Русский для тех, кто забыл правила бесплатное чтение

Наталья Фомина
Русский для тех, кто забыл правила

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2019

Нельзя, чтоб тот себя письмом своим прославил,

Кто грамматических не знает свойств, ни правил…

А. П. Сумароков (1747)

Предисловие

Известно, что когда много читаешь, вдруг начинаешь понимать язык. Начинаешь чувствовать его, даже не зная особо все эти мудрёные правила, которые в своё время так отталкивали в школе. Это – как вождение автомобиля. Если много лет сидишь за рулём, начинаешь ездить автоматически, инстинктивно-правильно, даже не задумываясь, почему ты поступаешь так, а не иначе.

Вот и с языком – примерно то же самое. Много читаешь, и зрительная память, в конце концов, срабатывает. Начинаешь просто получать удовольствие от красивого и правильного языка.

А то, как пишется то или иное слово, как ставятся знаки препинания, просто запоминается, зрительно «фотографируется». Но для этого надо не «глотать» тексты, а читать вдумчиво, обращая внимание на написание слов, спрашивая себя, а как бы ты написал в том или ином случае…

Читая авторов, которые хорошо пишут, привыкаешь хорошо говорить.

ВОЛЬТЕР, французский философ-просветитель

Короче говоря, когда много читаешь, рано или поздно приходит ощущение, что какое-либо слово пишется именно так. А если написано иначе – словно глаз режет.

Ну и, конечно же, всё это справедливо только в том случае, если прочитал не просто много книг, а много грамотно написанных книг.

Психологи говорят, что есть такое понятие «чувство языка». Это «феномен интуитивного владения языком, проявляющийся в понимании и использовании идиоматических, лексических, стилистических и прочих конструкций ещё до целенаправленного овладения языком в обучении». А я бы сказала, что такое возможно и вообще без целенаправленного овладения языком в обучении. Точнее – в обучении в школе.

Школа – это вообще вопрос сложный. Можно же, например, в школе целый год изучать правила дорожного движения и устройство автомобиля. Теоретически изучать. Но хорошим водителем всё равно не станешь, пока не сядешь за руль и не проедешь свои первые сто тысяч километров.

Так и правила русского языка: сколько их ни изучай, если в жизни не читаешь и не пишешь, постоянно не читаешь и не пишешь, то всё это останется «пустым звуком».

Нет, я, конечно, не собираюсь утверждать, что правила вообще учить не надо. Конечно же, надо! Но если не закреплять их на практике, толку не будет. А вот если много читаешь и пишешь, начинает происходить некое «обобщение на уровне первичной генерализации без предварительного сознательного вычленения элементов, входящих в это обобщение».

Не понятно?

Скажу то же самое другими словами: если много читаешь и пишешь, начинаешь всё понимать и делать правильно и без углублённого знания правил. Формируется стихийное овладение речью и её базовыми законами.

Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гёте и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века.

АЛЕКСАНДР ГЕРЦЕН, русский публицист-революционер, писатель

Это как при хождении: ты ходишь каждый день, ходишь много, ходишь правильно, но при этом можешь даже не знать, какие и в какой последовательности работают мышцы.

Это, кстати, весьма наглядный пример, ведь даже при обычной ходьбе работает более двухсот мышц! Но разве обязательно при ходьбе задумываться, какие задействуются мышцы ног, ягодиц, спины и брюшного пресса, что насыщается кислородом и сколько калорий сгорает.

Итак, запомним: чувство языка берётся, прежде всего, из опыта длительного использования языка. То есть из чтения и письма. В этом случае мозг просто вынужден обрабатывать огромное количество языковой информации, в том числе и в её графическом отображении.

Видимо, тут дело в том, что особенность работы нашего мозга такова – он постепенно отсеивает всё ненужное, и остаётся главное – то, что повторяется. Остаётся логика. Логика вождения автомобиля, логика написания слов и их составления в предложения. Создаются компактные логические модели, и они управляют выбором нужной буквы или знака препинания. А компактность порождает быстродействие. Тут всё точно так же, как при пересечении перекрёстка, не оснащённого светофорами. Думать на перекрёстке некогда, правила вспоминать бессмысленно – у хорошего водителя всё делается «на автомате».

И пишет грамотный (и опытный) человек правильно, не задумываясь, как он это делает. В тех же нечастых случаях, когда возникают сомнения, «логические модели управляют поиском правильного варианта и находят его».

Ну и, безусловно, очень многое зависит от той среды, которая вас окружает. Точнее – от общества, в котором вы чаще всего находитесь. Ведь мы автоматически имитируем произношение и артикуляцию окружающих нас людей.

* * *

А теперь вернёмся к книге, которую вы купили и собираетесь прочитать.

Все умные книги начинаются с эпиграфа, то есть с цитаты, помещаемой во главе всего сочинения или какой-то его части с целью обозначить его дух, его смысл, отношение к нему автора и т. п.

И я тоже решила так поступить.

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»

Между прочим, вышеприведённые слова написал великий русский писатель И. С. Тургенев. Написал в июне 1882 года, то есть 137 лет тому назад!

Прекрасно сказано!

Жить в России и не знать русский язык стыдно. Да что там стыдно – просто невозможно. С ним мы сталкиваемся ежедневно сотни и тысячи раз. Это в какой-нибудь физике или высшей математике, пожалуй, ещё можно не разбираться. Вот я, например, школу окончила очень давно, но мне ни разу в жизни не потребовалось знание, что такое синус или косинус, или умение вычислять логарифм. Это всё-таки очень специальные знания.

Русский язык – иное дело.

Это каждодневное средство общения, это язык, на котором ты думаешь. Его в России ребёнок в значительной степени усваивает в раннем детстве путём подражания окружающим его взрослым. Да и не только в России: по недавним подсчётам, в мире на русском языке говорят почти 170 миллионов человек, и около 350 миллионов человек его хорошо понимают.

В марте 2013 года русский язык вышел на второе место в мире по использованию в Интернете. В XX веке он вошёл в число так называемых мировых (глобальных) языков, и этот статус был закреплён в ООН, где русский является одним из рабочих языков.

Короче говоря, хороший это язык.

Как говорил литературный критик В. Г. Белинский, «один из богатейших языков в мире».

Но уж больно трудный!

Почему?

Да потому, что в русском языке очень много правил и ещё больше всевозможных исключений. И ладно нам – носителям языка, – мы ещё в детстве всё кое-как усваиваем, а каково иностранцам? У них буквально «мозги кипят» уже от одной грамматики.

Эти существительные-прилагательные склоняются, а эти не склоняются…

А попробуйте-ка поставить «ножницы» или «вилы» в единственное число…

Или придумайте родительный падеж множественного числа слова «мечта»…

А эти прилагательные, которые переходят в разряд существительных (столовая, ученый, пирожковая), сумейте-ка их различить…

А почему надо писать «экстремальный», хотя вроде бы проверочным словом должно быть слово «экстри́м»…

А почему частица «ли» всегда пишется раздельно (навряд ли, едва ли), но только не в словах «неужели» и «ужели»…

А это ударение, которое при склонении-спряжении способно скакать, как лягушка, с одного слога на другой (стóл-столá, дýб-дубы́). Французам вот ведь как хорошо: у них ударение всегда на последний слог!

КСТАТИ

Ну, вот как так может быть, чтобы такое хорошее слово, как «быть», не могло существовать в русском языке в настоящем времени? Зато оно превосходно себя чувствует в прошлом и будущем.

Конечно, в плане исключений русский язык не имеет себе равных. Их просто вагон, да ещё маленькая тележка рядом. Вот, например, почему слово «пловец» пишется через «о», если любой здравомыслящий человек в качестве проверочного слова будет использовать слово «плавать»? Почему слово «шут» пишется через «у», а слово «парашют» через «ю»? Я вот выше говорила о логических моделях, которые управляют выбором нужной буквы или знака препинания. И в правописании, по идее, всё должно подчиняться единой логике, и тогда не нужно зубрить так много правил и исключений. Но попробуйте написать слово «парашют» через «у»… Конечно, грамматическая полиция за вами не придёт, но друзья вполне могут пристыдить за то, что вы убиваете великий и могучий русский язык.

И это мы ещё не говорили про разные фразеологизмы типа «денег как грязи», «собаку съел», «лезть на рожон», «дело в шляпе», «делать из мухи слона» и т. д.

А попробуйте-ка перевести на какой-нибудь иной язык такое понятное для любого русского «да нет, наверное»…

Или попытайтесь объяснить иностранцу фразу «руки не доходят посмотреть»…

Грамотность, к великому сожалению, нельзя назвать сильной стороной большинства россиян. Более того, орфографические, синтаксические и даже грамматические ошибки многие воспринимают совершенно спокойно, позволяя себе допускать их даже публично.

А всё почему? Потому что безграмотность перестала быть позором. Во всяком случае, она стала считаться вполне допустимой, например, в рекламе, при общении в Интернете или в «эсэмэсках».

* * *

Немного истории. В 1897 году в Российской империи было 293 грамотных мужчины на 1000 человек. У женщин этот показатель был ещё ниже – 131 грамотная женщина на 1000 человек. А в 1930 году, уже в СССР, было введено всеобщее начальное обучение, и актуальной стала задача борьбы с малограмотностью. По данным переписи 1939 года, количество неграмотных граждан страны было доведено до 10 %.

Последовавшая Великая Отечественная война задержала дальнейшее устранение неграмотности, и только в 1972 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О завершении перехода ко всеобщему среднему образованию молодёжи и дальнейшем развитии общеобразовательной школы». Все это было частью культурной революции в СССР.

И ведь она произошла, кто бы что сейчас ни говорил о Советском Союзе!

Кстати, уверена, что в этой фразе сейчас больше половины людей написали бы «кто бы что не говорил». Не будем бить их по голове учебником русского языка Розенталя и повторять: «Частица не отрицательная, частица ни усилительная… Частица ни употребляется в придаточных предложениях, имеющих обощающее или уступительное значение, для усиления тверждения…»

Вся проблема тут в том, что с развитием технического прогресса возникли вредные тенденции, вызывающие снижение общей грамотности населения.

Дело в том, что всё стало очень быстрым. Ни у кого нет времени читать книги, ни у кого нет времени «заморачиваться». Всевозможные мобильники и планшеты, «вайфаи» и «айфоны» привели к использованию слов и выражений, неприемлемых для использования в нормальном правописании.

А человек – он ведь очень наивный. Он сначала думает, что в «эсэмэске» можно написать неправильно для ускорения процесса. Конечно, он же грамотный! Он же знает, как надо. Он просто немного торопится. А, например, на экзамене он всё напишет как положено. Это – да, но потом наступает то самое запоминание, о котором мы говорили выше, ошибки зрительно «фотографируются», многократно повторяются, «застревают» в голове. А потом совершенно незаметно начинаются всякие там «пожалста», «щас», «надо встретица», «сафсем», «ниасилил» и «слишкам многа букаф».

Отсутствие контроля за соблюдением норм языка приводит (да что там – уже привело) к утрате ценности грамотности. В результате, например, тотальный диктант на «пятёрку» пишет всего 2 % участников, а один участник этой ежегодной акции по массовой проверке грамотности установил потрясающий антирекорд, допустив 273 ошибки в 282 словах.

Ещё как-то держатся в этом смысле люди старшего поколения, среднего возраста. То есть те, кто ещё застал те времена, когда основным источником информации были книги. А молодые?

Никого не хочу обидеть, но они уже почти не читают в традиционном понимании этого слова. Для молодого поколения стало характерно так называемое «клиповое» мышление, когда большая часть информации доносится с помощью картинок, а не текста. И это, безусловно, сказывается на грамотности.

«Надо бы встретится», «пробывал», «кажеться» и т. п.

Это уже почти стало нормой. И проблема тут вот в чём. Один человек пытается донести какие-то мысли до другого человека, но при этом даже не хочет выучить хотя бы основы этого средства донесения своих идей.

А если это проэкстраполировать на другие виды деятельности?

Не поняли?

Хорошо, скажу проще. А что, если спроецировать это на остальные виды деятельности? И получается очень грустно, потому что и в остальных сферах сейчас начала доминировать такая же поверхностность.

* * *

Иные полагают, что учебник может заменить собой учителя.

Я не могу с этим согласиться.

По моему мнению, никакая книга не сравнится с устным изложением предмета, где преподаватель в живой беседе с учениками пользуется любым представившимся ему случаем к максимально наглядному объяснению, и предугадать все эти случаи не в состоянии даже самый опытный составитель учебника.

Более того, если бы кто и вздумал внести в книгу все возможные объяснения, то она дошла бы до поистине громадных размеров и пользоваться такой книгой стало бы невозможно.

Многие авторы учебников излагают материал так: предлагают примеры, делают им разбор и выводят отсюда правило или определение. Но всякому преподавателю известно, что иногда одно истолкование какого-нибудь неизвестного для учеников слова, какое-то удачное сравнение, родившееся случайно, может сразу дать ученику совершенно ясное понятие о предмете, и это устраняет необходимость прибегать к принятому приёму объяснения.

Вот и я попытаюсь в этой книге писать так, как будто это устная речь. Да и не учебник это вовсе. Я и сама, если честно, многого не знаю. Просто я много читаю, много пишу…

Тут – как в случае с моими любимыми автомобилями. Более тридцати лет сижу за рулём, езжу без аварий и без штрафов (грубых нарушений правил), а вот попробуй-ка объяснить другому какое-то правило. Например, правило переезда через железнодорожные пути на санях-волокушах. Это, кстати, не шутка, и я сама когда-то подобную дребедень сдавала на экзамене в ГАИ (так тогда называлась нынешняя ГИБДД).

Объяснить правило другому человеку трудно. Даже если сам всё понимаешь и «на опыте» ничего не нарушаешь. Надо ведь, чтобы и совсем «чайникам» стало понятно.

Основываясь на этих соображениях, я изложила в своей книге (повторюсь – это не учебник, рекомендованный Министерством образования) только то, что поняла сама.

Вроде бы поняла…

И, кстати, до некоторых вещей я сама дошла только в процессе написания этой книги. И мне было интересно.

Как говорил Н. В. Гоголь, «уча других, также учишься». Очень верно подмечено!

Но я и не хотела никого учить. Я – не учитель.

Соответственно, эта книга только напоминает учебник.

Это не учебник. Это, скорее, попытка разговора на весьма непростую тему, которую, к сожалению, многие и важной-то не считают. А вот я считаю. Так уж всё сложилось в моей жизни. И в качестве помощников в этом разговоре я взяла себе отличных авторов (Льва Николаевича Толстого, Антона Павловича Чехова, Фёдора Михайловича Достоевского, Ивана Сергеевича Тургенева и других). Надеюсь, примеры из их великолепных текстов сделают более привлекательными и понятными мои скромные рассуждения.

Леность и непонятливость воспитанника обращаются в вину педагога и суть только вывески его собственного нерадения: он не умел, он не хотел овладеть вниманием своих юных слушателей.

НИКОЛОЙ ГОГОЛЬ, русский писатель

Для чего человеку нужен язык

Как говорил Максим Горький, «язык – это оружие литератора, как ружье – солдата. Чем лучше оружие – тем сильнее воин». Но ведь не все же собираются стать литераторами!

Но нет, так рассуждать – пустое дело. Само существование людей крепко связано языком. Ведь говорить – это значит передавать другим посредством языка (слов) то, что мы думаем о каком-нибудь предмете. Способность говорить или произносить понятные слова дарована людям от Бога, но этот дар слова, как и всякая другая способность, обнаруживается в человеке не вдруг, а постепенно. В первое время после рождения ребёнок только кричит, подобно животному, с той, однако же, разницей, что животное издаёт всегда один и тот же свойственный ему звук: например, собака всегда лает, кошка всегда мяукает, корова всегда мычит, а лягушка всегда квакает. Ребёнок же, напротив, издаёт различные звуки: иногда в его крике слышится звук «а», иногда – «у» и т. п.

У младенцев первые признаки языка проявляются с первым появлением понятий и мыслей. Обычно это происходит через полгода после рождения. И как же рано образуются в ребёнке органы голоса и слуха, как же они нежны, восприимчивы! Первые успехи в языке бывают изумительны, и они так радуют родителей. Дитя говорит не по необходимости: оно находит удовольствие в упражнении (тренировке) своих органов, и каждая мысль его тотчас сопровождается словом.

В год ребёнок, например, выучится чужому языку гораздо легче и правильнее, чем взрослый человек.

Почему?

Да потому что дитя действует по указанию природы, по влечению живого организма – орудиями чувствительными и незачерствелыми. А вот взрослый человек прибегает к средствам искусственным, которые гораздо слабее природных, и они гораздо труднее достигают поставленной цели.

Указания и поправки взрослых для младенца не нужны: он их отвергает. И даже подражание не имеет такого сильного влияния на образование детского языка, как принято думать. Дитя принимает услышанное слово только тогда, когда имеет для него своё понятие, когда это слово становится как бы его собственностью. Порой малыш придает слову совсем иной смысл и составляет по своему внутреннему (непонятному взрослым) соображению слова, которых до того никто никогда не слыхал.

Все первые слова дитя односложны.

Эти первоначальные звуки мы изображаем на письме особыми знаками, называемыми буквами. Через некоторое время ребёнок произносит уже более сложные звуки, то есть он складывает буквы и выговаривает слоги: например, «ба», «ма», «па», «ня» и др. Впоследствии ребёнок соединяет уже слоги один с другим и составляет целые слова: «ба-ба», «ма-ма» и т. д. При составлении слов дитя часто не может произнести какую-нибудь букву, и потому или изменяет её на другую, или совсем выпускает. Например, вместо слова «игрушка» он произносит «иглуска», вместо «ложка» – «лока» и т. п. Оттого мы порой с трудом и большей частью по догадке понимаем, что рассказывает ребёнок (в этом возрасте он ещё даже не говорит, а только лепечет). Наконец, когда дитя подрастёт и сделается умнее, оно начнёт соединять слова между собой и составлять понятную для всех фразу. Таким образом, ребёнок, начиная говорить, постепенно восходит от букв к слогам, от слогов – к словам и, наконец, от слов – к связной речи.

Речь уже вполне понятно передает мысль, и, следовательно, собственно разговор начинается только с речи, как показывает и само название её от старинных слов «реку» (говорю) и «речить» (говорить). На этом основании тот, кто уже владеет даром слова, то есть свободно составляет фразы, но хочет научиться говорить и писать правильно, должен обратно нисходить от речи к словам, от слов – к слогам и, наконец, от слогов – к буквам.

Итак, в разговоре мы составляем из отдельных букв слоги, из слогов – слова, из слов – речь. Для изучения же правил, как надо говорить и писать, мы, наоборот, разлагаем целое на его составные части, то есть речь – на слова, слова – на слоги, слоги – на буквы.

Поэтому речь бывает двух родов: короткая и длинная.

Короткая речь, выражающая одну мысль, называется предложением.

В сложной науке лингвистике учёные дают такое определение: «Предложение – это единица языка, которая представляет собой грамматически организованное соединение слов (или слово), обладающее смысловой и интонационной законченностью».

Сложновато закручено?

Зато понятно, что предложение – это не только «соединение слов», предложением может быть и одно слово.

Какое время ни возьми – за исключением длящейся восемнадцать часов кромешной ночи, всегда можно будет написать: «Смеркалось». Очень удобно для литератора. Глагол-то красивый. И настроение создаёт, и одновременно видимость действия. «Я проснулся. Смеркалось. Вышел во двор…»

АННА И СЕРГЕЙ ЛИТВИНОВЫ, писатели-соавторы в жанре остросюжетного романа

Понимаете? «Смеркалось» – это тоже предложение, которое обладает «смысловой и интонационной законченностью».

Ну, а длинная речь, показывающая связь нескольких мыслей между собой… так же не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе. Не даром же существует поговорка: «Верёвка хороша длинная, а речь – короткая».

Величайшее богатство народа – его язык! Тысячелетиями накапливаются и вечно живут в слове несметные сокровища человеческой мысли и опыта.

МИХАИЛ ШОЛОХОВ, русский советский писатель

С давних пор люди задумывались над загадкой языка, тайной его происхождения. Сколько увлекательных лингвистических легенд, удивительных сказаний, смелых научных предположений знает история человечества!

Одни доказывают, что язык – бесценный дар Бога; другие уверяют, что способность к речи пришла к человеку сама по себе; третьи утверждают, что язык появился в результате длительного, многовекового превращения животных (обезьян) в человека. Четвёртые думают, что человеческий язык – это подарок какой-то неведомой космической цивилизации.

В любом случае, до разгадки тайны человеческого языка ещё далеко. А пока учёные единодушны только в одном: если бы вдруг исчез язык, люди перестали бы быть людьми. Язык делает человека человеком.

Мы разговариваем с кем-нибудь, сообщая что-то и слушая других, читаем, пишем, поём, думаем, мечтаем… И во всех этих случаях используем язык.

* * *

Без языка общество людей не могло бы существовать.

Все мы, конечно же, хорошо знаем сказку английского писателя Редьярда Киплинга «Маугли». Очень интересная история. Там один маленький индийский мальчик чудом уцелел при нападении тигра Шерхана. Оставшись без родителей, он попал на воспитание в семью волков, а потом волки приняли Маугли в свою стаю. Его учителем стал медведь Балу, а другом и защитником – пантера Багира…

Нет смысла тут пересказывать всю эту захватывающую книгу. Да и не место.

Но для нас тут главное заключается в том, что это только в сказке ребёнок, проживший многие годы среди зверей, может свободно пользоваться человеческим языком! В реальной жизни такого не бывает. Если ребёнок растёт не с людьми, а среди животных, то он никогда не научится говорить.

Типичный пример. В 1920 году в джунглях индийского Миднапора были найдены в волчьем логове две девочки, которые прожили там довольно много времени. Их назвали Камала и Амала. Первой было восемь лет, а второй – полтора года. Они не только не умели разговаривать, но и вели себя как настоящие зверята: быстро ползали на четвереньках, рычали, высовывая язык, ели сырое мясо, хорошо видели в темноте. В результате за годы жизни среди людей девочки так и не смогли научиться свободно говорить и делать то, что умеет ребёнок уже в четыре года. В окружении людей они чувствовали себя несчастными. Вскоре Амала умерла. А Камала еле-еле научилась прямо ходить и даже выучила несколько слов, но в 1929 году и эта девочка умерла из-за почечной недостаточности.

Аналогичный случай произошел и в Нигерии. Там в 1996 году в джунглях нашли мальчика-шимпанзе. Его назвали Белло, и он оказался физически и умственно неполноценным. Но зато он прекрасно перенял многие черты поведения обезьян, принявших его в своё племя, в частности их ходьбу. Белло был помещён в интернат для брошенных детей, и там он постоянно дрался с другими детьми, бросался предметами, а по ночам прыгал и бегал. Он так и не смог научиться говорить, а в 2005 году и вовсе скончался по неизвестным причинам.

А вот у нас в стране стал известен Ваня Юдин, которого прозвали «русским мальчиком-птицей». Когда социальные работники города Волгограда нашли его в 2008 году, ему было шесть лет, и говорить он не мог. Мальчик практически ничего не мог делать, он просто щебетал и складывал руки, как крылья. Этому он научился у своих друзей-попугаев (мальчик долгое время находился в квартире, в которой в клетках содержались десятки птиц его матери, которая изолировала ребёнка от мира, заперла в квартире, не пускала гулять, не отдала в детский сад и сама с ним не разговаривала). На человеческий контакт Ваня оказался не способен, а свои эмоции он выражал, махая руками.

Подобные примеры можно было бы приводить до бесконечности.

Но и этих трёх примеров достаточно для того, чтобы понять – без языка общество людей не могло бы существовать.

И ещё одна важная штука: подлинное знание родной речи закладывается в детстве. Точно так же, как в детстве закладывается и система ценностей, и самооценка, и многое-многое другое. Так что детство – это не только славная пора, когда люди живут ощущениями и видят истину такой, какая она есть, не нарушая её излишними умозаключениями. Детство – это ещё и ядро будущей человеческой личности.

И язык (в том числе и родной) легче всего учить в детстве, когда ещё всё в порядке с памятью и голова ещё не забита всякой «ерундой», какой она забита у взрослых. Кстати, вы не замечали, что родители и дети, говоря на одном и том же языке, нередко совершенно не понимают друг друга? Замечали? Но это уже тема для совсем другой книги…

Литературный язык

Территория России огромна. Да что там, это самое большое государство в мире, площадь которого (17 125 191 кв. км) почти в два раза превышает площадь идущей следом Канады. И население нашей страны в 2018 году составляло 146,9 миллиона человек.

Совершенно естественно, что не все и не везде в России говорят по-русски одинаково. На севере, например, «окают», то есть чётко выговаривают звук «о». На юге, наоборот, – «акают», то есть произносят звук «о» как «а» в безударном слоге. Где-то весьма своеобразно произносят звук «г», а где-то свёклу называют бураком, где-то петуха именуют кочетом, а где-то вместо «бордюр» говорят странное для уха москвича слово «поребрик».

Общим для всех является русский литературный язык, который сложился постепенно, в течение нескольких столетий.

Литературный язык – это образцовый язык, нормы которого обязательны для каждого говорящего по-русски.

Говорить и писать, соблюдая нормы литературного языка, – это значит говорить и писать правильно.

Но что такое правильно?

Правильно – это значит говорить и писать на унифицированном, понятном ВСЕМ языке.

Говорить и писать на правильном русском языке – это значит ощущать себя частью единого целого, а не какого-то отдельного региона, профессионального сообщества или возрастной «тусовки».

Знание норм и умение правильно говорить и писать составляют культуру речи.

А культура речи – это часть общей культуры человека.

Красота, величие, сила и богатство российского языка явствуют довольно из книг, в прошлые века писанных, когда ещё не токмо никаких правил для сочинений наши предки не знали, но и о том едва ли думали, что оные есть или могут быть.

МИХАИЛ ЛОМОНОСОВ, русский учёный-естествоиспытатель, энциклопедист

Вроде бы всё понятно. Но при этом трудно указать другое языковое явление, которое понималось бы столь различно, как литературный язык. Например, одни утверждают, что литературный язык есть некий общенародный язык, «отшлифованный» писателями и иными «художниками слова». Другие уверены, что литературный язык – это язык письменности, язык книжный, противостоящий живой речи, языку разговорному. Третьи не без оснований полагают, что литературный язык – это просто язык, общезначимый для всего народа. В отличие от территориального диалекта или жаргона, не обладающего признаками такой общезначимости.

Только одна литература неподвластна законам тления. Она одна не признаёт смерти.

МИХАИЛ САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, русский писатель

Я – не филолог. Но мне почему-то кажется, что термин «литературный язык» по своему происхождению связан с понятием «литература». А с чем же ещё? Или с понятием «литера», то есть «буква». Таким образом, это всё-таки письменный язык. Это не самостоятельный язык, а литературная разновидность употребления русского языка. Это – специально обработанная часть общенародного языка.

А ещё литературный язык – это язык радио и телевидения, школьного обучения, науки, публицистики и т. п.

Короче говоря, это язык, основным признаком которого является нормативность.

Литературный язык существует как в письменной форме, так и в устной. Но это лишь часть общенационального языка – его лучшая часть.

Есть два рода бессмыслицы: одна происходит от недостатка чувств и мыслей, заменяемого словами; другая – от полноты чувств и мыслей и недостатка слов для их выражения.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН, русский поэт, драматург и прозаик

Русский язык в современном мире

Все живые языки постоянно развиваются, совершенствуются, изменяются. Они имеют своё прошлое, настоящее и будущее. При этом язык неизменно выполняет своё важнейшее назначение – служит средством общения.

Язык – это гигантская кладовая человеческой мысли. Он осуществляет связь времён, связь поколений.

Система любого языка постепенно изменяется, несмотря на наличие норм, поддерживаемых школой, печатью, радио, телевидением, а также традициями.

Изменения в языке происходят постоянно. Но они не всегда заметны в течение жизни одного поколения.

Наиболее устойчивым является синтаксический строй языка.

Что такое синтаксис? Что он изучает? Правильно – словосочетания, согласования, подлежащее, сказуемое, определение, дополнение и т. п.

А вот наиболее изменчивым является лексический состав языка. Именно лексика, то есть словарный состав языка, особенно быстро откликается на всё новое, что появляется в общественной жизни, науке, технике, искусстве и быту.

Например, ещё на моей жизни вошли в нашу речь такие слова, как «спутник», «космонавт», «космодром», «видеомагнитофон», «хиппи», «джинсы», «кроссовки» и т. п. Казалось бы, это было совсем недавно. А сейчас в нашем языке появилась масса слов, которых я уже не понимаю. Что такое «хипстер», «посирить», «сорян»? Что такое «необгоняшка»? Что такое «включить Герасима»?

Мои родители не понимают обычные для меня слова типа «клава», «мерин», «грины», «аутсорсинг», «хедлайнер», «флэшмоб», «девайс», «аутлет», «приквел» и т. п. А мои дети, уверена, даже не поймут, о чём идёт речь, когда услышат такие знакомые моим родителям слова «ежовщина» или «коммуналка». И слава Богу, что не поймут…

* * *

Всякий язык носит на себе отпечаток истории и характера народа, который его употребляет. Разные слова ложатся в нём, как слои земли в геологических формациях: иногда правильными пластами, но большей частью – смешанные и искажённые.

В английском языке, например, мы находим слова древнего языка бриттов, потом – слова латинские, занесенные римлянами. Французский язык был языком дворянства, и в английском языке многие французские формы сохранились в парламентских и королевских актах и доныне.

Немецкий язык гораздо оригинальнее и самостоятельнее английского, но и в нём много латинских слов и корней.

Всего же на Земле насчитывается более 2000 языков. Точнее, никто точно не знает, сколько их, и лингвисты никак не могут прийти к единому мнению по этому вопросу. Одни считают, что в мире около 3000 языков, другие – что более 6000. Вся проблема в самом определении языка и нечёткой границе между языком и диалектом.

Например, если мы возьмём такой известный язык, как испанский, то окажется, что даже его можно трактовать по-разному: во-первых, на разных испанских языках говорят в разных странах Латинской Америки; во-вторых, и в самой Испании есть разные варианты испанского – например, кастильский. Кстати, именно на нём говорят не только в части Испании, но и на Кубе, в Аргентине и в Чили. Но есть ещё несколько десятков региональных диалектов испанского языка. Например, в Испании за пределами Андалусии звук «s» произносят несколько шепеляво. В Латинской Америке это шепелявое «s» характерно только для провинции Антиокия в Колумбии. В Испании и Перу «машина» будет «coche», а в Венесуэле и Эквадоре – «carro».

И что?

Считать эти языки за самостоятельные или не считать?

От того, как мы ответим на этот вопрос, будет зависеть то, сколько мы получим в итоге языков в мире.

Если сказано хорошо, то не всё ли равно, на каком языке?

ЛОПЕ ДЕ ВЕГА, испанский драматург, поэт и прозаик

В этом плане нам повезло: русский язык – один. Да, в нём есть разные говоры, но не настолько, чтобы считать их разными диалектами и разными языками.

А как быть с языками, у которых даже нет письменности, а число говорящих ограничивается одной-двумя сотнями человек? Например, у индейцев, то есть у коренного населения Северной Америки, было порядка 700 языков – и все без письменности. Считать их или не считать?

А вот сколько на Земле официальных языков?

Ответить на этот вопрос легче, ведь официальный язык – это язык, признанный на государственном уровне.

Сегодня в мире выделяется 95 официальных языков. И что удивительно – латинский язык, казалось бы, мертвый язык, тоже является одним из официальных языков мира. Это государственный язык такого маленького государства, как Ватикан.

КСТАТИ

Самый распространённый официальный язык в мире – английский, он используется на национальном уровне в 56 странах мира. Далее идут французский (29 стран) и арабский (24). А вот русский язык является государственным в России, Белоруссии и Южной Осетии. Его также используют в государственных учреждениях Киргизии и Абхазии, в некоторых регионах Украины, Румынии и Молдавии.

Все языки отличаются друг от друга. Есть, например, такие, в которых всего два гласных звука и восемьдесят согласных. Встречаются языки, где насчитывается пятьдесят два падежа, а бывают такие, где нет ни одного.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

В школе у нас изучают шесть падежей русского языка, однако различные нюансы словообразования позволяют сказать, что в русском языке – как минимум десять падежей. Во фразе «Чего тебе надобно, старче?» последнее слово – это звательный падеж слова «старик». «Кусочек сахару», «головка чесноку» – это примеры употребления слов в количественно-отделительном (или втором родительном) падеже. У ряда слов есть две формы предложного падежа: например, «о шкафе» и «в шкафу» – во втором случае говорят о местном падеже. Также у некоторых слов может образовываться исходный падеж, когда речь идёт о месте начала движения: например, «вышел из лесу».

И у каждого языка есть языки-родственники.

В частности, ближайшими братьями русского являются украинский и белорусский языки. В этих языках встречается множество общих слов и выражений.

Русский язык, происходя непосредственно от древнего славянского корня, несёт на себе отпечаток отличительной самородности. Устройство его удивительно своей правильностью, чёткостью, следованием общим началам, на которых воздвигнуты условия человеческого слова. Неоднократно случалось так, что вопросы, приводящие в затруднение глубокомысленнейших иностранных лингвистов, в русском языке разрешаются сами собой. Правила, неполные в теории других языков, находят свое довершение в русском. Логика его свидетельствует о необыкновенном уме русского народа, который сам, по велению своего здравого смысла и музыкальнаго слуха, составил этот язык, как птица певчая изливает свою неподражаемую мелодию.

Богатством и гибкостью форм русский язык обязан тому, что он образовался от двух различных начал – языка простонародного и языка искусственного, языка Церкви. Соответственно, он различными способами выражает понятия возвышенные и вещи обыкновенной жизни: уста – рот, ланиты – щёки, чело – лоб и т. д.

В самих формах слов выражается возвышение понятия от чувственного к умственному. Например: огораживать забором и ограждать от неприятностей, белить потолок и убелять сединой.

Немецкий писатель Иоганн Гердер как-то сказал: «Язык есть меч, зарытый в землю. Надобно, во-первых, уметь найти его; во-вторых, уметь употребить. Не меч слаб, а рука слаба».

Абсолютно точно подмечено!

История и характер русского народа проявляются в его языке не одними отдельными словами, заимствованными им у народов, с которыми он имел контакты. Раскинувшись по обширной привольной равнине, не пересекаемой горами, обычно разделяющими народы на многие языки и наречия, орошаемой полноводными реками, лучшими средствами сообщения, русский (великороссийский) язык почти совсем не имеет областных наречий.

Чтобы было понятно: наречие в данном случае – это крупное подразделение языка, объединяющее группу говоров (и даже диалектов), связанных между собою рядом общих явлений, неизвестных другим наречиям того же языка. А диалект является полноценной системой речевого общения со своим собственным словарём и грамматикой.

Удивительный русский народ сохранил в своём языке самобытность и оригинальность. Во многих случаях, где другие народы заимствуют слова и выражения у иноплеменных соседей, русский народ черпал из своей собственной сокровищницы. Таким образом возник уникальный организм русского слова. На протяжении многих веков он сохранялся в единстве Веры и ограждался верховной властью от злоупотреблений. Он в характере своём принял целомудрие и благородство, которым чужды разврат и цинизм в выражениях, которые у других просвещённых народов вполне терпимы и позволительны.

Но от этого русский язык не лишился свойств народных, весёлости, замысловатости и простодушной насмешливости, которые проявляются и в поговорках, и в произведениях литературы (например, в эпиграммах или баснях Крылова).

Русский филолог, писатель и издатель XIX века Н. И. Греч в своё время написал так: «Язык, дар слова, или способность выражать звуками голоса движения и действия ‹…› есть предмет, достойный внимания, изучения и исследования всякого образованного мыслящего человека; родной язык драгоценен, важен и любезен всякому сыну отечества».

А ещё он говорил, что «всякий язык носит в себе отпечаток истории и характера народа».

Соответственно, история русского слова есть история Российского государства. Как в давние времена язык Великого Рима господствовал в трёх частях Света, так и русский язык стал языком государственным для империи, превосходившей своей территорией все древние царства.

Русский язык очень необычный. Например, он поражает обилием синонимов. Слово «красивый» можно легко заменить такими словами, как «прекрасный», «дивный», «благолепный», «роскошный», «чудный», «прелестный», «привлекательный», «неотразимый», «очаровательный», «пригожий», «бесподобный», «обворожительный», «пленительный» и т. д. и т. п.

В русском языке вряд ли найдется слово, к которому нельзя подобрать подходящую замену.

Русский язык в умелых руках и опытных устах красив, певуч, выразителен, гибок, послушен, ловок и вместителен.

АЛЕКСАНДР КУПРИН, русский писатель

Также, в отличие, скажем, от английского, в русском языке не существует правильного построения вопросительных предложений. То есть можно задавать вопрос как угодно, используя одну лишь интонацию. Использование разнообразнейших суффиксов и приставок, изменение порядка слов может кардинально изменить смысл всего предложения.

* * *

Русский язык прекрасен, и с ним следует обращаться очень почтительно.

Немец Фридрих Энгельс восхищался красотой русского языка и не без зависти говорил: «В нём есть все преимущества немецкого без его ужасной грубости». А великая актриса Рина Зелёная признавалась: «Русский язык! Как я люблю тебя. Какое счастье уметь говорить правильно по-русски, читать и слушать, как красива русская речь! Сейчас многие говорят неправильно, небрежно – это глупо и безнравственно».

Под такими словами можно только подписаться.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Общее количество владевших русским языком к концу 1980-х годов составляло около 350 миллионов человек. Огромный вклад в распространение русского языка вносила советская система образования, являвшаяся, по оценкам западных экспертов, одной из лучших в мире. Сегодня распространённость на планете русского языка можно оценить следующим образом: русский язык является родным для 130 миллионов граждан России. За пределами исторической родины (России) проживает более 30 миллионов человек, для которых русский язык является родным. Около 180 миллионов жителей стран ближнего и дальнего зарубежья изучают русский язык. Русский язык, так или иначе, преподаётся примерно в 100 странах. Есть страны с высоким уровнем владения русским языком. В Беларуси, например, русский язык является одним из двух государственных языков. Из почти десятимиллионного населения там этническими русскими себя считают лишь 15 % жителей, однако более 80 % граждан страны практически во всех сферах жизнедеятельности используют русский язык. На Украине на русском языке в семье (дома) общаются около 40 % жителей страны. В равной степени на русском и украинском общаются 15 % украинцев. В Казахстане русским языком владеют почти 85 % населения республики. В таких странах, как Киргизия, Латвия, Молдова, Эстония, около четверти жителей пользуются русским как средством общения. В Азербайджане, Грузии, Армении, Литве по-русски говорит около 30 % населения.

Речь устная и письменная

Вот мы всё говорим – русский язык, русская речь…

А кто-нибудь знает, чем отличаются понятия «язык» и «речь»?

Попробую это объяснить.

Представьте себе, что в памяти людей имеется огромное «хранилище». В нём, понятное дело, множество стеллажей, полок и полочек, где содержатся различные средства языка, которыми люди пользуются, когда говорят или пишут. Например, на одной полке по разным коробкам разложены части слов: приставки, корни, суффиксы, окончания; на другой – готовые слова; на третьей – варианты предложений. Можно взять с одной полки несколько слов и из них построить предложение. А можно одно из слов, показавшееся недостаточно верным, заменить другим, а в другом слове можно заменить, скажем, приставку, и мысль окажется выраженной более чётко.

Примерно так работает сборочный завод. Примерно так собирают, например, автомобили, беря отдельные детали и узлы на складе.

Так вот для устной речи в этом «хранилище» предусмотрено отделение звуков, где в разных коробках складируются гласные и согласные. Беря нужные звуки и выстраивая их один за другим, мы получаем звучащее слово.

Это огромное «хранилище» – наша память. В нём в образцовом порядке содержатся все средства языка – фонетические, лексические, словообразовательные, морфологические, синтаксические.

А что же такое речь?

Речь – это использование людьми запасов своего «хранилища». Это реализация языка в процессе коммуникации и взаимодействия между людьми.

Проще говоря, речь – это язык в действии, это язык в работе, когда мы им пользуемся для общения с другими людьми.

Итак, чтобы сказать что-то другому человеку, мы обращаемся к языку и с помощью его средств строим свою речь. Какие же условия необходимы для того, чтобы языковое средство вышло из «хранилища» и стало речью?

Рассмотрим такой пример.

Представьте себе, что вы с товарищем собираетесь присесть во дворе на скамейку. И вдруг вы замечаете, что скамейка недавно выкрашена, а ваш товарищ этого ещё не видит. «Осторожно, окрашено!» – крикнете вы и остановите друга.

А теперь задумаемся над тем, при каких условиях языковое средство стало речью.

Если бы вы гуляли один, стали бы вы самому себе вслух говорить: «Осторожно, окрашено»?

Почему, заметив опасность, вы сказали о ней товарищу?

Что заставило вас заговорить?

А если бы рядом с вами находился иностранец, который не знает русского языка, имело бы смысл что-то кричать ему по-русски?

Ответы на эти вопросы очевидны. Для того чтобы возникла речь, то есть чтобы язык стал средством общения, нужно: чтобы было, по крайней мере, два человека; чтобы человек испытывал потребность что-то сказать другому; чтобы говорящий и слушающий владели одним и тем же языком.

Речь слагается из трёх элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается.

АРИСТОТЕЛЬ, древнегреческий философ

Итак, зафиксируем это ещё раз. Язык – это система знаков. Язык и речь – разные понятия, но они теснейшим образом связаны, как две стороны одной медали, ибо речь – это язык в действии, это его реализация в процессе общения между людьми.

* * *

Речь бывает в виде монолога и в виде диалога, но об этом мы поговорим чуть позже.

А ещё речь бывает устной и письменной. Устную речь передают с помощью звуков, а воспринимают слухом. Письменную же речь передают с помощью букв, а воспринимают зрением.

Тут всё предельно просто. С помощью устной и письменной речи люди общаются между собой, но речь устная – это звучащая речь, а речь письменная – это записанная речь.

Откуда появилась грамота? Или грамотность? Короче говоря, откуда появилось умение читать и писать?

Нет никакого сомнения, что началом грамоты было изображение тех предметов, о которых хотели передать понятие другим. Или сохранить это понятие для потомства. То есть предшествовало письму обычное рисование, простое подражание природе. Потом от рисования перешли к аллегории, к символам, из которых позднее составились иероглифы.

Иероглифы были различные: в них изображался весь предмет целиком или только часть его. Например, солнце изображалось кружком, пожар – дымом и т. д.

А что такое в данном контексте аллегории? Это художественное представление идей (понятий) посредством некоего художественного образа. Например, две руки, держащие щит и лук, означали войну; око и скипетр – царя; солнце и луна – течение времени.

Сверх того предметы и явления выражались подобием: вечность – змеёй, которая в пасти держит свой хвост, и т. д.

От этого произошёл письменный язык. Иероглифический язык, или иносказательный язык, употреблявшийся у древних египтян, сохранившийся на их памятниках и разгаданный учёными.

Иероглифическое письмо – это один из самых естественных способов выражения мысли. Оно существовало у древних мексиканцев. А, например, у древних инков были в употреблении так называемые «кипу» – сложные верёвочные сплетения и узелки, изготовленные из шерсти южноамериканских лам либо из хлопка. В кипу могло быть от нескольких свисающих нитей до двух с лишним тысяч. Один из испанских хронистов (Хосе де Акоста, живший в XVI веке) писал, что «вся империя инков управлялась посредством кипу». И что удивительно, с помощью этих узелков и разноцветных верёвочек инки изображали свои мысли довольно точно.

Египетские иероглифы послужили основанием для составления китайских письмен, в которых каждое слово и сейчас имеет свой отдельный знак, составленный из одной или нескольких чёрточек. Они сначала означали сам предмет, а потом упростились и сделались условным его признаком.

Но как же многосложны, как неудобны эти знаки!

Меня вот, например, всегда мучил вопрос: а как выглядит китайская печатная машинка или китайская клавиатура для компьютера?

Там же иероглифов – великое множество! В некоторых словарях приводится около 50 000 иероглифов, а один из самых новых словарей («Собрание китайских иероглифов») содержит больше 85 500 иероглифов. А в японском словаре – 150 000 иероглифов!

Нас успокаивают: не пугайтесь, нет никакой необходимости выучивать все эти бесчисленные иероглифы, чтобы считаться грамотным, достаточно знать 1500–2000 иероглифов…

Так это же на клавиатуре должно быть 1500–2000 клавиш!!!

На самом деле всё гораздо проще. Китайские пользователи, которым нужно набирать текст очень быстро, чаще всего используют метод ввода – уби (wubi). Специальная клавиатура для уби похожа на стандартную с раскладкой QWERTY, но для каждой кнопки здесь предусмотрено несколько символов. Секрет в том, что все китайские иероглифы можно «собрать» из одних и тех же частей – графем. Но таких частей около двух сотен!!!

Именно их и попытались уместить на клавиатуре, и по мне – это какое-то безумие.

По мне, истинным благодетелем человечества оказался тот, кто изобрёл азбуку фонетическую, то есть изображающую не предмет наших речей, а саму речь, то есть звуки нашего голоса.

* * *

В самом деле, мир беспределен и наполнен несметным числом вещей. Органы голоса простираются от горла до губ, и звуков, произносимых ими, не более пятидесяти – во всех возможных изменениях. Так вот означением этих немногих звуков и составилась грамота, употребляемая у большей части народов.

Кто был первым изобретателем азбуки, неизвестно.

А кто изобрёл нашу азбуку?

Тут всё, вроде бы, проще. Это были Кирилл и Мефодий.

Это были такие христианские проповедники, жившие в IX веке. Кирилл (в миру – Константин по прозвищу Философ) и Мефодий (в миру – Михаил) были братьями из города Солуни (ныне Салоники).

Безусловно, у истоков старославянской письменности стоят именно они, но только ли им мы обязаны алфавитом, которым пользуемся до сих пор?

Вообще-то изначально создание славянской письменности было вызвано необходимостью христианской проповеди среди славян. В 862–863 гг. князь Моравии (одного из крупных на тот момент славянских государств) Ростислав направил посольство в Византию с просьбой прислать миссионеров для ведения богослужения на славянском языке. Выбор императора Михаила III и патриарха Фотия пал на Константина, принявшего впоследствии при монашеском постриге имя Кирилл, и его брата. Около трёх лет они проработали в Моравии: переводили с греческого языка Библию и богослужебные тексты, готовили книжников из числа славян.

Это даже нереально себе представить!

Как перевести на не имевший письменности язык сложнейшее Священное Писание и богослужебные книги?

Это был настоящий подвиг!!! Ведь библейский текст гораздо мудрёней и запутанней, чем то, о чём мы говорим в быту. Да и разговорный язык вообще не в состоянии дать средства выражения для хитроумных религиозно-философских смыслов.

Устный язык славян IX века практически не имел средств выражения абстрактных понятий, а тем более – понятий богословских. Но Кирилл и Мефодий виртуозно справились с поставленной задачей.

Более того, переведя Библию и богослужебные тексты на славянский язык, эти два человека подарили славянам языковую, книжную, литературную и богословскую культуру.

Вообще – культуру!

И значение подвига братьев для всего православного славянского мира поистине невозможно переоценить.

Известная нам кириллица (в отличие от первого славянского алфавита – глаголицы, которая была очень сложна и вычурна) была создана на основе греческого письма, и при этом её создатель (Кирилл) немало потрудился над тем, чтобы приспособить греческое письмо под славянскую фонетическую систему.

Наверное, братья работали вместе. Наверняка им помогал в их титанической работе кто-то ещё. Главное тут – результат. Была создана письменность, приспособленная для облегчения переводов с греческого языка. Для этого были взяты какие-то греческие буквы, были добавлены несколько искусственных букв, какие-то буквы были модернизированы. И, кстати, неплохо получилось!

* * *

А как обстоят дела с другими азбуками?

Считается, что фонетическая азбука была изобретена древними обитателями Восточной Индии. Она называется «санскрит», что означает «обработанный», «совершенный». Это характерное для индийских брахманов (духовных наставников) произношение. Единой системы письменности для санскрита не существовало. Это объясняется тем, что литературные произведения передавались в основном устно. Когда же возникала необходимость записать текст, обычно использовался местный алфавит «деванагари» (он в качестве письменности санскрита утвердился в конце XIX века).

Древние китайцы царапали что-то на панцирях черепах ещё за 3500 лет до н. э. Кипу древних инков были в употреблении за 2500 лет до н. э. Примерно в 1500 году до н. э. появилась протосинайская письменность на Ближнем Востоке (это были 30 похожих на египетские иероглифы букв – по мнению ряда учёных, древнейший алфавит). В 1000 году до н. э. по Средиземноморью и Азии распространился финикийский алфавит.

Была письменность у древних халдеев и самаритян.

Примерно в VI веке до н. э. из западного варианта греческого алфавита выделился этрусский алфавит, а потом из него выделился алфавит латинский. А уже у Рима заимствовали свою азбуку все новые народы Европы, принадлежащие к Западной Церкви.

А вот современная кириллица появилась в 1700 году, когда по приказу Петра I был создан так называемый «гражданский шрифт».

Следует отметить, что фонетические письмена, то есть те, которыми изображаются не предметы мыслей, а звуки нашего голоса, были составлены в подражание природе.

Как уже говорилось, высшая степень языка – это искусственный литературный (книжный) язык, который образуется у всякого грамотного народа из национальных стихий. Также есть язык лёгкий, приятный, игривый, острый, порой неуловимый – это язык беседы представителей высшего общества. А есть язык простонародный (просторечие).

В середине XIX века В. Г. Белинский писал об этом так: «Для выражения простонародных идей, немногочисленных предметов и потребностей ограниченного простонародного быта простонародный язык гораздо обильнее, гибче, живописнее и сильнее, чем язык литературный для выражения всего разнообразия и всех оттенков идей образованного общества. И это понятно: простонародный русский язык сложился и установился в продолжение многих веков; литературный – в продолжение одного века; первый, раз установившись, уже не двигался вперед, как и мысль простого народа; второй – бежит, не останавливаясь, не переводя духу, вследствие беспрерывного вторжения новых понятий и безостановочного развития, а следственно, и движения старых идей».

С другой стороны, письменность сохраняет чувства, мысли и наблюдения народа. А литература – это свидетельство умственного бытия народов, священное наследие, передаваемое позднейшему потомству, собрание всего, что дорого человеку в жизни.

Всего!

Не одни творения поэтов передаются литературой. И народы в целом могут быть образованными, а литература – это необходимая спутница этой образованности. Она для народа в целом то же, что грамота для отдельного человека. Только грамотный человек может передать внукам свои мысли, своё мироощущение, свой опыт. И только народы, имеющие собственную литературу, передают позднему потомству свою душу и свою славу.

В устную речь можно вложить ещё более тонкий смысл, чем в письменную.

ЖАН ДЕ ЛАБРЮЙЕР, французский моралист

Слово и его формы

Так уж сложилось, что одни слова в русском языке изменяются, а другие не изменяются.

Если слово изменяется, то оно имеет несколько форм.

Например, слово «книга» имеет формы: книга, книге, книгой и т. д. Слово «интересный» тоже имеет формы: интересная, интересное, интересные и т. д.

Формы слова передают определённые грамматические значения.

Например, в предложении «Люди с удовольствием читают интересные книги» каждое слово выступает в одной из своих форм.

Тут важно то, что в любом предложении формы слова образуются по-разному:

– с помощью окончания: люди – людей – людям; удовольствие – удовольствия; интересный – интересная – интересное;

– с помощью окончания и предлога: в книге, под книгой;

– с помощью вспомогательных слов: будут читать, читали бы, пусть читают.

КСТАТИ

Иногда говорят, что слово «люди» не имеет формы единственного числа. И это утверждение очень похоже на правду, так как говорящий может не знать того, что формы одно и того же слова могут иметь разные корни. Начальная форма слова «люди» – существительное мужского рода единственного числа «человек». Такое языковое явление, когда формы одного и того же слова имеют разные корни, называется супплетивизмом (от французского слова «suppletif», что значит «добавочный»).

Термин «супплетивизм» происходит от французского слова «suppletif», что значит «добавочный». Типичный его пример: слово «дети», потому что один «деть» – это «ребёнок».

Что же касается форм «люди» и «человек», то тут стоит обратиться к исторической грамматике. Дело в том, что какое-то время существовали слова «человек» и «человеки».

Всем ли человекам дал Бог такое Откровение? Он дал оное для всех человеков, как для всех нужное и спасительное, но поелику не все человеки способны непосредственно принять Откровение от Бога, то Он употребил особенных провозвестников Откровения своего, которые бы передали оное всем человекам, желающим принять оное (Святитель Филарет Московский. «Пространный христианский Катихизис Православной Кафолической Восточной Церкви»).

Все мы люди, все человеки, все сладенького да хорошенького хотим! (М. Е. Салтыков-Щедрин. «Господа Головлёвы»)

Но потом слово «человек» стало обозначать одного человека или нескольких по отдельности, а «люди» – стало собирательным. Слово «люди» не имело счётной формы и формы единственного числа просто «за ненадобностью», ибо само по себе уже обозначало группу. Зато оно постепенно вытеснило слово «человеки».

А ещё формы слова образуются с помощью суффиксов, но суффиксы с помощью которых образуются формы слова, не входят в основу слова и называются формообразовательными.

При формообразовании лексическое значение слова сохраняется, а изменяется форма слова и его грамматическое значение (книга, книге, книгой, читать, читают, будут читать и т. д.). При словообразовании образуется новое слово с новым лексическим значением.

А вот наречия (слева, сверху, вдали, здесь, нарочно) и деепричастия (умывшись, кивнув, крутясь, присев) не изменяются, то есть имеют только одну форму.

Не изменяются служебные слова (и, под, в, же) и междометия (ну, ах).

Такие слова не имеют окончаний.

Сколько слов в русском языке?

Слов в русском языке очень много.

Это понятно, но вот насколько много?

Чтобы ответить на этот вопрос, можно обратиться к самому авторитетному из современных словарей – «Словарю современного русского литературного языка». В нём аж 17 томов! И в нём зафиксировано 131 257 слов!!!

Но и это ещё не всё, ибо указанное количество может «подрасти», если считать наречия, образованные от качественных прилагательных («откровенно» – от «откровенный», «безлюдно» – от «безлюдный» и т. д.).

Но ни один нормальный человек столько слов не знает. Да это и не нужно.

На самом деле, объём личного словника (объём активного словаря), то есть количество слов, употребляемых «простым смертным», оценивается в среднем в 5000-10 000 слов.

Рекордсменом тут является А. С. Пушкин. В его словаре (он состоит из четырёх томов) зафиксирован непревзойдённый пока показатель – приблизительно 24 000 слов.

Ну, а словарь Эллочки Щукиной, персонажа сатирического романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев», составлял всего 30 слов (хамите, знаменито, парниша, хо-хо, жуть, мрак и т. д.), но ими она могла выразить практически любую свою мысль.

Следует различать слова и фразеологизмы.

Фразеологизм или фразеологический оборот – это свойственное только данному языку устойчивое сочетание слов, значение которого не определяется значением входящих в него слов, взятых по отдельности. Например: остаться с носом, дать сдачи, сирота казанская, валять дурака, без царя в голове и т. д.

Весь познанный мир отражается в словарном и фразеологическом составе языка. И, между прочим, русский язык и по запасу фразеологизмов является одним из богатейших в мире.

Да и запас слов в русском языке постоянно увеличивается.

Русский язык неисчерпаемо богат и всё обогащается с быстротой поражающей.

МАКСИМ ГОРЬКИЙ русский писатель

Например, в русском языке много профессиональных слов и фразеологизмов, используемых в речи лиц, владеющих той или иной профессией, специальностью, и этот пласт словаря русского языка постоянно расширяется, благодаря появлению новых наук и отраслей народного хозяйства.

Многочисленны и имена собственные, среди которых значительный процент составляют географические названия (топонимы).

По данным на 2010 год, в России одних городов было 1100. А ещё было 1286 посёлков городского типа и 153 125 сельских населённых пунктов.

У кого в мире есть столько?

А ведь практически в каждом из них жители имеют свои названия: москвичи, питерцы, сочинцы, туляки, астраханцы, костромичи, пермяки…

Одних жителей Смоленска называют и смоленцами, и смолянами, и смоляками, и смольнянами, и смольянами…

Да одним этим русский язык «переплюнет» любой другой язык мира!

А что? Подобные слова (они называются катойконимами) тоже составляют наше лексическое богатство.

Но не только количество слов и фразеологизмов, имеющихся в русском языке, свидетельствует о его богатстве. Словарный состав постоянно развивается, пополняется всё новыми значениями уже существующих слов.

Вернёмся ещё раз к обилию синонимов в русском языке. Это тоже огромное богатство, ведь синонимы и их понятные только русским нюансы обеспечивают выражение тончайших оттенков мысли, чувства, с их помощью можно создать разнообразные способы передачи мысли.

Богатство русского языка и вот ещё в чём: писатель у нас пишет и дописывает, школьник – списывает, директор – подписывает, писарь – переписывает, врач или работник паспортного стола – прописывает, художник – расписывает, следователь – записывает, инспектор ГИБДД – выписывает, пристав – описывает…

Русский язык имеет огромный лексический запас. И богатство русского словаря позволяет не только точно назвать тот или иной предмет, его признаки, различные действия и т. д., но и выразить самые разнообразные оттенки значения.

Например, сколько слов имеется в русском языке для обозначения понятия «засмеяться»! Если человек только улыбнулся, то говорят – усмехнулся, если рассмеялся негромко или исподтишка – хихикнул, если внезапно – фыркнул, если громко – расхохотался, если ещё громче – загоготал или заржал…

А ведь есть ещё «смешинка в рот попала», «умирать со смеху», «валяться со смеху», «смеяться до упаду», «заливаться смехом», «надрывать животики»… А можно ещё «гоготать», «пересмешничать», «выставлять в смешном виде», «подымать на смех», «осмеивать», «высмеивать», «насмешничать»…

А сколько вариантов одного и того же слова даёт использование суффиксов!

Например: мальчишка, мальчиш, мальчишечка, мальчуган, мальчонка, мальчиковый, мальчоночий и т. д.

Русский язык удивителен. В нём «охрана» и «защита» – это синонимы, а «правоохранительные» органы и «правозащитные» – антонимы.

Какому-нибудь изучающему наш язык иностранцу этого не понять никогда!

Удивительно, но в русском языке слово «работа» образовано от слова «раб», а «увольнение» – от слова «воля». В русском языке «тысячи человек» больше, чем «больше тысячи человек». Русский язык настолько потрясающ и уникален, что в нём даже слово «двадцатичетырёхбуквенное» – двадцатичетырёхбуквенное.

Богатство и выразительность русского языка отмечали писатели и деятели культуры различных стран и народов. В частности, французский литератор Проспер Мериме, специально выучивший русский язык, чтобы читать в подлиннике произведения Пушкина и Гоголя (он в 1849 году перевёл пушкинскую «Пиковую даму»), отмечал: «Богатый, звучный, живой, отличающийся гибкостью ударений и бесконечно разнообразный в звукоподражаниях, способный к передаче тончайших оттенков, наделённый, подобно греческому, почти безграничной творческой мыслью, русский язык кажется нам созданным для поэзии».

* * *

Мы уже говорили выше, что слов в русском языке очень и очень много.

Где-то примерно 131 257 слов!!!

Словарь В. И. Даля насчитывает более 200 000 слов.

На самом деле вывод о бедности русского языка и богатстве английского на том основании, что Большой академический словарь русского языка (БАС), который начал выходить в 2004 году (уже опубликовано 22 тома из предполагаемых 33), будет содержать 150 000 слов, а Оксфордский словарь (Тhe Oxford English Dictionary) – 600 000 слов, – это не что иное, как дезинформация. Дело в том, что БАС отражает лексику только современного литературного языка, а Оксфордский словарь – слова всех разновидностей и всех вариантов (американского, канадского и т. д.) английского языка. И всё это – начиная с 1150 года и включая «мёртвые» диалекты.

Если мы добавим к 150 000 слов современного русского литературного языка, например, ещё и диалектные слова, то легко получим уже 400 000 слов. А если считать наречия, образованные от качественных прилагательных, то и ещё значительно больше.

* * *

И все слова имеют свои значения.

Лингвист и философ М. Н. Эпштейн утверждает, что в XIX веке было 150 слов с корнем «люб», а наши современники знают в три раза меньше. Между тем в двухтомном «Словообразовательном словаре русского языка» А. Н. Тихонова, насчитывающем около 145 000 слов современного русского литературного языка, и там имеется 310 слов с корнем «люб». А если считать, начиная с первых памятников письменности, то получится 441 слово. В английском языке, по данным Оксфордского словаря, только 108 лексем (единиц языка) с аналогичным корнем «love» в начале слова.

Новые слова «про любовь» россияне производят и сейчас. Например, в начале ХХ века появилось существительное «книголюб», а затем «природолюб», «однолюб», «любовь-игра», «любовь-морковь» и т. п. При беглом просмотре можно насчитать не менее 40 слов с корнем «люб», появившихся в XX – начале XXI века. В английском же языке с корнем «love» вошло в язык в ХХ веке только пять единиц (с 1907 по 1989 год), а после этого времени – ни одной.

Носители русского языка вообще очень активны в словотворчестве. Например, в политическом. В этом отношении крайне интересно читать комментарии в Интернете. Те же события на Украине породили такие лексемы, как «майданутые», «укры», «укропы» и т. п. Приживутся они или нет, покажет время.

И ещё один важный момент – заимствования.

По подсчётам лингвистов, во втором издании Вебстеровского словаря только 35 % исконных английских слов, остальные 65 % – заимствования. Но пока ничего трагического не случилось. Да, русский язык действительно испытывает большое влияние английского, но обогащение его англицизмами наблюдается прежде всего в сфере необщенародной лексики, среди которой преобладают термины из области экономики, финансов, компьютерного дела и спорта.

Плохо, когда заимствования начинают влиять на структуру языка. Но с русским этого не происходит. Иноязычные слова у нас подстраиваются под систему. Заимствованные корни обрастают русскими аффиксами, то есть морфемами, которые присоединяются к корню и служат для образования слов (например: постить, смайлик, океюшки, лайкать и т. д.).

С чего начинаются блогеры? С картинок в унылом ЖЖ. Поэтому я не стану постить всяческий хлам типа демотиваторов или там ещё какого ржунимагу. Картинок мне и на работе хватает. (Я. Ю. Кудлач. «Баракудра нападает слева»).

Лучше так: «Тирания человеческих лиц отступила, и я могу страдать только от самого себя. Бодлер». Хотя на такую длинную цитату уйдёт весь тюбик помады. Пусть лучше будет просто смайлик. Бесхитростный смайлик… (Марьяна Романова. «Дневник Саши Кашеваровой»)

– Океюшки! – примирительно сказал мой гость и расплылся в известной телезрителям многих стран улыбке на своем колобочном лице (В. И. Соловьёв, Е. К. Клепикова. «Довлатов. Скелеты в шкафу»).

Разделы науки о языке и основные базовые понятия

Лингвистика и филология

Наука о языке – это языкознание. Или языковедение. А по-научному – это лингвистика (от латинского слова «lingua» – язык).

А ещё есть слово «филология» (от греческих слов «philos» – друг и «logos» – учение, слово). По-русски – это любовь к слову. Оно тоже обозначает науку о языке.

Есть ли разница между лингвистикой и филологией?

Да, есть. Лингвистика занимается теорией, общими вопросами. Это (по определению Д. Н. Ушакова) наука «о естественном человеческом языке вообще и обо всех языках мира как его индивидуализированных представителях». А филология занимается конкретными языками и литературой. Филология – это прикладная наука. Точнее, это (по определению С. И. Ожегова) «совокупность наук, изучающих духовную культуру народа, выраженную в языке и литературном творчестве».

Разница между лингвистикой и филологией заключается в том, что первая не обязательно исследует тексты и не всегда затрагивает культурологическую сторону вопроса. Для лингвистики характерна бо́льшая близость к точным наукам, чем для дисциплин, традиционно относимых к филологии.

Это удивительно, но лингвист может всю жизнь увлечённо заниматься языком, на котором говорит несколько сот человек, а вот филолога интересуют, прежде всего, живые языки. Соответственно, специалистов, например, по английской филологии в мире гораздо больше, чем по какой-нибудь исландской – согласно «весу» этих языков, количеству и значимости текстов, которые на этих языках созданы.

Филологию традиционно делят на два больших раздела: литературоведение и лингвистику.

К тому же в филологию входят такие научные дисциплины, как источниковедение, этнография, текстология, теория перевода, фольклористика и т. д. То есть, в первую очередь, всё то, что связано с анализом и изучением текстов.

Лингвистика подразделяется на теоретическую лингвистику, прикладную лингвистику, практическую лингвистику и т. д.

Разделами лингвистики являются фонетика, лексикология, фразеология, словообразование и морфемика, морфология, орфография, синтаксис и пунктуация.

Фонетика

Фонетика изучает звуки речи, их чередование, членение речи на слоги, а также ударение (выделение одного из слогов) и интонацию. Другими словами, фонетика изучает звуковую материю языка. Это учение об образовании звуков.

Лексикология и фразеология

Лексикология изучает словарный состав языка и индивидуальные свойства отдельных слов, фразеология – устойчивые сочетания слов (фразеологизмы).

Лексика (от греческого «lexikos» – относящийся к слову) – это совокупность всех слов языка, его словарный состав.

Соответственно, лексикология – это наука, изучающая лексику.

Словообразование и морфемика

Словообразование и морфемика изучают, из каких частей состоят слова и как они образованы.

Словообразование – это раздел языкознания, который изучает все аспекты создания, функционирования, строения и классификации производных и сложных слов.

Словообразование – это способы образования новых слов. Изучаемые понятия: состав слова, корень, суффикс, приставка, окончание и т. п.

Морфемика изучает морфемный строй языка, типы и структуры морфем, их отношения друг к другу и к слову в целом.

Соответственно, морфема – это минимальная неделимая значимая часть слова. Это единица языка. Это самая маленькая значимая часть слова. Самая главная морфема – это корень, несущий основной смысл (значение) слова. Остальные морфемы (приставка, суффикс и окончание) называются аффиксами. Аффиксы – это служебные морфемы, или словоизменители.

Орфография, синтаксис и пунктуация

Орфография (от греческих слов «orthos» – правильный и «grapho» – пишу) изучает правила написания отдельных слов. Это правописание. Это свод правил, устанавливающих единообразное написание слов и их форм.

Пунктуация изучает правила постановки знаков препинания в предложении.

Графика и семантика

Графика – это раздел науки о письме, который определяет знаки, используемые в данной системе письма, и способы обозначения на письме звуковых единиц. По сути, графика – это письменность, а письменность – это совокупность письменных средств (букв, графем, знаков препинания и т. п.) языка.

Семантика – это наука, изучающая смысловое значение единиц языка.

Чтобы было понятно: фонетика и графика изучают «воспринимаемую» (слухом или зрением) сторону языковых знаков, а семантика – их «смысловую» (понимаемую и переводимую) сторону.

Прагматика

Прагматика изучает условия использования говорящими языковых знаков. Это раздел семиотики, изучающий отношение использующего знаковую систему к самой знаковой системе. Прагматика занимается человеческими высказываниями в определённой обстановке и в определённых целях.

Можно сказать, что прагматика – это социальное применение языка. Это семантика языка в действии.

Просодия или просодика

Просодия или просодика – это учение об ударении, и этот раздел науки занимается слогами с точки зрения их ударности и протяжённости.

Графема

Графема – это единица письменности. В алфавите – это буква, а в неалфавитных системах письма – знак, иероглиф и т. п. Это мельчайшая смыслоразличительная единица письма, соответствующая фонеме в устной речи (например: «а», «б» и т. д.)

Грамматика

Грамматика – это наука, которая является разделом языкознания, изучающим грамматический строй языка. Это общие правила составления отдельных языковых единиц, их употребления и понимания.

Проще говоря, грамматика – это руководство к правильному употреблению слов в разговоре и в письме.

Грамматика – это не докучный геморрой, это шест, за который можно схватиться, чтобы помочь мыслям подняться на ноги и идти дальше.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Русская грамматика изучает закономерности построения правильных осмысленных речевых отрезков в русском языке. Эти закономерности грамматика формулирует в виде общих правил употребления устного и письменного языка.

Проще говоря, русская грамматика учит правильно говорить и писать по-русски.

Не утомляйте меня своими стенаниями, что вы её не понимаете, что никогда не понимали, что целый семестр пропустили, когда проходили грамматику, что писать – это приятно, а грамматика – жуть. Расслабьтесь. Остыньте. Мы здесь надолго не застрянем, потому что этого не требуется. Человек либо воспринимает грамматику своего родного языка из разговора и чтения, либо нет.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Грамматика состоит из морфологии и синтаксиса.

Морфология

Морфология (от греческих слов «morphe» – форма и «logos» – учение) – это часть грамматики, рассматривающая слово со стороны его формального состава. Это раздел грамматики, основным объектом которого являются слова. В задачи морфологии входит определение слова как особого языкового объекта и описание его внутренней структуры.

То есть морфология изучает слово как часть речи.

Проще говоря, это наука о слове.

Синтаксис

Синтаксис – это часть грамматики, излагающая правила соединения слов и самих предложений для выражения мысли. Это – способ построения правильных языковых конструкций. Это – учение о предложении.

В синтаксисе изучаемые понятия – это словосочетание, согласование, управление, примыкание, подлежащее и сказуемое, определение, дополнение, обстоятельство, обобщающие слова, обращение, вводные слова и т. п.

Части речи

В морфологии все слова распределяются по группам (классам), которые называются частями речи.

По своей роли в языке части речи делятся на самостоятельные и служебные.

Самостоятельные части речи – основные. К ним относятся имя существительное, имя прилагательное, глагол, наречие и местоимение.

Служебные части речи – это предлог, союз и частица.

Естественно, разные части речи выполняют разную работу. Самостоятельные слова называют всё, что есть в мире. Это слова-названия. Своеобразные «этикетки». А вот служебные слова обслуживают эти слова-этикетки, организуя их в связную речь, состоящую из предложений.

Имя существительное

Имя существительное – это очень важная штука, и оно занимает одно из главных мест в нашей речи. Практически, существительным является почти каждое второе слово. А вот, например, у Афанасия Фета есть такое стихотворение:

Тут вообще существительных – подавляющее большинство.

А вот следующая фраза, пожалуй, рекордсмен – в ней аж одиннадцать существительных подряд (не считая предлогов и союзов)!

Наслаждайтесь: «Обеспечение независимости результата вычисления массы груза от длины и угла наклона стрелы крана».

* * *

Существительные обозначают конкретные предметы окружающего мира (рука, машина, чемпион), живые существа и растения (лошадь, собака, берёза), явления природы (снег, дождь, туман), общественные явления (демонстрация, парад, церемония), вещества (золото, железо, графит), географические названия (Париж, Франция, Прованс) и др.

Слова, которые обозначают свойства, качества, действия или состояние, тоже могут быть именами существительными. Например: яркость, доброта, глупость (свойства, качества); бег, скачка, нападение (действия); боязнь, лень, волнение (состояние).

Эти слова не обозначают конкретных предметов, но отвечают на вопрос ЧТО? и имеют значение предметности.

Следовательно, имя существительное – это самостоятельная часть речи, которая:

– обозначает предмет в широком смысле слова и отвечает на вопрос КТО? или ЧТО?;

– имеет грамматические признаки: склонение, род, число, падеж и др.;

– изменяется по падежам и числам;

– в предложении обычно является подлежащим, дополнением или обстоятельством.

Существительные – это слова, которые именуют, а глаголы – это слова, которые действуют.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Существительные могут быть одушевлёнными и неодушевлёнными. Первые служат названиями людей, животных и отвечают на вопрос КТО? Вторые служат названиями неживых предметов, а также предметов растительного мира и отвечают на вопрос ЧТО?

Когда говорят об одном предмете, ставят имя существительное в единственном числе (глаз, птица, беда). Говоря о двух или о многих предметах того же названия, ставят существительное во множественном числе (глаза, птицы, беды).

Имя существительное, которое обозначает целый ряд подобных (однородных) предметов, называется нарицательным. Например, словом «писатели» называют большую группу людей, которые создают книги.

Имя существительное, которое представляет собой название единичного предмета (человека), называется собственным. Например, Александр Сергеевич Пушкин – это имя, отчество и фамилия одного из писателей.

Точно так же именами собственными являются слова «Москва», «Волга», «Елизавета» и многие другие.

Имена собственные в письме начинают большой (заглавной) буквой. Например: река Ока впадает в Волгу, а Волга впадает в Каспийское море.

И что характерно, в русском языке имена существительные из разряда нарицательных очень легко могут перейти в разряд собственных. И наоборот. Например: мы знаем такие нарицательные существительные как «вера», «надежда» и «любовь», но со временем они превратились в имена собственные «Вера», «Надежда» и «Любовь».

* * *

Существительные-рекордсмены по длине в русском языке – это «человеконенавистничество» и «высокопревосходительство» (в них по 24 буквы).

Самые длинные одушевленные существительные – это «одиннадцатиклассница» и «делопроизводительница» (в них по 21 букве).

А есть, например, и такое совершенно непроизносимое слово:

«тетрагидропиранилциклопентилтетрагидропиридопиридиновые».

В нём аж 55 букв, и оно имеет отношение к химическим веществам.

Но вот вопрос – кому оно нужно, кроме десятка очень узких специалистов-профессионалов?

А вот прилагательное, состоящее из 37 букв:

«четырёхсотпятидесятисемимиллиметровое».

Наверное, таким может быть орудие. Точнее – его ствол.

Ну и в завершении – что-то хоть немного понятное:

«водогрязеторфопарафинолечение» (29 букв) и

«автоэлектростеклоподъёмники» (27 букв).

Для сравнения: самым длинным словом, имеющимся в английском языке, является слово «pneu-monoultramicroscopicsilicovolcanoconiosis», которое означает болезнь лёгких от вдыхания очень мелких кремнезёмных частиц вулканического пепла. Это слово было специально придумано, чтобы оно стало самым длинным словом в английском языке (в нём 45 букв). А вот в Оксфордском словаре английского языка есть слово «pseudopseudohypopar-athyroidism» (30 букв), обозначающее наследственное заболевание.

Имя прилагательное

Имя прилагательное – это самостоятельная часть речи, которая обозначает признак предмета и отвечает на вопросы КАКОЙ? ЧЕЙ?

Например: пожилой человек, глубокий вздох, конский хвост и т. д.

Имя прилагательное всегда связано с именем существительным и изменяется по родам, по числам, а также по падежам. В предложении оно чаще всего бывает определением и сказуемым.

Прилагательные бывают качественными, относительными и притяжательными.

Качественные прилагательные обозначают такой признак предмета, который может проявляться в большей или меньшей степени. Они сочетаются с наречиями «очень», «необыкновенно», «чрезвычайно», «недостаточно», «слишком». Они отвечают на вопрос КАКОЙ?

Например: самый сильный, очень поучительный, слишком высокий, чрезвычайно скупой.

Качественные прилагательные могут иметь краткую форму и степень сравнения.

Например: самый добрый – добр – добрейший.

С помощью качественных прилагательных можно дать общую оценку предмету, охарактеризовать предмет по величине, по весу, по запаху, по температуре и т. п. Качественные прилагательные помогают дать характеристику человеку или другому живому существу: его внешним качествам и внутренним свойствам.

Они могут образовывать прилагательные с приставкой НЕ: недобрый взгляд, незнакомый человек, неприятный разговор.

Относительные прилагательные обозначают такой признак предмета, который не может проявляться в большей или меньшей степени. То есть они обозначают признак предмета по отношению к другому предмету. Они отвечают на вопрос КАКОЙ?

Относительное прилагательное может обозначать признак по отношению к материалу, из которого сделан предмет, к назначению предмета, по отношению предмета ко времени, к месту, к количеству и т. п.

Например: бархатный костюм, дуэльный пистолет, придорожный трактир, двухэтажный дом.

Притяжательные прилагательные обозначают принадлежность чего-либо лицу или животному. Они отвечают на вопрос ЧЕЙ?

Например: королевский дворец, мушкетёрский плащ, волчьи следы.

Глагол

Глагол – это самостоятельная часть речи, которая отвечает на вопросы ЧТО ДЕЛАТЬ? ЧТО СДЕЛАТЬ?

Глагол в русском языке может обозначать самые разнообразные явления: действие (стрелять, решать, входить), физическое и душевное состояние (спать, сидеть, плакать, болеть), процесс речи и мысли (говорить, думать, размышлять), проявление и изменение признака (стареть, краснеть, темнеть), взаимоотношения людей (обожать, уважать, ненавидеть), движение (шагать, скакать, плыть), различные звуковые явления (квакать, мычать, ржать) и т. д.

Когда мы говорим, что глагол – это часть речи, которая обозначает действие предмета, то «действие» следует понимать в самом широком смысле этого слова.

Движение и его выражение – глагол – являются основой языка. Найти верный глагол для фразы – это значит дать движение фразе.

АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ, русский и советский писатель

Глаголы – это «живые» слова, оживляющие всё вокруг себя.

Глаголы, обозначая действие, могут указывать и время, когда совершается действие. Они имеют три времени: настоящее, прошедшее и будущее. Например: бегу (настоящее время), бежал (прошедшее время), побегу, буду бежать (будущее время).

В глаголе различаются три лица (первое, второе, третье) и два числа (единственное и множественное).

Изменение глагола по лицам, временам и числам называется спряжением.

Глаголы, оканчивающиеся на СЯ (СЬ), называются возвратными. После согласных и Й употребляется СЯ, а после гласных – СЬ. Например: моет – моется, мыл – мылся, мыть – мыться, мою – моюсь, мыли – мылись.

Глагол имеет особую форму, которая только называет действие, но, сама по себе, не указывает ни времени, ни числа, ни лица. Эта форма называется неопределённой формой (или инфинитивом): писать, читать, нести, совершать, плакать, думать.

По моему глубокому убеждению, вся разительность прозы – в глаголе, ибо глагол – это действенность характера.

ЮРИЙ БОНДАРЕВ, советский писатель

Глаголы, которые отвечают на вопросы ЧТО ДЕЛАТЬ? ЧТО ДЕЛАЮТ? ЧТО ДЕЛАЛИ? и т. д., являются глаголами несовершенного вида.

Глаголы, которые отвечают на вопросы ЧТО СДЕЛАТЬ? ЧТО СДЕЛАЮТ? ЧТО СДЕЛАЛИ? и т. д., являются глаголами совершенного вида.

Глаголы несовершенного вида обозначают длительные или повторяющиеся действия, без указания на их завершённость.

У глаголов несовершенного вида есть все три формы времени: прошедшее, настоящее и будущее сложное.

Глаголы совершенного вида указывают на завершённость действия, его результат, конец действия или его начало.

У глаголов совершенного вида есть только две формы времени: прошедшее и будущее простое. Настоящее время отсутствует.

Глаголы бывают двух типов: активные и пассивные. Глаголы первого типа – это когда подлежащее предложения что-то делает. Пассивный глагол – это когда с ним что-то делают, а подлежащее просто допускает, чтобы это произошло. Пассивного залога надо избегать.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Глаголы имеют три наклонения: изъявительное (читаю), условное (читал бы) и повелительное (читай).

Глаголы в изъявительном наклонении обозначают действия, которые происходят, происходили или будут происходить на самом деле: читаю, читал, буду читать.

Отец их вернулся к своей дивизии и к своей супруге и лишь изредка присылал сыновьям большие четвертушки серой бумаги, испещрённые размашистым писарским почерком (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Глаголы в условном наклонении обозначают действия, желаемые или возможные при определённых условиях.

– Когда я встречу человека, который не спасовал бы передо мною, – проговорил он с расстановкой, – тогда я изменю своё мнение о самом себе. (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Глаголы в повелительном наклонении выражают побуждение к действию, приказ, просьбу.

– Дуняша это без вас сделает; посидите немножко с больным человеком. Кстати, мне нужно поговорить с вами. (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Глаголы в повелительном наклонении не изменяются по временам.

Иногда к глаголам повелительного наклонения прибавляется частица КА, которая несколько смягчает приказание.

– Ничего, ничего, – твердил, умиленно улыбаясь, Николай Петрович и раза два ударил рукою по воротнику сыновней шинели и по собственному пальто. – Покажи-ка себя, покажи-ка, – прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же пошёл торопливыми шагами к постоялому двору, приговаривая: «Вот сюда, сюда, да лошадей поскорее» (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

А вот как будет выглядеть повелительное наклонение глагола «ехать»?

Езжай? Ехай? Едь?

Какой из этих вариантов будет правильным?

Оказывается – никакой!

Я, вообще-то, всегда говорила «езжай». Но в одной умной книге сказано, что, если мы говорим о глаголах «ехать» и «поехать», то их повелительной формой будут «поезжай», «заезжай» и «приезжай». А вот разговорный вариант «езжай» (без приставки), оказывается, считается хоть и допустимым, но нежелательным.

Удивительное дело!

Но ведь «поехать» и «ехать» – это два разных слова?!

А если рассуждать логически? Охать – охай, чихать – чихай, нюхать – нюхай. Почему же не говорить по аналогии: ехать – ехай?

Да, всё в русском языке как-то слишком уж заковыристо и запутанно.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

А вот какие глаголы самые длинные в русском языке? Их, оказывается, три. И во всех – по 24 буквы: «переосвидетельствоваться», «субстанционализироваться» и «интернационализироваться».

А ещё в русском языке есть так называемые недостаточные глаголы. Иногда у глагола нет какой-либо формы, и это обусловлено законами благозвучия.

Например: глагол «победить».

Он победит, ты победишь, мы победим…

Но как сказать про себя?

Я победю? Я побежу? Я побежду?

Учёные-филологи предлагают использовать заменяющие конструкции «я одержу победу» или «я стану победителем». Поскольку форма первого лица единственного числа тут отсутствует, такой глагол является недостаточным.

* * *

И ещё вот что. А как вы понимаете слова Пушкина из стихотворения «Пророк»? Там в конце есть такое воззвание: «Глаголом жги сердца людей».

Каким конкретно глаголом? И почему только глаголом? Почему не существительным и не прилагательным?

А тут всё дело в том, что слово «глагол» в русском языке имеет несколько значений. То есть глагол это не только часть речи, но и словесная речь человека, разумный говор, язык. Правда в таком значении это слово давно устарело. Но зато от него происходят более употребительные ныне слова «глаголить» (например: устами младенца глаголит истина) и «разглагольствовать» (то есть говорить многословно и бессодержательно).

А ещё, как оказалось, глагол – это подседельный штырь велосипеда.

Вот уж сама не знала…

КСТАТИ

Есть у А. С. Пушкина в стихотворении «К Чаадаеву» такие слова – «души прекрасные порывы». Так вот «души» тут – это не глагол.

Причастие

Причастие – это тоже не только церковное таинство, в котором православный христианин под видом хлеба и вина вкушает (причащается) Тело и Кровь Иисуса Христа, но и особая форма глагола, которая обозначает признак предмета по действию и отвечает на вопросы прилагательного.

Ничего не понятно?

А если так: причастие – это особая форма глагола, которая отвечает на вопросы КАКОЙ? КАКАЯ? КАКОЕ? КАКИЕ? Возможны также вопросы ЧТО ДЕЛАЮЩИЙ? ЧТО СДЕЛАВШИЙ? Например: сломанный, плачущая, палящее, растворенное, говорившие.

Причастие обладает свойствами как глагола (оно образовано с помощью его корня), так и имени прилагательного (оно образовано с помощью его окончания). То есть причастие совмещает в себе признаки глагола и прилагательного.

Причастия бывают разных видов.

В частности, страдательные причастия – это те причастия, которыми обозначается признак, создающийся у одного предмета под действием другого.

Страдательные причастия образуются только от переходных глаголов.

Д’Артаньян между тем, весь во власти своих планов – стать образцом учтивости и вежливости, приблизился к молодым людям и отвесил им изысканнейший поклон, сопровождаемый самой приветливой улыбкой. (Александр Дюма. «Три мушкетёра»).

Действительные причастия – это причастия, которыми обозначается признак, производимый самим субъектом (предметом).

Действительные причастия бывают образованы от глаголов в настоящем и прошедшем времени с помощью суффиксов «ущ», «ющ», «ащ», «ящ».

В этих предчувствиях и надеждах было нечто похожее на те волнения, которые испытывает привычный игрок, пересчитывающий перед отправлением в клуб свои наличные деньги (А. И. Куприн. «Яма»).

– Камердинер вашего брата. Он человек, стоящий на высоте современного образования, и исполнит свою роль со всем необходимым в подобных случаях комильфо (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Причастие с зависимыми от него словами называется причастным оборотом.

Анна говорила шутливо, но в тоне её чувствовалось раздражение. Дарья Александровна, внимательно наблюдавшая Анну и Вронского, тотчас же заметила это (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Если причастный оборот стоит после определяемого слова, то он с обеих сторон выделяется запятыми.

Мало того, что юноши, танцующие на московских балах, почти все были влюблены в Кити, уже в первую зиму представились две серьезные партии: Лёвин и, тотчас же после его отъезда, граф Вронский. (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Деепричастие

Деепричастие – это самостоятельная часть речи или особая неизменяемая форма глагола, обозначающая добавочное действие при основном действии.

Эта часть речи соединяет в себе признаки глагола (вид, залог, переходность и возвратность) и наречия (неизменяемость, синтаксическая роль обстоятельства).

Деепричастие отвечает на вопросы: ЧТО ДЕЛАЯ? ЧТО СДЕЛАВ? КАК? КОГДА? ПОЧЕМУ? и др. Например: свернувшись, прибежав, читая, не задумываясь.

Как и глагол, деепричастие обозначает действие (добавочное действие) и, подобно наречию, называет признак действия, то есть показывает, как оно совершается.

Соответственно, деепричастный оборот составляет деепричастие и зависимые от него слова.

– Ну, что ты делаешь? – сказал Сергей Иванович, отставая от других и равняясь с братом (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Сергей Иванович (что сделал?) сказал. В этом примере глагол «сказал» показывает основное действие. А глаголы «отставать» и «равняться» заменены деепричастиями «отставая» и «равняясь», обозначающими добавочные действия и одновременно характеризующими основное действие.

Слова «отставая» и «равняясь» отвечают на вопрос: что делая? Это деепричастия, образованные от глаголов «отставать» и «равняться». Отставая от кого? От других. Равняясь с кем? С братом. У деепричастия «отставая» имеется зависимое слово – «от других». У деепричастия «равняясь» имеется зависимое слово – «с братом». Эту синтаксическую конструкцию называют деепричастным оборотом.

Деепричастный оборот всегда выделяется запятыми.

Она прямо взглянула ему в лицо, как бы умоляя его о пощаде, и подала руку (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Ни минуты не думая, Анна села с письмом Бетси к столу и, не читая, приписала внизу: «Мне необходимо вас видеть. Приезжайте к саду Вреде. Я буду там в шесть часов» (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Он пригласил Кирсанова и Базарова к себе на бал и через две минуты пригласил их вторично, считая их уже братьями и называя их Кайсаровыми (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

И, откинувшись в угол кареты, она зарыдала, закрываясь руками (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Имя числительное

А вот ещё одна самостоятельная часть речи. Она обозначает число, количество и порядок предметов.

Это имя числительное, и оно отвечает на вопросы: СКОЛЬКО? КОТОРЫЙ?

– Да вот возьми на расходы, – сказал он, подавая десять рублей из бумажника. – Довольно будет? (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

– Теперь у меня приказчик из мещан: кажется, дельный малый. Я ему назначил двести пятьдесят рублей в год (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

– И прекрасно! По случаю такого приятного знакомства я возьму по пятьдесят копеек за штуку. Что, дорого? Ну, нехай, бог с вами! Вижу, вы человек дорожный, не хочу вас грабить: так и быть по тридцать. Что? Тоже не дешево?! Ну, по рукам. Двадцать пять копеек штука! Ой! Какой вы несговорчивый! По двадцать! Потом сами меня будете благодарить! (А. И. Куприн. «Яма»)

Числительные делятся на четыре группы:

– количественные (три, пятьдесят, двести, триста сорок шесть);

– порядковые (первый, второй, пятидесятый);

– собирательные (оба, двое, трое);

– дробные (одна пятая, две третьих, три десятых).

Количественное числительное может быть любым членом предложения, а вот порядковое – обычно бывает определением.

Все числительные изменяются по падежам, а некоторые также по родам и числам.

Значение количества могут иметь не только числительные, но и другие части речи, например, существительные (тройка, десяток, сотня) и прилагательные (тройной, двухлетний, пятиэтажный). Однако числительные можно, как правило, записать словами и цифрами, а вот другие части речи со значением числа можно записать только словами.

По количеству слов числительные бывают: простые, сложные и составные. Простые состоят из одной основы, составные – из двух основ или нескольких слов.

Простые числительные: один, второй, три, шесть.

Сложные числительные: тринадцать, пятьдесят, пятисотый (они описывают две цифры и пишутся слитно).

Составные числительные: две тысячи восемнадцать, сто пятьдесят шесть (они состоят из нескольких слов и пишутся раздельно).

* * *

Мы же уже не сомневаемся, что изучение русского языка с его порой весьма заковыристыми правилами – это дело непростое? А чтобы в этом убедиться ещё раз, вот вам такое маленькое задание.

Попробуйте без предварительного проговаривания вслух поставить в творительный падеж составное числительное в сочетании: я владею 2584 книгами.

Даже девять взрослых из десяти этого сделать не смогут, а десятый (который сможет) всё равно хотя бы немного запнётся.

Попробовали?

А теперь проверьте себя. Надо было сказать так: я владею двумя тысячами пятьюстами восемьюдесятью четырьмя книгами.

«Пятистами» здесь – категорически неверно.

А вот, например, имя числительное «восемь» в творительном падеже имеет две формы (восемью и восьмью), и при обозначении восьми сотен употребляется также две формы: восемьюстами и восьмьюстами.

Вообще-то – это страшное дело! Сейчас в СМИ идет множество разной числовой информации. И если в газетах числительные читаются глазами, то на радио и в телевизоре диктор или ведущий должен их произнести вслух. И сколько же тут возникает проблем! Делают ошибки даже самые авторитетные товарищи.

Хватит повторять старые ошибки! Время делать новые!

АНДРЕЙ КНЫШЕВ, писатель-сатирик

Но при этом, что характерно, дикторы старой (ещё советской) школы с длинными числительными справлялись отлично.

Это не брюзжание. Типа вот раньше и небо было голубее, и трава – зеленее. К сожалению, сейчас на радио и телевидение пришли совсем другие люди, у которых масса всевозможных достоинств, но вот солидная лингвистическая подготовка и высокая культура речи в них не входят. Да и зачем? Главное же – высокий рейтинг, эта погремушка для взрослых детей, желающих удовлетворить своё тщеславие.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

В русском языке названия числительных, делящихся на 10, образуются сложением названия цифры и «десять»: двадцать, тридцать, пятьдесят, восемьдесят и т. д. Исключением из этого ряда является число «сорок». Объясняется это тем, что в древности условной единицей торговли меховыми шкурками была их связка из 40 штук. Ткань, в которую заворачивались эти шкурки, и называлась «сорок» (от этого же корня, кстати, происходит слово «сорочка»). Таким образом название «сорок» вытеснило более древнее «четыре десте».

Наречие

Нет, мы не будем тут говорить про «семантические отношения между полной и свернутой пропозициями в предложениях с наречиями». Не станем трогать и «предикативное наречие, которое может утрачивать предикативность»… Пусть этим забивают себе головы студенты-филологи, а в обычной жизни это совершенно никому не нужно.

Зато точно нужно знать, что наречие – это самостоятельная часть речи, которая обозначает признак действия (чаще всего) и отвечает на вопросы КАК? КУДА? КОГДА? ГДЕ? ПОЧЕМУ? ЗАЧЕМ? В КАКОЙ СТЕПЕНИ? Например: стоять насмерть, доделать завтра, бежать быстро, смотреть вниз.

Наречие – это неизменяемая часть речи, то есть наречия – это неизменяемые слова, а это значит, что они не склоняются, не спрягаются и не имеют окончаний.

Наречия обычно зависят от глаголов. Они усиливают их значение или обобщают смысл целого.

Но это, как говорится, в идеале. На практике же многие известные писатели терпеть не могут наречия. Например, М. И. Веллер утверждает: «Наречия – это описательные слова, они ничего не добавляют к тому, что вы пишете».

А вот еще одна его фраза-совет: «Если контекст слабоват, то наречия не спасут вас».

Над этим стоит задуматься.

Американский писатель Рой Питер Кларк тоже уверен, что наречия могут «обескровить» глагол или дублировать его значение.

В книге «50 приемов письма» Кларк разбирает популярные в США рассказы о приключениях юного изобретателя Тома Свифта, созданные неким коллективом авторов под псевдонимом Виктор Эпплтон (Viktor Appleton). Он, в частности, рассматривает такой небольшой отрывок:

«Смотри! – внезапно вскрикнул Нед. – Вон человек!.. Я собираюсь заговорить с ним!» – горячо заявил Нед.

По мнению Кларка, восклицательного знака после «смотри» могло бы быть вполне достаточно, но авторы добавляют «внезапно» и «горячо» для пущей верности. Несколько слов, и они вновь используют наречие: не для того, чтобы изменить наше восприятие глагола, а в качестве «усилителя».

Вывод Кларка однозначен: «Глупость этого стиля привела к тому, что родилась фигура речи, названная „по-томсвифтовски“, когда употребление наречий превращает прозу в анекдот».

Кстати, и знаменитый Стивен Кинг, получивший прозвище «Король ужасов» и продавший более 350 миллионов экземпляров своих произведений, в книге «Как писать книги» также предостерегает: «Наречие вам не друг». Он уверен, что во фразе «Он резко закрыл дверь» совершенно не нужно слово «резко». Можно, например, сказать: «Он захлопнул дверь». Всё зависит от контекста. А слово «резко» – избыточное.

Я считаю, что дорога в ад вымощена наречиями ‹…› Если сказать по-другому, то они вроде одуванчиков. Один на газоне выглядит и симпатично, и оригинально. Но если его не выполоть, на следующий день их будет пять… потом пятьдесят… а потом, братие и сестры, газон будет полностью, окончательно и бесповоротно ими покрыт. Тогда вы поймёте, что это сорняки, но будет – АХ! – поздно.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Самое длинное наречие в словаре русского языка – «неудовлетворительно» (19 букв).

Впрочем, следует учесть, что от подавляющего большинства качественных прилагательных, оканчивающихся на ЫЙ/ИЙ, образуются наречия на О/Е, далеко не всегда фиксируемые словарём.

Так что если есть такое длиннющее прилагательное, как «частнопредпринимательский» (25 букв), то вполне может быть и наречие «частнопредпринимательски» (24 буквы). Точно так же может быть и наречие «человеконенавистнически» (23 буквы).

Местоимение

Слова, не несущие смысловой нагрузки, принято называть сорняками. Или паразитами. Но сами по себе слова не являются сорняками (в языке, между прочим, ненужных слов вообще нет), но они могут становиться ими в речи отдельных людей.

Каких?

Ну, например, недостаточно владеющих языком.

В роли слов-сорняков часто выступают и местоимения.

Местоимение – это самостоятельная часть речи, которая указывает на предметы, признаки, количество, но не называет их.

К местоимениям можно задать вопросы имён существительных (КТО? ЧТО?), имён прилагательных (КАКОЙ? ЧЕЙ?), числительных (СКОЛЬКО?) и наречий (КАК? КОГДА? ГДЕ?).

А чем местоимение отличается от существительного?

Во-первых, предметностью. Существительное называет предмет, и сразу становится понятно, о чём идёт речь. Местоимение же не обозначает предмет, оно на него только указывает.

Например, к местоимениям относятся: тот, этот, я, ты, он, она, вы, мы.

Местоимение, как уже говорилось, может отвечать на вопросы разных частей речи – в зависимости от того, какую часть речи оно заменяет в предложении.

А теперь вернёмся к местоимениям-сорнякам. По сути, это уточнения, которые лишь раздражают читательский глаз. Лишние местоимения вредны не только сами по себе, но и тем, что тянут шлейф подробностей – утомительных, ненужных, а порой и вовсе нелепых.

Вот несколько классических ляпов, взятых из современных книг:

– «Ян провел своей рукой по его щеке и заглянул ему в глаза». (А разве этот Ян мог бы провести по чьей-то щеке чужой рукой?);

– «Ощущая всей своей кожей энергию, исходящую от стен, я испытывал смешанное чувство вины и страха». (А разве можно что-то ощутить не своей кожей, а чужой?) и т. д.

Правило тут может быть только одно: каждый должен сам проверять свой текст и нещадно бороться с местоимениями-паразитами. И не только с местоимениями – просто в этом разделе мы говорим о них.

Ну, а местоимения бывают разные, и их нужно уметь различать.

– Личные местоимения: я, ты, мы, вы, он (она, оно, они). Они указывают на лица, которые участвуют в речи (это местоимения-существительные).

– Притяжательные местоимения: мой, твой, наш, ваш, свой. Они указывают на признак предмета по его принадлежности (это местоимения-прилагательные).

– Вопросительные местоимения: кто? что? какой? чей? который? сколько? где? когда? куда? откуда? зачем? и др.

Кити была жива, страдания кончились. И он был невыразимо счастлив. Это он понимал и этим был вполне счастлив. Но ребёнок? Откуда, зачем, кто он?… Он никак не мог понять, не мог привыкнуть к этой мысли. Это казалось ему чем-то излишним, избытком, к которому он долго не мог привыкнуть (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– Относительные местоимения: кто, что, какой, чей, который, сколько, где, когда, куда, откуда, зачем и др. Они совпадают с вопросительными, но употребляются не в роли вопросительных слов, а в роли союзных слов в придаточных предложениях.

– Я сколько времени бьюсь и ничего не сделал, – говорил он про свой портрет, – а он посмотрел и написал. Вот что значит техника (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– Неопределённые местоимения: некто, нечто, некий, какой-то, чей-нибудь, некоторый, несколько, сколько-либо, где-то, кто-то, когда-либо, кое-куда, откуда-то, зачем-то и др. Они указывают на неопределённые, неизвестные предметы, признаки, количество.

Кто-то, нагнувшись, поправил шлейф невесты. В церкви стало так тихо, что слышалось падение капель воска (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– Отрицательные местоимения: никто, ничто, никакой, ничей, нисколько, негде, никогда, ниоткуда, незачем и др. Они указывают на отсутствие предметов, признаков, количества.

Никто не расслышал того, что он сказал, одна Кити поняла. Она понимала, потому что не переставая следила мыслью за тем, что ему нужно было (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Жаль, что репутация у ней какая-то… Впрочем, это бы ничего, но никакой свободы воззрения, никакой ширины, ничего… этого (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

– Указательные местоимения: тот, этот, сей, оный, такой, столько, там, тут, здесь, туда, сюда, оттуда, отсюда, тогда, поэтому, затем и др. Они являются средством указания на определённые предметы, признаки, количество (с различением одного от другого).

Ни кормилицы, ни няни не было; они были в соседней комнате, и оттуда слышался их говор на странном французском языке, на котором они только и могли между собой изъясняться (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– Определительные местоимения: сам, самый, весь, всякий, каждый, иной, другой, любой, всюду, везде, всегда и др. Они служат средством уточнения того предмета, признака, о котором идёт речь.

Несмотря на всю хитрость и ловкость немца, втягивавшего его в покупки и выставлявшего всякий расчет так, что нужно было сначала гораздо больше, но, сообразив, можно было сделать то же и дешевле и тотчас же получить выгоду, Вронский не поддавался ему (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

А есть еще возвратное местоимение «себя». Оно обозначает, что действие, совершаемое кем-то, направлено на само действующее лицо (это тоже местоимение-существительное).

ЭТО ВАЖНО

Самостоятельные части речи – это имя существительное, имя прилагательное, глагол, наречие и местоимение. А вот служебные части речи – это предлог, союз и частица. Служебные части речи не имеют собственного значения, так как не называют ни предметов, ни признаков, ни действий. К ним нельзя поставить вопрос. Их основная роль – быть помощниками самостоятельных частей речи, служить им.

Предлог

Предлоги служат для связи существительного, местоимения или числительного с другими словами.

Примеры предлогов: в, на, за, под, около, перед, из-за, из-под и др.

Как говорится, не надо искать предлог, чтобы использовать предлог. В речи без предлогов не обойтись, нужно просто научиться правильно их употреблять.

Вот написала слово «просто» и задумалась. Нет, это совсем не просто. Точнее, не так просто, как может показаться.

Иногда бывает весьма затруднительно отличить предлог от приставки. Бывает непросто понять – писать слово слитно или раздельно?

Например:

«Меня твой вопрос поставил в тупик».

Тут рекомендуется задать падежный вопрос ВО ЧТО? В тупик.

Или вставить определение между предлогом и словом: в серьёзный тупик, в безнадёжный тупик, в тот ещё тупик.

То есть правило тут такое: между существительным и предлогом всегда можно вставить прилагательное или местоимение.

Например:

– А! – радостно прокричал Лёвин, поднимая обе руки кверху. – Вот радостный-то гость! Ах, как я рад тебе! – вскрикнул он, узнав Степана Аркадьича (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Поднимая КУДА? Слово «кверху» тут – наречие. Пишем его слитно.

Еще примеры: «вздыхать и поднимать голову кверху»; «птица, как стрела, спустилась и взмыла опять кверху»; «она с вызывающею гордостью подняла кверху глаза» и т. д.

Другой пример:

В замкнутом пространстве палатки кажется намного холоднее, чем снаружи. Он пытается зажечь спичку, пробует три-четыре жестянки, но безрезультатно; отчаявшись, просит достать с саней новую жестянку, ещё не побывавшую в «тепле» палатки, извлекает, наконец, пламя и зажигает свечу, подвешиваемую на проволоке к верху палатки (Эпсли Черри-Гаррард. «Самое ужасное путешествие»).

К верху чего? Палатки. К самому верху палатки. Слово «верх» тут существительное, и с предлогом его надо писать раздельно.

Можно же написать «верх палатки».

Несколько последних дней он стал просыпаться до срока, когда ещё не начинало светать, и парусиновый верх палатки ещё чернел по-ночному непроницаемо, а вокруг стояла мертвенная тишь, какая бывает глухой ночью или накануне рассвета (В. В. Быков. «Карьер»).

Или «верх крыши» – это место, где соединяются два её ската.

Ещё примеры: «достал кинжал и с его помощью вскарабкался выше, к верху стены»; «вся эта плывущая махина подбиралась к верху плотины».

Но это были относительно простые случаи. А есть и сложные. И даже очень сложные.

Например, у Александра Дюма в «Трех мушкетёрах» написано:

Д’Артаньян был бы наверху блаженства, если бы не миледи, которая, как чёрная туча на горизонте, маячила перед его мысленным взором (А. Дюма. «Три мушкетёра»).

С другой стороны, в одном из рассказов А. П. Чехова читаем:

Нужно быть бесчувственным балбесом, чтобы устоять против её улыбки, против неги, которою так и дышит её миниатюрный, словно выточенный бюстик. Ах, какою надо быть деревянной скотиной, чтобы не чувствовать себя на верху блаженства, когда она говорит, смеётся, показывает свои ослепительно белые зубки! (А. П. Чехов. «Предложение»)

В одном случае написано «наверху блаженства», в другом – «на верху блаженства». Как же так?

Ведь быть наверху блаженства – это чувствовать себя наверху благополучия. Наверху наслаждения. Быть глубоко удовлетворённым, безгранично счастливым, пребывать в нирване. И никакого «верха» или «низа» у блаженства быть не может.

С другой стороны, В. П. Аксенов в книге «Круглые сутки нон-стоп» пишет:

Он был наверху блаженства, на самом верху, он качался на остренькой спице блаженства и чувствовал, что его «типичное американское приключение» близится к счастливому концу. (В. П. Аксенов. «Круглые сутки нон-стоп»).

То есть что же это получается: он был на самом верху блаженства? Можно вставить слово? Значит, верх у блаженства всё-таки имеется? Значит, он был на верху блаженства, и вниз его совсем не тянуло?

Это очень сложный вопрос, и даже у признанных специалистов-лингвистов по этому поводу имеются большие расхождения. И что тогда говорить про писателей? А что – про простых людей?

В таких случаях совет может быть только один:

И что, надо каждый раз, всякий раз писать полными предложениями? Гоните такую мысль. Если даже ваша работа состоит из фрагментов и отрывочных фраз.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Не обязательно писать полными предложениями. Не устанем повторять: любые сложные «моменты» в письме нужно просто обходить, заменяя их чем-то более понятным и однозначным.

Например, можно написать так: «У д’Артаньяна было бы всё прекрасно, если бы не миледи, которая, как чёрная туча на горизонте, маячила перед его мысленным взором».

Или: «Надо быть деревянной скотиной, чтобы не испытывать блаженства, когда она говорит, смеётся, показывает свои ослепительно белые зубки!»

КСТАТИ

Слово «соответственно» является самым длинным предлогом (и одновременно союзом) в русском языке. Оно состоит из четырнадцати букв. А вот самая длинная частица «исключительно» – всего на букву короче.

Союз

Союзы «и», «а», «но», «что», «если», «когда», «потому что» и другие служат для связи однородных членов или самостоятельных частей сложного предложения.

Вы мне отвечаете так, чтобы отделаться от меня, потому что вы не имеете никакого доверия ко мне (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Перед одиночными союзами «и», «или», «да» (в значении «и»), которые соединяют однородные члены, запятая не ставится.

Один шепнул да другой, смотришь, молва разрослась, а там бояре её ещё больше раздули, паны и иезуиты за неё ухватились, как за клад, и… и вот народился я! (Н. Н. Алексеев. «Лжецаревич»)

А вот перед союзами «а», «но», «да» (в значении «но») запятая ставится.

– Но она не помешает вам любить жену.

– Она-то не помешает, да жена помешает (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

ПЕРЕД СОЮЗАМИ, КОТОРЫЕ СОЕДИНЯЮТ ЧАСТИ СЛОЖНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ, ЗАПЯТАЯ СТАВИТСЯ ВСЕГДА.

Союзы, как служебные части речи, имеют разные наименования. Есть, например, союзы соединительные («и», «да», «также» и т. д.). Есть союзы разделительные («или», «либо»). Есть союзы вопросительные («ли»), союзы изъяснительные («что», «будто», «якобы»), союзы сравнительные («словно», «будто бы», «чем», «как»), союзы условные («ежели», «если», «когда», «коли»), а также союзы предположительные и желательные («бы», «да», «дабы», «чтобы» и т. д.)

Пример последнего:

Надобно спасти от разгрома наш край, самую близкую нам отчизну, дабы потом всё возродить, как возрождается феникс из пепла!.. (Генрик Сенкевич. «Огнём и мечом»)

Частица

Практически никогда не выступают в качестве слов-сорняков имена существительные с богатой семантикой (то есть смысловым значением), глаголы, прилагательные, предлоги и союзы (строевые слова, по существу, относящиеся не к лексике, а к грамматике).

А чаще всего в качестве слов-сорняков выступают частицы (указательная «вот», резюмирующая «ну», утвердительная «так», вопросительная «да» и прочие «пожалуй», «просто», «прямо», «короче», «как бы» и т. д.

Частица – это служебная часть речи, которая вносит в предложение различные оттенки значения или служит для образования форм слов.

Умелое использование частиц делает речь более точной и выразительной.

Частицы помогают говорящему выразить или усилить вопрос, сомнение, восклицание, отрицание, уточнение.

Сравните:

«Это он?» – «Неужели это он?»

«Это так важно?» – «Разве это так важно?»

И раз уж прозвучало слово «важно», хотелось бы подчеркнуть очень важную вещь:

ЧАСТИЦЫ НЕ ИЗМЕНЯЮТСЯ И НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ЧЛЕНАМИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

Частицы «бы», «же» и «ли» пишутся отдельно: купил бы, всё же, едва ли и т. д.

Также отдельно пишутся частицы «ведь», «вот», «будто» и т. п.

Ведь они мне не отдадут его. Ведь он вырастет, презирая меня, у отца, которого я бросила. Ты пойми, что я люблю, кажется, равно, но обоих больше себя, два существа – Сережу и Алексея (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Но тут всё та же несмелость, угловатость неопытной молодости, неловкое чувство; и было впечатление растерянности, как будто кто вдруг постучал в дверь (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

Гораздо сложнее всё обстоит с таким словом, как «мол». Кто-то считает его вводным словом, указывающим на то, что говорящий передает чужие слова, чужое мнение или приводит свои слова, сказанные в другой ситуации. Тогда «мол» выделяется знаками препинания, обычно запятыми.

Бескончин послал двоих предупредить наших, что так, мол, и так, заходят к нам в тыл, мы следуем за ними… (Д. А. Гранин. «Мой лейтенант»)

Так и так, мол, плачет какая-то женщина на кладбище. Командир сам пришёл на пост, сам послушал: плачет. То затихнет, а то опять примется плакать (В. М. Шукшин. «На кладбище»).

– Знаешь, что я вспомнил, брат? Однажды я с покойницей матушкой поссорился: она кричала, не хотела меня слушать… Я наконец сказал ей, что вы, мол, меня понять не можете; мы, мол, принадлежим к двум различным поколениям. Она ужасно обиделась, а я подумал: что делать? Пилюля горька – а проглотить её нужно. Вот теперь настала наша очередь, и наши наследники могут сказать нам: вы, мол, не нашего поколения, глотайте пилюлю (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Однако в некоторых словарях принадлежность слова «мол» определяется как частица, и приводятся примеры необособленного употребления данного слова. Например: «Уверяет: я мол не виноват».

Примерно то же самое можно сказать и про слово «дескать».

Что делать? Одному домой ехать барин поопасался: на смех, дескать, поднимут, – он и остался в немецкой земле (П. П. Бажов. «Таюткино зеркальце»).

А вот частицы «то», «либо», «нибудь», «кое» в составе неопределенных местоимений и наречий пишутся через дефис.

Почти каждый вечер попозже они уезжали куда-нибудь за город, в Ореанду или на водопад; и прогулка удавалась, впечатления неизменно всякий раз были прекрасны, величавы (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

А я-то думал, что до женитьбы жизнь так себе, кое-как, не считается, а что после женитьбы начнётся настоящая. А вот три месяца скоро, и я никогда так праздно и бесполезно не проводил время (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Частицы «ка» и «де» тоже пишутся через дефис.

Ну-ка, пустить одних детей, чтоб они сами приобрели, сделали посуду, подоили молоко и т. д. Стали бы они шалить? Они бы с голоду померли. Ну-ка, пустите нас с нашими страстями, мыслями, без понятия о едином Боге и творце! Или без понятия того, что есть добро, без объяснения зла нравственного. Ну-ка, без этих понятий постройте что-нибудь! (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

На что Пугачёв сказал: «Врёшь-де, дурак». На то Зарубин говорил: «Я-де в том Караваеву дал клятву, чтоб никому о том не сказывал („Емельян Пугачёв на следствии. Сборник документов и материалов“)».

При этом частица «кое», отделенная от местоимения предлогом, пишется отдельно.

Кое-кто подсматривает жизнь только в боковой видоискатель, кое у кого существуют только широкоугольные объективы, третьи пользуются стереоскопической аппаратурой (Г. А. Товстоногов. «Зеркало сцены»).

Я кое-что предпринял, связался кое с кем и в результате узнал вещи, достаточно интересные (Е. Н. Вильмонт. «Маскировка для злодейки»).

Частица «таки» пишется через дефис только после наречий (прямо-таки), глаголов (пришёл-таки) и других частиц (неужели-таки), а в остальных случаях пишется отдельно.

Он (Хлебников) не имел никаких имущественных связей с миром. Стихи писал на листках – прямо-таки высыпал на случайно подвернувшийся листок (Ю. К. Олеша. «Зависть»).

– Мы таки добились сведения из Пензенского губернского правления. Вот, не угодно ли… (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

Междометие

Есть ещё одна особая часть речи, служащая для выражения различных чувств или волевых побуждений (например: «ай», «ах», «ой», «увы», «батюшки», «боже мой» и т. д.). Это междометие. То есть восклицание, способное выражать радость, печаль, удивление, негодование, восхищение, раздражение, испуг и т. п.

«Боже мой, неужели это я должна сама сказать ему? – подумала она. – Ну что я скажу ему? Неужели я скажу ему, что я его не люблю? Это будет неправда. Что ж я скажу ему? Скажу, что люблю другого? Нет, это невозможно. Я уйду, уйду» (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Увы! презрительно пожимавший плечом, умевший говорить с мужиками Базаров (как хвалился он в споре с Павлом Петровичем), этот самоуверенный Базаров и не подозревал, что он в их глазах был всё-таки чем-то вроде шута горохового… (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»)

Междометия выражают разные порывы или движения духа односложным или двухсложным звуком. Междометия тесно связаны со звукоподражанием, и они придают речи дополнительную живость.

Междометия выражают всю полноту чувств, но их следует отличать от частиц «ну», «ишь ты» и т. п. Эти частицы не выделяются запятыми.

– Ишь ты красавица, беленькая, как сахар, – говорила одна, любуясь на Танечку и покачивая головой. – А худая…

– Да, больна была (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Междометия же всегда выделяются интонационно, произносясь как отдельное слово.

В силу того что междометия находятся вне предложения, они выделяются либо запятыми, либо восклицательным знаком.

Сравните:

– Ах, об этом тоже поговорим после, – опять до ушей покраснев, сказал Лёвин (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– Ах! Это ужасно, ужасно! Но неужели это правда, что вы решились на развод? (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

Это междометия.

– Ах ты обжора! Ах злодей! – Тут Ваську Повар укоряет. – Не стыдно ль стен тебе, не только что людей? (И. А. Крылов. «Кот и Повар»)

А это частица.

Повторим еще раз. Междометия выражают чувства или побуждения, но не называют их. Междометия не могут поясняться другими словами, не отвечают на вопросы и не являются членами предложения. В отличие от них, частицы – это служебные слова, которые придают различные дополнительные оттенки словам и предложениям.

КСТАТИ

Самое длинное междометие в русском языке – физкульт-привет (пятнадцать или четырнадцать букв в зависимости от статуса дефиса).

Предложение

В учебнике «Современный русский язык» сказано, что предложение – это «единица языка, которая представляет собой грамматически организованное соединение слов (или слово), обладающее смысловой и интонационной законченностью».

Что-то не очень понятно…

В «Новейшем полном справочнике школьника» утверждается, что предложение – это «наименьшая единица общения».

Что за единица общения? Вообще – ерунда какая-то…

А вот ещё одно определение из университетского курса «Синтаксис русского языка»: «Предложение – это грамматически оформленная по законам данного языка целостная единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли».

Так единица речи или единица общения? Но общаться же можно и без слов. Не даром же утверждается, что мимика и жесты порой значат гораздо больше, чем сказанное словами.

Неужели нельзя написать просто, что предложение – это слово или ряд (цепочка) слов, связанных по смыслу и служащих общению?

* * *

При помощи предложения выражается законченная мысль. И каждое предложение должно содержать в себе какую-нибудь мысль. Таким образом, где нет мысли или смысла, там нет и предложения.

Из гениальной мысли можно убрать все слова.

СТАНИСЛАВ ЕЖИ ЛЕЦ, польский писатель-сатирик

А наукой, изучающей предложение, как мы уже знаем, является синтаксис.

Существительные и глаголы – необходимые составляющие письма. Без любой из них ни одна группа слов не может быть предложением, поскольку предложение по определению является группой слов, содержащей подлежащее (существительное) и сказуемое (глагол); таковые последовательности слов начинаются с прописной буквы и кончаются точкой и в совокупности выражают законченную мысль, рождающуюся в голове пишущего и переносящуюся в голову читателя.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Словосочетание

Словосочетание – это два и более самостоятельных слов, связанных между собой по смыслу и грамматически.

Словосочетание более точно, чем одно слово, называет предмет, признак, явление или действие.

При этом в большинстве словосочетаний имеются два слова, из которых одно главное, а другое зависимое.

Примеры словосочетаний: «хорошая погода», «длинная дорога», «разбросанные вещи», «бегает быстро»…

Для сравнения: «погода быстро» – это не словосочетание, ибо тут нет никакой ни смысловой, ни грамматической связи.

Словосочетание (в отличие от предложения) не имеет законченной мысли. И предложение никогда не может быть словосочетанием.

А вот словосочетание может стать простым предложением, если его произнести с определенной интонацией. Например: «Хорошая погода».

Где мало слов, там вес они имеют.

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР, английский поэт и драматург

Текст

Но вернёмся к предложению. По сути, это суждение (мысль), выраженное словами.

Слова имеют вес – спросите любого работника книжного склада или большой библиотеки.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

А что такое текст?

Текст – это группа предложений, объединённых в целое темой и основной мыслью. Предложения в тексте связаны между собой с помощью лексических и грамматических средств.

Мысль в тексте развивается: каждое следующее предложение несёт с собой новые сведения.

А что такое тема текста?

Тема – это то, о чём говорится в тексте. Тема текста часто отражается в его заголовке.

Текст, предложение и словосочетание – это основные единицы синтаксиса. Причём словосочетание – это самая маленькая единица, а текст – самая большая.

А вот слово (повторимся) изучается морфологией.

Абзац

Абзац – это отрезок письменной речи между двумя красными строками. Абзац – это отдельное слово, предложение или несколько предложений.

Абзац является единицей членения текста. То, что меньше абзаца, это фраза, что больше – глава (раздел). Абзац служит для группировки однородных единиц изложения, исчерпывая какой-нибудь его момент (тематический, сюжетный и т. д.). Выделение какой-нибудь фразы в особый абзац усиливает падающий на неё смысловой акцент.

Соотношению «абзац – законченная мысль» нас учили ещё при написании сочинений в школе. Точно так же, как и тому, что новая мысль начинается с нового абзаца.

В лёгких книгах абзацы короткие, в том числе абзацы диалогов, которые могут вообще состоять из двух слов, а пустого места много. Они воздушны, как конические стаканчики с мороженым. Трудные книги, полные мыслей, повествования или описаний, выглядят солиднее. Упакованнее, если можно так выразиться. Вид абзацев почти так же важен, как их содержание; они – карта предназначений книги.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Итак, абзац – это фрагмент текста, выделенный графически, то есть отступом.

Деление на абзацы выявляет структуру текста: абзац составляет шаг в его конструировании, порцию смысла, и чтение «по абзацам» помогает лучше воспринимать текст.

А ещё абзацем называют и сам отступ в тексте. Другими словами – это красная строка, отступ на начальной строке, указывающий на смысловую самостоятельность следующего за этим текстового фрагмента.

Я готов отстаивать точку зрения, что именно абзац, а не предложение есть основная единица письма – место, где начинается сцепление, где слово получает шанс стать больше, чем словом. Если наступает момент оживления, он наступает на уровне абзаца. Это инструмент поразительный и гибкий – он может состоять из одного слова или тянуться на страницы (у Дона Робертсона один абзац в историческом романе «Парадиз-Фоллз» тянется на шестнадцать страниц, а у Росса Локриджа в «Округе Рейнтри» есть абзацы ненамного короче). Если собираетесь хорошо писать, вам надо научиться хорошо им пользоваться. А это означает многие часы практики; надо научиться слышать ритм.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Предложение: его виды и членение

Виды предложений

Какая часть речи появилась в языке первой?

По всей видимости, это было полное эмоций междометие.

Если же исключить его, то первенство должно принадлежать глаголу. Ведь человек в младенчестве, когда ещё вовсю играет его детское воображение, должен скорее замечать действие, а не действующий предмет, и по действию он уже отличает этот самый предмет. Слово «пить» явно появилось раньше, чем слово «молоко».

За глаголом появилось прилагательное – также звукоподражательное, а уже по прилагательному составилось имя существительное: предмет стали именовать по его главному отличительному свойству.

Образование других частей речи произошло гораздо позже.

Человек, составляя слова, играл ими, как ребёнок играет кубиками: он то прислушивался к природе, то давал волю своему воображению.

В самом начале слова были односложные. Потом от них развились ветви и отростки. Потом всё это стало составляться во фразы и предложения.

Языки поначалу были бедны, и эта бедность исходного материала заставляла человеческий ум прибегать к помощи фантазии, чтобы найти слова для своих понятий.

Вот, например, слово «охота». Человек занимался ею с доисторических времён. А первоначальное значение слова охота – это «желание», «радость», «веселье». Оно указывает на то, что перенос этого слова на «деятельность, связанную с поиском, выслеживанием и добычей охотничьих ресурсов», произошёл в той социальной среде, где охота была не промыслом, а забавой. Охота – это то, чем занимались русские богатыри между битвами. Они, например, стреляли птиц, чтобы «сердце приутешити и могучие плечи прирасправити». А в древнерусском языке то, что мы теперь называем охотой, обозначалось словом «лов».

Языки мужали и крепли, а народ, достигнув известной степени образования, перестал расти таким проявлением ума, как язык. И тогда за дело взялись специалисты.

Общенародность постепенно лишилась своего голоса, и все права в этой области перешли к немногим избранным, то есть к учёным. Перелом произошёл с введением грамоты, с изображением звуков письменами.

Люди передали зрению то, что до того принадлежало одному слуху. Как следствие – пошли всевозможные правила, а за ними (а как же без этого!) – исключения из правил.

Предложения в языке стали не просто единицей языка индивида, а группой слов, связанных между собой по смыслу и выражающих законченную мысль.

По сути, предложение – это наименьшая единица общения. Оно характеризуется интонационной завершённостью, которая в письме передаётся точкой, вопросительным или восклицательным знаком. Слова в предложении связаны грамматически (то есть с помощью окончаний и предлогов), а также по смыслу.

В современном русском языке имеется несколько видов предложений: односоставные, сложноподчинённые, сложносочинённые, придаточные, повествовательные, вопросительные, побудительные и т. д.

Возьмите любое существительное, сложите с любым глаголом, и вот вам предложение.

СТИВЕН КИНГ, американский писатель

Проще говоря, по своему строению предложения бывают простые и сложные.

Простые предложения имеют одну грамматическую основу.

Сложное предложение имеет две или более частей, которые по своему строению являются простыми предложениями.

Примеры простого предложения:

И Анна Сергеевна стала приезжать к нему в Москву (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

На углу он встретил спешившего ночного извозчика (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Примеры сложного предложения:

Весь город знает, что два года тому назад он женился на богатой семидесятилетней старухе, а в прошлом году задушил её; однако ему как-то удалось замять это дело (А. И. Куприн. «Яма»).

Доктор ещё не вставал, и лакей сказал, что «поздно легли и не приказали будить, а встанут скоро» (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Простые предложения в сложном могут быть независимыми друг от друга по содержанию или включать головную часть и зависимую. От головной части к зависимой можно задать вопрос.

Примеры сложного предложения с независимыми друг от друга частями:

В первом антракте муж ушёл курить, она осталась в кресле (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

К рассвету Яма понемногу затихает, и светлое утро застаёт её безлюдной, просторной, погруженной в сон, с накрепко закрытыми дверями, с глухими ставнями на окнах (А. И. Куприн. «Яма»).

Примеры сложного предложения с зависимыми друг от друга частями:

Рыдания и слёзы радости, которых он никак не предвидел, с такою силой поднялись в нём, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Вечером, когда немного утихло, они пошли на мол, чтобы посмотреть, как придёт пароход (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

По цели высказывания предложения делятся на:

– повествовательные, то есть содержащие сообщение или описание (Анна Сергеевна смотрела в лорнетку на пароход и на пассажиров);

– вопросительные, то есть содержащие вопрос о чём-то неизвестном (Кто смотрел в лорнетку на пароход и на пассажиров?);

– побудительные, то есть выражающие желание говорящего заставить что-то делать других людей (Анна Сергеевна, посмотрите в лорнетку на пароход и на пассажиров).

По эмоциональной окраске выделяют предложения:

– восклицательные, то есть сопровождающиеся выражением чувств говорящего (Анна Сергеевна, ни в коем случае не смотрите в лорнетку на пароход и на пассажиров!);

– невосклицательные, в которых говорящий излагает содержание без выражения собственных эмоций (Анна Сергеевна должна посмотреть в лорнетку на пароход и на пассажиров).

Главные члены предложения

Подлежащее и сказуемое – это главные члены предложения. Они образуют его грамматическую основу.

Подлежащим называется главный член предложения, который обозначает, о ком или о чём говорится в предложении.

Подлежащим может быть слово или группа слов, отвечающих на вопросы КТО? ЧТО? и связанных со сказуемым по смыслу и грамматически.

Мальчик быстро оглянулся на отца (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Время (дело известное) летит иногда птицей, иногда ползёт червяком (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Гуров часто заходил в павильон и предлагал Анне Сергеевне то воды с сиропом, то мороженого (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

Сказуемое – это тоже главный член предложения, но оно обозначает, что говорится о подлежащем, и отвечает на вопросы ЧТО ДЕЛАЕТ? ЧТО ЭТО ТАКОЕ? КТО ОН ТАКОЙ? КАКОВ ОН?

Сказуемое чаще всего выражается глаголом:

Славянин-гувернёр через полчаса (что сделал?) нашёл своего воспитанника на лестнице и долго не мог понять, злится он или плачет (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Оно может быть выражено также именем существительным или прилагательным:

Этот человек (кто он такой?) – заядлый скептик и не верит в чудотворные силы (Герберт Уэллс. «Чудотворец»).

Ваша статья (какова?) исключительно забавна! (Мария Корелли. «Скорбь Сатаны»)

Итак, слово, означающее то, о чём говорится в предложении, называется подлежащим, а слово, показывающее то, что говорится о подлежащем, называется сказуемым.

Тут всё легко и просто.

Все остальные слова в предложении прибавляются исключительно для уточнения и большей ясности выражения. Но для составления предложения другие слова не обязательны.

Подлежащее и сказуемое, выражая вместе одну мысль, составляя одно предложение, находятся в неразрывной связи между собой. Эта связь обозначается окончаниями глагола, так что с изменением подлежащего непременно изменяется и сказуемое.

Например, если мы хотим сказать об одной птице, мы говорим: «птица летает и поёт»; а если о многих птицах, то – «птицы летают и поют».

Как же было бы хорошо, если бы и всё остальное в русском языке было таким же понятным. Но не тут-то было, и мы будем иметь возможность убедиться в этом много раз.

Второстепенные члены предложения

Все прочие члены предложения, кроме подлежащего и сказуемого, называются второстепенными.

Они поясняют, уточняют, дополняют. Они помогают более полно и точно описывать предметы и явления окружающей действительности.

Второстепенный член предложения, который обозначает предмет и отвечает на вопросы косвенных падежей (КОГО? ЧЕГО? КОМУ? ЧЕМУ? и др.), называется дополнением.

Обычно дополнение относится к глаголу-сказуемому и чаще всего выражается существительным или местоимением.

Тогда он пристально поглядел на неё и вдруг обнял её и поцеловал в губы, и его обдало (чем?) запахом и влагой цветов, и тотчас же он пугливо огляделся: не видел ли кто? (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»)

Решение, наконец, было изложено: ехать и не верить шарлатанам, а во всём обращаться (к кому?) к нему (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Второстепенный член предложения, который обозначает признак предмета и отвечает на вопросы КАКОЙ? КОТОРЫЙ? ЧЕЙ? называется определением.

Лёвин едва помнил (чью?) свою мать. Понятие о ней было для него священным (каким?) воспоминанием, и будущая (какая?) жена его должна была быть в его воображении повторением того прелестного, святого (какого?) идеала женщины, каким была для него мать (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Чаще всего определение выражается именем прилагательным. Прилагательное согласуется (ставится в том же роде, числе, падеже) с существительным, которое оно поясняет.

Определения могут не только характеризовать предмет по цвету, форме и т. д., но и выражать чувства человека, его впечатления от предмета.

Мой муж, быть может, (какой?) честный, хороший человек, но ведь он лакей! (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»)

Рассказывают что-то ужасное. Что вас принуждают любить (каких?) самых отвратительных, старых и уродливых мужчин… (А. И. Куприн. «Яма»)

Обстоятельством называется член предложения, который обозначает, как, когда и где совершается действие, и отвечает на вопросы: ГДЕ? КУДА? ОТКУДА? (обстоятельство места); КАК? КАКИМ ОБРАЗОМ? (обстоятельство образа действия); КОГДА? КАК ДОГЛО? (обстоятельство времени).

Обстоятельства обычно выражаются наречиями или именами существительными в косвенных падежах.

Вернулась Ванда. Она (как?) медленно, осторожно уселась на край Жениной постели, там, где падала тень от лампового колпака (А. И. Куприн. «Яма»).

Она сидела (где?) у окна, глядя на Долли и перебирая в памяти все те, казавшиеся неистощимыми, запасы задушевных разговоров, и не находила ничего (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Ждали, что приедет муж. Но пришло от него письмо, в котором он извещал, что у него разболелись глаза, и умолял жену (каким образом?) поскорее вернуться домой (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

Обстоятельства, указывая, где, как, когда, как долго происходит действие, помогают описать его более точно, конкретно. Поэтому обстоятельства чаще всего относятся к сказуемому.

К сожалению, в русском языке не все члены предложения согласовываются друг с другом в числе, лице и роде. Постоянное согласование бывает только в числе, но и тут имеется исключительный случай, когда глагол «есть» употребляется вместо другого глагола.

«У меня есть книги».

Простейшее, казалось бы, предложение. Но в нём подлежащее «книги» стоит во множественном числе, а сказуемое «есть» (имеются) – в единственном числе.

Согласование же в родах и лицах бывает одно вместо другого, то есть так – или в роде, или в лице.

«Он пишет».

Тут подлежащее и сказуемое согласованы в числе и лице, но рода не видно, потому что можно сказать: «он пишет», «она пишет», «оно пишет». То есть окончание глагола остается одно и то же для всех родов.

«Пишу». «Пишем». «Буду писать». «Будут писать».

В настоящем и будущем времени глагол показывает лица, но не обозначает родов.

В прошедшем же времени, наоборот, глагол показывает роды, но не обозначает лиц.

А вот во множественном числе прошедшего времени глагол не показывает ни лиц, ни родов, поэтому согласование подлежащего и сказуемого остается только в числе: «они писали».

Однородные члены предложения

Однородные члены предложения отвечают на один и тот же вопрос и относятся к одному и тому же члену предложения.

Однородные члены не зависят друг от друга.

Они произносятся с интонацией перечисления.

Однородными могут быть как главные, так и второстепенные члены предложения.

Был ясный морозный день. У подъезда рядами стояли кареты, сани, ваньки, жандармы (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

В этом предложении однородные подлежащие «кареты» и «сани», а также «ваньки» (так назывались извозчики на плохих лошадях с бедной упряжью) и «жандармы» соотносятся с одним сказуемым «стояли» (стояли какие транспортные средства? стояли кто?).

Захаров не спеша, основательно уселся за столом, разложил перед собой принесенную бумажку, произнёс так, как будто продолжал большой разговор:

– Эх, Ванда, мастера мы пустые слова говорить! (А. С. Макаренко. «Флаги на башнях»)

В этом предложении однородные обстоятельства образа действия «не спеша» и «основательно» зависят от сказуемого «уселся» (уселся как?).

Не являются однородными членами предложения:

– Повторяющиеся слова, употребляющиеся с целью подчеркнуть множество предметов, длительность действия, его повторяемость и т. д.

Мы кружились быстро-быстро, но не касались ногами пола, а точно плавали в воздухе и кружились, кружились, кружились. Ах, это продолжалось так долго и было так невыразимо чудно-приятно… (А. И. Куприн. «Поединок»)

Такие сочетания слов надо рассматривать как единый член предложения.

– Повторяющиеся одинаковые формы, соединённые частицей «не» или «так». Например: верь не верь, старайся не старайся, работать так работать и т. д.

Старайся не старайся, как ты я всё равно умным никогда не стану (Рубен Давид Гонсалес Гальего. «Я сижу на берегу»).

– Сочетания двух глаголов, из которых первый лексически неполный.

Например: возьму и скажу, взял да и пожаловался, пойду посмотрю и т. п.

Вот скажу тебе всё, вот возьму и скажу! (М. И. Танич. «Счастье – такая трудная штука»)

Отчего не велел мне крестный входить в эту горницу? Дай пойду посмотрю, что там такое? (Л. Н. Толстой. «Крестник»)

– Устойчивые сочетания с двойными союзами, между которыми запятая не ставится.

Например: ни взад ни вперёд, ни за что ни про что, ни рыба ни мясо и т. д.

Обидел ни за что ни про что такую хорошую, милую женщину (А. И. Куприн. «Марианна»).

С возрастом как-то выровнялась, а в ранней молодости – ни кожи ни рожи, ни рыба ни мясо. Глаза мелкие, как семечки, прорезаны косо. И такой же косой короткий рот. А в середине – кое-какой нос (В. С. Токарева. «Телохранитель»).

Обобщающие слова

При однородных членах предложения могут быть обобщающие слова. Они дают общее название предметам, признакам, которые обозначены однородными членами. Обобщающие слова отвечают на тот же вопрос и являются тем же членом предложения, что и однородные члены.

Например:

А на Малой Ямской ‹…› совсем уж грязно и скудно: пол в зале кривой, облупленный и занозистый, окна завешены красными кумачовыми кусками; спальни, точно стойла, разделены тонкими перегородками, не достающими до потолка, а на кроватях, сверх сбитых сенников, валяются скомканные кое-как, рваные, тёмные от времени, пятнистые простыни и дырявые байковые одеяла; воздух кислый и чадный, с примесью алкогольных паров… (А. И. Куприн. «Яма»)

После обобщающего слова перед однородными членами ставится двоеточие.

Например:

– Да, очень, – отвечала она и стала рассказывать ему всё сначала: своё путешествие с Вронскою, свой приезд, случай на железной дороге (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Слуга, в котором всё: и бирюзовая серёжка в ухе, и напомаженные разноцветные волосы, и учтивые телодвижения, словом, всё изобличало человека новейшего, усовершенствованного поколения, посмотрел снисходительно вдоль дороги и ответствовал: «Никак нет-с, не видать» (И. С. Тургенев. «Отцы и дети»).

Обращение

Обращение – это слово или сочетание слов, которые называют того, к кому обращаются с речью.

– Вы сходите, сударь, повинитесь ещё. Авось Бог даст. Очень мучаются, и смотреть жалости, да и всё в доме навынтараты пошло. Детей, сударь, пожалеть надо. Повинитесь, сударь. Что делать! Люби кататься… (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

Обращение не является членом предложения.

При обращении наблюдается особая интонация: на слове-обращении голос повышается, а после обращения должна следовать пауза. В предложении обращение может занимать любое место: в начале, в середине или в конце предложения.

Обращение выделяется запятыми:

– Сюда, ваше сиятельство, пожалуйте, здесь не обеспокоят, ваше сиятельство, – говорил особенно липнувший старый белёсый татарин с широким тазом и расходившимися над ним фалдами фрака. – Пожалуйте шляпу, ваше сиятельство, – говорил он Лёвину, в знак почтения к Степану Аркадьичу, ухаживая и за его гостем (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– Позвольте, господин, получить с вас деньги. За пиво, сколько следует, и за время. Это и для вас лучше и для нас удобнее (А. И. Куприн. «Яма»).

Если обращение находится в начале предложения и произносится с восклицательной интонацией, то после него ставится восклицательный знак, а следующее слово пишется с большой буквы:

– А! Ваше сиятельство! – крикнул Облонский. – Ты за кем? (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

– Мадам Барсукова! Я вам могу предложить что-нибудь особенного! (А. И. Куприн. «Яма»)

Сложносочинённые предложения

Сложное предложение включает в себя две или несколько грамматических основ.

Части сложного предложения могут быть связаны:

– только интонацией, без союзов (это бессоюзные сложные предложения);

– интонацией и союзами «а», «и», «но», «что», «когда», «чтобы» и др.

Части сложносоюзных и бессоюзных предложений обязательно разделяются запятой.

Например:

Вронский в это последнее время, кроме общей для всех приятности Степана Аркадьича, чувствовал себя привязанным к нему ещё тем, что он в его воображении соединялся с Кити (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Если союз «и» связывает два однородных сказуемых, то перед «и» запятая не ставится. Если союз «и» связывает части сложного предложения, то запятая перед союзом «и» ставится.

Сложные предложения, состоящие из равноправных частей, соединённых союзами «и», «а», «но», называются сложносочинёнными.

Например:

Он так давно влюблён, и мне его очень жаль (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Но прошло больше месяца, наступила глубокая зима, а в памяти всё было ясно, точно расстался он с Анной Сергеевной только вчера (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

Она потушила умышленно свет в глазах, но он светился против её воли в чуть заметной улыбке (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Сложноподчинённые предложения

Некоторые сложные предложения похожи на словосочетания: в них одна часть является главной, от неё можно поставить вопрос к другой, зависимой. Такие предложения называются сложноподчинёнными.

Например:

Трёх лучших тёлок окормили, потому что без водопоя выпустили на клеверную отаву, и никак не хотели верить, что их раздуло клевером, а рассказывали в утешение, как у соседа сто двенадцать голов в три дня выпало (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Тут одни части предложения зависят от других.

Предложение с прямой речью

Прямая речь – это слова какого-либо лица, передаваемые без изменения. Прямая речь сопровождается словами автора, из которых мы узнаём, кому принадлежит прямая речь.

В предложениях с прямой речью употребляются различные глаголы «говорения»: сказать, ответить, спросить, крикнуть, произнести, объявить, объяснить, заметить, проворчать, шепнуть, буркнуть и т. д.

– Как вы меня испугали! – сказала она, тяжело дыша, всё еще бледная, ошеломлённая. – О, как вы меня испугали! Я едва жива. Зачем вы приехали? Зачем?

– Но поймите, Анна, поймите… – проговорил он вполголоса, торопясь. – Умоляю вас, поймите…

Она глядела на него со страхом, с мольбой, с любовью, глядела пристально, чтобы покрепче задержать в памяти его черты.

– Я так страдаю! – продолжала она, не слушая его. – Я всё время думала только о вас, я жила мыслями о вас. И мне хотелось забыть, забыть, но зачем, зачем вы приехали? (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»)

Как видим, у А. П. Чехова использованы три глагола «говорения»: сказать, проговорить и продолжать. И это здорово! Гораздо хуже (беднее) смотрится такой вот текст:

– Только если бы не жалко бросить, что заведено… трудов положено много… махнул бы на все рукой, продал бы, поехал, как Николай Иваныч… Елену слушать, – сказал помещик с осветившею его умное старое лицо приятною улыбкой.

– Да вот не бросаете же, – сказал Николай Иванович Свияжский, – стало быть, расчёты есть.

– Расчёт один, что дома живу, непокупное, ненанятое. Да еще всё надеешься, что образумится народ. А то, верите ли, – это пьянство, распутство! Все переделились, ни лошадёнки, ни коровёнки. С голоду дохнет, а возьмите его в работники наймите – он вам норовит напортить, да ещё к мировому судье.

– Зато и вы пожалуетесь мировому судье, – сказал Свияжский (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Тут три раза подряд повторяется один и тот же глагол «говорения». Конечно, это можно выдать за особенность авторского стиля. При желании это можно приписать и индивидуально-авторскому своеобразию языковой палитры.

На самом деле писать диалоги несложно, однако не стоит из раза в раз повторять: сказал, сказал, сказал… Это крайне монотонно и может быстро наскучить читателю. Слово «сказал» желательно как-то разнообразить.

Обычно прямая речь заключается в кавычки, и первое слово пишется с большой буквы.

Взгляд Степана Аркадьича как будто спрашивал: «Это зачем ты говоришь? Разве ты не знаешь?» (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

Если прямая речь стоит после слов автора, то после них ставится двоеточие.

Если прямая речь стоит перед словами автора, то после неё ставится вопросительный или восклицательный знак либо (после кавычек) запятая. Слова автора начинаются с маленькой буквы, и перед ними ставится тире.

«Неужели я могу сойти туда, на лёд, подойти к ней?» – подумал он (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– Давно ли вы здесь? – сказала она, подавая ему руку. – Благодарствуйте, – прибавила она, когда он поднял платок, выпавший из её муфты (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

– И не думай, – прибавил он, заметив на лице Облонского недовольное выражение, – чтоб я не оценил твоего выбора (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

Прямая речь может состоять из нескольких предложений.

В таком случае кавычки ставятся только один раз.

Платонов и теперь ещё помнил, как внезапная злоба охватила его: «Ах, так? Чёрт вас побери! – подумал он. – Чтобы я ещё стал жалеть ваши арбузы! Так вот нате, нате!..» (А. И. Куприн. «Яма»)

Диалоги

Нетрудно догадаться, что речь бывает монологической и диалогической.

Если говорит один человек, а все остальные слушают, то такая речь называется монологической. Этот термин происходит от греческих слов «monos» (один) и «logos» (слово).

Соответственно, термин «диалог» происходит от греческих слов «dia» (два, сквозь, через) и «logos» (слово).

Монолог – это разговор одного человека (порой с самим собой), а диалог – это беседа, это когда говорят оба собеседника попеременно (например, один спрашивает, другой отвечает).

Такая речь называется диалогической.

Человек с человеком испокон веку ведут монолог.

СТАНИСЛАВ ЕЖИ ЛЕЦ, польский писатель-сатирик

Диалог – это разговор двух или нескольких лиц.

Конечно, бывают ещё и монологи двоих. Это когда люди вроде бы говорят друг с другом, но при этом друг друга не слушают. Так, кстати, бывает очень часто, но это уже тема для совсем другой книги.

Слова каждого говорящего в диалоге (реплика) пишутся с новой строчки без кавычек. Перед репликой ставится тире.

Например:

Он ласково поманил к себе шпица и, когда тот подошёл, погрозил ему пальцем. Шпиц заворчал. Гуров опять погрозил.

Дама взглянула на него и тотчас же опустила глаза.

– Он не кусается, – сказала она и покраснела.

– Можно дать ему кость? – И когда она утвердительно кивнула головой, он спросил приветливо: – Вы давно изволили приехать в Ялту?

– Дней пять.

– А я уже дотягиваю здесь вторую неделю.

Помолчали немного.

– Время идёт быстро, а между тем здесь такая скука! – сказала она, не глядя на него.

– Это только принято говорить, что здесь скучно. Обыватель живёт у себя где-нибудь в Белёве или Жиздре – и ему не скучно, а приедет сюда: «Ах, скучно! Ах, пыль!» Подумаешь, что он из Гренады приехал (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»).

– Сударь, я сказал это вовсе не из желания искать с вами ссоры. Я, слава богу, не забияка какой-нибудь, и мушкетёр я лишь временно. Дерусь я, только когда бываю вынужден, и всегда с большой неохотой. Но на этот раз дело нешуточное, тут речь о даме, которую вы скомпрометировали.

– Мы скомпрометировали! – воскликнул д’Артаньян.

– Как могли вы подать мне этот платок?

– Как могли вы обронить этот платок?

– Я уже сказал, сударь, и повторяю, что платок этот выпал не из моего кармана.

– Значит, сударь, вы солгали дважды, ибо я сам видел, как он выпал именно из вашего кармана.

– Ах, вот как вы позволяете себе разговаривать, господин гасконец! Я научу вас вести себя! (Александр Дюма. «Три мушкетёра»)

Между прочим, Александр Дюма всегда добавлял в текст тысячи деталей, придававших ему живость. Писатель повсеместно вставлял диалоги, и в этом он не имел себе равных. А всё почему? Просто потому, что платили тогда авторам построчно. Поэтому Дюма и «добавлял тысячи деталей», вводя в романы массу второстепенных персонажей и множа диалоги между ними.

У него, например, множество диалогов ради диалогов. Точнее – диалогов, не несущих ровным счётом ничего, просто диалогов ради увеличения числа строк.

Например:

– И сам не знаю… Одно я знаю: я готов исполнить всё, чего пожелаете, если вы позволите мне проводить вас до того места, куда вы идёте.

– И затем вы оставите меня?

– Да.

– И не станете следить за мной?

– Нет.

– Честное слово?

– Слово дворянина! (Александр Дюма. «Три мушкетёра»)

Так можно было бы продолжать до бесконечности. Сейчас построчно авторам не платят, поэтому и диалоги в книгах выглядят несколько иначе.

Самое важное в диалоге – не переходить на монологи.

АВРЕЛИЙ МАРКОВ, автор литературных миниатюр

Безличные предложения

Безличными называются односоставные предложения, главный член которых называет процесс или состояние, независимые от активного деятеля (или признак, независимый от его носителя).

Например:

Почему мне кажется, что это уже было? Рассветало. Рассветает. И до того, как взойдёт солнце, и я должна буду скрыться в тени, у меня есть время, чтобы помолиться… (Н. В. Резанова. «Утро Хильд»)

Основой безличных предложений является отсутствие активного деятеля.

Чтобы было понятно, возьмём два предложения: «Улица светла» и «На улице светло». В предложении «Улица светла» обозначен носитель признака (улица), а в безличном предложении «На улице светло» признак выступает как существующий безотносительно к его носителю.

По сути, появление безличных предложений – это результат развития абстрактного мышления, позволяющего отвлечься от конкретного деятеля, вызывающего или производящего определенное действие.

Вчера вечером порошило из ничего, как будто это со звёзд падали снежинки… (М. М. Пришвин. «Звёздная пороша»)

Уже смеркалось, когда войска пришли на место ночлега (Л. Н. Толстой. «Война и мир»).

Просто мне нездоровилось это время (А. И. Куприн. «Молох»).

В настоящее время разновидности безличных предложений находят широкое применение в деловой речи и в официальных объявлениях. Например: «Запрещается эксплуатировать эва

Безграмотность – состояние, в котором человек не знает, что такое местоимение <…> Зато знает кучу всякой ерунды, а в частности: какой из семидесяти практически неотличимых друг от друга видов лиловой морской змеи ядовитый; как обработать смертоносную мякоть дерева саго-саго, чтобы приготовить питательную кашу <…> Как ни странно, все образованные люди прекрасно знают, что такое местоимение, но понятия не имеют о саго-саго.

ТЕРРИ ПРАТЧЕТТ,английский писатель

© Н.Фомина, 2022

© ООО Издательство АСТ, 2022

Предисловие

Известно, что, когда много читаешь, вдруг начинаешь понимать язык. Начинаешь чувствовать его, даже не зная особо все эти мудреные правила, которые в свое время так отталкивали в школе. Это как вождение автомобиля. Если много лет сидишь за рулем, начинаешь ездить автоматически, инстинктивно-правильно, даже не задумываясь, почему ты поступаешь так, а не иначе.

С языком – примерно то же самое. Вы много читаете, ваша зрительная память начинает работать, и вы просто получаете удовольствие от красивого и правильного языка.

А то, как написано слово, как проставлены знаки препинания, просто запоминается и визуально «фотографируется». Но для этого вы должны не «проглатывать» текст, а обращать внимание на написание слов, задаваясь вопросами, а как бы вы написали в том или ином случае…

Читая авторов, которые хорошо пишут, привыкаешь хорошо говорить.

ВОЛЬТЕРфранцузский философ-просветитель

Проще говоря, если много читаешь, рано или поздно приходит ощущение, что данное слово пишется именно так и никак иначе. В противном же случае – словно глаз режет.

Ну и, конечно же, все это справедливо только в том случае, если прочитал не просто много книг, а много грамотно написанных книг.

Психологи утверждают, что существует такая вещь, как «чувство языка». Это «феномен интуитивного владения языком, проявляющийся в понимании и использовании идиоматических, лексических, стилистических и прочих конструкций еще до целенаправленного овладения языком в обучении». А я бы сказала, что это возможно даже без целенаправленного овладения языком в обучении. Точнее, в школьном обучении.

Школа – это вообще, как правило, сложная тема. Например, вы можете изучать правила дорожного движения и устройство автомобиля в течение целого учебного года. Это – теоретическое изучение. Но вы все равно не станете хорошим водителем, пока не сядете за руль и не проедете свои первые сто тысяч километров. Ну, в самом деле, никто же не будет считать «профи» человека, едва переставшего бояться проезжающих по соседней полосе автомобилей и накатавшего всего несколько сотен километров. Такие новички при недостаточном опыте часто совершают ошибки.

Так и правила русского языка: сколько бы вы их ни изучали, если вы в своей жизни постоянно не читаете и не пишете, они все равно останутся «пустым звуком».

Нет, конечно, я не утверждаю, что вообще не нужно изучать правила. Конечно же, это необходимо! Но, если не закреплять их на практике, это не будет иметь смысла. Однако, если вы много читаете и пишете, начинается «обобщение на уровне первичной генерализации без предварительного сознательного вычленения элементов, входящих в это обобщение».

Иными словами: если вы много читаете и пишете, вы начнете понимать и делать все правильно и без глубокого знания правил. Формируется спонтанное овладение языком и его основными законами. Появляется некий «внутренний филолог».

Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гете и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века.

АЛЕКСАНДР ГЕРЦЕН,русский публицист-революционер, писатель

Чувство языка берется прежде всего из опыта длительного использования речи. То есть из чтения и письма. В этом случае мозг просто не может не обрабатывать большое количество речевой информации, включая ее графическое отображение.

По-видимому, дело здесь в том, что наш мозг функционирует именно так: он постепенно отсортировывает все ненужное, а главное – остается. Остается то, что повторяется. Остается логика. Логика поведения за рулем, логика написания слов и их компоновки в предложения. Создаются логические модели, и они подсказывают выбор нужной буквы или знака препинания. Это генерирует особую энергию. И все происходит, как у хорошего водителя, «на автомате».

И грамотный (опытный) человек пишет правильно, не задумываясь о том, как у него это получается. В том же случае, если сомнения все же возникают, «логические модели управляют поиском правильного варианта и находят его».

Ну, и, конечно же, многое зависит от окружающей среды. Точнее – от того общества, в котором вы чаще всего бываете. Ведь люди наделены способностью автоматически имитировать правильную или неправильную речь окружающих людей. Типичный пример тут – акцент. Чтобы говорить правильно, нужен образец, и все зависит от того, кого взять за пример – диктора из телевизора или торговца на рынке.

* * *

Все умные книги начинаются с эпиграфа, то есть с цитаты, помещаемой в начале всего сочинения и несущей определенное смысловое значение.

Вот и я тоже решила так поступить.

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»

Вышеприведенные слова принадлежат И. С. Тургеневу. Он написал их в июне 1882 года, то есть 140 лет назад!

Прекрасно сказано!

Стыдно жить в России и не знать русский язык. Да что там стыдно – это просто немыслимо! Мы встречаемся с ним сотни и тысячи раз в день. Возможно, это в какой-нибудь квантовой физике или высшей математике можно не особо разбираться. В самом деле это очень специфические знания, не нужные в повседневной жизни.

Другое дело – русский язык.

Это средство постоянного общения, это язык, на котором вы думаете. Его у нас в стране ребенок усваивает в раннем детстве, подражая окружающим его взрослым. И не только у нас в стране: по оценкам, почти 170 миллионов человек во всем мире говорят на русском языке и около 350 миллионов человек неплохо его понимают.

В марте 2013 года русский язык вышел на второе место в мировом рейтинге использования в Интернете. Доля использующих его сайтов во Всемирной паутине составляет 8,5 % при доле носителей в мире 3,3 %. Для сравнения: на китайском языке говорят 14,3 % мирового населения, а в Интернете им пользуются только 1,4 % из 10 миллионов веб-сайтов.

В XX веке русский язык вошел в число так называемых мировых (глобальных) языков, и этот статус закреплен в ООН, где русский является одним из рабочих языков.

Короче говоря, это хороший язык. Как говорил литературный критик В. Г. Белинский, «один из богатейших языков в мире».

Но уж очень трудный!

Почему?

Да потому, что в русском языке великое множество правил и еще больше всевозможных исключений. И ладно нам, носителям языка, – мы еще в детстве все с разной степенью успешности усваиваем, а каково иностранцам? У них буквально «мозг выносит» уже от одной грамматики.

Бедные иностранцы бросаются в изучение русского, словно в омут, с головой. И выплывают из этого омута очень немногие.

Попробуйте-ка поставить «ножницы» или «брюки» в единственное число…

Или придумайте родительный падеж множественного числа слова «мечта»…

А эти прилагательные, которые переходят в разряд существительных (столовая, гардеробная, булочная, ученый, пирожковая), сумейте-ка их различить…

А почему «экономкласс» пишется слитно, а «бизнес-класс» – через дефис?..

А попробуйте-ка перевести на какой-нибудь иной язык такое понятное для любого русского «да нет, наверное»…

Или попытайтесь объяснить иностранцу смысл фразы «руки не доходят посмотреть»…

КСТАТИ

В последней редакции Орфографического словаря В. В. Лопатина слово «плей-лист» пишется через дефис, хотя в письменной речи явно популярнее слитный вариант. В частности, по запросам в Гугле находится больше 24 миллионов у «плейлиста» (согласно словарю, это неправильный вариант) и всего 719 тысяч у «плей-листа». Ну, вот как такое может быть?

Конечно, в плане исключений русский язык не имеет себе равных. И продолжать задавать вопросы тут можно до бесконечности. Вот, например, почему слово «пловец» пишется через «о», если любой здравомыслящий человек в качестве проверочного слова будет использовать слово «плавать»? Почему слово «шут» пишется через «у», а слово «парашют» – через «ю»? Почему слово «рот» – простое, но куда девается гласная из середины, когда вы пытаетесь сказать «язык во рту»? Почему не «в роту»? Почему надо писать «экстремальный», хотя вроде бы проверочным словом должно быть слово «экстри́м»?..

Выше я говорила о логических моделях, которые управляют выбором нужной буквы или знака препинания. И в правописании, по идее, все должно подчиняться единой логике. Но иногда складывается впечатление, что ее нет. Собственно, как и в вождении автомобиля: там в установке дорожных знаков порой тоже нет совсем никакой логики, однако опытные водители привыкли всё делать правильно, лишь усмехаясь и не задавая лишних вопросов.

Вот и получается, что читать и правильно конструировать предложения могут лишь люди, посвятившие «великому и могучему» очень большое количество времени. При этом грамотность, к великому сожалению, уже давно нельзя назвать сильной стороной большинства россиян. Более того, орфографические, синтаксические и даже грамматические ошибки многие воспринимают совершенно спокойно, позволяя себе допускать их даже публично.

А все почему? Потому что безграмотность перестала быть позором. Во всяком случае, она стала считаться вполне допустимой, например, при общении в Интернете или в «эсэмэсках», а также в рекламе (вспомним некогда звучавшее буквально из каждого утюга: «Нам пора, и вам пора с вентиляторным заводом заключать договора́».

* * *

Немного истории. В 1897 году в Российской империи было 293 грамотных мужчин на 1000 человек. У женщин этот показатель был еще ниже – 131 грамотная женщина на 1000 человек. А в 1930 году в СССР было введено всеобщее начальное обучение, и актуальной стала задача борьбы с малограмотностью. По данным переписи 1939 года, количество неграмотных граждан страны было доведено до 10 %.

Последовавшая Великая Отечественная война задержала дальнейшее устранение неграмотности, и только в 1972 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О завершении перехода ко всеобщему среднему образованию молодежи и дальнейшем развитии общеобразовательной школы». Все это было частью культурной революции в СССР.

И ведь она произошла, кто бы что сейчас ни говорил о Советском Союзе!

А сейчас все стало каким-то очень быстрым. Ни у кого нет времени читать книги. Всевозможные мобильники и планшеты привели к использованию слов и выражений, неприемлемых для использования в нормальном правописании.

А человек – это существо наивное. Существо милое, чистое, искреннее, вызывающее самые трогательные чувства, – как к ребенку. Человек сначала думает, что в эсэмэске можно написать неправильно просто для ускорения процесса. Конечно, он же грамотный! Он же знает, как надо на самом деле. Он просто немного торопится. А, например, на экзамене он все напишет, как требуется. Это так. Но незаметно наступает то самое запоминание, о котором мы говорили выше, ошибки зрительно «фотографируются», многократно повторяются, «застревают» в голове. А потом совершенно непроизвольно начинаются всякие там «пожалста», «щас», «надо встретица», «сафсем» и «ниасилил».

Язык – пластичная система, и отсутствие контроля за соблюдением норм языка приводит к утрате ценности грамотности. В результате, например, в 2015 году тотальный диктант на «пятерку» написали всего 2 % участников (его писали более 93,7 тыс. человек в 58 странах мира), и, по мнению организаторов, «это очень хороший результат». Очень хороший? Да, потому что организаторы считают, что «главное – это количество участников и их желание принять участие в акции».

Тогда лидерами по ошибкам стали слова «вполуха» и «вполоборота»: в этих словах было сделано более 70 % ошибок. И на это организаторы тотального диктанта заметили: «Когда мы видим, что более 70 % пишущих делает ошибки в каком-то слове, это причина для филологов задуматься, правильно ли сформулированы правила, и повод для рекомендации внесения в них определенных изменений».

Потрясающая логика! Если ей следовать, то скоро слова «пожалста» и «щас» станут вполне законными.

Сейчас складывается ситуация, что еще как-то держатся в этом смысле люди старшего поколения, среднего возраста. То есть те, кто еще застал времена, когда основным источником информации были книги. А что делать с молодыми, уже давно большую часть информации получающими с помощью картинок, которые называют умным словом «инфографика»?

Сейчас «надо бы встретится», «пробывал», «оденьте маску» – это уже практически стало нормой. Неужели и тут филологам надо задуматься, правильно ли сформулированы правила?..

* * *

Может ли учебник заменить собой учителя?

Вряд ли. Мне кажется, что никакая книга не сравнится с устным изложением предмета, где преподаватель в живой беседе с учениками максимально наглядно объясняет то, что вызывает у них вопросы. Ведь предугадать все не в состоянии даже самый опытный составитель учебника. А если бы это было возможно, то учебник вырос бы до поистине громадных размеров, и пользоваться такой книгой стало бы нереально.

Объяснить какое-то правило другому человеку непросто. Даже если сам все понимаешь. А сколько в современных учебниках объяснений, которых не может понять, похоже, и сам автор?!

Так что данная книга – это не учебник, рекомендованный Министерством образования, а то, что я поняла сама. Вроде бы поняла. Пропустила через себя…

Кстати, это очень интересный момент: до некоторых вещей я сама дошла только в процессе написания данной книги. Римский философ Сенека говорил: «Уча других, мы учимся сами». И это очень верно. Пытаясь объяснить что-то другому человеку, периодически обнаруживаешь, как то, что казалось простым, вдруг оказывается не очень-то просто или даже очень непросто. И начинаешь работать над этим.

Соответственно, эта книга только напоминает учебник.

На самом деле, это, скорее, попытка разговора на весьма непростую тему, которую, к сожалению, многие и важной-то не считают. А вот мне кажется, что она очень важная – так уж все сложилось в моей жизни. И в качестве помощников в этом разговоре я взяла себе отличных авторов (Льва Николаевича Толстого, Антона Павловича Чехова, Федора Михайловича Достоевского, Ивана Сергеевича Тургенева и других). Очень надеюсь, примеры из их великолепных текстов сделают более привлекательными и понятными мои скромные рассуждения.

Давай наставления только тому, кто ищет знаний, обнаружив свое невежество. Оказывай помощь только тому, кто не умеет внятно высказать свои заветные думы. Обучай только того, кто способен, узнав про один угол квадрата, представить себе остальные три.

КОНФУЦИЙ,древнекитайский мыслитель

Чем русский язык отличается от других языков

Русский язык отличается от других языков не только огромным количеством правил и исключений из них.

Прежде всего, русский язык относится к славянским, точнее – к восточнославянским языкам (наряду с украинским и белорусским). А у всех восточнославянских языков есть общий предок – древнерусский язык, сформировавшийся в IX–XII вв.

Письменность русского языка, так же как других восточнославянских и многих славянских языков дальнего зарубежья (болгарского, македонского, сербского), основана на кириллице.

Отличие русского языка заключается в том, что это один из немногих европейских языков, в котором предложения могут строиться при практически свободном расположении слов. В частности, это касается подлежащих и сказуемых. Можно сказать: «Пошел я в гости», «В гости я пошел», «Я в гости пошел»… По сути, это одно и то же.

Выше я уже приводила примеры с «да нет, наверное» и «руки не доходят посмотреть». Это – так называемые оксюмороны, то есть образные сочетания противоречивых (противоречащих друг другу) понятий. Можно сказать, что это сочетание несочетаемого.

Для русского языка это весьма характерно, и оксюморон нередко используется даже в названиях литературных произведений («Живой труп», «Мертвые души», «Оптимистическая трагедия» и т. д.).

То есть получается, что то, что для иностранца нелепо и нелогично, для носителя русского языка – вполне корректно с точки зрения восприятия.

В русском языке крайне сложна морфология числительных. В зависимости от падежа можно сказать: «триста сорок пять», «тремястами сорока пятью», «трехсот сорока пяти» и т. д. Человеку, для которого русский язык – неродной, крайне непросто приспособиться к данной особенности употребления числительных.

В русском языке усиление или ослабление субъективной оценки чего-либо обычно выражается с помощью суффиксов. Например, в таких словах, как «человечек» и «человечище». В английском, например, подобный метод затруднён, и аналогичными по смыслу будут только словосочетания the little man и the great man.

Разумеется, есть и другие отличия русского языка от многих других.

Например, русский язык – это флективный (от латинского flectivus, что значит «гибкий») язык, то есть слова в нем согласуются друг с другом путем изменения окончаний. А во многих европейских языках предложения строятся с помощью артиклей, предлогов и вспомогательных глаголов.

В русском языке очень много слов с переносным значением, много метафор и аллегорий. Иностранцам часто трудно понять выражения типа «солнце село», «золотое сердце» и т. д.

Русский язык – язык, созданный для поэзии, он необычайно богат и примечателен главным образом тонкостью оттенков.

ПРОСПЕР МЕРИМЕ,французский писатель

В русском языке ударение может падать на любой по счету слог. Для сравнения: во французском языке ударение всегда ставится на последний слог, и это очень просто для тех, кто его изучает.

В русском языке распространены сложные предложения с множеством причастных и деепричастных оборотов, однородных членов предложения. Отсюда – сложная пунктуация, которую не всегда могут «одолеть» даже носители языка.

Что же касается других славянских языков, то в ходе своего исторического развития они испытывали влияние неславянских соседей, и это отразилось на их лексике и грамматике. Например, в польском, чешском и словацком языках много заимствований из немецкого, французского и латыни.

К тому же в них есть особые звуки, не встречающиеся в других родственных языках. В чешском, например, это согласный, обозначаемый буквой ř [рж], в польском – носовые гласные, обозначаемые буквами ą и ę.

И самое сложное: если в русском языке всего 3 склонения, то в словацком их уже 12, а в чешском – целых 14!

Если сравнивать русский с языками южнославянской группы, то во времена Югославии сербский и хорватский считались одним языком (сербохорватским), но при этом в Хорватии всегда использовалась только латиница, а в Сербии – и латиница, и кириллица. Так вот в сербской кириллице бо́льшая часть букв совпадает с русской (за исключением Ё, Й, Щ, Ъ, Ы, Ь, Э, Ю и Я), но есть и особенные буквы типа Ј, Ћ, Њ, Љ и т. д. И совершенно невероятная для русского языка деталь – ударение, например, в сербском слове, наряду с гласными, может падать на Р, поэтому слова, состоящие из одних согласных, в этом языке совсем не редкость: «крв» (кровь), «смрт» (смерть), «црв» (червь), «крст» (крест) и т. д.

В чешском и словацком такие слова могут быть гораздо длиннее, а рекорд принадлежит слову «čtvrthrst», что значит «четверть горсти». Более того, из подобных слов могут складываться целые предложения, например, «strč prst skrz krk» (просунь палец через горло). Право же, язык сломаешь…

Это удивительно, но, несмотря на культурную и историческую близость восточнославянских языков, между ними гораздо больше различий, чем принято думать. Например, если в русском и белорусском по шесть падежей, то в украинском их семь. Кроме того, в украинском есть форма давнопрошедшего времени («знав був», «робив був»), аналогов которой нет в русском языке.

Все три языка используют кириллицу, хотя некоторые буквы украинской и белорусской версий отсутствуют в русской: в украинском, например, не используются Ё, Ъ, Ы и Э, но есть Ґ, Є, І и Ї. В белорусском есть особая буква Ў. Тем не менее прочитать написанное на этих языках, если вы русскоговорящий, не составит труда. Другое дело – понять прочитанное. Подсчитано, что лексика русского и украинского языков идентична лишь на 60 %, в то время как оставшиеся 40 % слов в силу исторических обстоятельств имеют польско-латинское происхождение (аматор, амбасада, барва, влох, паркан и т. д.).

Тем не менее все славянские языки сохранили примерно 2000 общих для них слов. И это хорошо для понимания, но порой это не помогает, а наоборот, мешает. Забавно же, что, например, в чешском и словацком языках слово «čerstvý» означает не «черствый», а наоборот, «свежий». Или, например, слово «ovoce» означает не «овощи», а «фрукты», а «овощи» – это «zelenina».

Продолжать можно до бесконечности. Но тут, как и в любом другом деле, главное – вовремя остановиться. Хотя нет: вот еще вишенка на торте: русское правило «жи-ши пиши с “и”» – не про белорусский язык. В белорусском все строго наоборот: после этих букв всегда ставится «ы».

Для чего человеку вообще нужен язык

Существование человека тесно связано с языком. В конце концов, говорить – это означает передавать другим то, что мы думаем о предмете, посредством языка (слов). Способность говорить или произносить понятные слова, как и любая другая способность, обнаруживается в человеке не внезапно, а постепенно. В первое время после рождения ребенок просто кричит, как животное, с той разницей, что животное всегда издает один и тот же характерный звук: например, собака лает, а корова мычит. Ребенок, напротив, издает разные звуки: иногда в его крике слышится звук «а», иногда – «э», иногда – «у» и т. п.

У младенцев первые признаки языка (речи) появляются с первым появлением понятий и мыслей. Обычно это происходит через шесть месяцев после рождения. И как же рано формируются у ребенка голосовые и слуховые органы, какие же они нежные, чувствительные! Первые успехи в языке удивительны и всегда так радуют родителей. Ребенок говорит не по необходимости: он находит удовольствие в упражнении (тренировке) своих органов, и любая мысль у него немедленно сопровождается ее речевым выражением.

Но это – как должно быть. На самом деле, сейчас британские ученые из Лестерского университета обнаружили, что современные дети плохо умеют облекать свои мысли в слова. Причина – они слишком много смотрят телевизор. Доктор Розмари Сейдж, 20 лет изучавшая умственные способности детей, говорит: «Если ребенку трех-четырех лет сейчас дать в руки, например, кружку и попросить рассказать о ней, он не сможет перечислить характерные признаки, которые он должен знать в своем возрасте». По ее мнению, это связано с тем, что современные дети «привыкли обрабатывать информацию в виде картинки, и они не умеют правильно выражать словами свои мысли».

Но виной тут не только телевизор. Вечно занятые и уставшие на работе родители практически перестали, собираясь вечером за ужином, обсуждать со своими детьми события, которые произошли в течение дня. А ведь, участвуя в таких разговорах, дети учились правильно выражать свои мысли. Теперь, к сожалению, все живые разговоры в семьях заменил экран телевизора или компьютера.

И это вдвойне обидно, потому что, например, в год ребенку даже иностранный язык выучить намного проще, чем взрослому.

Почему?

Да потому что маленький ребенок действует по велению природы и орудиями чувствительными, незачерствелыми. А вот взрослый человек прибегает к средствам искусственным, которые гораздо слабее природных.

Основной задачей ребенка является познание окружающего мира. Его психика настроена на получение новых знаний, у детей нет внутреннего блока перед неизвестным. Вот и получается, что для малышей изучение своего языка и иностранного языка – это своеобразная игра, в которой им важна обратная связь. У малышей даже нет понимания, что это «свой» язык, а это – «чужой». Они просто используют слова как инструменты, позволяющие им получить ответную реакцию родителей.

И, кстати, даже подражание не имеет такого сильного влияния на образование детского языка, как это принято думать. Маленький ребенок принимает услышанное слово только тогда, когда имеет для него свое понятие, когда это слово становится как бы его собственностью. Вы же замечали, что порой малыши придают слову совсем иной смысл и составляют по своему внутреннему (непонятному взрослым) соображению слова, которых до того никто никогда не слыхал. Моя маленькая сестренка, например, яблоко называла «лябля», а я сама в раннем детстве донимала маму требованием «хочу похотеть», что означало – чего-то очень хочу, но сама пока не знаю, чего.

Все первые слова малыша односложны. И эти первоначальные звуки мы довольно легко можем изобразить особыми знаками, называемыми буквами. Через некоторое время ребенок произносит уже более сложные звуки, то есть он складывает буквы и выговаривает слоги: например, «ба», «ма», «па» и др. Впоследствии ребенок соединяет уже слоги один с другим и составляет целые слова: «ба-ба», «ма-ма» и т. д.

Таким образом, ребенок, начиная говорить, постепенно восходит от букв к слогам, от слогов – к словам и, наконец, от слов – к связной речи.

Так и взрослые: в разговоре мы составляем из отдельных букв слоги, из слогов – слова, из слов – речь. А вот для изучения правил, как надо говорить и писать, мы, наоборот, разлагаем целое на его составные части, то есть речь – на слова, слова – на слоги, слоги – на буквы.

Речь, выражающая какую-то одну законченную мысль, называется предложением.

В лингвистике ученые дают такое определение: «Предложение – это единица языка, которая представляет собой грамматически организованное соединение слов (или слово), обладающее смысловой и интонационной законченностью».

Сложновато закручено?

Зато понятно, что предложение – это не только «соединение слов», предложением может быть и одно слово.

Литературовед и лингвист Д. Н. Овсянико-Куликовский писал: «Предложение есть такое слово или такое упорядоченное сочетание слов, которое сопряжено с особым движением мысли, известным под именем предицирования».

Предицирование и предикация – это одно и то же. Это одна из функций языкового выражения, которая соотносит мысль к действительности, событие к ситуации.

Тоже не очень понятно?

Тогда вот вариант лингвиста Ф. И. Буслаева, который определял предложение так: «Это суждение, выраженное словами».

Или одним словом. Потому что то, что ниже, это тоже предложения:

Утро. Пасмурно. Дождливо. Проснулся. Встал. Умылся.

Без языка ни личность, ни народ не в состоянии передавать свои мысли и чувства другим, а в особенности последующему поколению.

ХАЧАТУР АБОВЯН, армянский писатель

С давних пор люди задумывались над загадкой языка, над тайной его происхождения. Сколько увлекательных лингвистических легенд, удивительных сказаний, смелых научных предположений знает история человечества!

Одни доказывают, что язык – это драгоценный дар Бога, другие утверждают, что способность говорить сама собой пришла к человеку, а третьи уверены, что язык возник в результате длительного превращения животных (обезьян) в людей. Четвертые считают, что человеческий язык – это презент от неизвестной космической цивилизации.

Тайна человеческого языка до сих пор не разгадана. Между тем ученые пока сходятся в одном: если язык внезапно исчезнет, люди перестанут быть людьми. Именно язык делает человека человеком.

Мы с кем-то разговариваем, мы общаемся, мы слушаем других, мы читаем, мы пишем, мы поём, мы думаем и мечтаем… Во всех этих случаях мы используем язык.

* * *

Без языка общество людей не могло бы существовать.

Все мы, конечно же, хорошо знаем сказку английского писателя Редьярда Киплинга «Маугли». Очень интересная история. Там один маленький индийский мальчик чудом уцелел при нападении тигра Шерхана. Оставшись без родителей, он попал на воспитание в семью волков, а потом волки приняли Маугли в свою стаю. Его учителем стал медведь Балу, а другом и защитником – пантера Багира…

Нет смысла пересказывать здесь всю эту увлекательную книгу. Да и не место.

Но для нас тут важно то, что только в сказках ребенок, много лет проживший среди животных, смог свободно пользоваться человеческой речью! В реальной жизни такого не бывает. Если ребенок растет не с людьми, а среди животных, он никогда не научится говорить.

Типичный пример. В 1920 году в джунглях Миднапора (Индия) две девочки были найдены в волчьем логове, и, как оказалось, они прожили там довольно долго. Их назвали Камала и Амала. Первой было восемь лет, второй – полтора. Они не только не могли говорить, но и вели себя как дикие звери: хорошо видели в темноте, ели сырое мясо, высунув язык, рычали, быстро ползали на четвереньках. Так вот, за годы жизни среди людей эти девочки не смогли научиться свободно говорить и делать то, что мог делать даже четырехлетний ребенок. Окруженные людьми, они чувствовали себя несчастными. Вскоре Амала умерла. А Камала с трудом научилась ходить прямо и даже говорить несколько слов, но в 1929 году она умерла от почечной недостаточности.

Аналогичный случай произошел в Нигерии. В 1996 году там в джунглях был обнаружен мальчик-шимпанзе. Его назвали Белло, он был физически и умственно отсталым. Но, с другой стороны, он прекрасно усвоил многие особенности поведения обезьян, и обезьяны приняли его в свое племя. Белло поместили в школу-интернат для брошенных детей, где он постоянно дрался с другими детьми, бросал вещи, прыгал и бегал по ночам. Он так и не смог научиться говорить и умер в 2005 году по неизвестным причинам.

Подобные примеры можно было бы приводить до бесконечности. Но и этих двух примеров достаточно для того, чтобы понять – без языка общество людей не могло бы существовать.

И еще одна важная вещь заключается в том, что истинное знание родного языка закладывается в детстве. Точно так же, как в детстве закладывается система ценностей, самооценка и многое-многое другое. Так что детство – это не то славное время, когда люди живут ощущениями и видят правду такой, какая она есть, не нарушая ее излишними умозаключениями. Детство также является основой будущей человеческой личности. И правильно говорил Антуан де Сент-Экзюпери: «Все мы родом из детства».

А язык (в том числе и родной) легче всего усваивается в детстве, когда с памятью все в порядке и голова не забита всей той «ерундой», которой она забита у взрослых. Кстати, разве вы не замечали, что родители и дети, говорящие на одном языке, часто вообще не понимают друг друга? Вы заметили это? Но это уже тема для совершенно другой книги…

Литературный язык и понятие нормы в языке

Территория России огромна. Да что там, это самое большое государство в мире, площадь которого (17,1 млн. км²) почти в два раза превышает площадь идущей следом Канады. И население нашей страны на 1 января 2022 года, по оценке Росстата, составляло 145,48 млн. человек (постоянных жителей).

Совершенно естественно, что не все и не везде в России говорят по-русски одинаково. На севере, например, «окают», то есть четко выговаривают звук «о». На юге, наоборот, «акают», то есть произносят звук «о» как «а» в безударном слоге. Где-то весьма своеобразно произносят звук «г», а где-то свёклу называют бураком, где-то петуха именуют кочетом, а в Петербурге вместо «бордюр» говорят странное для уха москвича слово «поребрик», а вместо «шаурма» говорят «шаверма».

Лексические различия речи жителей двух российских столиц – это вообще отдельная тема. Вот лишь несколько наиболее характерных примеров: подъезд – парадная, водолазка – бадлон, ластик – резинка, батон хлеба – булка хлеба, проездной – карточка, курица – кура и т. д.

На это указывал еще Ф. М. Достоевский в своем рассказе «Скверный анекдот»: «Есть два существенные и незыблемые признака, по которым вы тотчас же отличите настоящего русского от петербургского русского. Первый признак состоит в том, что все петербургские русские, все без исключения, никогда не говорят: “Петербургские ведомости”, а всегда говорят: “Академические ведомости”. Второй, одинаково существенный, признак состоит в том, что петербургский русский никогда не употребляет слово “завтрак”, а всегда говорит: “фрыштик”, особенно напирая на звук фры».

Фрыштик – это и есть завтрак, только по-немецки (Frühstück). И так действительно раньше говорили в Санкт-Петербурге. И так никогда не говорили в Москве. Недаром же Н. А. Некрасов так писал о северной столице: «С немецким языком там перемешан русский / И над обоими господствует французский…»

Считается, что Москва до сих пор остается источником языковой нормы в текущем словоупотреблении русского языка. Москва никогда не будет «окать» и «гхэкать». Московское произношение формировалось долго и давно сложилось в саморегулирующуюся систему. Только вот в последние годы стало просто пугать нашествие на Москву «носителей другой нормы произношения».

Коренные москвичи говорят «булошная» и «попить чийку», питерцы говорят «шинэль» и «мущчина». А вот в Москве, как показали исследования, только 8 % жителей не поставили «э» оборотное в заимствованные слова вроде «шинель». Но зато 86 % москвичей говорят «дошть», «под дождем» и «летние дожди» вместо когда-то типично московских «дощщь», «под дожжём» и «летние дожжи». Однако, что бы ни происходило, железобетонно держатся знаменитые московские «што» и «конешно» – так говорят 100 % москвичей.

Как видим, в разных регионах нашей огромной страны очень много языковых различий. Однако общим для всех является русский литературный язык, который сложился постепенно, в течение нескольких столетий.

Литературный язык – это наддиалектная форма существования национального языка. Это некий образцовый (унифицированный) язык, нормы которого обязательны для каждого говорящего по-русски.

Литературный язык для того и унифицирован, чтобы быть понятным всем. А говорить и писать на таком русском языке – это значит ощущать себя частью единого целого, а не какого-то отдельного региона, профессионального сообщества или возрастной «тусовки».

Знание норм и умение правильно говорить и писать составляют культуру речи. А культура речи – это часть общей культуры человека.

Термин «литературный язык» по своему происхождению связан с понятием «литература». А с чем же еще? И с понятием «литера», то есть «буква». Таким образом, это все-таки письменный язык. Это не самостоятельный язык, а литературная разновидность употребления русского языка. Это – специально обработанная часть общенародного языка.

История литературного языка – это история нормы. Между тем история языка литературы – это история отклонений от нормы. Это определяет принципиально различный подход к языку литературных произведений у историка литературного языка и у историка литературы. Историка литературного языка интересуют стандартные явления, то есть тот фон, на котором реализуется творческая активность отдельных авторов; историка литературы интересует творческое своеобразие писателя <…> Исследование языка литературы предполагает в качестве необходимого условия знание литературного языка.

БОРИС УСПЕНСКИЙ,филолог, лингвист и историк языка

А еще литературный язык – это язык радио и телевидения, школьного обучения, науки, публицистики и т. п. Во всяком случае так было всегда, хотя в последнее время и в этих областях можно наблюдать… Как бы это поделикатнее выразиться… Скажем так: в последнее время только единицы из многотысячного отряда ученых, преподавателей и журналистов по-настоящему контролируют собственное употребление языка. Особенно касается журналистов, что стало бросаться в глаза в телевизионных и радиоэфирах, в создаваемых ими устных и письменных текстах (просто типичной стала, например, ошибка со словами «одеть» и «надеть»).

К сожалению, сейчас далеко не все журналисты, редакторы передач, руководители телеканалов и радиостанций осознают уровень ответственности работников СМИ перед аудиторией, которая, не задумываясь, воспринимает речь журналистов как образец.

Любой взрослый человек понимает, что без норм не может существовать ни одна система, ни один организм. Но если в природе эти нормы возникают естественным путем, то в мире людей нормы – это результат сознательной человеческой деятельности, то, что создано разумом и деятельностью человека. В случае языка – это особые ограничения, которые люди налагают на свое речевое поведение.

Общепринятые нормы составляют суть литературного языка. Однако литературный язык – это живой организм, и его нормы с течением времени меняются. Это, извините за тавтологию, нормально. Изменение норм отражает тенденции развития языка и потребности говорящих на нем людей. Истоки меняющихся норм – в живой разговорной речи, так как именно там возникают новые варианты употребления тех или иных слов, варианты словосочетаний, новые смысловые оттенки, новые синтаксические конструкции и обороты.