Удивительное путешествие колбасного фургончика бесплатное чтение

Удивительное путешествие колбасного фургончика

Ян Экхольм

Jan-Olof Ekholm

Korvresan

Stockholm

1964

Machaon^®

* * *

1

Дело было летом, настоящим жарким летом.

Ребятишки в маленьком приморском городке купались или играли на берегу. Тётеньки сидели, прохлаждаясь, в беседках и пили послеобеденный кофе. Дяденьки лежали в тени больших деревьев в гамаках. Все они чувствовали себя прекрасно.

Все, кроме дядюшки У́рвара.

Потому что дядюшка Урвар продавал горячую колбаску. Он стоял в своём маленьком фургончике на площади в белой шапочке, в белом пиджаке, в белом переднике, но никто к нему не подходил.

Зато все подходили к тётушке Мелассе, что торговала мороженым в ларьке по соседству. К ней вытянулась длинная очередь за ванильным и шоколадным мороженым на палочке.

— Хот-дог! Горячая колбаска! Налетай! — зазывал изо всех сил дядюшка Урвар покупателей.

Но почти никто даже не посмотрел в его сторону. Лишь один человек из очереди за мороженым прокричал в ответ:

— К вам будем приходить осенью, когда похолодает! Сейчас нам хочется охлаждаться!

Дядюшка Урвар, всегда весёлый и добродушный, стоял обиженный и сердитый.

— Почему никто не жалеет меня? — жаловался он. — Почему все хотят только мороженого? Неужто разонравилась моя колбаска?

— Слишком жарко, — отвечали те, кто слышал его. — Погоди до осени. Когда похолодает, твоя вкусная колбаска будет нарасхват.

— Тогда для чего я стою здесь, на площади, как дуралей?! Пожалуй, возьму-ка я отпуск и уеду из города. Может, когда вернусь, вы будете рады мне.

* * *

Скоро по городу прошёл слух, что дядюшка Урвар собирается уехать, хотя раньше никуда не уезжал.

— Милый дядюшка Урвар, — сказал его двоюродный брат Бенгтсон, который пёк маленькие булки для дядюшки Урвара. — Ты в самом деле собираешься покинуть нас?

— Будь я не Монссон, коли я вру! — рассердился Урвар.

(Другие говорят: «Чтоб мне пропасть!» — но Урвар решил, что правильнее поклясться своей фамилией.)

— Прости, коли я влезаю не в своё дело, — сказал Бенгтсон из пекарни. — А хватит ли у тебя средств, чтобы отправиться в отпуск? Ведь нынче летом ты продал не так уж много хот-догов, а на еду и жильё уйдёт уйма денег.

— Я обо всём подумал. Крыша над головой у меня здесь! — отвечал Урвар, указав на свой фургончик. — Тут я буду жить весь отпуск. И здесь же у меня еда. Я набью весь фургончик колбасой. Не волнуйся за меня, братец. Мне всего хватит.

— Ехать в отпуск в своём фургончике! — пробормотал Бенгтсон из пекарни и почесал у себя в затылке. — Не дело это.

— Ещё какое дело! — с важностью пробормотал Урвар. — Обойдусь. А вот как обойдёшься ты, когда тебе не придётся печь булки для моих колбасок? Может, поедешь со мной?

— Ни за что на свете! — рассердился пекарь. — Я не скучаю по приключениям.

— Может, ты всё же помашешь мне завтра в десять утра возле церкви, когда я буду проезжать мимо?

*** * ***

На следующее утро Урвар собрался в дорогу. Он забрал с собой все колбаски из кладовки и положил их в фургон. Потом покатил тяжёлую повозку к церкви вверх по крутому склону, задыхаясь, пыхтя и потея. Ему казалось, что с каждым метром фургончик становится тяжелее, а подъём круче.

Наконец-то он поднялся и смог отдохнуть.

«Может, и глупо уезжать из города? — подумал вдруг Урвар. — Кто знает, что со мной приключится в дороге?! А вдруг мне не суждено будет воротиться в город?»

Представив это, дядюшка Урвар чуть было не заплакал.

«Город красивый, и люди в нём добрые», — рассуждал он, глядя вниз на городские дома.

Тут он увидел площадь, где прежде стоял его фургончик.

«Теперь тётушка Меласса одна ждёт спозаранку длинной очереди. Люди осенью добрее, когда покупают мои хот-доги. А ведь осень не за горами. Может, мне лучше остаться дома?»

Урвар был так занят своими мыслями, что не заметил, как пришёл Бенгтсон из пекарни.

— Я понял, что ты не решился отправиться в путешествие, — сказал он и похлопал Урвара по плечу. — Правду говорят: «В гостях хорошо, а дома лучше».

Тут дядюшка Урвар не на шутку рассердился.

— Кто сказал, что я не посмею уехать? — сердито прорычал он. — Я просто ждал тебя, ведь ты обещал прийти проститься.

— Вот я и пришёл и принёс тебе подарок.

И Бенгтсон протянул ему большой пакет.

— Как это мило, — сказал Урвар. — Могу я узнать, что там?

Пекарь кивнул, и Урвар заглянул в пакет и от изумления открыл рот. Там лежала одна лишь маленькая булка для хот-дога.

Пекарь Бенгтсон захохотал:

— Я решил, что в дороге тебе понадобится хлеб. Но твоё путешествие вряд ли продлится больше одного дня, вот я и подумал, что этого будет достаточно.

— Покорно благодарю, — вежливо ответил дядюшка Урвар и бросил пакет в фургончик с колбасками. — Теперь отправлюсь в путь.

Он хотел было сесть в фургончик, но никак не смог — всё пространство заняла колбаса.

— Ты напихал её слишком много, — ехидно засмеялся Бенгтсон, ведь тебе всего-то и понадобится одна упаковка.

— Нет, мне пригодятся все.

— А куда же ты сядешь? Может быть, на крышу?

— Найду местечко! — засмеялся Урвар. — Я насиделся в фургончике целыми днями. Можно и свежим воздухом подышать.

Пекарь Бенгтсон нахмурил брови:

— Дорогой братец, подумай, что ты делаешь!

Дядюшка Урвар не успел ответить, взбираясь на крышу своего фургончика.

— А теперь подтолкни меня, — сказал он, усевшись поудобнее. — До свиданьица, я, может, пришлю тебе открытку.

— Вот увидишь, ты скоро воротишься.

Но этих слов Урвар уже не расслышал, колбасный фургончик покатился вниз.

*** * ***

Ура! Здорово катиться с церковного холма!

— Вот едет дядюшка Урвар, он продаёт горячую колбаску! — кричал Урвар, маша обеими руками прохожим на тротуаре, которые таращились на странный экипаж.

Колбасный фургончик с дядюшкой Урваром на крыше катил по площади, мимо очереди к ларьку тётушки Мелассы, мимо ратуши и вскоре выехал на главную дорогу. Ещё чуть-чуть, и церковный шпиль стал видеться Урвару как узенькая полосочка на летнем небосклоне.

— Подумать только, — сказал он сам себе, — что я там жил-поживал и ещё неизвестно, вернусь ли туда когда-нибудь.

Ему даже чуточку взгрустнулось.

Но пока что дядюшка Урвар пребывал в хорошем настроении, сидит себе на крыше и наслаждается солнышком. Он выехал за город. По обе стороны дороги — хлебные поля, а за ними тёмно-зелёный лес. Вокруг — тишина, не видно ни одной машины. Фургончик качался, качался, и скорость затихала. Но это не могло испортить дядюшке Урвару настроение. «Что-нибудь да придумаю. Нельзя печалиться в отпуске».

И тут на тебе!..

— Ж-ж-ж-ж-ж! — послышалось откуда-то.

Сначала дядюшка Урвар решил, что это жужжит какая-то муха или другое насекомое. Но тут фургон начал прыгать. Раз, два, три… И вдруг большой вагончик резко качнулся влево и рухнул в канаву.

Дядюшка Урвар соскользнул с крыши и упал, но не в канаву, а сумел зацепиться за колосья на пашне. Сперва он ужасно растерялся и не знал, что делать. В одном резиновом колесе застрял большой гвоздь. Урвар чуть было не заплакал. Но, придя в себя, уселся на обочину.

— Ой, ой, ой, ой! — заныл он от отчаяния. — И надо же мне было ехать в отпуск! Сидел бы себе дома и не печалился. Прав был зануда Бенгтсон! Неужто придётся возвращаться — и так скоро, намного раньше, чем хотелось?! Ой, ой, ой, ой!

Только плачем делу не поможешь. Надо вытаскивать вагончик из канавы.

Да как это сделать?

Фургончик, набитый колбасными упаковками, был слишком тяжёл, ему одному не справиться. Но не сидеть же сложа руки! Сперва надо как-то вытащить его из канавы, потом починить колесо. А у него при себе нет никаких инструментов!

Огорчённый, он снова уселся на краю канавы и заныл:

— Ой, ой, ой, ой! Кто поможет мне вернуться домой? Придётся сидеть здесь всю жизнь и довольствоваться колбаской с горчицей. Ой, ой, ой! Некому меня пожалеть!

— Ушь-пампушь! Ну что ты за зануда! — послышался грубый голос.

Дядюшка Урвар вытаращился от удивления. Он не слышал, что кто-нибудь шёл сюда. Посмотрел в одну сторону, потом в другую, огляделся… Протёр глаза. Ничего подобного никогда с ним не случалось.

Перед ним на дороге стояла машина. Да не простая машина, а как маленький дом.

В машине сидела тётка. За машиной — прицепной вагончик.

— Я спросила: кто ты, рёва?! — гаркнула тётка.

— Я дядюшка Урвар, продавец горячих колбасок. Только не ругай меня, а пожалей.

— С какой стати мне тебя жалеть? Думается, ты самый счастливый человек на свете, раз можешь объедаться колбасой. Ведь это самая вкусная на свете еда.

— Ну если ты мне поможешь, сможешь есть её бесплатно, сколько захочешь, — пообещал дядюшка Урвар.

— А как мне помочь тебе?

Дядюшка Урвар радостно стал перечислять:

— Мне надобно вытащить фургон из канавы, затем починить резиновое колесо и вернуться домой.

— Ты хочешь сразу слишком много. Дай мне сперва горячей колбаски да побольше горчицы, — затараторила тётка в машине. — За едой я всё как следует обдумаю.

2

— Для чего ты загнал свой фургон в канаву? — удивилась тётка, жуя колбаску. — Неужели так легче продавать?

— Я не загонял его туда, — прохныкал Урвар. — Он сам опрокинулся. Так сможешь мне помочь?

— Знаешь, как прозывают меня в моём городе? — спросила тётка.

Этого Урвар, ясное дело, не знал.

— Хитроумная фрёкен Франссон. Я могу всё на свете. Но как вышло, что фургон застрял там?

Дядюшка Урвар рассказал, что у него в жару перестали покупать хот-доги, все выстраивались в очередь за мороженым, он рассердился и решил уехать в отпуск.

— Да ты просто растяпа! — сказала фрёкен Франссон.

— Не ругайся, мне и без того худо, — заныл Урвар.

— Дурачина, — скажу я тебе.

— Не начинай…

— Дурачина, повторяю я, — оборвала его фрёкен Франссон и щёлкнула по носу. — Ясное дело, не хитроумный.

— И как же мне теперь быть? — заныл дядюшка Урвар, потирая покрасневший нос. — Не моя вина, что стоит жарища и люди хотят не колбасу, а мороженое и прохлаждаться.

— Во-первых, надобно было продавать холодную колбасу, а не горячую, — ответила фрёкен Франссон.

— Холодную? — пробормотал растерянно Урвар, не зная, как возразить.

— Ясное дело. А ещё, быть может, напихать мороженое в колбасную шкурку, или как там она называется.

— Но… — пытался было возразить дядюшка Урвар.

— Ты не хитроумный, — снова оборвала его фрёкен. — И потому помочь тебе нелегко.

— А как мне стать хитроумным? Можно этому научиться? — с любопытством спросил Урвар.

Фрёкен Франссон заглянула ему прямо в глаза:

— Знаешь, в чём дело?

Урвар потряс головой:

— Научи меня, будь добра.

Фрёкен Франссон призадумалась…

— Обещай только никому не рассказывать, — таинственно прошептала она.

Дядюшка Урвар согласно закивал.

— Делай вот так, — ответила она. — Приложи левую руку к правому уху и произнеси поговорку:

Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

— И это всё? Так просто? — спросил Урвар весело.

— Вполне достаточно, — ответила фрёкен Франссон. — Но зря ты не тверди это заклинание. И помни: никому ни слова!

— Обещаю! — поспешно воскликнул Урвар. — Ну-ка я попробую поднять фургончик:

Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Дядюшка Урвар посидел молча довольно долго, но ничего не произошло.

— Не помогает, — сказал он. — Я недостаточно хитроумный.

— Здесь я самая хитроумная, — важно заявила фрёкен Франссон. — Между прочим, ты ошибся, держал правую руку на левом ухе, а надо было наоборот. Я знаю, что делать, но прежде мне следует подкрепиться и съесть колбаску.

Озадаченный дядюшка Урвар стал украдкой наблюдать за фрёкен Франссон. Сначала он обратил внимание на её шляпу в виде зонтика. Может, всё дело в нём?

— Забавная у тебя шляпа, — сказал он вежливо.

— Она вовсе не забавная, — ответила фрёкен, — она хитроумная, мне ни к чему всегда таскать с собой зонт. Если вдруг пойдёт дождик, я могу обойтись без зонта, надену шляпу и не промокну. А летом буду в тени и не взмокну.

Урвар уставился на её пальто, оно отливало всеми цветами радуги, но на нём не было пуговиц. Ему стало любопытно почему, и он спросил об этом фрёкен.

— Для чего пальто пуговицы? — удивилась фрёкен. — Они отрываются и теряются, и я сменила пуговицы на крючки. Это хитроумно.

Дядюшка Урвар поднялся, чтобы поближе рассмотреть её машину. Она была похожа на домик с красными стенами и белыми углами. Над каждой дверью была лошадиная подкова — символ удачи. Окна украшали цветочные занавески и комнатные растения. Он заглянул внутрь и не увидел ни передних, ни задних сидений, как в обычных машинах.

Внутри машина фрёкен Франссон походила на комнату. Там была кухонная плита. Перед ней стояло кресло-качалка, а чуть поодаль — маленький стол и три стула. На полу пестрели тряпичные коврики.

— Какая странная у тебя машина! — сказал Урвар.

— Что в ней странного? — спросила фрёкен, доев колбаску.

— Обычные машины из металла, а у тебя деревянная, — начал было дядюшка Урвар.

— Зато, если на неё наедут, не будет вмятин.

— А внутри она похожа на комнату, — добавил Урвар.

— Всё так, как мне хочется, а мне нравится чувствовать себя во время путешествия как дома.

— А мотор у тебя есть?

— Ясное дело, есть, — ответила фрёкен и указала на плиту. — Я сижу на кресле-качалке, когда веду машину. Это хитроумно.

— Да ладно! — воскликнул Урвар. — Только меня ты не обманешь. Нельзя управлять машиной с помощью обычной печки.

— А вот и можно, — ответила она. — Я могу. Разве ты не видел на картинах — в старых локомотивах большие печи, которые топят дровами?

Дядюшка Урвар такие, конечно, видел.

— Ведь ты знаешь, я хитроумная.

Тогда Урвар обошёл машину и поглядел на прицеп. Первое, что он заметил, были кактусы. Множество красных цветочных горшков с большими зелёными колючими растениями.

— Я понимаю, что тебе любопытно, на что они мне, — сказала фрёкен Франссон. — Дело в том, что мне неохота возить ограду. Теперь озорным мальчишкам не удастся лазить в мой огород и лакомиться овощами.

— Ничего не пойму, — сказал Урвар, почесав затылок. — Огород, ограда… Ты хочешь сказать, что…

— Вот именно, — прервала его фрёкен Франссон, — здесь у меня передвижной огород.

— Это тоже твоя хитроумная выдумка?

— Ясное дело. Мне не приходится жаловаться на погоду. Коли моим овощам нужно солнце, я направляюсь туда, где хорошая погода, нужен дождь, еду, где плохая. Это тоже моя хитринка.

Урвар захохотал:

— Забавная ты, фрёкен Франссон. Раз ты такая необычная, верно, и овощи у тебя особого сорта?

— Половина огорода — морковь, половина — капуста.

— Морковка — вкусный овощ, хотя я больше люблю редис.

— Я тоже люблю редиску, но видел ли ты когда-нибудь снеговика с редиской вместо носа? — засмеялась фрёкен Франссон. — Нет, на это нужна морковка. Потому-то я и сею морковные семена. Сама-то я морковки не ем.

— Ты и капусту не любишь?

Фрёкен Франссон покачала головой:

— Нет, не люблю, ею я топлю печь зимой, чтобы в доме было тепло и уютно.

Урвар снова захохотал:

— Ну ты и хитра на выдумки! Но у себя-то в доме ты же не можешь топить печку капустными кочанами?! Для этого нужен другой вид топлива, например каменный уголь.

Фрёкен Франссон и бровью не повела:

— А кто-нибудь пробовал топить печь в доме головками кольраби?

Урвар сказал, что не слыхивал о таком.

— Тогда нельзя говорить, что это не получится. Я, пожалуй, как-нибудь попробую. Однако давай-ка сперва вытащим твой фургончик из канавы. Встань-ка по эту сторону, а я встану по другую. Потом, как только я досчитаю до трёх, дружно потащим.

— Да мы не сумеем, — воспротивился Урвар.

— Помолчи-ка, у меня всё получится, — строго сказала фрёкен.

*** * ***

— Раз, два, три!

Дядюшка Урвар стал тянуть вожжи изо всех сил, даже покраснел как помидор. Но фургончик не сдвинулся ни на сантиметр, только едва не опрокинулся на него, потому что фрёкен Франссон со своей стороны подняла его слишком высоко.

— Ты меня чуть не задавила, — сказал Урвар, — до чего же ты сильная.

— Ну-ка перейди на другое место, я подниму, стоя на твоём.

Она оттолкнула Урвара. Хопп! И фургончик поднялся из канавы и встал на дороге.

Урвару было немножко стыдно.

— Ну и силища у тебя! — удивился он.

— Это всё шиповник, — ответила она и похвасталась своими мускулами. — Теперь можем ехать.

— Но ты позабыла, что одно колесо проколото.

Фрёкен подошла и вытащила ржавый гвоздь.

— Через эту дыру ушёл воздух, — сказала фрёкен. — Мы проколем дыру с другой стороны, тогда воздух вернётся обратно.

Она взяла гвоздь и проколола резиновое колесо с другой стороны, но это не сработало.

— Вот это было вовсе не хитроумно, — поддел её Урвар.

— Сейчас соображу. Дай-ка подумать.

Дядюшка Урвар услышал, как она шепчет заклинание:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

До чего же я глупа! Надо ехать ко мне домой! — воскликнула фрёкен. — И там починим колесо. Дома у меня куча инструментов.

— А как мы туда попадём? — засомневался дядюшка Урвар. — Помни, что колесо проколото.

— Мы поставим вместо колеса лыжу. Кажется, у меня в машине есть одна.

— Ясно, что ты хитроумная, однако скажи, как может поехать лыжа в жаркую погоду, для этого нужен снег.

— Не волнуйся, — успокоила его фрёкен Франссон. — У меня с собой есть фрукты.

Она вынула из своей машины связку бананов.

— Вот видишь — целая куча.

Дядюшка Урвар успел проголодаться и съел несколько бананов.

— Вот и хорошо, остальные используем вместо колеса.

Она ещё раз залезла в машину и вынесла оттуда большой молоток и горстку гвоздей.

Потом прибила крепко-накрепко банановую кожуру к лыже.

Дядюшка Урвар не верил своим глазам:

— Неужто ты не знаешь, что на банановой кожуре люди иногда поскальзываются?

— Именно это нам и надо! Вот твой колбасный фургончик и поскользит на ней ко мне домой. Прибивай-ка её к колесу, после прицепим фургончик к моим цветочкам да отправимся в путь, я хочу приехать домой засветло.

*** * ***

Вскоре люди смогли полюбоваться самым смешным на свете экипажем.

Впереди по дороге ехал деревянный красный автомобиль, в котором в кресле-качалке сидела фрёкен Франссон, затем появился прицеп с красными цветочными горшками и большими зелёными колючими кактусами, а завершал шествие — колбасный фургончик с лыжей вместо одного колеса и с дядюшкой Урваром на крыше.

Он только-только успокоился и теперь был счастлив. Первое приключение закончилось, и ему не пришлось возвращаться домой и выслушивать злорадные насмешки пекаря Бенгтсона, мол, вот едет дядюшка Урвар с горячими колбасками. Он громко прокричал эти слова, представив всю сцену. Но тут фрёкен Франссон открыла окошко и грозно прикрикнула на него:

— Ушь-пампушь! А ну замолкни, орала! Я желаю выспаться после обеда!

3

Фрёкен Франссон не могла ехать домой без машины и прицепа, а фургончик не мог приехать домой без неё. Он важно катил по просёлочной дороге. Солнце палило, и Урвару больше всего на свете хотелось тоже поспать.

Однако он этого позволить себе не мог. Не хватало только ненароком свалиться с крыши.

— Скоро ли мы приедем?! — нетерпеливо кричал Урвар своей спасительнице. — Я весь запылился, хочу есть, пить и спать.

Ответа не последовало, ведь фрёкен Франссон спала себе спокойно в уютной качалке.

Урвар сердился. Он зевал, веки у него становились всё тяжелее и тяжелее. Жутко хотелось спать. Он закрывал то один глаз, то другой, а потом закрыл оба и уснул.

Дядюшка Урвар сидел на крыше своего фургончика и спал!

Проснулся он, когда фрёкен Франссон крикнула ему прямо в ухо:

— Вот здесь я и живу!

Дядюшка Урвар открыл глаза, но ему казалось, что он всё ещё спит. Но это был уже не сон.

Что за чудеса?

Он протёр глаза, но картинка была всё та же. Нет, это вовсе не сон.

Так где же он тогда?

Стало быть, это дом фрёкен Франссон!

Урвар довольно долго сидел молча. То, что он увидел, его озадачило. Это был дом, перевёрнутый вверх тормашками, с печкой во дворе. Но особенно дядюшку Урвара удивило, что обоями стены дома оклеены снаружи.

— Вот здесь я и живу! — повторила хозяйка. — Предлагаю тебе скатиться с крыши, войти в дом и всё осмотреть.

— Твой дом, поди, перекувырнуло ветром? — спросил Урвар.

— Ушь-пампушь! Это просто хитроумно строить такой дом. Глянь на крышу! Теперь мне не надо забираться наверх, чтобы сбрасывать снег. Тем более заставлять лезть трубочиста Скурстенсона. Он может почистить дымоход, стоя на земле.

— Но если всё перевёрнуто и крыша на земле, как тогда попасть на чердак?

— А чердак у меня внизу. Это тоже хитроумно. Мне не приходится спускать по лестнице старые стулья, лампы и разное тряпьё.

— А где тогда у тебя подвал? У всех людей он под домом.

— Под домом темно, — ответила фрёкен Франссон, — поэтому мой подвал вон там, правее! Видишь стеклянную дверь? Это тоже хитринка. Кто сказал, что в подвале должно быть темно? Мне нравится, когда там светло и тепло. Но разве я не говорила тебе, как надо входить в дом?

— Нет, а как? Я не вижу дверей.

Фрёкен засмеялась:

— А для чего нужны двери? Я всегда забывала их закрывать. А вот держать окна открытыми очень полезно. Поэтому гораздо удобнее попадать в дом через окна.

— А держать печь на дворе — тоже хитринка? — полюбопытствовал дядюшка Урвар.

— О, это отличная хитринка! Ведь в дом не попадает дым, и не остаётся запаха еды.

Урвар сполз вниз с крыши фургончика и вместе с фрёкен Франссон подошёл к открытому окну.

— А для чего ты поклеила обои на стены снаружи? — удивился Урвар. — Все нормальные люди обклеивают стены изнутри.

— Да потому, что они не хитроумные, — сказала фрёкен и втянула носом воздух. — Если я поклею их на стены внутри дома, их увидят только мои гости. А сейчас любой прохожий может сказать: «До чего нарядный дом! Интересно, кто в нём живёт?» К чему скромничать! Однако залезай внутрь!

Дядюшка Урвар с трудом забрался через окно в домик, не то что ловкая фрёкен Франссон.

— Сначала покажу тебе самую лучшую комнату. Иди-ка сюда!

Фрёкен пошла вперёд и с гордостью распахнула дверь.

Хотя дядюшка Урвар уже привык видеть, что у неё всё не как у людей, тут он просто обомлел. В комнате не было вообще никакой мебели, лежал лишь большой травяной ковёр на полу.

Но едва он повернулся, чтобы задать ей вопрос, она опередила его:

— Да, да, я понимаю, что ты удивлён, но ведь ты вовсе не хитроумный. Кто сказал, что травяной покров должен быть на дворе? Там будет одна сорная трава, а здесь, как видишь, просто красота!

Дядюшка Урвар согласно кивнул.

— Теперь идём в спальню, — скомандовала фрёкен.

Урвар сказал себе, что больше не будет спрашивать, например, сколько у неё комнат. Да и удивляться на этот раз особо было нечему. Спальня как спальня. Здесь стояла большая кровать с белой простынёй и синим покрывалом.

— Очень уютно, — вежливо заметил Урвар.

Но тут он увидел какой-то странный предмет на стене и спросил:

— А что это там висит?

— Спальный мешок. Я ведь объяснила тебе, что это моя спальня.

— А на что тогда красивая кровать? Разве ты не спишь на ней?

Фрёкен Франссон засмеялась:

— Не будь глупцом. Неужто я стану спать на кровати и мять простыню и наволочку? Гораздо проще залезть в спальный мешок. И к тому же это остроумнее.

— А зачем ты прибила его к стене? Не лучше ли спать на полу?!

— А разве я не говорила тебе, что я хитроумна? — Она погрозила ему пальцем. — Я не люблю вставать по утрам, а в мешке мне этого делать и не приходится, ведь я уже на ногах.

И тут в доме заголосила кукушка: «Ку-ку!»

— Гоп-ля-ля! — воскликнула фрёкен. — Неужели уже семь?! Время поесть. Марш на кухню!

— Я всегда хотел завести себе кукушку, — заявил Урвар. — Можно мне поглядеть на неё?

— У меня прекрасные часы с кукушкой. Они стоят в прихожей.

— Стоят? А почему не висят? — удивился Урвар.

Но часы с кукушкой стояли на полу, ведь это были огромные часы из прихода Мура^[1].

— Ты ошибаешься! — завопил дядюшка Урвар. — В этих часах нет кукушки!

— Как это нет кукушки? — возмутилась фрёкен. — А ну-ка взгляни наверх!

Под самым потолком на жерди сидели рядком настоящие кукушки.

— Что, я разве не права? Мне захотелось завести живых кукушек. Их у меня, кажется, тринадцать. И у каждой есть имя: Единичка, Двойка, Тройка, Четвёрка, Пятёрка, Шестёрка, Семёрка, Восьмёрка, Девятка, Десятка, Одиннадцатка, Двенадцатка и птенчик Клас-Йоран. Сейчас, похоже, куковала Семёрка.

— Вот как?! А что делает Клас-Йоран, ведь часы могут прокуковать в сутки всего двенадцать раз.

— А он помогает мне во всём понемногу, на кухне подаёт еду, например. А ещё когда кто-нибудь из моих кукушек хочет ненадолго уехать в отпуск, он садится на часы, если надо, и кукует. Теперь мне осталось показать тебе только кухню. Идём со мной.

— А разве гостиной у тебя нет?

— Это мне ни к чему! Да это и не модно, — ответила фрёкен Франссон.

*** * ***

Они пошли на кухню, и дядюшка Урвар подошёл к столу и сел прямо на пол. Фрёкен Франссон поставила перед ним глубокие тарелки и вилки, потом повернулась к гостю спиной и стала хлопотать возле мойки.

— Надеюсь, ты хорошенько проголодался. Обычно все ждут десерта, и я начну с него. Ты любишь мороженое?

— Ясное дело, люблю, — сказал Урвар и облизнулся, — больше всего на свете.

Фрёкен Франссон взяла поварёшку и налила ему мороженое в глубокую тарелку.

Именно налила, потому что мороженое оказалось жидким, как жидкая каша.

— Я растопила мороженое, — объяснила она, — чтобы у тебя не стало холодно в животе.

Дядюшка Урвар собрался было есть, но обнаружил, что у него нет ложки, только вилка. Он решил, что фрёкен Франссон забыла положить ложку, и многозначительно покашлял.

Фрёкен Франссон поняла.

— Тебе не надо делать вид, будто ты простужен, — рявкнула она. — Я понимаю, на что ты намекаешь. Но в моём доме мы не пользуемся ложками. Если ты ешь вилкой, мороженое тает дольше.

Она была права, он ел эту порцию очень долго и по-прежнему остался голодным.

— Ну, теперь назови мне своё любимое блюдо, — попросила фрёкен, пока накрывала на стол. — Блины с вареньем, котлеты, свинина, бобы, колбаса?

— Спасибо, только не колбаса, я ем её каждый день. Пожалуй, блины.

— Блины? Сейчас, минуточку.

Она открыла дверцу в шкафу.

— Вот тебе блины, — пробормотала она. — По-моему, они выглядят восхитительно.

Урвар облизнулся.

— Пожалуйста, кушай на здоровье.

Дядюшка Урвар от удивления разинул рот. Фрёкен Франссон положила перед ним картинку, на которой была нарисована высокая стопка блинов.

— И это всё? — спросил Урвар, вздохнув.

— Ушь-пампушь! — возмутилась фрёкен. — Какой неблагодарный гость. Ему дали поглядеть на целую гору блинов и съесть большую порцию мороженого. А он всё недоволен.

— Но желудок вопит от голода, — прохныкал Урвар.

— Может, ты хочешь выйти и купить хот-дог? — съехидничала фрёкен Франссон. — Мне больше нечего тебе предложить. Дай мне твою тарелку, я её вымою.

С мытьём посуды у неё было всё очень просто. На небольшом кухонном столе рядом с мойкой была дырка. Урвар подумал, что туда бросают мусор, но фрёкен побросала туда тарелки и вилки.

— Только у меня у одной такая штука, — сказала она, — ведь я одна такая хитроумная.

— Я устал.

— Иди, иди, я не стану тебе мешать. У тебя есть пристанище. Спокойной ночи!

Урвар обомлел:

— Я думал, у тебя есть спальня для гостей. У меня в фургончике нет места. Он забит колбасой. Может, ты решила, что я всю ночь просижу на его крыше?

— Ты обещал дать мне несколько упаковок в благодарность за ужин, — напомнила фрёкен Франссон. — К тому же ты сам можешь поесть своей колбаски, если остался недоволен ужином. Тогда у тебя точно хватит места в фургончике.

Так Урвар смог выкроить для себя местечко, хотя всё равно было тесновато.

— А ты обещала завтра утром починить моё колесо.

Фрёкен кивнула.

— Но как я поеду дальше? — добавил Урвар, зевнув. — Есть ли в этом городе холмы с крутыми спусками?

— Нет, — ответила фрёкен. — Но помнишь ли ты волшебный стишок, которому я тебя научила? Но сначала выспись. Наттиготт!

— А что это значит?

— По-французски это «спокойной ночи, хорошего сна», — ответила фрёкен и закрыла дверь.

Дядюшка Урвар остался один в тесном-претесном колбасном фургончике.

— Ну и дела, — сказал он сам себе. — Славно начался мой отпуск! Однако надо попробовать…

Руки у него были сдавлены упаковками колбасы, он с трудом высвободил их, приложил левую руку к правому уху и громко сказал:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Вот разозлится фрёкен Франссон, когда узнает, что я оказался хитроумнее!

Вскоре из колбасного фургончика послышался храп, дядюшка Урвар крепко спал.

4

Урвар проснулся, оттого что из застеклённого окошка на него светило солнце. Он открыл глаза и вылез наружу. Как приятно было свободно потянуться! Но тут он вспомнил, что с ним стряслось, и пригорюнился. Что делать дальше? Заклинание фрёкен Франссон ему не помогло.

— Интересно, проснулась ли она? — сказал он и подошёл к большому окну.

И тут он заметил, что к оконной раме канцелярскими кнопками прикреплён листок бумаги.

«Я в лодке на берегу озера», — прочитал он.

«Интересно, где эта лодка и где это озеро? — подумал он. — Не удивлюсь, если вода в нём окажется сухой, а лодка улетела прочь».

Урвар обошёл опрокинутый дом и увидел, что между деревьями блестит голубая вода, а возле мостков стоит лодка.

И что за лодка!

Сперва он решил, что это галоша. Лодка словно была обклеена толстым слоем резины. Мало того, к резине были прикреплены огромные надувные подушки.

Взглянув наверх, он заметил ещё одну странность: к мачте вместо паруса были прицеплены зеркала.

Он почесал в затылке.

— Ну и чудачка же эта фрёкен! — пробормотал он. — И чего она только не придумает!

Желая найти её, он забрался в эту странную лодку.

— Ёлки-моталки! — послышался бойкий голос. — Славно тебе спалось в твоём дряхлом колбасном фургоне?

Урвар от удивления даже не знал, что ответить, просто молча уставился на фрёкен Франссон.

Она сидела возле руля на чём-то похожем на флагшток, с которого тянулась в воду длинная верёвка. Рядом стояла большая бутылка и большой сачок.

— А это что такое? — спросил он.

— Мои рыболовные снасти, — ответила она.

— Флагшток — удочка, канат — леска? — удивился Урвар.

— Подумай ещё! Вдруг я поймаю огромного кита или акулу? — спокойно произнесла фрёкен Франссон.

— А для чего бутылка?

— Если я поймаю каракатицу, то буду держать в ней чернила, тогда мне не придётся покупать чернильницу.

— А большой сачок для чего?

— А сачок, если удастся поймать летучую рыбу, — объяснила фрёкен Франссон.

Дядюшка Урвар глубоко вздохнул.

— Дорогая фрёкен Франссон, — ласково сказал он, — в этом озере не водятся ни киты, ни акулы, ни каракатицы, ни даже летучие рыбы. Все они обитают только в бескрайних морях.

Пришла очередь фрёкен Франссон глубоко вздохнуть.

— Милый дядюшка Урвар, — сказала она так же ласково, — все эти рыбы могут заблудиться и попасть в моё озеро. Я не позволю себя обмануть.

— Но где же тогда поплавок?

— А на что мне поплавок?! Он просто тонет после того, как рыба заглотит наживку.

Она вытащила из воды толстую верёвку, и тут Урвар увидел на её конце большого червяка. Но червяк не сидел на крючке, а был хорошенько привязан к верёвке ленточкой.

— Не понимаю всех ваших премудростей и ухищрений. Без крючка вы не сможете поймать никакой рыбы.

— Кто сказал, что мне нужна рыба? Я больше люблю суп из шиповника. Но мне нравится купать червяков. Они, бедные, копошатся целыми днями в земле, надо же им помыться. Ну а что ты скажешь про мою лодку? Не правда ли, красавица?

— Согласен, недурна. Только к чему она оклеена со всех сторон резиной и на что здесь большущие надувные подушки вокруг?

— Я хочу, чтобы у меня была сухая лодка. Ведь если ходишь в галошах, ноги всегда остаются сухими. Вот и моя лодка надела галоши. Когда дети учатся плавать, они держатся за надувную подушку, чтобы не утонуть. Так и я, и моя лодка сможем удержаться на плаву и не пойти ко дну.

— Но что хитроумного в том, что ты нацепила зеркала вместо паруса? — спросил дядюшка Урвар.

Тут ответ фрёкен Франссон был не очень-то уверенным.

— Да, — помедлив, сказала она, — не знаю, стоит ли тебе объяснять. Обещай, что никому не проболтаешься.

Он пообещал.

— Я строила эту лодку по книжке, — призналась она, немножко смутившись, — но прочла неправильно одно слово. Вместо «сегель», что означает «парус», я прочла «спегель», а на нашем шведском языке — это «зеркало». Однако я ничуть не жалею об этом, поскольку в любое время, как мне захочется, могу смотреться в него.

— Не ошибайся, пожалуйста, когда будешь чинить моё колесо, — попросил Урвар. — Ведь я намерен продолжить своё отпускное путешествие! Не знаю, удастся ли починка. Я прочитал твоё заклинание без всякой пользы.

— Не волнуйся, — заверила его фрёкен и похлопала Урвара по плечу. — У меня всё получится. Но сперва я хочу искупаться. Подожди здесь, я сбегаю домой и переоденусь.

«Она, поди, наденет какой-нибудь водолазный костюм, — подумал Урвар, — ведь она не такая, как все».

*** * ***

Фрёкен Франссон скоро воротилась, разумеется, уже в купальнике. Он начинался высоко у шеи и заканчивался ниже колен и был в бело-красную полоску, точь-в точь как мятная карамелька полькагрис.

— Опля-ля! — крикнула она и с серьёзной миной вошла по колено в воду.

Тут она остановилась и принялась громко декламировать:

— Один,

Два,

Полтора,

Шесть,

Семь,

Не совсем.

2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10,

Искупайтесь лучше сами!

И фрёкен Франссон снова выбежала на берег и бросилась к дому, где стояла ванна с тёплой водой, в неё-то она и запрыгнула.

— Здесь куда лучше, чем в озере, — фыркала она довольная. — Скоро мы с тобой как следует окунёмся.

— Только не я! — завопил дядюшка Урвар, всплеснув руками. — Лучше почини моё колесо!

Пришло время завтрака, и Урвар опасался, что и на этот раз фрёкен только покажет картинку с кофе и сдобными булочками, как вчера за обедом.

Но фрёкен Франссон сварила настоящий кофе и подала целую гору булочек.

— Готти-готти! — воскликнула она и хлопнула себя по животу. — Кажется, я справилась отлично!

— Что ж, будем чинить колесо?

— Ты хочешь сказать, что чинить придётся только мне? — спросила она, недовольная тем, что он съел только одну булочку. — Иди-ка, принеси колесо, а я пойду за корзинкой с нитками и иголками.

— Ты собираешься зашивать иголкой резиновое колесо? Тут нужны резиновые заплатки.

— Ушь-пампушь! Какой же ты нетерпеливый! — воскликнула фрёкен Франссон, сморщив нос. — Ты когда-нибудь видел, чтобы зашивали резиновое колесо обыкновенной ниткой? Ясное дело, здесь нужны резиновые заплатки. Что тут удивительного?

Она продела иглой заплатку и стала пришивать её к колесу, будто чинит старые чулки.

— Что ты так сердито смотришь на меня, разве я не умница?

— Да ладно тебе! Всё в порядке, — ответил Урвар, хотя всё ещё сильно волновался. — Теперь я приделаю колесо к фургончику и поеду дальше… Однако, как я смогу ехать?! — вдруг крикнул он в отчаянии. — Твоё заклинание не сработало. Дай-ка я произнесу его ещё раз!

Он приложил левую руку к правому уху и забубнил:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Он простоял в ожидании чуда довольно долго, но ничего не произошло.

— У меня ничего не получается, — прохныкал он. — Я не умею.

— Зато я умею! — похвасталась фрёкен. — Вытащи свой фургончик на главную улицу и поставь его между двух фонарных столбов. А я тем временем обойду своих друзей и одолжу у них подтяжки для брюк.

— Фонарные столбы! Подтяжки! К чему нам они?!

— Не задавай глупых вопросов! — таинственно сказала фрёкен Франссон. — Делай, как я велела! Я скоро вернусь.

Она появилась, держа в руках пёструю охапку подтяжек — зелёных, чёрных, красных. За ней показалась целая ватага дядек и мальчишек.

— Свяжите все подтяжки вместе! — приказала она им.

Они быстренько послушались.

— Полезай в фургончик! — рявкнула фрёкен Франссон.

От страха Урвар мгновенно забрался в фургон и закрыл за собой дверцу. Потом осторожно открыл застеклённое окошко и прохныкал:

— Эти люди не смогут тащить фургончик, их слишком мало.

— А ну молчать там! Это уже моё дело.

Дядюшка Урвар уселся поудобнее на стульчике. Он не имел понятия, что будет дальше. Это знала только фрёкен Франссон.

Но вот она подошла к фургончику.

— Не забывай: ты должен быть хитроумным, когда отправишься в путь, — сказала она миролюбиво. — Помнишь мой стишок?

Дядюшка Урвар кивнул.

— Морш-галош! Счастливого путешествия! — пожелала она ему на прощание и закрыла окошко.

Потом она встала гордо, как генерал, уперев руки в боки.

— А теперь обхватите подтяжками фургон и прикрепите концы к двум столбам. И толкайте изо всех сил! — громогласно приказала она.

Дяденьки и мальчики послушались.

— Дальше не можем, подтяжки не пускают, натянуты до предела.

— Отлично! Ещё чуть-чуть поднатужьтесь и — сразу врассыпную. Фургон пулей помчится. Морш-галош! — заорала она и продолжала кричать, покуда фургон не заскользил и не исчез из виду.

Урвар так и не успел расслышать её криков.

5

Дядюшка Урвар, сидя в фургончике, не мог оглянуться и потому не узнал, что фрёкен Франссон придумала пустить в ход фургончик, используя подтяжки как рогатку.

Фургончик мчался по улице!

Урвар сперва ужасно испугался, а потом весело расхохотался. Мол, здорово быть хитроумным.

— Юю-монсон… — пробормотал он, — вот что значит быть хитроумным! Мне до такого никогда бы не додуматься! — Но тут он снова опечалился: — Что я буду делать, если её заклинание опять не поможет мне, когда фургончик остановится?

Но пока расстраиваться было рано. Фургончик продолжал мчаться по улице, прочь от фрёкен Франссон и от городка, в котором она жила.

Тут дорога пошла по тёмному лесу, и ему это однообразие надоело.

«Подкреплюсь-ка я горячей колбаской и посплю маленько», — подумал он.

И дядюшка Урвар уснул, а фургончик всё продолжал катиться. И неизвестно было, где и когда он остановится…

Наконец раздалось громкое «пуфф». Дядюшка Урвар стукнулся обо что-то головой и со страхом проснулся.

— Эй! — крикнул он. — Где я? Как меня зовут? Который час?

Он потёр ушибленный лоб, открыл окошко, огляделся и снова ударился.

— Ой-ой-ой! — застонал он. — Бедная моя головушка!

Почувствовав на лбу большую шишку, дядюшка Урвар открыл окошко, на этот раз осторожнее.

Высунув голову наружу, он понял, что попал в небольшой городок. Если бы он не спал, то заметил бы, что перед ним площадь и что остановился он у флагштока, о который и ударился, высунув голову первый раз.

«Хорошо, что я оказался в городе, — подумал он, — здесь найдутся те, кто поможет мне ехать дальше».

Но сколько он ни вглядывался, он не заметил нигде ни одного человека.

— Странно, — пробормотал он, — не могут же все заснуть послеобеденным сном. Ах, время обеда! Надо воспользоваться этим и начать продавать колбасу. — Подходите! Покупайте! Дядюшка Урвар продаёт горячую колбаску! — крикнул он.

Но никто не подошёл и не купил.

«Надо быть хитроумнее», — подумал он и произнёс заклинание фрёкен Франссон:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Но и это не помогло. Улицы были по-прежнему пустынны.

— Первый ребёнок в очереди получит колбаску бесплатно! — крикнул он, надеясь, что кто-нибудь соблазнится.

На противоположной стороне улицы он увидел, как из-за бело-синей клетчатой занавески в открытом окне промелькнуло чьё-то лицо.

— Идите, идите сюда! Получите колбаску бесплатно. С булкой и горчицей!

Лицо исчезло, но дверь отворилась. Выглянул осторожно маленький мальчик.

Дядюшка Урвар вмиг приготовил колбаску, булку, горчицу и протянул угощение в окошко фургона.

— Вот, получай колбаску! — крикнул он. — Подходи, не стесняйся!

— Да я не смею! — ответил мальчик.

— Я вовсе не страшный, не бойся меня! Иди скорей, не то колбаска остынет!

Мальчик огляделся и уже собрался бежать через улицу, но вдруг повернулся и бросился назад.

— Помогите! — закричал он. — Помоги-и-ите!

Мальчик исчез за дверью, и дядюшка Урвар снова остался один.

«Что за странные люди живут в этом городе», — сказал он себе и сам съел колбаску.

Тут послышался странный звук, и дядюшка Урвар увидел на площади огромного зверя.

— Понятно теперь, кого мальчонка испугался, но ведь это, верно, собака, а не какой-нибудь дикий зверь.

— Иди сюда, пёсик, — поманил он его, — получишь колбаску.

Зверь стал приближаться к фургону. Урвар понял, что это вовсе не собака. У него была жёлтая шерсть, здоровенные лапы и грива на голове.

«Что же это за зверюга?» — подумал Урвар и протянул было руку, чтобы погладить.

Зверь открыл пасть и громко заревел, Урвар быстро отдёрнул руку.

— Не сердись на меня, — с волнением сказал он. — Пожалуйста, поешь хорошей колбаски.

Зверь снова открыл свою огромную пасть. Урвар увидел огромные острые зубы. Миг — и колбаски не стало.

— Если бы мы были не в Швеции, то я подумал бы, что ты лев, — сказал он зверю. — Однако вряд ли, пока я спал, мой фургончик укатил в Африку. Я рад, что тебе понравилась моя колбаска. Сейчас лето, и стоит жара, поди, тебе жарко в толстой шкуре. Может, съешь ещё одну колбаску?

Зверь громко зарычал.

— Я понимаю, ты говоришь, что сильно проголодался. Я дам тебе столько колбасок, сколько ты сможешь съесть.

Но дядюшка Урвар скоро пожалел о своих словах.

Он бросал в большую пасть одну колбаску за другой.

— Если бы у людей был такой аппетит, как у тебя, я стал бы миллионером, — засмеялся он. — Неужели твой хозяин не научил тебя благодарить за угощение?

И тут зверь подпрыгнул, и фургончик затрясся. Потом он облизал дядюшке Урвару всё лицо большущим красным языком.

— Хватит, хватит! — сказал Урвар. — Теперь мне не надо будет умываться целых две недели. Это мило с твоей стороны так горячо благодарить меня за колбаску. Теперь иди домой к своим хозяевам и будь умником, пушистик.

Но зверь не захотел уходить, он улёгся рядом с фургончиком и заснул.

— Я понимаю тебя, — пробормотал дядюшка Урвар, — после обеда всегда хочется соснуть. Пожалуй, и мне следует это сделать. В этом городе, видно, ожидать нечего.

Однако он ошибался.

Внезапно перед фургончиком, откуда ни возьмись, появились люди, много людей, можно сказать, они возникли из ниоткуда.

— Ура! Мы поймали его! — крикнул кто-то из них. — Теперь, друзья, нам не надо бояться.

Дядюшка Урвар удивился и снова выглянул из окошка.

— Привет! — крикнул он. — Что это вы делаете с пёсиком? Оставьте его в покое.

Элегантный господин в высокой шляпе и красном костюме с длинным кнутом в руке вышел вперёд.

— Меня зовут Сёрен Укротитель, — сказал он, гордо выпятив грудь. — Не знаю, как благодарить вас. Вы помогли нам поймать моего самого свирепого льва.

Дядюшка Урвар аж побледнел от страха.

— Ль… льва? Шутите? Да это просто большая собака. В Швеции нет никаких львов.

— Я директор цирка, — заявил Сёрен Укротитель. — Мой лев вчера сбежал от нас, с тех пор ни один житель этого города не осмелился выйти на улицу.

Тем временем толпа людей высыпала на площадь.

— Ура! — кричали они. — Да здравствует ловец львов!

— Слышите? — радовался директор цирка. — Вы спасли город. Теперь все могут пойти в цирк сегодня вечером. Скажите, как мне отблагодарить вас?

Дядюшка Урвар призадумался.

— Я тоже хочу пойти в цирк, — сказал он под конец.

— Разумеется! Добро пожаловать!

— К тому же я хочу, чтобы в цирк меня отвёз лев. Будет о чём рассказать, когда вернусь домой.

— И вы не боитесь позволить льву тащить ваш фургончик?

— Не боюсь! — ответил Урвар с важностью, тряхнув головой. — Кто же на самом деле поймал льва?!

Большой зверь встал возле колбасного фургончика, директор цирка находился рядом, пощёлкивая кнутом. На тротуаре теснились люди, кивая Урвару и крича: «Ура!»

— Я чувствую себя королём! — смеялся Урвар и махал им в ответ.

*** * ***

В цирке Урвара усадили в первом ряду, и он всласть насмотрелся на акробатов, клоунов, слонов и лошадей, на льва, которого сам поймал. Но теперь лев сидел в большой железной клетке.

После представления Урвар осмотрел клетки зверей и попрощался со львом.

— Я пришлю тебе целую упаковку колбасы, когда вернусь домой, — пообещал он.

Лев открыл огромную пасть и зарычал.

И тут дядюшка Урвар от ужаса похолодел: «А как же я вернусь домой?»

Он пошёл к директору цирка и пожаловался на свою беду.

— Мне нужно, чтобы люди помогли мне сдвинуть с места мой фургончик, — объяснил он.

Директор цирка покачал головой:

— Уже поздно. Нам нужно сворачивать цирковой шатёр. Ночью мы уезжаем.

— Ведь все горожане уже разошлись по домам и легли спать, — захныкал дядюшка Урвар.

— Оставайся здесь до утра! — предложил директор цирка.

— Нет, я должен ехать ночью, — заупрямился Урвар. — Хочу поскорее вернуться домой и рассказать всем, как я поймал живого льва. Постой, дай-ка мне подумать.

Он вспомнил о заклинании фрёкен Франссон и тихонько пробормотал:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

— К сожалению, ничем не могу вам помочь, — нетерпеливо ответил циркач.

— Нет, нет, вы должны мне помочь! — завопил Урвар.

— Я уже сказал, что мои люди не смогут помочь, ночью мы уезжаем.

— Но ведь у вас есть слоны! — воскликнул Урвар. — Одолжите мне их на пять минут.

— Слонов? — с удивлением спросил директор.

— Да, слонов, — ответил Урвар и зашептал что-то на ухо директору.

*** * ***

Дядюшка Урвар выкатил свой фургончик на дорогу и поставил его рядом с цирком.

— Шлёп, шлёп, шлёп, — зашагали пять слонов, выходя из циркового шатра.

Сёрен выстроил их рядом с фургончиком.

— Возду-у-ух! — заорал директор.

Слоны нагнали себе в хоботы так много воздуха, что стали круглыми, как огромные шары.

— Этого хватит? — спросил директор Урвара.

Дядюшка Урвар радостно кивнул.

— Преотлично! Дайте только мне забраться в ларёк.

Когда Урвар уселся в фургончике и закрыл за собой дверь, директор снова завопил:

— Возду-у-ух!

И слоны разом выдохнули весь воздух.

Фургон чуть ли не полетел по воздуху.

— Странный тип! — сказал директор цирка и почесал затылок. — Надо же такое придумать!

Урвар, сидя в фургончике, будто услышал слова директора, ведь он тут же пробормотал:

— Эх, ёлки-палки! В нашем мире немного смекалки не помешает! Слоны отправили меня в путь с такой силой, что я сумею ещё немало сделать.

6

В эту ночь дядюшка Урвар спал, закрывая по очереди то один глаз, то другой, чтобы опять не удариться головой. Но сейчас фургончик плавно катился по просёлочной дороге. Солнце взошло, настало прекрасное утро.

Дядюшка Урвар был в отличном настроении. И, вспоминая, как поймал живого-преживого льва, не переставал удивляться.

— С добрым утром! — кричал он всем встречным. — Вот едет хитроумный дядюшка Урвар, продающий горячие колбаски. Мне думается, даже фрёкен Франссон не сумела бы заставить слонов выдуть меня в дорогу, — хвалился он.

Дядюшка Урвар открыл окошко и высунул голову наружу, подышал свежим летним воздухом и огляделся. Его родной городок остался далеко позади и становился всё дальше и дальше, ведь колбасный фургончик катил на хорошей скорости и останавливаться не собирался.

*** * ***

К полудню на горизонте показался какой-то город.

— Славно будет снова поглядеть на людей, — радостно сказал Урвар. — И можно будет попросить помочь мне увеличить скорость.

Фургончик вкатился в город, и Урвар понял, что правильно решил: надо увеличить скорость, чтобы поскорее попасть к месту отдыха.

«Королевская улица, — прочёл он на дорожном указателе. — Наверное, главная», — решил он.

Он ещё никогда не видел такого движения. За его спиной постоянно сигналили машины, видно, он ехал слишком медленно.

Урвар начал волноваться. Что делать, если ларёк остановится посреди Королевской улицы и дальше не поедет. «Прочту-ка я заклинание фрёкен Франссон». — И он забубнил:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

И подумать только! В тот самый момент, когда фургончик остановился, на перекрёстке зажёгся красный свет, машина, ехавшая перед ним, тоже остановилась.

И тут Урвара осенило. Он выскочил наружу, схватил длинный железный прут, при помощи которого притаскивал фургончик вечером на парковку, и сцепил со стоявшим впереди автомобилем.

— Ну и ну! — восхитился он. — Надо быть хитроумным, если хочешь во всём успевать.

Теперь оставалось просто сидеть и ничего не делать. Чужой автомобиль тащил его фургон. Надо будет дать сидящему за рулём автомобиля хорошую большую колбаску.

Зажёгся зелёный свет, автомобиль покатил вместе с Урваром и фургончиком вперёд.

— Привет! — крикнул он стоящему на перекрёстке полицейскому. — Вот едет дядюшка Урвар, продавец горячей колбаски!

Но полицейский посмотрел на него злобно.

— Эй! — крикнул он и засвистел в свисток. — Вы не имеете права ездить таким образом! Немедленно остановитесь!

Дядюшка Урвар остановиться не мог, а шофёру автомобиля было невдомёк, что это ему кричал полицейский. Сидящие в машине не подозревали о том, что к ним прицепился фургончик, и продолжали спокойно ехать.

— Эй! — снова завопил полицейский. — Вам не удрать от меня! Я сбегаю за велосипедом и догоню вас.

Дядюшка Урвар сильно огорчился, ведь он знал, что полицейских надо слушаться.

«Я угощу его колбаской, если он меня догонит, — решил он, — приготовлю огромную порцию. Угощу также и шофёра, и его пассажира, если они захотят».

— С чего пекарь Бенгтсон утверждал, что в отпуск ехать дорого? — сказал Урвар, жуя колбаску. — Жильё у меня бесплатное, еда бесплатная, да и езда дармовая.

*** * ***

Машина ехала целый день, а когда стало темнеть, отправилась на парковку. Дядюшка Урвар принялся готовить колбаску на угощение. А шофёр и пассажир не заметили колбасного фургончика. «Торопись, а то мы не успеем посмотреть кино…» — были их последние слова, которые дядюшка Урвар услыхал.

— Ну ладно, угощу их позже, когда они вернутся, — решил Урвар, — а до того времени, пожалуй, посплю.

И он заснул, но вскоре его разбудили голоса возле машины.

«Неужто они уже вернулись? — подумал Урвар. — А я даже не успел погреть колбаску».

Он открыл окошко и выглянул.

Это, как оказалось, были совсем не те люди, которые ехали прежде в машине.

— Возьмём этот? — спросил один.

— Этот вроде бы ничего, — ответил другой. — Ты сможешь открыть дверцу?

Урвар понял, что перед ним воры, которые собирались влезть в машину и угнать её. Если это случится, ему придётся ехать с ними. От страха Урвара то лихорадило, то бросало в пот.

— Я не хочу, не хочу… — всхлипывал он в темноте. — Не желаю! Не могу ехать с этой машиной без спроса. Так я никогда не смогу вернуться домой.

Он услышал, как ворюги вернулись и завели мотор.

— Хоть бы полицейский пришёл и забрал меня, — плакал дядюшка Урвар, но полицейского поблизости не было.

Урвар затаил дыхание. «Надо попробовать с заклинанием фрёкен Франссон». — И он начал тихонечко шептать:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Он произносил последние слова, когда мотор завёлся и машина вместе с фургончиком покатила.

Как теперь он сможет позвать полицейского?

Урвар призадумался — и вдруг его осенило!

— Мама дорогая! — просиял он. — Надо быть хитроумным! Я знаю, что нужно сделать, чтобы тут оказался полицейский! Не беда, что для этого придётся выбросить много колбасок!

Дядюшка Урвар осторожно открыл окошко и стал выкидывать колбаску за колбаской. Вскоре на асфальте стала вырисовываться колбасная дорожка.

— Полиция непременно это заметит, — решил Урвар, — отличная идея!

Но вскоре он приуныл — колбаска в фургончике стремительно убывала.

— Дорогой полицейский, торопись ко мне, иначе я останусь в отпуске без колбаски, — вздыхал он.

И тут он услыхал сигналы полицейской машины. Он с трудом поверил своим ушам.

— Я спасён! — ликовал он, подпрыгивая на стуле. — И к тому же поймаю двух воров.

Полиция подоспела и остановила украденную машину.

— Вы знаете, что везёте за собой бесплатного пассажира? — спросил у водителя один полицейский. — Его мы хотим допросить, прежде чем вы поедете дальше.

— Допрашивайте, пожалуйста, но непременно познакомьтесь сперва с этими двумя господами, — захохотал дядюшка Урвар.

— Помолчите! — рявкнул второй полицейский. — Это вы ехали целый день за этой машиной. Признаётесь?

— Да, это был я, — весело ответил Урвар.

— И это вы замусорили всю дорогу старой колбаской?

— Я вовсе не замусорил её. К тому же это никакая не старая колбаска. Я скажу вам, господа полицейские, что это лучшая в мире колбаска!

— Для чего же тогда выбрасывать лучшую в мире колбаску? — возмущённо спросил один из полицейских.

— Да чтобы поймать этих двух воров, — ответил Урвар и показал на людей в автомобиле.

Полицейский подошёл к ним:

— Ах вот оно какое дело! Ведь это же наши старые друзья — Калле Стёт и Улле Дюрк путешествуют! Давно мы гоняемся за ними. Наконец-то попались!

— Благодаря мне, — похвастался Урвар и ударил себя в грудь. — А всё потому, что я хитроумный.

— Вы, дядюшка, в самом деле молодчина, — похвалили его полицейские. Сейчас мы отвезём известных плутишек в полицию.

— Могу я угостить этих господ колбаской? Всё-таки они хотя бы немного подвезли меня бесплатно.

Воры злобно взглянули на дядюшку Урвара, но колбаску взяли, ведь они сильно проголодались.

— Спасибо — и до свидания! — сказали полицейские и сели в свою машину. — Счастливого вам пути!

— Ой-ой-ой! — крикнул Урвар. — Я не могу ехать дальше. Вы должны мне помочь.

— А чем мы сумеем вам помочь?

Дядюшка Урвар задумался:

— У вас нет, случайно, подтяжек для брюк, чтобы подтолкнуть фургончик?

Полицейские вытаращили от удивления глаза.

— А слонов у вас нет, чтобы сдуть фургончик с места? — спросил дядюшка Урвар.

Полицейские от удивления растерялись.

«Может, стоит опять прочитать заклинание фрёкен Франссон? — подумал он. — Или лучше придумать что-нибудь самому».

— А нет ли у вас здесь какой-нибудь крутой горушки? — спросил он, уже потеряв терпение.

— У нас есть Небесный холм, — ответил один из полицейских.

— Отлично! — обрадовался Урвар. — Тогда подтащите меня на вершину этого холма! А я скачусь оттуда и поеду дальше.

— Охотно подвезу вас туда, но только не нынче вечером. Я очень устал, — сказал один.

— А меня дома ждёт мама, волнуется, — добавил другой. — Но мы обещаем приехать к вам завтра утром.

— Пожалуй, я тоже немного утомился, — сказал, зевая, дядюшка Урвар. — Посплю эту ночь в своём фургончике. Приезжайте завтра рано утром, да захватите с собой верёвку покрепче.

*** * ***

Полицейские явились рано утром и привязали здоровенную верёвку — один конец к машине, другой — к фургончику Урвара. Потом поехали на вершину крутого Небесного холма.

«Пожалуй, пора возвращаться домой, довольно с меня приключений за этот отпуск», — подумал дядюшка Урвар.

Но вернуться домой пока не удалось. Во время подъёма на холм толстая верёвка становилась всё тоньше и тоньше. Под конец послышалось «хрясь!» — она оборвалась, и фургончик быстро покатился назад, вниз.

Урвар зажмурил глаза.

Фургончик соскочил с дороги и упал в воду. Нет, добром это не кончится!

Он осторожно открыл глаза, потом снова быстро закрыл, но всё же успел захлопнуть окошко и не замочиться. Ведь теперь фургончик колыхался на волнах. Городские дома остались далеко, совсем маленькие.

Урвара несло по волнам в большое море.

7

Колбасный фургончик уносило всё дальше и дальше. Домов на берегу больше не было видно, вокруг была только вода. Но Урвар не волновался.

— Нечего ныть! — сказал он себе. — Вот я успел во время отпуска прокатиться даже по морю. Колбаска в фургончике ещё есть. Когда-нибудь да пристану к берегу.

*** * ***

Дни мелькали. С ярко-синего неба палило солнце, на море был полный штиль. Дядюшка Урвар даже успел загореть, лицо у него стало коричневым, как у пряничного старикашки. Однако всё же он устал. К тому же надоело каждый день питаться одной только колбаской.

Он пробовал есть её по-разному, на всякий манер: вареную, копчёную, тёплую, холодную, колбаску со шкуркой, колбаску без шкурки. Колбаску с горчицей, колбаску без горчицы.

Ничего не помогало. Он уже видеть её не мог.

— Когда вернусь домой, никогда больше не буду продавать колбаску, — повторял он. — Стану торговать мороженым.

Фургончик продолжал плыть в никуда, и дядюшка Урвар начал беспокоиться.

— Может, я никогда больше не попаду на берег, — вздыхал он. — Буду болтаться в море и голодать. Что же я буду есть, когда колбаска кончится?

Сам он ничего придумать не мог. «Может, опять призвать на помощь заклинание фрёкен Франссон?» — И он забубнил:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Что ещё могло прийти в голову ему, одинокому?! И надо же, заклинание помогло!

— Придумал! — вскричал он. — Ни к чему есть одну только колбаску каждый день, ведь в море полно рыбы!

Он пошарил в фургончике и нашёл верёвку. Отлично, пригодится как леска. Но что приспособить вместо крючка?

Дядюшка Урвар озадачился.

— Думай, думай Урвар, — сказал он. — Хитроумный всегда что-нибудь да придумает. Да вместо крючка подойдёт хоть английская булавка! А какую наживку насадить, чтобы приманить рыбу? Червяков тут нет. Может, они едят колбаску?

Тут его взгляд упал на бумажный пакет в углу ларька.

— Ура! — воскликнул Урвар. — Вот тебе и наживка!

Булка, которую пекарь Бенгтсон вручил Урвару перед отъездом, успела зачерстветь, и Урвар размочил её в воде, а потом скатал шарик для наживки.

Но рыбам угощение пекаря не понравилось. Дядюшка Урвар часами сидел, опустив удочку в море, и дёргал её, но никто на такую наживку не позарился. Под конец он устал и бросил это занятие.

— Бедный дядюшка Урвар, — хныкал он, жуя колбаску. — Я никогда больше не увижу землю. Никогда не вернусь домой. Скоро наступит ночь, потом новый день, и опять новые дни и ночи. А я просто сижу в своём фургончике и качаюсь на волнах. Спокойной ночи, глупые рыбины, не желающие есть булку Бенгтсона. Пойду-ка я спать.

*** * ***

Дядюшка Урвар проснулся от того, что ему в лицо что-то ярко светило. Он решил, что наступило утро и взошло солнце. Но, открыв окошко, он понял, что на море по-прежнему темно.

— Мне просто приснилось, — решил он, — буду спать дальше.

Но тут на него снова упал резкий луч света, а потом вдруг снова наступила темнота. Дядюшка Урвар разозлился и открыл окошко.

— Эй! Эй! Кто там стоит и светит мне лампой в лицо?

— Эй! Эй, чужестранец! Добро пожаловать в гости к смотрителю маяка Фемлингу! — послышался голос издалека.

Сперва Урвар ничего не разобрал, но, когда стало гораздо светлее, то увидел, как фургон проплывает на фоне большого маяка возле огромного утёса, а на маяке стоит человек и машет ему.

Дядюшка Урвар чуть ли не до слёз обрадовался. Наконец-то он почувствует землю под ногами. А главное — ему больше не придётся есть колбаску!

Фургончик стал царапаться о камни, Урвар смог открыть дверь и ступить на берег. Однако он тут же упал, ведь он так долго плыл по воде, что разучился ходить.

Махавший с маяка быстро подбежал к нему.

— Добро пожаловать! — крикнул он, обнимая Урвара и хлопая по спине. — Очень любезно с твоей стороны навестить меня. Давненько никто не приплывал к смотрителю Фемлингу.

Дядюшка Урвар не успел ответить, что он, собственно говоря, вовсе не собирался никого навещать.

— Прежде всего я хочу угостить тебя шикарным обедом, — сказал смотритель, подмигивая. — Кстати, как тебя зовут?

— Меня зовут дядюшка Урвар, и я продавец горячей колбаски. Но сейчас я в отпуске.

— Я тоже хотел бы продавать горячую колбаску, но сейчас я — смотритель маяка, — заявил он, подмигивая то одним, то другим глазом, — но это тоже отличная работа.

— А тебе не одиноко здесь?

— Быть одиноким не так уж и плохо, — ответил смотритель Фемлинг и снова как-то по-особенному подмигнул. — Это означает, у тебя нет никаких врагов. Могу жить внизу, могу подняться на маяк, откуда открывается красивый вид.

Дядюшка Урвар последовал за смотрителем по длиннющей лестнице, ведущей на самый верх маяка.

«Как можно жить здесь?» — думал Урвар, но, когда Фемлинг отворил дверь, он сильно удивился.

Оказалось, это совершенно круглая комната с видом на все четыре стороны с круглым столом, круглым креслом, круглой кроватью и большим круглым зеркалом. Над зеркалом висел круглый шкаф.

— Разве здесь не уютно? — спросил смотритель и поморгал по очереди обоими глазами.

Дядюшка Урвар вынужден был с ним согласиться.

— Прогуляйся по утёсу, — предложил смотритель, подмигивая, — я хочу удивить тебя отличным обедом, а ты попробуй догадаться, из чего он состоит.

Дядюшка Урвар осторожно спустился по крутой лестнице и направился гулять по скалистым плитам.

«Интересно, — думал он, облизываясь, — чем меня угостит смотритель? Думаю, скорее всего, рыбой».

— Эй! — послышался голос смотрителя с маяка. — Обед готов! Пожалуй к столу!

Дядюшка Урвар успел сильно проголодаться. Он помчался по крутой лестнице и уселся за круглым столом.

— Гостей я всегда стараюсь накормить повкуснее, — сказал, подмигивая, смотритель. — Надеюсь, тебе понравится.

На столе стояло большое блюдо с колбаской!

— Я люблю колбаску, — заявил он, снова подмигивая. — Думаю, и тебе понравится, раз ты её продаёшь. Кушай, сколько хочешь. Я накуплю ещё к Рождеству.

Дядюшка Урвар обомлел. Он не хотел говорить любезному смотрителю, что вот уже несколько недель был вынужден питаться одной лишь колбаской.

Но если Урвар поел чуть-чуть, то смотритель лопал с таким аппетитом, что скоро на блюде ничего не осталось.

— Объедение! — сказал он, подмигивая обоими глазами.

Дядюшка Урвар наконец не выдержал.

— Извини! — осторожно начал он. — Но почему ты подмигиваешь каждым глазом по очереди? Все люди обычно моргают сразу двумя глазами.

— Правда? Ты? Вы? Я как-то об этом не думал.

— Ты мигаешь точно так, как твой маяк.

Смотритель просиял:

— Это верно, потому что я не замечаю, что маяк мигает. Хорошо, что ты мне об этом сказал. Ну а теперь я с радостью послушаю что-нибудь про тебя. Я довольно любопытный человек.

Дядюшка Урвар рассказал про свой маленький город. Про то, как отправился в отпуск. Про хитроумную фрёкен Франссон. С гордостью рассказал о том, как поймал льва, про двух автомобильных воров, а также о том, как упал в море.

— Какой замечательный у тебя отпуск, — вздыхая, заметил смотритель. — На моём утёсе так много интересного не случается.

— А как ты проводишь свой отпуск? Едешь на материк, встречаешься с людьми?

— О нет, — ответил Фемлинг, — видишь вон ту небольшую скалу? — Он показал Урвару небольшой островок недалеко от маяка. — Вот там я и отдыхаю во время отпуска. Еду туда на своей лодке, ставлю палатку и прекрасно провожу время. Там спокойно, никакой толчеи, отдыхай себе целыми днями.

— И никогда не скучаешь в одиночестве?

Фемлинг смутился:

— Я никогда раньше об этом не задумывался. Но мне здесь хорошо. Я не хочу жить на континенте.

— Ты занят целыми днями?

— Ещё бы. Сегодня, например, я буду играть.

— Играть? Во что?

— В разные игры, ну в кости.

— Если хочешь, я могу поиграть с тобой, — предложил дядюшка Урвар, решив, что смотритель обрадуется.

Но тот взмахнул обеими руками:

— Ни в коем случае! — и заморгал обоими глазами. — Я предпочитаю играть один, ведь тогда я всегда выигрываю. А если ты выиграешь, я ужасно расстроюсь. Лучше мы с тобой поболтаем. Надеюсь, ты останешься у меня надолго.

8

Дядюшка Урвар прекрасно проводил отпуск у смотрителя на одиноком острове. По утрам он долго спал, пил кофе в кровати, ел вкусный завтрак, обед, ужин, которые готовил добрый смотритель.

А Урвар за это беседовал с ним. Целыми днями он рассказывал Фемлингу обо всём, что происходит с людьми на континенте. Когда у него пересыхало во рту, смотритель приносил ему лимонад, чтобы Урвар мог продолжить рассказ.

Но через несколько недель дядюшка Урвар иссяк. Он успел рассказать всё, что знал, и Фемлинг это заметил.

— Погоди ещё немного, дорогой, — попросил он, — мне так было приятно с тобой беседовать. Обещаю придумать что-нибудь не менее интересное.

*** * ***

Однажды утром дядюшку Урвара разбудил звук трубы.

— Эй! Что случилось?! — закричал он, едва проснувшись и протирая глаза.

— Сегодня день больших соревнований, — ответил Фемлинг. — Ты будешь представлять собой публику.

— А кто будет соревноваться? — спросил Урвар, ещё не совсем проснувшись.

— Я, — ответил смотритель. — Сначала будет бег, после обеда футбольный матч. Поторопись занять место на большом камне у подножия маяка. Оттуда лучше всего видно.

Дядюшка Урвар оделся и только сел на камень, как прибежал Фемлинг. И как же он выглядел! Красная футболка, белые брюки, а главное — один спортивный ботинок зелёный, другой — коричневый.

— На старт, внимание, марш! — крикнул он и пустился бежать вокруг маяка.

У дядюшки Урвара закружилась голова, а Фемлинг всё продолжал бежать.

Наконец он остановился и рухнул на камень рядом с Урваром.

— Уф! Было нелегко, — отдышался он, — но я всё же выиграл.

— А с кем ты соревновался? Я видел только тебя.

— Со своей тенью, разумеется. Иногда она опережала меня. Это зависело от того, как солнце стояло на небе. Однако я пришёл первым. Ура! Ура! Ура! Теперь мне надо отдохнуть до футбольного матча. Обещай мне, что после обеда тоже будешь смотреть. Мне необходимо, чтобы кто-нибудь подбадривал меня.

Урвар обещал прийти, но никак не мог понять, как это один человек сможет разыграть целый футбольный матч. Ведь для этого нужны две команды.

Но смотритель маяка Фемлинг собирался играть один.

— Вон там цель, — показал он на дверь маяка. — Когда я швырну мяч, ты должен кричать: «Хейя!»

Он засвистел в свисток и начал играть с мячом: то попадёт в цель, то промажет.

— Хейя! Хейя, Фемлинг! Ты лучше всех по части поло! — кричал дядюшка Урвар.

— Ты и правда так считаешь? — обрадовался смотритель маяка. — Я в самом деле чувствую себя сегодня в хорошей форме.

Чуть погодя он засвистел в свисток. Мол, всё, матч окончен.

— Здорово! Не правда ли? — сказал он Урвару. — Отличный результат!

— И каков же итог? — осторожно спросил дядюшка Урвар. — Я забыл, что надо считать баллы.

— Ну и шляпа ты! — засмеялся Фемлинг. — Не заметил? Пять на пять.

— Извини, как могло получиться пять на пять, когда ты играл один?

— Взгляни! — Фемлинг показал на свою обувь. — Отчего, ты думаешь, она у меня разного цвета? У меня левая обувка — одна команда, а правая — другая. Вот и получилось пять на пять.

— Ты такой же хитроумный, как фрёкен Франссон, — похвалил смотрителя Урвар.

— На сегодня, пожалуй, хватит соревнований, — заявил смотритель маяка. — Может, посидим у телевизора вечерком? Кажется, будет хорошая программа.

— У телевизора? — удивился Урвар. — Я не видел телевизора у тебя в комнате. Между прочим, у тебя нет нигде электропроводки. Ты просто шутишь?

— Дождись вечера, сам увидишь, — загадочно ответил смотритель маяка.

*** * ***

После ужина Фемлинг взял с круглого стола большое круглое зеркало и поставил его на середину пола.

— Увидишь что-нибудь, если сядешь за мной? — спросил он.

— Я не собираюсь смотреться в зеркало, мне и без того известно, как я выгляжу.

— Да мы не будем любоваться на себя в зеркале, — ответил смотритель. — Я говорил тебе, что мы будем смотреть телепередачу. Поскольку я буду выступать, то должен буду сидеть впереди тебя. Спрашиваю тебя, ты видишь что-нибудь?

— Вижу… — пробормотал дядюшка Урвар, ничего не понимая.

— Прекрасно, тогда я включаю. «Дорогая публика, — произнёс он совсем другим голосом. — Начинается вечерняя программа. Первым для нас споёт смотритель маяка Фемлинг».

И он запел так громко, что слышно было даже на башне.

— «А сейчас Фемлинг расскажет нам забавные истории».

Он начал говорить и сам громко смеялся над своим рассказами. Потом он играл на трубе, снова пел, ходил на руках, а под конец поставил «телевизор» на прежнее место.

— Ну как, понравилась тебе телепередача? — спросил смотритель. — Чему ты удивляешься? — добавил он, когда Урвар ничего не ответил. — В телевизоре мы смотрим на разные лица. Я смотрел на своё собственное. А моя передача ничуть не хуже других.

*** * ***

На следующий день дядюшка Урвар спросил за завтраком:

— Ты когда-нибудь приплываешь на континент, общаешься с жителями?

— Поеду на Рождество, — ответил Фемлинг. — Я был в городе месяц назад, когда отмечал день дня рождения.

— День дня рождения? Что это такое? — удивился дядюшка Урвар.

— Ясное дело, день имени и день рождения, — ответил Фемлинг. — В этот день я родился, и в этот же день мне дали имя, поэтому я его так и называю. Следующий раз я буду в городе за две недели до Рождества.

— Значит, ещё не скоро! — воскликнул Урвар. — Через несколько месяцев!

— Знаю, — спокойно ответил Фемлинг. — Но до тех пор никакой лёд не выдержит, а моя лодка слишком мала для большого моря. Хотя я уже начал составлять список рождественских подарков.

— А кто будет дарить тебе подарки?

— Я сам, — был ответ.

Дядюшка Урвар засмеялся:

— Зачем тогда делать список? Просто покупай, что тебе необходимо! Ведь будешь заранее знать, что лежит в подарочном пакете.

— Вовсе я не знаю. Ты понятия не имеешь, как я покупаю себе подарки.

— Тогда расскажи мне, — полюбопытствовал Урвар.

— Я захожу в магазин, закрываю глаза, показываю на полку и говорю: «Положи в пакет всё, что лежит вот на этой полке», — говорю даме за прилавком. — Поэтому-то я и не знаю, что окажется в пакете.

Дядюшка Урвар призадумался. Хотя смотритель маяка Фемлинг человек славный, он не может оставаться у него до самого Рождества. Ему надо попасть домой раньше.

Может, фрёкен Франссон опять ему поможет. И он тихонечко зашептал:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

— Что ты бормочешь? — спросил Фемлинг. — Давай спустимся вниз, на скалу. Сегодня почтовый день.

— Почтовый? — удивился Урвар. — Сюда прибудет в лодке почтальон? В самом деле?

— Неужто все люди на берегу такие же бестолковые, как ты? — пробормотал Фемлинг. — Как ты сам попал на мой остров? Тебя прибило волной. Если я правильно рассчитал, бутылки ко мне пригонит ветер как раз сегодня.

Но как они ни искали, ни одной бутылки не нашли.

Фемлинг сильно огорчился.

— А я так ждал письма! — вздохнул он.

— От кого?

— От меня самого, — был ответ, — не знаю никого, кто бы ещё мог написать.

— Если ты пишешь сам, то уже знаешь, что в письме написано.

— Ты всегда такой глупый? — Фемлинг покачал головой. — Ты не помнишь, ведь я уже говорил, как я покупаю подарки. Я делаю это с закрытыми глазами. Поэтому я не знаю, что пишу.

— А когда ты пишешь письма себе самому? — поинтересовался дядюшка Урвар.

— Когда ветер дует с моря на берег. Потом ветер переменится и погонит бутылку назад.

Дядюшке Урвару пришла в голову идея — помогло заклинание фрёкен Франссон.

— Скажи мне, когда ветер подует на берег. Долго ждать?

— Завтра ветер подует назад, это чувствует мой большой палец левой ноги. Поэтому мне придётся поторопиться послать себе письмо.

— Я хочу уехать, я соскучился по дому, — заявил дядюшка Урвар.

— Жаль, — сказал смотритель. — Мне нравится твоя вкусная колбаска.

— Если ты поможешь мне спустить мой фургончик на воду, то получишь большую упаковку колбаски, — пообещал дядюшка Урвар.

*** * ***

Смотритель оказался прав. На следующее утро ветер подул в обратную сторону. Фемлинг быстро побросал все бутылки в море, а дядюшка Урвар покинул маяк. Они снесли фургон вниз и поставили на воду, и Фемлинг получил упаковку обещанной колбаски.

Теперь в фургончике не было тесно, оставалась всего одна упаковка. Ветер дул сильный, и Урвар надеялся, что скоро приплывёт домой.

— Посылай мне иногда письма в бутылках, — попросил смотритель и заморгал по очереди то одним, то другим глазом.

Дядюшка Урвар не сумел ответить, потому что порывы ветра заглушали слова. Ветер отогнал ларёк от скалистого берега, и вскоре маяк исчез из виду.

Дядюшка Урвар остался совсем один в огромном бушующем море.

— Наконец-то я на пути к дому, — радостно сказал он. — Теперь-то я по-настоящему доволен.

Но это было вовсе не так. Ветер усиливался, и волны поднимались всё выше, фургончик качался всё сильнее, а дядюшка Урвар становился от страха всё бледнее.

— Правда, меня немного укачивает, — стонал он, вытирая пот со лба. — Скорее бы приплыть домой.

Но его окружала одна лишь вода.

— Ах, как жаль, что у меня нет парусной лодки! — сокрушался он. — Я бы давно был дома! Лодка фрёкен Франссон сгодилась бы, только не фургончик. А может, всё-таки подойдёт? Попробую-ка я ещё разок:

Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Чтобы слышать себя самого, ему приходилось кричать. Он хмурил брови и бубнил.

— До чего же я был глуп! — закричал он вдруг. — Ведь я вполне мог плыть в фургончике. У меня всё время при себе был парус.

Дядюшка Урвар снял с себя большой белый передник, который закрывал его живот. Но куда бы он приспособил этот парус? Для этого нужна мачта.

Он снова призадумался и тут обратил внимание на высокий стул с тремя ножками. На этом стуле он сидел, когда продавал колбаску.

— Сейчас он мне ни к чему, — сказал он сам себе, — мне всё равно придётся стоять до конца отпуска.

Урвар схватил стул и оторвал одну ножку, потом привязал к ней передник и воткнул ножку в дырку на крыше. Ветер наполнил воздухом парус-передник, превратил фургончик в отличную парусную лодку и погнал её по волнам.

— Вот так-то, если хочешь, чтобы у тебя что-нибудь получилось, надо стать смекалистым.

Лодка понеслась быстро, и вскоре на горизонте Урвар увидел землю. Берег всё приближался. Порывы ветра трепали передник. Вот огромная волна с шумом завыла: у-у-у-у-у!..

Не успел дядюшка Урвар опомниться, как ларёк вышвырнуло на берег.

9

Дядюшка Урвар ударился головой о стену, и на лбу у него выскочила здоровенная шишка. Руки устали держать ножку стула с передником. Ноги устали от долгого стояния. К тому же дядюшка Урвар сильно проголодался, ведь руки у него были заняты и он не мог открыть оставшуюся упаковку колбаски.

Но обо всём этом он вскоре позабыл, он был счастлив оказаться на берегу.

— Ура! — крикнул Урвар, открывая дверь фургончика. — Теперь я стану добрым и никогда не буду жаловаться. Попытаюсь помогать всем, кому плохо, не умеющим быть хитроумным, как я.

Недалеко от берега стояло несколько домов, и оттуда доносились музыка и смех.

— Видно, у них в городе праздник, — сказал дядюшка Урвар, усаживаясь на берегу. — Отдохну, пожалуй, немного и пойду дальше. Приятно видеть весёлых людей.

Но где-то рядом послышалось что-то совсем невеселое.

Дядюшка замер. Похоже, что кто-то плачет. Урвар встал и огляделся. Позади кочки он заметил синий берет.

Дядюшка Урвар осторожно прокрался к нему и увидел высокого человека в берете с растрёпанной русой бородой.

— Привет! — крикнул ему Урвар. — Отчего плачет такой большой, сильный человек?

— Кхе, кхе, портмонихен! — прокряхтел он.

Урвар ничего не понял и спросил снова:

— Всё это интересно, но объясни поподробнее. Быть может, я сумею тебе помочь, ведь не буду хвастать, но я весьма хитроумный.

— Викке Бохему ты не сможешь помочь, — ответил бородач. — Я — художник, пишу картины. Тоже не хочу хвастаться, но люди говорят, что я очень талантливый. Многие из этого города заказывают мне картины.

— А ты после этого ещё вздумал плакать, — упрекнул его дядюшка Урвар.

— Да ты не всё знаешь, — сказал Викке Бохем. — Все хотят, чтобы я писал берег, море и солнце.

— Конечно, это очень красиво. А почему же ты не хочешь писать такие картины?

— Я не могу писать берег и солнце, — всхлипнув, сказал Викке Бохем. — Подумай сам! Взгляни на мою палитру. У меня нет краски нужного цвета. Нет жёлтой краски. Я могу изобразить море, но солнце и берег должны быть жёлтыми.

— А почему ты не купишь жёлтой краски в магазине? — удивился дядюшка Урвар.

— Почему не купишь в магазине? — передразнил его Викке. — Я сказал тебе ти блайбанс и портмонихен. У меня нет денег. Не можешь одолжить мне?

— У меня тоже в кармане пусто, — признался дядюшка Урвар. — Всё, что у меня есть, — это мой фургончик.

— Вот видишь сам, никто не может мне помочь.

Дядюшка Урвар задумался.

— Попробую помочь тебе с жёлтой краской, — сказал он и тихонько пробормотал:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

— Ну и что? — спросил Викке. — Поможешь мне?

Урвар досчитал до трёх.

— Ясное дело, — спокойно ответил он, — помогу. Идём со мной.

— У тебя есть жёлтая краска? — спросил Викке, когда они пришли к фургончику.

— Не совсем, — ответил он, — но почти.

Они вошли в фургончик, и Викке посмотрел на упаковку колбасок.

— Что это у тебя в коробке? Краска?

Урвар покачал головой:

— Там мои последние колбаски. А с чем ты привык есть колбаску?

— С картошкой, — быстро ответил Викке.

— А с чем ещё?

Викке Бохем почесал бороду.

— Колбаску с картошкой, — пробормотал он, — колбаску с… колбаску с… ну как это называется?.. Колбаску с горчицей… Вкусно.

— Прекрасно. А какого цвета горчица?

— Она жёлтая! — закричал Викке и крепко обнял Урвара.

— Вот тебе жёлтая краска, которая тебе нужна. Пожалуйста, забирай всю горчицу, какая у меня есть. Я еду домой, и она мне не нужна.

«Но как я поеду домой? Теперь твоя очередь помочь мне», — подумал дядюшка Урвар, но Викке уже был далеко.

— Тениксен, тениксен! — крикнул он, убегая. — Спасибо за тениксен. Теперь буду писать берег и солнце.

— Попрошу помощи у людей в городке, — решил дядюшка Урвар и пошёл к домам.

*** * ***

На улице собралось много людей, праздновали День детей, ни у кого не было времени слушать дядюшку Урвара. Люди катались на каруселях, крутили Колесо фортуны — словом, развлекались, как могли.

— Приходи завтра, — заявили они.

Но дядюшка Урвар желал ехать домой немедленно. Он обещал себе больше не жаловаться, но настроение у него было прескверное. Он уселся за большим деревом.

— Ой-ой-ой! — хныкнул он. — Почему никто не пожалеет меня? Я никогда не смогу попасть домой!

— Уй-уй-уй! — раздался голос из-за дерева. — Почему никто не пожалеет меня?

Дядюшка Урвар огляделся. Первое, что он увидел, это надувные шары, похожие на гигантские цветы. Под шарами сидел человек с печальным видом.

— Почему ты жалуешься? — спросил Урвар. — Никто не хочет покупать твои шары?

— Я не в силах продавать шары, я сегодня не обедал… — И печальный человек снова заплакал. — Я потерял пакет с едой, там был картофель фри и сочная колбаса, которые мне утром дала жена. Целых пять бутербродов с сочной колбасой, моих самых любимых.

У дядюшки Урвара оставалась только одна упаковка, и он решил прибегнуть к заклинанию фрёкен Франссон.

Продавец шаров продолжал хныкать:

— Подумать только, мои прекрасные бутерброды с острой колбаской, какая жалость!..

— А ты любишь горячую колбаску?

Продавец шариков с удивлением кивнул.

— Я дам тебе последнюю упаковку колбаски, если ты отдашь мне свои шары, — предложил Урвар.

— А что, у тебя дома так много детей?

— Нет, но шары помогут мне улететь домой.

Продавец шаров икнул:

— Как ты с ними полетишь? Прости, хочешь меня обмануть?

*** * ***

— Я смогу полететь! — с важностью заявил Урвар. — Пойдём со мной на берег, там стоит мой фургончик. Свяжи свои шары и прицепи их на крышу, а когда я залезу внутрь, закрой дверь! — скомандовал дядюшка Урвар. — Я выброшу в окно последнюю упаковку колбаски, и фургончик станет таким лёгким, что поднимется в воздух и полетит.

— По-моему, ты просто дуришь меня, — сказал продавец воздушных шаров, но всё же послушно связал шарики в пучок и прикрепил их на крышу фургончика.

Дядюшка Урвар был прав: когда он выбросил коробку с колбаской, фургончик взлетел на воздух и поплыл.

— Спасибо за помощь! — крикнул Урвар и помахал рукой.

— Спасибо за колбаску! — ответил продавец шариков. — Наконец-то я смогу наесться досыта. Однако постой, останься! У меня теперь нет шариков, мне нечего продавать.

— Поздно! — ответил дядюшка Урвар с высоты. — Продавай колбаску вместо шаров! — Он с облегчением выдохнул. — Где я только не был со своим фургончиком, пора добираться домой!

Дядюшка Урвар открыл окошко и выглянул. Дома внизу теперь казались игрушечными. Наконец-то он почувствовал, что пришёл в себя. Он смотрел на свой родной город. По улицам прогуливались после обеда люди.

— Ура! — закричал он. — Вот я и дома!

Но как ему теперь спуститься на землю?

Ветер быстро уносил шарики, и скоро он унесёт фургончик из города.

— Мне надо поторопиться, — сказал чуть не плача дядюшка Урвар. — Что же мне делать? А-а-а-а-а!

Но здесь, высоко в воздухе, ему никто не мог помочь. Разве что фрёкен Франссон со своим заклинанием.

И дядюшка Урвар стал быстро читать его, пока ветер не успел умчать фургончик далеко от города:

— Когда тебе совсем невмочь,

Никто не смог тебе помочь,

Ты бодрость духа не теряй,

Себе на помощь призывай

Соображалку.

Дядюшка Урвар закрыл лицо руками. Ему стало страшно представить, что может случиться. Но пока что ничего не случилось, и он осторожно смотрел в щёлки между пальцами.

И что же он увидел? В одном углу пустого фургончика лежали шнурок и булавка, которые он использовал для рыбной ловли в море.

— Булавка! — воскликнул он. — Ею можно проколоть шарики.

Он взял булавку, просунул в отверстие на крыше фургончика, дотянулся до шаров и стал их по очереди прокалывать.

Псс!.. Псс!.. Псс!..

Шарики лопались один за другим. Когда он проткнул все шары, фургончик стал медленно опускаться. Чуть погодя он, слегка шлёпнувшись, приземлился на площади.

— Вот я и здесь, дядюшка Урвар, продавец колбаски! — крикнул он по старой привычке.

Он совсем забыл, что у него не осталось ни одной колбасины.

10

Этот летний послеобеденный вечер жители маленького городка не забудут никогда.

Со всех сторон тёк людской поток на площадь поприветствовать дядюшку Урвара. Сам он был важен до невозможности, надулся так, что, казалось, вот-вот лопнет.

Он торжественно открыл дверь и вышел на площадь.

— Морш-галош! — крикнул он, подняв руки вверх.

— Мы рады снова видеть тебя дома! — крикнул кто-то из толпы. — Вечерами становится холодно, и мы скучаем по твоей вкусной колбаске.

Фрёкен Меласса, продавщица мороженого, протиснулась сквозь толпу вперёд.

— Ну вот, теперь я уеду отсюда, — пискляво сказала она. — Вернусь летом, когда людям снова захочется охладиться.

— Я тоже следующим летом надумал продавать холо…

— Это я продаю холодное мороженое, а ты колбаску, неужто ты собираешься…

— Быть может, я стану продавать холодную колбаску, — сказал дядюшка Урвар, когда вспомнил про совет фрёкен Франссон. А почему бы и правда не попробовать ему класть в колбасную оболочку мороженое?! — Пока я ещё точно не решил, что буду делать. Непременно что-нибудь хитроумное.

Из толпы вышел пекарь Бенгтсон.

— Дорогой братец! — воскликнул он и полез обниматься с дядюшкой Урваром. — Как я рад, что ты вернулся.

— Тениксен, тениксен, старый кузен, — ответил Урвар и сильно хлопнул его по спине. Как тут тебе жилось без меня?

— Я жду от тебя заказа на булки. Будет, верно, большой заказ?

— Ушь-пампушь, я ещё не знаю, буду ли покупать у тебя булки, — съехидничал дядюшка Урвар. — Рыбам в большом море они не понравились.

— Рыбам в большом море? — удивился пекарь. — Не понимаю, при чём тут…

— Потому что ты не бывал в большом море и многого не видел, — ответил Урвар и щёлкнул его по носу.

— Каким же странным он стал, — шепнул пекарь стоящим рядом людям, — какие чудны́е слова говорит: «морш-галош», «ушь-пампушь», «тениксен-тениксен», просто кошмар!

— Хитроумные! — воскликнул дядюшка Урвар, услышав шёпот пекаря. Он уставил руки в боки и огляделся. — В этом городе ничего не изменилось: те же старые дома с высоченными трубами. И почему вы не оклеиваете обоями наружные стены своих домов? Теперь никто не знает, как у вас красиво!

— Вы только послушайте, — захныкал пекарь Бенгтсон, — у моего милейшего кузена, видно, случился солнечный удар во время отпуска. Фрёкен Меласса, дайте ему мороженого.

— Мне оно не требуется, — возразил дядюшка Урвар, — со мной всё в порядке. Это с вами беда, вы недостаточно хитроумные.

— А что, мигать то одним, то другим глазом — это тоже хитроумно? — спросил маленький мальчик.

— А как я мигаю? — спросил Урвар.

— То одним глазом, то другим. Я и все остальные моргают сразу двумя глазами.

Дядюшка Урвар усмехнулся про себя. Стало быть, он делает это, как смотритель Фемлинг.

— Да, — ответил он, — это очень хитроумно. Если я моргаю по очереди то одним, то другим глазом, то успеваю увидеть много больше.

— Расскажи про твои приключения во время путешествия! — попросили многие. — Нам ужасно любопытно!

— Н-да… я, быть может, успею рассказать вам кое-что до своей телевизионной программы, — ответил дядюшка Урвар.

— Не надо дурачить нас, — огрызнулся пекарь Бенгтсон по-прежнему сердито, — у тебя и телевизора-то нет.

— Моё большое зеркало в гостиной лучше, чем ваши телевизоры, — ответил Урвар. — Ну, про что вы хотите послушать? Как я катился вниз с холма быстрее пули? Или как поймал самого грозного льва на свете? Или как плавал по морю во время страшнейшего шторма? Или как прилетел домой?

— Мы хотим услышать обо всём об этом! — закричали люди, перебивая друг друга.

— Ты врёшь, — сказал пекарь Бенгтсон, — ты с трудом справляешься со своими делами в нашем городишке. Как ты мог пережить такие удивительные приключения в чужих краях?

Дядюшка Урвар таинственно улыбнулся.

— Волшебным способом, — шепнул он.

— Что это ещё за волшебный способ? — ахнула публика. — Расскажи нам!

— Когда никто… — начал было он, но тут же осёкся.

Ведь он обещал фрёкен Франссон никому не рассказывать про заклинание.

*** * ***

Некоторое время спустя после возвращения дядюшки Урвара домой в этом маленьком городке появился незнакомый господин. Он то и дело с удивлением оглядывался по сторонам. Ничего подобного он никогда не видел.

Каждый дом лежал на боку, словно его повалили. Стены были оклеены снаружи, кухонные плиты стояли во дворе.

Незнакомец спросил прыгающую через верёвочку девочку:

— Скажи мне, что тут такое у вас случилось?

— Ничего особенного, — отвечала она, продолжая прыгать. — Просто все стали хитроумными. Спасибо дядюшке Урвару, который продаёт колбаски.

– Прости, коли я влезаю не в своё дело, – сказал Бенгтсон из пекарни. – А хватит ли у тебя средств, чтобы отправиться в отпуск? Ведь нынче летом ты продал не так уж много хот-догов, а на еду и жильё уйдёт уйма денег.

– Я обо всём подумал. Крыша над головой у меня здесь! – отвечал Урвар, указав на свой фургончик. – Тут я буду жить весь отпуск. И здесь же у меня еда. Я набью весь фургончик колбасой. Не волнуйся за меня, братец. Мне всего хватит.

– Ехать в отпуск в своём фургончике! – пробормотал Бенгтсон из пекарни и почесал у себя в затылке. – Не дело это.

– Ещё какое дело! – с важностью пробормотал Урвар. – Обойдусь. А вот как обойдёшься ты, когда тебе не придётся печь булки для моих колбасок? Может, поедешь со мной?

– Ни за что на свете! – рассердился пекарь. – Я не скучаю по приключениям.

– Может, ты всё же помашешь мне завтра в десять утра возле церкви, когда я буду проезжать мимо?

* * *

Наконец-то он поднялся и смог отдохнуть.

«Может, и глупо уезжать из города? – подумал вдруг Урвар. – Кто знает, что со мной приключится в дороге?! А вдруг мне не суждено будет воротиться в город?»

Представив это, дядюшка Урвар чуть было не заплакал.

«Город красивый, и люди в нём добрые», – рассуждал он, глядя вниз на городские дома.

Тут он увидел площадь, где прежде стоял его фургончик.

Урвар был так занят своими мыслями, что не заметил, как пришёл Бенгтсон из пекарни.

– Я понял, что ты не решился отправиться в путешествие, – сказал он и похлопал Урвара по плечу. – Правду говорят: «В гостях хорошо, а дома лучше».

Тут дядюшка Урвар не на шутку рассердился.

– Кто сказал, что я не посмею уехать? – сердито прорычал он. – Я просто ждал тебя, ведь ты обещал прийти проститься.

– Вот я и пришёл и принёс тебе подарок.

И Бенгтсон протянул ему большой пакет.

– Как это мило, – сказал Урвар. – Могу я узнать, что там?

Пекарь Бенгтсон захохотал:

– Я решил, что в дороге тебе понадобится хлеб. Но твоё путешествие вряд ли продлится больше одного дня, вот я и подумал, что этого будет достаточно.

– Покорно благодарю, – вежливо ответил дядюшка Урвар и бросил пакет в фургончик с колбасками. – Теперь отправлюсь в путь.

Он хотел было сесть в фургончик, но никак не смог – всё пространство заняла колбаса.

– Ты напихал её слишком много, – ехидно засмеялся Бенгтсон, ведь тебе всего-то и понадобится одна упаковка.

– Нет, мне пригодятся все.

– А куда же ты сядешь? Может быть, на крышу?

– Найду местечко! – засмеялся Урвар. – Я насиделся в фургончике целыми днями. Можно и свежим воздухом подышать.

Пекарь Бенгтсон нахмурил брови:

– Дорогой братец, подумай, что ты делаешь!

Дядюшка Урвар не успел ответить, взбираясь на крышу своего фургончика.

– А теперь подтолкни меня, – сказал он, усевшись поудобнее. – До свиданьица, я, может, пришлю тебе открытку.

– Вот увидишь, ты скоро воротишься.

Но этих слов Урвар уже не расслышал, колбасный фургончик покатился вниз.

* * *

Ура! Здорово катиться с церковного холма!

– Вот едет дядюшка Урвар, он продаёт горячую колбаску! – кричал Урвар, маша обеими руками прохожим на тротуаре, которые таращились на странный экипаж.

– Подумать только, – сказал он сам себе, – что я там жил-поживал и ещё неизвестно, вернусь ли туда когда-нибудь.

Ему даже чуточку взгрустнулось.

Но пока что дядюшка Урвар пребывал в хорошем настроении, сидит себе на крыше и наслаждается солнышком. Он выехал за город. По обе стороны дороги – хлебные поля, а за ними тёмно-зелёный лес. Вокруг – тишина, не видно ни одной машины. Фургончик качался, качался, и скорость затихала. Но это не могло испортить дядюшке Урвару настроение. «Что-нибудь да придумаю. Нельзя печалиться в отпуске».

И тут на тебе!..

– Ж-ж-ж-ж-ж! – послышалось откуда-то.

– Ой, ой, ой, ой! – заныл он от отчаяния. – И надо же мне было ехать в отпуск! Сидел бы себе дома и не печалился. Прав был зануда Бенгтсон! Неужто придётся возвращаться – и так скоро, намного раньше, чем хотелось?! Ой, ой, ой, ой!

Только плачем делу не поможешь. Надо вытаскивать вагончик из канавы.

Да как это сделать?

Огорчённый, он снова уселся на краю канавы и заныл:

– Ой, ой, ой, ой! Кто поможет мне вернуться домой? Придётся сидеть здесь всю жизнь и довольствоваться колбаской с горчицей. Ой, ой, ой! Некому меня пожалеть!

– Ушь-пампушь! Ну что ты за зануда! – послышался грубый голос.

Перед ним на дороге стояла машина. Да не простая машина, а как маленький дом.

В машине сидела тётка. За машиной – прицепной вагончик.

– Я спросила: кто ты, рёва?! – гаркнула тётка.

– Я дядюшка Урвар, продавец горячих колбасок. Только не ругай меня, а пожалей.

– С какой стати мне тебя жалеть? Думается, ты самый счастливый человек на свете, раз можешь объедаться колбасой. Ведь это самая вкусная на свете еда.

– Ну если ты мне поможешь, сможешь есть её бесплатно, сколько захочешь, – пообещал дядюшка Урвар.

– А как мне помочь тебе?

Дядюшка Урвар радостно стал перечислять:

– Мне надобно вытащить фургон из канавы, затем починить резиновое колесо и вернуться домой.

– Ты хочешь сразу слишком много. Дай мне сперва горячей колбаски да побольше горчицы, – затараторила тётка в машине. – За едой я всё как следует обдумаю.

– Для чего ты загнал свой фургон в канаву? – удивилась тётка, жуя колбаску. – Неужели так легче продавать?

– Я не загонял его туда, – прохныкал Урвар. – Он сам опрокинулся. Так сможешь мне помочь?

– Знаешь, как прозывают меня в моём городе? – спросила тётка.

Этого Урвар, ясное дело, не знал.

– Хитроумная фрёкен Франссон. Я могу всё на свете. Но как вышло, что фургон застрял там?

– Да ты просто растяпа! – сказала фрёкен Франссон.

– Не ругайся, мне и без того худо, – заныл Урвар.

– Дурачина, – скажу я тебе.

– Не начинай…

– Дурачина, повторяю я, – оборвала его фрёкен Франссон и щёлкнула по носу. – Ясное дело, не хитроумный.

– И как же мне теперь быть? – заныл дядюшка Урвар, потирая покрасневший нос. – Не моя вина, что стоит жарища и люди хотят не колбасу, а мороженое и прохлаждаться.

– Во-первых, надобно было продавать холодную колбасу, а не горячую, – ответила фрёкен Франссон.

– Холодную? – пробормотал растерянно Урвар, не зная, как возразить.

– Ясное дело. А ещё, быть может, напихать мороженое в колбасную шкурку, или как там она называется.

– Но… – пытался было возразить дядюшка Урвар.

– Ты не хитроумный, – снова оборвала его фрёкен. – И потому помочь тебе нелегко.

– А как мне стать хитроумным? Можно этому научиться? – с любопытством спросил Урвар.

Фрёкен Франссон заглянула ему прямо в глаза:

– Знаешь, в чём дело?

Урвар потряс головой:

– Научи меня, будь добра.

Фрёкен Франссон призадумалась…

– Обещай только никому не рассказывать, – таинственно прошептала она.

Дядюшка Урвар согласно закивал.

– Делай вот так, – ответила она. – Приложи левую руку к правому уху и произнеси поговорку:

Когда тебе совсем невмочь,
Никто не смог тебе помочь,
Ты бодрость духа не теряй,
Себе на помощь призывай
Соображалку.

– И это всё? Так просто? – спросил Урвар весело.

– Вполне достаточно, – ответила фрёкен Франссон. – Но зря ты не тверди это заклинание. И помни: никому ни слова!

– Обещаю! – поспешно воскликнул Урвар. – Ну-ка я попробую поднять фургончик:

Когда тебе совсем невмочь,
Никто не смог тебе помочь,
Ты бодрость духа не теряй,
Себе на помощь призывай
Соображалку.

Дядюшка Урвар посидел молча довольно долго, но ничего не произошло.

– Не помогает, – сказал он. – Я недостаточно хитроумный.

– Здесь я самая хитроумная, – важно заявила фрёкен Франссон. – Между прочим, ты ошибся, держал правую руку на левом ухе, а надо было наоборот. Я знаю, что делать, но прежде мне следует подкрепиться и съесть колбаску.

– Забавная у тебя шляпа, – сказал он вежливо.

– Она вовсе не забавная, – ответила фрёкен, – она хитроумная, мне ни к чему всегда таскать с собой зонт. Если вдруг пойдёт дождик, я могу обойтись без зонта, надену шляпу и не промокну. А летом буду в тени и не взмокну.

– Для чего пальто пуговицы? – удивилась фрёкен. – Они отрываются и теряются, и я сменила пуговицы на крючки. Это хитроумно.

Дядюшка Урвар поднялся, чтобы поближе рассмотреть её машину. Она была похожа на домик с красными стенами и белыми углами. Над каждой дверью была лошадиная подкова – символ удачи. Окна украшали цветочные занавески и комнатные растения. Он заглянул внутрь и не увидел ни передних, ни задних сидений, как в обычных машинах.

Внутри машина фрёкен Франссон походила на комнату. Там была кухонная плита. Перед ней стояло кресло-качалка, а чуть поодаль – маленький стол и три стула. На полу пестрели тряпичные коврики.

– Какая странная у тебя машина! – сказал Урвар.

– Что в ней странного? – спросила фрёкен, доев колбаску.

– Обычные машины из металла, а у тебя деревянная, – начал было дядюшка Урвар.

– Зато, если на неё наедут, не будет вмятин.

– А внутри она похожа на комнату, – добавил Урвар.

– Всё так, как мне хочется, а мне нравится чувствовать себя во время путешествия как дома.

– А мотор у тебя есть?

– Ясное дело, есть, – ответила фрёкен и указала на плиту. – Я сижу на кресле-качалке, когда веду машину. Это хитроумно.

– Да ладно! – воскликнул Урвар. – Только меня ты не обманешь. Нельзя управлять машиной с помощью обычной печки.

– А вот и можно, – ответила она. – Я могу. Разве ты не видел на картинах – в старых локомотивах большие печи, которые топят дровами?

Дядюшка Урвар такие, конечно, видел.

– Ведь ты знаешь, я хитроумная.

– Я понимаю, что тебе любопытно, на что они мне, – сказала фрёкен Франссон. – Дело в том, что мне неохота возить ограду. Теперь озорным мальчишкам не удастся лазить в мой огород и лакомиться овощами.

– Ничего не пойму, – сказал Урвар, почесав затылок. – Огород, ограда… Ты хочешь сказать, что…

– Вот именно, – прервала его фрёкен Франссон, – здесь у меня передвижной огород.

– Это тоже твоя хитроумная выдумка?

– Ясное дело. Мне не приходится жаловаться на погоду. Коли моим овощам нужно солнце, я направляюсь туда, где хорошая погода, нужен дождь, еду, где плохая. Это тоже моя хитринка.

Урвар захохотал:

– Забавная ты, фрёкен Франссон. Раз ты такая необычная, верно, и овощи у тебя особого сорта?

– Половина огорода – морковь, половина – капуста.

– Морковка – вкусный овощ, хотя я больше люблю редис.

– Я тоже люблю редиску, но видел ли ты когда-нибудь снеговика с редиской вместо носа? – засмеялась фрёкен Франссон. – Нет, на это нужна морковка. Потому-то я и сею морковные семена. Сама-то я морковки не ем.

– Ты и капусту не любишь?

Фрёкен Франссон покачала головой:

– Нет, не люблю, ею я топлю печь зимой, чтобы в доме было тепло и уютно.

Урвар снова захохотал:

– Ну ты и хитра на выдумки! Но у себя-то в доме ты же не можешь топить печку капустными кочанами?! Для этого нужен другой вид топлива, например каменный уголь.

Фрёкен Франссон и бровью не повела:

– А кто-нибудь пробовал топить печь в доме головками кольраби?

Урвар сказал, что не слыхивал о таком.

– Тогда нельзя говорить, что это не получится. Я, пожалуй, как-нибудь попробую. Однако давай-ка сперва вытащим твой фургончик из канавы. Встань-ка по эту сторону, а я встану по другую. Потом, как только я досчитаю до трёх, дружно потащим.

– Да мы не сумеем, – воспротивился Урвар.

– Помолчи-ка, у меня всё получится, – строго сказала фрёкен.

* * *

– Раз, два, три!

– Ты меня чуть не задавила, – сказал Урвар, – до чего же ты сильная.

– Ну-ка перейди на другое место, я подниму, стоя на твоём.

Она оттолкнула Урвара. Хопп! И фургончик поднялся из канавы и встал на дороге.

Урвару было немножко стыдно.

– Ну и силища у тебя! – удивился он.

– Это всё шиповник, – ответила она и похвасталась своими мускулами. – Теперь можем ехать.

– Но ты позабыла, что одно колесо проколото.

Фрёкен подошла и вытащила ржавый гвоздь.

– Через эту дыру ушёл воздух, – сказала фрёкен. – Мы проколем дыру с другой стороны, тогда воздух вернётся обратно.

Она взяла гвоздь и проколола резиновое колесо с другой стороны, но это не сработало.

– Вот это было вовсе не хитроумно, – поддел её Урвар.

– Сейчас соображу. Дай-ка подумать.

Дядюшка Урвар услышал, как она шепчет заклинание:

– Когда тебе совсем невмочь,
Никто не смог тебе помочь,
Ты бодрость духа не теряй,
Себе на помощь призывай
Соображалку.

До чего же я глупа! Надо ехать ко мне домой! – воскликнула фрёкен. – И там починим колесо. Дома у меня куча инструментов.

– А как мы туда попадём? – засомневался дядюшка Урвар. – Помни, что колесо проколото.

– Мы поставим вместо колеса лыжу. Кажется, у меня в машине есть одна.

– Ясно, что ты хитроумная, однако скажи, как может поехать лыжа в жаркую погоду, для этого нужен снег.

– Не волнуйся, – успокоила его фрёкен Франссон. – У меня с собой есть фрукты.

Она вынула из своей машины связку бананов.

– Вот видишь – целая куча.

Дядюшка Урвар успел проголодаться и съел несколько бананов.

– Вот и хорошо, остальные используем вместо колеса.

Она ещё раз залезла в машину и вынесла оттуда большой молоток и горстку гвоздей.

Потом прибила крепко-накрепко банановую кожуру к лыже.

Дядюшка Урвар не верил своим глазам:

– Неужто ты не знаешь, что на банановой кожуре люди иногда поскальзываются?

– Именно это нам и надо! Вот твой колбасный фургончик и поскользит на ней ко мне домой. Прибивай-ка её к колесу, после прицепим фургончик к моим цветочкам да отправимся в путь, я хочу приехать домой засветло.

* * *

Вскоре люди смогли полюбоваться самым смешным на свете экипажем.

Впереди по дороге ехал деревянный красный автомобиль, в котором в кресле-качалке сидела фрёкен Франссон, затем появился прицеп с красными цветочными горшками и большими зелёными колючими кактусами, а завершал шествие – колбасный фургончик с лыжей вместо одного колеса и с дядюшкой Урваром на крыше.

– Ушь-пампушь! А ну замолкни, орала! Я желаю выспаться после обеда!

Однако он этого позволить себе не мог. Не хватало только ненароком свалиться с крыши.

– Скоро ли мы приедем?! – нетерпеливо кричал Урвар своей спасительнице. – Я весь запылился, хочу есть, пить и спать.

Ответа не последовало, ведь фрёкен Франссон спала себе спокойно в уютной качалке.

Дядюшка Урвар сидел на крыше своего фургончика и спал!

Проснулся он, когда фрёкен Франссон крикнула ему прямо в ухо:

– Вот здесь я и живу!

Дядюшка Урвар открыл глаза, но ему казалось, что он всё ещё спит. Но это был уже не сон.

Что за чудеса?

Он протёр глаза, но картинка была всё та же. Нет, это вовсе не сон.

Так где же он тогда?

Стало быть, это дом фрёкен Франссон!

– Вот здесь я и живу! – повторила хозяйка. – Предлагаю тебе скатиться с крыши, войти в дом и всё осмотреть.

– Твой дом, поди, перекувырнуло ветром? – спросил Урвар.

– Ушь-пампушь! Это просто хитроумно строить такой дом. Глянь на крышу! Теперь мне не надо забираться наверх, чтобы сбрасывать снег. Тем более заставлять лезть трубочиста Скурстенсона. Он может почистить дымоход, стоя на земле.

– Но если всё перевёрнуто и крыша на земле, как тогда попасть на чердак?

– А чердак у меня внизу. Это тоже хитроумно. Мне не приходится спускать по лестнице старые стулья, лампы и разное тряпьё.

– А где тогда у тебя подвал? У всех людей он под домом.

– Под домом темно, – ответила фрёкен Франссон, – поэтому мой подвал вон там, правее! Видишь стеклянную дверь? Это тоже хитринка. Кто сказал, что в подвале должно быть темно? Мне нравится, когда там светло и тепло. Но разве я не говорила тебе, как надо входить в дом?

Продолжение книги

Удивительное путешествие колбасного фургончика бесплатное чтение