Авиация РККА в Зимней войне. Опыт боевых действий советских ВВС накануне Великой Отечественной войны. 1939–1940 бесплатное чтение

Сергей Безуглов
Авиация РККА в Зимней войне
Опыт боевых действий советских ВВС накануне Великой Отечественной войны
1939–1940

© Безуглов С. А., 2023

© «Центрполиграф», 2023

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2023

* * *

Введение

Тема войны Советского Союза с Финляндией (1939–1940 гг.) многие годы рассматривалась отечественными военными историками как неактуальная и даже контрпродуктивная, особенно в период развития добрососедских отношений с нашим северным соседом. Масштабность последующей Великой Отечественной войны предопределила историческую второстепенность и как бы меньшую значимость той короткой, но очень жестокой войны. В силу этого многие факты, причины и последствия этой войны искусственно замалчивались и не подвергались публичному обсуждению и анализу. Недостаточно изучался и опыт, полученный в ходе боевых действий Военно-воздушных сил Рабоче-крестьянской Красной армии (ВВС РККА).

Вместе с тем этот опыт является исключительно ценным, а его изучение – весьма полезным. Достаточно сказать, что он приобретался ВВС РККА в суровых зимних условиях в борьбе с подготовленным противником, создавшим для своей обороны совершенное оборонительное сооружение – линию Маннергейма.

Опыт боевых действий ВВС РККА, приобретенный в этой войне, уникален созданием в короткие сроки и использованием на широком фронте крупной авиационной группировки. На 1 марта 1940 г. в ней находилось более 60 % всей бомбардировочной и более 40 % всей истребительной авиации, имевшейся в ВВС РККА.

Ценным являлся опыт размещения столь крупной авиационной группировки в слабо оборудованном в авиационном отношении регионе, опыт наращивания ее сил, подготовки и ведения боевых действий во взаимодействии с наземными войсками и самостоятельно, опыт управления и обеспечения боевых действий авиационных частей, решавших разнообразные боевые задачи в сложнейших физико-географических и климатических условиях.

Этот опыт оказался востребованным во второй половине XX в., когда советская (российская) авиация принимала участие в многочисленных локальных войнах и вооруженных конфликтах. Он остается востребованным и в начале XXI в., когда степень участия российской авиации в локальных войнах и военных конфликтах не снижается, а опасность таких войн и конфликтов повышается.

Глава 1
Факторы, влиявшие на боевые действия ВВС Красной армии

На боевые действия ВВС Красной армии в Советско-финляндской войне оказывала влияние целая система факторов. Однако особенно существенное влияние на применение ВВС оказывали физико-географические и климатические условия театра военных действий (ТВД), характер боевых действий сухопутных войск, ВМФ и ВВС противника, а также действия войск Красной армии.

1.1.
Физико-географические и климатические условия театра военных действий

Физико-географические и климатические условия ТВД оказывали значительное влияние на многие стороны боевой деятельности авиации. Территория театра военных действий была весьма обширна. Длина государственной сухопутной границы Финляндии в 1939 г. составляла 3015 км, из них с Союзом Советских Социалистических Республик (СССР) – 1566 км. На Карельском перешейке финская граница проходила в 32 км от второго по величине советского города Ленинграда.

Боевые действия в ходе войны велись на всем протяжении советско-финской границы, от Баренцева до Балтийского моря. Авиационные части, действовавшие с аэродромов в Эстонии, с частями, действовавшими на побережье Баренцева моря, разделяло более 1500 км.

Географическое расположение ТВД ввиду своей удаленности относительно мест постоянного базирования авиации оказывало влияние на выбор способов создания авиационной группировки. Как показали проведенные исследования, для создания ВВС Северо-Западного фронта и ВВС армий привлекались авиационные полки и отдельные авиационные эскадрильи не только из Ленинградского военного округа, но и из внутренних военных округов, расположенных за несколько тысяч километров от районов боевых действий. Так, авиационные части и подразделения прибывали из Московского, Киевского Особого, Харьковского, Сибирского, Забайкальского, Дальневосточного военных округов, территории которых были удалены от района боевых действий на расстояние от 1000 до 8000 км. Именно по этой причине создание и наращивание авиационной группировки выполнялось разными способами: перебросками по железной и шоссейным дорогам или перелетом боевых подразделений и частей.

По характеру рельефа местности и условиям сурового климата вся территория Финляндии являлась крайне неблагоприятной для наступательных действий наших наземных войск, они всегда нуждались в поддержке авиации.

Из общей площади Финляндии – 65 % покрыто лесами, 13 % – озерами. Огромные лесные, заболоченные территории и озера представляли труднопреодолимые естественные оборонительные рубежи. Незначительная проходимость этих территорий улучшается некоторым образом только в зимний период. Таким образом, для базирования и ведения боевых действий авиацией территория ТВД была весьма неблагоприятной^[1].

Вдоль плоского берега Ботнического залива и фиордообразного берега Финского залива тянулась широкая полоса многочисленных островов. Из островов, лежащих у южного побережья Финляндии, наибольшее военное значение имели Гогланд (Суурсари), Лавансаари, Сейскаари и Тютярсаари. На этих островах располагались финские гарнизоны. Это вынуждало авиацию РККА в ходе поддержки наземных войск при захвате этих островов действовать над морем.

В оперативном отношении театр военных действий был развит недостаточно. Для Финского ТВД была характерна малая плотность железных и автомобильных дорог, низкая емкость аэродромной сети.

Важнейшим транспортным средством в условиях снежной зимы являлись железные дороги. Железнодорожные ветки Октябрьской железной дороги, идущие из глубины страны к Ленинграду, за 1,5–2 месяца с начала боевых действий позволили пропустить через себя чуть более 4000 поездов с грузами для действующей армии.

Проведением ряда технических и организационных мероприятий штабу Северо-Западного фронта удалось увеличить пропускную способность выходивших к фронту железнодорожных веток в 2 раза. Например, для увеличения пропускной способности и во избежание последствий возможных авиационных налетов противника для движения поездов в короткое время был подготовлен городской мост через реку Неву, мост Володарского.

Имевшаяся в распоряжении командования РККА одна ветка Кировской железной дороги, по которой снабжались армии, действовавшие севернее Ладожского озера, части и соединения Северного флота, могла быть легко разрушена авиацией противника или диверсионной группой. Это так же обуславливало сложность тылового обеспечения авиационных частей и в то же время необходимость прикрытия дороги авиацией.

Железнодорожная сеть Финляндии, напротив, была развита хорошо, особенно на юге страны. Железные дороги в прибрежной зоне Финского залива имели большое оперативное значение. По этим дорогам у противника имелась большая возможность для быстрой переброски своих войск, в том числе к пунктам вероятной высадки наших десантов. Вот почему советская авиация в некоторые периоды войны активно действовала по железнодорожным объектам. Большие и мелкие станции имели значительное количество запасных путей, что повышало живучесть железных дорог при действиях по ним ВВС РККА^[2].

Грунтовая сеть дорог на всех направлениях действий наших войск была явно недостаточна для обеспечения боевых действий. Особенно дорогами был беден район севернее Ладожского озера. Причем дороги проходили здесь через сплошные «дикие» леса, болота и горы. Движение вне дорог в зимнее время было возможно только на лыжах. В зимних условиях дороги требовали специальной подготовки и систематического ухода для бесперебойного движения транспорта, что обусловливало значительную перегрузку в работе частей и подразделений авиационного тыла^[3].

Ограниченное количество и специфическое направление дорог предопределило состав и конфигурацию группировки, характер действий наземных войск и ВВС северных армий^[4]. Это нельзя было не учитывать при подготовке авиационных частей и наземных войск Красной армии к боевым действиям и их ведении.

Командование Северо-Западного фронта уделило строительству дорог большое внимание. Штаб фронта формировал дорожные части и направлял их на строительство и расчистку дорог. В итоге все дороги от границы до расположения войск были построены заново, каждый корпус имел свой грунтовый путь. Это положительно сказалось на подвижности и обеспечении ВВС Красной армии.

Тяжелое положение со снабжением авиационных частей, сложившееся из-за отсутствия дорог и их малой пропускной способности с началом боевых действий усугублялось действиями легких финских лыжных отрядов в тылу советских войск. Они нападали на обозы, прерывали связь, устраивали завалы, что в конечном итоге приводило к блокированию некоторых частей и соединений Красной армии севернее Ладоги^[5].

Отсутствие рокадных путей и огромная протяженность фронта оказывали сильное влияние на возможности ВВС по перегруппировке авиационных частей, затрудняли проведение мероприятий по сосредоточению основных усилий авиационной группировки на каком-либо направлении действий группировки войск Красной армии. В силу отсутствия дорог авиации приходилось выполнять задачи по снабжению войск по воздуху на различных направлениях.

Таким образом, дорожная сеть на ТВД не удовлетворяла потребностям ВВС фронта и ВВС армий, насыщенных большим количеством технических и автотранспортных средств, сковывала их маневр и затрудняла обеспечение.

На финской территории грунтовых дорог было значительно больше, чем в распоряжении советских войск. Дороги поддерживались в хорошем состоянии. Большое количество рокадных путей позволяло противнику оперативно маневрировать силами и средствами в зависимости от менявшейся обстановки. Однако дорожная сеть имела много мостов и паромов, что делало ее уязвимой для ударов нашей авиации^[6].

В зимних условиях на направлении действий всех общевойсковых армий имелись возможности использования ледяных полей многочисленных озер для базирования нашей авиации. Казалось, что это обеспечит более благоприятные условия для использования советских ВВС. Действительно, их наличие сыграло положительную роль в исходе вынужденных посадок самолетов в своем расположении и в спасении экипажей, вынужденно севших в расположении противника. Но использование ледяных полей озер стало возможным только в конце декабря 1939 г., после того как толщина льда достигла 30–35 см. Значительное же количество озер, несмотря на преобладание низких температур, оказалось не пригодно для строительства ледовых аэродромов из-за подтопления теплыми болотными и родниковыми водами^[7].

Кроме того, расположение авиационных частей на озерах ограничивалось возможностью прокладки к ним дорог, а также отсутствием вблизи озер жилого фонда, в котором мог разместиться личный состав^[8].

Работа на необорудованных полевых аэродромах, в том числе и озерах, вызывала необходимость постройки на них теплых землянок для личного состава, помещений для складов и технических нужд, изготовления теплых подвижных домиков на лыжах для командных пунктов авиационных полков и эскадрилий, что в условиях сурового климата было трудным делом.

Низкие температуры вынуждали прогревать двигатели самолетов путем их запуска через каждые 2–3 часа. Частый прогрев моторов уменьшал их ресурс, процент работы на земле достигал 50 %. Частый прогрев моторов требовал нахождения аккумуляторов у самолетов, это вызывало их замерзание и частые выходы из строя, приводившие к посадкам самолетов на фюзеляж из-за отказа механизма выпуска шасси^[9].

Эксплуатация системы бензопитания при особо низких температурах вызывала необходимость тщательной опрессовки топливной магистрали самолетов перед каждым полетом. Систему управления и вооружения самолета необходимо было регулярно смазывать незамерзающей смазкой.

Все эти мероприятия, проводившиеся в большинстве случаев на открытом воздухе, вызывали переутомление личного состава, готовившего самолеты к вылету, увеличивали сроки подготовки авиационных частей к боевому вылету.

В отношении визуальной ориентировки экипажей весь район боевых действий ВВС армий был также очень сложным. Зимний ландшафт малозаселенной местности создавал исключительные трудности для детальной ориентировки экипажей. Общая ориентировка была также затруднена из-за отсутствия линейных и площадных ориентиров. Положение усугублялось тем, что в авиационных частях отсутствовали карты крупного масштаба, а на имевшихся были выявлены многочисленные неточности.

Отсутствие большого количества четких ориентиров, в сочетании с исключительно неблагоприятной метеорологической обстановкой, особенно в период сумерек, создавали очень тяжелые условия в отношении не только детальной, но и общей ориентировки экипажей в воздухе^[10].

На направлениях действий ВВС каждой из общевойсковых армий имелись свои особенности театра военных действий, которые приходилось учитывать командованию при создании и усилении авиационной группировки, а также при организации полетов. Например, на направлении действия 14-й армии единственное шоссе в районе армии проходило вдоль норвежской границы в непосредственной от нее близости (от 0,5 км до 10 км). Это обстоятельство ставило ВВС армии перед необходимостью выполнять боевые задачи в полосе, непосредственно примыкавшей к норвежской границе, что привело к нескольким случаям ее нарушения экипажами, попадавшими в снегопад или терявшими ориентировку из-за слабой штурманской подготовки^[11].

Условия ТВД накладывали некоторые особенности и на организацию боевых вылетов. Так, для достижения скрытности подхода к цели и снижения противодействия наземных средств противовоздушной обороны (ПВО) противника экипажи подразделений и частей ВВС 8-й армии часто прокладывали маршруты полета над Ладожским озером, а экипажи ВВС 9-й и 14-й армий для этой цели использовали малонаселенные горно-озерные районы местности.

Из-за короткого зимнего дня, особенно в районах действий авиации, расположенных за полярным кругом, авиация успевала выполнить лишь один вылет в светлое время суток. Такие полеты, осуществлявшиеся в одно и то же время, зачастую исключали внезапность атаки и облегчали противнику организацию противодействия нашей авиации. Так, ВВС 14-й армии около полутора месяцев действовали в условиях коротких полярных сумерек. Выполнение боевых задач было ограничено коротким сумеречным временем 2–3 часа, обычно с неблагоприятной, неустойчивой погодой, что создавало опасность потери ориентировки и посадки вне своего аэродрома.

Низкая облачность вынуждала ВВС армий действовать с малых и средних высот. А это, как известно, делало самолеты более уязвимыми от действий наземных средств ПВО.

Значительный процент вылетов из-за плохой погоды заканчивался вынужденным возвращением экипажей на аэродром с маршрута. Имели место случаи, когда подразделения, возвращаясь, не могли совершить посадку на своем аэродроме. В этих условиях большое значение имело наличие запасных аэродромов и знание летными экипажами района этих аэродромов, а также и самих этих аэродромов. Особые трудности такая обстановка создавала при проведении ночных полетов. Не случайно многие командиры организовывали в ходе войны доучивание своих экипажей.

Низкий процент летного состава, подготовленного к действиям в сложных метеоусловиях днем (СМУ) и ночью, не позволял осуществлять воздействие на противника круглосуточно. Поэтому большинство авиационных ударов осуществлялось в светлое время суток^[12].

Перепады температуры и высокая влажность воздуха приводили к обледенению самолетов и, соответственно, к невозможности выполнения боевой задачи. Отсутствие нормальных условий на аэродромах для размещения летного и технического состава приводило к повышенной его утомляемости и как результат – снижению качества подготовки авиационной техники к боевым вылетам, результативности боевых действий.

Целый ряд особенностей имели физико-географические и климатические условия боевых действий авиации в полосах (районах) действий общевойсковых армий по направлениям.

На Карельском перешейке действовали войска Северо-Западного фронта в составе 7-й и 13-й армий. Карельский перешеек, как район боевых действий, по своим природным условиям создавал значительные трудности для ведения боевых действий как ударных группировок армий, так и авиации. Он представлял собой равнину с лесными массивами, отдельными возвышенностями высотой 100–250 м, изрезанную большим количеством рек, озер и болот. Территория, пригодная для действий войск, здесь была весьма ограничена. Сам перешеек был очень узким.

Действительно, доступными являлись здесь только узкие перешейки между озерами, которые, в свою очередь, зачастую пересекались рекой или болотом^[13]. Наземные войска Красной армии здесь особенно нуждались в поддержке авиации.

Весь Карельский перешеек был покрыт хвойными лесами. Открытых пространств на нем было крайне мало, что затрудняло поиск и оборудование площадок под аэродромы и, естественно, обуславливало сложности при действии авиации по поддержке своих войск. Наличие лесных массивов затрудняло поиск противника, создавало благоприятные условия для маскировки финских войск и укреплений.

Наличие водных пространств Финского залива и Ладожского озера, а также большого количества железных и шоссейных дорог способствовало ведению экипажами ориентировки, но в то же время требовало от летного состава большого мастерства в технике пилотирования, особенно при низкой облачности, когда горизонт сливался с ледовым покровом.

Метеорологические условия зимнего периода 1939/40 г. на Карельском перешейке также оказались неблагоприятными для боевых действий авиации. Всю первую неделю декабря дневная температура на Карельском перешейке была во время войны плюсовой или всего лишь нулевой, но при этом шли сильные снегопады, чередовавшиеся с туманами. Из-за низкой облачности, часто менявшейся погоды, дымки и местных туманов авиация не могла прицельно бомбить объекты на позициях финских войск. Практически весь декабрь авиация из-за сложных метеоусловий вынужденно бездействовала. Состояние погоды за период боевых действий на Карельском перешейке показано в приложении 1. Из анализа данных приложения видно, что за два месяца боевых действий в декабре и январе авиация могла активно выполнять боевые задачи только шесть дней, что составило около 10 % всего времени. Это, естественно, не могло не отразиться отрицательно на эффективности ведения боевых действий войск Северо-Западного фронта.

На направлении, где пришлось действовать 8-й армии, расположены Олонецкие возвышенности. Поверхность здесь была лесисто-болотистая, с большим количеством озер и отдельных господствующих над окружающей местностью гряд высот, покрытых густым лесом. Все гряды гор представляли собой для противника очень хорошие тактические рубежи обороны. Они были изрезаны многочисленными реками, озерами, а многие места были заболоченными^[14]. Такой сложный рельеф затруднял поиск и строительство новых аэродромов, создавал большие трудности при прокладке дорог к озерным аэродромам.

Состояние погоды в районе действий войск и авиации 8-й армии показано в приложении 2. Из анализа данных видно, что обильные осадки и низкие температуры создавали дополнительные трудности в подготовке авиационной техники и снабжении подразделений и частей, приводили к повышенной утомляемости личного состава. В декабре только 30 % дней были пригодны для полетов авиации, а в январе – всего 25 %, что не позволило активно поддерживать атакующие советские войска.

Значительные просторы Карелии, имеющие множество озер, рек, лесов, узких дефиле, значительно облегчали оборону этого участка фронта финскими войсками. Дефиле между карельскими озерами местами имели ширину всего 50—100 м. Такой характер Финляндского ТВД создавал большие трудности для действия войск 8-й армии и ее авиации, в то же время благоприятствовал противнику в построении упорной обороны незначительными силами^[15].

Южнее, в Северной Карелии, действовала 9-я армия и ее ВВС. Состояние погоды в этом районе отличалось неустойчивостью и характеризовалось частыми местными туманами, низкой облачностью, дымкой, вследствие чего визуальная ориентировка была затруднена, и самолетовождение осуществлялось часто по приборам. Зима в этом районе была весьма холодной и суровой. Много дней было с резкими инверсиями температуры, неоднократно приводившими к обледенению самолетов. Самая низкая температура доходила до 42 °C мороза^[16].

За полярным кругом действовали войска 14-й армии. Район расположения и действий войск и авиации армии является горно-озерным и лесистым, в северной части в большинстве – мелколесным. Высота большинства гор находится в пределах 300–500 м, но ряд отдельных вершин достигает 945—1208 м. Это приходилось учитывать при выборе маршрутов и профиля полета самолетов^[17].

Организация морских перевозок по незамерзающему Северному морскому пути силами Северного флота позволила существенно разгрузить грунтовые дороги и высвободить грузовой автотранспорт. В течение войны войсковые перевозки осуществлялись из Мурманска в Петсамо и порт Лиинахамари. Сложные метеорологические условия в Баренцевом море зимой 1939/40 г., особенно в декабре и в январе, сильно влияли на темпы и общий ход воинских перевозок, а также на многие вопросы, касающиеся боевых действий ВВС. Например, в декабре пароход «Крестьянин», отправленный с грузом для 102-й авиабазы из Мурманска в Петсамо, из-за сильного шторма вынужден был вернуться в Мурманск. Задержка доставки этого груза, по сообщению командования 14-й армии, поставила под угрозу срыва всю боевую деятельность авиации армии.

Состояние погоды в районе базирования и действий ВВС 14-й армии может быть характеризовано данными, приведенными в приложении 3. Из анализа приложения видно, что количество дней с ясной погодой, при которой авиация могла действовать без ограничений, в феврале составляло всего 13 %, а за 15 дней марта – 20 %.

Частям и соединениям ВВС, выполнявшим боевые задачи за полярным кругом, в Карелии и на Карельском перешейке, приходилось действовать в одинаково сложных метеорологических и климатических условиях. Особенно тяжелыми эти условия были в связи с необычайно суровой зимой тех лет. Они ограничивали количество применявшихся на ТВД авиационных частей и соединений и требовали выполнения специальных работ по их дополнительной подготовке и обеспечению боевых действий во всех отношениях^[18].

Боевые действия велись зимой, когда свирепствовали сильные морозы – до 45–50 °C, с частыми метелями и буранами, в условиях короткого зимнего дня. Толщина снежного покрова местами достигала полутора метров. Частые и густые туманы до предела ограничивали видимость на земле и почти полностью исключали видимость с воздуха, что затрудняло применение авиационных частей и соединений ВВС РККА.

Таким образом, физико-географические и климатические условия ТВД были весьма разнообразными, но на всех направлениях действий наших войск были сложными. Они существенно отличались от аналогичных условий в районах постоянной дислокации авиационных частей. Это оказывало серьезное влияние на эффективность боевых действий экипажей, приводя в ряде случаев даже к невозможности выполнения ими боевого задания. Сложный рельеф, неблагоприятный климат, отсутствие дорог являлись важными факторами, влиявшими на ход боевых действий авиации. Все это требовало от командования ВВС РККА тщательного их анализа и учета в ходе подготовки и ведения боевых действий.

1.2.
Состояние и характер действий наземных войск, военно-морского флота и авиации противника

На боевое применение ВВС РККА в Советско-финляндской войне значительное влияние оказывали состояние и характер действий наземных войск, военно-морского флота и авиации противника. С учетом этого фактора определялись потребные силы авиации для ведения боевых действий в войне, формировались направления подготовки авиации к боевым действиям, определялись задачи группировки ВВС РККА. Этот фактор предопределял способы и последовательность выполнения задач советской авиацией, а также необходимость выполнения других мероприятий, связанных с применением авиации. Именно по этой причине указанный фактор рассматривается в отдельном параграфе.

По данным разведки, финская армия закончила мобилизацию к 21 октября 1939 г.^[19] К началу войны финское правительство мобилизовало в ряды армии до 320 тысяч человек, сосредоточив на советско-финляндской границе пятнадцать пехотных дивизий. Кроме того, не менее трех пехотных дивизий формировались в тылу.

Финские войска под командованием генерала Х. В. Остермана взаимодействовали и поддерживались ВВС, военно-морским флотом (ВМФ) Финляндии и войсками береговой обороны. Кроме того, к списочному штатному составу армии в качестве дополнительных сил привлекались военизированные формирования Шюцкор и «Лотта Свярд» численностью около 110000 человек и добровольческий корпус шведов, норвежцев и датчан численностью 9600 человек^[20] (по финским данным, 11500 человек).

Общая численность Сил обороны Финляндии в первые дни Зимней войны составила от 500 до 600 000 человек, то есть включала практически все годное к военной службе мужское население. Из этих сил военную подготовку прошло около 370 000 человек^[21].

Основной упор в подготовке финских войск был сделан на умение вести боевые действия зимой: войска были обучены передвигаться на лыжах, обеспечивались всеми необходимыми материалами для ведения войны в зимних условиях^[22].

Сравнительно хорошей была техническая оснащенность сухопутных войск Финляндии. Так, финская пехотная дивизия, насчитывавшая 11000 человек, наряду с тремя пехотными полками, имела артиллерийский полк и отдельный батальон тяжелых орудий. В финском пехотном полку имелась минометная рота, вооруженная четырьмя 82-мм минометами.

Как видно из приложения 4, всего в финской пехотной дивизии насчитывалось 18×82-мм минометов, 18×37— 45-мм орудий, 24 орудия калибра 75–90 мм и 12 орудий калибра 105–152 мм.

Для сравнения отметим, что оснащенность соединений сухопутных войск Финляндии артиллерией была все-таки ниже, чем она была у частей и соединений войск Красной армии. Пехотная дивизия Финляндии уступала стрелковой дивизии СССР по количеству: 37—45-мм орудий – в 2,6 раза, 75—90-мм орудий – в 1,6 раза, 105—152-мм орудий – в 3,3 раза.

Финские Вооруженные силы располагали двумя отдельными тяжелыми артиллерийскими полками, вооруженными 107-мм пушками и 152-мм гаубицами. На складах было законсервировано 238 полевых орудий.

Кроме того, в ходе войны в Финляндию из Англии были переброшены 200, а из Швеции – 85 противотанковых пушек. Из данных, приведенных в приложении 5, видно, что в Финляндию были поставлены и орудия полевой артиллерии: Англией – 114, Францией – 300 и Швецией – 112 единиц. Как видно из приложения, Финляндия получила в общей сложности около 800 орудий полевой и противотанковой артиллерии, что позволило существенно усилить противотанковую оборону своих войск. Это вынудило советское командование выделять много сил своей авиации для поддержки войск, взламывавших оборону противника.

Сравнительно сильной у финнов была противовоздушная оборона, возможности которой приходилось учитывать при организации и ведении боевых действий ВВС РККА.

Вся территория Финляндии была разбита на 5 противовоздушных районов: Хельсинки, Або, Тампере, Сейнямони, Коупио.

Основными средствами в системе ПВО финнов являлись зенитная артиллерия и зенитные пулеметы. Истребительная авиация, аэростаты заграждения и прожектора служили вспомогательными средствами.

В системе ПВО к началу военных действий Финляндия имела всего около 30 зенитных стационарных и подвижных батарей. Основные стратегические административные и военные объекты, крупные узлы железных дорог прикрывались зенитными средствами особенно плотно. Например, в районе Хельсинки было 64 орудия калибра 57 и 75 мм. К началу войны было развернуто дополнительно еще около 20 зенитных батарей и 9 зенитных рот. Зенитные батареи имели прожекторы и звукоулавливатели^[23]. Это значит, что экипажи ВВС РККА встречали противодействие средств ПВО как днем, так и ночью.

Противник, учтя массированный характер действий авиации РККА, в начале войны вынужден был уделить большое внимание ПВО своих войск на Карельском перешейке, дополнительно развернув там около 30–35 батарей зенитной артиллерии, расположив их в местах сосредоточения войск и на направлениях полетов советской авиации. Всего на Карельском перешейке для прикрытия войск было сосредоточено до 45 зенитных батарей, в основном подвижных, среднего и малого калибра^[24].

В целях эффективного прикрытия автомобильных и железнодорожных перевозок финны размещали зенитные орудия на железнодорожных станциях, у мостов, у развилок шоссейных дорог, в местах сосредоточения войск. В автомобильные колонны и железнодорожные составы включались зенитные пулеметные установки.

Действия нашей авиации по срыву перевозок войск противника и их снабжению, авиационные удары по переднему краю обороны противника на северо-западном побережье Финского залива в период развития успеха войсками Красной армии заставили финнов перебросить практически всю свою зенитную артиллерию с правого фланга линии Маннергейма на левый, оставив Кексгольмскую железную дорогу и войска на правом фланге без прикрытия.

Части ПВО, прикрывавшие важные объекты, представлены в приложении 6. Из анализа данных видно, что основные административные и военно-промышленные центры были прикрыты зенитной артиллерией калибра 75 и 40 мм. К началу 1939 г. зенитная артиллерия Финляндии насчитывала 120 орудий, значительную часть которых составляли 75-мм пушки.

Перед войной из Швеции были доставлены 125 автоматических зенитных пушек калибра 40 мм системы «Бофорс». Вместе с ними прибыли и шведские офицеры, которые обучали финские расчеты.

16 ноября 1939 г. Финляндия получила из Швеции еще 78 зенитных орудий и по 2 человека на орудие обслуживающего персонала. Таким образом, к началу войны были развернуты еще 20 зенитно-артиллерийских батарей.

В первые дни войны в Финляндию из Германии поступили 60 зенитных пушек калибра 20 мм фирмы «Рейнметалл». А всего в ходе войны дополнительно было получено еще около 250 зенитных орудий различного типа из Швеции, Англии и Франции.

Эффективность огня финской зенитной артиллерии была достаточно высокой. Она в основном применяла заградительный и сопроводительный огонь, что говорит о хорошей подготовке и высокой слаженности расчетов.

Особенно сильное противодействие ВВС РККА зенитная артиллерия противника оказала в январе и первой половине февраля 1940 г. К концу военных действий, ввиду нарушения системы снабжения боеприпасами и боевых потерь, активность ПВО противника значительно снизилась^[25], что обеспечило более благоприятные условия выполнения боевых задач советской авиацией.

В районе Выборга противник пытался организовать взаимодействие зенитной артиллерии с прожекторами, расчеты которых показали отсутствие слаженности в работе и неумение держать самолет в лучах прожектора. На отдельных железнодорожных станциях работало 2–3 прожектора, в Выборге – до 20 прожекторов. Кроме того, финны использовали прожектора как сигналы предупреждения своих войск, обозначая лучом прожектора направление полета самолетов ВВС РККА.

На северо-западном побережье Финского залива и в Выборге финны применяли в незначительном количестве аэростаты заграждения.

Тактико-технические данные зенитных пушек представлены в приложении 7. Из проведенного анализа видно, что характеристики пушек вполне отвечали требованиям того времени и позволяли поражать самолеты, состоявшие на вооружении ВВС РККА, практически во всем диапазоне высот их боевого применения. Основным их недостатком являлась полная зависимость от поставок боеприпасов и запасных частей из других стран.

Таким образом, наличие большого количества современных на то время средств ПВО позволяло финскому командованию организовать довольно эффективную противовоздушную оборону наиболее важных промышленных и военных объектов. Не зря от огня средств ПВО Финляндии советские ВВС, как потом будет сказано подробно, потеряли с 30 ноября 1939 г. по 25 февраля 1940 г. 60 самолетов^[26]. Это требовало от командования ВВС Северо-Западного фронта и ВВС общевойсковых армий тщательной оценки возможностей ПВО противника при организации боевых действий, а также их учета при выборе способов действий экипажей в ходе нанесения авиационных ударов.

Для оказания помощи Финляндии готовился и должен был быть отправлен на фронт к концу февраля – началу марта 1940 г. 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус. Его прибытие в район боевых действий сорвало только заключение мира^[27]. Здесь уместно подчеркнуть, что в ходе войны Финляндии помогали 13 стран, поставлявших ей вооружение. В основном оно поступало из Англии, США, Франции, Швеции.

Финскому командованию удалось своевременно вскрыть приготовления советских войск к боевым действиям. Это позволило ему заблаговременно перебросить войска к границе с СССР и разместить их на укрепленных позициях. Финские войска имели от четырех до шести недель для боевой подготовки, знакомства с местностью, для продолжения строительства полевых укреплений, подготовки объектов, а в случае необходимости для их разрушения, а также для установки мин и организации минных полей.

Группировка войск противника на всем протяжении советско-финляндского фронта показана на схеме 1. Четыре группы корпусного типа действовали на Петрозаводском, Ухтинском, Кандалакшском и Мурманском направлениях. Кроме указанных групп, противник имел аландскую группу и войска береговой обороны на юго-западном и южном побережье Финляндии, а также специальную резервную группу главного командования.

Необходимо отметить, что финское командование на советско-финляндском фронте силы и средства распределило неравномерно. Наиболее сильная группировка войск противника, поддерживаемая авиацией и прикрытая средствами ПВО, была создана на Карельском перешейке и против войск 8-й армии. На остальных направлениях в начальный период войны находилось сравнительно небольшое количество войск, которое в ходе боевых действий непрерывно возрастало.

На Карельском перешейке, где развернулись основные события, у противника находились два армейских корпуса. Войсками на этом направлении командовал генерал Х. В. Эстерман. Финское командование в течение почти 18 лет осуществляло строительство укреплений на данном направлении. Результатом этого стала мощная, насыщенная железобетонными укреплениями и инженерными заграждениями полоса обороны, получившая название «линия Маннергейма», по имени главнокомандующего финской армией, маршала К. Г. Маннергейма. Оперативное построение финской армии на Карельском перешейке к 30 ноября 1939 г. показано на схеме 2. Анализ показал, что узлы дорог, узкие дефиле в полосе обеспечения прикрывались небольшими по численности подразделениями, основная же часть войск находилась за укреплениями линии Маннергейма.

Стратегическая цель финнов на Карельском перешейке заключалась в том, чтобы измотать войска РККА, ведя активную оборону в оперативной зоне заграждений, нанести им тяжелые потери перед главной полосой обороны линией Маннергейма и, выиграв стратегически необходимое время для доставки англо-французского экспедиционного корпуса, ударом с приморской отсечной позиции во фланг и с фронта разбить войска Красной армии, находившиеся на Карельском перешейке. Конечный результат – вынудить руководство СССР отказаться от продолжения войны.

Линия Маннергейма представляла собой мощную полосу современных на то время укреплений, перегораживавшую Карельский перешеек от Ладожского озера до Финского залива. На схемах 3, 4, 5 показаны участки главной полосы обороны линии Маннергейма с установленными на них инженерными заграждениями. Протяжение всех укреплений по фронту в сумме составляло около 400 км^[28]. Линия Маннергейма по своей технической мощи не уступала французской линии Мажино и германской линии Зигфрида^[29], а в сочетании с многочисленными полевыми укреплениями и сложными условиями театра военных действий представляла исключительно трудно преодолимое препятствие. К тому же фланги линии Маннергейма упирались в Ладожское озеро и Финский залив и не могли быть обойдены, как это сделали, например, немецкие войска с линией Мажино. Кроме того, лесисто-озерно-болотистые районы позволили финнам построить перед линией Маннергейма оперативную зону заграждений глубиной от 25 до 65 км, чего также не имели линия Мажино и линия Зигфрида^[30].

Оперативная зона заграждений состояла из сооружений и препятствий полевого типа: дерево-земляных-гранитных огневых точек (ДЗГОТ), убежищ, завалов, минных полей, надолбов, проволочных заграждений. Все мосты и дороги в зоне заграждений были минированы или взорваны.

За оперативной зоной заграждений проходила главная полоса обороны протяженностью около 120 км. Она состояла из 22 узлов обороны и многочисленных опорных пунктов. Опорные пункты, долговременные огневые точки (ДОТ) и ДЗГОТы были связаны между собой ходами сообщения и траншеями. Дополнительно к этому широко была развита система противотанковых препятствий и различных заграждений.

Все это являлось для ударной группировки войск РККА серьезным препятствием, и они, соответственно, нуждались в поддержке со стороны ВВС.

Всего в главной полосе обороны насчитывалось 194 ДОТа и 805 ДЗГОТов. Общая глубина главной полосы составляла 8—10 км. Узлы сопротивления и опорные пункты располагались на основных путях и подступах к Выборгу и другим городам Финляндии, перехватывая межозерные перешейки и межболотные дефиле. Каждый узел сопротивления имел по фронту от 2,5 до 3,5 км, в глубину 3–4 км и имел 5–8 ДОТов, расположенных в шахматном порядке. Интервалы по фронту между ДОТами достигали 300 м, дистанция – до 500 м.

Как объект действий авиации, опорный пункт занимал площадь: по фронту 1–1,5 км и в глубину 1,5–2 км. Каждый опорный пункт оборонялся гарнизоном не меньше роты, а узел сопротивления – гарнизоном от батальона и выше. Например, Межболотный узел сопротивления, которым овладела 123-я стрелковая дивизия, состоял из 12 ДОТов и 16 ДЗГОТов, а Суммский (Хотинеский) узел сопротивления, который захватила 100-я стрелковая дивизия, состоял из 22 и 46 огневых сооружений соответственно. Каждый узел сопротивления оборонялся не меньше чем пехотным полком и представлял собой для экипажей бомбардировочной и штурмовой авиации объекты с большим количеством целей^[31].

Вторая полоса обороны проходила в 10–15 км за главной полосой, причем местность между полосами была оборудована многочисленными искусственными сооружениями и препятствиями. На второй полосе финны построили 18 ДОТов и 77 ДЗГОТов.

На подступах к Выборгу проходила третья полоса обороны, состоявшая из двух позиций с многочисленными ДОТами и ДЗГОТами, опорными пунктами, линиями надолбов, минными полями.

На всех полосах обороны имелось свыше 1000 ДОТов и ДЗГОТов, из них около 280 являлись железобетонными пулеметно-артиллерийскими огневыми точками. Кроме того, много огневых точек противника находилось под огромными валунами, которые не могла разрушить ни авиация, ни артиллерия^[32].

По переднему краю каждой полосы обороны проходило проволочное заграждение из нескольких рядов в 5–6 кольев, каменные надолбы в 3–5 рядов и противотанковые рвы^[33]. При преодолении столь сильной обороны советским войскам требовалась эффективная поддержка с воздуха.

Общая глубина «линии» с оперативной зоной заграждений составляла 80–90 км, причем оперативная зона заграждений на Кексгольмском направлении достигала 20–25 км, на Выборгском – 45–65 км. Наличие нескольких основных, промежуточных полос и ряда отсечных позиций позволяло, в случае прорыва на каком-либо участке, локализовать успех наступавших войск в пределах этого сектора.

Следовательно, ДОТы представляли собой для частей и соединений Красной армии серьезное препятствие. При планировании действий по их овладению серьезное внимание обращалось на использование авиации. Для авиации ДОТ представлял собой малоразмерный и высокопрочный объект, требовавший для его поражения высокого уровня подготовки экипажей и высокоэффективных авиационных средств поражения.

Для разрушения ДОТа требовалось попадание по одному и тому же месту нескольких артиллерийских снарядов калибром 203 мм и выше или прямое попадание авиационной бомбы крупного калибра^[34].

На Кексгольмском направлении передний край линии Маннергейма (52 км) находился за системой озер р. Вуокса шириной от 2 до 4 км. Лед на озерах был минирован, на льду было сделано много прорубей, ловушек и ледяных стенок. Северные берега озер были эскарпированы и обледенены, с тем чтобы ни танк, ни боец не могли на них взобраться. За этим препятствием следовали ДОТы и ДЗГОТы с полевыми препятствиями на берегу: каменные надолбы, противотанковые рвы, проволока в несколько рядов. Опушки лесов были оплетены колючей проволокой, сделано много засек и завалов. На открытых участках местности были подготовлены фугасы и минные поля. Все это также свидетельствует о большой потребности наступавших войск в воздушной разведке и авиационной поддержке.

Ко всему этому следует добавить, что Сайменская водная система, расположенная выше, чем Ладожское озеро и Финский залив, позволяла при необходимости осуществлять затопление целых районов и поднимать воду на реке Вуокса в верхнем течении на 2 м. В процессе наступления Красной армии финны пытались это сделать и затопить некоторые районы северо-восточнее Выборга, но принятыми советскими войсками мерами затопление было предотвращено^[35].

Боясь высадки наших воздушных десантов на замерзшие озера в тылу своих обороняющихся войск (оз. Пюхя-Ярви), финны вбивали в лед колья, делали ледяные валы, на выходах на берег устраивали заграждения и держали вокруг них резервы. Они пытались тем самым предотвратить возможную высадку нашего десанта на лед озер, что могло привести к нарушению коммуникаций финских войск и выходу высадившихся войск в тыл укреплениям линии Маннергейма.

Берега Финского залива и Ладожского озера были пригодны для высадки десанта на берег. Но развитая сеть шоссейных и железных дорог позволяла противнику быстро перебросить к месту высадки резервы, к тому же в местах, пригодных для высадки крупных сил, имелись береговые батареи, ряд участков был минирован^[36].

Вся система укреплений линии Маннергейма была хорошо замаскирована, ДОТы маскировались под холмы, валуны, стога сена. Техника окрашивалась белой краской, бойцы в большинстве были одеты в белые маскхалаты. Объекты на передовой и в тылу маскировались белыми полотнищами, ватой и белой бумагой. Это затрудняло экипажам бомбардировочной и штурмовой авиации обнаружение и прицеливание по целям и являлось одной из основных причин низкой эффективности действий нашей авиации.

Надеясь на прочность обороны на Карельском перешейке, финское командование тем не менее вело работы по созданию еще нескольких оборонительных рубежей, используя естественные преграды (схема 6). За укреплениями линии Маннергейма по направлению к Хельсинки велись строительные работы оборонительных рубежей по крупным рекам, которые в сочетании с системой озер, болот и в условиях лесистой и каменистой местности являлись удобными тактическими рубежами для организации обороны^[37].

На линии Маннергейма финские войска были построены в три эшелона, имея основные силы на главной полосе обороны. Первый эшелон составляли развернутые по государственной границе до 14 отдельных батальонов, в том числе 1, 2, 3, 4-я пехотные, одна кавалерийская бригады и 4-й егерский батальон. Кроме того, перед линией Маннергейма на поддержку частей прикрытия были выдвинуты на передовую позицию подразделения 33-го и 31-го пехотных полков 11-й пехотной дивизии, подразделения 13, 14, 15-го пехотных полков 5-й пехотной дивизии и 11-й полк 4-й пехотной дивизии. Эти батальоны и полки были объединены в две группы прикрытия, подчинявшиеся непосредственно командованию армейских корпусов.

Второй эшелон обороны на Карельском перешейке составляли 10, 11, 5 и 4-я пехотные дивизии, а также 26-й пехотный полк, расположенные на первой полосе обороны линии Маннергейма.

Два полка 8-й пехотной дивизии и части 6-й пехотной дивизии составляли третий эшелон обороны линии Маннергейма и располагались за ее главной полосой. Эти дивизии являлись резервом главного командования^[38].

Общий состав финских войск, сосредоточенных к началу войны на Карельском перешейке, определялся до семи пехотных дивизий и одной кавалерийской бригады на линии Маннергейма и 2–3 пехотные дивизии в резерве. Кроме того, фланги укрепленной позиции со стороны Ладожского озера и Финского залива оборонялись полками береговой артиллерии с отрядами береговой обороны.

Состав и развертывание финской армии в трех эшелонах с сосредоточением больших сил на Выборгском направлении с опорой на глубокую, сильно развитую зону заграждений и главную полосу обороны линии Маннергейма полностью отвечали характеру предстоящих боевых действий. Преимущественным видом военных действий финских войск являлась оборона и отход с нанесением контрударов и контратак.

Во время ведения боевых действий за оперативную зону заграждений финские войска оказывали упорное сопротивление. Используя заблаговременно подготовленные инженерные заграждения и опорные пункты, войскам прикрытия удалось снизить темпы наступления войск Красной армии с планируемых 25–30 км до 3–7 км в сутки. В результате на преодоление оперативной зоны заграждений на различных направлениях войсками Красной армии было затрачено 8—13 суток.

Этому способствовала погода, не позволившая авиации ВВС РККА наносить удары по оборонявшемуся в оперативной зоне заграждений противнику. В результате приграничных боев с 30 ноября 1939 по 10 декабря 1940 г. противник отошел на основные позиции укрепленного района. После отхода за укрепления линии Маннергейма 22–26 декабря финны пытались вести активные боевые действия, контратакуя на некоторых направлениях наши войска, но успеха не добились^[39].

В дальнейшем боевая деятельность противника, до начала февральского наступления советских войск, сводилась к ведению разведки, совершенствованию оборонительных сооружений и редкому обстрелу позиций советских войск. Положение войск противоборствующих сторон на Карельском перешейке на 9 января 1940 г. показано на схеме 7.

Активные действия на всех участках Северо-Западного фронта в феврале 1940 г. вынудили противника использовать оперативные резервы. 17 февраля после упорных боев войскам фронта удалось прорвать главную полосу обороны. После прорыва главной полосы на центральном участке Северо-Западного фронта под давлением советских войск противник начал отход в северном и северо-западном направлениях: сначала на вторую, а затем – на третью полосы обороны. На Выборгском направлении сосредотачивались резервы, стягиваемые с других участков фронта. 13 марта Выборг был взят частями 7-й армии. На Кексгольмском направлении противник продолжал удерживать занимаемые позиции, препятствуя форсированию реки Вуокса частями и соединениями Красной армии. Динамика отхода финских войск во время прорыва линии Маннергейма показана на схеме 8.

Характерной особенностью действий войск противника севернее Ладожского озера были упорные бои на подготовленных рубежах и широкое использование партизанской тактики. В основе этой тактики лежали действия небольших по численности отрядов (до батальона), которые нападали на комендатуры, тыловые части, небольшие гарнизоны советских войск. Финские подразделения отличались высокой подвижностью, знанием местности и хорошей тактической подготовкой. Большое внимание в их действиях уделялось внезапности. В этой обстановке возникала большая потребность в получении от ВВС разведывательных данных о действиях противника^[40].

На хорошо оборудованных в инженерном отношении оборонительных рубежах финнам удавалось здесь останавливать продвижение советских войск. Частью сил, используя резервы, главным образом подвижные лыжные батальоны, финны иногда даже контратаковали войска Красной армии с флангов и в стыки между частями^[41].

Основным же способом борьбы финских войск на всем протяжении этого фронта являлось широкое использование заграждений и огневых средств. К контрударам финны прибегали здесь редко. Атаки проводились, как правило, мелкими подразделениями: ротами и даже взводами. Части противника, действовавшие на фронте без отдыха и пополнения, продолжительно вести боевые действия были не в состоянии. Резервов для пополнения и смены частей в распоряжении командования финской армии не было^[42]. В этих условиях приобретало большое значение недопущение подхода резервов путем нанесения систематических авиационных ударов по железнодорожным станциям, перегонам, мостам, войскам противника на марше.

Определенное влияние на боевые действия ВВС РККА оказывали состав и характер действий финского флота. В финском флоте к 1939 г. были два крупных боевых корабля – броненосцы береговой обороны «Вяйнамуйнен» и «Ильмаринен». Средства ПВО этих кораблей включали четыре 40-мм и десять 20-мм зенитных автоматических пушек. Оба броненосца береговой обороны, закамуфлированные под снег, стояли у Турку. Они многократно подвергались атакам советских ВВС. В результате этих атак было сбито средствами ПВО кораблей 8 советских самолетов. Город и порт Турку, особенно в феврале, были подвергнуты многократным бомбардировкам, поэтому участие броненосцев в боевых действиях в качестве усиления средств ПВО имело большое значение.

Финский флот имел, кроме того, еще более 75 надводных кораблей и катеров. Все корабли и часть судов вспомогательного флота, кроме ледоколов, были оснащены зенитными средствами ПВО, что позволяло использовать их в качестве плавучих зенитных батарей^[43]. Всего, по финским данным, средствам ПВО финского флота удалось сбить 20 самолетов ВВС РККА^[44].

Естественно, что при разработке планов и ведении боевых действий ВВС РККА эти средства не учитывать было нельзя.

Система береговой обороны Финляндии включала в себя береговые артиллерийские полки и отдельные артиллерийские дивизионы.

Побережье Финского залива и северный берег Ладожского озера делились на укрепленные районы: Хельсинки, Виипури, Сортавала, Ханко и Хамина. В укрепрайонах Хельсинки, Виипури и Сортавала базировались 1-й, 2-й и 3-й береговые артиллерийские полки, в Ханко и Хамине – 1-й и 2-й отдельные артдивизионы береговой обороны. Всего в частях береговой обороны насчитывалось более 150 орудий разных калибров. Артиллерийские батареи были расположены так, что дополняли друг друга, прикрывая своим огнем практически всю береговую черту Южной Финляндии.

Береговая артиллерия финнов принимала активное участие в поддержке оборонявшихся войск на Карельском перешейке и в обороне островов Финского залива. Поэтому перед авиацией РККА стояла еще одна задача – подавить финскую береговую артиллерию, снизить интенсивность ее действий и потери от ее огня.

В состав ВВС Финляндии входило 5 авиационных полков, 2 отдельные авиационные эскадрильи, военно-воздушная школа и школа морской авиации, авиационный склад и 2 зенитных артиллерийских полка. В ВВС Финляндии, по данным на 1 сентября 1939 г., имелось 360–400 строевых летчиков, 120–140 летчиков запаса, 200–240 летчиков-наблюдателей и штурманов, 800–900 техников. Общая численность личного состава финских ВВС к сентябрю 1939 г. достигала 4500–5000 человек, что давало в среднем около 17–20 человек на один самолет.

За весь период боевых действий с 30 ноября 1939 г. по 13 марта 1940 г. на помощь финнам из разных стран прибыло от 100 до 120 летчиков, из них от 65 до 80 летчиков приняли участие в боевых действиях. Остальные испытывали и сдавали самолеты, а также были инструкторами в частях, штабах, авиационных школах, испытательном центре и авиационном заводе^[45].

Всего в финских ВВС на 1 сентября 1939 г. числилось 388 самолетов, в том числе – 73 учебных. Количество самолетов различных родов авиации, входивших в состав ВВС, показано в приложении 8. Проведенный анализ показал, что численность истребительной авиации Финляндии, которая оказывала противодействие ВВС РККА, с началом боевых действий не превышала 63 самолетов. Количество средних и легких бомбардировщиков, а также разведчиков находилось в пределах 199 самолетов^[46].

По данным 5-го управления РККА, Финляндия закупила за счет займов и пожертвований еще 288 истребителей и 132 бомбардировщика. Однако за время боевых действий удалось получить не все закупленные самолеты^[47]. По данным иностранной прессы, за 105 дней боевых действий из-за границы было получено около 300 самолетов^[48].

Несмотря на частичные разрушения, произведенные в ходе боевых действий авиацией РККА, авиационный завод в Тампере и авиационные мастерские в Тампере, Турку, Каухава, Сантахамина, Ювяскюля, Утти и Выборге за 105 дней войны изготовили около 180–200 самолетов и отремонтировали 30–40 самолетов. Однако финским ВВС не хватало летного состава, они испытывали также трудности в снабжении авиационным вооружением и оборудованием^[49].

Заграничные поставки авиационной техники и собственные производственные мощности авиационной промышленности до начала февраля 1940 г. полностью покрывали боевые и не боевые потери авиационной техники и даже создали возможность развертывания дополнительных частей ВВС.

Группировка боевой авиации Финляндии в начале войны представлена в приложении 9. Для обеспечения ВВС летно-техническим составом финны имели две авиационные школы. Возможности Финляндии по подготовке специалистов для ВВС представлены в приложение 10. Из приведенных данных видно, что из военных школ выпускалось ежегодно порядка 40 летчиков, 30 летчиков-наблюдателей и около 75 техников. Кроме того, около 10 летчиков оканчивало гражданские авиашколы. Как видим, авиационные школы могли готовить специалистов для ВВС в очень ограниченном количестве, недостаточном для быстрого развертывания боевых частей в необходимом количестве и ведения длительных и напряженных боевых действий^[50].

На вооружении ВВС Финляндии состояли самолеты 13 различных типов, в основном иностранного производства. За время военных действий финны применяли следующие основные типы самолетов-истребителей – «Фоккер Д-21», «Глостер Гладиатор», «Бристоль Бульдог». Сравнительные характеристики основных самолетов ВВС Финляндии и ВВС Красной армии представлены в приложении 11. Проведенный анализ показал, что основные характеристики однотипных самолетов Финляндии и СССР были весьма схожи, а значит, успех в предстоявших воздушных боях зависел от уровня управления, подготовки экипажей, возможностей по обеспечению и от условий базирования. Финляндия обладала ограниченным количеством средних бомбардировщиков типа «Бристоль Бленхейм» и вообще не имела тяжелых кораблей, схожих по характеристикам с самолетами ДБ-3 и ТБ-3.

К ноябрю 1939 г. в Финляндии насчитывалось около 60 аэродромов и посадочных площадок, из которых 9 к началу боевых действий находились в стадии строительства. Общая емкость базирования авиации на указанной аэродромной сети составляла более 1500 самолетов. Характеристика основных аэродромов представлена в приложении 12. Аэродромы были хорошо оборудованы и предполагали круглогодичную эксплуатацию^[51]. Они представляли для бомбардировочной авиации ВВС РККА важные объекты действий. В начальный период войны, до замерзания озер, финские ВВС базировались на основных аэродромах и посадочных площадках, как в прифронтовой полосе, так и в глубине страны. Это значит, что командование финских ВВС располагало большими возможностями для маневра своими силами, обеспечивая тем самым высокую интенсивность действий и в то же время создавая предпосылки для высокой живучести авиации на земле.

Со второй половины декабря и до окончания боевых действий финны широко использовали в качестве аэродромов замерзшие озера, шхеры Финского залива и побережье Ладожского озера. Летный состав в зимний период проходил тренировку по использованию озер в качестве аэродромов. Материальная база для обеспечения действий авиации с озер была подготовлена до наступления морозов. Как пример можно привести 42-ю бомбардировочную эскадрилью 4-го авиационного полка. Из документов сбитого летчика Хюютила и показаний пленного прапорщика резерва Нюканена, проходивших службу в этом полку, 42-я эскадрилья располагала 12-ю подготовленными аэродромами и посадочными площадками, из которых 6 аэродромов были озерными^[52].

Все площадки, на которых была возможна посадка самолетов, учитывались штабами финских ВВС, проводились мероприятия по их улучшению, установке ориентиров для посадки самолетов и ознакомлению с ними летного состава. В целях сохранения матчасти от уничтожения на аэродромах финны рассредоточивали самолеты по окраине аэродрома, применяя все методы искусственной и естественной маскировки. На аэродромах следы на снегу от руления, взлета и посадки самолетов, хорошо обнаруживаемые с воздуха, разравнивались^[53]. Аэродромы маскировались путем установки деревьев на летном поле, а также созданием вблизи действующего аэродрома – ложного^[54]. Это, как показал последующий ход боевых действий, затрудняло экипажам советских ВВС поиск, обнаружение и нанесение ударов по этим аэродромам и объектам, расположенным на них.

Финны уже тогда применяли для сохранения авиационной техники от ударов с воздуха бетонные сооружения. На аэродроме Кангола, например, расположенном на берегу канала Сайман-Канава, находились 19 бетонированных сооружений Т-образной формы размером на один самолет, обеспечивавших высокую степень защиты авиационной техники, находившейся внутри от пулеметно-пушечного огня авиации.

На схеме 9 показано расположение основных аэродромов ВВС Финляндии. Видно, что наибольшее количество финских аэродромов было расположено в центральной и южной части Финляндии. Следовательно, финская авиация наиболее успешно могла прикрывать свои войска на Карельском перешейке, а также важные промышленные и административные центры юго-западной части страны.

Естественно, что наиболее активно финские ВВС действовали над Карельским перешейком и в полосе 8-й армии. Из документов сбитых над Карельским перешейком финских летчиков, в том числе сержанта Алоранто и лейтенанта Архонена, установлено, что на перешейке действовали подразделения 1-го авиационного полка и эскадрилья бомбардировщиков типа «Бристоль Бленхейм». Основными задачами, выполнявшимися финской авиацией, являлись: нанесение ударов по наземных войскам РККА; нанесение ударов по командным пунктам (КП), железнодорожным станциям, аэродромам базирования авиации РККА; ведение воздушной разведки; прикрытие своих войск, промышленных и военных объектов^[55]. Из анализа перечня этих задач не трудно установить, что каждая из них требовала активных ответных действий советской истребительной авиации.

Как показало исследование, финская авиация действовала в основном одиночными самолетами и группами в составе 3, 6 и 12 самолетов. Единственный случай, когда противник поднял в воздух 27 истребителей, произошел 29 февраля 1940 г. во время нанесения удара нашими истребителями по аэродрому в районе Иммола. Встречный бой длился около 5–8 минут, в результате которого противник потерял 18 самолетов^[56]. Этот факт свидетельствует о том, что действия ударной авиации противника не требовали высокой интенсивности действий крупных сил советской истребительной авиации.

Финские летчики достаточно умело использовали обстановку для скрытого подхода к бомбардировщикам в воздухе. В первый период истребители противника пользовались беспечностью наших пилотов и атаковали исключительно отстававшие самолеты. Атаку советских бомбардировщиков истребители противника обычно производили мелкими группами по 2–5 самолетов и лишь над своей территорией, прекращая ее, как только наши самолеты перелетали линию фронта.

Первые атаки истребителей противника направлялись на рассеивание группы бомбардировщиков с тем, чтобы перед отставшими самолетами иметь численное огневое превосходство. Отмечено несколько случаев, когда истребители противника атаковали советские бомбардировщики группой 2–3 самолета, имея выше группу прикрытия в 2–3 самолета^[57].

Характер таких действий истребителей противника требовал внесения корректив в тактику советских ВВС, в том числе выделения определенных сил истребителей для сопровождения бомбардировщиков.

При наличии советских истребителей прикрытия истребители противника, как правило, в бой с нашими бомбардировщиками не вступали.

Все вопросы, связанные с действиями авиации противника, командованием ВВС РККА изучались и доводились до летного состава.

Ночные действия истребителей противника ограничились всего лишь несколькими попытками одиночных самолетов атаковать самолеты Р-зет и ССС, действовавших по наземным войскам противника на Карельском перешейке.

В результате воздушных боев истребительная авиация противника к 10 февраля понесла большие потери, особенно в частях, вооруженных самолетами «Фоккер Д-21», и к началу прорыва полосы обороны она оказалась не в состоянии оказывать сопротивление нашей авиации, наносившей удары по войскам противника.

К 10 февраля противник снял с прифронтовой полосы остатки истребительных частей, вооруженных самолетами «Фоккер Д-21», и перебазировал их в глубину своей территории, сосредоточив на вероятных направлениях полетов нашей авиации наиболее сильные группы истребителей.

В прифронтовую же полосу на прикрытие своих войск противник перебросил к этому времени до двух эскадрилий истребителей «Бристоль Бульдог». Истребительные части, вооруженные самолетами «Фоккер Д-21» и «Глостер Гладиатор», в дальнейшем использовались для прикрытия железнодорожных узлов, промышленных и военных объектов^[58].

В течение войны финская бомбардировочная авиация действовала в основном одиночными самолетами. Был отмечен случай атаки стоянки кораблей Ладожской флотилии группой в 5 самолетов типа «Фоккер СХ». Отмечено до 10 налетов одиночных самолетов и небольших групп на аэродромы авиации Северо-Западного фронта и армий. На фронте 8-й армии 13 января – один, 20 января – четыре и 22 января – три бомбардировщика «Бристоль Бленхейм» нанесли удар по аэродрому Каркку. На фронте 9-й армии в декабре удару с воздуха подвергся аэродром Юнтусранте, в феврале группа в составе 4 самолетов «Туйску» и 5 «Бристоль Бульдог» атаковала днем аэродром Митиярви, и трижды были нанесены удары одиночными самолетами «Бристоль Бленхейм» по аэродрому Реболы. В расположении 15-й армии одиночные самолеты «Бристоль Бленхейм» три раза наносили удары по аэродрому Лодейное Поле. В 7-й армии – ночью к хвосту возвращавшегося с боевого задания звена 43-го легкобомбардировочного авиационного полка (лбап) пристроился одиночный самолет противника, который при посадке звена на аэродром Сула-Ярви обстрелял самолеты на аэродроме и сбросил на аэродром бомбы^[59].

В результате этих действий финской авиации на земле был уничтожен один наш самолет и повреждено осколками 6 самолетов. Все эти случаи говорят о том, что финская авиация имела самолеты и подготовленных летчиков, способных выполнять задания такого характера, как днем, так и ночью, что делало ее серьезным противником для ВВС РККА.

Всего постами службы воздушного наблюдения, оповещения и связи было зарегистрировано 76 пролетов самолетов противника на территорию, занятую нашими войсками, на глубину тактической обороны^[60]. Финские бомбардировщики действовали в основном по железнодорожным станциям, аэродромам и командным пунктам войск РККА на глубину до 40 км небольшими группами. Это позволило советскому командованию поднимать в воздух для отражения налетов авиации противника незначительные силы истребительной авиации и обеспечивать в воздухе количественное превосходство над противником.

С 5 по 13 марта 1940 г. финские бомбардировщики «Бристоль Бленхейм» атаковали наши войска юго-западнее и восточнее Выборга. Атаки выполнялись одиночными самолетами или группами в составе не более пары со стороны солнца или из-за облаков. Нанесение ударов осуществлялось рано утром и с наступлением сумерек. Это вынудило командование ВВС РККА расширить временные рамки применения советской истребительной авиации, выполнявшей задачи по прикрытию наземных войск.

При встречах с нашими истребителями бомбардировщики противника сопротивления не оказывали и, как правило, выходили из боя уходом в облака или пикированием на максимальной скорости. В конце войны финны несколько раз пытались применить истребители «Фоккер Д-21» для штурмовых действий наших войск, вышедших на побережье юго-западнее Выборга^[61].

Полеты на разведку и нанесение ударов по наземным целям противник производил на самолетах «Фоккер СХ» и «Туйску», преимущественно в неблагоприятную для полетов погоду: при низкой облачности, плохой видимости и в сумерках. Отмечены такие полеты и в перерывы между ночными и дневными полетами нашей авиации, а также в ночное время. Это затрудняло советским истребителям эффективно отражать такие налеты противника.

Разведывательными полетами противник устанавливал расположение батарей нашей артиллерии, штабов, объектов тыла и устанавливал участки местности на передовой позиции, не занятые наземными войсками РККА, что облегчало впоследствии проникновение его разведывательных отрядов. Недостаток дисциплины в войсковых тылах Красной армии, обилие костров по ночам, безусловно, облегчали работу разведывательной авиации противника. Имелись случаи обозначения самолетами-разведчиками найденных целей ракетами, после чего артиллерия противника совершала огневой налет.

Таким образом, в Советско-финляндской войне войскам Красной армии пришлось столкнуться с достаточно многочисленным и технически хорошо оснащенным противником, оказывавшим упорное сопротивление на заблаговременно подготовленных в инженерном отношении рубежах. Финские войска были обучены действиям в сложных условиях обстановки и в условиях сурового климата. Финские ВВС, хотя и были немногочисленные, но благодаря помощи других стран они быстро восполняли потери и оказывали определенное противодействие ВВС РККА на протяжении всей войны. Получение из-за границы современных наземных средств ПВО создавало предпосылки для организации достаточно эффективного прикрытия важных военных и административных объектов. Наличие развитой аэродромной сети и применение маскировки позволяло противнику рассредотачивать авиационные части и подразделения по полевым площадкам и озерным аэродромам, повышая их живучесть на земле.

Все это оказывало существенное влияние на деятельность ВВС РККА, вынуждало командование и руководство Красной армии тщательно оценивать состояние противника, его тактику при определении состава создававшейся авиационной группировки, а также способов ее применения в операциях и боевых действиях наземных войск.

1.3.
Состав и характер действий группировки наземных войск Красной армии

Вопросы, касавшиеся применения ВВС РККА в войне с Финляндией, в значительной мере определялись составом группировки и характером действий войск Красной армии. Это обусловливалось взглядами советского командования на применение ВВС РККА и подчиненностью авиационных частей объединениям и соединениям Красной армии.

К началу войны группировка войск Красной армии включала войска Ленинградского военного округа в составе четырех общевойсковых армий. Если перечислять их с юга (от Ленинграда) на север (до Баренцева моря), то они располагались следующим образом: 7, 8, 9 и 14-я армии. Всего в составе четырех армий насчитывалось 425 000 человек, 2700 артиллерийских орудий, 1500 танков, 2400 самолетов.

В ходе войны дополнительно к четырем были созданы еще две общевойсковые армии – 13-я и 15-я, которые вели боевые действия слева и справа от Ладожского озера соответственно.

Соотношение сил сторон по наземным войскам как в начале, так и в ходе войны было на стороне Советского Союза. К началу войны советские войска превосходили войска противника: по личному составу в 1,3 раза, по самолетам – в 6,8 раза, по артиллерии – в 5,4 раза, по танкам – было полное превосходство. В процессе боевых действий соотношение сил по некоторым показателям изменилось еще больше в пользу Красной армии. Например, к февралю превосходство в пехоте было более чем в 2 раза, по артиллерии – почти в 6 раз, по авиации – в 8,5 раза. Основные силы РККА были развернуты на Карельском перешейке в составе 7-й армии (командующий армией В. Ф. Яковлев, начальник штаба армии В. Н. Гордов), перед которой стояла задача разгромить противостоявшие войска и во взаимодействии с 8-й армией (командующий армией И. Н. Хабаров, начальник штаба армии Г. А. Ларионов) прорвать оборонительную линию противника с последующим наступлением на Хельсинки, Лахти, Хювиния. 7-ю армию поддерживали корабли и самолеты Краснознаменного Балтийского флота, Ладожская военная флотилия и артиллерия кронштадтских фортов^[62].

Неравномерное распределение сил Ленинградского округа на фронте предстоящей вооруженной борьбы обусловило столь же неравномерную концентрацию сил советской авиации. Наибольшая авиационная группировка находилась против группировки войск противника на Карельском перешейке.

В ходе боевых действий войска Красной армии применяли два вида военных действий – наступление и оборону. Формами военных действий являлись операции армий и боевые действия их частей и соединений.

В соответствии с планом войска Ленинградского округа на протяжении всей границы с Финляндией должны были перейти в решительное наступление, в течение 8—10 суток нанести поражение войскам противника и, создав угрозу захвата государства, добиться уступок от правительства Финляндии в разрешении вопроса о гарантии безопасности Ленинграда.

Боевые действия велись на большом фронте: на Карельском перешейке, в Карелии и за полярным кругом – в Лапландии. Они были объединены единым замыслом и велись с целью прорыва обороны противника и разгрома его Вооруженных сил.

Столь решительные цели будущих действий советских войск, а также ограниченные пространства, где планировались решительные наступательные действия, предопределили необходимость создания для ведения войны с Финляндией крупной и имевшей соответствующую конфигурацию авиационной группировки.

30 ноября 1939 г. командующий войсками Ленинградского военного округа командарм 2-го ранга К. А. Мерецков, во исполнение приказа Главного командования Красной армии, отдал приказ войскам о переходе границы^[63].

После 30-минутной артиллерийской подготовки войска, расположенные на границе, перешли в наступление по всему фронту. Авиация в связи с плохими метеоусловиями первые две декады декабря не смогла принять активного участия в поддержке наступавших войск. Это существенно снизило эффективность их действий.

В последующие месяцы войны решающие боевые действия советские войска вели на Карельском перешейке.

Меньшее значение имели боевые действия на фронте от Ладожского озера до Баренцева моря, хотя по протяженности он превосходил фронт на Карельском перешейке во много раз. В соответствии с этим более активной была деятельность советской авиации на Карельском перешейке. Действия наземных войск на Карельском перешейке, в зависимости от их характера, можно разделить на три этапа.

Первый этап начался 30 ноября 1939 г. и продолжался до первых чисел января 1940 г. Здесь, несмотря на наличие у противника значительных сил в начале войны, финское командование уклонилось от решительного пограничного сражения. Оно противопоставило нашим войскам мощную систему заграждений, состоявшую из лесных завалов, засек, минных полей одиночных и двойных противотанковых рвов и эскарпов, гранитных надолбов, нескольких рядов проволочных заграждений, окопов, системы блокгаузов и опорных пунктов. Оборонявшие ее многочисленные отряды силой до батальона или полка каждый были подвижными, хорошо вооруженными автоматическим оружием и минометами^[64].

Тем не менее части 7-й армии, разгромив войска прикрытия финской армии, вышли к их главной оборонительной полосе. Темп наступления наших войск с ожесточенными боями и преодолением зоны заграждений составлял 3–7 км в сутки. Войскам 7-й армии пришлось преодолевать оперативную зону заграждений, глубиной на правом крыле 25 км, в центре – 40–50 км и на левом крыле – 65 км. Всего было преодолено до восьми полос заграждений, не считая ряда промежуточных опорных пунктов и укреплений. На правом крыле войска 7-й армии 6–8 декабря под огнем противника форсировали р. Тайпалеен-Иоки шириной 160–200 м, с хорошо укрепленным противоположным берегом, но развить успех им не удалось. Попытка прорвать всю полосу укреплений с ходу не увенчалась успехом.

Первые два дня операции действия ВВС 7-й армии (командующий ВВС С. К. Горюнов, начальник штаба С. К. Лаврик) были ограничены метеоусловиями. Авиация в основном действовала по железнодорожным узлам, аэродромам и наземным войскам в глубине обороны противника. В последующие дни неблагоприятные метеорологические условия почти полностью исключили возможность ведения боевых действий нашей авиацией, хотя в ее помощи войска Красной армии испытывали острую необходимость^[65].

Во второй половине декабря после пятидневной подготовки войсками 7-й армии было проведено наступление на Выборгском направлении, с целью прорвать главную полосу обороны противника. Во время прорыва войсками 7-й армии главной полосы обороны линии Маннергейма взаимодействие между родами войск было организовано, как свидетельствуют документы, плохо. Авиация действовала по целям в глубине обороны и практически не оказывала никакой поддержки войскам непосредственно на поле боя. Не была подтянута в необходимом количестве крупнокалиберная артиллерия. Из-за отсутствия разведывательных данных артиллерия и авиация действовали по площадям, а не по разведанным целям. Для танков не было подготовлено достаточного количества проходов в инженерных заграждениях. В результате пехота вынуждена была атаковать неподавленные узлы обороны противника, неся существенные потери. Ее атаки начинались с больших дистанций в низком темпе и не давали желаемых результатов.

Тем не менее первые атаки дали возможность вскрыть оборонительную систему противника, передний край его оборонительного рубежа и метод ведения им оборонительного боя. Опыт первых боев был использован для подготовки последующего наступления, а также учтен при организации и ведении последующих боевых действий ВВС РККА.

Отразив атаки советских войск, финны попытались сами захватить инициативу, контратаковав наши войска на Выборгском направлении. Сосредоточив резервы, финские войска 21–23 декабря провели ряд контратак. На участке 70-й стрелковой дивизии (командир М. П. Кирпонос, начальник штаба М. Я. Пименов) противнику удалось оттеснить части и подразделения дивизии на 3 км^[66]. Это потребовало переноса усилий авиации на контратакующие войска противника с целью недопущения подхода его резервов на Карельский перешеек. В течение трех дней положение было восстановлено. Войска противника с потерями отошли на исходные рубежи.

В конце декабря Главным командованием было отдано распоряжение прекратить бесплодные атаки финских позиций и приступить к тщательной подготовке прорыва линии Маннергейма. Перерыв в боевых действиях был использован командованием ВВС РККА для изучения первого боевого опыта, более целенаправленной боевой подготовки летного состава. Особое внимание было обращено на подготовку экипажей к действиям в сложных метеорологических условиях, нанесению ударов по точечным укрепленным целям, что не совсем удавалось на начальном этапе войны.

По приказу Главного Военного совета Красной армии № 0691/оп от 25 декабря 1939 г. действовавшая на Карельском перешейке 7-я армия была разделена на две армии: 7-ю и 13-ю. 7-я армия действовала на Выборгском, 13-я армия (командующий В. Д. Грендаль, начальник штаба В. С. Голушкевич) – Кексгольмском направлениях. Для объединения руководства этими армиями был создан Северо-Западный фронт. Обе армии имели свои ВВС.

Этот этап следует характеризовать как этап разгрома войск прикрытия, преодоления оперативной зоны заграждений и первых боев на линии Маннергейма, давших возможность разведать оборонительную систему противника и получить первый опыт борьбы с долговременными сооружениями. Войска 7-й и 13-й армий были значительно усилены. В состав армий дополнительно вошли авиационные, танковые, артиллерийские части и стрелковые дивизии, что значительно повысило боевые возможности войск на этом направлении. Тем не менее сохранился некомплект в обеих армиях личного состава, составивший 43 759 человек. Из них среднего и старшего состава – 676 человек, младшего начальствующего состава – 4441 человек и красноармейцев – 38 642 человека^[67].

Второй этап начался 7 января 1940 г. – с образованием Северо-Западного фронта (приказ наркома № 0977 от 7 января 1940 г.^[68]) под командованием командарма 1-го ранга С. К. Тимошенко и члена Военного совета А. А. Жданова и начальника штаба И. В. Смородинова. Он продолжался до 11 февраля 1940 г. К этому времени в частях ВВС фронта насчитывалось 675 бомбардировщиков и 416 истребителей.

На этом этапе была проведена тщательная подготовка к операции по прорыву линии Маннергейма и разгрому противостоящей группировки противника. То же делалось в ВВС, но со строгим учетом предстоявших задач. Армейской авиации предстояли действия по разрушению инженерных сооружений финнов в полосе не ближе 1 км от расположения наших войск и далее в глубину не более 6–8 км.

На основе опыта предыдущих боев активно велось обучение летного состава ведению боевых действий в специфических условиях Карельского перешейка, взаимодействию с пехотой и танками.

Одновременно ВВС вели воздушную разведку противника, особенно укреплений финнов на Карельском перешейке. К сожалению, первые результаты съемок расположения противника экипажами разведывательной авиации поступили в стрелковые корпуса только 19 января 1940 г.^[69], то есть чуть ли не на две недели позже начала боевых действий.

Боевые действия на Карельском перешейке на этом этапе характеризуются невысокой активностью. Их составляли небольшие стычки подразделений и частей, частные операции армий, которым предшествовала артиллерийская и авиационная подготовка. Активность действий авиации была также не высокой. Она наносила удары по укреплениям на передней полосе обороны противника, объектам в тылу, препятствовала подвозу боеприпасов и пополнения.

Третий этап начался 11 февраля 1940 г. и продолжался вплоть до разгрома финских войск и заключения мира. Этот этап характеризуется решительным наступлением войск Красной армии. В ходе него интенсивность боевых действий советской авиации была наивысшей за всю войну.

Одним из важнейших мероприятий по обеспечению успеха наступления была непрерывная и тщательно проводившаяся разведка системы обороны противника. Особенно активно велась воздушная разведка. Так, за весь период боевых действий 1-я дальняя разведывательная авиационная эскадрилья, выполнявшая разведку укрепленного района Карельского перешейка, отсняла 3100 км², сделав 34 200 фотоснимков^[70]. В итоге всеми видами разведки на некоторых участках фронта удалось выявить от 80 до 100 % оборонительных сооружений противника, почти полностью вскрыть его систему огня.

Для удовлетворения потребностей войск в разведывательной информации командования ВВС Северо-Западного фронта и армий сформировали дополнительные авиационные разведывательные подразделения. Для ведения воздушной разведки использовались, кроме того, нештатные экипажи из состава боевой авиации^[71]. Главное внимание при организации и осуществлении воздушной разведки обращалось на этом этапе на своевременность предоставления командованию разведданных.

Перед началом нового наступления соотношение сил на Карельском перешейке существенно изменилось в пользу советских войск. Наши войска стали иметь более чем двукратное превосходство в пехоте, трехкратное в артиллерии и полное в танках.

В связи с изменением задач ударных группировок Красной армии резко вырос боевой состав авиации ВВС фронта и армий. К началу прорыва обороны в своем составе ВВС имели уже 22 авиационных полка с общей численностью 795 бомбардировщиков и 395 истребителей. В процессе наступления прибыло еще 5 авиационных полков. К концу войны численность ВВС возросла до 1417 самолетов^[72].

Прорыв обороны противника осуществлялся на одном 45-километровом участке смежными флангами 7-й и 13-й армий, на самом сильном участке обороны противника. Он, как предполагалось, обеспечивал разгром основной группировки его войск и скорейшее выполнение общей задачи операции. Кроме главного удара, обе армии наносили на внешних флангах по одному вспомогательному удару. Широкий участок прорыва на главном направлении и нанесение двух вспомогательных ударов привели к некоторому распылению сил и средств советских войск и не позволили создать значительного превосходства над противником на участке прорыва.

На участке главного удара фронта действовали основные силы ВВС 7-й и 13-й армий – около 800 самолетов, в том числе в полосе 7-й армии находилось: бомбардировщиков – 358; истребителей – 87; всего – 445 самолетов.

В полосе 13-й армии действовало: бомбардировщиков – 285; истребителей – 63; всего – 348 самолетов^[73].

На прорыв тактической зоны обороны глубиной 15–20 км было отведено 7—12 дней, что составило 2–3 км в сутки.

11 февраля 1940 г. войска Северо-Западного фронта после артиллерийской подготовки, длившейся 2 часа 20 минут, перешли в наступление. Атака пехоты и танков была поддержана огневым артиллерийским валом на глубину 1,5–2 км. Пехота, прижимаясь к огневому валу, вклинилась в главную полосу линии Маннергейма. Частям 123-й стрелковой дивизии под командованием Ф. Ф. Алабушева входящей в состав 50-го стрелкового корпуса в первый день наступления удалось захватить 7 ДОТов и вклиниться в оборону противника на 1,5 км. Наметившийся успех был развит силами второго эшелона корпуса. Активно действовали ВВС, решая задачи поддержки войск.

В оперативных эшелонах не было крупных танковых соединений, даже танковые группы в составе бригады и батальона, как показали бои, не смогли развернуться для удара в глубину или совершения маневра. Танки могли действовать только при непрерывной и тесной связи с пехотой и саперами. Все это затрудняло применение авиации для поддержки подвижных войск.

Эффективность действий авиации по малоразмерным целям в ходе наступления, каковыми являлись ДОТы, оказалась низкой. Причиной являлись в первую очередь несовершенство прицельных систем и конструкций самолетов, не позволявших выполнять атаки с пикирования, а также недостаточная летная и тактическая подготовка летного состава. Однако она наносила разрушительные удары по районам расположения укреплений противника, успешно разрушая полевые укрепления, уничтожая артиллерийские позиции и живую силу вне укрытий. Систематические, массированные налеты частей и соединений ВВС РККА по целям на переднем крае превратили некоторые участки обороны противника, по образному выражению общевойсковых командиров, в «пустыню», полностью уничтожив на них все полевые укрепления, существенно облегчив частям и соединениям Красной армии продвижение вперед.

В первый день наступления в полосе 7-й армии удалось прорвать первую позицию. На третий день брешь была расширена до 3 км по фронту и 4 км в глубину. Противник был вынужден начать отход. Началось преследование отходившего противника. Средний темп развития прорыва по сравнению с его началом возрос почти в три раза. В период преследования отходившего на вторую полосу противника он составлял 6—10 км в сутки. Но и такой темп был недостаточен для упреждения противника в выходе на тыловые рубежи. Медленное преследование не позволяло захватывать слабо обороняемые участки и через них развивать прорыв в глубину. Одной из главных причин низких темпов наступления были условия местности. Целинный снег глубиной от 75 до 120 см, густой лес, непромерзающие болота затрудняли или делали невозможным продвижение танков, а пехота совершенно выбивалась из сил после преодоления по глубокому снегу 4–5 км^[74].

Поскольку танки могли двигаться только вдоль дорог, артиллерия отставала, а пехота останавливалась перед многочисленными промежуточными позициями противника, не в силах преодолеть их с ходу. Провести в таких условиях преследование в высоком темпе было невозможно. Поэтому в ходе развития прорыва приходилось захватывать последовательно занимаемые противником позиции, совершая лишь небольшие маневры во фланг придорожным опорным пунктам противника.

Следует отметить, что и в этих условиях авиация продолжала действовать активно. Ее усилия были направлены на срыв организованного отступления противника. Она атаковала даже мелкие группы противника в оборонительной полосе и в тылу. Это сыграло важную роль в развитии прорыва и не позволило финскому командованию собрать силы для нанесения контрудара с западного фаса УР и во фланги прорвавшейся группировки войск Красной армии^[75].

Проведенное исследование показало, что на Карельском перешейке советские войска вели напряженные боевые действия, которые требовали постоянной поддержки со стороны ВВС фронта и ВВС армий.

Таким образом, состав и характер действий советских войск на главном – Карельском – направлении в полном объеме предопределили величину созданной здесь авиационной группировки, содержание подготовки ее к боевым действиям и их ведение на всех трех этапах Советско-финляндской войны. Мощная оборона противника, необходимость ее прорыва обусловили необходимость ведения авиацией воздушной разведки и интенсивной авиационной поддержки войск Красной армии.

На участке фронта, севернее Ладоги, в составе группировки и в характере действий войск Красной армии были иные, чем на Карельском перешейке, особенности. Они также существенно повлияли на боевые действия ВВС РККА.

Боевые действия на фронте севернее Ладоги развивались на Петрозаводском, Ребольском, Ухтинском и Кандалакшском направлениях и на Мурманском побережье в направлении на Петсамо и далее вдоль финско-норвежской границы. Все эти направления разделялись сотнями километров бездорожного, труднопреодолимого пространства. Возможность какого бы то ни было оперативного и тактического взаимодействия между ними исключалась. Соединения и части, наступавшие по узким дорогам, часто не могли развернуться и использовать всю свою огневую мощь. Иногда не представлялось возможным выдвинуть отряды подвижного боевого охранения. Это требовало активного применения авиации для разведки, связи и поддержки наступавших войск, а нередко и для их снабжения по воздуху.

Серьезное влияние на боевые действия ВВС РККА оказывал характер действий войск в приладожской Карелии на Петрозаводском направлении. Там действовала, как уже известно, 8-я армия в составе пяти стрелковых дивизий.

Сплошной линии фронта здесь не было, и каждая дивизия действовала самостоятельно, не имея соприкосновения на флангах с другими дивизиями армии. Это предопределяло распыление сил ВВС 8-й армии, обусловливало целый ряд особенностей в управлении, взаимодействии и обеспечении авиационных частей и подразделений.

30 ноября 1939 г. войска 8-й армии при поддержке артиллерии и авиации перешли границу и начали наступление в глубь Финляндии, успешно преодолевая развитую систему заграждений и ряд оборонительных рубежей. К исходу 19 декабря 1939 г. войска 8-й армии углубились на территорию противника на 75–80 км практически на всем фронте^[76]. Части и подразделения ВВС 8-й армии под командованием комбрига И. И. Копец и военного комиссара А. Г. Рытова были вынуждены организовывать и осуществлять перебазирование на новые аэродромы вслед за наступавшими войсками и организовать на них обеспечение боевых действий.

Успешное продвижение наших войск создавало угрозу финским войскам в районе Сортавала. Финское командование начало срочную переброску в полосу наступления войск 8-й армии свои резервы. В этой связи резко возросла потребность в действиях ВВС по резервам и коммуникациям противника. Но из-за плохой погоды в этот период авиация существенной помощи наступавшим войскам оказать не смогла, что не способствовало достижению успеха группировки войск 8-й армии. С вводом в бой резервов финнам удалось задержать, а впоследствии и остановить продвижение наших войск на хорошо укрепленном оборонительном рубеже.

Противник, располагая большими возможностями для маневра, обладая сетью подготовленных дорог в тылу, использовал преимущества заблаговременно подготовленного театра военных действий и соответствующей тренировки войск для действий в лесисто-озерных районах. Подвижными лыжными подразделениями и частями финны многократно контратаковали с флангов и в стыки между частями войск Красной армии, создавая угрозу путям подвоза. Растянутые коммуникации требовали выделения значительных сил для их охраны, что ослабляло боевые части. Это потребовало систематического привлечения сил авиации для борьбы с подвижными частями и подразделениями финнов. К сожалению, сложные метеорологические условия не позволяли в полном объеме решать эту задачу. В конце декабря 1939 г. обстановка вынудила командование 8-й армии перейти к обороне.

На этом направлении финнам удалось блокировать некоторые части 8-й армии и вынудить их длительное время вести боевые действия в окружении.

Это обстоятельство внесло коррективы в применение ВВС. С целью оказания помощи окруженным войскам 18-й и 168-й стрелковых дивизий была сформирована ночная отдельная авиационная эскадрилья полковника И. П. Мазурука из числа наиболее подготовленных для ночной работы экипажей. Экипажи этого подразделения систематически, в течение многих ночей, действовали одиночными самолетами по выявленным целям, уничтожая войска противника^[77].

Кроме того, авиации РККА удалось наладить снабжение окруженных частей армии, обеспечив их всем необходимым по воздуху^[78].

Ведя оборонительные бои на этом направлении, советские войска вновь начали подготовку к наступлению. Для удобства управления войсками на обширном пространстве приказом Ставки Главного Военного совета Красной армии № 01663 от 11 февраля 1940 г. из состава 8-й армии была выделена 15-я армия под командованием командарма 2-го ранга М. П. Ковалева, члена Военного совета Н. Н. Вашугина, А. И. Гусева и начальника штаба ВВС Я. С. Шкурина. С изменением боевого состава группировки войск и созданием в ней вместо одной двух общевойсковых армий изменился и боевой состав ВВС на этом направлении.

В первых числах марта обе армии перешли в наступление. Было нанесено поражение противостоящей группировке финнов, вынудившее их начать отступление. В достижении успеха немалая заслуга была ВВС.

В Беломорской Карелии были развернуты войска 9-й армии (командующий М. П. Духанов, начальник штаба А. Д. Соколов). Боевые действия здесь велись на Ребольском, Ухтинском и Кандалакшском направлениях. Боевая деятельность ВВС 9-й армии под командованием комкора П. В. Рычагова была неразрывно связана с частными операциями, проводившимися войсками армии на этих направлениях. Слабое развитие дорожной сети предопределили своеобразную концентрацию наземных войск и выбор направления главного удара, что, в свою очередь, определило не совсем удобные места базирования ВВС 9-й армии и характер их деятельности^[79].

Наступавшие дивизии 9-й армии были изолированы одна от другой бездорожными пространствами. Именно здесь, по этим и некоторым другим причинам, развернулись наиболее трагические события. Финны, разгадав замысел нашего командования, сосредоточили на этом участке значительное количество войск и резервов для срыва планов РККА. Успеху финских войск способствовало и то, что авиация 9-й армии, ввиду своей малой численности и неудачного базирования, не могла эффективно поддержать наступавшие войска на начальном этапе боевых действий.

На Ребольском направлении финским лыжным отрядам удалось прервать пути снабжения и окружить 54-ю стрелковую дивизию. В этой связи Военным советом армии 27 января 1940 г. была поставлена задача ВВС 9-й армии обеспечить части 54-й стрелковой дивизии боеприпасами, вооружением, снаряжением и питанием. Не имея специальных транспортных самолетов, командование ВВС использовало для организации снабжения боевые самолеты ТБ-3, СБ, И-15, И-16, а также гражданские санитарно-пассажирские самолеты 2-го отдельного отряда Гражданского воздушного флота. На фронте 54-й дивизии, шириной 10–15 км и глубиной 25–30 км, действовало свыше 70 самолетов. Это позволило войскам дивизии в течение 45 дней вести боевые действия в окружении, получая боеприпасы, продовольствие и горючее по воздуху (схема 10). При помощи авиации дивизия смогла сохранить людей и технику.

Правда, не все в действиях авиации было так хорошо, как хотелось. Действия войск в лесистой местности затрудняли экипажам советской авиации нанесение точных по месту ударов из-за трудностей определения линии соприкосновения наших передовых частей с частями противника. В результате этого самолеты ВВС 9-й армии 8 раз наносили удары по своим войскам. В одном из ударов прямым попаданием авиационной бомбы была уничтожена в районе командного пункта 54-й стрелковой дивизии госпитальная палатка с 25–30 ранеными бойцами^[80].

На Ухтинском направлении наступала 163-я стрелковая дивизия. Здесь выдвигавшаяся к ней на помощь 44-я дивизия из-за ошибок командования советских войск была окружена, расчленена противником на несколько небольших гарнизонов, понеся большие потери и оставив все тяжелое вооружение, отступила. Боевые действия на этом направлении не прекращались ни днем ни ночью. Это обстоятельство также вынуждало применять ВВС для помощи окруженным войскам. К сожалению, многие попытки авиации снабдить дивизию по воздуху закончились неудачей. Это случилось потому, что окруженные части занимали районы меньше 1 км², продукты и боеприпасы, сброшенные с самолетов, часто попадали в руки противнику. Активизация действий войск противника в ночное время потребовала от нашего командования организовывать и осуществлять разведку и уничтожение войск противника круглосуточно. И это себя оправдало. Появление самолета над полем боя в ночное время или шум двигателя в воздухе приводили к значительному ослаблению огня противника^[81].

На Кандалакшском направлении, где наступала 122-я стрелковая дивизия в условиях почти полного бездорожья, авиация использовалась больше для разведки объектов противника с воздуха и частично для поддержки наступавших войск, а затем и их прикрытия^[82] (схема 11).

В целом обстановка в полосе действий 9-й армии вынуждала ее авиацию действовать с максимальным напряжением, которое порой превышало установленные нормы. Боевые вылеты производились ежедневно. Необходимость оказывать постоянную поддержку войскам вынуждало производить полеты даже при высоте нижнего края облачности 300 м и горизонтальной видимости 1–2 км^[83].

Согласно советскому оперативному плану, на Крайнем Севере действовала 14-я армия (командующий комдив В. А. Фролов, начальник штаба комбриг В. А. Пигаревич), имевшая задачу при поддержке Северного флота занять полуострова Рыбачий, Средний и район Петсамо и, создав оборону на случай высадки десанта противника на Мурманском побережье, в дальнейшем продвигаться на Рованиеми. Характер действий войск этой армии был также специфическим и существенно повлиял на многие вопросы применения ВВС. В частности, именно здесь авиации пришлось поддерживать и прикрывать войска, наступавшие с высокими темпами. Так, в течение первых 8 дней наступления войска 14-й армии продвинулись на 150 км (схема 12). Для авиации высокие темпы наступления поддерживаемых войск, с одной стороны – благо, а с другой – резкое возрастание объема работ, связанных с обеспечением ее боевых действий, управлением и взаимодействием.

Здесь советская авиация выполняла специальную задачу по прикрытию побережья Баренцева моря и границы с Норвегией от возможной высадки англо-французского десанта. Она выполняла также задачу по уничтожению мест зимних стоянок противника в условиях полярной ночи и арктического климата^[84].

На этом направлении ВВС 14-й армии удалось провести перед наступлением войск достаточно эффективную авиационную подготовку, а с началом наступления – результативную авиационную поддержку. Это удалось сделать, как показал опыт, благодаря умелым действиям командующего С. А. Красовского и штаба ВВС 14-й армии под руководством комбрига П. П. Ионова в ходе организации взаимодействия наземных войск и авиации.

Таким образом, боевые действия войск РККА характеризовались большой динамичностью, большим пространственным размахом и высочайшим напряжением при прорыве особенно развитой в инженерном отношении обороны, небольшими темпами развития тактического успеха в оперативный. Эти характерные черты боевых действий войск Красной армии оказывали непосредственное влияние на распределение сил авиационной группировки по направлениям действий войск, а также на все другие вопросы, касавшиеся организации и ведения боевых действий, в том числе на определение перечня и содержания задач ВВС, планирования боевых действий, организации всех видов обеспечения, взаимодействия и управления.

Глава 2
Подготовка частей и соединений ВВС Красной армии к боевым действиям

По плану подготовки частей и соединений ВВС к боевым действиям в войне с Финляндией проводился широкий комплекс мероприятий. Они касались прежде всего организации и всестороннего обеспечения боевых действий авиации.

Важнейшими мероприятиями в этом комплексе являлись: развертывание авиационной группировки до начала военных действий и ее наращивание в ходе войны; планирование боевых действий авиации; организация управления, взаимодействия и всестороннего обеспечения боевых действий авиационных частей и соединений. В названной последовательности перечисленные мероприятия и будут рассмотрены в данной главе.

2.1.
Развертывание авиационной группировки до начала военных действий и ее наращивание в ходе войны

Масштабы применения авиации РККА в Советско-финляндской войне характеризовались невиданными ранее показателями. До начала и в ходе войны осуществлялся маневр крупными силами авиации преимущественно из приграничных и частично из внутренних военных округов к линии фронта для усиления существовавшей на северо-западе СССР авиационной группировки. Много самолетов было переброшено непосредственно с заводов. Опыта такой масштабной перегруппировки сил авиации командование ВВС РККА до этого не имело, поэтому она заняла много времени и сопровождалась значительными трудностями.

К советско-финской границе непосредственно примыкал Ленинградский военный округ, авиационные части которого составляли основу группировки ВВС на театре военных действий. В начале ноября 1939 г. ВВС округа состояли из 21 авиационного полка, 7 отдельных авиационных эскадрилий и 3 корректировочных авиационных отрядов (приложение 13). Всего в составе этих частей и подразделений имелось 1412 самолетов, из них 124 (8,8 %) были неисправными^[85].

Из общего количества самолетов тяжелых, дальних и скоростных бомбардировщиков имелось 484 самолета, или 34 % от общего состава авиационной группировки. Истребителей насчитывалось 735, что составляло 52 %, а на долю легких бомбардировщиков, разведчиков и корректировщиков приходилось 16 %.

Советской авиационной группировке противостояли финские ВВС, имевшие на 1 сентября 1939 г. вместе с резервом более 400 самолетов, из них около 65–75 истребителей^[86]. Таким образом, сравнивая количественные показатели ВВС Ленинградского военного округа и Финляндии, можно сделать вывод, что на тот момент превосходство советских ВВС было 3–3,5:1.

В связи с нарастанием напряженности в отношениях между СССР и Финляндией группировка ВВС Ленинградского военного округа в ноябре 1939 г. до начала боевых действий была усилена семью авиационными полками из других военных округов (приложение 14).

В результате к 30 ноября 1939 г. части ВВС 14, 9, 8 и 7-й армий стали насчитывать 28 авиационных полков, из них: дальнебомбардировочных авиационных полков (дбап) – 4, скоростных бомбардировочных авиационных полков (сбап) – 11, легкобомбардировочных авиационных полков (лбап) – 1, штурмовых авиационных полков (шап) – 1, истребительных авиационных полков (иап) – 8, смешанных авиационных полков (сап) – 2, тяжелобомбардировочных авиационных полков (тбап) – 1, а также отдельных авиационных эскадрилий (оаэ) – 7 и корректировочных авиационных отрядов (као) – 3. Численность авиационной группировки возросла до 1839 самолетов^[87].

Причин для наращивания авиационной группировки, создававшейся до войны, было несколько. Важнейшими из них можно назвать следующие.

Во-первых, по взглядам нашего командования, руководствовавшегося масштабностью и политической значимостью целей наступательной операции, необходимо было иметь значительное превосходство над противником в силах и средствах, в том числе и в авиации.

Во-вторых, сложность физико-географических и климатических условий ТВД требовала для выполнения боевых задач привлечения крупных сил.

В-третьих, в расчет брались большой перечень и высокая сложность задач, а также необходимость выполнения их в кратчайшие сроки.

В-четвертых, сказывались, очевидно, специфические условия расположения своих войск, подготовленная противником система мощных укреплений, состояние инфраструктуры ТВД, а также особенности базирования авиации противника.

В-пятых, учитывалась большая удаленность аэродромной сети ВВС РККА от районов выполнения боевых задач, наличие запасов горючего и боеприпасов, подъездных путей, а также сложность организации связи, обеспечивавшей управление группировкой ВВС.

В-шестых, на численность авиационной группировки Красной армии влияла большая протяженность фронта.

В-седьмых, в расчет бралась невысокая надежность самолетов, низкий ресурс двигателей и планеров.

К началу войны в авиационной группировке, созданной для действий против Финляндии, насчитывалось 1839 самолетов, у противника в строю было около 263 боевых самолетов^[88]. Из сравнения количественного соотношения сил авиации сторон, находившихся в строю, вытекает, что подавляющее преимущество было на советской стороне. К началу боевых действий мы имели общее количественное превосходство сил в воздухе, примерно семикратное, в том числе по истребителям десяти- и по бомбардировщикам восьмикратное.

Основу парка ВВС РККА к началу Советско-финляндской войны составляли серийные самолеты, состоявшие на вооружении строевых авиационных частей бомбардировочной, истребительной и разведывательной авиации (ТБ-3, ДБ-3, СБ, Р-5, Р-Зет, ССС, И-15, И-153, И-16). Они являлись самолетами второго поколения и не в полной мере отвечали требованиям, предъявляемым на рубеже 30-х и 40-х годов к авиационной технике, особенно при ее эксплуатации в условиях сурового климата.

Все истребители ВВС РККА, за исключением И-15, имели преимущество перед финскими самолетами в маневренности, в огне и скорости. Исключение составлял английский бомбардировщик «Бристоль Бленхейм», состоявший на вооружении финских ВВС. Высокая скорость этого самолета затрудняла его перехват и преследование нашими истребителями.

К началу боевых действий в составе ВВС Ленинградского военного округа числилось 2272 экипажа боевой авиации, из них всего 89 летчиков имели боевой опыт, что составляло 3,9 % от общего состава летчиков. В течение лета 1939 г. части округа были значительно пополнены летным составом. Все авиационные части были полностью укомплектованы личным составом. В авиационных частях к началу боевых действий оказалось 256 летчиков, имевших низкий уровень летной подготовки. Главным образом, это был летный состав, окончивший школы ВВС во второй половине 1939 г. Из них 130 летчиков были отправлены доучиваться в резервные полки, остальные доучивались в частях ВВС ЛВО^[89].

Наличие в расположении 14, 9 и 8-й армий к началу войны всего девяти подготовленных аэродромов ограничивало возможности по сосредоточению в этих армиях к началу боевых действий необходимого количества самолетов для выполнения поставленных перед группировкой ВВС задач. Это требовало от командования ВВС принятия срочных мер по расширению аэродромной сети. С этой целью было намечено увеличить число аэродромов 14-й армии до 11, 9-й армии – до 16, 8-й – до 15 и 7-й – до 38 аэродромов за счет строительства грунтовых и озерных аэродромов^[90].

Особенно остро стоял вопрос с передовыми аэродромами для истребительной авиации, приближение которой к фронту было крайне необходимо. Положение улучшилось с наступлением морозов, когда появилась возможность использовать озерные аэродромы всеми типами самолетов. Средние сроки подготовки ледового аэродрома к эксплуатации после окончания изыскательских работ не превышали двух суток. Это позволило в сравнительно короткие сроки построить ледовые аэродромы и разместить на них прибывавшие авиационные части^[91].

Следует сказать, что в расположении армий площадок под ледовые аэродромы имелось в достаточном количестве, но зачастую они не могли быть использованы из-за отсутствия подъездных путей, жилых помещений для размещения личного состава и ограниченных возможностей инженерно-аэродромных частей и подразделений. Поэтому количества вновь построенных аэродромов для созданной авиационной группировки оказалось недостаточно.

В этой связи плотность размещения авиационных частей особенно в 8-й и 9-й армиях на аэродромах была сравнительно высокой. Практически на каждом ледовом аэродроме базировалось не менее одного авиаполка. Например, на аэродроме Кайрала базировались 67 самолетов. На аэродроме Чикша находились 59 самолетов, а на аэродроме Реболы 75–80 самолетов различного типа^[92].

Большое количество базировавшихся на аэродромах самолетов существенно затрудняло выполнение боевых задач, но с этим приходилось мириться не только по причине отсутствия других подготовленных аэродромов, но и из-за сложности снабжения. В армиях остро ощущалась нехватка автотранспорта, который с большим трудом справлялся с текущим подвозом боеприпасов, горючих и смазочных материалов (ГСМ) и продовольствия^[93].

Аэродромы базирования частей ВВС Северо-Западного фронта и их удаление от линии фронта по периодам боевых действий показаны в приложении 15. Эти данные свидетельствуют, что в ходе продвижения наземных частей в глубину территории противника авиационные части и подразделения передвигались вслед за ними, сосредотачиваясь на оперативных аэродромах. Причем штурмовые, истребительные и легкобомбардировочные полки базировались на оперативных аэродромах в непосредственной близости от линии фронта.

Большая протяженность фронта, на котором пришлось действовать ВВС, удаленность ТВД от мест постоянной дислокации, интенсивность применения авиации на различных направлениях, наличие и качество транспортных средств, степень оборудования ТВД в авиационном отношении оказывали влияние на выбор способа создания авиационной группировки. В зависимости от указанных выше факторов перебазирование авиационных частей осуществлялось из внутренних военных округов летным, воздушным, наземным эшелонами и смешанным способом. Как правило, самолеты бомбардировочной авиации перебрасывались летом, а истребительной авиации в разобранном виде – железнодорожным транспортом, с последующей сборкой на аэродроме предназначения.

Как уже известно, во исполнение директивы народного комиссара обороны (НКО) СССР № 0205/оп от 17 ноября 1939 г.^[94] на территории ЛВО на четырех основных направлениях были развернуты войска 7, 8, 9 и 14-й армий. Распределение сил авиации ЛВО между этими армиями было осуществлено неравномерно. Авиационные части и подразделения направлялись в армии с учетом важности направления действий их войск, возлагавшихся на них задач, емкости аэродромной сети и возможностей командования для их всестороннего обеспечения.

Как видно из приложения 16, наиболее многочисленными были ВВС 7-й армии, базировавшиеся на Карельском перешейке. Командование РККА предполагало, что решающие боевые действия должны были развернуться именно здесь, в связи с этим на этом участке фронта и была создана наиболее крупная и боеспособная группировка советской авиации. На 30 ноября 1939 г. в ней насчитывалось 1633 самолета, что составляло 88,7 % от всей авиационной группировки^[95].

Авиация 7-й армии к началу войны состояла из 22 авиационных полков, 7 отдельных авиационных эскадрилий и 3 корректировочных авиационных отрядов. Все летные части представляли собой обычные строевые полки, начавшие боевые действия в том составе, в котором находились до войны. Ни одна из них раньше не участвовала в боевых действиях^[96].

Авиационные части этой группировки должны были вести боевые действия на фронте протяженностью в 100 км. Они имели наиболее развитую аэродромную сеть с необходимым количеством тыловых авиабаз и средств управления.

Значительно меньше сил авиации имелось в ВВС 8, 9 и 14-й армиях. Трудности, возникшие в ходе передислокации авиационных частей, назначенных в эти армии, не позволили создать группировку авиации необходимой численности.

Например, ВВС 8-й армии, действовавшей на Петрозаводском направлении на фронте в 350 км, к началу войны состояли из двух авиационных полков (49-го истребительного и 72-го смешанного), имевших в своем составе 95 самолетов^[97].

Боевой состав ВВС 9-й армии, действовавшей на Ухтинском направлении, был еще меньшим. И это несмотря на то, что войскам армии предстояло вести боевые действия на фронте в 500 км. В начале войны ВВС этой армии состояли из одной истребительной авиационной эскадрильи 72-го смешанного авиационного полка в количестве 15 самолетов И-15. Остальные авиационные части и подразделения, назначенные в состав ВВС 9-й армии, находились к этому времени в пути.

Несколько большим был боевой состав ВВС 14-й армии, развернутой на Мурманском направлении на фронте в 350 км. К началу войны в их состав входила Мурманская авиационная бригада, состоявшая из 5-го смешанного авиационного полка и 2 авиационных эскадрилий самолетов-бомбардировщиков ДБ-3. Всего в бригаде насчитывалось 96 самолетов. Из общего количества самолетов к началу войны исправных было около пятидесяти, что составляло 52 % от общего числа самолетов^[98].

Причин, объясняющих незначительный боевой состав ВВС армий, расположенных севернее Ленинграда, можно назвать много. Но важнейшими были две.

Во-первых, главным считалось Карельское направление, и здесь концентрировались основные силы авиации к началу войны.

Во-вторых, сказывался, конечно, недостаток сил авиации и невозможность их переброски в кратчайшие сроки в район боевых действий.

В начальный период боевых действий непрерывно увеличивалось количество задач, возлагавшихся на авиацию. Однако для их решения имевшихся к началу войны сил и средств авиации армий было явно недостаточно. Это вынуждало командование ВВС РККА предпринимать решительные меры по количественно-качественному наращиванию группировки авиации, действовавшей на советско-финляндском фронте.

Так, приказом Главного Военного совета Красной армии № 0691/оп от 25 декабря 1939 г. для улучшения управления войсками на Карельском перешейке оперативная группа комкора В. Д. Грендаль, действовавшая в составе 7-й армии на правом ее фланге, была преобразована в 13-ю армию^[99]. Часть авиационных частей ВВС 7-й армии была обращена на укомплектование ВВС вновь образованной 13-й армии (командующий ВВС 13-й армии Ф. П. Полынин, начальник штаба ВВС 13-й армии Ф. Михельсон).

В дальнейшем приказом народного комиссара обороны № 0977/оп от 7 января 1940 г. для объединения действий 7-й и 13-й армий был создан Северо-Западный фронт, а 12 января был сформирован штаб ВВС фронта. Командующим ВВС фронта был назначен командарм 2-го ранга Е. С. Птухин, а начальником штаба комбриг А. А. Новиков. В постановлении Военного совета фронта № 019 от 27 января 1940 г. указывалось, что в связи с образованием Северо-Западного фронта Управление ВВС ЛВО обращалось на укомплектование ВВС фронта.

Авиационные части, входившие прежде в состав ВВС 7-й армии, были разделены на ВВС фронта (фронтовую группу) и на ВВС 7-й и 13-й армий (армейскую авиацию)^[100]. ВВС общевойсковых армий были предназначены главным образом для решения тактических задач в интересах войск армий, а ВВС фронта должны были решать преимущественно оперативные задачи по разрушению коммуникаций в глубоком тылу противника с целью прекращения подвоза к фронту резервов, боеприпасов и ГСМ, нанесению ударов по промышленным объектам и важным политико-административным центрам. ВВС фронта могли также использоваться для наращивания усилий ВВС армий, решавших важнейшие задачи.

Особенно интенсивно в ходе боевых действий наращивался боевой состав авиационной группировки, действовавшей на Карельском перешейке. Количественный рост самолетного парка и изменение соотношения родов авиации ВВС Северо-Западного фронта по периодам Советско-финляндской войны 1939–1940 гг. показан в приложении 17. Проведенный анализ показал, что в течение всей войны осуществлялось наращивание авиационной группировки, действовавшей преимущественно на Карельском перешейке. Особенно возросли ударные возможности ВВС фронта и армий за счет включения в их состав авиационных частей и подразделений бомбардировочной авиации. Так, с момента образования ВВС СЗФ и ВВС армий с 12 января 1940 г. и до 3 марта 1940 г. количество самолетов бомбардировочной авиации возросло: в ВВС 13-й армии – в 2,6 раза, а в ВВС 7-й армии – более чем в 4 раза, а общее число самолетов в ВВС фронта за этот период увеличилось в 1,6 раза^[101].

Ненастная погода и загруженность железных дорог не позволили выполнить план усиления ВВС 8, 9 и 14-й армий, действовавших севернее Ленинграда. Их и без того слабая авиационная группировка не могла оказать требуемой поддержки наземным войскам с воздуха. Это вынудило командование ЛВО направить часть сил авиации 7-й армии на усиление ВВС этих армий. Именно поэтому первоначальное количество самолетов, действовавших в начале войны на Карельском перешейке (954 самолета), уменьшилось на 15 % и составило к 12 января 1940 г. 810 самолетов. В дальнейшем, к моменту начала прорыва обороны противника 11 февраля 1940 г. группировку авиации, действовавшей на Карельском перешейке, удалось увеличить до 1134 самолетов, а к 3 марта 1940 г. – до 1341 самолета, что больше первоначального количества на 15 % и 29 % соответственно.

В начале войны интенсивность боевых действий советской авиации была низкой. Это объяснялось крайне неблагоприятными условиями погоды практически на всем советско-финляндском фронте. В связи с этим Народным комиссариатом обороны (НКО) было принято решение о сформировании 12-й отдельной авиационной эскадрильи для «слепых» полетов. Было решено укомплектовать эскадрилью подготовленными экипажами и оснастить самолетами со специальным оборудованием^[102]. Кроме того, три самолета-бомбардировщика ДБ-3 и три СБ путем конструкторских доработок были приспособлены для нанесения бомбовых ударов с пикирования^[103].

Показав высокую эффективность боевых действий, 12-я отдельная эскадрилья решением НКО от 1 февраля 1940 г. была развернута в 85-й авиационный полк под командованием комбрига Б. В. Стерлигова в составе двух всепогодных эскадрилий и одной смешанной (директива Генерального штаба Красной армии № 4/103300). Полк вошел в состав ВВС фронта и подчинялся непосредственно командующему ВВС Северо-Западного фронта.

Для разрушения портов в Ботническом заливе, перегонов и узлов на железных дорогах от Ботнического залива к Карельскому перешейку решением Ставки Главного командования (директива № 0473 от 15 декабря 1939 г.) была создана Особая авиационная группа (ОАГ) под командованием комбрига Г. П. Кравченко, базировавшаяся на аэродромах Эстонии. Для укомплектования этой группы из состава 7-й армии были выделены 2 авиационных полка и по воздуху переброшены на аэродромы в Эстонии.

В результате проведенных мероприятий по переброске авиационных частей из внутренних военных округов, организации 13-й армии и Особой авиационной группы в Эстонии на 1 января 1940 г. в частях ВВС действующих армий стало уже 2233 боевых самолета^[104] (приложение 18). То есть за декабрь 1939 г., несмотря на понесенные потери, удалось усилить авиационную группировку на 394 самолета, или на 18 %. К 1 января 1940 г. удалось увеличить боевой состав ВВС 8, 9 и 14-й армий на 57, 90 и 24 % соответственно. Кроме того, с декабря 1939 г. в интересах 9-й и 14-й армий начали действовать 2-й и 3-й транспортные отряды Гражданского воздушного флота^[105].

В ходе изучения архивных документов и опубликованной литературы было установлено, что при усилении ВВС РККА в декабре 1939 г. авиационные полки как сколоченные боевые единицы зачастую дробились. Из разных частей «вырывалось» по 1–2 эскадрильи и направлялось на фронт, где они вливались в другие части или попадали во вновь формировавшиеся полки. Это существенно затрудняло руководство авиационными частями и взаимодействие между подразделениями в ходе выполнении боевых задач^[106]. Так, прибывший на фронт 3-й тяжелый бомбардировочный авиационный полк был поэскадрильно распределен между 8, 9 и 14-й армиями. Таким образом, по своему боевому составу полк перестал существовать как единая боевая единица.

Предназначенные для обслуживания авиационных частей тыловые авиационные базы в начале войны также посылались на фронт не в полном составе. Обычно выделялись из состава авиабаз и отправлялись на фронт авиационные комендатуры, которые не могли полностью и бесперебойно обеспечивать боевые действия авиационных эскадрилий. Поэтому в дальнейшем большинство отдельных эскадрилий и авиационных комендатур советское командование было вынуждено объединить, соответственно, в авиационные полки и авиационные базы^[107].

Пополнение частей ВВС действующих армий личным составом производилось по заявкам армий и на основании указаний народного комиссара обороны о накоплении в частях 150 % летного состава по отношению к действующей материальной части. Личный состав направлялся на фронт одиночно и целыми подразделениями. Так, целыми подразделениями было направлено 18 эскадрилий бомбардировщиков и 18 истребительных эскадрилий (приложение 19).

Пополнение техническим составом, работниками авиабаз, командирами штабов ВВС в основном шло за счет строевых частей, слушателей курсов и постоянного состава академий, авиашкол и училищ. Всего без учета оперативных перебросок в действующие армии было направлено одиночным и групповым порядком 2890 человек руководящего, летного и технического состава.

Наибольшие трудности в ходе боевых действий представлял подбор для ВВС армий специалистов тыла и работников ремонтных мастерских, так как общая обеспеченность квалифицированными тыловыми работниками была недостаточной, а их подготовка в ВВС не была организована. Необходимо также отметить трудности по обеспечению авиационных частей младшими авиационными специалистами, так как их подготовкой и учетом не занимались.

Кроме того, положенных по штату мастеров по авиационному вооружению в авиационных частях оказалось недостаточно, поэтому пришлось привлекать для обеспечения текущей работы курсантов 2-го Ленинградского военно-технического училища старшего и младшего классов в количестве 370 человек, а также создать в авиационных частях сверхкомплект техников по вооружению.

Оказалось также, что понадобились вторые воздушные стрелки для самолетов ДБ-3. Для этого было командировано 170 летчиков-наблюдателей из выпускников авиационных школ^[108].

Согласно указаниям Генерального штаба, для усиления ВВС действующих армий из внутренних округов и с заводов в декабре 1939 г. было запланировано к переброске по воздуху и по железным дорогам значительное количество частей и подразделений общим количеством 530 самолетов^[109]. Но не всем авиационным частям и подразделениям удалось в декабре перебазироваться на оперативные аэродромы, более 130 самолетов находились в пути. Тем не менее в декабре 1939 г. численность авиационной группировки возросла до 2233 самолетов.

В январе 1940 г. для усиления частей ВВС действующих армий по решению Ставки Главного командования Красной армии планировалось перебросить на СЗФ еще 21 авиационный полк и 2 авиационные эскадрильи, в том числе: дальнебомбардировочных авиационных полков – 3, скоростных бомбардировочных авиационных полков – 18, легкобомбардировочных авиационных полков – 4, истребительных авиационных полков – 5, штурмовых авиационных полков – 1, дальних разведывательных авиационных эскадрилий – 2. Все полки должны были быть переброшены со своими тыловыми авиационными базами. Истребительные полки перебрасывались в основном по железной дороге вместе со своими авиабазами, а бомбардировочные полки предполагалось перебрасывать летом, обычно после при бытия на назначенные аэродромы базирования авиационных баз^[110].

В ходе передислокации на оперативные аэродромы авиационные части столкнулись на этом этапе с рядом серьезных трудностей, которые существенно увеличили время перебазирования. Одной из причин увеличения сроков перебазирования являлись сложные метеорологические условия на маршрутах перелетов, не позволявшие в течение нескольких дней осуществить перелет на оперативные аэродромы. Второй причиной являлась большая загруженность железных дорог. Наземные эшелоны порой неделями простаивали без движения.

Как видно из приложений 20, 21 и 22, время от начала перебазирования авиационных частей и частей обеспечения из ВВС военных округов до прибытия на аэродромы сосредоточения в ВВС Северо-Западного фронта и ВВС армий составляло от 10 дней до полутора месяцев, а на аэродромы ВВС 9-й армии достигало двух месяцев.

Так, 41-й скоростной бомбардировочный авиационный полк начал перелет с аэродрома Кречевицы 17 декабря 1939 г., а закончил сосредоточение на ледовом аэродроме Чикша – 25 января 1940 г., то есть через 38 дней. 105-я авиабаза, предназначавшаяся для обеспечения боевых действий 16-го скоростного бомбардировочного авиационного полка, прибыла в район боевых действий лишь 5 марта 1940 г. и участия в боевых действиях принять не успела^[111].

Одним из недостатков в сосредоточении авиации являлось то, что авиационные базы и комендатуры прибывали в состав ВВС армий без необходимого имущества, порой не укомплектованными личным составом даже по штатам мирного времени, с изношенным автотранспортом.

В ряде случаев часть технического состава авиаполков прибывала на аэродромы сосредоточения на 10–15 дней позже летных эшелонов. Это также отрицательно сказывалось на подготовке авиационных частей к боевым вылетам, так как для их обслуживания приходилось забирать техсостав из ранее прибывших авиачастей.

Несмотря на указанные выше трудности, советскому командованию удалось все-таки в январе перебросить в район боевых действий значительное количество боевых самолетов. Всего было поставлено с заводов и из ВВС военных округов 369 самолетов^[112]. Таким образом, в частях действующих армий на 1 февраля 1940 г. числилось 2439 самолетов. Это на 24,6 % больше от группировки, созданной к началу войны (приложение 23).

В феврале и марте продолжалось усиление авиационной группировки действующих армий. Нашим командованием в ходе боевых действий был накоплен опыт организации и осуществления переброски. Поэтому на этом этапе переброска осуществлялась более быстро и четко. В феврале решением Ставки из состава 8-й армии была выделена 15-я армия. На формирование ВВС 15-й армии были выделены три авиационных полка из состава ВВС 8-й армии. В дальнейшем ВВС 15-й армии (командующий ВВС комдив А. И. Гусев, начальник штаба ВВС Я. С. Шкурин) были дополнительно усилены двумя бомбардировочными и одним истребительным авиационными полками.

Всего для усиления ВВС армий было переброшено по воздуху и по железной дороге 914 самолетов. В результате усиления на 13 марта 1940 г. численность самолетного парка ВВС общевойсковых армий увеличилась до 3353 самолетов (приложение 24). К этому времени на всем ТВД было развернуто уже 55 авиационных полков, из них 39 бомбардировочных и 16 истребительных. Это многократно превосходило численность самолетного парка ВВС противника^[113]: по количеству истребителей – примерно в 12 раз, а по бомбардировщикам – в 10 раз^[114].

Примечательно, что в ходе боевых действий состав ВВС менялся не только в количественном, но и в качественном отношениях. В состав ВВС фронта и армий включались подразделения и части, имевшие боевой опыт, а также опыт полетов в сложных метеоусловиях и ночью. Например, 20 февраля 1940 г. в состав 38-го истребительного полка Особой авиационной группы в Эстонии из СССР прибыли 16 летчиков 56-го истребительного авиационного полка, все летчики которого участвовали в боях на реке Халхин-Гол. Также в феврале 33-й скоростной бомбардировочный авиационный полк был усилен авиационной эскадрильей, переброшенной из Монголии, летчики которой имели отличную подготовку.

К сожалению, нельзя не отметить, что наряду с хорошо подготовленными частями и подразделениями, прибывавшими на усиление в состав ВВС армии, были авиационные полки, имевшие низкий уровень подготовки летного состава. Некоторые подразделения и части были перевооружены на новую технику перед самой войной и не успели ее освоить. Например, в 4-м истребительном авиационном полку большая часть летчиков только за 7 дней до его отправки в 8-ю армию переучилась с самолета И-16 на самолеты И-15 и И-153. Средний налет летчиков на самолетах этих типов составлял от 30 минут до 1 часа 30 минут. В 49-м истребительном полку около 80 % летчиков, в том числе до 50 % командиров звеньев, прибыли в часть после окончания авиационных школ осенью 1938/39 г. Только около 30 % летного состава выполнили стрельбы по конусам. Бомбометание, стрельба по щитам и ночные полеты в полку не проводились^[115]. Результатом участия в боевых действиях летчиков с таким низким уровнем подготовки явилась потеря за период боевых действий 17,8 % летного состава полка^[116].

Примеров прибытия на фронт неподготовленных авиационных частей и подразделений было много. Это стало одной из главных причин высоких как боевых, так и не боевых потерь ВВС РККА.

Таким образом, в период с 1 ноября 1939 г. по 13 марта 1940 г. в район боевых действий было переброшено 34 авиационных полка, насчитывавших 2335 самолетов. В том числе перелетело по воздуху 1597 и перевезено по железной дороге 738 самолетов. По железной дороге перевозились в разобранном виде только истребители. Пере броски осуществлялись главным образом из ВВС западных приграничных округов, но часть авиационных подразделений и частей были переброшены с Дальнего Востока, Забайкалья, Сибири и даже из Монголии, на расстояние в несколько тысяч километров.

К концу войны на фронте действовало: самолетов ДБ-3 – 280, или 8,6 % от всего состава ВВС; самолетов СБ – 1217, или 37,5 %; самолетов ТБ-3 – 85, или 2,6 %; легких бомбардировщиков разных типов – 453, или 13,8 %.

Всего в боевых действиях принимало участие 2035 бомбардировщиков, что составляло 62,5 % от общего количества самолетов бомбардировочной авиации ВВС и 1218 истребителей, составлявших около 37,5 %. Итого в боевых действиях принимало участие 3253 самолета ВВС РККА^[117].

На 30 ноября 1939 г. удельный вес авиационных полков ВВС ЛВО (ВВС СЗФ) в боевом составе советских ВВС составлял 18,1 %, а 1 марта 1940 г. он увеличился до 39,7 %. Особенно высоким был удельный вес бомбардировочной авиации. В составе ВВС ЛВО на 30 ноября находилось 24,5 % бомбардировочных авиационных полков, имевшихся в ВВС Красной армии, то есть четвертая часть. А на 1 марта 1940 г. в ВВС СЗФ имелось уже 52,6 %, то есть более половины всех полков бомбардировочной авиации советских ВВС.

К 13 марта 1940 г. общее количество личного состава ВВС, участвовавшего в боевых действиях, достигло 47 031 человека. Сопоставив общую численность личного состава с общим числом самолетов, получим, что на один самолет в действующих армиях приходилось около 14 человек^[118].

При создании исходной авиационной группировки и ее наращивания в ходе войны была выработана четкая организация перебазирования авиационных частей и соединений. Перелеты авиационных полков из состава ВВС округов и отдельных групп самолетов с авиационных заводов производились централизованно по плану, утвержденному командованием ВВС Красной армии^[119].

Из состава офицеров Штаба ВВС Красной армии была создана группа по организации перелетов. Командный пункт штаба перелетов находился в Главной аэрометеорологической станции ВВС Красной армии. Вылет частей и подразделений с аэродромов постоянного базирования к месту назначения производился только с разрешения штаба ВВС. Для передачи распоряжений по перелетам использовались прямые телефонные провода, находившиеся в распоряжении штаба ВВС.

Для непосредственного руководства перелетами с промежуточных аэродромов в авиационные гарнизоны, особенно в прифронтовой полосе, были направлены представители штаба ВВС, которые оказывали помощь руководству авиагарнизона в организации и обеспечении дальнейших вылетов и информировали командование ВВС о ходе перелетов.

На основании вечерних прогнозов погоды по предстоящим маршрутам перелета в округа ВВС ежедневно передавались указания об организации вылета. Одновременно командованию ВВС округов сообщались все мероприятия штаба ВВС Красной армии по организации, обеспечению и обслуживанию предстоящих перелетов.

В день вылета командиру авиационного полка (эскадриоти) по телефону передавалась фактическая погода по маршруту, указывались мероприятия по обеспечению перелета, давалось разрешение на вылет. Состояние погоды проверялось по телефону по всем маршрутам за 30 минут до назначенного времени вылета.

В период наиболее напряженной работы число маршрутов, по которым требовалось давать прогнозы погоды в сутки, доходило до тридцати. Сложная метеорологическая обстановка требовала систематической и достоверной информации о фактическом состоянии погоды по маршрутам перелетов. Для этого было привлечено около 250 метеостанций, которые сообщали Главной аэрометеорологической станции погоду 12 раз в сутки, а некоторые станции до 24 раз в сутки. Все эти мероприятия позволили командованию ВВС Красной армии оперативно использовать малейшее улучшение погоды для переброски авиации на фронт^[120].

Несмотря на четкую организацию перелетов, не удалось их выполнить без потерь. Всего во время создания авиационной группировки произошло: 6 катастроф; 18 аварий; 21 вынужденная посадка. В процентах от числа перебазированных самолетов это составляет, соответственно: 0,4; 1,17; 1,4 %.

Таким образом, в ходе Советско-финляндской войны был накоплен ценный опыт развертывания авиационной группировки на северо-западе СССР, а также ее наращивания до величины, необходимой для достижения целей операций и боевых действий советских войск. В количественном отношении она существенно превзошла группировку ВВС противника, в качественном отношении имела существенные недостатки. Это особенно касается подготовленности экипажей к боевым действиям в сложных метеорологических условиях и ночью.

2.2.
Планирование боевых действий авиации

Достижение конкретных результатов в ходе выполнения боевых задач авиационными объединениями, соединениями и частями в Советско-финляндской войне 1939–1940 гг. было бы невозможно без тщательного, всестороннего планирования, подготовки и ведения боевых действий.

Планирование боевых действий авиации включало разработку содержания, последовательности, способов и сроков выполнения авиацией боевых задач, ее взаимодействия, всех видов обеспечения и управления, а также распределения усилий по задачам, времени и направлениям действий. Основной целью планирования боевых действий авиации являлось определение порядка, последовательности, сроков и наилучших способов выполнения задач с учетом ожидаемых изменений условий обстановки.

Планирование боевых действий авиации осуществлялось штабом ВВС Ленинградского военного округа, а затем – Северо-Западного фронта, а также штабами ВВС общевойсковых армий и штабом 1-й авиационной армии особого назначения (АОН) с учетом требований руководящих документов того времени: Инструкции по технике разработки оперативной части плана войны, разработанной Генеральным штабом РККА в 1937 г., Боевого устава бомбардировочной авиации (БУБА-40), Боевого устава истребительной авиации (БУИА-40) и Временного наставления по полевой службе штабов^[121].

Выполнялось оно в соответствии с задачами, которые ставились перед авиацией Генеральным штабом, штабом ЛВО (СЗФ) и штабами общевойсковых армий.

Порядок организации и содержание работы авиационных командующих (командиров) и штабов всех уровней при планировании боевых действий зависели от многих факторов общего и частного характера, и прежде всего от содержания боевых задач; наличия времени; конкретных условий обстановки; уровня подготовки командующих (командиров) и штабов; выработанного ими стиля работы. В ходе боевых действий качество планирования постоянно повышалось. Об этом свидетельствует тщательный анализ архивных документов, касающихся планирования боевых действий авиации.

Первый опыт планирования реальных боевых действий штаб ВВС ЛВО получил в октябре – ноябре 1939 г., после разработки штабом округа плана операции по разгрому вооруженных сил Финляндии и ликвидации военного плацдарма на Карельском перешейке. Этим планом предусматривалось одновременное вторжение на территорию Финляндии на пяти основных направлениях. Войска Ленинградского военного округа должны были прорвать мощный укрепленный район, разгромить противостоящую группировку войск Финляндии и очистить от финских войск Карельский перешеек с его стратегически важным узлом коммуникаций – городом Виипури.

В соответствии с утвержденным народным комиссаром обороны СССР планом операции командующий ЛВО поставил перед ВВС следующие задачи:

а) в целях полного господства нашей авиации в воздухе одновременным и сосредоточенным ударом по установленным базам и аэродромам уничтожить авиацию противника на аэродромах;

б) последовательными атаками по железнодорожным узлам с промежутками в 5–6 часов в течение 3–5 суток разрушить систему железнодорожных перевозок от портов Ботнического и Финского заливов в направлении Карельского перешейка;

в) прочно прикрыть с воздуха город Ленинград, военно-морские порты Кронштадт и Мурманск, группировку войск округа и военно-морских сил;

г) совместно с Краснознаменным Балтийским флотом уничтожить флот противника;

д) последовательными ударами по группировкам войск финнов на Карельском перешейке сорвать развертывание финской армии;

е) совместными действиями бомбардировочной и штурмовой авиации с сухопутными и морскими силами способствовать быстрому разгрому войск противника, не допуская их отхода на запад за Саймонский канал;

ж) авиации избегать бомбардировки открытых городов и населенных пунктов, не занятых крупными силами противника^[122].

Решение этих задач возлагалось на фронтовую группу авиации, армейскую и войсковую авиацию.

В соответствии с планом операции войск ЛВО и перечисленными задачами командующий и штаб ВВС ЛВО спланировали боевые действия своей авиации в войне с Финляндией. Результатом этой работы явился «План использования ВВС Северо-Западного фронта в операции против Финляндии», представленный в приложении 25.

План был подписан командующим ВВС ЛВО комкором Е. С. Птухиным, военкомом ВВС ЛВО полковым комиссаром П. А. Силантьевым и начальником штаба ВВС ЛВО полковником А. А. Новиковым. Он был утвержден командующим войсками ЛВО командармом 2-го ранга К. А. Мерецковым и завизирован членом военного совета ЛВО корпусным комиссаром Н. Н. Вашугиным.

Анализ этого важнейшего документа по планированию показал, что он был разработан в строгом соответствии с планом ЛВО на операцию и задачами, поставленными командующим ЛВО перед ВВС округа. Состоял он из четырех разделов.

В первом разделе указывалось общее количество самолетов, привлекавшееся к операции против финнов, в том числе по родам авиации. Интересно отметить, что, несмотря на малочисленность финской авиации, в составе авиационной группировки ЛВО планировалось иметь около 50 % самолетов истребительной авиации. Вместе с тем доля бомбардировочной авиации, как в дальнейшем показал боевой опыт, оказалась недостаточной с учетом необходимости разрушения инженерных сооружений и объектов тыла противника.

Во втором разделе плана указывалось распределение авиации: по двум направлениям (Мурманское и Петрозаводское); между двумя группами ВВС фронта (группой для действий на Карельском перешейке и группой для действий в глубине территории Финляндии) и ВВС Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). Важно подчеркнуть, что максимальное количество частей и подразделений ВВС выделялось для действий в интересах войск Красной армии, в том числе на Карельском перешейке. Это свидетельствует о четкой реализации взглядов советского командования: во-первых, на предназначение ВВС для совместных действий с наземными войсками в проводимых ими операциях; во-вторых, на соблюдение важнейшего принципа оперативного искусства ВВС «массирования основных сил авиации на главных направлениях действий войск».

В третьем разделе плана перечислялись общие задачи ВВС. В нем также были достаточно четко определены способы боевых действий ВВС при выполнении основных задач. Так, разрушение железнодорожных узлов планировалось осуществлять систематическими действиями по ним в течение 3–5 суток. Это должно было сорвать материальное снабжение финской армии и лишить ее маневра резервами, что также должно снизить боеспособность войск противника.

Уничтожение авиации на аэродромах и аэродромных сооружений на них планировалось нанесением сосредоточенных ударов по аэродромам и авиабазам в первые дни войны.

Уничтожение войск противника на направлении главного удара советских войск (на Карельском перешейке) командованием ВВС РККА планировалось путем нанесения по ним последовательных ударов, не допуская их отхода. Планировалось, что авиация на всех направлениях будет осуществлять прикрытие группировки наземных войск, а при действиях на приморских направлениях – группировку кораблей и мест базирования флота^[123].

В плане использования ВВС ЛВО в операции против Финляндии массированными авиационными налетами планировалось зажечь лесные массивы вдоль дорог в полосе, ограниченной с юга рекой Вуокса и с севера железной дорогой Выборг – Кякисальми, и тем самым сорвать планомерное развертывание финских войск^[124].

В четвертом разделе плана ставились задачи авиации, действовавшей на основных направлениях советско-финляндского фронта. Во многом задачи, планируемые для авиации, на всех направлениях были схожи, за исключением задач, обусловленных особенностями ТВД и противостоящей группировкой противника. Так, ВВС Мурманской группы планировались для нанесения ударов по морским объектам в акватории Баренцева моря, а ВВС Северного флота и Краснознаменного Балтийского флота планировались для нанесения ударов по объектам в тылу противника. Планом также предусматривались совместные действия ВВС флота и ВВС фронта по прикрытию военно-морской базы Кронштадт и города Ленинграда.

В ходе подготовки к проведению операции планы боевых действий авиации многократно изменялись и дорабатывались. Недостаток сил и средств авиации в распоряжении командования ЛВО (СЗФ) и армий в начале боевых действий не позволил решить весь спектр задач, возложенных на авиацию, одновременно. Отсутствие опыта планирования боевых действий авиации в таком масштабе не позволило авиационному командованию и штабам верно оценить обстановку и сосредоточить усилия авиации на выполнении тех задач и в таком объеме, который позволил бы наземным войскам использовать результаты действия авиации с максимальной эффективностью.

Планами боевых действий авиации определялось боевое напряжение для родов авиации, а также количество боеприпасов и ГСМ, выделяемое на операцию. На период проведения операции на Карельском перешейке планировалось следующее боевое напряжение авиации: истребителям по 8—10 вылетов, скоростным бомбардировщикам – 5 вылетов, легким бомбардировщикам – 4 вылета, тяжелым бомбардировщикам – 3 вылета в сутки. Горючего и боеприпасов для обеспечения операции планировалось иметь на 15 вылетов. Как показал опыт применения ВВС, расчетное боевое напряжение оказалось заниженным^[125].

На первый этап операции для нанесения бомбовых ударов в тылу противника было запланировано 36 целей, из них: базовых и полевых аэродромов – 18, крупных железнодорожных узлов – 10, военных заводов и крупных промышленных объектов – 8. В среднем наряд самолетов, назначенный на каждую цель, составлял 20 бомбардировщиков^[126].

По общепринятым на тот момент нормам для разрушения, например, крупного железнодорожного узла необходимо было применить по нему одновременно от 100 до 250 тонн бомб. В последующем было важно регулярными ударами поддерживать разрушения и препятствовать восстановительным работам^[127].

Но командование ВВС при осуществлении планирования боевых действий пользовалось расчетами, приведенными в приложении 26. Эти данные были получены в полигонных условиях, без учета противодействия противовоздушной обороны ПВО противника, при высоком уровне подготовки летного состава, в простых метеоусловиях. Следовательно, при планировании боевых действий в данных условиях они не должны были браться за основу. Так, если принять, что каждый бомбардировщик брал на борт одну тонну бомб, то получается, что масса бомбового залпа группы из 20 самолетов составляла не больше 20 тонн. Но реально бомбовая нагрузка была гораздо меньше. Это было связано с тем, что многие бомбардировочные части базировались на аэродромах, имевших малые размеры летного поля, и действовать им по объектам противника предстояло на пределе тактического радиуса, что обусловливало уменьшение бомбовой нагрузки. Следовательно, запланированный наряд сил для разрушения вышеуказанных целей был явно заниженным.

В последующем, с приобретением опыта, планирование боевых действий стало более качественным. Это наглядно видно из приложения 27, в котором представлен план использования ВВС СЗФ, разработанный в январе 1940 г.

Во-первых, планирование боевых действий стало выполняться на менее продолжительный промежуток времени и не только на операцию фронта, а на выполнение конкретной боевой задачи, поставленной перед ВВС СЗФ. Например, в январе 1940 г. штабом ВВС СЗФ были спланированы боевые действия по разрушению военно-экономических объектов в Ювяскюля и Иматра; железнодорожных узлов Виипури и Антреа; железнодорожного моста через озера Хаапа-Веси; авиационной школы в Каухава. Этот план являлся не чем иным, как планом воздушной операции, в которой предполагалось задействовать: три полка 1-й армии особого назначения (АОН); семь бомбардировочных полков; отдельную авиационную эскадрилью комбрига Стерлигова – всего более 450 самолетов.

Во-вторых, планирование осуществлялось уже не только на конкретный период времени, а на отдельные вылеты. В частности, в названной воздушной операции боевые действия были спланированы на три вылета с указанием конкретных целей для каждой авиационной части и подразделения.

В-третьих, в планах стало предусматриваться выделение сил истребительной авиации для прикрытия бомбардировщиков, наносящих удары по наземным целям противника, а в ряде случаев и для подавления ПВО цели.

В-четвертых, в ряде случаев оптимизировалась форма плана использования ВВС СЗФ. Эту разницу четко видно в приложениях 26 и 27. Постоянным оставалась лишь форма утверждения и подписи плана.

В-пятых, для поражения конкретных типовых целей штаб и командование ВВС СЗФ стали выделять значительно больше сил и средств, чтобы обеспечить гарантированное достижение поставленных целей. Если в первой операции штаб ВВС СЗФ для достижения заданного результата поражения планировал выделять на типовые цели небольшие группы самолетов, способные сбросить на цель от 3 до 10 тонн бомб, то в последующих операциях группы были значительно увеличены. Например, в феврале – марте 1940 г. на железнодорожные узлы Тампере сбрасывалось уже до 25–28 тонн, Хапамяки – 27–41 тонн, Риихимяки – 40–58 тонн^[128].

В ходе войны штабом ВВС СЗФ был получен значительный опыт планирования боевых действий объединенных ВВС фронта и ВВС Краснознаменного Балтийского флота. Содержание одного из планов таких действий приведено в приложении 28.

Как видно из плана, утвержденного командующим ВВС фронта комкором Е. С. Птухиным и военным комиссаром фронта полковым комиссаром П. А. Силантьевым, боевые действия объединенных ВВС предполагалось начать с 22 февраля 1940 г. К тому времени советские войска уже прорвали главную полосу обороны и вышли ко второму оборонительному рубежу противника на Карельском перешейке.

Основными задачами объединенных ВВС являлось уничтожение огневых средств и живой силы противника на северо-восточном побережье Финского залива, а также дезорганизация войскового тыла противника в прибрежной полосе. Их взаимодействие планировалось осуществлять по районам (полосам) и времени действий частей бомбардировочной авиации. В более тесном взаимодействии планировалось вести уничтожение авиации противника силами истребителей ВВС СЗФ и ВВС КБФ. Например, 149-й истребительный авиационный полк должен был выполнить задачу по уничтожению авиации противника совместно с выделенной для этой цели авиационной эскадрильей ВВС флота в одном районе – у населенного пункта Утти.

Организация взаимодействия между авиацией двух видов вооруженных сил, как известно, было и остается весьма сложным делом. И этот опыт для Красной армии являлся, по существу, одним из первых. Именно поэтому ценность его исключительно велика.

Весьма часто в практике планирующей деятельности командующего и штаба ВВС СЗФ имели место факты, когда отрабатывался не план использования ВВС, а Плановая таблица использования ВВС СЗФ. Это делалось чаще не в периоды проведения крупных операций, а в ходе частных боевых действий. Для примера плановая таблица использования ВВС СЗФ приведена в приложении 29. В плановых таблицах указывалось, каким частям по каким целям действовать; задачи на первый и второй дни боевых действий. Указывались также наряд самолетов, бомбовая зарядка и высота бомбометания, определялись границы действий между авиационными соединениями.

Интересно отметить, что в плановых таблицах использования ВВС, разработанных штабом ВВС СЗФ в ноябре-декабре 1939 г., определялись цели, наряды самолетов, бомбовая зарядка и высоты бомбометания только для бомбардировочных частей, организационно входивших в ВВС 7-й армии. Командующему ВВС 7-й армии было предоставлено право планировать лишь действия истребительной авиации. Положение изменилось в конце января с появлением у соответствующих штабов опыта планирования боевых действий.

В плановой таблице был также предусмотрен вариант действия авиации в случае ухудшения метеоусловий. В этом случае планировалось наносить авиационные удары исключительно экипажами, имевшими подготовку к действиям в сложных метеоусловиях. В ходе Советско-финляндской войны командующий и штаб ВВС СЗФ приобрели ценный опыт планирования боевых действий авиации по поддержке наступавших войск в полосе сильно укрепленной обороны противника.

Как известно, в феврале 1940 г. Военный совет СЗФ подготовил и представил на утверждение Ставки Главного Военного совета план операции по прорыву обороны противника на Карельском перешейке. По этому плану главный удар наносился смежными флангами войск 7-й и 13-й армий на Выборгском направлении. Проведение операции фронта планировалось осуществить в три этапа: подготовительный этап; этап прорыва; этап развития успеха. Исходя из своего решения командующий фронтом поставил перед ВВС СЗФ задачи на каждый этап операции. На подготовительном этапе силами бомбардировочной авиации 7-й и 13-й армий совместно с артиллерией частей и соединений наземных войск планировалось разрушать объекты противника в полосе укрепленного района, начиная от переднего края (не ближе 1 км от расположения наших частей) и далее в глубину расположения противника до 6–8 км. Действия планировалось производить систематическими ударами в течение 15–20 суток, днем и ночью во всей полосе обороны противника^[129]. Заход на цели в интересах недопущения ударов по своим войскам планировалось осуществлять с востока на запад и с запада на восток последовательно, вдоль всей оборонительной полосы противника группами по 9—18 самолетов и более.

Истребительная авиация должна была прикрывать расположение наземных войск и штабов, осуществлять прикрытие корректировщиков, разведчиков и бомбардировщиков над полем боя, уничтожать авиацию противника в воздухе и на аэродромах Карельского перешейка, поддерживать действия пехоты, штурмуя финские позиции.

На фронтовую группу авиации в этот период командованием были возложены задачи по систематическому воздействию на крупные административные и промышленные центры Финляндии, стратегические мосты и крупные железнодорожные узлы, военные склады, электростанции, аэродромы. Действия авиации планировалось осуществлять в форме воздушной операции, состоящей из трех массированных авиационных ударов. На каждую цель выделялось не меньше 30–40 самолетов. Усилия авиации стали сосредотачиваться не на всех возможных целях, а только на трех-четырех первоочередных, в интересах получения максимального их разрушения в кратчайшие сроки. Действия бомбардировщиков по целям планировалось осуществлять под прикрытием самолетов истребительной авиации, оснащенных подвесными топливными баками, что существенно увеличивало радиус их действия.

В период прорыва и развития успеха планировалось, что армейская бомбардировочная авиация продолжит выполнять задачи по разрушению объектов в полосе обороны противника совместно с артиллерией и будет наносить удары по позициям финской артиллерии и резервам противника в глубине обороны, обеспечивая темп наступления при прорыве, равный 2–3 км в сутки^[130]. На авиацию также возлагались задачи по вскрытию и срыву возможного контрудара финских войск по войскам 7-й армии из района Иоханес, Ремпетти и с направлений Антреа, Корпилахти. Кроме того, истребительная авиация штурмовыми ударами должна была подавлять огневые точки противника, препятствующие продвижению пехоты.

Фронтовая группа авиации в этот период должна была препятствовать выдвижению оперативных резервов противника, срывая их переброски с фронтов 8-й и 9-й армий, одновременно продолжая наносить систематические удары по железнодорожным объектам. Планировалось, что она не допустит отхода противника во внутренние районы Финляндии^[131].

Примечательно, что в этот период планировались совместные боевые действия авиации СЗФ и ВВС КБФ по одним и тем же целям, что вызывало необходимость осуществления более тесной работы авиационных штабов при отработке вопросов взаимодействия. Согласно разработанному плану, подразделения истребительной авиации СЗФ осуществляли прикрытие авиационных частей ВВС флота, а истребительная авиация флота планировалась для прикрытия бомбардировщиков Северо-Западного фронта. В плане использования ВВС СЗФ и КБФ отражались вопросы, касающиеся построения смешанных авиационных групп, указывались их количество, состав и задачи.

Установлено, что в начале войны штаб ВВС СЗФ иногда сам осуществлял планирование боевых действий армейской авиации, ставя штабы ВВС армий потом перед фактом. Планирование боевых действий в авиационных бригадах и полках в таких случаях осуществлялось на основании полученных задач от командующего ВВС СЗФ с конкретным указанием, каким составом, по каким объектам и когда действовать^[132].

В целом же в планировании боевых действий ВВС общевойсковых армий было много общего. И это понятно, поскольку все они до войны занимались боевой и оперативной подготовкой по одним, как говорится, «учебникам», искусство их командующих и офицеров штабов формировалось в одной «школе советского военного искусства». Однако в планировании боевых действий было все-таки много и отличительного, так как получали они от командующих армиями и ВВС СЗФ различные боевые задачи. ВВС армий имели неодинаковый боевой состав, действовали против разных по численности и составу группировок войск противника, неодинаковыми были физико-географические и климатические условия. Планы боевого применения авиационных частей составлялись на основе директив или приказов (боевых распоряжений) Военных советов армий, ставивших основные задачи авиации, а также в соответствии с планами боевых действий наземных войск и заявок общевойскового командования по целям, подлежащим уничтожению с воздуха^[133].

Ниже рассмотрены основные вопросы, касающиеся планирования боевых действий ВВС на примере 7-й армии.

В ВВС 7-й армии планирование боевых действий осуществлялось в строгом соответствии с планом боевых действий, разработанным штабом ВВС СЗФ и задачами, поставленными перед ВВС командующим 7-й армией. При этом учитывалось, что эта армия практически на протяжении всей войны действовала на направлении главного удара.

В планировании боевых действий авиации армии в начале войны было много недостатков. Зачастую оно осуществлялось в отрыве от действий наземных войск. Объекты, планируемые для воздействия авиации, нередко выбирались в глубоком тылу войск противника, что не позволяло оперативно использовать результаты авиационных ударов штурмующими оборону противника войскам и не способствовало их быстрому продвижению.

Отсутствие у командиров и штабов опыта планирования боевых действий привело к тому, что большое количество самолето-вылетов производилось без учета эффективности расхода летно-технического ресурса, топлива и боеприпасов. Шла погоня за количеством произведенных самолето-вылетов и количеством сброшенных авиабомб без анализа и учета достигнутого тактического или оперативного результата^[134].

В последующем качество планирования боевых действий в ВВС 7-й армии существенно улучшилось. В частности, с середины января по указанию Военного совета фронта оно стало осуществляться в тесном взаимодействии с пехотой, артиллерией и танками с целью скорейшего разрушения оборонительных сооружений противника, расположенных главным образом в непосредственной близости от переднего края. Это, как показал опыт, создавало благоприятные условия для прорыва обороны противника^[135].

Боевые действия ВВС 7-й армии в операции по прорыву обороны противника планировались, как правило, по двум этапам операции фронта: подготовительному и этапу прорыва обороны. В подготовительный период на авиацию возлагалось решение следующих задач: уничтожение живой силы, опорных пунктов и артиллерии противника; прикрытие с воздуха перегруппировки и развертывания войск в полосе фронта; ведение воздушной разведки, в том числе аэрофотосъемки всей оборонительной полосы противника перед фронтом армии; воспрепятствование перевозкам на участках железных дорог в направлении фронта; воспрещение всех восстановительных работ на оборонительных рубежах путем нанесения систематических бомбовых ударов^[136].

С переходом армии в наступление, перед последним огневым налетом артиллерии, планировалось наносить авиационный удар силами всей бомбардировочной авиации на глубину главной полосы обороны противника. В качестве объектов действий выбирались артиллерийские позиции, командные пункты и места сосредоточения резервов.

Штабы ВВС 13-й и 14-й армий в составлении плана разведки часто проявляли инициативу, намечая задачи воздушной разведки самостоятельно на основе задач армии. Штаб Особой авиационной группы только к концу войны приступил к составлению планов на воздушную разведку.

В более позднем варианте плана боевых действий, представленном в приложении 30, видно, что план был разработан штабом ВВС армии также на три дня (с 29 января 1940 г. по 31 января 1940 г.). Но планирование боевых действий стало уже более детальным, по конкретным целям. Наряд самолетов и бомбовая нагрузка были указаны уже на каждую цель. Все цели были пронумерованы, а номера целей были едины для авиации и наземных войск. Повторные удары по целям на передней линии планировались в этот же день. Первоначально разрушение укрепленных опорных пунктов в обороне противника планировалось осуществлять нанесением сосредоточенных ударов, продолжавшихся в течение 15–20 минут. В течение дня 3–4 девятки должны были нанести два-три удара. Но, как показал потом опыт, такие удары, наносившиеся с большими перерывами, оказались малоэффективными при подавлении огневых средств противника. Объяснялось это тем, что в сравнительно большой период времени между сосредоточенными ударами финские войска успевали восстанавливать боеспособность своих огневых средств.

Опыт показал, что необходимо было в течение всего времени держать противника под огневым воздействием авиации. С этой целью в первых числах февраля был разработан план систематических бомбовых ударов по основным опорным пунктам в течение всего светлого времени суток девятками бомбардировщиков с интервалами от 20 до 30 минут. Это незамедлительно сказалось на успехе действий войск РККА^[137].

Применение нового способа боевых действий – эшелонированных действий, обеспечившего непрерывность и интенсивность воздействия на противника, приводило к изматыванию оборонявшихся войск, не давало противнику возможности восстановить боеспособность.

Как видно из приложения 30, по особо защищенным объектам в укрепленных районах в ходе войны стали планироваться удары с применением бомб крупного калибра, которые оказывали максимальное разрушающее воздействие. Истребительной авиации штабом ВВС армии, наряду с задачами прикрытия бомбардировочной авиации и расположения своих войск, стали планироваться задачи по ведению воздушной разведки расположения войск противника, вскрытию его перемещения, а также посадочных площадок финской авиации в полосе действия армии.

На этапе прорыва обороны противника, перед броском пехоты в атаку, планировалось провести авиационную подготовку атаки на направлении главного удара. Бомбардировочная авиация в течение всего времени артиллерийской подготовки должна была производить систематические налеты девятками, а иногда и звеньями, с промежутками 5—10–15 минут. Для пролета авиации в период артиллерийской подготовки устанавливались входные ворота шириной до 8 км. Таким образом, оборонявшиеся войска противника должны были находиться под непрерывным воздействием с воздуха.

В плане 7-й армии указывалось, что в это время артиллерия весь свой огонь должна была перенести на передний край, давая возможность действовать нашей авиации над целью. Повторный удар планировалось нанести по целям, удаленным от переднего края на 3–8 километров^[138]. В случае нелетной погоды, исключавшей действия авиации, предусматривалось подавление и разрушение обороны противника только силами артиллерии. В этом случае продолжительность артиллерийской подготовки увеличивалась на один час. Предусматривалось, что авиация в этот момент будет действовать по запасным целям^[139].

Удары авиации по целям в непосредственной близости от линии фронта планировалось осуществлять непрерывно до тех пор, пока пехота не овладеет первой линией окопов и не укрепится в них. Это значит, что авиационная подготовка без перерыва в действиях авиации �

© Безуглов С. А., 2023

© «Центрполиграф», 2023

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2023

* * *

Введение

Тема войны Советского Союза с Финляндией (1939–1940 гг.) многие годы рассматривалась отечественными военными историками как неактуальная и даже контрпродуктивная, особенно в период развития добрососедских отношений с нашим северным соседом. Масштабность последующей Великой Отечественной войны предопределила историческую второстепенность и как бы меньшую значимость той короткой, но очень жестокой войны. В силу этого многие факты, причины и последствия этой войны искусственно замалчивались и не подвергались публичному обсуждению и анализу. Недостаточно изучался и опыт, полученный в ходе боевых действий Военно-воздушных сил Рабоче-крестьянской Красной армии (ВВС РККА).

Вместе с тем этот опыт является исключительно ценным, а его изучение – весьма полезным. Достаточно сказать, что он приобретался ВВС РККА в суровых зимних условиях в борьбе с подготовленным противником, создавшим для своей обороны совершенное оборонительное сооружение – линию Маннергейма.

Опыт боевых действий ВВС РККА, приобретенный в этой войне, уникален созданием в короткие сроки и использованием на широком фронте крупной авиационной группировки. На 1 марта 1940 г. в ней находилось более 60 % всей бомбардировочной и более 40 % всей истребительной авиации, имевшейся в ВВС РККА.

Ценным являлся опыт размещения столь крупной авиационной группировки в слабо оборудованном в авиационном отношении регионе, опыт наращивания ее сил, подготовки и ведения боевых действий во взаимодействии с наземными войсками и самостоятельно, опыт управления и обеспечения боевых действий авиационных частей, решавших разнообразные боевые задачи в сложнейших физико-географических и климатических условиях.

Этот опыт оказался востребованным во второй половине XX в., когда советская (российская) авиация принимала участие в многочисленных локальных войнах и вооруженных конфликтах. Он остается востребованным и в начале XXI в., когда степень участия российской авиации в локальных войнах и военных конфликтах не снижается, а опасность таких войн и конфликтов повышается.

Глава 1

Факторы, влиявшие на боевые действия ВВС Красной армии

На боевые действия ВВС Красной армии в Советско-финляндской войне оказывала влияние целая система факторов. Однако особенно существенное влияние на применение ВВС оказывали физико-географические и климатические условия театра военных действий (ТВД), характер боевых действий сухопутных войск, ВМФ и ВВС противника, а также действия войск Красной армии.

1.1. Физико-географические и климатические условия театра военных действий

Физико-географические и климатические условия ТВД оказывали значительное влияние на многие стороны боевой деятельности авиации. Территория театра военных действий была весьма обширна. Длина государственной сухопутной границы Финляндии в 1939 г. составляла 3015 км, из них с Союзом Советских Социалистических Республик (СССР) – 1566 км. На Карельском перешейке финская граница проходила в 32 км от второго по величине советского города Ленинграда.

Боевые действия в ходе войны велись на всем протяжении советско-финской границы, от Баренцева до Балтийского моря. Авиационные части, действовавшие с аэродромов в Эстонии, с частями, действовавшими на побережье Баренцева моря, разделяло более 1500 км.

Географическое расположение ТВД ввиду своей удаленности относительно мест постоянного базирования авиации оказывало влияние на выбор способов создания авиационной группировки. Как показали проведенные исследования, для создания ВВС Северо-Западного фронта и ВВС армий привлекались авиационные полки и отдельные авиационные эскадрильи не только из Ленинградского военного округа, но и из внутренних военных округов, расположенных за несколько тысяч километров от районов боевых действий. Так, авиационные части и подразделения прибывали из Московского, Киевского Особого, Харьковского, Сибирского, Забайкальского, Дальневосточного военных округов, территории которых были удалены от района боевых действий на расстояние от 1000 до 8000 км. Именно по этой причине создание и наращивание авиационной группировки выполнялось разными способами: перебросками по железной и шоссейным дорогам или перелетом боевых подразделений и частей.

По характеру рельефа местности и условиям сурового климата вся территория Финляндии являлась крайне неблагоприятной для наступательных действий наших наземных войск, они всегда нуждались в поддержке авиации.

Из общей площади Финляндии – 65 % покрыто лесами, 13 % – озерами. Огромные лесные, заболоченные территории и озера представляли труднопреодолимые естественные оборонительные рубежи. Незначительная проходимость этих территорий улучшается некоторым образом только в зимний период. Таким образом, для базирования и ведения боевых действий авиацией территория ТВД была весьма неблагоприятной[1].

Вдоль плоского берега Ботнического залива и фиордообразного берега Финского залива тянулась широкая полоса многочисленных островов. Из островов, лежащих у южного побережья Финляндии, наибольшее военное значение имели Гогланд (Суурсари), Лавансаари, Сейскаари и Тютярсаари. На этих островах располагались финские гарнизоны. Это вынуждало авиацию РККА в ходе поддержки наземных войск при захвате этих островов действовать над морем.

В оперативном отношении театр военных действий был развит недостаточно. Для Финского ТВД была характерна малая плотность железных и автомобильных дорог, низкая емкость аэродромной сети.

Важнейшим транспортным средством в условиях снежной зимы являлись железные дороги. Железнодорожные ветки Октябрьской железной дороги, идущие из глубины страны к Ленинграду, за 1,5–2 месяца с начала боевых действий позволили пропустить через себя чуть более 4000 поездов с грузами для действующей армии.

Проведением ряда технических и организационных мероприятий штабу Северо-Западного фронта удалось увеличить пропускную способность выходивших к фронту железнодорожных веток в 2 раза. Например, для увеличения пропускной способности и во избежание последствий возможных авиационных налетов противника для движения поездов в короткое время был подготовлен городской мост через реку Неву, мост Володарского.

Имевшаяся в распоряжении командования РККА одна ветка Кировской железной дороги, по которой снабжались армии, действовавшие севернее Ладожского озера, части и соединения Северного флота, могла быть легко разрушена авиацией противника или диверсионной группой. Это так же обуславливало сложность тылового обеспечения авиационных частей и в то же время необходимость прикрытия дороги авиацией.

Железнодорожная сеть Финляндии, напротив, была развита хорошо, особенно на юге страны. Железные дороги в прибрежной зоне Финского залива имели большое оперативное значение. По этим дорогам у противника имелась большая возможность для быстрой переброски своих войск, в том числе к пунктам вероятной высадки наших десантов. Вот почему советская авиация в некоторые периоды войны активно действовала по железнодорожным объектам. Большие и мелкие станции имели значительное количество запасных путей, что повышало живучесть железных дорог при действиях по ним ВВС РККА[2].

Грунтовая сеть дорог на всех направлениях действий наших войск была явно недостаточна для обеспечения боевых действий. Особенно дорогами был беден район севернее Ладожского озера. Причем дороги проходили здесь через сплошные «дикие» леса, болота и горы. Движение вне дорог в зимнее время было возможно только на лыжах. В зимних условиях дороги требовали специальной подготовки и систематического ухода для бесперебойного движения транспорта, что обусловливало значительную перегрузку в работе частей и подразделений авиационного тыла[3].

Ограниченное количество и специфическое направление дорог предопределило состав и конфигурацию группировки, характер действий наземных войск и ВВС северных армий[4]. Это нельзя было не учитывать при подготовке авиационных частей и наземных войск Красной армии к боевым действиям и их ведении.

Командование Северо-Западного фронта уделило строительству дорог большое внимание. Штаб фронта формировал дорожные части и направлял их на строительство и расчистку дорог. В итоге все дороги от границы до расположения войск были построены заново, каждый корпус имел свой грунтовый путь. Это положительно сказалось на подвижности и обеспечении ВВС Красной армии.

Тяжелое положение со снабжением авиационных частей, сложившееся из-за отсутствия дорог и их малой пропускной способности с началом боевых действий усугублялось действиями легких финских лыжных отрядов в тылу советских войск. Они нападали на обозы, прерывали связь, устраивали завалы, что в конечном итоге приводило к блокированию некоторых частей и соединений Красной армии севернее Ладоги[5].

Отсутствие рокадных путей и огромная протяженность фронта оказывали сильное влияние на возможности ВВС по перегруппировке авиационных частей, затрудняли проведение мероприятий по сосредоточению основных усилий авиационной группировки на каком-либо направлении действий группировки войск Красной армии. В силу отсутствия дорог авиации приходилось выполнять задачи по снабжению войск по воздуху на различных направлениях.

Таким образом, дорожная сеть на ТВД не удовлетворяла потребностям ВВС фронта и ВВС армий, насыщенных большим количеством технических и автотранспортных средств, сковывала их маневр и затрудняла обеспечение.

На финской территории грунтовых дорог было значительно больше, чем в распоряжении советских войск. Дороги поддерживались в хорошем состоянии. Большое количество рокадных путей позволяло противнику оперативно маневрировать силами и средствами в зависимости от менявшейся обстановки. Однако дорожная сеть имела много мостов и паромов, что делало ее уязвимой для ударов нашей авиации[6].

В зимних условиях на направлении действий всех общевойсковых армий имелись возможности использования ледяных полей многочисленных озер для базирования нашей авиации. Казалось, что это обеспечит более благоприятные условия для использования советских ВВС. Действительно, их наличие сыграло положительную роль в исходе вынужденных посадок самолетов в своем расположении и в спасении экипажей, вынужденно севших в расположении противника. Но использование ледяных полей озер стало возможным только в конце декабря 1939 г., после того как толщина льда достигла 30–35 см. Значительное же количество озер, несмотря на преобладание низких температур, оказалось не пригодно для строительства ледовых аэродромов из-за подтопления теплыми болотными и родниковыми водами[7].

Кроме того, расположение авиационных частей на озерах ограничивалось возможностью прокладки к ним дорог, а также отсутствием вблизи озер жилого фонда, в котором мог разместиться личный состав[8].

Работа на необорудованных полевых аэродромах, в том числе и озерах, вызывала необходимость постройки на них теплых землянок для личного состава, помещений для складов и технических нужд, изготовления теплых подвижных домиков на лыжах для командных пунктов авиационных полков и эскадрилий, что в условиях сурового климата было трудным делом.

Низкие температуры вынуждали прогревать двигатели самолетов путем их запуска через каждые 2–3 часа. Частый прогрев моторов уменьшал их ресурс, процент работы на земле достигал 50 %. Частый прогрев моторов требовал нахождения аккумуляторов у самолетов, это вызывало их замерзание и частые выходы из строя, приводившие к посадкам самолетов на фюзеляж из-за отказа механизма выпуска шасси[9].

Эксплуатация системы бензопитания при особо низких температурах вызывала необходимость тщательной опрессовки топливной магистрали самолетов перед каждым полетом. Систему управления и вооружения самолета необходимо было регулярно смазывать незамерзающей смазкой.

Все эти мероприятия, проводившиеся в большинстве случаев на открытом воздухе, вызывали переутомление личного состава, готовившего самолеты к вылету, увеличивали сроки подготовки авиационных частей к боевому вылету.

В отношении визуальной ориентировки экипажей весь район боевых действий ВВС армий был также очень сложным. Зимний ландшафт малозаселенной местности создавал исключительные трудности для детальной ориентировки экипажей. Общая ориентировка была также затруднена из-за отсутствия линейных и площадных ориентиров. Положение усугублялось тем, что в авиационных частях отсутствовали карты крупного масштаба, а на имевшихся были выявлены многочисленные неточности.

Отсутствие большого количества четких ориентиров, в сочетании с исключительно неблагоприятной метеорологической обстановкой, особенно в период сумерек, создавали очень тяжелые условия в отношении не только детальной, но и общей ориентировки экипажей в воздухе[10].

На направлениях действий ВВС каждой из общевойсковых армий имелись свои особенности театра военных действий, которые приходилось учитывать командованию при создании и усилении авиационной группировки, а также при организации полетов. Например, на направлении действия 14-й армии единственное шоссе в районе армии проходило вдоль норвежской границы в непосредственной от нее близости (от 0,5 км до 10 км). Это обстоятельство ставило ВВС армии перед необходимостью выполнять боевые задачи в полосе, непосредственно примыкавшей к норвежской границе, что привело к нескольким случаям ее нарушения экипажами, попадавшими в снегопад или терявшими ориентировку из-за слабой штурманской подготовки[11].

Условия ТВД накладывали некоторые особенности и на организацию боевых вылетов. Так, для достижения скрытности подхода к цели и снижения противодействия наземных средств противовоздушной обороны (ПВО) противника экипажи подразделений и частей ВВС 8-й армии часто прокладывали маршруты полета над Ладожским озером, а экипажи ВВС 9-й и 14-й армий для этой цели использовали малонаселенные горно-озерные районы местности.

Из-за короткого зимнего дня, особенно в районах действий авиации, расположенных за полярным кругом, авиация успевала выполнить лишь один вылет в светлое время суток. Такие полеты, осуществлявшиеся в одно и то же время, зачастую исключали внезапность атаки и облегчали противнику организацию противодействия нашей авиации. Так, ВВС 14-й армии около полутора месяцев действовали в условиях коротких полярных сумерек. Выполнение боевых задач было ограничено коротким сумеречным временем 2–3 часа, обычно с неблагоприятной, неустойчивой погодой, что создавало опасность потери ориентировки и посадки вне своего аэродрома.

Низкая облачность вынуждала ВВС армий действовать с малых и средних высот. А это, как известно, делало самолеты более уязвимыми от действий наземных средств ПВО.

Значительный процент вылетов из-за плохой погоды заканчивался вынужденным возвращением экипажей на аэродром с маршрута. Имели место случаи, когда подразделения, возвращаясь, не могли совершить посадку на своем аэродроме. В этих условиях большое значение имело наличие запасных аэродромов и знание летными экипажами района этих аэродромов, а также и самих этих аэродромов. Особые трудности такая обстановка создавала при проведении ночных полетов. Не случайно многие командиры организовывали в ходе войны доучивание своих экипажей.

Низкий процент летного состава, подготовленного к действиям в сложных метеоусловиях днем (СМУ) и ночью, не позволял осуществлять воздействие на противника круглосуточно. Поэтому большинство авиационных ударов осуществлялось в светлое время суток[12].

Перепады температуры и высокая влажность воздуха приводили к обледенению самолетов и, соответственно, к невозможности выполнения боевой задачи. Отсутствие нормальных условий на аэродромах для размещения летного и технического состава приводило к повышенной его утомляемости и как результат – снижению качества подготовки авиационной техники к боевым вылетам, результативности боевых действий.

Целый ряд особенностей имели физико-географические и климатические условия боевых действий авиации в полосах (районах) действий общевойсковых армий по направлениям.

На Карельском перешейке действовали войска Северо-Западного фронта в составе 7-й и 13-й армий. Карельский перешеек, как район боевых действий, по своим природным условиям создавал значительные трудности для ведения боевых действий как ударных группировок армий, так и авиации. Он представлял собой равнину с лесными массивами, отдельными возвышенностями высотой 100–250 м, изрезанную большим количеством рек, озер и болот. Территория, пригодная для действий войск, здесь была весьма ограничена. Сам перешеек был очень узким.

Действительно, доступными являлись здесь только узкие перешейки между озерами, которые, в свою очередь, зачастую пересекались рекой или болотом[13]. Наземные войска Красной армии здесь особенно нуждались в поддержке авиации.

Весь Карельский перешеек был покрыт хвойными лесами. Открытых пространств на нем было крайне мало, что затрудняло поиск и оборудование площадок под аэродромы и, естественно, обуславливало сложности при действии авиации по поддержке своих войск. Наличие лесных массивов затрудняло поиск противника, создавало благоприятные условия для маскировки финских войск и укреплений.

Наличие водных пространств Финского залива и Ладожского озера, а также большого количества железных и шоссейных дорог способствовало ведению экипажами ориентировки, но в то же время требовало от летного состава большого мастерства в технике пилотирования, особенно при низкой облачности, когда горизонт сливался с ледовым покровом.

Метеорологические условия зимнего периода 1939/40 г. на Карельском перешейке также оказались неблагоприятными для боевых действий авиации. Всю первую неделю декабря дневная температура на Карельском перешейке была во время войны плюсовой или всего лишь нулевой, но при этом шли сильные снегопады, чередовавшиеся с туманами. Из-за низкой облачности, часто менявшейся погоды, дымки и местных туманов авиация не могла прицельно бомбить объекты на позициях финских войск. Практически весь декабрь авиация из-за сложных метеоусловий вынужденно бездействовала. Состояние погоды за период боевых действий на Карельском перешейке показано в приложении 1. Из анализа данных приложения видно, что за два месяца боевых действий в декабре и январе авиация могла активно выполнять боевые задачи только шесть дней, что составило около 10 % всего времени. Это, естественно, не могло не отразиться отрицательно на эффективности ведения боевых действий войск Северо-Западного фронта.

На направлении, где пришлось действовать 8-й армии, расположены Олонецкие возвышенности. Поверхность здесь была лесисто-болотистая, с большим количеством озер и отдельных господствующих над окружающей местностью гряд высот, покрытых густым лесом. Все гряды гор представляли собой для противника очень хорошие тактические рубежи обороны. Они были изрезаны многочисленными реками, озерами, а многие места были заболоченными[14]. Такой сложный рельеф затруднял поиск и строительство новых аэродромов, создавал большие трудности при прокладке дорог к озерным аэродромам.

Состояние погоды в районе действий войск и авиации 8-й армии показано в приложении 2. Из анализа данных видно, что обильные осадки и низкие температуры создавали дополнительные трудности в подготовке авиационной техники и снабжении подразделений и частей, приводили к повышенной утомляемости личного состава. В декабре только 30 % дней были пригодны для полетов авиации, а в январе – всего 25 %, что не позволило активно поддерживать атакующие советские войска.

Значительные просторы Карелии, имеющие множество озер, рек, лесов, узких дефиле, значительно облегчали оборону этого участка фронта финскими войсками. Дефиле между карельскими озерами местами имели ширину всего 50—100 м. Такой характер Финляндского ТВД создавал большие трудности для действия войск 8-й армии и ее авиации, в то же время благоприятствовал противнику в построении упорной обороны незначительными силами[15].

Южнее, в Северной Карелии, действовала 9-я армия и ее ВВС. Состояние погоды в этом районе отличалось неустойчивостью и характеризовалось частыми местными туманами, низкой облачностью, дымкой, вследствие чего визуальная ориентировка была затруднена, и самолетовождение осуществлялось часто по приборам. Зима в этом районе была весьма холодной и суровой. Много дней было с резкими инверсиями температуры, неоднократно приводившими к обледенению самолетов. Самая низкая температура доходила до 42 °C мороза[16].

За полярным кругом действовали войска 14-й армии. Район расположения и действий войск и авиации армии является горно-озерным и лесистым, в северной части в большинстве – мелколесным. Высота большинства гор находится в пределах 300–500 м, но ряд отдельных вершин достигает 945—1208 м. Это приходилось учитывать при выборе маршрутов и профиля полета самолетов[17].

Организация морских перевозок по незамерзающему Северному морскому пути силами Северного флота позволила существенно разгрузить грунтовые дороги и высвободить грузовой автотранспорт. В течение войны войсковые перевозки осуществлялись из Мурманска в Петсамо и порт Лиинахамари. Сложные метеорологические условия в Баренцевом море зимой 1939/40 г., особенно в декабре и в январе, сильно влияли на темпы и общий ход воинских перевозок, а также на многие вопросы, касающиеся боевых действий ВВС. Например, в декабре пароход «Крестьянин», отправленный с грузом для 102-й авиабазы из Мурманска в Петсамо, из-за сильного шторма вынужден был вернуться в Мурманск. Задержка доставки этого груза, по сообщению командования 14-й армии, поставила под угрозу срыва всю боевую деятельность авиации армии.

Состояние погоды в районе базирования и действий ВВС 14-й армии может быть характеризовано данными, приведенными в приложении 3. Из анализа приложения видно, что количество дней с ясной погодой, при которой авиация могла действовать без ограничений, в феврале составляло всего 13 %, а за 15 дней марта – 20 %.

Частям и соединениям ВВС, выполнявшим боевые задачи за полярным кругом, в Карелии и на Карельском перешейке, приходилось действовать в одинаково сложных метеорологических и климатических условиях. Особенно тяжелыми эти условия были в связи с необычайно суровой зимой тех лет. Они ограничивали количество применявшихся на ТВД авиационных частей и соединений и требовали выполнения специальных работ по их дополнительной подготовке и обеспечению боевых действий во всех отношениях[18].

Боевые действия велись зимой, когда свирепствовали сильные морозы – до 45–50 °C, с частыми метелями и буранами, в условиях короткого зимнего дня. Толщина снежного покрова местами достигала полутора метров. Частые и густые туманы до предела ограничивали видимость на земле и почти полностью исключали видимость с воздуха, что затрудняло применение авиационных частей и соединений ВВС РККА.

Таким образом, физико-географические и климатические условия ТВД были весьма разнообразными, но на всех направлениях действий наших войск были сложными. Они существенно отличались от аналогичных условий в районах постоянной дислокации авиационных частей. Это оказывало серьезное влияние на эффективность боевых действий экипажей, приводя в ряде случаев даже к невозможности выполнения ими боевого задания. Сложный рельеф, неблагоприятный климат, отсутствие дорог являлись важными факторами, влиявшими на ход боевых действий авиации. Все это требовало от командования ВВС РККА тщательного их анализа и учета в ходе подготовки и ведения боевых действий.

1.2. Состояние и характер действий наземных войск, военно-морского флота и авиации противника

На боевое применение ВВС РККА в Советско-финляндской войне значительное влияние оказывали состояние и характер действий наземных войск, военно-морского флота и авиации противника. С учетом этого фактора определялись потребные силы авиации для ведения боевых действий в войне, формировались направления подготовки авиации к боевым действиям, определялись задачи группировки ВВС РККА. Этот фактор предопределял способы и последовательность выполнения задач советской авиацией, а также необходимость выполнения других мероприятий, связанных с применением авиации. Именно по этой причине указанный фактор рассматривается в отдельном параграфе.

По данным разведки, финская армия закончила мобилизацию к 21 октября 1939 г.[19] К началу войны финское правительство мобилизовало в ряды армии до 320 тысяч человек, сосредоточив на советско-финляндской границе пятнадцать пехотных дивизий. Кроме того, не менее трех пехотных дивизий формировались в тылу.

Финские войска под командованием генерала Х. В. Остермана взаимодействовали и поддерживались ВВС, военно-морским флотом (ВМФ) Финляндии и войсками береговой обороны. Кроме того, к списочному штатному составу армии в качестве дополнительных сил привлекались военизированные формирования Шюцкор и «Лотта Свярд» численностью около 110000 человек и добровольческий корпус шведов, норвежцев и датчан численностью 9600 человек[20] (по финским данным, 11500 человек).

Общая численность Сил обороны Финляндии в первые дни Зимней войны составила от 500 до 600 000 человек, то есть включала практически все годное к военной службе мужское население. Из этих сил военную подготовку прошло около 370 000 человек[21].

Основной упор в подготовке финских войск был сделан на умение вести боевые действия зимой: войска были обучены передвигаться на лыжах, обеспечивались всеми необходимыми материалами для ведения войны в зимних условиях[22].

Сравнительно хорошей была техническая оснащенность сухопутных войск Финляндии. Так, финская пехотная дивизия, насчитывавшая 11000 человек, наряду с тремя пехотными полками, имела артиллерийский полк и отдельный батальон тяжелых орудий. В финском пехотном полку имелась минометная рота, вооруженная четырьмя 82-мм минометами.

Как видно из приложения 4, всего в финской пехотной дивизии насчитывалось 18×82-мм минометов, 18×37— 45-мм орудий, 24 орудия калибра 75–90 мм и 12 орудий калибра 105–152 мм.

Для сравнения отметим, что оснащенность соединений сухопутных войск Финляндии артиллерией была все-таки ниже, чем она была у частей и соединений войск Красной армии. Пехотная дивизия Финляндии уступала стрелковой дивизии СССР по количеству: 37—45-мм орудий – в 2,6 раза, 75—90-мм орудий – в 1,6 раза, 105—152-мм орудий – в 3,3 раза.

Финские Вооруженные силы располагали двумя отдельными тяжелыми артиллерийскими полками, вооруженными 107-мм пушками и 152-мм гаубицами. На складах было законсервировано 238 полевых орудий.

Кроме того, в ходе войны в Финляндию из Англии были переброшены 200, а из Швеции – 85 противотанковых пушек. Из данных, приведенных в приложении 5, видно, что в Финляндию были поставлены и орудия полевой артиллерии: Англией – 114, Францией – 300 и Швецией – 112 единиц. Как видно из приложения, Финляндия получила в общей сложности около 800 орудий полевой и противотанковой артиллерии, что позволило существенно усилить противотанковую оборону своих войск. Это вынудило советское командование выделять много сил своей авиации для поддержки войск, взламывавших оборону противника.

Сравнительно сильной у финнов была противовоздушная оборона, возможности которой приходилось учитывать при организации и ведении боевых действий ВВС РККА.

Вся территория Финляндии была разбита на 5 противовоздушных районов: Хельсинки, Або, Тампере, Сейнямони, Коупио.

Основными средствами в системе ПВО финнов являлись зенитная артиллерия и зенитные пулеметы. Истребительная авиация, аэростаты заграждения и прожектора служили вспомогательными средствами.

В системе ПВО к началу военных действий Финляндия имела всего около 30 зенитных стационарных и подвижных батарей. Основные стратегические административные и военные объекты, крупные узлы железных дорог прикрывались зенитными средствами особенно плотно. Например, в районе Хельсинки было 64 орудия калибра 57 и 75 мм. К началу войны было развернуто дополнительно еще около 20 зенитных батарей и 9 зенитных рот. Зенитные батареи имели прожекторы и звукоулавливатели[23]. Это значит, что экипажи ВВС РККА встречали противодействие средств ПВО как днем, так и ночью.

Противник, учтя массированный характер действий авиации РККА, в начале войны вынужден был уделить большое внимание ПВО своих войск на Карельском перешейке, дополнительно развернув там около 30–35 батарей зенитной артиллерии, расположив их в местах сосредоточения войск и на направлениях полетов советской авиации. Всего на Карельском перешейке для прикрытия войск было сосредоточено до 45 зенитных батарей, в основном подвижных, среднего и малого калибра[24].

В целях эффективного прикрытия автомобильных и железнодорожных перевозок финны размещали зенитные орудия на железнодорожных станциях, у мостов, у развилок шоссейных дорог, в местах сосредоточения войск. В автомобильные колонны и железнодорожные составы включались зенитные пулеметные установки.

Действия нашей авиации по срыву перевозок войск противника и их снабжению, авиационные удары по переднему краю обороны противника на северо-западном побережье Финского залива в период развития успеха войсками Красной армии заставили финнов перебросить практически всю свою зенитную артиллерию с правого фланга линии Маннергейма на левый, оставив Кексгольмскую железную дорогу и войска на правом фланге без прикрытия.

Части ПВО, прикрывавшие важные объекты, представлены в приложении 6. Из анализа данных видно, что основные административные и военно-промышленные центры были прикрыты зенитной артиллерией калибра 75 и 40 мм. К началу 1939 г. зенитная артиллерия Финляндии насчитывала 120 орудий, значительную часть которых составляли 75-мм пушки.

Перед войной из Швеции были доставлены 125 автоматических зенитных пушек калибра 40 мм системы «Бофорс». Вместе с ними прибыли и шведские офицеры, которые обучали финские расчеты.

16 ноября 1939 г. Финляндия получила из Швеции еще 78 зенитных орудий и по 2 человека на орудие обслуживающего персонала. Таким образом, к началу войны были развернуты еще 20 зенитно-артиллерийских батарей.

В первые дни войны в Финляндию из Германии поступили 60 зенитных пушек калибра 20 мм фирмы «Рейнметалл». А всего в ходе войны дополнительно было получено еще около 250 зенитных орудий различного типа из Швеции, Англии и Франции.

Эффективность огня финской зенитной артиллерии была достаточно высокой. Она в основном применяла заградительный и сопроводительный огонь, что говорит о хорошей подготовке и высокой слаженности расчетов.

Особенно сильное противодействие ВВС РККА зенитная артиллерия противника оказала в январе и первой половине февраля 1940 г. К концу военных действий, ввиду нарушения системы снабжения боеприпасами и боевых потерь, активность ПВО противника значительно снизилась[25], что обеспечило более благоприятные условия выполнения боевых задач советской авиацией.

В районе Выборга противник пытался организовать взаимодействие зенитной артиллерии с прожекторами, расчеты которых показали отсутствие слаженности в работе и неумение держать самолет в лучах прожектора. На отдельных железнодорожных станциях работало 2–3 прожектора, в Выборге – до 20 прожекторов. Кроме того, финны использовали прожектора как сигналы предупреждения своих войск, обозначая лучом прожектора направление полета самолетов ВВС РККА.

На северо-западном побережье Финского залива и в Выборге финны применяли в незначительном количестве аэростаты заграждения.

Тактико-технические данные зенитных пушек представлены в приложении 7. Из проведенного анализа видно, что характеристики пушек вполне отвечали требованиям того времени и позволяли поражать самолеты, состоявшие на вооружении ВВС РККА, практически во всем диапазоне высот их боевого применения. Основным их недостатком являлась полная зависимость от поставок боеприпасов и запасных частей из других стран.

Таким образом, наличие большого количества современных на то время средств ПВО позволяло финскому командованию организовать довольно эффективную противовоздушную оборону наиболее важных промышленных и военных объектов. Не зря от огня средств ПВО Финляндии советские ВВС, как потом будет сказано подробно, потеряли с 30 ноября 1939 г. по 25 февраля 1940 г. 60 самолетов[26]. Это требовало от командования ВВС Северо-Западного фронта и ВВС общевойсковых армий тщательной оценки возможностей ПВО противника при организации боевых действий, а также их учета при выборе способов действий экипажей в ходе нанесения авиационных ударов.

Для оказания помощи Финляндии готовился и должен был быть отправлен на фронт к концу февраля – началу марта 1940 г. 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус. Его прибытие в район боевых действий сорвало только заключение мира[27]. Здесь уместно подчеркнуть, что в ходе войны Финляндии помогали 13 стран, поставлявших ей вооружение. В основном оно поступало из Англии, США, Франции, Швеции.

Финскому командованию удалось своевременно вскрыть приготовления советских войск к боевым действиям. Это позволило ему заблаговременно перебросить войска к границе с СССР и разместить их на укрепленных позициях. Финские войска имели от четырех до шести недель для боевой подготовки, знакомства с местностью, для продолжения строительства полевых укреплений, подготовки объектов, а в случае необходимости для их разрушения, а также для установки мин и организации минных полей.

Группировка войск противника на всем протяжении советско-финляндского фронта показана на схеме 1. Четыре группы корпусного типа действовали на Петрозаводском, Ухтинском, Кандалакшском и Мурманском направлениях. Кроме указанных групп, противник имел аландскую группу и войска береговой обороны на юго-западном и южном побережье Финляндии, а также специальную резервную группу главного командования.

Необходимо отметить, что финское командование на советско-финляндском фронте силы и средства распределило неравномерно. Наиболее сильная группировка войск противника, поддерживаемая авиацией и прикрытая средствами ПВО, была создана на Карельском перешейке и против войск 8-й армии. На остальных направлениях в начальный период войны находилось сравнительно небольшое количество войск, которое в ходе боевых действий непрерывно возрастало.

На Карельском перешейке, где развернулись основные события, у противника находились два армейских корпуса. Войсками на этом направлении командовал генерал Х. В. Эстерман. Финское командование в течение почти 18 лет осуществляло строительство укреплений на данном направлении. Результатом этого стала мощная, насыщенная железобетонными укреплениями и инженерными заграждениями полоса обороны, получившая название «линия Маннергейма», по имени главнокомандующего финской армией, маршала К. Г. Маннергейма. Оперативное построение финской армии на Карельском перешейке к 30 ноября 1939 г. показано на схеме 2. Анализ показал, что узлы дорог, узкие дефиле в полосе обеспечения прикрывались небольшими по численности подразделениями, основная же часть войск находилась за укреплениями линии Маннергейма.

Стратегическая цель финнов на Карельском перешейке заключалась в том, чтобы измотать войска РККА, ведя активную оборону в оперативной зоне заграждений, нанести им тяжелые потери перед главной полосой обороны линией Маннергейма и, выиграв стратегически необходимое время для доставки англо-французского экспедиционного корпуса, ударом с приморской отсечной позиции во фланг и с фронта разбить войска Красной армии, находившиеся на Карельском перешейке. Конечный результат – вынудить руководство СССР отказаться от продолжения войны.

Линия Маннергейма представляла собой мощную полосу современных на то время укреплений, перегораживавшую Карельский перешеек от Ладожского озера до Финского залива. На схемах 3, 4, 5 показаны участки главной полосы обороны линии Маннергейма с установленными на них инженерными заграждениями. Протяжение всех укреплений по фронту в сумме составляло около 400 км[28]. Линия Маннергейма по своей технической мощи не уступала французской линии Мажино и германской линии Зигфрида[29], а в сочетании с многочисленными полевыми укреплениями и сложными условиями театра военных действий представляла исключительно трудно преодолимое препятствие. К тому же фланги линии Маннергейма упирались в Ладожское озеро и Финский залив и не могли быть обойдены, как это сделали, например, немецкие войска с линией Мажино. Кроме того, лесисто-озерно-болотистые районы позволили финнам построить перед линией Маннергейма оперативную зону заграждений глубиной от 25 до 65 км, чего также не имели линия Мажино и линия Зигфрида[30].

Оперативная зона заграждений состояла из сооружений и препятствий полевого типа: дерево-земляных-гранитных огневых точек (ДЗГОТ), убежищ, завалов, минных полей, надолбов, проволочных заграждений. Все мосты и дороги в зоне заграждений были минированы или взорваны.

За оперативной зоной заграждений проходила главная полоса обороны протяженностью около 120 км. Она состояла из 22 узлов обороны и многочисленных опорных пунктов. Опорные пункты, долговременные огневые точки (ДОТ) и ДЗГОТы были связаны между собой ходами сообщения и траншеями. Дополнительно к этому широко была развита система противотанковых препятствий и различных заграждений.

Все это являлось для ударной группировки войск РККА серьезным препятствием, и они, соответственно, нуждались в поддержке со стороны ВВС.

Всего в главной полосе обороны насчитывалось 194 ДОТа и 805 ДЗГОТов. Общая глубина главной полосы составляла 8—10 км. Узлы сопротивления и опорные пункты располагались на основных путях и подступах к Выборгу и другим городам Финляндии, перехватывая межозерные перешейки и межболотные дефиле. Каждый узел сопротивления имел по фронту от 2,5 до 3,5 км, в глубину 3–4 км и имел 5–8 ДОТов, расположенных в шахматном порядке. Интервалы по фронту между ДОТами достигали 300 м, дистанция – до 500 м.

Как объект действий авиации, опорный пункт занимал площадь: по фронту 1–1,5 км и в глубину 1,5–2 км. Каждый опорный пункт оборонялся гарнизоном не меньше роты, а узел сопротивления – гарнизоном от батальона и выше. Например, Межболотный узел сопротивления, которым овладела 123-я стрелковая дивизия, состоял из 12 ДОТов и 16 ДЗГОТов, а Суммский (Хотинеский) узел сопротивления, который захватила 100-я стрелковая дивизия, состоял из 22 и 46 огневых сооружений соответственно. Каждый узел сопротивления оборонялся не меньше чем пехотным полком и представлял собой для экипажей бомбардировочной и штурмовой авиации объекты с большим количеством целей[31].

Вторая полоса обороны проходила в 10–15 км за главной полосой, причем местность между полосами была оборудована многочисленными искусственными сооружениями и препятствиями. На второй полосе финны построили 18 ДОТов и 77 ДЗГОТов.

На подступах к Выборгу проходила третья полоса обороны, состоявшая из двух позиций с многочисленными ДОТами и ДЗГОТами, опорными пунктами, линиями надолбов, минными полями.

На всех полосах обороны имелось свыше 1000 ДОТов и ДЗГОТов, из них около 280 являлись железобетонными пулеметно-артиллерийскими огневыми точками. Кроме того, много огневых точек противника находилось под огромными валунами, которые не могла разрушить ни авиация, ни артиллерия[32].

По переднему краю каждой полосы обороны проходило проволочное заграждение из нескольких рядов в 5–6 кольев, каменные надолбы в 3–5 рядов и противотанковые рвы[33]. При преодолении столь сильной обороны советским войскам требовалась эффективная поддержка с воздуха.

Общая глубина «линии» с оперативной зоной заграждений составляла 80–90 км, причем оперативная зона заграждений на Кексгольмском направлении достигала 20–25 км, на Выборгском – 45–65 км. Наличие нескольких основных, промежуточных полос и ряда отсечных позиций позволяло, в случае прорыва на каком-либо участке, локализовать успех наступавших войск в пределах этого сектора.

Следовательно, ДОТы представляли собой для частей и соединений Красной армии серьезное препятствие. При планировании действий по их овладению серьезное внимание обращалось на использование авиации. Для авиации ДОТ представлял собой малоразмерный и высокопрочный объект, требовавший для его поражения высокого уровня подготовки экипажей и высокоэффективных авиационных средств поражения.

Для разрушения ДОТа требовалось попадание по одному и тому же месту нескольких артиллерийских снарядов калибром 203 мм и выше или прямое попадание авиационной бомбы крупного калибра[34].

На Кексгольмском направлении передний край линии Маннергейма (52 км) находился за системой озер р. Вуокса шириной от 2 до 4 км. Лед на озерах был минирован, на льду было сделано много прорубей, ловушек и ледяных стенок. Северные берега озер были эскарпированы и обледенены, с тем чтобы ни танк, ни боец не могли на них взобраться. За этим препятствием следовали ДОТы и ДЗГОТы с полевыми препятствиями на берегу: каменные надолбы, противотанковые рвы, проволока в несколько рядов. Опушки лесов были оплетены колючей проволокой, сделано много засек и завалов. На открытых участках местности были подготовлены фугасы и минные поля. Все это также свидетельствует о большой потребности наступавших войск в воздушной разведке и авиационной поддержке.

Ко всему этому следует добавить, что Сайменская водная система, расположенная выше, чем Ладожское озеро и Финский залив, позволяла при необходимости осуществлять затопление целых районов и поднимать воду на реке Вуокса в верхнем течении на 2 м. В процессе наступления Красной армии финны пытались это сделать и затопить некоторые районы северо-восточнее Выборга, но принятыми советскими войсками мерами затопление было предотвращено[35].

Боясь высадки наших воздушных десантов на замерзшие озера в тылу своих обороняющихся войск (оз. Пюхя-Ярви), финны вбивали в лед колья, делали ледяные валы, на выходах на берег устраивали заграждения и держали вокруг них резервы. Они пытались тем самым предотвратить возможную высадку нашего десанта на лед озер, что могло привести к нарушению коммуникаций финских войск и выходу высадившихся войск в тыл укреплениям линии Маннергейма.

Берега Финского залива и Ладожского озера были пригодны для высадки десанта на берег. Но развитая сеть шоссейных и железных дорог позволяла противнику быстро перебросить к месту высадки резервы, к тому же в местах, пригодных для высадки крупных сил, имелись береговые батареи, ряд участков был минирован[36].

Вся система укреплений линии Маннергейма была хорошо замаскирована, ДОТы маскировались под холмы, валуны, стога сена. Техника окрашивалась белой краской, бойцы в большинстве были одеты в белые маскхалаты. Объекты на передовой и в тылу маскировались белыми полотнищами, ватой и белой бумагой. Это затрудняло экипажам бомбардировочной и штурмовой авиации обнаружение и прицеливание по целям и являлось одной из основных причин низкой эффективности действий нашей авиации.

Надеясь на прочность обороны на Карельском перешейке, финское командование тем не менее вело работы по созданию еще нескольких оборонительных рубежей, используя естественные преграды (схема 6). За укреплениями линии Маннергейма по направлению к Хельсинки велись строительные работы оборонительных рубежей по крупным рекам, которые в сочетании с системой озер, болот и в условиях лесистой и каменистой местности являлись удобными тактическими рубежами для организации обороны[37].

На линии Маннергейма финские войска были построены в три эшелона, имея основные силы на главной полосе обороны. Первый эшелон составляли развернутые по государственной границе до 14 отдельных батальонов, в том числе 1, 2, 3, 4-я пехотные, одна кавалерийская бригады и 4-й егерский батальон. Кроме того, перед линией Маннергейма на поддержку частей прикрытия были выдвинуты на передовую позицию подразделения 33-го и 31-го пехотных полков 11-й пехотной дивизии, подразделения 13, 14, 15-го пехотных полков 5-й пехотной дивизии и 11-й полк 4-й пехотной дивизии. Эти батальоны и полки были объединены в две группы прикрытия, подчинявшиеся непосредственно командованию армейских корпусов.

Второй эшелон обороны на Карельском перешейке составляли 10, 11, 5 и 4-я пехотные дивизии, а также 26-й пехотный полк, расположенные на первой полосе обороны линии Маннергейма.

Два полка 8-й пехотной дивизии и части 6-й пехотной дивизии составляли третий эшелон обороны линии Маннергейма и располагались за ее главной полосой. Эти дивизии являлись резервом главного командования[38].

Общий состав финских войск, сосредоточенных к началу войны на Карельском перешейке, определялся до семи пехотных дивизий и одной кавалерийской бригады на линии Маннергейма и 2–3 пехотные дивизии в резерве. Кроме того, фланги укрепленной позиции со стороны Ладожского озера и Финского залива оборонялись полками береговой артиллерии с отрядами береговой обороны.

Состав и развертывание финской армии в трех эшелонах с сосредоточением больших сил на Выборгском направлении с опорой на глубокую, сильно развитую зону заграждений и главную полосу обороны линии Маннергейма полностью отвечали характеру предстоящих боевых действий. Преимущественным видом военных действий финских войск являлась оборона и отход с нанесением контрударов и контратак.

Во время ведения боевых действий за оперативную зону заграждений финские войска оказывали упорное сопротивление. Используя заблаговременно подготовленные инженерные заграждения и опорные пункты, войскам прикрытия удалось снизить темпы наступления войск Красной армии с планируемых 25–30 км до 3–7 км в сутки. В результате на преодоление оперативной зоны заграждений на различных направлениях войсками Красной армии было затрачено 8—13 суток.

Этому способствовала погода, не позволившая авиации ВВС РККА наносить удары по оборонявшемуся в оперативной зоне заграждений противнику. В результате приграничных боев с 30 ноября 1939 по 10 декабря 1940 г. противник отошел на основные позиции укрепленного района. После отхода за укрепления линии Маннергейма 22–26 декабря финны пытались вести активные боевые действия, контратакуя на некоторых направлениях наши войска, но успеха не добились[39]