Диагноз: влюблен, или Сладкое лекарство для доктора Зарецкого бесплатное чтение

Диагноз: влюблен, или Сладкое лекарство для доктора Зарецкого
Тиана Раевская

Глава 1

Зарецкий

— Что за дура? — процедил я сквозь зубы, с трудом удерживаясь от трехэтажного мата.

Почему именно сегодня мне попадаются… подобные идиотки, которые и водить-то не умеют, а все туда же? Как будто специально сговорились, чтоб добить и без того угробленное настроение. Передо мной снова вильнул Дэу Матиз, едва ли не вылетая на встречку. Я не видел водителя, но на сто процентов уверен — за рулем женщина.

Движение довольно интенсивное для субботнего утра, что бесит еще сильнее. Вообще, меня все бесит. Наверное, в этом дело. А как иначе, если я еду на эту долбанную свадьбу?

Свадьбу единственной женщины, которую я хотел бы видеть своей женой, и гребанного графа Воронцова. Век бы его не видеть, но я же друг. Друг! Слово, от которого меня уже тошнит.

Но, похоже, это только начало. Впереди целый день приторно-сладких речей, поздравлений и фальшивых улыбок. Но я не могу по-другому. Реально не могу. Потому что просто не в состоянии отказать Тане. Еще бы по телефону как-нибудь бы отмазался, но она приехала лично. Смотрела на меня своими синющими умоляющими глазами, и я пообещал быть. Думал, вытерплю несколько часов, но еще даже не успел добраться до маленького городка, где они делали свадьбу, а уже весь на нервах.

Еще этот Матиз мельтешит перед глазами. Что творит? Куда торопится, дуреха? На тот свет? Вылетела на встречку в попытке обогнать Ладу, что плелась впереди, но не рассчитала. Впереди появилась машина. Ей бы нужно вернуться в свой ряд, но мы уже заняли место.

Я прям ощутил ее панику. Ничего не оставалось, как нажать на тормоз.

Красная малолитражка вклинилась между нами, но тут водитель Лады на какой-то хрен решил тормознуть, вместо того, чтобы добавить газ, и Матиз последовал его примеру — хорошая реакция у бабы, надо отдать должное. В отличие от меня. Я не успел. Все-таки сматерился на весь салон, когда ощутил толчок. Бл…

Так и знал, что эта курица устроит мне полную жопу. Вот прям чувствовал. Включил аварийки и вышел. Хозяйка машинешки не торопилась. Боится? Правильно делает.

Я ожидал чего угодно. Женщину в возрасте, мать семейства, бабулю. Но не то небесное создание, что выбралось наружу. Нет, правда, именно этот эпитет пришел на ум, когда открылась дверь, выпуская миленькую, маленькую девочку, лет восемнадцати, не больше и… не меньше, она ведь должна быть совершеннолетней, раз за рулем?

Прикусила пухлую губку и смотрела небесно-голубыми невинными глазками. Для пущего эффекта еще и бровки домиком сложила. Любого нормального мужика пробило бы — уверен на все двести. Но не меня. И не сегодня. Я взбесился. А что еще ожидать от того внутреннего демона, что с самого утра проснулся и требовал с меня жертву? Нашел.

Я набросился на девчонку с матами, глядя на себя как будто со стороны и не понимая, что творю. Это явно не тот Дмитрий Сергеевич Зарецкий, которого все знают.

И без того большие глаза девицы стали размером с блюдца.

— Простите, я не специально… — лепетала она тихим ангельским голоском, лишь еще больше распаляя моего внутреннего монстра. — Я заплачу за ремонт, только не вызывайте ГАИ, пожалуйста, я очень спешу…

— Плати! — выпалил я, откуда-то прекрасно зная, что денег у нее нет.

Она часто заморгала, беззвучно открывая и закрывая рот. Предчуствие не обмануло.

— А у меня с собой нет…

Нет, ну что за нахер? Она что, надеется, что вот этим своим невинным видом погасит во мне бушующий огонь?

Дело не в машине, которая, кстати, практически не пострадала. Так — вмятина небольшая. Дело во мне. Голубоглазая малышка умудрилась прорвать мое бешенство, замкнутое внутри с самого утра.

Я понимаю, что так орать на бедную девчонку — это п…ц как не по-мужски. Но ни хрена не могу остановиться. Вся желчь, что скопилась в душе за последний год, словно вырвалась наружу.

А когда проорался, стало невыносимо стыдно.

— Все, проваливай! — рявкнул напоследок. — Не нужны мне твои деньги. Только не угробь кого-нибудь по дороге.

Я отвернулся, собираясь сесть в свою Ауди, и продолжить путь, но замер от ее прорезавшегося голоса:

— Вы просто хам! Разве можно так с девушкой?

Что?!

Медленно обернулся и впился взглядом в осмелевшую нахалку. Она уперла руки в бока и гневно сверкала глазками. Вся ее поза выражала возмущение. Боевой петух — вот подходящее определение.

— Не понял…

— Вы просто невероятный грубиян!

Скажи она мне это еще пять минут назад, я бы ей ответил… так ответил! Но сейчас…

Боже! Это надо видеть. Куда делось забитое ангельское существо? В нее что, мой демон вселился? Глаза потемнели, грудь вздымается… ничего так себе грудь для столь субтильного сложения… троечка, не меньше.

Сглотнул, задохнувшись от совершенно неожиданного чувства и непрошенных мыслей. Схватить бы ее сейчас и затащить в машину. Лучше в мою, разумеется. Избавить от этой шелковой бирюзовой маечки, задрать юбку и…

Опомниться не успел, как тело охватило бешеное возбуждение. Едва ли не впервые после той ночи, когда Таня ночевала в моей постели. Сделал шаг в направлении девчонки. Но она словно почувствовала мое состояние… или по взгляду поняла, что пора бежать.

— Извращенец! — ее губы аж задрожали от возмущения. Резко развернулась и бросилась от меня к открытой двери своей машинешки. Я успел лишь оценить прекрасную круглую попку под обтягивающей юбкой ниже колен и потрясающие сексуальные лодыжки, перетянутые ремешком босоножек на шпильках.

Как она в подобной обуви садится за руль? Так и в аварию попасть немудрено. Тревога всколыхнулась в груди. Бросился к себе в Ауди. Прослежу за ней сколько смогу. Вот ведь заноза мелкая, как умудрилась впиться мне в мозг?

Через час понял, что мы едим в один город, а еще через десять минут, что в одно место — храм, где должно состояться венчание Татьяны и Воронцова.

Когда припарковались на забитой иномарками площадке и вышли из машин, одновременно переглянулись. Неужели ж родственница? Вот будет весело. Девушка, надо отдать должное, уже выглядела не такой раздетой, как на трассе. Поверх майки накинут белый жакет, на голове красивый шарф.

— Даша! — послышался голос невесты, тут же появилась и она сама. По пятам следовал Андрей, словно боялся выпустить из виду. Сердце как обычно сжалось при виде их счастья. На душе заскребло. Но я постарался забить неприятные ощущения поглубже. Никогда Таня не должна о них догадаться. — Дима!

Ну вот, и меня заметили. И обняли даже вперед Даши. Бережно притянул к себе невесту и демонстративно поцеловал в уголок губ — обожаю бесить Воронцова. Сейчас он тоже напрягся, как, впрочем, всегда. Но по большому счету — его реакция мне мало интересна. Зато Таня повеселела — в глазах смешинки — все-то она понимает. Хлопнула по плечу.

— Дмитрий Сергеевич, вы неисправимы. Проходите в храм. Дашенька, я так рада, что ты успела, — переключилась она на мою… эээ… когда она успела вдруг стать моей… нет, определено не моей… моя здесь только Таня… в смысле моя любовь… но, разумеется, не сама Таня. Она — Воронцова.

Дашенька с досадой покосилась на меня, но потом, видимо, плюнула и бросилась обнимать Татьяну.

— Сдала все документы с самого утра, так что успела. Все в порядке, — сообщила она. Понятия не имею, о чем речь. Да и пофиг. Меня это нисколько не интересует. Пожал руку графу и прошел туда, где собрались гости. Позади услышал голос, но сделал вид, что уже отошел достаточно далеко:

— Дим… познакомься… ушел…

Нет уж, спасибо. Что-то мое настроение опять скатилось к нулю. И знакомиться с какими-то малолетками нет желания. И вообще, нужно было придумать отмазку или взять дополнительное дежурство.

Эх, ладно, как-нибудь продержусь. Только теперь два раздражителя — молодожены и девица Даша.

В храме удалось слегка расслабиться. Слова молодого священника, хоть и не всегда понятные, немного сбили злость. А голос принес спокойствие.

Все-таки надо быть честным с собой — Таня никогда бы не смогла быть со мной. Вон еще один влюбленный — Петр, несостоявшийся жених. Она должна была быть либо с Воронцовым, либо одна. Иначе невозможно.

Однако обретенное спокойствие резко рухнуло в кафе, довольно приличном надо сказать, для провинции — с новым ремонтом, очень чистое. За стол напротив меня посадили одну малолетнюю… занозу по имени Дарья. Специально? По хитрым взглядам Тани понял, что да! Уж не сосватать ли меня собралась? Раздражение забурлило в самой глубине души. Но поскольку на Таню я злиться физически не мог, то перенес злость на голубоглазую заразу. Она меня нервировала. Особенно раздражал опять этот вид маленького забитого ягненка. Я ведь помню, как она дала мне отпор, как вздымалась ее красивая грудь.

— Дмитрий! Вам слово! — Бл… я все прослушал… Ведущая, что прибыла из Москвы и была по-своему неплоха, оказывается, пригласила меня поздравить молодоженов.

Нацепил на морду улыбку и начал речь. К концу мышцы сводило от напряжения, а от сладости собственных слов тупо тошнило. Но ни за что не покажу никому свое настоящее лицо. Тем более Тане, не нужно ей знать, что я на самом деле сейчас испытываю.

Закончил банальным «Горько!» и, пока виновники торжества сладко целовались под бурные крики, вышел из зала. Как же мне стало хреново от всего этого. В мужском сортире открыл ледяную воду и плеснул себе в лицо.

Как дошел до подобного состояния? Сам не знаю. Нужен отпуск. И какая-то девушка, способная выбить из меня на хрен никому не нужное чувство к замужней женщине.

Вышел из туалета и едва не сбил с ног… Дашу…

— Ой! Вы?

— Я… — какого она тут делает? Следит? Или… Таких совпадений не бывает!.. Схватил ее за руку и впихнул туда, откуда она только что вышла — в женскую комнату. Здесь почище, почти идеально. Даже запах лучше.

— Что?.. — Ох нет, давай без этих игр, детка. Очевидно же, что шла за мной. Так зачем эти ужимки?

Заткнул ей рот самым простым и надежным способом. Какой это был рот! Самый сладкий на свете. Я не ожидал подобной реакции ни от себя, ни от нее. Она дернулась всего раз, но в моих руках как-то быстро притихла.

Отвечала на поцелуй чуть неуверенно… но это ничего… главное, что ее контачило так же, как меня — чувствовал. Задрал эту долбаную юбку именно так, как хотел там, на трассе, и подхватил девочку под ягодицы, вклиниваясь меж стройных ножек. Ее возмущенный возглас утонул у меня во рту, а потом появился новый — полный желания и наслаждения. Он подстегнул меня к дальнейшим действиям.

Сдернул с нее жакет, едва не порвав. Но он мне жутко мешал. Нет, он меня просто бесил. Отбросил в сторону. Зато эта маечка… под которой явно нет лифчика. Прижался бы к этой груди прямо через ткань, но разум подал сигнал, что так нельзя. Стянул ее вниз. Какая красота! Нежная белая кожа и розовые соски, которые сейчас напряглись и стали маленькими, как ягодки. Не смог сдержать стон, наклоняясь к ним и вбирая в себя губами.

Девочка в моих руках вздрогнула, ощутил, что ее реально слегка потряхивает. Это заводит неимоверно. Я уже на грани, а сюда в любой момент может кто-то войти. Не хочу, чтоб нас внезапно прервали.

Спустил ее на пол и повернул спиной. Обхватил грудь руками, сжимая сосочки. Ее спина выгнулась, попка впечаталась в мою ширинку. Какая же она… чувствительная. Надо было это сделать еще там, в машине. Просунул руку ей под трусики, чувствуя какая она горячая и влажная… Пискнула, пытаясь воспротивиться, но затихла, когда палец проник внутрь. Изогнулась еще сильнее, буквально приглашая. Но мне так понравилась ее реакция, что решил довести до конца. Какая же узкая, но очень возбужденная. Хватило пары толчков, чтобы пальцы сжали тугие сокращающиеся мышцы.

Да, Даша, да! Кошечка моя. Расстегнул брюки и… черт меня дернул глянуть в зеркало, в котором отражалось ее лицо… в слезах…

Они переполняли бирюзовые глазищи и стекали по щекам бесконечным потоком. Губы искусаны… Не понял… что за хрень… ей же нравилось… или нет?

Наши взгляды встретились в отражении… и сердце пропустило удар… я не смог… Выпустил из рук… и отвернулся, пробормотав какие-то бессвязные извинения.

Что на меня нашло? Совсем сдурел? Видимо, этот день просто не мог кончиться иначе.

Услышал, как Даша всхлипнула и включила воду… глянул мельком. Смотрит на свое отражение, словно впервые видит. Прижала руки к щекам и нервно кусает губы. Юбку уже одернула, но жакет так и валяется недалеко. Поднял.

Извиниться или не стоит?

— Даша… — зажмурилась. Наверное, не стоит. Чем тут слова помогут? Набросил ей на плечи недостающую деталь гардероба и резко покинул помещение.

Я просто не знал, что можно сказать в свое оправдание. Возбуждение резко схлынуло, и ситуации предстала совсем в другом ракурсе.

Я говнюк, самый настоящий.

Глава 2

Даша

Я вошла в аудиторию и радостно махнула рукой Вике, которая наконец-то вышла с больничного и ожидала меня на привычном месте. Начало октября выдалось весьма дождливым и промозглым. Многие успели подхватить простуду. Меня пока Бог миловал. Совсем не хотелось слечь с температурой, учитывая, что скоро практика.

Почувствовала, как при этом слове задрожали пальцы. Причина? Все очень просто — Таня Воронцова. Мой добрый ангел-хранитель. Человек, который приютил у себя в Москве, помог перевестись из нашего городишки в столичный медицинский колледж, и договорился о моей практике… со своим другом…

Я сжала пальцы еще сильнее. Воспоминания о нем, об этом друге, никак не хотели выветриваться из сознания. Дмитрий Сергеевич Зарецкий!..

— Дмитрий Сергеевич Зарецкий, — раздался голос нашего завуча. И я вздрогнула от неожиданности. Так глубоко задумалась, что не заметила, как студенты стихли, и в аудиторию вошли двое. Тут же раздался звонок, призывая к тишине. — Заменит сегодня и в ближайшие дни своего отца, профессора Некрасова. Он проведет у вас лекции по реаниматологии. Поскольку является оперирующим нейрохирургом в самой известной больнице страны. Сергей Владимирович, ваш преподаватель заболел, но попросил сына подменить его. Мы пошли им навстречу, тем более у Дмитрия Сергеевича огромный опыт работы в отделении экстренной нейрохирургии, а так же в реанимационном отделении института имени Склифосовского.

Я сидела, затаив дыхание и боясь шевельнуться. В живот словно кол воткнули — все сжалось от безумного напряжения. Конец света наступил раньше, чем я ожидала. И так внезапно, что я даже подготовиться не успела.

Антон Павлович похлопал Зарецкого по плечу и покинул аудиторию. Вокруг стояла непривычная тишина. Я тихонько огляделась со своего места во втором ряду и прикрыла глаза. В нашей группе обучается больше двадцати девчонок и всего пара парней. И все они, девчонки, сидят сейчас, распустив слюни, и смотрят обалделыми взглядами на нового преподавателя. А ведь я их понимаю! Очень даже.

Дмитрий Сергеевич не просто симпатичный мужчина, он — мечта. Особенно для нас, лишенных внимания противоположного пола в нашем учебном заведении. Здесь девяносто процентов женщин. И девять процентов непривлекательных по той или иной причине мужчин. И лишь один несчастный процент выпал на долю тех, кого можно назвать приятным.

Зарецкий оказался включённым в этот мизерный состав. И он прекрасно об этом осведомлен — видно по тому, каким взглядом окинул аудиторию. И я едва не запищала вместе с остальными девчонками от этого взгляда. Такой глубокий, пронизывающий.

Только мне раз в пять сложнее, не растечься лужицей по парте — я знаю, каким этот взгляд может быть в других обстоятельствах. Я никогда не забуду, как встретилась с ним в том зеркале, в туалете ресторана. Даже сквозь слезы разглядела дикий огонь в самой глубине почти черных глаз. Он хотел меня так же, как я его, и уже был готов сделать своей, а я… я, к своему огромному стыду, и не думала протестовать…

— Как вы уже слышали, я проведу несколько лекций, пока мой уважаемый родитель лежит с температурой. Надеюсь, мы с вами поладим. Да и для меня это будет незабываемый опыт, — я почувствовала, как покрываюсь мурашками от самых пяток до макушки, слушая бархатистый тембр его низкого голоса. Те чувства, что я пыталась подавить в себе все три месяца, что мы не виделись, ворвались, словно ураган, вызывая болезненную пульсацию в том месте, где тогда побывали его пальцы, там, где меня никогда никто не трогал, даже я сама. И это… это ужасно! Не смотря на то, что прекрасно…

Я потерла виски, пытаясь избавиться от непрошенных чувств, к которым примешались еще и другие, более застарелые, вбитые… мамой. К горлу подступила тошнота, как всегда, когда я вспоминала о родителях…

Мы жили в глухой деревне, еще более глухой, чем городишко, где познакомилась с Дмитрием Сергеевичем. Родители пили не просыхая. И мама под этим делом очень любила давать мне наставления. Где-то так класса с седьмого, как только у меня округлились те места, которые выделяют девочку среди сверстников. А у меня они не хило так округлились и безусловно привлекали взгляды противоположного пола.

Могу сказать спасибо только за одно — хотя бы не била. Если не считать того, что периодически гоняла полотенцем по дому. Поначалу особенно доставалось попе и ляжкам. Но когда я поняла, что конкретно злит мать, перестала вообще носить юбки. Штаны действовали на нее успокаивающе.

Ну и главной темой всех нравоучений стала, естественно, тема полового созревания и раннего секса. Мне долго вбивали в голову, что я, видите ли, слаба «на передок», как любила выражаться мать. Отец так и вообще обзывался непотребными словами.

В общем, не жизнь, а сахар. Не знаю, как умудрилась не свихнуться и не спиться вместе с большинством своих одноклассников. Приноровилась не злить родителей лишний раз. Училась отлично, одевалась скромно, и плевать хотела, что в школе смеялись. Старалась во всех смыслах не отсвечивать.

И все равно с периодичностью примерно раз в месяц или два ловила полотенцем по жопе. И слушала дикие вопли, что ничего путевого из меня не выйдет, что первый же встречный заделает мне ребенка, потому что я шлюшка малолетняя, все в бабку. Что я, видите ли, только и мечтаю, чтоб меня поимел какой-нибудь самец. Ну и конечно вопли о том, чтобы не смела являться в дом, если понесу. Мать молода и бабкой становиться не мечтает.

Я не знаю, как справилась. Наверное, защитная реакция организма — пряталась в своем внутреннем мире, придумывала истории, часто уходила в себя. Старалась, честно старалась, не относить их комментарии на свой счет, понимая, что, наверное, что-то там у мамы когда-то случилось в молодости, от чего она несчастна и срывает зло на мне. Было безумно ее жаль. Но, видимо, все же что-то отложилось на подкорке и всплыло именно в тот день, в женском туалете.

Дмитрий Сергеевич, сам того не ведая, взбередил детские обиды и страхи, когда поднял во мне ту бурю сладострастия. Я разрывалась изнутри от терзавших меня противоречий: одновременно дрожала от одуряющих эмоций, впервые целуясь с мужчиной, впервые позволяя делать со мной такое, и сгорала от стыда, признавая с горечью, что мама, как не прискорбно, была права — я шлюшка. Разве можно так плавиться в руках почти незнакомого мужчины? Это ли не то, о чем предупреждала мать? Просто проснулось оно поздно, когда уже и не ждали…

И я разрыдалась. А Дмитрий Сергеевич оказался… он оказался лучше, чем я о нем успела подумать там, на трассе, и на свадьбе. Он остановился… во что почти невозможно поверить. Я все же учусь на фельдшера и анатомию знаю на отлично. И хотя вживую голого мужчину еще не видела, пока, но прекрасно понимаю, как устроен мужской организм. То, что он сдержался и не лишил меня девственности прямо там — большой жирный плюс в его карму, как говорится.

— Устинова… Дарья, — прозвучало с преподавательского места. Я и не заметила, как он начал знакомство с группой. А ведь мое имя в самом конце списка.

Нерешительно подняла руку, а он оторвался от журнала и заметно поморщился, когда наши глаза встретились. Или мне просто показалось? В следующую секунду он уже снова смотрел в журнал.

— Федоров Ярослав…

Вот так… возможно, даже не узнал. Хотя фамилия должна была быть знакома, Таня ведь договаривалась с ним о практике еще до свадьбы. Эх, Дмитрий Сергеевич, короткая у вас память.

Глава 3

К ноябрю я вынуждена была признать, что реаниматологию я безбожно завалю, если Сергей Владимирович срочно не вернется в колледж. И всему виной его ужасный сын. Или не он, а моя дурная фантазия?

Скажите, как может девушка, у которой ни разу не было секса, о таком думать? Вот и я не знаю. Откуда эти образы перед глазами? А еще эти ощущения… такие сладкие и такие запретные… зачем он это сделал со мной там?

Ответов на мучившие меня вопросы я так и не нашла. Зато теперь точно знала, где проведу зимние каникулы. Домой. К брату и его семье. Пусть прочистят мне мозги.

Алексей, мой двоюродный брат, то есть отец Алексей, если быть точной, взял меня к себе после смерти родителей. Мне было пятнадцать, когда случился пожар в нашей маленькой хибаре. Я по чистой случайности задержалась тем вечером у одноклассницы. Как выяснилось, возгорание произошло от брошенной на пол сигареты. Отец…. Нет, не хочу вспоминать!

Других родственников у меня не было, и Алексей вместе с Катей, своей женой, оформил опекунство и вывез меня из той дыры, где я росла.

А еще он буквально вытянул меня из психологической грязи, в которую старательно запихнули те, кто должны был быть самым главными людьми в моей жизни. Алексей, наплевав на всех психологов, сам изо дня в день снимал с меня всю лишнюю гадость. Вправлял мне мозги. Убеждал, что я не ничтожество и не безнадежная шалава. С любовью и верой очищал меня от вбитых матерью комплексов.

Всем вместе, Алексею, Кате и ее родственникам, Ольге и Петру, это удалось. Если б не они, я не знаю, что бы со мной стало. Сейчас мне девятнадцать, я вполне могу проанализировать свое прошлое. Восхищаюсь братом искренне. Он проделал огромную работу, возвращая меня к нормальной жизни.

Одного не смог исправить — того самого ощущения внутри — мы мало о нем говорили. Только с Катей. Но она сама дико смущалась. И данное противоречие так и осталось на дне души.

Наверное, именно в этом причина того, что в свои девятнадцать я не дружила с мальчиками и даже не целовалась по-настоящему… до появления Дмитрия Сергеевича.

Мне определенно нужно к Алексею за советом. Я знаю, он сможет помочь. Но, увы, до каникул еще далеко. Перед новогодними праздниками у нас длинная производственная практика, а значит, мне придется работать где-то поблизости от моего временного преподавателя, будоражащего во мне странные незнакомые чувства. И я не знаю, хорошо это или плохо.

— Ребята, в понедельник выходит профессор Некрасов, так что сегодня была наша последняя лекция, — сообщил он ровным голосом и впервые посмотрел прямо на меня. Не знаю уж, специально и рефлекторно. Возможно, просто не ожидал, что я сама буду на него смотреть. Вздрогнул даже как будто.

Нет. Я просто придумываю. Почти месяц полного игнора, а тут вздрогнул, ага… Даша, какая ж ты дура! Вон уже на Киру смотрит, на нашу старосту. А та прям вся светится от повышенного внимания к своей персоне. Еще одно новое чувство, познанное мной за время болезни профессора. Лучше бы реаниматологию познавала, Дашка-дурашка.

А все дело в Кире и в ее подружке Нике. Не знаю, как они затесались в нашу почти идеальную группу. Нет, учились они обе на отлично, но какие же обе мегеры. А еще очень эффектные девчонки.

И вроде Дмитрий Сергеевич не особо на них реагировал — все же он профессионал до мозга костей, но мне так и хотелось порой впиться в их холеные моськи коготками. Одергивала себя, понимая, что не имею никакого права на ревность. Но, увы, дурацкое чувство не поддается контролю. Сидит себе в глубине и пилит, пилит…

— Дмитрий Сергеевич, а вам понравилось у нас? Не хотите заняться педагогической деятельностью? У вас здорово получается.

Ника стрельнула глазками, а тот улыбнулся в ответ.

— Как только пойму, что на преподавательском поприще я могу сделать больше, чем в нейрохирургии, так сразу же, Вероника.

— А к вам можно попасть как-то на практику? Это очень интересно, — она как будто случайно поправила воротничок на блузе с глубоким вырезом.

Дима опять зачем-то бросил быстрый взгляд на меня, но любезно ответил:

— Конкретно в моем отделении, Вероника, нужно очень много работать, у нас сложные больные, уход за которыми требует полной отдачи. Если вы готовы, я могу поговорить с вашим куратором.

Ну что тут скажешь? Ника слегка опешила и растерянно качнула головой, сдувшись, как лопнутый воздушный шарик.

— Есть еще желающие?

Желающих не оказалось. Глянул мне в глаза с немым вопросом. Я потупилась. Не знаю, куда отправят меня, о чем именно договорилась с ним Таня, но мне хватило реаниматологии. Я и практику провалю такими темпами. Хорошо бы подальше от него куда-нибудь.

Но сердце протестующе сжалось. Оно хотело видеть этого мужчину чаще… а лучше каждый день… а ещё лучше каждое утро… в своей постели…

Боже, о чем я думаю?

Звонок спас меня от погружения в новые фантазии на счет того, чем можно заняться утром с мужчиной…

Все-таки мамка была права. Слаба я на передок… тьфу!

Раньше же все было нормально! Ведь никогда никаких фантазий. Даже сны эротические не снились. Чего не скажешь о последних месяцах.

Маманя бы сказала: распробовала, что такое мужик!

Но я очень надеюсь, что дело именно в Дмитрии Сергеевиче, а не во всех поголовно мужиках. Вон ведь Федоров хоть и клеится постоянно, а не вызывает у меня никакого желания даже на свидание пойти или поцеловаться, не то, что заняться чем-то более интимным. Так что веселая меня ждет практика.

— Дарья! — Ой-ой. Неужели на меня обратили внимание?

— Да, Дмитрий Сергеевич.

Я вернулась от выхода к его столу.

— О вашей практике… Я договорился с завотделения, но если вам будет сложно, могу отправить в соседнее. Там чуть полегче. Чисто психологически.

Я аж дыхание затаила. Откуда такая забота о моей психике? Очень странно.

— Я бы не посмела вас беспокоить, Дмитрий Сергеевич. И так много сделали.

На самом деле мне очень приятно. Это так трогательно. Мои мысли поскакали в неправильном направлении. Неужели я ему хоть капельку небезразлична?

— Я все же попробую отправить вас к Ольге Александровне…

Это хорошо. Это очень хорошо. Мне нужна практика. Нормальная. Где я буду чему-то новому учиться, а не мечтать о несбыточном. Очевидно же — более близкое знакомство с объектом моих грез мне не светит.

— Спасибо, — в моем голосе промелькнуло облегчение и энтузиазм.

А он вдруг ощетинился.

— Спасибо скажите Татьяне. До встречи на следующей неделе.

Вот так вот, практически выставил за дверь. Да что с ним? Я теряюсь в догадках.

С самого нашего знакомства его кидает из крайности в крайность. То рычит, то целует, то заботится, то тут же рявкает.

— Скажу. Обязательно.

Резко развернулась и выбежала из аудитории. Сама-то лучше, что ли?

Глава 4

Зарецкий

— Зарецкий, тебе нужна нормальная баба, — Тим со всей дури шарахнул по груше в спортзале. — Забудь уже свою Татьяну, а то ходишь, как Онегин несчастный.

Захотелось ударить не по груше, а по Тиму, потому что он, черт возьми, прав. И я сам это знаю.

— Не хочу.

— Да-да, уши мне шоркай больше. Когда у тебя был последний секс?

Тим двигался профессионально и наносил точные удары по снаряду, я не отставал, боксируя рядом и слегка снимая напряжение последнего месяца.

— Месяц назад. С Ольгой.

Хук правой у Тима получился весьма внушительным.

— Давно вы спите?

— Мы не спим, Тим. Просто иногда помогаем друг другу. И да, давно. Ты что, не знал?

Тим сматерился и нанес град яростных ударов. Груша в глубоком нокауте.

— И почему она выбрала для этих целей тебя? — Аперкот.

— Нет, ну а кого еще? Не тебя же.

Друг остановился и удивленно посмотрел на меня. Интересно, к чему такое изумление на лице? Ольга всегда, с первого курса универа, уделяла мне значительно больше внимания. Мы дружили втроем, но как мужчину она выбрала именно меня. Тим был просто… Тимом. Тогда еще обычным долговязым рыжим первокурсником, худым и в очках. А я уже успел в армии отслужить сразу после школы, не смотря на вопли мамы, нарастить мышечную массу и достаточное количество наглости, или даже нахальства.

Разумеется, Ольга запала на меня. А я… ну я не устоял. Не сказал бы, что после нашего первого секса что-то изменилось. Мы даже не начали встречаться. Потому что наша жизнь в те годы и так состояла из сплошного совместного пребывания. Мы все делали вместе, учились втроем, отдыхали втроем, подрабатывали втроем. Только изредка мне и Оле удавалось тайком от Тима заняться чем-то более интимным.

Никакой романтики, если честно. Чисто для здоровья. За годы в универе и совместного проживания на съемной квартире со мной, Тим возмужал. Правильное питание и регулярные тренировки в спортзале принесли свои результаты — из него получился очень даже симпатичный атлет.

Но, увы, Ольга уже прочно укоренила его во френд зоне и ни в какую не подпускала ближе. До данной минуты я считал, что Тим тоже забил — у него было столько этих баб, что не счесть.

Присмотрелся повнимательнее. Но нет, кажется, я поспешил с выводами. Он снова спокоен и колошматит грушу в своем обычном темпе. И с чего мне вдруг показалось нечто другое?

— Ольга, так Ольга. Месяц — это слишком для настоящего самца, — вдруг заявил он. Я чуть не прыснул, но сдержался. Все-таки есть доля правды а его словах. Месяц многовато. Особенно если учесть, что весь этот месяц перед глазами сверкала своими прелестями одна заноза, которую я никак не мог выкинуть из памяти.

Дарья Устинова!

Чего я к ней прицепился? Ведь совсем не в моем вкусе. Я люблю высоких женщин. Ольга вон на каблуках почти одного роста со мной. Да и Таня высокая. А эта мелкая пигалица как затесалась среди интересных мне женщин? Не понимаю. Но ее грудь, зазывно выпирающая даже сквозь скромную водолазку, не давала мне спокойно вести лекции все те дни, что болел отец. Я сбивался, заикался с какими-то завидным постоянством, а мелкая зараза даже внимания не обращала.

— Слушай, эта твоя Татьяна, она на тебе как-то неправильно сказалась. Ты что, пытаешься ей верность хранить?

Ох, не нравился мне этот разговор. Постарался его свернуть. Ненавижу обсуждать Татьяну с кем-то. Сболтнул однажды по пьяни, когда было совсем хреново, теперь жалею, что нельзя вырезать тот кусок из памяти Тима.

А вот заглянуть к Ольге — неплохая идея.

Закончил с грушей.

— Пойду-ка я Ольке позвоню, договорюсь о свидании. Последую твоему совету, друг.

— Я вообще-то не об этом говорил. Не о сексе, а о нормальных отношениях, — буркнул Тим, становясь необычно хмурым. — Тебе бы какую-нибудь девочку, нежную, послушную. Чтоб любила.

Я замер на подходе к двери. Перед глазами всплыла Дарья. Именно такая, нежная и послушная. Но именно данное качество в ней меня особенно бесило — ее «послушность». Мне больше нравилось, когда она дерзила. Хрен поймешь, почему так. Раньше подобное не напрягало. Меня вполне устраивали девочки, готовые выполнить любое мое желание… да, они тоже встречались в моей жизни… а тут…

— Ольга тоже может быть послушной, — зачем-то сообщил Тиму. И тут же понял зачем — хотелось зацепить, как он меня, сам того не зная.

— Может, тогда и меня пригласишь? Попробовали бы втроем.

— Охренел?

Тим сразу как-то сжался. Да что с ним творится? Явно что-то связано с Олькой. Ладно, отложим на потом. Сейчас мне позарез нужно выбить дурь из головы. Прошел к тренажёрам. Этот способ тоже иногда неплохо помогает. Однако идея о сексе с Ольгой всплыла уже следующим вечером, когда оказалось, что у нас совпали дежурства.

В полночь проверил больных, оставил медсестру и направился в соседнее отделение. Хорошо, что мы работаем в одном корпусе. Заглянул в ординаторскую. Ольга была на месте. За своим столом. Увидела меня, и карие глазки загорелись озорством. Она моментально поняла цель моего визита.

Окинул взглядом ее ладненькую фигуру в белом весьма сексуальном халате.

— Как смотришь на то, чтобы утром отправиться ко мне? — предложил я. Месячное воздержание дало о себе знать пока еще легким возбуждением.

Ее взгляд засверкал ярче. Поднялась из-за стола и подошла вплотную, окутав легким, почти незаметным шлейфом духов.

— Зачем же ждать, Дмитрий Сергеевич? — ее ладошки прошлись по моей груди и шустро расстегнули пуговицы на халате.

— Оль, ну ты что?

— А что? Нас никто не побеспокоит. Мои все спят уже. Дим, это ж так здорово! Так возбуждает.

Нежная ручка спустилась к брюкам и погладила там, где уже предельно напряжено. Легко справилась с ремнем и замком.

Олька… она всегда была такой безбашенной!

Подхватил под ягодицы и быстро задрал юбку. Сдвинул кружевные трусики, лаская влажные складочки. И очень чувствительной! Подтолкнул к столу и развернул к себе спиной. Она с готовностью выгнулась, подставляя свою замечательную попку.

Секундная задержка и я в ней. Движения резкие, мощные, все, как она любит. Быстро довожу ее до оргазма. Она дрожит, а я все никак не могу подобрать нужный темп. Мысли сносит к той сцене в туалете. Девчонка была в такой же позе, бл… почему она плакала? Я ведь чувствовал, что ей хорошо…

Одно воспоминание о Даше подстегнуло возбуждение. А потом случилось то, чего я опасался. Дверь открылась со словами:

— Ольга Александровна, там…

На меня смотрели огромные, почти с блюдца, голубые глазищи. Не отрывая взора от них, я взорвался. Просто рассыпался на миллион маленьких частей.

Что за нахер?

Глава 5

Даша

Выскочила из ординаторской как из кипящего котла, в котором меня угрожали сварить внутренние демоны. Сердце готово выпрыгнуть из груди от того зрелища, которое только что предстало перед моими глазами.

Ольга Александровна и Зарецкий! Гад, сволочь, кобель! Я даже не могла сформулировать, почему меня словно ножом в грудь ударили. Какое мне вообще дело до того, с кем он тр… спит?

Но попытка убедить себя, что мне безразлично, провалилась под натиском жгучих слез. Я не смогла далеко уйти. Прижалась к стене рядом с дверью и сползла по ней, сев на корточки и обхватив себя руками.

Идиотская мысль, что их может увидеть кто-то другой, не дала сбежать. А вот то, что он может выйти и застать меня плачущую, как-то не пришло в голову.

И чего, спрашивается, плачу? Мне должно быть абсолютно фиолетово. Ну два взрослых человека, оба свободны. Да, плохо, что на рабочем месте, но любовь ведь не спрашивает, когда заявить о себе. По крайней мере, меня не спрашивает. Взяла вон и заявила!

Я аж задохнулась от этой мысли. Влюбилась? Боже, какая я дура!

Рядом щелкнуло, и дверь ординаторской открылась. Внутри все замерло. Наконец-то дошло, что он сейчас опять увидит мои слезы.

— Даша, — Ольга Александровна! — Ты чего тут сидишь?

— Караулю, чтоб больше никто вам не помешал, — блин, прозвучало чересчур желчно. Не решилась на нее посмотреть, пряча заплаканные глаза.

После минутной паузы раздался строгий приказ:

— Идем за мной.

И она пошла в сторону процедурного кабинета, стуча каблучками.

По дороге я вытерла щеки и подула на глаза, пытаясь хоть как-то убрать признаки слез. Еще бы успокоить бурю внутри, потому что могу расплакаться от одного лишь слова, все еще слишком больно.

В кабинете меня усадили на кушетку и долго исследовали внимательным взглядом.

— Ну?

— Что?

— Рассказывай.

Странная она. Улыбается так всепонимающе. А ведь я даже ненавидеть ее не могу — Ольга Александровна мне очень симпатична, как человек. Уже неделю я нахожусь на практике в ее отделении, и надо признаться, такого прекрасного отношения еще никогда не встречала за время учебы.

— Там пациент, Петров, жалуется на боль. Я из-за него к вам пришла, — вспомнила я, зачем приперлась в ординаторскую, и поморщилась. Тоже мне профессионал — забыла о пациенте.

— Сейчас поговорим, и сделаешь ему укол.

— Хорошо, — кивнула в ответ и потупила взор. Говорить об увиденном не хотелось от слова совсем.

— Во-первых, — начала она строго, — надеюсь, ты понимаешь, что это… происшествие должно остаться между нами?

— Ольга Александровна! — я вспыхнула — За кого вы меня принимаете? Разумеется, я никому не скажу!

Усмехнулась так, словно видела меня насквозь.

— Даш, мне очень жаль, что ты так не вовремя вошла, — она вдруг стала обычной женщиной, сбросив начальственный вид. Села рядом, закинув одну ножку в тонких чулках на другую.

— Не нужно оправдываться, Ольга Александровна, правда, я же понимаю, любовь…

Она вдруг прыснула совсем не по-начальственному и разразилась низким завораживающим смехом. Я вообще перестала понимать, что происходит. Просто молча ждала, когда она успокоится. Она вытерла уголки глаз и посмотрела на меня, но, видимо, что-то с моим лицом было не так, потому что она снова рассмеялась.

— Даша, девочка моя, тебе сколько лет?

— Девятнадцать. — При чем здесь мой возраст?

— Боже! Как тебе удалось сохранить эту детскую наивность в Москве?

Мне стало как-то не по себе. А что, собственно, такого я сказала? Любовь? Да, я верю в любовь. Какое отношение к этому имеет столица?

— Я всего лишь несколько месяцев живу в Москве, Ольга Александровна! Но это не имеет никакого значения, — надулась я, понимая, что веду себя действительно как наивный ребенок.

— А я ведь помню, кто тебя отправил в мое отделение, — огорошила меня начальница. — Давно знаешь Диму?

Кажется, я покраснела. Вот сейчас она сложит дважды два и разоблачит меня.

— Я его почти не знаю. С ним договаривалась моя хорошая знакомая. Попросила пристроить на практику, потому что я перевелась из другого города.

Меня снова окинули оценивающим взглядом.

— Когда же ты успела в него влюбиться?

Я думала, провалюсь под землю в ту же минуту от стыда. Как она узнала? Я сама поняла всего пять минут назад.

— Он преподавал у нас реаниматологию, — прошептала еле слышно, закрывая лицо руками, чтоб она не видела моего позора.

— Эх, Даша, бедная девочка. Не тот объект ты выбрала для своей любви. Сердце Димы давно занято. Я даже не знаю, сможет ли кто-то это изменить. Он, знаешь ли, однолюб.

Она сказала это так печально. Неужели же ей не нравится, что ее так любят?

— Ольга Александровна, простите, я же не претендую ни на что, вы можете не беспокоиться, я ни-ни.

Похоже, я сегодня кто-то вроде грустного клоуна. Она опять засмеялась.

— Даша-Даша. Да не во мне дело. Не меня любит наш доктор Зарецкий. — А вот это действительно неожиданное заявление. Кого же тогда? — Была у нас тут одна девушка. Проработала несколько месяцев. За парнем за своим в коме ухаживала. Татьяна. Выходила. Сейчас уже за мужем за ним, а наш Дмитрий Сергеевич все ещё продолжает по ней сохнуть. Понимаешь? Ее уже больше года нет, а он по-прежнему хранит чувство. И я уже начинаю сомневаться, что он вообще способен выкинуть ее из сердца. Понимаешь, мы знакомы уже… ох, очень долго, поверь. И Татьяна первая, кого он по-настоящему полюбил. Но, увы, она сама безумно любит своего графа.

От ее рассказа я холодела изнутри. Таня! Воронцова! Моя любимая Таня, у которой я живу, которая мне как сестра. Дима любит ее? Как?

— Ольга Александровна, я пойду. Надо Петрову укол сделать.

Она кивнула, поняв, что наговорила лишнего. Подошла к шкафчику с лекарствами и достала нужное.

— Извини, Даш, я зря разоткровенничалась. Просто ты мне чуть-чуть напомнила меня в твоем возрасте. Не делай ту же ошибку, найди кого-то другого для своей любви.

Я опустила голову. Если б я только могла, обязательно бы последовала ее совету. Но я и сама не лучше Дмитрия Сергеевича — однолюб тот еще.

— Но если он любит… ту девушку, то почему вы… эмм… это…

Она в очередной раз рассмеялась.

— Потому что он мужчина, — очень спокойно ответила она, но на мою изумленную реакцию добавила, — эх, Даша, хорошая ты девчонка, не испорченная. Я была бы счастлива, если б Дима не был дураком и присмотрелся к тебе… а то, что ты видела — это глупость, забудь.

Я сдержанно кивнула и, взяв инструменты и лекарство, покинула процедурку.

Забыть, говорите? Да разве можно это забыть? Особенно его взгляд… во время… ээмм… и наслаждение на лице, которое ему не удалось скрыть… Вряд ли я вообще когда-нибудь смогу выкинуть эту картину из головы.

Глава 6

Зарецкий

С той ночи, когда Устинова застукала нас с Олькой, со мной что-то произошло. Ее глазищи, в которых плескалось безмерное удивление и капелька возмущения, преследовали меня повсюду.

Лишь в операционной мог отрешиться от всего, остальное время только и думал о них, об этих бирюзовых бездонных колодцах, в которых так легко утонуть.

Даже ночь не спасала. С завидной регулярностью девчонка снилась мне, большей частью в эротических снах. Вот уж точно заноза! Просыпался возбужденный и топал в душ. Пойти к Ольке что-то мешало. Что именно, пока не совсем понимал. Да и разбираться не очень-то хотелось.

Сердце вот еще как-то странно сжималось, когда встречал практикантку в коридорах лечебного корпуса.

Между прочим, она тоже не стремилась что-то изменить между нами. Тихо здоровалась, опустив глазки в пол, и старалась проскользнуть мимо. Меня невероятно бесила ее скромность. Та Дарья, что мне дерзила, вызывала большую симпатию, чем этот забитый маленький цыплёнок. Хотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы ее расшевелить. Зачем? Кто-нибудь, ответьте на этот вопрос!

Однажды вечером, когда она повстречалась мне на выходе из больницы, подхватил под руку и повел за собой. Уже было порадовался, когда она ощетинилась и собиралась раскричаться, но увидев, кто ее тащит, словно лишилась дара речи. И сдулась. Да что ж такое?

— Устинова… Дарья. У меня для вас новость. — Боже, что я несу? — Я разговаривал с отцом. В пятницу заканчивается первая половина практики. С понедельника жду вас в своем отделении.

Ну наконец-то в глазах возмущение.

— Дмитрий Сергеевич! Это… это… — она открывала и закрывала рот, не в силах подобрать слова.

Приподняв бровь, смотрел на нее, ожидая взрыва, но она снова это сделала. — прикусила нижнюю губу и согласно кивнула.

— До понедельника, Дарья, — распрощался я по-быстрому, пока эмоции не пересилили здравый смысл. Хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть хорошенько.

Хотя, если разобраться, то, что она ничего не ответила, тоже неплохой знак — тоже своеобразный протест. Если бы она сейчас пропищала свое фирменное «Да, Дмитрий Сергеевич», я бы закинул девчонку на плечо, затем запихнул в машину, и выгрузил в кровать. И выбивал бы из нее дурь всю ночь.

Тьфу, бл… о чем думаю только?..

В выходные снова встретился с Тимом. Вечером сходили в зал. Оттуда в бар. Откуда взялось это дикое желание нажраться? Никогда не замечал за собой стремления убежать от проблем. А тут. Короче, тупо глушил дорогой виски. Сначала говорили о чем-то, как обычно, а потом… а потом я ни хрена не помню. Смутное воспоминание, как Тим загружает меня в такси… провал… выгружает на диван… о мой диван… охренеть… провал…

Все воскресенье провалялся дома, страдая от дичайшего похмелья и тупой амнезии. Мутило, как никогда, так, что я едва поднялся, чтобы сходить в ванную… а следом пообниматься с белым другом… Пи…ц. Иначе не скажешь.

Бутылка минералки из холодильника и кровать — вот мое счастье на сегодня. Дмитрий Сергеевич, до чего ты докатился?

К вечеру стало чуть легче… Что странно, Тим даже не позвонил. О чем мы с ним говорили вчера? Не помню. В голове пусто — ни одного воспоминания после первой половины бутылки.

Я пью крайне редко, видимо, поэтому пьянею довольно быстро. Последний раз надирался после свадьбы Тани, когда вернулся домой. Тихо сам с собою, как говорится. А до того — когда Таня сбежала в свою деревню.

Понедельник. Признаться честно, с этими дурными выходными я забыл, что у меня новый практикант. Еще в пятницу поговорил с Ольгой и Геной, своим завотделения. И если второй отнесся спокойно, сообщив, что вся ответственность за новичка на мне, как и документы, то подруга устроила скандал. Мол, зачем мне это надо, девочка молоденькая, ранимая.

— Да именно поэтому! — рявкнул в ответ. — У тебя она, как у Христа за пазухой. Как потом работать пойдет со своими глазками невинными? Пусть наращивает броню. Ее бы на скорую. Что, кстати, весьма вероятно. Ты же в курсе, что многие отрабатывают после окончания училища год фельдшерами на скорой? Как она там будет, подумала?

Ольга не нашла, что возразить.

— Обидишь девочку, пожалеешь, — едва ли не прошипела мне в лицо. С чего это она такая заботливая? Так и не понял. Женщины странные.

И вот, придя в понедельник на рабочее место, совсем не ожидал встретить прямо с самого утра мелкую занозу, которая все сильнее впивалась под кожу.

Поскольку еще сам не продумал план действий, занятый похмельем, то усадил ее за свой стол и всунул документы — пусть пишет.

А план мне реально нужен. Уже прочитал Ольгин отчет по практике и характеристику. Из девчонки может выйти толк. Если убрать все лишнее, в виде заикания, когда нужно четко и ясно отвечать, или этих слезинок в глазах, стоит лишь чуть надавить, она бы вполне потянула даже вышку. Что касается ее успеваемости… я проявил любопытство, ещё когда подменял отца. Идеально. Да и тот отметил Устинову как способную ученицу, причем несколько раз, вызвав тогда во мне лишь раздражение. Сейчас же я изменил свое отношение. Не знаю причин, не хочу копаться в себе. Просто передумал. Помогу. Вот и все. Плевать на мотивы, никого не касается, что там за тараканы развелись в моей голове. Может, когда-нибудь разберусь. Потом.

Одного не рассчитал — реакции своего предательского тела. Этот миниатюрный халатик, что сейчас на ней, слишком сексуальный. И нижнюю губу она закусывает чертовски соблазнительно. А этот кончик карандаша у нее во рту, как же я ему завидую.

Сполз глубже под стол, чтоб девчонка ненароком не заметила реакцию моего неудовлетворенного организма.

Но она и не смотрит в мою сторону, пишет, думает, облизывает сочные губки юрким язычком, а я изнываю от безумного желания вытащить ее из-за стола и распять на нем же. Стащить гребаный халатик и…

Черт!

Вот уж заноза! Может и правда, проделать с ней все то, что рисует воображение, и избавиться от порочных фантазий?

Тело заныло, едва представил. На кой хрен придумал себе этот головняк? Идиот озабоченный. Уж либо помогать, либо… Все! Хватит! Надо отвлечься.

План.

И ни одной мысли умной в голове.

Опять сижу и смотрю на нее. Не замечая, как нервно постукиваю ручкой по столу.

Красивая. Такой особой нежной красотой. Интересно, у нее есть бойфренд? Наверняка должен кто-то быть. Если не в Москве, то там, в деревне. Не слепые же там парни. Однако мысль не очень приятная. Отбросил ее, продолжая осмотр.

Волосы заколоты аккуратно сзади, но я прекрасно помню, как они мягкими волнами рассыпались по спине. Щеки почему-то ярче, чем кожа лица. Косметика? Или натуральный румянец? Он ей очень идет.

— Дмитрий Сергеевич, что с вами?

Ее голос ворвался в мои нескромные мысли. О чем она? Ах, мои нервные постукивания ручкой! Дурная привычка. Плохой из меня игрок в покер — вся нервозность на виду.

— Вы, Дарья, не отвлекайтесь, пишите, время не ждет. Нам уже пора работать.

Да-да, начнем наращивать вам броню.

Глава 7

Даша

Я стояла у окна в процедурной, схватившись за подоконник, и пыталась отдышаться. Не понимаю, за что он со мной так? Что я ему сделала? Не верю, что он по-прежнему злится за вмятину на машине, возникшую по моей вине, когда мы столкнулись по дороге на свадьбу. Настоящую злость ощущала только тогда. Все остальное — какой-то абсурд.

Если не за это, то за что? Ну не за происшествие же в туалете? Наверняка он о нем и не помнит. Я почти уверена.

Если предположить, что Ольга Александровна права, и у Дмитрия Сергеевича чувства к Тане (а это, скорее всего, именно так, зачем ей врать?) то там, на свадьбе, просто произошел небольшой срыв, а я всего лишь попалась под руку.

И снова тот же вопрос: за что?

Я же не ругаюсь, когда он придирается до любой мелочи, хотя внутри все кипит, я молчу и, сжав зубы, терплю, чтобы ни дай Бог не сорваться. Уже неделю я пашу, да-да именно так, не работаю, а вкалываю, в отделении экстренной нейрохирургии. И это вам не терапия, и даже не кардиология, где я уже проходила практику. Здесь очень сложно, очень ответственно и очень тяжело морально.

Но я вроде бы справляюсь. Опять же, на мой взгляд. Везде успеваю, все задания выполняю вовремя, работаю на износ. Вряд ли у кого-то из моих сокурсников подобная практика. Я созванивалась один раз с Викой. Она практикант в районной поликлинике. Относительное спокойствие.

Но я не жалуюсь. Те знания, что мне дает Дима, то есть Дмитрий Сергеевич, они бесценны. Потому что в медицину я пошла не просто так, а по велению души. Я и хочу получить максимум от этой практики. Вдруг в следующий раз буду скучать уже в поликлинике.

Вот! Дашка! Вот твоя цель. И не забывай, зачем здесь. Плевать, что иногда его голос вымораживает, что некоторые задания на грани возможного, что во взгляде зеленых глаз мелькает плохо скрываемое разочарование. Ты здесь, прежде всего, ради себя. А он, многого требуя, дает в сто раз больше. Вдохнула-выдохнула и шуруй работать.

А слезы… слезы прибереги до дома. Там, в уютной спальне графского особняка, можно выплеснуть все в мягкую подушку.

— Дарья. — Вот и он. Хорошо, что я уже собралась и готова к очередной стычке. — Извините, я погорячился. Вы все правильно сделали. Это я не сразу сообразил, в чем дело.

Я аж перестала дышать, слушая его необычно мягкий голос.

Все дело в том, что у меня произошел конфликт с родственником пациента в операционной. Мужчина так нервничал, что позволил себе крики. Я спокойно ждала, пока он выплеснет негатив — привыкла так делать. Не люблю скандалы, не умею затыкать рот. Мне проще переждать, а потом человек и сам в большинстве случаев понимает, что был не прав. По крайней мере, по моему опыту.

Но Дмитрий Сергеевич посчитал, что мое поведение лишь способствовало развитию скандала. Появился из операционной и резко осадил мужчину. Потом уволок меня и так же резко отчитал, вопрошая, когда же я уже перестану прятать голову в песок. О чем он, я так и не поняла. А сейчас вон пришел с извинениями.

— Ладыгин, ну тот, что на вас орал в коридоре, просил передать свои извинения и сообщил, что неплохо бы иметь побольше таких сотрудников, — сообщил он неожиданное известие.

— Вы серьезно или опять издеваетесь? — решила переспросить и тут же пожалела.

— Опять? Дарья, я ни одного дня над вами не издевался. Вы действительно так считаете?

Вот и все, моя храбрость куда-то бесследно испарилась. Отрицательно покачала головой, отводя взгляд. Потому что не могу смотреть, как внезапно темнеют его глаза.

— Конечно, нет, Дмитрий Сергеевич. Простите, — промямлила как всегда.

— Ооо! Когда же это кончится? — внезапно зарычал он, поднимая кверху руки.

Не знаю, о чем он, но хочется, чтоб кончилось прямо сейчас. Поэтому постаралась сбежать, обходя бочком, пока его красивые глаза закрыты.

Не успела. Открыл, когда я уже почти проскользнула мимо. Окинул взглядом с головы до ног и сделал шаг в мою сторону. Я — назад. Но за спиной стена.

Кролик перед удавом? Да, наверное.

Всего на секунду мелькнула мысль, что он сейчас прижмет меня всем телом к стене, а потом развернет к себе спиной и повторит то, что делал в ординаторской с Ольгой Александровной.

По телу расползлась приятная истома, стоило только это представить. Ноги едва не подкосились, руки затряслись, а взгляд заволокло.

Его кулак впечатался в стену.

— Дарья! Ооо! Лучше вам сейчас же уйти.

Я не стала спорить. Опрометью бросилась к выходу, от пульса в ушах не слыша, что он еще говорит. Мне и самой надо бежать от него, от тех, чувств, что рождаются рядом с ним. Потому что мама была права — я озабоченная тварь.

Выскочила в коридор и столкнулась с Ольгой Александровной. На ее немой вопрос резко покачала головой и прошла мимо. А она вошла туда, где остался Дима.

Мое желание сбежать резко пропало. В груди вспыхнуло горячее пламя, обжигая внутренности. А если он сейчас сделает это самое с ней? То, о чем я только что мечтала.

Я резко остановилась.

Нет, они не посмеют! Ведь нет же? Или закроются? Вряд ли данное действие займет много времени. Рванула назад и дернула ручку, ожидая, что кабинет уже заперт, дверь распахнулась, и я валилась внутрь, вызвав на их лицах небывалое изумление.

Мне стало стыдно, как никогда. Даже хуже, чем в тот раз. Щеки вспыхнули. Надо бежать! Но тогда и они догадаются, зачем я ворвалась. Набрала полные легкие воздуха и прошла к шкафу с лекарствами. Взяла лоток и, не глядя, составила на него несколько препаратов и шприцы.

Перед выходом все-таки промямлила «извините» и покинула помещение. Вслед за мной это сделала и Ольга Александровна. Лишь тогда я облегченно вздохнула. Но, как оказалось, рано радовалась. Дмитрий Сергеевич решил добить.

— Дарья, вернитесь, пожалуйста, в процедурную, — произнес громко, и я не решилась ослушаться. Низко опустив голову, вошла внутрь.

— Что?

— Поставьте препараты на место, будьте добры.

— Но…

— Дарья!

Вместо нелепого «слушаюсь» молча вернула лекарство в шкаф.

— Можно идти?

— Идите. — Уже у двери снова остановил его голос, — то, в чем вы нас заподозрили, никогда больше не повториться, можете не беспокоиться.

Боже, как стыдно. Что он там придумал?

— Да мне пофиг! — вышла, хлопнув дверью. Что-то новенькое!

Глава 8

Мне нужно было срочно развеяться. Хоть где-нибудь, хоть как-нибудь. Выбраться из этого замкнутого круга дом-колледж-больница. Увидеть свежие лица, не больных и не врачей.

На прошедшей неделе Дмитрий Сергеевич, словно с ума сошел. Он давал мне самые, как бы это назвать, стрессовые задания. И я, кажется, начинала догадываться, в чем дело. Меня готовили к реальной работе. Показывали не только шикарные условия в Склифе, но и то, с чем придется сталкиваться каждый день, если я вдруг когда-нибудь смогу сюда устроиться.

Решил меня испугать? Так не дождетесь, доктор Зарецкий. Меня этим ну никак не вспугнуть. Я знала, на что шла. В меня вселяют больший страх мои чувства к вам. Они разрастаются как снежный ком, грозя перерасти в какую-то манию. Уже не могу без вас жить. Привыкла видеть на работе почти каждый день. А когда выходные, мечтаю об одном — о понедельнике.

- Дарья, сегодня поприсутствуете на операции. Будете помогать. — сообщили мне бесстрастным голосом пятничным утром. Вот чего он ожидал? Что я откажусь? Нет! Я давно мечтала об этом. Страшно, конечно, но, как понимаю, я там лишь на подхвате, если даже растеряюсь, помогут.

- Да, Дмитрий Сергеевич.

Ох как меня пронзил его зеленый взгляд. Что я опять не так сделала?

- Вы когда-нибудь говорите "нет"?

- Нет, Дмитрий Сергеевич.

Он долго смотрел мне в глаза, а потом мы вместе прыснули. Смех снял возникшее напряжение, и если бы не упрямое сердечко, ускоренно забившееся, глядя на его просветлевшее лицо и милые ямочки на щеках, то и вовсе было бы прекрасно.

Плановая операция. Все проходит спокойно, в ровном темпе. Дима сосредоточен как никогда. Четкие действия, четкие указания.

В животе холодно, но это уже привычно — нечто похожее творится каждый раз, когда открываешь что-нибудь новое в профессии. Но я умею взять себя в руки в такие моменты.

Несколько раз обращаются ко мне, и я все делаю правильно! С одной стороны вроде и понимаю, что под маской именно он, с другой — отрешилась сейчас от неуместного волнения. Концентрация на работе.

Слежу за ним и его ассистентом и безмолвно восхищаюсь. Обоими. Но им особенно. Изнутри поднимается какая-то беспредельная гордость за этого мужчину. Все проходит прекрасно, никаких отклонений, что безумно радует на первый раз. Если бы была экстренная операция, не знаю, выдержала бы я или нет.

Мы выходим из операционной, и наступает откат.

Пошатнулась и схватила его за локоть, тут же испугавшись, что сейчас завалюсь в обморок. Но Дима поддержал, увел в ординаторскую.

- Дарья, вы молодец. Я восхищен. Честно. Не ожидал.

- Вы мне льстите, Дмитрий Сергеевич, — прошептала сиплым голосом. Здесь свежо и мне стало получше. — Смотрите, как руки дрожат. Я слабачка.

Дышать-то легче, но меня реально начинало потряхивать.

Он взял мои ладони в свои и крепко сжал, согревая теплом.

- Какие холодные, — пробормотал как-то растерянно, — но на самом деле это нормально.

Отошел на секунду куда-то, вернулся, держа в руках маленький пластиковый стаканчик с… ох, только не спирт!

- Нет, Дмитрий Сергеевич.

— Прогресс, Дарья, вы сказали "нет"! А теперь пейте.

- А вы всегда зовете меня Дарьей, — о Боже, зачем я это ляпнула? Стресс!

- Пейте, Даш-ша, — мне показалось или его голос дрогнул? Он занес руку, и на мгновение почудилось, что хотел погладить по голове. — Кхм.

Отдернул и спрятал за спиной. Я влила в себя противную жидкость и чуть не закашлялась, но удержалась. Горло обожгло, и жар спустился ниже.

— Спасибо, — пролепетала, когда отдышалась.

— Не за что. Вы настоящий медик, выпили не раскашлявшись, — пошутил он, и я улыбнулась в ответ, млея в душе от его теплого взгляда, который согревал лучше, чем выпитое. Мы вдруг встретились взглядами и словно зависли в друг друге. Время остановилось. Но, к сожалению, только между нами. Весь остальной мир жил своей жизнью.

- Как все прошло? — ворвался в наш вакуум голос Ольги Александровны.

Дима моргнул, сбрасывая наваждение.

- Прекрасно. Вот, отпаиваю Дарью. Откат, — объяснил он, поднимаясь. — Думаю, заслужила короткую смену.

Ольга Александровна поздравила нас обоих и удалилась. А он набрал номер и вызвал мне такси.

— Но я могу…

— Нет, Дарья, вы выпили, а значит, не можете продолжать работу. До понедельника. Жду вас как всегда. Собирайтесь, такси скоро будет.

И он ушел, оставив меня в одиночестве, приходить в себя после глобального стресса.

Мне реально требуется заняться хоть чем-нибудь, чтобы выкинуть из головы безумные мысли о пятнице. Иначе с ума сойду уже я, а не он.

Весьма кстати пришлось приглашение Маши Харпер на день рождения ее мужа Фила. Мне безумно хотелось пойти, не смотря на то, что я пока еще не слишком близко с ними знакома. Но Таня отмахнулась.

— Познакомишься. Даже не возражай, ты идешь с нами и никаких вопросов. У тебя есть, что надеть?

Ну, кроме того голубого костюма, в котором я была на свадьбе, ничего. Таня покачала головой. Сдала Олежку на целый день Андрею и забрала меня на шопинг. Мои попытки объяснить, что денег у меня крайне мало и на покупки просто не хватит, проигнорировала.

Вскоре меня ждал еще один сюрприз — ее подруги: Маша, Ксюша и Ира. На праздник были приглашены все. Поэтому все дружно сдали деток мужьям и отправились развлекаться… ой, готовиться к торжеству, разумеется.

Оказывается, шопинг может быть и вот таким — веселым, бесшабашным и весьма приятным. Я не знала. Но девчонки, они реально клевые, и приняли меня в свою теплую компанию.

Узнав о скромности моего гардероба, все вместе бросились меня переодевать словно куклу, безумно смущая ценником. На мой невнятный лепет о деньгах весело отмахивались.

— Моя Анечка еще слишком маленькая для экспериментов с гардеробом, — сообщила Маша. — Я уже и так скупила всю детскую одежду. Дай хоть на взрослом человеке оторваться.

— А у меня вообще мальчик, — вставила Таня, разглядывая бежевое платье с нежным кружевом. — Так что, Дашка, хватит смущаться. Деньги должны помогать творить добро. У вас, кстати, скоро должен быть корпоратив, в чем собираешься идти?

Об этом я тоже не подумала. Геннадий Павлович, завотделением, уже оповестил, что явка обязательна, а Дима уведомил меня персонально, что практиканты идут со всеми. Еще и намекнул, что я вполне могу оказаться в рядах постоянных работников — ко мне присматриваются и возможно предложат работу после экзаменов и защиты.

Ох, как меня обрадовали его слова. И то, что мы будем работать вместе — не самая главная причина. Медицина — моя жизнь! А работа в Склифе — мечта.

— Думаю, это подойдет.

Таня всунула мне в руки потрясающее черное платье и отправила в примерочную. Уже надевая его, я понимала, что не откажусь ни за что. Ткань приятно льнула к телу, плотно обтягивая его. Хорошо, что фигура позволяла подобный фасон.

Вышла наружу, подтягивая и без того плоский живот.

— Вау! — Маша оказалась рядом, разглядывая меня. — Ну что я тебе скажу — шикарно. Только вот лифчик нужно будет снять.

Ох. На корпоратив и без лифчика? Хвати ли у меня смелости?

— И эта длина, до середины икры тебе лично очень идет. Черные шпильки с ремешком будут смотреться впечатляюще.

— А потом я ног не буду чувствовать, — пошла я на попятную, вдруг испугавшись. Не примут ли меня… додумать мысль не дали все трое…

— То будет потом! — почти в один голос воскликнули девчонки и, подхватив под руки, потащили к кассе. Здесь ждал Танин личный водитель Иван, которому и отдали все пакеты с обновками. С обувью меня даже не спрашивали, что я хочу. Шпильки к черному платью и бежевые элегантные лодочки под цвет кружевного платья.

Нас доставили в небольшой уютный ресторанчик, где мы прекрасно пообедали, а оттуда в салон. Для меня подобное времяпровождение было в новинку, но девочки убедили, что привыкнуть очень легко. Радовало, что, не смотря на мужей-миллионеров, они очень доброжелательные и в то же время веселые и энергичные. С ними очень легко.

Массаж. Никогда не думала, что это может быть так приятно, даже не смотря на легкую боль вначале. В меня втирали различные масла, разминали каждую мышцу, принося невероятное блаженство. И как апофеоз прекрасного дня — умелые руки стилиста, приводящего мои волосы в шикарный вид.

Этой ночью я спала спокойно, без безумных сновидений и бесконечных мыслей о моем учителе-мучителе

Да и назавтра было не до того. Сначала возилась с Олегом Андреевичем, бесконечно тиская его в своих объятьях и целуя пухлые щечки. Потом передала его Таниной маме, которая приехала в гости перед новогодними праздниками. А к нам с Таней явился вчерашний стилист и принялся наводить красоту.

Ближе к началу мероприятия мы расцеловали Олежку, и Иван подогнал машину.

День рождения Филипа отмечали с размахом в пафосном столичном ресторане. Все-таки он публичная личность. Я старалась держаться поближе к девочкам, но те периодически исчезали, например, на танцпол с мужьями.

Как раз тогда ко мне и подошел он. Узнала не сразу. Привыкла видеть в медицинской форме, в очках. А тут прям красавец-мужчина.

— Добрый вечер, Дашенька, не ожидал вас встретить.

Глава 9

— Добрый вечер, Дашенька, не ожидал вас встретить.

— Здравствуйте, Тимофей Эдуардович, — ответила на приветствие, но доктору из соседнего отделения этого показалось мало. Перехватил мою кисть и прижался губами к тыльной стороне. — Для меня тоже неожиданно, если честно.

— Я старый знакомый нашего именинника. Встретились с Филом как-то давно в Нью Йорке. А вы?

— Я подруга Маши, то есть Тани, но теперь и Маши.

— Потанцуем?

Я не нашла повода ему отказать. Тем более Тимофей был очень обаятельным мужчиной. Симпатичным и весьма разговорчивым. Не знаю как, но ему удалось за один танец расслабить меня до такой степени, что на его предложение перейти на «ты» ответила согласием.

Перехватив меня за талию, увел с танцпола, засек официанта и взял сразу два бокала шампанского. Один вручил мне.

— Брудершафт?

Ох, так сразу? Но делать нечего — кивнула. Мы осушили их до дна, и меня очень уверенно прижали к крепкому мужскому телу. Взгляд остановился на пухлых губах доктора Шиловского.

Неужто поцелует? Глупо ожидать чего-то другого, раз брудершафт.

Я вдруг замерла от неожиданной мысли. Если меня и сейчас торкнет, как тогда в туалете с Димой, то это будет песец. Значит, точно мама права была, к бабке не ходи.

Он наклонился к моему лицу, неотрывно глядя в глаза, и коснулся губ. Нежно, осторожно, словно боясь спугнуть.

Может быть, именно в этом была ошибка, а может дело в самом Зарецком, но я ничего не почувствовала. Разве что оказалось совсем не противно. Даже как-то любопытно. У меня весьма скромный опыт… да какой там вообще опыт. Один раз на выпускном целовалась с Лешкой из соседнего класса и то под действием выпитого, да с Димой. И все.

А меж тем в глазах Тимофея возник вопрос, и пришлось подыграть. Ну не знаю, как это назвать. Я решила, что надо закрыть глаза и сделать вид, что мне нравится. Хотя мне действительно нравилось.

— Зови меня просто Тим. Даже не возражаю, если и на работе.

— Ну а я Даша, просто Даша, — мне стало неудобно под его потемневшим взглядом, и я улыбнулась, робко и нерешительно. Тим почему-то сразу же изменился. Вернулся тот рубаха-парень, который несколько минут назад заставил меня расслабиться. Увлек оживленным разговор на профессиональную тему, эдаким своеобразным юмором, свойственным только медикам.

С работы мы плавно перешли и на более интересные темы. Я смотрела на него во все глаза, пытаясь понять, как у него это получается — так легко расположить к себе и втереться в доверие. Самое смешное — иначе никак. Я испытывала рядом с ним лишь приятные эмоции. Если не брать в расчёт те несколько секунд после поцелуя. Хотя, наверное, я дура — придумала то, чего и нет. Виноваты мои застарелые комплексы, а вовсе не Тим.

Он снова увлек меня к танцующим, и, надо признаться, мне нравилось танцевать с ним. Причём не только медленный танец. Еще и выпитое шампанское действовало. Я окончательно расслабилась. Пока меня не поймала Таня.

— Знакомый?

— Да, работаем вместе.

— Даш, ты немного странно себя ведешь.

Ну, да, есть такое. Тим, можно сказать, первый понравившийся мне парень, которого я не стесняюсь и перед которым не дрожу от страха ляпнуть какую-то глупость, и не замираю, как кролик перед удавом. Так почему бы не воспользоваться ситуацией и не оторваться по полной? Тем более мечтала об этом едва ли не накануне.

— Тань, все о’кей. Я просто поближе познакомилась с коллегой. И я реально устала за первый семестр. Понимаешь?

Она улыбнулась в ответ и похлопала по плечу. Хотела что-то еще сказать, но передумала. Я, конечно, поняла намек, и Таню поняла, она чувствует себя ответственной за меня. Ведь живу я у них, и она обещала Алексею присматривать за мной. Но в данном случае, ей действительно не о чем беспокоиться по двум причинам. Первая: Тим — хороший человек. И вторая — я полностью себя контролирую, в отличие от общения с Зарецким. Вот где можно было бы волноваться. Но, к счастью, его здесь нет, и я спокойна, как танк.

И зачем я опять его вспомнила, а? Ведь было так хорошо! И нате вам головную боль! Вечер сразу стал тусклым и скучным. Захотелось вызвать такси и прямо вот в таком виде заявиться в больницу. Он сегодня дежурит… Интересно, оценит мое новое платье? Проходя мимо зеркала, поймала себя на мысли, что подобный цвет рождает ассоциации с обнаженным телом.

А если все спокойно в отделении, то мы могли бы… черт! Когда я уже выброшу из головы ту картину, что застала в ординаторской. Только в моем воображении там давно не Ольга Александровна. Там я! И он…

— Скучаешь? — тихий шепот прямо в ухо, отчего по рукам побежали мурашки.

— Нет, с чего ты взял?

— Ты печальная, — ну что тут скажешь? Не признаваться же.

— Взгрустнулось, ты прав.

— Тогда идем танцевать.

И меня увлекли в страстный латиноамериканский танец. Девчонки потом еще будут долго меня мучать вопросами и многозначительными поигрываниями бровями. И я их понимаю. Танец оказался действительно взрывным. А все потому, что у меня впервые такой опытный партнер, да еще и такой симпатичный, и такие взгляды кидает…

Эх, Дашка, какая ж ты… Тьфу, не хочу сейчас об этом думать!

Тим предложил лично доставить домой на такси, и честно, меня терзало нелепое желание согласиться. Но все решила Таня. Просто не дала мне сделать глупость… хотя какая глупость… ну что бы случилось? Максимум бы поцеловались, а то и вообще ничего подобного.

И уж тем более я никогда бы не решилась на нечто большее. Так что зря Таня так резко ухватила меня за локоть и повела к своей машине, где уже ожидал Иван. Открыл нам заднюю дверь. Дождались Андрея и рванули домой.

— Даш, тебе не кажется, что ты выпила лишнего?

И с чего это она взяла? Хотя, да. Что-то такое есть. Эйфория.

— Танюша, Танечка, все хорошо. Я наконец-то расслабилась. Ты не представляешь, как твой Зарецкий меня вымотал. Ой!

Блин. Андрей повернулся и… покачал головой, глядя на меня.

Подруга положила руку ему на плечо, а я решила молчать. Что-то я действительно разболталась. Надо ж такое ляпнуть.

Воронцовы тоже замолчали. Пока подруга не отвела меня в комнату.

— Что же с тобой такое сделал Дима? Он тебя обидел?

— Нет-нет… хотя… было дело… давно! Тань, все! Я спать хочу! Боюсь, опять скажу что-нибудь не то, иди.

Она подошла ближе вместо того, чтобы уйти, усадила меня на кровать и обняла.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

Я упрямо покачала головой, внезапно ощутив… ревность… ну вот… допилась. И она вдруг так резанула сердце, что вылилась в тихий шепот:

— Что тут говорить? Все равно ничем не помочь. Он тебя любит…

Да блин! Что за язык!

— Даша!

— Таня! Тань, пожалуйста, оставь меня в покое, а… хотя бы сегодня.

Она не стала спорить. Оглядев меня долгим взглядом, покинула комнату.

Я еще и свинюшка неблагодарная.

Глава 10

Зарецкий

— Дарья, я надеюсь, вы поняли, что явка на корпоратив обязательна?

Я листал ее отчет по практике, почти не видя содержимого. И так знаю, что все подпишу. Она идеальная ученица. Одно но, так и не смог растормошить. Никакого сопротивления. Почему? Что не так? Почему в ней нет естественного желания ответить на мои иногда притянутые за уши придирки? Я порой сам хочу съездить себе по морде за сказанные сгоряча слова, а она — нет. Молчит и смотрит на меня этими глазищами. И я готов провалиться от стыда.

Может я не прав? Вдруг мои выводы в корне не верны. Метод кнута на Дашу не действует от слова совсем. Нет, все-таки не совсем, в профессиональном плане девочка сделала большой шаг вперед. А вот в личностном — никаких продвижений. Значит, нужен пряник?

И как будет выглядеть столь резкая перемена? Наверняка подозрительно. Хотя, о чем речь? Осталось всего несколько дней.

Кстати, корпоратив неплохой повод что-то изменить. А потом, когда она вернется весной, а она вернется, попробую снова. Только теперь по нормальному.

Отвлекся от бумаг, задумчиво глядя в окно. Внимание привлекла яркая спортивная машина. Тим? Но у него сегодня выходной. Может, ошибаюсь? В Москве наверняка имеются и другие похожие авто.

У Даши запиликал телефон.

— Да. Хорошо, сейчас заканчиваю и иду. Мгм. Да, он.

Уж не обо мне ли речь? И с кем, скажите, обсуждаем?

— Дмитрий Сергеевич, я могу идти?

— Торопитесь? — раздражение вдруг снова взметнулось в душе. Она так мило улыбалась невидимому собеседнику, как никогда не улыбалась мне. — На свидание?

— С чего вы взяли? — насупился воробышек.

— Очевидно.

— А вот это вас не касается, — отрезала она.

Да вы что? У нас голосок прорезался? Не может быть.

— Нет, но здесь у вас куча ошибок, постарайтесь переделать, — произнес таким ледяным тоном, что снова поразился сам себе. Не понял, это я сейчас искренне предъявил или по привычке пытаюсь встряхнуть? От того еще сильнее замутило.

Она встала из-за стола, подошла ко мне, сверкая взглядом, и вырвала из рук бумаги.

— Обязательно, — процедила сквозь зубы. — Могу идти?

— Я заеду за вами перед корпоративом. — Что, серьезно? Вот это новость.

— Спасибо, не стоит тратить свое драгоценное время. Я уже договорилась.

И надо же, даже взгляд не отводит, как прежде. А я тупо сам не могу оторваться. Чувствую, как реагирует тело, активизируясь на ее вздымающуюся под халатиком грудь. На эти приоткрытые от волнения губы. На вспыхнувший румянец.

Сделал шаг вперед, а она наоборот — к выходу. Я еще один. Даша следом. Но глаз не отводит, зараза такая, от чего возбуждение просто бурлит. Загнал-таки в ловушку. Уперся руками в дверь по обе стороны от ее лица. Не могу скрыть восхищения от ее вида в эту минуту. Такая страстная, волнующая. Зажать бы прямо тут. А потом закинуть на плечо и увезти к себе. Чтоб выбить мысли о каком-то таинственном поклоннике.

Ее размытый взгляд остановился на… моих губах, буквально требуя дальнейших действия. Наклонился вперед, слегка касаясь губами ее щеки. Дурею от ее манящего запаха… от нежности кожи… от порхающих по моей щеке ресниц и сбивчивого дыхания…

— Ты передумаешь… — прошептал едва слышно. Кажется, зря… или нет. Все зависит от цели, которую преследовал. Растормошить или поцеловать? Для первого — идеально. Она аж подпрыгнула. Для второго — все печально. Никакие поцелуи после идиотских слов мне не светят.

— Я вам уже говорила однажды, Дмитрий Сергеевич. Вы — нахал.

Подняла руку и глянула на запястье. Часы. Какая необычная деталь.

— Мой рабочий день окончен. Пустите!

Ну и оттолкнула меня, конечно же. Вырвалась на волю и улетела. А меня как-то странно потряхивало.

Кинулся к окну. Куда пойдет?

Но меня ждал сюрприз. Когда Даша выбежала на улицу, дверь спорткара распахнулась, призывая ее сесть. Она бросилась к нему и забралась внутрь. Ах вон оно что. И кто же за рулем? Тим? Да нет, вряд ли, не может быть.

И вдруг вспомнилось, как видел их беседующими пару раз в коридоре, но не придал значения, девчонка так быстро закругляла разговоры. А еще маленький букетик цветов на столе… Черт! Я его убью!

Уперся лбом в стекло, чувствуя, как в груди бушует ураган. Кулаки сжались, зубы заскрипели… Дернул ворот рубашки, чувствуя, что от эмоций тяжело дышать, вырвал с корнем верхние пуговицы… а голубоглазая зараза вдруг вскинула взгляд на мое окно. Уверен, увидела меня, но демонстративно отвернулась. И не удивлюсь, если показала фигуру из трех пальцев уже внутри.

Шарахнул по подоконнику со всей дури. Вот я дебил. Как же пропустил у себя под носом? П…ц просто. Тима прибью, если тронет ее хоть пальцем, говнюк. А Дашка! Наивная простота. Уши развесила и наверняка не понимает, что ее дурят. Эх, объяснить бы хорошим таким, крепким русским словцом… да боюсь, крайним останусь именно я… Нет, разбираться буду с Тимом. По-мужски.

На столе лежал ее забытый телефон. Схватил его и открыл. Тимофей. Ага, значит, я прав. Ну и что ему надо? Ответ: ничего хорошего. Слишком давно его знаю — вряд ли такая девочка, как Даша, ему по-настоящему интересна. Тогда зачем? Меня позлить? Но откуда ему знать, как меня бесит уже одно то, что у нее забит его номер в телефоне, и то, что она вот так легко сбежала от меня к нему. Но еще больше — я, кажется, догадываюсь, кто тот счастливец, что повезет ее на корпоратив.

Мне срочно нужна Олька!

Глава 11

Даша

Что происходит в моей жизни? Не понимаю. Все вырвалось из-под контроля и куда-то несется независимо от меня. Как будто меня спустили с горы на лыжах, но забыли дать палки. Лечу, сама не знаю куда, и даже остановиться не могу, или повернуть, или даже просто упасть.

Как так получилось, что мы начали встречаться с Тимофеем? Когда? Вот только был день рождения Фила, мы пообщались, потом он мне написал в мессенджере, потом пригласил в кафе неподалеку на обеденный перерыв. Потом в кино… потом в кафе… в театр… на прогулку… опять в кафе… И вот он уже целует меня возле дома, повернувшись на водительском сиденье. Обхватил своими большими ладонями голову, запустив пальцы в волосы. Гладит щеки. Его губы прохладные и мягкие. А я… думаю о какой-то ерунде!

Надо бы остановить его. Объяснить, что он неправильно понял, что у нас вряд ли получится… но трусливо молчу….

Мне нужно подумать. Разобраться в себе и решить, что я хочу.

Мягко отстранила его от себя, обнаружив, что мужские руки уже спустились ниже и медленно забираются под свитер в расстёгнутой куртке.

— Тим… ты торопишься.

— Э нет, Дашунь. Все как раз идет своим чередом. Я же чувствую.

Я идиотка? Как довела ситуацию до этого? Просто сначала хотелось попробовать каково это — ходить на свидания с красивым мужчиной, поддалась его обаянию — с ним весело, легко, спокойно — не то что с его дружком. Это кстати тоже сыграло не последнюю роль. Тим часто рассказывал о Диме, а я с замиранием сердца слушала об их «молодости», об учебе в универе, о дружбе двух парней и девчонки Оли. Чем дольше встречались, тем сильнее увязала. Мне, девушке неизбалованной, все казалось любопытным. Как приятно, когда тебя забирают на машине почти каждый день, когда дарят либо цветы, либо небольшие сувенирчики, когда держат за руку или за талию, причем все делает очень впечатляющий мужчина.

Наверное, другие девушки переживают подобные моменты гораздо раньше, но у меня их не было — оттого и затягивало.

— Ладно, крошка, не дрожи. Беги. Завтра заеду за тобой в пять. Будь готова, не люблю ждать.

Я напряглась. И уставилась на него. Вот мне прям совсем не понравилась последняя фраза. Хотя вроде ничего плохого не сказал, но прозвучало…

— Тим, ты серьезно сейчас?

— Ну конечно… нет. Мы можем вообще забить на корпоратив и поехать куда-нибудь вдвоем. Как тебе такая идея?

Ужасно.

— Ну уж нет. Я не хочу лишиться перспективы работы. Я не опоздаю. До завтра.

Выбралась из машины и побежала в дом. Здесь наткнулась на Таню. Я не знаю, так ли оно на самом деле, но мне померещился укор в ее взгляде. Нет! Не хочу сейчас нотаций и нравоучений. Не маленькая я! Всего-то на пару лет младше нее. И нечего меня упрекать, не понимая сути. Я еще прекрасно помню, как она крутила роман с Петей, тогда как сама любила Андрея.

Вовремя прикусила губу, чтобы обидные слова не сорвались с языка. Чего хотелось меньше всего, так это ссориться с Таней. Тем более, что я понимала настоящую причину своего раздражения. И это совсем не забота подруги. Не она меня нервирует — это точно. Все дело в долбаном докторе, а точнее тех чувствах, что он испытывает к Тане.

Нет, я не сразу безоговорочно поверила Ольге Александровне. Я проверила, когда мы начали работать вместе. Несколько раз упомянула мельком заветное имя. И да! Он каждый раз то вздрагивал, то замирал, то менялся в лице. Иногда ее имя действовала успокаивающе, в отличие от имени Андрея. Поэтому теперь я уверена: Ольга Александровна точно знала, о чем говорила.

Умом понимаю, что сама Таня тут не при чем, и злиться на нее глупо. Но вот это скребущее чувство в груди… как его вырвать?

— Тань, не сейчас, о’кей? — пробормотала я под нос и бросилась к себе. Упала на кровать и уставилась в потолок.

Что я хочу? Ответ очевиден, но это просто нереально. Мне ничего не светит с Димой. А с Тимом?

А с Тимом я не хочу, но от него я узнаю кое-что о Диме. Ловлю любую информацию, как жадная голодная птичка зернышки. И общаясь с ним, я могу оказаться ближе к Диме, ведь они вроде как коллеги. А у меня заканчивается практика, и я месяца три не увижу его. Зато с Тимом есть шанс.

Как я проживу эти три месяца, не имея возможности встречаться? Мне уже плохо без него по выходным. Если он дежурит сутки, даже уходить домой не хочется. А при его появлении, сердце взволнованно подпрыгивает. И если он в хорошем настроении, то на душе радостно весь день, тянет совершать подвиги. А если он с утра не в духе, то руки опускаются. Но я не могу позволить себе размякнуть, потому что его разочарование выбивает из колеи еще сильнее.

Не знаю, хорошо или плохо, когда такая зависимость. Но, по крайней мере, рада, что не забрасываю учебу как, например, Вика, моя одногруппница и подруга. Когда она влюбляется, то ей категорически по барабану на уроки. А меня наоборот заставляет тянуться.

Боже! Но почему я влюбилась именно в него? Почему не в Тима? С ним так легко! С ним весело! И вообще здорово, когда он не пытается перейти определенную грань… ага. Смогу ли я его подпустить ближе?

Конечно же, сердце вопило, что нет. А вот какой-то критический внутренний голос нашептывал: почему бы и нет? Все же девятнадцать лет! Хотя бы ради любопытства попробовать. Это же приятно. Эх…

Так ничего не решив, скатилась в сон. Сон, в котором главным героем был… Тим. А вот Дима… Дима вдруг оказался главным злодеем. Он избил Тима, а меня окинул презрительным взглядом и, развернувшись, свалил в… рассвет. А я плакала, сама не знаю, о чем: об избитом друге или о своем разбитом сердце?

А с самого утра меня взяла в оборот опять же Таня с девчонками.

— Тебе же понравилось в прошлый раз? — воскликнула она сразу после завтрака, вручила Олежку мужу, который совсем не против, чмокнула обоих и утащила меня в тот самый салон, в котором мы уже отдыхали.

С нами сегодня была Маша и Ксюша. Приветствовали, как старую знакомую, от чего стало приятно на душе.

— Сегодня без шоппинга. Ты должна быть бодрая и свежая. — Я закатила глаза, не понимая, к чему эти разговоры. — Чтобы Дима оценил красоту.

Я замерла и резко обернулась к Тане, но она махнула ручкой и скрылась в массажном кабинете. Вот зараза! И что бы это значило? Она меня с ним специально познакомила? Или приметила мои неравнодушные взгляды. Как понимать? Девчонки тоже как-то быстро рассосались, кто куда. Мне ничего не оставалось, как расслабиться и получать удовольствие.

Дальше был маникюр, педикюр, стилист, визажист. Наконец на меня надели выбранное черное платье и доставили к дому Воронцовых ровно в тот момент, когда подъехало красное авто Тимофея.

— Удачи, Даш, и это… — Таня замялась. — Не дури, ладно?

Что она имела в виду, я поняла несколько позже. Вечер принес несколько сюрпризов.

Глава 12

Все началось с неадекватного поведения… я даже затрудняюсь сказать, кого… Всех, кого я знала из присутствующих.

Тим вдруг собственнически обхватил меня за талию. Хотя в машине мы вроде как договорились не афишировать нашу… «дружбу». Но когда он снял с меня куртку, его лицо изменилось. Явно не ожидал такого поворота. Я покраснела под оценивающим взглядом. Он приметил все: и вызывающе вздернутую пуш-апом грудь, и обтянутую тонкой тканью фигуру.

— Боже, Дашенька, ты меня убила наповал.

В голубых глазах восхищение, и это приятно.

— Тим, привет… эээ… ты не один? — именно в тот момент он меня и обнял. Я узнаю этот женский голос. Ольга Александровна! Блин, я не поняла, так совпало или это что-то значит?

— Олька, солнце, привет!

Тим с искренней улыбкой повернулся к ней. Нет, наверное, все же совпадение. Они просто друзья — он сам говорил. Хотя вон с Димой она тоже дружит, что не мешает ему ее тр… тьфу!

— Даша? — в тоне самой Ольги полное изумление, только не пойму чем, моим видом или моим сопровождающим.

— Добрый вечер, Ольга Александровна. — Вот почему она так смотрит, что мне хочется провалиться под землю? Я же ничего не сделала. Или она ревнует друга? Может, привыкла, что он всегда рядом?

— Димон, уже тут? — поинтересовался мужчина.

— Да, мы вместе приехали минут пять назад. Он отошел.

Тим еще сильнее притянул меня к себе.

— А мы вот с Дашей познакомились на вечеринке у Харперов, помнишь, я тебе говорил, что собираюсь?

Тим смотрел на нее с каким-то вызовом, что мне совершенно не нравилось. В душе вдруг вспыхнули смутные подозрения. Уж не звал ли Тим ее с собой на праздник к Филу? Она отказала?

Мне впервые с нашего знакомства стало неуютно рядом. То, как вдруг он изменился, меня смущало. Надменный и самоуверенный. А того ли Тима я знаю? Додумать не успела, поскольку появился третий член этой маленькой компашки — Дмитрий Сергеевич.

Вот тут мне реально стало не до размышлений. Пульс участился, во рту пересохло, ладони вспотели и задрожали. Какой же красивый в этом безупречном черном костюме! Белая рубашка оттеняет загорелую кожу. Прическа явно обновлена сегодня, и он побрился! Гладкий подбородок вызывал дикое желание прижаться к нему губами.

Но мне, как никогда, нужно было держать лицо. Потому что все трое смотрели на меня.

— Дарья. Добрый вечер. Тим.

Он опять не в духе, опять пронизывает меня недовольным взглядом, опять сжимает губы в тонкую линию. Да что я опять не так сделала? Пришла же! Вон даже приготовилась.

Может, дело в Тиме? Дима очень не любит фамильярность — можно понять по тому, как он с завидным постоянством называет меня Дарьей.

Я попыталась отстраниться, но Тим, как назло, не собирался так легко меня отпускать. Железная хватка. Но не могу же я у всех на глазах начать вырываться. Пришлось смириться.

— Ну идемте, — как-то обреченно произнесла Ольга Александровна, и Зарецкий подставил ей локоть. А вот теперь пришло мое время испытать… злость… Нет, то даже не злость. Как я могу злиться на эту женщину? Она так по-доброму ко мне отнеслась.

Ирония судьбы! На Ольгу не могу, на Таню тоже. Остается только сам Дима. Но должно случиться что-то очень серьезное, чтоб я показала ему свои истинные эмоции.

Усадили нас всех за один столик. Не знаю, как так получилось, но я оказалась между Тимом и Дмитрием Сергеевичем, напротив Ольги. К нам подсел Геннадий Павлович и еще один доктор из нашего же отделения. Вот эти двое взяли на себя ухаживания за Ольгой, и я их прекрасно понимаю, она великолепна! Такая элегантная, стильная, недоступная. А Дима и Тим с какого-то перепугу оба занялись мной, что невероятно смущало. Правда, чуть меньше, чем мужское бедро под столом, непрерывно касающееся моей левой ноги. Оно по-настоящему лишало способности мыслить трезво.

После третьего или четвертого тоста, залитого каждый раз целым бокалом шампанского, я уже плыла и непроизвольно стремилась к этому теплу. Наши ноги творили что-то, не зависимо от нас самих. Я утонула в ощущении нереальности.

Его сдержанные ухаживания, прохладное «Дарья», и горячее бедро вплотную к моему. Наверное, я пьяна — путаюсь в мыслях и мечтах.

Не могу думать ни о чем другом. Ни о ведущем, ни о поздравлениях начальства, ни о недоуменных взглядах Ольги Александровны, и еще меньше о Тиме, что ухаживает нежно, сопровождая действия бархатными «Дашенька», да «Дашуля», но мне не хочется ни капли сдвинуться в его сторону, чтобы ощутить его тепло.

— Ты сегодня на редкость молчалива, — сообщил мне на ухо. Ну и как ему объяснить, что со мной? Опустила глаза в тарелку. Но наткнулась на руки Димы, и в груди полыхнуло жаром, отдавая куда-то вниз стремительной волной. Такие красивые кисти, с длинными пальцами, очень умелыми пальцами, которые умели делать как безумно сложные нейрохирургические операции, так и… я покраснела, вспоминая, что они делали со мной.

— Даша, о чем задумалась, детка? Скажи, что обо мне.

Голос Тима привел в чувство, и я поняла, что от диких ощущений внутри часто дышу, привлекая излишнее внимание хоть и к скромному декольте, но на моей немаленькой груди весьма впечатляющему.

Глянула на Тима и до жути захотелось треснуть ему чем-нибудь по голове. Его поведение здесь, на людях, меня безумно раздражало. Просто, занятая более интимными мыслями о втором соседе, я не сразу сообразила, что происходит.

Он действительно изменился при своих друзьях или я просто раньше что-то упускала из виду? Однако никак не пойму, что именно не так. Интуитивно чувствую, а оформить в ясную мысль не получается.

Между тем официальная часть мероприятия подходила к концу, и ведущие все ближе подводили собравшихся к более неформальному общению. Настроение вокруг повышалось вместе с градусом выпитого. А меня уже можно было выносить. Какого фига так надралась? Жара. Во всем виновата жара. Уверена, стоит только встать, ноги сразу ослабнут. Пока сижу вроде бы ничего.

Зато внутри нарастала какая-то сумасшедшая эйфория от близкого соседства по левую руку. Наши ноги по-прежнему соединены, хотя на самом деле места более чем достаточно. Но ни он не убирает, ни я не отодвигаюсь.

Вот уже и освещение стало более приглушенным… Все больше народу заполняет танцпол. Уже и наши соседи дошли до кондиции, и завотделения, пританцовывая, подхватил Ольгу Александровну за талию, увлекая за собой.

— Дашуль, идем, — проворковал Тим, но я реально боюсь упасть со шпилек и опозорится.

— Тим, мне немного нехорошо, давай чуть позже, я, кажется, переборщила с шампанским.

— О’кей, — удивительно, но он не стал спорить. — Пойду Ольку от Гены спасать. Дим? А да, ты не танцуешь…

Дима склонил голову набок и как-то натянуто улыбнулся. Видимо, сие какая-то шутка, понятная только друзьям.

Так мы и остались вдвоем. Несмотря на опьянение, поняла, что завязать беседу не могу. Меня слишком смущала та интимность, что творилась между нашими ногами под столом.

Постаралась отвлечься на происходящее в зале и на танцполе. Засмеялась. Наблюдать довольно весело. Особенно за выпившим Геннадием Павловичем и еще парочкой обычно до ужаса серьезных докторов. И Ольга сегодня предстала с другой стороны. Вон какая веселая и раскованная, в отличие от меня. И с Тимом как будто заигрывает. Или это их обычная манера общения? А он прям петухом вокруг нее вьется. Ну ничего себе! Это уже смахивает на нечто большее, чем просто дружба. И в глазах у него уже не смех… Тим, ты…

Я не успела додумать мысль… Под столом на мое колено легла горячая рука и медленно заскользила вверх… Я замерла, расширенными глазами глядя перед собой и боясь повернуться…

Глава 13

Он наверняка почувствовал, как я вздрогнула. Не мог не почувствовать. Рука замерла, но никуда не делась.

Даша! Даша, ты что творишь? Повернись и тресни ему по физиономии. Или хотя бы пришпиль взглядом. Вцепись ногтями в запястье. Сделай что-нибудь!

Но я просто сижу, глядя на танцпол и ничего не видя перед собой. На губах застыла, как приклеенная, улыбка, и если не смотреть в мои ошарашенные глаза, то можно подумать, что я в восторге от праздника.

Рука сдвинулась с места, поглаживая коленку в шелковом очень тонком чулке. Сердцебиение скакануло, вызвав недостаток воздуха.

Те самые пальцы, которыми я недавно любовалась, скользнули выше, задирая юбку. Мне стало реально нечем дышать. В горле пересохло. Я схватила бокал и пригубила вино. Но по-прежнему не протестовала.

Наверное, зря, потому что они осмелели и поползли еще выше, поглаживая внутреннюю сторону бедра. Покрылась мурашками.

Меня умело соблазняют! Дошло. Но толку-то с того. Сижу и не шевелюсь. Такого будоражащего ощущения еще не было в моей жизни. Я и хочу остановить, и одновременно узнать, что дальше.

Когда подушечки пальцев коснулись оголенной кожи над чулками, я снова схватила бокал. А чуть позади услышала судорожный вздох. Эти ласки… вместе с шампанским… они снесли мой разум. Если еще учесть, как наши ноги перед этим вели свою игру.

Меня словно током прошибло, когда вдруг ладонь перестала флиртовать и коснулась самого сокровенного. И мои ноги, предательски раздвинулись, впуская в самый центр. По трусикам прошлось ребро ладони, и внизу живота все сжалось от сладкой неги и предвкушения. Вспомнились его ласки на свадьбе и тот упоительный взрыв. Я хочу пережить это снова! Заерзала на стуле, а за мной все отчетливее тяжелое прерывистое дыхание. Ему явно не меньше моего сносит крышу.

Пальцы вжались в меня еще сильнее, и я ощутила, как шелковые трусики предательски намокли. Медленные движения туда-сюда и меня пронизывают сотни маленьких молний. Уже не могу думать, зачем, почему. Это невыносимо. В висках стучит, дышу через приоткрытый рот. Хочется закрыть глаза, откинуться к нему на грудь и получить то, что он мне безмолвно обещает. Но кругом народ, музыка, пляски, и я натужно улыбаюсь. Но он не успокаивается. Гладит сквозь трусики, меняя ритм, словно хочет от меня именно этого — чтобы я сбросила контроль.

И я делаю это, когда ребро ладони задевает наиболее чувствительную точку. Сжимаю колени и его руку, вздрагиваю всем телом, ловя волну безудержного удовольствия. Меня сносит взрывом в никуда. Падаю головой на сложенные руки и тону в собственном экстазе, в этом безумном водовороте из ярких вспышек и острых всплесков.

Но все проходит слишком быстро. И на смену желе, в которое на время превратился мой мозг, приходит стыд. Что я только что сделала? Что натворила? А он? Зачем? Что он хотел доказать? Ведь не просто же так…

Слышу тяжелое дыхание себе в спину… блин! Дима, что это? Если хочешь, не проще ли каким-то образом дать понять?

Мне нужно, очень нужно видеть его лицо! И даже не смотря на смущение, поворачиваюсь к нему. От его жгучего взгляда мурашки снова крадутся по всему телу… да, да именно туда, к самому эпицентру. Даже при тусклом освещении вижу капельки пота у него на лбу и висках и расширенные зрачки.

— Дарья, — выдыхает он, едва слышно, и меня снова накрывает смущением. Да как же я потом ему в глаза буду смотреть, как работать?

— П-простите, Д-дмитрий Сергеевич, мне надо выйти.

И я трусливо сбегаю.

Пошатываясь, доковыляла до дамской комнаты и до крана с водой. Там, в затемненном зале, не видно было лихорадочного румянца на щеках, да безумного блеска в глазах. По крайней мере, надеюсь на это. Но здесь, при дневном освещении, смотрю на себя и не узнаю. Это правда я? Вот эта сексуальная кошка с голодным взглядом — это я?

Иначе и не скажешь. Голодная. И мне явно мало того, что только что получила. Хочу ещё, еще. И он хочет… а алкоголь в крови поддакивает, наталкивает на нескромные мысли вернуться и проделать что-то эдакое с Димой.

Намочила руки в холодной воде и прижала к горящим скулам. О чем думаю? Вовсе не о том, о чем должна думать девственница… Наверное, мне пора домой. Иначе вечер может кончиться непредвиденно… или даже печально.

Набрала такси и просидела в ожидании минут десять. Когда пришло смс, подошла к зеркалу поправить макияж. Дверь открылась, впуская… Диму…

Ох, нам, похоже, суждено встречаться в туалетах… Подошел вплотную и взял за плечи.

— Даша! — Даша? Не Дарья? Что бы это значило? Хотелось прямо спросить, но слова так и остались непроизнесенными, потому что мы встретились взглядами в отражении, и я утонула в его глазах, полных желания и обещания. Резко повернулась, желая удостовериться, что зеркало не врет. Врет! Вживую его взгляд гораздо горячее.

Я вдруг поняла, что сейчас, особенно сейчас, хочу оказаться на месте Тани, на месте Ольги. Хочу, чтобы он забыл о них. Вдруг у меня получится! Неотрывно глядя ему в глаза, подалась на встречу и прижалась губами к гладковыбритому подбородку. Если оттолкнет, будет жутко стыдно, я просто сбегу навсегда.

Он, кажется, именно это и собирался сделать, схватив меня за плечи, я чувствовала, что готов оттолкнуть. Но он вдруг что-то пробормотал невнятное и рванул на себя, захватывая мой рот в свое полноправное владение. Я зажмурилась, не веря своему счастью. Обхватила его за талию и издала какой-то мурлыкающий звук. За что была еще сильнее прижата к напряженному мужскому телу. Разум снесло напрочь. Мы целовались как безумные, возбуждая друг друга все больее несдержанными ласками. Громкий звук очередного смс заставил обоих замереть.

- Такси, — выдохнула ему в шею, которую только что страстно покрывала поцелуями.

— Поедем ко мне?

Глава 14

Зарецкий

Я просто хотел найти ее и извиниться. Или по крайней мере, не выпускать из виду в том состоянии опьянения и паники, в котором она покинула зал. Но я не мог броситься за ней сразу, напряжение в штанах было слишком очевидным даже при приглушенном свете. Пришлось остывать. Хлебнул шампанского из ее бокала, непроизвольно поворачивая той стороной, с которой пила она. Есть в этом нечто-то интимное.

Закрыл глаза, вспоминая, как ласкал ее через тонкие трусики, горячую, влажную, доверчивую. Получилось как-то само собой… я ведь совершенно не планировал такого развития событий. Следил за ее профилем, подмечая любые изменения. Сначала она не на шутку удивилась. Явно хотела отбросить мою руку, но что-то ее остановило, я видел как расширились глаза, приоткрылся рот, судорожно хватая воздух. Мне безумно нравилась каждая эмоция на ее красивом лице, язычок, облизнувший сочные губы, и покорность. Как ни странно именно в тот момент она перестала меня бесить. Я был несказанно рад ее послушанию.

Провел пальцем по мягким складочкам, от чего она еще больше напряглась, но я видел, что ей так же нравится, как мне. Буквально сходил с ума от ее отклика. Хватило всего нескольких более жестких движений, чтобы довести до взрыва. Даша рухнула на сложенные руки, а я пальцами ощущал безумный ритм ее пульса.

Как же хотелось притянуть ее к себе и стиснуть в руках, успокаивая, а лучше — снова возбуждая. Сжал кулаки, едва сдерживая себя. Нас точно не поймут.

Девочка пришла в себя слишком быстро, резко поднялась, посмотрела на меня с немым укором, ударившим прямо в сердце, и убежала, слегка пошатываясь.

Нет, я сейчас же ее найду и попробую успокоить. Объясню, что не хотел ничего плохого. Просто поддался дикому желанию, сжигавшему изнутри. Да я и сейчас переполнен им, хоть на стену лезь. Поднес пальцы к носу, вдыхая охрененный аромат ее возбуждения. Черт, такими темпами не выйду отсюда никогда… Спокойно, Зарецкий…

Нашел ее как всегда в дамской комнате. Смотрит на себя в зеркало, а в глазах какое-то чувство на грани паники. Подошел и сжал ее плечи, стараясь внушить спокойствие, но снова ощутил всплеск бешеного желания от одной только близости к ней, от легкого шлейфа, даже не духов, а какого-то простенького дезодоранта, или от шампуня, которым пахли ее распущенные волосы. Принюхался. Да, потрясающий запах, он уже несколько месяцев не дает мне спать спокойно — ее запах. Мельком глянул в зеркало, встречаясь с бирюзовыми глазищами, почти полностью закрытыми черным зрачком. Сглотнул непонятный ком в горле.

Повернулась лицом. Кожей ощутил ее сомнения, а потом она вдруг прильнула ко мне и поцеловала. Но как-то так наивно, по-детски, что я слегка опешил от накатившей нежности, не только нежности ее поцелуя, но и от своей собственной по отношению к ней. Хотел остановиться, но не смог. Безудержное желание, что теплилось внутри столько времени, словно одним махом вырвалось наружу. Прижал к себе, дурея от нахлынувших чувств. Испытывал ли когда-то нечто похожее? Даже не помню…

И я перестал думать. Завладел ее ртом так, как мечтал со дня нашего знакомства. Целовал жестко, как бы наказывая за то, что она со мной сделала, до чего довела, за Тима, за дурацкую ревность, что владела мной последнее время, когда встречал их вместе, а особенно сегодня, когда они явились сюда, оба красивые и очень походящие друг другу.

Но она так доверчиво льнула ко мне, так мягко отвечала на поцелуи, что злость прошла, и снова нахлынула небывалая нежность, я смягчился. И это еще больше сносило разум.

Громкий звук смс заставил обоих напрячься, но я не дал ей вырваться.

— Такси.

Ее губы на моей шее… И я шепчу ей в волосы, не то спрашивая, не то утверждая:

— Поедем ко мне?

Замер в ожидании ответа. Учитывая наши странные отношения, не мудрено, если откажется. Опустила лицо вниз, словно прячась от меня. И неуверенно кивнула. Да? Согласна? Поймал себя на том, что не дышу. Судорожно втянул воздух, и тут же выпустил.

Такого взрыва радости давно не испытывал. Подхватил ее под попку и приподнял. Снова целуя, снова теряя голову от затопивших эмоций. В такси заключил в объятья и всю дорогу не давал отдышаться, терзая сладки рот. Никак не мог насытиться ею.

В лифте прижимал к стенке, сминая пальцами упругую попку и припечатывая бедрами. Желание достигло просто одуряющих размеров. Я сейчас просто возьму ее, не добравшись до кровати.

В прихожей стянул с нее куртку, обувь бросил все куда-то, не глядя, сам разделся, не помню как. Нет, надо все-таки добраться до кровати. Подхватил на руки и быстро утащил в спальню.

Платье, что будоражило мою фантазию весь вечер, просто великолепно, но хочется разорвать его в клочья, да как можно скорее. Ее стоны лишь еще больше подстегивают. В который раз поражаюсь ее чувствительности. Так остро реагирует на мои ласки, так искренне и трепетно. Ее робкие пальчики избавляют меня от пиджака, подрагивая расстегивают пуговицы рубашки и наконец, касаются кожи. Сжимаю зубы, чтобы тут же не раздвинуть ножки не слиться с ней в одно целое. Отпустил на секунду, чтобы расстегнуть ремень и стащить брюки. Всего лишь на долбаную секунду! Но за эту секунду что-то произошло. Обнял ее снова и замер в шоке…

Глава 15

Даша

Я вся горела от его ласк, от своих обостренных чувств. Я даже не надеялась когда-нибудь испытать эту радость. Радость от слияния с любимым мужчиной. Как же я его люблю! Особенно сейчас, когда чувствую, что тоже небезразлична. Ведь не может же он вот так ласково меня целовать, не испытывая ничего. Значит, я ему тоже нравлюсь, значит, у нас есть шанс. Я еще поборюсь за его любовь.

Он стянул мое платье, я с него рубашку. Какой же красивый везде. И как приятно касаться тугих мышц на груди, на руках…раньше могла лишь наблюдать со стороны, а сейчас глажу ладонями и кайфую от необычайно острого наслаждения простыми прикосновениями к нему.

Дима отстранился для того, чтобы окончательно раздеться. Повернула голову и поймала краем взгляда отражение в зеркале шкафа.

Сердце замерло, сжалось, и кровь рванула в голову. Передо мной стояли два голых человека: девушка и мужчина в полной боевой готовности. Я застыла в шоке. Широко распахнув глаза, смотрела на эту картину и холодела изнутри.

В голове вспыхнуло яркое воспоминание из детства, нет… юности…

Дом… мама… отец… они делали это, когда я внезапно вернулась домой… Я бы, наверное, и не запомнила представшую передо мной картину, выбросила из памяти, если бы мама не увидела меня и не начала дико орать. Она выхватила из папиных штанов ремень и начала бить. Я успевала только закрывать лицо. Особенно доставалось рукам и попе. Если б не отец, который уже натянул штаны, и с некоторым опозданием выхватил ремень, она бы меня просто убила. Рявкнул на нее и оттащил от меня, забившейся в угол и плачущей молчаливыми горькими слезами.

— Даша! — ворвался в мозг голос… Дмитрия Сергеевича. — Даша, очнись! Да что с тобой, детка, приди в себя.

Меня трясли за плечи, легонько стукали по щекам, а я никак не могла понять, что происходит. Тело словно судорогой свело. Тут же дошло, что я мотаю головой и непрерывно повторяю:

— Нет, нет, не трогай меня, не надо…

— Даша! Тихо, девочка, тихо! Дашенька!

О Боже! Что это было? Я смотрела в его ошарашенные глаза, и становилось безумно стыдно. Что же он обо мне подумал? Явно ничего хорошего! И я… просто не могу продолжить то, что мы начали. Я никогда не смогу! Если каждый раз со мной будет такое при взгляде на голого мужчину.

Поднялась с кровати и бросилась к платью, все еще лежавшему на полу. К горлу подступила тошнота. Быстрый взгляд на Диму. Хорошо хоть штаны натянул. Сидит, погрузившись в свои мысли, явно думает обо мне какую-то фигню. Сейчас еще помощь психолога предложит, уверена.

Я быстро натянула платье и, пробормотав извинения, пошла к двери. Только тут он очнулся.

— Даша! Ты куда собралась? Стой!

Замотала головой так сильно, что та заболела, а тошнота усилилась. Не хочу обсуждать это! Не хочу!

— Мне нужно домой. Простите, Дмитрий Сергеевич. — Натянула куртку и обувь.

Все-таки он какой-то заторможенный. Явно думает, что со мной делать, какому врачу сдать. Вышла из квартиры, ощущая странное раздвоение. Хотелось побыстрее сбежать, и одновременно накатила тоска от того, что он даже не попытался остановить.

На лифте не поехала, медленно брела по лестнице, иногда останавливаясь, чтобы набрать в болезненно сжатую грудь нехватавшего воздуха.

А может и правда нужен психолог? Или даже психиатр. Ну ненормально же так реагировать, да? И с Алексеем не могу об этом говорить.

Сглотнула ком в горле. Сейчас уже все прошло. И чего так всполошилась? Даже не знаю. Теперь плохо от того, что Дима меня отпустил, вот так просто. Как будто не очень-то и хотелось.

Но с другой стороны, правильно. Зачем ему такая проблемная я? Вон есть Ольга, красивая, сексуальная, уверенная в себе.

— Даша! Стой!

Я замерла, уже поднося руку, чтобы открыть дверь. Обернулась. Он в одних брюках. Прекрасный торс! Прямо как на картинках. И я снова в панике. Но теперь уже по абсолютно другой причине. Я готова вернуться и повторить попытку. Но мне вдруг стало страшно. Кто я для него? Развлечение на одну ночь? А как потом собирать разбитое сердце? Покачала головой.

— Я домой, мне очень жаль.

— Подожди, я вызвал такси. Не нужно ночью бегать по улицам. Тем более в твоем состоянии.

В моем состоянии? Что он знает о моем состоянии? Наверняка думает, что то было насилие. Но разве я смогу сказать правду? Хуже всего, что он и не спросит. Ему не надо.

— Все в порядке, — но голос предательски дрогнул. Ага, в порядке, вон уже и слезы подступают.

Мы замолчали. Я стояла, сжавшись в комок, а он, словно чувствовал, что лучше не трогать. Хотя… если б тронул… блин, я не знаю сама, чего бы хотелось больше… эх, Дима…

— Даш, — всё-таки не смог молчать. — Даш, я понимаю, что это не мое дело… но… это… это как-то связано с насилием? Я могу помочь?

Слезы уже вот-вот хлынут из глаз, поэтому я не рискнула поворачиваться. Покачала головой, не понимая в ответе на какой вопрос. Помочь? Смог бы, наверное, если бы захотел… или это смогла бы его любовь, но кто я такая, чтобы мечтать о ней?

— Нет…

Громкий сигнал оповестил о входящем смс.

— Такси подъехало. Даш, прости, если напугал или сделал что-то не так…

Боже! Что он там напридумывал себе? Повинуясь порыву, подошла вплотную.

— Вы не виноваты. Просто… просто у меня этого никогда не было… я… наверное, я действительно испугалась…

Нет, все с меня хватит на сегодня! Какая же дура, сказать такое мужчине. Лучше бы молчала или соврала.

Бросилась из подъезда, как будто за мной гнались… зря. Никто и не думал меня ловить. Кому это надо?

Глава 16

Сессия! Как же я была рада ей в этот раз. Никогда с таким усердием не учила вопросы по всем предметам. С утра до ночи, прерываясь лишь на еду и общение с графом Олегом Андреевичем.

Таню старалась по возможности избегать.

Дело в том, что придя домой той ночью, попала прямиком в ее нежные руки. Разрыдалась. Долго плакала, смешивая слезы, сопли. И рассказывала все как на духу. Начиная с аварии на трассе, минуя, разумеется, интимные подробности, и заканчивая воспоминаниями о том дне много лет назад.

Смутно помню, как в гостиную заглядывал Андрей, но был выставлен наружу. Потом он же принес успокоительный чай и снова исчез.

— Я никому об этом не рассказывала, — прошептала я, когда мы допили напиток. Таня обняла меня и устроила на диване. Положила мою слегка дурную голову себе на колени и успокаивающе гладила волосы. Она что-то говорила, что-то очень правильное, вселяющее спокойствие и уверенность, но я находилась почти в полной прострации… не помню…

Уже проваливаясь в сон, уловила тихие слова:

— Его просто надо излечить от этой болезненной привязанности.

Думаю, она говорила о неправильной любви Димы к ней. Права, конечно, но как вылечить любовь? Есть ли лекарство? И кому из нас оно необходимо сильнее? Ему или мне?

Я плюнула на все. Мне просто необходим отдых. Отдых от всего, что связано с Дмитрием Сергеевичем Зарецким.

В том числе от Тани.

Вот я и занялась подготовкой к зачетам и экзаменам.

Стало значительно легче. Слишком уж много эмоций раздирало меня последнее время. Поэтому чистый умственный процесс пошел на пользу. Большой жирный плюс — после пережитого стресса, я даже ни граммульки не волновалась на экзаменах. Как следствие, все предметы сданы на отлично.

Впереди Новый год и каникулы, на которых я все же решила уехать домой. Мне нужен Алексей. Только он может правильно расставить в моей голове все то, что там перемешалось: родители, Дима, Тим…

Тим. С ним тоже что-то не так. После корпоратива мы продолжили изредка встречаться, но он перестал делать какие-то смущающие меня вещи. Я смутно догадывалась, что дело, скорее всего, в Ольге Александровне, но решила отложить и этот вопрос на потом. Вот вернусь после каникул и определюсь, что дальше.

Сегодня Тим пригласил меня отметить последний сданный экзамен. Отказать не нашла причины. Да и, учитывая его сдержанность последнее время, почему бы нет. С ним легко и весело. Мне пора встряхнуться.

Но одна вредная мыслишка зудела в голове, как назойливая муха — хочу хоть что-нибудь, хоть краешком ушка, хоть одно словечко услышать о Диме. Я отгоняю ее, но она упорно лезет и лезет, не давая забыть.

Тим заехал ближе к вечеру и повез в небольшой итальянский ресторанчик. Пицца здесь оказалась шикарной, я объелась, признаться честно. Но так и не смогла выведать хоть слово о любимом, Тим, словно специально, молчал на данную тему. Обидно аж до слез.

— Что делаешь на Новый год? Куда-то пойдете? — поинтересовался он рассеянно.

— Нет. Если не считать, что собираемся у друзей. Нас очень много в компании, в том числе дети. Правда они масенькие еще.

— Тогда может, согласишься поехать со мной первого числа к моему брату в загородный дом? Мы собираемся там с друзьями. Будет весело, обещаю. Шашлыки, снегокаты, банька.

Сердце ускоренно застучало. А Дима? Будет ли он там? Есть ли шанс увидеться? Я готова!

Подавила радостный вопль. Задумалась. А оно мне надо? Я непривычная к подобному времяпровождению, и, по правде, немного опасаюсь незнакомой компании. Не факт, что Зарецкий будет. Может, он вообще с Ольгой отмечает. Я же не знаю, и спросить прямо не могу. Как это будет выглядеть? Нет. Стыдно.

Особенно, если учесть, что Тим очень интересовался, куда мы оба исчезли с корпоратива. Пришлось врать. Ну не могла я сказать честно. Пришлось отделаться полуправдой — мне стало плохо, перепила лишнего, а он был очень занят танцами с Ольгой Александровной, не посмела тревожить.

В моих словах Тим, каким-то чудом, разглядел ревность. Тут же начал успокаивать, настойчиво втирая, что они просто друзья, что он виноват — бросил меня. Он, видите ли, надеялся, что Димон меня развлечёт. Ну что сказать? Димон развлек меня знатно. Рукой под столом. Ага.

До сих пор краснею, вспоминая. А дома, перед сном только о том и думаю, покрываясь мурашками и наполняясь истомой. Дима-Дима, что ж ты сотворил с бедной девственницей?

После свидания с Тимом все мои мысли закружились не вокруг тридцать первого декабря, а вокруг первого января. Девчонки, как всегда, потащили меня прихорашиваться. Боже, я за всю жизнь столько не получала удовольствия в салонах, как за этот месяц. Да я вообще раньше только к Сашке Климовой ходила в парикмахерскую, а тут грозилась привыкнуть к хорошему.

И опять массаж, шугаринг, маникюр, педикюр. Часочек на быстрый шопинг, где мне выбрали классный белый свитер крупной вязки, шерстяные брючки и утепленные ботиночки для поездки за город.

А еще Таня затащила в отдел белья. Стреляя глазками, выбрала пару чудесных комплектов.

— Тань, издеваешься? Зачем?

— Надо, Даша, надо. Чтобы было.

Спорить бесполезно — проходили.

Дальше жизнь понеслась, словно поток горной реки, я не успевала отдышаться. Новый год — веселый и жизнерадостный. С фейерверком, елкой, подарками, шампанским, боем курантов и поздравлением Президента. Я даже забыла об одном очень важном для меня человеке, пока не глянула в телефон часа в три ночи.

Там светились два непрочитанных сообщения. От Тима и от Димы.

Как же я умудрилась проворонить? Вроде бы проверяла, когда писала Алексею. Можно ли отвечать сейчас? Вдруг спит уже? Тим меня не беспокоил. Увижу завтра, а вот Дима…

Заглянула в мессенджер и увидела, что он появился в сети. Быстро набрала:

«И вас с Новым годом, Дмитрий Сергеевич».

Прочитал… печатает…

«Отмечаешь?»

«Да, с друзьями».

«С Воронцовыми?»

В душе неприятно заскребло. Он не мной интересуется. Таней.

«Не только».

«Передавай привет и поздравления».

«Обязательно».

Он что-то еще пишет, я вижу… долго… но в итоге уходит в офф, так ничего и не прислав.

Что же там было? Что он удалил?

Глава 17

Тим был как всегда пунктуален до тошноты. Не знаю, что со мной. Наверное, не выспалась. Хотя вроде бы времени было достаточно с пяти утра до полудня. Настроение никакого. Не хочу никуда ехать.

Таня с Андреем сбегают на свой остров в Средиземном море, еще и Харперов прихватили, вместе с Одинцовыми. Ира Белоснежка — в Геленджик. Я хочу остаться здесь, одна. Зажечь камин, взять бутылку вина и просидеть весь вечер в одиночестве… вру! Хочу не в одиночестве… но могла бы и так, за неимением лучшего.

Но я покорно собираю остатки вещей в спортивную сумку. Тим ненавидит опаздывать, и когда опаздывают. Уже с утра прислал напоминалку.

Нет, всё. Надоело. После каникул расставлю все точки над «ё». Что за бред? Я его не люблю, не хочу, не вижу перспективы. Почему же должна подстраиваться? Мне оно вообще надо? Ответ очевиден. Тем более, что отношения с ним никак не помогут сблизиться с Димой.

Меня придирчиво осмотрели, похоже, остались довольны, закинули сумку в багажник и усадили рядом с собой. Почему меня раньше это не волновало? Тьфу, я даже не замечала, что Тим такой… привередливый… или он умело скрывал?

Все-таки что-то сегодня со мной не то. Бесит.

Два часа пути мы почти не разговаривали. Он лишь поинтересовался, как встретила Новый год, пообещал подарок и замолчал. Я тоже молчала, пытаясь дышать глубже, чтобы справиться с тошнотой.

— Если хочешь, можешь поспать. Я не обижусь, — предложил мне уж больно равнодушно. Нда, кажется, без настроения не одна я.

Поблагодарив, я сделала вид, что воспользовалась его предложением. Но вскоре реально уснула.

А разбудили меня громкие голоса. Оказывается, мы приехали, и шумные братья Тима, о которых он мне рассказывал за долго до праздника, и к которым мы ехали, встречали нас чересчур бодро.

Здесь скопилось много машин, и я быстро пробежалась по ним взглядом в поисках черной Ауди. Нет. Настроение резко поползло вниз. Вот что я тут делаю?

Тим, наконец, решил-таки вспомнить, что не один. Подошел и открыл дверь.

— Проснулась, соня? Выползай. Сейчас познакомлю с родней.

Он поочередно представлял мне всех собравшихся, а их тут человек восемь не меньше. Братья, жены, друзья.

Сзади зашуршал гравий, хлопнули дверцы машины, но я не обратила внимания, пока Тим с вдруг не обнял меня со спины и не заявил громко:

— А это Даша — моя невеста!

Что?!

Он крепко сжал руки, не давая мне вырваться или хотя бы оглянуться, чтобы заглянуть в глаза и понять, что с ним. С ума сошел?

— Всем привет, всех с наступившим! — раздался позади женский голос, но было в нем что-то надтреснувшее. Ольга!

Тим повернулся вместе со мной.

— Олька! Солнце! И тебя с новым счастьем!

Но помимо Ольги Александровны, чей взгляд впился в нас с Тимом, рядом стоял слегка помятый… Дима.

Я вцепилась пальцами в запястье своего «жениха». Вот уж точно не ожидала увидеть этих двоих вместе сегодня. Хотя… зря, можно было и предположить подобный вариант… Судя по всему, они вместе еще со вчерашнего дня.

В груди загорело, словно туда вбили раскалёнными ножом.

— Невеста? Мы не ослышались? — переспросила Ольга, почему-то обращаясь ко мне, а не к мужчине. Но во мне уже вспыхнула ревность, да такая противная и горькая, что я не смогла ее перебороть. Погладила руки Тима, которые по-прежнему были сцеплены в районе моей груди. — Когда же вы успели?

— Долго ли умеючи? Да, Дашуль?

— Мгм, все как-то само произошло. После корпоратива. — Боже, зачем я это сказала? Наверное, потому что ладонь Димы вдруг оказалась на талии Ольги. Бицепсы Тима не на шутку напряглись, и я окончательно осознала, в чем дело — он тоже ревнует! И, похоже, все очень серьезно. Давно ли любит ее? Ох, зачем я влезла в их треугольник? Теперь останусь крайней. Вон и Дима уже сверкает глазами. Явно не собирается уступать свое. Я, честное слово, уже начинаю сомневаться, что в его сердце есть место только для Тани. Ольги определенно тоже достался уголок, и не маленький.

Наши переглядывания прервал младший брат Тима — Данька. Пригласил всех в огромный дом.

— Тим, Даша, вам общую спальню? — громко спросила Света, жена старшего брата Тима.

— Нет!

— Да!

Мы воскликнули одновременно, чем привлекли всеобщее внимание. Тим опять подтянул меня ближе к себе, зарываясь носом в волосы.

— Даша такая скромница. Замучила меня вопросом: что подумают о ней мои родственники? А я сто раз повторил — у меня нормальные современные братья — все понимают.

И он, как ни в чем не бывало, улыбнулся. Однако Света была не так проста. Она прищурилась и внимательно присмотрелась ко мне. Я почувствовала, как меня буквально просканировали ее светлые глаза.

— А у нас достаточно комнат, чтобы выделить одну Даше, раз она так хочет. А ты лучше принеси ее вещи, — скомандовала она по-хозяйски.

Я благодарно улыбнулась и выбралась из рук Тима. Тут же напоролась на другой взгляд — зеленый. И в нем какая-то усмешка, совсем не добрая. Мурашки побежали по рукам, хорошо, что под свитером не видно. Бросилась за Светой, отчаянно жалея, что вообще во все это ввязалась.

Гостевая комната была небольшой, но очень уютной. Я бросила сумку на деревянный фигурный стул, а сама завалилась на кровать.

Эх, Дашка, глупая ты девчонка. Ну зачем согласилась? Нужно было ехать домой и делать все по плану. Ан нет! Захотелось экстрима. Могла бы и догадаться, что если он будет здесь, то, скорее всего, не один.

Дверь неожиданно открылась, впуская… Ольгу!

— Что происходит, Даша?

Глава 18

Зарецкий

Меня начинало уже потряхивать от происходящего вокруг. Что за бред? Кто из нас сошел с ума? Я или Тим с Дашей?

Началось все с того, что я позвонил-таки ей сегодня в полдень. Хотел нормально поздравить и пригласить куда-нибудь отметить Новый год. Как я к данному решению пришел? Лучше не спрашивать. Сквозь тернии к звездам, как говорится.

Тот вечер после корпоратива стал одним из самых паршивых в моей жизни. Никогда не чувствовал себя таким долбо… идиотом.

Сначала совершенно не въехал, что происходит. Что с ней? Почему ее трясет? Уже собирался оказывать первую помощь, когда внезапно осознал: у Даши шок — что-то ее испугало до предела. Эти стеклянные глаза, ледяные руки на фоне бешеной тахикардии.

Невозможно поверить, но, не смотря на весь свой огромный опыт, в первую минуту я реально растерялся и испугался. За нее. Попытался привести в чувство, но она никак не реагировала, потом начала повторять полным ужаса голосом:

— Нет, нет, не трогай меня, не надо.

Этого еще не хватало! Но думать было некогда, натянул штаны, ведь это самая очевидная причина ее состояния, хотел прижать к себе, но не стал, опасаясь, что могу спровоцировать ухудшение.

Осторожно ухватил за плечи и слегка встряхнул. Похлопал по щекам, стараясь не причинить боли.

— Даша! Тихо, девочка тихо! Дашенька!

Фух, пришла в себя. Зато теперь мне поплохело. Что я бл… только что спровоцировал? От чего у нее подобная реакция? Насилие? Похоже… Когда? В детстве? Или уже во взрослом возрасте?

Не понятно, что именно послужило толчком. Ведь мы не впервые это делали.

Пока осмысливал, Даша уже почти сбежала. А может и правильно? Ей нужно оказаться подальше от меня, чтобы избавиться от фактора, спровоцировавшего аффект.

Пусть идет, успокоится. Тупо смотрел на дверь, пока вдруг не дошло, что на улице-то давно ночь. Вот я дебил. Схватил с тумбочки телефон, ключи и рванул за ней. По дороге быстро вызвал такси. Лишь бы успеть.

Но Даша никуда не торопилась. Медленно шагала по лестнице, схватившись за голову. Притормозил, наблюдая за ней. В прострации. Если сейчас выскочу, могу перепугать до смерти. Дождался, пока она дойдет до двери и только тут подал голос.

Наша беседа — продолжение того абсурда, в который превратился так великолепно проходивший вечер. И в то же время я прекрасно понимаю, как ей плохо, но ничем не могу помочь. Сейчас любые слова она воспримет неадекватно.

Поэтому сделал то, что требовала совесть, единственно возможное в данном случае — скрепя сердце, отправил домой. Но если быть честным с собой, хотелось мне совсем другого. Нет не секса. Мне хотелось взять ее на руки, унести к себе и потихоньку успокоить в своих руках.

Вернулся в квартиру и уставился на себя в зеркало, висевшее в прихожей.

Что с тобой не так, Зарецкий? Тебе ничем ситуация не напоминает ту, чуть больше года назад? С другой девушкой.

Таня в тот вечером так же находилась в полном шоке. И я оказался именно тем, кому выпало ее спасти от самой себя. До сих пор пробирает от картины, когда она зажигалкой целенаправленно обжигала свою ладонь. Специально, чтобы продемонстрировать всю плачевность ее состояния.

Я наивно надеялся, что, придя в себя, она оценит заботу и, возможно, ответит на мои чувства, совсем уже далекие от дружеских. Но нет. С моей стороны мечтать о несбыточном оказалось небывалой глупостью. Но тогда я еще плохо это понимал.

А сейчас? Что со мной сейчас? Почему я не могу отделаться от мыслей о Даше? Мне дико хочется все бросить и рвануть за ней. Неужели чувство, которое я принимал за любовь, прошло?

На этом внезапном открытии меня коротнуло. Попытался мысленно воспроизвести образ Тани, но перед глазами лишь милое заплаканное личико Дашки. Ни одной эмоции в сторону старой подруги и целый шквал в сторону испуганной девочки.

Неожиданная мысль, надо сказать, от которой я в первый момент инстинктивно отмахнулся, и не решился-таки преследовать Дашу. Нет, не сегодня.

Возможно, есть объяснение, может быть, дело в выпитом спиртном. Или в моем безумном желании заняться с ней любовью. Или… Мало ли этих «или».

А еще эти ее тихие слова напоследок. Они отозвались в душе какой-то странной радостью, хотя, по сути, нечему особо радоваться. Не бывает подобного шока у обычных девственниц. Ну что за бред? Здесь явно что-то иное, от чего меня попытались отвлечь.

И все же сердце замирает при мысли, что я первый… единственный…

Только вот непонятно одно: мне оно надо?

В уставший мозг врезалась противная мыслишка: на хрена мне такой головняк? Затащить девчонку в постель? И что дальше? На что я готов пойти?

Это не Олька. Простого, легкого секса с Дашей не получится. Прекрасно понимаю ответственность, но ничего сегодня не буду решать.

И утром то же самое. Пи…ц

Дожился, Дмитрий Сергеевич. И хочется и колется. Осталось решить, что сильнее первое или второе.

Мне нужно время. Мне нужно побыть вдали от нее. Глупо, но надеюсь, что все пройдет, если малолетней занозы не будет рядом. Гениальная идея, кстати. Просто ее последнее время стало слишком много в моей жизни. Хорошо, что практика закончилась. Могу спокойно вздохнуть и вернуться к прежнему себе

Ага. Конечно. Размечтался. Не все так просто, доктор Зарецкий.

Появление в больнице в первый день показало, что моя вредная занозка впилась в меня гораздо глубже, чем я предполагал.

Первым делом обнаружил, что в шкафу по-прежнему висит ее халат, пропитанный тем самым запахом, от которого меня ведет уже не первую неделю. Пока никого не было достал его, вжался носом в мягкую ткань. Боже, что я творю? Совсем рехнулся. Стою и вдыхаю ее аромат, чувствуя, по телу легкие прострелы возбуждения.

Память услужливо преподнесла замечательные картины, как я снимаю с нее платье, как сжимаю прекрасную полную грудь с розовыми стоячими сосочками, как Даша вскрикивает и запускает пальчики мне в волосы. Нет, определённо жертвы насилия себя так не ведут!

Резко пришел в себя. Вернул халат на место и приправил ставшие тесными брюки. Так, спокойствие. Не хватало еще, чтоб меня кто-нибудь застукал за столь подозрительным занятием.

Если б не забитый день, с ума бы сошел. Мне везде виделась она. Ее маленькая хрупкая фигурка мерещилась в коридорах больницы. Обнаружил у себя в столе ее любимую розовую ручку, кончик которой она любила покусывать в задумчивости. Повторил жест, уже понимая, что-то со мной что-то серьезно не так…

Не знаю, как дотянул до нового года… Пригласить бы ее… к себе… встретить вместе … в кровати…

Черт! Да что ж происходит? Неужели втрескался? Но ведь с Таней все было иначе. Отмахнулся от нелепой догадки. Не может быть.

Отказался от приглашения друзей и поехал к родителям, вызвав безумный восторг у обоих. Я уже несколько лет не отмечал праздники дома.

В начале первого схватился за телефон. Поздравить? Или не стоит? В итоге что-то корявенько написал.

Периодически дергался и проверял, нет ли новых сообщений? Увы, ничего не было слишком долго. Я уже ушел спать, но вертелся, никак не успокаиваясь.

А вдруг она не с Таней. Я ведь не спрашивал Тима, хотя догадывался, что тот мог позвать ее. Наконец, схватил телефон последний раз. Все. Если нет ответа, спать. Написала. Фух, вроде бы со своими.

Понимаю, что меня отпускает ревность. Ревность! Да что за…

Мои пальцы сами набрали приглашение на завтра… куда-нибудь. Можно даже просто погулять.

Погулять? Мне что пятнадцать лет, чтобы гулять с девочкой? Очевидно же, что мне нужно кое-что другое! Какой на хрен гулять? Но дело в том, что к Даше неприменимо то, что я от нее хочу. Ей нужно большее, чем просто одноразовый перепих. А я по-прежнему не знаю, нужно ли оно мне. Бросил телефон подальше. К черту все! Завтра подумаю!

Глава 19

Утром я встал с точным пониманием — нужна. Мне нужно все — она, ее тело, ее душа, ее любовь… я не знаю пока зачем, но знаю, что нужна!

Будить не решился. Дождался полудня. Но она так и не ответила на звонок.

Долго медлил прежде, чем набрать Таню, нарваться на Воронцова и кое-как уговорить его передать жене трубку. Поздравил скомкано и наконец, прорычал:

— Где Даша?

— Уехала. Ты разве не в курсе? Дим, я думала, ты тоже там будешь, — Таня явно встревожилась, и ее состояние передалось мне.

— Где там? — рявкнул и тут же выдохнул. Спокойствие.

— У Тимофея в загородном доме

Едва удержался, чтоб не сматериться вслух. Я вчера только отказался ехать с ним. Придется менять планы. Поблагодарил Таню и набрал Ольку.

Кажется, она тоже не в духе.

— Дим, что происходит? У Тима все серьезно с Дашкой? — Она-то чего переживает? И с чего это взяла?

— Откуда подобные выводы?

— Он позвонил и сказал, что будет не один, а с ней.

— С каких пор тебя саму это волнует?

— С тех же, с каких и тебя! — так, сегодня все на нервах. Вот тебе и новый год. И все же мы поняли друг друга — объяснений не требовалось.

— Заезжай, — только и ответил.

Кое-как по-быстрому принял душ и собрал вещи на один день. Настроение ни в какую не поднималось. Стоило представить, что сейчас увижу ее, пульс учащался, но тут перед глазами возникала картина, которую наблюдал на корпоративе — Тим и Даша, Даша и Тим. Оба симпатичные, интересные и подходящие друг другу по характеру. Если бы Тим серьезно отбросил свои юношеские замашки и перестал путаться с разными девицами, из него бы получился хороший муж и отец.

Сжал зубы и стукнулся лбом о шкаф. Нет, нет. Только не с Дашей. Что за нахрен? Таня в френдзоне. Теперь еще и Дашку туда же? Ну уж нет. За нее я поборюсь.

Лишь бы она не успела в него втрескаться.

Звонок прервал мои невесёлые мысли. Олька подъехала.

Я бросил на плечо сумку, прихватил бутылку минералки и небольшой подарок для подруги — по традиции ее любимые духи. Так же у меня с собой было кое-что для Даши.

По дороге мы заскочили в магазин и закупились разными деликатесами, чтобы не заявляться в гости с пустыми руками. Мы, конечно, сто лет знакомы с обоими братьями Тима, практически родные уже, но все равно неудобно.

— Как считаешь, у них все серьезно?

— Оль, тебя-то с какого перепугу начала волновать личная жизнь Тима? Раньше тебе пофиг было.

Заметил, как сжались ее пальцы на руле.

— Не знаю, Дим. Как-то все внезапно изменилось. Раньше я все мечтала, что у нас с тобой есть будущее, — нервно заёрзал на сиденье. Вот я слепой придурок. Мне даже в голову не приходило, что Ольга хочет более серьезных отношений. И только сейчас словно прозрел. Она ведь моя ровесница. Ей, наверное, нужна семья, дети…

— Прости, Оль, — потер лицо ладонями, стараясь прийти в себя от неожиданных откровений.

— Не парься. У нас бы все равно не вышло. Это я недавно поняла. Я бы не смогла с тобой жить.

— А с Тимом, значит, смогла бы? — усмехнулся я ехидно.

Она нахмурилась и покачала головой.

— Я не знаю. Эти чувства они такие внезапные. Я не могу понять, что это. Я ведь знаю его неприлично долго, и тут бац! Любовь или банальная ревность? Может, я просто собственница. Но я не могу видеть их вместе. И Тим, он как будто открылся с новой стороны. Я вдруг поняла, что дико хочу быть на месте Дашки. Она, конечно, хорошая девчонка, но не подходит ему…

Теперь уже я усмехнулся. Не подходит? Даша?

— Врешь, Оля! Дело как раз в том, что Тим и Даша — прекрасная пара.

— Нет! — Оу! Машина резко рванула вперед, и я схватил ее за руку. Ольга расслабилась и отпустила газ. — Бл… Зарецкий! Какой же ты!..

— Какой есть. Ты только следи за дорогой. На том свете нам с тобой ни Даша, ни Тим не нужны будут. Слушай, неужели мне показалось, что на корпоративе между вами прям искрило. Что потом случилось?

Ольга тяжело вздохнула. Ловко перестроилась в другой ряд и свернула в необходимом нам направлении.

— Мы поругались. Он был слишком пьян, чтобы следить за языком. Получил по морде… за дело.

Она обиженно поджала губы. А я вспомнил, как недавно сам хотел врезать Тиму, когда он что-то вякнул про возможность поделить Ольку. Дебил. Неужели ума хватило и ей что-то предложить? Если так, то пи…ц.

Вот поэтому я не хочу его близко к Даше подпускать. Он хороший человек, но с женщинами такой дурак. Хотя Олька бы быстро ему мозги вправила. Уж она-то не позволит себе лапшу вешать. В отличие от Дашки. А если учесть то, что случилось у меня дома…

Я выругался сквозь зубы. Не знаю, что именно ее напугало до такой степени, но точно не хочу, чтоб в следующий раз с ней оказался Тим… да и не только он! Хоть кто, кроме меня.

Вот ты, Зарецкий, встрял. И опять в проблемную девчонку влюбился… да чего уже ломаться, пора признавать — заноза Даша не просто под кожу впилась. Глубже, гораздо глубже — до сердца добралась, зараза такая голубоглазая.

Не смог сдержать улыбку, губы дернулись, и я капитулировал. Все! Сдаюсь. Дальше сопротивляться очевидному просто невозможно.

— Ооо… — протянула Ольга, искоса поглядывая на меня. Ну да — видок у меня сейчас тот еще. — Забыл свою… Таню? Вот я слепая! Надо было сразу догадаться, что девочка тебя волнует. Только как бы поздно не было. Если она уже с Тимом, никогда ведь не признается. Совесть ей, понимаешь ли, не позволит. Особенно если у того реально к ней чувства.

И это действительно правда. Ольга очень хорошо изучила мою девочку. Дашка слишком порядочная, чтобы менять мужчин как перчатки. Значит, буду разбираться с Тимом. И тут мелькнула прекрасная мысль:

— Оль, а Оль, а может, ты Тима на себя возьмёшь? Я ведь тоже некоторое время назад заметил его интерес к тебе. Представляешь, он ведь раньше не знал, что мы спим. А как узнал, так… — Ольга резко вырулила на обочину.

— Зарецкий, с…ка, зачем ты ему сказал? — прошипела как змея. Я приподнял бровь, поражаясь ее реакции. — Мы же столько лет успешно скрывали это от него.

— Бл… Оль, я случайно. Он меня достал со своим «Зарецкий, тебе нужна баба». Знаешь, что? Мы все трое, словно не друзья, а шайка слепых идиотов. Ты от меня чего-то ждала, о чем я понятия не имел. Давно бы уже дал понять, что бесполезно, уж прости. Он что-то к тебе испытывал. Я самый слепой из вас.

Ольга промолчала, от чего мне стало еще хреновей. Но то, что я сказал — правда. Друзья, ага. Ни сном, ни духом, что там, в душе у каждого.

Потрепал ее по плечу, видя, что она приуныла.

— Выше, нос, солнце, надеюсь, еще не все потеряно. Я не верю, что они бы успели замутить нечто серьезное. Ты же видела его реакцию на тебя. — А я видел реакцию Даши на меня. Ну не могла же она так быстро все забыть.

А вдруг Тим не вызывает страха? Я же бл… не знаю конкретно, что ее напугало. Может, именно я?

Откинулся на спинку кресла. Буду смотреть по обстоятельствам.

Мы снова тронулись.

— Я согласна, — через некоторое время выдала Ольга. На что, интересно? — Я постараюсь отвлечь Тима, если получится. Но сначала я прощупаю Дашу. Если девочка увлеклась серьезно, то нет. Не буду влезать. Пусть сами. Не хочу быть злой ведьмой. Но если честно, я удивлена, мне казалось, она увлечена тобой.

Я покачал головой. Что тут скажешь? Мне тоже казалось. Но они общаются уже около месяца, и наше странные игры на корпоративе и после ничего не изменили. Они продолжают встречаться.

Мы приехали в дом Игоря — старшего из братьев Тима. И первое, что услышали, выйдя из машины:

— А это Даша — моя невеста!

Что, бл…? Невеста? Как? Когда? Что за бред?

Глава 20

Даша

Мы с Тимом мчались с огромной скоростью на снегокате, рассекая сугробы, я обнимала его за талию, но никак не могла расслабиться и получать удовольствие. Оказывается, я ненавижу быструю езду, да еще и вот так, позади парня. Судорожно вцепилась заледеневшими пальцами в его куртку — перчатки-то остались где-то в доме. Честно, не предполагала, чем займутся парни, пока хозяин дома, старший брат Тима, и его друг готовят шашлыки.

Ребята устроили гонки, и надо же было Даниилу, младшему из братьев, предложить слегка усложнить условия — усадить за спину девчонок. Мой кавалер, разумеется, ухватился за меня, не обращая ни малейшего внимания на протесты. Ну не любитель я экстрима. Как оказалось, не зря протестовала. Мне страшно и хочется визжать. Сжала зубы, уткнулась лицом в его холодную куртку и стараюсь хотя бы дышать ровно, чтоб подступившая тошнота, не дай бог, не вырвалась наружу.

Плюс ко всему в голову лезут навязчивые мысли. Их даже всплеск адреналина не может унять. Я реально ощущаю себя лишней здесь. Причин для того очень много, но две главных — мой любимый доктор и… его любовница.

Зато она как раз и не против скоростных соревнований. Интересно, а с Димой я бы так же боялась? И почему-то внутреннее ощущение подсказывает, что нет — ему бы я доверилась… во всем…

Ольга с вызовом глянула на Тима и забралась на снегокат Зарецкого, обхватив того за талию.

Теперь, когда я вроде как разгадала этот их любовный треугольник, я видела то, что раньше как-то ускользало от внимания. Да и появление Ольги в моей комнате окончательно убедило меня в правильности сделанных выводов.

Вообще это был странный разговор, во время которого мне жутко не хотелось оказаться лохушкой, эдакой маленькой несмышленой деревенской мышкой. Поэтому ко всему, что она говорила, о чем спрашивала, я на этот раз отнеслась настороженно.

Нет, мне, конечно, не сравниться с ней в изворотливости и ускользании от ответов, но кажется, я держалась достойно. Никаких утверждений, никаких четких ответов на весьма расплывчатые вопросы.

Действительно, как кошка и мышка.

Одно так и не поняла: она на моей стороне или нет? То мне казалось, будто ей обидно, что Дима ко мне неравнодушен, и она пытается прощупать, было ли у нас что-то. И именно это более логично после того, как я застала их в ординаторской. Я бы и сама нервничала, если бы любовник проявлял интерес к молодой практикантке.

Но в следующий момент накатывает ощущение, что она наоборот чуть ли не сватает меня за Зарецкого. Это впечатление я решила отбросить из-за его нереальности. Ну не верю я в подобное развитие. Неужели ж действительно можно хотеть, чтоб твой мужчина ушел к другой? Нет. У меня просто слишком богатая фантазия, да еще и нервы ни к черту последнее время.

А вот ее интерес к нашим отношениям с Тимом — непонятный, алогичный, смахивающий то ли на неуместное любопытство, то ли на поведение той собаки, что на сене. Уж простите, Ольга Александровна, за сравнение. Но ничего умнее в голову не приходит.

И честно признаться, я не знаю, могу ли быть с ней откровенной. Я боюсь. Боюсь узнать правду, что у них с Димой всё серьезно, боюсь влезть и все испортить, остаться крайней, боюсь слишком открыться и стать уязвимой. И еще больше боюсь увязнуть в их треугольнике, как никому не нужная игрушка. Разменная монета? Способ своеобразного шантажа? Нет, я лучше попробую увильнуть от ответов.

Когда Ольга покидала мою комнату, я видела, что она не удовлетворена разговором. Не получила того, что хотела? Или наоборот? Не прокололась ли я где-то? Снова и снова прокручиваю в голове свои слова. Сейчас можно с более менее холодной головой оценить сказанное. Нет, вроде никаких подробностей о нас с Димой не выдала — это главное. Да и о Тиме тоже. Хотя могла бы быть и потверже, по остроумнее, что ли.

Вот вернусь с каникул, порву наши странные недоотношения, тогда можно и Ольге открыто сказать: забирай, раз так сильно нужен. Увы, о Диме не могу такого сказать. При мысли, что она выберет именно его из этих двоих, аж челюсть сводит. Не хочу! Не хочу его отдавать ей. И не только ей! Никому! Мой! Боже, пусть он будет только моим. Зажмурилась, произнося тайную молитву.

Тим резко затормозил. Оторвались? Он явно пытается выпендриться перед парнями, а возможно, именно перед Димой. Дурацкое желание демонстративно утереть нос сопернику. И покрасоваться перед дамой сердца, куда ж без этого? Шутливо отсалютовал отстающим, я же засмотрелась на своего любимого, летящего по сугробам за нами.

Тим резко газанул, и я вдруг от неожиданности разжала и без того окоченевшие пальцы. От рывка вперед меня наоборот отбросило назад, и я полетела со снегоката, понимая каким-то внутренним чутьем, что без травмы, скорее всего, не обойдется.

Перед глазами пробежала… нет, не вся жизнь — лишь сегодняшний день. Странный с самого утра Тим, его объявление меня невестой, прозорливая Светка, удивленная и злая Ольга, и Дима! Кажется в его взгляде в тот момент разочарование и немой вопрос: почему? Ох, ничего себе! А ведь и правда! Какие интересные подробности открываются при всплеске адреналина.

— Дашка! Даша! Девочка моя! Тим, с…ка, я тебя убью, если с ней что-то серьезное! Даша! — какие громкие вопли… и голос Димы такой тревожный… а Тим наоборот что-то лепечет… оправдывается… — Даша, открой глазки, малыш!

Глава 21

Удар на удивление вышел не сильным — сугроб, в который я в итоге свалилась, смягчил приземление. Но шок никто не отменял. Ещё и сердце билось в испуге. Лежала с закрытыми глазами и слушала испуганный голос Димы. Надо открыть их, дать понять, что все в порядке, и не могу. Хочу насладиться его вниманием. Сейчас ведь увидит, что травм нет, и опять сбежит к Ольге.

— Даша!

— Что?

Судорожный выдох где-то рядом. От любопытства все-таки приподняла веки. Он очень близко. И лицо перекошено тревогой. Мне стало стыдно. Подняла руку и погладила его по щеке, успокаивая.

— Все в порядке. Сугроб попался мягкий. Мне почти не больно.

Напряженный взгляд и попытка осознать, что я произнесла. Теперь уже он облегченно прикрыл глаза. Несколько секунд, когда в мире кроме нас никого.

— Что с руками? — он схватил мои закоченевшие пальцы в свои горячие ладони. Подержал так, потом поднес к губам и погрел дыханием. Кровь буквально закипела от близости его губ и легких касаний. Я почти ничего не чувствовала, но мурашки все равно побежали. Когда стало легче, выпустил руки, резко поднялся и произнес — подожди минутку, не вставай.

Развернулся к стоящему неподалеку Тиму, в один шаг оказался рядом и со всего размаху заехал ему в челюсть. Тут же услышала вскрик Ольги, и она бросилась на помощь.

— Зарецкий, охренел совсем?

Но Дима даже не ответил. Вернулся ко мне и помог подняться. Потом поднял одним рывком на руки и понес к своему коню, то есть к снегокату. Усадил перед собой, словно принцессу из сказки, и не оборачиваясь покинул место преступления.

— Расстегни куртку и засунь руки ко мне под свитер. Надо их согреть, — пробормотал на ухо. Спорить бесполезно. Не сделаю я, просто остановится и сделает сам.

Распухшими от мороза пальцами дернула молнию и распахнула куртку. Ехали на низкой скорости, и Дима прижал меня к себе сильнее. А я что, спорить буду? Зачем? Осторожно скользнула ледяными пальцами под свитер, касаясь горячей кожи. Вздрогнул.

— Простите.

— Прекрати. Давай уже грей свои ладошки, пока пальчики не отвалились.

Боже, какое это блаженство. Я даже не заметила покалываний от притока крови. Могу думать лишь об одном. Прижалась щекой к свитеру, вдыхая обалденный запах, кажется, геля для душа. Уткнулась носом в вырез и в ямочку над ключицей. Ой, у меня и нос холодный. И губы… Поддавшись порыву, скользнула ими по напряженной шее, тут же чуть ли не впилась в нее. По телу пронеслось возбуждение и дикое желание подняться вместе в комнату, уронить его на кровать, раздеть и покрыть поцелуями все, что только можно… или даже нельзя…

— Даша… осторожнее, мы же сейчас в сугроб улетим… не отвлекай меня, малыш…

От этого ласкового обращения, я снова покрылась мурашками под одеждой.

— Угу, — промычала в грудь, а сама нахально провела прохладными руками по его торсу, чуть царапая ноготками. Он громко втянул воздух и вильнул снегокатом. Я испугалась и вцепилась в него еще крепче. Все, никаких заигрываний до возвращения… ой, а потом можно, да?

Да, да, да! Хочу! Но при всех не смогу. Увы.

Увидев нас, хозяева дома взволновались, но я всех успокоила, объяснив, что пострадала только моя гордость. Мол, сама дура — нужно было крепче держаться за Тима. Ну а в Диме просто взыграл доктор-реаниматолог. Тот приподнял бровь, глядя на меня и на то, как я стараюсь выгородить всех. Пожала плечом и прикусила губу. Он качнул головой, показывая, что зря. И ничего не зря! Зачем хорошим людям праздник портить?

Вслед за нами прикатил Даня со своей девушкой и тут же под давлением старшего брата извинился за возможно не самую лучшую идею. Я поспешила и его успокоить. Все мы взрослые люди и не стоит на себя брать больше положенного.

Ольга с Тимом запаздывали. Даня сказал, что Тим ехал за ним, а потом куда-то свернул. Я глянула на Диму, оценить его реакцию, но поймала на себе точно такой же оценивающий взгляд.

Ну да, я как «невеста», веду себя совсем неправильно. Не переживаю, что мой «жених» где-то застрял, да еще и с другой, сама тискаю Диму, еще и чуть ли не целую. Не невеста, а…

Меня рассекретили в два счета. И Дима так улыбнулся, одновременно всепонимающе и завораживающе, что я чуть не бросилась к нему. Хочу на ручки! Чтоб как там, на снегокате, прижаться к его груди, ощутить стальные мышцы под одеждой…

— А вот и Тим с Ольгой!

Они подъехали быстро. Оба не в духе. Ольга едва не рычит, тот отмахивается, как от мушки надоедливой. Да что с ними?

И оба почему-то в снегу с ног до головы. Неужели кувыркались? Ой-ой… и что же пошло не так?

Тим спрыгнул быстрее и подал ей руку, отворачиваясь в сторону, но в ответ получил полный игнор. Ольга, не глядя на него, сама слезла со снегоката и подошла ко мне.

— Все в порядке? Он тебя не покалечил?

— Нет, хорошо, что снега много. Я даже не ушиблась. — Очень любопытно было спросить с ней-то что, но я сдержалась.

Тут уже и Тим подоспел, открыл объятья, чтобы заключить в них меня, но на помощь, как ни странно, пришла Света:

— Девочки! Вам срочно нужно переодеться, вы все мокрые! Идемте, подберем вам что-нибудь подходящее. Не хочется уходить в дом раньше времени, погода прекрасная.

Она подхватила нас с Ольгой под локти и утащила. Выдала нам чистые легкие пуховички. Даже вопросов любопытных не задавала, кроме одного, как нас угораздило в снегу изваляться?

— Это все Тим, — ответила Ольга, а я промолчала, даже не смотря на дикое желание выбить из нее хоть какое-то признание.

Вернувшись в общую компанию, я увернулась от объятий своего недожениха, сделав вид, что очень хочу есть, а стол уже накрыт, и остальные ждут только нас. Незаметно для себя пряталась за Димой, который теперь оказался между нами и, странное дело, огораживал меня, не подпуская Тима.

Наверное, со стороны мы смотрелись либо очень смешно, либо очень грустно. Вон какое непонимание на лицах хозяев, но они изо всех сил сдерживают любопытство… бедняги… как я их понимаю…

Глава 22

Обстановка несколько разрядилась после произнесения тоста. Все вдруг вспомнили, что на дворе вообще-то Новый год и постарались замять неловкость. Но вот искр в нашем любовном четырехугольнике не убавилось.

И почему-то я ощущаю себя самой уязвимой в данной ситуации. Я не знаю ничего наверняка о чувствах этих троих, настоящие ли они? Вдруг между ними какая-то своеобразная игра, правила которой известны только им. Они ведь уже сто лет знакомы. А я попала в нее случайно. И Диму люблю по-настоящему, мне не до игр. Потому что победитель получает все, как в той песне «Аббы»:

«The winner takes it all

The loser has to fall…»

До безумия боюсь оказаться проигравшей. Падать больно.

И все же мне удалось отвлечься. Во многом благодаря той же Свете. Как потом выяснилось, жена Игоря — психолог по образования, видимо, благодаря этому, сразу раскусила нас с Тимом. Либо она знала о нем что-то, чего не знала я.

Света умудрилась каким-то загадочным образом переманить меня поближе к себе, спасая и от Зарецкого, и от Тимофея, и даже частично от Ольги.

Шашлыки оказались на удивление сочными и мягкими. Не то что у нас дома, когда родители решали разжечь-таки старенький мангал и нашлепать на шампуры замоченную в майонезе курицу. Нет, вкусно, никто не спорит, но разве сравниться с этим объедением из свежего мяска?

Когда на улице совсем стемнело, и мы начали уже подмерзать, Игорь пригласил всех… в баню.

Ну что сказать? Здесь дело обстояло точно так же, как и с шашлыками. Баня у нас тоже была, но она ни в какое сравнение не шла с тем местом, куда нас привела Света после того, как вручила банные принадлежности и даже новенький купальник. Нахлобучила мне на голову специальную шапку с какими-то смешными мордочками и втолкнула в эту самую баню.

Я обомлела. Шикарно. Кругом все отделано натуральным деревом, мебель в том же стиле, запах стоит обалденный. И бассейн. Не слишком большой, но достаточно вместительный, чтобы расположились все гости. Хотя, разумеется, никто не собирался в нем сидеть одновременно.

Мужчины уже были здесь, и я быстро нашла глазами его. Тут же нарвалась на ответный взгляд. Ждал? Неужели же правда неравнодушен? До дрожи боюсь поверить своему счастью… все кажется нереальным. Сердце замирает при мысли, что у нас может-таки что-нибудь получиться… только смогу ли я довольствоваться вторым местом… после Тани? С другой стороны, кто сказал, что мне и его дадут? Вот именно — никаких гарантий. Но и отказаться уже не могу… получу хоть что-то, и гори оно огнём!

— Дашуля! Тебе, как никому, надо согреться, идем в парилку, — заявил чересчур веселый Тим, сграбастал меня в объятья и силой утащил от всех. Усадил в самом жарком месте. — Зай. Ты сердишься?

Вот меньше всего сейчас хотелось выяснения отношений. Тем более, когда все там, а мы тут. И наверняка большинство понимающе перемигиваются и врятли нарушат наше уединение. Если только Ольга или Света. Хотя сколько уже можно меня спасать от моего же жениха?

— Нет, Тим, с чего ты взял?

Он уселся у моих ног и обнял колени. А мне стало совсем неудобно. Все-таки он пока еще чужой для меня, и я не уверена, что готова подпустить его настолько близко… то есть, я уверена, что не готова сейчас, и не буду готова никогда. Просто не знаю, как он отреагирует, если объявлю о расставании сегодня. Не хочется скандала. А Тим непредсказуем.

— Бегаешь от меня весь вечер. — Он вдруг стал серьезным. Почесал макушку. — Что у тебя с Зарецким?

Вот чего не ожидала, так вопроса в лоб. При всем, при том выпила уже достаточно, а адреналина словила за сегодня столько, что его запасы в организме закончились. Поэтому я вполне так спокойно посмотрела ему в глаза и задала встречный вопрос:

— А у тебя с Ольгой?

Он явно не ожидал. Я не сдержала улыбки, глядя на его растерянное лицо. Нет, ну совсем меня за дурочку принимал, что ли? Судя по всему, так оно и есть. Поэтому опешил и не сразу нашелся, что ответить.

— Даш, ты неправильно поняла, — начал он, но заткнулся, когда я скептически приподняла бровь. — У нас ничего не было. Я тебе не изменял.

— Тим, — неужели настолько важный и необходимый разговор все-таки произойдет здесь и сейчас? Выхода нет — я не хочу, чтоб из меня делали дурочку даже с благими намерениями. А если б я не встретила Диму раньше? Если б успела влюбиться? Что тогда! Нет, он перешел допустимые границы. — Ты не мог мне изменить по одной простой причине — мы с тобой еще пока не вместе, и я не твоя невеста, как ты представил меня родственникам. Тебе не кажется, что ты заигрался?

На секунду мелькнула мысль, что я ошиблась в своих подозрениях. А вдруг он реально рассчитывает на отношения со мной? Я же не психолог, и опыта по этой части никакого.

Тим упал лицом мне в колени. Ой, мама, только бы я оказалась права. Не надо мне его любви. Я не смогу ответить, а что еще хуже — не смогу бросить. Из жалости.

— Я люблю Ольгу уже давно, но она, дурочка слепая, не видит, в отличие от тебя. Что еще хуже — надеется до сих пор, что Зарецкий ее полюбит. Я думал, она просто влюблена в него! — я почувствовала, как мои ноги судорожно сжали, и положила руку ему на голову. Но Тим даже не обратил внимания. — И знаешь что? Узнал совсем недавно, что они уже несколько лет спят. Ты не представляешь, каково мне было. Я чуть не убил его. А ведь Димка мне друг. Слава богу, не дошло — мы просто напились. Зарецкий до потери памяти. Поэтому вряд ли помнит, как поведал мне про маленькую занозу, которую встретил на свадьбе своей графини. А вот я хорошо запомнил, как его колбасило. Да-да, Даша. Крепко ты его зацепила. Так, что он даже свою Татьяну позабыл. Я решил на этом сыграть. И… Подействовало! Но не только на Зарецкого. Еще и на мою Олю. Понимаешь? Вот чего я не ожидал. Просто хотел отвлечь его от нее, а вышло даже лучше. Она ревнует, бесится, но не признается. Гордая. Так что, зай, ты не обижайся, ладно. Прости. Простишь?

Неожиданно. Я сидела не дыша с того мгновения, как он сказал про меня и Диму. Неужели правда? Страшно ошибиться и поверить.

— Тим, ты ж понимаешь, что как бы подставил меня под удар?

— Как, зай? Ты же не влюбилась в меня? Я же вижу! Ты сама вся в мечтах о Зарецком. Думаешь, я слепой? Нет. Открою тебе глаза. Дима втрескался в тебя. Так что лови момент. А я попробую свою недотрогу очаровать. Она ни за что не признается. Только если под давлением ревности. Хотя Зарецкий, скорее всего, тоже. Поэтому наше сегодняшнее представление выгодно обоим. Ты видела его лицо, когда ты упала? Я думал, убьет меня.

Все, что он говорил, было так невероятно, что невозможно поверить, так заманчиво. Дима влюбился в меня? Но ведь после корпоратива даже не пытался встретиться. Как же так? Что-то не сходится…

— Эй, вы тут чем заняты?! — ворвались в парилку Света с мужем, Ольга и Дима.

Только сейчас заметила, что вспотела и перегрелась. Как впрочем, и Тим у моих ног. Непроизвольно подняла глаза на Зарецкого и содрогнулась. Какой сердитый. Ноздри раздуваются, кулаки сжаты. Того и гляди бросится на моего «жениха». Неужели тот прав, и у меня есть шанс покорить сердце моего любимого доктора?

Только сначала Тима из-под удара увести. Схватила его за руку и молча утащила из парилки. Он подыграл — схватил меня за подмышки и со всего размаху сиганул в холодный бассейн.

Хороший способ прийти в себя и остыть.

— Ну так что? Мы договорились? — спросил он, когда мы вынырнули у противоположного бортика. Я мельком глянула в сторону парилки. За нами наблюдали две пары глаза, хотя делали вид, что беседуют друг с другом — Ольга и Дима. Им уже и парилка не нужна? А зачем ворвались туда? Нас разоблачить? Или помешать? Ух! Сердечко забилось в безумной надежде.

Тим перекрыл обзор.

— Не надо так пялиться, Даш. Иначе они все поймут. Продолжаем игру?

— Тим, только не перегибай, ладно? — произнесла твердо, пытаясь за его широкой спиной разглядеть, что происходит. А он, как ни в чем не бывало, положил руки мне на попу, притягивая к себе. — И руки не распускай!

Ага, убрал моментально. Ольгу пусть свою лапает, жук.

Я выбралась из бассейна и протопала в зону отдыха, где Даня с подружкой и другие гости уже включили музыку и танцевали. Прямо как есть, в купальниках. Ну а почему бы собственно и нет? Присоединилась к ним.

Ощущение, что небезразлична Диме, буквально пьянило, разнося по венам дикий азарт и желание привлечь, узнать правду, соблазнить…

Глава 23

Зарецкий

Мне казалось, если я спущусь в бассейн, вода в нем моментально вскипит — настолько был зол и возбужден одновременно. Тим, словно почувствовав мое ярость, тут же сбежал. За ним и Ольга куда-то скрылась. Сел на бортик, погрузив ноги в прохладную воду. Хорошо.

Наверное, мне действительно стоит остыть.

Спрыгнул и погрузился с головой. Затаил дыхание, стараясь продержаться подольше. Вынырнул, когда стало невмоготу.

Да, так легче. По крайней мере, могу думать. В чем начал сильно сомневаться, когда Даша с Тимом исчезли в парилке.

С огромным трудом удержался от неуемного желания тут же ломануться за ними, уговаривая себя, что друг не осмелится при всех заняться чем-то непристойным. Однако мысль, что он просто прикасается к ней или целует, резала по и без того натянутым нервам.

Даша, моя нежная, скромная девочка, может ведь постесняться дать отпор, зная, что их услышат. Будет терпеть домогательства так же, как терпела мои придирки на практике. Лишь бы не повторилось то, что испугало ее у меня дома.

Зубы заскрежетали при мысли, что Тим там с ней почти голый. Испугает глупышку.

Так, Зарецкий, дыши. Расслабься, а то глаза уже кровью налились. Схватил кружку с холодным пивом, сделав большой глоток. Нет, легче не стало от слова совсем. Чем дольше они там, тем хреновее мне тут.

Да, бл…, чем можно заниматься в парилке? Там же жарко!

Поймал взгляд Ольги в ту же сторону. Еще одна. Нервничает. Тоже пиво пьет, но какими-то мелкими глотками, словно таким образом пытается себя успокоить.

Вскинула на меня взор и приподняла бровь, заметив слежку. Ответил тем же и указал глазами на парилку, намекая, что надо бы прервать их уединение. В знак согласия Оля опустила веки. Ну и кто первый рискнет?

Помощь пришла с неожиданной стороны — Светка, жена Игоря заявила:

— Что-то я замерзла, пойду-ка, потревожу эту сладкую парочку.

— Да-да, — поддержала ее Олька, — пришли в баню, а никак не согреемся. Дим, ты со мной?

Вот так втроем и ворвались внутрь. Не знаю, к добру ли, к худу, потому что меня накрыло, когда увидел Тима у ее ног, или как это лучше назвать? Лицом в ее ногах.

Лишь рука Ольги удержала от необдуманного действия, притупляя оглушительное желание выволочь его наружу и еще пару раз съездить по морде. Одного раза за сегодня ему явно мало.

Но удивила Даша — утащила его сама, словно спасая от моего праведного гнева. Неужто так заметно, что меня сейчас разорвет? И куда, интересно, направились?

Мы с Ольгой, видимо, мыслили в одном направлении, потому что одновременно схватились за ручку двери. Галантно пропустил ее вперед. А позади услышал смешок Светки. Так, кажется, наши танцы с бубнами не остались незамеченными. Да и хрен с ним. Сейчас главное этих голубков не упустить.

Голубки резвились в бассейне. А мы с Олей, как два идиота, стояли и взирали на их игрища.

Заметив, что за ними наблюдают, Даша сконфузилась и выбралась из воды. А я подвис наблюдая за этим действием. В горле пересохло от ее вида. До того старался не пялится на ее обнаженную фигурку, а сейчас не смог оторваться. В голове помутилось. Купальник мало, что скрывал. К тому же был слегка маловат в груди. Почувствовал, как тело моментально откликнулось. Черт! Я же и сам в одних трусах. Поспешил к бассейну.

Теперь вот сижу, остываю. А перед глазами незабываемая картина. Моя сирена выходит из воды, такая потрясающе сексуальная, ее кожа буквально светится изнутри, и капельки стекают в самые сокровенные места, вызывая желание последовать за ними губами, языком…

Бл… Зарецкий! Хватит уже. Так и будешь сидеть в воде, пряча свое состояние? Отвлекись уже на что-нибудь.

Тим. Где он? Если опять рядом с Дашей, урою. Хотя почему ему с ней не быть? От одной мысли, что он снова трется где-то около нее, возбуждение схлынуло. Резко выбрался на бортик. В шаге от безумства остановился и сделал несколько глубоких вдохов.

В соседней комнате играла музыка, свет был приглушенным и кто-то танцевал. Присмотревшись, узнал Даню, его девушку и Дашу. Тима не было, так же как и Ольки. Светка с Игорем, похоже, в парилке…

Замер в дверях, чувствуя, что четверть часа в холодной воде пошли коту под хвост. Вид танцующей Даши в этом провокационном купальнике заставил кровь вскипеть в буквальном смысле. Ох эта упругая попка, которой она так заманчиво вертит… я мечтаю о ней с первого дня, как увидел… в той потрясающей голубой юбке, на трассе… в туалете… вспомнил как задрал ее и проник под трусики… как она сжимала мои пальцы своими спазмами… а эта грудь… хочу обхватить ее ладонями, сжать маленькие розовые соски, а лучше коснуться их губами, втянуть в рот и утону�

Глава 1

Зарецкий

– Что за дура? – процедил я сквозь зубы, с трудом удерживаясь от трехэтажного мата.

Почему именно сегодня мне попадаются… подобные идиотки, которые и водить-то не умеют, а все туда же? Как будто специально сговорились, чтоб добить и без того угробленное настроение. Передо мной снова вильнул Дэу Матиз, едва ли не вылетая на встречку. Я не видел водителя, но на сто процентов уверен – за рулем женщина.

Движение довольно интенсивное для субботнего утра, что бесит еще сильнее. Вообще, меня все бесит. Наверное, в этом дело. А как иначе, если я еду на эту долбанную свадьбу?

Свадьбу единственной женщины, которую я хотел бы видеть своей женой, и гребанного графа Воронцова. Век бы его не видеть, но я же друг. Друг! Слово, от которого меня уже тошнит.

Но, похоже, это только начало. Впереди целый день приторно-сладких речей, поздравлений и фальшивых улыбок. Но я не могу по-другому. Реально не могу. Потому что просто не в состоянии отказать Тане. Еще бы по телефону как-нибудь бы отмазался, но она приехала лично. Смотрела на меня своими синющими умоляющими глазами, и я пообещал быть. Думал, вытерплю несколько часов, но еще даже не успел добраться до маленького городка, где они делали свадьбу, а уже весь на нервах.

Еще этот Матиз мельтешит перед глазами. Что творит? Куда торопится, дуреха? На тот свет? Вылетела на встречку в попытке обогнать Ладу, что плелась впереди, но не рассчитала. Впереди появилась машина. Ей бы нужно вернуться в свой ряд, но мы уже заняли место.

Я прям ощутил ее панику. Ничего не оставалось, как нажать на тормоз.

Красная малолитражка вклинилась между нами, но тут водитель Лады на какой-то хрен решил тормознуть, вместо того, чтобы добавить газ, и Матиз последовал его примеру – хорошая реакция у бабы, надо отдать должное. В отличие от меня. Я не успел. Все-таки сматерился на весь салон, когда ощутил толчок.

Так и знал, что эта курица устроит мне полную жопу. Вот прям чувствовал. Включил аварийки и вышел. Хозяйка машинешки не торопилась. Боится? Правильно делает.

Я ожидал чего угодно. Женщину в возрасте, мать семейства, бабулю. Но не то небесное создание, что выбралось наружу. Нет, правда, именно этот эпитет пришел на ум, когда открылась дверь, выпуская миленькую, маленькую девочку, лет восемнадцати, не больше и… не меньше, она ведь должна быть совершеннолетней, раз за рулем?

Прикусила пухлую губку и смотрела небесно-голубыми невинными глазками. Для пущего эффекта еще и бровки домиком сложила. Любого нормального мужика пробило бы – уверен на все двести. Но не меня. И не сегодня. Я взбесился. А что еще ожидать от того внутреннего демона, что с самого утра проснулся и требовал с меня жертву? Нашел.

Я набросился на девчонку с матами, глядя на себя как будто со стороны и не понимая, что творю. Это явно не тот Дмитрий Сергеевич Зарецкий, которого все знают.

И без того большие глаза девицы стали размером с блюдца.

– Простите, я не специально… – пролепетала она тихим ангельским голоском, лишь еще больше распаляя моего внутреннего монстра. – Я заплачу за ремонт, только не вызывайте ГАИ, пожалуйста, я очень спешу…

– Плати! – выпалил я, интуитивно догадываясь, что денег у нее нет.

Она часто заморгала, беззвучно открывая и закрывая рот. Предчувствие не обмануло.

– А у меня с собой нет…

Нет, ну что за нахер? Она что, надеется вот этим своим невинным видом погасить во мне бушующий огонь?

Дело не в машине, которая, кстати, практически не пострадала. Так – вмятина небольшая. Дело во мне. Голубоглазая малышка умудрилась прорвать мое бешенство, замкнутое внутри с самого утра.

Я понимаю, что так орать на бедную девчонку – это п…ц как не по-мужски. Но ни хрена не могу остановиться. Вся желчь, что скопилась в душе за последний год, словно вырвалась наружу.

А когда проорался, стало невыносимо стыдно.

– Все, проваливай! – рявкнул напоследок. – Не нужны мне твои деньги. Только не угробь кого-нибудь по дороге.

Я отвернулся, собираясь сесть в свою Ауди, и продолжить путь, но замер от ее прорезавшегося голоса:

– Вы просто хам! Разве можно так с девушкой?

Что?!

Медленно обернулся и впился взглядом в осмелевшую нахалку. Она уперла руки в бока и гневно сверкала глазками. Вся ее поза выражала возмущение. Боевой петух – вот подходящее определение.

– Не понял…

– Вы просто невероятный грубиян!

Скажи она мне это еще пять минут назад, я бы ей ответил… так ответил! Но сейчас…

Боже! Это надо видеть. Куда делось забитое ангельское существо? В нее что, мой демон вселился? Глаза потемнели, грудь вздымается… ничего так себе грудь для столь субтильного сложения… троечка, не меньше.

Сглотнул, задохнувшись от совершенно неожиданного чувства и непрошенных мыслей. Схватить бы ее сейчас и затащить в машину. Лучше в мою, разумеется. Избавить от этой шелковой бирюзовой маечки, задрать юбку и…

Опомниться не успел, как тело охватило бешеное возбуждение. Едва ли не впервые после той ночи, когда Таня ночевала в моей постели. Сделал шаг в направлении девчонки. Но она словно почувствовала мое состояние… или по взгляду поняла, что пора бежать.

– Извращенец! – ее губы аж задрожали от возмущения. Резко развернулась и бросилась от меня к открытой двери своей машинешки. Я успел лишь оценить прекрасную круглую попку под обтягивающей юбкой ниже колен и потрясающие сексуальные лодыжки, перетянутые ремешками босоножек на шпильках.

Как она в подобной обуви садится за руль? Так и в аварию попасть немудрено. Тревога всколыхнулась в груди. Бросился к себе в Ауди. Прослежу за ней сколько смогу. Вот ведь заноза мелкая, как умудрилась впиться мне в мозг?

Через час понял, что мы едим в один город, а еще через десять минут, что в одно место – храм, где должно состояться венчание Татьяны и Воронцова.

Когда припарковались на забитой иномарками площадке и вышли из машин, одновременно переглянулись. Неужели ж родственница? Вот будет весело. Девушка, надо отдать должное, уже выглядела не такой раздетой, как на трассе. Поверх майки накинут белый жакет, на голове красивый шарф.

– Даша! – послышался голос невесты, тут же появилась и она сама. По пятам следовал Андрей, словно боясь выпустить ее из виду. Сердце как обычно сжалось при виде их счастья. На душе заскребло. Но я постарался забить неприятные ощущения поглубже. Никогда Таня не должна о них догадаться. – Дима!

Ну вот, и меня заметили. И обняли даже вперед Даши. Бережно притянул к себе невесту и демонстративно поцеловал в уголок губ – обожаю бесить Воронцова. Сейчас он тоже напрягся, как, впрочем, всегда. Но по большому счету – его реакция мне мало интересна. Зато Таня повеселела – в глазах смешинки – все-то она понимает. Хлопнула по плечу.

– Дмитрий Сергеевич, вы неисправимы. Проходите в храм. Дашенька, я так рада, что ты успела, – переключилась она на мою… эээ… когда она успела вдруг стать моей… нет, определено не моей… моя здесь только Таня… в смысле моя любовь… но, разумеется, не сама Таня. Она – Воронцова.

Дашенька с досадой покосилась на меня, но потом, видимо, плюнула и бросилась обнимать Татьяну.

– Сдала все документы с самого утра, так что успела. Все в порядке, – сообщила она. Понятия не имею, о чем речь. Да и пофиг. Меня это нисколько не интересует. Пожал руку графу и прошел туда, где собрались гости. Позади услышал голос, но сделал вид, что уже отошел достаточно далеко:

– Дим… познакомься… ушел…

Нет уж, спасибо. Что-то мое настроение опять скатилось к нулю. И знакомиться с какими-то малолетками нет желания. И вообще, нужно было придумать отмазку или взять дополнительное дежурство.

Эх, ладно, как-нибудь продержусь. Только теперь два раздражителя – молодожены и девица Даша.

В храме удалось слегка расслабиться. Слова молодого священника, хоть и не всегда понятные, немного сбили злость. А голос принес спокойствие.

Все-таки надо быть честным хотя бы с собой – Таня ни с кем бы не могла стать счастливой, кроме как с Воронцовым. Иначе невозможно.

Однако обретенное спокойствие резко рухнуло в кафе, довольно приличном, надо сказать, для провинции – с новым ремонтом и очень чистом. За стол напротив меня посадили одну малолетнюю… занозу по имени Дарья. Специально? По хитрым взглядам Тани понял, что да! Уж не сосватать ли меня собралась? Раздражение забурлило в самой глубине души. Но поскольку на Таню я злиться физически не мог, то перенес злость на голубоглазую заразу. Она меня чрезвычайно нервировала. Особенно раздражал этот вид маленького забитого ягненка. Я ведь помню, как она давала мне отпор, и как вздымалась ее красивая грудь в тот момент.

– Дмитрий! Вам слово! – Блин… я все прослушал… Ведущая из Москвы была по-своему неплоха, и в данный момент, оказывается, приглашала меня поздравить молодоженов.

Нацепив на морду улыбку, начал речь. К концу мышцы сводило от напряжения, а от сладости собственных слов тупо тошнило. Но ни за что не покажу никому свое настоящее лицо. Тем более Тане, не нужно ей знать, что я на самом деле сейчас испытываю.

Закончил банальным «Горько!» и, пока виновники торжества сладко целовались под бурные крики, вышел из зала. Как же мне стало хреново от всего этого. В мужском сортире открыл ледяную воду и плеснул себе в лицо.

Как дошел до подобного состояния? Сам не знаю. Нужен отпуск. И какая-то девушка, способная выбить из меня на хрен никому не нужное чувство к замужней женщине.

Вышел из туалета и едва не сбил с ног… Дашу…

– Ой! Вы?

– Я… – Какого она тут делает? Следит? Или… Таких совпадений не бывает!.. Схватил ее за руку и впихнул туда, откуда она только что вышла – в женскую комнату. Здесь почище, почти идеально. Даже запах лучше.

– Что?.. – Ох нет, давай без этих игр, детка. Очевидно же, что шла за мной. Так зачем никому ненужные ужимки?

Заткнул ей рот самым простым и надежным способом. Какой это был рот! Самый сладкий на свете. Я не ожидал подобной реакции ни от себя, ни от нее. Дернулась всего раз, но в моих руках как-то быстро притихла.

Отвечала на поцелуй чуть неуверенно… но это ничего… главное, что ее контачило так же, как меня – чувствовал. Задрал ю долбаную юбчонку именно так, как хотел там, на трассе, и подхватил девочку под ягодицы, вклиниваясь меж стройных ножек. Ее возмущенный возглас утонул у меня во рту, преобразовался в новый – полный желания и наслаждения. Он подстегнул меня к дальнейшим действиям.

Сдернул с нее жакет, едва не порвав. Но он мне жутко мешал. Нет, он меня просто бесил. Отбросил в сторону. Ох уж эта маечка… под которой явно нет лифчика. Прижался бы к упругой груди прямо через ткань, но разум подал сигнал, что так нельзя. Стянул ее вниз. Какая красота! Нежная белая кожа и розовые соски, которые сейчас напряглись и стали маленькими, словно спелые ягодки. Не смог сдержать стон, наклоняясь к ним и вбирая в себя губами.

Девочка в моих руках вздрогнула, ощутил, что ее реально слегка потряхивает. Это заводило неимоверно. Я был уже на грани, а сюда в любой момент мог кто-то войти. Не хочу, чтоб нас внезапно прервали.

Спустил ее на пол и повернул спиной. Обхватил грудь руками, сжимая сосочки. Ее спина выгнулась, попка впечаталась в мою ширинку. Какая же она… чувствительная. Надо было это сделать еще там, в машине. Просунул руку под трусики, чувствуя какая она горячая и влажная… Пискнула, пытаясь воспротивиться, но затихла, когда палец проник внутрь. Изогнулась еще сильнее, буквально приглашая. Но мне так понравилась ее реакция, что решил довести до конца. Какая же узкая, но очень возбужденная. Хватило пары толчков, чтобы пальцы сжали тугие сокращающиеся мышцы.

Да, Даша, да! Кошечка моя. Расстегнул брюки и… черт меня дернул глянуть в зеркало, в котором отражалось ее лицо… в слезах…

Они переполняли бирюзовые глазищи и стекали по щекам бесконечным потоком. Губы искусаны…

Не понял… что за хрень… ей же нравилось… или нет?

Наши взгляды встретились в отражении… и сердце пропустило удар… я не смог… Выпустил из рук… и отвернулся, пробормотав какие-то бессвязные извинения.

Что на меня нашло? Совсем сдурел? Видимо, этот день просто не мог кончиться иначе.

Услышал, как Даша всхлипнула и включила воду… глянул мельком. Смотрит на свое отражение, словно впервые видит. Прижала руки к щекам и нервно кусает губы. Юбку уже одернула, но жакет так и валяется недалеко. Поднял.

Извиниться или не стоит?

– Даша…

Зажмурилась. Наверное, не стоит. Чем тут слова помогут? Набросил ей на плечи недостающую деталь гардероба и резко покинул помещение.

Я просто не знал, что можно сказать в свое оправдание. Возбуждение резко схлынуло, и ситуации предстала совсем в другом ракурсе.

Я говнюк, самый настоящий.

Глава 2

Даша

Я вошла в аудиторию и радостно махнула рукой Вике, которая наконец-то вышла с больничного и ожидала меня на привычном месте. Начало октября выдалось весьма дождливым и промозглым. Многие успели подхватить простуду. Меня пока Бог миловал. Совсем не хотелось слечь с температурой, учитывая, что скоро практика.

Почувствовала, как при этом слове задрожали пальцы. Причина? Все очень просто – Таня Воронцова. Мой добрый ангел-хранитель. Человек, который приютил у себя в Москве, помог перевестись из нашего городишки в столичный медицинский колледж, и договорился о моей практике… со своим другом…

Я сжала пальцы еще сильнее. Воспоминания о нем, об этом друге, никак не хотели выветриваться из сознания. Дмитрий Сергеевич Зарецкий!..

– Дмитрий Сергеевич Зарецкий, – раздался голос нашего завуча. И я вздрогнула от неожиданности. Так глубоко задумалась, что не заметила, как студенты стихли, и в аудиторию вошли двое. Тут же раздался звонок, призывая к тишине. – Заменит сегодня и в ближайшие дни своего отца, профессора Некрасова. Он проведет у вас лекции по реаниматологии. Поскольку является оперирующим нейрохирургом в самой известной больнице страны. Сергей Владимирович, ваш преподаватель заболел, но попросил сына подменить его. Мы пошли им навстречу, тем более у Дмитрия Сергеевича огромный опыт работы в отделении экстренной нейрохирургии, а так же в реанимационном отделении института имени Склифосовского.

Я сидела, затаив дыхание и боясь шевельнуться. В живот словно кол воткнули – все сжалось от безумного напряжения. Конец света наступил раньше, чем я ожидала. И так внезапно, что я даже подготовиться не успела.

Антон Павлович похлопал Зарецкого по плечу и покинул аудиторию. Вокруг стояла непривычная тишина. Я тихонько огляделась со своего места во втором ряду и прикрыла глаза. В нашей группе обучается больше двадцати девчонок и всего пара парней. И все они, девчонки, сидят сейчас, распустив слюни, и смотрят обалделыми взглядами на нового преподавателя. А ведь я их понимаю! Очень даже.

Дмитрий Сергеевич не просто симпатичный мужчина, он – мечта. Особенно для нас, лишенных внимания противоположного пола в нашем учебном заведении. Здесь девяносто процентов женщин. И девять процентов непривлекательных по той или иной причине мужчин. И лишь один несчастный процент выпал на долю тех, кого можно назвать приятным.

Зарецкий оказался включённым в этот мизерный состав. И он прекрасно об этом осведомлен – видно по тому, каким взглядом окинул аудиторию. И я едва не запищала вместе с остальными девчонками от этого взгляда. Такой глубокий, пронизывающий.

Только мне раз в пять сложнее, не растечься лужицей по парте – я знаю, каким этот взгляд может быть в других обстоятельствах. Я никогда не забуду, как встретилась с ним в том зеркале, в туалете ресторана. Даже сквозь слезы разглядела дикий огонь в самой глубине почти черных глаз. Он хотел меня так же, как я его, и уже был готов сделать своей, а я… я, к своему огромному стыду, и не думала протестовать…

– Как вы уже слышали, я проведу несколько лекций, пока мой уважаемый родитель лежит с температурой. Надеюсь, мы с вами поладим. Да и для меня это будет незабываемый опыт, – я почувствовала, как покрываюсь мурашками от самых пяток до макушки, слушая бархатистый тембр его низкого голоса. Те чувства, что я пыталась подавить в себе все три месяца, что мы не виделись, ворвались, словно ураган, вызывая болезненную пульсацию в том месте, где тогда побывали его пальцы, там, где меня никогда никто не трогал, даже я сама. И это… это ужасно! Не смотря на то, что прекрасно…

Я потерла виски, пытаясь избавиться от непрошенных чувств, к которым примешались еще и другие, более застарелые, вбитые… мамой. К горлу подступила тошнота, как всегда, когда я вспоминала о родителях…

Мы жили в глухой деревне, еще более глухой, чем городишко, где познакомилась с Дмитрием Сергеевичем. Родители пили не просыхая. И мама под этим делом очень любила давать мне наставления. Где-то так класса с седьмого, как только у меня округлились те места, которые выделяют девочку среди сверстников. А у меня они не хило так округлились и безусловно привлекали взгляды противоположного пола.

Могу сказать спасибо только за одно – хотя бы не била. Если не считать того, что периодически гоняла полотенцем по дому. Поначалу особенно доставалось попе и ляжкам. Но когда я поняла, что конкретно злит мать, перестала вообще носить юбки. Штаны действовали на нее успокаивающе.

Ну и главной темой всех нравоучений стала, естественно, тема полового созревания и раннего секса. Мне долго вбивали в голову, что я, видите ли, слаба «на передок», как любила выражаться мать. Отец так и вообще обзывался непотребными словами.

В общем, не жизнь, а сахар. Не знаю, как умудрилась не свихнуться и не спиться вместе с большинством своих одноклассников. Приноровилась не злить родителей лишний раз. Училась отлично, одевалась скромно, и плевать хотела, что в школе смеялись. Старалась во всех смыслах не отсвечивать.

И все равно с периодичностью примерно раз в месяц или два ловила полотенцем по жопе. И слушала дикие вопли, что ничего путевого из меня не выйдет, что первый же встречный заделает мне ребенка, потому что я шлюшка малолетняя, все в бабку. Что я, видите ли, только и мечтаю, чтоб меня поимел какой-нибудь самец. Ну и конечно вопли о том, чтобы не смела являться в дом, если понесу. Мать молода и бабкой становиться не мечтает.

Я не знаю, как справилась. Наверное, защитная реакция организма – пряталась в своем внутреннем мире, придумывала истории, часто уходила в себя. Старалась, честно старалась, не относить их комментарии на свой счет, понимая, что, наверное, что-то там у мамы когда-то случилось в молодости, от чего она несчастна и срывает зло на мне. Было безумно ее жаль. Но, видимо, все же что-то отложилось на подкорке и всплыло именно в тот день, в женском туалете.

Дмитрий Сергеевич, сам того не ведая, взбередил детские обиды и страхи, когда поднял во мне ту бурю сладострастия. Я разрывалась изнутри от терзавших меня противоречий: одновременно дрожала от одуряющих эмоций, впервые целуясь с мужчиной, впервые позволяя делать со мной такое, и сгорала от стыда, признавая с горечью, что мама, как не прискорбно, была права – я шлюшка. Разве можно так плавиться в руках почти незнакомого мужчины? Это ли не то, о чем предупреждала мать? Просто проснулось оно поздно, когда уже и не ждали…

И я разрыдалась. А Дмитрий Сергеевич оказался… он оказался лучше, чем я о нем успела подумать там, на трассе, и на свадьбе. Он остановился… во что почти невозможно поверить. Я все же учусь на фельдшера и анатомию знаю на отлично. И хотя вживую голого мужчину еще не видела, пока, но прекрасно понимаю, как устроен мужской организм. То, что он сдержался и не лишил меня девственности прямо там – большой жирный плюс в его карму, как говорится.

– Устинова… Дарья, – прозвучало с преподавательского места. Я и не заметила, как он начал знакомство с группой. А ведь мое имя в самом конце списка.

Нерешительно подняла руку, а он оторвался от журнала и заметно поморщился, когда наши глаза встретились. Или мне просто показалось? В следующую секунду он уже снова смотрел в журнал.

– Федоров Ярослав…

Вот так… возможно, даже не узнал. Хотя фамилия должна была быть знакома, Таня ведь договаривалась с ним о практике еще до свадьбы. Эх, Дмитрий Сергеевич, короткая у вас память.

Глава 3

К ноябрю я вынуждена была признать, что реаниматологию я безбожно завалю, если Сергей Владимирович срочно не вернется в колледж. И всему виной его ужасный сын. Или не он, а моя дурная фантазия?

Скажите, как может девушка, у которой ни разу не было секса, о таком думать? Вот и я не знаю. Откуда эти образы перед глазами? А еще эти ощущения… такие сладкие и такие запретные… зачем он это сделал со мной там?

Ответов на мучившие меня вопросы я так и не нашла. Зато теперь точно знала, где проведу зимние каникулы. Домой. К брату и его семье. Пусть прочистят мне мозги.

Алексей, мой двоюродный брат, то есть отец Алексей, если быть точной, взял меня к себе после смерти родителей. Мне было пятнадцать, когда случился пожар в нашей маленькой хибаре. Я по чистой случайности задержалась тем вечером у одноклассницы. Как выяснилось, возгорание произошло от брошенной на пол сигареты. Отец…. Нет, не хочу вспоминать!

Других родственников у меня не было, и Алексей вместе с Катей, своей женой, оформил опекунство и вывез меня из той дыры, где я росла.

А еще он буквально вытянул меня из психологической грязи, в которую старательно запихнули те, кто должны был быть самым главными людьми в моей жизни. Алексей, наплевав на всех психологов, сам изо дня в день снимал с меня всю лишнюю гадость. Вправлял мне мозги. Убеждал, что я не ничтожество и не безнадежная шалава. С любовью и верой очищал меня от вбитых матерью комплексов.

Всем вместе, Алексею, Кате и ее родственникам, Ольге и Петру, это удалось. Если б не они, я не знаю, что бы со мной стало. Сейчас мне девятнадцать, я вполне могу проанализировать свое прошлое. Восхищаюсь братом искренне. Он проделал огромную работу, возвращая меня к нормальной жизни.

Одного не смог исправить – того самого ощущения внутри – мы мало о нем говорили. Только с Катей. Но она сама дико смущалась. И данное противоречие так и осталось на дне души.

Наверное, именно в этом причина того, что в свои девятнадцать я не дружила с мальчиками и даже не целовалась по-настоящему… до появления Дмитрия Сергеевича.

Мне определенно нужно к Алексею за советом. Я знаю, он сможет помочь. Но, увы, до каникул еще далеко. Перед новогодними праздниками у нас длинная производственная практика, а значит, мне придется работать где-то поблизости от моего временного преподавателя, будоражащего во мне странные незнакомые чувства. И я не знаю, хорошо это или плохо.

– Ребята, в понедельник выходит профессор Некрасов, так что сегодня была наша последняя лекция, – сообщил он ровным голосом и впервые посмотрел прямо на меня. Не знаю уж, специально и рефлекторно. Возможно, просто не ожидал, что я сама буду на него смотреть. Вздрогнул даже как будто.

Нет. Я просто придумываю. Почти месяц полного игнора, а тут вздрогнул, ага… Даша, какая ж ты дура! Вон уже на Киру смотрит, на нашу старосту. А та прям вся светится от повышенного внимания к своей персоне. Еще одно новое чувство, познанное мной за время болезни профессора. Лучше бы реаниматологию познавала, Дашка-дурашка.

А все дело в Кире и в ее подружке Нике. Не знаю, как они затесались в нашу почти идеальную группу. Нет, учились они обе на отлично, но какие же обе мегеры. А еще очень эффектные девчонки.

И вроде Дмитрий Сергеевич не особо на них реагировал – все же он профессионал до мозга костей, но мне так и хотелось порой впиться в их холеные моськи коготками. Одергивала себя, понимая, что не имею никакого права на ревность. Но, увы, дурацкое чувство не поддается контролю. Сидит себе в глубине и пилит, пилит…

– Дмитрий Сергеевич, а вам понравилось у нас? Не хотите заняться педагогической деятельностью? У вас здорово получается.

Ника стрельнула глазками, а тот улыбнулся в ответ.

– Как только пойму, что на преподавательском поприще я могу сделать больше, чем в нейрохирургии, так сразу же, Вероника.

– А к вам можно попасть как-то на практику? Это очень интересно, – она как будто случайно поправила воротничок на блузе с глубоким вырезом.

Дима опять зачем-то бросил быстрый взгляд на меня, но любезно ответил:

– Конкретно в моем отделении, Вероника, нужно очень много работать, у нас сложные больные, уход за которыми требует полной отдачи. Если вы готовы, я могу поговорить с вашим куратором.

Ну что тут скажешь? Ника слегка опешила и растерянно качнула головой, сдувшись, как лопнувший воздушный шарик.

– Есть еще желающие?

Желающих не оказалось. Глянул мне в глаза с немым вопросом. Я потупилась. Не знаю, куда отправят меня, о чем именно договорилась с ним Таня, но мне хватило реаниматологии. Я и практику провалю такими темпами. Хорошо бы подальше от него куда-нибудь.

Но сердце протестующе сжалось. Оно хотело видеть этого мужчину чаще… а лучше каждый день… а ещё лучше каждое утро… в своей постели…

Боже, о чем я думаю?

Звонок спас меня от погружения в новые фантазии на счет того, чем можно заняться утром с мужчиной…

Все-таки мамка была права. Слаба я на передок… тьфу!

Раньше же все было нормально! Ведь никогда никаких фантазий. Даже сны эротические не снились. Чего не скажешь о последних месяцах.

Маманя бы сказала: распробовала, что такое мужик!

Но я очень надеюсь, что дело именно в Дмитрии Сергеевиче, а не во всех поголовно мужиках. Вон ведь Федоров хоть и клеится постоянно, а не вызывает у меня никакого желания даже на свидание пойти или поцеловаться, не то, что заняться чем-то более интимным. Так что веселая меня ждет практика.

– Дарья! – Ой-ой. Неужели на меня обратили внимание?

– Да, Дмитрий Сергеевич.

Я вернулась от выхода к его столу.

– О вашей практике… Я договорился с завотделения, но если вам будет сложно, могу отправить в соседнее. Там чуть полегче. Чисто психологически.

Я аж дыхание затаила. Откуда такая забота о моей психике? Очень странно.

– Я бы не посмела вас беспокоить, Дмитрий Сергеевич. И так много сделали.

На самом деле мне очень приятно. Это так трогательно. Мои мысли поскакали в неправильном направлении. Неужели я ему хоть капельку небезразлична?

– Я все же попробую отправить вас к Ольге Александровне…

Это хорошо. Это очень хорошо. Мне нужна практика. Нормальная. Где я буду чему-то новому учиться, а не мечтать о несбыточном. Очевидно же – более близкое знакомство с объектом моих грез мне не светит.

– Спасибо, – в моем голосе промелькнуло облегчение и энтузиазм.

А он вдруг ощетинился.

– Спасибо скажите Татьяне. До встречи на следующей неделе.

Вот так вот, практически выставил за дверь. Да что с ним? Я теряюсь в догадках.

С самого нашего знакомства его кидает из крайности в крайность. То рычит, то целует, то заботится, то тут же рявкает.

– Скажу. Обязательно.

Резко развернулась и выбежала из аудитории. Сама-то лучше, что ли?

Глава 4

Зарецкий

– Зарецкий, тебе нужна нормальная баба, – Тим со всей дури шарахнул по груше в спортзале. – Забудь уже свою Татьяну, а то ходишь, как Онегин несчастный.

Захотелось ударить не по груше, а по Тиму, потому что он, черт возьми, прав. И я сам это знаю.

– Не хочу.

– Да-да, уши мне шоркай больше. Когда у тебя был последний секс?

Тим двигался профессионально и наносил точные удары по снаряду, я не отставал, боксируя рядом и слегка снимая напряжение последнего месяца.

– Месяц назад. С Ольгой.

Хук правой у Тима получился весьма внушительным.

– Давно вы спите?

– Мы не спим, Тим. Просто иногда помогаем друг другу. И да, давно. Ты что, не знал?

Тим сматерился и нанес град яростных ударов. Груша в глубоком нокауте.

– И почему она выбрала для этих целей тебя? – Аперкот.

– Нет, ну а кого еще? Не тебя же.

Друг остановился и удивленно посмотрел на меня. Интересно, к чему такое изумление на лице? Ольга всегда, с первого курса универа, уделяла мне значительно больше внимания. Мы дружили втроем, но как мужчину она выбрала именно меня. Тим был просто… Тимом. Тогда еще обычным долговязым рыжим первокурсником, худым и в очках. А я уже успел в армии отслужить сразу после школы, не смотря на вопли мамы, нарастить мышечную массу и достаточное количество наглости, или даже нахальства.

Разумеется, Ольга запала на меня. А я… ну я не устоял. Не сказал бы, что после нашего первого секса что-то изменилось. Мы даже не начали встречаться. Потому что наша жизнь в те годы и так состояла из сплошного совместного пребывания. Мы все делали вместе, учились втроем, отдыхали втроем, подрабатывали втроем. Только изредка мне и Оле удавалось тайком от Тима заняться чем-то более интимным.

Никакой романтики, если честно. Чисто для здоровья. За годы в универе и совместного проживания на съемной квартире со мной, Тим возмужал. Правильное питание и регулярные тренировки в спортзале принесли свои результаты – из него получился очень даже симпатичный атлет.

Но, увы, Ольга уже прочно укоренила его во френд зоне и ни в какую не подпускала ближе. До данной минуты я считал, что Тим тоже забил – у него было столько этих баб, что не счесть.

Присмотрелся повнимательнее. Но нет, кажется, я поспешил с выводами. Он снова спокоен и колошматит грушу в своем обычном темпе. И с чего мне вдруг показалось нечто другое?

– Ольга, так Ольга. Месяц – это слишком для настоящего самца, – вдруг заявил он. Я чуть не прыснул, но сдержался. Все-таки есть доля правды а его словах. Месяц многовато. Особенно если учесть, что весь этот месяц перед глазами сверкала своими прелестями одна заноза, которую я никак не мог выкинуть из памяти.

Дарья Устинова!

Чего я к ней прицепился? Ведь совсем не в моем вкусе. Я люблю высоких женщин. Ольга вон на каблуках почти одного роста со мной. Да и Таня высокая. А эта мелкая пигалица как затесалась среди интересных мне женщин? Не понимаю. Но ее грудь, зазывно выпирающая даже сквозь скромную водолазку, не давала мне спокойно вести лекции все те дни, что болел отец. Я сбивался, заикался с какими-то завидным постоянством, а мелкая зараза даже внимания не обращала.

– Слушай, эта твоя Татьяна, она на тебе как-то неправильно сказалась. Ты что, пытаешься ей верность хранить?

Ох, не нравился мне этот разговор. Постарался его свернуть. Ненавижу обсуждать Татьяну с кем-то. Сболтнул однажды по пьяни, когда было совсем хреново, теперь жалею, что нельзя вырезать тот кусок из памяти Тима.

А вот заглянуть к Ольге – неплохая идея.

Закончил с грушей.

– Пойду-ка я Ольке позвоню, договорюсь о свидании. Последую твоему совету, друг.

– Я вообще-то не об этом говорил. Не о сексе, а о нормальных отношениях, – буркнул Тим, становясь необычно хмурым. – Тебе бы какую-нибудь девочку, нежную, послушную. Чтоб любила.

Я замер на подходе к двери. Перед глазами всплыла Дарья. Именно такая, нежная и послушная. Но именно данное качество в ней меня особенно бесило – ее «послушность». Мне больше нравилось, когда она дерзила. Хрен поймешь, почему так. Раньше подобное не напрягало. Меня вполне устраивали девочки, готовые выполнить любое мое желание… да, они тоже встречались в моей жизни… а тут…

– Ольга тоже может быть послушной, – зачем-то сообщил Тиму. И тут же понял зачем – хотелось зацепить, как он меня, сам того не зная.

– Может, тогда и меня пригласишь? Попробовали бы втроем.

– Охренел?

Тим сразу как-то сжался. Да что с ним творится? Явно что-то связано с Олькой. Ладно, отложим на потом. Сейчас мне позарез нужно выбить дурь из головы. Прошел к тренажёрам. Этот способ тоже иногда неплохо помогает. Однако идея о сексе с Ольгой всплыла уже следующим вечером, когда оказалось, что у нас совпали дежурства.

В полночь проверил больных, оставил медсестру и направился в соседнее отделение. Хорошо, что мы работаем в одном корпусе. Заглянул в ординаторскую. Ольга была на месте. За своим столом. Увидела меня, и карие глазки загорелись озорством. Она моментально поняла цель моего визита.

Окинул взглядом ее ладненькую фигуру в белом весьма сексуальном халате.

– Как смотришь на то, чтобы утром отправиться ко мне? – предложил я. Месячное воздержание дало о себе знать пока еще легким возбуждением.

Ее взгляд засверкал ярче. Поднялась из-за стола и подошла вплотную, окутав легким, почти незаметным шлейфом духов.

– Зачем же ждать, Дмитрий Сергеевич? – ее ладошки прошлись по моей груди и шустро расстегнули пуговицы на халате.

– Оль, ну ты что?

– А что? Нас никто не побеспокоит. Мои все спят уже. Дим, это ж так здорово! Так возбуждает.

Нежная ручка спустилась к брюкам и погладила там, где уже предельно напряжено. Легко справилась с ремнем и замком.

Олька… она всегда была такой безбашенной!

Подхватил под ягодицы и быстро задрал юбку. Сдвинул кружевные трусики, лаская влажные складочки. И очень чувствительной! Подтолкнул к столу и развернул к себе спиной. Она с готовностью выгнулась, подставляя свою замечательную попку.

Секундная задержка и я в ней. Движения резкие, мощные, все, как она любит. Быстро довожу ее до оргазма. Она дрожит, а я все никак не могу подобрать нужный темп. Мысли сносит к той сцене в туалете. Девчонка была в такой же позе, но… почему она плакала? Я ведь чувствовал, что ей хорошо…

Одно воспоминание о Даше подстегнуло возбуждение. А потом случилось то, чего я опасался. Дверь открылась со словами:

– Ольга Александровна, там…

На меня смотрели огромные, почти с блюдца, голубые глазищи. Не отрывая взора от них, я взорвался. Просто рассыпался на миллион маленьких частей.

Что за нахер?

Глава 5

Даша

Выскочила из ординаторской как из кипящего котла, в котором меня угрожали сварить внутренние демоны. Сердце готово выпрыгнуть из груди от того зрелища, которое только что предстало перед моими глазами.

Ольга Александровна и Зарецкий! Гад, сволочь, кобель! Я даже не могла сформулировать, почему меня словно ножом в грудь ударили. Какое мне вообще дело до того, с кем он тр… спит?

Но попытка убедить себя, что мне безразлично, провалилась под натиском жгучих слез. Я не смогла далеко уйти. Прижалась к стене рядом с дверью и сползла по ней, сев на корточки и обхватив себя руками.

Идиотская мысль, что их может увидеть кто-то другой, не дала сбежать. А вот то, что он может выйти и застать меня плачущую, как-то не пришло в голову.

И чего, спрашивается, плачу? Мне должно быть абсолютно фиолетово. Ну два взрослых человека, оба свободны. Да, плохо, что на рабочем месте, но любовь ведь не спрашивает, когда заявить о себе. По крайней мере, меня не спрашивает. Взяла вон и заявила!

Я аж задохнулась от этой мысли. Влюбилась? Боже, какая я дура!

Рядом щелкнуло, и дверь ординаторской открылась. Внутри все замерло. Наконец-то дошло, что он сейчас опять увидит мои слезы.

– Даша, – Ольга Александровна! – Ты чего тут сидишь?

– Караулю, чтоб больше никто вам не помешал, – блин, прозвучало чересчур желчно. Не решилась на нее посмотреть, пряча заплаканные глаза.

После минутной паузы раздался строгий приказ:

– Идем за мной.

И она пошла в сторону процедурного кабинета, стуча каблучками.

По дороге я вытерла щеки и подула на глаза, пытаясь хоть как-то убрать признаки слез. Еще бы успокоить бурю внутри, потому что могу расплакаться от одного лишь слова, все еще слишком больно.

В кабинете меня усадили на кушетку и долго исследовали внимательным взглядом.

– Ну?

– Что?

– Рассказывай.

Странная она. Улыбается так всепонимающе. А ведь я даже ненавидеть ее не могу – Ольга Александровна мне очень симпатична, как человек. Уже неделю я нахожусь на практике в ее отделении, и надо признаться, такого прекрасного отношения еще никогда не встречала за время учебы.

– Там пациент, Петров, жалуется на боль. Я из-за него к вам пришла, – вспомнила я, зачем приперлась в ординаторскую, и поморщилась. Тоже мне профессионал – забыла о пациенте.

– Сейчас поговорим, и сделаешь ему укол.

– Хорошо, – кивнула в ответ и потупила взор. Говорить об увиденном не хотелось от слова совсем.

– Во-первых, – начала она строго, – надеюсь, ты понимаешь, что это… происшествие должно остаться между нами?

– Ольга Александровна! – я вспыхнула – За кого вы меня принимаете? Разумеется, я никому не скажу!

Усмехнулась так, словно видела меня насквозь.

– Даш, мне очень жаль, что ты так не вовремя вошла, – она вдруг стала обычной женщиной, сбросив начальственный вид. Села рядом, закинув одну ножку в тонких чулках на другую.

– Не нужно оправдываться, Ольга Александровна, правда, я же понимаю, любовь…

Она вдруг прыснула совсем не по-начальственному и разразилась низким завораживающим смехом. Я вообще перестала понимать, что происходит. Просто молча ждала, когда она успокоится. Она вытерла уголки глаз и посмотрела на меня, но, видимо, что-то с моим лицом было не так, потому что она снова рассмеялась.

– Даша, девочка моя, тебе сколько лет?

– Девятнадцать. – При чем здесь мой возраст?

– Боже! Как тебе удалось сохранить эту детскую наивность в Москве?

Мне стало как-то не по себе. А что, собственно, такого я сказала? Любовь? Да, я верю в любовь. Какое отношение к этому имеет столица?

– Я всего лишь несколько месяцев живу в Москве, Ольга Александровна! Но это не имеет никакого значения, – надулась я, понимая, что веду себя действительно как наивный ребенок.

– А я ведь помню, кто тебя отправил в мое отделение, – огорошила меня начальница. – Давно знаешь Диму?

Кажется, я покраснела. Вот сейчас она сложит дважды два и разоблачит меня.

– Я его почти не знаю. С ним договаривалась моя хорошая знакомая. Попросила пристроить на практику, потому что я перевелась из другого города.

Меня снова окинули оценивающим взглядом.

– Когда же ты успела в него влюбиться?

Я думала, провалюсь под землю в ту же минуту от стыда. Как она узнала? Я сама поняла всего пять минут назад.

– Он преподавал у нас реаниматологию, – прошептала еле слышно, закрывая лицо руками, чтоб она не видела моего позора.

– Эх, Даша, бедная девочка. Не тот объект ты выбрала для своей любви. Сердце Димы давно занято. Я даже не знаю, сможет ли кто-то это изменить. Он, знаешь ли, однолюб.

Она сказала это так печально. Неужели же ей не нравится, что ее так любят?

– Ольга Александровна, простите, я же не претендую ни на что, вы можете не беспокоиться, я ни-ни.

Похоже, я сегодня кто-то вроде грустного клоуна. Она опять засмеялась.

– Даша-Даша. Да не во мне дело. Не меня любит наш доктор Зарецкий. – А вот это действительно неожиданное заявление. Кого же тогда? – Была у нас тут одна девушка. Проработала несколько месяцев. За парнем за своим в коме ухаживала. Татьяна. Выходила. Сейчас уже за мужем за ним, а наш Дмитрий Сергеевич все ещё продолжает по ней сохнуть. Понимаешь? Ее уже больше года нет, а он по-прежнему хранит чувство. И я уже начинаю сомневаться, что он вообще способен выкинуть ее из сердца. Понимаешь, мы знакомы уже… ох, очень долго, поверь. И Татьяна первая, кого он по-настоящему полюбил. Но, увы, она сама безумно любит своего графа.

От ее рассказа я холодела изнутри. Таня! Воронцова! Моя любимая Таня, у которой я живу, которая мне как сестра. Дима любит ее? Как?

– Ольга Александровна, я пойду. Надо Петрову укол сделать.

Она кивнула, поняв, что наговорила лишнего. Подошла к шкафчику с лекарствами и достала нужное.

– Извини, Даш, я зря разоткровенничалась. Просто ты мне чуть-чуть напомнила меня в твоем возрасте. Не делай ту же ошибку, найди кого-то другого для своей любви.

Я опустила голову. Если б я только могла, обязательно бы последовала ее совету. Но я и сама не лучше Дмитрия Сергеевича – однолюб тот еще.

– Но если он любит… ту девушку, то почему вы… эмм… это…

Она в очередной раз рассмеялась.

– Потому что он мужчина, – очень спокойно ответила она, но на мою изумленную реакцию добавила, – эх, Даша, хорошая ты девчонка, не испорченная. Я была бы счастлива, если б Дима не был дураком и присмотрелся к тебе… а то, что ты видела – это глупость, забудь.

Я сдержанно кивнула и, взяв инструменты и лекарство, покинула процедурку.

Забыть, говорите? Да разве можно это забыть? Особенно его взгляд… во время… ээмм… и наслаждение на лице, которое ему не удалось скрыть… Вряд ли я вообще когда-нибудь смогу выкинуть эту картину из головы.

_{Глава 6}

Зарецкий

С той ночи, когда Устинова застукала нас с Олькой, со мной что-то произошло. Ее глазищи, в которых плескалось безмерное удивление и капелька возмущения, преследовали меня повсюду.

Лишь в операционной мог отрешиться от всего, остальное время только и думал о них, об этих бирюзовых бездонных колодцах, в которых так легко утонуть.

Даже ночь не спасала. С завидной регулярностью девчонка снилась мне, большей частью в эротических снах. Вот уж точно заноза! Просыпался возбужденный и топал в душ. Пойти к Ольке что-то мешало. Что именно, пока не совсем понимал. Да и разбираться не очень-то хотелось.

Сердце вот еще как-то странно сжималось, когда встречал практикантку в коридорах лечебного корпуса.

Между прочим, она тоже не стремилась что-то изменить между нами. Тихо здоровалась, опустив глазки в пол, и старалась проскользнуть мимо. Меня невероятно бесила ее скромность. Та Дарья, что мне дерзила, вызывала большую симпатию, чем этот забитый маленький цыплёнок. Хотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы ее расшевелить. Зачем? Кто-нибудь, ответьте на этот вопрос!

Однажды вечером, когда она повстречалась мне на выходе из больницы, подхватил под руку и повел за собой. Уже было порадовался, когда она ощетинилась и собиралась раскричаться, но увидев, кто ее тащит, словно лишилась дара речи. И сдулась. Да что ж такое?

– Устинова… Дарья. У меня для вас новость. – Боже, что я несу? – Я разговаривал с отцом. В пятницу заканчивается первая половина практики. С понедельника жду вас в своем отделении.

Ну наконец-то в глазах возмущение.

– Дмитрий Сергеевич! Это… это… – она открывала и закрывала рот, не в силах подобрать слова.

Приподняв бровь, смотрел на нее, ожидая взрыва, но она снова это сделала – прикусила нижнюю губу и согласно кивнула.

– До понедельника, Дарья, – распрощался я по-быстрому, пока эмоции не пересилили здравый смысл. Хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть хорошенько.

Хотя, если разобраться, то, что она ничего не ответила, тоже неплохой знак – тоже своеобразный протест. Если бы она сейчас пропищала свое фирменное «Да, Дмитрий Сергеевич», я бы закинул девчонку на плечо, затем запихнул в машину, и выгрузил в кровать. И выбивал бы из нее дурь всю ночь.

Тьфу, блин… о чем думаю только?..

В выходные снова встретился с Тимом. Вечером сходили в зал. Оттуда в бар. Откуда взялось это дикое желание нажраться? Никогда не замечал за собой стремления убежать от проблем. А тут. Короче, тупо глушил дорогой виски. Сначала говорили о чем-то, как обычно, а потом… а потом я ни хрена не помню. Смутное воспоминание, как Тим загружает меня в такси… провал… выгружает на диван… о мой диван… охренеть… провал…

Все воскресенье провалялся дома, страдая от дичайшего похмелья и тупой амнезии. Мутило, как никогда, так, что я едва поднялся, чтобы сходить в ванную… а следом пообниматься с белым другом… Капец. Иначе не скажешь.

Бутылка минералки из холодильника и кровать – вот мое счастье на сегодня. Дмитрий Сергеевич, до чего ты докатился?

К вечеру стало чуть легче… Что странно, Тим даже не позвонил. О чем мы с ним говорили вчера? Не помню. В голове пусто – ни одного воспоминания после первой половины бутылки.

Я пью крайне редко, видимо, поэтому пьянею довольно быстро. Последний раз надирался после свадьбы Тани, когда вернулся домой. Тихо сам с собою, как говорится. А до того – когда Таня сбежала в свою деревню.

Понедельник. Признаться честно, с этими дурными выходными я забыл, что у меня новый практикант. Еще в пятницу поговорил с Ольгой и Геной, своим завотделения. И если второй отнесся спокойно, сообщив, что вся ответственность за новичка на мне, как и документы, то подруга устроила скандал. Мол, зачем мне это надо, девочка молоденькая, ранимая.

– Да именно поэтому! – рявкнул в ответ. – У тебя она, как у Христа за пазухой. Как потом работать пойдет со своими глазками невинными? Пусть наращивает броню. Ее бы на скорую. Что, кстати, весьма вероятно. Ты же в курсе, что многие отрабатывают после окончания училища год фельдшерами на скорой? Как она там будет, подумала?

Ольга не нашла, что возразить.

– Обидишь девочку, пожалеешь, – едва ли не прошипела мне в лицо. С чего это она такая заботливая? Так и не понял. Женщины странные.

И вот, придя в понедельник на рабочее место, совсем не ожидал встретить прямо с самого утра мелкую занозу, которая все сильнее впивалась под кожу.

Поскольку еще сам не продумал план действий, занятый похмельем, то усадил ее за свой стол и всунул документы – пусть пишет.

А план мне реально нужен. Уже прочитал Ольгин отчет по практике и характеристику. Из девчонки может выйти толк. Если убрать все лишнее, в виде заикания, когда нужно четко и ясно отвечать, или этих слезинок в глазах, стоит лишь чуть надавить, она бы вполне потянула даже вышку. Что касается ее успеваемости… я проявил любопытство, ещё когда подменял отца. Идеально. Да и тот отметил Устинову как способную ученицу, причем несколько раз, вызвав тогда во мне лишь раздражение. Сейчас же я изменил свое отношение. Не знаю причин, не хочу копаться в себе. Просто передумал. Помогу. Вот и все. Плевать на мотивы, никого не касается, что там за тараканы развелись в моей голове. Может, когда-нибудь разберусь. Потом.

Одного не рассчитал – реакции своего предательского тела. Этот миниатюрный халатик, что сейчас на ней, слишком сексуальный. И нижнюю губу она закусывает чертовски соблазнительно. А этот кончик карандаша у нее во рту, как же я ему завидую.

Сполз глубже под стол, чтоб девчонка ненароком не заметила реакцию моего неудовлетворенного организма.

Но она и не смотрит в мою сторону, пишет, думает, облизывает сочные губки юрким язычком, а я изнываю от безумного желания вытащить ее из-за стола и распять на нем же. Стащить гребаный халатик и…

Черт!

Вот уж заноза! Может и правда, проделать с ней все то, что рисует воображение, и избавиться от порочных фантазий?

Тело заныло, едва представил. На кой хрен придумал себе этот головняк? Идиот озабоченный. Уж либо помогать, либо… Все! Хватит! Надо отвлечься.

План.

И ни одной мысли умной в голове.

Опять сижу и смотрю на нее. Не замечая, как нервно постукиваю ручкой по столу.

Красивая. Такой особой нежной красотой. Интересно, у нее есть бойфренд? Наверняка должен кто-то быть. Если не в Москве, то там, в деревне. Не слепые же там парни. Однако мысль не очень приятная. Отбросил ее, продолжая осмотр.

Волосы заколоты аккуратно сзади, но я прекрасно помню, как они мягкими волнами рассыпались по спине. Щеки почему-то ярче, чем кожа лица. Косметика? Или натуральный румянец? Он ей очень идет.

– Дмитрий Сергеевич, что с вами?

Ее голос ворвался в мои нескромные мысли. О чем она? Ах, мои нервные постукивания ручкой! Дурная привычка. Плохой из меня игрок в покер – вся нервозность на виду.

– Вы, Дарья, не отвлекайтесь, пишите, время не ждет. Нам уже пора работать.

Да-да, начнем наращивать вам броню.

Глава 7

Даша

Я стояла у окна в процедурной, схватившись за подоконник, и пыталась отдышаться. Не понимаю, за что он со мной так? Что я ему сделала? Не верю, что он по-прежнему злится за вмятину на машине, возникшую по моей вине, когда мы столкнулись по дороге на свадьбу. Настоящую злость ощущала только тогда. Все остальное – какой-то абсурд.

Если не за это, то за что? Ну не за происшествие же в туалете? Наверняка он о нем и не помнит. Я почти уверена.

Если предположить, что Ольга Александровна права, и у Дмитрия Сергеевича чувства к Тане (а это, скорее всего, именно так, зачем ей врать?) то там, на свадьбе, просто произошел небольшой срыв, а я всего лишь попалась под руку.

И снова тот же вопрос: за что?

Я же не ругаюсь, когда он придирается до любой мелочи, хотя внутри все кипит, я молчу и, сжав зубы, терплю, чтобы ни дай Бог не сорваться. Уже неделю я пашу, да-да именно так, не работаю, а вкалываю, в отделении экстренной нейрохирургии. И это вам не терапия, и даже не кардиология, где я уже проходила практику. Здесь очень сложно, очень ответственно и очень тяжело морально.

Но я вроде бы справляюсь. Опять же, на мой взгляд. Везде успеваю, все задания выполняю вовремя, работаю на износ. Вряд ли у кого-то из моих сокурсников подобная практика. Я созванивалась один раз с Викой. Она практикант в районной поликлинике. Относительное спокойствие.

Но я не жалуюсь. Те знания, что мне дает Дима, то есть Дмитрий Сергеевич, они бесценны. Потому что в медицину я пошла не просто так, а по велению души. Я и хочу получить максимум от этой практики. Вдруг в следующий раз буду скучать уже в поликлинике.

Вот! Дашка! Вот твоя цель. И не забывай, зачем здесь. Плевать, что иногда его голос вымораживает, что некоторые задания на грани возможного, что во взгляде зеленых глаз мелькает плохо скрываемое разочарование. Ты здесь, прежде всего, ради себя. А он, многого требуя, дает в сто раз больше. Вдохнула-выдохнула и шуруй работать.

А слезы… слезы прибереги до дома. Там, в уютной спальне графского особняка, можно выплеснуть все в мягкую подушку.

– Дарья. – Вот и он. Хорошо, что я уже собралась и готова к очередной стычке. – Извините, я погорячился. Вы все правильно сделали. Это я не сразу сообразил, в чем дело.

Я аж перестала дышать, слушая его необычно мягкий голос.

Все дело в том, что у меня произошел конфликт с родственником пациента в операционной. Мужчина так нервничал, что позволил себе крики. Я спокойно ждала, пока он выплеснет негатив – привыкла так делать. Не люблю скандалы, не умею затыкать рот. Мне проще переждать, а потом человек и сам в большинстве случаев понимает, что был не прав. По крайней мере, по моему опыту.

Но Дмитрий Сергеевич посчитал, что мое поведение лишь способствовало развитию скандала. Появился из операционной и резко осадил мужчину. Потом уволок меня и так же резко отчитал, вопрошая, когда же я уже перестану прятать голову в песок. О чем он, я так и не поняла. А сейчас вон пришел с извинениями.

– Ладыгин, ну тот, что на вас орал в коридоре, просил передать свои извинения и сообщил, что неплохо бы иметь побольше таких сотрудников, – сообщил он неожиданное известие.

– Вы серьезно или опять издеваетесь? – решила переспросить и тут же пожалела.

– Опять? Дарья, я ни одного дня над вами не издевался. Вы действительно так считаете?

Вот и все, моя храбрость куда-то бесследно испарилась. Отрицательно покачала головой, отводя взгляд. Потому что не могу смотреть, как внезапно темнеют его глаза.

– Конечно, нет, Дмитрий Сергеевич. Простите, – промямлила как всегда.

– Ооо! Когда же это кончится? – внезапно зарычал он, поднимая кверху руки.

Не знаю, о чем он, но хочется, чтоб кончилось прямо сейчас. Поэтому постаралась сбежать, обходя бочком, пока его красивые глаза закрыты.

Не успела. Открыл, когда я уже почти проскользнула мимо. Окинул взглядом с головы до ног и сделал шаг в мою сторону. Я – назад. Но за спиной стена.

Кролик перед удавом? Да, наверное.

Всего на секунду мелькнула мысль, что он сейчас прижмет меня всем телом к стене, а потом развернет к себе спиной и повторит то, что делал в ординаторской с Ольгой Александровной.

По телу расползлась приятная истома, стоило только это представить. Ноги едва не подкосились, руки затряслись, а взгляд заволокло.

Его кулак впечатался в стену.

– Дарья! Ооо! Лучше вам сейчас же уйти.

Я не стала спорить. Опрометью бросилась к выходу, от пульса в ушах не слыша, что он еще говорит. Мне и самой надо бежать от него, от тех, чувств, что рождаются рядом с ним. Потому что мама была права – я озабоченная тварь.

Выскочила в коридор и столкнулась с Ольгой Александровной. На ее немой вопрос резко покачала головой и прошла мимо. А она вошла туда, где остался Дима.

Мое желание сбежать резко пропало. В груди вспыхнуло горячее пламя, обжигая внутренности. А если он сейчас сделает это самое с ней? То, о чем я только что мечтала.

Я резко остановилась.

Нет, они не посмеют! Ведь нет же? Или закроются? Вряд ли данное действие займет много времени. Рванула назад и дернула ручку, ожидая, что кабинет уже заперт, дверь распахнулась, и я валилась внутрь, вызвав на их лицах небывалое изумление.

Мне стало стыдно, как никогда. Даже хуже, чем в тот раз. Щеки вспыхнули. Надо бежать! Но тогда и они догадаются, зачем я ворвалась. Набрала полные легкие воздуха и прошла к шкафу с лекарствами. Взяла лоток и, не глядя, составила на него несколько препаратов и шприцы.

Перед выходом все-таки промямлила «извините» и покинула помещение. Вслед за мной это сделала и Ольга Александровна. Лишь тогда я облегченно вздохнула. Но, как оказалось, рано радовалась. Дмитрий Сергеевич решил добить.

– Дарья, вернитесь, пожалуйста, в процедурную, – произнес громко, и я не решилась ослушаться. Низко опустив голову, вошла внутрь.

– Что?

– Поставьте препараты на место, будьте добры.

– Но…

– Дарья!

Вместо нелепого «слушаюсь» молча вернула лекарство в шкаф.

– Можно идти?

– Идите. – Уже у двери снова остановил его голос, – то, в чем вы нас заподозрили, никогда больше не повториться, можете не беспокоиться.

Боже, как стыдно. Что он там придумал?

– Да мне пофиг! – вышла, хлопнув дверью. Что-то новенькое!

Глава 8

Мне нужно было срочно развеяться. Хоть где-нибудь, хоть как-нибудь. Выбраться из этого замкнутого круга дом-колледж-больница. Увидеть свежие лица, не больных и не врачей.

На прошедшей неделе Дмитрий Сергеевич, словно с ума сошел. Он давал мне самые, как бы это назвать, стрессовые задания. И я, кажется, начинала догадываться, в чем дело. Меня готовили к реальной работе. Показывали не только шикарные условия в Склифе, но и то, с чем придется сталкиваться каждый день, если я вдруг когда-нибудь смогу сюда устроиться.

Решил меня испугать? Так не дождетесь, доктор Зарецкий. Меня этим ну никак не вспугнуть. Я знала, на что шла. В меня вселяют больший страх мои чувства к вам. Они разрастаются как снежный ком, грозя перерасти в какую-то манию. Уже не могу без вас жить. Привыкла видеть на работе почти каждый день. А когда выходные, мечтаю об одном – о понедельнике.

– Дарья, сегодня поприсутствуете на операции. Будете помогать. – сообщили мне бесстрастным голосом пятничным утром. Вот чего он ожидал? Что я откажусь? Нет! Я давно мечтала об этом. Страшно, конечно, но, как понимаю, я там лишь на подхвате, если даже растеряюсь, помогут.

– Да, Дмитрий Сергеевич.

Ох как меня пронзил его зеленый взгляд. Что я опять не так сделала?

– Вы когда-нибудь говорите "нет"?

– Нет, Дмитрий Сергеевич.

Он долго смотрел мне в глаза, а потом мы вместе прыснули. Смех снял возникшее напряжение, и если бы не упрямое сердечко, ускоренно забившееся, глядя на его просветлевшее лицо и милые ямочки на щеках, то и вовсе было бы прекрасно.

Плановая операция. Все проходит спокойно, в ровном темпе. Дима сосредоточен как никогда. Четкие действия, четкие указания.

В животе холодно, но это уже привычно – нечто похожее творится каждый раз, когда открываешь что-нибудь новое в профессии. Но я умею взять себя в руки в такие моменты.

Несколько раз обращаются ко мне, и я все делаю правильно! С одной стороны вроде и понимаю, что под маской именно он, с другой – отрешилась сейчас от неуместного волнения. Концентрация на работе.

Слежу за ним и его ассистентом и безмолвно восхищаюсь. Обоими. Но им особенно. Изнутри поднимается какая-то беспредельная гордость за этого мужчину. Все проходит прекрасно, никаких отклонений, что безумно радует на первый раз. Если бы была экстренная операция, не знаю, выдержала бы я или нет.

Мы выходим из операционной, и наступает откат.

Пошатнулась и схватила его за локоть, тут же испугавшись, что сейчас завалюсь в обморок. Но Дима поддержал, увел в ординаторскую.

– Дарья, вы молодец. Я восхищен. Честно. Не ожидал.

– Вы мне льстите, Дмитрий Сергеевич, – прошептала сиплым голосом. Здесь свежо и мне стало получше. – Смотрите, как руки дрожат. Я слабачка.

Дышать-то легче, но меня реально начинало потряхивать.

Он взял мои ладони в свои и крепко сжал, согревая теплом.

– Какие холодные, – пробормотал как-то растерянно, – но на самом деле это нормально.

Отошел на секунду куда-то, вернулся, держа в руках маленький пластиковый стаканчик с… ох, только не спирт!

– Нет, Дмитрий Сергеевич.

– Прогресс, Дарья, вы сказали "нет"! А теперь пейте.

– А вы всегда зовете меня Дарьей, – о Боже, зачем я это ляпнула? Стресс!

– Пейте, Даш-ша, – мне показалось или его голос дрогнул? Он занес руку, и на мгновение почудилось, что хотел погладить по голове. – Кхм.

Отдернул и спрятал за спиной. Я влила в себя противную жидкость и чуть не закашлялась, но удержалась. Горло обожгло, и жар спустился ниже.

– Спасибо, – пролепетала, когда отдышалась.

– Не за что. Вы настоящий медик, выпили не раскашлявшись, – пошутил он, и я улыбнулась в ответ, млея в душе от его теплого взгляда, который согревал лучше, чем выпитое. Мы вдруг встретились взглядами и словно зависли в друг друге. Время остановилось. Но, к сожалению, только между нами. Весь остальной мир жил своей жизнью.

– Как все прошло? – ворвался в наш вакуум голос Ольги Александровны.

Дима моргнул, сбрасывая наваждение.

– Прекрасно. Вот, отпаиваю Дарью. Откат, – объяснил он, поднимаясь. – Думаю, заслужила короткую смену.

Ольга Александровна поздравила нас обоих и удалилась. А он набрал номер и вызвал мне такси.

– Но я могу…

– Нет, Дарья, вы выпили, а значит, не можете продолжать работу. До понедельника. Жду вас как всегда. Собирайтесь, такси скоро будет.

И он ушел, оставив меня в одиночестве, приходить в себя после глобального стресса.

Мне реально требуется заняться хоть чем-нибудь, чтобы выкинуть из головы безумные мысли о пятнице. Иначе с ума сойду уже я, а не он.

Весьма кстати пришлось приглашение Маши Харпер на день рождения ее мужа Фила. Мне безумно хотелось пойти, не смотря на то, что я пока еще не слишком близко с ними знакома. Но Таня отмахнулась.

– Познакомишься. Даже не возражай, ты идешь с нами и никаких вопросов. У тебя есть, что надеть?

Ну, кроме того голубого костюма, в котором я была на свадьбе, ничего. Таня покачала головой. Сдала Олежку на целый день Андрею и забрала меня на шопинг. Мои попытки объяснить, что денег у меня крайне мало и на покупки просто не хватит, проигнорировала.

Вскоре меня ждал еще один сюрприз – ее подруги: Маша, Ксюша и Ира. На праздник были приглашены все. Поэтому все дружно сдали деток мужьям и отправились развлекаться… ой, готовиться к торжеству, разумеется.

Оказывается, шопинг может быть и вот таким – веселым, бесшабашным и весьма приятным. Я не знала. Но девчонки, они реально клевые, и приняли меня в свою теплую компанию.

Узнав о скромности моего гардероба, все вместе бросились меня переодевать словно куклу, безумно смущая ценником. На мой невнятный лепет о деньгах весело отмахивались.

– Моя Анечка еще слишком маленькая для экспериментов с гардеробом, – сообщила Маша. – Я уже и так скупила всю детскую одежду. Дай хоть на взрослом человеке оторваться.

– А у меня вообще мальчик, – вставила Таня, разглядывая бежевое платье с нежным кружевом. – Так что, Дашка, хватит смущаться. Деньги должны помогать творить добро. У вас, кстати, скоро должен быть корпоратив, в чем собираешься идти?

Об этом я тоже не подумала. Геннадий Павлович, завотделением, уже оповестил, что явка обязательна, а Дима уведомил меня персонально, что практиканты идут со всеми. Еще и намекнул, что я вполне могу оказаться в рядах постоянных работников – ко мне присматриваются и возможно предложат работу после экзаменов и защиты.

Ох, как меня обрадовали его слова. И то, что мы будем работать вместе – не самая главная причина. Медицина – моя жизнь! А работа в Склифе – мечта.

– Думаю, это подойдет.

Таня всунула мне в руки потрясающее черное платье и отправила в примерочную. Уже надевая его, я понимала, что не откажусь ни за что. Ткань приятно льнула к телу, плотно обтягивая его. Хорошо, что фигура позволяла подобный фасон.

Вышла наружу, подтягивая и без того плоский живот.

– Вау! – Маша оказалась рядом, разглядывая меня. – Ну что я тебе скажу – шикарно. Только вот лифчик нужно будет снять.

Ох. На корпоратив и без лифчика? Хвати ли у меня смелости?

– И эта длина, до середины икры тебе лично очень идет. Черные шпильки с ремешком будут смотреться впечатляюще.

– А потом я ног не буду чувствовать, – пошла я на попятную, вдруг испугавшись. Не примут ли меня… додумать мысль не дали все трое…

– То будет потом! – почти в один голос воскликнули девчонки и, подхватив под руки, потащили к кассе. Здесь ждал Танин личный водитель Иван, которому и отдали все пакеты с обновками. С обувью меня даже не спрашивали, что я хочу. Шпильки к черному платью и бежевые элегантные лодочки под цвет кружевного платья.

Нас доставили в небольшой уютный ресторанчик, где мы прекрасно пообедали, а оттуда в салон. Для меня подобное времяпровождение было в новинку, но девочки убедили, что привыкнуть очень легко. Радовало, что, не смотря на мужей-миллионеров, они очень доброжелательные и в то же время веселые и энергичные. С ними очень легко.

Массаж. Никогда не думала, что это может быть так приятно, даже не смотря на легкую боль вначале. В меня втирали различные масла, разминали каждую мышцу, принося невероятное блаженство. И как апофеоз прекрасного дня – умелые руки стилиста, приводящего мои волосы в шикарный вид.

Этой ночью я спала спокойно, без безумных сновидений и бесконечных мыслей о моем учителе-мучителе

Да и назавтра было не до того. Сначала возилась с Олегом Андреевичем, бесконечно тиская его в своих объятьях и целуя пухлые щечки. Потом передала его Таниной маме, которая приехала в гости перед новогодними праздниками. А к нам с Таней явился вчерашний стилист и принялся наводить красоту.

Ближе к началу мероприятия мы расцеловали Олежку, и Иван подогнал машину.

День рождения Филипа отмечали с размахом в пафосном столичном ресторане. Все-таки он публичная личность. Я старалась держаться поближе к девочкам, но те периодически исчезали, например, на танцпол с мужьями.

Как раз тогда ко мне и подошел он. Узнала не сразу. Привыкла видеть в медицинской форме, в очках. А тут прям красавец-мужчина.

– Добрый вечер, Дашенька, не ожидал вас встретить.

Глава 9

– Добрый вечер, Дашенька, не ожидал вас встретить.

– Здравствуйте, Тимофей Эдуардович, – ответила на приветствие, но доктору из соседнего отделения этого показалось мало. Перехватил мою кисть и прижался губами к тыльной стороне. – Для меня тоже неожиданно, если честно.

– Я старый знакомый нашего именинника. Встретились с Филом как-то давно в Нью Йорке. А вы?

– Я подруга Маши, то есть Тани, но теперь и Маши.

– Потанцуем?

Я не нашла повода ему отказать. Тем более Тимофей был очень обаятельным мужчиной. Симпатичным и весьма разговорчивым. Не знаю как, но ему удалось за один танец расслабить меня до такой степени, что на его предложение перейти на «ты» ответила согласием.

Перехватив меня за талию, увел с танцпола, засек официанта и взял сразу два бокала шампанского. Один вручил мне.

– Брудершафт?

Ох, так сразу? Но делать нечего – кивнула. Мы осушили их до дна, и меня очень уверенно прижали к крепкому мужскому телу. Взгляд остановился на пухлых губах доктора Шиловского.

Неужто поцелует? Глупо ожидать чего-то другого, раз брудершафт.

Я вдруг замерла от неожиданной мысли. Если меня и сейчас торкнет, как тогда в туалете с Димой, то это будет песец. Значит, точно мама права была, к бабке не ходи.

Он наклонился к моему лицу, неотрывно глядя в глаза, и коснулся губ. Нежно, осторожно, словно боясь спугнуть.

Может быть, именно в этом была ошибка, а может дело в самом Зарецком, но я ничего не почувствовала. Разве что оказалось совсем не противно. Даже как-то любопытно. У меня весьма скромный опыт… да какой там вообще опыт. Один раз на выпускном целовалась с Лешкой из соседнего класса и то под действием выпитого, да с Димой. И все.

А меж тем в глазах Тимофея возник вопрос, и пришлось подыграть. Ну не знаю, как это назвать. Я решила, что надо закрыть глаза и сделать вид, что мне нравится. Хотя мне действительно нравилось.

– Зови меня просто Тим. Даже не возражаю, если и на работе.

– Ну а я Даша, просто Даша, – мне стало неудобно под его потемневшим взглядом, и я улыбнулась, робко и нерешительно. Тим почему-то сразу же изменился. Вернулся тот рубаха-парень, который несколько минут назад заставил меня расслабиться. Увлек оживленным разговор на профессиональную тему, эдаким своеобразным юмором, свойственным только медикам.

С работы мы плавно перешли и на более интересные темы. Я смотрела на него во все глаза, пытаясь понять, как у него это получается – так легко расположить к себе и втереться в доверие. Самое смешное – иначе никак. Я испытывала рядом с ним лишь приятные эмоции. Если не брать в расчёт те несколько секунд после поцелуя. Хотя, наверное, я дура – придумала то, чего и нет. Виноваты мои застарелые комплексы, а вовсе не Тим.

Он снова увлек меня к танцующим, и, надо признаться, мне нравилось танцевать с ним. Причём не только медленный танец. Еще и выпитое шампанское действовало. Я окончательно расслабилась. Пока меня не поймала Таня.

– Знакомый?

– Да, работаем вместе.

– Даш, ты немного странно себя ведешь.

Ну, да, есть такое. Тим, можно сказать, первый понравившийся мне парень, которого я не стесняюсь и перед которым не дрожу от страха ляпнуть какую-то глупость, и не замираю, как кролик перед удавом. Так почему бы не воспользоваться ситуацией и не оторваться по полной? Тем более мечтала об этом едва ли не накануне.

– Тань, все о’кей. Я просто поближе познакомилась с коллегой. И я реально устала за первый семестр. Понимаешь?

Она улыбнулась в ответ и похлопала по плечу. Хотела что-то еще сказать, но передумала. Я, конечно, поняла намек, и Таню поняла, она чувствует себя ответственной за меня. Ведь живу я у них, и она обещала Алексею присматривать за мной. Но в данном случае, ей действительно не о чем беспокоиться по двум причинам. Первая: Тим – хороший человек. И вторая – я полностью себя контролирую, в отличие от общения с Зарецким. Вот где можно было бы волноваться. Но, к счастью, его здесь нет, и я спокойна, как танк.

И зачем я опять его вспомнила, а? Ведь было так хорошо! И нате вам головную боль! Вечер сразу стал тусклым и скучным. Захотелось вызвать такси и прямо вот в таком виде заявиться в больницу. Он сегодня дежурит… Интересно, оценит мое новое платье? Проходя мимо зеркала, поймала себя на мысли, что подобный цвет рождает ассоциации с обнаженным телом.

А если все спокойно в отделении, то мы могли бы… черт! Когда я уже выброшу из головы ту картину, что застала в ординаторской. Только в моем воображении там давно не Ольга Александровна. Там я! И он…

– Скучаешь? – тихий шепот прямо в ухо, отчего по рукам побежали мурашки.

– Нет, с чего ты взял?

– Ты печальная, – ну что тут скажешь? Не признаваться же.

– Взгрустнулось, ты прав.

– Тогда идем танцевать.

И меня увлекли в страстный латиноамериканский танец. Девчонки потом еще будут долго меня мучать вопросами и многозначительными поигрываниями бровями. И я их понимаю. Танец оказался действительно взрывным. А все потому, что у меня впервые такой опытный партнер, да еще и такой симпатичный, и такие взгляды кидает…

Эх, Дашка, какая ж ты… Тьфу, не хочу сейчас об этом думать!

Тим предложил лично доставить домой на такси, и честно, меня терзало нелепое желание согласиться. Но все решила Таня. Просто не дала мне сделать глупость… хотя какая глупость… ну что бы случилось? Максимум бы поцеловались, а то и вообще ничего подобного.

И уж тем более я никогда бы не решилась на нечто большее. Так что зря Таня так резко ухватила меня за локоть и повела к своей машине, где уже ожидал Иван. Открыл нам заднюю дверь. Дождались Андрея и рванули домой.

– Даш, тебе не кажется, что ты выпила лишнего?

И с чего это она взяла? Хотя, да. Что-то такое есть. Эйфория.

– Танюша, Танечка, все хорошо. Я наконец-то расслабилась. Ты не представляешь, как твой Зарецкий меня вымотал. Ой!

Блин. Андрей повернулся и… покачал головой, глядя на меня.

Подруга положила руку ему на плечо, а я решила молчать. Что-то я действительно разболталась. Надо ж такое ляпнуть.

Воронцовы тоже замолчали. Пока подруга не отвела меня в комнату.

– Что же с тобой такое сделал Дима? Он тебя обидел?

– Нет-нет… хотя… было дело… давно! Тань, все! Я спать хочу! Боюсь, опять скажу что-нибудь не то, иди.

Она подошла ближе вместо того, чтобы уйти, усадила меня на кровать и обняла.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

Я упрямо покачала головой, внезапно ощутив… ревность… ну вот… допилась. И она вдруг так резанула сердце, что вылилась в тихий шепот:

– Что тут говорить? Все равно ничем не помочь. Он тебя любит…

Да блин! Что за язык!

– Даша!

– Таня! Тань, пожалуйста, оставь меня в покое, а… хотя бы сегодня.

Она не стала спорить. Оглядев меня долгим взглядом, покинула комнату.

Я еще и свинюшка неблагодарная.

Глава 10

Зарецкий

– Дарья, я надеюсь, вы поняли, что явка на корпоратив обязательна?

Я листал ее отчет по практике, почти не видя содержимого. И так знаю, что все подпишу. Она идеальная ученица. Одно но, так и не смог растормошить. Никакого сопротивления. Почему? Что не так? Почему в ней нет естественного желания ответить на мои иногда притянутые за уши придирки? Я порой сам хочу съездить себе по морде за сказанные сгоряча слова, а она – нет. Молчит и смотрит на меня этими глазищами. И я готов провалиться от стыда.

Может я не прав? Вдруг мои выводы в корне не верны. Метод кнута на Дашу не действует от слова совсем. Нет, все-таки не совсем, в профессиональном плане девочка сделала большой шаг вперед. А вот в личностном – никаких продвижений. Значит, нужен пряник?

И как будет выглядеть столь резкая перемена? Наверняка подозрительно. Хотя, о чем речь? Осталось всего несколько дней.

Кстати, корпоратив неплохой повод что-то изменить. А потом, когда она вернется весной, а она вернется, попробую снова. Только теперь по нормальному.

Отвлекся от бумаг, задумчиво глядя в окно. Внимание привлекла яркая спортивная машина. Тим? Но у него сегодня выходной. Может, ошибаюсь? В Москве наверняка имеются и другие похожие авто.

У Даши запиликал телефон.

– Да. Хорошо, сейчас заканчиваю и иду. Мгм. Да, он.

Уж не обо мне ли речь? И с кем, скажите, обсуждаем?

– Дмитрий Сергеевич, я могу идти?

– Торопитесь? – раздражение вдруг снова взметнулось в душе. Она так мило улыбалась невидимому собеседнику, как никогда не улыбалась мне. – На свидание?

– С чего вы взяли? – насупился воробышек.

– Очевидно.

– А вот это вас не касается, – отрезала она.

Да вы что? У нас голосок прорезался? Не может быть.

– Нет, но здесь у вас куча ошибок, постарайтесь переделать, – произнес таким ледяным тоном, что снова поразился сам себе. Не понял, это я сейчас искренне предъявил или по привычке пытаюсь встряхнуть? От того еще сильнее замутило.

Она встала из-за стола, подошла ко мне, сверкая взглядом, и вырвала из рук бумаги.

– Обязательно, – процедила сквозь зубы. – Могу идти?

– Я заеду за вами перед корпоративом. – Что, серьезно? Вот это новость.

– Спасибо, не стоит тратить свое драгоценное время. Я уже договорилась.

И надо же, даже взгляд не отводит, как прежде. А я тупо сам не могу оторваться. Чувствую, как реагирует тело, активизируясь на ее вздымающуюся под халатиком грудь. На эти приоткрытые от волнения губы. На вспыхнувший румянец.

Сделал шаг вперед, а она наоборот – к выходу. Я еще один. Даша следом. Но глаз не отводит, зараза такая, от чего возбуждение просто бурлит. Загнал-таки в ловушку. Уперся руками в дверь по обе стороны от ее лица. Не могу скрыть восхищения от ее вида в эту минуту. Такая страстная, волнующая. Зажать бы прямо тут. А потом закинуть на плечо и увезти к себе. Чтоб выбить мысли о каком-то таинственном поклоннике.

Ее размытый взгляд остановился на… моих губах, буквально требуя дальнейших действия. Наклонился вперед, слегка касаясь губами ее щеки. Дурею от ее манящего запаха… от нежности кожи… от порхающих по моей щеке ресниц и сбивчивого дыхания…

– Ты передумаешь… – прошептал едва слышно. Кажется, зря… или нет. Все зависит от цели, которую преследовал. Растормошить или поцеловать? Для первого – идеально. Она аж подпрыгнула. Для второго – все печально. Никакие поцелуи после идиотских слов мне не светят.

– Я вам уже говорила однажды, Дмитрий Сергеевич. Вы – нахал.

Подняла руку и глянула на запястье. Часы. Какая необычная деталь.

– Мой рабочий день окончен. Пустите!

Ну и оттолкнула меня, конечно же. Вырвалась на волю и улетела. А меня как-то странно потряхивало.

Кинулся к окну. Куда пойдет?

Но меня ждал сюрприз. Когда Даша выбежала на улицу, дверь спорткара распахнулась, призывая ее сесть. Она бросилась к нему и забралась внутрь. Ах вон оно что. И кто же за рулем? Тим? Да нет, вряд ли, не может быть.

И вдруг вспомнилось, как видел их беседующими пару раз в коридоре, но не придал значения, девчонка так быстро закругляла разговоры. А еще маленький букетик цветов на столе… Черт! Я его убью!

Уперся лбом в стекло, чувствуя, как в груди бушует ураган. Кулаки сжались, зубы заскрипели… Дернул ворот рубашки, чувствуя, что от эмоций тяжело дышать, вырвал с корнем верхние пуговицы… а голубоглазая зараза вдруг вскинула взгляд на мое окно. Уверен, увидела меня, но демонстративно отвернулась. И не удивлюсь, если показала фигуру из трех пальцев уже внутри.

Шарахнул по подоконнику со всей дури. Вот я дебил. Как же пропустил у себя под носом? П…ц просто. Тима прибью, если тронет ее хоть пальцем, говнюк. А Дашка! Наивная простота. Уши развесила и наверняка не понимает, что ее дурят. Эх, объяснить бы хорошим таким, крепким русским словцом… да боюсь, крайним останусь именно я… Нет, разбираться буду с Тимом. По-мужски.

На столе лежал ее забытый телефон. Схватил его и открыл. Тимофей. Ага, значит, я прав. Ну и что ему надо? Ответ: ничего хорошего. Слишком давно его знаю – вряд ли такая девочка, как Даша, ему по-настоящему интересна. Тогда зачем? Меня позлить? Но откуда ему знать, как меня бесит уже одно то, что у нее забит его номер в телефоне, и то, что она вот так легко сбежала от меня к нему. Но еще больше – я, кажется, догадываюсь, кто тот счастливец, что повезет ее на корпоратив.

Мне срочно нужна Олька!

Глава 11

Даша

Что происходит в моей жизни? Не понимаю. Все вырвалось из-под контроля и куда-то несется независимо от меня. Как будто меня спустили с горы на лыжах, но забыли дать палки. Лечу, сама не знаю куда, и даже остановиться не могу, или повернуть, или даже просто упасть.

Как так получилось, что мы начали встречаться с Тимофеем? Когда? Вот только был день рождения Фила, мы пообщались, потом он мне написал в мессенджере, потом пригласил в кафе неподалеку на обеденный перерыв. Потом в кино… потом в кафе… в театр… на прогулку… опять в кафе… И вот он уже целует меня возле дома, повернувшись на водительском сиденье. Обхватил своими большими ладонями голову, запустив пальцы в волосы. Гладит щеки. Его губы прохладные и мягкие. А я… думаю о какой-то ерунде!

Надо бы остановить его. Объяснить, что он неправильно понял, что у нас вряд ли получится… но трусливо молчу….

Мне нужно подумать. Разобраться в себе и решить, что я хочу.

Мягко отстранила его от себя, обнаружив, что мужские руки уже спустились ниже и медленно забираются под свитер в расстёгнутой куртке.