более того, сделать это первая. Но она понятия не имела, о чём можно поговорить с юношей. Сильфия не имела ни малейшего понятия, что может интересовать его. Ну не о погоде же говорить — это казалось настолько глупым, что лучше было просто молчать. И поэтому она молча рассматривала Атракса.

      Юноша был хорош собой. Была в нём какая-то слегка женственная красота, но при этом его нельзя было назвать слащавым. Нежные черты лица оттенялись выраженными скулами и носом с заметной горбинкой. Чёрные волосы слегка завивались, что придавало причёске небрежности, и падали на высокий лоб, скрывая густые брови. Атракс часто хмурился, задумываясь о чём-то, отчего брови сдвигались к переносице и между ними образовалась заметная морщинка. Его лицо вполне можно было бы назвать обычным, если бы не красивые, слегка раскосые, карие глаза и по-женски пухлая нижняя губа. Верхняя губа, в противовес нижней, была очень тонкая, словно линия и это создавало странное, немного двоякое ощущение. Атракс не был атлетично сложен, как её дядя или воины из ополчения долины. Сильфия сказала бы, что он даже худощав для своего роста, с длинными руками и ногами, хотя, возможно, такое впечатление создавалось из-за того, что юноша носил одежду явно не своего размера. Рубашка и брюки болтались на нём, как на пугале.

      Атракс резко поднял голову, смотря Сильфии прямо в глаза. На краткий миг показалось, что его глаза не карие, а чёрно-красные и в них пугающе резкими бликами отражались отблески костра. Лишь пару мгновений спустя она поняла, что всё это время бесстыдно рассматривала юношу. Сильфия чувствовала, как покраснели щёки и уши от смущения и не знала, как оправдаться. Атракс обезоруживающе улыбнулся и подмигнул ей, отчего она ещё больше смутилась и отвернулась, делая вид, что её очень интересуют заросли, в которые ушла Иска.

      Гнев на милость Иска так и не сменила и ушла по своим делам около часа назад, так до сих пор и не вернувшись. Сильфия уже начинала волноваться. Не хотелось верить, что из-за такой ерунды охотница бросит её и уйдёт дальше одна.

      В зарослях послышался странный шорох. Они с Атраксом одновременно обернулись к источнику звука. Сильфия облегчённо выдохнула, когда в круг света вошла охотница. Волосы Иски были влажными, а в руках была охапка тростника. Она окинула стоянку недовольным взглядом и прошла к кустам почти у самого края поляны.

      — Всё хорошо? — Сильфия поднялась на ноги, неуютно чувствуя себя в этой атмосфере враждебности.

      — Отлично, — Иска бросила охапку тростника на траву и принялась вытряхивать из карманов какие-то камушки.

      — Может тебе помочь?

      — Кроме меня помогать некому? — скептически поинтересовалась охотница.

      — Ну что вы, — благодушно улыбнулся Атракс, полностью игнорирую враждебность в свой адрес. — Я не стану утруждать леди заботами о нас.

      — Глянь, какой выискался… — Иска скривилась и села на траву, перебирая тростник. — Ты тут не поможешь. Мне надо сделать новые стрелы — мало осталось.

      — Я не леди, Атракс, — Сильфия улыбнулась. — Не стоит так сильно беспокоиться.

      — Я, хоть и гость в этих землях, но кое-что понимаю, — юноша улыбнулся в ответ. — Я видел того красивого пегаса. Такие только у князей Туманной долины водятся.

      — Я не княжна… — Сильфия потупила взгляд. — И к княжеской семье больше не принадлежу. Но Лунь вернётся. Она всегда знает где я. Уже стемнело, так что скоро она нас нагонит.

      — Я не совсем понимаю, что именно происходит, — юноша задумчиво помешивал похлёбку. — Но я никому не скажу, что видел Вас. Если Вы от кого-то скрываетесь, то я постараюсь помочь, в меру своих скромных возможностей. Так что если я могу что-то сделать…

      — Всё в порядке, — она улыбнулась в ответ. — Ты и так уже сделал очень много.

      Иска недовольно фыркнула, но от комментариев воздержалась. За подругу было неловко. Сильфия не понимала, в чём кроется причина враждебности по отношению к Атраксу.

      — Знаете, — он подошел к повозке. — Я мог бы подыскать для вас немного одежды и, кажется, где-то в тех тюках я видел пару сумок.

      — Было бы замечательно, — Сильфия подошла ближе, с любопытством рассматривая мешки и свёртки.

      — Это было где-то тут…

      Атракс задумчиво перебирал вещи, когда из кучи тряпья выглянула Рури. Юноша вздрогнул и совсем не по-мужски взвизгнул. Фея взвизгнула не менее громко, несмотря на существенную разницу в размерах. Иска, ничуть не стесняясь, засмеялась, наблюдая за происходящим. Вот только Атраксу явно не было смешно, он уже начал замахиваться на фею какой-то палкой.

      — Не надо! Это Рури, — поспешила вмешаться Сильфия. — Она совершенно безобидная.

      Сильфия быстро забрала фею из повозки, усаживая к себе на плечо. Атракс смотрел на неё с какой-то странной смесью негодования и растерянности.

      — Безобидная, пока одна, — проворчал юноша. — А если стая налетит, уже не так весело будет…

      — Вот как! Так значит феи живут стаями? Но Рури была одна, когда я её нашла… У неё перебито крыло, но я думаю в Лесу найдётся кто-нибудь, кто ей поможет.

      — Вы собираетесь в Лес?! — казалось, что ещё немного и брови Атракса окажутся на затылке. — В тот самый Лес, полный чудищ?! Но Вы же там погибнете!

      — Ну… Не всё же так плохо, — она растерянно смотрела в ответ.

      — Не так плохо? — негодовал юноша. — Да я вырос в приграничной деревеньке. Лесные твари постоянно нападали на нас. Если не сожрут кого, то наверняка покалечат. Города защищают жрецы, а до нашей деревни дела никому не было. Я потому и стал жрецом — чтобы родную деревню защитить.

      — И что же ты тогда делаешь в Эмите? — скептически поинтересовалась Иска.

      — Пока я был послушником, всю мою деревню уничтожил дракон… — Атракс развязывал мешки, перебирая содержимое и не глядя на них. — С этими тварями аккуратнее надо. Она пока одна — может показаться милой и безобидной, а когда стая налетит… Они сами по себе несильные, но такую суматоху создать могут… В Лесу опасно.

      Он протянул ей небольшую сумку. В глазах Атракса была безмерная тоска. Сильфия не знала, что сказать. Было жалко, что с его деревней, а возможно и с родными, случилось такое горе, но разве слова соболезнования что-то изменят?

      — Но мне больше некуда идти… — она покачала головой. — Мне нельзя оставаться в империи. Если император Эврен меня найдёт, то я погибну. В Лесу есть хоть какой-то шанс. Ведь выжили там Древние. Я хотя бы попытаюсь. Да и Лунь со мной будет.

      — А почему Вы не идёте в Ледо? — Атракс перевёл взгляд на Иску. — Ладно леди не понимает, как опасно в Лесу, но ты не выглядишь такой наивной. Ты что, вела её на убой?! И не стыдно тебе! Посмотри на неё, она же совсем дитя!

      — Я вела туда, куда она сказала! — огрызнулась Иска.

      — Но разве в Ледо будут рады такой как я? — изумилась Сильфия. — И я не могу оставить Лунь — мы связаны, а магическому зверю в Ледо не обрадуются. Особенно те, кто пострадал из-за тех существ, что живут в Лесу.

      — Я мог бы договориться с настоятелем при храме, — задумчиво проговорил Атракс. — Мы всегда найдём приют для тех, кто бежит от тирании императора Эврена. Условия, конечно, не как у князей, но лучше, чем спать на земле. И, может, какую работу выполнять придётся…

      — И мне правда можно будет жить там? И взять с собой Лунь? — она недоверчиво смотрела в ответ.

      — Я не могу сказать наверняка… — Атракс замялся. — Многие боятся магических зверей, но если Вы можете как-то контролировать своего… Я верю, что Вы, леди, совсем не такая, как другие князья.

      — Лунь никому не причинит вреда, — заверила Сильфия. — Зверь рода не нападает без причины. Только по приказу, или защищая хозяина.

      — Ты что, собираешься в империю Ледо с этим жрецом? — подскочила на ноги Иска. — Да ты в своём уме?! Они все там — чокнутые фанатики!

      — Мы почитаем Солнце, что разгоняет Тьму, — с достоинством ответил на выпад Атракс. — И чтим заветы, оберегающие наши души от скверны. Те, кто нашли покой в вере, не обязательно сумасшедшие фанатики. И в Ледо уж точно никого не сжигают живьём и не скармливают дракону. Если леди Сильфия пожелает найти приют, жрецы Ледо дадут ей кров и спрячут от преследований императора. И я уж точно не стану лгать о том, что в Лесу для неё будет безопасно.

      — Кто сказал, что я обманывала её? — разъярилась охотница.

      — Но ты умолчала правду. Разве это не одно и то же?

      — Прекратите! — Сильфия встала между ними, всерьёз опасаясь, что начнётся драка. — Нет нужды ругаться. Я сама просила Иску, отвести меня в Лес. Она лишь делала то, что я прошу. Я не знала, что в Ледо мне могут помочь…

      — Я ему не доверяю, — Иска обличительно ткнула пальцем в юношу.

      — Почему? — Сильфия упрямо смотрела ей в глаза. — Что в нём не так?

      — Всё! — охотница сердито смотрела в ответ. — Слишком он вовремя появился. Слишком вежливый и прямо-таки уговаривает тебя ехать с ним. Тут явно что-то нечисто.

      — Но ведь и с тобой я встретилась случайно. Может это Древние мне благоволят и сводят мой путь с теми, кто в силах мне помочь?

      — Да ты посмотри на него, княжна, он даже выглядит подозрительно в этих лохмотьях и перчатках! Те, кому нечего скрывать, руки не прячут! И взгляд мне его не нравится! Глаза злые…

      — Если дело только в этом, — Атракс смущенно улыбнулся и принялся снимать перчатки.

      Сильфия изумленно ахнула и смущенно отвела взгляд. Никогда прежде ей не доводилось видеть таких уродств. Кисти и запястья были покрыты неровной, бугрящейся, розовой кожей. На правой руке не хватало нескольких фаланг. Ожог явно поднимался выше, но рукава рубахи скрывали, насколько сильно обгорели руки юноши.

      — Многих пугает то, как выглядят мои руки, — Атракс смущенно улыбнулся. — Так что приходится носить перчатки. Да и я не люблю, когда на меня смотрят с жалостью.

      — Откуда… — она не могла подобрать слов, чтобы закончить вопрос. Да и правильно ли будет спрашивать о чём-то столь личном?

      — Саламандра забралась в дом, — Атракс снова надел перчатки. — В том пожаре погибли мои младшие брат и сестра…

      — Мне жаль…

      — Ну что Вы, леди Сильфия, — он вернулся к перебиранию вещей. — Вы здесь совершенно не причём. Вам не за что извиняться. Знаете, думаю это Вам подойдёт.

      Атракс протягивал ей простое серое платье и передник. Сильфия улыбнулась, принимая одежду. В куче разномастного тряпья, разбросанного по телеге, её взгляд зацепился за лоскут яркой ткани. Она вопросительно посмотрела на Атракса и тот кивнул в ответ. Сильфия потянула кусочек голубой ткани, оказавшийся косынкой.

      — Можно и его тоже?

      — Конечно! — Атракс улыбался. — И как я сразу не догадался… Он прекрасно будет смотреться с вашими голубыми глазами.

      Сильфия чувствовала, что снова краснеет, а сердце в груди предательски ускорилось. Ответить ей вновь было нечего. Видимо, зря дядюшка тратился на уроки ораторского искусства. Возможно, все знания остались там, в прошлой жизни, а сейчас Сильфия училась жить заново. И в этой новой жизни были не только тяготы и лишения пути, но новые чувства. Пока сумбурные, неопределимые, но однозначно приятные. Она, смущаясь и отчаянно краснея, забежала кусты, что словно забор окружали ручей. Не хотелось надевать чистые вещи на потное тело, да и освежиться после насыщенного дня было приятно.

      Она бы предпочла горячую ванну, но в распоряжении был только прохладный ручей. Сильфия лишь вздохнула, понимая, что бессмысленно переживать о том, чего у неё нет. Откуда взялось это поистине философское принятие ситуации она не понимала. Возможно, так сказывалось то самое взросление, о котором так часто в последние месяцы любила заговаривать с ней тётушка Камели.

      По родным Сильфия скучала, вспоминая иногда то, как они болтали с кузиной по вечерам, или как тётушка тайно делилась с ней женскими романами так, чтобы дядя об этом не узнал, вспоминала она и непоседливых кузенов с их шумными играми… Думала Сильфия и о дяде Арнульфе. Нечасто, но вспоминала иногда. Они никогда не были особенно близки и сейчас, когда обида осталась позади и злость утихла, Сильфия не могла толком определиться с тем, что чувствует по отношению к родным. Была внутри неё странная, затаённая тоска и печальное понимание того, что всё случившееся — это как-то неправильно. Так не должно было случиться, но случилось, и теперь все они, и сама Сильфия, будут разгребать последствия. Где-то там, в глубине души Сильфия надеялась, что её поступок не разозлил императора и никто из её родных не пострадал.

      Резвилась в неглубокой заводи Рури. Тускло светился в небе тонкий рожок младшей Луны. Сильфия протирала кожу влажной тряпкой, стараясь смыть пот и дорожную пыль, когда над головой раздался шорох, быстро перешедший в знакомый с самого детства звук хлопанья крыльев по воздуху. Лунь мягко приземлилась на поляне рядом с лагерем. Сильфия быстро оделась, подхватила Рури и выбежала из кустов встречать любимицу. Лунь мягко ткнулась головой ей в плечо и Сильфия запустила пальцы в шелковистую гриву, почёсывая пегаса за ушами. Лунь довольно всхрапывала в ответ.

      Иска, сидящая неподалёку от костра занималась тем, что откалывала от кремния тонкие пластинки и мастерила стрелы. Атракс снимал с костра котелок с похлёбкой. Эти двое бросали друг на друга быстрые и совсем недружелюбные взгляды, но к открытой конфронтации не переходили, что радовало. Можно было даже надеяться на то, что этот вооруженный нейтралитет однажды превратится в мир. Закончив с приветствием, Лунь подошла к Иске и аккуратно коснулась губами макушки охотницы. Та вздрогнула от неожиданности, пару секунд колебалась, но потом погладила пегаса по морде.

      — И я соскучилась, — Иска улыбнулась. — У меня нет для тебя ничего, но тут полно травы — угощайся.

      Лунь фыркнула, будто оценила шутку, и отправилась к ручью — у источника воды растительность всегда была сочнее. Атракс замер, напряженно наблюдая за происходящим.

      — Не волнуйся, — Сильфия улыбнулась. — Лунь добрая и милая.

      — Ага… — он явно не проникся.

      — Белая и пушистая, — Иска, не скрывая злорадства, смотрела на юношу. Её явно забавляло то, что тот опасается пегаса.

Глава 8. Трое в повозке, не считая феи (часть 2)

      Утро подкрадывалось к Сильфии ощущением тянущейся от ручья прохлады. Она постаралась укутаться в одолженный Атраксом плед, но тихое шуршание чего-то неподалёку уже разогнало остатки сна. Она ещё какое-то время лежала с закрытыми глазами, пытаясь уснуть, но мысли влетели в сознание, словно стая птиц, и галдели на все лады. Голова пыталась думать обо всём и сразу. А ещё нужно было определиться, куда ей теперь идти.

      Прежде Сильфия полагала, что ей будут не рады в империи Ледо из-за того, что она из княжеского рода, но теперь её разрывали на части сомнения. Если в Лесу и вправду так опасно, как говорит Атракс, то лучше будет найти пристанище у жрецов Ледо. Но было и то, в чём Сильфия ни за что бы не призналась вслух. Ведь если она поедет с Атраксом в Ледо, то они смогут продолжить общение и, возможно, даже тогда, когда она найдет новый дом в пока ещё чужих землях, они будут видеться.

      После тренировок от Иски забота Атракса была неожиданно приятна. Он даже уступил ей место в повозке и свой плед, а сам спал на земле. Она всё же приоткрыла один глаз. Небо только начинало светлеть и тускло мерцали звёзды. Сильфия сонно рассматривала их скопления, находя знакомые созвездия, которые когда-то показывал ей замковый астроном. Лёгкий порыв ветерка шевелил ветви деревьев, отчего листья тихо шелестели, наполняя предрассветные сумерки ощущением умиротворения. Со стороны костра приятно запахло свежим хлебом.

      Сильфия перевернулась, аккуратно приподнимаясь на локтях и заглядывая за бортик. Атракс неторопливо поворачивал палочки с нанизанными на них кусочками хлеба. Воздух медленно наполнялся ароматом трав и цветов. Она поискала взглядом Иску — охотница спала, устроившись под боком у Лунь. По какой-то неясной причине Иска наотрез отказалась спать в повозке, хотя места вполне хватило бы им обеим. Её неприязнь казалась странной и совершенно необоснованной. Атракс не выглядел злым человеком и не был похож на какого-то разбойника. Сильфия скорей бы сказала, что он обаятельный и чуткий. Она тихо, стараясь не шуметь, слезла с повозки и прошла к костру.

      — Доброго утра, — Атракс улыбнулся. — Завтрак почти готов.

      Он снял с палки слегка почерневший ломоть хлеба и протянул ей. Сильфия аккуратно взяла угощение кончиками пальцев. Ломоть хлеба пах костром и чем-то непередаваемым. Она не знала, как назвать такой запах. На ум приходило слово «подгорелый», но оно имело негативную окраску, а как назвать то, что слегка подгорев становилось вкуснее, Сильфия не знала. Тепло расползалось от кончиков пальцев по рукам. Она смущенно улыбнулась в ответ.

      — Теперь положи сверху это, — он отрезал от куска сыра толстый ломоть. — И немного травяного отвара.

      — Спасибо, — Сильфия улыбнулась, присаживаясь на траву рядом. — Ты так заботишься о нас, хотя мне нечем отплатить тебе…

      — Пустяки, — Атракс обворожительно улыбался. — Мне не в тягость. Я потому и стал жрецом, что хочу помогать другим.

      — Это достойное желание, — она задумчиво смотрела на пляшущие вокруг котелка языки огня. — Я бы тоже хотела делать что-то полезное…

      — Главное, что есть желание, — подбодрил её Атракс. — Если есть желание, то и возможность найдётся.

      От травяного отвара поднимался пар. Сильфия рассматривала плавающие в чашке травинки и лепестки цветов и думала о том, что она могла бы сделать доброго и полезного. Её готовили управлять замком, но вряд ли это пригодится в новой жизни. Мужчины из княжеских семей занимались тем, что защищали вверенные им земли или несли службу на границе с Безжизненными пустошами. Возможно, она тоже могла бы стать защитницей земель, но Сильфия никогда не была сильным магом, да и воин из неё никудышный…

      — Даже не знаю… Я не умею ничего такого…

      — Ну что Вы, леди Сильфия, — Атракс улыбнулся. — У Вас такое доброе сердце. Даже если Вы поделитесь с миром крупицей этой доброты, то мир уже станет лучше.

      — Ты мне льстишь, — она смущенно зарделась.

      — Ещё как льстит, — Иска даже не пыталась скрыть негодование. — Я смотрю, ты — тот ещё подхалим. Хватит морочить ей голову!

      — Ну что Вы! Леди более чем достойна похвалы — у неё чистая и светлая душа. Не многие могут похвастаться этим…

      — А те кто могут — не стали бы, — перебила его охотница. — Доедай и пошли уже.

      — Я решила… — робко начала Сильфия. — Решила, что отправлюсь в Ледо.

      — Чего?! — Иска неверяще смотрела на неё. — Ты когда голову отбить успела?

      — Мы ведь обе понимаем, что выжить в Лесу для меня будет слишком сложно. Я не смогу развести костёр, не могу никого убить… Я думала, что раз со мной Лунь, то другие обитатели Леса меня не тронут, но что, если это не так? Что лесным монстрам мой ветерок и туман? Мне будет проще жить среди людей.

      — Поверить не могу… Ты повелась на эту брехню… Мы ведь договаривались!

      — Леди Сильфия вольна идти туда, куда хочет, — вступился за неё Атракс.

      — Я помню про уговор. Пока наши пути не разойдутся, я буду тебя учить, как и договаривались. Для тебя всё останется в силе, — Сильфия протянула руку подруге. — Будет так здорово отправиться дальше всем вместе.

      — Так Вы можете кого-то учить! — прежде, чем Иска успела что-либо ответить, выпалил Атракс. — Это ведь так чудесно, леди Сильфия. В Ледо много небольших деревень и там как раз строят школы для ребятишек. Если Вы будете обучать их грамоте и счёту — это будет прекрасно!

      — Правда?! — Сильфия с надеждой в глазах смотрела на юношу. — Мне правда можно будет учить детей?

      — Разумеется, — Атракс активно закивал. — Великий кесарь сейчас как раз очень активно работает над тем, чтобы нести свет знаний даже в самые отдалённые деревни империи. Учителей катастрофически не хватает. Вы так поможете! Детишки будут рады получить такую прекрасную наставницу!

      Иска требовательно смотрела на неё, но Сильфия была полна решимости отстаивать своё решение до победного. Она упрямо смотрела охотнице в глаза, стараясь выглядеть при этом как можно увереннее.

      — Ладно, — Иска потерла рукой переносицу. — Значит идём в Ледо.

      — Вы тоже пойдёте? — удивился Атракс.

      — Мне всё равно, куда идти, — охотница пожала плечами. — Для меня Ледо не сильно отличается от Эмита. Я взялась приглядывать за этой дурёхой, так что прослежу, чтобы ты устроил её в хороший городок, а потом уже и сама осяду где-нибудь неподалёку.

      Иска смотрела на Атракса так, будто мечтала прожечь его взглядом. Юноша отвечал ей не менее самоуверенным выражением лица. Надежда на то, что эти двое смогут в ближайшее время поладить, постепенно угасала.

      — Тогда давайте завтракать и в путь, — Сильфия старательно улыбалась, делая вид, что не замечает повисшего в воздухе напряжения.

Глава 8. Трое в повозке, не считая феи (часть 3)

      День прошел на удивление спокойно. Почти всё время она обучала Иску грамоте. Среди того барахла, что вёз Атракс, нашлись несколько листов желтоватой бумаги и угольный карандаш. Упрямство охотницы в обучении шло ей только на пользу — алфавит она учила невероятно быстро, лишь изредка давая себе небольшой перерыв.

      Пока Иска была занята тем, что оттачивала мастерство написания букв, Сильфия осматривалась по сторонам. О красивом каллиграфическом почерке речи пока не шло. Буквы у Иски получались корявые и кособокие, но для начала и это было неплохо. Сегодня они ехали в повозке не прячась. Лунь следовала за ними в лесу, скрываясь от людских глаз среди густой листвы и кустарников. И, как и говорила Иска, без пегаса, в простой одежде и с платком на голове, никто и не подумать не мог, что она голубых кровей. Путники приветствовали их, заговаривали о погоде, делились новостями о том, где сколько поспело урожая и слухами о разбойниках.

      Разбойников Сильфия не боялась. Пережитое пару дней назад нападение, хоть и оставило неизгладимый след в её душе, но в то же время вселило надежду, что они могут справиться с чем угодно. Ведь и от пауков они смогли убежать и от гвардейца. К тому же, теперь их стало больше. Атракс, хоть и не выглядел как тренированный воин, всё же внушал какую-то странную уверенность. Большую часть дня он следил за дорогой и общался с другими путниками. Сильфия поражалась тому, насколько легко он находит общий язык с простыми людьми. Буквально пара мгновений, несколько простых фраз и случайный путник уже считал его приятелем.

      Казалось, что Атракс знает всё на свете. Он легко мог поддержать разговор о ценах на зерно, новых законах, принятых императором Эвреном, и его весьма скоропалительном вдовстве, обстановке на границе с Безжизненными пустошами и даже просто обсудить погоду. Люди охотно делились с ним новостями. К счастью для себя, Сильфия не услышала за день ни одной сплетни о сбежавшей наложнице. В самом дальнем уголке сознания свернулась робкая надежда на то, что император вполне мог посчитать её побег оскорблением своего высочайшего достоинства и не станет искать строптивую наложницу, не пожелавшую даже предстать пред его светлыми очами. Она старалась не давать этой надежде разрастись по одной простой причине: даже если император и не желает более видеть её как наложницу, то он не оставит оскорбление без внимания. Будь она безумным тираном, то точно бы не позволила случиться такому прецеденту, когда волей императора пренебрегли. Скорей всего, её если и ищут, то только для того, чтобы показательно сжечь за неповиновение. Всё же тот гвардеец, увидев Лунь, понял, что перед ним не простолюдинка и собирался сопроводить её к императору.

      Изредка Сильфия посматривала на небо, опасаясь увидеть там дракона, но пока наверху парили только облака и намного чаще Сильфия занималась тем, что рассматривала затылок и спину Атракса. Такой заботливый и услужливый утром, в течение дня юноша практически не уделял им внимания, полностью сосредоточившись на дороге. Для других путешественников они с Иской были кузинами, что ехали в Лугдун — столицу Каменистой пустоши — навестить тётушку. Никого не удивляло, что двух молодых девушек отправили в путешествие. Чем больше был город, тем больше был выбор женихов. Как оказалось, у простых людей считалось удачным найти супруга из другого поселения — так риск кровосмешения был ниже, да и дети от таких союзов рождались здоровее.

      Больше всего Сильфии нравилось то, что у простолюдинов практически не встречались договорные браки. Возможность самостоятельно решать с кем связать свою жизнь, казалась ей невероятным благом. Она пока опасалась думать о том, что и у неё теперь есть право выбрать супруга по велению собственного сердца, а не того, кто смог заплатить за неё больший выкуп. Прежде, чем размышлять о делах сердечных, стоило сперва оказаться в безопасности. И всё же взгляд то и дело возвращался к Атраксу. Тот высмотрел уютную лужайку недалеко от дороги и направил лошадь в ту сторону.

      — Там дальше постоялый двор, — пояснил юноша. — Но людей слишком много, да и не все… Как бы это сказать? Культурные. Не хочу, чтобы всякий сброд доставлял Вам, леди Сильфия, хлопоты.

      Иска лишь хмыкнула в ответ на это. Подхватив лук и колчан со стрелами она молча удалилась в лес. Сильфия только улыбалась, надеясь, что раз открытая вражда между её спутниками перешла в вооруженный нейтралитет — это хороший знак и можно даже рассчитывать на дальнейшие улучшения. Её выдержки уже не хватало, чтобы поддерживать этот хрупкий мир в их маленькой группе.

      Оказалось, что дипломатия — это очень сложно. Иска на дух не переносила Атракса. Атракс опасался Рури и просто шарахался от Лунь, чем провоцировал насмешки со стороны охотницы. Радовало, что хотя бы фея и пегас сохраняют нейтралитет в этом конфликте.

      — Госпожа Иска такая независимая, — улыбнулся Атракс, бродя по лужайке и подбирая с земли сухие ветки. — Признаться, таких сильных духом женщин я прежде не встречал… Очень целеустремлённая.

      — Да, — Сильфия подняла ветку, что валялась у неё под ногами.

      Стало как-то неловко и, что удивительно, неприятно. Атракс искренне восхищался Иской, даже не смотря на откровенное недружелюбие охотницы. Сама Сильфия не считала себя ни целеустремленной, ни независимой, ни сильной духом. И хоть Атракс не раз говорил о том, что она красивая, но ведь не только красота должна быть важна в человеке, но и его внутренние качества. Тётушка часто говорила, что важно следить не только за чистотой тела, но и за чистотой духа и хоть внешность важна для первого впечатления, но потом, при общении, приоткрывается внутренний мир и тогда красота отступает на второй план.

      Даже князья, выбирая невест, обращали внимание не столько на внешние данные, хотя и уделяли этому внимание, но и на навыки. Будущая княгиня должна была уметь вести немаленькое хозяйство, привечать гостей и уметь поддержать с ними беседу, кроме того, она должна была рожать наследников, а значит слабые здоровьем девушки, не получившие должного образования, мало кого могли заинтересовать. Так что образование княгини получали практически одинаковое, хотя девушка могла выделиться среди сверстниц какими-то творческими навыками вроде музыкального слуха или таланта к живописи. Внешняя привлекательность позволяла лишь поднять выкуп за дочь, не более того.

      Вероятно, Атраксу нравились девушки с характером. Это Сильфию не обрадовало. Ей в этом плане похвастаться было нечем. Да и её знания о том, как нанимать прислугу и как распределять припасы по складам вряд ли имели ценность в её новой жизни, так же как и умение танцевать принятые при дворе императора танцы. Если обычные мужчины так же оценивали женщин с позиции ведения хозяйства, то похвастаться ей было нечем. В своей жизни Сильфия даже метлу ни разу в руках не держала, а готовить начала только недавно и то, под чутким присмотром Иски — чтобы не испортила продукты. При одной мысли о том, что придётся стирать одежду руками в реке, за руки становилось страшно. А если ещё и за животными следить… Возможно, она и могла бы стать хозяйкой замка, а вот хозяйкой дома ей не быть. От этих мыслей в груди скрутилась странная горечь. Сколько бы не старались её наставницы и учителя, Сильфия так и не заинтересовала никого из князей, а теперь оказывалось, что и для простолюдинов она не была завидной невестой. Осознавать, что она изгой для всех было неприятно.

      Она сложила собранные ветки и хворост возле огороженного камнями кострища, взяла из повозки ведро и ушла набирать воду. К её радости, неглубокая речушка была на достаточном отдалении и, прогуливаясь по тропинке, она успела разогнать грустные мысли и постаралась придать лицу беззаботное выражение. Если и она начнёт хандрить, то тогда путешествие станет совершенно невыносимым.

      Атракс уже развёл костёр и задумчиво осматривал запасы провианта. Сильфия уловила выражение лёгкой тревожности на его лице. Однако, заметив её возвращение, Атракс совершенно беззаботно улыбнулся, словно никаких проблем не было ни только у них, но и во всём мире. Практически одновременно с ней вернулась Иска, держа за хвосты пару подстреленных белок.

      — У Вас удивительная меткость, госпожа Иска, — Атракс радостно улыбнулся. — Нам очень повезло, что такая умелая охотница согласилась путешествовать с нами.

      Иска лишь смерила юношу недобрым взглядом, но промолчала и принялась свежевать добычу. Сильфия смущенно топталась на месте, пока Атракс не забрал у неё ведро с водой, заявив, что леди таскать тяжести не положено. Помогать с готовкой ей тоже не позволили. В итоге Сильфия смогла, едва ли не с боем, вырвать себе право помешивать содержимое котелка, пока Атракс закидывал туда крупу, сушеные грибы и кусочки бельчатины. Ощущение чужой заботы и опеки, которому Сильфия ещё накануне так радовалась, теперь оставляло ощущение собственной бесполезности. Атракс же разве что не светился от радости, соловьём заливаясь о том, как ему в радость о ней заботиться. Робкие протесты девушки о том, что она могла бы и сама что-то сделать, им всячески пресекались.

      После весьма сытного ужина она вернулась к Иске и они продолжили уроки. К огромной радости Сильфии, Атракс достал из глубины повозки старую потрепанную книгу сказок. Обложка была настолько истёршейся, что грозила вот-вот оторваться, а страницы местами погрызли мыши. Книга видала и лучшие времена, причём очень давно. Вероятно, её отдали на благотворительность просто потому, что выкинуть было жалко — книга всё же.

      — Я отойду ненадолго, — Атракс улыбнулся им, явно стараясь не потешаться над тем, как Иска читает по слогам.

      Сильфия лишь кивнула в ответ, полностью поглощённая занятием. Училась Иска поразительно быстро, хотя счёт давался с некоторыми затруднениями. Охотница уже поняла принцип сложения и вычитания, а вот деление и умножение вызвали некоторые затруднения.

      — Да что за ерунда?! — Иска раздраженно откинула в сторону камушки, которые служили наглядным пособием. — Тьма побери твою арифметику!

      — Не нервничай ты так, — Сильфия принялась собирать камушки. — У тебя очень хорошо получается, просто нужно… Немного больше времени. Всё получится. Деление — это не так уж и сложно.

      — Да куда там, — отмахнулась охотница.

      — Ты ведь итак это делаешь в жизни, только у тебя не вещи, а цифры сейчас. Вот ты принесла двух белок. Если поделить на нас двоих, то будет по одной белке на каждую. Понимаешь?

      — А в итоге пришлось делить на четверых, — Иска кивнула на Рури, которая увлеченно плела что-то из травинок. — А где этот? Что-то давно его не видно.

      — Атракс говорит, что ты очень целеустремленная и самодостаточная, — стараясь скрыть внутреннюю тоску, пробормотала Сильфия. — Может, дашь ему шанс?

      — Слушай, я тут только ради нашей с тобой договорённости. Вот довезу тебя и буду жить в городе припеваючи. А этот… Он даже перед старой каргой будет юлить и рассыпаться комплиментами, если посчитает, что это ему выгодно. Знавала я таких… Был один торгаш в городке, где я мех и дичь продавала — тот ещё засранец.

      — Не понимаю, что ты так взъелась на Атракса… — Сильфия задумчиво перекладывала камушки.

      — Ты просто плохо разбираешься в людях, княжна. Он улыбается, а глаза у него ледяные при этом. Не стоит доверять таким людям, — Иска к чему-то прислушивалась. — Ну и где ты пропадал?

      Атракс, появившийся из-за дерева на пару мгновений замер, после чего отвёл взгляд в сторону.

      — Я к тебе обращаюсь, — охотница смотрела настолько грозно, будто хотела прожечь в юноше дыру.

      — Мне бы не хотелось обсуждать при леди особенности своего пищеварения, — смущённо пробормотал Атракс, всё ещё избегая встречи взглядов.

      — Ну да, так я тебе и поверила, — проворчала Иска, но больше в этот вечер она на Атракса внимания не обращала.

      Сильфия какое-то время прислушивалась к собственным ощущениям, но у неё с особенностями пищеварения всё было отлично. Иска и Рури тоже не выказывали никакого беспокойства касательно съеденного за ужином. Хотя, Рури всё же была феей, и вряд ли можно было сравнивать её с человеком.

Глава 9. Размолвка (часть 1)

 Атракс брёл вдоль ручья, выбирая подходящее место для ритуала. Ему нельзя было допустить оплошность. Если девушки или пегас заподозрят неладное, то хрупкое доверие, которое он смог получить, рассыпется на кусочки, и придётся действовать силой. Это создаст множество сложностей и шума. В разы проще было действовать тихо, подбираясь к ней осторожно, будто кот, что до поры до времени скрывает когти, двигаясь на мягких лапках. И всё же он не был уверен в своих действиях. Помня о том, что Верховный жрец не прощает ошибок, Атракс решил перестраховаться.

      Подходящее место нашлось достаточно быстро, но в то же время было на хорошем удалении от той лужайке, где они остановились на ночлег. Он нашел небольшой участок вытоптанной земли, подобрал с земли палку и принялся чертить печать. Работать нужно было быстро, чтобы его длительное отсутствие не насторожило вторую девушку, но в то же время аккуратно, чтобы не ошибиться с рунами.

      Закончив с печатью, он достал из голенища сапога ритуальный кинжал, задрал рукав и надрезал кожу на предплечье, активируя магию кровью. В полумраке леса, почти полностью погрузившегося в сумрак, можно было различить целый ряд шрамов — уже заживших порезов. Ровные, аккуратные, больше похожие на частокол. Атрак не сказал бы, что это слишком большая цена за ту силу, что он обрёл, да и чувство боли с каждым надрезом всё меньше замечалось.

      Прошло пара секунд и из линий печати хлынула тьма. Чернота клубилась внутри круга, походя редкой рябью, а затем завертелась.

      — Хм… — донеслось из черного марева.

      — Прошу простить мне столь срочный вызов, — Атракс почтительно склонился, хотя знал, что собеседник не может его видеть. — Возникли некоторые сложности…

      — Ты нашел её?

      — Да, мой господин. Но зверь девушки — пегас, а не…

      — Ты хочешь сказать, что я ошибаюсь? — в голосе собеседника не было ни намёка на эмоции, но Атракс вжал в голову в плечи, стараясь казаться как можно меньше.

      — Ни в коем случае, я лишь хотел уточнить, та ли это девушка. Возможно, это я ошибся… Пегас подчиняется ей, как своей хозяйке и я подумал…

      — Времени до нового цикла осталось мало.

      — Прошу простить мне мою нерасторопность, господин, — в голосе юноши проскальзывали нотки отчаяния.

      — Ты сам проведёшь ритуал. Всё необходимое будет ждать тебя в замке Лугдун.

      — Но, Верховный, я не думаю…

      — Я и так ждал слишком долго! — тьма в печати взорвалась, словно маленький вулкан черноты. — Ты проведёшь ритуал и привезёшь мне тень. Или есть какие-то ещё сложности?

      — С девушкой есть сопровождение, но это не охрана, а так… Подружка. Но она может создать помехи.

      — Избавься от неё и помех не будет, — устало проговорил собеседник.

      — Как Вам будет угодно, мой господин, — Атракс почтительно склонил голову.

      Тьма ещё пару секунд ворочалась, но потом рассеялась и остались лишь линии на земле. Атракс принялся торопливо затаптывать следы ритуала. Несколько травинок, которым не посчастливилось расти на том месте, где он начертил печать, засохли, но его не волновали такие мелочи, а вот время мелочью не было. Он посмотрел на небо — младшая Луна уже совсем истончилась. До нового лунного цикла осталась лишь пара дней. Если он не успеет, то Верховный жрец вполне может утолить горечь разочарования его сердцем, что не сильно радовало юношу.

      Атракс бросил последний взгляд на землю — осталось лишь пара растоптанных сухих травинок. О недавнем ритуале ничего не напоминало. Он убрал кинжал на место, спешно достал из кармана тонкую повязку и, на ходу перевязывая руку, пошел обратно к костру. Времени оставалось мало, а дел нужно было сделать много.

Глава 9. Размолвка (часть 2)

      Драккар, широко распахнув крылья, парил в потоках ветра. Эврен осматривал поля и рощи, что раскинулись под ним, но не видел ничего подозрительного. Если верить посланию Болина, а причин не верить советнику у Эврена не было, маленькая беглянка должна была прятаться где-то в долине. Драккар тоже не замечал ничего, что было бы похоже на пегаса.

      Стоило отдать девчонке должное — в прятки играть она умела. Сперва Эврен решил, что Арнульф просто спрятал племянницу или сам организовал побег, но новость о том, что девица не только повстречала разбойников, но и умудрилась от них отбиться, его приятно удивила. Судя по всему, беглянка направлялась в Лес. С точки зрения Эврена это было глупо и безрассудно, кроме того, нарушало мирный договор между Эмитом и Лесом, что существовал с самого основания империи. Суть договора была предельно простой: люди не суются в Лес, а Лес не трогает людей. Девчонку нужно было поймать до того, как она наворотит дел.

      Драккар, уловив в его мыслях образ Леса, круто развернулся, всматриваясь в тёмно-зелёную кромку у линии горизонта. Что-то в той стороне неизменно влекло дракона, но ослушаться хозяина Драккар не мог. Эврен считал, что он, первый среди прочих, должен блюсти договор и не мог помочь крылатому товарищу, да и не понимал, что именно хочет найти там дракон. Изредка император улавливал отголоски чувств своего зверя, ощущая странную иррациональную тоску. Болин считал, что в Лесу могут быть другие драконы и Драккара тянет к сородичам. Эврен допускал подобное и отчасти понимал чувства дракона, но не мог позволить тому улететь. Уж точно не сейчас, когда кто-то, предпочитающий действовать исподтишка, старательно рушит империю. Гнева дракона боялись, а императора-дракона уважали. Быть может позже, когда удастся покарать всех подстрекателей, тогда он отпустит крылатого друга, чтобы тот смог найти себе пару среди сородичей…

      Эврен дал команду вернуться к патрулированию. Драккар недовольно фыркнул, выдыхая струю дыма, но подчинился. Они долетели до самого перевала, но не нашли никого, похожего на пегаса. Девчонка действительно хорошо пряталась, но это делало поиски лишь интереснее. Даже несмотря на тот факт, что сам он не хотел обзаводиться очередной наложницей, Эврен решил, что прощать подобное самовольство не станет. Девицу можно максимально помпезно вернуть как порченый товар и пусть туманный князь попробует ещё куда-нибудь пристроить племянницу. Эврен усмехнулся, понимая, что после такой истории, тот даже наложницей не продаст девчонку. Что ж, маленькая своевольная леди станет хорошим уроком для других.

      В горах беглянки тоже не было видно. Эврен хотел было уже разворачиваться, как заметил клочья чего-то белого, мерно раскачивающееся на ветвях деревьев на самой границе Лесной долины. Драккар, повинуясь мысленной команде, подлетел ближе, стараясь удержаться на нестабильном ветру. Эврен задумчиво рассматривал паутину, что словно листва облепила ветви деревьев. Белёсые сети были растянуты между стволов, ковром покрывали землю и формировали подобия норок.

      — Ты только глянь, дружище, — Эврен присвистнул. — И это, считай, под самым нашим носом…

      Драккар грозно рыкнул в ответ, выражая своё неодобрение. Бреющим полётом они скользили над самыми макушками деревьев. Эврен пытался высмотреть пауков, что так вольготно чувствовали себя в ущелье, но никто не осмелился показаться им на глаза. Тьма всегда с опаской относилась к драконьему пламени, а пауки были одними из её самых преданных творений.

      — Неудивительно, что торговцы не пользуются этой дорогой…

      Взгляд зацепился за проплешину с поваленными деревьями. Драккар подлетел ближе, зависая над небольшим открытым участком. Стволы выглядели так, словно их повалило смерчем. Вот только остальные деревья в этом месте были вполне целыми. Драккар мягко приземлился. Хруст сломанной ветки показался Эврену невероятно громким в этой абсолютно ненормальной тишине. Не пели птицы, не стрекотали насекомые. Эта часть леса словно вымерла. Возможно так оно и было.

      Драккар уткнулся носом в пыль и сломанные ветки, шумно вдыхая и озадаченно фыркая.

      — Что там, дружище?

      Фырканье стало выразительнее.

      Эврен пожал плечами в ответ, осмотрелся по сторонам — ничего подозрительного видно не было. Порождения Тьмы, если и были в этом месте, то вступать в бой не стремились. Он отцепил от пояса крепление и спрыгнул на землю. Подошвы сапог неприятно липли к паутине, вызывая брезгливость. Эврен подошел к тому месту, которое заинтересовало дракона. В кучи пыли, клочьев паутины и сломанных веток лежало несколько простых походных сумок.

      — Ну надо же…

      Он аккуратно толкнул носком сапога сумку, но ничего не произошло. Эврен наклонился, аккуратно заглядывая внутрь. Внутри были вещи и несколько свёртков. Одежда, мешочек соли, смешанной с пряными травами, простая деревянная посуда, которой пользуются жители деревень, женские предметы гигиены, справочник с целебными травами и атлас империи. Во второй сумке обнаружилось лёгкое покрывало, запас сухарей и пара кусков вяленого мяса. Пробовать Эврен не решился, а вот Драккар одним движением чешуйчатого языка слизал мясо с одеяла.

      — Смотри-ка, а наша беглянка оказалась в разы подготовленнее, чем ожидалось. А я уж было думал, что юные барышни читают только романы…

      Эврен осмотрелся внимательнее. Возле поваленного дерева обнаружился небольшой котелок и ещё одна сумка. Наличие среди вещей книг красноречиво свидетельствовало о том, что их потерял тот, кто явно обучен грамоте. Никаких личных вещей девушки он не нашел, но если сопоставить потерянные сумки, поваленные деревья и сообщение от Болина, выходило, что девушка добралась до границы княжества и столкнулась с пауками. Вот только сложно было сказать, чем это столкновение закончилось.

      — У неё связь с пегасом, а значит должна владеть воздушной магией. Думаешь, смогла отбиться и сбежать? — он глянул на дракона.

      Драккар подцепил когтем одну из сумок, переворачивая её в поисках ещё чего-то съедобного. Ремень явно был разрезан.

      — Срезала сумки с пегаса, чтобы проще было улететь… И куда же ты подалась, маленькая беглянка?

Глава 9. Размолвка (часть 3)

      Сильфия делала вид, что слушает Иску, но то и дело бросала взгляд на Атракса. Юношу явно что-то беспокоило. Он, думая, что они заняты обучением и не обращают на него внимания, периодически проверял содержимое своей сумки, проверял что-то под одеждой и нервно осматривался по сторонам. Странное чувство, будто что-то идёт не так, как нужно, передалось и ей. Никаких особых причин для беспокойства она не видела. Всё было так же, как и накануне. И в то же время что-то неуловимо изменилось. Иска, заметив её отрешенность, демонстративно захлопнула книгу.

      — Ты всё равно не слушаешь, — пояснила охотница. — Для себя я и вечером почитаю.

      — Атракс, — Сильфия аккуратно встала, стараясь удержать равновесие в мерно покачивающейся на ухабах повозке. — Что случилось?

      — Случилось? — он обернулся к ней, всем своим видом выражая удивление.

      — Просто… Ты такой беспокойный…

      — Не стоит волноваться, леди, — Атракс улыбнулся.

      — Да ты так ёрзаешь, словно на еже сидишь, — усмехнулась Иска. — Говори уже.

      — Дело в том, — неуверенно начал Атракс, — Что скоро будет небольшое поселение… И я планировал купить там продуктов. Вот только леди Сильфия привлечёт слишком много внимания. Везти её туда опасно, но и оставлять одну на тракте… Да и, стыдно признавать, но денег у меня не так много и я не уверен, что смогу купить всё, что нужно…

      — А до Ледо далеко ещё? — задумчиво поинтересовалась Сильфия.

      — Пять дней пути. А припасов совсем мало. Госпожа Иска, конечно, отличная охотница, да и в лесу можно найти ягоды и грибы. Вот только Лесная долина уже позади, а в Каменистой пустоши найти еду будет в разы сложнее. Заканчиваются крупы, соль, хлеб. Это не растёт на деревьях… Да и дрова для костра лучше будет заготовить заранее, но с этим я и сам справлюсь.

      — А в этом посёлке можно продать украшения?

      Атракс пару мгновений непонимающе смотрел на неё. Недоумение на его лице сменилось кратковременной радостью, которая почти сразу сменилась негодованием.

      — Что Вы, леди Сильфия! Я никогда бы не позволил Вам такое. Да и опасно Вам идти туда. Поселение маленькое и чужаки привлекают слишком много внимания. А если донесёт кто? Вы ведь сами говорили, что для Вас быть пойманной равносильно смерти. Это слишком большой риск!

      — Там есть кузнец? — деловито уточнила Иска.

      — Да, насколько я помню, — после недолгих размышлений ответил Атракс. — А зачем?

      — Я пойду в посёлок, — Иска деловито проверяла карманы на своей куртке. — Меня никто не ищет и обдурить надо ещё постараться — я знаю цены на продукты. Продам ему пару украшений, так что денег хватит. А ты, княжна, останешься с этим подхалимом — тебе и вправду опасно показываться людям. Путешественники друг к другу сильно не приглядываются, а вот в деревне твоя светлая кожа и волосы привлекут лишнее внимание.

      Сильфия удивленно смотрела в ответ. Было немного грустно. Очень хотелось посмотреть на то, как живут обычные люди. В те несколько раз, когда она приезжала в поселения с дядей и тётей, то только молча наблюдала за тем, как суетливо бегают жители по главной площади, стремясь угодить князю. Тогда у неё не было возможности заговорить с кем-либо, походить по маленьким витиеватым улочками, посмотреть на то, как играют дети и, вполне возможно, погладить косматого пса или разморенного дневной жарой кота, свернувшегося клубком на лавке. Хотелось попробовать простой домашний квас и петушков на палочке, на которые дядюшка всегда посматривал с едва заметным пренебрежением. Хотелось с головой окунуться в эту простую жизнь, что ведут бородатые мужчины и улыбчивые пышнотелые женщины.

      — Вы уверены, что мне нельзя пойти? — она покрутила между пальцами выбившуюся из-под косынки светлую прядь.

      — Проще и быстрее сразу сдать тебя гвардейцам — беготни меньше, — сказала как отрезала Иска.

      — Я бы не стал выражаться столь грубо… — аккуратно начал Атракс. — Но вынужден принять сторону госпожи Иски. В любом посёлке всегда есть пара дежурных гвардейцев. Если они Вас заприметят — будут проблемы. Я и сам не сильно люблю заезжать в небольшие поселения — жрецов Ледо в этих землях не жалуют не зависимо от того, сколь благородна моя миссия.

      — Ладно, — вынужденно согласилась Сильфия.

      На перекрёстке Атракс остановил повозку у обочины. Часть деревьев была вырублена, чтоб освободить место под поля. Где-то вдалеке виднелись крыши домов, ветер порой доносил до них шум и крики. Казалось, там кипит жизнь. На тракте же практически никого не было. Редкие путники не сильно присматривались к девушкам в простой потрепанной одежде, что сидели в повозке странствующего жреца.

      Сильфия, смущенно отвернувшись от Атракса, нащупала шнурок и достала из горловины платья припрятанный мешочек с украшениями и передала его Иске. Охотница осмотрела содержимое, хмыкнула и, махнув ладонью, двинулась по дороге в сторону поселения. Сильфия провожала её взглядом, немного завидуя. Поймав себя на этом безусловно недостойном чувстве, она постаралась успокоиться. Всё же, пусть ей и нельзя показываться в поселениях, она ведь сможет спокойно жить в империи Ледо. У неё ещё будет возможность пообщаться с простыми людьми. В Ледо наверняка тоже есть петушки на палочке.

      Атракс тем временем вооружился топором и углубился в лес. До слуха Сильфии доносился звук размеренных ударов. Сидеть в повозке одной было скучно. Рури приходилось весь день прятаться среди мешков, чтобы её никто не заметил. Фея никак не выказывала недовольства и предпочитала просто спать весь день, найдя себе местечко поуютнее. Лунь шла неподалёку, скрываясь от лишних глав в лесу, так что даже на её поддержку надежды не было. Остаться вот так, совершенно одной, оказалось неприятно. Сильфия задумчиво смотрела на то, как плывут облака, вслушивалась в отдалённый гул человеческих голосов и пение птиц. Тихо шуршал листвой ветер, да продолжал стучать в лесу топор. Все были заняты чем-то, кроме неё.

      Хотелось быть важной, быть полезной и нужной. Забота Атракса была приятной, но было неприятное чувство, будто она просто красивая статуэтка, над которой все трясутся и которая просто стоит в углу, покрываясь пылью. Хотелось что-то делать, быть важной, а не просто быть.

Глава 9. Размолвка (часть 4)

      Пока она размышляла о том, что могла бы сделать, желательно такого, что не смогут ни Иска, ни Атракс, юноша вернулся к повозке, неся целую вязанку дров. Сильфия заметила, что его кожа покрылась испариной, а рубашка липла к телу, напитавшись потом, отчего одежда казалось ещё мешковатей. Может быть, она могла бы сшить Атраксу нормальную рубаху? Её ведь учили вышивать, так что вряд ли шить намного сложнее. Нитка и иголка ведь те же.

      — Может я помогу тебе?

      — Ну что Вы, леди Сильфия. Вы ведь девушка, не пристало Вам таскать тяжести, — Атракс улыбнулся в ответ. — Да и какой мужчина позволит девушке таскать дрова?!

      Он снова ушел в лес, но вернулся практически сразу, неся ещё пару вязанок.

      — Тут больше нет деревьев, которые можно срубить — все остальные молодые и здоровые. Неудивительно — как-никак посёлок рядом, — он уложил вязанки в повозку и вернулся на своё место. — Сегодня вечером станем где-нибудь подальше от поселений и я нарублю ещё. На Каменистой пустоши не так много деревьев, так что лучше запастись дровами заранее.

      — Ты много путешествуешь?

      — Да, изрядно, — Атракс задумчиво перебирал содержимое своей сумки. — В основном по империи Ледо, но и в Эмит иногда заезжаю, правда только в южную часть — на севере таким как я не рады.

      — Мне жаль… — смущённо пробормотала Сильфия.

      — Ну что Вы, леди, — Атракс улыбнулся. — В этом нет Вашей вины. Не Вы же влияете на международную политику империи, право-слово. Император Эврен не жалует жрецов империи, потому что мы рассказываем людям об их правах. О том, что они не обязаны платить такой высокий налог, если князья не заботятся об их благополучии, о том, что если у власти самодур, то можно просто переехать в другое место. Человек ведь не дерево, может собрать близких, вещи и уехать, если ему плохо. И это правильно. Вы же понимаете, о чём я говорю, правда, леди Сильфия? Вы ведь тоже бежите от власти тирана?

      — Вроде того… — она смущённо улыбнулась.

      — И правильно делаете, — Атракс кивнул, одобряя её поступок. — В последнее время в южной части Эмита много гвардейцев. Некоторых жрецов жестоко избили якобы за то, что проповедовали веру в иных богов, непринятых в Эмите, а на самом деле потому, что рассказывали людям об их правах. Чаще всего гвардейцев императора я видел в деревнях да посёлках… Они очень внимательно следят за чужаками, так что Вам и вправду будет лучше не показываться в поселении.

      — Я понимаю… — она грустно улыбнулась. — Просто эта часть жизни… Она такая новая, непонятная. Я столько хотела бы узнать, столькому научиться. Иска ведь умеет так много, она и вправду очень самостоятельная…

      — Как хорошо, — Атракс задумчиво смотрел в сторону деревни. — Что Вы нашли такого преданного и верного друга, как госпожа Иска. Всё же в поселении наверняка висит объявление розыске и гвардейцы… Многие бы на Вашем месте боялись, что госпожа Иска продаст Вас императору или князю Туманной долины, ведь там такое вознаграждение…

      — Вознаграждение? За меня?! — она испуганно посмотрела на виднеющиеся вдалеке крыши домов.

      — Да. Князь Туманной долины объявил вознаграждение тому, кто вернёт ему племянницу. Да и гвардейцев в этот мой приезд подозрительно много, — Атракс посмотрел на выражение её лица. — Но Вы не волнуйтесь, леди Сильфия, я никому не скажу. Да и с госпожой Иской Вы явно давние подруги, так что звон золотых монет не заглушит в ней глас совести. И свой лук она оставила, так что обязательно вернётся с минуты на минуту. Всё же покупка продуктов не должна занимать много времени…

      Вот только Иска не вернулась ни через минуту, ни через десять и это раскручивало в груди Сильфии водоворот беспокойства. Мысли цеплялись одна за другую, отчего становилось не по себе. Она ведь не так давно знает охотницу и их, кроме зародившейся дружбы, ничего не связывает. Но Иска никогда о дружбе не говорила, только об их устной договорённости. Было страшно из-за того, что вот прям сейчас из-за деревьев могут появится гвардейцы и схватят её.

      Сильфия нервно озиралась по сторонам. Мысли метались в голове, будто перепуганные птицы. Страх медленно расползался в груди, обволакивал сердце, будто змея. Хотелось сбежать как можно дальше, чтобы снова ощутить себя в безопасности.

      Действительно, что можно делать там так долго? А если Иску схватили гвардейцы, она ведь не из этого посёлка? Что если Иска просто продаст её? Дядя явно не поскупился на вознаграждение, наверняка надеется на выкуп от императора. Иска ведь хотела перебраться в город и мешок денег будет неплохим подспорьем, чтобы устроить новую жизни.

      Сильфия нервно ёрзала на месте, не решаясь что-либо предпринять. Противоречивые эмоции разрывали её изнутри. Хотелось верить, что Иска не предаст её, ведь они столько пережили пока путешествовали вместе, бок о бок преодолевали тяготы пути. Иска обучала её разным походным хитростям, Сильфия в ответ рассказывала про манеры, этикет, учила танцам и грамоте. Вместе они отбивались от разбойников, плечом к плечу встали против огромных пауков. Они вместе преодолевали опасности.

      «Но ведь Иска не сказала, что в Лесу будет в разы опаснее»: шептал в глубине сознания тонкий голосок, отчего змея страха в груди сделала новый виток вокруг сердца. Вполне спокойно охотница согласилась отвести её в Лес, кишащий опасными созданиями, и ни слова не сказала. А если вспомнить, что именно Иске принадлежала идея пойти через тот перевал, кишащий пауками… И перевал вёл в Драконью долину — земли императора.

      Внутри как будто что-то оторвалось. Мерзкое чувство, что её снова предал близкий человек, будто яд растекалось по венам. Словно змея впилась клыками прямо в сердце. Было невероятно горько и обидно. А ещё стыдно, что не распознала, не заметила странностей раньше.

      Показавшаяся из-за поворота Иска бодро шагала к повозке, перекинув через плечо лямки небольшого холщового мешка. Сильфия напряженно следила за охотницей и то и дело бросала взгляд на лес и дорогу. Казалось, что вот-вот оттуда выбежит отряд гвардейцев и можно будет прощаться с жизнью. Умирать Сильфии не хотелось.

      — Всё в порядке? — Иска задумчиво на неё посмотрела и скинула свою ношу в телегу.

      — Я у тебя хотела тоже самое спросить, — Сильфия пристально рассматривала охотницу, будто хотела высмотреть какие-то признаки предательства.

      Иска непонимающе смотрела в ответ, потом перевела взгляд на Атракса. Красивые черты лица исказила гримаса раздражения и злости.

      — Стоило догадаться, что ты не упустишь случая и наговоришь ей какую-нибудь гадость, — презрительно выплюнула обвинение девушка.

      — Я никогда! — Атракс обиженно смотрел в ответ.

      — А я по твоему слишком глупая, чтобы догадаться самой? — Сильфия не собиралась сдаваться, решив выяснить всё до конца. — Ты меня ведь не в Лес вела, а в земли императора. Неужели хотела продать ему?!

      — Ты сама хоть понимаешь, что говоришь?! — раздраженно выкрикнула охотница. — Он тебе голову промыл пока меня не было, вот ты и несёшь чепуху!

      — Атракс и слова про тебя плохого не сказал, а ты на него всё время шипишь, как последняя змея! — вступилась за друга Сильфия.

      — Я — змея?! — Иска покраснела от злости. — Да он вокруг тебя паутину плетёт не хуже паука, а ты и рада в неё залезть.

      — Пока всё выглядит так, что ты пытаешься получить награду за мою голову! Что ты так долго делала там? Договаривалась с гвардейцами? Уже решила, на что потратишь золото?

      — А знаешь что, — Иска бросила в повозку мешочек с монетами. — Если ты так хочешь ему верить — то вперёд! Твоя жизнь и тебе решать, как её прожить. Я не собираюсь выслушивать эту абсурдную клевету.

      Иска закинула на плечо колчан и, гордо подняв подбородок, развернулась, уходя в лес. Рури, выбравшаяся из-под кучи вещей, растерянно смотрела на Сильфию, после чего спешно забралась на бортик телеги, громко вереща, словно пыталась остановить девушку, но было уже слишком поздно — охотница скрылась в подлеске. Сильфия продолжала смотреть прямо перед собой. По щекам текли горячие слёзы обиды и разочарования. Ей казалось, что они стали подругами. У неё никогда прежде не было друзей и это новое ощущение было приятным, отчего боль предательства в груди казалась ещё острее. Новая жизнь была слишком сложной и слишком непредсказуемой. В тот момент, когда казалось, что всё идёт превосходно, что-то сродни злому року тут же переворачивало всё с ног на голову.

      — Мне так жаль, — Атракс аккуратно коснулся её плеча. — Признаться, я не знаю, что делать в такие моменты…

      — Всё в порядке, — она покачала головой, спешно вытирая слёзы рукавом. — Мы бы всё равно разошлись каждая своей дорогой.

      — И всё же это было нелегкое решение, — Атракс ободряюще похлопал её по плечу. — Не у каждого хватит сил на такое. Вы удивительная девушка, леди Сильфия.

      Она смущенно отвела взгляд, не зная, что ответить. С Атраксом Сильфия чувствовала себя так, словно прогуляла все уроки риторики. Если бы она набралась смелости поднять взгляд, то у Сильфии был бы шанс заметить тлеющий огонёк торжества в глубине его чёрных глаз…

Глава 10. Боль (часть 1)

      Иногда в жизни случаются события, которые приносят боль. Боль потери, боль разочарования, боль отчаяния, боль одиночества. В такие моменты кажется, что это чувство разорвет изнутри если не тело, то душу. Кажется, что жизнь никогда больше не будет прежней и слёзы, будто кровь истерзанной в клочья души, будут течь вечно… Но любая боль со временем проходит. Наступает утро и о слезах напоминают лишь заложенный нос, опухшие глаза и жуткая головная боль. В такие моменты понимаешь, что боль может принимать множество разных форм и эта — явно не самая лучшая из них.

      Голова гудела и, казалось, вот-вот лопнет. Чувство было настолько мерзким, что даже шевелиться не хотелось. Сильфия так и лежала в повозке на тюках с вещами, которые всю ночь заливала слезами, оплакивая свою первую дружбу. И самым странным было то, что факт дружбы она осознала в полной мере именно тогда, когда эта самая дружба была разрушена. Сейчас Сильфия жалела о своих необдуманных словах и обвинениях. И что вообще на неё нашло? Никогда прежде она не принимала таких скоропалительных решений. Ну кроме того раза, когда решилась на побег. Если бы был шанс, то она бы извинилась перед Иской, вот только охотница ушла…

      Сильфия приоткрыла один глаз. Небо едва начало светлеть. Рури сидела на бортике повозки. В выражении лица феи безошибочно угадывалось неодобрение.

      — Я знаю, что виновата, — прошептала Сильфия.

      Судя по тому, как пересохло во рту — она умудрилась выплакать всю жидкость из тела. Печаль странным осадком осталась в груди, но надо было как-то жить дальше. Здравый смысл подсказывал, что их пути с Иской в любом случае разошлись бы, а эмоциональная часть её противилась этому — ведь в конце их общего пути расставание было бы не таким грубым и скандальным. Было неприятно, что всё закончилось так, но, как любила поговаривать повариха в замке: «Фарш невозможно провернуть назад». Она медленно и глубоко вдохнула, собираясь с силами, и слезла с повозки. По вискам неприятно ударило изнутри головы. Она и припомнить не могла, чтобы когда-то прежде у неё так болела голова.

      Атракса не было видно. На мгновение нахлынула паника. Стало страшно, что новый друг тоже её бросит. Затем взгляд зацепился за растопленный костёр, котелок с закипающей водой и лежащий на земле плащ.

      — И повозка тоже тут, — ни к кому не обращаясь, прохрипела Сильфия. — Если бы Атракс решил сбежать, то не бросил бы все свои вещи.

      Слова неприятно драли горло, но от сердца отлегло. Она осмотрелась по сторонам — никого на дороге не было. Сильфия немного потопталась на месте. Наверное, неправильно было оставлять лагерь и повозку без присмотра. Пить хотелось сильно.

      — Если что — позови, — она глянула на фею.

      Рури покивала, будто и вправду поняла, что от неё требуется. Сильфия вздохнула, понимая, что сторож из феи не особо грозный, но всё же поплелась к ручью. Холодная вода помогла прийти в себя и даже немного уняла головную боль. Сильфия старалась увидеть своё отражение, но беспокойный поток всё время завихрялся и шел бурунами, мешая что-либо рассмотреть. Наплевав на это бесполезное занятие, она как могла привела волосы в порядок, прочёсывая пряди пальцами. Расчёски не хватало, а у Атракса спрашивать было неловко. Радовало то, что регулы ещё не скоро и они, скорей всего, уже доедут до какой-нибудь деревни, где она сможет купить всё необходимое. Знать бы ещё у кого… Прежде всё нужно складывали на туалетном столике горничные, вот только спрашивать о таких вещах у юноши у Сильфии не повернулся бы язык.

      Когда она вернулась к костру, Атракс уже суетился готовя завтрак. Он протянул ей чашку травяного чая и поставил котелок со вчерашней кашей разогреваться. Сильфия медленно вдохнула запах трав, улавливая аромат мяты и ромашки.

      — Поможет унять головную боль, — прокомментировал юноша.

      — Так заметно, — она села у костра, грея руки о тёплую, шершавую поверхность чашки.

      — Нет, что Вы, леди Сильфия, Вы всегда выглядите великолепно. Особенно, когда только проснулись и немного заспанная, — он смущенно улыбнулся, отведя взгляд.

      Сильфия постаралась спрятать смущение за чашкой чая. Прежде ей казалось, что с утра она лохматая и не особо привлекательная. Услышать похвалу было неожиданно приятно. Даже голова, показалось, стала болеть меньше, хотя, возможно, так подействовал аромат мяты.

      После того, как Сильфия лениво поковыряла ложкой вчерашнюю кашу — крупа слиплась в неприглядное, серое, склизкое нечто — они отправились дальше. Лес, что с обеих сторон огибал дорогу, становился всё реже и всё чаще среди травы мелькали крупные валуны. Сильфия удобно устроилась среди мешков и лениво играла с Рури пёрышком, выдернутым из найденной в мешках подушки. Она изредка поглядывала на Атракса, но тот смотрел на дорогу, не обращая на них внимания. Было интересно узнать, о чём думает юноша, какие у него дальнейшие планы. Порой подмывало коснуться его, чтобы увидеть образы, что крутятся в его сознании, но Сильфия не знала, как будет оправдывать этот свой порыв, да и не всегда получалось увидеть чёткую картинку.

      То ли Атракс почувствовал её взгляд, то ли это был его внутренний порыв, но юноша резко обернулся. Их взгляды встретились. Сильфия чувствовала, как к щекам приливает жар, сердце в груди стучало порывисто, тело напряглось, будто готовилось в любой момент сорваться с места, вот только куда — непонятно. Сильфия будто увидела Атракса заново. Образ тщедушного юноши в мешковатой одежде стирался, будто туман, что тает с восходом Солнца. Она будто почувствовала внутреннюю силу в Атраксе, но, мгновение спустя, повозка наехала колесом на очередной ухаб. Их ощутимо качнуло, зрительный контакт распался и вместе с ним исчезло странное ощущение.

      Сильфия отвернулась, не зная, как скрыть проступивший на щеках румянец. Уши тоже предательски покраснели, но их хотя бы не было видно под косынкой. Было так неловко, ведь Атракс мог подумать, что она пялилась на него, как какая-то деревенщина. А ещё Сильфия никак не могла разобраться с тем, что она почувствовала. Это чувство в груди было странным и, словно, пугающим, но было не понятно, что именно вызывает в ней эту неясную тревогу. Атракс не был враждебен к ней, не проявлял агрессию и даже наоборот, всячески заботился и оберегал.

      Рури забралась на руки и задумчиво смотрела на неё. Взгляд у феи был необыкновенно осознанный. Она словно всё понимала, но не могла ничего сказать. Сильфия улыбнулась в ответ, решив, что нет смысла волноваться без веской на то причины, ведь, вполне возможно, тревожно ей именно потому, что чувство, что она испытала — новое само по себе. Прежде Сильфия никогда не влюблялась, а в книгах героини испытывали любовь совершенно по-разному. Не было какой-то общей схемы для всех. У одних при взгляде на возлюбленного подгибались колени, другие раздражались и спорили с мужчиной, третьи лишь скромно посматривали на красавца, прикрываясь веером, и томно вздыхали. В голове проскочила глупая мысль, что нужно было спросить у тётушки, как именно нужно вздыхать, чтобы это было томно.

      — Вы её совсем не боитесь… — задумчиво проговорил Атракс.

      — Кого? — Сильфия резко подняла взгляд, отвлекаясь от своих мыслей.

      — Я про фею, — юноша с опаской покосился на Рури.

      — Она совсем не страшная и не опасная. Можешь попробовать с ней подружиться, — она аккуратно взяла Рури в ладони и протянула Атраксу.

      Фея резко и недовольно заверещала и шустро уползла по руке на плечо, откуда продолжила недовольно бурчать на юношу и тихо повизгивать, выражая недовольство непонятно чем. Сильфия лишь хлопала ресницами, не понимая, что случилось. К Иске фея была весьма благосклонна. Дорога тем временем начала подъём на холм. Мерин, что тянул повозку, недовольно фыркал, но упрямо продолжал подъём. Сильфии было жаль коня, но даже если она спрыгнет и пойдёт пешком, это не сильно облегчит ему труд — повозка и так была загружена по самые бортики.

      — Наверное, это какая-то особенность княжеской крови, — после недолгих размышлений предположил Атракс. — Я слышал, что князья и император Эмита особенные.

      — Не то что бы особенные… — пробормотала Сильфия. — Я думаю дело в том, что я не боюсь её. Да и как можно бояться такую малышку? И я не стану причинять ей вред — она знает это.

      — А может тебе просто отпустить её?

      — И куда она без крыла?! Я думала, что в Лесу смогу найти других фей и они позаботятся о Рури, но раз в Лесу так опасно, то буду заботиться о ней сама… — Сильфия протянула фее орешек. — Она, конечно, немного прожорливая, но не то что бы слишком. И не похоже, что крыло её сильно беспокоит.

      — Неужели Вы оставите себе это… создание?! — Атракс смотрел на неё как на умалишенную.

      — Я ведь смогу оставить Лунь, разве маленькая фея помешает?

      — И насчёт пегаса… — Атракс поглядывал на деревья вокруг. — Ей лучше подождать где-то здесь пару дней, пока мы не доберёмся до границы.

      — Почему?

      — Дело в том, что она очень приметная, а в Каменистой пустоши почти нет деревьев. Снежно-белый пегас привлечёт внимание гвардейцев. Да и как мы проведём пегаса мимо стражей в Лугдун?

      — Что? — она, казалось, поперхнулась воздухом. — Как в Лугдун? Это же замок князя Гидр?! Ты ведь сказал, что мы едем в Ледо…

      — Да, — Атракс кивнул. — Через Лугдун. Там община Ордена и мне надо взять кое-какие вещи для беженцев там и отметиться у старшего жреца.

      — Но я не могу… Мне нельзя в поселения…

      — Всё будет хорошо, леди Сильфия, — Атракс улыбнулся. — Лугдун — это не только замок князя, но и город вокруг него. Там много жителей и никто не обращает внимания на чужаков. Разве Вы мне не доверяете?

      — Доверяю, — после недолгих раздумий Сильфия кивнула.

Глава 10. Боль (часть 2)

      Лугдун оказался действительно большим городом. Замок дяди ютился на склоне горы и людям было не сподручно селиться рядом, так что Туманная долина была вся усеяна небольшими деревеньками и фермами. Но Каменистая пустошь представляла собой широкое плато. Дорога петляла с одного холма на другой. Редкие домики тонули среди валунов и чахлых деревьев. Ветер, вольготно чувствующий себя на открытом пространстве, то и дело пытался кинуть путникам в глаза дорожную пыль и гнул к земле высокую траву.

      Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше становилось вокруг домов. Лугдун больше напоминал огромную крепость, огороженную каменными стенами, чем скромный княжеский замок — громада серого камня ощерилась в небо семью башнями. Насколько Сильфии было известно, Каменистая пустошь жила тем, что торговала камнем и углём, которых в этих землях было в избытке, а вот земля была серая и не очень плодородная — стоит копнуть лопатой поглубже и можно будет услышать жалобный звон металла о камни. Даже дома горожан и брусчатка были сделаны из того же камня, что и замок князя, отчего Лугдун казался серым и неуютным. Люди тоже не выглядели дружелюбными. Жители смотрели перед собой уныло, словно серость города пропитала их насквозь.

      Они подъехали к городским воротам. Стражник, стоящий в карауле, спросил их имена и цель визита. Сильфия ответила заранее заготовленной историей и вложила в руку стража мелкую монетку — это называли здесь «налогом путешественника». Впору было возмутиться, но она радовалась уже тому, что никто не стал обращать внимания на её светлую кожу и нежные руки, явно непривыкшие к тяжелому труду. Почти все вокруг были смуглыми или загоревшими, но, как и говорил Атракс, никто не обращал на них внимания. Все спешили куда-то по своим делам, смотря либо себе под ноги, либо скользя взглядами по витринам различных лавок.

      Внутри крепостных стен жизнь кипела. Люди сновали туда-сюда как муравьи и шумно переговаривались. Серое уныние камня разбавляли яркие вывески лавок, таверн и чайных. Те дома, владельцы которых были побогаче, не поскупились на резные ставни и яркие шторы на окна. Так же хозяйки старались выделиться, украшая подоконники вазонами с яркими цветами. Неуютный на первый взгляд город внутри оказался невероятно интересным. Сильфия сидела в повозке и это, пожалуй, была единственная причина, почему она не потерялась в первые же секунды. Она крутила головой во все стороны, стараясь рассмотреть и запомнить как можно больше.

      Сперва ей было страшно от того, что придётся заехать в город, да не какой-то, а в вотчину князя, а теперь хотелось упросить Атракса остаться в Лугдуне ещё хоть на один день. Мешочек с монетками приятно оттягивал карман платья. Хотелось купить всё и сразу. И вот те ленты, что предлагает портной, и туфельки в витрине сапожной мастерской, и даже леденец на палочке у коробейника. На перекрёстке стоял зазывала, приглашая желающих посетить выступление бродячей труппы артистов и Сильфия едва усидела в повозке.

      — Атракс, — она всё же не выдержала и придвинулась ближе к юноше. — У тебя сегодня много дел?

      — Не то чтобы много… Мы почти приехали.

      — А ты можешь сходить со мной на прогулку по городу? Боюсь, я одна потеряюсь и буду вечно блуждать по этим улочкам… Я даже сейчас не смогу найти выход обратно на Каменистую пустошь, — Сильфия усиленно и часто заморгала, полагая, что именно это имели ввиду авторы романов, говоря что «героиня хлопала ресницами».

      Атракс смерил её растерянным взглядом, и, кажется, не проникся этой попыткой кокетства.

      — Возможно… — он отвернулся, следя за дорогой и направляя повозку.

      Сильфия нетерпеливо ёрзала, не понимая, что должно было означать это «возможно». Очень хотелось погулять по этим путанным улочкам, поесть сладостей в чайной и посмотреть на выступление артистов.

      Община жрецов оказалась трёхэтажным зданием, подпирающим задним двором высокую крепостную стену, отделяющую город от Каменистой пустоши. Было очень неожиданно увидеть символ Солнца на воротах. Казалось невероятным, что служители бога Ледо и князь Эмита могут спокойно соседствовать. Её дядя даже в долину не пускал жрецов, но южные князья, соседствующие с Ледо, явно не были так принципиальны.

      Они завернули во внутренний двор. За зданием оказалась невысокая деревянная пристройка. Тихо ржали лошади. По двору суетливо бегали куры. К Атраксу подбежал мальчишка-конюший, забирая поводья.

      — Повозку просто накрой, — дал мальчонке поручение Атракс. — Нам скоро снова в путь.

      Сильфия грустно вздохнула - видимо, прогулки по городу не будет. Здравый смысл подсказывал ей, что её могут заметить гвардейцы. Её может узнать кто-то из людей князя или даже сам князь, который может оказаться в городе по каким-то своим делам. Умом она понимала, что такая прогулка — слишком большой риск. Да и вдали от Лунь её магия намного слабее.

      Она, как можно незаметнее, достала Рури из повозки, пряча в кармане платья. Не хотелось, чтобы кто-то из жрецов увидел фею. Атракс до сих пор не мог воспринимать Рури спокойно, а как отреагируют другие предположить было сложно.

      — Пойдём, — Атракс махнул ей рукой. — Покажу, где ты можешь отдохнуть с дороги.

Глава 10. Боль (часть 3)

      Комната, которую ей выделили, оказалась небольшой, но уютной. Обстановка была предельно простой. Грубо сколоченная кровать с набитым травой матрасом и покрывалом из грубой шерсти, сундук для вещей, пара крючков для одежды на стене и кривоногий стул. Сильфия долго и упорно рассматривала швы матраса, опасаясь найти там клопов или вшей, но всё вроде было чисто. Либо в книгах врали про постоялые дворы, либо это просто не относилось к обиталищу жрецов. Как оказалось, матрас не просто набили сеном, а добавили к нему какие-то ароматные травы, отчего в комнате приятно пахло. Сильфия различила только лаванду и ромашку, но явно было что-то ещё.

      Атракс ушел по делам Ордена. Насколько Сильфии было известно — он должен был договориться о помощи беженцам, обсудить сколько и чего он может взять в свою повозку, а что повезут другие жрецы. Атракс попросил её сидеть тихо и не выходить из комнаты, но было неприятное ощущение, будто он просто бросил её тут. Изредка по коридору кто-то проходил, но её не беспокоили.

      Сильфия подошла к единственному окну и сдвинула в сторону занавеску. Вид был ожидаемо серый и унылый — община жрецов находилась на значительном удалении от торговых и ремесленных кварталов, где кипела жизнь. По улице торопливо шагали редкие горожане. Она пододвинула стул к окну и принялась наблюдать за происходящим. Время тянулось отвратительно медленно. Хотелось есть, но пока это не сильно беспокоило. Рури свернулась калачиком на кровати и едва слышно посапывала.

      За окном не происходило ничего интересного. Самым захватывающим зрелищем было то, как горожанка гоняла полотенцем какого-то чумазого мальчишку. Из криков женщины было не совсем понятно, что сделал несчастный, так что Сильфия всем сердцем переживала за паренька. К её огромному разочарованию, развлечение очень быстро закончилось — женщина поймала хулигана за ухо и увела в дом.

      В дверь тихо постучали. Мальчишка, которой помогал на конюшне, заглянул к ней, неудосужившись дождаться ответа. Сильфия молча кивнула на его вопросительный взгляд, разрешая войти. Он поставил на кровать поднос с чашкой молока, ломтем хлеба и куском козьего сыра. Рури, почувствовав запах еды, подскочила на месте, радостно попискивая. Мальчик вздрогнул, отшатываясь к дверям.

      — Она не опасна, — Сильфия поспешила успокоить паренька. — Просто радуется еде. Мы только завтракали…

      — Честно не укусит? — он смотрел на фею с какой-то удивительной смесью страха и любопытства. Если бы Сильфия умела хорошо рисовать, то портрет мальчишки вполне можно было бы назвать «Страшно-интересно».

      — Если не будешь отбирать у неё еду, — она улыбнулась.

      Рури предпочла не терять время на пустую болтовню и уже повисла на бортике чашки, лакая молоко будто кошка. Мальчик неуверенно мялся на одном месте, словно не зная, стоит ли подходить. Сильфия решила сделать первый шаг. Она села на кровати, отломив кусочек сыра и протягивая ему.

      — Хочешь покормить её?

      Мальчик поколебался пару мгновений. В итоге любопытство перевесило и он сел у края кровати. Сильфия отдала ему кусочек сыра и мальчишка протянул его Рури. Фея отвлеклась от молока, пару секунд настороженно смотря на нового человека и быстро забрала у него угощение.

      — Она такая маленькая и хорошенькая, — мальчонка улыбнулся.

      — Только не говори никому, — Сильфия улыбнулась. — Не думаю, что взрослым понравится. Мы скоро уедем. Рури никого не потревожит.

      — Хорошо, — он кивнул в ответ. — Я никому не скажу.

      — Спасибо. А ты не знаешь, где Атракс?

      — Господин Атракс отбыл по делам Ордена со Старшим жрецом. Пока не возвращался… Ну, мне пора за работу — дел ещё много, — мальчик махнул ей рукой и вышел.

      Сильфия неторопливо поела и поставила поднос с грязной посудой на подоконник. Несмотря на то, что вечер только начинался, уже ощутимо стемнело — община жрецов примыкала к стене с западной стороны. Сильфия слышала, что служители Ледо встречают своего бога-Солнце на рассвете благодарностью и молитвой, и даже пару раз замечала нечто наподобие ритуалов за Атраксом, но приставать с расспросами не стала. Хотя, наверное, стоило, ведь ей предстоит жить в империи Ледо и нужно будет принять их бога… Она походила по комнате, не зная, чем себя занять, после чего легла на кровать. Рури, тихонько урча, принялась перебирать её волосы и Сильфия уснула, слушая это странное, мелодичное пение.

Глава 10. Боль (часть 4)

      — Госпожа, — кто-то трогал её за плечо. — Госпожа, там господин Атракс вернулся.

      Сильфия сонно осматривалась в полумраке комнаты, пытаясь понять, почему её будят. На подоконнике стояла одинокая свеча, бросая тусклый свет на стены. Огонёк трещал и дрожал, от чего пятна света ложились неровно.

      — Что случилось?

      — Господин Атракс вернулся, — мальчик, тот самый, что приносил ей обед, выглядел взволнованным. — Он сказал, что Вам нужно как можно скорей поужинать и собираться в дорогу.

      К горлу подступила тошнота. Если Атракс спешно собирается уезжать из города, да ещё и в ночь, то для этого должна была быть веская причина.

      — Где Атракс?

      — Готовит повозку, — мальчик неопределённо махнул рукой. — Вот, я Вам покушать принёс.

      Он поднял с пола поднос, на котором стояла тарелка тушеных овощей, ломоть хлеба и чашка с квасом. Сильфия растерянно смотрела на ужин. Есть совершенно не хотелось. Наоборот, к горлу подступала тошнота. Ощущение неясной угрозы свернулось в груди, всё её естество кричало о том, что нужно бежать.

      — Я не голодна, — она поднялась, осматривая постель в поисках Рури.

      — Но, госпожа… — мальчик растерянно смотрел на неё, словно не знал, что ему делать. — Как же Вы в дорогу голодная?

      — Не до этого сейчас, — она подхватила Рури, усаживая себе на плечо.

      — Но, хотя бы квас, — он протянул ей чашку.

      Выражение лица мальчика было каким-то странным, словно несчастным. Обижать того, кто был к ней так добр, не хотелось. Сильфия сдалась, беря чашку, невольно касаясь его пальцев. На мгновение мир словно заволокло дымкой видения. Атракс протягивал мальчику свёрток с каким-то порошком и что-то говорил. Мальчик дрожащими руками засыпал порошок в эту самую чашку. А ещё огромное чувство вины, что буквально душило ребёнка. Ему было стыдно, что приходится так поступать.

      Сильфия отдернула руку, отшатываясь от мальчонки. Чашка упала на пол, раскалываясь, квас расплескался по полу. Она не знала, что это за порошок и не хотела знать. Сильфия со злостью посмотрела на мальчика. Он испуганно смотрел в ответ. Магия закипела внутри, вырываясь как-то непроизвольно. Волна сжатого воздуха отбросила мальчонку к стене.

      Она выскочила из комнаты, опасливо озираясь в полумраке коридора. Мысли метались в голове. Сильфия не понимала, что происходит. Не понимала, зачем Атраксу было пытаться её опоить. Не понимала, куда ей бежать и что делать. Страх подгонял её вперёд. Сильфия сбежала по ступеням, оказываясь в общем зале. Сидящие за столами мужчины к ней обернулись и по их взглядам можно было легко догадаться, что ей тут ой как не рады. Сильфия замерла на месте — один из мужчин перегородил путь к выходу. Остальные медленно поднимались из-за столов.

      Отчаяние придало решимости. Сильфия метнулась в боковую дверь, оттолкнула какого-то юношу с дороги и практически сразу запнулась о какой-то мешок. Она едва удержала равновесие, ухватившись за оказавшуюся рядом полку. Всё помещение было заполнено паром и разными запахами. Вероятно это была кухня, но времени на разглядывание не было. Она быстро поднялась на ноги и понеслась к виднеющейся у противоположной стены двери. Позади уже слышались крики жрецов.

      Сильфия выскочила на улицу, испуганно озираясь по сторонам. Она оказалась на заднем дворе. Неподалёку запрягал коня в повозку Атракс. На мгновение она испытала облегчение, словно всё это какое-то странное недоразумение, но стоило их взглядам встретиться… Атракс был зол, словно всё пошло совсем не так, как он рассчитывал. Приятные черты лица исказила гримаса холодного гнева и чего-то сродни презрению.

      Она не стала дожидаться реакции на своё появление и припустила в сторону калитки. Вслед раздался раздался полный ярости вопль, но это лишь придало ускорения. Она распахнула калитку, когда спину обожгло волной боли. Сильфия вскрикнула, из глаз брызнули слёзы. Она рухнула в дорожную пыль.

      — Я ведь говорил, что хорош в обращении с хлыстом.

      От дружелюбия в Атраксе не осталось и следа. Сильфия с трудом перевернулась на бок. Мир заволокло пеленой слёз. Ей было больно, но в разы сильнее была боль от предательства. К влажным от слёз щекам липли выбившиеся из-под косынки волосы и пыль.

      — Почему?

      — Долго объяснять, — он пожал плечами, снова замахиваясь хлыстом.

      Сильфия зажмурилась, готовясь к новой вспышке боли. Визг и вопль, последовавшие за этим оказались настолько неожиданными, что она вздрогнула, распахивая глаза. Атракс крутился на месте, размахивая одной рукой и прижимая вторую к окровавленному лицу. Вокруг него мельтешило что-то небольшое и зелёное, летая около головы и истерично вереща.

      — Рури?! — она, казалось, приросла к дороге, полностью потерявшись в ситуации, настолько быстро всё происходило.

      Фея тут же подлетела к ней, хватая за ворот платья и пытаясь тянуть в сторону дороги. У такой малышки не было и шанса сдвинуть её с места, но даже такая маленькая поддержка придала сил. Сильфия поднялась на ноги и побежала куда-то по дороге, следуя за Рури. Та летела немного впереди и постоянно оборачивалась.

      Дорога петляла среди домов и дворов. Редкие прохожие, бредущие куда-то в сгущающихся сумерках, шарахались от них. Сильфия бежала так быстро, как могла. Ноги подкашивались, остро кололо в правом боку и, каждый раз, когда она спотыкалась о неровности брусчатки, спину обжигало болью, но останавливаться было нельзя. То, что осталось там, за спиной, пугало её до глубины души. Упасть замертво от усталости казалось лучшей участью, чем попасться.

      Впереди показалась группа стражников и Сильфия резко свернула в первую попавшуюся подворотню. Она лавировала между какими-то ящиками и бочками, стараясь оказаться как можно дальше от Атракса, жрецов, стражников, от всех. Ей нужно было место, чтобы затаиться, чтобы дождаться Лунь. Пегас должна была почувствовать, что что-то не так. Она обязательно прилетит за ней. Эта мысль поддерживала, давала сил двигаться дальше не смотря на боль.

      Тьма резко стала гуще, обволакивая подворотню. Рури испуганно юркнула ей на плечо. Сильфия замерла на месте, тяжело дыша. От темноты, прямо перед ней, отделилось что-то большое. Чернота клубилась, принимая очертания огромного двухголового волка.

      — Орф… — она испуганно смотрела на жуткую тварь, так похожую на родового зверя степных князей. Вот только тварь перед ней была будто бы создана из непроглядной черноты, лишь тускло мерцали глаза-угольки. Чудовище перед ней зарычало. На камни, будто слюни, падали ошмётки тьмы.

      — Сколько же от тебя проблем…

      Она резко обернулась. Позади стоял Атракс. Юноша прижимал грязную тряпку к лицу там, где был глаз. Во второй руке он сжимал кинжал, рукоять которого была украшена крупным, светящимся алым камнем.

      — Я ведь говорил, что эти твари опасны, — он верно истолковал её взгляд.

      — Что тебе нужно от меня? — она прижалась стеной к стене, бросая взгляды то на юношу, то на монстра, перегородившего ей выход из подворотни.

      — Я ведь уже сказал — долго объяснять.

      — А я не тороплюсь.

      — Думаешь, твой зверь успеет? — он зло засмеялся. — Вот только мой уже здесь…

      — Этот орф… твой?

      — Знаешь, прежде он принадлежал императрице, — в голосе Атракса сквозила неприкрытая гордость.

      — Это невозможно… — слова вырывались из горла едва различимым шепотом.

      — Ты может и не торопишься, а у меня времени не так много, — Атракс поднял руку с кинжалом, указывая на неё. — Взять!

      Сильфия вскинула руку, направляя в юношу поток ветра. Что-то тяжелое ударило её в грудь и всё заволокло чернотой.

Глава 11. Деловой подход (часть 1)

Сильфия открыла глаза, но чернота вокруг неё никуда не делась. Она лежала на чём-то жестком и, на ощупь, деревянном. Стоило попытаться встать, как её едва ли не скрутило от боли в спине. Сильфия аккуратно, стараясь не застонать от боли, завела руку назад. В том месте, куда пришелся удар кнутом, кровь спеклась коркой, отчего платье прилипло к коже. Она медленно вдохнула сквозь сжатые зубы. Думать о том, что теперь с этим делать, не хотелось. Были проблемы гораздо серьёзнее.

Чернота вокруг неё была непроглядной. Сильфия нащупала стену возле себя и медленно поднялась, придерживаясь за неё рукой. Стена была каменной и влажной, значит она, скорей всего, всё ещё в Лугдуне или где-то рядом с ним. Рядом что-то тихо шкреблось. Темнота пугала Сильфию до такой степени, что страшно было не то что закричать, а просто громко вздохнуть. Казалось, что кто-то смотрит на неё. Кто-то, кого она не видит. Кто-то опасный…

Она медленно, ведя рукой по стене, сделала шаг и замерла, ожидая неизвестно чего. В темноте обострился слух. Было слышно, как шумно она дышит, как испуганно трепещет в груди сердце. Что-то рядом с ней зашуршало и коснулось ноги. Сильфия испуганно пискнула и вздрогнула, оттолкнув ногой нечто. Нечто пискнуло в ответ и ей захотелось взвыть. В темноте возле ноги сидела крыса. Сильфия, продолжая держаться рукой за стену, сделала ещё один шаг. Не хотелось терять даже такую сомнительную точку опоры. Казалось, что в любой момент она может наступить на маленькое крысиное тельце. Это пугало даже больше того, что её могут укусить…

Обоняние тоже стало в разы острее. Пахло сыростью, плесенью и каким-то гниением. Спустя ещё пару шагов она уткнулась в угол. Сильфия брела, ведя рукой по стене. Пять крохотных, аккуратных шажков и ещё один угол. Дальше обнаружилась дверь. Девушка ощупывала шероховатую поверхность, в поисках ручки или чего-то похожего, но ничего не было. Она, не сильно надеясь на результат, толкнула дверь. По ту сторону двери что-то приглушенно звякнуло — вероятно, засов.

Решив, что в случае чего вернётся, Сильфия побрела дальше. Почти сразу нашелся ещё один угол, а потом и лежанка, на которой она очнулась. Крошечная камера на пять шагов с доской вместо лежанки. Ни окна, ни свечи, лишь крыса в качестве компании. К горлу подступила тошнота, но, к счастью, тошнить ей оказалось нечем. На глаза навернулись слёзы то ли от страха, то ли от жуткого ощущения безысходности.

Сильфия медленно вдохнула сырой воздух, стараясь успокоиться. Слезами она никак не исправит ситуацию. Нужно найти способ выбраться. Она ещё жива, значит нужно хотя бы попытаться что-то сделать.

Она повела плечом. Спину пронзило болью, но это помогло прийти в себя и придало решимости бороться за свою жизнь и свободу. Сильфия принялась шарить по доске, пытаясь найти фею, но её нигде не было.

— Рури, — едва слышно прошептала девушка.

В темноте было слышно лишь тихое попискивание крысы где-то в углу.

— Рури?

Никто ей не ответил. Доска была пуста, Сильфия нашла на ней лишь пару заноз. Хотелось верить, что фею не убили. Как бы там ни было, в камере её не было и, прежде чем помочь Рури, нужно было освободиться самой. Сильфия отошла к стене, становясь напротив двери. Магия внутри неё была почти так же сильна, как и прежде, а значит Лунь была недалеко. Нужно лишь выбраться на свободу, найти Рури и улететь.

Сильфия собралась, сосредоточилась направляя силу. Порыв ветра ударил в запертую дверь и завихрился по комнате, поднимая клочья пыли в воздух. Испуганно заверещала крыса. Сильфия закашлялась. Что-то попало в глаза, отчего те заслезились.

Сдаваться было нельзя. Она сосредоточилась на магии внутри себя, надеясь, что сможет создать молнию. Раз получилось один раз, то получится снова. Сильфия собрала магию, создавая лишь порыв ветра. Засов на двери громыхал, но не поддавался. В камере был настоящий пылевой шторм. Крыса либо умерла от ужаса, либо нашла способ сбежать. Сильфия была тверда в своём решении не отставать от маленького сокамерника и выбраться на свободу, чего бы ей это не стоило.

Где-то в отдалении послышался грохот и звон чего-то металлического. Сильфия замерла на месте, напряженно вслушиваясь в происходящее. Эхом до неё доносился звук шагов и какой-то жутковатый шорох. Под дверью показалась тусклая полоска света. Она вжалась в стену, не зная, что делать и понимая, что ничего хорошего от своих пленителей ждать не стоит.

Скрип засова прозвучал как приговор. Дверь медленно открывалась. Сильфия зажмурилась — свет лампы неприятно ударил по привыкшим к темноте глазам. Она уже подняла руку, готовясь откинуть тюремщика магией и бежать, но вместо человека в проёме показалась уродливая, покрытая чешуёй голова на длинной змеиной шее. Выпуклые, словно рыбьи глаза равнодушно осматривали её. Следом за первой головой внутрь заглянула вторая, не менее уродливая. А за ними и хозяин твари.

— И это её оценили в семь тысяч пятьсот звёзд?!

На неё, не скрывая злорадства, смотрел мужчина. Сильфия знала его — он был гостем в замке дяди. Гаррад — князь Гидр. Его дочь была второй императрицей. Правда, недолго. Всего несколько часов от церемонии в Храме Древних и до первой брачной ночи, во время которой император сжег несчастную. Рядом с князем стоял Атракс, равнодушно смотря на неё одним глазом. Половину его лица закрывали повязки. Сильфия окончательно перестала понимать, что происходит.

— Свахи сильно переоценили девчонку, — Гаррад покачал головой. — Эстер была намного красивее.

Растерянность сменилась негодованием. Она пережила тяготы пути, её побили, пленили и да, она была грязнее свинарки, но это не давало никому права так насмехаться над ней. Атракс улыбался, но не вмешивался в разговор. В горле тугим узлом свернулась злость. Он лгал ей. Лгал с самого начала. Пришло понимание, что именно с подачи Атракса они с Иской поссорились. Её заманили в ловушку, а она и рада была пойти. Внутри клокотала ненависть.

— Ух, какой взгляд, — весело протянул Атракс. — Маленькая леди умеет злиться.

— Ты… — её голос больше напоминал шипение.

— И кто же я? — с насмешкой поинтересовался тот, кого она считала другом.

Сильфия на мгновение задумалась. На ум не приходило ни одного подходящего ругательства. Дядя с тётей слишком много внимания уделяли культуре и этикету.

— Говнюк! — выкрикнула Сильфия самое грубое слово, которое знала, вскидывая перед собой руки.

Волна ветра откинула Атракса куда-то в темноту. Судя по звуку, падение нельзя было назвать мягким. Гидра придержала своего хозяина хвостом, не давая отправиться в полёт. Наслаждаться мгновением мрачного удовлетворения Сильфия не стала, метнувшись к выходу. Путь ей перегородили — девять голов оскалились на неё разом.

— Далеко собралась? — князь Гаррад, улыбаясь, наблюдал за тем, как она отступает обратно в камеру.

— Вы отдадите меня императору?

— Это было бы глупо, после того, что он сделал с моей дочерью… — улыбка князя из самодовольной стала какой-то кровожадной.

— Тогда позвольте мне уйти. Раз Вы не поддерживаете императора…

Князь засмеялся, махнув рукой. Гидра зашипела, загоняя её в камеру. Дверь захлопнулась прямо перед носом.

— Посиди пока там, — раздался насмешливый голос Гаррада. — И не вздумай даже пытаться сбежать. Твоего пегаса мы уже поймали. Если не хочешь, чтобы Лаур порвал её на куски — сиди смирно.

— Что вам от меня нужно? — Сильфия стукнула кулаком по двери. — Зачем вы меня здесь держите?

Она продолжала кричать и колотить в дверь, но никто не ответил. Звук шагов удалялся. Полоска света, что пробивалась в щель под дверью, становилась всё тусклее. Хлопнуло что-то металлическое. Вероятно, дверь в подземелье. Сильфия осела на пол. На глазах навернулись слёзы. Ситуация казалась безнадёжной.

Глава 11. Деловой подход (часть 2)

Иска брела по Каменистой пустоши. Пустошь, пожалуй, было подходящим названием для это места. Среди моря разнотравья то тут, то там торчали серые громады камней. Ветер раздольно чувствовал себя на открытом пространстве и гнал облака, словно пастух пушистых белых овечек куда-то на восток, в сторону Леса. Иска задумчиво посмотрела в ту сторону. До Леса было ещё далеко, на горизонте было видно лишь серые стены и башни Лугдуна. Ей же надо было на юго-запад, в Акрад.

Девушка пока не решила, что будет делать, придя в столицу. Она уже могла весьма сносно читать, коряво писать и знала кое-что из этикета. Можно было пойти ученицей в лавку писаря. У тех, кто обучен грамоте, было больше шансов хорошо устроиться в жизни. Главное, найти работу и крышу над головой, а уж дальше она разберётся. Работы Иска не боялась, полагая, что жизнь в городе будет всяко легче, чем в лесу. Порой она скучала по дому и тихим вечерам у печи, но после смерти отца жизнь превратилась в выживание. Тех денег, что она смогла скопить, торгуя шкурами и травами, должно будет хватить на первое время, пока всё не устроится.

За спиной раздался истерический визг. Иска резко обернулась, хватаясь за лук. В район груди что-то прилетело, громко вереща. Она изумленно смотрела на фею, вцепившуюся в рубаху. Рури отчаянно, изо всех сил, пыталась тянуть её куда-то. С учётом разницы весовых категорий, старания эти были совершенно бессмысленными, но фея не сдавалась.

— Ты что тут делаешь? — она растерянно смотрела на Рури, от истошного визга которой хотелось заткнуть уши. — Погоди, ты что, летаешь?!

Фея продолжала что-то горланить и тянуть её в сторону города. Внятного ответа на вопросы от неё вряд ли можно было дождаться. Иска аккуратно подставила ладони. Рури опустилась на них и принялась активно что-то показывать руками. Пантомима была очень странной и оставляла больше вопросов, чем давала ответов.

— Что-то случилось с глупой княжной? — скорее догадалась, чем поняла этот немой спектакль, Иска.

Рури так активно закивала, что казалось ещё немного и у неё оторвётся голова.

— Ри-и-и! — она показала рукой на город.

— Это не мои проблемы, — девушка пожала плечами. — Ты лучше скажи, кто тебе крыло вылечил.

Фея хлопнула себя рукой по лбу, словно человеческая недогадливость её ужасно утомила. Затем крыло, которое ещё секунду назад было вполне здоровым, безвольно обвисло. Лицо феи при этом приобрело невероятно жалостливое выражение.

— Мелкая симулянтка… — охотница улыбнулась. — Нашла доверчивую дурочку и прикинулась несчастной.

Фея снова закивала, показала рукой на город, потом свела вместе запястья, изображая пальцами смыкающиеся челюсти и, в завершении пантомимы, провела ребром руки по горлу, а затем шлёпнулась на ладони, схватившись за грудь. Вероятно последнее должно было обозначать смерть. Иска не совсем понимала, что случилось, но явно ничего хорошего. Она на мгновение задумалась. С Сильфией они расстались не лучшим образом. У неё не было причин возвращаться и спасать глупую девчонку из неприятностей. Но где-то в груди тугим комком свернулось неприятное чувство.

— Ладно, показывай куда занесло эту дурынду, — Иска устало вздохнула. — Но я это не за спасибо делаю. Будет мне должна за очередное спасение.

— Ру! Ру!

Крыло феи снова вернулось к своему «здоровому» состоянию. Она легко вспорхнула с ладоней, отлетая в сторону города и зависла, оглядываясь, будто не была уверена, что за ней последуют. Иска поправила ремень колчана на плече и пошла в сторону Лугдуна.

Глава 11. Деловой подход (часть 3)

— Грабёж средь бела дня, — ворчала себе под нос Иска. — Где это видано, чтобы за вход в город платить надо было?!

Рури копошилась в районе груди, отчего рубаха периодически топорщилась, но, к счастью, никто не обращал внимания на одинокую путницу. Люди спешили куда-то по своим делам, а зазывалы чайных и трактиров, вероятно, не видели в ней платежеспособного клиента и старательно игнорировали. Впору было обидеться, но неприметность сейчас была ей на руку.

— Так… — они озиралась по сторонам. — И где мне искать нашу дурынду?

Рури аккуратно выглянула. Иска задумчиво наблюдала, как та осматривается по сторонам и надеялась, что со стороны выглядит не слишком странно. Между пуговиц протиснулась зелёная ручка феи, показывая прямо, а потом направо.

— Я, наверное, сошла с ума…

Иска двинулась в указанном направлении, вливаясь в людской поток. Несмотря на то, что уже начинало темнеть, жизнь в городе кипела. Лавки торговцев и ремесленников манили ярко подсвеченными витринами. На столиках возле чайных лавок подавальщицы зажигали свечи. Из распахнутых дверей тянулся ароматный шлейф выпечки. Из всего купажа аромата Иска знала только тёплый аромат бадьяна, но улавливала нотки чего-то приятно сладкого. Наверное, это была та самая корица, о которой ей доводилось прежде слышать, но специя была слишком дорогая, чтобы её могла себе позволить простая лесная охотница. Она глубоко вздохнула, наслаждаясь ароматом и обещая себе, что вот однажды…

Рури периодически выглядывала, показывая дорогу. Пока они держались главной улицы и это было странно. По мнению Иски проблемы могли приключится где-нибудь на окраине или в тёмном переулке, но никак не на людной улице, освещённой множеством фонарей. Один из поворотов вёл на улицу, на которую женщинам хода нет, да и приличные мужчины предпочитали не показываться в таких местах и если и посещали работниц этого места, то скрытно. Иска уже было испугалась, что глупая княжна умудрилась попасть в бордель, но Рури чётко показывала, что им прямо и сворачивать на улицу страсти не нужно. Охотница облегчённо выдохнула.

— Ты! — кто-то схватил её за плечо.

Она испуганно обернулась, встречаясь взглядом с подозрительно знакомым мужчиной. Несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы вспомнить, где они могли прежде встречаться.

— Ой, — она шарахнулась в сторону, понимая, что именно этого гвардейца она так бесцеремонно ударила по мужскому достоинству.

— А ну! Куда? — взревел разъярённый мужчина. — Стой!

Но Иска лишь ускорилась, совершенно не собираясь следовать приказу. Да и кто бы остановился, оказавшись на её месте? Засуетилась под рубашкой Рури, но сейчас было совершенно не до неё. Охотница петляла в человеческом потоке, надеясь, что сможет затеряться среди толпы. Удивительно, но несмотря на вопли мужчины за её спиной, никто даже не пытался её остановить. Иска метнулась в какую-то подворотню, надеясь, что сможет уйти от преследователя. Вот только гвардейцам явно не просто так платили жалованье — мужчина последовал за ней и неумолимо нагонял. Иска бежала со всех ног. На бегу опрокинула какие-то доски, что стояли у стены, надеясь, что это хоть немного задержит преследователя. Уже виднелась оживлённая улица, даря надежду на то, что среди людей её будет сложнее ловить, но, стоило ей выскочить на дорогу, как чьи-то сильные пальцы схватили её за запястье, заламывая руку, а вторая рука закрыла рот. Её дёрнули в ту самую подворотню, из которой она только что выбежала. Никто из прохожих даже не посмотрел на происходящее, словно не было ничего особенного в том, что молодую девушку затаскивает в тёмное укромное место какой-то мужик. Вместо испуга в ней разрасталась злость на человеческое равнодушие.

— Так, — в голосе её похитителя слышались нотки заинтересованности. — И кто это у нас такой шустрый?

— Эта та девушка, что была с леди Сильфией, — отчитался подбежавший к ним гвардеец.

Иска бросила полный надежды взгляд на улицу, но там, прислонившись спиной к углу дома, стоял ещё один мужчина в кителе. Вид он имел совершенно скучающий, будто ждал кого-то, а не стоял на стрёме, пока его товарищи издеваются над несчастной девушкой. Впрочем, пока её просто держали и ничего более. Иска попробовала возмутиться, но получилось какое-то нечленораздельное мычание.

— Аккуратнее, командир, — гвардеец смотрел на неё с плохо скрываемой злостью. — Девка лягается.

— И что же может сделать такая маленькая девочка? — насмехался мужчина за её спиной.

Рури протиснулась между пуговиц рубашки, вылезая почти по пояс, резким движением распахнула крылышки и грозно зашипела. Впечатлилась даже Иска — оказалось, что у миленькой на первый взгляд феи полный рот клыков. Маленькие и тонкие, словно иголки, они, тем не менее, внушали определённые опасения.

Рука с её лица переместилась на плечо. Пальцы сжались крепко, почти до боли. Даже несмотря на такую грозную заступницу, отпускать её не собирались.

— Будь хорошей девочкой и скажи, где сейчас леди Сильфия.

— А мне почём знать… — как можно спокойнее проговорила Иска.

— Потому что тебя видели вместе с ней.

— Мы больше не путешествуем вместе. Пути разошлись, знаешь ли, — она дёрнула руку, стараясь освободиться, но пальцы мужчины сжались крепче, не отпуская.

— И почему я тебе не верю?

— Ты у меня спрашиваешь?!

— Не спрашиваю, а предлагаю награду за сотрудничество.

— Да?! И сколько? — поинтересовалась Иска.

— Двадцать золотых эмитов.

— Двадцать, значит, — она ненадолго задумалась. — Как-то маловато… Князь Туманной долины предлагает тысячу…

— Князя здесь нет, — шепот над ухом стал почти интимным. — И до Туманной долины далеко. Я же могу заплатить здесь и сейчас.

Иска ещё немного задумалась, покусывая губу.

— Сто золотых эмитов, — приняла решение она. — Деньги вперёд.

Рури ошалело уставилась на неё. У гвардейца, что наблюдал за этими своеобразными торгами, отвисла челюсть.

— А ты знаешь себе цену, — усмехнулся мужчина, отпуская её.

Иска развернулась, оборачиваясь и внимательно смотря на своего похитителя. Мужчина был красив, но не той смазливой красотой, которой так любили хвалиться редкие деревенские красавчики. Его красота была мужественной, немного брутальной. Смуглая кожа, казавшаяся ещё темнее в полумраке подворотни, густые брови с глубокой морщиной между ним, тёмные, почти чёрные глаза, нос с горбинкой и какая-то озорная ухмылка. Простой чёрный китель только подчёркивал телосложение воина. На поясе были видны ножны. Рукоятку кинжала венчал тускло светящийся рубин. Иска впервые видела артефакт, но не было сомнений, что это именно он. Играть с этим человеком было опасно, но пока мужчина ничего не заподозрил, так же внимательно изучая её.

— Напоминаю, что могу выручить за княжну больше, — она протянула руку. — Можно сказать, я сделала тебе скидку.

— Неужели за красивые глаза? — он улыбнулся.

— Ты был слишком настойчив.

— А ты всем настойчивым отвечаешь согласием? — он наклонился, смотря ей прямо в глаза.

— Нет. Могу ещё и по хозяйству врезать. Твой друг подтвердит, — она кивком головы указала на гвардейца. — Итак, мои сто эмитов…

— Тридцать сейчас, а семьдесят после того, как поймаем леди Сильфию, — мужчина покачал головой.

— Нет, я так дела не веду, — Иска скрестила руки под грудью и демонстративно отвернулась.

— Я могу заставить тебя говорить, — в голосе собеседника прорезались угрожающие нотки.

— А можешь и не заставить, — она пожала плечами. — Моя верность, знаешь ли дорого стоит…

— И где гарантии, что ты не обманешь меня?

— А где гарантии, что ты не зарежешь меня в этом переулке, узнав то, что тебе нужно? — вопросом на вопрос ответила охотница.

— Какая умная и дерзкая девочка, — мужчина довольно улыбался, словно кот, дорвавшийся до сметаны.

— Никто пока не жаловался, — она продолжала демонстративно смотреть в стену.

— Покажешь где девушка и получишь деньги.

— Нет, — она дерзко посмотрела прямо в глаза собеседнику. — Я получаю сразу всю сумму и говорю, где прячется княжна. А там вы уже сами её ловите. С вами я не пойду.

— Неужели?! И с чего вдруг такая уверенность.

— Не хочу смотреть ей в глаза, — она повела плечом и снова отвернулась.

— Ну надо же, у тебя ещё и остатки совести есть, — мужчина присвистнул. — Ладно, будь по-твоему.

Он достал из-за пазухи кошелёк, отсчитывая монеты. Иска внимательно следила за этим. После того, как нужная сумма оказалась в её руках, кошелёк всё ещё выглядел толстым и увесистым. Она грустно подумала, что можно было потребовать больше, но решение менять было уже поздно. Охотница спешно распихивала монеты по кармашкам и тайникам в одежде. Мужчины выжидательно смотрели на неё.

— Выходите через восточные ворота и налево. Пятая мельница. Там особый стук. Три быстрых, потом пауза и ещё три быстрых. Княжна ждёт меня там.

— Прям ждёт? — мужчина улыбнулся.

— А куда она денется?! — Иска выразительно изогнула бровь. — Я пошла продукты покупать. Изнеженная девчонка даже поесть сама приготовить не в состоянии. Вечно верещит. То червяка испугается, то паука… Без меня померла бы в каком-нибудь овраге от голода.

— И куда же ты вела это нежное создание?

— В Лес, — честно призналась Иска.

— И что же леди собиралась делать в Лесу?

— А мне какое дело? — охотница старалась выглядеть как можно более равнодушной. — Мне платят за то, чтобы довела до Леса. А дальше — её проблемы.

— Спасибо за службу империи, — мужчина улыбнулся, кивнув ей на прощание.

— Рада стараться, — Иска улыбнулась в ответ. — Не стану вас задерживать, да и у самой столько дел в городе. Давно мечтала попробовать выпечку с корицей…

Девушка сделала шаг в сторону. Никто не пытался её удерживать. Иска прошла мимо гвардейца, стараясь выглядеть спокойной и немного радостной. Сердце стучало где-то в районе горла. Хотелось бежать. Бежать так быстро, как только возможно, но она сдерживалась, двигаясь по переулку неторопливо. То и дело подмывало обернуться. Казалось, что спину прожигают взгляды гвардейцев, но она продолжала спокойно идти. Аккуратно перелезла через доски, которые сама же и опрокинула. Руки мелко дрожали и хотелось верить, что со стороны это совсем не заметно.

Она вышла на улицу, не зная, что ей делать дальше. Было страшно, что за ней продолжат следить. Она зашла в первую попавшуюся чайную. Подавальщица смерила её презрительным взглядом. Иска села за столик в самом дальнем углу, откуда можно было наблюдать за тем, что творится на улице.

— Чего хочешь? — презрительный изгиб губ подавальщицы красноречивее любых слов говорил о том, что её приняли за нищенку.

— Мне чай и что у Вас есть с корицей? — Иска продемонстрировала золотую монетку.

— Яблочный пирог со взбитыми сливками вас устроит? — голос подавальщицы стал приторным.

— Неси.

Иска внимательно всматривалась в окно, пытаясь понять, будут ли гвардейцы следить за ней. Нужно было не просто понять, во что влезла княжна и вытащить её из передряги и, в придачу, из города, но и сделать это быстро. До того, как мужчины поймут, что она их надурила.

Глава 12. Призраки прошлого и тьма (часть 1)

10 лет назад. Ледо. Поселение на границе с Лесом.

Атракс бежал на главную площадь. Ноги спотыкались о камни, но он продолжал бежать так быстро как только мог. Отец вернулся с охоты! Люди говорили о том, какого огромного вепря принесли охотники, и мальчика распирала гордость. Его отец — герой! Его отец не боится войти в кишащий чудовищами Лес и приносит оттуда добычу.

Этот день был особенным. Сегодня было Летнее солнцестояние. В этот день бог Ледо сильнее всего. Он плывёт в своей солнечной колеснице по небосводу, разгоняя Тьму и её творений своим ярким светом — так говорили жрецы, изредка приходящие в их посёлок. Атракс, сколько не смотрел на Солнце, никак не мог различить там колесницу и тех, кто её тащит, но предпочитал верить на слово.

Тушу огромного, размером с быка, вепря подвесили за задние ноги посреди площади и несколько мужчин свежевали её. Атракс заметил среди охотников отца и подбежал к нему, обнимая со спины.

— Привет, малец, — отец улыбнулся, не отрываясь от работы. — Где мама?

— С младшими. Они такие медленные! — он недовольно надул щёки.

— Они подрастут, — спокойно ответил отец. — Ты ведь помнишь, что ты — старший брат. Оберегай мать, оберегай младших брата и сестру.

— Да, папа, — Атракс стал по стойке смирно, словно солдат.

Отец улыбнулся в ответ, продолжая снимать шкуру с вепря.

На площади развели большой костёр. Языки огня поднимались к самому небу — так люди приветствовали Солнце, которое дарит им свет и тепло изо дня в день. Вокруг костра плясали юноши и девушки, пели песни, водили хороводы. Сам Атракс был ещё слишком мал, чтобы участвовать в развлечениях молодёжи. Лишь через три года ему будет дозволено пройти испытания мужественности. Тогда, если он справится, отец повяжет ему кушак, принимая не только как сына, но и как мужчину. Атракс ждал этого дня с нетерпением и уже выбрал железную заготовку для своего будущего ножа.

В стороне от основного веселья жарилась над углями туша вепря. Зверь был таким большим, что огромный вертел крутили двое мужчин. Атракс наблюдал за этим действием с особенной гордостью — решающий удар зверю нанес его отец. Женщины смазывали мясо маслом с солью и ароматными травами. Лёгкий ветерок разносил притягательный аромат по площади. Вокруг суетливо сновали собаки, надеясь урвать кусок мяса. В отдельном котле тушили овощи. Праздник был для всех жителей. На лужайке, под присмотром пары старушек, резвились малыши, которым сегодня можно было вволю и совершенно безнаказанно испачкаться.

Праздник шел своим чередом. Староста почётно вручил охотничий трофей — клыки вепря — лучшим охотникам. Его отец был первым среди прочих и Атракс был непомерно горд тем, что он — сын лучшего охотника. Порой он мечтал о том, что, когда станет мужчиной, будет ходить в Лес с отцом и его тоже однажды назовут лучшим охотником.

От туши вепря медленно отрезали ломти ароматного, истекающего соком мяса. Первыми получали свои порции мужчины, затем женщины, дети и старики были последними, но никто не суетился и не нервничал — зверь был большой и мяса хватит всем. Он не знал, откуда взялся такой обычай разделения добычи, но отец говорил, что так было всегда. Атракс, в полагающуюся очередь, получил свой ломоть мяса, краюху хлеба и миску тушеных овощей и отошел к столу, занимая место среди других детей своего возраста.

— А мне отец обещал, что покажет, как вываривает череп вепря, — Карл, сын резчика по кости и главный заводила их мальчишеской компании, самодовольно улыбнулся. — Кто хочет со мной?

Все загалдели, как сороки, заприметившие кота. Атракс тоже радостно закивал. Посмотреть на то, как очищают и вываривают череп было интересно. Они ещё долго болтали о всякой ерунде, ожидая, пока отец Карла пойдёт в мастерскую. Резьба по кости тоже высоко ценилась. Атракс не сильно разбирался в вопросах денег, но семья Карла считалась весьма зажиточной в их посёлке. Бывало, что к ним даже приезжали богачи из городов или Орден посылал кого-то из жрецов с заказами к мастеру Луделлу.

Его планам не дано было осуществиться. Стоило мастеру Луделлу подняться и оказаться окруженным ребятней, как сильная рука сжала плечо Атракса, практически выдёргивая его из гомонящей на все лады толпы.

— Отведи брата и сестру домой, — велел отец.

— Но! — попытался было возразить Атракс.

— Проследи, чтобы они умылись и легли спать, — ровно продолжил отец, совершенно не обращая внимания на жалкие попытки протеста. — Ты за старшего.

— Но там…

— Ты за старшего, — повторил отец, не принимая возражений.

Атракс понуро опустил голову и побрёл за братом с сестрой. Младших он, конечно, любил, но вот нянчиться ему было совсем не в радость. Братишка был ещё совсем маленьким — всего три года — и пока не дорос до мальчишечьих игр. Сестрица была немного старше, но о чём ему говорить с девчонкой? Он забрал брата с сестрой из-под надзора старухи Нетеллы и повёл домой.

Ядвига и Этран упирались и вопили, но он упрямо тащил их за руки в сторону дома. Как будто ему нравится? Как будто ему хочется идти домой в самый разгар веселья? Он бы лучше смотрел, как чистят от плоти череп вепря, чем возился с малышнёй.

Малышня, хоть и признавала старшего брата за авторитет, всё равно не желала подчиняться с первого слова. Потребовалось время, чтобы умыть и уложить брата с сестрой. Растревоженные праздником они прыгали по лавкам и кроватям и веселились. Этран пытался отобрать у сестры тряпичную куклу и всё грозило закончится дракой и плачем, но Атракс вовремя вмешался, пресекая возню, уложил брата с сестрой в постели и даже рассказал сказку про страшную Тьму, что поджидает по ночам за границей посёлка, скрываясь в тени Леса. Когда-то эту сказку рассказывал ему отец и у него явно получалось не так впечатляюще. После отцовских историй про Лес Атракс порой ещё пол ночи лежал, накрывшись с головой покрывалом и боялся пошевелиться, чтобы создания Тьмы его не услышали.

Как бы там ни было, дети — есть дети и Ядвига с Этраном вскоре уснули. Атракс задул свечу и, тихо притворив дверь детской, спустился в кухню. Он налил себе чашку кваса и с тоской посмотрел на дверь. В их небольшом домике, помимо кухни, было всего две комнаты: спальня родителей на первом этаже и детская, занимающая весь чердак. Пусть отец и был лучшим охотником, но жили они скромно. Был ещё хлев для скотины, курятник и небольшая банька, но этим похвастаться могло каждое семейство в посёлке. Впрочем, он не желал другой жизни, Атракс был вполне счастлив. Вот если бы ему всё же разрешили пойти в мастерскую вместе с Карлом и другими…

Атракс нервно поёрзал на стуле. Он ведь пропускает самое интересное! Завтра все мальчишки будут обсуждать череп вепря, а что он скажет? Что вытер брату сопли? Это казалось несправедливым. Он ведь ещё успеет поняньчиться с детьми, когда они у него будут, а сейчас он тоже ребёнок и у него тоже есть желания.

Он бросил взгляд на лестницу и прислушался. Было тихо. Малыши спали и должны были крепко проспать до утра. Родители вернутся ещё не скоро. Голову посетила шальная мысль, что если он сбегает в мастерскую, никто об этом даже не узнает…

Атракс посидел ещё с минуту, взвешивая все «за» и «против». «За» было больше. Против была одна единственная мысль — отец его выпорет и она казалась очень тяжелой на внутренних весах его совести. Атракс нервно смотрел то на дверь, то на лестницу. Мальчишеский задор и ответственность внутри него вступили в отчаянную схватку.

В конце концов, юность взяла верх над ответственностью. Он задул свечу и тихо вышел во двор. Со стороны площади доносились звуки музыки и шум гуляний. Он дворами и короткими перебежками продвигался к мастерской, боясь, что его может увидеть отец.

В мастерской пахло известью и чем-то едким, отчего хотелось закрыть нос. Друзья уже собрались вокруг большого котла и гомонили, обсуждая какие узоры будут хорошо смотреться на кости. На полках и крюках висели инструменты, в отдельном углу была выделена полка под заготовки и готовые изделия. Атракс пробежал взглядом по изящной резьбе и тут же потерял интерес к поделкам, стараясь продвинуться поближе к чану.

За болтовнёй и шутками время пролетело незаметно и, когда Атракс выглянул в окно, высоко в небе уже светили две луны. Ветра не было. Не шелестел за забором деревни Лес. На несколько мгновений повисла пугающая тишина, а потом ночь разорвалась криками.

Они гурьбой выбежали на улицу, совершенно не слушая, что кричит им в спину мастер Луделл. Что-то громыхало. Мимо пробежала соседка. За ней бежали две огромного размера чёрные кошки. Где-то за углом дома, судя по истошному воплю, они догнали женщину. На другом конце деревни вспыхнуло зарево пожара.

— А ну назад и сидите тихо! — мастер Луделл, вооружившись топором, пытался загнать их в мастерскую.

Атракс почувствовал, как сердце ушло в пятки — новый пожар вспыхнул в той стороне, где был его дом. Что-то в груди сжалось до предела, почти до физической боли. Что-то, сродни предчувствию, дёрнуло его вперёд. Атракс проскользнул под рукой Луделла и бросился в сторону дома. То тут, то там вспыхивали пожары, кричали люди, жуткие звери терзали тела, но он, не обращая внимание на творящийся вокруг ужас, бежал дальше. Там были его младшие брат и сестра. Там была его ответственность.

Дом горел. Брат и сестра кричали где-то внутри, не в силах вырваться из смертельной ловушки. К тому моменту, как Атракс вбежал во двор, всё вокруг уже было объято пламенем. В окружающем хаосе и неразберихе было неясно, что происходит, но было понятно одно: Лес напал на них, натравил своих созданий. Крупная кошка мягко и совершенно бесшумно прыгнула на дорогу перед ним. Глаза хищницы сверкнули желтым, отражая пламя. Клыки, длиной с хороший кинжал, были перемазаны кровью. Зверь рыкнул на него и ноги Атракса подкосились. Он осел на дорожку, понимая, что убежать не сможет. Кошка уже припала на передние лапы, готовясь к прыжку, кончик хвоста игриво подрагивал. Внезапно зверь встал, вслушиваясь во что-то. Шерсть у неё на загривке встала дыбом. Кошка в пару прыжков преодолела двор и скрылась в полумраке так же бесшумно, как и появилась.

Атракс подскочил на ноги и бросился к дому. Сердце колотилось так сильно, что отдавалось шумом в ушах. Он дёрнул на себя дверь. Кожу обдало жаром. Всё внутри полыхало. Саламандра, неизвестно как попавшая внутрь, зашипела и бросилась на него. Крупная рептилия легко подмяла под себя щуплого мальчишку. Атракс кричал и старался спихнуть зверя с себя. Руки свело агонией боли. Саламандра сжала челюсти на его предплечье и поволокла куда-то. Мир подернулся тьмой.

Когда Атракс пришел в себя было уже светло. Он лежал в траве на окраине деревни. Вместе с сознанием вернулась и боль. Хватило лишь одного взгляда на собственные руки, чтобы его вырвало. Он силился закричать, позвать на помощь, но не мог. Вокруг было до ужаса тихо. Никто не спешил помогать и Атракс заставил себя подняться. По щекам текли слёзы, но вытереть их означало потревожить изувеченные руки.

Он, пошатываясь, брёл в сторону дома, не зная, что он хочет там увидеть. Он должен был защитить брата и сестру… Должен был быть там, с ними. Сперва Атракс боялся, что отец будет на него кричать и, возможно, даже отлупит, но потом, глядя на мёртвые тела, он понял, что готов стерпеть какое угодно наказание, лишь бы отец был жив. Надежда на это была. Редкие выжившие провожали его взглядами. Кто-то так же брёл куда-то, наверное, разыскивая родных, кто-то тихо плакал, а кто-то просто сидел и смотрел в никуда бессмысленным взглядом.

Атракс прошел мимо мастерской, заметив изувеченное тело мастера Луделла во дворе. Дверь была сорвана с петель. В мастерской оказалось кровавое месиво из тех, кто ещё вчера были его друзьями по играм. Атракс лишь молча посмотрел на это и пошел дальше к дому. У него уже не осталось сил что-либо почувствовать. Он думал лишь о том, почему бог Ледо не вмешался, почему не защитил тех, кто восхвалял его? Все они… Все те, кто погиб, все те, кто потерял родных, все они верили в него.

Его дома больше не было. Лишь обгоревший остов. Из-под одной из балок торчала маленькая, обгоревшая до черноты, скрюченная рука. Он не стал подходить ближе. Не стал прикасаться. Лишь сел во дворе, дожидаясь родителей и своего наказания. День медленно сменился ночью, ночь сменилась днём, а он всё сидел и ждал, но никто не пришел…

— Ты хочешь отомстить?

Кто-то прикоснулся к плечу и Атракс вздрогнул, выходя из странного оцепенения, в котором находился. Перед ним, опустившись на одно колено, стоял мужчина. Атракс мог бы сказать, что тот уже немолод, но взгляд неожиданного собеседника был пронзительным и ясным, что чаще встречалось у молодых, чем у стариков.

— Ты хочешь отомстить? — повторил мужчина, не дождавшись ответа. — Я могу дать тебе силу. Я хочу уничтожить Лес и всех чудовищ, что в нём обитают. Ты со мной?

Атракс кивнул. Сперва неуверенно, а затем закивал так активно, как только мог.

— Что ж, тогда пойдём. Сперва нужно вылечить твои руки. Прескверное зрелище…

Мужчина поднялся, уходя. Атракс попытался встать, но ноги не слушались. Незнакомец уходил, даже не убедившись, следуют ли за ним, а вместе с этим человеком уходил и шанс на отмщение. Атракс поднялся, пересиливая боль и слабость и, шатаясь, побрёл за мужчиной. Незнакомец на мгновение замер и едва заметно обернулся.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Атракс, — его голос был больше похож на хрип.

— Моё имя Араней, — представился мужчина.

Глава 12. Призраки прошлого и тьма (часть 2)

Сейчас.

Эврен сидел на перилах террасы на одной из замковых башен, свесив вниз ноги, и наблюдал за тем, как медленно поднимается над горизонтом солнце. Яркий, слепящий диск светила поднимался всё выше, заливая долину светом. Ещё немного и оно словно оторвётся от тёмной кромки Леса, что, словно жирная черта, отделяла землю от неба. День обещал быть ясным, а вот ночь…

Он, как и все его предки, считал своим долгом встать между людьми и порождениями Тьмы. Таков был завет Древних. Но он не справлялся. Эврена тяготило странное ощущение, будто тенета тьмы окружают его. Тихо, исподволь, незаметно. Словно Тьма готовилась нанести решающий удар. Словно в любой момент нити, что прежде оставались невидимы глазу, стянут его по рукам и ногам, вопьются в кожу, сдавят горло так, что он не сможет вдохнуть. Оставалось надеяться, что он сможет сжечь эту паутину.

Драккар, чувствуя беспокойство хозяина, не стремился в небо, а улёгся рядом на крыше и наблюдал. Возможно, дракон тоже ощущал, что надвигается нечто серьёзное. Эта ночь — последняя в лунном цикле. Сегодня ни одна из трёх лун не покажется на небосводе. Прежде, много лет назад, ещё до становления империи, именно в такие ночи в человеческие поселения приходили порождения Тьмы.

Когда Древние пришли в эти земли, они, объединившись, прогнали тварей далеко на север и выстроили высокую стену, не пуская чудовищ в империю. Но это было так давно, что люди уже забыли о том, каково это бояться ночи. Многие уже не верили в то, что существует нежить, способная в одно мгновение разорвать человека. Многие, но не те, кто служил в пограничных гарнизонах. Эврен и сам часто бывал на границе с Безжизненной пустошью и своими глазами видел, как, корчась, сгорают в драконьем пламени чудовища, которые и в кошмарном сне не приснятся.

На край парапета сел ручной сокол. Эврен удивленно приподнял бровь — новых известий от Болина он не ждал столь рано. Он аккуратно погладил птицу по спине, отчего Драккар недовольно фыркнул. Император улыбнулся на такое забавное проявление ревности от зверя и отцепил футляр с запиской от лапы птицы.

— Как думаешь, — обратился он к дракону. — Болин спешит сообщить, что поймал девицу?

Драккар если что-то и думал, то никак не проявил заинтересованности в происходящем. Император аккуратно открыл маленький тубус, вынимая свёрнутую трубочкой записку. Болин всегда писал мелко, но в таких случаях превосходил самого себя. Эврен глубоко вздохнул — увеличительное стекло лежало у него в кабинете, но уходить с террасы не хотелось. Стоит ему войти в кабинет, как сразу навалится куча дел и отдохнуть не удастся до глубокой ночи. Он внимательно вчитался, силясь разобрать каракули советника, который явно большую часть времени обучения уделял военному мастерству, нежели каллиграфии.

«В Лугдуне что-то готовится. Весь город кишит жрецами Ледо. Гаррад начал действовать.»

— Любопытно…

Он смял записку в кулак и сжёг её. Порыв ветра сдул с ладони пепел. Драккар уловил отголоски его эмоций и нетерпеливо заёрзал.

— Ты прав, дружище, — Эврен предвкушающе улыбнулся. — Давно пора показать этому князю, что гидра не ровня дракону. И я давно тебя не кормил вкусным…

Дракон прищурил глаза, недовольно фыркнул и высунул из пасти длинный, покрытый чешуёй язык, выражая неодобрение этой затее.

— А я тебе ещё тогда говорил, что головы лучше не жрать, — Эврен засмеялся.

Глава 12. Призраки прошлого и тьма (часть 3)

— Ты уверена? — она снова выглянула из-за угла, но глаза определённо не обманывали Иску.

Рури посмотрела на неё с нескрываемой надеждой и кивнула.

— У меня только один вопрос. Как? — Иска осела на камни.

Вопросов на самом деле было больше. Как Сильфия умудрилась оказаться в замке князя? Как об этом ещё не прознал император? И, самый главный, как сама Иска должна туда попасть, чтобы выручить дурынду? Потом можно было подумать о том, как они будут бежать из замка, да ещё и из города? А если вспомнить о том красивом гвардейце, которого она развела на сотню золотых… Впору было начать задаваться вопросом как бы не сдохнуть раньше старости…

Иска медленно и глубоко вздохнула, поднимаясь на ноги и снова выглядывая из-за угла. Через главные ворота её точно не пропустят, можно даже не надеяться. Подкупить стражников? Вариант, конечно, неплохой, да и денег у неё хватает, но не факт, что получится. Стражники на воротах дежурили по двое, а значит взятка должна была быть в двойном размере. Но прямо во время дежурства вряд ли получится. С такими вопросами лучше подходить там, где никто не обратит внимания. Например, когда стражник после службы идет пропустить стаканчик-другой в ближайшую таверну. Вот только призрак гвардейца, что тяжким грузом нависал над ней, не даст столько времени, чтобы выслеживать караульного и делать тому предложение, от которого тот не сможет отказаться.

Крепостная стена вокруг замка была слишком высокой. Залезть наверх она не сможет. Нужно было спешно искать другие варианты. В том момент, когда Иска устраивала пока ещё мозговой штурм, её горла коснулось что-то холодное и, без сомнений острое. Чья-то рука легла ей на плечо и медленно потянула во мрак переулка.

— Маленькая лгунья, — шепнул на ухо подозрительно знакомый голос.

Иска медленно и аккуратно сглотнула. Шутки кончились. А ведь она думала, что гвардейцам понадобится больше времени… Рури злобно зашипела на мужчину, но не было похоже, что это произвело эффект. Фея парила в воздухе, но ничего не предпринимала. Лезвие у горла пугало и мешало сосредоточиться.

— Может мне тебя убить?

— А может не надо? — прошептала в ответ охотница.

— А ты можешь быть полезна?

— Я знаю, где княжна Сильфия… — даже ей показалось, что голос прозвучал жалко.

— Эту историю я уже слышал. Не впечатлило, знаешь ли.

— А ты все мельницы проверил? Я плохо считаю, так что может быть и пятая и десятая с дороги…

— Я похож на дурака?

Она медленно приподняла и опустила плечи, надеясь, что ответа на этот вопрос мужчина не ждёт.

— Лучше ответь мне на вопрос, — голос мужчины стал подозрительно ласковым. — Княжна в замке?

— Если скажу, ты меня убьёшь.

— Если не скажешь — тоже убью. Так как девчонка оказалась в замке? Вы же в Лес шли.

— Я не знаю…

— Лгунья, — лезвие едва заметно надавило на кожу шеи.

— Я не знаю, — твёрдо повторила Иска. — Мы поссорились и я ушла. Эта мелкая нашла меня и притащила в город. Судя по всему, у княжны неприятности, но я понятия не имею, что стряслось.

— Хочешь сказать, что вы поругались и ты оставила княжну одну?

— Не одну. С ней была эта мелкая симулянтка, Лунь и жрец Ледо.

Кинжал от горла убрали, но рука всё ещё крепко сжимала её плечо. Иску резко дёрнули, разворачивая. Гвардеец яростно смотрел прямо ей в глаза. Сейчас, с перекошенным от злости лицом, он уже не казался симпатичным. Вдоль позвоночника пробежал табун мурашек и стало по-настоящему страшно.

— А вот теперь расскажи мне про жреца.

— Вы зря потратите время, господин Болин.

Тихий женский голос донёсся из глубины переулка. Двое гвардейцев похватались за оружие. Её собеседник медленно обернулся. Женщина, что стояла в полумраке, не выказывала никаких признаков страха. Если бы Иску защищал родовой зверь, она бы тоже позволила себе быть спокойной. Келпи, что стоял немного впереди своей хозяйки, нетерпеливо повёл ушами.

Внешне келпи был похож на лошадь, вот только вместо короткой гладкой шерсти он будто зарос водорослями, даже грива и хвост представляли собой длинные стебли подводной травы. Иска могла бы назвать это создание симпатичным, если бы не выпуклые мутные глаза, почему-то навевающие мысли об утопленнике и рот. Жуткая пасть зверя открывалась не как у нормальной лошади, а до самой шеи. Челюстям мог позавидовать даже аллигатор из Болотного края, где обычно и обитали келпи. Иска вспомнила рассказы отца. Несмотря на сходство с лошадьми, питались келпи исключительно мясом.

— Княгиня Левада… — мужчина явно не обрадовался встрече.

— Не утруждайтесь манерами, — женщина сделала пару шагов им навстречу, выходя из полумрака туда, куда падал свет улицы. — Эта встреча строго неофициальна.

—Полагаю, я привлек внимание Ваших людей...

— Посмотрите под ноги.

Гвардеец не шелохнулся. Иска же решила, что ситуация явно уже не станет хуже и посмотрела вниз. Под ногами была только лужа воды. Ситуацию это не объяснило, хотя она смутно понимала, что это какая-то магия княгини, связанная с водой. Женщина выглядела великолепно. Локоны уложены в элегантную причёску, платье подчёркивало стать и горделивую осанку своей обладательницы. Княгиня сохраняла достоинство, будто стояла не в грязной подворотне, а на каком-то важном приёме. Хотя о важных приёмах Иска ничего толком не слышала, почему-то казалось, что именно так должна выглядеть аристократка. Уж очень сильно бросалась в глаза разница между княгиней и Сильфией. И дело было даже не во внешней привлекательности, а в умении держаться и чувстве собственного достоинства.

— Итак, Вы ищете девочку с пегасом, я правильно понимаю? — княгиня поправила локон, отчего камни в её кольце завораживающе блеснули. — Я проведу Вас в замок.

— Почему я должен Вам верить? — тот, кого назвали Болин, не спешил радоваться такой щедрости. — У меня есть некоторые сомнения относительно верности Вашего супруга императору.

— Мой супруг, — женщина поджала губы. — Столь недальновиден, что связался не с теми людьми. Думаю, для Вас не секрет, что среди аристократии договорные браки норма. Но в моей жизни есть любовь — любовь к моим детям, пусть они и похожи на это ничтожество. Он сгубил мою дочь. Я не хочу потерять ещё и сына. Я проведу Вас в замок, но в обмен на это я хочу получить императорскую протекцию для себя и Пентаса.

— Я уточню у императора, что можно сделать.

— Не думаю, что на это есть время, — покачала головой княгиня Левада. — Сегодня ночью будет ритуал. Девушку убьют.

— Вы можете вывести леди Сильфию из подземелий?

— Нет. Её охраняют жрецы. У меня есть другой вариант. Её пегас сегодня утром прилетел в замок и устроил погром, но её схватили. Ритуал, насколько мне известно, проведут на вершине башни. Я доведу Вас до конюшни, где держат пегаса, а дальше… — княгиня неопределённо пожала плечами, будто предлагала им додумать самим.

Глава 13. Ритуал (часть 1)

Слёзы высохли. Сильфия мелко дрожала от холода. Она уже перестала чувствовать пальцы на ногах. Почему-то никто в этом замке не озаботился комфортом узников. Надежды на то, что её вернут дяде, не осталось — с ней не стали бы так обращаться, если бы рассчитывали на выкуп. Да и император вряд ли сейчас позарится на такую чумазую и потрёпанную девушку. А ведь ещё не так давно её оценивали в семьдесят пять тысяч золотых эмитов…

Казалось, что это было так давно. Будто в прошлой жизни. Та жизнь была спокойная и размеренная, лёгкая и беззаботная. Тогда она не была такой побитой, у неё были роскошные волосы и длинные ногти. Тогда у неё были дядя, тётушка, кузина, два кузена и Лунь была рядом. Пегаса она чувствовала — Лунь была недалеко, но вырваться из камеры у Сильфии не получалось. Скорей всего, Лунь тоже пленили.

Было страшно оттого, что она не знала, что будет дальше. Но, что бы не ждало её впереди, вряд ли ей это понравится. В романах злодеи всегда рассказывали о коварных планах, которые собирались привести в исполнение. Вот только оказалось, что в жизни не всегда бывает как в книгах. Создавалось впечатление, что её история подходит к концу. Наверное, от судьбы не убежишь и если уж суждено погибнуть молодой, то так тому и быть… Сильфия устало вздохнула, прижимаясь лбом к двери. Проклятый кусок дерева, что стоял между ней и свободой, не сдвинулся ни на йоту, не смотря на все её старания. Болело отбитое об дверь плечо, а кожа рук, судя по ощущениям, покрылась занозами будто ёж иголками.

— Какой бесславный конец… — тихо прошептала Сильфия. Ей никто не ответил. Даже крысы, после устроенной пылевой бури, не желали разделить с ней заточение.

«И как ты выживать собираешься, если не можешь действовать тогда, когда это нужно?» — вспомнились слова Иски.

Она ведь так и не смогла извиниться перед подругой. Нужно было прислушаться. Нужно было поверить. Эх! Если бы можно было повернуть время вспять… Если бы можно было сделать по-другому… Если бы можно было сделать хоть что-то…

Где-то за дверью раздалось эхо шагов и скрип проржавевших петель. Сильфия поднялась на ноги. Она не станет встречать врагов стоя на коленях. Она из княжеского рода, её растили как княжну и краткий период бродяжничества ещё не лишил её достоинства. Шаги приближались, отчего ускорилось сердцебиение. Им вторило тихое шуршание чешуи по камням. Хотелось, чтобы это просто был страшный и поучительный урок. Вот сейчас её отдадут дяде, он покричит и посадит её под домашний арест. Сильфия была бы счастлива такому раскладу. Да она с радостью просидит запертая в своей комнате до конца жизни. Вот только вместо дяди дверь открыл князь Гаррад…

— На выход! — скомандовал мужчина.

— Что Вам от меня нужно? — Сильфия отступила вглубь камеры, жмурясь от показавшегося слишком ярким света факела.

— Не задавай лишних вопросов. Выходи!

— Я требую вернуть меня в Туманную долину! — голос звучал хрипло и жалко и Сильфия, желая придать веса своим словам, притопнула ножкой.

— Ты что?! — мужчина громко рассмеялся, словно она отменно пошутила. — Ты кто вообще такая? Бастард, которого по доброте душевной вырастили в кругу семьи. Арнульф всегда был бесхребетным как тот туман, которым он повелевает. Либо ты выйдешь сама, либо я тебя выволоку силой.

Предложение было не слишком заманчивым и Сильфия отступила ещё дальше, вжимаясь спиной в стену. Князь что-то злобно прошипел сквозь сжатые зубы. В свете факела было видно, как проступили желваки у него на щеках.

— Безмозглая девка!

Мужчина в пару резких шагов сократил расстояние между ними и вцепился ей в плечо. Сильфия испуганно пискнула и попыталась вырваться. Пальцы на её плече сжались сильнее. Князь дёрнул её на себя и Сильфия, сама не понимая, что делает, ударила в ответ коленом. На мгновение на лице князя застыло выражение глубокого удивления, а затем, шипя ничуть не хуже гидры, согнулся пополам.

Сильфия бросилась к выходу и захлопнула дверь. Металл поддавался с трудом. Стоило ей задвинуть засов, как мощный удар сотряс дверь. Ругань, последовавшая за этим, заставила сомневаться в том, что воспитанию князя уделяли достаточно времени. Она развернулась, намереваясь бежать и замерла на месте, будто приколоченная к полу. На неё уставились девять пар глаз. Гидра следила за ней абсолютно спокойно, лишь кончик хвоста нервно подрагивал.

— Лаур! — донеслось из-за двери. — Держи девчонку и открой дверь.

Сильфия замерла, боясь пошевелиться. Один укус и она будет корчиться в агонии на полу. Гидры — невероятно ядовитые твари и злить их опасно. Страшнее смерти может быть только медленная и мучительная смерть. Одна из голов медленно приблизилась к ней. Пасть гидры распахнулась, обдав зловонием, и челюсти аккуратно сомкнулись, захватив лишь ткань юбки, но не повредив кожу. Пара других голов внимательно следили за каждым движением, готовые вцепиться в плоть, если хозяин прикажет. Гидра медленно потянула её за платье, отводя от двери. Сильфия подчинилась, делая пару шагов в сторону. Лаур слегка приподнялся на коротких задних лапах и, без видимых, усилий просто сорвал засов, подцепив его когтями. Гаррад был злее и опаснее твари, которой повелевал. Он выскочил из камеры и замахнулся на неё. Пощёчиной её сбило с ног и Сильфия упала на пол под треск рвущейся ткани.

— Не забывайся! Ты нужна живая, но не невредимая! — он схватил её за волосы, вздергивая за ноги.

— Отпустите! Что Вы собираетесь со мной делать?!

Вместо ответа её просто дернули за волосы направляя по коридору. Гаррад тащил её так через всю темницу. Сильфия едва поспевала за быстрым шагом мужчины. Несколько дверей, за ними ступени. Низкие и длинные. Вероятно, когда их строили, то рассчитывали на то, что по ним будут подниматься не только люди, но и гидры. Короткие лапки этих зверей росли по бокам от туловища, а не снизу. Вот только Сильфия готова была проклясть и жестокого князя, то и дело дергающего её за волосы, и строителей, и лестницу, которая казалась бесконечной. Подняться одной ногой потом шаг по ровной поверхности и снова низкая ступенька. Подъём казался бесконечным…

Глава 13. Ритуал (часть 2)

Дверь перед ней распахнулась. Хватка на волосах на мгновение ослабла, но тут же последовал толчок в спину, отчего Сильфия рухнула на камни, больно оцарапав ладони.

— Нет нужды в такой жестокости, — до отвращения спокойный голос Атракса разбудил в ней бездну гнева.

Сильфия подняла взгляд, стараясь передать всю ту ненависть, что была внутри неё. Она думала, что он — друг. Думала, что Атракс помогает ей, а сейчас стало ясно, что её просто вели на убой. Оказалось, что уже ночь. Лун не было и оттого темнота казалась пугающе непроглядной. Гаррад привёл её на самый верх одной из башен. Порыв ветра всколыхнул волосы и затрепетало пламя на паре факелов — единственное освещение, которое здесь было. Помимо князя и Атракса на крыше было ещё несколько жрецов в чёрном облачении и какой-то каменный то ли стол, то ли алтарь. Ничего хорошего это не предвещало.

Гидра перегородила путь назад, к лестнице, вот только это был не единственный выход. У неё всё ещё была магия, у неё был ветер. Сильфия собрала в себе остатки сил и подскочила на ноги, бросаясь к краю крыши. Позади кто-то вскрикнул. Она оттолкнулась ногами, собираясь спрыгнуть вниз. На мгновение показалось, что у неё получится. А затем что-то чёрное сбило её прямо в прыжке. От удара о камни плечо пронзило вспышкой боли. В другую руку вцепились мощные челюсти. Сильфия закричала от боли, когда созданный из лохмотьев тьмы орф потащил её к алтарю.

— Неужели ты думала, что сбежать будет так просто?

Челюсти разжались. Атракс подхватил её под руку и поставил на ноги у алтаря.

— За что? — её толкнули на камень, Сильфия из последних сил отбивалась, пока её стягивали веревками, закрепляя на жертвеннике. — Да что я вам сделала?!

— Ничего, — совершенно спокойно ответил Атракс, разрезая платье и сорочку у неё на груди. — Ты — всего лишь сопутствующий ущерб. Так надо.

От такой формулировки она забыла как дышать. Её убьют не за что-то, а просто так. Потому что кому-то так надо. Из уголка глаза вниз скатилась слеза, затерявшись где-то в волосах.

— Не смотри на меня так. Тебе будет не больно. Я лишь заберу твоего зверя.

— Но у тебя уже есть, — она качнула головой в сторону жуткого орфа, что совершенно неподвижно стоял рядом. Одна голова волка следила за подготовкой к ритуалу, вторая не отрывала взгляда от гидры. — Зачем тебе ещё и пегас?

Атракс наклонился к ней, шепча на ухо.

— Ошибаешься. Твой зверь — дракон. И скоро он станет моим.

— Ты спятил?! — выпалила Сильфия.

— Отнюдь, — Атракс принялся чертить что-то углём у неё на груди.

Сильфия ёрзала, насколько позволяли путы, стараясь если не помешать ритуалу, то хотя бы протянуть драгоценные мгновения уходящей жизни. Что-то заунывно забубнили жрецы. Она чувствовала магию, но не такую привычную ей, идущую от пегаса, а иную. Эта сила сползалась к башне, отчего стало ужасающе холодно. Казалось, что чернота сгущается. Звёзды будто померкли. Рисунок на груди начал неприятно жечь, будто въедался в кожу. Сильфия до крови закусила губу, стараясь не закричать. Атракс что-то говорил на непонятном ей языке. Он достал какой-то прозрачный кристалл. Щупальце тьмы поднялось от пола, вливаясь в камень. Она широко распахнутыми от ужаса глазами следила, как медленно Атракс опускает камень к рисунку на её груди. Внутри всё сковало от ужаса и осознания того, что для неё это конец.

Теневой орф приглушенно рыкнул. Атракс замер, резко вскинув голову. В то же мгновение в тот глаз, что не был закрыт повязкой, прилетела стрела. Сильфия испуганно взвизгнула, смотря на то, как заваливается на пол юноша. За ним рассыпался клочьями тьмы орф. Почерневший кристалл со звоном покатился в сторону. Началась какая-то суета. Кричали жрецы. Послышалось знакомое хлопанье крыльев и звон металла. Сильфия старалась вывернуться так, чтобы увидеть, что происходит.

К ней подбежала Иска. Стрела, выпущенная практически в упор, вонзилась в грудь надвигающегося на них жреца. Сильфия неверяще смотрела на подругу. На глазах навернулись слёзы. Князь за долю мгновения оказался возле алтаря. Иска едва успела уклониться от удара. Рури с жутким визгом вцепилась в его лицо. Мужчина размахивал руками, стараясь отбиться, но фея была проворнее. Она казалась маленьким верещащим сгустком ярости, вынуждая мужчину отступать от алтаря шаг за шагом, закрывая глаза руками. Иска, пользуясь минутной заминкой, вытащила нож и принялась резать верёвки.

— Ты вернулась, — Сильфия шмыгнула носом.

— Не реви, — Иска помогла ей подняться. — Нам ещё свалить отсюда надо. Туман создать сможешь?

— Я думала, ты меня ненавидишь…

— Я просто заглянула, чтобы напомнить тебе про презумпцию невиновности, — отмахнулась Иска. — Туман. Живо.

Сильфия на мгновение прикрыла глаза, сосредотачиваясь на их связи с Лунь и черпая силу от пегаса. Полог тумана расползался вокруг замка, перетекал через крепостную стену, потонули в нём и огни города.

— Отлично, — охотница кивнула. — Бежим, пока он не спохватился.

Сильфия глянула в ту сторону, куда пренебрежительно махнула рукой Иска, и почувствовала, как отвисает челюсть — там, в одиночку противостоя нескольким жрецам, сражался советник императора. Времени на осмысление ситуации не было. Иска схватила её за руку, утягивая в сторону Лунь. Бросившегося к ним наперерез жреца пегас сбросил с крыши порывом ветра и это привлекло лишнее внимание к их бегству. Вокруг Болина вспыхнуло пламя, отбрасывая жрецов в стороны. Сильфия запрыгнула Лунь на спину и протянула руку Иске. Юркнула на плечо Рури.

— Лаон, взять! — проорал Гаррат. Даже в полумраке было видно, лицо ему расцарапали на славу.

Иска обхватила её за талию. Сильфия тронула Лунь по бокам пятками и вцепилась пальцами в гриву. Пегас взмахнула крыльями. Их ощутимо тряхнуло. Струю пламени, взвившуюся в воздух, Сильфия отвела порывом ветра. Казалось, что Болин пытается прожечь их взглядом. Их качнуло и Лунь сменила направление, стараясь выровнять полёт.

Чувство боли в ноге пришло одновременно с резким рывком вниз. Сильфия вскрикнула, заржала Лунь. Рывок повторился и пегас завалилась на бок, беспомощно колотя по воздуху крыльями. Они с Иской соскользнули со спины, падая вниз. Сильфия ощутимо ударилась о каменный парапет и рухнула вниз. Иска вцепилась ей в руку. Запястье пробило болью. Охотница старалась подтянуть её обратно на крышу, но сил явно не хватало. Рядом мельтешила Рури, вереща и беспомощно дёргая её за прядь волос, словно хотела помочь.

Появилось жуткое чувство, будто кто-то вгрызается в грудь. Сильфия вскрикнула от боли. Из глаз брызнули слезы. Где-то там ржала Лунь, стараясь отбиться от гидры. Болью полоснуло руку, а затем горло. В глазах потемнело. Тело сотрясалось в агонии. Её словно оглушило, звуки долетали будто сквозь толщу воды. Осталась лишь она и агония боли, идущая к ней через натянутую как струна нить связи. Каждый удар, каждый укус отзывался в сознании яркой вспышкой, стирая границу между человеком и зверем.

Казалось, что она задыхается. Казалось, что это её, а не Лунь, сейчас рвут на части. Связь слабела и с ней слабело чувство боли. Сознание возвращалось. Туман вокруг замка почти истаял, лишившись магической подпитки. Магия в ней исчезала. Сильфия постаралась ухватиться за камни. Нужно было сделать хоть что-то, чтобы спасти Лунь.

Появившийся у парапета Болин схватил её за ворот, помогая взобраться. Сильфия, пошатываясь и не обращая внимания на боль, оттолкнула мужчину в сторону. Связь, что была между ней и Лунь истончилась и лопнула, будто струна. Это чувство отозвалось в груди звенящей пустотой. Боль исчезла, будто её и не было. Гидра медленно поднимала головы. С окровавленных челюстей капала кровь. Князь стоял рядом со своим зверем.

— Лунь! — она упала на колени возле истерзанного пегаса, вцепившись пальцами в гриву.

Слёзы, которых казалось в ней уже не могло быть, лились ручьями. Она захлёбывалась рыданиями, уткнувшись лицом в шею Лунь. Бархатистая и мягкая шерстка перемежалась горячей, липкой влагой. От Лунь пахло чем-то приятным и, терпко, кровью. Что-то тёплое пропитывало подол её истрепанного платья, но это было совсем неважно. Всё стало незначительным в сравнении с тем, что она потеряла самое близкое существо.

— Убить, — Гаррад отдал приказ зверю.

Она испуганно подняла лицо, продолжая обнимать Лунь и не обращая внимания на то, что вся измазана кровью. В ближайшую к ней голову гидры прилетела огненная сфера. Зверь отступил, недовольно шипя и скаля зубы в ответ. Болин попытался поднять её на ноги, но Сильфия упрямо не желала отпускать Лунь. Она понимала, что советник не сможет отбивать атаки вечно. Сильфия видела, что пламя на лезвии кинжала едва трепещет, а рубин в рукоятке стал блеклым — магии в артефакте советника почти не осталось.

Её распирало от едва сдерживаемой злости. Она столько пережила, столько вытерпела, а в итоге Лунь умерла. Погибла, спасая её. И Иска тоже умрёт. И Рури. Те, кто совсем не должны был погибнуть, умрут из-за неё.

— Ненавижу…

Её голос стал похожим на глухое рычание. Она медленно поднялась на ноги, яростно смотря на князя.

— Ненавижу.

Болезненный узел в груди затянулся, почти до предела. Внутри всё клокотало от злобы. Хотелось убить. Хотелось отомстить тому, кто причинил Лунь столько боли. Всё её естество напряглось. Что-то затрещало прямо над ухом. Испуганно пискнула Рури. В девять глоток на неё зашипела гидра.

— Я приказал убить! — выкрикнул князь, показывая на неё пальцем.

Это стало последней каплей. Напряжение внутри достигло пика.

— Ненавижу!

Она вскинула руки и с кончиков пальцев сорвалась молния, ударяя князя в грудь. Мужчина завалился на камни. Сильфия растерянно ойкнула, не ожидая от себя подобного, и ошарашенно замерла с ужасом смотря на то, что натворила. Гидра яростно зарычала, надвигаясь на неё.

Сильфия отступила назад. Странное чувство, что бушевало в ней ещё несколько мгновений назад, испарилось, оставив после себя странное опустошение и ужас перед обезумевшей от разрыва связи тварью.

В тот момент, когда гидра уже готова была наброситься, с неба прямиком на неё рухнул дракон. Показалось, что башня содрогнулась. Где-то там вскрикнула Иска. Два огромных ящера сцепились между собой. Гидра бесполезно скребла клыками по драконьей чешуе не в силах прокусить её. Дракон с рычанием распахнул пасть, окатывая противника пламенем. Сильфия испуганно бросилась к парапету, стараясь оказаться как можно дальше от битвы чудовищ.

Гидра никогда не была ровней дракону. Зверь императора рвал противника клыками и когтями и, то и дело, выдыхал новую струю пламени. Сильфия с ужасом наблюдала за этой чудовищной расправой. Закончив с Лауром, дракон поднял окровавленную пасть и принялся осматриваться по сторонам. Сильфия вжалась в парапет, стараясь привлекать как можно меньше внимания.

Вот только Болин тут же подбежал к императору, указывая на неё рукой. Всадник повернулся, внимательно смотря на неё и кивнул. И в этот момент стало очень страшно. Так страшно, что ноги приросли к полу, а в голове появилась идея спрыгнуть с крыши вниз и она не казалась такой уж дурацкой. Уж лучше быстрая смерть, чем так…

Император кинул Болину какой-то свёрток и в этот момент дракон двинулся на неё. Сильфия испуганно вскрикнула, метнувшись в сторону лестницы. Порыв ветра, поднятый драконьими крыльями, ударил в спину. Огромная чешуйчатая лапа схватила её поперёк туловища. Рывок и её подняли над башней. Сильфия отчаянно кричала и колотила драконью лапу, вот только зверь даже внимания не обращал на её потуги освободиться. Огни Лугдуна удалялись. На тёмном камне светлым пятном выделялось тело Лунь. На глазах наворачивались слёзы то ли от ветра, то ли от горя.

Глава 13. Ритуал (часть 3)

Она не помнила в какой момент потеряла сознание. Просыпаться совершенно не хотелось. Хотелось остаться в том пустом забытьи, где не было проблем и печали. Голова была тяжелая, будто налитая металлом. Она медленно открыла глаза, щурясь от яркого света. Тут же неподалёку раздалось тихое ойканье и звук удаляющихся шагов. Сильфия успела заметить лишь то, что какая-то девушка выбежала из комнаты.

Было неясно, что вообще происходит и где она оказалась. Память подбрасывала смутные образы. Кожа неприятно зудела, будто стянутая чем-то. Сильфия с трудом поднялась и осмотрелась. Она лежала на огромном ложе. Язык не повернулся бы назвать это кроватью. На этом монстре мебельного происхождения могли бы уместиться десять человек и чувствовали бы себя вполне комфортно. От остальной комнаты её отделял лёгкий полупрозрачный балдахин. Сильфия ползком направилась к краю кровати. Очень хотелось пить. В горле, судя по ощущениям, была пустыня ничем не уступающая западными землям Эмита. Пока ползла отметила, что под неё постелили какое-то простенькое покрывало. Скорей всего, прислуга позаботилась о том, чтобы чумазая девица не перепачкала чьё-то ложе. Думать о том, кто тут спит, не хотелось. А вот сбежать хотелось очень сильно.

Она кое-как нашла край балдахина, отбрасывая его в сторону и осмотрелась. Обстановка покоев была до отвращения роскошной. Кроме неё никого не было и Сильфия решила не дожидаться, пока это изменится, и тихонько двинулась к выходу из покоев.

Справа донеслось недовольное рычание и в распахнутое окно протиснулась драконья голова. Зверь внимательно смотрел на неё жуткими желтым глазами, слегка повернув голову.

— Только не ешь меня, — прохрипела Сильфия, медленно отступая.

Дракон приглушенно зарокотал в ответ. Сильфия сделала ещё шаг назад искренне надеясь на то, что зверь посчитает её не настолько важной, чтобы сжигать ещё и обстановку. Ей на плечо приземлилась Рури и звучно запищала, явно обращаясь к дракону. Тот внимательно смотрел на фею и даже слегка наклонил голову набок, будто малышка рассказывала ему что-то необычайно занимательное. Сильфия как завороженная наблюдала за этим межвидовым общением и совсем не заметила, как бесшумно раскрылась дверь.

— Быстро очнулась, — раздался насмешливый мужской голос.

Она испуганно вздрогнула и отшатнулась в сторону, надеясь оказаться как можно дальше от императора.

Император-дракон стоял, облокотившись о дверной косяк плечом и скрестив руки на груди. Вот только обманчиво-расслабленная поза нервировала её ещё больше, нежели открытое проявление агрессии. Особенно пугали глаза. Сильфия слышала, что у императорской династии драконьи глаза, но одно дело слышать, а вот видеть на человеческом лице янтарно-золотые глаза без белка и с узкой щёлкой зрачка было по-настоящему жутко. Если бы он ещё и моргал не как люди, а как дракон — мигательной перепонкой — то она бы, вероятно, упала в обморок прям так.

— Моё имя Эврен, но ты, думаю и так это знаешь, Сильфия, — он нарочито небрежно оттолкнулся от дверного косяка и шагнул к ней.

— Не надо… — Сильфия отступила ещё на пару шагов.

— Не надо что? — насмешливо поинтересовался мужчина, продолжая надвигаться на неё.

— Ничего не надо…

Он казался огромным. Словно на неё шел не человек, а самый настоящий дракон. Хотелось потерять сознание прямо сейчас, чтобы не знать и не чувствовать того, что с ней сейчас сделают. Мелко затряслись руки. Она вся тряслась от подступающего ужаса. Рури взлетела с плеча, зависая между ней и мужчиной и яростно пища. Тирада феи, хоть и была совершенно непонятной, оказалась на удивление экспрессивной. Сильфия даже немного заслушалась, запоздало ловя себя на мысли, что фея может летать.

— Какой у тебя грозный защитник, — Эврен улыбнулся.

— Она не опасна! Не надо её сжигать.

— Да я и не собирался, — он пожал плечами. — Платье снимай.

Она опешила. Неужели так? Неужели сейчас? Сильфия испуганно прижала к груди остатки изрезанного платья и затравленно посмотрела на мужчину. Хотелось разреветься, но слёз не было, будто она за минувшие сутки выплакала всё, что было отмерено на её век.

— Не смей! — выкрикнул мужчина, резко шагнув к ней.

— Нет! Я не хочу! — выпалила Сильфия, не придумав ничего лучше, чем просто сбежать на другой конец комнаты. Больше было просто некуда.

— А ну стой!

Мужчина вцепился в и без того истерзанное плечо и она взвыла от боли. Император перехватил её за локоть и потащил куда-то. Сильфия упиралась ногами в ковёр, колотила кулачком свободной руки по ручище мужчины, но с таким же успехом она могла биться в стену. Вокруг них кружила Рури, но нападать на Эврена фея не решалась.

Сильфия не сразу поняла, что кровать осталась позади. Её проволокли через всю комнату. Эврен открыл неприметную дверь, проталкивая её внутрь вперёд себя. Следом юркнула Рури, быстро приземляясь на какую-то полочку, заставленную баночками и флаконами.

— Ты себя давно в зеркало видела?!

Слова обожгли не хуже пощёчины. Сильфия неверяще смотрела в зеркало. Во что она превратилась? Нищие и попрошайки выглядели лучше, чем она сейчас. Грязная, покрытая пылью и засохшей кровью, лохматая. Одежда не годилась уже даже на тряпки. Она растерянно прикоснулась к щеке — кожа была неприятно шершавая на ощупь.

— Я что, похож на извращенца, чтобы тащить в постель такое чудище? — добил император.

— Значит мне просто нужно не мыться, — быстро осмыслила перспективы Сильфия.

— Отправлю жить в свинарник.

Перспективы стали менее радужными. Она обиженно посмотрела на мужчину. Он бы вряд ли выглядел лучше, если бы на его долю выпали все эти испытания.

— Снимай платье. И заодно расскажешь всё, что знаешь.

— Я ничего не знаю, — она покачала головой.

— Это мы и проверим.

— А если я расскажу всё-всё, как было, Вы вернёте меня домой? — с надеждой спросила Сильфия.

— Нет. Я тебя купил.

— Не купили. Я сбежала, — она покачала головой. — Я ведь некрасивая, зачем я Вам? Верните меня дяде.

— Купил. Князь Арнульф получил выкуп сегодня утром. Не такой большой, какой мог бы, но и я получил не совсем то, что обещали, так что мы с ним расстались взаимно недовольные друг другом. Ты никуда не уйдёшь и жить будешь в моих покоях на правах наложницы.

— Но как же…

— Не реви, — Эврен пресёк надвигающуюся истерику. — Давай я тебе кое-что объясню, девочка. Те, кто собирался тебя убить, никуда не делись. Там на крыше было лишь несколько исполнителей. Корни этой дряни уходят куда-то, докуда даже я не могу добраться. Пока. Болин сейчас допрашивает всех, кто имел хоть какую-то связь с жрецами Ледо и родом Гидр, но следы эти сволочи заметают очень хорошо. Для чего бы ты не была нужна им, тебя снова попытаются похитить. Самое безопасное место для тебя — рядом со мной.

От автора:

Приветствую всех, кто прочёл книгу до конца. Если ты, мой дорогой читатель, добрался аж до сюда, то, значит, тебе понравилась история и герои (или ты очень целеустремлённый человек, но я буду надеяться на первое :) ). Обрадую - продолжение истории будет, я уже работаю над книгой. Пока не могу сказать точно по датам, но как только всё будет готово - обязательно выложу блог с новостью. Следить за тем, на каком этапе сейчас работа над книгой можно в моих группах в ВК и Инстаграм (ссылки есть в описании профиля) отчёты выходят по понедельникам.

Эта история будет двухтомником, так что уже в следующей книге вы получите ответы на вопросы и узнаете о дальнейшей судьбе героев. Не забывайте ткнуть на звёздочку в знак того, что книга понравилась, и подписывайтесь, чтобы не пропустить новинки. Так же вы можете помочь проекту, оставив отзыв и рассказав о книге на своей страничке в социальных сетях. Вам не сложно, а мне приятно. До скорых встреч на страницах книг (｡•̀ᴗ-)✧