Смерть и любовь в академии темных сердец бесплатное чтение

Пожарская Анна
Смерть и любовь в академии темных сердец

Глава первая

– Когда я вошла в комнату, он был уже мертв! – Лара в сердцах стукнула кулаком по холодной залакированной поверхности стола и тут же испуганно притихла. Где-то в глубине привычно всколыхнулась магическая энергия и тут же пропала, оставляя после себя тянущую боль в груди. Сработал подавляющий всякие силы адастровый браслет.

Сидящий напротив блондин смерил Лару ледяным взглядом, и она почувствовала, как сердце замирает от страха. Снова захотелось расплакаться. Этот дознаватель совсем не походил на милашку, который допрашивал ее вчера. Тот шутил и улыбался, а блондин смотрел так, что хотелось испариться. Ларе казалось: он еле сдерживается, чтобы не ударить ее. Прикусила губу и побитой собакой опустила глаза. Лучше поумерить пыл, иначе и впрямь все закончится виселицей.

Мужчина хищно улыбнулся и поинтересовался густым бархатным баритоном. Равнодушно, холодно, так, будто заранее знал ответ.

– Тогда отчего вы не пожелали открыться, когда мы заглянули в вашу память?

Лара грустно усмехнулась. Можно подумать, сделай хранители все правильно, она могла бы помешать!

– Это вина вашего сотрудника, – вздохнула она. – Вы не сняли с меня адастровый браслет. При всем желании не могла бы ничем помочь.

– Возможно, – закивал дознаватель, а потом протянул руку, приподнял подбородок Лары и уставился ей в глаза. Так пристально и ядовито, будто убитый был его отцом. – Возможно, вы в сговоре с кем-то из наших. Рассказывайте!

Лара вздрогнула. Еще одно нелепое обвинение! На глазах выступили предательские слезы.

– Клянусь, не знаюсь ни с кем из ваших… – шмыгнула носом, но тут же попыталась взять себя в руки. Что толку взывать к пониманию, когда рядом такой монстр. У него нет цели докопаться до правды, а уж поберечь попавшееся на пути темное сердце – тем более.

Но блондин, казалось, смягчился, отпустил подбородок и даже выдавил из себя улыбку. Неожиданно приятную, почти соблазняющую, в общем, совсем неподходящую ситуации. Потом набрал воздуха в грудь и заговорил, четко и быстро, будто оглашая приговор.

– Ваше дело плохо, госпожа Нуини. Из всех подозреваемых вы больше остальных были заинтересованы в смерти господина Ферсалиса. Вы одна могли зайти в его комнату без предупреждения, и вам он, полагаю, доверял. Убили его с помощью заклинания, которым вы наверняка владеете, хоть и не сознаетесь открыто. Ко всему прочему вы отказались сотрудничать со следствием.

– Я не отказывалась! – выпалила Лара и поняла, что самообладание окончательно ей изменило. Из глаз полился настоящий поток.

– Ну хорошо, – согласился блондин. – Вы не смогли с нами сотрудничать. Учитывая ваши прошлые заслуги, – тут он ухмыльнулся, и Ларе захотелось выть в голос, – еще три года назад вас бы вздернули без лишних разговоров. Но сейчас обстановка вам благоволит, и мы вынуждены провести расследование по всем правилам.

– А где все это время буду я? – слабо поинтересовалась Лара и снова шмыгнула носом. Надежд провести последние дни на свободе почти не было, но не спросить она не могла.

– У вас очень влиятельные друзья, – подытожил дознаватель. Поднялся из-за стола, подошел к стоящему в углу шкафу из красного дерева и открыл ящик. Извлек оттуда кожаный браслет с большим зеленым камнем.

Сердце Лары забилось быстрее. Ясно как день, хранители договора вцепились в нее мертвой хваткой и вряд ли сами будут искать настоящего убийцу, просто потому что уверены в ее виновности. Но если ее выпустят хотя бы ненадолго, она попробует найти истинного преступника. Из камеры это будет сделать практически невозможно.

Блондин приблизился к Ларе, и она покорно протянула правую руку. Ту самую, на которой уже красовалось украшение из белого камня. Дознаватель закрепил над ним кожаный браслет.

– Любая попытка снять украшения трактуется как нарушение четвертого и шестьдесят третьего пунктов договора, – монотонно пробормотал он. – Вы обязаны явиться к хранителям по первому требованию в течение трех часов. Опоздание трактуется как нарушение четвертого пункта договора. Вам все понятно?

Лара кивнула. Куда уж понятнее! За неоднократное нарушение четвертого пункта договора магического и безмагического сообществ полагалась смерть.

– Я могу идти? – выдохнула она, еще не понимая, уже можно радоваться хотя бы временной свободе или еще рано?

– Да, – блондин снова расплылся в неподходящей случаю улыбке и, подхватив под локоть, подвел к двери. – Не рекомендуем вам резко менять место жительства.

– Мне, знаете ли, не до перемен, господин… – тут Лара запнулась, с ужасом понимая, что не запомнила имени злого дознавателя.

– Нортей, – подсказал мужчина. – Тартис Нортей.

– Непременно запомню… – бодро отрапортовала она и поспешила прочь из кабинета. Ноги подкашивались и кровь бешено стучала в висках, но сбежать отсюда хотелось так сильно, что Лара плюнула на самочувствие. Нащупала рукой стену, и, как в лабиринте, удерживаясь за нее, пошла к выходу из здания.

Беспокойное напряжение отпустило только в карете, по пути в академию, под защиту могучих грифонов. Лара забилась подальше в угол и дала волю слезам.

Кажется, проревела все два часа дороги. Страх и жалость к себе вытеснили здравые мысли. Ситуация казалась не просто безвыходной, она обещала испоганить даже последние дни на свободе. Из-за волнения магия темного сердца так и норовила выйти из-под контроля, а на каждую попытку подавляющий силу браслет отвечал такой болью, что впору было побаиваться собственного дара.

Лара мучилась от безысходности, от невозможности применить силу и от непрекращающихся ответных ударов артефактов. Напоминала себе затравленное животное. Оно еще задирало лапы и скалило зубы, но отлично осознавало: бой проигран и самым простым решением будет сдаться. По-хорошему следовало бы взять себя в руки, но здесь, в тесной душной карете, у Билар Нуини ничего, кроме слез, не получалось.

Вышла на улицу у западных ворот академии. Все равно защитная магия не позволит ехать быстро, а ей, Ларе, полезно будет проветрить голову после недельного сидения взаперти. Окружающий главное здание сад успел переодеться в веселые осенние одежды и навевал мысли о предстоящем празднике. Лара вдохнула знакомый запах прелых листьев, подставила веснушчатое лицо солнцу и невольно улыбнулась. А потом на нее снова накатили воспоминания, и на глаза навернулись слезы. Вдохнула поглубже и запретила себе плакать, в конце концов, завтра наверняка заставят читать лекции, и красные глаза вовсе не укрепят ее авторитет среди студентов. Махнула рукой: нашла о чем думать, – но все-таки вытерла слезы. На них тоже требовались силы, а их и так осталось немного.

На крыльце главного входа в небесно-голубой особняк академии, прямо под статуями самых воинственно настроенных грифонов, стояла женщина. Лара прищурилась, пытаясь разглядеть, кто перед ней. Силуэт казался знакомым, но лица с такого расстояния было не разглядеть. Сказывалась неделя без отвара для глаз. Женщина, похоже, поняла, в чем дело и, помахав рукой, двинулась Ларе навстречу.

А спустя несколько мгновений, разглядев, наконец, идеальную прическу и ясные глаза своей подруги Меры, Лара тоже ускорила шаг. Ровно для того, чтобы через минуту оказаться в ее объятиях. Нос обожгло смесью ароматов ландыша и сушеных розовых лепестков, а Лара прикрыла глаза от охватившего на миг спокойствия. Старалась не сходиться с кем-то, кроме темных сердец, но Мера, которая и вовсе не была магом, за четыре года знакомства стала настолько близка, что казалась родной.

– Как ты? – прошептала она, когда приветственные объятья и поцелуи закончились. – Что хранители с тобой сотворили?

– Ничего особенно, – пожала плечами Лара и, прихватив Меру под руку, осторожно потопала в сторону входа. – Нацепили адастровый браслет и браслет с зеленым цавором,– поймала взгляд подруги и поняла, что та не знает назначение последнего камня. Еще бы! Цавор создали хранители договора, и обычные люди о нем и не слышали. Поспешила пояснить. – Этот амулет, чтобы знать, где я нахожусь. Но хоть отпустили, уже хорошо.

А потом припомнила фразу дознавателя о влиятельных друзьях и пристально посмотрела на Меру.

– Только не говори, что ты из-за меня написала младшему принцу…

Таких жертв от подруги совершенно не хотелось! Когда-то Мера и его высочество были любовниками, но вот расстались не очень-то хорошо.

– Что ты, – отмахнулась подруга. – Я до сих пор боюсь Тейора как огня. Написала королю. Просила о справедливом и честном расследовании. Осторожно напомнила, что его старший внук и наследник недавно тоже открыл в себе дар темного сердца.

– Великий Нориаль! Мера!

– Не волнуйся, я никогда не просила его о помощи прежде, а на один раз, думаю, имею полное право. Его величество мудр и добр, не думаю, что он увидит злой умысел в желании помочь.

– Не знаю, как и благодарить тебя… – выдохнула Лара, прекрасно понимая, чего стоит такая просьба. Мера рассказывала, что король всегда благоволил ей, но переходить грань было чревато.

– Назовешь дочь в мою честь, – усмехнулась подруга. А потом притянула ее к себе и прошептала заговорщически:– Не знаю, как будет с расследованием, но по договору оно не может длиться дольше трех месяцев. Это плохо. За три месяца мы можем не найти настоящего преступника. Я посоветовалась со знающими людьми, и они все как один рекомендуют тебе забеременеть.

– Зачем? – хмыкнула Лара, с обреченным спокойствием осознавая, что три месяца – это очень маленький срок. – Оставить в этом мире после себя хоть что-то?

– Да нет же… Даже если тебя не оправдают, тебе дадут отсрочку до родов. А там как пойдет. Девять месяцев – не три.

Лара остановилась и с укором взглянула на Меру. Издеваться та, что ли, вздумала? И так на душе будто тяжеленный камень висит, а тут шутки про детей. Знает же все…

– Как ты себе это представляешь? У меня неделю назад убили жениха. От кого я должна родить ребенка? И что я с ним буду делать, если меня все-таки оправдают? У меня и на себя-то едва денег хватает…

– Мертвым деньги не нужны совсем, – отрезала Мера и тоже прошила ее взглядом. – Ты же не хочешь, чтобы через три месяца тебя казнили за убийство, которого ты не совершала?

Лара поежилась. Как ни крути, а подруга была права. Хранители договора не станут искать другого подозреваемого, их вполне устраивает убийца – темное сердце. Вздохнула и потерла лицо. План казался бредовым, а учитывая отношения Лары с противоположным полом, бредовым вдвойне.

– Я общаюсь только с темными сердцами, а с ними, сама понимаешь, ребенка не сделаешь, – прошептала она, еще не до конца веря, что рассматривает авантюру всерьез. – Где я возьму кого-то еще?

– Прошерстим моих знакомых, выберем кого поприятнее, и в бой, – неуверенно улыбнулась Мера. Она, похоже, тоже не очень понимала, как действовать.

Лара еле сдержала стон. Так глупо еще никогда себя не чувствовала.

– Пойдем напою тебя чаем, – подытожила она, прихватывая подругу под руку. – А о детях подумаем завтра.

Мера понимающе кивнула и покорно потопала к крыльцу.

Внутри здания мало что изменилось за неделю. Те же давно знакомые полутемные коридоры с высокими потолками, тот же родной запах сушеных розовых лепестков. Та же широкая просторная лестница в главном холле. Лара улыбнулась. Все-таки приятно быть дома! Даже без магии.

На третьем этаже попался красавчик-студент, он дежурно кивнул и помчался по своим делам. Лара ответила тем же, только пошла вверх по лестнице, а не вниз. Видела этого юношу один раз, две недели назад он перевелся из Северной академии, но отлично его запомнила. Давно не встречала мужчин с такой эффектной внешностью. Головой понимала, что перед ней мальчишка-второкурсник, но глядя на него, только и думала, что о непристойностях. Мера, казалось, угадала ее мысли и улыбнулась.

– Он темное сердце, – вздохнула она, видимо, намекая, что, как ни старайся, ребенка с ним не выйдет.

Лара усмехнулась. Неужели ее интерес так заметен?

– Зелень… Второкурсник… Я бы попыталась, но боюсь, его родители настучат мне по рыжей башке и будут правы.

Мера рассмеялась.

– Думаю, ты старше всего-то лет на пять, ему не меньше девятнадцати.

– Некоторые мальчики страшно ранимы в таком возрасте, – подмигнула Лара, им с подругой нравилось играть в циничных злодеек. На деле и она, и Мера особой прытью не отличались, но поговорить-то никто не запрещал. – Я воспользуюсь и брошу, а он так и будет влачить жалкое существование одиночки.

– Иди к себе, роковая женщина, – хихикнула Мера и подмигнула, – а я загляну в нашу с Зилом комнату, прихвачу гостинчик.

И свернула в противоположную часть преподавательского этажа. Лара вздохнула и поспешила к своей спальне. Сейчас увидит Кики! Если и волновалась о ком-то там, у хранителей договора, то о своей птичке. Знала, что смотритель академии может войти в любую комнату и точно подкармливает птаху, но все равно переживала. Наверное, потом, когда ее вздернут за убийство, придется отдать Кики Мере: мертвым не нужны не только деньги, но и пернатые амулеты. Снова вздохнула и толкнула дверь. Защитная магия пропустила без труда.

Серо-желтая, похожая на канарейку птица встретила задорным чириканьем. Лара улыбнулась. Сейчас прыгающий по клетке пернатый друг напоминал собачонку, которая виляет хвостиком, приветствуя хозяина.

– Здравствуй, красавчик, – проворковала Лара и выпустила птичку на волю. Кики привычно уселся на ее плечо и немного больно хватил за ухо. Лара осторожно погладила пернатую голову пальцем и сразу же одернула руку. Кики страшно любил кусаться. – Веди себя хорошо!

Залезла в шкаф, достала оттуда коробку с сушеными розовыми лепестками и насыпала в кормушку. Кики отвлекся от хозяйки и занялся лакомством.

– Я тоже скучала, – улыбнулась Лара, отмечая, что талисман, как всегда, рад лакомству больше, чей ей.

Снова почувствовала, как где-то внутри всколыхнулась магия и пропала без боли. Рядом с птицей было немного легче.

Постучались в дверь, и тут же вошла Мера с подносом всякой всячины. Лара посмотрела на нее с благодарностью: оставаться одной сейчас совсем не хотелось.

– Там, похоже, приехали хранители договора, – сообщила подруга тоном заправского шпиона. – Разгружают вещи у входа.

Пристроила поднос на письменном столе и принялась выкладывать его содержимое. Поставила рядом два серебряных кубка, пристроила пару вилок, бутылку красного вина, большую тарелку с ломтиками козьего сыра и тонко порезанной свинины.

– Я так понимаю, до чая дойдет нескоро, – ухмыльнулась Лара и взъерошила свою немного отросшую шевелюру. Как раз собиралась привести себя в порядок в день ареста, но не успела.

– Может и вообще не дойти, – подмигнула Мера. Легко откупорила бутылку и разлила вино. В комнате запахло черной смородиной, и даже Кики отвлекся от розовых лепестков и пристально уставился на гостью. Потом сообразил, что у той нет ничего вкусного, и вернулся к кормушке. А Мера продолжила:– Нам надо подумать, кому нужна была смерть твоего Фанда Ферсалиса. Чтобы найти знающего помощника…

– Мера, мне нечем будет ему заплатить, – покачала головой Лара.

Подруга протянула ей кубок.

– Пей и не думай о деньгах. Зил заплатит, а ты, если останешься жива, будешь отдавать маленькими суммами раз в месяц. Если очень попросишь, то с процентами, – пригубила вина и состроила гримасу. – Разобраться бы, в какую передрягу ты попала.

– Понятия не имею, – Лара тоже отпила из кубка и прикрыла глаза от удовольствия. Магреи оба – и Мера, и Зил – знали толк и в еде, и в выпивке. – Он и так-то всегда был скрытен, а последний месяц мы, знаешь ли, почти не общались. Собирались расставаться. Та ночь должна была стать прощальной.

– Почему? – нахмурилась подруга. – Мне казалось, Фанд серьезно увлечен тобой.

– Он вроде как задумал жениться на богатой невесте. Постоянно нес какую-то чушь в оправдание. А мне, сама понимаешь, совсем не хотелось быть третьей в чужой постели, – тяжело проглотила застрявший в горле ком. – У меня уже было нечто подобное… Закончилось, прямо скажу, не очень.

Мера оперативно обновила вино в кубках и вилкой потянулась к мясу.

– У него были денежные трудности?

– Вроде нет, – Лара тоже взялась за еду. Напиваться сразу в ее планы не входило. Прожевала тающий во рту кусочек бекона и подмигнула подруге. Вино делало свое дело: и в теле, и в мыслях появилась приятная легкость. Завтра наверняка будет болеть голова, а сегодня все это было очень кстати.

– Чувствую, так мы далеко не продвинемся, – вздохнула Мера. – Ты спала с ним три года! Неужели ничего не можешь вспомнить?

– А что вспоминать? – нахмурилась Лара. – Прогулки под луной? Постельные упражнения? Подарки? Задушевных разговоров мы не вели. Знаешь же, для меня эта связь скорее была средством забыть Панту. Он не делился, а я не задавала лишних вопросов, потому что было плевать.

Опустошила кубок и снова подавила подступающие слезы. Когда же все это закончится? Не знала, какой жизни хочется, но уж точно не той, в которой все наваливается кучей и совершенно не понимаешь, куда бежать.

– Тогда, я знаю, с кого тебе стоит начать разгульную жизнь, – мягко улыбнулась Мера. – С дознавателей. Будешь с ними ласковой, заодно и расспросишь об обстоятельствах дела. Лучше них никто не знает. Потом, они наверняка обычные маги, не темные сердца, значит, от кого-то из них будет польза и с ребенком.

Лара театрально вздрогнула и подняла руки, будто защищаясь от удара.

– Скажешь тоже… Давай лучше добьем бутылку. А про разгул завтра поговорим.

– Я бы на твоем месте не отметала бы этот вариант, – Мера разлила остатки вина по кубкам, и Лара поспешила сделать несколько глотков. Хотелось, чтобы голова просто перестала работать и терзавшие мысли канули в бездну небытия.

Собралась было отпустить Мере какую-нибудь колкость, но в дверь постучали. Настойчиво, уверенно и громко.

– Госпожа Нуини, вы дома? – поинтересовался из коридора бархатный баритон.

Ларе захотелось завыть. Она еще не успела забыть этот голос.

Глава вторая

Лара вздохнула и потопала к двери. Не стала бы открывать, но испытывать судьбу было страшно. Пока с нее не сняли обвинения, провоцировать дознавателей на скандал не стоило. Щелкнула замком и приоткрыла дверь.

– Что вам нужно? – поинтересовалась тоном недовольного сторожа.

– Ждем вас через час в кабинете ректора, – улыбнулся Тартис. – Может, на месте припомните что-то дельное… Это в ваших интересах…

– Хорошо, – Лара хлопнула дверью, обернулась к Мере и покачала головой. – Похоже, эти гады даже отдохнуть спокойно не дадут.

Прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Снова захотелось разреветься. Мера встала из-за стола и приблизилась к подруге.

– Пойду приберусь в комнате. Зил приедет ночью, а он не любит беспорядок. Приходи, как выпустят, поболтаем еще, – улыбнулась и осторожно обняла Лару, погружая в весенний запах ландышей. – Завтра у него начнутся лекции, так что у нас будет полно времени.

Лара кивнула. Муж Меры Зилант читал здесь лекции по месяцу два раза в год. На это время Магреи переселялись в его профессорскую комнату в академии. Пару раз в неделю Мера ездила в столицу по делам своей ювелирной мастерской, но все остальные дни была относительно свободна, и они с Ларой частенько болтали за чашечкой чая между лекциями.

Закрыла за подругой дверь и направилась в ванную. За неделю сидения у хранителей договора помыться по-человечески так и не удалось. Дома, правда, тоже все оказалось не радужно: Лара всегда любила воду погорячее, а без магии она не подогревалась, но мерзнуть было лучше, чем ходить немытой вообще. Включила душ, скинула одежду и окунулась под едва теплые струи. Сейчас смоет с тела страх, усталость и грязь и станет легче.

Привела себя в порядок, надела длинное, будничное, похожее на большой серый балахон платье с запахом, нырнула босыми ногами в туфли и направилась в кабинет убитого жениха. Понятия не имела, почему дознаватели хотят видеть ее именно там, труп нашли в его спальне, но спорить просто не было сил.

После разговора с Тартисом поест как человек, отметится у смотрителя, чтобы тот включил ее в расписание, погуляет с Мерой, выспится в своей кровати, а потом подумает, что делать дальше. Сейчас и на душе муторно, и страшно мешает хмель. Казалось, от купания вино в крови только разгулялось, и Лара чувствовала себя немного не в своей тарелке.

В кабинете ректора привычно пахло сандалом и любимыми сигарами жениха. Даже открытое окно не помогало изгнать знакомый дух. Лара усмехнулась. Скоро назначат нового начальника и от прежнего не останется и следа. Но это потом… А пока еще здесь хозяйничает Фанд Ферсалис, несмотря на то, что его тело предали земле вчера. Поежилась – из открытого окна веяло осенним ветерком – и остановилась в двух шагах от стола.

Тартис отодвинул ректорское кресло и копался в огромном, чуть меньше человеческого роста, сейфе, расположенном сразу за столом. По очереди доставал пыльные пухлые папки, бегло проглядывал их содержимое, выкладывал на полированную поверхность и снова нырял в недра прожорливого гиганта. Сейчас дознаватель казался скорее сосредоточенным, чем злым. Ни дать ни взять обычный конторский клерк. Он заметил гостью и, не отрываясь от своего занятия, пробурчал:

– Заприте, пожалуйста, дверь, – и, вероятно, почувствовав смущение Лары, потому как глаз от бумаг он не оторвал, поспешил пояснить: – Мой напарник уехал в столицу, а никому другому знать содержания нашего разговора не нужно.

Лара послушно подошла к входу и повернула замок. Вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Оставаться один на один с дознавателем было волнительно. Кто знает, что взбредет в голову этому белобрысому злюке?

Мужчина хмыкнул и извлек из сейфа женские кружевные панталоны. Короткие, почти прозрачные, с игривыми оборками. Лара нахмурилась. Кольнула нехорошая мысль о неверности жениха. Впрочем, учитывая обстоятельства, этого следовало ожидать.

– Не ваши? – ни капли не смущаясь, поинтересовался дознаватель и прошил ее взглядом. Взял панталоны обеими руками и, расправив, помахал в воздухе.

Лара тяжело проглотила застрявший в горле ком. Конечно, не ее! Эти явно стоят целое состояние, а у нее хватает денег только на еду.

– Вдруг развлекались здесь и забыли, – Тартис, кажется, понял всю плачевность ситуации и исправлялся, как умел. – Или господин Ферсалис собирался сделать вам подарок, но не успел.

Кинул панталоны на стол и опять уставился Ларе в глаза, давая понять, что ожидает пояснений.

– Фанд не дарил мне дорогих подарков, – она опустила взгляд. Почему ее снова заставляют повторять это? Все уже рассказывала напарнику Тартиса.

– Да-да, я помню, – усмехнулся дознаватель. – Вы помогаете родне и вечно без денег, но девушка щепетильная и не хотели жить за счет любовника. Теперь, когда понимаете, что тратились не только на вас, точнее, на вас-то как раз не тратились, не хотите ничего добавить к рассказу?

– А что вы хотите услышать? – нахмурилась Лара, совершенно не понимая, к чему он клонит. Она должна обидеться на жениха и рассказать какие-то его тайны? С радостью бы, но не знает ни одной. – Здесь мы не развлекались, – добавила она запальчиво. Может, если дойдет до таких щекотливых моментов, дознаватель засмущается и сменит тему. – Я всегда хотела, но Фанд говорил, что это почти святое место и осквернять его ни к чему.

Тартис рассмеялся. Раскатисто и искренне, будто Лара ребенок и сморозила несусветную глупость. Обогнул стол и приблизился к ней. Ровно так, как утром в своем кабинете, схватил ее за подбородок, заставил посмотреть на себя снизу вверх, облизнулся и прошептал шершаво, но пробирающе вкрадчиво:

– Будь мы в иных обстоятельствах, я бы предложил вам осуществить давнюю мечту.

Лара поймала его взгляд и почувствовала себя кроликом, который угодил в логово удава. А потом в голову пришла очередная шальная мысль, и все существо охватила злость. Что, если происходящее лишь умелая инсценировка, чтобы разбудить в ней ревность и заставить рассказать что-то важное? Руки сжались в кулаки. В конце концов, она не бездушная кукла, чтобы так легко играть с ее чувствами, а Фанд хоть и не был идеальным, но не заслужил ни клеветы, ни наговора.

Высвободила подбородок и криво улыбнулась.

– А сейчас вы, стало быть, боитесь? Осуществлять мечты… – заметила ехидно и подмигнула. Хотелось, чтобы этот самодовольный индюк сдулся и подрастерял норов и спесь.

– Ни капли, – ухмыльнулся он и в ледяных глазах промелькнул шальной огонек.

Лара усмехнулась, сейчас впервые с момента знакомства он походил на обычного человека, а не на равнодушный винтик системы.

– Просто вы, похоже, пьяны и очень расстроены, – продолжил Тартис как ни в чем не бывало. – Не самая лучшая основа для исполнения давних желаний. Не оцените перепавшего счастья.

Настала очередь Лары смеяться. Это этот-то белобрысый счастье? Хмыкнула и в который раз за сегодня посмотрела в его голубые глаза. Облизнула губы, предвкушая обиду Тартиса на грядущую колкость, и снова подмигнула.

– Опытному мужчине все равно, где и при каких обстоятельствах порадовать женщину. А отговорки для зеленых юнцов и неумех.

– Обожаю острые язычки, – прошептал Тартис, – они проникают в такие места, которые даже и не снились.

Лара только собралась состроить гримасу, когда дознаватель ловко ухватил ее за шею и, сделав полшага, смял ее губы поцелуем. Каким-то чересчур уверенным, даже надменным, но очень нежным. Опешила от его напора. Застыла, не понимая, как поступить дальше. Тартис по-хозяйски прижал к себе, и, не переставая целовать, огладил ее спину и бедра.

– Даже под такой жестокой пыткой я ничего не выдам, – прошептала Лара, когда он отвлекся от ее губ и занялся шеей, – просто не знаю, что вы хотите услышать.

Он усмехнулся и снова вернулся к губам. На этот раз его поцелуй был дразнящим, невесомым и страшно приятным. Лара прикрыла глаза. Понятия не имела, зачем Тартис это делает, но останавливать его не хотелось. Хмель окончательно ударил в голову, и Лара сдалась: обняла мужчину и осторожно ответила на поцелуй.

Воодушевившись ее реакцией, дознаватель усилил натиск, плотнее прижал к себе, жадно лаская не только губами, но и языком. Ларе стало нечем дышать: от захватившей тело нежности и легкого, пока еще едва ощутимого желания. Тартис не останавливался, с упорством любопытного исследователя терзал ее тело, заставляя окончательно раствориться в этой странной, невесть откуда взявшейся страсти.

Готова была на все, когда он усадил ее на широкий подоконник и потянул вверх юбку. Избавил от лишней одежды, а после вторгся на территорию Лары с той же уносящей разум настойчивой нежностью. Хотелось кричать. Каждый поцелуй горел на теле зияющей раной наслаждения, каждое прикосновение отдавалось сладким послевкусием, каждый удар чужой твердой плоти отнимал дыхание и заставлял тело замирать в предвкушении грядущего удовольствия. Откинула голову, подставляя жарким лобзаниям шею, и позволила себе застонать. Плевать, если кто-то услышит, пусть думают, что хранители договора пытают подозреваемых.

Показалось, сердце остановило бег, когда низ живота сжался в томительном напряжении, а после по телу разбежалось пульсирующее тепло. Будто накрыло мягкой паутиной. Еще плохо соображая, посмотрела на Тартиса, на его затуманенные страстью глаза и сосредоточенно нахмуренный лоб. Осторожно погладила дознавателя по голове и прикусила левое ухо. Мужчина охнул и ускорился, снова погружая в омут томительной неги.

Погладила еще раз, когда все закончилось, когда Тартис принялся неспешно и обстоятельно целовать ее щеки и лоб. Чувствовала себя странно: с этим мужчиной их ничего не связывало, она почти его не знала, но в его объятьях оказалось так хорошо, что захватывало дух. Не верила, что так бывает, винила в происходящем хмель и пережитое за последнюю неделю.

– Было весьма опрометчиво дразнить меня, госпожа Нуини, – промурлыкал Тартис между поцелуями. – Все равно бы не смогли отказать…

– Это еще почему? – удивилась Лара. Не понимала, сердиться на дознавателя за его самодовольство или нет. Впрочем, было бы забавно ругаться с мужчиной, который еще не натянул штаны после горячих упражнений.

Тартис нежно погладил ее щеку и встревожено заглянул в глаза. А потом, будто сообразив что-то, усмехнулся и покачал головой.

– Я дурак! – сообщил он так, словно это был секрет бессмертия, не меньше. – Забыл про адастровый браслет. Вы же не чувствуете магии!

Лара нахмурилась. Коробило обращение на «вы», из-за него хотелось встать с подоконника и натянуть хотя бы панталоны, а внезапные странные озарения и вовсе раздражали. Охватывало ощущение, что допрос и не думал прекращаться, просто дознаватель сменил методы получения показаний.

– Можно ближе к делу, господин Нортей?

Она спрыгнула на пол, дотянулась до валяющегося неподалеку белья и принялась натягивать недостающие части туалета.

– Можно, – кивнул он и ловко вернул на место штаны. Улыбнулся как-то странно ласково и осторожно обнял Лару за плечи. Облизнулся и уставился в глаза: – Я ваш созвучный.

Тряхнула головой и недоверчиво нахмурилась. Он понимает, о чем говорит? Или она ослышалась?

– Ваши ощущения блокирует адастровый браслет, – Тартис бегло поцеловал ее в нос. – Но я-то все превосходно чувствую, – он улыбнулся так мечтательно, что Лара невольно ответила улыбкой, а мужчина продолжил как ни в чем не бывало. – Каждую попытку вашей магии прорваться наружу, каждый миг вашего присутствия рядом. Просто не мог отказаться, когда выпал шанс взять вас… Не верю, что это будет лучшая связь в моей жизни, но вышло все неплохо.

Лара улыбнулась. Очень даже неплохо. С другой стороны, если он действительно созвучный, постель с ним не только идеальна, но и добавляет магических сил.

– Я надеюсь, это был ваш первый раз? – прищурилась она, шутливо намекая на расхожее мнение, что самая полезная связь «созвучный – темное сердце» выходит, когда маг получает невинного партнера.

– А что, это было так заметно? – будто наивный юноша, поинтересовался дознаватель, а потом рассмеялся в голос. – Жаль огорчать вас, – продолжил он после с деланной грустью, – но это был даже не второй.

– Значит, третий, – ухмыльнулась Лара и подмигнула. Перешла на преподавательский тон: – В вас есть потенциал. Поработайте над собой еще и приходите.

Он отступил на шаг и смерил ее покровительственным взглядом, будто давая понять, что с ним не пройдут эти детские шутки.

– Я свободный мужчина без каких-либо обязательств. Если вдруг вы решите еще раз опробовать в деле связь «созвучный – темное сердце», я к вашим услугам, – усмехнулся он. – По понятным причинам нам стоит оставить связь втайне, но не думаю, что это большое неудобство.

– Дайте угадаю, – скривилась Лара, происходящее начало напоминать сцену в дешевом театре.– Вы планируете иметь меня каждый допрос? Хитро. Без ухаживаний и задушевных разговоров, просто связь «созвучный – темное сердце» в действии… Удобно, но не пойдет.

Поймала его взгляд и облизнула губы. Воспользовалась единственным, чем владела из всего арсенала соблазнения.

– Я бы согласилась… Наверное… Если бы хотя бы во время допросов вы снимали с меня браслет.

– Исключено… – он скрестил руки на груди и покачал головой.

– Жаль, – пожала плечами Лара. – Могу идти?

– Да, – Тартис улыбнулся. – Если что-то вспомните, заглядывайте. Всю следующую неделю я точно здесь. Занимаюсь сбором улик.

– Хорошо, – кивнула Лара и поспешила к выходу. Произошедшее оставило больше вопросов, чем ответов, и ей страшно хотелось побыть одной. Разобраться, что случилось и как действовать дальше.

В пахнущем сушеными розовыми лепестками коридоре отчего-то вспомнился Панту. Жених, который сначала бросил ее из-за созвучной, а после терзал своими бесконечными метаниями. Пел о любви ей, потом возвращался к другой, а следом снова прибегал и просил прощения. Долго разбирался и слишком поздно понял, с кем хочет быть… Те дни Лара ревела в подушку и гадала, как это – быть с созвучным? Неужели настолько сладко, что можно бросить все, презреть прошлое и предать мечты? Сейчас, уходя от Тартиса, точно знала – нет. Возможно, все дело действительно было в адастровом браслете, но тех прелестей, о которых рассказывал Панту, она не почувствовала. Не было ни прилива сил, ни гармонии энергий, ни единства душ. Одна холодная досада и пустота, как после неплохой, но одноразовой связи.

Добрела до лестницы и собралась подняться к себе. Вымоется еще раз, помедитирует немного как сможет, а следом заглянет к Мере, и они сходят в ближайший городок поужинать. Отчего-то оставаться в четырех стенах не хотелось. Казалось, надо пользоваться моментом, пока еще может выйти куда-то без присмотра хранителей договора.

– Профессор Нуини, – окликнул ее приятный голос, и Лара обернулась.

На лестнице стоял тот самый красавчик-второкурсник из Северной академии. Профессор залюбовалась им. У парня были темные, смотрящие в душу глаза, слегка припухлые губы, прямой нос и волевой подбородок. Но что особенно нравилось, так это фигура: широкие плечи, сильные руки и поджарые ягодицы уносили покой одним лишь видом. А красавчик-то пока был в одежде…

– Чем могу помочь? – она прищурилась, вспоминая фамилию.

– Мадригаль Пурлей, – подсказал студент. И дождавшись, пока Лара кивнет, продолжил: – Мне нужна помощь с птицей. Родители подарили серого птенца, но у меня не получается наладить связь с ним.

Лара мягко улыбнулась. Серые птахи выдерживали большие колебания энергии мага, но наладить связь с ними без опыта было почти невозможно. Неудивительно, что красавчик не справился.

– У меня сейчас нет магии, – неловко улыбнулась она, задирая руку и демонстрируя браслеты. – Но помочь попробую. Будете моими глазами, ушами и подручным чародеем, – взъерошила рыжую шевелюру и подмигнула: – Вы же со второго курса? Если не ошибаюсь, завтра утром у вас моя лекция. Приходите на полчасика пораньше и приносите птаху, попробуем с ней подружиться.

– Огромное спасибо! – красавчик лучезарно улыбнулся, и Лара мысленно обозвала себя глупой старушкой, которая заглядывается на неокрепший молодняк.

Кивнула и продолжила путь. Не мешало бы наведаться и к птичкам, заняться непосредственными обязанностями. Вряд ли, конечно, они голодают без нее, как-никак птахи – это имущество академии и кто-то должен за ними ухаживать, но, возможно, они скучают и обрадуются ее приходу.

Махнула рукой. Все завтра. Сегодня помывка, ужин с Мерой и целительное ничегонеделанье и ниочемнедуманье.

Глава третья

– Поверь мне, даже когда ты не делишься магией, – назидательно затянула Мера, – ему рядом с тобой хочется петь от счастья. Мне всегда было хорошо с Зилом.

– Ты не сравнивай, – ухмыльнулась Лара. – Вы любите друг друга, а меня так, попользовали разок.

Мера поморщилась и покачала головой, Билар вздохнула и уставилась в окно. В версию подруги не верилось, но спорить не хотелось. Тем более Мера о созвучии знала не понаслышке. Они с Зилантом были идеальной парой: маг темное сердце и его созвучная. Да, не обошлось без нюансов: Мера и досталась мужу не девственницей, а потом и вовсе потеряла чувствительность к магии, но какое-то время связь существовала. И как она работает, подруга прекрасно знала. Причем как раз с немагической стороны.

Лара усмехнулась: если и дальше пойдет такими темпами, она тоже о многом узнает с немагической стороны. Адастровый браслет мешал творить даже элементарное и уже привычно доставлял неудобства. Сегодня вместо того чтобы прогуляться после ужина от города до академии, им с Мерой пришлось нанять карету: Лара не могла зажечь огни, а блуждать в полутьме не хотелось.

– Даже твое приближение одаряет его волной тепла и радости, – не унималась Мера, – думаю, этим надо воспользоваться… Ну или хотя бы попытаться…

– Послушай, – не отрывая взгляда от проплывающих за окном деревьев, возразила Лара. Они напоминали ей голодных монстров то ли из-за сумерек, то ли из-за плохого настроения, – может, в случае мужчин и женщин это действует по-разному? Не заметила я особых восторгов, – улыбнулась и взъерошила шевелюру: – Мне бы очень пригодился дознаватель с болезненной ко мне привязанностью…

– Это в обе стороны действует, – Мера спустила с небес на землю. – В привязанности увязают все участники.

– Шутишь? – Лара оторвалась от окна и уставилась на подругу. – Он еще может привыкнуть, скажем, к удовольствиям в постели, но я-то точно не смогу. Мое сердце давно занято Панту и вряд ли здесь что-то можно исправить…

– В Панту все идеально, кроме одного: он давно мертв.

– Сегодня ты ужасно строга к моим иллюзиям, – подытожила Лара и выдавила улыбку.

– Боюсь за тебя и не знаю, чем помочь, – пожала плечами Мера. В слабом свете дорожных фонарей она казалась растерянной. – Когда дело касается хранителей договора, не знаешь, с какой стороны подступиться. Поэтому и предлагаю использовать все пути.

– Постель белобрысого самодовольного созвучного не самый лучший вариант, – вздохнула Лара и снова посмотрела в окно. – Последнее, чего я хочу, – это забеременеть от него,– и тут же поспешила предупредить возможные увещевания: – понимаю, что ребенок нужен, но не от этого же недоразумения…

Мера сверкнула белоснежной улыбкой.

– Если дело только в этом, могу отдать тебе мои порошки от беременности, они давно лежат без дела. Там где-то на пару месяцев. Вдруг нескольких раз хватит, чтобы наш созвучный дознаватель сошел с ума от любви и нашел настоящего убийцу? Подумай…

– Подумаю, – усмехнулась Лара и покачала головой. Все-таки Мера была удивительной женщиной, всегда боролась до конца. Ларе было проще отступить, затаиться, переждать и подумать. Мера шла вперед, даже когда не знала, правильный ли выбрала путь.

Вышли из кареты около сада академии. Здесь уютно горели огни и даже ветерок казался теплее, чем в городе. Лара улыбнулась: как хорошо вернуться домой! За восемь лет пребывания тут привыкла и к благоухающему по весне саду, и к воинственным грифонам по периметру крыши особняка, и к ненужно-пафосному главному входу. Здесь каждая мелочь была родной. Приходили и уходили студенты, менялись преподаватели, суетилась жизнь вокруг, а у темных сердец все казалось нерушимым и устойчивым. Надежным, как вечный покой.

– Если что, порошки у меня здесь, – как бы невзначай заметила Мера, когда они собрались расходиться по разным концам коридора. – Привезли сюда и не забрали…

– Бывает, – Лара расцеловала подругу на прощанье. – Иногда кажется, что-то нужно больше жизни, а проходит время, и ты удивляешься, чего это так завелся.

Мера махнула рукой, подмигнула и направилась к своей двери. Вероятно, Зилант уже приехал, и она спешила к мужу.

Лара улыбнулась и потопала к себе. Ни секунды не сомневалась, что порошки у подруги в академии, где она бывает крайне редко. Вряд ли у супругов Магреев вообще дошло до их использования. Мера всегда хотела ребенка, а Зилант, как всякое темное сердце, просто не привык думать о последствиях.

Природа, одаряя универсальной магической силой, взамен отнимала многие из обыкновенных радостей. Например, возможность иметь детей. Темные сердца не только не могли зачать с себе подобными, но и со всеми прочими зачинали с большим трудом. Дети были скорее еще одним подарком судьбы, чем событием, которого надо опасаться, если весело проводишь время в постели. Случались, конечно, исключения, но они только подтверждали правило.

Привычно толкнула дверь своей спальни и вошла. Прежде чем за спиной хлопнуло и зажглись магические огни, чьи-то крепкие руки до боли сжали плечи, и Лару почти впечатало лицом в стену.

– Что вам нужно? – прошептала она, пытаясь повернуть голову и не поцарапаться. Хотелось понять, кто пожаловал.

Вместо ответа ее вдавили в стену так, что стало не вдохнуть. Лара прикрыла глаза и привычно потянулась к силе. Волна внутри всколыхнулась, но адастровый браслет тут же подавил ее. Магия не ответила. Зато тело отозвалось болью, действие побрякушки не прошло даром.

Человек за спиной прижался к Ларе, фиксируя ее, не позволяя отклониться от холодного камня. Зажал ей рот одной большой шершавой ладонью, а другой пробежался по шее и, нащупав там цепочки с украшениями, рванул их с неестественным, почти звериным остервенением. Лара вскрикнула: стальная нить плетения содрала кожу. Дернулась, пытаясь высвободиться, но тщетно.

– Не ори, не услышат… – прошелестели над ухом. – Зато я запросто сверну рыжую головешку.

Нахмурилась. Голос был незнакомым. А потом краем уха уловила атакующее заклинание. Гость пожаловал не один? Рванулась прочь от стены. Поздно! Тело прошило новой порцией боли, и все вокруг заплясало в черном танце магического забытья.

Очнулась от резкой вони: кто-то поддерживал ее голову и пихал в нос тряпку, смоченную кошачьим секретом, не меньше. Открыла глаза. Поймала встревоженный взгляд дознавателя. Отчего-то даже не удивилась, что здесь именно он!

– Я думал, придется бежать за целителями, – ухмыляясь, поделился Тартис. Осторожно убрал руку и уложил голову Лары на подушку. – Воды?

– Достаточно будет, если уберете свою вонючую тряпку, – проворчала хозяйка комнаты, с трудом соображая, что же все-таки произошло. И как она, во имя всех пернатых, оказалась на кровати… И зачем он уселся рядом… Тяжело сглотнула и поинтересовалась: – Что случилось?

– С радостью услышал бы вашу версию, – дознаватель поднялся на ноги, подошел к прикроватной тумбе, положил на нее источник вони и откупорил небольшую, с пол-ладони, склянку с синей жидкостью. Смочил ею очередную тряпочку и потянулся к Лариной шее. – Надо обработать. Может воспалиться.

Лара нахмурилась и покачала головой.

– Никаких вольностей, пока не объясните, как оказались тут! И как обхитрили защитную магию. И вообще, еще раз подойдете, я просто закричу.

Тартис будто не услышал ее слов. Спокойно уселся на край кровати и повторил попытку дотянуться до шеи чародейки.

– Не обманывал магию, – начал он обстоятельно и спокойно, когда Лара позволила-таки ему заняться раной. – Я поселился в соседней комнате. Смотритель сказал, она пустует, а мне не хотелось выпускать вас из виду. Уловил магический шлейф и выглянул посмотреть, что случилось. Вы лежали на полу, точно на пороге. Голова в комнате, а ноги в коридоре. Я принес все необходимое, чтобы помочь, с большим трудом дотащил вас до кровати, – тут он подмигнул, видимо, давая понять, что шутит,– и принялся приводить вас в чувство. Вот и все.

Чародейка поморщилась. Все-таки жидкость из склянки пощипывала. Раны казались плевыми, но на деле были болючими.

– На меня напал кто-то, – созналась Лара и почувствовала, как сердце забилось чаще. Верила в оправдания Тартиса. Он и впрямь мог заметить чужую магию, как любой созвучный. Облизнула пересохшие губы и продолжила: – Вроде незнакомый: лица не видела, а голос слышала впервые. Сорвал цепочки с шеи, ударил заклинанием и исчез. Хотя, может, ударил и не он, а кто-то другой, мне показалось, слова заклинания слышу издалека.

– Что именно украли? – Тартис нахмурился и перестал походить на заботливого добряка. Лара мысленно усмехнулась: как, оказывается, легко выудить на свет его настоящую сущность!

– В том-то и дело, что ничего существенного, – пожала плечами. – На одной стальной цепочке висел ключ от комнаты с птицами, он есть по меньшей мере у еще десятка человек,– замолчала. На мгновение стало стыдно, что носит близко к сердцу такую ерундовую вещь, и Лара поспешила объясниться: – Вечно забывала его, а бегать туда-сюда надоело.

Тартис покачал головой и поднял глаза к потолку.

– Что-то еще?

– Да, – Лара пожевала губу: – На второй цепочке были побрякушки. Дорогие для меня, но не для других. Амулет-колбочка с волшебным песком, подарок от матери, и серебряный кренделек, – тут она улыбнулась. – Панту подарил его после нашей первой ночи.

– Панту, полагаю, ваш бывший возлюбленный…

– Жених, – поспешила уточнить Лара. – Его убили противники договора.

– Я читал об этом вашем горе в отчете коллег, – Тартис понимающе закивал. – Действительно, на первый взгляд ничего важного, – задумчиво погладил подбородок: – Совершенно не понятен мотив… Уверены, что ничего больше?

– Руку готова дать на отсечение! – запальчиво произнесла Лара, и дознаватель улыбнулся. Тепло и как-то по-домашнему надежно. В уголках глаз обозначились морщинки, но они ничуть не портили впечатления. Чародейке даже захотелось улыбнуться в ответ.

– Будем искать связь, – вздохнул Тартис. Приблизился к прикроватной тумбе и поставил туда склянку. – Но в любом случае оставаться одной слишком опасно! Сегодняшнюю ночь я проведу здесь, с вами.

У Лары дар речи пропал. Этот белобрысый издеваться над ней вздумал? Он что, решил, раз созвучный, то будет пользоваться ею как уличной девкой? Прикрыла глаза и обратилась к магии, сейчас она покажет этому выскочке, кто есть кто!

Магия всколыхнулась и тут же притихла обиженной псиной: адастровый браслет действовал безотказно. Ларе захотелось разреветься! Даже поставить на место наглеца и то не может! Тартис поймал ее взгляд и, будто строгий учитель, с укоризной покачал головой.

– Не верю, что они вернутся, но если вы умрете раньше времени, меня могут оставить без повышения. А я жду его уже полгода. Так что посплю здесь. На диване,– улыбнулся и подмигнул: – Если очень попросите, могу составить вам компанию на кровати.

Ларе показалось, она сейчас взорвется. Гнев ударил по коже мириадами колких частиц. Сжала кулаки, проверяя, слушается ли тело. Медленно поднялась с кровати, подошла к Тартису, посмотрела на него снизу вверх и прошипела.

– Убирайтесь сейчас же! Надоели еще днем! Плохо от одного вашего вида! – вдохнула поглубже и выпалила: – Если вам так неймется, могу подкинуть денег на девочек.

Тартис криво усмехнулся и снова покачал головой:

– Не стоит, я не бедствую, – схватил ее за подбородок и смерил надменным взглядом: – Хотите умереть, не стану мешать. Пойду к себе, но если вдруг передумаете, кричите, я неподалеку.

Отпустил ее и бодро зашагал к двери. Лара вздохнула с облегчением: его взгляд внушал страх и почти лишал воли, а ей ужасно хотелось побыть одной. Нет, она, конечно, уже достаточно времени провела в одиночестве, когда гостила у хранителей договора, но это было не в счет. Дома оставаться наедине с собой было куда приятнее.

Порылась в своих бумагах и достала материалы для утренней лекции, отыскала ключ от комнаты и впервые за несколько лет заперла дверь. Раз на магию надежды нет, придется использовать механические способы. Зашторила оба окна. Посмотрела на тумбу, где Тартис оставил свои вещички для первой помощи, и улыбнулась. Отдаст завтра. Хотелось верить, что мужчина понял ее намек и больше не позволит себе лишнего. Созвучие созвучием, но прыгать в постель к первому встречному она не привыкла.

Опрометчивые поступки, конечно, случались иногда, но, как правило, такие связи не имели продолжения. Усмехнулась дурацкой мысли: все ее связи после смерти Панту не имели продолжения. Баловство, да и только. А уж с Фандом и вовсе был обычный постельный договор, прикрытый благовидной помолвкой. Вдвоем оказалось не так скучно по ночам, а о большем речи не шло. Забыла бы о нем через неделю после убийства, но не удалось.

Кивнула накрытой платком клетке с Кики и принялась расстегивать пуговицы на блузке. Самое время переодеться в домашнее. Тартис пытался казаться приличным мужчиной и оставил застегнутой примерно половину, хотя для обработки шрама достаточно было расправиться с парой-тройкой верхних петелек. Занималась последней перламутровой кругляшкой, когда кольнули сомнения, и Лара отвлеклась от одежды. Посмотрела на клетку. Тяжело проглотила застрявший в горле ком и воровато оглянулась по сторонам. Показалось, в комнате кто-то есть.

Клетку укрывал чужой платок. Изящный, из тонкой дорогой шерсти, серый в крупные болотные ромбы. У Лары такого никогда не было. Интересно, это Тартис накрыл птаху, чтобы та не верещала, или напавший маг поджидал Лару в комнате и набросил платок на Кики? И куда делся тот, который обычно использует она?

Лара вздохнула и принялась застегивать пуговицы. На душе было неспокойно, и чтобы хоть как-то разобраться в происходящем, она решила поинтересоваться у Тартиса, в каком виде тот застал птицу. Поменяла платок на клетке на свой халат, отперла комнату, вышла в полутемный пустой коридор и постучалась в соседнюю дверь.

Ничего! Лара постучалась еще раз. Только тишина. Ударила по двери со всей силы и, кажется, опять разозлилась. Как, интересно, он собирался ее спасать, если сам заснул при первой возможности? Махнула рукой. Поговорит с этим соней завтра с утра. Заодно расскажет, что думает о его способностях защитника. Выругалась вполголоса и развернулась к своей двери. И тут же заметила Тартиса.

Он вошел в коридор с лестницы. Держал в руках букет желто-оранжевых рудбекий. Издалека они походили на ромашки-переростки с неизвестной изменившей их окрас болячкой. Лара любила эти цветы. В детстве они казались ей спустившимися с неба частичками солнца. Обещали тепло и радость даже в прохладные осенние деньки.

Заметив ее, дознаватель ускорился.

– Что-то произошло? – поинтересовался, когда подошел ближе. Показалось, он немного смущен тем, что его поймали с букетом.

Лара улыбнулась. Все-таки рудбекии поднимали настроение. Даже когда они предназначались другой.

– Заносите цветы к себе и приходите, мне есть чем поделиться, – благодушно пробурчала она.

– Их не нужно заносить ко мне, – сделав ударение на «ко мне», возразил Тартис. – Они для вас,– неловко улыбнулся и продолжил медленно, явно взвешивая каждое слово: – Хотел извиниться за утро. Не знаю, что на меня нашло. Я обычно более обходителен с женщинами.

Лара рассмеялась.

– Напоминаете мне горе-выпивоху, который перебрал немного и приставал к хозяйке харчевни. А на следующий день пришел извиняться. Еще скажите, что вы не хотели и вам не понравилось…

– Хотел, – он все-таки вручил ей букет, и Лара с наслаждением втянула свежий горьковатый запах цветов. – И понравилось. И при других обстоятельствах с удовольствием бы повторил. Но связь с вами может помешать расследованию, поэтому я постараюсь держать себя в руках.

– И не пытаться острить и пошлить как идиот, – добавила темное сердце.

– И не пытаться острить и пошлить как идиот, – покорно повторил Тартис.

– Кики накрыли чужим платком, – схватила птицу за хвост Лара, – если это сделали не вы, то Кики видел моего гостя. И я могла бы использовать свои умения в общении с птахами, чтобы добыть из его памяти приметы мага.

– Что вам для этого нужно? – дознаватель ехидно приподнял белокурую бровь. Лара усмехнулась: шельмец прекрасно знал, о чем она попросит.

– Надо снять браслет, – вздохнула она и опустила глаза. – Тогда я смогу добраться до птицы.

– Пойдемте к вам, я осмотрю клетку и мы решим, что делать, – удивительно легко согласился Тартис.

Лара насторожилась, но без лишних разговоров поманила его за собой в спальню.

Глава четвертая

Птахи сопровождали темные сердца всю жизнь: с момента проявления дара до самой смерти. Энергетически нестабильные чародеи нуждались в пернатом приятеле: птицы сглаживали колебания силы и вместе с каменными амулетами помогали удерживать магический потенциал на низком уровне. Без них управлять собой было бы гораздо сложнее. Так и жили парами: темное сердце и пташка. Жили душа в душу, между магом и его крылатым спутником зачастую была почти телепатическая связь. Зыбкая, не всегда ясная, но вполне себе настоящая.

Несмотря на тесную дружбу, изучали крылатых мало: то ли боялись потерять нечто сакральное, то ли просто не хотели портить отношения. Но со временем начали выяснять любопытные подробности, и именно этими наработками и собиралась воспользоваться Лара. Сомнений в успехе не было, профессор Нуини не зря считалась лучшей птичницей четырех академий. Не хватало только одного – свободы. Требовалось для начала избавиться от адастрового браслета.

Тартис, однако, помочь с браслетом не спешил, даже после того как Лара пристроила цветы в вазу и положила платок на диван, он не предложил снять амулет. Вместо этого он подошел к клетке, стянул с нее Ларин халат и, схватившись за прутья, обратился к заклинанию. Темное сердце прищурилась. Никак не могла понять, какую именно магию использует дознаватель. Слова тараторил, как все обыкновенные маги: вполголоса, быстро и четко. Но вот результат этих слов Лара предсказать не бралась, заклинание оказалось запутанным и очень длинным. Редкий маг мог так долго нагнетать энергию.

Заволновался Кики. Лара мысленно погладила его по крыльям. Надо потерпеть, все равно сейчас до Тартиса не достучаться. Разве что жахнуть по голове чем-то тяжелым, чтобы он потерял связь с заклинанием. Дознаватель будто мысли прочитал, поднял на Лару пустые глаза. Она тяжело сглотнула: занятый чародейством маг выглядел жутковато. Губы шептали что-то непонятное, волосы будто превратились в беспорядочную копну, между бровями четко обозначились две глубокие морщины, а над губой выступили капельки пота. Все-таки что он там творит? Да еще и с такими неимоверными усилиями…

Взгляд Тартиса обезумел, губы застыли в неестественном изгибе и ладони сжались в кулаки. Лара усмехнулась. Похоже, силы дознавателя подошли к концу, а ничего дельного не вышло. Все маги в такие моменты выглядели одинаково. Они еще пытались сохранить эффект заклинания, но волшебство утекало, оставалась только болезненная пустота. Мужчина прикусил губу, вздернул руки и, похоже, отпустил заклинание. Вздохнул и слабо улыбнулся.

– Прочесть память предметов не удалось, – заключил он с легкой грустью и, запустив обе ладони в шевелюру, попытался пригладить прическу. – Придется снимать браслет.

– Вы умеете считывать память предметов? – удивилась Лара. Слышала о такой магии, но никогда не встречала чародеев, владеющих ею. – Редкий дар.

– И ненадежный, – отрезал Тартис.

Лара смутилась. Отчего-то захотелось утешить его. В конце концов, со всеми случались моменты, когда магия отказывалась подчиняться, и никто бы не взялся объяснить, в чем там дело.

– Признаться, думала, вы не владеете даром вовсе, – пожала плечами, – раз вы созвучный.

– Я редкий экземпляр, – Тартис отошел от клетки и приблизился к Ларе, а та покорно протянула ему руку.– Среди хранителей договора, полно уникальных. У меня и созвучие довольно тонкое. Иногда даже удается различить, кому именно принадлежит магический шлейф,– посмотрел Ларе в глаза: – Только без глупостей. Я умею привести в чувство и с помощью браслета с цавором.

Темное сердце кивнула. Если Тартис не блефует, для хранителей он просто находка. Дознаватель прошептал несколько слов, и браслет из белого камня щелкнул и распался на две половины. Маг бережно соединил их и положил в карман брюк.

– Действуйте!

Лара неловко улыбнулась. Легко сказать «действуйте», для начала надо прийти в себя. Вдохнула, привычно призывая к порядку всколыхнувшуюся где-то глубоко магию, и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Чтобы вновь стать хозяйкой своих сил после долгого перерыва, требовалось найти с ними гармонию. Свести воедино биение сердца и колебание энергии.

Созвучного рядом почувствовала, как только магия кровью разбежалась по жилам. Казалось, здесь не просто надежный и желанный мужчина, но и человек способный, будто птаха, сгладить все сложности с силой. Открыла глаза и внимательно посмотрела на Тартиса. Отчего-то вспомнила, что его кожа пахнет грейпфрутом с легкой перцовой ноткой, а у поцелуев приятный сладковатый вкус. Облизнула губы. Стоит как-нибудь повторить утренний опыт.

– Не отвлекайтесь! – вернул в реальность дознаватель. – Может, преступник еще здесь и мы успеем его поймать.

Лара смутилась: отчего-то показалось, что Тартис превосходно знает ее мысли. Дернула головой, отгоняя все лишнее, и потянулась к разуму Кики.

Птичий разум не походил на человеческий, птахи не запоминали все подряд. В их мыслях хранились скорее обрывки, будто сделанные магом-фотографом изображения, маленькие куски прошлого. Лара сосредоточилась и попросила Кики показать, что было до ее прихода. Птица нервно чирикнула, будто возмущаясь даже такому дружескому вторжению, но поспешила поделиться всем, что знает.

Их было двое, крупный мужчина и долговязый спутник неопределенного пола. Они залезли через открытое окно, и оттого Кики успел разглядеть их. Явно подготовились к визиту: лица спрятаны черными повязками, удобная неприметная одежда. Долговязый порыскал взглядом, но не увидел спрятавшийся за штору платок, вынул из рукава свой и накрыл им птицу. Дальше сознание Кики погрузилось во тьму. Лара тряхнула головой, разрывая связь, и тут же поспешила подкинуть птахе сушеных розовых лепестков. Открыла клетку и осторожно погладила друга по пернатой голове.

– Молодец, красавчик, – проворковала она. – Спасибо!

– Что там? – поинтересовался Тартис.

– Мужчина и, кажется, женщина, – пояснила Лара. Она старалась не смотреть на созвучного. Отчего-то сейчас стало стыдно за желание поцеловать его. Не животное же она, чтобы поддаваться обычному созданному магией влечению. Вздохнула и нашла в себе силы продолжить: – Лица скрыты платками, фигуры никого не напоминают. В комнату попали через окно.

– А ушли, если верить магическим шлейфам, с помощью заклинания, магии перемещений, – подытожил Тартис. – Негусто.

– Зато мы знаем, что один из них либо безбраслетное темное сердце, либо маг перемещений, – бодро подытожила Лара. – И тех и других не так много. Прошерстить досье каждого, и мы найдем зацепку.

– И, так или иначе, этот кто-то не признает договор, – задумчиво протянул Тартис, и темное сердце с готовностью закивала, давая понять, что тоже помнит о запрете на магию перемещений. Дознаватель вздохнул и полез в карман за браслетом. – Я заберу у вас платок, попытаюсь счесть что-нибудь с его памяти. А вы крепко подумайте над тайнами вашего любовника. Скорее всего, разгадать их – ваш единственный шанс сохранить жизнь.

Ларе стало не по себе. За первый день на свободе она как-то позабыла, насколько высоки ставки. Снова навалились усталость и страх. Почувствовала себя жалкой, загнанной в угол зверюшкой. Вот-вот кто-то большой схватит ее и отправит в пасть. Тартис, похоже, понял ее состояние. Он шумно выдохнул, приблизился и привлек темное сердце к себе. Осторожно погладил по голове. Лара прикрыла глаза. Кроме созвучия, их ничего не связывало, но как же спокойно было в его объятьях! Будто Тартис мог оградить от всех бед!

– Связь с вами будет стоить мне места, – проговорил собеседник, будто заранее объясняя, почему откажет.

Ларе было плевать, что он там бормочет. Сейчас не хотелось продолжения, хотелось просто утопать в тепле его тела и вдыхать грейпфрутовый с легкой перчинкой аромат. Долго-долго… Целую вечность…

Тартис тоже никуда не спешил. Обнимал, поглаживал по спине и время от времени чмокал в макушку.

– Уже поздно, – нехотя констатировала она, когда стоять, утыкаясь в его плечо, стало просто неприлично. – У вас работа, у меня лекции. Пора спать.

– Да, – он кивнул, отстранился, приподнял ее подбородок и настойчиво и нежно захватил ее губы своими.

Ларе показалось, все внутри перевернулось. Поцелуй был не просто сладким, он отнимал разум. Заставлял забыть обо всем на свете. Одновременно будоражил кровь и дарил уверенность, наполнял все существо безмятежностью и радостью. Побуждал магию вибрировать в такт биения сердца этого мужчины, усмиряя вечно неспокойную энергию.

Тартис оторвался от ее губ и, скользнув пальцами по женским рукам, щелкнул на ее запястье адастровым браслетом. Ларе захотелось стонать от досады. Нет, тепло мужчины еще будило страсть, но магическая составляющая ушла мгновенно, а вместе с ней и несвойственная Ларе бесшабашность.

– Простите, – прошептал дознаватель и бегло коснулся ее губ. – Когда вы без браслета, я схожу с ума. Чувствую себя зеленым мальчишкой.

Лара улыбнулась. Хорошо, что Тартис не знает, что чувствует она! Отстранилась и прикусила уголок губы. Сложила руки на груди и напустила на себя серьезный вид. Как на занятиях перед студентами.

– У нас с вами два выхода: или стараться не видеться, или, наоборот, сблизиться и попытаться друг другу надоесть. У некоторых получается.

– Пока нас спасет адастровый браслет, – отрезал дознаватель. – А потом посмотрим.

– А будет это потом? – Лара почувствовала, как у нее застыло сердце, будто от ответа собеседника действительно что-то зависело.

– Если вы не виноваты, то будет, – спокойно ответил Тартис. Вздохнул и усмехнулся: – а если виноваты, то нет.

Ларе снова захотелось разреветься. Дознаватель осторожно погладил ее по щеке и привычно мягко улыбнулся.

– Разберемся, – прошептал он, и в который раз бегло поцеловал ее в губы. – А сейчас ложитесь спать. Завтра будет новый день.

Лара кивнула, совсем как ребенок строгому, но мудрому родителю. Проводила гостя до двери, заперла замок, разделась и улеглась в постель. Магические огни, как обычно, погасли сами собой.

Сон не шел. Мучили воспоминания о поцелуе с Тартисом и о Панту. Тот самом первом ее женихе, который так некстати встретил свою созвучную. Ларе было совестно. Она постоянно упрекала его в неискренности, говорила, что он врет о любви, а получалось, была неправа. Если судить по перепавшему с Тартисом, в этой связи было сказочно хорошо. И если Панту сумел, пусть и не сразу, ради нее отказаться от созвучной, значит, и вправду не лгал. Впрочем, сейчас уже точно все равно, он давно мертв, а ее не ждет ничего хорошего.

***

Разбудило задорное чириканье. Кики проснулся и решил не грустить в одиночестве. Лара открыла глаза и довольно потянулась. Не помнила, когда очутилась в стране снов, но это и не имело значения. Чувствовала себя превосходно. Пусть адастровый браслет отнял у нее удовольствия от медитации и телепатической связи с птахой, но обычное утреннее пение приятеля у нее еще осталось. Все-таки хорошо быть дома! Сейчас она приведет себя в порядок, наскоро перекусит в трапезной и пойдет в аудиторию ожидать студента с птенцом. Будут разбираться со связью пернатого и бесперого красавчиков втроем. Только он, Лара и птичка.

Темное сердце усмехнулась и снова обозвала себя «старушкой». Покачала головой. Родители юноши повыдергивают ей рыжие лохмы, если узнают о ее мыслях насчет сына. Мальчишке девятнадцать, не больше, и связь со взрослой теткой в его планы наверняка не входит. Махнула рукой. Плевать! Пока надо заняться птицей, а с остальным будет видно. Подкинула корма Кики и принялась собираться на лекцию.

Занятия Лары всегда проходили в одной и той же аудитории на первом этаже. Она прилегала к старой храмовой части особняка – там уже ощущались, но еще не давили силы древнего грифоньего дома, на остатках которого построили академию. Неизвестно, отчего птахи любили это место. Ближе к центру бывшего грифоньего храма на пернатых нападал страх, а сразу за его пределами охватывало радостное предвкушение, и именно в этом состоянии они лучше всего шли на контакт.

Лара заметила красавчика-студента еще на лестнице. После завтрака на всякий случай поднималась к себе проверить, заперла ли дверь на ключ. И вот сейчас наблюдала, как Мадригаль Пурлей гордо вышагивал вниз по ступенькам, осторожно удерживая на вытянутой руке огромную, с хороший сундук, клетку с серым птенцом. Усмехнулась, оценив питомца. Птичка дорогая, чистопородная, но не самая полезная. Кики был птахой попроще, серой с четвертинкой желтой масти, но выдерживал просто невероятные перепады силы. А этот птенец дай Нориаль потянет в лучшем случае половину.

Тут же одернула себя, напоминая, что она, Билар Нуини, темное сердце, одаренное большим магическим потенциалом, а что там со студентом с севера, пока неясно. Вдруг ему и желтого птаха хватит, а родители зря потратились на бесполезный подарок. Впрочем, может, не такой и бесполезный. Похвастать перед однокурсниками сойдет.

Не стала окликать, спокойно пошла чуть позади. Понаблюдает за этим совершенством со стороны. Неясно, какой у юноши характер, но внешность была загляденье. На первом этаже он повернул в нужный коридор, а вот на следующей развилке замешкался, и Лара поспешила догнать студента. Около храмовой части не путались только старожилы или безбраслетные темные сердца, всех остальных вводила в заблуждение древняя магия.

– Вам туда! – поспешила указать нужный поворот Лара, обгоняя студента. Жадно втягивая носом легкий шлейф смеси сандала и гвоздики. Пах юноша тоже превосходно.

Он поклонился, предупредительно пропустил ее вперед, и профессор Нуини вошла в одну из аудиторий в самом конце коридора. Тут же привычно зажглись магические огни. Лара с наслаждением вдохнула запах сушеных лепестков и прикрыла глаза. Даже если ее потом казнят, последние месяцы вне тюрьмы дорого стоят.

– Ставьте клетку на кафедру, – скомандовала она, – и приготовьтесь слушать. Не меня. Птицу.

Поймала взгляд студента и прищурилась.

– Заклинание помните?

– Да, – Мадригаль лучезарно улыбнулся и тут же покрылся румянцем, как стеснительный первокурсник.

– Я попробую помочь птице дойти до нужного эмоционального состояния, – привычно затянула Лара, – а вы ищите с ней гармонию. Так же, как с обычной птахой. Будет сложнее, но надо пробовать. Как только сблизитесь, начинайте читать заклинание. У вас четыре кристалла, не пять?

Прищурилась и оглянулась на шейные амулеты студента. Да. Все как у всех, четыре кристалла для балансировки силы.

– Вперед! Если прозеваете, я махну вам.

Мадригаль кивнул, а она приблизилась к клетке, просунула палец сквозь прутья, позволяя птенцу цапнуть, и принялась насвистывать старую всем известную довольно фривольную песенку. Этот прием нашла в записях своего предшественника, профессора Куда. Он списал его как неэффективный, но в устах Лары свист работал превосходно.

Птенец повертел головой, внимательно рассматривая странную рыжую чародейку, и ответил ей, один в один копируя звуки. Профессор Нуини мысленно усмехнулась. Птица легко включалась в игру, дальше требовалось только умение довести дело до конца. Чуть сменила скорость и тональность, и птенец послушно последовал за ней. Лара прикрыла глаза и представила залитое солнцем насыщенно-синее небо, запах трав и теплый ветер. Замедлила свист, стараясь передать птенцу охватившее чувство, и тот превосходно понял ее. Оставил знакомую мелодию и защебетал что-то свое, доселе и ему самому неведомое. Темное сердце подала знак студенту действовать, и тут же услышала знакомые слова заклинания. Кажется, красавчикам удастся подружиться!

Оглянулась посмотреть на студента. Улыбнулась, заметив, как сверкнули кристаллы на шее Мадригаля, и прекратила свист. Птицу заклинание отпускало раньше, чем человека. Но шейные кристаллы не обманывали. Скорее всего, связь уже создалась. Открыла клетку и погладила птенца пальцем по пернатой голове. Достала из кармана сушеные розовые лепестки и предложила птахе. Та с радостью занялась лакомством.

– Получилось! – довольно заключил пришедший в себя Мадригаль, и Лара отошла от клетки.

– Отнесите ее в свою комнату, пусть отдохнет.

– Хорошо, – согласился студент. Захлопнул дверцу и подхватил клетку.

Лара уселась на свое преподавательское место и проводила юношу взглядом. Дошла глазами до двери и мысленно вздрогнула. У выхода стоял Тартис и строго смотрел в ее сторону. В руках у него был длинный конверт с печатью хранителей договора. Темное сердце нахмурилась. Вот только новых неприятных вестей ей и не хватало!

Глава пятая

– Что опять случилось? – поинтересовалась она вместо приветствия. Некстати вспомнился вчерашний поцелуй, и Лара попыталась скрыть накатившее волнение за строгостью тона. Благо здесь, за кафедрой, чувствовала себя почти повелителем мира.

– Ничего, что касалось бы непосредственно вас, – Тартис пожал плечами и зашагал в ее сторону. – Вынужден прогуляться по храмовой части академии. Сегодня. Нужен проводник. Предлагаю составить мне компанию после ваших занятий. Посижу, подожду, когда освободитесь, и отправимся.

Остановился напротив и уставился на нее сверху вниз. Лара уловила его едва заметный аромат и неловко улыбнулась. Сердце забилось быстрее. Нахмурилась и одернула себя: нельзя поддаваться на провокации! Хоть трижды созвучный, перед ней человек, чьими стараниями ее могут вздернуть за убийство, которого она не совершала. С Тартисом надо держать ухо востро!

– А вам не будет неприятно? – вкрадчиво поинтересовалась она, припоминая рассказы Меры о созвучии. – Среди нас и нашей магии?

Дознаватель улыбнулся, не добродушно-тепло, как временами до этого, а скорее язвительно и даже снисходительно.

– Я не настолько чувствительный созвучный, как ваша подруга Эмера Магрей, – его улыбка окончательно превратилась в ухмылку, и Лара поняла, что он уже заранее невзлюбил Меру. За особое, но давно пропавшее созвучие или за письмо королю – неизвестно, но чувства были налицо. Он протянул руку и схватил собеседницу за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Хрипло продолжил: – Рядом со всеми без исключения темными сердцами мне не по себе. Но один маг рядом или несколько –разницы нет. Так что я легко дождусь вас.

– Правильно я понимаю, что ответа «нет» вы не примете? – Лара убрала его руку от лица и отвела взгляд.

– Совершенно верно, – кивнул Тартис.

– Тогда садитесь вот за тот стол, – профессор указала место в третьем ряду немного в стороне от кафедры. – Там как раз сидит одна девушка и место рядом пустует.

Дознаватель покорился. Лара мысленно улыбнулась. Место пустовало не зря, девица там сидела, честно сказать, своеобразная. Тартис собирался спросить еще что-то, но в дверях появились первые студенты и он предпочел промолчать. Юноши и девушки, радостно улыбаясь, здоровались с профессором и устраивались по местам. У Лары потеплело на душе. Вместе ребята напоминали шумную и суетливую стайку пташек-талисманов. Каждого хотелось погладить по воображаемым перьям на голове и угостить сушеными розовыми лепестками.

Последними в аудиторию залетели красавчик из северной академии и соседка Тартиса по парте. Дознаватель кинул на нее беглый взгляд и следом выразительно посмотрел на Лару. Профессор только плечами пожала. Она уже успела привыкнуть к этой девице, а вот сидящим рядом частенько приходилось несладко. Дознаватель, похоже, понял всю плачевность своего положения и в предвкушении отодвинулся ближе к краю стола.

Соседка тяжело плюхнулась на скамью со своей стороны. Лара мысленно усмехнулась: рядом с девицей Тартис, в общем-то, мужчина обычного роста, казался миниатюрным волшебным существом из тех, что приносят детям монетки за выпавшие зубы. Ему не хватало только крылышек. А вот девице хватало всего. Природа одарила ее и огромным ростом, и широкой костью, идеальными пропорциями и правильной, почти художественной внешностью. Пока она не стояла рядом с кем-то, она казалась совершенством. Да что говорить, даже академическая форма, которая могла сделать плоской любую фигуру, тут оказалась бессильна и девицу не испортила. Но главным ее достоинством, по мнению Лары, был нестабильный, но довольно большой уровень магической силы. Сейчас, сидя рядом с Тартисом, девица не только впечатляла его габаритами, но и подавляла мощным потоком магии.

Лара улыбнулась мысли, как дознавателю сейчас должно быть несладко, и приступила к изложению теории. Второкурсники уже знали кое-что про птах-талисманов, но знания их были разрозненны и лишены системы. На своем курсе профессор Нуини обычно делилась более-менее стройными историями о птахах. Создавала из имеющихся кусков четкую структуру и очень верила, что так студентам будет легче найти понимание с питомцами.

Присутствие Тартиса отвлекало. Дознаватель неестественно быстро свыкся с соседством большого темного сердца и изучал все вокруг опытным въедливым взглядом. Слишком въедливым. Будто ученый только что пойманную, еще дергающую зеленой лапкой лягушку. Студенты не обращали на него внимания, но Ларе с кафедры был хорошо заметен его интерес. Страшно хотелось узнать, что именно он высматривает, хотя в душу закрадывалось подозрение, что Тартис и сам не понимает цели поисков.

Насторожилась, лишь когда заметила пристальный интерес к северянину Мадригалю. Когда Тартис смотрел в его сторону, между бровями дознавателя четко прорисовывалась две глубокие морщины. Твердо решив, что после занятия непременно выспросит у созвучного о подозрениях, Лара заставила себя сосредоточиться на лекции. Не ровен час сморозит какую-нибудь глупость от невнимательности и будет стыдно.

Обошлось! Память привычно выдавала только нужные слова, и посторонние мысли не мешали. Студенты тоже не подвели. Питомцы были у всех, и каждый второкурсник смотрел Ларе в рот в надежде услышать что-то полезное именно для себя. Профессор, в свою очередь, старалась удовлетворить даже самое изощренное любопытство. Ларе нравились птахи, и она с готовностью делилась секретами общения с пернатыми.

– Скажите, профессор, – прозвучал знакомый голос, когда настало время задавать вопросы, – а не темное сердце может связаться с птахой?

Лара прищурилась и посмотрела на созвучного. Хотелось бы знать, с чего ему в голову приходят подобные мысли.

– Если владеет соответствующей магией, то может, – пожала плечами она. – Но обычно в этом нет необходимости, – задумалась, прикидывая, что знает дознаватель, и поспешила пояснить: – Темные сердца – маги с нестабильным силовым полем. Если у чародея одного умения способность творить волшебство вызывается по воле разума, то темным сердцам этого не нужно, их магия на поверхности. Их задача – скорее сдерживать имеющийся поток. Птахи помогают сглаживать колебания силы, сохраняют в себе лишнюю энергию на некоторое время, упрощают темному сердцу самоконтроль. Обычному магу пернатый друг без надобности.

Тартис закивал и улыбнулся. Лара окинула взглядом аудиторию.

– Есть еще вопросы? – довольно поинтересовалась она. Подозревала, что спрашивать будут на следующем занятии, когда в голове уляжется рассказанное сегодня, но отступать от привычного ритуала не видела смысла.

Студенты дружно помахали головами, и профессор Нуини дала им задание и отпустила со спокойной душой. Следующая лекция планировалась ближе к обеду, но хотя бы с одной она справилась с честью. Отчего-то боялась, что без магии окажется тяжело рассказывать о птахах. Хвала Нориалю, волновалась зря!

Тартис дождался, пока все уйдут, и только после этого поднялся со своего места. Лара улыбнулась. Настроение после лекции было замечательное, и даже дознаватель не мог его испортить. Посмотрела на конверт в его руках и решилась задать вопрос.

– Куда именно в храмовой части пойдем и что будем искать?

– Пока не понимаю, – дознаватель пожал плечами. – Где-то там хранится нужный предмет, а я должен его почувствовать. Собственно, вы мне нужны, чтобы я смог найти выход после поисков. Сами знаете, не темному сердцу в старой части академии делать нечего.

Лара хихикнула и подмигнула Тартису.

– То есть мне можно завести вас подальше и бросить? Какая заманчивая перспектива…

– Тогда сюда приедет мой напарник, – сообщил дознаватель буднично, – а он, в отличие от меня, недолюбливает темные сердца. Боюсь, вы очень быстро пожалеете, что я потерялся.

– Мне он показался славным малым, – парировала Лара и направилась к дверям. Хотелось быстрее разделаться с походом в храмовую часть. После столкновения с противниками договора и смерти Панту ей всегда было там жутковато. Особенно в той комнате, где их терзали, заставляя говорить.

– Первое впечатление часто обманчиво, – подытожил Тартис и потопал следом.

– Согласна, – хмыкнула Лара, не оборачиваясь, – вы, например, при встрече показались приятным мужчиной.

– А вы мне – серой безобидной запуганной мышкой, – поддержал игру дознаватель. – Даже и не предполагал, что в вас таится столько горячих страстей.

Лара только головой покачала. Он вроде и не намекал на их связь, а вроде и говорил только о ней. К чему? Знает же, что им обоим не будет от нее никакого проку. Мысленно махнула рукой: подумает об этом после. Сейчас у нее и без созвучного достаточно неприятностей…

Храмовая часть начиналась где-то за ближайшим поворотом коридора. Как и любому темному сердцу с ограничивающими силу браслетами, первое время Ларе здесь было не по себе. Пока магическое поле не приспособилось к остаткам грифоньего волшебства, в теле ощущалась легкая боль. К счастью, отпустило довольно быстро.

В коридоре Лара украдкой посмотрела на дознавателя, кажется, ему тоже приходилось несладко. Тартис, будто боясь что-то пропустить, сосредоточенно рассматривал стены вокруг. Темное сердце прекрасно знала, что впечатление обманчиво: созвучный скорее смотрит вглубь себя и прислушивается к внутренним ощущениям, но сама мысль о его растерянности веселила необычайно.

Они миновали пахнущий пылью коридор с большими, смотрящими во внутренний двор окнами, повернули в узкий проход направо, а потом, нырнув в очередное тесное, похожее на нору помещение, вышли в просторный квадратный зал с тремя дверьми на противоположной стороне. Лара втянула носом запах серы и тяжело сглотнула. Все двери вели в зал для жертвоприношений, слишком знакомый и неприятный для нее.

– Кажется, здесь! – сообщил Тартис и довольно улыбнулся спутнице. Столкнулся с ней взглядом и нахмурился: – Если хотите, подождите у дверей, чутье подсказывает мне, что там тупик и я не потеряюсь.

– Не совсем, – Лара покачала головой. – В книгах говорится, окна зала смотрят в другой мир.

– Я не собираюсь высовываться в окна, – хохотнул Тартис. Он, похоже, тоже немного волновался.

– Пойду с вами, – выдохнула темное сердце и решительно взяла спутника за руку. – Это место любит выкидывать разные шутки, так что лучше не терять друг друга из виду.

– Понял, – прошептал дознаватель и осторожно, едва ощутимо, но очень нежно погладил ее ладонь. Поймал взгляд Лары и посмотрел в глаза: – Ничего не бойтесь…

Улыбнулся и потянул ее к самым большим дверям.

Лара зажмурилась, когда переступала порог. Сильнее сжала руку спутника. Показалось, ее ладонь вспотела и Тартис так и норовит избавиться от неприятного прикосновения. Вздохнула, пытаясь привести себя в чувство, страшно и больно было вспоминать тот день. Запах серы усилился, и темное сердце прикрыла нос и рот рукавом. Распахнула глаза. Наверное, настал момент принять прошлое.

Зал был пуст. Ни мебели, ни мусора, ни пылинки. Огромный, холодный и мрачный. Сквозь большие мутные окна проникало недостаточно света, и Ларе показалось вдруг, что они с Тартисом стоят посреди подземелья и не знают, как пробраться к выходу. Она сильнее сжала мужскую ладонь, а дознаватель молча притянул ее ближе и обнял за плечи.

– Это просто большая комната, – попытался успокоить он, осторожно поглаживая руку спутницы, но Лара почувствовала, как тело начинает бить мелкая дрожь.

– Когда я была здесь последний раз, – пробормотала она, – здесь было куда больше беспорядка. Тогда разбили все окна, а с потолка накрапывали раскаленные капли. А еще со всех сторон слышались встревоженные птичьи голоса. И заклинания хранителей. Удивительно, что сейчас тут ни следа. Будто и не было ничего…

Осеклась и тяжело сглотнула. На глаза навернулись предательские слезы. Тартис покачал головой и уже без всяких расшаркиваний заключил темное сердце в объятия. Перебил запах серы грейпфрутовой свежестью.

– Все закончилось, – прошептал он прямо над ухом и похлопал Лару по спине. – А я начинаю жалеть, что привел вас сюда.

– Не стоит, – она шмыгнула носом. – Сейчас пройдет, и я смогу вам помочь. Что ищем?

– Ключ, – бодро пояснил дознаватель, но из объятий не выпустил, – или часть ключа, или что-то подобное.

– Магический или обыкновенный? – уточнила Лара. Показалось, Тартис шутит над ней. Какая связь между ключом и убийством Фанда? – И почему мы пришли именно сюда?

– Скорее всего, и то, и другое, – нахмурился дознаватель. – А пришли сюда, потому что здесь ощущается такой же магический шлейф, как и в том предмете, который надо открыть этим самым ключом. Других зацепок у нас нет.

Лара улыбнулась. Наивность хранителей договора поражала. Зачем суются в место, о котором ничего не знают? А потом она вспомнила, как в тот самый день люди в форме уверенно разбивали эти смотрящие в другой мир окна, и одернула себя. Все они знают, просто сейчас удобнее изображать глупышей.

– Здесь полно искаженных шлейфов. Храм играет с магами, обманывает и хитрит, – она пожала плечами, отгоняя мысли, что уже успокоилась и стоять в обнимку с Татрисом дальше просто неприлично. Но отстраняться не хотелось, рядом с ним было так хорошо! Потерлась носом о рубашку на мужской груди и продолжила: – Когда я только начинала учиться, здесь пропала девушка, а все заклинания поиска приводили темных сердец к клетке с чучелом птицы, которая украшала место для сбора пожертвований в старом храме. Потеряшку потом нашли аж в бывшем святилище.

Тартис нахмурился:

– Угол градусов тридцать, полагаю.

– Наверное, – удивилась Лара, она никогда не видела плана храмовой части академии, все повороты делала по наитию, без четкого понимания, что и где.

– Пойдемте, – Тартис потянул ее к выходу из зала. – Я, кажется, понимаю, куда идти. Но если что, ведите меня к храмовому хранилищу.

– Хранилищу?

– Да! – дознаватель ускорился. – Вы, кажется, называете его старой библиотекой.

Лара кивнула. Где храмовая библиотека, она прекрасно знала. Еще одно почти неиспользуемое огромное помещение. К счастью, совсем без окон, иначе бы даже Нориаль был не в курсе, куда они выходили.

Тартис не ошибался и не раздумывал на поворотах. Вероятно, хорошему знанию плана здания не могла помешать даже грифонья магия. Если до этого созвучный прислушивался к шлейфу, то сейчас шел в конкретную комнату, и это, похоже, облегчало ему задачу. Лара еле поспевала за спутником. Как маленькая девочка, она держала дознавателя за руку и ускоряла шаг, когда начинала отставать.

Дошли до заветной двери даже быстрее, чем ожидала темное сердце, хоть и дорогу выбрали другую. Лара никогда не ходила такой. Всегда поворачивала в сторону внутреннего двора в самый последний момент, а Тартис свернул раньше и даже провел по какой-то лестнице, которую профессор Нуини и в глаза не видела. Будто срезал неизвестно где.

Не дожидаясь разрешения спутницы, дознаватель дернул ручку и вошел в библиотеку. Лара последовала за ним. Этот зал тоже был почти пуст. Когда-то здесь хранили книги, но потом вокруг старого храма построили академию и все фолианты перевезли в библиотеку на первом этаже. Долгое время здесь собирались сделать нечто напоминающее лабораторию, даже привезли сюда два стеллажа и стол, но потом нашлось место в другой части здания и дело застопорилось.

Здесь терпко пахло магическими огнями, отголосками грифоньей магии. В отличие от других в академии они горели всегда, вне зависимости от того, есть кто-то рядом или нет. Плотно придвинутая друг к другу мебель притаилась в дальнем углу. Лара посмотрела на стол и с силой вцепилась в руку Тартиса. Закрыла глаза и глубоко вдохнула, чтобы отогнать подступающую дурноту. Понятия не имела, какому идиоту пришло в голову сотворить подобную мерзость!

На столе стояла знакомая клетка, та самая, в которой много лет обитало чучело птахи. Чучело неизвестным образом кочевало из зала в зал, но никогда не покидало своего дома. До этого дня. Сегодня тушка желтоперой лежала рядом с дверцей. Какой-то изувер оторвал у птицы голову и крылья и бросил их на пол.

– Зачем? – простонала Лара.

– Понятия не имею, – ответил ей Тартис.

Подошел к мебели и внимательно осмотрел и стеллажи, и стол. Потом осторожно собрал части чучелка в клетку и закрыл дверцу.

– Прихвачу это с собой, – сообщил доверительно. – От крупных предметов в моих руках не будет толку, здесь напарник справится лучше, а с птичкой я позанимаюсь.

– Распотрошите ее окончательно? – невесело усмехнулась Лара. До боли в груди стало жалко пернатое создание: мало того, что не дали умереть как положено, так еще и надругались после смерти.

– Нет, – закачал головой Тартис. – Все будет очень бережно, уверяю.

Темное сердце кивнула, а дознаватель продолжил.

– Нам, кажется, пора обратно? Пойдемте!

Лара вздохнула, но покорилась. Старалась даже не смотреть в сторону клетки. Перед глазами так и стояли небрежно брошенные на полу маленькие желтые крылья. Молчала всю дорогу до аудитории, присутствие разобранной на части птички портило весь настрой. Пропали мысли и о надежности созвучного, и его тепле, остались лишь воспоминания о том, как дознаватель складывает части птицы в клетку.

Уже снова усадив Лару за кафедру и предусмотрительно спрятав клетку под стол, Тартис взял быка за рога. Улыбнулся и заглянул профессору Нуини в глаза:

– Насколько помню, вы свободны после обеда. А у меня есть два билета на вечерние скачки. Составите мне компанию? Клянусь, доставлю вас сюда после ужина в целости и сохранности.

– Это обязательная процедура? – Лара немного испугалась такого напора, с чего это вдруг дознаватель решил изобразить ухаживания?

– Нет, – мужчина подмигнул. – Просто хотел за ужином поделиться кое-какими наблюдениями. Но раз вы против, то я не буду…

– Я согласна! – выпалила темное сердце. Любопытство взяло верх над всеми опасениями.

– Отлично, – улыбка Тартиса стала шире. – Зайду за вами после обеда.

Лара кивнула и с радостью отметила, что в дверях появился первый третьекурсник. Очередная лекция обещала спасти от дурацких мыслей. Дознаватель попрощался и, прихватив клетку, отправился восвояси.

Глава шестая

Лара кинула на себя придирчивый взгляд в зеркало, погладила пуговицы на жакете и улыбнулась. Вот уж не думала, что захочет нравиться этому белобрысому недоразумению! И переоделась зачем-то. Будто на свидание. Снова оглядела с головы до ног высокую стройную женщину в зеркале, заправила выбившуюся из прически рыжую прядку, разгладила длинную юбку, водрузила на голову шляпку и подмигнула. Кажется, все. Готова не только к встрече с созвучным, но и в бой за свободу и магию.

Положила в кормушку Кики розовых лепестков, нырнула в ботинки и вышла из комнаты. Заперла дверь на ключ. К вечеру, скорее всего, будет дома, но лишние предосторожности не помешают. С замком придется повозиться, даже если к ней в гости нагрянут опытные маги. Сбежала по лестнице, миновала полутемный коридор и нырнула в ожидающую у крыльца карету. Тартис уже ждал внутри. По-свойски усадил темное сердце напротив, прикрыл дверцу и велел трогаться. Карета плавно поплыла в столицу. Лара устроилась на сиденье поудобнее и вздохнула, мысленно готовясь к скучной дороге.

Дознаватель, напротив, не собирался скучать. Он одарил Лару улыбкой и ринулся в пучину светской беседы.

– Вы великолепно выглядите, – с легкой ехидцей в голосе заметил он. – Мне приятно думать, что так старались из-за меня.

– Готова на все, чтобы разговорить вас, – улыбнулась Лара и будто невзначай провела пальчиком по выступающей горизонтальной детали дверцы.

Томно вздохнула, представляя, что это вовсе не прохладное дерево, а сильное мужское плечо. Усмехнулась. Собеседник, похоже, хочет посостязаться в умении довести другого до ручки? Она с удовольствием примет вызов! Что там рассказывала Мера? Созвучный теряет голову от одного только присутствия своего темного сердца? Так у нее есть два часа, чтобы лишить разума Тартиса Нортея. Главное – самой сохранить хотя бы остатки здравого смысла.

– Рассчитываю на приятный вечер, – пожал плечами дознаватель. – Все откровенности на десерт.

– Мне казалось, на десерт принято подавать другие блюда, – Лара поймала его взгляд, прикусила губу и подмигнула.

Тартис покачал головой:

– Если бы вы хотя бы представляли, каких усилий мне стоит держаться на расстоянии, вы бы не вели себя так смело, – почесал подбородок и ухмыльнулся: – К Нориалю все! Побудьте в моей шкуре!

Взял ее руку в свои, прошептал несколько слов и щелкнул адастровым браслетом.

– Помните, чтобы угробить вас, мне хватит и другого украшения, – прошептал назидательно и спрятал адастровый браслет в карман сюртука. – А теперь давайте поговорим о десерте… Что вы предпочитаете?

– Сладости со свежими фруктами, – еле слышно прошептала Лара, пытаясь взять себя в руки. – И булочки…

Сила внутри бурлила и не желала успокаиваться. Конечно, не так чтобы можно было опасаться за жизнь Кики, ее последнего балансира, но довольно ощутимо. А еще страшно хотелось нырнуть в объятия Тартиса. Казалось, именно он, а не птаха, поможет утихомирить разгулявшееся магическое поле, сгладить все колебания.

Духота кареты стала невыносимой.

– Верните его, – взмолилась Лара и посмотрела на дознавателя. Мужчина, тоже не отрываясь, прошивал ее взглядом. Темное сердце нахмурилась. Да что же происходит, в конце концов? Не может связь с созвучным быть такой сильной!

– Не хочу, чтобы мной пользовались, как дешевой безотказной шлюхой! – выдала последний аргумент и, зло фыркнув, скрестила руки на груди.

– Никто не собирается пользоваться тобой, Би, – нежно прошептал Тартис, и у Лары перехватило дыхание. Когда созвучный отходил от официального тона, разум окончательно покидал ее рыжую голову.

Протянула руку и погладила выбритую щеку. Дознаватель накрыл ее ладонь своей и резко, будто хотел вытащить Лару из ледяной воды, перетянул на свою сторону кареты. Усадил рядом и осторожно и нежно коснулся губ поцелуем.

Закрыла глаза. Нос обожгло ароматом грейпфрута, а по телу разлилось тягучее ласковое тепло. Ничего не хотелось, только вечность сидеть рядом с этим мужчиной и целовать его, пока тело не заноет от желания. Пока глупое сердце не начнет беспокойной птахой выпрыгивать из груди.

Ближе к городу поцелуи стали жарче и требовательнее, руки настойчивее, но Тартис не обманул. Не воспользовался слабостью своего темного сердца. Лара видела, как он сходит с ума, как его глаза затуманиваются поволокой желания, и ожидала продолжения, но созвучный не потребовал ничего лишнего. Только немного жадной нежности.

– Теперь ты играешь со мной? – поинтересовалась Лара, когда желание стало невыносимым.

– Теперь как раз не играю, – парировал Тартис. – Хочу, чтобы ты была моей по всем правилам. Без спешки. Как полагается у взрослых людей…

Темное сердце усмехнулась и вернулась к поцелуям. Кровь закипала киселем на огне, зато магическая сила успокоилась и душой завладела безмятежность.

Прервались, когда карета начала подъезжать к ипподрому. Тартис, как приличный кавалер, помог спутнице выйти на улицу и тут же предложил взять его под руку. Лара согласилась. Хотела заметить, что дознаватель так и не вернул на место адастровый браслет, но в последний момент передумала. Рядом с мужчиной было хорошо до безобразия, и расставаться с этим ощущением не хотелось. Вряд ли произойдет что-то страшное, если она побудет без побрякушки несколько часов.

– На кого поставим? – поинтересовался Тартис, когда они миновали толчею на входе и вошли на территорию ипподрома. – На Принца или на Красавчика?

– На Колючку! – задумчиво выдала Лара, рассматривая таблицу с победами над окошком букмекера. Принц и Красавчик, конечно, безусловные фавориты, но и Колючка выигрывает время от времени. А сегодняшний заезд просто обязан стать для него победным!

– Уговорила, – усмехнулся созвучный и, оставив ее, протиснулся сквозь кучку стоящих рядом мужчин сделать ставку.

Темное сердце только покачала головой и подавила желание пойти следом: не хотелось отпускать его ни на мгновение. Странная, неестественная и болезненная привязанность! Но такая приятная! Казалось, стоит только дождаться объятий Тартиса, и можно провести в них всю жизнь. О продолжении и говорить нечего. Прикрыла глаза, предвкушая приятный вечер с десертом, и тут же охнула. Ледяные, будто мертвые пальцы коснулись затылка и сжали шею.

Лара испуганно оглянулась, мысленно готовясь нанести удар. Да, ей запрещена магия, но защитить тебя она в состоянии. Никого… Лишь невесть откуда взявшийся запах сушеных розовых лепестков. Поежилась, убеждаясь, что захват исчез, и поспешила к стоящим под таблицами мужчинам, чтобы поймать Тартиса. Рядом с ним было не так страшно.

– На тебе лица нет, – нахмурился он, осторожно прихватывая ее под локоть и увлекая прочь от окошка со ставками, – что-то случилось?

– Нет…– не решилась признаться в своем страхе Лара. – Просто давно не была среди людей. Да и на ипподроме первый раз…

– Брось, – он мягко улыбнулся и нежно погладил ее руку. – Все пришли развлечься, и только. До тебя никому нет дела.

Лара торопливо закивала, спорить отчего-то не хотелось. Решила сменить тему.

– На кого ты поставил? – поинтересовалась она, вглядываясь в невзрачные бумажки в руках Тартиса.

– На всех понемногу, – усмехнулся он. – На Колючку в два раза больше. Там и коэффициент выше. Выиграем, получишь свою долю.

– А если проиграем? – смутилась Лара, у нее никогда не водилось денег на ставки. К тому же она откровенно боялась впасть в пагубную зависимость. Отчего-то ей казалось, что именно она не устоит перед соблазном.

– Отведу тебя на ужин в забегаловку подешевле, – хохотнул Тартис и ускорился, чтобы быстрее пройти сквозь толпу. Похоже, скопление людей настораживало не только Лару.

Миновали торговцев снедью и сувенирами, протиснулись сквозь стайку магов-репортеров, обошли трибуну и поднялись по крутой лестнице. Места оказались лучше не бывает! Огороженный, спрятанный от посторонних глаз тонкими перегородками островок, больше напоминающий театральную ложу на двоих, мягкие, обитые бархатом сиденья и прекрасный обзор даже дальней части скакового круга. Лара отлично понимала: там лошадей будет видно хуже, но в том, что их будет видно, не сомневалась. Тартис наклонился к центральному подлокотнику, щелкнул блестящим железным рычагом, и два кресла превратились в небольшой диван.

– Когда все начнется, сидеть не придется, но до этого я хочу быть ближе, – пояснил он и довольно плюхнулся на бархат. Потянул Лару за руку и усадил рядом. Обнял и уложил голову чародейки себе на плечо.

Встрепенулась потревоженной птицей, но, окончательно убедившись, что их видно только со стороны дорожек, успокоилась и снова уложила голову на мужское плечо. С удовольствием втянула носом привычный аромат смеси перца и грейпфрута. К запаху созвучного примешивались отголоски духа мокрого песка, еды и животных, но они нисколько не мешали. Мешала шляпка, но снять ее Лара не решилась. Все-таки почти обязательный атрибут.

– Может, поделишься своими наблюдениями сейчас, не дожидаясь ужина? – она расстегнула три верхние пуговицы его плаща и нырнула ладонью под колючую шерстяную ткань. Погладила грудь мужчины через рубашку и прикрыла глаза от удовольствия, с легким торжеством отмечая, что его сердце забилось чаще. Прошептала одними губами, так, чтобы он больше угадал, чем услышал: – Обещаю, вечер все равно будет приятным.

– Ты умеешь убеждать, – рассмеялся Тартис, крепче сжимая ее плечи: – Мне сейчас так хорошо, что я выдам любую тайну за простое обещание.

Лара отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Я не буду обещать просто так, – облизнулась и подмигнула: – Билар Нуини не привыкла бросать слова на ветер.

– Вечером посмотрим, – созвучный снова вернул ее голову к себе на плечо. Вздохнул и продолжил: – Мне кажется этот парень, северянин, которому ты помогала с птицей, не темное сердце.

Лара нахмурилась и собралась поинтересоваться, с чего он так решил, но слова застряли в горле. Ледяные пальцы пробежали по затылку и сжали шею. Перестало хватать воздуха, и тело будто окаменело: руки повисли плетьми, ноги тоже раздумали подчиняться хозяйке. Спина напряглась в ожидании страшной участи. Тартис исчез, а мир вокруг захватил густой липкий туман, он поглощал все звуки, кроме монотонного жужжания неведомого насекомого. Лара попыталась позвать на помощь, но изо рта вырвался только протяжный стон. В нос ударил запах сушеных розовых лепестков. Те же мертвые пальцы, что держали за шею, словно прошили череп и бесцеремонно пролезли внутрь, обжигая болью и окончательно отнимая разум. Виски сдавило железным обручем, и Ларе показалось: еще чуть-чуть и она нырнет в забытье.

– Би, с тобой все хорошо? – едва слышно прошуршал знакомый голос, и темное сердце уцепилась за него, как за последнюю соломинку.

Собралась с силами, оторвала от неба прилипший язык и хватила воздуха.

– Нет, – выдавила с трудом и окончательно провалилась в темноту.

Очнулась в незнакомом кожаном кресле от бьющего в нос неприятного запаха. Прислушалась к себе и с досадой констатировала, что Тартис снова нацепил на руку адастровый браслет. Разлепила веки и тяжело сглотнула. Пить хотелось неимоверно.

– Хвала Нориалю! – обрадовался созвучный, закупорил пузырек непонятной формы, и запах тут же потерял силу. – Ну и напугала же ты меня, Би!

– Пить хочу, – попросила она, но получилось слишком тихо, будто не хватило сил даже на слова.

Тартис услышал. Понимающе кивнул и подошел к двери. Выглянул, отдал приказ и вернулся к ней. Пододвинул стул к креслу и уселся напротив Лары. Взял ее за руку и сжал так нежно, будто действительно беспокоился. Слабо улыбнулся.

– Ничего не бойся. Вернул тебе браслет, и теперь до тебя с помощью магии не добраться…

– Что случилось? – прохрипела Лара и поморщилась. Все-таки с голосом произошло что-то неприятное и, как она ни старалась, громко говорить не получалось.

– Я сам бы хотел понять, – пожал плечами созвучный. – Надеюсь, расскажешь мне, что чувствовала. Но мне кажется, кто-то пытался или воздействовать на твою волю или хотел залезть тебе в голову. Есть же такие заклинания.

Темное сердце поморщилась. Чушь какая-то… Она давала залезть в свою голову дознавателям четыре года назад, и ощущения были другие, да и противных запахов не было. А тут даже вспоминать страшно: и холод, и хоть и знакомый, но будто подпорченный дух лепестков.

В дверь постучали, и, дождавшись разрешения от Тартиса, вошел мужчина с подносом. Поставил его на стол, улыбнулся дознавателю и направился к двери.

– Освободим ваш кабинет через четверть часа, – вроде извиняясь, но больше констатируя, чем вопрошая, заметил созвучный.

– Вы нисколько меня не стесняете, господин Нортей, – подобострастно заверил хозяин комнаты и исчез за дверью.

Созвучный подошел к столу, разлил чай по чашкам, водрузил их на блюдца и подал одно Ларе. Она кивнула, сделала глоток горячей терпкой жидкости и посмотрела по сторонам. Судя по всему, они находились в конторе, но в чьей и как здесь оказались… Тартис поймал ее взгляд и поспешил пояснить:

– Моя семья владеет ипподромом. Воспользовался положением. Но отсюда надо уходить, не хочу лишних разговоров. Да и уши лишние ни к чему. Кстати, – тут созвучный привычно мягко улыбнулся, – Колючка пришел первым.

Лара сделала еще глоток и прочистила горло: никак не могла понять, сможет говорить или нет.

– Нас ждет праздник в роскошном месте? – поинтересовалась она почти как обычно.

Ухажер покачал головой, поставил свою чашку на стол, приблизился, забрал чашку у Лары и пристроил ее рядом со своей.

– Если хочешь, – прошептал он, наклоняясь к темному сердцу. Осторожно приподнял Лару за подбородок и нежно поцеловал.

– Мне все равно, – в тон ему отозвалась чародейка. Тепло и исходящий от мужчины грейпфрутовый аромат будоражили мысли даже с адастровым браслетом. – Хочу побыть с тобой.

– Тогда положись на меня, – ухажер еще раз бегло коснулся ее губ, – я большой специалист по Тартису Нортею, знаю его всю жизнь.

Темное сердце хихикнула, а созвучный поспешил вернуть ей чай. Сам снова уселся напротив. Пили молча, изредка переглядываясь и, будто дети, почти украдкой касаясь ногами. Ларе страшно хотелось отобрать у него чашку и бесцеремонно и невежливо устроиться у Тартиса на коленях, запустить ладонь в белобрысую шевелюру, а потом внимательно и долго разглядывать лицо ухажера. Голубые с огоньком глаза, намечающиеся тонкие морщинки на лбу, гладковыбритые щеки, ямочку на подбородке и манящие губы. Кажется, этот мужчина занял ее мысли и без созвучия…

– С чего ты решил, что Мадригаль не темное сердце? – поинтересовалась Лара, когда три часа спустя они под руку прогуливались по набережной. Долго не решалась нарушить идиллию, но любопытство в конце концов победило.

Тартис остановился и посмотрел своему темному сердцу в глаза. Лара улыбнулась и прикусила губу. Не хочет отвечать? Пусть… Ее устраивает и то, что есть.

Сумерки окончательно отвоевали пространство, и на улице начали загораться магические фонари. От воды тянуло тиной и веяло прохладой, но Ларе было все равно. Близость Тартиса грела лучше всякого костра. Мимо проходили спешащие домой горожане, щебечущие парочки и просто шумные компании, темное сердце почти не обращала на них внимания: собеседника хватало с лихвой. Ухажер, похоже, отвечал тем же. Сжимал руки Лары, смотрел в глаза и улыбался совсем без повода.

– Нашла момент вспомнить про другого мужчину, – добродушно проворчал он. – Но с другой стороны, хорошо хоть не в постели.

– И все-таки…

Он вздохнул и снова повел ее за собой.

– Насколько помню, когда формируется связь с птицей, происходит мощный выброс силы, – затянул задумчиво.

– Да.

– Так вот, когда загорелись кристаллы на его шее, никакого выброса силы не было. Я бы почувствовал. Так вообще могло быть? Ты потом проверяла птаху, связь установилась?

– Не проверяла, – нахмурилась Лара, – в голову не пришло, что он обманывает. Зачем? От такой лжи никакой пользы. Может, ты ошибся?

– Вряд ли, – засомневался Тартис. – Я мог не почувствовать простенького заклинания, все-таки общий фон у вас в академии тяжеловат для меня, но магию установления связи я бы не упустил.

Темное сердце понимающе закивала.

– Надо бы присмотреться к этому парню.

Он снова сжал ее руку, наклонился над ухом и прошептал:

– Присмотрись лучше ко мне. Внимательно. Много-много раз…

Лара усмехнулась и сжала его теплую ладонь в ответ. Созвучный невозмутимо продолжил.

– Помнится, кто-то обещал мне сладкий десерт, говорил, не бросает слов на ветер… Не хочешь заглянуть в столичную конуру убежденного холостяка?

– Я бы предпочла пригласить его в уединенную обитель одинокой преподавательницы… У меня завтра с утра лекции.

Тартис хохотнул:

– Два часа дороги будут настоящим испытанием на стойкость… Но для своего темного сердца я готов на все.

Лара усмехнулась и с многообещающей нежностью погладила его пальцы. Вздохнула, запрещая себе выдавать кавалеру, что испытание будет не только у него.

Когда два часа спустя, совершенно ошалевшие от предвкушения, они высыпали из кареты около входа в академию, Ларе казалось, она приспособит созвучного, даже если весь мир провалится в бездну. Они торопливо миновали пахнущий сушеными розовыми лепестками коридор, поднялись по лестнице и остановились около двери в комнату чародейки. Лара извлекла из кармана ключ, вставила его в замочную скважину и сообразила, что дверь открыта.

Желание уступило место беспокойству. Сердце ускорило бег. Толкнула деревянное полотно и шагнула внутрь спальни. Зажглись магические огни, и Лара охнула. Все было в жутком беспорядке: одежду и книги вынули из шкафов и разбросали по полу, стол перевернули ножками вверх, с дивана сняли подушки, с кровати матрас. Хозяйка комнаты нахмурилась, прикидывая, что сделает с незваными гостями, когда доберется до них, но разум обожгло очередным осознанием. Сердце сжалось до боли и перехватило дыхание. Эти уроды забрали Кики!

Глава седьмая

Где-то внутри всколыхнулась магическая энергия, и Лара поморщилась: адастровый браслет безжалостным палачом навел порядок, тело будто пронзила шершавая тупая игла. Темное сердце поежилась, вздохнула, пытаясь успокоиться, но гнев и беспокойство за птаху только разогнали кровь. Сила внутри кипела и грозила выйти из берегов. Побрякушка сжала руку, и захотелось завыть еще и от боли. Лара подавила желание ударить браслет со всей силы, прекрасно знала, будет только хуже.

– Не волнуйся, Би, – Тартис встал позади и положил руки ей на плечи. – Сейчас разберемся.

Лара ухмыльнулась. Легко сказать «не волнуйся!», сделать только тяжело. Помедитировать бы, но с побрякушкой бесполезно и это. Снова глубоко вдохнула, пытаясь прийти в чувство. Боль усилилась, и темное сердце потерла браслет. Руку захотелось отгрызть.

Тартис, похоже, сообразил, в чем дело.

– От твоих волнений ей только хуже, – прошептал он, прижимаясь к спине своего темного сердца. Осторожно чмокнул где-то за ухом. – Справишься или позвать кого-нибудь, чтобы помог утихомирить поток?

Лара только застонала. Не понимала, что происходит. Сила вроде успокаивалась, а вот боль от браслета становилась невыносимой. Сдавливало руку, и по телу пробегали болезненные судороги.

– Что за дрянь вы на меня нацепили? – процедила еле слышно и облизнула пересохшие губы. Боль мешала сосредоточиться. Казалось, браслет огромной змеей окружил тело и, сжимая кольца, не дает ни вздохнуть, ни пошевелиться.

Лара обернулась и вцепилась в созвучного: подкашивались ноги и стоять оказывалось все труднее. На глазах выступили слезы. Магия уже притихла побитой псиной, а браслет все еще продолжал воздаяния. Чародейке захотелось выть, но сил не осталось даже на это. Язык прилип к небу и отказывался произносить слова. Темное сердце поймала взгляд мужчины, мысленно умоляя любовника хоть как-то помочь. Тартис схватил ее за запястье и сжал.

– Сейчас все будет хорошо, – прошептал он, и Лара поняла, что сознание снова покидает ее. Пусть так, – на удивление спокойно пронеслось в голове, – зато все прекратится…

Очнулась на диване в незнакомой полутемной комнате, без обуви, но в одежде. Пахло сушеными розовыми лепестками с легкой горчинкой, под головой лежала подушка, ноги заботливо прикрыли пледом. За незашторенным окном занимался рассвет. Лара села и сдавила виски: голова не болела, но отголоски вечерней браслетной атаки ощущались едва заметным беспокойством и неясным страхом. Особенно настораживала повисшая вокруг тишина.

Прислушалась к себе и с радостью отметила установленную связь с птахой. Раз так, значит, Кики жива. Странно, что ее вообще решили украсть! Даже если знаешь пернатых лучше себя, из них много не вытащить. Птичья память избирательна и недолговечна. Смысла в похищении не было никакого. Разве что пытались запугать ее, Лару. Но и тут злодеев ожидал крах, при всем желании она не могла бы ничего выдать, жених не делился с ней своими тайнами. Он всегда был немногословен, а последнее время они пересекались редко и только в постели. Не самое подходящее место для разговоров о делах. Вздохнула и попросила Нориаля поберечь птаху. Хотелось верить, что Кики помучили, пытаясь покопаться у нее в памяти, и бросили где-нибудь в стенах академии.

Лара почесала голову, пытаясь отогнать грустные думы, и потерла запястье с побрякушкам. Адастрового браслета на ней не было. Усмехнулась мысли, что можно воспользоваться доверием и сбежать. Следом вспомнила слова Тартиса об украшении с цавором и веселье как рукой сняло. Похоже, вчера любовник воздействовал на нее с помощью зеленого камня. Как ни крути, рычаги давления у него остались. Махнула рукой: пусть так, зато избавил от боли. Поднялась с дивана и направилась в ванную, комната, конечно, чужая, но умыться вполне прилично. Все равно наверняка не сможет выйти.

Уже вытирала лицо, когда хлопнула входная дверь. Лара повесила полотенце на крючок и поспешила навстречу визитеру. Перешагнула порог и оказалась в объятиях Тартиса. Теплый и надежный, он по-хозяйски прижал к себе, а чародейке захотелось забыть обо всем и раствориться в накатывающей горячей нежности.

– Я провернул великие дела и заслуживаю награды, – проурчал созвучный, расчесывая пальцами ее рыжую шевелюру. – Не спал всю ночь, кучу народу на уши поднял, но нашел твою птичку. С ней все хорошо.

Потянул Лару за подбородок и поцеловал. У его губ был крепкий кофейный вкус, но это ничуть не смущало, чародейка лишь прижалась к мужчине сильнее и пустила в ход жадный язык. Отвечала на поцелуй, соблазняя, поддразнивая и обещая все радости общения с взрослой женщиной. Подробности выяснят потом, сейчас, когда волнение за Кики немного улеглось, страшно захотелось продолжить вчерашнее. Сказывались связь и отсутствие браслета.

Тартис не стал ее останавливать. С кроткой покорностью позволил стянуть с себя одежду, помог раздеться своему темному сердцу и с довольной обреченностью усадил Лару к себе на колени. Поначалу она еще разглядывала его растерявшие всякий холод глаза, белобрысую шевелюру и крепкую шею, а потом созвучный взял инициативу в свои руки и чародейка забыла обо всем, кроме разбегающегося по венам наслаждения. Все пропало, остался только надежный и нежный мужчина и его отнимающая разум близость. Лара запрокидывала голову, прикусывала губы и мечтала только об одном, чтобы происходящее никогда не заканчивалось.

После Лара, кажется, задремала в его объятьях. Поначалу лежать на узком диване было тесно, но уходить от Тартиса не хотелось, вскоре она пригрелась и, приспособив мужскую руку в качестве подушки, провалилась в страну снов.

Разбудил настойчивый и нетерпеливый стук в дверь.

Лара распахнула глаза и испуганно уставилась на часы. Вздохнула с облегчением, до ее лекции еще оставалось время. Тартис лениво сжал ее плечи, чмокнул в шею и поднялся на ноги. Натянул халат на голое тело и, как был босиком, направился к двери. Приоткрыл ее, буркнул «спасибо», взял клетку с Кики и какой-то сверток, поставил ее слева от входа и хлопнул дверью, снова отгораживая их от остального мира.

– Принесли новый адастровый браслет, – вполголоса сообщил он, пристраивая сверток на прикроватную тумбу, – а я не понимаю, надо ли его тебе носить…

Сон Лары как рукой сняло. Браслет надевать не хотелось! Поднялась с дивана и подошла к мужчине. Осторожно развязала пояс его халата и, распахнув полы, прижалась к теплому телу созвучного. Ровно так, чтобы чувствовать, как его сердце забилось быстрее и кровь поспешила в нужном направлении.

– Я не убегу, клянусь, – прошептала она ему в губы. Еще не целуя, но уже находясь так близко, что до поцелуя оставалось мгновение.

– Дело не в этом, – Тартис по-хозяйски схватил ее за ягодицы и сильнее прижал к разгоряченным чреслам.

Лара застонала. Его близость заставляла забыть обо всем, кроме обжигающего сладкого тепла.

– Они пытаются добраться до твоего разума, – прошептал созвучный, глядя ей в глаза, – браслет мешает им, но постепенно выходит из строя. Пока он работает, он защищает тебя, а после может убить.

Чародейка осторожно, почти невесомо коснулась губами уголка рта Тартиса. Запустила обе ладони в блондинистую шевелюру.

– Так себе перспективка…

Он лишь сильнее сжал ее ягодицы, явно намереваясь взять свое прямо здесь и сейчас.

– Ты совсем не даешь мне думать, – прошептал хрипло и, приподняв за бедра, потащил в сторону дивана. – А мне нельзя ошибаться. Страшно нужна холодная голова.

Лара только усмехнулась и довольно фыркнула. Перо из хвоста птицы ему, а не холодную голову! А потом Тартис принялся за дело и чародейка поняла, что перо придется разделить на двоих, потому что холодной головы не будет ни у созвучного, ни у его темного сердца. А следом поймала себя на мысли, что, когда рядом этот умелый мужчина, не нужно ни перьев, ни разума.

Уже после, когда безумие ненадолго отступило, дознаватель снова ринулся в бой.

– Думаю, тебе лучше его носить, – пробормотал он, бегло поцеловал Лару и, разрушив уже ненужное единство тел, потянулся к свертку. – Пока они не предприняли новых попыток, с браслетом все будет хорошо. А как почувствуешь неладное, приходи ко мне и я избавлю тебя от побрякушки, – усмехнулся и снова поцеловал чародейку. – За определенную плату, разумеется.

Лара покачала головой, жаль, ей уже пора на лекцию, она бы поторговалась. Ой как поторговалась!

– Кто – они? – поинтересовалась осторожно. – Хранители знают, о ком идет речь?

– Не совсем, – вздохнул Тартис и протянул чародейке новый браслет. Лара покорно подставила руку, не верить любовнику не было никакого повода. Он щелкнул застежкой, прошептал несколько слов и невозмутимо продолжил: – Мы очень надеемся, что ты вспомнишь что-нибудь. Или кого-нибудь.

Снова поцеловал ее, и Лара с досадой отметила, что поцелуй хоть и был приятен, без магической составляющей потерял безумную искру. Впрочем, вполне возможно, дело было вовсе не в магии, а просто сказывались диванные упражнения. Тартис улыбнулся и продолжил:

– Мне надо уехать днем, но вечером мы с тобой попробуем заглянуть в разум Кики. Может, похитители где-то ошиблись и мы найдем зацепку. Нам она очень нужна.

– Может, – Лара грустно усмехнулась. Постепенно все возвращалось на свои места: Тартис как приличный дознаватель пытался распутать дело, она как обыкновенная подозреваемая надевала браслет.

– Ну, что приуныла? – он потрепал рыжую шевелюру. – Мы во всем разберемся.

Улыбнулся и принялся облачаться. Чародейке отчего-то захотелось плакать, показалось, Тартис использовал ее для своих похотливых нужд, а теперь пытается выкинуть, как ненужную вещь. Поискала глазами одежду и как могла быстро натянула платье. Прихватила клетку с Кики и поспешила к двери.

– Скоро лекция, – пробормотала для приличия. – Переоденусь у себя. До вечера!

– До вечера, – созвучный нахмурился, но останавливать не стал.

Лара почти бегом прошла по коридору, достала из кармана платья ключ и отперла свою спальню. Здесь по-прежнему все было в беспорядке, но она почувствовала облегчение. Грустные мысли на время уступили привычным утренним заботам. Чародейка подкинула лепестков пташке, привела себя в порядок, надела строгий костюм, взяла свои записи и отправилась к студентам. Там она снова станет собой – вредной рыжей помешанной на птицах профессоршей.

Около аудитории ее ожидала явно озабоченная Мера. Подруга скрестила руки на груди и воровато оглядывалась. От нее привычно пахло ландышами и кофе.

– Где ты была ночью? – поинтересовалась Мера вместо приветствия. – У меня важные вести.

– У Тартиса, – пожала плечами Лара.

Подруга покачала головой и нахмурилась.

– Тот человек, которого Зил нанял тебе помочь, – осторожно начала она, – он опаздывает и будет сегодня после обеда. Так вот, он прислал письмо, где говорит, что тебе ни в коем случае нельзя верить дознавателям, скорее всего, они используют тебя как приманку.

Посмотрела на Лару и вздохнула:

– Пожалуйста, будь осторожна! Я так волнуюсь за тебя!

– А больше он ничего не написал? – нахмурилась чародейка. Разрозненные сведения со всех сторон только раздражали.

– Нет, – Мера покачала головой. – Все важное обещал при встрече.

Лара ухмыльнулась. Как же, крылья и перья, надоели эти тайны вокруг!

Мимо протопал первый студент. Поздоровался с женщинами и нырнул в аудиторию. Мера вздохнула и надавила ладонями на виски. Лара вгляделась в лицо подруги, на мгновение показалось, что та почувствовала силу проходящего мимо паренька. Не решилась спросить, все-таки потерянное созвучие было такой же болезненной темой, как и отсутствие детей.

– Может, мы встретимся чуть раньше, чем приедет этот человек? – осторожно поинтересовалась чародейка. – Я бы не отказалась просто поболтать с тобой.

– Конечно, – с готовностью отозвалась Мера, – предлагаю пообедать вместе. А потом пойдем к нам, поболтать немного с гостем за чашечкой чего-нибудь. Зил привез какой-то облепиховый напиток, жутко вкусный.

Снова сдавила виски и вздохнула. Лара прищурилась:

– Все хорошо?

Мера вымученно улыбнулась:

– Не очень, но, подозреваю, это близость храмовой части здания. Как всегда. Созвучия уже нет, а вот головокружение осталось. Пожалуй, пойду. Жду тебя после лекций в трапезной.

Чародейка нахмурилась, безуспешно пытаясь припомнить, когда Мера в последний раз реагировала на старую часть здания, но потом кивнула, обняла подругу на прощанье и пошла в аудиторию. К чему задерживать, ей и так несладко. Внимательно оглядела пустые парты, положила папку с материалами на кафедру и уткнулась в завитки букв. Четверокурсники не второкуры, с ними требовалось значительно больше знаний, чтобы не ударить в грязь лицом. К счастью, с ними и лекций было поменьше. Не то чтобы Ларе не хватало опыта или уверенности в своих силах, она скорее повиновалась привычному с самого начала преподавательской практики ритуалу: перед выпускниками пробежаться глазами по шпаргалкам.

Студенты приходили не торопясь, вчера у четверокурсников был выходной и добрая половина из них только сейчас возвращалась в академию. Лара тщательно оглядывала каждого вновь прибывшего и никак не могла отделаться от щемящего чувства беспокойства. Будто она была вовсе не темным сердцем, а созвучной, что чувствует силу окружающих магов и она немного нервирует.

Начала в положенное время. Рассказывала о разнице при выборе птицы для ничем не ограниченного темного сердца и чародея, носящего специальный амулет. Тема казалась интересной, к тому же Лара знала ее не понаслышке. Ей приходилось и носить ограничивающие силу украшения и, пусть и недолго, жить без привычных обычному темному сердцу побрякушек. Студенты слушали, а профессор задорно вещала заученную речь и лишь под самый конец почувствовала, что до боли сжимает папку подсказку в руках. Кажется, страх перед дознавателями отступал и брал свое гнев на необоснованные ограничения.

Нет, темные сердца привыкали к ним с самого детства: после первого проявления дара им надевали ошейник с амулетами и ограничивающий магическую мощь браслет, украшения менялись в зависимости от уровня силы и возраста, но после окончания академии каждый мог сдать экзамен и избавиться от контроля. Только в теории. На практике это удавалось лишь самым умелым и дисциплинированным. Лара была из таких. Пусть не сразу, но она доказала свое право не носить амулетов, а сейчас на нее снова нацепили побрякушек, как на нерадивую ученицу. И от этого хотелось выть. Если бы сейчас к ней явился ее жених, она бы задушила его собственными руками только за одно это испытание. Плевать на измены, жадность и скрытность. Фанд даже своей смертью испортил ей жизнь! Скотина! Не мог умереть по-человечески…

– Подскажите, – прервал ее раздумья студент с первой парты. Старательный юноша и один из немногих претендентов на избавление и от ошейника, и от браслета, – нужно ли менять птицу, если устанавливал связь, имея ограничивающее украшение, а потом получил разрешение их снять? Я читал у Топленса, что хоть влияние амулетов неявное, но оно есть.

Лара закивала. Куда ж без Топленса! Устаревшая, почти ничем не подтвержденная писанина, зато такая популярная, что становится жутко. Улыбнулась и набрала в грудь побольше воздуха:

– Давайте мыслить логически. Обычные наши с вами браслеты всего лишь блокируют возможность использовать запрещенные заклинания, то есть на показатели силы не влияют никак. Ожерелья с амулетами позволяют удерживать низкий уровень внешнего магического поля. Птица же сглаживает внутренние колебания силы и задерживает в себе лишнюю энергию на некоторое время. Внутри мы по большому счету неизменны, диапазон возможных колебаний постоянен, во что бы нас ни обряжали, и я не вижу смысла в смене птицы по каждому чиху. Сегодня вы без браслетов и ошейников, – Лара ехидно улыбнулась пришедшей в голову мысли, – а завтра у вас полный набор украшений, на пернатом это не скажется. На правильно подобранном пернатом.

Студент кивнул. Лара вспомнила его птицу и удовлетворенно вздохнула. Птаха у парня была под стать его силе, беспокоиться не о чем. Разве что купить клетку побольше. Когда он приносил ее, чтобы продемонстрировать связь, Ларе показалось, птице жилось тесновато. Впрочем, великой необходимости в просторной клетке не было. Пернатый всегда мог полетать по комнате, а новое жилище – удовольствие дорогое.

Лара усмехнулась. Отчего-то вспомнился их последний с женихом поход по магазинам: как раз за три дня до его смерти они ездили в столицу за новой клеткой. Ну и пакость он выбрал тогда! Даром что дорогая, но Ларе не понравились ни квадратная форма, ни похожие на золотые прутья, ни неудобный замочек дверцы. Они даже умудрились поругаться! По мелочи. А потом, расплачиваясь, Фанд выронил из кошелька что-то похожее на небольшое, размером с обычный кулон, стальное сердце. Лара подобрала, но решила придержать до примирения, после и вовсе забыла штучку у Меры. А теперь и отдавать некому. Все уже неважно.

Посмотрела на студентов и натянула улыбку:

– Есть еще вопросы? Или приступим к творческому заданию?

По аудитории пробежал тяжелый вздох, но даже перед угрозой новой проверки знаний дополнительных вопросов не нашлось.

Глава восьмая

Мард Наффель, нанятый Зилом для Лары детектив, ожидал подруг в комнате супругов Магреев. Зилант считал, что их с Мерой спальня – самое безопасное место и никакие посторонние уши ни при каких обстоятельствах не услышат разговор. Лара сомневалась в глухоте этих стен, но старалась не спорить, правду сказать, ей вся затея с детективом казалась сомнительной, но если Мера взялась за дело, проще было согласиться.

Гость сидел у одного из окон за небольшим круглым столом. Лара усмехнулась. Обычно за ним работал Зилант и бедный деревянный малыш всегда был завален бумагами, пыльными папками и раскрытыми на нужных страницах книгами. Сегодня его привели в порядок и даже где-то раздобыли вазу с цветами. Гость, правда, обошелся с ней без всякого почтения: отодвинул к дальнему краю стола, а перед собой положил несколько остро заточенных карандашей и нечто среднее между папкой для бумаг и альбомом для эскизов сумасбродного художника. Ее пухлое мятое содержимое не производило серьезного впечатления.

Лара внимательно оглядела мужчину. Вроде ничего примечательного: немолод, лысоват, с прямым носом и тонкими усиками – обычный служащий, разве что взгляд слишком тяжелый, будто уже заранее подозревает во всех неблаговидных поступках.

– Билар Нуини, полагаю, – заметил он, привставая со своего места, чтобы поприветствовать подруг.

– Да, это Лара, – отозвалась из-за спины Мера. – А я Эмера Магрей.

– Полагаю, нам следует поговорить с госпожой Нуини наедине…

– У меня нет тайн от Меры, – усмехнулась Лара, хватая за руку уже направившуюся к выходу подругу. Оставаться с глазу на глаз с этим человеком отчего-то не хотелось.

– Хорошо, – как-то чересчур спокойно проговорил мужчина, окинул подруг пронзительным взглядом внимательных глаз и жестом пригласил садиться.

Зилант пробормотал нечто похожее на: «Покараулю снаружи» и вышел из комнаты. Господин Наффель дождался, пока усядутся собеседницы, прочистил горло, задумчиво кивнул и нахмурился.

– Я расскажу, что мне удалось выяснить, а потом задам вопросы. Предупреждаю, мне требуются самые честные ответы. Без них я не смогу составить полную картину и помочь вам. Все понятно?

Прошил Лару взглядом, и она почувствовала, как сердце ускорило бег, этот мужчина пугал больше дознавателей. Глубоко вдохнула. Нос уловил едва заметный аромат табака, и Лара уцепилась за него, как за успокаивающую соломинку, так частенько пахло от матери. С трудом оторвала прилипший к небу язык и пролепетала:

– Понятно.

Мужчина кивнул и отвел взгляд. Лара нахмурилась. Что с ней, в конце концов, происходит? Чего боится? Ее все равно обвиняют в убийстве и нарушении договора, виселица перед ней маячит так ясно, что следует наслаждаться каждым вздохом, а она робеет перед человеком, которого наняли, чтобы ей помочь. Покачала головой. Предыдущее состояние, когда память услужливо забывала о перспективах, ей нравилось больше. Господин Наффель понимающе хмыкнул и начал речь.

– У Хранителей договора распри и беспорядок, – возвестил он четким шепотом. – Вашего жениха убили в неудачное время. Сейчас ваше дело наверняка будут использовать для дележа власти и подсиживания коллег. И вы вполне можете оказаться случайной жертвой. Но есть и хорошие новости…

– Какие? – нашкодившим ребенком пролепетала Лара. Даже предположить не бралась, что в происходящем можно найти хорошего.

– Ваш жених имел связи с противниками договора, и, скорее всего, вас сейчас используют, чтобы отыскать его приятелей. А там, вполне возможно, и настоящий убийца найдется сам.

– Ничего не понимаю, – Лара погладила пятерней шевелюру, пытаясь собраться с мыслями. – Вы думаете, его убили противники договора? Но зачем?

Потерла подбородок. Не помнила за Фандом радикальных взглядов. У него была одна большая любовь – он сам, и рисковать столь ценным индивидом жених не стал бы ни за какие коврижки. Плевать ему было на договор! И на отношения магов и безмагического сообщества. Его все устраивало: и ректорское кресло, и финансовое положение, и пусть маленькая, но власть над студентами. Не верилось, что он готов был жертвовать своим уютным мирком ради убеждений.

– Я позволю себе высказать предположение, – отвлек от раздумий детектив. – Мне кажется, ваш жених где-то обнаружил артефакт, накапливающий чужие силы, и решил его продать заинтересованным темным сердцам. Мы с вами знаем, что такие артефакты обладают своей волей и могут порабощать слабых. Возможно, предмет приспособил его для поиска нужного пользователя, но что-то пошло не так и ваш жених оказался лишним.

Лара опять пригладила волосы и с сомнением посмотрела на собеседника. На мгновение показалось, что Зилант нанял какого-то неправильного детектива. Поймала взгляд Меры в поисках поддержки.

– А почему вы решили, что речь идет о подобном артефакте? – осторожно поинтересовалась хозяйка комнаты. – Они заоблачная редкость и последние пятьдесят лет не попадались никому на глаза.

– А найденные давным-давно три штуки и так у хранителей договора, – добавила Лара. Отчего-то в компании с подругой чувствовала себя уверенней. Господин Наффель, без сомнения, нес полнейшую чушь, и хотелось как-то намекнуть ему на ошибку, при этом не задев его самолюбия. – Мне кажется, ваша версия слишком смела.

– Возможно, – пожал плечами детектив. – Но тот дознаватель, что крутится около вас, – нахмурился, будто с трудом припоминая имя, – Тартис Нортей, он большой специалист именно по таким артефактам. Сами догадываетесь, их перечесть пальцев одной руки хватит.

– Вы хотите сказать, – Лара почувствовала, как где-то внутри закипает злым зельем кровь, – что они вовсе не убийцу ищут, а ждут, когда я выведу их на артефакт?

– Я лишь предполагаю, – вздохнул собеседник, но темное сердце почувствовала, как внутри всколыхнулась сила. Адастровый браслет тут же ответил знакомой болью.

Поморщилась и мысленно прошептала слова, сопровождающие медитацию. Пусть сейчас она недоступна в полной мере, но знакомый ритуал должен успокоить. Набрала больше воздуха в грудь и прикрыла глаза. Кажется, отпустило. Первый гнев прошел. Ухмыльнулась и покачала головой. Что ж, браво, Тартис Нортей, отличное представление! Зрители и не подумали о подвохе.

– Что вы хотели узнать? – выдохнула, стараясь не выдать волнения.

Не получилось. Мера бесшумно поднялась с места и, встав позади, привычно опустила ладони Ларе на плечи, напоминая о еще студенческом ритуале усмирения магических потоков. Чародейка нахмурилась: браслет влиял на нее отвратительно, без него она была куда спокойнее, а сейчас казалось, он не только подавляет всплески, но и отчасти провоцирует их. Когда носила побрякушку пять лет назад, такого эффекта не наблюдалось. Но тогда на ней не было цавора. Возможно, излишняя эмоциональность – заслуга комбинации камней.

Мужчина напротив деликатно кашлянул, прерывая ее размышления, распахнул свою пухлую папку и повертел в руках карандаш.

– Я взял на себя смелость немного изучить дело до беседы, – тут он самодовольно ухмыльнулся, явно радуясь своим обширным связям, – поэтому меня интересуют лишь некоторые детали.

Лара кивнула, а Наффель продолжил:

– Подскажите, когда именно ваш жених заговорил о разрыве? И какие события предшествовали изменениям в ваших отношениях?

Чародейке захотелось рассмеяться. Не вспомнила бы этого даже под пытками. А потом кольнуло противным осознанием: они с Фандом были так далеки друг от друга, что она не обратила внимания даже на измену. Прищурилась, напрягая память, заставляя себя припомнить едва заметные сигналы, такие важные для любящих и ерундовые для них: двоих равнодушных попутчиков.

– Кажется, в начале лета он стал время от времени жить в городском доме, а не в академии, – выдала первое, что пришло на ум. Больше никаких изменений в голову не приходило. – За пару недель до смерти интересовался моими опытами с птицами, но я ни с кем не делюсь результатами, и он быстро отстал.

– Осведомлен о ваших опытах, – понимающе закивал Наффель.

– О них все осведомлены, – подытожила Лара, говорить о птахах с посторонними не хотелось. – Больше мне добавить нечего.

– Хорошо, – улыбнулся собеседник и отложил карандаш, – тогда предлагаю вот что. Давайте встретимся завтра в столице, скажем, около ратуши, и вы покажете мне, где гуляли с женихом и куда заходили. Если я правильно понимаю, какого рода вас связывали отношения, полдня нам хватит. Обычно досуг подобных пар не отличается разнообразием.

Лара почувствовала, как напряглась ладонь Меры на ее плече. Успокаивающе похлопала подругу по руке: как бы грубо ни выглядели слова детектива, во многом он был прав.

– Так, может, мне стоит просто рассказать вам? К чему выезд?

– Хочу видеть реакцию людей на ваше присутствие. У меня есть некоторые предположения, но я все еще далек от ясного понимания ситуации. Надеюсь, поход поможет.

– Как скажете… – согласилась Лара. – Но я освобожусь только к обеду. Что-то еще?

– Да, – он посмотрел на нее, как на маленького нетерпеливого ребенка. – Жду от вас подробный и честный рассказ о времени после освобождения из лап хранителей договора.

Чародейка прикусила губу, а детектив невозмутимо продолжил:

– Это важно. Клянусь, все останется между нами.

Лара усмехнулась и глубоко вздохнула. Расскажет. В конце концов, она не сделала ничего предосудительного! Поймала тяжелый взгляд собеседника и попыталась вспомнить все. Если он действительно может помочь, то стоит постараться и ничего не упустить из виду.

Слушал внимательно, не перебивал и время от времени делал пометки на листах в пухлой папке. Едва заметно хмыкнул, лишь когда услышал о созвучии Тартиса, но тут же взял себя в руки, записал несколько слов и совершенно бесстрастно уставился на Лару. Нахмурился, когда услышал про нападение. Уточнять, однако, ничего не стал, вероятно, хотел прежде обдумать, что именно спрашивать. К концу своей речи чародейка решила непременно пригласить Наффеля ассистировать ей на экзаменах, такого стойкого слушателя она не встречала никогда.

Казалось, говорила целую вечность: похолодели руки, а во рту пересохло то ли от волнения, то ли от болтовни. Мера устала стоять за спиной и уселась рядом. Детектив был безучастным: не спрашивал, не уточнял, не просил о перерыве. Лара закончила перечислять события сегодняшнего утра и вздохнула с облегчением. Мужчина довольно улыбнулся, захлопнул папку, поднялся на ноги и кивнул подругам.

– Завтра у ратуши в три часа, – заметил неестественно бодро и прошил Лару взглядом. – До встречи!

Дождался ответного «До встречи», поклонился и вышел из комнаты. Чародейка хихикнула.

– По-моему, я его напугала…

– Не думаю, – ответила Мера, – Зил говорит, он странный тип, но распутывает очень сложные случаи. А судя по довольному виду, ты дала ему зацепку. Он покопается в сведениях и составит полную картину. Поужинаешь с нами?

– Нет, – подмигнула Лара. – Вот-вот вернется мой созвучный, а нас ждет серьезный разговор. Не до ужина.

Мера хихикнула и покачала головой:

– Представляю, что ожидает беднягу…

– Будет жарко, – пообещала чародейка, – но до постели не дойдем! Все закончится раньше…

– Это с созвучным-то? – засомневалась Мера: – Уверяю, дойдете. Даже если ты сломаешь ему обе ноги.

– Какая восхитительная идея, – Лара мечтательно закатила глаза, потом хохотнула и, чмокнув Меру, тоже отправилась на выход: – Завтра вечером поделюсь, как все прошло.

Вышла в коридор и застыла в изумлении. Около ее двери Зилант Магрей, супруг Меры, как со старым приятелем, болтал с дознавателем Тартисом Нортеем. Мужчины улыбались друг другу и выглядели вполне довольными общением.

Лара ухмыльнулась: каждый миг полон открытий! – и направилась к приятелям. Тартис заметил ее первым и посмотрел так ласково, что чародейка на мгновение дрогнула и решила заменить запланированную пытку дознавателя на романтический вечер в нежных объятиях. Представила, как они, по-студенчески держась за руки, погуляют по окрестностям, а потом пойдут к ней, раскупорят вино, поболтают немного ни о чем и будут ласкать друг друга, пока на душе не станет так тепло, что захочется остановить время. Жаль, подобное невозможно. Вряд ли Тартис готов забыть ради нее о работе, да и она, наверное, никогда не сможет отпустить Панту. Говорят, время лечит, но в ее случае это или ложь, или ошибка.

– Я так понимаю, – оторвал от грустных мыслей Зилант, – ты отказалась поужинать в нашей компании?

– Да, – Лара смущенно закивала в ответ. Странное дело! Профессор Магрей давно не был ее преподавателем, уже пять лет они бок о бок работали в академии, но отказывать ему без угрызений совести чародейка так и не научилась.

– Жаль, – Зилант покачал головой. – Пойду к жене, – улыбнулся Тартису: – А тебя жду завтра на обед! Отказ не принимается!

Дознаватель кивнул, соглашаясь, и Лара усмехнулась мысли, что не одна она не умеет отказывать Магрею. Тартис поймал ее взгляд и едва заметно подмигнул. Чародейка улыбнулась, раздумывая, чего хочется больше: убить его или затащить в постель. Созвучный покачал головой, и Лара на миг вся похолодела от страха, показалось, он знает о ее сомнениях. Поспешила отогнать дурацкие опасения, не в голову же он ей забрался в самом деле!

Молчали, пока Зилант не скрылся за дверью обиталища Магреев. Стояли плечом к плечу и, как замышляющие пакость детишки, провожали его взглядами.

– Нам нужно поговорить, – решительно выпалила Лара, еще не отрывая глаз от коридора.

– Пойдем ко мне, поговорим, – почти прошептал Тартис и осторожно подхватил ее под локоть.

Вздрогнула от его прикосновения. Пусть на ней был браслет, но уверенное тепло его руки навевало воспоминания о прекрасно проведенном утре и заставляло сердце биться чаще. Прикусила губу и покорно потопала вслед за созвучным. Не мешало бы собраться: предстоял серьезный разговор и нельзя было позволить глупой страсти затуманить разум.

Не успела! Очутилась в кольце требовательных рук, как только хлопнула входная дверь в комнату Тартиса. Он без лишних церемоний привлек темное сердце к себе и впился в ее губы сладким, сводящим с ума поцелуем. Не стала противиться. От его уверенных ласк перехватывало дыхание, в груди рождалось знакомое томление и пропадало всякое желание ссориться. Смирилась с тем, что выяснение придется отложить. Утешилась планами на разговор после постели: возможно, уставший и разомлевший дознаватель окажется более словоохотливым. Отдалась его желанию, забыла себя, магию, мир вокруг. Лишь в миг, когда мужчина сорвал с ее губ томный хриплый стон, кольнуло неуместной мыслью: Тартис не снял с нее адастровый браслет, а разум рядом с ним все равно растекается расплавленным воском. Втянула носом приправленную запахом разгоряченного тела смесь ароматов перца и грейпфрута и прикрыла глаза. Все потом, сейчас слишком хорошо…

– Я хотела серьезно поговорить, – напомнила она, когда созвучный от горячего вторжения перешел к нежным поцелуям. – У меня много вопросов к тебе и твоим коллегам!

Страсть отступила и досада на свою безотказность помогала напускать лишнюю строгость. Тартис довольно хохотнул и чмокнул ее в нос. Улыбнулся и покачал головой:

– Подходящий момент вспомнить о моих коллегах, Би… – он по-хозяйски огладил ее бедро. – Не хотел бы, чтобы, лежа подо мной, ты думала о них…

– Да нет же! – Лара почувствовала, как окончательно отступает истома и накатывает легкое раздражение. – Я собиралась поговорить сразу, а ты отвлек.

Чародейка попыталась встать, но мужчина не дал, снова погладил бедро и пробежался губами по шее.

– Я хотел сегодня устроить настоящее свидание, – проворковал ей на ухо, – но готов повременить и вместо этого удовлетворить твое любопытство. При одном условии. Пообещай мне встречу, даже если тебе не понравятся мои ответы. Идет?

– Обещаю, – усмехнулась Лара. Раздражение уступило место еще невнятной тоске. Будто разум передумал узнавать правду, но обратная дорога уже канула в небытие.

Тартис поднялся с дивана и принялся за поиски одежды. Глядя на то, как торопливо и даже как-то неуклюже мужчина надевает штаны, чародейка усмехнулась. Сейчас он походил на любовника, который боится внезапного прихода супруга своей пассии. Отчего-то захотелось разреветься. Созвучный поймал ее взгляд и, ни слова не говоря, уселся рядом на диван. Притянул к себе и усадил на колени, как ребенка. Обнял и поцеловал в ухо.

– Я опять что-то делаю не так, Би? – он сильнее сжал объятия. – Клянусь, ни одна женщина не привлекала меня больше. Если чем-то обидел тебя, это вышло случайно.

Лара уткнулась в его крепкую шею и с наслаждением втянула знакомый запах. Может, к Нориалю правду и насладиться чем есть? В конце концов, никто не знает, сколько ей осталось. А рядом очень давно не было мужчины, с которым хотелось не только спать, но и просто дурачиться.

– Не отказалась бы узнать ответы, – прошептала она, мысленно ругая себя за подступающие слезы, – и боюсь правды. Вдруг выяснится что-то страшное?

– Вряд ли, – Тартис погладил ее по голове, – таких вопросов ты не задашь. Просто не знаешь, о чем именно спрашивать.

Лара хихикнула и уткнулась носом в место, где сходятся его ключицы. Неясно отчего, после слов созвучного стало немного легче.

Глава девятая

– Все так и не так, – проворковал Тартис куда-то в шею. Взял Лару за руку и, легко пробежав своими пальцами между ее, схватил ладонь чародейки в замок.

Темное сердце только вздохнула. Зря решила, что он все расскажет, после того как выслушает ее сбивчивую речь. Похоже, мужчина намерен просто проигнорировать ее вопросы.

– А подробнее? – поинтересовалась она, отлично понимая, что не мешало бы одеться, но совершенно не желая покидать его теплые колени.

Тартис бегло поцеловал ее в висок и протяжно вздохнул:

– Убийцу никто не ищет, потому что хранители уверены: с женихом разделалась ты. Из ревности. Уж больно специфическое было заклинание, женское. Да и возможностей у тебя было предостаточно. И подготовить, и провернуть.

Ларе захотелось выть. Что за чушь он несет! Попыталась встать, но созвучный не дал: сильнее сжал объятия и уткнулся носом в ее шею.

– Не верю в эту версию, Би, – прошептал так ласково, что у чародейки все сжалось внутри от ответной нежности. Он снова коснулся ее виска поцелуем и продолжил: – Но я верю в то, что ты можешь привести нас к настоящему преступнику. Он так же, как и мы, ищет ключ от артефакта и думает, что ты знаешь, где он.

Лара тряхнула головой. Все-таки надо одеться. Разговор совсем не соответствует ее виду.

– То есть вы всей хранительской братией готовы пожертвовать мной, чтобы распутать дело?

С вызовом уставилась созвучному в глаза и нахмурилась. Ситуация казалась глупее некуда. По всему получалось, бравые парни занимаются серьезным делом, а она так, пушечное мясо, сопутствующие, никому не важные потери.

– Брось, Би, – покачал головой Тартис. – Я же рядом, не дам тебя в обиду. И настоящего преступника мы найдем, – снова поцеловал ее в висок: – Не отдам тебя даже правосудию. Чем дольше я с тобой, тем больше хочется строить планы. Чувствую себя восторженным мальчишкой…

– Для восторженного мальчишки ты слишком быстро тащишь меня в постель, – с досадой констатировала Лара, но потом взяла себя в руки. В конце концов, лаской больше шансов добыть от него хоть какие-то сведения. Потерлась о грудь дознавателя носом и уточнила: – Что вы хотите найти? Как выглядит этот ключ?

– Не как ключ, – хохотнул Тартис. – Более того, скорее всего, он состоит из нескольких частей. Единственное, что их объединяет – магический шлейф, он должен быть таким же, как у артефакта..

– А откуда вы знаете, каков магический шлейф артефакта? – прищурилась Лара, показалось, созвучный или издевается, или хочет ее запутать.

– Тут-то и начинается самое интересное, – дознаватель ссадил ее с колен и принялся натягивать рубаху, – его нашли рядом с трупом Фанда. Или ты спугнула убийцу, или он не знал, что искать. Так бывает, когда артефакт не видит в маге хозяина. Эта вещица умеет прятаться получше самого обученного шпиона.

Чародейка покачала головой. Про волю собирающих магию артефактов она слышала много раз, но ей казалось, все россказни, ерунда. А получалось, что нет? Но тогда как и почему артефакт попал к Фанду? И как его удалось обнаружить хранителям? Одни вопросы. Стоит заглянуть в академическую библиотеку и изучить проблему подробнее. Тартис поймал ее взгляд и подмигнул:

– Одевайся! Сходим поужинаем в уютное местечко. Присмотрел в ближайшем городке недалеко, полчаса пешком.

Подошел и бегло поцеловал в губы.

– Собираюсь похвастаться всему миру, что ты со мной.

Лара только покачала головой: может, это и было глупо, но сомневаться в его словах не хотелось. Душа просила поверить ему и навсегда утонуть в безмятежности начала романа. С тем, что будет дальше, разберется потом. Все волнения после. Поднялась на ноги и огляделась в поисках одежды. Ужин в уютном местечке так ужин в уютном местечке!

Вечер оказался хорош! Туда шли не торопясь, наслаждаясь осенней свежестью и тишиной вокруг. Ужинали за неспешной беседой ни о чем, время от времени пошаливая ногами под столом, но из последних сил сохраняя приличия. Возвращались, держась за руки, растворяясь в почти юношеской нежности и разглядывая звезды. Тартис время от времени целовал Лару в висок, а ей безумно хотелось нырнуть в его объятия и забыть обо всем.

– Пойдем посмотрим грифонов на крыше? – поинтересовалась она, когда созвучный в очередной раз коснулся губами ее уха. Прикрыла глаза, уткнулась ему в шею и с наслаждением вдохнула аромат приправленного перцем грейпфрута. Великий Нориаль, как же хорошо!

– Почему нет? – Тартис сжал ее ладонь. – У нас с тобой только одно дело, залезть в память Кики, но мы можем это сделать и после грифонов. Например, завтра перед завтраком…

– Лучше сегодня. Память талисманов недолговечна, а завтра я все утро проведу со студентами, будет не до Кики. Забежим сейчас, подкину ей лепестков, ты снимешь с меня браслет, я загляну ей в голову, а потом пойдем к грифонам. Тоже чувствую себя девчонкой: хочется забыть обо всем и гулять до утра.

– Согласен, – созвучный остановился и посмотрел Ларе в глаза. – Но есть опасность, что я сниму с тебя не только браслет.

Темное сердце приподнялась на носочки и чмокнула его в нос.

– Не страшно. Ночь длинная, успеем все. Даже поспать.

Тартис усмехнулся, подхватил ее под локоть и ускорил ход. Лара довольно улыбнулась, его нетерпение страшно льстило. Нравилось, что не только она теряет голову. Впорхнули в дверь особняка академии, прошли по полутемному, пахнущему сушеными лепестками коридору и резво потопали по лестнице. Чародейке казалось, спутник сейчас сорвется на бег, но этого, к счастью или к несчастью, не случилось. Охладила пыл попавшаяся навстречу на втором этаже долговязая женщина, облаченная в черный брючный костюм. Вроде и незнакомая, но Ларе отчего-то показалось, что она ее уже где-то видела. Замедлила шаг, вспоминая, кто бы это мог быть, и застыла этажом выше. Еще не верила своей догадке, но решила действовать, а разбираться потом.

Дернула Тартиса за рукав и прошептала одними губами: «это она». Созвучный нахмурился, а потом, сообразив, в чем дело, едва заметно кивнул. Нащупал перила и перескочил через них на нижний лестничный пролет. Схватил женщину в охапку. Та даже охнуть не успела.

– Нужен браслет! – выпалил Тартис, и Лара со всех ног побежала вниз. Если незнакомка маг, то без блокировки способностей не обойтись. А у нее, Билар Нуини, будет повод избавиться от одного из украшений.

Незнакомка с силой лягнула дознавателя, но он не дрогнул. Лара ускорилась. Не хотелось, чтобы созвучному доставалось ни за что. Тем более он явно не собирался никому вредить.

– Прекратите! – закричала женщина. – Что вы себе позволяете! Отпустите сейчас же!

Лара приблизилась, протянула Тартису руку с адастровым браслетом.

– Держи ее, – проворчал он, и темное сердце проворно ухватила незнакомку за руки. Вывернула кисти, освобождая дознавателю доступ к запястьям: своему и чужому. Лара покачала головой: от женщины едва слышно пахло жасмином и вблизи вся она походила на хрупкий цветок.

Незнакомка рванулась прочь. Лара поспешила усилить захват. Поздно! В руке остался только браслет. Не магический, обычное украшение. Женщина отбежала вниз на ровную площадку, закрыла глаза и хлопнула в ладоши. Пространство сверкнуло серебряной молнией, и незнакомка исчезла.

Темное сердце выругалась, совсем как нерадивый мальчишка, и посмотрела на Тартиса.

– Прости, я думала, удержу.

– Ничего, – созвучный улыбнулся и пожал плечами. – Зато мы добыли побрякушку и скоро узнаем, кому она принадлежит.

Лара кивнула. Камни на украшении выглядели дорого, а значит, можно было отыскать создавшего браслет ювелира. А где ювелир, там и заказчик. Протянула побрякушку Тартису и махнула головой, увлекая за собой.

– Пойдем отсюда, пока ни у кого не возникло лишних вопросов.

Созвучный кинул беглый взгляд на браслет, засунул его в карман брюк и послушно потопал вверх по лестнице.

– Я бы не отказался, чтобы кто-нибудь ответил на наши вопросы. И желательно поподробнее, – пробурчал он Ларе в спину.

– Что тебя интересует? Может, я помогу?

– Меня интересует, – завел Тартис таким менторским тоном, что Лара сдержала смешок и порадовалась, что созвучный не видит ее лица, – по какой причине в вашей академии шляются все кому не лень. Можно ли как-то выяснить, кто входит в эти двери и кто выходит из них? Понятное дело, это чужаки, но должен же хоть кто-то хоть что-то видеть! Замечать какие-то странности.

Лара пожала плечами.

– Можно поговорить со смотрителем академии, обычно обо всех странностях рассказывают ему. Больше надеяться не на кого. Здание большое, студентов мало, да и большинство проводит выходные за пределами академии. Темные сердца вместе и разобщены одновременно. Не знаю, как это объяснить постороннему. Даже если кто-то что-то видел, то просто не обратил внимания, мало ли кто к кому и зачем приходил.

– То, что от вас нет толку, мы с ребятами уже поняли, – вздохнул Тартис и нагнал ее окончательно. Взял за руку и нежно погладил ладонь. – Но одной магией мы можем не справиться, нужны и настоящие живые сведения.

Добрались до своего этажа и повернули к комнатам. Тартис застыл в трех шагах от двери в спальню Лары.

– Я чувствую чужой магический шлейф, – прошептал на немой вопрос спутницы, и темное сердце выругалась. Облезлые перья, когда наконец закончится этот балаган?

Тартис махнул рукой, удерживая Лару на месте, и повернулся к двери в ее спальню.

– Там заперто, – едва слышно сообщила темное сердце, покопалась в сумочке и протянула дознавателю ключ.

Он кивнул, забирая неясно нужный или ненужный предмет, и направился ко входу. Лара затаила дыхание. Не будь на ней адастрового браслета, уже готовила бы какой-нибудь магический удар, а сейчас приходилось мириться с собственной бесполезностью. Тартис постоял немного у двери, прислушиваясь. Вставил ключ в замочную скважину и отпер дверь. Заглянул внутрь и покачал головой. Лара вздохнула с облегчением: все-таки мысль, что ее комната стала проходным двором, совсем не нравилась. Хотелось верить, что хотя бы в собственной спальне можно чувствовать себя в безопасности. Поспешила к Тартису. Раз ничего не случилось, значит, и планы не меняются.

В комнате все было по-старому. Еще не до конца убрано, но уже вполне можно было перемещаться, не натыкаясь на разбросанную одежду, бумаги, бутыльки и прочий условно нужный хлам.

– У тебя уже снова уютно, – заметил Тартис, запирая дверь. Протянул ключ, и Лара поспешила спрятать его в сумочку.

– Было немного времени разобраться, – улыбнулась она и протянула руку. – Давай попробуем пообщаться с Кики.

– Тебе лишь бы от ограничений избавиться, Би, – подытожил он с нежностью и чмокнул ее в нос. Прошептал несколько слов и щелкнул браслетом: – Действуй!

Лара медленно и глубоко вдохнула, успокаивая накатившую силу, вернула созвучному беглый поцелуй и направилась к птице.

– Давай Кики, не подведи…

Открыла дверцу клетки и потянулась погладить птаху. Кики привычно цапнул ее за палец и тут же, как будто ничего не произошло, потерся о ее руку. Лара улыбнулась и сосредоточилась на заклинании. Кики возмущенно чирикнул и ничего не показал. Нет, он привычно раскрыл хозяйке разум, но разглядывать там было нечего. Пустота! Фотографии черной комнаты.

Лара тряхнула головой и предприняла еще попытку. Тщетно! Память птахи, похоже, тщательно подчистили. Не задумываясь, подбросила в кормушку сушеных розовых лепестков и посмотрела на Тартиса.

– Кики ничего не помнит, об этом позаботились.

– Не слышал, чтобы кто-то умел воздействовать на память ваших птах.

– Я тоже, – Лара пожала плечами. – У профессора Куда, моего предшественника, были какие-то записи о подобных опытах, но ничего вразумительного. А я этим вопросом не занималась. Боялась, что могу навредить. Птицы и так забывают все через несколько дней, к чему лишние сложности?

– Мне все это не нравится, Би, – Тартис подошел и обнял ее. – Попытки воздействовать на тебя, подчищенная память у птахи. Не понимаю, с чем мы имеем дело.

– Если уж ты не понимаешь, нам и вовсе ловить нечего. Хранители самые информированные в этой истории.

– И самые несообразительные, – ехидно подытожил дознаватель. Вздохнул и снова поцеловал ее в нос. – Пойдем к грифонам. И давай верну на место браслет. На всякий случай.

– Пойдем, – Лара покорно подставила руку, позволяя Тартису закрепить на запястье адастровый браслет. Терпеть не могла ограничений, но и оставлять разум без защиты от постороннего воздействия тоже не собиралась.

Вышли в коридор, заперли дверь и, держась за руки, отправились к лестнице на крышу. Молчали. Лара жадно втягивала носом отголоски аромата приправленного перцем грейпфрута, сжимала теплую ладонь созвучного и наслаждалась моментом. Пусть браслет блокировал магию, все равно рядом с этим мужчиной было сказочно хорошо. Надежно, спокойно и сладко.

Остановились около узкой тяжелой двери, прячущей винтовую лестницу на самый верх. Лара замешкалась на мгновение, прикидывая, нужен ли ключ, но Тартис понял все по-своему. Поймал в кольцо рук и прижал к себе. Погладил по голове.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – прошептал ей куда-то в макушку, – распутаем этот узел, кто бы его ни завязал. Никому тебя не отдам. Веришь мне?

– Верю, – Лара уткнулась носом о его шею и закрыла глаза.

– С ума по тебе схожу, Би, – продолжил он горячо и сбивчиво. – Никогда со мной такого не случалось.

– Это созвучие, – пробормотала она, не открывая глаз. – Я тоже чувствую себя безрассудной девчонкой.

– Может, ты и права, – вздохнул Тартис и выпустил ее из объятий.

Подвел к двери, открыл ее и пропустил спутницу вперед по лестнице. Здесь привычно горели редкие магические огни и пахло сыростью. У Лары перехватило дыхание и сердце заухало в груди. Последний раз она была здесь с Панту во время очередного примирения после ссоры из-за его созвучной.

Странное дело! Она давно не студентка, жених мертв, в академии полно изменений и новых темных сердец, а на узкой лестнице все так же висит паутина по углам, летает оставшийся с лета тополиный пух и слышно, как свистит блуждающий в вентиляции ветер. Будто кто-то наложил заклинание вечного сна и все замерло до скончания времен. Небось, и грифоны в тех же позах, – подумала Лара с какой-то сосущей под ложечкой тоской, а потом шагающий следом Тартис, ускорился и обнял ее со спины.

Замерла, наслаждаясь его близостью. Прикрыла глаза и прислонила затылок к его плечу.

– Кажется, я могу простоять так целую вечность, – промурлыкала Лара, чувствуя, как тоска уступает место тихой нежности.

– А разве мы куда-то спешим? – отозвался Тартис и сильнее прижал ее себе, окончательно погружая в тепло и безмятежность.

Темное сердце улыбнулась. Даже если бы и спешили, опоздали бы, и все дела.

Глава десятая

Утром Ларе хотелось чирикать в унисон с проснувшимся Кики. Радовало все. И робкое осеннее солнышко в окне, и любимая комната, и отражение в зеркале, и предстоящая лекция у третьекурсников. Пусть Тартис ушел еще на рассвете – спешил на важную встречу с коллегами, – утра это не портило. Лара знала, что они с созвучным встретятся ближе к вечеру, и готова была подождать немного, чтобы заполучить мужчину в свои руки целиком. Побыть вдвоем без оглядки на дела, расследование и прочую суету.

Покормила Кики, привела себя в порядок, выпорхнула из комнаты и направилась в трапезную перекусить перед лекцией. Сразу после собиралась на встречу с Мардом Наффелем и не знала, когда доберется до еды в следующий раз.

В преподавательской части светлого зала Лару ждал еще один приятный сюрприз. За маленьким круглым столом на двоих сидел Зилант Магрей. Вероятно, у него с утра тоже была назначена лекция и он решил дать жене выспаться. Поесть за пределами комнаты. Заметив Лару, мужчина махнул рукой. Она кивнула, подошла к арочному окошку в стене и привычно протянула внутрь ладонь. За стеной знакомо щелкнуло, и на подоконнике появился поднос с едой: клубничный йогурт с мюслями, чашка чая и знатный кусок яблочного пирога. Лара не задумываясь пробормотала «спасибо» и поспешила составить компанию мужу подруги.

– Для человека, который провел неделю у хранителей, ты выглядишь отлично, я бы даже сказал, цветуще, – отвесил он комплимент вместо приветствия. – Как там?

Лара усмехнулась и пристроила свой поднос на стол. В вопросе Зиланта не было ничего неожиданного, три года назад они гостили у Хранителей договора вместе.

– В этот раз мне было еще страшнее, – призналась она, уселась на скамью и вопреки заведенному порядку занялась пирогом.

– Любому было бы страшно на твоем месте, – успокоил Зилант, – но Нортей говорит, ты держалась молодцом.

Лара улыбнулась. В голове промелькнул утренний ленивый поцелуй созвучного, и на душе потеплело.

– Вы давно знакомы с Тартисом? -поинтересовалась она как можно беззаботнее. Откусила пирог и прикрыла глаза от удовольствия. Сегодня все было как надо: пышное тесто и много нежной с кислинкой начинки.

– Давно, – собеседник отхлебнул кофе и улыбнулся. – У Нортеев общие дела с моей матерью, они поставляют шерсть для ее фабрики. Так что мы шапочно знакомы почти с детства. Он славный парень! – Зилант улыбнулся и перешел на заговорщический шепот: – И дар у него интересный. Однажды мы с его помощью даже разыграли одну очень неприятную особу.

Лара перестала жевать. Любопытство победило все остальные желания. Сделала глоток чая и посмотрела профессору в глаза.

– Поделишься?

Он рассмеялся. Звонко, чисто и очень искренне. Лара подмигнула. Не как супругу Меры, а как другому темному сердцу, у которого вместе с ней полно тайн от внешнего мира.

– Была у нас в академии комендант. Вредная плохонькая чародейка, но темное сердце, – затянул он вполголоса, – вела себя отвратительно. Вечно приставала с нравоучениями, особенно когда кто-то в гости созвучных приводил. Говорила, что все баловство и ерунда, а мы – невоспитанные глупые животные. Моему соседу по комнате доставалось больше всех. Не знаю, за что она его невзлюбила. Нестарая была, но, видимо, в чем-то жизнью обделенная. А отец Тартиса как-то моему проговорился, что сын ненадолго может стать созвучным для любого темного сердца. Месяца на три или около того. И заклинание знает, и вроде как в деле его пробовал. Вот мы с соседом и решили над чародейкой нашей пошутить. Попросили Тартиса побыть ее созвучным.

Ларе показалось, сейчас сердце выскочит из груди. Кровь прилила к щекам и настойчиво застучала по вискам. Получается, Тартис не только ее созвучный? При желании он может вот так вот с любым темным сердцем? Тяжело проглотила застрявший в горле ком. Зилант отпил еще чаю и продолжил.

– В общем, сказано – сделано. Заклинание сработало лучше не бывает. Когда Тартис приходил к нам в гости, коменданта надо было видеть. Она, бедная, и волновалась, и краснела, и даже в конце концов пирожками его угощала. Ее, похоже, смущало все: и разница в возрасте, и разница положений, и равнодушие Тартиса. Но смешнее всего было, когда мы объяснили ей, что все магия, игра, а не реальность. Чародейка, по-моему, пятнами пошла от злости. Но больше нас не трогала и с нравоучениями не приставала.

Лара глубоко вдохнула, пытаясь привести мысли в порядок. Тартис, похоже, зачем-то обманывает ее… Впору самой пятнами пойти!

– Любопытно, – выдавила вполголоса и поспешила вернуться к пирогу. Еда всегда помогала успокоиться.

– Да, – усмехнулся Зилант, залпом допивая кофе. – Некоторым особо рьяным стоит иногда показывать происходящее с другой стороны.

Отодвинул чашку и поймал взгляд Лары.

– И хранителей тоже не мешало бы поставить на место. Хотя бы тем, что не дать себя угробить.

– Я постараюсь, – слабо улыбнулась Лара.

– Ты это сделаешь, – с нажимом подытожил Зилант. А потом как ни в чем не бывало продолжил: – Побегу, надо еще придумать каверзное задание.

Поднялся из-за стола и направился к выходу.

– Удачи! – подбодрила Лара и отхлебнула чаю. Прикрыла глаза, чувствуя, как терпкая жидкость растекается по языку. Раскладывая ее на горькие составляющие. Сжала чашку до белых костяшек. Зилант как никто другой умел ненавязчиво напомнить о главном. Сейчас надо отстоять свою жизнь, а вс�

Глава первая

– Когда я вошла в комнату, он был уже мертв! – Лара в сердцах стукнула кулаком по холодной залакированной поверхности стола и тут же испуганно притихла. Где-то в глубине привычно всколыхнулась магическая энергия и тут же пропала, оставляя после себя тянущую боль в груди. Сработал подавляющий всякие силы адастровый браслет.

Сидящий напротив блондин смерил Лару ледяным взглядом, и она почувствовала, как сердце замирает от страха. Снова захотелось расплакаться. Этот дознаватель совсем не походил на милашку, который допрашивал ее вчера. Тот шутил и улыбался, а блондин смотрел так, что хотелось испариться. Ларе казалось: он еле сдерживается, чтобы не ударить ее. Прикусила губу и побитой собакой опустила глаза. Лучше поумерить пыл, иначе и впрямь все закончится виселицей.

Мужчина хищно улыбнулся и поинтересовался густым бархатным баритоном. Равнодушно, холодно, так, будто заранее знал ответ.

– Тогда отчего вы не пожелали открыться, когда мы заглянули в вашу память?

Лара грустно усмехнулась. Можно подумать, сделай хранители все правильно, она могла бы помешать!

– Это вина вашего сотрудника, – вздохнула она. – Вы не сняли с меня адастровый браслет. При всем желании не могла бы ничем помочь.

– Возможно, – закивал дознаватель, а потом протянул руку, приподнял подбородок Лары и уставился ей в глаза. Так пристально и ядовито, будто убитый был его отцом. – Возможно, вы в сговоре с кем-то из наших. Рассказывайте!

Лара вздрогнула. Еще одно нелепое обвинение! На глазах выступили предательские слезы.

– Клянусь, не знаюсь ни с кем из ваших… – шмыгнула носом, но тут же попыталась взять себя в руки. Что толку взывать к пониманию, когда рядом такой монстр. У него нет цели докопаться до правды, а уж поберечь попавшееся на пути темное сердце – тем более.

Но блондин, казалось, смягчился, отпустил подбородок и даже выдавил из себя улыбку. Неожиданно приятную, почти соблазняющую, в общем, совсем неподходящую ситуации. Потом набрал воздуха в грудь и заговорил, четко и быстро, будто оглашая приговор.

– Ваше дело плохо, госпожа Нуини. Из всех подозреваемых вы больше остальных были заинтересованы в смерти господина Ферсалиса. Вы одна могли зайти в его комнату без предупреждения, и вам он, полагаю, доверял. Убили его с помощью заклинания, которым вы наверняка владеете, хоть и не сознаетесь открыто. Ко всему прочему вы отказались сотрудничать со следствием.

– Я не отказывалась! – выпалила Лара и поняла, что самообладание окончательно ей изменило. Из глаз полился настоящий поток.

– Ну хорошо, – согласился блондин. – Вы не смогли с нами сотрудничать. Учитывая ваши прошлые заслуги, – тут он ухмыльнулся, и Ларе захотелось выть в голос, – еще три года назад вас бы вздернули без лишних разговоров. Но сейчас обстановка вам благоволит, и мы вынуждены провести расследование по всем правилам.

– А где все это время буду я? – слабо поинтересовалась Лара и снова шмыгнула носом. Надежд провести последние дни на свободе почти не было, но не спросить она не могла.

– У вас очень влиятельные друзья, – подытожил дознаватель. Поднялся из-за стола, подошел к стоящему в углу шкафу из красного дерева и открыл ящик. Извлек оттуда кожаный браслет с большим зеленым камнем.

Сердце Лары забилось быстрее. Ясно как день, хранители договора вцепились в нее мертвой хваткой и вряд ли сами будут искать настоящего убийцу, просто потому что уверены в ее виновности. Но если ее выпустят хотя бы ненадолго, она попробует найти истинного преступника. Из камеры это будет сделать практически невозможно.

Блондин приблизился к Ларе, и она покорно протянула правую руку. Ту самую, на которой уже красовалось украшение из белого камня. Дознаватель закрепил над ним кожаный браслет.

– Любая попытка снять украшения трактуется как нарушение четвертого и шестьдесят третьего пунктов договора, – монотонно пробормотал он. – Вы обязаны явиться к хранителям по первому требованию в течение трех часов. Опоздание трактуется как нарушение четвертого пункта договора. Вам все понятно?

Лара кивнула. Куда уж понятнее! За неоднократное нарушение четвертого пункта договора магического и безмагического сообществ полагалась смерть.

– Я могу идти? – выдохнула она, еще не понимая, уже можно радоваться хотя бы временной свободе или еще рано?

– Да, – блондин снова расплылся в неподходящей случаю улыбке и, подхватив под локоть, подвел к двери. – Не рекомендуем вам резко менять место жительства.

– Мне, знаете ли, не до перемен, господин… – тут Лара запнулась, с ужасом понимая, что не запомнила имени злого дознавателя.

– Нортей, – подсказал мужчина. – Тартис Нортей.

– Непременно запомню… – бодро отрапортовала она и поспешила прочь из кабинета. Ноги подкашивались и кровь бешено стучала в висках, но сбежать отсюда хотелось так сильно, что Лара плюнула на самочувствие. Нащупала рукой стену, и, как в лабиринте, удерживаясь за нее, пошла к выходу из здания.

Беспокойное напряжение отпустило только в карете, по пути в академию, под защиту могучих грифонов. Лара забилась подальше в угол и дала волю слезам.

Кажется, проревела все два часа дороги. Страх и жалость к себе вытеснили здравые мысли. Ситуация казалась не просто безвыходной, она обещала испоганить даже последние дни на свободе. Из-за волнения магия темного сердца так и норовила выйти из-под контроля, а на каждую попытку подавляющий силу браслет отвечал такой болью, что впору было побаиваться собственного дара.

Лара мучилась от безысходности, от невозможности применить силу и от непрекращающихся ответных ударов артефактов. Напоминала себе затравленное животное. Оно еще задирало лапы и скалило зубы, но отлично осознавало: бой проигран и самым простым решением будет сдаться. По-хорошему следовало бы взять себя в руки, но здесь, в тесной душной карете, у Билар Нуини ничего, кроме слез, не получалось.

Вышла на улицу у западных ворот академии. Все равно защитная магия не позволит ехать быстро, а ей, Ларе, полезно будет проветрить голову после недельного сидения взаперти. Окружающий главное здание сад успел переодеться в веселые осенние одежды и навевал мысли о предстоящем празднике. Лара вдохнула знакомый запах прелых листьев, подставила веснушчатое лицо солнцу и невольно улыбнулась. А потом на нее снова накатили воспоминания, и на глаза навернулись слезы. Вдохнула поглубже и запретила себе плакать, в конце концов, завтра наверняка заставят читать лекции, и красные глаза вовсе не укрепят ее авторитет среди студентов. Махнула рукой: нашла о чем думать, – но все-таки вытерла слезы. На них тоже требовались силы, а их и так осталось немного.

На крыльце главного входа в небесно-голубой особняк академии, прямо под статуями самых воинственно настроенных грифонов, стояла женщина. Лара прищурилась, пытаясь разглядеть, кто перед ней. Силуэт казался знакомым, но лица с такого расстояния было не разглядеть. Сказывалась неделя без отвара для глаз. Женщина, похоже, поняла, в чем дело и, помахав рукой, двинулась Ларе навстречу.

А спустя несколько мгновений, разглядев, наконец, идеальную прическу и ясные глаза своей подруги Меры, Лара тоже ускорила шаг. Ровно для того, чтобы через минуту оказаться в ее объятиях. Нос обожгло смесью ароматов ландыша и сушеных розовых лепестков, а Лара прикрыла глаза от охватившего на миг спокойствия. Старалась не сходиться с кем-то, кроме темных сердец, но Мера, которая и вовсе не была магом, за четыре года знакомства стала настолько близка, что казалась родной.

– Как ты? – прошептала она, когда приветственные объятья и поцелуи закончились. – Что хранители с тобой сотворили?

– Ничего особенно, – пожала плечами Лара и, прихватив Меру под руку, осторожно потопала в сторону входа. – Нацепили адастровый браслет и браслет с зеленым цавором,– поймала взгляд подруги и поняла, что та не знает назначение последнего камня. Еще бы! Цавор создали хранители договора, и обычные люди о нем и не слышали. Поспешила пояснить. – Этот амулет, чтобы знать, где я нахожусь. Но хоть отпустили, уже хорошо.

А потом припомнила фразу дознавателя о влиятельных друзьях и пристально посмотрела на Меру.

– Только не говори, что ты из-за меня написала младшему принцу…

Таких жертв от подруги совершенно не хотелось! Когда-то Мера и его высочество были любовниками, но вот расстались не очень-то хорошо.

– Что ты, – отмахнулась подруга. – Я до сих пор боюсь Тейора как огня. Написала королю. Просила о справедливом и честном расследовании. Осторожно напомнила, что его старший внук и наследник недавно тоже открыл в себе дар темного сердца.

– Великий Нориаль! Мера!

– Не волнуйся, я никогда не просила его о помощи прежде, а на один раз, думаю, имею полное право. Его величество мудр и добр, не думаю, что он увидит злой умысел в желании помочь.

– Не знаю, как и благодарить тебя… – выдохнула Лара, прекрасно понимая, чего стоит такая просьба. Мера рассказывала, что король всегда благоволил ей, но переходить грань было чревато.

– Назовешь дочь в мою честь, – усмехнулась подруга. А потом притянула ее к себе и прошептала заговорщически:– Не знаю, как будет с расследованием, но по договору оно не может длиться дольше трех месяцев. Это плохо. За три месяца мы можем не найти настоящего преступника. Я посоветовалась со знающими людьми, и они все как один рекомендуют тебе забеременеть.

– Зачем? – хмыкнула Лара, с обреченным спокойствием осознавая, что три месяца – это очень маленький срок. – Оставить в этом мире после себя хоть что-то?

– Да нет же… Даже если тебя не оправдают, тебе дадут отсрочку до родов. А там как пойдет. Девять месяцев – не три.

Лара остановилась и с укором взглянула на Меру. Издеваться та, что ли, вздумала? И так на душе будто тяжеленный камень висит, а тут шутки про детей. Знает же все…

– Как ты себе это представляешь? У меня неделю назад убили жениха. От кого я должна родить ребенка? И что я с ним буду делать, если меня все-таки оправдают? У меня и на себя-то едва денег хватает…

– Мертвым деньги не нужны совсем, – отрезала Мера и тоже прошила ее взглядом. – Ты же не хочешь, чтобы через три месяца тебя казнили за убийство, которого ты не совершала?

Лара поежилась. Как ни крути, а подруга была права. Хранители договора не станут искать другого подозреваемого, их вполне устраивает убийца – темное сердце. Вздохнула и потерла лицо. План казался бредовым, а учитывая отношения Лары с противоположным полом, бредовым вдвойне.

– Я общаюсь только с темными сердцами, а с ними, сама понимаешь, ребенка не сделаешь, – прошептала она, еще не до конца веря, что рассматривает авантюру всерьез. – Где я возьму кого-то еще?

– Прошерстим моих знакомых, выберем кого поприятнее, и в бой, – неуверенно улыбнулась Мера. Она, похоже, тоже не очень понимала, как действовать.

Лара еле сдержала стон. Так глупо еще никогда себя не чувствовала.

– Пойдем напою тебя чаем, – подытожила она, прихватывая подругу под руку. – А о детях подумаем завтра.

Мера понимающе кивнула и покорно потопала к крыльцу.

Внутри здания мало что изменилось за неделю. Те же давно знакомые полутемные коридоры с высокими потолками, тот же родной запах сушеных розовых лепестков. Та же широкая просторная лестница в главном холле. Лара улыбнулась. Все-таки приятно быть дома! Даже без магии.

На третьем этаже попался красавчик-студент, он дежурно кивнул и помчался по своим делам. Лара ответила тем же, только пошла вверх по лестнице, а не вниз. Видела этого юношу один раз, две недели назад он перевелся из Северной академии, но отлично его запомнила. Давно не встречала мужчин с такой эффектной внешностью. Головой понимала, что перед ней мальчишка-второкурсник, но глядя на него, только и думала, что о непристойностях. Мера, казалось, угадала ее мысли и улыбнулась.

– Он темное сердце, – вздохнула она, видимо, намекая, что, как ни старайся, ребенка с ним не выйдет.

Лара усмехнулась. Неужели ее интерес так заметен?

– Зелень… Второкурсник… Я бы попыталась, но боюсь, его родители настучат мне по рыжей башке и будут правы.

Мера рассмеялась.

– Думаю, ты старше всего-то лет на пять, ему не меньше девятнадцати.

– Некоторые мальчики страшно ранимы в таком возрасте, – подмигнула Лара, им с подругой нравилось играть в циничных злодеек. На деле и она, и Мера особой прытью не отличались, но поговорить-то никто не запрещал. – Я воспользуюсь и брошу, а он так и будет влачить жалкое существование одиночки.

– Иди к себе, роковая женщина, – хихикнула Мера и подмигнула, – а я загляну в нашу с Зилом комнату, прихвачу гостинчик.

И свернула в противоположную часть преподавательского этажа. Лара вздохнула и поспешила к своей спальне. Сейчас увидит Кики! Если и волновалась о ком-то там, у хранителей договора, то о своей птичке. Знала, что смотритель академии может войти в любую комнату и точно подкармливает птаху, но все равно переживала. Наверное, потом, когда ее вздернут за убийство, придется отдать Кики Мере: мертвым не нужны не только деньги, но и пернатые амулеты. Снова вздохнула и толкнула дверь. Защитная магия пропустила без труда.

Серо-желтая, похожая на канарейку птица встретила задорным чириканьем. Лара улыбнулась. Сейчас прыгающий по клетке пернатый друг напоминал собачонку, которая виляет хвостиком, приветствуя хозяина.

– Здравствуй, красавчик, – проворковала Лара и выпустила птичку на волю. Кики привычно уселся на ее плечо и немного больно хватил за ухо. Лара осторожно погладила пернатую голову пальцем и сразу же одернула руку. Кики страшно любил кусаться. – Веди себя хорошо!

Залезла в шкаф, достала оттуда коробку с сушеными розовыми лепестками и насыпала в кормушку. Кики отвлекся от хозяйки и занялся лакомством.

– Я тоже скучала, – улыбнулась Лара, отмечая, что талисман, как всегда, рад лакомству больше, чей ей.

Снова почувствовала, как где-то внутри всколыхнулась магия и пропала без боли. Рядом с птицей было немного легче.

Постучались в дверь, и тут же вошла Мера с подносом всякой всячины. Лара посмотрела на нее с благодарностью: оставаться одной сейчас совсем не хотелось.

– Там, похоже, приехали хранители договора, – сообщила подруга тоном заправского шпиона. – Разгружают вещи у входа.

Пристроила поднос на письменном столе и принялась выкладывать его содержимое. Поставила рядом два серебряных кубка, пристроила пару вилок, бутылку красного вина, большую тарелку с ломтиками козьего сыра и тонко порезанной свинины.

– Я так понимаю, до чая дойдет нескоро, – ухмыльнулась Лара и взъерошила свою немного отросшую шевелюру. Как раз собиралась привести себя в порядок в день ареста, но не успела.

– Может и вообще не дойти, – подмигнула Мера. Легко откупорила бутылку и разлила вино. В комнате запахло черной смородиной, и даже Кики отвлекся от розовых лепестков и пристально уставился на гостью. Потом сообразил, что у той нет ничего вкусного, и вернулся к кормушке. А Мера продолжила:– Нам надо подумать, кому нужна была смерть твоего Фанда Ферсалиса. Чтобы найти знающего помощника…

– Мера, мне нечем будет ему заплатить, – покачала головой Лара.

Подруга протянула ей кубок.

– Пей и не думай о деньгах. Зил заплатит, а ты, если останешься жива, будешь отдавать маленькими суммами раз в месяц. Если очень попросишь, то с процентами, – пригубила вина и состроила гримасу. – Разобраться бы, в какую передрягу ты попала.

– Понятия не имею, – Лара тоже отпила из кубка и прикрыла глаза от удовольствия. Магреи оба – и Мера, и Зил – знали толк и в еде, и в выпивке. – Он и так-то всегда был скрытен, а последний месяц мы, знаешь ли, почти не общались. Собирались расставаться. Та ночь должна была стать прощальной.

– Почему? – нахмурилась подруга. – Мне казалось, Фанд серьезно увлечен тобой.

– Он вроде как задумал жениться на богатой невесте. Постоянно нес какую-то чушь в оправдание. А мне, сама понимаешь, совсем не хотелось быть третьей в чужой постели, – тяжело проглотила застрявший в горле ком. – У меня уже было нечто подобное… Закончилось, прямо скажу, не очень.

Мера оперативно обновила вино в кубках и вилкой потянулась к мясу.

– У него были денежные трудности?

– Вроде нет, – Лара тоже взялась за еду. Напиваться сразу в ее планы не входило. Прожевала тающий во рту кусочек бекона и подмигнула подруге. Вино делало свое дело: и в теле, и в мыслях появилась приятная легкость. Завтра наверняка будет болеть голова, а сегодня все это было очень кстати.

– Чувствую, так мы далеко не продвинемся, – вздохнула Мера. – Ты спала с ним три года! Неужели ничего не можешь вспомнить?

– А что вспоминать? – нахмурилась Лара. – Прогулки под луной? Постельные упражнения? Подарки? Задушевных разговоров мы не вели. Знаешь же, для меня эта связь скорее была средством забыть Панту. Он не делился, а я не задавала лишних вопросов, потому что было плевать.

Опустошила кубок и снова подавила подступающие слезы. Когда же все это закончится? Не знала, какой жизни хочется, но уж точно не той, в которой все наваливается кучей и совершенно не понимаешь, куда бежать.

– Тогда, я знаю, с кого тебе стоит начать разгульную жизнь, – мягко улыбнулась Мера. – С дознавателей. Будешь с ними ласковой, заодно и расспросишь об обстоятельствах дела. Лучше них никто не знает. Потом, они наверняка обычные маги, не темные сердца, значит, от кого-то из них будет польза и с ребенком.

Лара театрально вздрогнула и подняла руки, будто защищаясь от удара.

– Скажешь тоже… Давай лучше добьем бутылку. А про разгул завтра поговорим.

– Я бы на твоем месте не отметала бы этот вариант, – Мера разлила остатки вина по кубкам, и Лара поспешила сделать несколько глотков. Хотелось, чтобы голова просто перестала работать и терзавшие мысли канули в бездну небытия.

Собралась было отпустить Мере какую-нибудь колкость, но в дверь постучали. Настойчиво, уверенно и громко.

– Госпожа Нуини, вы дома? – поинтересовался из коридора бархатный баритон.

Ларе захотелось завыть. Она еще не успела забыть этот голос.

Глава вторая

Лара вздохнула и потопала к двери. Не стала бы открывать, но испытывать судьбу было страшно. Пока с нее не сняли обвинения, провоцировать дознавателей на скандал не стоило. Щелкнула замком и приоткрыла дверь.

– Что вам нужно? – поинтересовалась тоном недовольного сторожа.

– Ждем вас через час в кабинете ректора, – улыбнулся Тартис. – Может, на месте припомните что-то дельное… Это в ваших интересах…

– Хорошо, – Лара хлопнула дверью, обернулась к Мере и покачала головой. – Похоже, эти гады даже отдохнуть спокойно не дадут.

Прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Снова захотелось разреветься. Мера встала из-за стола и приблизилась к подруге.

– Пойду приберусь в комнате. Зил приедет ночью, а он не любит беспорядок. Приходи, как выпустят, поболтаем еще, – улыбнулась и осторожно обняла Лару, погружая в весенний запах ландышей. – Завтра у него начнутся лекции, так что у нас будет полно времени.

Лара кивнула. Муж Меры Зилант читал здесь лекции по месяцу два раза в год. На это время Магреи переселялись в его профессорскую комнату в академии. Пару раз в неделю Мера ездила в столицу по делам своей ювелирной мастерской, но все остальные дни была относительно свободна, и они с Ларой частенько болтали за чашечкой чая между лекциями.

Закрыла за подругой дверь и направилась в ванную. За неделю сидения у хранителей договора помыться по-человечески так и не удалось. Дома, правда, тоже все оказалось не радужно: Лара всегда любила воду погорячее, а без магии она не подогревалась, но мерзнуть было лучше, чем ходить немытой вообще. Включила душ, скинула одежду и окунулась под едва теплые струи. Сейчас смоет с тела страх, усталость и грязь и станет легче.

Привела себя в порядок, надела длинное, будничное, похожее на большой серый балахон платье с запахом, нырнула босыми ногами в туфли и направилась в кабинет убитого жениха. Понятия не имела, почему дознаватели хотят видеть ее именно там, труп нашли в его спальне, но спорить просто не было сил.

После разговора с Тартисом поест как человек, отметится у смотрителя, чтобы тот включил ее в расписание, погуляет с Мерой, выспится в своей кровати, а потом подумает, что делать дальше. Сейчас и на душе муторно, и страшно мешает хмель. Казалось, от купания вино в крови только разгулялось, и Лара чувствовала себя немного не в своей тарелке.

В кабинете ректора привычно пахло сандалом и любимыми сигарами жениха. Даже открытое окно не помогало изгнать знакомый дух. Лара усмехнулась. Скоро назначат нового начальника и от прежнего не останется и следа. Но это потом… А пока еще здесь хозяйничает Фанд Ферсалис, несмотря на то, что его тело предали земле вчера. Поежилась – из открытого окна веяло осенним ветерком – и остановилась в двух шагах от стола.

Тартис отодвинул ректорское кресло и копался в огромном, чуть меньше человеческого роста, сейфе, расположенном сразу за столом. По очереди доставал пыльные пухлые папки, бегло проглядывал их содержимое, выкладывал на полированную поверхность и снова нырял в недра прожорливого гиганта. Сейчас дознаватель казался скорее сосредоточенным, чем злым. Ни дать ни взять обычный конторский клерк. Он заметил гостью и, не отрываясь от своего занятия, пробурчал:

– Заприте, пожалуйста, дверь, – и, вероятно, почувствовав смущение Лары, потому как глаз от бумаг он не оторвал, поспешил пояснить: – Мой напарник уехал в столицу, а никому другому знать содержания нашего разговора не нужно.

Лара послушно подошла к входу и повернула замок. Вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Оставаться один на один с дознавателем было волнительно. Кто знает, что взбредет в голову этому белобрысому злюке?

Мужчина хмыкнул и извлек из сейфа женские кружевные панталоны. Короткие, почти прозрачные, с игривыми оборками. Лара нахмурилась. Кольнула нехорошая мысль о неверности жениха. Впрочем, учитывая обстоятельства, этого следовало ожидать.

– Не ваши? – ни капли не смущаясь, поинтересовался дознаватель и прошил ее взглядом. Взял панталоны обеими руками и, расправив, помахал в воздухе.

Лара тяжело проглотила застрявший в горле ком. Конечно, не ее! Эти явно стоят целое состояние, а у нее хватает денег только на еду.

– Ну, вдруг развлекались здесь и забыли, – Тартис, кажется, понял всю плачевность ситуации и исправлялся, как умел. – Или господин Ферсалис собирался сделать вам подарок, но не успел.

Кинул панталоны на стол и опять уставился Ларе в глаза, давая понять, что ожидает пояснений.

– Фанд не дарил мне дорогих подарков, – она опустила взгляд. Почему ее снова заставляют повторять это? Все уже рассказывала напарнику Тартиса.

– Да-да, я помню, – усмехнулся дознаватель. – Вы помогаете родне и вечно без денег, но девушка щепетильная и не хотели жить за счет любовника. Теперь, когда понимаете, что тратились не только на вас, точнее, на вас-то как раз не тратились, не хотите ничего добавить к рассказу?

– А что вы хотите услышать? – нахмурилась Лара, совершенно не понимая, к чему он клонит. Она должна обидеться на жениха и рассказать какие-то его тайны? С радостью бы, но не знает ни одной. – Здесь мы не развлекались, – добавила она запальчиво. Может, если дойдет до таких щекотливых моментов, дознаватель засмущается и сменит тему. – Я всегда хотела, но Фанд говорил, что это почти святое место и осквернять его ни к чему.

Тартис рассмеялся. Раскатисто и искренне, будто Лара ребенок и сморозила несусветную глупость. Обогнул стол и приблизился к ней. Ровно так, как утром в своем кабинете, схватил ее за подбородок, заставил посмотреть на себя снизу вверх, облизнулся и прошептал шершаво, но пробирающе вкрадчиво:

– Будь мы в иных обстоятельствах, я бы предложил вам осуществить давнюю мечту.

Лара поймала его взгляд и почувствовала себя кроликом, который угодил в логово удава. А потом в голову пришла очередная шальная мысль, и все существо охватила злость. Что, если происходящее лишь умелая инсценировка, чтобы разбудить в ней ревность и заставить рассказать что-то важное? Руки сжались в кулаки. В конце концов, она не бездушная кукла, чтобы так легко играть с ее чувствами, а Фанд хоть и не был идеальным, но не заслужил ни клеветы, ни наговора.

Высвободила подбородок и криво улыбнулась.

– А сейчас вы, стало быть, боитесь? Осуществлять мечты… – заметила ехидно и подмигнула. Хотелось, чтобы этот самодовольный индюк сдулся и подрастерял норов и спесь.

– Ни капли, – ухмыльнулся он и в ледяных глазах промелькнул шальной огонек.

Лара усмехнулась, сейчас впервые с момента знакомства он походил на обычного человека, а не на равнодушный винтик системы.

– Просто вы, похоже, пьяны и очень расстроены, – продолжил Тартис как ни в чем не бывало. – Не самая лучшая основа для исполнения давних желаний. Не оцените перепавшего счастья.

Настала очередь Лары смеяться. Это этот-то белобрысый счастье? Хмыкнула и в который раз за сегодня посмотрела в его голубые глаза. Облизнула губы, предвкушая обиду Тартиса на грядущую колкость, и снова подмигнула.

– Опытному мужчине все равно, где и при каких обстоятельствах порадовать женщину. А отговорки для зеленых юнцов и неумех.

– Обожаю острые язычки, – прошептал Тартис, – они проникают в такие места, которые даже и не снились.

Лара только собралась состроить гримасу, когда дознаватель ловко ухватил ее за шею и, сделав полшага, смял ее губы поцелуем. Каким-то чересчур уверенным, даже надменным, но очень нежным. Опешила от его напора. Застыла, не понимая, как поступить дальше. Тартис по-хозяйски прижал к себе, и, не переставая целовать, огладил ее спину и бедра.

– Даже под такой жестокой пыткой я ничего не выдам, – прошептала Лара, когда он отвлекся от ее губ и занялся шеей, – просто не знаю, что вы хотите услышать.

Он усмехнулся и снова вернулся к губам. На этот раз его поцелуй был дразнящим, невесомым и страшно приятным. Лара прикрыла глаза. Понятия не имела, зачем Тартис это делает, но останавливать его не хотелось. Хмель окончательно ударил в голову, и Лара сдалась: обняла мужчину и осторожно ответила на поцелуй.

Воодушевившись ее реакцией, дознаватель усилил натиск, плотнее прижал к себе, жадно лаская не только губами, но и языком. Ларе стало нечем дышать: от захватившей тело нежности и легкого, пока еще едва ощутимого желания. Тартис не останавливался, с упорством любопытного исследователя терзал ее тело, заставляя окончательно раствориться в этой странной, невесть откуда взявшейся страсти.

Готова была на все, когда он усадил ее на широкий подоконник и потянул вверх юбку. Избавил от лишней одежды, а после вторгся на территорию Лары с той же уносящей разум настойчивой нежностью. Хотелось кричать. Каждый поцелуй горел на теле зияющей раной наслаждения, каждое прикосновение отдавалось сладким послевкусием, каждый удар чужой твердой плоти отнимал дыхание и заставлял тело замирать в предвкушении грядущего удовольствия. Откинула голову, подставляя жарким лобзаниям шею, и позволила себе застонать. Плевать, если кто-то услышит, пусть думают, что хранители договора пытают подозреваемых.

Показалось, сердце остановило бег, когда низ живота сжался в томительном напряжении, а после по телу разбежалось пульсирующее тепло. Будто накрыло мягкой паутиной. Еще плохо соображая, посмотрела на Тартиса, на его затуманенные страстью глаза и сосредоточенно нахмуренный лоб. Осторожно погладила дознавателя по голове и прикусила левое ухо. Мужчина охнул и ускорился, снова погружая в омут томительной неги.

Погладила еще раз, когда все закончилось, когда Тартис принялся неспешно и обстоятельно целовать ее щеки и лоб. Чувствовала себя странно: с этим мужчиной их ничего не связывало, она почти его не знала, но в его объятьях оказалось так хорошо, что захватывало дух. Не верила, что так бывает, винила в происходящем хмель и пережитое за последнюю неделю.

– Было весьма опрометчиво дразнить меня, госпожа Нуини, – промурлыкал Тартис между поцелуями. – Все равно бы не смогли отказать…

– Это еще почему? – удивилась Лара. Не понимала, сердиться на дознавателя за его самодовольство или нет. Впрочем, было бы забавно ругаться с мужчиной, который еще не натянул штаны после горячих упражнений.

Тартис нежно погладил ее щеку и встревожено заглянул в глаза. А потом, будто сообразив что-то, усмехнулся и покачал головой.

– Я дурак! – сообщил он так, словно это был секрет бессмертия, не меньше. – Забыл про адастровый браслет. Вы же не чувствуете магии!

Лара нахмурилась. Коробило обращение на «вы», из-за него хотелось встать с подоконника и натянуть хотя бы панталоны, а внезапные странные озарения и вовсе раздражали. Охватывало ощущение, что допрос и не думал прекращаться, просто дознаватель сменил методы получения показаний.

– Можно ближе к делу, господин Нортей?

Она спрыгнула на пол, дотянулась до валяющегося неподалеку белья и принялась натягивать недостающие части туалета.

– Можно, – кивнул он и ловко вернул на место штаны. Улыбнулся как-то странно ласково и осторожно обнял Лару за плечи. Облизнулся и уставился в глаза: – Я ваш созвучный.

Тряхнула головой и недоверчиво нахмурилась. Он понимает, о чем говорит? Или она ослышалась?

– Ваши ощущения блокирует адастровый браслет, – Тартис бегло поцеловал ее в нос. – Но я-то все превосходно чувствую, – он улыбнулся так мечтательно, что Лара невольно ответила улыбкой, а мужчина продолжил как ни в чем не бывало. – Каждую попытку вашей магии прорваться наружу, каждый миг вашего присутствия рядом. Просто не мог отказаться, когда выпал шанс взять вас… Не верю, что это будет лучшая связь в моей жизни, но вышло все неплохо.

Лара улыбнулась. Очень даже неплохо. С другой стороны, если он действительно созвучный, постель с ним не только идеальна, но и добавляет магических сил.

– Я надеюсь, это был ваш первый раз? – прищурилась она, шутливо намекая на расхожее мнение, что самая полезная связь «созвучный – темное сердце» выходит, когда маг получает невинного партнера.

– А что, это было так заметно? – будто наивный юноша, поинтересовался дознаватель, а потом рассмеялся в голос. – Жаль огорчать вас, – продолжил он после с деланной грустью, – но это был даже не второй.

– Значит, третий, – ухмыльнулась Лара и подмигнула. Перешла на преподавательский тон: – В вас есть потенциал. Поработайте над собой еще и приходите.

Он отступил на шаг и смерил ее покровительственным взглядом, будто давая понять, что с ним не пройдут эти детские шутки.

– Я свободный мужчина без каких-либо обязательств. Если вдруг вы решите еще раз опробовать в деле связь «созвучный – темное сердце», я к вашим услугам, – усмехнулся он. – По понятным причинам нам стоит оставить связь втайне, но не думаю, что это большое неудобство.

– Дайте угадаю, – скривилась Лара, происходящее начало напоминать сцену в дешевом театре.– Вы планируете иметь меня каждый допрос? Хитро. Без ухаживаний и задушевных разговоров, просто связь «созвучный – темное сердце» в действии… Удобно, но не пойдет.

Поймала его взгляд и облизнула губы. Воспользовалась единственным, чем владела из всего арсенала соблазнения.

– Я бы согласилась… Наверное… Если бы хотя бы во время допросов вы снимали с меня браслет.

– Исключено… – он скрестил руки на груди и покачал головой.

– Жаль, – пожала плечами Лара. – Могу идти?

– Да, – Тартис улыбнулся. – Если что-то вспомните, заглядывайте. Всю следующую неделю я точно здесь. Занимаюсь сбором улик.

– Хорошо, – кивнула Лара и поспешила к выходу. Произошедшее оставило больше вопросов, чем ответов, и ей страшно хотелось побыть одной. Разобраться, что случилось и как действовать дальше.

В пахнущем сушеными розовыми лепестками коридоре отчего-то вспомнился Панту. Жених, который сначала бросил ее из-за созвучной, а после терзал своими бесконечными метаниями. Пел о любви ей, потом возвращался к другой, а следом снова прибегал и просил прощения. Долго разбирался и слишком поздно понял, с кем хочет быть… Те дни Лара ревела в подушку и гадала, как это – быть с созвучным? Неужели настолько сладко, что можно бросить все, презреть прошлое и предать мечты? Сейчас, уходя от Тартиса, точно знала – нет. Возможно, все дело действительно было в адастровом браслете, но тех прелестей, о которых рассказывал Панту, она не почувствовала. Не было ни прилива сил, ни гармонии энергий, ни единства душ. Одна холодная досада и пустота, как после неплохой, но одноразовой связи.

Добрела до лестницы и собралась подняться к себе. Вымоется еще раз, помедитирует немного как сможет, а следом заглянет к Мере, и они сходят в ближайший городок поужинать. Отчего-то оставаться в четырех стенах не хотелось. Казалось, надо пользоваться моментом, пока еще может выйти куда-то без присмотра хранителей договора.

– Профессор Нуини, – окликнул ее приятный голос, и Лара обернулась.

На лестнице стоял тот самый красавчик-второкурсник из Северной академии. Профессор залюбовалась им. У парня были темные, смотрящие в душу глаза, слегка припухлые губы, прямой нос и волевой подбородок. Но что особенно нравилось, так это фигура: широкие плечи, сильные руки и поджарые ягодицы уносили покой одним лишь видом. А красавчик-то пока был в одежде…

– Чем могу помочь? – она прищурилась, вспоминая фамилию.

– Мадригаль Пурлей, – подсказал студент. И дождавшись, пока Лара кивнет, продолжил: – Мне нужна помощь с птицей. Родители подарили серого птенца, но у меня не получается наладить связь с ним.

Лара мягко улыбнулась. Серые птахи выдерживали большие колебания энергии мага, но наладить связь с ними без опыта было почти невозможно. Неудивительно, что красавчик не справился.

– У меня сейчас нет магии, – неловко улыбнулась она, задирая руку и демонстрируя браслеты. – Но помочь попробую. Будете моими глазами, ушами и подручным чародеем, – взъерошила рыжую шевелюру и подмигнула: – Вы же со второго курса? Если не ошибаюсь, завтра утром у вас моя лекция. Приходите на полчасика пораньше и приносите птаху, попробуем с ней подружиться.

– Огромное спасибо! – красавчик лучезарно улыбнулся, и Лара мысленно обозвала себя глупой старушкой, которая заглядывается на неокрепший молодняк.

Кивнула и продолжила путь. Не мешало бы наведаться и к птичкам, заняться непосредственными обязанностями. Вряд ли, конечно, они голодают без нее, как-никак птахи – это имущество академии и кто-то должен за ними ухаживать, но, возможно, они скучают и обрадуются ее приходу.

Махнула рукой. Все завтра. Сегодня помывка, ужин с Мерой и целительное ничегонеделанье и ниочемнедуманье.

Глава третья

– Поверь мне, даже когда ты не делишься магией, – назидательно затянула Мера, – ему рядом с тобой хочется петь от счастья. Мне всегда было хорошо с Зилом.

– Ты не сравнивай, – ухмыльнулась Лара. – Вы любите друг друга, а меня так, попользовали разок.

Мера поморщилась и покачала головой, Билар вздохнула и уставилась в окно. В версию подруги не верилось, но спорить не хотелось. Тем более Мера о созвучии знала не понаслышке. Они с Зилантом были идеальной парой: маг темное сердце и его созвучная. Да, не обошлось без нюансов: Мера и досталась мужу не девственницей, а потом и вовсе потеряла чувствительность к магии, но какое-то время связь существовала. И как она работает, подруга прекрасно знала. Причем как раз с немагической стороны.