Мили до тебя бесплатное чтение

МИЛИ ДО ТЕБЯ

Тимофеева Ольга

Мой внутренний фундамент давно треснул. Дай я слабину сейчас, хоть на миг, я бы окончательно сломалась. И всё, ради чего я сделала тот выбор, рухнуло бы моментально. Окончательно лишая того, что и так принадлежало мне. Погрузило бы навсегда во мрак безысходности и апатии.

Условия сделки обязывали меня стремиться к совершенству. Профессионализму. Оттачивать навыки день за днём, полностью отдаваясь учёбе, потом хирургической практике. За два года после окончания учебы я достигла того, чего некоторые добиваются лет десять. Не последнюю роль, конечно, сыграл отчим, договариваясь с лучшими врачами и клиниками для стажировки.

Сейчас в полумраке и тишине нового кабинета, освещённого только настольной лампой, я заполняла карточку лётчика. Всего более тридцати пилотов и медицинскую историю каждого мне надо было изучить.

Два дня, как я прилетела сюда, на авиационную военную базу Калабосо, расположенную в Венесуэле, срочно сменив работавшего до меня хирурга. Три с половиной тысячи километров до Вашингтона. Новая страна, очередная война. Бездушная. Жестокая. Расправа с теми, кто готов ради денег и власти терзать человеческие тела, желая подчинить своей воле сначала город, потом страну. Континент. Весь мир. Не спросив согласия и намереваясь напичкать каждого наркотой, превращая в бесправных рабов.

Ненавидела войну. Ненавидела боль. Моей страстью была хирургия. Возможность дать человеку жизнь и шанс исправить глупые ошибки. Принять верное решение. Признаться в любви или навсегда уйти. Верила, что опытный врач всегда знает своё дело. Лишь пациент где-то на уровне подсознания сам принимает решение жить после операции или умереть.

Место работы - это отдельный мир, в котором проводишь, как минимум треть жизни. Трёхэтажное здание госпиталя внешне выглядело пошарпано. Увидев его впервые, представила, что внутри ждёт грязь, бардак, насекомые. Но переступив порог поняла, что влюблюсь в это место. Идеально чистое и светлое. Оборудование, инструменты - всё, как в лучших клиниках.

Каждый в госпитале стремился как можно скорее ввести меня в курс дела. Наивно полагая, что я слишком молода и неопытна для такой работы. Придётся очередной раз доказывать и показывать, на что я способна.

Помимо основной работы военного хирурга, я успела получить квалификацию авиационного врача. И сразу же на меня возложили дополнительные обязанности по предполётной проверке лётчиков. Ничего особенного: измерить давление, температуру, пульс и исключить употребление алкоголя. На практике это может делать любой специалист, но поручили мне.

Очередной вылет самолётов для атаки боевиков предстоял сегодня ночью. Я сидела допоздна, ожидая лётчиков на осмотр. Шестеро уже отметились и получили справку с разрешением. Оставался седьмой, который задерживал меня и этим немного злил. Я могла бы уже пойти в свою комнату, принять душ и пораньше лечь. Никогда точно не известно, когда получится спать следующий раз. Это война. А где война, там раненые и бесконечные операции. Чтобы не терять зря время, принялась составлять отчёт по израсходованным лекарствам.

Внимательно выписывала в отдельные колонки данные, сверяя с ещё одной таблицей, пока ожидала последнего летчика. Наконец слышу два ритмичных, глухих стука. Не успеваю ничего ответить, как слышу скрип открывающейся двери. В кабинет из коридора мгновенно проникает полоска света, доносится грохот из коридора. Сосредоточенная на сверке цифр, я не могла сейчас отвести взгляд от них. Это было бы равносильно провалу и пришлось бы начинать всё заново. А мне нужна всего пара минут, чтобы закончить.

- Здравствуйте, - слышу уверенный мужской голос. Тембр будто знакомый, но вспомнить не могу.

- Здравствуйте, пилот? - переспрашиваю, не поднимая голову и не отрываясь от цифр.

- Лётчик, - поправляет меня мужчина. Еле заметно усмехаюсь. Я знала, что пилоты водят гражданские самолёты, а лётчики - военные. Но обычно на эти детали немногие обращали внимание. Кроме тех, кто хорошо знает своё дело и видит разницу.

- Проходите, присаживайтесь, я сейчас освобожусь, - сразу отвечаю, стараясь не отрывать глаза и не сбиться.

Мужчина закрывает за собой дверь, погружая кабинет вновь в тишину и полумрак. Неспешной уверенной походкой направляется ко мне. Садится на стул напротив, откидываясь на спинку, складывает руки на груди. Не задаёт лишних вопросов. Терпеливо ждёт.

Досчитываю на калькуляторе числа, пытаясь не сбиться. Ощущаю на себе пристальный взгляд. Неспешно пробегает по лицу, оставляя жгучие следы, и оно начинает предательски гореть. Откликается на него. Пытаюсь держать ровным дыхание, чтобы не выдать непонятное волнение. Боковым зрением подмечаю, что парень облокачивается о стол, от чего тот противно скрипит, нарушая тишину. Летчик немного наклоняет голову, не отводя от меня глаз. Старается разглядеть лицо. От нахально взгляда становится неприятно и не комфортно. Словно голодный зверь нашёл легкую добычу. Как бы не так. Я не для интрижек и романов сюда приехала.

Не понимаю, как он так легко смог вывести меня из равновесия. Я, такая хладнокровная на операциях, потеряла самоконтроль перед каким-то парнишкой от одного взгляда. Минуты томительного молчания. Аромат. Что-то специфическое. Запах свежести с нотками терпкости, придающие свободу, независимость, уверенность обладателю. Хочется его увидеть, узнать, кто, но одновременно страшно поднять глаза и снова случайно попасть в зависимость от мужчины. Нет. Нет. Чёрт. Нет. Не хочу. Не стесняясь, закрываю глаза и глубоко дышу. Сквозь пелену слышу два слова.

-Эмили Уотсон?

***

Больно. До презрительной ярости и ядовитого гнева в меня вонзается этот голос, освежая в памяти воспоминания и образы. Этот чёртов хрипловатый баритон, заставляющий дрожать мои вены! По икрам предательски пробежала дрожь, молниеносно поднимаясь по телу, распространилась на грудь и руки. Как же я его сразу не узнала, а ведь тело предательски откликается каждой клеточкой?!

Продолжаю делать вид, что считаю. Во рту пересохло. Язык словно стальной. Не могу поднять и сглотнуть. Мысли путаются, перемешивая цифры. Чёрт, всё придётся пересчитывать заново. Тело предательски откликается каждой клеточкой. А должна была забыть. Отвыкнуть. Не реагировать. Надеялась больше никогда в жизни его не встретить, чтобы не убить или не отомстить. Ради этого после школы даже переехала с родителями в другой город, но судьба распорядилась по-другому, вновь сталкивая нас. Сделать вид, что я всё забыла или причинить боль похлеще той, что сделал он?!

Усмехнувшись, я, наконец, осмеливаюсь оторвать глаза от бумаг, и перевести на него, встречаясь с тёмно-шоколадным взглядом.

- Рональд Кейден? - выдержав паузу, спрашиваю. Хотя и так знаю, кто передо мной. Смотрю открыто, не моргая и не улыбаясь. С нотками ненависти и презрения, чтобы только не понял мою слабость. Терять контроль, когда он рядом и действовать под напором эмоций.

Ох, черт. Как же он изменился. От старшеклассника остались лишь глаза, цвета горького шоколада, отравившие когда-то моё сердце. И губы, вкус которых я уже забыла. Теперь он стал крепче, взрослее и ещё притягательней. Копна его тёмных волос сменилась коротким ёжиком. Некогда гладко выбритые щёки теперь покрывала лёгкая щетина. Но больше всего меня смутили руки. Некогда обнимавшие меня, теперь обнимали другую. Ту, которая одела на его безымянный палец обручальное кольцо.

Ладошки и пальцы сковал холодный липкий пот. По спине пробежал озноб, обнажая старые раны. Мои страдания, попытки забыть его. В то время как он наслаждался жизнью, хорошел, женился и заводил детей. Чёртов отец семейства.

- Не ожидал тебя тут увидеть, - первым разрушает молчание Рон, внимательно изучая меня. Пытается что-то для себя понять, но я закрытая книга для него. Не впущу больше в свою жизнь. Никогда. Ни под каким предлогом. Устою и не поддамся соблазну, который обволакивает меня. Струиться вдоль тела, будоража каждый уголок. - Ты же вроде хотела стать детским врачом? - Прищуривается, не сводя глаз. Хочет узнать мою историю. Только она окажется слишком жестока для него. Ни к чему ворошить прошлое.

- Хотела... - отвожу, наконец, взгляд и стучу колпачком ручки о столешницу. Рассказать о том непростом выборе, который пришлось сделать. Из-за всего одного человека поменять планы. И вызвать к себе жалость? Никогда. Пожимаю плечами и пристально, с нотками ненависти, вновь встречаюсь с его глазами. Если бы я только могла отравить, перекрыть кислород, сжечь его, сделала бы это не задумываясь. Ни о чём не жалея. - Планы поменялись, - не отрывая взгляд, холодно отвечаю на его вопрос. Не говорю напрямую, но хочу, чтобы он чувствовал, что причастен к этому. - И я стала военным врачом, - Рон чему-то ухмыльнулся, но промолчал. Будто понял мой намёк. Но у него на этот счёт была своя версия. - А ты, значит, стал лётчиком? - спросила просто так. Ведь со школы знала, как он грезил небом и полётами.

- Да, и сегодня у меня вылет, - сдержанно отвечает парень, откинувшись на спинку стула. - Давай уже, поставь мне печать, мне надо собираться в полёт, - кивает, отдавая приказ.

Только мне он не начальник, чтобы приходить и указывать. Всё будет сделано по правилам и не спеша. Находится в такой опасной близости с ним было рискованно, но сегодня меня разъедала злость. За то что встретила. За то, что придётся работать с ним вместе. За то, что тело так реагирует на него.

Рон расслабленно ожидает, когда я закончу. Остается только поставить печать: "ВЫЛЕТ РАЗРЕШЕН" и пустить его на все четыре стороны. Но я не спешу. Что-то останавливает. С одной стороны ненавижу его жутко. Раздражает самоуверенность и довольный вид. Ведет себя, как главный. С другой, чувствую ответственность за его жизнь. А вдруг этот полет будет последним? Не успею высказать ему всё, что накопилось за эти годы. Всё, что думаю о нем. Под действием противоречивых эмоций черкаю в справке пару строк. Беру печать и, оставив оттиск, складываю лист вдвое и отдаю парню.

Рон не открывая справку убирает ее в нагрудный карман.

- Ещё увидимся, Эмили, - произносит, вставая из-за стола. Смотрит открыто. Ждёт ответа.

- Не думаю, что хочу этого, - выдаю в ответ, он же нагло ухмыляется и прикусывает губу. Чувствую, как тело напрягается, но вида не подаю. Вижу, что он знает, почему я так говорю. Молча разворачивается и идёт к двери. Мгновение и исчезает из кабинета.

Глубоко выдыхаю. Возвращаюсь в реальность. Что я делаю? Он как наркотик, затуманил голову. Обнажил мои эмоции. Сама не понимаю, зачем это сделала.

Хватаю сумку и быстро без разбора сгребаю все вещи в нее. Выключаю настольную лампу и, не переодеваясь, выбегаю на коридор, захлопнув за собой дверь. Сердце гулко стучит. Оглядываюсь по сторонам. Только бы не встретиться с ним. Спешу к себе в комнату. Стыдно быть пойманной сразу. Хочу, чтобы он оказался в неловкой ситуации. Когда строишь планы, а кто-то щелк пальцами. И ты уже не принадлежишь себе.

Выбегаю из отделения, где находится ординаторская и палаты с больными. Напротив крыло реанимации и операционные. Но я сворачиваю направо, к лестнице. Бегу выше. Второй этаж. Диагностическое отделение и узкоспециализированные врачи. Игнорируя, поднимаюсь выше. Начинаю часто дышать, справляясь с одышкой. Вот и третий этаж. Последний. Весь персонал живет тут. Мгновенно преодолеваю расстояние до двери своей комнаты, на ходу нащупывая ключ в сумке. Оборачиваюсь ещё раз убедиться, что меня никто не преследует, но на коридоре тишина. Одним движением открываю замок. Оказываюсь в своей комнате и захлопываю дверь. Медленно сползаю, прислонившись к ней спиной. Откидываю голову назад. Глубоко дышу, восстанавливая дыхание. Рот постепенно, довольно расплывается в улыбке. Представляю лицо Кейдена, когда он увидит в листе разрешения отметку "ВЫЛЕТ ЗАПРЕЩЁН".

Успокоившись и восстановив дыхание, только сейчас начала понимать всю безответственность моего поступка. Возможно, сейчас я подрывала план какой-то крупной операции. Намеренно срывала его вылет, в котором он был так уверен. Плевать. Не понимала, что со мной. Как он смог за пару минут вынудить меня сделать что-то неправильное. Взорвать такой поток эмоций, который не смогла сдержать. Сжала с силой сумку, которая всё еще была в руках.

Прикрываю глаза. А передо мной он. Думала, когда встречу его вновь, выскажу всё. Сделаю так больно, как только смогу. Исполосую его сердце. Брошу истекать кровью, надеясь, что он захлебнется в совести. Но не смогла. Не могла сделать больно. Ненавидеть. Презирать. По щеке медленно текла слеза, оставляя очередной шрам на душе. Понимаю, что всё еще люблю его. Воспоминания затирались временем. Но внутреннее ощущения на каком-то животном уровне брали верх. Запретно хотеть чужого мужчину. Опасно, ведь однажды я обожглась им. Но всё внутри переворачивалось от одного его присутствия. Мой личный дурман. Опьяняющий мозг. Заставляющий делать глупости. Не знаю зачем. Напомнить о себе? Заставить думать обо мне? А теперь я точно надолго останусь в его памяти.

Смахнув слёзы, поднялась с пола и, бросив сумочку на стул, стала раздеваться. Развесила одежду в небольшой компактный шкаф. Похоже он специально сделан небольшим, чтобы женщины не брали лишнее. Мне повезло, пока я жила одна, хотя комната была рассчитана на двух человек. Небольшой столик, раковина для рук, две кровати и шкаф. Скромно, но достаточно уютно.

Включила вентилятор, который немного помогал справиться с жарой. Не хотела выходить из комнаты и встретиться кое с кем ночью. Раздевшись, обтерлась влажным  полотенцем, выключила свет и легла на кровать, натянув на себя тонкую простынь. Не могла ни о чем больше думать, раз за разом возвращаясь в кабинет. Сколько представляла и прокручивала в голове нашу встречу! А сейчас знаю, что он женат, возможно, у него есть дети. Всё, что я хотела сказать, теперь теряло смысл. Ещё и этот дурацкий поступок.  Эйфория от сделанного прошла. И я мечтала, чтобы никто не заметил моей шутки. Про неё забыли. Тяжело дышать.  Захочет ли он выяснить или проигнорирует? Даже не знаю, чего боюсь больше. Оправдываться за то, что обманула. А мы оба понимаем, что я обманула. Или пропустит и тогда это будет означать, что ему плевать и на работу, и на меня.

Продолжая крутиться на небольшой жёсткой кровати, искала удобное положение. Хотелось поскорее уснуть, чтобы не думать о нем. Жестокие обрывки прошлого прерывали сон. Жара изматывает. Вновь и вновь погружая в бессознательное. Сквозь неяркие картинки несвязанный событий, слышу стук. Не понимаю откуда. Сильно зажмуриваюсь и открываю глаза. Вокруг темнота. Нечеткие очертания мебели в отблеске уличных фонарей.

- Эмили, открывай, - слышу ровный мужской голос. Понимаю кому принадлежит. Сжимаю простынь, понимая, что он нашёл меня раньше, чем я думала. Глубоко дышу. Боюсь пошевелиться, чтобы не узнал, что я тут.

- Открывай или я высажу эту чёртову дверь, - требует с холодной настойчивостью. Пробирая до мурашек своим голосом. Боюсь до жути. Не знаю, на что способен сейчас. Но и близость пугает, не могу думать трезво. Не могу быть уверенной и жесткой. Не с ним.

Меня всегда тянуло вверх что-то необъяснимое. Невидимая сила и страсть. Всё детство я провёл на деревьях, строя там дома, пункты наблюдения. Представляя себя то разведчиком, то суперменом. Позже переоборудовал чердак под комнату, чтобы жить как можно выше.

Сквозь окно в крыше мог часами наблюдать за небом, облаками, пролетающими надо мной самолетами, вспарывающими голубое пространство. Оставляя после себя белый след.

Ходить по земле - это естественно. Правильно. Заложено природой. Но те, кто поднимаются ввысь и приручают небо - они иные. Когда я взлетаю на десять миль, вокруг уже никого нет. Всё остаётся там, подо мной — облака, люди. А в голове одна мысль — я дома.

Нас перебросили на авиабазу вблизи Калабосо, когда ранее недружественная с США Венесуэла потеряла контроль на западной границе с Колумбией. Приток наркотиков, контрабанды из этой страны, распространение террористических группировок, проводивших взрывы и поджоги в Венесуэле. Через Венесуэлу террор медленно распространялся на остальные страны Южной Америки. Представлял опасность для всего континента. Действовать надо быстро. У нас было максимум полгода, чтобы помочь венесуэльской армии обезвредить террористов, потом начинался сезон дождей. Работа авиации в таких условиях затруднялась.

Венесуэльская армия предоставила нам западную часть своего аэродрома для базирования. Окружённая с одной стороны невысокими горами авиабаза, а с другой - густым тропическим лесом. Будто скрывала нас от расположенного вблизи города, позволяя сосредоточиться на службе и тренировках.

Для лётчиков двухэтажное здание казарм было разделено на небольшие комнаты по два человека. Помещение было маленькое, вмещало-то всего две кровати, шкаф для вещей, небольшую раковину. Душ, тренажёрные залы, столовая — всё находились вне здания. И всё равно это было лучше, чем общие казармы, в которых жили рядовые. Тут хотя бы можно было спокойно отдыхать между длительными перелётами.

Летать на истребителе трудно и сложно психологически, поэтому между полётами я старался максимально отвлекаться от работы. Заниматься спортивными тренировками и отдыхать. В тот вечер я задержался. До сумерек играя с ребятами в баскетбол. Когда вернулся, мой сосед по комнате Люк сказал, что меня уже искали на предполётную проверку. Сегодня предстоял ночной вылет, к которому мне нужно было получить очередное разрешение.

Не переодеваясь, я направился в госпиталь. Это было самое непереносимо гнетущее место. Никто не хотел тут оказаться на столе. Никто не хотел оказаться в морге. Но и без врачей было нельзя. Госпиталь всегда был на стыке подвига и страданий, жизни и смерти, здоровья и инвалидности. Будь моя воля - я бы тут никогда не появлялся, но руководство требовало перед каждым полётом проходить предполётный осмотр.

Я уже слышал, что предыдущий хирург повредил руку и его заменила женщина. Женщина на войне... Звучит, как утопия. Перевязки, обработки — да, но операции... Как правило, они слишком эмоциональны. Им сложно контролировать чувства. А раненого всегда жалко, ведь ему больно. Мне почему-то не хотелось бы оказаться под скальпелем у женщины. Чтобы в ответственный момент она думала не о пациенте, а о том, что надеть вечером.

Войдя в здание, в нос сразу ударил специфический запах больницы. Неприятно сжались пазухи. Быстро миновав коридор, подошёл к нужному кабинету. Постучал пару раз и, не услышав ответа, заглянул внутрь.

В полумраке за столом склонилась девушка и что-то писала. Медсестра какая-то, а не врач. А услышав от неё: "Пилот?" и вовсе поник. Совсем молодая и неопытная. Как можно только таких брать на войну. Закрыв за собой дверь, прошёл вглубь кабинета и сел напротив. Ожидая пока она что-то напишет и освободится. Невольно начал рассматривать её руки, потом переместился на лицо. Такое ощущение, что мне были знакомы её черты, но узнать я никак не мог.

Она же, как специально, сидела, опустив голову так, что я не мог полностью видеть её лица. Пришлось даже немного склониться, чтобы рассмотреть её лучше. Когда же она специфически зажала нижнюю губу зубами и чуть втянула её, я узнал. Яркая вспышка из прошлого. Вспомнил ту, которая так делала, когда нервничала. Чёрт, не думал, что мы когда-то встретимся. Избегал с ней встреч. Как только мог. Мне было стыдно за неё и за себя. За то, что так поступил с ней тогда. За то, что она вела себя, как все. За то, что разочаровала меня. Хоть и прошло много лет, но делать сейчас вид, что я её не помню - глупо. Тем более всё равно на карточке будет моё имя. Надеюсь, всё осталось в прошлом. Мы сможем работать дальше вместе, не обращая внимания на ошибки молодости.

- Эмили Уотсон? - наконец решился спросить я, хотя и так уже знал ответ. Она замерла, услышав меня. Заметил, как сжались её челюсти, будто она была не рада меня встретить. Выходит тоже узнала. Девушка, немного помедлив, подняла голову и пристально посмотрела на меня.

Эмили изменилась. Теперь передо мной был не подросток с разгулявшимися гормонами, а уверенная в себе женщина. Почему-то мне казалось, что врачи убирают и завязывают волосы, а не распускают их. Хотя ей так шли тёмные струящиеся локоны, обрамляющие лицо. Подростковая миловидность сменилась ухоженной эффектностью. Мы сидели и молча сверлили друг друга пронзительным взглядом, поглощённые своими воспоминаниями.

- Рональд Кейден? - наконец переспросила Эмили и, пробежав по мне взглядом, задержалась на руках. Заметила кольцо? Вероятно, да. Меня же заинтересовало, что у неё наоборот не было кольца. Либо она их не носит потому, что врач, либо потому, что не замужем. Как вообще она оказалась тут, ведь хотела стать педиатром?

Но она не горела желанием делится. С неприязнью отвечая на мои вопросы. Мне даже показалось, что она молча обвиняла меня в чём-то, но разбираться с этим не было никакого желания. Я оставил всё в прошлом. Чего и хотел от неё. Она не спеша измерила давление, пульс и, заполнив справку, поставила печать, сложила вдвое лист и отдала мне. Запихнув разрешение в карман, вышел из кабинета.

Всегда, когда ощущаешь, что с прошлым покончено, оно словно раскаленная лава поднимается из глубин. Напоминает о себе опаляющими потоками. Постепенно превращая настоящее в пепел. Создавая новую историю.

К одиннадцати я был в штабе. Получив задание на сегодня, принялся изучать его. Сверяясь с картой, продумывал план полёта.

- Капитан, - обратился ко мне первый лейтенант Купер, - разрешение на вылет.

Я достал сложенный вдвое листок и передал Куперу. Сам же продолжил изучать маршрут. С лейтенантом мы вместе учились в лётной школе, только он выбрал направление оперативного планирования и остался служить на земле, в то время, как я выбрал полёты и небо.

- Рональд, - позвал меня Купер и жестом показал подойти к нему.

Он разглядывал моё разрешение, озадаченно морща лоб. Странно всё это было. Что там такое, что он вызвал меня? Поднимаюсь и иду посмотреть. Сгорая от любопытства. Купер разворачивает справку и кладет передо мной на стол. В глаза сразу бросается печать: "ВЫЛЕТ ЗАПРЕЩЕН".

Не веря глазам, беру бумагу в руки. Внимательно пробегаю по тексту. Звание, фамилия, должность - мои, дата - сегодня. Ничего не понимаю. Всё было в порядке при обследовании.

- Этого не может быть, - говорю спокойно. Уверен, что Купер разрешит всё исправить. - Она ошиблась, наверное, кладу на стол справку. - Не ту печать поставила. Со мной всё в порядке. Разрешите я уточню.

- Капитан, - качает головой лейтенант, - вы сегодня не летите. - Жестко отрезает. - Вы знаете правила.

Я знал. Знал чёртовы правила. Нельзя покидать штаб, пользоваться телефоном, когда ты получил задание. Внутри готовился маленький взрыв, который точно зацепит её, когда я выберусь отсюда. Значит, хочешь войны? Мог хоть сейчас обратиться к генералу и доложить о нарушении и предвзятом отношении. Будь это кто-то другой так и сделал бы. Но сейчас хотел прежде поговорить сам и всё выяснить.

- Здесь написано: “Учащённое неритмичное сердцебиение”, - объяснял лейтенант. - Я не могу рисковать. Полетит, - Купер окинул взглядом оставшихся лётчиков, - Сэмуэльсон, - кивнул в сторону невысокого паренька, откинувшегося на спинку стула и отдыхавшего. - А вы его проинструктируете. Приступайте, у вас мало времени. Завтра я схожу в госпиталь и разберусь. Кто производил осмотр?

- Эмили... - запнулся. Слишком лично. Не хочу, чтобы знали, что мы были знакомы раньше. Сразу поправляю себя. - Эмилия Уотсон.

Глубоко выдыхаю. Успокаиваюсь. Сейчас займусь Сэмуэльсоном, потом найду Эмили. Хочу поговорить с ней раньше Купера. В ней проснулась маленькая мстительница, и она думает это сойдёт ей с рук. Только сама не понимает, что выдала себя. Придётся преподать урок. Поиграть на её слабостях и показать место. Никто не смеет менять мои планы, если я что-то решил.

У Сэма много часов налёта, но полётов такой сложности мало. Всё, что я мог сделать - рассказать ему нюансы и тонкости. То, как это делал бы я. Надеюсь, он справиться с поставленной задачей.

Когда самолёты ближе к часу ночи взлетели, я не стал откладывать разговор и направился в госпиталь, прямиком к Эмили. Профессия обязывала уметь сдерживать эмоции и мыслить трезво. Не поддаваться на провокации и манипуляции.

Найти её комнату не составило труда, первая же медсестра рассказала, куда её заселили. Поднялся на третий этаж и постучал в дверь. Молчание. Не хотелось будить весь госпиталь, но мне надо решить этот вопрос. Раз и навсегда. Постучал громче, но в ответ услышал только тишину. Несмотря на это уверен, что она там.

- Эмили, открывай, - понимаю, что затаилась. Словно загнанный зверёк. Скорее всего, понимает, для чего я пришёл. Стучу. Настойчиво. За дверью тишина. Чего же ты боишься? Вспоминаю, как сидела там, в кабинете. Ёрзала на стуле. Боялась глянуть на меня. Повышенного внимания что ли?

- Открывай или я высажу эту чёртову дверь, - повысил голос и с силой дёрнул ручку. Показывал свою решительность.

Дверь заперта. Не хотелось, конечно, полвторого ночи исполнять свою угрозу и будить весь этаж. Потом меня точно могут отстранить от полётов для обследования. Я в очередной раз занёс руку, для стука, но услышал позвякивание ключей и щелчок открывающегося замка. Усмехнулся тому, насколько она предсказуема. И страх посвящать в наше знакомство весь госпиталь, одержал победу.

Она приоткрыла небольшую щель. В тёмном дверном проёме виден силуэт Эмили. Она выглядывала испуганно из-за двери. Не спешила меня впускать. Только я хотел наоборот поскорее скрыться из коридора, чтобы не попадаться лишний раз на глаза посторонним.

Делаю шаг внутрь и без приглашения попадаю внутрь. Захлопываю не глядя дверь и нащупываю выключатель. Привычное движение и комната наполняется светом. Эмили машинально зажмуривается от яркой вспышки, ослепившей её. Прикрывает одной рукой глаза. Второй придерживает обкрученную вокруг тела простынь. Пока щурится, могу рассмотреть её. По оголённым плечам понимаю, что под тканью ничего нет. Беру за предплечье, касаясь влажной, горячей кожи, и отвожу к кровати.

- Садись, - приказываю, строго произнося. Не даю возможность услышать что-то дружественное и приветливое. Беру стул, усаживаясь напротив. Жду, когда она привыкнет к свету. Хочу видеть лицо. Понимать, врёт или говорит правду.

- Объясни, почему ты запретила мне вылет? - начал я. Понимаю, что она должна уже привыкнуть к свету.

Уотсон убирает руку. Не спеша поднимает голову. Смотрит открыто и уверенно. Надолго ли хватит твоей решительности?! То, что я подготовил тебе покажет твои слабости и вывернет наружу раны.

- По медицинским показаниям, - вздёрнув кверху носик, пытается держаться убедительно. Но частое дыхание выдает ее. Волнуется.

- По каким конкретно?- уточнил я, зная, что детали сбивают еще больше.

- Я всё написала в справке, - пытается оправдываться. Значит, начинает сдаваться.

- Ты соврала. Не было у меня никакого учащённого сердцебиения. Со мной всё было отлично. - Щеки Эмили покрывает лёгкий румянец. Пытается что-то возразить. Специально перебиваю и нападаю. - Ты ведёшь себя как ребёнок, как та школьница, которую я знал. Затаила обиду и теперь будешь припоминать это. Забудь то, что было десять лет назад. Продолжения не будет, всё закончилось. И не надо привлекать моё внимание таким способом. Это война, а не школьная дискотека. Если ты ещё не выросла из этого уровня, то, что ты тут делаешь? Кто ты вообще такая, чтобы указывать мне, что и когда делать? - Наступаю, не даю время опомниться и оправдаться. Хочу вывести из себя. - Ты вообще, чем думала, когда это делала? Теперь вместо меня на задание полетел совсем молодой парень. Поверь, у меня задания обычно нелёгкие. И, если с ним что-то случится, - направил в неё указательный палец, - это будет на твоей совести. - Взгляд скачет быстрее истребителя. Жутко боится представить эту картину. Жду, когда решится. Поднимает наконец глаза.

- За каждый свой диагноз и действия я могу ответить и доказать правильность, - повышает голос. Ей все сложнее удержать эмоции. - И я тебе не за что не мщу. Мне плевать на тебя, прожила как-то десять лет без тебя, проживу и дальше. - Усмехаюсь её словам. Она убеждает в них скорее себя, а не меня. - Тебе нельзя было лететь по состоянию здоровья и мне больше нечего дополнить. Уходи, - кивнула в сторону двери, - мне завтра рано вставать. Смотрит смело и думает, что напугала меня своими словами.

- Я сам решаю, когда мне уходить, - холодно отвечаю и меняю тактику. Играю не по правилам. Жестко и откровенно. Уверен, она не привыкла к такому, но это покажет её слабые стороны.

Встаю со стула, но не ухожу, а присаживаюсь перед ней на корточки. Плечи девушки сразу стали чаще подниматься и опускаться вслед за участившимся дыханием. Опускает глаза. Нервно сглатывает.  Аккуратно заправляю прядь её мягких тёмных волос за ухо, слегка касаясь кончиками пальцев кожи на лице. Неспешно наклоняюсь к плечу. Втягиваю ее цитрусовый аромат. Двигаюсь медленно к шее. Чувствую, как пульсирует вена на шее.

В следующий миг приближаюсь к ней. Застываю в нескольких сантиметре от губ. Слегка приоткрывает их, желая меня. Хочет, чтобы поцеловал. Знаю теперь её слабость.

Говоришь, плевать на меня...?!

Я надеялась, что этап моей жизни, связанный с ним, закончился. Оборвала все нити, общих друзей, поменяла номер телефона. Думала между нами навсегда выстроена глухая стена. Ни единой возможности встретится и поговорить. Мечтала оставить в прошлом то, что и так принадлежало прошлому. Вычеркнуть из памяти этого человека. Но всё имеет свою судьбу. И наша снова подталкивала нас друг к другу. Зачем? Я догадывалась зачем, но это будет слишком тяжело для нас обоих.

Он обрушивал на меня тонну своего негатива и недовольства. А я усиленно пыталась вспомнить, почему я его ненавижу. Ведь каждый волосок на моём теле вставал дыбом от его голоса и ощущения того, насколько близко он был. Пыталась что-то возражать, оправдываться, но сидя тут, рядом с ним, тело предавало меня, покрываясь мурашками от одного взгляда в мою сторону. Он требовал ответ, почему я так сделала, а я не могла сказать правду.

Когда Рональд встал, облегчённо выдохнула. Уходит. Наконец-то понял, что не собираюсь ничего рассказывать. В следующий момент садится напротив меня на корточки. Замираю. Боюсь и одновременно хочу того, что он делает. Смотрит в глаза. Без фальши и злобы. Перестаю дышать, чтобы не испортить момент. Наклоняется к плечу. Чувствую жгучее дыхание. Скользит к шее. Смакует каждый дюйм меня. Неправильно. Но не могу остановить. Окутал своими чарами. Делает безвольной и слабой. Превращает в статую. Замираю. Боюсь шелохнуться. В паре дюймов от моего лица. Рассматривает. Не может на что-то решиться. Слегка поворачивает голову и не спеша приближается к моему уху. Так близко, что я ощущала его дыхание. Эти десять лет словно сдуло одним его выдохом, растворяя их во времени. Будто это был один миг. Взмах ресниц. А не чёртова вечность. Почему я сейчас всё бы отдала, чтобы почувствовать касание его губ? Требовательных рук. Тяжесть его тела.

- Ничего подобного, - хрипло шепчет, - тебе не плевать на меня и ты до сих пор думаешь обо мне. Но я не твой, - моментально отрезвляет своими словами. Хватаю жадно воздух. Голова кружится. Прячу за стиснутыми зубами обиду и рвущиеся наружу слёзы. Отодвигается от меня, рассматривает лицо. Хочет увидеть триумф надо мной. Чувствует его и усмехается. - Увидела кольцо, - помахал перед лицом пальцами, - и психанула. Вот почему ты так сделала с печатью. Это так по-детски, Эмили. Ты словно школьница, примитивными методами пытаешься подцепить мужчину, - ехидно кивнул в сторону кровати, - чтобы кто-то согрел твою постель.

Что?! Неожиданно для себя я занесла руку и влепила ему пощёчину. Ладошку обожгла соприкосновение с кожей. Парень дёрнул в сторону голову и погладил покрасневшую щеку.

Он не смеет так говорить, он ничего про меня не знает. Кейден перешёл границы и весь выстроенный хрустальный трон, на который я его превознесла, рухнул, рассыпаясь на осколки, больно вонзаясь в мою душу.

- Это лишь доказывает, что я прав, - вызывающе произнёс он.

Сейчас я окончательно убедилась, что между нами никогда ничего не будет. Стоило ждать десять лет, чтобы понять это. К горлу подступала невыносимая жгучая боль, опаляя накопившейся злостью гортань. Нельзя соединить прошлое с настоящим, чтобы не было шрама. Всегда найдется то, чем можно упрекнуть.

- Проваливай, - сквозь зубы выдавила я.

- В знак старой дружбы я не пойду жаловаться на тебя и твою выходку, - встав, сказал парень, - но если выкинешь что-то ещё, узнаешь, на что я способен, Эми. - Произносит моё имя кратко. Показывает, что я теперь в его руках. Не посмею нарушить запрет. Встаёт и молча выходит из комнаты, оставив дверь за собой открытой.

Заплетаясь в простыне, рванула к двери, с силой толкнула её.

- Ненавижу, - кричу в пустоту, но в ответ только грохот от закрывающейся двери.

Бросившись на кровать, наконец, дала волю слезам. Они душили от безвыходности. Жгучей обиды. Глупого тупика, в который я сама себя загнала. Я не могу заставить кого-то измениться. Я не хочу разрушать семью. Я не должна думать о нём. Всё это время надеялась, что когда-то встречу его, объясню, мы сможем быть вместе. Сейчас поняла, что пора поставить окончательную точку в этой истории. Оставить прошлое в прошлом. И не тянуть его в будущее. Только как это сделать, если он все время напоминает о себе?

Провалявшись в полудрёме до утра я вспоминала его лёгкое прикосновение к щеке. Как мне могло показаться в тот момент, что он захочет всё вернуть, поцеловать? Это так глупо, поддаться и показать свою слабость. Черт, как же хотелось вновь ощутить вкус его поцелуя. Тёплое дыхание на шее, когда он притрагивается к ней. Царапанье кожи о его щетину. Теперь он знает моё слабое место. Знает, как сделать мне больно. Как манипулировать. Но пусть только попробует. Я могу лишить его полётов. И Кейден задохнётся на земле, не имея возможности вырваться в небо.

Кажется, я только закрыла глаза, а звонок будильника уже прерывал мой сон. Личные проблемы не должны мешать службе и тем более спасению людей, поэтому потянувшись, я всё же встала. В отражении зеркала на меня глядела незнакомка. Опустошённые глаза, припухшие от слёз веки, спутанные волосы. Я специально не спеша возвращала себя к жизни. Прятала своё отчаяние под косметикой. Тянула время, чтобы прийти в столовую позже и не встретится с Роном. Так и получилось, офицерский состав уже позавтракал, а столовую заполнили рядовые. Я даже начала сомневаться, не зря ли я так сделала. Все косились на меня, подмигивали и каждый второй желал раздеть. Проглотив завтрак, я поскорее хотела вернуться в госпиталь.

В ординаторской меня уже ждал Глеб. Так странно было встретить военного хирурга высшей категории с русской фамилией Борисов в американской армии. Он, как ни странно, говорил на чистом американском, без акцента. При этом цитировал русских писателей. Вот только расспросить подробнее про его прошлое пока никак не получалось.

Только принялась пересчитывать вчерашний отчёт, как в кабинет постучали. Пригнувшись, чтобы не задеть дверной проём, вошёл достаточно высокий светловолосый мужчина.

- Мне нужна Эмили Уотсон? - строго произнёс он и что-то внутри тревожно завыло.

- Это я, - подняла руку, разглядывая незнакомца.

- Могу я с вами поговорить? - спросил первый лейтенант, звание которого я определила по погонам.

- Конечно, проходите,- приветливо ответила, натягивая улыбку. Не хотелось показать своё волнение. Если ищет меня лично, значит пришёл не по болезни. Уж не из-за того ли, что я вчера сделала. Мужчина же подошёл к столу и сел напротив. Там, где вчера сидел Рональд.

- Добрый день, первый лейтенант Купер, - представился он.

- Моё имя вы уже знаете, - продолжала мило улыбаться. Стоит ли спросить, что ему нужно? Или молчать? Чёрт, это он пришёл, значит, пусть сам рассказывает.

- Я хотел у вас уточнить состояние здоровья одного лётчика, - сразу перешёл к делу мужчина. - Это вы вчера запретили вылет капитану Кейдену?

- Да, - кивнула, как я и догадывалась, речь пойдёт о Рональде. Внутренности свернулись в узел. А что, если Рон всё ему рассказал? И Купер знает, что из-за меня сорвался полет.

- Я видел вчера справку и ваше заключение. На моей памяти это первый случай, когда Рональда не пустили в полёт. Скажите, с ним что-то серьёзное?

Лейтенант сам пришёл узнавать про здоровье лётчика. Выходит Рональд и вправду тут на особом счету. Раз Купер говорит "вчера", значит, Рон с ним не разговаривал сегодня. Чёрт, кажется он выполнил то, что обещал и не докладывал про меня никому. Теперь надо было мне его выгораживать. Хоть я и была на него зла, но лишать работы не хотела.

- Надеюсь, что нет. Учащенное сердцебиение может быть вызвано не только серьезной болезнью, но и, например, волнением. Возможно, это просто была какая-то неожиданная новость или событие. А может просто барахлил прибор.

- Вы работаете с неповеренным оборудованием? - приподнял одну бровь Купер. Да что ж он такой дотошный?! Цепляется к каждому слову. Его вопросы застали меня врасплох, зачем я вообще завела разговор про приборы, раз не была готова давать ответ. А лейтенант продолжал сверлить меня своими небесно-голубыми глазами, ожидая внятного ответа. Я начала на ходу оправдываться, сочиняя причины вчерашней ситуации. Рон был в порядке. Значит я должна была либо признать свою ошибку, либо ошибку приборов.

Я чувствовала, как Борисов ухмыльнулся, понимая, что я несу бред, оправдывая себя, но промолчал.

- Хорошо, - остановил меня лейтенант. - Не могли бы вы тогда обследовать капитана Кейдена полностью и принести мне отчёт о его здоровье. Скажем, к вечеру. Он мне нужен для выполнения задания. Заменивший его вчера лётчик не справился с заданием, и у нас могут быть проблемы.

Я вспомнила слова Рона о том, что вместо него полетел совсем неопытный парень.

- Хорошо, - встревоженно кивнула в ответ, - может быть, Борисов осмотрит его, если вы сомневаетесь во мне? – глянула я в надежде на Глеба. Может он оградит меня от встречи с Рональдом.

- Проведите обследование, Эмили, а я почитаю заключение, - вмешался Глеб.

- Отлично, - не дал мне и слова вставить лейтенант, - я пришлю Кейдена к вам и жду отчёт от его здоровье к вечеру, - отсалютовал Купер.

Я успела лишь кивнуть, а мужчина в форме уже покидал кабинет. Внутри меня опять разрывало от предвкушения очередной встречи. Твою мать. Как мне теперь себя с ним вести.

- Спасибо, Глеб, что промолчали, - засмущалась я, когда дверь за Купером закрылась.

- Эмили, вы меня удивляете, - засмеялся он. - Одна встреча с вами и лётчик с идеальным здоровьем стал сердечником. Вы так метко пустили ему стрелу в сердце? - добавил, кладя руку на грудь.

- Старая история, - засмущалась я тому, как он меня расколол в два счёта.

- Так вы знакомы? – погладил бороду Глеб.

- Мы вместе учились, - выдохнула я, - и разошлись после школы не в очень хороших отношениях.

- Тогда это объясняет, почему он вчера не поднял шумиху и пожалел вас, - сделал заключение Борисов, отчего я запуталась ещё больше. Внимательно рассматривая и Глеба, ждала объяснений. - Этот молодой человек всегда требователен и к себе, и к другим, - продолжил врач. - Он, конечно, понял, что вы всё придумали, но промолчал. Будь на вашем месте кто-то другой, вы бы уже летели домой, - кивнул он.

Хотела бы я думать, что он промолчал не просто так. Но всё говорило лишь о том, что он пожалел меня на первый раз в память о старом знакомстве.

- Можно дать вам совет, Эмили? – облокотившись обеими руками на стол, произнёс Глеб. Я кивнула в ответ. - Если уж вы что-то сделали и убеждены в правильности своих действий, уверенно отстаивайте свою правоту. Лейтенант пришёл, а вы уже стушевались и выдали себя.

Я глубоко вздохнула. Всё, что касалось Кейдена, выбивало почву из-под ног. Заставляло медленно мыслить. Делать глупые ошибки. Питать призрачные надежды.

- Знаете, Глеб, мне тяжело обманывать людей. Когда я знаю, что не права, я не могу держаться уверенно. Я не умею лгать.

- Сейчас придёт Рональд, - перебил меня Глеб, - я уверен, что с ним всё в порядке, но проверьте его ещё раз. Неверный шаг или диагноз может перечеркнуть всю его карьеру. Надеюсь, он вам не настолько насолил, чтобы забыть о всех его заслугах. Если есть подозрения, обратитесь ко мне. Если же всё в порядке, держитесь позиции, что вчера прибор дал сбой, а вы перестраховались. - Вопросительно на меня посмотрел, ожидая ответ.

- Хорошо, - кивнула Глебу, - попробую.

- Только не залечите его своими стрелами, - подмигнул мне Глеб. Щеки моментально бросило в жар от его слов.

- Глеб... вы не правильно поняли, - махнула головой, - это просто маленькая месть.

- Это не моё дело, - улыбнулся он, - но авиации США нужен этот лётчик. А сейчас пойдёмте на обход больных, - вставая из-за стола, позвал меня Борисов.

Я кивнула, поправила халат и направилась за ним.

Мы ходили по палатам и осматривали пациентов. Меня же не отпускала мысль, что мне опять придётся столкнуться с ним. Что бы я не чувствовала, сейчас надо было всё это спрятать куда-то глубоко, под замок. Отключить ощущения и воспоминания. Вчера он чётко дал понять, что я для него ничего не значу. Как же тяжело начинать жизнь заново. Знать, что я для него никто, а он одним взглядом зажигает пламя.

От мыслей отвлёк стон парня с переломанной ногой после неудачного прыжка с парашютом.

- Ну, что же ты, солдат? - как-то по-доброму, по-отцовски спросил Глеб.

- Больно, - стонал тот, - дайте обезболивающее, не могу терпеть, - скривился парень.

- Доза и так велика, больше нельзя, - покачал головой врач.

- Чёрт! Это невыносимо, - злился тот, - я должен был летать, а не с парашютом прыгать.

- Скажите мне, рядовой, - обратился к нему Глеб, - а как вы собираетесь катапультироваться и приземляться при необходимости? Или за вами персонально прилетят спасатели? – палата наполнилась смехом остальных больных.

- Молодой человек, у вас замечательная профессия и вы должны уметь всё. Летать вы всё равно долго не сможете, так что при первой же возможности вернётесь домой и будете долечиваться уже там.

***

Время шло, ожидание его появления всё больше не давало мне сосредоточиться на чём-то определённом. Я хваталась за разные дела. Не могла ни на чём сконцентрироваться. Это становилось невыносимым. Но тот, кого я ждала, так и не появлялся. А мне надо было к вечеру сдать отчёт.

Купер же мог просто ничего не передать Рональду, но спросят-то с меня. Может, стоит поискать его самой? Может, позвонить? Где найти его номер? В медицинской карте. Точно, там должен быть номер. Разыскав его документ, открыла на первой странице.

С небольшой фотокарточки три на четыре на меня смотрел парень. Невольно провела средним пальцем по контуру его лица, всматриваясь в такие знакомые черты. В этот момент, как назло, без стука открылась дверь. Машинально захлопнула картонную обложку, но он уже успел всё увидеть. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Да что же за день такой!

- Любуешься? - слышу, как ухмыляется Рональд. Не оборачиваясь, иду за свой стол. Замечаю улыбку Глеба и сдерживаюсь, чтобы не сорваться.

- Искала твой номер, - говорю спокойно. Через плечо. Пытаюсь быть равнодушной.

- Зачем? - небрежно спрашивает. Совсем рядом. Быстро обхожу стол, чтобы увеличить дистанцию.

- Раз ты пришёл сам, то уже незачем, присаживайся, - киваю на стул напротив.

Беру тонометр и, дождавшись, когда парень сядет, надеваю манжету для измерения давления.

- Ты хоть давление-то измерять умеешь? - с насмешкой спрашивает. Издевается при Глебе. Пусть лучше говорит про работу при начальнике, чем про про вчерашнюю ночь. Не хочу, чтобы кто-то ещё об этом знал.

Бросаю взгляд на Глеба и закатываю глаза. Рональд неисправим. Борисов разводит руками, кивая мне. Всё в моих руках. Вспоминаю утренний разговор и продолжаю измерять давление.

- Молодой человек, - неспешно обратился Глеб, - я бы так не шутил на вашем месте, - мы с Роном, услышав Борисова, не сговариваясь, озадаченно поворачиваем головы в его сторону. Тот хитро прищуривается в ответ. И теперь я боюсь, чтобы Глеб не сказал что-то лишнее. - Вы уже видели, на что она способна, - кивает в мою сторону. - Это коварная женщина. Она может не только давление измерить, но и усыпить вас, а потом отрезать что-нибудь лишнее.

Не понимаю, зачем Глеб нагнетает обстановку. Врач же серьёзно смотрит на нас, а потом начинает смеяться. Ему смешно, черт возьми. Закатываю глаза в ответ и качаю головой. Если он думал, что снял напряжение между нами, то уверена, он ошибся.

- Я оставлю вас и буду в процедурной, если что, - вставая из-за стола, предупреждает нас Глеб, и направляется к выходу. Специально это сделал, военный Гиппократ.

Звук закрывающейся двери снова отделяют нас от всего мира. Оставляя наедине со всем этим багажом. Скользнула взглядом по парню, чтобы оценить, как он к этому отнесётся, а встретила в ответ насмешливый взгляд.

Кажется, сейчас будет продолжение вчерашнего вечера

Как бы мне хотелось сейчас провалиться, исчезнуть, раствориться, что угодно, лишь бы не находиться с ним наедине. Не слышать шуток или укора. Не оправдываться. Очередной раз чувствовать себя виноватой. Но мы были тут. Одни. И я должна сделать чёртов отчёт.

Приложив к сгибу его руки стетоскоп, продолжила. Не обращая внимания на цепкий, подозрительный взгляд парня. Механически накачивала манжету и прослушивала пульс. Интересно, вспоминал ли он меня хоть раз за эти десять лет? Хотя... у него жена, семья, зачем ему это? К тому же в его глазах я кто? Поверил в какие-то сплетни про меня и даже не дал шанс ничего объяснить.

Сейчас же внимательно следил за каждым моим движением, будто ждал, когда я ошибусь. Врач с моей практикой ошибается только тогда, когда хочет ошибиться. Как вчера вечером. Намеренно и полностью осознавая поступок.

- Давление в норме, - повесив на шею стетоскоп, сказала я, сняла манжету и убрала тонометр.

Теперь надо измерить пульс, а значит, опять придётся касаться его. Подняла левую руку, чтобы засечь время на часах, а указательный и средний палец другой руки положила на его запястье. Подушечками нащупала упругие вены и уловила пульс. Ритмичный. Умеренный. Как и сам Рон. Но зато биения моего сердца были настолько сильны, что вскоре заглушили все ощущения. Я не могла отличить его пульс от своего. Они словно слились в унисон. Да что такое со мной творилось? Он проникал в каждую мою клеточку, заражал её собой. Пульс подчинялся его ритму. Эмоции лились через край. Мозг понимал, что точка поставлена, но тело отказывалось в это верить. Убрала пальцы с его запястья и молча протянула Рону термометр. Думаю, он догадается, что с ним нужно делать. Сама пошла в другой конец кабинета, чтобы включить ЭКГ-аппарат.

Я не услышала от него ни слова, но сейчас это было даже лучше. Мне просто нужно представить, что передо мной не Рон, а кто-то другой. И все. Просто кто-то другой посторонний мне человек.

Как только термометр издал звук о том, что измерил показания, я вернулась к парню и протянула руку. Рон достал прибор, сам посмотрел на циферблат и положил термометр на стол. Черт! Спокойно, Эмили. Он просто проверяет тебя на прочность. Я взяла прибор и, убедившись, что температура в норме, убрала его на место.

- Надо ещё сделать кардиограмму, раздевайся до пояса, снимай обувь и ложись, - указывая рукой в противоположный угол, спокойно сказала я.

- Нашла всё-таки способ меня раздеть? - ухмыльнулся он, наблюдая за мной из-под бровей, и взялся за ворот футболки.

Я усмехнулась, но успела отвернуться до того, как он начал стягивать майку. Чтобы случайно не попасться на том, что я его разглядываю.

Услышав за спиной твёрдые шаги прилипающих босых ног к линолеуму выдохнула, лишая лёгкие полностью воздуха. Напряжение в кабинете нарастало и я чувствовала, что скоро кто-то из нас сорвётся.

Это просто очередной лётчик. И он женат. И я забуду его. Когда-нибудь.

Взяв датчики, я склонилась над лежищим на спине Роном. Как бы я ни была сосредоточена на подключении электродов, я не могла не заметить широкую накаченную грудь, обтянутую гладкой загорелой кожей. Рельефные крепкие руки, напоминающие о постоянных тренировках. Каждая клеточка внутри замерцала от желания прикоснуться к нему.

- Хватит уже разглядывать меня, делай кардиограмму, - услышала нахальный голос. - Я хочу сегодня ещё попасть на тренировку, - будто заметив, что я рассматриваю его, ухмыльнулся тот, кого хотело убить.

Черт! Мне что, глаза завязать?! Так и хотелось резко высказаться, но в памяти всплыл утренний разговор с Глебом. Я должна попробовать настоять на своём.

- Работая врачом в мужском коллективе, каждый день приходится наслаждаться видом загорелых торсов, - демонстративно пробежалась взглядом всем открытым участкам его тела и натянуто улыбнулась. - Поверь, ты не единственный. - Сделав снова серьёзный вид, приказала: - Молчи и не шевелись, а то опять могут получиться плохие результаты.

Сама же отвернулась к прибору. То ли ему нечего было сказать, то ли он не хотел испортить результаты анализов, но Рон промолчал. Что бы там ни было, но это моя маленькая победа. Сама себе мимолётно улыбнулась, записывая кардиограмму. Частота сердечных сокращений в норме, физическое состояние сердца в норме, аритмий нет, нарушений нет.

- Можешь вставать и одеваться, - снимая датчики, сказала я, - с тобой всё в порядке, - отвела в сторону взгляд и, положив электроды, направилась к компьютеру. - Я сейчас сделаю отчёт.

- Как вообще какой-то медсестре доверили проводить предполётную подготовку? - услышала за спиной недовольный голос.

Я догадывалась, на что он намекал. Вчера я повела себя не как врач, пошла на поводу эмоций и поставила ту чёртову печать. Знаю, что не должна была так поступать, но что сделано, то сделано.

Я молча набирала текст, заполняя форму, Рон же будто специально искал повод меня задеть, отомстить за вчерашнее.

- Классная у тебя работа. Раздевайся. Ложись. Давай я на тебя поглазею. Одевайся. Печать. Ты похоже сюда для этого и приехала? - продолжал издеваться он.

- Ты знаешь, да!  - Развернулась к нему и выпалила. - Военные - они более серьёзные, чем мальчики на гражданке.

- Удачной охоты, - усмехнувшись, ответил Рон и направился к двери.

- Не уходи,- остановила его в последний момент, говоря уже в спину. Рон замер, но не повернулся. Ожидал, что я скажу. - Тебе ещё надо сходить к Глебу и показать ему отчет.

- Не надо мне указывать, что делать, - поворачивается и недовольно смотрит. Ждёт, что я скажу. Не хочу ругаться и пытаюсь объясниться.

- Я не указываю, тебе просто надо сходить, -  сохраняю спокойствие и сдерживаю бурю внутри.

- Сама сходишь и принесёшь в штаб, - вскидывает подбородок. - У меня нет лишнего времени. - Оба знаем, что я виновата, и я буду делать все, чтобы загладить вину. Не только перед ним, но и перед всей авиабазой. Я практически всё доделала. И потом, где мне его искать? Ну, что за упрямец. Рональд же развернулся и опять направился к выходу. Чёрт, его надо остановить.

- Потом не удивляйся, - повысила голос вслед, - если ты опять не полетишь. - Пустила на печать отчет. Он резко развернулся, а на лице заиграли скулы, сводимые судорогой от злости.

- Только попробуй и ты сразу же отправишься домой, второй раз я не буду молчать, - уставившись на меня, сказал он.

Как же он меня достал?! Почему нельзя просто общаться? Почему надо всё время цепляться ко мне? Я проигрывала в этой схватке.

- Если я полечу домой, то ты навсегда лишишься своего неба, - жалкая попытка ответить.

Как же я сейчас его ненавидела! А, может, и к чёрту эту работу? Лечить таких идиотов. Лучше вернусь домой. Исправив со злости кое-что в отчёте, пустила на печать повторно. Он молчал. Недовольно рассматривал меня. Видел насквозь. Знал, что я блефую. Как же мне надоела эта его самоуверенность. Одновременно понимала,  он сильнее, его не переспорить, не доказать что-то, но попробовать я все же могла. Схватив распечатанные листы, направилась к нему и выдала последние свои аргументы:

- Вчера я приложила чуть-чуть усилий, - показывая размер большим и указательным пальцем, поравнялась с ним, - и ты не полетел. Я - авиационный врач. Поверь, я знаю, как сделать, чтобы посеять сомнения относительно твоего здоровья. Ты будешь трижды здоров, но летать тебе будет нельзя.

Я ощутила всё его напряжение и отвращение. Он не знает наверняка, что я могу, но пусть сомневается и думает, что делает.

- Иди за мной к Борисову, - обогнув его, я схватилась за ручку и хотела открыть дверь, чтобы выйти в коридор. Но Рон упёрся в неё ладонью, отчего я даже не смогла ее открыть.

- Ты кем себя возомнила? Ты - медсестра с учебной базы! Ты хоть настоящую войну-то видела? Ты хоть одного человека спасла?

Я с силой сжала зубы, чтобы не расплакаться. Нёбо свело тупой болью. Такой, что все слова застряли от обиды. Нет, он говорил неправду. Он ничего обо мне не знал, но был так уверен, что я ничего не достигла в жизни. Внутри сгорала от понимания, что его мнение обо мне не поменялось.

Обида быстро сменилась злостью. Всё внутри закипало от желания врезать ему и заткнуть. Я отбросила бумаги в сторону и со всей силы пихнула его в грудь. Парень сделал шаг назад, но успел схватить меня за запястья и притянуть к себе. Вцепился в меня глазами.

- Не смей меня трогать. - Ровно проговорил он. -  Кто дал тебе право поднимать на меня руки? Я до тебя и пальцем не притронулся. - Холодный голос разрезал и отдалял нас еще дальше друг от друга. - Хочешь быть на равных? Я тоже могу тебя толкнуть в ответ. - Сильнее сдавливая мои запястья, выговорил он. Потом резко дёрнул мои руки вниз и отпустил. Закрыв глаза, сдерживая слёзы, я услышала шум открывающейся двери и его ледяной голос:

- Пошли к Борисову.

Поджав губы, подняла отчёт и вышла следом. Глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, прогоняя подступающие слёзы. Тело до сих пор дрожало от пережитого волнения. Я не понимала, почему мне так сложно, практически невозможно контролировать себя, когда он рядом.

Только у процедурного я нагнала Рона и, поглощённая своими мыслями, не глядя хватилась за ручку, чтобы открыть дверь. Понимаю, что мы взялись за неё одновременно, но я на секунду позже. Не убираю руку. С силой надавливаю, чтобы опустить ручку, но парень сильнее. Не даёт мне это сделать. Злюсь неимоверно. Подсознательно хочу сделать ему больно. Сдавливаю его ладонь, впиваясь в неё ногтями. Поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него. В них лишь отражается моя слабость. Одергиваю руку, не мешая ему открыть чертову дверь и закончить все это поскорее.

Шёл по коридору и удивлялся сам себе. Во мне проснулся тот мальчишка со школы, когда хотелось подшутить, поиздеваться над кем-то. Знал слабое место и давил на это, выводя её из себя.

Когда она одновременно со мной схватилась за ручку двери, почувствовал прохладную ладонь, накрывшую мою. Она не собиралась убирать руку, даже больше, она с силой нажала на мою, желая открыть дверь сама. Но я специально не позволил ей сделать это. Ведь я только просил не командовать мной, как она снова пыталась это делать. Эмили со всей злости впилась в мою кожу ногтями, а потом одёрнула руку, сдаваясь.

Пожалуй стоило прекратить эту игру, пока она не зашла слишком далеко. Открыл дверь, пропуская девушку первой. Она бросила на меня недоверчивый взгляд, но всё же зашла к Борисову передо мной, сразу же направившись к его столу. Я зашёл следом и закрыл за нами дверь.

- Я обследовала капитана Кейдена, вот отчёт, - кладя на стол листы, сказала она, - с ним всё в порядке. Глеб, я вас оставлю, у меня дела.

Не дожидаясь его ответа, девушка развернулась и, обогнув меня, направилась к выходу. Лишь громко хлопнула дверью напоследок, отчего Глеб удивлённо поднял на меня глаза.

- Вы хорошо постарались, молодой человек, разозлив моего самого спокойного сотрудника, - покачал головой врач и взял в руки листы.

- Проверьте лучше за ней отчёт, а то опять не того напишет, - кивнул я на бумаги. Видно было, что его забавляла вся эта ситуация, в то время как мне было не до шуток. Я столько времени терял впустую из-за этих обследований.

Когда Борисов читал первый лист, у уголках его глаз появились  сначала многочисленные морщинки, а потом мужчина захохотал. Что такого смешного он мог вычитать там? Неужели она опять написала какой-то чепухи?

- Что такое? - спросил я резко.

Ещё пара таких справок и меня на самом деле отстранят от полётов. Эмили добьётся своего. Я догадываюсь, почему она злиться на меня. Надо будет всё же поговорить с ней как-то и объясниться.

- Вот, - протягивая мне лист, - можете ознакомиться, - усмехнулся Борисов.

- Я пробежал глазами по тексту. Давление, пульс, температура, для меня тут не было ничего особенного. Пока мои глаза не дошли до строчки "Примечание".

"Плохое зрение, так как не видит дальше собственного носа. Плохой слух, так как слышит только себя. Лишённый чувств и этики придурок. Рекомендую отстранить от полётов, а лучше отправить домой."

- Надеюсь, это была шутка? - скомкал одной рукой лист и швырнул на пол.

- Вот, можете ознакомиться с другим вариантом отчёта, - протянул мне ещё один лист.

Все данные повторялись, а в графе "Примечание" было написано совершенно другое.

"Физическое и эмоциональное состояние капитана Р. Кейдена на отличном уровне. Разрешены полёты на сверхзвуковых истребителях. Плохие предыдущие показатели являются ошибкой в измерениях врача Э. Уотсон."

Она подписывала себе приговор последней фразой. Я поднял глаза на Глеба.

- Вы же понимаете, чем это ей грозит? Хотите дать этой бумажке ход? - ставя меня перед выбором, спросил он.

Черт, я был очень зол на неё. Тогда, в её комнате, за её выходку, готов был сам собрать её вещи и отправить домой, но сейчас, вспоминая слова из первой справки, что-то не давало мне покоя. Что она имела ввиду, написав это? Что я не видел и слышал? Внутри всё гудело от ощущения недосказанности. А сердце как никогда начало ускоряться, призывая меня не делать этого. Я покачал головой.

- Вы можете переделать? - бросил отчёт ему на стол.

- Если вы этого хотите, то да, - кивнул Глеб.

- Я подожду, - садясь на стул, предупредил я.

Глеб взял отчёт и удалился.

Я же поднял скомканный ранее листок и развернул его, перечитывая строки.

" Плохое зрение, так не видит дальше собственного носа. Плохой слух, так как слышит только себя. Лишённый чувств и этики придурок. *

Что же она хотела этим сказать? Что я должен увидеть и услышать? Что она сохнет по мне, как десять лет назад? Чёрт, она думает, я не вижу, как она похорошела. Пропала эта подростковая угловатость и сутулость. Сейчас передо мной была привлекательная женщина. Только у нас разные пути. Мы пробудем на этой базе пару месяцев и опять разъедемся в разные уголки нашей страны. То, что когда-то не срослось, не срастётся снова. К тому же теперь я женат. И не смогу бросить Лизу.

Услышав звук открывающейся двери, я обернулся. В кабинет вошёл Глеб и протянул мне новый листок :

- Великий русский писатель Лев Толстой говорил "...Мы любим людей за то добро, которое мы им сделали, и не любим за то зло, которое мы им делали." Я не знаю, что у вас там было в прошлом, да и это не моё дело, - начал он, садясь на своё место, - но, надеюсь, вы перестанете мучать друг друга и займётесь делом. Документы передадите лейтенанту Куперу.

Я пробежал глазами по строчкам, доверять ей я теперь не мог. Но ничего кроме разрешения к полёту и сбоя техники, которую отправят на повторную поверку, не было. Я поднял глаза на Глеба.

- Вы хотите сказать, что я кого-то мучаю? Может, это она ведёт себя, как ребёнок?

Глеб пригладил седую бороду и задумался.

- Знаете, Рональд, да, это война, и мне нужен работник, солдат, способный лечить людей, а не зарёванная девица, которой самой нужна помощь. Думаю, она неспроста так вчера сделала. Если не можете сдержать себя, приходите за разрешением на вылет лично ко мне.

- Я вас понял, Глеб, - кивнул, я, - всего хорошего,- встал и направился к выходу, поскорее покинуть помещение пропитанное запахом лекарств. Уже в дверях вспомнил, что хотел кое-что спросить, и развернулся к Глебу.

- Глеб, вы же знаете латинский?

- Да, - врач приподнял брови и расширил глаза.

Я повторил ему ту фразу, что недавно сказала мне Эмили.

- Если дословно, то "не попадись сам". А что это значило в контексте, думайте сами.

Я кивнул Глебу и покинул кабинет.

Лицо обдало горячим душным воздухом, когда я вышел из здания. Но это было лучше, чем атмосфера и запах медикаментов. Направившись в штаб, занёс отчёт, оттуда сразу пошёл на тренировку. Я отвлекал себя, чтобы не думать о постороннем.

Но, когда, наконец, прилёг отдохнуть перед очередным полетом, мысли впустили долю сомнения. Из головы же никак не выходила Эмили. Почему у меня такое ощущение, что я перегнул палку? "Зарёванная девица..." Неужели всё-таки расплакалась, а держалась так уверенно. Хотела покомандовать и не справилась. Мы не виделись десять лет, встретились меньше суток назад, а уже успели поссориться. Она видела меня раздетым, и я тоже видел ее грудь. Когда она наклонилась слишком низко, устанавливая свои датчики, и прямо перед моим лицом сверкнула, из сдвинувшего вниз халата, темным ажурным кружевом. И мне сразу же захотелось уколоть её, задеть. Что это за форма одежды такая?!

Сейчас же чувствовал себя так дерьмово за то, что наговорил ей. За то, что сделал больно. Ведь я даже не почувствовал её удар, но умудрился раздуть из этого целое событие. Пожалуй, стоит прислушаться к совету Глеба и избегать с ней встреч.

Спустя час я уже был на предполётной подготовке и разбирал своё задание. Продумывал план полёта, рассчитывал расстояние.

На гражданке все постоянно восхищались моей профессией. Со стороны это и вправду выглядело круто и романтично, как и у звёзд спорта или профессиональных певцов. Но могут ли тяжёлые изнуряющие тренировки выглядеть романтичными? А, может, романтично всю ночь сдавать экзамен? Это работа. Это тяжёлая, очень тяжёлая работа. Это сложнее всего, что я когда-либо делал. Здесь нельзя вполсилы, нельзя расслабленно. Это больно. Всепоглощающее давление. Перегрузки. Конечно, есть моменты, которые знаю только я. Вещи, которые могут испытать только несколько сотен человек. Непередаваемые ощущения полёта, высоты, превосходства. Но эти моменты... Они только мои.

Предполётная подготовка закончилась, и я, повторив всё в уме ещё раз, направился на взлётную полосу. Мой истребитель, заклеймённый моим позывным, уже был готов к вылету. Это, конечно, была не моя собственность, но я, помимо полётов, следил за технической историей и техническим обслуживанием своего самолёта. Хотя случалось и такое, что мой самолёт отдавали на другое задание, тогда приходилось летать на свободном.

И хотя, различия в оснащении, управлении, множество мелких вещей, ничего не значат, но мне всегда нравилось летать на одном и том же самолёте. Привыкнув к его причудам, вероятность заметить что-то необычное быстрее.

- Земля, я Вирус. Приём, - обратился я к диспетчеру.

- Вирус. Это Земля. Вас слышно.

- Земля. Разрешите вылет.

- Вирус. Вылет разрешён, - подтвердил диспетчер мою просьбу.

Поднимаясь всё выше и выше, я полностью растворялся в небе, отбрасывая мысли о земли.

***

Возвращаясь уже по темноте с задания в казарму, проходил мимо госпиталя и услышал знакомый женский голос. Эмили расслабленно сидела на скамейке, спиной ко мне и разговаривала по телефону. Я не собирался подслушивать её разговор, но услышал мимолётом последнюю фразу, которая почему-то задела.

- ... и я тебя люблю и скучаю.

Не было аппетита идти на завтрак. Не было желания встречаться с Роном. Не было мыслей, как вести себя с ним дальше.

Наблюдая из окна своей комнаты за солдатами, вышедшими на утреннюю зарядку, мне вдруг тоже захотелось пробежаться и подумать. На ходу закидывая в себя хлебцы и запивая их соком, я одевалась для пробежки. Возможно, бежать в военной форме было бы правильней, но мне больше нравилась обычная спортивная одежда, предназначенная для бега.

Выйдя из здания, обняла себя руками, привыкая к утренней прохладе. База "Калабосо", на которой мы жили, хотя и находилась немного севернее экватора и днём температура поднималась до тридцати градусов, но утром тут было достаточно свежо.

На фоне гула самолётов был слышен голос командира, руководившего солдатами, украдкой смех какого-то осмелевшего рядового. И, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, я обогнула госпиталь, воткнула наушники и побежала по тропинке. Она проходила за основными зданиями базы и дальше раздваивалась. Налево вела в сторону взлётных полос, направо -  к лесному массиву. Сегодня мне хотелось побыть в тишине ото всех, поэтому свернула к лесу.

Как же здесь было удивительно! Ограничивающие базу с одной стороны экзотические растения, которые я видела впервые и названия, конечно, не знала, окунули меня в некую сказку, волшебство. Дивный сладкий аромат цветов, приправленный запахом зелени. Яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь листву, заставил прищуриться и улыбнуться. Как всё было гармонично! И чего так не хватало мне? Ведь на самом деле, у меня всё было хорошо. Я, моя семья - все живы и здоровы. Рональд? Я сама себя накрутила с ним. Я жила как-то без него всё это время. Просто, случайно встретив сейчас, спустя столько времени, почему-то решила, что он должен влюбиться в меня снова. Но я всего лишь ошиблась. У него своя жизнь. У меня своя. Не стоит чего-то ждать. Надо жить дальше. Мне не хотелось больше спорить с ним, что-то доказывать. Пусть всё будет как есть. Он сделал свой выбор. И я тоже. От этого осознания я радостно вскинула руки вверх и улыбнулась ещё сильнее, утопая в солнечных лучах. И продолжила бежать, впитывая энергию местности.

Спустя время боковым зрением заметила кого-то справа от себя и автоматически повернула голову в ту сторону, встретившись взглядом с лейтенантом, который приходил по поводу Рональда. Он довольно улыбнулся, кивнув головой. Я махнула в ответ и вытянула наушники, чтобы поздороваться.

- Доброе утро, - поприветствовала его, переходя на шаг.

- Доброе, - кивнул он,- мисс Уотсон, кажется?

- Можно просто Эмили,- переводя дыхание, ответила я.- Вы тоже бегаете по утрам?

- Да, предпочитаю пробежку занятиям на спортплощадке. Вы в отличной форме, еле вас догнал, - поднимая большой палец вверх, довольно прищурился он. - Как вы, освоились?

- Я уже в курсе всех дел, лейтенант. Штат тут большой, но коллектив доброжелательный и отзывчивый.

Сейчас, когда он был рядом, я смогла рассмотреть его лучше. Светло-серые глубокие глаза, словно бездна, изучающая и притягивающая. Было в них что-то необычное и одновременно пугающее.

- Дэйв, зовите меня Дэйв, - уточнил он. - Да, вы правы людей много и больных тоже, кроме того бывает так, что к нам могут дополнительно привозить раненых, если какой-то военной базе нужна помощь.

- Я всегда готова к работе.

Наша утренняя пробежка превратилась в прогулку. Дэйв, пользуясь случаем, провёл мне небольшую экскурсию по базе, которую я так до сих пор и не видела. Мы прошли вдоль взлётных полос, длинных и идеально гладких. Я увидела истребители разных конструкций. Ещё проходя обучение на авиационного врача, я летала один раз на таком самолёте, чтобы почувствовать условия, в которых оказывается лётчик при полете.

Дэйв же сам занимался оперативным планированием полётов. Разрабатывал планы атаки, а лётчики выполняли эти задания. Его внешность, угловатые черты лица, прямой нос, изучающий взгляд подтверждали то, что он стратег, видящий общую картину и постоянно анализирующий людей и систему.

***

Желание поесть пришло, но желание встречаться с Роном нет, поэтому, взяв вещи, я направилась сначала в душ, а потом работать. Глеб уже сидел за столом и что-то заполнял, когда я вошла в кабинет.

- Доброе утро, Эмили, - приглаживая бороду, улыбнулся он.

- Доброе утро, - кивнула в ответ. - Вы сегодня рано.

- Да, сегодня у нас операция. И несколько человек надо выписать, отправляем домой. Подготовьте их к выписке, - протянул мне карточки седоволосый врач.

Я взяла пластиковые папки и, положив к себе на стол, принялась их разбирать. Бумажную работу я любила меньше, чем лечение и оперирование, хотя в последних, была куда большая ответственность.

Я задумалась и подняла глаза на Глеба. Он удивил меня ещё при первой встрече. Это не был типичный военный врач. На вид ему было около шестидесяти. Седая голова, приличных размеров белая борода, глубокие морщины, как следствие изматывающей тяжёлой работы. Неужели я тоже буду так выглядеть в шестьдесят лет? Глеб что-то писал, и из-под закасанного рукава заметила на руке черные линии замысловатой татуировки. Интересно, есть ли у него семья, жена? Мне хотелось многое узнать о нем, но спрашивать было как-то неловко. Будто почувствовав на себе взгляд, он поднял глаза.

- Ну, что вы готовы, Эмили?

- Да, - кивнула в ответ.

- Тогда позвоните, пусть готовят операционную, - сказал он и продолжил что-то писать.

Я сделала, о чём попросил Глеб и, когда он закончил, мы отправились на плановую операцию. Спустя два часа, успешно завершив её, я сидела в нашем кабине опять заполняя бумаги. Лётчики проходили обследование, но Рон не появлялся. Я ничего не знала о нем и о графике его полётов. И хотя мне было проще с ним не встречаться, я хотела бы его увидеть.

Поэтому, когда в дверь неожиданно постучали, я вздрогнула и с надеждой посмотрела в ту сторону.

Когда же дверь открылась, в кабинете появился тот, кто с утра спас меня от одиночества.

- Дэйв? Что-то случилось? - глядя на его смущённое лицо, спросила я.

Он не должен быть здесь сейчас. Что-то с ним или с кем-то из лётчиков? Сердце начало волноваться.

- Да, - кивнул он и пошёл ко мне. - Только не смейтесь, Эмили, - хихикнул он, присаживаясь напротив и протягивая мне ладонь.

Кожа вся была усыпана мелкими занозами. Мне кажется, я даже шумно выдохнула, понимая, с какими пустяками он пришёл.

- Вы собирали кактусы? - засмеялась я.

- Нет, - махнул он головой в ответ. - Просто... - начал он, - хотел кое-кого поучить убирать территорию, а в итоге... в общем, не важно, - замялся он. - Поможете всё это удалить, а то у меня и инструмента подходящего нет? - с надеждой из-под бровей глянул на меня.

- Конечно, - успокоила я его.

Встав из-за стола, пригласила лейтенанта в перевязочную, смежную с рабочим кабинетом и разделённых дополнительной дверью. Обработав антисептиком ладонь, достала пинцет и принялась доставать занозы.

- Эмили, - обратился Дэйв.

- Да, - буркнула я, увлечённая занятием.

- Почему ты стала военным врачом? Это не совсем женская профессия.

Он, сам того не зная, затронул очень больную тему для меня. Я не могла рассказать ему правду. Я никому не могла рассказать чёртову правду! Поэтому пришлось рассказывать заранее заготовленную историю.

- Я всегда хотела стать врачом, просто, когда начала выбирать университет, оказалось, что военная медицинская академия находится рядом с домом. Так с родителями я и приняла решение учиться в ней. А лечить гражданских или военных - особой роли не играет. Хотя на войне, конечно, всё жёстче. Экстренней. А ты как стал руководителем полётов? - перевела разговор на него.

- Пошёл в лётное, хотел стать лётчиком, но понял, что это не совсем моё. Мне больше нравилась военная стратегия. Так я и изменил профиль.

Доставая занозы, я рассмотрела его руки. Хотя он и был военным, тренировался, но его изящная тонкая рука, аккуратные ногти выдавали в нем интеллигента. Он не работал физически, скорее всего, занимался исключительно бумажной и умственной работой. Работа ответственная, но не пыльная. Даже мне приходилось больше мазать руки, зашивая органы и обрабатывая раны. Но стратеги на войне тоже нужны, кто-то же должен руководить.

Когда я услышала звук открывающейся в кабинет двери, оставалось по моим подсчётам достать ещё около семи заноз.

- Проходите, присаживайтесь, - донеслось до нас с Дэйвом голос Глеба, пришедшего с кем-то, - как настроение?

В проходную дверь между кабинетом и перевязочной мы с Купером не были видны. И я молча продолжала делать свою работу, чтобы не отвлекать Глеба. Пока не услышала ответ знакомого голоса.

- Всё прекрасно.

От неожиданности я замерла на секунду, но потом быстро продолжила, чтобы не выдавать себя Куперу, делая вид, что всё по-прежнему.

- Давайте тогда измерим давление, - услышала я за стеной.

Так, Рон пришёл на предполётный осмотр именно к Глебу, значит, со мной решил не встречаться. Ну и ладно, может это к лучшему? Только бы Глеб ничего лишнего не ляпнул, чтобы Дэйв это не услышал. Надо срочно привлечь к себе внимание, чтобы он знал, что я тут. Специально слегка задела рукой лежащий на столике инструмент, и он с грохотом упал на пол. Я наклонилась его поднять и сразу же услышала голос Глеба:

- Эмили, это вы там?

- Да, Глеб, - ответила ему, - у меня пациент - лейтенант Купер.

- Что случилось? - заинтересовался Борисов.

Я исподлобья взглянула на Дэйва и заговорщицки кивнула головой. Я не знала, что мне про него рассказать, видно было, что ему неудобно от этой ситуации.

- Добрый день, Глеб, - отозвался лейтенант сам. - Со мной всё в порядке, так пару царапин. Как Кейден? - откинувшись на спинку стула и заглядывая в соседнее помещение, спросил он.

- Норма, может лететь, - ответил Глеб.

- Я заберу его справку сам, всё равно иду в штаб.

- Можете быть свободны, - услышала голос Глеба, обращённого к Рону. Не хотела с ним никак пересекаться, поэтому, не поднимая головы, доставала злополучные щепки.

Всё, что сейчас было в моём распоряжении, это мои уши. Я слышала, как встал и сделал пару шагов в нашу сторону.

- Доброе утро, - сказал Рон, находясь в проёме между помещениями, но я не поняла, к кому они были обращены. Почувствовала, как Дэйв немного потянулся назад, протягивая свободную руку для рукопожатия, поздоровался:

- Доброе утро, капитан.

- Здравствуйте, - не поднимая головы, ровно ответила я, - чувствуя взгляд обоих мужчин на себе, но никому ничего объяснять не собиралась.

- Рональд, в час встречаемся в штабе, - предупредил Купер.

- Понял, лейтенант, - отчеканил тот и покинул кабинет.

- Вы теперь не обследуете его? - рассматривая меня или мою реакцию на него, спросил Купер.

- Обследую, но если я занята, это делает Глеб, - уверенно соврала я, зная, что предложил Рональду Борисов, а тот, похоже, согласился. - Ну вот, вроде бы всё удалили. Пощупайте, нигде ничего не мешает?

- Нет, - разминая ладонь, сказал Дэйв. - Ты - моя спасительница.

- Это моя работа, - улыбнулась я.

- Извини, не могу пригласить тебя в ресторан. Но могу пригласить на обед в столовую. Составишь компанию?

- С удовольствием, - урчаще ответил за меня мой желудок.

Это было моё спасение. Мне не придётся есть в одиночестве и думать, как стать невидимкой, чтобы никто не пялился на меня. Теперь, зная, что я там буду не одна, а в довольно приятной компании, я облегчённо выдохнула, так как хлебцов с соком явно было мало.

- Буду ждать тебя в половине первого на крыльце госпиталя.

- Договорились, - подмигнула я, а Дэйв, забрав документы Кейдена, вышел из кабинета.

Борисов, довольно поглаживая бороду, лукаво улыбнулся.

- Глеб, ничего не говорите, - предупредила я.

Да и сама ничего не понимала. Купер, будто искал повод для встречи. Рональд будто искал повод увидеть, чем мы были заняты в перевязочной.

Время до обеда пролетело незаметно. Выскочив из здания ровно в тридцать минут, обнаружила Дэйва на скамейке перед входом.

- Я готова, пойдём? - окликнула лейтенанта.

- Конечно, - кивнул, улыбаясь, в ответ.

Пару минут и столовая в нашем распоряжении. Какая же я была голодная. Быстро получив свои обеды, мы с Дэйвом заняли свободный столик. Я была так голодна, что не заметила сразу, кто сидит немного в стороне напротив. Поэтому вела себя с Купером общительно и непринуждённо. Смеялась над его шутками и рассказывала врачебные опусы. Пока в какой-то момент не встретилась взглядом с Рональдом, который недовольно нас рассматривал.

Я твёрдо решил принять предложение Глеба и ходить на предполётный осмотр к нему. Лишние встречи с Эмили мне не были нужны. Они ещё ни разу не закончились нормально. Поэтому, появившись в госпитале, я обратился к первой попавшейся медсестре и попросил найти Борисова. Та быстро прошлась по кабинетам, разыскивая врача. И опять этот больничный запах проникал в меня, возбуждая желание сбежать отсюда. Повезло, что Глеб появился быстро, и я не успел это сделать.

- Капитан? – прищурившись, спросил он.

- Решил принять ваше предложение и проходить осмотр у вас. Думаю, вы не будете против?

- Пройдёмте в кабинет, - кивнул он в ответ и пошёл первым.

Если вдруг там будет Эмили, поздороваюсь и сделаю вид, что так и должно быть. Не очень красиво с моей стороны, но мне так проще. К счастью, когда мы вошли в кабинет, девушки там не оказалось. На её столе лежали телефон, ручка, открытый документ. Складывалось впечатление, что она быстро уходила или ненадолго. Глеб предложил мне присесть и, чтобы не встречаться с ней, я поторопился, чтобы закончить осмотр как можно скорее. Борисов задавал какие-то общие вопросы, но, когда предложил измерить давление, мы неожиданно услышали удар металлического предмета о кафель в смежном помещении.

- Эмили, это вы там? - переспросил сразу Глеб, одевая мне манжету тонометра.

- Да, Глеб, - ответила Эми, - у меня пациент - лейтенант Купер.

Купер? Что с ним? Вчера же было всё нормально. Я напряг слух, чтобы услышать, чем они там занимались, но до меня доносился только тихий шорох.

- Со мной всё в порядке, так пару царапин, - отозвался Дэйв.

Пару царапин? Что за бред? Он в жизни ничего не сделал такого, чтобы появилась царапина. С каких пор у кабинетного питона появились раны? Я должен всё увидеть сам. Сейчас как раз удобный случай, можно поздороваться с ними и заодно подсмотреть. Поэтому, когда Глеб закончил осмотр, я встал и направился к дверному проёму между помещениями. Достаточно было просто туда заглянуть, чтобы понять, что там происходит. Эмили наклонилась над ладонью Дэйва, обрабатывая её и, не поднимая глаз, поздоровалась со мной. Пока мы перебрасывались словами с лейтенантом, я успел рассмотреть его руку. Там не было никаких царапин. И Эмили сидела с пинцетом. Это больше похоже на занозу. Он что, пришёл к ней достать занозу? Это точно не похоже на Дэйва. Но я увидел достаточно, поэтому, оставив своё разрешение на столе, покинул кабинет.

Всю тренировку до обеда они не выходили у меня из головы. Что же Дэйву надо от Эмили? Прийти к ней с занозой... Смешно. Либо он что-то задумал, либо решил познакомиться с ней поближе. И хоть мне было плевать на нее, я чувствовал какую-то ответственность, как старший брат. По большому счёту, как бы там не было, но нас с ней связывало гораздо больше, чем с любым человеком здесь. Мне хотелось её предупредить, чтобы с Купером вела себя осторожней. Если ему надо будет, он, играючи сделает больно, и пойдёт дальше.

Закончив тренировку, переоделся в лётный комбинезон и заглянул в столовую. Обычно перед полётом я не ел, но сейчас он намечался только через пару часов, поэтому еда успеет перевариться. Мой обед, состоящий из овощей и курицы, был съеден наполовину, когда я обратил внимание на звонкий смех Эмили, сидевшей с Дэйвом немного в стороне от меня. Эми что-то эмоционально рассказывала, размахивая руками. Такой я запомнил её со школы. Но сейчас она была другой. По крайней мере, со мной.

Тогда в школе, когда нас поставили в одну пару на выпускной танец, она меня удивила и заинтересовала. Но она всегда вела себя так, что нельзя было понять, что она думала обо мне на самом деле. Когда же на выпускном я перешёл черту, которая нас разделяла, девушка перешла её вместе со мной. И разбила этим всё моё хорошее отношение к ней. Ей, как и большинству девушек, нужно было от меня одно из двух - статус девушки Рональда Кейдена или побывать в постели с Рональдом Кейденом. И одно из двух ей удалось. Мне казалось, она была другая. Более скромная. Чувственная. Загадочная. А на самом деле... Слилась с массой таких же пустышек. Не умеющих сказать: "нет". Остановить. Прекратить всё это.

Сейчас мне было противно от того, что я представил, как Купер предложит ей встретиться у него в комнате, а она с радостью побежит. Ведь это так на неё похоже. Когда Эмили повернула голову и заметила меня, то ничего кроме отвращения, она во мне не вызывала. Не доедая еду, я встал из-за стола и ещё раз, бросив на неё осуждающий взгляд, покинул помещение и направился в штаб.

Минут через двадцать с довольной улыбкой появился Дэйв. Будто то, что он задумал, шло по плану. Получив своё задание на сегодня, я принялся его досконально изучать. Сегодня мне необходимо было нанести удар по одной скрытой базе террористов. Сложность была в том, что они находились в одном из ущелий в Андах. Есть вероятность того, что придётся штопором входить в требуемую зону, сбрасывать снаряд, а затем успеть подняться до взрыва.

Самолёт был готов к полёту. Разрешение получено. Запуск двигателя. Выезд на взлётную полосу. Полная концентрация. Взлёт одна из самых сложных частей. Крылья самолёта длинные и низкие, нет права на ошибку. Быстро набираю нужную скорость, истребитель чутко реагирует на управление и любое неверное движение может привести к непоправимому. Уверенно тяну ручку штурвала на себя. Отрыв. Набор высоты. Выравниваю самолёт. На скорости тысяча  миль в час поднимаюсь на огромную высоту. Пару минут и я в стратосфере.

Это невероятно! Маневрирование многомиллионной машиной на запредельной скорости во внушительных перегрузках через бескрайние небеса. Отсюда наша планета выглядит другой. Совершенной. Идеальной. Уже отчётливо видно, что она круглая. А над головой... Над головой чернеет бесконечное космическое пространство. Тишина. Спокойствие. Выше меня только космонавты. В боковое окно светит солнце. Но тут оно совершенно иное. Не такое как на земле. Особенно яркое. Разбавленная облаками атмосфера подо мной томно обволакивает Землю голубой каймой.

Я стремительно приближаюсь к месту. Уже видны вершины гор. Иду на снижение, пролетая над острой скалой.

- Земля, Земля, это Вирус. Я на месте. Приём, - вызываю диспетчера.

- Вирус, это Земля. Вас слышу. Доложите готовность, - ответили в наушниках.

- Готов! Снижаюсь.

- 6000 футов, 5000... - говорит автоматика самолёта, резко направляю самолёт вертикально вниз. Машину вращает вокруг своей оси, и она входит в штопор, - 4000... 3000, - снижаюсь и слежу за приборами, - 2000.. - земля совсем близко, - 1000... 500...

Время замирает... Всё длиться доли секунды... Выпускаю снаряд, выворачиваю штурвал в сторону и на себя, уводя машину от места предполагаемого взрыва... 3...2...1... Взрыв... Поворачиваю плоскость истребителя на бок, протискиваясь между двумя скалами, поднимаю машину вверх. Ощущая лёгкий толчок ударный волны, оборачиваюсь, осматривая самолёт. Всё в порядке. В стороне в небо поднимаются ядовитые клубы дыма и огня. Ещё одна дислокация боевиков ликвидирована.

Направляя самолёт в сторону базы, снимаю шлем и вытираю пот со лба. Шумно выдыхаю. Надевая назад шлем, вызываю диспетчера.

- Земля, Земля. Это Вирус. Приём.

- Вирус. Это Земля. Вас слышу. Доложите о выполнении.

- Задание выполнено. Террористы в квадрате “В” ликвидированы. Возвращаюсь на базу. Приём.

- Вас понял, Вирус. Отличная работа. Конец связи.

Кто переживал бы за меня, если бы я погиб? Мне вдруг представилось всё это так явно. Вот я лежу в деревянном ящике. Все говорят, какой я был отличный лётчик. Если повезёт, прицепят посмертно медаль. Лиза... даже не знаю... наверное, расстроится, но больше оттого, что останется одна и не будет знать, как жить дальше. Родители... они так редко меня видят, что решат, будто я на очередном задании. Никто... не будет скучать. Подумать только! Мне почти тридцать, а нет ни одного человека, ради которого мне хотелось бы жить и бросить эту службу. Может поэтому я и самый лучший лётчик, что не боюсь рисковать и выполнять сложные задания? Мне нечего терять. И нечем дорожить.

Я возвращался в казарму после выполнения задания. Уставший. Вымотанный. Единственным желанием было занять горизонтальное положение и отдохнуть. Выйдя на тротуар, ведущий к зданию, я заметил у госпиталя Эмили.

Она стояла, облокотившись о перила, и задумчиво смотрела на уходящее за горизонт бронзовое солнце. Лёгкий ветерок играл с прядями выбившихся из небрежно собранного наспех пучка темных, блестящих волос. Даже против моей воли я окунулся в воспоминания. Её идеальный профиль, грациозная осанка и стройная фигура напомнили мне о нашем выпуском танце. Тогда я мог свободно прикасаться к ней, держа одну руку на талии, а другой сжимая нежную, хрупкую ладошку. Надеюсь, она так и не догадалась, что я специально во время танца прижимал сильнее к себе, чтобы почувствовать её. Я помню и изящную тонкую шею с дивным ароматом и нежные, словно лепестки, губы. Как всегда не в строчку, мои мысли прервал неожиданно появившийся Купер, протягивающий ей букет каких-то цветов. Что же ему было надо от неё? Он знал устав. Знал, что отношения внутри части, тем более во время военных действий, строго запрещены. Или она так сильно ему понравилась, что он готов пожертвовать карьерой? Черт! Она начала занимать слишком много моих мыслей своим появлением. А сейчас я явно был третий лишний.

Я вообще не понимал, что она тут делала. Одела халат врача и уже возомнила себя Гиппократом? Что-то я особо не заметил её знаний. Так давление измерить, пульс, занозу достать. Занимает чьё-то место, а кто-то мог бы вместо неё реально проводить операции и спасать жизни. Да еще и просиживает целый день на стуле, набирая вес. Со мной - стерва, а с ним -  королева.

Когда я вернулся в свою комнату, Люк, мой сосед, был уже там и, лежа на кровати, что-то читал.

- Прилетел? - оторвавшись от книги, спросил он.

- Ага, я в душ и спать, - выбирая из шкафа чистую футболку, чтобы переодеться буркнул я.

Люк снова уткнулся в книгу, знал, что после полётов, лучше меня не трогать. Я вышел из комнаты и направился в душевую, которая находилась в отдельном одноэтажном здании вместе с прачечной. Там уже стирались чьи-то вещи, я бросил свой лётный комбинезон в свободную стиральную машину, а сам пошёл в душ. Когда прохладные капли начали покрывать мою кожу, закрыл глаза и с наслаждением расслабился после сложного полёта. Перед глазами опять Эмили с Дэйвом. То, как он на неё смотрел, то, как она улыбалась в ответ. Да пошли они к черту! Оба! Пусть делает с ней, что хочет, раз она ничего не понимает и не видит. И ударив со всей силы кулаком о жёсткую стену, быстро перекрыл воду и вышел из душа. Рука немного ныла, когда я натягивал одежду, но мне было плевать.

Вернувшись в прачечную, посмотрел на свою машинку. До окончания стирки оставалось десять минут, я сел на стул, прислонив голову к стене.

Меня разбудил сильный грохот, будто рядом что-то взорвалось. Я мгновенно подскочил и встретился с растерянным взглядом Эмили.

- Извини, - промямлила она, - не хотела тебя будить, - и принялась собирать с пола выпавшее из рук ведро с одеждой. Я потёр глаза, прогоняя сон и сел обратно на стул.

- Рон, - услышал голос девушки и поднял на неё глаза.

- Что?

- Извини за тот случай, - нерешительно начала она, - я не должна была так делать, с тобой на самом деле всё в порядке, - теребя мокрые после душа волосы, оправдывалась она, - и... спасибо, что не выдал меня, - избегая моего взгляда, она сидела на полу, гипнотизируя одну точку.

Чего она хотела от меня? Чтобы простил. Но зачем? Чтобы снова стал ходить к ней? А как же Купер? Или ей нужны все? Держать возле себя? Я не узнавал ту Эмили, с которой учился.

- Ладно. Но, думаю, нам не стоит общаться. Чтобы не усложнять всё ещё больше, - предложил я.

- Хорошо, - громко выдохнув, сказала она, - если ты так хочешь...

- Я хочу? - перебил я Эми. - Ты меня вынуждаешь. Я думал, мы - взрослые люди и можем оставить всё прошлом. Но ты решила развести детский сад, начав мне мстить. Я не узнаю тебя. Ты изменилась.

- Хм... изменилась, - махнула головой. А потом вцепилась своим взглядом в меня, - ты меня изменил. Меня и мое отношение ко всему. Это было мерзко.

- Что-то я не помню, чтобы ты особо сопротивлялась?

- Знаешь что? - выпалила, но потом осеклась, не договаривая чего-то, - иди к черту, - поднялась с пола и направилась в сторону выхода.

-Что значила та записка? Чего я не слышу и не вижу? - спросил я, уточняя, что же это значит. Ведь я так и не понял ничего.

- А что тут непонятного? Ты видишь и слышишь только то, что хочешь, а не то, что есть на самом деле.

- То есть я неправильно всё понял, когда там, в твоей комнате ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?

Эмили округлила глаза, не ожидая от меня такого вопроса. А я почему-то был уверен, что я всё понял правильно и видел её такой, какой она являлась на самом деле.

Жестко припечатав меня своим взглядом, опять буркнула что-то  на латинском, развернулась и вышла, оставив мой вопрос без ответа.

Меня начинали напрягать ее фразы, которых я не понимал и, соответственно,  не мог ответить.

***

В кои-то веки у меня выдался выходной. Я хотел провести его с механиком и пересмотреть мой истребитель. Мы так увлеклись им, что освободились только вечером. На ужин опоздал. Зато ни Купера, ни Эмили в столовой уже не было. Легко поужинав, я немного передохнул у себя в комнате и пошёл на тренировку. В тренажёрке стоял полумрак. Где-то в стороне был скрип, кто-то уже занимался. Запах кожи и резины будоражил мои мышцы. Не обращая ни на кого внимания, я размялся и пошёл на турник подтянуться. Переходя между тренажёрами, медленно прокачивал каждую мышцу. Сев на очередной лицом к залу, я взялся за ручки и принялся не спеша двигать руками вверх-вниз, поднимая груз. Мой взгляд задержался на девушке в обтягивающем костюме. Она, пританцовывая в наушниках и не замечая меня, подошла к тренажёрам напротив.

Когда же она развернулась и села, я замер, уж никак не ожидая увидеть её здесь. Эмили? Врач? В тренажёрке? Ей же надо беречь руки? Если она врач, конечно. Она начала делать упражнения, сосредоточившись на одной точке. Когда она в какой-то момент повернула голову в мою сторону и встретилась со мной взглядом, то замерла на пару секунд, как и я, явно не ожидая меня тут увидеть. Слишком часто мы с ней случайно встречались. Мне даже показалось, что она специально это делала. Но сегодня она выглядела ошарашенно, как и я её, впрочем. Быстро отведя взгляд, она о чем-то задумалась и продолжила упражнения, но уже не так рьяно. Я бросил на неё ещё пару взглядов исподлобья. Похоже, она часто тренируется, у Эмили отличная фигура. И, если раньше все было спрятано под одеждой, то сейчас наоборот. Неужели я в чём-то ошибся, думая, что она протирает кресло в кабинете? Я смотрел и невольно расплывался в улыбке от того, как она пыталась сделать серьёзный сосредоточенный вид, но у неё это слабо получалось.

... Думаю, нам не стоит общаться, чтобы не усложнять всё ещё больше...

Вспоминала его слова на следующий день,  собираясь на работу. Перестать общаться можно. Только как убить воспоминания? Как выжечь тебя из сердца? Как забыть? Как перестать волноваться, когда ты очередной раз летишь на задание? Вчера я даже согласилась встретиться вечером с Дэйвом, чтобы выведать между делом, как ты слетал. Хотя узнав от него в обед об этом опасном  полете, в который он же тебя и отправлял, мне захотелось придушить Купера. Дэйв будто не дорожил лётчиками, отправляя их на эти сумасшедшие задания. Главное для него было выполнение инструкций, а на то, что может кто-то погибнуть он плевать хотел.

Теперь, когда я знала, что с Роном всё в порядке, стало спокойней. Хотя он, кажется, решил воплотить свою идею в реальность. Мы с ним не то, что не общались, даже не встретились ни разу за целый день. Ни в столовой, ни в госпитале, ни на улице. А я, каждый раз покидая свой кабинет, отчаянно искала глазами того, кто совсем не хотел быть замеченным.

Словно лавируя между миссиями какой-то игры, до вечера я выполнила бесконечное количество заданий. Больные. Раны. Перевязка. Шрамы. Увечья. Бинты. Скальпель. Шприцы. Единственным желанием было закончить этот день и отвлечься. Сбросить напряжение. Только не отлёживаясь в кровати, а где-нибудь в тренажёрном зале. А лучше на боксерской груше. Она уж точно поймет мое состояние и всё стерпит.

Что-что, а заботиться о своих солдатах  американская армия умела. В шикарно оснащенном спортивном зале было достаточно тренажеров и другого оборудования для тренировок. Оно и понятно, ведь не выносливый, слабый летчик, быстро устанет и не сможет выполнить задание, которое от него требует руководство.

В зале практически не было людей. То ли все занимались днём, то ли были на вылетах, но так даже лучше. Меньше будет взглядов в мою сторону. Вставив наушники, я включила сначала расслабляющую мелодию. Разминая и разогревая тело, тщательно подготавливала каждую мышцу. Упираясь руками в пол, я заняла положение лёжа  и начала отжиматься. С виду хрупкий врач, но на самом деле я была довольно вынослива.

С мужчинами, конечно, соревноваться я бы не стала, но женщинам бы фору дала. Напряжение мышц, чтобы выжить из себя максимум отжиманий, болью отдавалось в руках. Несколько подходов, в перерывах расслабление. Я входила в свой обычный ритм. Лёжа на полу, прокачивала пресс. Как же меня будоражило и возбуждало это жжение, боль, тяжесть в мышцах от упражнений. Двигаясь в такт музыке, не останавливаясь. До боли, а потом максимально расслабляясь.

Закончив, отдышалась и встала, чтобы перейти на тренажеры. Я окинула взглядом весь ряд и, выбрав подходящий для спины, установила нужную нагрузку. Прикрыв глаза от предвкушения, села лицом к противоположной стене тренажеров. Глубоко вдохнув и выдохнув, взялась за ручки и начала упражнение. Сливаясь с музыкой и растворяя в ней всё напряжение. Через несколько движений я открыла наконец глаза. И замерла, словно меня заколдовали.

Рон сидел немного в стороне и наблюдал за мной. Черт! Что он тут делает?  И тут же сообразила, что видела как кто-то занимается, но не хотела ни с кем встречаться и общаться, поэтому сделала вид, что не заметила. Одни в тишине и полумраке большого спортзала, разбиваемого только металлическом звоном. Моргнув пару раз, возвращаясь в реальность, я отвернулась от парня и, уставившись в одну точку, продолжила упражнения. А перед глазами предательски  всплывал  увиденный минуту назад образ. Сексуально взъерошенные волосы. Капельки пота, выступившие на лбу и прозрачными струйками стекавшие по шее. Уверенные, мощные движения руками, отчего бицепсы готовы были разорвать футболку, скрывавшую остальное тело.

Я пыталась сосредоточиться на тренировке, вспоминая правильную технику выполнения упражнения. Так, вдох - усилие, выдох - расслабление. Вчера он явно дал понять, чтобы всё осталось в прошлом. И даже настоящего у меня нет. В это было так больно верить. Словно всё это сон. Проснусь. И мы вместе. Словив взглядом его руку, очередной раз возненавидела это чёртово кольцо. Я обязательно попробовала бы его вернуть, если бы не жена. Глянув мельком на его лицо, попала  в омут его глаз и загадочной ухмылки. Надеюсь, капли пота, выступившие на моем лице, которое мгновенно бросило в жар, не сложатся в фразу "я всё ещё люблю тебя".

Рон неожиданно разорвал нашу зрительную ниточку, повернул голову в сторону и махнул кому-то рукой. Я следом за ним перевела взгляд. В зал проходил невысокий парень. Видно было, что он часто посещает спортзал, но одновременно у него был небольшой живот и мышцы не были так четко очерчены. Среди лётчиков я его не встречала. Значит, вероятно, кто-то из штаба. Возможно, как Дэйв.

Парень кивнул мне головой с явными залысинами, несмотря на молодой возраст. И хотя,  его круглое лицо и крупный нос не делали его красавцем, но что-то в его искренней улыбке и мягком прищуре глаз располагало к себе открытостью и простотой. Я кивнула в ответ. Музыка у меня в ушах заглушала весь их разговор. Но, судя по тому, что они переглядывались между собой, бросая периодически взгляды на меня, речь шла обо мне.

Мне бы сейчас вызвать землетрясение и провалится под землю. Не люблю быть третьим лишним, особенно когда один мужчина спрашивает что-то у другого, и оба смотрят на меня. Отвернувшись от них, продолжила качать спину, хотя хотелось побыстрее исчезнуть с их глаз. Заметив боковым зрением, приближающуюся ко мне фигуру, перевела взгляд. Прямо на меня шёл, словно паровоз, незнакомец. Остановив тренажер, я сбросила один наушник.

 - Привет, - улыбнулся он.

- Привет, - кивнула в ответ, не понимая, что ему от меня надо  и как себя с ним вести.

- Я - Люк, Рон говорит, что Вы наш новый врач? - кивнув в сторону Рональда, спросил он.

- Да, я - ваш новый врач, Эмили Уотсон, - протянула ему руку.

Он сжал своей крупной теплой ладонью мою, а потом потянул руку на себя и нежно поцеловал тыльную сторону ладони. Ого! Вот уж от кого, а от этого медвежонка, я не ожидала такой галантности. Но улыбнулась в ответ. Мне определенно нравился этот парень. Да и кольца у него не было, как у некоторых. По звуку металла за спиной Люка я поняла, что Рон тренируется. Хотя меня больше интересовало, наблюдал ли он за нами.

- Я работаю в столовой, если что-то будет надо, обращайтесь , - подмигнул он, отпуская мою руку.

-Рональд умеет заводить нужные знакомства, - рассмеялась я.

- Да уж, точно, - поддержал меня смехом он, - на самом деле мы живем в одной комнате. А Вы, случайно, не та самая врач, что не пустила его в полёт?

Я заговорщицки усмехнулась в ответ, думаю он всё понял.

- Он рассказывал, что Вы были знакомы раньше, - вдруг сказал Люк,- но в подробности не вдавался. Не знаю, зачем я тебе это говорю, но он, с одной стороны, сильный и независимый, а с другой очень несчастный человек.

Склонившись немного в сторону, поглядела на Рона. Он не выглядел несчастным. Уверенный, целеустремлённый. Встретившись с ним взглядом, быстро перевела глаза на Люка.

- Зачем ты мне это рассказал?

- Подумал, раз Вы давно знакомы, может, ты сможешь расшевелить его? - глядя в глаза попросил он, - ладно, не буду отвлекать. Если что, обращайся, и если Рон обидит, тоже, - подмигнул мне.

Я натянуто улыбнулась в ответ и, встав, быстро отошла подальше от этой парочки. Внутри всё закипало от слов Люка. Схватила попавшиеся на глаза боксёрские перчатки и, надев их, спустила пар на груше. Зачем мне это знать? Он женат, и Люк должен быть в курсе. Удар!  Еще! Мы знакомы? Еще как знакомы.

До боли стиснув челюсти продолжала бить по груше. Меня никто не захотел пожалеть, когда я была несчастна. И он знал это. Знал. И ничего не сделал! Выбившись из сил, скинула перчатки и, переключив плейлист на медленные ритмы,  легла, спиной соприкоснувшись с покрытием в зале. Мне надо было расслабиться и успокоиться.

 В наушниках заиграла грустная мелодичная песня, от которой в памяти возникли события десятилетней давности, щемящие и разрывающие душу…

Ещё со средней школы мне безумно нравился этот мальчик-уголёк Рон. Когда жгуче-чёрная копна волос, возвышалась над остальными учениками, я всегда замирала, украдкой наблюдая за ним. Рон же напоминал крота, что так комфортно чувствует себя в своей среде, но не видит того, кто у него под носом. А возле него всегда была я. Поддерживала, помогала, оставаясь при этом лишь другом или сестрой. До конца учебного года оставалось доучиться несколько месяцев, потом мы разъедемся по университетам в другие города. После этого я смогу навсегда похоронить эти безответные чувства.

Но всё поменялось в один день, давая ещё один шанс провести с ним время, а вместе с этим и надежду, что Рон изменит своё отношение ко мне.

Всех выпускников собрали в большом зале для формирования пар для выпускного вальса. Перед нами стояли две коробки с именами парней и девушек. Помощник директора медленно доставала по очереди наши имена, создавая пары. Когда я услышала имя Рона, моё сердце ускорилось, выбрасывая в вены дозу адреналина. Мысли словно в вакууме.

Помощник медленно опустила руку в коробку с женскими именами и громко шуршала, перебирая пальцами бумажки. Возникало ощущение, что она тянула выигрышный билет, а не пару для парня. Вся женская часть зала замерла в предвкушении услышать своё имя. В воздухе витала смесь волнения и сладостного предвкушения.

Я закрыла глаза и, глубоко вдохнув, представила бумажку с моим именем. Пару секунд молчания. Хруст развёртывающейся бумаги. Нервно сглатывала, сдерживая волнение.

- Эмили Уотсон, - услышав свое имя, тело обволокла колющая дрожь, от которой стало зябко в душном помещении. Распахнув глаза, я увидела завидующие взгляды девчонок и осознала. Это не сон. Мой шанс. Моя надежда. Моя попытка.

Пробираясь сквозь стулья, поспешно подошла к Рону, он улыбнулся и кивнул мне.

***

Эта была лучшая весна в моей жизни. Всё расцветало, превращаясь из маленьких неприметных почек в цветы. Большие, ярко-возбуждающие с манящими нежными лепестками. Я с трепетом ожидала каждой тренировки. Сильные руки, поддерживающие мою талию и сжимающие крепко ладонь, дурманящий аромат сандала, уносящий из помещения куда-то в пустыню. Душа изнывала от жажды быть с ним, касаться его губ, смотреть в каре-шоколадные глаза, желая утонуть в них навсегда. Это сблизило нас, мы стали проводить больше время вместе, но переступать какие-то границы он не спешил.

День выпускного. Лёгкое волнение и дрожь предало нашему танцу особый шарм. Это было словно признание в моих чувствах. Настолько я была чувственная, внимательная и что-то всё же растаяло между нами за это время.

Вечером на празднике, немного выпив, видимо для смелости, Рон стал раскованней и пригласил меня прогуляться. Он что-то рассказывал, смеялся, я поддерживала его, но всё было, как в дурмане. Едком. Жгучем. Прожигающем до глубины сердца. Я пришла в себя только, когда он, заведя меня в беседку за школой, прижал к стене и обхватил мою нижнюю губу своими. Ни слова. Ни взгляда. Но мне было достаточно этого. Наконец моя влюбленность перерастала в любовь, обретая очертания и ощущения.

Грубые руки нырнули под блузку, жадно исследуя кожу. Когда его рука проникла туда, где не был еще ни один парень, я окончательно поняла, что он хочет меня. А хочет , значит любит. Для меня это было очевидно.

Эти мягкие нежные губы, вкус которых я не спутаю теперь ни с чем. Осмелилась тоже запустить ему руку под рубашку и дотронуться подушечками пальцев до кожи. Сердце впитывало наслаждение, а руки забыли о стеснении, .

Я смело отдала ему то, что так бережно хранила, сливаясь в одно целое. Не так я себе представляла свой первый раз, но ради того, чтобы он был рядом со мной, чтобы не потерять его, я готова потерпеть. Всё закончилось довольно быстро, не принесло ожидаемого удовольствия, но ощущение, что теперь он мой, грело душу.

Когда я открыла глаза и поправила одежду, осмелилась взглянуть на него. Но встретилась с пустыми бездонными глазами. На секунду я увидела в них страх и сожаление. А потом и вовсе что-то непонятное. Мне хотелось ещё раз его поцеловать, прижаться, но он чмокнул меня в лоб и отошёл, выдавливая из себя улыбку.

- Я позвоню, - сказал напоследок и исчез.

Проснувшись на следующий день, первым делом кинулась проверить телефон, но ни звонков ни сообщений не было. Наверное, Рон еще спит. Трепетное ожидание его звонка. Услышать его голос. Прикоснуться к любимым и желанным губам. Уровень напряжения зашкаливал. Скорлупа от яиц крошилась в моих руках, падая прямо в яичницу, кофе проливался на скатерть, оставляя на ней тёмное пятно. А он так и не звонил.

Услышав такой долгожданный сигнал, я подскочила, хватая телефон. Неуклюже взяв за край, выпустила из рук. Разлетаясь и рассыпаясь горохом по полу, я судорожно пыталась скорее его собрать. Это наверняка Рон. С ним всё в порядке. Он просто был занят. Твердила себе, собирая телефон в кучу.

Долгое томительное включение.

- Быстрее, быстрее включайся, чёртов мобильник, - ругала я телефон, будто он мог что-то сделать быстрее, чем делал обычно. Наконец экран загорелся, надавливая сильнее на экран в иконку звонков, хотела поскорее перезвонить ему. Последние вызовы... Линда. Это была Линда... Моя одноклассница. Сквозь выступившие в уголках глаз слезы, я еще раз проверила журнал вызовов. Это была она, звонила две минуты назад. Других звонков не было. Он так и не перезвонил сегодня. Что-то случилось. А может, он сильно занят. Такое вполне может быть. Он не забыл. Он не мог забыть после всего, что у нас было. Завтра перезвоню ему сама.

***

Всю ночь ворочаясь от кошмаров, я проснулась разбитая и подавленная. Накрученная ночными переживаниями, схватила телефон, и, не задумываясь, набрала его номер, чтобы узнать, что с ним всё в порядке. Гудок, другой, третий...

- Да, - ответил мне заспанный мужской бас. Этот бездушный звук вонзил в меня жало и, прокручивая внутри, добавил, - кто это?

- Привет, Рон, - нерешительно ответила.

- Эм? - переспросил парень. Как же я любила, когда он так сокращенно обращался ко мне, будто этим укорачивал расставание между нами, сближая наши души.

- Да, - откашлялась,  чтобы потянуть время, я ожидала, что он что-то скажет, но парень молчал, - с тобой всё в порядке?

- Да, я еще сплю, Эм. Я тебе перезвоню позже, окей?

- Хорошо. - Короткое “хорошо” и он снова отключился.

Внутри всё выворачивало от предчувствия, что он не перезвонит. Я ждала его звонка, как больной ждёт врача, чтобы вылечиться, исцелиться, вернуть желание жить. Почему мне показалось, что он меня любит? Неужели я ошиблась и придумала то, чего не было на самом деле? Жила в иллюзии и теперь сгорала в ней. Он не мог воспользоваться мной. Он не такой.

Я не думала, что может быть так плохо. Он медленно, мягко проник в моё сердце, поселил там надежду, тепло, вдохновение, счастье. А потом просто вырвал моё сердце, оставив зиять пустоту. Черную, мрачную, неопределённую. Ненавижу это состояние. Ненавижу себя за слабость. Ненавижу его за безразличие. Я готова была бросить свой университет и уехать с ним туда, куда он скажет. Заботиться о нём, любить его. Он же растоптал. Унизил. А я так и не понимала, почему? Что я сделала не так? Тогда ночью, он... это было взаимно... Что поменялось... Или он был пьян и думает, что сделал ошибку? А, может, просто удовлетворил желание? Значит, всё же желал меня. Зарывшись пальцами в волосы, сильно сжала их. Не мог. Дружбу закончить так. Это его выбор?

Мне надо прогуляться. Натянула джинсы, футболку, направилась к двери. Внезапно зазвонивший телефон напомнил, что я его забыла. Взяв его в руки, увидела на экране: "Рон". Неужели он передумал? Сердце вернулось на своё место и замерло в предвкушении чего-то хорошего.

- Да, - бодро ответила я, будто и не было этих нескольких дней мучений, - привет.

- Привет, - извиняющимся голосом произнёс он. Если бы он только знал, как я рада его слышать и уже успела его тысячу раз простить. - Эм, - продолжил парень, - прости, что не позвонил раньше, думал. Я... - его глубокое дыхание в трубке резало слух и не предвещало ничего хорошего.

- Рон, - перебила я его, спеша сказать, что всё было взаимно, он мне нравился и я ни о чём не жалею.

- Нет, Эмили, дай я закончу. Ты разочаровала меня. Я думал ты - другая, особенная, а ты как большинство раздвинула ноги передо мной при первом же случае.

Его слова душили горло, сдавливая и вытягивая из меня жизнь.

- Это не так, Рон. Я...

- Ты была классная, - опять перебил меня, - но смешалась со всей этой толпой таких же безделушек. Не звони мне больше, прощай, - далее раздались короткие гудки.

Телефон с грохотом выпал из рук. Я сползла на пол, теряя остатки себя. Зачем он это сделал со мной? Я не жалела ни об одной минуте, проведенной с ним. Он целовал меня по-настоящему. Это не могло быть глупой проверкой. Это просто не могла быть шутка или спор.

Я закрылась в ванне, залезла в душевую кабинку, включила какую- то музыку, воду и, когда в помещении стало достаточно шумно, зарыдала. От безысходности и непонимания. Музыка играла громко и не могла перекричать моих рыданий. Изрезал мне сердце, душу своими грубыми, грязными словами. Смешал меня с остальными. А я  продолжала его любить. Разве можно выкинуть человека вот так из жизни? После одного звонка. Если он проник везде, в каждый атом моего тела, который теперь хотел вращаться только в унисон с ним. Как забыть его? Его руки, губы, дыхание?

- Как? - крикнула я в пустоту, утопая в своей же любви.

***

Я провела следующие два месяца в мыслях. Ненавидя себя. Ненавидя его. Как я могла поверить ему и отдаться? А он разорвал в лоскуты мою душу. "Я думал ты другая, особенная, а ты как большинство раздвинула ноги передо мной при первом же случае. " Эти слова, сказанные им напоследок, опустили мою самооценку еще ниже. Да, фактически я так и сделала, но я же любила его и люблю. Я не просто хотела стать взрослой. Я не делала этого ради того, чтобы хвастаться. Я просто хотела быть рядом. С ним. Всегда. Почему я не сказала ему всего раньше? Почему позволила придумать то, чего не было на самом деле? Почему я такая дура?

***

Завтра, спустя полтора месяца, мы с родителями переезжали в другой город, поближе к месту моей учебы. Я боялась, но хотела встретиться с ним напоследок. Уговорила Линду, сходить на вечеринку общих друзей. И попробовать поговорить еще раз.

Увидеть его спустя два месяца, это всё, о чём я мечтала. Пробираясь сквозь снующий подвыпивший народ, я искала Рона. Пришлось даже спросить у кого-то, где он. Меня направили за дом, к бассейну. Я обогнула водное пространство, освещенное лишь парой фонарей. Сгущающиеся тучи и усиливающийся ветер, пробирали насквозь. Я предчувствовала что-то плохое, но должна была знать всё. Томные женские вздохи и грубое мужское покашливание расставили всё на свои места. Темноволосый парень в спортивной толстовке с приспущенными шортами и обхватившая его тонкими ножками блондинка наслаждались обществом друг друга. В то время как я стояла и постепенно умирала... Я не хотела в это верить... Я не могла это принять... Я пыталась его ненавидеть...

Сорвавшись с места, убегала из этого ада, в который сама же себя и загнала. Позади горели костры моей юности и первой любви. Настолько сильной, что она готова была бы взорвать полгорода. Я оставляла за собой сухие обгоревшие остатки моего сердца. Здесь, в этом городе, в этой школе. Навсегда прощаясь со всеми, кого знала. Я не смогу снова вернуться сюда, никогда. Видеть их и вспоминать его. Слёзы душили, хотелось выть от той боли, которую он мне причинял. Не хотелось жить. Не хотелось никого любить. Не хотелось ничего. Я даже не догадывалась насколько может быть больно полюбить.

Сжигать мосты было не для кого.

Прислонившись лбом к стеклу машины на заднем сидении нашего автомобиля, я незаметно вытирала не спеша катившиеся слёзы.

***

Понимая, что на самом деле плачу, возвращалась в реальность. В тренажерный зал. Рон. Люк. Неожиданно кто-то аккуратно дотронулся до моей руки.

- Эм, ты плачешь? - такое знакомый и магнетический голос. - Что-то случилось?

Распахнув глаза, увидела его, с волнением наблюдавшим за мной. Словив мой взгляд, он не отпускал его, ожидая ответа. Пару минут назад я опять окунулась в минуты, часы, дни, пропитанные предательством, непониманием, а теперь он тут. Опять. Рядом. Спустя столько лет. Я могу дотронуться до него. Могу поговорить. Могу просто смотреть. Могу поцеловать. Это было похоже на сон.

Но не сейчас. Сбросив его руку, я вскочила и, оставив все вещи в зале, выбежала оттуда. Я не хотела никого видеть сейчас. Тем более его.

Зачем только ко мне подошёл Люк и всё это выложил? Зачем поднял волну воспоминаний, которая так и не дала мне толком уснуть и выспаться, окуная вновь в слёзы обиды, одновременно поднимая и намекая на едва ощутимую надежду.

***

Ещё пару раз и у меня войдёт в привычку не завтракать. Но видеть ни одного, ни второго, ни даже третьего я не хотела. Доедая последний хлебец и запивая его водой, так как сока больше не осталось, собиралась на службу.

Я думала, что на этом моя чёрная полоса должна закончиться. Но всё стало только сложнее и запутаннее, когда Глеб с утра ошарашил меня известием, что он и ещё несколько врачей срочно вызвали в другую часть для помощи в проведении операций. Я оставалась одна на целые сутки. Не совсем одна, конечно, был ещё терапевт, окулист, санитары и наша медсестра Марта.

Отправив Глеба, я возвращалась назад к кабинету. Будем надеяться, что аврала не будет и день пройдёт спокойно. Отпущу лётчиков, сделаю обход, заполню карточки. А под дверью меня уже ждало приличное количество пилотов, сразу же внося коррективы мои планы.

- Ого, вас сегодня много, - вскинув брови, поприветствовала я их.

- Тренировочные полёты, - отозвался кто-то.

- Тогда подождите минутку, мне нужно найти помощника.

- Я могу быть помощником,- подмигивая правым глазом, предложил один из лётчиков.

- Думаю, ваша миссия покорять небо, а не врачебный кабинет, - улыбнулась я и пошла на поиски Марты.

Скорее всего, она должна быть в процедурном. Первым же делом направилась туда. Это не был кабинет главврача, поэтому я свободно открыла и вошла, замерев от неожиданности. Рональд стоял с Мартой. Близко. Можно сказать вплотную, что-то шепча. Увидев меня, девушка отскочила, а парень криво ухмыльнулся, будто понимая, о чём я подумала. Выдохнув и подавив желание сказать что-то колкое, я обратилась к ним:

- Марта, мне нужна помощь, - потом перевела взгляд на Кейдена и снова вернулась к девушке, - все личные дела решите после работы.

Развернувшись, вышла из кабинета. Только не плакать, только не плакать. Вдох. Глубокий выдох. Сжимая зубы и вытирая выступившую в уголке глаза слезу, успокаивала себя. Меня это не интересует. Мне плевать на него. А ещё говорил: "У меня жена". Лжец.

Когда наконец оказалась перед кабинетом, натянула улыбку перед лётчиками.

- Кто первый? Заходим, - пригласила я, открывая дверь в кабинет. За мной направился паренёк. Удивительно, как он, такой молодой, уже оказался в горячей точке? Не хотела бы я, чтобы мои дети тут работали, выбирая себе такое будущее.

Только принялась искать карточку этого лётчика, как в кабинете появилась Марта. Она не была запыхавшаяся или с раскрасневшимися губами, причёска аккуратная, халат не помят. Или она умело маскируется, или между ними ничего не было.

- Марта, найди Смита, а я пока измерю давление.

Смит оказался в отличной форме, как и последующие лётчики. Но эти непонятные отношения у Марты, ожидание его появления, всё нагнетало обстановку. Девушка же молчала и ничего не рассказывала. Да, мы не были с ней подружками, и она ничем мне не обязана. Кроме того, я не знаю, что у них было до меня. Бесило то, насколько близко он с ней стоял.

- Фамилия, - не глядя крикнула я, заполняя карточку предыдущего лётчика, услышав, что уже вошёл следующий.

- А ты что уже забыла? - неприятно передернуло, когда услышала знакомый голос. И быстро перевела взгляд на Марту, оценивая её реакцию. Сказать, что я ревновала - это ничего не сказать. Меня выворачивало от мысли, что между ними что-то есть. Что он не такой прилежный муж, каким хотел казаться передо мной. Что он целовал девушку. Обнимал. Возможно. Черт! Я даже думать не хочу, что между ними могло происходить за пару минут до моего прихода или наоборот я что-то сорвала.

Но Марта спокойно искала карточку, не смущаясь, не краснея, но избегая его взгляда. Я же молча измерила давление и пульс. И я бы с удовольствием отпустила его даже не проверяя, чтобы только не встречаться с ним лишний раз. Но правила есть правила.

- Научилась измерять давление? - ухмыльнулся, пытаясь задеть меня, когда я надевала манжету. Я же извинилась вчера и думала, что мы закрыли эту тему.

- Научился изменять жене? - парировала в ответ, продолжая измерять чертово давление. Хотелось выдать ему тонометр и предложить вообще не приходить сюда.  Уголок его губ дернулся в наглой усмешке, когда летчик обернулся, взглянув на Марту. Понял мой намек и снова перевел взгляд на меня.

- Для этого много ума не надо, ты же сама знаешь, - бросил в ответ. Руки зачесались мучительно медленно обернуть вокруг его шеи гибкий шланг стетоскопа и затянуть его.

- Вы забываетесь, капитан, мы на службе, - сухо выдала в ответ. Быстро сняв манжету, поставила печать с разрешением на вылет. Развернула справку текстом к Рону и подтолкнула на край стола в его сторону, чтобы проверил.

Рон взял документ и, пробежав по не нему глазами, убрал в нагрудный карман. Все делал медленно и явно не спешил уходить, специально действуя мне на нервы.

- Марта, зови следующего. - Обратилась к девушке, чтобы поторопить Рона и заодно избавиться от него.

- Вот и я не понимаю, что ты делаешь на войне, - бросил в ответ и развернувшись покинул кабинет. Дьявол. Прикрываю глаза, шумно выдыхая. Ему обязательно оставить последнее слово за собой. Обязательно напомнить о прошлом. Обязательно сделать больно.

- Эмили, - обратилась ко мне Марта, как только дверь за Роном закрылась. Подняла на неё глаза в ответ, замечая, что девушка, держит ручку двери, но не спешит ее открыть и позвать следующего летчика.  - Я хочу, чтобы вы знали. Между мной и капитаном Кейденом ничего нет. Я и сама не ожидала, что он придёт ко мне. Он искал сначала Глеба, хотел, чтобы он дал ему разрешение на вылет. Но я сказала, что Борисова нет и помочь ему можете только вы. Я знаю, что отношения на базе запрещены, поэтому не хотела бы потерять работу из-за того, чего нет на самом деле.

Я еле удержалась, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Почему-то я верила Марте. Или хотела верить. И, получается, он всё-таки верный муж. Хотя и я умею не только давление измерять. Мы снова не понимали друг друга. Есть ли смысл пытаться связать  нить, что держала нас, если всегда на ней будет узелок.

- Я поняла, Марта, - кивнула девушке и попросила позвать следующего летчика. Не стала затягивать с осмотром и быстро отпускала молодых людей.

Всё-таки он не хотел со мной встречаться. Хотел найти Глеба. Может даже просил Марту поставить печать незаметно, чтобы избежать ненавистной встречи. Но мои размышления прервал телефонный звонок, который отвлек от Рона в итоге на целый день.

- Лейтенант Уотсон?

- Да, это я.

- Рядовой Прайс. КПП. Прибыла машина с медикаментами. Будет у вас через пару минут, - сообщил постовой. Черт. Этого ещё не хватало. У меня не закончен обход, хорошо хоть летчиков отпустил.

- Поняла, сейчас встречу.

Выйдя на улицу, увидела вдали фургон, двигающийся в мою сторону. Машина остановилась прямо передо мной и, открыв водительскую дверь, из кабины выскочил водитель. Сбросив брезентовый тент, показал коробки с лекарствами.

- Это всё нам? - осматривая содержимое, спросила у закурившего мужчины.  - Я одна, не справлюсь.

- Нет, только то, что у правой стены. И у вас есть полчаса, - пожал плечами водитель. - Надо еще в одну часть успеть.

-Охохох, - выдохнула я, соображая, что придумать.

Мне нужны грузчики, много грузчиков. Где только мне их взять? Не больных же поднимать. Судорожно кусая губу, соображала, что делать. Лётчики разошлись. Привлечь некого. Да, есть только один человек, который наделён полномочиями собрать рабочую силу. Побежав к ближайшему телефону, я набрала номер, ожидая ответа.

- Штаб. Рядовой Уайт.

- Это врач из госпиталя. Эмилия Уотсон. Могу я услышать первого лейтенанта Купера? Это срочно.

- Сейчас узнаю, - ответил тот, и в трубке повисла гнетущая тишина.

- Да, Эмили, что-то случилось? - раздался голос через несколько секунд.

- Дэйв, мне нужна помощь, срочно. Привезли медикаменты. Много. Мне надо их разгрузить. У нас всего полчаса, а в больнице никого.

- Я понял, Эмили, через пару минут буду у тебя, - и положил трубку, а я поспешила вернуться к машине.

- Сейчас разгрузим, - обрадовала я водителя. - Давайте пока посмотрим документы.

Водитель протянул мне бумаги. Я пробежала глазами по накладной. Внушительный список. Услышав звук подъезжающих машин, я выглянула из-за фургона. Навстречу мне уже шёл Дэйв в окружении военных. С улыбкой признательности посмотрела на него, он кивнул в ответ.

- Что разгружаем? - обратился к водителю.

- Вот это, - указав рукой на коробки, кивнул тот.- Только пусть девушка проверяет сама соответствие документам.

- Эмили, запрыгивайте и сверяй коробки. Ты, - указав на рядового, - с ней, будешь подавать. Остальные сюда, - показал, как выстроиться, скомандовал Купер.

Как у него так всё складно получается? Словно дирижёр, он руководил всеми, обеспечивая слаженность работы. Естественно и просто, каждый делал своё дело. Без заминок. Чётко. Быстро. Я смотрела на него с восхищением. Хотя военным это свойственно, но всё равно вызывало удивление. Когда последняя коробка была убрана, подошла к краю кузова.

- Давай помогу, - кивнул Дэйв и подошел к машине. Отказываться было глупо и пришлось бы прыгать с полутораметровой высоты. Положила руки на плечи мужчине и, почувствовав, как он придерживает меня за талию, спрыгнула, оказавшись тут же прижатой к нему. Слишком много посторонних глаз и я делаю резко шаг назад, чтобы не скомпрометировать ни его, ни себя.

- Спасибо, Дэйв, без твоей помощи мы могли остаться без лекарств, - ответила на его улыбку. Как я могу отблагодарить?

- Сходишь со мной на ужин? - мягко прищурив глаза, спросил он.

- Куда? - удивилась и насторожилась я, ведь тут не было ресторанов.

- В столовую, - усмехнулся он.

- Конечно, - кивнула в ответ.

- Я тебе позвоню, позже, сейчас у нас подготовка к полёту. Сегодня сложное и опасное задание. Мне пора.

- Удачи, береги себя и ... своих лётчиков, - с замиранием сказала я, понимая, что Рон тоже там будет.

Мысленно перекрестив всех, я вернулась в госпиталь. Время подходило к обеду, но дел было невпроворот.

- Эмили, на обход пойдём? - напоминая мне, уточнила Марта.

- Да, Марта, бери истории и пойдём.

На обход и перевязки мы потратили ещё часа два. Я возвращалась в кабинет, надеясь немного передохнуть, но под дверями меня опять ждали лётчики за разрешением. Вспоминая слова Дэйва об опасном полете, волнение становилось сильнее. Это было так странно. Я чувствовала себя абсолютно спокойно на операции, спасая чью-то жизнь. Но, переживая за дорогого мне человека, теряла способность мыслить здраво. Сходила с ума. Впервые за всю службу.

Пилоты молча сменяли друг друга, будто все разом собрались воевать и это будет их последний бой. Не выдержав, я, наконец, спросила у одного из них, почему так много вылетов сегодня. И лучше бы не знала ответ.

Сложная операция. В нескольких точках одновременно. И никаких подробностей. Да что происходит? Тело начинало колотиться, от догадок, что Рон тоже полетит. Чёрт, лучше бы я опять запретила ему вылет. Или надо наконец поговорить нормально, а потом будь что будет. Он сам решит нашу судьбу.

Сделав глоток холодного чая, заваренного ещё с утра, принялась заполнять высокую стопку немного покосившихся и напоминающих Вавилонскую башню, медицинских карточек и историй.

Время растворялось мгновенно, не давая и минуты перерыва. Оторвавший от писанины звонок рабочего телефона, был как будильник, который вернул в реальность.

- Эмили? - слышу знакомый голос.

- Да, Дэйв.

- Идём на ужин? - спросил Купер, которому я не могла отказать.

- Конечно, - машинально кивнула я, хоть он меня и не видел. - Я буду через три минуты.

- Марта, может, сходишь с нами на ужин? - обратилась к девушке, положив трубку.

- С вами? - приподняв бровь, заулыбалась она.

- Да, со мной и лейтенантом Купером.

- Хорошо, с удовольствием, если я вам не помешаю.

Я улыбнулась в ответ, показывая, что всё нормально. Через три минуты мы уже ждали Дэйва на крыльце и, увидев его вдалеке, пошли навстречу. За ужином я всё ненавязчиво пыталась выудить из него информацию про полет, но он говорил общими фразами. Ничего внятного. Когда же Марта пошла за добавкой, он наклонился ко мне, подзывая меня указательным пальцем тоже склониться, быстро полушёпотом рассказал.

- Разведка доложила, что готовится теракт и надо срочно зачистить несколько баз. Никто не ждёт нападения ночью, к тому же мы отвлечём их. Сложность в том, что базы находятся далеко. Наши истребители могут только долететь туда, сделать атаку и вернуться. Если с первого раза не получиться, надо повторить атаку, но тогда топлива может не хватить. Это риск, но мы должны на него пойти, иначе погибнут мирные люди, а может, и пол-Америки.

- Кто полетит на дальнюю дистанцию? - боясь услышать ответ, спросила я.

- Кейден и Вильсон. Остальные будут отвлекать поблизости.

Во рту сразу образовался комок от понимания, что мы можем больше не встретиться. А мы так нормально с ним и не поговорили. Чёрт. Что это за работа-то такая? Рисковать жизнью каждый день. Хотя раньше меня этот вопрос так не волновал.

- В любом случае, будьте наготове ночью, неизвестно, чего ждать, - добавил он.

Я кивнула в ответ, делая понимающий вид.

- Всего доброго, Эмили, - встал Дэйв из-за стола, закончив ужин довольно быстро, - но мне пора, - и быстро направился к выходу.

Как только он отошёл на приличное расстояние и не мог уже нас услышать, к столу со стаканом сока вернулась Марта.

- Вы ему нравитесь, Эмили, - усевшись напротив довольно улыбнулась и сделала глоток.

- Думаешь? - удивилась я.

- Да, - кивнула девушка, - определённо. Он так на вас смотрит.

- А Кейден?

- Кейден смотрит так, как будто имеет над вами какую-то власть.

Дэйв мне тоже нравился, но пока как друг. Не разобравшись окончательно с Роном, я не могла начать ничего нового. Он всё время стоит перед глазами, я ищу его в других мужчинах, не давая себе шанс жить дальше без него. Если бы ты знала Марта, какую он имеет власть.

- Ладно, Марта, пойдём в отделение, посмотрим наших больных,- не хотела больше продолжать эту тему и тем более давать повод для слухов.

Вернувшись в госпиталь, отпустила девушку, а сама заканчивала заполнять карточки, прислушиваясь к гулу самолётов. Замирая при очередном шуме. Я не знала, на чем он летает, как выглядит его самолёт. Но чувствовала, что я обязана дождаться прилёта.

Выключив свет и закрыв дверь, вышла из госпиталя. На улице давно было уже темно. Меня окутала прохлада вечера, заставляя съёжиться и быстро озябнуть. Слишком тихо. Подозрительно спокойно было вокруг. Прогоняя мрачные мысли, направилась в штаб. Представившись и попросив доложить обстановку, узнала, что Кейден и Вильсон ещё не вернулись, других данных у них нет. Предупредив, что я подожду тут, сослалась на то, что, возможно, понадобится врач и я подожду в пустом кабинете на первом этаже штаба.

Включив настольную лампу, села на диван, ожидая их возвращения. Как же устала за день. Хотелось отдохнуть и расслабиться. Пока там никого не было, сняла обувь, залезла с ногами  и откинулась на спинку, прикрыв глаза.

Что будет, если он вдруг не вернётся? Я мигом соберу все шмотки и умотаю отсюда. Пусть отец делает, что хочет, но я не вернусь в этот ад. Почему я с ним так и не поговорила нормально? Дэйв... Дэйв - хороший, замечательный. Но, зная, что Рон погиб, я не смогу теперь нормально жить. Только бы он остался жив. Господи, пожалуйста...

Страшно терять того, кто стал другом. Пусть за короткий срок. Всего за пару месяцев. Но понимаю, ближе человека у меня тут нет. Не могу его лишиться и сделаю все, что в моих силах, лишь бы помочь. Хоть сам полечу за врачом.

Переводя дыхание, вбегаю в отделение хирургии в поисках врача. Скорее к кабинету, в котором обычно работает Глеб. Хватаюсь за ручку двери и с силой тяну на себя.  Заперта. Бросает в холодный пот. Сердце гулко бьётся. Знаю, что каждая минута на счету. Жадно хватаю воздух. Оглядываюсь и понимаю, отделение, погружено в полумрак. Все расслаблено отдыхают. Замечаю остатки бледного света на посту. Возможно там мне могут. За считанные секунды оказываюсь возле дежурной медсестры. Что-то читает, но мне плевать. Не здороваюсь, сразу спрашиваю вернулся ли Глеб. Та не спеша отрывает взгляд от книги.

- Еще нет, он и еще несколько врачей улетели для помощи раненым после перестрелки в ущелье, - монотонно отвечает, подтверждая слова Марты днем. Ей, конечно, плевать, почему я готов перевернуть сейчас все, чтобы найти какого-то из врачей. Всё в один миг рушится. Осколками засыпает надежду спасти. Сжимаю челюсти, ищу спасительную ниточку. Должен быть выход. Он всегда есть. В любой ситуации можно что-то найти.

- Кто из врачей остался? - перебираю в уме возможные варианты. Должен быть хоть кто-то.

- Эмили Уотсон есть. Она осталась одна, - говорит спокойно и уверенно. Не знаю, что она умеет, но не хочу зависеть от неё и быть обязанным.

- Медсестра? - переспросил я.

- Нет, - махнула головой девушка. Удивлённо распахнула и так огромные глаза и усмехнулась. - Она - врач, хирург, она не медсестра.

- Кто-нибудь ещё есть, кроме неё? – тру лоб, зажмуривая глаза. Должен быть кто-то ещё. Не может весь мир крутиться вокруг одного человека.

Девушка, поджав губы, отрицательно покачала головой и пожала плечами.

- И что она кого-то может вылечить? – пытаю девушку.

Девушка рассмеялась, будто я сказал глупость.

- Конечно, а кто по-вашему здесь всех возвращает к жизни? Я что ли? - указывая на себя, спросила она. - Они вместе с Глебом лечат и проводят операции.

Это меня ни капли не успокоило, даже наоборот, злило. Как они не видят, что она ничего не знает. Давление нормально измерить не может. Твою мать, но других вариантов у меня всё равно не было.

- Ладно, где мне её найти?

Девушка набрала короткий номер на телефоне и спросила, возвращалась ли Эмили.

- Эмили собиралась в штаб, - положив трубку, поворачивается ко мне, - но пока не возвращалась. Скорее всего она там. Позвонить? - вопросительно смотрит. Ждёт моего решения. Моментально понимаю, что лучше искать самому, так быстрее всё объясню.

- Не надо, я сам её найду, - крикнул, уже направляясь к выходу.

До штаба метров сто. Спрошу у постового, он должен всех видеть. И что она там делает? Вероятно, встречалась с Купером, пока я спасал мир. Хотя Дэйв собирал отчёты о полётах и, насколько помню, пока не уходил. Вбежал в здание, осматривая фойе. Ее нигде не было.

- Врач, Эмили Уотсон, молодая темноволосая девушка была тут? - подбегаю к постовому, игнорируя остальных.

- Да, - кивнул тот, - она как раз искала Вас где-то час назад. Просила сообщить, когда вы вернётесь. Она прошла в тот кабинет, - указал направление парень.

Не задавая лишних вопросов, бросился туда. Ничего не понимал. Ждала меня? Зачем? Скорее она ждала Дэйва, а этот всё перепутал. Чёрт с ними. Кто кого ждал. Кто с кем спит. Дёрнув дверь на себя, заглянул внутрь.

В полумраке кабинета, тускло освещённого лампой, никого не было. Ещё раз внимательно рассмотрел всё. На диване в углу кто-то лежал. Эмили. Шумно выдохнул. Зажмурился на секунду. Нашёл. Уже хорошо. Сжавшись то ли от холода, то ли от неудобного положения, она лежала на боку, обхватив себя руками. Видимо спала. Отлично. Врач, как же. Хотелось плюнуть и уйти, но я ничего не сделаю сам. Не помогу ему.

- Эмили, - окликнул ее и, сократив расстояние между нами, и присел на корточки напротив, но она лежала не реагируя. Убрал с лица прядь мягких волос, заправляя их за ухо. Она так крепко спала, что никак не отреагировала и на этот жест. Знал по себе, что такой сон бывает, когда выматываешься на задании. Пишешь часовой отчёт, а потом приходишь, ложишься и отключаешься.

- Эм, - громче позвал девушку, касаясь плеча. - Это я, Рон.

Будто моё имя стало для неё сигналом или паролем. Резко открыла глаза. Пару мгновений всматривалась в моё лицо. Не верила, кто перед ней. Во взгляде тысяча эмоций. От страха до неудержимого желания. Никогда не видел её такой. Никто не смотрел на меня так.

Не успел спросить, в чём дело. Эми обхватила моё лицо ладошками и притянула к себе. Прижалась к моим губам. Холодные. Ледяные. Дрожат. Будто расплачется сейчас. От волнения. Это не было желание соблазнить меня, раздеть и заняться сексом. Скорее проверить, перед ней действительно я, и... не знаю, почему. Ощущение, что она уже и не надеялась меня когда-то увидеть. Резко отрывается от меня и обнимает. Утыкается в шею, крепче прижимая к себе. Странно бьется сердце. Запутался в ударах. Пропуская здравый смысл. Что происходит?

- Слава Богу, ты живой... - нежно шепчет. Чувствую что-то влажное на коже. Не понимаю, почему со мной что-то должно быть не так? Почему это вообще её волнует? Она... всё-таки ждала меня, а не Купера?! И так сильно переживала, что осталась тут ночевать? Я совсем запутался и даже забыл, что срочно искал её.

- Эм, со мной всё в порядке. Ты чего? - беспокойно говорю. Волнуюсь за неё сам. Придерживаю за талию, но, не прижимаю к себе. Ощущаю пальцами хрупкое стройное тело. Отстраняется от меня, садясь на диван. Уводит голову в сторону и вытирает слезу. Думает, я не замечаю. Вижу, но молчу. Что вообще происходит?!

- Извини, просто, - смотрит в глаза и взволнованно говорит на одном дыхании, - я переживала. Купер сказал, что ты куда-то летишь. Очень далеко. И можешь не вернуться, так как топлива в обрез. - Отвечает дрожащими губами и на щеке снова блестит влажная дорожка от слезы.

Купер, Купер... Как же без него. Легко усмехаюсь её наивности. Я не стал бы рисковать своей жизнью, не будь уверен, что всё получится.

- Как видишь, со мной всё в порядке, - развожу руки в сторону, чтобы она могла сама убедиться. - В воздухе можно дозаправляться. Этого он тебе не рассказал? - не понимая, что за игру ведёт лейтенант, объяснил я Эмили некоторые моменты. Она покачала головой, потупив взгляд. Будто сейчас стыдилась того, что не знала и что зря переживала. Черт, эта ее искренность меня подкупила, но одновременно отвлекла от того, зачем искал. - Где Борисов?- перевожу разговор на другую тему.

- Он уехал сегодня в город, будет только завтра. Что-то случилось? - пробежалась по мне встревоженно глазами.

- Я не знаю, - выдохнув, покачал головой. - Вернулся к себе после полёта, а Люк лежит, схватившись за живот. Говорит, что отравился чем-то, но боль в правом боку меня беспокоит. Там же обычно аппендицит? - смотрю на неё и молю про себя услышать другой диагноз. Понимаю, если аппендицит - нужна операция. А врача сейчас на базе нет.

- Температура есть? Рвота? - затягивая волосы в хвост, встаёт и обувается.

- Да не знаю я ничего, - машу головой. - То, что увидел, тебе рассказал. Давай, звони Борисову, пусть вылетает.

- Послушай, если это аппендицит, у нас нет времени ждать Глеба. К тому же там он нужнее. Где Люк сейчас? - Не понимаю. Нет времени ждать. Нужна операция. Врача нет. И одновременно вызывать его она не будет. Как это понимать? Внутренности закручиваются в панике. Понимаю, что можем не успеть.

- У нас в комнате.

- Тогда пошли туда, я осмотрю его, - кивнула Эмили и направилась к выходу. Вся слабость, что она показала мне пару секунд назад, резко испарилась, уступив место настойчивости и уверенности. Ее. Но не моей в ней.

- Вызови Борисова, - настаивал, догоняя ее, и повторял в затылок. - Ему нужна помощь врача.

Слышу, как глубоко вдыхает и выдыхает. Словно хочет сказать что-то, но держит в себе. Лучше бы ругалась и злилась. Выходим из здания в прохладу ночи. В сторону казарм. Между нами натянутая тишина. Гнетущее молчание. Не могу выдавить и слова. А если она не определит аппендицит? Вдруг что-то более страшное, а она не разбирается? Если умрёт? Черт, я и думать про это не мог. Вспомнил из краткого курса по первой помощи, как определять эту болезнь, и захотел проверить ее.

- Ты знаешь, как определить аппендицит? – прокашлявшись, решаюсь спросить.

- Кем ты думаешь, я работаю? Вот честно, Рон, кем? - поворачивает голову и смотрит на меня, не сбавляя шаг.

- Помощник врача, ассистент, - ухмыляюсь в ответ. -  Я не знаю, как это называется на вашем языке, - услышав мой ответ, девушка звучно смеётся, рассекая ночное пространство. Словно я рассказал анекдот. Может она там санитарка, а я ее возвел в ранг помощника врача. Сжимаю челюсти, чтобы не прервать этот смех как-то грубо. - Не понимаю, что я сказал смешного? Или я угадал так точно?

- Ты серьёзно? – продолжает хохотать и останавливается, разворачиваясь ко мне лицом. - Думаешь, меня отправили за три тысячи километров, чтобы кому-то поассистировать? - улыбка сползает с ее губ, сменяясь тонкой напряженной линией. - Хотя это в твоём стиле. Ты всегда судил обо мне только по своим и чужим домыслам, предположениям, фантазиям. И ни разу не спросил напрямую у меня.

- О чем ты? – сразу переспрашиваю. Чувствую, что это как-то связано с прошлым.

- Обо всем, Рон. Сначала ты думал, что я шлюха, мечтающая лишиться с тобой девственности и стать популярной за твой счёт. - Слова режут по старым ранам. Причём больше ее, чем меня. - Разве не так? - заглядывает в глаза. Говорит жёстко, чтобы не расплакаться. - Теперь ты решил, что я медсестра с учебной базы или как ты там меня называл... Я военный хирург, Рон. Я была в двух огневых точках, у меня за плечами сотни операций. Ты ни хрена обо мне не знаешь, но делаешь выводы, словно живёшь в моей голове. Почему нельзя просто спросить то, что тебя интересует, а не придумывать? Ни сейчас, ни тогда, - с упрёком спрашивает, поднимая ворох прошлых событий. - И нам лучше поторопиться, с аппендицитом люди тоже умирают, - не дожидаясь от меня ответа, отворачивается и уходит в сторону казарм.

Иду следом. Собираю воедино всё, что она сказала. Эмили - военный хирург, была в огневых точках, проводила операции. Не мог поверить, что это правда. Она оплошалась с моей справкой. Потом всё, что она делала - это измеряла давление и пульс. Не может быть, что она была в огневых точках. Не верю. Хоть и должен поверить, но не могу.

Открыв дверь в нашу комнату, пропустил Эмили вперёд.

Она сразу села на кровать рядом с Люком, дотронулась до лба, попросила показать язык. Следом легко постучала подушечкой согнутого указательного пальца с левой стороны. Затем с правой. Парень сразу издал глухой стон. Надавив в определённую точку, она подержала там пальцы несколько минут, а потом резко убрала. Теперь уже Люк застонал громче, сквозь зубы. Она прощупывала что-то ещё. Наблюдал за ней. Сосредоточенная и внимательная. Не задумывается над действиями. Достаёт телефон из переднего кармана и кого-то набирает:

- Номер вашей комнаты? - разворачивается и спрашивает меня.

- Двести шесть корпус Б.

- Это Уотсон. Мне нужна машина, корпус Б, комната двести шесть. Острый аппендицит, - сбросив вызов, набирает кого-то ещё.

- Марта, готовь операционную. У нас аппендицит. Я сейчас привезу больного. - Убирает телефон в карман.

- Кто оперировать будет, ты? - спрашиваю, а сам знаю и одновременно боюсь услышать ответ.

Она глянула на меня с укором и закатила глаза. Чтобы она не говорила, я не мог поверить в то, что она умеет делать операции и не испортит всё, например, чтобы насолить мне.

- Я и сам могу дойти, зачем нам машина? - пытается шутить Люк, но от этого только хочется дать ему по голове.

- Люк, давай геройствовать будет тот, кому положено геройствовать, - ответила Эмили и, кинув взгляд на меня, повернулась к парню, - но сегодня это не ты, - пожала, улыбаясь, плечами.

Меня разрывали сомнения. Какой из этой девчонки, подписывающей бумажки, измеряющей давление и делающей уколы, врач? Тем более операция! Но она так смело про это говорила. Храбрилась? Не знаю. Но другого выхода у нас не было. Почему Глебу надо было уехать именно сегодня?!

- Кейден, если со мной что-то случится, - прервал мысли Люк, - отдай мои вещи матери, - то ли в шутку, то с иронией сказал он.

- Заткнись лучше, - злился на его нелепые шутки в такой ситуации.

Через несколько минут в нашу дверь уже входили санитары с носилками и через пару минут мы уже были возле машины. Эмили села в салон к парню и глянула на меня, перед тем, как водитель захлопнул дверь, которая должна была нас разделить:

- Поедешь с нами? - молча кивнув, занял место рядом с ней. Больше переживал, что могла не позвать с собой. За нами закрыли дверь, и автомобиль тронулся с места.

- Я могу чем-то помочь? – спросил шёпотом, наклоняясь к девушке. Поднимает на меня глаза. Оценивает состояние.

- Крови не боишься? – переспрашивает и ждёт ответ. Значит, моя помощь возможно нужна. - Нам бы не помешала лишняя пара свободных рук.

- Я никогда не был на операциях, - пожимает плечами, - но думаю, справлюсь. - Прямо смотрю в глаза. Моя уверенность - её уверенность. Не знаю насколько ей это важно. Но лёгкая улыбка и кивок в ответ, подтверждают мои догадки.

Благо до госпиталя недалеко и через пару минут мы уже тормозим перед зданием. Не медля ни секунды, водитель открыл дверь, а санитары вытянули носилки. Вылез из машины первым и, подав Эми руку, помог спуститься.

- Пошли за мной, - захлопнув двери в машине, направилась в здание. Шёл следом вспоминая, как готовился к своему первому полёту с инструктором. Тот же лёгкий мандраж. Обволакивающее волнение. Понимаешь, что ты всего лишь стажёр, ничем не руководишь, есть кто-то, кто главнее тебя. Но всё равно доля сомнения и переживания есть. Ведь на кону всегда чья-то жизнь. Не твоя.

- Рон, - неожиданно остановившись и развернувшись ко мне прямо перед входом в кабинет, обратилась Эмили. Глубоко выдыхает, собирается с мыслями. Боится начать. - Давай только договоримся. Мы не спорим, ничего не обсуждаем, ты не даёшь мне советы и делаешь строго то, что я говорю. Все вопросы или до, или после операции. От этого зависит его жизнь. Одним словом, ты не отвлекаешь меня.

- Ты точно знаешь, что надо делать и не отрежешь ему что-то нужное, мстя мне? – справляясь с роем негативных мыслей, спрашиваю.

- Я бы скорее тебе отрезала что-то нужное, чем ему, - загадочно улыбнувшись, сказала она, но потом серьёзно добавила: - Не волнуйся, с ним будет всё в порядке. Это всего лишь аппендицит. Я знаю, что делать. - Вижу в ее глазах уверенность и силу. Огоньки азарта и желания поскорее приступить к операции. Киваю в ответ, прикрывая глаза. - Помни у нас общее дело, - зафиксировав наше перемирие взглядом, разворачивается и скрывается в кабинете. Захожу следом.

Мы оказались в предоперационной, где нас уже ждала Марта. В нос ударил едкий запах дезинфицирующих средств. За стеной металлический лязг раскладываемых инструментов. Лучше бы я в стратосферу без кислородной маски полетел. Две хрупкие с виду девушки совершенно спокойны. Будто им предстояло мясо на стейки порезать, а не рвать кишки моего друга. Как они только тут работают?! Тру переносицу, прогоняя сон. Сбежать сейчас уже, к сожалению, не мог.

- Моем руки, - скомандовала Эмили. Следую за ней, делая точно также, как она. Медсестра и врач работали слажено. За пару минут Эмили была переодета в операционную одежду.

- Марта, помоги Рональду одеться, он пойдёт с нами. Расскажи ему кратко, что мы будем делать и в чем его задача, - объяснила Эмили Марте и скрылась за стеклянными дверями.

Марта надела на меня накидку, завязывая пояс вокруг талии, параллельно рассказывая, что от меня требуется. В основном всё сводилось к тому, чтобы что-то придержать или зажать.

- Марта, - вдруг спросил я, решая уточнить еще у одного человека. - Эмили точно умеет делать операции? Она же делала их одна?

- Тут они всегда работают с Глебом, но она знает своё дело. Это точно. Не волнуйтесь, - улыбнулась мне и оставила одного.

Я приблизился к стеклянной двери, разделяющей помещения. Люк лежал уже на столе. Рядом стоял мужчина средних лет с какой-то капельницей. Видимо, анестезиолог. Эмили настраивала освещение. Выглядела уверенной и знающей дело. Я оглядел комнату в поисках каких-нибудь конспектов, учебников. Может подсознательно, искал доказательство, что она читала и повторяла что-то. Стоит отстранить её от моего друга. В душе было такое жуткое, щемящее чувство, будто я могу потерять что-то дорогое. Выдохнул последние сомнения и зашёл в помещение. Ослепительно яркий свет. Тёплое, приятное касание воздуха.

Внутренне беспокойство начинало брать своё. Я боялся не операции. Боялся потерять Люка во время операции. Марта надела мне на руки перчатки. Больной, как всегда, о чём-то шутил, попутно скрючившись от боли и подмигивая Марте. Одновременно приглашая на свидание. Я стоял в стороне, наблюдая за ними. Не заметил, как возле меня оказалась Эмили.

- Ты как? - полушёпотом, чтобы никто не услышал. Не хотела, чтобы кто-то видел моё волнение.

- Мне страшно за него, - честно признался я.

- С ним все будет в порядке, у него крепкий организм, он справится. Меня больше волнуешь ты. - Встретившись со мной глазами продолжила. - Если почувствуешь, что не можешь и тебе плохо, лучше выйди сам заранее, чтобы не надо было бросать Люка и спасать ещё и тебя. – Сделав паузу, добавила. - Ты мне дороже, чем он, и я буду спасать тебя.

Не дав мне сказать и слова, развернулась и громко объявила:

- Начинаем.

Эмили делает три маленьких разреза около сантиметра каждый. Через один вводит в брюшную полость лапароскоп и тут же экране отображается внутренности моего друга.

- Щипцы, протягивает руку Марте и та тут же подает ей нужный инструмент. Я следил за каждым её движением. Не для того, чтобы прицепиться. Наоборот. Был заворожен ее работой. - Рон, держи тут и не шевели. - Подала мне какой-то инструмент, и я замер. С силой сдавливая интремент, словно штурвал во время взлета. Ни на миллиметр нельзя уйти в сторону. Иначе это будет последний полет. - Марта клипсы. - Крепко сжимал руку и отвернулся в сторону. Хотя я был спокоен, но особого желания смотреть на процесс не было. Снова лязг металла о поднос. - Троакар. - Сухой, спокойный голос Эмили. Черт. Я даже слов таких не знал.  Перехватила у меня из рук инструмент, коснувшись теплой кожей пальцев. - Еще чуть-чуть. - Снова повернулся и как раз в тот момент, когда она извлекала из Люка какую-то субстанцию. И, выбросила на поднос, выдохнув. - Расслабся, всё позади. С ним порядок.  Сейчас наложу по шву на разрезы. Потом его выведут из наркоза и он будет отдыхать. - Потратила еще пару минут, чтобы закончить. - Марта, я подежурю сегодня. Убери и иди отдыхай, - сказала девушке, перед тем, как выйти.

Снимая на ходу перчатки, направилась в предоперационную. Еще раз глянув на Люка, вышел следом.

- Ночь проведёт тут, в реанимации. Завтра переведём в палату. - Выдохнула мне устало. Сдерживать эмоции я умел мастерски. Но сейчас не хотел этого. Желал показать ей всё. Стянув перчатки, бросил в мусорку и подошёл. Обнял одной рукой за шею, прижимая к себе. В моих глазах она сделала сегодня невероятное.

- Эм, спасибо, - с трудом подбирал слова. Сложно признавать ошибки. Особенно, когда ты обидел человека. - И... прости. Я дурак. И... был не прав относительно тебя, назвав медсестрой с учебной базы. - Слова застревали в горле, когда вспоминал, как она делала всё чётко и спокойно. - Это явно была не первая твоя операция. Ты чувствовала себя в его кишках, как рыба в воде. - Усмехнулся, но самому паршиво. А самое ужасное, догадывался, что не только в настоящем мог также ошибиться. Но и в прошлом. На что она мне и намекала. - Я бы доверил тебе свою жизнь. - После моих слов, часто задышала, хватая воздух и сильнее прижалась.

Только скрип двери нарушил сейчас нашу идиллию, а я даже не услышал ничего в ответ. Эмили мгновенно отталкивается от меня и отворачивается, чтобы снять операционную одежду.

- Не помешал? - раздался скользкий голос в дверях.

Ненавижу попадать в неловкие ситуации. В такие моменты хочется перенестись в другое место. Провалиться под землю или, наоборот, воспарить и наблюдать с высоты. Но вопреки желаниям оказываешься, как назло, в самом эпицентре. Как сейчас, когда я слышу за спиной голос Дэйва. Понимаю, что он видел нас и могу только догадываться, что себе придумал.

- Нет, не помешал, Дэйв, заходи, - слышу голос Рона. Внутри всё отпускает. Расслабляюсь. Беззвучно выдыхаю. Доверяю самому всё объяснить. - У моего соседа по комнате, Люка, разболелся живот. Оказалось аппендицит. Эмили сделала ему операцию. - Бросаю взгляд на Купера. Дэйв сосредоточенно слушает Кейдена. Брови сходятся на переносице, образуя глубокую морщину между. - Врачи все уехали, я помогал. - Спокоен, расслаблен, уверен. Словно ничего особенного и не произошло. Про нас ни слова. Не успеваю ничего подтвердить, как стеклянная дверь из операционной открывается и появляется Марта.

- Почему у нас посторонние? - недовольно бурчит. Как же я люблю её в этот момент. Готова расцеловать и носить на руках. - Лейтенант, попрошу вас выйти. - Строго обращается к нему. - Это реанимация, все вопросы решайте в коридоре.

- Всё в порядке? – ошарашенно смотрит на меня Дэйв. Понимает, что должен выйти, но ждёт подтверждения от меня.

- Да, состояние стабильное. Люк останется на ночь в реанимации, завтра переведём в палату. Жизни ничто не угрожает. - На ходу переодеваюсь, рассказывая.

- Хорошо, - натянул улыбку. - Всё ухожу из вашего стерильного царства, - подняв руки, кивнул Марте. - Кейден, у тебя завтра вылет. - Холодно добавил и вышел. Ему определённо не понравилось то, что он увидел. Но сейчас я так устала, что мне было всё равно. Завтра всё объясню, если будут вопросы.

Отчасти я даже рада тому, что случилось с Люком. Теперь хотя бы Рон понял, что я врач, могу кого-то спасти, провести операцию, а не просто измерить давление. В этом чувствовались свои плюсы.

- Я отдыхать, приду завтра пораньше, - мгновенно переодевшись, оповестила Марта и растворилась, оставляя нас одних.

Подняла глаза на Кейдена. Он кивнул в сторону реанимации, с немым предложением зайти туда к Люку.

- Пойдём, - согласилась. Придержал дверь, пропуская меня вперёд. Сегодня сказала ему слишком много. Ещё больше возникло вопросов у него. Когда-то он захочет получить на них ответы. Ещё и поцелуй этот чёртов. Что на меня нашло?! Прохожу, проверяю работу приборов и датчиков. Одна мысль о том, что Рон мог погибнуть, подкашивает. Сводит судорогой лёгкие. Не могу дышать. Поворачиваю голову в вполоборота. Хочу незаметно глянуть на него. Парень сидит, облокотившись на колени и наблюдает за мной. Живой и здоровый.

По опущенным плечам и спокойному взгляду понимаю, что устал. Делаю, наконец, глубокий вдох и отворачиваюсь. Поправляю датчик и сажусь на свободный стул, немного в стороне. Палата наполняется мерцающим волнением. Тишина пропитывает желанием что-то сказать. Растираю глаза, прогоняя сон.

- Устала? - первым нарушает молчание.

- Нет, - распахнув максимально глаза, отвечаю. Понимаю, что засыпаю, но надо побыть с Люком. Вижу, как дорог Рону этот человек. Хочу сама удостоверится, что с ним всё в порядке.

-Эм, иди, отдохни, я побуду с ним. - Словно чувствует мою усталость, предлагает помощь. Вздремнуть хотя бы пару часов было бы кстати. - Скажи только зачем мне надо следить, - добавляет негромко.

- Не выйдет, - машу головой, - должен быть кто-то из медперсонала, - прикладываю ладошку ко рту, скрывая зевок.

Рон молча подошел к вешалке и снял первый попавшийся халат. С усилием натянул  на себя. Размер явно не его. Но от вида облегающих натянутых рукавов по локоть, не сходящегося на широкой груди медицинского халата невольно улыбаюсь.

- По моему я похож на медперсонал? - оглядывает себя, усмехаясь.

Достала из нагрудного кармана своего халата небольшой блокнот и ручку. Записала свой номер телефона, оторвала верхний листок и, встав, передала парню. Проинструктировала, в каких случаях звонить. Рон посмотрел на номер и убрал в карман комбинезона. Только сейчас заметила, что он так и не переоделся после полёта. Интересно, если надо было бы меня спасать, чтобы он сделал?

- Ты точно посидишь? Тоже ведь целый день в напряжении? - встречаюсь с шоколадом глаз и жду ответ.

- Всё нормально, на учебных тренировках похлеще бывает. Так что не волнуйся. Я привык.

Киваю, а сама вспоминаю губы, которых касалась пару часов назад. Повторила бы снова. Не задумываясь. Опускаю взгляд, очередной раз в поисках признаков его свободы. Металлический блеск золотого кольца отрезвляет. Не сон. Он женат. Внутри раздирает от запретного вкуса. Терпеть это не могу. Машинально киваю и иду к двери.

- Эм, спасибо ещё раз, - слышу в спину.

- Это моя работа, - сухо, не оборачиваясь. Не должен видеть меня слабой. Из-за него. Выхожу из палаты, закрыв за собой дверь и вытираю тыльной стороной ладони слёзы.

***

Кажется я только закрыла глаза, как сразу прозвенел будильник. Подскочила будто что-то проспала. Первым делом проверила телефон. Ни звонков, ни сообщений не было. Почистив зубы и умывшись, побежала вниз, в реанимацию. Рон уже ушёл, а Марта ставила капельницу Люку.

- Как он? - кивая на парня, спрашиваю.

- Рональд сказал, что не просыпался, - отвечает. И сразу же добавляет, будто ощущая, что меня интересует, - я пришла в пять утра и сменила его. Такая дружба, что ради него, - кивает в сторону спящего парня, - пошёл на операцию. Я удивлена.

- Он... - "особенный" звучало в голове, но для Марты сказала лишь, - надёжный друг. Спасибо. Как закончишь, сходи на завтрак, я побуду в отделении.

Закончив, девушка оставила меня одну. Зазвонивший сразу после её ухода в кармане телефон, не дал начать копаться в себе и в этих отношениях. Смотрю на экран. Вижу незнакомый номер. Неужели тот, кто я думаю? Вот так просто звонит?

- Да, - отвечаю строго сразу, спрятав всё волнение.

- Эм, привет. Это я. Как Люк? - Так сразу? Я должна узнать его по голосу? Хотя, кого я обманываю...

- Доброе утро, пока не проснулся, но это нормально, - успокаиваю. Знаю, что переживает за него. Хотя всё позади.

- Марта меня сменила утром.

- Да, я знаю, - молчу, думаю, что ещё сказать, - отправила её на завтрак. - Зачем говорю это ему? Не знаю. Закусываю губу, подбирая слова. Что-то спросить или закончить разговор?

- А сама ходила? - неожиданно спрашивает он.

- Пока нет, потом перекушу, - отвечаю, как есть. Не хочу вызвать жалость, но и придумывать что-то бессмысленно.

- Давай принесу тебе что-нибудь? - слова застревают в горле. Не понимаю его. По-дружески или следом ждать упрёк. Будто уловив мои сомнения сразу спрашивает. - Твои вкусы в напитках не поменялись? - Глупо улыбаюсь, прикрывая глаза.

- Нет, - отвечаю кратко. Дыхание перехватывает от осознания, что он помнит. Боюсь разорвать только связанные вновь ниточки нашего общения.

- Если будет что-то новое, сразу позвони мне, я позже зайду, - не успеваю ответить, отключается. Вношу номер в память телефона.

Всего пару дней назад между нами было такое напряжение, что авиабаза вот-вот взлетела в небо, окутываямая клубами дыма и гари от взрыва. А теперь он звонил и спрашивал, позавтракала ли я? Вернуть дружбу? Так заманчиво. И одновременно опасно. Неверный шаг и дружба может превратиться в желчную ненависть или порочную, заведомо неправильную связь. Разрушающую нас. Знаю, что ничего хорошего из этого всё равно не выйдет. Хотя так хочется верить в обратное.

Успела сделать пару записей перед тем, как вернулась довольная и загадочная Марта.

- Угадай, кто тебя ждёт на скамейке перед госпиталем? - Сердце замерло и, словно после остановки, начало набирать обороты, догадываясь, кто это. Не хотела показывать никому этого. Своей радости и огня в душе. Поэтому просто равнодушно пожала плечами.

- Давай-давай иди, а то кофе остынет, - беря меня под руку, повела в сторону двери.

- Кофе? - переспрашиваю, пряча разочарование. Марта кивнула в ответ. Выхожу в коридор, направляюсь на улицу. Ничего не понимаю. Зачем узнавать, не поменялись ли мои вкусы и приносить то, что я не пью? Или он просто перепутал мои вкусы с чьими-то? Перед глазами образ его жены, которую я никогда не видела. Во рту привкус горечи. Развернуться и не идти. Не успеваю передумать, оказываясь на улице. Ищу глазами Рона, а встречаюсь взглядом с Дэйвом. Дэйв? Чёрт. Замечаю у него в руках бумажный стакан с кофе и всё понимаю. Это про него говорила Марта. Улыбаясь, Купер поднимает руку со стаканчиком, приветствуя меня. Машу в ответ. Чертовски приятно знать, что кто-то думает о тебе. И хоть я терпеть не могу кофе, ради Дэйва выпью.

- Марта сказала ты ещё не завтракала, - улыбнулся, когда я подошла ближе, - держи, это тебе, - протягивает небольшой стакан.

- Спасибо, - беру напиток и сажусь рядом — да, вчера был сложный день, потом ещё и экстренная операция ночью. Проснулась и сразу в отделение. Сменила Марту. - Делаю глоток.

Горло обволокла жжёная горечь напитка. Не могла сказать ему, что не пью кофе. Не хотела обидеть. За всё, что сделал для меня вчера признательна. Натянув улыбку, делаю ещё глоток. Понимаю, что у меня работы немерено и надо вернуться в госпиталь. Но не хочу бросать его тут, как алчный потребитель. Дали-взял-ушёл. Знаю, что нужно отплатить своим вниманием к человеку. Хоть немного. Вот что ценно.

- Доброе утро, - слышу за спиной знакомый до мурашек на щиколотках голос. Дэйв машинально поворачивает голову в ту сторону. Я же, наоборот, начинаю бегать глазами, разыскивая место, куда бы спрятаться. Понимаю, что и Рон принёс мне тоже что-то и окажется в глупой ситуации. Твою мать. Да что за день-то такой? Слышу, как Купер здоровается и, выдохнув, тоже поднимаю глаза. Будь что будет.

По Рону и не скажешь, что он спал всего пару часов. Выглядел отлично, даже успел побриться и, судя по влажным волосам, принять душ. Чем их там кормят, что они такие выносливые?! Замечаю в руках бумажный стакан и пакет, вероятно, с чем-то съедобным. Поджимаю губы и киваю в ответ. Глупая ситуация, подробности которой знаю только я.

Рон внимательно посмотрел на то, что у меня в руках.

- Кофе? - уточнил. Я шумно сглотнула. Понимаю, одно его слово и в неловкой ситуации окажусь я.

- Да, Дэйв принёс, ты к Люку? - меняю тему разговора, чтобы убрать неловкость. Ни одного, ни второго не хотела обидеть. Но Рона всё же задела, хоть и не специально.

- Да, - усмехнулся и, развернувшись, направился к госпиталю.

- Дэйв, - обратилась к парню, - спасибо за кофе. Я и вправду ещё не проснулась. Ты не слышал, когда Глеб возвращается?

- До обеда вернутся. Эмили, мне надо идти, - смотрит о чём-то задумавшись. Наконец решается, - может сходим вместе на обед? - приподнимает бровь, ожидая ответа.

- Я с удовольствием, - улыбаюсь, - но не знаю, как получится со временем, вернётся ли Глеб, - пожимаю плечами и встаю.

- Я понимаю, - кивает и уходит.

Как только зашла в здание, выкинула кофе в первую же урну и направилась в реанимацию. Раз Дэйв меня не видит, мучить себя этим напитком незачем. Жаль, что с Роном так получилось. Неудобно. Ещё и потенциальный завтрак проворонила.

- Эмили, - окликнула Марта перед реанимацией, - зайди в свой кабинет, пожалуйста.

- Зачем? Что такое?

- Ты поймёшь, просто зайди туда. Это срочно. С Люком всё в порядке, там Рональд. - Не решаюсь, но загадочный вид Марты берет своё и я сдаюсь. Разварачиваюсь и шагаю в кабинет.

Какого же было моё удивление, когда на моем столе я увидела стакан с тем самым пакетом, что я видела недавно в руках у Рона. Улыбаюсь, прикрывая глаза. Беру в руки бумажную упаковку и уже чувствую аромат свежей выпечки. Ещё не знаю, что там, но уже хочу это съесть. Первым делом наслаждаюсь глотком напитка, ощущая нежный, тёплый, шоколадный вкус. Из бумажного пакета достаю ещё тёплую булочку. Оказывается, я была очень голодна. Мысленно посылая Рону слова моей благодарности, уплетая выпечку и запивая какао.

- Люк проснулся, - вбежала в кабинет запыхавшаяся Марта. Показав ей маленький кусочек плюшки, намекнула, что мне чуть-чуть осталось.

- Через двадцать секунд я у вас, - кладя в рот остаток, запивала его шоколадом.

Марта не стала меня ждать и убежала. Выбросив мусор, взяла карточку Люка и направилась к нему. Открыв дверь, сразу же встретилась взглядом с Роном. Парень стоял оперевшись спиной о подоконник. Лицо спокойное и расслабленное. Сжала губы в стеснительной улыбке, хотелось отблагодарить за завтрак, но не при всех.

Быстро перевела взгляд на больного и подошла к нему. Парень шутил, рассказывая Марте, что он чувствовал как она его резала под наркозом и что теперь должна компенсировать все нанесенные травмы. Мне нравился его настрой и до операции, когда он шутил и всех веселил, и сейчас.

- Как себя чувствуешь? - обратилась к Люку, склоняясь над раной.

- Вроде живой, но Марта мало за мной ухаживает, - понимая к чему он клонит, посмотрела на девушку. Та покраснела и отвернулась под предлогом что-то переставить. Улыбнулась сама себе и поглядела на Рона. Тот сдерживал улыбку и пожимал плечами.

- У тебя всё хорошо, швы схватились. Много не смейся, - обратилась к Люку, - а то разойдутся. Переведём тебя сегодня в палату.

- Когда буду в строю? - переспросил парень.

- Если будешь слушать меня, то скоро, - улыбнулась в ответ, - Марта обработай швы.

Девушка кивнула, и полезла в шкаф за всем необходимым. Я отошла в сторону, к подоконнику, и, став рядом с Роном, наблюдала за работой Марты. Склонила немного голову на бок к Рону, так чтобы не было заметно.

- Спасибо, - шепнула, чтобы слышал только он, - что не выкинул и не съел сам.

Не видела лица, но услышала довольный смешок.

- Ты промолчала, но твой желудок своими вздохами открыл твои истинные желания, - с укором сказал мне. И был прав.

Я могла сейчас оправдываться, начать объяснять, но это всё лишнее. В какой-то момент приходится делать выбор. Из двух дорогих тебе людей сделать одному из них обидно, может где-то больно. Ненавидела себя за то, что выбрала не Рона.

- Мы можем поговорить? - чуть слышно, прерывая мои мысли. Чёрт. Кажется вчера на эмоциях я сказала слишком много. И у него возникли вопросы относительно моих слов. Только отвечать и обсуждать это сегодня я уже не хотела.

- У меня обход сейчас, - негромко ответила и, оттолкнувшись от подоконника, пошла в направлении выхода. Сбежать. Лучшее, что можно придумать. - Марта, когда закончишь, переводи в третью палату. Пора освобождать местечко, - улыбнулась им и вышла из помещения.

- Эм, - услышала за спиной голос Рона, - я тебя не задержу. Пошли в твой кабинет, - и взяв несильно за локоть, направился к двери. Даже не дав мне возразить. От его наглости, я только молча открыла рот и не сопротивляясь последовала.

Внутри всё переворачивалось от неоднозначности ситуации и от того, что он хочет от меня. Разговаривать про прошлое, настоящее и будущее я точно не была готова. Только не это. Что там Глеб говорил? Вести свою линию. Я не хочу это обсуждать. Не хочу. Не сейчас. Я боюсь. Боюсь сорваться и всё высказать ему. Когда мы только начали хоть и временно общаться. Открывая дверь и подталкивая вперёд, зашла первой, парень - следом и закрыл за нами дверь.

Оказавшись наедине  развернулась к нему и посмотрела внимательно в глаза. Отвёл взгляд, словно сожалел о чём-то и первым заговорил:

- Извини меня, - резануло слух. Снова поднял на меня глаза. - Знаю, говорил уже это ночью. Я действительно был не прав на счёт тебя, назвав медсестрой. Просто... ты так себя вела и поступала. Другого объяснения я не видел. - Слушала его и, кажется, не дышала. Даже ударов сердца не слышала. Выдавливая из лёгких последние граммы воздуха. - Но вчера убедился, что ты профессионал. У тебя всё так чётко отработано, ни доли сомнения. Твёрдая рука и трезвый ум. Ни грамма волнения и отвращения. - Не верила, что он это говорит. Вот так признаёт, что был не прав. Закончив, приподнял одну бровь. Ожидая от меня ответа. А я не могла и выдавить слова, ошпаренная его признанием. Услышать от него слова восхищения, дорогого стоило.

- Хорошо, - делаю наконец вдох, - давай оставим всё в прошлом, - сказала и осеклась, осознав, что сама напомнила о том, о чём не хотела говорить.

- Кстати о прошлом, - сразу подхватил он. - Что значит... - начал Рон.

- Доброе утро, - как ураган влетел в кабинет Глеб. Я готова была расцеловать его, что он спас меня от этих расспросов о прошлом, вчерашнем поцелуе. Ответы на которые я давать категорически не хотела. Я закатила глаза и выдохнула. Глеб пожал руку Рону и прошёл на своё место.

- В другой раз, - невинно поморгала глазами и пожала плечами, развернувшись пошла на своё место.

- Всего хорошего, - усмехнулся, отдал честь он и вышел из кабинета.

- Вы уже не ругаетесь? - удивился Глеб.

Он и представить не мог, что успело произойти за сутки, пока его не было... Но ему об этом знать не нужно. Никому не нужно.

- Надо же как-то работать, пока вас не было, - пожимаю плечами, сдерживая довольную улыбку.

- Стоит почаще уезжать, - усмехнулся Глеб.

- Лучше не надо. Отпустите меня и Марту сегодня с обеда? Спали пару часов за ночь.

- Конечно, но сначала расскажешь, что тут произошло.

Никогда не жалел о прошлом. Чтобы я ни сделал, какой бы путь не выбрал тогда, это было моё решение. Самое верное на тот момент. Мог ли я в чём-то ошибиться? Увидеть лишь растущую луну, в то время как другой человек на планете видел полнолуние? Не заблуждаются только мёртвые. Можно оформить страховку на жизнь, квартиру, машину. Но никто не рискнёт застраховать от неправильного выбора. Фальшивого брака. Поворота судьбы. И вернуть упущенные годы.

Со вчерашнего вечера никак не выходила из головы Эмили. Этот поцелуй. То, что она переживала за меня. Так искренне и неподдельно. На её фоне я вспомнил последний разговор с женой. Кажется... это было на прошлой неделе. И, поиграв в словесный теннис: "Как дела?" - "Нормально" - "Скучаю" - "И я" - "Пока"- "Целую", мы вновь не общались неделю. Мне не нужна жалость, наигранное сочувствие, притворная поддержка. Да, я мало рассказывал о своей работе, но она знала, где я и какая у меня профессия. А её спокойствие и безразличие показывали, что она думала, будто я подметаю тут взлётные полосы, а не тараню террористов.

Пока пару дней назад в моей жизни вновь не объявилась Эмили. Своим отношением показывая, что абсолютно посторонний человек может переживать за тебя. Ждать и надеяться, что ты вернёшься. И этот случай с полётом в первую нашу встречу. Он тоже не давал мне покоя. Не похожа она на того, кто мстит, как я подумал сразу. Был у неё какой-то другой мотив. И вчера её фраза о том, что я всегда ошибался на её счёт. Додумав всё и не спросив, что же происходит на самом дела. Она доказала, что один раз я перепутал всё, назвав её медсестрой. Примерив к себе, понимал, что это равносильно как, если бы она назвала меня стажёром. Я признал оплошность. Извинился. Надеюсь, она поняла, что сама, своим поведением и поступками, создала такой образ. Но в чём я оплошался десять лет назад? Тем, что оставил её? Но это был мой выбор. Или тем, что тогда подумал про неё? Я должен обязательно это узнать. Раньше был уверен на сто процентов в своей правоте, не хотел будоражить воспоминания. Но после сегодняшней ночи, взглянул на Эм по-другому. И мне захотелось вернуть ту, старую дружбу, между нами, опустив некоторые элементы прошлого.

Увиливая то и дело от ответов, распаляла ещё больше интерес. Чего я не знаю? Хотя внутренне дико опасался услышать то, что она могла сказать. Разрывая внутри, больно ударяясь обломками. Услышать откровение и что потом? Понять, что вся жизнь пошла под откос только из-за одного моего решения? К чертям неверного! А я ведь на самом деле ничего не знал про неё. Мысли сходились к событиям десятилетней давности.

Держалась всегда рядом, но не навязывалась. Поддерживала, но не просила ничего взамен. Красивая - да. Нравилась мне - да. Но оказалась приторно доступной. До отвращения. Как любая другая, кому что-то было нужно от меня. Если бы она тогда, после выпускного, не отдалась так легко, уверен, что захотел бы быть с этой девушкой. Паршивое, щемящее чувство, что я ошибся. Хотя и был убеждён в своей правоте. Должен всё узнать. Лёжа у себя в комнате, набираю её номер. Сбрасываю. Что скажу? Нет. Глаза в глаза. Хочу увидеть её и понять, что правда, что ложь. Пока не передумал, набираю сообщение.

"Я всё равно хочу знать, почему ты меня целовала и что я не так понял десять лет назад? Нам надо поговорить."

Эмили молчит. Пять минут... десять... полчаса... Ни слова. Уверен, она прочитала. Если не хочет говорить, зачем было поднимать тему. Просто так ведь я не отстану. Купер изменил планы, отменив на сегодня полёты для меня. Оставил телефон в комнате и ушёл на тренировку. Когда-то же Эмили объявится. Ждать её, как верный пёс у телефона, я не собирался.

Физические нагрузки отлично помогают снять напряжение. Очистить мысли от хлама. Размеренный темп тренировок способствуют решению проблем. Закончив заниматься, принял душ и не спеша шёл в комнату. Собирался отнести вещи и навестить Люка. На кровати лежал оставленный мной телефон. Достаю из холодильника бутылку прохладной воды. Сажусь и делаю глоток. Снимаю телефон с блокировки. От Эмили ничего. Ни сообщения, ни звонка. Ещё глоток, перезваниваю. Недоступна. Набираю ещё раз - тоже самое. Всё равно хотел сходить к Люку, там и встречусь с ней.

Первое волнение почувствовал, когда узнал, что после обеда её не было в отделении. Решил подняться к ней в комнату сам, раз её нет. К тому же наедине она не сбежит, и я смогу получить ответы на свои вопросы. Негромко постучав несколько раз, жду, когда откроется дверь. Не услышав за дверью ни единого шороха, постучал ещё раз громче, одновременно позвав. Даже дёрнул ручку двери на всякий случай. Тоже закрыто. Если бы она была внутри, определённо открыла. По позвоночнику пробежал холодок неприятный холодок, но я отмел все глупые мысли.

Развернувшись, перебирал пальцами, думая, что же делать. Не понимал, я больше волновался, что не поговорил с ней или что она исчезла. Скорее всего, куда-то ушла. Но я не мог просто так уйти в неведении. Спустившись вниз, отыскал Марту, затем Глеба. Оба в один голос утверждали, что она ушла отдыхать. Марта добавила, что Эмили и ее звала отдохнуть, но она отказалась. Мне не нравилось всё это. Ещё больше не нравилось то, что у неё был недоступен телефон. И все были абсолютно уверены, что она отдыхает. Сердце начинало ускоряться, предупреждая меня о чем-то. Я мог просто ошибаться. Она могла быть с Дэйвом. Могла быть, где угодно, но к горлу подступал тошнотворный ком. Что-то не так, как обычно. Что-то не так. Надеяться только на себя. Доверять только себе. Внешне спокоен. Но внутри ураган, выворачивающий наизнанку.

- Она собиралась отдыхать, поэтому просто спит и отключила телефон, - пытался успокоить Глеб. - Иди тоже отдохни. - Кивнул, натянуто улыбнувшись.

Вышел из отделения в холл госпиталя. Один раз уже было желание снести ту чёртову дверь, может всё же стоит это сделать и проверить, что с ней всё в порядке. И она действительно отдыхает в комнате. Растираю лоб, решая, что придумать ещё. Всё складно они говорили, но что-то не давало покоя. На глаза попался дежурный на входе. А ведь он мог что-то видеть. Не теряя время, направляюсь к нему, хочу во всём разобраться.

- Да она уходила несколько часов назад. Одна. - Задумался, припоминая. - Я не видел, чтобы возвращалась. - Его слова совсем не успокоили меня.

- Во что была одета?

- Что-то спортивное, - пожимает плечами.

Выбегаю на улицу. Жадно глотаю воздух. Нервно оглядываюсь вокруг, ищу её глазами. Тревога пронизывает насквозь. Чувствую что-то неладное. Анализирую, куда она может пойти в таком виде. Возможно тренажёрка, столовая, Дэйв. Сейчас я даже был бы согласен, чтобы она была с Купером. Лишь бы с ней ничего не приключилось.

Побывав везде, возвращаюсь в госпиталь. Эмили нигде не появлялась.

Снова набираю её. Недоступен. По моим подсчётам её нет уже больше часа, ещё пару часов и стемнеет. Твою мать. Где она может быть? Снова к дежурному, тот молча машет головой. Понимаю, что не появлялась. Бегу наверх, через несколько ступенек. К ней в комнату. Стучу до боли в пальцах. Тишина. Немного отхожу в сторону и с силой выдавливаю дверь. В комнате пусто. Открываю шкаф, переводя дыхание. Форма висит на вешалке. Дежурный не ошибся. Она действительно вышла и не вернулась. Может зря паникую, и она всего лишь где-то гуляет. Такое же может быть. Прогоняю ядовитые мысли, которые морозят кровь в венах. Захлопываю дверь. К Глебу. По рации спрашивает у всех. Молчание. Секунды кажутся вечностью. Шипение. Нет! Нет! Нет! Никто не видел. Всё обрывается. Понимаю, что-то случилось. Не могла она просто уйти.

- Кто-то должен был её видеть, - твёрдо говорю Глебу. - Она не могла исчезнуть бесследно. Пойду и опрошу всех вокруг. - Хватаю ручку и на первой же попавшейся бумаге пишу свой номер.

- Позвоните, Глеб, если она появится.

- Конечно, - протягивает мне визитку, - это мой номер, если найдёшь её раньше. Я доложу, что она пропала. - Выхватываю клочок и бегу на улицу. По пути бросаю взгляд на дежурного. Молча поджимает губы и машет головой. Черт. Как мне все это не нравится. Выбегаю. На улице практически никого не осталось. Сумерки сгущаются. Добавляя темноты в мои догадки. Мозг прошибают клинками дурные мысли. Всё прогоняю. Сам не понимаю, почему так переживаю за неё. Не хочу потерять. Ощущаю всем телом, что есть что-то важное, чего я не знаю. Глубоко выдыхаю. Лёгкие горят от нехватки кислорода. Терплю до последнего. Как если бы ей отдавал последний воздух. Вопреки всему мозг отдаёт команду сделать вдох. Глубокий. До лёгкого головокружения. Она была в спортивном костюме. Раз нет в тренажёрке, она могла побежать. Все бегают в сторону леса. Бегал там не раз, знаю тропинку. Огибаю здание госпиталя. Вижу рядовых, которые убирают участок, и подбегаю к ним.

- Да, пробегала брюнетка, - отвечает один из них. - Давно, правда. А что случилось? - некогда всё объяснять. Каждая минута может быть на счёту. Молю, чтобы я просто ошибся. - Куда побежала? - Подтвердили мои худшие опасения. Лес. Но не просто лес. Джунгли. Настоящие тропические джунгли, в которых в два счёта можно заблудиться. Который кишит змеями и опасными насекомыми.

- Она пропала, - крикнул и бросился в сторону леса.  Должен был доложить, поднять всех на уши, растормошить, но время как утекало мгновенно, как и заходящее за горизонт солнце.

Мы думаем порой, что нам все равно на кого-то, что мы не дорожим этим человеком. Можем обидеть или унизить. Забываем сказать что-то приятное. А потом оказываемся на грани. Как я сейчас. И приходит осознание и страх, что не хочется отпускать этого человека. Не хочется потерять. Не хочется без него.

Забежал в лес. И крикнул несколько раз девушку. Бежал. Останавливался. Вслушивался. Звал ее. Был один человек, который мог помочь. Обращусь к нему - продам душу дьяволу и Бог знает, что он попросит взамен. Но что моя душа, по сравнению с её жизнью. На ходу набираю номер, который знал наизусть.

- Вот уж не ожидал услышать, - ехидно смеется. Надменно выговаривая каждое слово.  Знает, что я просто так не звоню.

- Нужна помощь. Срочно. Я знаю, ты можешь. У нас один человек потерялся. Найдёшь по номеру телефона?

- Что мне за это будет? - вальяжно, смакуя каждое слово.

- Что ты хочешь? - пусть будет, что угодно только не то, что я хочу услышать.

- Ты знаешь, - глубоко дышу, перевариваю его слова. Принять решение надо быстро. Это моя погибель. Эмили, что ты наделала...

- Чёрт. Ладно. Я согласен.

- Как тебе важен этот человек, - смеётся нагло. Молчу и терплю. - Кто он?

- Сейчас сброшу номер и жду. Если ты не успеешь, а он погибнет, то сделка разрывается. Так что поторопись. - Сбрасываю вызов. Останавливаюсь, чтобы переслать телефон Эмили. Знаю, что она недоступна. Но он может делать чудеса. Хоть и гнилой изнутри. Порой я думаю, он на самом деле работает на дьявола. Может решить любую проблему. Ради своей выгоды. Связаться с ним - предать себя. Но другого выхода нет. Никто не найдёт её быстро. В джунглях.

- Эмили, - кричу громко раз за разом, что есть силы. До хрипоты. До боли в связках. И замираю, прислушиваясь к тишине. Молчание. Черт, где её искать. Иду вперёд оглядываюсь. Ищу зацепку, хоть одну. Ничего. Хватаю палку и силой бью о дерево. Кричу от разжигающей злости. Не могу её потерять. Не хочу. Понимаю, что не хочу. Внутри все сгорает. А руки горят, когда телефон вибрирует от входящего сообщения. Судорожно открываю его.

Координаты, заветные цифры. Открываю на карте. Метров сто. Но совсем не в ту сторону шёл. Может и есть тропа, но нет времени её искать. Бегу напрямик, сквозь заросли. На ходу пересылаю координаты Глебу и набираю его. Большие листья мешают идти. Тормозят. Сейчас бы нож. Изрезал руки в кровь, пробираясь сквозь них.

- Да, - взволнованный голос на том конце.

- Знаю где она, но пока не дошёл, ждите. - На одном дыхании.

- Подготовьте машину, пусть стоит у крыльца - кричит кому-то Глеб.

Переключаюсь на карту, где-то рядом. Иду правильно, недалеко, но сквозь цепкие лианы не пробраться. Вызов с Глебом все ещё активен.

- Эмили, - снова кричу, лишь шум листвы в ответ. Слышу звук падающей воды. Похоже на водопад. Уверен, она там. Рву переплетающиеся ветки жёстко. Со всей силы. Наконец виден просвет. Поляна. Ком застревает в горле.

- Глеб, скорее сюда, - кричу в телефон и откидываю его, падая рядом с ней на колени.

Эмили лежит, не шевелясь, на земле. Веки плотно закрывают глаза, а губы приоткрыты. Неестественно раскинуты руки и положение тела будто упала.   Отбрасываю волосы с шеи и пытаюсь нащупать пульс.

- Эми, очнись, - пытаюсь растолкать, похлопывая по щекам. Снова проверяю пульс. Тишина. Ни единого удара. Приоткрываю ей рот и делаю искусственное дыхание поочередно с массажем сердца. Отгоняю все мысли, что гадко лезут в мозг и отравляют своими фантазиями. Раз за разом повторяю движения и снова пытаюсь нащупать пульс. Сильно сжимаю волосы на затылке девушки и прижимаю к себе. К своему сердцу. Хочу, чтобы её сердечко получило импульс от моего. Захотело биться.  Касаюсь прохладного лба губами. Всё внутри леденеет, пропитываясь страхом и смертью. Кровь замедляет ток. Сгущаясь и сопротивляясь принимать реальность.

- Эми, нет, - кричу в голос. Как зверь. - Почему ты?! - дикий шум в голове. Разъедающий разум. Не верю, что на этом все. Не верю, что Вселенная свела нас лишь для того, чтобы вот так разлучить. Прикасаюсь к губам. Пытаюсь уловить дыхание. Тщетно. Слёзы душат глотку. Да что с ней произошло. Крови нет. Ушибов нет. Бегло осматриваю, пытаюсь понять, что случилось. На ноге две характерные точки от укуса змеи. Кручу головой из стороны в сторону. И, наверное, только острое зрение и профессиональная реакция помогает уловить едва заметное движение в траве. Тянусь за телефоном и тут же делаю несколько снимков змеи и сразу же пересылаю фотографии Глебу.

"Ты мне дороже, чем он и я буду спасать тебя." Всплывают слова вчерашней ночи и повисают в сознании якорем. Всегда, до последнего бороться за того, кто дорог. Вой приближающейся сирены скорой помощи дает надежду. Борисов тут. Он Бог на земле. Он спас тысячи людей. Спасет и ее.

- Ты не умрёшь, слышишь, не имеешь право, - кричу ей в лицо.

Мгновенно подхватываю на руки. Алчно оглядываюсь и ищу выход. Она должна была прийти сюда просто. Под свисающей лианой вижу примятую траву и иду в ту сторону. Подойдя ближе, замечаю, что дальше узкая тропинка.

Тело девушки висит на руках свинцовым грузом. С каждым шагом навстречу скорой понимаю, что теряю её. Безвозвратно. Осознаю, что вместе с ней, как и Люком, уходить часть меня. Слышу звук подъезжающий машины, лязг дверей. Совсем рядом.

- Рон, - чей-то мощный голос.

- Я тут, - кричу в ответ. Бегу. Пару шагов и вижу Глеба в окружении медперсонала. Кладу девушку на носилки и выдыхаю. Теперь все в его руках, если я конечно не опоздал. Складка между бровей Глеба только углубляется, когда он прощупывает пульс. Киваю на ногу, показывая место укуса. - Похоже, её укусила змея. Я переслал фотографию той гадины, что заметил рядом. Не знаю точно она или нет, но скорее она. Надеюсь, пригодиться, - отчеканиваю ему, пока девушку грузят в машины. -  Глеб, - окликаю его, когда мужчина заносит ногу в салон, - спасите её. - Смотрю в глаза. Хочу, чтобы он понял, насколько это важно для меня. Молча кивает.

- Тебе с нами нельзя. - Всё же подает ледяной голос, по которому понимаю, насколько все серьезно. - Приходи в госпиталь. - Двери за Борисовым захлопываются, а водитель спешит занять свое место. - Адреналин подкожно. Кислород быстро. - Слышу его голос, утопающий у гуле уезжающей машины.

Стою на месте, как дурак и впервые за долгое время боюсь что-то делать. Боюсь возвращаться туда и узнать, что она умерла. Боюсь жить всю оставшуюся жизнь с тем, что мог спасти, но не успел. Боюсь, что потерял сегодня что-то очень важное и даже не успел разобраться что. Так много она подкидывала крючков, за которые я должен был зацепиться и узнать, что Эмили хотела мне рассказать. А я их игнорировал. Пропускал песком между других более важных мыслей, в то время, как она просто ждала. Надеялась, что я догадаюсь сам.

Кричу в пустоту, срывая голос. Надрывно. Пронзительно. Сжимаю до боли волосы. Со всей силы бью кулаком в дерево. Будто оно виновато в чем-то и не защитило. Не уберегло. Ещё раз. Кожа саднит от царапин, что покрыли костяшки пальцев.

Не хочу быть спокойным и рассудительным. Наедине с собой. Хочу перевернуть чертов лес и убить чертову змею, что забрала ее. Умру, если буду держать всё в себе. Хочу заглушить душевную боль. Разрывающую меня на части.

Только сейчас понимаю, что боюсь потерять. Как никого. Толком не могу себе объяснить почему. Что происходит между нами. Но не за каждого бы человека я так отчаянно переживал.

Как чувствовал, что с ней что-то произошло. Знал, что ей нужна моя помощь. Продал свое будущее и возможно свободу только, чтобы она жила.

Вытираю о майку пальцы, оставляя кровавые следы. Плевать сейчас. Прислоняюсь к дереву спиной и оседаю. Откидываю голову, упираясь затылком о грубый ствол, и смотрю в небо.

- Не забирай её, пожалуйста, - шепчу к тому, на кого есть последняя надежда. Перед глазами в воспоминаниях наша встреча несколько дней назад. Как со злости не поставила печать. Как с ума сходила, когда я почти ее поцеловал. Как переживала за мое возвращение. Как спасала Люка. - Не наказывай меня так, - кричу в пустоту. В безмятежное голубое небо, обрамлённое кроной возвышающихся надо мной деревьев.

В глазах мутнеет. Пытаюсь держать их открытыми, но не могу. Свинцовые веки закрываются против моей воли. Тело сковывает будто цепями. Любая попытка сделать лишь движение бессмысленна. Хочу крикнуть, позвать на помощь, но язык отёк. Внутри ледяной страх, что это конец. Тело, пропитанное ядом, больше мне не принадлежит. Медленно погружаюсь в темноту. Глубокую. Проникающую в каждую клеточку. Забирающую жизнь. Навсегда. Перед глазами все те, кого я люблю и кто мне дорог. Мысли путаются. Ничего не слышу, не вижу, не ощущаю. Тело парализовано.

Резкий толчок и разряд тока проходит через всё тело. Заставляя выгнуться дугой. Ощущаю, как неистово начинает биться моё сердце. Словно оно размером не с кулак, а на всё грудную клетку. Противно гремит. Разбиваясь о рёбра. Боюсь, что проломает их. Невыносимой болью отдаёт в висках. Различать знакомые голоса. Глеб… Марта... Хочу открыть глаза, но веки не слушаются. Намертво приросли.

- Вот посмотри… фотографию той жёлтой змеи… найди название ... нужно противоядие. - То ли слышу, то ли, кажется. Не понимаю. Вроде Глеб. Но как под действием сильных наркотиков.

Спустя время чувствую, как оттаивает кровь в венах. Стремительно бежит, разнося противоядие. Закипает от резкого скачка. Начинаю ощущать ломоту во всём теле. Нестерпимо ноет. Жажда. Набираю побольше сил. Хочу попросить пить. Пробую открыть рот и не могу. Пытаюсь открыть глаза, но тщетно. Слышу какой-то шум, переговоры. Пытаюсь различить знакомые голоса, но всё сливается в один поток. Отдаляется. Нет-нет-нет. Только не это снова. Я жива. Жива. Жива ... Мысли опять в туман. Растворяются против моей воли. Хочу удержать хоть одну. Темнота.

***

Медленно втягиваю носом запах больницы и понимаю, что жива. Делаю ещё один глубокий опасливый вдох. Боюсь ошибиться. Может так пахнет рай? Или ад? Чувствую тепло на руке. Кто-то держит её. Рон? Переживал за меня, волновался? Как тогда, за Люка. Боюсь пробовать сделать движение. А вдруг опять не смогу. Приятное поглаживание, касание губ. Тёплое дыхание на тыльной стороне ладони. Улыбаюсь. Осознаю, что могу улыбаться. Глубокий вдох и выдох. Вбираю жизнь. Хочу этого. Ещё усилие и открываю глаза. Встречаюсь с серым взволнованным взглядом. Дэйв. Как же рада видеть знакомое лицо. Вот, кому я нужна на самом деле. Кто переживает за меня и всегда рядом.

Крепче сжимает ладонь и светится. Едва сдерживаю слёзы, чтобы не расплакаться. Хочу казаться сильной, но эмоции берут вверх.

- Давно здесь? – шепчу, еле выговаривая слова, он кивает в ответ и улыбается, тяжело выдыхая. Словно ждал этого больше всего на свете. Улыбаюсь, тому, что могу говорить. Люблю этот мир и люблю жизнь. Жива. Пройдя через муки и ад.

- Ты нас так напугала. Зачем пошла одна в лес? Могла же позвать меня, я бы составил компанию.

- Спасибо, Дэйв, - благодарю человека, что был рядом со мной и переживал. - Спасибо, что спас. -  Лейтенант смотрит на меня внимательно о чем-то размышляя, но  в итоге выдыхает и расслабляется, обнимая.

- Я бы не смог без тебя, - целует нежно в шею. Откровение будоражит. Забываю, как меня зовут. Дэйв - человек, который спас меня и которому буду признательна вечно. - Позову Борисова. -  Отпускает меня и, мягко улыбнувшись, выходит из палаты.

Хочу встать и пройтись, но понимаю, что не могу. Сразу не соображу, что происходит. Пробую пошевелить пальчиком ноги и не могу. Бросает в холодный пот. Губы дрожат от страха. Нет, не верю. Бью сильно по ноге, но ничего не чувствую. Горло душат слёзы. Закусывая до крови губы, держусь. Внутри лёд. Глухая дрожь распространяет вибрации по всему телу. Напряжение нарастает с примесью колючего озноба.

В кабинете появляется довольный Глеб, следом Марта и Дэйв. При нём не могу. Не хочу этой жалости.

- Наша спящая красавица проснулась? - с милой улыбкой спрашивает Глеб, но я не смотрю на него, чтобы сразу не разгадал, что со мной.

- Дэйв, ты мог бы выйти? - ловлю взгляд мужчины. Не показывая ни единой эмоции. Колеблется и напрягает скулы. - Пожалуйста, - добавляю негромко. Уже решила, что слова при нём не скажу. Понимаю, что это сейчас выглядит жестоко. Спас меня, помог, выручил, а я прогоняю. Но так надо.

- Хорошо, - пожимает плечами, оставляя нас втроём. - Зайду позже.

Как только дверь за ним закрывается, одним движением сбрасываю с себя одеяло. Тяжело дышу. Сложно это сказать, но набираюсь сил и поднимаю на Борисова глаза. .

- Глеб, почему я не чувствую ног и не могу ими шевелить? - наконец сбрасываю с себя всё напряжение. Надрывно плачу. Хватаю жадно воздух, между рвотными позывами. Садится рядом и прижимает к себе. Чувствую его теплоту, спокойствие, но сама не могу это принять.

- Успокойся, Эмили, - гладит мягко по голове. Вселяет надежду. Хоть и по крупицам. - Ты же врач, должна знать, что такое может быть. - Отпускает меня и смотрит в глаза. - У тебя была сильная интоксикация. В таких случаях возможен временный отёк и парализация. Ты не могла двигать ни то, что ногами, веками. А сейчас уже говоришь и, - взял меня за руку,- двигаешь пальчиками. Думаю через пару дней все ощущения начнут возвращаться. - Внушает уверенность. Не знаю почему, но верю ему. Проводит большими пальцами по лицу, вытирая слёзы на щеках, и нежно целует в лоб. - Марта, поставь ещё одну капельницу, надо выводить яд. - Та кивает в ответ и выходит из кабинета. Оставляет нас одних.

- Глеб, я точно буду ходить?

- Уверен, - улыбается и снова прижимает к себе. - Ты нас так перепугала. - Глубоко вздыхает. - Пришлось в прямом смысле возвращать тебя с того света. Если бы ни..., - не успевает договорить, как опять возвращается Марта. Поднимает с пола одеяло и вновь накрывает меня.

- Отлично, Марта, ставь капельницу. Я пойду на обход. Эмили, ты отдыхай и поправляйся. Даю тебе максимум два дня отлежаться, а потом жду на работе, - разводит руками и смеётся. Люблю его, как отца, которого никогда не было рядом. Тепло и надёжность, исходящие от него, поднимают настроение. Укладываюсь поудобней, подставляя руку Марте. Как только капли лекарства начинают смешиваться с током крови, снова погружаюсь в сон.

***

Что-то приятное, мягкое скользит по руке. Знаю, что это он. Не хочу прерывать. Люблю эти ощущения. Решаюсь посмотреть и отдёргиваю руку, когда вижу на ней большую змею, что медленно перемещается по руке.

Распахиваю глаза, прижимая к себе руку и смотрю на того, кто сидит рядом.

Возле меня Дэйв. Смотрит ошарашенно. Я на него. Он думает, что напугал меня. Я же не могу выбросить из головы сон и неприятные ощущения после. Делаю глубокий вдох, чтобы приглушить сумасшедшее сердцебиение.

- Извини, если напугал, - поджимает губы Купер, ожидая мою реакцию.

- Прости, - закрываю глаза, - дурной сон. - Восстанавливаю дыхание. Из головы не выходит сновидение. Хочу забыть это, но образ остро въелся. - Давно тут сидишь? - перевожу разговор на другую тему, чтобы отвлечься.

- Не очень. Как ты себя чувствуешь? - Ощущаю то волнение за меня, что исходит от него. То, сколько времени проводит со мной. Хотя у самого, наверное, дел невпроворот. И это подкупает и располагает. Не будет человек волноваться и навещать так часто, если ему не все равно на другого.

- Спасибо, уже лучше. - И вспоминая это, пытаюсь незаметно пошевелить ногами. Чувствую, как кончики пальцев едва-едва касаются шероховатого одеяла. Чувствительность возвращается. Улыбаюсь счастливо. Хотела бы поделиться этим с Дэйвом, но тогда должна буду рассказать про свои временно парализованные ноги, но не хочу, чтобы он знал. Не хочу чувствовать от него жалость. Хотя, если бы тут был Рон, то я бы открылась ему. Ощущать сочувствие от него мне было бы приятно.

- Мне надо идти, сегодня ещё полёты. - Прячу улыбку, когда он снова смотрит на меня. - Зайду к тебе завтра. - Наклоняется к лицу. Замираю, понимая, что он собирается сделать. Поцеловать. Не знаю, как ответить. Дэйв смотрит в глаза. Ищет одобрения или негодования в моём взгляде. Не дышу и опускаю взгляд. Всё понимает. Чувствую мягкое касание губами лба. - Поправляйся. - Разворачивается и уходит. Оставляет меня одну, наедине со своими мыслями.

Хотела бы я, чтобы он меня поцеловал? Не знаю. Так резко всё поменялось. Запуталась во всём. Кто мне Дэйв? И что у нас может быть?

Беру телефон, чтобы проверить. Вчера он разрядился, поэтому звонил ли Рон я не знала. Сегодня же парень исчез. Даже не писал. В груди больно защемило от мысли, что ему всё равно, что со мной. Не верю, что он ничего не знает. Марта знает, значит, знает и Люк. А он просто молчит. За целый день так и не зашёл. Даже если он в полёте, он всё равно мог бы найти время позвонить или написать. Неужели обида на меня так сильна, что плевать, что со мной?

Переворачиваюсь на бок и, обняв подушку, утыкаюсь в нее. Оставляю на белоснежной наволочке влажные пятна. Человек, для которого я готова была сделать всё, просто наплевал на меня. Намеренно показывая, что я безразлична. Даже тогда, когда находилась на грани жизни и смерти. Лучше бы мы не встречались. Чувствую себя привязанным воздушным шариком. Что не может улететь, хотя рвется в небо. И одновременно  вокруг сотни опасностей, столкнувшись с которыми можно вмиг погибнуть. Оказаться лишним. И про тебя забудут, заменив другим.

Больно было понимать это. Ещё больнее принять. Дэйв же ставил меня в неловкое положение. Спас и намекал, что хочет большего. Но я видела в нём только друга, надёжное плечо. А играть чувствами и заставлять этим ревновать Рона, не в моих правилах.

Почему он так со мной? За что? Он же извинялся, говорил, что ошибался. Хотя о чем я?! У него жена и семья. Чего я жду и на что надеюсь? Что женатый человек вдруг бросит семью ради кого? Имею ли я право лезть в чужую жизнь? Имею ли основания ждать?

Сердце разрывает на мелкие кусочки и безжалостно топчет их, смешивает с грязью. Медленно убивает. Хочу кричать, но слова застряли в горле. Вместе со слезами. Пытаюсь двигать ногами. Посылать импульсы в чёртовы пальцы.

Хочется прийти к нему и посмотреть в глаза. Зачем мы снова встретились?! Чтобы очередной раз сделать мне больно?! Ненавижу за всё. Презираю, что снова и снова разбивает меня. Доводит до слёз и бросает. Так много мыслей, что путаюсь в них и не замечаю, как засыпаю.

***

Просыпаюсь и сразу не понимаю, что не так. Будто что-то мешает. Хочу убрать, но оно настырно колет. Чувствую дискомфорт в ноге. Пытаюсь пошевелить, двигаются только пальцы, но достаточно уверенно. Счастливо улыбаюсь тому, что возвращается чувствительность. Марта принесла завтрак. Сегодня было настроение и есть, и пить и даже станцевала бы.

- Ты сегодня светишься, - подмечает она.

- Да, в ноги возвращается чувствительность. Ты накрыла меня одеялом из кактусов? Там что-то колется, - киваю на ступни.

- Это всего лишь перо, - улыбается в ответ и, убрав одеяло, берет пёрышко и проводит по ступням. Поджимаю пальцы, ощущая щекотку.

- Марта, перестань, - та смеётся в ответ и набрасывает на меня назад одеяло. Несколько стуков в дверь. Появляются цветы, сердце замирает в надежде, что это Рон. И тут же очередной раз разрывается, когда это оказывается Дэйв. Натянуто улыбаюсь.

- Привет, девчата. Эмили, - протягивает букет, - это тебе. - Улыбаюсь в ответ, забирая цветы. Вдыхаю аромат. Забываю о разбитых мечтах. Пошёл Рон со своими принципами. Я буду относиться к нему также.

Марта откуда-то достала небольшую вазу и поставила мои цветы рядом со мной. Сама же незаметно удалилась.

Купер встал, прохаживаясь по палате. Не решался что-то мне рассказать. Подойдя к окну, хмыкнул и засмеялся.

- Эмили, иди посмотри на это.- Не специально, не для того, чтобы уколоть или больнее ранить. Он просто ничего не знал. - Ты должна это увидеть.

- Дэйв, я не могу. Ноги ещё совсем слабые, мне тяжело ходить, - пытаюсь скрыть волнение, чтобы он не догадался и выглядело правдоподобно.

- Ладно, - возвращается ко мне, скидывает одним движением одеяло и в ту же секунду подхватывает меня руки. Чувствую, как сильные руки уверенно меня держат и прижимают к себе. Чтобы не упасть обнимаю Дэйва одной рукой за шею.

- Смотри, как красиво.

Поворачивает меня к окну. Солнце совсем недавно взошло и сейчас ярко светило, пробиваясь сквозь темные, мрачные тучи. Природный контраст возбуждает воображение. Ощущала себя тем самым солнцем, вокруг которого сейчас собирались облака. Желая поглотить меня.

Неожиданный стук в дверь. Дэйв машинально разворачивается вместе со мной на руках, чтобы увидеть, кто пришёл. В дверях Кейден. Хоть мысленно проклинала его тысячу раз, но, когда увидела, снова все внутри переворачивалось.  Снова скучала. Снова волновалась за него. Снова хотела обнять.

Смотрит на нас в упор. Сильнее зарос щетиной, словно не брился несколько дней. Осунувшийся, уставший вид. Внимательно нас рассматривает, сжимая челюсти, отчего скулы четко вырисовываются. Еще и злиться!

Только думаешь, что достиг какой-то отметки, нового уровня, как тебя резко скидывают вниз. Подставляют, показывая с худшей стороны. Отбрасывают назад на несколько шагов. Есть вариант сдаться и оставить всё, как на том же месте. Есть - идти напролом, доказывая всем, чего ты достоин. А можно пойти совершенно другим путём. Таким, о котором твой соперник и не догадывается. Узнать его мотив и переиграть.

Понял это, когда вышел из палаты, где застал Эмили на руках у Купера. Слишком близко и интимно подпустила она его к себе.

Прокручивал в голове опять наш разговор. Спросил, как она себя чувствует. В ответ получил короткое "отлично". Я и не понял сразу, почему говорит со мной так, словно обижена. А с Купером, наоборот, мило. Будто в чём-то виноват. Но для меня всё стало ясно, когда я решил узнать, что же с ней приключилось?

- Меня укусила змея, Дэйв нашёл меня и спас, - выдаёт на одном дыхании. Чувствую её злость. - Если бы не он и его постоянная поддержка, - выделяет последние слова, глубоко дыша, сдерживая слёзы, - я бы умерла. - Слышу укор. Купер гладит её руку, успокаивает, но на меня не смотрит. Понимаю теперь, почему она злится. Меня не было рядом, когда ей было плохо. Сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Хочу открыть ей правду, но понимаю, что буду выглядеть глупо, что-то доказывая. Желаю выздоровления и выхожу.

Прислоняюсь спиной к стене и закрываю глаза. В памяти мелькают картинки того дня. Бледное лицо, когда нашёл. Призрачное дыхание. Спрятавшийся в глубинах пульс. Звонок от Глеба, на который боялся ответить и услышать непоправимое. Как провёл всю ночь рядом с ней, прислушиваясь, дышит ли она. И когда дыхание становилось еле заметным, подскакивал, чтобы проверить пульс.

Что за игру затеял Купер? Пока не понимал. Подобрался к Эмили, выставил себя героем. Зачем? Чтобы обратила на него внимание?

После Эмили направился сперва к Глебу. Без очереди зайдя в кабинет, хотел предупредить.

- Здравствуйте, мы можем поговорить? - начал сразу.

- Хорошо, присядь, - осмотрев меня с ног до головы, ответил врач. И, отпустив лётчика с осмотра, попросил больше никого не заходить.

- Как она? - хотел знать от него всю правду.

- Ей гораздо лучше. Если бы не твоя фотография змеи, не знаю, успели бы нейтрализовать яд. Она была на волосок от смерти. - Глубоко вздохнул, опуская взгляд. Понимаю, что что-то не так и от этого кровь в венах закипает. - Сейчас она потеряла чувствительность в ногах, - всё внутри обрывается, - но уверен, скоро это пройдёт. - Вспомнил Эми на руках у Дэйва. Это всё объясняет. - Ты был у неё?

- Да, поэтому и зашёл к вам. Не знаю, как так получилось, но она уверена, что это Купер её спас. Попрошу вас не переубеждать Эмили. Пускай, пока, так и думает. - Глеб внимательно рассматривал меня, пытался понять, что у меня в голове. - Так надо. Просто не рассказывайте подробностей. Мне надо кое в чем разобраться.

- Хорошо, как хочешь, - пожал плечами Глеб. Не хотел, ой, как не хотел, но надо было. - Надеюсь, ей ничего не угрожает?

- Я буду рядом, а вы приглядывайте за ней, пока я на задании.

- Договорились.

Выйдя от Глеба, зашёл к Люку. Все дорогие мне люди оказались в больнице, в одном месте. Как сговорившись, оставляя меня одного.

- Слушай, ну ты дал, Марта мне рассказала. Если бы не ты, не видать бы нам больше Эмили. Как ты её нашёл? - с порога ошарашил меня Люк.

Потираю переносицу, даже ему не решаюсь открыться. Знаю, что не одобрит. Но дело уже сделано.

- Есть один человек. Думаю ты слышал это имя. Холт.

- Ты с ума сошёл? - воскликнул, не сдержавшись, в ответ Люк. - Да, я слышал это имя. И еще оно связано с террористами. Представляешь, чем это может тебе грозить?!

- Думаешь, я не понимаю? - тоже повышаю голос. - Если бы я к нему не обратился, я бы не успел её найти. И спасти, - добавляю обречённо.

- Должен был быть другой выход.

- Люк, я бежал в тот лес. Он в течение минуты послал мне координаты последнего выхода в сеть Эмили. - Повышая голос. - Ты понимаешь, что когда я её нашёл, уже не прощупывался пульс. Когда мне было время искать другой выход. - Смотрю на него в упор. - Я не знаю, как Борисов её спас. Это просто чудо! - облокотился на колени, закрывая лицо.

- Ты был у неё? - успокоившись, спрашивает.

- Да. И... Люк, она думает, что это Купер её спас...

- Что? - перебивает он, выпячивая глаза.

- И я тебя попрошу не переубеждать её в этом. Пока. Хочу понять, что он задумал.

- Что он задумал?! Ты дурак? Он просто выставил себя героем, чтобы быстрее затащить Эмили в постель. Вот, что он задумал.

- Я тут причём? Я женат. Она свободна. Нас ничего не связывает. Я никому не указываю, с кем спать. А вот почему на следующий день он отправляет меня на какие-то плановые учения, на сутки, для прыжков с парашютом? После того, как я ночь не спал и провёл у Эмили. Мне это зачем? Я не новичок, чтобы учится прыгать. Купер явно хотел, чтобы меня не было на базе это время.

- Видит в тебе соперника, - развёл руками в ответ.

- Какого соперника, Люк? Между мной и Эм ничего нет и быть не может, - доказываю, но вижу смех в ответ.

- Зачем ты подставил себя, спасая её? - делает паузу, давая мне время осознать его слова. - Можешь врать мне, но не ври хотя бы себе. Ты бы не связался с Холтом, если бы жизнь Эмили не была дороже твоей, - знает, что сказать, что добраться до самого сердца. Пустить туда сомнения и пищу для размышлений. - Думаю, ты сам не осознаешь ещё..., - замер Люк. Глянул на него, услышать окончание, но он молчал. Не хочу об этом говорить.

- Здесь что-то другое и я хочу в этом разобраться. Пусть она продолжает так думать. Пока сама не догадается. Присмотри за ней тут. Если что-то узнаешь, звони.

- Как знаешь... - качает недовольно головой. - Но я бы ему это не спустил просто так.

- Пусть думает, что у него всё под контролем. Это ослабит его бдительность, - вижу, что Люк недоволен, но знаю, что сделает так, как прошу. Жму руку и покидаю палату. Выйдя из госпиталя, набираю номер.

- Это Кейден.

- Ну что, спас мисс Военный Хирург? - понимаю, что он знает, кого он спасал. Главное, что она жива.

- Что я должен сделать? - не реагирую на его шутки.

- Я найду тебя, когда ты понадобишься. - Монотонный голос забивает в меня наполовину гвоздь и теперь я накрепко прибит к своему долгу. Сбрасываю вызов. Не знаю, чем всё это закончится, но пока у меня есть время, должен во всем разобраться.

Но прежде должен выспаться.

***

Два дня намеренно избегал встреч с Эмили. Приходил в такое время, когда она отдыхала. Чтобы посидеть с ней и подумать. Когда спала, напоминала мне ту девчонку, с который мы учились. Беспечную и открытую. Наивно-притягательную. Сам же решил, что всё осталось в прошлом. И сам же вновь и вновь погружался в него. Жизнь развела нас в разные стороны. Отбросила друг от друга. Заставила ненавидеть. Попробовать жизнь с другими. А теперь снова столкнула. Насмехаясь. Посмотреть, сможем ли мы устоять друг от друга второй раз. Словно кто-то сверху дёргал верёвочки, сталкивал нас, ссорил, специально, проверял и понаблюдал.

Люк был прав. Я ведь готов был свою жизнь отдать за неё. Не задумываясь. Ради кого ещё позвонил бы Холту? Разве что ради Люка. Но в критическую ситуацию, в которой он оказался, я не обратился к нему. Нашёл другой способ. Эмили. А тут у меня просто не было других мыслей и вариантов. Нужен был стопроцентный результат.

Сжав сильно её руку, едва коснулся кожи и, встав, прошёл к двери. Уже схватился за ручку двери, когда услышал тихое:

- Рон? - чёрт, попался с поличным. Усмехнулся, раздумывая уйти или развернуться. - Почему ты приходишь только, когда я сплю? - Выдыхаю и разворачиваюсь.

Шумно сглатываю, когда вижу её сидящей на койке. Больничная ночнушка немного сползла с одного плеча. Волосы распущены и небрежно взлохмачены. Не пытается причесать или пригладить. Не боится быть естественной. Смотрит на меня в упор. Глаза в глаза. Не отрываясь, ждёт ответ. Вопросительный взгляд сменяется волнительным. Не понимает, почему я так смотрю и молчу.

Бог мой, как я счастлив, что она жива. Смотрю на неё и не верю. Мы не ценим жизнь и людей, пока не испытаем страх потери. Что я сделал бы, если бы знал, что мы больше не увидимся? Пожалуй, только это. Решительно подхожу к ней. Она все так же молчит и ошарашенно смотрит. Не понимает, что происходит. Присаживаюсь рядом. Цепляюсь пальцами правой руки за заднюю сторону её шеи и притягиваю к себе. Может немного грубовато, но не хочу, чтобы она вырвалась. Впиваюсь в губы. Сильно. Хочу, чтобы почувствовала, как переживал за неё, как боялся потерять. По венам словно мёд растекается возбуждение, всё тело откликается на неё. Она не отталкивает, отвечает на поцелуй. Чувствую мягкие губы с привкусом шоколада. Мой шоколад, что тает в руках от прикосновения и которым нельзя насытиться. Понимаю, что она моя слабость. Ради которой готов рисковать собой. Ослабляю хватку, отодвигаясь от неё. Хочу касаться лишь губами.

- Слава Богу, ты жива, - возвращаю её же слова и, поцеловав в уголок рта, быстро встаю и, ничего не объясняя, оставляю одну. Пока окончательно не сошёл от неё с ума и не повторил ошибок прошлого.

Окончательно решаешь порвать с прошлым. Завязываешь тугим узлом все воспоминания. Глушишь несбыточные мечты. Выныриваешь в настоящее. Пытаешься найти в нём что-то позитивное, светлое. И тут же прошлое накатывает новой волной. Очнись! Посмотри, что происходит вокруг.

Сквозь сон слышу, как кто-то заходит в палату. Дэйв. Больше некому... Рон так и не появлялся, не звонил и не писал. Не хочу сейчас говорить с ним, делаю вид, что сплю. Милый и заботливый, но его слишком много стало последнее время в моей жизни. Хочу подумать и разобраться. Что чувствую к нему? Не обманываю ли я себя? Давая надежду одному, убегая в это время от себя?

Сегодня посетитель ведёт себя как-то не так. Обычно Дэйв приходит и гладит руку, ждёт, когда я проснусь. Сейчас же просто сидит. Чувствую каждым волоском, как плавно рассматривает меня. Непривычное поведение может говорить о двух вещах. Что-то случилось или передо мной не Дэйв?

Переворачиваюсь на бок, кладу одну руку на лицо, вторую вытягиваю вдоль тела. Незаметно едва приоткрываю веки, чтобы подсмотреть кто этот посетитель. Еле сдерживаюсь, чтобы не ахнуть, когда вижу на стуле Рона. Чёрт, что он тут делает? Пытаюсь сохранить всё то же спокойное равномерное дыхание. Он не приходил ко мне столько дней, хотя исправно навещал Люка. А сейчас явился и не хочет, чтобы я знала, что он здесь был.

Замечала и раньше, что после сна иногда передвинут стул. Возможно, Рон заходил раньше, но почему-то не будил. Никак не давал понять, что был тут. Сдержать стук сердца было всё сложнее. Ритм ускорялся и сейчас своим грохотом выдаст, что я не сплю. Рон сильно сжимает мою ладошку. Не спеша поднимает и касается шершавыми губами. Оставляет на ней след. Своё клеймо, которое прожигает душу. Молчу, перебарываю проснувшееся возбуждение и жду, что сделает дальше. Опускает руку на кровать. Встаёт, скрипя стулом. Слышу удаляющиеся к двери шаги. Ну, уж нет! Не в тот раз.

- Рон? - вскакиваю и сажусь на кровати. Громко сглатываю. Хочу во всём разобраться, что всё это значит. То не навещает, то сидит тут и будоражит своими губами. - Почему ты приходишь только, когда я сплю? - Иду ва-банк, не зная наверняка делает ли он так. Стоит в дверях спиной ко мне и решает, уйти или остаться и поговорить. Боюсь, что уйдёт. Начинаю дрожать, знаю, что ничего не смогу с этим сделать. Выдыхаю, когда вижу, что отпускает ручку и разворачивается.

Смотрит на меня пронзительно, проникая через глаза в душу. Будто вытянет из меня сейчас всё тайное. Не понимаю, почему молчит. Не злится, но и нет радости. Скорее что-то между сомнением и переживанием. Не успеваю собрать все кусочки в одну картину, как он стремительно сокращает расстояние между нами и присаживается на край кровати. Голова начинает кружиться от касания его всё таких же шершавых губ моих. Сладко царапает. Совсем не так, как целовала Рона я, когда думала, что погиб. Пальцы на шее обжигают кожу. Прижимает так сильно, чтобы я не вырвалась ни за что. Словно боится потерять. Почему тогда не боялся раньше? Не понимаю, сколько это длится? Будто замерло время. Я во сне и можно не просыпаться. Нехотя отрывается, выпуская губы из своего капкана, и мягко шепчет.

- Слава Богу, ты жива, - возвращает мне мои же слова. Целует в уголок губ, прощаясь, и, не глядя в глаза, уходит. Оставляет меня одну. Боюсь сделать вдох и нечаянно проснуться. Это не может быть явью. Когда последние капли воздуха впитываются в кровь, делаю, наконец, вдох и моргаю глазами. Мираж, побочное действие лекарств? Губы больно жжёт, напоминая о поцелуе. Это было на самом деле. Откидываюсь на подушку, проводя кончиками пальцев по губам. Раз за разом прокручивая всё в голове. Что на него нашло? Так он всё же переживал за меня? Почему тогда не приходил? Потому что тут был Дэйв? Думает, что между нами что-то есть?

Сердце всё ещё не могу усмирить. Тело дрожит от минутной близости. Боюсь, что потом скажет, что это было ошибкой, давая мнимую надежду. Хочу жить тем мигом. Засыпать и просыпаться. Рождаться и умирать. Вновь и вновь. Чувствуя его рядом.

Скрип открывающейся двери и мгновенно распахиваю глаза, приподнимаясь на локтях. Надеюсь, что это он. Вижу Глеба и разочарованно откидываюсь обратно на подушку.

- Хотела увидеть кого-то другого? - не скрывая улыбку, изучает меня. Неужели у меня на лице всё написано? Хотя Глеб не знает наверняка, о ком я думаю. Молчу и глупо улыбаюсь в ответ. - Он уже ушёл, - добавляет, и всё тело вновь бросает в мурашки, как только представила его руки на моей шее. Увожу глаза в сторону, чтобы не смотреть на Глеба. Что было бы, если б Рон зашёл чуть дальше. Почувствовать себя в его объятиях. Он словно яд, проникает сквозь все барьеры в каждую клеточку. Заражая собой. Вызывая болезненную зависимость. Черт. Стоп. Схожу с ума. С каких пор коктейль из возбуждения от одной мысли о женатом мужчине и понимание запретности сводят меня с ума? Надо срочно отвлечься от этого.

- Как себя чувствуешь? - не дождавшись от меня ответа, спрашивает Глеб.

Сбрасываю одеяло, встаю на ноги и делаю шаги. Осязаю ступнями прохладный пол. Немного чувствуется слабость, но ходить могу.

- Глеб, не хочу больше тут лежать, - разворачиваюсь, всматриваясь в глаза. - Готова работать, выписывайте меня.

- Уверена? - оценивающе смотрит.

- Да.

- Хорошо, попрошу кого-то проводить тебя в комнату. Кстати, - лезет в карман, - это твои новые ключи.

- Я сама зайду, а что со старыми? - опасливо спрашиваю. Неужели меня куда-то переселили.

- Так получилось, что тебе заменили замок, потому что твою дверь выломали, когда тебя искали.

- Кто выломал?

- Вероятно тот, кто тебя искал, - переводит глаза на меня, - и нашёл, - говорит загадкой. Делает упор на слово "нашёл", словно хочет безмолвно на что-то указать. Но я ведь знаю отгадку. Почему нельзя было просто сказать, что это Дэйв? - Тогда собирайся, - делает заключение. Забираю ключи и не успеваю больше ничего спросить, как Глеб оставляет меня одну.

Воодушевлённая предстоящей сменой картинки перед глазами, забываю о разговоре. Быстро сгребаю свои вещи и так, в чем была, иду босиком по отделению в свою комнату.

На двери остались ещё следы взлома, но вещи лежат на своих местах. Сняв больничную одежду и переодевшись в форму, сразу спускаюсь вниз в наш кабинет. Глеб явно не ожидал увидеть меня прямо сегодня. Пытался отправить до завтра отдохнуть, но я чувствовала себя вырезанным кадром. Всё кино шло дальше, а меня забыли вставить в ленту. Пора возвращаться и стать главным героем своей жизни.

Глеб, конечно, не одобрил, но я не могла съедать себя заживо мыслями. Мне надо было отвлечься. Что Глеб мне и устроил, пригласив на очередную операцию.

В операционной, как дома. Мгновенно отключаюсь, успокаиваюсь и занимаюсь тем, без чего уже не представляю свою жизнь.

За ужином встретила Дэйва. Он искренне удивился, увидев меня. А мне было просто спокойно рядом с ним. Не знаю, как в голову пришла эта идея, но я решилась позвать его следующим утром на пробежку. Должна перебороть свой страх перед этим лесом, пусть и пока при поддержке друга. А заодно узнать у него подробнее, как меня нашли и спасли.

Ложь - удивительная вещь. Выглядит как та же ситуация, но с другими составляющими. Уличить кого-то в ней крайне сложно. Ведь всё выглядит натурально. Но, чтобы скрывать правду и сладко лгать, надо прежде всему самому поверить в это. Знать все детали, чтобы не проколоться.

Мы молча бежали с Дэйвом по тропинке, приближаясь к тому злополучному лесу. Интуитивно то и дело крутила головой, чтобы удостовериться, что змей на нашем пути нет.

- Уверена, что хочешь бежать дальше? - замедлился Дэйв, кивая в сторону леса, - или, может, развернемся?

- Давай сегодня добежим хотя бы до кромки леса, - предложила я. Всё же страх, поселившийся во мне, надо бы убивать. Шаг за шагом подавлять и перебороть.

- Хорошо, - усмехнулся Дэйв, забегая вперед. - Тоже не хочу встретиться с той чёрной гадиной.

В голове сразу выстрелил тот день, когда присела на землю посмотреть за водопадом и подумать. Я должна была набраться смелости и поговорить с Роном. Ведь зачем-то же сейчас мы встретились. За ворохом мыслей даже не услышала шороха змеи, видно он заглушался гулом льющейся воды. Только почувствовала резкий укол в ногу и увидела ярко-жёлтую спину змеи. Телефон как назло разрядился. Звала на помощь, все еще надеясь, что кто-то может услышать и спасти. Пыталась оказать сама себе первую помощь, но действие яда распространялось слишком быстро. Медленно парализовывая тело изнутри.

Глеб тоже знал, что она жёлтая. Не помню, откуда знаю это, но уверена, что слышала, как он это говорил. Почему тогда Дэйв говорит про чёрную?

- Чёрную? - переспросила, чтобы удостовериться, что он не оговорился.

- Какую-то с переливами, - обтекаемо ответил парень.

Мы как раз добежали до опушки леса и развернулись назад. Остаток пути двигались молча. Что-то не сходилось. Теперь уже я отчётливо вспомнила, что Глеб говорил про какую-то фотографию. Мне вдруг стало очевидно, что Дэйв не делал снимок и не видел змею. Только кто тогда? Я понимала, что, скорее всего меня нашёл кто-то другой. Заснял змею и потом позвал Дэйва. Он уже был рядом и вызвал врачей. Всё равно хотелось знать, кто этот человек.

Мы молча добежали до госпиталя. Разговор не клеился и каждый думал о чём-то своём. Улыбнувшись друг другу на прощание, направились каждый к себе.

Пока принимала душ и завтракала, из головы не выходил утренний разговор с Дэйвом. Надо узнать у Глеба, кто прислал ему то фото. И как можно скорее.

Глеб удивлял меня. Я только появилась в отделении, а он уже собирался на операцию. Когда он спит? Оказывается сегодня нам привезли ещё раненых с другой базы. Предстояло много работы.

- Я в операционную, жду тебя через пять минут, - строго сказал он. Показывал всё серьёзность и спешность. - Не знаю, когда закончим.

- Глеб, можно один вопрос, быстро? - хотела узнать, чтобы не отвлекаться на мысли об этом. Он кивнул в ответ. - Кто прислал вам то фото со змеёй, которая меня укусила. - Глеб сжал челюсти. Недоволен. Только чем? Молчит, не решается сказать.

- Тот, кто тебя спас, - коротко, но так многозначно одновременно. Развернулся и направился к выходу. Что-то не договаривает.

- Это был Дэйв? - уточнила уже ему в спину. Глеб промолчал в ответ и вышел из кабинета. Не поняла его молчания. Я не просила ничего объяснять, просто назвать имя. Или он считает глупым спрашивать то, что и так ясно. Или он что-то скрывает.

Так, как я думала, не получилось, и общая картина не сложилась. С этим можно разобраться и позже. Убрав вещи, пошла следом готовиться к операции. Хорошо, что сегодня все врачи и медсестры были в сборе. Мы с Глебом разделились и работали в разных операционных блоках. Раненые сменяли друг друга потоком. В такие моменты многочасовой работы, я всегда удивлялась. Откуда брались силы? Куда девалась жалость? Словно робот. Не чувствуя усталости. Не успевала даже смотреть на лицо, знала только ранение. Утро, день, вечер, ночь. Просто слились в один поток. Когда закончила оперировать последнего, взглянула на часы. Пять утра или ночи. И только сейчас ощутила дикую усталость. Выдохлась полностью.

Стянув перчатки и скинув халат, пошла к себе. Пропущенный звонок из дома. Как укол, что давно с ними не разговаривала. Как так получилось, что занимаюсь тем, что близко, но живу не своей жизнью. К горлу подступает жгучий ком беспомощности. Как я сама себя дала загнать в этот тупик?! Стыдно себе признаться в своём поступке. Тем более кому-то ещё.

***

Слышу настойчивый звонок телефона. Еле разлепляю глаза. Не понимаю толком, сейчас какое время суток и почему темно. Нащупываю мобильный и, щурясь, отвечаю.

- Эмили, ты куда пропала? - от этого проникающего голоса, распахиваю мгновенно глаза. Сон улетучивается быстрее, чем понимаю, что надо что-то ответить. - Эми, ты в порядке? - взволнованно.

- Да, я спала. Который час?

- Семь.

- Утра или вечера? - уточняю у парня, так не могу сообразить, почему темно.

- Вечера вообще-то, - подскакиваю на кровати.

- Чёрт, я что столько проспала? Почему меня никто не разбудил? - натягиваю на ходу форму.

- Я не знаю, Эм. Слушай, Люк организовывает небольшую вечеринку, хочет нас всех отблагодарить за его спасение. Придёшь? - чёрт, встретиться с ним? И что? Как себя вести? В ступоре, не знаю, что ответить.

- Мне надо найти Глеба, - говорю первое, что приходит в голову и выключаю телефон, не договорив.

Бегу вниз. Борисов в кабинете, ещё работает.

- Глеб, извините, я ... проспала, - виновато опускаю глаза.

- Я прикрыл тебя, - устало улыбнулся.

- Простите, мне так неудобно. Почему вы меня не разбудили? - закусываю губу и, не дожидаясь ответа, продолжаю, - давайте я подежурю в отделении.

- Пожалуй, это кстати, - кивает в ответ, делает запись, закрывает журнал и не спеша покидает кабинет.

Сажусь за свой стол, сама не в себе. Как я могла столько проспать и даже не завела будильник. Как же стыдно перед Глебом. Он, конечно, ничего не сказал, но всё равно было неудобно.

Вскоре в кабинет проникла полоска света и заглянула Марта.

- Эмили, пойдёшь с нами? Люк позвал нас. Поужинаем в столовой в честь своего выздоровления. Нас будет всего четверо.

- Нет, Марта, прости, я дежурю. Я отпустила Глеба, в отделении должен кто-то остаться.

- Попросим дежурную медсестру, а ты хоть на полчаса покушать. Я договорюсь, - и, не дав мне что-то возразить, пропала, закрыв за собой дверь. Что она делает?! Глеб меня убьёт, если узнает, что отделение осталось без дежурного врача. Через пару минут девушка вернулась с довольной улыбкой.

- Так, пошли, я договорилась.

- Марта, нельзя так. Если Глеб будет меня искать, мне несдобровать.

- Я сказала, что ты сходишь в столовую, минут на двадцать. Что Глеб не отпустил бы тебя поесть? - Специально подбирает такие доводы, против которых я не устою. - Медсестра на посту знает твой номер и номер. Она прикроет. Давай, Эмили, решайся. Рональд тоже там будет. - Поджимает губы, сдерживая многозначительную улыбку. Откуда знает, что мне это интересно?! - Да ладно, я же вижу, как вы смотрите друг на друга.

- И как? - приподнимаю бровь. Марта лишь усмехается в ответ. Подходит ко мне и, взяв за локоть, поднимает со стула.

- Как будто он тебе нравится, - спокойно отвечает девушка, словно мы можем без каких-то препятствий быть вместе. Не сопротивляюсь и встаю, но все равно волнуюсь, что встречу по дороге или на улице Глеба. Что скажу ему?! Бесшумно крадучись, покидаем здание.

Даже не представляю, чем может обернуться эта встреча. Вспоминаю, чем закончился наш последний разговор с Роном. Лицо бросает в жар. Кровь бьёт по стенкам сосудов. Боюсь встречи. Боюсь быть пойманной. Всё тело возбуждено нарушением правил и принципов. Пытаюсь глубоко дышать, чтобы утихомирить его. Как вести себя с Роном? Как он будет вести себя со мной. Ничего не знаю. Заходим в помещение с чёрного входа. Идём не к основному залу столовой, а в какой-то кабинет. Вижу накрытый скромно стол. Слева за ним сидит Люк, напротив - Рон. Здороваюсь и не глядя на Рона сажусь между ними, а Марта напротив.

- Какая ты молодец, Марта, что уговорила, Эмили, - Люк взял стаканчик с соком и поднял его. - Спасибо, что вы все спасли меня тогда. Рон, если бы ты не был тогда дома, я бы не пошёл сам к врачу, - Рон закатил недовольно глаза, понимая, про что тот говорит. - Эмили, если бы не твои руки и навыки, то даже Рон ничего не смог бы сделать. - Признательно смотрит на меня. Улыбаюсь, кивая в ответ. - Марта, - взял её руку, - спасибо за уход, - и как-то особенно нежно улыбнулся девушке. Я бросила мимолётный взгляд на Рона. Он, как и я, сидел немного озадачен, и от удивления левая бровь причудливо изогнулась. Словно почувствовав на себе мой взгляд, скосил глаза на меня. Сама не знаю почему, но испугалась и опустила свои в стол.

- Да, ладно, - кивнул Рон, разряжая атмосферу, - Я многое понял благодаря той операции, - посмотрел внимательно на меня, - ещё и “спасибо” должен сказать, что ты решил прооперироваться внепланово... - И, улыбнувшись, отпил сок. Я сделала глоток следом и взяла небольшой бутерброд.

- У нас сегодня прям вечер спасителей и спасённых, - неожиданно выдала Марта. Рон бросил на неё взгляд, но не успел ничего сказать, как та его опередила. - Рон, может ты расскажешь нам, как нашёл и спас Эмили? Я так и не слышала этой истории полностью, - задорно закончила Марта. Вилка, которую он нёс ко рту, остановилась на полпути. Рон строго посмотрел на Люка, тот в ответ пожал плечами и скривил рот в усмешке. Я сидела и рассматривала троих, не понимая, что происходит.

- Ты ошиблась, Марта. Это был не я, - пытаюсь нелепо отговориться. Эмили поджимает губы и часто дышит, рассматривая нас всех очереди. И рулетка выпадает на Марту. Смотрит на нее, чувствуя слабое звено.

- Эмили, я не знаю, что они задумали, но я честно не понимаю. - Марта кидает по сторонам быстрый взгляд и снова смотрит на Эм. Прикрываю глаза ладонью, понимая, что прокололся. Забыл предупредить Марту. - Я видела лишь, что он, - кивнула головой на меня, - вынес тебя из того леса на руках. Что было до этого, я не знаю.

- Что происходит? - смотрит на меня, а тут уже и дополнять нечего. - Это правда? Вы что позвали меня поиздеваться и посмеяться? - снова смотрит каждому в глаза. Марта сидит шокированная и ничего не понимает, зато Люк сдерживает ухмылку. Издевается, понимая, что мне надо выкручиваться. - Все знали кроме меня? Выставили меня дурой и смеялись за спиной? Глеб тоже знал, да?

- Эм, не горячись, всё не так, как ты думаешь, - прерываю ее монолог и смотрю в глаза. - Так надо было.

- Надо было меня выставлять дурой, тогда в палате с Купером? Вы все и Глеб, и Купер идите к чёрту, - выругалась и, выскочив, направилась к двери.

- Эмили, подожди. - Встаю следом и иду в ее сторону, чтобы остановить.

- Я тебе тогда в палате рассказывала, как меня спас Дэйв, - разворачивается, направляя на меня указательный палец. - А ты знал и молчал. Почему не поправил меня?

- Почему тебя не поправил Купер, если он не делал этого?

- Думала здесь все друг за друга, а на самом деле... Мне за спиной готовили укол с ядом. Чтобы ужалить в самый неподходящий момент. Сделать тем самым ещё больнее. Эсхолес, - вскидывает руки и, развернувшись, оставляет нас одних.

- Чёрт, Марта... - возвращаюсь за стол, в шутку поднимаю руку, будто хотел придушить её. - Ну кто тебя за язык тянул?

- Знаете что, мальчики, - выделила последнее слово, одновременно вставая из-за стола. - Я в ваши игры не играю и обманывать никого не собираюсь.

- Марта, что значит ее последнее слово? - задержал девушку, взяв за руку.

- Если помягче, то "придурки", а, если по жестче, то придумайте сами подходящее слова, - с силой дернула руку, освобождаясь от меня. Направилась за Эми.

- Марта, подожди, - привстал и окликнул её Люк, когда девушка уже была в дверях, чтобы уйти.

- Я пойду, поговорю с ней, а вы продолжайте без нас, - услышал за спиной стук закрывающейся двери.

- Ты не пойдёшь за ней? - кивнул Люк, возвращаясь на своё место.

- Нет, - улыбаясь, качнул головой, - пусть успокоится и подумает обо всем взвешенно. Зачем Купер ее обманул? Чего хотел? Может и ему достанется заодно, за его ложь?

- Как бы он не перевернул всё в свою пользу. Ты успел что-то узнать о его планах?

- Нет, слишком мало времени. Он не успел проявить себя.

Остаток вечера мы провели с Люком наедине.

***

На следующий день Дэйв собрал узкий круг лётчиков, чтобы обсудить задание.

- Нужно слетать на одну авиабазу и забрать груз, который оставили для нас. Там приборы и оборудование. Я бы отправил вертолётчика, но мне надо, чтобы всё проверил мой человек. Кто готов лететь на вертолёте?

- Я могу, - поднял руку, понимая, что претендентов на полёт будет немного. Да и есть возможность хоть чуть-чуть проникнуть в дела Дэйва.

- Отлично, Кейден. Вылет в два. Давай на осмотр. Если всё нормально, приходи, расскажу, куда лететь. Спроси заодно у Борисова, им ничего не должны были передать?

По дороге в госпиталь размышлял о том, что, скорее всего, встречу Эмили там. Стоит поговорить с ней и объяснить всё. Но не хотел делать это при всех. Куда бы её отвезти, чтобы выяснить, наконец, все вопросы. О прошлом и настоящем. Впервые мне хотелось послушать, что же она скажет. Хотя имело ли это значение сейчас? Но она ох как распалила во мне интерес. Да и тот поцелуй... Чёрт, что я делаю? Ведь понимаю, что связан браком и всё равно не смог устоять.

Сидел под кабинетом и ждал своей очереди, когда увидел, как оттуда вышла Эмили. Встретившись случайно со мной взглядом, зло глянула и молча прошла мимо. Не стал догонять при всех, не хотел выставлять напоказ отношения.

Когда подошла моя очередь, зашёл в кабинет к Глебу.

- Как хорошо, что ты зашёл! - Недовольно сверкнул глазами Глеб. - Может, ты мне объяснишь, почему Эмили врывается ко мне и требует всё рассказать? А потом ещё и злится, что я скрыл от неё правду?

- Глеб, извините. Марта случайно проговорилась. И получилось, что все были в курсе, кроме Эм. Я не успел ничего объяснить, она сбежала.

- Я понял, что ты ничего не успел. Пришлось рассказывать всё мне. Как ты позвонил, потом нашёл её и, - глубоко вздохнул, - спас. Но у Эмили остались вопросы, на которые у меня нет ответа. Так что дальше сам расскажи, пожалуйста, всё. И объясни, почему мы все молчали.

- Хорошо, - кивнул в ответ, - мне нужно разрешение на вылет. - Протянул руку, чтобы надеть манжету для измерения давления. - Глеб, вам ничего не должны были передать с последним рейсом закупок? Я полечу забирать.

- Почему ты? Это же не твоя работа.

- Знаю. Надо проверить кое-какое оборудование.

Измерив давление, Глеб набрал кого-то и получил подтверждение, что для госпиталя привезли приборы на замену старым. Быстро выписав разрешение, Глеб начал рассказывать мне, как они выглядят и какая маркировка.

- Не проще ли вам полететь со мной и проверить самому? Вы лучше разбираетесь, - предложил я.

- Тут я нужнее. К тому же Эмили только после болезни.  - Эмили. В голове мгновенно созрел план. Дерзкий. Но именно то, что мне надо было сейчас. Как паук я уже готовился плести сети, в которые она попадётся. По телу волна азарта. Уже предвкушаю увидеть  её лицо. Хотя Глеб ещё даже не согласился на авантюру. Уверен, он не сможет мне отказать. Что угодно для него сделаю, но такой шанс не упущу.

- Тогда, может, мы сделаем по-другому? - усмехнувшись, обратился к Борисову.

- Кейден, вот место, где находится секретная база. Там надо забрать приборы по списку. Обязательно сверь всё с номерами, - протянул бумагу Купер. - Вскрывать коробки не надо, достаточно сверить количество и номер. Изучи маршрут и метеосводку. Вопросы есть?

- Никак нет.

- Свободен.

Захожу на предполетную подготовку и изучаю погоду на сутки. "Пасмурно, небольшой дождь. Возможна гроза". В любой другой ситуации, мог бы спокойно отменить полет. Но не сейчас. Поговорить нормально в вертолёте, тем более там, куда мы полетим не получиться. И дождь был бы кстати. Можно будет скорректировать по ходу маршрут и даже задержаться и переночевать за пределами нашей базы. Чтобы она не смогла никуда сбежать. Выяснить, наконец, всё. А не продолжать жить загадками и сбегать.

Любыми силами хотел вытянуть из неё всё. Если я чего-то не знал и ошибся, значит пришла пора извиниться и вернуть старую дружбу.

Изучив карту, отметил места специальных стоянок, созданных для лётчиков в случае нештатной ситуации.

***

Сидел в вертолёте, вспоминая как им управлять. Привыкая к самолёту, надо немного перестроиться. Включил двигатель на вертушке и, проверив приборы, и глянул на часы. Около двух. Эмили ещё не было, а вылетать уже пора. Вдруг Глеб все ей рассказал и она не согласилась. Хоть и просил Борисова не говорить, с кем она полетит, но он просто не послушать меня.

Шумно выдохнул. Надо что-то делать. Придется связываться с ним и узнавать. Я не мог больше ждать. Глянул еще раз в окно и заметил вдалеке две фигуры. Сканировал их взглядом, пытаясь понять кто это. А главное та ли это, которую жду. Томительно постукиваю по штурвалу, ожидая когда подойдут ближе. Уже понятно, что это женщина и мужчина.

Узнаю Эми и техника, что сопровождает ее. Растворяюсь в довольной улыбке от того, что все получилось. Одеваю очки, наушники и  немного отворачиваю голову в сторону от окна, чтобы Эмили раньше времени не увидела, кто управляет вертолётом и не сбежала.

Рабочий помог ей подняться и пристегнуться. Когда услышал от него “готово”, опустил двери и, не разворачиваясь, протянул ей вторые наушники. Треск и шум подсказали, что она их надевала.

- Здравствуйте, - сказала она в микрофон.

- Привет, - ответил ей сразу и, развернувшись, улыбнулся. - Земля. Это Вирус. Разрешите взлёт. - Чтобы она не начала говорить лишнее, сразу связываюсь с диспетчером. Уверен, если бы не шум лопастей, а бы слышал сейчас, как закипает и собирается высказать мне все, что думает обо мне и о Борисове.

- Вирус. Это Земля. Взлёт разрешаю, - сквозь шум в наушниках слышу ответ.

Пока поднимал машину вверх над землёй, Эмили молчала. Уверен, она понимала, что нас слышат другие и выбора не лететь у нее уже не было.

Поднявшись выше и двигаясь по маршруту, отключился диспетчера и наконец обратился к ней.

- Теперь нас никто не слышит. - Эмили молчала в ответ. Снял очки и развернулся к ней, чтобы убедиться, что с девушкой всё в порядке. Встретившись со мной взглядом, отвела глаза в сторону и рассматривала однообразный лес внизу. Вернулся к управлению вертолётом, но отставать от нее не собирался. - Эм, не злись, так надо было. - Вспоминаю события того дня, но не мог всего ей высказать.

- Кому надо было?

- Мне. Я не могу надолго отключаться от диспетчера, поэтому мы поговорим с тобой позже и я все объясню. Я не хотел смеяться над тобой, ты сама сделала те выводы. - Включил назад радиосвязь и, доложив о местоположении и параметрах, отключился. Эмили молчала.

Усмехнулся сам себе. Она - крепкий орешек. Наклонил машину вправо на пару секунд, потом влево, раскачивая из стороны в сторону. Будь мы не в вертушке, а в истребителе, она бы уже летела вниз головой и сама начала разговаривать. Но с этой машиной таких трюков я не умел делать.

Взял карту и сверился с маршрутом. Так, есть один вариант. Правда, надо сделать небольшой круг. Рискнуть или нет? Не успеваю обдумать, как связываюсь с диспетчером. Попутно повернулся к девушке и приложил палец к губам, чтобы молчала.

- Земля, это Вирус, приём.

- Вирус, это Земля. Вас слышу.

- Впереди обширное грозовое облако. Разрешить сменить маршрут и облететь его. Смещение двадцать градусов на север.

- Вирус, разрешаю, - различаю сквозь шипение и треск, согласие от диспетчера.

Отключаю связь и, обернувшись к Эмили, подмигиваю. Взволнована. Вцепилась руками в сидение и рассматривает пасмурное небо.  Возвращаюсь к управлению и сворачиваю в сторону.

- Эм, я пошёл сейчас на обман, чтобы показать тебе кое-что. Надеюсь, это будет дополнительными очками к моему прощению. - Молчит в ответ, но знаюа, что слышит меня. - Мы скоро будем на месте.

Через пятнадцать минут подлетаем к тому месту, которое она должна была увидеть.

- Посмотри в левое окно. - Пролетаем, рядом с огромной горой, но пока ничего не видно. Под нами пропасть и где-то внизу виден лес. Через пару секунд огибаем склон и перед нами огромный поток извергающейся вниз воды.

- Вааауу, - наконец выдаёт она второе слово за нашу поездку. Но знаю, что этот вид не оставит ее равнодушной.

- Это водопад Анхель. Самый высокий в мире, - рассказываю ей. - Почти ярд в высоту [1054 метра - прим. автора].

- Это невероятно... - поглядываю на Эм боковым зрением. Словно маленькая, восторженно с широко раскрытыми глазами рассматривает. Кажется, и сама не замечает, как начинает разговаривать со мной. - Как возможно создать такую красоту и мощь? Чёрт, вот это высота. Я хочу это запомнить.

Улыбнулся тому, что удалось её удивить, и она немного оттаяла, хоть и понимал, что это, скорее всего, временно.

- Запоминай, вряд ли получится еще так полетать.

- Что тебе грозит за обман? - сразу переспрашивает, понимая мои слова по-своему.

- Посадят, наверное, или придется подать в отставку- серьезно бросил в ответ. И опять молчание. Повернул голову в сторону, боковым зрением глянув на неё. Эмили сидела не шевелясь и, поджав губы,  смотрела в одну точку. Даже неудобно стало за свою шутку.

- Я пошутил, Эм. Успокойся. Ничего не будет. Я же предупредил. Я имел ввиду, что это единичное задание и вряд ли меня вот так еще отправят. Мы скоро прилетим, кстати.

- Я думала, ты только на истребителе летаешь? - наконец задала она вопрос, который судя по всему, не давал ей покоя.

- Не только. Я на разных самолётах летаю. Но вертолётом тоже могу управлять. Хотя тут не разгонишься особо. Если на истребителе я чувствую себя стрекозой, то тут - неповоротливым шмелём. - Эмили хохотнула в ответ.

- Глеб сказал, что я полечу со Смитом, почему летишь ты? - ждал этого вопроса. Понимал, что опять выглядело, как заговор против неё.

- Я попросил его немного соврать, чтобы ты не отказалась. Я хотел поговорить, но вне авиабазы. - Молчит и слушает меня. - И мы с тобой обязательно это сделаем, но позже. Уже подлетаем и мне надо связаться с диспетчером. - В ушах характерный шум. - Земля. Земля. Это Вирус. Приём.

- Вирус это Земля. Вас слышу.

- Подлетаю к конечному пункту.

- Вас понял. Переключаю на диспетчера. Позывной Тапир.

- Вирус. Вирус. Это Тапир. Приём. - Слышу голос другого диспетчера.

- Тапир. Вас слышу. Разрешите посадку.

- Полоса 3В. Посадку разрешаю.

Плавно садимся с Эмили на вертолётную площадку. Заглушив двигатель, открываю дверь и выбираюсь первым. Подхожу к девушке, чтобы помочь и молча смотрю в глаза. Первая отводит взгляд и тоже ничего не говорит. Помогаю отстегнуться и спуститься на землю, где нас уже встречал сержант.

На базе мы пробыли несколько часов. Где была Эмили даже не знал, так как нас развели в разные стороны, и каждый пошёл по своим делам. Закончив первым, ждал девушку у вертолёта. Она появилась довольно скоро, но не одна. Всё с тем же сержантом, что встречал нас. Улыбаясь, он катил на тележке её коробки, попутно что-то рассказывая. Хорошо, что настроение у неё улучшилось. Плохо, что не из-за меня.

- Вот ваши приборы, куда положить? - обратился ко мне.

Забрал коробки у него и стал сам их расставлять в грузовом отсеке. Боковым зрением подглядывая за ними. Одно лёгкое рукопожатие, а мне уже хотелось отрубить ему кисть. А её закинуть в вертолёт и скорее увезти ото всех.

- Может, останетесь? Погода портится, - предупредил парень, зарождая ещё большие сомнения в моем плане.

С моим ли опытом не понимать, что где-то это рискованно, но с другой стороны знаю, что могу справиться с этим. И, если поторопимся, успеем до дождя.

- Нет, мы облетим грозовой фронт. Эмили садитесь.

- Не знал, что в нашей армии есть такие женщины. Если буду на вашей авиабазе, обязательно загляну к вам, - растекался в комплиментах худощавый лейтенант.

- Будет приятно встретится снова, - улыбнулась ему и заняла место в вертолете. Сам проверил, что она пристегнулась и, специально не дал им попрощаться да еще и обменяться телефонами.

Поскорее увезти её отсюда. Такая как Эмили, притягивала к себе внимание. Даже в душе слышал, как летчики обсуждали ее. Каждый неженатый хотел бы оказаться рядом с ней. С такой уверенной, умной и красивой.

Небо на самом деле темнело и грязным ватным одеялом опускалось всё ниже. Дождя не было, но всё говорило о том, что он пойдёт. Очень скоро. Слишком уж жарко и душно. До нашей базы лететь четыреста миль. Где-то через сто пятьдесят будет стоянка, где я и думал остановиться переночевать. Главное успеть добраться туда.

***

Когда на стекло ударили первые крупные капли, понял, что мы не успеваем. Взял планшет с картой. Лететь ещё миль сорок до остановки. По времени минут двадцать. Всё небо мгновенно затягивалось черными грозовыми тучами. Облетать это было некуда. Справа вдалеке блеснула первая молния.

- Рон, - слышу частое волнительное дыхание, - я боюсь.

- Эм, я знаю, что делать не волнуйся. Всё будет хорошо, - успокаиваю её, а сам переживаю. За то, что решился подвергнуть опасности жизнь Эм. Никогда раньше не задумывался об этом, всегда смело летал на все задания без разбора. Сейчас же понял, что тогда я отвечал только за себя. И рисковал только собой. Сейчас же со мной она. Не мог и не хотел подвергать опасности чью-то ещё жизнь.

- Земля. Земля. Это Вирус. Мы попали в грозу. - Знаю, что в лучшем случае получу выговор за то, что не предусмотрел это и рисковал пассажиром, вертолётом и перевозимым грузом. Но она стоила этого риска.

- Вирус. Вас слышу. Приём.

- Земля нужна срочная посадка.

- Вирус. Вас плохо... - в наушниках помехи и непонятный шум.

- Земля. Земля. Это Вирус. Повторяю. Нужная срочная посадка. - Монотонное шипение. Раз за разом передаю сигнал. Понимаю, что там, где хотел остановиться, - самый центр стихии.

- Рон, мы что погибнем? - слышу взволнованный голос в наушниках.

- Я думал ты смелая девочка? - оборачиваюсь к ней, чтобы улыбнуться и вселить уверенность. Беру опять карту и ищу что-то поближе. Черт, ничего. Только тот дом. Твою мать. Придётся лететь. Ещё десять миль.

- Рон, я должна тебе кое-что сказать, - будто собирается признаться в чем-то важном, но я хочу услышать это в спокойной обстановке, а не когда мне надо быть предельно сконцентрированным.

- Эм, приземлимся и потом ты мне всё расскажешь. - Различаю мужской голос в наушниках.

Опять вызываю базу, запрашивая разрешение на посадку. Ливень усиливается. Набираю скорость, чтобы вода под напором воздуха сама стекала. Летим по приборам, почти наугад. Дождь настолько сильный, что едва виден горизонт.

Уже сомневаюсь в своей затее так рисковать, ради какого-то разговора. Сели бы у неё в комнате и спокойно объяснились.

Слышу, наконец, разрешение. Осталось найти площадку. Внизу сплошные джунгли. Ливень не прекращается ни на секунду. Практически ничего не разглядеть. По координатам мы где-то близко, но из-за сильного дождя не видно.

- Эм, смотри вниз. Ищи место, где можно сесть. Что-то наподобие вертолётной площадки должно быть подготовлено.

- Хорошо, - не сдерживая волнение.

- С нами всё будет хорошо, Эм. Слышишь? - спрашиваю у неё, но она молчит. - Ты мне доверяешь? - мне надо было знать, что верит. Не сомневается, как я тогда с ней на операции. - Я тебя не слышу.

- Да, - тихо и неуверенно отвечает.

- Эм, я тебя не слышу, - хотя прекрасно всё расслышал. Хотел, чтобы она сама поверила. Не сомневалась ни на секунду во мне.

- Да, Рон, доверяю, - говорит громче и, кажется, сама верит, что всё будет хорошо, - вон, смотри внизу справа, что-то светлое. Может эта?

Присматриваюсь и вижу площадку, сверяю координаты. Вроде она. Мы спасены.

А может это наша погибель? Остаться наедине на целую ночь. Когда против нас нет никого. Одни в недоступном для  всех месте...

- Земля. Земля. Это Вирус. Посадку выполнил успешно. С грузом и пассажиром все в порядке. Переночуем тут.

- Вирус. Вас понял. Конец связи, - отключаюсь от диспетчера и не спеша снимаю наушники. Оборачиваюсь к девушке и замираю. Эм сидит не шевелясь, смотрит как загипнотизированная в одну точку. Часто дышит и дрожит. Перебираюсь на заднее сидение, присаживаюсь на корточки напротив и беру в руки ее прохладные ладошки.

- Эм, извини, если напугал, - ловлю частое дыхание и не знаю, как успокоить. Я летчик, а не психолог. А она хоть и военный врач, но все боятся смерти, особенно если она идет за тобой и дышит в затылок.

Вырывает свои еще прохладные ладошки из моих рук и бьет ими по плечам.

- Ты чуть не убил нас, - кричит, вытирая внутренней стороной ладони  выступающие слёзы. - Неужели нельзя было послушаться сержанта и не лететь сегодня? - Понимаю, что сильно напугал её, хотя это был просто дождь. Чуть сильнее обычного. Но после заданий, на которые я летал - пролететь под дождём выглядело довольно спокойно.

- Эм, я знал, что будет дождь, - тянусь за планшетом с картой и протягиваю ей, - вот посмотри, видишь зеленые точки? - Указываю пальцем, чтобы девушка поверила. Она смотрит на карту и кивает. Не понимает к чему я клоню. - Это места, где можно остановиться и переночевать. - Переводит на меня взгляд и всё ещё непонимающе смотрит. - Я специально спланировал эту поездку. Знал, что будет дождь. Знал, что нам надо будет где-то остановиться и переждать его. В конце концов, нам надо поговорить. И я хотел это сделать вне стен нашей авиабазы.

Понимаю, что единственный способ сейчас, чтобы она успокоилась перевести разговор на другую тему и отвлечь её. Сажусь на пол перед ней поудобней. Места немного, потому зажимаю ее ноги между своих колен, упирая на них локти. Для начала собирался рассказать, как спас.

- Я пошёл в тот день к Люку и заодно хотел найти тебя и поговорить. В госпитале тебя не было, Глеб и Марта в один голос твердили, что ты пошла отдыхать. Я сходил к тебе, но ты так и не открыла. Мне это не понравилось. Я обошёл всё, но тебя нигде не было.  - Вижу вспышку в глазах, но пытается скрыть, отводя их в сторону. -  Потом дежурный сказал, что ты куда-то вышла в спортивном костюме и вроде бы не возвращалась. - Тяжело было это вспоминать. Горло душила злость на неё, что могла погибнуть.  Сплетаю пальцы в замок и продолжаю. - Опять поднялся к тебе. Дверь была по-прежнему заперта, я выломал её и, когда тебя там не оказалось, побежал на улицу. Солдаты, что убирали территорию, подсказали, что видели, как ты побежала в сторону леса. - Поднял на неё глаза. Смотрит на меня ошарашенно. Верит каждому слову, так как я ничего не скрываю. Знает, что я не вру. Но кое-что всё-таки должен утаить от неё. - Звал тебя. Потом, пробегая мимо тропинки, ведущей к водопаду, случайно решил туда завернуть и увидел тебя. Дальше вызвал Глеба и всё остальное его заслуга. - Замолкаю. Пытаюсь унять дрожь от жутких воспоминаний. Понимаю, чудо то, что успел тогда.

- Спасибо, - тяжело дышит, а могла бы сейчас и не сидеть со мной.  Дождь шумными каплями грохочет по металлу, в капкане которого мы сейчас оказались. - Рон... - через несколько вдохов решилась заговорить она.  - Прости, что вела себя так с тобой, но я, - бегала глазами, подбирая нужные слова, - ничего не знала и Дэйв... почему ты промолчал тогда и не приходил?

- Эм, я провёл у тебя всю ночь, хотел дождаться, когда ты проснёшься. Но на следующий день, после того, как я тебя спас, меня отправили на учения на сутки. Прыгать с парашютом. - Она непонимающе смотрела на меня. - Чтобы ты понимала, у меня у самого есть диплом инструктора по прыжкам, мне учения не нужны. Дэйв специально меня отправил, чтобы убрать с базы. Потом рассказал тебе, что спас. Я честно не понимаю, зачем он это делает.

- Он этого не говорил, - шепчет, прикусывая губу. - Я проснулась утром и увидела его. Сама решила, что это он меня спас.

- Почему тогда не поправил тебя? - Пожала плечами в ответ. И говорить ничего не надо, она понимала, что Дэйв зачем-то соврал.  - В то утро, когда ты рассказывала как он тебя спасал, я решил понаблюдать за ним. И попробовать выяснить, что за игру он ведёт и чего хочет добиться. - С каждым моим словом глаза Эм всё шире раскрывались и темнели от злости. - Предупредил Глеба. Он, кстати, был недоволен тем, что придётся тебя обманывать. Люк тоже всё знал. Ты была в безопасности, так как они приглядывали за тобой, - запнулся и про себя добавил "как и я". Сжал крепче её изящные прохладные ладошки.

- В чём ты его подозреваешь? - наконец спросила она.

- Пока не знаю, - честно пожал плечами. - Мы с тобой везём груз для него, а я даже не знаю, что там. - В глазах Эми сразу блеснул огонёк азарта и по губам пробежала хитрая улыбка.

- Давай посмотрим, раз уж мы тут, - предложила она.

Улыбаюсь в ответ, предложение мне нравится. Признаться, я и сам мечтал заглянуть, что там.

- Не выдашь меня? - усмехнулся ей.

- Неа, - махнула головой и отодвинулась, чтобы я мог открыть грузовой отсек изнутри и достать коробку. Через минуту перед нами стояла небольшая картонная коробка опечатанная скотчем со всех сторон.

- Если вскроем, то он заметит, - сказал шепотом, будто нас уже кто-то подслушивает. - Какие есть предложения?

- Если бы был другой скотч и горячий воздух можно было бы что-то сообразить.

- Сейчас гляну, что тут есть, - без лишних расспросов, включил фонарик и рассматривал багажное отделение. Тут есть какая-то лента, правда синего цвета. Как думаешь, прокатит? - передал ей посмотреть.

- Пойдёт, откуда он знает какого цвета был скотч на коробке? - Надо найти что-то, чтобы можно было прогреть скотч горячим воздухом, от этого клей потеряет свойства и скотч отойдёт.

- Откуда знаешь? - достаю голову из багажного отсека и смотрю на неё. Хитро улыбается в ответ.

- Да так, надо было однажды кое-что вскрыть. Так чем мы можем прогреть?

- Думаю мы можем включить обогрев в вертолете на максимум. Возможно будет немного жарко.

Пришлось повозиться с коробкой, но мы смогли практически незаметно вскрыть её.

- Смотри, тут какой-то пакет запечатанный, - взяла она в руки небольшой черный свёрток, запечатанный скрепками. - Вскроем? - я взял у неё из рук пакет и повертел. На ощупь мягкое, напоминает ткань.

- Не думаю, что там что-то важное. К тому же так мы точно не запакуем. Что тут есть ещё?

- Какие-то приборы, датчики. Рон, никакого компромата. - Лишь шумно вздохнул в ответ.

- Похоже ты права. Ладно давай возвращать всё назад. Уже темнеет и надо искать домик, где переночуем.

- Рон, давай я запакую всё, а ты иди ищи этот дом, - предложила девушка. Кивнул в ответ и вылез из вертолета.

Дождь немного стих, но всё равно был достаточно сильный. Знал лишь приблизительное направление, где должна быть эта хижина. И направился в ту сторону искать её. В этих широтах темнеет достаточно быстро, а ночи темные и густые. Повезло, и дом нашёл достаточно быстро. Заглянул внутрь. В нос сразу ударило затхлой сыростью. Фонариком осветил помещение. Две кровати, небольшой камин. Здесь явно давно никто не был.  И хоть условия жёсткие, но переночевать и спрятаться от дождя будет как раз. Пока не стемнело, вернулся к вертолёту. Эмили справилась с коробкой и, мастерски упаковав, убрала всё в багажное отделение.

- Эм, дождь усиливается, давай скорее выбирайся из вертолёта. -  Схватил свой рюкзак, помог девушке вылезти и закрыл вертолёт. - Побежали за мной. - Добежать до домика надо было метров двести. Темнота надвигалась всё стремительней. Эм довольно быстро бежала за мной, старалась не отставать. Когда до помещения оставалось всего ничего, дождь будто напоследок специально надавил сильнее, полностью вымачивая нас. Холодная одежда противно прилипала к телу, от чего мгновенно бросило  в озноб. Блеск и ослепительная вспышка где-то впереди и сокрушающий удар грома разнесся над лесом. Последний шаг и заскакиваем в дом, закрывая за собой дверь.

Понимаю сейчас только одно. В мокрой одежде нам определённо оставаться нельзя.

Должна была злиться на Рона за то, что подверг наши жизни такой опасности, но не могла. Он так продумал весь маршрут, специально увез меня, чтобы побыть наедине. И это того стоило.

Дэйв, Дэйв, Дэйв... Что же ты задумал? А задумал ли на самом деле или просто так совпало, и Рон ошибся. Специально не хотела озвучивать что-то при парне. Раз он проводит своё расследование и ничего не рассказывает, я тоже промолчу. И сама попробую всё разведать. Размышляя, заканчивала обклеивать коробку, пока Рон искал дом, где мы сможем переночевать.

Когда наконец он вернулся, на улице уже смеркалось и солнце стремительно уходило за горизонт. В последний момент усилился дождь. Пришлось бежать под ливнем в темноте. Попав в хижину, остановились на пороге.

Через одно единственное небольшое окно свет едва падал, помогая разглядеть только очертания небольшой комнаты. Я, привыкшая к разным ароматам, спокойно отнеслась к этому затхлому, сырому, дробившему ноздри запаху. Сейчас важнее было избавиться от мокрой одежды, чтобы не заболеть и не простудиться.

Рон чем-то зашуршал за спиной и через пару минут комнату залил точечный луч света. Обернулась, чтобы посмотреть на источник света и увидела в руках Рона фонарик. Подняла глаза и снова этот взгляд. Уверена за ним прячется сейчас много эмоций. Но я не вижу ни одну из них.

По виску не спеша скользила капля с волос, оставляя влажную дорожку. Он был слишком хорош. Доводя меня до безумия тогда и сейчас. Ненавидела его за прошлое и за это же любила. Вырвала бы эти чувства с радостью и начала новую жизнь.

Чтобы не видеть и не вспоминать. Никогда не дрожать и не возбуждаться от одного взгляда. Чтобы кровь не закипала, когда он рядом.

Почему он? Почему женат? Больше всего меня бесит, что я не понимаю, что у него в голове. То он меня унижает своими фразами, то спасает. Видит с другим. Не ревнует, но целует. Увозит с базы, подстраивает экстренную посадку.

- Надо переодеться, - разрывая мои мысли, заговаривает первым, кладя фонарик на стол. Слежу, как разувается и расстёгивает следом комбинезон.  - Быстро отвожу взгляд, но украдкой подсматриваю за идеальными подтянутыми контурами тела. За десять лет его тело стало еще совершенней. - У меня есть запасной комплект одежды в рюкзаке. - Заговаривает, оставшись в одном нижнем белье. Даже это он предусмотрел. Не придётся щеголять раздетой. - Правда, только один. - Со смешком уточняет он, заглядывая следом в глаза.

Ждёт реакции. Одна на двоих. Дразнит меня. Знает, что у меня ничего нет. Я ведь не планировала ночевать тут. Лишь киваю в ответ. Соглашаюсь. Боже, с чем я соглашаюсь? С трудом вспоминаю, о чем он вообще говорит. Лезет в рюкзак и достаёт какой-то плотно скрученный пакет.

- Я собираюсь снимать плавки, будешь продолжать смотреть? - ухмыльнувшись, спросил. По телу скользит дрожь от одной только мысли, что он сейчас разденется. Зажмуриваюсь и резко отворачиваюсь, когда вижу, что он запускает пальцы под резинку. Черт. Надеюсь, он не будет расхаживать голым. А я лучше в мокрой буду ходить, чем раздеваться перед ним.

- Пожалуй, я надену сухой комбинезон, - слышу хриплый шёпот за ухом. - А тебе остаётся сухая футболка. - Пару мгновений и слышу звук застёгивающейся молнии на комбинезоне. Хорошо, что он оделся. Что это значит? Что ждать от него? Как вести с ним? Все эти его шуточки подрывали мой контроль над ситуацией. - Смотри, - окликнул меня и, когда обернулась, показал футболку. - Переоденься в это, а я пока затоплю камин. - Кивнула в ответ, а Рон, забрав фонарик, пошёл к противоположной стене.

Я оказалась в полумраке, но различить, что и где лежит, могла. Первым делом разулась. Следом разложила футболку и, убедившись, что он не подсматривает за мной, повернулась к Рону спиной. Начала стягивать с себя мокрую одежду. Брюки, майка, следом полетел в общую кучу мокрый лифчик. Быстро натянула на себя футболку, едва прикрывающую мою попу. Залезла в пакет, чтобы посмотреть, что там есть ещё. Взяла в руки запасные мужские трусы. Покрутив в руках, усмехнулась. А они-то, зачем тут? Но сейчас была рада, что они всё-таки тут оказались.

Нижняя часть гардероба явно мне велика. Быстро стянув свои мокрые трусики, бросила в общую кучу и мгновенно натянула мужские - на пару размеров больше. Удивительно, но они сели на меня, как свободные шорты. Правда одно ощущение, что они мужские, а под ними ничего нет, будоражила все сильнее.

- Переоделась? - услышала сразу же. Будто следил за мной. Надеюсь,  ничего не видел.

- Да, - развернулась к нему. На стене заплясали тени от огня, танцуя под усиливающуюся дробь дождя.

- Иди, погрейся, - расстилая на полу рядом с камином покрывало, кивнул мне. Обняла себя, пытаясь согреться и, подойдя к нему, присела. Вытянув вперёд ладошки к огню, почувствовала лёгкое покалывание и тепло, начинающее разливаться по рукам.

- Держи, укройся. - На плечи тут же легко ещё что-то мягкое, укутывая меня. Слегка повернув голову, отметила, что это плед. Уточнять, где взял, не стала. Хотелось привести в порядок мысли и посидеть в тишине.

Прикрыла глаза, а в памяти опять этот жуткий полет. И хоть Рональд и не давал повод волноваться из-за управления, я переживала. Успокаивая себя только тем, что с нами всё в порядке. Как он и обещал.

Когда услышала за спиной шорох, а потом стук закрывающейся двери, резко обернулась. Рона не было. Окинула нашу комнату и заметила, что на полу нет нашей мокрой одежды.

Так была поглощена собой, что даже забыла развесить мокрую одежду. Черт! Сильно зажмурилась, подавляя улыбку. Только сейчас поняла, что там есть моё бельё. Как-то неудобно, чтобы он развешивал мои трусики, но дёргаться уже поздно. Через пару минут он вернулся с той же охапкой одежды и ведром с водой.

- Так одежду я отжал, тебе надо её где-то развесить, чтобы она высохла к утру, - положил рядом со мной стопку, - а я пока организую чай.

При упоминании о чае в животе неприятно заурчало. Уже несколько часов мы не ели, да у меня и не было ничего с собой. Я ведь собиралась быть вечером на базе. А то, что у нас другие планы меня никто не посвятил.

Развесив на небольшой верёвке возле камина одежду, вернулась на своё покрывало, кутаясь в плед. Рон пристроил в камине кастрюлю и разогревал воду.

- Кушать хочешь? - взяв свой рюкзак, уселся рядом.

- Да... не особо, - не хотела жаловаться. Ведь знала, что у нас и так ничего нет, кроме кипятка.

Пропуская мои слова мимо ушей, он открыл сумку и достал оттуда контейнер, сникерсы и несколько пакетиков чая. Шумно сглотнула слюну, представив как могу проглотить всё это за раз. Из контейнера Рон достал сэндвич и потянул мне.

- Держи, - усмехнулся, ловя мой голодный взгляд.

- Спасибо, - оттаяв, улыбнулась в ответ. Мы молча ели, в полумраке комнаты. То и дело в одном единственном окне моргала молния, сопровождаемая оглушительным грохотом. Окажись я тут одна, наверное, умерла бы со страха. Одна среди непроходимых джунглей, неизвестно как спасаться. Но с Роном почему-то было спокойно. Хоть он и завёз меня специально в эти дебри, но я все больше убеждалась, что он все продумал.

- Чай? - спросил парень, убирая с огня закипевшую воду. Киваю в ответ, принимая его заботу. Только сейчас начинаю задумываться, зачем же он меня сюда привёз? Получить ответы на свои вопросы? Почему тогда ничего не задаёт. Забираю у него из рук протянутую мне кружку и шоколад.

- Ты ограбил столовую? - невольно пошутила, удивляясь такому количеству сладостей. Рон в ответ звучно рассмеялся.

- Нет, нам выдают, когда летим на задания. Просто скопились.

- Действительно, не подумала об этом.

Искры от огня в камине взлетали в пламени, желая вырваться из этого пекла. Но потом обессиленно всё равно возвращались назад, гореть в своём аду. Мучительно тлеть, зная, что другого выхода нет.

- Эм, - вырвал меня из мыслей Рон, - что у тебя с Дэйвом?

- Ничего, - махнула головой, соображая, зачем он это спрашивает. - Мы дружим, он несколько раз выручил меня.

- Знаю, говорил тебе это уже, но будь с ним осторожна.

- Хмм, - ухмыляюсь ему и поворачиваю голову в его сторону. - В отличие от тебя, он ни разу не подверг мою жизнь опасности. - Вижу в его глазах на долю секунды ярость, но душит её. Глубоко выдыхая. Молчит, отводя взгляд. - Извини, - шепчу. Черт. Дура. Не он ли спас меня, совершив невозможное? Скидываю плед и подвигаюсь к нему ближе. Кладу несмело руку на плечо, боюсь, что оттолкнёт, но он не шевелится. - Я не хотела это сказать. Если бы не ты, меня бы уже не было среди живых. И... - так хотелось сказать ему это, но я не могла. Пока не буду уверена, что я ему не безразлична. Он поднял на меня карие глаза, ожидая окончания моих слов, но отодвинулась от него, вернулась на своё место. Взяв кружку, припала губами к ней, делая глоток. Отвлекаясь.

- Почему у меня такое ощущение, что ты всё время что-то не договариваешь? - до боли закусила губу.

Если бы ты только знал насколько... Но я не могу... Никогда не решусь сказать это...

Делюсь с вами одним стихотворением от Евгении Грозд, написанному по мотивам этой книги. Когда автор умеет писать не только книги, но  и стихи, вкладывая в них чужую идею, это вне похвал.

Евгения Грозд

"Вирус"

Убил меня, ведь понял всё неверно,

Забыл меня и вдаль ушёл мгновенно.

Твоей хотела быть до края, без остатка.

И грезила тобою, отдаваясь жарко.

Но спесь твоя была подобна грому,

С утра толкнул меня небрежно так со склону.

Унизив, разодрал всю душу в хлам,

Зияет в сердце только жуткий шрам.

Судьбе ж угодно воскресить от тлена,

Спустя года, вернуть в оковы плена.

Твоею стать, как нам велели раньше Боги,

Впредь от побега стёрты все дороги.

Пусть лучше поздно, если навсегда.

И вирус страсти в венах на года.

Под небом в унисон считаем мили,

А ненависть любовью заменили.

Сложнее всего было удержаться и не подглядывать, когда она переодевалась. Эм, конечно, отвернулась. Но про тень, которую отбрасывали её изгибы, она не подумала. Будоражила меня своей фигурой. Закусанной губой, которую также хотелось втянуть и пробежаться по ней языком. Как рассматривала меня, думая, что я её не вижу. Сделать то, что давно хотело моё тело. Внутри всё рвалось на две части. Я не смогу бросить Лизу на произвол. Но и отказаться от Эмили будет невыносимо сложно. Если переступим черту.

Замечаю, как кутается в плед.

- Холодно? - уточняю у неё.

- Никак не могу согреться, - обнимая себя, тихо отвечая.

- Сейчас поищу что-нибудь ещё. - Встаю и иду к открытым полкам. На самой верхней как раз виднеется что-то подходящее. Привстаю, чтобы дотянуться и снять. В последний момент слышу какой-то грохот на полке и останавливаюсь.

- Что такое?

- Сейчас посмотрю. - Подставляю стул и, поднявшись, увидев бутылку спиртного. - Эми, я, кажется, нашёл кое-что получше, чтобы согреться.

Спускаюсь со стула и направляюсь к девушке, раскачивая бутылкой с янтарной жидкостью.

- Откуда это тут?

- Не знаю, - пожимаю плечами, - думаю, лётчики часто тут останавливаются и отдыхают. Давай кружку, - протягиваю ей руку.

- Уверен, что это можно пить? - щурит глаза, но посуду всё же даёт.

Откручиваю пробку и подношу к носу. Знакомый пряный аромат. Не говоря лишних слов, прямо из бутылки делаю небольшой глоток. Горло обжигает терпкая смесь. Наливаю Эм немного.

- Отличный виски. Пей. - Возвращаю ей кружку.

Выпивает залпом всё содержимое и морщится. Потом шумно выдыхает и ставит на пол импровизированный стакан. Делаю ещё глоток и закручиваю пробку. Присаживаюсь рядом с Эм. Алкоголь молниеносно растворяется в крови, расслабляя тело. Молча наблюдаем за огнём, погруженный каждый в свои мысли.

- Эм, почему ты пошла учиться на военного хирурга? - спрашиваю, чтобы сменить тему разговора. Понимаю, что ничего рассказывать пока она мне не собирается. - Ты же хотела стать детским врачом. Знаю, что уже спрашивал, но всё же. - Молчит, уставившись на пламя, - я понимаю, если бы ты стала просто хирургом, но армия, война... Это совсем не женское дело.

- Тем летом, - тяжело сглотнула, будто история рвала душу. И хоть лето в нашей жизни повторялось не один раз, я почему-то уверен был, что она говорила именно про то выпускное лето. - Когда мы окончили школу, я... - замолчала, будто решалась рассказывать или нет. Злюсь на себя, понимая, что оказался прав. - Я попала в одну передрягу, отчим сказал, что выручит меня, если я пойду в военную академию.

- Зачем ему это? - перебил её, не понимая.

- Он сам был военным, - с горечью произнесла, глядя на огонь. - И хотел, чтобы я продолжила династию, ведь своих детей у него не было. А так как я мечтала стать доктором, то он согласился, чтобы я сменила профиль и пошла учиться на военного хирурга.

- Что же такого ты могла натворить? - она усмехнулась о чем-то задумавшись, закусывая губу. Решалась рассказать и мне на самом деле интересно. Это сложный выбор и причина должна быть весомая.

- Я не хочу об этом говорить, по крайней мере, сейчас, - качает головой, уставившись на пламя.

- Это из-за меня? - замирает, сжимая плотно зубы, но, выдохнув, отрицательно машет головой.

- Ты не причём. - Говорит уверенно, но на меня не смотрит. Что-то явно не договаривает. - Закончим этот разговор.

- Как хочешь, - пожал плечами. Имел ли я право лезть в её жизнь? Стал ли я причиной того, что она натворила тем летом? "Ты никогда не спрашивал меня", - всплыло в памяти. Действительно, много чего не понятно и осталось без ответов.

- Почему ты не пустила меня тогда в полёт? В первую нашу встречу? - спрашиваю у неё, продолжая смотреть на пламя.

- Ты разозлил меня, - усмехается она. Чувствую, как расслабляется. Почему я сам не догадался захватить с собой бутылку вискаря.

- Я вообще ничего не делал. Пришёл за справкой. А там ты.

- Ничего? - смотрит на меня. Зрачки расширяются то ли от удивления, то ли от алкоголя. - Ты вёл себя так, словно ничего не произошло. Будто мы помахали на выпускном друг другу ручкой и пожелали удачи в жизни. - Рвёт душу своими воспоминаниями.

- Эм... - пытаюсь оправдаться.

- И что? - перебивает меня. - Что с того, что прошло десять лет? - повышает голос. - Сидишь передо мной женатый, красивый. А за десять лет даже ни разу не подумал найти меня, извиниться и узнать, что вообще в моей жизни происходит?

- Извиниться? Я тебя не насиловал. Ты сама согласилась.

- Но ты даже не захотел со мной поговорить, - голос дрожит и она вот-вот сорвется.

- А чего ты ждала? Ты же сама все понимаешь.

- Нет, Рон, я не понимаю. Я думала, что между нами что-то было. - Даже смешно. Между нами ничего не было. Не было даже намека от нее. Ей же нужна была от меня только возможность похвастаться. И я до сих не верю, что она долго думала обо мне. В любом случае пришло время объясниться и выяснить всё наконец.

- В выпускном классе, - решившись, наконец, на этот откровенный взрослый разговор, начал я, - мне писала письма, посвящала стихи одна школьница, на год младше нас. Но я не обращал на неё внимания. Невзрачная серая мышка. - Продолжал рассказывать, наблюдая как языки пламени обнимали и ласкали друг друга. - Однажды она осмелилась и подошла ко мне. Призналась в своих чувствах, а я отказал ей, не поверил. Посмеялся, что она не в моем вкусе. Замухрышка. Тень. Призрак. Тогда она сказала мне одну вещь, которая надолго въелась в мозг. Что я за своей крутизной не замечаю главного. Того, кто искренне ко мне относится и кому я нравлюсь просто так. Как человек. Вроде неё. И что все девушки со мной встречаются только потому, что я такой популярный. Я так и буду крутиться среди этих девиц, готовых прыгнуть ко мне в постель по первому щелчку пальцев. Я пропустил её слова мимо ушей, лишь рассмеявшись. Но потом начал смотреть, наблюдать, анализировать прошлое. Её слова имели смысл. И все предыдущие девушки, подтверждали это. Потом появилась ты. Смущалась и краснела, когда я к тебе прикасался. Держалась рядом, помогала, но не выделялась. Я не понимал тебя. Если я кому-то нравился, то девушки не стесняясь, заявляли от этом. Ты же была загадкой. Твоя застенчивость не давала разгадать тебя. И этим нравилась. На выпускном я выпил и решился подойти к тебе и... - шумно выдохнул, - проверить. И ты ответила. Это меня немного шокировало. Ты - такая скромница, а потом в один миг. И я вспомнил слова, что любая переспит со мной по первому щелчку. Ты только подтвердила их. Смешалась с общей массой. И сразу потеряла всю привлекательность. - Замолчал, ожидая её реакции. Выдыхаю и поворачиваюсь к ней.

Эмили, уставившись в одну точку, сжала крепко зубы и часто дышала. Пыталась сдержаться, чтобы не заплакать, но по щеке уже бежала одинокая слеза. Жду от неё хоть слово. Чувствую себя не в своей тарелке от этого глушащего молчания.

- Почему ты не поговорил со мной? - наконец выдаёт она. - Почему не сказал всё это тогда? Что ты наделал! - Запускает руки в волосы, сжимая их. Словно жалела о чём-то.  Резко встаёт и идёт к выходу.

- Эм, ты куда? Подожди, - поднимаюсь следом. Она вдруг разворачивается и быстро сокращает расстояние между нами.

- Ненавижу тебя! - кричит и накидывается с кулаками. - Из-за какой-то сказанной кем-то глупой фразы, ты заставил меня пойти через ад? Проверку? Чертову проверку? Ты...

- Почему ты, такая скромница, - перебиваю ее, - лишилась со мной девственности на выпускном? - Не выдерживаю и хватаю её за руки, притягивая к себе. - Зачем тебе это? Чтобы потом рассказать всем, похвастаться? - Смотрю в глаза. Жду ответ. Который так и не знал наверняка, хотя догадывался.  - Смотрит так, что будь я бумагой, подожгла бы уже взглядом.

- Я никогда не была такой. Если ты это не заметил, значит, ты идиот. - Со злостью выплёвывает слова. - У меня и подруг-то не было, чтобы хвастаться. Мне не нужна была вся эта мишура, мне просто нужен был ты. Я... - отпустила вдруг меня, расслабляясь. Ловлю на себе её пристальный взгляд. Безмолвный. Немигающий. Цепкий. Не могу отвести от неё глаза. Разорвать сейчас этот канат, всё туже связывающий нас. В голове её слова "просто нужен был ты". Отводит взгляд и глубоко выдыхает, собираясь с мыслями. Приоткрывает губы, прикусывая следом. - Я любила тебя. Любила так, как никого больше не смогла полюбить. - Снова переводит глаза на меня. Полные сожаления и грусти. - Никогда не жалела о той единственной ночи. Если бы ты позвал меня поехать с собой, я бы бросила всё и уехала. Повторила бы за тобой любую глупость. Можешь назвать это подростковой влюблённостью, игрой гормонов, как хочешь. Но я точно знаю, никто не относился к тебе так. Им, как ты говорил, нужен был Рональд Кейден, мне нужен был просто Рон. - Опаляет каждый нерв своим признанием. Первый раз я слышу настолько искренние слова о себе. Не верю. Не верю, что не заметил этого и не понял тогда. Не верю, что мог так ошибиться. "Как никого больше не смогла полюбить...".

Голова кругом, а сердце стучит в унисон с ее. И ни черта не собирается притормаживать.

- А сейчас? - Удерживаю её взгляд. Жду, замерев, ответ. Хочу знать всё до конца.

- Сейчас это не имеет значение, - выдыхает. Если закроется, я опять останусь без ответов.

- Почему?

- Почему? - смеётся в лицо. - Потому что ты женат, Кейден. У тебя семья. Что бы не было сейчас, я не полезу в чужую семью.

- Если бы я не был женат? - Ледеет и я чувствую, как  ее тело пробирает дрожь. Она как айсберг. Снаружи ледяная, но то, что скрыто от меня спрятано так глубоко под толщей ее прошлого. Эм поджимает губы и резко дергает мои руки, вырываясь.

Пытаюсь остановить нарастающий ураган внутри девушки, но она со всей силой отталкивает меня. Даже делаю несколько шагов назад, чтобы удержать равновесие.

***

- Хватит меня мучить, пожалуйста, своими расспросами и разговорами. Ты сделал свой выбор тогда. Десять лет назад. Мы выяснили прошлое! Если хочешь знать, - срывается и я жду, когда расскажет все на эмоциях, - ты виноват во многом. Вся моя жизнь наперекосяк из-за тебя. А самое обидное, что ты так ни разу не поинтересовался, где я и что со мной. - Не интересовался, перевернув ту страницу, и начав писать новую. Хотя зачем, я же не прошла какое-то испытание?! Неужели так сложно было поговорить? - Разводит руками. - И выслушать меня? Ты... - не договорив, Эмили, машет головой, разворачивается и выскакивает на улицу. В темноту. На душе словно раскалёнными металлическими прутьями прошлись. Любила... А я обидел и растоптал. Сжёг то очарование, что нравилось мне. Хотелось сейчас сделать больно себе, не ей. Как?! Как мог не разглядеть и не понять? Твою мать.

- Эм, - кричу в спину, но ответом был только стук захлопнувшейся двери. Бросаюсь следом из дома, надеясь, что она на крыльце. Но выйдя из дома, не нахожу. С раскатом грома содрогается тело. Сковывая страхом. Оглядываюсь вокруг. Кромешная южная тьма. Куда она могла деться? Тут же заблудиться можно за пару секунд.

- Эм, - громко кричу, но ливень заглушает меня. Дежавю. Перед глазами в одно мгновение, как увидел её тогда и подумал, что умерла. Опять! Где искать её? Чёрт! Она должна понимать, где мы находимся и надеюсь не решиться убежать далеко.

Яркая вспышка молнии на доли секунд освещает пространство. Мгновенно окидываю взглядом. Вижу силуэт на поваленном дереве метрах в пятнадцати. Выдыхаю, иду к ней, вновь оказавшись в полной темноте.

Чувствую, как мокрая одежда сразу же прилипает к телу. Тянет к ней как магнитом. Как раньше не замечал это. Или только делал вид, что не обращал внимания. Быстро сокращаю расстояние между нами. Вспышка. Стою перед ней. Эм смотрит на меня, но не двигается. Опять погружаемся в полную темноту. Цепляет меня безумно. Теряю контроль над мыслями и принципами. Не хочу думать, что будет потом. Как буду это разруливать. В темноте, словно в вакууме. Нет нас. Нет войны. Нет окружения. Только непреодолимое притяжение. Оплетающее сотнями цепей. Друг к другу.

Склоняясь, беру её лицо в ладошки, прилипаю к губам. Знаю, что не оттолкнёт. Если тогда целовал ее, боясь за жизнь, теперь хотел. Безумно хотел попробовать. Мягкие губы отвечают.

Отпускаю лицо, кладу руку на затылок и, притягивая за волосы, заставляю встать. Второй рукой прижимаю к Эмили себе. Стягиваю в объятия. Эм неуверенно целует. Всё ещё чувствует страх, обман, очередная моя шутка или что уйду. Но нет. Этого не будет. Наконец сдаётся и осторожно обнимает за талию в ответ. А я уже чувствую, как упругая грудь упирается в меня. Хочу её, но не здесь, не под дождём. Очередная вспышка и отрываюсь от неё, переводя дыхание. Смотрю в глаза. Море желания отражается в её зрачках. Снова темнота. Словно голодный впиваюсь в губы. Жадно изучая её. Вспоминаю знакомую манеру Эми целоваться. Прикусывая нижнюю губу. Подхватываю под попу и поднимаю, заставляю обхватить меня ногами. Несу в дом. Сильнее обвивает меня, прижимаясь всем телом.

Попадаю в хижину, ногой захлопывая дверь. Отпускаю девушку на пол, хватаю нижний край её футболки и одним рывком стягиваю через голову.

Обнажая идеальные изгибы. Чувствую, как моё тело напрягается и каменеет. Наклоняюсь и слизываю с шеи капельки дождя. Эми отводит голову, открывая доступ к коже. Чувствую, как она не смело расстёгивает замок на моем костюме. Кладёт руки на плечи и стягивает одежду. Не дожидаясь, когда полностью спадёт, снова притягиваю одной рукой к себе. Второй обхватываю упругую грудь, нежно сминая. Все мысли выветрились, заменяясь инстинктами.

Кровоток набирает обороты, наливая все мышцы. Хочу ощутить её. Оказаться внутри.

 Отпускаю её тело и спускаю руки вниз, скользя по спине. Оттягиваю резинку её трусов и сбрасываю их. Захватываю ладошками упругие ягодицы. Эми впивается в спину и шумно выдыхает. Веду руками вниз по бархатистой коже, огибаю попу. Провожу аккуратно пальцами между её ног. Молю об одном, чтобы она не захотела всё это остановить. Ощущаю кончиками нервов её желание.

Когда у меня был последний секс? Пару месяцев назад, когда был дома. А секс, от которого сносило крышу, терял реальность и забывал своё имя? Не помню...

Подталкиваю её к постели, снимая на ходу остатки своей одежды. Не отпуская ни на секунду. Жадно, бесцеремонно мну упругое тело. Хочу её всю. Падаем на кровать. Теперь уже разъединить нас сможет только землетрясение. И то не уверен, что мы его заметим. По венам огненная лава. Топит в страсти и уничтожает все рамки.

Жадно глотаю каждый поцелуй. Хочу наверстать всё, что упустил по своей глупости. Но уже сейчас понимаю, что одного раза будет мало. Эм притягивает за шею, сильнее прижимая к себе. Сдавливает бёдрами. Упираюсь на один локоть, второй рукой скольжу по внешней стороне бедра. Как же хочется касаться её бесконечно. Везде. В любой момент времени. Впиваюсь в шею. Поцелуи с каждый разом все жёстче. Сдерживать себя всё сложнее. Но хочу изучить это тело. Попробовать каждый дюйм. Извивается подо мной и заводит этим ещё сильнее. Тает как воск, растекаясь и обволакивая меня.

Нас. Губами спускаюсь ниже. Прикусываю сосок. Но не останавливаюсь. Пробегаю губами по животу и поднимаюсь. Касаюсь руками бёдер и переворачиваю её на живот.

Целую в поясницу и поднимаюсь вверх. Провожу языком вдоль позвоночника. Эми выгибается навстречу. Всё настоящее, неподдельное. Каждый вздох и тихий стон. Запускаю одну руку под неё. Захватываю грудь. Черт. Какой я был мудак.

Она ведь мне нравилась. Всё могло быть совсем по-другому. Целую кожу на шее. Чувствую, как по артерии пульсирует возбуждение. Спускаю вторую руку к животу. Ниже. Запускаю между ног. Подаётся навстречу. Скольжу по влажной коже. Кажется, взорвусь и свихнусь раньше, чем буду обладать этой девушкой.

Сводит с ума и одновременно даёт уверенность. Всё можно изменить. Выбрать другой путь.

Дождь усиливается. Разъярённо бьёт по крыше. Неистово завывает. И мы. Одни. Абсолютно голые. Среди всего этого хаоса. В самом центре стихии. Выскальзываю из-под неё. Слышу едва уловимый недовольный стон. Привстаю, чтобы могла перевернуться на спину. И снова ловлю губы. Обжигает прерывистым дыханием.

Наконец, оказываюсь в ней. Как же сильно хочу её. Не могу медлить. С каждым движением всё быстрее проникаю в неё. Как озверевший готов ласкать её вечно. С каждым толчком давление между нами нарастает. Пальцы сами впиваются в грудь. Сильнее сжимают, заставляя её стонать. Выгибается, поддаётся навстречу. Становится податливой. Тянет за шею к себе. Склоняюсь, проникаю в рот. Дышим одним воздухом.

Прижимает к себе, сильнее обхватывая ногами. Впивается в плечи, замирает и сокращается внутри несколько раз. Твою мать. Неужели может быть так хорошо. Сливаемся снова в поцелуе. Звереем друг от друга. Ласкаю, прикусывая, шею. Оставляя везде свои следы. Кому бы она ни принадлежала до этого. Теперь моя. Только моя. Заводит меня настолько, что едва успеваю выйти из неё и взорваться следом.

- Этого не должно было произойти... - шепчет, переводя дыхание.

- Но произошло, - касаюсь губ, оставляя поцелуй, который выглядит как последний.

- Neque fiet*, - не понимаю, что это означает. Но явно ничего хорошего.

Приподнимает брови и внимательно смотрит на меня.

- Эм, твой латинский сведёт меня с ума. Я не понял, что ты сказала? - посмеивается в ответ. Смотрю прямо в глаза и пытаюсь сделать серьёзный вид.

- “Больше не произойдёт”, - сама себя уговариваю в том, что это правильно и что я удержусь. Но знаю, что даю пощёчину словами. По тому как рассматривает меня прищурившись и едва улыбаясь уголками губ понимаю, что не верит ни одному моему слову. Ещё не знает, что я серьёзно настроена остановить это.

- Как скажешь, - нагло смотрит в глаза и поднимается. Судорожно понимаю, что я без одежды. Да и странно было бы в ней быть сейчас. Не хочу, чтобы рассматривал меня. Ни к чему подогревать то, что должно потухнуть. Хватаю за плечи, притягивая его назад к себе.

- Закрой глаза и подай мне плед.

Послушно опускает веки и поднимается. На этот раз не удерживаю его. Удивляет податливость. Даже немного, в глубине души, обидно, что так легко согласился,  но я ведь сама этого хотела. А он просто делает мне приятно, выполнив просьбу.

Встав, резко открывает глаза и окидывает похотливым взглядом. Чёрт! Инстинктивно прикрываю грудь руками, но поздно. Всё, что не надо было, он успел рассмотреть.

- Хорошо, подам, - кивает улыбаясь.

- Я попросила не смотреть на меня, - сдерживаю улыбку, хотя в душе приятно, что он не пошёл по моим правилам.

- Ты попросила закрыть глаза. Я закрыл, - пожимает плечами, ухмыльнувшись. - Но ты не сказала, что я не должен их открыть и не рассматривать тебя. Ты идеальна, Эми. - Прикусывает губу и, улыбаясь, направляется к камину. Отвела глаза в сторону, чтобы не думать о голой заднице, разгуливающей по комнате. Ведь понял же, что значило "закрой глаза", но специально перевернул мои слова.

- И сам оденься, - говорю вдогонку и сажусь на кровать, складывая руки на груди, чтобы прикрыться.

- Мне жарко и больше сухой одежды у нас нет, - смеётся в ответ и я понимаю, что одеваться он не собирается. - Лови, - следом в меня летит плед, накрывая с головой. Пользуясь моментом, кутаюсь в него и украдкой улыбаюсь. Даю волю эмоциям. Черт. Как же это было круто! Тело мгновенно откликается, разгоняя волнительную дрожь по телу. А если это был лишь порыв? Как ни крути, но у него семья. И лишняя всегда буду я. Залезть бы ему в голову и найти ответы.

- Держи, - говорит Рон, стоя уже рядом. Выглядываю из-под пледа и вижу перед собой кружку. По хитрой улыбке и приподнятым бровям Рона догадываюсь, что там. Надеюсь, это поможет успокоится, прийти в себя и набраться сил остановить безумие, в которое я лечу.

Разом выпиваю содержимое и морщусь. Рон забирает кружку, ставит на пол и ложится рядом. Отмечаю, что он всё же натянул плавки, а я так и сидела без одежды, правда, укутавшись в плед. По телу приятное тепло и роскошное расслабление .

- Иди ко мне, - зовёт и, не дожидаясь действий от меня, притягивает к себе сам. Кладу голову на плечо, попадая в шлейф аромата.

Его рука обнимает и крепче прижимает к себе. Не сопротивляюсь. Умом понимаю, что это не правильно. Но тело доказывает обратное. Хочет любить и принадлежать только ему. Хочет этих объятий и касаний. Эта поездка многое расставила на свои места. Многое прояснила. Но многое и запутала.

Сложила и перемешала обиду, злость, желание, страсть. До этого я просто хотела утолить навсегда жажду им. Перегореть как спичка. Выбросить пепел сгоревшей мечты. Но, чёрт, он хуже вредной привычки, от которой можно отказаться. Он... он, как вирус, попадающий в организм. Проникает в каждую клетку, заражает. И остаётся только ждать, когда выработается иммунитет к нему. Когда смогу отпустить, а тело - забыть. Улыбаюсь, вспоминая его позывной.

- Почему Вирус?

- Что? - вырываю его из мыслей.

- Твой позывной. Почему Вирус?

- Эми, - чувствую, как вздрагивает от смеха. - Это не очень приятная, хоть и смешная история.

- Расскажи, - хочу как можно больше о нём узнать. Любая мелочь, история - всё, что могло приоткрыть мне тайну его жизни.

- Хм, ну ладно, ты сама спросила. Я всегда мечтал, чтобы мой позывной был какой-то солидный. Например, Атлант, Ураган, Ястреб, Торнадо. Ну ты понимаешь. Я делал такие штуки в воздухе, что просто не мог иметь какой-то простой позывной. Но потом неудачно съездил домой на выходные, что-то подхватил. Вернувшись на базу, ещё этого не знал. Врач, разрешивший вылет, тоже ничего не заметил. Хуже мне начало становиться в самолёте. Благо это был тренировочный полёт и я, доложив, что плохо себя чувствую, возвращался назад. - Запнулся, обдумывая что-то.

Обнимаю руками одеяло, прижав ткань к груди и чуть оголив плечи, переворачиваюсь на бок лицом к Рону. Сгибаю руку в локте и упираюсь головой в ладонь, рассматривая его и ожидая продолжения.

- И?

- Боже, Эми, - закатывает глаза и улыбается в ответ, - ты сама захотела это услышать. Меня начало тошнить. Я был на такой высоте, что маска мне была не нужна. Поэтому... меня просто вырвало в салон самолёта. Приземлился я благополучно. Но, как оказалось потом, это был какой-то вирус. В изолятор меня поместили, но пол роты я заразил. Все лежали с больными животами и рвотой.

- Похоже на ротавирусную инфекцию, - рассмеялась я, уткнувшись в него.

- Я не помню название, тебе виднее, - пожал плечами. - После этого мне долго вспоминали эту историю. Вирус, вирус, так и привязалось. Сначала как кличка, потом переросло в позывной.

- Рон, - успокаиваясь, спросила я, - что с самолётом-то стало?

- А что с ним станет? Пришлось отмывать. Но всё равно, все отказывались на нём летать под любыми предлогами.

- И что на нём никто не летает теперь?

- Почему? Я. На нём выбит мой позывной. Могут, конечно, иногда отправить кого-то в полёт, если я не на задании.

Переворачиваюсь на спину, растворяясь в шуме дождя. Рон обнимает меня одной рукой, переплетая пальцы.

- Эти полёты такие опасные, - разбиваю тишину.

- Мне нечего терять, - бьёт словами, сам того не замечая. Зато мне есть что терять... Я хотела его. Хотела с нашей первой встречи в моем кабинете. Лучше бы это был секс, который мне не понравился. Тогда бы с лёгкостью забыла Рона. Навсегда вычеркнула. Но всё только усложнилось. Неимоверно. - Пока не появилась ты, - дополняет и воскрешает меня следом. Давая надежду. Сказать ему всё? А если не поймёт? В своих чувствах я уверена. В его... Не знаю. Может и сейчас это всего лишь порыв. А завтра он скажет, что это опять была проверка, которую я не прошла. - Это ничего не значит, - говорит Рон, а я ловлю себя на том, что трогаю его обручальное кольцо. Отдёргиваю пальцы, замерев.

- Семья ничего не значит?

- Семья... - многозначно усмехнулся. - Нет семьи уже давно. Может и не было никогда. Так живём вместе, когда я приезжаю.

- Вы же поженились. Не просто так.

- Я уже был на службе, сам зарабатывал, она училась и... забеременела. - Сжимается и обрывается всё внутри. Ребёнок. Могла ли я с ним так поступить? Забрать отца. Ненавижу себя. Но дальше Рон убивает своим рассказом. - Мы расписались, через пару недель у неё случился выкидыш. Постепенно та вспышка, на которой всё держалось, угасла. Так и живём. Я летаю. Она смотрит за квартирой и... ждёт меня. - Сказал как-то неуверенно последнюю фразу и замолчал.

- Почему не ушёл от неё? - спрашиваю и с надеждой и с опаской.

- После выкидыша у неё начались проблемы со здоровьем. Она долго лечилась. Бросила университет. Сейчас ей нельзя работать. Я не мог её бросить. В этом есть и моя вина. Без меня она пропадёт. Она так и не закончила учёбу, никогда не работала. Да это не надо было, я обеспечивал нас полностью. Теперь у меня просто всегда есть уголок, куда я могу вернуться. - Вроде все правильно. Но в сердце будто шприц яда всадил. Меня бросить смог. Даже не поговорил. - Она так больше и не смогла забеременеть. Разговариваем раз в неделю, встречаемся раз в несколько месяцев. - Впрыскивает последние капли. И вырывает шприц. Хоть ребёнка и нет, понимаю, что никогда не оставит её. Долбаное чувство вины.

- Давай спать, - выдыхаю, чтобы не заплакать. - Я устала. - Поворачиваюсь к нему спиной. Рон проникает под плед и притягивает к себе. Как бы не была сейчас запутана, но позволяю прижаться ко мне. Страшно подумать, что последний раз. Но у нас нет путей, которые бы сошлись в итоге в одной точке.

Зябко. В полудрёме обнимаю себя руками, вспоминая, где я. Понимаю, что раздета. Полностью. Черт, даже трусиков нет! Открываю глаза, стену освещают солнечные лучи. Лежу спиной к нему и боюсь пошевелиться. Как стыдно! Хотя вчера не было.

Где моё бельё? Волнение накатывает словно волна. Сильнее. До потери сознания. Как я попала в эту ситуацию? Это не должно было произойти. Вернее не сейчас. Он... черт. Всё должно было быть как у обычных людей. Встречаются, потом поцелуй, свидание, секс. У меня всё наоборот. Один его взгляд, поцелуй и я таю.

Почему кто-то другой не может быть таким как он? Почему он? Почему от его рук у меня замирает сердце? Почему только от его поцелуев тело содрогается в удовольствии? Заставляя биться сильнее. Жёстче. Напитывая энергией каждую клеточку. Вселяя жизнь. Второй раз на те же грабли.

А если он сейчас скажет, что опять проверят? Да и кто я теперь? Любовница? Разрушительница семьи? Пусть отношения с женой исчерпаны, но кольцо он всё равно есть. Никто не отменял брак. Никто. Твою мать. Хотелось выть. Ненавидя себя. Ненавидя его. Надо первой оставить всё. Закончить. Пока всё не зашло слишком далеко. Один раз забыли. Забудем второй.

Матрас слегка прогибается, и я ощущаю, как прохладное мужское тело прижимается ко мне.

- Эм, - слышу хрипловатый тихий голос на ухо. - Надо лететь. - Дышит мной, но не касается. От ощущения горячего выдоха на коже, пробирает дрожь. Кончиками пальцев не спеша скользит от плеча по ключице, едва задевая грудь, спускается ниже по животу. Вырисовывая витиеватые узоры. Сейчас. Я должна его остановить. Должна прекратить это.

Закрывая на долю секунды глаза, собираясь с мыслями. Но Рон опережает. Резко переворачивает меня на спину и впивается горячими губами в кожу на шее. Время замерло. Вот уже губы обладают моими. Доводит до безумия, прижимаясь сильнее. Оставляя напоминание о себе. Не могу найти силы это остановить. Крадёт стон прямо с моих губ. Не хочу терять его. Не хочу терять магию между нами. Но и быть вторым планом, запасным вариантом не могу.

Протискиваю ладонь между нашими губами и прерываю поцелуй.

- Рон, - с опаской начала. - Послушай... то, что произошло. Это ошибка.

Парень мгновенно напрягается и, приподнявшись на локтях, смотрит на меня. Анализирует, серьёзна ли я или шучу.

- Не говори глупости. - Касаясь своим носом кончика моего, нежно трётся. - Ошибка то, что я бросил тебя десять лет назад. - Даёт надежду, но это лишь слова.

- Рон, нет, - упираю руки ему в грудь. - Сейчас ты женат. Сколько я буду любовницей? Неделю? Месяц? До конца боевых действий? Потом, что? Ты вернёшься в своё семейное гнёздышко, а я опять останусь одна? Ещё на десять лет. Пока мы не пересечёмся на очередной войне? - пытаюсь не заплакать, хоть и получается с трудом. Знаю, что говорю честно. Режу на корню то, что могло вырасти. Не хотела врать хотя бы в этом.

- Эм, я что-нибудь придумаю.

- Рон, это все равно неправильно. Ты же знаешь, на базе запрещены отношения. Если кто-то узнает, нас обоих это коснётся.

- Эм, не делай этого. Никто не узнает, - просит с мольбой в глазах и сожалением.

- Ты сам знаешь, что так лучше.

- Я тебя не понимаю. Это месть такая? Теперь ты меня бросаешь? - поднимается и садится рядом.

- Бросаю? - натягиваю одеяло, чтобы прикрыться. - Да мы никто друг другу. Подумаешь, переспали два раза, - не хочу это говорить. Но так проще разрубить узлы, связывающие нас. Смотрит так, словно не верит, что это сказала я.

- Как знаешь, - проникает колючим тоном. - Но мы совершим ошибку. Второй раз.

Встаёт с кровати, молча одевается и выходит на улицу.

Поднимаясь следом, подошла к камину. Дотронулась до своих вещей. Ещё влажные. Перед глазами сразу всплыли картинки вчерашнего вечера. Рука невольно потянулась к губам. Они немного припухли и болезненно реагировали на касания от обилия поцелуев.

Натянула брюки и майку, заправила кровать, убрала на места вещи. Сложила мокрую одежду, про которую мы вчера напрочь забыли. Всё в этом доме напоминало о том, что тут произошло.

- Дождь закончился. Вылетаем. Ты готова? - спросил Рон, появившись в дверях. Окинул взглядом комнату, вероятно, чтобы убедиться, что всё в порядке. Заметив недопитую бутылку с виски, убрал туда, где нашёл. - Пойдём, - кивнул в сторону двери и, забрав рюкзак с нашими вещами, пошёл на выход.

Поджав губы, шла за ним. Грустно было уезжать отсюда. Терять эту ночь. На пороге ещё раз оглянулась и вдохнула аромат проведённой ночи, навсегда оставив его в памяти, как один из лучших моментов в жизни.

Когда залезла в вертолёт и заняла своё место, Рон помог пристегнуть ремень. Прямым продолжительным взглядом словил мои глаза. Ждал намёка, что я передумала, но я только виновато посмотрела на руки. Всё понял. Закрыв двери, занял своё место и связался с диспетчером для вылета.

Мы поднялись в воздух, прокладывая дорогу в будущее, которого никогда не будет. Я запуталась в паутине наших судеб. Больше всего на свете хотела быть с ним. Но что он мог мне дать взамен?

Роль любовницы? Где гарантии, что он когда-нибудь решиться оставить жену, бросить её на произвол судьбы. Вчерашний разговор всё прояснил. Что если мы продолжим встречи? Сейчас будет хорошо, да. А потом он уедет, а я останусь ни с чем? Второй раз выкарабкиваться из ада?!

Уничтожающее молчание между нами спасал только гул пропеллеров. Всю дорогу назад сидела уставившись в окно. Если путь туда был приключением, назад - мучением. Он общался с диспетчером, даже шутил. Мне же не сказал ни слова. Да я и сама не знала с чего начать разговор. Я и так много ему наговорила. Возможно лишнее. Возможно, нет. В конце концов, он должен сам понять, что в данных обстоятельствах мы заложники системы. Это может плохо закончиться.

Только рухнувшие этой ночью между нами стены, вновь выросли. Как всё перевернулось с ног на голову. Недавно, я с ума сходила, так хотела его поцеловать. А сейчас, когда могу это свободно делать, сама отталкиваю. Понимаю, что это неправильно.

Разминая указательным и большим пальцами переносицу, прогоняла непрошеные слёзы. Ощутила на запястье оставленный им запах. Свобода неба. Независимость. Прикрыла глаза и втянула аромат, взрывающий воспоминания. Крепкие объятия и поцелуи. Черт. Тело сразу реагирует на него, учащая сердцебиение. Отдёрнула руку от лица, чтобы немного успокоится и прийти в себя.

Мы летели над тропическим лесом, джунглями. Лианы крепко-накрепко переплетены и запутаны. Попав туда, крайне сложно выбраться и найти правильный выход.

Украдкой скосила глаза на Рона, наблюдая, как он сосредоточен. Практически не глядя переключает какие-то кнопки. Это восхищало и завораживало. Его профессионализм и уверенность в том, что умеет делать.

Я знала ещё со школы, что он добьётся чего-то в жизни, станет лучшим. Таким, с которым я хотела бы создать семью. В памяти опять всплыли его слова о выпускном. Почему я не сказала ему, что он мне нравится? Не думаю, что он тогда слушал бы меня. Но я всё равно должна была поговорить с ним. Как бы сложись наши судьбы? Стали бы мы теми, кто мы есть сейчас?

А может так должно было произойти? Пройти этот путь длиной в десять лет по отдельности? А потом опять встретиться? Для чего?

Наконец, увидела знакомую местность, и Рон снова связался с диспетчером, запрашивая разрешения на посадку. Не спеша снижали высоту, глянув в окно, заметила техников, которые уже нас ждали. Немного в стороне стоял Дэйв. Черт. Почему он нас встречает? Сейчас даже лучше, что я расстроена. Никак не выдам себя. Нас. И того, что произошло.

Вертолет благополучно касается земли и затихает. Как только дверь открывается, возле меня уже Дэйв. Помогает отстегнуться и возвращает в реальность, из которой я вырвалась, казалось на целую вечность. Хотя на самом деле прошли только сутки.

- Привет, как ты? - негромко спрашивает, придерживая за руку пока я спрыгиваю на землю.

- С нами всё в порядке, - натягиваю улыбку в ответ, направляясь к грузовому отсеку.

Украдкой ловлю взгляд Рона, разговаривающего о чём-то с техником.

Дэйв забирает свою коробку и внимательно её рассматривает. Душа леденеет, вспоминая, что я с ней делала. Хоть мы ничего и не нашли, но страх перед тем, что раскроет наши тайны, накрывает.

- Твои какие коробки? - вырывает из мыслей. Показываю на два небольших ящика. Берёт их тоже и кивает в сторону госпиталя. - Пойдём, провожу. - Разворачиваюсь следом и не могу не взглянуть на Рона. Ловлю цепкий, прищуренный взгляд. Одними глазами говорит, чтобы я помнила о нашем разговоре. Отрываюсь от него и, развернувшись, иду следом за Дэйвом. - В госпиталь?

- Да, - догоняю его. Оглядываюсь по сторонам, мы отошли на достаточное расстояние, чтобы нас никто не услышал. - Что-то не так?

- Кейдена ждёт выговор за эту выходку. Он не должен был рисковать. - Слушаю Дэйва, а по позвоночнику холодок. Не могу этого допустить.

- Дэйв, не надо, - поворачивает голову и смотрит в глаза. Боюсь, что прочитает в них всё и добавляю, - ничего страшного не было. Просто дождь. Мы приняли решение не лететь, так как не знали, какая обстановка впереди.

- Эмили, не надо его выгораживать. Он не запрашивал у диспетчера метеообстановку, - отвечает так, словно за этого грозит расстрел.

- Дэйв, - пыталась сохранять спокойствие и уверенность, хотя внутри всё тряслось, - это из-за меня. - Приподнимает одну бровь, недоверчиво разглядывая. - На самом деле дождь был, но не большой. Мы, - тянула время, чтобы сочинить что-то правдоподобное, - спокойно бы долетели, никакой опасности не было. Просто я хотела... отдохнуть. Знаю, звучит эгоистично по отношению даже к Глебу, но я устала. Мне нужен был этот день отдыха. Как воздух. Восстановится и выспаться.

- И что Кейден просто так пошёл на этот обман ради тебя? Что вас связывает? - Молчу, когда пристально смотрит в глаза. Не даёт и шанса быстро что-то придумать. - Он лётчик, он планирует и отвечает за полёт, пассажиров и груз. Он изменил маршрут, когда вы летели туда. Он нарушил кучу всего, - чувство вины давит и я не знаю, как его переубедить. Он не верит ни одному моему слову. Пронзительно смотрит. Ни одна ресничка не шевелится в этом взгляде. Что ещё могу ему сказать? Как защитить Рона? Что придумать? Обидно так, что остаются только слёзы, как только представляю, что он может уехать отсюда, оставив меня одну. Даю волю слезам и тихо всхлипываю. Это и есть мой шанс.

- Эмили, ты чего? - Останавливается и резко поворачивается ко мне.

- Ты думаешь легко делать десятками операций за день? Видеть, как умирают молодые парни? - Повышаю голос, сама себя убеждая, что я устала. Хочу, чтобы поверил. - Постоянное напряжение, недосыпание. Да, - вытираю слезы, - я просила его так, как тебя сейчас. Мне нужен этот день отдыха. Понимаешь? Я не робот. Я не вечный двигатель. Да я могу сутки работать, когда надо. Но, если я умру от усталости, лучше от этого не будет никому. - Слёз не так много, как могло бы быть, поэтому закрываю лицо руками и соплю носом. - Я никогда не была нигде, кроме военных частей. С этой работой я возможно никогда и не увижу ничего. Да, я попросила его посмотреть самый высокий водопад в мире. Накажи за это меня. - Смотрит в смятении, поджимая губы. - Вам, мужчинам, этого не понять. - Неожиданно ставит коробки на землю, подходит ближе и обнимает, притягивая к себе.

- Эмили, успокойся, пожалуйста. Не хочу, чтобы ты плакала, - вытираю о его плечо слёзы. - У тебя точно нет претензий к капитану? - говорит мягко, заглядывая в глаза.

- Нет, - машу головой. Кивает в ответ и только сильно сжатая челюсть выдаёт его недовольство. - Обещай, что не накажешь его? - Долго смотрит, решая. На лице спокойствие, но чувствую внутреннюю борьбу. - Я спасла тогда его друга на операции, он просто хотел отблагодарить меня. Спросил, что может сделать.

- Ладно, - недовольно выдыхает, а я расслабляюсь. - Ты хоть отдохнула?

- Да, - шепчу. - Теперь могу дальше нон-стоп делать операции.

- Пойдем, проведу тебя, - Дэйв поднимает коробки, провожая меня до госпиталя.

Надеюсь, он поверил в мои крокодильи слезы, что выдавила из себя ради Рона.

- Дальше я сама, - забираю у него свои вещи, - спасибо, Дэйв за понимание. - Приподнимаюсь, целую его в щеку. И, не дожидаясь ответа, скрываюсь в здании госпиталя.

Черт. Мне-то он поверил, но уверена Рона тоже спросит. Ускоряюсь и, толкая ногой дверь, попадаю в отделение. Несколько метров и я возле нашего кабинета. Локтём нажимаю ручку и я внутри.

- Глеб, добрый день, - ставлю коробки на пол возле стены.

- Эмили, наконец-то, как слетали?

- Всё хорошо, Глеб,- киваю и спешу назад к двери. - Я скоро вернусь, у меня срочное дело.  Это наши приборы.

Бегом к себе в комнату, надо найти Рона, прежде чем это сделает Дэйв. Предупредить о моей маленькой лжи. Идти и искать его рискованно. Если Купер нас встретит вместе, точно не поверит.

Закрываю дверь на ключ, будто за мной следят или гонятся. Открываю телефон и листаю список номеров, нахожу "Кейден" и набираю. Томительно жду, когда услышу его.

- Да, Эм, - слышу знакомый баритон, - что случилось?

Пересказываю ему весь разговор с Купером. Хочу, чтобы просто подтвердил мои слова.

- Ты за меня переживаешь? - спрашивает в ответ.

- Расскажи ему, пожалуйста, то, что и я. Подтверди мои слова.

- Не надо было, Эм. Я сам разберусь с этим, - парой фраз обрубает концы и может все испортить своими принципами.

- Рон, пожалуйста, - пытаюсь уговорить, - да, я переживаю за тебя. Не хочу, чтобы из-за меня тебя наказали.

- Я думал, ты хотела, чтобы я пропал из твоей жизни навсегда. Это отличный шанс Эми, решайся.

- Не таким способом.

- Каким способом ты хочешь? Чтобы я умер? - перехватывает дыхание от его слов. Как можно так говорить? Горло начинает душить обида и злость.

- Черт, просто расскажи Дэйву то же самое. Свали всё на меня. Он ничего мне не сделает, - дрожащим голосом прошу его.

- Зачем?

- Что зачем?

- Зачем ты это делаешь?

- Чтобы тебя не наказали.

- Я виноват, почему меня не должны наказать? - выуживал из меня сказать то, что я не могла. Раздирал вопросами и тянул правду.

- Я буду переживать.

- За меня?

- За тебя, - повысила голос, не выдержав, - не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Всё? Теперь доволен?

- Так значит не конец? - Шумно выдыхаю в ответ. - Я тоже за тебя переживаю и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. - Осмысляю его слова  и не верю, что слышу это. Не хочу лживых надежд. Но мечтаю, чтобы это как-то стало правдой.

- Спасибо, Эми, что волнуешься.

- Надеюсь, ты не наговоришь лишнего. - Опускаю руку с телефоном и нажимаю сброс вызова. Не могу слушать это. Зачем даёт надежду, заставляет заглянуть в душу? Чтобы потом с треском хлопнуть дверями прямо перед моим носом?

Спускаюсь, наконец, к Глебу. Нежно, по-отцовски прижимает к себе и обнимает.

- Эмили, что-то случилось?

- Много чего случилось, Глеб, - опускаю глаза в пол. - Всё так сложно.

- Время всё расставит на свои места. Не жалеешь, что полетела?

Отрицательно машу головой и улыбаюсь. Глеб ухмыляется в ответ.

- Надеюсь, вы помирились и отдохнули. Потому что через час привезут раненых, работы будет много.

- Помирились и опять поссорились. Но, Глеб, спасибо, что отпустили, - сдерживаю улыбку, - мне нужен был этот выходной.

- Капитан умеет быть убедительным. Ела что-нибудь?

- Нет.

- У тебя минут пятнадцать, сейчас привезут раненых. Я пока отпущу летчиков. Поешь и приходи. Будем спасать жизни дальше.

- Хорошо. - Выхожу из кабинета, направляясь в столовую. Никого не встретив по дороге, провела время наедине с собой, обдумывая всё, что произошло за последнюю неделю. И за последний день. По телу лёгкая волна возбуждения. Как бы я не сопротивлялась, заставить тело не реагировать на Рона не могла. Вспоминая ту ночь, мечтала повторить её. И сама же, осекала себя, понимая, что он женат. И нужны ох какие веские причины, уйти из нее.

Вернувшись в отделение, увидела под кабинетом вижу двух лётчиков. Остальных Глеб уже видимо отпустил. Мы расстались час назад, а я уже скучала. Он слишком глубоко проник в мои мысли. Добрался до центра эмоций и задел его. Чувствую, что не смогу выкинуть из головы. Не зная, что он делает и что у него всё в порядке.

Хочу услышать. Лучше увидеть. По телу непонятное волнение и переживание. Черт! В таком состоянии сделать операцию будет проблематично. В венах гудит кровь, отдавая тяжёлыми ударами в виски.

- Здравствуйте, - слышу хоровое приветствие.

- Здравствуйте, - киваю, натянуто улыбаясь. Иду к кабинету, глубоко дышу и успокаиваюсь. Так лучше. Так правильно. Хватаюсь за ручку двери и выдыхаю, оставляя мысли вне помещения. Тяну дверь на себя и попадаю в помещение. Затылок... плечи... спина... Скольжу взглядом по парню, что сидит спиной к двери и разговаривает с Глебом. Я узнаю его наверное на ощупь, по запаху, даже по вкусу поцелуя.

Глеб замолкает, когда видит меня, словно говорили обо мне. Прикусываю губу изнутри, делая себе больно и отрезвляя.

Я всё закончила сама. Это правильно. Почему тогда меня всё это продолжает терзать? Сажусь за свой стол и раскладываю бумаги. Чувствую, как оборачивается и бросает на меня взгляд. На секунду поднимаю глаза, впиваясь в них. Вспыхивает желание оказаться снова в  его руках. И тут же гаснет, заглушаемое звуком оттиска печати и голос Глеба.

- Держи, можешь лететь, - боковым зрением замечаю, как забирает разрешение на вылет и молча идёт к выходу. Опять полет. Хотя только вернулись из другого. Дура, когда думала, что увидев его, мне станет легче. Ни хрена. Мысли просто приросли, всё сильнее укореняясь при каждой встрече.

Поднимаю глаза на Глеба, смотрит на меня довольно.

- Что такое? - не понимаю, но догадываюсь, что Кейден что-то ему сказал.

Не успевает или не спешит отвечать, как заходит следующий лётчик. Глеб направляет этого ко мне, а сам берет еще одного, чтобы скорее их отпустить.

- Эмили, берёшь вторую бригаду и занимаешься переломами. Я займусь ранениями, - отдает распоряжение Глеб после звонка о том, что машины с ранеными уже на территории авиабазы.

Киваю в ответ и иду в операционную. Отключаю все эмоции, переживания, чувства, воспоминания и ощущения. Выдыхаю, отпуская всех мужчин рядом со мной... Окунаюсь в работу... Спасаю чьи-то жизни, когда справиться с собственной не могу.

***

Оперировала до самой ночи. Когда вернулась к себе в комнату, успела только лечь и провалиться в сон.

Проснулась от того, что луч солнца нагло светил прямо в глаза. Время шесть утра. Могла бы ещё отдохнуть, но делаю наоборот. Встав, натянула леггинсы, свободную майку и отправилась на пробежку. Опять этот лес. В памяти жуткие воспоминания. Понимаю, что Рон дал мне второй шанс жить. А я боюсь. Боюсь разобраться и сделать взрослый поступок. Боюсь жить так, как хотела бы. Боюсь не справиться одна.

- Эмили, доброе утро, - слышу знакомый голос позади.

- Привет, - оборачиваюсь, натянуто улыбаясь Дэйву.

- Как дела? - догоняет меня и продолжаем бежать вместе.

- Спасибо, хорошо, вчера нам привезли раненых с другой базы. Оперировала до ночи. У вас как прошли вчерашние полёты? - как бы между прочим спрашиваю, хотя меня интересует один конкретный человек.

- Все вернулись, больше сказать ничего не могу. Ты же понимаешь, это секретно.

- Конечно, - киваю в ответ, - для меня главное их здоровье, - тропинка снова уводит нас в лес. Мгновенно вспоминаю, что там произошло и какую роль во всём этом сыграл Дэйв. - Давай сбегаем к тому водопаду? - Страшно, но хочу проверить парня. Что-то узнать.

- Уверена?

- Да, - киваю, хотя боюсь до жути, но я же не одна.

Пробежав немного, сворачиваем на тропинку. Выходим на поляну. Помню всё. Весь тот день. Особенно то место, где меня должны были найти - на холме. Иду специально дальше, ближе к воде. У самой кромки сажусь на корточки, опускаю ладонь в прохладу. Звук водопада заглушает шаги. Бесшумно Дэйв подходит и становится рядом. Встаю и, оказавшись с ним на одном уровне, рассказываю, как пришла сюда. Всю историю. Меняю только один важный момент, который он не мог не заметить, если бы был тут. Змея укусила меня там, наверху. Сейчас же мы внизу возле самой воды.

- Вспоминаю это место и жутко... Если бы не ты, - произношу задумчиво и смотрю в глаза. Ищу реакцию на лице, жду ложь или правду.

- Эмили, - шумно выдыхает, кладёт руку мне на затылок и, притягивая к себе, целует.

Губы тонкие, напряжённые. Пару секунд и упираюсь ладошками в грудь, отстраняясь. Не чувствую того трепета, что с Роном. Нет той страсти и сжигающего огня внутри.

- Дэйв, ты не так меня понял, - опускаю глаза. Черт.

- Ты мне нравишься.

- Дэйв, ты же знаешь, любые отношения на базе запрещены. Это касается всех. Ты отличный друг, но... - осмеливаюсь поднять глаза, - я не знаю.

- Дай мне шанс, - смотрит в глаза. Не говорю "да", но и не говорю "нет". Люблю одного, но с ним это тупик. Второй приятный, но не вызывает того трепета и дрожи. Да и его ложь, скорее всего, просто порыв, шанс быть ближе ко мне. Ничего плохого и не замышлял. В любви все средства, как говорится, хороши.

- Мне надо время подумать, - глянула на часы, - и пора в госпиталь. - Не дожидаясь от него ответа, быстро поднялась на холм. Не оглядывалась, но слышала, как идёт следом. Молча бежали до госпиталя каждый в своих мыслях. Либо он так умело отвлёк меня от моих расспросов, либо на самом деле я ему нравлюсь. Перед госпиталем кивнула, улыбнувшись, и свернула в здание. Только оказавшись внутри, замедлила ход и не спеша поднималась по лестнице к себе в комнату.

С каждым днём всё больше заплеталась в паутине. И чем сильнее хотела выбраться из этого, тем больше загоняла себя на гибель. Любой исход будет проигрышным. Поднявшись к себе скорее хотелось остаться одной. Потянула ручку двери, чтобы отгородиться ото всех. Но кто-то из коридора снова потянул на себя, открывая.

Разжала пальцы, замерев. Приоткрываю рот от такой наглости. Но тот, кто заходит в комнату явно знает, что ему можно многое. Захлопывает дверь и, забирая ключи из рук, замыкает.

В глазах ярость и злость. Идёт на меня и прижимает за плечи к стене. Чувствую насколько крепко держит. А я не хочу вырываться из капкана.

- Знаешь, где я был? - смотрит в глаза, окуная в свою злость.

Отрицательно качаю головой и начинаю нервничать. Что могло случиться?

- Я был на пробежке. И знаешь, что я видел? - повышает голос. Понимаю, что бегала с Дэйвом и водопад.  Но все равно отрицательно качаю головой.

- Я видел, как вы целовались. - Со злостью сжав челюсти. - Думаешь, я позволю кому-то касаться этих губ? - Надавливая ведёт большим пальцем другой руки по ним. Следом впивается с такой силой, что едва ли могу возразить и оттолкнуть.

Как наркоман хочу его. Одну маленькую дозу. Последнюю. Насладиться телом и отдать душу. Губы жадно забирают поцелуи. Хватаю его за поясницу, притягивая к себе. Отрывается от меня, переводя дыхание. Всё ещё дико смотрит в глаза. Убирает мои руки и, разворачивая, прижимает к стене.

Обеими руками хватает мои запястья и поднимает вверх. Крепко держит руки над головой словно в цепях. Необузданная дрожь волной по телу. Стоит у меня за спиной, но не прикасается. Ощущаю кожей его присутствие, хочу почувствовать, как прижимается ко мне. Но Рон не спешит. Вдыхает меня возле шеи, оставляя тёплый выдох. Продолжает мучить, едва касается и снова мимо.

- Я оставил тебя в покое тем утром, чтобы ты сама разобралась в себе и вернулась, а не потому, что отказался от тебя. - Слышу на ухо. Схожу с ума от его слов. Интуитивно подаюсь назад, чтобы самой коснуться его. Парень перехватывает и удерживает мои запястья над головой теперь одной рукой. Вторая же нахально проникает под майку, движется вверх и сминает грудь. С выдохом вырывается стон. - Хочешь, чтобы я остановился? - хрипло шепчет. Тело мгновенно откликается на него и покрывается мелкой дрожью от того, как подушечками пальцев сжимая меня. Качаю отрицательно головой в ответ.

Нашёптывает, чтобы я разулась. Послушно стягиваю ногами кроссовки, отпихивая их в сторону. Оставляет грудь и движется вниз. Захватывает резинку леггинсов и вместе с трусиками стягивает с меня. Остаюсь полураздета перед ним. Берет меня за плечо и насильно надавливает, хочет, чтобы я села. Послушно сползаю вниз. Упираюсь коленями в пол и сажусь. Не понимаю, что он задумал и зачем опускается рядом. Но хочу его. Хочу, чтобы трогал. Ласкал. Сводил с ума.

Рука скользит поверх майки, специально задевая грудь, затем вдоль живота и проникает между ног.

- Эми, ты такая влажная, - нагло шепчет, - хочешь меня?

Не могу ничего ответить. Во рту пересохло от подступающего ожидания. Сильнее сдавливает руки наверху. Боль отдаётся в каждую клеточку, распаляя ещё невыносимей желание. Хочу его и уже плевать на жену, Дэйва и всех остальных. А он продолжает мучить. Похотливо скользит пальцами между ног. Не останавливаясь, целует шею.

- Ещё раз увижу, что он лезет к тебе с поцелуями, не сдержусь, - шепчет, усиливая эффект от своих движений. По телу растекается возбуждение, которое не могу контролировать. Единственное чего хочу, чтобы он не прекращал это. Отпускает, наконец, мои запястья и плавно скользит второй рукой по мне. Останавливается у груди, сжимает через майку сосок. Не спеша разминает кожу, доводя до безумия своими пальцами. Прижимаюсь к нему спиной и откидываю голову на плечо. Позволяю делать со мной, что угодно.

- Тебе понравилось с ним целоваться? - говорит в шею. Мысли путаются, унося с земли. Рон ждёт ответ и замедляет свои движения.

- Нет, не понравилось, - выдыхаю, - не останавливайся... пожалуйста...

Стягивает с меня майку, оставляя обнажённой. Плевать. Хочу принадлежать только ему. Тут, на полу моей комнаты. Прижимает сильнее к себе одной рукой, второй массирует клитор, доводя до грани потери рассудка. Прикусывает мочку уха и усиливает давление. Чувствую сводящее с ума наслаждение и, выгибаясь, растворяюсь в экстазе. Не убирает руки, продолжая нежно меня гладить. Даёт время восстановить дыхание.

- Я с ума по тебе схожу, - шепчет за ухом, - но не притронусь к тебе больше, пока ты сама не придёшь ко мне. - Отрезвляет словами и отстраняется. И тут же между нами Антарктида.

Мы снова на разных полюсах. И теперь я должна изрезать чертов глобус и найти место, где будет хорошо всем.

Семья. Как много может значить это короткое слово.

Тепло, забота, уют, запах ароматного завтрака и детский лепет. Волнение за близких и отдача нежности. Хотелось не штамп в паспорте, а печать на сердце. Навсегда принадлежать одному человеку.

Жить им. Дышать одним воздухом. Делить радость и неудачи.

Думал, что всё это уже навсегда проехало мимо меня катком, подмяв чувства и сделав чёрствым. Но она яркой вспышкой вернулась в мою жизнь. Показала, что может быть иначе.

Что кто-то волнуется за меня и ждёт. Тот полёт, когда ждала меня в штабе. Как переживала, думая, что я погиб. Наплёл тогда специально, что ничего опасного не было, но сам-то знал, насколько это была серьёзная операция.

Почему-то теперь кажется, что тот полёт, в который она меня не пустила, был не из-за злости за прошлое, как сказала мне. А скорее, что испугалась за меня. Ведь тогда ещё не знала, что я профессиональный летчик и эта моя работа, с которой я отлично справляюсь.

Всё время возвращался к нашему разговору там, в домике в лесу. Когда спросил, любит ли сейчас... Умело выкрутилась и сбежала. Оставила вопрос без ответа. Меня же терзали сбивчивые мысли.

Можно было просто сказать "нет". Но молчание это скорее "да". Неужели это возможно? Спустя десять лет продолжать кого-то любить. Не верил, что это происходит со мной.

Закрывал глаза и представлял её. Сознание замирало, вспоминая ночь. Идеальное тело, которое не хотелось выпускать из объятий. Сладкие губки, которыми наслаждался бы вечно. Чёрт. Хочу её снова и снова.

Заводит ещё больше, когда делает вид, что между нами ничего не было, и она всё забыла. Не верю и не поверю никогда. Хочет меня бросить, но защищает перед Купером. Предлагаю получить наказание и уехать, отказывается.

Эми, Эми... Борется со своими страхами и желаниями. Мучая при этом меня. Точнее нас. Честно хотел дать ей время подумать, пока не выбежал этим утром на пробежку.

Увидев Дэйва и Эмили, бегущих вместе, внутренне сжался. Начинало раздражать, что он всё время крутится возле неё. Он-то холостяк и отличная пара. В отличие от меня, связанного браком.

 Свернул за ними в лес, скрывающимися в зелёной листве. Ускорился, чтобы проследить. Кровь отравлялась токсинами ревности. Держусь на расстоянии, но не теряю из вида. Сворачивают вглубь. Не хочу верить в то, что между ними что-то есть.

Подбегаю и узнаю место, где нашел  её тогда полуживую. Решила вспомнить и побороть страх?! С ним... Не со мной.

Эмили спустилась к воде, что-то рассказывая Куперу. Внимательно посмотрела на него. Когда он взял её и, притянув к себе, поцеловал, думал, что убью его.

Но Эмили опередила мои действия и тут же отстранилась от Дэйва. Хорошо, что ветер поднял небольшой шум в кронах деревьев. Иначе они бы услышали хруст в пальцах, что с силой сейчас сжимались в кулаки.

Она что-то быстро сказала ему и начала подниматься вверх, оставляя Дэйва одного. Если бы хотела с ним целоваться, то не убегала бы как от источника беды.

Целоваться хотел он, но не она. На лице Дэйва сверкнула недовольная ухмылка. Не раздумывая, он поднялся следом за Эмм, не отпуская свою жертву. Пришлось  так же быстро спрятаться за дерево, чтобы они не заметили меня.

Не хотел вмешиваться и мечтал досмотреть, чем закончится это свидание, чтобы не делать поспешных выводов. Дождавшись, когда они отбегут на расстояние, чтобы не заметить меня, двинулся следом, оставаясь в тени.

Хотел врезать ему. Чтобы стереть из памяти её имя. Разбить губы, которые посмели прикоснуться. Переломать руки, что смели трогать кожу. И, если бы она не остановила его, я бы так и сделал. Разрывая его на клочья. Как хищник издевается до остервенения над жертвой. Злость переполняла, но я умел приручить её. Сам контролировал, когда стоит её показать. А когда нет.

Купер держался позади и не сводил глаз с Эмили. Провожая до самого госпиталя. Хотел зайти. Сукин сын.

Она же послала тебя.

Дэйв с надеждой посмотрел на Эмили. Та натянуто улыбнулась и побежала в здание. Лейтенант скорчил лицо. То, что он задумал, потерпело крах, но только сегодня.

Купер сразу же ушёл, а я рванул за Эм. Успевая схватить взглядом, только убегающую тень. Она на третьем этаже. Я только на втором. Скрылась. Через две ступеньки ускоряюсь. Третий этаж... Она уже открывает дверь... Должен успеть перехватить её. Я почти рядом. Заходит внутрь и тянет ручку на себя, закрывая дверь. Успеваю подставить ногу в щель, блокируя дверь. Врываюсь в её убежище. Нарушая спокойствие и яростно желая получить объяснения. Хочу спокойно, но она не поймёт тогда мою ярость. Иду на неё и слегка прижимаю рукой к стене. Смотрит немного ошеломленно, но не боится меня.

- Знаешь, где я был? - качает головой. Конечно, откуда? Она ведь была занята им. - Я был на пробежке. И знаешь, что я видел? - В глазах волнение. Чувствую под пальцами, как пульсирует вена. Переживает и не понимает пока, к чему я клоню. Пришло время всё объяснить. - Я видел, как вы целовались. Думаешь, позволю кому-то касаться этих губ? - Провожу большим пальцем руки по ним. Хочу много чего сказать, но влечение к ней берёт своё и, не объясняя больше ничего, впиваюсь в губы.

Изголодался по ним. По аромату, что дурманил и сводил с ума. Отвечает так же жадно. Обнимает, наконец, меня, притягивая к себе. Отрываюсь от неё, смотрю в глаза, хочет меня и это взаимно. Ну, уж нет, дорогая, ты сама придёшь ко мне за этим, я только покажу, что ты можешь потерять.

Убираю её руки от себя и, разворачивая, прижимаю девушку к стене. Завожу ей руки над головой. Чтобы она не могла ничего сделать. Только ощущать меня и то, что я захочу с ней сделать.

Наклоняюсь к ней так близко, чтобы вдохнуть аромат, но при этом не касаться её кожи. Несмотря на то, что она бегала до этого, кожа хранит запах цитрусов. Вдыхаю её и возбуждаюсь ещё сильнее. Часто дышит и готова на всё, лишь бы коснулся её. Наклоняюсь к уху и шепчу.

- Я оставил тебя в покое тем утром, чтобы ты сама разобралась в себе и передумала, а не потому, что отказался от тебя. - Выгибается навстречу мне, покрываясь дрожью. Невероятно осознавать, что я завожу её только своим голосом.

Не могу сам больше терпеть и её, сжав запястья одной рукой, второй проникаю под спортивную майку. Скольжу по упругому животу и поднимаюсь выше. Чувствую напряжённую грудь и нежно сжимаю её. Слышу вырывающийся из неё стон, но хочу специально дразнить.

- Хочешь, чтобы я остановился? - осторожно, но чуть сильнее нажимаю на её кнопочки. Массирую их, вдавливая и сладостно освобождая. Качает головой. Уже даже не сопротивляется.

Хочется напомнить, как сама же говорила в домике, что это больше не повторится. И не смогла устоять.

Хочу раздеть её и шепчу, чтобы сняла обувь. Послушно подчиняется. Когда наконец оказывается босиком, пропускаю руку под резинку её брюк и стягиваю всё вниз вместе с трусиками. Одежда падает вниз, скользя по идеальным ножкам. Надавливаю на плечо, хочу, чтобы спустилась вниз.

Эми упирается коленями в пол и садится. Скольжу рукой теперь поверх майки, специально задеваю грудь, вдоль живота и проникаю пальчиками между ног. Она такая влажная, а я ещё ничего и не делал.

- Эми, ты какая влажная, хочешь меня? - дразню, знаю, что не скажет "нет". Молчит, а я смелее разгуливаю по её телу. - Ещё раз увижу, что он лезет к тебе с поцелуями, не сдержусь, - предупреждаю её, чтобы думала в следующий раз. Хочу усилить эффект от моих слов, поэтому нащупываю клитор и начинаю не спеша водить по нему. Сама того не замечает, как тает в моих руках. Прижимаясь сильнее спиной ко мне, трётся попой. Черт! Это мука, которую я сам себе придумал. Хотеть девушку, но продолжать терпеть, чтобы она сама во всем разобралась.

Отпускаю её запястья и скольжу второй рукой по майке. Когда нащупываю грудь, аккуратно и мучительно начинаю её сминать. Эми откидывает голову мне на плечо и сладко постанывает. Опять перед глазами водопад и их поцелуй с Купером.

- Тебе понравилось с ним целоваться? - спрашиваю, покусывая шею. Знаю, не понравилось, но хочу услышать это от неё. Молчит, а я замедляю движения. Не ответит и вовсе остановлюсь.

- Нет, не понравилось, - наконец говорит она, - не останавливайся... пожалуйста..., - молит меня об этом. И заводит этим ещё больше. Стягиваю с нее майку. Хочу сегодня, если не обладать полностью её телом, то оставить свои следы на нем.

Чтобы прикасаясь к себе, вспоминала меня. Прикусываю мочку уха и начинаю двигаться быстрее. Чувствую, как находиться на грани. Часто дышит, приоткрыв свой идеальный ротик. Двигаюсь губами по каждому дюйму её кожи вдоль шеи. Нащупывает руками моё тело и, впиваясь в кожу, выгибается, отстраняясь от меня, возвращается ко мне и снова выгибается. Как бы сейчас хотел оказаться внутри и прочувствовать вместе с ней этим волны наслаждения.

Мог бы сейчас любить её, но вместо этого делаю противоположное.

- Я с ума по тебе схожу, - чувствую, как расслабляется в моих руках и продолжаю целовать плечо, - но не притронусь к тебе больше, пока ты сама не попросишь об этом.

Оставляю лёгкий поцелуй и, поднимаясь, выхожу из комнаты, оставляя её одну. Тело рвалось к ней, но мозгом понимал, что должна остыть и прийти сама.

Холодный душ приводит в чувства и остужает тело. Не думать о ней становится всё сложнее. Думать не о ней ещё невыносимей. Лиза...

Единственная, кто сейчас меня сдерживает. Что меня держит? Переживаю за её здоровье и в какой-то мере беспомощность. Но я могу просто давать ей каждый месяц деньги, чтобы ей не надо было работать и могла себя обеспечивать. Но жить с ней по привычке, зная, как феерично это может быть на самом деле, больше не хотел.

Осталось дождаться, когда Эмили будет готова плюнуть на всё, чтобы быть со мной. И почему-то уверен, что внешнее сопротивление скоро расколется. От осознания, что моя проблема имеет такое простое решение, настроение пошло вверх.

Я получил очередное задание и готовился к вылету. Не мог полностью отключиться и не думать об Эми. Ещё не улетел, но уже хотел вернуться к ней.

- Кейден, на выход, - бросил Купер и кивнул в сторону двери. Убрал карту с планом местности в нагрудный карман и направился к самолёту.

Удивился, что возле истребителя не было моего техника, его заменял кто-то другой. Но не придал этому значение. Заняв своё место, пристегнулся и  надел защитные очки и маску.

- Диспетчер. Это Вирус. Разрешите вылет.

- Вирус. Вылет разрешаю.

Очередной полёт. Впервые волнуюсь о том, что могу не вернуться и прогоняю чёрные мысли.

Выезжаю на взлётную полосу. Разгоняюсь. И набрав нужную скорость, отрываюсь от земли.

- База. База. Это Вирус. Шасси ушли, закрылки убраны, набираю высоту.

Стремительно поднимаюсь вверх. Сколько раз уже делал это. На тренировках и на заданиях. И каждый раз наслаждался полетом и сумасшедшей скоростью.

Поднимаюсь на тридцати тысяч футов и неожиданно чувствую, покалывание в пальцах и лёгкое давление в висках. Так не должно быть. Такое было на тренировочных занятиях по отработке гипоксии.

- База. База. Это Вирус. Неполадки в системе подачи кислорода. Разрешите снижение, - мгновенно реагирую на первые признаки неполадок и тут же загорается датчик, отвечающий за подачу дыхательной смеси в маску.

- Снижение разрешаю Вирус, - начинаю быстрое снижение и, засекая время, медленно делаю вдох, максимально набирая в лёгкие воздух. У меня есть одна-две минуты, чтобы успеть выйти на безопасную высоту пока есть кислород. Мне надо достигнуть отметки в десять тысяч. В тренажёрном курсе всё это проходили. Теперь придется применять всё на практике, только спокойствие и собранность поможет сохранить жизнь.

- Вирус. Вирус. Это база. Что с вами?

- База. Это Вирус. Прохожу высоту в двадцать пять тысяч футов. Действия свои контролирую. - Давление в голове, создаваемое перегрузкой и малым количество кислорода, усиливается. Дышать всё труднее. Но тренировки сказываются, и организм пока справляется. Делаю снова максимальный вдох и задерживаю дыхание. Прохожу отметку двадцать тысяч футов. Ставлю ещё круче самолёт и практически вертикально лечу вниз, прямиком в землю.

- Вирус. Вирус. Как состояние? - Молчу, чтобы не терять кислород. - Вирус. Вирус. Это база. Ответьте. Как ваше состояние? - дожидаюсь, когда кислород в лёгких заканчивается, и быстро отвечаю.

- База. Это Вирус. Снижаюсь. Отметка семнадцать тысяч футов. - Делаю ещё вдох и ощущаю, что кислорода катастрофически не хватает. Хотя остаюсь в сознании. Вижу, как приближается земля, но всё равно также далека. Понимаю, что дышать практически нечем. Смотрю на приборы - отметка тринадцать тысяч. Втягиваю последние капли воздуха и замираю. Голову сдавливает. Хочется снять шлем и сделать вдох, но понимаю, что это однозначная смерть. Должен дотерпеть ещё немного. Мысли начинают путаться. Будто это конец. Перед глазами Эмили.

Черт. Почему так поздно нашёл её. Нет. Не могу сейчас уйти. Двенадцать тысяч... Легкие горят. Голова словно в тисках. Втягиваю ещё капли кислорода.

- Вирус. Вирус. Это база. Катапультируйся. - Нет. Дотяну. Одиннадцать тысяч. Невыносимо. Чувствую, что начинаю терять реальность. Этого нельзя допустить. Срываю маску и жадно хватаю воздух. Лёгкие обжигает, но это уже что-то. Выравниваю самолёт, врубаю автопилот и как раз выхожу на девять тысяч футов.

- Вирус, вирус. Это база. Ответьте.

- Высота девять тысяч. Чувствую себя нормально. Разрешите посадку.

- Вирус. Это База. Посадку разрешаю. Полоса 5А. На полосе вас будет ждать скорая.

- Вас понял. Направляюсь к базе. - Сжимаю зубы от боли в голове. А в  глазах начинает темнеть...

Мы заканчивали с Глебом операцию, когда в дверях неожиданно появилась запыхавшаяся медсестра с поста. Сразу понимаю, что она бежала, а значит, что-то случилось.

- Звонили из штаба, - часто дышит, пытаясь отдышаться. - На взлетную полосу срочно требуется авиационный врач. У лётчика отказ системы подачи кислорода, - внутри всё обрывается от её слов. Перестаю дышать, боясь услышать имя лётчика. В полёт улетало три летчика и Рон среди них. Поднимаю глаза на Глеба. Смотрит твёрдо и понимает весь мой ужас по одному взгляду.

- Эмили, я закончу, - уверенно говорит Глеб. - Иди, там ты важнее. - Благодарно киваю и выбегаю из операционной. Не знаю ещё у кого из лётчиков проблемы, но внутренности стягивает в узел. Выворачивает наизнанку от одной только мысли.

- Что за лётчик, известно? - наконец, решаюсь спросить, скидывая на ходу  операционный халат. А сама до сумасшествия боюсь услышать ответ.

- Нет, не говорили. - Отвечает та. Выдыхаю. Есть шанс, что не он. - Какая высота? - Спрашиваю, направляясь к выходу из госпиталя.

- Двадцать тысяч футов, - отвечает, и мы выходим на коридор.

- Плохо, - поворачиваю к ней голову. - Слишком высоко. Подготовь вторую операционную на всякий случай.

- Хорошо, - кивает девушка.

Выбегаю из здания. Недалеко стоит машина скорой, а водитель, прислонившись спиной к двери, курит.

Всё понимает с полуслова и, оказавшись в машине, срываемся с места.

Гнала от себя мысли. Даже не думала о нём. Это не может быть Рон. Всё не может закончиться вот так. Нелепо. Душу в себе накипающие слёзы. Хочу крикнуть и выплеснуть эмоции, но не могу. Сердце всё больше обволакивает страхом. Ненавижу эту чертову профессию и те риски, что испытывает лётчик. Впереди виднеется взлетная полоса, люди, ожидающие самолет, но пока никого нет.

- Остановитесь тут, - хватаю водителя за руку, когда проезжаем мимо штаба. Автомобиль резко тормозит, отчего я подаюсь вперёд. - Хочу поговорить с летчиком из диспетчерской. - Выпрыгиваю из кабины и спешу прямиком к диспетчеру.  Глазами нахожу парня за пультом и иду к нему.

- Здравствуйте. Я врач. У кого из летчиков проблемы?

- Капитан Кейден, позывной Вирус. - Внутри всё падает, образуя вакуум. Нет. Нет. Почему он? Сжимаю зубы. Напрягаюсь, как могу, чтобы не расплакаться. Кажется, перестаю дышать в этот момент. Умру вместе с ним, если погибнет. Делаю глубокий вдох.

- Где он сейчас?

- Прошёл отметку девять тысяч больше не отвечал, но на радаре я его вижу.

- Вызовите еще раз, - дрожащим голосом.

- Вирус. Вирус. Это база. Ответьте, - ожидание ответа подобно сильнейшей муке. Пытаюсь успокоить бьющееся о ребра сердце, но ничего не получается.

- База это Вирус. Вас слышу. - Наконец слышу родной голос. По телу дрожь. Живой. Сглатываю подступающий страх.

- Можно мне с ним поговорить, - обращаюсь к диспетчеру. Тот кивает в ответ и я, нажимая кнопку, обращаюсь к Рону. - Рон. - Забыв о секретности и мерах предосторожности, называю его по имени.

- Эми? - Сразу же отвечает он.

- Да, головокружение есть, тошнота?

- Нет, голова болит только.

- Не расслабляйся, потеря сознания может наступить неожиданно. Разговаривай, пой, щипай себя, но не дай себе отключиться. - Перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Моё волнение уж точно не придаст ему уверенности. - Рон, - опять нажимаю на кнопку и вызываю парня, - я буду на взлетной полосе тебя ждать. Не смей умирать. Понял? - И мне не нужен от него ответ. - Люблю тебя. Конец связи, - отключаю кнопку. Должен это знать, чтобы был смысл бороться за жизнь. И поворачиваясь к диспетчеру, ловлю его заинтересованный взгляд. - Забудьте, пожалуйста, что вы слышали. Ему надо это знать, чтобы выжить, - смотрю строго в глаза.

- Вас понял. Не беспокойтесь, - едва усмехается и возвращается к приборам.

Покидаю кабинет и спускаюсь вниз по лестнице, вытирая на ходу капельки слез, выступающие в уголках глаз. Не должна показать слабость другим. Выбегаю на улицу и сажусь в машину.

- Едем на взлетную полосу, - киваю водителю.

- Что с летчиком? - спрашивает тот, отъезжая от здания и набирая скорость.

- Будем надеяться, всё обойдётся. Он уже близко.

Выруливаем на дорогу и едем вдоль взлетной полосы. Всматриваюсь. Ни на земле, ни на небе - никого. Тревога всё больше начинает окутывать. Вижу толпу военных, пожарные, скорая помощь. Выхожу из машины и спешу к ним. Окидываю взглядом, Дэйва нигде не видно, но навстречу мне идёт капитан.

- Вы врач?

- Да, - киваю в ответ. - Я разговаривала с ним в диспетчерской. Речь адекватная и думаю с ним всё в порядке. Но последствия исключать нельзя. Я заберу его на обследование. - Капитан соглашается, и замечаю, как его взгляд устремляется куда-то вдаль. Разворачиваюсь и замечаю показавшийся истребитель. Ничего не смыслю в полетах, но самолет летит ровно и снижается. Кажется, в этот момент перестаю дышать. Замираю и молюсь про себя, что всё было хорошо. Хотела остановить всё это между нами. Но за те несколько минут, что могла его потерять, понимаю, что хочу быть с ним всегда. Просто не переживу. Никто его не заменил и не заменит. Буду бороться за него. Я ждала этого десять лет и вот оно, счастье, оказалось в моих руках, а я сама хотела отпустить. Думала, что справлюсь. Но ничего подобного. Нервно кусаю губы, наблюдая как он парит уже над полосой и собирается коснуться земли. Зажмуриваюсь от страха. Слышу облегченный выход в толпе и раскрываю глаза. Истребитель благополучно сел и катится по полосе, снижая скорость, прямо к нам.

- Переживаешь за него? - слышу голос Дэйва за спиной. Ядовитый укол в слово "него". От этой фразы холодок по коже. Будто желал Рону не долететь. Делаю равнодушное лицо и поворачиваюсь к Куперу вполоборота.

- Я за всех переживаю, - нагло вру. Но он это, надеюсь, не замечает.

Снова слежу за самолетом, как он докатывается до нас и останавливается. Туда сразу направляется толпа людей, хлопая и аплодируя. Не иду с ними, направляюсь к скорой и прошу, чтобы водитель подъехал ближе к истребителю. Только после этого иду к самолету, замечая, как Рон спускается на землю, пробегая взглядом по толпе. Когда, наконец, встречается с моими, подмигивает. Надеюсь, никто этого не заметит. Толпа лезет с расспросами, не понимая, что ему сейчас нужен отдых. Хочу забрать его от них как можно скорее. Расталкиваю несколько рядов мужчин и добираюсь наконец, до Рона.

- Капитану нужен отдых и обследование, - подхватываю его под руку и тяну к скорой. Вижу, что машина уже на месте и открытые задние двери.

- Подождите, ему надо написать сначала рапорт, - твердит следующий за мной капитан, желая нарушить мои планы.

- Напишет, капитан, но здоровье важнее. Не вовремя выявленные последствия перенесенной гипоксии могут быть необратимы. Вы же не хотите лишиться вашего лучшего летчика? - Задаю вопрос и, не дожидаясь ответа, заканчиваю. - И да, на три дня я отстраняю его от полетов, - подталкиваю Рона занять место в машине. Послушно садится, и улавливаю еле заметную улыбку. Доволен тем, как я отстаиваю его.

- Я поеду с вами, - слышу голос Дэйва за спиной,  когда сажусь в салон автомобиля.

- Нет, это лишнее. Ему нужен покой, я потом представлю вам отчет, - и киваю водителю, что бы закрыл за мной дверь. Дэйв ничего не успевает сказать, когда мы уже заперты.

Перехожу к проему, разделяющему салон и кабину.

- Можем ехать, - говорю водителю, что открывает дверь и занимает свое место. Закрываю проём пластиковой шторкой, отгораживая салон автомобиля от кабины и  бросаюсь к Рону на шею, молча обнимая. Притягивает следом к себе, заставляя сесть на колени. Слезы обжигают щеки. А я крепче прижимаюсь к нему. Не верю, что это он и живой.

- Ненавижу... - шепчу в шею, - что с каждым полетом заставляешь сердце останавливаться от страха потерять тебя, - прерывает мой монолог поцелуем.

Обнимаю крепче, стягивая волосы на затылке. Жадно. Страдал без этого.

- Всё хорошо... - отрывается от меня и смотрит в глаза. - Я думал о тебе, когда летел. Эми, - немного отстраняется от меня и пропускает между нами одну руку. С усилием снимает с пальца обручальное кольцо и кладет себе в нагрудный карман, - я решу вопрос со своим браком. Не думай об этом. - И снова, притягивая к себе, нежно целует.

Хотелось остаться тут вечно, но слышу, как машина заворачивает и останавливается.

- Ложись на кушетку, - шепчу ему, Рон кивает и выполняет просьбу. Сама же сажусь на противоположное кресло. Как только водитель открывает нам дверь, встаю и помогаю Рону подняться. Первой выхожу из машины, следом парень.

- Капитан сами можете идти? - спрашиваю Рона.

- Конечно, лейтенант, - подыгрывает мне, называя по званию и, незаметно мне подмигивает. Всё понял.

- Спасибо, - говорю водителю. - Я заберу его на обследования, вы может быть свободны. Салютирует в ответ. - Провожу Рона в мой кабинет, где остаёмся одни. Едва успеваю закрыть дверь, как Рон стягивает меня в охапку и целует.

Не могу оторваться от него и крепко обнимаю в ответ. Запах самолетов окутывает. Тону в нем и растворяюсь. Теряю бдительность и слишком поздно замечаю, когда в кабинет кто-то входит без стука. Успеваю оттолкнуться от Рона, но улыбку на губах Глеба улавливаю, заметил нас и всё понял. Отвожу взгляд и иду к приборам, чтобы сделать кардиограмму.

- Рональд, это вы сегодня решили пощекотать нам нервишки? - меняет тему Борисов.

- Да, Глеб, - усмехается но с грустью, присаживаясь на кушетку. - Не знаю, что произошло. Пока летел, всё было в норме. Когда поднялся на тридцать тысяч, дышать стало тяжелее, и я сразу же запросил разрешение на снижение.

- Рон, ложись, - встреваю в их разговор, он кивает в ответ и продолжает рассказывать.

- Честно сказать, не совсем понимаю. Если что-то было не в порядке сразу, - расстегивает комбинезон, спуская до пояса. - То показали бы приборы. Но все датчики были в норме. Отклонения выявились только на высоте.

- Что хочешь этим сказать? - переспрашивает Глеб. Рон стянул майку и лёг на кушетку. Я расставляла присоски на его груди и слушала их, не вмешиваясь.

- Истребитель проверял не мой техник, он либо пропустил что-то, либо сделал это специально. - Замираю с одним из датчиков в руках. Понимаю, что кто-то хотел, чтобы он не вернулся. И тут же память режут слова Дэйва, о том, что я переживала.

- Эм, что случилось? Ты что-то знаешь? - настораживается Рон.

- Дэйв, - облизываю пересохшие губы, присаживаясь на кушетку и всматриваясь в лицо Рона, потом перевожу взгляд на Глеба. Боюсь зря очернить и оболгать человека, но что-то в его словах мне не понравилось. - Когда я только приехала на взлетную полосу, ожидала тебя, Дэйва не было. Мне показалось это странным. Вы его летчики, но он не появлялся там, не переживал с остальными. Пришел только в последний момент, когда ты был уже на подлете. И так скользко спросил, переживаю ли я за тебя, - снова посмотрела на парня. - Это не был дружеский вопрос. Скорее с насмешкой, мол, ему всё равно не жить. - Говорю и сама понимаю, что я сказала. Закрываю ладошкой рот, ахая от ужаса. Глазами бегаю между мужчинами с немым вопросом на глазах: «Что происходит?"

- Пока не знаю, - лишь отрицательно машет головой. - Но обязательно доберусь до правды.

- Будь осторожен, - дает последние наставления Глеб и поднимается, - Эмили, если я не нужен, пойду отдыхать.

- Конечно, Глеб. Рональда я пока оставлю в отделении, надо понаблюдать за ним, - и, предвидя негодование Рона, сразу же дополняю, глядя на него, - и это не обсуждается.

- До свидания, - снимает халат, вешая в шкаф. Уже в дверях оборачивается и, сузив глаза, усмехается. - В следующий раз закрывайте двери. - Распахиваю глаза от удивления. Всё-таки заметил нас и всё понял. Но за это и люблю его, что не задает ненужных вопросов. Подмигивает и оставляет одних.

Рон садится на кушетке и тут же притягивает меня к себе. Чувствую, как с его тела отваливаются установленные датчики. Плевать на них. Ненасытные губы, отбирают последний воздух из легких. Рон запускает руку под майку, безудержно сминая кожу. Вызывая тянущую в бездну дрожь.

- Хочу тебя... - шепчет, впиваясь в шею.

- Рон, тебе нельзя нагрузки, - отстраняюсь, переводя дыхание.

- Эми, со мной всё в порядке.

- Нет, - качаю головой. Его здоровье для меня важнее. Ослабляет руки, недовольно откидываясь назад на кушетку. Встаю и, подойдя к столу, беру свой телефон и протягиваю его Рону.

- Позвони Люку, попроси, чтобы принес тебе одежду переодеться.

- Эми, может всё-таки я к себе? - переспросил, но не настаивал.

- Нет, я же сказала. И если не хочешь спать в больничной одежде, то звони. Одобрительно кивнул головой, и провел пальцем по экрану. Между бровей появилась неглубокая морщинка, а меня бросило в озноб. Совсем не подумала, что он может увидеть лишнее.

Включаю её телефон и сразу вижу пропущенный вызов. Майк. Что за Майк звонит на рабочий телефон. Моментальный укол. Чувствую, как ревностный яд растекается по венам. Одна мысль, что может быть с кем-то ещё, разъедает нутро.

Сжимаю челюсти и с силой провожу по экрану, пытаясь его разблокировать. До одури хочу попасть внутрь телефона и раскопать прошлое Эмили. Она так и не рассказала мне ничего конкретного. Всё время что-то не договаривая. Меня же интересовали мужчины из ее прошлой или настоящей жизни. А теперь, в частности, Майк.

- Тут надо ввести пароль, - поднимаю глаза и встречаюсь с испуганным, настороженным взглядом. Будто там, в телефоне, и впрямь все её тайны.

- Один... шесть... ноль... три... - медленно выговаривает и громко сглатывает, словно по этому шифру я могу ее разгадать. Ввожу цифры, прикидывая, что это может обозначать. Её день рождение. Понимаю, что не знаю, когда её день рождение.  День рождение мамы, отчима или этого Майка. От этой мысли становится тошно. Прогоняю навязчивые идеи. В конце концов это может быть просто набор цифр.

- Давай я наберу, - протягивает мне руку. Хочет забрать свой тайник, но я лишь бросаю на неё взгляд. Замечаю, как втягивает нижнюю губу, сильно ее прикусывая. Нервничает дико. Только что скрывает и зачем?

- Я сам, - ввожу пароль и попадаю в журнал контактов и опять этот Майк. Говорит с ним почти каждый день, не подаю вида, что что-то увидел, листаю большим пальцем список вниз. Нахожу Люка и набираю его. Губы Эмили расслабляются, но она следит за каждым моим действием.

-Эмили? - слышу, наконец, взволнованный голос Люка.

- Нет, это я, - выдыхаю, понимая, что он тоже переживал за меня.

- Черт, Рон, что случилось? Это правда, что твой самолёт падал?

- Не совсем, давай, приходи в госпиталь, я всё расскажу.  И захвати мой телефон, и спортивный костюм с футболкой. Эмили не отпускает меня сегодня домой, а мне надо переодеться. - Бросаю недовольный взгляд на Эмили, - надо провести трое суток под наблюдением.

- Что-то серьезное?

- Нет. Я тебя жду и все расскажу, - отключаюсь. Блокирую телефон и не спеша  протягиваю Эмили, - у тебя пропущенный вызов от Майка, - специально говорю, чтобы увидеть ее реакцию. Мгновенно вспыхивает,  заливаясь румянцем и замирает. Смотрит, не моргая, в одну точку. Хочет скрыть от меня мысли. В голове проворачивает сотни возможных вариантов ответа на мой вопрос. Но я его не задаю. Лишь мило улыбаюсь. Забирает телефон и прячет в карман.

- Потом перезвоню, - кратко кидает и, поднимая трубку стационарного телефона, набирает номер. - Марта, у нас есть свободные палаты? - ждёт ответ, нервно покусывая губу.

Что за Майк? Черт, у нее не может кто-то быть! Со мной была искренняя и сегодняшнее признание тоже не просто так. Но вполне может быть мужчина из прошлого, от которого она зависит в чем-то сейчас. Рассказала же про какую-то историю, в которую она попала. Понимаю, что скорее не ревную ее, а переживаю. Хочу помочь избавиться от прошлого, чтобы начать всё заново. Обратиться к Холту?  Черт! Я ему ещё должен за спасение Эми. И чем дольше не наступает расплата, тем дороже она будет.

- Сейчас будет готова палата, - вырывает из мыслей Эм, - давай измерим давление и температуру, потом тебя отпущу. - Киваю в ответ, наблюдая как она продолжает манипуляции. Понимаю, что у нее точно не может быть другой мужчина. То, как она каждый раз волнуется за меня, то, как вспыхивает от каждого моего прикосновения, то, как сегодня решила признаться, что любит.

Хоть и догадывался, но не мог до конца поверить. Это ее фраза настолько была неожиданной и шокирующей, что неимоверная волна адреналина в кровь.  В один миг понял, что должен долететь, во что бы то ни стало. Прокручивая в голове ее слова. Желал услышать их и видеть ее глаза. Ощущаю прохладные пальцы на своей коже. Переживает за меня до сих пор и, кажется, если оставлю ее одну, то разревется.

Прячет взгляд, чтобы не показывать наворачивающихся слез. Когда Эмили заканчивает, сажусь на кушетке и мягко обнимаю ее, прижимая к себе. Чувствую, как грохочет её сердце. Рваное дыхание на шее.

- Эми со мной всё в порядке. Я знаю, что надо делать в экстренных ситуациях. Я проделывал эти операции сотни раз на тренировках. Не волнуйся так. - Подрагивает. Отрываюсь от нее, беру лицо в ладони. Провожу пальцами по скулам вытирая дорожки слёз. Не спеша целую в губы, вкладываю в этот поцелуй безмерную благодарность, что дала мне возможность чувствовать себя кому-то нужным. Желание жить ради кого-то. - Я знаю, как уловить первые признаки гипоксии, нас тренировали на это. И разбуди меня посреди ночи, я сяду закрытыми глазами и полечу.

Слышу приближающийся шум и отодвигаюсь от нее, следом в палате появляются взбудораженная Марта и довольный Люк. Марта облизывает припухшие губы и приглаживает волосы. Усмехаюсь, понимая, что эти двое только что целовались.

- Как он? - Люк обращается к Эмили, игнорируя меня.

- Надеюсь, последствий не будет, но надо побыть под наблюдением, - отвечает девушка. - Проводите его, - кивает в мою сторону, - в палату, а мне надо написать еще рапорт. - Хотелось, чтобы она побыла со мной, но понимал, что от нее ни отстанут пока не представит им этот чертов отчет. Натягиваю ботинки и встаю.

- Я позже зайду, - смотрит в глаза. Наконец в них вижу спокойствие.

Выходим втроём из кабинета, оставляя Эми одну. Иду за этой парочкой, замечая, как едва касаются друг друга руками. Понимаю, что ни война, ни стихийное бедствие, не искоренит любовь на Земле. Марта предлагает переодеться и деликатно намекает, что вернется через десять минут.

- Что случилось? - серьезно спрашивает Люк, как только остаемся одни.

- Кто-то испортил систему подачи кислорода, - забираю у него пакет с одеждой и, переодеваясь, продолжаю рассказывать. - Я могу ошибаться, но когда с системой что-то не так срабатывают датчики, тут всё было в норме, словно датчик хотели обмануть, но просчитались. Я проходил тренировку гипоксии и знаю, как ее определить мгновенно. Только это меня спасло.

- На кого думаешь? - Люк громко сглатывает, потирая лоб.

- Купер.

- Зачем ему это?

- Не знаю, Люк, и мне надо осмотреть мой самолет до того, как там скроют следы. - Достаю из пакета телефон и проверяю. Несколько пропущенных, игнорирую их и ищу в списке номер моего техника. Набираю и понимаю, что телефон выключен. Куда он мог исчезнуть? - Черт. Мой техник недоступен. Куда мог пропасть? Не видел его уже двое суток. - Встаю и направляюсь к выходу. -  Я должен всё выяснить.

- Стой, - подскакивает Люк, останавливая меня, - если уйдёшь сейчас, тебя быстро обнаружат и Эмили поднимет всех на уши. Дождись обхода и, когда стемнеет, незаметно выберешься. Созвонимся, я буду тебя ждать. - Отпускаю ручку, растирая затылок. Он прав. Ночью лучше.

Возвращаюсь к кровати, делая болезненный вид. Только успеваю лечь, как заходит Марта с уколом и бросает кроткий взгляд на Люка, даря мимолетную улыбку.

- Это зачем?- спрашиваю, кивая на шприц с лекарством.

- Успокоительное, Эмили выписала, - говорит так, словно это очевидно.

- Мне не надо, со мной всё в порядке, - серьезно отвечаю, глядя в глаза, вставая с кровати.

- Но Эмили сказала... - замолкает, когда я беру шприц и выпускаю содержимое жидкости в раковину.

- Эмили скажешь, что сделала, - отрезаю, глядя в ошеломленные глаза девушки.

- Я не буду врать, - машет головой и переводит взгляд на Люка, прося поддержки.

- Сделай, как он просит, Марта, всё в порядке, - отвечает парень, поддерживая меня.

- Помните, что было прошлый раз, когда мы все ее обманули. Я больше не буду.

- Просто скажи, что ты сделала укол, - отрезаю и всем видом показываю, что не намерен больше говорить об этом.

Марта недовольно выходит из палаты, хлопая дверью.

- Я договорюсь с ней, - подмигивает Люк, - звони, когда тут всё затихнет и пойдём на дело, - усмехается и покидает палату.

Выдыхаю, оставаясь один. Чувствую усталость, но должен проверить самолет, если конечно там еще никто не лазил. Осталось дождаться Эмили и можно будет идти. Кто же всё-таки этот Майк?

Бывший? Возможно даже бывший муж. Или он чем-то шантажирует ее. В голову лезли дикие мысли.  Только появление Эм, отвлекло меня. Уставшая, но всё равно такая красивая. Внутри мгновенно тепло и лёгкое возбуждение. Подходит к кровати, присаживаясь на край.  Хватаю ее руками и тяну на себя. Заключаю в объятия и впиваюсь в губы. С ума схожу по ее аромату. Безумно соскучился.

- Кто-то может зайти, - отстраняется, переводя дыхание.

- Плевать, хочу тебя, давай закроем дверь, - веду по бедру, проникая под нижний край халатика.

Сбрасывает мою руку и встаёт.

- Нет, тебе надо отдыхать, - отходит к окну, всматриваясь  в  сумерки. Поднимаюсь и, подходя, обнимаю ее сзади. Отодвигаю волосы в сторону, открывая доступ к шее. Нежно провожу губами по коже. Вдыхаю ее аромат и сердце ускоряется.

- Это правда? То, что ты сказала мне днем? - тихо спрашиваю и уверен, она понимает про что я. Разворачивается и смотрит в глаза. Начинает тяжело дышать, словно это не просто признание в любви. Что-то ещё, более важное. Молчит, но кивает в ответ, опуская глаза.

- Не переставала никогда, - выдыхает, прижимаясь ко мне. Обнимаю в ответ. Чувствую невероятную мягкость и уверенность в нашем будущем. Хочу продлить момент нашей нежности. Не успеваю сказать что-то в ответ, как слышу шум и интуитивно отстраняемся друг от друга. Следом в палату вваливаются мои друзья, пришедшие проведать и послушать историю моего триумфа. Хотя возможно кто-то из них ждал обратного.

- Ребята, у вас пять минут. Рональду надо отдыхать, - строго, но уверенно говорит Эми и выходит из палаты.

Парни искренне радовались тому, что я остался жив. Рассказывал, что случилось, опуская тёмные  стороны этой истории. Параллельно озвучивал, чтобы напомнить, что чувствовал перед этим и как себя вести в подобной ситуации. Может когда-то это спасет кому-то из них жизнь.

Когда все разошлись, оставив меня одного, лежал и размышлял об Эми. И в голове ее фраза, брошенная раньше. "Так и не смогла найти кого-то лучше тебя." Понимаю, что чувствую к ней что-то непонятное. Никогда не было такого. Страсть, неимоверное желание, но одновременно уважение и признательность.

Не просто хотел ее как женщину. Хотел жить с ней, узнать привычки, хобби. Просыпаться с ней и засыпать. Не отпускать ни на секунду.  Неужели это то, о чем я думаю и зря потратил десять лет своей жизни впустую. Сам. Своими же руками. Мысли разрывает телефонный звонок. Выдыхаю, понимая, что этот разговор назревал давно.

- Привет, работаешь? - грустный, пустой, безжизненный голос.

- Привет, Лиза. Нет, отдыхаю.

- Вчера была у врача снова. - Слушаю ее молча. - Он сказал, что можно попробовать ЭКО. Это такая операция по…

- Я знаю, что это такое, - перебиваю. - Не надо этого.

- Мы же хотели, - робко вставляет слова.

- Это все искусственно.

- Рональд, миллионы людей это делают и их дети вполне настоящие и их не отличить от обычных.

- Не дети искусственные, а отношения, -  выдыхаю. Самому тошно от своих слов, но это правда. Надоело жить во всей этой лжи.

- Хочешь сказать у нас искусственные отношения?

- Хочешь сказать, что нет?

- Нет, просто у тебя такая профессия. Есть космонавты, моряки. И всех их ждут жены. - Понимаю, что я трус и не могу вот так просто сказать ей, что не люблю и брошу. Не так. Не по телефону. Лично в глаза. Все объяснить.

- Мне пора, Лиза. Я тебе позже перезвоню.

- Пока, - покорно и тихо соглашается.

Отключаюсь и набираю Люку. Договариваемся встретиться возле ангара с самолетом через десять минут.

Складываю одежду в рулон и укладываю под одеяло, имитируя спящего себя. Сам же натягиваю байку с капюшоном и кеды. Выключаю свет и, открыв окно, выпрыгиваю на улицу. В вечернюю прохладу.

Военный ангар, находящийся на территории авиабазы никто не охранял, но, чтобы не привлекать лишнего внимания, пришлось пробираться в темноте. Только оказавшись внутри, включили карманные фонарики и начали осмотр моего самолета.

Проверив систему подачи кислорода, нашел шланг, замотанный изолентой, но видно от сильного давления его и оторвало.

- У нас нет доказательств, что это сделал Купер, - подсвечивая фонариком, рассуждал Люк, пока я осматривал дальше свой истребитель.

- Посвети, я сделаю несколько снимков.

- Пошли, пока тебя не начали искать, - кивнул Люк, когда мы закончили.

- Этого точно раньше не было, Люк. Я на выходных осматривал свой самолет.

Выбравшись из ангара, пожали руки и разошлись каждый в свою сторону.

Кто всё это делает? А главное зачем? Купер? Первый, кто приходил на ум. Но зачем ему это не понимал. Холт? Ему не к чему меня убивать. Я гораздо полезней ему живым.

Подталкиваю оконное стекло, чтобы открыть, и запрыгиваю на подоконник. Перекидываю ноги и оказываюсь в палате. Захлопываю окно и стягиваю кеды.

- Как прогулка? - слышу голос Эми в темноте. Дьявол. Попался. Как на любой войне, главное действовать непредсказуемо.

- Эм, выходи за меня замуж, - говорю негромко и направляюсь в ее сторону.

Молчит. В тупике от моих слов. От предложения выйти за меня.  Подхожу к ней в полутьме и, взяв за руку, тяну на себя, поднимая с кресла.

- Рон, ты женат.

- Это вопрос времени, когда я вернусь в Америку, то решу его, - обхватываю руками лицо и приближаю к себе. Касаюсь любимых губ и она тут же отвечает.  Тактика неожиданности работает, как положено, и вопрос, где я был до этого, уже не так важен.

Не разрывая поцелуя скольжу руками ниже. По ободку воротника. Нахожу верхнюю пуговицу на ее халате и расстегиваю.

- Сюда может кто-то войти, Рон, - шепчет в губы.

- Да все уже спят, Эми, - расстегиваю следующую пуговицу, - иди ко мне.

Сдается и запускает руки мне под футболку и стягивает кожу на спине.

Черт запретил бы носить ей этот халатик, под которым только два лоскута одежды. Да и они надолго не задерживаются на ней.

Скольжу рукой по моей Эми. Втягиваю ее аромат и хочу до безумия.

Снова с ней. Снова в ней. И, если раньше был уверен, что никогда не смогу бросить жену, теперь понимаю, что выход можно найти всегда. Когда с тобой такая женщина.

От которой мысли сводит судорогой. Которую хочется постоянно. Насытиться ей нельзя, как водой в пустыне.

Стягиваю резинку с волос и запускаю пальцы в мягкие, гладкие волосы. Собираю в кулак и оттягиваю назад.

Жадно целую в шею, не переставая двигаться.

Обхватывает ногами меня вокруг бедер и сильнее прижимает к себе.

- Черт, Рон, - хоть и короткие, но чувствую ноготки в спине, когда выгибается и прикусывает мне кожу, чтобы не застонанать на всю больницу.

Мы вместе. В унисон. Против системы. Против войны.

- Я отвратительный врач, - слышу шепот, который тает в темноте.

- Ты так меня сегодня отбивала от начальства, что я думал оторвешь яйца тем, кто посмеет меня побеспокоить, - упираюсь ей в лоб своим.

- Зато сама не даю отдохнуть тебе, - восстанавливая сбивчивое дыхание, проговаривает.

- Мне нравится такое лечение, мне гораздо лучше. Хоть завтра могу лететь.

- Завтра я тебя отправлю на обследование, так что никаких полетов точно, - улыбается, чувствуя свою маленькую власть. Над всеми.

Подаю Эмили ее халат и белье.

- Я бы поспорил и сбежал отсюда, но впервые не хочу. Я ненавидел запах больниц всю жизнь, а теперь мне плевать, потому что тут ты.

- Тебе надо отдыхать. Я пойду к себе.

- Ты не ответила на мой вопрос.

- Какой?

- Ты знаешь.

- Рон, разберись с прошлым, потом будем думать о будущем.

- Мне надо знать, есть смысл разбираться с прошлым?

- Есть, - застегивает халат и спрыгивает со стола. Оставляет на губах поцелуй и желает спокойной ночи.

- Кто такой Майк? - спрашиваю в спину до того, как оставляет меня одного.  Замирает на несколько секунд. Словно поймал врасплох. Но потом быстро разворачивается ко мне.

- Брат.

- У тебя не было братьев, когда мы были в школе.

- Да, не было. А потом родился. Поздний ребенок. Рон, отдыхай.

Оставляет одного. Брат. Усмехаюсь самому себе и ложусь на кровать. Брат... Черт. Как я об этом не подумал.

Теперь, когда все ответы получены, можно думать о будущем. О нашем будущем.

***

С утра как только проснулся, меня отправили на сдачу анализов, потом на какое-то исследование.

- Привет, - услышал знакомый голос ближе к обеду, - я на обход.

- Привет, - сразу же поднимаюсь и иду к ней. Эмили разворачивается и достает из кармана ключ, закрывая следом дверь. - О, мне положены особые процедуры? - Обнимаю со спины и прижимаю к себе, утыкаясь носом в шею.

-  У нас минут десять, мне надо идти на операцию и это надолго.

Подхватываю на руки и несу к больничной койке. Укладываю ее и ложусь рядом. Скольжу рукой по бедру, поднимаюсь выше, запускаю руки в трусики.

Оба знаем, что времени в обрез и оба ловим каждую минуту. Вырезаем из бесконечности пару минут для нас.

Чувствую, как сильно прижимается ко мне, проводя рукой по волосам.

- Я так тебя хочу, Эми, - впиваюсь в губы, не желая отпускать, но она останавливает мою руку.

- Рон, я тоже, но сейчас нет времени.

- Выпишешь меня сегодня?

- Нет, иначе тебя сразу потянут на допрос. Ко мне сегодня уже приходили узнать, как ты.

- Кто, Купер? - приподнимают на локте, отрываясь от Эми.

- Нет, другой лейтенант. Я отдала рапорт. Сказала, что если результаты исследований будут удовлетворительные, то завтра тебя отпустят.

- Мне надо узнать результаты осмотра самолёта.

- Узнаешь завтра.

- Эм, это важно.

- Здоровье важнее.

- Со мной все в порядке, я же сказал.

- Отдыхай, после обеда у тебя ещё пару обследований, а мне пора. - Целует в губы, заканчивая разговор.

- Ладно, зайдёшь хотя бы вечером?

- Постараюсь, но не знаю, когда освобожусь.

- Я буду ждать, - встаю с кровати и позволяю девушке полняться следом.

И через минуту остаюсь один. Набираю знакомому летчику, чтобы тот рассказал, что слышал.

Его рассказ вносит ещё больше вопросов.

Всё было в порядке. Сбой дали приборы. Вроде как самолёт осматривала комиссия и все было в норме. Никаких повреждений в системе подачи кислорода не было.

Но я видел свой самолёт. И я знаю, что с ним произошло на самом деле. Более того, у меня есть доказательства.

Кому я так мешаю? Если Куперу, то его игры становились все опасней. Но доказательств у меня не было. Ни против кого.

Эмили не появилась, а мне не терпелось увидеть ее. Возвращаясь с ужина, свернул к Марте в процедурную.

- Она ещё на операции, - с порога отозвалась девушка, понимая зачем я пришел.

- Скажи, как закончит, пусть зайдет ко мне. Я буду ее ждать.

- Хорошо, Рональд.

Возвращаюсь к себе с палату и ложусь на кровать. Прикрывают глаза, размышляя. Нет, завтра определенно надо выписываться и разбираться с этим делом.

Открываю глаза и привыкаю у темноте. Ночь. Глубокая и таинственная. Проверяю время. Два часа ночи.

Сам не заметил как отключился. А Эм так и не зашла. Сажусь на кровати и на ощупь разыскиваю сланцы.  Поднимаюсь и иду к двери.

На посту Марта что-то заполняет.

- Привет, операция все ещё идёт?

- Нет, закончилась пару часов назад. - Поднимает на меня глаза. - Она заглядывала к тебе, ты спал, решила не будить.

- Ясно. Прикроешь меня, если что? - Киваю ей, улыбаясь.

- Рональд, нельзя, - мотает головой из стороны в сторону.

- Позвонишь, если что, я вернусь через пару минут. Скажи, что я туалете застрял.

- Рональд...

- Спасибо, Марта, ты классная, - перебиваю ее и подмигиваю, скрываясь за дверями отделения.

Сквозь сон слышу тихий стук в дверь. Так хочется спать, но это может быть что-то важное. Протираю пальцами глазами и, закутавшись в простыню,  иду к двери. Наощупь нахожу защелку и открываю ее.

Не успевая следом толкнуть дверь,  как кто-то сам ее тянет на себя. Мгновенно дрожь по телу от такой наглости и возможной опасности. Успеваю только плотнее прижать простынь к телу и открыть рот, чтобы кричать в случае опасности. На пороге Рон. Без спроса заходит и захлопывает дверь, закрывая на ключ.

Дежавю.  Как в тот вечер, когда снова встретились. Темнота. Простынь. И он недовольный.

- Почему не разбудила меня. - Только теперь не издевается. Наоборот. Обхватывает лицо руками и целует. Обнимаю его за шею в ответ и простынь, обмотанная вокруг тела, скользит вниз.

Его руки на моей спине. Прижимает себе, заставляя почувствовать, как хочет меня. Толкает меня к кровати и наваливается сверху. Так тесно на моей односпальной кровати, но одновременно мы так близко друг к другу.

Нависает надо мной ведя рукой по ключице, огибает грудь и кладет руку на живот. Мурашки по коже от каждого прикосновения. Сминает кожу. Давит сильной ладонью. Включает все ощущения на полную громкость.

 Не хочу сейчас думать о том, что будет завтра или через неделю. Хочется наслаждаться каждым мгновением. Словно его могут отнять. А с этой чертовой работой неизвестно, что будет завтра.

Прижимаю его  сильнее к  себе. Хочу чувствовать всего. Во мне. Вокруг меня. В объятиях, как в щупальцах. Чтобы сдавил и больше никогда не отпускал. Чтобы не произошло.

Каждое движение во мне, как признание в любви. Каждый поцелуй, как обещание всегда быть рядом. Каждый выход и вдох в губы, как желание быть одним целым.

Насколько первый наш секс еще десять лет назад был странным и быстрым, настолько сейчас все чувствовалось остро и правильно.

Хватаю пересохшими губами воздух и прижимаю к себе, восстанавливая дыхание после оргазма, накатившего на нас обоих. В мыслях тишина. Не хочу ни о чем думать. Не  хочу портить момент. Не хочу возвращаться в прошлое.

- Эм, - слышу шепот на ухо.

- Да, - отвечаю так же тихо.

- Я хочу тебя снова.

- Уже?

- Надо наверстать десять лет.

- Рон, а я тебе нравилась тогда?

- Да.

- Почему не говорил ничего.

- Боялся тебя оттолкнуть.

- Боялся, а потом так поступил.

- Эми… - выдыхает и ложится рядом на спину, - я не собирался так поступать. Я вообще не собирался ничего начинать. Знал, что уеду в летное, какие-то отношения на расстоянии это утопия. Я даже не знаю, как мы оказались в той беседке. Алкоголь, гормоны, твоя легкодоступность - это все просто сошлось в одну точку в тот вечер.

Сейчас самый подходящий момент все рассказать. Он должен понять и простить.

Но иногда, когда надо сделать решающий шаг, тормозишь. Боишься самого худшего, что может произойти. Словно достанешь один кирпичик и все рухнет. Все, что так хрупко и бережно было построено заново.

И я боюсь. Знаю, что надо, и все равно боюсь.

- Я завтра тебя выписываю и тебя могут сразу же отправить  в полет. Надо отдохнуть и выспаться.

- Я могу спать пару часов в сутки, я привык к этому.

- Знаю, но я просто хочу побыть с тобой рядом. - Укладываю голову ему на плечо и засыпаю.

- Эми, мне надо идти, - чувствую поцелуй в висок. Раскрываю веки и понимаю, что уже светает.

- Да, - киваю ему и смотрю в глаза, потом на губы. Первая наклоняюсь к нему и целую. Перекидываю через него ногу и сажусь сверху. Достаточно прикоснуться, как чувствую, что снова хочу. Без прелюдий и нежностей. Быстро. Трусь несколько секунд, чтобы разбудить. Пару движений и он во мне.

Начинаю не спеша двигаться. Ощущаю его внутри себя. Пальцы упираются мне в бедра, задавая темп моим движениям. Хотела бы оказаться сейчас в том домике посреди джунглей, чтобы не надо было сдерживать стон, рвущийся из меня. Наклоняюсь чтобы поцеловать и упираюсь в грудь. Тренированное сердце - спокойное.  Не громыхает под моими ладонями.  Но глазами готов поджечь и взорвать нас.

Двигаюсь быстрее, упираюсь руками в его грудь. Выгибаюсь так, чтобы усилить трение внутри себя. Кровать поскрипывает, но это только распаляет желание. Рон пальцами обхватывает грудь и сдавливает сосок. Ураган внутри сносит крышу и я двигаюсь быстрее. Знаю, что мне надо. Рон толкается навстречу, прижимает к себе, заставляя снова выгибаться.

- Люблю тебя, - слышу сквозь сбивчивое дыхание его слова. Четко различаю, что сказал. Тело током прошибает от эмоций и слов, что захватывают.

 Отпускаю его, довольно улыбаясь.  Мужчина, которого люблю больше жизни, тоже меня любит. Выдыхаю, чувствуя как из уголка глаза скатывается слеза.

Почему счастье дается нам лишь на чуть-чуть. Можно только узнать его вкус. Почувствовать наслаждение. И не успеть заполнить им все трещины в душе. Эти недели - это слишком мало для того, кто почувствовал сладость запретных отношений.

- Будь осторожен, - слетает с её губ. Подмигиваю и скрываюсь за дверью, убирая разрешение на вылет в нагрудный карман. Наконец-то могу снова полететь. Только на этот раз сам осмотрю свой истребитель. Расплываюсь в довольной улыбке, понимая, насколько я счастлив. Даже появилась мысль после окончания военных действий подать в отставку и просто пожить в своё удовольствие. Создать настоящую семью.

Выхожу из госпиталя, направляясь в штаб. Надо бы поговорить с Лизой. Подготовить её. Как бы она не зависела от меня, но жить с нелюбимой женщиной - пытка и мучение. Звук мобильного прерывает мысли. Лезу в карман за телефоном. Стискиваю до хруста корпус, когда вижу номер входящего вызова. Человек, который не будет звонить просто так.

Почему, как только решаешь изменить жизнь, появляется кто-то, кто будет мешать этому? Держать за глотку, не давая сделать вдоха.

- Холт? - всего один вопрос, на который я и так знал ответ.

- Кейден? Рад тебя слышать, - наигранно сладко. - Кажется, ты мне нужен.

- Что ты хочешь? - резко спрашиваю.

- Ну-ну, - одёргивает меня, - что-то ты не был так груб, когда спасал свою мисс Хирург, - жалит в самое уязвимое место. Но стараюсь не подавать вида, что она меня интересует.

- Надо было помочь девушке. Так что ты хочешь?

- Люблю предприимчивых людей. - Смеётся в ответ. – Давай сразу к делу. На сегодняшнем задании тебе надо полететь по координатам, которые я тебе перешлю. И взорвать одно поселение...

- Ты с ума сошёл? - перебиваю его. - Да меня расстреляют. Или свои за такую самодеятельность. Или чужие за появление на их территории.

- Кейден, ты уже умный, придумаешь что-нибудь.

- Пошёл к черту, Холт. Если я это сделаю, меня убьют, если я это не сделаю, меня убьёшь ты. Но зато я сохраню кому-то жизнь.

- Рональд, - смеётся в голос, чем жутко раздражает. - Думаешь, мне нужна твоя жизнь? Тебя окружает так много людей, за безопасность которых ты переживаешь больше, чем за свою. Например, Эмили. - Черт. Пытаюсь не выдать, насколько она мне дорога. - Но не волнуйся, я не трону девочку. Зато твоему ребёнку грозит опасность. Его может случайно сбить машина или во время прививки он может чем-то заразиться. – Невинно говорит. - Думаю, ты не хочешь его потерять?

- Ты шантажируешь меня тем, кого ещё нет и в планах? - усмехаюсь в ответ.

- А что мисс Хирург тебя не поставила в известность? - Бьёт ниже пояса своим заявлением. Молчу думая над его словами. - Я так понимаю, что нет. У неё есть ребёнок. Мальчик. Майк Уотсон. - Майк. Сразу вспоминаю это имя в её телефоне. По спине холодок. Это может быть просто совпадение. - Ему девять лет. Родился шестнадцатого марта. - В памяти сразу цифры от пароля на телефон. Как она нервничала, когда я залез в него. Не верю. Это не может быть правдой. - Я проверил вас. Вы учились вместе. Закончили школу. Через девять месяцев она родила Майка. Я не лез в историю их семьи, но её родители стали опекунами ребёнка, а она продолжила учиться. Хотя это понятно. С грудным ребёнком её бы просто не приняли в военную академию. - В памяти гулом воспоминания про передрягу, в которую она попала после окончания школы.

- Это ее брат. Ты что-то путаешь, Холт.

- По бумагам да, он ее брат. Но на самом деле, это ее ребенок. И твой.  Поздравляю тебя, Кейден, сегодня ты стал отцом. Я отправил по почте тебе документы на мальчика. Тест ДНК не делал, но думаю, ты взглянешь на парнишку и сам всё поймёшь. Там же будут координаты объекта. - Слушаю его вполуха. Твою мать, она забеременела тогда на выпускном. Какого чёрта не сказала ничего мне?! Не понимаю, как такое могло произойти. - Кстати, пообщался с ним на днях, - продолжает Холт, возвращая меня в реальность, - очень милый и смышленый мальчик. Не знает, кто его папа, но очень хочет, чтобы отец появился в его жизни. Не хотелось бы, чтобы с парнишкой что-то случилось. Ты знанешь, что делать. - Отключается.

Стою, пытаясь переварить информацию. Этого не может быть. Просто не может быть. Открываю почту. Просматриваю документ. Пробегаю глазами по данным мальчика. Понимаю, что даты совпадают. Моя группа крови. Вижу селфи, сделанное Холтом, с мальчиком. Майк держит в руках модель самолёта и смотрит прямо в камеру карими большими глазами. Узнаю в его чертах себя в детстве. Не могла. Она не могла так сделать и скрыть это от меня. Набираю её номер.

- Да, - слышу знакомый и родной голос.

- Кто такой Майк? - сразу спрашиваю, но Эмили молчит от моего неожиданного вопроса. Громко сглатывает. Понимаю, что не собирается ничего мне рассказывать. Нет времени и желания разгадывать загадки. - Это правда, что он мой сын?

***

- Это правда, что он мой сын?

- Да. Откуда ты знаешь?

- Откуда я знаю? - срываюсь на крик. - Почему я узнаю это не от тебя, а спустя девять лет от постороннего человека? Как ты могла это скрыть?

- Рон, послушай, я всё объясню, всё было сложно...

- Эм, - перебиваю её, - ты спала со мной и, зная, что у нас есть ребёнок, скрывала это от меня. Я что не имею права знать?  Может ты вообще не собиралась говорить об этом? Отдала родителям и гора с плеч? Можно строить карьеру и искать мужа?

- Замолчи, - резко в ответ. - Ты ничего не знаешь про меня.

- Я и не хочу ничего знать про тебя. Лживая... - не договариваю. Не хочу вообще говорить с ней. - Если бы ты хотела рассказать, у тебя было достаточно возможностей для этого. - Отключаюсь, направляясь в штаб. Черт, хотелось разгромить сейчас всё. Как можно было скрыть от меня сына. Горло душат слёзы, которые не могу выпустить. Кровь отравлена ложью. Самый близкий мне человек так подло предал.

Входящий от неё. Не хочу говорить, но должен кое-что всё-таки ей  сказать. Принимаю звонок.

-Рон... - слышу, как Эмили плачет. Видимо хочет извиниться и просить прощение, но плевать.

- Замолчи, - перебиваю её. - Обещай, чтобы со мной не случилось, ты расскажешь ему обо мне. Он должен знать, кто его отец.

- Что значит, чтобы не случилось?

- Обещай, - настаиваю.

- Обещаю Рон, подожди, не отключайся, что ты собираешься делать?

- Пора платить по счетам за твоё спасение. Прощай и помни про обещание. – Отключаюсь, не желая больше думать о ней и сыне. Разрывая сердце. Душу в себе ненависть и злость. Обречён на тюрьму или смерть. Но не смогу пойти против. Никогда. Лучше сдохну сам.

Выключаю телефон и иду в штаб за заданием.

Сажусь снова в свой самолёт, прошедший за пару дней осмотр и ремонт. Обдумывая основное задание и задание Холта. Объединить их и выполнить оба никак не удастся. Единственный способ списать всё на ошибку или промах. Холт говорил, что там небольшое поселение. Чем так важно его зачистить? А если это мирные жители? С другой стороны, зачем Холту убивать мирных жителей. Возможно какой-то склад. Но на кону жизнь моего ребёнка. Выбор без выбора. Чёрт.

Набираю высоту и двигаюсь по намеченному маршруту. Увожу истребитель в сторону, выставляя координаты на указанный Холтом объект. Палец на кнопке выпуска ракеты. У меня всего десять секунд принять решение. Спасти Эмили и сына или себя. Холт. Он ведь выполнит угрозу. Мерзко и грязно в мыслях. Выдыхаю и, прикрыв глаза, нажимаю кнопку выпуска ракеты. Назад пути нет.

Взрыв внизу. Огромное огненное облако мгновенно вспыхивает.

Задание выполнено.

- Вирус. Вирус. Приём. Это Земля. Вы уничтожили не тот объект.

- Земля. Это Вирус. С ракетой произошёл сбой и она ушла не по выбранному мной маршруту.

- Вирус. Это Земля. Возвращайтесь на базу.

- Вас понял Земля. Возвращаюсь на базу.

Вот и всё. Дело сделано. Разворачиваю истребитель, но чувствую тряску. Выглядываю в окно. По мне идёт обстрел.  Пытаюсь увернуться, но самолет не слушается, моргая панелью приборов.  Не понимаю, перелетел границу между странами или нет.

Тяну штурвал на себя, чтобы выровнять истребитель. Но машина резко  наклоняется носом вниз, не поддаваясь управлению, и падает. Запах гари проникает в легкие.

Перед глазами Эмили, которую всё равно люблю, несмотря на то, что обманула. И мальчик, которого никогда не видел. Семья, которой так и не было никогда. В груди печёт от невыносимой боли, что жил всё это время рядом и не знал. Сам оттолкнул её. Ведь я бы не поверил тогда, что она беременна от меня.

Сам теперь отвечаю за ошибки и за их жизни.

Кажется, в этот момент сердце остановилось. Кровь застыла от леденящей новости. Жизнь разделилась на две части. До и после. И после никогда уже не будет таким же радостным и цветным. Оно никогда уже не будет.

Душа выжжена, покрыв холодным пеплом остатки сердца. Чёрный смог в венах отравляет мысли. Как такое могло произойти?! Всегда же чувствовала, что этим всё закончится. Слишком опасная профессия. Знала и ничего не сделала. Ничего не смогла предотвратить.

Запускаю ледяные трясущиеся пальцы в волосы и сжимаю до боли. Хочу заглушить внутри тяжесть, сковывающую каждый орган, каждую вену, каждую клеточку. За что? Почему с нами? Почему любовь, которую я выстрадала и сохранила, разбилась? Как собрать себя после этого? Где найти осколок, в котором можно увидеть жизнь? Как забыть всё, что было?

Как забыть крепкие руки и сильные объятия? Как вырвать и уничтожить навсегда воспоминания? Не просто забыть человека, копию которого я вижу и слышу каждый день. Такие же как у отца карие выразительные глаза, черные короткие волосы и целеустремленность, которой позавидует взрослый. Знать, что Рона больше нет, не то, что знать, что жив, но не со мной. Тысячу раз отказалась бы от него. Лишь бы остался жив. Лишь бы смогла увидеть снова. Лишь бы знать, что он в безопасности.

 В ритм с пульсом бьёт фраза: “Самолёт разбился”. Раз за разом прокручиваю, что могло произойти. Что значат его слова: «Пришло время отвечать за твоё спасение». Кому отвечать? Чем? Своей жизнью? Не хочу. Не хочу так! Не хочу его смерть взамен моей жизни. Горло душат застилающие слёзы, невыносимо сковывая лёгкие. Тяжело сделать вдох.

 Ворох наших воспоминаний. Как встретила его тогда, первый раз, после десятилетнего перерыва. Как стучало сердце, понимая, что не забыла его. Как специально не пустила в полёт. Как вместе проводили операцию и он, взглянул на меня по-другому. Как переживала, когда боялась, что он погиб, когда задержался на задании. Как спас меня после укуса змеи. И тот полёт на вертолёте,  который расставил всё на свои места. Когда снова появилась возможность быть вместе. Не могла решиться рассказать про сына. Должна бы рассказать сама. Но боялась. Именно такой реакции и боялась. Что осудит и не поймет. Но он многого не знал. Как я буквально вырвала жизнь нашего ребенка в обмен на свою мечту.

Должна была запретить полёт, нельзя было отпускать его в таком состоянии.

 Гнетущее, убийственное молчание от поискового отряда даёт одновременно надежду, но и заживо убивает. Медленно. Мучительно. Клеточка за клеточкой. Отравляя каждый атом ненавистью к чёртовой войне, что разрушила всё. Воссоздав из пепла отношения, которые думала никогда уже не получат второй шанс. Благодарила за то, что встретила его. Всё было не случайно. Мы должны были встретиться снова спустя столько лет. Должны и не для того, чтобы поздороваться. Что-то открыться друг другу с новой стороны. Простить и начать всё заново. Не верю, что всё закончится просто так. В один миг. Нет.

 Трель стационарного телефон разрывает губительную тишину. Хватаю трубку и боюсь поднять, боюсь услышать худшее и тяну время. Телефон неистово трезвонит. Наконец снимаю трубку и подношу не спеша к уху, выдыхая.

 - Да, Уотсон, - сдерживаю накатывающее волнение.

- Штаб. Доложили, что вертолёт с раненым направляется на базу. Проникающее ранение. Срочно необходима операция. Требуется скорая на взлётную полосу.

- Кто? Капитан Кейден?

- Да, - подтверждает дежурный и даже не удивляется.

- Вас поняла, - бросаю трубку и бегу. Медсестре на посту приказываю готовить операционную. Сама вызываю машину скорой помощи к дверям.

Как только занимаем с Глебом места рядом с водителем, машина трогается. Шумно выдыхаю, пытаясь успокоиться.

 - Глеб, можно я тоже буду оперировать? - уверенно говорю, душа в себе слёзы.

- Эмили, только если ассистировать, - отвечает Глеб.

- Хорошо, я согласна, я должна быть там, с ним, - хватаюсь за любую возможность помочь ему.

 Взлётная полоса подсвечена огнями. Едем к обозначенному для посадки вертолётом месте. Мучительные секунды тянутся неимоверно долго. Наконец виднеется вертолёт. Спешим к нему, встречая. Как только вертушка садится, из неё сразу выпрыгивает поисковая группа и в доли секунды носилки с Роном оказываются в салоне реамобиля. Занимаю место рядом с Роном, Глеб с другой стороны, пармедик в ногах. Как только дверь за нами закрывается, сразу же едем в госпиталь.

 - Неудачное приземление на парашюте. Стропы запутались в ветвях дерева. Множественные ссадины. - Слушаю доклад, крепко сжимая руку Рона. Сделаю всё, чтобы выжил. - Основное ранение в грудь. Глубокое проникающее справа между четвертым и пятым ребром, - протягивает снимки рентгенографии Глебу. - Осколок три десятых дюйма в длину и одна десятая в ширину направляется в сердце. Возможно, получил во время обстрела самолёта и катапультировании. - Глеб передаёт снимок мне. Подсвечиваю фонариком, рассматривая его. - При обнаружении пациент был в сознании. Ввели пять миллиграмм морфина, стабилизировали. Поставили дренаж, но кровь из него немедленно возвращается обратно. Перекачали уже свыше двухсот кубиков. Давление с трудом измеряется, систолическое чуть больше пятидесяти. Пришлось интубировать. Перелом ключицы слева и там же перелом головки плечевой кости.

 - Рон, - говорю шёпотом, наклоняясь к нему, не обращая внимания на мужчин. Знаю, что не слышит меня, но должна сказать ему то. - Ты должен жить. Обязан познакомиться с нашим ребёнком. Он так на тебя похож и каждый день вспоминал того, кого даже не знал. Прости, что так долго скрывала, но я должна была знать, что я тоже важна для  тебя.

 По инерции наклоняюсь вперёд, понимая, что машина тормозит, а мы приехали.

- Эмили, закажи томографию грудной клетки.

 - Чёрт, Глеб, томограф вышел из строя с утра, отдали в ремонт, - выдыхаю с сожалением.

- Как не вовремя. Ждать нельзя. В операционную, - киваю в ответ. Первая выскакиваю из машины и бегу в госпиталь, направляюсь в операционную. Марта помогает надеть стерильный одноразовый халат, Натягиваю шапочку, защитную маску и перчатки.

- Эмили, будешь оперировать? - с тревогой смотрит Марта.

- Нет, - качаю головой, - Глеб допустил только ассистировать.

- Справишься?

-  Да, Марта, можешь поставить шторку, чтобы я не видела лица? Так мне будет проще. - Та кивает в ответ и оставляет меня одну. Выдыхаю и отключаю все эмоции и мысли. Это просто лётчик. Посторонний человек, которого я должна спасти. Он живой, а это главное.

В предоперационной появляется Глеб, молча переодевается. Прокручиваю в голове ход операции, убивая все мысли о том, кто окажется под моим ножом.

- Готова? - строгий голос Глеба.

- Да, - киваю, но, видимо, не уверенно, раз Глеб рассматривает меня.

- Ты же знаешь, что можешь навредить ему, если дашь волю эмоциям.

- Я справлюсь, Глеб. Давайте представим, что это человек-паук и нам просто надо его спасти.

- Пойдём, капитан Марвел, - усмехается мне и кивает в сторону операционной.

Наблюдаю, как Рона погружают в глубокий анестезирующий сон.

Втягиваю прохладный воздух операционной с примесью дезинфицирующих средств. Я просто на очередной операции и спасаю очередного пациента. Супермена. Убеждаю сама себя, повторяя как мантру. Обрабатываю место для хирургического вмешательства пятипроцентным раствором йодоната. Глеб нацеливается точку в пятом межрёберном пространстве и, держа остроконечный скальпель, подобно столовому прибору, делает большой боковой надрез необходимой длины, чтобы погрузить в тело две руки.

- Эмили, щипцы, ножницы и зажимы Сатинского, - передаёт скальпель Марте.  Закрепляю края раны крючками, чтобы расширить, затем внимательно слежу, как Глеб запускает обе руки в тело Рона. Почему всегда, когда дело касается Рона, мне так сложно абстрагироваться и задушить чувства и волнения. Это просто лётчик, снова убеждаю себя.  Сжимаю до боли губы под повязкой, чтобы унять, пытающиеся вырваться боль и страх. Должна собраться и закончить операцию. Любая моя ошибка и я навсегда могу его потерять.

- Нашёл, - победный голос Глеба и он изымает изнутри осколок, бросая его на металлический поднос вместе с зажимом. Выдыхаю, чувствуя временное облегчение. - Отсос. Срочно. Не вижу источник кровотечения.

Всасывающее шипение трубки и рана на мгновении становится чище. Видно биение сердечной мышцы. Глеб надрезает  перикард и вынимает небольшой тромб.

- Коагулятор, - командует хирург, и я тут же подаю ему стержень  электрического аппарата - аналог паяльника. По операционной разносится запах палёной плоти и поднимается столбик дыма из раны.

- Кардиологических повреждений не вижу, как и источник кровотечения, - говорит Глеб. - Есть изменения в витальной функции?

- Давление продолжает падать, - бросаю взгляд на прибор.

- Нужно пережать аорту, но мне туда не добраться, - мотает головой Глеб, соображая, что делать дальше.

- Глеб, я смогу, - смотрю ему в глаза, моля, чтобы позволил помочь. Не допущу никогда, чтобы Рон умер.

Глеб молчит, быстро взвешивая все за и против, и следом соглашается, кивая.  Отходит от стола,  пропуская меня к ране. Марта тут же меняет мне перчатки.

- Засунь левую руку вниз под сердечную сумку и двигайся, пока не почувствуешь два трубчатых образования, - знаю, что нужно делать, но указания Глеба сейчас занимают мысли, отвлекая от своих. Успокаивают и помогают действовать уверенней, ведь на операционном столе человек, которого люблю. Как бы ни пыталась не думать об этом. Тщетно. Он всегда будет в мыслях. - Пищевод будет слегка в стороне и ближе к поверхности тела. - Чувствую биение его сердца. Оно хочет жить. Сражается за нас. Если бы потеряло надежду и веру, давно бы остановилось.

- Да. Нашла, - пальцы прочувствовали тонкую трубку, а следом другая, более сильная, слегка губчатая, под ней прощупывается позвоночник. Это аорта. Да.

- Теперь обмотай вокруг указательного пальца левой руки, а правой ставь зажим, - хладнокровно повторяю все его рекомендации, знаю, что нужно делать. Поджимаю губы, сдерживая улыбку, и уверенно вставляю зажим.

- Отсос, - погружаюсь в работу, отстраняясь от реальности. Как только полость вновь очищена, быстро исследую поверхность сосудов. - Нашла источник кровотечения. Небольшое повреждение в верхней полой вене.

- Насколько? - переспрашивает Глеб.

- Не больше дюйма, - тут же отвечаю.

- Заткни пальцем и проверь заполняется ли сердце, - велел хирург.

- Да. Заполняется, - хочется зажмуриться и  прыгать от радости, но, выдыхая,  просто  победно улыбаюсь.

- Продолжай, - протягивает  коагулятор Глеб, позволяя закончить операцию. Благодарно киваю в ответ. Беру в руку аппарат и, максимально сосредоточившись, спаиваю края повреждённого сосуда.

 - Отсос и гемостатический порошок, - возвращаю коагулятор медсестре.

- Умница, проверь, есть ли ещё источники, а после зашивай. - Глеб отступает от стола.

- Спасибо, Глеб, - смотрю благодарно и ловлю мягкий поддерживающий взгляд.

- Бойцом позже займутся ортопеды. Передай им его в сохранности, - киваю улыбаясь.

Принимаюсь зашивать грудную клетку. Даже знаю, как бы я жила дальше, если бы он вдруг умер на операционном столе. Какого это иметь возможность спасти любимого человека и не помочь? Злился, что не рассказала ему про ребёнка. Но я не хотела привязывать его Майком. Пусть это детская, так и не воплотившаяся мечта, но я хотела, чтобы он был со мной, потому что ему нужна я, потому что любит меня, а не из-за того, что у нас есть общий ребёнок.

****

Марта оставляет меня одну в операционной. Убираю ширму и могу наконец взглянуть на лицо парня. Провожу кончиками пальцев по его щеке. И только сейчас даю волю эмоциям и не сдерживаю слёз. Страх за него продолжает душить, отдаваясь болью в груди. Готова свою жизнь отдать за его. Помочь и унять боль. Но в ответ лишь тишина. Он всё ещё спит. Когда придёт в себя неизвестно, но от этого и становится дико. Хочу знать, что с ним всё в порядке.

- Рон, не смей умирать, - шепчу, наклоняясь к лицу и касаясь губами лба. - Ты должен познакомиться с нашим сыном. Должен узнать его. Он будет гордиться своим отцом. Прости, что не рассказала, но я не знала, нужно ли тебе это. - Сжимаю его ладонь и, слыша разговор в предоперационной, быстро смахиваю слезы и натягиваю повязку.

- Вам сюда нельзя, - слышу за дверью голос Марты. Встаю и направляюсь к выходу, чтобы узнать, что случилось. Выхожу в предоперационную и сталкиваюсь с тремя вооружёнными мужчинами в форме.

- Вам нельзя тут находиться, - строго обращаюсь к ним.

- Кто ещё есть в операционной? - безэмоционально спрашивает меня один из них.

- Никого, -  отрицательно машу головой.

Другой мужчина отодвигает меня в сторону и заглядывает через стекло в операционную, проверяя мои слова.

- Как  его состояние? - кивает в сторону Рона.

- Стабильно тяжёлое. А что случилось? - переспрашиваю, начиная волноваться.

- Капитан Кейден нарушил приказ и сейчас, на время расследования, находится под арестом. Доступ разрешён только лечащему врачу в сопровождении нашего человек.

- А что случилось?

- Эта информация не разглашается. Покиньте помещение, - строго говорит мне один из мужчин. Ещё раз кидаю взгляд на Рона через стекло и, сняв повязку, выхожу в коридор, направляясь к Глебу.

- Что случилось, Глеб? - спрашиваю, как только добираюсь до кабинета.

- Эмили, я точно не знаю, вроде бы он не выполнил приказ и поразил не тот объект. Позвони лейтенанту Куперу, думаю, он знает точнее.

Действительно, Дэйв должен знать. Поднимаю трубку и тут же набираю ему.

- Первый лейтенант Купер, - слышу в трубке знакомый голос.

- Дэйв, привет, это Эмили, Мы можем поговорить?

- Что случилось?

- Что с Кейденом, почему его арестовали?

- Это не телефонный разговор, приходи в штаб, - холодно и пронзительно отвечает. Не нравится тон, но душу в себе неприятный осадок.

- Хорошо, - кладу трубку и быстро переодеваюсь. - Глеб, я пойду в штаб и узнаю лично, что случилось, - добавляю уже в дверях.

- Будь осторожна, Эмили. Ты же помнишь, ту историю со змеёй.

- Хорошо, Глеб, не волнуйтесь.

На улице прохладно и темно. Смотрю на часы. Три часа ночи. Сна ни в одном глазу. Стресс сказывается. В штабе суета, все что-то проверяют. Хорошо, что на меня не обращают внимания, и я незаметно проскальзываю к Дэйву, закрывая за собой дверь.

- Садись, - холодно кивает мне. Дрожь пробирает от его отношения и настроя. Это не тот Дэйв, которого я знала. - Что ты хотела? - Спрашивает так, словно мы не разговаривали с ним десять минут назад.

- В чем обвиняют Рональда? - Смотрю открыто в глаза.

- В государственной измене, - отрезает, отчего еле сдерживаю возглас. Понимаю, что это серьёзное обвинение.

- Как? Он не мог, - отрицательно качаю головой.

- Значит, мог, - пожимает плечами.

- Дэйв, ты же знаешь, что это не так.

- И что?

- Помоги ему, - запихиваю гордость и прошлые обиды поглубже. Дэйв ухмыляется в ответ и расплывается в довольной улыбке.

- Да я мечтал об этом десять лет, - усмехается в ответ. - Видеть, как он потерял свою корону и будет догнивать жизнь в тюрьме или не будет вообще доживать. Возможно, это достойно электрического стула или расстрела. - Смотрю непонимающе на него. - Что ты смотришь?

- Что он тебе сделал? Зачем ты так с ним?- Сжимаю зубы, чтобы не наговорить лишнего.

- Зачем? Затем, что он всю мою карьеру путается у меня под ногами. Я должен получать звания и награды. Я разрабатываю все эти операции, а лётчики всего лишь пешки в этой игре. Тупые исполнители. Но Кейден всегда впереди. Лучший. Никогда не задавалась вопросом, почему он капитан, а я всего лишь первый лейтенант? - Отрицательно качаю головой.

- Он получает звания за то, что должен получать я. Даже девушка, которая мне понравилась и то досталась ему. - Смотрю в упор на него, не понимая. Вероятно, он говорит о жене Рона. Пытаюсь сложить все детали пазла, чтобы увидеть всю картину. - Не понимаешь? - Откидывается на спинку кресла. - Ты и Кейден.

- Что, я и Кейден? - Делаю вид, что не понимаю, о чем он.

- На следующий же день после того, как ты не пустила его в полет, мне это показалось странным и я посмотрел ваши личные дела. Вы вместе учились в школе. Раз ваша встреча началась с этого, значит, ты была на него за что-то в обиде. Думаешь не замечал, какие кидала в него взгляды? А недавно ещё и послушал любопытную запись ваших переговоров в диспетчерской, когда он должен был задохнуться,  - расстроенно покачал головой, словно жалел, что он не разбился. - Всё стало на свои места.

- Это ты подстроил?

- А он живучий. Он уже давно должен был кормить червей. Но всё никак не угомониться. Ты и теперь его спасла.

- Спасла и спасу снова, - процеживаю сквозь зубы. Купер смеётся нагло в ответ и я понимаю, что это не всё.

- Знаешь, сколько на нём всего висит? Я много собрал компромата. Ему не выкопаться из всего это дерьма никогда. Ты, кстати, в этом сыграла не последнюю роль. Рассказать? Для начала ты не пустила его в полёт. Хотя фактически он оказался здоров. Тут будет большой вопрос. Полёт на вертолёте. Опять же. Непонятно, где вы ночевали, и не было ли это всё спланировано, чтобы передать информацию врагам. Продолжать? - Тычет пальцем в какую-то черную папку. - Тут собрано всё на него. Ещё. Ваша связь. У меня есть доказательства. Ты же знаешь, что любые отношения запрещены на территории базы. Потом вы вдвоём засунули нос туда, куда не стоило, трогая тот чёрный пакет в вертолёте. Я собирался пустить и его в ход, но ты оставила там свои отпечатки, а я хотел навредить только Кейдену. И потом последние вчерашние события. Он сбил не тот объект. Сделал это намеренно. Залетел на чужую территорию. Ему не выпутаться из этого. Всё против него. - Победоносно улыбается и я наконец понимаю, весь ужас ситуации. Внутренности переворачиваются от этой информации.

- Дэйв, не надо, умоляю. Я сделаю, что скажешь, но не давай силу этим документам. Пожалуйста.

- Что хочу? - хищно сужает глаза.  Он давно уже все решил и ждёт только, чтобы озвучить приговор.

- Тогда сделаем ему ещё больнее? - Молча смотрю на него. Не верю, что человек может так резко поменяться в один миг. Скрывать гнилую душу за миловидной маской. - У меня есть другая папка, - достаёт светло-серую и открывает, показывая мне документы. Здесь все документы и приказы, чтобы оправдать его. Стоит лишь заменить одни документы другими и он чист и свободен. Уверен, летать он больше не будет, поэтому будет тереться где-то на гражданке. Это меня уже не волнует.

- Что ты за это хочешь? - Заглядываю с надеждой в глаза.

- Тебя, - победоносно приподнимает подбородок, уводя немного в сторону. - Ты переспишь со мной. А я его спасу. - Всё внутри обрывается от такого предложения. Нет. Он не может такое просить. Начинаю часто дышать, пытаясь осознать сказанное. Хочется плюнуть в лицо и запихнуть эти бумаги ему в глотку.

- Я найду другой способ помочь ему, - кидаю Куперу и направляюсь к выходу.

- Завтра сюда к обеду приедет комиссия из Головного штаба. Так что, если ты хочешь его спасти, жду тебя к девяти утра. Сюда. В мой кабинет. Если не придёшь, я уничтожу все спасительные бумаги и с ним станет то, что я тебе рассказал ранее. - Бросаю ещё один презрительный  взгляд и выхожу, громко хлопнув дверью.

Захлопываю за собой и дверь и до боли прикусываю губу. Дэйв, черт, всё было игрой. Вся помощь и "хорошее" отношение ко мне были лишь иллюзией, чтобы подобраться к Рону. Что делать?! Что же делать?! Может идти к начальнику авиабазы и спросить у него всю картину, может Дэйв просто всё приукрасил и блефует.

Растираю слипающиеся глаза руками и направляюсь к самому главному человеку на базе. Как назло его нет на месте, но мне попался на глаза его заместитель и слово в слово повторил слова Купера. С такими обвинениями Рону не выпутаться самому и не доказать свою невиновность.

До назначенного Дэйвом срока всего пять часов. Я ничего не сделала и не знаю как. К кому идти? Кто поможет? Вся власть сейчас у Дэйва. От мысли, что он предложил взамен свободы Рона, подташнивает. Мысли путаются, и я не могу нормально думать. Трезво посмотреть на всё. Что придумать? Спросить совета у Глеба? Или может у Люка? Он знал Рона хорошо и, возможно, подскажет что-то.

Не заходя в госпиталь, направляюсь к парню. Негромко стучу, чтобы не разбудить остальных. Неудобно переминаюсь с ноги на ногу. Не хочу, чтобы меня видели в мужской казарме. Хоть бы был на месте. Наконец  дверь открывается, и я встречаюсь с испуганным взглядом Люка. Понимаю, что он ждал кого угодно, но не меня.

- Что-то с Роном?

- Да, - и тут же трясу отрицательно головой, - то есть, нет. Операция прошла нормально, тут - другое.

- Заходи, - кивает мне и, проверив, что в коридоре нас никто не видел, закрывает дверь.

- Люк, что ты знаешь об его отношениях с Купером? - сразу перехожу к делу.

- Да ничего особенного. Рон подозревал его в том, что Купер хочет его подставить, но доказательств у нас не было. А что случилось?

- Я говорила с Дэйвом только что. Он сказал, что, - замолкаю, поджимая губы, чтобы не расплакаться.

- Тшш, Эмили, успокойся, - касается плеча, - расскажи мне всё.

- Рона обвиняют в государственной измене и у Дэйва ещё куча бумаг, когда Рон не выполнял приказ. Этого хватит, чтобы посадить его на электрический стул.

- Постой, давай ещё сначала. - Окончательно просыпается парень. - Какие документы? - Рассказываю Люку, всё то, что узнала от Дэйва и про другую папку, где его спасение. - Эмили, ты последняя его видела перед полётом. Что он говорил или делал? Почему нарушил приказ?

- Не знаю. Единственное, он бросил фразу напоследок, что пора платить по счетам за моё спасение.

- Черт. Так и знал, что ничем хорошим это не закончится.

- Что не закончится, Люк? - Парень поджимает губы, не решаясь сказать. - Не молчи, рассказывай.

- Чтобы тогда найти тебя, когда ты пропала и тебя укусила змея, Рональду пришлось обратиться к одному влиятельному человеку. Он может всё. Он знает всё.  Решить любую проблему. Он помог найти тебя тогда, но взамен потребовал услугу. Видимо, вчера эта услуга понадобилась. - Закрываю ладошкой рот, дёргаясь всем телом. Всё из-за меня?!

- Значит, это он рассказал, возможно, шантажировал… - сделала вывод вслух.

- Что рассказал? - заглядывает в глаза Люк.

- Люк, - выдыхаю, собираясь с мыслями. Если мы хотим ему помочь, то парень должен знать всё. - Ты знаешь, что мы были знакомы с Роном раньше?

- Да он рассказывал, но особо в подробности не вдавался.

- Мы вместе учились в старшей школе и... Он не знал кое-чего, до вчерашнего дня. Но узнал, когда я уже выдала разрешение на полет. Я не могла запретить ему лететь.

- Узнал что?

- У нас есть общий ребёнок. Мальчик. Ему девять лет. И я родила его после окончания школы. Рон оборвал со мной все связи, и я не стала настаивать и скрыла это от него. Обстоятельства сложились так, что по бумагам у меня нет детей. И как этот человек узнал об этом, я не знаю.

- Я же говорил, он может всё. То есть, ты хочешь сказать, что Рон это узнал и улетел на задание? - киваю в ответ. - И ты ничего не сделала?

- Он не дал мне ничего объяснить, - машу отрицательно головой в ответ.

- Эм, - облизывает губы, размышляя, - ты не представляешь, как он хотел детей. Мечтал о сыне, но его жена, если её можно так назвать, она не могла иметь детей. Представляю, какого это -  узнать, что от тебя такое скрыли. Да ему нельзя было лететь в таком состоянии.

- Люк, давай не будем сейчас об этом. Он сам оборвал со мной все связи и отказался общаться. Оставим это в прошлом. Как ему помочь сейчас? К обеду сюда явится проверка и поднимет все документы. А там всё против него. И Дэйв подкинет ещё компромата. Он предложил мне сделку, на которую я не уверена, что смогу согласиться.

- Что он хочет за эти документы? - замечаю, как сжимает кулаки, злясь.

- Чтобы я отказалась от Рона, предала и сделала больно.

- Дьявол, давай выкрадем документы и отдадим в нужные руки.

- Нет, Люк, понимаешь, они уже в электронной базе и во всех папках. Там надо заменить всё на другие документы. Просто так папка не имеет веса. А этот человек, что спас меня, он может помочь?

- Может и смог бы, но я не знаю, как с ним связаться, Эм. Его номер Рон знает наизусть, хранит в голове. Я знаю только имя и то, не уверен, что оно настоящее.

- Черт, - прикрываю расстроенно глаза.

- Послушай, давай подождём. Посмотрим, что предъявят. Потом Рон очнётся и сам всё расскажет. У него же обязательно есть свои доводы и подтверждение тому, что он выполнял лишь инструкции. - Мысль выглядит здраво. Но я сомневаюсь, стоит ли так рисковать. - Потом, когда он очнётся, мы сможем обратиться к этому человеку, чтобы он помог.

- Возможно, ты прав. В любом случае спасибо, Люк, если что-то придумаешь или узнаешь, набери меня, - Встаю, чтобы покинуть комнату.

- Обязательно. - Слышу в ответ и закрываю за собой дверь.

Да, обратиться к этому загадочному человеку, чтобы потом опять быть ему должным и рисковать жизнью. Это будет бесконечный круг. Порочная мясорубка, что снова и снова будет затягивать. Это надо остановить. Только как...

Полпятого. Мне надо передохнуть, хотя бы часок, чтобы трезво решить, что делать. Утром надо поговорить с Глебом. Узнать его мнение. Добираюсь до своей комнаты и успеваю только завести будильник на восемь, как тут же отключаюсь.

Кажется, я только закрыла глаза, как тут будильник уже противно трезвонит. Сразу встаю, чтобы не уснуть дальше. Восемь утра. Голова гудит от недосыпа, а мыслей о том, что сделать ни одной. Люк ничем не сможет помочь, честно сказать, если те документы всплывут, Рону не выпутаться. Глеб - моя последняя надежда. Если кто-то поможет, то только он.

Быстро завязываю волосы в хвост, одеваю медицинский халат и спускаюсь вниз.

И тут же ещё один удар. Глеба срочно вызвали в другую часть на помощь в проведении ряда операций. Обстрел самолёта Рона вызвал волну негатива со стороны террористов, и они провели ряд операций в разных точках границы.

- Эмили, сегодня, плановая сдача анализов. Ты записана, - одергивает старшая медсестра.

- А… что? Давай не сегодня?

- Эмили это пару минут, у меня график.

- Черт, только быстро, - иду в процедурную, закасывая на ходу  рукав для сдачи крови.

Время неумолимо убегало от меня. Я должна была принять решение. Спасти его, подарить свободу и одновременно потерять. Или лишить навсегда свободы и возможности видеться, а значит всё равно потерять.

Тело сдавливает словно в тиски, душит невыносимой обидой и злостью. За что на нас обрушиваются все эти испытания? Почему весь мир против нас? И понимаю, что бы я не сделала, я его потеряю. Навсегда. Он никогда не простит меня. Никогда не поймёт. Никогда не примет моего решения. Но и я не смогу жить зная, что он навсегда невинно осужден.

❤️

*********

Уехав, Глеб оставил меня за лечащего врача, поэтому пока я смогла беспрепятственно попасть в палату к Рону. Он всё так же лежит, не приходя пока в себя. Сажусь рядом и смотрю на спокойное лицо. Внутри всё дрожит от того, что я должна принять это решение. Спасти его или лишить свободы. Чтобы не говорил Люк и все остальные, я не могу рисковать им. Никто не знает, как всё обернётся. Сможет ли кто-то потом помочь или нет? А у меня есть шанс. Сейчас. Сегодня. Один.

Касаюсь кольца на его безымянном пальце понимая, что он никогда не был моим и теперь уже никогда не станет. Не простит. Не поймёт. Возненавидит. Плевать. Хочу, чтобы он жил и был на свободе. Пусть и не со мной. К горлу подступает рвотный ком. Всё бы отдала, чтобы Рон очнулся и подсказал, что сделать.

- Дьявол, Кейден, - с силой тыкаю пальцем в его плечо, - надеюсь, ты не собираешься тут лежать и прохлаждаться вечно? - Злюсь на него за то, что натворил. - Ненавижу тебя за то, что ты сделал с моей жизнью. За то, что я тут, на войне. Из-за тебя. За то, что не могу быть рядом с семьёй. За то, что больна тобой. За то, что люблю. Каждая моя клеточка была заражена тобой ещё десять лет назад и ни один мужчина не смог заставить выработать антитела к  этому вирусу. Ты не можешь просто умереть, не после того, что я собираюсь делать, чтобы спасти тебя! - крикнула я. -  Если бы только ты очнулся и сказал, что сделать. Хотя, знаешь что, если ты всё же решил свалить туда, где всё прекрасно и тебя окружат ангелы, подумай о нас. У тебя здесь, на земле, есть сын, которому девять лет и которого ты никогда не видел и даже не знал о его существовании.  И мне всё равно, что ты после операции, что у тебя жена, кредит, работа, включай свой мозг и просыпайся. Майк должен хоть раз в жизни встретиться с отцом. Знаю, что не простишь меня скорее всего, не поймёшь, но сделай так, чтобы моя жертва была не зря. - Оставляю его одного, направляясь к себе в комнату.

Искусанный до крови палец саднил, но, игнорируя боль, я, нервно раскачиваясь, сидела на кровати и гипнотизировала надорванный кусок обоев. По щеке медленно стекала слеза, а в горле жгло. Мне надо было сделать выбор. Спасти свободу Рона и потерять его любовь или не спасти, но всё равно потерять. Выбор без выбора.

Чтобы я не сделала, нам не быть вместе. А смогла бы я принять такое спасение? Захотела бы, чтобы ради меня он сделал то же самое? Хотя… Он и так спасал меня, не зная, что потребуется взамен. Я знаю. И иду на это осознанно. Он не поймёт того, что я собираюсь сделать. Не простит. Проклянёт. Но я иначе не могу. Буду ненавидеть себя до конца жизни, если не помогу ему. Я хотела загладить свою вину перед ним за то, что скрыла сына. Она разрывала меня на части и разъедала всё внутри. Он не должен попасть в тюрьму. Он не должен. Он не виноват. Я знаю это. И я не прощу себе, если не попытаюсь спасти его. Ради нас.

Переведя взгляд на свои пальцы, я вдруг поняла. Так отчётливо и ясно. Он не мой. И никогда им не был. Ничего, что доказывало, что я принадлежу кому-то, нужна кому-то или кто-то просто по мне скучал.

Глубоко вдохнув, успокаивая дрожащее тело и душу, подошла к шкафу. Вытянула старое выцвевшее платье, хотелось стать невидимой, невесомой, растворится в воздухе. Тело то и дело прошибал холодный пот бессилия и безысходности. Быстрыми, рваными движениями начала снимать ненавистное платье с вешалки, но пальцы не слушались.

То и дело вешалка цеплялась крючком то за нитки, то за пройму. Злясь на платье и на весь свет, с усилием вытолкнула вешалку через другой край. Но, не удержав, та с грохотом упала на пол прямо мне на ногу. Скривившись от боли, отбросила платье в сторону и опустилась на пол, сжимая от боли ногу.

 Вешалка стала спусковым крючком, выстреливающим в мою боль яд и слёзы. Обхватив руками колени, сжавшись в один комок, зарыдала. Выкупать свободу одного человека, отдавая тело другому. Тому, кто хочет посмеяться. Унизить. Уничтожить. Раздавить.

Перерезать струны, оставляя лишь кровавые следы на душе. Все внутренности выворачивались от ощущения, как эти ненавистные пальцы будут трогать меня, прикасаться к коже. Но я уже приняла это решение. Я пойду и сделаю то, что он хочет. Пускай буду ненавидеть себя за это. Пускай Рон не поймёт меня. Пускай возненавидит. Пускай прогонит. Пускай... останется с женой. Но живой, здоровый и на свободе.

Дотянувшись до платья, кое-как натянула его на себя, собрала волосы в небрежный хвост, и, не глядя на себя в зеркало, вышла из комнаты. Не обращая внимания, кто со мной здоровался, механически кивала головой в ответ. Пошла не по хорошей асфальтированной дорожке, а по тропинке в обход корпусов. Тянула время, надеясь на какой-то знак свыше или помощь, чтобы понять, что я делаю правильно.

Как бы я не пыталась замедлить время, отодвинуть момент расплаты, показался штаб. Грудь стянуло колючей проволокой. Невозможно сделать и маленький вдох, а любая попытка отдавалась тысячами невидимых болезненных уколов. Сердце трепыхалось, словно заточенная в клетку птица. Пыталось вырваться наружу, причиняя ещё большую боль. Тише. Надо только принять. Смириться. Проглотить тупую боль.

Занесла сжатый кулак, чтобы постучать, но замерла в паре сантиметров от двери. Потом уже ничего не изменишь и вернёшь. Потеряешь себя. Но подаришь свободу другому. Как это сделал он для меня. Я просто возвращаю ему.

Выдохнув сделала три уверенных стука в дверь.

Всё как в тумане. Омерзительные пальцы касаются кожи на бедре, поднимая подол платья. Зажимаю до боли губу, зажмуриваясь, чтобы не разрыдаться. Но слезы предательски начинают катиться из глаз, когда продаю себя взамен этих чёртовых документов.

Противно от самой себя, что так легко сдалась. Зажатая в рамки времени, так и не нашла другой выход. Не смогла защитить и сберечь любовь. Растоптала и оторвала от себя сердце. Навсегда оставила его тут. В этом дне.

Дне, когда изменила ему. Намеренно пошла на это. Горло душит от тошнотворных движений во мне. Дэйв что-то шепчет. Предлагает остаться с ним, утверждая, что Рону я больше не нужна. Знаю. Душу рвёт от этого на куски, превращая во тьму. Но я молчу, позволяю дальше касаться и гладить меня. Терплю поглаживания, представляя, что это просто сон. Кошмар, который скоро закончится. Назад всё равно пути нет. Хотя и будущего тоже нет. У меня. У нас. У нашей семьи. Предала не только себя, но и сына. Нашего сына. Прикрываю глаза, молясь, чтобы это скорее закончилось. Знаю, что Дэйв счастлив своей победе над ним.

Опустошённая и разрушенная покидала его кабинет. Руки жгла папка с компроматом. Дэйв сразу же отдал её. А сам принялся за свою часть уговора. Только теперь осознала, насколько сильно ненавижу себя, презираю и хочу умереть. Чтобы не смотреть в глаза. Не говорить. Исчезнуть, чтобы про меня все забыли. Вычеркнули из жизни. Не говорили и не осуждали.

Выйдя из здания, сделала глоток свежего воздуха и понимание того, что только что произошло, накрыло с головой. На секунду закрываю веки, а перед глазами стоял Купер, тошнотворные воспоминания вызвали в желудке спазм, скручивая внутренности и выворачивая наизнанку.

Бросила папку на землю, а сама упала на колени и уперевшись ладонями в землю, отторгала остатки гордости и жалость. Желудок выворачивало наизнанку. Хотелось смыть его гнилостный запах, слюну с кожу и стереть память. Я потеряла себя. Я потеряла Рона. Сама не смогу смотреть ему в глаза и просить понять. Моя жизнь и гордость были втоптаны не просто в грязь, в дерьмо, что навсегда останется со мной. Это не смыть и не забыть. Это не стереть. Это не простить.

Лишила бы себя за это жизнь, но у меня есть ребёнок. Лишиться ещё и мамы он не мог. Перед глазами всплыла та, наша самая первая ночь с Роном десять лет назад. Хотела бы я что-то поменять и изменить судьбу? Только в том, чтобы на нашем пути никогда не встречался Купер. Благодарна, что у меня... у нас... есть сын. Благодарна за эту встречу спустя десять лет. Благодарна за те дни, что провели вместе. За то, что спас и дал почувствовать себя снова нужной.

Когда спазмы спали, села на землю, убиваемая своим же поступком, и расплакалась. Надеюсь, что моя жертва была не зря.

Машину сильно встряхнуло, и раздался взрыв. Через пару секунд хвост и правый борт оказались в пламени. Начинаю набирать высоту, но машина не поддаётся и заваливается на правое крыло. Сообщаю по радио на землю обстановку и слышу в ответ команду: «Покинуть самолёт!». Иногда люди при этом гибнут или теряют конечности. Руки-ноги отрываются или гнутся в дугу. Надеюсь, избегу всех этих почестей. И, дьявол, придётся испытать своё тело на прочность.

Хватаю с обеих сторон кресла по ручке и дёргаю за них для катапультирования. Механизм срабатывает и первым делом отстреливается стекло кабины. Вокруг сплошная темнота, разбиваемая шумом двигателя. Порывы ветра готовы разорвать. Стискиваю ручки, закрывая глаза. Напрягаюсь всем телом, группируясь. Знаю, что сейчас такой луна-парк начнётся!

Реактивный двигатель, приделанный к креслу, выпихивает меня и я вылетаю из кабины самолёта, летящего  со скоростью четыреста пятьдесят миль в час. Проношусь по воздуху на реактивной тяге. Моментально набираю высоту с ускорением в двадцать два джи. Черт, детские аттракционы в два джи - это просто детский сад.

Тело моментально становится неимоверно тяжёлым. Ноги, спина словно наливаются свинцом.  Ускорение вжимает меня в спинку кресла, пытается согнуть в дугу — вынуждает уткнуться лбом в колени. Такое ощущение, будто на меня навалилась куча врагов: бьют кулаками, тянут во все стороны сразу. Шлем прямо срывает с головы, и ремешок болезненно врезается в подбородок. Кожа на подбородке лопается под давлением изнутри. Не могу сдержать стон от разрывающей изнутри боли.

Кресло подбрасывает меня в воздух, и я впервые открываю глаза. Сидение улетает в сторону, и автоматически раскрывается парашют, сбавляя скорость моего падения. Стропы сильно дёргают меня за плечи. Хватаюсь за них, возвращая себе управление парашютом. Черт, вся жизнь пронеслась перед глазами за эти четыре секунды.

Самолёт не успевает приземлится и взрывается в воздухе, взрывной волной окатывая и меня. Не успеваю увернуться, как  в меня летят осколки. Сумасшедшая боль разносится по телу, когда что-то вонзается в области груди. Пытаюсь выровнять парашют, но боль мешает. Подо мной темнота и далее не понимаю, куда приземляюсь. Только бы не вода. Не выплыву. Но когда по ногам начинают хлестать ветви, понимаю, что приземляюсь на какие-то деревья. Цепляюсь за палки, пытаясь задержаться, но резкая боль и удар. В глазах темнеет и я отключаюсь.

По телу жуткая боль, словно по мне пробежалась стая слонов. Последнее что помню, как катапультировался. Моргаю глазами, приходя в себя. Белые стены, потолок, и этот чёртов запах антисептиков указывают на то, что я где-то в больнице. Впервые рад его вдыхать. Значит пока живой. Уверен, что на небесах таких запахов нет. Едва набираюсь сил, пытаясь пошевелить конечностями. Облегчённо выдыхаю, понимая, что могу ими двигать, хоть и больно пока.

Ко мне сразу же направляется медсестра. Видел её раньше, но как зовут, не помню.

- Пришли в себя? - устало прикрываю веки, соглашаясь. - Сейчас позову лечащего врача.

Сразу вспоминаю Эмили, как был зол на неё, но мысль о том, что у меня есть сын даёт силы. Приподнимаю одеяло и замечаю, как весь перебинтован. Черт, хоть бы осталась возможность ещё летать. Я же не смогу без неба. Без этой скорости и высоты. В палату заходят двое мужчин в медицинских халатах и один вооружённый солдат. Сопровождающий становиться возле двери и внимательно наблюдает за работой мужчин.

- Добрый вечер, как себя чувствуете? - спрашивает один из врачей.

- Болит всё. Где я, ещё на базе? Где Борисов и Уотсон? - сразу спрашиваю, хочу всё знать. - И почему с вами вооружённый человек?

- Борисова вызвали срочно на другую базу для помощи в проведении операций, Уотсон на время расследования отстранена от вашего лечения. До возвращения Борисова я буду вашим лечащим врачом. Вчера в результате падения у вас перелом ключицы и повреждена коронарная артерия. Все повреждения оперативно устранены и жизни чего не угрожает.

- Я смогу летать?

- Нет, - машет головой из стороны в сторону. Прикрываю глаза, пропуская через себя осознание этого. Ладно, это они сейчас так думают, посмотрим, как я восстановлюсь. Уверен, смогу уговорить Эмили допустить к полётам. На время расследования вы находить под арестом. К вам ограничен доступ посторонних.

- Что значит я под арестом? Почему?

- Скоро к вам придут на допрос и всё узнаете.

Врачи осмотрели меня, сделали какие-то записи. Когда второй заканчивал осмотр и уже собирался уходить, незаметно подсунул мне в руку какую-то бумажку. Подмигнул и все трое мужчин направились из палаты, оставляя меня одного.

Первая мысль, что это от Эми. Но, развернув записку, понял, что это другое. Черт. Как я забыл про это.

Спустя час у меня в палате была комиссия по расследованиям. Я должен был объяснить, почему я обстрелял не тот объект. Но в той записке, что мне передал врач, были чёткие инструкции, что я должен говорить и о чем молчать, чтобы уладить всё это. Пока не понимал, кто всё это делает, но был ему благодарен. Чудесным образом оказалось, что в последний момент поступила информация, что террористы скрывались именно в том объекте, который я обстрелял  и это подтвердила разведка. И по бумагам все выглядело так, что приказ поступил раньше, чем я это привёл в действие, хотя на самом деле-то всё было кардинально противоположно.

Не понимал пока, кто обладает такими полномочиями и связями. Разве что Холт, но зачем ему спасать меня.

Когда все ушли, оставив меня одного, попытался встать, но резкая боль отозвалась во всем теле. Черт. Где Эмили, почему не нашла способа связаться со мной? Надеюсь с ней всё в порядке. Хоть и был страшно зол, но воодушевление от того, что у меня есть, сын придавало сил. Хотелось познакомиться с ним и узнать ближе. Сначала в моей жизни вновь появилась Эми, теперь Майк. Я чувствовал смысл ради чего-то хотелось жить.

Грохот входной двери вырывает из дрёмы. Открываю глаза и встречаюсь с ехидным прищуром Купера. Словно имеет сейчас власть надо мной. Мы оба прекрасно понимали как то, что вчера произошло на задании, так и то, что меня кто-то выпутал. И, судя по тому, что спокоен он в курсе всего. Может записка его рук дело? И я теперь буду должен ему?

- Молодец, отлично справился с заданием, - потирает руки, присаживаясь на стул передо мной .

- Ты о чем?

- Я о твоём допросе. Поверь вытянуть твою задницу из всего этого дерьма, было не просто. Но я всё устроил и сделал так, будто я отдал приказ разбомбить тот объект. Может, расскажешь, почему ослушался приказа? - Купер помог мне?! Неужели я ошибся на его счёт и он никогда не хотел меня подставить.

- Мне угрожали, если я этого не сделаю, то одному близкому мне человеку грозит опасность, - решился довериться ему, раз он тоже помог мне.

- Не мисс Уотсон случайно? - складывает руки в замок, продолжая смотреть прямо в глаза. Так открыто об Эми мы с ним никогда не говорили и это настораживало.

- И ей тоже. - Почему такое ощущение, что он всё знает. Не понимаю только он мне враг или друг. Некоторые моменты из прошлого всё равно не дают уверенности доверять ему.

- Я разговаривал с врачом, ближайшее время тебе летать будет нельзя, поэтому от полётов тебя отстраняю и тебе придётся вернуться домой. - Прожигаю взглядом, но спорить с ним сейчас не в моих интересах. Лучше я сам поговорю с врачом.

- Что я должен за спасение? - Понимаю, что вряд ли сделал это просто так и не люблю быть должным таким людям, как он.

- За тебя уже рассчитались, - довольно улыбается. Вижу по глазам, что знает что-то, чего не знаю я. И фраза, что кто-то рассчитался, пугает. Ещё и Эмили, которая так и не появилась. Даже записки не передала мне, будто сама не хотела найти способ встретиться. Купер лезет в нагрудный карман, не спеша что-то достаёт и кидает мне на кровать несколько черно-белых снимков. Не беру их в руки, но бросаю скользкий взгляд. Сжимаю до скрежета зубы, понимая, что на фотографиях Эмили с Купером. - Она была хороша, - поглаживает подбородок, - такая нежная. - Дёргаюсь, чтобы врезать ему за то, прикоснулся к ней, но боль от ранения сковывает движения и, скорчившись от боли, падаю на подушку.

- Я тебя убью, - шиплю сквозь боль.

- Да ладно, тебе, надо делиться такими девушками, а то забрал всё себе. Она сама пришла ко мне. Просила тебя спасти и предложила себя взамен твоей свободы, - начинается громко смеяться, заливая злорадным смехом палату. - Нам было хорошо вместе. Может ещё повторим, когда ты свалишь с авиабазы. - Вот почему не приходила ко мне. - Можешь оставить фотографии себе. На память, - кивает на снимки и направляется к двери. - Надеюсь, мы больше не встретимся. Все обвинения с тебя сняты. Можешь сказать ей спасибо. - Ещё раз довольно ухмыляется и оставляет меня одного.

Беру в руки чёртовы снимки и сжимаю в кулаке. Она не могла. Не могла предать меня. Не могла сделать это с ним. Не с ним. Он же обманул её. В груди начинает жечь от всей боли, что причинила. Пошла к нему и предлагала себя взамен моей свободы. А может сама этого хотела и просто нашла предлог.

Смотрю в одну точку и не могу поверить, что она это сделала. Опустилась до того, чтобы спать с Купером взамен моей свободы. Да кому нужна такая свобода? Зачем она мне? Зачем снова всё убила? Зачем сделала это? Выдыхаю и, опираясь на локти, поднимаюсь на кровати. Сжимаю зубы, сдерживая боль. Спускаю ноги с кровати и становлюсь на прохладный пол. Немного пошатывает от того, что долго лежал,  но глубоко вдохнув, выдыхаю и направляюсь к двери.  Выхожу на коридор и направляюсь в ординаторскую.

- Вы куда? - спрашивает военный, что охраняет меня.

- Мне надо поговорить с лечащим врачом.

- Я позову.

- Мне нужна Эмили Уотсон.

- Ей запрещено с вами разговаривать.

- Мне надо, - пытаюсь пробиться, но он ловко скручивает руку за спину, причиняя боль и я не могу сопротивляться.

- Не положено, вернитесь в палату, - резко отчеканивает и заталкивает меня назад в палату, не давая возможность поговорить и дальше вариться в своем аду.

Жду смены караула, а сам не понимаю, зачем она это сделала. Она же не дура. Мы бы придумали что-то. Холт бы смог помочь, я ему нужен. В палате появляется Марта с капельницей под присмотром охранника. Даже не спросить ничего. Внимательно следит за ней и как только девушка берет шприц, морщится и отводит глаза. Вот его больное место.

- Это куда колят в вену? -  специально спрашиваю у нее, чтобы возбудить его фантазию.

- Да, - удивленно отвечает, но ничего больше не говорит.

- А кровь не хлынет?

- Нет, я ставлю их десятками за день.

- Так хочется сорвать этот катетер, посмотри как он торчит криво. Впивается в вену. кажется, что там все разорвет внутри, - киваю Марте на охранника и подмигиваю, чтобы подыграла мне.

- Рональд, у вас копошились во внутренностях, чуть не резали сердце, а вы боитесь какого-то укола.

- Я подожду на коридоре, как закончите сразу покиньте палату, - оба слышим голос побледневшего солдата.

- Марта, помоги, мне надо с ней поговорить.

- Рональд, тут везде охрана.

- Знаю, пусть придет вместо тебя на процедуры вечером и наденет маску. Караул смениться и ее никто не узнает. Пожалуйста.

- Ладно, я попробую.

- Спасибо, Марта.

- Я зайду через час, чтобы снять капельницу, - громко говорит, чтобы услышал охранник и не захотел снова заглядывать ко мне.

Этот час тянулся вечность. Мне надо было увидеть ее. Посмотреть в глаза. Узнать почему так поступила с нами? Дьявол. Не понимаю. Готов убить обоих. Но сначала поговорить с ней. Зачем так с нами?

- Добрый вечер, - заходит девушка в одежде медсестры и с маской на лице, но я не спутаю этот голос ни с кем в мире. Подходит ко мне и, не глядя в глаза, снимает капельницу.

- Вряд ли он будет добрым, - упираюсь локтем в кровать и, не дыша, поднимаюсь. Терплю боль в боку.

- Не вставай, Рон, - кладет руку на плечо.

- Хотел лично сказать “спасибо”, - одергиваю ее руку.

- За что? - тихо переспрашивает.

- За это, - открываю верхнюю полку тумбочки и бросаю на кровать фотографии. Опускает глаза, боясь посмотреть. Кидает взгляд на снимки и всё понимает. Вскидывает широко распахнутые глаза на меня.

- Прости, - успевает сказать одно слово, стягивая повязку с лица, и из глаз начинают литься слёзы. - Прости, у меня не было выбора.

- Выбор есть всегда. И это не выбор. Это предательство. Ты предала нас.

- Я спала нас, Рон.

- Нас? Нет больше нас. Ты всегда всё решаешь сама, ни без каких нас. Ты лишила меня сына, потому что решала сама. Ты изменила мне, потому что решила сама.

- Ты сам меня тогда бросил, я приходила и хотела поговорить, но ты был занят, - повышает голос в ответ.

- Что ты за мать, что всё время в разъездах и на войне? Ребёнок видит тебя три раза в год или, может, четыре? Спихнула и рада? - Звонкая пощечина летит мне в щеку

- Не смей так говорить, я никогда от него не отказывалась. Ты тоже виноват в том, что так получилось.

- Да, ребёнок получился. Но, если бы я знал и бросил тебя - это было бы одно, но ты ничего не рассказала. Так что это твой выбор.

- Выбор? А он у меня когда-нибудь был. Ты бросил меня, даже не выслушав. Не захотел со мной говорить. А потом я узнала, что беременна. И что? Думаешь легко остаться с ребёнком на руках. Отчим, повёрнутый но военных, сказал, что позволит оставить ребёнка только в том случае, если я сделаю  военную карьеру? Как тебе такое? А иначе он заставит меня сделать аборт? Мне надо было убить нашего сына? Или родить и оказаться на улице? Без денег, образования и мужа?

- Ты могла прийти ко мне.

- Я приходила, но ты не захотел со мной говорить. Не помнишь?

- Если бы ты захотела, то нашла бы способ поговорить, написать, прислать сообщение. Я бы не оставил тебя одну.

- Это ты сейчас так говоришь, а тогда, вспомни, что ты подумал про меня. Ты бы сказал, что ребёнок и твой и прощай. Я училась и родила его. Потом сразу же продолжила учиться. Но я бы не построила карьеру, будь у меня ребёнок, поэтому на бумагах его нет. Мои родители его опекуны.  И теперь я снова перед выбором. Если я брошу работу, то не смогу видеться с ребёнком.

- Твой отчим больной?

- У него принципы и возможности. Ты знаешь, что я училась  и даже тогда почти не виделась с Майком. За пару лет столько практики, что я как лучший специалист попадала в самые худшие места на планете для спасения людей. Хотя своя собственная жизнь катилась к чертям.

-  Ты пошла самым простым путём. Спихнула весь балласт и занялась карьерой. Не обманывай, что тебе это не нравилось.

- Какой балласт? О чем ты говоришь? Я делала это, чтобы он остался жив. И, чтобы ты остался на свободе.

- Такой ценой? Трахаясь с Купером?! Думаешь, мне нужна такая свобода? Ты меня не хотела спросить нужно ли мне это?

- Глеб уехал, Люк предлагал выкрасть документы и обратится к какому-то Холту, ты был без сознания. Я не знала, что делать. Тебя бы расстреляли за все это. – При упоминании Холта стало не по себе. Хорошо, что они не нашли его номер.

- Ты просто не хотела искать другой выход.

- Рон.

- Мы могли быть счастливы, я бы выпутался как-нибудь. Я ни в чем не виноват. Но ты всё убила. Знаешь, ты хотела этого. Ваши эти прогулки и пробежки постоянные.

- Ты бы…

- Замолчи, - перебиваю её. - Не хочу  тебя больше слушать. Все твои слова фальшивы. Как и ты сама. Не хочу тебя видеть, никогда. Уходи.

- Рон, прости. Как ты не понимаешь, я не люблю его, но это было его условием, чтобы спасти тебя. Я ненавижу себя за это, но я не пережила бы, если бы тебя посадили. Пусть не со мной, но на свободе.

- Катись со своей свободой к Куперу, можете вместе это отпраздновать.

- Какого ты стрелял по чужим базам? Почему сейчас идет расследование? - Знает куда ужалить, что я тоже должен был это сделать ради нее и сына.

- А ты просила у него другой вариант моего спасения? - Молчит и опускает глаза. - И ты хочешь меня убедить, что не хотела этого?! Это так мерзко. Я не поверю в это никогда.

- Стыдно ли мне за то, что сделала? Да, стыдно. - Говорит вслед. - Жалею ли я о том, что спасла тебя.  Прости, но нет. Больно ли от того, что задела тебя? Да. Но это уже сделала и ничего изменить не могу.  Прости, если сможешь, но твоя свобода мне важнее, чем  собственная жизнь. - Натянула маску на лицо и вышла из палаты.

Захотелось взорвать себе вены после этого разговора. Хотела или не хотела - уже не важно. Она это сделала. Она изменила. Она убила наше будущее.

После того нашего разговора, я больше не заходила к нему и мы не общались. Глеб вернулся из командировки и сам занялся его лечением. Чувствовала обиду Рона и презрение. Знала, что так и будет. Не простил и не понял. Хотя он толком меня и не выслушал. Все эти дни ждала, что позвонит или напишет, захочет узнать, что произошло на самом деле. Не слушать кого-то постороннего, а решить всё лично со мной. Спокойно. Но он снова сделал неправильные выводы, послушал кого-то, не выслушав меня.

Через пару дней, Глеб попросил меня сделать обход и заодно зайти к Кейдену. Это была маленькая надежда, что он всё же попросил Борисова меня позвать.  Мне нужен маленький знак, что у нас есть второй шанс. Что он передумал. Но в то утро все мои мечты рухнули так, что я сама тонула в обиде.

Я зашла в палату к Рону, рядом с ним на краю кровати сидела светловолосая девушка и держала его за руку. Слишком близкий и интимный жест. Первый раз видела ее тут.

Бросила взгляд на неё, на переплетённые пальцы рук и поняла, что последней надежды сейчас лишилась.

- Добрый день, Эмили Уотсон, - беру себя в руки, - лечащий врач капитана Кейдена. Могу я узнать кто вы?

- Да, конечно, добрый день. Элизабет Кейден. Могу я узнать состояние моего мужа? - Тело бросает в жар. Никогда не думала, что встречусь с ней вот так. Лицом к лицу. Сжимаю зубы, чтобы не выдать своё волнение и не расплакаться. Обхожу её, чтобы не смотреть в глаза, но бросаю небрежный взгляд на Рона. Он изменял жене со мной, а теперь строит из себя любимого мужа?!

Положив папки на подоконник, начинаю рассказывать, что с ним произошло. Одновременно подхожу к Рону и, раскрывая его до пояса, начинаю осматривать рану. Он предательски молчит.

- Эмили, подскажите, - наконец слышу, как его голос обращается ко мне, - когда мне можно будет улететь и покинуть авиабазу. С моими ранениями Борисов сказал, что я летать не смогу, хочу подать в отставку. - Словно выстрелами бьёт в самое сердце. И теперь понимаю, что это конец. Он возвращается к жене. Отказывается от меня и ребёнка в пользу своей гордости.

- Завтра-послезавтра, можете лететь. - Беру себя в руки. -  Ваше состояние позволяет, но мне надо подготовить документы, - отчеканиваю, сдерживая волнение.

- Готовьте, - одно слово и точка. Точка в наших отношениях и нашей истории.

- Хорошо, - бросаю в ответ и не глядя на них выхожу из палаты.

Щеки жжёт от нахлынувшего бессилия и слёз. Бессмысленно делать ещё шаг, чтобы объяснить все. Непробиваемая броня, что одел на себя, прочно въелась под кожу. Так и не спросил, что произошло. Почему я так сделала? Почему приняла такое решение? Послушал посторонних людей и снова сделал  выводы. Чьи-то выводы, но не свои. Даже, если Купер и был прав, что я пришла и сама предложила себя взамен его свободы. Неужели она совсем ничего не значит для него? Неужели хотел бы всю жизнь сидеть в тюрьме? Неужели не сделал бы того же ради меня?

***

Лиза

Я всегда хотела семью. Настоящую. С детьми. Собакой. Большим домом. Но Кейден, он убил ее. Сначала я ждала пока он отучится. Потом когда отстажируется. Теперь вся моя жизнь это ожидание полгода, когда он вернется. Если вернется.

Самое поганое было в том, что я не могла уйти. Жалко было оставить его. К кому он будет приезжать, между своими полетами. Кто будет успокаивать его возбужденную нервную систему. Прижимать к себе, когда он вздрагивает ночью или что-то бормочет.  Хоть внешне он и был уравновешен и спокоен, но внутренне это был искалеченный человек.

Но ему нравилось это. Нравились эти полеты. Может поэтому у нас и не было детей. Чтобы я говорила ребенку, когда бы однажды отец не вернулся из полета. Или каждый день волноваться за то, что останусь одна с ребенком на руках без средств для существования.

Как теперь. Когда мне сказали, что его самолет разбился, не было страха и ужаса. Кажется, все эти годы я однажды подсознательно ждала, что это когда-то произойдет.  Нет, я не желала ему ничего такого, но чувствовала, что когда-то он долетает. Мне сразу сказали, что летать больше он не сможет и я могу полететь с ними и забрать его.

Это был наш шанс на новую жизнь. Начать все сначала на гражданке. Усыновить ребенка. Сделать ЭКО. И жить как живут миллионы людей. Вернуть огонь в отношения и влюбиться заново. Наш шанс, который я не хочу упустить.

Ещё два дня я встречала девушку в госпитале, но не общалась с ней. Знаю, что они улетают сегодня с авиабазы, так как сама подписала эпикриз.

Внутри всё разъедает оттого, что не услышал меня. Так и не простил. Не понял. И это конец. Навсегда расстаёмся. Я же сделала это ради него. Ради его свободы. Да это мерзко и выглядит как предательство, но я же не делала это по-своему желанию. Как же хотела крикнуть ему это, но так и задушила внутри себя эти слова.

Всё валилось из рук. Как бы не пыталась собраться, не могла.

Глеб понимал и не трогал. Не лез в душу. Даже тренькнувшее оповещение о новом сообщении не хочется открывать. Но всё же просматриваю и узнаю от Люка, что Рон с женой улетают через пятнадцать минут.

- Глеб, отпустите ненадолго? Мне надо.

- Иди, Эми, - кивает в ответ.

- Снимаю халат и накидываю на себя кардиган. Быстро выхожу из госпиталя и спешу в сторону аэродрома. Боюсь не успеть. Хочу увидеть его хоть раз. Последний. Запомнить каждую черту. Сослуживцы окружают его, жены не видно. Подхожу и становлюсь за всеми. Ловлю каждую эмоцию. Каждый жест. Запоминаю, откладывая это в памяти. Сердце скручивает спиралью от того, что уезжает. От того, что отказывается так легко от меня и от сына. Не спеша поворачивает голову в мою сторону, будто чувствует меня. Встречаемся глазами. Нет презрения и ненависти, но грусть заволакивает его взгляд. Разочарование во мне. Отрешённость и холодность сквозит между нами. Двигается по толпе, обнимая друзей, всё ближе и ближе ко мне. Сердце ускоряется, отбивает последние удары в унисон вместе с ним. Ровняется со мной и отворачивается, но я сама делаю шаг навстречу и обнимаю его. Сжимаю зубы, чтобы не расплакаться. Вдыхаю аромат и чувствую, как барабанит его сердце. Ему тоже тяжело, но он не собирается менять своего решения

- Надеюсь, ты когда-то меня поймёшь и простишь. Я сделала это ради тебя. Люблю тебя и всегда буду любить. - Шепчу и отстраняюсь. Не смотрю в глаза, отворачиваясь.

Украдкой наблюдаю, как прощается с остальными. Садится в самолёт и занимает место у окна. Беру полу кардиганы и прикладываю к щеке, вытирая украдкой слёзы. Машет в окно и натянуто улыбается всем. Но знаю, что улыбка фальшивая. Неискренняя. Кому и что хочет доказать?! Ловлю ещё один взгляд. Готова броситься под колеса самолёта, чтобы остановить его. Ждала десять лет и потеряла за неделю. Но не жалела о своём поступке. Всё сделала правильно. Он поймёт это. Уверена. Только когда? И сколько теперь ждать? Ещё десять лет? А если нет? Неужели он так и не захочет узнать и увидеть своего сына?! Болезненный колючий ком дерёт горло. Будь я одна,  расплакалась бы. Но не могу показать слабость сейчас.

- Эмили, не надо, - слышу сбоку голос Люка. Он всё знает и понимает, как мне больно. Резко разворачиваюсь и утыкаюсь ему грудь. Держалась, пока была одна, но когда почувствовала сочувствие, сдалась, дав волю слезам. - Эмили, знаю, что ты сделала и не осуждаю. Пытался ему тоже доказать, что все было не так, как рассказал Купер, но он не стал слушать. Эмили, скажу тебе вместо него, спасибо. Не уверен, что кто-то ещё сделал бы такое ради него. Это лишь доказывает, как сильно ты его любишь.

По удаляющемуся гулу самолёта, понимаю, что улетел. Конец. Точка. Обрыв. Очередная дыра в душе.

Как бы не было сейчас плохо, но надо было жить дальше. Я ждала. Каждый день в течении двух последующих недель, каждый час, каждую минуту и даже секунду думала о нем. Надеялась, что позвонит, напишет, поймет и простит, но он молчал, упрямо подкармливая свою гордость.

- Эмили, - вырывает из мыслей Глеб, - ты сдавала анализы? - отрицательно машу головой, но потом что-то припоминаю.

- Да, ещё до всей этой истории с  Роном, - болезненно сжимаю губы, - что-то плановое. Но потом забыла их глянуть, было не до этого.

- На, взгляни, - протягивает мне бумаги, - я случайно на них натолкнулся. Эмили, тебе нельзя тут оставаться, тебе нужен врач, полное обследование и контроль специалиста. Если для тебя это важно, конечно.

***

Так же как месяц назад я провожала Рона, сейчас меня провожал Глеб. Мне пришлось подать в отставку и у командира ничего не осталось, как принять ее и отпустить меня.

С одной стороны было грустно расставаться со своей работой и теми, кто стал близок за это время. Но с другой, я рада покончить с военной карьерой. Пусть и под таким предлогом.

Спустя несколько часов в окне самолёта заметила очертания знакомой местности. Наконец я дома. Губы дернулись в лёгкой улыбке.  Дома. Вчера предупредила своих, что прилечу, но больше всего хотела увидеть сына. Наконец буду с ним. Наконец покончу с этими командировками. Надеюсь навсегда.

Здание аэропорта встречает суетой и шумом, но одновременно миром и спокойствием. Не будет больше экстренных операций и переживаний за летчиков. За одного летчика. Пусть он не со мой, но он живой и не на этих опасных полётах.

- Мама, - слышу сквозь общий муравьиный гул аэропорта знакомый голос и внимательно всматриваюсь в толпу. Замечаю, как на меня бежит мой сын. Мой мальчик-уголёк. Маленькая копия своего отца. Тут же опускаюсь на колени, ловя его в объятиях.

Крепко обнимаю, прижимая к себе. По щекам текут безудержные слёзы. Немного отстраняюсь от него, чтобы поцеловать в щечки и лобик. Заглянуть в счастливые глаза. Сейчас, в эту минуту, есть только я и он. Мне ещё предстоит отстоять Майка у отчима и вернуть опекунство. Отказаться от всей его помощи и начать жить самостоятельно. Своей маленькой семьёй.

Снова крепко прижимаю к себе, ощущая как бьётся маленькое сердечко, а маленькие ручки обнимают меня за шею. Только сейчас понимаю, что он должен был с кем-то приехать, но ко мне никто не подходит, ожидая чего-то. Давая время побыть с сыном. Всё ещё обнимая его, открываю глаза и пробегаюсь по толпе, ища родителей. Но вместо это встречаюсь с парой шоколадных глаз. Тело пронзает сладкая дрожь. Нет грусти и презрения во взгляде, что были в последнюю нашу встречу. Наоборот, вижу радостные, счастливые глаза. Всё ещё не верю и не понимаю, что происходит.

- Майк, с кем ты приехал? - спрашиваю негромко, чтобы понять, как себя вести дальше.

- С Рональдом, это наш преподаватель по конструированию. - Ничего пока не понимаю, но точно понимаю одно. Он зачем-то здесь и зачем-то нашел Майка. Смахиваю ладошкой слёзы и встаю на ноги. Ребра гудят от дикого биения сердца о них. Рон подходит ближе ко мне, заглядывая глубоко в глаза, делает ещё шаг и обнимает, крепко прижимая к себе. Невероятно уютно и спокойно становит с ним. Касается губами виска и шепчет: "Прости". Хочу обнять в ответ, но мне кажется, что это сон. Он уехал с женой, а теперь встречает меня в другом городе вместе с нашим сыном. Раз Майк не называет его папой, значит, вероятно, он ничего не знает.

Отстраняюсь от него и смотрю на Майка. Мальчик хмурится, ничего не понимая.

- Я ничего ему не говорил, - слышу Рона, - пойдёмте отсюда, тут слишком шумно. - Улыбается нам и, забрав у меня дорожную сумку, ждёт, когда я возьму за руку Майка. Со стороны мы настоящая семья, что вместе покидает здание.

Рон пристегивает Майка на заднем сидении машины, позволяет мне сесть с сыном. В голове тысячи вопросов и на все только предположения и догадки. Трогаемся с места и едем даже не знаю куда. Салон автомобиля наполнен его ароматом. И хотя вождение автомобиля не требует такой сосредоточенности, как управление истребителем, но все равно замечаю в зеркало заднего вида, как слегка щурится, управляя транспортом.

- Куда мы едем? - Наконец решаюсь спросить.

- К тебе, - бросает взгляд в зеркало заднего вида.

- Давайте остановимся в этом  парке, не хочу пока домой, - на самом деле я хочу поговорить с ним наедине, без родителей. Рон притормаживает у городского парка, паркуясь.

Майк хоть и хочет побыть со мной, но глаза горят от возможности побегать по горкам и детской площадке.

- Как твоя рука? - спрашиваю как только Майк оставляет нас одних, убегая.

- Всё нормально, - разворачивает меня к себе и снова обнимает.

- Эми, прости. Знаешь, только увидев сына вот так, живьём, узнав в нем себя, понял, что мог лишиться этого. Детка, то что ты сделала, я много думал об этом. Я не знаю, кто бы ещё так пожертвовал собой, чтобы спасти меня. - Отстраняется, снова заглядывая в глаза. - Давай оставим всё в прошлом? Начнем сначала. Словно мы просто оставили там свою прежнюю жизнь.

- Как твоя жена?

- Я развёлся. Понял, что не хочу так больше жить. Обманывать ее и себя. У меня есть та, с кем я хочу быть. Прости, что снова совершил ту же ошибку, - усмехается, отводя глаза. - Сделал выводы, не выслушав.

- Ты даже не представляешь, насколько ты повторил прошлое, - еле сдерживаю улыбку.

- Что это значит? - изгибает бровь, рассматривая меня.

Лезу в сумку и достаю бумаги. Не знаю, зачем забрала их, но я всё же надеялась поговорить с ним и всё рассказать.

- Рон, - протягиваю ему бумаги, - до всей той истории я планово сдавала анализы. -  Парень бегает глазами по ним, пока ничего не понимая. - Но потом… было не до них. Глеб случайно натолкнулся.

- Что это значит? Я не понимаю.

- Видишь этот показатель? - указываю на строку.

- ХГЧ? Что это?

- Значение этого показателя больше пяти указывает  на то, что я беременна. Это твой ребенок. Я уже была беременна. - Поджимаю губу, ожидая его реакции. Знаю, что он имеет право сомневаться в том, что он отец, но документы это подтверждают. Рон наконец осознает информацию  и, подняв на меня взгляд, улыбается. Касается ладошками моих щек и нежно целует.

- Эми, - шепчет в губы, - спасибо.

- Мам, - слышу голос Майка и отстраняюсь от Кейдена. - Почему ты целуешься с Рональдом? - усмехаюсь его прямолинейности. Пора расставить точки и всё рассказать. Опускаюсь на корточки рядом с ним.

- Майк, - вздыхаю и улыбаюсь, - Рональд твой папа.

Он недоверчиво посмотрел на меня, потом на Рона.

- Но ты говорила, что он улетел на Антарктиду и там его съели медведи. - Улыбаюсь, слыша смешок Рона.

- Ну да, - киваю в ответ, - я думала, что его съели медведи, но оказалось, что он жив.

- Так что у меня есть настоящий папа? - глаза расширяются и загораются, как две звездочки.

- Да, твой родной папа. И он у тебя первоклассный летчик. - Замечаю, как Рон присаживается рядом.

- А он никуда больше не улетит? - малыш спрашивает у меня, но это вопрос к папе. Поэтому глянула на Рона, предлагая ответить самому, глядя в глаза своему сыну.

Вспоминаю день, когда прошлое столкнулось с настоящим, и каждое слово Глеба осело в подсознании якорем.

- Рональд, здравствуй, - слышу знакомый голос, но не могу узнать. - Это Глеб.

Не смотря на то, что уехал с авиабазы, хотел порвать с прошлым, но оно не отпускало. И, если я никак не мог принять ее помощь и простить, жить с женой не хотел. Не хотел ее обманывать. Я знал теперь, что такое любить. И к ней это не относилось. Честно и откровенно сказал ей о том, что не люблю больше. Оставил денег на первое время и переехал.

Нашел школу, в которой учился Майк, устроился работать в ней и вести кружок для детей. Мне надо было просто хоть как-то зацепится и познакомиться с ним. Несколько раз порывался рассказать, но без нее не решался. Всё же Эми должна подтвердить мои слова. Когда мальчика забирала бабушка, познакомился с ней и рассказал, кто я. Предложил самому подвозить ребенка домой и она быстро доверилась мне.

И вот теперь Борисов снова врывался в мою жизнь.

- Здравствуйте, Глеб, - приветствую в ответ.

- Рональд, я бы хотел, чтобы ты меня выслушал и подумал, - еще один отголосок прошлого.

- О чем речь? О ней? - жду пару секунд и по молчанию понимаю, что да. - Я не хочу ничего знать.

- Да? - повышает голос Глеб. - Проще всего закрыть глаза и сделать вид, что ты спрятался. Открой их и посмотри со стороны. Она спасла тебя. Дважды. Ты даже не знаешь всего. И тебе никто никогда не расскажет. - Слушаю его молча. Слышал уже от Люка, что Дэйв заставил ее сделать это, чтобы спасти меня. - Знаешь, тогда на операции, когда мы спасали тебя вдвоём с Эми,  я достал из тебя осколок. Но никак не мог подлезть и остановить кровотечение за сердцем. Представляешь состояние человека, когда близкий и родной мужчина лежит на грани жизни и смерти перед тобой на операционном столе, а ты берешь всю волю в кулак и делаешь операцию. Сжимаешь зубы и не дышишь, чтобы не дернулась рука. Рональд, она спасла тебя, когда я оказался в тупике. Эмили трогала твоё сердце. Оно бьётся сейчас только потому, что в тот момент она взяла себя в руки и смогла дотянуться до раны. А потом обвинения, что были выставлены против тебя... Тебя не то что в тюрьме, тебя бы на этом свете уже не было. Ты бы никогда не увидел своего сына и любимую женщину.

- Я бы лучше сдох.

- Знаешь, у тебя была такая возможность. Ты катапультировался из горящего самолёта, в тебе был осколок твоего самолёта. Ты мог сдохнуть, как ты говоришь. Но твой организм боролся. Знал, что ты ещё не всё сделал на этой земле. Тебе рано ещё уходить из жизни. Ты должен воспитать сына и вернуть любимую женщину. Она пошла на этот шаг потому, что осталась одна. Одна на всей земле. Меня отправили в другую часть как специально. Люк сказал ждать и ничего не делать, а досье у Купера была такое, что ты бы сейчас жарился на электрическом стуле. Он собирал на тебя досье давно. Каждый твой шаг в сторону был бы сейчас против тебя. Я видел эти документы. Поверь мне, старому шакалу, это крест на свободе и карьере. Там даже были замешаны наркотики, на которых, кстати, были твои отпечатки, когда вы с Эмили улетали за приборами тогда. Открой глаза. Да, она это сделала. Да это мерзко, но она приняла это решение, чтобы спасти тебя. Она знала, что ты не простишь и уйдешь или умрёшь. Она выбрала для тебя жизнь. Жизнь на свободе. Возможность видеться со своим ребенком и растить его. Когда ей грозила опасность, что ты сделал? Пошел на то, на что даже не знал. И если бы тебе сказали  переспать с кем-то во имя ее жизни, ты бы не сделал этого ради нее? Даже ценой отношений и семьи? Рональд, иногда вещи, которые нам кажутся неправильными, нужно принять и забыть. Жить дальше.  Оглянись, много в твоей жизни людей, готовых вот так отдать всё, ради тебя?

Я долго думал над словами Глеба. Всё время возвращался к ним. Но мысль о ней и Купере всё равно красной тряпкой маячила перед глазами. Мне нужно было время осознать и принять этот поступок.

***

- Да, малыш, я твой настоящий папа и я больше никуда не улечу и не оставлю вас, - улыбаюсь парнишке. Спасибо Глебу, что тогда достучаться до меня.

- Ух, ты, - загораются глаза у мальчишки. А маленькие ручонки уверенно обнимаю шею. В этот момент по-настоящему чувствую себя живым и счастливым.

“Люблю тебя”, - шепчу одними губами Эми. Она улыбается в ответ и проводит тыльной стороной ладони в уголке глаза. Подумать только. Пару месяцев назад у меня не было ничего. Теперь у меня есть сын и любимая женщина, что носит еще одного моего ребенка.

- Крот, - ухмыляется и начинает хохотать.

- Кто?

- В школе я назвала тебя крот, потому что ты не видел дальше своего носа. Я всегда была рядом, но ты ничего не видел или не хотел.

- Теперь я буду орлом, - подмигиваю ей.

Но это были еще не все испытания. Нам предстояло поговорить с родителями. Я боялась отчима. Боялась его реакции. Ведь он грезил моей военной карьерой, но с детьми это становилось невозможно.

Оставляю Рона с мамой и Майком в гостиной, а сама иду с отчимом в кабинет. Страх как и раньше обдает морозом по коже, но я должна пройти через это. Ловлю на себе недовольный взгляд. Разочарование во мне и презрение за то, что приехала. Плавно подвожу к тому, что я подала в отставку и больше не вернусь на военную службу.

- Я столько средств и связей потратил на твою учебу и твоего отпрыска, - взрывается и кивает в сторону Майка, - а ты всё бросишь? Не уж. Этот ребенок никогда тебе не достанется.

- Я хочу нормальной жизни для себя и своей семьи, - повышаю голос в ответ.

- Семьи? С кем? Где ты нашла этого мужика? Такой же дизертир? Испугались настоящей жизни?

- Я, - не успеваю продолжить, как дверь в кабинет открывается и без приглашения сюда заходит Кейден. Сжимаюсь внутренне, зная, как отчим будет недоволен тем, что зашли без стука.

- Вон вышел, щенок? - Командует отчим, но Рон не слушает его, идя к нам и становясь между мной и отчимом. Словно щитом закрывает меня от него.

- Я забираю Эмили и своего ребенка из этого дома. Мне плевать, под чьей он там числиться опекой, если не согласитесь по-хорошему, мы вернем его  через суд.

- Ах, папаша нашёлся, где же ты был десять лет? С чего вдруг вспомнил про ребенка? Понадобился?

- Вы правы, понадобился, я люблю их и теперь они будут жить со мной. - Не дожидаясь ответа, Рон берет меня за руку и тянет к выходу. - Эми, успокойся, я с тобой. Тебе больше не надо будет решать всё одной и стоять в одиночку против всех. - Шепчет пока идём в гостиную. - Идём, - кивает Майку, - берет его за руку и направляется к выходу. Отпускаю его руку и подхожу к маме.

- Мам, прости, мы уходим, он так и не принял мое решение.

- Конечно, Эми, я поговорю ещё с ним и позвоню потом, - обнимаю маму и выхожу следом.

- Куда мы едем? - решаюсь спросить у Рона.

- Ко мне, я снимаю квартиру и вы будите жить со мной. За вещами заедем завтра.

- Как тебе, Эми? - обнимает меня со спины, положив руки на мой уже округлившийся живот Рон.

- Этот дом такой большой, Рон, - стоим перед нашим будущим домом, пока построенным только наполовину.

- Хочу, чтобы всем хватало места. Тем более теперь, когда с нами будет жить твоя мама. Как она вообще столько лет терпела твоего отчима?

- Ради меня и Майка, но теперь он наш сын и я больше не завишу от отчима.

- Эми, так рад, что вы с Майком со мной. Если бы не эти десять лет, мы давно были бы вместе.

- Тогда бы мы не знали цену жизни. - Шумно вздыхаю в ответ. - Как на работе?

- Да всё также, учу молодых летчиков покорять воздушное пространство.

- Не скучаешь по полётам?

- Скучаю, мне не хватает этой скорости и высоты. Но я часто летаю на тренировочных полетах, это хотя бы что-то. А ты как?

- В клинике, где работаю, согласились на мой неполный рабочий день. Специалист с таким опытом работы им очень нужен. Они хотят, чтобы я поработала у них столько, сколько смогу.

- А они не думают, что тебе нужен отдых? И что тебе тяжело проводить многочасовые операции с животом.

- Я на многих операциях, я просто даю консультацию. И меня за это тоже ценят.

- Знаю, - целует в затылок, зарываясь носом в волосы.

- Рон, ты никогда не рассказывал. Что за человек помог тогда найти меня и спасти.

- Эми, он очень опасный человек, может спасти, может убить. Смотря кому, что надо и чья цена выше. Поэтому тебе лучше ничего о нем не знать. Мы с ним в расчете. Он хоть и страшный человек, но честный. Забудь о нем.

- Хорошо.

Военная служба сделала из меня бесчувственного человека. Робота, что безжалостно и безэмоционально проводит операции. Думала, что стала такой и вне стен операционной, но он вернул мне себя. Показал, что могу чувствовать и переживать.

Те мили, что шли друг к другу, стали самыми сложными, но и самыми яркими. Мы оба доказали друг другу, что пойдём на всё во имя другого даже ценой собственной чести и жизни.

КОНЕЦ