Афган неизведан. Книга 3 бесплатное чтение

Дедовщина в ВДВ в Афганистане, или Как стать дедом и вспомнить все

Когда ты сам превращаешься в деда ВДВ. Наступает определенный момент у каждого солдата «за речкой», когда в Афганистане у тебя вдруг появляются седые волосы на висках и растут желтые, прямо пшеничные усы под облупленным от вечной жары носом. И, не мало важный фактор, ты прослужил в армии уже полтора года, а в Афгане год. Это говорит о том, что ты, брат, становишься настоящим дедом ВДВ.

Вообще год в Афганистане – это целое столетие, тебе кажется, что уже здесь пора обживаться, обзаводиться женой и детьми. Строить домик в окрестностях Кабула. Даже Союз уже кажется другой планетой. Реально кажется, что ты в Афганистане уже лет пять, не меньше. Этот мир затягивает, как неизведанная, чужая вселенная, и это не мои фантазии.

Твои вчерашние деды улетели домой еще до нового года. А вчерашние черпаки стали вдруг пофигистами и дембелями. А ты и твой призыв – раз – и уже Деды. В общем, в конце марта 1986 года я стал дедушкой ВДВ, жалко, что еще пока не сержантом. Старый жестокий прапор давно улетел в Союз, а нового старшину роты – старого дедулю, мы всерьез не ставили, так как уважали только грубую силу рукопашного боя и хороший грубый лексикон, переходящий на живую сирену сравнимую с той самой в самолете перед покиданием воздушного корабля с парашютом.

В общем, настал тот солнечный день, помню было + 55 по Цельсию за окном, когда в нашу вторую десантную роту прибыли первые четверо слонов с испуганными глазами и огромными панамами на бритых затылках, прибыли молодые десантники из Ферганской учебки. Здесь было важно не дать им расслабиться с первых дней нахождения в Афгане.

Солдатики были странноватые, глазки бегают, виден испуг и неприятие новой обстановки. Я быстро и популярно объяснил пацанам, что им крупно повезло, что попали они не в Баграм, где их заждались цинковые макинтоши, и не в Кандагар, где их вообще не найдут в пустыне или в зеленке, а попали они почти в Москву – тоже в столицу, но другой страны – в Кабул и этим обстоятельством необходимо гордиться. И воздавать славу всевышнему провидению и Аллаху если угодно. А еще вы попали, слоны, в элитный Гвардейский батальон связи 103-й ВДД, где вас будут гонять чуток меньше, чем в парашютно-десантном полку, например в том же грозном – «Полтиннике».

Оказалось, что трое из молодых, были даже не радистами, а водителями БТРов. Ведь в нашей роте было уже два новеньких БЭТРА для походов на боевые, а то мы раньше только в Шишигах пыль глотали. Старые ГАЗ-66 были в ужасном состоянии и находились в батальоне как я понял с самого 1980 года. В общем, отбегались в хлам. Спасибо им, не подводили роту на серпантинах. Четвертый парень был радист, повыше ростом и посмекалистей, он врубался в службу хорошо и не хамил. А вот с другими нам пришлось туго. Дети эти оказались наглые, как фанерные танки, и тупые как предгорные бараны. Я им сразу сказал, что мне сигареты рожать не надо, требований не много, ночью не храпеть иначе, жуть будет и на посту не спать, пойдете по уставу в яму, то есть на губу.

Сон на посту среди молодого пополнения был настоящим бичом в дивизии, возможно, это такое пополнение пришло в ту весну. Им говоришь спать нельзя, сынок, укачаю, а он приходит и почти сразу отрубается и падает в окоп. Приходилось принимать жесткие меры. Самое хреновое, что троих пока не подпускали к БЭТрам и они слонялись, махая своими «хоботами и ушами» по батальону и по модулю, не давая нам дедушкам отдыхать. Пришлось, привить им некоторые навыки занятий на спорт городке, мытью с мылом собственных грязных рук и правильному и быстрому мытью полов в кубрике.

Шурави прошли очищение своих душ огнем

И вместе с нами чистилище прошла вся наша страна. Мы поняли, что так дальше жить нельзя. Навязывание чужой воли другим людям, розжиг гражданских войн в других странах, такая политики изжила себя, и идея «Пролетарской революции» обрушилась, словно карточный дворец. Но бронзовый и каменный Ленин до сих пор стоит на всех площадях городов и поселков России.

А кто же мы такие – ветераны Афгана? Кто есть мы, зачем мы были в Афганистане, на другой неведомой и мудрой планете? Кто замыслил этот коварный замысел? А может быть он был необходим для очищения всей страны? Почему именно мы должны были получить такой необычный, страшный и глобальный, мощнейший жизненный опыт.

Ведь кто прошел Афган, в глубине души хотел получить такой опыт и не нужно никого обманывать. Ты мог не идти, но ты на рожон шел туда, ты знал, что тебе туда надо. Надо и это не обсуждается, надо, словно это вопрос жизни и смерти. Словно зов предков командовал тебе: «Помоги очистить карму рода, воин!» Кто мы, вернее кем мы стали, пройдя моральное чистилище наших душ в древних горах. Крестоносцы, ходившие в святую землю за гробом Господним? Рыцари без страха и упрека? Философы, познавшие истину и посвященные в истину монахи? Дети посмотревшие в бездну вечности? Или быстро постаревшие молодые мужчины? Ангелы, которые познали смысл бытия? Миллион вопросов, сотни тысяч судеб и у каждого своя картина перед глазами, свой опыт, бесценный и праведный.

Каждый вышел из Афгана разным, но каждый из нас прошел очищение огнем всего своего рода. И то, что мы рядовые и сержанты не получали там денежного довольствия это тоже так нужно, было, иначе очищение духа (души), не пройти. Нас послали на заклание, как молодых барашков, а мы выжили и вернулись с мощнейшей аурой.

Братья шурави, вы когда-нибудь задумывались, почему чиновники всех уровней не понимают нас, ни хотят общаться, помогать, сотрудничать? Я это понял прошлой ночью, меня озарило и прояснило мой спящий разум. Они видят, чувствуют, что перед ними явился посвященный пилигрим, почти святой, чистой души человек. Человек имеющий душу, очищенную от скверны, грязи, жадности, чревоугодия, лени, подлости, выгоды.

Этот факт страшит и пугает тех, кто держит в своих руках власть. Они бегут от «Афганца», как черт от ладана и креста с криками: «Я вас туда не посылал! Изыди отстаньте от меня!» Другими словами, он – чиновник, боится сам очищающего огня, огненной ауры, которая отходит от нас, и которая может подпалить его хвост. И это не пустые размышления, это осознание и прояснение пришло ночью ко мне, во время бессонной ночи. Я вдруг явственно увидел нашу миссию, нести вот этот легкий, очищающий огонь, словно от свечи, в души людей. Посмотрите, как они боятся, допустить нас к обучению и воспитанию молодого поколения, а вдруг мы откроем детям глаза, и они постигнут истинную миссию своей жизни? Поэтому они отвергли нас, и надеются на то, что нас просто не останется. Совсем не будет? Это просто смешно!

Но такие их надежды просто смешны, если человек познал истину, он практически бессмертный, и ему без разницы сколько грошей он получает из казны правителя. Это не важно, это ничтожно для цивилизации.

У каждого воина прошедшего «Битву с духами и демонами», где бы она не происходила, своя истина и она верна и абсолютна. Кто-то познал такую истину: «Ни убий». А кто-то «Отдай жизнь свою, за Други и товарищей своих». А кто-то познал тяжесть потерь и оплакивает погибших до сих пор, это тоже его опыт и его истина. А кто-то познал «Дух приключений и свободы», как горный орел. А кто-то пережил ранения и познал силу возрождения из пепла, как «Птица Феникс».

У всех Воинов своя истина и они ее несут в мир, как очищающий огонь в себе и это гигантская добрая сила. Именно эта сила и направила Россию по новому праведному пути. Постепенно, болезненно, маленькими шажками мы движемся к яркому свету, к доброй и справедливой силе. Пожалуй, хватит об этом. Всем добра и энергии, братцы. Текст сложный, чтобы понять смысл нужно прочитать его несколько раз.

Десантник, гвардию и парашютиста немедленно снять!

Успешно сдав вступительные экзамены в Самарканде, полетел я в Свердловское военно-политическое училище, где нас, семерых счастливчиков, уже ждали новые отцы-командиры.

Сразу же в начале первого курса, это осень 1986 года – в высшем военно-политическом танко-артиллерийском училище им. Л.И. Брежнева, кинули мне на погоны заветные две лычки младшего сержанта. Проделал я в кителе дырки для знаков солдатской доблести и прицепил некоторые, самые мне дорогие. Построил отделение своих курсантов, встали на первое построение учебной второй артиллерийской батареи. С первых дней службы начались у меня проблемы с моими воинскими знаками, а именно «Гвардией» и «Парашютистом». Вызвал меня в канцелярию старший лейтенант «Шило» и предложил в требовательной словесной форме снять все знаки, оставив только комсомольский значок. Я отказался, предъявив ему мой военный билет, где знаки были прописаны четко и закреплены печатью: в/ч Полевая почта 15831.

Для справки: Знаки, полученные военнослужащим во время проведения военных действий или связанных с особыми условиями прохождения службы не могут быть запрещены для ношения на форме одежды в дальнейшем, даже если новая воинская часть не является «Гвардейской».

– Слушай, младший сержант, ты где у нас служил? – с насмешкой спросил старлей.

– В 103-ей гвардейской десантной дивизии в Кабуле, выполнял интернациональный долг, на…

– Долг, интернациональный? Ха. На!.. Все! Там твой долг остался! Здесь – учебное заведение, тельняшку снять, гвардию снять, парашютиста снять! Ясно? Вопросы младший сержант?

– Эти знаки я имею право носить на военной форме, так как они у меня прописаны в военном…

– Тут не десантное училище, перед кем ты тут собрался выпендриваться?

– Разрешите идти?

– Свободен! И смотри мне, не балуй, а то живо вернешься в свой родной Афган.

На следующий день взводный выразил удивление, когда увидел своего младшего сержанта на построении батареи с этими же знаками. После обеда меня пригласили в канцелярию второй батареи, где уже сам майор лично меня попросил снять все знаки и тельняшку. Я вновь отказался в очень мягкой форме.

– Можете меня отчислять, но они прописаны у меня в военном билете. Как вы обоснуете отчисление сержанта?

– Давай договоримся… Пойми, у нас не гвардейская часть, там есть свои правила.

После часовых переговоров с командиром батареи я согласился снять «Гвардию» с повседневного кителя, но знак «Парашютист» снимать отказался. Также отказался менять тельняшку на застиранную бледно-зеленую майку.

– Что будет, если у нас теперь все армейцы наденут свои знаки?

– Мы их заслужили. Кстати, товарищ майор, курсанты, поступившие из суворовских училищ, носят свой знак выпускника суворовского и им никто не предъявляет претензий. Складывается впечатление, что мы служили в армии Соединенных Штатов, а теперь пришли в Советское училище и права качаем. Странно это, мне непонятно. Для чего тогда военный билет? Для чего тогда мы их заслужили?

– Да, по совести, ты прав. В общем, парашютиста можешь носить…

Все три курса я носил десантную тельняшку под кителем и своего «Парашютиста», за которого приходилось мне даже драться с группой чудиков – курсантов.

А курсанты моего отделения всегда гордились своим сержантом, бегущим впереди отделения в тельняшке. Командиры взводов так косо и поглядывали на меня все три года. Нажил я, в связи с этим себе кучу проблем в отношениях с офицерами. Потом пришел командиром дивизиона подполковник Мальцев, он нашего брата – ветеранов Афгана уважал, а почему, так все просто, сам прибыл только что «из-за речки».

Но было уже поздно, определенные выводы для себя я уже делал. Романтика закончилась. Перспективы туманны, войска выведены и брошены в Средне-Азиатских степях на произвол судеб.

Что же это за армия такая? Где прямо и открыто не уважают заслуг солдата перед Отечеством, где смеются над записями в военном билете. Где ставят на один уровень, тех кто отслужил и тех, кто пришел в училище со школьной скамьи? По мне, так это феноменальная бестолковщина и кадровая ошибка. На курсанта, и лейтенанта всем плевать.

Думаю, это детский сад, где не нюхавшие пороха офицеры, внутренне ненавидят тех, кто пришел учиться с боевых действий. Такие офицеры совершают всевозможные провокации, подставы, чтобы такой курсант или сержант был отчислен из высшего военного учебного заведения и под любым надуманным предлогом. Пьянка, которой не было, якобы не выполнение приказа, не подчинение офицеру, самоволка, неуспеваемость и так далее.

А все потому, что в головах некоторых офицеров нет четкого понимания, что любого солдата, курсанта, лейтенанта, нужно элементарно уважать. Зато есть понимание собственного самоутверждения за счет младших по званию, имеющих чувство собственного достоинства. Нет у таких офицеров элементарного чувства чести, а есть вера в свою гениальность и ущербность подчиненных.

В восьмидесятые годы 50% поступивших из войск солдат и сержантов в военные училища были отчислены из этих училищ по различным поводам. Кто поступил из или после Афганистана, были отчислены почти все.

Получается, что боевая часть и военное училище – это две разные системы ценностей, две разные психологические антагонисты. Интересно, а как дела обстоят сейчас?

Поступать в ВУ прапорщиком – самый хитрый вариант

С какого это года началось, но видно спрос на таких людей в Рабоче-крестьянской Красной и Советской армий, был всегда. Я про открытых и скрытых стукачей.

Зачислили нас приказом в сентябре 1986 года на первый курс высшего военно-политического училища, обреталось которое на Уктусских горах в славном рабочем городе Свердловске ранее, а теперь как при Царе-батюшке в Екатеринбурге.

Пригнали нас первокурсников в полевой лагерь. Вроде еще не курсанты, но и уже не абитура, экзамены-то сданы. Это танковый полигон, за городом. Как поселок называется не помню, может, Елизавет. Рядом – сосновый лес, казармы новые из белого кирпича и все такое. Я поступал из армии, вернее, из Афгана, сдавал экзамены в Самарканде и вот зачислен на первый курс училища, которым бредил лет пять уже, еще со школьных лет.

Пояснение для юношей. Никогда не поступайте в военные институты после армии, вас там не поймут и уже не ждут, вы уже братцы понюхали пороха и дедовщины. Идти так сразу со школы. А так все снова начинать, словно третий год в первый класс. Я вообще советую, если династии военных в вашей семье нет, лучше не соваться в армейку, карьеру в любом случае не дадут сделать, а жизнь пройдет под погоном. Если честно, я не видел ни одного полковника или генерала со счастливой улыбкой на лице. Капитанов и майоров видел, а дальше все, туман и бездна, старость и пенсия.

Вы там левые уже и только мешаете. Будете вы под обстрелом командования, как потенциально неудобные и перегоревшие в войсках люди, потенциальные нарушители дисциплины в «детском саду».

А вот еще есть один хитрый вариант, поступать в ВУ уже будучи прапорщиком. Вот эти господа вообще, как сыр в масле катались и катаются. Свободный выход в город, проживание вне училища и так далее, полная лафа. Хочешь женись, хочешь крестись. Иногда и лекции пропускали, и все им ни почем, какая уж тут зарядка и всякая дребедень для срочников, и зарплата прапорщика 200-250 рубликов в месяц сохраняется в полном объеме. Это тебе не казарма, чтоб ее через дивизию.

Кто поступил из армии или после срочной службы, оказались в полной, так сказать, жопе. Снова казарменное проживание, режим как для первогодка, зарплата как у всех 20-30 рублей в месяц. Снова наряды, караулы, придирки офицеров и так далее. Поэтому армейцы и уходили не доучившись. Никакой скидки, на то, что ты уже был в армии два года, им плевать на это.

Короче говоря, о главном, зачислили в наш учебный взвод, а это более шестидесяти курсантов, еще трех прапорщиков, человек десять солдат, приехавших из войск, а остальные ребята после школы поступили. Прапорщиков вызывали на беседу к начальнику училища и что-то там им терли о местных порядках. Вот после этого прапорщики наши стали ходить с блокнотиками и что-то себе помечать. Только потом через пару месяцев все прояснилось, когда половину наших парней – бывших солдат – отчислили. Ну и еще нескольких бывших школьников до кучи.

Оказывается, прапора себе помечали, кто нагрубил ему из абитуры, кто подрался, а кто на зарядку последним в строй встал. А кто и в город ночью сбегал. И каждого «охломона» на карандаш прапорщик этот брал, а потом на доклад к кому надо. Этих курсантов в шею, кого обратно в армейку, кого домой к родителям.

Один из трех прапоров, а был он из батальона стройбата, походил на немецкого ефрейтора – Ганса. Шейка тонкая, китель замусоленный, на носу очки, так этот кусок вообще стучал в открытую. Забежит утром в казарму и орет: «Кто последний на зарядку, того на карандаш и на отчисление. Бегом побежали!» Были эти прапорщики не на должностях, стучали по своей натуре, на всякий случай.

Однажды, на втором курсе училища, я этому стукачу прямо сказал: «Надо бы тебе морду начистить, за те твои старые подвиги. Может выйдем в лесок, прогуляемся?»

Леса на Уктусе темные, дикие, Уральские горы. Тогда он ответил: «Только попробуй, мой рапорт у начальника училища, а ты – в дисбат пойдешь, Афганец». Ясно, не стал я с ним связываться, но обосрался он капитально.

А тут недавно увидел фото со встречи выпускников СВВПТАУ, 2018 и 2019 годов, смотрю и этот прапорщик – «Ганс-карандаш» с нашими ребятами выпускниками второй батареи общается, смеется и обнимается. С теми, на кого стучал, да не выстучал. А парни у нас, видать короткую память имеют, ничего уже не помнят, всем все простили и забыли. Старые стали. Хорошо, что я тогда не пришел. Пришлось бы мне все же ему подчистить его личико. Чудно это как-то, не по-мужски, хотя в пределах правил нашей армии. Много приспособленцев и стукачей, страна движется вперед, и армия не отстает.

В первый вечер в Афгане я поменялся беретами с сержантом-дембелем

Прилетели мы в Афганистан, приземлились прямиком на Кабульский аэродром в полдень 26 апреля 1985 года. Пока нас встретили, рассадили в клубе 350-го ПДП, рассказали, где мы и зачем сюда приперлись, суть да дело в общем. Вели в тему боевой обстановки. Прошло часа четыре, ни капли воды никто нам не дал, спать охота, жара и духота. Офицеры ругаются, новобранцев делят как рабов или породистый скот. Биржа гладиаторов.

Наконец-то распределили новобранцев по частям и по батальонам, прошло шесть часов, если не больше. Самое приятное в этой странной ситуации прибытия в зону военных действий было для нас с Витьком то, что мы остались в дивизии, и теперь дальше по Афгану лететь уже не надо. Это было счастьем, я уже тогда понимал, что передвижения по Афгану и без оружия, могут закончиться цинковым макинтошем и скорым дембелем в «Черном тюльпане».

В модуль второй роты отдельного гвардейской батальона связи нас вел старшина этой незнакомой нам ватаги. Накаченный и загорелый бугай прапорщик, в идеально новенькой тельняшке. Он завел нас в пустой кубрик, где стояло примерно тридцать двухярусных коек, буркнул под нос, что скоро вернется, и смылся. Солдат роты в расположении не было, кроме дежурного и солдатика на тумбочке дневального.

Мы упали на свободные кровати и отрубились. Фуражки свои бросили на тумбочки.

Минут через пять нас растолкали двое загорелых парней, блондины с усами, в полосатых, почти прозрачных плавках. Как оказалось, в кубрике их было всего четверо. Первым делом я подумал, что это офицеры, но я сильно ошибался.

Как пояснили блондины, они дембеля, а в общем, уже гражданские люди. Ждут завтра свой борт на вылет из Афгана, прямо ранним утром. В Афганистане уже год и семь месяцев.

Услышав про год и семь месяцев, я понял, что эта вечность, а перед нами счастливчики, избежавшие цинкового саквояжа, это были Ангелы или почти Боги.

Потом один с седыми волосами на висках подошел ко мне и познакомился:

– Как звать, молодой?

– Александр! – слегка поперхнувшись, ответил я.

– Клево, я Славка, – свободный гражданин, сержант второй роты.

– А что, Шура, есть у тебя берет ВДВ? – спросил полубог дружески.

– Есть, конечно, в вещевом мешке лежит, нулевый. Я в нем в учебке ходил правда. В Каунасе…

– В Каунасе? Нормально. Видишь, какое дело. Мне домой лететь, а берет у меня старый, ему уже лет пять, он тут в Афгане с 1982 года. Он у меня от моего дембеля. Может махнем не глядя, я тебе свой, а ты мне свой.

– Ну, не знаю?.. – смутился я. – Он хоть…

– Ну смотри, как хочешь, конечно, только сейчас этот наш, теперь уже ваш злой старшина придет, все у вас примет под опись, и больше ты свой берет и все остальное не увидишь. Я не вру, молодой! Сволочь он порядочная, хотели мы его, так сказать, наказать, да ладно, домой охота, а не в тюрьму.

– Я понял! Конечно верю, что не врешь…

– Короче, парень, берет этот классный, но маловат мне немного. Я в тридцати операциях был и только контузия, понимаешь. Везунчик я. А берет этот я всегда брал с собой в горы, на груди он у меня был под х/б, врубаешься, Шура? Пригодится, парень, думай быстрее…

– А тебе какой размер нужен? – улыбнулся я.

– Лучше 58, но новый еще растянуть можно, а этот подсох, как я сам, – рассмеялся десантник.

– Так он и есть, 58! Держи, берет! Давай свой!

Мы быстро обменялись беретами. Потом я заметил, что его знаки на парадке все темные, словно древние. А «Парашютист» с трещинкой на белом куполе, словно со шрамом. Дембель был старшим сержантом. На его парадном кителе сверкала медаль – «За отвагу».

Теперь заговорил я:

– А «Гвардия» и «Парашютист» тоже твои родные?

– Да, тоже дембеля подарили, потемнели они от жары.

– Кто потемнел, дембеля? – усмехнулся я.

– Юморист ты, молодой, это хорошо. Легче тебе будет…

– Махнемся тогда и знаками! – быстро предложил я, поглядывая на выход из кубрика.

– Ну ты, парень, в доску свой! А давай, махнемся ча нам? О!.. Благодарю, брат! Служба у тебя будет легкая, помяни мое слово…

Я мигом отвинтил свои два знака кроме классности, потому что он был «Мастером», а у меня болтался «Третий класс», и отдал дембелю. Потом также быстро привинтил на свою парадку старые закаленные афганским ветром знаки.

– А нам РД дадут? – вдруг родил я крайне глупый вопрос.

– Ха, дадут, только очень тяжелые, – рассмеялись дембеля.

Через минуту они ушли в умывальник и там же на турники. Так они нам сказали.

Не прошло далее и минуты, как раздался мощный рев, зверя или человека.

– Строиться, прибывшие слоны! Вещи к осмотру, тела! Все сдаем живо согласно табелям. Береты ВДВ в первую очередь! Живо, духи…

Это в кубрик влетел разгоряченный старшина – прапорщик роты, как обычно в одной тельняшке и в каких-то самодельных шортах, и в неуставных овечьих тапочках. Дальше особо рассказывать нечего, прапор был в ярости, что у меня оказался старый берет и старые, уже потемневшие от солнца знаки, у Витька, кстати, с беретом та же история вышла.

Мы узнали о себе много нового, что мы никакие не гвардейцы-десантники, а намного проще и понятнее и хуже: чмыри, духи, кондомы и жертвы абортов. И что он, гвардейский прапор нашей роты, будет чмырить нас до самого нашего далекого дембеля.

Конечно, ему это не удалось. Не на тех нарвался и улетел в Союз вовремя.

Рано утром 27 апреля, дембеля улетели в Союз. Часто я вспоминаю эту историю. В его стареньком берете я сам улетел из Афганистана. Этот старый берет и обветренные «Афганцем» солдатские знаки для меня дороже любых новых.

Вот такая история первого вечера в Афганистане. Именно в тот вечер, 26 апреля 1985 года, началось восстание пленных шурави в Пакистанской тюрьме Бадабер…

Историческая справка о 351 ПДП – 56 гв ОДШБр

56-я отдельная гвардейская ордена Отечественной Войны 1 степени десантно-штурмовая бригада сформирована 26 сентября 1979 года на базе 351 гв. парашютно-десантного полка 105 гв. вдд на основании Директивы ГШ и Директивы Командующего ВДВ.

В декабре 1989 года на основании Директивы МО СССР переформирована в 56 отдельную гвардейскую ордена Отечественной Войны 1 степени воздушно-десантную бригаду воздушно-десантных войск.

В 1996 году в название бригады внесено дополнение – Донская казачья.

С 1 ноября 1997 года 56 отдельная гвардейская ордена Отечественной Войны 1 степени Донская казачья воздушно-десантная бригада переформирована в 56 гвардейский десантно-штурмовой, ордена Отечественной Войны 1 степени Донской казачий полк на основании: Директивы первого заместителя МО РФ.

Командный состав:

Командиры бригады:

– с сентября 1979г. по июнь 1981 г. – гв полковник Плохих Александр Петрович

– с июня 1981г. по 1982г. – гв подполковник Карпушкин Михаил Александрович

– с 1982г. по апрель 1983г. – гв подполковник Сухин Виктор Арсеньевич

– с апреля 1983г. по ноябрь 1985г. – гв подполковник Чижиков Виктор Матвеевич

– с ноября 1985г. по август 1987г. – гв подполковник Раевский Виталий

Анатольевич

– с августа 1987г. по август 1990г. – гв полковник Евневич Валерий Геннадьевич

– с августа 1990г. по март 1995г. – гв полковник Сотник Александр Алексеевич

– с марта 1995г. по декабрь 1996г. – гв полковник Мишанин Сергей Валентинович

– с декабря 1996г. по март 1998г. – гв подполковник Степаненко Рустам Алиевич

Командиры полка:

– с марта 1998г. по август 1999г. – гв полковник Вакульчук Виктор Владимирович

– с августа 1999г. по настоящее время – гв полковник Холзаков Андрей Владимирович

Указом Правительства CCCP от 04.05.85г. бригада награждена орденом Отечественной Войны 1 степени за большие заслуги в вооруженной защите Социалистической Родины, успехах в боевой и политической подготовке и в связи с 40-летием победы в ВОВ.

Приказом МО СССР 11.07.90г. бригада награждена Вымпелом МО СССР «За мужество и воинскую доблесть», проявленные при выполнении заданий Советского правительства и МО СССР.

Командир войсковой части 74507

гвардии полковник А. Холзаков

Рассказывает первый командир – 56 ОДШБр, гвардии полковник Александр Плохих

Каких-нибудь лет пять тому назад эти мемуары носили бы гриф секретности. К сожалению, самого автора воспоминаний, уже нет с нами. Написал их первый командир 56 десантно-штурмовой бригады гвардии полковник ВДВ СССР Плохих Александр Петрович.

Получил я эти материалы для публикации и съемки документального фильма о 56- бригаде от его однокашника, гвардии полковника ВДВ в отставке Александра Войценко.

56 отдельная гвардейская ордена Отечественной Войны 1 степени десантно-штурмовая бригада сформирована 26 сентября 1979 года на базе 351 гвардейского парашютно-десантного полка 105 гв. ВДД, на основании Директивы Генерального штаба и Директивы Командующего ВДВ. Первый командир бригады гв. Полковник Плохих А.П.

Рассказывает Плохих Александр Петрович.

4 сентября 1979 г. меня, командира 351 ПДП, встретил из отпуска в аэропорту города Ташкента начальник штаба полка майор Карпушкин М.А. и сообщил, что пришли по спецсвязи печати и штампы 56 ОДШБр, которая, будет формироваться на базе 351 пдп. Кто будет командиром бригады, порядок формирования ее и т.д. я узнал позже от своего командира 105 вдд полковника Королева П.В.

15 сентября 1979-го я был вызван в Москву в Главное управление кадров на беседу к Заместителю начальника ГУКа генерал-лейтенанту Брюхову и 21.9.79 г. я был уже назначен Комбригом 56 ОДШБр, которую необходимо было сформировать к 1.12.79 г. А до этой даты 351 ПДП находился на повышенной боевой готовности. На базе полка также необходимо было сформировать отдельный десантно-штурмовой батальон для Центральной группы войск в Венгрии, командир капитан Пархоменко И., а также добавить несколько сотен солдат и сержантов на укомплектование ОДШБр в Германию, где комбригом был Швец Н.Н.

С середины октября 1979 г. начало прибывать молодое пополнение, последняя команда которых прибыла 29.11.79 г.

Первого декабря 79 года я построил бригаду и объявил, что 351 парашютно-десантный полк снят с повышенной боевой готовности и срочно расформировывается, а с сегодняшнего дня существует гвардейская 56 Отдельная Десантно-штурмовая бригада – ОДШБр. Начинается увольнение личного состава в запас, отслуживших свое положенное.

(От автора: 1 декабря, и только сейчас они начинают увольнение в запас отслуживших свои сроки десантников. А должны были начать уже в октябре. К декабрю все военнослужащие срочной службы уже должны были быть дома. Так как призывались в октябре-ноябре месяцах два года назад).

Комплектование подразделений бригады шло все это время. Занимались уставами, строевой подготовкой, материальной частью оружия. Главное ограничение успешной подготовки подразделений бригады было то, что офицеры и прапорщики подразделений полка и бригады были одни и те же. А во многих подразделениях было вообще по одному офицеру, только командиры рот, батарей. Офицеры только прибывали на доукомплектование. Началась передача бронетехники в другие бригады, получение 122 мм гаубиц, 120 мм и 82 мм минометов, АГС-17, ротных, ручных пулеметов, автоматов, вооружения, снаряжения и имущества.

Первого декабря 1979 года мне позвонил Командующий ВДВ генерал-полковник Сухоруков Д.С., хотя с этого дня бригада переходила в подчинение Командующего ТУРКВО, и просил меня лично отправлять личный состав ОДШБр в Германию, что я и делал до 10.12.79. В старом аэропорту Ташкента лично проверял, чтобы у офицеров, солдат и сержантов была общевойсковая форма, эмблемы, не было ничего говорящего о принадлежности к ВДВ. Что и было сделано.

(Тут же по ходу пьесы переодевают десантников в форму мотострелковых соединений? Ого, так нужно для конспирации? Вечная трусость и лживость начальников в СССР. Кого обманывали? Прежде всего своих же солдат и офицеров ВДВ).

В ночь с 10.12. на 11.12.79 г. в 3 часа ночи мне позвонил домой начальник штаба ТУРКВО генерал-лейтенант Кривошеев Г.В. и непринужденно спросил: «Где вы сейчас находитесь, товарищ полковник?» Я ответил вопросом на вопрос: «А где я должен находиться в три часа ночи? Конечно дома!». Он приказал немедленно прибыть к нему в штаб округа. Через 40 минут я был в штабе округа в Ташкенте. Меня встретил у входа его адъютант, так как у меня пропуска туда не было никогда.

После встречи НШ спросил меня: «А почему вы спите? А что в это время делает бригада?» Я ответил, что сейчас ночь и по распорядку дня положено спать. Он мне ответил, что округ вторую неделю готовится воевать, а вы спите. Я ответил, что для этого есть связь, в т.ч. и ЗАС, есть сигналы, спец. пакеты. Нужен один сигнал, два слова и все закрутится. Он мне и говорит в ответ: «Ну так звони в бригаду и поднимай по «Боевой тревоге». Я прямо из его кабинета позвонил своему оперативному дежурному бригады, сказал, что я в штабе ТУРКВО и приказал объявить: «Боевую тревогу», а я подъеду, как освобожусь в Ташкенте.

Соответственно бригаду подняли как положено…

Это было в 4 утра 11.12.79г. Кривошеев тут же спросил меня: «Ты готов с новой бригадой воевать?» Я ответил, что Вы приезжали 29.11.79 ко мне и видели, что техника, вооружение стояли в колоннах загруженными в 3-х своих городках. Последняя команда молодежи прибыла 29.11.79. С ними боевой подготовкой еще не занимались, а таких более двух тысяч человек. Куда же с ними идти воевать? Это же пушечное мясо!!!»

После этого разговор перешел в какой-то непонятный каламбур, похожий то ли на следствие, то ли давление на меня.

Генерал-лейтенант Кривошеев: «Мы сейчас пойдем к Командующему округом генерал-полковнику Максимову Ю.П., так ты смотри и ему об этом не скажи». Я промолчал.

Мы пошли к Командующему округом, и я и ему на такой же вопрос: «Готов ли я идти с бригадой сейчас воевать?». Ответил, тоже самое, что и генералу Кривошееву. Тогда Командующий округом повел меня в оперативное управление, где начальник этого управления, полковник Гришин В.П. поставил мне задачу на боевые действия в Афганистане. Командующий сказал: «Сейчас мы пойдем к генералу армии Ахромееву С.Ф., смотри ему также не скажи о том, что не готов воевать!»

(Смотрите что происходит. Бригада полностью укомплектована новобранцами, которые – дети, даже не приняли присягу и не разу не стреляли из личного оружия, тем не менее, эти с позволения сказать генералы, в том числе генерал Кривошеев, командующий ТУРКВО Максимов, генерал-армии Ахромеев – руководивший всей операцией по вхождению в Афганистан, пытаются приказать командиру бригады, немедленно входить в Афган и бросать бригаду на бойню. Такого преступления против собственной армии не было за всю историю Великой Отечественной Войны).

Продолжает рассказ комбриг Плохих. Мы спустились в кабинет, где сидел Ахромеев С.Ф., тот спросил меня снова, получил ли я боевую задачу. Я ответил: «Да, получил!» После небольшой паузы продолжил: «Но я воевать не готов, так как личный состав не обучен, только призван в армию!

Вот и Ахромеев С.Ф., к слову, – большая умница, как и Командующий округом, также обратился ко мне с такими словами: «Когда переедем в город Термез, ты там Маршалу Соколову С.Л. об этом не скажи…» Я просто промолчал, ничего не ответил.

От Ахромеева зашли опять к Командующему округом, где он сказал, что уже сегодня 11.12. в обед ко мне прилетят два полка транспортных вертолетов. Один батальон с командиром полка п/полковником Рушинским летит на аэродром Кокайты (под г. Термез) и один батальон с командиром авиаполка п/полковником Будниковым на аэродром Сандыкачи под г. Кушка. Командующий просил чаще звонить ему, информировать его о всех делах, т.к. я непосредственно подчинен ему, особенно при получении команды на начало действий.

Я убыл в город Чирчик, где 56 ОДШБр дислоцировалась в 3-х городках: в п. Аранча, в н.п. Азадбаш, в н.п. Мишенный двор и Учебный центр бригады. В обед прилетели на аэродром города Чирчика два вертолетных полка, туда вышли 2-ой батальон капитана Каленова О. к вертолетам п/полковника Рушинского и 3-й батальон майора Селиванова И. В. к п/полковнику Будникову Б. Возле вертолетов офицеры подбирали из молодых солдат командиров отделений и заместителей комзводов, готовили списки принятия Военной Присяги. Приводили воинов к Присяге, и я подписывал приказ о назначении этих командиров, вчерашних гражданских людей, и присваивал им уже воинские звания «младший сержант». Об этом новые командиры успели сообщить домой в письмах. И вскоре приходили мне письма от их родителей, где они удивлялись вранью своих сыновей. Я, мол, сам служил, и только проводили сына в армию две недели назад, а он пишет, что он уже сержант. Нам с матерью стыдно за него. Изредка отвечал родителям, что сын написал правду. Второй и третий батальоны улетели 12.12.79. утром, получив на руки боеприпасы, взрывчатку, медикаменты, продовольствие. Остальная часть бригады: 1-ый к-на Кастрюлина Ф.И. и 4-й к-на Хабарова Л.В. батальоны, арт. дивизион к-н Верес, и спец подразделения грузились в эшелоны и отправлялись по ж.д. на ст. Джаркурган в район аэродрома Кокайты. Там разгружались и прибывали к аэродрому, располагаясь в поле в лагерных палатках по-батальонно.

13.12.79 я прилетел на военном самолете в Кокайты и был сразу вызван на учебный центр 108-й МСД вблизи г. Термез к Маршалу Соколову С.Л. Передо мной от него вышел военный, держа погоны подполковника в руке. Полковник, порученец Соколова С.Л., спросил меня: «Вы пока подполковник?». Я ответил: «Да». Он мне: «Заходите». Я зашел к Маршалу Соколову С.Л., представился. Он спросил: «Как дела?». Я ответил: «Нормально». Он спросил, готов ли я идти воевать с бригадой? Я ответил, что люди в армии всего 2 недели и я с ними воевать не пойду. А вот люди, которые остались от полка, с ними я готов идти выполнять любую задачу. Маршал встал, начал ходить по кабинету. Потом остановился и спросил: «Сколько же тебе Александр Петрович надо на их подготовку?» Я подумал немного, всего несколько секунд, и твердо ответил: «Месяц, меньше никак!» Соколов еще походил, остановился и говорит: «Ну хорошо, даю Вам месяц, но 4-й ДШБ должен быть готов раньше! Это приказ!»

Я ответил, что будет готов, так как там командиры БМД-1, операторы-наводчики, механики-водители прибыли из учебной дивизии, а десант машин подучим. Маршал: «Хорошо, готовь, своих десантников!»

Мы занимались по 20 часов. Спали по 4 часа. Командующий округом прислал группу 10 человек офицеров штаба – во главе с полковником Чуркиным А. для контроля за подготовкой бригады. Наблюдая, как мы занимаемся тактикой вождением БМД-1, стрельбой из всех видов оружия, в том числе гаубиц и реактивных установок, провели десантирование 2-го батальона в предгорье и после выполнения им учебной задачи, вернули назад.

Видя наши занятия строевой подготовкой, приемами рукопашного боя, видя ход занятий по слаживанию подразделений, полковник Чуркин А. во время прилета Командующего округом 22.12.1979 доложил ему, на его вопрос о ходе дел, что группа все посмотрела, узнала, как надо готовить подразделения и считает, что им здесь больше делать нечего. Командующий удивился: «Даже, так? Тогда убывайте в Ташкент». Ввод войск 4-ый десантно-штурмовой батальон – начался 25.12.79 года, в 9 часов утра через понтонный мост реки Амударья. В 15-00 пошли подразделения 108 МСД…

В марте 1980 года командир 56 гвардейский ОДШБр полковник Плохих А. П написал в Москву представление о присвоении комбату гвардии капитану Хабарову звания Герой Советского Союза, но руководство МО в Москве отклонило представление сославшись на то, что СССР не ведет никаких военных действий и не участвует в войне.

(Вот так, в конце декабря 1979 года бросали необстрелянных юнцов в голубых беретах в пекло Афганских гор. И всем этим беспределом руководили генералы армии Соколов и Ахромеев по приказу маршала Устинова. Устинов же действовал по прямому указанию шефа КГБ Юрия Андропова. Армия была не готова для полномасштабной войны в другой стране. Призывная система показала свою полную несостоятельность. Предполагаю, что Дмитрий Устинов был под колпаком у Юрия Андропова, возможно он боялся уголовного дела за огромные растраты в армии. Поэтому как шестерка и выполнял все указания комитета. Военные преступления не имеют срока давности. Гвардии полковник Плохих Александр Петрович, неоднократно был представлен к званию «Герой Советского Союза». Награжден «Орденом Ленина», другими орденами и медалями. Скоропостижно скончался от сердечного недуга в Дмитрове 26. 03 2008).

Королевская должность в Афгане – хлеборез-маслобой

Кто из рядовых солдат не мечтал втайне от других сослуживцев получить какую-нибудь сытную и спокойную должность подальше от построений, зарядок и тем более выездов на боевые действия. Подальше от требовательных командиров и неуемного старшины роты. Такая должность была и в нашем десантном батальоне.

Итак, все по порядку. Ближе к местечку древнего Кабула – «Теплый стан», компактно базировались несколько воздушно-десантных частей, а именно парашютно-десантный батальон связи, (в котором служил автор в качестве рядового бойца-радиста), отдельная 80-я разведывательная рота 103-й дивизии. И была у нас всех единая столовая, располагавшаяся в огромном стальном ангаре. Соседний с нами отдельный 130-й инженерно-саперный батальон, на сколько я помню, питались саперы в другой столовой.

Служил в нашей столовой, уже более года, один «дед», конечно, названный так по сроку службы. Имел он звание ефрейтора и в скором времени, месяца через три готовился к увольнению в запас и отбытию на Родину в качестве геройского десантника.

Однажды, в октябре 1985 года, наш папа-ротный командир, гвардии капитан Колывань, застукал нескольких дедов за полезным делом, они набивали себе на накаченные и худые плечи десантурские наколки с парашютами и ИЛАми, все как положено. Среди дедов был и наш доблестный и толстый, как кот, хлеборез и он же маслобой. Фишка была в том, что деды в один день стали дембелями и пора было готовиться к скорому увольнению из опостылевшего Афгана.

Папа очень удивился, когда увидел незнакомого ему, почти голого и лысого жирненького мужчину в вечернем расположении нашей второй роты. Из разговора он понял, что это и есть наш отважный боец дембель-хлеборез и маслобой, который очень редко ночевал в кубрике. Но он был военным второй роты связи, значит в прямом подчинении папы.

– О! Здравия желаю, командир… – весело сказал хлеборез и принял стойку, подтянул живот.

– Добрый вечер. Сколько раз были на боевых?

– Я?..

– Ну конечно, вы, не я же… Товарищ ефрейтор? – строго спросил командир роты – капитан Колывань.

– Не был, товарищ гвардии командир. Я это…, хлеборез!.. Масло еще вам приносил и старшине… Сейчас очень хорошее есть…

– Так, а наколочку лепите, как бывалый десантник! И удостоверение хотите получить?

– Так точно!..

– Вы радиотелефонист?

– Так точнос… Блин, но я уж и забыл все?..

– Кем числитесь в роте?

– Радист-телефонист, короче, 2-го класса.

– Вот и прекрасно, готовьтесь к боевым, выходим примерно через неделю. Я попрошу командира вашего взвода, вспомнить вместе правила работы на переносной радиостанции. Все понятно? Или пулеметчиком пойдете, это я мигом вам устрою…

– Есть! Но, моя хлеборезка, масло… – чуть не плача переспросил ефрейтор.

– Назначим молодого солдата! Место хорошее, да и смену вам нужно готовить, сколько же можно масло в столовке жрать? Не так ли?

– Так точно…

– Наколки набивать прекратить! А то вы у меня все домой полетите, не скоро, в конце декабря! Дед Морозы! Ха!

Командир роты быстро покинул кубрик, а деды и дембеля принялись хохмить над уже бывшим хлеборезом…

На следующий день, а это было просто невероятно, меня, комсгрупорга взвода, выловил прямо на открытой площадке для занятий рукопашным боем, новый наш прапорщик, он же старшина. Был небольшого роста и щуплый такой старикашка, лет пятидесяти. Мы вообще сомневались, что он был из десантуры. А старый прапор недавно улетел в Союз, тот самый зверь – бешенная горилла.

И гордо мне так говорит новый прапорщик:

– Рядовой… Ко мне, солдат! Подойди! Хватит качаться и мучить в стойках бренное тело, в любом случае до дембеля тебе еще далеко…

– Ну ни так и далеко, я уже черпак! Тов. гвардии прапорщик, по вашему приказанию!

– Слушай, Александер, командир роты решил именно тебя сделать новым хлеборезом и маслобоем! Во как, цени доброту командира!

– Позвольте узнать, за какие такие грехи? – опешил я, ведь эта должность в мои планы не входила.

– А папа все никак забыть не может, как ты прекрасно отработал на Панджшерской операции официантом. Вот и решил тебя!.. Ты солдатик чистоплотный и так далее…

– Я вообще-то на Панджшере и с рацией ходил и печку топил и ночь в караулах стоял часовым. Нашли официанта, блин! – громко выругался я.

– Но-но, разговорчики! Пошли новое место службы осваивать, сдам тебя в рабство начальнику столовой. Он уж тебя быстро определит в хлеборезку, до конца, ха…

– Никак нет! Хлеборезом работать не пойду! Не обучен и не тянусь. Не смогу! – громко рапортнул я.

– Ну-ка, живо, щегол! – закричал прапорщик и резко схватил меня за ухо.

Как раз мимо проходили взводные офицеры и замполит нашего батальона.

– В чем дело, солдат? Старшина, что у вас тут? – грозно спросил майор Сычев.

– Так, вот этот – оборзевший солдат – приказ командира роты не выполняет! Ух!

– Ясно! В чем дело, рядовой? – обратился ко мне замполит.

– Не могу работать хлеборезом, я радист переносной радиостанции согласно штатному расписанию роты! Кроме этого, комсгруппорг взвода и редактор стенной газеты!

– Хлеборезом, тебя?.. – рассмеялся громко замполит и грозно посмотрел на скисшего старшину.

– Вы что там, с ума сошли? – буркнул замполит на старшину и склонился над старичком. – У нас каждый радист на счету! Развели здесь балаган…

– Так, рядовой, свободен, убежал быстро, – скомандовал мне мой взводный командир.

Я дал деру, но все же еще слышал обрывки разговора.

– А я откуда знал! – покраснел прапорщик. – Отец родной приказал, я исполняю! Я человек в армии маленький. Мне чоли самому хлеборезом?

– Ясно, ясно… Передайте ротному, чтобы другого солдата подыскали, лучше из молодых, тех, кто не готов к боевым. У кого дефицит веса, например…

– Я-то, что, ясно, товарищ майор! Разрешите идти?

– Идите, конечно! Раз, два!

Когда прапорщик растворился в жарком мареве, офицеры громко рассмеялись. Они держались за животы и не переставали смеяться. Над кем они смеялись, было не совсем ясно, но смеялись они дружно и заразительно. Хорошо видно сбросили стресс.

А бывший хлеборез пошел на боевые вместе с ротой и папой. Их четверку высадили на горном хребте, в районе Чарикара. А на обратном пути их вертолет подбили из пулемета. Говорят, наш хлеборез наделал в штанишки, но сели в Кабуле нормально. А вот тяжелая и секретная радиостанция Р-130 была повреждена и вскоре списана в Союз, дала дембеля. Хлеборез даже успел получить медаль «За БЗ», все его друзья удивлялись, одна операция и сразу медаль, может за прошлое масло?..

В роте, мою безграничную борзоту не оценили, сказали, мол, дурак я, что отказался от такой должности, о которой каждый солдат во сне мечтает. И командир роты после этого заточил на меня клыки.

А я что, я не хлеборезом сюда пришел, я радист носимых радиостанций. Курок ВДВ! У меня и в военном билете так написано, а про хлебореза ни слова.

Но, как потом оказалось, я все сделал правильно. И официант из меня – хреновый.

Солдат десантных войск – обученный, смелый и удачливый боец

В Каунасе городе, на Немане реке, живут ребята смелые они из ВДВ!

Тельняшки неба синего и голубой берет! Надежней и бесстрашнее солдат на свете нет…

Солдатская строевая песня Советских десантников, базирующихся в Литве. Местечко Гайжунай.

Ходит ошибочное представление о том, что десантники, это по большому счету миф, раздутый Советской военной пропагандой, а также личностью и харизмой командующего ВДВ Генерала Армии – Маргелова Василия Филипповича. Это неверное и поверхностное представление о ВДВ. Давайте разберемся по порядку, кто и как попадал в воздушный десант. Чему и как учат молодых десантников.

(Другие рода войск, или отдельные бригады, совершающие прыжки с парашютом я затрагивать не стану, так как владею информацией только по ВДВ, в которых и проходил срочную службу).

Сразу определюсь с вектором моих рассуждений. Я считаю, что термин «крылатая пехота» не уместен для военнослужащих ВДВ, а намеренно упраздняет стратегические задачи воздушного десанта в составе полков или дивизий. Скажу больше, этот термин сочинил поэт известной песни, который видимо не питал любви к ВДВ, обозвав десант – пехотой. Пехота, она важна она царица полей, но это мотострелковые дивизии.

Во-первых, у десантников нет крыльев, они не ангелы, но есть парашюты, которыми нужно уметь умело управлять в воздухе. Если десантник не подготовлен правильно по воздушно-десантной подготовке, он погубит себя, товарищей, и поставит под угрозу выполнение боевой задачи всей роты в тылу стратегического противника.

Если сравнивать ВДВ с мотострелками в бою, при потере до трети личного состава мотострелковой роты ничего принципиально не измениться, ведь за пехотной ротой идут новые полки и вся армия. В случае потери такого числа десантников, задача будет уже невыполнима. Ведь выбросить на парашютах в тыл врага могут ограниченное количество бойцов.

Другими словами, в учебках ВДВ, готовят солдат не для банальной высадки в бой, не для пушечного мяса, а для того, чтобы каждый боец был полезен в бою и принес свой позитивный вклад в общий результат.

(Парашютисты фашисткой Германии не раз поплатились своими жизнями, когда их десант выбрасывался часто бездумно и уничтожался противодесантными отрядами Красной армии прямо в воздухе).

Именно против такого тупого и преступного использования десантников и боролся Генерал Армии Маргелов В. Ф. Для него главное было сберечь людей, своих сынков. Но об этом я упомяну позже.

Попадали в ВДВ не просто физически крепкие парни, но мальчишки, тайно мечтающие о небе, тельняшке и голубом берете. Случайных людей в ВДВ не было и нет, это аксиома и по-другому просто не бывает. У случайного человека сама аббревиатура «Войска Дяди Васи», может вызвать нервную дрожь и остановку дыхания. Так что такие юноши проходят мимо или чаще – пробегают.

Подготовка десантника всегда обходилась в пять раз дороже, чем подготовка того же специалиста в общевойсковом подразделении. Пятьдесят процентов служебного времени солдаты учебных подразделений ВДВ затрачивают на десантных городках, где на тренажерах отрабатывают действия парашютиста в воздухе. Это и есть основа всей подготовки. Эти занятия проходят всегда на открытом воздухе и сопряжены с большими физическими нагрузками.

Как видите, пехотой здесь и не пахло. У мотострелковых батальонов совершенно другие принципы ведения боя. Они действую во взаимодействии с танками, артиллерией, авиацией и тактическим вертолетным десантом (ДШБ).

Напомню, ВДВ это – стратегический воздушный десант, ведущий боевые действия в любой точке земного шара. В тылу у любого противника. У Советского Союза он был самый мощный и многочисленный. Это была идея и заслуга всего того же генерала Маргелова.

Еще одна составляющая часть подготовки десантника – это специальная подготовка, по изучению средств связи в ВДВ.

Сюда входят: переносные радиостанции тактического звена, такие, как Р–105, Р–107, Р–159, Р–123 и другие, более десяти видов. И новые секретные станции. Радиопередатчики для сбора десанта: Р–128М, маркерный передатчик Р–255МП, этот передатчик предназначен как для сбора приземлившихся десантников, так и для обозначения (быстрого поиска) техники, вооружения и грузов жизнеобеспечения. И другие компактный радиопередатчики.

Подробно изучаются правила радиотелефонного обмена на радиостанциях всех типах.

Рассмотрим небольшой пример предложение и передачи радиограммы:

Установление связи: «Дон, я – Висла, прием».

Предложение приема: «Дон, я – Висла, примите радиограмму, прием»

Согласие на прием: «Висла, я – Дон, передавайте, прием».

Передача радиограммы: «Дон, я – Висла, номер 5 групп 10 1011 1505 25 (адрес), раздел (текст), как понял, прием» …

И так далее, к более сложным телеграммам.

Также существуют переговоры по радиотелефону в режиме засекреченной связи. Кроме этого, существуют режимы и сложные правила передачи цифрового текста при помощи специального телеграфного ключа. И все это изучают рядовые десантники ежедневно по учебникам сержантов ВДВ для специального пользования.

Курсанты ВДВ на должностях членов экипажей БМД – Боевая машина десанта, подробно изучают устройство, обслуживание боевой машины, а также проходят курс учебных стрельб.

Учебник сержанта Воздушно-десантных войск. Под редакцией генерал-лейтенанта Чаплыгина П. В. Утвержден командующим Воздушно-десантными войсками Маргеловым В. Ф. в качестве учебника для курсантов и сержантов парашютно-десантных подразделений ВДВ. Москва 1975 год.

Примечание автора: нигде в этом учебнике не упомянут термин – «крылатая пехота».

Следующая составная часть подготовки десантника – это специальная физическая подготовка, включающая в себя: рукопашный бой, гимнастика, лыжная подготовка, общая силовая подготовка, бег. По окончании учебного подразделения шести месяцев обучения и муштры, каждый солдат ВДВ сдает экзамены по всем предметам обучения, которых более пятнадцати. Солдат получает классность и отправляется в действующий парашютно-десантный батальон, где в течении еще двух месяцев он проходит дополнительное обучение согласно специфике его новой должности. Но и это еще не все. По прибытии в Афганистан, солдат проходит дополнительное обучение на протяжении трех месяцев, после чего он в принципе был готов принимать участие в боевых действиях. На самом деле призывников использовать в ДРА было вообще нельзя, но это уже другая история и тема.

В случае невозможности применения воздушных десантов с большим количеством парашютистов, в тыл врага высаживаются небольшие группы десантников для организации в тылу врага партизанских отрядов. Десантники без дела не останутся. Это показал опыт Великой Отечественной Войны, во время которой в тыл немцам было выброшено более трех тысяч парашютистов, разведчиков и диверсантов. Без ВДВ невозможно развитие современной армии, авиации и флота и даже космической группировки.

Вывод: чтобы подготовить десантника, требуется как минимум 8-10 месяцев жесткой подготовки и обучения. А в мотострелковой части как я могу представить не более 4-5 месяцев общего обучения. И все равно результат может быть низким, так как в мотострелковые полки берут юношей со средними физическими данными или того хуже.

Надеюсь, я смог доказать, что десантник – это действительно высоко подготовленный современный военнослужащий, обладающий не только высокими физическими данными, но и техническими знаниями ведения современного боя. Ну и конечно отвага и удача должны сопутствовать в небе десанту, без нее ни шагу ни вздоха.

Мистрали должны затонуть, или Как русская внешняя разведка всех обманула. Мистрали должны были идти на Крым

Мы все еще помним эту историю? В 2011 году Россия заказала Франции пару здоровенных практически фантастических десантных кораблей-вертолетоносцев стоимостью более миллиарда евро. Для чего предназначены такие суда? Вопрос в другом, почему весь мир в одночасье узнал о такой суперсекретной сделке. Причин несколько, давайте разберемся, главное, кому эта утечка была выгодна.

«В России не было верфей для таких огромных кораблей – они остались на Украине. Во-вторых, интересны были не только и не столько корабли, сколько их оборудование, позволяющее управлять крупным соединением разнородных сил. Ну и технологии – ведь по контракту, часть кораблей строилась в наших заводах…»

Так говорилось в официальных объяснениях нашего МИДа. Но это просто смехотворно. В России полно заброшенных верфей, где можно строить и не такие корабли, хоть звездолет могут построить. Только в районе Кимр (поселок Белый городок), в Тверской области, стоит заброшенная корабельная верфь и таких заброшенных заводов, десятки по стране.

Еще парочку таких кораблей планировалось построить уже полностью в России. Франция передала России все интересующие нас технологии.

Просто идиотизм какой-то, теперь все это узнали, на загнивающем Западе и в частности, в ЦРУ. Карты были раскрыты. А тут еще начал муссироваться вопрос в мировых СМИ, что Россия, лишившись Крыма, потеряет все Черное море, потом и Грузия выдавит нас чуть ли не из Сочи под аплодисменты западной демократии. Россия в итоге лишается берега Черного моря.

Рассуждают генералы разведки ЦРУ США, местечко Ленгли: «Россия заказывает два огромных корабля предназначенных для проведения морских десантных операций в акватории Черного и Средиземного морей. Благодаря нашим агентам во Франции, мы контролируем каждый шаг этих Русских. Это настоящая удача военно-морской разведки США. Разумеется, что эти корабли нужны России для того, чтобы захватить полуостров Крым в результате операции по высадке Морского десанта (два-три батальона морской пехоты). Русские головорезы в черных беретах, как и во времена Второй Мировой войны готовы будут захватить Севастополь и далее весь Крым. Русские никогда не откажутся от Крыма. А потом они захватят Аляску и Антарктиду именно на этих кораблях. Это верно, господа! Эти корабли имеют обшивку ледокольного класса. Невероятно, они и на Антарктиду уже нацелились!? Что же мы можем сделать в этой ситуации, которая ведет к большим боевым действиям в Черном море!»

– Потопить эти корабли с русским десантом! – брякнул кто-то из генералов ВМС.

– Идиот! Это большая война с русскими! Такой вариант нам не подходит…

– Нам нужно не допустить, чтобы Россия получила эти корабли! – поднял руку другой генерал разведки ВМС США.

– Верно! Именно это мы и будем делать, русские не смогут получить Мистрали и не смогут провести задуманную операцию по вооруженному захвату Крыма. Они растеряются и сожмут свои амбиции. Ведь мы еще не забыли, как они захватили Афганистан всего за несколько часов…

– Действуйте, господа. Обязуйте наших союзников во Франции, чтобы они докладывали нам о каждом шаге русских. Пусть оттягивают постройку и сдачу кораблей, пусть нарушают технологию, пусть в конце концов откажут России в передаче готовых кораблей. А мы им поможем!

2 февраля 2012 года. «Первые два корабля типа «Мистраль», строящиеся во Франции для ВМФ России, будут названы «Владивосток» и «Севастополь», – сообщил журналистам в среду в Санкт-Петербурге главнокомандующий ВМФ России адмирал Владимир Высоцкий.

«Первого февраля во Франции в Сан-Назире состоялась закладка первого корабля типа «Мистраль» для ВМФ России. У них это называется первая резка металла», – сказал главком, цитирует РИА Новости.

Высоцкий сообщил, что через 36 месяцев первый корабль типа «Мистраль» войдет в боевой состав ВМФ, не уточнив, на каком флоте будет базироваться корабль. Ранее министр обороны России Анатолий Сердюков сообщил, что первый корабль типа «Мистраль» поступит в Тихоокеанский флот.

Высоцкий поправил журналистов, заявив, что «Мистраль» не является собственно вертолетоносцем.

«Корабль типа «Мистраль» – это корабль управления, командный и штабной пункт управления десантами при военно-морских операциях», – подчеркнул он.

В свободном доступе в печати и интернете появились и основные характеристики этих десантных монстров: Корабль имеет водоизмещение свыше 21 тысяч тонн, максимальная длина корпуса – 210 м, скорость полного хода – свыше 18 узлов, дальность плавания до 20 тысяч миль. Он способен принять на борт десант до 450 человек (до 900 кратковременно). Имеет четыре легких десантных катера или два десантных катера на воздушной подушке. На его грузовой палубе можно разместить более 40 танков или 70 автомашин.

Первый корабль Мистраль вышел в море на ходовые испытания с российским экипажем в сентябре 2014 года. Все больше разгорались страсти вокруг Крыма. Президент Франции Олланд под нажимом ЦРУ США вынужден был аннулировать сделку с Россией.

Франция вернула деньги (949,8 млн. евро), вернула установленное на кораблях российское оборудование, (часть этого оборудования пропало), неустойку в размере до трех миллиардов евро сторговались не выплачивать.

Дело сделано! Американцы довольны, что сорвали русское наступление в Крыму.

«Пусть теперь Путин думает, как он будет брать Крым и будет ли вообще это делать».

ВМС США уже готовились входить победителями в русские города в Крыму, города политые обильно русской кровью в войнах за Крым. Эх, мерзавцы, так исподтишка занять славу и доблесть Русского флота.

Для кого тогда русский солдат и писатель Лев Толстой писал свои «Севастопольские рассказы». 1854-1855. (Толстой пишет «Севастопольские рассказы» – три самостоятельных произведения, объединенных общей темой – воссоздание картины героической обороны Севастополя в 1854-55 гг. «Севастополь в декабре», «Севастополь в мае», «Севастополь в августе 1855 года»).

Русские, которые так бредили и мечтали об этих кораблях теперь не получат их. Весь мир смотрит на «позор и беспомощность» русских генералов. (им так хотелось).

Фактическое начало операции русского спецназа в штабах НАТО было зафиксировано с опозданием как минимум на 5 суток, считая российский этап развертывания, и на 2 – считая скрытное развертывание новых российских сил в Крыму. В результате в Вашингтоне и Брюсселе сумели осознать происходящее, лишь увидев перемещение десятков вертолетов и самолетов в воздушном пространстве Крыма и северо-восточной части Черного моря на экранах радаров в ночь с 27 на 28 февраля 2014 года.

Полуостров был взят под контроль без применения новейших вертолетоносцев – «Мистраль». Операция была проведена с привлечением мобильных десантных сил – ВДВ, ДШБ, ГРУ, ССО. Хватило вертолетов и самолетов для переброски десанта как в старые времена Вертолеты МИ-8 и самолеты ИЛ-76МД.

«Мистрали» оказались мыльным пузырем, монстрами – мамонтами, которые «утонули», так и не покинув своих портов. Россия заказала эти «корыта», чтобы пустить пыль в глаза. Если полуостров в море, это совсем не значит, что брать его будет морская пехота.

Трепетная растерянность царила в руководстве ЦРУ, это была катастрофа для американской внешней политики тех лет.

А куда девать корабли, кто возместит потери фирмам, которые их строили? «Мистрали» согласились купить ВМС Египта для охраны удаленных шельфовых месторождений газа. Недорого и под французские же кредиты. Вряд ли им были нужны корпуса ледового класса, но все же взяли. Египет же заказал России 50-палубных вертолетов. Корабль-то под них сделан. В сумме – более миллиарда долларов.

О всех тайных перипетиях операции «Мистрали» читайте в новом романе Александра Елизарэ: «Кто вы Ален Жут или Мистрали должны умереть». Вектор развития событий романа является авторским анализом тех событий.

Не признал, пардон, товарищ гвардии майор

Кабул, теплый стан, городок 103-й ВДД. Так получилось, что на эти боевые я не пошел, солдаты и офицеры батальона привлекались к боевым как правило попеременно. В общем рота ушла на боевые в начале декабря 1985, а нас осталось в модуле человек семь от силы. Соответственно, вся тяжесть боевого охранения городка батальона легла на наши плечи. Днем и ночью, не снимая автомата, несли мы караул, тут еще морозы долбанули под минус пять, здесь ощущается как минус двадцать. Кабул стоит над уровнем моря полторы тысячи метров.

В общем, стоял я с автоматом последние сутки, мало того, что в броннике, а сверху еще в овчинном тулупе до самой земли и в шапке ушанке офицерской, ну просто, партизан какой. Нет, на Деда Мороза был больше похож. По совести, сказать, и не брился уже три дня, думал в бане побреюсь. Где только такие тулупы наш старшина-прапорщик достал? Я ходил вокруг модулей и думал, вернее, переживал. Я к слову сказать всегда переживал, когда рота задерживалась с боевых. Вчера нам довели, что батальон прибывает с боевых рано утром, а тут уже сутки прошли, где же они?..

Наконец-то в районе десяти часов вечера послышался скрежет бронированных гусеничных машин и грохот бэтэров, я увидел, как к нашему модулю подъехал бэтэр разведчиков из отдельной разведроты дивизии. Разведчики спрыгивали с бэтэра все грязные, в пыли. Разбирали свои пожитки, ящики с патронами и тащили все в сторону своего модуля. Потом подъехал ГАЗ–66 нашей роты. Из него выпрыгивали наши деды. Еще с какими-то ящиками возился невысокий бородатый мужичок в афганской шапке-пуштунке и в коротком сером тулупе.

– Привет, братва! – крикнул я громко прибывшим солдатам, – все на месте?

– А, Санек, приехали, слава Богу, все…

– Отлично, там, кажись, в автопарке вам баню затопили, сразу после разведчиков пойдете! – разошелся я.

Мужичок тот пыхтел, пересчитывал ящики и о чем-то думал, поглядывая по сторонам. И почему мне в темноте пришло в голову поговорить с ним?.. Хотя я ведь часовой, мне нужно было знать, кто это у нас тут шарахается.

– Эй, бача! Дух, ты откуда приехал? Понимаешь меня? – спросил я его громко, пологая, что это временно-задержанный местный мужичок или… Душман может пленный?

Черт его знает, кого с гор привезли разведчики или наши радисты…

– Ты мне, солдат? – вдруг отозвался мужичок по-русски, с хорошей черной бородой.

– Тебе… то есть, вам… А вы кто?.. – немного смутился я.

– Ты что, парень не признал заместителя комбата по вооружению? Я же майор…

– Точно! С бородой и не признал вас, пардон, товарищ гвардии майор! Еще и шапка эта, не наша?

– Да, одичали вы здесь, в караулах. Смотрю, тоже не бреетесь?

– Так точно, не слазим с постов, охраняем городок к прибытию батальона! – нагло доложил я и добавил: – Разрешите идти по периметру…

– Давай, давай, солдатик, иди, охраняй…

– Есть, товарищ гвардии майор…

Настроение у меня было отличное и мороз похоже спал. Я был счастлив, что наша рота, да и весь батальон прибыли тогда в полном здравии и без потерь. Реально, мне тогда ничего больше не было нужно. Все живы и Новый год на носу…

Они смотрели на нас ночью. Откровения афганских моджахедов

Похищение советского советника в Кабуле в 1981 году. В данном эпизоде речь пойдет о специалисте-геологе, участнике ВОВ – Евгении Михайловиче Охримюке, который работал в Афганистане с 1976 года и был похищен 18 августа 1981 года. Позже, во французской коммунистической газете была напечатана заметка о казне Е. М. Охримюка, афганскими партизанами.

По рассказу командира моджахедов – Шахабуддина.

«Армия ДРА и Советская армия еще могли контролировать столицу Кабул, но кроме этого нужно было отражать ракетные удары по Кабулу и подавлять партизан, как называли нас сотрудники ХАДа и КГБ. В городе нам было очень трудно работать. По всюду были осведомители, шпионы, сотрудники КГБ и ХАД. Они были жестокими, и мы должны были быть жестокими, чтобы выжить. Большинство моджахедов жили не в самом Кабуле, а в сельской местности и собирались лишь для проведения акции против шурави или армии ДРА. Мы действовали стремительно, и быстро растворялись на окраинах Кабула после боя. Правительство ДРА и КГБ устраивало охоту на нас и из-за этого погибло много невинных граждан.

Мы навели связи с одним водителем, который возил гражданского Советского советника, он работал в Афганистане по теме промышленности. Водитель некоторое время жил и учился в СССР и поэтому советник доверял ему. И все же мы не могли до конца верить водителю. Мы предложили ему привезти свою жну и детей в наш лагерь, он согласился. Я отправил его жену и семью на мою виллу в Шеваки, пока, мы не заполучим советника. И вот однажды водитель сообщил нам, что к советнику приезжает его жена из Советского Союза, и он поедет в аэропорт встречать ее. Мы снабдили водителя маленькой рацией, чтобы он сообщил нам, в случае изменений ситуации. И вот утром водитель позвонил нам и сообщил, что прилетает жена советника, и можно брать его в аэропорту, так как охраны не будет. Мы переодели одного нашего опытного моджахеда в форму офицера ДРА и поставили около моста через реку Кабул, в микрорайоне Восточный Кабул. Вскоре подъехала машина с советником. Водитель остановился у моста и попросил советника разрешения подвести офицера в аэропорт. Советник вначале отказался, но водитель очень просил и сказал, что это его брат. Советник нехотя согласился. Офицер сел на заднее сидение и вскоре вытащил пистолет и подставил его к спине советника, а водителю приказал ехать в селение Шеваки. Вторая машина, в которой ехали наши восемь человек вооруженных пистолетами с глушителями следовала за машиной советника. У нас не было проблем с блок постами, так как солдаты видели в первой машине офицера ДРА и Советского советника. Они даже махали нам руками, приветствуя охрану советника.

Так мы привезли советника в Шиваки, там в горах мы сожгли его машину. Дальше мы срочно перевезли советника в Долину Абдара, а потом перевезли пленника в Тезин, в районе Джелалабада. Там он жил несколько дней, позже нам удалось переправить его в Пакистан в Пешавар и там передали его одной из наших группировок. Дальнейшая судьба советника мне не известна. Шеваки были обстреляны с вертолетов ракетами, и высажена поисковая группа, искали советника несколько дней, но безрезультатно».

Моджахед многое не поясняет. Например, зачем им был нужен старый и больной профессор? Что стало с семьей водителя, семью которого взяли в заложники? Но из его рассказа можно сделать вывод, что моджахеды достаточно вольготно чувствовали себя в Кабуле. Могли нанимать транспорт, свободно общались с водителями советников и так далее. У моджахедов была форма офицеров Афганской Армии и конечно милиции, значит были свои люди в ХАД – контрразведка и подобие КГБ. У их были пистолеты с глушителями. Такие пистолеты поставляли КГБ напрямую для сотрудников ХАДа.

Можно сделать вывод что родственные связи решали все. В стане моджахедов работали бывшие высоко подготовленные офицеры контрразведки бывших правителей Афганистана, которые с легкость вербовали любых офицеров и членов правительства ДРА и НДПА. Афганистан так и остался тайной и неизведанной страной, которой чужды идея коммунизма.

Вывод. Советская армия сражалась с фантомом и ночной тенью, который ничего не боялся, и все годы имел разветвленную сеть своих агентов во всех крупных городах Афганистана. И тем более в сельской местности, куда правительство Бабрака Кармаля боялась даже соваться. Становиться еще более непонятным факт присутствия там Советских войск на протяжении почти десяти лет. Не зря Советские солдаты звали душманов – духами, которых было практически невозможно изловить.

Нападение на форт Балахиссар. Рассказал командир отряда моджахедов Шахабуддин.

«В сентябре-октябре 1983 года, мы решили все же атаковать крепость-форт Балахиссар в Кабуле, в котором располагался Советский полк. Для атаки нами был выбран охранный пост на юге крепости. Мой отряд насчитывало 62 человека, из вооружения было: восемь ПРГ-7, два безоткатных орудия 82 мм, автоматы, пулеметы и ручные гранаты. Наша база находилась в Якхтдаре, в 10 км на юг от Кабула. Мы выдвинулись к кишлаку Шеваки и там ждали сумерек, на нашем пути было несколько постов, обойти их не было возможности. Я выделил по пять человек против каждого поста. Главный пост был в Ахози. Наконец мы добрались до самой крепости, которая была тоже окружена охранными постами. Я направил 15 моджахедов в штурмовую группу, а стальные остались присматривать за постами. Я во главе десяти бойцов полез на стену. Нам удалось забраться на крышу атаковать двор. Мы сняли часового и взорвали выстрелами из РПГ массивные ворота и начали стрелять по солдатам.

Мы убили 12 афганских солдат и трех раненых забрали с собой. У меня было двое убитых моджахеда, в том числе Забат Халим, легендарная личность среди моджахедов, бывший сержант Королевской Афганской армии. Трупы мы взяли с собой. Пленных мы решили оставить на месте.

Мы взяли трофеи: автоматы, пулеметы, миномет и РПГ. И быстро покинули крепость. В Балахиссаре объявили тревогу и из крепости выдвинулись танки в расположение постов, где их ждали мои люди из группы прикрытия. Первый танк мы уничтожили из РПГ, остальные остановились и отказались от преследования. Мы быстро продвигались назад, собирали моджахедов со всех постов. Вскоре, когда я собрал весь отряд, мы радовались, что у нас мало погибших и оплакивали двух наших убитых моджахедов. Они погибли в день «Ашура», мы всегда будем помнить о них…»

Рассказчик начал рассказ с того, что в крепости стоял Советский полк. Но в середине рассказа, он говорит о 12 убитых Афганских солдатах. Это странно, ведь Советские и Афганские батальоны не располагались в одном месте. Возможно, что этот отряд моджахедов не хотел убивать советских военнослужащих, опасаясь мести со стороны русских десантников, ведь в крепости стоял парашютно- десантный полк 103 дивизии.

Вызывает сильное сомнение, что душманы действительно залезали на стену крепости, и проникали внутрь помещений. Там бы они наверняка все и погибли. Скорее всего они просто обстреляли сторожевой пост или КПП и дежурный БМД или БМП, при въезде в крепость. После этого они немедленно начали отход подальше от крепости.

Отчет этого командира моджахедов безусловно написан для того, чтобы его диверсионная группа получила приличный гонорар от заказчиков. Сумма была видимо огромной, так как рассказчик вписал в нее 62 члена отряда, наверняка всех своих родственников и друзей. Обычно такие группы составляли 4-12 моджахедов, в противном случае, большую группу быстро обнаружат.

О нападении в сентябре-октябре 1983 года на крепость Балахиссар, мне не известно.

В описанном эпизоде снова прослеживается одна и та же тенденция. Все посты с афганскими солдатами были подкуплены, и моджахеды свободно прошли к крепости, обстреляли ее и ушли обратно. Скорее всего афганские солдаты ушли на обратном пути вместе с моджахедами и со своим оружием. Дезертирство и переход на сторону врага было обычным делом в афганской армии, а на стороне моджахедов воевали профессиональные военные бывшей Королевской армии Афганистана.

Минирование «Радио Афганистана» и Университета в Кабуле. Рассказал Хаджи Моххамад Якуб по прозвищу Мансур.

Минирование объектов, это неотъемлемая часть жизни городских партизан. Его цель навести страх и панику в городе, уничтожить выбранную цель. Взрывчатку мы получали из Пакистана. Командиры групп Азизуддин и Мексимиар были нашими людьми в провинции Пагман, от них мы и получали взрывчатку и детонаторы.

В апреле 1980 года мы атаковали Радио Афганистана, в этом здании находилось радио и телевидение Афганистана. Все контролировали Советские советники, они редактировали проверяли новости перед тем, как их пустить в эфир. В их выпусках было много лжи, и именно они стали нашей целью. Мы не знали, как взорвать этих советников. Мы заказали и получили взрывное устройство (мину) от наших друзей. На радио работала наша женщина она и пронесла мину на станцию, которая взорвалась в 10 часов утра. Взрывом убило двух Афганских коммунистов и двух советников и еще одного солдата. Тут же был усилен контроль за всеми сотрудниками и гостями. Наша сотрудница сразу же уволилась под предлогом страха. Позже мы помогли ей устроиться в Кабульский университет…

Новый режим превратил Кабульский университет в центр коммунистической идеологии и пропаганды. Мы не могли с этим смириться и очень переживали, что наша мусульманская молодежь совершенно дезориентирована новым оккупационным режимом. В январе 1981 ода, мы решили атаковать здание партийной организации (НДПА) Кабульского университета. Взрыв показался нам лучшим вариантом для этой акции. Мы дали той самой нашей сотруднице на этот раз две бомбы. Одну бомбу она заложила в здании администрации университета, поставив таймер на 11.00, а вторую бомбу в здание партийной организации и поставила таймер на 11.45. План был таков: после взрыва первой бомбы люди везде засуетятся, а затем, партийные активисты соберутся в здании партийной организации, чтобы обсудить взрыв. И тогда вторая бомба разнесет это сборище.

Наш план осуществился полностью. Следом за взрывом в здании администрации партийные секретари коммунистических организаций собрались в актовом зале партийной организации. Взрывом убило советского советника и нескольких партийных секретарей. Всего погибло 10 человек и было ранено множество других людей.

Вывод: Моджахеды (ИПА) Исламской партии Афганистана под управлением жестокого Гульбеддина Хекматьяра выбрали своим основным оружием минирование Кабула, это был настоящий террор против афганцев – жителей Кабула и советников из Советского Союза проживающих в самом городе. Хекматьяр решил погрузить столицу в атмосферу отчаянья и страха. Такие акции нельзя оправдать никакими пусть даже, казалось бы, благородными причинами. Террор, он и есть террор. Непонятно одно, как душманы (ИПА) могли спокойно действовать в Кабуле на протяжении всего времени. Ни отряды КГБ, ни афганская контрразведка ХАД не смогли ликвидировать лидеров (ИПА) или не хотели.

Напротив создавались целые армейские операции для уничтожения Ахмад-Шаха Масуда,и его отрядов, который никогда не совершал террористических акций в Кабуле, но честно воевал с шурави, только в свой провинции Панджшер.

Взрывы в Министерстве внутренних дел. Рассказал Хаджи Моххамад Якуб по прозвищу Мансур.

6 мая 1983 года мы взорвали здание Министерства внутренних дел в Кабуле. Мы заложили 27 килограммов взрывчатки в комнате на втором этаже здания рядом с кабинетом министров. Бомбы были спрятаны в четыре больших цветочных горшка, которые там находились. У нас был человек, который работал садовником в МВД. Он согласился пронести взрывчатку, заложить бомбы и поставить их на детонацию. Мы научили его, как сделать эту работу. Он смешал взрывчатку с известняком и некоторое время спустя пронес ее в пластиковых пакетах. Мы планировали взорвать бомбы днем, чтобы было больше жертв. Однако наши начальники в Пешаваре отвергли этот план и приказали взорвать бомбы ночью. Наша группировка хотела оставить министра внутренних дел Гулябзоя (Gulab Zoy) живым, так как он был ведущим членом фракции «Хальк» и его сохранение было бы гарантией, что разногласия между фракциями коммунистической партии «Хальк» и «Парчам» не прекратятся, а нам это было на руку.

Когда садовник уходил домой в 16.00, он поставил все таймеры на 23.00. Бомбы сработали вовремя. В результате взрыва было убито четыре дежурных офицера и поврежден офис Министерства. Если бы мы взорвали бомбы в дневное время, были бы убиты Гулябзой, его телохранитель Гази (Ghazi), адъютант министра Шерруддин (Sheruddin) и, возможно, сотни других. Власти ДРА перекрыли дороги, ведущие туда, на 24 часа и начали расследование. Однако они думали, что взрыв был связан междоусобицей между лидерами фракций НДПА. Они не догадались, что виновен старик-садовник.

Вывод: Этой случай показал, что моджахеды Хекматьяра свободно действовали в Кабуле, даже в таких охраняемых учреждениях, как МВД. Все уже было пропитано коррупцией. Огромные противоречия внутри самой НДПА были на руку боевикам, такая партия была обречена на поражение. Жаль, что КГБ СССР взвалил на себе сложнейшую работу по борьбе практически с местным населением в огромной мусульманской стране. Это было стратегической ошибкой руководства СССР и только увеличивало ненависть к Советскому Союзу по всему миру.

Взрыв в Советском районе Кабула. Рассказал Хаджи Моххамад Якуб по прозвищу Мансур.

Советские советники жили в восточном микрорайоне Кабула. Мы решили атаковать советников прямо там, где они жили. Рядом находилась автобусная остановка, где они ежедневно ждали автобусы, чтобы поехать на работу. Мы изучили расписание автобусов. Больше всего советников ехало утренним автобусом, отправляющимся в 7 часов 45 минут. Нам нужно было как-то незаметно оставить бомбу. Мы взяли тележку и загрузили ее лучшими фруктами и овощами, которые мы смогли достать (продукты были из провинции Парван). Мы назначили невысокие цены. Советники и местные жители привыкли видеть нас там и покупать у нас фрукты.

Мы торговали несколько дней. Ночью мы работали над тележкой. Мы сделали двойное дно у тележки так, что мы могли положить туда наши бомбы, и они не были бы обнаружены даже при проверке. Мы приступили к выполнению задуманного 2 октября 1983 года. Мы положили 5 бомб на дно тележки и вставили временные запалы в бомбы, установив их на 7.43. утра затем мы положили на них второе дно и загрузили тележку продуктами. Шесть моджахедов выполняли эту операцию. Все были без оружия. Как обычно, мы притащили тележку к автобусной остановке. 13 советников столпилось вокруг нее, чтобы посмотреть, что выставлено на продажу. Мы удалились от тележки и смешались с местными. Бомбы сработали в 7.43, как раз перед тем, как приехал автобус. Взрывом убило 13 человек, ранило 12 и повредило ближайший магазин. Сотрудники госбезопасности обыскали толпу, но никого из нашей группы не арестовали.

Вывод: Жуткий террористический акт, который не поддается никакому объяснению. Антигуманный террор (ИПА). Со стороны наших советников полная беспечность, словно они живут на курорте, а не служат в зоне боевых действий. Установка торговых телег около остановки. И опять все попались на низкие цены на фрукты и видимо орехи. Чудовищный взрыв, которым душманы показали, кто в Кабуле хозяин. Рассказчик зачем-то уменьшил количество жертв, наверняка при таком объеме бомб, погибло на много больше простых людей. Складывается комичная и в тоже время трагичная ситуация, с одной стороны, солдатам и офицерам Кабульского гарнизона категорически запрещалось блуждать по Кабулу без специального разрешения, а советники и члены их семей свободно ходили по Кабулу и посещали торговые ряды. На этом и сыграли боевики-террористы.

Операция «Барракуда», или Андропов колеблется

Поздний вечер 21 сентября 1979 года. Москва.

Глядя на тусклый цвет зеленой лампы на своем рабочем столе, он снял с носа массивные очки. Потер переносицы, глаза устали. Этот человек изучал только что присланный лично ему из главного штаба внешней разведки СССР весьма странный и даже шокирующий документ. Точно такую же телеграмму он получили из МИДа буквально пять минут назад. Помощник положил папку на стол, остался стоять рядом, разглядывая вечернюю дождливую Москву, через мокрое стекло больших окон.

– Извините, а Леониду Ильичу, занести второй экземпляр? – голос помощника прорезал тишину кабинета.

– Зачем? – лысый человек с крупным носом поднял на помощника вопросительный взгляд.

– Я понял вас, Юрий Владимирович…

– Завтра после обеда я Леониду сам доложу. Можете быть свободны.

– Есть!

– Постойте, с утра найдите мне этого генерала, ну как его? Командующего десантниками.

– Маргелова?

– Да, этого выскочку, возомнившего себя и своих солдат – «Беретами»! Они что, французы? Может им еще и вооружение как у французов и форму? Мы так далеко зайдем… Как считаешь?

– Так точно…

– Пусть зайдет ко мне к девяти… Иди, я еще пока посижу.

– Есть!

– Секунду, никому не взболтни, что Маргелов придет, это секретная встреча. Без протокола…

– Ясно… Без протокола…

Полный, высокий человек в темном пиджаке снял галстук, расстегнул ворот голубой рубашки. Достал из второго ящика альбом с марками ГДР, большую тяжелую лупу с точеной бронзовой ручкой и с удовольствием начал перелистывать знакомые страницы, рассматривая подарок, почтовые марки от самого начальника тайной полиции и контрразведки МГБ – «Штази» Маркуса Вольфа.

«Ты бы хотя сообщил мне свое мнение, Маркус. Мне нужен твой совет, человек без лица… Черт, зачем я отпустил помощника, чаю охота с малиной…»

Неожиданно зазвонил телефон правительственной связи. Он приподнялся, медленно потянулся, взял тяжелую черную трубку телефона и поднес ее к уху.

– Я вас слушаю…– тихо произнес Андропов.

– Юрий, я уже в курсе того, что произошло в ЦАР или как ее там в ЦАИ. Французы решили задушит собственного выращенного зверя…

– А ты так считаешь? Я как раз смотрю твои марки. Плевать мне на их возню в Африке. Как у тебя дела, дорогой…

– У нас все отлично, все очень хорошо. Люди идут за покупками. Дождь собирается.

– У нас с утра льет такой ливень… Надо бы в гости к тебе приехать, поговорить по поводу положения в «А».

– Приезжай конечно, но на счет «А», мой совет тебе…

– Какав твой совет? – спросил Андропов тихо.

– Не надо, это очень опасно…

– На что мне тогда семь дивизий воздушного десанта? В войсках начнется брожение без серьезной заварушки… Да, что там, давно уже перебродило все…

– Ни в коем случае. Нужно взвесить все. Перепроверить, вдруг это ловушка. —ответил человек с другого конца провода.

– Что тут взвешивать? А у тебя сколько надежных дивизий? Десантники, летчики, вертолетчики…

– Мы не сможем тебе помочь в этом деле. Я знаю наше правительство. Сегодня один неверный шаг может стоить нам головы. Люди требуют вывода Советских войск из Восточной Германии… В любом другом деле, да, но не в этом. Пойми Юрий, как только оттуда придут первые немецкие гробы, все рухнет, наша власть в ГДР рухнет, а меня повесят как сделали уже со многими. Это ты сможешь удержать недовольство народа, мы нет. Я нет. Я знаю немцев, они перестанут подчиняться.

– Ты считаешь, что Советский народ не станет сопротивляться?

– Не станет, не обижайся Юрий, твой народ понимает только хороший кнут, ему так легче жить… А ты не рискуй своей репутацией. Ты же хочешь взять весь Союз под свой контроль?

– Что ты имеешь ввиду Маркус? – с негодованием спросил Андропов, – ты в своем уме.

– Возможно, я ошибаюсь… Спокойной ночи Юрий…

– Спокойной ночи Маркус…

Андропов с силой положил трубку на телефонный аппарат. Лицо его горело от ярости. Он нервно встал, прошел к окну, распахнул его настежь.

«Паразиты, собаки трусливые, народ мой кнут любит! Вот так ты значит думаешь, друг немец? Кто тебе сказал, что я взять хочу всю власть? Кто тебе сказал…» – проговорил в себя Андропов и замолчал.

Когда он всматривался в синюю ночь, перед его глазами начинали рождаться картины его гениальных идей: «Чертовы Германцы. Они подведут, при первом же шухере. Они были самыми надежными и вот результат. Странно? Нужно сделать зачистку в их аппарате, расклеились в конец уроды. Найду я на вас управу, помогу. Так, к Африке! Французские парашютисты силами двух или предположим трех батальонов, взяли под контроль столицу ЦАИ город Банги. Молодцы, лягушатники! А чем мы хуже французов, этих белоручек в белых кашне и желтых ботинках? Чем мы хуже? Чем хуже наши десантники? Пусть не три батальона, пусть два полка. Черт, это уже готовый сценарий взятия города войсками! Хватит церемониться. Действовать! Пора домой…»

22 сентября 1979 год. Тот же кабинет Председателя КГБ СССР Андропова Ю.В.

Генерал Маргелов был мрачен. В кабинете Председателя КГБ курить не разрешалось. Командующий ВДВ внимательно изучал секретную информацию, переданную по каналам ИТАР ТАСС для военного командования.

На протяжении 1970-х годов особенной поддержкой со стороны Франции пользовался авторитарный режим, установленный в Центральноафриканской Республике (ЦАР) с приходом к власти Жана-Беделя Бокассы. В ночь с 31 декабря 1965 на 1 января 1966 года Бокасса, заручившийся поддержкой группы сторонников, осуществил государственный переворот, свергнув президента страны, своего родственника Давида Дако, и объявив себя пожизненным президентом ЦАР. Спустя десять лет, 4 декабря 1976 года, он провозгласил себя императором Центральной Африки Бокассой I, а страну – Центральноафриканской Империей (ЦАИ), в результате чего центральноафриканский режим приобрел еще более авторитарный характер. Большой резонанс в мире произвела пышная церемония коронации самопровозглашенного императора, расходы на проведение которой составили треть государственного бюджета ЦАИ. Заинтересованная в сохранении своего приоритета в центральноафриканской экономике, Франция оказывала Бокассе существенную поддержку.

«Черти, зачем мне это читать? Дурдом по вызову! В КГБ зачем, что хрен на палке?» – размышлял Василий Маргелов.

Указ о ношении школьной формы 1979 года. С провозглашением Бокассой Центральноафриканской империи в 1976 году его диктатура приобрела еще более жесткий характер. Беспощадное преследование оппозиции вызывало как возмущения в стране, так и международный резонанс, и внимание правозащитников. Одним из наиболее жестоких деяний стало убийство в 1979 году около 100 школьников, протестовавших против ношения слишком дорогостоящей униформы. После этих вопиющих зверств дальнейшая поддержка режима Бокассы со стороны Франции могла стать компрометирующей. Кроме того, неприемлемым для Франции было сближение Бокассы с ливийским лидером Муаммаром Каддафи.

Хорошо осведомленный о центральноафриканских событиях журнал «Jeune Afrique (фр.)» писал: «Известно, что империя была провозглашена в Банги благодаря Франции. Если Бокасса останется у власти, это произойдет, несомненно, только благодаря Франции». Оказавшаяся в крайне неудобном положении, Франция попыталась отмежеваться от действий Бокассы и приостановила оказание поддержки ЦАИ. Французские власти стали уговаривать императора добровольно отказаться от власти, однако потерпели неудачу: Бокасса воспринял их уговоры в штыки. «Никто не будет указывать мне, что я должен делать! Я могу обратиться к русским, они мне помогут. Не Парижу решать мое будущее!» – говорил он в гневе. Это вызвало со стороны Франции серьезные опасения, что императору удастся найти новых союзников, способных предоставить ему финансовую помощь.

Военная операция «Барракуда» по низложению Бокассы осуществлялась в то время, когда монарх находился с визитом в Ливии. Она началась вечером 20 сентября 1979 года. Отряд французских коммандос в Габоне, к которому присоединились бойцы спецназа и 1-го парашютно-десантного полка морской пехоты, во главе с полковником Брансион-Ружем, погрузились на транспортные самолеты «Transall» и прибыли в аэропорт Банги – центральноафриканской столицы. Вскоре в Банги прибыли еще два транспортных самолета из Нджамены, доставивших около трехсот солдат во главе с полковником Бернаром Дегенном.

К утру 21 сентября под предлогом защиты работников дипломатических миссий французские солдаты, практически не прилагая никаких усилий, заняли императорский дворец Бокассы и установили контроль над всеми важнейшими объектами в Банги. В тот же день некогда смещенный Бокассой президент Давид Дако провозгласил о восстановлении ЦАР и упразднении монархии.

Покинув Ливию, свергнутый Бокасса нашел убежище в Абиджане (Берег Слоновой Кости).

Советская газета «Правда» – центральный печатный орган ЦК КПСС – ответила на свержение Бокассы заметкой о том, что – «Советский Союз решительно осуждает военное и политическое вмешательство французского империализма во внутренние дела независимых африканских государств».

Ну что, Василий Филиппович, интересный материальчик? А назвали как – «Барракуда»! – произнес Андропов, незаметно появившийся из тайной комнаты своего кабинета.

– Приветствую вас… Нормальный французский ход, с шиком вошли и без парашютов. Зачем вызвали меня? – улыбнулся Маргелов слегка натянуто.

– Давно не виделись. Как здоровье? Как дела у наших десантников?

– Лучше всех, не хуже, чем у французов.

– Так вот и я подумал, чем наши «Береты», хуже французских, а, командующий?

– У наших ВДВ задачи другие. Стратегическое применение воздушного десанта в случае большой войны в том числе с применением ядерного оружия против нашей страны. Африкой мы не интересуемся.

– Насрать на Африку, десантник! Дело не в Африке.

– Кажется, я понимаю вас…

– Смогут ли твои бойцы ведеве, также взять один город в горах? Понимаешь, о чем я?

– Приказ будет, хоть черта возьмем вместе с его преисподней. Но…

– Без, но! Ладно идите, я все услышал, что хотел! Привет вашей супруге и детям.

– До, свидания. Передайте горячий привет Леониду Ильичу.

– Канечна, при встрече, от тебя Дядя Вася и передам! Развел ты панибрата у себя в ведеве, ну, ладня… Посмотрим…

Андропов на французских десантников в Африке возбудился и решил напрячь СССР в Афган

Некоторые генералы и маршалы с лейтенантских погон усвоили одну военную поговорку: «Делай как я!» Это о воспитании солдат на личном примере. Плохо, когда любой чужой позитивный опыт воспринимается порой слишком буквально и служит спусковым крючком для начала неадекватных и абсурдных действий целой армии, ставящих на дыбы целое государство, такое как Союз Советских Социалистических Республик. Тем более, как часто говорят наши читатели: «Зависть плохое качество», и в этом я с ними абсолютно согласен.

Нижеизложенная информация может повергнуть читающего в легкий эмоциональный шок. Эта абсолютно эксклюзивная информация, которая до сих пор остается в тени. Итак, я начинаю анализировать общую ситуацию и одно малоизвестное военное событие, которое, по моему мнению, послужило детонатором всего процесса ввода Советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. И это событие произошло не в СССР, и не в Афганистане, а вообще на другом континенте… В Центральной Африке.

Март 1979 года. Уже несколько раз президент Афганистана Тараки и лидер НДПА, буквально атакует лидеров СССР и, в первую очередь Леонида Ильича Брежнева, просьбами об оказании экономической и военной помощи. Тараки понимает, что он мыльный пузырь и что долго коммунистическая власть в Афганистане не простоит. Он решает на русских штыках обеспечить свою власть и пусть оно потом все горит синем пламенем.

19. 03. 1979 г. пришла телеграмма из Кабула. В ней советский посол и представитель КГБ СССР предложили принять меры для обеспечения безопасности наших граждан.

Донесение из Кабула (Секретно).

В случае дальнейшего обострения обстановки будет, видимо, целесообразным рассмотреть вопрос о каком-то участии под соответствующим подходящим предлогом наших воинских частей в охране сооружений и важных объектов, осуществляемых при содействии Советского Союза. В частности, можно было бы рассмотреть вопрос о направлении подразделений советских войск.

А) на военный аэродром Баграм под видом технических специалистов, используя для этого в качестве прикрытия намеченную перестройку ремзавода;

Б) на Кабульский аэродром под видом проведения его реконструкции…

В) случае дальнейшего осложнения обстановки наличие таких опорных пунктов позволило бы при необходимости обеспечить безопасность эвакуации советских граждан. Пузанов, Иванов. 19.3.1979 г.

19 марта в обсуждении сложившейся ситуации в ДРА принял участие руководитель государства Л. И. Брежнев.

Мнение Л. И. Брежнева сводилось к следующему: «Мне думается, что правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну. Надо объяснить товарищу Тараки и другим афганским товарищам, что мы можем помочь им всем, что необходимо для ведения всех действий в стране. Участие же наших войск в Афганистане может принести вред не только нам, но и прежде всего им… У них распадается армия, а мы здесь должны будем вести за нее войну?».

(Как видно, Брежнев категорически против развязывания военных действий в ДРА, а вот представитель КГБ и посол, как бы и не против, но на рожон не лезут. Прошло несколько месяцев, Тараки продолжает бомбардировать Брежнева ежедневными телеграммами и взывать о помощи. Можно подумать, что у Советского Союза больше не было дел, как кормить новую коммунистическую диктатуру в мятежном Афганистане).

Донесение из Кабула 12 августа 1979. (Секретно. Срочно…)

… X. Амин сказал: «Возможно, советские руководители беспокоятся о том, что недруги в мире расценят это как вмешательство во внутренние дела ДРА. Но я заверяю вас, что мы являемся суверенным и независимым государством и решаем все вопросы самостоятельно… Ваши войска не будут участвовать в военных действиях. Они будут использованы только в критический для нас момент. Думаю, что советские подразделения потребуются нам до весны 1980».

(В словах хитрого восточного политика Амина прослеживается явная ложь о том, что Советские войска не станут участвовать в военных действиях. И тут же дополняет о критических моментах. Безусловно Амин сам накликал беду на свою голову. Есть версия что он не гнушался и связами с американскими спецслужбами, лишь бы иметь личную выгоду. Но я в эту версию не верю. Амин боялся парней из ЦРУ и не собирался таскать угли из огня).

Дипломаты и советники СССР в Кабуле, находясь под постоянным давлением со стороны Таракии и Амина, чтобы избежать отправки в Афганистан регулярных частей Советской Армии, предложили Москве изучить возможность направления в ДРА только спецподразделений. Безусловно, граждане СССР, которые находились в ДРА в то время, с одобрением воспринимали подобные шаги, потому что от этого зависела и жизнь их семей.

Донесение из Кабула. (Секретно. Срочно…)

… В беседах с нами 10 и 11 августа X. Амин отметил, что использование войск, дислоцированных в Кабуле, против мятежников станет возможным после положительного решения Советским руководством просьбы правительства ДРА и лично Н. М. Тараки о размещении в афганской столице трех советских спецбатальонов.

12 августа председатель службы безопасности Сарвари по поручению X. Амина просил нас об ускорении выполнения просьбы руководства ДРА о направлении советских спецбатальонов и транспортных вертолетов с советскими экипажами.

… Полагали бы целесообразным в ближайшие дни направить в Кабул один спецбатальон и транспортные вертолеты с советскими экипажами… Одновременно просим изучить вопрос о направлении в ДРА еще двух спецбатальонов – одного для усиления охраны базы ВВС в Баграме, другого для размещения в находящейся на окраине Кабула крепости Бала-Хисар.

Пузанов, Иванов, Горелов. 12.8.1979 г.

12 августа в провинции Пактиа (районЗурмат) в результате завязавшегося боя с превосходящими силами мятежников подразделения 12-й пехотной дивизии понесли тяжелые потери (часть личного состава сдалась в плен, другая – дезертировала).

(С маниакальной одержимостью Тараки и Амин буквально закидывали руководство СССР телеграммами катастрофического содержания. У Брежнева складывалось впечатление, что им просто манипулируют, прося и требуя все более существенной военной помощи для спасения коммунистического режима в Афганистане).

Донесение из Кабула (Секретно. Срочно…)

В ходе беседы тов. Амин поставил вопрос о том, что в районе Кабула сосредоточено большое количество войск, в том числе с тяжелым вооружением (танковые, артиллерийские и другие части), которые можно было бы использовать в других районах для борьбы с контрреволюцией, если бы СССР согласился выделить соединения (1,5–2 тысячи) «коммандос» (десантников), которых можно было бы разместить в крепости Бала-Хисар… Павловский. 21.8.1979 г.

Не получив положительного ответа на свою просьбу, X. Амин не отказался от своего замысла и при следующей встрече продолжал настаивать на своем. Донесение из Кабула (Секретно) 23 августа товарищ Амин поднял вопрос о введении наших войск в Кабул, что, по его мнению, может высвободить одну из двух дивизий Кабульского гарнизона для борьбы с мятежниками… Павловский. 25.8.1979 г.

(Амин уже вел себя неадекватно, он решил, что Советскими солдатами можно располагать словно пешками, также, как и в феодальной республике, такой как Афганистан, где жизнь простого солдата ничего не стоит. Но Советское государство отказывало ему снова и снова).

Захват власти Х. Амином 13-16.09.79 г.

События развивались стремительно. По сигналу начальника Генерального штаба генерала Якуба войска Кабульского гарнизона вошли в город, взяли под охрану правительственные объекты, блокировали резиденцию Н. М. Тараки и фактически изолировали его. Ночью X. Амин провел заседание Политбюро ЦКНДПА, а затем утром пленум ЦК. На нем Н. Тараки и его соратники как бы официально единогласно были сняты со всех постов и исключены из партии. Генеральным секретарем избрали Х. Амина.

Советским руководством решено было ничего не менять в своей официальной линии, но найден был компромиссный вариант и даны соответствующие указания:

(Секретно): «Советским представителям в Кабуле: Признано целесообразным, считаясь с реальным положением дел, как оно сейчас складывается в Афганистане, не отказываться иметь дело с X. Амином и возглавляемым им руководством. При этом необходимо всячески удерживать X. Амина от репрессий против сторонников Н. Тараки и других неугодных ему лиц, не являющихся врагами революции.

(Вот как? Значит над другими людьми, можно было чинить репрессии? Над так называемыми «Врагами революции», вот только какой судья определил, кто тот или иной человек? Советское руководство, не зная истинного положения вещей в ДРА, постепенно стало управлять в Кабуле, как в годы сталинских репрессий в СССР. И эта была стратегическая ошибка Брежнева и Политбюро. Но в тоже время успех КГБ СССР, так как всю полноту решений и действия забрал Ю. Андропов и В. Крючков. Власть и деньги всего Союза постепенно перетекали к этим людям).

Одновременно необходимо использовать контакты с X. Амином для дальнейшего выявления его политического лица и намерений. Признано также целесообразным, чтобы наши военные советники, находящиеся в афганских войсках, а также советники органов безопасности и внутренних дел оставались на своих местах. Они должны исполнять свои прямые функции, связанные с подготовкой и проведением боевых действий против мятежных формирований и других контрреволюционных сил. Они, разумеется, не должны принимать никакого участия в репрессивных мерах против неугодных X. Амину лиц в случае привлечения к этим действиям частей и подразделений, в которых находятся наши советники… А. Громыко. 15.9.1979г.»

После переворота Генеральный секретарь ЦКНДПА X. Амин особенно озаботился о своей личной охране, так как диктаторы всегда опасаются собственного народа.

(С этого самого момента КГБ СССР решил ввязаться в большую игру за Афганистан, но по-прежнему действовать крайне осторожно, не соглашаясь на уловки Амина на ввод регулярных частей Советской Армии в Кабул.)

Основные и самые невероятные события были еще впереди. И тут случилось новое событие. Кровавая расправа над бывшим президентом Афганистана Тараки, которого задушили наемные убийцы по приказу Амина. А в это же время в Африке, в ЦАИ – (Центральная Африканская Империя) бывшая ЦАР, развивались похожие события и за ними пристально следили спецслужбы Французской Республики. Словно два параллельных мира сплетались в единую цепь событий.

К концу сентября 1979 года в руководстве КГБ СССР сложилось четкое понимание того, что Амин не может быть другом и соратником СССР. Леонид Брежнев был в гневе, узнав, что Амин уничтожил Тараки.

(Никаких документов, указывающих, что Амин приказал ликвидировать Тараки нет. Лично я не верю, что Амин приказал совершить этот акт, но, а если приказал, то кто ему это посоветовал, ведь в охране Амина было очень много агентов КГБ СССР. Это личная охрана, врачи и военные советники.)

«С таким предателем нельзя вести общих дел! Избавьте меня от этого человека!» – заявил Леонид Ильич.

(Короче говоря, взяли и уничтожили Тараки руками Амина, а потом нашли «козла отпущения» – Х. Амина и тоже решили ликвидировать его вместе со слугами и семьей. Ничего не напоминает? Расстрел Царской семьи в Екатеринбурге по приказу большевиков и устному распоряжению и одобрению Ульянова-Ленина? Бедный Амин сам пригласил в гости зверя, но пока он об этом не знал.)

Чтобы спасти ситуацию в Афганистане, во главе его должен стоять человек максимально лояльный Москве, но где взять этого человека и поставить его во главе правительства в Кабуле? Возможно, согласится Бабрак Кармаль?

Амин наивно продолжал настаивать на переброске Советских десантников в Баграм и Кабул, он просил минимум три батальона, а как-то раз вдруг завел тему, что ему уже необходимо две полноценные дивизии ВДВ – «Командос».

КГБ предположило, что Амин, возможно нарочно втягивает СССР в какую-то опасную авантюру, и не исключено, что сам Амин – это хитрая марионетка в руках ЦРУ США. Что и Тараки он уничтожил по наставлениям ЦРУ. В КГБ был разработан особый план по ликвидации Амина, но Генеральный Штаб ВС СССР был категорически против проведения десантной операции в Кабуле, потому что было ясно, что жертв среди Советских военнослужащих избежать не удастся. В общем дружно махнули рукой и положили операцию в стол. Пока положили, посчитали сырой и преждевременной.

К событиям в Центральной Африке. На протяжении 1970-х годов особенной поддержкой со стороны Франции пользовался авторитарный режим, установленный в Центрально-Африканской Республике (ЦАР) с приходом к власти Жана-Беделя Бокассы. В ночь с 31 декабря 1965 на 1 января 1966 года Бокасса, заручившийся поддержкой группы сторонников, осуществил государственный переворот, свергнув президента страны, своего родственника Давида Дако, и объявив себя пожизненным президентом ЦАР. Спустя десять лет, 4 декабря 1976 года, он провозгласил себя императором Центральной Африки Бокассой, а страну – Центрально-Африканской Империей (ЦАИ), в результате чего центральноафриканский режим приобрел еще более авторитарный характер.

Большой резонанс в мире произвела пышная церемония коронации самопровозглашенного императора, расходы на проведение которой составили треть государственного бюджета ЦАИ.

С провозглашением Бокассой Центральноафриканской империи в 1976 году его диктатура приобрела еще более жесткий характер. Беспощадное преследование оппозиции вызывало как возмущения в стране, так и международный резонанс, и внимание правозащитников. Одним из наиболее жестоких деяний стало убийство в 1979 году около 100 школьников, протестовавших против ношения слишком дорогостоящей униформы. После этих вопиющих зверств дальнейшая поддержка режима Бокассы со стороны Франции могла стать компрометирующей. Кроме того, неприемлемым для Франции было сближение Бокассы с ливийским лидером Муаммаром Каддафи.

Работа спецподразделений Франции. Военная операция французских десантников и морских пехотинцев «Барракуда» по низложению Бокассы осуществлялась в то время, когда монарх находился с визитом в Ливии. Она началась вечером 20 сентября 1979 года. Отряд французских коммандос в Габоне, к которому присоединились бойцы спецназа и 1-го парашютно-десантного полка морской пехоты, во главе с полковником Брансион-Ружем, погрузились на транспортные самолеты «Transall» и прибыли в аэропорт Банги – центральноафриканской столицы. Вскоре в Банги прибыли еще два транспортных самолета из Нджамены, доставивших около 300 солдат во главе с полковником Бернаром Дегенном.

К утру 21 сентября под предлогом защиты работников дипломатических миссий французские десантники, практически не прилагая никаких усилий, заняли императорский дворец Бокассы и установили контроль над всеми важнейшими объектами в Банги. В тот же день некогда смещенный Бокассой президент Давид Дако провозгласил о восстановлении ЦАР и упразднении монархии.

Далее авторская реконструкция событий.

К позднему вечеру 22 сентября 1979, Юрий Андропов созвал срочное совещание и вызвал к себе генералов из ГРУ ГШ МО. А также пригласил министра обороны маршала Советского Союза Дмитрия Устинова и начальника Генерального штаба Николая Васильевича Огаркова. Устинов дал генералам ознакомиться с итогами французской операции «Барракуда». Генералы стояли в кабинете по стойке смирно и молча читали секретную сводку ТАСС из ЦАР.

– Они что там у вас, сговорились все, ваши генералы? Молчат как сомы! – буркнул Андропов на Огаркова. Устинов спокойно сидел в другом конце комнаты и читал свежий номер «Огонька».

– Что молчим? Видите, как французы воюют? Не понимаете, зачем сюда вас вызвали? – крикнул Министр Обороны Дмитрий Устинов и отбросил журнал.

– Решительно не понимаем, – спокойно ответил начальник Генерального штаба, маршал Николай Огарков.

– Всего три самолета с парашютистами, и они взяли без шума и пыли эту гребанную Гвиану или как там ее, Лимпопо! – крикнул Устинов.

– Такую страну как ЦАР, можно взять одной дивизией, но их там знали… – ответил спокойно маршал Сергей Федорович Ахромеев.

– А вас, нас, что в Кабуле не знают? – прорычал шеф КГБ Андропов. Я и так приказал своим оперативникам сделать всю грязную работу.

– Ну так и делайте! – произнес Огарков. Армия не готова к действиям в пустыне. Нужно готовить войска, как минимум год. Но дело даже не в этом, нам нет надобности влезать в Афганистан… Нет! Мы сделали, вернее провели тщательный анализ и провели масштабную оперативную игру на картах Афганистана…

– Что добавит Ахромеев? – спросил сухо Андропов.

– Введение войск в Афганистан, и война до победы, ослабит наши позиции в восточной Европе! Мы можем потерять Варшавский Договор и все остальное. Все то, что создано за тридцать пять послевоенных лет. Угроза СССР не в Афганистане, а в Западной Европе, – сухо добавил маршал Ахромеев.

– Какое введение, какая затяжная война? Вошли и вышли, и все! – нервно бросил Андропов. – Вам просто лень жопы поднять с ваших генеральских кресел или наоборот.

Генеральный штаб и бывшие в Афганистане советские военные вновь возражали против ввода войск, доказывая опасность и нецелесообразность втягивания советских регулярных войск в затяжную гражданскую войну в Афганистане в трудных условиях гористой местности. Позже высшие чины генерального штаба – Огарков, Ахромеев, Варенников, – даже обратились с коллективным рапортом по этому поводу к Министру Обороны Устинову. В ответ они услышали жесткий окрик: «Не рассуждать! Выполняйте решение Политбюро! А оно уже есть!»

Позже вызвали бывшего командующего ВДВ генерала армии Маргелова Василия Филипповича и предложили ему помочь подготовить три дивизии ВДВ для переброски воздушным способом в столицу Кабула для захвата города. На что Маргелов ответил категорическим отказом и добавил:

– Я вам раньше уже докладывал по этому вопросу! Что изменилось? А у вас есть такое количество цинковых гробов, чтобы вот их всех и уложить? Чтобы мои сынки под пули ради каких-то обезьян, да не бывать этому! Десантная операция в Афганистане невозможна! Я не вижу там угрозы Советскому Союзу! Кто это дерьмо придумал в натуре?

– У тебя восемь дивизий парашютистов! Было! На кой черт мы вас тогда кормим, Маргелов? – грубо спросил Юрий Андропов.

– А, чтобы Родину охранять! От дураков…

– Выйдите вон – приказал министр Устинов Василию Маргелову. – ВДВ и без вас справится.

Маргелов выразился хорошим русским матом и быстро вышел из кабинета.

– Кто он такой? Это же надо, так рассуждать!? Василий уже не командует парашютистами! На кой черт мы его спрашиваем… Пусть генерал-полковник Дмитрий Сухоруков готовит три дивизии… Совещание законченно, к чертям этих ветеранов, почуяли свободу! Сволочи…

В кабинете председателя КГБ остался сам Юрий Андропов, тайно считавший себя уже полновластным хозяином страны и Министр обороны Дмитрий Устинов.

Андропов. Поручите новому командующему ВДВ Сухорукову, изучить опыт французских десантников в Африке. Начинайте готовить совместно с Огарковым, три дивизии десантников, и пару десантно-штурмовых бригад для заброски в ДРА. Если ничего не измениться, придется входить…

Устинов. Да, подготовим, в конце концов, армия должна воевать. Время от времени.

Андропов. И по строже там с ними, распустились они и обленились, ваши генералы. Кстати, Громыко уже с нами. Можете идти…

Устинов. Войска нужно будет вывести потом, не позже, чем через год, полтора. В противном случае мы завязнем в этих горах…

Андропов. Ну, о чем вы, Дмитрий Федорович. Это само собой…

25 декабря 1979 года Советский Союз начал ввод мощного контингента войск в независимый Афганистан. Но 40-я Армия была не готова воевать в длительной перспективе. Была совершена трагическая системная ошибка, поставившая крест на Варшавском Договоре, СЭВ и позже на СССР в целом.

В 1982 году, Андропов вновь обманул Министра обороны Устинова и начальника Генерального штаба Огаркова. Он лично распорядился уничтожить план ГШ МО СССР по выводу 40-й Армии из ДРА осенью 1982 года.

«Мы сколько с басмачами воевали в нашей Средней Азии? А я вас спрашиваю! Я сам вам скажу! Девять лет, так вот идите и воюйте пока Афган не станет нормальной социалистической страной! У меня там еще куча дел, а вы мне тут, выводим!»

Предчувствие катастрофы командующего ВДВ Маргелова полностью подтвердились, но уже ничего нельзя было исправить. Рубикон остался позади, а русские солдаты вошли в Афганский лабиринт почти на десять лет.

«Боевое братство» – существует ли в природе?

Существует ли на самом деле такое понятие, как «Боевое братство» участников боевых действий. Вопросом этим задаются многие, кто был на боевых действиях, в частности, в Афганистане. Давайте подумаем вместе и попытаемся разобраться в глубинном смысле этого понятия.

Боевые братья – это те люди, которые в каком-то экстремальном эпизоде службы породнились тем, что спасли друг-другу жизнь. Например: командир взвода, спасший своих солдат или, напротив, солдат, или сержант, прикрывший собой раненого командира – в этом случае создается жесткая психологическая связка: «Ты мой брат, мы братья по пролитой крови, ты спас мою жизнь, и я буду по гроб теперь тебе братом».

К сожалению, как показывает практика, это, пожалуй, все, что связано с истинным «Братанием», остальное не работает. Мужчины, прошедшие опыт боевых действий – это люди, у которых очень сильно развито собственное эго, борьба за выживание, стремление во всем быть лучшим из лучших. И так было и так будет всегда.

Неоднократно можно слышать такие диалоги, где представители какого-нибудь отряда спец назначения, пренебрежительно относятся к опыту боевых действий батальона ДШБ или полка ВДВ, каждый считает себя круче и полезнее на войне, часто посмеиваясь над опытом других офицеров. Так спорят офицеры, а рядом стоящие бывшие солдаты или сержанты срочники вообще всерьез не воспринимаются и присутствуют молча, ведь они тогда не имели права голоса, а что уж говорить сейчас. Десантники спорят с морпехами, пехотинцы с артиллеристами, летчики с вертолетчиками и так далее. Но, с одной стороны, это нормально и в общем-то логично.

Настоящая пропасть была и будет между офицерским корпусом и призывниками. Все дело в абсолютно разных не сопоставимых по сложности и нагрузке условиях, в которых воевали рядовые и офицеры.

Начинаешь рассказывать, как молодой солдат десантного полка 103-й ВДД во время высадки с вертолетов был придавлен плитой от полкового миномета, которую сам и тащил, тут же скончался, не вступив в бой, потому что ему не помогли так называемы черпаки и деды, офицер, находящийся в вертолете тоже. Им ведь не положено по сроку службы. Офицеры просто не верят в это. Они считают, что это – глупый розыгрыш, солдатские байки от чмырей, как они сами выражаются. А это было в Афганистане и не раз. Десятки раз. Они знать не желают эту информацию и бегут от нее, как черт от ладана.

Рассказываешь офицерам на гражданке, как солдаты ВДВ стояли без перерыва пять, шесть ночей в боевом охранении батальона и спали стоя, делая вид, что не спят, они снова не верят. Не верят, что у них за спиной прапорщики – старшины рот творили беспредел, издеваясь над рядовыми всех призывов. Нарушали устав караульной службы. Офицеры ничему не верят, продолжая жить в своей капсуле событий. Даже начинают негодовать, что это ложь и провокации госдепа.

Доходит до смешного. Начинаешь рассказывать, что все солдатские фотографии уничтожались, блокноты с солдатскими байками и даже песнями и фотоальбомы рвались в клочья, фотоаппараты изымались. Опять не верят и говорят: «А я везде летал и все фоткал!? Кто это вам запрещал, ложь и провокация недоделанных солдат! Я по всему Афгану летал и все что хотел фотографировал. А вы тут жалуетесь…»

Офицеры отвергают солдатскую правду о войне, словно они там воевали одни, а нас – рядовых и сержантов, там не было. Отвергают принципиально и злобно.

Мы там были, товарищи офицеры, но проходили перед вами словно тени. Безликие тени ОКСВА, без права раскрыть рот и потребовать хотя бы часть прав, положенных нам по уставу. Например, знаки солдатской доблести, и новые сапоги нам должны были выдавать на дембель, а мы их покупали у офицера-спекулянта, или прапорщика старшины роты, у которого знаки, новые береты и сапоги всегда были в наличии в каптерке. Видно, не для нашего брата – срочников.

Офицеры, конечно, не виноваты в этой ситуации, они были такими же винтиками в большой политической игре руководства сверхдержав, не были в курсе чего-либо вообще.

Я заканчиваю свои размышления одним случаем, произошедшим совсем недавно лично со мной. «Боевое Братство» – всероссийская общественная организация ветеранов решила запустить проект «Ветераны Афгана вспоминают». Сделали рассылку по всем районным организациям. Бывшие шурави начали все снимать на телефоны и скидывать в общий проект, получалось хорошо. Все это делали участники бесплатно. Меня попросил начальник нашей районный организации (полковник ветеран БД на Кавказе) и попросил меня сделать хороший, добротный документальный фильм, чтобы районная организация стала лучшей. Я отказался, объясняя, что создание большого фильма требует затрат, а любительских видео и так создали уже сотни. Тогда мне позвонил другой полковник, уже из более высокой организации «Боевое Братство», и также попросил создать фильм на общественных началах. Я попросил его, в таком случае, помочь мне с трудоустройством… Он наотрез отказался помогать в чем-либо и вообще продолжать со мной разговор, плюнул, ругнулся и положил трубку. Разговаривал он строго и жестко, словно я его подчиненный в армии. Это несмотря на то, что в Афгане я был рядовым десантником, а он лейтенантом в мотострелковом полку, и был там позже меня. Но бравады и спеси не занимать и по ныне. Звезды на погонах, как и в казарме, вновь решают все?..

Что же получается в сухом остатке? Мы опять что-то должны офицерам?..

В данной статье я ни в коем случае не ставил своей целью критиковать честных и доблестных офицеров и прапорщиков Советской армии, которые были в наше время, были в Афганистане с нами и уважали солдата.

Я попытался данными размышлениями обратить внимание на то, что существует еще и солдатская правда, которую нужно услышать и принять как объективную реальность тех событий. А приняв ее, мы только укрепим такое понятие, как «Боевое Братство». Или это простой утопический социализм?

Строевые песни десантников в Афганистане

Рота без строевой песни уже и не рота, а так строй озлобленных и уставших парней с запыленными и обветренными лицами. У каждого батальона (не обязательно десантного), но и, наверное, у мотострелков или других воинов, была своя родная ротная песня. Но давайте сейчас о тех, что пели, наверное, многие роты, как в Афганистане, так и в Союзе. Начнем, ребята.

В десантной учебке в Гайжунае, а конкретнее в Каунасе, мы пели чаще всего две песни. (Возможно я что-то и забыл, десантура поможет вспомнить не через калабаху, конечно).

Первая песня:

А у десантника судьба порой коротка, как рукопашный Бой!

Голубое небо надо мной и голубое над тобой!

Припев. А ты прислушайся летят, гудят, самолеты в тишине ночной,

Раскрываясь, купола шуршат над твоею головой.

(И вот теперь орет все рота с новой силой и на выдохе!)

А ты прислушайся летят, гудят! Самолеты в тишине ночной…

Раскрываясь, купола шуршат над твоею головой.

(Там еще три куплета, если что, пишите, парни, в комментариях).

Вторая песня по значимости в Литве у десантников, собственно, о дорогом городе Каунасе.

В Каунасе городе, на Немане! Реке, живут ребята смелые, они из ВДВ!

Тельняшка неба синего и голубой Берет!

Надежней и бесстрашнее ребят на свете нет!

Припев: Тверже шаг ребя-а-та…По земле Литовской мы идем!

В десанте служим мы крылатом, а здесь нельзя не быть орлом!

А нам парашютистам, привольно под небом чистым!

Легки ребята на подъем, задирам мы совет даем, шутить не следует с огнем!

(Последние две строки два раза)

(И еще есть два куплета.)

И, конечно, иногда гоняли общевойсковые песни родной Советской Армии.

Первая: А у солдата выходной! Пуговицы в ряд! Ярче солнечного дня, золотом горят! Часовые на посту! В городе весна, проводи нас до ворот, товарищ старшина, товарищ старшина!

Припев: Идет солдат по городу, по незнакомой улице! И от улыбок девичьих вся улица светла!

Не обижайтесь девушки, но для солдата главное, чтобы его далекая любимая ждала!

(Еще три куплета)

В Афганистане пели немного другие песни, в них уже было больше грусти и срытой напряженности. Но их мы пели с удовольствием особенно на вечерней поверке в батальоне, когда все и молодежь, и деды вставали в строй. Песни сплачивали роту именно роту, как боевую первичную матрицу армии.

Моя любимая песня, которую, как оказалось, пела именно моя вторая рота:

Взвейтесь Соколы орла-а-ми, полно горя горевать! То ли дело под шатрами, в поле лагерем стоять! То-ли де-ло, под шатрами! В поле ла-ге-рем сто-ять…

Там, едва заря настанет, Строй пехотный закипит, Барабаном в небо грянет

И штыками заблестит…

Взвейтесь, соколы, орлами. Полно горе горевать!

То ли дело под шатрами, В поле лагерем стоять!

Закипит тогда войною, Богатырская игра,

Строй на строй пойдет стеною! И прокатится Ура! Ура! Ура…

(Последние куплеты, посвященные Батюшке Царю, мы не знали и не пели)

Пела наша рота и такую песню в строю. Кто ее привез и в нашу роту, я не знаю, но ее пели еще дембеля. Была она достаточно грустная и наводила тоску. Но пели ее частенько.

Горит Звезда над городом Кабулом! Горит Звезда, заветная моя!

Как я хочу, чтоб Родина вдохнула, когда живым из боя выйду я!

Как я хочу! Чтоб Родина всплакнула, когда живым не вышел больше я!

(Обычно на этой ноте офицеры требовали прекратить петь)

Вот настоящий текст песни, которую мы часто пели в курилке о гитару. Гитары в роте было две, их у нас не забирали.

Горит звезда над городом Кабулом,

Горит звезда прощальная моя,

Как я хотел, чтоб Родина вздохнула,

Когда на снег упал в атаке я.

И я лежу смотрю как остывает,

Над минаретом синяя звезда,

Кого-то понят или забывают,

А нас и знать не будут никогда.

Без документов без имен, без наций,

Лежим вокруг сожженного дворца,

Горит звезда пора навек прощаться,

Разлука тоже будет без конца.

Горит звезда декабрьская чужая,

А под звездой дымится кровью снег,

И я слезой последней провожаю.

Все с чем впервые расстаюсь на век /2 раза

Горит звезда над городом Кабулом,

Горит звезда прощальная моя,

Как я хотел, чтоб Родина вздохнула,

Когда на снег упал в атаке я…

Эта песня безусловный поэтический шедевр. Авторство точного я не помню. Но ясно, что песня посвящена штурму Дворца Амина, в декабре 1979 года. Она стала памятником всем погибшим в Афганистане. Без, званий, без документов, без права на славу.

Лица желтые над городом кружатся. Кто создал Китайские ВДВ и при чем тут Даманский и вторжение во Вьетнам и Афганистан

С начала гражданской войны в Китае и до 1949 года коммунистам противодействовали десантники, обучавшиеся в США. Это заставило Китай создать в 50-х годах собственные воздушно-десантные части. И конечно Китай с завистью смотрел в сторону СССР в желании иметь такие же воздушно-десантные силы.

В 60-х годах именно СССР помог оснастить две воздушно-десантные дивизии Китаю.

К 1969 году Китай располагал уже тремя такими дивизиями. Кто помог оснастить и третью, сомнений не вызывает. Не сомневаюсь, что СССР это обошлось в копеечку, как говориться помогли соседу, который уже тогда вел политику отличную от политики СССР.

Для справки, один только основной Советский парашют Д-5, для одного десантника по старым советским деньгам 70-80 годов стоил, как минимум 1500 рублей. Плюс запасной парашют З-5 – 1200 рублей.

Это в сумме десять зарплат советского генерала или министра.

Интересно, какая была необходимость помогать богатому и своенравному соседу в оснащении прямо скажем опасных диверсионных подразделений. Вооружить несколько тысяч парашютистов-диверсантов и обучить их. Советские солдаты в то время не имели специальной обуви для прыжков с парашютом, только сапоги на непонятных шнурках сбоку и серые валенки, обмотанные веревками, даже не было (за редким исключением), ножей стропорезов; специальных головных уборов для зимнего десантирования. Бушлаты общевойсковые были тяжелые и неудобные для парашютистов.

У меня складывается твердое убеждение, что Политбюро СССР и ГШ МО СССР, не понимали, что они делают и для каких целей. Но продолжим.

Скорее всего, им также помогали наши военные специалисты. Китай вообще не рассматривался Советским Союзом никогда, как стратегический военный союзник. Дальнейшие события только подтвердили этот неприятный факт.

Странное совпадение. Китайские диверсанты нападают на остров Даманский именно в весне 1969 года, когда заканчивалось формирование трех элитных воздушно-десантных дивизий Народно-освободительной Армии Китая.

Учения, жесткая тренировка? Гибнут Советские пограничники. Это их стиль, стиль диверсантов, нет никаких сомнений. Десантные дивизии Китая размещались в ключевых районах страны и охраняли лидеров КНР во время «культурной революции» и постоянно «тренировались».

Что такое десант Китая? Это не гуманный десант русских витязей, которые десять раз подумают, прежде чем стрелять, здесь все прямолинейней и безжалостней.

Около 4:30 утра 17 февраля 1979 года Народно-освободительная армия Китая получила приказ о начале наступления на территорию северных провинций Вьетнама. После артиллерийского обстрела приграничных территорий китайские войска вторглись во Вьетнам по нескольким направлениям. Несмотря на отчаянное сопротивление пограничных сил Вьетнама и отрядов ополчения, НОАК за три дня сумела продвинуться на 15 километров вглубь вьетнамской территории и захватить Лаокай. Но затем решительная атака китайцев захлебнулась. Они остановились…

Что это было, новые учения с человеческими жертвами? Китай показал, что несмотря, на то, что Вьетнам друг и союзник СССР, Китай будет делать все, что захочет со своими соседями. Или это знак Советскому Союзу, чтобы не лезли в Афганистан? Возможно, тогда это полный провал дипломатии и разведки СССР.

Самый неприятный факт. Советское руководство, принимая решение о вводе войск в Афганистан в декабре 1979, все же надеялось, что Китай не посмеет выступить против действий ОКСВА в ДРА, но получилось обратное. Китайские диверсионные отряды (банды) под различными кодовыми наименованиями переходили Китайско-Афганскую границу и вступали в прямые боестолкновения с шурави, с Советскими солдатами.

 В середине 80-х годов Пекин решил обновить и сократить свои вооруженные силы, однако сокращение не коснулось воздушно-десантных сил, которые китайское верховное командование считает элитой своей армии. В настоящий момент Китайская народная армия располагает тремя воздушно-десантными дивизиями (1-й, 2-й и 3-й), объединенными в 1-й воздушно-десантный корпус, относящийся к стратегическому резерву.

Как правило, китайские десантники подчиняются ВВС, однако в случае необходимости могут передаваться под армейское командование.

Десантирование китайских парашютистов проходит с русских самолетов ИЛ-76, а также по самолетам собственного производства сделанных по лекалам с Советских ИЛ-76.

Военные эксперты утверждают, что в китайских ВДВ имеются особые команды, подготовленные для ведения глубокой разведки и организации диверсий.

Каждая дивизия включает в себя три пехотных полка, одну штабную роту, один разведбатальон (бойцы которого владеют техникой свободного падения), один инженерный и один артиллерийский батальоны, одну легкую зенитную батарею, а также диверсионную роту, роту безопасности и роту химической защиты.

В последнее время Китай предпринимает усилия для переоснащения своих вооруженных сил, и воздушно-десантные дивизии служат прекрасным полигоном для проверки военных технологий, заимствованных на Западе.

Кроме того, Китай располагает тремя дивизиями морской пехоты, включающими несколько разведывательных подразделений и команды боевых пловцов.

Советский Союз с непонятной и непредсказуемой щедростью дарил ценнейшие технологии, сложное вооружение, самолеты и так далее, всем кто этого только не желал, в то время как собственный народ и вооруженные силы нуждались в новом оборудовании и вливаниях денежных средств в народное хозяйство. Это необъяснимо. А что происходит в наше время? Примерно тоже самое.

Самый главный прыжок с парашютом с самолета ИЛ-76 перед Афганом

Воспоминания старого солдата ВДВ. Январь 1985 года. Город Каунас на Немане реке. Учебный отдельный батальон связи – В/Ч 01660.

Прошло два месяца, как мы стали десантниками. Мечты сбываются, теперь я в этом не сомневаюсь. Сегодня вечернее построение в беретах ВДВ, которые мы получили две недели назад, после первого прыжка с парашютом с борта АН–2 в белый, еще не устоявшийся снег Прибалтики. А вчера мы успешно совершили второй прыжок, все до одного, офицеры и сам комбат довольны нами. «Не подвели, сынки!» – так сказал комбат.

В казарме 3-й учебной роты стоит наряженная настоящая новогодняя ель. Вечернюю поверку проводит командир роты, майор, немного уставший после Афганистана, мудрый и спокойный папа-ротный. Вообще ротный командир важное звено, важнейшее звено в системе любой армии, если не прав сержант, и не совсем выдержан лейтенант, то ротный командир, умудренный опытом, всегда прав.

– Ну что, курсанты-десантники? Готовы к третьему прыжку, теперь уже из настоящего десантного корабля, огромного и быстрого ИЛ–76?

– Так точно! Товарищ гвардии майор! Готовы! – дружно гаркнула третья рота.

– Молодцы! Другого ответа я и не ожидал! Напоминаю, что прыжок из ИЛ–76, есть настоящий экзамен на смелость и зрелость для молодого, да что там, для любого десантника! Без этого прыжка десантник не готов выполнять боевые задачи при выброске в тыл противника. Это наш основной воздушный корабль. Так что, сами понимаете…

– Ура! – мысленно прокричал каждый десантник в строю.

– Через две недели будем прыгать! Если земля не перевернется. Спокойной ночи, рота. Вольно, сержанты командуйте, потом зайдите ко мне в канцелярию.

Звучит громкая команда дежурного по роте младшего сержанта:

– Рота отбой! Через десять минут, никаких хождений по расположению… Всем мыть ноги, а то я вам устрою, жизнь ма..!

Я лежу под одеялом, новая зимняя тельняшка приятно греет тело. В казарме всего плюс тринадцать градусов по Цельсию. Приходиться сворачиваться в позу эмбриона. Сержанты разрешили разобрать шинели и укрыться им поверх одеял. Вот так намного теплее.

Я круглые сутки вижу ее полосы, она настоящая и ее никто не отнимет у меня. Как же я боялся надеть в армии обычную майку, слава провидению, сия чаша миновала меня. Отсчет начался. Приятное ощущение по всему телу. Видимо пришел нужный, полезный адреналин. Через четырнадцать дней мы сделаем наш главный прыжок из огромного «Илюши», небесного кита десантников. Скорость корабля при десантировании личного состава будет составлять 350-400 километров в час, так сказал командир взвода. Как оказалось, он и сам любит прыгать из ИЛ–76. Через пять дней станут известны списки парашютистов по кораблям. Мне нисколько не страшно. Если рассуждать здраво, а разве у нас есть выбор? Все же холодно, спать! Прыжки с кукурузника, это уже в прошлом, такие прыжки и на гражданке можно, а с ила только здесь, в десанте. Неужели у всех парней такое же состояние, жажда третьего прыжка?

Совсем недавно я не мог уснуть и всю ночь ворочался перед первым прыжком, волновался прилично. А сейчас, только восторг и улыбка идиота на лице, даже ночью. Может быть, нам в кисель чего-нибудь добавляют? Так, ради смеха или в качестве эксперимента? Лекарство против страха? Сержант злится, когда я смотрю выше его взгляда и улыбаясь. Он не может понять, почему я всегда ржу и думает, что я потешаюсь над ним. Странно спать не охота, схожу, пожалуй, в туалет…

Я поднялся с кровати, рота мирно спит. Странно побаливает правая нога с внутренней стороны колена. Ноет почти, ладно, к утру пройдет. Сержант ворочается под тремя одеялами и несколькими шинелями, довольно похрюкивает. «Сегодня жареной картошки не требует, сытый, боров».

Я сходил в туалет, вернулся, посмотрел на свой новенький берет, взял его к себе, поправил кокарду и положил под подушку. Черт возьми, он словно светло-синий теплый плюшевый медведь. Теперь постараться уснуть. Завтра придет психолог, ходят слухи, будет отбирать в Афганистан, пока предварительно… Афган, где ты, что ты за зверь? Манящая чужая планета.

Кто бы мог предположить, что я не буду прыгать этот прыжок с ротой. Нога моя к утру распухла так, что я с трудом встал в строй роты. Через три дня я попал на операционный стол нашего батальонного врача. Мне повезло, я быстро выписался, пролежав всего пять дней. Как я не торопился, оказалось, что моя рота уже совершила третий прыжок с ила. Я был в бешенстве, это еще мягко сказано. Я отправился к командиру роты и потребовал третий прыжок, хоть с чертом, но выньте и положите, положено по учебной программе. Сомнения мои просто испарились, я был просто обуревший дед ВДВ и делал свой сотый прыжок.

Вскоре связались по телефону с командиром учебной дивизии, и он, к удивлению, всех офицеров приказал обеспечить мне прыжок с Ил-76.

Через неделю я летел в одном самолете с Грачевым и управлением дивизии, там еще и разведрота летела. И вот по сирене, третьим потоком я покидаю темное брюхо Ил-76. Ветер бьет в лицо тысячами снежинок. Я в свободном падении долгих три секунды, это вечность! Купол открылся штатно, я снова не стал выдергивать кольцо. Мой белый купол раскрылся надо мной. Приземлился я рядом с лесом, в хороший глубокий снег. Вытянул себя из-под наста наполненным куполом. Летел почти до самого БМД, который забрал меня на точку сбора десантников. Сержант Цибуля весьма удивился, что я еще жив и смело совершил свой третий прыжок. Ведь в казарму меня привез сержант из разведроты дивизии, с самого Гайжуная меня на газике вез в Каунас.

– Цибуля, забирай своего бойца! – с порога сказал разведчик.

– О! Так он что, живой? Удивительно…

– Зря ты так, сержант, хороший солдат и прыгнул отлично.

Сержант уехал в Гайжунай, а Цибуля подошел ко мне перед отбоем и негромко сказал:

– На хрена ты, Санек, сегодня прыгал? Ты не в себе, слон? Я тебя, борзого, все равно в Афган пошлю, чтобы ты меня век помнил…

– В Афган, так это круто, плац чистить не придется от снега. А если по чесноку, не вам решать, товарищ сержант, кого из курсантов в Афган посылать… Напугали…

Все же подсобил с Афганом мне замок, вот я все и помню.

Был у нас такой прапорщик роты и старшина Грибанов

Как раз тут вспомнил под вечер Каунас и нашу учебку. Хочу немного освежить в памяти.

Однажды сержант и замок предупредил наш взвод, что скоро мы – слоны и шланги – познакомимся со старшиной нашей роты гвардии прапорщиком Грибановым.

«Вот тогда вы у него попляшите, душары! Он вам покажет стропорез!» – так нас напутствовал сержант Ваня Цибуля.

Зная прескверный характер нашего сержанта, мы, конечно, готовились к худшему. Ну что же, с сержантом нам не повезло, нужно ждать появления старшины доблестной третьей роты и готовиться к худшему. Однажды это случилось…

– Дежурный по роте на выход! – словно подорванный закричал курсант-дневальный.

– Вольно, вольно! Тише, не пугай так роту, сынок, я же не генерал, пока… – подмигнул вошедший.

– Есть, товарищ прапорщик!

И вот входит к нам в роту, на второй этаж, высоченный черноволосый и краснощекий добродушный и мягкий с виду человек. На вид даже где-то добрый увалень. На чистенькой шинели погоны прапорщика, шапка набекрень, на ней свежие снежинки, которые сразу и растаяли, лаковые туфли начищены, брюки выглажены. Мы встали, прекратили подшивать подворотнички. Неужели это он?

– Сидите, сидите, братцы! Что, подшива заканчивается? Завтра выдам вам новую. Ну как первый месяц службы?.. Нравится в десанте?.. – обратился он ко всем нам сразу.

– А вы?.. Наш… – спросил один курсант.

– Да, я ваш старшина, прапорщик Грибанов! Вот, из отпуска прибыл и сразу в роту. Буду вам подшиву выдавать, белье менять, посылки будем с вами из дома ходить получать. Ну и, конечно, раз в месяц денежное довольствие выдам, тем, кто кольцо вытяжное не проеб… Не потеряет, конечно! Вот, ланцепупы мои, такой у нас с вами план на ближайшие пять месяцев…

И так нам от слов двухметрового прапорщика Грибанова хорошо стало! Вы не поверите, братцы, как дома очутились. И забыли мы про холод в казарме нашей, про злых сержантов, превращающихся по ночам в чертей, и про всякую другую ерунду.

Старшина наш походил еще по роте, все оглядел, поговорил с сержантами, что-то им строго сказал. Они стояли перед ним по стойке смирно и боялись шевельнуться. Он был выше их на голову. Спали мы в эту ночь покойно, никто нас не поднял на «танцы» и не поставил на «Гератский мостик» и на «Электрический стул» и не совершали мы в эту ночь десятки прыжков с табуретов.

Значит Ваня обманул нас, рассказав, что старшина наш чистый зверь? Зачем сержант делает все это, может он несчастный человек и казарма роты, наш батальон, реально исчерпали его? Вынули из него его душу, его радость жизни? Через полгода ему домой. Ходят слухи, что Иван Цибуля несколько раз писал рапорта в Афган и ему отказали. Чудно и не вероятно… Написал бы второй раз, не отказали бы… А, его дела.

Как нам повезло, мы всегда с удовольствием и нетерпением ждали появления в роте нашего прапорщика – старшины.

И вот однажды, человек десять курсантов из нашей роты отправились во главе с ним на почту города Каунаса за посылками от родителей. Я тоже пошел. Получили посылки от родителей, принесли их в расположение роты.

Сержанты зыркают на нас голодными глазами, словно чего-то сказать хотят, а не могут. Зубы белые почистили зубным порошком. Понятно, чего их интересует – содержимое наших посылок, это же гиены, самые натуральные падальщики…

Через год, когда я сам стал сержантом в военном училище, у меня даже в голову не приходило, что-то забрать у своих курсантов из посылок от родителей.

Как и положено, обладатели посылок прошли со старшиной в канцелярию роты. Все посылки должны быть проверены. Вот полгода назад, например, одному курсанту дагестанцу брат прислал кавказский клинок – кинжал. Прапорщик наш чуть не офонарел!

И говорит тому солдату:

– Ты это что надумал? Кровную месть? Кому?..

А тот покраснел и говорит:

– Это мой подарок от нашей семьи, то есть мафии, лично командиру роты!

– Вай, молодец! – воскликнул старшина Грибанов. Кинжал изъял и говорят, точно ротному подарил от того парня…

Вот такая история. Мало ли что родители пришлют и горилку, и бражку и самогоночку, бывало…

Многих ребят отпустили уже с проверенными посылками. Дошла очередь до меня. Все оказалось правильно. Собирала посылку моя мама. Как я и просил было много коробок с разными конфетами. Сверху лежала зеленая с конфетами – «Белочка».

Неожиданно в канцелярию вошел командир роты. Я предложил ему взять в подарок «Белочку». Он наотрез отказался, сказал спасибо и вышел. Наш старшина был невозмутим и осматривал посылку дальше.

– Товарищ гвардии прапорщик, это вам! – с улыбкой сказал я и вручил ему «Белочку».

– Ой, спасибо, курсант, подарю своим ланцепупикам, их у меня двое!

– У вас двое детей? – спросил я.

– Да, жена и маленький сын, жена ждет третьего, – рассмеялся старшина и принял подарок.

Тут в канцелярию заглянул мой командир взвода, старший лейтенант. Он поздоровался и хотел было уйти.

– Товарищ старший лейтенант! Это вам! – я быстро протянул ему коробку конфет – «Птичье молоко». – Возьмите, это от души!

Взводный с улыбкой принял конфеты. Я быстро вышел из канцелярии и меня тут же окружили сержанты роты. Один вытащил коробку конфет «Ассорти», другой такую же. Тут же ушли. Наконец-то я дошел до своих друзей. В ящике остались пачки с печеньем, теплые носки, блокнот и сборник стихов Александра Пушкина. За ужином мы съели с чаем печенье и конфеты других парней.

Уже через месяц наш старшина Грибанов подтвердил, что он настоящий и опытный снабженец. Рано утром перед первым прыжком с парашютом он принес в роту ножи-стропорезы.

Как оказалось, такие ножи, похожие на боевые кинжалы рыцарей, были не у всех рот и батальонов в ВДВ, а считались настоящим трофеем и дефицитом. За потерю стропореза назначался штраф – 47 рублей.

Через три месяца, когда мне пришлось совершать третий прыжок уже с «ИЛ–76», с другой ротой, старшина Грибанов лично хлопотал у начальника ВДС, чтобы мне выдали самые надежные парашюты и новый стропорез, но это уже совсем другая история.

Прыжки с парашютом в учебном батальоне в ВДВ СССР

Личный опыт рядового ВДВ. Всем давно известно, что служба в воздушно-десантных, парашютно-десантных, разведывательных, морском десанте, десантно-штурмовых и других элитных частях по всему миру, возможна только для тех солдат и офицеров, которые готовы выполнять установленную программу подготовки. Воздушно-десантная подготовка (ВДП) по совершению учебно-боевых прыжков с парашютом с различных видов самолетов и вертолетов, в любое время года, днем и ночью. В СССР это было 12 прыжков в год для солдат и сержантов ВДВ, МП, ДРГ, ДШБ. Для офицеров, около 20 прыжков в год.

Любой прыжок с парашютом – это серьезный риск из-за нераскрытия основного парашюта, риск схождения парашютистов в воздухе, перехлестывание строп парашюта. Кроме этого, приземление в болото, на реку, в труднопроходимую горную местность на лес, на линии электропередач и так далее.

Но риск – это благородное дело для десантника. Каждый десантник должен выполнять прыжки смело и с воодушевлением, если нет, такому парню не место в ВДВ. С каждым новым прыжком десантник получает от неба новую порцию отваги и смелости, здорового адреналина, твердые навыки десантирования, уверенность в себе как в солдате, офицере способном выполнить любую порой невыполнимую для других войск, миссию.

Наиболее опасные прыжки с парашютом – это прыжки при плохой видимости, при сильном ветре, например, в зимнее время года, когда порой не видно ничего, кроме белой пурги или наоборот полное безветрие в белом молоке. Тишина, и вдруг, перед твоим лицом возникают сапоги товарища, и далее он сам и его растерянное лицо. Теперь нужно срочно расходиться куполами, пока парашюты не сойдутся в смертельном танце.

А бывает, что начинается мороз и купола из-за этого, на высоте 900-800 метров тоже открываются с явной неохотой. Одно радует, что снег в Прибалтике порой достигал двухметровой высоты. Не стоит забывать, что перекладывать парашюты нужно не реже чем один раз в месяц.

Это опасности, связанные с погодными явлениями, но часто бывает, что катастрофы случаются из-за плохой технической и психологической подготовки молодых десантников.

Дело в том, что, десантники при выброске в большом количестве (50-120 парашютистов) отделяются от воздушного корабля с интервалом всего 0,3 секунды. Вылетают из самолета и начинают судорожно дергать вытяжное кольцо, заставляя тем самым открываться купол на 1-2 секунды раньше, чем установлено на приборе (3 секундная задержка). И делают это в разные промежутки времени. Купола раскрываются не синхронно и случаются коварные схождения или столкновения куполов и солдат в воздухе.

Это крайне опасная и непредсказуемая ситуация в небе.

Поэтому при выброске с больших кораблей, солдаты должны знать, что кольцо дергать не нужно, все сделает специальный прибор для раскрытия основного купола.

Я и мои товарищи четко усвоили этот урок от сержантов и командира взвода. Кольцо не разу не дергал и искать его потом в снегу не пришлось.

Нужно помнить, что, если выброска и десантирование привели к ЧП, боевая задача ротой и в дальнейшем батальоном может быть не выполнена, а десант захвачен в плен неприятелем.

Свой третий прыжок с ИЛ-76 МД я выполнял вне правил получения и использования уложенных парашютов. Дело в том, что, когда прыгала моя рота, я лежал в госпитале, из-за воспаления мягких тканей под коленом. Когда выписался, оказалось, что рота отпрыгала и парашюты роты сданы на склады в ожидании другого призыва. Я пошел к командиру батальона и потребовал для себя третий прыжок. Командир мне сказал, что это невозможно, тем более что я пойду в Афган и мне этот прыжок уже не пригодится, а мой парашют уже не в батальоне, его никто уже не найдет. Тогда я потребовал (попросил), чтобы меня связали с комдивом учебной дивизии Павлом Грачевым в то время зима 1984-85. К моему удивлению, меня связали с подполковником Грачевым, который долго выслушивал меня и дал добро на третий прыжок. Он приказал комбату учебного батальона связи обеспечить меня парашютами и в назначенный день доставить на аэродром.

И вот здесь, вопреки всем правилам, я получил два уже уложенных ранее парашюта, но другим десантником. Прыгал я третий прыжок с офицерами управления учебной дивизии Гайжюнай и постоянным составом дивизии.

Прыжок я совершил отлично. Купол Д-5 открылся штатно и правильно. Этим поступком я очень удивил ротного командира и сержантов. У сержанта-замка сложилось странное и ошибочное мнение, что я специально ранее попал в госпиталь, чтобы избежать третьего прыжка. Уже через полтора месяца мы полетели в Афганистан, где до последнего момента верили, что в Кабуле мы тоже будем прыгать с парашютом, но над нами пошутило командование. Прыжков в Афганистане не было. В любом случае я выполнил программу прыжков, это с психологической точки зрения неоценимо для любого десантника.

Кто еще не пробовал эти грибы – рядовка фиолетовая

Купола парашютов десантников в небе очень даже напоминают огромные грибы, кстати, купола парашютов бывают разных цветов. Но в этой статье, я хочу рассказать действительно о грибах, о самых настоящих грибах смешанных и хвойных лесов, которые могут спасти от голода не только диверсантов-парашютистов, но и обычных грибников или туристов.

Почем же они десантные? Все очень просто, они имеют приличную пластинчатую шляпку, и что самое интересное, низ шляпки у них синего или фиолетового цвета. Многие грибники думают, что это самая настоящая поганка, но они очень даже ошибаются. Этот гриб кладезь питательных и лечебных веществ и никакого отношения к поганкам не имеет.

Этот гриб борется с онкологией и используется в фармацевтике, говорят, что китайцы ведут за ним настоящую охоту. Он обладает прекрасными вкусовыми качествами, а его многие пинают в лесу и обходят за три метра. Даже доходит до абсурда, думают, что это посиневшая от горя бледная поганка.

Десантники, запомните этот удивительный и вкусный гриб! Он один такой в лесу сине-фиолетовый, это – рядовка синяя или рядовка фиолетовая.

Растет эта рядовка обычно в еловом бору. Вылезают грибы круглыми кольцами – рядами, большими семьями. Много их в августе сентябре и октябре. С одного круга я собирал до трех килограммов чистейших грибов и запах у них деликатесный, чуть анисовый.

Ходят слухи, что многие Советские генералы любили этот соленый гриб, в том числе и батя Василий Маргелов. А сверху шляпы грибов гладкие и чуть скользкие, напоминают женскую грудь, слегка озябшей дамы. Их еще называют рядовки – голыши. Главное, чтобы под шляпой был гриб синий или фиолетовый.

Аккуратно срезать повыше к шляпе, принести домой, помыть от веток и еловых иголок. Потом отварить 15-20 минут в рассоле и все – синюшки готовы. Остынут они, переложить в рассоле в стеклянную банку и через сутки двое, уплетайте со сметаной и картошкой и мяса не нужно и дичи тоже.

Кто разбирается в грибах в лесу выживет на раз и два

Мой путь к этим грибам был тернист. Совсем недавно, год назад я их начинал осторожно собирать и готовить, много читал про них. Зато этой осенью заморозили их килограммов пять! На всю зиму хватит!

Отламываем кусок брикета, уже слегка вареных и замороженных грибов, потом размораживаем и варим в рассоле 15 минут.

Женщины от вкуса этих соленых грибов без ума, просто голову теряют! Десантники и разведчики, возьмите это на заметку! В справочниках для разведчиков по съедобным грибам, я синюшку не помню. Приятного аппетита всем, кушайте и поправляйте себе и близким здоровье. Кто не верит, не кушайте.

Боевая тревога утром в 103-й ВДД. Ночь в афганском небе

Бой гремел в окрестностях Кабула или чем мог для нас закончиться вертолетный десант. Сегодня в воскресное раннее утро, в пять часов утра ракетами земля-земля, был обстрелян Кабул. Одна ракета попала в Кабульский университет и парочка в военный госпиталь. Всего душманы успели выпустить семь ракет. На место предполагаемой точки старта ракет, вылетел наш спецназ на двух вертолетах, но никого не обнаружил. Сразу улетел в другую точку, там тоже духи наседали на окруженные роты мотострелков.

Под словом наш спецназ, я имел ввиду «каскадеров» или ГРУшников, но как они выглядят, я толком не знал. В общем в пустыне в десяти километрах на юг от Кабула никого не нашли, только следы от грузовой Тойоты. И все, пыль и травка – верблюжья колючка. Ну понятно, запустили ракеты духи и уехали. Мобильная группа, тоже их спецназ. Люди Хекматьяра.

Об этом случае нам рассказал замполит батальона наш гвардии капитан, после завтрака на построении батальона. Наш комбат – гвардии подполковник Лебедев сказал офицерам, чтобы сегодня все были в расположении батальона, мало ли что. Наш папа ротный сделал недовольное лицо. Он всегда чем-то недоволен и этим похож на моего отца. Когда папа недоволен он автоматически кладет руки в карманы и так ходит, словно поэт Володька Маяковский. Сегодня он еще, забыв про нас, закурил, перед строем, это признак крайнего беспокойства командира роты. Он внимательно смотрит на нас, потом почему-то спрашивает есть ли больные в роте, на что получает дружный ответ: «Никак нет, товарищ гвардии капитан!»

– Калабухов, старшина! Мне все ясно, веди роту на концерт. Быстрее давай, пока места в клубе есть!

– На концерт? – удивился Миха.

– Да, в клуб полтинника, все, убежали… С глаз моих долой, – папа быстро ушел в модуль.

– Есть! Рота строиться, равняйсь, смирно! Ну че рота, пойдем на концерт? Ха! Шагом марш… Рота вольна, легко бегом марш… Ура!

Мы всей ротой бежали в клуб полтинника, без строя, без песни, как отважные мальчишки на речку рыбу удить бегут. Только ветер летит в наши обгоревшие уши, мы бежим быстро и легко… Прибежали в клуб и заняли свободные места. Оказывается, прилетела к нам в гости венгерская рок-группа, но музыканты заявили, что петь будут в первую очередь для солдат, а не для офицеров и гражданских служащих. Так мы попали на концерт группы «Назарет». Конечно, в зале были и офицеры. Места всем хватило, все батальоны дивизии на боевых, в горах.

А музыканты зажигали здорово. Исполняли песни на русском, английском и венгерском языке. Я никогда раньше не был на таком концерте, очень круто и музыкально. Я даже чуть не уснул. Музыканты что-то говорили и вновь пели, как вдруг лидер крикнул громко в микрофон: «Желаю вам, солдаты, чтобы ваши генералы поскорее закончили эту бессмысленную войну…» Эти слова врезались в мою память. Офицеры переглянулись и промолчали, ни одна мускула не дрогнула на скулах замполитов и офицеров политотдела дивизии.

Вдруг открылась дверь клуба 350-го полка, и посыльный громко крикнул: «Кто остался из отдельной разведроты? Бегом парни на выход! Боевая тревога!»

– Ого! Вот это да, тревога для разведчиков, крутяк? – Сказал я в голос дедам роты. Как-то громко, отчаянно и дико произнес, – Разведка – значит опять на войну, а мы концерт досматривать? Детский сад, нет, пионерский лагерь. Мы десантники или где?

– Помолчи, Одув, не буди лихо, – буркнули деды и резко уснули.

Из разведки убежали пять парней и офицер. Артисты замолчали, словно от испуга. Выдохнули и снова запели. Концерт продолжился. И вновь прибегали посыльные из разных батальонов и вызвали офицеров и солдат.

Я сидел в оцепенении и мне вдруг почудилось, что мы десантники батальона связи никому не нужны. Нас не хотят бросить в пекло боя по тревоге. Неужели мы так нужны командиру дивизии? Нет, это бред просто полный бред! Я десантник и хочу сейчас с нашими разведчиками куда-нибудь на бэтэрах, а лучше в брюхи стрекоз в горы! Черт подери, что происходит? Почему нас не берут? Хрен с ним, но возьмите меня и мой призыв, вон как Арсибеков – Арсик и Кинжал рвутся в бой…

Я задумался, «Это же надо, курковые батальоны убежали на войну, как пить дать их поднимут на вертушках и бросят в бой или еще куда. Им не привыкать! А мы, как же наша рота? Нас переносников выходит и не берут? Может мы того, не совсем десанты, раз про нас тишина? Или берегут нас? Я бы слетал на вертушке, наверно это очень… Очень опасно Санек…»

В зале осталось людей всего и ничего, только наш батальон связи. И вдруг открылась скрипучая дверь и посыльный громко крикнул: «Вторая рота батальона связи! Боевая тревога! Живее в модуль, просто уже там! А первая и третья рота на месте!»

И тут началось. Миха слегка нервно построил нас, и мы помчались к нашим модулям. Наш неистовый прапорщик, вчера кстати дал дембель, и уже сутки расхаживал по кубрику в парадной рубашке, в кителе, с медалью «За отвагу» и в начищенных черных туфлях. Мы были все рады, что наш старшина «десант-боевик», наконец-то улетает в Союз. Сегодня он ожидал свой серебристый лайнер в Ташкент, который где-то задержался. Понятно, где, Кабул обстреляли, могут и борт сбить… Полеты отменили, духи четко дали понять, что дембель теперь только на осликах и верблюдах.

На крыльце модуля нас уже ожидал наш папа-ротный, укомплектованный в новенький тяжелый бронежилет, в «лифчике» с шестью магазинами и с гранатами в карманах.

Папа нервно курил сигареты с фильтром и растирал свои усы. Он сильно потел в бронике. Рядом с ним в тельняшке, в маскхалате, РД за спиной, с гранатами и пистолетом на боку, стоял наш дембель – прапорщик. Как оказалось, он наотрез отказался лететь в Союз, когда узнал, что родную роту подняли по боевой тревоге. Папа даже наорал на него, но это было тщетно. Прапорщик жестко ответил: «Отец родной, хватит меня выгонять! Сменщика нет! Я с ротой в вертолеты! Я тоже давно не мальчик! Куда вы без меня, черт…»

– Калабухов, резче получать оружие! Построение через три минуты! – крикнул старшина.

– Я! Есть! – рявкнул Миха.

– Рота в ружье! – рассмеялся Миха, но как-то зло и задумчиво.

Мы бросились в оружейную комнату. Дембеля явно были недовольны всей этой кутерьмой, которая не предвещала ровным счетом ничего хорошего, кроме, боевых потерь и цинковых макинтошей.

– Сундук с патронами взять! Живее, ленивые тела! Нас вертушки ждут! – орал прапорщик, который как казалось, уже был счастлив тем, что не улетел утром в Союз.

Он был неистов и летел навстречу своей судьбе. Что с ним творилось, кто его знает? По набухшим жилам на его шее, можно было прикинуть, что адреналин сейчас в его крови зашкаливал процентов на двести.

– Старшина, проводите нас до вертолетов, а потом вернетесь! И улетайте домой… – громко приказал ротный, – это мой приказ!

– Нет! Никак нет! Даже не просите, отец родной! Я с вами, а потом можете хоть под трибунал меня! К черту, я роту не оставлю… Давайте мы без вас слетаем? Капитан…

– Вот ведь, черт! – ругнулся папа и всмотрелся в наши лица.

В строю нас было человек десять. Миха с пулеметом на перевес, Валера Сердюков с гранатометом, два солдата с радиостанциями. Остальные сержанты и рядовые, вооружены, как обычные курки.

– Сердюков, гранатомет свой оставь! Пойдешь вторым номером с радиостанцией. Арсибеков, взять рацию! Старшина, командуй!

– Рота! За мной, на аэродром, марш! Легко бегом!.. – приказал старший прапорщик – дембель.

Он бежит так легко, тяжелый АКМС в его руках, словно пушинка. Этот автомат был лично его, он брал его на боевые, как талисман, как он будет жить в Союзе без своего «серебряного» автомата, с которым лазил по Афгану два года. Катастрофа, для мужика. Начальник штаба предлагал прапорщику остаться еще на год или два, но он отказался, предчувствуя возможно, что-то нехорошее в будущем.

Хоть прапор и зверюга, но когда он с ротой, можно особо не переживать, душманы и близко не подойдут… От него идет звериная энергетика, ему все по херу, и жизнь своя и врагов…

Через десять минут были у вертолетов. Снова построились.

К нам подошел вооруженный до зубов офицер, на боку пистоль с длинным глушителем.

– Я капитан Мухин, ГРУ, отойдем, капитан, на минутку.

ГРУшник отводит в сторону нашего папу, что-то перетирают. Папа крайне недоволен, курит и сердится. Руки ротный держит в карманах, потеет, протирает лоб и затылок носовым платком. За спиной у него укороченный автомат.

– Нас там ждут духи?.. Не так ли, капитан?.. У меня рота радистов, а не курков! Епаный в рот! —громко сказал наш ротный и сплюнул на стальную решетку аэродрома.

– Нормально приземлимся, капитан, отгоним духов! Командуйте своей ротой! Пора лететь, – жестко улыбнулся капитан ГРУ, показывая, что тереть более времени нет.

– Калабухов! Командуй, группа в вертолет… – заорал ротный, а потом вдруг схватил рядового Арсибека за лямки радиостанции у самой двери вертолета.

– Боец, у тебя похоже, аккумуляторы текут, а ну ка включи станцию!

Арсик попытался включить станцию, а она не реагирует. Он осмотрел на ротного.

– Солдат, отправляйтесь в расположение батальона. Рацию сдать, оружие сдать, заступить в наряд!

– Но товарищ капитан! Я как стрелок могу?

– Выполняйте приказ, видно не ваша эта операция…

– Есть! – Арсик заревел. Я вдруг подумал, что меня папа отправит в батальон, а Арса возьмет. Арсик здоровее меня и злее. Я быстро запрыгнул в вертолет.

Вот так наш Арсик не полетел в горы, а мы поднялись над Кабулом – всего две вертушки «Ми-8», в одной мы с капитаном ГРУ, в другой разведчики ОРР и пара саперов с саперного батальона со своим офицером.

Две уже «стрекозы» улетели десять минут назад. Странно, нас не прикрывают «Крокодилы»… Ладно только в небо! Никто кроме нас и будь что будет!

Летим минут пятнадцать, кажись на юг. Папа закрыл глаза, что-то бормочет в усы. ГРУшник иногда ходит к пилотам. Они похоже говорят, что скоро пойдем на снижение. Вертолет резко идет вниз, потом идет вдоль земли, поворачивает на право и снова идет вдоль земли. За бортом неимоверная пыль. И тут грохот пулеметов с двух сторон.

– Черт! Духи проснулись. Живо на выход, господа! Времени нет! – ГРУшник резко открывает дверь.

Папа стоит первый…

– Снижайся еще! – орет наш ротный! Там два метра, мы ноги переломаем! Снижайся, мать твою…

Вертолет снижается еще на метр, проходит секунд десять.

– За мной рота! Пригнувшись, дистанция десять метров! Делай как я!..

Папа пропадает в песочном мареве, я прыгаю за ним. Бегу очень низко к земле. Пробегаю метров двадцать и падаю в пыль. Хорошо, что на ствол моего автомата намотан белый бинт. Кто-то стреляет впереди нас из автоматов и вновь неприятный грохот чужого пулемета. Неужели духи? Интересно, не страшно! Вот это бой! То, чем я бредил, спокойно Шура, шнурок в джинсах, сейчас и мы ответим…

«По-пластунски вперед!..» – Похоже командует тот офицер. Мимо, словно тень, пробегает наш старшина роты. Он бежит вперед, я с удивлением наблюдаю длиннорукую фигурку «дикой обезьяны», бегущую над поверхностью в пыли. Вдруг он исчезает… Мы лежим в пыли, нас словно нет.

– Отец родной! Там траншеи, метров двадцать, надо бы туда нам, – докладывает прапорщик ротному.

– Короткими перебежками на рубеж! Траншея двадцать метров! Вперед слева и справа! – орет капитан Колывань.

Моя очередь, пробежал пять метров, резко упал, перекатился, нормально.

Вижу, как наши вертушки улетают прочь. Хорошо, их не зацепило. Видно, летчик спецом поднял страшную пыль при приземлении…

Снова бегу в сторону траншей, рядом Вовка Корней, дембеля, все молчат, как камни, ни звука.

Добрались до траншеи и у пали в нее. С наших флангов в сторону маленькой зеленой рощицы открыли огонь два пулемета, похоже ПКМ. Стало как-то хорошо и надежно. Вовка Корней рядом сопит, пьет воду. Прапорщик ржет и говорит, что сели штатно и очень красиво. Духи промахнулись и залегли в зеленке. Нам разрешили отдыхать, пить воду, но мало, не высовываться из траншеи, пока разведчики оценят обстановку…

Прошел час. Пекло. Солнце над нами в зените, папа строго запретил снимать каски.

Поступила новая команда готовиться к атаке душманов. Странный отряд, не отходят, по ходу обкурились и не соображают – эту версию высказал старлей из разведки, еще сказал, что там человек тридцать, настоящих моджахедов, не меньше. Они хотели вырезать нашу заставу, и за одним подбить вертушки с десантниками. Совсем страх потеряли… И эта заваруха почти в Кабуле на подлете к аэродрому, не порядок, бардак…

Черт его знает, зачем мы сюда прилетели?.. Откуда здесь в пустыне, эта траншея?.. Как оказалось, мы узнали об этом позже, сзади нас была маленькая застава, которую душманы чуть не вырезали. Всего-то пять солдат, один сержант и старший прапорщик, они и вызвали подмогу, а то бы хана им. Как пояснил капитан из ГРУ, мы сейчас блокировали заставу, а духи не знают, что им дальше делать. У нас три пулемета и примерно пятнадцать стрелков-курков, не считая офицеров и нашего неугомонного дембеля старшины. Наша задача продержаться три часа, скоро здесь будет спецназ ГРУ, который возьмет этих духов как трофей, а мы полетим обратно в Кабул.

Папа приказал проверить магазины на наличие патронов и доложить. Оказалось, что магазины наполовину пусты. Тогда веселый прапор приказал дополнить магазины патронами из сундука. Но и здесь оказалась промашка. Сундук при десантировании никто не вытащил из вертолета и патроны улетели обратно в Кабул. Теперь злой папа приказал в грубой форме считать патроны. Оказалось, в среднем у каждого бойца по 70-80 патронов. Папа матерился примерно минут пять, говорил, что-то про рот, голову, дятлов, мозги, ягодицы и странную вымершую птицу «мозгоклюй», потом успокоился и сник, махнул рукой и лег спать в траншее.