Грех бесплатное чтение

Грех

Глава 1

Моя семья относится к самому низшему из слоёв населения Испании. И живём мы в южной части страны, в районе Полигоно – Сур, в городе Севилья. Отец пытается заработать денег где угодно, но всё, что зарабатывает, спускает в баре в тот же вечер. Поэтому мы ограничиваем себя во всём. Братьев у меня нет, только младшая сестра Мари, которой я заменяю и мать, и отца. У родителей нет желания заниматься нами. В свои 19 с хвостиком я хорошо узнала, что такое быть сиротой при живых родителях.

Стоит ли говорить, что закончить школу мне не удалось? Но знания я получала сама, из книг, которые приносил мой верный, преданный друг Рауль. Парень с соседней улицы родился с множеством заболеваний. Отставал в развитии, а его правая нога была короче левой на 4 сантиметра, что было хорошо заметно при ходьбе. Проще говоря, он хромал. Но, не смотря на физические и умственные недостатки, он был добряком, каких свет не видывал и брался за любую работу.

Рауль был в тайне влюблён в меня, и эту тайну знал весь район. Парни открыто издевались над ним, а девушки смеялись и смотрели на него с презрением. И только я всегда находила время, чтобы посидеть с ним вечером на крыльце заброшенной винодельни. Ему я могла поведать о секретах и мечтах, не боясь, что он разболтает кому-то.

Моё имя, Лайла. Редкое, должна вам сказать. Мои родители христианского вероисповедания назвали меня восточным именем, что было не принято у католиков, в честь какой-то прабабки, на которую я ‚якобы очень похожа.

Лайла ‚в переводе с персидского – сумерки, ночь. И я действительно ночной человек. Днём я люблю сидеть в комнате и читать ‚в тайне от отца, который считает, что образование женщине ни к чему. Самое главное – выйти замуж за какого-нибудь сеньора, которого выберут для меня родители. И это в 21 веке?

Именно поэтому ‚ каждую ночь я за деньги танцую в баре, в самой отдалённой части соседнего района. Моя мечта – убраться отсюда, как можно дальше. Сбежать, прихватив с собой Мари.

К сожалению, этот бар со странным названием "Безумная Газель" работал лишь по выходным. Но его владелец, пожилой испанец по имени Фернандо, радуется, когда я прихожу. Ведь многие из его клиентов приходят лишь для того, чтобы посмотреть на горячую танцовщицу.

Все смотрели, но прикасаться не имели права. Только ‚если я сама не выводила кого-нибудь в центр зала для парной Сальсы. Именно так я и зарабатывала на жизнь. Другой работы в городке просто не было.

Альба, мать Рауля, считалась самой богатой женщиной нашего района. Она работала горничной в одной богатой семье в районе Санта-Круз. Это шикарное место. Гуляя там мы с Раулем выделялись из местной толпы. Все смотрели на нас с презрением и старались обходить стороной.

Кроме Рауля, я дружила лишь с одной девушкой. Дочерью местного рыбака Паолой. Ни одна из здешних девушек не умела ни читать, ни писать. Кроме меня, конечно. Хотя писать я умела не особо хорошо. Других друзей у меня не было. Девушки не любили меня за мою красоту, а парни постоянно пытались ущипнуть за зад или потрогать грудь, за что получали звонкие пощечины. Рауль, Паола и Мари. Вот всё, что у меня было.

Сегодня днём мы собирались сходить в Санта-Круз. Альба обещала подарить Мари альбом и краски. А для меня у неё всегда находились особые подарки. Обноски, мыло и старая ненужная косметика. То, что выбрасывали богатые хозяева Альбы, для меня было подарком судьбы.

Я сидела в своей комнате, настолько маленькой, что даже не было места развернуться. В ней помещались лишь кровать со старым тонким пледом, который давно съела моль, и коробка, в которой лежала аккуратно сложенная немногочисленная одежда.

В маленькое окно постучал Рауль.

– Лайла, поторопись! Мама просила не опаздывать.

– Уже бегу!

Открыв дверь, я выскочила из дома. Погода была чудесной. Сегодня я надела яркий сарафан на тонких бретелях и свои единственные серебристые босоножки. Улыбаясь, я подбежала к Раулю и потрепала его кудрявую голову.

– Пойдём, дружище. Если поторопимся, то успеем на полуденный автобус.

Рауль насупился. Бегать он не мог, но, ускорив шаг, поковылял рядом со мной на остановку. Через час мы уже гуляли по ярким узким улочкам Санта-Круза. Возле двухэтажного кирпичного дома нас уже ждала Альба. Протянув нам пакеты, она поцеловала сына в щеку и сразу же вернулась в дом. Боясь потерять работу ‚в том случае, если хозяйка заметит её отсутствие. Люди в Санта-Круз не отличались дружелюбием по отношению к тем, кто жил в нищете, как я.

Нас считали отбросами, необразованными и грязными, что в некоторой степени было правдой. Я с детства ловила на себе презрительные взгляды богатых женщин и мужчин. Тогда я не понимала, чем провинилась перед ними. А теперь мне было всё равно. Однажды я уеду из Испании в Город Ангелов. Так мы называли Лос-Анджелес.

На автобус, который ехал обратно, мы не успели, и потому до дома добрались, когда на улице стемнело. Попрощавшись с другом, я тихонько проскользнула в наш обветшалый дом. Дверь скрипнула, и на пороге я увидела отца. В руках он держал бутылку какого-то дешёвого пойла. Его лицо стало багровым, и он наотмашь ударил меня по левой щеке. Гордо вскинув голову, я прошла мимо пьяного ублюдка и, зайдя в свою комнатку, придвинула к двери кровать.

На кухне были слышны крики. Мать с отцом снова ругались. Скорее всего, выпивку не поделили. Мать тоже любила выпить, возможно даже больше, чем отец. Когда-то она была красавицей. Сейчас на неё было противно смотреть. Грязные волосы сосульками свисали с головы, желтые от дешёвого табака зубы. Всё в ней вызывало отвращение. Весь этот дом пропах вином и грязью.

Сев на кровать, я вытряхнула на нее содержимое пакетов, которые дала Альба, и ахнула. Одежда и обувь были совершенно новыми. Две пары модных джинсовых брюк, пара балеток, красивые красные босоножки на танкетке. Коротенькая рубашка в клетку вызвала неописуемый восторг. Я видела такую в одном из журналов, которые Рауль приносил регулярно. Хотелось примерить её и посмотреть в зеркало, но к сожалению, зеркала у меня не было.

Во втором пакете лежали краски и красивый альбом для рисования. Подарок для Мари. Утром обрадую малышку, она очень любила рисовать, но кроме двух карандашей и старых тетрадей у нас ничего не было. В третьем пакете была баночка крема для тела. Там осталась всего треть содержимого. Но даже это было чем-то особенным. Несколько использованных помад, немного духов в красивом розовом флаконе – всё это приносило мне самое настоящее счастье.

Сложив всё в коробку с вещами, я разделась и легла. Утром обязательно прибежит Мари. Усталости я не чувствовала, но и читать не могла. Отец вырубал электричество на ночь. Знал‚ что я читаю по ночам. Как же я ненавидела старого пьяницу. За то, что частенько колотил меня. За то, что пил. За то, что допустил, чтобы мы жили в грязи и бедности. За долги, которые мне часто приходилось

оплачивать вместо него. Он знал, что я танцую в баре, и называл меня шлюхой. Но деньги отбирал с удовольствием.

Именно с такими невесёлыми мыслями я уснула.

* * *

Солнце взошло достаточно высоко, и его лучи попадали прямо в моё маленькое окно, на котором отродясь не было занавески. Я зажмурилась, потянулась и открыла глаза. В комнату влетела Мари и тут же плюхнулась на узкую кровать.

– Могу я получить свои краски?

– И тебе доброе утро, Мари.

– Так могу или нет? – не унималась сестрёнка.

Я смотрела на неё с нежностью, радуясь, что она есть. Захотелось немного её помучить. В хорошем смысле, разумеется.

– Юная сеньорита, ваши манеры отвратительны! Какое слово нужно сказать, когда ты что-то просишь?

– Пожалуйста.

– Отлично! Запомни, сестрёнка. Когда мы уедем в большой красивый город, твои манеры должны быть безупречными. Поняла?

Мари кивнула, соглашаясь со мной, и я протянула ей альбом и самый простой набор акварельных красок с маленькой кисточкой. Сестра схватила подарок ‚ прижала его худенькими ручками к груди и, радостно выдохнув, сказала одно единственное слово:

– Спасибо…

Я смотрела на исхудавшее личико своей двенадцатилетней сестрёнки. Под её глазами залегли тёмные круги, а взгляд был каким-то совсем не детским. Тонкие руки покрывали старые и свежие синяки. Точно такими было украшено всё моё тело. Отцовские методы "воспитания". Задумавшись, я не сразу поняла, что сестра пытается что-то сказать.

– Что? Прости я не расслышала, – рассеянно прошептала я.

– Я говорю, что сегодня приезжает новый пастор. На месте старой церкви будут строить новую. Говорят, что Отец Стивен чудесный человек, а его жена очень красива. Они приехали из Америки. Сегодня все пойдут к старой церкви. Жена пастора попросила помочь ей раскладывать продукты по коробкам, чтобы раздать семьям. Давай пойдём? Мы сможем сразу забрать свою.

Сестра умоляюще сложила ладошки.

– Пожалуйста, Лайла! Я знаю, ты терпеть не можешь местных девчонок, но Паола тоже пойдёт. Тебе не будет скучно.

Я села на кровати, поставила локти на колени и, подперев руками подбородок, ответила:

– Мари, ты представляешь меня работающей в церкви? Ты же знаешь, как именно я зарабатываю нам на хлеб.

– Ты танцуешь! Разве это стыдно?

– Не знаю. Возможно.

Глаза сестры тут же стали грустными и, опустив руки, она вышла из комнаты. Мне стало так жаль её, и я крикнула:

– Мари, постой! Я пойду! Вот только оденусь.

Сестра запищала от восторга и бросилась в свою комнатку, которая была чуть больше моей. Надев ту самую клетчатую рубаху, я завязала её под грудью, обнажив плоский живот с татуировкой. Рисунок из мелких цветов, которые рассыпались от левой груди и исчезали где-то около молнии на новых брюках. Джинсы были дорогими и полностью подчёркивали изгибы моего тела, тонкую талию, немного широковатые бедра, округлые ягодицы.

Я любила своё тело, любила трогать себя. Я видела в фильмах в кинотеатре Cinesur, как женщины доставляют себе удовольствие, и повторяла за ними.

Несмотря на то, что я жила в самом худшем квартале Севильи, мне удалось сохранить свою девственность для одного единственного, которого я пока не встретила. Хотелось любви и секса, как в кино. Чтобы свечи, и вино, и музыка.

Мари окликнула меня, вырвав из плена приятных мыслей. Я обула старенькие босоножки и вышла на улицу, где уже ждали Паола, сестра и Рауль. Друзья смотрели на меня с неприкрытым восхищением, и я продемонстрировала им свою новую одежду, двигаясь в танце, используя движения всем известного Фламенко.

Рауль закружил меня, неуклюже ступая на больную ногу, и опустил так низко, что я чуть не упала на пыльную дорогу. Паола покачивала бёдрами. Мы танцевали без музыки, но так слаженно. Язык танца – это особое выражение чувств. А танцевать я любила.

Мари сложила руки на груди и, скептически оглядев меня, помахала головой.

– Этот наряд не годится! Мы же не на карнавал идём, а в церковь.

Паола и Рауль засмеялись, схватили меня под руки и потащили в сторону старой церкви. Всю дорогу мы хохотали и пели песню Энрике Иглесиаса "Bailando".

– Поговаривают ‚ что Отец Стивен весьма горячий мужчина! – мечтательно вздохнула Паола.

– Побойся Бога! Что за мысли в твоей голове? Он же священник! – воскликнула я.

На этот раз захохотали все четверо, даже малышка Мари. Наша весёлая компания приближалась к старой церкви.

Глава 2

Лайла

Во дворе заброшенной церкви кипела работа. Отец Луис, наш старый пастор, пристрастился к алкоголю и сейчас сидел прямо у ворот с протянутой рукой, выпрашивая мелочь на очередной стакан дешёвого вина. По его вине церковь пришла в запустение, здание было заброшено, а местные подростки разрисовали стены. Нового священника почему-то не присылали до вчерашнего дня. Мне казалось, что все мужчины нашего квартала прокляты. Потому и напиваются ежедневно.

У двери в старенькое здание стоял огромный грузовик, доверху набитый стройматериалами. Незнакомые мужчины разгружали коробки. Мой взгляд остановился на молодом мужчине. На вид лет тридцать, не более. Мускулистую грудь обтягивала спортивная майка. Я с удовольствием рассматривала красавчика. Русые волосы, волевой подбородок, карие глаза. Интересно, кто он? Один из строителей?

Я настолько увлеклась зрелищем, что не сразу почувствовала, что кто-то гладит мою лодыжку шершавыми пальцами. Посмотрев вниз, я увидела "Блаженного Лу", так теперь называли бывшего падре. Он, безумно улыбаясь, пускал слюни прямо на мои босоножки. От неожиданности я пнула старика и вскрикнула:

– Отстань, старый рукоблудник. Иди домой! Проспись!

Луис отполз в сторону и уснул. Прямо у забора.

Я продолжала изучать красивого мужчину. Словно почувствовав на себе мой взгляд, красавчик обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. По телу пробежала дрожь. Что это? Почему я так реагирую на взгляд незнакомца? Тот улыбнулся, но не мне. На встречу мужчине шла блондинка в белом костюме. Очень красивая и ухоженная. Она гордо шла на огромных каблуках к светловолосому красавчику. Положив коробку на пол, он раскинул руки для объятий. Блондинка поморщилась, уворачиваясь.

Неудивительно. Мужчина был мокрым от пота. Подставив ему щеку для поцелуя, она, нервно жестикулируя, что-то говорила, явно выражая недовольство. Мужчина смущенно посмотрел в сторону нашей компании. Подняв с пола коробку, понёс в здание старой церкви и сразу же вернулся за новой. Откровенно любуясь незнакомцем, я не заметила, как к нам подошла та самая блондинка. Натянуто улыбнувшись, она представилась:

– Добрый день! Я Джен. Супруга вашего нового пастора. Я надеялась, что вы придёте утром! В следующий раз постарайтесь не опаздывать! Сегодня работа окончена. До завтра!

Я протянула ей руку, но она брезгливо фыркнула и спрятала руки в карманах белых дорогущих брюк.

– Завтра, ровно в 8 утра я жду вас на этом месте! Хотите получить еду – работайте!

В разговор вмешалась Паола

– Сеньорина Джен!

Блондинка подняла вверх указательный палец.

– Миссис Джен! Запомни! Или миссис Медлоу

– Миссис Медлоу. Проблема в том, что ни у одного из нас нет часов, – стыдливо опустив глаза, пробормотала подруга.

Джен закатила зелёные глаза и заорала:

– Стивен! Будь добр, подойди сюда на секунду!

Стерва! Жена священника не может позволять себе так разговаривать с нами. Она здесь для того, чтобы помогать, а не унижать. Но, видимо ей совершенно плевать на это. Застенчиво улыбаясь, вытирая лицо полотенцем, к нам шёл тот самый красавчик.

– Добрый день всем присутствующим! Джен, милая, что-то не так?

– Всё не так! Начиная с того, что мне пришлось уехать из Лос-Анджелеса в эту глушь! Вот, посмотри на них! Они пришли работать, но опоздали. У них даже нет часов! Мы можем с этим сделать хоть что-нибудь?

Не может быть! Я пялилась на нашего нового пастора! Он покраснел, а после улыбнулся и позвал нас войти в здание церкви.

– Вам всем выдадут необходимые вещи. Проходите. Я здесь именно для того, чтобы вы не нуждались.

Войдя во двор, я прошла мимо Отца Стивена и случайно коснулась его локтя своим, почувствовав, как через тело пробежал мощный электрический разряд. Что происходит? Почему я так реагирую на него? Он священник, женат. Я не могу думать о нём. В здание я не зашла. Пусть Мари возьмёт то, что нам хотят дать. Отказываться глупо, а вот находиться рядом со Стивеном сейчас не стоит.

Я не могу позволить себе даже смотреть на этого мужчину. Из мыслей меня вырвал мужской голос с хрипотцой. Снова разряд. Да что со мной? Что происходит?

– Мисс?

– Лайла. Просто Лайла.

Стивен взял меня за руку и застегнул на запястье тонкий ремешок изящных и довольно дорогих, на мой взгляд, часов. Они были золотыми!

– Будильников было всего три, а вас четверо. Поэтому я решил подарить вам эти. Хотите, объясню, как они работают?

Он продолжал держать в руке моё запястье и улыбался, разглядывая татуировку. Виноградная лоза обвивала моё запястье. Я осторожно высвободила руку и, посмотрев ему в глаза, с вызовом выдохнула:

– Считаете нас дикарями? Не все из нас являются таковыми. Я разбираюсь в часах. Но принять их не могу. Они слишком дорогие!

– Я не хотел вас обидеть, мисс…

– Лайла!

– Лайла, пусть эти часы принесут вам счастье. Самый лучший подарок – это время. Иногда его слишком много, а иногда ничтожно мало. Я купил эти часы для супруги, но ей они показались дешёвыми. Она так ни разу и не надела их. Пусть этот маленький подарок принесёт вам счастье. Мне кажется, что вам сейчас оно необходимо. Как и всем вокруг.

Погладив изящный ремешок на моём тонком татуированном запястье, он продолжил:

– И пусть это станет началом нашей дружбы. По рукам?

– По рукам! – улыбнулась я, – Отец Медлоу!

Стивен медленно обернулся

– Спасибо. Я обещаю беречь ваш подарок.

– Договорились.

Стивен развернулся, сделал несколько шагов в сторону церкви и, неожиданно остановившись, обернулся.

– Лайла! Красивое имя. И татуировки красивые.

Засунув руку в карман слишком узких джинсов, он вытащил визитную карту с номером телефона.

– Если понадобится помощь, любая. Возможно, ты захочешь просто, чтобы тебя выслушали. Звони в любое время.

– Спасибо, Отец Медлоу. Вот только вряд ли мне понадобится ваша карточка. У меня нет телефона.

Стивен на секунду задумался, а после растерянно пошагал в здание.

Я крутила в руках картонный прямоугольник, на котором красивым почерком было напечатано имя: "Стивен Медлоу". Минут через десять из здания вышли Мари и Паола. В руках каждой была коробка, доверху набитая консервами и другими продуктами. Следом за ними, тяжело хромая, вышел Рауль в сопровождении отца Медлоу.

Стивен остановился и посмотрел в мою сторону. Я отвела взгляд от красивого мужчины, спрыгнула с крыльца и подбежала к сестре, забирая тяжелую коробку.

* * *

Придя домой, я с удовольствием отметила, что родителей нет, и занесла коробку в свою комнату. Мари зашла следом и прошептала:

– Давай спрячем это под твою кровать? Если мать найдёт, обменяет на выпивку.

Желудок малышки предательски заурчал. Порывшись в коробке, я нашла упаковку пасты и потопала на кухню. Посуды там было ничтожно мало. Поставив небольшую кастрюльку на плиту с одной единственной рабочей конфоркой, я насыпала в неё пасту.

* * *

Покормив сестру, я оставила ее в своей комнатке. Она принялась за рисование. А я отправилась на пирс, где рыбаки ловили рыбу и другие морепродукты. То, чего я не могла себе позволить. Однажды я пробовала варёные креветки и мечтала, что в Лос-Анджелесе буду готовить их постоянно.

На пирс заехал тот самый грузовик, что днём был в церковном дворе. Водительская дверь открылась. Стивен Медлоу, по-мальчишески улыбаясь, шёл к рыбакам. Те встретили его как старого приятеля, вручая ему мешки со свежей рыбой.

Я любовалась им. Он сменил одежду и сейчас выглядел даже сексуальнее чем днём. Синие узкие джинсы, белая рубашка полностью расстегнута, русые волосы взъерошены. Я с любопытством разглядывала этого человека, не понимая, что заставило его стать священником. Он бы мог быть актёром ‚ моделью модного журнала, но не пастором!

Стивен напрягся, как будто почувствовал на себе мой взгляд, и медленно обернулся. Я смотрела на него в упор, в этот раз с каким-то вызовом. Стало жарко. Тело снова подавало странные сигналы. Сейчас мне было всё равно. Я хотела этого мужчину. Я хотела его с того самого момента, как увидела днём. За мной увивались толпы разных мужчин, но ни один не вызывал желания даже прикоснуться.

Сойдя с моста на пирсе, медленно, намеренно покачивая широкими бедрами, шла прямо туда, где сейчас стоял Отец Медлоу. Стоял так, будто земля притянула его к себе, не давая сделать шаг.

Пакет с рыбой выпал из его руки, но он не наклонился, чтобы поднять его. Он как заколдованный смотрел на меня. Я продолжала свою игру. Сейчас мне было плевать на то, что он священник, на то, что женат. Важно только то, чего хочу я. Подойдя к Стивену, я провела рукой по его обнаженной груди. Он вздрогнул, но не отошёл и не попытался остановить меня. Наоборот, его большая ладонь накрыла мою и прижала к груди еще сильнее.

Стивен был выше меня. Намного выше. Я встала на носочки, пытаясь дотянутся к нему губами. Его глаза вспыхнули, в них можно было увидеть целую гамму

чувств. Желание, страсть, страх и какая-то тоска.

Он наклонился и нежно коснулся губами моей шеи. Я запрокинула голову. Красивые чёрные волосы падали мне на спину. Изо рта вырвался стон, и Стивен испуганно отстранился.

Только сейчас до меня дошло, что я веду себя как маленькая шлюха. Прав был отец, называя меня так. Я чуть не переступила черту, соблазняя чужого мужа! Священника!

– Простите, Отец Медлоу! Я сама не знаю, зачем сделала это, – отвернувшись, всхлипнула я.

Стало стыдно. Я развернулась и побежала прочь. Но Стивен догнал меня, сделав всего два шага, и схватил за плечо. Я вскрикнула от боли. На плече красовался огромный синяк – недавний подарок отца.

Задрав рукав моей рубашки, Отец Медлоу рассматривал огромный кровоподтек. Потом взял меня за руку и повел на тот мост, с которого всего несколько минут назад я любовалась им. Присев на пирс, он похлопал по пустому месту рядом с ним, приглашая присесть. Я покорно села рядом, опустив ноги в воду.

– Тебя бьют?

Я отвернулась и медленно кивнула.

– Это ваш отец, верно?

– С чего вы взяли?

Стивен пожал плечами и ответил:

– Сегодня я видел руки твоей сестры. Она вся в таких же синяках, как и ты. Не трудно было догадаться. Я могу чем-то помочь?

– Только не нужно нас жалеть. Я отлично знаю, что для таких снобов, как вы, мы всего лишь отбросы. Миссис Медлоу ясно дала понять, как относиться к таким, как мы, – гордо вскинув подбородок, зашипела я.

Проведя рукой по волосам, Стивен скривился и, как-то безнадежно, ответил:

– Джен бывает резка.

Он вздохнул и, зажмурив глаза, прошептал с какой-то понятной ему одному обидой:

– Эх, девочка. Если бы ты только знала.

После чего встал и протянул мне руку.

– Идём! Я отвезу тебя домой! Уже поздно!

Забравшись в грузовик, мы поехали в сторону моего дома. Указав дорогу, я погрузилась в тишину. Стивен тоже молчал, иногда бросая на меня косые взгляды. Высадив меня у дома, он протянул мне тот самый пакет с рыбой.

– Вот, возьми. И обещай с этого дня нормально питаться. С отцом твоим я поговорю, он завтра будет в церкви. Работы много, лишние руки не помешают. Даю тебе слово, он больше не прикоснётся к вам с сестрой. До завтра, Лайла!

Подбежав к нему, я быстро поцеловала его прямо в губы и, улыбнувшись, прошептала:

– До встречи, Стивен Медлоу!

Глава 3

Стивен

Высадив девушку у дома, я ждал. Просто хотел увидеть, в каком окне загорится свет. Зачем? Не знаю. Моя жизнь давно протекает в привычном ритме. Я не всегда был служителем церкви. А эта девочка. Она как свежий ветер в середине знойного июля. Такая живая! За душой гроша ломаного нет, а как гордо держится

– О чём ты думаешь, болван? Девчонке едва ли есть 18. Слишком молода. И даже будь она старше, ты женат. У тебя сын! Обязательства! – пробормотал себе под нос.

Я ударил ладонью по панели. Заработал приёмник, выводя меня из запретных мыслей. Грузовик завёлся с полуоборота, и я надавил на газ. Когда-то я любил скорость.

Добравшись до Санта-Круза, я испытал странное чувство. Как-то неправильно жить в роскоши, когда служишь там, где голодают дети. Перед глазами возникла картинка: Мари, сестра Лайлы. Девочка явно истощена. Как мог отец опуститься до такого. Пить, зная, что дети нуждаются. Хотя…

Я позвонил в дверь дома, который мы сняли три дня назад, но не услышал шагов Джен. Открыв дверь своим ключом, я зашел в небольшую гостиную. На столе заметил записку. Взял листок, пробежался по красиво написанным строчкам.

"Стиви, милый. Мы с Марком вылетели в Лос-Анджелес. Отец приболел. Пыталась дозвониться, но ты был вне зоны доступа. Позвоню, как только выйду из самолёта. С любовью, Джен".

Достав из кармана телефон, я увидел, что тот полностью разряжен. Злиться на Джен не имело смысла. Наш брак давно стал носить статус формального. Мы даже спали отдельно друг от друга. Как мы дошли до этого? В какой момент всё начало трещать по швам? Я снял рубаху, бросил её на пол, и лёг на диван, закрывая глаза. Воспоминания стучали в висках.

* * *

Мне 23. Единственный сын родителей. Отец – владелец сети ночных клубов Лос-Анджелеса и нескольких игорных домов в Вегасе. Я выпускник юридического факультета Калифорнийского университета. Мечтаю стать хорошим адвокатом. Играю за университетскую баскетбольную команду. Баскетбол – моя страсть.

Баскетбол, машины и красивые девушки. Я был разыгрывающим защитником в команде, что означало первый номер. Тренер Митчел часто говорил, хлопая меня по спине:

– Сынок, ты станешь звездой баскетбола!

На одной из вечеринок ко мне подошла девушка. Длинноногая блондинка, студентка театрального факультета того же Калифорнийского. Я помню её блестящие глаза и заразительный смех. Она была полна жизни, как сама природа. Эту ночь мы провели вместе. Через месяц она сообщила мне о том, что я стану отцом. Еще через месяц мы поженились. Отец Джен – промышленный магнат, имеющий связи в политических кругах, и этот брак был на руку обеим семьям.

Но любовь. Её, по сути, не было. Когда родился Марк, я стал уходить из дома. Джен превратилась в истеричную бабу.

В одну из таких ночей я выбежал из квартиры в элитном жилом комплексе, той, что была подарена нам на свадьбу, и, сев за руль новенькой чёрной Феррари, умчался в один из отцовских клубов. Тогда я впервые напился. И стал повторять это каждую ночь. Когда этого стало мало, я попробовал героин. Я стал зависимым. Джен ушла к родителям, забрав с собой сына, а я устраивал безумные вечеринки в опустевшей квартире.

На одной из вечеринок я поспорил с другом, что смогу разогнаться до максимума на своей тачке и вернуться к дому. Но в этот раз удача отвернулась от меня. На полной скорости я въехал в бетонное ограждение и очнулся уже в частной клинике. Перелом основания черепа, множественные внутренние кровоизлияния. Но самым страшным оказалось то, что дорога в мир большого спорта для меня была закрыта навсегда.

Разрыв передней крестообразной связки. Переломы пальцев на обеих руках и наркотическая ломка. Я терял сознание, бредил и снова проваливалась в темную липкую бездну. Джен приходила каждый день, рассказывала о сыне, но это не помогало. И однажды, проснувшись, я увидел сидящего рядом с моей койкой мужчину лет сорока. В руках он держал чётки и потрёпанную Библию. Он читал, я слушал и успокаивался.

С тех пор мужчина приходил постоянно, а после выписки забрал меня в христианский реабилитационный центр. Так началась моя новая жизнь. Пройдя реабилитацию, я заявил родителям и Джен, что хочу поступить в Духовную Семинарию и помогать людям верить в Бога.

Закончив семинарию в 28 лет, я принял сан протестантского пастора. Протестантизм – отдельная ветвь христианства с преобладающими тенденциями современного подхода к священным текстам. Я не должен был носить рясу или колоратку. Я просто проповедовал людям Евангелие и помогал наладить жизнь. Так же когда-то помогли мне.

Когда я услышал, что в далёкой Испании, в неблагополучном районе Полигоно-Сур в Севилье пустует церковь, на которой Ватикан "поставил крест" так же как я на спортивной карьере, я тут же принял решение.

После долгих скандалов и уговоров, Джен сдалась, и мы отправились служить людям. Точнее я. Джен была противна даже мысль о такой жизни. Но её отец, человек алчный и не глупый, заставил её отправиться со мной. Развод был не нужен нашим семьям. Но нужен ли нам этот брак?

Встряхнувшись, я вынырнул из омута воспоминаний, прошел на кухню и взял телефон. Мне даже некому было позвонить. Перед глазами возник образ смуглой, невероятно красивой брюнетки. И её слова о том, что у неё нет телефона. Я бросился в спальню и начал рыться в своих вещах, которые Джен так и не сложила в шкаф. Нащупав коробку, я улыбнулся. Перед отъездом я купил жене новенький смартфон, но так и не успел отдать. Ноги сами несли меня к грузовику.

Бросив коробку на пассажирское сидение, я доехал до круглосуточного магазина и с облегчением увидел за стеклом витрины сим карты. Протянув продавцу купюру, я схватил покупку и как пацан бросился к грузовику, на ходу разрывая упаковку новенькой сим карты. Сев за руль, я помчался в сторону церкви. Проезжая мимо неё, я увидел на крыльце одинокую тоненькую девичью фигуру.

Заглушив мотор, быстрым шагом отправился туда, где сидела та, что завладела моими мыслями. Лайла выглядела больной. Зябко кутаясь в какую-то кофту, девушка плакала. Что могло случиться поздно ночью? Что заставило эти глаза цвета дорогого виски так горько плакать?

Она обернулась и, заплакав еще сильнее, бросилась прямо в мои объятья. Сначала я растерялся, но потом обнял её и убрал прядь волос, которая падала прямо на лоб. Лоб был горячим, девочка была больна. Подняв её на руки, я понёс её к грузовику и усадил на пассажирское сидение. Про себя отметив, насколько она худенькая, почти невесомая. Она не сопротивлялась, только тихо всхлипывала. Я вёз её домой. К себе домой.

Заведя девушку в квартиру, я усадил её на диван и только сейчас увидел огромный синяк, расплывающийся по левой части прекрасного лица. Руки сжались в кулаки, причиняя боль травмированным пальцам, но я продолжал сжимать их и неожиданно для себя самого ударил кулаком в стену. Лайла вздрогнула и закрыла лицо руками. Я в два шага оказался рядом, обнял её, как ребенка и прошептал:

– Прости, милая. Я не хотел пугать тебя. Не плачь.

Я гладил её спину и чувствовал, как её дыхание становится более ровным, а сердце уже не грозится выскочить из груди. Убрав её руки с лица, я заглянул ей в глаза и спросил:

– Останешься сегодня тут? Это ведь отец тебя избил?

Она молча кивнула. Но это не тот ответ, который я хотел услышать.

– Останься тут со мной. Я лягу в другой комнате. Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда.

Она посмотрела мне в глаза и, поморщившись, улыбнулась. Губа была разбита. Я уже знал, что завтра, наплевав на каждую из десяти заповедей, я сделаю с её отцом то же самое, что он сделал с этой нежной, как райский цветок, девочкой.

Взяв в руку тонкое запястье, я повёл её в ванную. Она восхищенно осматривалась и молчала. До сих пор не проронила даже слова. Я восхищался силой этой хрупкой и беззащитной девочки. Оставив её в ванной, я сел на диван и вспомнил, что телефон, который я вёз именно ей так и остался в грузовике. Быстро выскочив из дома, я забрал коробку и сим карту и вернулся. Она всё ещё была в ванной и напевала что-то на испанском.

Дверь открылась, и я услышал топот маленьких девичьих ног по паркетному полу. Лайла вошла в гостиную в моей футболке. Футболка была огромной и висела на ней как мешок, но я никогда не видел ничего более сексуального. Заставить себя отвернуться я не мог. Она подошла, села рядом на краешек дивана и, смущенно опустив глаза, сказала:

– Спасибо, Отец Медлоу. Вы очень добры. Но разве миссис Джен не будет против моего присутствия?

Я улыбнулся и усадил девушку себе на колени. Теряя остатки разума, я стал отчаянно растирать руками её спину, плечи и, коснувшись груди, застонал. Щёки Лайлы вспыхнули, но она с готовностью поддалась вперед и сняла футболку, бросив ее к своим ногам, оставшись полностью обнаженной.

Я набросился на неё, как голодный зверь. Целовал грудь и бёдра. Уложив девушку на пол, я раздвинул её ноги и поцеловал в нежный розовый бутон. Она вскрикнула и посмотрела на меня округлившимися глазами. Как-будто никогда не делала этого. Она попыталась сжать бедра, но я сдавил их руками, удерживая раздвинутыми, и продолжил пробовать её на вкус. Лайла застонала. Я посасывал её клитор. Она почти плакала. Услышав всхлип, я остановился и, подняв ее с пола, подал ей футболку.

– Прости меня. Я не должен был. Это не повторится. Ты же ребёнок! Джен! Мой сын! Это всё неправильно.

Я ходил по комнате, схватившись за голову, не замечая, что она уже надела свои вещи. Остановил ее у двери.

– Не уходи сейчас. Не нужно.

Она покорно кивнула и села на краешек дивана. Я потянулся за коробкой и вручил девушке свой подарок. Пока она была в ванной, я вставил сим карту и записал в телефон свой номер.

Взяв коробку, она робко взглянула на меня и улыбнулась, не понимая, что это.

– Это мне? Что это, Отец Медлоу?

Я покраснел, задержал взгляд на пухлых разбитых губах и, сглотнув, ответил:

– Это наш с тобой секрет. Теперь ты можешь звонить мне. Иди ко мне. Покажу, как он работает.

Полночи я показывал ей, как работает смартфон. Мы даже сделали селфи, которое она попросила установить, как главный экран. Мне было плевать, что кто-то увидит. Эта девочка сводила меня с ума. В груди рождалось чувство, ранее не знакомое мне. Я не знал, что это. Сейчас не знал. Сейчас я был счастлив рядом с девушкой.

– Отец Медлоу…

Я прокашлялся.

– Стив. Для тебя я Стив. Так называют меня родители и друзья. Так называют меня те, кто дорог мне.

И вдруг меня озарило. Лайла мне действительно дорога. Всего за один день она перевернула мой мир.

Уложив ее в гостевой спальне, я лёг в гостиной. Прозвучал звонок телефона. На экране высветилось имя жены, и я ответил.

– Милый. Отец серьёзно болен. Я задержусь здесь недели на три.

Вспомнив, как убегал от неё в молодости, я как-то злорадно улыбнулся.

– Не торопись, Джен. Оставайся столько, сколько потребуется. Со мной всё будет хорошо.

Сказав это, я сбросил вызов.

Глава 4

Лайла

Медленно открыв глаза, я поморщилась от боли. Один глаз никак не хотел открываться до конца. Я вспомнила вчерашний вечер. Отец нашёл под моей кроватью коробку с продуктами. Ту самую, что мы с Мари решили спрятать. Решив, что я сплю с кем-то за еду он избил меня. Бил так сильно, что даже мать встала на мою защиту прикрывая собой. После он кричал, что такая дочь – позор для семьи. Для какой, к чёрту, семьи? На себя бы посмотрел. Пьёт не просыхая. Глава семейства!

Единственное, что я успела сделать, прежде чем он вышвырнул меня из дома – прихватить старую кофту матери, одиноко висевшую на крючке у двери. В кармане лежала визитка Отца Медлоу. Я пыталась позвонить из телефонного автомата, единственного во всём районе, но на том конце провода ответил металлический женский голос:

– Абонент не доступен или находиться вне зоны доступа сети.

Потому я решила дождаться его у церкви, понимая, что придётся спать прямо на крыльце.

Дальше как в тумане. Тёплые сильные руки Стивена. Ванная с горячей водой, чистые полотенца. И он! Такой красивый! Он так жадно исследовал моё тело, как будто был голоден. А я самая вкусная лазанья.

Потом я вспомнила, куда именно он поцеловал меня. Разве так нужно? Можно? О сексе я только читала, но о таком в книгах не писали. К чёрту! Я хочу его! Хочу, чтобы он был первым!

Встав с кровати, я увидела на ней новые вещи. Розовый спортивный костюм и белые теплые носки, заботливо оставленные Стивеном. Одевшись, взглянула на себя в огромное зеркало. Интересно, он рассматривал меня спящей?

Из кухни доносился аромат жаренной рыбы и кофе. И я, как голодный зверёк, захлебываясь слюной, пошла на запах.

Стивен стоял у плиты в одних спортивных штанах, босиком, с взъерошенными волосами. Я остановилась, любуясь им. На этого мужчину можно смотреть вечно. Стив почувствовал меня, обернулся и улыбнулся так естественно, по-мальчишески. Сейчас передо мной стоял не священник, а красивый, спортивно сложенный мужчина. Моя мечта, которая возможно не сбудется. Прикрыв синяки волосами, я смело шагнула к нему.

– Пахнет потрясающе, что это?

Стив как-то робко пожал плечами.

– Просто пытаюсь жарить рыбу. Садись. Позавтракаем, и я поеду в церковь. Строители уже начали работать.

Мои плечи опустились. Не хотелось оставаться одной. Стив тут же уловил смену моего настроения и, взяв меня за подбородок, посмотрел в глаза.

– Что-то не так? Ты расстроилась.

Сейчас или никогда! Я потянулась к нему и неумело поцеловала, засовывая язык ему в рот. Стив схватил меня на руки и на ходу выключая плиту, понёс в гостевую комнату. Одного поцелуя оказалось достаточно, чтобы он сдался. Я понимала, что это грех. Соблазнить женатого священника – самое худшее, что можно себе представить. Но я готова гореть в аду вечно, лишь бы ощутить снова его прикосновения и узнать, что такое секс. Почему девчонки так любят обсуждать ночи, проведенные с мужчиной.

* * *

Стивен

Я уложил девушку на кровать и трясущимися руками снял с неё розовый спортивный костюм, под которым ничего не было. Пан или пропал! Без прелюдий я одним сильным толчком вошёл в очень узкое, но влажное лоно этой малышки. Она крикнула. Довольно громко крикнула и дернулась. Но я не мог остановиться. Я давно не сплю с Джен, а Лайла пробуждает самую темную сторону моей души. Я настолько увлекся, что забыл о защите. Жестоко натягивая крошечное тело на свой возбужденный член, я закрыл глаза и кончил.

Придя в себя, я увидел красивые глаза, полные слёз. Я думал только о себе. Как раньше, когда менял одну женщину на другую, не запоминая их имён. Я хотел эту смуглую девочку с того момента, как увидел у ворот церкви. Гнал от себя эти мысли и всё равно хотел.

Убрав волосы с её лица, я с жалостью выдавил из себя несколько слов:

– Ты дрожишь и плачешь. Тебе плохо со мной?

Она отрицательно помахала головой. И вдруг спросила:

– В первый раз всегда так больно?

Я отпрыгнул от нее, как будто дьявола увидел. Вся простыня была в крови. В её крови. Она была невинной. Тупой ублюдок. Я испортил девчонке жизнь.

Бросился к двери комнаты, пытаясь сбежать, но в отражении зеркала увидел её. Она не злилась и не скрывала наготу. Протянула ко мне руки, и я вернулся. В этот момент я понял, что пропал. Я не смогу отпустить её, не смогу жить с Джен. Я буду жить в грехе. И гореть мне в аду. Но я никому не отдам эту девушку. Она моя!

Ложась рядом, я бережно укутал ее в тёплый плед и обнял. Лайла положила голову мне на плечо и улыбнулась.

– Что нам теперь делать, Стив?

Я задумался. А ведь она права. Что нам делать? Ответ пришёл сам собой.

– Жить, Лайла! Если хочешь, я откажусь от сана, уйду из семьи. Я хочу быть с тобой. Плевать на мир, на то, что о нас подумают.

– А кто поможет остальным? Нет, Стив. Я согласна быть твоей, но на моих условиях!

Я вскинул брови и с интересом посмотрел на неё.

– И какие они? Твои условия.

Она гордо вскинула подбородок и, загибая пальцы, начала перечислять:

– Во-первых, ты остаёшься в церкви. Во-вторых, ты продолжаешь жить с женой и сыном. И, в-третьих, ты даёшь мне полную свободу действий. Так или ни как.

Я задумался, но кивнул.

– И какая же свобода тебе нужна?

– Ты не интересуешься моей личной жизнью. Мне 19. Я амбициозна и самостоятельна. Обещай, что никогда не остановишь, если я захочу уйти.

Я напрягся, непроизвольно сжав челюсть. Мысль о том, что потеряю её, приносила физическую боль.

– Обещаю… – кивнул, опуская глаза.

* * *

Лайла

Было забавно наблюдать, как тяжело ему далось это слово. Гораздо забавнее будет видеть, как он сдержит обещание. Я отшвырнула плед и залезла на Стивена сверху. Его тело тут же откликнулось. Член стал твердым и огромным. Он приподнял меня и в прямом смысле насадил сверху, опуская медленно вниз. Запрокинув голову, я закусила губу и начала двигаться на нём. Он был нежен. Подстроившись под меня, он медленно поднимал меня и опускал обратно.

По телу пробежала мелкая дрожь. Я застонала. Лоб покрылся испариной. Сейчас я почувствовала то самое наслаждение, о котором писали в романах, о котором болтали девчонки. Я чувствовала Стивена внутри себя и поняла, что это лучше, чем всё, что я знала о сексе. Этот мужчина, близость с ним – это то, что было необходимо. Стив застонал, и мы оба кончили. Это был мой первый оргазм. Познав это чувство, я поняла, что теперь мне всегда будет мало.

Стив встал с кровати и потянулся к телефону.

– Ты уходишь?

– Нет, конечно. Позвоню подрядчику, скажу, что не приеду. Сегодня я весь твой. Одевайся. Мы едим за покупками.

Это сон! Я схватила красный свитер и белые брюки, точно такие, какие носила Джен. Стивен оставил эти вещи на краю кровати. На них ещё висели бирки. Интересно, куда мы поедим? Хотя какая разница. С ним я готова ехать на край земли.

Выйдя из дома, я направилась к грузовику. Он был пуст. Стивен подошел сзади, обнял меня за талию и, оторвав от земли поцеловал, в макушку.

– Что ты делаешь? Нас могут увидеть, – испуганно прошептала я и улыбнулась.

Это были мои первые отношения с мужчиной. Даже будучи подростком, я не встречалась ни с кем.

Вместо того, чтобы усадить в грузовик, Стив потащил меня к припаркованной у дома маленькой Kia Carens серебристого цвета. Мой взгляд упал на старенькие босоножки такого же цвета. Стив сжал мою ладонь и шепнул мне прямо в ухо, вызывая этим, казалось бы, невинным жестом новую волну желания.

– Расслабься и доверься мне. Всё у тебя будет. Теперь ты со мной.

Я смотрела на него и не могла понять, что заставило этого парня стать священнослужителем. Бежевые льняные брюки и тонкий белый свитер сидели на нём, как на греческом божестве. На ногах белые мокасины. Небрежно растрепанные волосы и дорогие очки на голове.

Я разглядывала его и не верила в то, что этот красивый богатый мужчина – мой. Пусть и не навсегда. Я знала, что через три недели вернётся Джен и всё закончится.

Сев на пассажирское сидение, я пристегнула ремень и закрыла глаза. Рядом сидел красивый мужчина. Мой мужчина!

Ехали мы довольно долго, иногда останавливаясь на заправочных станциях. Вдалеке зажглись вечерние огни какого-то города.

Ни разу не покидая Севилью, я чувствовала себя сейчас самой счастливой и свободной. Дорога, незнакомый город и мой мужчина рядом. Любимый мужчина.

Последняя мысль взорвалась в голове, как петарда! Любимый? Разве я люблю Стива? Я готова на все ради сестры, Рауля, Паолы! И я люблю их. Я в ужасе вжалась в сидение и выпалила:

– Стив, я люблю тебя!

Медлоу резко надавил на педаль тормоза и остановился на обочине.

– Ты не можешь! Тебе кажется! Жизнь не игра, Лайла! Когда поймёшь, что это действительно так, скажи мне об этом!

Кивнув, я отвернулась и уставилась в окно. Стив завёл автомобиль, и до города мы ехали в неловкой тишине.

Я наблюдала за деревьями, что оставались позади, и задремала.

Почувствовав на губах нежное прикосновение, открыла глаза.

– Просыпайся, спящая красавица. Мы на месте, – улыбнулся Стивен.

Оглянувшись, я увидела большой красивый город. Огромный флаг был не испанским.

– Где мы?

Стив подмигнул мне и заговорщицки прошептал:

– Считай, что я тебя похитил. Мы в Танжере. Это Марокко, Лайла. Я подумал, ты не станешь возражать против маленького отпуска. Не спрашивай, как я провёз тебя без паспорта, ладно?

– И всё же. Как?

– Деньги творят чудеса, – улыбнулся мой мужчина и легонько коснулся губами моей щеки.

В чужой стране мы могли не скрываться. Я чувствовала, как кровь закипает. Любимый мужчина, дорогая одежда и Марокко! Я была уверена. Я люблю Стивена Медлоу. И пусть это станет моим самым страшным грехом.

Глава 5

Лайла

Выйдя из автомобиля, я восхищенно рассматривала незнакомый город. Вокруг сновали прохожие. Туристы и местные жители торопились куда-то. Раскинув руки, я кружилась в ритме Фламенко. Мне было плевать на людей, что, оборачиваясь, глазели на меня. Я была счастлива.

– Как долго мы здесь пробудем?

Стив широко улыбнулся и раскинул руки, как бы приглашая меня обнять его. Я, смеясь, бросилась к нему.

– Всего три дня, малыш. Всего три дня.

–Это так здорово, Стив! Целых три дня! Только мы вдвоём!

Я видела, чувствовала, что этот мужчина не видит во мне нищенку. Нет. Он не любит меня. И возможно, он прав в том, что я тоже не люблю его. Но нам хорошо вместе, и этого достаточно.

Медлоу взял меня за руку и поцеловал тонкое запястье. Там, где была татуировка. И часы, которые он же и подарил мне.

– Лайла.

Приподняв бровь, я заглянула в его глаза.

–Что-то не так?

– На самом деле всё не так.

Я застыла, не понимая резкой смены настроения моего мужчины.

– Я сделала что-то, что тебе не понравилось?

– Дело не в тебе. Дело даже не во мне в принципе. Дело в моей жизни. Упущенном времени, ненужном браке. Дело в сыне, которому я не стал хорошим отцом. Всё не так. Я как будто не жил, пока не приехал в Севилью. Пока не увидел тебя у ворот церкви. Понимаешь? Я жил чужой жизнью.

– Мы можем поговорить об этом, если хочешь. Расскажи мне.

Стивен рассказал мне всё. О мажорской жизни, наркотиках и случайных связях. О вечеринке, на которой познакомился с Джен. О том, что женился из-за незапланированной беременности блондинки.

Теперь я понимала, почему он принял такое сложное решение, пойдя служить в церковь. Понимала и не осуждала. Единственное, что смутило в его истории – это такая скорая, неожиданная беременность Джен. Но вслух свои сомнения я озвучивать не стала.

Стивен достал какой-то буклет и начал изучать его, неловко уводя меня от неприятного для него разговора. Я была не против. Наша связь была такой хрупкой, такой непрочной. И разрушать то, что даже не начали строить, я не хотела. Стив был больше, чем страсть. Намного больше. Но разбивать семью я не стану. Однажды я всё равно уеду в город своей мечты. В город, который Стив знал, как свои пять пальцев.

Хотелось расспросить его. Какой он? Таинственный и величественный Город Ангелов.

Зажав в руке тонкий буклет, Стив снова взглянул на меня и заговорил:

– Итак! Что мы имеем? Hotel Farah. Написано, что он один из лучших. Пять звёзд. Рядом пляж. Знаешь, в чём его прелесть? Он одновременно омывается водами Атлантического океана и Средиземным морем.

Я хлопала ресницами. Пятизвёздочный отель? Да я в сказке, должно быть! Стив говорит так непринужденно, так естественно. Для него это обычная жизнь. Для меня – несбыточная мечта, которая прямо сейчас становится реальностью. Завизжав от восторга, я бросилась прямо к Стиву и повисла у него на шее. Он лишь смущенно улыбнулся.

* * *

Оставив Kia на парковке, мы, взявшись за руки, вошли в красивое здание очень дорого отеля. Я не смущалась. Мне почему-то казалось, что я заслужила этот маленький кусочек счастья. Я всегда мечтала жить красиво. Пусть это продлится недолго. Но я была рада почувствовать себя кем-то более важным, чем девчонкой из забытого Богом района Севильи.

Войдя в номер, я сняла обувь и побежала по пушистому белому ковру к огромной кровати, в форме сердца.

Стив засмеялся:

– Прости, но мне пришла в голову сумасшедшая идея. Я заказал номер для новобрачных.

Я дерзко улыбнулась, села на край необычной, очень удобной кровати и поманила Стива пальцем. Я никогда не вела себя подобным образом, но рядом с ним менялась. Становилась раскованной, свободной. Видимо, сам Бог сжалился надо мной и прислал Стивена Медлоу. Я согласна быть любовницей, согласна жить в грехе. Но одна мысль не давала покоя. Я тащила с собой Стивена в самое пекло. Хотя Медлоу уже не мальчик. Сам решает, как и с кем ему жить.

Стив не подходил. Сложив руки на груди, он смотрел на кровать, но не на меня. Глубокая морщинка залегла между его бровей. Он о чём-то думал.

– Стив, ты жалеешь?

– О чём?

– Обо всём. Об этом.

Я обвела руками шикарный номер, кровать и ткнула пальцем себе в грудь.

– О том, что встретил меня. О том, что стал моим первым мужчиной. О том, что сейчас ты здесь со мной, а не в церкви.

Он посмотрел на меня серьёзным взглядом, а после звонко рассмеялся. Его смех был приятным, мягким. Сама того не замечая, я тоже начала смеяться, хотя не понимала над чем.

– Нет, малыш. Жалеть слишком поздно. Я просто думал о своей жизни. Снова. Я рад, что у меня есть ты. Поднимайся. Недалеко есть бульвар. Там еще открыты магазины. Моя женщина должна носить самые лучшие и красивые вещи.

Дважды повторять ему не пришлось. С весёлым визгом, я бросилась на выход на ходу застёгивая ржавые пряжки на стареньких босоножках.

Через два часа мы ввалились в номер с двумя десятками пакетов. Сначала я стеснялась, но Стив настоял на том, чтобы я выбирала всё, что понравится. На моих ногах сверкали новые босоножки. Белые с золотистыми цветами, похожими на мою татуировку.

Приняв ванну, я долго рассматривала себя в зеркало. Казалось, что я стала более женственной. Как будто одна ночь с Медлоу превратила девочку в женщину. Возможно, так всё и было. Сейчас я жутко стеснялась своей неопытности. Мне хотелось, чтобы Стивен хотел меня, чтобы сходил с ума. Я не знала, что для него всё было именно так.

Надев красивое белое бельё, я вышла из ванной, покачивая бёдрами. Стив лежал на кровати и смотрел баскетбольный матч.

Заметив меня, он щёлкнул пультом и бросил его на ковер. Я шла к нему, медленно двигаясь в ритме Bachata. Это был самый старинный эротический танец испанцев, который обычно танцуют в паре. Стив лёг, положил руки за спину и, сглатывая, любовался моими чёткими и плавными движениями.

Я видела, как растёт его возбуждение. Как на лбу мелкими каплями выступил пот. Приоткрыв рот и слегка прикрыв глаза, я кружилась и изгибалась. Мне не нужна была музыка. Я могла танцевать в полной тишине, завораживая тех, кто становился моими невольными зрителями. Сейчас я танцевала для него, для мужчины, который был дорог мне. Когда я приблизилась к кровати ближе, Стив рыкнул и, схватив меня за бедра, буквально бросил на кровать. Срывая моё новое бельё. Оставляя лишь обрывки шёлковой ткани.

Схватив мои запястья, он поднял их высоко над моей головой, лаская грудь второй рукой. Когда его грубые мужские пальцы больно сжали сосок я выгнулась и застонала, не отводя взгляда от его карих глаз. Стив продолжал держать мои руки и поцеловал ноющий сосок. Втягивая его в рот, он облизывал его тёплым языком, в то время как его рука уже нащупала мой набухший клитор. Осторожно, боясь сделать, больно он играл с ним. Теребил пальцами. Я стонала и выгибала тело ему навстречу.

Его пальцы уже вошли в мою влажную плоть. Он играл со мной, заставляя сгорать от желания. Не отпуская моих рук, он взял свой член свободной ладонью. Несколько раз проведя рукой по нему, с силой впихнул туда, где только что ловко играли его пальцы. Я застонала. Только тогда он отпустил мои руки. Нежно и медленно он входил в меня. Целуя плечи, губы. Осыпая лёгкими поцелуями лицо.

Его дыхание участилось, а движения стали более грубыми и резкими. Волна за волной накрывали моё хрупкое тело. Я тонула и не хотела, чтобы меня спасали. Миллионы звёзд пронеслись перед глазами и взорвались, отправляя меня куда-то за горизонт. Тяжело дыша, я возвращалась с небес на землю. Стив смотрел на меня и улыбался, закусив край губы.

– Ни разу не видел, чтобы кто-то так реагировал на мои ласки. Ты лучшее творение Господа, малыш.

* * *

Веки наливались свинцом. Я засыпала. Долгая дорога, новые ощущения и близость с Медлоу вымотали меня. Зевнув, я прикрыла рот рукой и взглянула на Стивена. Он улыбнулся и, укутав меня в белоснежное тонкое покрывало, прижал к себе. Я засыпала, но сквозь сон слышала, как включился телевизор. Стив снова смотрел баскетбольный матч.

* * *

Проснулась я по привычке на рассвете. Дома я всегда вставала рано, чтобы убраться подальше и не слышать пьяные ссоры отца и матери. Обычно я всегда отсиживалась у Рауля. Альба всё равно практически жила на работе. А вот в выходные я спала до обеда. После ночных танцев в баре.

Стив спал неспокойно. Голова металась по подушке, лицо было покрыто испариной. Он пытался говорить. Он бредил. Единственное, что я смогла разобрать, было имя. Маркус. Интересно, кто это и почему он снится Стивену в кошмарах?

Схватила Медлоу за плечи и хорошенько встряхнула. Он открыл глаза и резко оттолкнул меня. Я упала на пол, испуганно оглядываясь.

Через долю секунды я уже сидела на коленях окончательно проснувшегося мужчины. Он смотрел на меня виноватым взглядом и качал, как младенца. Обвив его шею руками, я нежно поцеловала его мокрый от пота лоб. Стив выдохнул, успокаиваясь.

– Стивен, кто такой Маркус?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты выкрикивал его имя. Так зовут твоего сына?

– Нет. Мой сын Марк.

Стив сжал кулаки и скривился от боли. Он рассказывал о травмах, и я знала, что сейчас его пальцы безумно болят. Взяв его за руки, я выпрямила их и начала массировать каждый палец. Было ясно, что Стив рассказал лишь часть своей истории. Он не упомянул имя Маркуса ни разу. Так же, как и имя сына.

Мне безумно захотелось увидеть Марка. Какой он, этот счастливый мальчик, родившийся с золотой ложечкой во рту? Нет, я вовсе не завидовала. Хотелось знать о своём мужчине всё. Или почти всё. Интимная жизнь Стива – табу. Которое я установила сама для себя.

– У тебя есть его фото?

– Маркуса? – дёрнулся Стивен и посмотрел на меня так, будто видел впервые.

– Нет, глупый! Фото Марка! Я хочу посмотреть на твоего сына.

Плечи Стива расслабленно опустились. Он потянулся рукой к телефону и протянул его мне. С экрана на меня смотрел беззубый, смуглокожий темноволосый мальчик. Это было странно. Стив и Джен были светлыми. Мальчик не был похож ни на одного из родителей.

– Стив. Расскажи мне о Маркусе.

Стив злобно посмотрел мне в глаза, а после заговорил:

– Маркус был моим другом. Ещё со школы. Мы были не разлей вода. Вместе поступили, вместе играли в баскетбол. Это он познакомил нас с Джен.

– Почему ты говоришь о нём в прошедшем времени? Он погиб? – еле слышно прошептала я.

Это бы могло объяснить кошмары, в которых присутствовал друг Стива. Но Медлоу уставился на свои пальцы и как-то недобро ухмыльнулся.

– Он жив. Здоров, насколько мне известно. Вот только друг не станет спать с твоей женой.

В голосе Стива читалась обида и боль. Я прижалась к нему, пытаясь обхватить руками мускулистую спину. Давая ему понять, что он не один.

Стивен зарылся лицом в мои волосы и пробормотал:

– У нас всего три дня, малыш. После чего я буду часто занят. Но я не оставлю тебя. Я решу вопрос с жильём для вас с сестрой. Это безопаснее, чем оставаться с отцом. А сейчас выбирай, чем займёмся.

Я скривилась, делая вид, будто обдумываю варианты.

– На пляж?

– Ещё успеем. Есть идея получше. Как ты относишься к морской кухне?

– Шутишь? Да я обожаю её!

Присвистнув, как мальчишка, я помчалась выбирать наряд. Стивен громко и заразительно рассмеялся.

Глава 6

Надев белый коротенький сарафан, я буквально впрыгнула в новенькие босоножки. Стив присел, указывая на замысловатые застёжки в виде бабочек.

– Мисс, позвольте мне.

Застегнув босоножки, он задержал на минуту мою лодыжку в своей руке.

– У тебя очень красивые крохотные ножки. Лайла, ты такая хрупкая. Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что тебя нужно спрятать от этого мира. И я бы сделал это с огромным удовольствием, если бы не обещание, которое я тебе дал. Не удерживать!

Я покраснела и прикрыла лицо волосами. Синяки всё еще были видны. Даже после того, как я замазала их дорогим тональным кремом.

Люди на улице оборачивались. Скорее всего, думая, что Стивен меня бьёт. И в эти моменты я сильнее прижималась к нему. Будто хотела показать, что мой мужчина никогда не поднял бы на меня свою руку.

На Стиве были джинсовые бриджи и белая тонкая рубаха, которую он не застёгивал. Девушки пялились, и я жутко ревновала, хотя не имела права.

Сев в автомобиль, мы отправились в ресторан, который нам посоветовала милая девушка на ресепшене.

Ресторан Riad Andalous поражал обилием всевозможных морепродуктов. Здесь было все, как в заведениях, которые показывают в старом американском кино. Красные кожаные диваны, длинные барные стойки, музыкальные автоматы, фотографии на стенах. Устроившись за столиком у окна, я взяла в руки меню и отложила его в сторону, стыдливо пряча взгляд от Стивена. Я умела читать, но не на английском, а только на испанском. Но говорила на обоих языках одинаково.

Стив понял всё по моему смущенному взгляду. И, взяв меню, предложил:

– Позволь, я прочту, а ты выберешь то, что больше всего понравится. И еще, малыш. Никогда не стесняйся меня. Я отлично знаю, как в Севильи относятся к женскому образованию, и не одобряю этого. Напротив, я собираюсь открыть школу для всех, кто захочет учиться. Но это секрет.

Он заговорщицки подмигнул мне и стал листать меню и винный лист.

– Стив, выбери, пожалуйста, что-нибудь с креветками. На свой вкус. Ладно? Сказав, что обожаю морскую кухню, я не имела ввиду, что прекрасно в ней разбираюсь. Однажды я ела вареные креветки.

Стив улыбнулся какой-то новой улыбкой. Совсем не той, которую я увидела тогда у ворот церкви.

– Ну, раз ты мне настолько доверяешь, то держись!

Он сделал заказ, и буквально через 10 минут чопорный официант поставил перед нами огромное блюдо, на котором красиво украшено лежало настоящее ассорти из морепродуктов. Мелкие креветки, кальмары в кляре и жареная рыба под ними. Рядом поставили блюдо с мелко нарезанными всевозможными фруктами. Я смотрела на это кулинарное великолепие и подумала о Мари. Кормят ли сестру? Не обижают ли?

Стив будто читал мои мысли. Заглянув мне в глаза, он протянул руку и, взяв меня за подбородок, спросил:

– Ты подумала о сестре, я прав?

Я кивнула.

– Лайла, несмотря на всё, что произошло между нами, я всё ещё ваш пастор, – крупная рука сжалась на бокале с вином. – Протестанты – это прогрессивные священнослужители. Мы не придерживаемся консервативных правил католической церкви. Я не давал обет безбрачия. Да, сейчас я изменяю жене. Иначе это не назовёшь. Но я также могу развестись с ней. Наша церковь предусматривает и такие ситуации, хотя и не приветствует. Вот только не все жёны хотят вести такой образ жизни, какой выбрал я. Джен тому пример… – Стив стёр резким движением со лба проступившие от волнения капли пота, так и не ослабляя «тиски» на несчастном фужере. – Я говорю тебе это не для того, чтобы ты чувствовала вину и стыд. Вовсе нет. Я напомнил тебе о том, кто я, лишь потому, что позаботился о Мари. Она сейчас в моём доме с милой пожилой женщиной по имени Карла, которой очень нужны деньги. Я заплатил ей, каюсь! – обречённо выдохнул он. – Уверен, ты сейчас закатишь мне грандиозный скандал за то, что не спросил тебя. Надеюсь, ты меня простишь. В своё оправдание скажу лишь то, что Мари в порядке.

Я внимательно слушала монолог Медлоу, поставив локти на стол и положив подбородок на сжатые в кулаки руки. Стив замер в ожидании сцены, которую я, по его мнению, должна была устроить. Но я, прыснув, захохотала так громко, что даже чопорный официант в галстуке бабочке обернулся и, покраснев, улыбнулся.

– Стивен. Я не знаю, к какой жизни ты привык. Но не думаю, что я хоть чем-то похожа на твою супругу.

– Если честно, я боялся твоей реакции. Зная о темпераменте испанских женщин. В том смысле, что перед получением этой должности я изучал традиции и привычки вашего народа, – улыбнувшись, почесал затылок мой любимый мужчина.

Я захохотала еще громче. Стив тоже засмеялся. Через минуту хохотали все посетители ресторана.

После плотного позднего завтрака мы отправились прямиком на пляж. Купальник лежал в моей новой плетеной сумке. Я отказалась от бикини, выбрав более сдержанный монокини. Обнажиться перед Стивеном это естественно, как вставать утром и ложиться ночью. Но выставить себя на показ перед многочисленной толпой я почему-то не могла. Я впервые шла на настоящий пляж.

Место под названием Tangier Beach было забито туристами и местными жителями. Аккуратно ступая по песку, стараясь не наступить на чью-нибудь голову, мы двигались в сторону берега. Разложив полотенца прямо у воды, мы, взявшись за руки, бросились в воду. По пути сбив целующуюся парочку.

Зайдя в воду по грудь, я остановилась. Стиву же вода едва касалась живота. Он странно посмотрел на меня, облизнул пересохшие губы и хитро улыбнулся. В тот же момент, я почувствовала, как его рука проскальзывает под резинку моих купальных трусиков в поисках самого желанного места. Засунув в меня два пальца, Стив ловко надавил на нужную точку, заставив меня стонать.

Развернув спиной к себе, он с легкостью отодвинул край купальника. Я почувствовала, как он трется о мои ягодицы своим набухшим членом весьма внушительных размеров. Ахнула от неожиданности, когда поняла, что Стивен легонько наклонил меня и вошел. Всей своей длиной.

Толчки стали сильнее. Каждый раз издавая хлюпающие возбуждающие звуки. Я вскрикнула и обмякла.

Некоторые люди оборачивались и открыто глазели на нас. Стивен с шумом выдохнул и замер. Внутри меня, пульсируя, разливалась горячая жидкость.

Меня ни капли не смущал тот факт, что многие хорошо видели, чем мы только что занимались. Наоборот. Чувства обострились. Возбуждала даже мысль о том, что мы делали это на людях.

Развернувшись, я запрыгнула на Стива и, обхватив ногами его талию, впилась губами в его рот. Он гладил мою спину и стонал. Мои поцелуи становились более уверенными. Рядом с ним я сама становилась увереннее и свободнее.

И пусть нам не суждено быть вместе до самой старости. Я радовалась каждой секунде, проведенной с этим красивым пастором. Которого сам Господь отправил в Севилью, чтобы освободить меня из родительского рабства.

Я намерено молчала и не рассказывала Стиву о желании уехать в Лос-Анджелес. Я ни за что не останусь в Полигоно-Сур. О танцах в баре я тоже не сказала. Это было слишком личным. Даже интимным. Возможно, более интимным, чем занятия сексом с Отцом Медлоу.

* * *

Вернувшись в отель, мы вместе приняли душ, не переставая ласкать друг друга. Стив уложил меня на кровать в тот самый момент, когда его телефон издал звук, оповещающий о текстовом сообщении. Он взял телефон, взглянул на смс, и его взгляд стал отчужденным и злым.

– Это Джен?

– Она самая!

Я встала. Надела бордовую пижаму и, сев на пол, заглянула в глаза Стиву.

– Мы уезжаем? Джен возвращается в Севилью раньше, чем предполагалось?

– Нет. Она приедет в обозначенные сроки. Но пишет о неком сюрпризе, который ждёт меня в день её приезда.

Я встала и собрала волосы в пучок.

– Что плохого в сюрпризах? – стараясь вести себя максимально естественно спросила я.

– Сюрпризы Джен обычно оставляют горькое послевкусие, – горько усмехнулся мой мужчина.

Я потянула лямку красивой пижамы, обнажая плечо. Но Стив перехватил мою руку и грубо оттолкнул.

– Не сейчас, Лайла! Секс – не самая важная составляющая нашей жизни! И если ты считаешь, что таким образом можно решить любую проблему, то вынужден тебя огорчить! Так это не работает!

Он встал, надел джинсы и футболку и твердым шагом направился в сторону входной двери. Оставляя меня одну. С неприятным осадком, оставшимся после резкой смены его настроения и тех слов, что он сказал мне. Возможно, он уже жалел о них. Но, как он только что сказал, я почувствовала то самое горькое послевкусие.

– Ты уходишь? На долго?

– Не жди меня! Ложись спать! Не нужно на меня давить, Лайла! Это со мной уже было! – грубо рявкнул он и вышел за дверь, даже не обернувшись.

Громкий звук захлопнувшейся двери больно отозвался эхом в моей голове. Я легла, смяла под собой подушку и заплакала. Сейчас мне было ясно, что слова "жили они долго и счастливо" не о нас. Сейчас, как никогда, я хотела поскорее собрать нужную сумму денег и уехать с Мари в США.

Пустившись в плавание по собственным мечтам, я тихо засыпала. Я не слышала, как открылась дверь. Не слышала, как Стивен осторожно ложится рядом.

* * *

Проснулась глубокой ночью от громкого крика Стивена. Ночной кошмар повторялся. На этот раз он отчетливо выкрикивал имя бывшего друга. Что на самом деле так мучает его? История с Джен лишь верхушка айсберга. Но я не хотела копаться в его прошлом. Если захочет, то расскажет. Снова встряхнув его, я удивилась собственной силе. Я почти подняла его за плечи.

– Джен? – открыв глаза выдохнул он.

Во рту появился кисловатый привкус ревности. Я сглотнула и громко крикнула:

– Простите, Отец Медлоу! Но это всего лишь я! Лайла!

Не говоря ни слова, он толкнул меня на кровать и навис надо мной, раздвигая коленом бёдра. Сорвав с меня шорты, он грубо вошёл в сухую плоть, двигаясь быстро и причиняя мне невыносимую боль. Кончив, он встал и включил свет. Я сидела, поджав ноги, и смотрела на него испуганными глазами. Это Стив был чужим, незнакомым мне ранее. Грубый, злой. Но почему я не злюсь? Почему не кричу? Не закатываю истерику? Чувство вины? А может, я просто люблю его?

Увидев меня, сидящую на кровати, он схватился за голову и сел на пол. Боясь посмотреть мне в глаза, он заговорил:

– Прости меня, милая! Прости, пожалуйста! Всё настолько сложно! Это сводит меня с ума! Я пойму, если ты не захочешь видеть меня после того, что сейчас произошло. Но, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Это всё, о чем я тебя прошу.

Я слезла с кровати кутаясь в покрывало и села рядом с ним.

– Это будет первый и последний шанс, Стив. Постарайся не упустить его, – положив голову на его плечо, еле слышно прошептала я.

Он повернулся, обхватил тёплой ладонью мой затылок и легонько поцеловал. Но этого было достаточно, чтобы уловить исходящий от него лёгкий запах алкоголя и табака. Стив снова встал на дурную дорожку. Но я буду рядом. Я не дам ему снова упасть. И будь я проклята, если я этого не сделаю.

Стивен потопал в душ. Я тихонько достала его телефон и прочла смс от Джен.

"Милый. Я приеду не одна. У меня потрясающий сюрприз. Кое-кто скучает по тебе и ждёт встречи".

Быстро вернув телефон на прежнее место, я легла в кровать. О ком она пишет? Неужели о Маркусе?

Медлоу вышел и тихонько лег рядом, притягивая меня к себе. Я притворилась спящей и через несколько минут уснула. Уже на самом деле.

Глава 7

Лайла

Проснулась я днём. Бессонная ночь. Кошмары Стивена и его грубость полностью лишили меня сил. Я открыла глаза и повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, которого любила. Неужели я действительно любила его? Или всё же он прав? И я слишком молода и неопытна. Потому не могу отличить любовь от страсти.

В постели я была одна. Стивена не было в нашем красивом номере. Встала с кровати и впервые взяла в руки свой собственный телефон. Вспомнив, как Стив учил меня пользоваться гаджетом, я набрала единственный номер в телефонной книге. На прикроватной тумбочке зазвонил аппарат Медлоу. Значит, он ушёл без него. Стала грустно, тревожно, одиноко и холодно. Надев джинсы и тот самый алый свитер, я села на диван и принялась листать модные журналы, восхищаясь красивыми моделями, что смотрели на меня со страниц "VOGUE".

В дверь тихонько постучали, и я растерялась. Что делать в таком случае? До этого я никогда раньше не жила жизнью богатых. Не останавливалась в шикарных отелях. Не носила дорогих дизайнерских нарядов. Стук повторился, и я подошла к двери. Тяжело дыша, взялась за ручку и медленно открыла. На пороге стоял молодой парень с огромным букетом красных роз. Испугавшись, я захлопнула дверь, в которую снова постучали. Набравшись смелости, открыла. Я была готова наорать на незнакомца.

Но за дверью никого не было. Лишь одинокий букет лежал на полу. Подняв цветы, увидела открытку. На плохом испанском красивым почерком было написано:

"Прости меня за эту ночь. И позволь сделать этот день чуточку ярче. Прости меня. С любовью, Стивен…"

Возможно, незнание испанского послужило причиной последней фразы. Стив чётко обозначил границы наших странных отношений, дав понять, что любви мне ждать не стоит.

Перевернув открытку, я прочла еще одно послание.

"Спустись на ресепшен и назови администратору моё имя. Сейчас…"

Надев босоножки, поставила букет в вазу, заботливо оставленную в номере. Вероятно, для таких случаев, как этот. Уверена, в номере для новобрачных всегда стоят цветы. Проведя пальцами по нежным красным бутонам, я вытащила из букета одну розу и, прижимая ее к груди, вышла из номера направляясь к стойке администратора.

– Добрый день, сеньор. Я ищу Стивена Медлоу.

Администратор улыбнулся, сверкая белыми зубами, и протянул мне небольшую коробку.

– Здравствуйте, миссис Медлоу. Ваш супруг сказал, что в коробке есть то, что укажет вам на дальнейшие действия.

Сначала я хотела возразить и сказать, что я не миссис Медлоу, но, прикусив язык взяла коробку. В ней лежал маленький плюшевый заяц, довольно уродливый. Косые глаза, огромные уши. Я невольно улыбнулась и заметила еще одну открытку. В этой было написано:

"Возле входа тебя ожидает такси. Водитель знает, куда ехать. С любовью, Стив…"

Улыбка расползалась по моему лицу. В груди зародился маленький лучик надежды.

– Хотите поиграть, Отец Медлоу? Я принимаю правила игры!

Я буквально выбежала из лобби отеля, по дороге врезавшись в пожилого мужчину, который сыпал проклятиями мне в спину. Смеясь, я бросилась к единственному такси. Водитель улыбнулся, протянув мне третью открытку. Всего три слова:

"До скорой встречи…"

Автомобиль мчал по пустой дороге, и я уже успела пожалеть о том, что согласилась на эту авантюру. В голове всплывали самые страшные картинки.

Когда мы выехали на междугороднюю трассу, стало еще страшнее. Я поняла, что мы едим в совершенно другой город. Судя по дорожным указателям, назывался он Агадир. Не знаю сколько времени мы провели в пути. Водитель молчал, я тоже. Автомобиль свернул и поехал вдоль побережья, заезжая на пирс с названием Marina D'agadir.

Я сразу же увидела его. Своего мужчину. Он стоял спиной ко мне и не видел, как мы подъехали. Я вышла из такси и, улыбаясь водителю, сказала всего лишь одно слово:

– Gracias!

Марина оказалась красивым кварталом прямо у воды. На домах были невероятные зеркальные окна. С интересом я осматривала все вокруг, но ноги уже несли меня к причалу. Туда, где стоял красивый мужчина в белом свитере и бежевых брюках. Сегодня он надел солнечные очки, и это делало его еще привлекательнее. Он действительно был похож на кинозвезду. Достала смартфон и сделала потрясающий снимок.

Подбежав к нему, обняла за талию и прошептала на испанском:

–

Hola, Santo Padre. Te quiero.

Стив резко обернулся и, широко улыбаясь, крепко обнял меня. Я была уверена, что он не понял и слова из того, что я только что сказала. И вдруг он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза.

– Pensé mucho y me di cuenta de una verdad importante. Te amo, Layla! – на хорошем испанском тихо ответил он.

Порыв ветра растрепал мои волосы. Я стояла, не в силах пошевелиться. Глаза защипало от подступающих слёз. И заглянув в глаза Стиву, я поняла, что он не врёт. Сейчас в его глазах вспыхнуло новое чувство. И это была любовь.

* * *

Стивен

Малышка смотрела на меня и плакала. Я понял, что люблю ее ещё вчера. В тот момент, когда получил сообщение от Джен. Я понял, что люблю эту хрупкую темноволосую девушку. Именно осознание этого выбило почву из-под ног. Я сорвался на ней только потому, что любил. И это было неправильно. Потом я спустился в бар и выпил стакан крепкого виски. Выйдя на улицу купил, пачку сигарет. Много лет я не брал в руки сигареты. Не сделал и глотка алкоголя. И вчерашняя ночь была досадной, непростительной ошибкой.

Я долго прятался сам от себя. Долго жил жизнью, которую выбрал для меня отец. Пришло время что-то менять. Я хочу жить! Жить своей жизнью. Забыть о том, кем был раньше. Помогать людям и любить. Я никогда никого не любил, пока не увидел красивую испанскую девочку. Она пробила брешь в моём чёрством сердце. Наполнила мир невероятными красками.

Я не верил в любовь с первого взгляда, считая это сказкой и хорошим сюжетом для мелодрам, которые обожала моя мать.

В свои 30 лет я влюбился как мальчишка. И сделаю всё, чтобы удержать эту хрупкую девушку. Я не отпущу её. Я не сдержу своё обещание. Плевать на отца и его деньги. Мне хватит и своих, чтобы содержать Лайлу и её сестру.

* * *

Взяв за руку, я повёл её к трапу арендованного мною катера. Нанятая мной команда тут же подняла якорь. Мотор завёлся, и яхта понесла нас далеко в открытое море. Лайла испуганно прижималась ко мне. Солёные брызги попадали на её лицо и волосы. Она боялась.

– Малыш. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Сказать. Спросить. Ты говорила, дашь мне шанс, помнишь?

Лайла кивнула.

– Только не перебивай, пожалуйста. Мне необходимо, чтобы ты меня не просто выслушала. Я хочу, чтобы ты меня услышала.

– Говори, Стивен. Я хочу выслушать. Расскажи мне всё. Я знаю, что станет легче. Нам обоим станет легче.

Взяв за руку любимую женщину, я смотрел на волны. Я не мог смотреть на неё. Не сейчас. Я должен сказать ей всё, что столько лет хранил в секрете.

– Марк не мой сын.

Лайла вздрогнула, крепче сжала мою руку, но молчала.

– Я с самого начала знал это. Марк – точная копия Маркуса. Джен никогда не любила меня, но всегда была рядом. Я издевался над ней, открыто изменял, пил, опускался на дно. Она уходила, но всегда возвращалась. Я не виню её за связь с Маркусом. Ей было выгодно выйти замуж за меня. Всему этому есть лишь одно объяснение. Слияние двух влиятельных семей. Мне даже жаль её. Я знаю, что такое брак без любви, понимаю её чувства, – тяжело вздохнув, я продолжил свой рассказ: – Маркус был моим лучшим другом. Это с ним я поспорил на той последней вечеринке. Когда я был прикован к больничной койке, я ждал, что он придёт. Ждал его поддержки. Но он исчез. Джен продолжает видеться с ним. Я знаю об этом и не препятствую. Она любит его, но сомневаюсь, что это взаимно.

Стало прохладно. Я сжал руку девушки и повёл её на нижнюю палубу. В небольшую и уютную каюту, которая вся была заставлена цветами. Сейчас идея с цветником казалось абсурдной. Окинув взглядом вазы, Лайла гордо вскинула подбородок.

– Пытаешься извиниться, осыпая меня цветами? Прости, Стивен, но так это не работает, – повторила она фразу, брошенную мной вчера.

Я знал, что виноват. Понимал, что эта девочка заслуживает лучшей жизни, чем жизнь со мной. Но отпустить её не мог. Не хотел.

– Ты хотел что-то спросить? Я не сбегу. Мы в открытом море. Спрашивай, Стив.

Я снял свитер, сел на кровать и опустил глаза.

– Я люблю тебя, Лайла. Вчера ночью я сделал тебе больно. Но, видит Бог, я впервые в жизни люблю кого-то больше, чем самого себя. Я хочу, чтобы вы с сестрой переехали в дом, что я снял для вас в Полигоно-Сур. Хочу возвращаться из церкви к тебе. Я решил развестись, Лайла. Я хочу дать Джен свободу. Она её заслужила. Так же, как и ты. Она и Марк всегда будут частью моей жизни. Но прожить эту жизнь я хочу с тобой.

Я ходил по каюте, запустив пальцы в волосы. Лайла молча наблюдала за мной.

– Сейчас не отвечай. Подумай. Если я нужен тебе, если ты всё еще считаешь, что я стою того, чтобы дать мне шанс, тогда скажи, что согласна. Не сейчас. Когда будешь готова дать ответ.

* * *

Лайла

Я слушала Стивена и не верила собственным ушам. Прямо сейчас Медлоу признался мне в любви. Я пыталась сдержать слёзы счастья, которые уже начинали капать из глаз. Мне не нужно было думать. Я хотела жить с ним. Хотела помочь ему забыть о боли. О прошлой жизни. Сейчас он был таким ранимым. Я знала, каково это. И хоть наши жизни были разными, но боль была одинаковой. Сев рядом с ним, я тихонько коснулась его волос и, не колеблясь, заговорила твёрдым голосом:

– Стивен Медлоу. Я согласна стать твоей. Согласна жить с тобой. Я люблю тебя, слышишь? Мне не нужно время, чтобы думать. Я люблю тебя и буду рядом. Мне не нужны деньги твоей семьи. Я выбираю тебя, Стив. Лучше прожить вечность в бедности рядом с тобой, чем один день в роскоши без тебя.

Стив широко улыбнулся и, подхватив меня на руки, начал кружить.

– Но у меня снова есть несколько условий. Новых условий.

– Можно подумать, у меня есть выбор, – обречённо вздохнул мой мужчина.

– Ты никогда не прикоснешься к выпивке и табаку. За свою недолгую, но очень сложную жизнь я ни разу не видела отца трезвым. Посмотри на моё лицо, Стив. Все эти синяки и ссадины, все гематомы и ушибы – это не он. Это сделало дешёвое пойло. Я настаиваю на том, чтобы вчерашнее не повторилось.

– Но откуда ты знаешь, что вчера я выпил?

Я ткнула тонким пальцем в свой милый носик и, сделав злобное, но очень смешное лицо, прошипела:

– Это нос. Он находится на моём лице не для красоты. Это орган обоняния. И он хорошо уловил запах виски.

Стивен упал на кровать, сотрясаясь в беззвучном смехе.

– И что смешного я сказала?

Продолжая смеяться, он схватил меня за руку и, подняв, как пушинку, усадил на себя.

– Ты забавно морщишься, когда злишься. Но сказанное тобой полностью справедливо. Я согласен на твои условия. Есть что-то чего я о тебе не знаю, но должен?

Танцы! Я ни за что не скажу ему. Не могу! Не хочу! Не сейчас! В этот момент я еще не знала, что совершаю роковую ошибку, храня этот секрет. Ошибку, за которую в будущем я заплачу высокую цену.

Я отрицательно покачала головой.

Глава 8

Всю ночь я провела в уборной каюты, мучаясь от морской болезни. Я бы никогда не узнала о ней, если бы Стив не устроил для меня этот сюрприз. Медлоу постоянно был рядом, чем очень сильно смущал. Когда яхта вернулась обратно на причал, я вздохнула с облегчением.

Оставался всего лишь день. Один из трёх дней незапланированного отпуска. Ночью мы должны были покинуть Марокко и вернуться в наш жуткий, пропахший тухлой рыбой квартал.

Вернувшись в отель, Стив сразу же взял телефон и сделал несколько звонков. Разговоры были спокойными. Он говорил с подрядчиком, который уже приступил к отделочным работам и уверял, что здание церкви будет готово в установленные сроки. Сейчас я видела настоящего лидера. Стив мастерски давал указания, задавал профессиональные вопросы. Не даром он закончил юридический. Второй звонок был некой Марии, у которой Стив снял небольшой домик в двухстах метрах от церкви.

Я аккуратно упаковывала свой новый дорогой гардероб. Вещей было много, а сумка всего одна. Наблюдая за мной, Стивен улыбнулся и позвонил на ресепшен. В номер постучали, и два работника отеля внесли три дорожных чемодана. Складывая наши вещи, я спросила:

– Стив. Твои вещи собрать отдельно?

Стивен обернулся и на секунду задумался.

– Я не думаю, что это имеет какое-либо значение. Я всё равно собираюсь перевезти оставшееся в маленький домик, где, надеюсь, мы будем счастливы.

Ради меня Стив был готов оставить шикарную квартиру в Санта-Круз и жить в самом ужасном квартале. В том самом, где я выросла. Закончив собираться, я села на кровать. Погладила аккуратно застеленное покрывало, прощаясь с этим номером навсегда. Было немного грустно, но впереди нас ждала совместная жизнь. Наше будущее.

Туманное странное будущее.

Купив подарки для Рауля, Паолы и сестры, мы погрузили их в багажник маленькой, но очень вместительной Kia и отправились домой. Стива ждала работа меня, новая жизнь. Без пьяных криков родителей, голода и каких-либо запретов. Единственное, чего я боялась, было возвращение в родительский дом. Там остались наши с Мари вещи. Я понимала, что Стив может купить новое. Но платье Луизы, моей покойной бабушки, я оставить не могла.

Это было ярко красное традиционное платье для танцев. Такого я не найду больше. Именно на него смотрят мужчины. Так же, как в Испанской Корриде быки смотрят на красную тряпку тореадора. Эта традиция вызывала отвращение. В итоге животное погибало, а матадоры получали минутную славу и денежные вознаграждения.

Дорога предстояла долгая. Я села на пассажирское сидение, расслабилась, сняла босоножки и поджала под себя ноги. Стив нежно погладил мою левую щёку, на которой всё еще красовались два огромных синяка. Взяв его за руку, я осторожно поцеловала каждый палец и, развернувшись к нему лицом, наблюдала, как он сосредоточенно смотрит на дорогу. Почему мне всегда так неловко рядом с ним? Стив заметил в моём взгляде перемену и остановил Kia на обочине, включив аварийные огни.

Отстегнув ремень безопасности на моей талии, он мягким и в то же время властным голосом сказал:

– Выходи!

Я испуганно вздрогнула, но покорно вышла. Ожидая того, что Стив бросит меня прямо на трассе по неизвестной мне причине. За три дня его настроение менялось настолько часто, что мысль о том, что я останусь прямо на дороге, не казалась мне безумной.

Стив уже ждал меня, облокотившись локтями о капот, и улыбался. Увидев его счастливое лицо, я расслабилась и подошла к нему ближе. Развернув меня спиной, он положил подбородок на моё плечо и указал в сторону красивого заката.

– Смотри. Такой закат никогда не увидишь в Лос-Анджелесе. Но в твоем квартале я видел подобный. Там, на пирсе, где ты наблюдала за мной.

Вдыхая свежий воздух, я любовалась действительно красивым видом. Напряжение последних дней тихонько отступало. Стив массировал мои плечи, и я расслаблялась. Наверное, именно такие моменты называют счастьем. Мне предстояло узнать много нового. Научиться быть взрослой. Ведь теперь я женщина пастора. И эта мысль меня очень пугала. Ведь однажды мне придётся встретиться лицом к лицу с Джен. И кто знает, чем закончится эта встреча.

Я знала, что Стивен не позволит ей навредить мне. Но он не может быть рядом со мной 24 часа в сутки. Уже завтра он официально приступит к обязанностям священнослужителя в нашей церквушке. Но примет ли его народ, когда узнает, что он разводится с женой ради меня?

– Беспокоишься о том, что скажут люди? Позволь мне самому решать такие вопросы. Не им меня судить, – словно прочёл мои мысли мой мужчина.

– Ты прав. Никто не без греха. Но наши пьяницы не привыкли к прогрессу. Они не готовы к нему. Понимаешь? Возможно, это главная причина нищеты и беззакония, что творится в Полигоно-Сур. Не один год и даже не десять. Так было всегда, сколько себя помню.

Стив погладил мои плечи, подвёл к открытой двери и, усадив на сидение, поцеловал.

– Доверие! Вот самая главная составляющая любых отношений. Будь то дружба или брак. Или…

– Такая же порочная связь, как наша, – закончила я фразу, которую не мог сказать мой мужчина.

Он вздохнул, сел за руль и, отъезжая от обочины, тихо заговорил:

– Лайла, прекращай думать о себе, как о чём-то грязном и порочном. Грех жить без любви. Грех бить дочь. Любовь – это не грех. Людям придётся принять тот факт, что ты моя. Я не исключаю того, что начнутся осуждающие разговоры за моей спиной. Но главное то, что как только я повернусь лицом, все будут молчать. Люди любят драму. Любят преувеличивать масштаб происходящего. Так было всегда. Поболтают и забудут.

И он был прав. Пора провести черту и покончить со страхами. Пора жить. Я повернулась к Стиву и, чувствуя себя гораздо увереннее, попросила:

– Стив. Разреши моим друзьям приходить к нам. Это не будут вечеринки. Мы просто будем болтать, рассматривать картинки в журналах и играть с Мари.

– Друзья, которые были с тобой в первый день нашего знакомства? Рауль и Паола, если не ошибаюсь, – ухмыльнулся Стивен. – Мне они понравились. Я был бы рад, если бы они были рядом. Я часто буду оставаться в церкви на ночь. Работы слишком много. Кстати, какие подарки ты купила для Мари?

– Одежду, обувь, куклу и разные игры. Мне посоветовала их девушка в магазине. А еще набор для рисования. Прости. Я, наверное, потратила много твоих денег?

– Милая. Забудь о деньгах. Ты не говорила, что Мари любит рисовать. Возможно, стоит нанять кого-то, кто научит её рисованию? О чем она мечтает?

– Мари мечтает стать художником, несмотря на то, что они почти ничего не зарабатывают, – мечтательно улыбнулась я.

– А ты? О чём мечтаешь ты?

Я дернулась и замолчала. Я мечтала удрать в Лос-Анджелес и танцевать. Но я не могу сказать ему об этом. Возможно, позже. Возможно, он даже не станет возражать. Ведь бывают отношения на расстоянии. Передо мной стоял огромный выбор. Мечта уехать или остаться со Стивом и жить в старом квартале Севильи. Сейчас уехать я не могла, и потому Стив был моим спасением. Стараясь говорить спокойно, я посмотрела в глаза Медлоу и солгала.

– Моя мечта ты!

Я любила Стивена, но Лос-Анджелес манил меня своей загадочностью и весёлой ночной жизнью. Но главное, что меня привлекало – это школа танцев Fresno County. Там обучались профессионалы, и я мечтала попасть туда больше всего на свете. Может, стоит рассказать Стивену о баре? О способе моего заработка? Нет. Не сейчас. Мы только начали узнавать друг друга. Я не могу сейчас сказать ему. Мне нужен всего лишь месяц.

Вдали зажглись огни ненавистной Севильи. Я тяжело вздохнула. Стив сжал моё колено, будто хотел сказать, что всё будет хорошо. Я хотела в это верить, но хитрый голосок в голове шептал:

"Нет, дорогая. Ты никогда не будешь счастлива!"

Въехав в Санта-Круз, мы пересели из удобной Kia в грузовик Стивена и отправились в Полигоно-Сур в дом моих родителей. Мари сейчас была в доме Медлоу. И будить малышку мне не хотелось. Утром Стив привезёт её в наш новый дом. Интересно, там так же мрачно, как в доме родителей?

Стив настоял на том, чтобы пойти со мной, и я была благодарна ему за это. Сейчас мне не хотелось слышать ругань или снова быть избитой.

В доме было тихо и горел свет. Казалось, что нас ждали. Войдя в дом, я поняла, что так оно и было. Клаудия, моя мать, протерла полы до блеска. А Хосе, мой отец, сидел абсолютно трезвым и читал старый выпуск местной газеты. Стив подмигнул мне и первым вошёл в дом.

– Хосе. Клаудия. Доброй ночи. Надеюсь, наш спонтанный визит не нарушил ваших планов? Зная обычаи вашего народа, я не стану ходить вокруг да около. Ваша дочь будет жить со мной, и это не обсуждается. Хосе? —обратился к моему отцу. – Вам есть что сказать?

Надеюсь, вам достаточно тех денег, которые вам платят за работу в церкви?

Отец улыбнулся, обнажив гнилые зубы. На усах красовались остатки ужина. Господи! До чего же сильно я ненавидела его.

– Более чем, Падре. А девчонка? Да кому нужна эта дрянь! Забирайте и пользуйтесь. Говорят, для здоровья иногда полезно использовать таких, как она. Тем более, что товар достался вам уже испорченным.

Стив дёрнулся в сторону Хосе. Но я закрыла ублюдка собой, умоляя Медлоу остановиться. Я видела, как он сжал кулаки. Видела, что он на грани срыва, но не могла позволить ему ударить отца. Это поставило бы крест на работе в церкви, и Стив это хорошо понимал. Он готов был ради меня на жертвы, а я до сих пор не смогла рассказать свою тайну. Забежав в комнату, я схватила коробку с одеждой и тут же выбежала, хватая за руку любимого мужчину.

В этот момент я поняла, что никогда, ни под каким предлогом я не переступлю порог этого дома. На выходе обернулась, посмотрела в глаза матери и вышла из дома. Отец смеялся. Отвратительно и хрипло. Его смех напоминал смех серийных убийц из фильмов. Стив забрал коробку из моих рук и, усадив в грузовик, отвез домой. Сейчас любое место было лучше, чем этот старый убогий дом, в котором я оставила всю свою боль.

Грузовик остановился напротив церкви, у крыльца маленького белого дома с красной крышей. Я всегда смотрела на него, любуясь, и удивлялась тому, что там никто не жил. Стив бросил мне в руку ключи, указывая на дверь.

Открыв, я нащупала рукой выключатель и зажгла свет. Дом был чист, красиво обставлен. Я ходила по дому, который был втрое больше моего прежнего, и не верила, что я являюсь его хозяйкой, пусть и временно. Я закружилась в привычном танце и подбежала к Стиву. Он обнял меня и потащил в дальнюю спальню, на ходу срывая с себя одежду. Усадив меня на удобную и очень мягкую кровать, он осторожно снял мой свитер, рассматривая грудь в красивом чёрном кружевном белье. Голос Медлоу стал хриплым.

– Хочу тебя. Я так сильно тебя хочу, что испытываю физическую боль.

– Я не могу допустить, чтобы мой мужчина страдал от боли.

Сняв джинсы, я поманила Стива, приглашая лечь. Он лёг, и я села на уже возбудившийся член любимого мужчины, опустившись до самого конца. Стив задавал ритм. Я громко и похотливо стонала, извиваясь, словно змея. Каждый раз близость приносила мне всё больше удовольствия. Откинув голову назад, я закусила губу. Стив зарычал, и я почувствовала уже знакомую пульсацию. Я продолжала двигаться быстрее и остановилась. Внутри снова взрывались петарды. До душа мы не добрались. Мы просто уснули, обнявшись.

Глава 9

Лайла

Проснувшись утром в незнакомой комнате, я испуганно огляделась. Мысли смешались, и я не сразу поняла, что нахожусь в своём собственном доме. Стив наверняка уже работал вместе со строительной командой и моим отцом. В голове тут же прозвучала брошенная старым подонком фраза, в которой он трижды намекнул на то, что я уже использована. Он намерено менял окончание одного и того же слова. НЕНАВИЖУ!

Осмотрев квартиру, я хотела принять душ и надеть что-нибудь удобное и уютное. Чтобы начать обустраивать свой милый дом. Порывшись в сумках, я села на пол и, схватившись за голову, уставилась на гору вещей. Ни мыла, ни бутылочки шампуня.

На телефон пришло сообщение:

"Доброе утро, моя хорошая. Внимательно осмотрись и составь список необходимого. Не бойся что-то упустить. Не забывай про наш шикарный грузовик. Мы всегда сможем съездить в Санта-Круз за покупками…"

Я принялась писать ответ. Получалось плохо. Приходилось трижды удалять весь текст. И всё же я смогла написать…

"Стив. Милый. Мечтаю принять душ, но ввиду отсутствия мыла вынуждена пахнуть вчерашней ночью. Когда мне ждать Мари?"

В тот же момент в дверь постучали. На пороге стояли строители и Мари. Один из парней держал в руках дорогой мольберт, другой – холсты и очень дорогие краски, которые я видела в витрине магазина в Санта-Круз. Где цены взлетают в небо, как птицы.

Сестра вбежала в дом и с визгом бросилась мне на шею.

– Лайла! Я жутко скучала и боялась. Но потом меня отвезли в дом Отца Медлоу. Я смотрела телевизор и учила алфавит. Это правда, что ты и наш священник теперь вместе?

Парни из строительной бригады, смущенно улыбаясь, вручили мне дорогие подарки сестры и, откланявшись, ушли работать.

– Да, сестрёнка, это правда. Ты ведь взрослая девочка. Не станешь задавать вопросы или осуждать?

Мари задумалась и очень серьёзно ответила:

– Нет, Лайла. Ни тебе одной досталось от родителей. И знаешь, о чём я думаю? Ты и Отец Медлоу – чудесная пара. Я чувствую, что этот человек твой. Плевать, что скажут люди.

Обняв сестру, я перебирала пальцами ее длинные каштановые волосы.

– Спасибо, Мари. Мне было важно услышать эти слова. Я так боюсь, сестрёнка. Боюсь ошибиться.

Взрослые глаза Мари вспыхнули, и она задала вопрос, которого я боялась, но ждала:

– Он знает о танцах в "Безумной Газели"?

Я отрицательно покачала головой, закусив губу, стыдливо пряча взгляд от глаз сестры, прожигающих во мне две огромные дыры. Она подошла ближе и с вызовом, совсем не по-детски выплюнула болезненную фразу.

– Ты уже ошиблась, Лайла. Ты должна, обязана была рассказать ему. Ложь всегда приносит плохие плоды. Вскоре придётся пожинать то, что ты посеяла. И тогда ты поймёшь, что разрушаешь собственную жизнь. Поймёшь, но будет поздно. Я не знаю, какой он, Стивен Медлоу, но я бы не простила.

Я знала, что она права. Но снова и снова откладывала этот разговор.

Достав подарки из Марокко, я отдала их сестре. Несмотря на то, что она явно злилась, сестра взвизгнула от восторга. Раскладывая по полу конструктор LEGO и многочисленные пазлы, она не знала, что открыть первым.

В дверь снова постучали. Несколько мужчин вносили в дом коробки. Чего в них только не было. Кухонный комбайн, соковыжималка и еще много незнакомых для меня кухонных принадлежностей. Когда в дом внесли огромный телевизор, я присвистнула, а Мари, радостно прыгая, забыв об играх, требовала тут же его подключить. Я не верила собственным глазам. Всё, что когда-то было плодом фантазий, сейчас было реальностью, которую можно потрогать руками.

Найдя коробку с надписью "Ванная комната", я сорвала с нее клейкую ленту и ахнула. Тут было всё. Начиная от всевозможных гелей для душа, заканчивая интересными шариками, предназначения которых я не знала. Они приятно пахли, но я отложила их в сторонку. Один из парней заметил замешательство на моём лице и с улыбкой сообщил, что это бомбочки для ванны. Бросив их в воду, можно принимать ароматную пенную ванну. Испытывая настоящий испанский стыд, я тихонько поблагодарила милого молодого человека.

До самой ночи мы с Мари раскладывали содержимое коробок по местам. Закончили после полуночи. Стива не было. Телефон молчал. Но я не стала звонить. Я не хотела слишком сильно вторгаться в его личное пространство. Приняв душ, я заплела мокрые волосы в косу и, уложив Мари спать, принялась за готовку.

Я не была уверена, что Стив сегодня будет ночевать здесь. Но если он придёт, я обязана накормить любимого мужчину. Открыв холодильник, ещё раз изучила его содержимое.

Приготовив самое простое и в то же время сложное блюдо – Tortilla de patatas, я уселась в уютное кресло и включила какую-то мелодраму. Было довольно поздно, но Стивен не возвращался. Взяв теплый плед, я устроилась на диване в гостиной. Одной в спальне было слишком холодно и страшно. В голову лезли дурные мысли. Что если Стивен выпил и потому не приходит? Засыпая, я услышала, как в замке проворачивается ключ, и Стив тихонько заходит в дом. Я встала с дивана и подошла прямо к нему.

– А ну ка дыхни!

Стив округлил глаза и, не понимая, что я от него хочу, испуганно спросил:

– Что сделать?

Я злобно смотрела на него из тёмной гостиной.

– Дыхни, говорю! Признавайся! Снова пил?

Стив прыснул от смеха и сгрёб меня в охапку.

– Лайла! Видела бы ты себя сейчас. Настоящая жена, заставшая мужа за употреблением алкоголя. Не пил я. В церкви действительно полно работы. Подрядчик – хитрый лис, не укладывается в сроки, но плату требует вперёд. Пришлось поработать самому. К приезду Маркуса и Джен церковь должна работать.

Снова укол ревности. Почему он так старается? И тут же озарение. Он пытается доказать жене и другу, что чего-то стоит. Что справляется без посторонней помощи. Мой милый Стив. Должно быть больно осознавать, что эти двое всю жизнь лгали. Подумав об этом, я вспомнила слова Мари. Может, сейчас самое время рассказать? Нет. Не могу. Язык не поворачивается. Но я обязательно скажу. Позже.

– Ты голоден? Я приготовила ужин. Он давно остыл, но я подогрею.

Стив обнял меня, вдыхая аромат нового шампуня.

– Ужасно голоден, милая. Во всех смыслах этого слова. Сначала я съем всё, что приготовила ты, а потом продолжу то, что делал у себя дома, когда напугал тебя.

Я вспыхнула, вспомнив, как Стив целовал меня там, где соединялись наши тела и не один раз. Пытаясь быть как можно более раскованной, я задала мучивший меня вопрос:

– Стив. А тебе не противно целовать меня там? Ну, ты знаешь где!

Медлоу подавился ужином, откашлялся и громко засмеялся.

– Мне нравится твоя неопытность. Нет, мне не противно. Напротив. Я хочу засунуть свой язык как можно глубже и ласкать тебя, пока ты не начнёшь выкрикивать моё имя.

Я покраснела и, закрыв уши руками, засмеялась.

– Я не слушаю! Я тебя не слушаю! Стив! Прекрати, пожалуйста! Это стыдно!

Стив намеренно продолжал издеваться.

– А потом я достану возбуждённый член и буду водить им по твоим губам. Чтобы и ты не осталось голодной. Ты будешь водить языком по головке, нежно обхватив его длину своей маленькой нежной ладошкой. И я кончу в твой маленький ротик. Тебе придётся проглотить всё. До капли.

Я округлила глаза и снова закрыла уши.

– Перестань! Ты самый худший Святой Отец, которого мне приходилось видеть. Да ты вообще ни капли ни святой.

Улыбнувшись, я рванула в спальню, закрыла дверь и, сев на пол, захохотала. Не знаю почему, но мне казалось, это лучший день в моей жизни. Стив стал говорить со мной на интимные темы без капли смущения. А значит, он мне доверял. Услышав стук в дверь, я прижалась к ней всем телом и снова засмеялась.

– Ты не святой. Слышишь? Ты мой грех, Стивен.

– За это ты меня и любишь. Открывай. Обещаю, что сегодня не стану кормить тебя, но завтра ночью ты не сбежишь. Лайла, ну открой. Я возьму вещи. Мне нужно в душ, а переодеться не во что. Ты же не хочешь, чтобы Мари случайно увидела меня голым?

Я открыла злополучную дверь и бросилась на шею Стива. Он закружил меня и, поставив на пол, нежно и очень медленно поцеловал. Он вложил душу в этот поцелуй. Как же я была счастлива сейчас.

* * *

Стивен

Вернувшись из душа, я не рассчитывал увидеть то, что предстало перед моими глазами. Моя малышка сидела на кровати обнаженной. Волосы струились по ее плечам. Привстав, она ласкала себя руками. Я тяжело сглотнул. Дыхание участилось. Когда она сунула крохотные пальчики в свою плоть, я с шумом выдохнул и медленно подошел к ней.

Эта Лайла была не знакомой. Порочной, но такой желанной. Достав пальцы, она поднесла их к губам и медленно засунула их себе в рот, соблазнительно облизывая. Потом так же медленно развернулась задом и низко наклонилась. Грациозно изгибая спину и раздвигая ноги. Я прикоснулся к теплой плоти губами. Она была не просто влажной, она была мокрой, и я с наслаждением пил эту влагу. Девочка стонала и на самом деле выкрикивала мое имя.

Дотянувшись рукой до моего возбуждённого члена, она направила его в сердцевину нежного бутона и хриплым голосом сказала:

– Сделай это, Стив. Сделай это сильно и жестоко. Я хочу, чтобы ты не сдерживал себя. Сделай мне больно, Медлоу.

Резким движением я вошел в узкое лоно. Вдалбливался в нее жёстко. Очень жестоко. Как будто трахал проститутку в дешёвом борделе. Я потянул ее за волосы, и вошёл снова еще жёстче, доводя её до исступления. Она кричала от боли и наслаждения. Она умоляла сделать ей еще больнее. Как будто хотела, чтобы я наказал её за что-то. И я наказывал. Я делал ей ещё больнее. Знал, что ей больно, но не мог остановится. Кончили мы почти одновременно. Лайла очень громко крикнула и упала на живот.

Я лег сверху, пытаясь выровнять дыхание. Она продолжала тереться о мои бедра, вызывая новую волну дикого желания. Да что с ней такое? Зачем она это делает? Мне нравилась эта новая сторона девчонки, но это казалось странным. Наверное, просто казалось. Давно меня так не хотели. И я давно не хотел никого так, как эту порочную девицу, что несколько минут назад, стоя на четвереньках, заставила меня трахнуть её. Другим словом это не назовёшь.

Я обнял её и прошептал:

– Ты мой грех, Лайла. Самый страшный, но такой сладкий.

– За это ты меня и любишь.

В этот момент я понял, что пропал. Девчонка тащила меня прямиком в ад, и я с готовностью шёл за ней. Я понял. Без неё я жить не смогу.

Обняв любимую женщину, бережно укутав её в одеяло, я лёг рядом и уснул. В эту ночь мне впервые не снились кошмары. Мне снилась красивая испанская девушка, танцующая в красном платье. Какой странный сон.

Глава 10

Лайла

Сегодня я ждала гостей. Стивен был в церкви. Ушёл рано утром, когда я еще спала. Ни звонков, ни смс. Неужели он не мог найти минуту, чтобы написать пять слов? С каждым днём мне всё больше казалось, что наши отношения довольно странные. Не так я себе представляла первую любовь.

Взяв в руки свой телефон, я позвонила сама. После шести гудков мне наконец-то ответил чужой мужской голос. Стивен был занят. С досадой швырнула телефон на диван и отправилась на кухню готовить скромный, но сытный обед для друзей. Через полчаса по дому витал аромат традиционного гаспачо и испанского омлета, который еще называют картофельная тортилья. Мари бросила рисование и помогала мне накрывать на стол.

Воспользовавшись новенькой соковыжималкой, я приготовила свежайший сок из апельсинов и винограда, разлив его в шикарные графины. Осмотрев обстановку дома, посуду и свою одежду, я почувствовала себя красивой маленькой колибри, которая, стремясь к свободе, вдруг попала в золотую клетку.

В дверь постучали. Мари открыла, и с веселым криком ко мне бросились Рауль и Паола. Ребята задавали вопросы. Каждый старался перекричать другого. Сев за стол, Паола восхищалась моими кулинарными способностями и радовалась тому, что я живу со Стивеном Медлоу. Но три недели до приезда Джен подходили к концу, и одна мысль об этом приводила меня в ужас. Я отлично помню её брезгливый взгляд, то, как она кричала на Стивена, не обращая внимания на нас. Для неё мы были пустым местом.

Друзья знали меня так же хорошо, как самих себя. Паола смотрела на меня тёмными глазами, и я увидела в них отражение собственной тревоги. Рауль помалкивал. Сама мысль о том, что я теперь живу со Стивеном, причиняла другу невыносимую боль. Он любил меня, ничего не требуя взамен. Помогал чем мог. Был рядом, когда я нуждалась в нём. Он отлично понимал, что я никогда не стану для него больше, чем подругой.

После плотного, вкусного и сытного обеда на меня обрушился шквал вопросов со стороны лучшей подруги. Рауль и Мари увлеченно собирали замок из мелких кубиков конструктора. Паола помогала убрать со стола и вымыть посуду, не переставая восхищаться материальному благополучию простого священника. Она еще не знала, что он далеко не такой простой, как кажется. Но, прожигая меня взглядом, пыталась понять, что не так с этим красивым мужчиной.

Провести ее было так же сложно, как ночью смотреть на солнце. Просто невозможно. Взяв подругу за руку, я повела её в нашу спальню. Туда, где я проводила бурные, насыщенные сексом и похотью ночи. Вся комната пропахла сексом. Стивен был нежен, а через минуту становился жестоким. Уловив взгляд подруги, я стыдливо опустила глаза. Кровать была не заправлена, и на белых простынях остались следы вчерашней ночи. Желтоватые пятна жидкости, заполняющей меня и выливающейся через край, пачкали постель.

Трясущимися руками я застилала кровать и испуганно смотрела в глаза подруги, ожидая осуждения. Но в них была какая-то тоска и сочувствие. Каждый житель квартала знал, каким жестоким был Хосе Соарес по отношению к собственным дочерям. И Паола понимала, почему я сбежала к Отцу Медлоу.

Я знала, что разговор с Паолой неизбежен, да и сама хотела рассказать подруге о радостях и тревогах. Обо всём, что не давало мне покоя ночами, когда Стив оставался в церкви.

Взяв за руку девушку, я потащила ее на кровать. Как в детстве, поджав под себя ноги, мы сидели друг напротив друга и, взявшись за руки, молчали. Это был наш тайный ритуал. Так Паола успокаивала меня еще тогда, когда нам было по 6 лет. Говоря, что таким образом она передает мне свою силу. Отец подруги никогда не бил её и даже не ругал. Её мать умерла через год после рождения дочери, и Паола не помнила её. Отец пытался дать девочке всё, что позволяли ему его небольшие доходы от продажи рыбы.

Вот и сейчас, глядя на меня проницательным взглядом, подруга задала вопрос:

– Лайла. Я не хочу вмешиваться в твою жизнь, не хочу учить и взывать к голосу твоего разума. Потому задам всего несколько вопросов. Что ты знаешь о Стивене Медлоу? Кроме того, что он представитель прогрессирующей протестантской общины. Он рассказывал тебе о своей жизни? О том, что привело его в церковь? Что ты знаешь о его родителях? Ты же понимаешь, что дальше этой комнаты наша беседа не выйдет? Или теперь всё настолько изменилось, что ты не доверяешь мне?

Я крепче сжала её руки, пытаясь впитать себя, ту мистическую силу, о которой мы говорили, будучи детьми. Понимая, что никакой силой она не обладает, я просто хотела почувствовать тепло родной души. Не пряча взгляда, я рассказала ей всё то, что говорил мне Стив, не скрыв ни единой детали. Рассказала о сменах его настроения и о том, что он бывает жесток. О том, что больше не чувствую себя

свободной. О том, что не могу танцевать у Фернандо, так как очень боюсь реакции Стивена.

Паола не перебивала. Она сочувственно смотрела мне в глаза.

– Это насилие, Лайла. Не то, о котором ты сейчас подумала. Это насилие над твоей личностью. Стив подавляет тебя своей собственной нестабильностью. Ты его любишь?

Я быстро замахала головой, пытаясь прогнать прочь подступающие слёзы.

– Очень люблю.

– Из твоего рассказа я могу сделать вывод, что и он любит тебя. Но его любовь губительна для вас обоих. Ты боишься его реакции. Боишься рассказать о танцах только потому, что всё ещё хочешь уехать. А он не захочет отпускать. Если ты откажешься от мечты, то пропадёшь. Скатишься на самое дно Полигоно-Сур. Станешь лишь тенью той девушки, которая стала мне сестрой. Опасайся гнева Джен Медлоу. Мне хватило одного взгляда на эту женщину. Ведь под маской белокурого ангела скрывается страшное чудовище.

Несколько минут мы сидели в полной тишине. Подруга тяжело вздохнула и продолжила говорить:

– Я не стану уговаривать тебя рассказать твоему мужчине о танцах. Но твоя ложь, твоя тайна погубит вас обоих. Стив не плохой. Совсем нет. Но станет таким. Попомни мои слова. Ты переживёшь еще не одну беду, Лайла. Мне жаль, но это так. Больше я не скажу ни слова. Это твоя жизнь, и как её прожить, знаешь только ты. Пойдём. Рауль и Мари заскучали, а мне не терпится посмотреть какой-нибудь фильм с хорошим концом. Остаётся надеяться лишь на то, что удары судьбы не сломают тебя окончательно.

Все вокруг говорили мне, что моя ложь станет моим падением. Но я упрямо гнула своё, не собираясь рассказывать Стиву о танцах. Не сейчас. Оставшись в комнате одна, я встала на колени и, сложив руки, прошептала:

– Господь! Ты всемогущ и милосерден! Я знаю! Нет мне прощения! Помоги мне пройти все испытания, что уготованы судьбой! Дай нам своё благословение! И прости нам грехи наши!

Войдя в гостиную, я подпрыгнула от неожиданности. На полу сидели друзья, сестра и Стивен. Видимо, он пришёл в тот момент, когда мы говорили с подругой, заперевшись в спальне. Я смотрела на его лицо, слышала весёлый смех и успокаивалась. Стив не слышал, о чём мы говорили. Паола вела себя так, будто не было напряжённого разговора. Я тихонько подошла к ним и присоединилась к игре. К концу вечера общими усилиями мы всё-таки построили этот замок из маленьких деталей LEGO.

Вдруг Стив вскочил и, стукнув себя по лбу, выбежал на улицу. Вернулся он, неся в руках небольшой пакет, в котором лежали две маленькие коробочки с простенькими кнопочными телефонами. Один он вручил Раулю, другой – Паоле. Те протестовали, отказываясь принимать дорогие подарки. Но хватило того, что им сказал Стивен, чтобы оба схватили подарочные коробки.

– Разве вы не хотите постоянно быть на связи с подругой? Вы трое были не разлей вода. И мне жаль, что я разрушил вашу идиллию. Правда жаль. В своё оправдание скажу лишь одно. Я люблю эту девушку. И постараюсь стать для неё опорой. Примите эти подарки ради неё. Она так часто остаётся дома одна, не имея возможности связаться с вами. Паола, разве подруги не болтают часами, обсуждая мужчин?

Паола звонко рассмеялась.

– Отец Стивен. Вас мы уже обсудили.

Стив улыбнулся одной из тех улыбок, что я так сильно любила.

– Я даже не сомневаюсь в этом. Кто-нибудь голоден? Может, закажем огромную пиццу с оливками и анчоусами?

* * *

Через полчаса к дому подъехал мопед. Молодой парень передал нам действительно огромную пиццу из пиццерии "Карузо".

Однажды мы заходили в эту пиццерию и, взглянув на цены, выбежали. Порция на одного человека стоила от 5 до 10 евро, что для нас было совершенно неприемлемо. Давясь слюной, мы вдыхали запах, доносящийся со стороны ресторанной кухни.

Прямо сейчас, вкуснейшая итальянская пицца стояла на полу у телевизора. Друзья с аппетитом ели пасту, которую привезли вместе с пиццей, запивая ее холодной Колой, и смотрели какой-то испанский сериал. Громко обсуждая то, что происходит на экране.

Я сидела на диване, удобно устроившись в теплых объятьях Стивена, и удивлялась тому, насколько естественно он вёл себя в кругу моих небогатых друзей. Как-будто всю жизнь жил среди нас. Ребята не смущались и общались с ним на равных. Рауль интересовался продвижением строительства и просил дать ему любую работу. Паола предлагала свои услуги в раздаче продуктовых пайков семьям. В отсутствии Джен этим никто не занимался, и Стивен принял её помощь с радостью и облегчением.

Он мог бы предложить это занятие мне, и я с удовольствием приняла бы участие. Но он этого не сделал. Скорее всего, он стеснялся меня, потому не показывал людям. За две недели я ни разу не вышла из дома. Даже Мари ходила в церковь, относила приготовленные мною горячие обеды для строителей и других рабочих. Я действительно стала заложницей собственной любви. Это давило. Тяжёлым грузом падало на плечи и причиняло боль.

За короткое время, проведенное вместе с Медлоу, я испытала больше боли, чем за всю свою недолгую жизнь. Иногда хотелось бежать. Неважно куда. Но стоило вспомнить его руки, изучающие моё тело, губы, что сводили меня с ума. Ночи с ним и то, как он заставлял выкрикивать его имя и стонать. Я останавливалась и, пытаясь дышать глубже, успокаивала себя. Говорила себе о том, как сильно он любит меня, как заботится обо мне. Я снова лгала. Но теперь я лгала себе.

А ещё я знала, что дней через пять здесь появится Джен Медлоу. Законная жена Стивена. Мать его ребёнка, которого он считал сыном Маркуса, но любил. О сыне он говорил с особой нежностью. Боялась ли я Джен? Не то слово! Я ужасно боялась эту красивую, высокомерную, холодную блондинку. Я помню, как она отстранилась от меня в тот день у церкви. Как брезгливо прятала красивые руки в карманах. Паола права. Меня ждёт ад. Но дороги назад нет. Я выдержу, пройду через все испытания и спасу нас от падения.

Ребята разошлись, прихватив подаренные Стивом телефоны. Сославшись на усталость, Стивен ушёл в спальню, не позвав меня с собой. Уложив Мари, я села на диван и, спрятав лицо в ладонях, горько заплакала.

Глава 11

Лайла

Мне снилось, что я тону. Вода была мутной, и я с трудом могла рассмотреть собственные руки. Захлёбываясь, я цеплялась руками за какой-то металлический предмет. А когда присмотрелась, увидела в своей руке человеческий череп. Я закричала. Проснулась я в гостиной на диване. Стив прижимал меня к широкой груди и гладил волосы. Меня знобило. Прикоснувшись губами к моему лбу, он болезненно скривился и, подняв на руки, отнёс в спальню. Я горела. Тело ломило так сильно, будто меня всю ночь бил отец.

Стивен с кем-то громко говорил на кухне. Слов разобрать не получалось. Кажется, он даже кричал на кого-то, а в его голосе были слышны нотки отчаяния. Потом я услышала звук удара о стену. Минут через 5 Стивен вошёл в комнату, придерживая упаковку льда на костяшках пальцев. Значит, ударил в стену рукой. Я открыла рот, чтобы поговорить с ним, но вместо этого начала давиться кашлем. Стало совсем холодно. Я пыталась согреться, но ничего не помогало. Посмотрев на Стива, я увидела, как он плачет.

– Стив, ты чего?

Он быстро вытер слёзы и лёг рядом, стараясь согреть меня теплом собственного тела. Но даже это не помогало.

– Я пытался дозвониться к местному врачу. Но тот пьян и спит. Доктор из Санта-Круз приедет только утром, а значит через два часа. Ты держись, девочка, я рядом. Лайла, как же так? Ты настолько переживаешь о чём-то что не заметила, как заболела. Кашель, жар. Я боюсь, чтобы это не было воспалением лёгких.

Забота в его голосе была искренней. И я готова была болеть вечность, лишь бы он сидел рядом.

Утром приехал доктор. Воспаления у меня не было, но была сильнейшая простуда. Даже не знаю, как я могла простудиться, сидя дома. Скоро Стив уйдёт, и я буду лежать в гостиной у телевизора в гордом одиночестве. Он снова с кем-то говорил по телефону и после этого зашёл в комнату. Я вскинула брови в немом вопросе, наблюдая, как он надевает домашний костюм.

– Стив! Тебе пора! Сегодня важный день! Окончание строительства!

Стив вздохнул и, садясь на край кровати, прошептал:

– Ты чертовски права, малышка. Этот день очень важен. Потому что моя любимая женщина больна, а я настолько глуп, что довёл её до такого состояния.

Я виновато отвела взгляд.

– Это всего лишь простуда. Через неделю буду порхать, словно бабочка.

– Нет, Лайла, – вздохнул и ответил Стивен. – доктор говорит, что всему виной постоянное стрессовое состояние. Давай поговорим. Позволь мне позаботиться о тебе. Что тебя тревожит? Джен? Мнение людей? А может, ты сомневаешься, что поступаешь правильно, оставаясь со мной? Скажи мне правду. Все мы люди. Всех терзают сомнения. Все чего-то боятся.

Ничего не отвечая, я потянулась к мужчине, которого люблю, и поцеловала. Стив лёг рядом и рассказывал мне истории из своего детства, пока я не уснула.

Прошло всего 4 дня, а я уже прекрасно себя чувствовала. Стив и Мари были рядом, не давая мне даже подняться. Мы сидели в гостиной и собирали пазл, когда в дверь настойчиво и громко постучали. Стив открыл и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошла Джен Медлоу собственной персоной.

На пороге стоял симпатичный брюнет примерно такого же возраста, что и Стивен. Мой мужчина побледнел и сжал кулаки.

Брюнет переступил через порог, демонстративно вытирая чистую обувь о коврик у входной двери.

– Ну, здравствуй, дружище! Вечность не виделись! Или того больше? Не обнимешь? – нагло улыбнулся незнакомец.

Стив побледнел. Лицо покрылось испариной. Совсем как в ту ночь, когда Маркус приснился ему впервые.

– Долго же ты собирался встретиться, друг.

Не обращая на меня никакого внимания, будто я предмет интерьера, Джен, наступив тонким каблуком на собранный пазл, подошла прямо к Стивену и протянула ему папку с бумагами.

– Не хочешь объяснить? Что всё это значит?

Её голос звучал неестественно сладко. Что не предвещало ничего хорошего.

– А на что это похоже, Джен? Тут всё очень чётко написано. Это бумаги о разводе, которые, я надеюсь, ты подписала. Это выгодное предложение для нас обоих.

Джен улыбнулась такой злобной улыбкой, что у меня от страха застучали зубы. Она опустила взгляд на пол, где сидели мы с Мари, будто только что заметила наше присутствие.

– Лайла! Так ведь тебя называют? Послушай, Лайла! Тебе нечего бояться. Я подпишу эти бумаги. Но никуда не уеду. Я решила заняться благотворительностью. И это место прекрасно подходит для моего проекта. Маркус будет жить со мной, так как я теперь свободна. Слышишь, Стив! – громко крикнула стерва. – Я наконец-то свободна! И я счастлива, что больше не увижу тебя рядом. Хотя. Мы встретимся, Стиви. Всё самое интересное ещё впереди.

Потом снова окинула меня надменным взглядом и мерзко прошипела:

– Если ты думаешь, что сорвала Джекпот, разбив семью и оставив сына без отца, ты ошибаешься. Очень скоро Стивен откроет своё истинное лицо. И тогда ты придёшь за помощью ко мне. А сейчас позвольте откланяться. Боюсь испачкать свои брюки и дел невпроворот. Adiós!

Маркус подошел ко мне и, противно ухмыляясь, поцеловал в тыльную сторону ладони.

– Приятно познакомиться, милое создание. До скорого.

Соблюдая элементарные нормы приличия, я коротко кивнула Маркусу. Стив молча наблюдал, как я закрывала дверь. Он был бледен и растерян. Неожиданный визит незваных гостей напугал его больше, чем меня. Я знала, что Джен будет злиться, но было странным то, что она так быстро согласилась подписать бумаги о разводе. Я заговорила первой:

– Стивен, всё хорошо? Не такой он и страшный, этот Маркус. Почему ты не сказал, что отправил Джен бумаги?

Стивен сел на диван и в уже привычном для меня жесте, опустил голову запуская пальцы с собственные волосы. Я побежала на кухню и налила ему чашку холодного чая с мятными листьями.

– Вот, возьми. Это успокаивает.

Стив взял чашку, но продолжал молчать. Тишину нарушила Мари. Сестре хотелось убраться подальше из дома. Напряжение нескольких минут, которые, казалось, длились вечность, сказалось и на её настроении тоже. Схватив куклу, сестра убежала в сторону церкви. Там собирались ребятишки примерно её возраста. Оставшись наедине с любимым мужчиной, я снова начала разговор.

– Стив, расскажи мне о Маркусе.

Лицо Медлоу стало злым. Глаза метали молнии. На скулах заиграли желваки. И бледными губами он выплюнул мне в лицо обидную фразу:

– Смазливый испанец и тебе вскружил голову? Горячая кровь даёт о себе знать? Как только он появляется, женщины готовы раздвинуть ноги. И ты тоже, Лайла?

Лучше бы он ударил меня, чем сыпал ничем не обоснованными обвинениями. Я развернулась и резко бросилась в спальню. Громко хлопнув дверью, я легла на живот и закрыла глаза. Плакать не было сил. Я больше не могла так. Никакая любовь не стоит того, чтобы терпеть унижения. Дверь со скрипом открылась, и Стивен опустился на кровать рядом со мной.

– Прости меня, малыш. Каждый раз, когда Маркус появляется, я срываюсь на дорогих мне людях.

На этот раз я действительно была близка к истерике.

– Ты срываешься на мне постоянно, Стивен. И мне надоело терпеть это. Я не могу так жить. Это не любовь! Это какое-то безумие. Сейчас ты нежен, смотришь мне в глаза так, будто я лучший человек на земле, а через минуту ты швыряешь меня на кровать и… – осеклась я, и испуганно взглянула на багровое от злости лицо Стивена.

– И что? Продолжай, Лайла! Я тебя трахаю? Насилую? Что я делаю, Лайла? Не видел ни разу, что бы ты была против! Признай это, Лайла! Тебе нравится боль! Она возбуждает тебя! Видела бы ты свой похотливый взгляд в эти моменты! Ни один мужчина не устоит, услышав, как ты стонешь! И я не исключение!

Поддавшись порыву, я звонко ударила Стивена по щеке и тут же, испугавшись, попятилась к двери. Стив моментально перестал кричать. Потерев щёку, он улыбнулся. Я боялась, что переступила черту и сейчас Стивен ударит меня в ответ. Но этого не произошло. Он встал и обнял меня. Просто обнял. Прижал к груди. Так мы стояли минут десять. Было тихо. Слышны были лишь настенные часы. Взяв за руку, Медлоу повёл меня на кухню и, усадив на стул, принялся заваривать кофе. Я тихо наблюдала за ним.

Поставив передо мной чашку ароматного напитка, Стив заговорил:

– Семья Маркуса не бедна, как твоя, но и не настолько богата, чтобы оплатить учёбу в Калифорнийском. Я говорил уже, что мы познакомились еще детьми. Закончив школу, мы оба подали заявки на поступление и оба поступили. Маркус усердно учился и заработал свою стипендию. Честно. Я был безумно рад этому. За меня заплатил отец. Деньги – не главное в этой жизни, но именно они помогли мне поступить, – грустно вздохнул мой мужчина. – Мы вместе вступили в баскетбольную команду. Но тут деньги не играли роли. Я действительно был хорош, а Маркус был вторым после меня. Переспав с Джен, я даже не подозревал, что до этого она спала и с ним. Потом родился Марк. Чем больше он взрослел, тем больше проявлялось сходство между ним и другом. Даже тут деньги сыграли важную роль. Маркус не имел стабильного дохода. Постоянно метался в поисках работы. Именно тогда Джен и провернула фокус с беременностью. Убедив всех, что отец ребёнка – я.

Я сделала глоток вкуснейшего кофе. И сама закончила рассказ Стивена:

– Она любила его, но предпочла любви деньги? Вот почему она не вышла замуж за Маркуса? Мне жаль его, Стив. Это действительно чудовищно и несправедливо.

Стив кивнул, соглашаясь. Он не боялся Маркуса. Его терзало чувство вины перед другом. Вот почему он снился Стивену в кошмарах. На самом деле он не виноват. Джен сама выбрала такую жизнь.

Стив подошел, обнял меня сзади и нежно коснулся губами моей шеи. Мелкая дрожь пробежала по телу. Стив отстранился, и взглянув на меня, не спросил, а скорее сделала вывод. И этот вывод не был правильным.

– Ты боишься меня. После того, что я наговорил в спальне, ты боишься. Будет сложно, Лайла. Но если ты останешься, то вместе мы справимся.

– Стив. Я никуда не уйду. От твоих поцелуев мне трудно дышать. Но это не страх. Это страсть. Ведь в чём ты был прав. Та боль, о которой мы говорили. Она действительно мне нравится. Мне жаль, но ты говоришь правду. Я веду себя как шлюха.

Медлоу вздохнул и, закатив глаза, прижал меня к себе так крепко. На миг показалось, что он меня сломает. В прямом смысле.

– Никогда не говори так о себе. И другим не позволяй. Только мы двое знаем, кто был твоим первым мужчиной. И пока я всё еще остаюсь единственным, с кем ты делила постель. Не важно как. Со мной, ты не должна стесняться своих чувств, Лайла. Между нами не должно быть тайн.

Стив собирался в церковь. Но уходя, попросил держаться подальше от Джен и Маркуса. Когда за ним закрылась дверь, я медленно спустилась на пол и вздохнула. Фернандо должен был мне солидную сумму. Но что бы получить свои деньги, я должна была станцевать в его баре всего лишь один последний танец. После чего я навсегда забуду о баре "Безумная Газель". Забуду о чёртовом Лос-Анджелесе и буду жить счастливо со Стивеном. Пусть даже здесь, в Севильи.

Глава 12

Лайла

Вечером Стивен вернулся уставшим. Но довольно улыбаясь, протянул мне три билета в Baraka Sala Flamenca. Довольно неплохой театр Севильи, где я однажды была с Раулем. Сейчас там показывали местную версию мюзикла "Нотр-Дам де Пари". Взяв в руки билеты, танцевала и визжала от восторга. Оригинальную версию я даже не мечтала увидеть. Но сам мюзикл, песни, танцы. Это был самый лучший подарок, который я могла себе представить. В предвкушении завтрашнего дня я не ходила. Я парила по дому.

– Стив, ты даже не представляешь, что ты сделал. Я мечтала увидеть этот мюзикл с десяти лет. Всегда представляла себя Эсмеральдой.

– В некоторой степени это так и есть, – хмыкнул Стив. – Ты – черноволосая красавица, а я священник, который продал душу дьяволу за ночь с тобой. Ведь твои объятья – это настоящий рай. Главное, чтобы дерзкая цыганка не сгубила мою жизнь. По-моему, там поётся именно так. Правильно?

Я продолжала кружиться и напевать любимую песню. Хотя она не была единственной в мюзикле, но всё же была любимой.

– Правильно, Стивен! Ты пойдешь со мной? Мы пойдем все вместе? С Мари? Как настоящая семья?

Стивен грустно вздохнул и провёл рукой по торчащим волосам.

– Поверь, малыш. Я бы с удовольствием пошёл с тобой. Но сама понимаешь. Работа прежде всего. Завтра моя первая проповедь, и я ужасно нервничаю. Билеты для тебя, Паолы и Рауля. Я подумал, что ты была бы рада провести день с друзьями.

Я расстроилась. Мне не хотелось пропускать первую проповедь Стивена.

– Но разве я не должна быть завтра с тобой? Это особенный день для тебя. А значит, и для меня тоже.

– Достать эти билеты было невероятно сложно. Лайла. Проповедей будет еще много. Я подумал, что будут чувствовать себя увереннее, если буду знать, что тебя нет среди прихожан. Иначе я начну искать любимый взгляд в толпе и всё испорчу, – улыбнулся Стив.

Я не стала спорить. Если Стивен решил что-либо его не убедить в обратном.

Ночью мы просто спали, обнявшись. Стив не проявлял ко мне интереса и бубнил себе под нос приветственную речь, то и дело сбиваясь на каком-либо слове. Я прижалась к нему. Погладила спину, давая понять, что у него всё получится.

* * *

В воскресенье утром я сидела на кровати, разглаживая складки красивого короткого красного платья, в котором было не стыдно пойти в театр. Стив не скупился на дорогие наряды. Надев платье, я распустила волосы и заколола часть из них красивой заколкой в виде ракушки, которую купила в Марокко.

Написав друзьям смс, я назначила им встречу у ворот церкви. Именно оттуда нас должен был забрать нанятый Стивеном водитель.

Я стояла у церкви и ловила на себе презрительные взгляды тех, кто знал меня с детства. Все знали, что Стив разводится. Знали, что из-за меня.

На самом деле моё появление лишь подтолкнуло Медлоу к такому серьёзному решению. Идея развода зрела в его голове задолго до нашего знакомства. Возможно, со дня свадьбы, к которой его принудил его же отец. Потому, вскинув голову и гордо взглянув на толпу прихожан, я красивой походкой подошла к автомобилю, где меня уже ждали друзья. Паола и Рауль были рады не меньше моего. Когда еще мы могли выйти в город, тем более в театр?

Зайдя в фойе, мы чувствовали себя неуютно. Но нас приветствовали как важных гостей и провели на наши места во втором ряду, прямо у сцены. Мюзикл был великолепен. Я смотрела на танцовщицу, представляя себя на ее месте. Она двигалась так уверенно, так грациозно. А вот роль священника досталась какому-то старику, который по сценарию был влюблён в Эсмеральду. Вышли из театра мы тогда, когда уже смеркалось. Автомобиля видно не было, и я позвонила Стивену. Он ответил сразу же.

В его голосе я слышала радость и гордость. Видимо, первая проповедь прошла отлично. Услышав о том, что мы стоим одни, а водителя нет рядом, Стивен попросил нас дождаться его у театра и не ходить по ночным улицам.

Эмоции от просмотра "Нотр-Дам де Пари" били через край, и мы, жестикулируя, обсуждали всё, что происходило на сцене. Рауль, хромая, копировал Квазимодо.

– Правда же я похож на того несчастного? Он так же любил красавицу и понимал, что она не ответит ему взаимностью.

Паола захохотала. Её смех разносился по опустевшей улице в тот момент, когда к нашей компании подошёл Фернандо. Я напряглась.

– Юная леди, – прохрипел старик, глядя мне в глаза. – Я подожду ещё неделю. Ты должна бару ещё один танец, согласно нашему с тобой договору. Либо ты придёшь в следующее воскресенье, либо я оставлю эти деньги себе. А сумма набралась не маленькая.

Я попыталась возразить. Сзади раздался громкий мужской смех. Кто-то громко хлопал в ладоши и, подойдя к нам, сказал мне несколько слов на прекрасном испанском:

– А ты полна сюрпризов, девочка!

Тот самый Маркус стоял рядом и наблюдал за происходящим, прищурив глаза. Было что-то неприятное в том, как он меня разглядывал. Как будто успел раздеть глазами. В тот самый момент рядом с нами остановился грузовик, и навстречу вышел мой мужчина. Он посмотрел на Маркуса колючим взглядом.

– Что ты забыл здесь, Маркус?

Брюнет закурил, выпустил струйку дыма прямо мне в лицо и, не глядя на Стива, продолжал пожирать меня мерзкими глазками.

– Не кипятись, дружище. Я всего лишь проходил мимо, когда увидел, как твоя маленькая крошка общается с пожилым мужчиной. Думал вмешаться, но понял, что они знакомы. До встречи, Стивен. Присматривай за ней. И ещё одно! У тебя всё ещё есть вкус!

Развернувшись, Маркус быстро пошёл в сторону Санта-Круз.

Кулаки Стива сжимались и разжимались. И я отлично понимала, как сильно болят его травмированные, неправильно сросшиеся пальцы.

– О ком он говорил, Лайла? – тихо спросил меня Стив.

На помощь пришла Паола. Она не одобряла моё желание сохранить в тайне бар и танцы, но предать меня она тоже не могла.

– О, Отец Медлоу! Это был хозяин бара из района, что находится недалеко от нашего квартала. Он хотел узнать о том, когда отец сможет привезти запасы рыбы. Вы же знакомы с моим отцом?

Я облегченно выдохнула. Подруга всегда выручала меня. И сейчас я была безумно благодарна её острому уму и быстрой реакции. Всю дорогу мы обсуждали мюзикл. Стив улыбался. Я видела, что он был действительно счастлив в этот момент.

Оставив друзей у въезда в квартал, мы отправились домой. Мари спала. Дома было тихо. Сняв новые туфли, я заметила, что натёрла ноги. Стив осмотрел ранки и пошёл за аптечкой.

Наклеив пластырь на поврежденную кожу, он нежно гладил мои ноги. Правая рука скользнула под моё платье. Левой он придерживал меня за спину. Тяжело дыша, я наблюдала, как его руки исследуют моё гладкое тело.

Запустив руки в русые волосы Медлоу, я запрокинула голову и обхватила ногами его талию. Стивен сжал мои ягодицы и понес прямиком в комнату.

– Потанцуй для меня, Лайла, – хриплым голосом приказал Стивен, осторожно снимая моё платье.

Я улыбнулась и, ритмично двигая бёдрами, медленно опустила лямки чёрного кружевного бюстгальтера. Продолжая двигаться в танце, я сняла с себя бельё и остановилась рядом с кроватью, на которой лежал Стивен. Приподнявшись на локте, он восхищённо наблюдал за мной. Я видела, как растёт возбуждение в его штанах и, подняв его за руку, встала на колени стягивая с него брюки вместе с черными боксерами. Стив шумно выдохнул. Я взяла в руку огромный возбуждённый член своего мужчины и облизала языком головку.

Это был мой первый опыт. Руки дрожали. Я боялась сделать ему больно. Боялась, что он посмеется надо мной. Стив взял в руки свой член и сунул его мне в рот. Входил медленно, но глубоко. Я представила, как распутно выгляжу с членом во рту, и удивилась тому, что это меня возбуждает. Словно прочтя мои мысли, Стив развернул меня к зеркалу, чтобы я могла видеть, как он овладел моим ртом.

Я облизывала его во рту и посасывала. Стив громко стонал и вонзался в мой рот всё сильнее. Вскрикнув, он схватил меня за волосы и крепче прижал к паху. Я видела, как он вздрогнул. Как закатились его глаза. Почувствовав во рту пульсацию и теплую, слегка солёную струю, обжигающую моё горло, блаженно застонала. Я продолжала водить руками по тонкой коже возбужденного члена. Стив вышел из моего рта, и я проглотила всё до капли, вспоминая разговор на кухне. Когда он дразнил меня, обещая "накормить".

После моего первого нового опыта мы вдвоем зашли в узкую душевую кабинку. Стив развернул меня спиной и, встав на колени, облизывал возбужденную набухшую плоть. Как же хорошо мне было сейчас. Ни стыда, ни сомнений. Лишь только губы моего мужчины и язык, играющий с моим клитором. Я снова кричала и зажимала рот, боясь разбудить сестру. Когда я кончила, Медлоу подхватил меня на руки, боясь, что я упаду. Завернув моё мокрое тело в большое полотенце, он отнес меня в спальню.

Быстро одевшись, Стивен лёг в тёплую постель, наблюдая, как я расчесываю волосы и заплетаю их в косу. Как надела шелковую белую пижаму. Он улыбнулся и спросил меня:

– Скажи мне, Лайла. Тебе хорошо со мной?

– Мне не просто хорошо. Я не знаю, что буду делать, если это прекратится, – сев рядом с ним, тихо прошептала я.

– Знаешь, я сегодня много думал о тебе. Моя проповедь была о семье. И несмотря на то, что моя семья распалась, меня слушали и задавали вопросы. Но я продолжал думать о тебе. Я не мог представить, что смогу любить. Ты изменила меня. И мысли о том, что я могу тебя потерять, приносят невыносимую боль. Когда мы ссоримся, я задыхаюсь, Лайла.

Почему он думает, что я исчезну? Что на самом деле беспокоит моего мужчину? Я легла рядом, прижимаясь к мускулистой спине.

– Ты не потеряешь меня, Стивен. Лучше расскажи, как прошла проповедь. Как приняли тебя люди?

Стив странно вздохнул. И вдруг сказал неожиданную странную фразу:

– Всё было прекрасно. Но в какой-то момент я вдруг понял, что церковь не является моим истинным призванием. Возможно, я просто перенервничал, но что-то не даёт мне покоя.

– Чем ты хотел заниматься до того, как попал в аварию? Ты не разу мне не говорил, что было бы, если бы этой аварии не было вовсе?

– Я мечтал о большом спорте. Моя мечта ‐ баскетбол. Юрист из меня не получился. Но в игре я был лучшим, понимаешь? Я хотел сделать карьеру в профессиональном баскетбольном клубе. И я бы смог. Но судьба распорядилась иначе. А ты? Кем бы хотела быть ты?

Сейчас или никогда, Лайла!

– Я мечтаю танцевать. Не просто так, а профессионально. Я мечтаю учиться танцам, Стивен. Моей мечтой был Лос-Анджелес. Но теперь, когда есть ты, я готова забыть об этом.

Теперь между нами не было тайн. Кроме одной. Моего последнего танца в баре. Я сама не понимала, что это больше не нужно. Но я хотела забрать честно заработанные мною деньги. Два года они копились у Фернандо. Два года он давал мне лишь гроши. И в этот момент я решила, что заберу свои деньги во что бы то ни стало!

Глава 13

Лайла

Наступило злополучное воскресенье. Именно сегодня я станцую в последний раз и покончу с этим раз и навсегда. Чувство радости не покидало меня весь день.

Утром я ходила в церковь послушать проповедь уже успевшего стать знаменитым Отца Медлоу. Я сидела в почётном первом ряду, где обычно сидят члены семьи пастора, если таковые были. Слева от меня, закинув ногу на ногу, сидела Джен. Маркуса не было. После того, как Стив окончил проповедь Джен подошла к нему и поцеловала в щеку. Он не отстранился. Они о чём-то говорили, и я видела, что Стив смеётся. Помахав ему, Джен ушла. Стук её каблуков эхом отражался в опустевшей церкви.

Стив подошёл ко мне и взял за руку.

– Ну что? Пойдём домой? Я ужасно голоден, малыш.

Дома за ужином Стив рассказал, о чём именно они говорили с Джен. Бывшая жена Стивена приобрела здание заброшенной винодельни. Там она решила открыть школу для женщин. То, что когда-то хотел сделать сам Стивен. Те же строители, что работали на него, теперь работали на Джен. Стив с интересом рассматривал чертежи дизайна новой школы. А точнее самой первой в Полигоно-Сур. Если бы не сложившиеся обстоятельства, я бы с удовольствием училась у Джен сама. Но как я могла? Я увела её мужа.

На то, что эта женщина когда-нибудь простит меня, я даже не рассчитывала.

Сейчас я пыталась придумать правдоподобный предлог, чтобы выбраться из дома. Не вызывая подозрений.

Написав сообщение Паоле, я просила ее позвонить и позвать меня к себе. Подруга не подвела. Через час Стивен высадил меня у дома Паолы. У которой, как предполагалось, я останусь ночевать. Стивен был не против, считая, что у меня должна быть личная жизнь. И ничего ужасного в том, что я останусь у подруги, он не видел. В сумке лежало скомканное красное платье бабушки.

* * *

Я вошла в бар через чёрный ход. Опасаясь быть пойманной, я забежала в подсобку, где меня встретил улыбающийся Фернандо.

– Не скалься! Это в последний раз! Надеюсь, больше не увидимся!

Фернандо вышел, дав мне возможность переодеться. В зале зазвучала музыка. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я вышла, качая бёдрами, ритмично двигаясь в такт Фламенко.

Бар был переполнен. Сегодня тут собралось полно незнакомых людей. В основном это были мужчины, рядом с которыми кружились представительницы многочисленных местных борделей. Проституция в Испании была легальной. И большинство девушек выбрали именно этот способ заработка. Как говорил мой отец, это лёгкий заработок.

Я же была в корне с этим не согласна. Многие девушки погибали. Я слышала сотни леденящих душу историй о клиентах, извращенцах, которые избивали девушек, душили и всячески издевались. В газетах то и дело писали об очередном трупе девушки, найденном в одном из мотелей. Гоня прочь неприятные мысли, я улыбнулась и вышла в центр зала. Откинув в сторону волосы, я кружилась под звуки музыки.

Я вытащила в зал молодого парня. Мы кружились в танце, а пьяные разгоряченные мужчины осыпали пол под нами шуршащими купюрами, которые Фернандо собирал и складывал в пачки. Этот ублюдок неплохо заработал на мне.

Фламенко – это сочетание желания, борьбы и боли. Это разговор мужчины и женщины, который никогда не закончится. Это как хождение по острию бритвы, изнывая от безжалостной тоски и сильного желания.

Я не сразу заметила в отдалённом углу бара красивую блондинку в сопровождении нагловатого симпатичного брюнета. А когда заметила, было поздно сдаваться. Я видела, как Джен достаёт телефон и что-то пишет.

Толпа окружила меня плотным кольцом, скрывая от холодных зеленых глаз блондинки. Прошло около получаса, а я всё ещё продолжала танцевать. Я просто не могла остановиться. Когда люди разошлись, я увидела его. Он сидел один за стойкой бара с наполовину пустой бутылкой виски. Он смотрел прямо мне в глаза, но казалось, что не видит меня. Настолько пустым и безжизненным был его взгляд. Он был в тех же черных брюках и рубашке, в которой вёл свою проповедь. Но сейчас рубашка была расстёгнута.

* * *

Стивен

Я собирался принять душ в тот самый момент, как на мой телефон пришло текстовое сообщения от Джен.

"Срочно приезжай в бар "Бешеная Газель". Поверь мне, Стиви. Ты не пожалеешь. Ты должен сам это увидеть!"

Схватив ключи, я вышел на улицу и, сев в грузовик, поехал в сторону бара со странным названием. Что хотела Джен? Что именно я должен увидеть?

С трудом найдя место для парковки, я вошёл в здание. Играла музыка. Люди выкрикивали пошлости, подбадривая танцовщицу. Они бросали ей под ноги деньги. Бар пропах табаком и дешёвым алкоголем. Подойдя к толпе, я наблюдал за девушкой в красном платье. Она красиво изгибалась. Волосы падали на её лицо, полностью скрывая его. Но её фигура была знакомой. Платье почти обнажило грудь и ноги. Она потянулась рукой к волосам и на её запястье я увидел татуировку в виде виноградной лозы. Такую же как у Лайлы. Кровь отхлынула от лица. В этот момент я ничего не чувствовал.

Сев за барную стойку, не раздумывая, заказал бутылку виски и залпом выпил половину. Забытое чувство разливалось по телу. Я не мог отвести взгляд от женщины, которую люблю. От той, что сейчас тёрлась задом об какого-то парня. Я пьянел. Она заметила меня и побледнела. Не было ни боли, ни обиды, только пустота. Сердце, которое она смогла растопить прямо сейчас, покрывалось коркой льда.

Пробиваясь сквозь толпу, она шла прямо ко мне. Я не двигался и ждал. Взяв мою руку, она потащила меня в подсобное помещение. Наверное, там был чёрный ход. Я покорно шёл за ней.

– Милый! Любимый мой! Я всё тебе объясню! – плакала Лайла, выйдя на задний двор.

Лучше бы она молчала. Её голос, который выкрикивал моё имя в нашей спальне, сейчас действовал на меня иначе. Волна гнева накрыла меня с головой, и я с яростью разорвал на ней красное платье. Оно упало к её ногам. На улице началась гроза, но мне было плевать. Я хотел её прямо здесь. В этом грязном, кишащем крысами переулке.

Схватив её за руки, развернул к себе спиной и поставил на четвереньки. Прямо на грязный и мокрый асфальт. Расстегнув ширинку, я сразу вошёл в нее. Лоно девушки было сухим. Член входил в неё с трудом.

Она плакала, а я продолжал трахать её, как грязную шлюху. После вынул член и, кончив ей на спину, застегнул ширинку и убрался прочь. Я оставил её на грязном полу полностью обнажённой. Сейчас я ненавидел её.

* * *

Лайла

Слёзы ручьём текли из покрасневших глаз. Схватив остатки платья, я завернулась в них и вышла на дорогу. К чёрту деньги! Пусть Фернандо подавится ими! Сейчас я хотела лишь одного. Собственной смерти! И я бы сделала это, если бы не Мари. Моя жизнь была кончена, а жизнь сестры только начиналась. Пытаясь скрыть наготу, я шла по дороге, не обращая внимания на дождь и проезжающие мимо автомобили. В тот же момент передо мной остановилась до боли знакомая серебристая Kia.

За рулём сидел Маркус. Выбежав, он протянул мне свою рубаху, и я взяла её. Хуже всё равно уже не будет. Забрав у меня платье, Маркус бросил его в машину.

Сев на пассажирское сидение, я уставилась в лобовое стекло. Маркус смотрел на меня с жалостью, и казалось, он сочувствует мне. Но мне только казалось.

– Отвезти тебя домой?

Я отрицательно покачала головой, давая понять, что там мне сейчас делать нечего. Единственное, что я смогла сказать, был адрес Паолы. Высадив меня из машины, Маркус, не прощаясь, поехал в сторону гавани.

Постучав в дверь, я услышала шаги подруги. Дверь открылась, и я вошла. Паола поняла всё без слов. Принесла тёплую одежду и растирала босые холодные ступни. На секунду стало больно. Паола вытащила из моей ноги стекло. Я даже не заметила, как наступила на осколок. Подруга обняла меня и заплакала.

– Девочка моя, – горько всхлипывала подруга. – Хорошая моя! Что же ты делаешь с собой? Никто не стоит того, чтобы так терзать свою душу. Я знаю, ты не станешь сводить счёты с жизнью, но ты уже мертва. Нет больше того задорного огонька в глазах.

Я продолжала молчать и смотреть пустым взглядом куда-то в пустоту. Я ничего не чувствовала. Совсем ничего. Время остановилось. Уложив меня в постель, Паола хотела остаться, но я попросила оставить меня одну.

* * *

Стивен

Я не поехал домой. Остался в церкви и пил. Телефон зазвонил, и в душе вспыхнул лучик надежды. Вдруг это она? Хотя зачем? Она последний человек, которого я хотел бы сейчас слышать. Взглянув на экран, я увидел незнакомый номер и ответил. На том конце был Маркус.

– Привет, дружище. Я остановился в Hotel Sevilla. 4 этаж, комната 42. Приезжай сейчас. Это срочно, Стив.

Нажав на отбой, я покрутил в руках телефон, а после с силой бросил его о стену. Аппарат разлетелся на десятки осколков. Едва стоя на ногах, я вышел из церкви и, сев за руль, нажал до упора педаль газа. Грузовик, конечно не Феррари, но скорость набрал неплохую. Доехав до нужного места, я постучал. Дверь открылась сама, и моему взору предстала шокирующая картина. Верхом на бывшем друге скакала маленькая черноволосая брюнетка. Развратно постанывая, она гладила свою грудь.

Засовывая пальцы в свою плоть, она сжимала член Маркуса руками, проталкивая его всё дальше. Мой взгляд упал на пол, туда, где валялось разорванное мною красное платье.

Маркус оскалился, посмотрев на меня, и отвратительно захохотал. Он крепче прижал девушку к себе. Впиваясь губами в полную грудь. И натягивая её на свой член до упора. Та извивалась и стонала, наслаждаясь близостью моего друга. Он терзал её лоно с какой-то звериной яростью. Но брюнетка лишь ускорила темп, ударяясь упругими ягодицами о бёдра моего приятеля.

Я не мог этого видеть. На полусогнутых ногах я плёлся к выходу, задыхаясь от боли. Если бы я на секунду задержался, я бы увидел, что это совсем не моя девочка. А обычная проститутка, которую Маркус снял на ночь. Но перед глазами снова промелькнуло красное платье. Откуда оно у него?

Я ехал домой, точно зная, что её там нет. Ведь она прекрасно проводит время с моим бывшим другом. Я ударил по стене. Послышался хруст сломанной кости, но боли сейчас я не чувствовал. Собрав самое необходимое, вышел из дома и снова сев пьяным за руль поехал в тот же отель, чтобы снять себе номер. Перед тем как уйти, я оставил ей записку, где говорил о том, что ей не нужно выезжать из дома. Что он оплачен на год вперед. Я просил её подумать о сестре.

К Джен я не вернусь. Ни за что. Но история моей первой, единственной и очень недолгой любви сейчас завершалась. Оглянувшись в последний раз на дом, я завёл мотор и навсегда попрощался с маленькой испанской девушкой.

Сняв номер в отеле, я достал простенький сотовый и позвонил единственному человеку, который мог мне помочь.

Доминик учился со мной в семинарии и всё никак не мог получить распределение. Сейчас у него была возможность послужить людям и Богу. Я же навсегда решил покончить с церковью. Мой грех был непростительным. Я пробуду здесь еще месяца три и вернусь в Лос-Анджелес. Подальше от неё и этого проклятого места.

Глава 14

Стивен

Доминик Прайс. Единственный человек, с которым я находил общий язык, учась в семинарии. Мы делили на двоих комнату и рассказывали друг другу всё. В свои 26 лет Доминик принял сан. И единственной причиной тому, что он ещё не получил распределение на службу, было то, что он холост. Община предпочитала более зрелых пасторов, которые уезжали на службу с жёнами. Предполагалось, что жена станет другом и помощником. Будет верной мужу и церкви.

Подумав об этом, я вспомнил собственную жену и горько улыбнулся. Она никак не соответствовала данному стереотипу. В голове тут же возник образ черноволосой девушки, которая вырвала моё ещё бьющееся сердце и растоптала на грязном полу дешёвого бара.

Я встал, умыл лицо холодной водой, пытаясь прогнать навязчивое видение, которое вызывало боль. Дикую, жгучую, невыносимую боль. Стукнув по мраморной столешнице в кухне гостиничного номера, я вернулся к мыслям о друге.

В отличии от меня, Доминик был консерватором. Считал отношения вне брака неприемлемыми и губительными. И, видимо, был прав.

Мой ночной звонок воодушевил друга, и тот пообещал вылететь первым рейсом. Вопросов он не задавал, но я знал, что придётся рассказать ему абсолютно всё, не скрывая даже самых пикантных подробностей.

Дорога от Лос-Анджелеса до Севильи была длинной. Достать прямой билет практически нереально. Даже с одной пересадкой в Мадриде, Доминик будет здесь не ранее, чем через 38 часов.

Спустившись к стойке администратора, я спросил, где находится ближайший бар. Такой, чтобы можно было выпить и посидеть одному.

Так я очутился за барной стойкой дорогого и неплохого, на мой взгляд, бара BOCAO. Снова Скотч. Потом ещё и ещё. Не помню, как добрался до отеля. Я вообще ничего не помнил об этом вечере. Проснулся ночью. Во рту горело, и я залез в мини бар за бутылкой содовой. Голова раскалывалась от выпитого. Вернувшись в постель, я обнаружил, что не один. На белой простыне, мирно посапывая, спала обнажённая брюнетка. Лайла? Развернув её лицом к себе, я в ужасе осознал, что произошло. Девушка была мне незнакома.

Я просто притащил в номер проститутку. Поняв это, я не стал церемониться. Разбудил её и, заплатив, выпроводил туда, откуда она пришла. Стало противно. Я долго стоял в душе, пытаясь смыть с себя остатки этой ночи. Чувство вины перед девочкой, которую я бросил в переулке, прожигало в ледяном сердце огромную дыру. И заполнить ее могла лишь она. Но снова и снова я вспоминал треклятое платье на полу в номере Маркуса.

Два дня я не выходил из номера. До тех пор, пока не позвонили с ресепшена. Милый женский голос сообщил, что ко мне приехал некий Доминик Прайс. Через минуту в номер вошёл блондин. Покачав головой, он присел рядом со мной и, даже не поздоровавшись, сказал:

– Выглядишь паршиво, Стивен.

Будто я сам не знал. Чувствовал я себя точно также.

Доминик смотрел на меня и ждал. Ждал исповеди. И я рассказал обо всём. О сыне и Джен. О Маркусе и встрече с Лайлой. Рассказал обо всём, что произошло в том баре и после. По мере моего рассказа лицо друга менялось. Он посмотрел на мою руку, которая уже становилось синей.

– Я готов взять на себя управление церковью, готов помочь тебе с рукой. Но прости, Стивен, оставаться в отеле не входило в мои планы, – спокойным голосом сказал друг. – Я не настолько богат, чтобы оплачивать номера. А жить с тобой и видеть, как ты катишься вниз, я не намерен. Так что, будь добр, дай мне адрес дома, где живёт Лайла. Я остановлюсь у неё, Стивен. За несколько дней ты даже не позвонил ей, верно? Не узнал о том, что заставило её танцевать? Да что с тобой? Что плохого в этих танцах?

– Дело вовсе не в танцах, – скривился я. – Дело во лжи. Зачем она скрывала от меня тот факт, что зарабатывает деньги в этом баре? Доминик, я дал ей всё. Всё, в чём она нуждалась, и даже больше. Зачем ей этот бар? Да, она говорила, что мечтала поступить в танцевальную школу. И поверь мне, она бы поступила. Она чертовски талантлива. Как оказалось, не только в танцах.

Доминик поднял спортивную сумку и направился к выходу.

– Я не собираюсь учить тебя, Стивен. Но и губить две жизни не позволю. В конце концов, я посвятил свою жизнь служению. И я намерен узнать, что произошло на самом деле.

Я засмеялся. Громко. От души. Пытаясь выглядеть не таким сломленным, каким был на самом деле.

– Что ты собрался выяснить? Зачем она изменила мне с лучшим другом? Зная, что Джен сделала тоже самое?

Стоя на пороге, Доминик обернулся. И, покидая мой номер, крикнул:

– Да не могла она, Стив! После того, что ты рассказал об этой девушке, я просто уверен, что здесь что-то нечисто. И я докопаюсь до истины. В глубине души ты сам понимаешь, что она не стала бы предавать тебя. Потому что любит. Гордыня, Стив. Один из самых страшных грехов. Ты поймёшь, что без неё ты ничто. И дай Бог, чтобы не стало поздно. Я помолюсь за тебя, Стивен Медлоу. Пусть Господь снизошлёт на тебя озарение, – тяжело вздохнул Доминик. – В воскресенье проведешь последнюю проповедь. После чего можешь бежать. Но помни. От себя убежать не удавалось никому. До встречи.

Как только Доминик вышел, я отправился в номер Маркуса. Ноги сами несли меня туда. Зачем? Понятия не имею. Дверь была не заперта. Платье лежало там же, где я видел его в последний раз. Номер был пуст. На прикроватной тумбочке лежали чаевые. Значит, Маркус тут не жил. Всего лишь снял номер на пару ночей. Руки потянулись к платью. Я поднял его, прижал к груди и понёс в свой номер. Прикоснувшись к атласному куску ткани, мне показалось, что я чувствую тепло родного тела. Слышу звонкий смех моей девочки.

Разложив на кровати порванную ткань, я понял, что платье уже не спасти. Почему-то я чувствовал, что это красное и довольно старое платье, которое было заштопано в нескольких местах, имело для Лайлы огромное значение. Иначе зачем ей танцевать в этом старье. Я задумался. А что я вообще знал о её семье?

Единственным человеком, кто мог поведать историю красного платья, была Клаудия. Мать моей любимой девушки. Сейчас я готов был простить ей всё на свете. Но сможет ли она простить меня?

Маленький, едва уловимый лучик надежды теплился в остывшем сердце. Я выбежал из номера, сел в грузовик и поехал в тот дом, который так ненавидела Лайла. Мне необходимо было поговорить с её матерью.

Остановившись у знакомого старого крыльца, я буквально выпрыгнул из грузовика и постучал. Дверь открыл Хосе. Оттолкнув его, я вошёл в дом, не дожидаясь приглашения. Клаудия сидела на диване и, ловко работая спицами, вязала красивую кружевную шаль. Я присел рядом с женщиной и, взяв за руку, взглянул в её уставшие глаза.

– Клаудия. Прошу вас. Расскажите мне о красном платье. Том, в котором танцует ваша старшая дочь.

Клаудия улыбнулась, продолжая вязать. И эта улыбка была такой нежной. Передо мной сидела не та пьяная женщина, которую я видел в первый раз. С тех пор прошёл всего лишь месяц, но казалось, что прошла целая вечность.

– Осталось всего несколько петелек, и шаль будет готова, – хриплым голосом заговорила женщина, указывая на спицы. – по традиции нашей семьи, мать вяжет белую шаль для дочери, перед тем как выдать её замуж. Этой шалью вы должны будете покрыть её голову вместо фаты, когда поведёте к алтарю. Вы ведь женитесь на моей доченьке, правда? Иначе на ней всегда будет стоять клеймо позора.

Мне стало тошно. Руки опустились. И вдруг я понял. На меня снизошло то самое озарение, о котором говорил Доминик. Я женюсь на ней. Не просто чтобы уберечь от выдуманного позора. Я действительно этого хотел. И пусть она сейчас злится на меня, пусть ненавидит. Я на коленях буду молить эту девушку простить меня и стать моей женой. Я знал, что понадобится время. Много времени. Но Лайла будет моей женой.

Закончив вязать, Клаудия расстелила шаль на столе, показывая её мне. Это действительно было красиво. Я представил, как покрываю голову моей девочки этой красотой, созданной руками её матери. В глазах защипало. Хотелось плакать. Мужчины не плачут? Плачут! Иногда сильнее женщин. Просто делают они это в одиночестве. Сложив белое кружево, Клаудия нежно погладила его и протянула мне. Хосе стоял рядом. Его глаза блестели. Прямо сейчас они отдавали мне свою дочь. И я не подведу этих несчастных людей.

Встав с дивана, мать Лайлы зашла в спальню и вышла со старым фотоальбомом. Протянув мне старое фото, она улыбнулась.

– Это моя мать в том самом платье, о котором вы спрашивали, Отец Медлоу. Моя мать была лучшей танцовщицей Севильи. Посмотреть на неё приезжали из Мадрида и даже из других стран. Ох, как она танцевала!

С фото на меня смотрела женщина, как две капли воды похожая на Лайлу. Красное платье сидело на ней красиво, но не так, как на моей девочке. Вот чем оно ей так дорого. Это память. И танцы ей дороги так же, как это платье. Что я сделал? Я лишил её самого дорогого, что у неё было. Никакие дизайнерские вещи не заменят ей памяти о великой танцовщице, которой была её бабушка.

– Спасибо вам, Клаудия. Вы спасли мне жизнь. Я не стану скрывать от вас правду. Я так сильно обидел вашу дочь. И сейчас, Хосе, у тебя есть возможность ударить меня. Я не стану возражать. Я заслужил это. Ударь меня, Хосе! Преврати моё лицо в кровавое месиво! Сделай хоть что-нибудь для своей дочери!

Но вместо этого отец Лайлы обнял меня и похлопал по спине.

– Послушай, Стивен. Ведь я могу тебя так называть? Я не знаю, что произошло у вас с моей дочерью. Но верни её. Я причинил ей много боли. Я долго думал обо всём, что произошло после того, как ты увёз обеих моих дочерей. Ты – лучшее, что могло произойти с моей гордой, но ранимой девочкой. Много лет назад я обидел ее мать и долго потом валялся в её ногах, умоляя простить. И она простила. Более того, она стала моей женой.

Я плакал и не стеснялся собственных слёз. Хосе пожал мне руку. И когда я вышел, догнал меня у самой двери.

– Стивен. Я бросил пить ради детей. Твоя проповедь о семье дала мне понять, что главное – это мои дети. Я мог бы работать уборщиком. Я буду рад любой работе, чтобы обеспечить Мари хорошее будущее. Лайла танцевала для того, чтобы собрать денег на обучение в школе танцев в Лос-Анджелесе. А малышка Мари мечтает рисовать. Я хочу помочь им. И еще, Стив. Она танцевала в баре с семнадцати лет. Фернандо задолжал ей хорошую сумму. Заставь его вернуть ей долг.

Кровь начинала закипать. Так вот зачем она танцевала в тот день. Не потому, что ей хотелось. Она хотела получить то, что уже принадлежало ей. Она пыталась объяснить, а я воспользовался её телом и бросил в грязном переулке. Всё становилось ещё сложнее. Я готов ждать. Переверну весь мир, если придётся. В ногах её валяться буду.

Взглянув на Хосе, я протянул ему свой сотовый телефон.

– Вот, возьми. Тут есть номер твоей дочери. И телефон понадобится тебе для работы. Приходи завтра с утра. Мы что-нибудь придумаем.

Глава 15

Лайла

Я сидела в кресле. В широких потрёпанных брюках и теплом свитере Стивена, который он забыл забрать. Вдыхая аромат любимого мужчины, я закрывала глаза и представляла, что всё произошедшее – всего лишь сон. Что сейчас я услышу, как в двери проворачивается ключ. Потом он войдёт и улыбнется мне. Я отведу его на кухню и буду кормить ужином, а он расскажет, как прошёл его день. Но этого не произойдёт. Его ключи лежали прямо передо мной. Он ясно дал понять, что это конец.

Паола гремела посудой на кухне и ворчала на Рауля. С тех пор, как Стив ушёл, дом стал холодным и страшным. Друзья проводили со мной дни и ночи, лишь иногда отлучаясь по одному. Оставлять меня они боялись. Опасались, что я всё-таки сведу счёты со своей чёртовой жизнью.

Шум на кухне прекратился и в дверь тихонько постучали. Паола побежала открывать. На пороге стоял красивый блондин и на секунду мне показалось, что это мой Стивен. Но только на секунду. Паола замерла. Блондин тоже. В комнате стало душно. Я обернулась и посмотрела на подругу. Она смотрела зачарованно в добрые карие глаза незнакомого парня. Я знала этот взгляд. Когда-то я так же смотрела на Стивена Медлоу. Подруга влюбилась. Вот так поворот!

Глядя на этих двоих, я впервые за несколько дней оживилась.

– Добрый вечер, вы Лайла? – глядя в глаза подруги, спросил симпатичный парень.

– Простите, но нет. Я всего лишь её подруга. Моё имя Паола. Вы проходите. Я провожу вас к ней. В последние дни она неважно себя чувствует, – отвела смущённый взгляд Паола.

Незнакомец вошёл и сел в кресло напротив меня. Я поджала под себя босые ноги, но блондин успел увидеть рваную рану от осколка, на который я наступила в ту злополучную ночь.

– Меня зовут Доминик. Я друг Стивена и временно буду исполнять его обязанности в церкви. Стивен должен вернуться в Лос-Анджелес на неопределённый срок, – тяжело вздохнул парень.

Услышав это, я побледнела. Руки мелко задрожали. Этого не может быть! Я потеряла его? Он действительно решил уехать и бросить меня одну с этой невыносимой болью. Сейчас мне хотелось бежать к нему. Но я даже не знала, где его искать. В церкви он не появлялся. Его никто не видел с той самой ночи.

– Отец Доминик! Скажите, что он в порядке! Пожалуйста, – попросила я, заламывая руки.

Доминик крутил в руках чётки.

– Не буду вам лгать, но он совсем не в порядке. Я понимаю, что сейчас вам больно. Стивен всё мне рассказал, – снова вздохнул парень и потёр виски. – Скажите мне, Лайла. После того, что произошло ночью около бара, вы видели Маркуса?

Я смущённо отвела взгляд.

– Да. Он дал мне свою рубашку, которую я так и не вернула, и отвёз меня к Паоле.

Доминик вёл себя совсем не как священник. Он разговаривал так, словно пытался вытянуть из меня какую-то важную информацию.

– Лайла. Еще один вопрос. Ваше платье. Где оно? То самое, что испортил Стивен.

– После того, как Маркус протянул мне рубашку, он бросил платье на пол. Прямо под водительское сидение автомобиля. Потом спросил, куда меня отвезти, и я назвала адрес подруги, – попыталась вспомнить подробности той ночи. – Почему вы спрашиваете? При чём тут платье?

Доминик напрягся.

– То, что я вам сейчас скажу, будет болезненным, но вы должны это знать. Маркус позвонил Стивену, назначив встречу в отеле. И когда мой друг пришёл, то дверь была не заперта. Маркус занимался сексом с темноволосой девушкой, а на полу лежало ваше платье. Теперь понимаете?

Я побледнела и закрыла рот рукой.

– И Стив решил, что Лайла была с Маркусом? В тот самый момент, когда я пыталась привести ее в чувства? Каков подлец этот Маркус! – вмешалась в разговор подруга. – Я знала, что он принесёт одни беды. Но что б так?

Лицо Доминика стало злым. Он набрал чей-то номер. И, судя по выражению его лица, он дозвонился не тому, кому хотел.

– Кто такой Хосе? – спросил Доминик глядя мне в глаза.

Я совершенно запуталась. Маркус, Стив, Доминик. Платье, будь оно проклято. А теперь ещё и мой отец. Как всё это связанно между собой?

– Хосе – мой отец. Доминик, что происходит? Где Стив? Кому ты звонил?

– Я знал, во что ввязался, но не думал, что всё настолько плохо, – схватился за голову парень. – Я звонил Стиву, но он отдал телефон твоему отцу. Девчонки. Поднимайтесь. Мы едим к Стивену.

Я носилась по квартире. Паола злобно сыпала проклятиями, а Доминик вызывал такси. Машина подъехала к дому через 20 минут, и мы отправились в отель. Туда, где сейчас должен был находится мой мужчина.

В отеле его не оказалось. Администратор, громко выкрикивая фразы на испанском, сказал, что он вышел буквально за 5 минут до нашего приезда. И вид у него был не добрый. А если быть более точной, он был в ярости.

И, кажется, я знала, куда он отправился.

– Доминик, он поехал к Маркусу. Джен говорила, что он живёт с ней. Я знаю, где это.

Втроем мы выбежали из отеля и, остановив такси, помчались в Санта-Круз. В тот дом, что Стивен снял для себя и Джен до того, как я появилась в его жизни.

* * *

Стивен

Я ехал в Санта-Круз. На пассажирском сидении лежало платье Лайлы. Мне нужно было встретиться с Маркусом. Сейчас я был готов разорвать его на куски, как это самое платье. По щекам катились слёзы. Как я вообще мог допустить мысль о том, что Лайла была с ним. Та девушка, что спала в моём номере, была той самой шлюхой, что трахалась с Маркус

Глава 1

Моя семья относится к самому низшему из слоёв населения Испании. И живём мы в южной части страны, в районе Полигоно – Сур, в городе Севилья. Отец пытается заработать денег где угодно, но всё, что зарабатывает, спускает в баре в тот же вечер. Поэтому мы ограничиваем себя во всём. Братьев у меня нет, только младшая сестра Мари, которой я заменяю и мать, и отца. У родителей нет желания заниматься нами. В свои 19 с хвостиком я хорошо узнала, что такое быть сиротой при живых родителях.

Стоит ли говорить, что закончить школу мне не удалось? Но знания я получала сама, из книг, которые приносил мой верный, преданный друг Рауль. Парень с соседней улицы родился с множеством заболеваний. Отставал в развитии, а его правая нога была короче левой на 4 сантиметра, что было хорошо заметно при ходьбе. Проще говоря, он хромал. Но, не смотря на физические и умственные недостатки, он был добряком, каких свет не видывал и брался за любую работу.

Рауль был в тайне влюблён в меня, и эту тайну знал весь район. Парни открыто издевались над ним, а девушки смеялись и смотрели на него с презрением. И только я всегда находила время, чтобы посидеть с ним вечером на крыльце заброшенной винодельни. Ему я могла поведать о секретах и мечтах, не боясь, что он разболтает кому-то.

Моё имя, Лайла. Редкое, должна вам сказать. Мои родители христианского вероисповедания назвали меня восточным именем, что было не принято у католиков, в честь какой-то прабабки, на которую я ‚якобы очень похожа.

Лайла ‚в переводе с персидского – сумерки, ночь. И я действительно ночной человек. Днём я люблю сидеть в комнате и читать ‚в тайне от отца, который считает, что образование женщине ни к чему. Самое главное – выйти замуж за какого-нибудь сеньора, которого выберут для меня родители. И это в 21 веке?

Именно поэтому ‚ каждую ночь я за деньги танцую в баре, в самой отдалённой части соседнего района. Моя мечта – убраться отсюда, как можно дальше. Сбежать, прихватив с собой Мари.

К сожалению, этот бар со странным названием "Безумная Газель" работал лишь по выходным. Но его владелец, пожилой испанец по имени Фернандо, радуется, когда я прихожу. Ведь многие из его клиентов приходят лишь для того, чтобы посмотреть на горячую танцовщицу.

Все смотрели, но прикасаться не имели права. Только ‚если я сама не выводила кого-нибудь в центр зала для парной Сальсы. Именно так я и зарабатывала на жизнь. Другой работы в городке просто не было.

Альба, мать Рауля, считалась самой богатой женщиной нашего района. Она работала горничной в одной богатой семье в районе Санта-Круз. Это шикарное место. Гуляя там мы с Раулем выделялись из местной толпы. Все смотрели на нас с презрением и старались обходить стороной.

Кроме Рауля, я дружила лишь с одной девушкой. Дочерью местного рыбака Паолой. Ни одна из здешних девушек не умела ни читать, ни писать. Кроме меня, конечно. Хотя писать я умела не особо хорошо. Других друзей у меня не было. Девушки не любили меня за мою красоту, а парни постоянно пытались ущипнуть за зад или потрогать грудь, за что получали звонкие пощечины. Рауль, Паола и Мари. Вот всё, что у меня было.

Сегодня днём мы собирались сходить в Санта-Круз. Альба обещала подарить Мари альбом и краски. А для меня у неё всегда находились особые подарки. Обноски, мыло и старая ненужная косметика. То, что выбрасывали богатые хозяева Альбы, для меня было подарком судьбы.

Я сидела в своей комнате, настолько маленькой, что даже не было места развернуться. В ней помещались лишь кровать со старым тонким пледом, который давно съела моль, и коробка, в которой лежала аккуратно сложенная немногочисленная одежда.

В маленькое окно постучал Рауль.

– Лайла, поторопись! Мама просила не опаздывать.

– Уже бегу!

Открыв дверь, я выскочила из дома. Погода была чудесной. Сегодня я надела яркий сарафан на тонких бретелях и свои единственные серебристые босоножки. Улыбаясь, я подбежала к Раулю и потрепала его кудрявую голову.

– Пойдём, дружище. Если поторопимся, то успеем на полуденный автобус.

Рауль насупился. Бегать он не мог, но, ускорив шаг, поковылял рядом со мной на остановку. Через час мы уже гуляли по ярким узким улочкам Санта-Круза. Возле двухэтажного кирпичного дома нас уже ждала Альба. Протянув нам пакеты, она поцеловала сына в щеку и сразу же вернулась в дом. Боясь потерять работу ‚в том случае, если хозяйка заметит её отсутствие. Люди в Санта-Круз не отличались дружелюбием по отношению к тем, кто жил в нищете, как я.

Нас считали отбросами, необразованными и грязными, что в некоторой степени было правдой. Я с детства ловила на себе презрительные взгляды богатых женщин и мужчин. Тогда я не понимала, чем провинилась перед ними. А теперь мне было всё равно. Однажды я уеду из Испании в Город Ангелов. Так мы называли Лос-Анджелес.

На автобус, который ехал обратно, мы не успели, и потому до дома добрались, когда на улице стемнело. Попрощавшись с другом, я тихонько проскользнула в наш обветшалый дом. Дверь скрипнула, и на пороге я увидела отца. В руках он держал бутылку какого-то дешёвого пойла. Его лицо стало багровым, и он наотмашь ударил меня по левой щеке. Гордо вскинув голову, я прошла мимо пьяного ублюдка и, зайдя в свою комнатку, придвинула к двери кровать.

На кухне были слышны крики. Мать с отцом снова ругались. Скорее всего, выпивку не поделили. Мать тоже любила выпить, возможно даже больше, чем отец. Когда-то она была красавицей. Сейчас на неё было противно смотреть. Грязные волосы сосульками свисали с головы, желтые от дешёвого табака зубы. Всё в ней вызывало отвращение. Весь этот дом пропах вином и грязью.

Сев на кровать, я вытряхнула на нее содержимое пакетов, которые дала Альба, и ахнула. Одежда и обувь были совершенно новыми. Две пары модных джинсовых брюк, пара балеток, красивые красные босоножки на танкетке. Коротенькая рубашка в клетку вызвала неописуемый восторг. Я видела такую в одном из журналов, которые Рауль приносил регулярно. Хотелось примерить её и посмотреть в зеркало, но к сожалению, зеркала у меня не было.

Во втором пакете лежали краски и красивый альбом для рисования. Подарок для Мари. Утром обрадую малышку, она очень любила рисовать, но кроме двух карандашей и старых тетрадей у нас ничего не было. В третьем пакете была баночка крема для тела. Там осталась всего треть содержимого. Но даже это было чем-то особенным. Несколько использованных помад, немного духов в красивом розовом флаконе – всё это приносило мне самое настоящее счастье.

Сложив всё в коробку с вещами, я разделась и легла. Утром обязательно прибежит Мари. Усталости я не чувствовала, но и читать не могла. Отец вырубал электричество на ночь. Знал‚ что я читаю по ночам. Как же я ненавидела старого пьяницу. За то, что частенько колотил меня. За то, что пил. За то, что допустил, чтобы мы жили в грязи и бедности. За долги, которые мне часто приходилось

оплачивать вместо него. Он знал, что я танцую в баре, и называл меня шлюхой. Но деньги отбирал с удовольствием.

Именно с такими невесёлыми мыслями я уснула.

***

Солнце взошло достаточно высоко, и его лучи попадали прямо в моё маленькое окно, на котором отродясь не было занавески. Я зажмурилась, потянулась и открыла глаза. В комнату влетела Мари и тут же плюхнулась на узкую кровать.

– Могу я получить свои краски?

– И тебе доброе утро, Мари.

– Так могу или нет? – не унималась сестрёнка.

Я смотрела на неё с нежностью, радуясь, что она есть. Захотелось немного её помучить. В хорошем смысле, разумеется.

– Юная сеньорита, ваши манеры отвратительны! Какое слово нужно сказать, когда ты что-то просишь?

– Пожалуйста.

– Отлично! Запомни, сестрёнка. Когда мы уедем в большой красивый город, твои манеры должны быть безупречными. Поняла?

Мари кивнула, соглашаясь со мной, и я протянула ей альбом и самый простой набор акварельных красок с маленькой кисточкой. Сестра схватила подарок ‚ прижала его худенькими ручками к груди и, радостно выдохнув, сказала одно единственное слово:

– Спасибо…

Я смотрела на исхудавшее личико своей двенадцатилетней сестрёнки. Под её глазами залегли тёмные круги, а взгляд был каким-то совсем не детским. Тонкие руки покрывали старые и свежие синяки. Точно такими было украшено всё моё тело. Отцовские методы "воспитания". Задумавшись, я не сразу поняла, что сестра пытается что-то сказать.

– Что? Прости я не расслышала, – рассеянно прошептала я.

– Я говорю, что сегодня приезжает новый пастор. На месте старой церкви будут строить новую. Говорят, что Отец Стивен чудесный человек, а его жена очень красива. Они приехали из Америки. Сегодня все пойдут к старой церкви. Жена пастора попросила помочь ей раскладывать продукты по коробкам, чтобы раздать семьям. Давай пойдём? Мы сможем сразу забрать свою.

Сестра умоляюще сложила ладошки.

– Пожалуйста, Лайла! Я знаю, ты терпеть не можешь местных девчонок, но Паола тоже пойдёт. Тебе не будет скучно.

Я села на кровати, поставила локти на колени и, подперев руками подбородок, ответила:

– Мари, ты представляешь меня работающей в церкви? Ты же знаешь, как именно я зарабатываю нам на хлеб.

– Ты танцуешь! Разве это стыдно?

– Не знаю. Возможно.

Глаза сестры тут же стали грустными и, опустив руки, она вышла из комнаты. Мне стало так жаль её, и я крикнула:

– Мари, постой! Я пойду! Вот только оденусь.

Сестра запищала от восторга и бросилась в свою комнатку, которая была чуть больше моей. Надев ту самую клетчатую рубаху, я завязала её под грудью, обнажив плоский живот с татуировкой. Рисунок из мелких цветов, которые рассыпались от левой груди и исчезали где-то около молнии на новых брюках. Джинсы были дорогими и полностью подчёркивали изгибы моего тела, тонкую талию, немного широковатые бедра, округлые ягодицы.

Я любила своё тело, любила трогать себя. Я видела в фильмах в кинотеатре Cinesur, как женщины доставляют себе удовольствие, и повторяла за ними.

Несмотря на то, что я жила в самом худшем квартале Севильи, мне удалось сохранить свою девственность для одного единственного, которого я пока не встретила. Хотелось любви и секса, как в кино. Чтобы свечи, и вино, и музыка.

Мари окликнула меня, вырвав из плена приятных мыслей. Я обула старенькие босоножки и вышла на улицу, где уже ждали Паола, сестра и Рауль. Друзья смотрели на меня с неприкрытым восхищением, и я продемонстрировала им свою новую одежду, двигаясь в танце, используя движения всем известного Фламенко.

Рауль закружил меня, неуклюже ступая на больную ногу, и опустил так низко, что я чуть не упала на пыльную дорогу. Паола покачивала бёдрами. Мы танцевали без музыки, но так слаженно. Язык танца – это особое выражение чувств. А танцевать я любила.

Мари сложила руки на груди и, скептически оглядев меня, помахала головой.

– Этот наряд не годится! Мы же не на карнавал идём, а в церковь.

Паола и Рауль засмеялись, схватили меня под руки и потащили в сторону старой церкви. Всю дорогу мы хохотали и пели песню Энрике Иглесиаса "Bailando".

– Поговаривают ‚ что Отец Стивен весьма горячий мужчина! – мечтательно вздохнула Паола.

– Побойся Бога! Что за мысли в твоей голове? Он же священник! – воскликнула я.

На этот раз захохотали все четверо, даже малышка Мари. Наша весёлая компания приближалась к старой церкви.

Глава 2

Лайла

Во дворе заброшенной церкви кипела работа. Отец Луис, наш старый пастор, пристрастился к алкоголю и сейчас сидел прямо у ворот с протянутой рукой, выпрашивая мелочь на очередной стакан дешёвого вина. По его вине церковь пришла в запустение, здание было заброшено, а местные подростки разрисовали стены. Нового священника почему-то не присылали до вчерашнего дня. Мне казалось, что все мужчины нашего квартала прокляты. Потому и напиваются ежедневно.

У двери в старенькое здание стоял огромный грузовик, доверху набитый стройматериалами. Незнакомые мужчины разгружали коробки. Мой взгляд остановился на молодом мужчине. На вид лет тридцать, не более. Мускулистую грудь обтягивала спортивная майка. Я с удовольствием рассматривала красавчика. Русые волосы, волевой подбородок, карие глаза. Интересно, кто он? Один из строителей?

Я настолько увлеклась зрелищем, что не сразу почувствовала, что кто-то гладит мою лодыжку шершавыми пальцами. Посмотрев вниз, я увидела "Блаженного Лу", так теперь называли бывшего падре. Он, безумно улыбаясь, пускал слюни прямо на мои босоножки. От неожиданности я пнула старика и вскрикнула:

– Отстань, старый рукоблудник. Иди домой! Проспись!

Луис отполз в сторону и уснул. Прямо у забора.

Я продолжала изучать красивого мужчину. Словно почувствовав на себе мой взгляд, красавчик обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. По телу пробежала дрожь. Что это? Почему я так реагирую на взгляд незнакомца? Тот улыбнулся, но не мне. На встречу мужчине шла блондинка в белом костюме. Очень красивая и ухоженная. Она гордо шла на огромных каблуках к светловолосому красавчику. Положив коробку на пол, он раскинул руки для объятий. Блондинка поморщилась, уворачиваясь.

Неудивительно. Мужчина был мокрым от пота. Подставив ему щеку для поцелуя, она, нервно жестикулируя, что-то говорила, явно выражая недовольство. Мужчина смущенно посмотрел в сторону нашей компании. Подняв с пола коробку, понёс в здание старой церкви и сразу же вернулся за новой. Откровенно любуясь незнакомцем, я не заметила, как к нам подошла та самая блондинка. Натянуто улыбнувшись, она представилась:

– Добрый день! Я Джен. Супруга вашего нового пастора. Я надеялась, что вы придёте утром! В следующий раз постарайтесь не опаздывать! Сегодня работа окончена. До завтра!

Я протянула ей руку, но она брезгливо фыркнула и спрятала руки в карманах белых дорогущих брюк.

– Завтра, ровно в 8 утра я жду вас на этом месте! Хотите получить еду – работайте!

В разговор вмешалась Паола

– Сеньорина Джен!

Блондинка подняла вверх указательный палец.

– Миссис Джен! Запомни! Или миссис Медлоу

– Миссис Медлоу. Проблема в том, что ни у одного из нас нет часов, – стыдливо опустив глаза, пробормотала подруга.

Джен закатила зелёные глаза и заорала:

– Стивен! Будь добр, подойди сюда на секунду!

Стерва! Жена священника не может позволять себе так разговаривать с нами. Она здесь для того, чтобы помогать, а не унижать. Но, видимо ей совершенно плевать на это. Застенчиво улыбаясь, вытирая лицо полотенцем, к нам шёл тот самый красавчик.

– Добрый день всем присутствующим! Джен, милая, что-то не так?

– Всё не так! Начиная с того, что мне пришлось уехать из Лос-Анджелеса в эту глушь! Вот, посмотри на них! Они пришли работать, но опоздали. У них даже нет часов! Мы можем с этим сделать хоть что-нибудь?

Не может быть! Я пялилась на нашего нового пастора! Он покраснел, а после улыбнулся и позвал нас войти в здание церкви.

– Вам всем выдадут необходимые вещи. Проходите. Я здесь именно для того, чтобы вы не нуждались.

Войдя во двор, я прошла мимо Отца Стивена и случайно коснулась его локтя своим, почувствовав, как через тело пробежал мощный электрический разряд. Что происходит? Почему я так реагирую на него? Он священник, женат. Я не могу думать о нём. В здание я не зашла. Пусть Мари возьмёт то, что нам хотят дать. Отказываться глупо, а вот находиться рядом со Стивеном сейчас не стоит.

Я не могу позволить себе даже смотреть на этого мужчину. Из мыслей меня вырвал мужской голос с хрипотцой. Снова разряд. Да что со мной? Что происходит?

– Мисс?

– Лайла. Просто Лайла.

Стивен взял меня за руку и застегнул на запястье тонкий ремешок изящных и довольно дорогих, на мой взгляд, часов. Они были золотыми!

– Будильников было всего три, а вас четверо. Поэтому я решил подарить вам эти. Хотите, объясню, как они работают?

Он продолжал держать в руке моё запястье и улыбался, разглядывая татуировку. Виноградная лоза обвивала моё запястье. Я осторожно высвободила руку и, посмотрев ему в глаза, с вызовом выдохнула:

– Считаете нас дикарями? Не все из нас являются таковыми. Я разбираюсь в часах. Но принять их не могу. Они слишком дорогие!

– Я не хотел вас обидеть, мисс…

– Лайла!

– Лайла, пусть эти часы принесут вам счастье. Самый лучший подарок – это время. Иногда его слишком много, а иногда ничтожно мало. Я купил эти часы для супруги, но ей они показались дешёвыми. Она так ни разу и не надела их. Пусть этот маленький подарок принесёт вам счастье. Мне кажется, что вам сейчас оно необходимо. Как и всем вокруг.

Погладив изящный ремешок на моём тонком татуированном запястье, он продолжил:

– И пусть это станет началом нашей дружбы. По рукам?

– По рукам! – улыбнулась я, – Отец Медлоу!

Стивен медленно обернулся

– Спасибо. Я обещаю беречь ваш подарок.

– Договорились.

Стивен развернулся, сделал несколько шагов в сторону церкви и, неожиданно остановившись, обернулся.

– Лайла! Красивое имя. И татуировки красивые.

Засунув руку в карман слишком узких джинсов, он вытащил визитную карту с номером телефона.

– Если понадобится помощь, любая. Возможно, ты захочешь просто, чтобы тебя выслушали. Звони в любое время.

– Спасибо, Отец Медлоу. Вот только вряд ли мне понадобится ваша карточка. У меня нет телефона.

Стивен на секунду задумался, а после растерянно пошагал в здание.

Я крутила в руках картонный прямоугольник, на котором красивым почерком было напечатано имя: "Стивен Медлоу". Минут через десять из здания вышли Мари и Паола. В руках каждой была коробка, доверху набитая консервами и другими продуктами. Следом за ними, тяжело хромая, вышел Рауль в сопровождении отца Медлоу.

Стивен остановился и посмотрел в мою сторону. Я отвела взгляд от красивого мужчины, спрыгнула с крыльца и подбежала к сестре, забирая тяжелую коробку.

***

Придя домой, я с удовольствием отметила, что родителей нет, и занесла коробку в свою комнату. Мари зашла следом и прошептала:

– Давай спрячем это под твою кровать? Если мать найдёт, обменяет на выпивку.

Желудок малышки предательски заурчал. Порывшись в коробке, я нашла упаковку пасты и потопала на кухню. Посуды там было ничтожно мало. Поставив небольшую кастрюльку на плиту с одной единственной рабочей конфоркой, я насыпала в неё пасту.

***

Покормив сестру, я оставила ее в своей комнатке. Она принялась за рисование. А я отправилась на пирс, где рыбаки ловили рыбу и другие морепродукты. То, чего я не могла себе позволить. Однажды я пробовала варёные креветки и мечтала, что в Лос-Анджелесе буду готовить их постоянно.

На пирс заехал тот самый грузовик, что днём был в церковном дворе. Водительская дверь открылась. Стивен Медлоу, по-мальчишески улыбаясь, шёл к рыбакам. Те встретили его как старого приятеля, вручая ему мешки со свежей рыбой.

Я любовалась им. Он сменил одежду и сейчас выглядел даже сексуальнее чем днём. Синие узкие джинсы, белая рубашка полностью расстегнута, русые волосы взъерошены. Я с любопытством разглядывала этого человека, не понимая, что заставило его стать священником. Он бы мог быть актёром ‚ моделью модного журнала, но не пастором!

Стивен напрягся, как будто почувствовал на себе мой взгляд, и медленно обернулся. Я смотрела на него в упор, в этот раз с каким-то вызовом. Стало жарко. Тело снова подавало странные сигналы. Сейчас мне было всё равно. Я хотела этого мужчину. Я хотела его с того самого момента, как увидела днём. За мной увивались толпы разных мужчин, но ни один не вызывал желания даже прикоснуться.

Сойдя с моста на пирсе, медленно, намеренно покачивая широкими бедрами, шла прямо туда, где сейчас стоял Отец Медлоу. Стоял так, будто земля притянула его к себе, не давая сделать шаг.

Пакет с рыбой выпал из его руки, но он не наклонился, чтобы поднять его. Он как заколдованный смотрел на меня. Я продолжала свою игру. Сейчас мне было плевать на то, что он священник, на то, что женат. Важно только то, чего хочу я. Подойдя к Стивену, я провела рукой по его обнаженной груди. Он вздрогнул, но не отошёл и не попытался остановить меня. Наоборот, его большая ладонь накрыла мою и прижала к груди еще сильнее.

Стивен был выше меня. Намного выше. Я встала на носочки, пытаясь дотянутся к нему губами. Его глаза вспыхнули, в них можно было увидеть целую гамму

чувств. Желание, страсть, страх и какая-то тоска.

Он наклонился и нежно коснулся губами моей шеи. Я запрокинула голову. Красивые чёрные волосы падали мне на спину. Изо рта вырвался стон, и Стивен испуганно отстранился.

Только сейчас до меня дошло, что я веду себя как маленькая шлюха. Прав был отец, называя меня так. Я чуть не переступила черту, соблазняя чужого мужа! Священника!

– Простите, Отец Медлоу! Я сама не знаю, зачем сделала это, – отвернувшись, всхлипнула я.

Стало стыдно. Я развернулась и побежала прочь. Но Стивен догнал меня, сделав всего два шага, и схватил за плечо. Я вскрикнула от боли. На плече красовался огромный синяк – недавний подарок отца.

Задрав рукав моей рубашки, Отец Медлоу рассматривал огромный кровоподтек. Потом взял меня за руку и повел на тот мост, с которого всего несколько минут назад я любовалась им. Присев на пирс, он похлопал по пустому месту рядом с ним, приглашая присесть. Я покорно села рядом, опустив ноги в воду.

– Тебя бьют?

Я отвернулась и медленно кивнула.

– Это ваш отец, верно?

– С чего вы взяли?

Стивен пожал плечами и ответил:

– Сегодня я видел руки твоей сестры. Она вся в таких же синяках, как и ты. Не трудно было догадаться. Я могу чем-то помочь?

– Только не нужно нас жалеть. Я отлично знаю, что для таких снобов, как вы, мы всего лишь отбросы. Миссис Медлоу ясно дала понять, как относиться к таким, как мы, – гордо вскинув подбородок, зашипела я.

Проведя рукой по волосам, Стивен скривился и, как-то безнадежно, ответил:

– Джен бывает резка.

Он вздохнул и, зажмурив глаза, прошептал с какой-то понятной ему одному обидой:

– Эх, девочка. Если бы ты только знала.

После чего встал и протянул мне руку.

– Идём! Я отвезу тебя домой! Уже поздно!

Забравшись в грузовик, мы поехали в сторону моего дома. Указав дорогу, я погрузилась в тишину. Стивен тоже молчал, иногда бросая на меня косые взгляды. Высадив меня у дома, он протянул мне тот самый пакет с рыбой.

– Вот, возьми. И обещай с этого дня нормально питаться. С отцом твоим я поговорю, он завтра будет в церкви. Работы много, лишние руки не помешают. Даю тебе слово, он больше не прикоснётся к вам с сестрой. До завтра, Лайла!

Подбежав к нему, я быстро поцеловала его прямо в губы и, улыбнувшись, прошептала:

– До встречи, Стивен Медлоу!

Глава 3

Стивен

Высадив девушку у дома, я ждал. Просто хотел увидеть, в каком окне загорится свет. Зачем? Не знаю. Моя жизнь давно протекает в привычном ритме. Я не всегда был служителем церкви. А эта девочка. Она как свежий ветер в середине знойного июля. Такая живая! За душой гроша ломаного нет, а как гордо держится

– О чём ты думаешь, болван? Девчонке едва ли есть 18. Слишком молода. И даже будь она старше, ты женат. У тебя сын! Обязательства! – пробормотал себе под нос.

Я ударил ладонью по панели. Заработал приёмник, выводя меня из запретных мыслей. Грузовик завёлся с полуоборота, и я надавил на газ. Когда-то я любил скорость.

Добравшись до Санта-Круза, я испытал странное чувство. Как-то неправильно жить в роскоши, когда служишь там, где голодают дети. Перед глазами возникла картинка: Мари, сестра Лайлы. Девочка явно истощена. Как мог отец опуститься до такого. Пить, зная, что дети нуждаются. Хотя…

Я позвонил в дверь дома, который мы сняли три дня назад, но не услышал шагов Джен. Открыв дверь своим ключом, я зашел в небольшую гостиную. На столе заметил записку. Взял листок, пробежался по красиво написанным строчкам.

"Стиви, милый. Мы с Марком вылетели в Лос-Анджелес. Отец приболел. Пыталась дозвониться, но ты был вне зоны доступа. Позвоню, как только выйду из самолёта. С любовью, Джен".

Достав из кармана телефон, я увидел, что тот полностью разряжен. Злиться на Джен не имело смысла. Наш брак давно стал носить статус формального. Мы даже спали отдельно друг от друга. Как мы дошли до этого? В какой момент всё начало трещать по швам? Я снял рубаху, бросил её на пол, и лёг на диван, закрывая глаза. Воспоминания стучали в висках.

***

Мне 23. Единственный сын родителей. Отец – владелец сети ночных клубов Лос-Анджелеса и нескольких игорных домов в Вегасе. Я выпускник юридического факультета Калифорнийского университета. Мечтаю стать хорошим адвокатом. Играю за университетскую баскетбольную команду. Баскетбол – моя страсть.

Баскетбол, машины и красивые девушки. Я был разыгрывающим защитником в команде, что означало первый номер. Тренер Митчел часто говорил, хлопая меня по спине:

– Сынок, ты станешь звездой баскетбола!

На одной из вечеринок ко мне подошла девушка. Длинноногая блондинка, студентка театрального факультета того же Калифорнийского. Я помню её блестящие глаза и заразительный смех. Она была полна жизни, как сама природа. Эту ночь мы провели вместе. Через месяц она сообщила мне о том, что я стану отцом. Еще через месяц мы поженились. Отец Джен – промышленный магнат, имеющий связи в политических кругах, и этот брак был на руку обеим семьям.

Но любовь. Её, по сути, не было. Когда родился Марк, я стал уходить из дома. Джен превратилась в истеричную бабу.

В одну из таких ночей я выбежал из квартиры в элитном жилом комплексе, той, что была подарена нам на свадьбу, и, сев за руль новенькой чёрной Феррари, умчался в один из отцовских клубов. Тогда я впервые напился. И стал повторять это каждую ночь. Когда этого стало мало, я попробовал героин. Я стал зависимым. Джен ушла к родителям, забрав с собой сына, а я устраивал безумные вечеринки в опустевшей квартире.

На одной из вечеринок я поспорил с другом, что смогу разогнаться до максимума на своей тачке и вернуться к дому. Но в этот раз удача отвернулась от меня. На полной скорости я въехал в бетонное ограждение и очнулся уже в частной клинике. Перелом основания черепа, множественные внутренние кровоизлияния. Но самым страшным оказалось то, что дорога в мир большого спорта для меня была закрыта навсегда.

Разрыв передней крестообразной связки. Переломы пальцев на обеих руках и наркотическая ломка. Я терял сознание, бредил и снова проваливалась в темную липкую бездну. Джен приходила каждый день, рассказывала о сыне, но это не помогало. И однажды, проснувшись, я увидел сидящего рядом с моей койкой мужчину лет сорока. В руках он держал чётки и потрёпанную Библию. Он читал, я слушал и успокаивался.

С тех пор мужчина приходил постоянно, а после выписки забрал меня в христианский реабилитационный центр. Так началась моя новая жизнь. Пройдя реабилитацию, я заявил родителям и Джен, что хочу поступить в Духовную Семинарию и помогать людям верить в Бога.

Закончив семинарию в 28 лет, я принял сан протестантского пастора. Протестантизм – отдельная ветвь христианства с преобладающими тенденциями современного подхода к священным текстам. Я не должен был носить рясу или колоратку. Я просто проповедовал людям Евангелие и помогал наладить жизнь. Так же когда-то помогли мне.

Когда я услышал, что в далёкой Испании, в неблагополучном районе Полигоно-Сур в Севилье пустует церковь, на которой Ватикан "поставил крест" так же как я на спортивной карьере, я тут же принял решение.

После долгих скандалов и уговоров, Джен сдалась, и мы отправились служить людям. Точнее я. Джен была противна даже мысль о такой жизни. Но её отец, человек алчный и не глупый, заставил её отправиться со мной. Развод был не нужен нашим семьям. Но нужен ли нам этот брак?

Встряхнувшись, я вынырнул из омута воспоминаний, прошел на кухню и взял телефон. Мне даже некому было позвонить. Перед глазами возник образ смуглой, невероятно красивой брюнетки. И её слова о том, что у неё нет телефона. Я бросился в спальню и начал рыться в своих вещах, которые Джен так и не сложила в шкаф. Нащупав коробку, я улыбнулся. Перед отъездом я купил жене новенький смартфон, но так и не успел отдать. Ноги сами несли меня к грузовику.

Бросив коробку на пассажирское сидение, я доехал до круглосуточного магазина и с облегчением увидел за стеклом витрины сим карты. Протянув продавцу купюру, я схватил покупку и как пацан бросился к грузовику, на ходу разрывая упаковку новенькой сим карты. Сев за руль, я помчался в сторону церкви. Проезжая мимо неё, я увидел на крыльце одинокую тоненькую девичью фигуру.

Заглушив мотор, быстрым шагом отправился туда, где сидела та, что завладела моими мыслями. Лайла выглядела больной. Зябко кутаясь в какую-то кофту, девушка плакала. Что могло случиться поздно ночью? Что заставило эти глаза цвета дорогого виски так горько плакать?

Она обернулась и, заплакав еще сильнее, бросилась прямо в мои объятья. Сначала я растерялся, но потом обнял её и убрал прядь волос, которая падала прямо на лоб. Лоб был горячим, девочка была больна. Подняв её на руки, я понёс её к грузовику и усадил на пассажирское сидение. Про себя отметив, насколько она худенькая, почти невесомая. Она не сопротивлялась, только тихо всхлипывала. Я вёз её домой. К себе домой.

Заведя девушку в квартиру, я усадил её на диван и только сейчас увидел огромный синяк, расплывающийся по левой части прекрасного лица. Руки сжались в кулаки, причиняя боль травмированным пальцам, но я продолжал сжимать их и неожиданно для себя самого ударил кулаком в стену. Лайла вздрогнула и закрыла лицо руками. Я в два шага оказался рядом, обнял её, как ребенка и прошептал:

– Прости, милая. Я не хотел пугать тебя. Не плачь.

Я гладил её спину и чувствовал, как её дыхание становится более ровным, а сердце уже не грозится выскочить из груди. Убрав её руки с лица, я заглянул ей в глаза и спросил:

– Останешься сегодня тут? Это ведь отец тебя избил?

Она молча кивнула. Но это не тот ответ, который я хотел услышать.

– Останься тут со мной. Я лягу в другой комнате. Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда.

Она посмотрела мне в глаза и, поморщившись, улыбнулась. Губа была разбита. Я уже знал, что завтра, наплевав на каждую из десяти заповедей, я сделаю с её отцом то же самое, что он сделал с этой нежной, как райский цветок, девочкой.

Взяв в руку тонкое запястье, я повёл её в ванную. Она восхищенно осматривалась и молчала. До сих пор не проронила даже слова. Я восхищался силой этой хрупкой и беззащитной девочки. Оставив её в ванной, я сел на диван и вспомнил, что телефон, который я вёз именно ей так и остался в грузовике. Быстро выскочив из дома, я забрал коробку и сим карту и вернулся. Она всё ещё была в ванной и напевала что-то на испанском.

Дверь открылась, и я услышал топот маленьких девичьих ног по паркетному полу. Лайла вошла в гостиную в моей футболке. Футболка была огромной и висела на ней как мешок, но я никогда не видел ничего более сексуального. Заставить себя отвернуться я не мог. Она подошла, села рядом на краешек дивана и, смущенно опустив глаза, сказала:

– Спасибо, Отец Медлоу. Вы очень добры. Но разве миссис Джен не будет против моего присутствия?

Я улыбнулся и усадил девушку себе на колени. Теряя остатки разума, я стал отчаянно растирать руками её спину, плечи и, коснувшись груди, застонал. Щёки Лайлы вспыхнули, но она с готовностью поддалась вперед и сняла футболку, бросив ее к своим ногам, оставшись полностью обнаженной.

Я набросился на неё, как голодный зверь. Целовал грудь и бёдра. Уложив девушку на пол, я раздвинул её ноги и поцеловал в нежный розовый бутон. Она вскрикнула и посмотрела на меня округлившимися глазами. Как-будто никогда не делала этого. Она попыталась сжать бедра, но я сдавил их руками, удерживая раздвинутыми, и продолжил пробовать её на вкус. Лайла застонала. Я посасывал её клитор. Она почти плакала. Услышав всхлип, я остановился и, подняв ее с пола, подал ей футболку.

– Прости меня. Я не должен был. Это не повторится. Ты же ребёнок! Джен! Мой сын! Это всё неправильно.

Я ходил по комнате, схватившись за голову, не замечая, что она уже надела свои вещи. Остановил ее у двери.

– Не уходи сейчас. Не нужно.

Она покорно кивнула и села на краешек дивана. Я потянулся за коробкой и вручил девушке свой подарок. Пока она была в ванной, я вставил сим карту и записал в телефон свой номер.

Взяв коробку, она робко взглянула на меня и улыбнулась, не понимая, что это.

– Это мне? Что это, Отец Медлоу?

Я покраснел, задержал взгляд на пухлых разбитых губах и, сглотнув, ответил:

– Это наш с тобой секрет. Теперь ты можешь звонить мне. Иди ко мне. Покажу, как он работает.

Полночи я показывал ей, как работает смартфон. Мы даже сделали селфи, которое она попросила установить, как главный экран. Мне было плевать, что кто-то увидит. Эта девочка сводила меня с ума. В груди рождалось чувство, ранее не знакомое мне. Я не знал, что это. Сейчас не знал. Сейчас я был счастлив рядом с девушкой.

– Отец Медлоу…

Я прокашлялся.

– Стив. Для тебя я Стив. Так называют меня родители и друзья. Так называют меня те, кто дорог мне.

И вдруг меня озарило. Лайла мне действительно дорога. Всего за один день она перевернула мой мир.

Уложив ее в гостевой спальне, я лёг в гостиной. Прозвучал звонок телефона. На экране высветилось имя жены, и я ответил.

– Милый. Отец серьёзно болен. Я задержусь здесь недели на три.

Вспомнив, как убегал от неё в молодости, я как-то злорадно улыбнулся.

– Не торопись, Джен. Оставайся столько, сколько потребуется. Со мной всё будет хорошо.

Сказав это, я сбросил вызов.

Глава 4

Лайла

Медленно открыв глаза, я поморщилась от боли. Один глаз никак не хотел открываться до конца. Я вспомнила вчерашний вечер. Отец нашёл под моей кроватью коробку с продуктами. Ту самую, что мы с Мари решили спрятать. Решив, что я сплю с кем-то за еду он избил меня. Бил так сильно, что даже мать встала на мою защиту прикрывая собой. После он кричал, что такая дочь – позор для семьи. Для какой, к чёрту, семьи? На себя бы посмотрел. Пьёт не просыхая. Глава семейства!

Единственное, что я успела сделать, прежде чем он вышвырнул меня из дома – прихватить старую кофту матери, одиноко висевшую на крючке у двери. В кармане лежала визитка Отца Медлоу. Я пыталась позвонить из телефонного автомата, единственного во всём районе, но на том конце провода ответил металлический женский голос:

– Абонент не доступен или находиться вне зоны доступа сети.

Потому я решила дождаться его у церкви, понимая, что придётся спать прямо на крыльце.

Дальше как в тумане. Тёплые сильные руки Стивена. Ванная с горячей водой, чистые полотенца. И он! Такой красивый! Он так жадно исследовал моё тело, как будто был голоден. А я самая вкусная лазанья.

Потом я вспомнила, куда именно он поцеловал меня. Разве так нужно? Можно? О сексе я только читала, но о таком в книгах не писали. К чёрту! Я хочу его! Хочу, чтобы он был первым!

Встав с кровати, я увидела на ней новые вещи. Розовый спортивный костюм и белые теплые носки, заботливо оставленные Стивеном. Одевшись, взглянула на себя в огромное зеркало. Интересно, он рассматривал меня спящей?

Из кухни доносился аромат жаренной рыбы и кофе. И я, как голодный зверёк, захлебываясь слюной, пошла на запах.

Стивен стоял у плиты в одних спортивных штанах, босиком, с взъерошенными волосами. Я остановилась, любуясь им. На этого мужчину можно смотреть вечно. Стив почувствовал меня, обернулся и улыбнулся так естественно, по-мальчишески. Сейчас передо мной стоял не священник, а красивый, спортивно сложенный мужчина. Моя мечта, которая возможно не сбудется. Прикрыв синяки волосами, я смело шагнула к нему.

– Пахнет потрясающе, что это?

Стив как-то робко пожал плечами.

– Просто пытаюсь жарить рыбу. Садись. Позавтракаем, и я поеду в церковь. Строители уже начали работать.

Мои плечи опустились. Не хотелось оставаться одной. Стив тут же уловил смену моего настроения и, взяв меня за подбородок, посмотрел в глаза.

– Что-то не так? Ты расстроилась.

Сейчас или никогда! Я потянулась к нему и неумело поцеловала, засовывая язык ему в рот. Стив схватил меня на руки и на ходу выключая плиту, понёс в гостевую комнату. Одного поцелуя оказалось достаточно, чтобы он сдался. Я понимала, что это грех. Соблазнить женатого священника – самое худшее, что можно себе представить. Но я готова гореть в аду вечно, лишь бы ощутить снова его прикосновения и узнать, что такое секс. Почему девчонки так любят обсуждать ночи, проведенные с мужчиной.

***

Стивен

Я уложил девушку на кровать и трясущимися руками снял с неё розовый спортивный костюм, под которым ничего не было. Пан или пропал! Без прелюдий я одним сильным толчком вошёл в очень узкое, но влажное лоно этой малышки. Она крикнула. Довольно громко крикнула и дернулась. Но я не мог остановиться. Я давно не сплю с Джен, а Лайла пробуждает самую темную сторону моей души. Я настолько увлекся, что забыл о защите. Жестоко натягивая крошечное тело на свой возбужденный член, я закрыл глаза и кончил.

Придя в себя, я увидел красивые глаза, полные слёз. Я думал только о себе. Как раньше, когда менял одну женщину на другую, не запоминая их имён. Я хотел эту смуглую девочку с того момента, как увидел у ворот церкви. Гнал от себя эти мысли и всё равно хотел.

Убрав волосы с её лица, я с жалостью выдавил из себя несколько слов:

– Ты дрожишь и плачешь. Тебе плохо со мной?

Она отрицательно помахала головой. И вдруг спросила:

– В первый раз всегда так больно?

Я отпрыгнул от нее, как будто дьявола увидел. Вся простыня была в крови. В её крови. Она была невинной. Тупой ублюдок. Я испортил девчонке жизнь.

Бросился к двери комнаты, пытаясь сбежать, но в отражении зеркала увидел её. Она не злилась и не скрывала наготу. Протянула ко мне руки, и я вернулся. В этот момент я понял, что пропал. Я не смогу отпустить её, не смогу жить с Джен. Я буду жить в грехе. И гореть мне в аду. Но я никому не отдам эту девушку. Она моя!

Ложась рядом, я бережно укутал ее в тёплый плед и обнял. Лайла положила голову мне на плечо и улыбнулась.

– Что нам теперь делать, Стив?

Я задумался. А ведь она права. Что нам делать? Ответ пришёл сам собой.

– Жить, Лайла! Если хочешь, я откажусь от сана, уйду из семьи. Я хочу быть с тобой. Плевать на мир, на то, что о нас подумают.

– А кто поможет остальным? Нет, Стив. Я согласна быть твоей, но на моих условиях!

Я вскинул брови и с интересом посмотрел на неё.

– И какие они? Твои условия.

Она гордо вскинула подбородок и, загибая пальцы, начала перечислять:

– Во-первых, ты остаёшься в церкви. Во-вторых, ты продолжаешь жить с женой и сыном. И, в-третьих, ты даёшь мне полную свободу действий. Так или ни как.

Я задумался, но кивнул.

– И какая же свобода тебе нужна?

– Ты не интересуешься моей личной жизнью. Мне 19. Я амбициозна и самостоятельна. Обещай, что никогда не остановишь, если я захочу уйти.

Я напрягся, непроизвольно сжав челюсть. Мысль о том, что потеряю её, приносила физическую боль.

– Обещаю… – кивнул, опуская глаза.

***

Лайла

Было забавно наблюдать, как тяжело ему далось это слово. Гораздо забавнее будет видеть, как он сдержит обещание. Я отшвырнула плед и залезла на Стивена сверху. Его тело тут же откликнулось. Член стал твердым и огромным. Он приподнял меня и в прямом смысле насадил сверху, опуская медленно вниз. Запрокинув голову, я закусила губу и начала двигаться на нём. Он был нежен. Подстроившись под меня, он медленно поднимал меня и опускал обратно.

По телу пробежала мелкая дрожь. Я застонала. Лоб покрылся испариной. Сейчас я почувствовала то самое наслаждение, о котором писали в романах, о котором болтали девчонки. Я чувствовала Стивена внутри себя и поняла, что это лучше, чем всё, что я знала о сексе. Этот мужчина, близость с ним – это то, что было необходимо. Стив застонал, и мы оба кончили. Это был мой первый оргазм. Познав это чувство, я поняла, что теперь мне всегда будет мало.

Стив встал с кровати и потянулся к телефону.

– Ты уходишь?

– Нет, конечно. Позвоню подрядчику, скажу, что не приеду. Сегодня я весь твой. Одевайся. Мы едем за покупками.

Это сон! Я схватила красный свитер и белые брюки, точно такие, какие носила Джен. Стивен оставил эти вещи на краю кровати. На них ещё висели бирки. Интересно, куда мы поедем? Хотя какая разница. С ним я готова ехать на край земли.

Выйдя из дома, я направилась к грузовику. Он был пуст. Стивен подошел сзади, обнял меня за талию и, оторвав от земли поцеловал, в макушку.

– Что ты делаешь? Нас могут увидеть, – испуганно прошептала я и улыбнулась.

Это были мои первые отношения с мужчиной. Даже будучи подростком, я не встречалась ни с кем.

Вместо того, чтобы усадить в грузовик, Стив потащил меня к припаркованной у дома маленькой Kia Carens серебристого цвета. Мой взгляд упал на старенькие босоножки такого же цвета. Стив сжал мою ладонь и шепнул мне прямо в ухо, вызывая этим, казалось бы, невинным жестом новую волну желания.

– Расслабься и доверься мне. Всё у тебя будет. Теперь ты со мной.

Я смотрела на него и не могла понять, что заставило этого парня стать священнослужителем. Бежевые льняные брюки и тонкий белый свитер сидели на нём, как на греческом божестве. На ногах белые мокасины. Небрежно растрепанные волосы и дорогие очки на голове.

Я разглядывала его и не верила в то, что этот красивый богатый мужчина – мой. Пусть и не навсегда. Я знала, что через три недели вернётся Джен и всё закончится.

Сев на пассажирское сидение, я пристегнула ремень и закрыла глаза. Рядом сидел красивый мужчина. Мой мужчина!

Ехали мы довольно долго, иногда останавливаясь на заправочных станциях. Вдалеке зажглись вечерние огни какого-то города.

Ни разу не покидая Севилью, я чувствовала себя сейчас самой счастливой и свободной. Дорога, незнакомый город и мой мужчина рядом. Любимый мужчина.

Последняя мысль взорвалась в голове, как петарда! Любимый? Разве я люблю Стива? Я готова на все ради сестры, Рауля, Паолы! И я люблю их. Я в ужасе вжалась в сидение и выпалила:

– Стив, я люблю тебя!

Медлоу резко надавил на педаль тормоза и остановился на обочине.

– Ты не можешь! Тебе кажется! Жизнь не игра, Лайла! Когда поймёшь, что это действительно так, скажи мне об этом!

Кивнув, я отвернулась и уставилась в окно. Стив завёл автомобиль, и до города мы ехали в неловкой тишине.

Я наблюдала за деревьями, что оставались позади, и задремала.

Почувствовав на губах нежное прикосновение, открыла глаза.

– Просыпайся, спящая красавица. Мы на месте, – улыбнулся Стивен.

Оглянувшись, я увидела большой красивый город. Огромный флаг был не испанским.

– Где мы?

Стив подмигнул мне и заговорщицки прошептал:

– Считай, что я тебя похитил. Мы в Танжере. Это Марокко, Лайла. Я подумал, ты не станешь возражать против маленького отпуска. Не спрашивай, как я провёз тебя без паспорта, ладно?

– И всё же. Как?

– Деньги творят чудеса, – улыбнулся мой мужчина и легонько коснулся губами моей щеки.

В чужой стране мы могли не скрываться. Я чувствовала, как кровь закипает. Любимый мужчина, дорогая одежда и Марокко! Я была уверена. Я люблю Стивена Медлоу. И пусть это станет моим самым страшным грехом.

Глава 5

Лайла

Выйдя из автомобиля, я восхищенно рассматривала незнакомый город. Вокруг сновали прохожие. Туристы и местные жители торопились куда-то. Раскинув руки, я кружилась в ритме Фламенко. Мне было плевать на людей, что, оборачиваясь, глазели на меня. Я была счастлива.

– Как долго мы здесь пробудем?

Стив широко улыбнулся и раскинул руки, как бы приглашая меня обнять его. Я, смеясь, бросилась к нему.

– Всего три дня, малыш. Всего три дня.

–Это так здорово, Стив! Целых три дня! Только мы вдвоём!

Я видела, чувствовала, что этот мужчина не видит во мне нищенку. Нет. Он не любит меня. И возможно, он прав в том, что я тоже не люблю его. Но нам хорошо вместе, и этого достаточно.

Медлоу взял меня за руку и поцеловал тонкое запястье. Там, где была татуировка. И часы, которые он же и подарил мне.

– Лайла.

Приподняв бровь, я заглянула в его глаза.

–Что-то не так?

– На самом деле всё не так.

Я застыла, не понимая резкой смены настроения моего мужчины.

– Я сделала что-то, что тебе не понравилось?

– Дело не в тебе. Дело даже не во мне в принципе. Дело в моей жизни. Упущенном времени, ненужном браке. Дело в сыне, которому я не стал хорошим отцом. Всё не так. Я как будто не жил, пока не приехал в Севилью. Пока не увидел тебя у ворот церкви. Понимаешь? Я жил чужой жизнью.

– Мы можем поговорить об этом, если хочешь. Расскажи мне.

Стивен рассказал мне всё. О мажорской жизни, наркотиках и случайных связях. О вечеринке, на которой познакомился с Джен. О том, что женился из-за незапланированной беременности блондинки.

Теперь я понимала, почему он принял такое сложное решение, пойдя служить в церковь. Понимала и не осуждала. Единственное, что смутило в его истории – это такая скорая, неожиданная беременность Джен. Но вслух свои сомнения я озвучивать не стала.

Стивен достал какой-то буклет и начал изучать его, неловко уводя меня от неприятного для него разговора. Я была не против. Наша связь была такой хрупкой, такой непрочной. И разрушать то, что даже не начали строить, я не хотела. Стив был больше, чем страсть. Намного больше. Но разбивать семью я не стану. Однажды я всё равно уеду в город своей мечты. В город, который Стив знал, как свои пять пальцев.

Хотелось расспросить его. Какой он? Таинственный и величественный Город Ангелов.

Зажав в руке тонкий буклет, Стив снова взглянул на меня и заговорил:

– Итак! Что мы имеем? Hotel Farah. Написано, что он один из лучших. Пять звёзд. Рядом пляж. Знаешь, в чём его прелесть? Он одновременно омывается водами Атлантического океана и Средиземным морем.

Я хлопала ресницами. Пятизвёздочный отель? Да я в сказке, должно быть! Стив говорит так непринужденно, так естественно. Для него это обычная жизнь. Для меня – несбыточная мечта, которая прямо сейчас становится реальностью. Завизжав от восторга, я бросилась прямо к Стиву и повисла у него на шее. Он лишь смущенно улыбнулся.

***

Оставив Kia на парковке, мы, взявшись за руки, вошли в красивое здание очень дорого отеля. Я не смущалась. Мне почему-то казалось, что я заслужила этот маленький кусочек счастья. Я всегда мечтала жить красиво. Пусть это продлится недолго. Но я была рада почувствовать себя кем-то более важным, чем девчонкой из забытого Богом района Севильи.

Войдя в номер, я сняла обувь и побежала по пушистому белому ковру к огромной кровати, в форме сердца.

Стив засмеялся:

– Прости, но мне пришла в голову сумасшедшая идея. Я заказал номер для новобрачных.

Я дерзко улыбнулась, села на край необычной, очень удобной кровати и поманила Стива пальцем. Я никогда не вела себя подобным образом, но рядом с ним менялась. Становилась раскованной, свободной. Видимо, сам Бог сжалился надо мной и прислал Стивена Медлоу. Я согласна быть любовницей, согласна жить в грехе. Но одна мысль не давала покоя. Я тащила с собой Стивена в самое пекло. Хотя Медлоу уже не мальчик. Сам решает, как и с кем ему жить.

Стив не подходил. Сложив руки на груди, он смотрел на кровать, но не на меня. Глубокая морщинка залегла между его бровей. Он о чём-то думал.

– Стив, ты жалеешь?

– О чём?

– Обо всём. Об этом.

Я обвела руками шикарный номер, кровать и ткнула пальцем себе в грудь.

– О том, что встретил меня. О том, что стал моим первым мужчиной. О том, что сейчас ты здесь со мной, а не в церкви.

Он посмотрел на меня серьёзным взглядом, а после звонко рассмеялся. Его смех был приятным, мягким. Сама того не замечая, я тоже начала смеяться, хотя не понимала над чем.

– Нет, малыш. Жалеть слишком поздно. Я просто думал о своей жизни. Снова. Я рад, что у меня есть ты. Поднимайся. Недалеко есть бульвар. Там еще открыты магазины. Моя женщина должна носить самые лучшие и красивые вещи.

Дважды повторять ему не пришлось. С весёлым визгом, я бросилась на выход на ходу застёгивая ржавые пряжки на стареньких босоножках.

Через два часа мы ввалились в номер с двумя десятками пакетов. Сначала я стеснялась, но Стив настоял на том, чтобы я выбирала всё, что понравится. На моих ногах сверкали новые босоножки. Белые с золотистыми цветами, похожими на мою татуировку.

Приняв ванну, я долго рассматривала себя в зеркало. Казалось, что я стала более женственной. Как будто одна ночь с Медлоу превратила девочку в женщину. Возможно, так всё и было. Сейчас я жутко стеснялась своей неопытности. Мне хотелось, чтобы Стивен хотел меня, чтобы сходил с ума. Я не знала, что для него всё было именно так.

Надев красивое белое бельё, я вышла из ванной, покачивая бёдрами. Стив лежал на кровати и смотрел баскетбольный матч.

Заметив меня, он щёлкнул пультом и бросил его на ковер. Я шла к нему, медленно двигаясь в ритме Bachata. Это был самый старинный эротический танец испанцев, который обычно танцуют в паре. Стив лёг, положил руки за спину и, сглатывая, любовался моими чёткими и плавными движениями.

Я видела, как растёт его возбуждение. Как на лбу мелкими каплями выступил пот. Приоткрыв рот и слегка прикрыв глаза, я кружилась и изгибалась. Мне не нужна была музыка. Я могла танцевать в полной тишине, завораживая тех, кто становился моими невольными зрителями. Сейчас я танцевала для него, для мужчины, который был дорог мне. Когда я приблизилась к кровати ближе, Стив рыкнул и, схватив меня за бедра, буквально бросил на кровать. Срывая моё новое бельё. Оставляя лишь обрывки шёлковой ткани.

Схватив мои запястья, он поднял их высоко над моей головой, лаская грудь второй рукой. Когда его грубые мужские пальцы больно сжали сосок я выгнулась и застонала, не отводя взгляда от его карих глаз. Стив продолжал держать мои руки и поцеловал ноющий сосок. Втягивая его в рот, он облизывал его тёплым языком, в то время как его рука уже нащупала мой набухший клитор. Осторожно, боясь сделать, больно он играл с ним. Теребил пальцами. Я стонала и выгибала тело ему навстречу.

Его пальцы уже вошли в мою влажную плоть. Он играл со мной, заставляя сгорать от желания. Не отпуская моих рук, он взял свой член свободной ладонью. Несколько раз проведя рукой по нему, с силой впихнул туда, где только что ловко играли его пальцы. Я застонала. Только тогда он отпустил мои руки. Нежно и медленно он входил в меня. Целуя плечи, губы. Осыпая лёгкими поцелуями лицо.

Его дыхание участилось, а движения стали более грубыми и резкими. Волна за волной накрывали моё хрупкое тело. Я тонула и не хотела, чтобы меня спасали. Миллионы звёзд пронеслись перед глазами и взорвались, отправляя меня куда-то за горизонт. Тяжело дыша, я возвращалась с небес на землю. Стив смотрел на меня и улыбался, закусив край губы.

– Ни разу не видел, чтобы кто-то так реагировал на мои ласки. Ты лучшее творение Господа, малыш.

***

Веки наливались свинцом. Я засыпала. Долгая дорога, новые ощущения и близость с Медлоу вымотали меня. Зевнув, я прикрыла рот рукой и взглянула на Стивена. Он улыбнулся и, укутав меня в белоснежное тонкое покрывало, прижал к себе. Я засыпала, но сквозь сон слышала, как включился телевизор. Стив снова смотрел баскетбольный матч.

***

Проснулась я по привычке на рассвете. Дома я всегда вставала рано, чтобы убраться подальше и не слышать пьяные ссоры отца и матери. Обычно я всегда отсиживалась у Рауля. Альба всё равно практически жила на работе. А вот в выходные я спала до обеда. После ночных танцев в баре.

Стив спал неспокойно. Голова металась по подушке, лицо было покрыто испариной. Он пытался говорить. Он бредил. Единственное, что я смогла разобрать, было имя. Маркус. Интересно, кто это и почему он снится Стивену в кошмарах?

Схватила Медлоу за плечи и хорошенько встряхнула. Он открыл глаза и резко оттолкнул меня. Я упала на пол, испуганно оглядываясь.

Через долю секунды я уже сидела на коленях окончательно проснувшегося мужчины. Он смотрел на меня виноватым взглядом и качал, как младенца. Обвив его шею руками, я нежно поцеловала его мокрый от пота лоб. Стив выдохнул, успокаиваясь.

– Стивен, кто такой Маркус?

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты выкрикивал его имя. Так зовут твоего сына?

– Нет. Мой сын Марк.

Стив сжал кулаки и скривился от боли. Он рассказывал о травмах, и я знала, что сейчас его пальцы безумно болят. Взяв его за руки, я выпрямила их и начала массировать каждый палец. Было ясно, что Стив рассказал лишь часть своей истории. Он не упомянул имя Маркуса ни разу. Так же, как и имя сына.

Мне безумно захотелось увидеть Марка. Какой он, этот счастливый мальчик, родившийся с золотой ложечкой во рту? Нет, я вовсе не завидовала. Хотелось знать о своём мужчине всё. Или почти всё. Интимная жизнь Стива – табу. Которое я установила сама для себя.

– У тебя есть его фото?

– Маркуса? – дёрнулся Стивен и посмотрел на меня так, будто видел впервые.

– Нет, глупый! Фото Марка! Я хочу посмотреть на твоего сына.

Плечи Стива расслабленно опустились. Он потянулся рукой к телефону и протянул его мне. С экрана на меня смотрел беззубый, смуглокожий темноволосый мальчик. Это было странно. Стив и Джен были светлыми. Мальчик не был похож ни на одного из родителей.

– Стив. Расскажи мне о Маркусе.

Стив злобно посмотрел мне в глаза, а после заговорил:

– Маркус был моим другом. Ещё со школы. Мы были не разлей вода. Вместе поступили, вместе играли в баскетбол. Это он познакомил нас с Джен.

– Почему ты говоришь о нём в прошедшем времени? Он погиб? – еле слышно прошептала я.

Это бы могло объяснить кошмары, в которых присутствовал друг Стива. Но Медлоу уставился на свои пальцы и как-то недобро ухмыльнулся.

– Он жив. Здоров, насколько мне известно. Вот только друг не станет спать с твоей женой.

В голосе Стива читалась обида и боль. Я прижалась к нему, пытаясь обхватить руками мускулистую спину. Давая ему понять, что он не один.

Стивен зарылся лицом в мои волосы и пробормотал:

– У нас всего три дня, малыш. После чего я буду часто занят. Но я не оставлю тебя. Я решу вопрос с жильём для вас с сестрой. Это безопаснее, чем оставаться с отцом. А сейчас выбирай, чем займёмся.

Я скривилась, делая вид, будто обдумываю варианты.

– На пляж?

– Ещё успеем. Есть идея получше. Как ты относишься к морской кухне?

– Шутишь? Да я обожаю её!

Присвистнув, как мальчишка, я помчалась выбирать наряд. Стивен громко и заразительно рассмеялся.

Глава 6

Надев белый коротенький сарафан, я буквально впрыгнула в новенькие босоножки. Стив присел, указывая на замысловатые застёжки в виде бабочек.

– Мисс, позвольте мне.

Застегнув босоножки, он задержал на минуту мою лодыжку в своей руке.

– У тебя очень красивые крохотные ножки. Лайла, ты такая хрупкая. Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что тебя нужно спрятать от этого мира. И я бы сделал это с огромным удовольствием, если бы не обещание, которое я тебе дал. Не удерживать!

Я покраснела и прикрыла лицо волосами. Синяки всё еще были видны. Даже после того, как я замазала их дорогим тональным кремом.

Люди на улице оборачивались. Скорее всего, думая, что Стивен меня бьёт. И в эти моменты я сильнее прижималась к нему. Будто хотела показать, что мой мужчина никогда не поднял бы на меня свою руку.

На Стиве были джинсовые бриджи и белая тонкая рубаха, которую он не застёгивал. Девушки пялились, и я жутко ревновала, хотя не имела права.

Сев в автомобиль, мы отправились в ресторан, который нам посоветовала милая девушка на ресепшене.

Ресторан Riad Andalous поражал обилием всевозможных морепродуктов. Здесь было все, как в заведениях, которые показывают в старом американском кино. Красные кожаные диваны, длинные барные стойки, музыкальные автоматы, фотографии на стенах. Устроившись за столиком у окна, я взяла в руки меню и отложила его в сторону, стыдливо пряча взгляд от Стивена. Я умела читать, но не на английском, а только на испанском. Но говорила на обоих языках одинаково.

Стив понял всё по моему смущенному взгляду. И, взяв меню, предложил:

– Позволь, я прочту, а ты выберешь то, что больше всего понравится. И еще, малыш. Никогда не стесняйся меня. Я отлично знаю, как в Севильи относятся к женскому образованию, и не одобряю этого. Напротив, я собираюсь открыть школу для всех, кто захочет учиться. Но это секрет.

Он заговорщицки подмигнул мне и стал листать меню и винный лист.

– Стив, выбери, пожалуйста, что-нибудь с креветками. На свой вкус. Ладно? Сказав, что обожаю морскую кухню, я не имела ввиду, что прекрасно в ней разбираюсь. Однажды я ела вареные креветки.

Стив улыбнулся какой-то новой улыбкой. Совсем не той, которую я увидела тогда у ворот церкви.

– Ну, раз ты мне настолько доверяешь, то держись!

Он сделал заказ, и буквально через 10 минут чопорный официант поставил перед нами огромное блюдо, на котором красиво украшено лежало настоящее ассорти из морепродуктов. Мелкие креветки, кальмары в кляре и жареная рыба под ними. Рядом поставили блюдо с мелко нарезанными всевозможными фруктами. Я смотрела на это кулинарное великолепие и подумала о Мари. Кормят ли сестру? Не обижают ли?

Стив будто читал мои мысли. Заглянув мне в глаза, он протянул руку и, взяв меня за подбородок, спросил:

– Ты подумала о сестре, я прав?

Я кивнула.

– Лайла, несмотря на всё, что произошло между нами, я всё ещё ваш пастор, – крупная рука сжалась на бокале с вином. – Протестанты – это прогрессивные священнослужители. Мы не придерживаемся консервативных правил католической церкви. Я не давал обет безбрачия. Да, сейчас я изменяю жене. Иначе это не назовёшь. Но я также могу развестись с ней. Наша церковь предусматривает и такие ситуации, хотя и не приветствует. Вот только не все жёны хотят вести такой образ жизни, какой выбрал я. Джен тому пример… – Стив стёр резким движением со лба проступившие от волнения капли пота, так и не ослабляя «тиски» на несчастном фужере. – Я говорю тебе это не для того, чтобы ты чувствовала вину и стыд. Вовсе нет. Я напомнил тебе о том, кто я, лишь потому, что позаботился о Мари. Она сейчас в моём доме с милой пожилой женщиной по имени Карла, которой очень нужны деньги. Я заплатил ей, каюсь! – обречённо выдохнул он. – Уверен, ты сейчас закатишь мне грандиозный скандал за то, что не спросил тебя. Надеюсь, ты меня простишь. В своё оправдание скажу лишь то, что Мари в порядке.

Я внимательно слушала монолог Медлоу, поставив локти на стол и положив подбородок на сжатые в кулаки руки. Стив замер в ожидании сцены, которую я, по его мнению, должна была устроить. Но я, прыснув, захохотала так громко, что даже чопорный официант в галстуке бабочке обернулся и, покраснев, улыбнулся.

– Стивен. Я не знаю, к какой жизни ты привык. Но не думаю, что я хоть чем-то похожа на твою супругу.

– Если честно, я боялся твоей реакции. Зная о темпераменте испанских женщин. В том смысле, что перед получением этой должности я изучал традиции и привычки вашего народа, – улыбнувшись, почесал затылок мой любимый мужчина.

Я захохотала еще громче. Стив тоже засмеялся. Через минуту хохотали все посетители ресторана.

После плотного позднего завтрака мы отправились прямиком на пляж. Купальник лежал в моей новой плетеной сумке. Я отказалась от бикини, выбрав более сдержанный монокини. Обнажиться перед Стивеном это естественно, как вставать утром и ложиться ночью. Но выставить себя на показ перед многочисленной толпой я почему-то не могла. Я впервые шла на настоящий пляж.

Место под названием Tangier Beach было забито туристами и местными жителями. Аккуратно ступая по песку, стараясь не наступить на чью-нибудь голову, мы двигались в сторону берега. Разложив полотенца прямо у воды, мы, взявшись за руки, бросились в воду. По пути сбив целующуюся парочку.

Зайдя в воду по грудь, я остановилась. Стиву же вода едва касалась живота. Он странно посмотрел на меня, облизнул пересохшие губы и хитро улыбнулся. В тот же момент, я почувствовала, как его рука проскальзывает под резинку моих купальных трусиков в поисках самого желанного места. Засунув в меня два пальца, Стив ловко надавил на нужную точку, заставив меня стонать.

Развернув спиной к себе, он с легкостью отодвинул край купальника. Я почувствовала, как он трется о мои ягодицы своим набухшим членом весьма внушительных размеров. Ахнула от неожиданности, когда поняла, что Стивен легонько наклонил меня и вошел. Всей своей длиной.

Толчки стали сильнее. Каждый раз издавая хлюпающие возбуждающие звуки. Я вскрикнула и обмякла.

Некоторые люди оборачивались и открыто глазели на нас. Стивен с шумом выдохнул и замер. Внутри меня, пульсируя, разливалась горячая жидкость.

Меня ни капли не смущал тот факт, что многие хорошо видели, чем мы только что занимались. Наоборот. Чувства обострились. Возбуждала даже мысль о том, что мы делали это на людях.

Развернувшись, я запрыгнула на Стива и, обхватив ногами его талию, впилась губами в его рот. Он гладил мою спину и стонал. Мои поцелуи становились более уверенными. Рядом с ним я сама становилась увереннее и свободнее.

И пусть нам не суждено быть вместе до самой старости. Я радовалась каждой секунде, проведенной с этим красивым пастором. Которого сам Господь отправил в Севилью, чтобы освободить меня из родительского рабства.

Я намерено молчала и не рассказывала Стиву о желании уехать в Лос-Анджелес. Я ни за что не останусь в Полигоно-Сур. О танцах в баре я тоже не сказала. Это было слишком личным. Даже интимным. Возможно, более интимным, чем занятия сексом с Отцом Медлоу.

***

Вернувшись в отель, мы вместе приняли душ, не переставая ласкать друг друга. Стив уложил меня на кровать в тот самый момент, когда его телефон издал звук, оповещающий о текстовом сообщении. Он взял телефон, взглянул на смс, и его взгляд стал отчужденным и злым.

– Это Джен?

– Она самая!

Я встала. Надела бордовую пижаму и, сев на пол, заглянула в глаза Стиву.

– Мы уезжаем? Джен возвращается в Севилью раньше, чем предполагалось?

– Нет. Она приедет в обозначенные сроки. Но пишет о неком сюрпризе, который ждёт меня в день её приезда.

Я встала и собрала волосы в пучок.

– Что плохого в сюрпризах? – стараясь вести себя максимально естественно спросила я.

– Сюрпризы Джен обычно оставляют горькое послевкусие, – горько усмехнулся мой мужчина.

Я потянула лямку красивой пижамы, обнажая плечо. Но Стив перехватил мою руку и грубо оттолкнул.

– Не сейчас, Лайла! Секс – не самая важная составляющая нашей жизни! И если ты считаешь, что таким образом можно решить любую проблему, то вынужден тебя огорчить! Так это не работает!

Он встал, надел джинсы и футболку и твердым шагом направился в сторону входной двери. Оставляя меня одну. С неприятным осадком, оставшимся после резкой смены его настроения и тех слов, что он сказал мне. Возможно, он уже жалел о них. Но, как он только что сказал, я почувствовала то самое горькое послевкусие.

– Ты уходишь? На долго?

– Не жди меня! Ложись спать! Не нужно на меня давить, Лайла! Это со мной уже было! – грубо рявкнул он и вышел за дверь, даже не обернувшись.

Громкий звук захлопнувшейся двери больно отозвался эхом в моей голове. Я легла, смяла под собой подушку и заплакала. Сейчас мне было ясно, что слова "жили они долго и счастливо" не о нас. Сейчас, как никогда, я хотела поскорее собрать нужную сумму денег и уехать с Мари в США.

Пустившись в плавание по собственным мечтам, я тихо засыпала. Я не слышала, как открылась дверь. Не слышала, как Стивен осторожно ложится рядом.

***

Проснулась глубокой ночью от громкого крика Стивена. Ночной кошмар повторялся. На этот раз он отчетливо выкрикивал имя бывшего друга. Что на самом деле так мучает его? История с Джен лишь верхушка айсберга. Но я не хотела копаться в его прошлом. Если захочет, то расскажет. Снова встряхнув его, я удивилась собственной силе. Я почти подняла его за плечи.

– Джен? – открыв глаза выдохнул он.

Во рту появился кисловатый привкус ревности. Я сглотнула и громко крикнула:

– Простите, Отец Медлоу! Но это всего лишь я! Лайла!

Не говоря ни слова, он толкнул меня на кровать и навис надо мной, раздвигая коленом бёдра. Сорвав с меня шорты, он грубо вошёл в сухую плоть, двигаясь быстро и причиняя мне невыносимую боль. Кончив, он встал и включил свет. Я сидела, поджав ноги, и смотрела на него испуганными глазами. Это Стив был чужим, незнакомым мне ранее. Грубый, злой. Но почему я не злюсь? Почему не кричу? Не закатываю истерику? Чувство вины? А может, я просто люблю его?

Увидев меня, сидящую на кровати, он схватился за голову и сел на пол. Боясь посмотреть мне в глаза, он заговорил:

– Прости меня, милая! Прости, пожалуйста! Всё настолько сложно! Это сводит меня с ума! Я пойму, если ты не захочешь видеть меня после того, что сейчас произошло. Но, пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Это всё, о чем я тебя прошу.

Я слезла с кровати кутаясь в покрывало и села рядом с ним.

– Это будет первый и последний шанс, Стив. Постарайся не упустить его, – положив голову на его плечо, еле слышно прошептала я.

Он повернулся, обхватил тёплой ладонью мой затылок и легонько поцеловал. Но этого было достаточно, чтобы уловить исходящий от него лёгкий запах алкоголя и табака. Стив снова встал на дурную дорожку. Но я буду рядом. Я не дам ему снова упасть. И будь я проклята, если я этого не сделаю.

Стивен потопал в душ. Я тихонько достала его телефон и прочла смс от Джен.

"Милый. Я приеду не одна. У меня потрясающий сюрприз. Кое-кто скучает по тебе и ждёт встречи".

Быстро вернув телефон на прежнее место, я легла в кровать. О ком она пишет? Неужели о Маркусе?

Медлоу вышел и тихонько лег рядом, притягивая меня к себе. Я притворилась спящей и через несколько минут уснула. Уже на самом деле.

Глава 7

Лайла

Проснулась я днём. Бессонная ночь. Кошмары Стивена и его грубость полностью лишили меня сил. Я открыла глаза и повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, которого любила. Неужели я действительно любила его? Или всё же он прав? И я слишком молода и неопытна. Потому не могу отличить любовь от страсти.

В постели я была одна. Стивена не было в нашем красивом номере. Встала с кровати и впервые взяла в руки свой собственный телефон. Вспомнив, как Стив учил меня пользоваться гаджетом, я набрала единственный номер в телефонной книге. На прикроватной тумбочке зазвонил аппарат Медлоу. Значит, он ушёл без него. Стала грустно, тревожно, одиноко и холодно. Надев джинсы и тот самый алый свитер, я села на диван и принялась листать модные журналы, восхищаясь красивыми моделями, что смотрели на меня со страниц "VOGUE".

В дверь тихонько постучали, и я растерялась. Что делать в таком случае? До этого я никогда раньше не жила жизнью богатых. Не останавливалась в шикарных отелях. Не носила дорогих дизайнерских нарядов. Стук повторился, и я подошла к двери. Тяжело дыша, взялась за ручку и медленно открыла. На пороге стоял молодой парень с огромным букетом красных роз. Испугавшись, я захлопнула дверь, в которую снова постучали. Набравшись смелости, открыла. Я была готова наорать на незнакомца.

Но за дверью никого не было. Лишь одинокий букет лежал на полу. Подняв цветы, увидела открытку. На плохом испанском красивым почерком было написано:

"Прости меня за эту ночь. И позволь сделать этот день чуточку ярче. Прости меня. С любовью, Стивен…"

Возможно, незнание испанского послужило причиной последней фразы. Стив чётко обозначил границы наших странных отношений, дав понять, что любви мне ждать не стоит.

Перевернув открытку, я прочла еще одно послание.

"Спустись на ресепшен и назови администратору моё имя. Сейчас…"

Надев босоножки, поставила букет в вазу, заботливо оставленную в номере. Вероятно, для таких случаев, как этот. Уверена, в номере для новобрачных всегда стоят цветы. Проведя пальцами по нежным красным бутонам, я вытащила из букета одну розу и, прижимая ее к груди, вышла из номера направляясь к стойке администратора.

– Добрый день, сеньор. Я ищу Стивена Медлоу.

Администратор улыбнулся, сверкая белыми зубами, и протянул мне небольшую коробку.

– Здравствуйте, миссис Медлоу. Ваш супруг сказал, что в коробке есть то, что укажет вам на дальнейшие действия.

Сначала я хотела возразить и сказать, что я не миссис Медлоу, но, прикусив язык взяла коробку. В ней лежал маленький плюшевый заяц, довольно уродливый. Косые глаза, огромные уши. Я невольно улыбнулась и заметила еще одну открытку. В этой было написано:

"Возле входа тебя ожидает такси. Водитель знает, куда ехать. С любовью, Стив…"

Улыбка расползалась по моему лицу. В груди зародился маленький лучик надежды.

– Хотите поиграть, Отец Медлоу? Я принимаю правила игры!

Я буквально выбежала из лобби отеля, по дороге врезавшись в пожилого мужчину, который сыпал проклятиями мне в спину. Смеясь, я бросилась к единственному такси. Водитель улыбнулся, протянув мне третью открытку. Всего три слова:

"До скорой встречи…"

Автомобиль мчал по пустой дороге, и я уже успела пожалеть о том, что согласилась на эту авантюру. В голове всплывали самые страшные картинки.

Когда мы выехали на междугороднюю трассу, стало еще страшнее. Я поняла, что мы едем в совершенно другой город. Судя по дорожным указателям, назывался он Агадир. Не знаю сколько времени мы провели в пути. Водитель молчал, я тоже. Автомобиль свернул и поехал вдоль побережья, заезжая на пирс с названием Marina D'agadir.

Я сразу же увидела его. Своего мужчину. Он стоял спиной ко мне и не видел, как мы подъехали. Я вышла из такси и, улыбаясь водителю, сказала всего лишь одно слово:

– Gracias!1

Марина оказалась красивым кварталом прямо у воды. На домах были невероятные зеркальные окна. С интересом я осматривала все вокруг, но ноги уже несли меня к причалу. Туда, где стоял красивый мужчина в белом свитере и бежевых брюках. Сегодня он надел солнечные очки, и это делало его еще привлекательнее. Он действительно был похож на кинозвезду. Достала смартфон и сделала потрясающий снимок.

Подбежав к нему, обняла за талию и прошептала на испанском:

– 

Hola, Santo Padre. Te quiero.

2

Стив резко обернулся и, широко улыбаясь, крепко обнял меня. Я была уверена, что он не понял и слова из того, что я только что сказала. И вдруг он приподнял мой подбородок и заглянул в глаза.

– Pensé mucho y me di cuenta de una verdad importante. Te amo, Layla!3 – на хорошем испанском тихо ответил он.

Порыв ветра растрепал мои волосы. Я стояла, не в силах пошевелиться. Глаза защипало от подступающих слёз. И заглянув в глаза Стиву, я поняла, что он не врёт. Сейчас в его глазах вспыхнуло новое чувство. И это была любовь.

***

Стивен

Малышка смотрела на меня и плакала. Я понял, что люблю ее ещё вчера. В тот момент, когда получил сообщение от Джен. Я понял, что люблю эту хрупкую темноволосую девушку. Именно осознание этого выбило почву из-под ног. Я сорвался на ней только потому, что любил. И это было неправильно. Потом я спустился в бар и выпил стакан крепкого виски. Выйдя на улицу купил, пачку сигарет. Много лет я не брал в руки сигареты. Не сделал и глотка алкоголя. И вчерашняя ночь была досадной, непростительной ошибкой.

Я долго прятался сам от себя. Долго жил жизнью, которую выбрал для меня отец. Пришло время что-то менять. Я хочу жить! Жить своей жизнью. Забыть о том, кем был раньше. Помогать людям и любить. Я никогда никого не любил, пока не увидел красивую испанскую девочку. Она пробила брешь в моём чёрством сердце. Наполнила мир невероятными красками.

Я не верил в любовь с первого взгляда, считая это сказкой и хорошим сюжетом для мелодрам, которые обожала моя мать.

В свои 30 лет я влюбился как мальчишка. И сделаю всё, чтобы удержать эту хрупкую девушку. Я не отпущу её. Я не сдержу своё обещание. Плевать на отца и его деньги. Мне хватит и своих, чтобы содержать Лайлу и её сестру.

***

Взяв за руку, я повёл её к трапу арендованного мною катера. Нанятая мной команда тут же подняла якорь. Мотор завёлся, и яхта понесла нас далеко в открытое море. Лайла испуганно прижималась ко мне. Солёные брызги попадали на её лицо и волосы. Она боялась.

– Малыш. Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Сказать. Спросить. Ты говорила, дашь мне шанс, помнишь?

Лайла кивнула.

– Только не перебивай, пожалуйста. Мне необходимо, чтобы ты меня не просто выслушала. Я хочу, чтобы ты меня услышала.

– Говори, Стивен. Я хочу выслушать. Расскажи мне всё. Я знаю, что станет легче. Нам обоим станет легче.

Взяв за руку любимую женщину, я смотрел на волны. Я не мог смотреть на неё. Не сейчас. Я должен сказать ей всё, что столько лет хранил в секрете.

– Марк не мой сын.

Лайла вздрогнула, крепче сжала мою руку, но молчала.

– Я с самого начала знал это. Марк – точная копия Маркуса. Джен никогда не любила меня, но всегда была рядом. Я издевался над ней, открыто изменял, пил, опускался на дно. Она уходила, но всегда возвращалась. Я не виню её за связь с Маркусом. Ей было выгодно выйти замуж за меня. Всему этому есть лишь одно объяснение. Слияние двух влиятельных семей. Мне даже жаль её. Я знаю, что такое брак без любви, понимаю её чувства, – тяжело вздохнув, я продолжил свой рассказ: – Маркус был моим лучшим другом. Это с ним я поспорил на той последней вечеринке. Когда я был прикован к больничной койке, я ждал, что он придёт. Ждал его поддержки. Но он исчез. Джен продолжает видеться с ним. Я знаю об этом и не препятствую. Она любит его, но сомневаюсь, что это взаимно.

Стало прохладно. Я сжал руку девушки и повёл её на нижнюю палубу. В небольшую и уютную каюту, которая вся была заставлена цветами. Сейчас идея с цветником казалось абсурдной. Окинув взглядом вазы, Лайла гордо вскинула подбородок.

– Пытаешься извиниться, осыпая меня цветами? Прости, Стивен, но так это не работает, – повторила она фразу, брошенную мной вчера.

Я знал, что виноват. Понимал, что эта девочка заслуживает лучшей жизни, чем жизнь со мной. Но отпустить её не мог. Не хотел.

– Ты хотел что-то спросить? Я не сбегу. Мы в открытом море. Спрашивай, Стив.

Я снял свитер, сел на кровать и опустил глаза.

– Я люблю тебя, Лайла. Вчера ночью я сделал тебе больно. Но, видит Бог, я впервые в жизни люблю кого-то больше, чем самого себя. Я хочу, чтобы вы с сестрой переехали в дом, что я снял для вас в Полигоно-Сур. Хочу возвращаться из церкви к тебе. Я решил развестись, Лайла. Я хочу дать Джен свободу. Она её заслужила. Так же, как и ты. Она и Марк всегда будут частью моей жизни. Но прожить эту жизнь я хочу с тобой.

Я ходил по каюте, запустив пальцы в волосы. Лайла молча наблюдала за мной.

– Сейчас не отвечай. Подумай. Если я нужен тебе, если ты всё еще считаешь, что я стою того, чтобы дать мне шанс, тогда скажи, что согласна. Не сейчас. Когда будешь готова дать ответ.

***

Лайла

Я слушала Стивена и не верила собственным ушам. Прямо сейчас Медлоу признался мне в любви. Я пыталась сдержать слёзы счастья, которые уже начинали капать из глаз. Мне не нужно было думать. Я хотела жить с ним. Хотела помочь ему забыть о боли. О прошлой жизни. Сейчас он был таким ранимым. Я знала, каково это. И хоть наши жизни были разными, но боль была одинаковой. Сев рядом с ним, я тихонько коснулась его волос и, не колеблясь, заговорила твёрдым голосом:

– Стивен Медлоу. Я согласна стать твоей. Согласна жить с тобой. Я люблю тебя, слышишь? Мне не нужно время, чтобы думать. Я люблю тебя и буду рядом. Мне не нужны деньги твоей семьи. Я выбираю тебя, Стив. Лучше прожить вечность в бедности рядом с тобой, чем один день в роскоши без тебя.

Стив широко улыбнулся и, подхватив меня на руки, начал кружить.

– Но у меня снова есть несколько условий. Новых условий.

– Можно подумать, у меня есть выбор, – обречённо вздохнул мой мужчина.

– Ты никогда не прикоснешься к выпивке и табаку. За свою недолгую, но очень сложную жизнь я ни разу не видела отца трезвым. Посмотри на моё лицо, Стив. Все эти синяки и ссадины, все гематомы и ушибы – это не он. Это сделало дешёвое пойло. Я настаиваю на том, чтобы вчерашнее не повторилось.

– Но откуда ты знаешь, что вчера я выпил?

Я ткнула тонким пальцем в свой милый носик и, сделав злобное, но очень смешное лицо, прошипела:

– Это нос. Он находится на моём лице не для красоты. Это орган обоняния. И он хорошо уловил запах виски.

Стивен упал на кровать, сотрясаясь в беззвучном смехе.

– И что смешного я сказала?

Продолжая смеяться, он схватил меня за руку и, подняв, как пушинку, усадил на себя.

– Ты забавно морщишься, когда злишься. Но сказанное тобой полностью справедливо. Я согласен на твои условия. Есть что-то чего я о тебе не знаю, но должен?

Танцы! Я ни за что не скажу ему. Не могу! Не хочу! Не сейчас! В этот момент я еще не знала, что совершаю роковую ошибку, храня этот секрет. Ошибку, за которую в будущем я заплачу высокую цену.

Я отрицательно покачала головой.

Глава 8

Всю ночь я провела в уборной каюты, мучаясь от морской болезни. Я бы никогда не узнала о ней, если бы Стив не устроил для меня этот сюрприз. Медлоу постоянно был рядом, чем очень сильно смущал. Когда яхта вернулась обратно на причал, я вздохнула с облегчением.

Оставался всего лишь день. Один из трёх дней незапланированного отпуска. Ночью мы должны были покинуть Марокко и вернуться в наш жуткий, пропахший тухлой рыбой квартал.

Вернувшись в отель, Стив сразу же взял телефон и сделал несколько звонков. Разговоры были спокойными. Он говорил с подрядчиком, который уже приступил к отделочным работам и уверял, что здание церкви будет готово в установленные сроки. Сейчас я видела настоящего лидера. Стив мастерски давал указания, задавал профессиональные вопросы. Не даром он закончил юридический. Второй звонок был некой Марии, у которой Стив снял небольшой домик в двухстах метрах от церкви.

Я аккуратно упаковывала свой новый дорогой гардероб. Вещей было много, а сумка всего одна. Наблюдая за мной, Стивен улыбнулся и позвонил на ресепшен. В номер постучали, и два работника отеля внесли три дорожных чемодана. Складывая наши вещи, я спросила:

– Стив. Твои вещи собрать отдельно?

Стивен обернулся и на секунду задумался.

– Я не думаю, что это имеет какое-либо значение. Я всё равно собираюсь перевезти оставшееся в маленький домик, где, надеюсь, мы будем счастливы.

Ради меня Стив был готов оставить шикарную квартиру в Санта-Круз и жить в самом ужасном квартале. В том самом, где я выросла. Закончив собираться, я села на кровать. Погладила аккуратно застеленное покрывало, прощаясь с этим номером навсегда. Было немного грустно, но впереди нас ждала совместная жизнь. Наше будущее.

Туманное странное будущее.

Купив подарки для Рауля, Паолы и сестры, мы погрузили их в багажник маленькой, но очень вместительной Kia и отправились домой. Стива ждала работа меня, новая жизнь. Без пьяных криков родителей, голода и каких-либо запретов. Единственное, чего я боялась, было возвращение в родительский дом. Там остались наши с Мари вещи. Я понимала, что Стив может купить новое. Но платье Луизы, моей покойной бабушки, я оставить не могла.

Это было ярко красное традиционное платье для танцев. Такого я не найду больше. Именно на него смотрят мужчины. Так же, как в Испанской Корриде быки смотрят на красную тряпку тореадора. Эта традиция вызывала отвращение. В итоге животное погибало, а матадоры получали минутную славу и денежные вознаграждения.

Дорога предстояла долгая. Я села на пассажирское сидение, расслабилась, сняла босоножки и поджала под себя ноги. Стив нежно погладил мою левую щёку, на которой всё еще красовались два огромных синяка. Взяв его за руку, я осторожно поцеловала каждый палец и, развернувшись к нему лицом, наблюдала, как он сосредоточенно смотрит на дорогу. Почему мне всегда так неловко рядом с ним? Стив заметил в моём взгляде перемену и остановил Kia на обочине, включив аварийные огни.

Отстегнув ремень безопасности на моей талии, он мягким и в то же время властным голосом сказал:

– Выходи!

Я испуганно вздрогнула, но покорно вышла. Ожидая того, что Стив бросит меня прямо на трассе по неизвестной мне причине. За три дня его настроение менялось настолько часто, что мысль о том, что я останусь прямо на дороге, не казалась мне безумной.

Стив уже ждал меня, облокотившись локтями о капот, и улыбался. Увидев его счастливое лицо, я расслабилась и подошла к нему ближе. Развернув меня спиной, он положил подбородок на моё плечо и указал в сторону красивого заката.

– Смотри. Такой закат никогда не увидишь в Лос-Анджелесе. Но в твоем квартале я видел подобный. Там, на пирсе, где ты наблюдала за мной.

Вдыхая свежий воздух, я любовалась действительно красивым видом. Напряжение последних дней тихонько отступало. Стив массировал мои плечи, и я расслаблялась. Наверное, именно такие моменты называют счастьем. Мне предстояло узнать много нового. Научиться быть взрослой. Ведь теперь я женщина пастора. И эта мысль меня очень пугала. Ведь однажды мне придётся встретиться лицом к лицу с Джен. И кто знает, чем закончится эта встреча.

Я знала, что Стивен не позволит ей навредить мне. Но он не может быть рядом со мной 24 часа в сутки. Уже завтра он официально приступит к обязанностям священнослужителя в нашей церквушке. Но примет ли его народ, когда узнает, что он разводится с женой ради меня?

– Беспокоишься о том, что скажут люди? Позволь мне самому решать такие вопросы. Не им меня судить, – словно прочёл мои мысли мой мужчина.

– Ты прав. Никто не без греха. Но наши пьяницы не привыкли к прогрессу. Они не готовы к нему. Понимаешь? Возможно, это главная причина нищеты и беззакония, что творится в Полигоно-Сур. Не один год и даже не десять. Так было всегда, сколько себя помню.

Стив погладил мои плечи, подвёл к открытой двери и, усадив на сидение, поцеловал.

– Доверие! Вот самая главная составляющая любых отношений. Будь то дружба или брак. Или…

– Такая же порочная связь, как наша, – закончила я фразу, которую не мог сказать мой мужчина.

Он вздохнул, сел за руль и, отъезжая от обочины, тихо заговорил:

– Лайла, прекращай думать о себе, как о чём-то грязном и порочном. Грех жить без любви. Грех бить дочь. Любовь – это не грех. Людям придётся принять тот факт, что ты моя. Я не исключаю того, что начнутся осуждающие разговоры за моей спиной. Но главное то, что как только я повернусь лицом, все будут молчать. Люди любят драму. Любят преувеличивать масштаб происходящего. Так было всегда. Поболтают и забудут.

И он был прав. Пора провести черту и покончить со страхами. Пора жить. Я повернулась к Стиву и, чувствуя себя гораздо увереннее, попросила:

– Стив. Разреши моим друзьям приходить к нам. Это не будут вечеринки. Мы просто будем болтать, рассматривать картинки в журналах и играть с Мари.

– Друзья, которые были с тобой в первый день нашего знакомства? Рауль и Паола, если не ошибаюсь, – ухмыльнулся Стивен. – Мне они понравились. Я был бы рад, если бы они были рядом. Я часто буду оставаться в церкви на ночь. Работы слишком много. Кстати, какие подарки ты купила для Мари?

– Одежду, обувь, куклу и разные игры. Мне посоветовала их девушка в магазине. А еще набор для рисования. Прости. Я, наверное, потратила много твоих денег?