Мое последнее желание бесплатное чтение

Глава 1

С замиранием сердца я наблюдала за тем, как пять человек – воины как на подбор – неспешно осматривают окрестность.

Они следовали за мной шаг в шаг не первый день. Рыцари Затмения – охотники за колдунами – всегда отличались великолепными навыками слежки. Инквизитор не соврал, когда сказал, что достанет меня даже из-под земли. Где бы ни пряталась и как бы далеко не ушла…

Я испуганно оглянулась в поисках путей для бегства, но таковых было совсем немного. Об этих фанатиках, помимо славы, бродит множество ужасающих слухов. Хуже только Инквизитор, который давно тронулся головой.

Если меня поймают, то смерть станет самым желанным исходом. Слышала, что, таких как я, они медленно поджаривают на кострах, иногда топят в реках. А перед этим пытают до тех пор, пока не утратишь человеческий облик.

Зачем я только пошла за помощью к королю? Зачем все ему рассказала?

Просто не знала, как мне поступить и к кому обратиться. И теперь пожинаю плоды своих ошибок.

Рыцари вдруг остановились. Один из них замер на месте и взметнул руку вверх, отдавая команду остальным.

По спине пробежал холодок ужаса. Я замерла, боясь даже вздохнуть. Тишина леса показалась неожиданно давящей и глухой.

Один из рыцарей, что дал команду остальным, приподнял голову и поводил носом из стороны в сторону, словно бы…

– Чуете? – вдруг прозвучал шелестящий, как сухие листья, голос.

– Пахнет можжевельником, – через мгновение ответил рыцарь рядом.

– …и сиренью, – договорил первый.

Они переглянулись. Я уже знала, что произойдёт дальше.

Сейчас начнётся охота!

Я осторожно выпрямилась, чувствуя, как ноги стали ватными от страха. Слишком близко к ним! Мне не сбежать!

– Она где-то здесь, – сказал командир и спрыгнул на землю. – Всем искать!

Мужчина осмотрелся. Взгляд рыцаря остановился на дереве, за ветвями которого я пряталась.

– Начните оттуда.

Сердце перевернулось в груди, а тело покрылось холодным потом.

Нужно быстро уходить, пока они не нашли меня!

Чуть дыша, я осторожно выбралась из-под ветвей и как могла бесшумно поспешила через лес в сторону села, до которого не успела добраться. Там можно скрыться: скорее всего, найдутся люди, которые не выносят этих гадов.

В Затмение будто специально набирают сумасшедших садистов, неспособных к элементарному состраданию. По себе знаю, что умолять их бесполезно. Любой, кого они подозревают в использовании магии, становится целью номер один. Почти в каждой деревне или городе есть те, кто пострадал от их рук.

Они забирают всех: виновных, невинных, жён, мужей, детей. От них почти невозможно сбежать, эти палачи проходят инициацию и приобретают сверхъестественные способности, но мне надо постараться, ведь на кону стоит жизнь. Не думала, что духи сестры выдадут меня.

Я пыталась тщательно смыть с себя запах и думала, что получилось, но как же сильно ошибалась.

Пришлось остановиться и оглядеться, чтобы понять, как действовать дальше. У меня совсем не осталось сил бежать. Я провела несколько дней в бегах почти без сна и отдыха. Держалась на волоске от голодного обморока!

Рыцари же могли преследовать добычу целыми днями, загоняя её до смерти.

Я начала ощущать, что теряю связь с реальностью от усталости и ледяного ужаса.

«Не паникуй», – успокоила себя.

И помогла слуху уловить звуки в этом бесконечном лесу.

Вода! Возможно, это выход!

Я оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии слежки, и пошла на звук.

Ручей найти оказалось не так легко, как почудилось сначала, но в итоге мне все же удалось к нему выйти.

Страх толкал вперед. Скоро объявятся рыцари, а мне совсем не хочется снова встречаться с их больным на голову покровителем. До сих пор мурашки по телу от холодных серых глаз. Инквизитор одинаково спокойно мог смотреть на тебя при знакомстве, а через время на то, как тебя пытают.

Внимательно осмотрев русло, я обнаружила ниже по течению глубокую впадину. Она походила на что-то вроде кармана, спрятанного под корнями обвалившегося дерева.

Рыцари смогут найти меня, если начнут метр за метром исследовать ручей или пойдут по другому берегу. Надеюсь, они решат, что в такую холодную воду в жизни никто не полезет.

Я смело ступила в поток. От леденящего холода заломило кости, но пришлось стиснуть зубы и опуститься по шею.

Терпеть было совсем непросто, ведь я девушка, росшая в тепле и уюте, но сегодня это был вопрос жизни и смерти.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем услышала:

– Запах пропал, – раздался голос ищейки у самого берега.

– Она здесь была, – прошелестел командир. – Этот запах ни с чем не перепутаешь. Я его хорошо запомнил тогда.

– Наверняка девчонка еще где-то поблизости, – поддакнул рыцарь, что стоял дальше. Значит, их, по крайней мере, трое.

– След вел к ручью и оборвался там, выше.

– Думаешь, она прыгнула в воду?

– Слишком холодно, – засомневался рыцарь. – Нежная девчонка насмерть замерзнет. Могла разве что перейти на другой берег и двинуться в сторону Старой Рощи. Она и раньше сбивала нас со следа, помнишь?

– Помню, – раздраженно ответили ему.

– Умная.

– Скорее везучая, – процедил командир. – В любом случае это не будет долго продолжаться. Она оголодала, устала, значит, скоро оступится.

Вдруг я заметила шевеление среди корней и с ужасом поняла: змея!

Сердце пронзил острый, как игла, испуг. Я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, но побоялась даже закрыть рот рукой, лишь бы не потревожить поверхность ручья.

Онемев, я наблюдала, как змея спускается с корней в воду около моего лица, задевает хвостом шею и торопливо переплывает ручей.

Бр-р-р… Какая мерзость!

Некоторое время царила тишина. Казалось, даже птицы и звери предпочли укрыться в своих убежищах, лишь бы не попасться сейчас на глаза рыцарям.

– Ищем дальше, – прозвучал наконец жуткий голос командира. – Чувствую, сегодня мы вернемся с подарком для покровителя.

Наступающая темнота скрыла меня от преследователей, когда они один за другим перебрались на другой берег. Медленно, стараясь не тревожить воду, я погрузилась с головой в ручей. Мутное и грязное течение с листьями и ветками спасло меня.

Но, возможно, сейчас один из рыцарей смотрит прямо на меня и сообщает командиру о таинственной «русалке» в воде.

Когда легкие начало жечь от недостатка воздуха, я вынырнула, глубоко вдохнула и закашлялась.

Вылезать еще слишком рано, хотя тело и так практически онемело от холода. Хотелось бы верить, что это не станет причиной какой-нибудь серьезной хвори.

Когда лес окончательно погрузился в сумерки, я, наконец, решила покинуть убежище. Казалось, тело стало огромной ледяной скалой. Каждое движение давалось с трудом и мукой. Пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить свои занемевшие пальцы ухватиться за корни и помочь себе вылезти. Но прежде чем у меня получилось, я дважды падала обратно в воду, не чувствуя даже ударов и царапин, сильно ободрала руку о камни.

И когда я все же выбралась на берег, то без сил упала на землю. Глаза наливались тяжестью, а руки висели, словно веревки, не давая мне подняться.

После нескольких неудачных попыток у меня получилось встать. Усталость навалилась со всей силы, кожа просто горела от холода, а мышцы задеревенели.

Измученная, я посмотрела в сторону посёлка. Все тело сотрясало от холода, а из горла начал вырываться лающий кашель, но я двинулась вперёд.

Идти пришлось долго. Ноги не слушались, а раненая рука начала пульсировать от боли.

Я еле двигалась, забыв, что рыцари ушли не так уж далеко и нужно быть осторожнее. Меня не насторожил громкий плеск ручья за спиной.

Хотелось как можно скорее оказаться в деревне и найти ночлег или даже укрытие, где смогу спокойно пробыть хотя бы несколько часов.

Думая, о горячей еде и сладком сне, я не услышала шаги и только, когда они раздались прямо за спиной, обернулась.

Прежде чем я успела вскрикнуть, рыцарь накрыл мой рот ладонью и прижал спиной к дереву.

Глава 2

Несколько месяцев назад

Отец приводил лошадь в порядок, тщательно очищая ее от грязи. Собирался в столицу, ведь моему папе была оказана величайшая честь играть для самого короля.

Глава нашей семьи немного волновался, так как ему впервые приходилось выступать перед столь высокородной особой. Но это переживание было счастливым, он ожидал момент встречи с нетерпением. Отец виртуозно играл на фортепиано и когда узнал, что его исполнение желает послушать король, буквально расцвёл от счастья.

– Жаль, что нам с тобой нельзя, – с сожалением произнесла я, наблюдая с веранды за тем, как отец расчёсывает гриву коня и мурлычет под нос одну из своих мелодий.

– Не в этот раз, Рина. Лучше мы отправимся в Земоград все вместе в другое время. Посмотрим столицу, поедим знаменитые заварные пирожные с крыжовником и даже сходим в настоящий театр!

При слове "театр" я почувствовала приятный трепет в груди.

– И купим книг?

– Обязательно.

– А собаку возьмем?

– Если будете хорошо себя вести, – учительским тоном сообщил папа.

– Надеюсь, поездка не заставит долго ждать! – воодушевленно произнесла в ответ, чувствуя, как сгораю от нетерпения.

Я отлично понимала, что во время поездки отцу будет не до нас. Ему нужно настроить инструмент, подготовиться самому, а мы будем только путаться под ногами. К тому же дороги сейчас небезопасны, чтобы возить с собой многочисленных детей и жену.

– Обещаю привезти какой-нибудь сюрприз, – подмигнул папа и поднялся на веранду, встав рядом.

Он облокотился на перила и шумно вздохнул.

Было начало апреля. Снег уже сошел, и наступили первые теплые деньки. Мое любимое время года.

Несколько минут мы просто стояли, не разговаривая, и наслаждались уютной тишиной, что царила вокруг нашего жилища на морском берегу. Только рокот волн и крик чаек на скале неподалеку, развевали тишину.

Наш дом находился в стороне от остальных и был скрыт полосой леса, который зигзагом рассекала дорога. Соседи находились совсем близко, но все равно иногда создавалось ощущение, будто мы далеко-далеко от всего мира.

Я обожала наш дом и понимала, что никакие силы неспособны заставить меня покинуть его.

– Не хочу уезжать, – вдруг признался папа.

– Почему? – выплыла я из своих мыслей, встревожившись. Он с таким нетерпением ждал этого дня. Или это просто волнение?

– Не знаю, – с сомнением произнес отец и посмотрел на меня. Его синие глаза ярко выделялись на загорелом лице, обрамлённом густыми пшеничными волосами. Многие говорили, что я его копия. Отличие было разве только в том, что у него была ямочка на подбородке, а у меня нет. От мамы, как говорил отец, мне достался мягкий изгиб бровей, будто оставляющий на лице отпечаток вечной невинности и удивления, а также полноватая форма губ и несгибаемая воля. Последнее было явным преувеличением.

– И все же?

– Просто такое чувство…

Он задумался и отвел взгляд. Синие глаза заволокло дымкой, а губы превратились в бледную линию.

– Не бери в голову, Рина, – стряхнув с себя задумчивость, произнес отец, – просто волнение.

Хотя он заметно повеселел, легче мне не стало. Его что-то беспокоило, но спросить напрямую не успела, так как он сошел с веранды и двинулся в сторону стойла.

Как только папа скрылся из виду, послышался стук копыт. Не прошло и пары минут, как на полянке перед домом появились гости. Ими оказались местные наемники. Помню, отличные ребята, которые за оплату могли, и огород перекопать, и в качестве охраны поработать.

– Привет, Рина, – поприветствовал меня Гриша – самый молодой из них.

Василий и Егор – братья – дружелюбно улыбнулись и кивнули. Они оба были немыми, хотя папа уверен, что кто-то из них явно притворяется, а, может, и оба.

– Отец сейчас будет, – я поприветствовала гостей реверансом.

– Слышал, Мирослав будет играть для самого короля.

– Узнаете, когда приедете, – хитро улыбнувшись, ответила я.

Василий толкнул в плечо Егора и многозначительно ухмыльнулся ему, а Гриша покраснел, как мальчишка.

Послышался стук, это отец вышел из стойла, неся седло. Некоторое время они болтали с Гришей, обсуждая предстоящую дорогу. Отец снаряжал лошадь, собирал вещи. Он не планировал брать с собой много, потому что во дворце его все равно оденут к предстоящему празднику, а до столицы не больше полудня пути.

Когда последние приготовления закончились, отец подошел ко мне и тепло улыбнулся.

– Со всеми я уже попрощался, – произнес он задумчиво, будто пытался вспомнить – ничего ли не забыл. – Мама с детьми еще не вернулась из города. Не буду их ждать.

Отец широко распахнул руки, и через секунду я уже была в его крепких объятиях. Папа так не хотел расставаться, что сжал меня еще сильнее и приподнял над землей, отчего мои ноги болтались в воздухе. Я задорно хихикнула, будто маленькая девочка.

– Я буду скучать, Рина.

– Я намного сильнее!

Папа отпустил меня и взобрался в седло. Вместе с наемниками он двинулся в путь, а я махала вслед, пока они не пропали среди деревьев.

Это было, пожалуй, последнее нежное воспоминание о нем. Но кошмар наяву начался гораздо позднее.

Я бежала через лес по знакомой тропинке, придерживая синее платье, чтобы оно не зацепилось за кусты. Солнечные лучи просачивались через ветви, а прохладный ветер с океана беспокоил крону. Преодолела ручей по поваленному дереву, на коре которого до сих пор просматривались корявые «рисунки», нанесенные нами еще в детстве.

Осталось только преодолеть холм впереди и буду на месте.

Сразу же за ним начиналась дивная поляна, усыпанная желтыми одуванчиками. Выйдя на нее, я оглянулась. Чуть правее можно было увидеть красные крыши домов, здесь начинался город.

Я обняла себя за плечи, чувствуя, как вспотевшую кожу холодит ветер. Надо было все же одеться теплее.

Со спины украдкой подобрался парень и, обвив руки вокруг моей талии, а сам он издал гортанный рык.

– Ар-р-р! Я злой и страшный волк! – парень укусил меня за шею, а я захихикала. – Я в козлятах знаю толк!

– Ах, значит, по-твоему, я – коза?! – театрально возмутилась и ловко высвободилась из рук парня.

Артур оглядел меня с ног до головы, делая вид, будто сомневается в ответе. Глаза цвета морской волны лукаво искрились.

– Коза, превращенная в прекрасную принцессу.

– Тогда снимайте проклятье, господин, – улыбаясь, потребовала я. – Да, чтобы все было по правилам.

Мы часто с ним так дурачились. Артур на самом деле был довольно серьезным парнем, но, бывало, позволял своему воображению разыграться.

Он тут же оказался рядом. Одна его рука снова на моей талии, а другая зарылась в волосы. Потом последовал поцелуй, который мог, пожалуй, снять любые чары.

– Значит, твой папа будет выступать перед королем?

Артур лежал на спине, подложив руку под голову, и смотрел в безоблачное небо. Я сидела рядом и перебирала пальцами свежую траву, только что выросшую после зимы.

– Да. Он был очень взволнован, но, думаю, вполне уверен в себе.

Парень усмехнулся.

– Твой отец играет волшебно! Помнишь, как моя мама растрогалась, слушая его композицию на день рождения?

Я кивнула, вспоминая, как она утирала слезы. Отец смог музыкой описать те чувства, которые испытываешь во время разлуки с любимым человеком и то, что бывает в момент долгожданной встречи. Порой казалось, что ты даже слышишь, как у несуществующих героев волнуется сердце, как они выискивают среди толпы того самого, единственного. Как замечают любимого человека, в груди все сжимается и замирает, а потом они бегут навстречу, желая как можно скорее оказаться рядом. Момент объятий сопровождается громким финалом, от которого сами наворачиваются слезы на глазах, а сердце радуется за несуществующих людей в воображаемом мире.

Это было действительно волшебно.

– Когда он возвращается? – спросил Артур, повернув голову так, чтобы видеть, что я делаю.

– Послезавтра.

– Совсем недолго.

– Он не любит надолго покидать дом. Впрочем, как и я.

– С такой семьей как у тебя никто бы не захотел.

Парень улыбнулся мне, и я ответила тем же. Ему нравилось гостить в нашем доме. Он часто повторял мне, что у нас внутри царит атмосфера любви и уюта. И ему нравилось то, что окна выходят на море, где открывался великолепный вид.

Каждый день в нашем доме был наполнен суматохой и шумом, но приятным и родным. Смех и теплые вечерние разговоры, в которых родители с детьми обсуждали разные жизненные ситуации, просто отдыхали и веселились. Слушали отцовскую музыку или устраивали театральные постановки, придуманные сестрой Оливией.

Нас растили в обстановке любви и взаимного доверия друг к другу. И ругань можно было услышать только понарошку во время сценок.

Эту атмосферу создали наши родители: отец, предки которого, не терпели нежности и тепла в семье, и мама, что вовсе росла без родных.

Некоторое время мы с Артуром просто сидели в тишине. Он наблюдал за тем, как ветер играет с листьями на деревьях рядом, а я думала о папе и его тревоге. Сегодня утром он был сам не свой. Не похоже на обычное возбуждение перед концертом.

Но, может, я зря беспокоюсь?

Мама как-то говорила, что у отца обостренная интуиция. И он никогда не делал чего-либо, если чувствовал, что это может плохо закончиться. Почему же сейчас поехал? Из-за короля?

– Ты не говорила им?

– Что? – переспросила я, отвлекаясь от тяжелых мыслей.

– Ты им не говорила?

В груди все сжалось.

– Нет, – ответила с неохотой. – Отец в этот же день сообщил о поездке и последние дни были слишком суматошными, чтобы все рассказать.

– Думаешь, разумно тянуть?

– Просто не было случая.

Артур сел и, сорвав одуванчик, вложил его мне в волосы, будто украшение.

– А надо как можно быстрее его найти.

– Я им расскажу сразу, как папа приедет из столицы, – пообещала я и также сорвала одуванчик, чтобы заложить цветок за ухо молодому человеку.

Парень притворно сощурил глаза, будто кот.

– Ловлю на слове.

Посидев еще немного, решили пойти прогуляться по лесу. В тот день мы расстались, когда на небе появились звезды, а весь следующий готовились к приезду папы, предвкушая услышать рассказы о баллах и роскошных платьях. Хотели послушать о том, как это жить в королевском дворце и говорил ли с отцом король.

И утром второго дня мы собрались всей семьей на кухне, папа должен был приехать к полудню. Мама приготовила нам целую гору блинчиков на завтрак. И с ними на стол поставили сметану, мед и варенье. Я больше всего любила есть блины со сметаной. Мои два младших брата – Люка и Митяй, которым было одиннадцать и тринадцать лет, с вареньем, причем исключительно клубничным. Средняя сестра Оливия, которой месяц назад исполнилось восемнадцать – младше меня всего на два года – всегда ела блины без начинок, лишь изредка, как я, со сметаной. А самая маленькая среди нас пятилетняя Натали – шкода и безобразница – намазывала на блины все начинки сразу и ела, вывозившись в содержимом с ног до головы.

Вся семья, кроме главы, сидели и завтракали, с нетерпением ожидая возвращения папы. Сейчас он должен был находиться примерно на полпути к дому.

Между детьми разгорелся спор о том, что привезет отец из столицы. Оливия была уверена, что его выбор падет на отличные духи или шляпку последней модной модели. Натали грезила неведомой сладостью, называемой шоколадом. Мальчишки мечтали о настоящем оружии – клинках или даже арбалетах. Мамочка отмалчивалась, но, уверена, она хотела получить редкие краски, чтобы, наконец, выполнить портрет всего семейства, который собиралась сделать давным-давно.

До отъезда отца я так же, как и они, мечтала о подарках. Но сейчас была погружена в тревожные мысли.

Мама выглядела такой же обеспокоенной, но старательно делала вид, будто все в порядке, хотя к своей порции блинов так и не притронулась. Она смотрела куда-то вдаль и думала о чем-то мрачном. Ее лоб нахмурился, а взгляд был отсутствующим. Оказывается, не только меня беспокоил отъезд папы в столицу. Он и раньше выезжал в другие города, но не настолько крупные.

После завтрака мальчики побежали к морю. Оливия пошла помогать маме мыть посуду, а Натали решила поиграть во дворе. И я последовала за ней, чтобы присмотреть, ведь пять лет – возраст, когда дети чересчур любопытны и активны.

Сев на пороге дома, я принялась наблюдать за Натали, которая сразу же побежала к качелям, привязанным к дереву.

Мысли о приезде отца постепенно отошли на второй план и вместо них появились размышления об Артуре. Парень был прав – сегодня нужно поговорить с родителями о нем. Мы с Артуром вместе уже три года, и наше решение пожениться не должно удивить их.

Скорее всего, они скажут что-то вроде: «Наконец-то! А мы думали, вы и не решитесь!»

Но признаться все равно будет нелегко. Что-то меня постоянно останавливало и иногда задавалась вопросом: действительно ли готова к такому?

Пока я витала в облаках, рядом со мной присела Оливия. Она вытерла руки полотенцем, а потом бросила его на перила. Наполнила грудь воздухом, медленно выдохнула и, прищурившись, посмотрела на небо.

– Вы с мамой какие-то встревоженные сегодня, – произнесла она.

Оливия отличалась редкой прозорливостью. Буквально видела всех насквозь, но нечасто говорила, что действительно распознает в человеке. Своей догадливостью она распугала всех потенциальных женихов.

– Мне, кажется, папа выбрал неудачное время для поездки, – призналась я. – Понятно, что выступление перед королем это не городской праздник и таким людям отказывать не принято, но все же…

– Вести приходят с тех краев неспокойные, – поддержала меня сестра. Не думала, что она тоже беспокоится. Оливия даже виду не подала, в отличие от нас с мамой.

– Говорят, на севере от столицы бродит какая-то болезнь.

– Хотя это далеко, – покачала головой девушка, предугадав ход моих мыслей.

– Но это самая настоящая эпидемия, – произнесла я спокойно, но почувствовала холодок внутри.

Сестру тоже передернуло.

– Это в паре дней пути от столицы. Да и говорят, что заболело совсем мало людей, – решила я ее успокоить. Когда на сердце неспокойно, поощрять подобные речи не стоит.

Оливия вымученно улыбнулась мне и подтянула ноги к груди.

Некоторое время мы сидели молча, наблюдая, как Натали, накатавшись на качели, пошла строить замки из песка. Она принесла себе ведёрко с водой и сооружала, по ее словам, несокрушимые стены, которые выдержат атаку самых страшных монстров.

– Если папа заболеет, то мы сможем ему помочь, – неожиданно произнесла Оливия.

– Каким образом?

– Есть же те, кто с такими болезнями сталкивался, – голос сестры стал тихим, но возбуждённым.

– О чем ты? – заинтересовалась я, пытаясь припомнить хоть один день, когда видела сестру такой.

– Только не говори маме.

– Так в чем дело?

– Обещаешь, что не скажешь?

– Обещаю. – Ничто в жизни не заставит меня нарушить слово.

– Знаю, – вздохнула Оливия и понизила голос почти до шепота. – Просто однажды мама видела меня с… хм-м… одним человеком в городе. Она не придала разговору большого значения, но это был не очередной жених, как я тогда сказала ей.

– А кто? – я не на шутку встревожилась.

Девушка замялась, осторожно осматриваясь. Она бросила беспокойный взгляд на маленькую сестру, боясь, что та может услышать ее.

– Он… маг.

– Маг?! – воскликнула я, но тут же закрыла рот рукой и обернулась. Благо мама находилась по другую сторону дома, и нас не услышала. Я злым шепотом произнесла. – Ты с ума сошла!

Сестра, впрочем, не обиделась. Ведь маги вне закона. За ними охотятся сами Рыцари Затмения! Если те узнают, что сестра общалась с одним из них, ее могут объявить заговорщиком или укрывателем преступников, бросить в тюрьму или казнить. А что они творят с самими магами… Бр-р… По телу побежали мурашки от ужаса.

– Если папа заболеет, – она наклонилась к самому моему уху. – Мы можем попросить этого мага его вылечить!

Я мягко осадила сестру:

– Подожди, Оли, он еще даже не приехал. Уверена, все будет в порядке.

Наверняка мы зря себя накручиваем. Вокруг столицы крутится немало слухов и, возможно, весть об эпидемии сильно преувеличена.

– Да, ты права, – тряхнув волосами, произнесла она. – Я что-то переволновалась. Всякие глупости лезут в голову.

– Понимаю.

Сестра встала и, забрав полотенце, пошла в дом. Напоследок она предложила выпить можжевелового сока, но я отказалась.

А через несколько часов с небольшим опозданием вернулся папа. К нашему счастью, с ним все было в порядке. Он выглядел уставшим, но у него горели глаза, а в сумке для нас было припрятано немало подарков. Мальчишки не получили долгожданного настоящего оружия, зато им вручили деревянных лошадок, у которых сгибались ноги. Таких нет ни у кого во всей стране. Папа купил их в порту незадолго до отъезда.

Оливии отец подарил духи. У них был очень приятный аромат – можжевельник и сирень – но для меня они были чересчур пахучие. Маме папа привез дорогущие краски, а Натали фарфоровую куклу и долгожданный шоколад. А мне отец привез заколку для волос. Она была украшена драгоценными камнями и напоминала букет сирени, увитый лозой. Подарок восхитил меня. Заколка была такая нарядная и яркая, что я поспешила украсить ею волосы и похвастаться родителям.

До глубокой ночи папа рассказывал нам о своем путешествии. Он описал столицу с ее шумными толпами, дворец невероятной красоты и балы, на которых отец был важной персоной. С ним хотело познакомиться столько влиятельных людей, что он до сих пор не мог припомнить всех имен.

А еще он обедал с самим королем!

Отец рассказывал это с таким восторгом в глазах, что я невольно позавидовала. Правитель оказался, по словам папы, на редкость интересным собеседником и внимательным слушателем. Они говорили о музыке, искусстве, немного даже о политике. Король вскользь упомянул, что собирался менять отношение к магии в стране. Даже намеревался вынести этот вопрос на собрании с советниками и покровителем Затмения через пару месяцев, так как считал меры Инквизитора излишне бесконтрольными и жестокими.

Когда отец заканчивал свой рассказ, у всех уже слипались глаза. Никто не признавался, что хочет спать, и старательно прятал зевки.

В конце концов, мама прервала историю и отправила всех спать, а наутро выяснилось, что у папы ночью начался жар.

Я сидела за обеденным столом и наблюдала, как мама размешивает отцу отвар. Ничего особенного, просто микстура, снижающая жар. Тем не менее новость о состоянии папы меня взволновала. Несмотря на то, что пока это всего лишь небольшая лихорадка, вчерашний разговор с сестрой никак не выходил у меня из головы.

– Папа болеет? – спросила я у матери, когда та убрала лекарство настаиваться.

– Нет, скорее всего, перегрелся в дороге. Такое бывает.

Мама всегда старалась зря себя не накручивать, поэтому была спокойна. Она растит пятерых детей и отлично знает, что делать.

Услышав шаги, я повернулась и увидела в дверях Оливию. Сестра была сама не своя, и переводила растерянный взгляд с меня на маму.

Потом она пристально посмотрела мне в глаза, будто намекая на разговор о таинственном маге. Я повернулась к маме, стараясь не думать о дурном раньше времени, но плохие мысли не желали покидать голову.

– Вы зря тревожитесь, девочки, – заметила мама наше состояние. – Скорее всего, это просто солнце напекло папе голову.

– А если нет? – спросила я.

– А что, по-твоему, еще может случиться с ним по дороге?

– Эпидемия, – подхватила сестра.

– Народ склонен преувеличивать, – покачала мама головой. – И, между прочим, люди умирают каждый день и без болезней.

– А если это правда? А если папа сильно заболеет? – не унималась Оливия. – Или погибнет?!

Её осадил острый как бритва взгляд матери. Так она смотрела, только когда не желала затевать тот или иной разговор.

– Держите себя в руках, – строго сказала она. – Не надо паниковать раньше времени. С горячей головой можно наделать много глупостей.

На мгновение мне показалось, что мама прекрасно знала о ходе наших мыслей. Выяснила это каким-то неведомым образом и намекала не принимать поспешных решений. Карие глаза стали темными, как грозовые тучи.

– Ты поняла меня, Оливия?

Сестра посмотрела на меня, ища поддержки.

– Мам, надо сводить папу к лекарю, – встала я на сторону сестры.

Мать взяла в руки отвар.

– Сходим, если станет хуже, – глухим голосом ответила она и подошла к лестнице, что вела к спальням. – Но уверена – через пару часов ему полегчает, а вы еще будете краснеть за то, что подняли панику.

Оливия некоторое время мялась в проходе, но все же села рядом со мной и взяла за руку. От нее исходил жар, а глаза как-то нездорово блестели.

– Я боюсь, – призналась она мне.

– И я.

В это время на кухню вбежали мальчишки и громко изображая стук копыт, стали играть во всадников. Наша пятилетняя сестра пришла проверить, что за шум, но в итоге решила перекусить и попросила Оливию приготовить ей бутерброд.

Сестра с неохотой двинулась к шкафчику, где хранилась еда. Лицо девушки выражало озабоченность, все у неё падало из рук. Но в конце концов, бутерброд был сделан и отдан, а Оливия снова подошла ко мне.

– Может, сходим к… тому человеку, Ри?

Внутри меня все перевернулось. На самом деле мне не хотелось идти к магу, ведь их всех считают преступниками, мошенниками и вообще опасными людьми. Доверять жизнь отца малознакомому человеку, которого наверняка неспроста считают опасным – очень сомнительная инициатива.

Я приблизилась к сестре и тихо произнесла:

– Может, правда пока не стоит? Вдруг мама права и у отца просто жар из-за солнцепёка?

– А что, если ему резко станет хуже? – на глазах Оливии навернулись слезы, она быстро поморгала, чтобы скрыть их. – А так мы хотя бы узнаем, действительно ли он сможет приготовить лекарство.

И все же я была не уверена.

– Я слышала, что один ТАКОЙ держал в рабстве девушку. Вроде как он опаивал ее каким-то отваром, из-за которого она была от него без ума.

Зрачки сестры сузились и стали напоминать две булавочные головки.

– А вдруг это просто сплетни? – неуверенно промямлила она. – Ты же знаешь, какой у нас народ.

– Я еще слышала, что одна магичка отравила царя из соседней страны. И сделала яд таким, что он действовал, только если коснется губ определенного человека. И отравила его на свадьбе, когда тот должен был жениться на дочери влиятельного герцога.

Оливия резко выдохнула, отпрянула назад и принялась размышлять. Было видно, мои слова возымели нужный эффект, но я также отлично знала сестру, поэтому понимала, что ее так просто не напугать и она не сдастся. Но если у нас и был характер мамы, то у Оли в отличие от меня не было понимания, когда нужно остановиться.

– Мы будем крайне осторожными, – выдала она решение. – Откажемся от еды и воды, если предложит. И будем держаться на расстоянии.

Послышались шаги на лестнице. Оливия отвернулась к младшей сестре, которая уже закончила есть бутерброд и требовала к себе внимания.

Мама зашла в комнату и первым делом оценивающе посмотрела на нас с Оливией. И что-то в ее глазах промелькнуло, то ли догадка, то ли подозрение, но лишь произнесла:

– Я дала папе лекарство.

– И как?

– Скоро ему будет легче.

Но, ни через пару часов, ни пару дней лучше ему не стало. Еще сильнее поднялась температура. Его постоянно знобило и трясло. Вскоре кожа начала покрываться странной коркой, а из ушей течь гной. Отца навестил лекарь и вынес вердикт, после которого жизнь мой семьи перевернулась вверх дном.

Глава 3

Сквозь сон я почувствовала, как кто-то схватил меня за плечо и принялся трясти, пытаясь разбудить.

– Проснись, – прошептали у самого уха. – Давай же, Ри, просыпайся.

Я с трудом разлепила веки и села на кровати, сразу же взглянув в окно, где только-только начало подниматься солнце и весь мир был покрыт сонным голубым светом. Сейчас было около четырех или пяти часов утра. Рядом сидела Оливия и беспокойно посматривала на дверь, будто боялась, что в нее кто-то зайдет.

– Что? – непонимающе мотнула я головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. – Что случилось, Оли?

– Собирайся, – без объяснений приказала она и бросила на кровать мое повседневное платье. – Не забудь про шаль. На улице холодно.

– Объясни, что происходит.

– Некогда, – отмахнулась она и кивнула на платье. – По дороге все расскажу. Нам нужно будет вернуться до того, как мама встанет.

Я начала догадываться, что происходит, и пусть мне требовались объяснения, сейчас пришлось подчиниться и быстро одеться.

Через минуту мы тихо спускались по лестнице, чтобы не разбудить спящую семью. Сестра так же, как и я, накинула шаль на плечи.

Выйдя за пределы дома, Оливия быстро последовала к конюшне, где тихо ржали кони. Как оказалось, две лошади уже были готовы и снаряжены. Оли, похоже, начала подготовку еще до того, как пошла будить меня, чтобы сэкономить время.

– Садись, – указала она на лошадей. – И поехали вдоль берега.

Я знала, что это за тропинка и куда она ведёт, но не совсем понимала, почему именно туда мы собирались, ведь город находился в противоположной стороне. А мы направлялись в то место, где стоял лишь заброшенный замок, а дальше только бескрайние поля и лес. Там, конечно, были и пустые сторожки, и полусгнившие дома, но, вероятно, наша цель – именно замок.

Мы сели на лошадей и направились к тропинке, а когда достаточно отдалились от дома, то пришпорили коней, и рысцой двинулись вдоль берега.

– Едем на встречу с магом? – спросила я, чувствуя, как сердце сжимается от нехорошего предчувствия.

– Да, – подтвердила мои догадки сестра. В предрассветном молоке она выглядела бледной и напуганной. Ее каштановые волосы были растрёпаны, что тоже для нее было необычно, ведь она тщательно заботилась о своей шевелюре. Сейчас она почему-то невероятно напоминала маму, хотя от нее Оли достался только цвет волос.

– Ничем хорошим это не закончится, Оли, – сокрушенно покачала я головой, но продолжила следовать за сестрой, так как понимала, что иного выхода у нас нет.

– Возможно. Но что, если все получится? Мы не узнаем, пока не попробуем.

Сестра повернулась ко мне, и ее взгляд был красноречивее всех слов. Она жутко боялась замка и мага, с которым предстоит встретиться, но ее решительность не позволяла так легко сдаться.

Только вот решительность эта сейчас граничила с глупостью. Но все же…

– Ты права, Оли, надо попытаться. Иначе до конца жизни будем жалеть об утраченном шансе.

Через некоторое время мы покинули лес и по полю двинулись дальше вдоль берега к наполовину разваленному замку. Большая его часть была погребена под водой, а та, что уцелела, стояла на самом краю обрыва. Подъезжая, я заметила в одном из окон свет, и меня пробрала дрожь, а лошадь, будто почуяв мой ужас, остановилась и принялась пятиться. Потребовалось время, чтобы ее успокоить.

Замок в ранние часы выглядел мрачно и загадочно, как самый настоящий дом с привидениями. Чёрные провалы окон, казалось, могли затянуть тебя внутрь, а сырые стены выглядели ненадежно. Чудилось, от любого дуновения замок развалится и погребет нас с Оливией. Но пугало даже не это, хотя в детстве я успела облазать практически весь замок еще до того, как часть его оказалась на дне моря. Нет. Я предчувствовала, что стоит зайти внутрь, и мы с Оли окажемся втянуты во что-то таинственное, чего ещё и сами до конца не понимали.

И это пугало больше всего.

– Ты чего встала?

С недоумением я обнаружила, что неосознанно потянула узду назад и конь остановился, а сестра успела проскакать несколько десятков метров, прежде чем заметила мое отсутствие.

– Мне тоже страшно, – будто прочитав мысли, сказала она. – Давай только спросим, а дальше будем смотреть по ситуации.

Я решительно кивнула и последовала за ней. Мы привязали коней к одинокому дереву, стоящему недалеко от замка и, взявшись за руки, вошли в замок.

Долго ходить по коридорам не пришлось, мы сразу же вышли к лестнице, что вела на второй этаж и когда оказались там, то увидели в стороне вход в комнату, откуда лился свет.

В коридоре остановились, продолжая сжимать руки, и беспокойно переглянулись. В глазах сестры читался ужас, но ее явно успокаивало мое присутствие. Не представляю, как бы я пришла сюда в одиночку.

Затем мы все же двинулись в сторону света, осторожно ступая по полу, будто бродили среди капканов в лесу.

Оказавшись около дверного проема, я сощурилась от света, который с непривычки резал глаза. А когда немного привыкла, то смогла разглядеть костер посреди небольшой комнаты и гнилую, покрытую плесенью мебель: стулья, шкаф и даже софу.

Там нас ждал человек в длинном плаще с капюшоном, что полностью скрывал внешность. По телосложению я догадалась, что это мужчина.

Он сидел на полусгнившей софе и, не отрываясь, смотрел на огонь. Когда мы вошли, мужчина приподнял голову, отчего стало видно его лицо и холодную улыбку, старательно изображающую дружелюбие.

"Это плохая идея", – запаниковала я, чувствуя сердцем, что нужно как можно скорее покинуть замок. На месте меня удерживали только мысли об отце, который с каждым днем чувствовал себя все хуже.

– Сестрички Оливия и Катарина, – произнес он, хотя я не представлялась, а Оли вряд ли говорила, что придет не одна. Сестра посмотрела на меня и по ее глазам было видно, что мои догадки верны. Теперь и она не была уверена, стоит ли находиться здесь.

– Не удивляйтесь так. Ваша семья в это протухшем местечке относится чуть ли не к аристократии, – расслабленно произнес он, гипнотизируя своим спокойным голосом без какого-либо намека на акцент.

Именно последнее привлекло мое внимание. Приезжие довольно своеобразно выговаривали некоторые буквы, как и в наших краях часто коверкали слова и проглатывали звуки. Например, говорил "солома", а слышалось "солона".

У этого же человека чистая речь даже резала слух, но спокойные нотки и размеренность обволакивали, будто теплый морской ветер.

Незнакомец снял капюшон, и теперь можно было хорошенько разглядеть мага. Внешность мужчины была довольно примечательной: вытянутое лицо, слегка заостренные уши, темные волосы, собранные в хвост. Мне еще не приходилось видеть мужчин с такими длинными волосами. Как правило, местные предпочитают короткие стрижки, либо бритые наголо головы. А у этого они еще и серебрились, будто у мужчины среднего возраста, хотя лицом моложе нашего отца. На нижней губе имелся то ли рисунок, то ли татуировка в виде прямоугольника, а под глазами нарисованы фигуры, похожие на небольшие перевернутые капли.

Незнакомец жестом пригласил расположиться на стульях у костра, но Оли решительно отказалась.

– Итак, чем обязан?

– Наш отец болен, – вырвалось у меня.

Взгляд обитателя замка изменился. Мужчина откинулся на спинку софы, показывая, что считает себя хозяином положения. Его стало как будто слишком много в комнате. Очень странное ощущение, не поддающее осмыслению.

– И чем же? – спросил так, словно уточняет из вежливости.

Мы с Оливией наперебой описали болезнь, а также рассказали о том, где отец был и когда вернулся домой. Я не удержалась и, кусая от волнения губы, сказала о гуляющей по городам болезни.

– Да, это именно то, о чем вы думали, – выслушав, сказал маг. – Все симптомы налицо. И если взять в расчет время, которое прошло с тех пор, то жить ему осталось не больше недели.

Я похолодела от этой мысли. Конечно, допускала, что, возможно, отец не вылечится и даже умрет. Но не думала, что так быстро.

– И что нам делать? – заикаясь, спросила я, чувствуя, как теряю остатки своего хваленого спокойствия. – У нас же еще есть время? Вы сможете что-то сделать?

Мужчина ухмыльнулся, а в его чёрных глазах заиграло озорство.

– Да, я, несомненно, могу ему помочь.

– Правда? – с облегчением выдохнула Оливия. – Вы действительно сможете? Сегодня?

– Да, – кивнул тот. – Даже прямо сейчас.

Сестра приободрилась, но я почувствовала неладное. Слишком все шло гладко. И лекарство есть, и вылечить может хоть сегодня, и помочь готов без оговорок, и верит нам, не боясь, что сдадим его страже.

И мое чутье не подвело.

Мужчина подался вперед, положив руки на колени, и произнес:

– Но прежде поговорим об оплате.

– Сколько нужно денег? – настороженно спросила я, надеясь, что он не назовет заоблачную сумму, которую мы не сможем себе позволить.

Я готова была отдать заколку, привезенную отцом из столицы, а также собиралась уговорить сестру расстаться с некоторыми украшениями.

– Пф-ф, – высокомерно прыснул тот. – Мне не нужны деньги, глупышки. Деньги – это всего лишь куски металла, не имеющего для меня никакой ценности.

– Так что же нужно? – радости в глазах Оли заметно поубавилось.

Маг немного подумал, прежде чем ответить, или помедлил специально, чтобы заставить нас нервничать.

– Ерунда, – произнес он с улыбкой, от которой по спине пробежали мурашки. – Сущий пустяк. Мне нужна одна из сестриц. Я нежадный, иначе бы потребовал вас двоих.

– Простите? – потрясенно переспросила Оливия. – Одну из сестер?

Мужчина кивнул.

Оли отступила на шаг назад и потянула меня за руку, явно намекая, что нам пора уходить, но я осталась стоять на месте. Мой ужас невозможно было описать словами, но разве есть выбор, когда болен родной человек.

– А ты не такая трусиха, как сестра, сразу видно, – произнес он.

– Зачем одна из нас? – шепотом спросила я.

– Ничего не выполнимого для вас, – беззаботно ответил тот. – Только немного жизненной силы. – Он проследил за моей реакцией и добавил. – Видишь? Ничего такого, с чем сложно расстаться.

– Всё, нам пора, Ри! – в голосе сестры послышалась истерика. Оливия потянула меня за руку, и я уже не стала сопротивляться.

– Если вдруг передумаете, ищите меня здесь, – донеслось нам в спины.

Оли широкими шагами шла впереди. Я не видела ее лица, но слышала всхлипы. Она почти расплакалась. Меня же окружила глухая пустота, от которой не было желания ни рыдать, ни бояться.

Мы сели на лошадей и поспешили вернуться домой до того, как мама проснется и обнаружит, что нас нет.

Утром, спустя несколько часов, когда все домашние, кроме папы, проснулись и занялись своими делами, к нам пожаловал лекарь.

Он поднялся к отцу, чтобы осмотреть его и вынес утешительный вердикт: больной не умирает.

Мы с сестрой переглянулись, вспоминая, что таинственный маг говорил, будто смерть наступит через неделю. Наверное, он сказал это специально, чтобы подтолкнуть нас к неверному выбору.

– Но мне необходимо осмотреть всех вас, чтобы исключить болезнь, – продолжил лекарь после того, как переговорил с мамой в стороне. – Милена, вы первая.

Мама ободряюще улыбнулась нам и скрылась за дверью гостевой спальни.

– Вот лгун этот маг, – зло прошептала я сестре. – Говорил, что отец умирает, а, как выяснилось, с ним все в порядке.

– Уверена, он специально это сказал, чтобы мы…

Договорить она не смогла, так как от предложения мага нас до сих пор бросало в дрожь. Страшно подумать, что могло случиться, согласись мы на те условия.

– Главное, обошлось, – заключила сестра. – И мы ничего не натворили, и отец жив.

Вскоре вышла мама и отправила меня к лекарю. Мужчина попросил только покашлять, осмотрел нос, уши и горло, а также кожу на локтях и коленях (у больных они покрывались язвочками).

То же он проделал и с остальными членами нашей семьи, а после ушел, сказав, что ему нужно за сегодня осмотреть чуть ли не весь город.

В тот день, к сожалению, мы поверили, что все образуется. Но даже если бы тогда и согласились на условия мага, беды избежать не смогли.

Глава 4

Я стояла недалеко от замка, крепко сжимая в руках поводья. Небо сотрясалось, а на горизонте сверкали молнии, ведя за собою грозу.

Единственное окно, из которого шел свет, пугало меня. Возможно, моя задумка поможет все исправить или же сделать еще хуже.

Я привязала лошадь к коряге и неуверенно двинулась к входу. Поднимаясь по лестнице, я слышала, как стонет и скрипит замок от сильного ветра. Несмотря на ранний вечер, внутри было темно и холодно, как в могильнике, хотя перед грозой воздух стал густым и душным.

Как же страшно было идти сюда одной. Меня пробирала дрожь от мысли, что придется здесь же навсегда и остаться. Но иного выхода я просто не видела.

Сегодня утром вся семья не смогла встать с кроватей из-за жара, со всеми симптомами, которые появились совсем недавно у отца. Сам же папа даже не просыпался, а только метался в холодном поту и закатывал пожелтевшие глаза.

Я пыталась им помочь: бегала за лекарем, нанимала повозку, чтобы съездить в соседний город за снадобьями, пыталась найти в библиотеке травников информацию об этой хвори. Глотала слезы от бессилия, корила себя, что не могу помочь.

Единственное, что удалось узнать – был ученый, который почти разработал лекарство от этой хвори, но по каким-то непонятным причинам умер совсем недавно. Возможно, от этой же болезни.

Отцу осталось недолго, понимала я. А следом за ним уйдет и вся семья.

Сюда меня вело отчаяние и страх потерять разом всех родных. По какой-то причине я единственная так и не заболела. Артур тоже куда-то пропал, и это наводило на мысль, что он также мог слечь.

Я остановилась в дверном проеме замка, чувствуя, что не хочу заходить внутрь. Маг поджидал меня на прежнем месте – на софе. Кажется, он с того дня даже не поменял положение тела.

– Я ждал тебя, Катарина, – нараспев произнес мужчина и вздернул бровь. – Пришла заключить сделку?

Язык словно бы присох к небу от волнения, и мне едва хватило усилия заставить себя ответить:

– Ещё не знаю.

– Ну, пока ты думаешь, – усмехнулся он. – Могу предложить чаю.

– Нет! – резко отказалась я, вспоминая историю о колдуне, который опоил девушку. Мой вскрик вызвал у мага только ехидную улыбку.

Я не знала, как продолжить разговор. Мужчина не брал на себя инициативу, а только наблюдал за тем, как старательно пытаюсь скрыть слезы, страх и отчаяние.

Решила начать с малого и спросила:

– Мое имя ты знаешь, а я твое нет.

– Виталиан, – непринужденно пожал тот плечами и откинулся на софе. – Можно просто Лиан. Тебе это вряд ли поможет, если вдруг захочешь спустить на меня ищеек из Затмения.

– Я и не думала об этом! – испугалась я. Не хватало еще, чтобы он ушел из-за невинного вопроса!

– Конечно, – осклабившись, охотно согласился мужчина. – Иначе, зачем бы пришла сюда совсем одна, желая воспользоваться моими услугами.

– Да, но, прежде чем ими воспользоваться, мне нужны гарантии, – я невольно прижала руки к груди.

– Гарантии? – издевательски засмеялся он и посмотрел на меня исподлобья: – Не будет никаких гарантий, Катарина. Ты либо соглашаешься на мои требования, либо нет.

– Как же я могу согласиться, если даже не знаю, сработает ли твоя магия или зелье? – произнесла в отчаянии, осознавая, что тот буквально загоняет меня в угол.

– Ты либо соглашаешься, либо нет, – повторил он и жестом пригласил сесть у костра. – Послушай, что я тебе скажу, и тогда решишь.

Сейчас было самое время уйти, сделав вид, будто этого человека не существует. Но если я передумаю, а завтра его здесь не окажется? Что я буду делать, если вся моя семья однажды не проснется? Отец, возможно, не доживет до утра. Смогу ли я спокойно засыпать при мысли, что упустила шанс?

Маг наблюдал за тем, как меняется выражение моего лица. В этой борьбе должно было выиграть предчувствие, которое кричало об опасности, но победила вина и безнадежность.

Я приняла приглашение мага и села около костра, положив руки на колени.

Мне на мгновение показалось, что глаза Лиана поменяли цвет, став желтыми. Наверное, это отблеск огня.

– Мои условия довольно просты, – начал он. – От тебя требуется только загадать желание.

– Желание? – недоуменно переспросила я. – Я думала, у тебя есть… эм… микстура, разве нет?

– Нет, это так не работает, – ответил он с сожалением в голосе. – Ты загадываешь мне одно желание. Я его исполняю. А после того как сбудется первое, ты должна загадать еще два. И в таком случае наш договор будет считаться выполненным, а ты должна будешь отдать мне жизненную силу.

– Но ты говорил – часть жизненной силы!

– Да, так и есть, – кивнул он, невинно улыбаясь.

Выглядело все довольно легко, но очень сомнительно.

– Я должна лишь загадать желание? – мне не верилось, что все так просто.

– Есть несколько условий, – признался тот. – Без этих правил не может обойтись любой… маг. – Он подался вперед и, подняв ладонь, загнул один из пальцев. – Во-первых, ты не можешь отменить желание, поэтому подумай, прежде чем о чем-то просить. Во-вторых, не можешь пожелать перемещаться в прошлое или будущее. В-третьих, ты не можешь загадать, чтобы тебя кто-то полюбил… или возжелал. В-четвёртых, нельзя при помощи желаний оживить кого-то из мертвых. В-пятых, нельзя просить больше желаний.

Тяжело поверить, что правила так просты. Из всего списка мне ничего подобного не требовалось. Можно было бы, конечно, попросить переместиться в прошлое и остановить отца, но где была гарантия, что у меня получится. Папа очень хотел поехать, и его ничто бы не остановило.

К тому же вся моя семья еще жива, да и отменять желание мне не придет в голову. Если это действительно поможет, то эти оговорки не понадобятся. Дополнительные желания тоже.

И все же на душе было неспокойно.

– Есть еще кое-что, – добавил Лиан, пристально наблюдая за мной. – Два оставшихся желания ты должна сразу же по исполнению предыдущего, и договор сочтется исполненным.

Я кивнула, хотя чем больше слушала, тем меньше мне нравилась эта затея.

– Скажи, мне: "Я согласна на условия". И наш с тобой договор будет считаться скрепленным.

– Я думала, что придется изучить бумаги, подписать их.

Мужчина искренне засмеялся.

– Для меня слова гораздо крепче любой печати.

Я снова засомневалась. Хотелось отказаться и скорее уйти. Все выглядело слишком странным, но, наверное, так было потому, что раньше мне не приходилось сталкиваться с магией.

На ум пришла мысль о семье, которой требовалась помощь. Сдаться сейчас – значит подвести их.

– Ладно, – решительно ответила я, чувствуя, как меня переполняет волнение. – Я согласна на условия.

– Чудесно, – дружелюбно произнёс Лиан, улыбаясь, будто карточный фокусник на празднике. – А теперь скажи, чего ты хочешь.

У меня было только одно желание.

– Мое желание, – с придыханием произнесла я. – Хочу, чтобы моя семья больше не болела.

Мужчина хищно улыбнулся и, подняв руку, громко щелкнул пальцами.

– Твое желание исполнено, Катарина.

После его слов за окном ярко сверкнула молния. Это заставило меня подпрыгнуть на месте от неожиданности. С опозданием в секунду до нас донесся грохот грома.

– Всё? – не поверила я, когда волнение унялось.

– Я же сказал, что твое желание исполнено.

Я встала и неуверенно двинулась к выходу. На душе не было облегчения. Наоборот, усилилось скверное чувство, будто меня жестоко обманули.

Оказавшись в коридоре, я обернулась, но маг по-прежнему сидел на месте со спокойной и дружелюбной улыбкой.

Сомнения поселились в голове, но некогда было обдумывать свой поступок, нужно скорее оказаться дома и проведать родных.

Я поспешила к лошади, которую оставила привязанной к коряге. Надеюсь, она не испугалась непогоды и не сбежала. Не помню, насколько крепко ее связала.

К счастью, лошадь была на месте и миролюбиво щипала траву. Кажется, даже не заметила, что совсем рядом сверкнула молния.

Сначала мне хотелось пришпорить коня, чтобы скорее оказаться дома, но решила не изводить животное и добраться рысцой. Здесь не так уж и далеко.

Пока я была в замке, успело окончательно стемнеть, только в стороне моего дома на горизонте виднелось зарево от уходящего солнца. Я рассеянно смотрела на буйство красок, ощущая пустоту внутри.

Небо было живописным, но это не вызывало у меня никаких чувств.

Почему после каждой встречи с этим человеком такая опустошенность?

Оказавшись на тропинке, что напрямую вела к дому, я почувствовала запах гари. Весной это обычное дело, начинают жечь старую траву и сухие листья, но было поздно и огонь должны были потушить, чтобы не начался пожар.

Мое сознание немного прояснилось, и вслед за пустотой пришло волнение.

"Зарево почему-то слишком сильное", – мелькнуло в голове.

Я посмотрела вперед и поймала себя на мысли, что даже через подлесок виден свет, а это было довольно странно. К тому же этот запах. Приподнявшись в седле, я окаменела. Недалеко над деревьями густо валил… дым. В той стороне, где стоял мой дом!

Сбросив с себя оцепенение, я пришпорила лошадь и пустила ее через лес галопом. Был риск, что бедное животное может споткнуться и упасть, но сейчас в мыслях была только семья.

Платье будто специально цеплялось за ветки и кусты, оставляя на них целые клочки. Горький дым заполонил лес, скрывая верхушки деревьев, заставляя сознание мутиться.

Когда до дома оставалось совсем немного, я услышала голоса. Кто-то кричал во дворе.

Меня охватила паника.

– Нет, – шептала я, чувствуя, как кровь стынет в жилах. – Нет, только не это.

Я пригнулась к холке лошади, чтобы не удариться о низко висящую ветку. Осталось не больше сотни метров.

– Тушите! – отчетливо услышала впереди мужской голос. – Скорее!

Я вылетела из леса и остановила коня. В лицо ударил обжигающий едкий дым. Мой дом полыхал, огонь полностью охватил здание вместе с пристройками, а вокруг сновались люди, пытающиеся погасить пожар.

– Воды! Еще воды! Скорее! – кричали со всех сторон. Вереница людей тянулась от берега моря и до самого дома, передавая друг другу ведра. Но было поздно…

Я спрыгнула с лошади и, закрывая лицо рукой, пошла через толпу.

– Мам? – сдавленно позвала я. – Папа! Оли! Где вы?!

Слезы застилали глаза, и лицо пекло от жара, но я стремительно шла через толпу, высматривая свою семью.

Где все? Они же выбрались? В таком огне невозможно оставаться в доме!

– Мам! – крикнула я, захлебываясь слезами и кашляя от дыма. – Пап! Отзовитесь! Пожалуйста!

Их нигде нет! Почему их нигде нет?!

Они не могли остаться в доме!

У меня плыло перед глазами и ноги тяжелели от каждого шага, но я снова и снова упорно обходила дом. Возможно, они где-то в стороне.

– Катарина!

В толпе неожиданно появился мужчина и потянул меня подальше от дома. Я почти не сопротивлялась, потому что надышалась дыма и едва стояла на ногах.

Меня оттащили к лесу, слушая бессвязное бормотание, и усадили в траву. Кажется, даже хотели заставить попить, но я отмахивалась и сопротивлялась, пытаясь спросить про семью.

– Катарина, не теряй сознание, – чьи-то руки обхватили лицо и приподняли его. – Дыши, моя хорошая, дыши.

Я делала, как велел голос. И постепенно темнота отступала.

– Чудо, что ты спаслась!

– Папа?

– Что? Нет, это же я Еремей. Отец Артура.

Я смогла сфокусировать взгляд и поняла, что, действительно, рядом стоял папа моего жениха. Но самого Артура нигде не было.

– Где они?

На лицо мужчины набежала тень, и он закусил губу.

– Куда их отвели?! – потребовала я ответа. Хотелось встать, но ноги не слушались. – Где они?!

– Ты посиди, – успокаивал тот, положив руки на плечи. – Посиди, моя хорошая.

– Мне нужно их увидеть!

– Катарина, не надо волноваться, прошу тебя, – чуть не плача, произнес Еремей. Впервые он был таким.

По моим щекам снова покатились слезы, а губы начали подрагивать.

– Скажи, где они?

Мужчина покачал головой, но все же повернулся и, шмыгнув носом, указал на полыхающий дом. Сдержать слез не смог и разразился рыданиями, когда услышал, как невеста сына истошно закричала от горя.

Я сидела на траве, пустым взглядом уставившись на остатки сгоревшего до основания дома. От него все еще веяло жаром, хотя прошла вся ночь и начало светать. Изредка в этом огромном кострище взвизгивали угли и трещал каменный пол.

Давно уже никто не пытался его тушить – нечего спасать.

Я старалась не думать о том, что произошло. Ведь всякий раз, когда мое сознание пыталось включиться, душа начинала вопить от боли, и я захлебывалась слезами.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем начала выходить из транса. Лицо кривилось от боли, но получилось сдержать слезы и истерику, чтобы не рвать сердце и без того переживающему свекру.

Он очень дружил с моими родителями и считал их родней, хотя даже не знал о помолвке с Артуром.

Мы долго молчали. Уже наступило утро и поднялось солнце, прежде чем были произнесены первые слова.

– Что случилось? – спросила я безэмоционально. – Почему произошел пожар?

Мужчина отвернулся и вытер обратной стороной ладони щеку, прежде чем снова посмотреть на меня и ответить.

– Не знаю, Катарина. Прости.

– Ты не виноват, – положила ему руку на плечо. Не только мне требовалась поддержка.

Я прочистила горло, которое после ночи ужасно болело. К тому же до обморока хотелось пить.

– Соседи говорили, будто что-то загорелось в доме, – горько вздохнув, произнес Еремей. – Хотя я видел, что пожар начался на веранде. Вчера шел к вам, чтобы узнать, как себя чувствует твой отец. И увидел, как начал гореть дом, но сделать ничего не успел. Огонь разошелся в считаные минуты.

– Жгли траву?

– Нет, – покачал головой. – Посмотри, она спалена только вокруг дома.

Думать мне не хотелось, но причина пожара озадачивала.

Если горела не трава, то что?

Печью не пользовались несколько дней. Вся семья лежала в постели, а мне просто некогда было готовить.

Свечи? Нет, они были слишком слабы, чтобы самостоятельно зажечь хоть одну.

Что могло такого произойти, из-за чего начался пожар?

Мелькнула в голове мысль о желании и маге. В душу закралось нехорошее.

Но вдруг меня озарило.

– Гроза!

– Что?

– Вчера же была гроза, – возбужденно повторила я. – Вот причина пожара.

Мужчина нахмурился и погрузился в свои мысли.

– Я видела, как вчера вечером она сверкнула в лесу. Наверное, это из-за нее загорелся дом.

– Гроза, говоришь, – пробормотал он, потирая подбородок.

– Да, но дождь, наверное, прошел стороной и ушел в море, а молния сверкала.

– Ты думаешь?

– Уверена!

– Катарина, – свёкр заглянул мне в глаза. – Вчера не было грозы.

Я гнала коня так быстро, насколько могла. Мной овладели ярость и горе, выхода которым не было даже через слезы.

Впереди лежала поляна и обрыв, на котором стоял заброшенный замок. Был день, но это место будто накрыли тенью и туманом, придавая зловещий вид. Гнев затмил разум, и мне не пришло в голову, что стоит держаться от такого места подальше.

Подскакав к входу в замок, я спрыгнула с коня еще до того, как он успел остановиться. Стремительно взбежала по лестнице, чувствуя, что готова выплеснуть ярость на источник всех своих бед и, промчавшись через пролёт, ворвалась в комнату.

Маг, казалось, с момента нашего расставания не изменил даже положения тела. Он все так же сидел на полусгнившей софе рядом с костром, разве что на этот раз на нем не было плаща.

Перевернутые капли под глазами теперь выглядели как насмешка. Создавалось ощущение, будто тот плакал, но было видно, что Лиан злорадствовал и даже не пытался этого скрыть.

– Что ты натворил?! – гневно выкрикнула я, надрывая голос. – Зачем?! Что они тебе такого сделали?! Что я тебе сделала?!

– Не понимаю, о чем ты, Катарина, – спокойно пожал тот плечами, но было заметно, что его только позабавил мой гнев.

– Это ты их убил?! – еще сильнее распалилась я. – Признавайся!

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я загадала желание и увидела молнию. Но в городе мне сказали, что вчера не было грозы. Это ты! Ты их убил!

От переизбытка чувств – злости и скорби – я на время потеряла голос, сжала крепко зубы, чтобы задушить рыдания, и в отчаянии прижала ко лбу кулаки.

– Почему ты это сделал? – сдавленно спросила я, чувствуя, как приходит бессилие, от которого хотелось рухнуть на пол и заскулить.

– Нужно было четче формулировать свое желание, Катарина.

Я отняла кулаки ото лба и посмотрела на него, а у самой в глазах застыли слезы.

Лиан, наконец, сбросил маску своего добродушия. Злобная усмешка и высокомерие во взгляде показало настоящее лицо – лицо человека, для которого мои стенания были музыкой.

– Я просила их спасти! – яростно выкрикнула я, чувствуя, что готова взорваться внутри. – А не сжигать в доме!

– Нет, – безжалостно отсек он. – Ты пожелала, чтобы семья не болела. И, как видишь, они больше не болеют, – произнес он с улыбкой.

Я не смогла сдержать горестный стон и согнулась, будто получила удар в сердце. Мужчина попал в самое больное место, выкрутив все так, будто моей виной было простое желание увидеть родных здоровыми.

Но удивительно, именно эта фраза подтолкнула меня и придала сил. Я не могла вот так просто превратить смерть семьи в показательное наставление от этого гадкого человека. Не могла ему позволить выйти победителем!

Я прокрутила в голове весь наш разговор и, наконец, поняла, почему все с самого начало мне казалось таким странным. Он сделал все, чтобы переиграть мое желание на свой лад. Даже если бы загадала его по-другому, Лиан все равно бы убил мою семью. А ведь те правила, о которых маг говорил, намекали на это.

Я медленно выпрямилась и выругалась:

– Ах ты, скользкий гад!

Он самодовольно закатил глаза. Для него наш разговор был не более чем развлечением или игрой слов.

Мне хотелось наброситься на него, как зверь, колотить его руками и рыдать.

– Я больше не пойду у тебя по поводу! – выкрикнула я в ярости. – Я не загадаю больше ни одного желания! Я не выполню свои обязательства, потому что ты обманул меня.

Маг заметно изменился в лице, на нём проступила скука, разговор явно стал надоедать. Мужчине, видимо, уже не впервой выслушивать подобные фразы.

– Разве твои покойники-родители не учили тебя, что нужно сдерживать обещания? – скучающе спросил Лиан.

И снова – болезненный укол. Маг никогда и не хотел помогать, он лишь обманывал.

Если бы это было понятно с самого начала. Если бы я послушала свой внутренний голос и не приходила сюда. Если бы только было время…

Меня вдруг осенило.

– Я хочу загадать желание, – произнесла я, чувствуя, как гулко стучит сердце, выдавая волнение.

С лица Лиана исчезло скучающее выражение.

– Не ты ли мне говорила минуту назад, что не пойдешь у меня на поводу? – издевательски спросил маг.

Я посмотрела на него в упор.

– Я хочу загадать второе желание. И ты должен его исполнить.

– Ладно, – интерес теперь стал явным. – Говори.

– Мое желание: я хочу, чтобы третье желание было загадано мной по собственной воле в то время, в какое я захочу, и ты не сможешь заставить меня поменять решение.

Впервые я заметила, чтобы Лиан нахмурился, а в его глазах промелькнуло недовольство.

– Это невозможно. В правилах…

– Такого там нет, – сказала я с вызовом и не стала вестись на провокацию. – Ты говорил, что я не могу захотеть больше желаний, но не запрещал изменить момент, когда их загадаю.

Лиан буравил меня глазами, а на его лицо набежала тень. Я не на шутку разозлила его, это подтверждала и чуть сменившаяся поза.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, будто состязаясь, чья воля сильнее. На моей стороне были правда и боль, я не собиралась уступать, бояться уже нечего.

Маг шевельнулся и поднялся в софы. Раньше я не видела его в полный рост, и сейчас изумленно наблюдала, как он встает. А дело в том, что Лиан не казался таким уж высоким, но сейчас практически подпирал головой потолок. И выглядел весьма устрашающе.

– Ты играешь с огнем, Катарина, – недобрым голосом проговорил он.

Знаю, но не вижу другого выхода. Я даже не понимала, как мне поступить после того, как желание исполнится.

– Мою жизнь ты так просто не получишь, – твердо сказала я. – Исполняй.

Мужчина некоторое время напряжено смотрел на меня, пока не поднял руку и не щелкнул пальцами.

– Поверь, Катарина, ты будешь жалеть о своем решении, – пригрозил он.

И в этот момент за его спиной сгустилась тьма, похожая на растопленную смолу. Тень шевелилась, заполняя комнату метр за метром. Она растеклась по полу, накрыв собой костер, оставив единственным источником освещения дверной проем.

Я испуганно отпрянула назад, но споткнулась на собственном платье. Тьма потянулась за мной, но не успела на долю секунды и схватила только воздух над головой.

Прежде чем темнота заполнила комнату, я выскочила в коридор и побежала к лестнице. Тьма постепенно накрывала собой замок, затапливая окна, скрывая комнаты.

Мне нужно было как можно скорее оказаться на улице, но пока я сбегала с лестницы, весь первый этаж замка уже был покрыт темнотой, оставив лишь неширокий коридор, что вел на выход.