Королевство моря и скал бесплатное чтение

Mara Rutherford

Kingdom of Sea and Stone

* * *

Джеку, который придумывает лучших монстров.
И Уиллу за то, что превращает каждый день в сюжетный поворот.

Пролог

В день, когда нам с Зейди исполнилось тринадцать, папа устроил нам сюрприз – поездку на плавучий рынок, где мы смогли мельком взглянуть на мир за пределами Варинии.

В течение всей поездки я сидела на носу нашей семейной лодки, с удовольствием встречая прохладные морские брызги на своем лице и ветер в своих туго заплетенных косах. Зейди устроилась между мамой и папой, костяшки ее пальцев побелели оттого, что она держалась за край скамьи, а ее золотисто-карие глаза были широко распахнуты от радостного волнения.

Когда мы добрались до рынка, я начала жадно разглядывать затейливую резьбу на деревянных лодках, заполненных разноцветными изделиями и голосистыми купцами. Пока отец обменивал наши бесценные варинийские жемчужины на питьевую воду и еду, мама велела нам с Зейди сесть рядом друг с другом поближе к носу лодки, где мы были бы хорошо видны отовсюду. Она сотни раз хвасталась, показывая нас каждому деревенскому жителю в Варинии, но сегодня в ее распоряжении была совершенно новая публика.

Мужчины и женщины улыбались нам, когда мы проплывали мимо, вероятно потому, что идентичные близнецы были диковинкой.

– Чудесные девочки, – произнес один из купцов, и я наблюдала за тем, как мама раздувалась от гордости, как рыба фугу.

Она поблагодарила его и попросила нас сделать то же самое. Но едва я начала говорить, мужчина вытянул шею, чтобы взглянуть на правую сторону моего лица.

– Жаль только, что у тебя шрам.

Я почувствовала, как мама позади меня увядает, словно морской цветок, оставленный на солнце.

Зейди сконфуженно уселась на дне лодки, где никто не мог поглазеть на нас, но я осталась на том же месте, наблюдая за папой, осматривающим корзину. Я уже привыкла к такого рода комментариям, но создавалось такое ощущение, что мама никогда не свыкнется с тем, что одна из ее дочерей стала поврежденным изделием, прямо как та корзина, которую отец вернул продавцу, указывая на прореху в ее дне.

– Псс.

Я обернулась и увидела молодого человека – предположительно, сына торговца, – который махнул нам с Зейди, чтобы мы приблизились к нему.

Зейди настороженно взглянула на него. Мама предупреждала нас о том, что иларианские мальчики не стоили нашего внимания. Мы были прекраснейшими девушками в мире, в конце концов; именно поэтому считалось, что мы достойны выйти замуж за особ королевской крови.

Но из-за своего шрама я не выйду замуж за члена королевской семьи, и мне было любопытно узнать, чего хотел мальчик. Я подвинулась к краю лодки. Он выглядел точно так же, как и мальчики в Варинии, за исключением его одежды, которая была красивее, а его руки были такими же гладкими, как у Зейди.

Он осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит, а затем вручил мне небольшую стеклянную бутылочку.

– Это тебе, – сказал он.

Я подняла ее повыше, чтобы лучше рассмотреть. Внутри не оказалось ничего особенного: песок, соленая вода и крошечная желтая ракушка. Все, чего полно и у нас в Варинии, мрачно подумала я. Но этот подарок был единственным, что я когда-либо получала от мальчика, поэтому я вежливо его поблагодарила.

Когда мы вернулись домой с запасами еды и питьевой воды, я поставила бутылку на полку.

– Что это? – поинтересовалась мама, моментально заприметив, что какой-то посторонний предмет загромождает ее кухню.

– Это странствующий краб, – ответил папа, подойдя к бутылке. И только тогда я заметила крошечные лапки, высовывающиеся из раковины. – Обычно они живут ближе к берегу, но в свое время я видел нескольких. Они находят сброшенную кем-нибудь раковину и делают ее своим домом, а когда та становится для них слишком маленькой, по мере их взросления, они выбирают себе другую, побольше, и переселяются в нее.

Я завороженно протянула руку. Папа передал мне краба, который суетливо пробежал по моей ладони, щекоча кожу.

– Он носит на себе свой дом?

– Верно. – Отец нежно забрал у меня краба прежде, чем тот успел плюхнуться на пол. – У него есть все, что ему нужно. Прямо здесь. – Я улыбнулась, обрадовавшись мысли о такой ничем не ограниченной свободе. – Он может отправиться туда, куда пожелает.

Я оглядела наш небольшой домик, который уже казался слишком маленьким для моей творческой фантазии, и вздохнула с легкой завистью.

– Счастливчик.

– Чепуха. – Мама проворно выхватила краба из папиной ладони и без церемоний выбросила его с балкона, и он тотчас же погрузился под воду.

Она оставила без внимания мой испуганный вскрик.

– Все, что тебе необходимо, есть прямо здесь, в Варинии. Ты действительно полагаешь, что они позволят тебе уехать отсюда, с твоим… – Она замерла, едва заметно указывая на мою щеку. – А теперь пошевеливайся и помоги мне. Еда сама себя не уберет.

На мгновение мне показалось, что отец сможет возразить ей, но он просто удалился к лодке. Зейди сочувственно нахмурила брови.

Я смотрела на то место, где исчез краб, зная, что он, вероятно, уже на пути к чему-то новому. Он был всего лишь крабом, но он уже повидал в этом мире больше, чем смогу когда-либо это сделать я. Мне было интересно, неужели тот мальчик отдал мне его больше в качестве злой шутки, нежели в качестве подарка.

– Счастливчик, – снова прошептала я, подумав не только о крабе, но и о торговце, его сыне, океане и обо всем, обладающим большей свободой, чем девушка, рожденная в Варинии. А затем я сделала, что мне велели.

1

– Мы почти дома, – сказала, стиснув зубы, Зейди, напряженно гребя веслами. Деревянная лодка нашей семьи поднялась на гребень волны, в точности такой же, как и сотни предыдущих, что напомнило мне о том, насколько же безбрежен океан – и как быстро можно позабыть о том, что ты знал всю свою жизнь.

– Могу тебя подменить. – Я потянулась к веслам, но Зейди покачала головой. Было время, не так давно, когда мягкая кожа ее ладоней покрывалась мозолями всего через несколько минут усердной гребли, но это было до того, как я уехала в Иларию, до того, как Принц Сирен перекрыл моей семье доступ к питьевой воде, прежде, чем наш лучший друг, Сэми, был изгнан.

Это было раньше, когда я отдала бы все на свете, чтобы увидеть мир за пределами моей плавучей деревни в море. Прежде, чем я поняла, насколько много мне пришлось потерять.

Я судорожно вздохнула, когда Вариния, наконец, появилась в поле нашего зрения.

– Она действительно прекрасна, – сказала я Зейди, рассматривая домики на сваях, окрашенные во все оттенки заката, от соломенно-желтого до багрового. – Но зато ты всегда знала об этом, ведь так?

Наконец, Зейди передала мне весла и улыбнулась, несмотря на свое изнеможение. Мы плыли в течение всей ночи, и воду освещали лишь звезды, указывая нам путь. Я тосковала по уюту своей старой кровати, но, кроме того, я знала, что возвращаюсь уже не в ту же самую деревню, которую когда-то оставила позади.

– Ты любила это место, Нора, по-своему, – произнесла Зейди, как только восстановила дыхание.

Возможно, она была права, но я всегда хотела отсюда уехать. И не уверена, что те люди, которые когда-то желали моего изгнания, захотели бы моего возвращения, даже если бы они узнали, насколько далеко я зашла ради их защиты.

Зейди промокнула капельки пота на лбу своим рукавом. Теперь она стала той из нас двоих, у кого загорелая кожа, а я побледнела за время, проведенное в Новом Замке.

– Мама с папой будут так счастливы увидеть тебя.

Я невесело усмехнулась, благодарная за смену темы.

– Я не уверена, что счастливый это то слово, которое я бы употребила, особенно касательно мамы.

Она, как и большинство жителей Варинии, поверила в то, что я планировала навредить Зейди с помощью медузы – волосы девы и благодаря этому отправиться вместо нее в Иларию.

Я отрешенно коснулась шрама на своей правой щеке. Он казался настолько незначительным по сравнению со шрамами, исполосовавшими ногу Зейди. Тонирующий бальзам, который я раньше использовала, чтобы скрыть свой изъян в форме звезды, был позабыт во дворце, в котором я жила последние несколько месяцев. По сравнению с горой Айрис цепочка домов передо мной казалась невероятно маленькой и уязвимой, каждая из этих хижин была крохотным островком, съежившимся под напором безбрежного океана, и такой же незащищенной, как и пещерное существо на солнце.

– Мама будет счастлива, – не сдавалась Зейди. – Она сожалеет о том, что не попрощалась с тобой. Я знаю это.

В деревне было так же тихо, как это было всегда рано утром, и только несколько детишек сновали вдоль пристани, соединяющей некоторые из домов. Казалось невозможным, чтобы здесь что-то сильно изменилось, как сказала Зейди; вне всякого сомнения в такой час мама все еще будет в постели рядом с папой, дома будет чисто и опрятно, и, насколько бы это ни казалось невероятным, Сэми скоро придет, чтобы узнать у нас с Зейди, не хотели бы мы понырять за устрицами.

Я привязала лодку к одной из подпор под нашим домом, ожидая, пока моя сестра первой поднимется и зайдет в дом через люк. Я не была уверена в том, что готова увидеть выражение маминого лица, когда я появлюсь из ниоткуда, словно дух, вернувшийся, чтобы преследовать ее.

Я задержалась на несколько секунд, потом еще ненадолго, однако из дома не доносилось ни звука, и никто не подавал никаких признаков жизни, поэтому я быстро поднялась по веревочной лестнице, опасаясь, что могло случиться нечто ужасное.

– Их нет дома. – Глухой голос Зейди донесся из кухни, где она копалась в поисках чего-то съестного.

– Нет? – Я растерянно осмотрелась. – Солнце только что взошло. Где же они могут быть в такой час?

– На рыбалке, полагаю. – Зейди, казалось, ничего не беспокоило в этой ситуации, когда она вытаскивала небольшую корзинку с полки. – Иногда они уезжают на всю ночь, исследуя глубокие воды. Нам с Сэми удалось приобрести лодку побольше. – Выражение ее лица омрачилось при упоминании пропавшего возлюбленного, и я ощутила ее боль от утраты, словно она была моей собственной. Ничего не наладится, пока они не воссоединятся.

– Мы найдем его, Зейди, – упорствовала я. – И нам нужно будет хорошенько отдохнуть, когда мы это сделаем.

Я прошла в нашу комнату и рухнула на кровать, поморщившись, когда моя спина ударилась о жесткий соломенный матрас.

– Ты не хочешь чего-нибудь поесть? – спросила Зейди, заходя за мной в комнату. – Я понимаю, что сушеная рыба это не совсем иларийское лакомство, но ты, должно быть, умираешь с голоду.

– Я в порядке. – Больше всего на свете я хотела смыть с себя чувство стыда и страха, приставшее ко мне с тех самых пор, как меня заперли в подземелье Нового Замка. – Полагаю, у нас недостаточно чистой воды, чтобы принять ванну?

– Боюсь, что отныне никаких ванн.

– Должно быть, мама вне себя, – произнесла я, закатывая глаза.

Она улыбнулась, но, как мне показалось, натянуто.

– Что не так?

– Я просто надеюсь, что ты дашь маме шанс. Она старается. Для нее все это тоже непросто. Как и для каждого из нас.

Я нахмурилась, чувствуя себя пристыженной за замечание, которое бы пропустила мимо ушей та Зейди три месяца назад.

– Мне жаль.

– Я знаю. – Она тяжело выдохнула и закрыла глаза. – Я просто устала.

– Ты целый день гребла к берегу и потом обратно. Это вымотало бы даже сильнейшего мужчину.

Она взглянула на меня и покачала головой.

– Я совсем не о физической усталости, Нора. Потерять тебя, потом Сэми, и даже не знать наверняка, жив ли он вообще… Я не могу представить себе будущее без него. – Она снова прикрыла глаза. – Я знаю, что это тоже, вероятно, сложно понять.

– Не так уж и сложно, – пробормотала я. Моя тоска по Талину, сводному брату Принца Сирена, вспыхнула в памяти, но было бы эгоистичным с моей стороны упомянуть о своих чувствах к нему, когда Зейди так тяжело переживала потерю Сэми. Мы не были с Талином лучшими друзьями, как Зейди и Сэми. Мы не выросли вместе; мы даже не были из одного мира. И все же, Талин ради моего спасения отказался от короны, и я знала, что если бы у меня появился такой шанс, чувства, расцветшие в Новом Замке, могли бы перерасти в нечто особенное сами по себе.

Зейди пробормотала что-то еще, прежде чем ее дыхание стало более глубоким, и я поняла, что она уснула. Я свернулась калачиком на боку, наблюдая за тем, как вздымается и опускается ее грудь. Морщинка на лбу, которая, как я боялась, стала постоянной, разгладилась, рот расслабился, и она сразу снова стала той милой, прекрасной сестрой, какой я всегда ее знала. Да, многое изменилось, но, без сомнения, не было ничего такого, что нельзя было бы исправить, когда мы вместе. Я взяла ее за руку и позволила себе погрузиться в сон, будучи уверенной, по крайней мере, в одном.

Я дома.

Меня разбудил мамин вопль, настолько пронзительный, как крик чайки. На секунду я была уверена в том, что снова нахожусь в Новом Замке, но потом увидела лежащую рядом со мной сестру. Она потерла глаза, прогоняя сон, а я сделала глубокий, судорожный вздох.

– Все в порядке? – зевая, спросила у мамы Зейди.

– Все ли в порядке? – Глазела на нас сверху вниз мама, как будто мы появились из воздуха. – Ты говорила, что собираешься доставить Норе сообщение, а не привезти ее домой с собой! Как это произошло?

– Доброе утро, мама, – сказала я прежде, чем Зейди успела хоть что-то ответить.

Мамин рот открылся и закрылся, как у рыбы, когда она перевела взгляд с меня на Зейди, а потом и на папу.

– Папа! – Я вскочила с кровати и побежала к нему, едва он успел появиться из люка. Добежав, я подтянула его к себе и обняла так крепко, как только смогла. – Я так рада тебя видеть.

– Нора? – Папин голос дрогнул. – Я сплю?

Я улыбнулась у него на груди.

– Это я, пап. Я вернулась.

– Как…?

– Что-то случилось в Иларии? – спросила мама. – Почему Принц Сирен позволил тебе вернуться?

Я понятия не имела, как отвечать на их вопросы. Разумеется, я не могла начать рассказ с того, что оставила свой нож из кровавого коралла в Иларии, который, ко всему прочему, по-прежнему торчал из груди Сирена. И даже, несмотря на то, что я убила его в целях самозащиты, его последний крик эхом отражался в моих ушах, делая тот недолгий сон, который мне удалось увидеть, мягко говоря, беспокойным. Мне оставалось только надеяться, что океана, отделяющего меня от тех ужасных воспоминаний, будет достаточно.

Я нехотя отстранилась от отца.

– Я все объясню. Обещаю. Но мне необходимо поговорить с губернатором Кристосом сейчас же.

– Ох, дитя, если бы это было возможно, – сказал папа. – Но он не хочет видеть нашу семью. Только не после похищения Сэми. – Папина боль от потери сразу и Сэми и дружбы с его родителями была высечена в морщинах на его лице.

Зейди уже объяснила мне, что хоть губернатор Кристос и был в ярости от того, что Сэми похитили и оставили в море одного, он был зол на маму Элис, Федру и ее приспешников. Но он опасался, что наказание виновных приведет к возмездию, учитывая хрупкое состояние деревни. Кристос приказал варинийцам объединить свои возможности в попытке убедиться, что у всех есть достаточно еды и воды, но некоторые люди взбунтовались и вообще перестали погружаться. Кара для Федры может привести к неприятным последствиям, учитывая то, что большая часть жителей деревни на ее стороне.

Мама с папой обменялись взглядами, которые я не смогла истолковать.

– Ты можешь попытаться, – сказала мама к моему удивлению. – Ты всегда ему была по душе. Но мы подождем до захода солнца, чтобы тебя никто не видел. Если Федра тебя заметит… Ну, кто знает, на что она способна?

Я подняла бровь.

– Неужели она действительно обладает такой силой?

– Когда прибыл посланник, чтобы заплатить выкуп за тебя, как невесту, Федра рассказала ему, что вы поменялись с Зейди местами. Вскоре после этого нам перекрыли доступ к воде. В результате этого, она убедила жителей деревни в том, что твоя измена королю стала причиной всех наших мучений, – мягко сказал папа. – Не думаю, что осторожность будет для нас лишней.

Мне показалось, что я заметила блеск от слез в маминых глазах, но она моргнула прежде, чем я успела в этом убедиться.

– Зейди, пойдем, поможешь мне. Я поймала рыбу-луну и намереваюсь приготовить ее и устроить пир.

Теперь настал мой черед разинуть рот.

– Ты поймала рыбу?

– Не надо с таким удивлением на меня смотреть, – огрызнулась мама, поднимая крышку люка. – Ловля рыбы не сравнится с воспитанием дочерей-близнецов.

Часы шли, и мое беспокойство по поводу того, как губернатор Кристос воспримет мое присутствие в Варинии, только росло, особенно понимая то, что Сэми изгнали за «сговор» со мной.

– А что, если Кристос откажется со мной встретиться? – спросила я у Зейди, которая вручила мне еще одну рыболовную сеть для починки. В обычных обстоятельствах я бы придумала любой предлог, чтобы избежать настолько унылой работы, но занять себя чем-то было лучшим способом скоротать время.

– Мы ему не позволим, – произнесла Зейди, хотя, судя по тому, как она измельчила рыбу к нашему ужину, она была не менее встревоженной, чем я.

– Если бы только у нас был способ убедиться в том, что Сэми добрался до суши. – Я бросила сеть и начала расхаживать по половицам. – В таком случае Кристос бы принял меня с распростертыми объятиями.

– И, конечно же, в таком случае он добрался бы до продавца воздушных змеев.

Продавец воздушных змеев. Конечно. Он был лучшим контактным лицом Сэми на суше, насколько нам известно, и Сэми доверял ему свои секреты.

– Что именно сказал тебе продавец воздушных змеев, когда ты увидела его на портовом рынке?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – И, во имя Талоса, перестань бродить туда-сюда. Ты нервируешь меня.

Я присела на один из наших табуретов из плавника.

– Ты сказала, что он дал тебе розу, но сказал ли он что-нибудь? Сделал ли он какой-то намек на то, что мог видеть Сэми?

Она покачала головой.

– Не совсем. Когда я подошла к палатке, он уже убирал своих воздушных змеев. Он улыбнулся, когда увидел меня: должно быть, он принял меня за тебя, – и подарил розу.

Я положила ладонь на колено, чтобы оно не подскакивало.

– Ты права. Он, наверное, подумал, что ты это я, – пробормотала я. – Что означает, что он думал, что дает розу мне. Ты уверена, что он ничего не сказал?

– Полагаю, что он мог что-то сказать, но я была слишком озабочена поисками тебя. – Она рассеянно погрызла ноготь, старая привычка, которую я не наблюдала с тех пор, как мама намазала горькими чернилами кальмара кончики пальцев Зейди. – Я точно помню нескольких иларийских стражников, которые прошли мимо нас, которые, казалось, заставили его встревожиться. Он напевал одну и ту же мелодию снова и снова. Она была знакомой, но я не могла узнать ее.

Я вскочила с табуретки, слишком разгоряченная, чтобы сидеть смирно.

– Постарайся вспомнить ее, Зейди. Это важно. Он не мог напевать ее без причины. Это было послание, я в этом уверена.

Во взгляде Зейди по-прежнему читалось сомнение.

– Почему он тогда просто не рассказал мне?

– Ты сказала, рынок кишел стражниками. Ему следовало быть осторожным. – Я обернулась, чтобы взглянуть на родителей, которые только что появились из своей комнаты. – Сэми был на портовом рынке. Он оставил зашифрованное послание для меня.

Отец почесал голову, а мама выглядела скорее скептически настроенной, нежели оптимистичной.

– Какое послание?

– Та роза и песня, если Зейди вспомнит ее.

– Мне было бы намного проще ее вспомнить, если бы все помолчали! – Зейди подхватила мое хождение по комнате и продолжала грызть зубами свой ноготь. – Она напомнила мне о нашем детстве, – добавила она более тихим голосом.

– Колыбельная? – предположила мама.

Зейди покачала головой.

– Нет, что-то менее очевидное. Возможно, одна из тех песен, что Сэми раньше напевал, из тех, что он подхватывал на рынке?

Я запрыгала на месте, как никогда уверенная в том, что мыслю в правильном направлении.

– Та, что про козла и осла? – Она не была моей любимой, поскольку я даже и представить себе не могла, как выглядят козел или осел, но Сэми уверял меня, что она смешная.

– Нет, нет. Нечто красивое, но с меланхоличной мелодией.

Я схватила ее за руку и притянула к себе.

– «Грива моей лошади из чистого золота, а копыта из чистейшего серебра»? Эта? – Это песня, которой Сэми научил меня, когда нам было по двенадцать-тринадцать лет. В то время я и коня-то ни одного не видела, но, Талос знал, я представляла их себе тысячу раз.

– Может быть. Можешь ее напеть?

Я напела мелодию, а затем ахнула, когда сумела вспомнить последнюю строчку.

– «И розы красные вокруг ее шеи, и нет другой лошади милее». Красные розы, Зейди!

Я закружилась со своей сбитой с толку сестрой, схватив ее за руки.

– Я не понимаю, – ответила она.

– Сэми жив!

Зейди встала на ноги, останавливая вращение, и я подождала, пока комната вокруг меня перестанет вращаться.

– А что, если я ошибаюсь насчет песни? – спросила Зейди. – Что, если это всего лишь совпадение?

– Это не совпадение, – не сдавалась я. – Нам нужно рассказать об этом губернатору.

– Мне жаль, Нора, но мы не можем рассказать Кристосу об этой песне, – сказала мама.

Папа положил ладонь на мое плечо.

– Я понимаю, что ты хочешь помочь. Но это может подарить ему ложную надежду.

Я замешкалась. Возможно, они правы. Если я ошиблась, у Кристоса останется еще меньше причин доверять мне. Но надежда оставалась надеждой, а Варинии ее не хватало слишком долго. Я не могу пойти в дом губернатора и доказать ему, что Сирен мертв и что Вариния свободна, но я могла дать ему это.

– Это не ложная надежда, – сказала я, поднимая дверцу люка. – Сэми жив. Я точно знаю это.

Я не откажусь от поисков Сэми, что бы ни думали все остальные. Он не только был необходим для счастья Зейди, но и дважды рисковал своей жизнью, чтобы увидеть меня на портовом рынке, и именно его преданность Зейди и мне сделала его легкой мишенью для Федры. Если бы мы поменялись местами, нет никаких сомнений, что Сэми стал бы меня искать.

Единственный истинный вопрос заключался в том, смогу ли я, найдя его, вернуться туда, где все отвернулись от меня и от людей, которых я люблю.

И что еще более важно, захочу ли я вообще этого?

2

– Я не могу поверить, что они даже не выслушали меня.

Я села на кровати рядом с Зейди, а на глаза навернулись слезы отчаяния. Моя беседа с губернатором Кристосом прошла ужасно. В прошлом я была одной из немногих жителей деревни, кому было позволено заходить в его дом благодаря близким отношениям между ним и моим отцом. Теперь же я едва могла изложить свою версию о Сэми и продавце воздушных змеев, поскольку Кристос и слышать ничего не желал от меня.

Но гораздо более мучительным, чем его пренебрежение, было осознание того, что он не поверил, что я убила Сирена. Каждый раз при упоминании мною имени Сирена я мысленно возвращалась к последним мгновениям, проведенным с ним, вспоминая тепло его крови на своих руках и неприкрытую ненависть в его глазах. Ужасным был уже один факт того, что я заколола его; но то, что никто мне не верил, было в сто раз хуже.

Зейди провела пальцами по моим волосам.

– Мне жаль, Нора. Я знаю, скольким ты пожертвовала, и довольно скоро это случится и с остальными жителями Варинии.

Я шмыгнула носом и вытерла рукавом свои слезы. Несмотря на предостережения Зейди о ярости жителей деревни, где-то в глубине души я все же надеялась на мирное возвращение домой. Как я могла ожидать того, что меня примут обратно, когда здесь меня презирали больше, чем когда-либо?

– Давай немного отдохнем. Уверена, мы это заслужили.

– Я скоро лягу, – сказала я. – Мне нужно еще немного времени, чтобы подумать. – Я вышла на балкон и подняла ковшик из бадьи с питьевой водой. Ее было удручающе мало. Кристос и Элиди полагали, что ожидание спасения являлось разумным решением, но оно не могло наполнить наши бадьи и желудки уже в течение многих лет.

Когда-нибудь мы получим официальное сообщение о том, что Вариния свободна, – губернатор настаивал на том, чтобы этого дождаться. Я задалась вопросом, насколько все изменится на самом деле. Я не могла себе представить, чтобы старейшины отправились в Иларию; даже если бы они захотели покинуть нашу деревню, земная болезнь могла погубить их. И как бы сильно я ни ненавидела понятие «дети волн», изоляция в Варинии породила нашу абсолютно детскую беспомощность в том, что касалось жизни на суше. Кто научит их, как там выжить?

Серебристые облака скрыли луну, но сегодня вечером океан был неподвижен, как стекло, целиком отражая ночное небо. Возможно, я недостаточно ценила Варинию, когда уезжала отсюда, но я всегда испытывала благоговение перед природной красотой этого места. Я глубоко вдохнула и сделала долгий выдох, жалея, что не могу запечатлеть это чувство в своей груди: стеснение, которое было одновременно тоской и чувством удовлетворения. Оно заставляло меня чувствовать себя маленькой, что, как ни странно, успокаивало.

Я оперлась о перила и зашипела, когда в боковую часть моей правой ладони впилась заноза. Появилась единственная капелька крови, и на секунду я увидела лицо Сирена так ясно, как будто он был здесь со мной. Я отшатнулась назад, наткнувшись на отца.

– Спокойно, дитя. С тобой все в порядке?

Я кивнула, отгоняя мысли о Сирене, и мы вместе прислонились к перилам. Он прижал меня к себе рукой, и я была благодарна ему за то тепло, что подарило мне его объятие. Вокруг мог рушиться мир, но хотя бы это было правильным.

– Что тебя беспокоит? – поинтересовался он после нескольких минут молчания.

– Я больше не понимаю, куда ведет мой путь, – ответила я тяжелым голосом, полным непролитых слез.

– Знаю, дитя. – Он пригладил мои волосы, убирая прядки со лба. – Твой путь никогда не был простым. И, боюсь, никогда таковым не станет.

– Почему? – спросила я, прямо как делала это, будучи ребенком, когда на каждый его ответ задавала очередной вопрос.

– Некоторые из нас рождены с точным представлением о том, кем и чем мы являемся, – сказал он. – Другим же придется для этого приложить куда больше усилий.

Я прикусила губу, погрузившись в размышления.

– Зейди знает, кто она, так ведь?

Он кивнул.

– Да. Как и ваша мама.

– А ты? – прошептала я.

– Думаю, что знал, но некоторое время я противился своей судьбе, а потом смирился.

Я задумалась, что он хотел этим сказать, но, в конечном счете, имел значение только один вопрос.

– Ты счастлив?

– Я вполне доволен. Я знаю, что нахожусь там, где мне самое место.

– А такие люди, как я?

Он надолго задумался.

– Не уверен, что ты ищешь от жизни удовольствий, Нора.

Я подняла взор вверх на звезды, мерцающие сквозь облака. Многое до сих пор оставалось для меня непонятным, и хоть я рисковала всем ради возвращения в Варинию, в глубине души я понимала, что какая-то частичка меня всегда задавалась вопросом, а что еще есть там.

– Нет, – согласилась я. – Полагаю, что нет.

Отец молчал в течение нескольких минут, но потом, наконец, повернулся ко мне.

– Что с тобой случилось там, в Иларии, Нора?

Я подумывала о том, чтобы поведать ему о кровопускании, подземелье, монстре, о том, как наблюдала сцену того, как леди Мелину столкнули со скалы, и что меня едва не постигла та же участь. Но мне казалось несправедливым обременять отца своими трудностями. Я знала, что это только тяжело опечалит его, а сейчас мы все изо всех сил старались удержаться на плаву. В итоге я рассказала ему то же самое, чем поделилась и с Элиди и Кристосом, избавив от самых ужасающих подробностей.

Папа молчаливо слушал во время моего повествования, а его губы сжались в тонкую линию. Я видела, что ему было горестно, но он также был зол и изо всех сил пытался сохранить самообладание. Когда я договорила, он отчаянно обнял меня, как если бы боялся, что мы оба можем распасться на кусочки.

– Я должна буду уехать утром? – наконец, спросила я.

Он яростно помотал головой.

– Ты останешься настолько, насколько сочтешь необходимым.

По крайней мере, здесь я нужна была хотя бы папе. Но я знала, что мне вскоре придется уехать, не только для того, чтобы отыскать Сэми, но и потому, что мое присутствие ставило под угрозу меня и мою семью. Я никак не могла узнать, был ли уже отменен указ, запрещающий ступать варинийцам на сушу. Но если Федра обнаружит меня, мы с моей семьей вскоре можем разделить участь Сэми.

– Ты должна поспать, – сказал отец. – Как и я. Некоторые мужчины собираются завтра утром на охоту, гораздо дальше в море. Мне понадобятся все мои силы.

Я подняла на него взгляд.

– Нет, отец. Это слишком опасно. Останься дома со мной. Мы можем понырять вместе.

Он грустно улыбнулся.

– Как бы я этого хотел. Но в нашей деревне слишком много голодных детей, которых нужно кормить. Они мне снятся по ночам, как их ротики разинуты, словно у птенчиков.

У меня защемило сердце от переживаний за этих детей и от той ответственности, которую ощущал на себе отец.

– Все наладится, – произнесла я, впрочем, без той уверенности, которую ощущала, когда только воссоединилась с Зейди.

С таким количеством людей, сомневающихся во мне, становилось все труднее и труднее не задаваться вопросом, а может, они правы.

– Ты веришь мне насчет Сэми? – настаивала я, хоть и опасалась услышать ответ.

Отец вздохнул и посмотрел на небо, а затем перевел свой темный взгляд на меня.

– Я всегда буду верить в тебя, Нора. – Мгновение он молчал. – Ты ведь собираешься искать его, так?

– Я должна, папа. Он нужен Зейди, как и его родителям.

Он кивнул.

– Я знаю. Но я ненавижу то, что снова тебя потеряю, когда ты только вернулась.

Я закрыла глаза и почувствовала, как слезы заскользили вниз по щекам с моих ресниц.

– И я не хочу терять тебя.

– Просто пообещай мне, что подождешь, пока я не вернусь с рыбалки.

– Обещаю. – Но даже сказав это, я не была уверена, что у меня будет возможность выполнить обещание. Я надеялась, что возвращение домой успокоит тревогу в моей душе, которая становилась все сильнее, вернет мне ту часть меня, которая всегда хотела быть на носу лодки и первой добраться до устрицы.

Но как бы мне ни было спокойно в присутствии отца, я чувствовала себя в равной степени вынужденной уехать, а не ждать, пока деревня решит мою судьбу за меня. Меня больше привлекала возможность бежать к чему-то, а не от чего-то.

Отец поцеловал меня в лоб.

– Девочка моя, соберись с духом. Ни одно стоящее путешествие никогда не было легким.

Я обняла его и пошла в свою комнату, где Зейди уже спала. Я скользнула в постель рядом с ней и, услышав ее легкое, ровное дыхание, успокоилась и расслабилась, вознося безмолвные молитвы о том, чтобы это путешествие стоило того, чтобы его совершить.

На следующее утро отец уехал еще до того, как я проснулась, а Зейди была на кухне и готовила еду на день. Я переоделась в одну из своих старых туник и одолжила юбку у Зейди, прежде чем присоединиться к ней на кухне, с облегчением обнаружив, что мама все еще спит. Я не была уверена, сказал ли ей отец, что мы обсуждали прошлой ночью.

Я плохо спала, меня терзали сны о Сирене, которые тревожили меня своей реальностью. Пока я работала, передо мной мелькали мимолетные образы из моих снов: как юный Сирен сражается на мечах с Талином, как он ребенком забирается на отцовский трон, как будто примеряясь к нему. Почему я продолжала думать о нем, когда сейчас он был наименьшей из моих забот?

– Что тебя тревожит? – Зейди осторожно взяла ложку у меня из рук. Я даже не заметила, что перестала помешивать рагу.

Я наклонилась ближе к Зейди. У мамы была сверхъестественная способность игнорировать все, что она не хотела слышать, но она каким-то образом могла собирать сплетни со всего дома.

– Почему мы до сих пор не получили известия о том, что Вариния свободна? Талин же, должно быть, в курсе, как я волнуюсь. Я уехала от него несколько дней назад.

Зейди ободряюще сжала мое плечо.

– Ты сама сказала, что на это, скорее всего, потребуется время.

– Но сколько времени? Как долго мы должны ждать? – Я еще не сказала Зейди, что планирую отправиться на поиски Сэми, как только отец вернется. Я боялась, что она будет настаивать на том, чтобы поехать со мной, но кто-то должен был остаться и позаботиться о безопасности родителей.

Я также не могла рассказать Зейди о своих постоянных мыслях о Сирене. Это только встревожило бы ее, а в последнее время у нее и так хлопот было больше, чем достаточно. Я заставила себя улыбнуться и подошла к разделочной доске, чтобы нарезать зелень.

– Не обращай на меня внимания. Мне просто неспокойно. Жаль, что я не могу пойти поплавать, чтобы немного разрядиться.

– Я бы тоже хотела, чтобы ты могла. Но выходить на улицу небезопасно. – Несколько минут спустя она коснулась моего плеча, направляясь собрать белье для стирки. – Мне жаль, что так получилось, – сказала она, но мои мысли уже были далеко, в Новом Замке, с вопросами о том, кто же сидит на троне.

Несколькими минутами позднее она зашла, не сказав ни единого слова, но щеки ее густо покраснели.

– Что случилось? – спросила я, отложив нож. – Ты раскраснелась.

– Я просто подумала, – произнесла она каким-то странным голосом, – что, возможно, тебе следует выйти на террасу и закончить со стиркой.

Я в недоумении нахмурилась.

– Почему?

– Я занималась этим одна в течение нескольких месяцев, только и всего.

– Ты знаешь, я сожалею об этом. – Я продолжила измельчать зелень. – Но ты сама сказала, что это небезопасно.

– Но там никого нет, – упорствовала она. – Я действительно думаю, что тебе следует туда выйти.

Я убрала волосы с лица тыльной стороной ладони.

– Да что с тобой такое?

– Ничего. Я просто, правда, не хочу этим заниматься, понимаешь?

Я раздраженно выдохнула.

– Ладно. Я сама займусь этим.

– Спасибо. – Когда я проходила мимо нее, она потянулась ко мне и заправила выбившуюся прядку мне за ухо. – Я люблю тебя, – произнесла она, целуя меня в щеку.

Я уклонилась от нее, с подозрением наблюдая за ней уголком глаза.

– Хм, я тоже тебя люблю, ты чудесная девушка.

Я вышла на террасу, заморгав от света ослепляющего солнца. Несмотря на раздражение из-за странного поведения Зейди, я была так благодарна за ощущение солнца на своей коже, что на мгновение замерла, потянувшись с закрытыми глазами, впитывая его в себя. Я распустила растрепанный узел своих волос и медленно повернулась по кругу, и когда свет перестал обжигать мои веки, я, наконец, моргнула и открыла их.

Океан сегодня был цвета индиго и золота, волны сверкали на солнце. Я вздохнула, опускаясь на колени, чтобы поднять кучу мокрой одежды, жалея, что не могу подольше смотреть на горизонт, мечтая о том, что лежит за ним.

Когда я поднялась на ноги, мое внимание привлекло движение в конце балкона. Я снова закрыла глаза, уверенная в том, что это было неким миражом. Но когда снова их открыла, он все еще был там, его волосы развевались на ветру, а его лазурные глаза наблюдали за мной.

Глаза, которые я узнаю где угодно.

Талин.

Было такое чувство, что я вижу его впервые. Его внимательный взгляд удерживал мой, заставляя меня физически ощущать каждый дюйм своего тела. В Старом Замке мы пообещали, что увидимся снова, но даже тогда я всецело не верила в это. И с каждым часом, прошедшим в разлуке, мое сомнение только возрастало.

Но он был в Варинии – в белой тунике, заправленной в черные бриджи, и кожаных ботинках. Судя по одежде, явно подготовился к поездке сюда. По крайней мере, в этот раз он явился не в камзоле. То, что Талин здесь, могло означать только то, что его мама вернулась в Новый Замок и что все остальное было так, как и должно быть. Сирен действительно был мертв, Зои была жива и здорова, и Вариния была наконец-то свободна.

И все же Талин не выглядел вне себя от радости, увидев меня.

Я медленно поставила посуду и шагнула к нему, не уверенная, стоит ли мне улыбаться, когда выражение его лица оставалось таким серьезным.

– Талин, – сказала я, поскольку привет казалось совершенно неподходящим в данных обстоятельствах.

– Нора. – Он тяжело вздохнул, как будто только что вспомнил, что нужно дышать, и раскрыл для меня объятия.

Почувствовав облегчение, я подбежала к нему, сократив расстояние между нами всего за несколько шагов. Он обнял меня, его тепло было бесконечно лучше, чем весь солнечный свет, который я только что впитала. Я вдохнула так глубоко, как только могла, и почувствовала, как его грудь сотрясается от смеха.

– Что? – Я откинулась назад, чтобы улыбнуться ему. – Ты вкусно пахнешь.

– Как и ты, – сказал он, прижимая меня ближе. – Я и забыл, насколько это хорошо.

Несколько мгновений мы молча стояли обнявшись, просто наслаждаясь ощущением друг друга. Но он по-прежнему ничего не сказал, и я поняла, что мне придется спросить.

– Почему у меня ужасное предчувствие, что ты приехал сообщить не очень хорошие новости?

– Боюсь, что это так, – сказал он, целуя меня в макушку. – Но это может подождать еще минуту.

Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от призрака тех плохих новостей, которые привели Талина сюда.

– Зейди видела тебя, не так ли? – Я вспомнила забавное выражение ее лица, когда она сказала мне выйти и заняться стиркой.

Я почувствовала, как его челюсть растянулась в улыбке у моей макушки.

– Да. Я надеялся, что это была ты, издалека. Но то, как она зажала рот обеими руками, когда увидела меня, сразу убедило меня, что это не так.

– Почему? Слишком женственно?

– Что-то вроде того, – пробормотал он.

Я легонько ткнула его кулаком в бок.

Он испустил легкое уф, что было явно наигранным.

– Это больше похоже на правду.

Я не могла решить, хочу ли я ущипнуть его или поцеловать, и подозревала, что именно это ему во мне нравилось. С того момента, как он впервые увидел меня с мокрыми волосами и в промокшей одежде, с которой капала вода на половицы губернатора Кристоса, я была далека от образца женской грации, которую пыталась создать моя мать.

– Только не говори мне, что ты проделал весь путь от Иларии на этом, – сказала я, впервые заметив нос маленькой гребной лодки, выглядывающей из-под балкона.

– Мои люди взяли корабль. Я подумал, что будет лучше, если они подождут дальше в море. – Он поднял палец, увидев растерянное выражение на моем лице. – Я обещаю, что объясню. Давай, ты можешь показать мне, как правильно управляться с веслами.

– Я должна остаться здесь. Большая часть деревни еще не знает, что я вернулась.

Теперь настала его очередь посмотреть на меня искоса.

– Нам нужно поговорить, Нора. Желательно наедине. – Он откинул мои распущенные волосы в сторону и поцеловал меня в шею, и вот так я поняла, как сильно мне тоже хотелось побыть с ним наедине. В Иларии было почти невозможно проводить время вместе, а теперь в нашем распоряжении был целый океан.

– Конечно, – сказала я, на мгновение позволив своим страхам отступить на задний план. – Давай же.

Я правила лодкой, и мы отплыли достаточно далеко, чтобы шансы быть обнаруженными были невелики. Вода была немного неспокойной, а горизонт затянули зловеще темные тучи, но мы всегда держали в лодке якорь на случай, если нам приходилось спешно отчаливать. Я села на скамейку рядом с Талином и позволила покачиванию волн подтолкнуть меня ближе к нему. Рукава его туники были закатаны до локтей, обнажая загорелые мускулистые предплечья. Нерешительно я провела пальцами по контурам мышц, все еще не совсем веря, что он настоящий, и по его коже пробежали мурашки.

– Я забыла о том, как ты боишься щекотки, – пробормотала я.

Когда он улыбнулся, мой желудок сжался. Я также забыла, как он мог заставить меня потерять голову одним взглядом. Там, в Иларии, мое влечение к Талину не раз приводило меня к неприятностям. Но здесь, когда рядом не было никого, кто мог бы меня осудить, я могла побаловать себя, совсем немного.

– Что? – спросил Талин.

Я пристально смотрела на него. Мне было все равно.

– Я скучала по тебе.

– Я тоже скучал по тебе. – Он переплел свои пальцы с моими, поднимая наши руки, чтобы мягко коснуться губами моей кожи. На этот раз я была тем, кто дрожал. – Я боялся, что ты страдаешь, но когда я увидел тебя на балконе, танцующую в солнечном свете…

Я рассмеялась.

– Это был не танец. Ты поймал меня в краткий миг послабления. Я все еще пытаюсь прогнать холод Нового Замка из своих костей.

– Но в том-то и дело, Нора. Даже когда все вокруг тебя разваливается на части, тебе удается находить в этом моменты радости.

Я покраснела и отвела взгляд.

– Ты слишком высокого обо мне мнения. Уверяю тебя, я свою норму жалоб и недовольства жизнью давно перевыполнила.

Я почувствовала, как его палец обхватил мой подбородок, мягко подтягивая его к себе. Медленно я подняла на него глаза. В последний раз, когда я видела Талина, все было срочным и отчаянным. Я только что сбежала из Нового Замка, а он раскрыл тайну своей матери и сестры. И, конечно же, я ударила Сирена ножом. Тогда мир казался слишком сложным.

Но прямо сейчас все казалось таким удивительно простым. Он заправил мои волосы за уши мозолистыми пальцами, обхватил мое лицо ладонями и поцеловал шрам на моей правой щеке. Затем еще раз, в левую щеку. Я закрыла глаза, чувствуя головокружение от предвкушения.

– Я так счастлива, что ты здесь, – пробормотала я.

Хватка Талина почти незаметно усилилась, и я почувствовала, как он откинулся назад.

– Нора?

Я открыла глаза и увидела, что вся радость испарилась с его лица. Ничто не бывает простым, напомнила я себе. Не тогда, когда это касалось нас.

– В чем дело, Талин?

Он покачал головой.

– Прости, что я собираюсь тебе это сказать.

У меня кровь застыла в жилах, когда он убрал руки с моего лица, забирая их тепло с собой.

– Сирен… – Он тяжело сглотнул и заставил себя встретиться со мной взглядом, хотя я видела, что это причиняет ему боль. – Мой брат все еще жив.

3

Желудок стянуло узлом, сердце, казалось, готово проваливалиться на самое дно океана, шумевшего под нами. Нет, нет, нет. Я не могла смириться с тем, что все, чем пожертвовала, все, через что прошла, было напрасно.

– Как? – выдавила я почти шепотом.

Талин твердо положил свои ладони мне на плечи, заставляя меня сесть.

– Ты серьезно ранила его под горой. Когда стражники обнаружили Сирена, они серьезно полагали, что он мертв. Его перенесли в спальню, где королевский лекарь вынул нож. Рана вокруг лезвия затянулась. Он был жив, но едва дышал.

– Моя кровь, – выдохнула я. – Она спасла его.

– Да.

Горячие слезы текли из-под моих опущенных ресниц. Все это время я верила в то, что спасла Сирена в тот день на озере только для того, чтобы убить его в ущелье под горой. Правда же заключалась в том, что я заколола Сирена, но моя же собственная магическая кровь спасла ему жизнь.

– На рукояти кораллового клинка была жемчужина, – произнес Талин спустя пару секунд. – Ярко-красная жемчужина, как мне сказали. Сирен растер ее в порошок. И съел ее. Это ощутимо помогло ему. Он выздоровел за два дня.

Та жемчужина была извлечена из устрицы, за которой я ныряла в день несчастного случая, когда я спасла Зейди от утопления и получила ранение, ставшее причиной всему этому. Тогда все логично, полагаю. Если розовая варинийская жемчужина обладает сильными целебными свойствами, то уж такая жемчужина, которая была вставлена в коралловый клинок, должно быть, была куда более мощной. Мне следовало вытащить из него лезвие, когда я сбегала оттуда той ночью. Он бы истек кровью быстрее, и у него не оказалось бы той жемчужины, которая помогла ему исцелиться.

Ужас и злость нарастали в моей груди до тех пор, пока я не смогла больше держать себя в руках.

– Проклятие! – закричала я, стукнув кулаками по скамейке.

Талин продолжал крепко сжимать мои плечи.

– Мне так жаль, – тихо произнес он. – Мне так, так жаль.

Я подалась вперед и зарылась лицом в его тунику.

– Прости меня, – прошептала я в мягкую ткань. – Я должна быть благодарна за то, что на моей совести нет его смерти. Но я не могу. – Мой голос сорвался, когда я разрыдалась.

– Он обращался с тобой чудовищным образом, Нора. Он сам навлек на себя все эти страдания.

Я кивнула, но для того, чтобы скорее облегчить его боль, а не свою. Было довольно сложно поверить в то, что я убила Сирена. Теперь же мне придется усвоить тот факт, что он выжил.

– Что же будет дальше? – спросила я, перестав плакать.

Талин тяжело вздохнул.

– Сирен станет королем Иларии.

– А ты?

– А я – разыскиваемый человек.

Я резко подняла голову.

– Что? Почему?

– За пособничество преступнику.

Я безрадостно засмеялась.

– Мне, по-видимому.

– Я помог тебе сбежать, – сказал он. – Сирен отправил своих стражников за мной, как только смог разговаривать. Григ и Оморес прибыли со мной. Они на судне, ожидают.

– Талос, – выдохнула я. – А остальные твои люди?

– Большинство из них не знали, что я помогал тебе. Мне остается только надеяться, что Сирен пощадил их.

Мои глаза снова наполнились слезами.

– Ты ни в чем не виновата, – настаивал он, взяв меня за руку. – Даже если бы я не содействовал твоему побегу, меня все равно стали бы разыскивать за сговор с женщиной-королем.

Прозвищем женщина-король народ наградил маму Талина, Талию, которой пришлось спасаться бегством из Нового Замка после попытки Сирена убить ее. Позже она подарила жизнь Зои, младшей сестре Талина, которая является законной наследницей иларианского престола и истинной женщиной – королем.

– Он знает, что она жива?

Талин кивнул.

– Я сразу же послал весточку своей матери после твоего отъезда. В течение двух дней мы полагали, что Сирен мертв, и моя мать со своими войсками уже подходила к озерам Линроуз. Затем произошло чудесное исцеление Сирена, и все изменилось. Мне не оставалось иного выбора, как спасаться бегством.

Каково же, должно быть, трудно было настолько близко подобраться к победе, только для того, чтобы наблюдать за тем, как все ускользает от тебя.

– Где твоя мама?

– Она остановила свое продвижение сразу, как узнала о том, что не сможет неоспоримо занять трон. Часть ее войск располагается в Пироте, а другие вернулись на юг, в ожидании дальнейших указаний.

Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Все плохо, но не настолько ужасно, как могло бы быть. Талин был жив, так же, как и его мама и сестра. Все еще был шанс перегруппироваться и дать отпор Сирену.

– А твой брат в курсе, где ты сейчас?

– Оморесу, Григу и мне удалось пересечь границу в Пирот благодаря солдатам, находящимся там. Сирен до сих пор уверен, что люди лорда Клифтона на его стороне. Мы ушли от стражников Сирена. Допускаю, он подозревает, что я примкнул к армии своей матери.

Я напряглась от его слов.

– Но он ведь может догадаться, что ты приехал в Варинию, и это значило бы, что ты в опасности.

– Так же, как и ты.

Холодок пробежал по коже головы.

– Что ты имеешь в виду?

– Он рассказал всем о том, что ты пыталась убить его. За твою поимку назначена награда и за мою.

Я вспомнила лицо Сирена, когда я вонзила в него нож, его рот, заполненный кровью, и его горящие чистой ненавистью глаза. Еще до этого моим выбором было выйти замуж за него или же умереть.

– Он придет за мной?

– Полагаю, что, в конечном счете, он сделает это. А сейчас он слишком занят подготовкой на случай, если моя мать решит снова мобилизовать свою армию.

Я кивнула, но была совершенно опустошена. Что я скажу губернатору Кристосу? Что он скажет совету?

– Почему ты прибыл сюда? – спросила я. – Почему ты не последовал за своей мамой и сестрой? Между тобой и твоим братом могла бы быть целая армия, разделяющая вас.

– Я хотел предупредить тебя насчет Сирена. И я пока не могу отправиться к своей матери, только не без подкрепления. Ее армия огромна, но она недостаточно опытна для того, чтобы провести атаку на Новый Замок. – Он взял мои руки в свои, проводя большими пальцами по моей коже. – Кроме того, мне необходимо было снова тебя увидеть.

Я не смогла не улыбнуться в ответ на его слова.

– Меня не радует то, что ты подвергаешь себя опасности, но и в то же время я считаю, что не могу злиться на тебя.

Он крепче сжал мои ладони.

– Ты поедешь со мной, Нора?

Я удивленно моргнула от настоятельности его просьбы.

– Что?

– Знаю, что ты только недавно вернулась сюда, но мы не можем оставаться в Варинии. Это небезопасно для нас обоих, и я боюсь, что, оставаясь здесь, ты можешь подвергнуть опасности еще и свою семью. Мы разыщем больше войск и присоединимся к моей матери на юге.

Я уже подготавливала себя к тому, чтобы покинуть Варинию ради поисков Сэми, но только потому, что, как я верила, моя семья была бы в безопасности, и я смогла бы отправиться на сушу без опасения получить ответный удар. Но с живым Сиреном таких гарантий у меня больше не было. Мое сердце бешено заколотилось, мне с трудом давался каждый вдох. Что бы я ни делала, люди, которых я любила, оказывались в опасности.

– Боги, это невозможно!

– Знаю, что сейчас все выглядит ужасным, но мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе. – Талин притянул меня ближе, но хоть я и понимала, что это движение должно было бы меня успокоить, я обнаружила, что стала еще отчаяннее нуждаться в свободе.

Я отстранилась от него настолько мягко, насколько это было возможно.

– Мне просто… нужна минута, – задыхалась я и, не говоря ни слова, спрыгнула за борт лодки.

Холодная вода сразу же привела меня в чувство. Через несколько мгновений ритм сердца замедлился, когда мое тело подсознательно подготовилось к погружению, и мои мысли начали укладываться по полочкам в голове. Талин был прав. Мы отыщем способ все уладить, вместе.

Я только закрыла глаза, чтобы отдохнуть еще несколько мгновений, как странный свет пронесся перед моим взором. Я открыла глаза, испугавшись, что молния ударила в воду, но океан исчез. Я смотрела на мужчину в короне из темного металла, усыпанной красными камнями. Он стоял спиной ко мне, но я бы узнала его длинные белокурые волосы где угодно. Сирен. Он был в своем кабинете, окруженный пузырьками и колбами. Он медленно повернулся ко мне, пока я не посмотрела прямо ему в лицо. Его серые глаза расширились, как будто он тоже увидел меня. А потом я увидела кровь на его бледных губах.

Я ахнула, вдохнув морскую воду, и видение исчезло. Я ринулась к солнечному свету надо мной, отплевываясь, когда вырвалась на поверхность.

Когда я потянулась к лодке, меня вырвало водой и желчью, но моя рука встретила лишь воздух. Должно быть, непривязанная лодка дрейфовала, пока я находилась под водой. Я сделала медленный круг, пытаясь удерживать голову над волнами, но нигде не видела Талина. Я нырнула обратно, чтобы лучше видеть, и именно в тот момент появился первый намек на панику. Нигде не было никаких признаков лодки.

– Талин! – закричала я, когда показалась на поверхности, хоть и знала, как легко на воде заглушался звук голоса. Талин бы не оставил меня. Сама идея об этом была нелепой. Должно быть, меня унесло течением гораздо дальше, чем я предполагала. Казалось, видение длилось всего несколько секунд, но оно могло занять и гораздо больше времени.

– Талин! – снова позвала я. Вокруг совершенно ничего не было, ни одного ориентира.

Просто держаться на воде было лучше, чем пытаться искать лодку, которая могла быть совсем в другом направлении. Талин быстрее найдет меня, если я буду держаться на одном месте.

Если только он ищет меня.

Я начала испытывать смутное беспокойство. Что, если Талин приехал в Варинию не только для того, чтобы быть со мной? Что, если он возненавидел меня за то, что я позволила Сирену жить, дважды? Что, если он думал, что моя кровь была причиной того, что его мать все еще в изгнании, а не на своем троне?

Боль пульсировала в моей грудной клетке, когда мышцы начали сокращаться. Я вела себя нелепо. Я выпрыгнула из лодки, и со стороны Талина было бы глупо бросить своего единственного проводника обратно на сушу. Он ничего не знал о навигации в океане.

Кровь отхлынула от моего лица. Талин ничего не знал об океане. И больше никто не знал, где я нахожусь.

Как раз в тот момент, когда меня пронзил еще один укол боли, что-то схватило меня сзади за плечо. Я закричала, снова захлебнув морской воды, и обнаружила, что меня тянут вверх.

В лодку.

– О боги, – воскликнул Талин, глядя на меня сверху вниз, а солнечный свет обрамлял его, как нимб. – Я думал, что потерял тебя! Ты так долго была под водой, а когда я нырнул за тобой, тебя и след простыл.

– Ты… ты что?.. – Я села прямо и заметила его промокшую одежду и капающую с волос воду.

– Что случилось, Нора? Я так испугался! – Он потер мои ладони в своих руках, пытаясь согреть меня.

– Мне так жаль. Течение, должно быть, оказалось сильнее, чем я предполагала. А когда я всплывала обратно, у меня было…

Он с беспокойством усилил хватку.

– Что?

Видение? Это звучало настолько странно, даже для меня. С таким же успехом это могли быть всего лишь грезы или наваждение. Возможно, я была в беспамятстве минуту или две.

– Я не знаю. Было похоже на то, что все вокруг, на мгновение, потемнело. Но, вероятно, это длилось дольше, чем я предполагала.

– Должно быть, так и было, – произнес он, убирая от моего лица влажные волосы. – Нам нужно возвращаться. Тебе определенно нужен отдых. Мы накормим тебя чем-нибудь и согреем.

Я кивнула, надеясь, что он прав и я просто ужасно вымотана и потрясена. Но видение показалось мне настолько реальным. Когда Сирен повернулся в мою сторону, могу поклясться, он видел меня.

Я отбросила эту мысль и немного приподнялась, держась за колени Талина. Я ненавидела себя за то, что засомневалась в нем, пусть и потерявшись на короткое время в море.

Я отвезла нас обратно домой, позволяя размеренному ритму своей гребли успокоить мои расшатанные нервы. Но дом показался в поле зрения слишком скоро, и мы оба понимали, что как только ступим внутрь, пути назад уже не будет.

Я потянулась к нему, чтобы заправить за ухо выгоревшую на солнце прядку. Не важно, что случилось, я была рада, что он приехал.

– Как бы я хотел облегчить для тебя все, что происходит, – сказал он, и его голос звучал настолько серьезно и искренне, что у меня защемило сердце.

Но он никак не смог бы сделать ситуацию проще. Он не мог изменить тот факт, что Сирен выжил, или предоставить Варинии достаточно пресной воды, чтобы убедиться в том, что никто не умрет от жажды в этом месяце. Он не мог давать никаких обещаний, так же, как и я.

Я сморгнула слезы. Мы были слишком молоды, чтобы взваливать на себя такую ношу. Но, вероятно, отец был прав: некоторым из нас уготована совсем не простая дорога.

И раньше жизнь замышляла что-то против нас при малейшей возможности, так что я не была настолько наивна, чтобы полагать, будто в ближайшее время что-то поменяется. Но в данный момент я не упущу ни единого предоставленного мне момента.

– Поцелуй меня, – прошептала я.

На секунду его бровь приподнялась, как если бы он желал подарить мне нечто большее, прежде чем, наконец, притянуть меня к себе и встретиться с моими губами в поцелуе.

4

Мы вошли в дом, взявшись за руки.

Зейди резко встала из-за стола, едва не опрокинув свой табурет.

Мама поднялась намного изящнее, чем Зейди.

– Принц Талин, – произнесла она, склонив голову. Ее волосы были искусно заплетены, и она была одета в чистую тунику и лимонно-желтую юбку. – Добро пожаловать обратно в Варинию.

Он мягко отпустил мою руку и поклонился маме.

– Благодарю вас, миледи.

– Знаю, у нас тут нет ничего особенного, – ответила она, указывая на дом вокруг нас, – но для нас большая честь, что вы почтили нас своим присутствием.

Я совсем позабыла, что Талин прежде никогда не бывал внутри нашего дома. На какой-то миг я увидела крошечное жилое помещение его глазами, гору плохо сочетающейся между собой посуды на нашей полке из древесины, покрытой трещинами, рваные края наших занавесок. Но мы очень старались сделать это место нашим родным домом, и я гордилась им, даже если…

– Ваш дом чудесен, – произнес Талин, взяв одну из дрожащих ладоней моей матери в свою руку и целуя ее тыльную сторону, как он когда-то сделал при встрече со мной. Я почувствовала, как мое сердце переполнилось признательностью к нему, когда мамины щеки вспыхнули, окрасившись в приятный оттенок розового.

– Благодарю вас, – ответила она. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить? У нас есть немного вина и вода, конечно же.

– Вода была бы очень кстати.

Мама милостиво кивнула, а затем повернулась спиной к Талину и бросила на мою сестру суровый взгляд. Зейди моргнула, опомнившись, и быстро пошла за чашкой, чтобы наполнить ее чистой водой из бадьи. Я уже поведала Талину об изгнании Сэми на обратном пути домой, поэтому он не стал расспрашивать о нем Зейди. По крайней мере, Талин оптимистичнее, чем она, отнесся к истории с той розой и песней, хотя он тоже не понимал, что означало это послание.

Я пригласила Талина присесть на самую прочную из наших табуреток, молясь о том, чтобы она не развалилась под ним, а в это время Зейди поставила перед ним на стол кувшин с водой – с незначительными сколами – и выложила на стол несколько апельсинов, привезенных из ее последней поездки на плавучий рынок. Это немного, но хотя бы все свежее.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – сказала моя сестра. – Должно быть, вы устали после своего путешествия.

– Благодарю. – Талин устроился на предложенном табурете, который, слава богу, остался стоять под ним.

– Ваше Высочество, вы прибыли один? – спросила мама.

Талин учтиво усмехнулся.

– Увы, мои навигационные навыки не распространяются на океан. Мои люди неподалеку, ожидают моего сигнала. Я подумал, что будет лучше, если я приеду незаметно.

– Я уверена, губернатору Кристосу не терпится встретиться с вами. Однако мы глубоко тронуты тем, что вы решили почтить своим присутствием сначала нас. Так ведь, Нора?

Я изо всех сил пыталась, чтобы мой голос звучал так же серьезно, как и мамин.

– О, несомненно.

Талин ухмыльнулся мне, а затем опять посмотрел на маму и откашлялся.

– Я бы хотел поговорить с вашей семьей прежде, чем с кем-либо еще. Ваш муж дома?

– Несколько мужчин отправились на рыбалку, – объяснила мама. – Мы надеемся, что они возвратятся сегодня вечером, хотя это может занять и больше времени.

Талин кивнул с серьезным видом.

– Понимаю. Что ж, хотел бы я, чтобы мы могли повременить с этой новостью до его возвращения, но боюсь, это невозможно.

Я была благодарна Талину за то, что он сам изложил историю, чтобы мне не пришлось делать этого самой. Но когда он перешел к части об излечении Сирена от раны, нанесенной кинжалом из кровавого коралла, я заметила недоумение на лицах Зейди и мамы.

– Как он выжил после такого ранения? – спросила мама. – Нора едва не погибла от легкой царапины, нанесенной кровавым кораллом.

Талин взглянул на меня, и я кивком попросила его продолжать.

– Когда мой брат заключил вашу дочь в темницу, он обнаружил целительные свойства ее крови. Он ранил Нору снова и снова, собирая ее кровь, чтобы изучить ее состав. В конечном счете, он осознал, что с помощью…употребляя ее кровь, он также мог исцелять и себя.

– Употребляя ее? – проговорила Зейди таким тонким голоском, как шелест морской травы. Я не рассказывала ей эту подробность, а только то, что Сирен отыскал способ исцелить себя моей кровью. Для меня казалось сущим кошмаром произносить остальное вслух.

Голос мамы был до жути ровным, когда она заговорила.

– Он пил ее кровь.

Талин кивнул.

– Да.

Я закрыла глаза, но заполняющая комнату тишина была настолько густой, что я, наконец, была вынуждена осмотреться. Когда я сделала это, то увидела, что лицо моей мамы было залито слезами.

Когда я была ранена в детстве и когда ноги Зейди были покрыты шрамами, мама выла и стонала достаточно громко, чтобы слышала вся деревня. Я привыкла к ее театральности, но наблюдать это молчаливое проявление горя было гораздо труднее.

Талин взял ее за руку и терпеливо ждал, пока она придет в себя.

– Я хотел дать вам время обдумать все это до того, как услышат остальные жители деревни, но думаю, что мне следует немедленно поговорить с губернатором Кристосом и старейшинами.

Мама выглянула в окно как раз в тот момент, когда начали падать первые капли дождя.

– Я понимаю ваше беспокойство, но боюсь, Кристос присоединился к мужчинам на рыбалке.

Я повернулась к ней и внимательно на нее посмотрела. Учитывая напряженность в деревне, для Кристоса это время казалось особенно опасным для отъезда.

– Его критиковали за его экономические решения, – объяснила мне мама. – Он чувствовал, что ему нужно сделать больше, чтобы внести свой вклад. – Она снова обратила свое внимание на Талина и склонила голову. – Я знаю, что наш дом маленький, но для нас было бы честью, если бы вы остались с нами сегодня вечером, Ваше Высочество.

– А как насчет Грига и Омореса? – спросила я, посмотрев в окно, за которым уже лил сильный дождь. – Они никогда раньше не проводили ночь в море.

– С ними все будет в порядке, – произнес Талин после минутного раздумья. – Грига всего лишь слегка укачивает.

За ужином Талину удалось опустошить несколько тарелок водянистого рыбного рагу, и, казалось, что ему и правда оно пришлось по душе. Мама рано пошла спать, сославшись на головную боль, хотя у меня было такое чувство, что она все еще пыталась переварить то, что рассказал ей Талин. Зейди вымыла посуду, пока я подготавливала ему для сна соломенную подстилку в гостиной нашего дома.

– Прости, что большего мы предложить не можем, – сказала я, выводя его на балкон, где я вытряхивала одно из немногих наших одеял. Дождь уже утих, но время от времени облака освещались вспышками молний. – У нас прежде никогда гости не оставались на ночлег.

Талин облокотился на балконные перила.

– Для меня честь быть первым.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты здесь, – произнесла я, складывая одеяло и перекинув его через свою руку. Свет из дома лился на балкон, купая Талина, стоящего у перил, в своем теплом свечении. Мне совсем не хотелось ложиться спать сегодня – я опасалась, что, проснувшись, обнаружу, что все это было лишь сновидением.

Талин протянул ко мне руку, и я присоединилась к нему, укутываясь в его тепло.

– Я не знаю, как мы объясним это губернатору, – мягко произнесла я. – Только не после того, как я была настолько уверена…

Он накрыл мою ладонь своей.

– Я надеялся, что когда увижу тебя снова, то расскажу тебе о том, что теперь Вариния свободна. Вместо этого я сделал так, что ваши жизни стали еще хуже.

– Нет, это не так. Если бы я никогда не уехала в Иларию вместо Зейди… – Я затихла, прерывисто вздохнув. – Если бы никогда не встретила тебя…

– Даже не смей это договаривать. – Он положил мне на плечо руку и развернул меня к себе лицом. – Встреча с тобой была тем главным и единственным, что произошло со мной с тех пор, как я узнал о том, что моя мать жива. И каждое мгновение, проведенное с тобой, было лучше предыдущего. И даже сейчас, когда я и понятия не имею, что нам делать дальше, все, о чем я могу думать, это то, как же сильно я хочу поцеловать тебя.

Его откровенность заставила меня покраснеть.

– Тогда почему бы тебе не сделать это?

– Начнем с того, что твоя мама находится прямо в доме.

Я поднималась на цыпочках, пока мои губы не приблизились к его уху.

– Моей маме не обязательно об этом знать.

Талин повернул лицо ко мне прежде, чем я опустилась обратно, его рот моментально нашел мой, перехватывая мое дыхание. Его руки переместились с моих плеч на волосы, наклоняя мою голову назад. Я уронила покрывало и ощутила, как его губы изогнулись в улыбке, не отрываясь от моих.

Всего несколько часов назад я гадала, увижу ли я когда-нибудь Талина снова, и теперь он был здесь, обнимая меня. На мгновение я позволила себе забыть ужасную новость, которая привела его в Варинию, и безмолвно поблагодарила вселенную за то, что она подарила нам это время вместе.

Мы были так сосредоточены друг на друге, что я почти не слышала тоненький голосок, зовущий меня по имени.

Талин и я замерли, все еще переплетенные.

– Я только хотела сообщить вам, что решила спать на подстилке, – тихонько произнесла Зейди из глубины дома. – В нашей комнате слишком холодно, – добавила она. – М-м, спокойной ночи.

Спустя мгновение я испустила весьма неромантичный смешок, послуживший сочетанием неловкости и облегчения. Впервые с того момента, как мы встретились, мы могли быть вдвоем без страха и осуждения. Единственное, чему мы рисковали навредить этим вечером, – это чувству приличия моей мамы.

– Я когда-нибудь говорил тебе, как мне нравится твоя сестра? – пробормотал Талин. Он поднял меня и попятился назад в мою комнату, пока не уперся своими коленями в матрас, и опустился с глухим звуком.

– Осторожнее, – прошипела я. – Знаешь, у нас тут нет этих ваших шикарных перин.

Талин посмотрел себе за спину.

– Да и наших шикарных дверей у вас нет.

– Ммм. Тогда жаль, что ты так боишься щекотки.

– Ты не посмеешь, – произнес он, отодвигаясь от меня к краю кровати.

Я изогнула бровь дугой и размяла свои пальцы.

– Разве?

Я запрыгнула на него сверху, моментально отыскав места, в которых он больше всего боялся щекотки, а затем сделала все возможное, чтобы избежать прикосновения к ним, чтобы не разбудить свою маму его хохотом.

– Это нечестно, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Ты-то щекотки не боишься.

Наконец я смилостивилась, позволив ему отдышаться несколько минут, пока я исчезла за занавеской и переодевалась в сорочку. Когда я вернулась, он уже снял ботинки и расстегнул верхнюю часть туники, обнажив несколько дюймов своей гладкой бронзовой груди.

Мы оба одновременно посмотрели на крошечную кровать. Яростный румянец расцвел на моих щеках.

– Я буду спать на полу, – стремительно произнес он.

– Да ладно тебе. Ты наш гость. – Я неуклюже обошла его и подобрала упавшее одеяло. – Я расположусь на полу. А пока, я подумала, что, может быть, мы могли бы оба сесть на кровать и поговорить.

Он изогнул бровь.

– Сесть и поговорить?

– Уверена, нам удастся держать наши руки подальше друг от друга в течение нескольких минут, – сказала я, усевшись на край матраса. – В конце концов, ты же джентльмен.

Он засмеялся и сел рядом со мной, оставляя между нами пространство в несколько дюймов. Спустя мгновение выражение его лица стало серьезным.

– Не думаю, что это хорошая идея, Нора. Мне кажется это… небезопасным.

Я знала, что он прав, но я также понимала, что, возможно, это наша последняя совместная ночь на долгое время. И, может быть, даже навсегда.

– Каждая секунда из тех, что мы раньше проводили с тобой вместе, была гораздо опаснее, чем эти. Ты не можешь настолько бояться моей мамы.

– Я боюсь совсем не твоей мамы, – произнес он, переплетая наши мизинцы.

Я обратила взор к нему.

– Не может быть, чтобы я была причиной этому.

Он вздохнул и рухнул спиной на кровать.

– Ты хоть представляешь, какое это мучение, находиться настолько близко к тебе, Нора?

Поддразнивая, я подвинулась ближе к нему.

– Я не шучу. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя снова.

– Тогда поцелуй меня. – Я склонилась над ним и задула светильник на прикроватной тумбочке. – Никто, кроме нас, об этом не узнает.

Он колебался лишь мгновение, прежде чем притянуть меня к своей груди.

– Когда мы поженимся…

Этим словом он будто окатил меня ведром холодной воды, потушив тепло, распространившееся по всему моему телу.

– Поженимся?

Он сел прямо рядом со мной.

– Я надеялся, что когда все это закончится…

Я перекинула свою косу через плечо на спину, и меня охватило странное чувство беспокойства. Когда я была заточена в Новом Замке, обреченная на жизнь с Сиреном, мысль о замужестве с Талином казалась такой дивной и невероятной, словно сказка. Но мы никогда прежде это не обсуждали, и я не хотела представлять себе что-то кроме настоящего момента.

Он издал небольшой смешок, когда увидел выражение моего лица.

– Я не имею в виду завтра, Нора. Или даже через неделю. Я просто… Я хочу быть с тобой. – Он наклонил голову, избегая моего взгляда. – Я думал, что ты тоже этого хочешь.

– Так и есть, – ответила я, даже не успев собраться с мыслями. Это было правдой. Боги, с его теплом, просачивающимся сквозь мою тонкую рубашку, и его запахом вокруг меня я хотела этого больше, чем когда-либо. Но я бы никогда не вернулась в Новый Замок, где каждый темный коридор и холодная комната хранили очередное ужасное воспоминание, даже если бы Сирен был мертв. И в мире оставалось еще столько того, чего я никогда не видела…

– Эй. – Талин убрал волосы с моего плеча и прислонился, чтобы поцеловать открывшийся участок кожи. – Я вижу, что в твоей голове лихорадочно крутятся мысли. Мне жаль, если я сказал что-то не то. Для меня достаточно просто быть с тобой прямо здесь и сейчас.

Он снова лег на спину, и я прильнула к нему.

– Прости, что я так отреагировала. Ты просто застал меня врасплох.

Он вздохнул, и его теплое дыхание обдало мою щеку.

– Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом. О чем пожелаешь.

– Расскажи мне о своем детстве, – произнесла я, переплетая наши пальцы. – Расскажи мне, каким ты был мальчиком.

По мере того как Талин рассказывал мне истории о своем детстве, напряжение между нами ослабевало. Его грудь затряслась от смеха, когда он вспомнил о неприятностях, в которые он попал со своими друзьями, и я обнаружила, что смеюсь вместе с ним, делясь своими собственными злоключениями после несчастного случая, когда мой шрам предоставил мне свободу быть более безрассудной.

В основе всего лежала яростная преданность Талина своей матери, которая заставляла меня уважать его еще больше. В конце концов, именно моя преданность Зейди свела нас вместе. Я бы сделала все для людей, которых люблю, и Талин тоже.

Когда мы обнимали друг друга, наши ноги переплелись на маленькой кровати, и я задавалась вопросом, было ли это тем, что Талин представлял в нашем будущем: долгие ночи, проведенные за разговорами и смехом, обмен чувствами, поцелуями и тайными желаниями. Я вспомнила, что отец говорил об удовлетворенности. В этот момент мне показалось, что я знаю, что это значит. Это было похоже на безопасность и принятие, и Талос знал, что это были вещи, без которых я слишком долго обходилась.

Но когда я слушала, как замедляется сердцебиение Талина, погружающегося в сон, и наблюдала, как равномерно поднимается и опускается его грудь, у меня возникло мучительное чувство, что чего-то не хватает. Я могла бы представить наши ночи, но как насчет наших дней? Талин был бы занят, помогая править королевством, а что бы оставалось мне? Вязать шали и сплетничать с придворными дамами? Эта мысль заставила меня содрогнуться, и руки Талина крепче обхватили меня. Я извивалась, пока он не отпустил меня и я снова смогла дышать, но сон был так же неуловим, как золотой наутилус. Я не могла побороть чувство, что, возможно, отец был прав.

Может быть, удовольствие было не тем, что я искала в итоге.

5

Должно быть, переутомление, наконец, взяло надо мной верх, поскольку утром я проснулась и обнаружила, что Талина рядом со мной нет. Я увидела его через ведущий на балкон дверной проем, обрамленный золотыми и мягкими апельсиновыми оттенками еще одного безупречного восхода солнца.

Я стянула с кровати одеяло и подошла к нему, укутывая нас обоих в мягкую ткань.

– Какой прекрасный вид, не находишь?

Талин не ответил. Я подняла на него взгляд и заметила, как его глаза сосредоточенно сузились. Я проследовала за его взглядом к небольшой точке на линии горизонта.

– Кто там?

– Твой отец? – осмелился предположить он.

Я побежала в комнату за бронзовой подзорной трубой, которую сохранила после кораблекрушения много лет назад, и поспешила обратно к нему.

– Слишком крупное, – произнесла я, поднося стекло к своему глазу. – У этого судна есть паруса. – Я передала подзорную трубу Талину. – Ты узнаешь его?

Он опустил стекло и положил ладонь на мое плечо.

– Это мой корабль.

Я облегченно выдохнула.

– Это хорошая новость.

Но Талину, казалось, это не придало уверенности.

– Разве? Они должны были ожидать моего сигнала, а не прибывать по собственной инициативе.

– Возможно, Грига укачало немного больше, чем ты думал, – сострила я, хотя мой желудок стал сворачиваться от нарастающего беспокойства. Я вернулась в дом, где мама и сестра вопросительно посмотрели на нас. – Это корабль Талина, – объяснила я. – Мы вдвоем возьмем лодку и отправимся им навстречу. Они не смогут пройти через риф.

После того, как мама с Зейди согласились остаться дома на случай, если в это время вернется папа, я взялась за весла, и мы поплыли к небольшому парусному судну. Когда мы остановились неподалеку от него, я подняла взгляд и увидела, что Григ и Оморес машут нам, перегнувшись через борт.

– Поднимайтесь на борт, – позвал Оморес, сбрасывая нам через борт веревочную лестницу. – Есть новости.

Талин кивнул и придержал лестницу, чтобы я смогла, не раскачиваясь, забраться по ней. Когда мы оказались на борту, Григ и Оморес поклонились, хоть Григ и не смог сдержать улыбки.

– Довольно формальностей, – произнесла я, заключая их обоих в объятья. Они всегда присматривали за мной в Новом Замке, и я была искренне счастлива их видеть.

– Миледи, – сказал Оморес, продолжая вести себя так же официально, даже когда я крепко его стиснула. – Я так рад, что вы прекрасно себя чувствуете.

– Взаимно. – Я с сочувствием взглянула на Грига, под глазами которого пролегли темные круги. – Что, ужасная выдалась ночь?

– Бывали ночи получше, миледи. Но со мной все будет в порядке, как только мы вернемся на твердую почву. – Он протянул руку Талину, который схватился за нее и ступил на палубу рядом со мной.

– Мы забеспокоились, когда вчера ты не вернулся, – произнес Оморес. – Мы опасались, что с тобой что-то стряслось.

Талин похлопал его по спине, участливо улыбнувшись.

– Я сожалею, что заставил вас переживать, но мне предложили вариант ночлега получше. И компания была слишком заманчивой, чтобы отказаться от такого предложения. – Он одарил меня улыбкой, но я уловила напряженность в его взгляде, когда он опять посмотрел на Омореса. – Вы прибыли просто, чтобы убедиться в том, что со мной все в порядке, или у вас есть новости?

Григ взглянул на откашливающегося Омореса.

– Один из людей, с которыми мы расплатились в порту, был прямо здесь. Он греб всю ночь, чтобы рассказать нам о том, что Сирен и его люди собираются захватить корабль.

Кровь зашумела в моих ушах. Я знала, что, в конце концов, Сирен мог прийти за нами, но я надеялась, что у нас в запасе больше времени. Я подумала о видении, о крови, окрашивающей бледные губы Сирена, и знала, что это касалось не Талина. Месть может и подождать; он придет именно за мной.

– Предлагаю немедленно отплыть отсюда, – добавил Оморес. – Пока что у нас есть преимущество во времени.

– Мне нужно вернуться! – выпалила я. – Я обещала, что не уеду, не попрощавшись с отцом, и я не могу уехать, не рассказав Зейди.

Талин немного скривил лицо, но кивнул, соглашаясь.

– Хорошо, но нам нужно действовать быстро.

– Спасибо, – произнесла я, сжав его ладонь.

– Григ, Оморес, ожидайте на корабле. – Талин плавно вошел в роль капитана. – Мы вернемся в ближайшее время. Будьте готовы к отплытию, когда я вернусь.

Я отвезла нас обратно в Варинию настолько быстро, насколько это было возможно, и лихорадочно соображала, что мне нужно взять с собой, и гадала, как скоро нам удастся попасть на корабль Талина. В конечном счете, была в действительности только одна важная вещь, которую стоило взять с собой.

– Я хочу, чтобы моя семья отправилась с нами, – сказала я Талину.

В ответ он поднял бровь.

– Нора, ты видела, насколько мал корабль. Благополучно он может перевозить пять или шесть человек. Капитана и члена экипажа, Омореса, Грига и меня… – Он прервался, когда мое лицо начало вытягиваться.

Я проглотила комок в горле.

– Моя мать храбрилась для тебя, но обстановка намного страшнее, чем ты полагаешь. Дети голодают. Мой отец где-то там рискует своей жизнью, чтобы добыть пищу для нас. Возможно, я не могу помочь остальным жителям Варинии, но я не могу просто оставить их тут умирать.

– Нора…

Талин потянулся ко мне, но мы уже находились рядом с домом, и я отклонилась, чтобы схватиться за колонну. Я бросилась вверх по лестнице, уверенная в том, что Талин ошибается. Моя семья маленькая. Мы найдем способ уместиться.

– Что случилось? – спросила Зейди, когда я протиснулась через дверцу люка.

– Люди Сирена близко. Нам нужно уехать, чтобы они не прибыли в Варинию. Но… – Я посмотрела на свою мать, которая храбро подняла подбородок, даже не зная, что я собиралась сказать. – Папа вернулся?

Зейди покачала головой.

– Еще нет.

Мое сердце упало от осознания того, что я не смогу сдержать свое обещание дождаться отца. Как я могла уехать, не попрощавшись?

Талин появился из люка позади меня и мягко положил руку мне на плечо.

– Мне очень жаль, но нам нужно уходить.

Я посмотрела на него, уверенная, что он передумает и возьмет с собой мою семью, когда увидит страдание на моем лице.

– Если мы возьмем их, то, возможно, не сможем сбежать от корабля Сирена, – тихо сказал он. – Это подвергло бы их еще большей опасности.

Мама подошла ближе ко мне и взяла меня под локоть.

– Тебе следует уехать, Нора. Твой отец хотел бы, чтобы ты была в безопасности, – она тяжело сглотнула. – Я хочу, чтобы ты была в безопасности.

– Я не могу оставить вас, – произнесла я, и мой голос дрогнул.

Она кивнула.

– Нет, ты можешь. – Слезинки покатились по ее щекам во второй раз за долгое время, и я ощутила, как начала давать трещину моя крепкая защита от маминого бессердечия. Она уткнулась в меня лбом. – Я ошибалась в том, что сомневалась в тебе прежде. И впредь я не повторю этой ошибки.

Слезы хлынули у меня из глаз прежде, чем она смогла остановить меня, я обвила руками свою маму и обняла ее настолько крепко, насколько это было возможно. Она не обнимала меня с тех пор, как я была ребенком, но вскоре я ощутила, как ее руки обвили меня.

– Я останусь, – сказала она. – И дождусь твоего отца. С нами все будет в порядке.

Я отпустила ее и кивнула, хотя и знала, что мы обе притворяемся. В ее глазах я увидела отражение своего ужаса.

Я потянулась к руке Зейди и закусила губу, чтобы не всхлипнуть. Расставание с родителями было почти невыносимым; но я не могла уехать без своей сестры.

Но Зейди держала спину прямо, ее подбородок был вздернут под тем же упрямым углом, что и у мамы, когда она взглянула на Талина и произнесла:

– Мы с Норой вместе весим немногим больше, чем один мужчина. Уверена, вы сможете отыскать место для нас обеих.

Мама подошла к ней и судорожно вздохнула, прежде чем кивнуть один раз.

Надо отдать ему должное, Талин даже не пытался спорить.

– Хорошо.

– Нас ждет множество опасностей, – сказала я Зейди, хотя облегчение пронзило меня. – Сирен придет за мной.

– Я не потеряю тебя снова, Нора. Кроме того, я должна найти Сэми. – Она повернулась к матери. – Ты уверена, что с вами все будет в порядке без нас?

Мама, снова спокойная и невозмутимая, скрестила руки на груди.

– Конечно, будет.

Мы с Зейди поцеловали ее в щеку, и на короткое мгновение она прижала руку к моему лицу, проведя пальцем по моему шраму. Это был первый раз, когда она прикоснулась к нему после того несчастного случая. Тихий всхлип вырвался у меня, когда ее рука упала. Я и не подозревала, как сильно нуждалась в этом простом жесте.

– Нора, прошу. – Талин уже был у люка, держа его открытым для нас.

Я кивнула и отвернулась от мамы, опасаясь того, что если обернусь, то не смогу уехать. Наши отношения никогда полностью не восстановятся, но я была благодарна за то, что, по крайней мере, на этот раз мне удалось попрощаться.

Когда я опустилась в лодку рядом с Зейди, я подняла взгляд на горизонт и судорожно вздохнула. За крошечным кораблем Талина маячил гораздо более крупный корабль, и ужас, которого я не ощущала со времен побега из Нового Замка, захлестнул меня.

Люди Сирена прибыли.

– Как им удалось доплыть настолько быстро? – спросила я.

– Должно быть, Сирен завладел галерой, укомплектованной дюжинами гребцов, и щедро заплатил за это, – проговорил Талин сквозь стиснутые зубы, пока работал веслами в направлении своего корабля. – Она намного быстрее парусного судна.

Быстрее, подумала я, перехватив у Талина весла, но по протяженной низкой конструкции корабля я могла сказать, что он не предназначался для выхода в море на дальние расстояния. Если они планируют нагнать нас, то окажутся в весьма опасном положении, особенно если мы натолкнемся на огромные волны.

К счастью, люди Талина подвели его корабль максимально близко, и мы оперативно добрались до него. Хотя я только недавно была на борту, я не совсем осознавала, насколько он на самом деле мал, шлюп только с одним парусом. Талин был прав в одном: мы не могли взять больше пассажиров.

Через несколько минут после нашей посадки паруса были подняты, и мы отчалили от Варинии. Я не ожидала, что так скоро снова покину ее, и меня переполняла смесь сожаления и тоски по месту, которое больше не казалось домом. Когда я обернулась, чтобы бросить последний взгляд на деревню, я увидела, как кто-то вышел из дома губернатора. Я жалела, что у меня не было возможности все объяснить родителям Сэми. Вместо этого я навсегда останусь лжецом в глазах Кристоса и Элиди. Но мы найдем Сэми, и, возможно, этого будет достаточно, чтобы доказать, что я никогда не хотела причинить им боль.

Оморес подошел к Талину и протянул ему свою подзорную трубу.

– Вам лучше взглянуть, – сказал он, указывая на Варинию.

– Вот дьявол, – прошипел Талин, опуская подзорную трубу.

– Что случилось? – спросила я. – Что ты там увидел?

Талин молча передал мне подзорную трубу. Я подняла ее и сосредоточила взгляд на Варинии.

Лодка, в которой находилось около дюжины человек, отсоединилась от галеры и направилась к дому губернатора Кристоса. Я сосредоточилась на меньшем судне и ахнула, когда увидела, кто был на носу.

Как будто услышав меня, Сирен повернул свое бледное лицо в сторону нашего корабля. Даже без подзорной трубы я поняла: он знал, что я наблюдаю за ним. И почему-то независимо от расстояния я ощутила, что он тоже почувствовал мое присутствие.

– Мы можем идти еще быстрее? – Талин крикнул капитану, но тот только покачал головой.

– Зачем ему приезжать лично? – спросила Зейди, крепко вцепившись в борт.

Я видела, что Талин проклинал себя за то, что не покинул Варинию раньше. В любую минуту Сирен может вернуться на свой корабль и отправиться за нами, и мы, возможно, не сможем скрыться от него. Но, к моему удивлению, маленькое судно Сирена осталось там, где оно было, и еще несколько лодок отделились от корабля, чтобы присоединиться к нему. Я уже собиралась снова поднять трубу, когда что-то привлекло мое внимание.

– Нет, – выдохнула я, мой желудок опустился.

Варинийские рыбацкие лодки возвращались домой.

Сердце колотилось, я поймала себя на том, что жду – и внезапно надеюсь, – что лодка Сирена вернется к его кораблю, но, к моему ужасу, вместо этого он продолжил движение к причалу. Когда он вышел, я слишком поздно вспомнила, что губернатор Кристос был с отцом, так что фигурой, которую я видела выходящей из дома, могла быть только Элиди.

– Что он делает? – крикнула я, пробегая вдоль борта. – Разверни нас! Мы должны вернуться.

В ужасе я наблюдала, как несколько охранников Сирена покинули строй и начали избивать варинийцев. Потом они стали загонять жителей деревни в свои маленькие лодки, как будто…

– Они забирают варинийцев! – закричала я.

– Что? – Зейди подбежала ко мне. – Почему? Я думала, он прибудет за тобой и Талином.

– Я тоже так думала. – Рыбацкие лодки приближались к Варинии. Я застонала, желая, чтобы отец и остальные повернули назад. Но, конечно, они бы этого не сделали, не теперь, когда увидели, что Элиди и другие варинийцы в опасности. Я повернулась к Талину и схватила его за ворот туники. – Прошу, мы должны вернуться.

Талин посмотрел на меня сверху вниз, скулы его сжались.

– Мы не можем, Нора. Это слишком опасно.

Я на мгновение задумалась о том, чтобы вырвать штурвал корабля из рук капитана, прежде чем признать, что меня быстро одолеют.

– Пожалуйста, – заплакала я. Поняв, что они не собираются меня слушать, я начала стаскивать юбку, готовая спрыгнуть с корабля и самостоятельно поплыть обратно в Варинию.

Зейди остановила меня.

– Нора! – закричала она, схватив меня за плечи. – Ты не можешь вернуться. Даже если бы ты сделала это, Сирен схватил бы тебя и отвез обратно в Новый Замок.

От этой мысли у меня подкосились колени, и я соскользнула на пол, желчь обожгла мне горло.

– Но разве ты не понимаешь? Он забирает наших родителей. Он может бросить их в темницу, точно так же, как он сделал это со мной. Боги, он может творить вещи и похуже.

Зейди опустилась рядом со мной.

– Мы не знаем, забрал ли он наших родителей. Мы понятия не имеем, что он планирует. Но мы не сможем остановить его без дополнительной помощи. – Она притянула меня к себе, положив мою голову себе на колени. – Ты поступила правильно, Нора.

Я покачала головой, но она продолжала успокаивать меня и гладить по волосам.

– Все, что я сделала, это подвергла всех опасности, включая тебя, – сказала я.

– Ты не подвергла меня опасности. Я сама решила поехать.

Я взглянула на нее.

– Но ты не представляешь себе, во что ввязываешься.

– Я знаю, что направляюсь к Сэми, и я с тобой. Я также знаю, что мама и отец сильнее, чем ты думаешь.

Как она могла быть так спокойна, оставляя варинийцев наедине с Сиреном?

Я изучала руки своей сестры, загорелые от солнца и мозолистые от гребли. Деревня отвернулась от нее, а она сумела позаботиться о нашей семье, несмотря на тяжелые травмы. Она уже не та девушка, какой была раньше, напомнила я себе.

Как и я.

6

Остаток дня мы с Зейди провели в молчании. Я не хотела строить догадки о судьбе наших родителей и добавлять ей причин для еще большего беспокойства, и подозревала, что она чувствовала то же самое. Когда небо потемнело, я взглянула вверх на звезды, чтобы сориентироваться. Мы направлялись на северо-восток, к берегу. Зейди заснула, и я осторожно встала, чтобы не разбудить ее, а затем отправилась на поиски Талина.

Он стоял в носовой части судна, вглядываясь в темноту, но оглянулся при моем приближении.

– Мы направляемся в порт? – спросила я, подходя к нему. – Все в Иларии будут разыскивать нас.

Он тяжело вздохнул.

– Я знаю. Но разве у нас есть выбор?

Он был прав. На корабле не хватало припасов для долгого путешествия, и в любом случае Талин должен был вернуться к своей матери.

– Где вы планируете искать войска?

– Мы начнем с Мерадина, – произнес он. – Эта территория густо покрыта лесом, и к тому же она практически нейтральна. Мой отец не сумел гарантировать им преданности из-за их близости к берегу.

– Кстати, о преданности, откуда взялась команда? – спросила я. Один человек стоял у штурвала, другой поднимал парус.

– Я нанял их на портовом рынке.

– Заслуживают ли они доверия?

Талин взглянул на капитана краем глаза.

– Только в том, что касается их жадности. Я заплатил им половину вперед. Остальное они получат, когда доставят нас в целости и сохранности на берег.

Я кивнула и потерла руки, чтобы согреть их от прохладного ночного воздуха.

– Тебе холодно? – Он посмотрел мимо меня, туда, где стояли Григ и Оморес. – У меня где-то есть плащ.

– Я в порядке, – солгала я, не желая обременять его еще больше. Из-за чувства вины за то, что я бросила родителей, и страха за их безопасность у меня скрутило живот. Я взглянула на Грига, который цеплялся за поручни судна и мужественно пытался не вывалить содержимое желудка за борт. Я понимала, что он чувствовал.

– Мы купим тебе какую-нибудь дорожную одежду на рынке вместе с остальными необходимыми нам припасами, – заверил меня Талин, когда к нам подошел Оморес.

– Прошу прощения за то, что перебиваю, но я подумал, что нам нужно немедленно заняться лошадьми. – Он повернулся ко мне. – Я знаю, что вы умеете ездить верхом, но как насчет Зейди?

– Она не умеет, – сказала я. – Ей придется ехать с кем-то другим.

Оморес кивнул.

– Она может поехать со мной, но нам понадобится другая лошадь, если только вы не предпочтете поехать с принцем Талином.

– Я думаю, что предпочла бы свою собственную лошадь, – призналась я, надеясь, что этим не задела Талина. – Ехать вдвоем не совсем удобно.

Оморес поклонился.

– Разумеется, миледи.

Мы с Талином немного постояли в тишине, обдумывая наши собственные мысли.

– Нора, – сказал он, наконец. – Мне жаль, что мы не смогли забрать твою семью, – он пожевал уголок губы, а затем добавил: – Мне жаль, что мы не смогли забрать всех.

Я прислонилась спиной к перилам.

– Я знаю, что это было невозможно. И моя мама не уехала бы без папы. Но я не могу избавиться от чувства, что оставила их на съедение монстру.

Он провел руками по волосам, пытаясь пригладить их, но быстро понял, что это безнадежно, и опустил руки.

– Я знаю, и мне очень жаль. Я понятия не имел, что ему нужны варинийцы. Но даже если бы я разгадал его план, мы не смогли бы спасти их всех. Поверь мне, если бы это было возможно, я бы так и поступил.

Я знала, что он говорит правду и что его раскаяние было искренним. Но это не сделало расставание с родителями менее болезненным. Я так не хотела снова попасть в руки Сирена, но еще страшнее было то, что он сразу же не бросился за нами, поэтому теперь мы понятия не имели, что он будет делать дальше.

Талин неуверенно потянулся ко мне.

– Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы мой брат никогда больше не причинил вреда другим людям, Нора.

Я посмотрела в его голубые глаза и поняла, что он говорит серьезно, даже если это было обещание, которое он не мог сдержать. Я вложила свою руку в его, и он вздохнул, прежде чем притянуть меня к своей груди. Его тепло заставило меня понять, какой глупой я была, упрямо отказываясь от его плаща.

– Через несколько часов мы достигнем берега, – сказал он. – Тебе следует поспать.

– Я предпочла бы провести их с тобой.

Он положил подбородок мне на голову.

– Хорошо.

Несмотря на мои благие намерения, через час я уже еле держалась на ногах. Почти бессонная ночь с Талином, за которой последовал бурный день, вымотали меня до предела. Талин отнес меня обратно к Зейди и положил рядом с ней, где я спала до тех пор, пока не услышала крики такого количества птиц, что это могло означать только одно: мы добрались до порта.

Зейди зашевелилась рядом со мной, ее волосы были в беспорядке, а одежда отсырела и измялась. Она поднялась на ноги и потерла глаза, пытаясь прогнать сон.

Григ, Оморес и Талин стояли рядом. Талин помог мне подняться на ноги, улыбаясь, когда я, глядя словно сквозь туман, пыталась сфокусировать взгляд. В какой-то момент он накинул плащи на нас с Зейди, каким-то образом застегнув застежки, так и не разбудив нас до конца. Он натянул капюшон, чтобы скрыть мое лицо, затем сделал то же самое со своим.

– Мы должны быть максимально незаметными.

– Я пойду и отдам капитану оставшуюся часть оплаты, – сказал Оморес. Он повернулся и поклонился Зейди. – Я не думаю, что мы были официально представлены друг другу, миледи. Я Оморес, бывший капитан королевской стражи и – несмотря на нынешний статус разыскиваемого – ваш покорный слуга.

Она покраснела и протянула ему руку для поцелуя. Я не могла отделаться от воспоминания, как я впервые встретила его, и насколько же неловким показался мне тот мой жест. Зейди всегда подходила для этого лучше, чем я.

Талин толкнул меня локтем, когда я взяла его за руку.

– Миледи, – сказал он с усмешкой. Мы подошли к трапу рука об руку, Зейди и Оморес следовали за нами, а Григ с большим облегчением замыкал шествие.

Я никогда раньше не бывала в этой части порта, и там было еще более людно и впечатляюще, чем на рынке. Я повернулась к Зейди, которая делала свои первые шаги на суше, и мое сердце сжалось от неуверенности на ее лице. Она уже не ожидала, что когда-нибудь покинет Варинию, особенно после того, как я заняла ее место. Она даже никогда этого не хотела. Я вспомнила свои собственные первые шаги, которые были чрезмерно осторожными и неуверенными – а я была в гораздо более спокойной обстановке.

– Тебя может затошнить, – предупредила я.

Она слабо улыбнулась.

– Я помню. Земная болезнь. Но оно того стоит, если я разыщу Сэми.

– Сюда. – Талин повел меня прочь от доков на улицу. – Наши лошади находятся в конюшне на постоялом дворе неподалеку. Григ присмотрит за ними, пока Оморес добудет оружие. – Он повернулся к Зейди. – Пойдем с нами, – сказал он, протягивая руку. – Мы подберем вам, леди, подходящую одежду.

Он повел нас по оживленным улицам мимо магазина одежды с красивыми женскими нарядами из шелка и кружева в витрине. Зейди с тоской смотрела на них, когда мы проходили мимо. Когда мы вошли в другой магазин, я с удивлением наблюдала, как она осматривается, а ее лицо вытянулось.

– Что мы делаем в магазине мужчины-портного?

– Мы не можем ездить в платьях, – объяснила я. – Нам нужны брюки, ботинки и плащи.

Талин кивнул и повернулся к продавцу, который оглядел нашу с Зейди одежду, испачканную солью, и скептически приподнял бровь.

– Вот. – Талин с громким звоном положил мешочек с монетами на прилавок. – Сделайте все, что нужно, для этих леди.

Мужчина кивнул и тут же бросился вперед со своей рулеткой.

– Все это хорошо и прекрасно, – прошептала мне Зейди, когда мужчина медленно принялся измерять длину для шагового шва. – А как же наше нижнее белье… прошу прощения! – пискнула она.

– Прошу меня извинить, мадам, – сказал мужчина, отпрыгивая назад. – Я полагаю, что у меня есть все, что нужно. Дамы одного роста, не так ли?

Я кивнула.

– Очень хорошо. Когда они вам понадобятся? – Мужчина начал делать пометки на куске пергамента.

– В течение часа, – ответил Талин.

Портной выпучил глаза.

– Боюсь, это невозможно, сэр.

– Тогда подберите что-то из того, что у вас уже в наличии, как можно ближе к их размеру. Возможно, что-нибудь для молодого парня. Боюсь, мы очень спешим. Я заплачу вдвое больше за наилучшее качество. Мы скоро вернемся.

С этими словами Талин вышел, выглядя во всех отношениях принцем, каким он и был, а мы с Зейди старались не отставать, поспевая за ним.

Мы посетили несколько других магазинов, купив самое необходимое для недельного путешествия, так как это было самое большее, что мы могли взять с собой. Мне потребовалось приложить все усилия, чтобы не пялиться с отвисшей челюстью на окружающие нас достопримечательности. Риага напомнила мне портовый рынок, только этот был намного, намного больше. Улицы были достаточно широки, чтобы вместить два проезжающих экипажа, люди в разнообразных одеждах пересекали улицы и, казалось, почти не замечали лошадей, проносящихся мимо них. Зейди схватила меня за руку, как будто боялась, что ее унесет течением. И я не винила ее.

Как и было обещано, через час мы вернулись в мастерскую портного. Мужчина вытирал свое ярко-красное лицо носовым платком, в то время как мальчик на побегушках лихорадочно метался по тесному помещению, снимая различные предметы с полок.

– Я думаю, что это подойдет, – сказал портной с поклоном. – Не хотели бы дамы примерить их?

Талин покачал головой.

– К сожалению, у нас нет времени. Мы поверим вам на слово, сэр.

Мужчина, казалось, вздохнул с облегчением.

– Очень хорошо. Вам завернуть?

– На это тоже нет времени.

Талин вытащил еще один мешочек с монетами из своей туники, бросил его на прилавок и попросил мальчика собрать одежду. Мы с Зейди взяли в руки по паре ботинок и последовали за Талином наружу, где Григ и Оморес ждали с лошадьми и другими припасами.

– Нам нужно как можно быстрее выбраться из города, – сказал Оморес, когда мы присоединились к ним. – Я заметил нескольких охранников Сирена, патрулирующих улицы. Они, должно быть, ждут возвращения корабля.

Я схватила Талина за руку.

– Подожди. Нам следует повидаться с продавцом воздушных змеев, прежде чем мы уедем.

– У нас нет времени…

Я смерила его своим самым суровым взглядом.

– Если вы думаете, что я не использую любую возможность для поиска Сэми теперь, когда я на суше, то вы явно меня совсем не знаете.

Взгляд Талина метнулся к Оморесу, который выглядел как рыба, пойманная в сеть.

– Отлично, – вздохнул Талин. – Григ, посмотри, сможешь ли ты узнать, где живет этот продавец воздушных змеев.

Через несколько минут Григ узнал адрес продавца воздушных змеев от портного, который, казалось, был рад услужить после того, как ему так щедро заплатили. Мы направились на окраину города, где остановились перед небольшим домом, стоявшим в стороне от улицы. С карниза на леске свисали воздушные змеи.

– Нора, Зейди, вы не желаете войти? – спросил Талин. – Мы останемся снаружи и будем наблюдать. Пожалуйста, поторопитесь.

Мы кивнули и передали наши свертки с одеждой Григу и Оморесу, а затем поднялись по каменной дорожке к входной двери. Как бы я ни была уверена, что роза и песня были знаком, мой желудок скручивался в узлы. Если я неправа и если Сэми не делал этого…

Зейди взяла меня за руку и посмотрела на меня. Я увидела в ее глазах, что она борется со своими собственными страхами и сомнениями. Я сжала ее руку и постучала в дверь.

Мгновение спустя она открылась как бы сама по себе. Только взглянув вниз, я поняла, что ее открыла маленькая девочка.

– Кто вы? – спросила она, переводя взгляд с Зейди на меня.

Я наклонилась, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Я друг твоего папы. Он дома?

Она повернулась и, не говоря ни слова, вошла в дом, а через мгновение вернулась с мужчиной, который выглядел ровесником моего отца.

– Кто вы? – спросил он тем же, слегка любопытным, тоном, что и ребенок.

Я покраснела, осознав свою ошибку.

– Прошу прощения. Мне кажется, я знаю вашего отца, – сказала я мужчине. – Продавец воздушных змеев? – с надеждой добавила я.

– Понимаю. – Мужчина покачал головой и жестом пригласил нас следовать за ним внутрь. – Мой отец в последнее время полон сюрпризов.

Зейди прижалась ближе ко мне, ее волнение передавалось мне через наши соединенные руки.

– Что вы имеете в виду? – спросила я.

Он пожал плечами и открыл дверь шире.

– Вы второй незнакомец, который появляется у нашей двери в этом месяце.

7

Продавец воздушных змеев сел во главе длинного прямоугольного стола, а члены его семьи столпились за нашими стульями. Я чувствовала, как они придвигаются ближе, явно интересуясь нами. Всего их было около дюжины, включая семерых внуков, живущих в доме, который был ненамного больше, чем дом моей семьи. И все же почему-то он не казался тесным. В нем было тепло и безопасно, и я задумалась, каково это – иметь место, в котором ты мог бы быть полностью самим собой.

– Я гадал, когда же вы прибудете, – сказал продавец воздушных змеев. Его звали Ролло, и ему было почти восемьдесят лет, хотя он выглядел таким же старым, как долгожители Варинии. – Я знаю, что мое послание было не совсем ясным, но я должен был защитить нашего друга.

– Так, значит, Сэми жив? – спросила Зейди, и ее лицо озарилось такой надеждой, какой я не видела с тех пор, как вернулась.

– Да, он был жив, когда я видел его в последний раз, но это было несколько недель назад.

– Но он добрался до земли, – сказала я Зейди. – Это то, о чем мы больше всего беспокоились. – Я повернулась обратно к Ролло. – Он сообщил, куда направляется?

Ролло улыбнулся.

– Я надеялся, что вы догадаетесь из песни.

Конечно, вдруг осенило меня. Песня о лошадях родилась в тех местах, о которых мы больше всего говорили в детстве.

– Он отправился в Галет!

Ролло похлопал Зейди по руке.

– Он был с галетянином, когда я видел его в последний раз, да. Но я не могу с уверенностью сказать, что он отправился именно туда.

– Тогда мы начнем с поездки в Галет, – сказала я Зейди. – И если там его не окажется, мы обыщем весь континент, пока не разыщем его.

Зейди выглядела так, будто не знала, улыбаться ей или плакать.

– Но… Галет? Разве это не далеко, на севере?

Ролло кивнул.

– Так и есть. И вам нужно быть очень осторожными. Двум юным леди небезопасно оставаться одним в дороге, даже когда королевство не готовится к войне.

– Мы будем осторожны, я обещаю. Большое вам спасибо за вашу помощь, – я взглянула на Зейди. – Мы должны отправиться в путь как можно скорее.

Ролло встал, и члены его семьи расступились, пропуская нас через комнату к двери.

– О, и еще кое-что. – Он прошел к сундуку и вернулся с аккуратно свернутым малиновым полотном.

Я взяла его из протянутых рук.

– Что это?

– Это флаг Галета. Держите его, когда доберетесь до границы, и, если вам повезет, вас не убьют на месте.

Мы с Зейди посмотрели друг на друга, на наших лицах отразилось беспокойство. Что касалось Галета, нам почти ничего не было известно, кроме историй, которые Сэми рассказывал нам в подростковом возрасте, включая тот факт, что каждый мужчина, женщина и ребенок состояли в их коннице. Возможно, у нас с галетянами общие предки, но это не означало, что они позволят мне, разыскиваемой преступнице, пересечь границу.

– Еще раз благодарю вас, – произнесла я, когда мы переступили порог. – Не только за то, что помогли нам, но и за то, что помогли Сэми. Я знаю, что это был риск для вас и вашей семьи.

Старик улыбнулся.

– Сэмиэль мой хороший друг. Он подарил мне варинийскую жемчужину, когда огонь уничтожил моих воздушных змеев. Это спасло мою семью, и я никогда не забуду его великодушие.

Вдруг Зейди повернулась и обняла Ролло, который выглядел таким же изумленным этим жестом, как и я.

– Спасибо, – сказала она. – Спасибо, что подарили мне надежду.

– Конечно, дитя. – Он держал ее на расстоянии вытянутой руки, чтобы заглянуть в глаза. – Надежда подобна воздушному змею. Держись за нее достаточно крепко, и даже самый неистовый шторм не сможет отобрать ее у тебя.

Мы выбрались из города и, наконец, устроили привал, как только доехали до леса. Под сенью деревьев Григ и Оморес разложили все наши припасы и составили их перечень, пока Талин, Зейди и я обсуждали то, что мы выяснили в доме Ролло.

– Галет, – произнес Талин, задумчиво потирая подбородок. – Признаюсь, что это не первое место, где бы я искал дополнительные войска. Галетяне печально известны тем, что отказываются принимать чью-либо сторону, и на то, чтобы добраться туда и обратно, уйдет много дней. Дней, которых у нас может и не быть. Но так тому и быть.

– О чем ты говоришь? – спросила я. – Что ты отправишься с нами?

Талин недоуменно моргнул.

– Только не говори мне, что ты думала, что отправишься одна.

– Конечно, именно так я и думала. Нам с Зейди нужно найти Сэми, но я знаю, что тебе нужно как можно скорее присоединиться к своей матери. Я бы никогда не попросила тебя поехать на север, если твоей целью является юг.

Талин вдохнул и медленно выдохнул.

– Я не знаю, гордиться ли мне твоей решимостью или оскорбиться тем, что ты полагаешь, что я не помогу тебе.

Я сверкнула виноватой улыбкой.

Слово «решимость» было добрым способом для Талина сказать «упрямая, как моллюск», как однажды назвал меня Сэми. Мы были бы в гораздо большей безопасности, если бы на нашей стороне выступали обученные солдаты, и, да знали боги, что я не хотела разлучаться с Талином.

– Но ты сам сказал, что не представляешь, помогут ли вам галетяне. Ты не можешь позволить себе тратить драгоценное время, полагаясь на случай.

– Нет никакой гарантии, что вообще хоть кто-то захочет нам помочь. Но если я намереваюсь попытаться привлечь больше солдат, я мог бы также начать с лучшей кавалерии в мире, даже если они склонны держаться особняком.

Я настолько отчаянно бросилась ему на шею, что он отшатнулся назад, а затем обнял меня.

– Спасибо. – Продавец воздушных змеев ясно дал понять, что Галет небезопасен для посторонних, включая Сэми. И если он и впрямь отправился туда, то нам нельзя было терять времени. – Мы с Зейди отправились бы сами, если бы нам пришлось, но я предпочла бы путешествовать в твоем сопровождении.

Он поцеловал меня в макушку.

– Нам следует поторопиться. Осталось всего несколько часов дневного света, и я хотел бы воспользоваться ими.

– Что мы будем делать с варинийцами? – спросила меня Зейди, когда мы направились к лошадям. – Больше всего на свете я хочу знать, что Сэми в безопасности и здоров, но если нашим родителям тоже угрожает неминуемая опасность, возможно, нам следует попытаться помочь им в первую очередь.

– Я подумала о том же, – произнесла я. – Но если бы Сирен желал их смерти, он мог бы убить их еще в Варинии или же просто перекрыть весь доступ к пресной воде. Он забрал их с собой, а это значит, что они ему нужны для каких-то целей. – Ему больше не нужно, чтобы они ныряли за жемчугом. Только не сейчас, когда у него есть моя кровь, которая придает ему сил. Но что бы он ни планировал, это, похоже, не включало убийство варинийцев. По крайней мере, пока.

– Кроме того, – продолжила я. – Мы не можем помочь им самостоятельно. Нам просто необходимо убедить галетян помочь нам.

Мы добрались до припасов и собрали одежду, чтобы переодеться в рощице.

Зейди взяла пару кожаных брюк в обтяжку, недовольно сморщив нос.

– Обязательно их надевать?

– Проведи один час в седле в юбке, – сказала я, указывая на одну из лошадей, – и ты осознаешь, насколько они необходимы.

Она опасливо засунула пальцы ног в штанину.

– Это выглядит неприлично.

– Забудь о приличиях, Зейди. Мы будем ехать верхом весь день, спать на земле и, скорее всего, не будем мыться в течение недели.

Она закусила губу, нахмурившись.

– Мама была бы в ужасе.

Я хотела напомнить ей, что мамы здесь нет, но потом я вспомнила, где она, скорее всего, была, и придержала язык.

– Держи, – сказала я, протягивая ей пару шерстяных брюк. – В них тебе будет удобнее.

На лице Зейди все еще читалось сомнение, но ей удалось улыбнуться и взять у меня брюки.

– Спасибо.

Сама я натянула кожаные брюки в обтяжку. Они явно предназначались для мальчика – посадка была не на бедрах и талии, но и так сойдет. Я надела одну из рубашек, которая была гораздо лучше, чем вся одежда, которая была у нас в Варинии, и короткую вельветовую куртку. Ботинки были сделаны из мягкой, эластичной кожи. Я заплела волосы в каральки, затем помогла Зейди с остальной одеждой.

– Ты прекрасно выглядишь, – заверила я ее.

Она скептически посмотрела на меня, но спорить не стала.

Переодевшись, мы уложили остальные новые вещи в аккуратные узлы и вернулись к мужчинам.

Талин оглядел наши новые одеяния и одобрительно улыбнулся.

– Готовы?

Я кивнула.

– Это моя лошадь? – Я подошла к единственной незнакомой мне длинноногой кобыле с блестящей шерстью, настолько темно-коричневой, что казалась почти черной. Талин привел своего серого жеребца Ксандера, который совсем недавно преданно доставил меня к Зейди.

– Да, она для тебя, – сказал Талин. – Ее зовут Титания.

Григ похлопал ее по крупу.

– Громкое имя для небольшой лошадки.

Та повернулась и опасливо посмотрела на него.

– Мне она нравится. – Я взяла поводья у Талина и погладила вельветовый нос Титании. Единственной отметиной на ней был крошечный завиток белого меха посередине лба, но он был скрыт длинной челкой. – Откуда она взялась?

– Хозяин таверны сказал, что ее оставил путешественник, который так и не вернулся за ней. Он попросил за нее хорошую плату. Она здорова, – добавил Григ, увидев беспокойство на лице Талина. – Но я не могу сказать, насколько легко на ней будет ездить.

– Звучит многообещающе, – криво усмехнулась я.

Григ поднял руки.

– Прошу прощения, миледи. Мы очень спешили.

Я подобрала поводья и нашла большой булыжник, на который встала, чтобы взобраться на нее.

– Я уверена, что все будет хорошо.

– Видишь? – сказал Григ Талину.

Я послала ему милую улыбку.

– Если нет, то я поменяюсь с тобой.

Судя по позе Грига, он напрягся, но кивнул в знак согласия.

Когда мы все оседлали лошадей – Зейди села позади Омореса, зажмурив глаза и сцепив руки вокруг его талии так крепко, что было удивительно, как он мог вообще дышать, – мы направились на север, к главной дороге через Мерадин.

– Разве нам не следовало бы держаться в тени? – спросила я Талина, подъезжая к нему.

– Я бы рад, но мы потеряем ужасно много времени, если не воспользуемся дорогой, а нам нужно поторопиться. Ради Сэми и моей мамы. Лучший вариант для нас – скакать к Галету так быстро, как только сможем, чтобы нам удалось обогнать Сирена.

Маленькая кобылица танцевала подо мной, пока мы пробирались сквозь деревья. Ее ход был легким и бодрым. Она явно хорошо обучена – малейшее прикосновение к поводьям, и она реагировала почти сразу. Если я хотя бы слегка задевала ее бока пятками, она переходила на рысь или галоп. Хорошо, что ни один из мужчин не попытался оседлать ее. Я сомневаюсь, что они касались бы ее так же мягко.

Я нежно погладила ее по шее, шепча успокоительные слова в ее изящно изогнутые уши, которые в ответ навострились в мою сторону. В итоге я расслабилась в своем седле, а она, казалось, привыкла к ощущению моего веса на своей спине.

Как только мы добрались до дороги, поскакали изо всех сил, чтобы увеличить расстояние между портом и нашей группой, насколько это возможно. Я боялась за наших родителей, за Сэми и за себя, но напряжение от верховой езды заставило меня на время переключиться. На какие-то мгновения я даже забывала, зачем мы так торопились, и не могла сосредоточиться ни на чем, кроме дороги впереди, ощущения ветра в моих волосах и напряжения в мышцах.

Несмотря на потенциальную опасность, я ничего не могла поделать с мыслью о том, каково было бы, наконец, увидеть Галет. Я мечтала однажды отправиться туда с тех пор, как Сэми рассказал нам историю варинийцев, которые были достаточно храбры, чтобы сбежать и в конечном счете стали народом, который уделял такое большое внимание лошадям. Теперь, когда я научилась ездить верхом, эта идея казалась еще более увлекательной.

Это совсем не значило, что лошади не страшили меня. Это мощные существа исполинских размеров, и часто кажется, что наш контроль над ними это всего лишь иллюзия – небольшая металлическая пластинка между его зубами не удержала бы жеребца Талина, Ксандера, от того, чтобы забросить меня в соседнее королевство, если бы он пожелал. Вот почему идея сотрудничества между человеком и животным так захватывала меня. Галетяне считались не хозяевами своих лошадей, а были их партнерами.

Через час после заката мы разбили лагерь среди деревьев. К счастью, на дороге мы встретили всего нескольких людей. Казалось, все затаились, готовясь к войне. Мы преодолели большее расстояние, чем ожидали, а лошади все еще были бодрыми, поскольку погода ранней осени идеально подходила для верховой езды.

– Вы хорошо справились, – сказал Оморес, помогая Зейди спуститься со спины лошади.

Она приземлилась с тихим стоном.

– Правда? Но ведь все, что я делала, это держалась за вас.

Он улыбнулся, в уголках серо-голубых глаз пролегли морщинки. Мне всегда нравился Оморес. Он был добр ко мне с самого начала, хотя и держался несколько отстраненно, в отличие от Грига, который в некотором смысле казался мне старшим братом. Я заметила, что между Григом и Эбб, моей горничной, завязались отношения еще до моего отъезда, но сомневалась, что с тех пор они виделись. Мысль об Эбб, которая была моим единственным другом в Новом Замке, вызвала у меня укол беспокойства. Я надеялась, что с ней все хорошо.

– Вы хорошо держались, – исправился Оморес. – Позвольте мне помочь вам устроиться.

Зейди вежливо возразила:

– Вам наверняка следует позаботиться о лошади. Я помогу разбить лагерь.

Она направилась расчищать территорию лагеря от камней и мусора, пока я распаковывала наши седельные вьюки. Если она и переживала какое-либо недомогание от пребывания на суше, то на удивление хорошо это скрывала. Я оглянулась на Омореса, который все еще наблюдал за моей сестрой, как будто хотел убедиться, что с ней действительно все в порядке, прежде чем заняться лошадьми.

– Значит, ты тоже это заметила, – произнес Талин, испугав меня.

– Что?

– Я полагаю, что наш капитан, возможно, положил глаз на твою прекрасную сестру.

Я повернулась к нему, уставившись во все глаза.

– Оморес? Невозможно. Он весь такой деловой.

Оморес подошел к лошадям, но неоднократно украдкой бросал взгляды на Зейди, собирающую хворост для костра.

– О боже, – сказала я. – Я думаю, что ты, вероятно, прав. Он ведь знает, что она влюблена в Сэми, не так ли? Вот почему она здесь.

– Он знает. И я не думаю, что у Омореса есть какие-то планы жениться. Большинство членов королевской гвардии не делают этого.

– Если он думает, что она из тех девушек, которые могут предать…

Талин усмехнулся и похлопал меня по плечу.

– Остынь. Нет. Я думаю, он просто покровительствует ей.

– Он никогда не вел себя так по отношению ко мне, – пробормотала я, когда мы шли к лагерю.

Талин ухмыльнулся.

– Но ты никогда на самом-то деле и не нуждалась в защите.

‒ Хм.

– Кроме того, – добавил он, прижимая меня к себе, – он все время знал, что если кто-то и попытается защитить тебя, то это буду я.

Я улыбнулась и поцеловала его в щеку.

– Возможно, мне и не нужна защита, но я дико нуждаюсь в массаже плеч.

– Уж с этим, – произнес он с усмешкой, – я справлюсь.

8

На четвертый день Зейди приспособилась к жизни на суше. Ее ни разу не тошнило так, как меня, что, вероятно, объяснялось тем, что мне пришлось всю первую поездку на суше провести в закрытой карете без доступа к свежему воздуху. Она всегда вызывалась заняться готовкой во время наших ночных привалов, в то время как я предпочитала расседлывать лошадей и чистить их. Особое внимание я уделяла Титании, которая доказала, что является необычайно сообразительным и преданным животным.

– Это противоестественно, – бурчал Григ, указывая на Титанию, следующую повсюду за мной по лагерю, что стало ее привычным занятием по вечерам. Я подозревала, что она бы с радостью спала возле меня, хотя даже Талин возражал против этого. Он объяснял это тем, что она могла перевернуться ночью и раздавить меня, но я-то знала, что причина крылась больше в том, что только ночью мы могли быть с ним вдвоем. Он не хотел делиться мной ни с кем, даже с лошадью.

– Оставь ее в покое. – Я протянула Титании огрызок яблока. – Она просто любит меня.

– Ты бы и не обратил на нее внимания, если бы она была собакой, – увещевал Грига Оморес. – К тому же, лучше бы тебе привыкнуть к этому. Говорят, что там, куда мы направляемся, лошади буквально живут в домах.

Зейди подняла голову, отвлекаясь от огня, на котором готовила, и широко распахнула глаза.

– Что?!

– Это неправда, – уверила я ее. – Ведь так? – Прошептала я Талину.

Он пожал плечами. Все, что мы знали, было основано только на слухах.

– А что, если они прогонят нас? – спросил Григ, тыча палкой в костер. – Куда мы отправимся в таком случае?

– Если я не смогу найти подкрепление в Галете, то присоединюсь к своей матери и сестре на юге и буду уповать на чудо. Но я пойму, если вы решите двигаться дальше. – Он взглянул на меня. – Вы все.

Меня удивило то, что он уже рассуждал о возможности пойти разными путями. Совсем недавно его забавляло предложение о том, чтобы мы с Зейди отправились на север одни. С другой стороны, я закрылась, как моллюск, когда он упомянул о браке.

– Нет причин кричать о шторме, когда на небе ни облачка, – сказала Зейди, как будто почувствовав мой дискомфорт. – Давайте подождем и увидим.

Я потрепала Титанию за шею.

– Я привяжу ее на ночь рядом с другими лошадьми. Ты не поможешь мне, Зейди?

Она кивнула и поспешила за мной.

– Что такое? – спросила Зейди, когда мы подошли к лошадям. – Не считая всех очевидных ответов.

Титания выгнула шею и направила на меня свой длинный нос, как бы говоря: Ты действительно ожидаешь, что я снова проведу ночь с этими тремя? Я проигнорировала ее и привязала поводья к ветке на небольшом расстоянии от двух меринов и Ксандера.

В дороге мы с Зейди проводили очень мало времени вместе. Она каждый день ехала с Оморесом, в то время как я обычно рядом с Талином, если только это позволяла дорога и мы не двигались друг за другом колонной. В такие редкие моменты я оказывалась наедине со своими мыслями, которые, казалось, попали в водоворот ужаса и сомнений.

Каждую ночь мы оставались в дороге все дольше, опасаясь, что задерживаемся больше, чем следовало бы. Не было никакой возможности узнать, следуют ли за нами стражники Сирена или что стало с оставленными нами варинийцами, и с каждым днем моя уверенность в том, что мы приняли правильное решение, отправившись на север, гасла все больше. И потом, конечно, был еще…

– Талин, – ответила я Зейди. – Иногда мне кажется, что он действительно любит меня, а порой я не могу понять, что он чувствует.

Зейди села на покрытый мхом пень, оставив достаточно места, чтобы я смогла сесть с ней рядом.

– Могу предположить, что он чувствует себя совершенно разбитым, Нора. Он так сильно заботится о тебе. В этом плане у меня нет к нему ни единого вопроса. Но он также любит свою маму и сестру. Не стоит ожидать, что он предпочтет тебя им.

Я вздрогнула от этого предположения.

– Нет, разумеется, нет.

– Я думаю, что он пытался предложить тебе выход, при котором тебе не нужно было бы делать выбор – остаться с ним или идти своим путем.

Я расплела косу и расчесала волосы пальцами.

– Наверное, ты права. Я просто не чувствую уверенности.

– Это нормально, – сказала она, помогая мне распутать волосы. – Я тоже чувствовала себя неуверенно с Сэми.

– Правда? – Я уставилась на нее широко раскрытыми глазами. Мы родились с разницей всего в несколько минут (мама никогда не рассказывала нам, кто была первой, говоря, что это не имеет значения; я втайне подозревала, что она путала нас и не помнила этого), но Зейди всегда казалась мудрее и взрослее.

– Конечно, – сказала она с мягким смехом. – После того, как я обзавелась шрамами, я совсем не представляла, женится ли он на мне. Но еще до этого, когда я узнала, что он помолвлен с тобой, я думала, что его устраивает такой исход. Это было ужасно.

Я почувствовала себя эгоисткой из-за того, что не понимала, каково было ей.

– Мне так жаль, что я этого не понимала.

Она собиралась заговорить, когда мы услышали шорох в кустах позади нас. Я потянулась за ножом, который Талин купил для меня еще в городе и который я прятала в ботинке, а Зейди ухватилась за прочную ветку.

– Кто там? – крикнула я во мрак.

Из темноты вышли двое незнакомцев.

– Что вам нужно? – потребовала ответа я, но мужчина уже поднял руки вверх, а девушка выглядела так, словно вот-вот заплачет.

– Мы просто ищем укрытие на ночь. – Одежда на мужчине когда-то выглядела хорошо, но теперь была изрядно поношена после путешествия. У девушки были такие же зеленые глаза и каштановые волосы, как и у мужчины, который обнимал ее за плечи, защищая. Ей было не больше двенадцати или тринадцати.

– Как же вы собираетесь выбираться отсюда? – поинтересовалась я. Мы не встретили ни единого города за много миль.

– Мы в пути, как и вы. Мы заприметили ваш костер, когда искали место для лагеря.

Я выругалась себе под нос. Нам нужно было быть более осторожными, когда выбирали место, чтобы разбить лагерь.

Я услышала, как девушка хихикнула, и осознала, что сказала это не так тихо, как намеревалась.

– Мне жаль. Но у нас нет никакого укрытия, только наши спальные мешки. – Я рассмотрела их двоих более внимательно. Похоже, у них не было никакого оружия, кроме маленького ножа на поясе мужчины, за которым он не потянулся. Несмотря на хихиканье, девушка пошатывалась, предельно изнуренная. Талину это не понравится, но мы не можем оставить их здесь бродить в темноте. – Добро пожаловать в наш лагерь на эту ночь.

Мужчина вздохнул с облегчением.

– Благодарю вас. По пути сюда мы видели людей, но боялись к ним подойти. Когда мы услышали ваши голоса, мы подумали, что, возможно, попросить у вас помощи будет безопасно.

– Вы в безопасности, – произнесла Зейди, потянувшись к руке девушки. – Подходите и познакомьтесь с нашими друзьями. Один из них – принц, – прошептала она.

– Я Нора, – сообщила я мужчине. – А это моя сестра, Зейди.

– Я Шейл. Мою дочь зовут Элла.

Я пожала ему руку.

– Приятно познакомиться с тобой, Шейл.

Когда мы дошли до окраины лагеря, Талин, Григ и Оморес поднялись. Их поза была расслабленной, но все трое мужчин держали руки на рукоятях своих мечей.

Я резко покачала головой, показывая этим, что в оружии нет необходимости. Я не хотела пугать Эллу.

– Это Шейл и Элла. Они направляются…

Шейл пожал плечами и махнул рукой куда-то в направлении севера.

– Куда-то конкретно? – Талин жестом пригласил Шейла сесть у огня, хотя так и не убрал руку с меча. Элла сидела с Зейди, получив миску тушеного мяса, которое мы ели на ужин. У нас ничего не останется на завтрак, но мы что-нибудь придумаем.

– Куда угодно, где нет женщины-короля, – сказал Шейл. Он поднял глаза, когда Зейди протянула ему миску тушеного мяса, и поблагодарил ее.

– Что вы имеете в виду? – спросила я, прежде чем Талин успел отреагировать.

Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он обиделся.

– Мы родом из места к югу от озер Линроуз. Восстание назревало на юге в течение многих лет, но мы думали, что находимся в безопасности, живя так далеко на севере, где мы и были. Но в последние несколько недель ситуация стала невыносимой. Она начала призывать на военную службу всех трудоспособных мужчин в возрасте от пятнадцати до сорока лет. Элле всего тринадцать, а моей жены больше нет. – Шейл взглянул на Эллу. – Я не могу оставить ее одну.

Талин сел, немного смягчившись.

– Я уверен, что в некоторых обстоятельствах могут быть сделаны исключения.

Шейл покачал головой.

– Боюсь, что нет. Однажды нам велели утром явиться на дежурство, без исключений. Той ночью мы с Эллой сбежали.

Я посмотрела через огонь на Талина. Он смотрел в пустоту, выражение его лица было непроницаемым.

– Конечно, вы уже можете прекратить свой побег, – сказала я. – Мерадин – нейтральная территория, и женщина-король не отправится так далеко на север.

– Возможно. Но как только мы начали свой путь, я не был уверен, когда нам остановиться. У нас нет других родственников. Такое впечатление, что все королевство находится в состоянии войны или вот-вот она начнется. – Он откусил несколько кусочков тушеного мяса, вытянув перед собой свои длинные ноги. – А как насчет вас? Куда вы направляетесь?

– В Галет, – сказал Талин, тем самым удивив меня. Я не думала, что он откроет наш пункт назначения незнакомцу.

Шейл в замешательстве наморщил лоб.

– Вы оттуда родом?

– Нет. Мы иларианцы.

Шейл посмотрел на нас с Зейди.

– Только не эти двое.

Я улыбнулась.

– Нет, мы не оттуда.

– Откуда ты? – спросила Элла у Зейди. Моя сестра всегда из нас двоих была больше похожа на маму и вела себя как она, и Элла тянулась к ней, как мотылек к свету.

– Мы из места под названием Вариния, – сказала ей Зейди. – Мы такие же беженцы, как и вы.

– Вариния? – спросила Элла. – Откуда берутся все принцессы?

Зейди кивнула.

– Верно. Это маленькая деревушка посреди Алатийского моря.

– Но на самом деле вы ведь не живете в океане? – Элла посмотрела на отца в поисках одобрения. Он кивнул, и она снова повернулась к Зейди, прищурив глаза. – Я думала, что в океане живут только русалки.

Мы с Зейди хихикнули.

– Наша мама всегда говорила, что моя сестра наполовину рыба.

– А это так? – Талин улыбнулся мне с усмешкой, наконец, оттаяв.

Я поболтала ногами в воздухе перед собой.

– Ну, максимум, на четверть.

Элла рассмеялась, и в этот момент мы все были друзьями, вместе следующими по одной дороге. Когда мы устроились на ночь в спальниках, наши желудки были наполнены тушеным мясом, а в моем сердце все еще было тепло от смеха Эллы, я повернулась к Талину.

– Спокойной ночи, – сонно сказала я.

Его руки были сложены за головой, и он смотрел в ночное небо, совершенно не выглядя сонным.

– Спокойной ночи, Нора.

– В чем дело? – спросила я. И придвинулась ближе. Оморес стоял на первой вахте, а все остальные уже спали или укладывались.

– Я не могу перестать думать о том, что Шейл сказал о моей матери. – Талин перекатился на бок, подперев голову рукой. Его щеки были покрыты щетиной, что делало его старше, меньше похожим на принца и больше – на беглеца, которым он стал.

– Он говорил не о твоей матери, – мягко сказала я. – Совсем не о ней. Люди создали в своем сознании эту женщину-короля. Она превратилась в какое-то мифическое существо, хотя на самом деле она – твоя четырехлетняя сестра.

– Если это правда, то только потому, что моя мать позволила этому случиться. А я поощрял это.

– Я уверена, что она чувствовала, что должна была так поступить. Как еще она могла бы заставить людей присоединиться к ней?

Талин несколько мгновений пристально смотрел на меня, но я знала, что на самом деле он меня не видел.

– Как ты думаешь, она действительно заставляет людей вступать в ее армию?

Я видела страх в глазах Талина, его беспокойство по поводу того, что его мать за прошедшие четыре года стала кем-то, кого он не знал. Я разделяла его опасения. Мне было легче поверить, что она изменилась, ведь я никогда ее не знала. Но ему не нужно было, чтобы я добавляла ему забот. Он нуждался в моей поддержке.

– Я думаю, – сказала я наконец, беря его за руку, – что у каждой истории есть две стороны. Я уверена, что Шейл не лжет, но я также не верю, что твоя мать стоит за тем, что заставило его спасаться бегством. В конце концов, она делает все это для своих собственных детей. Она не настолько жестока. Никто из тех, кто вырастил тебя, не может быть таким.

Он улыбнулся, и лицо его посветлело.

– Спасибо тебе. Наверное, ты права. Я позволяю своим страхам взять надо мной верх.

– Что вполне объяснимо. – Я взглянула на лес вокруг нас. Огонь погас, и, несмотря на лунный свет, в деревьях было что-то такое, что заставляло меня чувствовать себя тревожно. Мне было больше по душе широко открытое небо Варинии, у нас было гораздо труднее подкрасться к человеку незамеченным.

Талин улыбнулся и похлопал по земле рядом с ним.

– Чтобы было теплее.

Я замешкалась всего на мгновение. Все знали, как мы с Талином относимся друг к другу. Какое имело значение то, что мы спали ближе друг к другу?

Я подтащила свой спальный мешок ближе к нему и устроилась на его вытянутой руке, которая согнулась, обнимая меня. Когда он почувствовал, что я вздрогнула, он начал опускать руку, пока его ладонь не легла мне на бедро.

– Что такое? – спросил он.

Я закрыла глаза, сама не понимая, почему мне не по себе в объятии этих сильных рук. Видят боги, такие ощущения мне уже доводилось испытывать.

– Ничего.

Через несколько мгновений я почувствовала на затылке дыхание Талина, глубокое и ровное, и я была рада, что мое присутствие успокоило его, даже если я не могла расслабиться в его объятиях. Я не знала, что ждет нас за следующим поворотом дороги, но наши страхи еще не взяли верх над нами.

Лучшее было здесь, в пространстве между нами, мягкость, тепло и безопасность.

9

На следующее утро мы оставили Шейла и Эллу на дороге, пожелав им счастливого пути. Они шли пешком, и мы не могли позволить себе ждать их. Я надеялась, что они найдут место, где бы они могли поселиться и жить в мире. И это, наверное, самое естественное, что можно пожелать.

Пятый день нашего путешествия был небогат на события, хотя мы все начинали изрядно уставать от дороги. От того, что я часто и усиленно занималась греблей в Варинии, у меня появились на руках мозоли, но они смягчились за время моего пребывания в Иларии, и сейчас чувствительные ладони реагировали даже на того, что я сжимала поводья. Каждое утро, когда я шла седлать Титанию, она опускала голову и тяжело выдыхала воздух через ноздри – лошадиный аналог вздоха.

Вечером шестого дня, когда, по всем расчетам, мы должны были быть недалеко от границы с Галетом, Оморес достал свою карту континента и разложил ее на большом камне.

– Почему Галет незаполненный? – спросила я, заглядывая через плечо Талина на карту. – Ведь, разумеется, картограф знал, каков местный рельеф.

Талин взглянул на меня с понимающей улыбкой.

– Возможно. Но это иларианская карта. Тот, кто поручился за ее создание, возможно, мой дедушка, сказал картографу оставить это место пустым. Ведь эта территория все еще является болезненным пробелом, поскольку галетяне отняли у нас этот кусок земли.

– На что он похож?

– Я точно не знаю, – признался Талин. – Но, судя по этим предгорьям, – сказал он, указывая на север, – я бы сказал, на горы.

Григ бормоча выругался.

– Это означает, что, скорее всего, и там будет холодно.

– Чем выносливее галетяне, тем лучше для нас, – произнес Талин, похлопывая Грига по спине. – При условии, конечно, что они нам помогут.

Мы все знали, насколько смелым было это предположение, и чем ближе мы продвигались к Галету, тем больше я беспокоилась насчет того, что они нам откажут. Если мы проделали весь этот путь напрасно и оставили наших родителей Сирену просто так, я не знаю, смогу ли когда-нибудь себя за это простить.

– Вам нужна какая-нибудь помощь, миледи? – спросил Оморес у Зейди, которая с помощью ветки подметала небольшую полянку вокруг наших спальных мест.

Она вытерла пот со лба, улыбаясь.

– Нет, спасибо. Все уже почти готово.

Зейди уже привыкла к брюкам и ботинкам, хотя мы обе жутко тосковали по ванне. Даже наши тела изменились. Я всегда была сильной благодаря плаванию, но теперь я впервые одновременно выполняла физическую работу и получала достаточно еды. Когда я сняла тунику, чтобы переодеться в ночную одежду, я была потрясена, увидев мышцы в верхней части живота там, где раньше наблюдала только ребра.

– Я проверю лошадей в последний раз, прежде чем отправиться спать, – сообщила я группе. У нас с Титанией возникла связь, которая, можно даже сказать, была странной. Она стала опускаться на колени, чтобы я могла подняться без подсаживания Талина или большого камня. Она предвидела мои нужды, поэтому мне редко приходилось подавать ей сигналы руками или ногами. Большую часть времени мне даже не нужно было использовать свой голос или удерживать равновесие. Она была на шаг впереди меня, самой умной лошадью, которую когда-либо доводилось видеть людям.

– Вот ты где. – Я протянула пучок травы, который сорвала по дороге. Она была вполне способна сама добыть себе пропитание, но мне нравилось ее кормить. У нее была самая мягкая мордочка, и она никогда не кусалась. Она подняла голову к моему лицу, мягко дуя на мою кожу и щекоча меня своими усами.

Затем, неожиданно, она качнулась всем телом в сторону, стоя неподвижно и настороженно.

– В чем дело, девочка? – Я не слышала ничего, кроме обычных ночных звуков. Другие лошади все еще удовлетворенно жевали высокую траву, а птицы и насекомые все еще пели свои песни.

Но я доверяла Титании. Если она почувствовала, что что-то не так, я не стану игнорировать ее сигналы. Потянувшись за ножом в ботинке, я опустилась на колени и поползла к дороге. Теперь мы отходили намного дальше от дороги, усвоив свой урок после того, как Шейл и Элла нашли нас. Чувствуя себя глупо, я прижала ухо к земле, как учил меня Оморес, не совсем уверенная в том, что ожидала услышать.

Я вернулась к Титании, которая все еще сопротивлялась своим поводьям. Боясь, что она поранится, я отвязала ее и направилась обратно в лагерь, и вдруг услышала вдалеке тонкий свист. Было так тихо, что я почти не была уверена, слышала ли я это, но уши Титании были навострены, насколько это было возможно, и я знала, что мне это не почудилось.

Мгновение спустя я услышала еще один свист, за которым через две секунды последовал еще один.

Безо всяких просьб с моей стороны Титания опустилась на колени, и я вскарабкалась ей на спину. Мои пальцы едва успели запуститься в ее гриву, как она рванула в сторону лагеря. Нас обнаружили.

Мгновение спустя мы ворвались в лагерь, чуть не сбив Омореса с ног.

– Боги, Нора! Что ты делаешь? – закричал Талин. – Ты могла поранить кого-нибудь!

Задыхаясь, я спрыгнула со спины Титании.

– Там всадники.

Его рука метнулась к рукояти меча.

– Что? Откуда ты знаешь?

– Я слышала, как они подавали друг другу сигналы. По крайней мере, их трое.

Зейди уже собирала наши вещи.

– Сколько у нас времени? – спросила она.

– Я не знаю. Я не могу сказать. Я просто знаю, что они близко.

Мы с Талином побросали наши самые необходимые вещи в седельные вьюки и бросились обратно к лошадям. Я старалась как можно нежнее седлать Титанию, но сердце бешено колотилось, а руки совсем не слушались. К счастью, она стояла как вкопанная и даже не дрогнула, когда я затянула подпругу.

Наконец до наших ушей донесся стук копыт по дороге, который ни с чем нельзя было перепутать. Там должно быть, по меньшей мере, двадцать лошадей. Такое количество могло означать только одно: стражники Сирена догнали нас.

– Сможем ли мы ускользнуть от них? – спросил Григ.

– Мы должны попытаться, – сказал Талин, хмыкнув и вскакивая в седло.

Оморес вскочил в седло, а Зейди забралась следом за ним. Через несколько мгновений мы уже летели через лес к дороге. У преследователей, двигавшихся по ней, было преимущество, но у нас не оставалось выбора. Я надеялась, тот факт, что они явно какое-то время скакали изо всех сил, поможет компенсировать разницу. Мы выиграли немало времени, но не за счет здоровья наших лошадей.

Я обернулась через плечо. Всадники все еще не показались в поле зрения, но не было никаких сомнений в том, что нас преследуют.

– Что, если галетяне не позволят нам пересечь границу? – закричала я.

– Тогда мы обречены. – Талин вытащил флаг Галеты из седельного вьюка, вонзил пятки в Ксандера и рванул вперед. Остальные лошади последовали за ним.

Мы проскакали галопом несколько миль, когда я оглянулась и увидела первого всадника позади нас. Они нагоняли нас. Это был один из стражников Сирена, облаченный в черные доспехи с иларианским гербом – профилем молодой женщины внутри сердца, с двумя кинжалами, скрещенными позади него – на нагрудном щите. Титания тяжело дышала, но только слегка вспотела. Однако я видела, что другие лошади испытывали трудности по мере увеличения высоты. Дорога тоже становилась все хуже, как будто ею редко пользовались и давно ее не ремонтировали.

Талин оглянулся и выругался.

– Может быть, нам с мужчинами стоит развернуться и сразиться, – сказал он, поднимая флаг Галеты над головой. – Тогда, по крайней мере, вам с Зейди удастся уйти.

– Нет! И речи об этом быть не может, Талин.

Мы поднимались по горному перевалу, и я поняла, почему галетяне выбрали это место в качестве своей границы. Откуда бы ни прибыл нарушитель, он вынужден будет пересечь этот перевал, где любой виден как на ладони и его легко подстрелить сверху.

Я посмотрела на горы по обе стороны от нас.

– Это ловушка, Талин.

– Я знаю. Но, полагаю, не для нас.

– Почему ты так говоришь?

Талин мотнул головой влево. Мы двигались так быстро, что я едва успела разглядеть среди скал всадницу на серой лошади. Женщина держала арбалет, прижатый к плечу, но она собиралась стрелять не в нас.

Я рискнула оглянуться как раз в тот момент, когда она выпустила стрелу, попав в первого стражника Сирена.

– Кто они? – окликнула я Талина, который шел впереди меня теперь, когда дорога сузилась.

– Галетяне, надо думать.

– Почему они помогают нам?

– Я понятия не имею, но не подвергну это сомнению.

Появился еще один всадник, затем третий. Вскоре они заполнили дорогу позади нас. Я остановила Титанию и развернулась. Двое стражников лежали мертвыми на дороге. Я прищурилась, чтобы посмотреть, не появятся ли другие, но только один медленно вышел вперед.

Сирен сидел на черном как смоль коне, шерсть которого резко контрастировала с его бледной кожей и светлыми волосами. На Сирене были черные доспехи, а на его макушке – та темная металлическая корона, украшенная драгоценными камнями. Красные камни, казалось, слабо светились в лунном свете. Он выглядел крупнее, чем я помнила, его плечи теперь были шире, чем у брата, а на щеках и губах появился румянец.

Он не подойдет ближе. Это было совершенно очевидно. Со своего места я могла видеть разбросанных по горе галетян, одетых во все серое и сидящих на серых лошадях, чтобы сливаться с местностью. По меньшей мере, дюжина арбалетов была нацелена на Сирена.

Талин выехал вперед и исчез за поворотом тропы. Галетяне начали заполнять дорогу позади меня, пятясь назад, их луки все еще были нацелены в сердце Сирена. И все же он невозмутимо стоял у подножия горы, пристально глядя на меня и как бы говоря, что скоро мы с ним снова встретимся.

Титания фыркнула и топнула копытом, разрушая наваждение, и Сирен развернулся, оставив своих мертвых стражников гнить позади.

10

Галетские всадники молча окружили нашу группу, сопровождая нас остаток пути вверх по горе и вниз с другой стороны. Я с облегчением поняла, что этот путь вел не к началу горного хребта, а ко входу в широкую долину, простиравшуюся так далеко, насколько я могла увидеть, по крайней мере, в темноте. Галетяне напоминали призраков рядом с нами, они двигались абсолютно бесшумно из-за отсутствия у них какой-либо амуниции: ни уздечек, ни седел. Все мужчины и женщины были одеты одинаково, в серые туники и кожаные брюки. Но хотя было очевидно, что мы находились в их власти, они не держали свои арбалеты направленными на нас, и я чувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо. Даже Сирен не осмелился напасть на этих людей.

Мы гуськом двигались по обширной долине. Я могла различить в темноте очертания пасущихся лошадей. Позади нас, на вершине горы, стояла каменная крепость, но мы удалялись от нее. Прищурясь, я смогла разглядеть крошечные мерцающие огоньки, разбросанные далеко впереди нас. Судя по всему, это дома на склоне холма.

– Куда вы нас ведете? – не выдержав, спросил Талин.

– В постель, – сказала одна из женщин, ее тон был сухим, как выгоревшие на солнце рыбьи кости.

Талин кашлянул.

– Куда, прошу прощения?

Через секунду все всадники разразились смехом. Даже Оморес хихикнул.

Женщина ответила Талину, когда все угомонились.

– Вы остановитесь в доме на ночлег. Уже поздно, и все устали. Утром мы отвезем вас в крепость, чтобы вы встретились с нашим командующим.

– Понимаю, – тихо сказал Талин.

Я разделяла его растерянность, но меня так обрадовала идея заночевать в настоящем доме, что я чуть не заплакала от облегчения.

Когда мы приблизились к склону холма, несколько всадников отстали, очевидно, возвращаясь в свои дома, пока женщина, которая говорила с нами, не осталась последней. Она подвела нас к фасаду маленького каменного дома, освещенного снаружи фонарями. В стороне стоял каменный амбар.

Продолжение книги