Не притворяйся бесплатное чтение

Не притворяйся

Глава 1. Настя

– Да ты сохнешь по Свиридову, – заявляет мне Маша.

Я моментально чуть ли не краснею. Не думала, что это так заметно.

И самое ужасное, что нас слышат девчонки, которые сейчас в раздевалке. А это почти все из нашего класса. Причём, не скрываясь, прислушиваются.

Я как-то вымученно улыбаюсь, качая головой, типа о чём речь вообще. Но Маша только усмехается.

– Да-да. Все заметили. Правда, Юль?

Та охотно подтверждает. И, кажется, не одна она. А я уже еле стою, судорожно размышляя, давно ли ходят такие разговоры. Кирилл Свиридов только в этом году в школу к нам перевёлся, вот так спонтанно и в одиннадцатом классе. И уже это создало ореол загадочности вокруг него, ведь парень совсем не похож ни на затюканного мямлю, которого чмырли в прошлой школе, ни на сложного бунтаря, которого пришлось перевести.

Да и симпатичный он… Даже очень. Высокий брюнет с пронзительными почти серебристыми глазами и подкачанным телом.

– Да ты сама, наверное, по нему с ума сходишь, вот тебе и кажется, что все вокруг тоже, – небрежно отмахиваюсь я, а у самой внутри всё дрожит. – А у меня парень вообще-то есть.

Ляпнула первое, что в голову пришло, чтобы замять. Но вроде бы убедительно получилось.

– Да ладно? – удивляется Маша, на волне этого даже пропуская мои слова, что сохнет по Свиридову сама. – И кто он?

Меня немного задевает этот её повышенный интерес, как к седьмому чуду света. Словно ей даже представить себе сложно, что у меня кто-то может быть.

Ну да, я, наверное, единственная из всей нашей параллели, кто до одиннадцатого класса ни с кем не был замечен. И мне даже не было до этого дела никогда, ведь общения с противоположным полом всё равно хватало. Да и интереса никто не вызывал, пока Кирилл не пришёл. Не считала нужным кидаться в первые попавшиеся отношения и не чувствовала себя от этого ущербной.

Но сейчас даже не по себе. А что если Свиридов тоже так думает?..

– Он тут не учится, – уверенно заявляю я. – Он уже в универ поступил, сейчас на первом курсе.

Надеюсь, деталей хотя бы не спросят. Хотя не удивлюсь, если и их сходу выдам – ответы так и льются из меня сами.

– Ну понятно, придумала, значит, – весело проговаривает Маша, переглядываясь с Юлей.

Кто-то рядом издаёт смешок.

Внутри меня уже всё кипит от обиды. Не понимаю, как ещё тут остаюсь и даже выдерживаю насмешливый взгляд Маши. И ведь мы с ней вполне ладим, она и сейчас не наезжает. Искренне верит, что лишь безобидно подшучивает.

Вот только мне совсем не смешно.

– Я не придумала, – оскорблённо заявляю.

– Хм, ну тогда попроси его встретить тебя сегодня после школы, – на этот раз Маша говорит вызовом и недоверием. – Мы посмотрим на него и отстанем.

Её испытывающий взгляд, девочки вокруг нас, мои уже сказанные слова, разоблачение симпатии к Свиридову… Всё это накрывает разом, и я уже не соображаю.

– Да без проблем! – заявляю уверенно и уже даже начинаю изображать, как пишу кому-то сообщение.

Хорошо, что вовремя звенит звонок, намекающий, что нам всем на физру пора. Наверное, только он спасает меня от любопытных взглядов. Не удивилась бы, если бы открыто заглядывать в телефон мне начали. Да и с Маши станется попросить меня показать страницу того самого парня.

А мне ведь даже некого просить подыграть мне и встретить. С теми знакомыми парнями, которые у меня есть, мы не так уж общаемся.

– Ладно, на урок пора, – обыденно сообщаю девочкам, убрав телефон.

Потом что-нибудь придумаю.

****************

Увы, за два оставшихся урока девочки ничего не забывают и уж тем более не передумывают видеть моего парня. Которого, кстати, как не было, так и нет.

Я вздыхаю. Придётся импровизировать. Постараюсь натурально удивиться и обидеться тому, что его тут нет. На крайний случай, позвоню на первый попавшийся номер и вывалю там своё негодование. Говорить с невидимым собеседником легче, ну покрутят там у виска, сбросят – ничего страшного.

И я бы, наверное, так и сделала, но пока мы спускаемся по лестнице, Маша нехило так распаляется в шуточках о моём «воображаемом парне». Так уверена в своей правоте, что на меня опять накатывает обида. Хочется, чтобы одноклассница обломалась.

Мы выходим из главной двери школы, но пока не спускаемся по лестнице. Девчонки почему-то тормозят, ну и я с ними, всё равно пока не разобралась, что делать.

– Вау, – восторженно выдыхает Юля. – Насть… Это что, вправду он?

Я, наконец, смотрю туда же, куда девочки.

Вот уж и вправду «вау». Причём как по заказу для меня. Парень не выглядит школьником, но стоит возле здания, ждёт чего-то. Вот это повезло!

Он ещё и красавчик. Телосложение даже круче, чем у Кирилла. Да и взгляд взрослее, что ли. Смотрит вперёд, перед собой, стоит такой задумчивый. Волосы светлее и чуть длиннее, чем у Кирилла. Рост почти такой же, оба высокие. Вот только незнакомец уже возмужал, а Свиридов ещё нет. И это чувствуется скорее даже чисто на интуитивном уровне, чем внешне. Так что, думаю, девчонки обзавидуются, если я представлю своим парнем именно этого незнакомца.

Не оставляя себе шансов на сомнения, тут же срываюсь с лестницы – к нему. На пике эмоций, что ситуация может вот так просто и выигрышно решится, и не сомневаюсь как будто. Даже неловкости перед парнем нет.

– Привееет, – на бегу громко и радостно протягиваю я, чтобы девочки услышали.

Он, конечно, тоже слышит. Смотрит на меня, но не успеваю увидеть, как – чуть ли впечатываюсь в него, моментально обнимая. Ну же, обними в ответ, чего тебе стоит…

Девчонки наверняка смотрят.

Но это неожиданно встаёт куда-то на задний план. До меня вдруг резко доходит, что я обнимаю совершенно незнакомого парня – это чувствуется так остро, что сбивается дыхание. Лицом утыкаюсь куда-то ему в футболку, пальцы судорожно цепляются за воротник его кожаной куртки, а сердце заходиться начинает. Слишком хорошо чувствую горячее крепкое тело парня под одеждой. И, кажется, начинаю, мелко дрожать.

– Ты чего? – очень вовремя приходит в себя он.

Спрашивает озадаченно, но вроде бы негромко. Если девочки не подошли к нам прямо впритык, не услышат.

Я это понимаю, вот только обнимать его дальше даже не по себе становится. Слишком впечатывается в голову осознание, что передо мной чужой незнакомый человек. И непонятно, что у него на уме…

В ответ так и не обнимает. А телом едва уловимо напрягается. Ну а я лишь крепче и судорожнее цепляюсь за его куртку и чувствую, как плыть где-то за гранью реальностью начинаю. Странная уязвимость, непривычная.

И самое необычное – даже не могу определить, чья, моя или его.

– Подыграй мне… – едва слышно прошу. Уже даже мало соображая, но не сомневаясь при этом, что он слышит. – Пожалуйста… Притворись моим парнем…

Странно, но в какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне будет проще уйти сейчас, и пусть девочки думают, что хотят, чем стоять вот так, позволяя совершенно незнакомому человеку любые действия, какие ему там придут на ум, чтобы правдоподобнее выглядеть.

Но слова уже сказаны. Что сделает? Поцелует?..

Так и не обнял.

– Отлипай уже, – грубоватые нотки заставляют меня испуганно вздрогнуть. Неожиданно. – Не нанимался я никого изображать.

Я сглатываю ком в горле, перевожу дыхание, но руки так и не убираю. Незнакомец вроде бы не так уж громко сказал, но уже и не так, чтобы точно никто не услышал. Если девчонки подошли…

Я бы и рада повернуться, проверить их, но словно и пошевелиться не могу. Словно парализовали эти его слова. Ну почему из всех возможных парней сюда вот так вовремя принесло именно этого бесчувственного хама? Разве так сложно просто обнять и всё, потом пусть забудет!

Мне и страшно, и обидно, и допустить провала нельзя.

– Ну пожалуйста… – отчаянно и жалобно шепчу куда-то в грудь враждебного незнакомца. —Я что угодно сделаю… Потом…

Меня бесцеремонно отстраняют. Лёгким движением, будто не цепляюсь до боли в пальцах, а едва держу.

– Двигай отсюда, малолетка, – подкрепляет действия словами незнакомец. Лёд и в словах, и во взгляде синих пронзительных глаз. – Реального парня найди. А ещё лучше – повзрослей сначала.

Я даже прийти в себя не успеваю, когда этот придурок просто разворачивается и уходит. Только и могу, что рвано ловить воздух ртом и хлопать глазами, не веря происходящему. Внутренне готова взорваться, особенно, когда до меня доносится смех одноклассниц. Слышали, конечно. Тот наглый тип не просто жестоко отшил меня, но и очень даже вслух говорил. А они уже успели подойти…

Скольжу по ним взглядом вскользь. В горле – ком. Даже если бы смогла придумать хоть какой-то выход из ситуации, высказать оправдания не смогла бы. Одно слово – и заплачу, закрепляя фееричный позор.

И вот, в момент, когда я думала, что хуже унизиться просто невозможно, мой взгляд вдруг натыкается на стоящего неподалёку Кирилла Свиридова. Слышал ли он? Вообще не сомневаюсь. Одноклассник ещё никогда не смотрел на меня с такой задумчивой озадаченностью.

Глава 2. Настя

Я прихожу домой совсем разбитая. Даже не помню, как добиралась. Помню, что в какой-то момент Маша меня догонять начала, говорить что-то утешительное, а я только заревела, как дура, и убежала от неё.

Вообще не представляю, как завтра в школу пойду. Уверена, что этот инцидент уже как следует обсудили. Даже если Кирилл не участвовал в разговорах, всё равно до него что-то донеслось.

Фантазия беспощадно рисует в голове, как именно это происходило, и как насмешливо качал головой Свиридов. В реальности этого, кончено, не было, но только при мне! Не удивлюсь, если после моего ухода дошло и до этого. А ещё девчонки могли связать мою ложь со своими подозрениями о симпатии к нему…

Я сильно сжимаю кулаки, тяжело вздыхаю, стараясь держать себя в руках и не всхлипывать. Не время сейчас. Только встретив меня на пороге, мама сказала, что мы едем в ресторан. Я даже спрашивать не стала, зачем, только к себе пошла и переодеваюсь вот, в платье, как она сказала.

– Какая ты у меня красавица, – восторженно говорит неожиданно зашедшая в комнату мама. – Совсем уже выросла…

Я только пожимаю плечами. Красное платье действительно хорошо сидит по фигуре, делая меня более женственной, чем чувствую себя. Впрочем, сейчас я не чувствую себя никак, хотя маме об этом лучше не знать.

Выжимаю из себя улыбку и даже немного верчусь у зеркала. Хорошо, что юбка не облегает. Образ придаёт воздушности, а именно этого мне сейчас не хватает.

– А по какому случаю мы выбираемся? – спрашиваю с максимальным энтузиазмом, на который только способна.

Мама как-то взволнованно распускает мои волосы, освободив их от заколки. Распределяет их по моим плечам, заворожённо смотрит, вздыхает…

– Пойдём, накрашу тебя и расскажу.

Мама у меня – визажистка. Причём профессиональная. К ней обычно очередь такая, что не пробьёшься. И меня мама берётся красить только по особым поводам.

Кажется, я заинтригована. Да ещё и настолько, что неприятность в школе отходит на задний план.

Сажусь перед мамой, подставляю ей лицо, готовлюсь слушать. Её переводят в более крутой салон? В Москву?

Хотя Питер недалеко ушёл по престижу, но я бы сейчас с удовольствием переехала. Только бы не возвращаться в школу…

– В общем, ты же знаешь, Настя, мы с твоим отцом развелись, когда тебе было шесть лет, – к счастью, вовремя встревает в мои мысли неловкий голос мамы. – Всё это время я не препятствовала вашему общению, не искала никого на его роль и позволяла ему участвовать в нашей жизни столько, сколько нужно и хотелось вам обоим…

Я слегка вздрагиваю, чуть не испортив маме работу. Но предисловие и вправду неожиданное. И она это понимает, чуть помедлив, начинает осторожнее наносить тон.

– Но сейчас ты уже взрослая девочка, и всё сама понимаешь. Твой папа останется в твоей жизни, но в ней может появиться и новый член семьи. Мой любимый мужчина… Надеюсь, он станет для тебя таким же родным, как и для меня, но даже если нет, уверена, что вы подружитесь, – поспешно проговаривает мама.

А я неожиданно для себя начинаю улыбаться. Она так мило переживает о моей реакции… Объясняется ещё в таких совершенно нормальных вещах.

Я ведь правда рада, что мама кого-то нашла. Посвящать всю свою жизнь детям, отдавая себя без остатка – не лучшее решение. Я ценю всё, что для меня делали родители, но уже давно думала, что матери надо двигаться дальше. Просто не говорила ей.

И вот эта внезапная новость действительно радует. Наполняет энтузиазмом, вытесняет из мыслей всё лишнее. Вот оно, именно то, что сейчас нужно.

– Мама, к чему эти предисловия? И как можно было это скрывать? Ты думала, я буду против? – добродушно усмехаюсь. – Я ведь общаюсь с Оксаной.

Папина новая жена меня и вправду никогда не раздражала. Мои родители умудрились по-настоящему мудро расстаться. Так, что даже у шестилетней меня не было осадка. Но при этом мама всё равно до сих пор волнуется, оказывается.

– Мы с Олегом влюбились, как дети, вот и боимся ваших реакций, – с неловким смешком оправдывается она, но я уже чувствую, как расслабляется. – Не сразу сказали.

Я тоже усмехаюсь, а потом сознание вдруг запоздало цепляется за другое слово в её объяснении.

– Ваших?

– Я не сказала? – уже совсем легко откликается мама, охотно поясняя: – У Олега есть сын, Глеб. Хороший парень, учится на втором курсе в МГИМО, подрабатывает, чтобы от папы не зависеть. Вы как раз познакомитесь сегодня. И с ним, и с Олегом. Мы едем в ресторан для этого.

*********

Кажется, мама слегка перестаралась со своим желанием, чтобы мы с её Олегом и его сыном понравились друг другу. Я одета в явно не повседневное платье, профессионально накрашена – в общем, почти как на подиум захожу. Даже застываю на мгновение у зеркала, любуясь тем, как уложены каштановые волосы, каким глубоким кажется взгляд и выразительными губы…

Да и платье это надела всего во второй раз, и уже это заставляет чувствовать себя нарядной. Первый раз был, когда ходила на свадьбу папы и Оксаны. Символично, теперь оно на мне при знакомстве с маминым мужчиной. Прям как отправная точка к счастью обоих родителей, получается.

Думаю об этом без лишних эмоций. Может, мне когда-то и хотелось, чтобы всё сложилось иначе, и папа с мамой были вместе, но гораздо важнее их счастье.

– Здравствуй, Настя, – предстаёт передо мной довольно красивый светловолосый мужчина. Ещё даже не седой. Статный, моложавый, с живым и умным взглядом. – Какая ты красавица, вся в маму.

Несмотря на исходящую от него уверенность и фамильярность в обращении, на которую он с лёгкостью перешёл, я чувствую, что нервничает. Да и мама неловко улыбается.

Это всё настолько трогает, что я мгновенно проникаюсь теплом к незнакомому мужчине. Улыбаюсь искренне.

– Спасибо. Мне очень приятно познакомиться.

Обменявшись ещё парочкой приветствий и любезностей, мы, наконец, садимся за стол. Я напротив сына Олега, наши родители – друг напротив друга. Обстановка уже ощутимее расслабленная. Мне тоже на душе совсем легко, пока я всё-таки не обращаю внимание на всё это время молча сидящего и даже ни разу не взглянувшего на нас парня. Не то что не встал и не встретил нас, как Олег, но и полностью игнорировал. Странно, что ни моя мама, ни его отец не обратили на это внимания.

Но не странно, что этот Глеб так себя ведёт. Ему вообще, судя по всему, нет дела до других людей! Пусть даже близких. Я ведь сразу узнаю этого подонка, того самого, кто унизил меня сегодня на глазах одноклассников. Конечно, он не был обязан мне подыгрывать, но мог бы и мягче это донести! Да и вообще… Разве это такая сложная роль?

Я тяжело вздыхаю, понимая, что снова начинаю заводиться. Пережитое днём наваливается слишком ощутимо, в душе снова поселяется гаденькое неприятное чувство. Опять беспомощность, обида, непонимание. Вот как так получается, что уже дважды за день именно он появляется там, где не стоило? Почему, ну почему тем самым Глебом оказывается именно он?..

Совпадение настолько выбивает из колеи, что с трудом преодолеваю порыв уйти отсюда. Сильно сжимаю губы, чтобы не заплакать. Ради мамы надо держаться. Да и вообще, стоит этот придурок того, чтобы так на него реагировать? Пусть не думает, что я до сих пор отхожу от его выходки. Мне на него наплевать.

Пора взять себя в руки. Хорошо хоть Олег с мамой о чём-то переговариваются, не замечая моего состояния.

Глеб вдруг бросает на меня взгляд, отрываясь, наконец, от меню, которое до этого изучал. Я чуть не застываю, пытаясь понять, узнал ли. Мама хорошо постаралась над моим образом. Сейчас я выгляжу как минимум взрослее, чем в школе. Не тяну на ту самую «малолетку», которой он меня назвал.

С трудом выдерживаю зрительный контакт. Стараюсь не выдавать недовольства, смотрю равнодушно. Глеб вроде бы тоже. Так и не поймёшь, узнал или нет.

– Что ж… – неожиданно проговаривает он, слегка подавшись вперёд, ко мне. – Значит, на этот раз мне надо притворяться твоим братом, да?

Этот намеренно негромкий, чтобы только между нами, вкрадчивый намёк мгновенно рушит все мои попытки сохранять спокойствие. Сердце бешено колотится о рёбра, стуча в ушах гулкими барабанами.

Узнал! Да ещё и вообще равнодушно отреагировал. Ни удивления в глазах, ни… Ладно, восхищения я и не ждала, наверное. Но ведь и вправду хорошо выгляжу. Это не только отец его отметил, но и многие проходящие мимо люди. В их взглядах всё читалось, а кое-кто и словами выражал. Например, таксист, который нас подвёз, и соседка, с которой в лифте ездили.

А этому Глебу вообще ровно. Зато издеваться надо мной всегда рад. Вот так просто говорит о сегодняшнем происшествии, а ведь наверняка слышал смех девчонок. Ещё и намекает, что братом моим себя не чувствует и не собирается.

Можно подумать, мне он зачем-то сдался. Но я ради мамы стараюсь свыкнуться, а Глебу наплевать на всех, кроме себя, судя по всему.

– Для начала притворись хотя бы человеком, – выдавливаю из себя, стараясь говорить жёстко и отчуждённо.

Но голос предательски дрожит. Так и не оправилась от ситуации. Вот уж не ждала, что увижу этого придурка ещё хоть раз в жизни! А теперь он её частью станет. Несправедливо.

Глеб ухмыляется, откидываясь на спинку дивана. Я стараюсь не обращать внимания, беру меню. Хотя бы заткнулся, и то хорошо.

Но не так уж просто изучать блюда, чувствуя на себя периодические взгляды. Причём самые разные – от коротких до пристально изучающих.

– Мам, что тут самое вкусное? – перебиваю нарастающее напряжение, обратившись к родительнице. – Вы ведь сюда уже ходили, да?

Она подтверждает, заглядывая в моё меню, охотно подсказывая и подключая Олега. Впрочем, он только рад выказать участие.

Как же отец отличается от сына… И как же странно, что и сейчас ни Олег, ни мама даже не пытаются подключить к нашим диалогам Глеба. Он словно отрезан от нас, смотрит себе в окно, молчит.

Зачем вообще пришёл?..

Глава 3. Настя

Вечер протекает непринуждённо. Я уже почти забываю про инцидент с Глебом, да и сам будущий «брат» особо не беспокоит. Очень скоро даже смотреть перестаёт, да и реплики бросает редко.

Блюда тут действительно вкусные, атмосфера расслабляющая, музыка приятная… К тому же, я немного выпила шампанского, которое тоже помогло окончательно отпустить ситуацию. Не знаю, что там с Глебом не так, но это уже его проблемы, а не мои. Я наслаждаюсь как вечером, так и жизнью.

И, видимо, Олег с мамой это улавливают. Потому что многозначительно переглядываются, словно решая что-то… И тут он говорит, глядя прямо на меня:

– Насть, Глеб уже знает, а теперь пора узнать и тебе. Мы с твоей мамой подали заявление в ЗАГС, и через неделю у нас свадьба. Вы переедете к нам, а свою квартиру будете сдавать. Это позволит твоей маме расшириться в бизнесе и работать только на себя.

Не понимаю, к чему последнее объяснение, которое звучит, как аргумент на опережение. Словно Олег опасается, что я буду против. Но ведь это и без того понятно, что с появлением в маминой жизни мужчины неизбежны перемены и в моей. Я догадывалась, что к чему-то подобному придёт, раз уж меня знакомиться повели. Вот только не ожидала, что так скоро.

А ещё не ожидала, что во всём этом будет участвовать Глеб, который окажется тем самым парнем, нагло разрушившим мои надежды сегодня днём. Жить с ним в одном доме… На какой-то момент эта мысль так остро впечатывается в сознание, что новый вдох даётся с трудом.

– Здорово, – старательно изображаю воодушевление я. – Мам, столько крутых новостей, и почему ты молчала?

Кажется, из меня хорошая актриса, потому что оба родителя просто расцветают. Тут же начинаются приятные для них обсуждения… И вдруг я ловлю взгляд Глеба. Насмешливый блеск в его глазах даёт мне понять, что кое-кто всё же раскусил мою игру.

Становится немного не по себе, и, презрительно скривив губы, я отворачиваюсь. Ну да, я не в восторге на самом деле. Но не из-за новой жизни мамы, а как раз из-за братца. И если он не идиот, должен это понимать, как и то, почему я изображаю обратное.

– Я так понимаю, что раз Глеб уже знает, он успел вас поздравить и порадоваться, да? – не понимаю, откуда во мне появляются смелость и желание поддеть непричастность Глеба, но не могу сдержаться. Говорю как можно более весело, с торжеством, одним только тоном давая понять, что именно такой должна быть нормальная реакция на счастье родителей. – Теперь моя очередь. От души поздравляю. Я правда рада, что ты счастлива, мама, – затем смотрю на её избранника и говорю уже ему. – И Олег… Можно вас называть по имени? Добро пожаловать в семью.

Поднимаю бокал. Вроде бы изначально не собиралась тост говорить, хотела только Глеба задеть, но теперь понимаю, что слова вышли искренними.

Оба родителя уже совсем искрятся от счастья.

– Конечно, можно, – тепло отвечает мне Олег. – А ещё давай на «ты».

Я с готовностью киваю и уже собираюсь подобрать ещё какие-нибудь слова, как вдруг встревает Глеб.

– На самом деле я не успел поздравить, – ровно заявляет он.

И вроде бы после его слов за столом становится гораздо напряжённее. Я ведь не одна это чувствую? Смотрю на маму, ловлю её озадаченный взгляд на Глеба.

– Глеб… – мне кажется, или Олег говорит предостерегающе?..

– Спокойно, папа, – один Глеб сохраняет невозмутимость. Вот только какая-то она слишком уж бесстрастная, аж до жути. – У меня подарок. Вот.

Он достаёт что-то из кармана и кладёт перед отцом. Тот растерянно берёт.

– Это… Билеты в Испанию? – потрясённо спрашивает.

– Ты же большой любитель испанского вина, причём того самого, которого не возят в другие страны. Не помню название. В общем, дорогу я оплатил, номера тоже. Поедете после свадьбы, – Глеб сообщает так, словно просто рассказывает какие-то обыденные и ничего не значащие новости.

Но ведь купить всё это – вряд ли дело мелких трат. И где он, интересно, работает параллельно с учёбой, раз имеет такие возможности?

– Глеб, это очень здорово! Когда ты успел? Спасибо, – радостно откликается мама, явно стараясь разрядить обстановку и заставить всех снова заразиться радостью.

– Да, спасибо, сын, – подключается и его отец, хотя более сдержанно и даже почти осторожно. – Не ожидал. Но вы с Настей… Я вам тогда тоже потом куплю отдельно, наверное…

– У меня универ и работа, у Насти – школа, последний класс, как я понимаю, – неожиданно возражает Глеб. – Да и это ваш медовый месяц. Езжайте одни, я в это время прослежу за сестрой. Заодно и познакомимся.

Родители уже активно и азартно начинают обсуждать эту идею, а я всё никак прийти в себя не могу. Конечно, мне это не нравится. И не верю во внезапное дружелюбие Глеба. В отличие от моих, его «поздравления» были без капли наигранности, но и без какой-либо радости. И тем сложнее понять, что за ними стояло. Зачем всё это?..

Ладно, постараюсь обсудить это с мамой наедине. Дам понять, что не хочу я оставаться с Глебом. Портить медовый месяц тоже не хочу, но ведь есть и другие выходы. Может, получится уехать к папе на период, пока мама с Олегом в Испании будут.

Что бы там ни задумал Глеб, пусть обломается.

Глава 4. Настя

Я не смогла. Мама вчера была такой счастливой, что у меня просто язык не повернулся завести тему о проблемах с Глебом и желанием уехать к папе на период Испании.

Ну и ладно. В конце концов, зачем маме вникать во все эти детали? С папой я и сама могу договориться. Ближе к свадьбе займусь этим, а пока у меня заботы поважнее…

Пора в школу. Сегодня я снова увижу Машу, Юлю и других свидетельниц моего позора, а главное, – Кирилла Свиридова, который всё слышал. А теперь, скорее всего, и причину знает.

Как же не хочется вставать… Но какой смысл «заболеть» сейчас, если всё равно, рано или поздно, придётся с ними столкнуться? Чем быстрее это произойдёт, тем и мне легче будет, и поводов для сплетен меньше.

Неохотно плетусь в ванную, привожу себя в порядок… И вдруг так и застываю под тёплыми струями душа, вспоминая детали вчерашнего позора. Глеб мне не подыграл – причём демонстративно грубо. Он сам по себе такой холодный подонок, или у этого поведения всё-таки были причины?..

Ведь девочки заметили его, стоящим у здании школы. Словно ждущим кого-то. А что если…

Наспех вытираюсь и буквально вылетаю из душа в одном полотенце.

– Мам, а у этого Глеба девушка есть?

Родительница даже вздрагивает от неожиданности, настороженно бросив на меня взгляд. Но быстро перестраивается, спокойно продолжая украшать сырники ягодами.

– Не знаю, – задумывается она. – А почему ты спрашиваешь? Он ведь теперь твой брат.

Я вздыхаю, окончательно заходя на кухню. Только сейчас сознаю глупость своего порыва. Хорошо хоть мама не особенно комментирует, в целом, привыкла, что со мной такое бывает – сначала делаю, потом думаю.

– Сводный, – зачем-то уточняю. И уже совсем спокойно поясняю: – И нет, меня он не интересует. Просто я видела его вчера возле школы, ещё до знакомства. Как будто ждал кого-то, вот и решила, что вдруг девушку.

Мама снова озадаченно хмурится, явно размышляя. Надеюсь, это она вспоминает о личной жизни Глеба, а не задумывается о причинах моего интереса.

А что до меня… Не скажу, что возможное наличие девушки сильно сглаживает то происшествие, но если причина именно в этом, то, возможно, Глеб не так ужасен, как кажется. Всё-таки не хочется мне враждовать. Осадок, конечно, остался, но лучше закрыть тему. Я, наверное, сейчас цепляюсь за поиск убедительной причины это сделать.

– Ну, может быть, – как-то осторожно соглашается мама. – А может, тебя увидеть захотел. Ему отец как раз тогда утром и показывал твои фотки в соцсетях, рассказывая о свадьбе и скором переезде.

Я так и застываю, подцепив сырник на вилку. Вот это информация…

Что ж, так хотя бы понятно, почему Глеб не удивился, увидев меня в ресторане. Для меня-то наша вторая встреча была тем ещё шоком.

С трудом сдерживаюсь от желания рассказать маме детали нашей с «братцем» первой встречи и уточнить, могло ли оказаться, что он намеренно мне не подыграл, чтобы унизить. Ждал, например, чтобы просто увидеть или как-то надавить, а тут и случай подвернулся.

Ведь надо совсем ничего не видеть, чтобы не понять, что Глеб не в восторге от перемен в жизни его отца. И, кажется, это знают как и сам Олег, так и моя мама. Я ведь прочувствовала ту атмосферу напряжённости в ресторане.

– Вот как… – только и говорю, почему-то не решаясь выдать всех мыслей. – Мне кажется, он не очень хорошо воспринял эти новости.

Мама вздыхает.

– Глеб – взрослый парень, и я думаю, сам должен всё понимать. Просто, возможно, ему нужно чуть больше времени, чем тебе, – она почему-то отводит взгляд и поспешно добавляет, явно желая закрыть тему: – Ладно, тебе в школу пора, а то опоздаешь скоро.

Она даже поднимается и уходит в комнату, суетится там в каких-то делах. Атмосфера недосказанности просто зашкаливает.

Ну да ладно. Разберёмся как-нибудь потом. Главное, что мама счастлива, а этот Олег, судя по всему, хороший мужчина.

А в школу и вправду уже почти опаздываю…

И только обуваясь, я вдруг сознаю, что всё это время размышляла о вчерашнем происшествии, думая именно о причинах поведения Глеба, а не об испытанном унижении.

***********

Придя в школу, не решаюсь привычно присоединиться к группке девчонок, сидящих возле кабинета. Сажусь подальше, на подоконник. Ещё даже не поздоровалась ни с кем. И впервые за все одиннадцать лет не хочу. Надеюсь слиться с этим окном, да и вообще все уроки отсидеть невидимкой. Сегодня я готова превратиться в прилежную ученицу, которая ходит в школу исключительно за знаниями.

– Ты не должна никому ничего доказывать, – Кирилл подсаживается незаметно.

Я резко выныриваю из своих мыслей, но посмотреть на него не решаюсь. Только и могу, что пожать плечами, пытаясь успокоить стремительно забившееся сердце.

Это ведь первое обращение Свиридова ко мне.

– Не придавай значения вчерашнему, – помедлив, добавляет он. – Поговорили и забыли. Не напоминай, вот и всё.

Открытого участия в его голосе нет, скорее, обыденно говорит. Но меня всё равно пробирает от того, что Кирилл заговорил со мной, да ещё пытаясь успокоить. В груди щемит.

Я не ошиблась в нём. Он вправду замечательный.

Не выдерживаю, смотрю на него, мгновенно тону в его глазах. Ответный взгляд чуть ли не приковывает. Сердце уже исступлённо колотится где-то в висках, а у меня от волнения подкашиваются ноги. Хорошо хоть не стою, не так заметно.

Надеюсь, не покраснела… Хотя… Разве для Кирилла мои чувства теперь тайна?

– А что они говорили? – с трудом выдавливаю. Я всё-таки должна знать наверняка.

С трудом узнаю свой голос. Это ведь было моё первое обращение к Кириллу.

Он слегка мнётся, отводит взгляд, усмехается. А у меня сердце падает вниз. Свиридову нет смысла отвечать – я уже вижу, что разговоры всё-таки доходили и до обсуждения моей симпатии.

– Я не прислушивался, – быстро ориентируется с ответом он.

Ещё вчера дном я бы провалилась со стыда, если бы поняла, что Кирилл всё знает. Но сегодня… То ли вчера я пережила сполна, то ли от его обращения ко мне становлюсь смелее, но почему-то мне даже чуть ли не легче, что теперь скрываться не придётся.

– Сомневаюсь, – саркастично ухмыляюсь.

Кирилл снова смотрит на меня, каким-то задумчиво волнующим взглядом. И вот я уже не такая смелая, потому что с трудом его выдерживаю.

– Сходим в кино? – неожиданно предлагает Свиридов. – После школы.

– Хорошо, – я сама-то с трудом себя услышала, сомневаюсь, что он.

Но всё-таки услышал. Кивает мне, улыбается и идёт к парням.

А я так и замираю на месте, не понимая, что происходит. Худшее происшествие в моей жизни действительно обернулось мне на пользу?..

Некстати вспоминаются Глеб и та уязвимость, которую я прочувствовала, обнимая его.

Глава 5. Настя

Сегодня точно лучший день в моей жизни.

Девчонки и вправду будто забыли, эту тему мы и не затрагивали. Общались, словно и не было этого инцидента с Глебом. У меня даже появилось ощущение, что и вправду та ситуация где-то во сне происходила. Если бы не сближение с Кириллом, я бы так и подумала.

Он ведь не забывает о своём предложении сходить в кино. Подходит ко мне сразу после уроков, обаятельно улыбается.

– Ну что, пошли?

Серьёзно, вот попадись мне сейчас Глеб, я бы даже снова его обняла, и пусть хмурится, сколько хочет. Получается, он, сам того не зная, мне даже услугу оказал. И теперь я настолько порхаю на крыльях, что ничто меня не выбьет из этого состояния.

– Пошли, – улыбаюсь в ответ.

Как же это здорово – не прятать свои чувства и знать, что не встретишь отвержения. Пусть Кирилл пока, судя по всему, только присматривается ко мне, но этого уже достаточно. Ведь ещё в начале учебного года, когда он только перевёлся в наш класс, я и представить себе не могла, что когда-то мы будем свободно говорить.

…А теперь вот выходим из школы, обсуждая самые разные темы. Сначала, конечно, есть неловкость, но дальше становится проще. Сдержанность исчезает как-то сама собой, незаметно перетекает в непринуждённость. Даже вчерашний инцидент обсуждаем легко. Не помню, с чего эту тему открыли и кто, но у меня и отголоска испытанных эмоций нет.

– Ну тот парень, конечно, тот ещё придурок, – с искренним недоумением говорит Кирилл. – Не понимаю, в чём была проблема подыграть. Или хотя бы отказать нормально, если там девушку ждал, например, или боялся, что увидят его с другой.

Как же трогают эти рассуждения Кирилла. Он говорит с искренним неравнодушием. И сразу понятно, что на мете Глеба поступил бы иначе.

– Да меня уже и не задевает, – как о незначительном пустяке отвечаю я. – Ты прав, мы сами выбираем, какое значение придавать событиям в жизни.

– И каким людям тоже, – с готовностью соглашается Кирилл, пропуская меня вперёд в дверях кинотеатра. – Такие, как он, не стоят нервов.

Внутренне меня уже распирает и от поддержки Свиридова, и от его галантных жестов, и от его рассуждений, выдающих хорошего и глубокого человека. Но внешне пытаюсь держаться спокойно и невозмутимо.

В конце концов, это моё первое свидание… Будет глупо всё испортить.

– Меня, наверное, больше собственное поведение задело, – легко признаю я. Хотя ещё вчера даже думать об этом не могла, мысли отбрасывала. – И вправду ни к чему было кому-то что-то доказывать.

– А может, наши ошибки как раз и формируют наши жизни, – задумчиво подмечает Свиридов.

Я осмысливаю эти слова, пока он покупает билеты. Может, так оно и есть. Если бы не ситуация с Глебом, была бы я сейчас здесь с Кириллом? Скорее всего, так и делала бы вид, что мне на него всё равно. А девочки скоро и замечать перестали бы.

Ближайший сеанс – какое-то русское кино. Вроде бы про парня, который обнаруживает в себе суперспособности. В общем, видимо, очередной ремейк на фильмы про героев комиксов. Но мне нет дела, на что идти – главное, что я действительно на свидании с Кириллом. И проходит оно очень даже неплохо. Мы отлично нашли общий язык, нет неловких пауз, время проходит круто и интересно. Пока даже и не верится, что всё это реальность.

Я не особо вникаю в происходящее на экране. Мне слишком хорошо, чтобы погружаться в другой сюжет. Куда больше занимает действительность.

Кирилл Свиридов… Интересный парень. Красивый. И явно не дурак, на него, видимо, можно положиться.

– Актёр, кстати, похож на вчерашнего придурка, – неожиданно заявляет он.

Я даже вздрагиваю, тут же машинально приковываясь к экрану.

Слишком резко Глеб снова появляется из ниоткуда, разрушая мою хрупкую идиллию. Актёр очень скоро опять мелькает на экране, и я могу его как следует рассмотреть. Да, та же причёска, телосложение очень похоже, даже черты лица немного… Рост такой же. Вот только глаза чётко выдают другого человека. У Глеба они такие синие! Просто пронзительно. Это я даже сквозь гнев и прочие не самые лучшие эмоции признала и подметила. А у этого парня, похоже, карие. Не особо приковывают внимание.

– Да, – задумчиво соглашаюсь я с Кириллом, зачем-то открывая кинопоиск и проверяя список актёров. – Но имя другое…

– Ты знаешь его имя? – хмурится Свиридов.

Озадаченность в его голосе слишком яркая, но я почему-то никак не могу сосредоточиться на этом. Сюжет начинает набирать обороты, и главный герой исполняет опасные трюки, прыгая по крышам зданий. И вот именно в этот момент сердце вдруг подскакивает – я почему-то чётко вижу в нём Глеба. Глаза тут не разглядишь, конечно, но откуда такая уверенность?..

– Так получилось, – поспешно говорю я, чувствуя нетерпеливый взгляд Кирилла.

Только сейчас понимаю, что даже не ответила ему сразу. Но вместо того, чтобы сгладить ситуацию, снова лезу в телефон. На этот раз проверяю информацию не только об актёрах, но и обо всех, кто так или иначе участвовал в фильме.

– Он каскадёр… – и не замечаю, как говорю это вслух, увидев знакомое имя и фото. – Ого. Неожиданно.

Довольно опасная профессия. А парень на экране так легко выполняет всякие трюки… Сложно представить отстранённого и грубоватого Глеба на этом месте, но реальность говорит сама за себя.

– Так если вы знакомы, зачем ты к нему бросилась? Неужели не знала, что такой, как он, не подыграет? – как-то резко спрашивает Кирилл, и я, наконец, прихожу в себя.

Неужели Свиридов ревнует? К Глебу?..

Это с одной стороны глупо и неправильно, потому что мой новый братец уж точно не конкурент Кириллу. А с другой… Так приятно.

– Я не знала его. Случайно услышала имя от кого-то во время осуждения этого случая. Уже даже не помню, от кого, – непринуждённо поясняю.

И сама не понимаю, почему вру и не рассказываю Кириллу о том, что мы с Глебом скоро одной семьёй станем и будем жить вместе.

Глава 6. Настя

Вчера мне показалось, что Кирилл хотел меня поцеловать. Но я запаниковала, распрощалась быстро, ушла. А что мне ещё делать, когда опыта в поцелуях совсем нет?..

Теперь вот думаю, что Кирилл не тот парень, кто отнесётся к этому без понимания. Я ведь вчера долго и много с ним общалась, – достаточно, чтобы понять. Но с другой стороны, даже если вернуть момент – не уверена, что смогу. Мне бы хоть немного опыта, не хочу позориться. И так только и делаю, что это. А Кирилл… Он такой…

– Дочь, сегодня в школу не идёшь, – неожиданно сообщает мне мама, заходя в мою комнату и садясь на постель. – Мы с Олегом решили, что пора перевозить наши вещи к ним. Займёмся сборами, обустраиваться начнём, чтобы после свадьбы сразу на всё готовое приехать, а не проблемы решать. Сейчас будет трудная неделя, зато потом расслабимся и отдохнём.

Я хмурюсь. В любое другое время я была бы только рада пропустить пару учебных денёчков, но мы только недавно начали сближаться с Кириллом. Хочется снова его видеть… Хотя, с другой стороны, может и к лучшему будет небольшая пауза, учитывая разгоряченность парня. Он явно готов к поцелуям, а я за себя не уверена.

Да и, если что, мы вчера добавились друг к другу в соцсетях и номерами обменялись. То, что я пропущу школу, ещё не значит, что с Кириллом не встречусь. Может, он опять позовёт меня на свидание…

Ага, и опять захочет поцеловать.

– Звучит, как отличный план, – отвечаю маме и сонно потягиваюсь. – Ну тогда и поспать можно чуть подольше, да?

– Хорошо, – улыбается мама. – Только недолго. Нам надо собрать чемоданы до двух, в это время Олег сможет заехать и забрать нас. У него как раз перерыв будет.

Я киваю. Странно, но на этот раз не решаюсь спросить про Глеба, хотя хотелось бы знать. Наверное, не хочу, чтобы мама думала, что я проявляю слишком много интереса к так называемому брату.

Да и вообще… Ну увижу я его сегодня тоже, и что? Он скоро вообще частью моей жизни станет, пора привыкать.

**********

Глеб всё-таки приехал вместе с отцом. Оба выходят из красной хорошо отполированной, как новенькой, машины. Тепло улыбаясь мне и маме, Олег открывает багажник, а Глеб просто молча подходит ко мне и забирает чемодан с сумкой. Легко так поднимает, хотя я с трудом держала. С чемоданом хоть проще – он на колёсиках.

Мне немного не по себе от этого пренебрежительно доброжелательного действия, да и непонятно, что у братца на уме на этот раз. Но раз помогает, наверное, надо хотя бы заговорить с ним.

– Я вчера видела тебя в фильме, – говорю первое, что приходит в голову.

Глеб останавливается на полпути, не донеся груз до багажника. Оборачивается, смотрит на меня.

– А я тебя – во сне, – невозмутимо сообщает.

Вот уж внезапно так внезапно. Я ошарашенно смотрю на него, не понимая, это он так издевается, или правду говорит. Боковым зрением подмечаю, что мама с Олегом заняты друг другом, а потому осторожно переспрашиваю:

– Что?

Как-то неожиданно у меня голос садится. Сама себя с трудом слышу.

– Ты мне снилась, говорю, – небрежно уточняет Глеб.

Я преодолеваю порыв спросить про детали этого сна, если он и вправду был. Учитывая скорее враждебность братца, не удивлюсь, если ему снился какой-нибудь трэш, где я каким-либо образом страдаю. М-да… Скорее всего, что-то вроде того. Уточнять ни к чему.

И уж тем более ни к чему думать о том, каким ещё мог быть этот сон, ни к чему вспоминать мои неуклюжие объятия и ощущение его горячего напряжённого тела.

– Эм… – только и выдавливаю. – Ну ладно.

Глеб уже и не слышит мой ответ, наверное. Он почти сразу после своих слов отвернулся и грузить вещи начал. Не похоже, что его вообще интересовала моя реакция.

Зачем тогда сказал? Разговор поддержать? Ну конечно, он таким насыщенным получился.

Я зачем-то усмехаюсь, качаю головой, а затем, наконец, беру себя в руки и подхожу к машине. И вовсе мне не интересно, что там за сон был. Скоро и думать об этом перестану.

Наши родители садятся на передние сидения, а нам с Глебом достаются задние. И это не слишком способствует тому, чтобы выбросить из головы его слова. Брат сидит довольно близко. Ощущение, что вообще чуть ли не весь мир сужается до наших сидений. Слишком остро чувствую Глеба рядом. Реагирую почти на каждое его движение, а ведь даже не смотрю на него.

Сама не знаю, откуда эта взвинченность. Наверное, надо будет постараться подружиться с братцем – так будет проще его воспринимать. А то пока совсем непонятно, чего от него ждать. Выглядит и держится вроде как отстранённо, но при этом зачем-то в школу приходил, с вещами мне помог, о сне сказал, тур родителям организовал… Тот самый, что оставит нас наедине.

Не знаю, к чему в итоге пришли бы мои мысли, но телефон очень вовремя мигает новым уведомлением. Сообщение от Кирилла.

«И почему я не видел тебя в школе, прогульщица? Я вообще-то только ради тебя сегодня приходил)».

Я улыбаюсь, и лишние тревоги как-то быстро вылетают из головы.

Глава 7. Настя

Я написала Кириллу, что маме понадобилась моя помощь. К счастью, он не стал спрашивать подробностей, лишь сказал, что всё равно хотел бы меня видеть ближе к вечеру.

И теперь я не могу думать ни о чём другом. Всю дорогу нервничаю, вспоминая вчерашнее свидание. Нутром чувствую, что на этот раз не получится отвертеться от поцелуя. Кирилл идёт напролом… Видимо, ему хватило вчерашнего похода в кино, чтобы понять, что он хочет быть со мной, вот и не медлит. Меня не пугает такая поспешность – мне вот вообще хватило каких-то нескольких минут, чтобы влюбиться. А после вечера, когда мы так свободно и легко говорили, тем более никаких сомнений нет. Видимо, Кирилл тоже это прочувствовал.

Но вот что меня действительно пугает – так это то, что поцелуй в любом случае состоится в ближайшее время. Будет глупо отталкивать Кирилла только из-за неопытности. Сказать ему, как есть? Тоже не по себе.

Не выдерживаю этого волнения и набираю в поисковике «как научиться хорошо целоваться». Глупая формулировка, конечно, но ничего умнее в голову не приходит. И так жар по коже разгоняется, когда набираю эти слова. А ведь раньше и в голову не приходило изучить эту тему…

Открываю первый же попавшийся по запросу сайт. Пролистываю страницу, цепляясь за отдельные слова и фотки поцелуев. Сердце тут же подскакивает в груди, очень сложно не ассоциировать себя с изображёнными девушками, а Кирилла – с парнями…

Я старательно сосредотачиваюсь на словах статьи, в которой даются советы. Но это не так уж просто. Приходится пропускать через себя всё написанное, и я уже как вижу, насколько нелепо у меня это всё получится в реальной жизни. Да Кирилл сразу поймёт! Может, даже и не пытаться всё это изображать?..

– Хочешь, научу?

Я мгновенно цепенею. Реальность слишком неожиданно обрушивается на мои переживания насмешливо серьёзным голосом Глеба. Даже не знаю, как он умудрился спросить так, что и не понятно, это издевательство такое, или он и вправду собирается… Хочет…

И тут меня прошибает осознанием, что братец видел, что я искала в поиске. Нет, конечно, это и с его слов было понятно, но только сейчас до меня в полной мере доходит. Я ведь даже забыла в момент переписки и поисков, что не одна здесь. Вела себя как ни в чём не бывало, в мыслях застряла.

А Глеб по-прежнему сидит совсем рядом, смотрит на меня, похоже, даже ответа ждёт. Словно всё в порядке, ничего такого не происходит.

– Иди к чёрту! – мгновенно вспыхиваю я, но, поймав мамин удивлённый взгляд через зеркало, уже спокойнее добавляю, так, чтобы только Глебу было слышно: – И вообще, нечего заглядывать в чужой экран.

– Слишком тесное пространство, – с кривой ухмылкой поясняет братец, в голосе которого и близко нет раскаяния.

А ещё непонятно, что он имел в виду – причину, по которой увидел лишнее, или эти слова отнеслись к моим переглядкам с мамой.

Потому что, даже несмотря на то, что Глеб уже уставился в окно, словно и не замечая меня, что-то мне подсказывает – тема не закрыта.

Я не отвечаю. Во-первых, братец всем своим видом демонстрирует, что разговор окончен, а во-вторых, и вправду к чёрту его. Ещё не хватало думать о том, какой я в его глазах выгляжу. Сначала кидаюсь к незнакомому парню, прося подыграть мне, потом ищу про поцелуи в интернете… Да уж, Глеб, скорее всего, на самом деле считает меня малолеткой, у которой голова не тем забита.

Но тем сильнее непонятно, зачем он так странно себя ведёт. Сначала отталкивает, враждебность демонстрирует, а потом словно цепляется. К чему слова про сон? Этот дурацкий вопрос про поцелуй? Тур, в конце концов?..

Что задумал Глеб?

Увы, но теперь именно этот вопрос занимает меня всю дорогу. Да так, что даже почти не реагирую на новое уведомление от Кирилла. Лишь отстранённо отмечаю, что он предлагает встретиться в шесть в парке возле школы. Это то, что видно во всплывшем окошке, полностью сообщение не раскрываю.

Потом отвечу.

************

Мама с Олегом уже начинают обустраивать её вещи в их совместной комнате, а я пока просто хожу по квартире. К счастью, Глеб куда-то ушёл после того, как помог сумки с чемоданами сюда доставить. А значит, мне никто и ничто не помешает…

Когда он не рядом, проще выбросить из головы наши конфликты. И пусть от этого они лишь острее вспоминаются, когда братец на горизонте, с этим справлюсь потом. Пока я просто осматриваю свой будущий дом.

И, кстати, очень даже неплохое место для жилья. Квартира с гораздо более современным и оснащённым комфортом ремонтом, чем у нас с мамой. Четыре комнаты, в каждой из них кондиционеры и пол с подогревом. Да и освещение тоже более продвинутое, чем наше. У нас лампочки с люстрой, у них – гармонично встроенные в потолок и дополняющие дизайн светильники.

Мебель мне тоже нравится, особенно мягкие и уютные диванчики и кресла. К ним даже прикасаться приятно, не то что сидеть в них. Цвета тоже хорошо подобраны и отлично сочетаются. Коричневый, немного красного и чёрный с белым. Стильно, не перегружено и не пестрит. Дизайн не слишком строгий, оттенки подобраны правильно…

Ухмыляюсь собственным мыслям. Ну не получается у меня пока оценивать эту квартиру со стороны души, вот и смотрю так, словно наблюдатель со стороны. На самом деле, наплевать мне на всё это, я пока не хочу сюда переезжать. Но ничего… Привыкну, наверное.

Отгоняю мелькнувшую в голове мысль, что было бы гораздо проще привыкнуть, не будь у Олега сына…

И тут я забредаю в его комнату. Конечно, тут нет никаких конкретных опознавательных знаков, указывающих на Глеба, но я почему-то уверена.

Останавливаюсь в дверях, отчего-то не решаясь зайти внутрь. Хотя братца нет дома, и я могла бы… Но ощущение, что даже его комната меня отторгает. Не по себе пересекать его территорию.

Вряд ли он часто тут бывает. Обстановка не выглядит совсем уж заброшенной, но слишком уж тут чисто, хотя вещи кое-где разбросаны. Похоже, что Глеб здесь только ночует, собирается на очередной рабочий и учебный день, а может, на какое-нибудь развлечение…

На столе помимо прочего лежит открытый ноутбук и несколько книг, и я неожиданно ловлю себя на мысли, что хотела бы рассмотреть подробнее. Что он читает, материалы по учёбе? Или что то другое… Зачем ему ноутбук, что-то печатать? Играть? Может, он ещё включен?..

Я вздыхаю, отбрасывая лишние мысли. Какая мне разница, кто такой Глеб и чем живёт. Меня совсем не тянет с ним дружить, да и по всему похоже, что мы будем просто уживаться вместе. Потому что даже в его попытках сближения чувствуется какой-то подвох. Это не фальшь, нет… Что-то другое.

Я неожиданно цепляюсь взглядом за какое фото в рамке, стоящее на верхнем уровне стола. Двигаемая каким-то порывом, резко прохожу в комнату, забывая о всяких внутренних препятствиях. Беру фото в руки…

Женщина. Довольно красивая, блондинка, глаза, как у Глеба. Не стоит и гадать – это его мама. Они довольно похожи…

Странное чувство. Какой-то надрыв внутри непонятно откуда взявшийся. Глеб совсем не похож на маменькиного сынка, зачем ему держать это фото на видном месте? Или это демонстративная реакция на родительский развод?

А не из-за моей ли мамы его родители развелись?..

Всё это время я даже не думала об этом. Считала, что ситуации схожие. По себе судила.

– Это комната Глеба, – неожиданно слышу я спокойный голос мамы. – Твоя будет за следующей дверью.

Сглатываю ком в горле, кладу фото обратно, оборачиваюсь. Мама стоит у прохода. Не знаю, зачем она это сказала, неужели думала, что я сейчас себе комнату подыскиваю?

Ведь мама наверняка видела, как я в руках что-то держала и обратно ставила. И ладно уж, наверняка разглядела, что именно.

– Ага, хорошо, – я стараюсь говорить как ни в чём не бывало, но не выдерживаю этого едва уловимого напряжения. Ещё и сердце гулко биться начинает, отдаваясь шумом в ушах. – Он хранит фотку матери…

Подхожу ближе – Олега здесь нет. Мама одна стоит в дверях, и мы вместе выходим в коридор. Не знаю, где отец Глеба, но почему-то уверена, что нас никто не услышит.

Мама вздыхает, словно решается.

– Наверное, в память о ней, – наконец, сдавленно выдаёт она.

Я даже не знаю, от чего меня прошибает больше – от её неловкого тона, виноватого вида, или от сказанного.

– Она умерла? – нервничая ещё больше, уточняю.

– Да.

Мне уже совсем не спокойно. Вообще не в первый раз слышу про смерти чьих-то близких, но вот именно сейчас эти слова горят, прожигая кожу. Я просто обязана уточнить, а не выбрасывать догадку, которая отдаётся ударами по вискам.

Если бы мама умерла давно, а Олег решил снова вернуться к жизни после её смерти, вряд ли Глеб бы возражал. Каким бы там ни был. Это ведь просто нелогично, а братец кажется вполне самодостаточным, к чему контролировать жизнь отца в угоду собственным капризам?..

– Когда? – спрашиваю гораздо жёстче и требовательнее, чем собиралась.

Мама улавливает, слегка меняется в лице, но принимает удар.

Какого чёрта…

– Чуть больше месяца назад, – негромко сообщает она.

Я была готова к тому, что они познакомились и начали встречаться сразу после её смерти, толком не соблюдав траура. Тогда была бы понятна и реакция Глеба, и неловкость мамы. Она вообще всегда щепетильно относилась к чувствам других людей.

Но чтобы так!..

– А вы с Олегом вместе сколько, ты говорила… Полгода?

– Да, – решительно отвечает мама, вот только слегка охрипший голос выдаёт, что эта невозмутимость напускная. – Насть, я понимаю, как всё это смотрится, но жизнь сложнее, чем…

– Вот только не надо читать мне лекцию о сложности человеческих отношений и перипетиях судьбы, – резко перебиваю я, чуть ли не дрожа. – Я помню её ещё с твоего развода с папой.

Грубо? Возможно. Но я надеюсь, они с Олегом хотя бы свадьбу догадались после сорока дней сыграть. А то если ещё даже не прошли…

И такое отношение к покойной жене маме ни о чём не говорит? Или она искренне верит, что с ней всё будет иначе?

Меня уже чуть ли не трясёт. Ведь по маме очевидно, что Олег с женой к разводу не готовились. Это была измена. Длительная, наглая, даже после смерти обманутой продолжавшаяся.

– Мы с Олегом не желали никому зла, – довольно быстро ориентируется мама, говорит уже гораздо увереннее и непоколебимее. – Просто так бывает. Она серьёзно болела ещё до нашего знакомства, и… В жизни бывает всё. Я не хотела, чтобы ты так об этом узнала, но, как я поняла, вы с Глебом не особо ладите, вот и я решила, что тебе стоит знать причину. Может, у тебя получится достучаться до него, потому что Олег никак не может вывести его на прямой разговор, а со мной Глеб вообще почти не говорит.

Я даже вздрагиваю от неожиданного упоминания Глеба. Обсуждая ситуацию с мамой, я словно и забыла о братце, с которого вся эта тема и началась.

Этого слишком. Всего этого слишком много. Привычная жизнь меняется так стремительно, что у меня ощущение, будто лечу вниз с огромной высоты. Вроде бы с парашютом, да только раскрыть никак не смогу. И успею ли?..

Теперь я, конечно, понимаю Глеба. Не совсем понимаю, что он от меня хочет, но чувства мне ясны. Но быть ему нянечкой? Стучаться о закрытую дверь?

Ведь он меня, наверное, не меньше винит, чем мою маму. И это несправедливо. Более того – унизительно.

– Вы наломали дров, а я должна это разгребать?

– Насть…

– Ладно, мам, – перебиваю, вздыхаю и пытаюсь взять себя в руки. Наверное, действительно всякое бывает. – Прости. Потом поговорим, а сейчас я лучше пойду. У меня свидание в шесть, надо подготовиться.

Резко разворачиваюсь и иду к главной двери. Знаю, что удерживать меня не будут.

Глава 8. Настя

В дверях подъезда я вдруг сталкиваюсь с Глебом. Неожиданно… Я думала, он надолго уходил, а вот уже возвращается.

Мы на какое-то время замираем. Я не смотрю на братца, но и пройти мимо почему-то не могу. Так и стоим в проёме открытой двери.

– Сбегаешь? – Глеб обращается резко.

Его привычно пренебрежительный голос так остро прорезается сквозь тишину между нами, что я, не выдержав, всё-таки смотрю «брату» в лицо. Пытаюсь найти в нём отголоски переживаний… Наверное, я могла бы до него достучаться. Всё-таки неизвестно, как сама бы себя вела на его месте. Вполне возможно, тоже злилась бы на обеих чужих женщин, и на мать, и на дочь.

Неожиданно хочется хотя бы попробовать наладить контакт.

– Не хочу там оставаться сейчас, – говорю даже мягче, чем собиралась.

Уверена, что мои слова в точку. Что Глеб тоже что-то подобное чувствовал, а потому и ушёл.

Не знаю, уловил ли он, о чём я. По нему вообще трудно что-то определить. В лице вот вообще даже не изменился, ни один мускул не дрогнул от моего непривычного тона. А я чуть ли не дышу в ожидании его ответа, поддерживаю зрительный контакт, всем своим видом даю понять, что на его стороне.

– Ну так проходи уже наконец, – жёстко и нетерпеливо разрезает напряжённую атмосферу Глеб.

Я вздрагиваю от такого враждебного поторапливания. В груди гулко бьётся сердце. А в голову неожиданно приходит мысль, что это первый раз, когда мы с Глебом действительно наедине.

В прошлые разы всегда кто-то был рядом. Сначала одноклассницы, потом наши родители… Даже в машине, сидя рядом, мы не оставались одни. Теперь же в подъезде нет никого, кроме нас.

– А ты пропустишь? – я стараюсь говорить без эмоций.

Хотя, конечно, немного задевает, что Глеб обратился так, будто я тут, как дура, стою перед ним и пройти не могу, а не он мне проход загораживает.

Братец не отвечает, лишь сторонится и смотрит колючим взглядом. Да уж… Глупо сейчас продолжать стоять на месте, когда мне так демонстративно указывают на выход. Торопят всем своим видом и лишь вопрос, когда ещё и до слов дойдёт.

Я прохожу мимо, но не выдерживаю. Останавливаюсь, разворачиваюсь. Глеб всё ещё стоит там, в той же позе.

– Мне жаль насчёт твоей мамы… И что всё так, – чуть помедлив, хрипло выдавливаю я.

Конечно, говорить с его спиной было немного проще, чем если бы сказала в лицо. Но в том и дело, что лишь немного. Каждое сказанное слово током бьёт по натянутым до предела нервам, и я, кажется, не дышу, ожидая реакции.

Зачем? Зачем я вообще жду, какой тут может быть ответ? Нет, просто уйти и всё тут.

Возможно, я бы так и сделала, но Глеб неожиданно разворачивается ко мне. Неумолимо надвигается, заставляя меня неловко замереть.

– Тебе жаль? – странно переспрашивает.

Не слышу я в его голосе ни боли, ни отчаяния, скорее, насмешку. Глеб останавливается чуть ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. А я даже ответить почему-то не могу, слишком уж непривычная для меня ситуация.

Меня уже ненавидят? За что? Разве я только что не дала понять, что не в курсе была?..

– Так ты у нас хорошая девочка, да? – усмехается он, заглядывая мне в глаза.

– Уж получше тебя, – храбрюсь, не отвожу взгляд.

Не хотела огрызаться. Но раз Глеб уже всё для себя решил, мне нет смысла носиться вокруг его чувств в ущерб собственным. Я ему не подушка для битья.

– Не думаю…

Вкрадчивые нотки в голосе, многозначительная пауза и неожиданно скользнувший мне на губы взгляд вдруг сбивают с толку.

– И почему же? – я не собиралась спрашивать. Это вырывается само.

Он подходит ближе, и меня неожиданно бьёт мелкой дрожью.

– Потому что я сразу говорю всё, что у меня на уме. А такие как ты… У вас там те ещё черти в головах обычно. Похлеще моих будут. Разве не так, сестрёнка?

Жар мгновенно разливается по моей коже, потому что в голове при его словах машинально всплывают воспоминания о том, как бросилась обнимать Глеба, как искала информацию о поцелуях… Он ведь об этом?..

В груди что-то дрогнуло, потому что вдруг понимаю, что эти действия вряд ли можно соотнести со словами о «моих чертях». Я хотела самоутвердиться перед сверстницами – допустим. Интересуюсь отношениями и разными нюансами, с ними связанными – пускай. Но разве это повод считать меня «нехорошей»?

Скорее, Глеб намекает на лицемерие. Не верит, что я не на стороне мамы. Может, он даже не понял, что я не знала? В целом, по моим сожалениям это не скажешь наверняка. Очень даже могло быть, что он решил, что я просто хочу наладить контакт, вот и выразила сочувствие, не испытывая на самом деле. Ведь потом с лёгкостью заявила, что лучше его.

– Глеб…

Странно это – обращаться к нему по имени, когда он так близко, и в то же время далёк. Между нами пропасть. Я не чувствую вины за это, но тогда почему еле выговариваю его имя?

Волнение разливается по коже, заставляя внутренности сжаться в один тугой комок. Не знаю, как я держу его взгляд, но ясно вижу, как он меняется. Синие глаза немного темнеют, при этом не теряя свою пронзительность. Скорее, наоборот, гипнотизируют ещё больше.

Вздрагиваю от неожиданности. Глеб снова переводит взгляд мне на губы, но на этот раз слишком откровенно, демонстративно – неспешно, с глаз и обратно.

В горле пересыхает. Вообще-то было бы неплохо воспользоваться его словами, что он говорит всё, что на уме. И узнать, какого чёрта Глеб творит. Почему так смотрит, почему я снюсь, почему…

– Хочу, чтобы я был первым, кого ты поцелуешь, – неожиданно заявляет он.

Меня словно бьёт током. Мысли как-то резко теряются за этим утверждением. Оно звучит так, словно моего мнения тут и не спрашивают, и было бы логично возмутиться, но…

Подсознательно знаю, что Глеб всё равно своего добьётся. И, как ни странно, тут я готова уступить. Не хочу бороться, показывать страх, возмущаться. Пусть не думает, что для меня это хоть что-то будет значить.

А я не буду думать, зачем ему это вообще.

– Что ж… – на выдохе отвечаю я. – Я всё равно хочу научиться.

Последняя фраза чуть ли не утопает в громком биении собственного сердца. А ведь Глеб не стал сразу целовать меня после своего утверждения. Значит, ждал ответа? Или хотел борьбы?..

Уже неважно. Ведь теперь Глеб не медлит – рывком тянет меня на себя, впиваясь в мой рот своим. Грубо, жадно. Наверное, я должна была испугаться такого напора, но мысленно посылаю всё к чёрту. Это же Глеб, с ним можно не беспокоиться о правильности действий. Наплевать мне на его мнение. Зато можно поэкспериментировать. Понять, каково это…

Разум тут же отключается, но я толком не понимаю – это потому что сама себя отпустила, или из-за новизны и силы ощущений. Мягкие губы, горячий поцелуй, мужские руки по телу. Поддерживают, вжимают в себя… Сильно, отчаянно как-то. Но при этом действия Глеба смягчаются – его губы сминают мои более осторожно, чуть ли не ласково. И я чуть ли не дрожу от такой перемены, улавливая всё. Вкусно, кофейный какой-то вкус, чертовски приятный аромат парфюма, чуть грубоватый, волнующий. Эти касания… Да и сам парень… Стоит признать, мне нравится чувствовать его тело, руки, губы… Язык. Я впускаю его легко так, инстинктивно, почти привычно.

Поцелуй углубляется постепенно, мягко, расслабляя. Как бы уча, потому что я быстро вникаю, подстраиваюсь, пробую. Забываю, с кем я и что происходит.

Мне тепло, приятно, легко. Я не чувствую, что делаю что-то не так и не задумываюсь, как надо – мои действия легко принимают, позволяют, отвечают, вовлекают в новые, не менее головокружительные. Меня обволакивает.

Как такое вообще возможно, чтобы и слабость такая томительная по всему телу, и взбудораженность одновременно?..

Даже не замечаю, когда реальность обрушивается на наши головы. Губы разрываются, руки отпускают, прохладный ветер обдаёт лицо.

Странно, но я умудряюсь не только устоять на ногах, но и на Глеба смело посмотреть. Открыто так, как ни в чём не бывало.

Внутри всё дрожит, но он этого никогда не узнает. Да и мне пора перестроиться – всего лишь поцелуй, наплевать, что первый. И что именно с Глебом…

– Ну что, я научилась? – спрашиваю первое, что приходит в голову. Лишь бы не позволить неловкости заполнить паузу.

Не понимаю, что меняется в его взгляде. Но улавливаю как-то слишком остро, до надлома в груди.

– Тут нечему учиться, – невозмутимо и привычно отчуждённо отвечает Глеб. – Тут нет правил.

Не знаю, чего я ждала. Что он скажет, что у меня хорошо получилось? Что внезапно признается, что для него поцелуй что-то значил? Или что, в конце концов, будет говорить со мной иначе, объяснит свои действия, чувства, откроется хоть немного?..

Глупости. Да и к чему вообще эти мысли?

– Наверное, ты прав, – равнодушно пожимаю плечами. – Надеюсь, Кириллу понравится.

Я сказала это, как мысль вслух. Синие глаза Глеба чуть темнеют, прищуриваются, но ответа не получаю.

Братец просто разворачивается и уходит.

Зачем-то глядя ему вслед, я не сразу выхожу из оцепенения. Не понимаю, к чему вообще про Кирилла сказала, но пусть лучше Глеб о нём знает. А то мало ли что возомнит о себе. То в объятия к нему кидаюсь, то целовать позволяю.

Ну уж нет. Больше никаких уроков, попыток сближения и всего такого прочего.

Глава 9. Настя

Наверное, надо было отменить свидание с Кириллом. Уж не знаю, из-за чего я так загрузилась – из-за новости от мамы, выходок Глеба и моей неожиданной реакции на поцелуй, но всю встречу я была сама не своя. Конечно, поначалу до меня пытались достучаться, но даже понимая это, я почему-то не смогла перестроиться.

Извинилась и ушла.

А теперь понимаю, какая дура. Ведь уже третий день после этого Кирилл мне не пишет, не звонит, даже не лайкает новые фотки в соцсетях. Хорошо хоть истории смотрит.

Причём я пока даже не могу увидеть Свиридова и понять, что у него на уме. Я не хожу в школу – до свадьбы остаётся всего два дня. И всю эту неделю я помогала маме с приготовлениями.

Я бы и хотела, конечно, максимально абстрагироваться от всего происходящего, но сразу, как вернулась после свидания с Кириллом, была ошарашена очередной новостью.

Наверное, я была вся в мыслях, потому что даже не заметила, как мама подошла. Она словно возникла из ниоткуда. Я просто повернулась, чтобы повесить пальто – и вот уже не одна в коридоре.

– Насть, я всё думала, как происходящее смотрится для тебя. Не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала, – неловко начала она, а мне захотелось заткнуть уши.

Конечно, мама всегда останется мамой, я буду любить, несмотря ни на что. Но слышать её оправдания я не хотела. Вот не готова была изображать, что всё в порядке.

Но и не пришлось.

– Конечно, мы бы подождали дольше, но уже не была смысла тянуть, – виновато вздохнула мама. – Так что назначали свадьбу чуть позже, чем через сорок дней после похорон. Пока мой живот ещё не особо заметен…

Её последняя фраза просто обухом по голове ударила, оглушила буквально. Я едва устояла на ногах. Мама беременна?..

Это было странно, очень странно и даже пугающе. Ведь мне почему-то и в голову не приходило, что такое возможно. Даже когда я только узнала про появление мужчины в маминой жизни. Но это… У меня скоро будет брат или сестра? Хотя, кстати, не только у меня…

У нас. С Глебом.

И в отличие от нас с ним, новый член семьи будет родственным обоим.

– Что? – прохрипела я. – Это точно?

Мама закивала.

– Олег хотел рассказать вам с Глебом после Испании, – озабоченно принялась объяснять она, пока я приходила в себя. – Решил, что будет лучше, чтобы вы сначала подружились, свыклись с новыми условиями… Но то, как сегодня всё вышло… В общем, вот, теперь ты знаешь. Только Глебу пока не говори, он ещё не оправился.

Я нахмурилась. Причём даже не знаю, почему – из-за очередных планов по скрытности, в которые невольно посвящена, или из-за того, как неожиданно учащённо забилось сердце при упоминании новоприобретённого братца.

А ещё поцелуй не к месту в голове всплыл. Аж губы защипало.

– А тебе не кажется, что это глупо, выдавать ему информацию дозированно? Сначала он свыкнется с одним, как вы тут же подбросите другое, лишний раз подтвердив, что активно встречались за спиной его больной мамы, – я выпалила это гораздо более эмоционально, чем собиралась.

Видимо, неуместные воспоминания о поцелуе сказались. Но не успела смягчить ситуацию – наткнулась на понимающий и почти сияющий мамин взгляд и растерялась.

– Ты сочувствуешь Глебу, – одобрительно сообщила она. – Это хорошо. Добрая моя девочка. Поэтому хорошо, что вы вдвоём останетесь. Мы с Олегом очень рассчитываем, что вы найдёте общий язык. А новость ему обязательно скажем, но когда увидим, что он хоть немного готов принять…

И вот до свадьбы остаётся два дня. Всё это время я не видела Кирилла и Глеба – с того самого дня, как состоялся мой первый поцелуй. Теперь ощущение, что мне это даже приснилось.

Пока не решилась возобновить общение с Кириллом – слишком много забот навалилось, не до выяснения отношений. Если я ему действительно нравлюсь, он всё поймёт, когда в школу приду и поговорю с ним. А до этого, наверное, нет смысла цепляться.

Сама от себя не ожидала, но прихожу к этому выводу удивительно легко.

А Глеб… Сегодня мы всё-таки увидимся. Его отец решил, что нам всем стоит провести вместе вечер, чтобы до свадьбы в очередной раз сблизиться, расслабиться и отдохнуть от суеты. Хотя, как по мне, Олег просто боится, что его сын выкинет какой-то фортель во время торжества. Вот и перестраховываются родители этой встречей.

Уж не знаю, обоснованно ли, но подсознательно чувствую, что причина именно в этом. Ведь сблизиться за день мы всё равно не успеем. Да и за неделю не успели бы.

Глава 10. Настя

– Я решил, что ресторанов нам пока хватит, – усмехается Олег, после того, как мы все поздоровались между собой. Ну как все… Глеб просто кивнул, бросив на нас с мамой быстрый нечитаемый взгляд. – К тому же, застолье и на свадьбе скоро будет. Поэтому мы едем в аквапарк. А по дороге купим девочкам новые купальники, раз уж для вас это стало неожиданностью.

Я слегка теряюсь. Нет, конечно, уже разгуливала в купальнике перед народом – мы с мамой периодически отдыхали на разных морях. И не стеснялась, даже когда в первый раз это было. Но раздеваться перед Глебом…

Надо выбросить из головы тот поцелуй. Он всё портит.

– Необязательно покупать, мы можем вернуться и взять свои, – как можно более невозмутимо предлагаю я.

Но Олег снова ухмыляется, качая головой.

– Садись в машину, – мягко говорит мне мама, улыбаясь.

Ну понятно. Олег хочет продемонстрировать свою состоятельность, позволяющую делать спонтанные, пусть и недорогие, покупки. Как по мне, глупо – дом в двух минутах от нас, а купальники не столько стоят, чтобы выпячиваться щедростью. Ну да ладно. Хочет, чтобы был сюрприз, пусть будет так.

Олегу с мамой сейчас ведь тоже непросто приходится. Сами виноваты, конечно, но теперь, узнав про беременность родительницы, я перестаю судить. Принимаю даже.

Это по-своему мило и трогательно – видеть их такими старающимися и смущёнными. Значит, оба понимают, что вышло, мягко говоря, не очень всё. А это уже что-то.

И тут улыбка сползает с моего лица – родители снова занимают передние кресла, а нам с Глебом достаются задние.

От мыслей и воспоминаний, множащихся в голове, лицо покрывает румянец. Хорошо хоть тут не так светло. Да и Глеб на меня не смотрит. Вроде бы… По крайней мере, я на него – нет. Настолько избегаю любого контакта, включая зрительный, что даже и не чувствую его как будто. Хотя сидит довольно близко.

Не знаю, что Глеб сейчас делает, и знать не хочу. Я просто включаю телефон и начинаю бродить по соцсетям, снова загородив нас друг от друга этим гаджетом.

В прошлый раз, помнится, это сработало. Настолько, что я даже не заметила, как…

Вот чёрт. Что если Глеб и сейчас смотрит?..

Делаю прерывистый выдох, напрягаюсь… Хмурюсь. И, не выдержав, смотрю на него.

Глеб тоже сидит в телефоне. Меня вообще не замечает. Даже взгляд, видимо, не уловил.

Мне бы отвернуться, успокоившись, и заниматься своими делами, но вместо этого я почему-то чуть склоняюсь в его сторону и смотрю, что именно делает в телефоне Глеб. Сначала слежу неуверенно, лишь мельком ухватывая картину, а затем, поняв, что меня не замечают – смелее, уже чуть ли не в открытую вижу всё, что происходит у него на экране.

И тут же застываю в оцепенении.

Я не до конца вижу, что именно набрал в поиске Глеб. Слова обрезаны – запрос слишком длинный. Но по выбору сайтов уже складывается картинка. Я легко могу представить, что написано в строке поисковика.

«Как слить малолетку после секса, если она – твоя сводная сестра».

Примерно такой смысл. Нехило так бьёт по мне, что дрожать начинаю. Даже не знаю, что бесит больше – уверенность Глеба, что у нас с ним вообще что-то будет, дурацкие советы таких же дегенератов по мышлению, или тот факт, что мной хотят тупо воспользоваться. Да ещё это «слить»! Будто я навязываться ему буду. То есть, по его версии, я не только легко пересплю с ним, но и цепляться начну за него после этого.

И ведь его даже мои слова о Кирилле не смутили! Самоуверенная наглость так и прёт. Так и знала, что нельзя было допускать тот поцелуй.

Да чтоб я ещё хоть раз позволила Глебу хотя бы прикоснуться ко мне! Чтоб ещё раз посочувствовала! Пошёл к чёрту. Урод.

Поспешно отрываюсь от его экрана, пока окончательно не вскипела бы и не выдала себя. Но даже отодвинувшись от Глеба, никак не нахожу себе места. То в окно смотрю, то свой телефон в руках кручу, то включаю и выключаю его чуть ли не несколько раз подряд.

Скорее приехали бы, что ли. А то я уже ощутимо близка к тому, чтобы перебить свою взвинченность сообщением Кириллу. Даже извиниться перед ним думаю и свидание назначить.

Уж не знаю, что меня от этого останавливает… Наверное, лучше на свежую голову слова подбирать, да и видеть его перед собой не помешает.

Втыкаю наушники в уши и включаю первый попавшийся трек. Закрываю глаза, пытаясь погрузиться в него…

Но дорога всё равно кажется долгой.

************

Когда я мерила купальник, ко мне, к счастью, заходила только мама. Она же и помогла выбрать. Мне было всё равно. Не перед кем там красоваться. Уж точно не перед этим самовлюблённым гадом, который слишком многое себе вообразил.

Но теперь, когда я переодеваюсь уже в раздевалке аквапарка, неуместная скованность даёт о себе знать. Начинаю жалеть, что дала маме выбрать за меня. Я бы взяла закрытый купальник. В этом кажется, что грудь слишком выделяется, да и вообще, неуютно себя чувствую. Будто голая совсем.

Учитывая планы Глеба, это вот вообще некстати.

Конечно, он своего в любом случае не добился бы, даже если бы я не увидела экран его телефона. Но кто знает, вдруг мне бы начали льстить его взгляды, выдающие симпатию, ну или я могла бы про поцелуй довольно часто вспоминать… Решила бы, что искренне нравлюсь, пока Глеб бы просто претворял свои низменные планы в жизнь. Грузилась бы зря из-за человека, который того не стоит.

Но теперь-то, когда я всё знаю, точно не должна! Он, значит, хочет меня? Соблазнить, воспользоваться, а потом выбросить, как ненужную вещь? Это поэтому я снюсь, поэтому поцеловал, поэтому читал дурацкие советы на тех сайтах? Да наплевать. Пусть хоть пожирает меня взглядом, даже не вздрогну. А поцелуй уж тем более выброшу из головы. Обязательно. Совсем скоро…

Я решительно выхожу из раздевалки. Шагаю уверенно, хотя внутренне так себя не чувствую. На меня смотрят – не только Глеб, но его взгляд ощущаю слишком остро. Ну вот, обещала себе даже не вздрогнуть, но какое там… Кожа покрывается мурашками.

– Я к горкам, – изображая энтузиазм, сообщаю всем, но смотрю только на маму. Так спокойнее.

Она улыбается, кивает. Искренне радуется, ведь верит, что мне тут весело.

Ну а я, пользуясь возможностью, сбегаю.

На адреналине я не особо думала над выбором горки или о том, что в последний раз посещала аквапарки в детстве, где всё было куда скромнее. А сейчас… В общем, прихожу в себя уже сидящей на верхушке самой длинной и извилистой из всех горок, что тут есть. Изгибы у неё, конечно, те ещё… А ещё она сделана в виде трубы. То есть, если я нырну внутрь, так и не увижу свет до тех пор, пока в воду не плюхнусь.

А учитывая масштабы этой горки, это состоится нескоро. Даже думать страшно о том, каково будет там, не то чтобы попробовать…

Я бросаю взгляд на маму… Вернее, на то место, где она должна быть. Но её там нет. Они с Олегом куда-то отошли, да и Глеб не там.

Я растерянно обвожу глазами аквапарк, не успокаиваясь, пока не замечаю маму с Олегом у входа в бани. Вздыхаю, обречённо перевожу взгляд на горку перед собой… Может, слезть? Перед кем мне храбриться, да и зачем?

А где, интересно, Глеб?..

Ощущаю его взгляд даже прежде, чем вижу, что братец стоит где-то недалеко. Не знаю, когда там оказался, но явно недавно – до этого я не чувствовала, как смотрит.

Быстро отворачиваюсь. Не хватало ещё обращать на него внимания… И зачем продолжает там стоять, почему не уходит, почему глазеет? Догадался, что боюсь? Издевается, проверяет меня на прочность?

Да пошёл к чёрту!

Вот только я вдруг, сама не зная, зачем, решительно двигаюсь внутрь… Какие-то секунды, и трубовидная горка буквально засасывает меня в себя.

Глава 11. Глеб

Смотрю на Настю, желая знать, хватит ли у неё ума слезть с этой горки. Даже мне стоя внизу видно, что боится девчонка. Сидит там сама не своя, чуть ли не ёжится.

А ведь это явно не тот случай, когда стоит бросаться навстречу своим страхам, побеждая их. Это скорее случай, когда не надо изображать из себя то, чем не являешься.

Она как-то неожиданно смотрит на меня. Раз – и наши взгляды встречаются. Ощущение, что даже отсюда пропитываюсь вселенской скорбью, страхом и отчаянием в её глазах.

Детский сад какой-то. Может, пора уже слезть, раз так хреново?

Сестрёнка отводит взгляд, и у меня в горле резко пересыхает. Ощущение, что попахивает чем-то стрёмным. Вот только предчувствий идиотских мне не хватало, как и волнения за эту дуру. Не дождётся.

Я не успеваю просто забить и уйти – Настя ныряет в трубу. Резким, стремительным движением, явно ломающим страх сквозь силу, будто в этом важность какая-то.

Это её решительное действие как удар мне под дых. Вспоминаются тот её взгляд беспомощный и подрагивающее хрупкое тело.

Дождалась всё-таки. Добилась своего – мне не по себе. За весь опыт участия в съёмках в качестве каскадёра всякого повидал, всегда всё контролировал, а тут…

Застываю в странном оцепенении, обводя взглядом изгибы и длину горки. Ощущение, будто всё остальное и существовать перестаёт. Только я и труба, которая засосала в себя сопливую школьницу, которая слишком доверительно жалась ко мне во время поцелуя несколько дней назад.

Теперь её вообще не видно. Дурацкая конструкция у этой горки – даже силуэта движущегося не разглядишь. А если вдруг застрянет или запаникует? Мало ли что. Где хоть какой-то долбанный контроль сотрудников за ситуацией? Таких идиоток вообще пускать на подобные развлечения не надо.

Ну давай уже, плюхайся в воду, сестрёнка ты моя навязанная.

Сжимаю кулаки. Это у меня уши заложило, или тут воцаряется гробовая тишина? Хотя порой она сменяется какофонией звуков и приглушённых голосов. Когда в себя прихожу.

Вообще-то прошло немало времени. Мне надоело ждать. Я просто иду к той самой горке – места там хватит на двоих. Как-то не тянет меня быть свидетелем сопливой драмы с привлечением всех вокруг, лучше перестраховаться.

Никогда не угадаешь, что с тобой случится в любую из долбанных секунд. Мама всегда радела за добро и мир вокруг, а потому сдавала свою кровь. Редкая группа, универсальный донор. И, естественно, перед переливанием ей приходилось сдавать анализы, в том числе и на кровь.

Казалось бы, в таких мероприятиях должно контролироваться всё от и до. И уж тем более туда никак не должна была попасть инфицированная игла. Не говоря уж о том, что никакой иглой нельзя, чёрт возьми, пользоваться повторно.

Но у мамы не было больше подозрений, откуда эта болезнь могла к ней попасть. Осторожность в медицинских учреждениях была вопросом, который подразумевался сам собой. Это как дышать, зная, что вдыхаешь воздух. Долгое время мама вообще даже не подозревала заражения – представить не могла. Списывала своё состояние на обычное недомогание. Ведь она и вправду немного расклеилась до этого, поэтому дальше анализов её очередное донорство не прошло. Организм был ослаблен, сказали приходить в следующий раз.

От СПИДа сейчас почти не умирают – а вот от безразличия очень даже. Тут лекарства не помогут, только погубят.

Конечно, у мамы с папой было не всё гладко и до этого. Но никогда не прощу отца за ту реакцию, что я первой увидел в его глазах, когда он понял, что всё запущено и со здоровьем его жены, с которой прошёл чуть ли не всю свою жизнь. Облегчение. Долбанное облегчение.

Ощущение, что мне одному было не всё равно в той ситуации. Ей было. Ему тоже. Он, видите ли, устал. Пожить захотел, для чего ей умереть понадобилось.

А потом я узнал, что жить он начал ещё даже во время её агонии. Пока мама умирала, пока я пытался её вытащить, пока когда-то крепкая семья рушилась на части.

А потом моему папашке хватило наглости, едва переждав сорок дней, сообщить о том, что он вот-вот женится. Натянуто улыбаться мне в лицо, всем видом безмолвно прося поддержки, фотки мне показывать, о новой женщине и дочке её рассказывать.

Хорошо хоть в глазах его видел, что понимал он всё.

Это не моя семья. Эта долбанная новая семейка не имеет ничего общего со мной. Я не часть её, и никогда не буду.

Я начал копить деньги на покупку отдельной квартиры. Работал как проклятый, брал самые сложные роли, за которые больше платят. Сначала была мысль послать папашу и уехать снимать отдельную хату на следующий же день, как узнал про его скорую женитьбу. Но потом понял, что это не то. Не дам я ему эту свободу, буду мельтешить перед ним с самым угрюмым видом, являя собой хоть какое-то подобие его совести.

Если я уйду сейчас – только облегчу ему участь. Когда ушла мама, не дрогнуло у него ничего. Поскорбел для вида, ну может, немного воспоминания нахлынули, и что-то искреннее было. Но быстро перестроился, свадьбу планирует чуть ли не у неё на костях.

День, когда я узнал о свадьбе, нехило по мне ударил. Даже не помню, что я делал и как, функционировал ли вообще. Очнулся, наверное, только у порога школы будущей «сестрёнки». Сам не знал, каким ветром меня туда принесло и зачем.

Хотел ли я увидеть Настю? Вряд ли. Её лицо и без того впечаталось в сознание. Хватило нескольких фоток в долбанных соцсетях. Она почти не использовала фильтры, толком не позировала, себя не выпячивала. Живая, настоящая. Ещё глаза эти светло зелёные большие, взгляд оленёнка какого-то. Так и не скажешь, что дочка своей мамаши. Та смотрит иначе, увереннее и наглее.

Но даже видя эту разницу, ни на секунду не допускал, что яблочко от яблони далеко упало, или что Настя не в курсе подробностей романа своей любимой мамули.

Ещё тогда, в первый раз глядя на фотки будущей сестрёнки, я решил, что она – лучший вариант для моего окончательного и бесповоротного отдаления от новообразованного подобия семьи. Вряд ли хваткая мамаша смирится, если я испорчу её сокровище. А внешность дочурки вполне вдохновляла на подобные мысли. Я купил билеты в Испанию на каком-то раздрае, который не отпускал почти ни разу за весь чёртов день.

Пока Настя не кинулась меня обнимать.

Это было странно. И мучительно. Простые объятия обычной школьницы буквально выжигали что-то внутри. Раздрай сразу отступил, но на его место пришло что-то другое. То ли опустошение, то ли надрыв какой-то сильный, неожиданный и застающий врасплох. В общем, до странности непонятное ощущение в груди.

Это немного напрягло. Заставило задуматься, а смогу ли я воплотить свой план в жизнь, если мне даже обнимать девчонку невыносимо. Так и не смог. А если ещё и любезность изображать… А ведь без этого никак, не насиловать же её.

Так и метался несколько дней. Приглядывался, испытывал. И себя, и её.

А потом она сказала, что ей жаль. Неожиданно сказала, смотрела так тепло, по имени чуть ли не нежно звала.

Меня чертовски насторожило то, как легко я был готов в это поверить. Поддался дурацкому порыву, да меня чуть не унесло тогда, оторваться от неё не мог. Ещё и целовать полез. А она, дура, не сопротивлялась.

А ведь Настя и вправду снилась мне, я не соврал. Мне снился первый день нашей встречи, когда она бросилась меня обнимать. Только во сне я не сопротивлялся. Прижался тесней, вдыхал запах её волос, пропускал сквозь пальцы шелковые пряди, пробовал на вкус нежную кожу, ощущал своими губами её губы… Так ярко, так остро, что и сном не назовёшь. Проснулся с сильным желанием, более мощным, чем когда-либо.

И, как назло, в следующий же день после сна сидел с Настей на задних сидениях машины и случайно бросил взгляд на её телефон, в который она усердно втыкала. Девчонка изучала инструкции по первому поцелую. Серьёзно так читала, вдумчиво. Я с трудом сдержал смех, глядя на этот сосредоточенный вид сестрёнки. И вдруг поймал себя на мысли, что это первый раз после смерти матери, когда меня потянуло улыбаться.

Зато к концу дня меня на это совсем не тянуло. Меня нехило шарашило воспоминаниями и сна, и вполне реального поцелуя, и словами о Кирилле, и теплотой её неожиданной… Понял, что нафиг все планы. Видимо, притворяться – совсем не моё. Поэтому вживаться начинаю, крышу уже чуть ли не сносит от дочери той, кого ненавидеть должен. И вроде как ненавижу и до сих пор.

Это всё она, чёртова мягкость Настина. И даже думать не буду, чем она вызвана – скорее всего, мой отец попросил со мной подружиться. Другого объяснения не было, ведь жалей Настя на самом деле, вряд ли стала бы на следующий же день после этих слов своей маме со свадьбой помогать.

Так что всё дочурка знала и ни о чём не жалела. Врала, глядя мне в лицо, а чуть ли не поплыл, как идиот. Мне нельзя обманываться, нельзя в неё погружаться. Поэтому отныне никаких планов – просто отдаляюсь, сам по себе. А потом переезжаю, оборвав все контакты.

А чтобы сестрёнка не обломала моё решение своей очередной попыткой до меня достучаться или, уж тем более, подружиться – воспользовался ситуацией, когда она ко мне в телефон смотреть начала. Ничем не дал понять, что вижу, загуглил, как ни в чём ни бывало то, что наверняка оттолкнёт наивную дурочку. И, судя по мгновенно накалившемуся напряжению в машине, сестрёнка купилась. И вправду поверила, что я задумал с ней переспать и избавиться от неё.

Вот и хорошо.

Глава 12. Настя

Господи, зачем я это сделала?..

Просто увидела взгляд Глеба, и скрылась в недрах трубы, как дура. Больно мне оно надо – доказывать ему что-то. Надо было просто слезть при нём, давая понять, что да, боюсь, но наплевать на его мнение. Даже если смеяться бы начал.

Меня носит вниз, а я панически раскидываю руки, пытаясь цепляться чуть ли не за всё подряд. Хотя было бы за что… Безнадёга окутывает, страх уже почти панический, внутри всё дрожит. Сердце, кажется, вообще вот-вот выпрыгнет.

Адреналин будоражит? Как бы ни так. У меня и близко нет азарта, лишь отчаяние. Рвано дышу, почти теряя над собой контроль, а мысли уже путаются.

Несколько поворотов – и новый выступ горки вдруг тормозит меня на месте. Неуверенный и при этом довольно широкий изгиб, да и я сопротивляюсь движению. Отсюда результат. Почти не веря в происходящее, сижу, глядя наверх. И как сильно, интересно, я уже прокатилась? Реально будет ползками добраться наверх, или проще уже скатиться?

Смотрю вниз, прикидываю. И страх тут же снова окутывает чуть ли не полностью, что аж голова уже кружится. Не могу решиться ни на одно, ни на другое, только жалко всхлипываю. Вот дура, вляпалась так вляпалась.

Утешает только, что рано или поздно по горке кто-то другой решит прокатиться, и меня обнаружат. Может, если помогут, не так страшно будет… Хотя позора, конечно, не избежать.

Я делаю неуверенное движение наверх, но меня надолго не хватает. Тут же возвращаюсь назад, чуть ли не в угол забиваюсь. Разве я смогу ползками преодолеть немаленькое расстояние? Да меня вниз унесёт, только ещё более стремительно, и без травм не обойдётся. Идиотское решение.

Но что тогда? Кричать о помощи? Найти, наконец, смелость дойти до конца?

Последний вариант самый адекватный. Надо только решиться…

Делаю глубокий вдох, стараясь не думать о том, сколько там осталось спускаться. Не думать о том, как сильно и как жалко плюхнусь в воду… О том, не ударюсь ли я по пути во время самых опасных поворотов этой дурацкой горки… О том, будет ли смотреть за всем этим Глеб, который каждый день на работе сталкивается с такими препятствиями, что эта труба для него – детский сад….

Мои мысли вдруг прерывает какой-то звук. Прислушиваюсь, цепенею. Да и он увеличивается, не оставляя сомнений – кто-то съезжает по горке. И вот-вот, поравняется со мной.

Чётко понимаю это, но продолжаю сидеть почти неподвижно, слушая звук. Кто бы там ни был, в худшем случае просто пронесётся мимо. Этот поворот достаточно широкий, а я ещё в угол вжимаюсь, движению не помешаю. А если первой нырну вниз, то второй может прямо на меня приземлиться. Мы ведь почти вровень будем идти… Звук уже совсем близко.

Через какие-то секунды я вижу и человека. Глеб!

Он тормозит слишком уверенно для того, кто собирался прокатиться до конца. И смотрит прямо на меня, не оставляя сомнений, что за мной спустился.

– Ты ночевать тут собралась, или как? – глухо обращается. – Скоро тревогу забьют.

Я вздрагиваю, как от удара. Увидеть его и даже встретить нечитаемый взгляд почему-то оказывается проще, чем услышать голос, да и ещё и вопрос получить.

Глеб ведь не отступит… Явно не проедет мимо, пока хоть что-то не скажу.

– Я боюсь, – негромко признаюсь.

Сглатываю ком в горле, уже приготовившись к тому, что братец смеяться начнёт, ну или спрашивать, зачем тогда вообще полезла. Да наплевать уже. И так всё очевидно, его взяла.

– Вместе спустимся, – вместо этого грубовато заявляет Глеб. – Иди сюда.

Я озадаченно смотрю на него и вдруг остро сознаю, что мы снова наедине, только в куда более тесном пространстве, а ещё… Ещё мы оба почти раздеты.

У меня перехватывает дыхание. Взгляд невольно скользит по голым плечам Глеба, по развитой мускулатуре вниз… Упирается о чёрную полоску, отделяющую рельефный плоский живот от того, что ниже…

И дальше я не смотрю. Обухом по голове ударяет воспоминание сначала поцелуя, потом слов в поисковике.

«Как слить малолетку после секса, если она – твоя сводная сестра»…

Я враждебно хмурюсь. И даже не понимаю, что меня бесит больше – самоуверенность Глеба или то, что сижу тут перед ним и робею, еле смотрю и дышу с трудом. Ладно, это хоть можно объяснить страхом. Но как объяснить томительную дрожь по телу, когда о поцелуе подумала?

Вот и чего братец вообще полез за мной? План свой претворять в жизнь начинает?

– Давай, – поторапливает Глеб, поймав мой взгляд. – Доверься мне.

Он сказал это так, будто с трудом выдавил эти слова. Пренебрежительно, резко даже. Совсем не убедительно, но… Но в то же время без притворства. Никакой мягкости, попытки успокоить или выразить расположение.

Словно это обычный Глеб, какой есть. Но обычный Глеб вряд ли полез бы сюда, чтобы мне помочь. Ведь между нами непонятно что, но напряжения там хоть отбавляй.

– Как-то не тянет, – хмуро напоминаю ему об этом.

Вообще не понимаю, почему продолжаю тут сидеть, ведь страх уже где-то далеко в подсознании, уступает другим чувствам. Настороженности, вызванной присутствием Глеба. Неловкости от ситуации, что уж. И… Вот даже не знаю ещё, чему, но волнительно очень.

Так почему бы не воспользоваться этим и не нырнуть вниз, спустившись самостоятельно?..

Смотрю вниз и злюсь, снова чувствуя беспомощность.

– А у тебя выбора нет, – в отличие от меня, не теряет уверенности даже после моего намёка Глеб.

Я бы, может, и хотела что-то ответить, но не успеваю. Так называемый братец вдруг быстро загребает меня к себе, причём слишком легко, будто не вешу ничего.

А у меня дыхание сбивается. Впервые парень касается моей голой кожи чуть ниже груди, впервые я настолько остро чувствую чужие руки на своём теле да так, что чуть ли не насквозь прошибает. И, главное, прийти в себя так и не успеваю – Глеб не только не отпускает, но уверенно размещает меня у себя на коленях.

Я буквально цепенею, полностью потеряв какую-либо концентрацию. Кажется, даже не вижу перед собой ничего. Смотрю вперёд, но всё как в тумане. Зато слишком хорошо чувствую горячее крепкое тело Глеба, прижимающееся ко мне чуть ли не вплотную. Почти во всех, кстати, местах.

Дышу уже совсем осторожно, не решаясь даже пошевелиться. Слишком остро всё. Слишком уж мы неодеты, да и вообще, всё слишком! И эти его руки, уверенно обнимающие меня под грудью. Не сдавливая, не больно, но в то же время крепко. И… Я, наверное, совсем слабовольная дура, потому что слишком уж чувственное тепло по телу разливается против воли. Это, чёрт возьми, даже приятно вот так сидеть в его объятиях. Причём не только мне, я же чувствую.

Кажется, самое время отстраниться и возмутиться.

– Расслабься ты уже, – как ни в чём ни бывало обращается ко мне Глеб, опережая. – Приземлимся мягко. Я всё контролирую.

Мурашки всё ещё гуляют по моему телу вместе с почти что жаром, лишь усиливающимся от его негромкого голоса чуть ли не над моим ухом, но я стараюсь следовать совету. Если уж братец решил сделать вид, что ничего между нами сейчас не происходит, я обязательно подыграю. Неловкие моменты мне точно ни к чему. И этот не должен стать таким…

А сопротивляться нет смысла. Борьба с Глебом в таком тесном пространстве… Лучше дать ему понять, что этот инцидент для нас двоих незначительный. Так, может, и забудем, как о недоразумении.

– Спасибо, – выдавливаю я.

Вроде бы голос не так уж сел. Довольно уверенно сказала.

Глеб не отвечает – отталкивается и ловким движением скатывается вместе со мной. Я закрываю глаза…

Странно, но мне спокойно. Дышу ровно, чувствую плавные движения, не боюсь. И вправду доверяю как будто. Абсурд, конечно, ну да ладно. Будем считать, что это из-за профессии Глеба, в которой он самые разные трюки выполнял. И даже если на меня ему наплевать, то вряд ли собой рисковать станет.

Где-то на подсознании ещё бьётся тревога, что меня просто резко скинут на каком-то из поворотов, чтобы поиздеваться, но я глушу её. Вряд ли Глебу оно надо, даже не будь у него планов на мой счёт. О которых я, кстати, знаю.

Глава 13. Глеб

Вот и вода. Очень вовремя.

А то даже в быстрых движениях, маневрируя в поворотах и контролируя ситуацию, следя, чтобы девчонку не скинуло или не ударило, не мог отвлечься от неё самой. Прийти в себя толком не мог. Настя словно окутывает. Приближается – и вот тебе, теряю голову. Было бы из-за чего, чёрт возьми.

Да, приятно прижимать к себе полуголую вкусно пахнущую девушку с очень даже соблазнительной фигурой и нежной кожей. Но это не повод отключать мозги. Можно подумать, в первый раз такой опыт. В отличие от этой сопливой школьницы, я уже давно не девственник.

Но вот мы приземляемся в воду, и только тогда я прихожу в себя. Разжимаю руки, злюсь. Уже и не понимаю, зачем вообще полез помогать. Сама разобралась бы, рано или поздно, не такая уж проблема была.

Ещё не хватало постоянно вывозить этот детский сад. Ведь моя новоявленная сестрёнка явно из тех, кто вечно во что-то вляпывается. И не я в это время должен быть рядом. Она мне никто, и никем не станет.

А если уж так потянуло на благородные порывы – мог бы кому-то из работников сказать, и пусть они и разбирались бы. Ни к чему самому кидаться было.

Смотрю на неё, собираясь выразить это вслух. Только ещё не придумал, как, да и не понял, зачем.

Настя слегка отплывает от меня, но по-прежнему обращена ко мне лицом. А в больших светлых глазах столько затаённой грусти, что я хмурюсь. Ну что опять? Страх так и не отпустил? Теперь моя ранимая сестрёнка ждёт утешений?

– Я… Я понимаю, что повела себя глупо, что вообще залезла на эту горку, – неожиданно заговаривает она. – И благодарна тебе за то, что помог мне, несмотря на… всё.

Ну вот опять. Опять этот взгляд, который разъедает душу и мягкость в словах, бьющая по мне куда круче любых ударов. Настя что, забыла, какую инфу я искал в поисковике?

И вообще, неожиданно, что сестрёнка так открыто признаёт свою ошибку. И это её «несмотря на всё»… Звучит так, будто ей есть дело до моих чувств. И это после того, что она увидела в моём телефоне.

Да хватит уже изображать из себя невинность и смотреть на меня так.

Я отвожу взгляд от больших распахнутых глаз, пытаясь выбросить из головы их выражение. Вот только это мало помогает, потому что я не нашёл ничего лучше, чем посмотреть вниз. И теперь, кажется, даже вода не спасает от реакции тела. Купальник дурочки прилип к телу, полностью очерчивая грудь так, будто его и нет. Воображению даже почти нечего дорисовывать в её теле, зато оно вовсю отрывается в других моментах… Я так ярко вижу нас, жадно поглощающих друг друга прямо тут, что словно снова чувствую тепло её кожи на ладонях.

Мотаю головой, отбрасывая чёртово наваждение. Разве у меня так уж давно не было девушки? Ну да, уже больше месяца, с тех пор, как мама умерла. Не до того было. Но уж не Настин вид должен мне напоминать о естественных потребностях.

– Несмотря на что? – довольно резко спрашиваю я.

Уж не знаю, заметила ли сестрёнка моё состояние и уловила ли заминку, да только мне уже претит этот её трогательно доброжелательный вид. Пора расставить точки, осмелится ли?

Надеюсь, у неё на самом деле хватает ума понимать, что друзьями, или уж тем более братом и сестрой, мы никогда не станем. Так хватит уже пытаться смягчить меня. Пусть так и передаст своей мамаше, ну или кто там её об этом просит.

– Ну, я про ситуацию с твоей мамой, – помедлив, осторожно говорит Настя.

– А ты тут каким боком? – выпаливаю, лишь бы она уже, наконец, прекратила смотреть на меня щемящим взглядом.

Виню ли я её на самом деле? Ну она, как минимум, знает всю ситуацию и поддерживает во всём мамулю, да и воспитана этой женщиной. Более чем достаточно, чтобы сделать выводы, и детали мне не нужны.

Я не хочу их слышать. И уж точно спросил не для того, чтобы Настя в очередной раз убеждала меня, как ей жаль или начала говорить, что не знала раньше. Вопросом обозначил, чтобы поняла, что она для меня – пустое место. Нечего лезть.

– В том-то и дело что никаким! – взрывается Настя, не выдержав моей враждебности. – Поэтому не надо мне мстить, понял?

Ну вот, наконец-то. Вскрыл. Она теперь настоящая, смотрит настороженно, прицельно, готовая отразить любой мой выпад. Ни тени сочувствия, ни намёка на желание сблизиться – своей мягкостью Настя лишь пыталась меня разжалобить, чтобы отступил от своих намерений, которые в моём телефоне увидела.

Могу понять. Причём гораздо больше, чем притворство и двойные игры. Так бы сразу, а то развела спектакль.

Вот только неожиданно, что Настя решила, что я из-за мести собрался её окучивать. Я-то думал, что мои желания слишком очевидны, и она решит, что просто хочу их удовлетворить и всё на этом. А тут получается, зря пытаюсь скрыть и подавить стремление к ней – наивная сестрёнка ничего и не замечает. И это после того поцелуя, что сорвал тормоза напрочь.

Забавно даже.

– А разве я это делаю? – спрашиваю пренебрежительно, но уже не так резко.

Ведь реально гораздо проще с ней говорить, когда не строит из себя то, чем не является. Более того, так и интерес появляется. Становится любопытно, осмелится ли Настя признать, что в моей телефон заглядывала. И озвучить, что там увидела.

Кажется, я даже чувствую её смятение. Вспомнила, значит. Поняла, что больше нечем её слова объяснить. Щёки сестрёнки слегка розовеют, а я снова хмурюсь. Потому что нефиг мне любоваться этим.

Завтра же найду себе нормальную девушку. Хотя почему завтра? Можно ведь и здесь присмотреть варианты.

– Нет, но ты… – наконец, выдавливает ответ она. – Ты… Ты ведёшь себя так, будто… – и запинается, а щёки совсем красными становятся.

Кажется, признания о подсмотренном я не дождусь. Сомневаюсь, что сестрёнка вообще способна выговорить слово «секс», не то что связать его со мной.

И это даже раззадоривает. Её смущение мне нравится, особенно тем, что вызываю его я.

Да-да, помню, что собирался держаться от неё подальше. Потом.

– Будто я хочу тебя? – вкрадчиво подсказываю, не сдержав довольной улыбки.

Самое время открыто пробежаться взглядом по соблазнительному телу Насти. Оно у неё, кстати, очень даже развито в нужных местах. Вроде худенькая, а округлости аккуратно и в то же время провокационно выделяются, отвести взгляд сложно. И реакция идёт незамедлительно, подтверждая мои слова.

– Ты… – перехватив мой взгляд, вспыхивает Настя. Её глаза так загораются то ли возмущением, то ли попыткой скрыть собственный отклик, то ли ещё чем похлеще, что я вообще не удивляюсь паузе. Куда там слова подбирать в её состоянии. – Да пошёл ты! У меня вообще-то парень есть!

Неприятно сдавливает от такого напоминания. Мне должно быть всё равно, но увы, нет – слова достигают цели. Наверное, самолюбие. Ещё недавно она от меня краснела, в моих руках едва дышала и меня целовала.

– А, да, Кирилл, – криво ухмыляюсь. И, слегка поддавшись к ней, не сдерживаюсь, напоминаю вопросом момент: – Ну и как, ему понравилось?

Ведь именно эту долбанную фразочку Настя мне выкинула после нашего поцелуя. Дала понять, что на мне тренировалась.

Она вспоминает и прикусывает губу, замявшись, пусть и на какие-то секунды.

– Это не твоё дело, – отчуждённо заявляет, и, развернувшись, начинает выплывать из бассейна. Но уже на суше, стоя надо мной, не выдерживает и резко добавляет: – У нас всё замечательно, понял?

Если так, то откуда такая экспрессия ко мне? Откуда отчаянное желание впихнуть мне это в сознание?

Я бы и посмеялся её несдержанным и глупым эмоциям, но почему-то не тянет. Вместо этого ныряю в воду с головой.

Глава 14. Настя

День свадьбы наступает стремительно. И ещё непонятно, кто из нас с мамой волнуется больше.

На ней – элегантный белый костюм. Он не облегает фигуру, потому что животик начинает расти и при внимательном взгляде его можно заметить. Но при этом мама всё равно выглядит так красиво, празднично, сияет просто. Словно молодеет на глазах. Макияж ей делала её ученица, и, надо признать, у мамы подрастает отличная смена. Очень сложно не любоваться невестой, да и не заразиться её тихим счастьем тоже не получается.

Надеюсь, Глеб не собирается ничего портить. Я ему уж точно не позволю. Сегодня ничто не загубит маме день.

Наконец, отвожу взгляд от сияющей изнутри и снаружи невесты и смотрю на себя в зеркало. Что ж… Не буду зря скромничать – тут тоже есть чем полюбоваться.

На мне синее с голубоватым отливом платье, которое не только отлично сидит по фигуре, но словно делает её ещё более выразительной. К такому наряду даже не надо лишних украшений, но серебряное колье тут очень кстати. Гармоничное дополнение. Теперь мне сложно отвести взгляд от самой себя. Я совсем не выгляжу школьницей, но в то же время и кажусь особенно нежной и юной с этим макияжем и очень даже соблазнительным нарядом. Своеобразная притягательная невинность.

Да уж, представляю реакцию Глеба…

Так, стоп. Что за мысли? Вот уж это точно последнее, о чём я должна думать или представлять! И тем более, ни к чему вспоминать, как братец смотрел на меня, когда мы в воде разговаривали…

Помнится, он тогда в аквапарке с девушкой познакомился и сошёлся, ну и флаг им в руки. Вот это точно было самым верным решением Глеба. Счастья им, да побольше, может, братец хоть добрее станет.

– Ну вот, мы уже готовы, а за нами только через час заедут, – неловко усмехается мама. – Я, как всегда, слишком перестраховалась и тебя взбаламутила.

Я улыбаюсь и пожимаю плечами. Имеет право, сегодня её день. И вообще, ей волноваться нельзя.

– Не переживай, мам, – слегка сжимаю её руку. – Уверена, всё пройдёт по высшему разряду. А приехать за нами и раньше могут, кстати. Наверняка Олег тоже взбудоражен и уже готов.

Мама с благодарностью смотрит на меня. Но с этими переглядками становится понятно, что мы обе умалчиваем о Глебе. Олег, может, и готов, а вот его сын…

Я отбрасываю мысль о возможной подлянке со стороны братца. Не хочу, чтобы мама увидела в моих глазах сомнения. Тогда точно окунётся в свои и расслабиться не сможет.

– Кажется, Глеб уже потихоньку начал принимать ситуацию, – вымучиваю из себя искренность, ведь нагло вру. – Например, тогда, в аквапарке я чуть не застряла на горке, а он помог. Сам кинулся.

Кажется, у меня всё же удаётся убедительно говорить, ну или маме хочется верить в лучшее.

– Да? – с энтузиазмом переспрашивает она, да и её взгляд быстро снова загорается. – Я знала, что вы найдёте общий язык! Глеб – хороший парень, конечно, не смог не помочь и вообще…

Я старательно поддакиваю её словам, особо не вслушиваясь и не вникая. И без того на душе немного не по себе. Не из-за собственной лжи, но волнительно слегка.

Понимаю только одно – не тянет меня обсуждать Глеба. Тем более, восторженно. Да я вообще думать о нём не хочу! И уж тем более, вспоминать, что было… И что витало в воздухе под очень ощутимым, горящим таким «могло бы быть».

– Да и на свадьбу он собирается с той девушкой, как там её… Олеся вроде, – странно, но именно это я слышу поразительно чётко, да так, что мысли уплывать начинают.

Я на секунду замираю, а затем натягиваю на себя улыбку. Не то чтобы я на самом деле не рада за эту парочку, мне по большей части на них наплевать. Но, наверное, так и вправду будет лучше. Пусть Глеб там занимается своей длинноногой брюнеткой, а нам праздник не портит хмурым видом.

Странный какой-то укол в груди. Ведь это же хорошо, что братец решил отступить от планов на мой счёт. Не знаю, что его убедило, разговор ли между нами, Олеся отвлекла, или ещё что. Одно я знаю наверняка – не должна об этом вообще думать.

– Круто, что они так сблизились, – спешу заговорить, пока пауза не стала давящей.

Эти двое только позавчера познакомились, а сегодня уже на свадьбу идут вместе. Не удивлена, что Олег с мамой не возражали против присутствия фактически посторонней девушки – очередной способ смягчить Глеба, позволить ему чувствовать себя максимально комфортно. Но такой прыти от братца я всё же не ожидала.

Странно в груди сжимается, когда об этом думаю. Ещё некстати поцелуй в памяти возникает. И то, как легко закрыла глаза, сидя у Глеба на коленях, когда с горки скатывались. Расслабилась, доверилась…

Раздражённо отбрасываю эти воспоминания и беру телефон. Если братцу разрешено не знакомое никому сопровождение, то и мне, по справедливости, тоже.

Неожиданно, но мне очень легко набирать сообщение Кириллу. Ни секунды заминки, а ведь ещё недавно краснела бы и паниковала в волнении, по сто раз подбирая слова.

«Привет, прости, что пропала) Мама просто замуж выходит, вот я ей и помогала с приготовлениями, пришлось не ходить в школу», – решаю начать издалека.

Всё-таки мы и вправду почти неделю не общались, не с чего ошарашивать парня приглашением на свадьбу вот так сходу. Ещё неизвестно, как он вообще отреагирует на моё сообщение.

К счастью, долго ждать не приходится. Кирилл читает чуть ли не сразу, быстро печатает ответ.

Хороший знак. Неужели соскучился?

В груди снова теплеет при мысли о Свиридове. Я улыбаюсь – ну наконец-то снова ярко реагирую на него. А то со всеми этими проблемами с Глебом словно перестала думать о Кирилле. Боялась, что когда увижу его вновь, пойму, что ничего и не было между нами.

Зря. Судя по тому, как быстро откликается Кирилл – ему это важно. И мне тоже, я же чувствую. А та заминка… Видимо, нам обоим было неловко после не самого удачного свидания, где я была сама не своя. Ну ничего, больше такого не повторится.

«Да я и сам пропал, болел просто. Не хотел тебя беспокоить, я в это время от всех закрываюсь, не люблю быть обузой, да и заражать не тянет. В общем, тоже не ходил в школу и не знал, что и ты не ходишь», – читаю ответ и усмехаюсь, поднеся ладонь к лицу.

Ну вот, накрутила себе. А причина, оказывается, вообще в другом была. Ну конечно, ведь Кирилл не из тех, кто будет глупо обижаться и игнорить, он бы сразу сказал, если что не так и выяснил бы со мной всё.

И очень мило, что он так беспокоится о других в то время как болеет. Это редкость, обычно люди в уязвимых состояниях думают только о себе и предпочитают, чтобы вокруг них носились.

Какой же всё-таки Кирилл мудрый, добрый, самостоятельный и…

«А свадьба — это круто, поздравляю твою маму», – добавляет он, перебивая мои мысли.

Улыбаюсь, но пока не передаю поздравления. Ловлю взгляд мамы и стараюсь принять невозмутимый вид. Не хочу ни о чём спрашивать и сообщать, пока не получу согласие Кирилла прийти на свадьбу со мной.

А он должен согласиться! Ведь он единственный, кто полностью и точно заслонит собой Глеба для меня. Меня совсем не тянет напряжённо бросать взгляды в сторону братца или, уж тем более, ловить самые разные ответные. Совсем не тянет думать, понравлюсь ли я ему в этом платье и если да, то больше ли, чем Олеся. Не тянет гадать, что он задумал на этот раз и задумал ли. Не тянет чувствовать себя обделённой, глядя, как Глеб зажимается со своей так внезапно появившейся девушкой…

Как и сейчас не тянет думать о том, с чего я вообще взяла, что всё это будет меня волновать в отсутствие Кирилла.

«Ты уже выздоровел?» – решительно набираю.

«Да) Хочешь встретиться?»

Ух ты. Меня определённо подбадривает такая готовность Кирилла.

«Хочу, чтобы ты пошёл со мной на свадьбу. Она через час. Просто одной немного не по себе», – только после того, как я уже отправляю сообщение, немного теряюсь.

Такое мероприятие – своего рода знакомство с семьёй. А мы с Кириллом только начали сближаться. Конечно, он не идиот, чтобы решить, что я форсирую события, но всё же..

«Воу, а я успею? Где будет мероприятие?» – к счастью, Кирилл отвечает без заминок.

И вроде бы благосклонно. Я окончательно приободряюсь. Ну вот, с чего вообще было сомневаться? Мы с Кириллом отлично понимаем друг друга.

«Если что, опоздаем вместе)) Встретимся, я всё расскажу. А готовиться не надо, просто надень костюм и всё».

Наверняка у Кирилла есть что-то официальное. Вообще, можно обойтись и без этого, я уверена, но учитывая мой вид, так мы будем гармоничнее выглядеть. И ему не будет неловко.

Тут я улыбаюсь, вспомнив, как сегодня выгляжу. Позволяю себе окунуться в мысли о реакции Кирилла – думать об этом куда приятнее, чем представлять, как ошарашен будет Глеб. На него вообще наплевать, пусть хоть упадёт. Я иду со Свиридовым, и всё это только для него.

«Неудобно как-то, я там никого не знаю».

«Это ерунда, там половину гостей никто никогда не видел раньше, я уверена)», – отвечаю без тени колебания.

Я уже настолько воодушевилась, что отказ просто не принимается. Да и его не будет. Я ведь чувствую, что Кирилл тоже хочет увидеться, просто сомневается немного. И я на его месте, наверное, тоже бы колебалась, ведь собраться за час на свадьбу к незнакомым людям – не самая простая задача.

«Ладно, уговорила».

Я радостно потираю ладошки, уже не беспокоясь о том, чтобы выглядеть невозмутимой. Всё равно мама сейчас узнает, что я буду не одна.

С воодушевлением сообщаю ей об этом, мы немного обсуждаем Кирилла и предстоящее…

И только потом я вспоминаю, что сегодня для Свиридова выяснится, что Глеб – мой сводный брат. А ведь я соврала тогда, в кино, когда Кирилл спрашивал, откуда я знаю имя отшившего меня незнакомца.

М-да… И вот зачем я тогда так ответила? И что теперь делать? Не отменять же всё? Это будет ещё более глупо, вот так напрячь парня и тут же дать отбой.

Что ж… Кажется, скучно на свадьбе уж точно не будет.

Глава 15. Глеб

Не понимаю, зачем вообще припёрся на свадьбу. Надо оно мне? Тот факт, что моё демонстративное отсутствие испортило бы жениху и невесте праздник, вроде как наоборот, должен был быть очередным доводом в пользу того, чтобы не идти.

Но вместо этого я не только собрался, но даже Олесю с собой позвал, чтобы отвлекала меня от всей этой клоунады. И, кстати, у неё неплохо получается.

Она великолепно выглядит в тёмно-изумрудном платье с чёрным плащом поверх. Даже жаль было его снимать, но и без него есть чем полюбоваться. Олеся вообще красивая девушка. Завитые волосы ей идут ничуть не хуже прямых. С удовольствием касаюсь их, ловлю улыбку своей спутницы…

Обнимаю её сзади и стараюсь выкинуть из головы посторонние мысли. Какая мне разница, почему мама Насти приехала без неё и когда эта долбанная церемония уже наконец начнётся. Ни к чему думать об этом, куда приятнее прижимать к себе красивую девушку и вдыхать лёгкий цветочный аромат, исходящий от её волос. Приятная, милая Олеся, которая легко идёт на контакт и одним своим присутствием отогревает. Мы знакомы всего три дня, а уже близки. Она не играет ни в какие игры, открыто даёт понять, что я нравлюсь, и не тянет с неизбежным. В постели мы оказались ещё вчера.

– А где Настя? – неожиданно улавливаю отцовский вопрос после их обмена любезностями с моей будущей мачехой.

– Она чуть задержится, парня ждала. Они вместе придут. Настя обещала постараться не опоздать, но там уж как получится. В любом случае, она будет с нами, – немного взволнованно отвечает та.

Я неосознанно сильнее сжимаю Олесю, да так, что та озадаченно поворачивает ко мне лицо. Натянуто улыбаюсь, целую её куда-то, кажется, чуть ниже лба. Автоматически как-то.

Не понимаю, какое мне дело до того, что я вот-вот увижу того самого Кирилла, парня сестрёнки. Кстати, быстро она им обзавелась, учитывая, что ещё недавно меня просила изображать её воздыхателя. Конечно, мы с Олесей тоже чуть ли не со знакомства сошлись, но сомневаюсь, что у Насти был похожий случай. Насколько я понял, этот Кирилл – её одноклассник. Как-то слабо верится, что они внезапно воспылали друг к другу чувствами за несколько последних дней. Целовалась она со мной очень даже охотно…

Кажется, сестрёнке просто не терпелось начать взрослую жизнь, а он и рад помочь. И теперь оба притворяются, что им не наплевать, а на деле опыта набираются. Детский сад ещё тот, ну да не моё дело.

Я решил держаться от этой лживой малолетки подальше, вот и самое время начать делать это даже в мыслях.

А жених с невестой нервничают – мамаша Насти явно не хочет, чтобы её дочурка пропустила торжественную часть, а она вот-вот начнётся. Вряд ли в ЗАГСе будут ждать.

Наверное, я должен злорадствовать, но мне на самом деле наплевать. Хочу, чтобы этот день поскорее закончился.

Олеся что-то шепчет, смеётся, а я как в замедленной съёмке вижу, что мама Насти, нервничая, сжимает телефон, читая там что-то. Кажется, даже бледнеет.

Мой отец подходит к ней.

Я хмурюсь. Сердце ухает, отдаваясь неприятной пульсацией в животе, но внешне остаюсь спокойным. Да и нет причин напрягаться – это просто любопытство и лёгкое волнение. Не за Настю, нет. Просто не хочется, чтобы этот и без того унылый день был омрачён лишними проблемами, в которые так любит влипать моя так называемая сестрёнка.

– Глеб… – отец вырисовывается передо мной довольно неожиданно. – Мне неловко с этим к тебе обращаться, но другого выхода не вижу, учитывая, что это касается дочери Ларисы.

Я морщусь. Задолбал по крупицам выдавливать, пусть уже скорее скажет, что случилось, а не интригу затягивает. Эти его неловкие паузы и извиняющийся взгляд нехило нагнетают атмосферу.

Мне должно быть всё равно на испорченный праздник этих людей и, уж тем более, на Настю. Но вот не могу оставаться спокойным почему-то. Такой я прям добряк, сам с себя недоумеваю.

– Ну? – тороплю.

– В общем, Настя с Кириллом сейчас едут сюда на такси, но застряли в пробке, причём достаточно далеко. Понятно, что на церемонию не успеют. А мы через час уже в ресторане должны быть, всё распланировано, нас ждут на праздник. В общем… Ты бы не мог остаться тут, подождать их и подвезти к нам? Не хочу, чтобы Лариса пропускала всё и ждала их тут со всеми гостями, неловко как-то. Заодно это будет справедливо, что раз её дочь пропустит основную часть, то и мой сын тоже не будет на всём празднике.

Отец мнётся, говоря мне всё это, да и есть от чего – я действительно вскипаю. И не столько из-за просьбы, сколько из-за формулировки. И вот чего ради надо было столько драматизма одним своим видом являть, когда ситуация проще некуда?..

Раньше не замечал за отцом такой щепетильности. Вокруг матери он так не носился, а тут всего-то дочурка этой Ларисы пропускает церемонию – и уже страдальческий вид на лице и просьбы из себя выдавливает. Я уже думал, что там чуть ли не авария произошла, а он и вправду по фигне драму разыгрывает.

С одной стороны, противно, что любые капризы новой жёнушки заставляют его вот так вертеться и стараться. С другой… Удушающий ком внутри рассеивается. Нет, я не волновался за Настю, просто не хотел выступать её долбанным спасателем.

– Я тут не один вообще-то.

До этого молча слушающая нас Олеся тут же приветливо улыбается моему отцу, мягко сжимая мои руки, продолжающие её обнимать.

– Всё хорошо, – она говорит мне, но периодически смотрит и на него. Всем своим видом даёт понять, что дружелюбно настроена. – Я подожду с тобой, это не проблема.

Ухмыляюсь. Настины попытки быть хорошей девочкой, которая со всеми дружит и всем нравится, меня раздражают. Но с Олесей как-то иначе всё. Наверное, потому что я понимаю, что она этого хочет в первую очередь ради меня. Всё-таки мой отец. А в подробности я её не посвящал.

Да и не буду. Сегодня я готов на уступки. И неважно, ради Олеси или ради развлечения.

Я хмуро киваю отцу, а он ещё некоторое время распылается в благодарностях мне и ей. Сразу видно, что искренне радуется нашему согласию помочь, хочет, чтобы я видел, как ему важно.

Сегодня это хотя бы не так тошно, как все предыдущие дни. Да и дождаться Настю с Кириллом будет по-своему занятно.

Глава 16. Настя

Хорошо, что я решила дождаться Кирилла и вместе с ним поехать на свадьбу. Cудя по тому, как напряжённо он воспринял новость, что Глеб – мой сводный брат, очень кстати было сказать об этом до церемонии. Я вообще думаю, что от более резкой реакции меня спас только мой вид.

А Кириллу очень нравится, как я выгляжу. Он не только словами это выражал, но и смотрит, откровенно любуясь. Так приятно… Даже заминка и неловкость из-за собственной лжи на задний план отступают.

Кстати, я ведь так и не призналась, что соврала. Вместо этого снова подменила детали – дала понять, что тогда, в кинотеатре, и вправду не знала, что Глеб моим братом станет. Что так уж совпало, а имя его я на самом деле услышала по разговорам ещё в тот день, когда оттолкнул меня.

Конечно, можно было сказать, как есть, но тогда у Кирилла точно возникли бы вопросы, почему в кинотеатре по-другому ответила. А что мне ему сказать, когда и сама не знаю, почему? Лучше замять тему. Вроде бы получилось, хотя Свиридов некоторое время казался недовольным и погружённым в себя.

К счастью, это быстро прошло. И теперь мы так же легко и увлечённо разговариваем, как на первом свидании. Только при этом Кирилл смотрит по-другому, чуть ли не зачарованно. И это очень будоражит. Я чуть ли не на крыльях летаю, при этом сидя в такси. Единственное, что омрачает ситуацию – судя по всему, никуда мы не успеем. Пробка гигантская, а церемония бракосочетания состоится уже через десять минут.

Обидно, конечно. Бедная мама, она ведь так переживала, что что-то пойдёт не так, и вот оно – от меня пришло, откуда не ждали. Нечего было так спонтанно Кирилла звать, надо было хотя бы за пару дней всё это решить…

Сглатываю, отвожу взгляд в окно, стараясь подавить мысль, что идея позвать с собой одноклассника у меня возникла только тогда, когда узнала, что Глеб будет с Олесей. Да к чёрту их обоих. Мне Кирилл давно нравился, и это до сих пор не угасло. Иначе меня бы так не будоражили его взгляды, как и то, что он периодически придвигается ко мне ближе, рукой задевает мою и вообще всячески выказывает расположение.

– Напишу маме, что мы не успеваем на церемонию, – со вздохом сообщаю ему я.

Таксист встревает, говоря что-то о том, что ситуация не зависела от него и что объехать тут негде, но я не отвечаю. Диалог с ним поддерживает Кирилл, а мне бы маму успокоить…

Отправляю сообщение и нетерпеливо ёрзаю на сидении. Это всё чёртов Глеб. Вот зачем ему приспичило меня целовать тогда и про сны намекать? Сейчас бы спокойно была сосредоточена на маме и её празднике, а не на том, чтобы доказать несносному братцу, что мне он уж точно не нужен. А то слишком много о себе возомнил, пусть знает, что ему в любом случае пришлось бы отступить от своих планов, а не потому, что Олеся появилась.

Нет, я не жалею, что позвала Кирилла – но необходимости в этом не было. Просто порыв, и вот чего он стоил.

Ответ приходит не сразу, и ожидание порядком заставляет меня напрячься. Причём я одна с этим остаюсь – диалог Свиридова с таксистом затягивается. Не особо вслушиваюсь, но, кажется, они обсуждают то, как изменился город за последние годы.

И тут я застываю. Мама отвечает, вроде бы мягко, со смайликами сердечек и не выказывая расстройства, но вот суть мне не нравится.

«Хорошо, но мы уже скоро уедем в ресторан. Вас встретит Глеб с Олесей, он знает, куда везти. Поедете с ним».

Я хмурюсь. И как мама с Олегом уговорили моего несговорчивого братца встретить нас? Догадываюсь, что он выдавил согласие с максимально хмурым видом. И вот не знаю, как кому, но меня не особо воодушевляет, что Глеб соизволил сделать такое одолжение и пойти нам навстречу.

Я вообще хотела максимально избегать его на этой свадьбе, а тут без встречи лицом к лицу никак. Ещё и Олеся…

Бросаю взгляд на Кирилла. Какой же он красивый. Редко кому из парней настолько идёт официальный костюм. Большинство моих одноклассников нелепо бы смотрелись в таком виде, а Свиридов выглядит элегантно.

Вот и отлично. Пусть Глеб увидит, что мой парень ему ничуть не уступает. И пусть формально Кирилл пока не мой, я тогда на эмоциях это выпалила, но братцу это знать необязательно.

****************

– Привет, – быстро бросаю Глебу, продолжая держаться за Кирилла и особо не обращая на братца внимания. – Спасибо, что подождали.

Олеся хорошо выглядит. Впрочем, я и не удивлена, но и не расстроена. После взглядов Свиридова на меня мне вообще всё равно, кто там как нарядился. Я в себе уверена. А как мой вид воспринимает Глеб, вообще наплевать. Я чувствую, что он смотрит, но игнорирую это.

Братец неожиданно ухмыляется. Уж не знаю чему, моим благодарностям, тому, как отлично я выгляжу или своим каким-то мыслям. Но и ладно, мне нет до этого дела.

Я вообще на него мельком взглянула, когда мы только вошли, и всё на этом. Успела отметить, что на нём чёрная рубашка без пиджака, низ вроде тоже чёрный. Даже не знаю, классические брюки или нет. Бесстрастно заметила, что ему идёт, и снова переключилась на Кирилла.

– Ой, да нам несложно, – мило подключается Олеся, видимо, уловив, что Глеб не собирается удостаивать нас ответом. – Я Олеся, кстати. А ты Настя, да?

Я киваю, отбрасываю неуместное гадливое чувство от этого её «нам». Даже не знаю, откуда во мне такое отвращение к её формулировке возникло. Видимо, слишком уж сложно мне представить самовлюблённого братца в связке хоть с кем-то. Сомневаюсь, что он способен на глубокие чувства, только совращать и «сливать».

– А это Кирилл, – добавляю максимально дружелюбно.

Сегодня не тот день, когда стоит думать о прошлом и об обидах. Всем своим видом даю это понять и, надеюсь, у Глеба тоже такой настрой, пусть хоть из-за Олеси.

Кирилл улыбается и вроде бы тянет руку для пожатия.

– Давайте к машине, – небрежно прерывает только начавшийся обмен любезностей братец, нагло пройдя мимо нас. – Все уже полчаса как уехали, нечего задерживаться.

Я смотрю на Кирилла извиняющимся взглядом, но он только пожимает плечами и выразительно закатывает глаза, мол, такой уж Глеб. Я хмыкаю. Как тут не согласиться…

На этот раз на задних сидениях знакомой машины я размещаюсь со Свиридовым. Компания, кстати, куда более приятная, чем та, что была со мной тут раньше…

С этой мыслью я непроизвольно бросаю взгляд на передние сидения и вижу, как привычно Глеб проводит рукой по ноге Олеси, прежде чем завести машину. Хмурюсь. Вообще-то они могли бы учесть, что не одни тут и что всё очень даже видно сидящим сзади.

С другой стороны, ничего особенного ведь не произошло? Довольно банальный жест. Я видела и куда хлеще, да хотя бы по переменам некоторые одноклассники и не так зажимаются у всех на виду. Если мне и было неловко случайно увидеть что-то подобное, то лишь в самом начале. Потом перестала в спешке отводить взгляд и смущаться.

Но сейчас… Странное ощущение, и развидеть увиденное хочется, и упускать их жесты не хочу. Внутри непривычно сжимается, когда я вижу Глеба в такой роли.

– Вообще-то знакомства занимают меньше минуты, – неожиданно не выдерживает Кирилл.

Я растерянно смотрю на него. Не ожидала, что он поднимет тему проигнорированного рукопожатия, но, пожалуй, даже рада. Глебу давно пора преподать урок хороших манер, и я верю в Свиридова. Горжусь, что он решил высказаться, а не молча проглотил.

– Мы все слышали друг о друге, – равнодушно откликается Глеб, одновременно выезжая из парковки. – Нетрудно догадаться, кто есть кто. Или ты хотел подружиться? – с усмешкой добавляет.

У меня уже руки чешутся ему врезать. Я, конечно, понимаю, что с его мамой не очень хорошо получилось, но это не повод вот так открыто проявлять недружелюбие, да ещё и насмехаться!

– Просто был вежливым, – не теряется Кирилл, но в его голосе уже прорезаются нотки недовольства. – Ты, кстати, тоже мог бы лицо попроще сделать.

Вау. Я бы на месте Свиридова не смогла бы вот так напрямую сказать, при этом не теряя достоинства. Внутренне чуть ли не ликую. Приятно, что моим спутником оказывается именно такой парень. Даже хочется, чтобы он уделал Глеба, чтобы тот понял и вообще…

– Не ищи нападки там, где их нет, Кирилл, – спокойно заявляет братец, сворачивая направо. – А то и в новой школе недолго задержишься.

Я чуть ли не цепенею. Как-то уверенно Глеб заявляет о переводе Кирилла, знающе слишком.

В груди неприятное чувство образовывается. Не чувствую, что братца уделали, скорее, наоборот. Ощущение, что какой-то козырь как раз у него. Вот и Кирилл напрягается, хмурится.

– Вы учились в одной школе? – не выдерживаю я.

В классе никто ничего не знал о бывшей школе Кирилла. Таких разговоров даже и не ходило. Помню только, что что-то про переезд было.

– Да, но я был на два класса старше, – отвечает мне Глеб.

– Мы почти не пересекались, – хмуро встревает Кирилл. – Если ты судишь обо мне по слухам, то это твои проблемы.

Я натянуто улыбаюсь, пытаясь поймать его взгляд. Что-то мне не нравится, как накаляется обстановка. Желание увидеть Глеба поставленным на место начисто пропадает, и дело даже не в том, что он никак туда не ставится. Лучше бы молча ехали.

– Я не в курсе слухов, расслабься. Просто предположил, – бесцветно бросает братец.

Я хмурюсь. Что-то мне подсказывает, что не предположение это было, а намеренный удар по больному. Только вот за что? Сомневаюсь, что Кирилл чем-то перешёл дорогу Глебу, если они даже и не пересекались почти. Значит, Свиридову сейчас досталось за то, что со мной пришёл?..

Смотрю на него, вижу, что ему не нравится происходящее. Он почти кипит, но развивать тему явно не хочет. Не знаю, что там было у него в прошлой школе, да и не хочу об этом думать. Потом расскажет, если что.

Кажется, самое время разрядить обстановку. Кириллу явно некомфортно, а он всё-таки мой гость. Притом хороший парень и нравится мне. Так что пусть Глеб катится к чёрту со своими намёками, они тут никому не интересны.

Я завожу нейтральную тему, обращаясь к Кириллу. Он охотно отвечает. Мы общаемся почти так же легко и непринуждённо, как в такси. К счастью, Олеся и Глеб почти не встревают, а потому дорога перестаёт казаться такой уж длинной.

Глава 17. Глеб

Этот долбанный банкет, наверное, никогда не закончится. И вот вроде бы меня тут никто не держит, мог бы уйти. Уверен, Олеся не стала бы возражать. Куда приятнее было бы оказаться с ней наедине… Тем более, дома сейчас никого.

Но какого-то чёрта, понимая всё это, я остаюсь. Более того, наблюдаю за Настей. Вижу, как она смотрит на этого Кирилла, как тянется к нему, вижу их соприкосновения, взгляды, улыбки…

Кажется, я всё-таки ошибся. Либо моя сестрёнка – прекрасная актриса, либо и вправду влюблена. А ведь я раньше не думал о том, зачем ей понадобилось меня просить изображать её парня. Теперь вот понимаю, что Кирилл ей нравился ещё тогда, и она тупо хотела вызвать его ревность мной.

Забавно, но получается наоборот. Ревную я. К нему.

Потому что больше ничем не объяснишь, почему, как идиот, периодически бросаю на них взгляды, да ещё и пытаясь скрыть это от сестрёнки. Почему откровенно любуюсь ей и почему меня бесит мысль, что пялится и Кирилл, причём гораздо более свободно, без сомнений, что это для него.

Я уж молчу об их любезностях между собой. Прикосновения особенно раздражают – слишком приторные, почти неуверенные, при этом только для двоих. Они скорее скрывают это от других, но от моего взгляда ничего не ускользает.

Начинаю бесить сам себя. Рядом со мной роскошная и искренняя Олеся, а я залипаю на лицемерной малолетке, которая, к тому же, дочурка убийцы моей матери. Да, я уверен, что мама бы выжила, если бы отец вёл себя иначе.

Интересно, насколько всё усложнится, если я всё-таки затащу Настю в постель?..

– Мне кажется, мы уже можем уйти, – обращается Олеся, сжимая мою ладонь. – Честно говоря, меня больше тянет остаться наедине…

Я смотрю на неё, не понимая, какого хрена не соглашаюсь вот прям сейчас. Ведь это самое разумное решение. Особенно, в ситуации, когда я ловлю взглядом Настю на глазах у своей девушки. Уж она этого дерьма совсем не заслуживает. Не знаю, замечает ли, но факт остаётся фактом.

– Давай я вызову тебе такси, – кажется, это тот самый случай, когда слова опережают мысли. Но, выпалив такое, не жалею. Да и Олеся не выглядит удивлённой, хотя ей явно неприятно. – Сама видишь, куда меня несёт.

Офигительно. Впервые после смерти мамы решил начать отношения с девушкой, выбрал действительно отличную, провёл с ней крутые пару дней, а теперь вот так просто отказываюсь? Да что со мной не так?..

– Ладно, ты знаешь мой номер, – горько вздыхает Олеся. – Но если позвонишь, то придётся доказать, что тебе буду нужна именно я.

Я киваю, даже слова подобрать не могу. Она и вправду умница, всё поняла ещё, наверное, до меня, не стала закатывать сцены, с достоинством прощается. Уважает себя. Эх, в любое другое время я бы…

Ну да ладно. Видимо, пока мне не до отношений. Буду искать варианты для развлечений на короткое время. Среди девушек тоже немало тех, кто хочет просто развеяться, не забивая себе голову.

А там, возможно, наконец в себя приду и пойму, что Настя мне нафиг не нужна. Но это потом. Сегодня у меня другие планы.

Иду провожать Олесю, а перед выходом снова бросаю взгляд на сестрёнку. И вот так совпадение, впервые за всё это время мы синхронно смотрим друг на друга. Настя, оказывается, уловила, что я ухожу. Хм, любопытно…

А ещё более любопытно, что будучи пойманной, сестрёнка не прячет глаза, более того, ещё пристальнее смотрит. Кажется, она начисто забывает о неловкости, и от этого неожиданно что-то типа смущения начинаю испытывать я. По крайней мере, первым отвожу взгляд.

*************

Этот Кирилл постоянно трётся возле Насти. Просто невозможно выцепить момент, когда она одна останется. Хотя зачем деликатничать?

Я бы и рад думать, что парень слишком мутный и не стоит с ним церемониться, но судя по той информации, которой располагаю, ничего особенного он из себя не представляет. Мировым злом уж точно не назвать. Кирилл как Кирилл. Только бесит всё равно.

– Пошли, поговорить надо, – невозмутимо заявляю Насте я, поравнявшись с этой парочкой.

Сестрёнка смотрит растерянно. Кажется, даже не ожидала, что я вообще вернусь. Видела, значит, как уходил, а возвращение не уловила. Ну ничего, зато точно запомнит.

– Думаю, всё, что ты хотел сказать, ты можешь сказать и при мне, – встревает Кирилл, пока Настя в себя приходит.

Мрачнею. Задолбал он уже свой характер показывать.

Радует одно – улавливаю, как Кирилл нервничает, пусть и прячет это за бравадой. А значит, помнит мои слова в машине. В первую очередь от этого запарился, а не от того, что я собираюсь с Настей наедине остаться.

Забавный он. Делать мне больше нечего, сестрёнке сплетни о нём пересказывать. Пусть это даже проверенные факты, а не слухи, в них нет ничего, чтобы раздувать. А даже если бы было… Какое мне дело до благополучия Насти?

Я ведь ещё даже не понял, какое мне дело до неё в целом. Кто она такая и зачем мне сдалась. И в любом случае, от всех этих непоняток я не в восторге.

– Не о тебе речь пойдёт, не беспокойся, – серьёзно сообщаю ему и тут же перевожу взгляд на Настю. – Семейные дела.

Как я и думал, формулировка обоих приводит в чувство. Кирилл понимает, что не его это дело, а сестрёнка тут же настраивается идти со мной куда угодно. Причём в её глазах я вижу не только решимость, но и лёгкое волнение.

Словно за этой размытой фразочкой я что-то важное скрываю, и Настя догадывается, что.

– Я ненадолго, – говорит она Кириллу, пока я стараюсь отбросить это странное неприятно сдавливающее чувство.

Не думаю, что ей есть, что скрывать. Скорее, просто испугалась, что я собираюсь испортить свадебку под конец. Настороженность у Насти чуть ли не в каждом движении.

А Кирилл, конечно, не в восторге от того, что я увожу её у него на глазах, да так, чтобы и возразить не смог. Но выбора у него и вправду нет, и понимания этого, к счастью, хватает.

Я увожу Настю на веранду. Вечер вполне тёплый, а даже если осень напомнит о себе прохладой, совсем скоро нам станет жарко.

По пути захватываю бутылку вина и парочку бокалов. Не знаю, заметила ли это сестрёнка, но наплевать. Думать будем потом.

Мы идём к самому дальнему углу веранды. Хотя в ней никого и нет, кроме нас, но так надёжнее. А раз уж Настя сейчас на удивление сговорчивая, не стоит терять возможность сделать так, чтобы нас не прерывали.

Музыка тут почти не слышна. Настолько, что я улавливаю громкий стук биения сердца сестрёнки. Или это моё так заходится?..

Мы останавливаемся, разворачиваемся друг к другу. Настя чуть ли не краснеет, когда замечает в моих руках вино с бокалами. Смотрит настороженно, прикусывает губы, хмурится.

Вот какого чёрта она такая красивая…

– Что-то случилось? – едва слышно спрашивает сестрёнка, ещё не понимая, ей за родителей беспокоиться или за себя.

– Случилось, – криво ухмыляюсь, проследив за движениями кончика её языка, робко облизнувшего пересохшие губы. – Не с родителями, не волнуйся. С нами.

Глава 18. Настя

Жаль, что сейчас недостаточно темно, чтобы скрыть, как я краснею. Жар разливается по коже так, что щёки наверняка горят чуть ли не алым.

Вот как знала, что нечего было за Глебом идти! Но шла, как загипнотизированная. Изначально потому, что испугалась, что он о беременности мамы узнал, и не понимала, чего теперь ждать. А потом… Осознав, что Глеб ведёт меня куда-то далеко, даже не представляю, почему шагала дальше. С каждой секундой всё меньше сомневалась, что дело не в родителях.

Ещё эта бутылка… Зачем братец принёс её вообще?

– Если ты о том, что мы немного не ладим, то я готова оставить все разногласия, – наконец выдавливаю ответ я.

Сама знаю, что он не об этом. Вижу этот взгляд… Нет сомнений, что мой вид Глебу нравится, но от этого совсем не тянет позлорадствовать. Скорее, наоборот… Вряд ли его симпатия сулит мне что-то хорошее.

И вообще, симпатия ли? Меня просто хотят, не больше. Куда он, кстати, дел Олесю?

Чёрт. Мысли уже путаться начинают, да и выдерживать взгляд Глеба всё сложнее.

– Да, я, наверное, об этом, – помедлив, неожиданно соглашается братец. – И раз уж мы сегодня породнились, нам стоит получше узнать друг друга…

Я вздыхаю. Что-то мне не нравится этот его вкрадчивый тон. Да и не верится во внезапную доброжелательность Глеба. В последней фразочке так ясно слышится намёк, что моя многострадальная кожа снова горит, а в голове наш поцелуй возникает некстати.

Не по себе оставаться с братцем наедине, да ещё сейчас, когда непонятно, к чему вообще всё ведёт.

– Ещё успеем, – говорю едва слышно, чуть ли не шепчу.

Морщусь от собственного тона и пытаюсь спасти ситуацию уверенным взглядом Глебу в лицо.

Впрочем, он будто и не замечает моего состояния.

– Наши родители улетают завтра ранним утром, – многозначительно сообщает. – Мы останемся одни, а меня как-то не тянет провести этот месяц, наблюдая над твоими попытками избегать меня. Потому лучше стать ближе именно сейчас.

Я сглатываю, непонимающе глядя, как Глеб начинает разливать вино по бокалам.

С одной стороны, в его словах есть смысл. С другой… Не нравится мне, как он говорит. Нутром чую подвох, к тому же, это ведь Глеб. Я хорошо помню, что там было у него в телефоне, а судя по его взглядам на меня в этот вечер, присутствие Олеси в его жизни несильно повлияло на планы…

В общем, самое время свернуть эту лавочку и уйти. Я всё равно не собираюсь проводить этот месяц с Глебом, а уеду к отцу. Мы пока так и не говорили об этом, но уверена, что он не будет против. Я довольно часто спонтанно к нему ездила. Так что нет у меня нужды сейчас с братцем зависать.

Но почему-то я не только остаюсь, но и принимаю из его рук бокал.

– Давай сыграем, – буднично предлагает Глеб, вот только смотрит на меня как-то испытующе, задумчиво, пронзительно даже.

– В смысле? – растерянно переспрашиваю.

Самое. Время. Уйти!

Даже если у папы не получится, то, кстати, можно на нашу с мамой квартиру вернуться на этот месяц. Мы ведь только сегодня переезжаем, не думаю, что квартиранты именно завтра поселятся. Скорее всего, как раз после возвращения молодожёнов с отпуска.

– Это способ расслабиться и лучше узнать друг друга, – ухмыляется Глеб. – Ничего такого. Игра «Я никогда не». Продолжаешь фразу и, если на самом деле ты это делала, то пьёшь, если нет…

– Я знаю правила, – резко перебиваю его.

Почему моё сердце так громко колотится и никак не может успокоиться?

– Тогда начинай, – уступает Глеб, причём непривычно мягко. – А чтобы тебе было спокойнее, ограничимся пятью утверждениями с каждого.

На некоторое время застываю, не понимая, что делать. Уйти? Или, может, всё-таки сыграть, чем мне это грозит?..

Может, братец искренне хочет оставить прошлое в прошлом. Он обратился так мягко, словно успокоить стремился, как мог. Да ещё и заранее проговорил рамки, что тоже обнадёживает. Мы не так долго тут задержимся, что такого? А если я сейчас сбегу, этот месяц точно будет напряжённым, даже если проведу его одна в нашей с мамой квартире. И вряд ли оно пойдёт на пользу, ведь всё равно придётся вернуться в ту, где Глеб…

– Я никогда не была на свадьбе раньше, – это вырывается само.

Слегка вздрагиваю и запиваю своё решение остаться. А братец оставляет бокал нетронутым. Не был, значит.

– Я была на свадьбе папы. Они с мамой в разводе, – осторожно поясняю я.

Не помню, надо ли по правилам игры объяснять, что, как и когда, если ты это делал. Но, наверное, так будет хоть немного более спокойно. Может, и вправду, если я разговорюсь с Глебом, стану проще его воспринимать?

Сделанный глоток вина тоже в этом смысле кстати. Волнение не отступает, но уже не так охватывает, расслабляющее тепло потихоньку наполняет тело.

– И давно?

В глубине души я опасалась, что Глеб проигнорирует моё пояснение, но нет, он проявляет интерес.

Кажется, я окончательно расслабляюсь. Более того, становится даже увлекательно. Нет смысла ломать голову насчёт непредсказуемости братца и его мотивов – мы впервые за всё это время вроде как устанавливаем контакт, и от этого спокойнее на душе. А мне ведь интересно, что там в его жизни происходило, а что нет.

А ещё странно будоражит мысль, что этот интерес, возможно, взаимен.

– Что именно? Свадьба папы или их с мамой развод? – легко уточняю.

Глеб задерживается взглядом на моём лице на несколько секунд, а потом ставит бутылку на ближайший столик.

– И то, и другое.

– Родители развелись, когда мне было шесть, – вспоминаю вслух. – Папа снова женился, когда мне было четырнадцать.

– А сейчас тебе сколько? – неожиданно спрашивает Глеб.

Я крепче сжимаю бокал. Мне опять кажется, что братец смотрит слишком уж неоднозначно и что не так уж безопасно оставаться с ним наедине, пусть даже играя в довольно безобидную игру.

– Восемнадцать, – стараюсь прогнать это ощущение и отвечаю как ни в чём не бывало.

Не знаю, какой там настрой у Глеба, но у меня непринуждённо дружелюбный. Вот и стоит его придерживаться, не позволяя ничему это испортить.

– Оставалась на второй год? – ухмыляется братец.

– В школу пошла чуть позже остальных. После развода родителей мама слишком оберегала и решила продлить мне детство, – решаю проигнорировать его усмешку, отвечаю, будто её и не было. – Плюс ещё день рождения у меня в сентябре, был недавно. В общем, так уж получилось.

И вот всё бы хорошо, но слишком уж отчётливо меняется взгляд Глеба. Он смотрит на меня немного иначе, по-новому как-то. И от этого неловкость возвращается.

– Так что зря ты меня малолеткой называл, – пытаюсь разрядить обстановку, натянуто улыбаясь. – Я почти твоя ровесница.

Ой. Не самый удачный способ перебить напряжение. Конечно, я говорю без обиды, но получается, что напоминаю Глебу его слова, давая понять, что не пропустила их мимо ушей.

– Выглядишь младше, – если он и улавливает, то ничем не даёт понять. Просто утверждает, словно мы обсуждаем что-то нейтральное.

Поджимаю губы. Неожиданно задевает это его мнение. Восемнадцать – такой возраст, когда хочется выглядеть именно на него, а не младше.

А если я по мнению Глеба такая внешне недоразвитая, что тогда пялился на меня весь вечер? Думал, я не замечу? Как же, почти каждый его взгляд жаром по телу. Слишком уж выразительно.

– Даже сейчас? – кажется, мне срочно надо успокоиться. На нервах выпаливаю чуть ли не всё, что в голову приходит. – Твоя очередь, – торопливо добавляю.

Глеб слегка выгибает брови, а его глаза загораются любопытством.

– Ты выглядишь великолепно, и не только сейчас. Но сейчас особенно, – невозмутимо сообщает братец. Учитывая тот блеск во взгляде, его голос звучит слишком уж сдержанно, но тем сильнее пробирает. Я ведь чувствую, что это правда, да и высказанная в духе Глеба: просто, обыденно, немного небрежно. – Я никогда не видел, как мой отец изменял маме.

Неожиданно. Я ещё не успела в себя прийти от внезапных комплиментов, а тут такое заявление. Да ещё и почти сразу опровергнутое глотком вина.

Видел, значит. По спине аж холодок пробегает. Глеб имеет в виду, что видел своего отца с моей мамой ещё тогда, когда его была жива?..

Я ничего не говорю, опустив глаза на свой бокал. Не знаю, как воспринимать это неожиданное откровение. И вообще, удивлена, что Глеб решил разделить его со мной.

Может, он думал, что раз мои родители в разводе, то я тоже с подобным сталкивалась?..

Постукиваю пальцами по стеклу бокала, не решаясь нарушить молчание. Не думаю, что моего сочувствия ждут или примут, но и оставаться безучастной не хочу. Я ведь понимаю, что это наверняка тяжело было. Меня и саму коробит вся эта ситуация.

Казалось бы, идеальный момент, чтобы дать понять Глебу, что я на его стороне.

– Это было ещё в мои тринадцать, – неожиданно нарушает молчание он. Я даже не уверена, что ко мне обращается, скорее, мысль вслух. – Зря я не сказал маме… Лучше бы тогда развелись, может, жива была бы и счастлива.

Я вздыхаю. Даже не знаю, хорошо или плохо, что это не с моей мамой он застукал. Но мне и не до распределения информации по категориям. Всё это в любом случае ужасно.

– Мой папаша – слабак. У него не хватило духа признать, что он изначально не желал этого брака и был там приспособленцем. Он видел, чёрт возьми, видел, что мама его любила, ему было удобно и типа жалко. А на деле только губил её, потому что либо ты определись и налаживай отношения, либо вали нахрен. Оставаться ради меня? Смешно. Твой отец честнее.

Я кусаю нижнюю губу. Жестокие слова… Глеб явно злится, хоть и говорит скорее отстранённо. И, наверное, он прав. Я получала сполна от обоих родителей, и если бы его изначально пошли другим путём, всё могло бы быть совсем иначе. Я не беспокоюсь о том, что Олег так же может поступить с моей мамой – вижу, что он её любит, а тот брак был скорее для галочки, по залёту или ещё непонятно зачем. Да, малодушно и глупо, поняв это, мучать обоих, но слабость характера – не одно и то же, что намеренная подлость.

Мне не всё равно. Что-то переворачивается в груди, я не хочу позволять Глебу утопать в душащих его эмоциях. Но что мне делать? Продолжить тему, как-то поддержать?..

А кто мы друг другу? Сегодня что-то изменилось?

– Твоя очередь, – невозмутимо выдаёт Глеб.

Ощущение, что момент упущен, настолько пробирает, что я не выдерживаю. Чуть подаюсь к нему и проникновенно утверждаю:

– Я никогда не врала тебе, – в первую очередь, имею в виду тот момент возле подъезда, когда сказала Глебу, что мне жаль, что всё так получилось с его мамой.

Говорю, и в голове именно этот момент. Настолько ярко, что не сомневаюсь, что братец прочувствовал и уловил.

Он хмыкает и ухмыляется. Но я не теряюсь от такой реакции. Не знаю, почему, но чувствую, что это пренебрежение скорее напускное, за ним прячется другое. Обнажать это не стремлюсь, мне главное, что я смогла до него донести свою искренность. От этого уже как-то легче на душе.

Пауза немного затягивается, а я думаю о том, что Глеб ведь тоже не выпил. Он не врал мне? Учитывая тот запрос, который вводил в машине, это кажется немного удивительным.

Задумываюсь, прокручиваю в голове моменты… Хотя да, по сути, лжи и не было, по крайней мере, не похоже. Глеб умудрялся где надо, просто оставлять недосказанность, но при этом и не обманывать. Да и…

Ой.

Тут я вспоминаю, что выпалила ему тогда, в бассейне. Я назвала Кирилла своим парнем. Но ведь он им тогда не был, да и сейчас не факт, что у нас уже есть отношения. Мы этого даже не обсуждали… А я заявила, что он мой парень и что у нас всё замечательно.

Получается, я врала.

Напряжение охватывает настолько ощутимо, что, наверное, и Глеб замечает. Умом понимаю, что учитывая предыдущую тему, лучше не пить, но рука с бокалом сама тянется ко рту.

И вот почему, когда не надо, я блестяще вру, без заминок и сомнений, а сейчас, когда лучше сохранить лицо, не могу?..

Глоток уже сделан. Глеб не реагирует, но я почему-то не сомневаюсь, что меня презирают.

Он смотрит слишком пристально, но в то же время словно сквозь.

– Я не про то, – с трудом узнаю собственный голос.

Глеб усмехается.

– Моя очередь. Я никогда не прыгал с парашютом.

Он уверенно пьёт, а я мнусь. Конечно, я не прыгала и пить не должна, но меня как-то напрягает, что Глеб не позволил мне пояснить предыдущее, да и продолжил игру нейтральной темой.

Ведь я больше не чувствую прежнего расслабления. Между нами определённо что-то изменилось и восстановить былое единение мне не позволяют.

А игра при этом не прекращается…

Глава 19. Глеб

Я ведь не собирался откровенничать. Хотел просто спровоцировать Настю выдать своё стремление ко мне. Парочка дерзких утверждений, реакцию на которые я если не услышу, то увижу – и Кирилл выбит, по крайней мере, на вечер. Я же чувствовал, что сестрёнку тянет ко мне. Вряд ли она сможет перестроиться после моих намёков, как бы он там ей ни нравился. Даже не знаю, почему, но уверен в этом.

Но всё идёт не по плану. Я какого-то чёрта опять поплыл от её откровений. Стоило ей признаться в разводе родителей во время её детства, показать, что заморачивалась от моих слов о её внешности и возрасте – словом, проявить себя живой, искренней и ранимой, как меня понесло куда-то не туда. Хорошо хоть приземление было жёстким. Чтоб не забывался больше.

Подсознание даже сейчас настаивает, что под своей ложью Настя имела в виду другое. Она ведь хотела объяснить… Но я безжалостно задавливаю и эту её попытку, и свои дурацкие метания. Больше никаких личных моментов – я лишь хочу затащить её в постель и думаю, что это вполне реально достичь и без лишних любезностей. Ну или попутно остыть. Меня устраивают оба варианта, главное, чтобы не превратился в безвольного идиота. Открываться уж точно ни к чему.

Парашют – первое, что пришло на ум. Вот так сразу начинать свои провокации после неоднозначного момента не тянет. Пусть расслабится. Хотя, вернее, пусть расслаблюсь я.

– Ты выпил, – неловко обращается Настя. – Значит, прыгал?

– Прыгал, – знаю, что она ждёт пояснений. Но по правилам долбанной игры они необязательны. – Всякое бывало.

Настя кивает и слегка улыбается. Задумчиво как-то, натянуто. Напряжение никак не отпускает, и я даже не удивлюсь, если сестрёнка просто уйдёт. И, наверное, даже останавливать не буду.

Сам не понимаю, что со мной. Ничего особенного ведь не произошло.

А Настя остаётся…

– Нам осталось по три утверждения, – она старается говорить непринуждённо. – Я никогда не опаздывала.

Я озадаченно сдвигаю брови. Неожиданное продолжение фразы. Почему Насте пришло на ум именно это, попытка смягчить ситуацию утверждением, которое наверняка заставит выпить обоих, или здесь есть какой-то намёк?..

Резко делаю глоток, хмурясь. Вот уж полнейший идиотизм – искать во фразах девчонки скрытый смысл. То есть я не только легко и сразу верю в её ложь и лицемерие, но ещё и сам придумываю то, чего нет. Докатился, идиот.

Настя тоже предсказуемо пьёт.

– В школе, да? – уточняет. Уже почти без прежней неловкости.

А мало ей надо, чтобы захмелеть. Хотя до того, как мы уединились, вроде тоже пила, но с паузами и некрепкое. Как и сейчас.

– И не только, – не сказал бы, что часто, но бывали то пробки, то ещё какие проблемки даже на той же работе. – А ты?

Вопрос даётся легко. Поверхностный интерес проявлять нетрудно, тем более, когда сестрёнка охотно идёт на контакт.

Как-то даже проще всё становится. Ну подумаешь, сказал больше, чем хотел, подумаешь, ей не жаль на самом деле. Нахрен мне вообще нужно её участие?

От Настеньки мне определённо нужно другое…

– И не только, – улыбается она, говоря в тон мне.

Подавляю желание узнать подробнее. Я ведь не только сам не хочу открываться больше положенного, но и её склонять к этому не собираюсь. Ещё не хватало привязанностей, а то всё будет, как по тому дурацкому запросу, который она, кстати, видела.

– Я никогда не западал на кого-то с первого взгляда, – решаю забросить удочку.

Ведь пора бы уже действовать по первоначальной задумке. Пью, глядя Насте в глаза. Многозначительно так, выразительно.

Она кусает нижнюю губу. Смущается, улавливает, что речь о ней. А потом хмурится – вспоминает Олесю.

Как же всё это видно. Сестрёнка не умеет скрывать эмоции, уверен, что сейчас она бесится на саму себя, что в первую очередь не на Олесю подумала.

Настя вздыхает, задумчиво водит взглядом и вдруг торопливо пьёт. Слишком легко, словно только вспомнила о чём-то.

Этот глоток не обо мне.

– Кирилл, – вырывается само. Я не собирался говорить о Свиридове, нафига?

Настя кивает. И я вижу долбанный загадочный блеск в глазах сестрёнки. Она это серьёзно.

– А у тебя – Олеся?

– Возможно, – уклончиво ухмыляюсь.

Какого чёрта я воспринимаю всё так лично? Это уже не игра, а какое-то идиотское испытание, причём не для неё, как было задумано, а для меня.

Я ведь на самом деле не западал ни на Олесю, ни на Настю. Да, обе понравились внешне с первого взгляда, обеих очень даже захотел. Но почему с первой так легко, а со второй сплошной вынос мозга?

Кстати, Настя толком и не реагирует на мой неоднозначный ответ. Словно мимо себя пропускает. Начинаю сомневаться в эффективности идеи спровоцировать её. Пока только сам себя дербаню.

– Я никогда не… – она мнётся, задумчиво хмурится, придумывает.

Я сдерживаю вздох и сжимаю челюсть. Насте идёт даже это озадаченное выражение и чуть сдвинутые брови. И почему такая милая внешность именно у лицемерки?..

– Никогда не была в Испании раньше, – осеняет сестрёнку.

Она смотрит на меня огромными глазами, чуть ли не радуясь, как будто придумала что-то интересное и оригинальное. Видимо, у кого-то совсем плохо с фантазией. А ещё эта наивная простота искренне верит, что я затеял эту игру, чтобы друг друга лучше узнать и ладить начать. Вот так легко и вопреки всему верит.

Я морщусь.

Кстати, на этот раз мы не пьём. Оба не были в Испании – я купил билет, ориентируясь на вкусы отца, ну и он когда-то рассказывал мне, что был там в молодости и полюбил эту страну. Не то чтобы у меня было желание угодить папаше, но решил, что пусть они свалят надолго. Шансов, что втянутся именно в Испанию и не будут доставать своим вниманием оттуда, больше, чем с любой другой страной.

– Ну, то, что мы не делали, пояснять ни к чему, – резюмирую я. – Моя очередь.

Нам остаётся по два утверждения. Кажется, самое время начать смущать сестрёнку, вбивая в её голову сознание, к кому её тянет на самом деле. Ну и пусть Кирилл ей нравится, это ненадолго.

Возможно, я пьян, но принимаю окончательное решение не отступать от идеи зажечь с Настей за этот месяц вместе.

– Я никогда не целовал больше, чем одного человека, – смотрю ей в глаза.

Вообще не уверен, что у неё там с Кириллом было, и было ли. Но хочу знать. Вот просто хочу, и всё тут.

Я был первым, кого она целовала. Но единственным ли?..

Я пью. А Настя… Она хмурится, не ожидала такого поворота.

Секунды ползут издевательски медленно. А сестрёнка, как назло, словно замирает, стоит только и смотрит куда-то сквозь. Не пьёт, но и не высказывает своё утверждение. Долбанная неясность.

– У меня было несколько девушек, – поясняю свой глоток, чтобы хоть как-то развеять паузу. – А у тебя, значит, только я? – ухмыляюсь.

Вопрос вырывается сам собой, и чёрт бы с ним. Вот только жду ответа со странным и неожиданным напряжением.

А Настя, как назло, тянет. Смотрит на меня настороженно, чуть ли не прищуривается, – уловила, значит, что я что-то задумал?

Очень, конечно, вовремя. Ещё не хватало, чтобы слетела с игры и уйти решила на самом интересном месте, оставив чёртову недосказанность.

– Ну ты определяйся уже, – тороплю. – Либо пей, либо свою фразу давай.

Настя хмурится, медлит, слегка приподняв бокал. Я призываю себя к немыслимому терпению, ведь и без того уже напираю. Cпугнуть её всё же не тянет.

А её рука с бокалом опускается. Глоток всё ещё не сделан…

– Я никогда не предлагала сыграть в игру, только чтобы выпытать какую-то информацию, – едко заявляет сестрёнка.

Я усмехаюсь. Мне эти уколы вообще не ощущаются. Главное – она не выпила. И не ушла.

– А если не только ради этого, но в том числе и для, пить? – как ни в чём не бывало спрашиваю, наслаждаясь тех, как вспыхивает огонь в её больших светлых глазах.

Настя поджимает губы, но сдерживается. Наша игра почти окончена – остаётся только моё утверждение, и она это знает. Так же, как понимает теперь, что это не просто способ узнать друг друга.

Смотрю на неё с вызовом. Струсит?

Настя выдерживает взгляд и пожимает плечами. Уверена, что ей скрывать нечего и своего не добьюсь. Даёт понять, что ей пофигу мои провокации.

– Можешь сделать мини глоток, – в тон мне отвечает.

Я так и делаю. Подмывает, конечно, узнать, а почему это её парень всё ещё не получил поцелуй, но гораздо больше тянет закрепить тот факт, что губы сестрёнки касались только моих, напомнить ей делом, каково это было.

Но не время и не место. К тому же, Настя явно выпила лишнего, потому и смелая такая. Даже если не оттолкнёт – так себе удовлетворение, того не стоит. У нас весь месяц впереди, и никакой Кирилл в него не выписывается.

– Я никогда не представлял себе секс с тобой, – вкрадчиво заявляю, с лёгким прищуром скользя взглядом по её лицу.

Даже воцарившийся вечер не скрывает того, как мило краснеют щёки сестрёнки. У неё почему-то всегда краской заливаются именно они.

Настя буквально пепелит меня гневным взглядом, мысленно наверняка уже осыпав всеми возможными ругательствами. Ну а что, сама осталась, поняла же, к чему веду.

С наслаждением делаю глоток и многозначительно поднимаю брови. Всем видом даю понять, что жду и от неё такого же действия.

Настя предсказуемо вспыхивает.

– Только самовлюблённый идиот типа тебя может выпалить такое заявление и ещё на что-то там рассчитывать! – сестрёнка теряет контроль, распаляясь с каждым словом. – Ты что, думаешь, раз умеешь целоваться и такой весь из себя красавчик, то любая к тебе в постель будет ложиться? Да ты вообще…

– Ух сколько комплиментов, – весело подмигиваю я.

Настя кусает губу. Не настолько пьяна, чтобы не понять, что взболтнула лишнего. Уверен, что не выпила только из вредности – после такой реакции даже не сомневаюсь, что притяжение настолько взаимно, что и мысли у этой скромницы были всякие.

– Нафиг твою дурацкую игру, – недовольно бурчит она, сверкая глазами.

И демонстративно ставит бокал на стол, явно собираясь уходить.

– Красноречиво, тебе не кажется? – усмехаюсь я.

Нет, определённо, я заполучу Настю себе. Заводит. Не помню, когда в последний раз так кайфовал от простого флирта.

Окей, пусть не совсем простого и не так чтобы взаимного, но всё же. Её реакция даже сильнее будоражит.

Настя резко разворачивается. В её глазах уже даже не пламя, там другое. Что-то намного ярче.

– Да пошёл ты! – на этот раз сестрёнка успешно тормозит собственные возмущения, понимая, насколько мало в них смысла и много недосказанности. Смеряет меня пристальным взглядом, глубоко вздыхает и, наконец, добавляет: – Ты… Ты сам провоцировал во мне все эти мысли, даже если они и были.

Не «даже если», а именно были. Ну да ладно. Мне пока и этого достаточно, пить даже необязательно.

– Не отрицаю, – довольно признаю. – Но ты могла бы и не повестись.

Настя гневно прищуривается, но тут же отводит взгляд, явно подавляя очередной выплеск эмоций. Вместо этого презрительно кривится и хмурится, типа да кто я вообще такой и пошёл бы нафиг.

Только всё это тоже очень красноречиво.

– У нас будет очень занятный месяц вместе, сестрёнка, – вкрадчиво подытоживаю я, проходя мимо неё.

И начнётся он прямо завтра утром.

А сегодня… Я ухожу не только из веранды, но и со свадьбы. Ведь теперь мне нет дела до того, как там Кирилл будет вертеться вокруг Насти – главное я узнал.

И не упущу.

Глава 20. Настя

Не знаю, зачем Глебу понадобилось раскрутить меня на признания, что я больше ни с кем не целовалась и что между нами было влечение. Я вообще всё меньше понимаю братца и его мотивы. Одно мне ясно наверняка – не стоит вообще об этом думать. Я просто буду жить своей жизнью.

И уж точно не с ним. Пусть я и провела ночь именно в его квартире – особо не было выбора. Нас сюда всех привезли, мама с Олегом ушли к себе, а я обустроилась в комнате, которая теперь должна стать моей. За стенкой был Глеб. Он, кстати, раньше со свадьбы ушёл.

В общем, оставаться тут я точно не собираюсь. У меня ещё есть вариант с нашей с мамой квартирой, да и папину никто не отменял.

Утро начинается как обычно. К счастью, похмелье о

Глава 1. Настя

– Да ты сохнешь по Свиридову, – заявляет мне Маша.

Я моментально чуть ли не краснею. Не думала, что это так заметно.

И самое ужасное, что нас слышат девчонки, которые сейчас в раздевалке. А это почти все из нашего класса. Причём, не скрываясь, прислушиваются.

Я как-то вымученно улыбаюсь, качая головой, типа о чём речь вообще. Но Маша только усмехается.

– Да-да. Все заметили. Правда, Юль?

Та охотно подтверждает. И, кажется, не одна она. А я уже еле стою, судорожно размышляя, давно ли ходят такие разговоры. Кирилл Свиридов только в этом году в школу к нам перевёлся, вот так спонтанно и в одиннадцатом классе. И уже это создало ореол загадочности вокруг него, ведь парень совсем не похож ни на затюканного мямлю, которого чмырли в прошлой школе, ни на сложного бунтаря, которого пришлось перевести.

Да и симпатичный он… Даже очень. Высокий брюнет с пронзительными почти серебристыми глазами и подкачанным телом.

– Да ты сама, наверное, по нему с ума сходишь, вот тебе и кажется, что все вокруг тоже, – небрежно отмахиваюсь я, а у самой внутри всё дрожит. – А у меня парень вообще-то есть.

Ляпнула первое, что в голову пришло, чтобы замять. Но вроде бы убедительно получилось.

– Да ладно? – удивляется Маша, на волне этого даже пропуская мои слова, что сохнет по Свиридову сама. – И кто он?

Меня немного задевает этот её повышенный интерес, как к седьмому чуду света. Словно ей даже представить себе сложно, что у меня кто-то может быть.

Ну да, я, наверное, единственная из всей нашей параллели, кто до одиннадцатого класса ни с кем не был замечен. И мне даже не было до этого дела никогда, ведь общения с противоположным полом всё равно хватало. Да и интереса никто не вызывал, пока Кирилл не пришёл. Не считала нужным кидаться в первые попавшиеся отношения и не чувствовала себя от этого ущербной.

Но сейчас даже не по себе. А что если Свиридов тоже так думает?..

– Он тут не учится, – уверенно заявляю я. – Он уже в универ поступил, сейчас на первом курсе.

Надеюсь, деталей хотя бы не спросят. Хотя не удивлюсь, если и их сходу выдам – ответы так и льются из меня сами.

– Ну понятно, придумала, значит, – весело проговаривает Маша, переглядываясь с Юлей.

Кто-то рядом издаёт смешок.

Внутри меня уже всё кипит от обиды. Не понимаю, как ещё тут остаюсь и даже выдерживаю насмешливый взгляд Маши. И ведь мы с ней вполне ладим, она и сейчас не наезжает. Искренне верит, что лишь безобидно подшучивает.

Вот только мне совсем не смешно.

– Я не придумала, – оскорблённо заявляю.

– Хм, ну тогда попроси его встретить тебя сегодня после школы, – на этот раз Маша говорит вызовом и недоверием. – Мы посмотрим на него и отстанем.

Её испытывающий взгляд, девочки вокруг нас, мои уже сказанные слова, разоблачение симпатии к Свиридову… Всё это накрывает разом, и я уже не соображаю.

– Да без проблем! – заявляю уверенно и уже даже начинаю изображать, как пишу кому-то сообщение.

Хорошо, что вовремя звенит звонок, намекающий, что нам всем на физру пора. Наверное, только он спасает меня от любопытных взглядов. Не удивилась бы, если бы открыто заглядывать в телефон мне начали. Да и с Маши станется попросить меня показать страницу того самого парня.

А мне ведь даже некого просить подыграть мне и встретить. С теми знакомыми парнями, которые у меня есть, мы не так уж общаемся.

– Ладно, на урок пора, – обыденно сообщаю девочкам, убрав телефон.

Потом что-нибудь придумаю.

****************

Увы, за два оставшихся урока девочки ничего не забывают и уж тем более не передумывают видеть моего парня. Которого, кстати, как не было, так и нет.

Я вздыхаю. Придётся импровизировать. Постараюсь натурально удивиться и обидеться тому, что его тут нет. На крайний случай, позвоню на первый попавшийся номер и вывалю там своё негодование. Говорить с невидимым собеседником легче, ну покрутят там у виска, сбросят – ничего страшного.

И я бы, наверное, так и сделала, но пока мы спускаемся по лестнице, Маша нехило так распаляется в шуточках о моём «воображаемом парне». Так уверена в своей правоте, что на меня опять накатывает обида. Хочется, чтобы одноклассница обломалась.

Мы выходим из главной двери школы, но пока не спускаемся по лестнице. Девчонки почему-то тормозят, ну и я с ними, всё равно пока не разобралась, что делать.

– Вау, – восторженно выдыхает Юля. – Насть… Это что, вправду он?

Я, наконец, смотрю туда же, куда девочки.

Вот уж и вправду «вау». Причём как по заказу для меня. Парень не выглядит школьником, но стоит возле здания, ждёт чего-то. Вот это повезло!

Он ещё и красавчик. Телосложение даже круче, чем у Кирилла. Да и взгляд взрослее, что ли. Смотрит вперёд, перед собой, стоит такой задумчивый. Волосы светлее и чуть длиннее, чем у Кирилла. Рост почти такой же, оба высокие. Вот только незнакомец уже возмужал, а Свиридов ещё нет. И это чувствуется скорее даже чисто на интуитивном уровне, чем внешне. Так что, думаю, девчонки обзавидуются, если я представлю своим парнем именно этого незнакомца.

Не оставляя себе шансов на сомнения, тут же срываюсь с лестницы – к нему. На пике эмоций, что ситуация может вот так просто и выигрышно решится, и не сомневаюсь как будто. Даже неловкости перед парнем нет.

– Привееет, – на бегу громко и радостно протягиваю я, чтобы девочки услышали.

Он, конечно, тоже слышит. Смотрит на меня, но не успеваю увидеть, как – чуть ли впечатываюсь в него, моментально обнимая. Ну же, обними в ответ, чего тебе стоит…

Девчонки наверняка смотрят.

Но это неожиданно встаёт куда-то на задний план. До меня вдруг резко доходит, что я обнимаю совершенно незнакомого парня – это чувствуется так остро, что сбивается дыхание. Лицом утыкаюсь куда-то ему в футболку, пальцы судорожно цепляются за воротник его кожаной куртки, а сердце заходиться начинает. Слишком хорошо чувствую горячее крепкое тело парня под одеждой. И, кажется, начинаю, мелко дрожать.

– Ты чего? – очень вовремя приходит в себя он.

Спрашивает озадаченно, но вроде бы негромко. Если девочки не подошли к нам прямо впритык, не услышат.

Я это понимаю, вот только обнимать его дальше даже не по себе становится. Слишком впечатывается в голову осознание, что передо мной чужой незнакомый человек. И непонятно, что у него на уме…

В ответ так и не обнимает. А телом едва уловимо напрягается. Ну а я лишь крепче и судорожнее цепляюсь за его куртку и чувствую, как плыть где-то за гранью реальностью начинаю. Странная уязвимость, непривычная.

И самое необычное – даже не могу определить, чья, моя или его.

– Подыграй мне… – едва слышно прошу. Уже даже мало соображая, но не сомневаясь при этом, что он слышит. – Пожалуйста… Притворись моим парнем…

Странно, но в какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне будет проще уйти сейчас, и пусть девочки думают, что хотят, чем стоять вот так, позволяя совершенно незнакомому человеку любые действия, какие ему там придут на ум, чтобы правдоподобнее выглядеть.

Но слова уже сказаны. Что сделает? Поцелует?..

Так и не обнял.

– Отлипай уже, – грубоватые нотки заставляют меня испуганно вздрогнуть. Неожиданно. – Не нанимался я никого изображать.

Я сглатываю ком в горле, перевожу дыхание, но руки так и не убираю. Незнакомец вроде бы не так уж громко сказал, но уже и не так, чтобы точно никто не услышал. Если девчонки подошли…

Я бы и рада повернуться, проверить их, но словно и пошевелиться не могу. Словно парализовали эти его слова. Ну почему из всех возможных парней сюда вот так вовремя принесло именно этого бесчувственного хама? Разве так сложно просто обнять и всё, потом пусть забудет!

Мне и страшно, и обидно, и допустить провала нельзя.

– Ну пожалуйста… – отчаянно и жалобно шепчу куда-то в грудь враждебного незнакомца. —Я что угодно сделаю… Потом…

Меня бесцеремонно отстраняют. Лёгким движением, будто не цепляюсь до боли в пальцах, а едва держу.

– Двигай отсюда, малолетка, – подкрепляет действия словами незнакомец. Лёд и в словах, и во взгляде синих пронзительных глаз. – Реального парня найди. А ещё лучше – повзрослей сначала.

Я даже прийти в себя не успеваю, когда этот придурок просто разворачивается и уходит. Только и могу, что рвано ловить воздух ртом и хлопать глазами, не веря происходящему. Внутренне готова взорваться, особенно, когда до меня доносится смех одноклассниц. Слышали, конечно. Тот наглый тип не просто жестоко отшил меня, но и очень даже вслух говорил. А они уже успели подойти…

Скольжу по ним взглядом вскользь. В горле – ком. Даже если бы смогла придумать хоть какой-то выход из ситуации, высказать оправдания не смогла бы. Одно слово – и заплачу, закрепляя фееричный позор.

И вот, в момент, когда я думала, что хуже унизиться просто невозможно, мой взгляд вдруг натыкается на стоящего неподалёку Кирилла Свиридова. Слышал ли он? Вообще не сомневаюсь. Одноклассник ещё никогда не смотрел на меня с такой задумчивой озадаченностью.

Глава 2. Настя

Я прихожу домой совсем разбитая. Даже не помню, как добиралась. Помню, что в какой-то момент Маша меня догонять начала, говорить что-то утешительное, а я только заревела, как дура, и убежала от неё.

Вообще не представляю, как завтра в школу пойду. Уверена, что этот инцидент уже как следует обсудили. Даже если Кирилл не участвовал в разговорах, всё равно до него что-то донеслось.

Фантазия беспощадно рисует в голове, как именно это происходило, и как насмешливо качал головой Свиридов. В реальности этого, кончено, не было, но только при мне! Не удивлюсь, если после моего ухода дошло и до этого. А ещё девчонки могли связать мою ложь со своими подозрениями о симпатии к нему…

Я сильно сжимаю кулаки, тяжело вздыхаю, стараясь держать себя в руках и не всхлипывать. Не время сейчас. Только встретив меня на пороге, мама сказала, что мы едем в ресторан. Я даже спрашивать не стала, зачем, только к себе пошла и переодеваюсь вот, в платье, как она сказала.

– Какая ты у меня красавица, – восторженно говорит неожиданно зашедшая в комнату мама. – Совсем уже выросла…

Я только пожимаю плечами. Красное платье действительно хорошо сидит по фигуре, делая меня более женственной, чем чувствую себя. Впрочем, сейчас я не чувствую себя никак, хотя маме об этом лучше не знать.

Выжимаю из себя улыбку и даже немного верчусь у зеркала. Хорошо, что юбка не облегает. Образ придаёт воздушности, а именно этого мне сейчас не хватает.

– А по какому случаю мы выбираемся? – спрашиваю с максимальным энтузиазмом, на который только способна.

Мама как-то взволнованно распускает мои волосы, освободив их от заколки. Распределяет их по моим плечам, заворожённо смотрит, вздыхает…

– Пойдём, накрашу тебя и расскажу.

Мама у меня – визажистка. Причём профессиональная. К ней обычно очередь такая, что не пробьёшься. И меня мама берётся красить только по особым поводам.

Кажется, я заинтригована. Да ещё и настолько, что неприятность в школе отходит на задний план.

Сажусь перед мамой, подставляю ей лицо, готовлюсь слушать. Её переводят в более крутой салон? В Москву?

Хотя Питер недалеко ушёл по престижу, но я бы сейчас с удовольствием переехала. Только бы не возвращаться в школу…

– В общем, ты же знаешь, Настя, мы с твоим отцом развелись, когда тебе было шесть лет, – к счастью, вовремя встревает в мои мысли неловкий голос мамы. – Всё это время я не препятствовала вашему общению, не искала никого на его роль и позволяла ему участвовать в нашей жизни столько, сколько нужно и хотелось вам обоим…

Я слегка вздрагиваю, чуть не испортив маме работу. Но предисловие и вправду неожиданное. И она это понимает, чуть помедлив, начинает осторожнее наносить тон.

– Но сейчас ты уже взрослая девочка, и всё сама понимаешь. Твой папа останется в твоей жизни, но в ней может появиться и новый член семьи. Мой любимый мужчина… Надеюсь, он станет для тебя таким же родным, как и для меня, но даже если нет, уверена, что вы подружитесь, – поспешно проговаривает мама.

А я неожиданно для себя начинаю улыбаться. Она так мило переживает о моей реакции… Объясняется ещё в таких совершенно нормальных вещах.

Я ведь правда рада, что мама кого-то нашла. Посвящать всю свою жизнь детям, отдавая себя без остатка – не лучшее решение. Я ценю всё, что для меня делали родители, но уже давно думала, что матери надо двигаться дальше. Просто не говорила ей.

И вот эта внезапная новость действительно радует. Наполняет энтузиазмом, вытесняет из мыслей всё лишнее. Вот оно, именно то, что сейчас нужно.

– Мама, к чему эти предисловия? И как можно было это скрывать? Ты думала, я буду против? – добродушно усмехаюсь. – Я ведь общаюсь с Оксаной.

Папина новая жена меня и вправду никогда не раздражала. Мои родители умудрились по-настоящему мудро расстаться. Так, что даже у шестилетней меня не было осадка. Но при этом мама всё равно до сих пор волнуется, оказывается.

– Мы с Олегом влюбились, как дети, вот и боимся ваших реакций, – с неловким смешком оправдывается она, но я уже чувствую, как расслабляется. – Не сразу сказали.

Я тоже усмехаюсь, а потом сознание вдруг запоздало цепляется за другое слово в её объяснении.

– Ваших?

– Я не сказала? – уже совсем легко откликается мама, охотно поясняя: – У Олега есть сын, Глеб. Хороший парень, учится на втором курсе в МГИМО, подрабатывает, чтобы от папы не зависеть. Вы как раз познакомитесь сегодня. И с ним, и с Олегом. Мы едем в ресторан для этого.

*********

Кажется, мама слегка перестаралась со своим желанием, чтобы мы с её Олегом и его сыном понравились друг другу. Я одета в явно не повседневное платье, профессионально накрашена – в общем, почти как на подиум захожу. Даже застываю на мгновение у зеркала, любуясь тем, как уложены каштановые волосы, каким глубоким кажется взгляд и выразительными губы…

Да и платье это надела всего во второй раз, и уже это заставляет чувствовать себя нарядной. Первый раз был, когда ходила на свадьбу папы и Оксаны. Символично, теперь оно на мне при знакомстве с маминым мужчиной. Прям как отправная точка к счастью обоих родителей, получается.

Думаю об этом без лишних эмоций. Может, мне когда-то и хотелось, чтобы всё сложилось иначе, и папа с мамой были вместе, но гораздо важнее их счастье.

– Здравствуй, Настя, – предстаёт передо мной довольно красивый светловолосый мужчина. Ещё даже не седой. Статный, моложавый, с живым и умным взглядом. – Какая ты красавица, вся в маму.

Несмотря на исходящую от него уверенность и фамильярность в обращении, на которую он с лёгкостью перешёл, я чувствую, что нервничает. Да и мама неловко улыбается.

Это всё настолько трогает, что я мгновенно проникаюсь теплом к незнакомому мужчине. Улыбаюсь искренне.

– Спасибо. Мне очень приятно познакомиться.

Обменявшись ещё парочкой приветствий и любезностей, мы, наконец, садимся за стол. Я напротив сына Олега, наши родители – друг напротив друга. Обстановка уже ощутимее расслабленная. Мне тоже на душе совсем легко, пока я всё-таки не обращаю внимание на всё это время молча сидящего и даже ни разу не взглянувшего на нас парня. Не то что не встал и не встретил нас, как Олег, но и полностью игнорировал. Странно, что ни моя мама, ни его отец не обратили на это внимания.

Но не странно, что этот Глеб так себя ведёт. Ему вообще, судя по всему, нет дела до других людей! Пусть даже близких. Я ведь сразу узнаю этого подонка, того самого, кто унизил меня сегодня на глазах одноклассников. Конечно, он не был обязан мне подыгрывать, но мог бы и мягче это донести! Да и вообще… Разве это такая сложная роль?

Я тяжело вздыхаю, понимая, что снова начинаю заводиться. Пережитое днём наваливается слишком ощутимо, в душе снова поселяется гаденькое неприятное чувство. Опять беспомощность, обида, непонимание. Вот как так получается, что уже дважды за день именно он появляется там, где не стоило? Почему, ну почему тем самым Глебом оказывается именно он?..

Совпадение настолько выбивает из колеи, что с трудом преодолеваю порыв уйти отсюда. Сильно сжимаю губы, чтобы не заплакать. Ради мамы надо держаться. Да и вообще, стоит этот придурок того, чтобы так на него реагировать? Пусть не думает, что я до сих пор отхожу от его выходки. Мне на него наплевать.

Пора взять себя в руки. Хорошо хоть Олег с мамой о чём-то переговариваются, не замечая моего состояния.

Глеб вдруг бросает на меня взгляд, отрываясь, наконец, от меню, которое до этого изучал. Я чуть не застываю, пытаясь понять, узнал ли. Мама хорошо постаралась над моим образом. Сейчас я выгляжу как минимум взрослее, чем в школе. Не тяну на ту самую «малолетку», которой он меня назвал.

С трудом выдерживаю зрительный контакт. Стараюсь не выдавать недовольства, смотрю равнодушно. Глеб вроде бы тоже. Так и не поймёшь, узнал или нет.

– Что ж… – неожиданно проговаривает он, слегка подавшись вперёд, ко мне. – Значит, на этот раз мне надо притворяться твоим братом, да?

Этот намеренно негромкий, чтобы только между нами, вкрадчивый намёк мгновенно рушит все мои попытки сохранять спокойствие. Сердце бешено колотится о рёбра, стуча в ушах гулкими барабанами.

Узнал! Да ещё и вообще равнодушно отреагировал. Ни удивления в глазах, ни… Ладно, восхищения я и не ждала, наверное. Но ведь и вправду хорошо выгляжу. Это не только отец его отметил, но и многие проходящие мимо люди. В их взглядах всё читалось, а кое-кто и словами выражал. Например, таксист, который нас подвёз, и соседка, с которой в лифте ездили.

А этому Глебу вообще ровно. Зато издеваться надо мной всегда рад. Вот так просто говорит о сегодняшнем происшествии, а ведь наверняка слышал смех девчонок. Ещё и намекает, что братом моим себя не чувствует и не собирается.

Можно подумать, мне он зачем-то сдался. Но я ради мамы стараюсь свыкнуться, а Глебу наплевать на всех, кроме себя, судя по всему.

– Для начала притворись хотя бы человеком, – выдавливаю из себя, стараясь говорить жёстко и отчуждённо.

Но голос предательски дрожит. Так и не оправилась от ситуации. Вот уж не ждала, что увижу этого придурка ещё хоть раз в жизни! А теперь он её частью станет. Несправедливо.

Глеб ухмыляется, откидываясь на спинку дивана. Я стараюсь не обращать внимания, беру меню. Хотя бы заткнулся, и то хорошо.

Но не так уж просто изучать блюда, чувствуя на себя периодические взгляды. Причём самые разные – от коротких до пристально изучающих.

– Мам, что тут самое вкусное? – перебиваю нарастающее напряжение, обратившись к родительнице. – Вы ведь сюда уже ходили, да?

Она подтверждает, заглядывая в моё меню, охотно подсказывая и подключая Олега. Впрочем, он только рад выказать участие.

Как же отец отличается от сына… И как же странно, что и сейчас ни Олег, ни мама даже не пытаются подключить к нашим диалогам Глеба. Он словно отрезан от нас, смотрит себе в окно, молчит.

Зачем вообще пришёл?..

Глава 3. Настя

Вечер протекает непринуждённо. Я уже почти забываю про инцидент с Глебом, да и сам будущий «брат» особо не беспокоит. Очень скоро даже смотреть перестаёт, да и реплики бросает редко.

Блюда тут действительно вкусные, атмосфера расслабляющая, музыка приятная… К тому же, я немного выпила шампанского, которое тоже помогло окончательно отпустить ситуацию. Не знаю, что там с Глебом не так, но это уже его проблемы, а не мои. Я наслаждаюсь как вечером, так и жизнью.

И, видимо, Олег с мамой это улавливают. Потому что многозначительно переглядываются, словно решая что-то… И тут он говорит, глядя прямо на меня:

– Насть, Глеб уже знает, а теперь пора узнать и тебе. Мы с твоей мамой подали заявление в ЗАГС, и через неделю у нас свадьба. Вы переедете к нам, а свою квартиру будете сдавать. Это позволит твоей маме расшириться в бизнесе и работать только на себя.

Не понимаю, к чему последнее объяснение, которое звучит, как аргумент на опережение. Словно Олег опасается, что я буду против. Но ведь это и без того понятно, что с появлением в маминой жизни мужчины неизбежны перемены и в моей. Я догадывалась, что к чему-то подобному придёт, раз уж меня знакомиться повели. Вот только не ожидала, что так скоро.

А ещё не ожидала, что во всём этом будет участвовать Глеб, который окажется тем самым парнем, нагло разрушившим мои надежды сегодня днём. Жить с ним в одном доме… На какой-то момент эта мысль так остро впечатывается в сознание, что новый вдох даётся с трудом.

– Здорово, – старательно изображаю воодушевление я. – Мам, столько крутых новостей, и почему ты молчала?

Кажется, из меня хорошая актриса, потому что оба родителя просто расцветают. Тут же начинаются приятные для них обсуждения… И вдруг я ловлю взгляд Глеба. Насмешливый блеск в его глазах даёт мне понять, что кое-кто всё же раскусил мою игру.

Становится немного не по себе, и, презрительно скривив губы, я отворачиваюсь. Ну да, я не в восторге на самом деле. Но не из-за новой жизни мамы, а как раз из-за братца. И если он не идиот, должен это понимать, как и то, почему я изображаю обратное.

– Я так понимаю, что раз Глеб уже знает, он успел вас поздравить и порадоваться, да? – не понимаю, откуда во мне появляются смелость и желание поддеть непричастность Глеба, но не могу сдержаться. Говорю как можно более весело, с торжеством, одним только тоном давая понять, что именно такой должна быть нормальная реакция на счастье родителей. – Теперь моя очередь. От души поздравляю. Я правда рада, что ты счастлива, мама, – затем смотрю на её избранника и говорю уже ему. – И Олег… Можно вас называть по имени? Добро пожаловать в семью.

Поднимаю бокал. Вроде бы изначально не собиралась тост говорить, хотела только Глеба задеть, но теперь понимаю, что слова вышли искренними.

Оба родителя уже совсем искрятся от счастья.

– Конечно, можно, – тепло отвечает мне Олег. – А ещё давай на «ты».

Я с готовностью киваю и уже собираюсь подобрать ещё какие-нибудь слова, как вдруг встревает Глеб.

– На самом деле я не успел поздравить, – ровно заявляет он.

И вроде бы после его слов за столом становится гораздо напряжённее. Я ведь не одна это чувствую? Смотрю на маму, ловлю её озадаченный взгляд на Глеба.

– Глеб… – мне кажется, или Олег говорит предостерегающе?..

– Спокойно, папа, – один Глеб сохраняет невозмутимость. Вот только какая-то она слишком уж бесстрастная, аж до жути. – У меня подарок. Вот.

Он достаёт что-то из кармана и кладёт перед отцом. Тот растерянно берёт.

– Это… Билеты в Испанию? – потрясённо спрашивает.

– Ты же большой любитель испанского вина, причём того самого, которого не возят в другие страны. Не помню название. В общем, дорогу я оплатил, номера тоже. Поедете после свадьбы, – Глеб сообщает так, словно просто рассказывает какие-то обыденные и ничего не значащие новости.

Но ведь купить всё это – вряд ли дело мелких трат. И где он, интересно, работает параллельно с учёбой, раз имеет такие возможности?

– Глеб, это очень здорово! Когда ты успел? Спасибо, – радостно откликается мама, явно стараясь разрядить обстановку и заставить всех снова заразиться радостью.

– Да, спасибо, сын, – подключается и его отец, хотя более сдержанно и даже почти осторожно. – Не ожидал. Но вы с Настей… Я вам тогда тоже потом куплю отдельно, наверное…

– У меня универ и работа, у Насти – школа, последний класс, как я понимаю, – неожиданно возражает Глеб. – Да и это ваш медовый месяц. Езжайте одни, я в это время прослежу за сестрой. Заодно и познакомимся.

Родители уже активно и азартно начинают обсуждать эту идею, а я всё никак прийти в себя не могу. Конечно, мне это не нравится. И не верю во внезапное дружелюбие Глеба. В отличие от моих, его «поздравления» были без капли наигранности, но и без какой-либо радости. И тем сложнее понять, что за ними стояло. Зачем всё это?..

Ладно, постараюсь обсудить это с мамой наедине. Дам понять, что не хочу я оставаться с Глебом. Портить медовый месяц тоже не хочу, но ведь есть и другие выходы. Может, получится уехать к папе на период, пока мама с Олегом в Испании будут.

Что бы там ни задумал Глеб, пусть обломается.

Глава 4. Настя

Я не смогла. Мама вчера была такой счастливой, что у меня просто язык не повернулся завести тему о проблемах с Глебом и желанием уехать к папе на период Испании.

Ну и ладно. В конце концов, зачем маме вникать во все эти детали? С папой я и сама могу договориться. Ближе к свадьбе займусь этим, а пока у меня заботы поважнее…

Пора в школу. Сегодня я снова увижу Машу, Юлю и других свидетельниц моего позора, а главное, – Кирилла Свиридова, который всё слышал. А теперь, скорее всего, и причину знает.

Как же не хочется вставать… Но какой смысл «заболеть» сейчас, если всё равно, рано или поздно, придётся с ними столкнуться? Чем быстрее это произойдёт, тем и мне легче будет, и поводов для сплетен меньше.

Неохотно плетусь в ванную, привожу себя в порядок… И вдруг так и застываю под тёплыми струями душа, вспоминая детали вчерашнего позора. Глеб мне не подыграл – причём демонстративно грубо. Он сам по себе такой холодный подонок, или у этого поведения всё-таки были причины?..

Ведь девочки заметили его, стоящим у здании школы. Словно ждущим кого-то. А что если…

Наспех вытираюсь и буквально вылетаю из душа в одном полотенце.

– Мам, а у этого Глеба девушка есть?

Родительница даже вздрагивает от неожиданности, настороженно бросив на меня взгляд. Но быстро перестраивается, спокойно продолжая украшать сырники ягодами.

– Не знаю, – задумывается она. – А почему ты спрашиваешь? Он ведь теперь твой брат.

Я вздыхаю, окончательно заходя на кухню. Только сейчас сознаю глупость своего порыва. Хорошо хоть мама не особенно комментирует, в целом, привыкла, что со мной такое бывает – сначала делаю, потом думаю.

– Сводный, – зачем-то уточняю. И уже совсем спокойно поясняю: – И нет, меня он не интересует. Просто я видела его вчера возле школы, ещё до знакомства. Как будто ждал кого-то, вот и решила, что вдруг девушку.

Мама снова озадаченно хмурится, явно размышляя. Надеюсь, это она вспоминает о личной жизни Глеба, а не задумывается о причинах моего интереса.

А что до меня… Не скажу, что возможное наличие девушки сильно сглаживает то происшествие, но если причина именно в этом, то, возможно, Глеб не так ужасен, как кажется. Всё-таки не хочется мне враждовать. Осадок, конечно, остался, но лучше закрыть тему. Я, наверное, сейчас цепляюсь за поиск убедительной причины это сделать.

– Ну, может быть, – как-то осторожно соглашается мама. – А может, тебя увидеть захотел. Ему отец как раз тогда утром и показывал твои фотки в соцсетях, рассказывая о свадьбе и скором переезде.

Я так и застываю, подцепив сырник на вилку. Вот это информация…

Что ж, так хотя бы понятно, почему Глеб не удивился, увидев меня в ресторане. Для меня-то наша вторая встреча была тем ещё шоком.

С трудом сдерживаюсь от желания рассказать маме детали нашей с «братцем» первой встречи и уточнить, могло ли оказаться, что он намеренно мне не подыграл, чтобы унизить. Ждал, например, чтобы просто увидеть или как-то надавить, а тут и случай подвернулся.

Ведь надо совсем ничего не видеть, чтобы не понять, что Глеб не в восторге от перемен в жизни его отца. И, кажется, это знают как и сам Олег, так и моя мама. Я ведь прочувствовала ту атмосферу напряжённости в ресторане.

– Вот как… – только и говорю, почему-то не решаясь выдать всех мыслей. – Мне кажется, он не очень хорошо воспринял эти новости.

Мама вздыхает.

– Глеб – взрослый парень, и я думаю, сам должен всё понимать. Просто, возможно, ему нужно чуть больше времени, чем тебе, – она почему-то отводит взгляд и поспешно добавляет, явно желая закрыть тему: – Ладно, тебе в школу пора, а то опоздаешь скоро.

Она даже поднимается и уходит в комнату, суетится там в каких-то делах. Атмосфера недосказанности просто зашкаливает.

Ну да ладно. Разберёмся как-нибудь потом. Главное, что мама счастлива, а этот Олег, судя по всему, хороший мужчина.

А в школу и вправду уже почти опаздываю…

И только обуваясь, я вдруг сознаю, что всё это время размышляла о вчерашнем происшествии, думая именно о причинах поведения Глеба, а не об испытанном унижении.

***********

Придя в школу, не решаюсь привычно присоединиться к группке девчонок, сидящих возле кабинета. Сажусь подальше, на подоконник. Ещё даже не поздоровалась ни с кем. И впервые за все одиннадцать лет не хочу. Надеюсь слиться с этим окном, да и вообще все уроки отсидеть невидимкой. Сегодня я готова превратиться в прилежную ученицу, которая ходит в школу исключительно за знаниями.

– Ты не должна никому ничего доказывать, – Кирилл подсаживается незаметно.

Я резко выныриваю из своих мыслей, но посмотреть на него не решаюсь. Только и могу, что пожать плечами, пытаясь успокоить стремительно забившееся сердце.

Это ведь первое обращение Свиридова ко мне.

– Не придавай значения вчерашнему, – помедлив, добавляет он. – Поговорили и забыли. Не напоминай, вот и всё.

Открытого участия в его голосе нет, скорее, обыденно говорит. Но меня всё равно пробирает от того, что Кирилл заговорил со мной, да ещё пытаясь успокоить. В груди щемит.

Я не ошиблась в нём. Он вправду замечательный.

Не выдерживаю, смотрю на него, мгновенно тону в его глазах. Ответный взгляд чуть ли не приковывает. Сердце уже исступлённо колотится где-то в висках, а у меня от волнения подкашиваются ноги. Хорошо хоть не стою, не так заметно.

Надеюсь, не покраснела… Хотя… Разве для Кирилла мои чувства теперь тайна?

– А что они говорили? – с трудом выдавливаю. Я всё-таки должна знать наверняка.

С трудом узнаю свой голос. Это ведь было моё первое обращение к Кириллу.

Он слегка мнётся, отводит взгляд, усмехается. А у меня сердце падает вниз. Свиридову нет смысла отвечать – я уже вижу, что разговоры всё-таки доходили и до обсуждения моей симпатии.

– Я не прислушивался, – быстро ориентируется с ответом он.

Ещё вчера дном я бы провалилась со стыда, если бы поняла, что Кирилл всё знает. Но сегодня… То ли вчера я пережила сполна, то ли от его обращения ко мне становлюсь смелее, но почему-то мне даже чуть ли не легче, что теперь скрываться не придётся.

– Сомневаюсь, – саркастично ухмыляюсь.

Кирилл снова смотрит на меня, каким-то задумчиво волнующим взглядом. И вот я уже не такая смелая, потому что с трудом его выдерживаю.

– Сходим в кино? – неожиданно предлагает Свиридов. – После школы.

– Хорошо, – я сама-то с трудом себя услышала, сомневаюсь, что он.

Но всё-таки услышал. Кивает мне, улыбается и идёт к парням.

А я так и замираю на месте, не понимая, что происходит. Худшее происшествие в моей жизни действительно обернулось мне на пользу?..

Некстати вспоминаются Глеб и та уязвимость, которую я прочувствовала, обнимая его.

Глава 5. Настя

Сегодня точно лучший день в моей жизни.

Девчонки и вправду будто забыли, эту тему мы и не затрагивали. Общались, словно и не было этого инцидента с Глебом. У меня даже появилось ощущение, что и вправду та ситуация где-то во сне происходила. Если бы не сближение с Кириллом, я бы так и подумала.

Он ведь не забывает о своём предложении сходить в кино. Подходит ко мне сразу после уроков, обаятельно улыбается.

– Ну что, пошли?

Серьёзно, вот попадись мне сейчас Глеб, я бы даже снова его обняла, и пусть хмурится, сколько хочет. Получается, он, сам того не зная, мне даже услугу оказал. И теперь я настолько порхаю на крыльях, что ничто меня не выбьет из этого состояния.

– Пошли, – улыбаюсь в ответ.

Как же это здорово – не прятать свои чувства и знать, что не встретишь отвержения. Пусть Кирилл пока, судя по всему, только присматривается ко мне, но этого уже достаточно. Ведь ещё в начале учебного года, когда он только перевёлся в наш класс, я и представить себе не могла, что когда-то мы будем свободно говорить.

…А теперь вот выходим из школы, обсуждая самые разные темы. Сначала, конечно, есть неловкость, но дальше становится проще. Сдержанность исчезает как-то сама собой, незаметно перетекает в непринуждённость. Даже вчерашний инцидент обсуждаем легко. Не помню, с чего эту тему открыли и кто, но у меня и отголоска испытанных эмоций нет.

– Ну тот парень, конечно, тот ещё придурок, – с искренним недоумением говорит Кирилл. – Не понимаю, в чём была проблема подыграть. Или хотя бы отказать нормально, если там девушку ждал, например, или боялся, что увидят его с другой.

Как же трогают эти рассуждения Кирилла. Он говорит с искренним неравнодушием. И сразу понятно, что на мете Глеба поступил бы иначе.

– Да меня уже и не задевает, – как о незначительном пустяке отвечаю я. – Ты прав, мы сами выбираем, какое значение придавать событиям в жизни.

– И каким людям тоже, – с готовностью соглашается Кирилл, пропуская меня вперёд в дверях кинотеатра. – Такие, как он, не стоят нервов.

Внутренне меня уже распирает и от поддержки Свиридова, и от его галантных жестов, и от его рассуждений, выдающих хорошего и глубокого человека. Но внешне пытаюсь держаться спокойно и невозмутимо.

В конце концов, это моё первое свидание… Будет глупо всё испортить.

– Меня, наверное, больше собственное поведение задело, – легко признаю я. Хотя ещё вчера даже думать об этом не могла, мысли отбрасывала. – И вправду ни к чему было кому-то что-то доказывать.

– А может, наши ошибки как раз и формируют наши жизни, – задумчиво подмечает Свиридов.

Я осмысливаю эти слова, пока он покупает билеты. Может, так оно и есть. Если бы не ситуация с Глебом, была бы я сейчас здесь с Кириллом? Скорее всего, так и делала бы вид, что мне на него всё равно. А девочки скоро и замечать перестали бы.

Ближайший сеанс – какое-то русское кино. Вроде бы про парня, который обнаруживает в себе суперспособности. В общем, видимо, очередной ремейк на фильмы про героев комиксов. Но мне нет дела, на что идти – главное, что я действительно на свидании с Кириллом. И проходит оно очень даже неплохо. Мы отлично нашли общий язык, нет неловких пауз, время проходит круто и интересно. Пока даже и не верится, что всё это реальность.

Я не особо вникаю в происходящее на экране. Мне слишком хорошо, чтобы погружаться в другой сюжет. Куда больше занимает действительность.

Кирилл Свиридов… Интересный парень. Красивый. И явно не дурак, на него, видимо, можно положиться.

– Актёр, кстати, похож на вчерашнего придурка, – неожиданно заявляет он.

Я даже вздрагиваю, тут же машинально приковываясь к экрану.

Слишком резко Глеб снова появляется из ниоткуда, разрушая мою хрупкую идиллию. Актёр очень скоро опять мелькает на экране, и я могу его как следует рассмотреть. Да, та же причёска, телосложение очень похоже, даже черты лица немного… Рост такой же. Вот только глаза чётко выдают другого человека. У Глеба они такие синие! Просто пронзительно. Это я даже сквозь гнев и прочие не самые лучшие эмоции признала и подметила. А у этого парня, похоже, карие. Не особо приковывают внимание.

– Да, – задумчиво соглашаюсь я с Кириллом, зачем-то открывая кинопоиск и проверяя список актёров. – Но имя другое…

– Ты знаешь его имя? – хмурится Свиридов.

Озадаченность в его голосе слишком яркая, но я почему-то никак не могу сосредоточиться на этом. Сюжет начинает набирать обороты, и главный герой исполняет опасные трюки, прыгая по крышам зданий. И вот именно в этот момент сердце вдруг подскакивает – я почему-то чётко вижу в нём Глеба. Глаза тут не разглядишь, конечно, но откуда такая уверенность?..

– Так получилось, – поспешно говорю я, чувствуя нетерпеливый взгляд Кирилла.

Только сейчас понимаю, что даже не ответила ему сразу. Но вместо того, чтобы сгладить ситуацию, снова лезу в телефон. На этот раз проверяю информацию не только об актёрах, но и обо всех, кто так или иначе участвовал в фильме.

– Он каскадёр… – и не замечаю, как говорю это вслух, увидев знакомое имя и фото. – Ого. Неожиданно.

Довольно опасная профессия. А парень на экране так легко выполняет всякие трюки… Сложно представить отстранённого и грубоватого Глеба на этом месте, но реальность говорит сама за себя.

– Так если вы знакомы, зачем ты к нему бросилась? Неужели не знала, что такой, как он, не подыграет? – как-то резко спрашивает Кирилл, и я, наконец, прихожу в себя.

Неужели Свиридов ревнует? К Глебу?..

Это с одной стороны глупо и неправильно, потому что мой новый братец уж точно не конкурент Кириллу. А с другой… Так приятно.

– Я не знала его. Случайно услышала имя от кого-то во время осуждения этого случая. Уже даже не помню, от кого, – непринуждённо поясняю.

И сама не понимаю, почему вру и не рассказываю Кириллу о том, что мы с Глебом скоро одной семьёй станем и будем жить вместе.

Глава 6. Настя

Вчера мне показалось, что Кирилл хотел меня поцеловать. Но я запаниковала, распрощалась быстро, ушла. А что мне ещё делать, когда опыта в поцелуях совсем нет?..

Теперь вот думаю, что Кирилл не тот парень, кто отнесётся к этому без понимания. Я ведь вчера долго и много с ним общалась, – достаточно, чтобы понять. Но с другой стороны, даже если вернуть момент – не уверена, что смогу. Мне бы хоть немного опыта, не хочу позориться. И так только и делаю, что это. А Кирилл… Он такой…

– Дочь, сегодня в школу не идёшь, – неожиданно сообщает мне мама, заходя в мою комнату и садясь на постель. – Мы с Олегом решили, что пора перевозить наши вещи к ним. Займёмся сборами, обустраиваться начнём, чтобы после свадьбы сразу на всё готовое приехать, а не проблемы решать. Сейчас будет трудная неделя, зато потом расслабимся и отдохнём.

Я хмурюсь. В любое другое время я была бы только рада пропустить пару учебных денёчков, но мы только недавно начали сближаться с Кириллом. Хочется снова его видеть… Хотя, с другой стороны, может и к лучшему будет небольшая пауза, учитывая разгоряченность парня. Он явно готов к поцелуям, а я за себя не уверена.

Да и, если что, мы вчера добавились друг к другу в соцсетях и номерами обменялись. То, что я пропущу школу, ещё не значит, что с Кириллом не встречусь. Может, он опять позовёт меня на свидание…

Ага, и опять захочет поцеловать.

– Звучит, как отличный план, – отвечаю маме и сонно потягиваюсь. – Ну тогда и поспать можно чуть подольше, да?

– Хорошо, – улыбается мама. – Только недолго. Нам надо собрать чемоданы до двух, в это время Олег сможет заехать и забрать нас. У него как раз перерыв будет.

Я киваю. Странно, но на этот раз не решаюсь спросить про Глеба, хотя хотелось бы знать. Наверное, не хочу, чтобы мама думала, что я проявляю слишком много интереса к так называемому брату.

Да и вообще… Ну увижу я его сегодня тоже, и что? Он скоро вообще частью моей жизни станет, пора привыкать.

**********

Глеб всё-таки приехал вместе с отцом. Оба выходят из красной хорошо отполированной, как новенькой, машины. Тепло улыбаясь мне и маме, Олег открывает багажник, а Глеб просто молча подходит ко мне и забирает чемодан с сумкой. Легко так поднимает, хотя я с трудом держала. С чемоданом хоть проще – он на колёсиках.

Мне немного не по себе от этого пренебрежительно доброжелательного действия, да и непонятно, что у братца на уме на этот раз. Но раз помогает, наверное, надо хотя бы заговорить с ним.

– Я вчера видела тебя в фильме, – говорю первое, что приходит в голову.

Глеб останавливается на полпути, не донеся груз до багажника. Оборачивается, смотрит на меня.

– А я тебя – во сне, – невозмутимо сообщает.

Вот уж внезапно так внезапно. Я ошарашенно смотрю на него, не понимая, это он так издевается, или правду говорит. Боковым зрением подмечаю, что мама с Олегом заняты друг другом, а потому осторожно переспрашиваю:

– Что?

Как-то неожиданно у меня голос садится. Сама себя с трудом слышу.

– Ты мне снилась, говорю, – небрежно уточняет Глеб.

Я преодолеваю порыв спросить про детали этого сна, если он и вправду был. Учитывая скорее враждебность братца, не удивлюсь, если ему снился какой-нибудь трэш, где я каким-либо образом страдаю. М-да… Скорее всего, что-то вроде того. Уточнять ни к чему.

И уж тем более ни к чему думать о том, каким ещё мог быть этот сон, ни к чему вспоминать мои неуклюжие объятия и ощущение его горячего напряжённого тела.

– Эм… – только и выдавливаю. – Ну ладно.

Глеб уже и не слышит мой ответ, наверное. Он почти сразу после своих слов отвернулся и грузить вещи начал. Не похоже, что его вообще интересовала моя реакция.

Зачем тогда сказал? Разговор поддержать? Ну конечно, он таким насыщенным получился.

Я зачем-то усмехаюсь, качаю головой, а затем, наконец, беру себя в руки и подхожу к машине. И вовсе мне не интересно, что там за сон был. Скоро и думать об этом перестану.

Наши родители садятся на передние сидения, а нам с Глебом достаются задние. И это не слишком способствует тому, чтобы выбросить из головы его слова. Брат сидит довольно близко. Ощущение, что вообще чуть ли не весь мир сужается до наших сидений. Слишком остро чувствую Глеба рядом. Реагирую почти на каждое его движение, а ведь даже не смотрю на него.

Сама не знаю, откуда эта взвинченность. Наверное, надо будет постараться подружиться с братцем – так будет проще его воспринимать. А то пока совсем непонятно, чего от него ждать. Выглядит и держится вроде как отстранённо, но при этом зачем-то в школу приходил, с вещами мне помог, о сне сказал, тур родителям организовал… Тот самый, что оставит нас наедине.

Не знаю, к чему в итоге пришли бы мои мысли, но телефон очень вовремя мигает новым уведомлением. Сообщение от Кирилла.

«И почему я не видел тебя в школе, прогульщица? Я вообще-то только ради тебя сегодня приходил)».

Я улыбаюсь, и лишние тревоги как-то быстро вылетают из головы.

Глава 7. Настя

Я написала Кириллу, что маме понадобилась моя помощь. К счастью, он не стал спрашивать подробностей, лишь сказал, что всё равно хотел бы меня видеть ближе к вечеру.

И теперь я не могу думать ни о чём другом. Всю дорогу нервничаю, вспоминая вчерашнее свидание. Нутром чувствую, что на этот раз не получится отвертеться от поцелуя. Кирилл идёт напролом… Видимо, ему хватило вчерашнего похода в кино, чтобы понять, что он хочет быть со мной, вот и не медлит. Меня не пугает такая поспешность – мне вот вообще хватило каких-то нескольких минут, чтобы влюбиться. А после вечера, когда мы так свободно и легко говорили, тем более никаких сомнений нет. Видимо, Кирилл тоже это прочувствовал.

Но вот что меня действительно пугает – так это то, что поцелуй в любом случае состоится в ближайшее время. Будет глупо отталкивать Кирилла только из-за неопытности. Сказать ему, как есть? Тоже не по себе.

Не выдерживаю этого волнения и набираю в поисковике «как научиться хорошо целоваться». Глупая формулировка, конечно, но ничего умнее в голову не приходит. И так жар по коже разгоняется, когда набираю эти слова. А ведь раньше и в голову не приходило изучить эту тему…

Открываю первый же попавшийся по запросу сайт. Пролистываю страницу, цепляясь за отдельные слова и фотки поцелуев. Сердце тут же подскакивает в груди, очень сложно не ассоциировать себя с изображёнными девушками, а Кирилла – с парнями…

Я старательно сосредотачиваюсь на словах статьи, в которой даются советы. Но это не так уж просто. Приходится пропускать через себя всё написанное, и я уже как вижу, насколько нелепо у меня это всё получится в реальной жизни. Да Кирилл сразу поймёт! Может, даже и не пытаться всё это изображать?..

– Хочешь, научу?

Я мгновенно цепенею. Реальность слишком неожиданно обрушивается на мои переживания насмешливо серьёзным голосом Глеба. Даже не знаю, как он умудрился спросить так, что и не понятно, это издевательство такое, или он и вправду собирается… Хочет…

И тут меня прошибает осознанием, что братец видел, что я искала в поиске. Нет, конечно, это и с его слов было понятно, но только сейчас до меня в полной мере доходит. Я ведь даже забыла в момент переписки и поисков, что не одна здесь. Вела себя как ни в чём не бывало, в мыслях застряла.

А Глеб по-прежнему сидит совсем рядом, смотрит на меня, похоже, даже ответа ждёт. Словно всё в порядке, ничего такого не происходит.

– Иди к чёрту! – мгновенно вспыхиваю я, но, поймав мамин удивлённый взгляд через зеркало, уже спокойнее добавляю, так, чтобы только Глебу было слышно: – И вообще, нечего заглядывать в чужой экран.

– Слишком тесное пространство, – с кривой ухмылкой поясняет братец, в голосе которого и близко нет раскаяния.

А ещё непонятно, что он имел в виду – причину, по которой увидел лишнее, или эти слова отнеслись к моим переглядкам с мамой.

Потому что, даже несмотря на то, что Глеб уже уставился в окно, словно и не замечая меня, что-то мне подсказывает – тема не закрыта.

Я не отвечаю. Во-первых, братец всем своим видом демонстрирует, что разговор окончен, а во-вторых, и вправду к чёрту его. Ещё не хватало думать о том, какой я в его глазах выгляжу. Сначала кидаюсь к незнакомому парню, прося подыграть мне, потом ищу про поцелуи в интернете… Да уж, Глеб, скорее всего, на самом деле считает меня малолеткой, у которой голова не тем забита.

Но тем сильнее непонятно, зачем он так странно себя ведёт. Сначала отталкивает, враждебность демонстрирует, а потом словно цепляется. К чему слова про сон? Этот дурацкий вопрос про поцелуй? Тур, в конце концов?..

Что задумал Глеб?

Увы, но теперь именно этот вопрос занимает меня всю дорогу. Да так, что даже почти не реагирую на новое уведомление от Кирилла. Лишь отстранённо отмечаю, что он предлагает встретиться в шесть в парке возле школы. Это то, что видно во всплывшем окошке, полностью сообщение не раскрываю.

Потом отвечу.

************

Мама с Олегом уже начинают обустраивать её вещи в их совместной комнате, а я пока просто хожу по квартире. К счастью, Глеб куда-то ушёл после того, как помог сумки с чемоданами сюда доставить. А значит, мне никто и ничто не помешает…

Когда он не рядом, проще выбросить из головы наши конфликты. И пусть от этого они лишь острее вспоминаются, когда братец на горизонте, с этим справлюсь потом. Пока я просто осматриваю свой будущий дом.

И, кстати, очень даже неплохое место для жилья. Квартира с гораздо более современным и оснащённым комфортом ремонтом, чем у нас с мамой. Четыре комнаты, в каждой из них кондиционеры и пол с подогревом. Да и освещение тоже более продвинутое, чем наше. У нас лампочки с люстрой, у них – гармонично встроенные в потолок и дополняющие дизайн светильники.

Мебель мне тоже нравится, особенно мягкие и уютные диванчики и кресла. К ним даже прикасаться приятно, не то что сидеть в них. Цвета тоже хорошо подобраны и отлично сочетаются. Коричневый, немного красного и чёрный с белым. Стильно, не перегружено и не пестрит. Дизайн не слишком строгий, оттенки подобраны правильно…

Ухмыляюсь собственным мыслям. Ну не получается у меня пока оценивать эту квартиру со стороны души, вот и смотрю так, словно наблюдатель со стороны. На самом деле, наплевать мне на всё это, я пока не хочу сюда переезжать. Но ничего… Привыкну, наверное.

Отгоняю мелькнувшую в голове мысль, что было бы гораздо проще привыкнуть, не будь у Олега сына…

И тут я забредаю в его комнату. Конечно, тут нет никаких конкретных опознавательных знаков, указывающих на Глеба, но я почему-то уверена.

Останавливаюсь в дверях, отчего-то не решаясь зайти внутрь. Хотя братца нет дома, и я могла бы… Но ощущение, что даже его комната меня отторгает. Не по себе пересекать его территорию.

Вряд ли он часто тут бывает. Обстановка не выглядит совсем уж заброшенной, но слишком уж тут чисто, хотя вещи кое-где разбросаны. Похоже, что Глеб здесь только ночует, собирается на очередной рабочий и учебный день, а может, на какое-нибудь развлечение…

На столе помимо прочего лежит открытый ноутбук и несколько книг, и я неожиданно ловлю себя на мысли, что хотела бы рассмотреть подробнее. Что он читает, материалы по учёбе? Или что то другое… Зачем ему ноутбук, что-то печатать? Играть? Может, он ещё включен?..

Я вздыхаю, отбрасывая лишние мысли. Какая мне разница, кто такой Глеб и чем живёт. Меня совсем не тянет с ним дружить, да и по всему похоже, что мы будем просто уживаться вместе. Потому что даже в его попытках сближения чувствуется какой-то подвох. Это не фальшь, нет… Что-то другое.

Я неожиданно цепляюсь взглядом за какое фото в рамке, стоящее на верхнем уровне стола. Двигаемая каким-то порывом, резко прохожу в комнату, забывая о всяких внутренних препятствиях. Беру фото в руки…

Женщина. Довольно красивая, блондинка, глаза, как у Глеба. Не стоит и гадать – это его мама. Они довольно похожи…

Странное чувство. Какой-то надрыв внутри непонятно откуда взявшийся. Глеб совсем не похож на маменькиного сынка, зачем ему держать это фото на видном месте? Или это демонстративная реакция на родительский развод?

А не из-за моей ли мамы его родители развелись?..

Всё это время я даже не думала об этом. Считала, что ситуации схожие. По себе судила.

– Это комната Глеба, – неожиданно слышу я спокойный голос мамы. – Твоя будет за следующей дверью.

Сглатываю ком в горле, кладу фото обратно, оборачиваюсь. Мама стоит у прохода. Не знаю, зачем она это сказала, неужели думала, что я сейчас себе комнату подыскиваю?

Ведь мама наверняка видела, как я в руках что-то держала и обратно ставила. И ладно уж, наверняка разглядела, что именно.

– Ага, хорошо, – я стараюсь говорить как ни в чём не бывало, но не выдерживаю этого едва уловимого напряжения. Ещё и сердце гулко биться начинает, отдаваясь шумом в ушах. – Он хранит фотку матери…

Подхожу ближе – Олега здесь нет. Мама одна стоит в дверях, и мы вместе выходим в коридор. Не знаю, где отец Глеба, но почему-то уверена, что нас никто не услышит.

Мама вздыхает, словно решается.

– Наверное, в память о ней, – наконец, сдавленно выдаёт она.

Я даже не знаю, от чего меня прошибает больше – от её неловкого тона, виноватого вида, или от сказанного.

– Она умерла? – нервничая ещё больше, уточняю.

– Да.

Мне уже совсем не спокойно. Вообще не в первый раз слышу про смерти чьих-то близких, но вот именно сейчас эти слова горят, прожигая кожу. Я просто обязана уточнить, а не выбрасывать догадку, которая отдаётся ударами по вискам.

Если бы мама умерла давно, а Олег решил снова вернуться к жизни после её смерти, вряд ли Глеб бы возражал. Каким бы там ни был. Это ведь просто нелогично, а братец кажется вполне самодостаточным, к чему контролировать жизнь отца в угоду собственным капризам?..

– Когда? – спрашиваю гораздо жёстче и требовательнее, чем собиралась.

Мама улавливает, слегка меняется в лице, но принимает удар.

Какого чёрта…

– Чуть больше месяца назад, – негромко сообщает она.

Я была готова к тому, что они познакомились и начали встречаться сразу после её смерти, толком не соблюдав траура. Тогда была бы понятна и реакция Глеба, и неловкость мамы. Она вообще всегда щепетильно относилась к чувствам других людей.

Но чтобы так!..

– А вы с Олегом вместе сколько, ты говорила… Полгода?

– Да, – решительно отвечает мама, вот только слегка охрипший голос выдаёт, что эта невозмутимость напускная. – Насть, я понимаю, как всё это смотрится, но жизнь сложнее, чем…

– Вот только не надо читать мне лекцию о сложности человеческих отношений и перипетиях судьбы, – резко перебиваю я, чуть ли не дрожа. – Я помню её ещё с твоего развода с папой.

Грубо? Возможно. Но я надеюсь, они с Олегом хотя бы свадьбу догадались после сорока дней сыграть. А то если ещё даже не прошли…

И такое отношение к покойной жене маме ни о чём не говорит? Или она искренне верит, что с ней всё будет иначе?

Меня уже чуть ли не трясёт. Ведь по маме очевидно, что Олег с женой к разводу не готовились. Это была измена. Длительная, наглая, даже после смерти обманутой продолжавшаяся.

– Мы с Олегом не желали никому зла, – довольно быстро ориентируется мама, говорит уже гораздо увереннее и непоколебимее. – Просто так бывает. Она серьёзно болела ещё до нашего знакомства, и… В жизни бывает всё. Я не хотела, чтобы ты так об этом узнала, но, как я поняла, вы с Глебом не особо ладите, вот и я решила, что тебе стоит знать причину. Может, у тебя получится достучаться до него, потому что Олег никак не может вывести его на прямой разговор, а со мной Глеб вообще почти не говорит.

Я даже вздрагиваю от неожиданного упоминания Глеба. Обсуждая ситуацию с мамой, я словно и забыла о братце, с которого вся эта тема и началась.

Этого слишком. Всего этого слишком много. Привычная жизнь меняется так стремительно, что у меня ощущение, будто лечу вниз с огромной высоты. Вроде бы с парашютом, да только раскрыть никак не смогу. И успею ли?..

Теперь я, конечно, понимаю Глеба. Не совсем понимаю, что он от меня хочет, но чувства мне ясны. Но быть ему нянечкой? Стучаться о закрытую дверь?

Ведь он меня, наверное, не меньше винит, чем мою маму. И это несправедливо. Более того – унизительно.

– Вы наломали дров, а я должна это разгребать?

– Насть…

– Ладно, мам, – перебиваю, вздыхаю и пытаюсь взять себя в руки. Наверное, действительно всякое бывает. – Прости. Потом поговорим, а сейчас я лучше пойду. У меня свидание в шесть, надо подготовиться.

Резко разворачиваюсь и иду к главной двери. Знаю, что удерживать меня не будут.

Глава 8. Настя

В дверях подъезда я вдруг сталкиваюсь с Глебом. Неожиданно… Я думала, он надолго уходил, а вот уже возвращается.

Мы на какое-то время замираем. Я не смотрю на братца, но и пройти мимо почему-то не могу. Так и стоим в проёме открытой двери.

– Сбегаешь? – Глеб обращается резко.

Его привычно пренебрежительный голос так остро прорезается сквозь тишину между нами, что я, не выдержав, всё-таки смотрю «брату» в лицо. Пытаюсь найти в нём отголоски переживаний… Наверное, я могла бы до него достучаться. Всё-таки неизвестно, как сама бы себя вела на его месте. Вполне возможно, тоже злилась бы на обеих чужих женщин, и на мать, и на дочь.

Неожиданно хочется хотя бы попробовать наладить контакт.

– Не хочу там оставаться сейчас, – говорю даже мягче, чем собиралась.

Уверена, что мои слова в точку. Что Глеб тоже что-то подобное чувствовал, а потому и ушёл.

Не знаю, уловил ли он, о чём я. По нему вообще трудно что-то определить. В лице вот вообще даже не изменился, ни один мускул не дрогнул от моего непривычного тона. А я чуть ли не дышу в ожидании его ответа, поддерживаю зрительный контакт, всем своим видом даю понять, что на его стороне.

– Ну так проходи уже наконец, – жёстко и нетерпеливо разрезает напряжённую атмосферу Глеб.

Я вздрагиваю от такого враждебного поторапливания. В груди гулко бьётся сердце. А в голову неожиданно приходит мысль, что это первый раз, когда мы с Глебом действительно наедине.

В прошлые разы всегда кто-то был рядом. Сначала одноклассницы, потом наши родители… Даже в машине, сидя рядом, мы не оставались одни. Теперь же в подъезде нет никого, кроме нас.

– А ты пропустишь? – я стараюсь говорить без эмоций.

Хотя, конечно, немного задевает, что Глеб обратился так, будто я тут, как дура, стою перед ним и пройти не могу, а не он мне проход загораживает.

Братец не отвечает, лишь сторонится и смотрит колючим взглядом. Да уж… Глупо сейчас продолжать стоять на месте, когда мне так демонстративно указывают на выход. Торопят всем своим видом и лишь вопрос, когда ещё и до слов дойдёт.

Я прохожу мимо, но не выдерживаю. Останавливаюсь, разворачиваюсь. Глеб всё ещё стоит там, в той же позе.

– Мне жаль насчёт твоей мамы… И что всё так, – чуть помедлив, хрипло выдавливаю я.

Конечно, говорить с его спиной было немного проще, чем если бы сказала в лицо. Но в том и дело, что лишь немного. Каждое сказанное слово током бьёт по натянутым до предела нервам, и я, кажется, не дышу, ожидая реакции.

Зачем? Зачем я вообще жду, какой тут может быть ответ? Нет, просто уйти и всё тут.

Возможно, я бы так и сделала, но Глеб неожиданно разворачивается ко мне. Неумолимо надвигается, заставляя меня неловко замереть.

– Тебе жаль? – странно переспрашивает.

Не слышу я в его голосе ни боли, ни отчаяния, скорее, насмешку. Глеб останавливается чуть ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. А я даже ответить почему-то не могу, слишком уж непривычная для меня ситуация.

Меня уже ненавидят? За что? Разве я только что не дала понять, что не в курсе была?..

– Так ты у нас хорошая девочка, да? – усмехается он, заглядывая мне в глаза.

– Уж получше тебя, – храбрюсь, не отвожу взгляд.

Не хотела огрызаться. Но раз Глеб уже всё для себя решил, мне нет смысла носиться вокруг его чувств в ущерб собственным. Я ему не подушка для битья.

– Не думаю…

Вкрадчивые нотки в голосе, многозначительная пауза и неожиданно скользнувший мне на губы взгляд вдруг сбивают с толку.

– И почему же? – я не собиралась спрашивать. Это вырывается само.

Он подходит ближе, и меня неожиданно бьёт мелкой дрожью.

– Потому что я сразу говорю всё, что у меня на уме. А такие как ты… У вас там те ещё черти в головах обычно. Похлеще моих будут. Разве не так, сестрёнка?

Жар мгновенно разливается по моей коже, потому что в голове при его словах машинально всплывают воспоминания о том, как бросилась обнимать Глеба, как искала информацию о поцелуях… Он ведь об этом?..

В груди что-то дрогнуло, потому что вдруг понимаю, что эти действия вряд ли можно соотнести со словами о «моих чертях». Я хотела самоутвердиться перед сверстницами – допустим. Интересуюсь отношениями и разными нюансами, с ними связанными – пускай. Но разве это повод считать меня «нехорошей»?

Скорее, Глеб намекает на лицемерие. Не верит, что я не на стороне мамы. Может, он даже не понял, что я не знала? В целом, по моим сожалениям это не скажешь наверняка. Очень даже могло быть, что он решил, что я просто хочу наладить контакт, вот и выразила сочувствие, не испытывая на самом деле. Ведь потом с лёгкостью заявила, что лучше его.

– Глеб…

Странно это – обращаться к нему по имени, когда он так близко, и в то же время далёк. Между нами пропасть. Я не чувствую вины за это, но тогда почему еле выговариваю его имя?

Волнение разливается по коже, заставляя внутренности сжаться в один тугой комок. Не знаю, как я держу его взгляд, но ясно вижу, как он меняется. Синие глаза немного темнеют, при этом не теряя свою пронзительность. Скорее, наоборот, гипнотизируют ещё больше.

Вздрагиваю от неожиданности. Глеб снова переводит взгляд мне на губы, но на этот раз слишком откровенно, демонстративно – неспешно, с глаз и обратно.

В горле пересыхает. Вообще-то было бы неплохо воспользоваться его словами, что он говорит всё, что на уме. И узнать, какого чёрта Глеб творит. Почему так смотрит, почему я снюсь, почему…

– Хочу, чтобы я был первым, кого ты поцелуешь, – неожиданно заявляет он.

Меня словно бьёт током. Мысли как-то резко теряются за этим утверждением. Оно звучит так, словно моего мнения тут и не спрашивают, и было бы логично возмутиться, но…

Подсознательно знаю, что Глеб всё равно своего добьётся. И, как ни странно, тут я готова уступить. Не хочу бороться, показывать страх, возмущаться. Пусть не думает, что для меня это хоть что-то будет значить.

А я не буду думать, зачем ему это вообще.

– Что ж… – на выдохе отвечаю я. – Я всё равно хочу научиться.

Последняя фраза чуть ли не утопает в громком биении собственного сердца. А ведь Глеб не стал сразу целовать меня после своего утверждения. Значит, ждал ответа? Или хотел борьбы?..

Уже неважно. Ведь теперь Глеб не медлит – рывком тянет меня на себя, впиваясь в мой рот своим. Грубо, жадно. Наверное, я должна была испугаться такого напора, но мысленно посылаю всё к чёрту. Это же Глеб, с ним можно не беспокоиться о правильности действий. Наплевать мне на его мнение. Зато можно поэкспериментировать. Понять, каково это…

Разум тут же отключается, но я толком не понимаю – это потому что сама себя отпустила, или из-за новизны и силы ощущений. Мягкие губы, горячий поцелуй, мужские руки по телу. Поддерживают, вжимают в себя… Сильно, отчаянно как-то. Но при этом действия Глеба смягчаются – его губы сминают мои более осторожно, чуть ли не ласково. И я чуть ли не дрожу от такой перемены, улавливая всё. Вкусно, кофейный какой-то вкус, чертовски приятный аромат парфюма, чуть грубоватый, волнующий. Эти касания… Да и сам парень… Стоит признать, мне нравится чувствовать его тело, руки, губы… Язык. Я впускаю его легко так, инстинктивно, почти привычно.

Поцелуй углубляется постепенно, мягко, расслабляя. Как бы уча, потому что я быстро вникаю, подстраиваюсь, пробую. Забываю, с кем я и что происходит.

Мне тепло, приятно, легко. Я не чувствую, что делаю что-то не так и не задумываюсь, как надо – мои действия легко принимают, позволяют, отвечают, вовлекают в новые, не менее головокружительные. Меня обволакивает.

Как такое вообще возможно, чтобы и слабость такая томительная по всему телу, и взбудораженность одновременно?..

Даже не замечаю, когда реальность обрушивается на наши головы. Губы разрываются, руки отпускают, прохладный ветер обдаёт лицо.

Странно, но я умудряюсь не только устоять на ногах, но и на Глеба смело посмотреть. Открыто так, как ни в чём не бывало.

Внутри всё дрожит, но он этого никогда не узнает. Да и мне пора перестроиться – всего лишь поцелуй, наплевать, что первый. И что именно с Глебом…

– Ну что, я научилась? – спрашиваю первое, что приходит в голову. Лишь бы не позволить неловкости заполнить паузу.

Не понимаю, что меняется в его взгляде. Но улавливаю как-то слишком остро, до надлома в груди.

– Тут нечему учиться, – невозмутимо и привычно отчуждённо отвечает Глеб. – Тут нет правил.

Не знаю, чего я ждала. Что он скажет, что у меня хорошо получилось? Что внезапно признается, что для него поцелуй что-то значил? Или что, в конце концов, будет говорить со мной иначе, объяснит свои действия, чувства, откроется хоть немного?..

Глупости. Да и к чему вообще эти мысли?

– Наверное, ты прав, – равнодушно пожимаю плечами. – Надеюсь, Кириллу понравится.

Я сказала это, как мысль вслух. Синие глаза Глеба чуть темнеют, прищуриваются, но ответа не получаю.

Братец просто разворачивается и уходит.

Зачем-то глядя ему вслед, я не сразу выхожу из оцепенения. Не понимаю, к чему вообще про Кирилла сказала, но пусть лучше Глеб о нём знает. А то мало ли что возомнит о себе. То в объятия к нему кидаюсь, то целовать позволяю.

Ну уж нет. Больше никаких уроков, попыток сближения и всего такого прочего.

Глава 9. Настя

Наверное, надо было отменить свидание с Кириллом. Уж не знаю, из-за чего я так загрузилась – из-за новости от мамы, выходок Глеба и моей неожиданной реакции на поцелуй, но всю встречу я была сама не своя. Конечно, поначалу до меня пытались достучаться, но даже понимая это, я почему-то не смогла перестроиться.

Извинилась и ушла.

А теперь понимаю, какая дура. Ведь уже третий день после этого Кирилл мне не пишет, не звонит, даже не лайкает новые фотки в соцсетях. Хорошо хоть истории смотрит.

Причём я пока даже не могу увидеть Свиридова и понять, что у него на уме. Я не хожу в школу – до свадьбы остаётся всего два дня. И всю эту неделю я помогала маме с приготовлениями.

Я бы и хотела, конечно, максимально абстрагироваться от всего происходящего, но сразу, как вернулась после свидания с Кириллом, была ошарашена очередной новостью.

Наверное, я была вся в мыслях, потому что даже не заметила, как мама подошла. Она словно возникла из ниоткуда. Я просто повернулась, чтобы повесить пальто – и вот уже не одна в коридоре.

– Насть, я всё думала, как происходящее смотрится для тебя. Не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала, – неловко начала она, а мне захотелось заткнуть уши.

Конечно, мама всегда останется мамой, я буду любить, несмотря ни на что. Но слышать её оправдания я не хотела. Вот не готова была изображать, что всё в порядке.

Но и не пришлось.

– Конечно, мы бы подождали дольше, но уже не была смысла тянуть, – виновато вздохнула мама. – Так что назначали свадьбу чуть позже, чем через сорок дней после похорон. Пока мой живот ещё не особо заметен…

Её последняя фраза просто обухом по голове ударила, оглушила буквально. Я едва устояла на ногах. Мама беременна?..

Это было странно, очень странно и даже пугающе. Ведь мне почему-то и в голову не приходило, что такое возможно. Даже когда я только узнала про появление мужчины в маминой жизни. Но это… У меня скоро будет брат или сестра? Хотя, кстати, не только у меня…

У нас. С Глебом.

И в отличие от нас с ним, новый член семьи будет родственным обоим.

– Что? – прохрипела я. – Это точно?

Мама закивала.

– Олег хотел рассказать вам с Глебом после Испании, – озабоченно принялась объяснять она, пока я приходила в себя. – Решил, что будет лучше, чтобы вы сначала подружились, свыклись с новыми условиями… Но то, как сегодня всё вышло… В общем, вот, теперь ты знаешь. Только Глебу пока не говори, он ещё не оправился.

Я нахмурилась. Причём даже не знаю, почему – из-за очередных планов по скрытности, в которые невольно посвящена, или из-за того, как неожиданно учащённо забилось сердце при упоминании новоприобретённого братца.

А ещё поцелуй не к месту в голове всплыл. Аж губы защипало.

– А тебе не кажется, что это глупо, выдавать ему информацию дозированно? Сначала он свыкнется с одним, как вы тут же подбросите другое, лишний раз подтвердив, что активно встречались за спиной его больной мамы, – я выпалила это гораздо более эмоционально, чем собиралась.

Видимо, неуместные воспоминания о поцелуе сказались. Но не успела смягчить ситуацию – наткнулась на понимающий и почти сияющий мамин взгляд и растерялась.

– Ты сочувствуешь Глебу, – одобрительно сообщила она. – Это хорошо. Добрая моя девочка. Поэтому хорошо, что вы вдвоём останетесь. Мы с Олегом очень рассчитываем, что вы найдёте общий язык. А новость ему обязательно скажем, но когда увидим, что он хоть немного готов принять…

И вот до свадьбы остаётся два дня. Всё это время я не видела Кирилла и Глеба – с того самого дня, как состоялся мой первый поцелуй. Теперь ощущение, что мне это даже приснилось.

Пока не решилась возобновить общение с Кириллом – слишком много забот навалилось, не до выяснения отношений. Если я ему действительно нравлюсь, он всё поймёт, когда в школу приду и поговорю с ним. А до этого, наверное, нет смысла цепляться.

Сама от себя не ожидала, но прихожу к этому выводу удивительно легко.

А Глеб… Сегодня мы всё-таки увидимся. Его отец решил, что нам всем стоит провести вместе вечер, чтобы до свадьбы в очередной раз сблизиться, расслабиться и отдохнуть от суеты. Хотя, как по мне, Олег просто боится, что его сын выкинет какой-то фортель во время торжества. Вот и перестраховываются родители этой встречей.

Уж не знаю, обоснованно ли, но подсознательно чувствую, что причина именно в этом. Ведь сблизиться за день мы всё равно не успеем. Да и за неделю не успели бы.

Глава 10. Настя

– Я решил, что ресторанов нам пока хватит, – усмехается Олег, после того, как мы все поздоровались между собой. Ну как все… Глеб просто кивнул, бросив на нас с мамой быстрый нечитаемый взгляд. – К тому же, застолье и на свадьбе скоро будет. Поэтому мы едем в аквапарк. А по дороге купим девочкам новые купальники, раз уж для вас это стало неожиданностью.

Я слегка теряюсь. Нет, конечно, уже разгуливала в купальнике перед народом – мы с мамой периодически отдыхали на разных морях. И не стеснялась, даже когда в первый раз это было. Но раздеваться перед Глебом…

Надо выбросить из головы тот поцелуй. Он всё портит.

– Необязательно покупать, мы можем вернуться и взять свои, – как можно более невозмутимо предлагаю я.

Но Олег снова ухмыляется, качая головой.

– Садись в машину, – мягко говорит мне мама, улыбаясь.

Ну понятно. Олег хочет продемонстрировать свою состоятельность, позволяющую делать спонтанные, пусть и недорогие, покупки. Как по мне, глупо – дом в двух минутах от нас, а купальники не столько стоят, чтобы выпячиваться щедростью. Ну да ладно. Хочет, чтобы был сюрприз, пусть будет так.

Олегу с мамой сейчас ведь тоже непросто приходится. Сами виноваты, конечно, но теперь, узнав про беременность родительницы, я перестаю судить. Принимаю даже.

Это по-своему мило и трогательно – видеть их такими старающимися и смущёнными. Значит, оба понимают, что вышло, мягко говоря, не очень всё. А это уже что-то.

И тут улыбка сползает с моего лица – родители снова занимают передние кресла, а нам с Глебом достаются задние.

От мыслей и воспоминаний, множащихся в голове, лицо покрывает румянец. Хорошо хоть тут не так светло. Да и Глеб на меня не смотрит. Вроде бы… По крайней мере, я на него – нет. Настолько избегаю любого контакта, включая зрительный, что даже и не чувствую его как будто. Хотя сидит довольно близко.

Не знаю, что Глеб сейчас делает, и знать не хочу. Я просто включаю телефон и начинаю бродить по соцсетям, снова загородив нас друг от друга этим гаджетом.

В прошлый раз, помнится, это сработало. Настолько, что я даже не заметила, как…

Вот чёрт. Что если Глеб и сейчас смотрит?..

Делаю прерывистый выдох, напрягаюсь… Хмурюсь. И, не выдержав, смотрю на него.

Глеб тоже сидит в телефоне. Меня вообще не замечает. Даже взгляд, видимо, не уловил.

Мне бы отвернуться, успокоившись, и заниматься своими делами, но вместо этого я почему-то чуть склоняюсь в его сторону и смотрю, что именно делает в телефоне Глеб. Сначала слежу неуверенно, лишь мельком ухватывая картину, а затем, поняв, что меня не замечают – смелее, уже чуть ли не в открытую вижу всё, что происходит у него на экране.

И тут же застываю в оцепенении.

Я не до конца вижу, что именно набрал в поиске Глеб. Слова обрезаны – запрос слишком длинный. Но по выбору сайтов уже складывается картинка. Я легко могу представить, что написано в строке поисковика.

«Как слить малолетку после секса, если она – твоя сводная сестра».

Примерно такой смысл. Нехило так бьёт по мне, что дрожать начинаю. Даже не знаю, что бесит больше – уверенность Глеба, что у нас с ним вообще что-то будет, дурацкие советы таких же дегенератов по мышлению, или тот факт, что мной хотят тупо воспользоваться. Да ещё это «слить»! Будто я навязываться ему буду. То есть, по его версии, я не только легко пересплю с ним, но и цепляться начну за него после этого.

И ведь его даже мои слова о Кирилле не смутили! Самоуверенная наглость так и прёт. Так и знала, что нельзя было допускать тот поцелуй.

Да чтоб я ещё хоть раз позволила Глебу хотя бы прикоснуться ко мне! Чтоб ещё раз посочувствовала! Пошёл к чёрту. Урод.

Поспешно отрываюсь от его экрана, пока окончательно не вскипела бы и не выдала себя. Но даже отодвинувшись от Глеба, никак не нахожу себе места. То в окно смотрю, то свой телефон в руках кручу, то включаю и выключаю его чуть ли не несколько раз подряд.

Скорее приехали бы, что ли. А то я уже ощутимо близка к тому, чтобы перебить свою взвинченность сообщением Кириллу. Даже извиниться перед ним думаю и свидание назначить.

Уж не знаю, что меня от этого останавливает… Наверное, лучше на свежую голову слова подбирать, да и видеть его перед собой не помешает.

Втыкаю наушники в уши и включаю первый попавшийся трек. Закрываю глаза, пытаясь погрузиться в него…

Но дорога всё равно кажется долгой.

************

Когда я мерила купальник, ко мне, к счастью, заходила только мама. Она же и помогла выбрать. Мне было всё равно. Не перед кем там красоваться. Уж точно не перед этим самовлюблённым гадом, который слишком многое себе вообразил.

Но теперь, когда я переодеваюсь уже в раздевалке аквапарка, неуместная скованность даёт о себе знать. Начинаю жалеть, что дала маме выбрать за меня. Я бы взяла закрытый купальник. В этом кажется, что грудь слишком выделяется, да и вообще, неуютно себя чувствую. Будто голая совсем.

Учитывая планы Глеба, это вот вообще некстати.

Конечно, он своего в любом случае не добился бы, даже если бы я не увидела экран его телефона. Но кто знает, вдруг мне бы начали льстить его взгляды, выдающие симпатию, ну или я могла бы про поцелуй довольно часто вспоминать… Решила бы, что искренне нравлюсь, пока Глеб бы просто претворял свои низменные планы в жизнь. Грузилась бы зря из-за человека, который того не стоит.

Но теперь-то, когда я всё знаю, точно не должна! Он, значит, хочет меня? Соблазнить, воспользоваться, а потом выбросить, как ненужную вещь? Это поэтому я снюсь, поэтому поцеловал, поэтому читал дурацкие советы на тех сайтах? Да наплевать. Пусть хоть пожирает меня взглядом, даже не вздрогну. А поцелуй уж тем более выброшу из головы. Обязательно. Совсем скоро…

Я решительно выхожу из раздевалки. Шагаю уверенно, хотя внутренне так себя не чувствую. На меня смотрят – не только Глеб, но его взгляд ощущаю слишком остро. Ну вот, обещала себе даже не вздрогнуть, но какое там… Кожа покрывается мурашками.

– Я к горкам, – изображая энтузиазм, сообщаю всем, но смотрю только на маму. Так спокойнее.

Она улыбается, кивает. Искренне радуется, ведь верит, что мне тут весело.

Ну а я, пользуясь возможностью, сбегаю.

На адреналине я не особо думала над выбором горки или о том, что в последний раз посещала аквапарки в детстве, где всё было куда скромнее. А сейчас… В общем, прихожу в себя уже сидящей на верхушке самой длинной и извилистой из всех горок, что тут есть. Изгибы у неё, конечно, те ещё… А ещё она сделана в виде трубы. То есть, если я нырну внутрь, так и не увижу свет до тех пор, пока в воду не плюхнусь.

А учитывая масштабы этой горки, это состоится нескоро. Даже думать страшно о том, каково будет там, не то чтобы попробовать…

Я бросаю взгляд на маму… Вернее, на то место, где она должна быть. Но её там нет. Они с Олегом куда-то отошли, да и Глеб не там.

Я растерянно обвожу глазами аквапарк, не успокаиваясь, пока не замечаю маму с Олегом у входа в бани. Вздыхаю, обречённо перевожу взгляд на горку перед собой… Может, слезть? Перед кем мне храбриться, да и зачем?

А где, интересно, Глеб?..

Ощущаю его взгляд даже прежде, чем вижу, что братец стоит где-то недалеко. Не знаю, когда там оказался, но явно недавно – до этого я не чувствовала, как смотрит.

Быстро отворачиваюсь. Не хватало ещё обращать на него внимания… И зачем продолжает там стоять, почему не уходит, почему глазеет? Догадался, что боюсь? Издевается, проверяет меня на прочность?