Домой возврата нет

Вулф пишет о людях; о тех, что наслаждаются жизнью, и о тех, что выживают. О борьбе и смирении, о любви и ненависти, о таланте и бездарности, мире и войне. Он пишет о времени, которое лучше всего знает, времени, в котором живет. Великая депрессия в Америке, зарождение фашизма в Германии и просто люди, которые несмотря ни на что хотят жить, мечтают о будущем и пытаются встроиться в нарастающий хаос вокруг. "Человек рожден жить, страдать и умереть" - так говорит писатель на последних страницах романа. Нет, он не заканчивает этими словами книгу. Человеческая жизнь недолговечна и во многом трагична, но это не значит, что нужно смиренно покориться судьбе и не бороться за свой сегодняшний день. Домой возврата нет - то есть нет возврата к прошлому, к тому, что ушло, и значит остается только двигаться вперед и не терять веру. Через всю книгу проходит линия мучительной борьбы писателя Джорджа Уэббера с собой, своими сомнениями, страхами, отчаянием. Он изучает мир вокруг, с горечью видя его несовершенство, но не перестает верить, что слово и правда поможет ему начать меняться в лучшую сторону. Так и книга пронизана трагизмом, но не безысходностью, и заканчивается на оптимистичной ноте.Вулфа стоит читать, хотя это нелегко. Иногда его текст - такой поток сознания, в который не с первого раза получится встроиться и книга откладывается, но к ней все равно возвращаешься.

Том Вулф...эта книга лежала у меня вот уже четвертый год.Я знала,что когда-нибудь для нее наступит время,но,пожалуй,если бы не Arlett и борьба с долгостроем,лежала бы она еще столько же.Не потому что я считаю Вулфа неподъемным чтивом,хотя он не прост,наверное, я слишком люблю его,чтобы читать урывками в метро,на перерывах между работой или помешивая варево на плите.Вот поэтому я и не справилась с ним в срок.Но...зато я получила невероятное удовольствие от его языка,стиля,мыслей.Читать Вулфа все равно что беседовать со старым другом,мудрым товарищем,которому как и тебе ничего не дается в жизни просто,даже те истины,которые,кажется,некоторым даются априори.Говорят,что это лучшая книга писателя,и,пожалуй,так оно и есть.Длинноты,за которые его часто ругают,никуда не делись,мне кажжется,это отличительный признак Вулфа,его письма.Просто он мучительно старается ничего не пропустить,увидеть описываемое не только своими глазами,глазами главного героя,но взглянуть со стороны.Его письмо похоже на работу скульптора:сначала из бесформенного камня он выбивает очертания,приблизительный контур,а уж потом принимается за шлифовку,прописывание деталей.Оттого и "грешит" повторами,Вулф как настоящий художник стремится к совершенству. Да его язык и есть совершенство!Вы только послушайте! Джек стоял у окна - одушевленная малость,вознесенная ввысь на каменном уступе,чудо господне,пухлый атом торжествующей человеческой плоти на скале роскоши в самом сердце густейшей паутины на Земле... Этот роман,как и прежние, глубоко автобиографичен.А потому еще дороже мне,всегда пытающейся в ткани произведения услышать голос не героя, а писателя-творца и писателя-человека.Вулф не прячется,он говорит со страниц своих романов,предельно откровенных и обнаженных,и читая его последнюю книгу я насладилась его обществом в полной мере.Вот только не оставляет мысль:что он мог еще написать,если бы ему было отпущено чуть больше времени? Когда умирает хороший человек,наш родственник или друг,боль утраты кажется сильнее жизни и любви к ней.Когда умирает великий писатель,говоривший с тобой на протяжении всей твоей жизни со страниц своих книг,ты чувствуешь,что часть тебя ушла вместе с ним.Вулф умер задолго до моего рождения,но когда я думаю о его жизни,книгах и преждевременной смерти,я чувствую,что частица моей души,как лунные цветы,всегда будет где-то рядом с его могилой.

Иногда складывается ощущение, что каждая книга, каждое произведение XX века как невидимая ниточка, как незаметная тропинка ведет, приближает к чему-то самому главному.… Это что-то… Рубикон человечества. То к чему все шло, и то от чего все начиналось. К чему пришли люди и откуда теперь начинают путь. Томас Вулф умер в 1938 г. Он не мог знать о том, что через год начнется II мировая. Он не мог предугадать тот ужас, который охватит весь мир. Его роман «Домой возврата нет» издан посмертно, в 1940г. Но он пишет так, словно подводит читателя прямо к этому Рубикону.… Словно рассказывает предысторию. Все дороги ведут в Рим. Все книги ХХ века ведут к войне?...Я несколько раз в своей жизни читала произведения, в которых рассказывалось о писателе или художнике, задумавшем создать картину/роман века. По задумке тщеславного создателя это должно быть что-то монументальное, колоссальное. Это должен быть роман (или картина) в котором бы рассказывалось о жизни целого поколения, целой страны, целой эпохи. Там будет написано обо всем и обо всех. Все характеры, все типажи, все чувства. В тех произведениях, что я читала, писателям и художникам задуманное так и не удалось. Слишком уж был большой размах. Они не могли выразить все, как хотели. Когда же начала читать Вулфа, то подумала – вот оно. Вот эта безумная идея, воплощенная в реальность. Но что же здесь нового скажете вы? Многие писатели выражали в своих произведениях не частную жизнь, а целое поколение. Фицджеральд, например, Солженицын или Цвейг. Неееет, господа. Это не то! Когда мы читаем произведения «среднестатистического» классика, мы читаем историю. Одну историю. С какими-то вкраплениями в основной текст исторических событий, декораций, философских рассуждений, мыслей, и можно еще парочку отвлеченных историй второстепенных героев. А Вулф пишет обо всем буквально. Он пишет так… Когда я читала первые 50 страниц у меня возникла ассоциация с акыном. Только Вулф литературный акын, он пишет не только то, что видит, но и то, что чувствует. И это, господа, непередаваемые ощущения. Наверное, так иностранцы читают нашего Пушкина. Начинают с недоумением, но потом строчка, за строчкой их захватывает и сюжет, и манера изложения…Когда открываешь эту книгу, создается впечатление просмотра кинопленки. Как будто чья-то любознательная рука взяла камеру для того, чтобы показать нам мир – показать зеленые фонари, серый тротуар, Стандартно-Штампованных Кляксунов, которые куда-то торопятся, показать, как занимается рассвет, как буйно расцветает зелень, как сменяют друг друга времена года, показать тысячи огней ночного города, показать темную и загадочную сторону жизни города. Эта камера заглядывает людям в глаза, проникает куда-то глубоко, и с документальной точностью передает нам все, что творится в душе Америки…Вулф пишет автобиографичный роман, он рассказывает о самом себе, рассказывает, что чувствует, чем терзается, что ищет и что находит. С трудом верится, что этот роман его последнее произведение, наиболее зрелое. Та патетика, эпичность, глобальность романа присуще больше первым произведениям обычного писателя. Когда писатель пишет первый роман, он словно хочет выговориться, быть услышанным, выплеснуть все что накопилось у него. И «Домой возврата нет» производит именно такое ощущение. Эмоции автора бьют через край, он настолько охвачен сюжетом, своей идеей, что все его недостатки обнажаются перед читателем. Томас Вулф ужасный сноб, он делит людей на категории, вешает на них ярлыки и ставит штампы, его суждения конечны, его оценки бесспорны. Он пишет о людских пороках с презрением и где-то даже высокомерием. Он самоуверенно судит обо всех по меньшинству. Он унифицирует, и сам же смеется над этим. В след за своими героями, он вглядывается в эту толпу, о которой только что говорил уничижительно, вглядывается и ищет уникальное, ищет душу, ищет мужество…Книга Томаса Вулфа охватывает период с конца 20 х – середины 30 х гг. Он рассказывает о Великой Депрессии, о зарождении фашизма, о безысходности целых поколений. Но в первую очередь он рассказывает о своем герое – о том, что тот не может найти смысла, о том, как он не может понять сути вещей, как открывает для себя человеческую природу, ужасается ей, и противится. Джордж Уэббер боец, отчаянный и категоричный максималист. Он романтик и идеалист, уязвимый, взвинченный, эмоциональный, тревожный. Не приемлющий политику и Бога (религия создает жизнь для тех, у кого ее нет), верящий во внутренние силы человека, патриот и в то же время самый жесткий критик своей страны… Он пытается вернуться в прошлое, пытается вернуться юношеским мечтам об известности, о славе, пытается вернутся к той Европе, которую он знал до появления фашизма, к юношескому упоению красотой, «к желанию петь, лишь бы петь»… Он пытается вернуться к чему-то что было отправной точкой его жизни. И понимает, что не может этого сделать. Никогда. И поэтому он по ходу повествования расстается с любимой, поэтому переезжает жить в подвал, поэтому расстается с самым близким другом. Он уходит, бросает, отказывается. Ради чего? Ради того чтобы найти ответы, чтобы творить. Чтобы изменить этот мир…Я впервые прочла о Томасе Вулфе у любимого У. Стайрона, который пылко поклонялся его таланту. И сначала была безмерно удивлена, что именно этот писатель завоевал такую любовь. Мне казалась эта попытка объять необъятное как юношеский максимализм, я не верила в саму эту возможность. Все что я читала до этого, кажется камерным этюдом рядом с романом Вулфа… Но когда я читала дальше, когда понимала, и проникала внутрь его мира, я поняла почему этого писателя называют величайшим талантом. И это невозможно объяснить одними словами. Это можно понять, только прочитав его.

Добрый день, господа. Пару минут назад закрыл книгу. Читал долго, в перерывах умудрился прочесть "Расширение пространства борьбы" и "Страх и отвращение в Лас-Вегасе". Книга очень густая, вязнешь в ней. Как бы не увлекало от этого скорость не изменится. Опять же, как я познакомился с Томасом Вулфом? Все тот же парень, что свел меня с Фанте. (В планах у меня, господа, перечитать Селина). Один мой друг, после прочтения книги несколько дней еще обсасывает ее, обдумывает, "раскладывает по полочкам". У меня так не получается, просто проглатываю. Делаю набеги на стену во время чтения. А вот вы, господа, задумывались: как же надо читать книгу? Как Лев Николаевич? Писать в тетрадь свой пересказ, а потом еще раз? Есть ли вообще какие-либо техники? Для меня это разговор и веду себя так же, если что-то не понял, не расслышал - прошу повторить. Что можно сказать о книге "Домой возврата нет"? Усаживайтесь на корточки и попытайтесь облобызать каждое слово в отдельности, а потом общую нагрузку фразы. Взгрустнуть можно основательно, господа! Ну или нет. И в конце концов понял, а поняв, сумел ясно увидеть то новое направление, по которому давно уже ощупью пробиралась его мысль: теперь он знал, что мрачная пещера прародителей, утроба, из которой появилось на свет человечество, вечно влечет вспять, но домой возврата нет.В слова эти он вкладывал многое. Нет возврата в семью, в детство, нет возврата к романтической любви, к юношеским мечтам об известности, о славе, нет возврата в изгнание, к бегству в Европу, в чужую страну, нет возврата к наивной нежности, к желанию петь лишь бы петь, нет возврата к упоению красотой, к ребяческим представлениям об "избранности" художника, об искусстве, красоте и любви как самодовлеющих ценностях, нет возврата в "башню из слоновой кости", нет возврата в сельское уединение, в коттедж на Бермудах, подальше от борьбы и противоречий, раздирающих мир, нет возврата к отцу, которого давно потерял и тщетно искал, - к кому-то, кто поможет, спасет, снимет бремя с твоих плеч, нет возврата к старому порядку вещей, который некогда казался вечным, а на самом деле вечно меняется, - нет возврата в убежище Прошлого и Воспоминаний.Спасибо и простите за ошибки!

Эта книга, эта объемистая книга, американского писателя Томаса Вулфа - одно из последних его произведений. Написана незадолго до смерти и, с текстологической точки зрения, наверное, не вполне завершенная, хотя, зная то серьезное отношение автора к процессу творчества, говорить об этом не приходится. Как и многие значительные произведения, оно в большей мере не совсем завершено (завершал работу редактор), да и требовать этого от произведения, нагруженного, хотя полностью несводящегося, к автобиографии, как показал это Бахтин, неправомерно. Ясно, что герой книги, начинающий писатель, близок автору, но при этом он находится где-то вдали, нап ериферии романа, позволяя другим персонажам говорить за него, или вернее, перепоручая многим из них (японскому скульптору, журналисту, ). Они говорят о произошедшем так, как мог бы, но отнюдь не говорит сам автор-повествователь. Например, он мог бы рассказать о ужасах фашистской Германии напрямую, как говорится, в лоб, но он перепоручает это дело другому, а сам при этом как бы внимательно прислушивается к нему. Благодаря этому автору удается создать великолепный мир из множества параллельных, в котором автор, вопреки общепринятому мнению, вовсе не говорит о себе, не автобиографичен, а между тем все, о чем повествуется в романе, начиная от пожара в доме Джеков, вспекуляций в родном городке героя и Великой депрессии и кончая мировым кризисом, великолепно сочетается с событиями в личной жизни и творчестве героя-писателя.