Сломанные часы пробили полдень бесплатное чтение
Пролог
Как сложно быть сумасшедшим. Нужно всегда оставаться собой и иметь собственное мнение. Если твое мнение случайно совпадет с мнением большинства, пиши пропало! Тебя завтра же выпишут домой.
– Как вы себя чувствуете? – раздался знакомый женский голос.
Софи открыла глаза и тихо ответила:
– Хорошо.
– Какое сегодня число? – Врач, поджав губы, сделала пометку в блокноте. В палате раздался тяжелый вздох Софи, и женщина подняла на нее испытующий взгляд.
– Четырнадцатое мая.
– А день недели? – Зеленые глаза врача будто пытались углядеть в поведении Софи что-то ужасно неприемлемое для здорового человека.
– Пятница, – с раздражением ответила Софи. – Вы приходите ко мне каждую пятницу.
Врач открыла небольшую сумочку и еле заметно улыбнулась. Сегодня комнату освещали яркие солнечные лучи, проникающие через окно в деревянной раме. В открытую форточку врывался свежий весенний воздух. Решетку на окне убрали пару лет назад, и потому палата выглядела гораздо уютнее, чем другие.
– Где вы находитесь, Софи? – спросила врач, вглядываясь в лицо пациентки.
– В тюрьме, – вяло ответила она, перебирая тонкими пальцами рыжие волосы.
– Нет, Софи. Это больница имени Юнга.
– Я больна?
– Да, – равнодушно произнесла врач. В коридоре послышались шаги, но вскоре стихли так же резко как и появились. – Почему вы здесь? Вы знаете?
– Но я должна быть в тюрьме, как и все убийцы! – Софи сказала последнее слово чуть громче остальных, и оно с неприятным эхом разлетелось по палате.
Врач тяжело вздохнула и поправила челку, которая постоянно пушилась.
– Выпейте эти таблетки и отдыхайте. Вам нужно много отдыхать.
Софи послушно взяла протянутые врачом цветные капсулы и, запив их водой, продемонстрировала рот.
– Молодец, – сухо заключила врач. – Надеюсь, в скором времени вы пойдете на поправку.
Глава 1. Великолепный мир Вайолет Грин
Часы снова остановились. Вайолет клевала носом, сидя над очередной книгой, распечатанной на обычной белой бумаге.
– Я не сплю! Я не сплю! – отчеканила Вайолет, неожиданно вынырнув из короткого сна. Она зевнула и, сняв очки, навалилась на спинку стула. – Какой бардак…
В кабинете стояла духота. Пасмурная погода проникла внутрь помещения и заполнила собой все свободное пространство. В лучах тусклого света серебрились пылинки. Стол, тумба и шкаф тонули в папках, бумагах и журналах. Несмотря на ежедневную работу Вайолет, завалы публикаций и распечаток никак не разгребались.
Вайолет закрыла дочитанную новеллу и сделала небольшую пометку в блокноте напротив очередной фамилии: «пункт №1, рецензент Грин В.». Затем немного подумала, размяла шею и дописала: «отклонено». Оставалось составить рецензию и перенаправить книгу коллеге.
Вот уже пять лет Вайолет Грин сидела за большим столом, вела колонку в еженедельном журнале «Canet’s Weekly» и писала рецензии на весьма заурядные рассказы местного писателя. Вайолет уехала из родного города, когда ей исполнилось двадцать четыре, сразу после окончания университета. Она получила высшее образование в учебном заведении имени Дьюрена Уилсона по специальности «сравнительная литература» и принялась изучать подходящие вакансии в ближайших городах.
Фолзбридж находился на юге Висконсина. Население города составляло около шести с половиной тысяч человек. Фолзбридж понравился Вайолет длинными узкими улицами, невысокими домами, отсутствием метро и пробок. Именно здесь она иногда встречала рассветы, попивая кофе в ближайшем уличном кафе. В это время из соседней пекарни доносился растворившийся в воздухе аромат свежего хлеба. Когда солнце только-только касалось крыш, и розовый свет разливался по городу, Вайолет чувствовала себя самым счастливым человеком на планете. Эти минуты давали ей сил прожить весь оставшийся день. Возможно, многие люди старались перебраться из Фолзбриджа в более перспективное место. Но потребность в минутах счастья и уединения с собой, желание как можно быстрее вырваться из Нью-Хоупа, свободная вакансия рецензента в местном издательстве подтолкнули Вайолет переехать именно сюда. Изменив свою жизнь, ей не хотелось вспоминать прошлое, а тем более возвращаться в него.
Издательство, в которое устроилась Вайолет, носило гордое название «Великолепный мир Хильды Хаунд». Основала его миссис Хаунд в 1948 году, вдохновившись появлением «Farrar, Straus & Giroux»1. Будучи обеспеченной и талантливой писательницей, она смогла надолго обосноваться в Фолзбридже и со временем передала предприятие внуку – мистеру Кане, который стал начальником Вайолет. «Великолепный мир» являлся основной типографией города и вместе с этим продолжал издавать небольшие сборники стихов и рассказов. Мистер Кане дополнил список возможностей, и в издательскую деятельность вошла еженедельная публикация журнала «Canet’s Weekly». Вайолет была довольна работой, но в середине марта на ее плечи обрушилась еще одна обязанность.
Вот уже полгода издательство переживало трудные времена. Половина сотрудников решила перебраться в более крупные города. Один из лидирующих редакторов убедил людей в том, что за этим решением стоит их собственное будущее. «Накануне пятьдесят пятых президентских выборов необходимо определиться и со своим местом в жизни», – парировал он. Вайолет со страхом воспринимала его слова и не хотела рисковать. Она считала, что судьба не будет благосклонна к ней, как и прежде, и побег из захолустного городка еще больше затянет ее в проблемах. Чем больше город, тем сложнее в нем выжить. В итоге она проводила коллег в Хьюстон, Мемфис и Нью-Йорк и осталась наблюдать за тем, как мистер Кане пытается удержать на плаву свой «Великолепный мир».
Как это и бывает, в душе Вайолет все же затаилось сомнение, правильно ли она делает? Быть может, стоило испытать судьбу и вместе с остальными уехать за другой жизнью? Может, Вайолет смогла бы устроиться в какой-нибудь более известный журнал, стала бы главным редактором и пила кофе по утрам, сидя на веранде собственного дома? Чересчур заманчиво и страшно. Однажды она все равно будет счастлива. Возможно, и не придется больше ничего менять для осуществления этого обычного, на ее взгляд, желания.
Вайолет жила в съемной квартире недалеко от бара, ежемесячно выплачивая хозяйке сумму, немного превышающую стоимость тридцати ночевок в дешевом хостеле на Дель-Аванти. С невысокой зарплатой мечта о собственной просторной квартире оставалась мечтой. Размышления иногда заводили Вайолет в тупик. Появлялась идея найти новую работу, не уезжая из Фолзбриджа. Но ничего, кроме официантки, разносчицы пиццы или талисмана футбольной команды ей не светило. Хотя и талисманом ей не стать. Скорее всего, третий вариант – это какое-нибудь пикантное место в публичном доме, да и то вряд ли. Без работы Вайолет не сможет нормально питаться, прилично выглядеть для новых собеседований и оплачивать квартиру (а если затянуть с оплатой хотя бы на пару дней, миссис Фостер ее тут же выселит под окна вместе со всеми дешевыми пожитками).
После того, как многие сотрудники уволились, мистер Кане устроил общее собрание. На нем было предложено добавить в издательскую деятельность публикацию не только сборников рассказов от местного писателя, но и настоящих книг.
– Для нас важно, чтобы от «Великолепного мира» издалась хотя бы одна книга, которая станет известной по всей стране. Будет еще лучше, если она прославится на весь мир, – говорил мистер Кане твердо и уверенно. – Нам нужно найти этот талант! Я знаю, как вам всем хочется стать успешными, зарабатывать больше денег и исполнять свои мечты, а у многих из вас они упираются именно в деньги. У кого-то просто в работу, в занятие любимым делом. Так как количество сотрудников у нас уменьшилось вдвое, и спрос на журнал постепенно падает, боюсь, если ничего не изменится, работать здесь будет некому. Городская газета нравится людям больше, а сборники рассказов приобретаются все меньше. К тому же, мистер Дживс пишет все реже ввиду своего возраста. Предлагаю тем, кто занимался рецензированием, первыми изучать вдоль и поперек книги, которые будут приносить в наше издательство.
– Но, мистер Кане, на мне еще спортивная колонка! – воскликнул Роб Сполсон. Он прочитывал рассказы после Вайолет и так же, как она, писал рецензии.
– Не только у вас двойные обязанности. Что ж, предлагаю редакторам включиться в написание статей для журнала.
В тот день на помощь Вайолет назначили Саманту, и они вдвоем начали работать над созданием колонки, в которой рассказывалось о старых и новых фильмах и книгах.
– Как раз, мисс Грин, вам будет удобно рекламировать читателям новую книгу.
– Вам не кажется, что мы будем зашиваться на работе? – спросила Вайолет.
– Тоже верно. Тогда… Как вы все смотрите на то, чтобы выпускать журнал раз в две недели? Возможно, тогда он будет более долгожданным для читателей.
В итоге работу издательства пересмотрели, и Вайолет пришлось читать уйму ненужной литературы с целью найти нечто стоящее. В большинстве своем люди присылали скучные тексты, в которых отсутствовали смысл и хоть какая-то логика. Иногда произведения неизвестных авторов умудрялись надолго засесть в голову Вайолет, и она часами напролет размышляла о том, зачем люди пытаются найти талант там, где его нет.
Чтобы «Великолепный мир Хильды Хаунд» издал книгу, будущий писатель должен принести или выслать по электронной почте свое произведение с синопсисом и аннотацией. Затем книге дадут порядковый номер и отправят рецензентам издательства. Так уж случилось, что Вайолет являлась первым проверяющим. Далее новоиспеченного автора прочтет другой рецензент, и в случае положительного отзыва произведение отправится на проверку к младшему, а затем и к старшему редактору. Если книга с победой пройдет эти четыре ступени, то окажется на столе у директора издательства, а перед самой печатью еще и навестит корректора.
Дни тянулись, как жвачка, которую Вайолет наматывала на палец во время очередного чтения. Клубничный бабл-гам и прочие сладости вызывали у нее зуд, вслед за которым по всему телу разбегалась мелкая сыпь, порой мешающая уснуть. Несмотря на аллергию, на столе Вайолет, рядом с компьютером и желтой лампой, всегда стояла жестяная баночка, полная изжеванных резинок. У стены разместились небольшие часы, стрелки которых приходилось регулярно подводить.
Иногда восьмичасовой рабочий день растягивался еще на пару часов, когда Вайолет хотела поскорее закончить статью или проверку книги. Тогда она погружалась в раздумья, снова вспоминала о том, как она здесь оказалась, и, мечтая, представляла будущее. В момент очередных размышлений в дверь кабинета Вайолет уверенно постучали.
– Войдите! – сказала Вайолет сухо и поспешно взяла ручку, создавая образ серьезного занятого человека.
Слева от девушки открылась дверь, и в кабинет вошла стройная высокая блондинка, одетая в короткое пальто мятного цвета. Ее длинные ноги подчеркивали серые ботфорты с пряжкой. Вайолет свела брови.
– Я принесла сенсационную книгу! По крайней мере, я так думаю, – женщина улыбнулась, и по уголкам ее глаз разбежались крошечные морщинки.
– Как вас зовут? – небрежно бросила Вайолет, продолжая делать вид, что очень занята.
– Меня зовут Элен Подардж, – с улыбкой произнесла вошедшая, разглядывая заваленный стол Вайолет.
– Очередная Элен. С очередной сенсацией.
– Вы, как я вижу, очень заняты, – заметила Элен.
– Да. Как и всегда, – Вайолет начала писать первые, пришедшие на ум слова.
– У вас ручка закрыта. Колпачком, – неуверенно добавила Элен и осеклась.
Щеки Вайолет загорелись. Она остановилась, тяжело вздохнула и всем телом повернулась к посетительнице.
– Чего вы хотите? – спросила она.
– Я написала книгу. Думаю, она вам понравится, и вы ее издадите. Мне так не хочется ждать своей очереди… Это безумно долго. Можно ли как-то ускорить этот процесс? Я знаю, что вы очень ждете хорошую книгу. Я читала ваше объявление в газете и решила рискнуть. Возможно, я слишком высокого мнения о своем романе, но я уверена, он понравится людям.
– И вам станет легче жить. Верно?
– Безусловно!
– Вы видите, сколько книг, – последнее слово Вайолет произнесла с пренебрежением, – лежит вокруг меня? Вы думаете, это все появилось здесь сегодня? Или вчера вечером? Многое просто отправится в ту урну, которая стоит позади вас.
Элен перестала улыбаться и огляделась по сторонам.
– Каждый автор хочет, чтобы его прочли как можно быстрее. Поэтому, – продолжила Вайолет, снова развернувшись к столу, – ваша сенсация подождет пару месяцев в очереди, после чего, думаю, тоже отправится в урну, с которой вы уже успели познакомиться.
– И все равно, – снова заговорила Элен, убрав за ухо прядь соломенных волос. – Вы не потратите время зря, я вам обещаю. Здесь мой роман и все необходимые документы. Пожалуйста. Я знаю, что вы не одна решаете судьбу произведения, но вы даете шанс на то, чтобы оно обрело новую жизнь. Что вы теряете? Прочитаете вы очередную пустышку или… Если здесь все так же плохо, как и везде, вы можете отказать мне в печати. Только сообщите об этом, чтобы я не ждала. Не обнадеживайте меня. Вот мой номер, – она протянула Вайолет небольшую белую карточку с номером телефона. – Для меня очень важно знать, что вы за нее садились.
– Я ничего не обещаю, – заключила Вайолет и взяла визитку. – Мне уже сейчас не хотелось бы вас обнадеживать.
Элен замерла на пару секунд, а потом облегченно улыбнулась и сказала:
– Спасибо! Я буду ждать! Я буду держать кулачки… – она быстро покинула редакцию.
Вайолет снова осталась в полном одиночестве. После прихода Элен в кабинете появилось какое-то новое послевкусие. Незнакомка привнесла свежести в увядшую комнату. Здесь не так часто улыбались после разгромной критики, редко носили мятное пальто или светлые волосы, которые делали Элен значительно моложе. Хотя, цвет волос – это пустяк. Светловолосые дамы любили приносить сюда убогие мемуары, переписанные сплетни из чайных клубов или что-то настолько неважное или скучное, что могло бы уместиться всего в паре предложений. Часто инфантильные, чересчур наивные, эти писательницы словно опирались на сказки о принцах и принцессах. Писали о любви, в которой только одна грань, и она не знает измен, предательств и боли. Это то, во что всем хочется верить. Книги, в которых нет места полету фантазии и размышлениям. Стопки книг походили на корзины с идеальными персиками, всегда ароматными и сочными, сверху политыми самым сладким и свежим медом. Не страшно заляпаться, ведь фрукты оказывались пластиковыми. Так похожа ли Элен на всех этих блондинок?
Вайолет посмотрела на синюю папку, в которой лежала недавно принесенная «сенсация». Что же не так было в Элен? Почему в Вайолет проснулось любопытство? Разве есть что-то еще, способное заинтересовать ее? После прочтения нелепых историй обязательно появляется разочарование и нежелание заниматься этим дальше.
В кабинет Вайолет вошел мистер Кане и с любопытством оглядел рабочий стол.
– Слышал, к нам приходил новый писатель. Так? – спросил он, поправляя редкие русые волосы.
– Одна девушка с высокой самооценкой, – ответила Вайолет, окинув быстрым взглядом синюю папку.
– Высокая самооценка – не совсем плохо. Вы дали ее книге номер? Сколько у нас уже скопилось произведений?
– Да… – Вайолет потупила взгляд, задумавшись о том, чтобы прочитать книгу Элен вне очереди. Можно ли говорить об этой идее мистеру Кане? – Произведений… Те, что принесли в издательство, лежат в этой стопке. Здесь их штук шесть. Примерно столько же прислали на почту. Плюс три рассказа от миссис Бровски, которые она принесла в течение двух недель.
– Как это она умудряется их так штамповать?
– Вот бы знать.
– Ну ладно… Надеюсь, и на нашей улице будет праздник. Нам нужно привлечь новых сотрудников. Если мы начнем печатать книги, это значительно повысит наш рейтинг. А если народ надумает и дальше уходить от нас, «Великолепному миру» придется закрыться. Не представляю, что мне без него делать…
Вайолет с грустью посмотрела на директора. В воздухе повисла тишина. Мистер Кане еще пару минут постоял возле стола, тяжело вздохнул и ушел к себе в кабинет. Чем он там занимался весь рабочий день, Вайолет не знала. Перед ней все так же лежала синяя папка. Сможет ли роман Элен стать визитной карточкой издательства? Вайолет провела рукой по корешку папки. Наверное, есть смысл утолить любопытство, ведь до сегодняшнего дня так и не появилось ни одного стоящего произведения. Она открыла первую страницу, и перед ней тут же запестрели аккуратные буквы.
Глава 2. Грандиозная мечта Элен
Первый понедельник июня оказался теплым. Элен пила свежезаваренный кофе с молоком, сидя на кухне, залитой солнечным светом. Не отрываясь от газеты и чашки, она время от времени сдувала непослушную прядь волос, что лезла в глаза. Как обычно, у Элен было приподнятое настроение, и она включила один из любимых музыкальных альбомов Брайана Адамса «One a day like today»2. Когда заиграла песня «When you’re gone»3, к Элен подошел муж.
– Ты же не собираешься от меня уходить? – спросил он и стянул с тарелки печенье.
– Кошмар какой! Что за мысли? – возмутилась Элен.
– Я же просто спросил, – он засмеялся и ретировался с кухни, провожаемый неодобрительным взглядом жены. – Это ты сейчас уйдешь от меня на целый день… – заключила она.
Разве это честно: быть рядом лишь один день в неделю? Всего двадцать четыре часа выходного дня. А может, такая маленькая разлука нужна всем время от времени? Она дает возможность соскучиться и с нетерпением ждать встречи. Возвращаться домой, чтобы поскорее оставить все заботы за дверью и утонуть в объятиях любимого. Это умозаключение вышло приторно-сладким, но куда уж от этого деться, когда ты влюблена?
Уже десять лет Элен была замужем за Питером Подардж, а их любовь оставалась в самом расцвете, как это бывает у подростков. Такое случается очень редко. То, как будет складываться дальнейшая совместная жизнь, зависит от обоих влюбленных, но чаще всего кто-то один работает на отношения, а кто-то думает, что уже сделал все, что от него зависело. У Элен и Питера все совсем не так. Они дополняли друг друга и были очень похожи, если говорить о вкусах и точках зрения. Даже мысль о том, что стоит отложить рождение детей, пришла в их головы одновременно, и больше они к этому вопросу не возвращались. Почему? Муж открыл небольшую фирму по борьбе с вредителями, и такой бизнес отнимал у него много сил и времени. Еще Питера пугали ночные концерты детского плача, хождения на родительские собрания и переживания за ребенка каждый раз, когда тот снова упадет с велосипеда, дерева или качели. Питу не хватало уверенности в том, что он справится с непоседами и преодолеет страх нести ответственность за кого-то еще, помимо себя и жены. Элен же иногда мечтательно поглядывала на молодых мам с детьми, а потом снова возвращалась в реальность, где есть только она и Питер.
Продолжая пить кофе, Элен наткнулась в газете на рекламу книжного магазина, где работала продавцом-консультантом. Она с удовольствием рассказывала покупателям о книгах, отвечала на все вопросы, советовала произведения для каждого желающего. Элен по определению была доброжелательна и обходительна со всеми, поэтому нравилась людям. Ей вспомнилось, как недавно она заговорила с постоянной покупательницей о своей мечте написать книгу.
– Здравствуйте! – радостно поприветствовала Элен. – Наконец-то к нам пришла подарочная серия книг Спаркса. Вы так ждали ее.
– Не верю своим ушам, дорогая! Кузина будет в восторге от подарка! – Элен направилась к стеллажу с книгами, а полная женщина последовала за ней. – Спасибо, что выполнила мою просьбу. – Она расплылась в улыбке.
Элен улыбнулась в ответ, обошла полки с классикой и стихами, завернула за высоченный шкаф и остановилась. Что самое приятное в атмосфере этого магазина? То, что Элен сама решала, как его оформить. Она подходила к этому вопросу очень серьезно со всей своей педантичностью, что досталась ей от матери, прожившей в Германии от рождения и до замужества.
– Не за что. Всегда рада помочь! – Элен достала синюю коробку, в которой лежали книги.
– Ты так хорошо разбираешься в литературе, – заметила покупательница, усевшись в кресло. – Сама не пробовала что-нибудь написать?
Элен ненадолго задумалась, провела пальцами по глянцевой коробке и, поставив ее на журнальный столик рядом с креслом, ответила:
– Не хочу вас обманывать. Да, я пишу. Правда, все книги уходят в стол.
– Отчего же? Неуверенность в себе?
– Может, и так.
– Не попробуешь – не узнаешь. Нужно преодолевать все свои страхи. Идти через критику напролом. Это не должно тебя останавливать. Это может только подталкивать тебя к совершенствованию. И все. Как я всегда говорю: лучше сделать и пожалеть, чем пожалеть, что не сделал. Будет обидно узнать, что ты упустила хорошую возможность заявить о себе.
«Да, это было бы очень обидно», – подумалось тогда Элен. Стоит набраться смелости, чтобы мечта обернулась реальностью. Смыслом жизни Элен стал поиск вдохновения для новой книги. Ей хотелось отыскать удивительную историю, которая могла бы заинтересовать читателей. А что интересовало людей, которых она знала? Деньги, сплетни, любовь, путешествия. Возможно, стоит писать об этом? Элен верила, что рано или поздно столкнется с чем-то невероятным. Она надеялась на правдоподобность редкого сюжета и искала тот рычаг, который помог бы перенести историю на бумагу. Каждое утро за завтраком Элен перечитывала заголовки газет в надежде наткнуться на то, от чего бы ёкнуло собственное сердце.
Элен написала много разных рассказов, романов и повестей, которые не рассматривала всерьез. В каждом творении она находила множество недочетов и складывала рукописи в стол. Питер много раз уговаривал ее отнести хотя бы что-то в редакцию, ведь ее работу могли бы оценить по достоинству. Но Элен ждала, когда, наконец-то, напишет такое произведение, от которого сама будет в восторге.
Питер поцеловал Элен перед уходом на работу. На кухне продолжала играть музыка, а кофейный аромат растворялся в воздухе по всему дому. Элен считала, что ее жизнь сложилась весьма удачно: занятие любимым делом, отношения с любимым человеком и постоянное стремление к исполнению мечты. Элен хотелось написать книгу, увидеть ее на книжной полке и в старости осознать, что прожила жизнь не зря.
Когда Питер ушел, Элен допила кофе и снова взяла в руки газету.
«Футбольная команда «Энд-Спикс-Уэллс» на неопределенный срок потеряла свой талисман – веселого Кролика Роджера. Вчера вечером его госпитализировали с переломом левой лапы».
«В Баре «Ночной койот» во время потасовки были уничтожены двадцать три бутылки крепких спиртных напитков и одна десятилитровая бочка пива. Завсегдатаи этого заведения обеспокоены новой поставкой алкоголя».
«Издательство «Великолепный мир Хильды Хаунд» ждет новые произведения талантливых людей. Еще совсем недавно эта компания являлась одной из самых известных в городе и его пригородах. Но на сегодняшний день удача покинула ее, и корабль Хильды Хаунд терпит крушение. Мы ждем тебя, талантливый человек!»
– О, если бы мне было, с чем пойти к вам, – задумчиво произнесла Элен, перелистывая газету, – то я бы обязательно пришла…
«Несколько лет назад город потрясла загадочная гибель двух человек. Полиция списала это на несчастные случаи, но очевидно, что следствие зашло в тупик. Между тем, до сих пор ходят слухи, что в убийстве замешана влиятельная личность, которую на неизвестных основаниях задержали и отправили на лечение в психиатрическую клинику. Дело закрыли. Почему горожане до сих пор помнят об этом? Эта история не дает покоя и, скорее всего, уже через пару лет превратится в легенду, полную богатых вымыслов. Нужно остановить это и завершить расследование! Но почему полиция бездействует? Как жить в городе, где помощь не придет даже после смерти?..»
Элен перечитала небольшую статью еще пару раз, отложила газету в сторону и снова заварила кофе. На улице щебетали птицы, солнце играло лучами на крышах домов, но среди всей безмятежности затаилась какая-то трагедия. Человек умирает, а вокруг ничего не меняется. Автобусы продолжают ездить, магазины каждое утро открывают двери покупателям, а солнце все также встает, чтобы освещать улицы после долгой ночи. Никому нет дела, почему человек умер, и кто виноват. Будто его и не было совсем. Только родные не находят себе места и оплакивают утрату. От бездействия полицейских у людей появляется чувство незащищенности. Элен слегка передернуло. Она смотрела в окно, попивая кофе, с интересом следила за каждым прохожим и незнакомцем, что проезжал на велосипеде, и думала, как вытянуть информацию из такой короткой заметки в газете. Разве не странно, что убийца еще может быть на свободе, а помощи в решении этой проблемы ждать неоткуда? Почему СМИ должно постоянно ввязываться в подобные дела? Возможно, у них получится привлечь к этому простых граждан.
Элен решила, что это может быть именно та самая история, о которой получится написать хорошую книгу. И это может быть действительно полезное расследование, за которое стоит взяться именно ей. Она позвонила в редакцию газеты.
– Здравствуйте. Это редакция газеты «Новости в Маленьком Городе». Меня зовут Мария. Чем я могу быть вам полезна?
– Здравствуйте, Мария. Это Элен Подардж, – она осеклась и начала соображать, кем бы ей представиться, чтобы ее сразу не отшили. Возникла неловкая пауза. У Элен скрутило живот от волнения. – Я журналистка… Бывшая журналистка, – наконец, выдавила она. – Ушла из газеты для того, чтобы заниматься литературой. Пишу книги и уделяю этому много времени. Когда я читала двадцать третий номер вашей газеты, у меня появились некоторые вопросы по одной статье. Это чисто профессиональный интерес, ничего более.
– В газете были задеты ваши чувства или нарушены ваши права? – последовал новый вопрос с другого конца провода.
– Нет, конечно, нет. Вопросы несколько иного характера.
– Что ж… Если у вас есть возможность, вы можете приехать к нам в редакцию и пообщаться со мной лично. Может быть, я смогу вам помочь.
Мария продиктовала точный адрес издательства газеты. Элен прилежно записала каждую букву и, поблагодарив девушку, положила трубку. Итак, дело началось!
Элен позвонила в книжный магазин и сообщила коллеге, что нехорошо себя чувствует. Занимая высокое положение в рабочем коллективе и находясь по правую руку от начальника, Элен без труда решила такую крайне несущественную проблему. Надев костюм, который Питер называл «бизнестюм», состоящий из черных расклешенных брюк и приталенного жакета, она выскочила из дома еще до полудня.
Издательство газеты находилось в деловой части города и занимало трехэтажное светлое здание, на котором висела огромная вывеска с названием. Элен сделала серьезное выражение лица и вбежала по ступенькам. На первом этаже суетилось множество людей, одетых в одинаковые синие костюмы. Никто не обращал друг на друга внимания, и Элен сразу почувствовала себя лишней деталью в слаженном рабочем механизме. В центре зала с высоким потолком стояли два круглых столика, вокруг которых располагались мягкие кресла. В конце зала находилась стойка администратора, занимающая добрых метра три в длину. За ней работала светловолосая девушка в элегантном костюме и в галстуке синего цвета. Судя по бейджу, это была та самая сотрудница, ответившая Элен на звонок.
– Здравствуйте. Я звонила вам утром по поводу двадцать третьего номера газеты.
Девушка подняла глаза и нацепила на себя профессиональную улыбку.
– Здравствуйте! Вы Элен Подардж?
– Да.
– Итак, чем я могу помочь вам?
– Я бы хотела узнать, кто написал эту статью, – Элен протянула Марии вырезку из газеты, в которой говорилось о загадочных смертях.
Девушка внимательно прочитала ее, взглянула на Элен и что-то напечатала на компьютере.
– Этой статьей занимался Дэн Кроуг. Сейчас он на своем рабочем месте: офис тридцать два, третий этаж, слева по коридору. Думаю, вы его найдете. Распишитесь в журнале посещений.
– Хорошо. Спасибо большое! – она расписалась и, забрав статью, отправилась к лифту.
Третий этаж, по сравнению с первым, пустовал. Стены, выкрашенные в серебристый цвет, разбавляли коричневые деревянные двери. Элен постучала в одну из них и прислушалась. В офисе раздавался глухой звук: кто-то безостановочно печатал на компьютере. Элен постучала еще раз.
– Я сейчас занят, приходите позже!
– Извините! Дэн Кроуг? Мне нужно поговорить с вами по поводу вашей статьи.
– Только не говорите, что вам нужен мой автограф!
Элен вошла в кабинет и увидела сидящего за рабочим столом белобрысого мужчину. На носу у него сидели очки в широкой кремовой оправе. Дэн посмотрел на Элен поверх этих очков.
– Кто вы? Чего вы хотели?
– Меня зовут Элен Подардж. Я заинтересовалась этой историей и хотела бы узнать какие-нибудь подробности, – Элен протянула ему статью.
Мужчина вздохнул и почесал лоб.
– Я занимаюсь статьями, которые посвящены криминалистике. Но это, как вы видите, слегка смахивает на аннотацию детективного романа. Все потому, что информации об этом случае почти нет. Эм… Кем вы работаете? Я прослушал.
– Я еще не говорила об этом. В общем… В прошлом я работала детективом, – начала Элен, неуверенно придумывая себе новую легенду. Сделать вид, что она журналистка, не самое лучшее решение. Дэн, почувствовав конкуренцию, не сказал бы ей ни слова. – Было одно дело, с которым я не справилась. Другой человек вырвал у меня из-под носа разгадку, если можно так сказать. Я уволилась. Теперь мне снова хочется заняться каким-нибудь расследованием. Про это дело я слышала разное. Полиция давно его закрыла. Но разве так можно? Что, если это серийный убийца? Маньяк? Как отпускать своих детей на улицу? Это же ненормально оттого, что никому не нужно.
Дэн слушал, не отрывая взгляд от Элен. Она надеялась, что журналист не задаст ей никаких каверзных вопросов и не догадается, что она все это нагло сочиняет на ходу. Дэн тяжело вздохнул.
– Детектив из прошлого… Хм. Извините, конечно, но я бы никогда не подумал, что вы – детектив. Они обычно либо слишком мужественные и отважные, либо старые. Как Джессика Флетчер4, – Дэн усмехнулся. – Вы знаете, мне абсолютно все равно на это дело. Совершенно безразлично, почему погибли эти двое, и отчего одна ненормальная женщина оказалась там, где оказалась. Я написал статью и получил за нее деньги, – он надел очки на лоб. – Я мало чего узнал об этом. А еще мне совсем не интересно и не хочется помогать бывшему детективу, который не смог выполнить свою работу качественно и провалил дело… Мне никто не помогал. Даже не пытался… Ну уж нет! Если вы действительно хотите поднять себе самооценку и чего-то добиться, вам надо сделать все самой от начала до конца.
Элен ошарашено посмотрела на Дэна.
– Я думала, вам есть дело до всех этих людей. Вы сами писали, что нужно помогать другим! – заключила она.
– Не смешите меня, блондиночка. Я журналист. Мое дело искать информацию и красиво подавать ее людям. Это моя работа. А разбираться в чужих проблемах… Это дело психологов, врачей и детективов, которые иногда не выполняют свои обязанности. А я выполняю, – по его лицу скользнула ухмылка. – Если бы я погружался в каждую историю с головой, у меня не хватало бы времени. Я бы не успевал подготовить статьи в срок. Я бы не успевал жить.
– Это значит: тебе надо, ты и ищи?
– До свидания! – ответил Дэн и, надев очки на нос, снова уставился в монитор компьютера.
Элен пошла к выходу, но напоследок обернулась к мужчине и сказала:
– Вы – настоящий эгоист, который нагло врет людям.
– Желаю вам удовлетворить свое эго и снова найти работу, – невозмутимо произнес Дэн.
Элен смутилась и, почувствовав, что краснеет, выскользнула из кабинета.
Теперь она не знала, что ей делать. Где искать информацию, если даже Дэн ничего толком не нашел? Наверняка у него имелись заметки по делу.
Элен вышла из здания редакции и села на скамейку поблизости. Убрав белую нитку с брюк, Элен поправила жакет и вздохнула. Погода на улице радовала: солнце не припекало, ветерок слегка обдувал лицо, а голубое небо обещало прекрасный день без малейшего намека на дождь. Люди проходили мимо, направляясь по своим делам: кто-то пил кофе из стаканчика с символом одной бюджетной кофейни, кто-то сосредоточенно следил за дорогой, а кто-то щебетал по мобильному телефону. Элен решила позвонить Питеру.
– Пит, ты не занят? – спросила она, когда в трубке послышался запыхавшийся голос мужа.
– Нет, милая, не занят. Но это пока, поэтому говори быстрее.
– Я сегодня наткнулась на интригующий заголовок в газете и подумала, что это хорошая тема для моей новой книги.
– Случай обычный или действительно стоящий? – уточнил он. В трубке раздался гул. – Пол! Выруби эту машину! – заорал Питер.
– Ты меня оглушаешь! – возмутилась Элен. – И да, случай не такой, как все.
– Я знаю твои газетные заголовки. У нас дома лежит книг пятнадцать, на которые тебя вдохновили какие-то газетные выскочки.
– Пит! Во-первых, не пятнадцать, не утрируй. Во-вторых, это не тот случай.
– Хорошо. Ты звонишь мне, чтобы сообщить об этом?
– Я хочу посоветоваться, – Элен выдержала небольшую паузу. – Я пришла к человеку, который написал эту статью, чтобы тот помог мне с информацией. Но этот гад выставил меня за дверь.
– Кем ты прикинулась на этот раз? – В трубке снова раздался гул, но теперь он сопровождался странным свистом. – Пол, черт возьми!
– Я представилась бывшим детективом.
Питер рассмеялся.
– Я знаю, что у него есть какая-то информация! Мне она нужна! – Элен нахмурилась.
– Нэнси Дрю5, каким образом я тебе ее достану? Может, ты прекратишь это все? Напечатай хотя бы одну книгу, которая у тебя уже есть.
– Пит! Ох… А может, мне прокрасться к нему в кабинет?
– А мне потом тебя из тюрьмы доставать? Напишешь книгу о своих приключениях за решеткой. «Пятьдесят первых попыток сбежать». Автор: Элен Подардж, – Питер снова рассмеялся. Элен тяжело вздохнула и закрыла лицо рукой.
– Я всего лишь хочу, чтобы ты мне помог. Придумай что-нибудь!
– Где ты сейчас?
– Я у редакции газеты «Новости в Маленьком Городе». Сижу на скамейке.
– Можешь пока посчитать прохожих. Я завершу одно дело и приеду. Разберемся на месте. – В трубке снова раздался гул. – Пол! Я сейчас вставлю эту штуку тебе в…
Элен убрала телефон в карман. Будучи уверенной, что это именно та самая история, которую можно будет напечатать, она осталась ждать мужа.
Примерно через двадцать минут к редакции подъехал мультистоп с логотипом компании Питера. Из автомобиля доносилась громкая музыка. На боку фургона красовалась надпись: «Вы разводите – мы уничтожаем!». Пит появился в защитном костюме с изображением таракана в наручниках, зажег сигарету и выпустил изо рта порцию дыма. Из машины вышли еще двое мужчин, одетых совершенно так же.
– Привет, куколка, – начал Питер. – Твой костюм в машине. Переодевайся. Мы тебя подождем.
– Что все это значит? – подняв брови, поинтересовалась Элен и подошла к мужу.
– Мы проберемся в это здание, – Пит указал на редакцию пальцем.– Цель нашего визита – решение проблем с гадами.
– Проще закрыть Дэна в туалете или выстрелить в него снотворным, а я бы пробралась в офис. – Элен сложила на груди руки.
– Мы – фирма по борьбе с вредителями, а не киллеры. Сделаем вид, будто из этого здания поступил звонок. Тут завелись книжные черви, – Питер усмехнулся, и двое мужчин хохотнули. Элен закатила глаза. – В каком кабинете сидит наш объект?
– Тридцать два, третий этаж.
– Вот. Скажем, нам на третий этаж. Пройдемся по всем кабинетам для видимости. Работников повыгоняем. Пока мы все осматриваем, ты ищешь, что тебе нужно.
– Элен, ради тебя мы провели столько интересных миссий, – улыбаясь, заметил один из работников Питера.
Элен посмотрела на него и обратилась к мужу:
– Хорошо. Удивляюсь, как каждый раз ты придумываешь такие авантюры.
Элен посетило чувство облегчения. Все же она добудет нужную информацию! Никаким преградам не сломить ее волю к раскрытию преступления. По крайней мере, не в этот раз. Элен вальяжно зашагала к фургону.
– Милая, – шепотом обратился к ней Питер, – а что мне за это будет?
– Что-нибудь, – ответила Элен с таинственной улыбкой и закрыла за собой дверцу.
Элен во второй раз вошла в редакцию газеты, но сейчас она скромно семенила за своим отважным мужем.
– Здрасьте! Компания по борьбе с вредителями прибыла на место происшествия, – Питер протянул удостоверение. – От вас поступил звонок. Сказали, что здесь завелись какие-то жучки, которые поедают бумагу. А у вас тут бумаги… Можно по второму разу всех мумий обклеить, – Питер усмехнулся.
Подняв бровь, Мария осмотрела стоящую перед ней бригаду охотников за паразитами.
– Вы уверены, что звонок поступил именно из нашей редакции? Здесь никогда не было подобных проблем, – Мария с неприязнью посмотрела на Питера, облокотившегося на стойку.
– Ну, не вы, так не вы. Только если здесь действительно завелись термиты или книжная вошь, то тогда вашей компании придется несладко. Неделя-две и наш телефон будет трезвонить как сумасшедший.
Девушка поправила синий галстук и опустила голову.
– Распишитесь в журнале посещений. Мало ли что… Куда мне вас проводить? – кашлянув, спросила она.
– На третий этаж. Сказали, что насекомые появились там. Мы осмотрим кабинеты. Если понадобится, пойдем по этажам. Вверх, вниз… Желательно вывести народ и предоставить нам возможность все там обшарить. Предупредите, чтобы сотрудники прихватили с собой ценные вещи. Мали ли что. Мы тут ни при чем. Кстати, вот наша визитка, – Питер протянул зеленую карточку. Мария взяла ее в руки и, вздохнув, повела четверку охотников на третий этаж.
Взволнованная Элен старалась держаться подальше от Марии, чтобы та случайно не узнала ее и не почувствовала подвоха. Мария отправилась сообщать неприятную новость в каждый кабинет. Быстрее всех рабочие места покинули женщины, схватив маленькие сумочки. Мужчины тоже не противились тому, чтобы поскорее убраться отсюда и, не задавая лишних вопросов, спустились на первый этаж. Элен искоса заметила Дэна Кроуга, идущего удивительно тяжело для своих лет.
– Приступайте. Надеюсь, надолго вы тут не задержитесь. Мы люди деловые. Время – деньги.
– Так точно! Все будет в лучшем виде! – Пит подмигнул Марии.
Она покраснела и тоже покинула третий этаж.
– Ты что, флиртовал с ней? – вдруг оживилась Элен и стукнула мужа по плечу.
– Мы на задании! Не забывай. Время! Время! – Питер поспешил к тридцать второму кабинету. – Занимайся своими делами, мы будем неподалеку.
Элен выдохнула и поспешила в кабинет. За прошедшие минут сорок там совершенно ничего не изменилось: те же светло-синие обои и голубые шторы внутри маленького помещения. Справа громоздился книжный шкаф, рядом с ним белый кожаный диван и помпа с водой на небольшой тумбочке. По левую сторону от окна располагался стол, за ним высокий цветок в горшке, а рядом – стульчик для собеседника. Элен подошла к столу и осмотрела все, что на нем лежало: папки с непонятным содержимым, тетради, блокноты, ручки, разбросанные повсюду. Центр стола занимал компьютерный монитор, рядом находились кружка с надписью «Босс» и фоторамка с изображением Дэна, который обнимал незнакомую девушку, безумно похожую на него. Элен выдвинула ящик, но ничего полезного в нем тоже не обнаружила. Тогда она решила порыться в шкафу. Элен сразу же открыла нижнюю дверцу и достала белые папки. «Взрыв в продуктовом магазине» – было написано на одной из них, «Кража в видеопрокате» – на другой, «Обморожение ребенка» – на третьей. Элен вернула папки на место.
– Дорогая, все в порядке? – Питер заглянул в кабинет.
– Да. Только я ничего не могу найти.
– Только не валяйся на полу в этом костюме, запачкаешь, – Пит рассмеялся и вышел в коридор.
Элен почесала затылок и поднялась с колен. «Где могла находиться информация для этой статьи? Наверное, где-то не так далеко, раз статья предназначалась для нынешнего выпуска, но и не совсем на виду, ведь эта информация теперь не нужна. Теперь не нужна…» – Она подошла к столу и заглянула в мусорную корзину. В ней лежали скомканные листочки. Элен достала их и, поочередно разглаживая, просмотрела записи.
«Сумасшедшая оказалась в дурдоме заслуженно! Пометка: с подобными делами больше не связываться. 223 а. Этаж второй».
На другой стороне были написаны имя и фамилия женщины (наверное, той самой, что попала в сумасшедший дом). Элен просмотрела остальные листочки.
«Женщина загадочно умерла… Мужчина таинственно погиб… Любопытное совпадение???»
Теперь Элен знала о героях ее нового дела: о погибшей девушке, мужчине и заключенной в сумасшедшем доме женщине. Узнать хоть что-то у мертвых людей невозможно. Потому Элен решила увидеться с безумной дамой. Переписав нужную информацию в блокнот и спрятав его в карман рабочей куртки, Элен скомкала найденные листочки и вернула обратно в мусорное ведро. Она вышла из кабинета Дэна и подошла к Питу, который стоял в конце коридора.
– Я закончила.
Пит повернулся к ней.
– Хорошо. Пожалуй, теперь мы можем отсюда уходить. – Он обнял жену за плечи. – Что ты будешь делать дальше?
– Мне нужно навестить одну женщину, которая попала в психиатрическую больницу. Автобус выезжает в три часа дня. Думаю, я на него успею. Сейчас позвоню в регистратуру и спрошу, как там обстоят дела с посещениями.
– Эта больница находится за городом. Куда тебя заносит каждый раз, а? – Пит вздохнул. – Если ты не отдашь в издательство то, над чем мы сейчас так кропотливо работаем, я запрещу тебе писать.
Элен засмеялась. Конечно же, она не приняла его слова всерьез. Кто ей может запретить писать?
День оставался таким же солнечным, как и утро. Элен посчитала, что это добрый знак. В регистратуре психбольницы сказали, что посещение разрешено с четырех до шести. Автобус до нужного места отправлялся ровно в три часа дня: как раз ко времени открытия. Элен погрузилась в размышления. Дэн Кроуг написал весьма скудную статейку, но, скорее всего, он тоже ездил в психиатрическую больницу. Вот только что-то пошло не так. Возможно, ему не дали пообщаться с несчастной женщиной, или она сама отказалась отвечать на вопросы. Теперь в голову Элен закралась мысль о неудачном завершении начатого дела.
Серая психиатрическая больница настораживала. Гладкие стены вызывали у Элен чувство беспокойства, а одинаковые окна с решетками велели поскорее убраться отсюда как можно дальше. Старую постройку огораживал высокий забор, вокруг которого простиралась территория с насаженными деревьями и кустарниками, а за всем этим тянулся лес, кажущийся бесконечным.
Элен тяжело вздохнула и пошла внутрь. Первый этаж заполняла тишина, лишь изредка раздавались непонятные возгласы или гул какого-то автомата. Стены, потолок и пол белели и будто сливались друг с другом. Будучи уверенной в своей адекватности, Элен отметила про себя с удивлением, что обстановка вокруг вскружила ей голову. Слева от входа в больницу находилась стойка регистратуры, защищенная пластиковыми стенками. Элен подошла к окошку и увидела женщину средних лет, которая перебирала карточки.
– Здравствуйте, – начала Элен, – я бы хотела навестить свою знакомую. Вы не могли бы мне помочь?
Тут же к Элен подбежала медсестра.
– Вы кого-то ищите? – спросила она.
– Да, здравствуйте. Мне нужна она, – Элен протянула медсестре лист бумаги, с написанной на нем информацией о пациентке.
– А кем она вам приходится?
Элен опять пришлось второпях фантазировать.
– Раньше моя мама дружила с ней, а потом мы с семьей переехали в другой город. Сейчас я вернулась сюда одна, родители остались дома. Мама предложила мне навестить ее давнюю подругу, но мне сообщили, что она теперь здесь. Я пока ничего не стала говорить своей маме, чтобы она не волновалась раньше времени, и поскорее приехала в это место.
– Ах, вот как… Очень жаль. Но, думаю, сегодня вам повезло в некоторой степени. Она хорошо себя чувствует и сможет с вами увидеться.
Незнакомая девушка в белом халате оказалась обладательницей добрых голубых глаз, таких, которым быстро начинаешь доверять. Медсестра назвала себя Лорой и попросила следовать за ней. Недолго думая, Элен засеменила за медсестрой по холодному белому коридору. Ее спутница шла молча и не спеша, будто прислушивалась к тому, что происходит в палатах, а в них явно было неспокойно. Где-то незнакомые голоса пели, где-то подвывали, а откуда-то разносились долгие и монотонные речи.
– Сейчас у них самый активный час, – заметила Лора. – После полдника некоторые пациенты отправились в комнату отдыха. Кто-то остался у себя в палате. Если увидите больного, идущего по коридору, не обращайте на него внимания. Некоторые категорически отказываются спать и потом ведут себя несколько неадекватно. Кто-то просто не может уснуть. Не удивляйтесь. Если бы вы проработали здесь столько же, сколько я, и не сошли бы с ума, вы бы привыкли, – Лора говорила обрывисто, активно жестикулируя правой рукой, левую она убрала в карман халата.
– И у меня стали бы самые расшатанные нервы.
– Нет. Наоборот, – Лора перешла на шепот, – самые крепкие. Выработалась бы привычка не обращать внимания на разные глупости.
В одной из палат неожиданно раздался смех, и Элен вздрогнула.
– Я очень спокойно отношусь к шуточкам моего мужа, – продолжила Лора. – Раньше он вечно доставал меня, и я злилась. А ему это, видимо, нравилось. Один раз он меня так достал, что я заперлась в ванной комнате и очень долго не выходила оттуда. Я читала книгу, заедая горе чипсами. Муж практически снял дверь с петель. Это был первый раз, когда его взбесил результат собственной шуточки. Здесь у нас, кстати, комната отдыха, а в конце коридора надзорная палата, – Лора указала рукой на закрытую коричневую дверь. – Просто жуть там караулить.
– Кто там лежит?
– Самые. Тяжелые. Случаи. Кто-то чересчур агрессивный, кто-то хочет убить себя, кто-то хочет убить других.
У Элен по коже пробежали мурашки. «Что, если я сделаю что-нибудь не так, и меня тоже посчитают сумасшедшей?» – подумала Элен. Лора показалась ей странной: то ли из-за того, что она воодушевленно говорила и активно жестикулировала, то ли из-за того, что она, будучи молодой женщиной, согласилась работать в таком месте. Но кто-то же должен работать в больнице. Неужели есть люди, которые мечтают здесь находиться? Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Медсестрой в сумасшедшем доме! Брр. А как же работники моргов? Патологоанатомы? О таком вообще мечтают?..
Поднимаясь на второй этаж по широкой лестнице, Элен обратила внимание на неровные перила, на которых через каждые десять сантиметров имелся небольшой выступ.
– Такие необычные, – заметила Элен.
– Это для того, чтобы некоторые личности не скатывались по ним. А по таким, как вы понимаете, тяжело съехать, не отбив себе одно место.
Когда они снова вышли в белый коридор, откуда ни возьмись на Элен вылетел человек в голубой махровой пижаме.
– Уходите! – закричал он и, схватив Элен за плечи, затряс ее. – Вы! Чего вы ждете?! Чего вы вечно ждете?! Вы все!
Элен в ужасе смотрела на мужчину с безумными глазами, которые бегали в разные стороны, будто искали в лице женщины точку, за которую можно ухватиться. Лора достала из кармана рацию.
– Код F45.26 и маниакальный психоз, палата 210, – сообщила она и подошла поближе к пациенту. – Тише, мы уже уходим, – медсестра положила на плечо сумасшедшего руку.
– Вы сама идете на смерть… – полушепотом сказал мужчина, и его губы задрожали. Элен, наконец-то, смогла рассмотреть незнакомца: лицо пронизывало множество морщин, щеки впали, а вытянутый подбородок покрылся щетиной. – Она вскроет ваш череп, как скорлупу грецкого ореха щипцами, – снова зашептал он, но к нему сзади подошел санитар и оттащил его в сторону.
Элен стояла неподвижно, наблюдая за тем, как больного, мягко поглаживая по плечу, уводят прочь. Через несколько секунд в коридоре остались только она и Лора.
– Ничего, такое здесь тоже случается, – спокойно проговорила медсестра и пошла дальше. – У нас на каждом этаже патрулируют санитары. Здесь обычно никто не наносит тяжелого вреда посетителям. Да и вообще какого-то вреда.
Сердце Элен готово было вырваться наружу. Сделав глубокий вдох, она положила руку на грудь и последовала за медсестрой, прокручивая в голове нападение безумца: его молящий взгляд, беспокойные глаза, многочисленные морщины и трясущиеся руки.
– После стольких лет работы здесь я поняла: чего в этом мире только нет. Начинаешь думать, что у всех людей есть какие-то психические расстройства. Хочу заметить, вы вели себя достойно, – сказала Лора, остановившись у двери. – Видимо, он вас сильно напугал. Что ж, – со вздохом произнесла она, – мы пришли. Здесь живет та женщина, к которой вы приехали. По правилам, я буду находиться под дверью, поэтому зовите, если что.
Лора улыбнулась и встала к стене, достав из кармана небольшую книжку. Элен сглотнула, прислушалась к своему сердцу, которое, наконец-то, перестало буянить, и открыла дверь в палату.
Комната оказалась небольшая и, на удивление, светлая. Окно занимало большую часть стены, выкрашенной в голубой цвет. На нем отсутствовала решетка, и беспрепятственно открывалась маленькая форточка. Элен удивил этот факт, но размышлять дальше она не стала. С правой стороны стояла невысокая кровать, на которой лежала женщина, одетая в зеленую пижаму и белый махровый халат. Рыжие с проседью волосы пациентки были заплетены в аккуратную толстую косу.
– Здравствуйте, – начала Элен, и женщина подняла на нее зеленые глаза. Девушка сделала шаг вперед и продолжила:
– Меня зовут Элен Подардж. Мы с вами не знакомы, но я немного знаю о вас.
– Значит, мне можно не представляться? – спросила женщина и спустила ноги с кровати.
– Нет, давайте все же познакомимся по всем правилам этикета, как это делают незнакомые люди.
– Странное заявление. Хм. Меня зовут Софи Грофс. Зачем вы здесь? – Софи внимательно разглядывала Элен.
Теперь Элен поняла, что в этот раз ее история должна быть больше всего похожа на правду, но ее смущало присутствие Лоры за дверью.
– Можно присесть рядом? – спросила Элен шепотом. Софи кивнула и поправила одеяло. – Я наткнулась на одну историю о вас…
– В газете? В статье некоего Дэна Кроуга? – Софи усмехнулась.– Бывает же. Он написал мое имя и мой домашний адрес? Раз вы здесь.
– Нет. В статье упоминалось о несчастной женщине, попавшей в это место после двух загадочных смертей.
– Убийств! Это не просто смерти, – поправила ее Софи.
– Но нигде не доказано, что это убийства.
– Если не доказано, это не значит, что их не было. Тогда как же вы нашли меня?
Софи говорила спокойно и рассудительно. Элен казалось, что она даже немного язвила ей. Но, несмотря на это, женщина по какой-то причине сидела в сумасшедшем доме.
– Я ездила к нему на работу, чтобы узнать о вас.
– Почему вы шепчете? – тихо спросила Софи, наклонившись к Элен.
– Я не хочу, чтобы наш разговор подслушивали.
– Ааа… – Софи вытянула ноги в сиреневых носках. – Продолжайте.
– Я узнала у него о вас и поспешила приехать сюда.
– Подождите, а зачем вам я?
– Я люблю, когда на каждую загадку есть свой ответ. В данном случае я даже не знаю, где мне его искать.
– И в чем загадка?
– В чем связь между этими событиями, и почему вы здесь? Почему спустя столько лет люди помнят о какой-то страшной тайне?
Софи медленно встала с кровати и подошла к окну.
– Вы видите, что здесь нет решетки?
Элен кивнула.
– Это значит, что я не хочу выпрыгивать из окна. А некоторые жители этого заведения могут позволить себе такую роскошь, а потому на их окнах решетки. Еще мои окна значат, что я не в тюрьме. Хотя я должна быть там. Меня каждый день убеждают в том, что это не так. Делают для этого все возможное. Однако им это не помешало поставить сигнализацию на окна. Единственное, где они просчитались, это мое заточение в четырех стенах. Вот то общее, что есть между тюрьмой и этой комнатой.
– Но вы ведь знаете, где вы?
Софи отвернулась от Элен и уставилась в окно.
– Я всегда понимаю, что происходит, и знаю, где я. Только никак не возьму в толк, почему некоторые люди считают, что они всегда правы? Будто все, о чем они думают – это истина. То, что отличается от их правды – ложь. Так бывает ли истина в этом мире? – Женщина повернулась к Элен, та повела плечами. – Вот именно. В мире нет правды, нет лжи. Потому что это придумали люди. А все люди думают по-своему. Так с чего вы взяли, что я скажу правильный ответ на ваш вопрос?
– Потому что никто, кроме вас, не сможет на него ответить. Вы знаете то, чего не знают другие.
– Элен, вы, правда, так думаете? – Софи убрала руки в карманы халата и оперлась на стену.
– Да. Два человека погибли, после этого вы попали в сумасшедший дом. Значит, эти убийства повлияли на вас. Что-то привело вас сюда. Это же все не просто так. Я не знаю, что произошло, и меня интригует это незнание. Мне кажется, что здесь кроется нечто большее… Не случайно это дело не закрыто, история всплывает время от времени. Но почему она не кончается? Будто кто-то специально не хочет завершить начатое.
– Когда вы узнали обо мне?
– Сегодня.
Софи рассмеялась.
– Вы узнали обо мне сегодня и уже решили, что эта история – загадка всей вашей жизни? – женщина хохотала, запрокинув голову назад. Затем она вздохнула и прокашлялась. – Как вы поспешно умудрились сделать столько выводов… Элен, вы же хотите не просто удовлетворить свое любопытство, так? – спросила Софи, прищурившись. – Ни за что не поверю, что ко мне наведалась Джейн Марпл. Давайте говорить правду. Но будьте аккуратны. Вдруг ваша правда сделает вас моей соседкой.
Элен начала волноваться и кусать нижнюю губу. Разговор казался ей непростым. Словно одна неправильная фраза, и Софи тут же выгонит ее из своей палаты. Элен не была готова вести такую рассудительную беседу.
– Я боюсь, что моя правда оттолкнет вас, – призналась Элен.
– А моя правда разве вас не оттолкнет? Или вы думаете, если я здесь, то мне можно нести всякую чушь? – Софи скрестила руки на груди.
– Мне кажется, в вашей чуши гораздо больше правды.
– Давайте так. Если вам действительно хочется выслушать меня, то будем откровенны. Вы скажете мне, для чего вы здесь. Я скажу, почему я здесь. Мне не страшно говорить вам о себе. Я и так нахожусь на самом дне. Ниже некуда.
– Я согласна говорить правду, – Элен убрала волосы в хвост, почувствовав испарину на лбу. – Понимаете, я всегда мечтала написать невероятную книгу, которая сразу же нашла бы своего читателя. Я заметила, что на людей особенно сильно влияют книги и фильмы, основанные на реальных событиях. Потому я искала вдохновение в людях, в газетах, в случайных встречах на улице. Везде. И вот очередной газетный заголовок, новая статья. История прошлых лет… Меня заинтересовало то, что я не смогла объяснить самой себе.
– Вы не хотите думать сами, – заключила Софи и села рядом с Элен. – Хотите взять историю, одеть ее в яркие краски, принести людям на блюдце с голубой каемочкой и назвать себя автором.
– Возможно, когда я узнаю вашу историю, то не захочу ее публиковать. Но тогда я просто буду знать ее.
– Вы странная, Элен. Впрочем, как и все люди. Все люди сумасшедшие. Просто многие умеют это прятать. А те, что сейчас живут здесь, не скрывают этого. Иногда мне кажется, что они нормальнее тех, кто спокойно бродит по улицам, покупает продукты и забирает детей из школы.
– Почему вы ничего не рассказали Дэну? – внезапно спросила Элен.
– Я ему рассказала почти все! – вспыхнула Софи. – Почти, потому что он не захотел меня больше слушать! Сказал, что я в правильном месте. Тогда я спросила, так зачем вы здесь? Вы же пришли за правдой и так рьяно от нее отказываетесь. Он сказал, что люди его не поймут. Что его статьи об адекватных преступлениях, криминальных драмах… Он не философ, но тогда прекрасно разглагольствовал о деньгах. Он делает все ради них. А людям нравится. Нахожу плюсы своего пребывания здесь – я не вижу этих безумных людей.
Элен улыбнулась. В комнате на секунду стало тихо.
– Если я скажу вам, что убила двух человек с помощью мысли, вы мне поверите? – снова заговорила Софи.
– Да. Это ваша правда. За ней я пришла сюда.
Женщина рассмеялась и потянулась.
– Ну ладно, – сказала она, выдержав небольшую паузу. – Если вы уйдете, как Дэн, мы больше никогда не увидимся.
– Можно мне записывать ваш рассказ?
Дождавшись кивка Софи, Элен включила диктофон.
Глава 3. Кошмары Софи
Я вышла замуж в тридцать восемь лет. Если вы считаете, что это поздно, и причина в моей непривлекательности, то это не так. Поклонников у меня было достаточно. Еще в школьные времена мальчишки влюблялись в загадочную рыжую девочку, которая постоянно читала книжки и витала в облаках. Но эта девочка предпочитала оставаться одна, словно упавшая в океан звездочка, что решила навсегда остаться там.
Моя лучшая подруга часто меняла молодых людей. К некоторым она относилась весьма равнодушно. Как-то я спросила ее, зачем это все? А она ответила, что ей тяжело без мужского внимания, а с одним мужчиной ей становится скучно. С возрастом желание постоянно быть с кем-то угасло. Она сравнивала мужчин между собой, не могла получить удовольствия от простых прогулок. Мою подругу перестали интересовать мелочи отношений, потому что она вкусила плод близости.
Мы ценили разные вещи, и с возрастом жизнь нас разлучила. Не знаю, где она сейчас и с кем. Но тогда я поняла, что хочу быть лишь с одним мужчиной. Ведь у меня был наглядный пример того, как делать не стоит. Мне не хотелось открывать душу каждому встречному, не хотелось быть похожей на столик в кафе, за который садятся одни, а потом другие, третьи… Я хотела влюбиться однажды и навсегда, а потому ждала.
Пару раз я встречала по-настоящему хороших людей. Сейчас оглядываюсь назад и думаю, как сложилась бы моя судьба, если бы я осталась с кем-то из них. Как здорово узнать всевозможные сюжеты нашей дальнейшей жизни и выбрать среди них один самый лучший. Тогда жить было бы не так интересно, но мы точно стали бы счастливее настолько, насколько это возможно.
В тридцать шесть лет я достаточно высоко поднялась по карьерной лестнице. Ничто не мешало мне заниматься своей работой, ведь ни мужа, ни детей у меня тогда еще не появилось. Летний отпуск я решила провести в знаменитом итальянском городе – в Венеции (благо, у меня водились деньги).
Иногда думаю, как я могла так рискнуть и отправиться туда в гордом одиночестве? Видимо, просто могла. И от этой поездки моя жизнь в корне изменилась. Именно там я встретила человека, которого в дальнейшем полюбила всем сердцем. Нет, он не был итальянцем. Он приехал туда отдыхать так же, как и я. Это по-своему романтично. Мы столкнулись с ним в ресторане «Антико Мартини»7. Тогда я впервые попробовала прошутто и соус песто. Я сливалась с другими людьми, одетая непримечательно. Заказав себе несколько бутербродов, я прошла к свободному столику, а дальше все случилось, как в прекрасном фильме. Он подошел ко мне и спросил, может ли сесть рядом. Конечно, я не отказала ему в этом. Он сказал, что я похожа на итальянку, и приятно удивлен, что это не так. У нас завязался разговор, выяснилось, что он тоже приехал в Венецию один. И в тот момент я поняла, что настал тот самый день. День Икс. Дождалась? Похоже на то.
– Меня зовут Том Грофс, – сказал он. – А вас?
– Софи. Софи Митчел.
Тогда я представила, как мое имя будет смотреться с его фамилией – Софи Грофс. Возможно, я все решила за нас обоих. По еще более случайному стечению обстоятельств оказалось, что мы с ним живем в одном городе, только в разных его частях. Но это уже мелочи. Из Венеции мы прилетели, крепко держась за руки. Время помогало нам сблизиться, и я ждала, когда он сделает мне предложение. Это случилось через полтора года после нашей первой встречи в Италии. Спустя еще шесть месяцев мы, наконец, сыграли свадьбу, и я гордо могла назвать себя – Софи Грофс.
У Тома были старший брат Джошуа и отец Сэм Браун. Мать Тома погибла в авиакатастрофе во время путешествия на другой континент. Тому было всего шесть лет. Я не представляю, что творилось внутри у бедного ребенка. Это событие, конечно же, сильно повлияло на него, и он надолго ушел в себя. Практически три года он не разговаривал, словно находился в другой вселенной. За все время нашего знакомства он не один раз рассказывал мне о своей матери, Валенсии Грофс. Она играла в местном театре и мечтала прославить его на всю страну, а в дальнейшем и на весь мир. Том описывал ее как светлую и очень добрую женщину. Отец Тома развивал собственный бизнес. За долгие годы он заработал столько денег, что спокойно мог бы обеспечить своих детей, внуков и правнуков. Валенсия и Сэм встретились в один из майских вечеров во время спектакля «Король Лир», где Валенсия играла знаменитую Корделию. Сэм Браун никак не мог отвести от нее взгляда и после спектакля поспешил встретиться с ней лицом к лицу. Тогда-то все и началось. Когда родители Тома поженились, Сэм построил особняк недалеко от города, и они создали там свое семейное гнездышко. Через какое-то время родился Джошуа, а затем и Том. Годы шли, дети взрослели и, в конце концов, покинули родительский дом. Братья уехали, поступили в университет, а после завершения учебы так и остались в Нью-Хоупе, где жила и я.
Через год после того, как я и Том поженились, Сэм Браун умер. Ему было всего пятьдесят четыре года. Он сидел в гостиной перед камином и перечитывал трагедию Шекспира «Король Лир». Возможно, он вспоминал первую встречу с Валенсией, когда его сердце неожиданно остановилось. Нам пришла телеграмма от мисс Вилшоп – женщины, что ухаживала за Сэмом. Она жила в их доме еще при жизни Валенсии и помогала с хозяйством. В письме говорилось о смерти и о том, что мы обязаны приехать на похороны. Конечно же, мы с Томом тут же сорвались с места. На похоронах приняли решение, что в родительском доме будет жить Том, так как Джошуа уже обустроился в собственном особняке с женой (ее я никогда не видела, и даже на нашу с Томом свадьбу она не смогла приехать). В итоге мы очень быстро переехали из Нью-Хоупа, и мисс Вилшоп помогла нам обустроиться.
Я переживала смерть мистера Грофса вместе с Томом. Это ужасно, когда умирают близкие люди. Как будто с ними погибает частичка тебя, и что-то внутри рушится. В этот момент понимаешь, какое же все шаткое в этом мире: невечное, неудержимое, ускользающее. Тебе нет дела до всех этих размышлений, пока трагедия не коснется твоего плеча и не начнет камнем тянуть вниз. Рано или поздно закончится все, во что ты верил. С этого дня ты начинаешь больше ценить людей, чувства и отношения. Вещи будто становятся неважными, бессмысленными или пустыми. В такой момент только человек может помочь человеку, и я всегда находилась рядом с Томом. Иногда меня посещали мысли, что все вокруг пустое. Руки опускались. Какой смысл строить дома, если однажды они разрушатся? Писать картины, если в какой-то момент они сгорят? Для чего все это? Все, что нас окружает. Зачем? Ведь оно закончится в один день. Даже наша планета в один прекрасный день рассыплется на сотни мельчайших частиц. Для чего же я существую? В минуты таких размышлений всегда нужен человек, который напомнит тебе о смысле жизни.
Через год, когда мне исполнилось сорок лет (к слову, Том младше меня на десять лет), у меня появился истинный смысл жизни. У нас родился сын. Мы решили дать ему имя Гани, что означает «счастливый». Пройдя нелегкий путь, пережив столько потерь, Том искренне желал сыну счастья. Гани достались от Тома его прекрасные глаза, а от меня – рыжие волосы. Ребенок подрастал здоровым, красивым и любознательным, он с легкостью перенимал то, чему его учили. Я была бесконечно счастлива, думала, что все беды, наконец-то, миновали. Но когда Гани исполнилось девять лет, наша жизнь стремительно полетела в пропасть.
Том целовал меня в шею, и его быстрое горячее дыхание вызывало у меня мурашки. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Мы лежали в темной спальне на чистой белой простыне, от которой до сих пор пахло лавандой. Через открытое окно в комнату врывался свежий воздух с ароматом травы. На улице стояла теплая майская ночь, и я представляла, будто лежу на лужайке под открытым небом. Том провел пальцем по моей ноге, затем по животу и положил руку на грудь.
– Сладких снов, лисенок.
Том вздохнул, и я открыла глаза. Наконец-то я могла выспаться, но вдруг все желание спать куда-то пропало. Я начала размышлять о том, когда же будут готовы новые вывески для кафе-пекарен, которыми я владела. Неделя еще куда ни шло, но заказ отправили почти месяц назад! И за что платят этим людям? Мы с моей ассистенткой круглосуточно добивались, чтобы нам привезли вывески.
Я слышала, как секундная стрелка будильника наматывает круги, как Том дышит мне в самое ухо. Это начинало раздражать. Вообще, когда бессонница, раздражает абсолютно все. И кому, как ни мне, знать об этом?
Я аккуратно убрала ладонь Тома со своей груди и привстала на кровати. Муж перевернулся на спину, не открывая глаз, и засопел. Я накинула пеньюар и босиком спустилась на кухню. Не включая свет, я достала из холодильника йогурт и уселась на табурет. Забавно было сидеть в распахнутом пеньюаре и тайком поедать то, что припасено на завтрак. Сын ночевал у своего друга, и я спокойно болтала ногой, не переживая, что меня застукают за ночной трапезой. Вокруг меня были лишь тишина и тусклый свет, что попадал сквозь незанавешенное окно. Часы пробили три раза, и я тяжело вздохнула. Уже несколько дней я засыпала лишь под утро. Вымотанная в течение рабочего дня, бегая из одной пекарской точки в другую, выполняя свои обязанности, проверяя отчеты и делая заказы, я все равно перекладывала часть работы на своих ассистентов. После суетливого дня я старалась самостоятельно приготовить ужин, отпуская домработницу пораньше. Затем я занималась уроками с Гани, вспоминая младшие классы. Мой день заканчивался на Томе, в прямом и переносном смысле слова. Нормальный человек моментально бы отключался, коснувшись подушки, но не я. Обессиленная, с тяжелой головой я слушала, как идут часы.
Доедая йогурт, я вспомнила, что по пути домой купила пару любимых шоколадных батончиков Тома. В голове тут же возникла идея подложить лакомство ему в пиджак. Представляя, как Том кладет руку в карман и находит любимый шоколад «Виспа Голд»8 с карамелью, я двинулась в спальню. На стуле висел пиджак, скинутый в спешке. Стараясь не шуметь, я достала из сумки батончик. Когда в спальне раздался звук закрываемой застежки-молнии, муж перевернулся с одного бока на другой. Мне пришлось замереть, пока в комнате вновь не стало тихо. Как же повезло Тому засыпать сразу, как только будет сказано заветное «доброй ночи». Когда-то я тоже так умела.
Я подошла к пиджаку с батончиком в руке. Не знаю, почему, но вместо того, чтобы просто положить шоколадку в карман, я первым делом запустила в него пальцы, которые тут же что-то нащупали. Я спокойно вытянула карточку и взглянула на нее. При лунном свете комната казалась достаточно светлой, и мне удалось разглядеть надпись, сделанную размашистым, но аккуратным почерком.
«Набор любимых сладостей для любимого Тома! Спасибо за твои поцелуи. Вспоминаю твои пальцы на моих бедрах… Скоро мы навсегда будем вместе! Надеюсь, Софи еще может порадовать тебя в ее-то годы… Сержусь! И так скучаю по тебе!..»
Внутри у меня все тут же опустилось, и я забыла, как дышать.
Я пила крепко-заваренный черный чай без сахара. Мне нужно было разбудить себя на весь день и постараться не уснуть на работе. Этой ночью я ни на минуту не сомкнула глаз. В голове крутилось чье-то сообщение, адресованное Тому. Сообщение, наполненное голодной страстью к моему мужу и холодной ненавистью ко мне. Том сидел передо мной, уткнувшись в ноутбук, и медленно потягивал кофе с молоком. На безымянном пальце Тома блестело обручальное кольцо. Этот символ должен был работать как чеснок на вампиров, отгоняя чересчур любопытных женщин от моего мужа. Но что-то явно пошло не так.
Я не могла поверить в подлинность слов, аккуратно выведенных на маленькой карточке. Может быть, я все-таки спала, и мне приснился кошмар на фоне бессонных ночей? Я подошла к мусорной корзине и увидела в ней стаканчик из-под йогурта. Увы, нет. Этой ночью я не спала, а бродила по комнатам, и обнаружила послание, адресованное моему мужу. Какого черта эта записка лежала в кармане пиджака? Разве такие вещи не должны хорошо прятаться или уничтожаться, если вдруг появляются? Почему это вообще появилось в нашей жизни? Можно предположить, что кто-то по ошибке послал конфеты с запиской. Но какая тут могла быть ошибка, если имя моего мужа упоминается в первом же предложении? Это точно женщина, никаких сомнений. Женщина, которая хорошо знает Тома, знает о его любимых конфетах и в курсе, сколько мне лет. «Ее-то годы»… Разве сорок девять лет можно описать как «ее-то годы»? Выходит, эта незнакомка значительно моложе меня. Для нее не секрет, что Том женат. Как она вообще может спокойно спать, зная, что рушит чужую семью?
Я продолжала следить за Томом, снова и снова прокручивая слова из записки. «Поцелуи… Пальцы на бедрах…» Черт возьми, Том спал с ней! Я крепко сжала в руках кружку с чаем и прикусила язык. Мне не хотелось начинать ссору сейчас. Не сегодня. Я должна была во всем разобраться сама. Том допил кофе, закрыл ноутбук и улыбнулся.
– Я побежал на работу. Увидимся вечером. Жду сегодня красное кружевное. – Муж поднял одну бровь и усмехнулся.
Я неподвижно сидела напротив, пытаясь уловить незнакомые черты в этом человеке.
– Пиши на пейджер, если что. Люблю тебя, – сказал Том, чмокнул меня в лоб и выскользнул в прихожую.
Я осталась допивать остывший горький чай в полном одиночестве, зарытая с головой в груду тяжелых мыслей. Мне никогда не приходилось рыться в ноутбуке мужа, никогда не хотелось вскрывать письма, что присылали на его имя. И мысли не возникало караулить его возле работы в дни, когда он задерживался. Я всегда рассказывала ему все, что со мной происходило, даже самые пустяковые события. Том тоже всегда делился со мной мыслями. «Моя секретарша пришла сегодня в такой короткой юбке, которая могла задраться в любой момент, – как-то сказал Том. – И ладно бы фигура у нее была, как у тебя, хотя ей до этого далеко, так ведь она сверкала своими толстыми ляжками по всему офису!» Я привыкла к тому, что мужа окружали женщины, но я верила ему, знала, о чем он думает. «Сегодня в магазине увидел симпатичную девушку в платье, очень похожем на твое. И я сразу соскучился по тебе. Повезет же какому-то парню с ней так же, как мне повезло с тобой». После таких слов он улыбался и продолжал заниматься своими делами.
Не понимаю, откуда взялась эта женщина. Может быть, она завидует нашим отношениям с Томом и специально подложила записку в карман? Кого я обманываю… Откуда уверенность в том, что я ее найду?
Выйдя из-за стола, я направилась в спальню. В светлую комнату из открытого окна проникал свежий воздух. Пиджак Тома сейчас был на работе вместе с хозяином, а в кармане все так же лежала карточка с самым ужасным посланием, которое я когда-либо читала. Я села на кровать и увидела под стулом смятый шоколадный батончик, который так и не смог вызвать улыбку на лице Тома. Как давно мой муж обзавелся любовницей? Сколько месяцев или даже лет я безответно люблю Тома? Семь предложений способны уничтожить все нажитое за тринадцать лет. Внутри меня, где-то на уровне желудка, появился комок. Он казался таким маленьким, словно ребенок-пузырек. В нем притаились неуверенность, обида, отчаяние, гнев, ревность, нерешительность. Весь спектр моих отрицательных эмоций, с которым я не знала, что делать. Он только-только родился во мне, такой беззащитный. Я поняла, что он со мной останется надолго. Во мне образовалась тучка, которая вот-вот откроет свои глаза. И что мне потом с ней делать?