Остров-ловушка бесплатное чтение

Джина Майер
Остров-ловушка

Gina Mayer, Clara Vath (ill.)

Internat der bösen Tiere: Die Reise

Иллюстрации Клары Ват

Часть 1
Кража

1

Вообще-то Ноэль и Тайо всегда с нетерпением ждали урока боевого искусства. Им нравился этот предмет и учитель, леопард Кумо.

Но сегодня урок превратился в настоящую пытку. Они битый час сидели перед узкой расщелиной в стене и ждали, когда из неё выскочит красно-оранжевая ящерица. Здесь их обитало целое семейство.

Поймать ящерицу, не причинив ей вреда, – такое задание дал им Кумо, когда они встретились после ужина во второй башне.

Поймать ящерицу. Голыми руками. Это что, шутка?! Конечно, нет. Кумо никогда не шутит.

– Может, дашь нам совет, как это сделать? – спросил Тайо.

– Вам придётся запастись терпением, – ответил леопард и удалился в своё любимое место, на широкую ветку высокого жёлтого дерева меранти.

Ноэль и Тайо изнывали от солнца. Как только ящерица высовывалась, они по очереди бросались на неё.

Настала очередь Ноэля. Рванув вперёд, он прыгнул и обхватил ладонями маленького зверька:

– Поймал!

– Правда? – Охваченный любопытством, Тайо подошёл к нему.

– Эти твари проворны, но я ещё проворнее, – заявил Ноэль. Во время прыжка он ушиб колено, и теперь из ссадины текла кровь, но ему было всё равно. Главное, что ящерица у него.

– Дай посмотреть, – попросил Тайо. Разумеется, он произнёс это не вслух, а мысленно, иначе Ноэль не понял бы его, ведь родным языком Тайо был японский.

Как и у других обитателей Интерната злых животных, способность передавать мысль была у мальчиков с рождения. Правда, Ноэль узнал о ней лишь несколько месяцев назад. Впервые услышав в голове чужой голос, он решил, что сошёл с ума. И только здесь, на Таинственных островах, понял, что он один из немногих избранных, обладающих этим даром.

Ноэль слегка разжал ладони. Нельзя допустить, чтобы зверёк ускользнул от него.

– Я ничего не вижу, – нахмурился Тайо.

Ноэль поднял руки к глазам и прищурился. Он тоже не увидел ящерицы. Более того, он ничего не чувствовал. Почему она не ёрзает? Может, умерла? Он развёл ладони немного шире. Там было пусто. Добыча ускользнула от него в последний момент.

Вскоре Тайо несказанно повезло. Он собирался схватить пробегавшую мимо ящерицу, но потерял равновесие, поскользнулся и упал рядом с другой ящерицей, которую они раньше не замечали. Быстро сообразив, он потянулся и поймал животное, после чего исполнил дикий танец радости.

– Я король охотников! – ликовал он.

– Король охотников, – фыркнул Ноэль. – Тебе просто повезло.

– Пусть так. Зато у меня впереди свободный вечер. А тебе желаю приятно провести время. Может, поймаешь пару мух, чтобы выманить ящериц из норки?

– Спасибо за совет, – буркнул Ноэль.

– Всегда пожалуйста. – Тайо приветственно поднял руку с трепыхающейся ящерицей и поспешил к реке, показать свою добычу Кумо.

У Ноэля не было часов, и, в отличие от большинства других обитателей Таинственных островов, он не умел ориентироваться по солнцу. Но он не сомневался, что сидит перед этой стеной уже много часов.

Сколько ещё здесь торчать? Все ящерицы Четвёртого острова наверняка уже осведомлены, что за второй башней на них ведут охоту. Он уже целую вечность не замечал здесь ни одного животного. Наверное, стоит последовать совету Тайо и поймать мух в качестве приманки. Но и они были для него слишком проворны.

Ну и жарища! Глаза болели от яркого солнечного света, и Ноэль жутко устал. Он растянулся на земле и, опершись на локти, не сводил глаз с тёмной щели в стене. Его не покидало странное ощущение, что семейство ящериц сидит по ту сторону, пялится на него и покатывается со смеху.

– Эй, есть там кто? – спросил Ноэль на языке мыслей. – Если да – выходите, не бойтесь. Я вам ничего не сделаю. Это всего лишь домашнее задание.

Никакой реакции. Очевидно, ящерицы тут были совершенно обычными. Ноэль опустил подбородок и раздражённо вздохнул. Солнце пекло всё сильнее. Он прикрыл глаза. Совсем ненадолго.

Должно быть, он уснул, поскольку очнулся от пробежавшего по спине холодка.

– Доброе утро!

Услышав глубокий голос Кумо, Ноэль взмыл вверх, как молния. В тот же миг пятнистая лапа леопарда пролетела мимо и опустилась на ящерицу, которая нежилась на солнышке. Кумо лишь коротко взглянул на маленького зверька и отпустил.

– Если будешь спать, то никогда никого не поймаешь, – сказал он, присаживаясь рядом с Ноэлем. Тот потёр голые руки. Они покрылись мурашками – так случалось всегда, когда к нему приближался Кумо.

После того как Ноэль и Тайо сдали вступительный экзамен в Интернате злых животных, им предоставили Кумо в качестве животного-спутника. Леопард и сам являлся учеником на Четвёртом острове и вскоре должен был окончить учёбу.

Лучшего животного-спутника и представить было нельзя, это Ноэль и Тайо отлично понимали. Кумо был умён, терпелив, опытен и невероятно силён.

Однако сейчас леопард злился. Ноэль чувствовал это, даже не глядя на него.

Мальчик неловко почесал голову:

– Я правда пытался. Но ящерицы слишком юркие.

Помолчав, Кумо резко прыгнул вперёд, хлопнул лапой по земле – и поймал ещё одну ящерицу.

– Ты леопард, – попытался защититься Ноэль. – Тебе проще.

– Почему это? – удивился Кумо. – Моя сила здесь ни при чём. – Он поднял лапу. Когти были втянуты.

Оранжево-красная ящерица застыла, а затем метнулась к стене и исчезла в щели.

– Ты должен быть готов к событиям прежде, чем они произойдут, – сказал леопард.

– И как же это сделать? – спросил Ноэль. – Откуда мне знать, в каком месте появится ящерица?

Кумо перенёс вес на все четыре лапы и вытянул туловище назад.

– Я только что объяснил. Нужно быть готовым ко всему. Но тебе стало скучно, и ты уснул.

Ноэль кивнул. Его взгляд упал на горизонтальную щель, тянувшуюся вдоль стены. Там что-то пошевелилось? Его тело напряглось, сердце учащённо забилось. Он дышал ровно – так, как учил Кумо.

Когда маленькая ящерка выскользнула наружу, Ноэль подался вперёд и схватил её. Ему удалось её удержать! Он ощущал между пальцами её узкое и гладкое туловище. Но не успел он сомкнуть ладонь, как ящерка вырвалась и скрылась в норке.

Расстроенный, Ноэль опустил голову. У него ничего не получится!

– Неплохо, – прозвучал тихий голос леопарда.

– Да брось, – отмахнулся Ноэль. – Я её не поймал.

– Ты почти справился. В следующий раз всё получится… – Кумо вытянул передние лапы, потянулся и встал. – Урок окончен. Молодец, Ноэль.

Молодец, Ноэль. Эти слова отдавались эхом в голове мальчика, когда он шёл к последней из трёх башен, где жили они с Тайо.

Ящерицу он не поймал, но всё равно был очень доволен собой. Ещё бы! Кумо его похвалил!

С помощью датчика на полу он открыл широкую входную дверь и поднялся по лестнице. Рядом со ступенями располагался пандус – им пользовались те, кто не мог подняться по лестнице. Также в башне имелся лифт.

Из столовой на первом этаже доносился вкусный аромат карри. Желудок Ноэля заурчал. Сейчас он зайдёт за Тайо и вместе с ним отправится на ужин.

Он ускорил шаг, пробежал второй этаж, потом третий. Их комната находилась на шестом этаже, прямо под крышей.

– А вот и ты! – Тайо стоял на пятом этаже, прислонившись к открытой двери комнаты и глядя на лестницу. – Я уже решил, что ты переночуешь с ящерицами.

К Ноэлю подошёл высокий стройный мальчик с чёрными как смоль волосами. Позади Тайо из комнаты торопливо выскочили еноты Нед и Тед, а за ними скунс Хлоэ, которая, как всегда, источала невыносимо противный запах.

– Он там? – Из соседней комнаты выпорхнули два голубя. За ними появилась ещё и маленькая горная пума.

– Это что за собрание? – удивился Ноэль. – Что-то случилось?

– Миссис Моа была здесь и хотела с тобой поговорить. – Каждый раз, когда Хлоэ волновалась, её запах становился ещё интенсивнее.

– А ефё она хотела кое-фто тебе передать. – Пума Мирко не выговаривал шипящие и свистящие звуки. Язык мыслей с дефектами дикции – это и впрямь что-то из ряда вон выходящее и абсурдное, но, прожив какое-то время на Островах злых животных, Ноэль перестал удивляться таким вещам.

– Идём наверх. – Тайо торжественно прошествовал мимо Ноэля. Остальные обитатели башни последовали за ним. Тайо поспешно оглянулся. – Нет, вы останетесь здесь! Дело касается только Ноэля.

– Неужели миссис Моа была здесь? – задыхаясь, спросил Ноэль, догнав Тайо у двери их комнаты.

Соседи столпились на лестничной площадке пятого этажа и с любопытством поглядывали на них.

Миссис Моа была директором Интерната злых животных. Гигантская змея-удав имела собственный кабинет в большом здании с куполом на Главном острове. Иногда она приезжала на Четвёртый остров и навещала миссис Яя, гиену, руководившую охотниками. Но здесь, в своей башне, Ноэль директрису ни разу не встречал.

– Она специально попросила привезти её сюда на лодке, чтобы кое-что тебе передать, – сказал Тайо, открывая дверь и входя в комнату. – Мне так любопытно… – прервавшись на середине фразы, он громко ахнул.

Маленькая комнатка под крышей выглядела так, будто по ней прошёлся один из буйволов из Башни хулиганов. На полу валялись какие-то бумаги, одежда и банановые чипсы, которые до этого стояли в миске на столе. Кто-то переворошил обе кровати, раскрыл дверцы шкафов и вывалил наружу всё содержимое.

– Что случилось? – спросил Ноэль.

Тайо не ответил. Его лицо стало бледным как мел. Он бросился к маленькому столику под круглым окном и, опустившись на колени, заглянул в открытый ящик, где хранились школьные принадлежности.

– Она пропала, – услышал Ноэль его бормотание. – Шкатулка пропала.

2

– Не понимаю, как это могло произойти, – сказал Тайо.

Он упал на свою скомканную постель и сидел, повесив голову и устремив взгляд в пол.

– Что это была за шкатулка? – спросил Ноэль.

– Плоская, серебряная, как шкатулка с драгоценностями.

– А что было внутри?

– Не знаю, – ответил Тайо. – Шкатулка была запечатана. Но я бы и так не стал в неё заглядывать.

– Неужели миссис Моа ничего не сказала?

Тайо покачал головой:

– Нет, только то, что я должен передать шкатулку тебе. Она несколько раз повторила, что шкатулка предназначена только для тебя.

– Но вместо того, чтобы за ней следить, ты спустился вниз поболтать с остальными. – Ноэль скорчил гримасу.

– Я и сам знаю, что не прав, – сокрушённо сказал Тайо. – Но ты так надолго задержался, что мне захотелось посмотреть, где ты застрял. Я добрался только до пятого этажа, там меня заболтали остальные. Особенно Хлоэ. – Он вытер нос тыльной стороной ладони. – Она бывает ужасно назойливой.

– А вор проник сюда, пока вы беседовали, – добавил Ноэль.

– Точно нет. Я всё время находился в коридоре, не выпуская лестницу из виду. На ней никто не появлялся.

Ноэль уставился на маленькое окошко. Закрыто ли оно? Он подошёл к нему, потянул за ручку, и круглое окошко легко открылось вовнутрь.

– Вор проник снаружи, – констатировал Ноэль.

Тайо резко вскинул голову и от изумления распахнул глаза.

– Когда я выходил из комнаты, окно было закрыто! – возразил он.

– Ты уверен?

– На сто процентов. Я даже проверил.

– Значит, этот тип всё-таки прокрался сюда по лестнице, а отсюда выбрался через окно. – Ноэль подошёл к столу и выглянул наружу. В иллюминаторе виднелось море, а за ним часть Пятого острова, на котором жили шпионы. – Наверняка это была птица. И крупная, иначе она бы не утащила шкатулку.

– Это также может быть любое животное, способное подняться по верёвочной лестнице.

Тайо был прав. Всего несколько дней назад миссис Скват, домоправительница, велела починить верёвочную лестницу, которая теперь поднималась от земли до крыши третьей башни. Любой, кто более или менее ловко лазал, мог без труда добраться до окна.

– Вот чёрт! – Ноэль тоже опустился на кровать.

Что хотела передать ему миссис Моа?

Содержимое шкатулки могло иметь отношение к его матери. Эта мысль пронзила его, как удар молнии. Со своей мамой он никогда не встречался. Он знал только её имя: Соня.

Родив Ноэля почти пятнадцать лет назад в канун Рождества, она принесла его своей сестре Карине. Ноэль рос в убеждении, что Карина – его мать. До тех пор, пока год назад тётя не поведала ему, что Соня забросила его ей, как ворох старых, разонравившихся платьев.

Однако подозревать неладное Ноэль начал гораздо раньше. Мало того что он выглядел совсем не так, как Карина и её супруг Майкл, так ещё и по натуре был совсем другим. Узнав правду (по крайней мере, её часть), он испытал облегчение.

Когда его приняли в Интернат злых животных, миссис Моа сказала ему, что школу основала его мать Соня. Вместе с медведицей Орлой, её ближайшим доверенным лицом. Орла умерла, а жива ли Соня, никто не знал. После рождения Ноэля она бесследно исчезла.

В отличие от Ноэля, миссис Моа была знакома с Соней. Однако директриса почти ничего о ней не рассказывала. Как и тётя Карина. Она была старше своей сестры на пятнадцать лет, и в детстве они мало общались. Тётя дала Ноэлю несколько фотографий Сони, но все они оказались выцветшими и размытыми. Он даже не взял их с собой, когда решил начать новую жизнь.

Ноэль снова почуял резкую вонь от скунса и, подняв голову, увидел стоящую на пороге Хлоэ. Дверь в комнату была по-прежнему открыта. За Хлоэ толпились остальные жильцы пятого этажа, к которым теперь присоединились животные с других этажей. Рядом с Хлоэ стояла длинноногая антилопа, а на её спине сидели две лысухи^[1].

– Ну и? Что у вас произошло? – спросила Хлоэ.

– Кто-то вломился в нашу комнату, – ответил Ноэль.

– Ах, боже мой! – воскликнула Хлоэ. – Что-то украли?

– Серебряную шкатулку, – сказал Ноэль.

– Феребряную фкатулку? – повторил пума Мирко. – А фто было внутри?

– Понятия не имею. – Ноэль внимательно посмотрел на животных. – Может, кто-нибудь из вас что-нибудь видел? Вы не заметили, чтобы кто-то поднимался наверх?

– Я видела только миссис Моа, – сказала антилопа.

– Мы все её видели, – подтвердил Нед или Тед – Ноэль никак не мог научиться различать двух енотов.

– Вор, скорее всего, поднялся по лестнице, – настаивал он. – Кто-то же должен был его заметить!

Животные стали взволнованно переговариваться.

– В ящике наверняка было что-то ценное, – пискнула одна из лысух и расправила крылья.

– Миффиф Моа раффтроитфя, когда увнает, фто фкатулку похитили, – заметил Мирко.

Тайо с досадой посмотрел на пуму:

– Спасибо, что напомнил.

– Пофалуйфта. – Мирко не понимал иронию.

– Что ты собираешься делать? – спросил Тайо, когда Ноэль встал с кровати.

– Поеду на Первый остров, – заявил Ноэль. – Я должен поговорить с миссис Moa.

Тайо резко вскочил:

– Я с тобой.

Когда они подошли к причалу, у которого были пришвартованы лодки, небо над морем окрасилось в розовый цвет.

Острова злых животных располагались точно на экваторе, и дни здесь на протяжении всего года были одинаковой длины. Солнце всходило в половине седьмого утра и вечером садилось в то же время. Темнело молниеносно. Казалось, только начало смеркаться – а уже всюду мрак.

В течение дня ученики могли по желанию переплывать с острова на остров. Руководство школы приветствовало тесное общение между охотниками, целителями, творцами и хранителями. И лишь Пятый остров, на котором жили шпионы, был недоступен для других. А после наступления темноты каждый должен был оставаться на своём острове.

– Может, будет лучше, если я поплыву один, – сказал Тайо, глядя на проявившийся на небе бледный серп луны. – Я передам миссис Моа, чтобы она тебе позвонила…

– Ерунда! – перебил его Ноэль. – Я в любом случае поеду с тобой.

Его голос прозвучал резче, чем он хотел. Он ненавидел, когда с ним обращались как с хрустальной вазой. Хотя отлично понимал, почему остальные так обеспокоены. Ведь у него был могущественный враг – Уко, сын медведицы Орлы. Он обвинял маму Ноэля в смерти Орлы. С тех пор как этот огромный медведь узнал, что Ноэль жив, он прикладывал все усилия, чтобы его убить.

– Здесь мы в безопасности, – примирительным тоном добавил Ноэль. – Охранники за нами присмотрят.

Таинственные острова охранялись круглосуточно. Батальон из акул, крачек, чаек и медуз защищал Интернат от вторжения непрошеных гостей.

Тайо опустил плечи:

– Но Катокве это не помогло. Её всё-таки похитили. И тебя едва не поймали.

Ноэль пожал плечами, отвязывая лодку. Ни один защитный экран не идеален, в каждой сетке имеются отверстия – так уж устроен мир. Но если Ноэль из-за этого будет всё время бояться, это будет означать одно. Что Уко победил.

3

Во время переправы мальчики не обменялись ни словом.

Ноэль грёб, а Тайо неотрывно смотрел на море, спокойное и гладкое, как зеркало.

– Там идёт «Либерти». – Тайо указал на двухмачтовое судно, растворявшееся вдали в лучах вечернего солнца. Несколько недель назад Тайо и Ноэль прошли на этом судне курс дайвинга.

На берегу Первого острова несколько чаек охотились в волнах за рыбой. От их пронзительных криков Ноэля сковал страх. Он не любил чаек с тех пор, как они напали на него и пытались выколоть глаза своими острыми клювами. Но эти чайки на пляже вообще не обращали внимания на лодку.

Ноэль вздохнул с облегчением, когда гладь воды прорезали треугольные акульи плавники. Охранники оставались рядом до тех пор, пока мальчики не достигли причала Главного острова и не сошли на берег. После этого акулы развернулись и устремились к горизонту.

Ноэль с благодарностью смотрел им вслед. Прежде акулы пугали его, но теперь стали символом защищённости и безопасности.

Тайо привязал лодку к причалу и посмотрел на огромное, похожее на храм здание, возвышающееся в центре острова. Огромный золотой купол сверкал в отблесках вечернего солнца. С берега к нему вела широкая деревянная лестница.

– Вряд ли миссис Моа до сих пор в своём кабинете, – сказал Тайо. – Скорее всего, её рабочий день закончился и она уже дома.

– А где её дом? – Ноэль только сейчас осознал, что понятия не имеет, где живёт директор Интерната.

– Где-то здесь, внизу. – Тайо указал на маленькие покосившиеся домики, разбросанные по берегу моря. – Но где именно, я не знаю.

– В такое время мы не можем стучаться в каждый дом. – Ноэль огляделся по сторонам. К сожалению, берег оказался совершенно пустынным, и нигде не было видно ни одного животного, у которого можно было спросить дорогу. Его взгляд упал на покрытое камышом бунгало, рядом с входной дверью которого красовался красный крест. Медчасть.

– Сестра Любу – вот кто нам поможет, – уверенно произнёс Ноэль.

В маленьком кабинете рядом со входом в лазарет сидела огромная горилла. Она сжимала в руках большую чашку, над которой поднимался пар. Заведующая медчастью была заядлой любительницей кофе, и кофеварка в её кабинете бурлила и днём и ночью.

– Здравствуйте, сестра Любу! – Ноэль переступил порог и махнул рукой в знак приветствия.

– Здравствуйте-здравствуйте! – Горилла обнажила дёсны. Выглядело это устрашающе, но Ноэль давно усвоил, что это просто добрая улыбка. – Почему вы так поздно? Вам что, нездоровится?

– Нет, всё в порядке, – заверил её Ноэль.

Рядом с кофеваркой стояла корзина, до краёв наполненная бананами, финиками, ананасами, папайей и вкусными, похожими на инжир плодами, которые росли только здесь, на островах. При виде фруктов желудок Ноэля громко заурчал. С этими волнениями о взломщике он напрочь забыл об ужине!

– Ого, звучит опасно! – Сестра Любу подала ему веточку с финиками и бросила Тайо банан. – Так вас привёл сюда голод?

– Нам нужно срочно поговорить с миссис Моа, – сказал Тайо.

– С миссис Moa? – Высокий лоб медсестры покрылся морщинками. Ноэль жадно проглотил несколько фиников.

– Вы не скажете, где она живёт? – спросил он с набитым ртом.

– К сожалению, не получится, – печально произнесла сестра Любу.

– Мы понимаем, что её рабочий день закончился. Но ситуация чрезвычайная, – настаивал Тайо.

Заведующая медчастью поставила чашку на стол и погладила руками тёмный мех на животе.

– Садитесь. – Она постучала по деревянной скамье у стены. – Хотите кофе?

– Нет, спасибо. – Тайо и не думал садиться. – Это и правда срочно.

– Садитесь! – В голосе гориллы послышались грозные нотки. Возражать было бесполезно, поэтому они оба уселись на скамью.

Ноэль закинул в рот ещё один финик, но почувствовал, как сжался его желудок. Что-то здесь было не так.

– Так в чём, собственно, дело? – Медсестра снова взяла свою чашку. Она подула на кофе, над которым уже давно не клубился пар, поджала губы и сделала глоток.

– Миссис Моа была у нас на Четвёртом острове, – сказал Ноэль. – Она принесла мне шкатулку…

Горилла бросила на него удивлённый взгляд:

– Что за шкатулка?

– Именно это мы и хотим узнать у миссис Моа. Шкатулку украли до того, как я успел её открыть.

– Потому что я не уследил, – негромко заметил Тайо.

Как будто это имело какое-то значение.

– Это плохо. – Сестра Любу пристально смотрела в свою чашку, словно в ней скрывалось что-то чрезвычайно важное.

– Что с вами, сестра Любу? – Ноэль подался вперёд, стараясь заглянуть в большие чёрные глаза гориллы.

Губы гориллы скривились в неловкой улыбке.

– Вы же видели, что происходило в последнее время. Миссис Моа много критиковали…

– Но Тайный совет решил, что она может остаться нашим директором, – сказал Тайо.

Высший орган вынес это решение на прошлой неделе, и весь Интернат принял его с большим облегчением. Директора в школе любили как никакого другого учителя. Миссис Моа была справедлива, рассудительна, великодушна и мудра.

Да, она совершила ошибку. И даже грубую ошибку, которая едва не стоила жизни Ноэлю и его подруге Катокве. Но всё обошлось, и миссис Моа глубоко раскаялась в своём проступке.

Сестра Любу снова подула на остывший кофе. Почему она молчит?

Ноэль положил оставшиеся финики на стол. Его желудок заурчал ещё громче, но на этот раз не от голода.

Он вздрогнул, когда горилла с грохотом опустила чашку на стол, так размашисто, что кофе перелился через край.

– Мне не позволено об этом говорить. Завтра состоится школьное собрание, на котором вам обо всём доложат.

– Она ушла, – прошептала Ноэль. – Так ведь?

Тёмные глаза Тайо расширились от испуга.

– «Либерти»! Она была там…

Сестра Любу тяжело вздохнула.

– Какого чёрта, – пробурчала она. – Всё равно вы завтра всё узнаете. Да, это так. Тайный совет решил, что миссис Моа может остаться директором, но она с этим решением не согласилась. – Огромные круглые глаза медсестры заблестели. Она отвернулась, чтобы Ноэль и Тайо не видели её слёз. – Миссис Моа покинула Таинственные острова сегодня вечером.

4

Ноэль и Тайо ошеломлённо смотрели друг на друга.

– Куда она уехала? – наконец с трудом выговорил Тайо.

– Никто не знает. – Сестра Любу вылила кофе в раковину и тут же налила себе новую чашку. – Но это навсегда. Она сюда больше не вернётся.

– Ничего не понимаю! – Голова Ноэля кружилась от водоворота мыслей. – А как же школа? Кто заменит директора? Миссис Моа присутствовала при создании Интерната, и никто не знает Таинственные острова лучше, чем она.

Неужели это конец? Ноэль не мог и не хотел в это поверить!

– Пожалуйста, позвоните миссис Моа! – попросил Тайо. – Пусть она хотя бы расскажет Ноэлю, что было в шкатулке.

Из стоящей на столе пачки сестра Любу вытянула салфетку и промокнула глаза и нос.

– Хорошо, – сказала она. – Конечно, я ей позвоню.

Отхлебнув кофе, она прокашлялась и закрыла глаза.

Ноэль понятия не имел, как работает дистанционная коммуникация. Так на Таинственных островах называли общение на большом расстоянии. Недавно ему всё-таки удалось научиться отвечать на звонки, но устанавливать контакт с другими избранными он мог лишь в том случае, если они находились с ним в одном помещении. Дистанционной коммуникацией в полной мере владели только продвинутые ученики, такие как Кумо.

Сестра Любу умела общаться по телефону с любым существом на свете, владевшим языком мыслей. В данный момент она стучалась к миссис Моа. Ноэль знал это, хотя горилла не издала ни звука. Сестра Любу просто сидела, сжимая в ладони кофейную чашку, и прислушивалась. Наконец, она сокрушённо покачала головой:

– Мне жаль.

– Что такое? – спросил Тайо.

– Не могу установить с ней связь, – объяснила горилла.

– Почему? – удивился Ноэль.

Сестра Любу выпятила толстую нижнюю губу.

– Может, миссис Моа спит.

– В такое время? – Тайо покачал головой. – Ещё и восьми нет.

Сестра Любу задумчиво уставилась перед собой, а потом серьёзно посмотрела на мальчиков:

– Значит, она просто не хочет со мной говорить. В последние недели она выглядела взволнованной и грустной, но, когда я прощалась с ней на пирсе, она казалась спокойной. Почти безмятежной. Как будто решила для себя все вопросы. – Горилла глубоко вдохнула. – Я буду пытаться до неё дозвониться. Если удастся, я попрошу её позвонить тебе, Ноэль. Но если хочешь знать моё мнение… – сестра Любу ненадолго замолчала, будто не решаясь продолжить. – Лучше не надейся, – тихо промолвила она.

Услышав, что Тайо и Ноэль собираются грести обратно на Четвёртый остров в темноте, медсестра решительно запротестовала.

– Только через мой труп! – заявила она. – Не хватало ещё, чтобы с вами что-то случилось в море. Сегодня вы переночуете в лазарете. Завтра суббота, уроков нет. После завтрака спокойно сядете в лодку и поплывёте обратно.

Перед сном сестра Любу принесла им сытный ужин.

Ноэль был убеждён, что он слишком встревожен и расстроен, чтобы проглотить хотя бы кусок. Но когда ему в нос ударил великолепный аромат риса и специй, ему пришлось взять себя в руки, чтобы не наброситься на тарелку как волк. Он проглотил две внушительные порции и закусил их тарелкой фруктов. А Тайо осилил даже три тарелки риса.

Они почистили зубы и натянули пижамы, которые выдала им сестра Любу. После этого сыграли с ней пару партий в карты. Ноэль бы не удивился, если бы горилла поцеловала их на ночь, но она этого не сделала.

Поскольку в медчасти находился только один пациент (палочник со сломанным усиком), мальчики заняли отдельные палаты.

Ноэль ночевал в той же комнате, в которую его поместили по прибытии на Таинственные острова. Это было небольшое помещение с тёмным деревянным полом, кроватью, тумбочкой и стулом. Другой мебели в палате не было.

Маленький ночной торшер наполнял комнату приглушённым тёплым светом. Кровать была застелена свежим бельём, подушка и пододеяльник сияли белизной в полумраке. Однако Ноэль не стал ложиться, а подошёл к окну и раздвинул шторы.

Снаружи воцарилась непроглядная ночь, но на небе сверкали звёзды, и Ноэль различал стволы пальм, за которыми простирался пляж. Он открыл окно и услышал вдалеке шум моря.

Где-то там по волнам скользит «Либерти» и уносит миссис Моа навстречу её новой жизни. И если Ноэль не найдёт вора, укравшего серебряную шкатулку, он никогда не узнает, что она хотела ему передать.

Возможно, сестре Любу всё-таки удастся дозвониться до директрисы. Бывшей директрисы, поправил себя Ноэль и невольно содрогнулся.

Он снова с тревогой спросил себя, что теперь будет со школой. Кто заменит миссис Moa? Наверное, завтра на школьном собрании они обо всём узнают.

Мысли Ноэля вернулись к вору, который незаметно проник в их комнату. Скорее всего, это был кто-то из Интерната. Попасть на острова тайком невозможно. Материк находился очень далеко, такое расстояние не преодолеть даже орланам-белохвостам. А лодку, какой бы маленькой она ни была, непременно засекли бы охранники.

Значит, шкатулка всё ещё здесь, подумал Ноэль. На одном из островов. Нужно просто найти её, только и всего.

Только и всего. Ноэль горько усмехнулся.

Шесть островов хоть и не отличались большими размерами, но таили в себе массу неожиданностей, опасностей и загадок. Ноэль жил на острове охотников, но даже его он изучил не до конца.

И тем не менее. Вора нужно поймать каким бы то ни было образом.

Ноэль глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. Он представил, что его мама сейчас тоже стоит где-то у окна и всматривается в темноту. А может, у неё уже светает? Он ведь понятия не имел, где она находится.

– Ты думаешь обо мне хоть иногда? – прошептал он.

Вдали стрекотали цикады. Взвизгнула ночная птица. Это был единственный ответ, который он получил.

Ноэль открыл глаза и увидел перед собой бездонный омут. На него смотрели тёмные глаза. Перед ним сидела девушка с кожей цвета эбенового дерева и блестящими чёрными волосами.

Катокве.

Это сон, подумал Ноэль. Катокве никак не может находиться в лазарете. Она живёт на Пятом острове, у шпионов. Ноэль с ней почти не пересекался, но это не мешало ему постоянно думать о ней. Неудивительно, что и сегодня она явилась ему во сне.

– Доброе утро! – Голос Катокве в его голове звучал хрипло и немного грубо, как всегда. – Я уже подумала, что ты никогда не проснёшься.

Ошеломлённый, Ноэль резко сел в постели.

– Ты… э-э… настоящая?

Вопрос был настолько глупым, что он с радостью взял бы его обратно, но было слишком поздно: Катокве уже услышала его.

– Нет, – сказал Катокве. – Вчера вечером я отбросила копыта. Перед тобой мой дух. – Она развела руки в стороны и попрыгала на одной ноге к подоконнику.

Ноэль провёл рукой по волосам. Он чувствовал себя так, словно очнулся после длительной комы. Удивительно, как глубоко он спал! А ведь накануне вечером был так взволнован! Не подмешала ли сестра Любу ему что-нибудь в еду?

Наверное, всё дело в непривычной тишине лазарета. Вот в их башне на Четвёртом острове никогда не бывает тихо. Когда дневные животные спят, ночные бодрствуют – и наоборот.

– Призраки летают, – заметил он. – А не скачут по комнате, как хромые стервятники.

– Я и будучи человеком не отличалась грациозностью. Как же из меня получится изящный призрак? – Катокве открыла окно, и в комнату ворвался восхитительно свежий утренний воздух. – Сестра Любу рассказала мне, что произошло. Ну, про шкатулку, которую у вас украли. Отвратительная ситуация!

– Не то слово. – Ноэль задумался над тем, стоит ли говорить Катокве, что миссис Моа уехала. По идее, все должны узнать об этом не раньше, чем на школьном собрании.

– Про миссис Моа я тоже знаю, – продолжила Катокве, словно прочитав его мысли.

– Правда? – спросил Ноэль. – Тоже от сестры Любу?

– Мистер Икс сообщил нам вчера вечером. – Стервятник мистер Икс был главой Пятого острова. – Шпионы всегда получают информацию немного раньше остальных.

– Может, ты знаешь, куда она уехала? – нетерпеливо спросил Ноэль.

– К сожалению, нет. – Катокве поморщилась. – Миссис Моа решила покончить с прошлым. Начать новую жизнь, без нас. Ужас, да? – Девочка села на подоконник. – И что ты собираешься делать? – осведомилась она.

Ноэль опустил голову на подушку и уставился в потолок.

– Не знаю. Если бы можно было хотя бы ей позвонить! Но она не принимает звонки.

– Говорю же, она решила покончить с прошлым.

– А что ты вообще здесь делаешь? – Ноэль повернулся на бок и посмотрел на Катокве. Он видел чёрточки на её высоких скулах – шрамы это или татуировки? – Ты заболела?

– Не-а. – Катокве покачала головой. – Мне нужно было сюда кое-что привезти.

– Что же?

Она спрыгнула с подоконника и повернулась к нему спиной.

– Это секрет.

Как и всё, что происходило на острове шпионов. Ноэль подавил разочарованный вздох. Как бы ему хотелось узнать больше о жизни Катокве! Но теперь она училась на самом загадочном из Таинственных островов. Ей не разрешалось говорить о том, что она изучала и чем занималась. Этого правила она строго придерживалась, хотя в остальном относилась к правилам довольно пренебрежительно.

– Итак? – не оборачиваясь, спросила Катокве. Её чёрные волосы были заплетены в плотные косички, кончики которых крепились к голове ярко-зелёной заколкой. Хотя… никакая это не заколка, как теперь догадался Ноэль, а змея Корацон, животное-спутник Катокве.

– Что – итак? – не понял Ноэль.

– Что мы будем делать?

Мы. Как приятно это слышать! Ноэль почувствовал, как по его телу растекается приятное тепло. Но не успел он ответить на вопрос Катокве, как дверь распахнулась.

На пороге стояла сестра Любу.

– Доброе утро! – радостно провозгласила горилла. – Как спалось?

– Отлично. – Ноэль зевнул и потянулся.

– Тогда иди завтракать. Тайо уже ждёт тебя в общей комнате.

– Завтрак! – Катокве повернулась и потёрла руки. – Звучит заманчиво.

Горилла сверкнула дёснами.

– А вот кормить тебя я не планировала, Катокве. Но так и быть. Приглашаю тебя за стол.

5

Миссис Окабу, кухарка на Первом острове, постаралась на славу. Стол в гостиной ломился под бесчисленными тарелками, мисками и блюдами с экзотическими фруктами и кокосовым кремом, жареными овощами и дымящимся шафрановым рисом, которые принесли бородавочник и её команда.

Ноэль по утрам никогда много не ел и ещё не успел проголодаться после сытного ужина. Тем не менее при виде всех этих яств у него потекли слюнки.

Тайо уже сидел за столом. Его тарелка была до краёв наполнена едой.

– Привет, Кат! – Он увидел Катокве, и его глаза загорелись. Ноэль и его друг восхищались прекрасной шпионкой. В этом они были похожи, как и во многом другом.

– Доброе утро. – Катокве прошла мимо Тайо, и её узкая ладонь коснулась его плеча. Такое прикосновение, словно невзначай, являлось для неё высшим проявлением чувств. Она всегда соблюдала дистанцию.

Пока они усаживались за стол, Ноэль в очередной раз задался вопросом, знает ли Катокве, как они с Тайо относятся к ней на самом деле. Наверное, её это не волновало. Она любила Тайо и Ноэля одинаково и не стала бы выбирать между ними. И это даже хорошо, подумал Ноэль.

– Как ты спал? – поинтересовался у Тайо Ноэль.

– Отлично. Как сурок. А ты?

– Я тоже, – ответила вместо Ноэля Катокве. Она схватила пустую тарелку. – Эта история с миссис Моа – просто жесть, правда?

– Ты ей рассказал? – спросил у Ноэля Тайо.

– Мистер Икс, – снова ответила Катокве, прежде чем Ноэль успел раскрыть рот. – Интересно, кто станет директором. Кто-то из членов Тайного совета?

– Наверное, поначалу обязанности директора возьмёт на себя миссис Яя, – предположил Тайо. Гиена была главой острова охотников. – Она, как-никак, заместитель директора. Но без замены нам не обойтись. Совет всегда состоит из шести животных, иначе решения не принимаются. – Он сунул в рот ломтик манго.

– Интересно, куда делась миссис Моа, – пробормотал Ноэль.

– А мне интересно, что под этой крышкой… – Катокве подалась вперёд и подняла серебряную крышку большой миски. – Ай! – Она выронила крышку, и та с грохотом упала на стол. – Чёрт!

В миске возвышалась гора омлета, на вершине которой восседал волосатый тарантул размером с кулак.

– Зачем же так кричать! – укоризненно прошипела самка тарантула. – Я до смерти перепугалась.

– Пуазон, – подбоченилась Катокве, – какого чёрта ты делаешь на нашем омлете?

– Хотела сделать сюрприз. – Если бы тарантулы умели улыбаться, на мордочке Пуазон заиграла бы торжествующая ухмылка.

– Привет, Пуазон! – Ноэль помахал ей чайной ложкой. – Давно не виделись.

– У меня сегодня практика, – объяснила тарантул, выбираясь из миски на стол. – Когда я услышала, что вы здесь, я прокралась в ваш завтрак.

– Твоё любимое занятие, – заметил Ноэль и зачерпнул новую порцию омлета.

Во время его первого завтрака на Таинственных островах Пуазон тоже притаилась в его омлете. Тогда у Ноэля пропал аппетит, и он не притронулся к еде. Это произошло всего несколько месяцев назад, но ему казалось, что миновала целая вечность.

– Вернёмся к теме, – прошипела Пуазон, с большим аппетитом слизывая с передней лапки остатки яиц.

– О чём это ты? – спросил Тайо.

– Миссис Моа, конечно! – воскликнула тарантул. – Вы сказали, она уехала?

Трое друзей обменялись встревоженными взглядами.

– Э-э… – озадаченно протянул Тайо и замолчал.

– Ну, выкладывай! – Пуазон взялась за другую переднюю лапку. – Я никому не скажу.

Помолчав в нерешительности, Ноэль решил выложить всё как есть. Пуазон была болтливой и слегка легкомысленной, но после собрания отъезд миссис Моа и так перестанет быть секретом. А то, что шкатулку украли, всё равно скоро раскроется. Пуазон живёт на Таинственных островах гораздо дольше, чем они трое. Вдруг она сообразит, как поймать вора?

Когда он закончил рассказ, тарантул задумчиво потёрла лапки.

– Вот это да! – ахнула она. – Преступник среди нас!

– Может, он пришёл и извне, – возразил Тайо. – И уже давно покинул острова.

– Как? – спросил Ноэль.

– На корабле миссис Moa. Или просто улетел. До материка далеко, но крупная птица могла отнести шкатулку к лодке, стоявшей на якоре за пределами запретной зоны.

– Но его бы заметили, – сказала Катокве.

– Что ты имеешь в виду? – Ноэль вопросительно посмотрел на неё.

Катокве задумчиво помешивала свой чай с гибискусом.

– Всё записывается, – объяснила она. – Кто заходит на острова, кто их покидает. Под наблюдением даже сообщение между островами.

– Что? – От удивления Тайо опустил вилку, которую собирался погрузить в омлет. – Кто за этим следит?

– Шпионы, разумеется, – сказала Катокве.

– Почему ты говоришь об этом только сейчас? – спросил Ноэль. – Это гениально! Остаётся выяснить…

– Забудь! – Это произнесла не Катокве, а Корацон, высунувшая свою ярко-зелёную голову из-за уха Катокве. – Информация секретная, – прошипела змея.

Ноэль почувствовал покалывание в груди.

– Всё из-за меня, – пробормотал он. – Но ведь это не означает, что эти сведения нельзя достать, не так ли?

Вопрос был обращён не к змее, буравившей его взглядом, а к Катокве. Она сидела, задумчиво уставившись в пустоту, будто не слышала его слов.

– Ладно, – прошептала Корацон. – Я ухожу.

– Что? – Катокве вытащила из волос змею и удивлённо посмотрела на неё. – Почему?

– Потому что не хочу ничего знать о том, что вы сейчас будете обсуждать, – ответила Корацон. – Можешь сколько угодно нарушать правила, но без меня.

– Нарушать правила? – спросила Катокве. – Я даже не знаю, о чём ты говоришь.

– А вот и знаешь… – Змея выпрямила верхнюю часть туловища и откинула голову назад. – Это то, чем ты занимаешься. – Она высвободилась из рук Катокве и скользнула к краю стола. С поразительной скоростью змея спустилась по ножке и устремилась к окну.

– Да подожди ты! – воскликнула Катокве. – Что ты задумала? Как ты доберёшься до Пятого острова в одиночку?

– За меня не беспокойся, как-нибудь справлюсь, – отозвалась Корацон и, протиснувшись в приоткрытое окно, исчезла.

Мгновение в комнате царила тишина, которую нарушал лишь возбуждённый топот волосатых лапок Пуазон. Катокве сидела, погружённая в свои мысли, и все знали, что расспрашивать её бессмысленно.

– Вся информация заносится в журналы учёта, – произнесла Катокве через некоторое время, не поднимая глаз.

– И где эти журналы? – спросил Тайо.

– В Дикой башне. – Катокве с тихим бряцаньем поставила чашку на блюдце, встала и положила себе на тарелку ложечку кокосового крема. – Это сторожевая башня посреди Пятого острова. Без разрешения в неё не войти… – Она замолчала, как будто не решалась продолжать.

– Но? – с нетерпением спросила Пуазон.

Катокве прокашлялась.

– Способ всегда найдётся, – неохотно добавила она.

– Можно я пойду с тобой? – спросил Ноэль.

– На остров шпионов? – Тёмные глаза Катокве сверкнули. – Ты шутишь.

– Вовсе нет! – Ноэль решительно покачал головой. – Мне нужно знать, что было в той шкатулке. И кто её украл. Насколько я понимаю, журналы учёта – единственный шанс выяснить это.

Катокве макнула палец в кокосовый крем и облизала его. Она проделала это три раза. Остальные наблюдали за ней, затаив дыхание.

– Эй, Кат! – наконец не выдержал Тайо. – Ты здесь? Алло, приём!

Девочка медленно кивнула:

– Кажется, я знаю, как это провернуть.

6

Когда стемнело, Ноэль незаметно выбрался из третьей башни и спустился по тропинке к причалу. Он подошёл к одной из лодок, забрался в неё и расправил над собой брезент, лежавший в носовой части лодки.

– А теперь вперё-о-о-од! – пропищал голосок Пуазон в его голове. Тарантул лежала в кармане его брюк, свернувшись в плотный комок.

– Тише! – отозвался Ноэль.

– Да ладно тебе, – прошептала Пуазон. – Можем же мы немного поговорить. Знал бы ты, как я волнуюсь. Я ещё ни разу не была на острове шпионов.

– Пуазон! Мы договаривались, что будем плыть в тишине!

– Ладно. – Тарантул замолчала, зато принялась копошиться в кармане его брюк. Ноэль сквозь ткань ощущал, как барабанят по его ноге паучьи лапки. От этого он занервничал ещё сильнее.

Куда запропастилась Катокве? Время тянулось, как липкая смола дерева элеми^[2]. Нетерпение Ноэля достигло предела. А ведь Кумо многократно объяснял ему, что терпение и выдержка – основные качества охотника.

Пуазон выползла из кармана на край брезента.

– Ты что творишь?! – прошипел Ноэль. – Возвращайся в укрытие!

– Просто захотела посмотреть. Мы здесь уже так долго! Вдруг Катокве про нас забыла? Или передумала.

– Конечно, нет, – проворчал Ноэль, хотя и сам думал о том же.

Лёгкая волна подхватила лодку и стала мягко её покачивать.

– Буээ-э-э! – протянула Пуазон. – Похоже, меня тошнит.

Тарантул ненавидела море, и даже при легчайшем ветре у неё начиналась морская болезнь. Однако любопытство и стремление разгадать загадки Пятого острова были сильнее, чем страх перед водой. Вот почему за завтраком она уговорила Ноэля и Катокве взять её с собой. Но теперь Ноэль понял, что это была не лучшая идея.

– Прекрати болтать! – шикнул он. – Если хочешь вернуться на берег…

На пристани послышались шаги. Ноэль замолчал, а Пуазон юркнула обратно в карман его брюк. Кто там идёт? Катокве? Лодка закачалась, в неё кто-то залез. Ноэлю хотелось отодвинуть брезент и посмотреть, но нужно было оставаться незамеченным.

– Ноэль? – Голос Катокве в его голове был едва слышен.

– Я здесь, – так же тихо отозвался он.

– И я, – прошептала Пуазон.

Ноэль услышал, как Катокве взяла вёсла и начала грести. Они продвигались быстро и уверенно. Лодка скользила по воде, и Ноэль постепенно расслабился. К сожалению, Пуазон начала орать:

– Здесь всё шатается! Вы что, с ума сошли? – простонала она. – Мне так плохо! Почему ты не можешь грести потише, Катокве?

Катокве её как будто не слышала и молча гребла дальше.

– Э-эй? – Теперь Пуазон канючила ещё громче. – Катокве? Давай-ка помедленнее…

– Если ты сейчас же не заткнёшься, я вышвырну тебя за борт, Пуазон, – перебила тарантула Катокве. – Клянусь.

Угроза подействовала. Пуазон больше не напоминала о себе, пока они не достигли берега Пятого острова. Только когда Катокве привязала лодку к пирсу и соскочила на берег, Паузон вздохнула с облегчением.

– Аллилуйя! – пропищала она так тихо, что её услышал только Ноэль.

– Сидите тихо, – буркнула им Катокве. – Я проверю, всё ли чисто.

Её шаги стихли, и Ноэль слегка отодвинул парусиновую ткань. Прямо над лодкой висела яркая звезда. Вдалеке стрекотали цикады. Воздух пронзил предостерегающий крик ночной птицы. Тут же на пляже раздался голос:

– Привет, Катокве. Что ты делаешь здесь так поздно?

– Ой! – пропищала Пуазон.

– А ты? – спросила Катокве таким ледяным тоном, что Ноэля бросило в дрожь. Он должен увидеть, что там происходит.

Он осторожно подполз к краю лодки, поднял голову и отодвинул брезент.

Луна бросала на берег призрачный бледный свет. Катокве стояла посреди белой песчаной полосы, отделявшей море от джунглей, которые покрывали весь остров. Её высокая стройная фигура выделялась на светлом фоне.

Неподалёку от неё стоял светловолосый мальчик. Даже со спины Ноэль узнал его. Лейф.

Ноэль познакомился с ним несколько недель назад на курсе дайвинга, который проходили все ученики-люди. Лейф был шпионом, как и Катокве, и, хотя они были единственными людьми на Пятом острове, они враждовали друг с другом.

Ноэль Лейфа тоже не любил и считал его скользким, завистливым и лживым типом. И угораздило их встретить его именно сейчас!

– Я патрулирую местность. – Лейф расправил плечи и задрал нос. – Остальные – на собрании. А ты почему не там? – В его голосе послышались властные нотки.

– Я была на Четвёртом острове. Заболталась.

– У тебя есть специальное разрешение?

– Зачем? У нас же не комендантский час.

– Ты была у Ноэля? – с нескрываемым презрением спросил Лейф.

– Не твоё дело. Мне пора. – Катокве резко развернулась и решительно зашагала прочь. Вскоре она исчезла в тёмном лесу.

Лейф постоял, глядя ей вслед, и обернулся.

Ноэль пригнулся. Его сердце забилось в сто раз быстрее. Заметил его Лейф или нет?

Ноэль затаил дыхание, ожидая услышать насмешливый голос. Но на пляже царила тишина.

Пару минут он лежал неподвижно. Пуазон тоже осознавала всю серьёзность положения и молчала. Наконец Ноэль выглянул за борт лодки. Песчаный берег был пуст. Лейф ушёл.

Недолго думая, Ноэль откинул брезент, поднялся на причал и побежал по пляжу. Он ждал, что Лейф выйдет из тени деревьев и, ухмыляясь, перегородит ему путь. Но Лейф так и не появился. Катокве тоже нигде не было видно. Куда она подевалась?

На опушке леса Ноэль стал озираться по сторонам, но разглядел лишь несколько стволов, дальше зияла сплошная чернота.

– Идём. – Катокве оказалась рядом. И хотя она стояла так близко, что её можно было коснуться рукой, Ноэль её не видел. Её тело словно растворялось в ночи.

В следующий миг она развернулась и побежала в темноту. Ноэль последовал за ней. Катокве двигалась совершенно бесшумно. Королева ночи – так раньше Ноэль называл её в своих мыслях. Как же ей подходило это имя!

Под подошвами сандалий он чувствовал мягкую и влажную землю, и она поглощала звук его шагов. Тем не менее Ноэль не был даже вполовину таким ловким и незаметным в ночи, как Катокве. Он то и дело наступал на гнилые или сухие ветки, и они издавали громкий хруст.

Оставалось надеяться, что его никто не услышит.

Между тем глаза Ноэля привыкли к темноте. Он следил за каждым движением Катокве и старался ступать точно по её следам.

Продираться сквозь густые джунгли было непросто. Мокрые ветки били Ноэля по лицу, длинные травинки больно стегали по ногам. Здесь не было ни дороги, ни даже тропинки. Катокве просто бежала сквозь лес. Ныряла в высоченные папоротниковые заросли, петляла между густыми кустами и цеплялась за высокие корни деревьев-великанов.

Утром она рассказала Ноэлю, что днём в Дикой башне сидят два шпиона. Они заносят в журналы учёта всё, что происходит на Таинственных островах, любое движение. Ночью башня пустует. Однако существует своего рода шпионский патруль, который дежурит на всех шести островах и наверняка прочёсывает и этот лес.

Пару раз Ноэлю казалось, что из темноты на него глядят чьи-то горящие глаза. Но, пристально всмотревшись, он понимал, что в лесу никого нет.

– Ты уверена, что нас никто не заметил? – спросил он Катокве, которая остановилась перед упавшим деревом.

– Уверена, – сказала Катокве. – Сегодня вечером все шпионы идут на специальное собрание. Почти все они сейчас наверху, в скалах. Думаю, там обсуждают преемника миссис Моа. Думаю, мистер Икс надеется занять этот пост.

– Тебя не хватятся на собрании?

– Ученики первого года на собрание не допускаются. Поэтому и Лейф оказался внизу, на пляже. Он патрулирует добровольно: подлизывается к учителям. – Она сплюнула и продолжила путь.

7

Спотыкаясь и кряхтя, Ноэль спешил за Катокве. Он взмок от пота. Душное тепло джунглей давило на него, от запахов леса кружилась голова. Растения и цветы источали дурманящий аромат, и через каждые несколько шагов этот аромат менялся. Только что в воздухе пахло пряной ванилью, а теперь в нос ударил запах леденцов от кашля. Ещё через минуту противно завоняло гнилью. Перед глазами всё плыло.

Катокве обернулась к нему, будто почувствовав его усталость.

– Держишься? – спросила она.

– Я умираю, – проныла Пуазон, спокойно и безмятежно лежавшая в кармане Ноэля. – Всё ухает и грохочет, сущий кошмар. А ещё я перегрелась. Если бы я знала, как это утомительно, я бы никогда…

– Как ты, Ноэль? – Катокве не обращала на нытьё тарантула никакого внимания.

– Всё в порядке. – Ноэль услышал в лесу тихий треск. Он поёжился и в который раз ощутил, что за ним наблюдают. – Кто здесь?

Но ответа он не получил. Разве могло быть иначе?

– Что такое? – спросила Катокве. Она тоже стала вглядываться в темноту, насторожённо втягивая ноздрями воздух. И тихонько фыркнула. – Можешь выходить, Фальба.

Заросли папоротника на обочине расступились, и к ним вышла изящная пятнистая рысь. Даже во мраке Ноэль разглядел заострённые ушки, из которых торчали чёрные кисточки.

– Как ты меня заметила? – прозвучал мелодичный голос.

– Твой мех тебя выдал. Он слишком яркий, – ответила Катокве и повернулась к Ноэлю. – Позволь представить: Фальба, моя соседка по комнате.

– А ты кто? – с любопытством спросила Фальба.

– Это Ноэль, – сказала Катокве.

– Ноэль? – повторила Фальба, сильно растягивая звуки. – Тот самый Ноэль?

Ноэль пожал плечами и не ответил.

– Что ты делаешь у шпионов? – поинтересовалась рысь.

– У нас… э-э… чрезвычайная ситуация, – заикаясь, пробормотал Ноэль.

– Нам нужно попасть в Дикую башню, – добавила Катокве. – Кое-что посмотреть.

– Ага, – промурлыкала рысь. – Что именно?

– У меня кое-что украли, – объяснил Ноэль. – Кое-что очень ценное.

– Больше тебе знать не обязательно, – отрезала Катокве.

Рысь мгновение стояла не шевелясь, переводя взгляд с Ноэля на Катокве и обратно.

– Почему ты не на собрании? – в свою очередь осведомилась Катокве.

– Там скукотища. – Фальба выпрямила грациозное тело и зевнула. – Можно пойти с вами?

– Нет, – отрезала Катокве. – Но ты могла бы оказать мне огромную услугу. На пляже я встретила Лейфа. Вряд ли он что-то заметил, но никогда не знаешь наверняка. Вдруг он идёт за нами?

– Я прослежу. А если увижу его, остановлю.

– Пожалуйста, постарайся не выцарапать ему глаза, – подчеркнула Катокве. – Просто отвлеки.

– Ох, жаль… – Фальба подняла переднюю лапу и с сожалением взглянула на острые когти. Очевидно, она тоже не переносила Лейфа. – Ладно, можешь на меня положиться.

– Спасибо, – сказал Ноэль. – А где вы живёте?

Катокве запрокинула голову и посмотрела на небо.

– Там, наверху, – ответила она.

– Что? – Ноэль проследил за её взглядом. Ствол дерева, перед которым они стояли, был таким толстым, что они не обхватили бы его и вдвоём. В трёх-четырёх метрах над ними на стволе что-то темнело. Домик на дереве, догадался он. – Это правда?!

– Конечно.

– Как ты туда поднимешься? – Ноэль не удивился бы, если бы Катокве ответила, что каждый вечер карабкается по стволу, чтобы добраться до своей постели.

– По деревянной улице. – Она подняла руку, и только теперь Ноэль заметил мост из деревянных досок и лиан, который, провисая, шёл над их головами от одного древесного гиганта до другого.

– А как добираешься до деревянной улицы? – спросил он.

– В лесу везде есть подъёмы. Нужно просто их знать.

Фальба хихикнула:

– Вначале Катокве постоянно блуждала. Пару раз ей приходилось ночевать на улице, потому что после уроков она не могла найти дорогу домой.

– А где школа? – спросил Ноэль.

– На скалах, – пояснила Катокве. – Рядом с гнездом мистера Икс. Довольно далеко отсюда.

Ноэль снова взглянул на домик на дереве.

– Мне жутко хочется взглянуть на ваше жилище. Может, поднимемся туда на минутку?

Катокве знала о нём всё: его историю, его друзей на Четвёртом острове. А в комнате, которую Ноэль теперь делил с Тайо, раньше жила она сама.

Напротив, Ноэль не имел о жизни Катокве ни малейшего представления и осознал это сейчас со всей ясностью. Она была родом из Африки, но он так и не узнал, из какой страны. О её соседке по комнате он никогда прежде не слышал и не видел других её одноклассников, кроме Лейфа.

Как бы ему хотелось узнать о ней больше! Чем она занимается целыми днями, с кем встречается и о чём думает, лёжа ночью наверху, в своей постели?

– Сейчас на это нет времени, – заявила Катокве.

– И это даже к лучшему, – добавила Фальба. – Тебя удар хватит, когда ты увидишь, какой беспорядок развела там Катокве.

– Ты сама не лучше, Фальба, – заметила Катокве. – Нам пора. Идём, Ноэль.

Как Катокве умудрялась ориентироваться в джунглях, оставалось для Ноэля загадкой. Сам он уже через несколько минут не смог бы вернуться к домику на дереве, не говоря уже о пляже. Катокве же двигалась с уверенностью, которой позавидовал бы любой.

Дорога тем временем пошла круто в гору. Проворно, как кошка, Катокве взбиралась по склону, поросшему невысокими деревьями и кустарником. Ноэль следовал за ней по пятам. Он часто лазал по горам с Кумо и Тайо; леопард показывал, как преодолевать даже самые крутые отвесные скалы. И этот склон не представлял для Ноэля проблемы. Они находились в чаще джунглей, среди деревьев-гигантов, листва которых сплеталась в плотную крышу. Сквозь неё не проникали солнечные лучи.

– Далеко ещё? – пропищала Пуазон, которая, пока Фальба была рядом, благоразумно оставалась в кармане Ноэля. – Я больше не могу.

– Мы на месте, – сказала Катокве.

Это что, шутка? Ноэль озадаченно огляделся, но никакой башни не увидел.

Катокве скрылась за стволом дерева, и когда Ноэль последовал за ней, перед ним возникла деревянная башня. Довольно узкая, зато невероятно высокая. Ноэль запрокинул голову. Круглый башенный пик был хорошо различим в темноте и загадочно светился на фоне чёрного ночного неба.

– Почему мы не видели башню раньше? – удивился он.

– Дикую башню можно увидеть, лишь оказавшись непосредственно рядом с ней, – объяснила Катокве. – Кроны деревьев укрывают её со всех сторон.

– Но башня выше деревьев, – возразил Ноэль.

– Знаю. И всё равно её не видно. Даже с других островов.

– Вот это да!

– Идём. – Катокве поспешила к узкой двери, распахнула её и исчезла внутри. Ноэль побежал за ней.

Круглое помещение внутри было облицовано тёмным деревом, и винтовая лестница, убегающая перед ними вверх, тоже была деревянной. Через застеклённые окна в стенах в помещение проникал тёплый свет.

Ноэль шагнул к лестнице и заглянул наверх, но разглядел только несколько витков. Однако в том, что лестница была бесконечно длинной, сомневаться не приходилось. А он уже устал так, что не чувствовал ни рук, ни ног.

– Ну, вперёд! – пробормотал он и преодолел первые ступени.

– Пожалуйста, приятного подъёма. Я предпочитаю лифт. – Катокве открыла деревянную дверь рядом с лестничной площадкой. За дверью скрывался мрачный закуток.

Закуток оказался тесным, и Ноэль с Катокве стояли так близко друг к другу, что его губы почти касались её блестящих чёрных косичек. Её волосы источали какой-то неведомый пряный аромат. От этого запаха у Ноэля всегда кружилась голова.

– И что дальше? – спросил он.

Вместо ответа Катокве подняла встроенный в стену деревянный рычаг. Над их головами раздался грохот и треск, кабина задёргалась и поплыла вверх. Напротив открытой боковой стенки скользили деревянные доски.

– Ох-ох-ох, – тут же застонала Пуазон. Самка тарантула вылезла из кармана Ноэля и оказалась сначала на его плече, а потом у него на голове. – Надеюсь, мы не рухнем.

Не сказать, чтобы Ноэль и сам не допускал этой мысли. Лифт жутко скрипел. Несмотря на это, Ноэль мечтал, чтобы эта поездка длилась вечно. Какое наслаждение было стоять так близко с Катокве! И ощущать на шее её тёплое дыхание.

Наконец лифт, дёрнувшись, остановился. Они достигли вершины башни.

8

Из кабины лифта они вышли в круглое помещение с высокими потолками. Напротив четырёх полукруглых окон в пол стояли длинные подзорные трубы. Возле каждого окна висели странные шторы – безумное сплетение верёвок и канатов.

– Ух ты! – прошептал Ноэль, подойдя к одному из окон. Под ними простирались джунгли. Верхушки деревьев-гигантов, мимо которых они только что прошли, образовывали плотный чёрный ковёр. Вдали виднелось море. Водная гладь блестела в лунном свете, как чёрный металл. Наверняка днём отсюда открывается потрясающий вид!

– А-а-а-ай, мне плохо! – Пуазон, сидя на голове Ноэля, посмотрела в окно и тут же поспешно полезла обратно в карман. – Давайте лучше спустимся вниз.

– И зачем только мы тебя взяли? – раздражённо прошипел Ноэль. – Если бы я знал, что ты такая трусиха, я бы…

– Ты прекрасно знал, что у меня морская болезнь. – Голос тарантула звучал обиженно. – И про страх высоты я тебе тоже рассказывала. Это врождённое, с этим ничего не поделать.

– Почему бы тебе не закрыть глаза и немного не поспать? – предложила Катокве. – Здесь ведь не укачивает.

Ноэль ожидал услышать возмущённый протест, но, к его удивлению, Пуазон громко зевнула:

– Может, мне и правда стоит вздремнуть. День выдался… напряжённым… – Она тихо причмокнула и умолкла.

Покачав головой, Ноэль выглянул в окно. Даже сквозь мрак можно было различить в море Первый остров. Очертания купола чётко выделялись на фоне усеянного звёздами неба.

По левую сторону от них располагался остров целителей, покрытый изрезанными отвесными скалами. Следующее окно выходило прямо на остров охотников. Ноэль различал вдали огни трёх башен.

Перед четвёртым окном стояла Катокве и смотрела на остров хранителей, который поднимался над морем, как большой спящий морской лев.

– Только острова творцов не видать, – заметил Ноэль. – Его заслоняет Главный остров.

– А вот и нет. – Катокве подошла к окну, у которого раньше стоял Ноэль. – Дикая башня расположена так, что с неё можно заглянуть за Первый остров, к творцам. Нужно смотреть ровно между двух горных вершин. Ночью, конечно, не получится, но днём видно почти всё. Эти подзорные трубы – высший класс.

– Кто же всё это придумал и соорудил? – поинтересовался Ноэль.

– Животные и люди вместе. Каждый вид внёс вклад в общее дело.

Вначале мы познаём свои сильные стороны, а затем делимся ими с другими, – таков принцип школы. Так сказала Ноэлю миссис Моа, когда впервые приняла его в своём кабинете в купольном здании после его прибытия на Таинственные острова. Он вдруг снова услышал её тихий шипящий голос и почувствовал, как внутри всё болезненно сжалось при мысли о том, что, скорее всего, он больше никогда его не услышит.

– Ты здесь часто бываешь? – спросил он у Катокве.

– Нет. Старших учеников регулярно назначают нести караул. Один стоит у подзорной трубы, другой записывает наблюдения. Но я здесь только первый год. Наш класс приходит сюда учиться документировать, и всё. – Катокве вскинула брови. – Это мегаутомительно. Радуйся, что тебе не приходится этим заниматься.

– Ну, если честно, читать и писать я умею уже довольно хорошо, – заметил Ноэль.

Он хотел пошутить, но Катокве на его слова не отреагировала. Она прошла мимо Ноэля к окну слева от него.

– Надеюсь, у меня получится, – пробормотала она и, вздохнув, провела ладонью по клубку шнуров и канатов.

– Получится что? – не понял Ноэль.

– Расшифровать записи. В чтении я полный ноль.

Ещё кое-что новое, чего он прежде о ней не знал.

– Не бери в голову, – сказал Ноэль. – Я тебе помогу. Где журналы? – Он огляделся по сторонам. В помещении не было никакой мебели, если не считать четырёх больших сундуков, стоявших у стены между окнами. Очевидно, записи хранились в них.

Но Катокве не стала открывать сундуки. Она продолжала возиться с верёвками, её длинные узкие пальцы нащупывали узлы.

– Катокве? – позвал Ноэль.

– Помолчи, не мешай сосредоточиться! – Катокве закрыла глаза, не переставая перебирать узелки.

Ноэль смотрел на неё в полном недоумении. Постепенно до него стало доходить. Катокве уже читает!

Разумеется, наблюдения шпионов не хранились в письменном виде. Мало какие животные умели обращаться с бумагой и ручками, и их глаза не были приспособлены для книг. Здесь, на Пятом острове, документальные записи делались узелковым шифром.

Непонятные переплетения верёвок рядом с четырьмя окнами и являлись журналами. В них хранилась вся необходимая информация. Каждый узел соответствовал одной букве, каждое поперечное соединение – одному слову. И Катокве умела это расшифровывать. От восхищения Ноэль потерял дар речи.

Однако его энтузиазм быстро поугас. Ноэль понял, почему Катокве сомневалась в себе: расшифровка узелкового шифра определённо не входила в число её сильных сторон. Прошла целая вечность, прежде чем она нашла шнур, в котором были зафиксированы события предыдущего дня. Теперь она расшифровывала первые три слова и всё никак не могла справиться с этой задачей.

– Два часа, – наконец с трудом выдавила она.

– Дня или ночи? – уточнил Ноэль.

– Дня, – ответила Катокве. – По крайней мере, я так думаю.

– Слишком рано, – возразил Ноэль. – Миссис Moa прибыла на наш остров около четырёх. А в пять мы заметили пропажу шкатулки.

– Ага, – сказала Катокве. – Значит, нужно смотреть ниже. – Она перехватила верёвку, и та выскользнула у неё из пальцев, так что ей пришлось искать её заново.

Ноэль подавил вздох. Если так будет продолжаться, то до рассвета они не успеют ничего выяснить.

Что, если ему взять пример с Пуазон и немного поспать? После изнурительного броска через лес тело ломило от усталости. Но он не мог оставить Катокве, ведь она была измотана не меньше его.

– А, вот она, – сказала Катокве. – Миссис Моа сошла на берег в половине четвёртого. Одна из акул доставила её на лодке.

– Кто-нибудь с ней был? – взволнованно спросил Ноэль.

Прежде чем Катокве успела ответить, раздался пронзительный грохот. Кабина лифта за их спинами покачнулась и с громким стоном поехала вниз.

– Чёрт побери! – Катокве вытаращила глаза так, что вокруг её темных радужек мелькнула белизна. – Кто-то идёт.

– Кто это может быть? – удивился Ноэль. – В такое-то время?

– Не знаю… – Катокве беспокойно огляделась. – Надо спрятаться, скорее! Если тебя здесь увидят… – она прервалась на середине фразы. Ноэль даже знать не хотел, что случится, если его обнаружат.

Катокве бросилась к одному из сундуков и подняла тяжёлую резную крышку. Внутри хранилась куча верёвок, шнуров и ниток. Материал для будущих записей.

Она схватила этот клубок обеими руками и швырнула на пол.

– Залезай сюда.

Скрип и треск становились громче. Лифт ехал наверх.

9

Ноэль забрался в сундук и съёжился. Катокве прикрыла его спину клубком из верёвок и захлопнула крышку.

Как раз вовремя. В ту же секунду, тихо взвизгнув, открылись двери лифта.

– Так вот ты где… – Голос прозвучал так тихо, что Ноэль поначалу его не узнал.

– Что тебе нужно? Ты за мной шпионишь? – В голосе Катокве сквозило отвращение. До сих пор она разговаривала в таком тоне только с одним человеком на Таинственных островах.

– Я сразу понял, что ты что-то замышляешь, – ответил Лейф.

Катокве насмешливо фыркнула:

– Просто признайся, что ты за мной следил.

– Я тебя почти догнал, – сердито произнёс Лейф. – Но мне помешала эта дурацкая рысь. Это ты велела ей меня задержать?

– Не понимаю, о чём ты говоришь.

Как ей удавалось сохранять хладнокровие?! К сожалению, Лейфа это не впечатлило.

– Впрочем, тебе это не помогло. Я тебя всё-таки нашёл.

– Поздравляю! – сказала Катокве. – Значит, теперь можешь спокойно убираться восвояси.

– Не так быстро, – возразил Лейф.

Ноэль застыл, услышав топот шагов по деревянном полу и громкий скрип. Очевидно, Лейф поднял крышку сундука и теперь рылся в его содержимом.

– Что ты делаешь? – спросила Катокве. – У тебя что, не все дома?

– Ты с кем-то разговаривала в лесу. – Лейф отпустил крышку. – Я вас слышал.

– И что? Это запрещено?

– Зачем ты поднялась в эту башню, Катокве?

– Ладно. – Катокве тяжело вздохнула. – Я отвечу, если тебя это успокоит. Я поднялась сюда, чтобы выполнить дополнительные задания по документированию. Мне это трудно даётся. Работу нужно сдать завтра, иначе миссис Стенсил оторвёт мне голову.

– Завтра воскресенье.

– Ну и что? Миссис Стенсил это не волнует.

– Что за дополнительные задания? – осведомился Лейф.

Катокве замешкалась с ответом.

– Я должна расшифровать записи о Четвёртом острове, – наконец сказала она. – События пятницы после полудня. Начиная с половины четвёртого.

– И что в этом трудного?

Катокве громко застонала:

– Для меня это хуже ада.

– Вы все такие бездари, – презрительно фыркнул Лейф. – В моём классе тоже никто ничего не смыслит в документации.

– А ты смыслишь? – спросила Катокве.

Лейф не ответил. Ноэль услышал, как он пересёк комнату. Скрипнула ещё одна крышка сундука. Вот проклятие!

Если Лейф обнаружит его и Пуазон, он немедленно их сдаст, в этом у Ноэля не было и тени сомнения.

– Уж побольше тебя, – ответил Лейф на вопрос Катокве.

– Тогда помоги мне прочесть этот отрывок, – попросила Катокве. Её голос зазвучал дружелюбнее. Ноэль подозревал, какого труда ей это стоило. К сожалению, тактика не сработала. Лейф оказался не настолько глуп.

– Ха-ха. Классная попытка! – сказал он и открыл третий сундук. Следующим будет четвёртый, в котором лежал Ноэль. Его бросило в жар.

– Ты же можешь мне помочь, – не сдавалась Катокве.

– С чего бы я стал это делать? – спросил Лейф.

– Таков принцип школы. Все поддерживают друг друга. Слышал о таком?

Лейф громко рассмеялся. «И как только этот тип попал в Интернат? – недоумевал Ноэль. – В этой школе ему не место!»

– А что я получу, если помогу тебе? – с интересом спросил Лейф.

– А что ты хочешь? – осведомилась Катокве.

Сердце Ноэля почти остановилось, когда снова послышались шаги. Лейф подошёл к его сундуку и остановился в нескольких сантиметрах от него. Сейчас он поднимет крышку, и…

Вместо этого над головой Ноэля раздался тихий скрип. Лейф устроился на сундуке.

– Твоя подружка. Та, что у хранителей… – начал он.

– Йон? – удивлённо спросила Катокве. – Что с ней?

– Поговоришь с ней? Ну, обо мне.

– О тебе? – Катокве хихикнула. – Это ещё зачем? Ты что, запал на неё?

– Ерунда, – отмахнулся Лейф. – Её распределили мне в пару для того нового школьного проекта, который стартует на следующей неделе.

– Межклеточное обучение, – подсказала Катокве.

Ноэль уже слышал об этом проекте. Все ученики Интерната злых животных должны были разбиться на пары по их виду. В одной команде должны были оказаться ученики с разных островов. Вместе им предстояло решать какие-то задачи. Более подробной информации у Ноэля пока не было; у охотников этот проект должен был начаться только на следующей неделе. Он, разумеется, горячо надеялся, что ему в пару назначат Катокве. Несомненно, этого хотел и Тайо.

– Так в чём проблема? – спросила Катокве.

– Йон отказывается со мной работать.

– Понимаю. – Катокве была достаточно умна, чтобы удержаться от насмешливого комментария. В конце концов, она нуждалась в помощи Лейфа. – Конечно, я с ней поговорю. А разве у неё есть выбор?

– От своего партнёра можно отказаться, – объяснил Лейф. – Впрочем, только один раз, после этого необходимо принять того, кто тебе достанется.

– Ну тогда ты можешь взять кого-то другого, – сказала Катокве. – На островах есть и другие люди.

– Так ты поможешь или нет? – Лейф вдруг стал очень нетерпелив. Вероятно, перед Йон кто-то уже отклонил его кандидатуру. На островах он был самым неприятным человеком. С этим были согласны не только Катокве и Ноэль.

– Конечно, – поспешно произнесла Катокве. – Завтра с ней поговорю. Если ты прочтёшь, что здесь написано.

К огромному облегчению Ноэля, над ним снова скрипнула крышка сундука. Лейф встал и пошёл к Катокве.

– Если ты меня подставишь, я скажу миссис Стенсил, что ты выполнила дополнительное задание не сама, – предупредил он.

– Ясное дело. Вот верёвка. Начинай с этого узелка.

– Отойди в сторону! – приказал Лейф.

На некоторое время в башне воцарилась тишина. Ноэль попытался расправить спину, но ничего не вышло: сундук был слишком мал. Становилось нечем дышать. А эти верёвки и шнурки! Они щекотали лицо. «Только бы не чихнуть», – мелькнуло у него в голове, и тут же, как по команде, в носу страшно зачесалось.

– Итак, – сказал Лейф. – Пятница, половина четвёртого дня. Миссис Моа прибывает на лодке на четвёртый остров. Её…

– Привезла акула, – подхватила Катокве. – До этого места я уже дошла.

– Ладно. В следующие полчаса, то есть с половины четвёртого до четырёх, на остров прибыли три чайки, две большие поганки^[3], сорока и пеликан. Две чайки сразу же отбыли.

– Ого! Сколько событий!

– Пять минут пятого: морская черепаха выходит на берег в мангровом лесу…

– Пресмыкающихся можешь не упоминать, – прервала его Катокве. – Меня интересуют птицы. И все, кто хорошо лазает.

– И ты вспомнила об этом только сейчас? – с подозрением спросил Лейф. – Что за странное дополнительное задание?

Катокве нервно рассмеялась:

– Ты же знаешь миссис Стенсил. Вечно она выдумывает что-то нелепое.

– Мне она тоже давала дополнительное задание, – медленно произнёс Лейф. – Совершенно нормальное. Что здесь вообще происходит? – спросил он так тихо, что Ноэлю сделалось страшно.

Покалывание в носу стало невыносимым. Как же хочется потереть нос! Но руками никак не пошевелить. Он часто задышал, будто принюхиваясь, чтобы избавиться от зуда в носу. К сожалению, стало ещё хуже.

Он беспомощно зажмурился, но тут в кармане его брюк что-то шевельнулось. Из-за этого ползания покалывание в носу прекратилось так же внезапно, как и возникло.

– С добрым утром, – пронеслось в его голове. Пуазон говорила совсем тихо, но Ноэль всё равно замер от испуга. Вдруг Лейф услышит тарантула?

– Как же ты действуешь мне на нервы, Лейф! – прошипела Катокве, которая тем временем овладела собой.

– Ай-ай-ай! – прошептала Пуазон, которая уже осознала, в какой опасности они оказались.

– Это как-то связано с миссис Моа? – продолжал Лейф. – Я прав?

Что ж, кажется, Пуазон он не услышал. Но разговор принял опасный оборот.

– Если хочешь знать моё мнение, я рад, что она ушла, – продолжал Лейф. – Директриса из неё никакая. Слишком вялая и мягкая. Надеюсь, её преемник будет обладать нужной хваткой и сумеет правильно распоряжаться этим заведением.

– Хватит пороть чушь! – Голос Катокве задрожал от гнева. Именно этого Лейф и добивался, подумал Ноэль. Он пытался спровоцировать Катокве, чтобы она потеряла над собой контроль и наконец рассказала ему, что задумала.

– Охо-хо, какие мы раздражённые! – вздохнул Лейф. – На твоём месте я бы тоже волновался. Надеюсь, новый директор поймёт, что таким, как ты, не место среди избранных.

– Таким, как я? – усмехнулась Катокве. – Что ты имеешь в виду?

– Ты и сама прекрасно знаешь. – Лейф говорил так вкрадчиво, что Ноэль едва разбирал слова. – То, что ты понимаешь язык мыслей, ещё не означает, что ты избранная. Может, тебе удалось провести миссис Моа, но я-то всё знаю. В твоих жилах течёт нечистая кровь, Катокве. Ты приносишь несчастье, как и твоя мать. – Он презрительно фыркнул. – Они долго обсуждали это на совете, прежде чем принять тебя в школу. В конце концов миссис Моа победила. Но теперь-то её нет.

Нечистая кровь? Ноэль ничего не понимал. Что он несёт?

Когда-то Катокве призналась ему, что её мать считали ведьмой в их деревенской общине. Может, Лейф на это намекает? Но как он об этом узнал?

– Хватит, Лейф! – пришла в ярость Катокве.

– Успокойся, – нервно сказал Лейф. – Если ты сейчас сорвёшься, то лишь докажешь… – он прервался на середине фразы. – Ты спятила, Катокве? – продолжил он сдавленным голосом. – Убери нож! Что за чёрт?

10

Ноэль в ужасе распахнул глаза. Насилие в Интернате злых животных было под строгим запретом. Если Катокве ранит Лейфа, ей придётся немедленно покинуть Таинственные острова.

– Аййй! – Крик Лейфа заставил его вздрогнуть. – Ты меня порезала! Ты что, убить меня хочешь?!

– Не надо было тебе сюда приходить.

В голосе Катокве было столько ненависти, что Ноэль едва его узнавал. Его подруга превратилась в дикого и жестокого зверя, не знающего пощады. Если Ноэль её не остановит, она прикончит Лейфа.

Но прежде чем откинуть крышку сундука, он услышал скрип тросов лифта. Раздался громкий стон, и кабина поехала вниз. Лейф был в безопасности.

Ноэль выбрался из сундука. Его ноги дрожали.

Катокве тоже дрожала всем телом. Она прислонилась к стене рядом с верёвками с узелками, устремив взгляд на тёмное окно.

– Oх-ох-ох, – прошептала Пуазон. Она снова выползла из кармана Ноэля и карабкалась на его плечо. – Ну и напугала же ты меня!

Катокве не ответила.

Ноэль слышал, как стучат её зубы. Он подошёл к ней и, собравшись с духом, обнял.

К его изумлению, она его не оттолкнула. Он почувствовал, как её тело расслабилось, а голова опустилась на его плечо, прямо рядом с Пуазон, которая поспешно переползла на другую сторону. Чудесное мгновение!

– Давайте лучше выбираться отсюда, – проворчала тарантул. – Я уверена, что Лейф тебя сдаст, Катокве. Если нас здесь обнаружат, нам всем конец.

Катокве высвободилась из объятий Ноэля и шагнула в сторону.

– Для меня и так всё кончено. Как только выяснится, что я напала на него, меня вышвырнут вон. – Её голос снова звучал спокойно и невозмутимо, как всегда.

– Ты и правда его ранила? – спросил Ноэль.

Катокве пожал плечами:

– Всего лишь царапина. Но если бы он не сбежал… – Она замолчала. Но все и так понимали, что бы произошло.

– Вопрос в том, поверит ли ему миссис Стенсил, – заметил Ноэль.

Катокве вздохнула:

– К сожалению, это не первый раз, когда я сорвалась.

– Но и Лейфа твои учителя знают, – объяснил Ноэль. – Ни для кого не секрет, что он лжёт и обманывает. У него нет никаких доказательств, что ты на него напала. Поцарапаться он мог и в лесу.

– Всё равно нам лучше отсюда уйти, – настаивала Пуазон. – Миссис Стенсил – летучая мышь, не так ли? Она уже точно проснулась. И я совсем не горю желанием с ней встретиться.

– Ладно, – недовольно произнесла Катокве. – Могли бы сюда и не приезжать, всё равно всё бесполезно.

– Как это бесполезно? – удивилась тарантул. – Разве ты не нашла пятничные записи?

– Я плохо умею расшифровать узелковый шифр. А то, что прочёл Лейф, нам сильно не поможет.

– Сейчас это неважно. – Ноэль направился к лифту. При этом он обнаружил, что Пуазон больше не сидит у него на плече. Присмотревшись, он заметил паучиху на верёвке у одного из окон.

– Я просто проверяю. – Тарантул перебирала нити. Её длинные волосатые лапки проворно нащупывали узлы и переплетения. – Ага, – сказала она. – Так-так.

– Что ты делаешь? – удивился Ноэль.

– Читаю. – Тарантул потянулась к следующей пряди. – Молчи, мне нужно сосредоточиться.

Ноэль подошёл к окну и всмотрелся в темноту. Снаружи всё было тихо, но не исключено, что миссис Стенсил уже направляется сюда.

Катокве снова вызвала лифт:

– Нам пора.

– Готово! – заявила Пуазон, когда деревянные двери со стоном открылись. – Можем ехать.

Они покинули Дикую башню как раз вовремя. Когда они добежали до высоких деревьев, окружающих сторожевую башню, в ночном небе возникла тень крупной летучей мыши. Раздвинув густые заросли папоротника, друзья наблюдали, как миссис Стенсил подлетела к верхушке башни и исчезла в щели в стене, которая вела внутрь помещения для наблюдений.

Через несколько мгновений летучая мышь вылетела из башни. Очевидно, убедившись, что комната пуста.

– Фух, – выдохнула с облегчением Катокве. – Ещё чуть-чуть, и нас бы застукали!

– Ты что-нибудь узнала, Пуазон? – спросил Ноэль.

– Кое-что, – ответила та. – Вы готовы?

– Конечно! – воскликнула Катокве. – Валяй!

Пуазон с важным видом откашлялась:

– Итак, в половине четвёртого миссис Moa прибыла на остров. После этого на остров прибыли три чайки, две большие поганки, сорока и пеликан.

– Две чайки сразу отбыли, – заметила Катокве. – До этого места Лейф прочитал текст.

– Совершенно верно, – согласилась Пуазон. – В начале пятого появились два сокола и приземлились на одной из башен.

– На какой именно башне? – взволнованно спросил Ноэль.

– Это не указано. Один из соколов улетел через четверть часа. В четыре двадцать миссис Моа отвозят домой. В половине пятого пеликан улетает. Через пять минут прибывает ещё одна большая поганка, а сорока улетает. Без двадцати пять прилетают две крачки, одна чайка улетает. Без пяти пять другой сокол тоже покидает остров. В пять часов два попугая пролетают над островом и исчезают в направлении острова целителей.

– Хватит! – взмолился Ноэль. – Как всё это запомнить?!

– Ну, не так уж и сложно. – Катокве прикусила нижнюю губу. – Между половиной четвёртого и пятью на Четвёртом острове были три чайки, две большие поганки, сорока, два сокола, ещё поганка, две крачки и два попугая. То есть попугаи просто пролетели мимо.

– Ты забыла про пеликана, – проворчала Пуазон.

– Верно, – подхватила Катокве. – Но я не думаю, что он сумел бы незаметно пробраться на чердак.

– Как вы можете столько помнить? – недоверчиво спросил Ноэль.

То, что память в Интернате злых животных играет колоссальную роль, он осознал уже в свой первый школьный день. Чтобы обеспечить равные возможности для всех учеников, на уроке ничего не записывалось. Материал нужно было запоминать, а это давалось Ноэлю нелегко.

– Я плохо читаю, поэтому без хорошей памяти никуда, – объяснила Катокве.

– А у нас, тарантулов, это в крови, – добавила Пуазон. – Что, если пеликан проник через чердачное окно?

Ноэль покачал головой:

– Тайо говорит, что окно было закрыто.

– Значит, пеликан отпадает. Остаётся ещё много подозреваемых, – со вздохом сказала Катокве.

– Да, но вряд ли это были большие поганки или ласточки, – заметила Пуазон. – Они все остались на острове. А вор наверняка сбежал.

– Хорошо. – Катокве заправила за ухо выбившуюся из причёски косичку. – Из всех животных, которые были на острове охотников в пятницу после обеда, я считаю соколов самыми подозрительными. Они приземлились на одной из башен. Предположительно, на третьей.

– Сокол легко может перетащить шкатулку, – добавил Ноэль. – Первый сокол улетел обратно вскоре после миссис Моа. Вероятно, он доставил добычу в надёжное место.

– Нужно выяснить, где они живут, – сказала Пуазон. – У целителей соколов нет. А у вас?

– Если не ошибаюсь, наверху, в первой башне, живёт один сокол, – припомнил Ноэль.

– Я понятия не имею, есть ли на моём острове соколы, – развела руками Катокве. – Я знаю лишь небольшую часть шпионов.

– Спроси у Корацон, она наверняка в курсе, – подсказал Ноэль. – Уверен, она в мгновение ока выяснит, сколько соколов здесь живут и на каких островах.

– Спрошу её об этом завтра. – Катокве нервно взглянула на небо. – Может, вернёмся? Не хочу, чтобы кто-то нас всё-таки обнаружил.

– Есть ещё кое-что, – сказала Пуазон. – Я быстренько прочитала, что происходило на Первом острове. До того, как миссис Моа переплыла на Четвёртый.

– И? – спросил Ноэль.

– Весь день два сокола находились внизу у пляжа.

– Так я и знала! – взволнованно воскликнула Катокве. – Это точно не случайно. Они ждали миссис Moa. Есть! – Она ударила кулаком правой руки в ладонь левой.

– Это ещё не всё, – добавила Пуазон. – Незадолго до отъезда миссис Моа к ней в офис приходил посетитель. Сорока.

– Ясно, – кивнула Катокве. – С сорокой мы тоже поговорим. Но если хотите знать моё мнение, воры – соколы.

На обратном пути пошёл дождь. Так как острова злых животных располагались на экваторе, здесь не было смены времён года. Круглый год тут царил мягкий, приятный тропический климат. Дожди шли регулярно, обычно не обильные и не затяжные.

Сегодня кроны высоких деревьев перехватили всю воду, так что Катокве и Ноэль пришли на пляж почти сухими.

Лодка покачивалась у причала. Было темно, но горизонт уже окрасился в сероватый цвет. Через час рассветёт.

– Давайте я перевезу вас на тот берег? – предложила Катокве, настоявшая на том, чтобы сопровождать Ноэля к морю. В одиночку он не нашёл бы дорогу. Пуазон на обратном пути быстро уснула. Зато им не пришлось слушать её нытьё по поводу качки.

– Лучше постарайся добраться до дома в целости и сохранности, – возразил Ноэль. – И сделай мне одолжение, Кат. В будущем оставляй нож дома. Так будет лучше.

Она кивнула, но он знал, что не убедил её.

Он с удовольствием обнял бы Катокве на прощание, но она предусмотрительно отступила на шаг и лишь быстро махнула рукой.

– Увидимся завтра, – сказала она и скрылась в темноте.

Ноэль чувствовал себя так, будто по нему проехал грузовик. После того как он доставил ноющую Пуазон на Третий остров, он поплыл обратно к острову охотников. На рассвете он, вконец обессилевший, рухнул в свою постель, но уже через пару часов Тайо его разбудил. Другу не терпелось услышать, что им удалось выведать в Дикой башне.

Ноэль едва закончил свой рассказ, как в их комнате появилась Катокве, которая этой ночью спала не больше Ноэля. Но в отличие от него она была бодра и полна жажды деятельности. Она уже опросила Корацон и выяснила, что на Таинственных островах всего три сокола.

– Двое живут у хранителей, а один у вас на Четвёртом острове, – сказала Катокве.

– Одна, – поправил её Тайо. – Смеральда учится в моём классе и живёт наверху, в Башне хулиганов.

Так называлась первая и самая высокая из трёх башен, поскольку там постоянно царил жуткий бедлам.

– Здорово, что ты её знаешь, – заметила Катокве. – Можешь пойти к ней прямо сейчас и позадавать ей вопросы?

– Вряд ли Смеральда украла шкатулку, – сказал Тайо. – Она очень милая.

– Но вдруг она что-нибудь знает, – возразила Катокве.

– Ладно. – Тайо встал. – Кто-нибудь идёт со мной?

Катокве покачала головой:

– Нам лучше разделиться. Чем скорее мы поймаем вора, тем лучше. Мы с Ноэлем пойдём к хранителям и обработаем двух других соколов.

– А что с сорокой? – напомнил Ноэль. – Одна живёт на острове творцов, это мне поведала Пуазон на обратном пути. Не исключено, что есть и другие. Ты говорила об этом с Корацон?

– Забудь про сороку, – сказала Катокве. – У меня предчувствие, что эту выходку совершили соколы.

Ноэль мгновение колебался. Идея поехать с Катокве на остров хранителей была до жути заманчива. Но нельзя забывать, что нужно как можно скорее поймать вора.

– Нам лучше разделиться, – заявил он. – Я еду к творцам и беру на себя сороку. Она-то мне и расскажет, есть ли в Интернате её сородичи.

11

Второй остров словно вымер. Над зелёными склонами, испещрёнными разноцветными полевыми цветами, порхали крупные светящиеся бабочки. В остальном, насколько хватало глаз, не было видно ни одного животного или человека.

Неудивительно, ведь ещё даже полдень не наступил. А на Таинственных островах все знали, что бóльшая часть творцов спит до полудня. Большинство из них были ночными животными, а остальные приспособили рабочий режим к своему ритму.

Возможно, было бы разумнее сначала пойти с Катокве, а потом отправиться на остров творцов. Как Ноэль узнает, где живёт сорока, если все ещё спят?

Но сейчас он был здесь и собирался осмотреться.

Творцы жили и работали в глиняных шарах, подвешенных к деревьям или прилепленных к склонам и скалам. Добраться до такого шара можно было по верёвочной лестнице, а один дом с другим соединяли подвесные мосты. Некоторые из шаров также лежали на лугу, как гигантские мячи для гольфа.

На возвышенности в центре острова стоял ржавый металлический шар, парящий на шести тонких серебряных подпорках. Это был скарабей, символ творцов. Впрочем, разглядеть в скульптуре жука было трудно. На холме позади скарабея располагалось большое круглое сооружение из глины. В нём размещалась общая комната, где творцы принимали пищу и проводили собрания.

Ноэль некоторое время бесцельно шёл вдоль берега, пока не обнаружил на лугу глиняный шар, из дымохода которого поднимался белый дым. Наверное, это означало, что там кто-то проснулся.

Ноэль решительно направился к жилищу. Он ещё ни разу не заглядывал ни в один из таких шаров. Вероятно, сейчас представится такая возможность. Войти в домик Ноэль точно бы не смог, уж слишком он был мал: он едва доставал ему до бедра.

– Эй, есть тут кто? – позвал он, склонившись к полукруглому входу.

В нос ударил вкусный запах овощного супа, который проникал из открытой двери. Перед походом на Второй остров Ноэль успел позавтракать, но всё равно у него потекли слюнки.

– Минутку! – раздался в его голове высокий голос.

Затем Ноэль услышал тихий топот, и наружу выглянула тёмная крысиная голова.

– Вот так сюрприз! – радостно воскликнула крыса. – Ноэль! Рада, что ты наконец меня навестил.

– Восьмая! – Теперь и Ноэль узнал животное. Эта крыса-творец поддерживала и вдохновляла его во время вступительных экзаменов. Не исключено, что без её помощи он не прошёл бы это опасное испытание. А её старшей сестре он был обязан тем, что вообще попал на Таинственные острова. Двадцать девятая заманила его на борт контейнеровоза и сопроводила сюда. – Вот так встреча! Я даже не знал, что ты здесь живёшь.

Терзаемый укорами совести, он вспомнил, что во время их последней встречи клятвенно обещал её навестить. К счастью, крыса не обиделась, что он забрёл к ней случайно.

– Как замечательно, что ты здесь! – Её длинный лысый хвост изогнулся влево, потом вправо. – Явился как раз к обеду.

– Ты умеешь готовить? – недоверчиво спросил Ноэль.

– К сожалению, нет, – объяснила Восьмая. – Суп сварила миссис Окабу в гостинице. Разве можно нашинковать овощи этими неуклюжими хваталками? – Крыса с недовольством уставилась на свои лапки. – Но я включила плиту и собственноручно разогрела суп. Так ты хочешь попробовать или нет?

Не успел Ноэль вымолвить ни слова, как Восьмая скрылась в жилище, откуда раздалось тихое бренчание и позвякивание. Крыса выскочила на улицу, держа в пасти крошечную миску супа, которую Ноэль с благодарностью принял.

– Ложки нет, – объяснила Восьмая. – Да и порция невелика, уж извини. Тем не менее, приятного аппетита.

– Спасибо! – Ноэль вспомнил о тёте Карине, которая всегда заботилась о чистоте и гигиене. Увидев, что он обедает с крысой, она бы точно бухнулась в обморок.

Он поднёс миску к губам, сделал маленький глоток, и миска опустела. Ноэль при всём желании не смог бы сказать, каков суп на вкус.

– Восхитительно, – заверил он крысу.

– Хочешь добавки? – спросила Восьмая.

– Спасибо, мне достаточно.

– У меня и кофе есть. Но его придётся вначале подогреть.

– Не нужно, – отмахнулся Ноэль. – Можно мне взглянуть на твой дом?

– Конечно, – ответила Восьмая. – К сожалению, я не могу тебя пригласить. Вы, люди, ужасно велики, это непрактично во всех отношениях.

Ноэль растянулся на земле и одним глазком заглянул в крысиный домик-шар. Там оказалось очень уютно. Восьмая украсила стены и потолок высушенными цветами, которые она приклеила к глине. В задней части квартирки стояла её кроватка, выстланная мягкой шерстью. А в центре шара, прямо под камином, находился открытый очаг – Восьмая соорудила его из старого ситечка для чая. Над горящими углями висела разбитая кофейная чашка, в которой кипел суп.

– Я всё кипячу, – объяснила крыса. – Еда намного лучше на вкус, если она как следует проварится. А ещё так полезнее.

– Красиво тут у тебя, – похвалил Ноэль. – Прямо зависть берёт. Ты и работаешь здесь?

Лишь теперь он осознал, что понятия не имеет, чем занимается крыса. На Втором острове обучались всевозможные творцы: художники, скульпторы, певцы, танцоры и актёры.

– Моя мастерская совсем рядом. – Заострённый носик крысы указал на другой глиняный шар, находящийся по соседству. – Можем зайти туда.

Прежде чем Ноэль успел ответить, крыса уже скрылась в другом входе. А он как раз собирался спросить её о сороке.

Ноэль пожал плечами. Было ещё рано, он мог спокойно полюбоваться произведениями искусства крысы. Ему было интересно узнать о её работах.

Заскочив в свою студию, Восьмая вытащила на поляну внушительный рулон бумаги и расстелила его у ног Ноэля.

Картина оказалась большая и странная. Вытаращив глаза, Ноэль смотрел на путаницу коричневатых и красных пятен, каракулей и пересекающихся линий. В некоторых местах на бумаге виднелись отпечатки крошечных лапок.

Впечатление было такое, будто крыса вылила на бумагу кофе и вино, а потом беспорядочно бегала туда-сюда, зажав в пасти кисть.

– Ну что скажешь? – спросила она после того, как он некоторое время недоумённо разглядывал каракули.

– Необычно, – сказал он. – И что здесь… э… изображено?

Крыса села рядом с картиной и посмотрела на неё с таким интересом, будто видела впервые.

– Это зависит от того, кто смотрит, – объяснила она.

– Ага. – Ноэль подавил вздох. Раньше его учитель рисования тоже давал такие уклончивые ответы, когда они беседовали на уроках о современных художниках. Ноэль всегда подозревал, что учитель так же плохо разбирается в произведениях искусства, как и он сам.

– Картина называется «Моя биография», – добавила Восьмая.

– Твоя биография? – Теперь Ноэль был ещё более озадачен.

Восьмая метнулась к тёмной точке в нижней части изображения. Присмотревшись внимательнее, Ноэль догадался, что это не пятно, а тщательно нанесённый рисунок. Он узнал гнездо, в котором маленькие фигурки тесно жались друг к другу, согревая и защищая.

– Через несколько дней после моего рождения в подвале, где мы тогда жили, произвели жуткую уборку, – рассказала Восьмая. – Нам пришлось бежать, иначе бы нас отравили. Моя бедная мамочка неслась с нами, детьми, через полгорода.

Нос крысы следовал вдоль пунктирной линии. Ноэль следил за ней глазами, и тёмные тени и мазки на обочине воображаемого пути наполнялись смыслом. Он увидел приготовившихся к прыжку кошек, чьи светящиеся глаза пристально глядели на маленькое крысиное семейство. Собак, которые гнались за ними, разинув пасть. Он увидел огромные сапоги, грозящие раздавить крошечных крысят.

– Моё детство – это один сплошной побег, – продолжала Восьмая. – Иногда мы находили убежище на несколько дней, но нас опять выгоняли. Мой младший брат угодил в смертельную ловушку шоколадной пасты «Нутелла». Две сестрёнки стали жертвами крысиного яда.

Ноэль вспомнил свой прежний дом. Как-то раз у них в подвале завелись крысы. Карина вызвала дезинсектора, и тот разбросал повсюду яд. Ноэль вспомнил смесь отвращения и облегчения, которую он испытал, когда вскоре мужчина представил им двух дохлых крыс. Что, если это были сёстры Восьмой? Вряд ли…

Его взгляд упал на красные потёки, рассекавшие жизненный путь творца. Нетрудно догадаться, что это означает кровь.

– А потом вы попали на корабль. – Он указал на тёмный силуэт парохода, видневшийся в конце пунктирной линии. В корпусе корабля теснились маленькие крысиные фигурки.

– Верно. – Восьмая подёрнула усиками. – Вскоре Двадцать девятая и я обнаружили, что мы избранные. Кошка на корабле заговорила с нами первой. Ей мы обязаны тем, что попали на Острова злых животных.

Таинственные острова были изображены в правом верхнем углу. Помимо кроваво-красных пятен, растянутых на всю картину, они были единственными всплесками цвета на полотне. Шесть ярких цветных точек.

– Мы с двадцать девятой вместе сдавали вступительные экзамены, – сказала она.

– Но твою сестру не приняли в Интернат.

Восьмая кивнула:

– Да. Она ужасно на это обиделась. А я считаю, что всё к лучшему. Вряд ли жизнь здесь пришлась бы ей по душе. Двадцать девятой вечно не сидится на месте, ей нужны путешествия, постоянное движение и приключения. В отличие от меня. Я каждый день радуюсь тому, что я тут.

Ноэль продолжал смотреть на жизнерадостные пятнышки островов. Как же повезло Восьмой, что она оказалась на Таинственных островах. И как повезло ему!

– Ну вот, собственно, чем я занимаюсь. – Восьмая начала сворачивать лист.

– Классно! – сказал Ноэль, и на этот раз он говорил искренно.

12

Только после того, как Восьмая отнесла свою картину обратно в мастерскую, Ноэль вспомнил истинную причину своего визита.

– Скажи, есть ли на этом острове сорока? – спросил он.

– Да, на вершине горы живёт одна сорока. Гала. Что тебе от неё нужно?

Ноэль пожал плечами:

– Возможно, у неё есть что-то, что принадлежит мне.

– Что именно?

– Я и сам точно не знаю.

– Ух ты, как интересно! – заметила крыса. – Дом Галы далеко отсюда. Я никогда у неё не была. Отсюда виден её шар. Она выбрала самое высокое место на острове. – Восьмая презрительно фыркнула. – В этом вся она.

Ноэль прикрыл от солнца глаза и устремил взгляд на пологие зелёные холмы, возвышавшиеся за скульптурой скарабея. В отличие от других островов, здесь не было высоких гор. Вдали виднелась лишь одна отвесная скала. К ней, как ласточкино гнездо, крепился один из глиняных шариков.

– Ты правда хочешь туда подняться? – спросила Восьмая, проследив за его взглядом. – Я бы прежде сто раз подумала.

– Она тебе не нравится, – догадался Ноэль.

– Она никому не нравится, – сказала Восьмая. – Кроме мистера Рамзеса. Он считает её гением. – Мистер Рамзес был скарабеем и главой острова творцов. – По-моему, она просто зазнавшаяся гусыня. Ну, то есть, она сорока, но ты понимаешь, о чём я.

– Почему ты думаешь, что она зазналась? – уточнил Ноэль.

– Она считает себя величайшим талантом нашего острова. Да что уж, величайшим гением мира… – Восьмая снова фыркнула, и её усики дрогнули. – Я же в её работах не вижу ничего интересного. Сплошной блеск и мерцание, никакого содержания.

– Вообще-то, её искусство меня не интересует. Я хочу узнать, не утащила ли она кое-что из нашей башни, – признался Ноэль.

– Хочешь дельный совет? Оставь это при себе, – сказала крыса.

– Что именно? – растерянно спросил Ноэль.

– То, что тебе плевать на её творения. Это единственное, что интересует Галу. Она постоянно твердит о своём искусстве. Если хочешь чего-то от неё добиться, придётся сделать вид, что ты ею восхищаешься. Тогда она станет покладистой.

– Спасибо за совет. – Ноэль встал. – Пойду, попытаю счастья.

Путь наверх к скале оказался гораздо длиннее, чем предполагал Ноэль. Тропинка петляла по пологим холмам и низинам, бежала вдоль журчащего ручья и вела через рощу. Скучать во время прогулки не приходилось; через каждые пару метров глаз подмечал что-то новое и интересное.

Остров постепенно оживал. Всюду можно было увидеть животных, которые работали над своими произведениями искусства, то есть рисовали, вырезали, стучали или музицировали.

На болотистой поляне Ноэль заметил двух аистов. Они исполняли танец, и их грации и широким прыжкам позавидовала бы любая балерина.

Посреди леса Ноэль наткнулся на большое мёртвое дерево, сверху донизу покрытое разноцветными лишайниками. Багряные корни, оранжевый ствол, жёлтые ветви кроны – казалось, дерево вот-вот вспыхнет и загорится.

После этого он застал урок пения у птичьего хора. Птички щебетали и издавали трели на самых высоких тонах, пронзительно и страстно, и их голоса придавали этому музыкальному произведению неповторимое звучание. Ноэль мог бы слушать их часами. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы заставить себя идти дальше.

Второй остров, несомненно, был любимым островом Ноэля. Остров шпионов – загадочный и опасный, у охотников за каждым поворотом обнаруживался новый мир, но таких развлечений, как здесь, не встретишь ни на одном острове.

Наконец он достиг пологого склона, в конце которого вздымалась отвесная скала. Интересно, как крепится к скале глиняный шар сороки? Не было видно ни балок, ни фиксаторов; гнездо будто парило возле стены.

Прежде он заявил, что искусство сороки его не интересует, но это было не так. Напротив, ему не терпелось взглянуть на её работы.

Когда Ноэль оказался возле скалистой стены, солнце уже давно перевалило за зенит. Скала, поутру скрывавшаяся в тени, теперь мерцала в свете послеполуденного солнца. По крайней мере, в это время он сороку точно не разбудит.

Ноэль внимательно посмотрел на гнездо. Оно оказалось огромным, не меньше трёх метров в диаметре. Какое просторное жилище для одной маленькой птички!

Не исключено, что Гала живёт не одна, а делит шар с каким-нибудь другим творцом.

Вход был открыт. К нему вела верёвочная лестница, опускавшаяся на землю точно перед Ноэлем. А рядом болтался шнур от звонка, который тоже вёл к глиняному шару.

Ноэль потянул за шнур и услышал, как над его головой раздался высокий звон. Он подождал мгновение, не появится ли кто, но никого не дождался. И снова позвонил.

Опять никакой реакции. Наверное, сорока куда-то улетела.

Это оказалось бы весьма кстати, подумал Ноэль. Он бы воспользовался случаем и немного осмотрелся в гнезде. Конечно, это не самый хороший поступок, но разве у него есть выбор?

Он стал быстро карабкаться вверх. Поднимаясь, Ноэль снова задался вопросом, каким образом гнездо крепится к скале. Он по-прежнему не мог разглядеть никаких креплений.

– Есть кто дома? – громко спросил он, когда до входа оставалось несколько ступеней.

В глиняном шаре царила тишина.

Его сердце забилось чаще, и он прибавил скорости. Вот бы Гала отсутствовала подольше: он успеет обыскать её жилище. А если он обнаружит серебряную шкатулку…

Не успел Ноэль додумать мысль до конца, как из проёма над ним вылетела чёрно-белая тень и бросилась на него. Это была сорока, и она злобно смотрела на него маленькими глазками.

Ноэль испугался так, что едва не выпустил из рук верёвки и не рухнул вниз. Острый птичий клюв находился всего в нескольких миллиметрах от его лица. Нападёт на него сорока или нет? Ноэль обеими руками держался за лестницу и потому не мог защититься.

– Что тебе нужно? – Голос в его голове звучал пронзительно и неприятно. – Ты мешаешь мне заниматься творчеством!

– Извини. – Ноэль почувствовал, как начинает потеть. – Я звонил.

– Знаю, – фыркнула сорока. – И я тебя не приглашала.

– Да, ты права, – неохотно признал Ноэль. – Я подумал…

– Убирайся! – Два мощных взмаха крыльями – и Гала поднялась наверх. Она собиралась вернуться в свой шар.

Ноэль вспомнил совет Восьмой. «Если хочешь чего-то от неё добиться, придётся сделать вид, что ты ею восхищаешься».

– Подожди! – громко воскликнул он. – Я хотел спросить… Ну я так много слышал о твоей работе! И о твоём необыкновенном таланте. – Он нервно закашлялся. Не перебор ли это? Меньше всего он хотел, чтобы Гала разозлилась ещё больше.

Сорока зависла в воздухе перед входом в гнездо. Казалось, её одолевают сомнения.

Ноэль набрался смелости и продолжил.

– Один мой друг – твой страстный поклонник, – заявил он. – Он уже давно твердит мне, чтобы я полюбовался на твои произведения искусства.

– Твой друг? – спросила сорока. – О ком это ты?

– Его зовут… э-э… Тайсон… – Это было первое имя, которое пришло Ноэлю в голову.

Оставалось надеяться, что Гала не знает бабуина из класса Ноэля. Иначе она сразу догадается, что Ноэль врёт: уж кому действительно наплевать на искусство, так это Тайсону.

– Тайсон. Сюда приходит так много посетителей, в голове всё перемешалось. – Голос сороки звучал мягче. Отлично!

– Он считает тебя величайшим творцом всех времён, – продолжал льстить Ноэль.

– Правда? – Гала расправила крылья и снова подлетела к нему. – А ты кто такой?

– Ноэль.

– Ага. – Гала оставалась совершенно невозмутимой.

Как странно! Обычно при имени «Ноэль» все начинали громко охать и ахать. Как-никак, он сын Сони, основательницы школы. Но Гале его имя как будто ни о чём не говорило. Или она просто притворяется? А сама давно его узнала?

– Ну так что? – спросил Ноэль, почувствовав себя увереннее. – Позволишь взглянуть на твои работы или нет?

Чёрные птичьи глаза пронзили его насквозь.

– Ладно, – наконец отозвалась Гала. – Заходи. Но ненадолго. Просто ты застал меня в самый разгар творческого процесса. – Она взмыла вверх и исчезла в своём гнезде.

Ноэль преодолел последние полметра, отделявшие его от входа, и вошёл за ней внутрь. И разинул рот от удивления.

13

Это был не глиняный шар, а настоящий дворец. Повсюду всё сверкало, искрилось, блестело и сияло, как в сказочной пещере. Выгнутые стены шара были покрыты причудливой мозаикой. Начищенные зеркала, гладкие камни, разноцветные осколки и блестящие фрагменты породы покрывали каждый миллиметр.

Сквозь многочисленные узкие щели в потолке и полу в шар проникал солнечный свет и освещал предметы, свисавшие на длинных золотистых проводах.

Ноэль увидел латунные ложки, серебряную вилку, цепочку из перламутровых пуговиц, фарфоровую крышку кофейника, маникюрные ножницы, кончик шариковой ручки, пустые консервные банки, разбитую яичную скорлупу, шурупы и серебряную пудреницу.

На полу блестящего шара стояла большая золотая чаша с водой, а вокруг неё были расположены четыре серебряных цоколя. На них лежали подушки, расшитые разноцветными перьями. Каждая подушка переливалась всеми цветами радуги: красным, фиолетовым, голубым, синим, зелёным, жёлтым, оранжевым.

– Добро пожаловать в мой рай! – проворковала сорока и, вспорхнув, уселась на край чаши. Она буравила Ноэля взглядом, а её длинный чёрный хвост раскачивался вверх-вниз.

– Вот… круто! – воскликнул Ноэль. – Ты сама всё это сделала?

– Конечно. – Гала повернула голову назад и ткнулась клювом в оперение. – Всё я – от замысла до воплощения. Это чистый Гала-продукт.

– С ума сойти! И сколько времени на это ушло?

Сорока снова повернула голову:

– Что за глупый вопрос? Всё вокруг – это моя жизнь. Этот проект начался с меня. И когда-нибудь закончится с моим уходом. Смотри внимательно!

Она взлетела вверх и клювом потянула рычаг под потолком. В тот же миг раздалось тихое дребезжание, как будто кто-то стучал ложкой по стакану.

В стоящей на полу золотой чаше забурлила вода. Сверкающая толща поднималась всё выше и выше, её оттенок постоянно менялся.

Предметы в воздухе пришли в движение. Они скользили вверх и вниз по проводам, некоторые перемещались из стороны в сторону или вращались по кругу.

В нос Ноэлю ударил завораживающий аромат перезрелых фруктов. Звон и дребезжание стали громче и напоминали то бормотание, то насмешливое хихиканье, пока не перешли в оглушительный визг.

Столб воды почти достиг потолка. Подвешенные в воздухе предметы вращались, качались и подпрыгивали, как сумасшедшие, и впечатление было такое, будто и весь глиняный шар прыгает вверх-вниз.

У Ноэля закружилась голова, и он почувствовал, что его вот-вот стошнит. Тяжёлый аромат, танцующие предметы, плеск воды и странные звуки – это было для него чересчур.

– Выключи, пожалуйста! – с трудом выдавил он.

Сорока громко затрещала, поднялась к потолку и потянула за рычаг.

Вода с бульканьем вернулась в чашу, предметы теперь висели неподвижно, звон стих, и даже аромат постепенно выветрился.

– Круто, да? – спросила Гала.

– Не то слово. – У Ноэля по-прежнему всё плыло перед глазами. Он опустился на пол и закрыл лицо руками.

– Теперь ты знаешь, как выглядит жилище гения! – воскликнула сорока. – Порой мне хочется убежать от самой себя. Но это не поможет: раз уж ты родился творцом – будь добр, твори. – Она широко расправила крылья. – Всё, что ты здесь видишь, – это я. Я собираю, следовательно, я существую.

Я собираю, следовательно, я существую.

Эта фраза мгновенно напомнила Ноэлю, зачем он пришёл. Его взгляд стал скользить по мешанине из висящих перед ним сверкающих предметов. Все эти ложки, крышки, кнопки Гала нашла где-то на островах. Нашла… или украла.

– Моё творчество – отражение моей природы. – Гала запрыгнула на край золотой чаши и выпятила грудь. – Кто хочет понять мою душу, должен… – Неожиданно Ноэль схватил её и крепко прижал к себе.

В панике сорока замахнулась острым клювом, её когти впились в его тело. Сильные крылья напряглись. Гала всячески пыталась освободиться. Но тщетно: ладони Ноэля сжимали её, как тиски.

– Хватит болтать! – прошипел он. – Где серебряная шкатулка, которую ты у меня украла?

– Серебряная… что? – прохрипела испуганная сорока. – Я даже не знаю, о чём ты…

– Позавчера ты побывала на Четвёртом острове. Наверху, в третьей башне.

– О господи! – Птичьи глаза взметнулись к потолку.

Ноэль проследил за взглядом, но, если шкатулка и правда находилась среди этого хаоса, он её не нашёл.

– Где она? – Его пальцы ещё крепче сомкнулись вокруг тела сороки.

Гала громко застонала:

– Ай! Ты делаешь мне больно! Отпусти меня, и я принесу тебе шкатулку.

– Думаешь, я тебе поверю? – насмешливо фыркнул Ноэль. – Скажи мне, где она висит.

Острый чёрный клюв указал в правый верхний угол.

– Там. Между половником и ситечком для заварки.

Гала не обманула. Сразу за большим половником с потолка свисала плоская серебряная шкатулка. Сорока продела через замок серебряную проволоку и подвесила шкатулку к потолку.

– Она мне нужна, – фыркнула сорока. – Теперь ты и сам в этом убедился.

– Для чего?

– Твой вопрос демонстрирует, что ты невежда, ничего не смыслящий в искусстве, – съязвила Гала. – Эта шкатулка – центральный элемент моей инсталляции. Я неделями искала идеальный объект для этого места. А потом увидела вещицу в кабинете миссис Моа. Я обезумела от радости. Она выгодно контрастирует с круглым половником и подчёркивает металлический цвет ситечка. Гениально!

– Зачем ты ходила к миссис Моа? – спросил Ноэль.

– Ах, ерунда. Пустая трата времени. – Сорока щёлкнула клювом. – Пришлось в который раз выслушать упрёки каких-то обывателей, которым показалось, что я их обокрала. А ведь я дарю миру гораздо больше! – Сорока снова громко затрещала. – По этому случаю я и увидела шкатулку. Она лежала у двери. Я нисколько не сомневалась, что должна принести её в свой дом.

– Ты последовала за миссис Моа, когда она покинула здание с куполом.

– Да, именно так. Я хотела украсть эту вещицу из кабинета директора. Но когда миссис Моа вышла, я заметила, что шкатулка при ней. Я полетела за ней на Четвёртый остров. В вашей башне все стояли на ушах, когда там появилась миссис Моа. Я пролетела по лестнице наверх, и никто меня не заметил. Там я спряталась и подождала, пока миссис Моа и человеческий мальчик не покинут комнату, – докладывала Гала, гордо подняв голову. – Я действовала как профессионал. Никак не возьму в толк, как ты вышел на мой след.

Ноэль проигнорировал её вопрос.

– Как ты попала в нашу комнату? Дверь была открыта?

– Неужели ты думаешь, что я не знаю, как открыть дверь? Для меня это плёвое дело. Я поискала шкатулку, нашла её и вылетела в окно. Вуаля! – Теперь голос сороки звучал тщеславно и даже благосклонно, как и прежде. – Я пошла на жуткий риск, чтобы донести шкатулку до своего жилища. Вот почему она теперь моя. Надеюсь, ты понимаешь.

– Мне нужна не сама шкатулка, а её содержимое, – сказал Ноэль.

В круглых птичьих глазах мелькнула растерянность.

– Содержимое, – повторила сорока и опустила взгляд. – М-да.

14

– Что такое? – Сердце Ноэля, которое и без того учащённо билось, ускорило свой темп вдвое.

Сорока заскрипела так, будто вот-вот закашляется:

– В шкатулке ничего не было, кроме старых бумаг.

– Что ты с ними сделала? – встревоженно спросил Ноэль.

Клюв сороки открывался и закрывался, не выпуская ни звука.

– Выбросила, – призналась Гала.

Ноэль в ужасе уставился на неё:

– Мне нужны эти бумаги. Для меня это чрезвычайно важно!

– Я их принесу, – затрещала сорока. – Отпусти меня.

Поколебавшись, Ноэль разжал ладони.

Покрутив головой, Гала расправила крылья и вылетела через дверной проём на улицу.

Ноэль тоже шагнул к двери и успел увидеть, как сорока устремилась вниз вдоль отвесного склона скалы. Он тяжело вздохнул и опёрся о край проёма.

Он почувствовал, что больше не может находиться в этом безумном захламлённом помещении. Сев на пороге, он свесил ноги вниз. Под ним раскинулся Второй остров.

Галы и след простыл. Наверное, она уже далеко отсюда. Ноэлю хотелось завыть от отчаяния.

Но сорока вернулась быстрее, чем он ожидал. В клюве она держала стопку бумаг. Залетев в глиняный шар, она бросила её на пол. Усевшись на свисающую с потолка металлическую лейку и склонив голову набок, она наблюдала за тем, как Ноэль разворачивает бумаги.

Он сразу понял, что перед ним письма. Но от прошедшего ночью дождя бумага размокла. Синие чернила растеклись, и лишь изредка Ноэлю удавалось расшифровать то или иное слово.

«Моя дорогая Моа, – прочитал Ноэль на листке, – сегодня утром я проснулась от собственных слёз. Я так скучаю по островам, а сильнее всего я скучаю по…» Остальная часть предложения скрылась в голубых подтё- ках.

Сердце Ноэля готово было выскочить из груди.

На следующем листе ничего нельзя было разобрать, но на четвёртом он снова сумел прочесть несколько слов: «Если Уко его найдёт…»

– Если Уко его найдёт, он его убьёт, – пробормотал Ноэль. – То есть меня. Речь обо мне.

– Что? – ошарашенно спросила Гала, но он не обратил на неё внимания.

Он продолжал листать до тех пор, пока на одном из листков не обнаружил подпись. Размашистое С, за которым следовало маленькое o, затем большое размытое пятно, а за ним я.

Соня.

Эти письма написала его мама. Ответы на все вопросы, которые мучили Ноэля и лишали его сна, размещались на этих страницах. Миссис Моа решила подарить их ему на прощание. Если бы эта глупая сорока не украла шкатулку и не уничтожила письма, он бы наконец узнал больше о своей маме! А может быть, даже и об отце…

Ноэль ожидал, что в нём вскипит ярость. Но внутри была лишь безграничная печаль.

Он поднял голову и посмотрел на сороку:

– Ты уверена, что все листы на месте?

Гала перебирала клювом грудное опере- ние.

– Уверена на все сто. Страницы лежали внизу, в овраге. Теперь ты доволен?

Тщательно разгладив листы, он аккуратно сложил их, сунул в карман и направился к выходу, не удостоив сороку взглядом.

– Спасибо за визит! – услышал он крик Галы. – Может, подскажешь, как мне теперь работать? Ты уничтожил всё моё вдохновение. Я ранимая творческая личность. Почему, ну почему этого никто не понимает?!

– Насколько же невезучим можно быть? – пробормотал Ноэль. – Теперь я никогда не узнаю, о чём писала моя мама в этих письмах.

Он сидел, свесив голову, на лужайке перед домом Восьмой.

Обратно он брёл как в трансе. Он не замечал ни произведений искусства, красовавшихся справа и слева от него на обочинах, ни животных, попадавшихся ему на пути.

Крыса сидела рядом с ним в траве. Ноэль только что рассказал ей, что произошло. Её усики быстро подёргивались – так злилась на Галу.

– Вот глупая сорока, зазнайка-воображала! – ругалась она. – Как бы я хотела повыдирать у неё все перья из хвоста!

– Теперь уже всё равно, – устало произнёс Ноэль. – Письма не спасти. – Он был так близок к тому, чтобы раскрыть тайну своей мамы. Или хотя бы больше о ней узнать. Но теперь все его надежды рухнули.

Восьмая провела лапками по мордочке.

– Что правда, то правда. – Она на мгновение задумалась. – Но ведь миссис Моа знает, что было в письмах. Почему бы тебе не позвонить и не спросить?

– Сестра Любу уже пыталась с ней связаться. – Ноэль вздохнул, сорвал ромашку и стал обрывать белые лепестки. – Миссис Moa не отвечает.

– Нужно продолжать попытки, – сказала Восьмая.

– Ты можешь ей позвонить? – спросил Ноэль.

– Конечно. Уже звоню. – Маленькие ушки крысы вздёрнулись, хвостик изогнулся кругом. Ноэль напрягся и затаил дыхание.

Но хвостик расслабился, и крыса встряхнулась.

– Нет сигнала.

Ноэль мрачно кивнул:

– Миссис Моа прервала контакт с Таинственными островами, потому что собирается начать новую жизнь.

– И где же? – спросила крыса.

– Никто не знает.

– Кроме экипажа корабля, который её увёз.

– Она уплыла на «Либерти»! – Глаза Ноэля загорелись. Ему в голову вдруг пришла идея. – Я знаю капитаншу! – Миссис Кук была чайкой, как и половина экипажа корабля, а остальная часть команды состояла из обезьян-капуцинов. Ноэль нахмурился. – Должно быть, она получила указание не раскрывать пункт назначения.

– Может, и так, – сказала Восьмая, – а может, и нет. Мы ей просто позвоним… – Крыса снова выпрямилась и замерла, её хвост изогнулся змейкой. – Здравствуйте, миссис Кук! – взволнованно воскликнула она через пару секунд. – Это Восьмая с острова творцов. Я звоню от имени Ноэля, которому нужно непременно узнать, где сейчас миссис Моа. Перед отъездом она принесла Ноэлю…

Восьмая умолкла посреди фразы. Видимо, чайка её прервала.

– Мы это понимаем, – сказала она. – Но это действительно безумно важно. Вопрос жизни и смерти… – При этих словах крыса заговорщицки подмигнула Ноэлю. Так ведь оно и было: для него это вопрос жизни и смерти… по крайней мере, он так ощущал. – Ах да, так-так…

Сердце Ноэля упало, когда он увидел, как длинный хвост крысы вытягивается.

– Жаль, – разочарованно протянула Восьмая. – Дело в том, что перед отъездом миссис Моа передала Ноэлю пачку писем от его матери. – Она тревожно моргнула и продолжила: – К сожалению, письма были уничтожены прежде, чем он успел их прочитать. Миссис Моа – единственная, кому известно их содержание. Вот почему Ноэль должен с ней поговорить, понимаете?

Круглые глаза крысы мерцали, как ртуть. Она молчала, как и миссис Кук. Чайка размышляла.

Ноэлю казалось, будто его сердце схватил и сжал невидимый кулак. Напряжение стало невыносимым.

– Спасибо! – наконец радостно пискнула Восьмая. – Вы не представляете, как вы нам помогли, миссис Кук!

– Ну что? – спросил Ноэль, когда крыса закончила разговор.

– Итак… – начала Восьмая. – Есть хорошая новость и плохая. С какой начать?

– Всё равно, – нетерпеливо выпалил Ноэль.

– Тогда начну с хорошей. Теперь мы знаем, куда «Либерти» доставила миссис Moa. Капитанша поклялась ей, что никому не назовёт пункт назначения, но когда услышала, в чём де…

– Где миссис Моа?! – прервал её рассказ Ноэль.

– Она сошла на берег на Торговом острове.

Ноэль нахмурился. Он никогда не был силён в географии и не слышал об этом острове.

– Где он находится?

– Не знаю, – призналась Восьмая. – Но я думаю, не слишком далеко.

– Торговый остров… – пробормотал Ноэль. Вот бы погуглить это название! Но на Таинственных островах не было ни телефонов, ни компьютеров, ни тем более Интернета. В такие моменты Ноэль понимал, как сильно ему этого не хватает.

– Так мы называем тот остров, – пояснила крыса. – Как его называют люди, я не знаю. Дело в том, что все свои покупки мы совершаем на этом острове. Всё, что не может быть произведено на Таинственных островах и чего нельзя добыть в море, мы находим именно там.

– Ясно. А почему именно там?

– Ну это довольно сложно, – сказала Восьмая. – Острова злых животных обладают высшей степенью секретности, о них никто не должен знать. Однако наша тайна быстро раскрылась бы, если бы в человеческом мире стало известно, что экипаж наших кораблей в основном состоит из животных… – Крыса лизнула переднюю лапу и потёрла правое ухо. – У нас на Торговом острове есть несколько агентов, которые совершают для нас покупки. Тайно. Если ты понимаешь, о чём я.

Ноэль кивнул, хотя и не понимал, как совершаются такие сделки. В Интернате злых животных денег не водится. Тогда как оплачиваются покупки? Но сейчас подробности его мало интересовали.

– Значит, мне нужно туда.

– Не так быстро! – Восьмая подняла лапу. – Это была хорошая новость. К сожалению, есть и плохая.

15

– Путешествие миссис Моа не закончилось на Торговом острове. – Продолжая рассказ, крыса вытянула хвостик вперёд и начала его увлечённо чистить. Вот ещё одно преимущество языка мыслей. – Она там совершила пересадку.

– И куда отправилась потом? – Неужели Восьмой доставляет удовольствие мучить Ноэля? Ну почему ему приходится клещами вытягивать из неё каждое слово?

– К сожалению, этого миссис Кук сказать не смогла. – Крыса принялась вылизывать задние лапки. – Она предполагает, что миссис Moa села на другое судно и поплыла в неизвестном направлении.

– Вот чёрт! – Ноэль в отчаянии опустил голову.

– Согласна. Всё как-то слишком запутанно, – произнесла крыса. – На мой взгляд, у тебя есть два пути.

– Правда? Какие же?

– Ты можешь забыть обо всём и просто ждать, когда миссис Моа случайно возникнет у тебя на пути…

Ноэль решительно покачал головой:

– Не годится.

– Или отправиться на Торговый остров и пойти по её следу. Гигантская змея-удав не может бесследно исчезнуть. Кто-нибудь обязательно что-то видел. – Крыса задумчиво грызла кончик хвоста. – Дело крайне опасное, тут заблуждаться не стоит. Уко только и ждёт, когда ты покинешь Таинственные острова. Так что, если хочешь услышать моё мнение, забудь об этом.

– Как мне попасть на Торговый остров? – спросил Ноэль.

– На корабле, – ответила Восьмая. – Если, конечно, ты не очень хороший пловец.

– Как смешно, – пробормотал Ноэль. – Меня отсюда не выпустят. Это слишком опасно, ты сама только что сказала.

– Да, официально это, конечно, не провернуть. – Крыса замолчала, словно не решаясь продолжить.

– Что ты задумала? – насторожился Ноэль. – Давай же выкладывай, Восьмая!

– Есть у меня одна идейка, но мне ещё нужно всё обмозговать. Поезжай пока домой. Я тебе позвоню.

– На остров хранителей можно было и не ездить, – недовольно пробурчала Катокве, услышав всё то, что Ноэлю удалось выяснить на Втором острове. Ноэль, Тайо и Катокве сидели на узком галечном пляже Четвёртого острова. Они сняли сандалии, и волны накатывали на их босые ноги. – Я почти весь день гонялась за этими соколами, – сказала она. – А когда наконец нашла их, оказалось, что они не имеют к этой краже никакого отношения. И в вашей башне их не было.

– Они были в Башне хулиганов у Смеральды, – пояснил Тайо. – Они оба в неё втрескались.

– Кто такая Смеральда? – спросил Ноэль.

– Сокол из моего класса, – напомнил Тайо. – Смеральда никак не может решить, кто из них ей больше нравится. Свиг или Хавк. Вот почему постоянно заставляет их соревноваться друг с другом.

– В пятницу они устроили охотничье состязание на Первом острове, – продолжала Катокве. – Смеральда собиралась выбрать того, кто принесёт ей лучший улов.

– И как? – спросил Ноэль. – Чем всё закончилось?

– Ничья, – сказал Тайо. – Свиг поймал кролика, а Хавк – окуня. Смеральда решила, что нельзя сравнивать одно с другим. Так что борьба продолжается.

– Сами виноваты, что ввязались в эту борьбу, – без тени сочувствия произнесла Катокве. – Вернёмся к Торговому острову. Ты действительно хочешь туда попасть?

Ноэль кивнул.

– Но я не знаю как. У меня такое ощущение, будто Восьмая… – Он прервался, ощутив на языке своеобразный вкус. Что-то между овощным супом и масляной краской.

Входящие вызовы регистрировались определённой частью тела, у каждого избранного – своей. Тайо чувствовал жужжание в левом верхнем коренном зубе, Кумо – покалывание в кончике хвоста. Ноэль ощущал звонки языком и сейчас сразу догадался, кто хочет с ним поговорить.

– Восьмая? – взволнованно спросил он.

– Приветик! – радостно воскликнула крыса. – Я всё выяснила.

– Что именно? – Ноэль заметил любопытные взгляды Катокве и Тайо, которые, естественно, не слышали, что говорит ему крыса.

– По поводу твоей поездки на Торговый остров, – сказала крыса. – Я могла бы подсказать тебе, как туда добраться.

– Могла бы мне подсказать? На каких условиях?

– Ещё раз предупреждаю тебя, Ноэль, – её голос стал серьёзным. – Если ты покинешь Острова злых животных без разрешения, это может иметь для тебя страшные последствия. Тебя поймают, и у тебя возникнут большие неприятности. В худшем случае ты вылетишь из школы. Я, кстати, тоже. Если узнают, что я тебе помогла.

Ноэль сглотнул. Исключение из Интерната. Худшее наказание, какое можно себе представить. Ему вспомнилась картина крысы. История её жизни. Вправе ли он идти на такой риск, если и она, и он могут потерять единственное место, где чувствуют себя как дома?

– Каков твой план? – нервно спросил он.

– Я только что разговаривала со своей сестрой. Она тебе поможет.

– Двадцать девятая? Но она на контейнеровозе…

– Больше нет, – перебила его крыса. – У Двадцать девятой повышение по службе. Теперь она работает главным кладовщиком на «Океанской звезде» – это наше самое крупное торговое судно.

– Ясно.

– Сестра согласилась принять тебя на борт и тайком перевезти на Торговый остров. «Океанская звезда» регулярно курсирует между островами.

Ноэль почесал голову.

– Почему вы делаете это для меня? Я имею в виду, зачем идёте на такой риск?

– Мы и правда рискуем, – ответила Восьмая. – Мою сестру уволят, если обнаружат тебя на борту. Но у Двадцать девятой золотое сердце. И она тебя сразу полюбила. Как и я.

– Ничего себе, – растерянно пробормотал Ноэль.

– Кроме того, я творец, – добавила Восьмая. – Творческие личности любят нарушать правила. А Двадцать девятая всегда делает, что хочет. – Она тихонько хихикнула. – Но я тебя предупредила, – продолжила она серьёзным тоном. – Ты знаешь, во что ввязываешься.

– Конечно.

– «Океанская звезда» причалит к Первому острову завтра утром. Если решишь плыть, будь в семь часов в пальмовой роще внизу на пляже. Спрячься, чтобы тебя никто не заметил. Двадцать девятая за тобой придёт.

– Ладно, – взволнованно ответил Ноэль.

– Подумай как следует, у тебя ещё вся ночь впереди. Если завтра не появишься, мы просто обо всём забудем. Уверена, так будет разумнее всего.

– Я подумаю, – пообещал Ноэль. Но, прощаясь с Восьмой, он чётко осознавал, что решение уже принято.

Нужно использовать этот шанс. Чем быстрее он начнёт поиски, тем выше вероятность, что он встретит миссис Моа. Может, она всё-таки на Торговом острове. Она должна рассказать ему всё о его матери. Он имеет право знать. Если и существует способ найти настоящих родителей, то только через змею.

– Я пойду с тобой, – тут же вызвался Тайо, когда Ноэль подошёл к нему и Катокве и рассказал им о предложении крысы.

– Я тоже, – сказала Катокве.

От радости у Ноэля закружилась голова. Друзья были готовы рискнуть всем ради него. При этом он знал, что для них двоих Интернат злых животных значит так же много, как и для него.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Вместе мы гораздо заметнее, чем в одиночку.

– Четыре глаза видят больше, чем два, – возразил Тайо.

– А шесть – больше четырёх, – добавила Катокве.

– Нет. – Ноэль поднял с пляжа маленькую ракушку и швырнул её в море. – Двадцать девятая не сможет тайком провести на борт нас троих.

Тайо насупился и кивнул. Катокве молчала, накручивая на палец чёрную косичку.

Ноэль смотрел на расстилавшееся перед ним море и ласковые волны. На горизонте клубились облака, розово-красные в лучах заходящего солнца. Интересно, что ждёт его впереди?

Часть 2
Корабль

1

Капли дождя просачивались сквозь веерообразные листья пальм и падали на голову Ноэля. Вода стекала за воротник, и спина уже вся намокла.

Небо было серое, а море, видневшееся за стволами деревьев, вздымалось от резких порывов ветра.

«Океанская звезда» причалила несколько минут назад.

Два журавля сошли на берег по металлическому пандусу. Вслед за ними появилась группа кабанов. Они выкатили на пандус деревянные бочки и выволокли их на берег.

Три зебу^[4] с острыми изогнутыми рогами погрузили бочки на стоящую на причале телегу. Один из зебу запрягся в неё и потащил в направлении складов.

Кабаны выгрузили с судна тяжёлые мешки и поволокли их по пандусу на причал.

– Картофель, – раздался голос в голове Ноэля. – Обычно его выращивают здесь, на Первом острове. Но в прошлом году весь урожай пропал, поэтому теперь его приходится импортировать.

Ноэль опустил глаза и увидел довольно уродливую крысу с грязно-коричневой шерстью. Ещё пару месяцев назад он не преминул бы выразить своё отвращение, но сейчас его сердце подпрыгнуло от радости.

– Двадцать девятая! – крикнул он. – Как я рад тебя видеть! Я даже не слышал, как ты подошла.

– Крысу никогда не услышишь. – Двадцать девятая ткнула лапкой в его левую сандалию. – Я тоже рада тебя видеть. – Значит, хочешь подняться на борт? – Её заострённый носик подёргивался.

Ноэль кивнул:

– Полагаю, Восьмая обо всём тебе доложила.

– Да. Сложная ситуация. Надеюсь, ты найдёшь миссис Моа. Но сначала мы должны незаметно доставить тебя на корабль.

Третий зебу вернулся с пустой телегой. Волы и кабаны принялись вместе грузить на неё мешки с картофелем.

– Я сейчас исчезну на какое-то время, – сказала Двадцать девятая. – Нужно проследить, чтобы мальчишки не натворили глупостей. В последний раз они подложили восемь шашек динамита в спаржу в овощном зале. Оставайся здесь и следи за кораблём. Как только увидишь меня на перилах, беги ко мне. Что бы ни случилось, слышишь?

Не успел Ноэль спросить, что она задумала, как крыса скрылась за стволами пальм. Прислонившись к пальме, он наблюдал, как к складам подтянулась и вторая телега. Кабаны размотали длинный шланг от корабля к пирсу и заполнили целый ряд громадных канистр. Животные отлично знали, что нужно делать.

«Надеюсь, Двадцать девятая тоже знает», – подумал Ноэль.

Бежать, что бы ни случилось.

В последний раз, когда крыса приказала ему это сделать, он глубокой ночью спрыгнул с контейнерного судна в открытое море. О том прыжке в ледяную воду Ноэль до сих пор вспоминал с содроганием.

Дождь усилился. Школьная форма промокла, Ноэлю стало холодно. Портовые рабочие и экипаж «Океанской звезды» уже разгрузили корабль. Четыре сони-полчка подметали причал своими пушистыми хвостами. Журавли скребли доски палубы.

Ноэль ждал, когда на перилах появится Двадцать девятая. Вдруг она уже давно там сидит, а он её просто не видит?

Пока он высматривал крысу, утреннюю тишину разорвал жуткий грохот. Над складами поднялся чёрно-жёлтый дым.

Сони тут же прекратили подметать палубу и побежали к лагерю. Журавли побросали швабры и полетели за ними.

Ноэль вытянул шею, чтобы посмотреть, что происходит на складах, но тут вспомнил про Двадцать девятую. Повернувшись обратно к пирсу, он заметил её на перилах. Несмотря на значительное расстояние, он увидел, как её ушки дрожат от нетерпения.

Он не колебался ни секунды и побежал.

Его шаги прогрохотали по металлическому пандусу, ведущему наверх к кораблю. Если на борту кто-то остался, он наверняка услышал Ноэля.

– Наконец-то! – К его облегчению, Двадцать девятая возникла в конце пандуса. – За мной, быстрее!

Она промчалась по палубе и по стальной винтовой лестнице вниз. Ноэль старался не отставать. Ступени были мокрыми от дождя и такими скользкими, что один раз он едва не поскользнулся. Но в последний момент успел схватиться за перила.

И вот они внизу. Коридор вёл в машинное отделение, в котором толстые трубы и кабели тянулись от одного двигателя к другому. Сейчас всё было отключено, но когда корабль выходил в море, здесь, бесспорно, царил жуткий шум.

Крыса подбежала к узкой двери, ведущей прямо на склад. Просторное помещение освещала пара свисающих с потолка лампочек. Ещё недавно здесь стояли бочки, мешки и контейнеры, которые кабаны перетащили наверх. Теперь склад был пуст, если не считать нескольких прислонённых к стене деревянных поддонов.

Крыса остановилась прямо перед ними и нетерпеливо семенила лапками, пока Ноэль не догнал её.

– Спрячься там, – прошипела она, указывая мордочкой на поддоны. – И сиди тихо! Я скоро вернусь.

Не дожидаясь ответа, она отвернулась и вскарабкалась по тросам грузового лифта. Пара секунд – и она скрылась из поля зрения Ноэля.

Ноэль скользнул за поддоны и удивился, увидев, как тщательно всё подготовила Двадцать девятая. Палеты скрывали его от посторонних глаз, а за ними обнаружились пустые мешки, на которых лежали подушка и шерстяное одеяло. Кроме того, крыса успела собрать припасы на ближайшие дни: пачку галет, два яблока, бутылки с водой и плитку шоколада.

Скрестив ноги, мальчик сел на одеяло. Если вытянуться вдоль стены, он мог удобно лежать, и при этом со стороны склада его не было видно. Невероятно, как крысе удалось соорудить такое укрытие! Как она передвинула деревянные поддоны, ведро и одеяло, ведь они для неё неподъёмные! Он непременно спросит её, когда она вернётся.

Я скоро вернусь, сказала она. Но сначала в кладовку вошли кабаны. Ноэль слышал, как они фыркают и хрюкают по ту сторону палет, волоча мешки по полу. Очевидно, перед отплытием корабль загружали заново. Но чем? Это ещё один вопрос, который Ноэль хотел бы задать Двадцать девятой. Только от крысы по-прежнему не было ни слуху ни духу.

В какой-то момент стихли и хрюканье, и команды, которые кабаны выкрикивали друг другу. В кладовке погас свет. К счастью, кое-что всё-таки было видно. Через отверстия под потолком в комнату падал дневной свет, который через боковую щель проникал в укрытие Ноэля.

Судно завибрировало. Ноэль почувствовал это всем телом. В соседнем отсеке загудели двигатели. Корабль отчалил.

Ноэль почувствовал, как участился его пульс. Путешествие началось!

2

Где, чёрт возьми, пропадает Двадцать девятая?! Ноэль утратил всякое ощущение времени, но был уверен, что судно в пути уже несколько часов. Страдая от жажды, он открыл одну из бутылок с водой и стал жадно пить.

Он лежал на одеяле, подложив под голову руки, и смотрел на деревянные поддоны, прислонённые над ним к стене. И ждал. Он совсем позабыл, насколько утомительно путешествовать «зайцем». На том контейнерном судне, что доставило его на Таинственные острова, было точно так же. В какой-то момент Ноэль достиг такого отчаяния, что выдал бы себя сам, если бы Двадцать девятая его не удержала.

Интересно, где сейчас крыса? И почему она к нему не приходит? Может, она сошла на берег ещё раз, там её задержали и она не успела вернуться на корабль?

– Тьфу, как надоели эти хлопоты!

Когда в голове Ноэля раздался её писк, он вскочил так резко, что у него закружилась голова.

– Двадцать девятая, – прошептал он. – Ты где?

– Здесь, наверху. – В тот же миг вокруг него стало темно, хоть глаз выколи.

– А сейчас что стряслось? – испуганно прошептал он.

– Я плотно закрыла твоё укрытие, – ответила Двадцать девятая. – Чтобы какой-нибудь матрос не надумал заглянуть за поддоны.

– Но теперь я совсем ничего не вижу.

– Тебе это и не нужно. – Ноэль почувствовал, как его руки коснулось что-то мягкое и пушистое. Двадцать девятая уселась рядом. – Здесь, внизу, и так ничего не происходит.

– Вот именно, – пробурчал Ноэль. – Поэтому тебе и не нужно так плотно соединять перегородки. Ждать гораздо приятнее, когда хоть что-то видишь.

– Если ты ещё не понял, – пискнула Крыса, – это не оздоровительный круиз. Если тебя обнаружат, тебя просто выбросят за борт.

– Что?! – У Ноэля неприятно потянуло в желудке. – Они этого не сделают!

– Они способны на всё, – возразила крыса. – Это довольно грубые типы. Кабаны, что тут скажешь…

Ноэль нащупал ткань, которой Двадцать девятая заткнула щель. Она оказалась грубой на ощупь. Очевидно, крыса нашла пустой мешок, зажала его сверху и скинула вниз, как занавеску.

– Где ты так долго пропадала? – спросил Ноэль, желая сменить тему.

Двадцать девятая громко застонала.

– Ты даже не представляешь, сколько у меня тут стресса! Кладовщик на корабле отвечает за всё, за каждую мелочь. Приходится перепроверять всё по три раза! Бочки с маслом, которые ребята занесли на борт, нужно расставить вдоль правой стены – я ясно им это сказала. А перед ними нужно разложить ящики с бутылками вина. Бочки сзади, бутылки спереди. Вот скажи: неужто так трудно понять?

– Нет, – ответил Ноэль. – Но…

– Вот и я так думаю, – прервала его крыса. – Я дала им чёткую инструкцию. Как думаешь, что сделали эти ничтожества?

Ноэль пожал плечами. В темноте Двадцать девятая этого не увидела, но она и не ждала от него ответа. Она всё говорила и говорила. О своих обязанностях на борту, о лежащей на ней ответственности и о ненадёжном экипаже, который нельзя ни на миг оставить без присмотра.

Ноэль лёг на спину и закрыл глаза. Двадцать девятой всё равно, слушает он или нет. Крыса любила рассказывать о своей жизни, и вот наконец у неё появился слушатель, который не мог сбежать.

Должно быть, Ноэль уснул, а когда очнулся и сел в своём укрытии, крыса уже умолкла. Темнота вокруг была непроницаемой, будто кто-то надел ему на голову ведро. Интересно, утро сейчас или ночь?

Ноэль подумал о Тайо, которому сегодня предстояло объявить в классе о том, что Ноэль заболел. Боль в животе и тошнота, ничего серьёзного. На один день этого объяснения хватит; а если повезёт, и на два дня. Но потом их учительница миссис Стикс настоит на том, чтобы увидеть Ноэля. Или отправит сестру Любу из медчасти в третью башню, чтобы та обследовала мальчика. И в этот момент его ложь будет раскрыта.

Но, может, он успеет вернуться к послезавтра? Восьмая сказала, что до Торгового острова недалеко. Если они прибудут туда завтра, и миссис Моа окажется на острове, и Ноэль сразу её найдёт, а затем вернётся на борт «Океанской звезды» до отплытия… Он тяжело вздохнул. Слишком много «если».

Его исключат из Интерната. Лучше уже сейчас свыкнуться с этой мыслью. Он только надеялся, что у его друзей не возникнет проблем. У Тайо, Катокве, Восьмой и Двадцать девятой – всех тех, кто так охотно и без колебаний ему помогал.

Но он должен был отправиться в это путешествие. Ему нужны ответы. Пришло время узнать о маме. О том, какой она человек.

Тётя Карина всегда описывала Соню как легкомысленную и поверхностную. Но будь это правдой, его мама никогда бы не основала Интернат – школу для животных и людей.

«Как она пережила то, что ей пришлось отдать меня Карине? – думал Ноэль. – Я ведь её единственный ребёнок. Почему она так со мной поступила?!»

Усилием воли Ноэль прогнал грустные мысли о маме, и в его голове всплыл образ Катокве.

«Ни пуха ни пера», – прошептала она ему перед тем, как они попрощались на Четвёртом острове. Она не обняла его, зато опустила ладонь на его плечо. Ноэль прижался щекой к месту, которого коснулись её пальцы.

– Двадцать девятая, – прошептал он. – Ты ещё здесь?

Нет ответа. Либо крыса покинула укрытие, либо уснула. Ноэль осторожно отодвинул в сторону мешок, закрывавший боковую щель. Снаружи оказалось так же темно. Значит, на дворе ночь.

– Даже не думай, – прошипела крыса.

Ноэль вздрогнул от испуга:

– Я думал, ты спишь.

– Крыса всегда бодрствует, – отозвалась Двадцать девятая. – Это у нас в крови.

Ноэль невольно подумал о картине её сестры, на которой был изображён жизненный путь Восьмой, а значит, и жизненный путь Двадцать девятой. Бесконечная беготня по городу и опасности, подстерегающие на каждом углу. И вечные спутники – страх и голод. Уже будучи крысёнком, Двадцать девятая поняла: чтобы выжить, всегда надо быть начеку.

– Который час? – спросил Ноэль.

– До восхода солнца ещё семь часов, – не раздумывая ответила крыса.

Солнце всходило в половине седьмого, значит, сейчас половина двенадцатого. Но Ноэль был бодр. Наверное, он проспал всю вторую половину дня.

– Когда мы прибудем на Торговый остров? – осведомился он.

– Мы туда вообще не прибудем, – сказала крыса.

3

– Что-о?! – удивлённо воскликнул Ноэль.

– А ты как думал? – вместо ответа спросила Двадцать девятая. – Торговый остров принадлежит людям. Представляешь, какую шумиху они поднимут, если к ним причалит судно, экипаж которого состоит сплошь из кабанов, сонь и журавлей?

– Но Восьмая сказала…

– Восьмая подробностей не знает, – прервала его крыса.

– Но ты-то знаешь, – заметил Ноэль.

– Естественно. – Тишина. Обычно Двадцать девятая болтала без умолку, а теперь, когда стало по-настоящему интересно, она молчит!

– Пожалуйста, объясни, что происходит, – попросил Ноэль.

– Перемещение грузов происходит ночью в открытом море, – ответила крыса. – К нам подходит другой корабль, и мы передаём ему свой товар, а он отдаёт нам свой. После этого мы отправляемся обратно.

Сердце Ноэля забилось как сумасшедшее.

– Значит, мне…

– Придётся совершить пересадку, – договорила за него крыса. – Если, конечно, ты не передумал и не решил вернуться домой.

Вторую фразу Ноэль проигнорировал.

– А как мне быть с пересадкой?

В темноте раздалось тихое сопение. Что-то пушистое коснулось его ног. Двадцать девятая бегала туда-сюда – верный признак того, что она нервничает.

– Будет непросто, – призналась она. – Но не бойся, мы справимся.

– Кто управляет другим кораблём? – спросил Ноэль.

– Человек, – ответила Двадцать девятая. – Большего я сказать не могу. Я кладовщица, и моя работа – охранять груз. К его передаче я не имею никакого отношения.

– У тебя уже есть план?

– Ох, сколько вопросов! – Крыса продолжала бегать туда-сюда. Ноэль нервничал всё сильнее. – Конечно, у меня есть план. – Прозвучало это неубедительно.

– Когда же состоится эта встреча в море? – продолжал закидывать её вопросами Ноэль.

– Этого никогда нельзя знать заранее. Всё зависит от ветра и погоды…

Почувствовав, как крыса бегает по его ногам, он раздражённо сказал:

– Ты можешь хоть немного посидеть спокойно?

– Никак не пойму, почему ты мне грубишь, – обиженно произнесла Двадцать девятая. – Я здесь с лап сбиваюсь, чтобы устроить для тебя всё в лучшем виде, а ты только и знаешь, что жаловаться. Не очень-то вежливо с твоей стороны.

Она права, подумал Ноэль. Он действительно невыносим. Эта крыса рисковала своим благополучием, чтобы доставить его на Торговый остров. Он вообще её поблагодарил?

– Извини, – сокрушённо произнёс он. – Я считаю, что это безумно классно, что ты мне помогаешь. Без тебя я бы пропал.

Крысиная шкурка мягко скользнула по его ноге.

– Всё в порядке, – пискнула Двадцать девятая. – Это даже весело. Взрыв в порту был что надо, не так ли?

– Взрыв, который раздался перед тем, как я поднялся на борт, – вспомнил Ноэль. – Так это была ты?

– Конечно! – хихикнула крыса. – Я и сама не ожидала, что всё так безупречно сработает. Я едва не оглохла. А ещё и дым! Номер хоть куда!

– Как ты это сделала? – спросил Ноэль.

– О, эту штуку мне подарили, когда я ещё плавала на контейнеровозе. Я тщательно хранила её и оберегала, как и многие другие вещи. Никогда не знаешь, когда что пригодится.

Ноэль подумал, какие же ещё предметы хранит эта крыса. Но решил, что, возможно, лучше ему не знать.

– Как ты подожгла эту штуку? – удивился он. – Ведь когда раздался взрыв, ты сидела на перилах «Океанской звезды».

– Мне помогла Восьмая. Она кремнем выбила искру и – бабах! – Двадцать девятая хихикнула ещё громче. – Но сейчас не об этом. – Крыса подошла вплотную к Ноэлю. – Неужели я не рассказывала тебе о том времени, когда плавала с мамой на судне, гружённом углём? Наверное, это был самый грязный корабль на свете. Тьфу, вот дьявол! Стоит мне о нём подумать, как шерсть начинает зудеть. Тогда мы стояли на якоре у островов Занзибара…

Двадцать девятая погрузилась в одну из своих бесконечных историй. Ноэль снова лёг на одеяло и закрыл глаза.

Как всё пройдёт на Торговом острове, когда они до него доплывут? Так как это остров людей, Ноэль не будет там сильно выделяться. Жаль, что его английский так плох! Иначе он мог бы послушать, не обсуждают ли портовые рабочие гигантскую змею, замеченную там в последние дни. К сожалению, он даже не помнил, как по-английски «змея».

– Нужно найти в порту кого-то, кто мне поможет, – пробормотал он.

Он совершенно не рассчитывал, что Двадцать девятая отреагирует на это замечание. Она в красках описывала приключения, которые пережила у берегов Огненной Земли. Несколько минут назад её контейнеровоз всё ещё находился у островов Занзибара. Как же она так быстро туда перескочила?

К его удивлению, крыса тут же прервала свой монолог.

– Мистер Пи, – сказала она.

– Что? – не понял Ноэль.

– Он будет твоим помощником на ост- рове.

– Откуда ты его знаешь?

– Мистер Пи – наш связной на острове. Он организует покупку и продажу товаров, – объяснила Двадцать девятая. – Сама я с ним ни разу не встречалась. Как я уже говорила, к сделкам я не имею никакого отношения. Но я знаю, что он избранный.

– Мистер Пи – человек? Или животное? – спросил Ноэль.

– Если бы я знала… – Крыса снова принялась бегать туда-сюда.

Ноэль подавил вздох.

– А где мне его найти, ты тоже не скажешь?

– Это… э-э… выяснится в нужный момент, – неопределённо ответила она. – Тебе и правда не нужно беспокоиться. У меня всё под контролем.

Она вернулась к рассказу о приключениях на берегах Огненной Земли, когда её корабль чуть не перевернулся. Ноэль пропускал слова крысы мимо ушей. Мотор гудел, корабль мягко покачивался на волнах. Нужно было набираться сил, чтобы справиться со всем, что ему предстояло. «Посплю-ка я ещё немного», – подумал Ноэль и вскоре заснул.

Он проснулся от того, что кто-то больно укусил его за большой палец ноги.

– Начинается, – прошипела крыса.

Ноэль резко сел на мешках. Сколько он проспал? В кладовке загорелся свет. Тоненькие лучи пробивались сквозь щели в его укрытие.

– Где эта проклятая кладовщица?! – услышал он недовольный голос одного из кабанов.

– Я здесь! – Двадцать девятая перепрыгнула через ноги Ноэля, нырнула под занавеску и помчалась в кладовку. – За работу, господа! Сначала поднимаете ящики с бутылками, за ними – бочки с маслом. Да поживее!

Её голос отдалился, и теперь Ноэль слышал только кабанов, которые хрюкали и охали, поднимая тяжёлый груз и перенося его в грузовой лифт.

Двигатели больше не гудели. Очевидно, экипаж достиг другого судна. Сколько же времени займёт сдача и приёмка товара?

Кладовку наполнил рокот перекатываемых бочек. Кабаны быстро управятся. Почему Двадцать девятая никак не возвращается за ним? Встревоженный, Ноэль прислонился спиной к стене.

– Последняя погрузка! – крикнул один из кабанов.

Грузовой лифт загудел, и хрюканье стихло, как и цоканье коготков.

Сердце Ноэля замерло в груди.

Двадцать девятая о нём забыла? Если другой корабль отплыл, а он всё ещё тут…

Недолго думая, он отодвинул мешок и проскользнул в кладовку. Подвал был по-прежнему ярко освещён.

Через машинное отделение он направился к винтовой лестнице. С палубы доносились громкие голоса. Он постоял в нерешительности и начал подниматься по ступеням.

В лицо ударил солёный морской воздух. Пошёл мелкий моросящий дождь.

Над головой простиралось чёрное ночное небо, на котором не было видно ни звёздочки. Горели только лампы на корабле. Как и предупреждала крыса, передача товара происходила в открытом море.

Он незаметно прошёл вдоль каюты к передней палубе, на которой стояли большие мешки. Должно быть, это товар с другого корабля, который только что подняли на борт члены экипажа. Два кабана как раз ставили бочку на подвешенную к крану платформу.

– Отъезжай! – раздался приказ.

Платформа приподнялась, проплыла над перилами и опустилась. Очевидно, другое судно намного ниже «Океанской звезды».

Он услышал топот копыт и громкое фырканье. Едва он успел укрыться за одним из мешков, как появилась ещё одна группа кабанов. Они принялись складывать мешки под палубу.

Пригнувшись, Ноэль подполз к перилам и заглянул за них.

Другой корабль оказался крошечным рыбацким катером, а не торговым судном. Три тусклые лампы освещали палубу, на которой громоздились ящики с бутылками вина. Мускулистая фигура стащила бочку с платформы и покатила её к люку в грузовой отсек.

Значит, это и есть капитан. Ведь если Ноэль правильно понял крысу, экипаж этого судна состоял из одного-единственного человека. Хотя этот тип больше походил на гориллу, настолько он был высоким и мощным.

Капитан работал, опустив голову, поэтому его лица не было видно. Впрочем, в тусклом свете Ноэль всё равно ничего бы не разглядел.

Он вздрогнул от неожиданности, когда в его голове прозвучал запыхавшийся голос.

– Наконец-то! – пискнула крыса. – Я тебя заждалась!

Двадцать девятая сидела на спасательном круге, прикреплённом к стене командного мостика. Круглые чёрные глазки блестели в свете палубных фар.

– Я даже не знал…

– Некогда болтать, – прошипела крыса. – Ты должен пересесть сейчас, иначе будет слишком поздно. – Она спрыгнула с круга на землю и побежала вдоль перил.

– Всё! – крикнул дребезжащий голос, предположительно принадлежавший журавлю, который только что вылетел из кабины погрузочного крана.

– Быстрее! – Крыса вскарабкалась по подпорке наверх и села на перила. – Прыгай!

– Что?! – Ноэль недоверчиво уставился через перила вниз, туда, где находился нос маленького корабля. Ноэль едва различал его очертания; корма была освещена ещё хуже, чем нос. То, что находилось прямо под ними, тонуло во мраке.

Если он прыгнет, он вообще приземлится на катер? Или упадёт в море? Вряд ли поблизости окажутся акулы, которые смогут его спасти.

– Это твой последний шанс, – напомнила Двадцать девятая.

Эти слова эхом отдались в голове Ноэля.

Если он не прыгнет, то никогда не узнает, кто он и откуда взялся. Соня навсегда останется в его жизни гигантским пробелом.

Ноэль прижался к перилам и перекинул через них сначала одну ногу, затем другую.

– Удачи! – прошептала крыса.

Он глубоко вдохнул, оттолкнулся и прыгнул.

4

Посадка оказалась жёсткой. Правая нога Ноэля врезалась в деревянный край, левая рука больно подвернулась назад. В последний момент ему удалось защитить голову, иначе бы он размозжил о перила череп.

Какое-то время он лежал как оглушённый.

Приземление получилось не только крайне неловким и болезненным, но и до ужаса громким. Заметили его или нет? Ноэль с трудом поднял голову и огляделся.

Дизельный двигатель резко затарахтел, катер тронулся с места. У Ноэля по спине побежали мурашки. Он лежал вплотную к перилам. Прыгни он на пару секунд позже, оказался бы в море.

Ноэль опустил голову на руки, глубоко вздохнул и осторожно вытянул ноги. Они болели, но, кажется, он ничего не сломал.

Когда он поднял глаза в следующий раз, «Океанская Звезда» уже нырнула в темноту. Грузовой корабль скрылся из виду.

Мускулистый тип, который перетаскивал груз, теперь наверняка находился впереди, в кабине. Ноэль мог спокойно подыскать подходящее убежище, в котором ему предстоит провести следующие часы.

Он пополз на четвереньках по мокрой палубе вдоль деревянных ящиков, скреплённых толстыми верёвками. У задней стены кабины стоял большой сундук. Подняв крышку, Ноэль увидел спасательные жилеты и парусину.

Он схватил содержимое сундука и вытащил большую часть наружу. На мгновение он задумался, не выбросить ли всё это за борт, но предпочёл спрятать вещи между ящиками. Выгружая товар, капитан обнаружит жилеты и удивится. Ноэль надеялся, что к тому времени он будет уже далеко.

Он забрался в полупустой ящик, пригнулся и закрыл крышку. Спасательный жилет царапнул щёку, крючок карабина врезался в левое колено. В сундуке было неудобно, но делать нечего. Путешествуя без билета, трудно рассчитывать на условия первого класса, это Ноэль давно усвоил.

На большом корабле движение моря воспринималось как плавное покачивание, а здесь, на маленьком катере, ощущался каждый порыв ветра, каждая волна. Корабль подкидывало на воде. Голова Ноэля снова и снова билась о крышку сундука.

Ощущения в теле после падения были такими, будто его избивали несколько часов подряд. Правая нога и левая рука по-прежнему ныли. А теперь ещё и гудела голова.

Но все эти неприятности не шли ни в какое сравнение с вонью. В сундуке пахло дёгтем и старым пластиком. Кислорода как будто не осталось вовсе. Ноэлю оставалось лишь надеяться, что он тут не задохнётся.

Продержался он н