Пары в психоанализе бесплатное чтение

Что такое пара?

Очевидно, что речь идет о вопросе, обусловленном как исторически, так и социокультурно. Перед тем как начать исследование современных представлений о том, что такое пара и ее живая реальность, нужно остановиться на институте брака – узаконенной форме союза, который существует с целью продолжения рода и соответствует различным критериям, на его законах, контролируемых в ходе истории разнообразными конфликтующими между собой внешними органами власти – семьей, государством и церковью, затем на разных этапах его становления, а именно: на западной форме развития сферы личной жизни в противопоставлении сфере жизни общественной, описанной Норбертом Элиасом как «процесс цивилизации» (Elias, 1939); на «свободном» выборе супруга, основанном главным образом на любовных чувствах, который открывает доступ к модели брака по любви; наконец, на развитии идеологии индивидуализма и ценности личности, присущей нашему современному западному обществу, но при этом сочетающейся, однако, с парадоксальными скрытыми тенденциями по стиранию различий и социальному усреднению.

Представление о паре

Я считаю, что пара представляет собой живую и сложную реальность, телесно-сексуальную, социокультурную и психическую, элементы которой находятся между собой в разнообразных меняющихся соотношениях. Она развивается в сложной временной структуре – результате взаимного пересечения времены́х характеристик, свойственных каждой из этих реальностей.

Она состоит из нескольких фигур переноса, инвестированных амбивалентным способом и играющих множество ролей в рамках этой динамической интерпереносной организации, которая определяется компульсивным повторением «инфантильных моделей». Вдохновляясь идеями Фрейда об аналитическом переносе, я считаю, что пара создает и одновременно представляет собой невроз интерпереноса, выражая при этом психотический потенциал, особенно в критические периоды, которые реактивируют шизо-параноидную и депрессивную позиции каждого из партнеров. Она развивается и изменяется под влиянием разнообразных связанных между собой компонентов: исторических, социокультурных, телесных и психических, совершает движения вперед и назад, фиксации, компульсивные повторения и испытывает их последействия. Кроме того, становление каждой пары неизбежно сопровождается кризисами взросления, приводящими к изменениям. Таким образом, пара, инвестированная амбивалентным образом, структурно и динамически подразумевает как конфликты, так и кризисы.

Телесно-сексуальная реальность пары состоит из двух человек, из их тел с определенными половыми признаками, из двух «психосоматических организаций», живущих вместе со скрытыми или явными целями «размножения», участвуя таким образом в общечеловеческой задаче сохранения вида. Следовательно, речь идет о биологическом единстве, которое создано ради размножения. Эти два тела, две «психосоматические организации» общаются между собой, используя различные средства, вербальные и невербальные (мимика, жесты, поведение, фантазии, сексуальность). От тела к телу идут взаимные потоки инвестирования влечений (нарциссических, эротических, нежных и агрессивных); репрезентации (сознательные, предсознательные и бессознательные); проективные и идентификационные процессы, мобилизующие психическую бисексуальность обоих партнеров, которые участвуют в создании «психотелесной связи» или, скорее, «фантазма о психотелесной связи». Половой акт, со своей стороны, представляет собой особый групповой фантазм «воображаемого общего тела» – фантазматического, бессознательного, двуполого тела. Кроме того, он проявляет регрессивное желание нарциссического союза, в котором обоим партнерам даруется состояние нарциссической завершенности.

Социокультурная реальность характеризуется наличием двух людей, которые живут вместе и являются общественной единицей экономического производства и сотрудничества, социального воспроизводства и обучения детей, когда пара становится родителями. Используя понятие Биона «рабочая группа» (1953), можно сказать, что создается «рабочая пара», обеспечивающая материальные средства существования. Пара также относится к социальной группе, занимает определенную позицию в социальной структуре и наделяется ролями и функциями. Она может получить официальный статус как через заключение брака, так и с помощью других способов общественного признания. Таким образом, вместе они создают супружескую «культуру» и «идентичность».

И наконец, психическая реальность пары включает в себя основные психические компоненты, обеспечивающие ее «психическую устойчивость» (Каев, 2007). В функционировании и структурировании семейной диады задействованы различные динамические конфликты, потоки инвестирования влечений, фантазмы желаний, отношения с объектом, пересекающиеся идентификационные и проективные процессы, имаго, тревоги догенитального и эдипова уровня, разнообразные защитные механизмы.

В продолжение исследований Р. Каэ (Kaës, 2007), я выделяю в своем подходе к психической реальности пары три «логических уровня»: групповой уровень – общая и разделяемая партнерами психическая реальность, созданная на основании присущих им особенностей; уровень межличностных отношений – различные типы и уровни объектных отношений, бессознательные союзы (структурные, защитные и даже агрессивные), соотношение эдипова комплекса и сиблингового конфликта; индивидуально-внутрипсихический уровень – конфликты между Я каждого из партнеров и внутренним объектом любви, между двумя особыми психическими объектами – объектом любви и объектом-парой, напряженные отношения с группой-парой, а также сходство и различия психических пространств.

Современные западные пары

Психоаналитики, социологи, антропологи, демографы и историки едины в том мнении, что современные пары стали нестабильными, хрупкими, полиморфными, а члены пар – требовательными друг к другу. Сохранить долгосрочные отношения в паре становится все сложнее, несмотря на нарциссическое желание вечной любви с исключительными правами, на котором держится первоначальный «брачный контракт». Этот вывод подтверждается многочисленными исследованиями и статистическими данными, собранными, начиная с 1970-х годов: снижение количества официально заключенных браков; увеличение количества гетеро- и гомосексуальных внебрачных сожительств, разводов и расставаний; гомосексуальные браки; пары, заключившие гражданский брак; целые «коллективы» любовников; но, особенно, уменьшение количества людей, живущих в паре, и увеличение количества людей, живущих в одиночестве, что особенно актуально для крупных городов. Современные пары – образцовые представители нынешнего западного индивидуалистического общества, пронизанного парадоксальными «течениями». Таким образом, пара представляет собой «симптом» патологического и страдающего общества. Именно это мы обнаруживаем в нашей психоаналитической и психотерапевтической работе с парой. В последние годы мы наблюдаем увеличение количества пар, которые обращаются за помощью к специалистам с различными запросами. Пары приходят на консультацию в достаточно юном возрасте и в начале своей семейной жизни, чаще всего по инициативе женщины, узнав из средств массовой информации о существовании многочисленных видов помощи (семейное консультирование, терапия, медицинские консультации у разных специалистов – врачей общего профиля, гинекологов, сексологов, психотерапевтов). Причины для обращения за помощью: неудовлетворенность в разных сферах жизни, прохождение через критические периоды, как личные, так и супружеские, некоторые из которых приводят к изменениям и делают отношения более зрелыми. Среди основных мотивов конфликтов, обусловленных этими критическими периодами, можно назвать: недостаток общения – конфликты делают отношения настолько взрывоопасными, что общение становится невозможным; неудовлетворительная сексуальная жизнь; внебрачные связи; жестокость в семье; кризис, относящийся к появлению ребенка и переходу на новый уровень – от пары к семье; возникновение психопатологии у одного из партнеров; проблемы у детей; конфликтные отношения новой пары, созданной после развода, с другими членами семьи. Кроме того, пара может прийти на консультацию для того, чтобы проделать «работу сепарации», которая будет полезна обоим партнерам и поможет им смягчить чувство вины из-за неизбежных в данной ситуации страданий, причиненных их ребенку (детям). Эти своевременные или же запоздалые консультации в равной степени являются свидетельством неудачи в работе пары и присущим нашему времени проявлением заботы о качестве семейной жизни, включая различные ожидания и требования.

Однако для некоторых пар перечисленные выше болезненные ситуации могут стать причиной для расставания. Мы как специалисты должны изучить происходящее под разными углами.

Следующий круг вопросов относится к недостаточно исследованной сложной супружеской реальности. Несмотря на то, что общие представления о семье всем хорошо известны, клинические и теоретические исследования носят конфиденциальный характер, особенно в сфере психиатрии и психотерапии. Такой же недостаток знаний наблюдается в области разнообразных форм помощи, доступных в настоящее время, среди которых можно назвать семейное консультирование, медиацию, теории и техники психотерапии – системную и психоаналитическую. Очень важно понимать, в каком случае назначается терапия пары, когда она может быть полезна, а когда нет, в чем состоят ее особенности, технические аспекты, каковы ее цели и задачи, какую пользу можно ожидать в конкретном случае.

Концепция психоаналитической работы с парами

Что касается меня, то под терапией пары я понимаю «переходное» пространство и время между страданиями и изменениями, которые происходят на уровне отдельной личности и пары. На самом деле, партнеры должны быть способны проделать работу на всех трех уровнях психической реальности пары – индивидуальном, межличностном и групповом, в этом случае семейная группа и ее члены смогут проделать удовлетворительную работу пары, которая окажет положительное влияние на телесно-сексуальную и социокультурную реальность. Индивидуальное измерение терапевтической работы с членами пары обычно игнорируется, я же считаю, что его значение необходимо особо подчеркнуть, основываясь на широко распространенной в обществе индивидуалистской идеологии и важности бессознательных психических изменений каждого из партнеров, произошедших в результате работы пары.

Таким образом, чаще всего терапия позволяет выполнить на психическом уровне следующие задачи: истинное «освобождение» каждого из партнеров благодаря смягчению слишком мощных потоков идентификаций, что создает благоприятные условия для начала процесса сепарации – индивидуации и восстановления нарциссизма, проявляющегося в большей автономии; признание определенной степени зависимости от другого и поглощение объектом-парой или «фантазмом пары»; снижение уровня конфликтов, когда межличностные отношения становятся более мягкими, гибкими, что приводит к появлению влечений, более свободному обмену чувствами и фантазиями, снижению амбивалентности, освобождению нежности, более открытому распределению ролей, которые играет в паре каждый из партнеров – отец, мать, ребенок, брат, сестра, друг, подруга; положительные изменения на уровне репрезентаций объекта любви и объекта-пары, который воспринимается не таким вторгающимся, как раньше; новое распределение инвестиций между общими и разделяемыми объектами, а также между индивидуальными и разделенными объектами. И наконец, эти изменения могут мотивировать одного или даже обоих партнеров начать индивидуальную терапевтическую работу.

Наш коллективный труд, первый том которого (Smadja, 2011) назывался «Пары. Мультидисциплинарный подход» (русский перевод: М.: Когито-Центр, 2017), предлагает читателю ответ на два из поставленных выше вопросов. В книге, написанной совместно коллегами-психоаналитиками, большая часть которых является также психотерапевтами, работающими с парами, с помощью конкретных примеров будут представлены:

– с одной стороны, семейная проблематика, неотъемлемая часть жизни и «обычная» история каждой отдельно взятой пары: сексуальное желание и сексуальность, неизбежная проблема – желание родить ребенка и связанные с этим перемены, критический этап изменений – переход от пары к семье, от двух человек к трем;

– с другой стороны, два наиболее часто встречающихся вида страданий – жестокость в семье и внебрачные связи.

Каждая из пяти представленных историй будет затрагивать отдельные клинические, технические и теоретические аспекты, что даст читателю возможность открыть для себя не только различные приемы и проблематику психоаналитической работы с парами, но и взаимосвязь клинической, технической и теоретической областей, специфичных для истоков и гносеологии психоанализа.

В первой главе, «Клодин и Ришар», вопрос желания и сексуальности в паре будет рассматриваться в двух ракурсах: с точки зрения Колетт Браэм («Невозможность сексуальной встречи»), которая представляет нам анализ своей терапевтической работы с парой; и с точки зрения Венсана Гарсия («Супружеская идентичность и сексуальность»), который предлагает нам другой подход, в котором клинические аспекты дополняются теоретическим исследованием природы сексуального желания и сексуальности в паре.

Во второй главе, «Желание иметь ребенка: исключенный отец, запретная сексуальность», Летиция Солис-Понтон затрагивает проблему желания иметь ребенка, с которой приходит пара Габриэла и Франсуа, и представляет свои теоретические исследования, основанные на работах различных авторов. Переходя к следующей главе, «Сексуальная пара, родительская пара», она продолжает развивать тему критического перехода от супружеской пары к родительской паре.

В четвертой главе, «История супружеского насилия», Венсан Гарсия исследует различные аспекты супружеского насилия и, представляя нам фрагмент терапии, дает последующий анализ пары и теоретическое развитие темы.

В последней главе «Размышления о современных внебрачных отношениях» мы рассмотрим подобные отношения на примере пары Элис и Жана.

И наконец, мы, психоаналитики, надеемся, что на примере всех представленных фрагментов терапии пар и вызванных клиническим интересом теоретических исследований сможем открыть для наших внимательных и любопытных читателей удивительную и скрытую сложность нашей работы, связанной с живой реальностью, каковой является каждая без исключения пара.

Обстоятельства первой встречи

Клодин (34 года) и Ришар (36 лет) пришли на консультацию в январе 2010 года в связи с драматическими событиями: за несколько дней до того как Клодин записалась на прием, она узнала, что у ее мужа были многочисленные внебрачные связи «исключительно сексуального» (как он утверждает) характера, и это связано с давно укоренившимся в ней отсутствием желания (а это подтвердили оба), причем такая ситуация наблюдается с самого начала их отношений.

Осознание со стороны Клодин параллельной жизни Ришара стало предупреждением об опасности, потрясло фундамент, на котором была выстроена их пара: идеализация, которая поддерживалась и сохранялась вплоть до момента кризиса, раскололась, однако эта трещина не нанесла удара по их взаимной привязанности. По рассказам пары, у них все хорошо и со здоровьем, и с деньгами, и в доме, и даже в отношениях друг с другом, кроме этого острого эпизода, который послужил причиной для обращения к специалисту и стал для них громом среди ясного неба.

Во время первичных консультаций удалось выделить симптом, три аспекта которого оказались перемешаны между собой в запросе на терапию. Первый, самый очевидный аспект – тот, который вызвал острое страдание и послужил причиной для обращения к специалисту, принял форму тяжело переживаемого опыта, стал причиной потери доверия и отдаления. В данном случае речь идет о страданиях, связанных с деидеализацией.

Второй аспект – это поведение Ришара, поиск сексуального удовлетворения вне брака, в беспорядочных связях, тайных разовых встречах и/или виртуальных отношениях в сети. Сколько времени это длится? Три месяца? Год? Намного больше? Продолжается ли это в первые дни терапии?

Третий аспект симптома представляет собой отсутствие сексуального желания у Клодин, это первое звено цепи, на которое нанизываются два других. Этот аспект первым появляется в семейной хронологии событий и присутствует в отношениях пары с самого начала.

Биографические данные

В процессе сбора информации на первичных консультациях оба партнера говорят о том, что в семейной жизни их ничего не беспокоит, если не считать смерти отца Клодин, умершего от рака за два года до начала терапии: они ведут мирную жизнь в окружении дружной семьи, у их родителей нет никаких семейных проблем, нет никаких событий, о которых стоит рассказать, и никаких травм. Хотя каждый из них умалчивает о большей части своей личной истории, делают это они неосознанно, и по этой причине у меня долгое время нет доступа к основной информации, необходимой для совместной работы. Лишь после долгих месяцев терапии с помощью определенных усилий у меня получится соединить конструкции, которые я подмечаю во время сеансов, с биографической реальностью каждого из партнеров.

Пара

Когда они познакомились, Клодин было двадцать четыре, а Ришару – двадцать шесть. Молодые люди выросли в одной и той же среде – парижский средний класс, ревностные католики. В течение полутора лет они трижды виделись в гостях у общих друзей, но никакой искры между ними не вспыхнуло. Отношения начались в 2002 году по инициативе Ришара. Оба партнера на тот момент были независимы, работали и жили отдельно.

В отношениях довольно быстро был поднят вопрос о сексе: Ришар не считал официальное заключение брака обязательным условием для секса, в то время как Клодин, активная прихожанка, посещавшая религиозный кружок, отказывалась заниматься любовью до тех пор, пока не выйдет замуж. Эти разногласия в 2004 году привели пару к разрыву, который продлился полтора месяца. Отношения возобновились, когда Клодин уступила требованиям Ришара, касающимся секса и совместного проживания, – тем не менее Клодин держала эти факты в секрете от своей семьи в течение полугода. Они поженились в конце 2005 года. К тому времени, когда разразился кризис, послуживший причиной для начала терапии, у них уже было два сына, старшему было три года, а младшему – шесть месяцев. Ришар работал в сфере финансов, а Клодин, ведущая культурных программ, находилась в декретном отпуске.

Клодин

Клодин – младший ребенок в семье, у нее есть четыре старших брата, о которых ей нечего рассказать во время сеансов. Она признается, что начала интересоваться мальчиками только в старших классах лицея. Два года она встречалась с одноклассником Н., в которого, как ей казалось, она была влюблена, и их чувства были взаимны. Но эти отношения закончились, поскольку были омрачены постоянными расставаниями из-за конфликтов, связанных с отказом Клодин заниматься любовью. В конце концов, через полтора года игры в догонялки, им удалось договориться, и перед тем, как окончательно расстаться, у них несколько раз были сексуальные отношения. Клодин ничего не говорит о том, что она тогда чувствовала, в процессе терапии она лишь высказывает мнение о своем бывшем парне, называя его доминантным и даже первертом. Затем была вторая история любви (без сексуальных отношений), в то время Клодин была глубоко погружена в религию и жила в католическом общежитии, проводя время в компании других участников «молитвенной группы». По ее словам, второй парень был отвергнут из-за своего образа жизни и неустойчивых убеждений.

Ришар

Ришар – старший из четырех детей, у него есть две младшие сестры и брат, Ришар описывает их отношения как очень дружные, счастливые, где все стоят друг за друга горой.

В подростковом возрасте и в юности Ришар флиртовал, именно так он описывает свой тип любовных отношений, начиная с первой подружки в четырнадцать лет и до момента встречи с Клодин. Отношения в подростковый период оцениваются им как многочисленные, легкие, честные, секса в них было мало, хотя первый сексуальный опыт Ришар получил в шестнадцать лет. Поступив на подготовительное отделение университета, Ришар встретил Ф., которая училась на том же факультете. Это стало его первой историей любви. Они встречались около года до момента, когда девушка призналась Ришару, что изменила ему со своим бывшим во время каникул три месяца назад. Когда во время терапии Ришар чувствует себя готовым довериться и рассказывает этот эпизод, он говорит о том, что они с Ф. были на одной волне и что он не смог восстановить их единство после того, как узнал про измену, что привело к расставанию, которое оба партнера воспринимали как серьезную потерю.

Предложение терапевтической работы

Начиная с первичных интервью, Клодин и Ришар держатся просто и сердечно, непринужденно занимают терапевтическое пространство. Их манера общения меня трогает, что достаточно быстро позволяет мне спрогнозировать, что первые движения интерпереноса, а также переноса и контрпереноса смогут в дальнейшем стать динамической основой, необходимой для психоаналитической терапии пары, целью которой является создание связей между индивидуально-внутрипсихическим уровнем и пространством межличностных отношений.

Когда я представляю себе эту пару, я думаю об их эстетических качествах, особенно о Клодин, свежей, «естественной» молодой женщине, мягкие округлости которой только подчеркивают ее тонкость и изящество. Ее личность привлекает меня, ее женственность отзывается во мне, все это является важным показателем движения контрпереноса. Этот феномен обольщения, который оказал воздействие на терапевта, указывает на вхождение в психоаналитический процесс: моя работа, как уже было отмечено ранее, заключается в том, чтобы отмечать эти возникающие связи, уметь в процессе работы отделяться от обольщения, которое исходит как от одного из партнеров, так от пары в целом. Параллельно мы увидим, что это широкое поле соблазнения засеяно токсичными зернами, особенно в сексуальной сфере пары.

Семейные сложности Ришара и Клодин являются отражением всех тех бед, с которыми сталкиваются современные пары. Неоднозначность данного симптома – когда очень тесно связанные между собой браком и чувствами мужчина и женщина не способны поддерживать сексуальные отношения – вызывает у меня сильный интерес, питает мои размышления о том, что же прячется за отсутствием желания. Из чего состоит «сексуальное» желание Ришара, когда он ищет удовлетворения во внебрачных связях? Какие бессознательные фантазмы и тревоги скрываются за этим поведением? О каком сексуальном желании идет речь у каждого из партнеров? Желание разрядки или сексуальное желание?

Начиная с первичных консультаций, Клодин и Ришар с помощью переноса показали хорошие способности к проработке и пересмотру способов взаимодействия в их паре. Согласие на мое предложение продолжить терапию принесло им реальное облегчение, включая обсуждение условий, стоимости, регулярности встреч, обязательств оплачивать пропущенные сеансы и присутствовать на сеансах вдвоем, ибо отсутствие одного из них должно было приводить к отмене сеанса.

Мы договорились обо всех этих условиях работы и решили встречаться раз в неделю, кроме периода школьных каникул. Наша договоренность была достигнута без каких-либо споров и затруднений, практически без проявлений классического конфликтного переноса на терапевтические рамки.

Терапевтическая работа

Несколько слов о форме семейной структуры

Через год терапевтической работы я отмечаю множество похожих черт у Ришара и Клодин, их поразительное сходство. У обоих большие сложности в самонаблюдении, в начале нашей работы им сложно говорить о себе и о супруге.

Кем была Клодин как дочь по отношению к своему отцу, о чьей недавней смерти было рассказано «объективно», без чувств и репрезентаций. Кем была Клодин для отца, который явно выделял ее среди остальных детей, четырех братьев, о чем она сообщила мне в отстраненной манере? В то же время Ришар рассказывает нам об отце Клодин, человеке с сильным характером, любящем, который не упускал случая предупредить свою дочь об опасностях неконтролируемой сексуальности (как разогнавшаяся машина без тормозов, замечает Клодин). Подчинялась ли она своему отцу в эдиповом регистре, то есть вела ли себя как послушная и верная папина дочка, привязанная к нему, чтобы гарантированно получить отцовскую любовь?

Я задаю себе вопросы того же порядка по поводу отношений матери и дочери и братьев и сестры.

Характер отношений Ришара со своими близкими – матерью, отцом, братом, сестрой – также остается для меня малоизученным, несмотря на многочисленные попытки исследовать этот вопрос. Редкие воспоминания Ришара о его детстве, подростковом возрасте и жизни его родительской семьи вызывают у меня всегда один и тот же контрпереносный фантазм: выводок птенцов, слившихся между собой и неотличимых один от другого. В этом образе я не вижу ни отца, ни матери.

Тем не менее Ришар говорит о сестре, которая младше его на одиннадцать месяцев, как о своем близнеце, в то время как Клодин, самая младшая в семье (разница между ней и братом, после которого она родилась, составляет восемь лет), говорит такую показательную фразу: «Люди часто замечают, что мы с Ришаром похожи, как брат и сестра».

Теперь мы можем определить, из каких основных групп состоит их семейная организация:

– Речь идет о семейных отношениях братско – сестринского типа с симбиотическими элементами, в которых один партнер представляет собой нарциссического двойника другого. Ведущей тревогой является идентификационная тревога, отсутствие различий, появление сексуальной дистанции становится защитной мерой.

– Очень сильные анальные защиты Клодин выражаются на догенитальном уровне в отказе удовлетворить сексуальные желания Ришара. В этом симптоме соединяются стремления к овладению, удержанию и желание оказать сопротивление влиянию Ришара. В этой семейной организации Клодин ощущает себя победительницей и удовлетворяет свои фаллические желания, кроме того, она кастрирует своего мужа и наносит раны его мужественности. В отношениях Клодин и Ришара эти садомазохистические игры продолжают развиваться: когда она отказывает, то страдает от фрустрации своих бессознательных желаний и заставляет страдать Ришара, который, в свою очередь, причиняет Клодин страдания своими изменами. В этом также задействован регистр эксгибиционизма и вуайеризма: прятать, не показывать, не говорить, но одновременно с этим показывать, внушать определенные мысли, ставить терапевта, вынужденного докапываться до подробностей интимной жизни, которую от него прячут, в вуайеристскую позицию.

– На эдипальном уровне подобное отношение Клодин фантазматически подкреплялось ее отцом, который предписывал ей подавлять свою сексуальность. Когда она отказывает мужу, она «отдает» себя отцу на уровне бессознательных фантазмов. В своих бессознательных инцестуозных фантазмах Ришар представляет себя сиротой: внутри этой пары, где жена отказывает ему, он чувствует себя защищенным от фантазма соединиться со своей матерью.