Проклятое наследство. Часть 1 бесплатное чтение

Пролог. Что со мной и где я?

Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света, бившего прямо в лицо. А может, это от боли, которая тут же пронзила затылок. Что со мной и где я?

Сделав усилие, я все же сделала попытку посмотреть на источник света. Это был не утренний луч солнца. Я лежу на жесткой поверхности, и прямо в глаза светит огромная круглая лампа с кучей софитов. Как в операционной, – подумалось мне.

Через мгновение этот свет что-то заслонило. Это был кто-то, полностью закутанный в белое, и лишь стекла очков поблескивали, помогая определить человеческую принадлежность этого существа. Похоже, я и впрямь в больнице. Но как я здесь очутилась?

–С добрым утром, спящая красавица! – весело оповестил голос свыше.

Я попыталась что-то сказать в ответ, но язык словно прирос к небу и не хотел двигаться. Во рту все высохло и покрылось сухой коркой. Через мгновение моих губ коснулось что-то холодное и влажное. Несколько капель живительной влаги. Я мысленно поблагодарила человека, угадавшего мое желание. Я пыталась сфокусировать взгляд на его лице, но это никак не удавалось. Глаза словно заволокло какой-то мутной пеленой, и от того все вокруг было как в тумане. Только яркие софиты временами пробивались сквозь эту завесу.

Я сделала еще одну попытку спросить о своем местонахождении, но язык по-прежнему не слушался. Пошевелив им, я смогла только облизать губы. В награду мне досталось еще несколько капель воды.

Мучительно ноет затылок, – хотела дотронуться рукой, но не тут-то было. Я привязана к кровати. Обе руки и ноги. Можно слегка пошевелиться, но и только. В другое время я бы испугалась, но сейчас у меня нет сил даже на страх. Странное ощущение, когда тебе все равно, что с тобой происходит.

Вскоре, почувствовав непреодолимую усталость, я провалилась в сон.

Сколько я проспала, мне неизвестно. В следующий раз я очнулась среди ночи. В глаза уже не бил яркий свет. В комнате был полумрак, лишь полоска света пролегла от приоткрытой двери в соседнее помещение. И тишина, которую изредка нарушал писк какого-то прибора, работающего рядом.

А еще чувство голода и боль в затылке, которая снова напомнила мне, что я жива. Но я никак не могла вспомнить, что со мной произошло. Последнее, что видела перед тем, как выключился свет, и я провалилась в кромешную темень, это картинка того, как я сажусь в машину. Я словно увидела финальный кадр из кинофильма.

Потом как по щелчку выключили свет, и то, что происходило дальше, я помню только какими-то отдельными мгновенными вспышками, в одну из которых я увидела себя со стороны, летящей в какую-то яму. Это было так странно, быть отдельно от себя…

Еще вспышка света, и прямо надо мной чьи-то безумно красивые голубые глаза, какого-то неземного бирюзового оттенка. Разве у людей бывают такие глаза? Лица не вижу, только глаза.

Это было до падения в яму или после? Не помню…

Меня начало знобить. Ну, еще бы, – на мне только легкая простынка, и та сползла наполовину. А я даже не могу натянуть её на себя. Не могу свернуться калачиком, а так было бы гораздо теплее. Я по-прежнему привязана к больничной койке. "Как на кресте", – вдруг почему-то мелькнуло в голове.

"…Смертью смерть поправ…"

Еще какие-то обрывки фраз, стихов, песен, чьи-то лица… Все это выстраивалось в какие-то цепочки, ряды… Словно кто-то наводит порядок в моей голове, а я со стороны наблюдаю…

А потом словно лавина обрушилась на меня. Воспоминания о событиях предшествующих дней, как молния, пронзили насквозь, возвращая к жестокой реальности.

Глава 1. Неожиданный звонок

Я получила наследство.

Однажды…

В одно, как оказалось впоследствии, недоброе утро, мне позвонил мужчина, представившийся душеприказчиком некой, тогда еще неведомой мне Серафимы Сильвестровны Редько.

Хорошо поставленным голосом незнакомец сообщил, что мне необходимо вступить в права наследования не позднее завтрашнего дня. Для этого я должна явиться по названному адресу ровно в одиннадцать часов утра.

Я понятия не имела, кто такая эта Серафима, потому что до этого дня никогда не слышала это имя. Еще более удивило её отчество, почему-то навеявшее мне детские воспоминания об "Острове Сокровищ" Стивенсона и одиозном одноногом пирате Сильвере. Хотя нет, там, кажется, это было не имя, а фамилия… Но не суть. Почему-то о Сильвестре Сталлоне, который был бы более уместен в этот момент, я даже не вспомнила. Не мой герой, видимо.

А вот фамилия "Редько" была мне чуть ближе… Странное совпадение, но у моей прабабки, которую я очень плохо, но все же помню, девичья фамилия была Редькова. Анна Савельевна Редькова, если еще точней. Фамилия звучит похоже, но все же, это не одно и то же.

– А кто эта Серафима… Сильверовна? – спросила я.

– Сильвестровна. Насколько мне известно, это ваша родственница по материнской линии.

– Наверно, это какая-то ошибка, у нас таких родственников нет…

Но мужчину совершенно не смутил мой ответ. Он словно был уже готов к нему и тут же спокойно ответил:

– Спросите у своей бабушки, Маргариты Сергеевны.

Вот так-так! Ему известно, как зовут мою бабулю. Хорошо подготовился. Похоже, действительно, мне есть о чем спросить у Маргоши. И не только об этой Серафиме, как там её, Сильверст… Ладно, не важно…

Считалось, что у нас давно нет никаких других родственников старшего поколения. Разумеется, кроме моей бабули и еще матери моего отца, с которой мы не общались.

Поэтому, других родственников по материнской линии, кроме самых близких, я не знала. Ни бабушка, ни мама никогда не упоминали ни о какой ни ближней, ни дальней родне, словно и не было никого. Все давно покинули этот мир и покоятся где-то… А вот, действительно, где они? А их дети и внуки? Наверняка, кто-то же должен был остаться.

Меня до этого дня тема родственных связей вообще не интересовала, а тут вдруг, прямо-таки, озадачила. Хотя, я по-прежнему считала все происходящее какой-то ошибкой. Какое-то наследство сваливается тебе на голову, а ты даже предположить не можешь, откуда? Как мог человек, которого я не знаю, мне что-то завещать? Ведь если им известно про мою бабулю, не логичней было бы, чтобы наследницей была она? Ну, или моя мама? Почему я?

Ни о чем плохом я тогда не думала, скорей, подозревала какой-то розыгрыш. Но кому это понадобилось? Среди моих знакомых таких затейников не было. По крайней мере, ничего похожего за ними раньше не водилось.

Более того, зная меня и мою семью, вряд ли кто-то мог рассчитывать, что эта шутка может иметь успех.

После развода родителей, лично для меня, моя семья состоит только из меня и бабушки, Маргариты Сергеевны, которую я часто называю просто Маргошей.

Отец вскоре после бракоразводного процесса женился на своей молодой сотруднице и практически полностью самоустранился из моей жизни. Мама тоже не стала долго горевать, а укатила в Таиланд и живет там уже несколько лет, изредка появляясь на нашем с бабулей горизонте. Вот как-то так.

Не скажу, что я сколь-нибудь серьезно переживала развод родителей. Все к тому шло уже несколько лет, и если начистоту, то я давно была готова к такому развитию событий. Подозреваю, родители просто не решались на такой серьезный шаг до моего совершеннолетия. Потом ждали, когда я закончу институт. Все это время каждый из них жил своей жизнью. Как бы я ни была увлечена на тот момент своей бурной и интересной жизнью, я все это замечала. Но и только. К тому времени практически у всех моих друзей родители были либо в разводе, либо в его процессе. Так что, это мне это представлялось практически неизбежным и закономерным. Кризис среднего возраста, кажется, так это называется.

Теперь я уже давно вполне самостоятельная девушка, и не нуждаюсь в опеке. К чести моих родителей, они смогли развестись достойно, без скандалов и взаимных упреков, поделив все имущество на три ровные части, одна из которых моя. Семейный бизнес, состоявший из частной художественной галереи, отошел к отцу. Маме – наша большая квартира в центре, которую она вскоре благополучно продала, купив мне небольшую студию. А еще мне достались старая дача и бабушка.

Собственно, мы все вполне обеспечены, чтобы не беспокоиться ежедневно о хлебе насущном. Я – свободный художник, изредка участвую в выставках, но именно сейчас нахожусь в поиске себя. А что, имею полное право!

Поэтому весть о неожиданном наследстве не стала для меня каким-то особо радостным событием. Скорей, я восприняла её как нечто, накладывающее на меня какие-то ненужные и тяготящие обязательства. Как досадную помеху. Ведь я только собралась было полностью переключиться на творчество и посвятить этому все свое время.

Несколько дней назад я рассталась с молодым человеком, закончив отношения, тянувшиеся еще со студенческих лет. Когда мне плохо, я просто беру в руки кисть и смешиваю краски, выплескивая на холсты свои эмоции. Но в этот раз что-то пошло не так… В момент, когда меня посетило вдохновение, все мои краски и кисти вдруг оказались безнадежно испорченными. Я так понимаю, что это постарался мой бывший. Все тюбики были безжалостно выдавлены, кисти, перепачканные красками, засохли… Новые холсты измазаны и порезаны ножом. Хорошо хоть, уцелела большая часть картин, и то, только потому, что были перевезены, буквально за день до этого, в галерею моих друзей.

Поэтому, наконец, наведя порядок в своей мастерской, я долго готовилась, покупала новые краски, холсты, и вся уже буквально дрожала от предвкушения творческого экстаза….

А тут, – на тебе, опять досадная задержка, надо куда-то ехать, встречаться с какими-то незнакомыми людьми, подписывать какие-то бумаги. Зачем мне это все? А может это опять происки моего бывшего? За каким-то предлогом хочет выманить меня из дома, чтобы еще раз все разгромить? Но это слишком, даже для него.

В таком случае, откуда вдруг взялась эта Серафима, и как она вообще узнала о моем существовании? Почему именно я? Логичней было бы, если бы наследниками были мои бабушка и мама. Или я что-то путаю? Никогда ничего не понимала в этих родственных связях. Я позвонила бабуле. Та в это время находилась на даче, – ухаживала за своими любимыми георгинами.

– Бабуль, а кто такая Серафима Сильвёрстовна?

– Кто-кто?

Я повторила вопрос.

На том конце провода повисло молчание, и если бы не доносившееся из динамика телефона жужжание соседской газонокосилки, я решила бы, что связь прервалась.

– Бабуль, ты меня слышишь?

– Да слышу, слышу. Похоже, тетка это моя. Я уж и забыла. А ты как про нее узнала-то?

– Представляешь, я, оказывается, ее наследница. Сегодня звонил какой-то душеприказчик, пригласил в нотариальную контору подписать бумаги. Эта Серафима Сильверовна… тьфу, Сильвёрстовна, мне что-то там завещала и я должна принять наследство.

– Мариночка, послушай меня, это очень серьезно. Не вздумай туда ехать. Ни в коем случае. Ты поняла меня? Когда тебя пригласили?

– Завтра, в 11 утра.

– Значит так, сиди дома, никуда не выходи, дверь никому не открывай, кто бы там ни был, хоть папа римский, хоть полиция. Я вызову сейчас такси и приеду к тебе.

– Но бабуль, это же смешно. Чушь какая-то. Что за тайны?

– Приеду, расскажу. Больше никто тебе не звонил?

– Нет.

Неожиданная серьезность, с которой говорила бабушка, удивила меня. Может, это очередная шутка или розыгрыш бабули? Как я забыла, что как раз она, известная шутница и выдумщица. Но вот только, сейчас говорила она совсем не тем тоном, в котором обычно чувствовауется скрытая интрига. Уж за столько лет я изучила все оттенки её голоса. Скорей, она была очень взволнована и встревожена моим сообщением, голос ее заметно дрожал. Маргоша явно напугана, я это подметила, но не придала тогда особого значения. Бабушка, возможно, просто расстроилась из-за печальных новостей о своей тетке. Я уже приготовилась услышать рассказ о неизвестной родственнице, а может, и о других, пока неведомых мне членах семьи.

Глава 2. Все очень серьезно

Прошло часов пять или шесть после разговора с бабулей, а она так еще и не приехала. Я начала волноваться. Может, Маргоша передумала? Телефон бабули выдавал длинные гудки. Что-то случилось. Я начала волноваться. Что делать в таких случаях, куда звонить первым делом? В полицию или морг? От одних этих мыслей мне делалось дурно. Я не хотела верить, но нехорошие предчувствия не давали спокойно сидеть на одном месте. Нет, надо успокоиться. Позвонить маме я не могла. Она сейчас на другом конце света, и там сейчас глубокая ночь.

Пока я металась, мой телефон зазвонил, и незнакомый мужчина, бесцветным, не выражавшим никаких эмоций голосом, сообщил:

– Вы родственница Маргариты Сергеевны Одинцовой? Приезжайте, ваша бабушка у нас в отделении.

– В каком отделении? Это полиция?

– Первая городская, травматология.

– Что с ней?

– Сейчас уже все хорошо. Привезите смену белья и средства гигиены. Вся информация у лечащего врача.

Я помчалась в больницу, где нашла свою бедную бабулю в бинтах и спящую под действием лекарств.

По словам дежурного врача, Маргошу привезли несколько часов назад после ДТП на трассе. Травмы небольшие, но учитывая возраст и возможные осложнения, решено завтра произвести дополнительные исследования, и только после этого, если все будет хорошо, возможно, её отпустят домой.

А пока мне разрешили остаться рядом с бабулей на ночь. Я не собиралась засыпать, но сон меня, все же, сморил. Среди ночи бабушка пришла в себя, и застонала, от её стона проснулась и я.

– Бабуль, я здесь. Что, где болит, позвать врача?

– Маришка, внученька, не переживай, милая. Все хорошо со мной… Ерунда, заживет как на собаке, так доктор сказал. Пара синяков.

– Да уж…– я не нашлась, что ответить. Слезы застилали глаза. Я держала бабушку за здоровую руку и боялась отпустить. Впервые в жизни мне было страшно от мысли, что я могу потерять близкого и родного человека.

– Мариша… Ты должна знать кое-что…

– Маргош, давай завтра поговорим. Тебе надо отдохнуть… Я буду рядом.

– Нет-нет, я не смогу уснуть, пока ты все не узнаешь. Все очень и очень серьезно. Слушай… Настоящая фамилия моей мамы, а твоей прабабки, Редько. А отец её – Сильвестр Андреевич Редько.

– Но ведь твоя мама – Редькова? И отчество…

– Савельевна. Да-да, и это не ошибка. Времена были такие, что ей пришлось сменить свои паспортные данные. Кто-то года себе приписывал, а кто-то менял фамилии и имена… Я сама об этом узнала случайно. Об этом не принято было говорить. Тем более, в нашей семье… Ты же знаешь, что мой отец работал в НКВД, уж он-то знал многое лучше других… Везде требовались тогда анкеты – кто родители, братья, сестры. Родственников проверяли чуть ли не до седьмого колена. Безопасней всего было быть безродным сиротой. Так вот, я однажды случайно подслушала разговор родителей. Это было ночью, они думали, что я сплю. Так я узнала, что у меня есть дед-белогвардеец, и это тайна, о которой никто не должен знать. Ты что-нибудь слышала про золото Колчака?

К своему стыду, я смутно представляла, кто такой Колчак. Был фильм с Хабенским в главной роли, "Адмирал", кажется. Я его видела, будучи еще студенткой, и больше обращала внимание на работу художника по костюмам, чем на сюжет и перипетии героев…

Маргоша, не дождавшись моего ответа, продолжала рассказ:

Так вот, Сильвестр Редько был одним из солдат отряда белогвардейцев, по заданию Колчака сопровождавшего обоз с золотом, которое не должно было достаться большевикам. Обоз этот бесследно исчез где-то в Сибири. Мой дед оказался чуть ли не единственным выжившим из того отряда. Конечно, он тщательно скрывал свое прошлое. Поселился в сибирской глуши, женился… Думал, что никто не узнает… Но за ним всё это время следили. Что делает, куда ходит. Так в этой деревне оказался и мой отец, молодой и неопытный тогда сотрудник… У него было поручение сблизиться с семьей Редько, стать своим. Вот так, он, между делом, влюбился в мою маму, одну из дочерей Сильвестра и увез её с собой. Потом помог выправить новые документы. Так она стала Редьковой.

– Ничего не понимаю. Зачем ей было менять фамилию и отчество? Сильвестр оказался преступником? Его посадили? Золото нашли?

– Я не знаю подробностей, у нас эта история была под семью печатями. Единственное, что я поняла тогда из разговора родителей, – всё это большая и страшная тайна. Все, кто пытается подобраться к её разгадке – погибают. Кто-то погиб и в тот раз, поэтому-то отец был очень взволнован. Он опасался, что всплывет его подноготная и нам всем угрожает опасность. Мама плакала, умоляла отца спасти нас… Я испугалась и тоже заплакала. Родители тогда меня увидели и начали убеждать, что мне это приснилось, я должна забыть все, что слышала… Я хоть и мала была, но на всю жизнь запомнила это…

– Так столько времени прошло, сейчас-то чего бояться? Кто сейчас помнит эту историю?

– Подожди, Мариша… Ты, наверное, не помнишь свою бабушку Аню. Она ведь болела последние свои годы. Когда она была уже совсем плоха, и почти потеряла память, она часто мыслями возвращалась в свою молодость и кое-что мне рассказала о наших родственниках Редько. Совсем немного, она по-прежнему боялась… Так вот, у нашего деда Сильвестра было восемь детей. Алексей, Николай, Анна, Рая, Михаил, Иван, Люба, и самая младшая, Серафима. Все дети в середине тридцатых годов разъехались кто куда. Скорей всего, они также поменяли свои документы. С родителями осталась только Серафима. Насколько мне известно, только она не отреклась от своего отца. Где-то в середине шестидесятых дед Сильвестр умер. По словам мамы, однажды он ушел на охоту и не вернулся. Через год нашли в тайге его почти истлевший труп… Убили его, или произошел несчастный случай, неизвестно. Отец рассказал маме об этом только спустя какое-то время. Она хотела поехать на родину, но он ей запретил это делать. "Времена изменились, но остались обстоятельства", – так сказал ей отец. По своим каналам он узнал, что на похороны никто из детей не явился. Все наследство досталось одной Серафиме.

– И что, большое наследство?

– Ну, не знаю… Дом в деревне…

– И из-за этого весь сыр-бор?

– Мариша, главное-то не в доме…

– Ну, если дед зарыл когда-то золото в погребе, его уже давно кто-то нашел…

– В том-то и дело, что никто никакого золота не нашел. Хотя очень хорошо искали. Но тайна у Сильвестра была, и некоторые не верят, что он унес её с собой в могилу. Я сама видела письмо, которое перед смертью получила моя мама. Там было только два слова: "Верни чужое".

– Ну, прям ужастик какой-то! "Мертвецы возвращаются!"

– Мариша! Прошу тебя, не смейся… Всё очень серьезно… Недавно я тоже получила такое же письмо…

– Почему же ты мне ничего не рассказала раньше?

– Я надеялась, что это чей-то розыгрыш… А тут вдруг эта Серафима… Зачем нам чужое?

– Ерунда какая-то! Нет, я просто обязана быть завтра в этой конторе и все узнать! Кроме того, наверняка я могу там же официально отказаться от этого наследства. Зачем мне домик в Сибири? Хотя…

Я задумалась. А что, было бы интересно побывать разок на родине предков. Тем более, такой повод. Наверное, и фамильный дом там аутентичный, можно будет сделать серию зарисовок…

– Ох, Мариша… Я вижу, ты не откажешься от своей идеи… Будь осторожна, умоляю.

– Ну, я же правнучка разведчика! Я буду очень хитра и осторожна! К тому же, какая может быть опасность, если та же Серафима дожила до наших дней? Кстати, сколько ей лет могло быть?

– Точно не знаю, но, наверняка, не меньше девяноста…

– Ну вот, видишь, померла тихонько в своей постельке…

– Ну, и земля ей пухом… Меня больше волнует, каким образом в своем завещании она тебя упомянула? Откуда ей было известно твое имя?

Глава 3. Стряхнем пыль с истории!

Вскоре после своего рассказа Маргоша уснула, а я еще некоторое время поразмышляла над всем тем, что свалилось на мою голову.

В отличие от бабушки, у меня не было никакого страха и сомнений. Конечно же, я не упущу такую возможность, и обязательно пойду завтра в эту нотариальную контору. Иначе я не узнаю, что за наследство мне досталось. Я была готова ко всему, пусть даже это будет избушка на курьих ножках и пара стоптанных сапог старика Сильвестра. Я уже вся сгорала от превкушения чего-то нового и интересного.

В моей жизни в последнее время редко случалось что-то, что настолько сильно захватило бы и увлекло. Я не ищу приключения, они меня сами находят. Так было всегда. Только раньше это было на уровне детских игр. А тут впервые происходит что-то по-настоящему стоящее. Я всеми фибрами чувствовала, как меня переполняет энергия и жажда действий.

Да меня просто порвет в клочья, если я не разгадаю эту семейную тайну и не найду объяснения событиям, произосшедшим много лет назад!

Вообще-то, я никогда особо не увлекалась историей, тем более, нашей отечественной. Конечно, каким-то пунктиром у меня были обозначены основные события и великие люди, но в целом, я мало что могу вспомнить. Особенно, что касается времен начала и середины прошлого века. Мне это никогда не было сколь-нибудь интересно. В школе это была самая скучная для меня тема. В институте было гораздо интересней, но и то, только потому, что рассматривали мы это время сквозь призму искусства. Авангард, модерн, соцреализм…

А тут я впервые ощутила потребность больше узнать о реальных исторических событиях. По крайней мере, о тех из них, в которые, по словам бабушки, был вовлечен наш прапрадед Сильвестр, и которые она считает отправной точкой всех бед. Стряхнем пыль с истории!

Но это все завтра… Увлеченная своими размышлениями, я не заметила, как уснула. Что-то тревожное мне снилось, и я резко вздрогнула от чьего-то прикосновения к моему плечу, а открыв глаза, застыла от ужаса…

Больничная кровать, на которой недавно еще лежала Маргоша, была пуста. Санитарка убирала с нее постельное белье. Почти животный липкий страх пригвоздил меня к кушетке. Неужели случилось самое страшное, что только можно представить? Со мной кто-то говорил, но я не сразу поняла смысл слов, расслышав только последнюю фразу, заставившую еще больше содрогнуться:

– Мне очень жаль....

Я подняла глаза, готовые вот-вот наполниться слезами и увидела дежурного врача, с которым разговаривала вечером.

– Что случилось? – почти прошептала я, чувствуя комок в горле.

Доктор, видимо, быстро оценил мое состояние и постарался донести до меня информацию более доступными словами:

– Состояние вашей бабушки внезапно резко ухудшилось, и мы приняли решение перевести ее в реанимацию. К сожалению, случилось то, о чем я говорил вчера… Вам сейчас лучше вернуться домой и отдохнуть.

– Нет, я должна быть здесь! Я хочу быть рядом с моей бабушкой! Как вы не понимаете, она единственная, кто у меня есть! – я вскочила на ноги в попытке убедить доктора.

– Прошу, успокойтесь! Вы сейчас ничем не можете помочь своей бабушке… Вас никто не пропустит к ней. Чтобы стабилизировать состояние, мы ввели её в медикаментозную кому. Завтра, возможно, вы сможете её увидеть. Поэтому, Вам еще потребуются силы, – сегодня отдохните, как следует.

– А вдруг что-то случится, а меня нет рядом? – не унималась я.

– Поверьте, все будет хорошо. В любом случае, обо всех изменениях вам сообщат. Будьте на связи. Извините, я должен идти.

Доктор ушел, а я стояла посреди больничной палаты на ватных ногах, не понимая, что мне делать дальше.

В это время в дверном проеме появился мужчина с перебинтованным лбом и рукой на перевязи. Кроме того, я обратила внимание, что лицо его украшал увесистый синяк под глазом:

– Простите, мне сказали, вы родственница Маргариты Одинцовой?

Я кивнула.

Мужчина, набрав воздуха в легкие, вдруг затараторил, не давая мне вставить ни слова:

– Я водитель такси, – вез вчера вашу бабушку в город. Я ни в чем не виноват, поверьте! Даже наоборот, если бы я не сориентировался, было бы два трупа. Я и ваша бабушка. Этот грузовик летел прямо на нас по встречке! Я в последнюю секунду вывернул руль на обочину. Пока выбрался из машины, его уже и след простыл. Гаишники говорят, я уснул за рулем и не верят. А я вам правду говорю, этот м… мужик на грузовике без номеров, как на таран шел…

Он выдохнул, выпалив явно заготовленную заранее речь, и теперь, с выжидательным видом смотрел на меня.

– Что вы от меня хотите? – устало промолвила я.

– Вы, конечно, можете обвинить меня, но я не виноват! Этот грузовик, его надо найти! Как Вы не понимаете, он специально выехал на встречку! Кто мне оплатит ремонт машины?

Это было выше моих сил. Моя бабушка сейчас в реанимации, её жизнь висит на волоске, а этот таксист переживает только за себя!

– Да оставьте же меня в покое! – взревела я.

Я действительно тогда не могла думать ни о чем другом. Подробности аварии меня не интересовали, – главное была жизнь самого дорогого мне человека.

Моя реакция возымела свое действие, – таксист быстро испарился из поля зрения. Хотя мне сложно сейчас это утверждать, – не разбирая дороги, я вышла из больницы на улицу, куда-то долго шла…

Опомнилась только от визга тормозов, – это я чуть было не попала под колеса автомобиля. Водитель выскочил, и яростно жестикулируя, покрыл меня трехэтажным оборотом ненормативной лексики, окончательно приведя в чувство.

Оглядевшись по сторонам, я с удивлением отметила, что нахожусь совсем рядом с той самой нотариальной конторой, в которой мне назначен на сегодня прием. Ноги, получается, сами принесли меня сюда. Посмотрела на часы – еще есть десять минут до одиннадцати. Но я была уже не столь уверена, как еще несколько часов назад, что хочу непременно получить это наследство.

"Будь оно четырежды проклято", – вдруг мелькнуло в голове. Откуда всплыла в моей памяти эта фраза? А ведь именно об этом спешила меня предупредить бабушка!

Слишком много всего произошло с того момента, когда я узнала о существовании странного завещания на мое имя… Слишком много…

Но отступать поздно. Я уже у дверей с вывеской "НОТАРИУС".

Глава 4. Завещание Серафимы

Неказистая дверь скрывала за собой вполне современный офис. В небольшом холле при входе – стойка администратора, за которой находится миловидная блондинка. Девушка с радушной улыбкой приветствовала меня и поинтересовалась моими документами. Я показала паспорт, она быстро перелистнула страницы, пощелкала клавишами на компьютере и пригласила меня пройти дальше.

В комнате с табличкой "Нотариус Иванов В.Н." я оказалась не единственной посетительницей. За овальным столом уже собралась внушительная и разношерстная компания, которая тут же развернулась, разглядывая меня достаточно бесцеремонно. Кто-то хихикнул, кто-то, не то со смехом, не то с досадой произнес: "Еще одна!"

Я, еще не понимая, где я очутилась, и кто все эти люди, замешкалась на пороге. Но тут ко мне подошел, нет, правильней будет сказать, подскочил чрезвычайно шустрый и юркий субъект в деловом сером костюме:

– Марина Альбертовна Быстрова? Прошу, проходите, мы ждем только Вас! Присаживайтесь, пожалуйста!

Я уселась на предложенное мне место за столом. Я уже начала подозревать, что являюсь не единственной наследницей Серафимы Редько…

По всей видимости, это всё мои родственники, для которых я тоже не очень-то желанная персона. Ну что ж, этого стоило ожидать, – у Сильвестра ведь было восемь детей. А если посчитать всех возможных внуков, правнуков и праправнуков, может быть, наберется не меньше сотни потомков. Тут явно только малая их часть.

Сколько сейчас претендентов на наследство? Я пересчитала всех людей, сидящих за столом. Пятнадцать человек. Разумеется, себя я тоже посчитала. Странное дело, но все мы были достаточно молоды, примерно одного возраста, плюс-минус лет пять. Это можно назвать случайностью или совпадением?

Пока нотариус перебирал бумаги, готовясь огласить последнюю волю Серафимы, я успела составить свое впечатление о своих визави. Кем они мне приходятся, – сложный вопрос, требующий кропотливого изучения генеалогического древа. Но то, что они все – мои родственники, не могло быть никаких сомнений.

Я все-таки художник, поэтому умею замечать мелкие детали, находить сходства и проводить аналогии. Не скажу, что все присутствующие, за исключением нотариуса, были на одно лицо. Но матушка-природа повеселилась вдоволь, передавая фамильные черты потомкам Сильвестра. Так вот откуда у меня такие широкие скулы и раскосые глаза! Интересно, сохранилось ли фото нашего общего предка? Было бы крайне любопытно посмотреть, насколько верна моя догадка.

Итак, нас пятнадцать. Восемь молодых мужчин и семь девушек. Все в напряжении ждут вердикта. Даже те, кто делает вид, что это их не касается, – они случайно зашли на огонек и развлекаются, рассматривая весь этот паноптикум. Это замечание в полной мере относится к молодому человеку напротив меня. Кстати, он понравился мне больше всех остальных родственничков. Бывает так, что с первого взгляда чувствуешь человека, как себя. На одной волне, как говорится, – это как раз был тот случай. Мы улыбнулись друг другу, не замечая косых взглядов рядом.

Но тут нотариус откашлялся, привлекая внимание всех собравшихся, и провозгласил:

– Уважаемые дамы и господа, оглашаются условия завещания и волеизъявление Редько Серафимы Сильвестровны, засвидетельствованные седьмого декабря две тысячи шестнадцатого года…

Далее следовали скучные юридические формулировки, которые я почти не запомнила. Не буду даже пытаться это воспроизводить.

Этот нотариус Иванов умел напустить тумана и утомить слушателей. Именно в тот момент, когда некоторые уже начали зевать, он, наконец, произнес то, ради чего мы все здесь собрались. Началось перечисление фамилий и имен наследников. Я не сразу сообразила, поэтому не успела пересчитать вслед за нотариусом, сколько нас всего. Обратила внимание только на то, что только один из нас носил фамилию Редько. Интересно, кто этот единственный продолжатель рода?

Тут послышался некоторый ропот среди переглядывающихся между собой родственников, и только один, самый нетерпеливый, выкрикнул:

– Так, а что с наследством-то? Кому что отписано?

Нотариус вздохнул:

– Господа, я еще не закончил. Наберитесь терпения. Я должен соблюсти все процедуры.

Чтение документов продолжилось. Но смысл того, что я услышала далее, до меня дошел не сразу. Как я поняла, предмет наследования – дом, находящийся где-то в Томской области, передавался в общее владение всем поименованным в завещании. Про другое имущество или деньги не было ни слова. Об этом, кстати, спросил все тот же нетерпеливый молодой человек:

– А что с банковскими счетами и ценными бумагами?

Нотариус широко улыбнулся. Наверно, так улыбался тот самый Чеширский кот:

– Я прочитал только ту часть завещания, которая была передана для оглашения моим сибирским коллегой. Остальные детали мне не известны. Тем из вас, которые желают вступить в права наследования, надлежит явиться по адресу его нотариальной конторы, расположенной в городе Томске в течение десяти дней.

Родственники негодовали. Чего ради нас собрали здесь, если основное завещание в Томске?

– Господа, прошу расписаться и получить копию документа.

Нотариус дал понять, что его миссия исчерпана, все дальнейшие дискуссии бессмысленны, а новоиспеченным родственникам стоит пообщаться в другом месте.

Мы все вышли на улицу и некоторое время решали, что делать дальше. Кто-то предложил отправиться в ближайшее кафе, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и познакомиться поближе.

Глава 5. Потомки Сильвестра

Я вошла в кафе вслед за всеми. Не то, чтобы я жаждала общения с родственниками, но сейчас я интуитивно чувствовала, что не могу оставаться одна, наедине со своими мыслями о здоровье бабули. Я и так, каждые пять минут проверяла телефон, который не выпускала из рук.

С домиком в деревне я уже мысленно попрощалась, но все равно, было интересно, чем закончится дележка наследства. В Томск я теперь вряд ли поеду, но, по крайней мере, хотелось быть в курсе развития событий.

Мы все заново перезнакомились. Выяснились интересные детали. Большей частью многие из нас, как и я, впервые услышали имя Серафимы Сильвестровны день-два назад. До тех пор ни у кого не было известных родственников с таким отчеством, а несколько человек вообще не знали, как звали их прадедов и прабабок. При перекличке также оказалось, что никто из присутствующих не носит фамилию Редько. Кто-то заметил, что в документе, зачитанном нам, на самом деле, значилось не пятнадцать, а шестнадцать человек. Ну, вот, еще одним наследником больше. Дом будем делить еще на одного. Но это не точно.

– Ну, что, у кого какие мысли? – задал вопрос назвавшийся Борисом, правнук Любови Сильвестровны, ставшей впоследствии Любовью Семеновной и взявшей фамилию мужа.

Мыслей ни у кого не было. Скорей всего, конечно, они были, но каждый пока предпочитал держать их при себе. Как я, например.

Борис, кажется, единственный из нас, был в курсе, что его прабабка поменяла когда-то отчество, и даже знал причину. Он вообще, был самый информированный, и соответственно, сразу занял лидерскую позицию. Он знал поимённо всех детей Сильвестра, и быстро определил, кто из нас на какой ветке генеалогического дерева находится. У него, кстати, была с собой заготовленная схема. Парень хорошо подготовился к встрече с родственниками.

У Бориса в нашей кампании были также двоюродный брат Глеб и троюродная сестра Ульяна. Они все держались особняком, потому что давно знали друг друга. Было понятно, что в случае чего, эта сплоченная троица будет держать оборону. Но пока никто не собирался на них нападать. А Борис, меж тем, пытался гнуть свою линию:

– В общем, расклад такой. Видел я один раз эту Серафиму и дом этот тоже. Лет пять назад с дедом ездили повидать землю предков. Пришли, стучимся, – забор двухметровый. Выходит старая карга… Извините, вырвалось… Серафима Сильвестровна. Встретила она нас с дедом, доложу вам… Даже на порог не пустила. Постояли у калитки немного, они с дедом немного переговорили. Он объяснил, кто мы такие. У неё никаких эмоций. Хорошо хоть сходили вместе с ней на местное кладбище, показала нам могилки своего отца и матери, – наших общих, получается, прапра..

– Так что с домом-то? – перебил его Павел, до недавних пор не знавший, чей он правнук. Путем исключения мы решили, что, что он скорей всего, правнук Раисы, дочери Сильвестра. Кроме того, он сегодня впервые познакомился со своей троюродной сестрой Настей, которая также была в числе наследников Серафимы.

– Дом старой постройки, деревянный. Да, насколько я могу судить, по тому, что удалось увидеть, – он совсем небольшой. Вряд ли за него дадут большую цену, – со вздохом произнес Борис и покачал головой.

Я заметила, как приуныли некоторые из нас, явно рассчитывающие поправить свое материальное положение.

Возникла небольшая пауза, после которой заговорил Глеб, брат Бориса:

– Я вообще не вижу смысла ехать в Томск. Больше потратишься на дорогу.

А рядом кивала и поддакивала его сестра Ульяна.

Интересно, я одна заметила, что эта троица пытается отговорить своих родственников от получения наследства?

Вот уж не угадали! Я, хоть и не нуждаюсь в этом наследстве, но от своей доли теперь точно не откажусь. Хотя бы из принципа. При необходимости, можно ведь и за один день туда-обратно слетать. Интересно, есть в Томске аэропорт? Услужливый Гугл в моем телефоне тут же предложил посмотреть расписание вылетов из Москвы. «Самолеты отправляются каждый час». Куда-то, но не в Томск. Один рейс, ночной. Зато прибывает рано утром, – чудненько!

Но, пока я копалась в смартфоне, усилия Бориса, похоже, увенчались успехом. Вскоре, один за другим, трое из наших родственников поспешили со всеми распрощаться. Кого-то звали неотложные дела, а кто-то решил не связываться с этим проблемным наследством. Их никто останавливать не стал: меньше конкурентов, – выше вероятность получить большой куш.

Тут настала очередь внести свою лепту Ульяне:

– Боря, а ты поедешь в Томск?

– Конечно, это же история нашего рода… Хочу хотя бы посмотреть на этот дом, прикоснуться…

– Интересно, а что будет, если я не поеду? Меня лишат наследства? – спросил Глеб.

– Не обязательно ехать в Томск, можно подать заявление по почте, либо передать доверенность своему представителю, либо родственнику…– это был Семён, правнук Михаила, который до этого молчал.

– Ты уверен, что так можно? – удивилась Ульяна.

– Я знаю…

– Ты адвокат?

Семён покачал головой, но уточнять не стал. Он вообще был немногословен и производил впечатление человека, который не любит болтать попусту.

– Давайте определимся, кто точно поедет в Томск оформлять наследство? – Борис, кажется, начал терять терпение и решил окончательно прояснить обстановку.

Подняли руки шесть человек: Борис, Глеб, Ульяна, Иван, Макс и я.

Про первую троицу я уже упомянула, а Иван – правнук младшего сына Сильвестра, тоже Ивана. А Макс – тот самый парень, к которому у меня сразу возникла взаимная симпатия у нотариуса и правнук старшего из сыновей, Алексея, в одном лице.

Остальные еще не решили, что будут делать. Возможно, они присоединятся к нашей компании позже, либо отправят нотариусу заявление о принятии наследства по почте.

Борис не собирался откладывать дело в долгий ящик, и тут же предложил колеблющимся родственникам свои услуги:

– Я могу быть вашим представителем у нотариуса. Вообще, я собираюсь задержаться в Томске на некоторое время. Так что, могу держать всех в курсе дела, и от вашего имени выставить дом на продажу.

Но никто не принял его предложение. Я вот тоже подумала, что слишком уж он навязчив. Что бы это значило? Вообще, этот Борис был не так уж прост. Наверняка он знал больше, чем рассказал нам.

Наши посиделки в кафе подходили к концу, мои неожиданно обретенные родственники начали расходиться. Мы обменялись на прощанье контактами и обещали друг другу быть на связи.

Мы с Максом вышли на улицу вдвоем.

– Ну что, сестренка, ты сейчас куда?

– Не знаю… Домой, наверное, – я пожала плечами и вдохнула.

На меня вдруг накатили новой волной переживания о том, что сейчас с Маргошей, как она там в больнице? Телефон молчал, а мысль о том, что я сейчас вернусь в пустую квартиру и буду сидеть там одна, в тревожном ожидании до завтрашнего утра, была невыносимой. Вероятно, Макс заметил смену выражения на моем лице, и решил выяснить причину:

– Ты какая-то грустная… Хочешь, поедем ко мне?

– Нет, спасибо. В следующий раз…

– Да, ладно, расслабься. Ты ж моя сестра… Посидим, поболтаем, решим, что делать дальше.

Я колебалась. Мы, конечно, вроде как родственники, и нам точно есть о чем поговорить… Но видимся-то первый раз в жизни, мало что знаем друг о друге. В свете последний событий я стала очень подозрительной.

– А знаешь, что? Поедем, я познакомлю тебя с Тамилой! – неожиданно предложил Макс, словно в голову ему только что пришла замечательная идея.

– Кто такая Тамила?

– О, это потрясающая женщина, сама увидишь! Кроме того, она приходится мне теткой, и тебе, вероятно, тоже… А еще, она может кое-что порассказать о нашей прекрасной семейке. Ты любишь страшные тайны?

Я посмотрела на Макса. Он так искренне и обезоруживающе улыбался… Ну почему он мой брат?

– Обожаю страшные тайны!

Глава 6. Шаман

Тамила оказалась достаточно корпулентной дамой примерно лет пятидесяти. Волосы цвета вороньего крыла, темные, с поволокой глаза и, неожиданная для такой комплекции, почти кошачья грация, полностью соответствовали её имени. Она сама открыла нам дверь:

– Проходите скорей, я уже вас заждалась!

Я удивилась, – при мне Макс никому не звонил, откуда его тетя могла знать о нашем визите?

Но братец дал мне знак, мол, ничему не удивляйся, все о'кей, сейчас сама все увидишь.

Мы проследовали за теткой Макса в какую-то темную комнату. При ближайшем рассмотрении я поняла, что оказалась в гостях у гадалки. Таинственный полумрак, зажженная свеча на столе, застеленном черным бархатом, хрустальный шар…Антураж, достойный кисти мастера. Не хватает колоды карт, черепа и какой-нибудь старинной книги.

Так вот, что это за страшные тайны. Неужели Макс верит во всё это? Или этот спектакль рассчитан исключительно на меня? Но, в таком случае, здесь промашка, – не верю я ни в гадания, ни в колдунов! Уходить прямо сейчас или досмотреть представление, изображая из себя наивную дурочку? Я чувствовала некоторое разочарование, но решила не подавать виду, и подыграть артистам. Если они играют, я должна узнать, какова их цель. Главное, – не дать понять, что я догадываюсь об обмане…

Тамила подошла к своему "рабочему" столу, достала откуда-то бархатный мешочек, из которого высыпала на стол несколько разноцветных камешков, перебрала их быстро своими неожиданно изящными пальцами, унизанными перстнями. Я присмотрелась, похоже, эти камни – руны. Ну, сейчас начнется! Но Тамила не стала ничего комментировать, а бросив на меня мимолетный взгляд, убрала камни обратно в мешок и обратилась к племяннику:

– Ну, рассказывай же! Что там с наследством?!

Макс кратко пересказал события сегодняшнего дня, упомянул разговор с нотариусом, встречу родственников в кафе.

Тамила на протяжении всего рассказа не перебивала его, только кивая изредка, словно получая подтверждение своим мыслям. Потом, словно подчиняясь какому-то порыву, она встала и прошлась по комнате. Я почувствовала, что она подошла и стоит у меня за спиной. И вдруг какой-то холодок пробежал у меня от затылка вдоль позвоночника, а потом тем же путем, но уже обратно, прошла горячая волна. Я не испугалась, но, тем не менее, стало как-то не по себе. Эта женщина явно проделала какой-то фокус. Что это было?

Когда Тамила вернулась на свое место за столом, я уже во все глаза смотрела на неё, силясь понять, кто же она такая. Ну не верю я ни в какую магию и потусторонние силы!

Передо мной обычная женщина, из плоти и крови. Весь её облик и обстановка комнаты, это просто антураж для простаков, уговаривала я себя. Возможно, она, как цыганка, владеет гипнозом? Кажется, я не должна смотреть ей в глаза… Но это мысль пришла ко мне слишком поздно, я уже не могла оторвать от неё взгляд.

Тамила, наконец, заговорила:

– Теперь всё встало на свои места. Серафима собрала вас всех вместе, чтобы исполнить завет предков…

Прекрасное начало, мои аплодисменты. Ну, что там дальше?

– Марина, тебе интересно узнать об истории нашего рода? – вдруг обратилась ко мне Тамила. Она словно почувствовала мой уже почти враждебный настрой. Её вопрос застал меня врасплох. Конечно же, мне интересно. Поэтому я здесь. Так подумала я, но, разумеется, не произнесла.

– Да, ведь я совсем ничего не знаю…– это я уже сказала вслух.

Знаю кое-что, но не скажу, пока не услышу, что вы мне расскажете.

– Ты знаешь, что мы потомки алтайских шаманов?

Так-так, продолжайте. Становится очень интересно.

– Нет, впервые слышу. Мне никто ничего подобного не рассказывал.

– Я тоже узнала об этом только после того, как у меня начали проявляться необычные способности. Мой дед, Алексей, однажды поведал мне это по секрету от всех… У вас есть дома старые фотографии?

– Эм-м… Насколько старые? Возможно, бабушкины и мамины…

– Фото с прадедом и прабабкой?

– Нет, откуда? Я только вчера узнала…

– Да-да, конечно. У моего деда сохранилось только одна фотография.

Тамила достала из шкафа увесистый альбом в бархатном переплете и, раскрыв его на нужной странице, показала мне.

Так вот ты какой, дед Сильвестр. На меня смотрел удалой казак с ловко подкрученными усами. Что-то подобное я и представляла себе. Я пыталась разглядеть на его лице те самые черты, которые приметила у своих родственников, только ничего подобного не находила. Зато женщина рядом с ним убила меня наповал. Это точно наша прапрабабка, прародительница, оставившая свой след в каждом из нас. Её азиатское происхождение не оставляло никаких сомнений, хотя одета и причесана она была по европейской моде тех лет.

– Ольга Николаевна была дочерью томского купца, получила прекрасное образование. Матери своей она не знала, – та умерла при родах. Но однажды у них в доме появился старый алтайский шаман, отец её матери. Он умолял купца отдать ему внучку. Но тот, конечно, этого не сделал. Старика прогнали…

– А каким образом его дочь вышла замуж за купца?

– Обычная история. Купец путешествовал по своим торговым делам. Через Алтай проходил его путь в Китай за мануфактурой. Дорога была непростая, купец заболел в дороге, его спас этот самый шаман. Вылечил, поставил на ноги…

– А купец, в благодарность, увез с собой его дочку…– это продолжил Макс.

– Не нам судить, как было на самом деле. Дедушка мой этого не знал. Зато рассказывал о сильном характере своей матери, возможно, унаследованном ею не только от своего отца. Ольга держала в своих руках все бразды правления. Именно она придумала, как спасти свою семью. Надо было просто всем изменить свои имена, и тогда ни злые духи, ни люди не смогут их найти и уничтожить.

– А зачем кому-то надо было их уничтожать? – поинтересовалась я.

– Сейчас подойдем и к этому. Наш Дед Сильвестр был белогвардейцем, но не афишировал это, разумеется. Когда закончилась гражданская война, он какое-то время жил спокойно и не подозревал, что о его прошлом кому-то станет известно. Но и узнали, и нашли его. Должны были со дня на день арестовать. Но был знакомый, который предупредил о надвигающейся опасности. Он знал, что не пощадят никого, ни жену, ни детей. Аресты уже шли вовсю, люди пропадали бесследно. Вот тогда и было принято решение – старшие дети должны разъехаться…

Эту часть истории я знала. Что ж, вполне правдоподобно. Но первая её половина никак не укладывалась в голове.

Глава 7. Вызов в полицию

Мне не пришлось долго размышлять о превратностях судьбы моих предков. Поступил звонок с незнакомого мне номера. Я дрожащими руками нажала на кнопку ответа, – этот вызов не обещал мне ничего хорошего.

Еще один незнакомый мужской голос сообщил, что мне необходимо явиться в следственный отдел полиции по поводу происшествия с моей бабулей. У меня немного отлегло от сердца, – скорей всего, это пустые формальности, которые требуют присутствия родственников потерпевшей в ДТП.

Тамила все это время, пока я разговаривала по телефону, сидела в своем кресле, полузакрыв глаза, будто дремала. Макс, повернувшись ко мне, насторожился и смотрел на меня вопросительно. Вероятно, и он, и его тетка слышали слова моего собеседника.

Как только я закончила разговор, Тамила открыла глаза и спросила:

– У тебя серьезные проблемы? Ты очень сильно переживаешь…

Я не стала скрывать:

– Да, бабушка попала в аварию, сейчас в больнице…

– Авария? Странно, я вижу, что её хотели отравить… Человек в темной одежде…

Я не стала прислушиваться к тому, что говорит Тамила, – её слова я воспринимала не иначе, как бред экзальтированной особы, пусть даже с какими-то там паранормальными способностями.

Я начала прощаться. Макс снова предложил подвезти меня. На этот раз я отказалась, – перспектива оказаться в час пик в пробке меня не радовала. Пусть даже вместе с таким симпатичным молодым человеком. На метро будет гораздо быстрей, и к тому же, мне не хотелось сейчас ни с кем говорить, – нужно было, как следует подумать. Слишком много всего произошло за последние сутки.

В отделении полиции я оказалась спустя минут сорок. Дежурный выписал пропуск и показал, где находится нужный мне кабинет.

Мне это показалось, или в конце коридора я увидела Семена, еще одного моего вновь обретенного брата, или кем он мне там приходится? В общем, мужчина, похожий на моего родственника, вышел из одной комнаты и зашел в другую. Ну, мало ли, что он мог тут делать?

Долго размышлять по этому поводу мне не пришлось, я уже стучалась в кабинет следователя. Повернув ручку двери, заглянула:

– Можно?

– Вы – Одинцова?

– Нет, я Марина Быстрова, родственница…

– Да-да, проходите, присаживайтесь!

– Вы знаете, в связи с чем Вас пригласили?

– Ну, да… Маргоша… Маргарита Сергеевна Одинцова, моя бабушка, пострадала в ДТП. Ко мне подходил водитель такси, рассказал, что это был несчастный случай… Я должна написать какое-то заявление?

– Да-да, обязательно напишите… Но сейчас необходимо прояснить некоторые детали…

– Но что я могу Вам рассказать? Я ведь в это время была дома…

– Как дома? В какое время? Насколько мне известно, вчера вы находились в палате рядом со своей родственницей.

– Да, после того, как мне сообщили, где бабушка. Она должна была приехать, я её ждала… А потом…

Я вновь пережила те минуты, когда мне сообщили о происшествии, и не смогла сдержать слез. Я не понимала еще, что хочет от меня этот человек.

– Подождите. Я веду предварительное расследование совсем по другому делу. Поступило сообщение из больницы о токсическом отравлении пациентки Одинцовой.

Следователь продемонстрировал мне какую-то бумагу. Буквы плыли у меня перед глазами, я не смогла ничего толком прочитать. Сердце бешено колотилось, словно хотело вырваться наружу. Ведь только что, Тамила говорила мне о том же самом, об отравлении. Значит, она что-то действительно знала об этом. Но как, откуда?

– Как бабушку могли отравить? Когда? Она жива?

– Предположительно, это произошло в то самое время, когда Вы находились с ней рядом.

Последний мой вопрос он проигнорировал. Я повторила.

– В настоящее время ваша родственница находится в реанимационном отделении.

Лицо следователя не выражало никаких эмоций.

– Да, это я знаю… Я заснула, а когда проснулась, бабушку уже увезли…

– А до того, как заснули, Вы все время находились рядом со своей родственницей? Припомните, может быть, Вы выходили куда-то, или кто-то посторонний входил в палату?

– Нет, мы были только вдвоем. Ой, нет, я совсем забыла! Заходила медсестра, делала укол.

– Так, – оживился следователь, – В какое время она заходила, можете точно сказать?

Я растерялась. Конечно, я не могла сказать ничего конкретного, у меня тогда не было даже мысли смотреть на часы.

– Нет…

– Может быть, тогда припомните, не давали ли Вы Маргарите Сергеевне какие-то лекарственные или иные химические препараты? Либо она принимала что-то сама?

– Нет, ничего подобного не было! – я почти выкрикнула свой протест. Куда он клонит? Неужели думает, что это я могла отравить свою бабулю?

Тамила что-то говорила про человека в черном… Но как мне сказать это следователю? Конечно, он не поверит. Я сама не верю. Если только… Но зачем ей это?

Следователь не стал ничего больше у меня расспрашивать, да и так было понятно, что я ничего толком не знаю. Тем не менее, мне пришлось подписать бумажку, о том, что я не могу покидать свое место жительства на время следствия. Вот так, я стала подозреваемой.

Интересно, а меня теперь пустят к бабуле в больницу? Как мне доказать свою невиновность? Только бы Маргоша выжила. Уж она-то знает, что я не виновата. А может, ей вновь угрожает опасность? Вдруг этот незнакомец опять попытается избавиться от моей бабушки…

Сначала авария, теперь отравление… Кому и зачем это потребовалось?

Мысли роем преследовали меня. Я одна, и мне не у кого искать поддержки. Позвонить Максу? Я не настолько хорошо его знаю, могу ли я ему доверять? При всей симпатии к нему, меня что-то останавливало.

Не дождавшись звонка, я сама позвонила в больницу, чтобы узнать о бабуле. Она жива, но по-прежнему в реанимации, состояние стабильное. Все вопросы завтра к лечащему врачу. Ничего нового…

А через некоторое время мне позвонил Макс:

– Как у тебя дела? Что в полиции?

– Да ничего хорошего. Взяли подписку о невыезде.

– Даже так? Ладно, ты сильно не расстраивайся, давай сегодня затусим? Знаю один классный бар…

– Только один? – попыталась вяло пошутить я.

– Ну почему же? Как захочешь.

– Извини, сегодня совсем нет настроения…

– Ну, хорошо, давай тогда просто погуляем по городу.

– Ну, давай…– сдалась я.

Одиночество сегодня мне было в тягость.

Глава 8. Семен

Мы договорились встретиться с Максом в сквере неподалеку от моего дома. Я немного опоздала, но моего братца все равно еще не было на месте.

Оглядевшись по сторонам, нашла свободную скамейку и провела примерно полчаса в томительном ожидании.

Макс всё не появлялся. Я открыла общий чат, открытый кем-то из новых родственников и стала свидетелем небольшого междусобойчика, – это Настя и Аня постят друг другу умильные фотки котиков. Надо же, другого места не нашли!

Я ничего не имею против котов, но это перебор. Прямо бесит эта мимимишная милота, которой любят обмениваться девочки, эти файлы только засоряют память телефона. Сижу, удаляю. Все равно заняться нечем. В это время снова, один за другим, посыпались сообщения из чата родственников. Первой написала Настя: "Срочно включайте канал "Происшествия 24"!

Через пару минут ответил Глеб: "Обалдеть!"

Следующей отметилась Аня: " Я в шоке!"

Да что там такое стряслось? Что там такого важного, что надо просмотреть всем? Неужели вызвали спасателей для очередного кота, залезшего на дерево? Кто-нибудь напишет что-нибудь толком?

Возможно, кто-то что-то и написал, но я не смогла больше ничего прочитать, – сел аккумулятор в моем телефоне. Как всегда, в самое неподходящее время! Конечно, в сегодняшней суете я совсем забыла поставить его на подзарядку…

Макса всё не было, и я уже начала тревожиться… Еще эти странные сообщения… Нехорошие предчувствия не давали просто так сидеть и ждать. Почти уверенная в том, что Макс сегодня уже не придет, я практически бегом вернулась домой. Надо срочно узнать, что же там все-таки произошло. Я почти молилась, чтобы в чате шло обсуждение кошачьих приключений.

Подсоединив телефон к розетке, открыла все тот же чат. Там уже несколько десятков сообщений. Для особо непонятливых даже ссылка есть на видео. Открываю, смотрю кино…

По мосту несется машина, а потом плавно, словно птица, перемахивает через ограждение, и падает вниз… Лицо репортера, кадры подъема машины из реки… Водительские права крупным планом… Блин, это же Макс! Да что же это… Нет, этого не может быть!

Я стою, застыв в оцепенении, тупо глядя на уже погасший экран… Сколько это продлилось, не знаю. Опомнилась только от звонка в дверь и, вздрогнув от неожиданности, выронила телефон из рук.

На пороге стоит взъерошенный Макс, рядом с ним еще один наш брат, – Семен. Глядя на них во все глаза, я попятилась, почти на автомате приглашая войти в квартиру.

– Макс, что случилось? – только и смогла вымолвить я.

– Водички можно попить? – потерянный и вновь обретенный мною братец был, похоже, сам в шоке от происшедшего, какой-то весь запыхавшийся и усталый. Но при этом явно в приподнятом настроении, даже в какой-то эйфории, я бы так сказала.

Я подала воду, Макс с жадностью начал пить. Мы переглянулись с Семеном. Он был серьезен и по-прежнему молчалив. Я ждала объяснений.

Утолив жажду, Макс присел на стул у барной стойки:

– У тебя есть еще что-нибудь?

Я не сразу поняла, о чем он, а когда сообразила, – покачала головой.

– Ну ладно, обойдусь. Семен, расскажи сам…– обратился Макс к брату.

Семен, явно не расположенный к подробным рассказам, открыл свой смартфон с тем самым видео, которое я только что просмотрела.

– Я уже это видела. Как это произошло?

– Это еще предстоит выяснить. Но, по всей видимости, у машины отказали тормоза. Остановить её могло только какое-то препятствие. Так и случилось… Макс в последний момент успел открыть дверцу и выбраться из машины.

– Это несчастный случай?

– Вряд ли… Учитывая все предыдущие события…

– Семен не наш брат…– вставил свое слова Макс.

Я удивилась:

– Как это?..

– Ваш общий родственник, Семен Аркадьевич Матвеев, погиб полгода назад при невыясненных обстоятельствах. Я занимаюсь расследованием, – уточнил теперь уже, как выяснилось, наш лже-брат.

– А кто Вы?

– Сотрудник полиции, если ты, Марина, еще не догадалась, – ответил за него Макс.

– Меня зовут Антон. Но будет лучше, если вы меня будете называть по-прежнему, Семёном.

– В целях конспирации, – добавил Макс.

Я посмотрела на него и спросила:

– А ты?

– Если ты хочешь узнать, настоящий ли я – то да, я, к сожалению, и, правда, твой брат…

– Максу лучше исчезнуть на время. Все остальные родственники должны быть уверены в том, что он действительно погиб. Ты, Марина, должна будешь это подтвердить, если кто-то будет спрашивать.

– Это как-то связано с наследством?

– Да. Ты этого еще не поняла?

Глава 9. Зловещий план

Кто-то пытается устранить наследников Серафимы и деда Сильвестра. Об этом предупреждала Маргоша, а я до последнего не видела очевидных вещей. Верней, видела, но не хотела в это верить. Но сейчас я словно прозрела, и пазл сложился.

– Кто-то хочет нас всех убить?– спросила я у Антона, которого мы договорились называть по-прежнему, Семеном.

– Ну, я бы так не сказал, – скорей, убрать с дороги, чтобы не мешали.

– Этот "кто-то" один из наших родственников? – продолжила допытываться я, чтобы подтвердить свои мысли.

"Семен" выдержал паузу:

– Скорей всего. Но нельзя исключать и другие варианты.

– Если его цель уменьшить число наследников, почему тогда он пытался убить мою бабушку? Ведь она не имеет отношения к завещанию? Ты знаешь, что случилось с ней? – я испытующе смотрела на Семена.

– Да, я в курсе. Этим делом занимается мой коллега. Пока там мало улик. Сейчас исследуется видео с камер наблюдения в больнице. Есть вероятность, что подозреваемый в покушении попал в объектив. Но, насколько мне известно, там не видно, кто входил в палату. Тем не менее, наши спецы работают. Думаю, завтра уже будут результаты. Только сдается мне, здесь мы имеем дело не с покушением на убийство. Скорей, это попытка остановить тебя, Марина.

– Каким образом?

– Ты ведь любишь свою бабушку и не сможешь оставить её, пока она в больнице? Значит, и в Томске окажешься не скоро… Кроме того, доза препарата в крови Маргариты Сергеевны оказалась незначительной, – только чтобы напугать.

– А может кто-то помешал, и он просто не успел завершить то, что хотел? Кроме того, есть еще грузовик с трассы, про который говорил таксист. Вам известно об этом? Ведь они были буквально на волоске…

– По этому факту также ведется проверка. Не думайте, что мы сидим, сложа руки.

– А сегодняшний случай с Максом? Он ведь тоже чудом спасся?

Наш лже-брат только развел руками:

– Пока не будет проведена экспертиза, рано о чем-то говорить…

Семен, который на самом деле Антон, пытался выгородить себя и своих коллег. А как иначе? Только нам от этого не легче…

– Хорошо, пусть так. Меня смущает еще вот что. О наследстве стало известно только вчера. Но не успела я поговорить об этом с бабушкой, как уже кто-то посылает грузовик, чтобы устроить аварию…

– Возможно, ваши телефоны прослушиваются. Как только убедились, что твоя бабушка что-то знает, ее решили устранить.

– Так, значит, все-таки устранить?

– Марин, ты требуешь ответов, которых у меня нет. Я могу только что-то предполагать. Возможно, твоя бабушка могла рассказать тебе что-то, что ты не должна была знать. Поэтому они и решили решить одним махом все проблемы.

– А я думаю, у них все было продумано заранее… Это значит, что за нами кто-то постоянно следил? Но зачем все это? Не слишком ли много суеты ради одного дома? Судя по рассказу Бориса, там далеко не дворец…

– Думаю, дело не только в этом доме… Бабушка тебе успела что-то рассказать?

Наш разговор становился все более откровенным, по крайней мере, гораздо больше, чем бы мне этого хотелось. Могу ли я сказать этому Семену-Антону все, что мне известно? Я бы предпочла помолчать… Что-то мне подсказывало, что пока лучше представиться менее осведомленной, чем это есть на самом деле.

– В больнице Маргоша рассказала, кем нам приходится эта Серафима, ну, и что дед был белогвардейцем… Как моей прабабушке и ее братьям и сестрам пришлось разъехаться, чтобы не быть арестованными, как меняли фамилии… Это все со слов прабабки. Да, еще эти письма странные…

– "Верни чужое",– процитировал загробным голосом Макс, до этого молча следивший за нашей беседой, и это заставило меня вздрогнуть.

Откуда он знает, что было написано в загадочных посланиях? Я кивнула и вопросительно посмотрела на него.

– Тамила рассказывала, что мой дед получал такие же, – пояснил братец.– Только что это значило, непонятно. Дед сам не знал. Мы предположили, что какие-то ценности могли остаться от прапрабабки, дочери купца, и были где-то спрятаны. Но этот клад кто-то выкопал раньше… И теперь его ищут…

– Ага, как в "Острове сокровищ". Но этим удачливым наследником, скорей, могла быть Серафима, которая осталась с родителями… Кому как ни ей, могли они доверить эту тайну?

– Слушай, а ведь ты точно подметила! Как там, в пиратской песенке? "Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома?" – Макс почти пропел известные с детства слова. Я не сразу поняла, что он имеет в виду, а когда до меня дошел смысл, – застыла, удивившись страшному совпадению. Там, вроде бы, все один за другим погибли…

А Макса, кажется, эти слова, которые звучат как зловещее пророчество, совершенно не напугали. Наоборот, он даже заметно вдохновился, в глазах его появился нездоровый блеск. Или мне так показалось?

Рассказать им до кучи про золото Колчака? Лучше пока промолчу, ведь это только одна из версий, в которую я сама мало верила. Спрятанное от коммунистов богатство сибирского купца выглядело гораздо правдоподобней.

Сейчас важней было выяснить, кто именно хочет если не в прямом смысле устранить родственников, то заставить разными способами отказаться от наследства?

– Послушайте, а если за всеми этими происшествиями стоит наш Борис и его команда? – я имела в виду потомков дочери деда Сильвестра, Любы.

– Да, уж очень он всех уговаривал не ехать в Томск…– поддержал меня Макс.

Мы выжидательно смотрели на Семена.

– Я думал над этим. У меня есть мысли, которые надо еще проверить. Все может быть. А пока нам вместе надо определиться с планом дальнейших действий. Итак. Максим на время выбывает из игры. Посмотрим, как на это среагирует тот же Борис. Затем. Марина объявит, что остается с бабушкой и никуда не едет. То есть, все так, как запланировал этот злодей. Ну, как мы предполагаем…

– Получается, мы с Максом отказываемся от наследства, как этого и добивается Борис?

– Зачем же… Вы же можете отправить заявление томскому нотариусу по почте. А вот появляться там сейчас может быть действительно очень опасно. По факту, если больше не будет никаких происшествий, в Томск отправятся Борис и его команда, а также Иван, правнук Ивана.

– А если ни Борис, ни Глеб с Ульяной ни в чем не виновны, и находятся под такой же угрозой, что и мы? – вдруг засомневалась я.

– Я осторожно поговорю с ними, хотя думаю, они уже и сами догадываются, что что-то нечисто с этим наследством. Если, конечно, это не дело их рук.

– Значит, я правильно поняла, – мы будем ждать дальнейшего развития событий?

– Можно сказать и так… Вы будете ждать. В Томск поеду я.

Глава 10. Так просто…

Макс уехал вместе с Семеном, который должен был отвезти его к Тамиле. Там мой брат будет жить, пока не будет принято другое решение. По крайней мере, до тех пор, пока не прояснится дело с наследством. Встречаться и обсуждать дальнейшие действия также будем в доме его тетки.

Закрыв дверь за своими гостями, я почувствовала, как сильно устала. Этот сумасшедший день отнял у меня все силы.

Завтра рано утром я еду к бабушке в больницу. Надо бы хорошенько отдохнуть, как советовал доктор. Я легла, закрыла глаза, но заснуть долго не могла. В голове снова и снова прокручивались события прошедшего дня.

Общение с Семеном, ставшее вишенкой на торте сегодняшних приключений, оставило двоякое ощущение.

С одной стороны, я, наконец, ощутила под ногами твердую почву. У меня, наконец, появился человек, к которому можно обратиться за помощью. Причем такой, к которому я испытывала доверие.

С другой стороны, я в полной мере ощутила, насколько все серьезно и в какую опасную игру я вовлечена.

Уже в полудреме все в моей голове смешалось: лица людей, табуны скачущих лошадей, всадники с шашками, звуки шаманских бубнов и заунывных песнопений…

Проснулась я неожиданно бодрой и в приподнятом настроении. Почему-то я была уверена, что все будет хорошо.

Действительно, Маргоша, которую снова перевели в обычную палату, чувствовала сегодня себя уже гораздо лучше. Так сказал врач, да и я сама это прекрасно видела. У дверей палаты находился полицейский – следствием было решено поставить охрану.

Бабуля с интересом выслушала мой рассказ о вчерашнем дне. Я не стала ей говорить про случай с Максом и его машиной, чтобы поменьше тревожить. Но она и без того, была по-прежнему, против моего участия в этой истории с наследством.

После того, как я рассказала про нашу родственницу Тамилу и про то, что мы все являемся потомками алтайского шамана и богатого сибирского купца, Маргоша задумалась. Она была удивлена не менее моего. Ничего подобного она из того немного, что знала о наших предках, припомнить не могла. Прабабка Анна даже на смертном одре не рассказывала ничего о своей матери. Кроме её имени, с рассказом Тамилы не было совершенно никаких совпадений.

А вот о том, что Серафима обладала какими-то странными способностями, бабуля все-таки вспомнила. Анна Савельевна, ее мама, в последние годы очень внимательно смотрела все телевизионные передачи, где рассказывалось про экстрасенсов, но при этом высказывалась о них исключительно в негативном ключе:

– Все проходимцы, нет ни одного настоящего…

А когда бабушка спросила, как она это определила, ее мама сказала так:

– Потому что знаю! Вот Сима бы им показала…

Что такого могла показать Сима, Анна Савельевна не уточнила, а дальнейший разговор пресекла заявлением:

– Когда-нибудь сама узнаешь!

Маргоша сопоставила эти факты и еще раз посетовала, что так мало знает о наших родственниках:

– Мариша, я хочу поскорей встретиться с этой Тамилой и поговорить. Это все так странно, но при этом чрезвычайно интересно. Возможно, я смогу что-то еще вспомнить. Она должна, судя по всему, приходиться мне племянницей… Живы ли её родители?

Про это я не знала, просто не пришлось вчера спросить, так быстро развивались события. Да, нам всем надо обязательно собраться вместе. С этим я была согласна. Но когда это будет…

А Маргоша рвалась в бой. Я поражалась своей бабуле. Вчера еще она находилась в реанимации, а сегодня уже заговорила о выписке:

– Мариша, поговори с врачом. Пусть меня поскорей выпишут. Я себя чувствую гораздо лучше. А дома совсем поправлюсь.

– Бабуль, ну куда ты торопишься… Тебе лучше быть здесь, под присмотром… Пусть доктор еще понаблюдает…

– Еще этот охранник у дверей. Я боюсь. Дома мне будет гораздо спокойней. Да и ты будешь рядышком…

Я тоже очень хотела, чтобы Маргоша поскорей оказалась дома. Но меня не покидала тревога за её здоровье. Вдруг ей станет хуже? С другой стороны, если кто-то пытается навредить нам, не захочет ли он вновь повторить свою попытку? Если он пробрался в палату, когда там была я, то ему и охранник не помешает завершить начатое.

Хотела бы я верить Семену, что целью злоумышленника не было убийство…По его словам, то, что я останусь в Москве, чтобы ухаживать за Маргошей, будет нашим спасением.

Но мне не пришлось в этот день надолго задержаться в клинике. Позвонили из галереи и сообщили, что монтаж моей персональной выставки подходит к концу и меня ждут, чтобы завершить все приготовления к открытию.

За всеми этими перипетиями я и думать забыла, что у меня на носу такое важное событие. Отменить мероприятие я уже не могу, а свое участие в нем в сложившихся обстоятельствах я представляю с трудом.

Тем не менее, я ведь давно разослала приглашения своим друзьям и знакомым, однокурсникам…

Меня не поймут, если я не явлюсь на свою выставку. Придется идти, улыбаться, давать интервью…

Тут меня посетила мысль, что я пригласила еще не всех. Ведь у меня сейчас появились новые родственники, будет неплохо, если и они придут. Жаль только, что среди них не будет Макса. Зато я могу пригласить Семена…

Отправляя приглашения своим контактам из телефонной книги, где-то в середине её, наткнувшись на запись "Папа", я споткнулась. Своего отца я ведь так и не пригласила… Может, пора уже перешагнуть через свою обиду, повзрослеть. Ведь в том, что мы не общались с ним столько времени, была и моя вина. Я его ревновала к его новой семье, к ребенку, который появился у него. Вела себя, как маленькая девочка.

Сколько бы я ни говорила, что развод родителей меня ни капельки не взволновал, это совсем не так. Я относилась к отцу, как к предателю, а с предателями ведь никто не разговаривает, не так ли? Сколько раз я сбрасывала его звонки? А ведь в том, что через два дня откроется моя выставка, есть и его заслуга. Отец был моим первым учителем рисования, он же привел меня в художественную школу к преподавателю, у которого учился сам…

В общем, я зажмурилась и добавила отца в список получателей приглашения на церемонию открытия.

Удивительно, но папа словно сидел и ждал моего сообщения. Ответ от него пришел первым и незамедлительно: "Спасибо, Маришка! Обязательно приду". Я выдохнула. А ведь всего-то надо было нажать на кнопочку… Так просто…

Глава 11. Галерея современного искусства

Галерея моих друзей располагалась на территории бывшего завода. Чтобы попасть в нее, посетителю приходится сначала преодолеть живописные развалины, затем длинный полутемный коридор со стенами из старинного кирпича.

Тех, кто не испугается, и пройдет дальше, встретит уютное кафе, также в модном нынче стиле лофт. Вся эта атмосферность своеобразно подготавливает ценителей искусства к главному – эстетическому восприятию экспериментов молодых художников.

Я бывала здесь много раз, и мне чрезвычайно нравился весь этот антураж. Но сегодня он уже казался не милым, а зловещим. Вдруг за той большой кучей битого кирпича прячется убийца?

Не оглядываясь по сторонам, почти бегом преодолела этот нелегкий путь, и вот я уже в выставочном зале.

В галерее обошлось без сюрпризов, – ребята сделали все в соответствии с намеченным ранее планом, добавив несколько своих фишек. Я была очень довольна их работой. Мы немного еще поболтали в кафе, обсуждая предстоящее событие, угощение для гостей и прочие приятные мелочи.

А вот на выходе меня ждал сюрприз в лице моего бывшего молодого человека. Он явно караулил меня здесь. Зачем только, мы ведь все друг другу уже сказали? Пройти мимо, сделав вид, что мы не знакомы?

– Марин, постой! Есть разговор!

Я, остановилась. Егор подошел ко мне. На его счастье, он не полез с поцелуями и объятьями, а держался несколько на расстоянии. Правильно делал. После учиненного им погрома в мастерской ему лучше держаться от меня подальше.

– Ну! – я ждала, что он мне скажет, – У тебя две минуты, я спешу.

– Марина, можно я поживу у тебя немного? – Егор, как провинившийся школьник, стоял передо мной, потупившись и разгребая носком кроссовок мелкую кирпичную крошку под ногами.

Я чуть не задохнулась от такой наглости.

– Егор, ты совсем двинулся? После всего ты еще на что-то надеешься?

– Ну, Мариш, не начинай. Ну, виноват. Ну, дурак. Ну, бездарь… Я обещаю, это только на месяц…

– Извини, но твое проживание в моем доме слишком дорого обходится!

– Вот, ты уже жалеешь для меня чашку кофе… Раньше ты не была такой… Ну, расстались, – я думал, мы останемся друзьями.

– Чашку кофе?! Останемся друзьями?! А кто испортил все мои краски и порезал новые холсты? Чего еще ты после этого ждешь? Что я буду встречать тебя с распростертыми объятьями? – меня вдруг взбесила вся эта ситуация и я не могла остановиться, не замечая, что перешла на крик.

Егор попятился, лицо его выражало крайнюю степень удивления.

– Маринка, ты о чем? Какие холсты, какие краски? Я ничего не делал! После нашего последнего разговора я поехал к другу и больше не заходил к тебе… Конечно, я злился, но больше на себя… Как ты могла так подумать на меня? Ты же меня знаешь…

Конечно, я знаю… Когда я увидела погром в своей мастерской, я была ошарашена поведением Егора и что он, оказывается, способен на такую жестокую месть. Это было так на него не похоже… Но почему я решила, что это сделал Егор? А кто еще? Только у него и Маргоши были ключи… Ключи!

– Ключи от мастерской у тебя?

– Извини, Маришка, я их потерял…

– Когда?

– Сам не знаю… Я только сегодня это обнаружил… Маришка, прости меня…

Ну, конечно… Если бы у Егора были ключи, мы встретились бы в мастерской, и он бы не спрашивал сейчас разрешения. Запёрся бы, как к себе домой, и делал вид, что никуда не уходил…

– Ой, Егор…– вздохнула я.

Тут до меня, наконец, дошло, что разгром в мастерской устроили те же люди, которые потом направили грузовик на такси моей бабули, те, кто испортил тормоза в машине Макса. Это было первое предупреждение, а я не поняла. Еще эти странные надписи на холстах. Что там было? Не помню… Тогда я сочла это местью Егора и не стала сильно заморачиваться, – просто все сгребла в кучу и выкинула. А ведь там могла быть какая-то зацепка…

Мне стало стыдно, что я так накинулась на своего друга. Да, Егор по-прежнему оставался моим другом, несмотря ни на что… Нельзя так просто вычеркнуть человека, с которым столько связано, из своей жизни.

Но что теперь делать? Если у этих людей есть ключи, они могут вернуться в любое время… Мне стало не по себе, я столько времени ходила по краю… Я набрала номер Семена, чтобы сообщить об этом и спросить совета.

Но он мне не ответил. Сначала длинные гудки, потом включился автоответчик… Телефон… Если я на прослушке, они знают все, куда и когда я отправляюсь, что я делаю, с кем и где встречаюсь… Семен предупреждал об этом. Мы договорились встретиться сегодня вечером у Тамилы. Но я не могла ждать так долго.

– Егор, ко мне нельзя.

– Понятно… Ты на меня сердишься…

– Нет, ты ничего не понял. Это очень опасно, тебе лучше найти себе другое место. А что, ты поссорился со своим другом?

Верней было бы сказать "подругой", но я не стала намекать на свою осведомленность.

– Нет, просто Аня уезжает в ГОА…

– Ехал бы с ней…

– Она едет с другом… А у меня нет денег…

Егор был в своем репертуаре. Ему по-прежнему нужна "мамочка". Я чувствовала ответственность за него, но снова взваливать на себя эту ношу не хотелось. Перебрав в памяти всех наших общих знакомых, я напомнила Егору:

– Езжай тогда к Митяю.

– Ты же знаешь, там…– Егор скривился…

– Ничего страшного, очистишь себе уголок и будешь жить.

Митяй был нашим знакомым еще со студенческих лет. Он старый художник, владелец огромной мастерской, в которой всегда находили пристанище те, кому некуда было податься. Своеобразный приют для нищих, но одаренных студентов. Митяй принимал всех. Да, там было грязновато, но это было место притяжения.

Немного жестоко с моей стороны отправлять тепличного Егора к Митяю, но мальчику пора взрослеть и начинать самому о себе заботиться.

Глава 12. Человек со звездами

Отправив Егора к Митяю, я продолжала набирать телефонный номер Семена. До тех пор, пока не услышала сообщение оператора: "Абонент недоступен".

Мне не оставалось ничего делать, как поехать к Тамиле.

Тетка Макса встретила меня радушно. Но моего братца в её доме не было.

Тамила меня успокоила:

– Не волнуйся, скоро явится. Пойдем пить кофе.

Мы устроились в небольшой уютной кухне. Я поначалу чувствовала себя скованно. То ли побаивалась эту странную женщину, то ли стеснялась… Последнее на меня совсем не похоже, но тем не менее.

Сделав несколько глотков ароматного напитка, я немного расслабилась. Хозяйка квартиры сидела напротив и улыбалась:

– Я рада, что ты пришла. Здесь ты можешь чувствовать себя, как дома… Я вижу, как тебе сейчас непросто. Но скоро все будет хорошо, поверь.

Мне закралась в голову крамольная мысль. Раз ты такая всезнайка, почему не предупредила Макса об опасности? Тамила словно услышала и тут же ответила на мой вопрос:

– Я пыталась остановить Максима, когда он вчера собрался к тебе. Чувствовала, что они стерегут его. Но моего племянника сложно остановить…

– Кто они?

– Темные люди… Я пытаюсь рассмотреть их лица, но не вижу. На них маски.

– Как у шаманов?

Тамила внимательно посмотрела на меня:

– Ты что-то видишь?

Я не поняла, что она имеет в виду, но все равно ответила:

– Вчера мне снились какие-то странные сны…

– Я чувствую в тебе силу. Но ты не можешь видеть будущее…

Тамила замолчала, как будто оборвала себя на полуслове. После небольшой паузы она продолжила:

– Я очень хочу помочь вам с Максимом, но это не в моей власти. Вы должны сами преодолеть зло. Темные люди ходят рядом. Они думают, что у тебя есть что-то… То, что способно увеличить их силу.

Я слушала Тамилу и наблюдала за тем, как она буквально на моих глазах впадает в какое-то странное состояние. Взгляд её сначала затуманился, потом веки закрылись, а глазные яблоки начали бешенно вращаться. Она то ли в бреду, то ли в полусне… Мне снова стало не по себе…Даже страшно…

Как я была счастлива вновь увидеть Макса! Он вернулся и тихонько вошел в кухню. Сделав мне знак молчать, остановился послушать, что говорит его тетка.

А она продолжала вещать:

– Этот черный дом хранил то, что они ищут. Но этого больше там нет… Это взял человек со звездами…

Человек со звездами. Я живо представила старика в темной мантии, усыпанной звездами. Так изображали в детских книгах магов и звездочетов… И чуть не прыснула от подступившего смеха.

Тамила продолжала, но её голос становился все слабее:

– И здесь, и в мире духов идет борьба. Сражаются два великих шамана: Черный и Белый. Когда-то они породнились, но продолжили враждовать… Мы их потомки… Совершился круг и их души вернулись…

Да уж, впечатлила… У тетки Макса должно быть много клиентов, с такой-то фантазией…

Я видела, что Тамила устроила перед нами небольшое представление. Только зачем? Я только-только почувствовала, что она испытывает ко мне добрые чувства, а теперь опять сомневаюсь в этом. Зачем она снова сбивает меня с толку?

Я посмотрела на Макса. Вот он, кажется, отнесся к словам своей тети очень серьезно. Или только делает вид?

Наконец, совсем обессилев, Тамила умолкла. Я не успела ничего понять, как Макс уже подхватил её сзади, – тело его тетки вдруг обмякло, голова свесилась на грудь.

– Марин, помоги! Надо отвести Тамилу в её комнату… Не пугайся, с ней такое бывает…

Мы уложили Тамилу на кровать. Макс задернул шторы, и мы вернулись на кухню. Мой братец начал хозяйничать:

– Так, что тут у нас на обед? – прошелся он по кастрюлям, заглянул в холодильник.

Наблюдая за его действиями, я не понимала, как он может быть таким спокойным и невозмутимым, когда в соседней комнате без чувств лежит его любимая тетя.

– Макс, может, надо вызвать скорую помощь? – не выдержала я.

– Да не переживай. Все, как обычно. Тамиле после общения с духами нужно просто отдохнуть, они забирают у неё силы.

– Ты так спокойно говоришь об этом…

– Марина, я же говорил, моя тетка – особенная женщина. Она гадает, общается с духами, делает заговоры…

– Ты серьезно? – я не могла понять, шутит Макс или сам искренне верит во все эти чудеса.

– Ты не веришь в эзотерику?

– Нет.

– Эмм… Тогда мне будет трудно объяснить тебе некоторые вещи. Просто я с детства живу со всем этим и для меня это нормально. Давай так. Будем оперировать фактами, хорошо?

Я кивнула. Интересно, какими фактами Макс сможет доказать существование потустороннего мира?

– Есть наследство покойной Серафимы, которая в свою очередь, наследовала его от своих родителей. Так? Это дом и что-то, что было спрятано. Ладно, по факту, это дом. Что еще мы имеем? Есть люди, которым по какой-то причине не нравится, что у Серафимы столько наследников. Они всеми силами стараются убрать нас с дороги. Несчастные случаи – это факт?

– У меня в мастерской устроили погром – добавила я.

– Вот видишь! – торжествующе воскликнул Макс.

– Ты будешь утверждать, что это все сделали злые духи?

– Конечно, нет. Понятно, что это дело рук человеческих. Но что ими движет? Зло, месть, жажда наживы? Все это проявление темных сил. Доброта, сострадание, милосердие – это что? Это то, что дарит свет. Ты согласна? Посмотри, в мире постоянно идет борьба добра со злом.

– В одном человеке уживаются и добро, и зло.

– Вот, а ты говоришь, – не верю! Ты все сама прекрасно понимаешь. Тамила говорит иногда иносказательно, но ты не отвлекайся, пытайся вникнуть в суть…

– Хорошо, ты мне все разжевал. Это все прописные истины. Нам-то что делать?

– Черное и белое. Инь-янь. Мужчина-женщина. Единство и борьба противоположностей…

– И…? Ты начинаешь выражаться, как твоя тетка. Конкретней, пожалуйста!

– Куда еще конкретней! Мы с тобой брат и сестра, так? Мы потомки этих самых шаманов. Пусть мы не общаемся с духами, но нам предстоит разобраться в этой темной истории. Тамила говорит, что мы должны держаться все время вместе и тогда нам ничего не страшно, мы победим.

– Я…

– Мы!

Глава 13. Доверие

Макс предложил присоединиться к его трапезе, но кусок не лез мне в горло. Я сидела напротив и рассеянно наблюдала, как братец с аппетитом поглощает теткины котлеты.

В голове у меня по-прежнему не укладывалось, каким образом мы с Максом можем победить вселенское зло. По словам его тетки, это наша миссия. Я лично не собиралась спасать весь мир. Мне бы защитить себя и своих близких…

Опасность реально существует, это уже невозможно отрицать. Но до тех пор, пока мы не узнаем, с кем имеем дело, мы будем продолжать тыкаться как слепые котята.

Семену давно было пора появиться, а его телефон был по-прежнему отключен. Проверив это в очередной раз, я вздохнула. Макс заметил мое беспокойство, но расценил это по-своему:

– Как твоя бабушка?

– Спасибо, уже намного лучше. Доктор сказал, что через несколько дней ее можно забрать домой.

– Ну, так что ты тогда переживаешь?

– Наш Семен куда-то пропал, телефон отключен.

– А! Так я сегодня проводил его в Томск. Он оставил мне свою тачку.

– И ты молчишь?! Почему я ничего не знаю?

Макс пожал плечами. Я расстроилась. Эти двое, похоже, не посчитали нужным сообщить мне об этом важном событии… Чего тогда стоят эти разговоры о том, что мы должны держаться все вместе?

– Да чего ты загрустила-то? Семен решил, что не надо лишний раз светить нашу дружбу. И это правильно. Он узнал, что Боря, Глеб и Ульяна уже вылетели ночным рейсом, поэтому поспешил следом. С пересадками, конечно, но сегодня он уже будет там. В Томске купит новую сим-карту и снова будет на связи.

– А что делать нам?

– Ждать его звонка.

Я была с этим не согласна. Мы ведь договаривались поехать вместе. Но для кого-то это оказалось условностью, которую можно легко отбросить. Мне было грустно, потому что я…Ладно, проехали…

– Макс, а ты ему доверяешь?

– А у нас есть варианты? У тебя есть сомнения?

Я молчала. Макс перестал жевать и внимательно посмотрел на меня. Я также изучающе смотрела на него и ждала его ответа. Для меня это было очень важно.

– Марина, в любом случае, сейчас не стоит пороть горячку. Борис ли, Семен ли, или оба, скоро сообщат, что там с завещанием. Нам лучше оценить обстановку, а потом принимать решение. Ты ведь не готова прямо сейчас лететь в Томск?

Я покачала головой.

– Ну, вот видишь, тогда к чему все эти разговоры? Наберись терпения… Кстати, что ты там про погром говорила?

– У них ключи от моей мастерской, Макс. Давно. По крайней мере, дня три…

– Тебе нельзя туда возвращаться…

– Да…

– Где ты будешь ночевать?

– У бабушки есть квартира…

– Ты там давно была?

Я задумалась. Недели две или месяц? Маргоша уехала на дачу, забрав с собой все цветы, так что делать мне там было нечего.

– Давно, – подтвердила я.

– По любому, тебе там одной не стоит появляться…

– Марина сегодня останется у нас, – это появилась Тамила. – Бабушку мы тоже одну не оставим, заберем из больницы и привезем сюда. Мы должны держаться все вместе.

Я попыталась что-то возразить, но на лице хозяйки дома была такая спокойная уверенность и решимость, что у меня не нашлось веских аргументов.

Макс живо подхватил слова своей тетки. Мне пришлось признать, что они правы и поблагодарить за гостеприимство. Я действительно боялась оставаться одна и была рада их поддержке.

Мы сидели втроем на уютной кухне, пили чай и обговаривали всякие бытовые мелочи. Со стороны все это выглядело, как семейная идиллия.

Только бы Тамила опять не начала общаться с духами… Но я все же не удержалась и задала мучивший меня весь вечер вопрос:

– Вы сказали про человека со звездами… Кто это может быть?

Тамила удивленно посмотрела на меня, словно с трудом припоминая свои недавние видения.

Макс пришел ей на помощь:

– Я думаю, это военный…Или полицейский…Человек в форме, у которого есть звезды на погонах.

Тамила оживленно закивала:

– Да-да, точно!

Я помрачнела. Была у меня одна нехорошая догадка, и касалась она моего прадеда. Вдруг это он, этот человек со звездами? Его китель висел у бабушки в шкафу, как великая реликвия. Хотя, по словам Маргоши, её отец надевал его всего несколько раз, – служба не предполагала ношение формы. Но если не он, то кто тогда?

Макс, видимо, думал в том же направлении, только перебирал своих близких родственников:

– Мой отец был военным летчиком. Но мог ли он оказаться в Томске…

Тамила покачала головой:

– Нет, его бы я узнала…

Она вдруг начала опять вглядываться куда-то вдаль и я запереживала… Но Тамила вдруг словно опомнилась, встряхнула головой и решительно сказала:

– На сегодня хватит! Пойдем, Марина, я покажу тебе твою комнату.

Глава 14. Фамильное древо

Я проснулась от дразнящего аромата кофе и ванильных булочек, расстилавшегося по всей квартире.

Макс и Тамила сидели на кухне, склонившись над столом, и что-то тихонько обсуждали.

– С добрым утром! – обнаружила я свое присутствие.

– С добрым утром, сестричка! – Макс ничуть не смутился тем, что я могла что-то подслушать.

Тамила легкой бабочкой вспорхнула со своего места и достала еще одну чашку, для меня.

Макс держал в одной руке телефон, в другой маркер. На столе лежал лист бумаги, на котором я рассмотрела какую-то схему, которую он тщательно перерисовывал.

Фамильное древо Редько. Молодец Макс, он успел сфотографировать этот чертеж в кафе. А вот я не догадалась это сделать. Как и фото своих новых родственников…Постеснялась или настолько была занята своими мыслями?

Сейчас я поняла свой промах. Макс показывал тетке схему и лица наследников на фотографиях из кафе. Я присоединилась к ним. Прошло всего-то два дня, а я с трудом смогла вспомнить некоторых из родственников.

Конечно, Бориса, Глеба, Ульяну, Семена, и нас с Максом я легко нашла на фото. А вот с остальными было не так просто. Зато Макс запомнил всех и с легкостью показывал их Тамиле и мне.

Фамильное древо. Фото автора

Я попросила брата переслать эти фотографии на мой телефон. Мало ли, пригодится.

Я отщипывала вкусную булку и следила украдкой за Тамилой. Меня интересовала ее реакция на нашу родню. Но тетка Макса не проронила ни слова. Она была в явном замешательстве. Перелистывая фотографии, увеличивая то или другое лицо, она, то поднимала вверх, то хмурила свои соболиные брови. Я заметила, что Макс тоже наблюдает за Тамилой, только на его лице читался какой-то подвох.

Вдруг Тамила перестала рассматривать фотографии и, ткнув пальцем в экран телефона, сказала:

– Что-то здесь не так. Кое-кто из них не имеет отношения к нашему роду.

Она обвела нас двоих взглядом, словно пытаясь проверить свои подозрения.

Макс подмигнул мне и спросил:

– Да? А кто это, интересно?

Тамила указала на Семена. Ну, это было ожидаемо. Но тетка Макса на этом не остановилась.

– Тут не хватает кое-кого…

– Тамила, ты права, Семен, на самом деле погиб. Вместо него в нашу семью внедрился сотрудник полиции, он расследует это дело.

– Это плохо. – Тамила покачала головой.

– Почему?

– Чужой человек… Я не могу уловить его энергетику…Он закрыт, на нем защита…

Тамила вдруг резко встала и сказала:

– Мне надо подумать. Не беспокойте меня.

И она прошла в свою комнату. Макс пытался было проследовать за ней, но она его решительно отодвинула:

– Я позову вас.

Мы переглянулись.

– А вдруг она опять потеряет сознание? – забеспокоилась я.

Макс пожал плечами, но по его виду было понятно, что он тоже волнуется, но старается не афишировать это.

– Ладно, сестренка. Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Братец положил передо мной лист с только что перерисованной схемой фамильного древа.

– Посмотри внимательно, – Макс явно хотел, чтобы я заметила какую-то ошибку или несостыковку. Он явно уже это нашел, и теперь сгорал от нетерпения, чтобы указать и мне на это.

Я с трудом отыскала там ветвь, относящуюся к моей семье. Все правильно.

В переплетениях других ветвей было разобраться сложней. В кафе я только мельком видела, как Борис делал какие-то пометки.

Например, вопросительные знаки рядом с именем Серафимы и потомков Алексея, прапрадеда Макса. Это означало, что неизвестно, были они или нет.

Что я могу тут найти, если я совершенно не разбираюсь в генеалогии? Тем более, не могу оценить, насколько точна эта схема. Ведь я не знаю практически ничего о своих новых родственниках.

Мой взгляд хаотично блуждал по рисунку дерева, пока не остановился на ветви, к которой относились Борис, Глеб и Ульяна. Странно. Борис говорил про деда, с которым якобы ездил к Серафиме налаживать родственные связи… Но по его линии не было никакого деда, который бы был прямым потомком Сильвестра. С кем он ездил тогда? И ездил ли вообще?

Я подняла глаза на Макса.

– Ты имеешь в виду Бориса?

– Да. Ты тоже это заметила?

– Ну, не знаю… Может, он называет дедом своего отца? Так бывает, если у Бориса уже есть свои дети…– я пыталась найти объяснение этому казусу.