Подарок от Князя бесплатное чтение

Вместо эпиграфа

«Подарок» был написан в начале 90-ых.

Публикуется впервые

Глава I

Стоило сильнее нажать на педаль – и скутер летел вперед с неистовостью акулы. Настя словно растворялась в соленых брызгах.

Ей казалось, что солнце избрало Средиземное море чашей наслаждений. Вдали, в ослепительной яркости, хмельно покачивался Кипрский берег, а именно – Лимассол – ПАРИЖ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ.

Он источал аромат блаженства и роскоши.

Уже неделю пребывая постоялицей отеля ЧЕРЧИЛЛЬ, Настя – простая русская душа – сделала для себя открытие.

Главная притягательная сила богатства заключалась не в удушающих песцовых шубах, полами которых мели московские улицы пассии новых русских. Подлинный магнетизм роскоши она ощутила в классном отеле, где всё ласкало слух и облегчало вашу жизнь, в крупном и в мелочах доводя ее до райского комфорта.

На пляже играла пленительная музыка, сновали приветливые киприоты, чьи мягкие руки всегда были готовы к услугам.

Нет сомнения, Настя никогда не пожелала бы себе оказаться в команде прислуги.

В этой жизни надо быть сильным – аксиома. Лишь тогда солнечным лучом пробивается шанс примкнуть к стану повелителей.

И пусть Катя, старшая сестра, часто твердила в суровой, оцепеневшей в депрессии Москве о духовном величии. Полностью признавая благородную силу интеллекта и начитанности, Настя благодарила Бога, подкинувшего ей эффектные внешние данные.

Высокая, изящная, с длинными, до колен, прозрачными на солнце волосами, она знала, как умеет привлечь к себе поклонников обаянием своей улыбки, матовой свежестью кожи, игривостью интонаций.

На ее правом бедре всегда был приторочен невидимый колчан со стрелами Амура, и Настя выпускала их стремительно и точно в цель.

Полгода назад она поразила эдакой дивной стрелой Князя.

Сын доярки и колхозного конюха, он любил, чтобы его величали именно так – Князем. Она со своей стороны готова была назвать крестьянского сына хоть Буддой за щедрость и головокружительные перспективы.

Если бы тогда, в марте, ей сказали, что волшебная стрела направлена ею не в ту сторону, Настя лишь усмехнулась бы…

Приостановив скутер, покачиваясь на волнах, продолжала наслаждаться созерцанием берега.

Сосновая роща, окружавшая гордый отель, убаюкивала англичан, американцев и новых русских живительными фитонцидами.

Сюда приезжали расслабиться после изматывающей нервы России, после очередного крупного куша, когда удалось схватить на лету добычу, но не подставиться самим. Здесь отдыхали сильные и ловкие русские, чья генетика не ослабла от войн и революций. Слабые и унылые дремали в пыльной и душной августовской Москве.

Вспоминая Катю, Настя вздохнула.

На выдохе почувствовала легкий укол в грудь. И даже не успела сообразить, что произошло.

Мгновенно ей стало нечем дышать – будто она покачивалась не на скутере в лучезарном море, а в вонючем вагоне московского метро.

Воздуха не было.

За одно мгновение не осталось сил наслаждаться диковинным островом.

Ставшее нестерпимым солнце красным взрывом разорвалось не только перед глазами, но и в голове.

Величественный отель ЧЕРЧИЛЛЬ сиял на берегу по – прежнему. Тугие волны вновь и вновь лизали огромные валуны перед пирсом.

Но в центре сей идиллической картины на притихшем скутере застыло мертвое тело Насти Храмцовой, так и не примкнувшей, видимо, к стану повелителей.

Глава II

Частное сыскное бюро АТАС, принадлежащее Лизе Бакшеевой, располагалось в подвале на Неглинке, вход со двора, потому что с лицевой стороны любой желудок и глаз радовал фейерверк супермаркета.

Бюро представляло из себя небольшую комнату без окон, но с галогенной подсветкой, удобной и полезной для зрения.

Всё было оборудовано с учетом нервозности сыскной профессии.

По стенам струились зеленые побеги искусственной дикой розы, мелкие нежные цветы которой настраивали на философский лад и хозяйку, и ее помощника Андрея Евстратова – молодого человека двадцати семи лет.

Клиентки бюро сразу подпадали под его лучистое обаяние.

Взгляд близко поставленных темных глаз медово затекал им в душу. Темные волосы обрамляли бледное лицо с красиво очерченными губами. Подбородок раздваивала продольная впадина – свидетельство явной мужественности, по мнению многих женщин, но только не Лизы, принявшей Андрея в младшие компаньоны отнюдь не за рыцарскую внешность и манеры английского лорда, а за необходимые в России навыки крутой драки, сочетающей элементы разных видов борьбы, за хладнокровную бестрепетную руку и меткий глаз.

С удивлением и обидой заметив равнодушие хозяйки, Андрей не без внутреннего усилия принял предложенный ею этикет дружеских отношений.

Мелодичным арпеджио зазвонил телефон.

Увидев на определителе первые цифры 246, Лиза поняла, что звонят из ее района, из окрестностей метро ФРУНЗЕНСКАЯ, и сама сняла трубку.

– Сыскное бюро АТАС.

– Лиза, ты не могла бы приехать ко мне? – зазвучал в мембране подавленный голос Кати Храмцовой, старинной приятельницы семьи Бакшеевых.

Зная, какое горе постигло Катю буквально недели три назад, без колебаний сказала:

– Жди меня минут через сорок.

На вопросительный взгляд помощника она заметила:

– Это по личному делу. Помнишь, я рассказывала тебе о девушке, которая в кои – то веки махнула на Кипр и там, видимо, от жары скончалась от инфаркта – в двадцать пять!

– Как не помнить мелодраму, – живо откликнулся Андрей, желая раздражить Лизу. – Две сироты, одна из которых – зрелая матрона, а другая – невинная барышня.

– Цинизм делает тебя еще пошлее, – заметила Лиза, проверяя содержимое изящной белой сумки – рюкзачка.

Пока она направлялась к двери, Андрей провожал ее подозрительным взглядом.

Брючный шифоновый костюм цвета слоновой кости оттенял ее экзотическую – византийскую, что ли? – красоту: смуглую кожу, вьющиеся каштановые волосы.

Вот она стремительно и грациозно повернулась возле двери.

Вспыхнули темной синевы миндалевидные глаза.

Его мысль болезненно напряглась: а вдруг не к приятельнице, а к любовнику?

– Последи сегодня за мулаткой. Надо отработать аванс. Ревнивые мужья – клад для малого сыскного бизнеса.

– Есть, босс.

Глава III

Родной Лизин район был застроен СТАЛИНСКИМИ домами, в них сквозила претензия на величественность и грандиозность – в общем, нечто римское.

Ненасытные новые русские сразу ввели Комсомольский в тройку самых престижных московских проспектов вслед за Кутузовским и Ленинским.

Хамовнический вал, на котором жили сестры Храмцовы, а теперь одна Катя, котировался ниже из – за того, что тянулся вдоль линии железной дороги.

– Бывало, Настя встанет у окна и смотрит на поезда, – вспоминала Катя, усаживая гостью за низкий журнальный столик, роскошно сервированный кофе и эклерами.

– Свойственное юности желание путешествовать, изведать новое, – тихо сказала Лиза, так и не зная, как утешать в трагедии.

– Буду с тобой откровенна. – Катя со звоном поставила чашку кофе на блюдце. Ее прежде холеное лицо теперь было смято страданием. Стал явно заметен ее возраст: за сорок. – В последнее время Настя потянулась к роскошной жизни.

– Ну что за советская терминология! – грустно улыбнулась Лиза. – Да и кто из женщин отказался бы от вояжа на Багамы, на Гавайи или на те же Сейшелы? Брось, Катька, изводить себя. Пороки сердца, к сожалению, часто выявляются слишком поздно. Ну да, у Настеньки была слабая аорта, ей нельзя было ездить в жаркие страны. Ей нельзя было пить коктейли, курить, но ведь невозможно, Катя милая, всю жизнь просидеть в тесной конторке!

– А она ушла из того СП, где мало платили, – тихо сказала Катя. – Сразу после похорон я не захотела говорить, но посмотри вокруг, – она повела рукой, и Лиза, следуя приглашению, быстро окинула взором квадратную комнату.

Слегка неряшливо, если иметь ввиду педантичность хозяйки, но, с другой стороны, ведь это не музей.

– Вчера квартиру обыскали, уже во второй раз со дня Настиной смерти. – Кто – то думает, что у вас остались ценности от родителей?

– Семья военных! Все знают, их достояние – фотографии и медали. В моем туристическом агентстве тоже не раздают жемчужных ожерелий.

– Но и Настя, как я понимаю, была безработной в последнее время?

– Нет.

Голос Кати прозвучал жестко. Она встала и подошла к окну.

Затем жестом поманила Лизу.

– Там, на Воробьевых горах, располагается элитарный клуб ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА, слышала о таком?

– Да, раза два – три, в связи с какими – то презентациями.

– Настя весной устроилась туда. – Помолчав, Катя с ожесточением выбросила последние слова:

– В кордебалет.

– Гнездо разврата? – с иронией спросила Лиза, вольно откидываясь в кресле и потягивая свой кофе.

С нежданной энергией Катя повернулась от окна. На ее лице появилось выражение победителя.

– Дольче вита! Как говорят итальянцы.

– Сладкая жизнь? Парадиз?

– Да.

Хозяйка произнесла это ДА, словно выкатила призовой шар. Быстро вернувшись к столу, села в соседнее кресло. Ее монолог отличался силой чувства и бурливостью.

– Ты решила, Лиза, что я с позиции поколения сорокалетних осуждаю Настю и всех тех, кто как личность формировался под сенью доллара.

На самом деле нет, никого не хочу обличать.

Я не истина в последней инстанции.

Молодые львы и львицы пошли вперед, на солнце – посылай им Господь.

Жалею лишь об одном.

С конца зимы я много торчала на даче, в Переделкино, и упустила самый момент перелома в Настиной жизни.

– Ты многого не знала? – уточнила Лиза.

– Да почти ничего!

– Настя всё скрывала?

– Мы крайне редко виделись. Она приглашала меня посмотреть ПИРАТСКУЮ ПАЛУБУ, но выбралась я туда… уже после… ее ухода отсюда.

– Как и почему ты появилась в ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЕ?

– О! Наконец – то я слышу в твоем вопросе заинтересованность детектива, – обрадовалась Катя. – Ещё кофе?

– С удовольствием. Что за сорт?

– Ориенталь, маслянистый, легкий.

– Божественный аромат, – восхитилась Лиза. – Считается, что запах кофе расширяет пространство.

– Еще немного – и обе в таком случае окажемся в элитарном клубе. – Катя прищурилась, вспоминая.

Какие – то видения проносились перед взором ее памяти.

– Итак, Лиза, я попала в ПИРАТСКУЮ ПАЛУБУ по личному приглашению владельца клуба Леонида Гридина.

– Он сам позвонил тебе? – Лиза подалась вперед.

– Нет, звонила его управляющая Ирена – смачная мадам, – Катя горько улыбнулась. – Они прислали за мной МЕРСЕДЕС с кондиционером. Принимали меня в ЗАЛЕ КАПИТАНА ФЛИНТА.

– Ведь дело связано с пиратской символикой, – усмехнулась Лиза. – И пиратский ром, надеюсь, был?

– Всё было! – вскрикнула Катя, задорным жестом вскинув руки вверх.

– ТАМ всё было и всё будет. Только Насти уже не будет никогда.

Быстро возвращая разговор в нужное русло, Лиза деловито предложила:

– Давай вернемся ТУДА.

– Хорошо, – подавив вздох, согласилась Катя. – Поверишь ли, это не просто залы ресторана и бара, не просто теннисные корты и бассейны. Там настоящее сказочное поместье. Боже мой, описать невозможно, надо побывать!

– Непременно, – вдруг пообещала Лиза.

– Ты возьмешься за мое дело? – спустя минуту встрепенулась Катя.

– Хотя бы решу для себя, что это: твои, извини, Катя, расходившиеся нервы или действительно призрак преступления. – Лиза посмотрела ей в глаза, не скрывая своих сомнений.

Тогда Катя, стремительно стартовав с кресла, оказалась около старинного резного буфета. Проворно достала старинную серебряную вазу – или супницу? – и жестом заговорщика, помедлив, подняла массивную крышку.

Загадочные манипуляции хозяйки явно заинтересовали гостью.

Лиза затаила дыхание.

Тем временем Катя извлекла из серебряной посудины и положила на стол салфетку персикового цвета, с ярким попугаем в одном углу и витиеватой надписью по кайме: ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА.

– Фирменная салфетка клуба, – догадалась Лиза. – Ты ее украла?

– Скажем так: похитила, – усмехнулась Катя и взмахнула добычей, поворачивая салфетку обратной стороной.

Там, ядовитым синим маркером, вне гармонии с персиковым цветом, печатными буквами было написано:

СЛУЧАЙНАЯ СМЕРТЬ НА ЛАСКОВОМ ОСТРОВЕ? СТРАННО?

– Кто – то, как и я, сомневается в параличе сердца у Насти, – прошептала она.

– При каких обстоятельствах тебе подложили салфетку?

– Спроси еще, не знаю ли, чей почерк. – Катя покачала головой. – Даже ты, Лиза, при всей твоей детективной сноровке не заметила бы, кто и как подсунул мне эту записку. Ужин в ЗАЛЕ КАПИТАНА ФЛИНТА был в разгаре. Вокруг меня бесновался фейерверк красок, света, яств, нарядов.

Заметив удивленный Лизин взгляд, Катя пояснила:

– Естественно, я пошла туда не повеселиться и хорошенько закусить, а что – то узнать или, лучше сказать, унюхать, выведать о трагедии на Кипре, но сознаюсь: ничего не вышло.

Официанты метали блюда, меняли приборы и салфетки с молниеносной скоростью.

Я запуталась в чехарде анчоусов, коктейлей из креветок, лягушачьих лапок в винном соусе. К нашему столу с выражением соболезнований тянулась вереница каких – то метрдотелей, распорядителей сцены и света, постоянных посетителей. Подбегали девочки из кордебалета.

– Кто – нибудь еще заметил необычное послание?

– Думаю, нет. Свет погас. Я прочитала надпись благодаря бликам со сцены – подиума.

– При обыске квартиры салфетку не забрали, – тихо проговорила Лиза.

– Да, ею пренебрегли.

– Значит, искали нечто более существенное.

– Ты еще не видела, Лиза, ЕЕ комнаты. Я всё оставила как есть.

По Настиному обиталищу прошел смерч. Дверцы шкафа и серванта были распахнуты, из комода выдернуты ящики.

Наряды, бижутерия, книги, белье – всё валялось пестрым комом.

Где зародился этот смерч, долетевший до Настиного дома? На чарующем острове, неподалеку от которого Афродита вышла из морской пены? Или в роскошном элитарном клубе?

С улыбкой счастья на лике выходила из радостного моря Богиня Любви.

Какие чувства обуревали в последние мгновения сердце Насти?

С какими грезами уходила навсегда в бездну, подобную морской, русская девушка, своим обаянием и красотой равная греческой богине?.

Глава IV

Добраться до Кипра и целую неделю нежиться там было непозволительной для Лизы роскошью, поэтому сразу отпадала возможность начать расследование на месте гибели потерпевшей.

Чувствуя суровость РУССКОГО СЧЕТА, который в середине девяностых годов оказался почище знаменитого гамбургского, Катя, новая Лизина клиентка, пыталась сунуть детективу несколько сот инфляционных тысяч, но тщетно. Лиза твердо решила вести это расследование безвозмездно, покрывая убытки жирными кушами ревнивых мужей.

– Благотворительность нам не по карману, – жестко заметил Андрей, и в его близко поставленных карих глазах вспыхнул адский огонек. – Кто стал твоим любовником – Сорос или, на худой конец, какой-нибудь русский банкир?

– Не плачь, – гаркнула Лиза, чувствуя, как в ней просыпается пантера. – Алчность не идет нашему человеку. Я покрою убытки из других гонораров.

Они сидели в своем офисе на Неглинке и Лиза неустанно терзала кнопочный телефон, обзванивая солидных клиентов, которые предположительно могли оказаться членами элитарного клуба.

Наконец благодарный муж умопомрачительной мулатки отыскал приятеля – страстного поклонника ПИРАТСКОЙ сауны и сверх – почетного – по тяжести портмоне – члена клуба.

Для последнего не составило труда дозвониться до владельца ПАЛУБЫ и получить разрешение на визит туда журналистки.

Избирая псевдонимы, Лиза меняла лишь фамилию, для удобства оставляя свое имя: как животное любит свою кличку – считала она – так и человек стремителен только в реакции на привычный оклик.

Решено: детектив появится в нужном месте как Лиза Верещагина, ведущая колонку светских новостей в журнале ПОЗНАЙ СВОЕ ЛИБИДО.

– Не лучше ли явиться в клуб вместе и представить меня в качестве фоторепортера? – упорствовал Андрей, и в ушах его звучала ария ИНДИЙСКОГО ГОСТЯ.

Он был уверен: арии гостей райского местечка не уступают своей манящей перспективой.

Перед глазами вставали картины одна другой пошлее: нечто вроде сцен буйного разврата времен заката Римской империи.

– Ты предлагаешь гуськом идти туда, где и не таких видали? – возмущалась Лиза. – Да нашу сладкую парочку раскусят сразу же.

– А ты считаешь, что в ночном клубе собираются люди мощного интеллекта? – ехидничал Андрей.

– Возможно, не Сократы, – согласилась Лиза, – но поумнее нас с тобой, если сумели сколотить первоначальный капитал и завести дорогое дело.

– Даже в прессе постоянно твердят о том, – со смаком заметил Андрей, – что первоначальный капитал как правило криминален, а уж тебе и подавно следовало бы ориентироваться в данном вопросе.

Полемика о моральной подоплеке любого первоначального капитала являлась излюбленной в России конца двадцатого века.

Любили также поболтать о революциях, войнах и реформах.

В связи с депрессией экономики работать стало негде, да и – положа руку на сердце – уже и не хотелось.

Поотвыкли.

По телевизору с сумерек до глубокой ночи шли сериалы, в которых персонажи развалясь сидели на продуваемых солнечным ветром террасах на берегу лучезарного моря и за бокалами спиртных коктейлей – два пальца можжевелового джина, палец тоника, кусок льда – поговаривали о нежной страсти дона к донне и о ненависти сеньориты к сеньору.

– Откуда бы ни взялись деньги, на которых стоит ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА, – смягчив тон, сказала Лиза, – нам следует заняться Кипрским делом.

– Если это – дело, а не плод нервного срыва, – бросил напарник.

Лиза пожала плечами.

Простые русские семьи не привыкли к загадкам в своем существовании. Тянулись к ясности и покою.

А здесь: нежданная смерть, двойной обыск, странное послание. Если во всем этом кроется тайна, то приоткрыть завесу над ней возможно только в клубе на Воробьевых горах. Там, куда заказан вход посторонним.

Но куда обязательно следует войти.

Глава V

Оазис престижа был окружен высоким забором.

Прежде Лиза никогда не видела подобных ограждений. Сделанный из толстого стекла или сплава аквамаринового цвета, этот забор давал возможность увидеть снаружи аккуратно подстриженный, не менее двух метров в высоту, диковинный кустарник с крупными лиловыми цветами.

По ухоженной, словно вымытой с шампунем, дороге к воротам элитарного клуба стремительно и тихо проскальзывали серебристые ДИАБОЛО, алые АЛЬФА – РОМЕО, изумрудные ПОНТИАКИ.

Срабатывала какая – то невидимая для глаза система сигнализации, и ворота молниеносно и бесшумно уплывали в сторону, гостеприимно давая дорогу ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ БОГАТСТВУ.

Верхом неприличия было приходить сюда пешком, почувствовала Лиза.

Кроме того, двадцать минут назад в переходах метро скорбной вереницей попрошаек за ради Христа сидели увечные, больные, ослабевшие. Людское стадо, как и любое животное, брыкало их своими безжалостными копытами, изгоняя из тепла и сытости.

Стоя перед овальным оконцем входа, еще не допущенная компьютерной системой в Сезам, гостья получала наглядный урок того, как важно в любые времена быть сильным, здоровым и желательно преуспевающим, иначе забьют.

Лизиного прихода ожидали, однако пустили не по зеленому доверительному коридору, а через проверочный турникет, который не пикнул: гостья была безоружной.

Она знала, когда захватывать с собой «Сиг Савер», а когда и повременить.

Рослая девушка – охранница повела ее по сказочному лабиринту дорожек и аллей. Пожалуй, несмотря на определенную искушенность в жизни, такого детектив не ожидала: перед ней предстало настоящее поместье – суперсовременное, изысканное, благоухающее.

Первые дни сентября баловали Москву матовым солнцем и нежным теплом, чье обаяние словно сконцентрировалось здесь.

Аромат невиданных незнаемых тропических деревьев и кустарников наполнял душу свежей радостью жизни.

Когда они шли мимо бассейна, стилизованного под озеро с гротом и плавающими композициями розовых азалий, Лиза улыбнулась охраннице, задорно пошутив:

– Скромное очарование буржуазии. – На что та даже не прореагировала: или не смотрела одноименного фильма, или дала обет молчания при общении с гостями.

– Полное рабское подчинение, – подумала Лиза с внутренней усмешкой.

Наконец они подошли к огромному, сияющему как рождественский сюрприз, зданию, не похожему ни на что и одновременно напоминающему модернизированный для будущего замок.

Внутри играла волнующая музыка, звуки которой растворялись в бархатной обивке стен и мебели.

Как призовую лошадь, Лизу бережно передавали из рук в руки: охранница – охраннику, охранник – секретарше, которая ввела Лизу в серебристо – голубой кабинет, где ярким пятном выделялась дама в гранатовом платье.

– Садитесь, Лиза. Я ждала вас. Будем знакомы. Ирена Лунц – мажордом этого беспокойного хозяйства, – она улыбнулась, стряхивая пепел длинной сигареты в напольную вазу – пепельницу.

– Очень приятно. Однако мне хозяйство показалось не беспокойным, а благостным, – Лиза ответно улыбнулась, и далее они весело перебрасывались шутливыми репликами, исподволь оценивая друг друга.

Уверенная в основательности звонка господина, спротежировавшего ее сюда, Лиза старалась не нервничать, немного подавленная непривычной хвастливой роскошью.

Но Ирена Лунц и не думала задираться.

В ней поражало противоречие: ухватки своего в доску парня и внешность бывшей роковой женщины. Глянцевые черные волосы, увы, уже познали басму, а яркая косметика не освежала, а утяжеляла стареющее лицо.

– Вы ведете светскую хронику в каком – то оригинальном журнале?

– Его название – ПОЗНАЙ СВОЕ ЛИБИДО. – Лиза игриво улыбнулась, а Ирена театральным жестом воздела руки к лепному потолку.

– Из всех революций сексуальная – самая привлекательная. И что же ваш журнал, процветает?

– Мы только начинаем, – призналась Лиза и вдруг доверительно сообщила – Вообще – то я практически безработная. – Она выкатила этот шар наудачу: возможно, попадет в лузу – и тогда от Лунц последует предложение. Страховка была обеспечена: на бирже занятости в числе алчущих доходного места значилась некая Верещагина.

– С такой внешностью, и не у дела, – в тоне Ирены прозвучало возмущение.

– Я – Дева. Победы исключительно в духовном плане, – бодро доложила Лиза. – Никакого материального преуспевания.

– Не надо зарекаться, – прервала Ирена. – Просто не выпадал жребий. Поверьте, Лиза, у себя я вижу много интересных девушек славянского, восточного, даже негроидного типа, но ваша внешность – феноменальна.

Хозяйка задумчиво скользила взглядом по гостье, описывая вслух:

– Давно забытая нами грациозность газели. Привздернутые загадочные глаза. Вот ресницы опускаются, скрывая тайну вечной женственности, и вдруг ваш чарующий взгляд – неожиданные синие искры.

– Уж не лесбиянка ли она? – заподозрила Лиза, но сейчас же чутье подсказало ей: Лунц явно прикидывает ее на какую – то роль. Следовало ответить любезностью.

– В свою очередь должна сказать вам, Ирена, что вы удивительно эффектны.

– Бросьте. Мое достояние – опыт и, надеюсь, мудрость старой змеи. Давайте для начала совершим экскурсию по нашим владениям, а затем перейдем к делам.

Глава VI

Осмотр достопримечательностей ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЫ не только не разочаровал гостью, но укрепил во мнении: деньги творят чудеса.

Бары, рестораны, бассейны, тренажерные залы, конюшни, казино, дансинги праздничной каруселью пронеслись перед Лизиным взором.

Чего стоил один огромный павильон, названный ОРХИДЕЕЙ, чьи стеклянные лепестки образовывали купол и могли при необходимости раскрываться, обнажая небо над овальным бассейном, над которым высился подъемник для прыжков.

Обилие впечатлений утомило Лизу, и заботливая Ирена предложила ей поплавать в бассейне, самодовольной улыбкой ответив на неготовность гостьи к водным процедурам:

– В Греции все есть: стерильно чистые купальники, махровые халаты, полотенца, наконец купальные шапочки от классных модельеров. Я проведу вас, Лиза, в бассейн под названием ЛУННЫЙ ЗАЛИВ.

Перед гостьей предстал окруженный цитрусовой рощей золотисто-изумрудный павильон с раздвижными сводами.

Сентябрьский матовый свет, по велению дизайнера странно преломляясь в лабиринтах стекла, играл на волнах – бесшумные моторы простую воду превращали в море.

Они прошли в раздевалку, которая скорее напоминала салон своими мягкими диванами, зеркальными стенами и стеклянными шкафами, пестревшими многообразием свежего, махрового, душистого.

Повинуясь пригласительному жесту спутницы, Лиза уже шагнула, чтобы выбрать бикини, как вдруг со стороны смежной комнаты из – за полуприкрытой двери раздался шорох.

Лунц вздрогнула.

Увидев реакцию хозяйки, напряглась и Лиза.

– Кто там? – громко спросила Ирена. – Это ты, Коля?

Ответом была напряженная тишина.

– В этот час здесь никого не должно быть, – заглядывая в комнату, пояснила Ирена. – Разве только Коля – Рибок.

Последовав за ней, Лиза увидела просторное помещение, напоминающее склад спортивно – развлекательных водных принадлежностей.

На первый взгляд могло показаться, что склад пуст. Но чутье подсказало Лизе чье – то присутствие.

Это мнение явно разделяла Ирена, начавшая обходить владения дозором. Подобно пажу Лиза следовала за ней.

Напряжение возрастало.

Вот за массивным тренажером мелькнуло что – то оранжевое.

– А, понятно, – облегченно вздохнув, Лунц приосанилась и железной рукой вытащила из укрытия изящное и нахальное существо.

Миниатюрная девушка, похожая на обезьянку, вызывающе смотрела на Ирену огромными карими глазами. Ее выдала оранжевая мини – юбка.

– Я даже не потружусь спросить, что ты здесь делаешь, Лу – Лу! Как божий день ясно: ты явилась скоммуниздить шапочку!

В соседней комнате Лиза видела десятка два плавательных шапок с искусными резиновыми цветами – такие в немецком отделе ГУМа шли по тридцать марок.

– Почему же шапочку? – уперев руки в бока, нахальничала Лу – Лу. – Если уж брать, то по крупному. Например – водный велосипед!

– Ты бы и его утащила, если б не охрана и сигнализация!

На шум вбежал рослый блондин в фирменных шортах и футболке.

Для Лизы стало очевидно, что его за приверженность к стилю определенной фирмы прозвали Колей – Рибоком.

– На минуту имущество без присмотра не оставишь! – рявкнул он. – Я бы весь этот сраный кордебалет под зад коленом отсюда! Пусть зарабатывают около сортиров на Казанском вокзале! На эти кости, – щелкнул Лу – Лу по обнаженной ключице, – ни одного кобеля не загонишь!

– Ко – оля, – тоном благородной матери – наставницы урезонила его Лунц.

– А что же ты приставал к этим костям? – не сдавалась танцовщица.

– Я? Приставал к тебе? – в белесых глазах Рибока сверкнуло бешенство.

– И вовсе не ко мне, а к покойной На – На!

Несмотря на французские клички, Лиза поняла: речь идет о Насте Храмцовой.

За две секунды Колино лицо забурело так, словно он выпил два литра темного пива, того, что по – английски зовется ДАК.

От Лизы не укрылось, что и Лунц тяжело задышала.

– Дура, – прохрипел Коля – Рибок.

Проявив неженское самообладание, Ирена тихо сказала:

– Ты как бэби, Люсенька.

То ли услышав свое русское имя, то ли испугавшись чего – то, Лу – Лу притихла.

– Иди в тренажерный зал, Коля. А ты, Люся, со мной, – жестко распорядилась Лунц.

Затем, обратившись к Лизе с безжизненной улыбкой, показала, как переключить мощность напора воды в морском бассейне, пожелала счастливого плавания и удалилась вместе с Лу – Лу, которая уныло брела за хозяйкой заблудшей овцой.

Бурная сцена произвела на Лизу достаточное впечатление.

Иногда в расследовании несколько суток не появляется ни единой зацепки. А тут в первый час пребывания в клубе она схватила на лету золотую монетку: в пылу ссоры оброненная Лу – Лу фраза о покойной На – На позволяла в дальнейшем проявить чисто женское любопытство.

Интриговал сильный испуг Коли – Рибока при упоминании Насти. Да и Лунц не выглядела в тот момент безразличной.

Глава VII

Имитация моря была настолько естественной, что Лиза даже попробовала воду на вкус и с удовольствием убедилась – соленая.

Стеклянный золотисто – зеленый потолок ЛУННОГО ЗАЛИВА, раздвинутый по случаю сентябрьского тепла, давал волю солнечным лучам, которые резвились на волнах. Благоухание цитрусовой рощи, окружавшей павильон, касалось Лизиных ноздрей, увеличивая дозу наслаждения.

Сначала мышцы требовали нагрузки, и Лиза жадно плавала.

Затем, когда наступила приятная усталость, легла на спину.

Глядя в золотистое небо, думала о Насте. Принцесса с прозрачными волосами вот также нежилась сначала здесь, в искусственном море, а затем на Кипре – в настоящем.

Два острова сыграли роковую роль в ее жизни: остров престижа и роскоши на Воробьевых горах и кусок земли обетованной на Средиземноморье.

Два острова хранили свою тайну.

Лизе с Андреем предстояло раскрыть ее.

Привыкшая не терять бдительности даже в состоянии полного расслабления, боковым зрением Лиза увидела, что в стороне, за матовой перегородкой, уверенные в своей незримости, стоят двое: Лунц и полный мужчина с дряблым женственным лицом.

Не ускользнуло от Лизы, как Ирена о чем – то спросила спутника, и тот кивнул в ответ.

Барственный кивок подсказал Лизе: за матовой перегородкой – САМ Леонид Гридин, хозяин ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЫ.

Конечно, она могла и ошибиться, но двойная интуиция – детектива и женщины – направляла ее мысль в хвастливое русло.

Некую Верещагину проверили по компьютеру, система подтвердила – безработная бедолага. Но солидный звонок свидетельствовал о высоком покровительстве. Лунц, видимо, не кривила душой, когда восхищалась Лизиным шармом.

Все эти составные привели к нужному результату. Ей не суждено болтаться в буржуазном заповеднике в качестве назойливого репортера.

Сейчас будет предложено место, ведь Леонид Гридин дал согласие.

Если вычисления Лизы неверны, то грош ей цена как детективу.

Затаив дыхание, она ждала.

Намеренно вздрогнула, услышав оклик Лунц.

– Чувствую, вы достигли полной релаксации.

– Я, конечно, обнаглела. Надо заниматься статьей, а я погружаюсь в нирвану.

– Статьей вам заниматься или чем – то более подходящим, сейчас мы решим, – многообещающим тоном сказала Ирена. – Вылезайте – ка, вытирайтесь и – марш ко мне в НЕБЕСНЫЙ БУДУАР, как шутливо называют мой офис подчиненные, не ведая, конечно, что я знаю об этом.

В серебристом кабинете Лизе поступило ожидаемое предложение.

– Я хочу, чтобы вы не бегали как русская гончая в поисках жареного материала.

Ну сколько просуществует ваше ПОЗНАЙ ЛИБИДО? Два – три месяца? А здесь вы получаете уютное место.

– Какое? – выдохнула гостья, играя ошеломленность. Затем начала как бы рассуждать вслух:

– Здесь танцовщицы, но мне уже тридцать. Кроме того, хочу сразу предупредить. Простите меня за бестактность, но и в гейши я не подхожу.

– Ангельская невинность! – с укоризненной хрипотцой заметила Ирена. – Наш дом, конечно, не монастырь, но в нем не столь раскованные нравы, как это внушают простым смертным.

У нас, конечно, большая коллекция официанток, горничных, танцовщиц. Но вам, мадемуазель, я предлагаю стать ЖЕМЧУЖИНОЙ этой коллекции – встречающей гостей хозяйкой ЗАЛА КАПИТАНА ФЛИНТА.

Задача элементарная: оставаться самою собой, восхищать всех экзотической красотой, быть приветливой и желательно находчивой.

– В ЗАЛЕ – выступления варьете? Ночные ужины? – уже заинтересованно спросила Лиза, выдерживая интонацию Золушки, которой привалило счастье в тыкве.

– Иногда – презентации. Все, что нужно, – подскажу. Согласна?

– Спасибо вам, Ирена.

Чувствуя, что разговор прослушивается, Лиза знала: сейчас войдет Леонид Гридин.

И он не замедлил появиться.

С мягкой улыбкой, обрюзгший, круглый.

– Сеньора согласна? – спросил, кокетливо взглянув на бывшую Золушку.

– Еще бы! – уже задорно отозвалась она.

Глава VIII

Звезда новой карьеры должна была взойти вечером, и Лиза решила с толком использовать оставшееся время.

Ее целью стала Лу – Лу.

Страстно желая, чтобы танцовщица оказалась болтушкой, Лиза пустилась на поиски.

Обстоятельства благоприятствовали.

Сквозь матовое стекло, по которому золотистой змейкой вилась надпись: ТРОПИЧЕСКАЯ ГОСТИНАЯ – детектив узрела цель.

Развалясь в кресле под пальмой, обезьянка потягивала апельсиновый сок из огромного бокала. Ее окружали экзотические джунгли, искусно выделанные талантливыми дизайнерами и мастерами.

Лучшего места для задушевной беседы нельзя было выдумать.

Лиза улыбнулась, предвосхищая, как замешкается по пути мимо, как скучающая Лу – Лу заметит и окликнет новенькую.

Шагнув вперед, Лиза замерла на месте от неожиданности.

Из джунглей гостиной бесшумно вылез Коля – Рибок и скользящей походкой приблизился сзади к ничего не подозревающей Лу – Лу.

Тренированное Лизино тело напряглось.

Двумя прыжками она могла настичь Рибока. Но тогда детектив обнаружила бы себя, уничтожив удачную легенду.

Казалось, сам воздух гостиной пульсировал от напряжения.

Устоять?

Или рвануться?

Нависая над креслом, Коля – Рибок вцепился железной пятерней в спутанные волосы девушки и начал трясти ее за голову.

Лу – Лу пронзительно завизжала.

– Вопи громче, а то никто не услышит, – посоветовал он.

– Пусти, гад! – она попыталась вывернуться, но тщетно.

– Мертвая хватка, – горделиво похвастался Рибок. – Подвесить тебя на лиане? – слегка приподнял ее за волосы вверх, чем вызвал новый истошный вопль жертвы.

– Не нравится? Хорошо. Давай поговорим ПО – ДОБРОМУ, – с сарказмом выделил последние слова.

Присев на корточки, Лиза гусиным шагом добралась до раздвижной двери, занимая стратегически более выгодную позицию.

Рухнув в кресло напротив Лу – Лу, Коля – Рибок нажал клавишу на стеклянном столе с утопленным внутренним кругом, который сразу поднялся вверх, оказавшись верхней гранью бара, пестревшего этикетками разнокалиберных бутылок.

– Только для постоянных клиентов клуба, – кивнув на спиртное, ядовито напомнила Лу – Лу.

– А я самый что ни на есть постоянный человек в клубе, – ласково напомнил он, составляя для себя коктейль из виски с содовой.

– Отсюда каждый может вылететь за десять минут! – выпалила она, вскочив с проворностью обезьянки.

Но Колина реакция сработала безупречно.

Стремительным рывком он выбросил правую ногу, и Лу – Лу шлепнулась на мягкий ковровый пол.

Лениво привстав, схватил ее за талию и швырнул обратно в кресло.

Затем, отхлебнув виски, спросил:

– Намекаешь на то, что можешь испортить мне репутацию? – и вдруг ожесточенно заревел. – Что ты молола обо мне и Насте при Лунц и при посторонней?

– А ты не клеился к ней на Кипре?

– Если даже клеился, – он подался вперед, и до ушей Лизы донеслось его хриплое дыхание, – то кто тянет тебя сейчас за язык? Все в прошлом. Настя мертва.

– Как же: ее сожрали акулы, – с ожесточением прошептала Лу – Лу.

– Хочешь сказать, что сомневаешься в инфаркте?

– А ТЫ не сомневаешься? Все мы в кордебалете как на подбор, сильнее кобыл. По пять часов тренировок – и ни фига! А там – разомлела на солнышке и – каюк?

– На что намекаешь? – ледяным тоном уточнил Коля – Рибок.

– Ни на что, – Лу – Лу засопела.

Из своего укрытия Лиза видела: миниатюрная танцовщица съежилась, сделавшись похожей на горько обиженного сурка.

– Если у тебя разыгралось воображение, обратись к психиатру, – тихо и угрожающе посоветовал он. – А я загорал тогда на пляже.

– На каком? – задиристо уточнила она. – Что – то я не видела тебя на пляже ЧЕРЧИЛЛЯ.

– А знаешь, что Я видел? – голос Рибока стал похож на львиный рык.

– И что же?

– Настин браслет! Уже после ее смерти! В твоих вещах!

Лу – Лу задохнулась от бешенства.

– Ты обыскивал мои вещи?!

– Я видел среди них Настин браслет. Поняла? Кража у мертвого. Мародерство.

Если будешь чесать языком, Лунц узнает об этом. А так как слава о твоей клептомании несется по ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЕ, то вылетишь отсюда с крылышками, прямо на панель.

Это тебе не социализм с его профкомом. Времена настали жесткие.

Ясно тебе, мартышка дерьмовая?

К Лизиному удивлению, Лу – Лу не впала в истерику, не разъярилась, что обычно бывает с девушками ее сложения и темперамента, а проявила зрелую мудрость, торжественно заявив:

– Я больше не буду болтать.

– Этого мало. Ты принесешь мне сегодня Настин браслет. Он мне нужен.

– Вот еще!

– В противном случае твое выступление в шоу ФРАК В ДЖУНГЛЯХ сегодня последнее. Прощальная гастроль.

– Меня не выведут из шоу. У меня уникальная роль!

– Об этом расскажешь Лунц. Или самому Гридину. И Ирена, и Леонид до сих пор сожалеют о Насте. Уверен: их неприятно поразит факт кражи браслета. Кстати, ты не знаешь, кто такой – Князь, а?

Повисла томительная пауза.

– Я ничего ни о чем не знаю, – раздельно произнесла Лу – Лу.

– Разумная позиция. В наши дни она обеспечивает наибольшую выживаемость.

Перед началом вечернего шоу передашь браслет мне. Зайду к тебе сам.

И запомни, любые уловки: пропал, потеряла, улетел, растворился – навредят только тебе.

Переговоры закончились.

Не мешкая, Лиза стремительно проползла к портьере и спряталась за ней.

Разговор Лу – Лу и Рибока заинтриговал ее.

Выходит, танцовщица сомневается в естественности Настиной смерти.

Также, как Катя.

Может быть, именно Лу – Лу подложила странное послание на салфетке?

Кто такой Князь?

Что за браслет, обладать которым жаждет Рибок?

Одно ясно Лизе: он не утолит своей жажды, ибо у детектива в голове – другие планы.

Глава IX

Перед Лизой стояли три архиважных, как сказал бы товарищ всего пролетариата, задачи.

Не упустить из виду Лу – Лу, достать радиотелефон (блокиратор у нее всегда в сумочке), любыми путями раздобыть для Андрея гостевой билет на ночное шоу.

Не пришлось тратить усилий, чтобы отыскать обезьянку. Сгорая от любопытства, она сама окликнула Лизу.

– Эй, новенькая, тебя приняли менеджером зала?

– Что – то вроде этого.

– О кей. Зови меня Лу-Лу.

– А я Лиза.

– Для меня ты будешь Лайзой. Обожаю Минелли. Махнем в сауну?

– С удовольствием. Только завершу бумажные формальности и сразу приду. Кстати, Лу – Лу, как мы добираемся домой?

– МЕРСЕДЕСА тебе не дадут: на нем ездит леди Лунц. На БМВ тоже не рассчитывай: сделан по спецзаказу для Гридина. Нам выделяют потрепанные ФОРДИКИ, и то, если попросить.

– Поедем сегодня вместе! – задорно предложила Лиза.

– Клёво! Мне в Центр.

– Выходит, по пути. Где тебя искать?

– В сауне ЛУННОГО ЗАЛИВА. Ее начали разогревать еще полчаса назад. Так смотри, Лайза, не задерживайся.

Рыская в поисках радиотелефона, Лиза старалась постичь лабиринты главного корпуса, где и помещался ЕЕ зал.

Когда от победной роскоши, которую боготворили новые удалые русские, началось головокружение, она наконец заметила аппарат, одиноко лежащий на журнальном столике.

В саду пробралась на маленькую поляну, окруженную кольцом благоухающего кустарника с чудесными желтыми цветами.

Здесь стояла похожая на старинную кушетку скамейка. Усевшись на нее, поставила на радиотелефон блокиратор – теперь никто не сможет подслушать разговор из – за искусственных помех.

Андрей откликнулся сразу – ждал звонка. Лиза давала указания тихо и четко.

– Возьми в сейфе пятьсот долларов и купи себе приличную амуницию: костюм, желательно клетчатый, яркий, как у нуворишей. Обязательно атласный кричащий галстук.

– И где же мне следует просадить добытые с риском для жизни зеленые? – Перспектива отменно вырядиться явно не радовала Андрея.

– Желательно на Ленинском, там полно итальянских лавок – сэкономишь. Но это – на вечер. После того, как отоваришься, возьми напрокат серенький ЖИГУЛЕНОК и подъезжай к клубу. Мы с новой подругой выедем на ФОРДЕ.

– Не слабо. А подруга, конечно, смазливая?

– Получше рассмотри ее, когда последуешь за нами. Я выскочу раньше Лу – Лу – где – то в Центре.

– Лу – Лу? – хмыкнул он.

– Антураж ночного клуба, – спокойно заметила Лиза. – Следи за ней. Из дома Лу – Лу вынесет браслет: в сумочке или на себе. Добудь его любыми путями и мчись в офис. Буду ждать там.

– В контакт с ней не входить? – уточнил он.

– Ни в коем случае.

– Значит, не судьба нам с Лу – Лу.

– Я заготовлю тебе более завидную судьбу, – с ласковым ядом пообещала она. – Вечером исполнишь арию званого гостя.

– В клетчатом пиджаке? При потрясном галстуке? С огромным удовольствием.

– Отбой.

Убирая радиотелефон в дамскую сумку, Лиза увидела, как по тропинке к кустарнику направляется мужчина: коренастый, лысый, в джинсовом костюме. Помахивает какой – то веткой.

Остановившись поодаль, явно не заметив ее, начал сличать принесенную ветвь с кустарником. Не желая попасть в щекотливое положение, Лиза пошевелилась, обнаружив себя.

Он вздрогнул, удивленно разглядывая незнакомку.

Затем восхищенно улыбнулся, обнажая большие белые зубы, влажно сверкнувшие на солнце.

– Разрешите представиться: Сергей Ягунин. Произвожу ботанические изыскания. Здешний кустарник показался мне куда интереснее моего.

– Вы садовод? – кокетливо спросила Лиза, прекрасно понимая, что мужчины такого типа гораздо чаще оказываются предпринимателями.

– Вроде этого. У меня теплицы, недалеко отсюда, тоже на Воробьевых горах. Если когда – нибудь посетите меня – составлю для вас… – слегка замешкался.

Быстро отреагировав, подсказала:

– Лиза.

– … Для вас, Лиза, букет в стиле лучших западных традиций.

– Такой, какими украшен клуб?

– А вы догадливы, – Сергей пытливо посмотрел на собеседницу: восторг не уходил из его взгляда. – Примерно половину цветов для ПИРАТской ПАЛУБЫ поставляю я.

– И это не является коммерческой тайной? – засмеялась Лиза.

– Чтобы иметь их, надо заниматься не цветами, а нефтью, лесом, золотом!

Когда Ягунин говорил, от него исходила жизнерадостная дерзкая сила, покорявшая женщин.

– Некрасив, но чертовски обаятелен, – подумала Лиза, поднимаясь со скамейки: надо было спешить в сауну.

Чувствуя, что расположил Лизу, Сергей поинтересовался:

– Мы увидимся сегодня на ночном шоу?

– Да, сегодня начинается моя карьера распорядительницы, – призналась она.

– У Леонида Гридина хороший вкус, – с сожалением сказал Сергей Ягунин и засмеялся.

Чтобы сразу внести ясность, Лиза сказала:

– Меня приняли с подачи Ирены Лунц.

– О-о, – многозначительно протянул Ягунин, явно стараясь заинтриговать новую знакомую.

Но она не поддалась на уловку. Не пустилась в расспросы. И только помахала рукой на прощанье.

Он стоял и задумчиво смотрел ей вслед.

Глава X

Начиная ориентироваться в местной топографии, Лиза отыскала столик, с которого позаимствовала аппарат. Открыла сумочку и… чуть не выронила радиотелефон, потому что в самое ухо ей гаркнули хамски издевательским тоном:

– Хлещи ром, дурак!

Вздрогнув, стремительно оглянулась.

Перед ней с попугаем на плече стоял молодой человек с великолепно развитой нижней челюстью. Он жевал и нагло разглядывал Лизу.

Его нечестивые мысли о желании обнажить женские формы были столь явными, что даже попугай неодобрительно покосился на него масляным глазом.

– Совершено ограбление? – миролюбиво поинтересовался юноша.

– Вернее, краткосрочная аренда, – поправила Лиза и улыбнулась, практично предположив, что ни одно знакомство здесь не окажется излишним. – Как его зовут?

– Его – Стервец, а меня – Никита. – В усмешке просквозило довольство: он без труда раскусывал женские уловки через попугая подобраться к его хозяину.

Поблагодарив за телефон, Лиза устремилась в сауну.

Идея попариться в середине дня приводила ее в содрогание, но страстное желание добыть гостевой билет для Андрея и вести расследование с двух сторон одержало верх.

Лу – Лу ждала ее – открыла сразу же и пожаловалась:

– Этот подлый Рибок выслуживается перед начальством, жалеет энергию, никогда не протопит до ста градусов.

Духота маленького помещения с огромными деревянными ступенями поначалу так сдавила Лизины виски, что ведение расследования в адской жаре показалось ей невозможным.

Но ко всему подлец – человек привыкает – даже к аду.

Стремясь достичь наивысшего наслаждения, Лу – Лу плеснула на раскаленные камни из маленького пузырька – и дивное благоухание эвкалипта, благоухание нездешних мест наполнило банную камеру, расширяя пространство.

– Эвкалипт, – с чувством завзятой парильщицы прошептала Лиза. – Здесь в саду собирала? – Вопрос, заданный словно невзначай, призван был наладить нужную тему.

– Привезла с собой, с Кипра, – развалясь на пушистой махровой простыне, вяло протянула Лу – Лу.

– Умело выбираешь друзей, раз оплачивают тебе поездки на острова, – похвалила Лиза.

– Поездку нам оплатила фирма. Рибок вывозил туда наш дружный табунок. Сауна там в четырехэвездном отеле получше этой. Мы с покойной На – На парились до упаду. – Таким же ровным тоном, чтобы произвести большее впечатление, Лу – Лу сказала:

– На – На вернулась оттуда в цинковом гробу.

– Какой ужас! – театрально задохнувшись, пробормотала Лиза, будто слышала об этом впервые. – А что же случилось?

Приходилось выверять каждый вопрос.

Излишнее любопытство могло насторожить танцовщицу.

Но сейчас, в состоянии релаксации, женские слабости были уместны.

– Ее сожрали акулы, – медленно провозгласила Лу – Лу.

– Черный юмор?

– Считай как хочешь. И хватит об этом. В клубе не любят вспоминать о плохом. Здесь должна царить радость жизни! – Она сардонически усмехнулась. – Ты видела наш ФРАК В ДЖУНГЛЯХ?

– Нет. Сегодня покайфую.

– Я там бесподобна, – без ложной скромности сообщила Лу – Лу.

– Час пробил, – решила Лиза и спросила:

– Слушай, у тебя нет лишнего гостевого билета?

Лу – Лу посмотрела на приятельницу так, будто та попросила подарить ей ПОНТИАК.

– Понимаешь, – оправдывалась Лиза, – моему кузену позарез нужны полезные знакомства.

– Кому они не нужны! – фыркнула обезьянка. – За нашими гостевыми мафиози – и те в очередь выстраиваются. Клуб практически закрытый. Сюда пробиться, как к папе римскому.

– С аппетитом торговки взвинчивает цену, – слегка разозлилась Лиза и твердо сказала – Продай мне билет за стольник. Поверь, больше ни бакса у меня не останется. Хорошо еще, что моя экипировка за счет заведения, а так бы – хоть в купальнике выходи. Мои предки не сколотили состояния – социализм строили.

– И мои принимали участие в этом грандиозном строительстве, – улыбнулась Лу – Лу. – Договорились. Отдам за сотню зеленых. Только деньги сразу в машине, как домой поедем. Не думай, что нам гостевые часто перепадают. А этот билет для твоего кузена, – она подмигнула, – просто клад. Если ты не ревнива, то у него будет шанс. Место за столиком с самой Ниной Задонской. Умеешь хранить секреты?

– Как египетская пирамида, – заверила Лиза.

– Верю. Сама такая.

Лу – Лу приблизилась к распаренному Лизиному уху и горячо прошептала:

– Ей принадлежит часть акций клуба.

Лиза поперхнулась от порции пара.

– А разве у вас – акционерное общество?

– У нас! – язвительно передразнила Лу – Лу. – Скажи уж: у них, у хозяев жизни. Оно самое – акционерное.

В воображении Лизы пронесся шквал ценных бумаг, которые могли сулить их хозяевам и претендентам на них не только дивиденды, но и хлопоты по ранним и по поздним дорожкам.

Решив педалировать на женские инстинкты, она спросила, облизывая сухие губы:

– А эта Задонская хороша собой?

Лу – Лу взглянула на подругу с глубоким состраданием к ее поистине идиотической глупости.

– А внешность может играть какую – то роль, если у мадам – целое состояние?

– У женщины? Из бывшей советской России? Состояние? – Лиза специально выпустила целый залп вопросов с расчетом получить на них не меньший залп ответов.

– У этой простой советской труженицы муж был директором машиностроительного завода, который успел приватизировать до своей кончины. Супруг был чуть – чуть постарше Нины, всего лет на тридцать. Вот каким образом она в тридцать пять – веселая вдова.

– Так она – не старая!

– Говорю: если твой КУЗЕН – тот еще козел, не пускай в огород – пожалеешь.

– Он на самом деле мой родственник, – доверительно сообщила Лиза. – Пристроить его – мечта нашего семейства. Правда, он моложе этой Нины. И конечно, ему никто не оставил наследства.

– Насколько моложе? – деловито поинтересовалась Лу – Лу тоном опытной сводницы.

– Лет на семь.

– Самое оно. Будем надеяться, что Задонскую после ее старейшины потянет на свеженькое.

В салоне машины Лу – Лу с достоинством приняла стодолларовую купюру в обмен на заветный пропуск в Сезам, где были указаны номер столика и место.

Когда выехали за ворота, Лиза сразу заметила Андрея в сером ЖИГУЛЕ и мысленно передала танцовщицу под его опеку. Правда, облегчения не почувствовала.

Было неясно, вынесет ли обезьянка браслет. А если и вынесет, удастся ли Андрею снять его. Ведь такие вещицы обычно снимают с бесчувственного тела, – Лиза сардонически усмехнулась.

Глава XI

В салоне ФОРДА рядом с водителем сидела девушка с подвижным выразительным лицом – Лу – Лу, на которую Андрею предстояло совершить довольно невинное, но технически сложное покушение.

Прилипнув к белому ФОРДУ, Андрей шел за ним на сереньком ЖИГУЛЕ по Комсомольскому проспекту.

Как и предупреждала, Лиза в своих ангельских одеждах выпорхнула напротив церкви НИКОЛЫ В ХАМОВНИКАХ перед тем, как ФОРД свернул на Садовое кольцо.

В ореоле сентябрьского солнца над Лизиными волосами вспыхнул радужный нимб, и какой – то негодяй сразу кинулся к ней – Андрей ударил кулаком по рулю – якобы выспрашивая, как пройти в какую – нибудь паршивую аптеку.

Указывая встречному на Зубовскую площадь, Лиза незаметно кивнула напарнику, передавая под его опеку Лу – Лу, которую он воспринял как изящный банковский сейф.

Сквозь пробки Садового кольца все вместе прорывались, оказывается, к композиторским домам в Воротниковском переулке.

Около первой высотки Лу – Лу выскочила, проворно нырнув во двор.

Теперь предстояло долго и томительно ждать.

Изо всего детективного дела это было самым противным.

Потягивая минералку из пластиковой бутыли, Андрей развлекал себя догадками, зачем им с Лизой понадобился браслет игривой мартышки.

Не меньшее развлечение доставляла ему и мысль: а что, если Лу – Лу нацепит украшение на запястье?

У него, конечно, есть с собой баллончик со снотворным газом, но применять его в данной ситуации не хотелось бы.

Второй вариант: если девушка выйдет не одна? Придется на какое – то время нейтрализовать и спутника.

И наконец третий вариант: вдруг за ней пришлют машину?

После трехчасового бдения Андрей почувствовал себя тяжелобольным, прикованным к автомобильному креслу.

И тогда судьба сжалилась над ним, выкинув из подворотни изящный индивидуальный сейф. На обнаженных запястьях объекта браслета не было, но на бедре покачивалась пятнистая, под цвет мини – платья, сумочка, начинка которой страстно манила Андрея.

К счастью, ФОРДА не прислали.

Очевидно, в хорошую погоду Лу – Лу предпочитала пройтись пешком, артистически виляя худыми бедрами и цокая платформами высоких шнурованных ботинок с огромным количеством вентиляционных дыр.

Быстро смекнув, что по количеству магазинов – можно сказать: шопов – Тверская теперь соперничает, видимо, с воспетыми Елисейскими Полями, Андрей закрыл машину и устремился за танцовщицей ретивым поклонником.

Занюханный магазинчик с ворохом итальянских башмаков и сумок явился для него подарком судьбы. Шоп был до отказа набит зеваками, но это не испугало Лу – Лу, которая проскользнула туда, как льдинка в коктейль.

Еще секунда – и она могла раствориться в толпе, но Андрей приклеился сзади, никому не желая уступать свой ходячий индивидуальный сейф.

Ключ к нему в виде длинной бритвы в футляре Андрей уже сжимал в кулаке.

Стайка женщин окружила продавщицу, которая демонстрировала обольстительную прелесть маленького, с апельсин, рюкзачка.

Пока Лу – Лу взирала на штучки – дрючки никчемного предмета, Андрей пристроился к ее бедру, где покачивалась цель в виде пятнистой сумочки, на тонкой коже которой явно выделялся круг: круглая пудреница или все – таки ОН?

Рискуя завоевать лавры карманника и быть побитым энергичными дамами, детектив, не глядя вниз, левой рукой легко чиркнул по мягкой коже сумки, а правой скользящими движениями выудил металлический браслет, мгновенно переправив его во внутренний карман пиджака.

Затем мягко отпрянул назад и выскочил из магазина.

Если Лу – Лу решит купить рюкзачок, то сразу заметит порез, и тогда возможна погоня, а кому нужны лишние хлопоты?

И Андрей уже гнал машину по Садовому в направлении Неглинки.

Выпала минута посмотреть на браслет.

На золотом ободе теснилось множество разноцветных камней, преобладали рубины с изумрудами – их глубинное свечение намекало на подлинность, фальшивки проще и поверхностнее.

А вообще из их дуэта Лиза точнее разбирается в побрякушках.

Куда интереснее оказалась внутренняя сторона золотого обода, где методом алмазной нарезки было выгравировано:

НЕПРЕДСКАЗУЕМОЙ НАСТЕ ОТ КНЯЗЯ.

В офисе на Неглинке Лиза ждала свидания с браслетом, как рандеву с желанным любовником.

Взглянув на словесную вязь, рассказала Андрею о первых впечатлениях от ночного клуба.

– Кто же из них – Князь?

– Ты думаешь, он имеет отношение к странной смерти Насти Храмцовой? – уточнил Андрей.

– Как бы то ни было, Князь явно находился с ней в интимной связи, – заявила Лиза. – И по каким – то причинам они скрывали свои отношения.

– Откуда ты узнала?

– Я слышала, как Рибок спрашивал Лу – Лу о Князе: мол, кто такой? И она сказала, что не знает. Хотя здесь возможна двойная хитрость: Лу – Лу может знать и скрывать. Да и Коля – Рибок.

– Проверял, насколько информирована подруга покойной, – подхватил Андрей. – А если Рибок и есть Князь, пожелавший вернуть свое имущество?

– О! – Лиза взмахнула рукой. – Сегодня вечером сам увидишь, сколько там претендентов на роль Князя!

– Надеюсь увидеть и несравненных новых княжон.

– Одну из них – некую Нину Задонскую – я преподношу тебе как дар судьбы.

– Если судьба за каждый такой дар будет взимать с нас по сто баксов – это уже не дары, а рэкет.

– Брось скаредничать, лучше покажи свою вечернюю амуницию, – предложила Лиза и несколько минут со снисходительной улыбкой разглядывала клетчатый пиджак и приторный галстук.

– Ладно, вполне сойдет для первого бала.

– Что решим с браслетом? – спросил Андрей.

– Я захвачу его с собой.

Посмотрю на первую реакцию от пропажи, а затем подложу Лу – Лу.

Браслет должен действовать. Сфотографируй его НА ПАМЯТЬ. Мне уже пора.

– Так рано? Сейчас только семь.

– Над моим имиджем сегодня будут работать стилисты, косметологи и парикмахеры, – с ироничной гордостью сообщила Лиза. – Так что увидишь меня в одиннадцать преображенной. Смотри не опаздывай.

Ты сегодня должен первым оккупировать сердце обольстительной Нины.

Глава XII

Над созданием образа новой Лизы трудились не меньше, чем в свое время мастера советской культуры над ленинианой.

Под руководством Ирены Лунц парикмахер Таня ловко приподнимала пряди Лизиных волос и вкалывала в них радужные, с искрой, перья, сделанные настолько искусно, что от них не отказался бы и настоящий павлин.

Модельер Машенька поправляла пока на манекене сверкающее воздушное платье. Стилист Анжелика смешивала на палитре краски, придирчиво осматривая лицо объекта.

Они сидели в огромной грим – уборной, уютно разделенной матовыми стеклами на отдельные кабинки, где накладывали макияж, сплетничали через перегородки, смеялись, перебрасывали друг другу мелочи женского туалета танцовщицы.

Закуток Лу – Лу, щедро изукрашенный фотографиями, игрушками – талисманами и другой мишурой, к счастью, располагался по соседству, и Лиза косила туда глазом, поджидая подругу. Но сначала, как это ни странно, промелькнул Рибок, именно – промелькнул.

Быстро войдя в кабинку Лу – Лу, задержался там всего на две – три секунды и также проворно исчез. Лиза заметила его благодаря состоянию повышенной бдительности, но из – за широкой спины спортсмена ей не удалось разглядеть, что он там делал.

– Надеюсь, пока обойдется без взрывного устройства с часовым механизмом, – подумала она и ослепительно улыбнулась Ирене Лунц, которая покидала их для осмотра своей ПАЛУБЫ перед грядущим шоу.

За перегородками еще мелькало гранатовое платье Ирены, когда со стороны главного входа в грим – уборные раздался вопль Лу – Лу:

– А пошел ты знаешь куда!

В ответ что – то пробасил Коля – Рибок, но слов нельзя было различить, как ни напрягалась детектив.

Очевидно, оба не видели Лунц, приближавшуюся к ним по боковому лабиринту.

Визги Лу – Лу и рокот Коли – Рибока словно обрезало, когда раздался жесткий голос Ирены. Кажется, прозвучало ПРЕКРАТИ и ПОЖАЛЕЕШЬ – обыденные, впрочем, в подобных ситуациях увещевания и угрозы.

Затем послышался стальной цокот модных ботинок Лу – Лу и наконец появилась она сама. Разъяренная, швырнула на столик порезанную Андреем сумку, с грохотом отбросила тяжелые ботинки.

Привстав с кресла, Лиза взмахнула рукой.

– Эй, Лу – Лу! Как говорят американцы: хай!

– И тебе тот же хай! – хриплым голосом пошутила подруга.

– Рядовые неприятности, которые легко преодолеваем? – легко поинтересовалась Лиза, давая понять о своей солидарности.

– Кое – кто, надеюсь, их не преодолеет, – интонация маленькой танцовщицы свидетельствовала, что она встала на тропу войны.

С кем? Только ли с Рибоком?

Или она имела в виду и Ирену Лунц?

Из размышлений Лизу вывел дикий вопль Лу – Лу.

Тут уж детектив, выскользнув из рук всех этих стилистов, рванулась в соседнюю каморку, обуреваемая плохим предчувствием.

Но живая и здоровая Лу – Лу завороженно смотрела на раскрытую коробку, в которой вместо грима лежала дохлая крыса.

Напряжение мгновенно спало. Объяснилось последнее появление Рибока, который мог стать и более агрессивен после того, как Лу – Лу отказалась отдать браслет.

Несомненно, обезьянка в качестве вещественного доказательства предъявила ему надрезанную сумку – но кого могла убедить такая чепуха?

Показывая на крысиный гробик, Лиза сказала утешительным тоном:

– Говорят, они приносят обогащение.

– У меня пока одни потери, – горько призналась Лу – Лу. Заметив сочувствующий взгляд, приосанилась – Но я не унываю!

– Молодец. – Лиза вдруг почувствовала угрызения совести от того что привнесла в жизнь танцовщицы новые проблемы.

Выискивая оправдания, напомнила себе: Лу – Лу сама заинтересована в выяснении обстоятельств загадочной гибели подруги, иначе она не подсунула бы Кате салфетку – записку с вопросом. Кто еще мог это сделать?

– Пойду отнесу в урну. – Лу – Лу взяла коробку с крысой и пошла к выходу, перебрасываясь с коллегами репликами и улыбками.

– Похоже, у Лу – Лу сегодня – день сюрпризов, – подумала Лиза, извлекая спрятанный в нижнем белье браслет.

Конечно, была доля риска в том, что она подкладывала его сейчас. В маленькой головке танцовщицы могли зародиться сомнения относительно новой приятельницы. Но этот риск сводился на нет постоянным мельтешением людей вокруг.

В закутки кордебалета заносили прохладительные напитки. Девушки сами метались по узким проходам, одалживая друг у друга косметику, заколки, обмениваясь последними свежими сплетнями.

Сновали поклонники с коробками зефира и букетами цветов. В преддверии шоу просто невозможно было разобраться, кто, куда и когда заходил.

Разноцветные глаза браслета вспыхнули в ровном свечении галогеновых светильников, но Лиза притушила их блеск, спрятав вещицу в чужую шкатулку для бижутерии со словами:

– Поработай, дружок.

Если бы Лиза могла себе представить в тот момент, с какой чертовской отдачей ПОРАБОТАЕТ ДРУЖОК, возможно, она изменила бы решение. Но будущее, как выяснилось, с трудом угадывают даже ясновидцы.

Юркнув к себе, Лиза притворно увлеклась гримом настолько, что слегка вздрогнула, когда ее окликнула из – за перегородки вернувшаяся Лу – Лу.

– Лайза!

– Да.

– Ты не видела, кто заходил ко мне?

– Здесь народу толчется, как горошин в винегрете. Я сейчас не соображу, кто ко мне заходил, не то что к тебе. Башка идет кругом. Мне выбрали наряд ОБМОРОК ПАВЛИНА, но скорее обморок случится со мной.

– Ах. да, ведь у тебя же сегодня дебют, – вяло вспомнила Лу – Лу.

Из динамиков над гримерными раздался голос Лунц:

– До начала шоу остается сорок минут. Просьба ко всем приготовиться.

Надевая воздушное искристое платье, Лиза спросила соседку:

– Слушай, в клубе существует какая – то примета на удачу?

– Да, – шепнула Лу – Лу, не отводя взгляда от обретенного вновь браслета.

– Подскажи – буду должницей.

– Это акулий плавник над поверхностью бассейна, – зловеще проговорила маленькая танцовщица.

Лиза вдруг почувствовала зависшие в воздухе напряженность и загадочность.

В этот момент ей показалось, что шоу сулит не только фейерверк веселья, но и какие – то неведомые роковые события.

Глава XIII

В сопровождении самого Леонида Гридина и Ирены Лунц Лиза прошла по ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЕ и убедилась в том, что это не палуба, а настоящий огромный лайнер со своим праздничным дыханием, с работой четко отлаженного механизма изысканного чревоугодия, фантастических эффектов, сексуального возбуждения.

Огромный ЗАЛ КАПИТАНА ФЛИНТА был декорирован под тропические джунгли.

Изумрудные и золотые лианы забирались под самый купол и оттуда спускались на столики гостей, на подиум варьете, в бассейн, по которому плыли букеты диковинных тропических цветов.

Ажурная металлическая завеса, действие которой проверяли механики и поджарая женщина с хлыстом в руке – явно дрессировщица, безмолвно предупреждала о грядущем появлении в шоу диких зверей.

Накрахмаленные бледные официанты ввозили в зал на стеклянных каталках большие аквариумы с завидной начинкой: в серебристо – голубой воде блестела форель, извивались угри и миноги, которым предстояло ценой своей смерти на раскаленных сковородах ублажить гостей – гурманов. По жемчужному дну аквариумов ползали глянцевые раки и омары, кого должна была постигнуть та же участь.

Лысые музыканты во фраках, к Лизиному удивлению, располагались не в оркестровой яме, а на увитом гирляндами роз балконе ближе к куполу, чем к паркету.

– Сумею ли я соответствовать этой нахальной роскоши? – подумала Лиза, и тертый калач Гридин, прочитав вопрос в ее глазах, ответил тем, что остановил ее перед зеркальной беседкой и спросил, томным барским жестом взяв за руку:

– Что вы видите в зеркалах, Лиза?

– Уж не он ли – Князь? – невольно подумала она, глядя на отражение усталого от жизни, с претензией на аристократизм, лица.

– Да вы не на меня смотрите! – польщенно воскликнул Леонид. – Смотрите на эту чудесную нимфу!

ЧУДЕСНАЯ НИМФА увидела в зеркале подавленную роскошью молодую даму, из высокой прически которой на дикарский манер торчали перья. Правда, стоило отдать должное вечернему платью: сотканное словно из радужных паутинок, оно будто взлетало. Во всяком случае, при взгляде на него чувствовалось дуновение.

– Я просто лечу с вами где – то там, под куполом, – шутливо признался Леонид Гридин.

– Смотри в оба: не свались оттуда, – про себя предостерегла его воздушная нимфа.

Над залом раздались мелодичные позывные: сказочный лайнер предупреждали о скором отплытии в царство светских удовольствий.

– После третьего звонка, как в театре, все и начнется, – предупредил хозяин. – Больше раскованности, Лиза! Я не диктатор и здесь у нас – разгул демократии – шучу, конечно. Единственная ваша задача – быть ослепительной и до приторности любезной – нувориши это ценят.

– Говорит так, как будто сам не из них, – насмешливо подумала она, а Леонид между тем продолжал:

– Старайтесь поелику возможно наблюдать за залом: чуть где какая – то заминка, допущенная кем – то явная бестактность – сразу туда: снять напряжение, отвлечь. Не беспокойтесь: для подавления явного хамства у нас – целая когорта братков. Ребята как на подбор. Не Эйнштейны, правда, но сейчас это и не требуется. Десятилетие бицепсов, а не умов. Вы согласны со мной?

– Вполне.

Второе музыкальное предупреждение наконец – то унесло его. Подоспевшая на смену Лунц показала Лизе удобно расположенную на возвышении беседку, покрытую пальмовыми листьями. В ней стояли столик и четыре кресла для своих – удобный наблюдательный пункт.

После ТРЕТЬЕГО ЗВОНКА несколько раздвижных дверей зала мягко откатились.

С балкона зазвучала бравурная музыка. По огромному бассейну на пироге поплыла пиратская команда во главе с разряженным капитаном Флинтом.

Зал стал наполняться гостями.

Умопомрачительные наряды дам, глянцевые фраки и яркие пиджаки господ освещались огромными лампионами, создавая впечатление чего – то ирреального, фантастического.

У каждого – будь то постоянный член клуба или гость – было закрепленное за ним место.

С самой обаятельной улыбкой из своего арсенала Лиза медленно шла по проходу между столиками, уже негодуя на Андрея.

Где же он?

Вот ей приветственно помахал рукой Сергей Ягунин, тот самый Садовник, поставщик живых цветов, с которым они познакомились в полдень на поляне. Усаживаясь за столик, поцеловал руку своей соседке – богатой вдове заводчика Нине Задонской.

– Пожалуй, Сергей Ягунин может и увести бесценную Нину прямо из – под носа у моего олуха, – с негодованием подумала Лиза и в этот момент наконец увидела СВОЕГО НЕНАГЛЯДНОГО.

Громко переговариваясь, они входили в зал вместе с Никитой, у которого Лиза позаимствовала радиотелефон. По – прежнему на плече у Никиты сидел Стервец. Возбужденно распустив свой хохол, он явно злился на дразнившего его Андрея, который своей атлетической фигурой, приятной внешностью и раскованными манерами показался Лизе похожим на плейбоя.

Сцена знакомства Андрея и Нины издали вселяла надежду. Избалованная вниманием вдова, откинув гордую голову римлянки с пучком пышных светлых волос, благосклонно посмотрела на незнакомца, чьи движения были полны скрытой до поры до времени энергии.

– Вот поросенок! – возмутилась Лиза, увидев, что напарник не снизошел до целования руки прекрасной дамы. – Как пить дать – Ягунин уведет ее. Много ли он имеет со своих теплиц, а здесь, по правую руку от него, можно сказать, – пакет привилегированных акций!

Гости расселись. Музыка смолкла. Наступило время аперитивов.

По залу заскользили на роликовых коньках девушки в блестящих бикини с подносами, уставленными бокалами.

Члены клуба вели себя по – домашнему: поднимались с мест, подходили друг к другу поздороваться, произнести тост, закуривали, иногда окликали кого – то через весь зал.

К беседке, где присела Лиза, подошла Ирена Лунц с пожилым мужчиной необыкновенно горделивой осанки. Приземистый, с черными кустистыми бровями и седой шевелюрой, он показался Лизе похожим на цыганского барона.

– Хочу познакомить тебя, Лиза, с одним из самых почетных членов нашего клуба.

– Вы хотите сказать, Ирен, со старейшиной? – укоризненно спросил он, усмехаясь в усы и проницательно глядя на Лизу.

– Я хочу сказать: с выдающимся человеком, – продолжала льстить напропалую Лунц. – Ты, конечно, читала трилогию Драйзера?

– ФИНАНСИСТ. ТИТАН. СТОИК. – Поспешила выявить свою начитанность Лиза.

– Это – о нем, – патетически провозгласила Ирена. – О нем – о Михаиле Пращуре.

Прямая лесть дамы явно пришлась по душе старейшине, особенно в присутствии молодой волнующей особы. Басовито захохотав, Михаил Пращур согласился:

– Стоик – обо мне. Финансист – тоже. Относительно титана – не мне судить.

Не переставая улыбаться именитому старику, Лиза повела взгляд в сторону и чуть не охнула вслух.

Высоко задрав нос, около бассейна стояла полуобнаженная, в синем купальном костюме красотка Лу – Лу.

Она вызывающе смотрела на зал. Еще бы!

На правой руке, которой танцовщица задорно подпирала бедро, сиял злополучный браслет.

Смутное тревожное предчувствие сжало Лизино сердце.

Зачем скрывавшая до сих пор браслет Лу – Лу так демонстративно вывела его в свет? Кого она дразнила?

– Лиза, ты отвлеклась, – одернула ее Лунц, проследив взглядом сферу интересов подопечной. – Эта Лу – Лу – настоящая сумасбродка! Пойди скажи ей, чтобы тщательнее готовилась к шоу вместо того, чтобы полуголой слоняться по залу. – Тон Ирены был крайне раздраженным.

Подскочив к подруге, Лиза шепнула:

– Иди в гримерную. Лунц разозлилась.

– Пусть побесится, – издевательски разрешила Лу – Лу, победно закинув руку с браслетом за голову.

Камни зловеще сверкнули.

Стремительным взором Лиза облетела зал, но разве можно было определить, в кого были направлены снопы стрел, выпущенные кровавыми рубинами?

Глава XIV

За столом Нины Задонской шла подспудная конкурентная борьба. Каждый из мужчин: и Сергей Ягунин, и Никита Калюжный, и конечно же Андрей Евстратов – старался обратить на себя благосклонное внимание дивной патрицианки, которая сейчас пристально смотрела в сторону бассейна.

Невольно последовав за ней взглядом, Андрей увидел плывущую пирогу с компанией пиратов и. свою подопечную – Лу – Лу, дерзко выставлявшую напоказ руку с загадочным браслетом.

За одну секунду Андрей взъярился: в конце концов, ей вернули пресловутую вещицу с тем, чтобы она передала ее этому менеджеру по спорту, а не дразнила жирных гусей! Ее не хотели подставлять, а она вылезла на подиум и бросила вызов залу.

– Капитан Флинт сегодня бесподобен, – тихо сказала Нина. После этого за столом на несколько секунд воцарилась странная тишина. Все смотрели в направлении бассейна.

Вот к Лу – Лу подошла Лиза.

Она была неотразима. Все на ней: и воздушное платье, и экзотические перья в прическе – трепетало и переливалось под ярким светом.

– Кто эта фея, вон там, в небесном наряде? – заинтересовалась Нина.

– Видимо, из новых служащих, – подсказал Сергей Ягунин. – Я случайно познакомился с ней сегодня в саду.

Все засмеялись над его СЛУЧАЙНО, и Сергей принялся шутливо оправдываться:

– Верьте слову: совершенно неожиданно. Имя у мадмуазель очень русское и очень поэтичное – Лиза.

– Эта очень поэтичная девушка сразу стибрила у меня радиотелефон, – доложил Никита Калюжный, щелкнув по клюву Стервеца, и без того возбужденного.

– Вот как? – Нинины брови удивленно взметнулись.

– Успокойтесь ради Бога: тут же вернула пропажу, – небрежно сообщил Никита.

– Хлещи ром, дурак! – посоветовал ему попугай, чья рекомендация была воспринята всеми с оживлением.

– И вправду, давайте выпьем! – выкрикнул Сергей Ягунин и первым поднял бокал с шампанским. – Что тут у нас?

– Непревзойденная МАДАМ КЛИКО, – со смаком объявила Нина.

– На мой вкус все мадам – непревзойденны! Прошу простить меня за пошлость, если таковая прозвучала в моих словах!

Все подняли и со звоном сомкнули бокалы. Почти одновременно пробасили:

– За вас, Нина!

Одним махом опорожнив бокал, Никита встал.

– С вашего разрешения пойду отнесу Стервеца в клетку. Скоро начнется шоу, а он как – никак – актер.

Проводив его взглядом, Сергей Ягунин ослепительно улыбнулся, обнажая большие неестественно белые зубы.

– Пожалуй, и я отлучусь минут на пять. Каюсь: переборщил с коктейлями. – Его улыбка была столь заразительной, что невольно заставляла соседей ответно улыбнуться.

– Вы впервые здесь? – спросила Нина, когда они остались вдвоем.

– Да, – сказал Андрей и посмотрел на нее долгим внимательным взглядом: эта беседа могла положить начало подобию дружбы и тем самым приблизить детектива к кое – каким разгадкам.

Но не тут – то было!

Нина еще произносила:

– А я – завсегдатай клуба, – когда Андрей увидел, что прямым курсом к ней направляется осанистый пожилой мужчина.

– Здравствуйте, Михаил! Недели две не видела вас! – игриво воскликнула Задонская и представила Андрею: – Михаил Пращур – настоящий воротила финансового бизнеса. Слышали о ТИГРИС – БАНКЕ? Это – он.

Раскланявшись с Андреем, Пращур попросил:

– Разрешите мне умыкнуть прекрасную Нину минут на десять?

Чувствуя неловкость ситуации, Андрей весело сказал:

– Тогда уж лучше я освобожу поле, – но Нина с неожиданной для нее проворностью уже вскочила с места, сообщив:

– Мы сделаем один круг по Зимнему саду и сразу – обратно.

Оставшись один, Андрей подвел итоги: его соседи брызнули врассыпную.

Случайно ли?

Конечно, все они – деловые люди, а бизнес требует действий и проворства. В конце концов, в их поведении нет ничего противоестественного. Но что – то неуловимое: то ли его неадекватное восприятие мира – Андрей многозначительно усмехнулся – то ли набирающее силу чутье детектива – подсказывало: вокруг вершатся незримые пока для него дела.

Оставалось ждать и вынюхивать.

Глава XV

Первым вернулся Никита Калюжный, без попугая. Не без раздражения отрапортовал:

– Видел сладкую парочку? Проследовали в Зимний сад, крайне увлеченные разговором о делах.

– С ней? О делах? – Андрей намеренно посмотрел на Никиту как на недоумка.

От нахлынувших чувств тот наклонился вперед, чтобы слова его стали для некоторых доходчивее.

– Да. С ней. Да: о делах. И пусть тебя не вводит в заблуждение романтическая внешность Задонской. Она – владелица оффшорной компании.

– На острове Мэн, что ли? – вяло поинтересовался Андрей. – Поверь мне, это еще ничего не значит. У меня несколько знакомых ребят, которые завели свое дело, правда, на Кипре.

– У нее, кстати, тоже на Кипре.

– Так вот они далеко не процветают.

– Не удивительно! – парировал Никита. – Я могу назвать тебе несколько громких имен, все сынки бывших министров и секретарей. Уже просадили партийные денежки, доставшиеся им в качестве революционного наследия. Погуляли ребята в Парижах, Брюсселях, на Сейшелах, на том же Кипре.

– А вот мне, мужики, несмотря на мои сорок семь, не довелось побывать ни на каких островах, – с полным осознанием своего ничтожества сказал Сергей Ягунин, похлопывая их по плечам.

Среди шума и веселья они не расслышали, как он подошел.

– Признаюсь, я разок покайфовал на острове Афродиты, – улыбнулся Андрей, – но на пятизвездочные отели смотрел снизу вверх из своей дешевой квартирки – студио.

– Тогда куда тебе до Калюжного, – подзадорил Ягунин. – Он в Лимассоле шиковал в отелях экстра – класса. Что же касается Нины, она вообще не вылезает с Кипра и из Израиля. Вернулась неделю назад.

– Вот и неправда! – задорно воскликнула Нина, усаживаясь на свое место. – уже полмесяца торчу в душной Москве.

– На Средиземноморье – прохладнее? – с иронией спросил Никита.

– Несомненно! – уверила любопытных Задонская.

– Легкий бриз с моря, – вздохнул Андрей.

– Плюс мощные кондиционеры, – напомнила она. – Лично меня отдых на море оздоровляет настолько, что я потом в ледяной вьюжной Москве не знаю ни ангин, ни гриппов. Вы только посмотрите! – Нина всплеснула руками.

По проходу между столиками, ловко маневрируя, на одноколесном велосипеде ехал Коля – Рибок. На минуту задержавшись около столика Михаила Пращура, направил свое огромное колесо к ним.

Дружный столик приветствовал его аплодисментами. Рибок восседал на своем коне с отменно горделивой осанкой римлянина – победителя. На его груди висел бинокль внушительных размеров.

– Через такие линзы некоторые очаровательные детали кажутся еще привлекательнее? – с подтекстом спросила Нина и с лисьей хитростью посмотрела на Рибока.

В ответ он поднес бинокль к глазам, долго рассматривал через него бассейн и наконец многозначительно сказал:

– Не скрою, с ним можно увидеть гораздо больше интересного, чем без него. Однажды, долго вглядываясь в морскую гладь, я даже различил плавник акулы.

– Брр! – фыркнула Нина, передернув плечами. – По – моему, акулы – это кошмар. Слепая животная сила всегда пугала меня.

– А мне кажется, вы не из пугливых, – подзадорил Никита.

– Страшна слепая сила? – с сомнением сказал Андрей. – А целенаправленная? Бизнесмен возвращается домой – и его расстреливают у подъезда.

– Расстрелять могут где угодно, – уронил Рибок с высоты своего колеса.

В этот миг с балкона зазвучали фанфары и свет потух.

После яркого света тьма была непроглядной. Хладнокровный Андрей почувствовал, что его соседям стало не по себе.

В темноте Нина нашла его руку и сжала своей горячей ладонью. Как только вспыхнули лампионы, подсвечивающие бассейн и джунгли возле него, капризно отдернула руку.

Суета разноцветных бликов, сказочные дебри джунглей, музыкальные аккорды – то истерично громкие, то гаснущие – напомнили Андрею далекие новогодние представления, волновавшие детскую душу.

Как и тогда, в непостижимо далеком детстве, худая дрессировщица в облегающем черном костюме начала щелкать хлыстом, и глянцевые кобылки пошли рысью вдоль бассейна, за ними, переваливаясь с ленцой, бежали тигры.

Вдруг прожектор высветил высоко под куполом, на одной из лиан, юркую фигурку.

Это была Лу – Лу.

Ее бюст прикрывала узкая блестящая полоска, а сзади и на бедрах торчала дикобразная юбочка из каких – то металлических лоскутов и проволок.

Легко скользя по лиане, Лу – Лу быстро оказалась на крупе первой лошади.

Повинуясь хлысту дрессировщицы, на следующих кобылок стали вспрыгивать тигры. Давая зрителям понять, что рядом с дикими животными всегда таится опасность, неподалеку стояли два рослых детины с водометами и, как обычно, два охранника, в кобуре у которых дремали магнумы.

Обладавший соколиным глазом Андрей увидел, что Лу – Лу так и не сняла браслет, дарованный покойной Насте неведомым Князем.

Выйдя из своей беседки, Лиза встала рядом с бассейном. Из – за такой близости к представлению неумеренные световые и звуковые эффекты ослепляли и оглушали ее. Тут еще пиротехники поддали жару – и радужный дым от взорвавшихся петард клочьями повисал на лианах.

Дрессировщица взмахнула кнутом, и лошади сделали стойку. Ловко уцепившись за свисающую с пальмы воздушную лестницу, Лу – Лу как мартышка вспрыгнула с крупа на веревочную перекладину, а тигр перепрыгнул на освободившийся круп первой лошади.

Полет режиссерской фантазии не знал границ, и Лиза испытывала какое – то смутное беспокойство. Очевидно, сказывалось непривычное изобилие света и барабанной дроби.

Слегка обернувшись к зрителям, Лу – Лу взмахнула рукой – и тут произошло чудовищное…

Тигр, сидевший на крупе первой лошади, вдруг зарычал, напрягся и прыгнул на спину девушки. Раздался истошный окрик дрессировщицы.

Мгновенно оценив обстановку, Лиза прыгнула к охраннику и вырвала у него магнум.

Прицелившись в голову тигра, выстрелила.

В яблочко.

Сразу отяжелевший тигр рухнул на подиум, когтистой лапой сорвав вместе с собой Лу – Лу. Очнувшиеся парни начали запоздало бить из брандспойтов.

Пенные струи смешались с сизым дымом.

Началась паника.

Переборщив в своих стараниях, осветители выключили всю подсветку, и чудовищный мрак с фантастическими клубами дыма несколько секунд властвовал в зале. Вопили дамы. Рычали звери. Хлестала кнутом дрессировщица.

Сквозь джунгли и мрак пробившись к Лу – Лу, Лиза старалась нащупать, пульсирует ли аорта на ее шее, и тут включили боковой шар.

Иссиня – бледное лицо Лу – Лу казалось безжизненным. Но ритмичный трепет аорты подсказал – жива. Руки и спина были ободраны, из ран сочилась кровь.

Все, кого знала Лиза в клубе, суетились вокруг. Ирена Лунц скорбным тоном отдавала распоряжения. Леонид Гридин молчал. Михаил Пращур, Сергей Ягунин, Никита Калюжный, Коля – Рибок приподняли отяжелевшую от беспамятства Лу – Лу и понесли в гримерную.

Женщины – и гостьи, и служащие – сетовали на непредсказуемость нрава диких животных. Дрессировщица скрипела зубами.

Оказавшийся рядом Андрей как бы невзначай притронулся к руке Лу – Лу и выразительно посмотрел на Лизу.

Браслет исчез.

У Андрея еще оставалась надежда, что его взяла Лиза, но скорбный и виноватый взор напарницы подсказал, что и она прозевала этот момент.

Уложив пострадавшую на кушетку, прогнав мужчин, Ирена и Лиза стали освобождать девушку от лохмотьев, и в этот момент детективу раскрылась страшная тайна.

Сзади, среди вороха метализированных лоскутов, в юбке Лу – Лу торчал крючок, на котором болтались куски говядины с кровью.

Кто – то задумал изощренное убийство маленькой танцовщицы на глазах у всего зала.

Почувствовав запах крови и свежего мяса, ни одно дикое животное, даже дрессированное, не сможет противостоять инстинкту охоты за добычей.

Кровожадный дикарь или кровожадная дикарка явно находились где – то здесь, рядом.

Глава XVI

Как и всех людей, переживавших драматические события, Лизу не покидало ощущение нереальности происходящего.

Словно привкус крови был заранее включен неведомым режиссером в шоу, грешившее помпезностью, столь любезной новой буржуазии.

Пока Ирена Лунц и подружки из кордебалета хлопотали около жертвы, Лиза вышла из гримерной с надеждой увидеть напарника и вскоре убедилась, что люди, занятые одним делом, телепатически настроены на одну волну. Андрей ждал ее за ближайшим поворотом.

– Дышит? – спросил он.

– Слава Богу, – прошептала Лиза.

– Думаю, это покушение.

– Ты догадлив, – мрачно похвалила она.

– Но каким образом удалось спровоцировать тигра?

– Элементарно. В дебрях ее юбки сзади красовался кусок кровавой говядины. Звери могли растерзать ее на глазах у зрителей, как раннехристианскую мученицу на римской арене.

– Ты частично раскрыла себя. – Андрей посмотрел на нее как на провалившегося резидента разведки.

– Не ной. – В Лизиных глазах подпрыгнули чертики. – Признаюсь, что окончила школу каскадеров.

– Ирена Лунц попросит записать ее туда же, – съязвил Андрей.

– Тебя сейчас должна интересовать другая женщина. Наладил контакт с Задонской?

– Еду провожать ее. Надеюсь напроситься на ночной коктейль. – Быстро взглянув вокруг, он сказал: – Итак, все подозрения падают на Колю – Рибока?

– И это заставляет сомневаться в его виновности, – подхватила она.

– Обсудим утром в офисе.

– Надеюсь, за ночь с обезьянкой ничего не случится?

– Я буду с ней. Кроме того, обнадеживает ненавязчивая манера преступника: всегда тонко, с загадкой, то ли преступление, то ли несчастный случай.

– Лу – Лу пока в коме? С ней не удастся поговорить?

– К утру будет ясно. Счастливой ночи тебе.

Когда Лиза повернулась, чтобы уйти, Андрей взял ее за локоть.

– Так не хочется оставлять тебя одну в этом логове, где царят гладиаторские нравы.

– Иди – иди. Тебя ждут великие дела.

В холле около Нины Задонской суетился гардеробщик, помогая надеть легкое сверкающее манто.

Увидев Андрея, она обворожительно улыбнулась. В сиянии глаз мерцало: нет ничего лучше начала романтических отношений. Он постарался соответствовать, спросив:

– Эти дикие впечатления утомили вас?

– Я же не Маша Троекурова, чтобы падать в обморок. – Неожиданный ответ в который раз показал Андрею непредсказуемость женских реакций.

Не прибегая к уловкам, Нина сама села за руль огненного «Альфа – Ромео», давая понять спутнику, что он востребован ею вовсе не в качестве личного шофера.

Ход классного автомобиля был настолько плавным, что ночная Москва словно гладила поздних пассажиров бархатистым темным шлейфом, уютно подсвеченным матово – розовыми лампами Фрунзенской набережной. На противоположной стороне Москвы – реки бесшабашно сверкал бесноватыми аттракционами парк Горького.

– Упоительный город, – тихо сказала Задонская, и Андрею показалось, что они и впрямь смакуют маленькими глотками хмельное вино ночных московских огней, особо величественных в ночи зданий, романтичность парапетов древней реки, с которой задувал вольный ветер.

Они мчались уже по Кропоткинской набережной.

Как в дивном мираже, вдали показались лучезарные башни Кремля, парившие в направленных потоках праздничного свечения.

Искоса поглядывая на спутницу, Андрей получал эстетическое наслаждение от созерцания ее римского профиля. Она по – своему поняла его интерес и пояснила:

– Нам на Пречистенку.

– С вами хоть в Братеево, – пошутил Андрей.

– Ой не надо, – с улыбкой возразила Нина: для нее Москва ограничивалась священной землей в радиусе трех – четырех километров от Кремля.

– Вот и приехали.

Они остановились около отреставрированного старинного особняка, украшенного барельефами и мраморными колоннами.

– Новая буржуазия грешит старыми привязанностями, – подумал детектив, бесшабашно поинтересовавшись:

– Надеюсь, вам принадлежит весь особняк?

– Не надейтесь напрасно. Лишь скромная квартирка на втором этаже.

Выскочив из машины, Андрей быстро оказался перед противоположной дверцей и отменно сыграл роль галантного кавалера.

Когда он ласково подхватил вылезающую даму под руку, его опьянила волна духов, столь любимых и Лизой.

– «Нежный яд», – прошептал тоном знатока, дерзко приблизившись к ее лицу, прекрасно зная: дерзость покоряет и простушек, и патрицианок.

Слегка отстраняясь от него, Нина призывно улыбнулась – губы влажно блеснули.

По достоинству оценивая этот неповторимый в отношениях между мужчиной и женщиной момент перехода от романтических грез к реальным притязаниям, Андрей медленно, но неотвратимо повлек ее к себе, и в этот миг произошло невероятное.

Огонь вспыхнул в ночи.

Но это вовсе не было знамением любви.

Раздались выстрелы.

Не находись Андрей в любовном хмелю, его реакция сработала бы мгновенно. Но даже сейчас его переход к предельной собранности был стремителен.

Падая на асфальт, он увлек с собой Нину.

Вовсе не надеясь в первую же ночь в клубе развлечься стрельбой, сурово предупрежденный о тщательной проверке гостей, Андрей не взял с собой оружия.

Три – четыре раза пули ударили по кожуху «Альфа – Ромео» – и все стихло.

– Наше первое ложе явно жестковато, – подумал Андрей, лежа на асфальте и сжимая в пылких объятиях Задонскую.

Плюшевый мех ее летнего манто был приятным на ощупь. Повидимому, тоже предпочитая итальянские кушетки пречистенскому асфальту, Нина довольно проворно поднялась с его помощью.

Не было слышно даже звука шагов.

Вдруг какая – то тень мелькнула под аркой.

Андрей бросился туда. Нина вскрикнула предостерегая. но больше не стреляли.

Когда он вслед за шуршанием впереди выскочил на параллельную Остоженку, то увидел лишь удаляющийся на стремительной скорости черный «Мерседес». Номер разглядеть не удалось.

– Если это не призрак командора – заводчика, то кто же тогда? – иронически подумал Андрей, возвращаясь к Нине, которая рассматривала следы царапин от пуль на блестящем кожухе экстравагантного авто.

– Тоже мне, ястребиный глаз, – пробормотала Задонская тоном, насторожившим детектива: как – будто она знала, о ком идет речь.

Или это показалось Андрею?

– Ревнивый любовник поджидал нас в подворотне, но не с кинжалом, а с револьвером, – вздохнул он.

– Ночная Москва полна сюрпризов, – хладнокровно отмахнулась Нина, вновь удивив детектива своей неженской реакцией: – О эти дамы – эмансипе конца двадцатого века! – Вслух же сказал:

– Но согласитесь, Нина, попытка ограбления отметается сразу, ведь он даже не приблизился к нам.

– У вас голова мыслителя, – ядовито похвалила она, и Андрей чуть не взорвался.

Стал бы он таскаться за этой фанфаронистой капиталисткой, если бы не должностные обязанности! Она вообразила, что запах «Нежного яда» пленил его – как бы не так! Эти духи гораздо больше подходят к облику Лизы – хотя та тоже хороша!

– Простите меня, Андрей, – уже на лестнице сказала Нина. – Вы мой гость, а я даю волю расходившимся нервам.

– Пустяки, – улыбнулся он.

За бронированной дверью, декорированной под мореный дуб, скрывался большой квадратный холл, свидетельствующий о склонности хозяйки к вычурному богатству интерьера.

По периметру затянутых шелками стен была расставлена мебель красного дерева: столики, шкафы для одежды и обуви, комоды, кушетки – все в стиле рококо.

На смену первому впечатлению от созерцания чужой прихожей пришло второе – впечатление неожиданное и потому более сильное.

Хозяйка дома тоже на секунду замерла у порога.

Прямо перед ними на стене висело большое круглое зеркало в бронзовой оправе с завитушками. На его ледяной поверхности вишневой губной помадой было написано печатными буквами: «Сделай так, как тебя просят. Задаток внесен».

Для Андрея сразу стало ясно, что выстрелы на ночной улице носили предупредительный характер. Они играли роль убедительного аргумента в чьем – то споре с Задонской.

– Ну и ну, – присвистнул Андрей.

Ему преподали сегодня ценный урок: с оружием расставаться не следовало.

– Замок открылся легко? – быстро уточнил он, и во время ответа хозяйки: – Как по маслу, – уже пошел по квартире, схватив с полки бронзовый увесистый канделябр, осторожно заглядывая во все помещения.

В «скромной квартирке», представлявшей из себя четырехкомнатные апартаменты, посторонних не оказалось.

Неожиданно раздался странный гул.

Кинувший в прихожую, Андрей увидел, как хозяйка за две секунды разделалась с ненавистной запиской щеткой от компактного моющего пылесоса.

– Зачем, Нина? Ведь это – улика, – с негодованием выдохнул он, на что надменная патрицианка ответила с присущим ей хладнокровием:

– Я не собираюсь никуда заявлять. И тебе не советую.

С чувством утраты гость посмотрел на опустевшую зеркальную поверхность, и перед взором его воображения вспыхнули воспаленные слова:

«Сделай так, как тебе советуют. Задаток внесен».

Глава XVII

Вечер полетел чертям под хвост.

Большинство гостей разъехались, остались самые стойкие и близкие клубу.

Когда Лиза после разговора с напарником вернулась в гримерную, где лежала еще не пришедшая в сознание Лу – Лу, то застала там проворного врача – в хлопотах над жертвой, ее подруг из кордебалета и Ирену Лунц, которая находилась в состоянии, очень точно определяемом англичанами словом «апсэт», что адекватно нашим: подавлена, сбита с толку, огорчена с привкусом удивления.

Шепнув Лизе: – Давайте выйдем, – Ирена повела ее, как оказалось, в бар, примыкающий к залу капитана Флинта.

По пути она спросила, с интересом взглянув на Лизу:

– Вы служили в органах?

– Нет. Я закончила школу каскадеров, – с готовностью к расспросам ответила та.

– Если вам почудился оттенок осуждения в моем вопросе, то поверьте, дорога длиной в пятьдесят лет по ухабам нашего, прямо скажем, непредсказуемого государства убедила меня в том, что осуждать никого нельзя.

– Даже за попытку расправиться с человеком лапами дикого зверя?

– Мой опыт, Лиза, подсказывает: этот кусок мяса, спровоцировавший тигра, – всего лишь азиатская по духу шутка среди варваров.

Лиза промолчала.

Стилизованный под грот бар отличался оригинальностью интерьера.

На стойке блестели кнопки. Стоило нажать на одну из них, и сверху, из грота, в точно установленный в ячейку бокал выливалась струйка огненной воды: джина, мартини, кампари, водки или виски – по желанию клиента.

Завсегдатаи прекрасно ориентировались в разноцветных кодовых кнопках, что и демонстрировали сейчас сидевшие в мягких креслах среди поросших шелковым мхом бархатных валунов Сергей Ягунин и Михаил Пращур.

– Как хорошо, что вы подошли, – увидев дам, тепло сказал Сергей Ягунин.

Подчиняясь законам джентльменства, устало поднялся из кресла, вслед за ним с видимой натугой приподнялся и Пращур. Покачав головой, он выдавил:

– Бедная девчонка! А как трактует дрессировщица, что же случилось со зверюгой: приступ бешенства?

– От близких людей нам нечего скрывать. – В словах Лунц прозвучала скорбная патетика. – Тигр кинулся на кусок мяса, спрятанный в складках юбки Лу – Лу.

– Вот это номер! – охнул Сергей Ягунин, залпом выпив содержимое бокала, представлявшее адский коктейль из водки, джина и кампари.

Негодующе раскачиваясь в кресле, Михаил Пращур спросил:

– Кто же мог пойти на подобную дикость? Ухажер, которому девочка дала отставку?

В этот момент появился Коля – Рибок.

Никого не приветствуя, тяжело рухнул в кресло. Налив себе водки, отхлебнул глоток.

Все молчали.

Чувствовалось общее напряжение.

Воздух казался наэлектризованным нервозностью и смутными подозрениями.

Наконец Коля – Рибок сказал:

– Многие видели нашу с ней ссору, но – клянусь своим бывшим чемпионским титулом! – я никуда не совал никакого мяса.

– А из – за чего ссора? – невинно поинтересовалась Лиза.

– Пустяки! – отмахнулся он. – Вечные опоздания Лу – Лу в тренажерный зал – а я за явку отвечаю.

– Никто ни в чем не обвиняет тебя. – Раздался сзади бархатистый голос Леонида Гридина.

Все обернулись и увидели хозяина.

От стрессовых ситуаций сегодняшней ночи его лицо выглядело более обрюзгшим, чем обычно.

– Я уверен, – продолжал Гридин, – это нелепая выходка какого – нибудь отвергнутого Лу – Лу осветителя, поваренка или швейцара. Сразу узнается неандерталец. Человеку с достаточным уровнем развития и в голову такое не придет.

– Не согласна, – подумала Лиза, медленно переводя взгляд с одного на другого. – Не шутка, а покушение. Да, иезуитское. Но это скорее говорит об испорченной изобретательности ума.

– И хочу предупредить, друзья, – попросил Леонид Гридин тоном отца – наставника. – Мы никуда не будем обращаться. Что могут привнести в наш клуб посторонние разбирательства? Склоку, сплетни, обиды.

Все одобрительно закивали. Взбодренный Гридин воскликнул:

– Только ради всего святого, не думайте, что я помешан на престиже клуба.

В конце концов важен не элитарный имидж, а та теплая атмосфера, которую ощущает каждый, даже впервые попавший в клуб. И тут я хочу обратиться к Лизе.

Стронувшись с места, он опустился на бархатный валун – пуфик перед ней, взял ее за руку и далее говорил вкрадчиво, подобно старой няне баюкая Лизу.

– Я счастлив, что вы пришли к нам.

Жаль, дебют совпал с драмой. Но вы проявили себя настолько собранной и бесстрашной, что я потрясен. Рука ковбоя – соколиный глаз!

– Он готов выдать мне почетную грамоту, как на прежних отчетных собраниях, – мелькнуло у Лизы в голове.

Пытаясь скрыть усмешку, она пробормотала:

– Сейчас жесткие времена, надо уметь постоять за себя.

А Лунц пришла ей на помощь, пояснив всем:

– Лиза закончила школу каскадеров.

– В Голливуде? – пошутил Сергей Ягунин, разрядив атмосферу.

Все засмеялись.

– Дрессировщице надо приказать вкалывать тиграм снотворное! – неожиданно заорал Коля – Рибок, и все понимающе переглянулись: перепады настроения характерны для стресса. – Я вон был в цирке – там они прямо засыпают на арене, зевают!

– Так если им там предложат фунт свежего мяса – тоже проснутся, – прошептал Лизе Михаил Пращур, а вслух громко сказал:

– Вы лучше посочувствуйте мне.

– А в чем дело? – встрепенулась Лунц, но дальнейшие игривые интонации Пращура успокоили и смягчили всех:

– Я сегодня вновь потерпел поражение на сердечном фронте. Стоило появиться за нашим столом этому гусару – коммерсанту Андрею – и все – мое фиаско.

Лиза насторожилась.

Ее бенефис – куда ни шло. Но как они восприняли еще одного новичка на «Пиратской палубе» – не перебор ли?

К счастью, выручил Коля – Рибок, по незнанию бросивший:

– А, это дружок Калюжного! Прямо киногерой. Нина растаяла.

– Я видел, как они отъезжали на ее роскошном «Альфа – Ромео», – откликнулся Сергей Ягунин.

– Ну вот, Садовник, – засмеялся Леонид Гридин. – А ты все дарил ей букетики пармских фиалок.

Всем стало весело, и Сергей Ягунин подлил масла в огонь: – Я чуть не слопал от зависти свой галстук, когда они отъезжали.

– А что Никита Калюжный? – спросил Михаил Пращур. – Сопровождал их?

– Хотите выявить всех, кому следует мстить? – с улыбкой поинтересовалась Ирена Лунц. – Успокою вас: он не оказывал содействия другу. Сам умчался с какой – то белокурой жизель.

– Да, я видел, – заметил Ягунин. – На классном «Мерседесе».

– Вы ошибаетесь, Сергей, – поправила Ирена. – У Никиты нет «Мерседеса». На «Волге».

– Да? – легко отозвался Сергей Ягунин. – Ну значит, я ошибся. Мне почудился «Мерс» цвета мокрого асфальта.

– Скажем так: престижные галлюцинации, – весело воскликнул Леонид Гридин.

Пока захмелевшие члены теплого содружества пикировались между собой, Лиза прикидывала, кто и с какими целями мог утащить браслет. Этот искусно выделанный мастером золотой круг с охапкой камней казался ей тем волшебным клубочком, который может привести к интересным разгадкам.

Впрочем, разгадки были пока за горами.

А вот вопросы накапливались.

Глава XVIII

С неуемным восторгом дикаря Андрей рассматривал ванную комнату в апартаментах Задонской.

Надо сразу признать: заводчик имел вкус к жизни. Посредине круглого помещения, украшенного гирляндами глициний, в мраморном полу были утоплены голубые джакузи с серебристыми рычагами и кнопками, по мановению которых тонированная под морскую вода вскипала пенными бурунами, массируя счастливое тело.

В данном случае сие везучее тело принадлежало Андрею. Довольно промурлыкав:

– Итак, переходим к водным процедурам, – по скользким ступенькам спустился в нирвану джакузи.

Напротив белели две кабинки, одна – сауны, другая – душевой, откуда вскоре выскользнула Нина, ослепив его гармоническим единством форм и содержания.

Ритм массажа джакузи стал более страстным, когда к Андрею присоединилась хозяйка.

Демонстрируя ей, с каким упоением он барахтается в закинутой ею пленительной сети, Андрей выдавил из себя расхожую фразу, сдабривая банальность проникновенным тембром:

– Я боюсь за тебя.

Смазывая свои плечи пахнущим жасмином гелем – явно от «Ив Роша» на Тверской – Нина ответила бодрым призывом:

– А ты мужайся, пастушок.

Не согласный с ролью пасторального пастушка, претендуя на роль падре, наставляющего дорогую прихожанку, Андрей рванулся к Нине, обеими ладонями сжал ее умасленные пятидолларовым гелем плечи и размеренно сказал:

– Первый раз стреляли «в молоко». Но не обольщайся. Это предупреждение. Во второй раз пульнут «в яблочко».

– И яблочко – конечно, я – обольстительный райский плод? – кокетливо поинтересовалась она.

– Ты никого не опасаешься?

– Скажем так: я никого и ничего не боюсь.

– Позже ты поймешь, насколько опрометчиво такое заявление, – предрек пастушок, негодуя: у Задонской были свои соображения и планы, которыми она не собиралась делиться.

– Тебя шантажируют. И ты прекрасно знаешь, по какому поводу. А вот чем это кончится – никому не известно.

– Небесам известно. А я во всем полагаюсь на их волю.

– Что ж, Нина, на Бога надейся…

– Постараюсь не оплошать, – парировала она, видоизменив вторую часть пословицы.

Затем вылезла из джакузи и направилась к нише, которая представляла из себя миниатюрный солярий: над низкой кушеткой были закреплены кварцевые лампы, несущие в себе заряд солнечной энергии.

– Хочешь покварцеваться, Андрей?

– А ты?

– Я немного расслаблюсь в сауне.

Мгновенно прикинув, что из кабинки ниша не просматривается, он одним прыжком, уперевшись в парапет, выпрыгнул из домашней лагуны и по – солдатски четко обтерся махровым полотенцем.

На всё про всё у него было не более двух минут: Нина могла окликнуть.

Дерзкий и голый, Андрей выскочил из ванной комнаты и с первобытной скоростью промчался в спальню.

Из внутреннего кармана своего пиджака выудил чертовски миниатюрную, размером с секундное деление на ручных часах, пластинку – жучок и рванулся в гостиную.

Телефонный аппарат в гостиной, чей интерьер был выполнен в монаршьем французском стиле – а череда и нумерация этих королей превышала возможности человеческой памяти – представлял из себя бронзовый утес, в подножие которого Андрей и вмонтировал пластинку – жучок. Если прекрасная Нина не проявит равной своему бесстрашию бдительности, ему обеспечены ее разговоры.

Еще один рекордный рывок – и гость уже возлежал на кушетке, осиянный заботой кварцевых ламп.

Выйдя из комнатной сауны, распаренная хозяйка увидела, как гость с Воробьевых гор лениво приподнимается на солнечном ложе.

Не давая ей опомниться, он затянул гостевую арию:

– Имей я время – навеки остался бы здесь, но дела призывают.

– Меня, впрочем, тоже, – обронила Нина, отрезвляя. – Уже девять утра.

Несмотря на тяготящие Андрея проблемы, утренний кофе был, как всегда, хорош.

Три глотка пахучей экзотики вновь заставили гостя поверить в светлое будущее. Хозяйка любезно предложила подвезти его на своей машине, но демонстрация их детективного офиса завсегдатаям «Пиратской палубы» не планировалась и Андрей отказался.

Чмокнув Нину в маленькое, претендующее на аристократизм ушко, нежно прошептал:

– Когда разбогатею – найму «Боинг». Он будет доставлять тебе пармские фиалки с росистой слезой прямо из Парижа.

– Мне уже доставляет их по революционным праздникам прямо из Ниццы Сергей Ягунин.

– Его Ницца располагается в полуразрушенных теплицах?

– Не отнимай у человека мечту.

– О, сколь убоги мечты рядовых тружеников!

Выскочив из подъезда, он на три секунды задержался около огненной рыжей лисицы – «Альфа – Ромео».

Увидев Задонскую в овальном окне, словно ее поясной портрет был вставлен в старинную раму, Андрей многозначительно похлопал ладонью по следам от холостых пуль на глянце автомобиля. Нина снисходительно улыбнулась и послала воздушный поцелуй.

Подгоняемый опасением, что она начнет важный телефонный разговор до его явки в офис, где была сосредоточена уникальная подслушивающая аппаратура, Андрей искрометным аллюром помчался по Пречистенке к Садовому кольцу, где не чаще подарков судьбы появлялись такси, зато подозрительные частники тормозили около каждого прохожего.

Конечно, нужный разговор будет и без него записан на пленку, но Андрей хотел участвовать в этой драме параллельно с ее персонажами – не отставая.

Куда же позвонит надменная патрицианка после записки, оставленной кровавой помадой на мрачном зеркале?

Глава XIX

В тот момент, когда Андрей мчался по Садовому кольцу мимо театра Образцова, Лиза вернулась из бара в гримерную Лу – Лу и застала там молчаливую сцену.

Очнувшаяся жертва ночного покушения лежала на кушетке, упрямо глядя в разноцветный мозаичный потолок.

Поодаль от нее в небольших креслах сидели две ее приятельницы по кордебалету: Даша с вытянутым, как у норовистой кобылки, лицом и Алена – широкоскулое славянское существо.

Предупрежденная Иреной Лунц о том, что Лу – Лу, возвратившись в реальную жизнь после своего феерического, приправленного смертельным страхом, происшествия, уже отпустила по изрядной порции хамства врачу и ей, Лиза вошла в чужие владения со смиренным видом сиротки.

Тихо присела около Лу – Лу.

– Пантера доложила тебе, что всё разъяснилось? – сдавленно спросила та.

– Ты имеешь в виду Лунц? – играя в тактичность, уточнила Лиза. – Она ничего не говорила мне.

– Пантера у нас – одна, «словно в ночи луна», – заметила Лу – Лу, на что Даша фыркнула, а Алена хихикнула. Пострадавшая же продолжала:

– Она сама раньше Первого расправилась бы со мной, дай ей волю. Первый погиб?

– Если тигра звали Первым, то да. Нечего скрывать: я застрелила.

– Знаю.

– Его подставили, Лу – Лу. Думаю, ты догадываешься, кто.

Красноречиво взглянув на пострадавшую, детектив замолчала.

Повисла напряженная пауза.

И вдруг обезьянка легко выдохнула:

– Тут и гадать нечего – девчонки.

Ошеломленная такой сатанинской ложью, Лиза вытаращила глаза на Дашу и Алену.

Одна с вызовом взглянула на Лизу, вторая – засопев, потупила взор.

– Вам что, хочется ответить за покушение на убийство? – задохнулась от негодования Лиза, но ее тотчас же одернула Ирена Лунц, незаметно оказавшаяся тут как тут.

– Не надо запугивать девчонок. Они не ведали, что творят. И Лу – Лу уже простила их. В жизни и не такое бывает.

Ирена Лунц методично чеканила фразы, а ее щеки горели лихорадочным румянцем.

– Сговор, – поняла Лиза. – Бедняжка увидела, что злополучный браслет похищен и уверенная в том, что опасность миновала, пошла на предложенный кем – то смекалистым – кем: Иреной? или Леонидом Гридиным? – вариант с девчонками.

– Если не выявить шутника, – зловеще предрекла Лиза, – у него появится искушение повторить мистификацию.

– Вы уверены, что это сделал Коля – Рибок, – печально подытожила Ирена, и все сейчас же вздрогнули от крика.

– Всегда Рибок! Везде и во всем крайний! – Случайно ли он оказался рядом или подслушивал, но его рев потрясал сейчас прозрачные стены гримерной:

– И эта туда же! Ее только наняли на работу, но вот ловкачка: уже уловила, что начальство настроено против меня и кинулась лизать задницы.

– Заткнись! – грубо одернула Лиза, почуяв, что такая лексика – в духе клубных разборок.

– А если не заткнусь? – он явно находил своеобразное удовольствие в скандалах. – Пристрелишь, как Первого? С тобой еще тоже надо разобраться: откуда такая меткая. От бедра без промаха!

Дождешься, покопаюсь в твоем прошлом, чувствую, оно у тебя бурное. А что касается меня – чистая биография – хоть сейчас в партию! – и рядовая должность тренера.

Это теперь называется – менеджер по спорту, а если по – русски – обычный тренер. Пашу от зари до зари за триста долларов, другого такого дурака им не найти.

– Прекрати, Коля, – урезонила Лунц. – Здесь больная.

Но Рибок не унимался, продолжая взывать к Лизиному чувству справедливости.

– А почему ты не подумала ни на кого из гостей? Может быть, в них взыграла кровь гладиаторов и им захотелось крутых зрелищ? Почему некоторые из них сразу прыснули отсюда, а? Задонская с этим коммерсантом умчались – только и видели их хвост! А Никита Калюжный?

– Довольно! – крикнула Лунц.

В мгновение ока подскочив к Рибоку, дала ему пощечину, которая сразу привела его в чувство.

Резко развернувшись, он вышел, а Ирена, немного смутившись, пояснила:

– Ненавижу истеричных мужиков.

– Она неспроста обрезала его, – подозрительно подумала Лиза. – Этот мутный поток обличений мог вынести на поверхность что – то интересное.

– Ну что ж, шутницы, – с ударением на последнем слове сказала Лиза.

– Если теперь случится непредвиденное, подозрения падут на вас.

Даша и Алена вскинули головы.

Взор первой мог бы испепелить, имей он возможность материализации.

Мягко взяв Лизу за локоть, Ирена увлекла ее за собой к выходу.

– Если задумала меня уволить – пойду на шантаж, – про себя решила Лиза, но оказалось: умудренная жизненным опытом Ирена хотела не усугубить, а сгладить отношения:

– Поверьте, Лиза, у клуба сейчас какая – то роковая полоса. Через день другой звезды встанут благополучно для нас – и вы будете купаться в атмосфере взаимного дружелюбия.

Лиза с нескрываемым сомнением посмотрела на Лунц, ибо смерть Насти и покушение на убийство Лу – Лу не вселяли надежд на лучезарное грядущее.

Ее надежды потускнели бы еще на пару десятков вольт, знай она о холостом обстреле и зеркальном шантаже, которому подверглась Задонская.

Нет спору: миром поровну движут знание и предчувствие.

На крыльях последнего Лиза устремилась к себе на Неглинную.

Глава XX

Слава Богу, Задонская решила наложить на свое фарфоровое лицо клубничную маску или во второй раз за это утро выпить кофе с хрустящими французскими булочками – то есть нашла для себя достойное занятие, и Андрей успел.

Он уже сидел в своем офисе на Неглинке в удобном вертящемся кресле перед столом, на котором разместилась аппаратура, когда раздался характерный писк и на селекторе зажглась красная лампочка.

Нажав кнопку транслятора, Андрей затаив дыхание ждал начала «радиоспектакля», где примадонной была Задонская.

– Хэлоу, – откликнулась на английском языке приветливая девушка, – Бэнк оф Сайпрус, – что означало «Кипрский банк».

Нина ответным ласковым голосом поприветствовала ее на английском с хорошим произношением и попросила какую – то Елену – ни фамилии, ни названия отделов не фигурировали.

– Если и дальше так пойдет дело, – с негодованием подумал Андрей, то я не наскребу достаточного количества английского, чтобы понять их весеннее чириканье.

Боже, сделай так, чтобы они говорили по – русски, пусть с акцентом, но – по – русски.

Господь услышал его молитву, и Елена откликнулась уже на ломаном отечественном.

Будучи невысокого мнения о возможностях женского общения, Андрей изумился: разговор двух дам являл собой эталон деловитости и четкости.

– Оффшорная компания «Бигон», – сказала Нина, и Андрей вспомнил, что безналоговые фирмы продавались на Кипре, как рассказывал ему знакомый предприниматель, уже с готовыми названиями – часто искусственно звучащими.

– Номер счета, – с акцентом попросила Елена, и Нина перечислила длинный ряд цифр.

– Слово-пароль, – напомнила киприотка.

– Борьба! – с пионерской готовностью противостоять превратностям судьбы воскликнула Задонская, и Елена доложила ей, что вчера на счет «Бигона» поступила сумма в двадцать тысяч долларов.

Деньги прошли через банк – корреспондент в Нью – Йорке. Отправлены из Москвы, из «Тигрис – банка».

Нет сомнений, что в этот момент и Нину, и Андрея озарила одна и та же догадка:

– «Тигрис – банк» – это ведь Михаил Пращур!

Закончив прослушивание разговора, Андрей сосредоточился.

Итак, найдена частичная разгадка слов «задаток внесен», а именно: ясно, какая сумма и куда поступила.

Но от кого?

От самого Пращура?

Или от одного из многочисленных клиентов банка?

Удастся ли это установить?

Раздался щелчок – Андрей вздрогнул, сработал кодовый замок и в комнату стремглав вошла Лиза.

Успевшая дома переодеться, она была сейчас в джинсовом костюме и выглядела очень собранно и спортивно.

Заварив кофе, компаньоны уселись возле низенького столика и стали обмениваться информацией и своими впечатлениями.

Лиза рассказала о наивной версии Лу – Лу относительно нападения на нее Первого, о стычке с Рибоком, о его надрывной истерике. Андрей, в свою очередь, доложил о «говорящем» зеркале Задонской и о ее нежданном обогащении.

– Что мы имеем? – с требовательной интонацией, как человек, вопрошающий сам Фатум, произнесла Лиза, и Андрей начал перечислять, словно перебирал четки:

– На дальнем ласковом острове умерла – странной скоропостижной смертью – Настя Храмцова. Кто – то – скорее всего ее приятельница Лу – Лу – не поверил в естественность кончины. Кто – то подложил записку на салфетке Кате, сестре погибшей.

– И это явилось поводом нашего появления в клубе, – подхватила Лиза, не выносившая, как и все женщины мира, долгого молчания. – В подслушанном мною ее разговоре с Колей – Рибоком прозвучали намеки о том, что у Лу – Лу имеются подозрения. Это смутная часть дела. Его ясное зерно – браслет.

– Похитив его на время, мы узнали о Князе, – пробормотал Андрей, – то есть о загадочной фигуре, на роль которой может претендовать практически каждый из известных нам по клубу людей.

– Исключая Ирену Лунц и Нину Задонскую, – заметила Лиза. – Ибо если за кличкой «Князь» скрывается женщина, то надо предположить необычную сексуальную ориентацию этой Князь – бабы, а у нас, по моему мнению, нет никаких деталей, указывающих на лесбиянство.

– Согласен, – кивнул Андрей. – Вернемся к основной канве рассуждений. Браслет зачем – то понадобился Рибоку. Хотел ли он вернуть его себе как хозяин, носитель клички Князь, или вещица понадобилась, чтобы припереть к стене истинного Князя?

– Как бы то ни было, Рибок взбеленился, узнав, что Лу – Лу не вернет браслет, и подбросил ей дохлую крысу. Что это: детская выходка?

– Или аналогичное итальянской мафии, подбрасывающей намеченной жертве дохлую рыбу, – предупреждение с учетом местного колорита? – Андрей отхлебнул кофе и напомнил: – Заметь, подъехав на колесе к нашему столику, Коля – Рибок намекнул, будто что – то видел в бинокль на Средиземном море.

– Кстати, – встрепенулась Лиза, – и Лу – Лу не раз туманно высказывалась об акулах и акульем плавнике.

– Что же это за пресловутая акула? – Андрей задумчиво покачался в кресле. – Напоминание о расхожем в эпоху социализма образе империалистической акулы, всё пожирающей на своем пути?

– Но Лу – Лу – юное создание, – засомневалась Лиза. – Она формировалась в перестроечное время, и с советскими идиомами практически не знакома.

– Тогда это указание на реальную деталь, – Андрей возбужденно стукнул по столу указательным пальцем.

– Ты имеешь в виду мелькнувшую на поверхности деталь снаряжения аквалангиста? – догадалась Лиза. – Я сама уже думала об этом. Теперь меня интересует, кто слышал пусть невыявленную, скрытую в подтексте, угрозу Коли – Рибока?

– Ответ прост: все мои соседи по столику. Никита Калюжный, Сергей Ягунин, Нина Задонская, – Андрей помолчал и добавил: – Кстати, и Михаил Пращур. Он сидел за соседним столиком, но был сориентирован на нас: наклонялся, бросал шутки, прислушивался.

– Сюда же присовокуплю Ирену Лунц и Леонида Гридина. Рибок постоянно вращается с ними, невоздержан в словах.

Подлив остывающего кофе напарнику и себе, Лиза продолжила:

– Сразу после того, как Лу – Лу бросила вызов миру Настиным браслетом, неизвестный проник в гримерную и приспособил в ее костюме наживку для зверя. Убийство было подготовлено изощренно. В случае, если бы тигр расправился с Лу – Лу, им же была бы ликвидирована и единственная улика – приманка.

– Ложь Лу – Лу насчет подружек очень выгодна и Лунц, и Гридину, – рассуждал Андрей. – Сакраментальный сор остается в избе.

– Ирена заботится и о безупречном реноме завсегдатаев, – отметила Лиза. – Разъяренной пантерой кинулась на Колю – Рибока, когда он всего лишь легонько задел Никиту Калюжного. Кстати, в баре она оспаривала тот факт, что Никита уехал на «Мерсе». А уже двое: и Ягунин, и Рибок упомянули об этом.

– Надо будет осторожно поинтересоваться в гараже, – бросил Андрей, побарабанив пальцами по столу. Жест был красноречив, и Лиза спросила:

– Тебя что – то раздражает?

– Резкая смена почерка.

Гипотетическое преступление на Кипре и покушение во время шоу проделаны ювелирно. Если бы не твой выстрел, они так и выглядели бы двумя не связанными несчастными случаями.

А вот обстрел и шантаж Задонской – деяния не просто дерзкие, я бы сказал: с оттенком наглости.

Лиза пожала плечами, предположив:

– Преступнику надоело оставаться в тени. Или вырвалась наружу долгое время подавляемая природная необузданность. Я думаю, есть какая – то пока незримая для нас связь между этими таинственными происшествиями. Во всяком случае, смерть Насти и спланированная кем – то гибель Лу – Лу оставляют впечатление одной осторожной руки.

Детективы призадумались.

Писк селектора заставил их вздрогнуть.

Глава XXI

Сегодняшним утром Нине Задонской по – видимому не сиделось ни в джакузи, ни в солярии, ни за томиком стихов или «Основ валютной бухгалтерии». Беспокойная душа, она вновь звонила куда – то.

Лиза и Андрей застыли в ожидании. Со стороны их позы напоминали стойку охотничьих ищеек, готовых по первому звуку рога кинуться вперед в поисках добычи.

– Ювелирный магазин «Бриллиант шаха», – раздался бесстрастный голос.

– Доброе утро. Я могу поговорить с Дмитрием? – приветливо спросила Нина.

На том конце провода замялись и уточнили:

– С нашим управляющим Дмитрием Алексеевичем?

– Да.

Лиза и Андрей переглянулись: неужели в воздухе запахло бриллиантами – этим огненным льдом?

– Внимательно слушаю вас, – прожурчал баритон, заранее располагая потенциального солидного клиента.

– Дмитрий, обратиться к вам мне посоветовала моя подруга Диана. Мне хотелось бы посоветоваться с вами. – Голос Нины стал еще приветливее, примерно на полтона.

– Всегда к вашим услугам. Вы, очевидно, знаете: мы расположены на Тверской. Милости прошу в любое время.

– Дмитрий, моя просьба может показаться вам причудой, но у меня вопрос конфиденциальный, а я слышала о вас от Дианы только лестные отзывы. Мне хотелось бы встретиться с вами в нейтральном месте.

Привыкший к капризам богатых клиенток Дмитрий отреагировал мгновенно:

– Готов встретиться в любом удобном для вас месте.

– Если вас не шокирует демократичность «Мак Дональдса», что вблизи от вас, рядом с Центральным телеграфом, то я могла бы ждать вас там через полчаса.

– Файн! Великолепно, – откликнулся Дмитрий. – Я как раз собирался туда на ланч. Как я узнаю вас и как мне вас назвать?

– Нина. Я буду в рыжем жакете из плюшевого меха и в маркизетовом золотистом платье – миди.

– Идеальное сочетание цветов, – похвалил Дмитрий. – А я – высокий развязный тип в котоновом пиджаке. До встречи через полчаса.

Отбой послужил для детективов сигналом к активным действиям.

Решив идти вместе, они занялись экипировкой с той целью, чтобы стать неузнаваемыми для Задонской.

– И часа не прошло после вашего расставания, как она тебе изменила, – уколола Лиза, сооружая на своей голове тюрбан из розового шарфа.

– Всего лишь визуально, – уточнил Андрей, щедро смазывая волосы муссом, который являлся превосходной основой для искусно сделанного парика, превращавшего Андрея в лысого иностранца.

Фиолетовые сверкающие очки Лизы и маленькие круглые окуляры Андрея преображали детективов в неузнаваемую элегантную пару варяжских гостей. Дух Брюсселя витал над ними, сводя на нет возможность разоблачения.

Шествуя по Петровским линиям, немного – по самой Петровке, затем по Столешникову переулку, они шутливо строили самые фантастические предположения насчет того, за что был внесен Нине немалый, даже по мировым меркам, аванс. И как данная сумма могла быть связана с двумя беспечными девчонками из кордебалета – Настей и Лу – Лу? Наконец, чему посвящается грядущая встреча в царстве гамбургеров?

Приобретенный Андреем новейший блокнот – органайзер давал уверенность в том, что они досконально увидят и услышат встречу.

В органайзер были вмонтированы: зоркий перископ и чувствительный микрофон. Пара наушников гарантировала скромность окружающих, которые не могли услышать ничего лишнего.

Как всегда, «Мак Дональдс» предстал символом непритязательного обжорства.

Получив два клубничных коктейля – шейка, детективы, не присаживаясь, расположились около стойки – отменного наблюдательного пункта, и принялись ждать.

Положа руку на сердце, Андрей не надеялся на сюрприз. Подруга Диана посоветовала подруге Нине приобрести какие – нибудь новые безделушки – что им до того?

А вот Лиза своим тонким носом чуяла в воздухе запах сенсации.

Глава XXII

Сквозь стеклянные стены кафе они увидели, что эффектная лисица «Альфа – Ромео», вильнув огненным хвостом, припарковалась рядом с «МакДональдсом».

Как только Нина Задонская, производившая впечатление изысканной светской особы, вылезла из автомобиля, к ней направился высокий джентльмен из породы тех, что часто фланируют по Тверской.

– Пока мы лили крокодиловы слезы над социализмом и не представляли, через какую калитку войти в неведомый капитализм, появился выводок новых существ: одновременно беспечных и деловитых, небрежных и элегантных, – размышляла про себя Лиза, потягивая через соломинку клубничный коктейль.

Перебрасываясь на ходу фразами и улыбками, пара вошла в шумный и хлопотливый зал.

– Пусть сядут за общую длинную стойку лицом к окну, – заклинал Андрей, глядя на них тягучим – гипнотическим, по его мнению, взором. Телепатически восприняв его приказ, они уселись спиной к залу: созерцание бывшей улицы Огарева и массивного здания телеграфа было для данной пары куда приятнее.

Сейчас же снявшись с места, детективы очутились за соседним столиком спиной к объектам наблюдения. Раскрылся органайзер, поднялся «перископ», наушники в экстазе любопытства слились с ушами. Чу! – пошел детективный процесс.

– Дмитрий, по отзыву Дианы, вы хорошо ориентируетесь в манере ювелирных мастеров, – журчащим голосом сказала Нина.

– Тезка греческой богини польстила мне, – заметил он польщенным тоном.

– У меня есть одна вещица, удивительная по смелости сочетания модного дизайна и старинных традиций.

Недаром Лизу томило предчувствие сенсации.

Сейчас грянет!

– Вы хотели бы оценить предмет, – догадался торговец.

– Нет, – озадачила его клиентка.

– Узнать, к какой школе принадлежит?

Поколебавшись, Нина наконец закончила терзать спутника загадками:

– Мне нужно только имя мастера.

Странности в поведении прекрасной леди: аморфность вопросов, участившееся дыхание, интригующий подтекст интонаций – слегка взволновали даже хладнокровного Дмитрия, который ощутил атмосферу тайны, окружавшей неведомое ювелирное изделие.

– Если бы мне увидеть, – заметил он вкрадчиво.

– Сейчас я покажу вам, – тоном факира пообещала Нина, приоткрывая сумочку из крокодиловой кожи.

Даже циклоп – «перископ» вздрогнул, как живой, уцелившись своим единственным глазом – зеркалом в полураскрытую пасть сумочки.

Напряжение возрастало.

Прежде, чем выудить приз за терпение, Нина повела вокруг подозрительным взглядом: хиппующий табунок похожих друг на друга девчонок и мальчишек – все с обязательными кольцами в ушах, лысый иностранец со своей дамой в тюрбане, жующее семейство, где папа и мама походили на пышные караваи хлеба, а дети – на сдобные булочки.

Идиллическая картина успокоила расходившиеся нервы Задонской, и она наконец вынула, конечно же, притчу во языцех – браслет.

Он довольно игриво вынырнул на поверхность, подмигивая сочными рубинами и изумрудами. Поймав в свои ловушки много света, превратился в искристого бесенка.

– Поистине это массивное кольцо для запястья обладает магической силой, – с раздражением по отношению к человеческим слабостям внутренне усмехнулась Лиза. – Диктатор. Кукловод. Он диктует, а люди подобно марионеткам исполняют его прихоти: прячут его, воруют друг у друга, покушаются на убийства и даже убивают.

Раздался облегченный вздох.

В голосе Дмитрия чувствовалась улыбка:

– Вот оно что! Это творение. Признаюсь, Нина, поначалу вы меня заинтриговали. Думал, еще чего доброго речь пойдет по меньшей мере о диадеме из сокровищницы какого – нибудь магараджи.

– Этот браслет интересен по – своему, – многозначительно заметила Нина.

Легкая обида просквозила во фразе, и Дмитрий чутко откликнулся:

– Совершенно с вами согласен. Иногда вещь несет в себе столько воспоминаний, что для иного владельца она дороже Алмазного фонда.

– Кто – то изготовил браслет на заказ, – Нина ловко вернула спутника к интересующей ее теме.

– И я не колеблясь скажу – кто. Арбатский гений – Алешка с Патриарших.

– Ювелир?

– И да и нет. Доложу вам, Нина, что в арбатских подворотнях и подвалах обитает много талантливых людей. Кто они? Художники? Философы? Торговцы? Одним словом не определишь. К этой категории принадлежит и Алешка с Патриарших, родился там, отсюда – прозвище. Мастерски работает по серебру, иногда по золоту. Без сомнений – его браслет.

– Где его можно отыскать? – не вытерпела Нина.

– Очень легко. Знаете ресторанчик «Держу пари», что напротив классного коттеджа, у которого сейчас возводят третий этаж?

– В сам ресторан никогда не заходила. Мне кажется, что в арбатских забегаловках вместо шеф – поваров работают отъявленные отравители, – стыдливо призналась Нина.

– Напрасно, – укорил Дмитрий. – В вас говорит консерватизм. Советую: пообедайте там, когда пойдете к Алешке с Патриарших заказать что – то. Я правильно вас понял? Вам понравился его оригинальный почерк?

– Да. Так он прислуживает в ресторане?

– О нет. «Держу пари» наверху, а под ним, в подвале – премилая сувенирная лавочка, к которой примыкает мастерская, где в ход идет всё: от старой кожи до золота и камней. Целая команда содержит эту лавочку, на паях, что ли? Так вот Алешка часто сидит даже в торговом зале. Длинный такой подвал, там еще много букинистических книг.

Не дожидаясь, пока Задонская опередит их, детективы, допив коктейли, покинули гостеприимный для тех, кто приспособился к новому строю, «Мак Дональдс».

Быстрым аллюром достигли бывшей улицы Герцена, ныне Большой Никитской и там взяли машину.

Водитель начал было канючить из – за близости Арбата, но его успокоили двумя червонцами, каждый – по десять тысяч, ибо свирепствовала инфляция.

Спешили.

По пешеходному Арбату следовало отмерить с километр, чтобы достигнуть желанной лавочки. По пути решили: если Алешка с Патриарших – в зале, они займут удобное место и будут дожидаться дамы в умопомрачительном золотистом платье с накинутым поверх жакетом.

– Могли ли мы предположить, что браслет стырила она? – задал Андрей риторический вопрос, и хотя вопросы данной категории подразумевают обязательный ответ: нет, не могли, даже не чаяли – с непреклонным упорством женщины конца двадцатого столетия Лиза провозгласила:

– Не только могли, но и предполагали, раз следили именно за ней.

Андрею же, напротив, показалось, что развитие событий повело их в непредсказуемую сторону.

Глава XXIII

Судя по внешности, перед ними и впрямь был гений.

Всклокоченная борода, длинные кустистые волосы, горящие фанатичным блеском глаза. Алешка с Патриарших сидел в длинном торговом зале сувенирной лавочки, и сверкание вокруг его головы разноцветных безделушек вполне могло бы сойти за рассиянный нимб гениальности.

Он и ухом не повел, когда в подвал вошли «иностранцы», а тех в высшей степени устроила такая равнодушная реакция на их появление. Детективов сразу привлекли низкий массивный стол и диван в конце зала, где красовался старинный секретер с книгами, стопки которых лежали и на столе.

– Позвольте, мы посмотрим раритеты? – делая своё «эр» по – английски гортанным, попросила Лиза, на что Алешка с Патриарших рассеянно кивнул, обуреваемый, по – видимому, каким – то новым творческим замыслом.

Устроившись в уютном углу, «иностранцы» перво – наперво слегка изменили свою внешность: Лиза размотала крикливый шарф, освободившись от тюрбана, Андрей, наоборот, прикрыл лысину кепочкой – в противовес правилам поведения в помещении, зато конспиративно. Далее забаррикадировались: она – сытинским изданием детских сказок, он – одним из томов энциклопедии Брокгауза и Эфрона.

– Теперь – входи! – торжественно прошептала Лиза, и по ее велению в проеме двери вспыхнула золотая молния – это явилась леди Задонская.

Однако, Алешка продолжал пребывать в состоянии своеобразного транса, что раззадорило Нину, которая полулегла на прилавок и томно попросила:

– Не окажете ли вы мне любезность? – Она пожирала его глазами так, словно перед ней сидел не всклокоченный чудак, а сам Аль Пачино.

Даже отрешенный гений встрепенулся и пробурчал нечто сродни поощрению.

– Вы Алексей с Патриарших?

– Я.

– Не так давно, может быть, год назад или меньше того вы изготовили браслет, – покосившись на любителей – букинистов, она сочла ситуацию безопасной и предъявила магическую вещь, положив ее на стеклянный прилавок – витрину.

– От вас, Мастера, – Нина произнесла это слово с заглавной буквы, – не скрою: необычный браслет обрел в этом мире столь же необычную судьбу. Скажем так, он много путешествовал.

– И оставлял за собой зловещий след? – сказал Алешка скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Откуда вы знаете? – удивилась Нина.

Снисходительно посмотрев на нее, объяснил:

– Его рождение сопровождалось знамением.

Когда я заканчивал работу, была поздняя ночь. В мастерской, – он кивнул на дубовую дверь вдали, между старинным шкафом и прилавком, – вдруг погас свет.

Мне стало жутко, и я возжёг свечу.

Вправляя последний камень, я чуть не обжег пальцы: так ярко вспыхнул огонь, с сатанинским напором, и опять – мрак.

В этот миг раздался скрип.

Нина и Алешка вздрогнули.

Что скрывать – от неожиданности вздрогнули и детективы.

На секунду всех пронзило ощущение жуткой потусторонней власти над ними.

К счастью, из двери вышел совершенно реальный парень лет семнадцати, по обличью – «панок»: обесцвеченный хохол на голове, кожаная жилетка на голом теле, яркие бермуды, в ушах и на руках – излишки металла.

Прошествовав к выходу, дружественно махнул Алешке и скрылся.

Современное видение внесло некоторую разрядку. Обеими ладонями усмиряя бурю своих волос, мастер изрек:

– Этим браслетом я потешил бесов.

Отдав дань суеверию, Задонская деловито вернулась к своему личному расследованию.

– Кто заказал вам этот браслет?

– Ледяной ангел.

– Как понять?

– Прозрачная блондинка лет девятнадцати, ангельского вида, с длинными удивительно светлыми волосами.

– Настя Храмцова, – поняла Лиза.

– Но с ледяным взглядом, – продолжил Алешка.

– Она обрисовала вам, каким должно быть украшение? – допытывалась Нина, чем вызвала теплую похвалу в душах детективов.

– Да, был непрофессиональный эскиз браслета. Ледяной ангел сказала, что его выполнил ее друг. При этом она кивнула на входную дверь, и я удивился, почему друг не пришел сам. И потом спросил у ребят – художников, ошивался ли кто – нибудь рядом. Витёк – вы его сейчас видели сказал, что поодаль бродил какой – то тип в плаще и нахлобученной по уши шляпе – в общем, какой – то незнакомец. А вы что – частный детектив? – пошутил Алешка, подразумевая: эдакие дамочки куда чаще оказываются генеральскими вдовами, чем ищейками.

– Вы мне льстите, – улыбнулась Нина, указательным пальцем прочерчивая по надписи внутри браслета. – Гравировали тоже вы?

– Ах да! – вспомнил мастер. – Ледяного ангела звали Настей.

– Тоже мне – открыл Америку, – съязвил про себя Андрей. – Лучше бы в свое время поинтересовался именем «друга», чем оказал бы нам неоценимую услугу.

Улыбаясь в бороду, гений продолжил:

– Мы еще с Витьком отпускали тогда шутки по поводу его нахлобученной на уши шляпы и этого кичливого прозвища – Князь. – Алешка покачал косматой головой. – Знаете, у них у всех пунктик насчет своего аристократического происхождения.

Если хотите, я вас спротежирую: здесь, на Арбате, за баксы можно купить какие угодно «старинные» метрики своих вымышленных бабушек – фрейлин и дедушек – тайных советников.

– Спасибо. Обойдусь своим дедом – бухгалтером.

Из приоткрытой в мастерскую дубовой двери потянуло терпким и сладким запахом. Все гости принюхались, но детективы воздержались от реплик, а вот Нина бросила:

– Дохнуло Средиземноморьем.

Если бы только Лиза и Андрей могли предположить, какой великий для их дела смысл заключался в этих небесами вложенных в уста Задонской словах, расследование приняло бы победный характер. Но ремесло детективов оттачивается годами, а Лиза и Андрей открыли свою контору без году неделя.

– Моё хобби, – пояснил Алешка.

– Вы занимаетесь парфюмом? – уточнила Нина. – Тогда я могла бы стать вашей клиенткой.

– Возможно, спустя годы. Поверьте, ваша приверженность Эсти Лаудер куда надежнее.

Они обменялись улыбками, и освеженный волнами женского внимания мастер спросил:

– Теперь этот браслет принадлежит вам?

– Он ведь – именной, – возразила Нина.

– В жизни всякое бывает.

– Ну уж нет, я не подбираю объедки с чужого пиршества. – Задонская повела плечами и зловеще пообещала: – Верну браслет этому неуловимому Князю.

– Найдете его?

– Постараюсь. Кстати, ваш Витёк не сможет мне помочь в этом?

– Клянусь, нет. Он в самом деле не видел лица осанистого господина.

– А господин всё – таки выглядел осанистым?

– Да.

Вдохновленная информацией мастера, Задонская вылетела из лавочки на крыльях, взлетной силой которых было ее стремление вернуть имущество по назначению и обличить хозяина браслета.

Кого она заподозрила, нетрудно было догадаться даже детективам.

Глава XXIV

Сладкая песнь дивной сирены увлекла владельца «Тигрис – Банка». Он был согласен на всё.

– Сегодня? В четыре часа пополудни? Около бассейна «Блаженство Нила», там, где столики на двоих? – Его голос звенел от счастья: сама Нина Задонская назначала ему рандеву.

Ледяные нотки в ее интонации Михаил Пращур воспринимал как необходимую дань женской конспирации.

Подслушивая разговор в своем офисе, Лиза и Андрей прыскали от смеха, но если он думал целенаправленно об одном индивидууме:

– Старый козел, – то она мыслила масштабными обобщениями: – Все мужики – ослы.

Предстояло много хлопот.

Решили, что Лиза вплотную займется Лу – Лу, Андрей – дуэтом Задонской и Пращура. Фигура банкира выходила сейчас на первый план.

– Прощай, оружие, – напоследок пробормотал Андрей, взглянув на небольшой сейф, в котором хранилась его вороненая «Беретта».

Они не могли позволить себе такой роскоши: захватить с собой защитников. Не пришло еще время раскрыть себя. Лиза и без того произвела фурор, пальнув из чужого «Магнума».

Когда Андрей, чей путь лежал на Фрунзенскую набережную, ушел, она открыла сейф и с нежностью Золушки, любующейся хрустальной туфелькой, посмотрела на свой «Сиг Савер». Инкрустированный перламутровыми и бронзовыми вставками, пистолет излучал неотразимый шарм и также, как туфелька – для Золушки, символизировал для Лизы ее Судьбу в суровое время в суровом месте.

– Трудно без тебя, – призналась Лиза, и «Сиг Савер» благодарно блеснул на нее бронзовым оком арабского скакуна.

Лиза хладнокровно захлопнула дверцу сейфа: дай срок, наступит и твой черед, «Сиг»!

Облачившись в малиновый брючный костюм из легкого крепа, Лиза на такси отправилась в «Пиратскую палубу».

Любимая Москва, словно в гамаке, покачивалась на волнах знойного сентябрьского дня.

Проезжая по Фрунзенской набережной, Лиза воздала должное Михаилу Пращуру: великолепный фасад его «Тигрис – Банка» ошеломлял зевак помпезностью кованых под старину дверей, энергией, исходившей от бронзовой фигуры зверя, вставшего на задние лапы.

Неожиданная ассоциация пронзила Лизу.

Неужели происшествие на последнем шоу было спланированной акцией, призванной показать всем уровень всемогущества и безнаказанности, которой достиг Банкир? Не верится – слишком мелко для Пращура.

В те минуты, когда компаньонша, скользя мимо, изнывала в духоте такси, Андрей наслаждался свежим бризом кондиционеров, которыми был оснащен операционный зал «Тигрис – Банка», где царило приподнятое настроение улыбчивых девушек – операционисток и слышался легкий шелест – скорее всего, шелест передвижения огромных денежных масс.

– Три раза «милая», «нежный мой ангел земной», я могу получить у вас справку?

Его не только не послали, не оглушили ревом и визгом, но отлакировали в ответ улыбку, достойную самой Ким Бессинджер, и Андрей с тоской осознал: вот он, капитализм, с его фальшивой приветливостью.

Ангел улыбался не ему, конечно же, – а его потенциальному валютному вкладу, но однако – чёрт побери – всё равно было приятно.

– Пожалуйста.

– Если я хочу перевести деньги на счет оффшорной компании на Кипр, как я могу это сделать?

– Нал? Безнал?

– Нал.

– Компания принадлежит вам?

– Нет. Моей знакомой.

– У вас должен быть контракт, на основании которого мы осуществим операцию за двое суток.

– А если контракта нет?

– Боже мой, но это ведь – такой пустяк, – лакированная улыбка переросла в ласково – поощрительную. – Любой контракт, вы меня понимаете?

Она столь явно намекала на липу, что он понял.

– Ясно.

– Наш девиз: всё для блага клиента.

– Мой девиз: в борьбе обретешь ты право свое. Он с шестнадцатого века начертан на нашем родовом гербе. Еще вопрос: если я не знаю счета на Кипре и даже не знаю названия компании, а только имя владельца, но всё равно хочу сделать сюрприз и перевести туда деньги, вы мне можете помочь?

– В качестве любезности мы свяжемся с Никосией, через коллегию адвокатов выйдем на адвоката данной фирмы и несмотря ни на что, – в ее глазах сверкнули лукавые искры, – сумеем помочь вам.

– Классный банк. Не хуже всемирно известного «Бэркли – Бэнк»!При таком отношении к клиенту я гарантирую вам процветание.

Легко добытая информация свидетельствовала: загадочный «задаток» для Нины Задонской мог перевести кто угодно.

Пока Андрей любезничал с отменно вышколенным персоналом Пращура, Лиза беседовала в гараже с менее дрессированным персоналом Гридина.

– Я правильно поняла: в гараже всего один «разгонный» «Мерс»?

– Ну! – буркнул блондин простецкого вида, явно не обремененный образованием, впрочем, оно могло лишь навредить его природному естеству.

– И вы не помните, кто воспользовался им вчера вечером?

– Всех не упомнишь. – Встретившись с проницательным Лизиным взглядом, застыдился и опустил глаза.

– Лунц поручила мне вести учет, – беззастенчиво солгала она.

– А их разберешь! То сама говорила: не болтай, что вчера заряжал «Мерс» Калюжному, то теперь – учет. Говорила: если о Никите скажешь, то всякая другая шваль, ну, то есть, несолидный всякий клиент будет «Мерсы» клянчить.

– Калюжный – несолидный клиент? – играя роль въедливой занозы, поинтересовалась Лиза.

– Да кто их разберет! – парень проявил определенную смекалку, и она отпустила его с Богом: любой диалог был для него сущим адом.

Итак, подтвердилось: на «Мерседесе» цвета мокрого асфальта выезжал Никита Калюжный. Имеет ли он отношение к обстрелу – шантажу на Пречистенке?

До назначенного Задонской рандеву оставалось минут десять, и Лизе хотелось убедиться, что Андрей успел облачиться в костюм аквалангиста и занять свое место под водой.

Глава XXV

Открытый бассейн «Блаженство Нила», протяженностью более километра, был похож на реку с ее извивами и уютными берегами, где каждое заветное место имело среди завсегдатаев клуба свое название.

«Лагуна Роз», окаймленная благоухающими кустами царицы цветов, сменялась романтическим «Медовым заливом» с его террасами, столиками и мраморными ступенями, затем душу веселила «Шоколадная лужайка», на которой пестрели шезлонги сибаритов.

И над всем этим великолепием, в конце бассейна, возвышалось чудо техники – «Тарзан – прыжок» – подобие подъемного крана с клетью, возносившей желающего низвергнуться с небес в «Блаженство Нила».

Стремясь к «Медовому заливу», Лиза бодро шагала по тропинке, скрывающейся за буйной зеленью «Лагуны Роз», когда ее остановил гортанный вскрик:

– Хлещи ром, дурак!

– Шат ап! – что означает «Заткнись!» – приказал Стервецу невидимый за кустами Никита Калюжный и далее продолжал с потрясающей экспрессией:

– Веселая вдова уже бросила мне, что это я «устроил фейерверк на Пречистенке»! Куда дальше? К следователю?

Лизе хватило двух секунд, чтобы выудить из сумочки мини – магнитофон, замаскированный под изящную пудреницу, и включить кнопку записи.

Обдираясь о шипы розовых зарослей, Лиза пронырнула вперед, поближе к искусственному Нилу, на тихих водах которого слегка покачивались одноместные водные велосипеды с седоками, готовыми, судя по их позам, вступить в потасовку.

Это были Ирена Лунц и упомянутый Никита с возбужденным попугаем на плече.

Обличал Калюжный.

Лунц пока слушала и копила запас злобной энергии.

– Ты подставила меня. А сама затаилась. Если что – я ничего не смогу доказать. Вошел в ее квартиру я. Записку на зеркале намалевал я. А потом еще и пальнул сдуру. Только позже сообразил: это ведь настоящий шантаж. А если она заявит? Более того, ты скрыла от меня причину шантажа.

– Вовсе не скрывала. – В низком, с хрипотцой, голосе Ирены послышалось презрение.

– Ты рассказала какую – то сказку о бумажках. Я, дурак, поначалу поверил.

– Самому тебе, несомненно, легче судить о своих интеллектуальных способностях.

– У тебя, Ирена, они очень высоки. Но теперь – знаешь ли ты об этом? – по клубу ползут слухи о череде странных происшествий.

– Что ты имеешь в виду?! – она астматически задохнулась.

Возникла пауза, во время которой жаркий сентябрьский день стал для собеседников еще душнее градусов на пять.

– В «Пиратской палубе» нехорошо. На Средиземном потеряли На – На, здесь чуть не потеряли Лу – Лу.

– Ты хочешь сказать, что я роняю их, как кольца со своих пальцев? – Нажав педаль, Лунц врезалась в его водный велосипед и вплотную приблизила к Никите своё лицо, с которого от напряжения потек тональный крем.

– Соображаешь, в чем обвиняешь меня?! Да как тебе плеснуло в голову связать воедино шутку на Пречистенке и сумасбродство девушек?

– От сумасбродства не умирают!

– Настя пила и курила, как лошадь. А в Лимассоле в те дни стояла сорокапятиградусная жара! Над Лу – Лу подшутили подруги – их мыслительные возможности не выше твоих.

– А над Задонской подшутил я! – с трагической бравадой взревел Никита.

– Да, – хладнокровно согласилась Ирена. – Но даже такую мизерную операцию не сумел провернуть. Мало того, что у всех на виду отъехал на «Мерсе», но еще и самой Нине там показался. Свою вину пытаешься свалить на женщину. В истерику впал. У чеченских боевиков поучился бы мужским качествам – тряпка! Мужик должен быть воином. А вы выросли на мягких коврах сутенерами и альфонсами.

Плюнув на «тряпку», она ударила по педалям.

Через три секунды колеса ее велосипеда уже мелькали вдали. Никита и попугай, понурые, остались сидеть в задумчивости.

Взглянув на часы, Лиза поняла: ей уже не увидеть, занял ли Андрей удобную позицию в толщах бассейновых вод.

Проходя мимо «Медового залива», Лиза увидела, что Задонская и Пращур заняли столик у самой воды, таким образом обеспечив детективу – аквалангисту возможность наблюдения за ними.

В радужном шифоновом сарафане, с воздушным шарфом на плечах, Нина выглядела нездешней жар – птицей. Даже издали было заметно, что стареющий Пращур тает, как снеговик, от вожделения.

Пусть Лиза запоздала в «Медовый залив», зато случай, который у хорошего детектива всегда под рукой, сделал ее свидетельницей довольно интересной разборки.

Итак, Никита Калюжный действовал по приказу Ирены Лунц. На кого работала в данном случае Ирена? На себя? На Гридина? Или всё – таки на Пращура? С помощью своего чудо – «органайзера» Андрей, видимо, сумеет это выяснить.

Ее задача сейчас – побыстрее отыскать Лу – Лу и выпить с ней по бокалу – другому «Дон Периньона».

«Дон» – признанный во всем мире мастер по развязыванию языков.

Глава XXVI

Заслуженный аквалангист, Андрей засел на дне «Нила» в таком месте, откуда его «перископу» было удобнее всего улавливать двоих на рандеву. Подводная ситуация явилась боевым крещением и для «органайзера», который в рекламе числился водонепроницаемым и способным работать даже в космосе.

Усевшись на надувной баллон, детектив надел наушники и включил миниатюрный экран, на который изображение подавалось «перископом».

После игривой процедуры заказывания аперитивов и фрэш – соков Нина сразу перешла к делу, что очень понравилось Андрею, который боялся застудить почки и приобрести в связи с этим массу неудобств во время светских коктейлей.

– Я хочу вернуть вам одну вещицу, – сказала Нина, своим тягучим взглядом набрасывая аркан на толстую шею Михаила Пращура, который ради свидания вырядился в пух и прах: на зеленую батистовую рубашку надел бархатную жилетку канареечного цвета и повязал яркий шейный платок.

– Вернуть? – с недоумением спросил он.

– Да. – Нина положила на столик браслет, отразивший гениальность Алешки с Патриарших и коварство других.

Алая салфетка оттеняла многочисленные достоинства ювелирного изделия, таившего в себе заряд магии неведомого мира.

Ошеломленный таким началом Пращур посмотрел на приношение, на Нину, вновь на предмет и наконец сказал:

– Вы что – то перепутали, Нина. Это, видимо, презент другого человека. Во всяком случае, я не дарил вам браслет.

– Знаю. – Задонская приняла свойственную ей позу гордой патрицианки и возвестила миру: – Я стянула его во время шоу.

Стареющий Пращур, чувствуя себя круглым идиотом, сильно вспотел.

– Браслет очень понравился вам? – заискивающе уточнил он.

– Вот именно. Тем более, что навел меня на забавные ассоциации. Перед этим злополучным шоу вы пригласили меня в Зимний сад и там советовали подумать, как распорядиться принадлежащей мне частью акций «Пиратской палубы».

– Помню, – живо подхватил Пращур. – Я предложил вам свою помощь в память о дружбе с вашим покойным мужем. Прекрасной женщине не обойтись без кормчего в открытом море российского бизнеса.

– Я тоже поначалу восприняла ваше предложение как дружеский жест. Но в тот же вечер меня обстреляли около моего дома.

Пращур онемел. Наконец выдавил:

– Кто?!

– Вы.

Последовала немая сцена.

На несколько мгновений банкира перекосило.

– Я?!

– Вы. Через подставное лицо. Вы действовали по отработанному в мировом разбое сценарию. Сделали мне предложение – мягко, в форме отеческого совета, и через считанные часы подкрепили его веским аргументом – облегченным автоматом. Эффектно выглядела и ваша рекомендация, начертанная на зеркале моей губной помадой фирмы «Кристиан Диор».

Положив тяжелый подбородок на свой мясистый кулак, Пращур задумчиво прохрипел:

– Ну и дела. Кто – то хочет отобрать у вас пакет акций.

– Не бесплатно, конечно. Вы уже перевели на мой оффшорный счет двадцать тысяч долларов.

Встрепенувшись так, будто услышал самое обидное в своей жизни оскорбление, Пращур приосанился, словно позировал для собственного бюста и изрек:

– Не надо унижать меня. Я не способен на такую низость: перевести вам, царице бала, несчастные двадцать тысяч. Если бы это делал я – то моей стартовой ценой для вас были бы двести тысяч. Нина, вы имеете дело с джентльменом! – Его багровые щеки дрожали от негодования.

– О женщины! – движимый мужской солидарностью, укоризненно подумал Андрей. – Его же сейчас кондрашка может хватить!

– И такую безделицу, – он кивнул на браслет, – я бы никому не приподнес.

– В вас клокочет сейчас обида, Князь, – тоном верховного судьи объявила неприступная римлянка.

– Князь?! Да вы перестанете топтать меня или нет? Я – сын трудового народа! Ясно вам?

– Мне всё ясно. Несколько месяцев назад вы сблизились с девушкой из кордебалета, потому что знали: среди танцовщиц бродят распределенные между ними несколько десятков акций. Через Настю вы хотели всё вынюхать и скупить их. Изображая привязанность, вы даже подарили ей браслет с надписью, однако, поступили осмотрительно: дарственная даже не содержит вашего имени – только кличку. Не знаю в подробностях, как развивались события: то ли Настя запросила с вас слишком много или стала шантажировать тем, что раскроет связь вашей семье, но вы решили уничтожить ее и в Лимассоле привели свой дьявольский план в исполнение, причем, столь искусно, что никто ничего не заподозрил.

Но прошло время, и неожиданно выплыл свидетель – Настина подруга Лу – Лу. Я еще добьюсь у нее, где, когда и что она видела.

Хранящий следы преступления браслет, который вы узрели на Лу – Лу перед шоу, вновь привел вас в действие, и вы заставили тигра прыгнуть.

Однако, вышла осечка. Знай вы, что браслет у Лу – Лу и что она продемонстрирует его, вы не стали бы разговаривать со мной в тот вечер. Но вас погубило, как это часто бывает, стечение обстоятельств, которое и меня натолкнуло на выводы.

– Если речь обвинителя еще затянется, – с покорностью жертвы подумал Андрей, – то моим почкам – конец.

К счастью, в этот миг порыв неожиданного в жаркий день ветра сорвал с Нининых плеч воздушный шарф.

Хозяйка инстинктивно рванулась за ним. Повинуясь джентльменскому чувству, за шарфом и его хозяйкой бросился Пращур – и так они: дедка за Жучкой, Жучка за репкой – оказались на довольно значительном расстоянии от своего столика. Вокруг никого не было, и Андрей мгновенно принял решение.

С молниеносностью молнии человек – амфибия выплыл на поверхность бассейна, благодаря подводным ступеням вспрыгнул на парапет и лихо сдернул со стола яблоко раздора – браслет. Через секунду аквалангист вернулся в подводное царство со своей добычей.

А через минуту уже смаковал реакцию на происшедшее.

Задонская и Пращур застыли перед осиротевшим столом в немой сцене.

– Милые детки, раздоры никогда не доводят до добра, – с философской укоризной заметил Андрей, призванный сейчас поберечь свои охладевшие почки.

Выяснив позиции обвинителя и осуждаемого на берегу «Медового залива», детектив почел за благо удалиться также, как и пришел – по – английски.

Глава XXVII

Пока Андрей сидел на «дне морском», вся «Шоколадная лужайка» пребывала в состоянии эйфории. Дух счастья и довольства царил здесь.

Напоследок особо жгучее и страстное сентябрьское солнце зажигало искусственный «Нил» – и его волны, взбадриваемые бесшумными моторами, горели веселым разноцветным пламенем.

Повсюду рядом с низкими стеклянными столиками пестрели шезлонги, на которых сибаритствовали свои люди клуба.

Сегодня обошлись без смокингов и вечерних платьев. На всех остался такой минимум одежд, что можно было подумать, будто «Пиратская палуба» всем составом записывается в нудисты.

– Вернусь с сюрпризом, – пообещал Сергей Ягунин и куда – то удалился, улыбнувшись своей фирменной улыбкой, до краев наполненной благожелательством и обаянием.

Между шезлонгами сновали официанты в шортах, разнося соки и шейки. Потягивая фрэш – оранж со льдом, тихо беседовали Ирена Лунц и Леонид Гридин. Коля – Рибок и Никита Калюжный то и дело освежались в бассейне. Даша и Алена, сомкнув лежаки, взахлёб секретничали и хихикали.

Само собой разумеется, что Лиза оказалась рядом с Лу – Лу, полностью оправившейся от ночного потрясения. Отсутствовали лишь Нина Задонская, Михаил Пращур и Андрей, выполнявший секретное задание под водой.

Когда позже Лиза вспоминала об этих часах послеобеденной «сиесты», то скрипела зубами от боли и негодования.

Будь она мудрее и смекалистее, наверное, сумела бы предотвратить роковые события, последовавшие за солнечной пасторалью.

Но разве в человеческих силах остановить Его Величество Фатум?

Судьба выбросила им последний звенящий беспечной радостью час, но тогда они не подозревали этого.

Вернулся Сергей Ягунин с двумя ведерками тигровых лилий, приторный запах которых сразу перекрыл все другие ароматы. Рассыпая игривые комплименты дамам, несколько лилий на длинных стеблях положил на шезлонги Даши и Алены, первое ведерко поставил в ногах Лунц, второе – около Лизы и Лу – Лу.

– Вы, Сергей, из породы тех людей, которые приносят радость, – жеманно сказала Ирена.

– Спасибо. Я что – то не вижу Нины Задонской, – простодушно отозвался Ягунин – и все захохотали.

– Стоило лишь похвалить вас, как вы сейчас же предпочли другую! – воскликнула Лунц с комическим негодованием. – А я уже собиралась навестить ваши оранжереи.

– Милости прошу.

– Теперь поздно. Не приду.

В то время, как Сергей и Ирена пикировались, Лу – Лу вдруг сказала:

– А давай как – нибудь сходим в его теплицы!

– Ты там не бывала? – спросила Лиза.

– Бывала. Оригинальные штуки. Таких в Москве больше ни у кого, пожалуй, не увидишь.

– Сергей! – окликнула Лиза, взмахнув рукой. – Ирена отказалась, а две барышни горят желанием посетить вас!

– Тогда – сегодня же! – радостно встрепенулся он. – Сейчас же!

– Ну нет, – томно откликнулась Лиза: ей еще надо было дождаться Андрея с докладом. – Уходить от бассейна в такую жару – безумие. Как подсолнух, подняв лысоватую голову к небесам, Сергей мечтательно проговорил:

– Вы не представляете, до чего хороша дорога отсюда до моих курятников по Воробьевым горам: поющий луг, тенистые деревья, тропинка между ними – блаженство! Сияет купол Андреевского монастыря – рай земной!

– Кстати, – откликнулся Леонид Гридин, возлежавший в шезлонге этаким барином. – А что – купола до сих пор кроют чистым золотом?

– Возник коммерческий интерес? – фыркнул Никита Калюжный.

– Всё на коммерцию не переведешь, – огрызнулась Лунц. – Есть еще чувства!

– Чувство веры сильно в нашем народе, – поддакнул Ягунин. – Вообще православная вера пронизана добром и светом.

– Не то что ислам! – неожиданно брякнула Лу – Лу.

Все удивленно посмотрели на нее.

– Вот из – за таких недипломатичных реплик и возникают международные конфликты, – мягко заметил Леонид Гридин и нравоучительно сказал:

– Все веры учат добру.

– Как бы не так! – не сдавалась Лу – Лу. – Меня вон на Кипре одна из местных сразу спросила: ар ю ортодокс кристиане? Вы ортодоксальные христиане? Да ты, Рибок, должен помнить ее. Виола. Буфетчица маленького кафе на пляже. Милая такая. Мы с ней даже подружились. Она рассказывала, как турки выгоняли их с севера острова. Ушли из дома в чем были. Виола не врала. Мы с ней подолгу болтали. И ничего – понимали, несмотря на мой «литл инглиш».

Воцарилась тишина.

Лишь нахально – сладкий запах лилий витал в знойном воздухе.

У Лизы создалось впечатление, что упоминание о приятельстве Лу – Лу с местной Виолой, весь день торчавшей по роду своих занятий на пляже, кому – то не понравилось.

Но кому?

Она не могла сказать. Было лишь смутное чувство, что кому – то не понравились воспоминания обезьянки.

Жаркое безмолвие пронзил вскрик Лу – Лу – резкий и тонкий.

Все вздрогнули.

– Гляньте! – кричала она, показывая на бассейн. – Как тогда, в Лимассоле!

Все посмотрели.

На поверхности «Нила» на самом деле что – то мелькнуло: глянцевое и неопределенное. По коже сибаритов побежали мурашки.

– Акулий плавник! – вопила Лу – Лу. – Как тогда, в день смерти На – На!

– Прекрати! – в сердцах одернула ее Лунц. – Какая тебе акула здесь, в бассейне?! Просто кто – то в костюме аквалангиста!

– Попадание в яблочко! – похвалила ее Лиза в душе. – Всего – навсего возвращается Андрей после подводного свидания с Задонской и Пращуром.

Молодец Андрей! Как будто подгадал!

Теперь нет сомнений: Лу – Лу видела аквалангиста в водах Средиземного моря.

Достаточно было обстоятельствам вновь представить ей эту картинку – и подсознание сработало с точностью компьютера.

«Акулий плавник» Лу – Лу – деталь снаряжения аквалангиста. Настя действительно была убита. И сейчас детектив окончательно убедилась в этом.

Видимо, ассоциации, подобные Лизиным, зародились сию минуту во многих головах.

Все пребывали в состоянии шока.

Тем временем Лиза переводила пристальный взгляд с одного на другого.

Закрыл глаза Коля – Рибок.

Рывком откинулась на спинку шезлонга Лунц.

Затихли Даша и Алена. Печально склонил голову Ягунин. Засопел Калюжный. С бледного лица отер пот Гридин.

Кого же из них Лимассольские воспоминания пронзили молнией смертельной вины?

Глава XXVIII

Первым из состояния шока вышел Коля – Рибок. Поднявшись с шезлонга, он – высокий, мускулистый, облитый солнцем, в алых одноименных с его кличкой шортах – выглядел настоящим Аполлоном от спорта.

– Хочешь освежиться в бассейне? – спросил Леонид Гридин, основательно раскисший на припеке.

– Наоборот. Хочу освежить всех вас. Пойду прыгну с «Тарзана».

Некоторые из компании вяло зааплодировали: Коля – Рибок был единственным в клубе, кто не боялся броситься вниз с огромной высоты подъемника и затем поражать публику дерзкими кульбитами, раскачиваясь привязанным за ноги к тросу вниз головой.

– Я провожу вас, – вызвалась Лиза.

– Чего ради? – удивилась Лу – Лу, обмахиваясь словно веером шляпой из черной соломки с огненной лентой вокруг тульи.

– Ради встречи с коллегой, – подумала Лиза, а вслух без затей сказала:

– Пройдусь немного, надоело лежать.

Слава Богу, больше никто не увязался.

Недоумевающий Рибок, будучи отнюдь не в дружеских отношениях с Лизой, терялся в догадках: и чего ради она пустилась его сопровождать?

В его отягощенную спортивными достижениями голову не залетала простая мысль о том, что ей нужно было хотя бы на несколько минут оторваться от коллектива.

Как и положено детективу, Андрей засел в кустах. Долго снимал с себя снаряжение аквалангиста и продумывал, как передать добытые сведения Лизе, когда увидел ее шагающей неподалеку рядом со спортсменом.

Что же делать?

С честью вышел из создавшегося положения, мяукнув. Коля – Рибок вздрогнул.

– Чёрт! Бродячий кот! Сколько мы их гоняли.

Даже по мяуканью узнав голос, Лиза деловито сказала:

– Теперь это – моя задача, – и смело бросилась в кусты.

Пожав плечами, Коля – Рибок продолжил путь к подъемнику, возвышавшемуся над всем комплексом «Блаженства Нила» местной Эйфелевой башней. Там, где тропинка забредала в дебри, Лиза нашла своего напарника. Вместо приветствия он выпалил:

– Браслет у меня.

– Почему?

– Она старалась всучить его Пращуру. Я подумал: лучше уж задержать триумфальное шествие этой безделушки. Где браслет – там кровь.

– Как удалось стащить?

– Благодаря моему профессионализму. Посмотри сюда. Я спрятал его под резиновую лямку, а когда вытаскивал – сдвинул камень.

Повнимательнее взглянув на браслет, Лиза увидела, что крупный рубин в самом деле отошел в сторону, обнажив углубление с вделанным в него маленьким крючком, за который можно было что – то зацепить.

– Крючок для брелка? – подумала она вслух.

– Еще одна загадка, – ответил он. – Сегодня же уточню у Алешки с Патриарших. Заодно предъявлю ему фотографии всех интересующих нас личностей: вдруг да что вспомнит.

– Дерзай, – вдохновила она. – Лу – Лу только что выдала информацию о Кипре. Увидев, как ты тенью мелькнул под водой, завопила, что также кто – то плыл в день смерти Насти. Упомянула и буфетчицу Виолу из местных.

– Ответная информация. Задонская считает, что всю операцию организовал Пращур. В погоне за акциями. Сначала якобы стриг по мелочи: среди девчонок кордебалета. Из – за этого погибла Настя и подверглась покушению Лу – Лу. А потом, распоясавшись, потянул волосатую руку к крупным пакетам акций клуба.

– Учти, точно установлено: вдову обстреливал Калюжный по указанию Лунц. У меня есть магнитофонная запись.

– Остается выяснить, на кого работает Лунц: действительно на Пращура или всё – таки на хозяина – Леонида Гридина.

– Ты считаешь, – усмехнулась Лиза, – что Гридин больше похож на барина – Князя?

– Наступило время невиданных амбиций, – заметил Андрей, улыбнувшись. – Редко кто не считает себя потомком Рюриковичей.

– Значит, вся котовасия – во имя владения полным пакетом акций клуба? – с сомнением подумала вслух Лиза.

– Похоже на то.

– Сомневаюсь.

– Почему?

– Шестое чувство подсказывает мне, Андрей, что претендент на овладение всем клубом не стал бы начинать с девчушки из кордебалета. – А если – чувство? – предположил Андрей, случайно притронувшись к Лизиной ладони.

Проигнорировав прикосновение, она задумчиво спросила:

– Чувство любви, обернувшееся смертельной ненавистью?

– Отвергнутый влюбленный – опасен, – многозначительно заметил он.

В этот момент их внимание привлекло движение подъемного крана, который, захватив своим крюком – клювом огромную клетку с Колей – Рибоком внутри, поднимал ее над волнами «Нила».

Оказавшись высоко в небесах, Коля – Рибок принял горделивую позу, словно Икар, готовый взлететь к самому солнцу.

И клетка, и птах в ней выглядели очень эффектно.

Лиза раскрыла рот, и Андрей пожалел, что он не там.

Ему вдруг подумалось:

– А если всё – таки операцию по изъятию акций затеял Рибок? Сейчас он воображает себя Олимпийским богом – не меньше. Маленьким людям, волей судьбы оказавшимся рядом с роскошью, вскоре начинает казаться: мол, стоит лишь протянуть руку.

Вот Рибок шагнул к дверце клетки, и в этот миг произошло нечто потрясающее. Вздрогнув, огромная клетка оторвалась от крюка и с ускорением полетела в бассейн. Со стороны «Шоколадной лужайки» раздались вопли. На секунду Лиза и Андрей оцепенели, но только на секунду.

Рывком сорвавшись с места, они ринулись вдоль бассейна огромными прыжками и за считанные мгновения оказались на месте катастрофы. С неповторимой грацией дельфинов нырнули с парапета в «Нил» и ушли под воду.

Достигнув клетки, увидели, что Коля – Рибок, очевидно, сильно ударившийся о металлические прутья при падении, лежит без сознания.

Попытавшись открыть задвижку, убедились, что ее заклинило.

Быстро вынырнув на поверхность, Андрей закричал:

– Дайте что – нибудь тяжелое! – бегущим к бассейну Ягунину и Калюжному.

Осмотревшись, те кинулись к веслу.

– Не то! – завопила, вынырнув, Лиза. – Молоток или кувалду!

Наконец Ирена Лунц, отыскав где – то тяжелый гаечный ключ, передала его Калюжному и тот нырнул на помощь Андрею, вслед за ним – Ягунин.

Втроем мужчины отбили под водой задвижку и вытащили отяжелевшего от беспамятства Рибока на поверхность.

Положив его ничком на колено Андрею, дали выход накопившейся воде, а затем по очереди стали делать искусственное дыхание. Подоспевший врач наскоро похвалил их за доскональное знание «Памятки по спасению утопающих».

Под руководством доктора Рибока перенесли и положили на «санбэд» – «солнечную кровать» или раскладушку – под тентом на «Шоколадной лужайке».

Осмотрев пострадавшего, проворный доктор заметил, что счастливчик Рибок отделался ушибами и вот – вот придет в себя.

Мужчины налили себе по полстакана виски и выпили за здравие товарища, не забыв при этом и его: нетронутый стакан виски поставили на столике рядом.

Затем, оставив Рибока на попечение врача и женщин, пошли осматривать крюк и трос, надеясь установить причину драмы, чуть не ставшей трагедией.

Вернувшись на свое место, Лиза бессильно откинулась на спинку шезлонга, рядом с которым возлежала Лу – Лу, прикрыв лицо шляпкой из черной соломки с огненно – алой лентой по тулье.

– Ты что не подошла к Коле? – вяло поинтересовалась Лиза. – Мне показалось, вы помирились, когда о чем – то шептались с час назад.

Лу – Лу не ответила.

– Если бы пробыл под водой еще несколько минут – всё, – предположила Лиза.

Лу – Лу молчала.

– Да что ты в самом деле – обиделась? – после потрясения Лиза раздраженно сорвала шляпу с лица Лу – Лу и оцепенела.

Восковое лицо танцовщицы не оставляло никаких надежд.

Лу – Лу была мертва.

Глава XXIX

– Лу – Лу отправилась в неведомое путешествие, из которого нет воз врата, – тихо объявила Лиза, но ее услышали.

Бросив Колю – Рибока, юркий доктор подоспел к танцовщице. Поистине у него сегодня не было отбоя от пациентов.

После осмотра тела заявил:

– Никаких признаков насилия. Полное впечатление естественной смерти от сердечной недостаточности. Конечно, патологоанатом скажет точнее при вскрытии, но думаю, мой диагноз подтвердится.

– Два райских острова, – подумала Лиза, – Кипр и Фешенебельный клуб. Две одинаковые смерти. Нам надо спешить с выводами.

Установить, кто крутился около Лу – Лу в последние минуты, – невозможно, ибо внимание всех было сосредоточено на рухнувшей клетке.

У Лизы не осталось сомнений: изощренный преступник действует незнакомым мгновенным ядом. Но каким образом он вводит его в организм жертвы?

Между тем на «Шоколадной лужайке» собрались все.

Вернулись Пращур и Задонская. Подоспевшая после экспертизы клетки партия мужчин сообщила, что крюк был подпилен.

Последовавшая за этим массовая сцена по своей экспрессии могла сравниться разве что с выступлением древнегреческого хора, сопровождавшего трагедии.

Раздалось многоголосье: члены клуба уточняли друг у друга детали, но отдельные реплики сливались с общим гулом.

Затем наступила тишина, известная в народе как «мертвая».

Претендующее на звание элитарного общество впало в состояние ступора.

В зловещем безмолвии санитары переложили тело Лу – Лу с шезлонга на носилки и проследовали к стоящему невдалеке мини – автобусу. Очнувшийся Коля – Рибок ничего не мог понять и обводил всех туманным взглядом.

У каждого было ощущение, что неумолимый Рок накрыл лучезарное «Блаженство Нила» своими мертвенно – непроницаемыми крыльями. Первой впала в истерику обычно хладнокровная Нина Задонская: простая арифметика подсказала ей, что следующей жертвой вполне может быть избрана и ее особа.

– Здесь невозможно жить! – закричала она. – Здесь убивают!

– Врач сказал: сердечная недостаточность, – смертельно усталым голосом напомнила Ирена Лунц, откидываясь на шезлонге. – Мгновенный уход отсюда в лучший мир.

– Угу, – поддакнул Леонид Гридин, барственным жестом отирая со лба пот, – в сущности, счастливая смерть.

– Прямо – таки блаженство, а не смерть, – саркастически заметил Сергей Ягунин, потянувшись к стакану виски.

– Да, блаженство! – за одну секунду разъярился Гридин. – А что: лучше годами лежать парализованным, как мой кузен?

– Я не знаю, как там ваш кузен, – прохрипел, словно из преисподней, Коля – Рибок, – но я бы предпочел блаженству такой смерти хлопотливую жизнь.

– Вскоре и нам – вслед за Лу – Лу, – философски заметил Михаил Пращур. – А не хотелось бы.

Встрепенувшись, Нина Задонская подхватила тему. В ее голосе звенела патетика.

– Вот именно: не хотелось бы. Спросим друг друга начистоту: что здесь творится, в нашем престижном уголке? Сплошные покушения! Смерти! Похищения!

– А кого похитили? – удивился Никита Калюжный. – Я не слышал.

– У меня похитили драгоценность, – сурово пояснила Нина.

– Ваше бриллиантовое колье? – ужаснулся Сергей Ягунин с еле уловимой иронией.

– Пока только браслет! Но дело не в этом! В «Пиратской палубе» творится какая – то чертовщина.

– Надо пригласить священника из Андреевского монастыря, – елейным голосом предложил Калюжный – его тон не оставлял сомнений в атеизме, – и окропить сию далеко не безгрешную территорию.

– А я предлагаю не столь благоговейный, но не менее эффективный способ, – от нахлынувших чувств Нина уже говорила басом. – Настаиваю на немедленном собрании основных владельцев акций клуба! Нас всего – то четверо!

– Не забывайтесь! – резко одернул Леонид Гридин. – Это коммерческая тайна.

– От кого – тайна? – вяло уточнила Ирена. – От них? – едко засмеялась.

Хотя Лунц не облекла свою мысль в более точную форму, Лиза догадалась: – Видимо, она подозревает, с какими целями появилась здесь я. Что ж, это не противоречит моим планам.

– Итак, – Нина взяла бразды правления в свои руки. – Если Гридин, Лунц и Пращур не против, предлагаю сейчас же, переодевшись в цивильное платье, собраться, как обычно для деловых свиданий, в «Сиреневом павильоне».

Вспомнив, что матово – стеклянные стены данного павильона окружены непроходимым кустарником, где Андрей с его «органайзером» может засесть в великолепную засаду, Лиза благосклонно отнеслась к предложению Задонской. Совладельцы клуба также не протестовали.

Перед Лизой открывались свои, известные лишь ей, перспективы, и она дала знак Андрею, чтобы переброситься с ним парой слов, но коллегу опередил Сергей Ягунин.

По – дружески обняв Лизу, дохнул на нее бодрящим ароматом виски и признался:

– Для непривычного к жесткому капиталистическому миру пролетария сегодня дьявольски трудный день.

– Согласна с вами, – улыбнулась Лиза, потупив взор.

– Я надрался виски и осмелел.

– Вижу.

– И хочу пригласить вас к себе.

– В оранжереи?

– Скажем проще: в теплицы. Там нет роскоши элитарного клуба, но когда включается орошение – гарантирую вам десяток радуг.

– Подходит. Только сначала я переоденусь и поправлю макияж.

– А я тем временем освежусь. – Разбежавшись, он прыгнул в бассейн.

Подойдя к Лизе вместо официанта с подносом прохладительных напитков, Андрей ревниво спросил:

– Наметилось сближение с жизнерадостным, как дитя, Садовником?

– Он пригласил меня к себе, – просто сказала Лиза, на что коллега тоном отца – наставника напомнил:

– Девушка не должна соглашаться с первого раза.

– Я побоялась, что второго раза не будет, – с иронией призналась она.

– О времена! О нравы!

– Нравы здесь суровые – это ты точно подметил. Являясь незримым участником собрания акционеров, еще раз убедишься в этом. А я сейчас простимулирую Лунц, чтобы тебе в кустах нескучно было.

– Они такие колючие.

Его жалоба осталась без ответа.

Один раз ударив костяшками пальцев в дверь, Лиза вошла в кабинет Лунц. Та протирала лицо освежающим тоником. От гостьи не укрылось, что хозяйка вздрогнула от стука.

– Присядьте, Лиза.

– Если только на минуту.

– Меня тоже – труба зовет.

– Ирена, вас может удивить то, что я сейчас скажу.

– Сердобольность вам не идет. Кроме того, меня уже ничем не удивит человек, одним выстрелом «Магнума» поразивший цель. – Ирена задумчиво посмотрела на Лизу. – Тогда вы спасли Лу – Лу.

– К сожалению, это не повторилось.

– Вы молоды. Опыт – впереди. Всё – впереди.

– Только смерти Насти и Лу – Лу – позади, – с горечью выдохнула Лиза, отринув конспиративные тайны.

– Клянусь вам, – начала было Ирена, но Лиза прервала ее:

– Прошу вас: не усугубляйте состояние дел на собрании. Скажите, как оно есть. Хочу предупредить: существует запись вашего разговора с Калюжным, там, где он обличает вас в организации обстрела Задонской.

– Холостыми патронами. – Казалось, в эти слова Ирена вложила безмерный заряд убедительности.

– Так и скажите.

– Мне не поверят.

Покидая ее кабинет, Лиза подумала: а кто и кому сейчас верит в клубе?

Глава XXX

Тихо подкравшись сзади, кто – то положил руку на плечо Андрею – слава богу, не успевшему еще засесть в засаду.

Резко развернувшись, он чуть не сбил с ног потенциального противника, но это была Нина Задонская.

Несравненная Нина. Успевшая переодеться, она блистала сейчас в изысканном деловом костюме белого цвета с оттенком бледного золота, лацкан которого имел тонкий траурный штрих – букетик черных фиалок.

– Похоже, вас интересует весь мир, кроме меня, – мило пожаловалась она, и Андрей сразу припал с поцелуем к ее руке.

Ему хватило секунды, чтобы сориентироваться и сказать с нескрываемой ревностью:

– Мои акции резко упали в связи с резким повышением котировок «Тигрис – Банка».

– Идет игра.

– Крупная?

– На мой взгляд, смертельная.

Они долго смотрели в глаза друг другу, и у Андрея создалось впечатление, что гораздо комфортнее для здоровья пребывать в стане друзей Задонской, нежели ее врагов.

Знай она, кто является последним похитителем браслета, вся сцена приобрела бы скорее зловещий оттенок.

Наконец Нину окликнули.

Из «Сиреневого павильона» аппетитно пахнуло чем – то вроде морских деликатесов. По указанию Леонида Гридина там сервировали столик для изысканного фуршета.

Конечно, в кустах, где обосновался детектив, было не столь удобно, как в мягких кожаных креслах, в которых расселись совладельцы клуба, но грех жаловаться на вполне сносные условия труда.

Наладив чудо – органайзер, Андрей испытывал ощущение своего соучастия в сходке главных акционеров.

Ни одному из них не изменил вкус.

Все явились в ослепительно – белых костюмах, но с обязательным траурным знаком. Если у Нины это был букетик фиалок, то у Ирены Лунц – черная шляпка, у Пращура – шейный платок, у Гридина – галстук.

– Друзья, – приличествующим ситуации скорбным тоном начал последний, поднявшись с кресла. – Я чувствую себя капитаном корабля, попавшего в неожиданный трагический шторм. Один член экипажа погиб, остальные находятся в состоянии крайней нервозности.

– Бред! – вдруг рявкнула Задонская, уперевшись кулаками в пухлые подлокотники. – И вранье! Во – первых, не одна смерть, а две. Как все поняли, симптомы точно такие же, как там, на Кипре. И Настя, и Лу – Лу погибли от одной руки!

– Это не доказано, – отечески – мягко укорил Гридин.

– Кому надо – докажут, – пообещала Нина. – Плюс два покушения. На Рибока и на меня.

Залившийся пунцовой краской Пращур хрипло уточнил:

– Вы хотите сказать, Нина, что я не только обстрелял вас, но и подпилил трос «Тарзана»?

– Друзья, – проникновенно сказала Ирена Лунц, – бросая взаимные обвинения, не будем забывать: мы – пальцы одной руки, мы – совладельцы процветающего предприятия.

– Мы – друзья?! – гаркнула Задонская. – Да мы с вами – корсары на пиратской палубе, где устроена настоящая охота за ценными бумагами. Обогатится тот, кто останется в живых после отстрела.

– «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе», – посетовал Михаил Пращур, облегчая давления платка на свою багровую шею.

– Вы их и насаждаете, – бросила Нина, и он стукнул огромным кулаком по креслу, не сдержавшись:

– Да на каком основании вы всё время обвиняете меня?! Я пожилой заслуженный человек! Я не шулер! Я не снайпер!

– Далеко не снайпер и подосланный вами Калюжный! Что – удивились? Не составило труда узнать!

– Вас обстрелял Никита? – спросил ошеломленный Гридин.

– По – моему, об этом уже знает весь клуб, – напомнила Нина. – И если мы сейчас здесь не выясним всё, то я вызову представителей правоохранительных органов!

– Только не это, – взмолился Гридин. – Членов клуба отсюда как волной слизнет – и навсегда.

Поправив шляпу, Ирена Лунц попросила слова.

– Я хочу сделать заявление.

Все замолчали в ожидании.

– Всегда склонная к мистификациям, я захотела пошутить: внести в вашу жизнь, Нина, порцию острых свежих ощущений, поэтому я позвонила вам по телефону и через носовой платок предложила оставить часть акций в сейфовом ящике бассейна, а потом рукой своего посланца начертала на вашем роскошном зеркале: мол, сделай, как просят. Мы все стали такими странными, запуганными, отвыкли от хорошего розыгрыша. И я решила возродить эту добрую традицию застойных времен.

– Но уже с новой острой приправой? – уточнил Пращур. – С обстрелом?

Лунц пожала плечами.

– Холостыми!

– Подождите, – прервал Гридин, на лице которого отразились явные интеллектуальные потуги. – У меня путаются мысли. А как же девочки? Настя? Лу – Лу? У них и акций – то было – кот наплакал.

– Ну уж нет! – с несвойственной ей вульгарной дикцией зарычала Лунц. – Вот это вы мне не пришьете. Я не убийца. Ни к инфарктам девчонок, ни к лопнувшему тросу отношения не имею. Случись что – найму лучших сыщиков и докажу это.

Вскочив с места, Ирена подошла к сервированному столику, налила себе стопку французского коньяка и выпила залпом. Ее примеру последовали остальные. После второй порции, поочередно оглядев каждого, Задонская вопросила гласом пифии, перед которой будущее раскроется во что бы то ни стало:

– Тогда – кто же?!

Все безмолвствовали.

И тут в тишине, ставшей нестерпимой, раздался удар в стекло.

Он поразил всех, как рухнувший свод.

Общество затрепетало почти в мистическом ужасе.

Сокрытая от них реальная разгадка была обыденной. Увлекшись разбирательством, Андрей захотел сменить позу на корточках на более комфортабельную, но поскользнулся и врезался в стеклянную стену «Сиреневого павильона». Правда, кусты прикрыли его от любопытных взоров, но он не стал дожидаться нашествия охранников.

Удачно стартовав, со спринтерской скоростью покрыл дистанцию от павильона до гостевых ворот. На этот час у него не оставалось дел в клубе, зато смутные догадки гнали его на Арбат.

Хотелось увидеть Алешку с Патриарших. Спросить его, почему он вроде бы такой искренний и открытый – не поведал о маленькой тайне браслета – подвижном рубине, обнажающем лунку с крючком.

Захватив в своем офисе фотографии всех завсегдатаев «Пиратской палубы», с каждым днем всё более соответствующей своему игривому названию, Андрей припустил на Арбат, еще не подозревая, какая неожиданность встретит его там.

Глава XXXI

С любопытством путешественника, попавшего в неисследованный край, Лиза осматривала оранжереи и теплицы, составлявшие владения Сергея Ягунина, который вел ее по тропинкам мимо павильонов из аквамаринового стекла, отражавшего малиновый разлив заката.

Ощущение нереальности происходящего не покидало Лизу: слишком яркими были краски. Пожалуй, лищь для кисти примитивистов.

Живые цветы в томительной духоте и влажности павильонов смотрелись театральной декорацией, даже сотни радуг, паривших над фонтанами орошения, казались излишними.

Одна – единственная радуга на небесах – это романтично, сотни – приобретают оттенок фарса.

Впрочем, подобные мысли могли объясняться Лизиным состоянием.

От драматических переживаний и адской усталости ее нервы расходились. Если говорить откровенно, пенатам Ягунина нельзя было отказать в таинственности. Там и сям среди зарослей появлялись какие – то лесенки и дверцы, ведущие в подвалы. Хозяин быстро прореагировал на Лизину заинтересованность.

– Раньше, еще в прошлом веке, здесь были винные погреба.

– Так вы могли бы сдавать их в аренду, – проявила гостья деловую сметку.

– Если бы захотел – да. – Голос его звучал уверенно, с еле заметным оттенком покровительства.

И вообще «на своей земле» Ягунин выглядел гораздо значительнее – или это показалось Лизе?

В нем чувствовалась мужская напористая сила, которую он сдерживал, но тем выразительнее был его взгляд: проницательный и завораживающий.

Безмолвно – телепатически – Ягунин давал понять гостье, что восхищается ею, мысленно возводит пьедестал, высоко возносящий ее над землей.

Опасность игры не смущала Лизу.

Поддерживая ее за локоть, он помог спуститься в подвал, где располагалась его «берлога» – кабинет, представлявший из себя небольшую комнату с дверью, за которой, возможно, скрывалась целая анфилада помещений – ведь размах винных погребов непредсказуем.

Кабинет удивлял обилием антикварных или стилизованных под старину вещей: на стенах висели гравюры, на тумбах красного дерева стояли вазы, подсвечники, портрет – миниатюра в витой рамке.

Прищурившись, Лиза увидела, что это сам «маленький капрал». Судя по миниатюре, хозяин кабинета таил в своей душе безграничные амбиции, что незаметно было в повседневной суматохе.

Перехватив Лизин взгляд, Сергей Ягунин осторожно, боясь показаться смешным, сказал:

– Говорят, мы с ним немного похожи.

– Чем? – вопрос прозвучал дерзко в уюте маленького кабинета, и хозяин оставил его без ответа.

Заваривая кофе для двоих, изредка смотрел на гостью с тем выражением, с каким, видимо, пожирает глазами заветный приз марафонец, одолевший путь длиною в пол – жизни.

– Я сразу отличил вас от других, Лиза, – сказал тихо, с призвуком печали.

– Ни дать ни взять – герой мелодрамы —, она постаралась скрыть жесткость своей мысли, рассеянно оглядывая гравюры на стенах. А он между тем продолжал:

– Иногда ошибаешься. Когда долго карабкаешься на Олимп – такое бывает. Поманит свежесть, и принимаешь ее за откровение судьбы, а это ловушка, обман. Но что самое удивительное – этот обман предшествует настоящему чуду.

– ?

– Под чудом я подразумеваю встречу с вами.

Из полуоткрытой двери в неведомые апартаменты донесся сладковатый нездешний запах – томительный и почему – то знакомый Лизе.

То не был аромат цветов или престижных духов. Лизина память напряглась в готовности преподнести воспоминание – разгадку, но в этот момент Сергей Ягунин подал ей поднос с чашечкой кофе, который на секунду перебил другие запахи.

Принимая чашку, Лиза невольно взглянула на деревянный поднос.

Оттуда, со светлого поля, яркими красками манила к себе карта Кипра. Словно аккомпанируя впечатлению долгожданной гостьи, хозяин процитировал:

– «Если жив я только буду – чудный остров навещу».

– Вы любите «Сказку о царе Салтане»? – спросила Лиза осторожно, словно пробираясь к Ее Величеству Истине по узкой тропинке над обрывом, под которым бушует море, скорее всего – Средиземное.

– Я люблю, когда сказки осуществляются. – Он сделал глоток кофе и посмотрел на Лизу взглядом, в котором многозначительность смешивалась с нежностью и обещанием.

– И еще я люблю Кипр. Кстати, установлено, что Пушкин писал именно о нем.

– Интересно, ведь он не бывал там.

– Для гения нет границ.

– Ни в чем? – с сомнением уточнила Лиза.

– Ни в чем, – веско сказал он. – Границы – только для посредственностей.

– Кажется, он тоже так считал, – Лиза повела головой в направлении портрета Бонапарта. – Занятная миниатюра. И вообще, Сергей, у вас много необычных вещей. – Она с горечью вспомнила о турникетах клуба, которые не позволили ей взять с собой «Сиг – Савер».

В этот момент он прошептал:

– Одна из моих вещиц должна особенно заинтересовать вас. Сегодня в клубе Задонская всё сокрушалась о каком – то браслете.

Из внутреннего кармана пиджака вытащил бесовское запястье.

– Не об этом ли?

Хладнокровие не покинуло Лизу, ибо примерно такой ситуации она и ожидала с той самой секунды, как заметила портрет – миниатюру, подсказавшую ей главное.

– Странно, как люди тянутся к чужим вещам. – Он пожал плечами. – Только, ради всего святого, не беспокойтесь ни о чем, Лиза. Я не причиню вам ни малейшего вреда.

– А это ваш браслет? – спросила она, в душе обозвав Андрея, упустившего вещицу, разявой и шляпой.

– Мой, – просто сказал Ягунин.

– Милый «Сиг»! – мрачно воззвала Лиза в душе к своему любимцу. – Нельзя было оставаться без тебя!

В этот момент она прокляла аппаратуру клуба, которая безошибочно засекала каждого вооруженного.

Решение пришло мгновенно.

Лиза уже протянула руку, чтобы взять чашку и плеснуть в лицо преступнику горячим кофе, но его хладнокровная рука опередила ее.

Всё произошло за долю секунды.

На уровне своих глаз Лиза увидела указательный палец с массивным перстнем.

Ее пронзила догадка о том, что так были убиты Настя и Лу – Лу. Ягунин согнул палец – и Лизу что – то кольнуло в горло, будто вонзилась крошечная стрелка.

Последней мыслью неопытного детектива было:

– Перстень – это лук. Его колчан набит отравленными стрелами.

Глава XXXII

Неотразимый по обаянию уголок Земли и России – Арбат – с утомленной улыбкой, приправленной сиянием розовых огней, вплывал в сентябрьский вечер. Не обеспокоенный пока мрачными предчувствиями, Андрей шел по старинной улице расслабленной походкой русского повесы или американского плейбоя.

Хотелось наплевать на то, что одно из первых дел явно ускользало от их с Лизой контроля. Изощренный ум и бессердечность преступника то и дело оставляли их в дураках.

Сейчас для Андрея подозрительны были практически все знакомые по клубу: и Леонид Гридин, и Михаил Пращур, и Сергей Ягунин, и Никита Калюжный – чьи фотографии он захватил с собой.

В портмоне лежала и физиономия Рибока – стоило ли исключать тренера из списка подозреваемых лишь оттого что он сверзился с небес в этой экзотической клетке? В конце концов, он сам мог подстроить свое падение в бездну. Легковерному, ему могло показаться, что таким образом он отведет от себя подозрения.

Исключение составили только прекрасные дамы. Ни Лунц, ни Задонская не могли претендовать на роль Князя. Кроме того, все эффектные женщины были для Андрея потенциальными «женами Цезаря», а, как известно, эти жены – вне подозрений.

По мнению детектива, так или иначе таинственный Князь был причастен к преступлениям: если не совершал их сам, то явно многое знал, поэтому и не являлся миру.

Когда Андрей постучал в массивную дубовую дверь сувенирной лавки, сверху донеслась чарующая музыка – настолько притягательная, что он невольно поднял голову.

Его взору предстал освещенный виноградными люстрами эркер ресторанчика «Держу пари» и любопытный официант в окне.

Хитрая мордочка, прическа, как у полового в царском трактире, выдавали его принадлежность к той породе расторопных парнишек, которые не сумняшеся бойко делают свою карьеру в любые времена при любом строе: при социализме – в залах заседаний комсомольских посланцев, при капитализме – в ресторанных или биржевых холлах.

– У парнишки явная тяга к интересной информации, – подумал Андрей. – Надо потолковать с ним. Даю правую руку на отсечение: он или Эдик или Виталик – другое имя к нему никак не приклеишь.

Согласно велению настойчивого стука дверь нехотя приоткрылась.

В проеме стоял Витек – со своим фирменным хохлом на голове, в кожаной жилетке, как и в прошлый раз.

По его взгляду Андрей понял: круг знакомств мастера – Алешки с Патриарших – столь велик, что для Витька узнавание вырастает в настоящую проблему.

Это было только на руку детективу.

– Привет, – бросил он. – Я к Алешке.

Витек молчал.

– Не пригласишь?

– Приглашу, – глухо буркнул тот. – В морг.

Такого крутого поворота не ожидал даже детектив.

К концу этого дела они с Лизой, видимо, будут бродить по кладбищу среди знакомых могил и возлагать прощальные цветы.

– Что с ним?

– С ним – смерть. Инфаркт. Сегодня утром или в полдень.

Дальнейшая беседа разъяснила: Алешка хотел провести учет в лавке, поэтому не открывал ее сегодня.

Когда Витек часа в три прошел через служебный вход, мертвый Алешка, рухнувший со стула, уже лежал на полу.

Подъехавшие медики сразу поставили диагноз – инфаркт.

В лавке было пусто и мертвенно.

Томительно – приторный запах, которым тянуло из приоткрытой двери, раздражал нервы настолько, что Андрей не сдержался:

– Вонь такая, как будто в соседней комнате трупы бальзамируют!

Витек горько усмехнулся.

– Это еще одно хобби покойного теперь Алешки. Любил колдовать над всякими снадобьями. Иногда получалось что – то среднее между духами и ядами.

Последнее насторожило Андрея.

– Странное хобби.

– Доходное.

– Платили?

– Один чудак, Кристиан, отваливал по двести баксов.

– Кристиан? Иностранец?

– Да нет. Из Питера. Мы его в насмешку между собой прозвали Кристианом – в честь Диора.

Любит новые необычные ароматы – удивляет свою любовницу. Но и о родственниках не забывает: своей бабке каждый раз снотворное заказывает.

Алешка еще ржал над ним: чуть передозируешь – моментально добьешься бабкиного наследства. Кристиан же всегда отшучивался: разве только ее побитой молью шалью завладею.

Целый сонм чувств, словно ураган, захватил Андрея.

По его просьбе они с Витьком быстро поднялись в «Держу пари», к любознательному официанту, которого и в самом деле звали Эдиком.

Витек присел закусить бутербродом, переименованным в сэндвич, и чашкой кофе, а детектив тем временем достал портмоне и словно пасьянс разложил на служебном столике фотографии «милых друзей».

– Посмотри внимательнее, Эдик. Может быть, кто знаком?

– Ю нид? – спросил Эдик выразительно: тебе необходимо?

– Гуд бай, социализм – воплощенная мечта человечества о бескорыстии, – подумал Андрей, сунув в проворную лапку пять долларов.

– О кей! Этого парня видел. Давно, весной. Он отирался у лавки, кого – то поджидая. Выглядел одновременно респектабельно и смешно: плащ – миди, фирменная шляпа.

– Весной он поджидал Настю, пока она заказывала у Алешки браслет, – догадался Андрей. – Сам в лавке не показался.

– Я бы не увидел лица, если бы не сосулька, – вспомнил Эдик. – Она шлепнулась с карниза. Он от неожиданности вскинул голову – и его удивленная физиономия врезалась мне в память.

Посмеиваясь, Эдик стучал указательным пальцем по фото Сергея Ягунина.

– «Я садовником родился» – детская считалка крутилась в голове у Андрея, тихо присевшего на стул. – Изо всех зубров клуба Ягунин, пожалуй, выглядел самым безобидным: лютики – цветочки…

Подвинувшись к ним вместе со стулом, Витек даже причмокнул:

– О! Да это же Кристиан!

– Который из них? – вскинулся Андрей. – Ну он, он! – Витек пришлепнул ладонью то же самое фото, на котором оскаливал свои лошадиные зубы Ягунин.

– Я тебе только что рассказывал, – простодушно напомнил Витек, – Кристиан из Питера.

Молчание.

Вздох Андрея.

Наконец – вялая фраза, воплотившая в себе раздражение собственной тупостью и усталость от нее.

– Это не Кристиан из Питера. Это Сергей с Воробьевых гор.

– Да? А чего ж он трепал, что из Питера?

Наклонившись к своей сумке, Андрей потянулся за коричневым замшевым чехлом, в который спрятал бесовский браслет.

Как только он дотронулся до чехла, неожиданная его легкость потрясла детектива.

Чехол был пуст.

Андрей не проверял его с тех пор, как подхватил сумку в клубе.

Следующие мысли – догадки пронзили Андрея отравленными стрелами, как если бы их выпустил злодей из своего фирменного перстня, о котором детектив пока не знал.

Ягунин обо всем догадался. Он похитил Альфу и Омегу истории – браслет.

Более того, он ловко «похитил» Лизу.

Его коллега – понял Андрей – в смертельной опасности.

Что делать? – этот вопрос встал перед ним со всей остротой, как когда – то перед ранними демократами в старой России.

Глава XXXIII

Первое, что увидела Лиза очнувшись, была старинная миниатюра с портретом Наполеона, стоявшая на ослепительно – белой тумбе, рядом со швейцарскими часами, где под стеклянным колпаком вечным двигателем крутились металлические шарики.

Она лежала на массивном диване в большой квадратной комнате, претендующей на роскошь.

Раздвижная стеклянная дверь, ушедшая в сторону, обнажала белую террасу, за которой сияло безбрежное море.

Над миром ликующе царило солнце, зажигая море, затопляя комнату – студио праздничным свечением.

Сомнений не осталось: заснув в кабинете – каморке на Воробьевых горах, Лиза проснулась за тысячу верст, на Кипре, в Лимассоле.

Хозяин студио, в белых шортах и красной футболке, стоял на террасе в излюбленной позе «маленького капрала» – скрестив на груди руки – и смотрел вдаль. Почувствовав изменения, повернулся к Лизе и тихо сказал:

– Я же обещал: «если жив я только буду – чудный остров навещу».

– Вам всё доступно, – с иронией подыграла ему гостья. – Ведь вы – Князь.

Он вошел в студио, сел в кресло.

– Титул даровал мне мой банковский счет. Впрочем, всё это – чепуха. Я против кастовости, это невежество. Люди, конечно, не равны, но отличаются они друг от друга только интеллектом.

– Есть еще такие понятия как порядочность. Человек порядочный принимает в расчет свободу воли другого.

– Вас понял и могу заверить: относился к вам, бесчувственной, во время путешествия со всевозможной бережностью. Я близок с частной авиакомпанией. Для них не составило труда выделить мне самолет.

В студио воцарилось томительное молчание…

– Практически вы похитили меня, – тихо констатировала гостья.

– Для вашего же блага, Лиза милая. Неужели вы хотите остаться там? Россия – котел, который только начали поджигать. Поверьте мне: это надолго. Будет вспыхивать то в одном, то в другом месте. Скопилось много оружия. А это достойный товар.

– По себе знаете? – уточнила Лиза, вспомнив лабиринты бывших винных погребов.

– А вы догадливы.

– Настя тоже была догадлива?

– Нет, она не отличалась мощью интеллекта, только наглостью и алчностью.

– За это вы и прикончили ее из своего фирменного перстня?

– Я не потерпел оскорбления.

Лиза попыталась пошевелить рукой и с досадой обнаружила безмерную вялость во всем теле – действие мощного снотворного ослаблялось медленно.

Вновь вспомнила о «любимце Сиге», но сейчас и он вряд ли помог бы ей. «Дело о бесовском браслете» следовало признать полной неудачей. Что ж, надо уметь проигрывать.

– Вы ведь занимались расследованием, – сказал Ягунин, – и вам должно быть интересно.

Не прибегая ни к каким уловкам, Лиза призналась:

– Мне в самом деле интересно.

– Тогда расскажу. – Достав из инкрустированной камнями шкатулки сигару, Ягунин закурил ее – ни дать ни взять английский лорд!

Его тихие слова каплями яда пропитывали солнечную идиллию красивой студио и манящего моря.

– В августе я приехал сюда чуть раньше Рибока с его выводком. Этот небольшой коттедж уже с год принадлежал мне.

Подаренный Насте браслет я захватил с собой, ибо у меня возникла одна идея – так, сантименты.

Местные мастера изготовили по моей просьбе парный браслет – на мужскую руку, а в женском браслете сделали подвижным рубин.

И всё это для того, чтобы из двух браслетов образовались некие «кандалы любви».

Из ящика тумбы, на которой стояли миниатюра и часы, Ягунин извлек два браслета, соединенных золотыми цепями.

– Довольно пошло, – заметила Лиза.

– Теперь я и сам вижу, – согласился он, – но тогда мне казалось: ее свежесть и юная животная сила плюс мой опыт и деньги принесут великолепный результат в плане жизненного партнерства. А закончилось всё банально. Как только она явилась сюда и я преподнес ей – вы совершенно правы – эти пошлые «кандалы» – Настя показала себя завзятой эмансипе. Вот только ее независимость почему – то брала начало из чужого источника.

Она сказала мне, что не хочет быть моей содержанкой, что никогда не любила меня, но логическая концовка: «а потом повернулась и ушла» – неожиданно преобразовалась в оригинальную.

Настя стала рассказывать мне о содержимом моих подвалов на Воробьевых и в конце концов потребовала «отступного» в размере…

Впрочем, это неважно. – Ягунин замолчал.

– Значит, всё – таки шантаж, – прошептала Лиза. – Мы слишком долго думали, что это игра с акциями.

– У вас с вашим коллегой, прямо скажем, занятие незавидное.

Неожиданно он отбросил сигару в пепельницу, подскочил к дивану и склонился над Лизой, которая почти физически ощущала напор его быстрых манящих слов.

– Уедемте со мной, Лиза. В Аргентину или в Бразилию. Никто и искать не станет – в России сейчас не до этого. Я богат, Лиза. По – настощему богат. Забудьте мою шутовскую личину Садовника. Я пребывал в ней последние дни, когда встретил вас. Я докажу вам свою преданность.

Опалив его синим огнем своего взгляда, Лиза спросила:

– Вы и Насте говорили о преданности?

– Она была глупа, примитивна, – беспощадно сказал Ягунин.

– И Лу – Лу была глупа?

– Понял вас. Лу – Лу пострадала из – за своих дурацких намеков. Мне надо было завершить одно дело, и я не мог позволить раскрыть себя. Верьте: мне диктовало время. Я бы пощадил и Лу – Лу, и этого осла Рибока, несмотря на его постоянные словесные манипуляции с биноклем и акульим плавником. Я не знал, на самом деле они видели меня здесь в костюме аквалангиста или блефовали. Пошли мне судьба побольше времени я бы пощадил их.

– А мастера с Арбата?

– Этого греха на мне нет, – твердо сказал он.

Вернувшись в кресло, закурил новую сигару. – Больше всего в суетной жизни я ценю мастерство. На Библии могу присягнуть: когда я днем зашел к Алешке, то застал его мертвым.

Так и не знаю, сумел бы я поднять на него руку или нет – теперь это неважно.

Но его крови нет на мне. А кровь бесполезных дураков легко смывается.

– Как и ему, – Лиза кивнула в сторону миниатюры, – всё позволено?

Ягунин разрешил себе улыбнуться.

– Вы очень догадливы, Лиза. Вот почему я хотел бы видеть вас спутницей.

Среди солнечного свечения ее ответ упал звонким металлическим шариком:

– Нет.

Помолчали.

Загасив сигару, Ягунин сказал:

– Мне пора. Опасаясь, что вас призовет ложное понимание долга и вы совершите ошибки, я прикую вас к креслу этими, – усмехнулся, – «кандалами любви» – простите за вынужденную вульгарность.

Обессиленная экзотическим снотворным, безоружная, Лиза с омерзением ощущала себя тряпичной куклой, которую преступник легко лишил свободы действий, приторочив ее руки к подлокотникам кресла.

Прощаясь, Ягунин посмотрел на нее долгим взглядом.

– К вечеру вас освободит горничная. Я буду уже далеко. Под часами оставляю для вас деньги, чтобы вы могли добраться домой, ибо прибыли сюда помимо своей воли.

– Благодарю за проездной, – сардонически сказала Лиза.

– Благодарю судьбу за встречу.

Оставшись одна, Лиза задремала.

Снотворное вкупе с солнцем сморило ее.

Тихо жужжал кондиционер, баюкая спящую – три? четыре часа?

Вот скрипнула дверь – и Лиза очнулась. Горничная?

В проеме показался Андрей!

Высвобождая коллегу, быстро рассказывал:

– Когда всё выяснилось на Арбате, я кинулся к Рибоку. Он пока не встает. Сказал мне, что Лу – Лу якобы видела – но сомневалась до последнего – на Кипре Ягунина.

Рибок адресовал меня к Виоле, той самой официантке. которую упоминала Лу-Лу.

При осмотре кабинета Ягунина я обнаружил следы поспешного бегства и твою губную помаду с запахом малины.

Вылетел сюда на рассвете кипрским рейсом. Виола узнала его по фотографии, а потом – по родственной цепочке быстро установили, где у него коттедж. Слушай, как же лимассольцы почитают своих родственников!

Расслабленно улыбнувшись, Лиза сказала:

– У меня создается впечатление, что все они – в родстве.

Явно одержимый страстью преследовать, Андрей спросил:

– Где он?

– Видимо, в Аргентине.

Приподняв швейцарские часы, Лиза обнаружила стопку долларов и голубой узкий конверт под ними, на котором значилось ее имя.

В записке говорилось:

«Пройдут годы – Ваши взгляды на жизнь изменятся – и тогда мы вновь встретимся, Лиза.

Буду долго и терпеливо ждать этой встречи.

Искренне Ваш

Далеко – не – Князь».