Завистливое привидение бесплатное чтение

Дж. Э. Уайт
Завистливое привидение

J. A. White

SHADOW SCHOOL #2: DEHAUNTING

* * *

Всем учителям и ученикам школы «Риджвуд-Авеню».

1
Наперегонки

В углу кабинета обществоведения, где преподавала госпожа Далтон, стоял мужчина. Мужчина выглядел немного растерянным, будто чей-то папа пришёл в школу и заблудился. Если не знать, он совсем как живой.

Но Корделия-то знала, что он мёртвый.

Корделия Лю подошла поближе, смерила призрака взглядом. Смотрела она уверенно, дышала ровно. Любая другая двенадцатилетняя девочка на её месте умчалась бы с визгом, но Корделия много чего знала о мёртвых, задержавшихся в мире живых, и ничего страшного тут не видела. Она спокойно обратила внимание на десяток пропусков на разные горнолыжные склоны, болтающихся на зимней куртке мужчины, на его шелушащиеся, обветренные щёки, на шерстяную шапочку. После того как Корделия извлекла всю возможную информацию из внешнего вида мужчины, она присела на стул и стала наблюдать за тем, что он станет делать. Призрак не обращал на неё внимания: он смотрел куда-то вдаль, наверное, видел мир, недоступный глазам живых. Подождав немного, он прищурился и приставил ко лбу руку в перчатке, как будто загораживался от яркого солнца. Поскольку на окнах висели шторы и свет в классе был не такой уж и яркий, Корделия поняла, что у призрака нет проблем со зрением. Он просто пытался ей что-то сказать.

– Горнолыжные очки! – решила Корделия.

Она скинула свой школьный рюкзак и принялась рыться в его содержимом. Единственным способом отпустить на волю призрака, застрявшего в стенах школы Тени, было подобрать ему «светлый ключик»: предмет, чем-то особенно важный для покойного. Поскольку говорить призраки не могли, приходилось полагаться на намёки, которые они подавали своими действиями и внешним видом. Иногда расшифровать намёки бывало трудно, но временами, вот как с этим мужчиной, что стоял перед ней, ответ был очевиден.

– Очки, очки… – бормотала Корделия, отбрасывая прочие возможные светлые ключики, которых она нагребла в их новой подсобке: яркие шёлковые шарфики, потрёпанный «Дэвид Копперфильд», три батарейки АА… – Где-то ж были у меня очки…

Она остановилась, утёрла пот со лба. Обычно в школе Тени была холодина, как в погребе, но всю последнюю неделю на улице стояла жара за тридцать – для Нью-Гэмпшира-то это и вправду жарища, – и маечка Корделии промокла от пота. Но призрак, разумеется, жары не замечал.

– Вот! – воскликнула Корделия: лыжные очки нашлись-таки на самом дне рюкзака. Она поспешно выхватила их и посмотрела время на телефоне: 11.58. «Ещё две минуты!» – подумала она. Призрак растерянно посмотрел на очки у неё в руках, потом присел и повилял бёдрами из стороны в сторону.

– Да-да, – сказала Корделия. – Вы лыжник. Я всё понимаю. Вам нужны очки, сейчас отдам. Просто у нас с друзьями соревнование, кто освободит больше призраков за час, и начинаем мы в двенадцать ноль-ноль. Я понимаю, это вроде как глупо, но это был единственный способ заставить моего друга Бенджи помогать. А то он с самого начала лета только и делает, что сидит дома и режется в компьютерные игрушки.

Её телефон звякнул.

– Вот и он, наш лентяй! – сказала Корделия. Бенджи Нуньес прислал сообщение: «Ну что, Лю, готова?»

«А то! – ответила Корделия. – У меня, в отличие от тебя, есть план!»

«А мне не нужен план! Я просто КРУТ!»

«В футболе – может быть. Но я ЭКСПЕРТ ПО ПРИЗРАКАМ!»

«Посмотрим! Я собираюсь отослать 8 призраков. Как минимум».

«За час???? Да ладно тебе!»

«Вот увидишь».

«Не больше 5!»

«Всё равно больше, чем у тебя!»

На экране появилась картинка с утконосом в белом халате: к чату присоединилась Агнеса Мэйтсон, третья участница группы.

«Что, боретесь за второе место? Как это мило! Вы же знаете, что первой буду я, верно?»

«Ты погляди, Агнеса хвастается! – откликнулся Бенджи. – Наконец-то мы её научили!»

«Я ею горжусь!» – добавила Корделия.

«Ну, просто я очень рада, что наконец-то могу их видеть», – ответила Агнеса. Друзья ответили россыпью смайликов. Ученики и учителя школы Тени не замечали призраков, что обитали в её классах и коридорах. Насколько знала Корделия, природной способностью их видеть обладали только она, Бенджи да ещё доктор Рокени, директор школы. Поначалу это было причиной некоторой напряжённости: Агнеса чувствовала себя чужой в их компании, оттого что призраков видеть не могла. Но, к счастью, она раздобыла специальные очки, через которые она тоже могла видеть призраков, так что теперь трое друзей были на равных. Корделия подозревала, что теперь помогать призракам станет куда проще – и куда веселее!

Часы в телефоне показали двенадцать.

«Игра началась!!!!!!!!!!!!!!!!!!» – написал Бенджи.

Корделия отвечать не стала. Вместо этого она запустила лыжные очки под ноги призраку, рассчитывая, что тот сразу их схватит.

Он не обратил на них внимания.

– Ну же, Каспер! – пробормотала Корделия, застёгивая рюкзак. – Мне некогда!

Она не могла уйти, не убедившись своими глазами, что призрак освобождён – иначе не считается. Однако часики-то тикали, а Корделии хотелось побыстрее освободить ещё нескольких призраков попроще, пока Бенджи или Агнеса не добрались до них раньше её.

Звякнул телефон.

«Один есть! – писал Бенджи. – Та женщина, что пялилась на эту жуткую стеклянную карусель. Билет в луна-парк». Следом за этим сообщением тут же пришло другое, от Агнесы: «Мокрый дядька! Зонтик!»

– Умру я тут с вами! – сказала Корделия лыжнику. Потом сообразила, что ляпнула, и добавила: – Ой, извините!

Наконец взгляд призрака упал на очки. Корделия напряглась. Он наклонился за ними. Если очки не его светлый ключик, его рука пройдёт насквозь…

«Решающий момент!» – подумала Корделия, прикусив губу.

Призрак без труда взял очки в руки.

– Есть! – воскликнула Корделия.

Над лыжником возник чёрный треугольник. Когда портал открылся, в воздухе закружились снежинки, падающие из Света лыжника. Снежинки исчезали, как только касались пола. Оттуда, из мира, куда вёл портал, до Корделии доносились свист проносящихся мимо лыж, постукивание подъёмника, смех… Призрак заулыбался, поднимаясь к порталу. Он надел очки – очки оказались малость великоваты, но Корделия давно знала, что подобные мелочи обычно не играют роли, – и вскинул руки, представляя, как возьмёт лыжные палки, которые, очевидно, ждали его по ту сторону. Корделия начисто забыла о спешке и заворожённо наблюдала за ним. Зрелище призрака, освобождённого из школы Тени и переносящегося в свой персональный рай, неизменно наполняло её восторженным благоговением.

Телефон снова звякнул. Бенджи.

«Бегунья. Шнурки. УЖЕ ДВА!»

Корделия сердито хмыкнула. Бегунья была из новеньких, она целыми днями делала растяжку напротив кабинета математики мистера Тёрпина, и к ней Корделия собиралась после лыжника. Она рассчитывала предложить бегунье наушники, но и шнурки она тоже прихватила, просто на всякий случай. Просто удивительно, какое количество призраков планирует провести загробную жизнь, занимаясь бегом. Не одному, так другому пригодятся!

«Лыжник, – набрала на ходу Корделия. – Очки. И это только начало!»

Она пустилась бегом, привычно ориентируясь в лабиринте школьных коридоров. Если её Агнеса обойдёт, это ещё ничего (хотя и обидно будет, конечно), но только не Бенджи! «Он же мне тогда жизни не даст!» – думала она, проносясь мимо нераспакованных коробок с канцелярскими принадлежностями и молчаливых, по-летнему чистых классов: стулья составлены в пирамиды, доски отмыты дочиста, точилки вытряхнуты… Казалось, школа уснула в ожидании учеников, которым предстоит вернуться через полтора месяца.

«Уснула, – подумала Корделия, – но не опустела! Школа Тени никогда не пустеет».

С лыжником Корделия замешкалась, зато дальше дело пошло на лад, и она освободила трёх призраков подряд: стильную девушку-панка, которая болталась в кабинете 222 (кожаный браслет с шипами), бизнесмена, который выглядел так, словно его смерть случилась ужасно некстати – можно подумать, несколько упущенных крупных сделок его самая важная проблема! (вчерашняя «Wall Street Journal»^[1]), и явного игромана в футболке с Пакманом^[2], чей Свет взорвался звуками из зала игровых автоматов. Увы, не для всякого призрака было так легко подобрать светлый ключик. Парня в бейсболке не заинтересовала ни бейсбольная перчатка, ни мячик. Суровый дед в садовых перчатках, обитавший в учительской, отвернулся от тяпки, которую Корделия положила к его ногам.

И всё же до конца соревнований оставалось ещё десять минут, и победа была практически у неё в руках! Она освободила на два призрака больше, чем Агнеса, которая упорно заносила каждого освобождённого призрака в свою базу данных, «пока не забыла какие-нибудь важные подробности», и всего на одного призрака отставала от Бенджи.

«У меня получится!» – думала Корделия.

Она остановилась в задумчивости. Ну, куда теперь? Поблизости имелись два призрака: рыжий мальчишка с плетёной корзинкой и женщина в чёрной вуали, но Корделия была не очень-то уверена в тех светлых ключиках, которые она для них приготовила. А вдруг она угадала неправильно? Вдруг это будет пустая трата времени? А вот насчёт светлых ключиков, которые освободят двух призраков, обитающих на чердаке, она была абсолютно уверена. Но, чтобы туда попасть, придётся пересечь всю школу, теряя драгоценные минуты…

«Ну что, рискнуть? – гадала она. – Или действовать наверняка?»

И наконец направилась на чердак.

2
Хеллоуин в июле

Корделия влетела в подсобку на третьем этаже и дёрнула за потайной рычаг. Деревянная стенная панель отворилась со щелчком, открыв вход в тёмный, узкий проход, ведущий на верхние этажи школы. В обычных домах внутри стен только ржавеющие трубы да заплесневелый утеплитель, здесь же между опорных стоек громоздились замысловатые конструкции, похожие на деревянную паутину. Над головой шли медные проволоки, соединяющие между собой цепочку полых чёрных пирамид, которые стояли, как опоры высоковольтной линии. Такие же пирамиды имелись в похожем проходе, начинающемся в котельной и змеёй вьющемся вокруг вытяжной трубы.

Зачем они нужны – оставалось одной из многочисленных тайн школы Тени.

«Ничего, – подумала Корделия, – это ненадолго! Теперь, когда мы отыскали кабинет Элайджи Тени, раскрыть все его тайны – всего лишь вопрос времени!»

При помощи своего надёжного фонарика Корделия отыскала в узком проходе люк, ведущий на чердак. Там, под скошенным потолком, возвышались на деревянных подставках ряды архитектурных моделей – будто выставка кукольных домиков. Там было всё: от шикарных усадеб до жалких хижин. И все они были крошечными копиями домов, которые некогда существовали в реальном мире.

Но не обычных домов. Домов с привидениями.

Элайджа Тени, имя которого носила школа Корделии, был великим архитектором и большим специалистом по призракам. Однако, в отличие от других знатоков паранормальных явлений, он не считал, что привидения остаются в мире живых оттого, что они разгневаны или встревожены. Вместо этого Элайджа выдвинул гипотезу, что некоторые дома сами по себе больше других подходят для призраков в силу особых свойств своей архитектуры. Он использовал эту идею – Элайджа назвал её «архмагией», – чтобы построить специальный дом для привидений. Элайджа провёл в нём остаток своих дней, изучая призрачных обитателей дома, а через много лет после его смерти дом сделался школой Тени.

И привидений тут было ничуть не меньше, чем в те времена, когда в нём поселился Элайджа. Корделия знала это на личном опыте.

Она взобралась по лестнице и закрыла за собой люк. Корделия с облегчением обнаружила, что Бенджи не успел её опередить: двое призраков по-прежнему были на чердаке. Девочка в маске ведьмы, с пластмассовой тыквой в руках, и старик, который сидел на сундуке, беззвучно постукивая ногой по полу.

Корделия заглянула в свой телефон.

«Пять минут ещё! – подумала она. – Мне вполне хватит времени, чтобы освободить обоих!»

Корделия решила начать с хеллоуинской девочки. Она добрую минуту рылась в своём битком набитом рюкзаке, но наконец вытащила пригоршню маленьких молочных шоколадок.

– Привет! – сказала она, опустившись на колени, чтобы оказаться на одном уровне с девочкой. И аккуратно положила перед ней шоколадки. – Держи, это тебе! Только извини, они немножко растаяли.

Девчушку это, похоже, ничуть не смутило. Она потянулась к шоколадкам. Её кобальтово‐синие глаза в отверстиях маски расширились. Неоновый свет светящейся палочки, накрученной на её запястье, вспыхнул ярче.

И как раз, когда привидение вот-вот должно было коснуться сластей, в люке показалась голова Бенджи.

– Постой! – воскликнул он, сразу сообразив, что к чему, пока выбирался из люка. Бенджи всё лето не стригся, и длинные, волнистые волосы лезли ему в глаза. – Не надо, не бери эту фигню! Гляди, чего у меня-то есть!

Бенджи достал из бокового кармана рюкзака здоровенную шоколадку «Киндер» и положил её на пол. Девочка с тыквой оглянулась на новое подношение и задумалась.

– Нет, ты серьёзно?! – возмутилась Корделия. – Ты собираешься стырить моё привидение?!

– А что такого? – Бенджи с невинным видом пожал плечами. – Не я же придумал устроить из этого соревнование!

– Это был единственный способ тебя вытащить! Ты же, как лето началось, будто бы вообще забыл про призраков!

Бенджи кивнул.

– Это называется «каникулы», Корди! Ты попробуй, вдруг понравится!

Девочка с тыквой сделала несколько шагов в сторону Бенджи и потянулась к шоколадке.

– Отличный выбор! – с торжествующей ухмылкой воскликнул Бенджи. Обычно-то Корделии его улыбка нравилась, но сейчас она её разозлила ещё сильнее. «Вот как он может вести себя так, словно он лучше спасает призраков, чем я? Мне ж ведь пришлось придумать это идиотское состязание, чтобы он вообще пришёл!» Да, Корделия злилась. Разумеется, из-за этого, но ещё и из-за того, какого труда ей стоило его уговорить. Ну допустим, Бенджи плевать на призраков, но разве ему не хотелось повидаться с ней?

Корделия достала ещё пригоршню шоколадок, твёрдо решив не уступать Бенджи.

– Всего-навсего одна шоколадка? – сказала она привидению. – И всё? А у меня-то, гляди, целых четыре разных вкуса!

Девчушка обернулась к Корделии и склонила голову набок.

– Такие фитюльки, да ещё и растаявшие? – вмешался Бенджи. Корделия с удовольствием обнаружила, что он уже не ухмыляется. – Я‐то свою шоколадку на ночь в морозилку спрятал! Так что она теперь ровно такая, как надо!

– А у меня ещё есть! – воскликнула Корделия, выгребая со дна сумки завалявшиеся там конфеты. – Вот батончик с арахисом! Вот ириска в шоколаде!

– Кому нужны эти ириски? – фыркнул Бенджи. – Их никто не любит, даже привидения!

Он развернул уголок своей шоколадки.

– Вот, гляди, я её тебе открою!

Девчушка обернулась к Бенджи, к Корделии, снова к Бенджи… Пластмассовая тыква у неё в руке задрожала. «Она растерялась», – подумала Корделия. Она уже не впервые сталкивалась с чем-то подобным. Иногда, если подсунуть призраку слишком много неправильных светлых ключиков, призраки расстраивались.

«Но до сих пор это всегда выходило нечаянно! – думала Корделия, глядя, как девочка вертит головой в нерешительности. – А сейчас это совсем другое. Мы просто сбили её с толку, бедную!»

– Ну всё, хватит, – сказала Корделия, чувствуя, как вспыхнули от стыда её щёки. – Так нельзя!

Бенджи виновато кивнул.

– Прости, пожалуйста, – сказал он привидению. – Бери любую шоколадку, какую захочешь.

– Хоть все бери, – добавила Корделия. – Главное, чтобы ты отправилась в свой…

Неоновый браслетик на запястье у девочки полыхнул ослепительно-зелёной вспышкой. Корделия заслонилась рукой и отвернулась. Когда она обернулась снова, девочка с тыквой была совсем рядом. Она парила в воздухе с растопыренными руками, и носки её чёрных ботинок почти не касались пола. Вообще духи не могут взаимодействовать ни с какими материальными предметами, кроме своих светлых ключиков, и обычно, встречаясь с живыми, просто проходят сквозь них, не причиняя ни малейшего вреда. Но когда призраки расстроены или рассержены – это совсем другое дело! Прикоснуться к живым людям они по-прежнему не могут, но когда их пальцы проходят сквозь кожу и кости, то это вызывает леденящее ощущение, от которого тело немеет. Корделию уже несколько раз так «жалили». Через несколько часов это ощущение проходит, но это не значит, что призраки не опасны. До сих пор Корделию жалили только в руки и ноги. И ей совсем не хотелось думать, что будет, если рука призрака пройдёт через её сердце.

Испугавшись как раз этого, Корделия заслонила грудь и шарахнулась от девочки в сторону. Но недостаточно проворно. Пальцы мёртвой девочки прошли сквозь её запястье, оставив на коже холодное пятно. Будто тебя ледяной паук укусил. Корделия не обратила на это внимания и продолжала пятиться, размахивая руками, чтобы не потерять равновесие. Главное, выйти из девочкиной зоны призрака – миновать невидимый барьер, который удерживает каждого из призраков в определённом месте школы. Корделия знала, что тогда она окажется в безопасности.

– Сзади!.. – вскрикнул Бенджи.

Корделия ахнула – больше от удивления, чем от боли, – наткнувшись спиной на что-то твёрдое. Поначалу она подумала, что это стенка чердака. Но тут раздался грохот и треск, и Корделия поняла, что снесла с подставки одну из архитектурных моделей Элайджи Тени.

«Ну, здорово! – подумала Корделия. – Если это привидение меня не убьёт, меня убьёт доктор Рокени».

Девочка с тыквой остановилась меньше чем в футе от Корделии, и замолотила кулачками по невидимой преграде. Маска ведьмы съехала набок, открыв бледный подбородок и бескровные губы.

– Прости, пожалуйста, – сказала Корделия. Ей было так стыдно, что она не решалась посмотреть девочке в глаза. – Это всё мы виноваты.

Бенджи нагрёб горсть маленьких шоколадок и подошёл к призраку. Корделия замахала ему, боясь, что девочка теперь набросится на него, раз до Корделии ей не добраться. Но Бенджи и глазом не моргнул.

Девочка развернулась к нему.

– Ты уж прости нас, – сказал Бенджи и высыпал шоколад в пластмассовую тыкву девочки. Свет появился тут же: прохладный осенний вечер, наполненный смехом и трещанием дверных звонков.

Девочка на прощание одарила Бенджи и Корделию снисходительной улыбкой – ладно, мол, не сержусь – и ушла из мира навстречу вечной жизни.

– Сильно она тебя зацепила? – спросил Бенджи, бережно взяв руку Корделии. Девочка встретила озабоченный взгляд его глубоких карих глаз и решила, что больше на него не сердится.

– Ничего, поделом мне, – ответила она. – Всё будет нормально!

Она посмотрела на дом, который снесла с подставки.

– Ну, возможно…

Девочка присела рядом с моделью и провела по ней пальцами в поисках повреждений. Это был забавный домишко, выстроенный словно из двух разных половинок: нижний этаж кирпичный, верхний – зелёный, оштукатуренный, с декоративными деревянными балками. Труба домика была увешана десятком чёрных подков.

– Я думал, что это все модели домов с привидениями, – заметил Бенджи. – А этот домик прямо как из сказки.

– Ну, архмагия работает в любых зданиях, не только в жутких старинных особняках, – ответила Корделия. – Этот стиль называется «неоготика». И он как раз был особенно популярен в те времена, когда мистер Тени занимался своими изысканиями.

Бенджи с удивлением уставился на Корделию.

– А ты-то откуда всё это знаешь?

– Я кучу видео на ютубе пересмотрела. Подумала, что, может быть, полезно побольше узнать об архитектуре. Может, тогда мы сумеем понять, как устроена наша школа.

– Да я и так знаю, как тут всё устроено, – сказал Бенджи. – Призраки появляются. Мы отправляем их в Свет.

Он просунул ладони под модель.

– Помоги мне поставить его на место!

Вдвоём ребята подняли миниатюрный домик и водрузили его на подставку. Корделия напоследок обошла вокруг него и ахнула в ужасе. Кусок заднего ската крыши размером с её ладонь провалился в том месте, где домик ударился об пол.

– Упс! – сказал Бенджи, скрипя зубами. – Ну ладно, не так уж страшно. Может, доктор Рокени и не заметит.

– Доктор Рокени всё замечает! Придётся ей сказать.

– Может, и не придётся, если мы сумеем всё починить, – возразил Бенджи. Он сунул пальцы в дыру, пытаясь выколупать наружу сломанный кусок кровли. – Неужели это так сложно? Чуть-чуть подклеить, и всё будет как но…

Ещё одна секция крыши провалилась у него под пальцами. Дыра сделалась вдвое больше.

– Ты только хуже делаешь! – вскрикнула Корделия, отдёргивая его руку.

– Я ж помочь хотел!

– Я знаю, – сказала Корделия и заглянула в дыру. Внутри была полностью обставленная спаленка: кровать под балдахином, старинный гардероб и трюмо. Корделия уловила аромат сладкого дыма, как от ароматической свечки.

– Ты смотри, как всё дотошно сделано, – сказала она. – И мебель, и остальное. И даже книга на тумбочке.

– Но ведь эти модели не открываются, ничего, – сказал Бенджи. – Чего же ради было так стараться?

– Элайджа ведь пытался разобраться, почему именно в этих домах обитают призраки. Я так понимаю, это означало, что надо скопировать и интерьер тоже, на случай если там находится что-то…

За спиной скрипнула дверь. Корделия развернулась – и увидела на пороге двери, ведущей из квартиры доктора Рокени на чердак, высокого пожилого человека под семьдесят. На мужчине были тёмные очки с треугольными линзами. В левой руке он держал небольшой приборчик, соединённый с очками чёрным проводком. Мужчина водил им из стороны в сторону, и приборчик трещал, словно счётчик Гейгера^[3].

Увидев Корделию и Бенджи, мужчина расплылся в радостной, детской улыбке.

– О, привет! – воскликнул он. – И давно вы двое умерли?

3
Тени на чердаке

Корделия с Бенджи уставились на незнакомца. Незнакомец уставился на них.

– Мы не умерли! – ответил наконец Бенджи.

– Так вы можете говорить! – воскликнул мужчина, улыбаясь ещё восторженней. – Я надеялся, что эти очки помогут мне увидеть призраков, но даже не подозревал, что они дадут возможность ещё и слышать их! Потрясающе!

Он даже что-то сплясал на радостях, звонко притоптывая по деревянному полу.

– Погодите, вот я расскажу об этом остальной родне! Они утверждали, будто это невозможно, будто только те, кому Зрение дано от рождения, способны…

– Да мы не призраки! – перебил Бенджи.

Мужчина прекратил приплясывать.

– То есть как? – переспросил он.

– Мы просто дети, – сказал Бенджи. – Живые дети.

– Ну да, конечно, это вы так думаете! – сочувственно отвечал мужчина. – Никому же не хочется верить, что его дни на земле сочтены. Но это здание – особое, и хотя вы, возможно, не помните, что с вами случилось, уверяю вас, есть только одна причина, отчего двое детей могли оказаться тут, на чердаке. Вы призраки!

Бенджи принялся было что-то объяснять, но Корделия остановила его. У неё были предположения насчёт того, кто этот человек, и ей хотелось знать, права ли она.

– А что он меряет, электромагнитное поле? – спросила она, указывая на приборчик в руках у незнакомца. Приборчик был оранжевый, с цифровым дисплеем.

Незнакомец удивлённо кивнул.

– А ты откуда знаешь? – спросил он.

Корделия успокоилась. Её догадка подтвердилась. С годами школа Тени приобрела зловещую репутацию, и время от времени кто-нибудь из бывших учеников упоминал о ней на форуме, посвящённом привидениям. Этот человек – явно охотник за привидениями, который проник в школу и пытается что-нибудь найти.

– Я знаю, что некоторые используют электромагнитные датчики, чтобы искать привидения, – сказала Корделия. – Эти люди думают, что призраки – не более чем электромагнитные волны.

Агнеса ещё в прошлом году разгромила эту гипотезу в пух и прах, но об этом Корделия упоминать не стала.

– Мой прибор не просто сообщает о том, что поблизости находится призрак! – возмутился старичок. И гордо постучал пальцем по своим очкам. – Он собирает электромагнитное излучение, естественным образом присутствующее в любом доме с привидениями, и использует его, чтобы питать эти очки. Именно это даёт мне возможность видеть призраков. По правде сказать, до того как я увидел вас двоих, я уже начинал сомневаться, точно ли они работают.

– То есть как только вы снимете очки, мы должны тут же исчезнуть, верно? – спросила Корделия.

– Естественно!

– Ну так попробуйте это сделать! – подхватил Бенджи, сообразив, что к чему. – Мне хотелось бы знать наверняка, призрак я или нет.

– Ну, если вам так хочется… – сказал мужчина.

Он снял очки. Корделия увидела, как исчез блеск из его глаз, когда он понял, что по-прежнему видит перед собой двоих детей.

– Увы, – сказал он, вертя в руках очки. – Какое разочарование! А я‐то думал, что на этот раз у меня всё получилось…

– Нам очень жаль, – сказала Корделия.

– Но если вы не призраки, – сказал мужчина, сощурившись, – значит, вы незаконно проникли в помещение, которое является частной собственностью!

Он окинул взглядом чердак.

– Я слышал грохот тут, наверху. Что вы здесь делали?

– Мы не незаконно, – возразил Бенджи, пропустив мимо ушей последний вопрос. – Мы тут учимся. А вот вы здесь незаконно.

Мужчина расхохотался.

– Это здание целиком принадлежит моей семье! – сказал он. – А учитесь вы тут только потому, что мы разрешили городу пользоваться нашей собственностью.

Он вытянулся во весь рост и ткнул себя в грудь.

– Я – Дариус Тени!

Корделия постаралась сохранить невозмутимость, словно никогда раньше не слышала этого имени, но в голове у неё будто бы взорвался фейерверк. Она знала, что Дариус Тени – дядя директора школы доктора Рокени и, если верить ей, человек он не очень хороший. Доктор Рокени предупреждала их, что в один прекрасный день он может навестить школу и, когда это случится, им следует любой ценой скрывать от него свои способности.

И хотя Дариус оказался совсем не таким страшным, как представляла себе Корделия, мнению директора она доверяла.

«Главное, чтобы он не догадался, что мы способны видеть призраков», – подумала она.

– Приятно познакомиться, мистер Тени, – сказала Корделия. – Но вы, видимо, очень занятой человек, не будем вам мешать…

Она направилась было к двери, но Дариус преградил ей путь.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал он. – Что вы двое тут делаете, а?

– Ну я же вам говорю, – сказал Бенджи. – Учимся мы тут.

– Сейчас лето. Школа закрыта.

– А мы вызвались помогать. Там внизу ящики со всякими расходными материалами для школы, их надо разнести по классам.

– Это работа смотрителей.

– Обычно да, – кивнула Корделия, пытаясь залепить трещины во вранье Бенджи кусочком правды. – Но мистер Уорд, главный смотритель, в прошлом месяце ушёл на пенсию. И мы просто помогаем, пока доктор Рокени не наняла нового смотрителя.

Дариус смерил их подозрительным взглядом.

– Недурно, недурно, – кивнул он, как будто знал, что они лгут, но оценил их старания. – Однако в вашей истории есть два слабых места. Во‐первых, я не вижу никаких ящиков. А во‐вторых, это не класс.

– А мы просто управились пораньше, – сказала Корделия, – и решили немного побродить по школе.

– И совершенно случайно очутились здесь? – спросил Дариус ещё недоверчивей. Корделия его прекрасно понимала. На чердак можно было попасть только двумя путями. Либо через квартиру доктора Рокени, либо через потайной ход за стенами. Обычный ученик ни про тот, ни про другой путь знать не должен.

– А мы нашли потайной ход! – воскликнула Корделия, решив, что это более вероятный сценарий. – Там та-ак кру-уто! Но вы же, наверно, про него знаете, да, мистер Тени? Это же дом вашей семьи и всё такое.

Она обвела взглядом чердак, пытаясь сменить тему.

– А эти кукольные домики тоже ваши, да?

– Это вам не кукольные домики! – воскликнул Дариус. Он любовно отворил и затворил крохотные железные ворота готического особняка. – Это самые точные и подробные модели зданий, какие только существуют в мире. Их место в музее. И рано или поздно они окажутся в музее, когда мир наконец осознает всю гениальность Элайджи Тени!

И Дариус зашагал вперёд между подставок, останавливаясь то тут, то там, чтобы стереть пятнышко с окошка или поправить крохотный почтовый ящик. Корделия с Бенджи следовали за ним, стараясь держаться так, чтобы загородить от него поломанную модель.

– Понимаете, каждый из этих домиков – модель дома, который когда-то существовал на самом деле, – говорил Дариус, – хотя с тех пор большинство из них уничтожены безжалостным временем – или сожжены дотла своими хозяевами. Но их истории живы и поныне. Бабушка Вильма, бывало, стоя на коленях у моей кроватки, рассказывала мне обо всех странных и удивительных вещах, которые там случались. Понимаете, бабушка Вильма-то их видела. Ну, призраков.

Он посмотрел на очки, которые держал в руке, и затолкал их в карман.

– А я, к сожалению, её способностей не унаследовал.

Дариус посмотрел на двоих детей и почесал свою лысину.

– Ну вот, – сказал он, – я странный старикашка, который рассказывает истории о призраках. А между тем вас это, похоже, совершенно не удивляет. И что это за девочка, которая знает, как выглядит электромагнитный датчик?

Дариус потёр между пальцами старый латунный ключ, что висел у него на шее на кожаном шнурке.

– Поневоле задаёшься вопросом: может, вы тут не в первый раз, а? Может быть, вы этот потайной ход нашли отнюдь не сегодня? Может быть, вы знаете о школе Тени куда больше, чем вам бы следовало знать, а?

Он перегнулся через крышу заброшенного бунгало и заглянул им в глаза.

– А скажите-ка, мои юные друзья, вы когда-нибудь видели призрака?

Прежде чем Корделия сумела придумать подходящий ответ, в дверь ворвалась доктор Рокени. Директор обычно уделяла очень много внимания своей стильной внешности (вплоть до того, что в закрытой фейсбучной группе её ехидно прозвали «Доктор Вог»), но сейчас она выглядела непривычно растрёпанной: рубашка не заправлена, очки съехали набок…

Никогда ещё Корделия не была так рада её видеть.

– Ах, вот вы где! – сказала доктор Рокени, переводя дух. – А я вас ищу-ищу…

Поначалу Корделия не поняла, к кому она обращается, к ребятам или к дяде. Но потом доктор Рокени умоляюще взглянула на них – мол, подыграйте мне! – и девочка поняла, что следующая реплика в этом импровизированном сценарии должна быть её.

– Простите, пожалуйста, доктор Рокени, – ответила Корделия. – Да, я знаю, что мы должны быть заняты делом, но мы нашли на третьем этаже потайной ход! Идёмте, мы вам покажем!

– Ах, потайной ход! – сказала доктор Рокени таким тоном, как будто это нечто вроде кухонной мойки. – Ну да, это же старое здание, тут и такое бывает. Ничего особенного.

Дариус недоверчиво уставился на неё.

– Дети утверждают, будто бы они тебе помогали…

– Разносить по классам расходники, – как ни в чём не бывало закончила доктор Рокени. Эту отмазку они придумали заранее, на случай если кто-нибудь из старших вдруг спросит, что дети делают в школе летом. – Всё правильно. Хотя сегодня я их вроде бы не звала. На самом деле я понятия не имела, что они в школе, пока не увидела у входа их велосипеды. А ведь если бы они потрудились спросить, я бы им сообщила, что ко мне внезапно приехал гость и им следовало остаться дома!

Щёки у Корделии вспыхнули. Они ведь и в самом деле условились, что о приходах в школу надо договариваться заранее. И на сегодня они не договаривались.

– Простите, пожалуйста! – сказала Корделия. – На самом деле мы просто хотели… разнести как можно больше ящиков.

– За себя говори! – буркнул Бенджи. – Лично я нормально сидел дома и резался в FIFA.

– Я очень ценю ваше трудолюбие, – сказала доктор Рокени. – Но это, возможно, знак, что вам стоит немного передохнуть. Устройте-ка вы себе каникулы до конца лета. Вы это заслужили!

У Корделии глаза на лоб полезли.

– Но ведь у нас же ещё столько… столько ящиков осталось! – выпалила она. – И каждый день поступают все новые. Если мы всё бросим, их станет слишком много и мы никогда…

– Это не обсуждается, Корделия, – строго сказала доктор Рокени. – Я уже некоторое время над этим думала и пришла к выводу, что детям просто вредно проводить так много времени в школе.

Она положила руки Корделии на плечи.

– Ради всего святого, ну лето же! Ходи купаться! Ешь мороженое! Отдыхай!

– Лично меня это вполне устраивает! – вмешался Бенджи и потянул Корделию в сторону люка. – Доктор Рокени, про потайной ход мы никому не расскажем, честное слово! До сентября!

Корделия зыркнула на него, как на предателя. «Ну как он мог вот так вот взять и сдаться? Ведь мы же нужны призракам!» Ей отчаянно хотелось ещё поспорить с доктором Рокени, но Дариус и так уже о чём-то догадывался. Не стоило делать ситуацию ещё хуже.

– Ну хорошо, – сказала Корделия. Она обернулась к Дариусу. – Рада была с вами познакомиться, мистер Тени.

К своему удивлению, она обнаружила, что не кривит душой. Несмотря на все предупреждения доктора Рокени, странный старичок ей чем-то понравился. К тому же было очевидно, что он любит призраков не меньше, чем она сама.

– Я тоже был рад познакомиться, – сказал Дариус.

– Пока, Корделия, – сказала доктор Рокени. – Приятного отдыха!

Спускаясь по лестнице вслед за Бенджи, Корделия уже впала в уныние. «Целых два месяца? Вообще без призраков? А чем же я тогда буду заниматься?»

Лето было безнадёжно испорчено.

4
Эзра

Остаток лета духи из школы Тени блуждали по коридорам сознания Корделии. «А вдруг они решили, что я их бросила? – переживала она, лёжа в ночи без сна и слушая, как старенький кондиционер гремит, словно цепи диккенсовского призрака. – А может, им одиноко? А вдруг они сходят с ума?» Все эти тревоги погружали Корделию в такое мрачное настроение, что оно способно было затмить даже августовское солнце. Девочка целыми днями не вылезала из своей комнаты и всё читала и читала о призраках, чтобы быть готовой ко всему, когда наконец можно будет снова приступить к выполнению своих обязанностей. Агнеса уехала к своему папе в Бостон. Бенджи нянчился с сестрёнками, пока родители на работе. Трое друзей регулярно обменивались сообщениями, но, стоило Агнесе с Корделией заговорить о чём-нибудь действительно важном, Бенджи тут же переводил разговор на всякую скучную детскую фигню: киношки, спорт, сплетни какие-то… Что угодно, кроме призраков.

Он просто не понимал.

Только съездив в Сан-Франциско, в гости к бабушке с дедушкой, Корделия осознала, что лето-то уходит. И принялась лихорадочно навёрстывать упущенное, чтобы потом хоть было что вспомнить. Смотрела фейерверки в парке под одним пледом с родителями, отправилась на велосипедную прогулку с Агнесой и нашла крытый мостик, каталась на колесе обозрения на городской ярмарке, держась за руки с Бенджи…

Но даже тут призраки не выходили у неё из головы. И, когда Корделия в первый день занятий выходила из школьного автобуса, у неё буквально коленки подгибались от облегчения.

«Наконец-то я снова смогу их спасать! – думала она. – Наконец-то я могу заниматься тем, для чего я создана».

Корделия увидела Агнесу. Девочка пробивалась через толпу, волоча за собой рюкзак на колёсиках. Агнеса была выше большинства учеников, и её длинные светлые волосы были заплетены в практичную косичку.

Корделия от всей души обняла подругу.

– С новым учебным годом! – воскликнула Агнеса, сверкнув фиолетовыми брекетами. И протянула Корделии бежевый бумажный пакет. – Вот, я тебе кекс испекла в честь праздника! С тёмным шоколадом и зефирками. Только не знаю, получилось или нет.

– Ой, да ты каждый раз так говоришь! А кексы у тебя всегда замечательные.

– А вот и твоё расписание, – Агнеса протянула Корделии прозрачный файлик. – Я тебе распечатала, потому что знала, что ты забудешь.

– А может, я потому и забываю, что знаю, что ты распечатаешь! И кто из нас самый умный?

– Всё равно я. Я предсказываю, что доктор Рокени нас всех снова распределила в один класс. Есть свои плюсы в том, чтобы бороться со злыми духами заодно с директором!

– А кстати, где доктор Рокени? – спросила Корделия, обводя взглядом парковку. – Она ведь обычно где-то здесь, движение регулирует…

– Ну, она где-нибудь поблизости, я уверена. Ты всё ещё злишься на неё за то, что она тебя тогда выперла?

– Нет, это уже в прошлом. А вот чего мне не хочется – это обсуждать с ней модель домика, которую я испортила. Как ты думаешь, она уже заметила?

– Наверно, да, – сказала Агнеса. – Лучше сразу ей сознаться, да и дело с концом.

Корделия жевала свой кекс и смотрела на толпу школьников, потоком входящую в ворота. Многие были во всём новом – буквально смотришь и слышишь, как щёлкают ножницы, срезающие ярлычки. Корделии вдруг сделалось неудобно за свой собственный затрапезный вид: кроссовки, спортивные шорты, простенькая футболка… Она так заботилась о том, чтобы одеться поудобнее, зная, что после уроков придётся бегать по школе и помогать призракам, совсем забыла, что не помешало бы принарядиться.

Корделия увидела Бенджи, который направлялся в их сторону. Рядом с Бенджи шла хорошенькая девочка с копной чёрных кудрей. Бенджи помахал ей на прощание, она широко улыбнулась ему и присоединилась к стайке проходивших мимо девчонок.

– А кто это? – спросила Корделия, стараясь говорить как можно более непринуждённо.

– Вивиана Мартинес. Она классная!

– Но не такая классная, как я! – сказала Агнеса, вручая ему кекс и файлик с расписанием. – Математику у нас снова ведёт миссис Мэйчен, но все остальные учителя новые.

– Ы‐ы, Мэйчен! – буркнул Бенджи.

– Да она ничего такая, – сказала Агнеса. – Она мне учебник по тригонометрии давала почитать на лето. Знаете, как прикольно!

– Прикольно? – переспросил Бенджи.

– Ну вот ты в мячик играешь. А я в цифры.

Корделия подалась ближе к Агнесе.

– Ты свои очки принесла?

Вопрос Агнесу, похоже, удивил.

– Ну, во‐первых, теперь мы будем называть их призрочками, – сказала она. – Призраки плюс очки – призрочки. Понятно?

– Здорово, – сказала Корделия.

– Угу. Но я их не взяла. Я знаю, что они невидимые, так что никто даже не заметит, что я их ношу, но ведь сегодня же первый день. Я не думала, что мы…

– Ничего страшного, – сказала Корделия. – Можешь взять запасные.

– Нет, ты серьёзно собираешься прямо сегодня спасать призраков? – спросил Бенджи. – Разве нельзя несколько дней обождать, войти в ритм?

– Бенджи, у тебя и так было целое лето! – возразила Корделия. – А бедные призраки торчали тут месяцами. Они не должны ждать ни одного лишнего дня!

Бенджи, похоже, хотел было возразить, потом вздохнул и смирился.

– Как скажете, шеф, – ответил он. – За работу так за работу.

– Я тоже с вами, – сказала Агнеса. – При условии, что нам не зададут слишком много дома…

– Тсс! – перебил Бенджи. – Для этого слова на «Д» ещё не время. Этого я просто не вынесу.

Они миновали ворота и вступили под раскидистый шатёр клёнов и вязов. Школа нависала над ними, её огромная тень разворачивалась, будто плащ. Корделия уже видела в окнах несколько новых призраков, в том числе девочку, размахивающую красно-чёрным флагом, и мужчину в шлеме космонавта.

Сердце у неё радостно забилось. Она не могла дождаться, когда наконец возьмётся за дело.

– Отдай! – воскликнул чей-то голос.

У входа в школу собралась небольшая толпа: все смотрели, как трое семиклассников издеваются над нескладным пятиклашкой. Корделия совершенно не удивилась, обнаружив во главе компании Мэйсона Джеймса. За лето он изрядно вымахал и раздался в плечах. Но его жестокая ухмылочка совершенно не изменилась.

– Я ж тебе добра желаю! – говорил Мэйсон, держа над головой плюшевого волчика. Пятиклашка как ни подпрыгивал, а дотянуться не мог. – Сколько тебе лет? Десять? Одиннадцать? А такие вещи в школу таскаешь. Тебя же будут дразнить! Дети знаешь какие жестокие бывают?

И Мэйсон заржал, довольный собственным остроумием. Двое других парней тоже заржали. Пятиклашка готов был разрыдаться.

– Я смотрю, травить тех, кто послабее, ты за лето не разучился, – сказала Агнеса.

– Спасибо, Ботанище! – ответил Мэйсон: он принял её слова как настоящий комплимент. Он окинул взглядом своих дружков и, похоже, на время забыл о своей жертве. – Берегись, ребята! Перед вами псих-патруль! Чо, опять будете весь год шмыгать по школе и шептаться по углам, да?

– Оставь мальчика в покое, Мэйсон, – сказал Бенджи. – Он сегодня первый день в школе.

Мэйсон взвесил его просьбу. Бенджи он отчасти уважал за то, что тот был крутым футболистом. Одно время они с Мэйсоном даже дружили.

– Слушай, Нуньес, ну чего ты-то тусуешься с этими чокнутыми? Ты ж раньше был классным парнем.

– А я и теперь не хуже! – усмехнулся Бенджи. – И мне не надо чморить пятиклашек, чтобы это доказать.

Прозвенел звонок.

– Ну пока, лузеры! – сказал Мэйсон и швырнул плюшевого волчонка на землю. Он и его дружки старательно наступили на игрушку, прежде чем войти в школу.

Корделия отряхнула с волчика грязь и протянула его мальчишке.

– Спасибо, – сказал он и запихнул игрушку поглубже в рюкзак, пока к нему снова кто-нибудь не прицепился. Странный это был мальчик. Он выглядел так, как будто разные части тела у него растут с разной скоростью: крупный нос, длинные ноги, при этом короткие руки и маленькие глазки. Всё лицо у него было в веснушках.

– Как тебя зовут? – спросила Корделия.

– Эзра, – ответил он и, к удивлению Корделии, пожал ей руку. – Эзра Готфрид. Я сам виноват. Надо было идти сразу внутрь, как мама говорила. Но вы посмотрите на это здание! Разве это школа? – И он, испуганно выпучив глаза, указал в сторону школы. – И я достал из рюкзака Чудика, просто чтобы набраться смелости туда войти. Я понимаю, я уже слишком большой, чтобы в игрушки играть. Вы не подумайте, я с ним не сплю, ничего такого.

Судя по тому, как Эзра при этом покраснел, он, видимо, всё-таки спал со своим Чудиком, возможно, даже каждую ночь. Но Корделия кивнула так, будто она ему поверила.

– Мне в первый день тоже страшно было, – сказала Корделия. – Но видишь ли, в чём дело: с виду школа Тени, может, и страшная, но ничего опасного тут нет. Ну, то есть это всё-таки школа, а не Диснейленд – но ничего страшного тут с тобой не случится, честное слово.

Мальчик чуть заметно улыбнулся. Они все вместе пошли ко входу.

– Кто у вас классный руководитель? – спросил Бенджи.

– Миссис Кинг.

– О, она у нас была! – воскликнула Агнеса. – Она очень приятная. По пятницам разрешает играть в настольные игры, и у неё живёт ручной геккончик, которого зовут Лимонад.

– У меня тоже был ручной геккончик, – сказал Эзра. – Но его мама засосала пылесосом нечаянно. Ну то есть, я думаю, что это вышло нечаянно. Но вообще мама животных не любит.

Он остановился у самых дверей.

– А вы уверены, что тут привидений не водится?

– Ой, Эзра, ну что ты, не говори глупостей! – сказала Корделия, проводя его мимо старого рыбака, который стоял прямо в дверях и с тоской смотрел на чудесный солнечный день снаружи. – Привидений не бывает.

На удочке рыбака не хватало лески. Корделия мысленно отметила этот факт на будущее.

5
Открытие мистера Дерлета

За всё время, что Корделия училась в школе Тени, она ещё никогда не видела столько призраков. Призраки были повсюду: сидели на партах, прятались под столами, выглядывали из вентиляции. И, пока новые учителя бубнили что-то про правила и расписания, Корделия мысленно составляла список светлых ключиков, которые надо раздобыть после школы. «Девочке в спортзале – скакалку. Человеку, который глядит на доску, – мел. Всем новым бегунам – шнурки и наушники».

И вот наконец прозвенел последний звонок. Корделия, Агнеса и Бенджи задержались у шкафчиков, пока не схлынула основная толпа, а потом по винтовой лестнице спустились в цокольный этаж. На входе их ожидала запертая дверь с грозной табличкой:

Доктор Рокени дала каждому из них по ключу от этой двери. Агнеса отперла дверь своим ключом, и трое ребят очутились в длинном, тёмном коридоре. Тут царила зловещая тишина. За лето всех учителей, чьи классы находились в цокольном этаже, перевели на верхние этажи под предлогом «необходимости удаления асбеста». Конечно, это было временное решение, но пока что ребята могли входить в кабинет Элайджи Тени и выходить оттуда без риска быть замеченными.

– Просто не верится, что доктор Рокени допустила, чтобы в школе скопилось столько призраков! – сказала Корделия, обходя девочку с косичками и с фарфоровым единорогом в руках. – Надо было разрешить нам остаться и продолжать заниматься своим делом.

– Пока её дядюшка был тут? – спросил Бенджи. – Ни в коем случае. Он и так уже много чего заподозрил. А если бы мы продолжили появляться в школе, он бы уж точно догадался, что мы способны видеть призраков!

– Ну и что? – сказала Агнеса, надевая призрочки. Она оперлась на плечо Корделии и немного постояла, пережидая головокружение, вызванное тем, что она теперь видела оба мира сразу. – Отчего доктор Рокени так боится, что её дядя узнает о вашем Зрении?

Корделия немного помолчала, прежде чем ответить. Доктор Рокени рассказывала ей об этом несколько месяцев назад, но Корделия не была уверена, секрет это или не секрет.

«Ну ведь это же друзья, – подумала Корделия. – Они имеют право знать!»

– Он вёл себя с ней по-свински, когда она была в нашем возрасте, – сказала Корделия. – И она не хочет, чтобы он и с нами поступил так же.

– А что он ей сделал? – спросил Бенджи.

– Мистер Тени же не может видеть призраков, верно? Именно в этом его проблема. Так вот, он заставлял доктора Рокени их видеть вместо него, когда она была маленькая.

Корделия увидела их озадаченные взгляды и поняла, что объясняет всё неправильно, поэтому решила попробовать зайти с другой стороны.

– Ну вот знаете Кэти? Её мама всю жизнь мечтала стать актрисой, но всё, что ей удалось – это сняться в рекламном ролике с поющим пылесосом. Поэтому теперь она заставляет Кэти ходить на все эти занятия по актёрскому мастерству, хотя самой Кэти этого совсем не хочется.

– А разве Кэти Тран ходит на актёрское мастерство? – переспросила Агнеса.

– Да не Кэти Тран! – сказала Корделия. – Кэти Уотерс.

– Кэти Тран на гитаре учится играть, – сказал Бенджи.

Агнеса покачала головой.

– Ты имеешь в виду Кэти Мильхаузер. У которой шляпки.

– Слишком много Кэти! – сказал Бенджи.

– Короче, – продолжала Корделия, – мистер Тени заставлял доктора Рокени бродить по школе Тени и рассказывать ему обо всех призраках, чтобы он знал, какие они. И он её возил по разным другим домам, где, по слухам, водились привидения, чтобы проверить, работает ли там её дар. И так продолжалось годами! Доктор Рокени говорит, он её называл «мои глазки».

– А почему же её родители не сказали этому мужику, чтобы он отстал? – спросил Бенджи.

– Маме было пофиг, – сказала Корделия, – а папа умер.

– Ну, – сказал Бенджи, – насчёт нас-то доктору Рокени тревожиться не стоит. Мы ведь не Тени. И наши родители нас не отпустят на охоту за привидениями с каким-то сумасшедшим дедом.

– Да не сумасшедший он, – возразила Корделия. – Мне его даже жалко стало. Он был так разочарован, когда обнаружил, что его самодельные призрочки не работают!

Агнеса взглянула на неё странно.

– Ты так говоришь, как будто он тебе нравится.

Корделия пожала плечами.

– Ну, доктор Рокени его так описывала, что я думала, будто он по-настоящему злой и страшный. А это просто такой дедуля, который гордится своим родством с Элайджей Тени и мечтает научиться видеть призраков, как и его родные. Может, он не такой уж плохой, как рассказывала доктор Рокени?

– А может быть, мы просто не всё знаем, – сказал Бенджи.

Они остановились у доски объявлений, увешанной пожелтевшими прошлогодними рисунками. Корделия быстро огляделась по сторонам и нажала на один приметный цветок гибискуса, замаскированный среди других цветов на обоях, одновременно с Агнесой, которая нажала на второй такой же. В полу открылся люк, в люке показалась лестница, ведущая во тьму.

– Крутая у нас всё-таки школа! – усмехнулась Агнеса.

Они спустились вниз и при помощи рычага закрыли люк наверху. В прошлом году, когда они обнаружили кабинет Элайджи Тени, это была тёмная дыра, кишащая крысами. Ремонт здесь был ещё не окончен, но всё-таки уже сделалось намного лучше. Прежде чем уйти на пенсию и переехать в Грецию, мистер Уорд – бывший главный смотритель школы Тени и один из немногих взрослых, которые знали о призраках, – поменял сгнившую проводку и повесил тут современные лампы. Полы подмели и вымыли, стены оттёрли, книги расставили на полки. И даже переоборудовали примыкающую к комнате кладовку: теперь там хранился запас возможных светлых ключиков.

Мистер Дерлет, который узнал о призраках в прошлом году, когда Корделия спасла его сынишку, сидел за чертёжным столом в центре комнаты, листал один из дневников Элайджи и делал выписки в жёлтом линованном блокноте. На левой скуле у него красовался жуткий синяк.

– Ух ты! – воскликнул Бенджи. – Мистер Ди, что случилось? Подрались с кем-то?

– Ну, если можно так выразиться, – сказал мистер Дерлет. – Мы с доктором Рокени пытались собрать кости Элайджи, чтобы честь по чести захоронить его в фамильном склепе Тени. А он оказался против. Последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание, – это особенно увесистый том по истории архитектуры, летящий мне в физиономию.

Корделия бросила взгляд на кровать, где испустил последний вздох Элайджа Тени. Теперь, когда кабинет привели в порядок, его скелет выглядел тут неуместно, как снеговик на пляже. Над останками возвышался призрак Элайджи Тени. Рукава белой рубашки навеки закатаны, усы подстрижены и расчёсаны.

– Ну что ж вы так! – попеняла ему Корделия. – Мистер Дерлет же просто помочь хотел.

Элайджа Тени грозно скрестил руки на груди: мол, только попробуйте тронуть мои кости!

– Он ужасно извиняется, что вы пострадали, – сказала Корделия мистеру Дерлету.

– Ну да, конечно, – недоверчиво ответил мистер Дерлет. Сам он призраков не видел, хотя как-то раз для опыта надел Агнесины призрочки и прогулялся по школе. Вернулся он с посеревшим лицом, трясущимися руками и сообщил, что лучше уж займётся бумагами.

– И как идёт работа? – спросила Корделия, взяв один из дневников Элайджи из лежавшей на столе стопки и принявшись его перелистывать. Страницы были сплошь исписаны бисерным почерком, лишь иногда в тексте попадались наброски или чертежи.

– Медленно, но верно, – ответил мистер Дерлет. – Я‐то рассчитывал управиться с дневниками Элайджи к концу лета, но, похоже, времени на это уйдёт куда больше. Элайджа явно испытывал неудержимую потребность записывать каждую мысль, которая приходила ему в голову. Некоторые из них блестящие. Некоторые так себе. Скажем, стишок про ногти на ногах явно оставляет желать лучшего.

Корделия улыбнулась. В прошлом году мистер Дерлет всё время выглядел печальным (и не без причины!), но в последнее время он время от времени начал шутить. Девочка надеялась, что это знак перемен к лучшему.

– С возвращением, дети! – сказала доктор Рокени, входя в кабинет. – Извините, что не смогла поздороваться перед началом занятий – я застряла у себя в кабинете, планировала повестку на будущие педсоветы.

Доктор Рокени не улыбнулась им, не спросила, как прошло лето. «Сердится она на меня, что ли? – подумала Корделия, и у неё неприятно засосало под ложечкой. – Знает ли она, что я испортила домик с подковами?»

– Опять педсоветы?! – переспросил мистер Дерлет. – Если бы я знал, что вы именно ради этого потребовали разобрать зимний сад, я бы ни за что не взялся вам помогать!

– А по-моему, там очень мило, – сказала доктор Рокени. – И на будущей неделе привезут новые растения. Теперь, когда проблема с ловцами призраков решена, я наконец-то могу взяться за школьные дела! Особенно если…

Она остановилась и пристально посмотрела на мистера Дерлета.

– А что, вы им ещё не сказали?

– Да нет. Вас ждал.

– Не сказали о чём? – спросила Корделия.

Мистер Дерлет ответил не сразу. Он сперва встал и потянулся, потом прислонился к чертёжному столу и посмотрел на детей.

– За два года до того, как инсценировать собственную смерть, Элайджа пришёл к выводу, что создание школы Тени – точнее, усадьбы Тени, как она тогда называлась, – было чудовищной ошибкой. Он думал так не всегда. По молодости Элайджа видел себя в роли спасителя, а призраков воспринимал как беглецов, спасённых от пустого и унылого существования. И только много лет спустя, когда он впервые увидел, как один из призраков принял свой «последний дар» и отправился в «иной мир» – сейчас мы называем это «светлыми ключиками» и «Светом», – Элайджа начал сомневаться в своих первоначальных выводах. Призраки, очевидно, испытывали радость, покидая школу.

– И в конце концов Элайджа смирился с фактом: он не спаситель! – сказала доктор Рокени с неожиданным гневом. – Он был тюремщиком.

Корделия бросила взгляд в сторону Элайджи. Призрак стыдливо потупился.

– Элайджа решил полностью посвятить себя тому, чтобы исправить ущерб, который причинил, – продолжал мистер Дерлет. – Вот зачем он устроил тот пожар на чердаке и инсценировал собственную гибель. Все, кто мог быть заинтересован в том, чтобы использовать его исследования в своих целях, должны были поверить, что всё уничтожено. Ну, а собственная «смерть» позволяла ему трудиться без помех.

– Но ведь привидения в школе водятся только из-за того, что она специально так построена! – заметил Бенджи, вспрыгнув и усевшись на одном из длинных приземистых шкафов, в которых хранилось обширное собрание чертежей Элайджи. – Что ему стоило снести пару стенок и испортить всю эту архмагию?

– Мы же это уже обсуждали, – возразила Корделия. – Это всё не так работает!

– Нет, ну а попробовать-то можно? Вот дайте мне кто-нибудь кувалду, и я с удовольствием поставлю небольшой эксперимент.

– Не смей! – рявкнула доктор Рокени. Все вздрогнули. Бенджи побледнел. Обычно директор, даже когда сердилась, голоса не повышала.

– Да я ж пошутил… – пробормотал Бенджи.

– Извини, – доктор Рокени поморщилась. – Я не хотела на тебя орать. Но тебе следует знать, что если разрушить узы архмагии, управляющей этим зданием, получившийся выброс призрачной энергии будет настолько мощным, что все призраки в школе уничтожатся. Они просто перестанут существовать. Не будет ни загробной жизни, ни Света. «Снесёшь пару стенок» – и обречёшь всех этих духов на судьбу намного хуже смерти!

Доктор Рокени, кривясь, помассировала виски, как будто у неё голова разболелась. Под глазами у неё были тёмные круги. «Я так понимаю, визит дядюшки ей дорого обошёлся», – подумала Корделия.

– Но ведь пожар на чердаке всё-таки был! – сказала Агнеса. – Это должно было причинить достаточно серьёзный ущерб, чтобы повлиять на архмагию.

– При обычных обстоятельствах – да, – сказал мистер Дерлет. – Однако Элайджа понимал, чем это грозит, и заранее позаботился о том, чтобы пожар затронул только «несущественную» часть здания. После этого он скрылся у себя в кабинете и попытался придумать способ благополучно отсылать призраков восвояси. Это было не так просто. Архмагия оказалась… – тут он заглянул в свои конспекты, – «упрямой клеткой, что отказывается выпускать злосчастные души, попавшие в западню». Однако после многих лет работы Элайджа наконец преуспел: он спроектировал устройство, которое было способно полностью избавить школу от призраков!

Бенджи спрыгнул со шкафа.

– Постойте, постойте! – сказал он. – Я вас правильно понял? Элайджа изобрёл устройство, которое способно изгнать из школы всех призраков?

Мистер Дерлет кивнул.

– Хочешь посмотреть? – с улыбкой спросил он.

6
Избавитель

Доктор Рокени подвела их к картине, на которой был изображён многолюдный парк. Мужчины в костюмах и шляпах, дамы под зонтиками, защищающими от летнего зноя. На берегу озера играют дети.

– Один из самых занятных секретов Элайджи, – сказала доктор Рокени. – Чтобы отворить дверь, нужно найти скрытого в парке призрака.

– Прикольно! – сказала Корделия и принялась рассматривать картину. Поначалу она выискивала очевидные приметы, такие как полупрозрачность или отсутствующая тень. Когда это не помогло, она стала высматривать другие детали. У одного мужчины оказалась грязь под ногтями. Какая-то девочка пыталась и не могла открыть зонтик. Собака лаяла на перепуганного ребёнка…

– Вон та женщина в белом платье, – сказала Корделия. – Под деревом.

Доктор Рокени явно удивилась тому, как быстро Корделия её нашла.

– Откуда ты знаешь? – спросила директор.

– Все остальные чем-нибудь заняты. Разговаривают, играют, любуются пейзажем. А женщина просто стоит и смотрит на них. Больше она ничего не может. Она тоже хочет участвовать в веселье. Но не может, потому что она мёртвая.

Корделия подошла поближе и разглядела в глазах женщины отчаянную тоску. Это подтвердило её догадку.

– Картина выглядит жизнерадостной, но на самом деле она грустная.

– Я с тобой согласна, – сказала доктор Рокени.

Корделия вспомнила про цветы, открывающие люк в кабинет Элайджи, нажала на призрака на картине и почувствовала, как вдавилась скрытая кнопка. Вся картина щёлкнула и открылась, словно дверь. За ней была лестница, уходящая в тёмный провал. Доктор Рокени пошла первой, все остальные последовали за ней. К тому времени, как ноги Корделии снова ступили на ровный пол, все они, видимо, очутились где-то намного ниже цокольного этажа. Воздух тут был холодный и затхлый.

Корделия принялась разглядывать новое помещение.

В отличие от прочей школы Тени, которая была сплошь разукрашена замысловатым декором в классическом викторианском стиле, тут всё было по-спартански голо. Земляной пол. Кирпичные стены. Стол-верстак со множеством ящичков.

И в центре комнаты – дом.

Дом был намного больше тех моделей на чердаке, но тоже был изготовлен во всех подробностях: мешанина стилей, объединённых таким образом, что вышло нечто прекрасное и удивительное. Корделия заглянула в одно из окошек и обнаружила, что, в отличие от домиков поменьше, этот дом изнутри совершенно не отделан. Вместо этого по всем стенам и потолкам его извилистых коридоров тянулись медные провода, как будто Корделия заглянула в нутро сложного механизма.

– Если я скажу, будто понимаю, как именно устроена эта штуковина, это будет неправда, – сказал мистер Дерлет. – Но вот что я сумел надёргать из дневников Элайджи. Призрачная энергия в естественном, необработанном виде собирается со всех привидений в школе и стекается сюда вот по этим медным проводам, что идут с потолка. Эта энергия проходит сквозь дом и благодаря силе архмагии преобразуется в нечто, что Элайджа называет «активационным туманом».

Мистер Дерлет указал на два ряда труб – одни фиолетовые, другие зелёные, – что выходили из крыши домика и разветвлялись, уходили в десятки отверстий в потолке.

– По этим трубам туман доставляется к зеркалам на четвёртом этаже, что позволяет призракам благополучно покинуть школу. Элайджа назвал это устройство «избавителем».

– Ничоссе! – сказал Бенджи.

– А что именно означает «благополучно покинуть школу»? – спросила Корделия. – Что, эти зеркала ведут в Свет?

– Да, именно такой была цель Элайджи, – ответила доктор Рокени. – Но он страдал из-за того, что подобное даже архмагии не под силу. Он думал, что призракам, возможно, придётся удовлетвориться тем, что они покинут стены школы и отыщут себе другое место, где можно обитать, – возможно, то самое место, где им следовало бы обитать, если бы школа Тени не захватила их.

Она нахмурилась.

– Но ближе к концу Элайджа перестал вести дневники, так что я не могу вам сказать, что же он решил в конце концов.

– Да и какая разница! Ведь главное, чтобы все призраки отсюда убрались, верно? – сказал Бенджи, оглядываясь по сторонам. – Как эта штуковина включается-то?

– Полегче, мистер Нуньес. Всё не так просто. Зайдите с другой стороны.

Обнимая себя за плечи, чтобы согреться, Корделия обошла избавитель, посмотрела на него сзади и сразу поняла, в чём проблема. Домик был недостроен. В верхнем этаже не хватало как минимум двух комнат и ещё части крыши.

– Элайджа умер, не успев его доделать, – сказала доктор Рокени.

– И я так понимаю, что просто доделать его наугад не выйдет? – спросил Бенджи. Агнеса отошла к верстаку.

– Ну вы же знаете, как оно с архмагией, – сказала доктор Рокени. – Всё должно быть чётко выверено, иначе ничего не получится. А мы, к сожалению, не знаем, как должны были выглядеть эти последние несколько комнат. Под конец Элайджа очень торопился. Видимо, он понимал, что дни его сочтены, поэтому работал без чертежей.

– Однако ведь он оставил заметки, – сказала Агнеса, перебирая кипу пожелтевших бумаг. Корделия заглянула ей через плечо: там были какие-то графики, уравнения… у неё голова пошла кругом. – Вот, формулы, уравнения. Возможно, мы сумеем ими воспользоваться?

– К сожалению, мы с доктором Рокени во всём этом разобраться не в состоянии, – сказал мистер Дерлет. – Вся эта математика нам не по уму.

– Да тут же ничего страшного, – сказала Агнеса, полностью уйдя в чтение. – Ну, тригонометрия, линейная алгебра… И ещё, похоже, геометрическая топология. Я смотрела на ютубе кое-какие лекции для студентов колледжей, но, конечно, многого не поняла. Надо будет сесть и как следует разобраться… ой, какие уравнения!

Корделия увидела, как мистер Дерлет с улыбкой взглянул на доктора Рокени.

– Говорил же вам, что у неё получится!

– Ну, поглядим, – сказала доктор Рокени.

– На что поглядим? – переспросила Агнеса.

– Сумеешь ли ты разобраться в проекте избавителя, – ответила доктор Рокени.

Агнеса уставилась на неё как на ненормальную.

– Но я же не сумею! – воскликнула она, теребя косичку. – Это же серьёзный проект. Тут… тут инженер нужен! Или математик. Или архитектор.

– Нам нужен гений, – возразил мистер Дерлет. – Гений у нас есть. Вот он!

– Я же не гений! – сказала Агнеса. – Я просто разбираюсь в вещах, в которых никто больше не разбирается.

– Так это же и есть гений! – шепнула Корделия.

– А вдруг я всё испорчу? – сказала Агнеса.

– Испортишь так испортишь, – ответил Бенджи. – Ничего страшного. Просто представь, что это контрольная.

– Ну да, – сказала доктор Рокени. – Вот именно! Это такая контрольная.

Агнеса посмотрела на бумаги, которые держала в руках.

– Контрольные-то я люблю, – пробормотала она. – Контрольные – это прикольно…

Она натянуто улыбнулась.

– Ну ладно. Я, пожалуй, попробую.

Бенджи завопил от радости и запрыгал по комнате, давая всем пять. Корделия стукнулась с ним ладонями, хотя сама ещё не решила, как к этому относиться. Если они сумеют избавить школу от призраков, они спасут сразу многих. Это здорово, да. Но ведь это значит, что ей больше не придётся помогать призракам… И эта мысль Корделию огорчила. Кем же она будет без них?

К тому времени, как они вернулись назад в кабинет, была уже половина пятого. Корделия попыталась было уговорить Агнесу с Бенджи задержаться ещё ненадолго, но ребята уже устали, их родители должны были скоро вернуться домой, так что они сразу направились к выходу. Корделия понимала, что и ей, наверно, тоже стоило бы пойти с ними. В конце концов, папа должен забрать её из школы в пять, и она обещала ему, что в этом году научится не опаздывать. Но ей весь день не терпелось наконец-то взяться за освобождение призраков, и Корделия понимала, что если не утолит эту жажду, то просто не уснёт сегодня ночью.

«Кого-нибудь одного! – думала она, набивая сумку светлыми ключиками. – И сразу домой!»

Она побежала в опустевший кабинет художественной культуры, где она во время уроков мельком увидела женщину в чёрном гидрокостюме, с доской для сёрфинга. Ни тёмные очки, ни полотенце сёрфершу не заинтересовали, а вот наушники как раз подошли. Глядя, как дух женщины уходит в Свет, навстречу крикам чаек и шуму волн, Корделия испытала прилив блаженного тепла. Это было всё равно что вернуться домой после долгого-долгого отсутствия.

Это то, для чего я создана. Это и есть я!

Но одного призрака было мало. Ведь ещё столько других нуждались в её помощи! Она носилась по коридорам, по лестницам, по классам, отсылая в Свет всё новых и новых обитателей. В блаженном забытьи она совсем забыла про время. Когда Корделии наконец пришло в голову заглянуть в телефон, она с изумлением обнаружила несколько сообщений от папы, который ждал её у школы и уже начинал беспокоиться.

Миновал почти целый час. А казалось, всего несколько минут!

«Ну ладно, ещё один, и всё! – подумала Корделия, вспомнив старого садовника, который в прошлый раз отказался от предложенной тяпки. – Он же, небось, целое лето ждал, пока я вернусь с нужным светлым ключиком! Было бы жестоко заставлять его ждать хотя бы на минуту дольше».

Она быстренько набила папе сообщение: «Извини, у нас тут собрание арт-клуба, мы задержались. Пять минут!» – и взбежала наверх, прыгая через две ступеньки. Она очутилась в узком коридоре, застеленном красной с золотом дорожкой. На стенах висели овальные портреты бородатых мужчин и дам в высоких воротничках. Единственным признаком того, что Корделия в школе, а не в чьём-то частном доме, был валяющийся на полу пакетик из-под завтрака.

Учительская находилась напротив кабинета восьмиклассников, принадлежавшего то ли миссис Линк, то ли миссис Лаваль – Корделия их вечно путала. Девочка отворила дверь и включила свет.

Садовник стоял на большом столе в центре комнаты.

Стоял он спиной к Корделии, но его широкополую панаму и грязные перчатки не узнать было невозможно. Под ногами у него стояло полупустое блюдо с выпечкой. Корделия представила, как учителя жуют печенье и булочки, не замечая призрака, стоящего буквально в нескольких дюймах от них. Мысль оказалась далеко не такой уж забавной.

– Добрый день, – сказала Корделия. – Вы меня помните? В прошлый раз у меня не было того, что вам нужно, я решила попробовать кое-что новенькое.

Садовник не обернулся. Корделия подумала было обойти стол, чтобы посмотреть ему в глаза, но потом решила этого не делать. Призраки такие нервозные! Если старик не хочет смотреть в её сторону, лучше и не настаивать.

Корделия сбросила с плеч рюкзачок и как можно осторожнее поставила его на стол. В учительской царила хрупкая тишина.

– Я всё думала-думала, отчего некоторые светлые ключики действуют, а некоторые нет, – продолжала Корделия. – И я думаю, что это вопрос потребностей. Понимаете, Свет – это как рай, только там не ангелы на облаках, потому что это не для всех. Свет тебя переносит в то место, которое ты больше всего любил при жизни. К тому, что ты был готов делать снова и снова, потому что это никогда не надоедает! Кататься на лыжах. Купаться на пляже. Даже бегать трусцой – знаете, сколько психов хотят именно этого?

Корделия вынула из бокового кармашка белый пакетик.

– Я так понимаю, вы любили ухаживать за садом, да? Моя найнай тоже это любит. Она в основном овощи разводит. Тяпка бы вам, конечно, пригодилась, но она вам не то чтобы необходима. А вот семена, например? Без семян ведь ни сада, ни огорода не будет!

И Корделия высыпала на стол пакетик помидорных семян. Семена падали почти беззвучно, но старик развернулся так резко, точно у него за спиной выпалила дюжина пушек разом. Он уставился на девочку, гневно осклабившись, и Корделия шарахнулась назад с колотящимся сердцем. Да, это явно не был приятный садовник, из тех что оставляют корзинки со свежими овощами в подарок соседям. Этот был скорее из тех, что раскидывают ядовитую приманку для кроликов и оленей, которые имели несчастье забраться в их владения.

Он проворно сцапал семечко двумя пальцами.

Над призраком распахнулся чёрный треугольник. Учительскую залило солнечным светом. Аромат свежей щепы пересилил витающие в воздухе запахи жжёного попкорна и разогретых в микроволновке обедов.

Садовник принялся подниматься вверх.

Однако, вместо того чтобы обрадоваться Свету, он принялся отчаянно сопротивляться. Он отклонялся всё дальше и дальше, пока не перевернулся вверх ногами. Его руки отчаянно шарили в воздухе, пытаясь за что-нибудь уцепиться. Казалось, будто треугольник тащит его в чёрную дыру, а не навстречу солнечному весеннему дню. И вот наконец, когда ноги садовника уже миновали порог между этим миром и тем, призрак вспомнил про семечко у себя в руке и отшвырнул его прочь, словно гранату, готовую разорваться.

Треугольник захлопнулся. Призрак рухнул обратно на стол.

Он присел на корточки и смахнул со стола семена. Они полетели в грудь Корделии и рассыпались по полу. Призрак вскочил, готовясь ринуться через комнату, чтобы наказать девчонку, которая пыталась ему помочь…

Корделия бросилась бежать и не останавливалась, пока не добежала до папиной машины.

7
Пропавший призрак

На следующее утро Корделия встретилась с друзьями у шкафчиков и потащила их сквозь медленно текущий поток учеников. Школа всё ещё потягивалась после долгого ночного сна. Учителя с заспанными глазами заканчивали подготовку к урокам, заодно подкрепляясь кофе. И даже призраки выглядели какими-то усталыми.

Ребята взбежали по лестнице, прыгая через две ступеньки, и влетели в учительскую.

Госпожа Страуб, учительница ОБЖ, стояла у окна, задумчиво глядя на улицу. На большом столе кто-то оставил бланк заказа на скаутское печенье.

А садовника нигде не было.

– Он же тут был! – воскликнула Корделия, заглядывая под стол. – Ничего не понимаю!

Госпожа Страуб оглянулась и строго посмотрела на незваных гостей.

– Вам сюда не положено, – сказала она.

– Извините, пожалуйста! – воскликнул Бенджи, вытаскивая Корделию за дверь. – Она думала, что забыла тут свой телефон!

Ребята направились к восточной лестнице, протискиваясь сквозь толпу восьмиклассников, заполнивших тесный коридор. Корделия и в своём-то седьмом классе была одной из самых маленьких, а среди старших ребят она и подавно чувствовала себя совсем малышкой.

– Ну был же там вчера призрак! – сказала она. – Я не выдумываю!

– Нас убеждать не надо, – сказала Агнеса, пряча призрочки в футляр. – Мы все тебе верим.

– Я на втором этаже поищу, – сказал Бенджи. – Зоны призраков распространяются во всех направлениях. Может, твой садовник провалился сквозь пол учительской, просто для разнообразия.

– Ну да, попробовать стоит, – согласилась Корделия, хотя и сомневалась, что из этого будет толк. Призраки могли проходить сквозь полы и стены, но обычно избегали это делать без особых причин.

– А куда ты дела те семена, что ты ему принесла? – спросила Агнеса.

– Оставила лежать на полу, – ответила Корделия. – А что?

– Это просто гипотеза, – сказала Агнеса, перетаскивая свой рюкзак на колёсиках через складку ковра, – но, предположим, он после твоего ухода передумал и всё-таки подобрал семена? Тогда он мог уйти в свой Свет. Это объясняет, отчего его там больше нет.

– Не может такого быть, – сказала Корделия. – Этот дядька в самом деле очень не хотел уходить в свой Свет. Он бы ни за что не передумал.

– Ну, уж в следующий раз выбора у него не будет! – сказал Бенджи. – Когда Агнеса запустит этот избавитель, он отсюда вылетит, хочет он того или нет.

– Если Агнеса его запустит, – поправила Агнеса. – Это же ещё не известно. Мне столько проблем предстоит разрешить!

– Ничего, разберёшься! – махнул рукой Бенджи.

– Да-а, тебе-то легко говорить! – буркнула Агнеса. – Тебе-то не приходится фрактальную геометрию осваивать!

Корделия остановила друзей прямо посреди коридора. Она сердилась оттого, что их, похоже, больше волновала проблема избавления школы от призраков, чем то, что случилось с садовником.

– Вы что, не понимаете, как это странно? – сказала она. – Я дала этому призраку ключ от его личного рая, а он такой: «Нет-нет, я лучше проведу вечность в этой тёмной и скучной школе!» Это же ненормально!

– Только он здесь не остался, – сказала Агнеса шёпотом – их с обеих сторон обходили ученики. – Он исчез. Я думаю, что он отправился в свой Свет. Это наиболее логичное объяснение.

– Я же вам говорю, он никак не мог…

– Слушай, Корди, ну чего ты так паришься-то? – спросил Бенджи. – Нам надо думать не об одном-единственном призраке, а о том, чтобы избавить от призраков всю школу. Сделаем это – и все наши проблемы решатся сами собой. Нам больше никогда не придётся думать о призраках! Разве мы не этого хотим?

Агнеса подумала и нехотя кивнула.

– Мне будет не хватать изучения призраков, – сказала она. – Но мне будет приятно знать, что с ними всё в порядке.

Корделия промолчала.

Большинство учителей уходили из школы Тени, проработав тут один-два года. А тем, кто оставался, явно нравилось работать в жутковатом старинном особняке. Обычно это означало, что они довольно странные люди.

Новых учителей Корделии это тоже касалось.

Мистер Хёрн, преподаватель обществоведения, был помешан на природных катастрофах и каждый день записывал на доске какой-нибудь новый «интересный факт» («В результате землетрясения в Шэньси в 1556 году погибло более 800 000 человек!», «В Техасе каждый год случается больше торнадо, чем в любом другом штате!»). Госпожа Гилман, преподаватель словесности, держала у себя на столе целый ряд венериных мухоловок и регулярно скармливала им «погрешности правописания» и «слова-паразиты», которые находила в сочинениях.

Как только Корделия вошла в кабинет МХК, она сразу поняла, что учитель художественной культуры, мистер Кин, такой же странный, как и остальные.

Он сидел на столе, скрестив ноги по-турецки, в маске из папье-маше с рогами и выпученными глазами. Корделия приняла бы его за призрака, если бы её одноклассники, шедшие впереди, не вздрогнули от неожиданности. Значит, они его тоже увидели.

– Доброе утро, мистер Кин! – поздоровалась Франческа, не отрываясь от книжки, которую читала на ходу. Она в прошлом году ходила в арт-клуб, так что с мистером Кином была уже знакома. – Крутая масочка!

– Спасибо! – сказал мистер Кин. – Я её летом сделал. Что, интересная книжка?

– Они все интересные! – улыбнулась в ответ Франческа.

Заняв уляпанный краской стол на троих с Бенджи и Агнесой, Корделия окинула взглядом класс. На стенах висели десятки масок – по-видимому, изготовленные бывшими учениками мистера Кина. Лошадь с клочьями крашеной ваты вместо гривы; свинья с отвалившимся ухом, на месте которого виднелся треугольник пожелтевшей газеты; зелёный монстр с зубами из зубочисток; младенец с радужными пружинками вместо глаз; и, возможно, самая странная – простая белая маска, сплошь исписанная знаками вопроса.

– Как вы, возможно, уже заметили, – начал мистер Кин, – я увлекаюсь масками. Я всегда ими увлекался, ещё с тех пор, как сам был мальчишкой. Но вы не пугайтесь: ещё я люблю хоккей, барбекю и рок-н‐ролл. Так что я не совсем псих.

Мистер Кин снял маску – и они увидели мужчину средних лет с приятным пухлощёким лицом. Корделия легко могла представить, как он в солнечный день стоит возле тележки с воздушными шариками и скручивает разных зверушек для детей.

– В этом году вы все будете делать маски, – сказал он и улыбнулся щербатым ртом. – Но сегодня у нас только первое занятие, торопиться некуда. Так что просто расслабьтесь и нарисуйте мне всё, что захотите. Поглядим, на что вы способны.

В центре их стола стояли лоток с бумагой и стаканы с фломастерами и цветными карандашами. Корделия взяла третий листок сверху – верхние два были слегка помятые – и достала простой карандаш 2B из пенала с принадлежностями для рисования, который всегда носила в рюкзаке.

Раньше, в Калифорнии, Корделия, бывало, могла целыми днями рисовать в блокноте, изрисовывая одну страничку за другой, но сейчас, когда её жизнь была целиком посвящена призракам школы Тени, на рисование времени не хватало. И теперь, когда появилась возможность что-то нарисовать, у неё аж руки зачесались от нетерпения.

«Что же нарисовать, а?»

Ответить на этот вопрос обычно бывало труднее всего. В конце концов, в мире столько всего, что можно нарисовать, и столько вещей, которые хочется нарисовать!

Однако сегодня ответ пришёл сам собой.

Того садовника.

Корделия склонилась над бумагой так низко, что кончики её волос касались стола, и принялась рисовать как одержимая, представляя себе лицо призрака, чтобы как можно лучше воспроизвести его на бумаге. Морщины. Соломенная шляпа. Гневно стиснутые губы… Дорисовав, Корделия откинулась назад, оценивая свою работу. «Неплохо… только глаза немного не такие». Она стёрла их ластиком и попыталась воспроизвести, какие глаза сделались у садовника, когда она дала ему семена: гнев, да, но ещё и страх от мысли, что придётся уйти в Свет. Вот этот-то страх Корделия передать и не сумела – вероятно, потому, что не понимала, как можно бояться собственного рая.

Она как раз начала перерисовывать второй глаз, как вдруг взрыв хохота нарушил её сосредоточенность.

Корделия раздражённо подняла голову и увидела, что Вивиана – та хорошенькая девочка, с которой пришёл Бенджи в первый день занятий, – сидит прямо напротив неё. В какой-то момент она пересела за их стол и подвинулась вплотную к Бенджи так, что их коленки почти соприкасались. Причём Бенджи, похоже, не возражал.

Вивиана снова прыснула, зажимая рот обеими руками.

– И что смешного? – спросила Корделия, заставив себя улыбнуться.

– Бенджи тут нарисовал! – фыркнула Вивиана. И показала Корделии его рисунок: кашу из небрежных штрихов, пятен и следов от ластика. – Как ты думаешь, что это? Ну, угадай!

Корделия замялась. Ей не хотелось никого обижать. Бенджи был превосходный спортсмен, он здорово писал и хорошо готовил, но вот рисовал он на уровне «точка-точка-запятая».

– Мельница? – предположила Корделия.

– Облако? – Агнеса сощурилась, вглядываясь в рисунок. – Облако… на палочке? Облако-леденец?

Бенджи потянулся было за рисунком, но Вивиана, хохоча пуще прежнего, шутливо отпихнула его. Две девчонки за соседним столом посмотрели в их сторону и переглянулись с понимающей улыбочкой. Корделия была уверена, что к концу дня по школе уже поползут слухи насчёт Бенджи с Вивианой. Если ещё не поползли.

– Это дерево напротив моего дома! – воскликнул Бенджи, отобрав наконец рисунок у Вивианы. – Что, не видно, что ли?

– Тот большой вяз? – переспросила Вивиана. – Серьёзно? Ты его пытался нарисовать?

Корделия удивлённо посмотрела на неё.

– А ты бывала у Бенджи? – спросила она и положила карандаш. Штрихи сделались жирнее, чем нужно, а она не хотела испортить рисунок. – Я и не подозревала, что вы такие близкие друзья!

– Ой, да какие мы друзья! – воскликнула Вивиана с напускным отвращением. – Терпеть его не могу! Но моя мама с начала лета работает с его мамой, они очень сдружились, то и дело устраивали семейные вечеринки с пиццей…

– И, короче, я просто вынужден был общаться с Виви, – сказал Бенджи. – Всё лето мне испортила, зараза!

«Виви. Не «Вивиана», – подумала Корделия, изо всех сил продолжая улыбаться. – Как это мило!»

– Да ты просто злишься, потому что я всё время тебя обставляю в «Super Smash»! – отпарировала Виви.

– Это просто из-за того, что я тебе отдал хороший джойстик!

– Ах, так? Ну давай в следующий раз попробуем у меня дома и поглядим, что будет!

– Замётано, Мартинес! Только смотри, не реви, когда я тебе всыплю.

И так они трепались между собой ещё некоторое время. Корделия, которая чувствовала себя невидимой, ошеломлённо наблюдала за ними.

– Что случилось?! – шёпотом сказала она Агнесе. – В прошлом году Бенджи и не замечал её существования, а теперь они ведут себя будто лучшие друзья!

Агнеса неловко пожала плечами. Она не выносила конфликтов, особенно между её друзьями.

– Ну, Виви действительно приятная, когда познакомишься с ней поближе, – заметила она.

– Так ты тоже с ней тусовалась?

– Ну, так, пару раз, в гостях у Бенджи, – тихо ответила Агнеса. Она опустила глаза и принялась раскрашивать клюв у утконоса, которого она рисовала. – Бенджи ведь и тебя приглашал, но ты ничего не хотела, никуда не ходила, только сидела у себя в комнате и читала про призраков.

Корделия попыталась было возразить, но тут вспомнила, что Агнеса права. Бенджи ведь в самом деле её приглашал! «А ты что думала, он будет просто сидеть дома один, если ты не придёшь?» – сказала себе Корделия, чувствуя себя круглой дурой.

– Но почему она ему так нравится? – спросила Корделия. – Она ведь даже призраков не видит!

Агнеса перестала рисовать и посмотрела на Корделию.

– Я тоже не вижу, – сказала она. – И что, это значит, что нам нельзя больше дружить?

– Да нет, – Корделия поморщилась. – Извини, пожалуйста. Я глупость сказала.

– Ничего страшного, – лукаво улыбнулась в ответ Агнеса. – Ты просто плохо соображаешь. Ревность мешает мыслить логически.

– Я вовсе не ревную! – сказала Корделия.

Агнеса улыбнулась ещё шире.

– Да нет, серьёзно! – настаивала Корделия. – Я… я просто удивлена, вот и всё!

– Ты удивлена, что другая девочка хочет общаться с Бенджи, несмотря на тот факт, что он симпатичный, славный и весёлый? Ну да, логично.

Корделия снова взялась за карандаш.

– Не такой уж он и симпатичный! – пробурчала она.

Всё время, оставшееся до конца урока, она пыталась сосредоточиться на рисунке, но то и дело отвлекалась на Бенджи с Виви. Прозвенел звонок, а она так и не успела как следует дорисовать глаза садовника. Девочка скомкала рисунок и выкинула его в мусорную корзину.

8
Домик на чердаке

На следующий день Корделия пришла в школу пораньше. Она собиралась наконец-то рассказать доктору Рокени, что испортила архитектурную модель. Заглянув в кабинет директора и увидев, что там никого нет, девочка поднялась на третий этаж и вошла в потайной ход в подсобке. Проходя через чёрные пирамиды, Корделия ощущала покалывание от рассеянной в воздухе энергии – всё равно как летом перед самой грозой.

Она открыла люк и вылезла на чердак.

Погода на улице была скверная, и свет еле сочился сквозь слуховые окна. Прежде чем постучаться в квартиру доктора Рокени, Корделия решила взглянуть на испорченный домик. Она была большой мастерицей во всём, что касалось разных арт-проектов, и подумала, что оправдаться будет намного легче, если окажется, что она сама сумеет заделать дыру.

Она увидела домик – и глаза у неё полезли на лоб. Девочка обошла вокруг модели, провела ладонью по крыше в полной уверенности, что тут какая-то ошибка.

Домик уже отремонтировали.

Дверь в квартиру доктора Рокени отворилась, и директор вышла на чердак.

– Дядя Дариус починил его перед тем, как уехать, – сказала она. – У него есть свои недостатки, но даже я готова признать, что руки у него золотые. Трудно было только подобрать материал для кровли, который соответствовал бы оригиналу, но в конце концов мы его нашли.

– Это я его поломала, – сказала Корделия, смаргивая слёзы. – Простите, пожалуйста.

Доктор Рокени подошла к девочке и обняла её. Корделия удивилась: директор была не из тех людей, которые часто обнимаются, – но ей от этого сделалось лучше.

– Надо было вам сказать, – вздохнула Корделия.

– Ну вот, ты же сказала, – ответила доктор Рокени. – Ты бы и раньше сказала, если бы я не отправила тебя домой на каникулы. Я понимаю, что тебе это далось нелегко, но, думаю, это всё же было к лучшему. Жизнь не из одних призраков состоит, Корделия.

– Вы говорите прямо как Бенджи… – сказала девочка. Но упоминание о Бенджи заставило её вспомнить о Виви и о её дурацких роскошных волосах, так что она поспешила сменить тему. – Элайджа исследовал так много домов с привидениями! Мистер Тени говорил, ему бабушка в детстве рассказывала истории об этих домах.

Доктор Рокени кивнула с угрюмой усмешкой.

– Да он и мне эти истории рассказывал, когда я была девочкой.

– Здорово! – и Корделия кивнула на домик, который она испортила. – А про того призрака, что обитал в этом доме, он вам рассказывал?

Доктор Рокени на миг застыла. Потом медленно подалась в сторону Корделии, постукивая пальцами по крыше домика.

– Зачем, – тук, – тебе, – тук-тук, – это знать? – осведомилась она. Взгляд у неё отчего-то сделался холодный – Корделия никогда прежде её такой не видела.

– Так просто… интересно же… – растерянно выдавила Корделия, не понимая, отчего доктор Рокени вышла из себя. – Раз уж я его сломала… Не хотите – не рассказывайте, пожалуйста!

Странное выражение в глазах доктора Рокени исчезло.

– Извини, – сказала она, потирая лоб двумя пальцами. – Не люблю я говорить об этих домах. В детстве мне после дядюшкиных рассказов снились жуткие кошмары. А он даже не задумывался о том, что все эти истории о привидениях могут напугать ребёнка.

– Может, он думал, что они вам нравятся так же сильно, как ему? – предположила Корделия.

– Мой дядя не любит призраков, – сказала доктор Рокени. – Он думает только о том, чтобы доказать, что призраки существуют и что это Элайджа заточил их здесь силой своего гения. С его точки зрения, он стремится к благородной цели прославить имя Тени, чтобы оно заняло своё законное место рядом с фамилиями Эйнштейна и да Винчи. Единственное, что ему мешало поведать всему миру об архмагии, – это то, что ему бы всё равно никто не поверил.

– Удивительно, что он сам верит в призраков, – заметила Корделия. – Он же их не видит!

– И это его расстраивает, как ничто другое, – самодовольно усмехнулась доктор Рокени. – Даже когда я была маленькая, он мне страшно завидовал, что у меня есть Зрение, а у него нет. Думаю, потому он и заставлял меня так много работать. Каждый день после уроков. Каждую субботу. Каждое воскресенье.

Доктор Рокени бросила взгляд на старого призрака, который сидел на сундуке, беззвучно постукивая ногой по полу.

– Мои друзья играли на солнышке, а я в темноте разыскивала его ненаглядных призраков.

– Вы поэтому не хотите, чтобы он знал, что у меня тоже Зрение? – спросила Корделия. – Вы беспокоитесь, что он попытается и со мной сделать то же самое?

Доктор Рокени кивнула.

– Он знает, что я не стану ему помогать. Больше не стану. Но если он обнаружит, что призраков видишь ты, то попытается вместо этого воспользоваться твоей помощью.

– Но, как по мне, это не так уж и плохо, – возразила Корделия. – Наверно, было бы здорово, если бы люди знали правду…

Доктор Рокени бросила на неё разочарованный взгляд. Корделия отвела глаза, чувствуя себя непослушной школьницей, которую отправили к директору.

– Знание – самая опасная вещь в мире, – сказала доктор Рокени. – Так что и призраков, и исследования Элайджи следует держать в тайне. Мы же не хотим, чтобы дурные люди узнали, как построить дом с привидениями. Возможно, они не станут заботиться об интересах призраков, как делаем это мы.

– Я никому не скажу! – пообещала Корделия. – Но ваш дядя будет страшно зол, если когда-нибудь узнает, что вы прятали от него кабинет Элайджи!

– Так что пусть это будет нашей маленькой тайной! – подмигнула ей доктор Рокени. – Послушай, я знаю, что Дариус выглядит этаким славным старичком, но это всё напускное, чтобы люди не знали его истинной цены. Его возраст – всё равно что маска, которую он носит, чтобы скрывать свои подлинные намерения.

Доктор Рокени бросила взгляд на часы и поморщилась.

– Знаешь, я бы с удовольствием поболтала ещё, но у меня куча работы. Со всеми этими собраниями после уроков я безбожно отстала со всем остальным.

– А вы не могли бы просто взять и отменить все эти собрания? – спросила Корделия. – Ведь вы же тут главная!

Доктор Рокени нахмурила брови, как будто всерьёз задумалась над её предложением, потом поморщилась и потёрла левый висок.

– С вами всё в порядке? – спросила Корделия.

– Да просто голова болит, – ответила доктор Рокени. – Ничего страшного. Ты не задержишься после уроков? Я тут видела нескольких новоприбывших, которые, возможно, нуждаются в твоей помощи.

– Да какая разница? – сказала Корделия, уныло пожав плечами. – Всё равно же избавитель освободит всех призраков сразу.

– Может, освободит, – сказала доктор Рокени. – А может, и нет. Но, как бы то ни было, ты можешь помочь призракам уже сегодня. Нечестно заставлять их ждать.

Она присела напротив старика на сундуке и сочувственно посмотрела на него.

– Существовать среди живых, хотя они уже не принадлежат этому миру, – проклятие для призраков. Можешь себе представить, каково это? Быть заточённым в доме, не в силах делать ничего, кроме как смотреть, в то время как живые, которые вольны приходить и уходить, как им заблагорассудится, – едят, говорят, стареют…

Корделия посмотрела на старика – о чём-то он сейчас думает? – и ощутила, как глубокая печаль нарастает у неё в сердце.

– Вы правы, – сказала она, мысленно пообещав себе как можно скорее вернуться и принести старику его светлый ключик.

– Я знала, что ты поймёшь, – сказала доктор Рокени, похлопав её по плечу. – У тебя доброе сердце, Корделия. Ступай, принеси светлые ключики хотя бы нескольким призракам. Мы на тебя рассчитываем!

После разговора с доктором Рокени Корделия воспряла духом. «Я по-прежнему нужна призракам! – думала она. – А потом, кто знает: вдруг этот избавитель вообще не заработает?»

Она сбежала по лестнице, прыгая через две ступеньки. В школе было полно народу, но Корделия чувствовала себя так, будто лопнет, если прямо сейчас не освободит хотя бы одного призрака. Поэтому она свернула налево, в западное крыло. Классов там не было, и она не встретила ни одного школьника. Доктор Рокени предупреждала, чтобы они не освобождали призраков во время занятий, но Корделия подумала, что можно сделать исключение.

«Нечестно заставлять их ждать – она же сама так сказала!»

Корделия миновала высокую арку и очутилась в галерее зеркал. Десятки зеркал висели вдоль огромного открытого пространства, их отражающие поверхности были занавешены колышущейся чёрной тканью. Корделия научилась видеть красоту даже в самых жутких уголках школы Тени – в витрине с фарфоровыми куклами, запрятанной в тупике третьего этажа, в ржавом трёхколёсном велосипеде, который почему-то каждое утро оказывался в новом месте, – но от этих зеркал ей до сих пор делалось не по себе. Самое страшное было втрое выше самой Корделии, а его рама представляла собой лабиринт из чёрных труб, увенчанный цилиндром, смахивающим на дымовую трубу, который почти упирался в потолок. И занавешено оно было красным, а не чёрным. И хотя Корделия заглядывала почти за каждую из занавесок, оберегавших зеркала, к этому зеркалу она не прикасалась ни разу. Даже её неутолимое любопытство имело свои пределы.

Она миновала призрака, которого прозвала Безнадёжным Бобом: это был самый обыкновенный дяденька, внешний вид которого не давал ни малейшего намёка на то, какой светлый ключик ему нужен. По школе там и сям было разбросано ещё несколько призраков вроде этого. Они появились тут ещё до Корделии, и девочка понятия не имела, как им помочь.

– Ничего, Боб! – пообещала Корделия. – Рано или поздно мы что-нибудь придумаем!

Судя по унылой физиономии, призрак не разделял её оптимизма.

Сразу за галереей зеркал она увидела девушку лет двадцати. Обе руки у неё были заняты увесистыми пакетами, как будто она только что вышла из торгового центра. На пакетах виднелись буквы – обычно там бывают логотипы магазинов, но тут надписи выглядели размытыми и прочесть их было невозможно.

– Я всё понимаю, – сказала Корделия призраку. – Пока я не переехала сюда, я тоже только и делала, что бегала по магазинам. Но с тех пор, как я узнала про вас, ребята, я больше не могу заставить себя заниматься шопингом. Глупо как-то покупать лишнюю пару туфель, когда вместо этого можно потратить деньги на светлые ключики!

Она вспомнила, как таскала своих несчастных родителей по всему торговому центру «Юнион-сквер», требуя себе такие, а не сякие туфельки или идеальную сумочку, и залилась краской. «На месте этой девушки могла бы быть я!» – подумала она, внезапно почувствовав, как будто видит перед собой совсем другого призрака: призрак того, что могло бы быть.

Корделия достала просроченную кредитную карточку, которую нашла в ящике кухонного стола, и положила её на пол. Привидение не колебалось ни секунды. Девушка жадно схватила карточку, и над ней появился чёрный треугольник. Треугольник начал открываться. До Корделии доносилась приятная музыка, какая обычно играет в торговых центрах, пиликанье касс, пробивающих штрих-коды… Привидение блаженно вздохнуло, точно моряк, почуявший морской бриз…

И отбросило карточку прочь.

В отличие от садовника, девушка не рассердилась. Она провожала закрывающийся треугольник взглядом с отчаянной тоской – но в то же время и со страхом, как если бы её Свет был искушением, которому следует противиться всеми силами.

И когда треугольник наконец закрылся, девушка явно была очень довольна собой.

– Да что же с вами такое? – спросила Корделия. – Почему вы не желаете уходить?

Привидение бросило свои сумки – они рассыпались в мелкие конфетти, а потом исчезли совсем. Потом девушка зажала нос, точно пловец, собирающийся нырять, и подпрыгнула как можно выше. Когда она начала опускаться, пол замедлил её движение вниз – но не остановил. Казалось, будто она спускается на невидимом лифте. Когда её фигура полностью исчезла из виду, из-под пола высунулась рука девушки и помахала Корделии на прощание.

9
Вечеринка у Виви

Школьные дела шли своим чередом. Писались контрольные. Снимались фотки классов. Завязывались дружбы. Октябрь нанёс подлый удар: внезапно наступили ранние холода и родители полезли доставать тёплые вещи, убранные до зимы.

И жизнь Корделии шла своим чередом. По утрам, перед школой, она спасала призраков, а иногда задерживалась и после занятий, если только не было какого-нибудь собрания. По большей части она работала в одиночку. У Бенджи обычно бывали футбольные тренировки, и, даже если он присоединялся к Корделии, он не столько занимался делом, сколько проверял сообщения на телефоне. Агнеса совсем перестала спасать призраков: она была всецело поглощена работой над избавителем. Корделия по-прежнему относилась к этой машине с подозрением, но что она могла сказать? Ведь и со светлыми ключиками дела шли не так уж хорошо. Всё больше и больше призраков в последний момент отбрасывали их в сторону и вскоре исчезали.

Корделия гадала, куда же они деваются.

Поскольку Агнеса уезжала в Бостон, к папе, Корделия планировала провести Хеллоуин дома, раздавая конфеты соседским ребятишкам. Однако всего за несколько дней до праздника Бенджи предложил ей альтернативный вариант: Вивиана устраивает у себя дома вечеринку и приглашает их обоих. Поначалу Корделии идти не хотелось, но наконец Бенджи её уговорил. Поскольку выбор костюмов в магазинах оставался небольшой, Корделия натянула чёрные легинсы, карандашом для бровей нарисовала себе носик и усы и нацепила кошачьи ушки. Всё лучше, чем ничего.

В шесть вечера мистер и миссис Нуньес отвезли их в дом Виви: скромный домик в полтора этажа в конце тёмной улицы. Изнутри доносилась музыка. На крыльце криво ухмылялись несколько тыкв.

Корделия дёрнула Бенджи за рукав его спортивной формы.

– Слушай, а что хеллоуинского в этом твоём костюме?

– Ну я же тебе объяснял! Я Дэйв. А Дэйв – это я.

– А откуда это видно?

Бенджи указал себе на спину.

– Потому что я номер десять! И это номер Дэйва. А мой номер – двенадцать!

Он раздражённо фыркнул.

– Ладно, уж там-то все поймут! Там все футболисты. Вив в девчачьей команде вратарём. Она знаешь какая крутая?

– Ну да, разумеется, – буркнула Корделия.

Бенджи позвонил в дверь. Дверь открыла жизнерадостная женщина – видимо, миссис Мартинес. Она восторженно взвизгнула и сгребла Бенджи в охапку.

– No te ves guapo? Viviana! Tu novio está aquí!^[4]

Щёки у Бенджи вспыхнули.

– Что она сказала? – спросила Корделия.

– Так, ничего, – ответил Бенджи – ему явно не хотелось, чтобы она знала.

Навстречу Бенджи выбежали ещё несколько взрослых, всё одновременно говорящие по-испански. Мужчина в шляпе волшебника обнял его за плечи, как будто члена семьи, и увёл в глубь домика. Остальные ушли следом.

А Корделия осталась одна в прихожей.

– Ничего страшного, – сказала она. – Я и сама дорогу найду. Очень мило.

Она пошла было на звуки музыки, но не успела сделать и трёх шагов, как в прихожую выскочила Виви. Сердце у Корделии ёкнуло.

Они были в одинаковых костюмах!

– Слава кошкам! – с улыбкой сказала Виви и крепко её обняла. На Корделию пахнуло духами. – Ты так мило смотришься!

– Ты тоже, – сказала Корделия.

На самом деле Виви смотрелась не «мило». Она смотрелась великолепно! И по сравнению с ней Корделия чувствовала себя жалким, облезлым помоечным котёнком.

– Что, мои опять Бенджи утащили, да? – улыбнулась Виви. – Он тут у них типа рок-звезды. Ничего, я его потом спасу. Пошли вниз!

Они прошли через кухню, где пожилая женщина в фартуке жарила бананы. Дальше была небольшая каморка. На полках красовались десятки медалей и кубков.

– Это все твои? – спросила Корделия.

Виви закатила глаза.

– Мне так стыдно! Я говорила папе, чтобы куда-нибудь всё это убрал, но он буквально сам не свой, когда речь о спорте. Я играю в футбол с тех пор, как выросла достаточно большой, чтобы пинать мячик.

– А тебе что, самой это не нравится?

Виви, похоже, несколько удивилась вопросу, как будто никогда раньше об этом не задумывалась.

– Ну, я всегда этим занималась… – ответила она. – А ты? Ты каким-нибудь спортом занимаешься?

– Ну, фрисби могу покидать. В общем, и всё.

– А как насчёт мальчиков?

– А что насчёт мальчиков?

– Ну, нравится тебе кто-нибудь? – спросила Виви. Спрашивала она небрежным тоном, словно хотела знать, задали ли на завтра домашку по математике, но её улыбка сделалась чуточку нервной. – Я никому не скажу, честное слово!

«Бенджи, – подумала Корделия. – Она хочет знать, не влюблена ли я в Бенджи».

Корделия замялась, не зная, как ответить, теперь, когда она догадалась, зачем Виви спрашивает. И в конце концов решила говорить только правду.

– Ну, мне сейчас не до мальчиков, у меня голова другим занята, – сказала Корделия.

– Чем это? – спросила Виви, не сумев скрыть облегчения.

Корделия пожала плечами:

– Всякие школьные дела.

Они спустились в подвал. Там было полно ребят. Большинство сидели на полу или на складных пластмассовых стульях и играли в телефоны. Мэйсон Джеймс и его дружки мочили зомбей на телеприставке. Нарядиться в костюмы почти никто не потрудился.

Бенджи помахал им, Виви протолкалась сквозь толпу и быстро, неуклюже обняла его. «Интересно, нравятся ли ему её духи?» Вскоре компания ребят обошла Корделию, как пустое место, и столпилась вокруг Бенджи и Виви. Многие были в голубых футболках с надписью «РЫСИ ЛАДЛОУ» на груди. Корделия ни с кем из них ни разу не разговаривала, но по именам их знала. Бенджи очень много рассказывал о своих товарищах по команде.

– Крутая тусовка! – сказал Виви мальчик по имени Аарон О’Салливан. Это был тощий, как жердь, восьмиклассник, который непрерывно что-то жевал. Сейчас он запихивал в себя пригоршню «Скитлс». – Келли обещала, что попозже заглянет. Её родители погнали собирать конфеты вместе с младшей сестрой.

– Отстоой! – сказала Лиззи Блевинс. Одинокий наушник свисал у неё из уха, как потерявшаяся серёжка. – Хорошо, что у меня нет ни братьев, ни сестёр!

– А как же Эрик? – спросил Бенджи.

– Эрик не считается, – ответила Лиззи.

– Вам, парни, хорошо, у вас тренировки сегодня не было! – сказала Виви мальчишкам. – А госпожа Симмонс нас гоняла до пяти. Я еле-еле успела переодеться перед тусовкой!

– Да у нас должен был быть учебный матч, но у мистера Брюса снова голова разболелась, – сказал Дэйв Ганьон, плечистый полузащитник в спортивных очках. – Он всё отменил в последнюю минуту.

– И госпожа Пэйтел жаловалась на головную боль вчера во время урока, – сказал Аарон. – Наверно, специальный учительский вирус или что-нибудь.

– Отлично! – сказала Лиззи. – Может, они все слягут к понедельнику, а?

– Не надо так говорить! – сказала Виви. – Мне наши учителя нравятся.

– Да тебе все нравятся! – возразила Лиззи. Это прозвучало как обвинение, а не как комплимент.

– Я после уроков зашёл в спортзал, спросить мистера Брюса, будет ли завтрашняя тренировка, – сказал Дэйв. – Я‐то думал, он пораньше ушёл, потому что свет не горел, но он был там.

Дэйв понизил голос, и компания сдвинулась теснее. Корделия привстала на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Лиззи.

– Выглядело это жутко, – продолжал Дэйв. – Мистер Брюс просто ходил по залу из конца в конец. Причём не нормально ходил, а так… шкандыбал.

– Да он, небось, пьяный был! – ухмыльнулась Лиззи.

– Не смешно! – сказала Виви. – И не вздумай распускать слухи. У мистера Брюса, наверно, просто грипп или что-нибудь.

Корделия понимала, что Виви, скорее всего, права. Зима была на носу, а учителя постоянно проводят кучу времени вместе во время этих своих педсоветов. Ничего удивительного, что некоторые заболели – в том числе доктор Рокени.

«Но тогда почему мистер Брюс просто не пошёл домой? Зачем он остался в спортзале и бродил взад-вперёд в темноте?»

Если бы Корделия училась в какой-нибудь другой школе, она бы, вероятно, просто махнула на это рукой. Но она училась в школе Тени. У них тут самое логичное объяснение не всегда верное.

– А больше ты ничего странного не заметил? – спросила она у Дэйва. Тот явно удивился, что к нему обратилась какая-то нефутболистка. – Свет в зале не мигал? Тебе не показалось, что там холоднее обычного? Ты не слышал…

– Эй, – перебил Аарон, глядя то на Дэйва, то на Бенджи, – мужики, вы чо, майками поменялись?

– Да! – воскликнул Бенджи – наконец-то кто-то заметил! – Мы на Хеллоуин оделись друг другом!

– Крууть!

После этого все принялись хлопать друг друга по ладоням, а также по локтям и по ногам. К тому времени, как ликование завершилось, никто уже и не вспоминал, что Корделия о чём-то там спрашивала. Она отошла к столу с угощением и налила себе пунша, отодвигая пластмассовые глаза, плавающие на поверхности. Краем глаза она заметила мальчика с очень бледным лицом, стоящего в углу. Она развернулась, радостно улыбаясь впервые за весь вечер в надежде, что это привидение – но это был всего лишь Грант Томпсон. Он болел всю неделю.

Корделия посмотрела на часы. Оставалось три часа сорок минут.

Она села на диван рядом с фигурой, закутанной в простыню с прорезями для глаз. Он – или она – каким-то образом ухитрялся набивать сообщение.

– Ничего, если я тут присяду? – спросила Корделия.

Призрак кивнул.

Забившись в угол дивана, Корделия прихлёбывала безалкогольный пунш и вспоминала свой разговор с доктором Рокени. «Существовать среди живых, хотя они уже не принадлежат этому миру, – проклятие для призраков. Можешь себе представить, каково это?»

«Да, – думала Корделия, – пожалуй, могу!»

10
Комната с окном

В понедельник утром Корделия вышла из школьного автобуса и увидела, что на лавочке у входа в школу сидит Дариус Тени. В руке он держал латунный ключ, который обычно носил на шее, и задумчиво его разглядывал. Корделия застыла, не зная, что делать. Доктор Рокени её предупреждала, чтобы она с ним не связывалась, но что плохого случится, если она просто поздоровается? Дариус же просто старик. И он выглядел таким грустным, сидя в одиночестве на скамейке…

«Я просто на минуточку, убедиться, что с ним всё в порядке, – решила Корделия. – А потом пойду в школу!»

– Доброе утро, мистер Тени, – поздоровалась она.

Дариус поднял глаза и улыбнулся.

– Аа! – протянул он. – Моя знакомая с чердака! Вот мы и встретились снова.

– Меня зовут Корделия, – сказала она.

Дариус присвистнул.

– Ну и имечко! – заметил он. – Кажется, я никогда в жизни не был знаком ни с одной Корделией.

– Мои родители взяли это имя из пьесы Шекспира. Я его терпеть не могла, когда была маленькая. Но теперь оно мне даже нравится.

– Это хорошо, – сказал Дариус. – Надо гордиться именем, которое дали тебе твои старики. Тем более что всяких там Элизабет и Кэти на свете и без тебя хватает. А Корделия одна. Тебе это имя идёт.

И Дариус снова принялся вертеть в своих морщинистых руках латунный ключ. Ключ был длинный, с изящной, вычурной головкой – вроде тех, что можно найти в антикварных лавочках, по которым папа иногда таскал Корделию в дождливые выходные. Чёрный кожаный шнурок, завязанный таким образом, чтобы носить его на шее, свисал с ключа, будто хвост.

– А от чего этот ключ? – спросила Корделия.

– Теперь ни от чего, – ответил Дариус. – Но это не значит, что он не имеет ценности. Это был ключ от самого первого дома, который построил для себя Элайджа Тени. Но, после того как его любимая жена, Хэйли, скончалась, он больше не мог там жить. Однако ключ он сберёг и передал его своей дочери, Вильме.

– Той, что рассказывала вам истории о привидениях, когда вы были маленьким? – спросила Корделия, усаживаясь рядом на скамейку.

– А‐а, помнишь! – усмехнулся Дариус. – Бабушка Вильма носила его не снимая всю свою жизнь и отдала его мне на смертном ложе. Не сестре моей. Не брату. А мне. Она-то знала, кто по-настоящему любит семью Тени!

Он стиснул ключ в пальцах.

– Вот когда построят музей в память о том, что дал миру Элайджа Тени, этот ключ повесят в огромной витрине прямо напротив входа. И миллионы людей станут приезжать, чтобы посмотреть на него!

Когда Дариус заговорил о своём воображаемом музее, глаза у него вспыхнули одержимостью. Это был взгляд человека, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. В какой-то момент Корделия поняла, отчего доктор Рокени считает, что её дядя опасен. Но потом это мгновение миновало, Дариус обернулся, улыбнулся девочке – и снова превратился в безобидного старичка. Он повесил чёрный шнурок себе на шею и спрятал ключ на его обычном месте, у сердца.

– А ноябрь-то в нынешнем году зубастый выдался! – сказал Дариус, потирая руки, чтобы согреться. – Всё никак не привыкну к здешней погоде. Старым костям солнышка охота!

– Ну, тут не так уж плохо, когда привыкнешь, – сказала Корделия и спохватилась, что ей пора в класс. – Передать доктору Рокени, что вы здесь?

– Да она уже знает. Я постучался к ней в кабинет минут десять тому назад. Но она, увы, была не особо рада меня видеть. А когда я отказался уходить, она велела нескольким учителям выпроводить меня за дверь.

– Что, серьёзно? – переспросила Корделия. Она знала, что доктор Рокени не доверяет дяде, но выставить его за дверь – это было уж чересчур. – Она на вас сердится или что?

– Ария на меня всегда сердится, – ответил Дариус, опустив голову. – И я тоже могу её понять. Когда она была девочкой, я не то чтобы всегда действовал в её интересах.

– А вы не пробовали перед ней извиниться?

Дариус горько рассмеялся.

– Столько раз пробовал, что уже и со счёта сбился! – сказал он. – Но, думаю, она мне до сих пор не может поверить, когда я говорю, что тревожусь за неё.

– Тревожитесь? – переспросила Корделия. – Почему?

– Да так, может, и ничего страшного, – сказал Дариус. – Но этим летом, когда я приезжал, Ария вела себя странно. Отказывалась выходить из школы, постоянно жаловалась на головную боль. А потом один раз я проснулся среди ночи, чтобы сходить в туалет, смотрю, а Ария стоит перед зеркалом и корчит рожи.

Дариус растянул губы в улыбке до ушей, потом провёл ладонью по лицу и нахмурился.

– Будто актёр, репетирующий роль.

Порыв холодного ветра взметнул кучу листьев на краю тротуара. Листья разлетелись по мостовой. Корделия проводила их взглядом.

– Доктор Рокени очень много работает в последнее время, – сказала Корделия, пытаясь разобраться, что всё это может значить. – У них то и дело педсоветы… Вот когда моя мама переутомляется, у неё начинаются мигрени и она не может заснуть. Может, и у неё так же?

– Может быть, – сказал Дариус, но девочка видела, что он не очень-то в это верит. Старик достал бумажник и протянул Корделии визитную карточку. – Слушай, будь так добра – приглядывай за ней, а? Позвони мне, если вдруг заметишь что-то необычное. Ну, или сообщение набери – я, знаешь ли, не так уж стар.

Корделия уставилась на карточку. Карточка была кремовая, с именем Дариуса и номером телефона, набранными элегантным шрифтом. Ей хотелось верить, что Дариус искренне тревожится из-за племянницы. Но всё-таки странно, что он даёт свой номер двенадцатилетней девочке.

«Не забывай, что говорила доктор Рокени! – сказала она себе. – Ему доверять нельзя!»

– Извините, пожалуйста, – сказала Корделия и попыталась вернуть ему визитку, – но я не знаю, чем я могу вам помочь. Я с доктором Рокени почти и не вижусь.

– Прошу прощения, – ответил Дариус. – Я просто предположил, что, раз ты помогала моей племяннице летом, ты, должно быть, у неё в любимчиках. Нет, я знаю, что учителям, а тем более директорам, любимчиков заводить не полагается. Но все мы люди. Такое случается. Особенно когда у взрослого и ребёнка есть общие… интересы.

И он улыбнулся с понимающим видом. «Ты же видишь призраков, – как бы говорил его взгляд. – Почему бы тебе в этом не сознаться, а?»

Корделия с каменным лицом покачала головой.

– Доктор Рокени директор. А я школьница. Вот и всё.

На лице Дариуса отразилось мимолётное разочарование.

– Ну, ты всё же смотри в оба, просто на всякий случай, – сказал он, вставая. – Ты мне кажешься на удивление наблюдательной девочкой. На самом деле могу поспорить, что ты видишь много такого, чего никто другой не видит.

И Дариус побрёл прочь через парковку. Корделия обнаружила, что его визитка так и осталась у неё в руке. Она подумала было выкинуть её в урну, но вместо этого затолкала в карман, сама не зная зачем.

По дороге на первый урок Корделия рассказала Бенджи с Агнесой о своей встрече с Дариусом Тени.

– А с чего он взял, что ты призраков видишь? – спросил Бенджи.

Агнеса закатила глаза.

– Ребята, он вас застукал на тёмном чердаке, в школе с привидениями, в разгар лета! – сказала она. – Тут не надо владеть дендрохронологией, чтобы обо всём догадаться.

– Чем-чем? – переспросил Бенджи.

– Дендрохронологией. Изучение годовых колец деревьев. И это намного сложнее, чем кажется.

– Да, мистер Тени явно что-то подозревает насчёт меня, – сказала Корделия. – Возможно, и насчёт тебя тоже, Бендж. Но до тех пор, пока мы делаем вид, будто ничего не понимаем, наверняка он ничего знать не может.

– Вот и хорошо, – сказал Бенджи. – Не доверяю я этому дядьке.

– Да он не такой уж плохой, – ответила Корделия. – И доктор Рокени ему явно небезразлична. Он из-за неё переживает.

– Из-за того, что она рожи перед зеркалом корчила? – переспросил Бенджи. – Тоже мне, проблема! Мои сестрёнки всё время так делают.

– Твоим сестрёнкам по семь лет, – возразила Корделия. – Это не совсем одно и то же. И потом… помнишь, что твой приятель, Дэйв, говорил про мистера Брюса? Как он в темноте расхаживал взад-вперёд по спортзалу?

– Да, ну и что?

– А то, что странно всё это! Так же странно, как доктор Рокени, корчащая рожи перед зеркалом. И у них обоих головные боли – и у госпожи Пэйтел тоже. Это не может быть простым совпадением. Тут надо разобраться!

Корделия увидела, что её друзья недоверчиво переглянулись. Очевидно, они не видели, в чём проблема.

– У меня тётя учительница, – сказал Бенджи. – Она говорит, у неё от учеников постоянно голова трещит. Мы ей каждый год на Рождество дарим большущую бутылку лекарства от головной боли.

Он фыркнул себе под нос.

– И тёрку для сыра, но это отдельная история.

– В этом вопросе я на стороне Бенджи, – сказала Агнеса. – Это же школа Тени. Если бы учителя не вели себя странно, это было бы… странно! Я уверена, что ничего страшного не происходит.

– Да, наверно… – сказала Корделия.

Она понимала, что её друзья, скорее всего, правы, но её бесило, что они не проявили особого любопытства. Она-то рассчитывала хотя бы обговорить несколько гипотез, как в старые добрые времена…

«Они просто целиком и полностью заняты избавителем, – подумала она. – Ну, как минимум Агнеса. А Бенджи, наверное, думает только о Виви».

Они вошли в кабинет естествознания госпожи Джексон. На двери кабинета был номер 313, но все звали его просто «комната с окнами». Это и неудивительно: стены кабинета почти целиком состояли из окон самых разных форм, размеров и стилей, между которыми не видно было даже узенькой полоски штукатурки. И мало того: ни одно из этих окон не смотрело на внешний мир. Вместо того чтобы глазеть на деревья или облака, скучающие школьники могли пялиться на тех, кто идёт по коридору, или строить рожи ребятам в соседних классах. Эти окна, как и та лестница на втором этаже, которая вела сама к себе, или дверь гоблинских размеров в потолке кабинета мистера Хёрна, находились тут по причинам, известным одному Элайдже Тени: это была неотъемлемая часть архитектурной магии, которая притягивала в школу духов и не давала им её покинуть.

Корделия, Бенджи и Агнеса заняли свои места за одним из высоких, старомодных лабораторных столов. Госпожа Джексон с кудрявыми каштановыми волосами, которую легко было принять за старшеклассницу, стояла прямо позади них. Каждый раз, как в класс входил новый ученик, она вжималась всё глубже в дальний угол комнаты. Корделия услышала, как она бормочет: «Ничего страшного, ничего страшного! Ты вчера всё отрепетировала, просто сейчас на тебя смотрит куча ребятишек…» Госпожа Джексон зажмурилась и перевела дух. «Сорок восемь детских глаз следят за каждым твоим движением… наблюдают… оценивают…»

– Что-то она сегодня нервничает больше обычного, – шёпотом заметил Бенджи. – Может, это из-за того, что Агнеса её вчера поправляла? Раз этак пятьсот?

– Всего семь! – возразила Агнеса. – И я была очень вежлива!

Наконец госпожа Джексон собралась с духом и начала урок.

– Сегодня мы изучим строение клетки, – произнесла она так тихо, что Корделии пришлось податься вперёд, чтобы её расслышать. – Это чрезвычайно увлекательная тема. Каждая клетка – всё равно что крохотный организм, спрятанный внутри нашего тела. У клетки есть ядро – это мозг. И цитоскелет – это тело. Ну, и конечно… конечно…

Она уставилась на класс с застывшим лицом, точно актриса, забывшая свою реплику. Мэйсон что-то шепнул ребятам, которые сидели с ним за одним столом, те заржали, отчего госпожа Джексон растерялась ещё сильнее.

– Реснички? – услужливо подсказала Агнеса. – Лизосомы? Митохондрии?

Госпожа Джексон вытерла лоб, дважды прочистила горло – и выбежала из класса.

– Ты её спугнула! – сказал Бенджи Агнесе.

– Я же не нарочно! И что мне теперь, за ней бежать?

– Ну, рано или поздно она наверняка вернётся, – сказала Корделия. Хотя про себя подумала, что с той же вероятностью госпожа Джексон может выбежать за дверь школы Тени, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. – А пока можно попробовать подумать о том, отчего всё-таки эти призраки отказываются от своих…

– Ой! – воскликнула Агнеса. – Ты мне напомнила! Я вам хотела показать одну вещь.

Она порылась в своём рюкзаке, достала записную книжку в кожаном переплёте и развернулась так, чтобы другие одноклассники не подсматривали (те в это время занялись своими делами).

– Я почитала некоторые дневники Элайджи, пока ехала в Бостон поездом, и обнаружила кое-что любопытное. Помните, как в прошлом году доктор Рокени рассказывала, что бывают очень редкие люди, которые способны видеть призраков вообще везде, не только в школе Тени? Так вот, Элайджа был одним из таких людей.

– Я об этом думала, – сказала Корделия. – Иначе как же он обнаружил, что во всех этих домах водятся привидения? Он видел этих призраков!

– Мало того: он их не просто видел! – продолжала Агнеса. – Если они создавали проблемы, он их изгонял!

– Круто, чо, – сказал Бенджи, почти не слушая. Его вниманием почти безраздельно завладела Виви, которая махала ему, чтобы он шёл за её стол.

Корделия шлёпнула его по руке.

– Уй-я!

– Не отвлекайся! – сказала Корделия.

– Призраков Элайджа изгонял не бесплатно, – продолжала Агнеса, насмешливо посмотрев на них. Она принялась листать страницы записной книжки. – По крайней мере обычно. И плату он брал вперёд. Вот, глядите! У него тут прейскурант.

Она открыла нужную страницу, и Корделия с Агнесой принялись читать:

«Дух (ребёнок) – бесплатно

Дух (животное) – 15$ за одну попытку

Дух (мирный человек) – 40$ за одну попытку

Дух (злобный человек) – 70$ за одну попытку

Полтергейст – 125$ за одну попытку

Фантом – цена определяется в зависимости от случая»

– Как, всего-то? – удивился Бенджи. – Я бы намного дороже взял!

– Так это же было давным-давно, – объяснила Агнеса. – Тогда сорок долларов было всё равно что сейчас тысяча.

– Ничего так! – Бенджи одобрительно кивнул.

Корделия указала на последний пункт в списке.

– А это что значит? – спросила она. – Что за «фантом»?

– Я знала, что ты спросишь, – кивнула Агнеса. – По всей видимости, некоторые призраки, когда становятся старыми – очень-очень старыми, – они меняются. Иногда у них развиваются особые способности. Как у самого Элайджи. Он, вероятно, стал полтергейстом не сразу, а после того, как уже долгое время пробыл мёртвым. Но временами эти изменения бывают куда более ужасны. В своём дневнике Элайджа описывает призраков, которые уже и на людей-то были почти не похожи. Их он называл «фантомами». Они были так опасны, что даже обычные призраки их боялись.

Бенджи побледнел.

– Как же хорошо, что ты доделала этот избавитель! – сказал он.

– Ты его доделала?! – не веря своим ушам, переспросила Корделия. – Избавитель готов?!

– А ты ей что, не сказала? – удивился Бенджи.

– Извини! – Агнеса покраснела. – Ну, просто каждый раз, как я заговаривала об избавителе, у тебя такое лицо делалось…

Корделия насупила брови.

– Вот-вот! – воскликнула Агнеса. – Именно такое!

– Да уж! – согласился Бенджи.

– Извините, – сказала Корделия. – Но я просто думала, что, прежде чем браться за избавление призраков, нам следовало бы разобраться, отчего эти призраки вдруг решили, что Свет их больше не интересует. Ну разве вам не интересно?

Бенджи покачал головой.

– Мне интересно только одно: каково будет ходить по школе и не думать: а вот этот чувак – это новый учитель или новый покойник?

Он встал с табурета и пригладил волосы.

– Ладно, пойду поздороваюсь кое с кем. Я вернусь.

Под «кое-кем» Бенджи, конечно, имел в виду Виви. Свободных мест за её столом не было, но Виви проворно схватила свободный табурет и поставила его рядом с собой. Бенджи с удовольствием на него вскочил, и между ними немедленно завязалась оживлённая беседа.

– Знаешь, Бенджи прав, – сказала Агнеса. – Если этот избавитель заработает, будет уже не важно, что некоторые привидения ведут себя странно. Они все будут свободны. Разве тебе не этого хочется?

– Ну конечно! – сказала Корделия.

В целом она говорила правду: ведь больше всего на свете ей хотелось спасти призраков. Однако какая-то маленькая эгоистичная частица её души хотела, чтобы призраки остались тут. Корделии ведь нравилось их спасать, и она переживала из-за того, что будет теперь, когда призраки перестанут быть частью её жизни.

«Сумею ли я найти другое занятие, которое будет мне нравиться так же сильно? – гадала она. – И захотят ли Бенджи с Агнесой и дальше со мной дружить?»

Узнать это заранее было никак нельзя.

Проведя остаток естествознания за разговорами (нет, в конце концов госпожа Джексон вернулась – за десять минут до звонка), Бенджи и Виви и на следующий урок отправились вместе, практически плечом к плечу. Агнеса и угрюмая Корделия тащились следом. На физкультуре они постарались оказаться в одной волейбольной команде: Бенджи передавал блестящие подачи, а Виви гасила мяч через сетку, – за обедом ели жареную картошку из одной тарелки, на художке и обществоведении сидели за одной партой. Впервые в жизни Корделия с нетерпением ждала математику, потому что уж миссис Мэйчен-то никогда не разрешала ученикам садиться как они хотят – но на математике вышло только хуже. Каждый раз, как Корделия оглядывалась на Бенджи, она видела, как он тянет шею, стараясь привлечь внимание Виви, сидящей на другом конце класса, – или, может быть, просто её увидеть.

Корделию от всего этого просто тошнило!

И в конце концов она не выдержала. Она отпросилась выйти и побрела на первый этаж, куда глаза глядят – лишь бы убраться подальше от Бенджи с Виви. Агнеса почему-то думает, будто Корделия ревнует. Глупости какие! Ей сейчас не до мальчиков. Нет, ну да, она обращала внимание, что Бенджи вроде как симпатичный, но так, мимоходом, как мама обращает внимание на красивые дома. Это естественно, обращать внимание на такие вещи, но это ещё не значит, что они пойдут и купят этот дом! Прямо сейчас у Корделии голова занята вещами поважнее, чем обмениваться сообщениями и держаться за руки в кинотеатре!

Главное сейчас призраки.

При всём при том от одной мысли об этой идиотской улыбке, с которой Бенджи разговаривал с Виви, у Корделии начинало ныть под ложечкой. Нет, Корделия не собиралась встречаться с Бенджи – ну, по крайней мере не сейчас, – но она не хотела, чтобы с ним встречались другие девочки! Ну почему нельзя мальчика забронировать, как книгу в библиотеке?

И тут кто-то окликнул её по имени.

– А? – переспросила она и огляделась по сторонам. В коридоре было тихо и пусто.

– Корделия! – снова прошептал чей-то голос. – Он ушёл?

Тут она заметила пару испуганных глаз, глядящих на неё из приоткрытой двери.

– А, Эзра! Привет, – сказала Корделия, узнав того мальчишку, с которым они познакомились в первый день занятий. – Ты что тут делаешь?

– Прячусь! – ответил он. – Я возвращался из кабинета доктора Рокени, и тут увидел того мальчишку, который ко мне прицепился в первый день в школе. Он смотрел в свой телефон, но я решил не рисковать и спрятался.

– Всё чисто! – ответила Корделия. – Мэйсон сейчас, скорее всего, где-то на другом конце школы, обрывает крылышки мухам или пинает щенят.

– Ты прикольная, – заметил Эзра, выходя в коридор.

– Я и сама всегда так думала, – согласилась Корделия.

Эзра был одет в голубые вельветовые штаны, розовую рубашку с пуговками и галстук-бабочку в горошек. «Совсем его родители бедного ребёнка не жалеют!» – подумала Корделия.

– Ты не могла бы меня проводить обратно в кабинет миссис Кинг? – попросил он. – А то я немного заблудился.

– С удовольствием, – сказала Корделия. – А зачем ты ходил к доктору Рокени?

Эзра покраснел так, что все его веснушки как будто вспыхнули.

– Меня миссис Кинг отправила, – сознался он. – За то, что я Лимонада из террариума выпустил. Мне показалось, что ему одиноко, и я решил взять его на ручки. А он взял и убежал, и вот теперь мы никак не можем его найти.

– Ничего, я думаю, он найдётся, – утешила его Корделия.

– Доктор Рокени на самом деле совсем на меня не сердилась. Она сказала, что никого не стоит держать в клетке, даже геккона, так что она ценит мои чувства.

– Да, это на неё похоже, – сказала Корделия. – Тяжёлый у тебя выдался денёк, сочувствую.

– Это ещё ничего! – махнул рукой Эзра. – Вот на мой день рождения, когда мне шесть лет исполнилось, меня стошнило прямо на именинный торт! А когда мне исполнилось семь, родители подарили мне на день рождения морскую свинку в подарочной упаковке, но забыли проделать в ней дырочки для воздуха…

– Я смотрю, не везёт тебе с днями рождения.

– Ой, я их каждый год с ужасом жду!

Они миновали поперечный коридор. Корделия привычно обратила внимание, что в конце коридора, слева от неё, появился новый призрак, но пока не стала в него вглядываться. Всё равно сейчас, с Эзрой, ничего особо не сделаешь…

Однако через несколько шагов она остановилась. Что-то в этом призраке было не то – что-то до боли знакомое…

Она подалась назад и пригляделась повнимательнее. Призрак уходил всё дальше, но даже на таком расстоянии эту панаму и перчатки не узнать было нельзя.

Садовник!

– Ты на что смотришь? – спросил Эзра, проследив направление её взгляда. – Там же ничего нет!

– Тсс! – сказала Корделия. Она оттащила его за угол, прижимая палец к губам. – Мне надо идти. А ты иди вон туда, всё прямо, прямо, там и будет кабинет миссис Кинг.

Эзра кивнул.

– Знаешь, – сказал он, – не пойми меня неправильно, но ты немножко странная.

Возразить на это Корделии было нечего, поэтому она просто кивнула и помчалась следом за садовником. Она как раз успела увидеть, как он дошёл до конца коридора и свернул налево. Мало того что садовник вырвался из своей зоны призрака, похоже, он теперь вообще мог пойти куда угодно! Корделия поднялась вслед за ним на третий этаж, стараясь держаться на расстоянии на случай, если он вдруг обернётся. Один раз садовник срезал путь сквозь стену со шкафчиками. Это, конечно, было нечестно, но Корделия сумела его догнать на той стороне. Он шагал уверенно и решительно. Корделии не казалось, что он просто бесцельно бродит по школе. У него явно была какая-то цель.

«Что же у тебя на уме, а?» – гадала она.

Прозвенел звонок. В коридор хлынули школьники.

Корделия пыталась было и дальше идти вслед за садовником, но теперь она шла навстречу движению, и её со всех сторон пихали старшие ребята. Пять сплетничающих девчонок не пожелали расступиться, и Корделии пришлось прижаться к стенке, чтобы миновать эту живую баррикаду. К этому времени садовник успел скрыться из виду. Корделия раздражённо фыркнула и пнула ногой шкафчик.

– Всё в порядке? – спросил проходивший мимо мистер Дерлет. Его класс был прямо напротив. – А то у тебя такой вид, как будто ты увидела… э‐э… ну, ты понимаешь.

– У меня всё нормально, – ответила Корделия. – А вот в школе явно творится что-то странное. Мы могли бы встретиться после занятий? Все вместе?

Мистер Дерлет покачал головой.

– У нас сегодня педсовет, – виновато улыбнулся он. – И у нас с доктором Рокени ещё уйма работы: надо подготовить избавитель к пробному запуску.

– Но это важно! – настаивала Корделия.

– Избавитель важнее всего, – возразил мистер Дерлет. – Но я поговорю с доктором Рокени, ладно? Я уверен, что мы сумеем найти время после испытания, если тебя это устроит.

– Но почему надо непременно ждать до…

– Извини, Корделия, – перебил мистер Дерлет, – мне пора бежать!

И не успела она вставить хоть слово, как мистер Дерлет пересёк коридор и исчез в своём кабинете. Перед тем как он закрыл дверь, Корделия заметила, как он потирает виски.

11
Пробный запуск

К пятнице всё было готово для испытаний избавителя.

Сразу после уроков Корделия, Агнеса и Бенджи поднялись в галерею зеркал. В коридорах было пусто. Доктор Рокени поотменяла все дополнительные занятия и разрешила всему персоналу уйти сразу после последнего урока. Она не хотела рисковать тем, что им кто-то помешает.

Пока они ждали взрослых, Агнеса непрерывно расхаживала взад-вперёд. Она весь день была нервозной и рассеянной. В кои-то веки госпожа Джексон поправила её, а не наоборот.

– Агнес, да успокойся ты! – сказал ей Бенджи. Глаза у него сверкали от нетерпения, как будто он вот-вот сядет в самолёт и полетит на каникулы. – Ещё немного – и в этой школе не останется призраков!

– Что-то я забыла, что-то я забыла… – твердила Агнеса. Она приподняла свои призрочки, чтобы ещё раз просмотреть список в блокноте. – Избавитель откалибровала, он подействует только на одно зеркало, кексов на всякий случай напекла – отпраздновать, если будет что праздновать… ой! Занавески!

Она прошла мимо Безнадёжного Боба, который явно был рад тому, что у него, для разнообразия, столько гостей, и отдёрнула занавеску на зеркале, что висело у него за спиной. Во все стороны полетела пыль.

– Избавитель не будет работать, пока зеркало занавешено, – сказала Агнеса. Она достала из рюкзака рулон бумажных полотенец и бутылку стекломоя. – И поверхность должна быть безукоризненно чистой!

– Так вот зачем тут занавески? – спросила Корделия. – Чтобы зеркала не пачкались?

– На самом деле нет, – ответила Агнеса. – Занавески тут затем, чтобы в зеркала никто не смотрелся. Благодаря этому они сохраняют всю свою силу. Элайджа придерживался теории, что каждый раз, как в зеркале что-то отражается, оно теряет часть «присущего ему мистического могущества».

– Ого! – сказала Корделия. – А я‐то думала, что зеркала нужны только затем, чтобы видеть, какая у меня причёска страшная с утра!

– Ты никогда не бываешь страшная! – возразил Бенджи. Сперва сказал, потом сообразил, что он ляпнул. – Э‐э… ну, в смысле, не ты, а твои волосы, – поспешно поправился он. – Твоя причёска никогда не бывает страшной. У тебя же волосы короткие. Они никогда не бывают особенно растрёпанными, верно?

– Ну, спасибочки! – процедила Корделия.

Бенджи отобрал бумажные полотенца и стекломой у Агнесы, которая, похоже, получала огромное удовольствие, любуясь, как он выкручивается.

– Давай я! – сказал он и принялся протирать зеркало. Он стоял спиной к Корделии, но девочка видела его отражение в зеркале. Щёки у Бенджи пылали.

«Он сказал, что я никогда не бываю страшная… – думала Корделия. – Он что, думает, что я красивая?» Эта мысль смущала и будоражила одновременно. «Да нет, фигня какая-то. Он же на Виви запал! Если он думает, что я никогда не бываю страшная, это ещё не значит, что он думает, будто я хорошо выгляжу. Он просто имеет в виду, что я такая, обыкновенная. А даже если бы он и думал, что я, допустим, ну, чуточку красивая, всё равно же мне до Виви далеко!»

Корделия тряхнула головой, сердясь на себя за то, что отвлекается на всякую ерунду, и снова сосредоточилась на более насущных делах.

– Смотри, протирай хорошенько! – говорила Агнеса Бенджи, заглядывая ему через плечо, пока он отчищал зеркало. – Чтобы никаких разводов!

– Не волнуйся, – отвечал ей Бенджи. – Меня мама каждые выходные заставляет окна мыть. В этом деле я спец!

Он принялся насвистывать. Краснеть он перестал. «У него сегодня радостный день, – подумала Корделия. – У них обоих…» Ей бы очень хотелось испытывать тот же восторг, что и её друзья, однако что-то в избавителе по-прежнему её беспокоило. «Значит, стоит нажать на кнопку и все призраки исчезнут? – думала она. – Не может быть, чтобы всё было так просто…»

В галерею вошла доктор Рокени. По такому случаю она приоделась в старомодное зелёное платье, расшитое чёрными цветами. Это не было похоже на её обычный стиль, но Корделии казалось, что она смотрится великолепно.

– Мистер Дерлет ждёт внизу, в комнате с избавителем, – сказала доктор Рокени. Она посмотрелась в зеркало, поправила причёску. Потом строго посмотрела на Агнесу. – Я пришла убедиться, что всё готово, прежде чем передать ему, чтобы он включил устройство. Никаких ошибок допускать нельзя!

– У нас всё готово, – ответила Агнеса. – Но, возможно, стоит отойти чуть подальше от зеркала. Просто на всякий случай.

– Ты же вроде бы говорила, что это безопасно, – напомнила Корделия.

– Насколько я припоминаю, я использовала слово «малоопасно», – сказала Агнеса.

– Нет такого слова.

– Ладно, лучше перестраховаться, чем наоборот, – сказала доктор Рокени, опасливо отходя назад. – С другого конца галереи всё будет отлично видно. Ты же мощность на минимум выставила, верно?

– На самую чуточку, – кивнула Агнеса. – Но я до сих пор не знаю точно, что же именно делает это избавитель. Может, он превращает зеркало в портал, который ведёт куда-то вовне. Это было бы прикольно. А может, он заставляет открыться настоящий Свет. Это вообще было бы круто!

– Да какая разница? – вмешался Бенджи. – Главное, что призраков тут не будет!

Корделия увидела, как губы доктора Рокени шевельнулись, словно она собиралась возразить. Однако в последний момент передумала, отошла с ребятами на другой конец галереи, поднесла ко рту рацию и сообщила:

– Мы готовы!

Все четверо уставились на зеркало за спиной Безнадёжного Боба. Призрак обернулся, пытаясь понять, что он пропустил.

– Ничего не происходит! – доктор Рокени стиснула кулаки. – Почему же ничего не происходит?

– Погодите немного, – сказала Агнеса. По щеке у неё ползла капелька пота – девочка вспотела от волнения. – Ему же нужно время, чтобы разогреться. Как маминому автомобилю в морозное утро.

Ещё немного – и раздался такой звук, как будто вода бултыхается в металлической ёмкости. Блестящая поверхность зеркала почернела. И невидимая сила потащила Безнадёжного Боба к зеркалу. Словно отреагировав на присутствие призрака, чёрная поверхность подёрнулась рябью и на ней проступила детская площадка летним вечером. До Корделии долетел скрип качелей, детский смех…

– Глядите, Свет! – сказала она. Глаза у неё расширились от изумления.

Она ожидала, что Безнадёжный Боб шагнёт сквозь зеркало на площадку, но вместо этого зеркало, не отпуская его, изменилось снова. На этот раз в нём виднелась заснеженная горная вершина.

«Оно подыскивает нужный Свет!» – думала Корделия, заворожённо наблюдая, как зеркало перебирает всё новые и новые места. И наконец оно остановилось на самой обыкновенной гостиной. Маленький телевизор, расшатанное кресло напротив, с подлокотником, замотанным скотчем… Безнадёжный Боб расплылся в торжествующей улыбке и уплыл в портал.

Зеркало тут же снова почернело.

– Выключайте! – скомандовала в рацию доктор Рокени.

Ещё несколько секунд – и зеркало стало обычным зеркалом. Бенджи схватил Агнесу за руки и вскинул их вверх, крича: «Ур-ра чемпиону!» Корделия крепко обняла подругу. Она до сих пор ещё не решила, как она относится к избавителю, но с этим можно разобраться и попозже. А прямо сейчас она просто гордилась знакомством с таким умным человеком.

– Ты действительно гений! – шепнула Корделия на ухо Агнесе.

Глядя через плечо Агнесы, Корделия увидела, как доктор Рокени пересекла галерею, встала перед тем зеркалом и прижала ладонь к стеклу. Отражение доктора Рокени смотрело кисло. Корделия была удивлена. Она-то думала, директор будет в восторге, что избавитель работает. Но на её лице отражалось разочарование.

– Доктор Рокени! – окликнула Корделия. – Всё в порядке?

В зеркале она увидела, как директор глубоко вздохнула, словно беря себя в руки. И, когда она обернулась к детям, на лице у неё сияла улыбка.

– Всё замечательно! – воскликнула она, пряча руки за спину. – Испытание прошло успешно. Избавитель работает. Ещё несколько недель – и мы будем готовы включить его на полную мощность.

– Несколько недель?! – переспросил Бенджи, разочарованно всплеснув руками. – Зачем же так долго ждать-то? Давайте уж сразу отправим всех этих призраков по домам!

Губы доктора Рокени стянулись в ниточку.

– Это было бы крайне опрометчиво с нашей стороны! – сказала она, идя обратно через галерею. – Нам с мистером Дерлетом нужно будет как следует осмотреть избавитель, прежде чем продолжать. Возможно, потребуется внести кое-какие усовершенствования, прежде чем мы начнём использовать его всерьёз.

– Усовершенствования? – переспросила Агнеса. – Какие усовершенствования?

– Ещё не знаю, – ответила доктор Рокени. – Для этого нам и нужно его осмотреть. Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть.

– Ну да, пожалуй, это разумно… – согласилась Агнеса. – Мы имеем дело с призрачной энергией огромной мощности. Практически на уровне ядерного реактора. Это не игрушки.

Бенджи разочарованно вздохнул.

– Ну ла-адно, – протянул он. – Я с этими призраками живу бок о бок с пятого класса. Ещё несколько недель авось перетерплю. А ты что думаешь, Корди?

– Ну да, пожалуй, это хороший план, – сказала она, слушая вполуха. Она по-прежнему пыталась разобраться в том, что сейчас видела в зеркале. «Отчего доктор Рокени выглядела такой разочарованной? Разве избавитель не сделал именно то, чего она хотела?»

Что же она от них скрывает, а?

Вроде бы ещё немного – и они освободят всех призраков школы Тени. Однако интуиция подсказывала Корделии, что им грозит такая опасность, как никогда прежде.

12
Гора Вашингтон

Во время обеда семиклассников в столовой всегда царил жуткий гам, но в понедельник было особенно шумно. Корделии и её друзьям пришлось сдвинуться вплотную, чтобы слышать друг друга.

– Первое, что я сделаю, когда все призраки уберутся, – говорил Бенджи, жуя макароны с сыром, – это обойду всю школу Тени, всю до последнего дюйма, наслаждаясь тем, что никто на меня не смотрит! А потом попробую пробиться в юниорскую команду, которая играет в футбол по всему Нью-Гэмпширу. Хочу для разнообразия посмотреть, что такое настоящие соревнования! А ты, Агнес?

– Ну, для меня-то всё иначе, – сказала она. – Я же их всё равно не вижу, так что для меня мало что изменится.

– Да ладно тебе! – настаивал Бенджи. – Ну что-то же у тебя есть?

Агнеса задумчиво перемешивала ложечкой свой органический йогурт.

– Ну, есть кое-что, – сказала она. – Существует годичная STEM-программа для одарённых девочек – я о ней с первого класса мечтаю. Там настоящие учёные преподают! Конкурс там огромный, туда берут всего десять человек от штата.

– Ну это же здорово, Агнес! – сказала Корделия. – И когда ты подашь заявку?

– Да я уже подала… – с поникшим видом ответила Агнеса.

– И что, тебя не взяли?! – спросил Бенджи, искренне обиженный за подругу. – Тогда они там явно не такие умные, как тебе кажется!

– Да нет, на самом деле меня приняли, – сказала Агнеса, стараясь не смотреть им в глаза. – И полную стипендию дали. Но мне пришлось отказаться. Это же каждый день после школы тонны лишней домашки… Я не смогла бы заниматься всем этим и ещё призраками.

Корделия ошеломлённо уставилась на неё.

– Что же ты мне-то ничего не сказала?! – воскликнула она. – Ведь мы же лучшие подруги! Я бы тебя непременно уговорила!

– В самом деле? – переспросила Агнеса. – А вдруг бы ты мне сказала, что моя главная ответственность – перед призраками? Я просто побоялась рисковать.

Корделия хотела было начать оправдываться, но она подозревала, что Агнеса права. Она отвела глаза. Она всё-таки ужасная подруга!

– Прости, пожалуйста… – сказала она.

– Да не переживай! – Агнеса снова повеселела. – На будущий год подамся снова. Они сказали, если что, для меня место всегда найдётся. Видимо, я какая-то особенная!

– Это я и так могла бы сказать, – заметила Корделия.

– Ну, а ты, Корди? – спросил Бенджи. – Когда мы наконец станем школой, свободной от призраков, что ты сделаешь первым делом?

Корделия задумалась. На самом деле всё, чего она хотела – это по-прежнему проводить время с Бенджи и Агнесой. Но она обратила внимание, что в их планах на жизнь после призраков о ней ничего не говорится, поэтому сочла, что будет глупо говорить им об этом.

– Ну, мистер Кин, кажется, довольно приятный, – сказала она. – Вступлю, пожалуй, в арт-клуб. Наверно, стану больше рисовать…

– Здорово, – сказал Бенджи. И обернулся к Агнесе. – Кстати, ты не в курсе, когда у нас назначен великий день? Отмечать будем? Такое надо бы отметить!

– Мне сперва надо будет откалибровать пирамиды, – сказала Агнеса, – и убедиться, что всё в идеальном рабочем состоянии. На этот раз через них пойдёт куда более мощная энергия, надо быть осторожными.

– Я могу чем-то помочь? – спросила Корделия.

– А то как же! – воскликнула Агнеса.

– Слушайте, а как это должно работать дальше? – спросил Бенджи. – Мы что, будем просто время от времени врубать избавитель и вычищать накопившихся призраков? Как пылесосом?

Агнеса покачала головой.

– В следующий раз, как мы включим избавитель, он останется включённым насовсем, – ответила она. – Он будет постоянно работать в фоновом режиме. Ничто не может помешать призракам появляться в школе, но избавитель позаботится о том, чтобы они там надолго не задерживались. Школа Тени станет чем-то вроде аэропорта, где призракам придётся подождать несколько часов, прежде чем они отправятся к месту постоянного пребывания.

– Билет на тот свет! – воскликнул Бенджи. Девочки застонали.

– На самом деле мне надо будет поговорить с доктором Рокени, прежде чем я смогу хотя бы начать, – сказала Агнеса. – Она меня заставила пообещать, что я не стану ничего делать, не проконсультировавшись предварительно с ней.

– Ребят, а вам не кажется, что она как-то странно себя вела тогда вечером? – спросила Корделия.

– По-моему, всё было нормально, – сказал Бенджи. – А что ты имеешь в виду?

– Я точно не знаю, – ответила Корделия. – Но мне показалось, она была как будто разочарована тем, что избавитель работает. Я знаю, это звучит дико, но…

– Привет, ребята! – сказала Виви, садясь рядом с Бенджи. В руках она вертела бело-зелёный футбольный мяч. – Смотрите, блюдо дня не берите сегодня! А то госпожа Хокинс насмотрелась кулинарных шоу и дала волю фантазии. По-моему, она добавила в мясной рулет арахисовое масло и шоколадную крошку!

– Привет! – сказала Корделия, вымученно улыбаясь. – Знаешь, мы тут вроде как…

– Ой, какие славные! – сказала Виви, подавшись поближе, чтобы разглядеть серёжки Корделии. – Обожаю мышек!

– Это не мышки, – возразила Корделия, выбитая из колеи. – Это крыски.

– Здорово!

– Это не значит, что я люблю крыс. Крыс никто не любит.

– Я люблю! – возразила Агнеса.

– Это просто китайский гороскоп, – продолжала Корделия. – Я родилась в год Крысы. Мне эти серёжки найнай купила, когда я гостила в Сан-Франциско.

– Найнай?

– Бабушка.

– Найнай… – повторила Виви. – Красивое слово. Я вот так скучаю по своей бабуле… Кроме неё, мне никто никогда украшений не покупал…

Сквозь её улыбку ненадолго проглянула грусть, но длилось это недолго.

– Ну что, играть пойдёшь? – спросила она у Бенджи, кидая ему мячик. Они с Бенджи часто играли вдвоём за школой на большой перемене. – А то Мэйсон хамит, оттого что мы вчера продули. Я подумала, что ты захочешь отыграться!

– Отыграюсь и переиграюсь! – воскликнул Бенджи.

Виви переглянулась с девочками и закатила глаза. Агнеса уже было рассмеялась, но увидела серьёзное лицо Корделии и вместо этого откашлялась.

– Мы же вроде на перемене собирались в библиотеку, – сказала Корделия. – Мне ещё надо поговорить с вами о… – она запнулась, не желая выбалтывать лишнего при Виви, – о домашке по математике.

– Вот в библиотеку я бы не ходила, – посоветовала Виви. – Франческа говорит, госпожа Муни в последнее время совсем какая-то странная стала. Может, лучше пойдём поиграем с нами?

– Извините, – сказала Корделия, сердито зыркнув на Бенджи, – но у меня есть дела поважнее!

Она схватила свой поднос с недоеденной картошкой и запихала его в мусорный бак, чувствуя, как они смотрят ей в спину. «Ну почему Виви садится за наш стол?! – думала она. – Мы же собирались говорить о призраках, а не об этом дурацком футболе на этой дурацкой перемене!»

И тут в мусорный бак шмякнулся футбольный мячик. Едва ей в руку не угодил.

– С ума сошёл?! – заорала Корделия на Мэйсона Джеймса, который подошёл и достал мяч из бака. Мэйсон, не обращая на неё внимания, запульнул мячик обратно через всю столовую. Мяч пролетел над столом, сшибая, как кегли, пакетики с шоколадным молоком, а потом один из дружков Мэйсона перехватил его и закружился в замысловатом танце. Окинув взглядом столовую, Корделия обнаружила, что они не единственные, кто валяет дурака. Многие сидели, уткнувшись в мобильные телефоны, что было запрещено, а несколько человек даже строили башню из молочных пакетов.

«Почему же им до сих пор не влетело?» – удивилась Корделия, озираясь по сторонам. Поначалу ей показалось, будто никого из учителей в столовой нет. Это бы всё объяснило. Но потом Корделия разглядела одинокую женщину, которая смотрела в большое окно в глубине зала.

– Миссис Мэйчен? – сказала она себе под нос, не веря своим глазам.

Вот уж математичка была последним человеком, который позволил бы хулиганам распоясаться! Обычно, когда она дежурила по столовой, даже самые нахальные разговаривали шёпотом. Несмотря на свой возраст, миссис Мэйчен по-прежнему обладала орлиным взором и за милю замечала, когда кто-то достаёт телефон или жуёт жвачку.

А сейчас она просто не обращала на них внимания.

– Миссис Мэйчен, у вас всё в порядке? – спросила Корделия.

Миссис Мэйчен как будто не слышала. Она стояла так близко к окну, что стекло запотело от её дыхания.

– Миссис Мэйчен! – повторила Корделия, подходя ближе. – Знаете, вы меня немного пугаете…

– Какой отсюда вид! – сказала миссис Мэйчен.

Ну, тут уж не поспоришь: в окно и впрямь открывался великолепный вид на Уайт-Маунтинс, Белые горы, в особенности на гору Вашингтон, которая возвышалась над окрестными пиками. Корделии радость и гордость Ладлоу больше нравилась зимой, когда её вершина была увенчана снегом, но даже сейчас она смотрелась величественно.

– Мы с родителями ездили туда, на вершину, в прошлом году, – сказала Корделия. – Мы ехали над самой пропастью! У мамы даже руки побелели, так сильно она сжимала руль. А вы там бывали?

Миссис Мэйчен покачала головой.

– Уу! – удивлённо протянула Корделия. Миссис Мэйчен всю жизнь прожила тут, в Ладлоу, и Корделия думала, что походы на гору Вашингтон ей давным-давно приелись. – Тогда съездите непременно! С вершины вид ещё круче.

Миссис Мэйчен медленно обернулась и, криво усмехаясь, взглянула на Корделию.

– Со временем, – сказала она.

13
Обвинение

С колотящимся сердцем Корделия пробежала через великолепную некогда кухню, которую разжаловали в кладовки. Опозоренный кухонный стол был заставлен пыльными коробками с папками и учебниками. И только старый кухонный лифт в противоположной стене остался как был. По сути это был небольшой ящик, предназначенный для того, чтобы переправлять с этажа на этаж предметы. Когда-то в него ставили подносы с кушаньями, которые поднимались в столовую, расположенную над кухней.

Но, как и у многих других вещей в школе Тени, у кухонного лифта тоже был свой секрет.

Корделия трижды опустила дверцу до середины, а потом, в четвёртый раз – до самого низа. Когда она снова открыла дверцу, задняя стенка отъехала в сторону, открывая ход, ведущий во тьму. Корделия включила свой верный фонарик, протиснулась в отверстие и очутилась в узком проходе с пирамидами, который начинался в котельной. Девочка побежала наверх. Покатый пол вился кругами, как лестница в башне, и вот наконец Корделия очутилась в деревянном коридорчике под самой крышей. Тут даже с фонариком было почти ничего не видно. На толстых проводах, идущих от пирамиды к пирамиде, висело несколько технических лампочек, но в этой темноте, лишённой окон, они были всё равно что светлячки.

– Извините, что опоздала! – воскликнула она, увидев Бенджи с Агнесой. – Я честно собиралась прийти прямо сюда, но…

– Но по дороге освободила несколько призраков, – закончил Бенджи. – Мы так и подумали.

– И как? – спросила Агнеса.

– Ноль-три, – сказала Корделия. – Светлые ключики подошли, но все трое отказались.

– Агнеса как раз объясняла, как это всё работает, – сказал Бенджи, светя фонариком на замысловатую решётку, выстилавшую стены изнутри. – В общем и целом, эти сетки – как солнечные панели. Только вместо того, чтобы впитывать энергию солнца, они впитывают энергию призраков.

– Сейчас покажу! – сказала Агнеса.

Она развернула один из треугольников, и на стену упал круг фиолетового света. Корделии это напомнило экскурсию в пещеру, знаменитую своими сверкающими минералами.

– Как красиво! – сказала она.

– И в другом коридоре тоже так получается, – сказала Агнеса. – Только там светится не фиолетовым, а золотисто-зелёным. Я не знаю, почему так выходит.

Агнеса вернула треугольник на место, и свет угас. Потом она провела пальцами вдоль тонкой медной проволочки, идущей от стены к более толстому проводу, который тянулся у них над головами.

– Эта энергия протекает здесь и собирается в чёрных пирамидах, которые передают её в избавитель. На сегодня наша работа состоит в том, чтобы убедиться, что все эти тоненькие проволочки подсоединены как следует. А то они легко отваливаются.

Агнеса показала болтающуюся проволочку за спиной у Корделии, взяла её двумя пальцами и опустилась на колени, чтобы поднести её поближе к сетке.

– Посветите мне, пожалуйста! – попросила она, и Корделия направила фонарик в то место, с которым возилась Агнеса. Девочка не спеша, аккуратно пропустила проволочку в крохотную металлическую скобку, натянула и закрепила её.

Бенджи стремительно развернулся, направив фонарик на стены у них за спиной.

– Ты чего? – спросила Корделия.

– Так, ничего. Показалось, наверное.

Они пошли вдоль узкого коридора, тщательно проверяя каждую проволочку, пока не дошли до одной из чёрных пирамид. На поверхности пирамиды красовался ядовито-зелёный стикер с чёрной надписью «Банко».

– Что за «Банко»? – спросил Бенджи.

– Я назвала пирамиды в честь знаменитых призраков, чтоб не путаться, – объяснила Агнеса, слегка покраснев от смущения. – Банко – это из «Макбета». Дальше за поворотом – Марли и Зеро. А в соседнем проходе мои любимые Блинки, Пинки, Инки и Клайд!

Бенджи с Корделией непонимающе уставились на Агнесу.

– Ну это же призраки из «Пакмана»! – воскликнула Агнеса и покачала головой. – Я вами разочарована.

Они снова взялись за дело. Это было не самое увлекательное занятие на свете, но Корделия была не против. С друзьями скучно не бывает! Однако к тому времени, как они дошли до конца первого коридора, Корделия снова начала тревожиться. «А вот когда призраков не станет, будем ли мы по-прежнему что-то делать вместе? Бенджи спортсмен. Агнеса – гений. А я – просто… просто я. А вдруг призраки – это клей, который скрепляет нашу дружбу?»

– Я что-то совсем никакая, – сказала Корделия по дороге к подсобке, через которую можно было попасть ко второму ряду пирамид. – Может, завтра доделаем, а? Или даже на следующей неделе…

Корделия понимала, что рано или поздно избавитель всё равно включат. Она просто хотела немного оттянуть неизбежное.

– Нет уж, я отсюда не уйду, пока всё не доделаем! – сказал Бенджи с тем решительным видом, какой обычно приберегал для футбольных состязаний. – Но если ты устала, то можешь идти. Мы и без тебя управимся.

– И к тому же доктор Рокени сказала, чтобы я зашла к ней в квартиру, прежде чем уйти домой, – добавила Агнеса, – и мне бы очень хотелось ей сказать, что у нас всё готово. Так что мы можем взяться за освобождение призраков в любой момент, хоть завтра!

Корделия застыла как вкопанная.

– Завтра?!

– А что, разве это плохо? – спросила Агнеса.

– Ну… так быстро!

– Чем быстрей, тем лучше! – сказал Бенджи.

Корделия обвела взглядом Бенджи и Агнесу, удивляясь, как они могут так радоваться из-за этого избавителя, когда вокруг творится столько странного. «А может, это всё я? – спросила она себя. – Может, я просто выдумываю всякую ерунду из-за того, что боюсь, что друзья не захотят со мной больше водиться, когда призраки исчезнут?» Она немного поразмыслила и решила, что дело не только в этом. Во всём происходящем ей чудилось нечто неправильное – и это не имело никакого отношения к их дружбе.

– Я думаю, лучше подождать, – сказала она.

– Почему это? – насупился Бенджи.

– Потому что если я чему-то и научилась в школе Тени, то это тому, что не следует лезть в то, чего не понимаешь. А прямо сейчас я не понимаю целой кучи вещей. Вот почему всё больше и больше призраков отказываются принимать светлые ключики?

Бенджи хлопнул себя по лбу.

– Опять ты про своё!

– И куда они все деваются потом? Могут ли они все просто покинуть свои зоны и отправиться бродить по школе, как тот садовник? И ещё одно, – она обернулась к Бенджи. – Ты, может, не замечаешь, потому что тебе не до этого, но некоторые из учителей ведут себя… того… странновато. Эти головные боли, и миссис Мэйчен, глазеющая в окно, и доктор Рокени…

– В каком это смысле мне не до этого? – перебил Бенджи. – Ты про Виви, да?

– Вообще-то я про избавитель говорила, – ответила Корделия, подбоченясь. – Но раз уж зашла речь…

– Так вот, Виви – не какая-то там помеха! – выпалил Бенджи. – Виви – мой друг. Мне что, уже друзей заводить нельзя?

– Заводи, пожалуйста! – бросила Корделия, чувствуя, как внутри у неё всё закипает. – И не беспокойся, когда избавишься от призраков, можешь с ней тусоваться сколько угодно! Я же знаю, почему тебе так сильно хочется изгнать их из школы!

– Ты чего, серьёзно? – переспросил Бенджи.

– Мы не «избавляемся от призраков», – сказала Агнеса. – Мы их освобождаем. Это совершенно разные вещи. Ты иногда забываешь, что мы с Бенджи хотим им помочь не меньше, чем ты.

– Да ладно вам! – сказала Корделия. – Ты просто хочешь, чтобы они убрались и чтобы ты могла спокойно ходить на свои занятия для вундеркиндов!

Она развернулась и ткнула пальцем в грудь Бенджи.

– А ты хочешь играть в футбол с крутыми, чтобы произвести впечатление на свою новую девочку. Всё же было так чудесно! А теперь всё пошло псу под хвост. Лучше бы мы не находили эту дурацкую машину!

И она убежала прочь, оставив своих друзей в полной растерянности.

Ночью Корделия без конца ворочалась в постели, мечтая открутить время на восемь часов назад и оставить свои резкие слова несказанными. Несправедливо же было говорить, будто Бенджи и Агнеса не хотят помогать призракам! Они это доказали, и не раз! И к тому же после многочасовых размышлений Корделия наконец осознала, что на самом деле она больше всего переживает из-за того, каково ей будет в школе Тени без призраков.

Раньше, в Сан-Франциско, Корделия была одной из самых популярных девочек в школе. Она одевалась как надо, общалась с кем надо и всегда говорила то, что надо. И все хотели с ней дружить. А потом она переехала в Ладлоу – и оказалась совершенно другим человеком! Дело было не только в том, что она способна видеть призраков. Корделия обнаружила, что может быть отважной и самоотверженной. Может, даже чуточку героической.

Эта новая Корделия нравилась ей намного больше.

И вот теперь, когда у них всё готово, чтобы избавить школу от призраков, а призраков от школы, ей следовало бы радоваться – а она могла думать только о том, как сильно изменится после этого её жизнь. А вдруг она снова сделается прежней ограниченной Корделией? Агнеса и Бенджи с такой девочкой дружить не захотят! Да ей и самой не хочется быть таким человеком.

«Так! Хватит думать о себе, – сказала себе Корделия, когда в окно её комнаты заглянули первые косые лучи утреннего солнца. – Главное – выручить призраков, а лучший способ это сделать – использовать избавитель. Если учителя по-прежнему будут вести себя странно, мы с этим как-нибудь разберёмся. А если Агнеса и Бенджи больше не захотят со мной дружить – ну… Мне будет очень грустно – но по крайней мере призраки будут свободны! А это главное».

Сойдя с автобуса напротив школы, Корделия осталась ждать у ворот: ей не терпелось рассказать друзьям о том, что она пересмотрела своё отношение. Вскоре подъехал автобус Агнесы – но Агнеса из него не вышла. И Бенджи на своём автобусе тоже не приехал.

«Странно…» – подумала Корделия.

Может, они просто приехали пораньше, чтобы ещё раз проверить избавитель – особенно если доктор Рокени решила устроить великий день именно сегодня? Корделии стало немножко обидно, что ей об этом не сказали, но, с другой стороны, после вчерашнего она могла их понять.

И только когда Корделия не встретила их у шкафчиков, ей сделалось не по себе. «Где же они?» Но тут Корделия наконец увидела идущую ей навстречу Агнесу. Судя по слипшимся волосам и запавшим глазам, её подруге тоже не спалось этой ночью.

– Ах, вот ты где! – широко улыбаясь, сказала Корделия. По дороге, в автобусе, она заготовила большую проникновенную речь. Но теперь, когда пришло время, Корделия обнаружила, что не помнит ни единого слова. И решила начать с самого простого и самого убедительного.

– Прости меня, пожалуйста, – сказала она.

Агнеса крепко зажмурилась, и из глаз у неё выкатились две тоненькие струйки слёз.

– Как ты могла?! – вскричала она, стиснув кулаки. – Ты всё погубила! Всё!!!

Корделия ошарашенно уставилась на подругу.

– Агнеса! – сказала она. Вокруг начала собираться толпа. Корделия заметила, что кое-кто уже снимает их на телефоны. – Я не понимаю, что ты…

– Ты просто не могла смириться с мыслью, что в кои-то в

J. A. White

SHADOW SCHOOL #2: DEHAUNTING

* * *

Всем учителям и ученикам школы «Риджвуд-Авеню».

1
Наперегонки

Но Корделия-то знала, что он мёртвый.

– Горнолыжные очки! – решила Корделия.

Её телефон звякнул.

– Вот и он, наш лентяй! – сказала Корделия. Бенджи Нуньес прислал сообщение: «Ну что, Лю, готова?»

«А то! – ответила Корделия. – У меня, в отличие от тебя, есть план!»

«А мне не нужен план! Я просто КРУТ!»

«В футболе – может быть. Но я ЭКСПЕРТ ПО ПРИЗРАКАМ!»

«Посмотрим! Я собираюсь отослать 8 призраков. Как минимум».

«За час???? Да ладно тебе!»

«Вот увидишь».

«Не больше 5!»

«Всё равно больше, чем у тебя!»

«Что, боретесь за второе место? Как это мило! Вы же знаете, что первой буду я, верно?»

«Ты погляди, Агнеса хвастается! – откликнулся Бенджи. – Наконец-то мы её научили!»

«Я ею горжусь!» – добавила Корделия.

Часы в телефоне показали двенадцать.

«Игра началась!!!!!!!!!!!!!!!!!!» – написал Бенджи.

Он не обратил на них внимания.

– Ну же, Каспер! – пробормотала Корделия, застёгивая рюкзак. – Мне некогда!

Звякнул телефон.

– Умру я тут с вами! – сказала Корделия лыжнику. Потом сообразила, что ляпнула, и добавила: – Ой, извините!

«Решающий момент!» – подумала Корделия, прикусив губу.

Призрак без труда взял очки в руки.

– Есть! – воскликнула Корделия.

Телефон снова звякнул. Бенджи.

«Бегунья. Шнурки. УЖЕ ДВА!»

«Лыжник, – набрала на ходу Корделия. – Очки. И это только начало!»

«Уснула, – подумала Корделия, – но не опустела! Школа Тени никогда не пустеет».

С лыжником Корделия замешкалась, зато дальше дело пошло на лад, и она освободила трёх призраков подряд: стильную девушку-панка, которая болталась в кабинете 222 (кожаный браслет с шипами), бизнесмена, который выглядел так, словно его смерть случилась ужасно некстати – можно подумать, несколько упущенных крупных сделок его самая важная проблема! (вчерашняя «Wall Street Journal»[1]), и явного игромана в футболке с Пакманом[2], чей Свет взорвался звуками из зала игровых автоматов. Увы, не для всякого призрака было так легко подобрать светлый ключик. Парня в бейсболке не заинтересовала ни бейсбольная перчатка, ни мячик. Суровый дед в садовых перчатках, обитавший в учительской, отвернулся от тяпки, которую Корделия положила к его ногам.

«У меня получится!» – думала Корделия.

«Ну что, рискнуть? – гадала она. – Или действовать наверняка?»

И наконец направилась на чердак.

2
Хеллоуин в июле

Зачем они нужны – оставалось одной из многочисленных тайн школы Тени.

Но не обычных домов. Домов с привидениями.

Корделия заглянула в свой телефон.

«Пять минут ещё! – подумала она. – Мне вполне хватит времени, чтобы освободить обоих!»

И как раз, когда привидение вот-вот должно было коснуться сластей, в люке показалась голова Бенджи.

– Нет, ты серьёзно?! – возмутилась Корделия. – Ты собираешься стырить моё привидение?!

– А что такого? – Бенджи с невинным видом пожал плечами. – Не я же придумал устроить из этого соревнование!

– Это был единственный способ тебя вытащить! Ты же, как лето началось, будто бы вообще забыл про призраков!

Бенджи кивнул.

– Это называется «каникулы», Корди! Ты попробуй, вдруг понравится!

Девочка с тыквой сделала несколько шагов в сторону Бенджи и потянулась к шоколадке.

Корделия достала ещё пригоршню шоколадок, твёрдо решив не уступать Бенджи.

Девчушка обернулась к Корделии и склонила голову набок.

– Кому нужны эти ириски? – фыркнул Бенджи. – Их никто не любит, даже привидения!

Он развернул уголок своей шоколадки.

– Вот, гляди, я её тебе открою!

– Ну всё, хватит, – сказала Корделия, чувствуя, как вспыхнули от стыда её щёки. – Так нельзя!

Бенджи виновато кивнул.

– Прости, пожалуйста, – сказал он привидению. – Бери любую шоколадку, какую захочешь.

– Хоть все бери, – добавила Корделия. – Главное, чтобы ты отправилась в свой…

– Сзади!.. – вскрикнул Бенджи.

«Ну, здорово! – подумала Корделия. – Если это привидение меня не убьёт, меня убьёт доктор Рокени».

Девочка развернулась к нему.

– Ничего, поделом мне, – ответила она. – Всё будет нормально!

Она посмотрела на дом, который снесла с подставки.

– Ну, возможно…

– Я думал, что это все модели домов с привидениями, – заметил Бенджи. – А этот домик прямо как из сказки.

Бенджи с удивлением уставился на Корделию.

– А ты-то откуда всё это знаешь?

– Да я и так знаю, как тут всё устроено, – сказал Бенджи. – Призраки появляются. Мы отправляем их в Свет.

Он просунул ладони под модель.

– Помоги мне поставить его на место!

– Упс! – сказал Бенджи, скрипя зубами. – Ну ладно, не так уж страшно. Может, доктор Рокени и не заметит.

– Доктор Рокени всё замечает! Придётся ей сказать.

Ещё одна секция крыши провалилась у него под пальцами. Дыра сделалась вдвое больше.

– Ты только хуже делаешь! – вскрикнула Корделия, отдёргивая его руку.

– Я ж помочь хотел!

– Ты смотри, как всё дотошно сделано, – сказала она. – И мебель, и остальное. И даже книга на тумбочке.

– Но ведь эти модели не открываются, ничего, – сказал Бенджи. – Чего же ради было так стараться?

Увидев Корделию и Бенджи, мужчина расплылся в радостной, детской улыбке.

– О, привет! – воскликнул он. – И давно вы двое умерли?

3
Тени на чердаке

Корделия с Бенджи уставились на незнакомца. Незнакомец уставился на них.

– Мы не умерли! – ответил наконец Бенджи.

Он даже что-то сплясал на радостях, звонко притоптывая по деревянному полу.

– Да мы не призраки! – перебил Бенджи.

Мужчина прекратил приплясывать.

– То есть как? – переспросил он.

– Мы просто дети, – сказал Бенджи. – Живые дети.

Незнакомец удивлённо кивнул.

– А ты откуда знаешь? – спросил он.

Агнеса ещё в прошлом году разгромила эту гипотезу в пух и прах, но об этом Корделия упоминать не стала.

– То есть как только вы снимете очки, мы должны тут же исчезнуть, верно? – спросила Корделия.

– Естественно!

– Ну, если вам так хочется… – сказал мужчина.

– Нам очень жаль, – сказала Корделия.

Он окинул взглядом чердак.

– Я слышал грохот тут, наверху. Что вы здесь делали?

Мужчина расхохотался.

Он вытянулся во весь рост и ткнул себя в грудь.

– Я – Дариус Тени!

«Главное, чтобы он не догадался, что мы способны видеть призраков», – подумала она.

Она направилась было к двери, но Дариус преградил ей путь.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал он. – Что вы двое тут делаете, а?

– Ну я же вам говорю, – сказал Бенджи. – Учимся мы тут.

– Сейчас лето. Школа закрыта.

– Это работа смотрителей.

Дариус смерил их подозрительным взглядом.

– А мы просто управились пораньше, – сказала Корделия, – и решили немного побродить по школе.

Она обвела взглядом чердак, пытаясь сменить тему.

– А эти кукольные домики тоже ваши, да?

Он посмотрел на очки, которые держал в руке, и затолкал их в карман.

– А я, к сожалению, её способностей не унаследовал.

Дариус посмотрел на двоих детей и почесал свою лысину.

Дариус потёр между пальцами старый латунный ключ, что висел у него на шее на кожаном шнурке.

Он перегнулся через крышу заброшенного бунгало и заглянул им в глаза.

– А скажите-ка, мои юные друзья, вы когда-нибудь видели призрака?

Никогда ещё Корделия не была так рада её видеть.

– Ах, вот вы где! – сказала доктор Рокени, переводя дух. – А я вас ищу-ищу…

Дариус недоверчиво уставился на неё.

– Дети утверждают, будто бы они тебе помогали…

– За себя говори! – буркнул Бенджи. – Лично я нормально сидел дома и резался в FIFA.

У Корделии глаза на лоб полезли.

Она положила руки Корделии на плечи.

– Ради всего святого, ну лето же! Ходи купаться! Ешь мороженое! Отдыхай!

– Ну хорошо, – сказала Корделия. Она обернулась к Дариусу. – Рада была с вами познакомиться, мистер Тени.

– Я тоже был рад познакомиться, – сказал Дариус.

– Пока, Корделия, – сказала доктор Рокени. – Приятного отдыха!

Лето было безнадёжно испорчено.

4
Эзра

Он просто не понимал.

«Наконец-то я снова смогу их спасать! – думала она. – Наконец-то я могу заниматься тем, для чего я создана».

Корделия от всей души обняла подругу.

– Ой, да ты каждый раз так говоришь! А кексы у тебя всегда замечательные.

– А может, я потому и забываю, что знаю, что ты распечатаешь! И кто из нас самый умный?

– Ну, она где-нибудь поблизости, я уверена. Ты всё ещё злишься на неё за то, что она тебя тогда выперла?

– Наверно, да, – сказала Агнеса. – Лучше сразу ей сознаться, да и дело с концом.

– А кто это? – спросила Корделия, стараясь говорить как можно более непринуждённо.

– Вивиана Мартинес. Она классная!

– Ы‐ы, Мэйчен! – буркнул Бенджи.

– Прикольно? – переспросил Бенджи.

– Ну вот ты в мячик играешь. А я в цифры.

Корделия подалась ближе к Агнесе.

– Ты свои очки принесла?

Вопрос Агнесу, похоже, удивил.

– Здорово, – сказала Корделия.

– Ничего страшного, – сказала Корделия. – Можешь взять запасные.

Бенджи, похоже, хотел было возразить, потом вздохнул и смирился.

– Как скажете, шеф, – ответил он. – За работу так за работу.

– Я тоже с вами, – сказала Агнеса. – При условии, что нам не зададут слишком много дома…

– Тсс! – перебил Бенджи. – Для этого слова на «Д» ещё не время. Этого я просто не вынесу.

Сердце у неё радостно забилось. Она не могла дождаться, когда наконец возьмётся за дело.

– Отдай! – воскликнул чей-то голос.

– Я смотрю, травить тех, кто послабее, ты за лето не разучился, – сказала Агнеса.

– Оставь мальчика в покое, Мэйсон, – сказал Бенджи. – Он сегодня первый день в школе.

– Слушай, Нуньес, ну чего ты-то тусуешься с этими чокнутыми? Ты ж раньше был классным парнем.

– А я и теперь не хуже! – усмехнулся Бенджи. – И мне не надо чморить пятиклашек, чтобы это доказать.

Прозвенел звонок.

Корделия отряхнула с волчика грязь и протянула его мальчишке.

– Как тебя зовут? – спросила Корделия.

Мальчик чуть заметно улыбнулся. Они все вместе пошли ко входу.

– Кто у вас классный руководитель? – спросил Бенджи.

– Миссис Кинг.

Он остановился у самых дверей.

– А вы уверены, что тут привидений не водится?

На удочке рыбака не хватало лески. Корделия мысленно отметила этот факт на будущее.

5
Открытие мистера Дерлета

«Ну ведь это же друзья, – подумала Корделия. – Они имеют право знать!»

– А что он ей сделал? – спросил Бенджи.

– А разве Кэти Тран ходит на актёрское мастерство? – переспросила Агнеса.

– Да не Кэти Тран! – сказала Корделия. – Кэти Уотерс.

– Кэти Тран на гитаре учится играть, – сказал Бенджи.

Агнеса покачала головой.

– Ты имеешь в виду Кэти Мильхаузер. У которой шляпки.

– Слишком много Кэти! – сказал Бенджи.

– А почему же её родители не сказали этому мужику, чтобы он отстал? – спросил Бенджи.

– Маме было пофиг, – сказала Корделия, – а папа умер.

Агнеса взглянула на неё странно.

– Ты так говоришь, как будто он тебе нравится.

Корделия пожала плечами.

– А может быть, мы просто не всё знаем, – сказал Бенджи.

– Крутая у нас всё-таки школа! – усмехнулась Агнеса.

– Ух ты! – воскликнул Бенджи. – Мистер Ди, что случилось? Подрались с кем-то?

– Ну что ж вы так! – попеняла ему Корделия. – Мистер Дерлет же просто помочь хотел.

Элайджа Тени грозно скрестил руки на груди: мол, только попробуйте тронуть мои кости!

– Он ужасно извиняется, что вы пострадали, – сказала Корделия мистеру Дерлету.

Она остановилась и пристально посмотрела на мистера Дерлета.

– А что, вы им ещё не сказали?

– Да нет. Вас ждал.

– Не сказали о чём? – спросила Корделия.

Корделия бросила взгляд в сторону Элайджи. Призрак стыдливо потупился.

– Мы же это уже обсуждали, – возразила Корделия. – Это всё не так работает!

– Да я ж пошутил… – пробормотал Бенджи.

Бенджи спрыгнул со шкафа.

Мистер Дерлет кивнул.

– Хочешь посмотреть? – с улыбкой спросил он.

6
Избавитель

– Вон та женщина в белом платье, – сказала Корделия. – Под деревом.

Доктор Рокени явно удивилась тому, как быстро Корделия её нашла.

– Откуда ты знаешь? – спросила директор.

Корделия подошла поближе и разглядела в глазах женщины отчаянную тоску. Это подтвердило её догадку.

– Картина выглядит жизнерадостной, но на самом деле она грустная.

– Я с тобой согласна, – сказала доктор Рокени.

Корделия принялась разглядывать новое помещение.

И в центре комнаты – дом.

– Ничоссе! – сказал Бенджи.

– А что именно означает «благополучно покинуть школу»? – спросила Корделия. – Что, эти зеркала ведут в Свет?

Она нахмурилась.

– Полегче, мистер Нуньес. Всё не так просто. Зайдите с другой стороны.

– Элайджа умер, не успев его доделать, – сказала доктор Рокени.

– И я так понимаю, что просто доделать его наугад не выйдет? – спросил Бенджи. Агнеса отошла к верстаку.

Корделия увидела, как мистер Дерлет с улыбкой взглянул на доктора Рокени.

– Говорил же вам, что у неё получится!

– Ну, поглядим, – сказала доктор Рокени.

– На что поглядим? – переспросила Агнеса.

– Сумеешь ли ты разобраться в проекте избавителя, – ответила доктор Рокени.

Агнеса уставилась на неё как на ненормальную.

– Нам нужен гений, – возразил мистер Дерлет. – Гений у нас есть. Вот он!

– Я же не гений! – сказала Агнеса. – Я просто разбираюсь в вещах, в которых никто больше не разбирается.

– Так это же и есть гений! – шепнула Корделия.

– А вдруг я всё испорчу? – сказала Агнеса.

– Испортишь так испортишь, – ответил Бенджи. – Ничего страшного. Просто представь, что это контрольная.

– Ну да, – сказала доктор Рокени. – Вот именно! Это такая контрольная.

Агнеса посмотрела на бумаги, которые держала в руках.

– Контрольные-то я люблю, – пробормотала она. – Контрольные – это прикольно…

Она натянуто улыбнулась.

– Ну ладно. Я, пожалуй, попробую.

«Кого-нибудь одного! – думала она, набивая сумку светлыми ключиками. – И сразу домой!»

Это то, для чего я создана. Это и есть я!

Миновал почти целый час. А казалось, всего несколько минут!

Садовник стоял на большом столе в центре комнаты.

Корделия вынула из бокового кармашка белый пакетик.

Он проворно сцапал семечко двумя пальцами.

Садовник принялся подниматься вверх.

Треугольник захлопнулся. Призрак рухнул обратно на стол.

Корделия бросилась бежать и не останавливалась, пока не добежала до папиной машины.

7
Пропавший призрак

Ребята взбежали по лестнице, прыгая через две ступеньки, и влетели в учительскую.

А садовника нигде не было.

– Он же тут был! – воскликнула Корделия, заглядывая под стол. – Ничего не понимаю!

Госпожа Страуб оглянулась и строго посмотрела на незваных гостей.

– Вам сюда не положено, – сказала она.

– Ну был же там вчера призрак! – сказала она. – Я не выдумываю!

– Нас убеждать не надо, – сказала Агнеса, пряча призрочки в футляр. – Мы все тебе верим.

– А куда ты дела те семена, что ты ему принесла? – спросила Агнеса.

– Оставила лежать на полу, – ответила Корделия. – А что?

– Ничего, разберёшься! – махнул рукой Бенджи.

– Да-а, тебе-то легко говорить! – буркнула Агнеса. – Тебе-то не приходится фрактальную геометрию осваивать!

– Я же вам говорю, он никак не мог…

Агнеса подумала и нехотя кивнула.

Корделия промолчала.

Новых учителей Корделии это тоже касалось.

– Спасибо! – сказал мистер Кин. – Я её летом сделал. Что, интересная книжка?

– Они все интересные! – улыбнулась в ответ Франческа.

1 «Wall Street Journal» – ежедневная американская деловая газета. (Здесь и далее прим. ред.)

2 Пакман – японская видеоигра.

3 Счётчик Гейгера – прибор для измерения радиации.

Продолжение книги

Завистливое привидение бесплатное чтение

Дж. Э. Уайт Завистливое привидение

* * *

1 Наперегонки

2 Хеллоуин в июле

3 Тени на чердаке

4 Эзра

5 Открытие мистера Дерлета

6 Избавитель

7 Пропавший призрак

8 Домик на чердаке

9 Вечеринка у Виви

10 Комната с окном

11 Пробный запуск

12 Гора Вашингтон

13 Обвинение

1Наперегонки

2Хеллоуин в июле

3Тени на чердаке

4Эзра

5Открытие мистера Дерлета

6Избавитель

7Пропавший призрак

Дж. Э. Уайт
Завистливое привидение

1
Наперегонки

2
Хеллоуин в июле

3
Тени на чердаке

4
Эзра

5
Открытие мистера Дерлета

6
Избавитель

7
Пропавший призрак

8
Домик на чердаке

9
Вечеринка у Виви

10
Комната с окном

11
Пробный запуск

12
Гора Вашингтон

13
Обвинение

1
Наперегонки

2
Хеллоуин в июле

3
Тени на чердаке

4
Эзра

5
Открытие мистера Дерлета

6
Избавитель

7
Пропавший призрак