Миг страсти в Нэшвилле бесплатное чтение
Sheri Whitefeather
HOT NASHVILLE NIGHTS
Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.
Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат
Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.
Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.
Hot Nashville Nights © 2020 by Sheree Henry-Whitefeather
© «Центрполиграф», 2022
© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2022
Глава 1
Припарковавшись в конце длинной узкой подъездной дорожки, ведущей к дому Спенсера Риггса, я взглянула на увитую виноградной лозой беседку неподалеку от крыльца. Вдоль дорожки в цветном беспорядке росли горшечные растения, создавая ощущение элегантного хаоса.
Я старалась не паниковать по поводу предстоящей встречи, но Спенсер отличался от других моих клиентов в Нэшвилле. Он – мой бывший любовник, мрачная тень из моего прошлого.
Стоит ли удивляться, что я нервничаю?
Я просидела в машине еще несколько минут, глядя в лобовое стекло. Музыкальная индустрия обожала Спенсера и женщины в этом городе тоже. Судя по шумихе в социальных сетях, он – лакомый кусочек. Автор песен, отмеченный наградами, с репутацией творческого гения. Красавец двадцати восьми лет, который живет в прекрасном отреставрированном старом доме и спасает брошенных и подвергшихся насилию собак. Его жизнь круто изменилась. Прежде у него не было даже золотой рыбки. В то время он работал барменом и очень старался продать свои песни.
До меня доходили слухи, что теперь он просто недосягаем. Конечно, из-за этого женщины хотели его еще сильнее. Но, несмотря на популярность у дамочек, никто не знал о его романах. Никто не хвастался тем, что был с ним.
Мне это показалось любопытным, учитывая нашу с ним сексуальную связь. Наш роман продолжался всего несколько месяцев, но я не забыла, каким необузданным был Спенсер в постели. И как он меня заводил. В то время у меня были всевозможные эмоциональные проблемы, и наш роман только подлил масла в огонь.
Сейчас я работаю внештатным модным стилистом, и мне предстоит одевать Спенсера для журнальной фотосессии. Журнал предоставил Спенсеру одного из своих стилистов, но он захотел нанять меня, оплачивая мою работу напрямую. Мне не нравилась идея работать на него, но что я могла сделать?
Моя карьера по-прежнему только складывается, и мне не следует отказываться от важного клиента. Работа на него станет удачным пунктом в моем резюме. Но что еще важнее, на съемку пригласили всемирно известного фотографа. Если я произведу на него впечатление, для меня изменятся правила игры. Что еще? За прошедшие годы я потратила слишком много денег, а большая сумма, которую я получила по решению суда, когда мне было всего девятнадцать лет, таяла. Если я не возьмусь за эту работу и не использую ситуацию с максимальной пользой для себя, я никогда не выберусь из финансового омута.
Я вздохнула, вышла из машины и направилась к дому Спенсера. Ливень сменился моросью.
Я позвонила в дверь, и Спенсер подошел к ней довольно быстро.
Ого! Прошло пять лет, а Спенсер стал еще соблазнительнее: высокий и подтянутый, со смуглым лицом и прямыми каштановыми волосами длиной до воротника, разделенными на пробор. Его глубоко посаженные глаза были темными, почти черными, а на подбородке красовалась щетина. Резкие черты лица: выступающие скулы и большой рот с полными губами. На Спенсере были простая бежевая футболка, потертые джинсы, разорванные на одном колене, и кожаные кроссовки. Его левая рука была покрыта татуировкой, но чернила казались светлыми на смуглой коже и больше походили на шрамы.
– Что-то новенькое, – сказала я.
Он моргнул, глядя на меня:
– Ты о чем?
– Татуировка.
– Ах да. – Он пялился на меня так, словно у него так же дрожали колени, как у меня. – Как дела, Элис?
– Отлично. – Когда он переступил с ноги на ногу, я вдруг возбудилась. Я хранила целомудрие с тех пор, как спала в его постели, отвергая мужчин, потому что ждала появления того, кто мне подойдет. Однажды я пыталась заполнить душевную пустоту при помощи секса, но мои страстные отношения со Спенсером только усилили боль.
– Войдешь? – спросил он.
Я кивнула, гадая, что бы он подумал, если бы узнал, насколько я сейчас осторожна. Или как сильно я хочу влюбиться, выйти замуж и родить детей.
Он шагнул в сторону от двери, и мы оба вошли внутрь.
Он больше не смотрел на меня, но я подозревала, что ему не терпится меня разглядеть. Мы занимались сексом в каждой комнате его старой квартиры. Он обожал фотографировать мое тело в районе пупка и между грудей. Все, что мы делали вместе, было страстным и стремительным, включая полуночные поездки на его мотоцикле.
Он провел меня в гостиную, где доминировало ярко-красное пианино. Его дом обладал винтажным шармом, но в нем было полно современных вещей.
Он родился и вырос не в Нэшвилле. Он был родом из Лос-Анджелеса и никогда не знал своего отца. Его воспитала мать-одиночка, а после ее смерти Спенсер переехал к своим тете и дяде. Он мало рассказывал о себе и знал обо мне гораздо больше, чем я о нем.
Он кивнул на массивную барную стойку с раковиной и кофемашиной:
– Выпьешь что-нибудь?
– Нет, не нужно. – Я пригладила свою одежду.
На мне была просторная туника, узкие джинсы и высокие сапоги. Мои крашеные светлые волосы были короткими, с рваными прядями – напоминание о юношеском увлечении панком.
Спенсер сел напротив меня, на него падал свет из окон. Я стала судорожно соображать, во что его одеть. Я представляла себе самые разные образы, от бунтарских до изысканных. Насколько я помню, он никогда особо не заботился об одежде, кроме тех случаев, когда снимал мою.
– Мне очень тебя нахваливали, – сказал он, прерывая мои размышления. – Кирби посоветовал мне нанять тебя.
Я уставилась на него:
– Кирби Талбот?
Он говорил о суперзвезде, который пел в стиле кантри. Он обещал купить песни моей матери, но вместо этого просто переспал с ней.
– Ты серьезно, Спенсер? – Он отлично знал, что я ненавижу Кирби.
Кирби не только бросил мою мать после их романа, но и получил из суда запретительный указ на случай, если она снова попытается связаться с ним.
Его бездушные поступки стали настоящей трагедией, от которой мама так и не оправилась. Я тоже не смогла об этом забыть. Ее депрессия разрушала меня, пока я была маленькой. Теперь, когда я выросла, Кирби вдруг попытался все исправить. Но я не могла забыть причиненную им боль.
Я нахмурилась, глядя на своего бывшего любовника. Я знала: он написал несколько недавних хитов для Кирби, но я была не в курсе того, дружат ли они.
– Он твой друг?
– По сути, он мой наставник. – Спенсер намотал на палец нитку, которая петлей проходила через дыру в его джинсах, поднял глаза и уставился на меня. – Без него я бы не протрезвел.
Я моргнула и взглянула на бар, где стояли бутылки с ликером.
– Ты лечишься от алкоголизма?
Он продолжал смотреть на меня.
– У меня многие годы были проблемы с алкоголем. Разве ты не помнишь, как я напивался?
– Да, но я не знала, что это зависимость. Я просто думала, что тебе нравится веселиться. А зачем ты держишь полностью укомплектованный бар?
– Это для гостей. – Он скользнул по мне взглядом. – Я могу устоять перед искушением.
Я понадеялась, что он сопротивлялся выпивке гораздо успешнее, чем своему возобновившемуся влечению ко мне.
И вдобавок ко всему, я не была уверена, что Спенсер не сорвется. Он по-прежнему казался мне ненадежным.
– Как долго ты не выпиваешь?
– Два года три месяца пять дней и… – он достал телефон из кармана и проверил время, – шесть часов. – Он тихо рассмеялся. – Плюс-минус.
Его шутливое замечание не ослабило моего беспокойства.
– Я рада, что ты стараешься изменить свою жизнь. Но знаешь, что меня бесит? Я говорила тебе, какой Кирби придурок, но ты все равно сошелся с ним. Ты не виделся с ним, пока я была с тобой.
Он нахмурился:
– А что мне было делать? Сторониться его из-за тебя? Он годами пытается помириться с тобой.
Я выпрямилась. Если прежде Спенсер поддерживал мою ненависть к Кирби, то теперь он встал на сторону врага.
– Ты нанял меня, чтобы порадовать Кирби?
– Нет. – Он сильнее нахмурился.
– Тогда почему ты нанял меня?
Он пожал плечами:
– Наверное, ради старых времен.
Неужели ему было любопытно, как я жила? Мне от этого не стало легче. Наш роман начался банально: мы познакомились в Тиндере – только ради секса. Мне тогда было всего двадцать. Мы оба были молодыми и распутными.
Я пристально посмотрела на него:
– Мог бы и не говорить, что Кирби посоветовал нанять меня.
Он покачал головой:
– Я не понимаю твоего нежелания простить его. Он извинился за то, как поступил с твоей семьей, не только в частном порядке, но и на пресс-конференции. Он купил права на песни твоей матери у тебя и твоей сестры и выполнил свое обещание продать их. Ты получила от него хорошие деньги.
– Но деньги я получала не вечно. Поступление в колледж и открытие бизнеса было недешевым. – Я определенно потратила на все это огромную сумму. Но я также потратила кучу денег на всякую ерунду. Хотя Спенсеру я в этом не признаюсь.
– Это просто безумие, что ты не даешь Кирби шанса. – Он снова покачал головой. – Твоя сестра замужем за его старшим сыном.
– Это не значит, что я обязана принять Кирби так, как она. Кроме того, Мэри добрее меня. – Она была счастлива с Брэндоном и их детьми, а я все еще ждала мужчину своей мечты.
Мы помолчали, потом он произнес:
– Когда Кирби впервые порекомендовал тебя в качестве стилиста, он не знал, что я с тобой знаком. Но теперь он знает. Я сказал ему, что мы встречались раньше.
– За каким чертом ты это сделал? – Мне захотелось придушить Спенсера, убить его по-настоящему.
– Потому что глупо притворяться, будто мы чужие.
– И теперь он думает, что раньше мы с тобой бегали друг к другу на свидания?
Он пристально взглянул на меня:
– Ты предпочитаешь, чтобы я сказал ему правду?
– Конечно нет. – Я не хотела, чтобы Кирби знал о моей личной жизни. – Я предпочитаю, чтобы ты держал рот на замке.
– Я отзывался о тебе только положительно.
– Наплевать! – Мне надоело это обсуждать.
– Знаешь что?! – рявкнул он. – Наверное, нам с тобой не надо работать вместе.
– Ты уже собираешься меня уволить?
Он тряхнул головой:
– Я мог бы.
– Мне все равно, – ответила я.
В последовавшей напряженной тишине я разглядывала татуировку на руке Спенсера. Это был индейский узор. У Кирби был сын – наполовину чероки, по имени Мэтт, от одной из его бывших любовниц. Спенсер тоже был метисом. Однако он никогда не говорил мне, из какого он племени. Когда я спросила, он ответил, что это не имеет значения.
Я нагло сказала:
– Интересно, но у сына Кирби такое же происхождение, как у тебя. Если бы я не знала лучше, то решила бы, что ты – один из его детей.
Он закатил глаза:
– Ага.
– Может, ты на самом деле его сын, – насмехалась я над ним. Я не считала его наследником Кирби, а просто хотела отомстить ему за то, что он разболтал о нас. – Ты можешь быть его ребенком, не подозревая об этом. Учитывая то, как жил Кирби, у него могли быть десятки внебрачных детей.
Он вздохнул:
– Придумывай любые истории, какие захочешь. Но он не может быть моим биологическим отцом. Кирби белый, и моя мама тоже.
По неизвестной причине я всегда считала, что его мать – коренная американка, но смуглую кожу Спенсер наверняка унаследовал от отца, которого не знал. Я решила извиниться перед ним.
– Прости, мне не следовало этого говорить. – Я смущенно взглянула на него. – Мир?
Он поднял брови, заставляя меня ждать его ответа.
– Ты изменилась, – сказал он через несколько секунд, не выглядя удивленным. Вздохнув, он прибавил: – Хотя ты всегда была дерзкой.
Я обнадеживающе улыбнулась:
– Ты меня не увольняешь?
– Думаю, что нет. – Он взглянул на мои губы так, словно вспомнил их вкус.
Спенсер встал и подошел к бару. Проходили секунды, а может быть, минуты. Я хотела нарушить молчание, но не могла придумать ничего умного. Я тоже вспомнила вкус его губ.
– Ты уверена, что ничего не хочешь? – спросил он.
Я моргнула:
– Что-что?
– Хочешь выпить? Я выпью имбирного эля.
На самом деле меня мучила жажда. А может быть, у меня пересохло во рту из-за реакции на Спенсера.
– Выбери мне на свой вкус.
– Тебе положить лед?
– Да, пожалуйста.
Он повернулся, открыл мини-холодильник и налил мне стакан.
– Ну вот. – Он принес мне имбирный эль.
Я сделала глоток, лед звякнул в моем стакане. Спенсер прислонился к перекладине, стоя лицом ко мне.
– Фотосессия будет у тебя дома?
– Да, здесь, чтобы показать, как я живу.
Он продолжал пить имбирный эль, а за его спиной стояли закрытые бутылки с крепкими напитками. Спенсер был окружен запретным.
Я тоже была рядом с запретным. Моим запретом был сам Спенсер. Каким бы безумным это ни казалось, но мне не терпелось пробраться в его спальню.
– Ты не против того, чтобы я осмотрела твою одежду? – спросила я.
– Нет, я не против. Ты увидишь кучу джинсов. На самом деле я не гоняюсь за модой.
Он подождал, пока я встану, потом направился к дверям из затемненного стекла, которые вели в другую часть дома. Я пошла за ним следом. Он оглянулся и сказал:
– Кстати, мне нравятся твои сапоги. Они такие…
Он не закончил свое высказывание. Я подозреваю, он собирался сказать «сексуальные» или что-то в этом роде.
Я решила не обращать на это внимания. Он провел меня по коридору, искусно оформленному киноафишами. Я заметила черно-белую афишу к фильму «Дикарь» с молодым и дерзким Марлоном Брандо, и меня это заинтересовало. Актер сидел на мотоцикле «Триумф» в байкерской одежде 1950-х годов. Я знала историю этой одежды, потому что изучала моду в кино.
Спенсер открыл дверь в главную спальню:
– Здесь моя одежда.
Я сразу увидела широкую кровать на возвышении из натурального дерева. На кровати – коричнево-золотистое покрывало.
В целом его комната была теплой и уютной, с прилегающей ванной и балконными дверями, ведущими на задний двор. Шторы открыты, из окон видны бассейн и лужайка.
– У тебя красивый дом, – произнесла я. – Мне следовало сказать об этом, когда я приехала сюда. – Я подошла к дверям и выглянула наружу.
Он присоединился ко мне, указывая на каменную дорожку, пересекающую лужайку.
– Там находится мой приют для собак. У меня много помощников. Некоторые из них – наемные работники, а некоторые – волонтеры.
– У меня нет домашних животных. У Мэри и Брэндона живет хаски по кличке Клайн. Мои племянница и племянник обожают его. Этот пес жил у Брэндона до того, как он познакомился с моей сестрой, и теперь Клайн – семейная собака.
– У меня две собаки.
– Да? А где они?
Спенсер издевательски прошептал:
– Прячутся под кроватью. – Он улыбнулся и ответил нормальным тоном: – Они просто присматриваются к тебе и решают, можно ли тебе доверять. Это были первые собаки, которых я спас.
Заинтересовавшись его питомцами, я посмотрела на изножье кровати. И действительно, из-под кровати торчали две белые мордочки.
– Они очаровательны, – сказала я. – И похожи на швабры с завязанными глазами. Что это за порода?
– Мальтийская болонка. Это бесстрашные собаки, но Куки и Кэнди сильно пострадали. Как только они к тебе привыкнут, ты узнаешь их с новой стороны.
– И сколько они будут ко мне привыкать?
– Я не знаю. Иногда они привыкают быстро, иногда вообще не привыкают. Если удастся, мы можем использовать их во время фотосессии. Они уже знакомы с фотографом, и он им понравился.
– Это хорошо. – До съемок оставалось чуть больше месяца, поэтому у его собак было достаточно времени, чтобы подружиться со мной. – Фотограф обсуждал с тобой, как тебя будут снимать?
Спенсер немного поморщился:
– Он сказал, что я должен предстать в образе исправившегося плохого парня.
Я подняла голову:
– Тебе не нравится эта идея?
– В наши дни у всего есть бренд, а мой именно такой.
– Я построю твой образ вокруг этого. – Я знала, каким плохим он был раньше. – Мне надо посмотреть на твою одежду.
– Мы можем войти в гардеробную вместе. Она достаточно большая.
Его гардеробная в самом деле напоминала комнату. Когда мы оказались внутри, я представила, как выключаю свет и прижимаюсь губами к губам Спенсера. Первый раз в своей жизни я поцеловала мальчика в шкафу. Но это было не так настойчиво, как я целовала Спенсера.
Чтобы остаться в здравом уме, я вдохнула. Его одежда пахла чистотой и свежестью. У него была куча синих джинсов.
– У меня есть несколько костюмов. – Он показал мне упаковки с одеждой.
Когда я расстегнула молнию, чтобы проверить лейблы, мне почти показалось, что я раздеваю Спенсера. Я вздрогнула при воспоминании.
Он шагнул назад и оглядел меня, а я быстро сказала:
– У тебя отличный вкус для того, кто не гоняется за модой. – Его итальянские костюмы были безупречными. Он однозначно не скупился на них.
Спенсер небрежно пожал плечами:
– В детстве мои тетя и дядя заставляли меня наряжаться для званых обедов, поэтому я, наверное, кое-чему научился. Я знаю, что никогда не говорил тебе этого раньше, но они были очень богатыми.
Я вытаращилась на него, потому что не знала, что он вырос в богатстве и с привилегиями.
– В каком возрасте ты переехал к ним?
Он нахмурился:
– В десять, когда умерла моя мама.
Я понимала боль в его голосе. Я знала, каково жить без матери. Моя бедная мать умерла от сердечной недостаточности, когда мне исполнилось восемнадцать, и я скучала по ней каждый день. Мне было одиннадцать, когда Кирби обидел ее, и она впала в депрессию. Мне непросто вспоминать об этом, как и о том, какой бунтаркой я была в школе. Когда я училась в старших классах, мальчишки писали мое имя на стенах туалета.
– Ни один ребенок не должен терять родителя, – произнесла я.
Спенсер подошел ко мне немного ближе.
– Моя мать была начинающей актрисой, но она так и не реализовала свою мечту. В основном она продавала духи в универмагах. – Он откашлялся. – Мои тетя и дядя занимались коммерческой недвижимостью по всему миру. Когда моя мать умерла, они перевезли меня в свой большой особняк в Хидден-Хиллз. Это закрытый район в Лос-Анджелесе.
Интересно, были ли они властными? Судя по описаниям Спенсера, так и было. Я выросла в районе для бедняков в Оклахома-Сити, где моя мать очень много работала, чтобы оплачивать наши счета.
– Я многому у них научился. – Он указал на костюм, который я держала в руках. – Я знаю как минимум двадцать способов завязать галстук.
– Ну, в этом я тебя обошла. Я завязываю тридцать узлов. Узлы на галстуках и шарфах – одна из моих специализаций.
– Жаль, что мы не обсуждали это раньше, – насмешливо сказал он. – В прошлом мы могли бы развлечься, завязывая узлы.
– Это не смешно. – Но я все равно рассмеялась, чувствуя, что Спенсеру надо отвлечься и перестать говорить о своей семье.
Я продолжала осматривать его вещи. У него была пара качественных кожаных мотоциклетных курток. Я провела рукой по одной из них. Потом я обратила внимание на нижнюю полку, где была его обувь, и заметила потертые байкерские ботинки, подобные тем, которые были на Брандо в «Дикаре».
– Ты по-прежнему катаешься на мотоцикле?
– Да, я обожаю «харлей».
Я посмотрела на его ковбойские сапоги:
– Ты ездишь верхом?
Он кивнул:
– У меня есть конюшня с двумя красивыми паломино. – Он посмотрел на меня в упор. – Но ты уже знаешь, что я неравнодушен к блондинкам.
Я приказала себе дышать под его страстным взглядом.
Мы вышли из гардеробной, и я поняла, что мне очень жарко.
После неловкой тишины я подошла к балконным дверям.
– Опять пошел дождь. – Мне хотелось открыть их, выйти на улицу и намокнуть под дождем.
Он подошел ко мне:
– Он будет идти до завтра.
Мы стояли бок о бок, между нами нарастало напряжение. Даже собаки под кроватью подобрались ближе к краю, ожидая, что мы сделаем.
– Что будем делать дальше? – спросил Спенсер.
Он наверняка говорил о подборе стиля. Но мои мысли двигались в совершенно ином направлении.
– Как только мы определимся с бюджетом, я куплю тебе все необходимое. Потом принесу тебе одежду для примерки. Мы включим несколько твоих вещей. – Мне хотелось увидеть его в мотоциклетных ботинках. – Сегодня мне надо снять твои мерки, чтобы я точно знала, какой размер ты носишь. Я не могу полагаться на размеры уже купленных тобой вещей.
– Ладно. – Он переступил с ноги на ногу, и одна из собак потрогала лапой его ботинок.
Спенсер наклонился, взял ее на руки, и она прижалась к нему. Я не пыталась ее погладить. Прикасаясь к собаке, я буду слишком близко к Спенсеру. Я уже волновалась о том, что буду снимать его мерки.
Я пообещала себе не связываться ни с кем, если отношения не будут серьезными. Но теперь я фантазировала о том, чтобы снова заняться страстным сексом со своим бывшим любовником. Хватит ли у Спенсера сил, чтобы превратить меня в прежнюю безрассудную девушку?
Остается надеяться, что не хватит.
Глава 2
Элис Маккензи снова завела меня, как в день нашего знакомства. Мы переписывались в Тиндере, и я пригласил ее в модный клуб, где раньше работал. Позже той ночью она пошла со мной в мою квартиру, и у меня случился лучший секс в моей жизни.
Но теперь все по-другому.
Я ни с кем не целовался с тех пор, как бросил пить.
Забавно, но до сегодняшнего дня воздержание меня не мучило. Но вот я снова встретился с Элис, с ее знойными карими глазами, рваными светлыми прядями и убийственными сапогами. Я так и не сумел ее забыть. Я много думал о ней годами. Меня всегда беспокоило то, как резко она закончила наш роман. Я недоумевал, что я сделал не так. Даже сейчас я пытаюсь понять, что на самом деле обо мне думала Элис. Наверное, я не без причины нанял ее теперь.
Пока я размышлял, Куки заскулила, требуя, чтобы я ее отпустил. Я поставил ее на пол, и она побежала к Кэнди. Собаки уставились на Элис, как на только что приземлившийся космический корабль. Наверное, я тоже так смотрел на нее.
– Собаки спят в твоей комнате?
Я покачал головой:
– У них свои кровати в другой комнате. Но им нравится здесь торчать. Они проводят много времени в приюте, играя с другими собаками.
– Хорошо, что у них есть компания. – Помолчав, она прибавила: – Мне надо снять твои мерки.
Раньше меня обмеряли портные. В детстве это казалось мне обычным явлением, учитывая, как быстро я рос. Но ничто не сравнится со снятием мерок, которое будет делать Элис.
Она полезла в сумку и взяла сантиметровую ленту. Потом достала айпад.
– Сначала я измерю твою грудь. Не сутулься. Стой, как обычно.
Я сделал, как она просила, и Элис обернула сантиметровую ленту под моими подмышками и вокруг самой широкой части груди. И записала данные на айпад.
Она измерила мне длину шеи, рукавов и объем талии и записала эти размеры. Когда она опустилась на колени и измерила лентой от самой нижней части моей промежности до ступни, я вспомнил те эротические вещи, которые она проделывала со мной несколько лет назад.
Я изо всех сил старался не возбуждаться, а она очень старалась работать быстро и эффективно.
– Мне нужно измерить твои ступни.
Она поставила передо мной устройство, которое используют в обувных магазинах. Я наступил на него, и она записала данные.
После этого Элис встала и начала возиться со своей сумкой. Я надел кроссовки. Между нами чувствовалась неловкость. Она была первой женщиной, которую я захотел с тех пор, как перестал выпивать, и я не знал, что с этим делать. Не надо отрицать, что ее тоже влекло ко мне.
– Мне пора идти.
Я искал предлог, чтобы удержать ее. Мне не хотелось, чтобы она уходила.
– Останься, и я покажу тебе приют.
Она прикусила нижнюю губу.
– Мне любопытно на него посмотреть.
Меня всегда восхищали ее губы. А сейчас меня заинтриговала ее помада клюквенного цвета.
Я отвел взгляд:
– Давай наденем куртки и пойдем.
Она выглянула в стеклянную дверь, на улице начался ливень.
– Я оставила толстовку в машине. Мне придется вернуться и…
– Я одолжу тебе одежду. – Элис уже измерила меня и просмотрела часть моей одежды. То, что она позаимствует мою куртку, волновало меня меньше всего. Я кивнул на гардеробную. – Выбери, что хочешь.
– Ладно. – Она пошла за курткой.
И снова мои мысли вернулись в прошлое и к тому, что мы с Элис делали раньше. Мы всегда занимались сексом в моей квартире. Не знаю, почему она ни разу не пригласила меня к себе. В то время я не удосужился спросить. Но теперь мне было любопытно посмотреть на ее жилище.
Она вернулась с двумя толстовками – серой для себя и черной для меня. Мы их надели.
– Готова увидеть приют? – спросил я. – Это примерно в пяти минутах ходьбы отсюда.
Мы вышли на улицу под ливень, и я зашагал вперед мимо бассейна на тропинку, выложенную плиткой. Я взглянул на Элис и заметил, что она встревожена. О чем она думает: обо мне, о нас или о Кирби?
Ее мнение о нем беспокоило меня, потому что я был неравнодушен к Кирби. Я рассказывал ему о своих переживаниях, чего никогда раньше не делал. Он понимал мои мучения. Но все же я солгал ему об Элис, притворяясь, что мы с ней просто бегали друг к другу на свидания. Хотя Кирби не наивный мальчик. Он знает, что в то время я напивался, а Элис любила повеселиться. Но я преуменьшил значение своих отношений с ней. Несмотря на ее ненависть к нему, Кирби яростно защищал ее, поэтому я решил, что правда в любом случае ему не понравится. Конечно, он плохо поступил с матерью Элис, но он сожалел о причиненной боли и искренне хотел облегчить страдания Элис. Я восхищался им за это.
– Кирби сказал, чтобы ты помогла выбрать исполнителя, который записал песни твоей матери. Трейси Бертон оказалась лучшей.
Элис засунула руки в карманы:
– В то время я хотела выбрать новичка в музыкальном бизнесе, хотя понимала важность маминой музыки. С тех пор мы с Трейси стали очень близки. Думаю, теперь можно назвать ее моей лучшей подругой.
– Тогда, похоже, все наладилось. – Я никогда не встречался с Трейси и не работал с ней, поэтому не собирался комментировать, насколько мимолетной была ее слава. У Трейси был отличный дебют и песни, написанные матерью Элис, но потом все пошло под откос.
Мне повезло с моей стремительной карьерой. Я приехал в Нэшвилл ни с чем, а теперь стал обладателем премии «Грэмми» и очень востребованным автором песен. Мои тетя и дядя отказались помогать мне на этом пути, и с тех пор я ничего о них не знаю. Они даже ни разу не позвонили мне, чтобы поздравить с успехом.
Мы с Элис продолжили идти, а дождь все лил. Дорожка сузилась, и я шагнул на траву, давая Элис больше места.
Придя в приют, мы вытерли ноги и сняли мокрые толстовки, а потом повесили их на крючки у входа.
Я познакомил Элис с персоналом и показал ей приют, который строили в соответствии с моими требованиями. У нас были вольеры и комнаты для собак, где они спали, играли и общались. В хорошую погоду собаки много времени проводили на улице.
– Чудесная обстановка, – сказала Элис, когда мы стояли возле кухни.
– Мы делаем все, что в наших силах. – В данный момент волонтер готовил еду для одного из наших новых постояльцев – маленького щенка с расстроенным пищеварением. – У нас довольно много собак с особыми потребностями.
– Их сложно пристраивать?
– Да. – Это была печальная реальность, с которой мы сталкивались ежедневно. – Непросто найти для них подходящих хозяев.
Элис помолчала и спросила:
– Почему ты этим занимаешься, Спенсер?
Я машинально ответил:
– Я просто хочу изменить мир к лучшему. – Это был мой стандартный ответ, но причина была намного серьезнее. Я чувствовал себя бродячей собакой, когда впервые оказался в доме своих тети и дяди. Они кормили меня, одевали и учили сидеть с прямой спиной, а потом награждали меня, если я вел себя хорошо, и наказывали, когда я этого не делал. Но я знал: что бы я ни делал, я всегда буду для них дворнягой.
В самые мрачные дни я мечтал о том, чтобы разыскать своего отца, который не подозревал о моем существовании. Даже теперь я иногда думаю об этом.
– Хочешь познакомиться с нашим талисманом? – спросил я. – Это трехлетний английский бульдог. Мы не хотим отдавать его в семью. Он любит общаться с людьми в офисе, поэтому почти все время торчит там. Он – лучший друг Кэнди и Куки.
Элис улыбнулась:
– Я бы хотела его увидеть. Как его зовут?
– Мы зовем его Пит. Он привык ходить за нами по пятам, требуя, чтобы его погладили.
Элис повеселела и стала еще красивее.
– Я уверена, что должна с ним познакомиться.
Я отвел ее в офис – комнату с видом на огороженный двор. На данный момент офис пустовал. За столом никого не было. Пит валялся на своей подстилке, но, заметив нас, сразу побежал к нам. Он небрежно фыркнул, увидев меня, и рванул к Элис, врезаясь ей в ноги.
Она чуть не споткнулась, и я схватил ее за руку, чтобы она не упала. Она радостно рассмеялась. Пит был комичным псом с опущенными глазами, массивной челюстью и кривыми зубами. Низкорослый и упитанный, с толстыми белыми складками, он двигался как краб и пускал слюни.
Элис присела на пол, чтобы погладить Пита, и он забрался к ней на колени. Я сел напротив них и потянулся, чтобы почесать ему уши.
– Ты нашел новую девушку, приятель? – спросил я его.
Пит снова фыркнул. Он был на седьмом небе от счастья, и я не мог его винить. Я знал, как приятно быть рядом с Элис. Она обняла его, а я позавидовал ему, что он так легко ее очаровал.
– Можно я принесу ему игрушку? – спросила она.
– Конечно. Ты можешь принести ему все, что захочешь. – Я не собирался отказывать Питу или ей. – Он делится своими игрушками с другими собаками.
– Значит, у него полно подружек.
– Подружек у него достаточно, но он кастрирован. Хотя ему по-прежнему нравятся дамы. – Я вдруг нахмурился. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
Она прищурилась:
– О чем?
– Я обидел тебя в прошлом.
Она резко выдохнула:
– Почему ты так решил?
– Потому что именно ты прекратила наши отношения. Ты прислала мне эсэмэс и сказала, что не вернешься. Я знаю, мы ничего друг другу не обещали, но мне не показалось, что ты устала от меня. Наверное, я чем-то тебя расстроил.
Она сдвинула брови:
– Это не имеет значения. Все кончено.
– Расскажи, что я натворил. – Я не хотел сдаваться.
Она уставилась на меня:
– Я порвала с тобой, потому что мне надо было измениться. Мне не следовало спать с мужчиной, которому на меня наплевать.
Ее правдивое замечание задело меня за живое. Тогда мне было наплевать на себя и на всех вокруг. Теперь мне стало интересно, не пора ли прекратить свой допрос.
– Я, наверное, не должна тебе этого говорить, но я очень старалась измениться. После тебя у меня никого не было.
Я вытаращился на Элис. У нее не было секса пять лет? Я был потрясен.
Обдумав ее слова, я выдал:
– Это безумие. Я имею в виду, это… – Прежде чем она неправильно поняла мою реакцию, я с тревогой произнес: – У меня не было женщины с тех пор, как я бросил пить.
На этот раз она вытаращилась на меня:
– Я не ожидала, что ты… – Она покачала головой. – Странно, что мы оба…
Ага, странно. Я даже не знал, что сказать дальше.
Она помолчала и спросила:
– Об этом знают женщины, которые подписались на тебя в Интернете? Они называют тебя недосягаемым.
– Нет. Они так говорят только потому, что я не проявляю к ним никакого интереса. – Они не знали, что я отказался от секса. – Я предпочитаю не афишировать свою личную жизнь.
Она передвинула Пита на коленях – тот засыпал.
– Я тоже так поступаю, – произнесла она.
Странно, что после меня у нее никого не было.
– Я был тебе не пара, – сказал я.
Она вздохнула:
– Тогда ты никому не был парой.
– Я до сих никому не подхожу. – Я в самом деле не знал, как выстраивать отношения с женщиной. – Я настоящий мистер Неправильность.
– Хм, забавно, – серьезно ответила она. – Потому что после расставания с тобой я решила ждать мистера Правильность. Я пообещала себе, что ни с кем не пересплю, пока он не появится. Я надеюсь, он станет тем мужчиной, за которого я однажды выйду замуж.
– Невеста в длинном белом платье и фате. – Я никогда не представлял ее в этой роли.
Она бросила на меня любопытствующий взгляд:
– Раз уж мы заговорили об этом: почему ты перестал заниматься сексом?
– Воздержание – часть моей программы трезвости. Я посещаю занятия в частном реабилитационном центре.
– Там приветствуется воздержание целых два года?
– Как правило, там запрещаются секс и свидания в первый год реабилитации. Но после того, как мой первый год закончился, я просто оказался не готов встречаться с женщинами.
Она с интересом посмотрела на меня:
– А когда ты будешь готов?
– У меня нет руководства, по которому я должен жить. – Как бы сильно я ни хотел ее, я уже сдавал позиции. – Думаю, я просто пойму, когда придет пора. Но пока я все еще пытаюсь понять себя. А ты? Ты хотя бы на свидания ходишь?
– Да, но это ни к чему не приводит. – Она ссутулилась. – Мне никто не нравится.
– После того как я бросил выпивку, я ни разу никого не поцеловал.
Она зажмурилась:
– После тебя я тоже ни с кем не целовалась.
Я откашлялся:
– Даже с парнями на свиданиях?
Она открыла глаза:
– Я больше не целуюсь на первых свиданиях. Со всеми парнями я расставалась после первого свидания. – Она взглянула на спящего бульдога. – Готова поспорить, Пит поцеловал бы меня, если бы мог.
Я нетерпеливо смотрел на нее:
– Небрежные собачьи поцелуи не в счет. – Мне страстно захотелось ее поцеловать.
Элис подняла голову, и наши взгляды встретились. Дождь хлестал по окнам офиса, напряжение росло. Мы оба молчали.
Наконец я сказал:
– У меня такое ощущение, что я снова учусь в средней школе.
Она моргнула:
– Там ты впервые поцеловался?
– С языком – да. А ты?
Она вздрогнула:
– Я училась в начальной школе. Это было в пятом классе, я пришла на чей-то день рождения.
Я залезла в шкаф с мальчиком, который мне нравился.
– А ты проказница! – усмехнулся я. – Ты не желаешь вернуться в мою гардеробную?
Она не выдержала и рассмеялась:
– Этого желаешь ты.
Мое сердце замерло, когда я сказал:
– Я могу только представить, как хорошо будет целоваться с тобой после стольких лет.
– Наверное, – тихо ответила она.
Мы с тоской уставились друг на друга. Но мы не наклонились вперед и не поцеловались. Это казалось нам слишком рискованным и неправильным. Мы – бывшие любовники, и сейчас у нас период воздержания, и нам не нужно возвращаться в прошлое.
Глава 3
Спенсер по-прежнему волновал меня, и мне не терпелось поцеловать его. Раньше он проводил рукой по моим волосам, и я теряла голову. Я представила, как касаюсь пальцами его темных прядей, растрепавшихся от дождя.
Рядом с ним я понимала, как соскучилась по сексу. Спенсер изменился, но не стал для меня подходящим парнем. Мне нужен мужчина, готовый создать семью. Мне требуются покой и безопасность, а не выздоравливающий алкоголик, пытающийся найти себя.
Чтобы не пялиться на него, я взглянула на собаку. Пит все еще спал.
– Хорошо, что он не храпит, – сказала я, нарушая молчание.
Мы не могли больше говорить о том, насколько приятным будет поцелуй или сколько времени прошло с тех пор, как мы занимались сексом.
Казалось, Спенсер обрадовался, когда я сменила тему.
– Раньше Пит храпел. Когда мы его забрали, у него были проблемы с дыханием. Ему прооперировали нёбо, и теперь он в полном порядке.
– Откуда он взялся? Какое у него прошлое?
– Его отправили усыпить, но мы вовремя забрали его к себе. – Спенсер тяжело вздохнул. – Думаю, его владельцу было на него наплевать. Мне тошно от того, как некоторые люди обращаются со своими домашними животными. Они думают, что те одноразовые.
– По-моему, ты делаешь прекрасную работу. – Я была под впечатлением от того, какой Спенсер заботливый. Стал ли он теперь нежным любовником? Во время романа в наших отношениях не было ни нежности, ни душевного тепла.
Я отмахнулась от воспоминаний, но тоска осталась.
– А Кэнди и Куки? Их тоже бросили?
– Они остались сиротами. Они жили в доме со своей хозяйкой, которая упала с лестницы и умерла от травмы позвоночника. – Он нахмурился и продолжал: – Собаки были так травмированы, что стали жить на улице. Люди пытались их поймать, но они убегали. Потом я нашел их под своим крыльцом.
– Они прибежали к тебе?
Он кивнул:
– Они были грязными, лохматыми, все в ссадинах. У Кэнди были поранены ноги, а у Куки порвано ухо. Я вызвал ветеринара на дом, и он вылечил их. А потом я решил оставить собак у себя, пока не найду им другой дом. – Он подтянул колени вверх. – Но я привязался к ним и решил навсегда оставить их у себя. После этого я решил открыть собачий приют, но это произошло не сразу.
Я обдумывала его слова. Это было намного лучше, чем размышлять о нашем прошлом.
– Я никогда не задумывалась о том, что происходит с домашними животными, когда их владельцы умирают.
– Моя мать умерла точно так же – после падения.
– О, мне так жаль. – Я вздрогнула. – Ты был с ней, когда это случилось?
– Нет. – Он взглянул на свои кроссовки, покрытые грязью и травинками. – Я был в школе, а она красила балки в нашей квартире. Лестница опрокинулась, и она ударилась головой. – Он продолжал разглядывать свою обувь. – Сначала она думала, что с ней все в порядке, но потом у нее закружилась голова. Она позвонила подруге, которая отвезла ее в больницу. Но было уже поздно.
Спенсер поднял на меня глаза. Сегодня он был очень разговорчивым.
Прежде чем он опять замолчал, я спросила:
– Тебе наверняка было непросто жить с тетей и дядей после такой трагедии?
– Да, это было ужасно.
– Кто из них твой кровный родственник?
– Моя тетка. Она старшая сестра моей матери. Они обе выросли в неблагополучной семье. Их отец был алкоголиком.
Я увидела смущение в его темных и задумчивых глазах.
– Я слышала, алкоголизм – наследственное заболевание, – произнесла я.
Он пожал плечами:
– Мой дед был мерзким пьяницей, он умер от цирроза печени. Я его почти не помню.
– По крайней мере, ты не мерзкий пьяница.
Он поймал мой взгляд.
– Я был груб с тобой в постели.
Разве нужно напоминать мне об этом?
– Мы оба были грубы друг с другом. – Я любила расцарапывать его кожу ногтями.
– Я знаю, но мне следовало быть мягче.
– Это не имеет значения. – Я всегда покидала его квартиру, чувствуя себя одинокой и растерянной.
Он ответил:
– Мне жаль, если я не был с тобой романтиком.
От его извинений мне стало не по себе.
– Это часть твоей программы трезвости? Ты обязан извиняться перед всеми женщинами, с которыми ты не был нежным?
– Нет, – отрезал он. – Я говорю это только тебе.
Я старалась не показывать эмоции.
– Я ценю твое беспокойство, но в этом нет необходимости.
Он внимательно посмотрел на меня:
– Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо из-за прошлого.
А как насчет влияния прошлого на настоящее? Я боролась не только со своими воспоминаниями, меня беспокоила его дружба с Кирби.
– Ты хорошо знаешь мою сестру и Брэндона? – Я никогда не рассказывала Мэри о своем романе со Спенсером, и она ни разу не упоминала его имя. Но это не означает, что они не знакомы.
– Я не виделся с Мэри и Брэндоном. Моя дружба с Кирби не распространяется на его детей. Мне нравится сохранять свои отношения с ним в секрете.
– Наверное, в этом есть смысл. – Мне тоже было проще держать сестру в неведении. Она знала, что я жду подходящего мужчину, но у нас с ней не было серьезных разговоров об этом. Мэри достаточно пострадала из-за меня, когда я была ребенком: она всегда волновалась из-за моей необузданности. – Мне пора уходить.
Спенсер нахмурился:
– Не убегай.
– Я не убегаю. – К счастью, у меня была причина для ухода. – Сегодня я обедаю с Трейси, и мне придется ехать к ней через весь город. – У меня было много времени, но я все равно воспользовалась хорошим поводом. Кроме того, мне не терпелось увидеться с Трейси. В отличие от Мэри она была моим доверенным лицом. Я уже рассказывала ей о Спенсере, говоря о нем время от времени на протяжении многих лет, а теперь я расскажу ей еще больше. – Было приятно осмотреть приют и познакомиться с Питом, но мне действительно пора уходить.
Спенсер хмурился.
– Я провожу тебя до машины.
– Не нужно. Но как мне?.. – Я не хотела напугать спящего бульдога.
Спенсер наклонился, чтобы помочь мне:
– Просто скати его с себя. Он не проснется.
Мы скатили Пита с моих коленей, и он приземлился животом и ногами вверх, его язык свисал набок.
– Что я говорил? – сказал Спенсер, и мы оба улыбнулись.
Я поднялась с пола. Он тоже встал. По крайней мере, напряжение исчезло.
Мы надели толстовки и вышли в дождь. По дороге мы молчали. Спенсер провел меня через боковые ворота, ведущие к подъездной дорожке, где я оставила свою машину.
Я начала расстегивать толстовку, чтобы вернуть ее Спенсеру, но он сказал:
– Вернешь ее, когда приедешь в следующий раз.
– У меня лежит толстовка в машине.
– Если снимешь ее сейчас, промокнешь.
Это было правдой – лил сильный дождь.
Изо всех сил стараясь не терять благоразумия, я отключила сигнализацию на своем автомобиле. Спенсер выглядел так, будто хочет съесть меня живьем. Или хотя бы проглотить.
– Я буду на связи, – деловито произнесла я.
Он кивнул, и я села в машину и завела двигатель. Спенсер стоял под дождем, высокий и мрачный. Я включила первую передачу и выехала с подъездной дорожки.
На обед с Трейси я приехала в толстовке Спенсера. Я не стала переодеваться, потому что хотела, чтобы рядом со мной было хоть что-нибудь, принадлежащее ему.
Я сидела в семейной закусочной и ждала приезда Трейси. Она не опоздала, а приехала чуть раньше. Но у меня была возможность перевести дух.
Трейси влетела внутрь, как неотесанная деревенская девушка, какой она и была. Она выросла на старом и пыльном конезаводе со своим отцом – ковбоем родео. Ее мать умерла, когда Трейси училась в средней школе.
Я встала, чтобы поздороваться с ней, и мы обнялись. После этого я отстранилась от нее и сказала:
– Ого! Ты классно выглядишь.
Красивые каштановые волосы ниспадали ей на плечи из-под соломенной ковбойской шляпы. Джинсы облегали ее пышные бедра. Трейси была без макияжа, она обладала замечательным цветом лица.
– Я пытаюсь обмануть людей, заставляя их думать, что я звезда, – ответила она.
– Для меня ты всегда будешь звездой.
Хозяйка закусочной проводила нас в кабинку у окна. Мы заказали макароны, запеченные с сыром и зеленью, и сладкий чай со льдом. Мы обе любили вкусно поесть.
После того как нам принесли чай, Трейси спросила:
– Как прошла встреча со Спенсером?
– Ужасно. – Я привыкла делиться с ней своими неприятностями. – Это напоминало возвращение в прошлое, и я поняла, как сильно я хочу его снова.
Она потянулась за своим стаканом.
– Просто у тебя долго не было мужчины.
– А у него женщины.
Она уставилась на меня:
– Ты серьезно? Но почему?
Я повторила ей то, что он рассказал мне: он выздоравливающий алкоголик, а воздержание – часть программы реабилитации в течение первого года.
– Он лечится от алкоголизма? – спросила она. – Трудно понять, через что он прошел. Хотя у всех у нас какие-нибудь проблемы, верно?
– Да. – И мои проблемы усилились после того, как я снова увидела Спенсера. – И знаешь, что плохо? Спенсер подружился с Кирби. Кирби даже помог ему с реабилитацией.
– Ой. – Трейси скривилась. – Тебе их дружба не на пользу.
– А то я не знаю! – Кирби долгое время ведет трезвый образ жизни. Но когда он выпивал, он причинил боль многим людям. Он даже опубликовал бестселлер о своих проступках. Однако он не упомянул в нем о матери Элис. Он не признавал ее до тех пор, пока она не умерла, несмотря на все хорошее, что она для него сделала. – Мне противно, что Кирби ожидает прощения за тот ужас, который он совершил.
Трейси отпила холодного чая.
– Ты единственный человек, который его не простил.
– Кстати, об извинениях… Спенсер сказал, будто сожалеет о том, что не был романтиком, пока мы были вместе.
Она посмотрела на меня с сочувствием:
– Могу поспорить, из-за этого тебе было еще труднее общаться с ним.
– Я рада, что могу с тобой поговорить.
Наш разговор прервался, когда появилась официантка. Потом мы принялись за обед.
Через несколько минут Трейси оторвалась от своей тарелки и спросила:
– Спенсер, случайно, не упомянул, что будет работать с Дэшем над своим следующим альбомом?
– Нет, он ничего об этом не сказал. – Дэш Смит был бывшим женихом Трейси. Они сыграли помолвку несколько лет назад, когда оба пытались сделать карьеру. Сейчас Трейси снова пытается пробиться на музыкальный олимп, а Дэш стал звездой. В данный момент он в мировом турне. – Откуда ты знаешь, что Спенсер будет работать с Дэшем?
– Я читала об этом.
– Перестань читать о Дэше и следить за его карьерой.
Выражение ее лица под полями шляпы стало мучительным.
– Я ничего не могу с собой поделать.
Я тоже, если считать, как сильно на меня влияет Спенсер. Но мое влечение к нему основано на желании. А Трейси продолжает любить своего бывшего.
– Не надо зацикливаться на нем.
– Я слежу за ним, потому что сейчас он так знаменит. – Она взглянула на залитое дождем окно, потом на меня. – Я не завидую его успехам. Я знаю, как много он работал. Дэш был беднее, чем мы с тобой. Когда он рос, у него почти не было еды. Но мне обидно, что он разбогател, а я по-прежнему перебиваюсь случайными заработками. – Она выдохнула. – Не популярна даже моя инди-музыка.
– Мне неприятно, что ты так переживаешь. – Трейси выкладывала свою музыку в Интернет, не имея спонсора или любой другой поддержки. Ее композиции почти не скачивали, хотя они были по-настоящему хорошими. – Только не теряй надежды. Ты знаешь, что в этом бизнесе все быстро меняется.
– Дэшу определенно повезло. Его кантри-альбом стал самым популярным в мире. Он даже попадает в поп-чарты.
– Держу пари, ему одиноко.
Она закатила глаза:
– Да, конечно. Особенно когда вокруг него вьются поклонницы.
– Может, тебе стоит передумать по поводу его предложения помочь тебе? – Трейси сказала мне, что Дэш предложил ей спеть с ним дуэтом.
– Ты смеешься? Мне не нужна его жалость. Когда я возглавлю чарты, это произойдет потому, что я сама всего добилась.
– По-моему, ты просто упрямишься, Трейси.
– Неужели? – Она одарила меня глупой ухмылкой. – Но по крайней мере, прошедшие пять лет я спала с мужчинами.
– Ладно-ладно. – Я невольно рассмеялась. – Накажи меня за то, что теперь я примерная девочка.
Она наклонилась вперед, прижимаясь к столу.
– Как ты думаешь, Спенсер хочет тебя так же сильно, как ты его?
– Да. – Я не собиралась притворяться. Я прочла желание на его лице.
Она села на свое место.
– Я понимаю, ты ждешь подходящего парня, и я хочу, чтобы ты его встретила и вы жили долго и счастливо. Но если что-то произойдет между тобой и Спенсером, конец света не настанет.
Я доела макароны с сыром.
– По-твоему, это решит мои проблемы?
– Нет, конечно. – Она смягчилась. – Но я уверена, что твое влечение к нему в ближайшее время не пропадет.
– Возможно, нет. Но меня пугает мысль о том, чтобы сойтись с ним. – Спенсер спровоцировал мое сексуальное воздержание, заставил меня хотеть мужа, детей и семейный дом.
Трейси указала на наши почти пустые тарелки.
– Давай закажем пирог? От сладкого тебе определенно полегчает.
Выбирая десерт, я сомневалась, что теплый и сладкий пирог поможет мне забыть о Спенсере. Я понимала, что лучше не ложиться в постель со своим бывшим любовником. Мне просто нужно сосредоточиться на работе.
И ничего больше.
Глава 4
Встав рано, я выпил чашку очень крепкого кофе, а потом принимал долгий горячий душ, уставившись в стену. Следующие часы я работал над новыми песнями. Во всяком случае, я старался работать. Но меня отвлекали мысли об Элис.
Познакомившись с ней, я сочувствовал ее положению, потому что Кирби был богатой, избалованной женским вниманием суперзвездой, который заботился только о себе. Но, встретив его несколько лет спустя, я увидел перед собой сильного и стойкого человека, сожалеющего о своих грехах. Он многим причинил боль. Он совсем не идеальный. Иногда он по-прежнему ведет себя дерзко и высокомерно. Но в целом у него добрая душа.
Элис не испортит мое мнение о нем. Но это не единственная моя проблема с ней. Я хочу снова раздеть ее, обнять и исправить свои прежние ошибки.
Честно говоря, я понятия не имею, каким любовником я буду сейчас. А вдруг мне не понравится быть романтичным? Было бы нечестно подвести Элис, которая ищет идеального мужчину.
Я взглянул на бар с блестящими стеклянными бутылками, выстроенными красивыми рядами, и задался вопросом: если я просижу здесь достаточно долго, думая о женщине из моего прошлого, возникнет ли у меня знакомое желание выпить?
Борясь со своими страхами, я поднялся со скамейки у пианино и стал ходить по комнате, говоря себе, что я справлюсь с любыми трудностями, которые встретятся мне на пути.
Я отправил сообщение Кирби, спрашивая, придет ли он сегодня в реабилитационный центр. Мы были членами группы, в которую входило несколько знаменитостей. В этом городе в основном работали люди из музыкальной индустрии. Нашим консультантом был парень в татуировках по имени Сэм, которого было трудно чем-то удивить.
Кирби ответил, что приедет в центр. Я не собирался обсуждать с группой свое влечение к Элис. Я не мог рассказать свою историю, не раскрывая острых моментов. И я не мог сделать это перед Кирби, не вывалив свою грязную историю с Элис на всеобщее обозрение. Лучше не говорить об этом, не только ради душевного спокойствия Кирби, но и ради меня и Элис тоже.