Молодой господин бесплатное чтение

Молодой господин
Мари Князева

Глава 1. ДАХИ

Вот уже 3 года, как я живу в аду, и имя этого ада удивительным образом совпадает с именем первой женщины, поселенной христианским и иудейским богом в райском саду. Ева.


Сколько раз я проклял себя и свои чувства к этой женщине. Сколько бессонных ночей провел, думая о ней. Сколько слез стыда перед отцом пролил в подушку на своей одинокой постели. Не сосчитать. Ибо она прекрасна, как никакая другая. Я никогда не встречал никого, подобного ей. Она умна, и нежна, и прелестна, как ангел. Она - третья жена моего отца, которую он взял, когда мне уже было 22, а ей всего лишь 25.


Впервые я увидел её, когда отец уже женился на ней, привёз к нам в дом из далёкой северной страны и привел на семейный завтрак. Она была красива. Очень. Я и прежде видел привлекательных европейских девушек и не мог бы сказать, что влюбился тогда с первого взгляда, однако мне стоило огромного труда оторвать от неё взгляд.


А дальше я покатился по наклонной плоскости, сам не заметив как. Словно я заражался от отца его отношением к Еве. Я никогда не видел, чтобы он так смотрел хоть на одну женщину. Его сильный голос почти дрожал, когда он говорил о ней. Он обожал ее сильнее, чем кого-либо на этом свете - в том нет никаких сомнений. А я... замирал от её голоса, вздрагивал от её прикосновений, не мог отвести от неё глаз. Дошло до того, что матушка начала раздражать меня своими придирками к новой жене отца - я стал игнорировать ее слова и избегать общения с ней. Я буквально сошёл с ума!


Но нельзя было показывать отцу, насколько сильно она мне понравилась, ибо один такой взгляд уже был предательством по отношению к нему. Поэтому я избегал также и общества своей новой европейской мачехи. Лишь изредка позволял себе приходить на их с Лайлой уроки английского - только когда становилось совсем невмоготу и даже компания моих друзей не спасала меня от тоски, снедавшей моё измученное сердце.


Очень долго я прилежно пресекал в себе малейшие мысли о теле Евы. Она помогала мне, одеваясь как можно скромнее. А я помогал себе, занимаясь спортом (я люблю греблю и большой теннис) и ведя активную сексуальную жизнь. Смешно, моя мать до сих пор живет в уверенности, будто все, кто воспитывался в верующих семьях, ведёт скучную благочестивую жизнь. Думаю, всё дело в том, что она не представляет себе, что происходит в двадцатилетнем мужском теле. Никакие молитвы и посты ему не помогают. Сексуальное желание живет в нем подобно голоду, не утихая практически ни на минуту и мгновенно распаляясь от созерцания даже оголенного женского запястья - не то что лодыжки или, упаси Боже, декольте.


К счастью (или к беде, но это вряд ли - я больше склоняюсь к нейтральному варианту), даже в нашей глубоко религиозной стране есть масса способов удовлетворить свою похоть, начиная женщинами легкого поведения и заканчивая веселыми туристками, не обремененными слишком тяжелыми моральными принципами. Я побывал в постели большого количества белых женщин - правда, настоящих красавиц среди них было немного, а таких, как Ева, я и вовсе не встречал. И однажды этот день настал. Я не смог сдержать свою фантазию, которую давно преследовал образ моей молодой мачехи, и представил, что занимаюсь любовью с Евой. Это было похоже на сумасшествие, я буквально обезумел и совершенно измучил ту девушку - под конец она начала умолять, чтобы я оставил ее в покое. И я оставил. А потом молился всю ночь, пытаясь вымолить у Господа прощение за то, что согрешил против отца с его женой в своем уме.


Но грех имеет такое особое подлое свойство: стоит пригласить его однажды в свое сердце, как он пускает там корни, и переступить черту во второй раз куда легче. Словно ты перестаешь бояться гнева Всевышнего: в прошлый раз ведь не убило - значит, это не так уж страшно. Иначе бы убило. А раз примерно на пятый ты вообще забываешь, чего боялся. Вот так я и стал любовником жены моего отца. Только в своем воображении, зато постоянным. Я спал только с белыми женщинами - чтобы легче было представлять. Даже съездил пару раз в Европу. Но жить вдали от Евы мне было в тягость.


Отец ничего не замечал, по крайней мере, мне хотелось в это верить. Он был ослеплен своей любовью к жене, и на сына внимания не хватало, тем более, что нас у него целых 5 штук. А Ева вела себя безупречно. Нисколько не выделяла меня среди других отпрысков мужа, хотя ясно ведь, что, в отличие от них, я мужчина, а не ребенок. Да и я наверняка не раз выдавал себя взглядами, прикосновениями и словами, но Ева упорно игнорировала любые мои проколы. И я радовался за отца. И умирал от душевной боли и телесной жажды. Даже занялся тяжелой атлетикой и единоборствами, чтобы сбрасывать напряжение, хотя никогда их не любил. Но это не помогало.


И, конечно, это безумие должно было когда-нибудь закончиться. Скорее всего, плачевно. Или моей женитьбой. Но от всех подходящих невест, предложенных мне родителями, меня просто тошнило, поэтому я непроизвольно выбрал первый вариант.


Мы как раз повздорили с отцом из-за очередной "очаровательной" претендентки. Я был несдержан и высказался грубо об этой толстой, тоскливой "красотке", у которой, несмотря на юный возраст, уже пробивалась растительность на лице, и родитель даже замахнулся в сердцах, правда, меня так и не ударил, зато добил словами:


- Я был о тебе лучшего мнения, Дахи. Впрочем, очевидно, мне некого винить в этом, кроме себя.


Стыд перед ним, невыносимо тяжелое чувство вины, безысходная тоска скрутили моё сердце в тяжелый комок - черную дыру, чайная ложка которой весила, как вся Вселенная и которая засасывала меня в мрак отчаяния. Отец уехал по делам, а я пошел к Ней. Просить утешения.


Я часто бывал у Евы в последнее время. В поисках поводов побыть с нею рядом я дошел до того, что стал учить русский: отец как-то сказал мне по секрету, что у него есть одно предприятие в России. Я заявил тогда, что хотел бы наведаться туда - так и получил право являться к младшей мачехе чуть не каждый день.


Она играла с сыном. Хаджи тогда было 2 года, и я не помню, чтобы хоть один из моих младших братьев и сестер вызывал у меня столько нежности, как этот крохотный русый и голубоглазый комок радости. Наверное, потому, что он так похож на мать... Хаджи без умолку болтал на забавной смеси трёх языков, постоянно смеялся и сам всех смешил. Его невозможно было не обожать. Но в тот момент меня не мог отвлечь даже самый младший брат.


Прочитав по лицу моё состояние, Ева отослала сына со служанкой на женскую половину и взяла меня за руки.


- Дахи, что случилось? Ты здоров?


Она уже довольно сносно говорила на нашем языке, и из ее уст он звучал восхитительно, нежно, как журчащий ручеек... эротично. Бог мой, мурашки пробирали меня до костей, когда я слышал, как она говорит на нём. Хотелось... нет, я лучше не буду говорить, чего мне хотелось в такие минуты. Я сам не хочу в это верить...


- Да. Я... повздорил с отцом.


Ева вздохнула, поглаживая мои предплечья, разгоняя сердце до бешеного ритма.


- Он бывает деспотичен, мне ли не знать... Из-за чего вы поругались?


Складывать слова в предложения становилось уже сложно, но отказаться от контакта я не мог. Мычал, как теленок:


- Из-за... невест.


- О... да, он говорил мне, что знакомит тебя... и что же, неужели среди них нет ни одной достойной..?


А вот тут на меня вдруг навалилась досада:


- Достойной... - раздражённо повторил я. - Мне плевать на их достоинство! Я хочу жениться на женщине, которую полюблю.


Ева, к моему большому сожалению, отпустила меня и снисходительно улыбнулась:


- Порой нам нужно смиряться... Твой отец ведь женился на твоей матери...


- И был несчастлив с нею! Чем в итоге все кончилось? Он обрел счастье только в 45 лет! Я не хочу так долго ждать...


- Мы не можем знать наверняка, как все обернется. Вот... если бы я не смирилась перед волей твоего отца, то меня сейчас бы не было здесь.


Это было бы благом для меня, наверное, но я не мог думать об этом без тоски.


- Разве ты не любила его? - с удивлением спросил я.


- Любила. Но боялась переезжать сюда.


- Из-за моей матери и Айши?


- Да. И не только. Еще из-за вашего бога и других культурных различий.


Я сел на диван, крепко и горько задумался. Ева осторожно опустилась рядом и спросила:


- Хочешь чего-нибудь? Может быть, приказать принести чаю?


Вот ещё не хватало! Чтобы глупые слуги нарушили наш чудесный тет-а-тет... Мне было так хорошо рядом с ней!.. Я покачал головой, а потом взял Еву за руку. Что поделать, если мне отчаянно хотелось прикасаться к ней?


- Я знаю, что мне надо делать. Я должен покинуть дом отца, город, а может, и эту страну, и начать всё с нуля. Сам. Тогда я получу право самостоятельно выбрать себе жену. Или остаться холостяком на всю жизнь.


Ева покачала головой, но руки не отняла:


- Это глупо. Ты старший сын и унаследуешь всё...


- Пусть отдаст свою империю Кариму. Я не хочу платить такую высокую цену за это богатство!


Ева придвинулась ко мне еще ближе, взволнованно сказала:


- А как же твоя мама? Она расстроится, если ты уедешь.


От её близости кровь бросилась мне в лицо. Я схватил её вторую руку и, словно в горячке, прошептал:


- А ты? Ты расстроишься, если я уеду?


- Ну конечно, Дахи... - растерянно ответила Ева.

Глава 2.

Конечно, Ева расстроится не в том смысле, в каком буду страдать я вдалеке от неё, но в тот момент этих слов, сказанных нежным дрожащим голосом, мне хватило, чтобы сделать ещё шаг. Я переместил руки ей на плечи и потянул Еву к себе. В нос ударил её умопомрачительный аромат. Я обнял молодую жену своего отца, прижал к себе её стройный стан, который нисколько не изменился после первой беременности. Молодое женское тело в моих руках было напряжённым, неподатливым, настороженным, но я все равно стремительно терял остатки разума, и, услышав мягкое "Дахи...", в один миг слегка остранился и впился в её губы. Самые сладкие губы на свете - и я пил с них чистый яд. Кажется, если бы наш поцелуй длился дольше одного мгновения, то в конце я бы упал бездыханным, ибо для меня не было ничего более желанного и опасного одновременно. Целуя Еву, я терял душу.


Но она не дала мне погибнуть - решительно оттолкнула и по-детски закрыла рот ладошкой.


- Дахи, что ты творишь?! - пролепетала она в руку. Её личико наполнилось сожалением и страданием, глаза - ужасом, брови сомкнулись домиком. - О Господи, ну зачем ты это сделал?! Уходи... прямо сейчас уходи... Боже, что ты наделал... дурачок!


Я понял, что вижу её наедине в последний раз. И мне вдруг стало легко. Я знал, зачем это сделал. Потому что хотел.


- Я люблю тебя! Прости, я больше не мог...


- Уходи, - повторила она, не глядя на меня.


- Прощай, Ева.


Я поймал её последний взгляд на меня. Гневный, расстроенный, укоризненный. Я сделал гадость, потому что ей теперь будет стыдно смотреть в глаза мужу. Но это пройдёт, ведь она верна ему. А я смогу больше не воображать. Только вспоминать. Всю оставшуюся жизнь.


Вечером я сообщил отцу, что уезжаю. Он растерялся - наверное, ожидал извинений, а не прощания. Помолчав, спросил:


- Куда?


- Еще сам не знаю.


- Тогда поезжай в Россию. Зря, что ли, язык учил?


Я замер, пораженный этим странным предложением. Сначала оно показалось мне глупостью. Я хочу избавиться от своей безответной любви, а не ехать на родину той женщины, что стала ее предметом. Зачем? Бередить раны и растравлять без того измученную душу?


Я ответил отцу, что недостаточно хорошо выучил язык, но наутро мысли мои изменились. А что, если это настоящий выход? Так сказать, в омут с головой, и в то же время безопасно: Ева-то остается здесь. Я сам не знал, к чему это приключение может меня привести, но отец любил повторять, что Господь всегда ведет нас наилучшим путем, и не в наших силах заранее распознать все то благо, что ждет нас на нём.


После завтрака я снова получил аудиенцию у родителя, смиренно попросил у него прощения за вчерашнее поведение и выразил согласие отправиться в Россию с инспекцией тамошнего предприятия.


- Когда ты хочешь отправиться? - спросил он, вздохнув.


- Сегодня. Чем скорее, тем лучше.


- А как же твой русский?


- Там быстрее пойдет прогресс.


Отец побарабанил пальцами по столу.


- Не понимаю, зачем такая спешка. Хорошо бы тебе как следует сдать дела управляющему, попрощаться со всеми... мы могли бы устроить сегодня большой семейный ужин.


Я вздрогнул от этого предложения. Мне на обычном завтраке-то было непросто... Опять смущать и расстраивать Её своим присутствием, видеть, как Она старается вести себя как обычно, но при этом не смотреть на меня. Будто я пустое место. Разумеется, Ева ничего не сказала мужу. Я знал, что так будет. Она сама побаивалась отца и всех прикрывала от его гнева. Не от лживости, а от сострадания к другим - это точно. А тут такое... Я и сам не был уверен, что не пострадаю физически, узнай он о том, что я натворил вчера. Да что там, я тоже, на его месте, дал бы такому наглецу знатную затрещину, независимо от степени моего с ним родства.


- Ты дашь мне свой самолёт? - спросил я отца, проигнорировав предложение отложить отъезд.


- Это ни к чему. Лети на рейсовом.


Ну и ладно. Я кивнул, развернулся и пошел к себе руководить процессом сбора вещей. Не буду брать много: наверняка там совсем иначе одеваются. Не хочется быть белой вороной.


Я не остался даже на обед. Заказал билеты через интернет, поцеловал на прощание мать, Айшу и всех мелких и уехал в аэропорт. Так началась моя новая жизнь в далёкой северной стране. Полная открытий и сюрпризов. Я точно не случайно оказался там, но об этом речь впереди.


ЭВЕЛИНА

Я поставила на пол сумку с инструментами, маслами и прочими вещами и вставила ключ в дверь. Красивую, дорогую, изящно отделанную, как и всё в этом необычном СПА-комплексе. Необычном для того города, где я жила вот уже несколько лет и где никак не ожидала увидеть нечто подобное. От этого здания, а особенно внутренней отделки, веяло сказками 1001 ночи, волшебством, востоком, и все время казалось, что вот-вот из-за угла выглянет хитрый раскосый глаз джинна или край расшитого золотом наряда одалиски.


Честно говоря, когда я впервые пришла на собеседование на вакансию массажиста и увидела, как тут все красиво и богато отделано, то даже немного испугалась. Решила, что это заведение для состоятельных... кхм... джентельменов, а таковые непременно требуют к себе исключительного отношения, то есть выполнения всех прихотей. Однако ничего подобного мой наниматель не сказал в процессе разговора. Расспросил про мой опыт, образование, навыки в мануальной терапии. Поблагодарил, пообещал позвонить, протянул руку. Я не выдержала и, отчаянно краснея, проблеяла:


- Скажите, вы ведь не подразумеваете под массажем... мм... какие-то ещё услуги? Просто, чтобы не было недоразумений... я занимаюсь только массажем... и...


- Вы имеете в виду интим? - прямо и невозмутимо спросил интеллигентного вида мужчина в белой рубашке. - О, нет, разумеется, если бы было что-то подобное, я бы обсудил это с вами непосредственно. Нет, мы не оказываем услуги такого спектра нашим клиентам. Это запрещено законом. У нас только классические СПА-продедуры.


- Извините... - пробормотала я, краснея еще больше. Вот ведь дура! Обвинила ни в чем не повинного человека в сутенерстве... кошмар! Теперь мне точно не позвонят!


Но я ошиблась: через пару дней снова услышала в трубке строгий мужской голос, который пригласил меня прийти к нему с документами, и буквально не поверила своим ушам. Меня взяли! В это чудесное волшебное место, такое красивое, с хорошей зарплатой и полностью легальной деятельностью. Это просто чудо, можно больше не беспокоиться о документах в ближайшее время. Настоящий дар судьбы!


Мы с бабушкой несколько лет назад переехали в Россию из Донецка, и с тех пор жизнь наша была неразрывно связана с постоянной нервотрепкой по поводу миграционного статуса. Но теперь можно об этом забыть. Меня официально примут, у них есть разрешение на работу для таких, как я, и всё будет хорошо.


Первые дни на новом месте я никак не могла поверить в свою удачу - робела и терялась, как новенькая в своем деле, хотя занимаюсь этим уже больше пяти лет - с шестнадцати.


Я потомственный массажист и мануальщик, бабушка сама обучала меня всем премудростям профессии, потому что маме было не до того: она изо всех сил зарабатывала деньги, чтобы обеспечить нас троих. И отбоя от клиентов у неё никогда не было, так как она высококлассный специалист. А однажды на мамином профессиональном пути попался иностранец - француз. Как его занесло в нашу богом забытую сторонку - ума не приложу. Но моя мама ему полюбилась необыкновенно. Дядя Шарль не был каким-нибудь баснословным богачом - простой 40-летний дантист из Тулузы - но жильё имел и с хлеба на воду не перебивался. А моей маме, родившей меня в 18, на тот момент исполнилось всего лишь 35, и женщина она была в самом соку. Потому что массаж требует много сил и заставляет держать себя в форме. В общем, увёз месье Боннар мою матушку во Францию, а мы с бабулей вскоре собрались в Россию.


Однако время шло, я приживалась в коллективе - правда, медленно, так как, из-за учебы на фельдшера, могла работать только вечером, но верно - и постепенно стала чувствовать себя в мраморном дворце, как дома. Сотрудники, которые работали с самого открытия, утверждали, будто наш комплекс под загадочным названием "Ева" (загадочным - потому что никто из работников никогда не видел даму, давшую этому заведению своё имя) раньше был заброшенной фабрикой, которую несколько лет назад выкупил какой-то богатый иностранец и полностью переделал под новое предназначение. Теперь уже ничто не напоминало о тех временах: и фасад, и все внутренние помещения обрели новую, прекрасную жизнь.


С тех пор хозяин ни разу не появлялся на объекте с проверкой, но месяц назад неожиданно прислал ревизора. Своего сына. Чудное иностранное имя - Дахи Насгулл - будоражило кровь и умы женской части коллектива, однако молодой господин не спешил являться народу. Закрылся в кабинете директора и проверял отчетность за три года. Мы уже почти потеряли к нему интерес, как вдруг...

Глава 3. ЭВЕЛИНА

- Вы поздно, - неожиданно прозвучал за моей спиной низкий мужской голос с необычным акцентом.


От испуга я уронила ключ, но не успела даже наклониться - длинная жилистая рука со скоростью молнии метнулась вниз и подала мне его.


- Извините. Напугал?


Я повернулась всем корпусом и невольно замерла, разглядывая высокого худощавого молодого человека с короткими иссиня-черными волосами, такой же щетиной и смуглой кожей. Он был симпатичный. Как все восточные мужчины, одной своей непохожестью на наших соотечественников, уже пленял любой женский взор. Сам молодой хозяин (а это, несомненно, был он - больше некому) тоже внимательно изучал меня, осматривая с головы до ног.


- Спасибо... - пробормотала я, смущенно опуская глаза и внезапно, несмотря на вполне целомудренный наряд, чувствуя себя голой под его оценивающим взглядом. На мне были широкие джинсы, майка и просторная рубаха поверх неё, но глаза молодого человека пылали так, будто я стояла там в одном нижнем белье.


- Пожалуйста, - ответил он почти по слогам, и мне показалось, что в его молодом голосе появилась легкая хрипотца.


Мне вдруг стало жарко, щеки мои пылали, взгляд прилип к полу. Всё же я заставила себя взглянуть на молодого хозяина и выдавить улыбку:


- Ещё раз спасибо! И... до свидания!


Подхватила сумку и уже занесла ногу, чтобы рвануть прочь, но низкий голос остановил меня на полушаге:


- Как вас зовут?


Я выдохнула:


- Эвелина.


- Эвелина? - потрясённо переспросил молодой человек. - Эва..?


- Так меня никто не называет... - пролепетала я, не понимая, чем он так взволнован. - Скорее Лина... но это только близкие люди...


По выражению его глаз я поняла, что он не всё понял из моей речи - слегка нахмурился, в лице появилась растерянность.


- Я... пойду?


- Поздно. Вас... отвезти?


Я обомлела. Меня?! Отвезти? С каких пор директора подвозят обслуживающий персонал? И тут же сама ответила на свой вопрос: с тех пор, как хотят что-то получить. Это было обидно: по моему глубокому убеждению, боссы не спят со специалистами - только с планктоном, который легко заменить. А я считала себя специалистом... Что ж, значит, взгляд молодого босса на этот вопрос отличается от моего. Как бы там ни было, я не планировала ни прыгать в постель начальства, ни увольняться со своей любимой работы, поэтому активно замотала головой:


- Нет, спасибо, я доеду сама.


Мистер Насгулл спокойно кивнул и сделал шаг в сторону, чтобы освободить мне путь. И я пошла. Быстрым шагом. Очень быстрым. Самым быстрым, какой можно развить с полной сумкой в руках. И до поворота к выходу чувствовала на спине тяжелый взгляд. Надо перестать задерживаться на работе так допоздна!


Дома меня ждал остывший ужин и взволнованная бабушка.


- Линочка, ну где тебя носит? Я ж уже волноваться начала!


- Прости, бабуль, сегодня один клиент задержал. Опаздывал, но так просил его дождаться, так просил...


- Ой, дотсю, - вздохнула моя прародительница, - всем не поможешь! Надо себя беречь...


Она всегда так говорила, а я всегда согласно вздыхала, но всё равно делала по-своему.


- У тебя же учеба с утра, надо ж высыпаться, набираться сил... - завела бабуля свою любимую пластинку. - А то быстро кончится вся энергия и хватанешь чего-нибудь от клиента.


Её ворчание не раздражало меня: я знала, что она желает мне всего самого лучшего, и что эти её правила написаны кровью поколений массажистов и мануальщиков, но всё же продолжала верить в себя и своё ощущение себя. Я выдержу. У меня хватит сил.


Сегодняшний мой последний клиент Евгений Николаевич Шубин производил впечатление сильного человека. Он был успешным адвокатом чуть за сорок. Брался за самые сложные дела и с блеском выигрывал их. Очередь клиентов к нему заканчивалась за горизонтом, и в деньгах он не знал нужды - но и тратить не успевал. И только я знала, как забиты у него все мышцы плеч и шеи, как искривился позвоночник под неподъемной тяжестью взваленных им на себя дел, как из-за этого одна половина спины явно возвышается над другой даже в полностью расслабленном положении лежа на животе. Да он вообще до моих сеансов расслабляться не умел. Забыл, как это делается. А отсюда проблемы и с почками, и с поджелудочной, и с кишечником - и целый букет других заболеваний.


И какое же это счастье - видеть на лице вечно нахмуренного, измученного, усталого человека блаженную улыбку, почти умиление..! Во время массажа, особенно первых сеансов, он так кричал, что даже мой коллега, обитавший за стеной - Валерий Федорович, опытный массажист со стажем более 20 лет - пугался и спрашивал меня потом, что я такое делаю с адвокатом. Калёным железом, что ли, прижигаю? Я смеялась: нет, все как обычно - проминаю плечи, разрабатываю закаменевшие лопатки, массирую шею у основания черепа... Зато после этой ужасной пытки Евгений Николаевич снова начинал чувствовать себя человеком. Моложе если не на 20, то на 10 лет точно. В результате вёл он себя со мной как с любимой дочерью: разговаривал очень ласково, оставлял большие чаевые, а при случае даже и обнимал. Абсолютно целомудренно. В моей практике почти не случалось такого, чтобы клиенты пытались вступить со мной в отношения романтического характера. Потому что я хорошо делаю массаж. Не эротический, а лечебный. И это моя отрада и спасение. Была, до поры-до времени. Но об этом речь впереди.


Перед сном я залезла в душ, и когда горячие струи ударили по телу, очищая, согревая и расслабляя после тяжелого дня, я вдруг вспомнила молодого хозяина и его огненный взгляд. Давно так на меня не смотрели мужчины. Откровенно говоря, я даже не помню, смотрели ли они так на меня когда-нибудь. На родине я была еще слишком мелкой, а здесь... здесь я превратилась просто белку в колесе: учеба-работа-сон.


У меня был всего один выходной в неделю - воскресенье, и я посвящала его отдыху и сбору энергии для следующего трудового круга. Занималась йогой, медитировала, делала Мантэковские упражнения. Изредка брала 1-2 клиентов, но только по очень большой необходимости и если человек мне нравился. Был, например, у меня мальчик-ДЦПшник Русик. Светлое и доброе существо, трогательное до невозможности. Он жил с родителями в области, они бывали в городе наездами, и когда получалось, приходили на массаж на буднях, но порой я брала его и в воскресенье. Просто не могла отказать. После моих сеансов ему становилось заметно легче - он расслаблялся, начинал улыбаться и шутить. Например, что, когда выздоровеет, то непременно женится на мне и будет всю оставшуюся жизнь носить меня на руках. У меня от таких слов всякий раз на глаза наворачивались слезы. Русику было 15, и он уже никогда не выздоровеет.


А вот молодой хозяин СПА-комплекса вызывал у меня совсем другие чувства. Он был скорее похож на хищника - гепарда или пантеру. От его взгляда тряслись поджилки. Конечно, может быть, он ничего такого и не имел в виду, когда предлагал подвезти меня до дома, и вовсе не раздевал глазами, но ощущала я себя именно так. Жертвой на чужой охоте. А еще от него необыкновенно и очень приятно пахло. Что-то свежее и одновременно пряное. Как будто мускус смешали с цитрусом и приправили бергамотом - или что-то в этом роде. Ни сигаретного, ни алкогольного аромата от него не исходило. Только парфюм, и весьма изысканный. Пожалуй, я бы не отказалась понюхать этого молодого восточного мужчину ещё разок. Но, конечно, это было бы неразумно с моей стороны.


Уже засыпая, я подумала, что стоило бы рассказать бабуле об этом неожиданном столкновении с начальством и получить от нее какой-то мудрый материнский и профессиональный совет, но усталость смежила мне веки, и я просто провалилась в сон.

Глава 4. ДАХИ

Я приметил эту девушку исключительно потому, что она напомнила мне Еву. Похожая фигура, похожий цвет волос... За прошедший месяц я не только не излечился от своей влюбленности в мачеху, но начал впадать в отчаяние и уже готов был сдаться, все бросить и вернуться домой. Чтобы хотя бы иметь возможность видеть Её каждый день, пусть на людях и издалека.


Дело усугублялось полным отсутствием личной жизни: я ведь здесь никого не знал, не стану же я у своего заместителя спрашивать, где у них в городе есть приличный бордель - и от этого хотелось лезть на стену.


А потом я приметил её. Видел фото в личном деле сотрудника и наблюдал за ней через камеры. Симпатичная, и лицо такое... милое. Совсем не похожа на девушку легкого поведения. Но один вечер расставил всё по своим местам. Я, как всегда, засиделся за компьютером допоздна и вышел из кабинета уже ближе к десяти. Не успев свернуть, услышал звук открывающейся двери и осторожно выглянул из-за угла. Вот почему время от времени нужно проверять работу предприятия лично. Не всё можно выяснить из бухгалтерской отчётности.


Из двери в массажный кабинет вышел мужчина в деловом костюме и с кейсом. Немолодой, уже лысеющий и с брюшком, но двигался он бодро. Вслед за ним в коридор шагнула та самая девушка. Светленькая, хорошенькая. Что-то там щебетала своим нежным голоском. Мужчина вдруг развернулся и поймал её в объятия, да ещё и припечатал поцелуем. Почему-то в висок. Но это неважно: следующим жестом он вынул из кармана пиджака деньги и сунул ей в руку. Насколько я могу судить, много денег. Она смущенно потупилась, но деньги взяла и спрятала. Поблагодарила, попрощалась, юркнула в кабинет.


Мужчина ушел, я нахмурился. Сразу понятно, что за услуги она ему оказывает в такое время и за такие деньги. Такие услуги были запрещены законом в России, но так же они запрещены и в моей стране, и все же оказываются. Это неизбежно, с этим ничего не поделаешь...


Странно, что эта милая девушка оказалась проституткой, она совсем не похожа на неё. Однако я не мог себе позволить покрывать противозаконную деятельность в компании отца. Если он узнает, голову мне оторвёт - да и вообще, это плохой бизнес. Одно дело грешить самому, никого ни к чему не принуждая, и совсем другое - держать бордель. Я обязательно уволю эту... непорядочную блондинку, вот только разберусь толком, что к чему и в курсе ли управляющий. Если он прикрывает массажисток, его тоже надо вышвырнуть с работы.


Я начал с того, что подошел к девушке познакомиться. Признаться, меня поразило её имя - я не знал его, так как личные дела сотрудников велись на русском, а я не очень свободно читал на нём. В сокращённом варианте на английском оно ничем не отличалось от имени моей молодой мачехи. В этом можно было бы даже увидеть перст судьбы, если бы не одно НО.


При ближайшем рассмотрении Эва понравилась мне ещё сильнее, чем на фото и видео. Штаны и облегающая майка под рубахой хорошо показывали, насколько изящная у неё фигура, а симпатичное усталое личико я даже назвал бы очаровательным, если бы только не знал, от чего она только что устала и где, должно быть, сейчас побывали эти по-детски пухлые губки. На дряблом сорокалетнем теле. Это было на удивление неприятно.


Я решил испытать её и предложил подвезти до дома. Она явно поняла, кто перед ней, и вряд ли откажется: кто же откажется от внимания начальства, особенно учитывая профессию? Так я думал. Даже мелькнуло желание на самом деле не просто подвезти, а зайти к ней домой и проверить остальные части фигуры, скрытые сейчас под рубахой. Но девушка неожиданно отказалась. Наверное, всё же слишком устала. Странно, это ведь ночная профессия, ну да ладно. Завтра разберемся как следует.


Утром я с удивлением понял, что видел Эву во сне. Она была голой, но пряталась за одетого клиента и пыталась объясниться по-английски, но я не понимал ни слова.


На работе я первым делом поговорил об этом деле с заместителем. Просто спросил в лоб:


- Андрей, наши сотрудники оказывают клиентам какие-то услуги... интимного характера?


На лице управляющего не дрогнул ни один мускул и оно нисколько не поменяло цвет:


- Ни в коем случае, мистер Насгулл. Я строго за этим слежу. В России это вне закона.


Если врет, то он просто гениальный актёр - я сам не смог бы остаться более невозмутимым...


- И как же вы... следите? - с легкой усмешкой спросил я его.


- Провожу беседы с сотрудниками, просматриваю записи с камер, общаюсь с клиентами. Выборочно, разумеется, но регулярно.


- Но в массажных кабинетах, раздевалках и сауне нет камер, верно?


Андрей кивнул:


- Это не этично.


- Какой же смысл просматривать записи?


Он пожал плечами:


- Проверяю по времени, кто когда вышел... И вообще, у нас принято распределять клиентов по полу массажиста.


- Это правило выполняется неукоснительно? - продолжал я пытать его.


- Разумеется, нет. Иногда это невозможно, по времени. И желание клиента для нас закон.


Я презрительно хмыкнул и вышел вон. Пусть понервничает. Я отправился к администратору и сделал следующий ход:


- Пожалуйста, запишите меня к Эвелине на массаж сегодня вечером.


Как хорошо, что ключевой персонал у нас говорит по-английски! Моего русского явно не хватало для эффективного управления. Администратор Наталья - красивая брюнетка с ярко-красными губами - замялась:


- К сожалению, у неё всё расписано на месяц вперёд.


Глупая женщина... Ничего удивительного, что расписано. Надо полагать, такие, как Эва, пользуются широким спросом. Я вспомнил женственные очертания ее фигуры, тонкие руки - и по телу пробежала дрожь. Пожалуй, я и сам не отказался бы стать её клиентом... всего разочек. Но надо держать себя в руках. Я здесь не для того, чтобы заниматься непотребством с сотрудниками, а чтобы налаживать бизнес отца. Просто поймаю эту птичку с поличным - и всё.


- Так отмените! - нетерпеливо потребовал я.


- Ээ, да, конечно, - кивнула она нервно и застучала пальцами по клавишам компьютера на стойке. - В какое время вам удобно?


- Самый последний сеанс.


- Что будем массировать?


- А что можно?


- Всё тело, любую часть.


- Любую?!


Наталья вздрогнула и покраснела:


- Ну, кроме... эм... Можно спину, шею и плечи, лицо, можно всё тело.


- Давайте всё.


Я решил, что для начала проверю, как она делает массаж. Всё-таки интересно...


- Лечебный, спортивный, релакс?


- Релакс, - мне понравилось это слово. Пусть попробует меня расслабить...


- Готово! Сегодня вечером в 20:00.


- Спасибо.


Весь день я жил предвкушением, хотя сам себе в этом не хотел признаваться. Даже трудно было сосредоточиться на документах. И вот, наконец, долгожданный момент настал. Я специально задержался на пару минут, чтобы унять волнение (откуда только оно взялось?!) и продемонстрировать власть. Зашел в свою личную уборную, оправил волосы, провел рукой по отросшей бороде (мама бы сказала, что я совсем распустился и давно пора бриться. А мне нравилась борода. Как у отца), зачем-то проверил свежесть дыхания.


Перед тем, как войти в её кабинет, вздохнул для храбрости. Хотя зачем мне храбрость? Это я тут главный!


Эва обернулась ко мне и удивленно распахнула глаза:


- Мистер Насгулл? Ээ... кажется, это ошибка... Сейчас у меня мальчик... Руслан...


Суть её отрывистых реплик я понял:


- Его отменить.


- Но... почему? О, мистер Насгулл, он очень болен, ему нужен массаж...


- Болен? - удивлённо переспросил я. Какой, однако, у неё широкий спектр услуг... - Чем болен?


- ДЦП, - непонятно ответила Эва и скривилась телом, изображая судороги.


- Прийти потом, - отмахнулся я.


На этот раз скривилось лицо массажистки. Недовольно, даже как будто обиженно. Но она быстро поборола неуместные эмоции и улыбнулась:


- Пожалуйста, раздевайтесь, - и жестом указала мне на ширму.


- Как? - глухо спросил я. Горло внезапно перехватило.


- До нижнего белья. Можно полностью, там есть одноразовые... мм... Я могу испачкать вас маслом.


Она подкрепляла свои слова жестикуляцией, отчего они становились намного понятнее, и явно смущалась моего изучающего взгляда, и я не дал бы слова, что в нем не было ничего смущающего. Прошёл за ширму и полностью освободился от одежды, нимало не смущаясь. Натянул невразумительные трусы из полупрозрачного мягкого синтетического материала. Вышел из-за ширмы. Эва ожидаемо прятала глаза.


- Ложитесь, - махнула рукой на массажный стол, застеленный пеленкой из того же материала, что и трусы.

Глава 5.

Я лег, опустил лицо в круг и почувствовал, как меня укрыли мягкой тканью от ступней до талии. Потом услышал, как Эва натирает руки маслом... а потом резко провалился в какое-то иное измерение. Что-то очень мягкое, теплое и нежное заскользило по моему телу, запуская волны неописуемого блаженства. Мне даже не верилось, что обычные человеческие руки способны вызывать такие ощущения. Они согревали, ласкали, расслабляли до состояния жидкости не только кожу и мышцы, но даже кости. Я растекался по столу и, кажется, издавал какие-то звуки - точно не помню. Однако Эва на них никак не реагировала.


Нет, я, конечно, получал массаж и раньше. От любовниц и от массажистов, но такого со мной не вытворял никто. Девушки, вообще, делали его чисто символически - чтобы немного согреть и возбудить (что приятно, но не очень нужно, так как с возбуждением у меня проблем нет), а что касается профессионалов - Эве они и в подметки не годились. Мда, жалко будет увольнять такого специалиста...


Когда она начала прорабатывать спину, то вдруг и извинилась и пробормотала ещё что-то неразборчивое, а потом мою лопатку пронзила острая боль. Я даже вскрикнул, но сразу вслед за тем испытал необыкновенное чувство расслабления и умиротворения. Как будто во мне распрямилась давно сжатая пружина. Плечи ещё интенсивнее растеклись по столу, я застонал от облегчения. Шею постигло похожее состояние, а руки благодарно гудели, особенно кисти - мне даже захотелось схватить Эвину руку и пожать её от всего сердца, но я сдержался. Пусть продолжает, пожалуйста, пусть продолжает... И она продолжила. Кажется, я никогда не был счастлив... до этого момента. Потому что массаж головы в исполнении лучшей на Земле массажистки - это настоящее счастье. Вроде бы, исключительно телесное, но такое всепоглощающее, что невозможно даже думать ни о чем. Ты будто плывёшь в облаке чистого блаженства. Очень похоже на то, как богословы описывают рай.


Закончив с верхней частью тела, Эва перешла к нижней. Когда она перекладывала мягкую ткань с ног на спину, я с замиранием ждал, что мне будет невыносимо щекотно, но всё оказалось не так. Эва прикасалась мягко, нежно, но смеяться и вырываться не хотелось. Хотелось одновременно, чтобы она не останавливалась, и подмять её под себя. Потому что низ живота у меня ожил и зажил собственной жизнью, начиная мешать лежать на животе.


Даже мои ступни предательски сдались на милость этой коварной женщины. Я никогда не мог переносить массаж этой части тела. Сколько ни пробовал. Но Эва, кажется, нашла ключик ко все моим поверхностям и конечностям. Я продолжал парить в облаке и катастрофически терял решимость уволить её с волчьим билетом. Как?! Как она может заниматься ЭТИМ, если она массажист от бога? Нет, в принципе, понятно: ЭТО стоит дороже. Но... но... ей надо повышать цены, ещё что-то придумать... Нельзя обменивать такой талант на столь низкое ремесло!


Но через совсем короткое время все эти благие размышления и намерения вылетели в трубу. Эва сказала:


- Перевернитесь, - и потянула меня за плечо.


Предусмотрительно переместила и придержала простынь, прикрывшую мои гениталии - к счастью, им немного полегчало за то время, что девушка массировала ступни. И всё-таки покрывало многозначительно топорщилось посередине моего тела. Но Эва, разумеется, невозмутимо проигнорировала этот факт. Принялась за мою грудь и руки. Давление в животе усиливалось, потому что Эва продолжала меня гладить, к тому же теперь я видел её очаровательное сосредоточенное личико. Чёрт, совсем не похожее на физиономию проститутки!


А грудь просила её прикосновений ещё и ещё. Позавчера я как раз ходил в спортзал немного покачать железо, и этот массаж был как нельзя кстати. Мне хотелось мычать и стонать от удовольствия, а ещё - схватить массажистку и усадить к себе на середину тела. От этих мыслей становилось жарко. И вдруг Эва меня совершенно отвлекла от непристойных мыслей всего двумя простыми русскими словами:


- Сердце... болит?


Её нежная ладошка замерла на левой стороне моей груди, на лице девушки отразилось... сострадание?


- Что? - хрипло переспросил я.


- Там... черно... - пробормотала Эва.


- Черно? Black?


Она кивнула:


- Вы тоскуете. Грустите...


Я замер, пораженный. Что-то тут было не так. Не могла проститутка видеть, что в моем сердце. Это просто... невозможно! Господь не дает таким женщинам прозорливость. Я ошеломленно покачал головой:


- Как? Как ты видишь?


- Чувствую, - Эва показала на своё сердце, а потом потерла ладошки друг о друга и показала мне их. Мягкие розовые ладошки, блестящие от масла. Чистая прелесть. Я приподнялся на локте и взялся за одну из них, слегка потеребил пальцами. Покрывало соскользнуло чуть вниз, девушка глянула туда - видимо, заметила моё "состояние", мгновенно вспыхнула и отняла руку.


Пришлось лечь обратно, но расслабиться я уже не мог. Скрестил руки на груди, напряг пресс, когда Эва его коснулась.


- Релакс, - напомнила она тихо и мягко погладила мой живот.


Всё во мне вскипело, я подскочил в одно мгновение, сел на столе и схватил девушку за запястья:


- Не могу! Мне надо...


Но не договорил - лексикона не хватило. Решил продемонстрировать. Резко дёрнул её к себе и впился в её губы. Мягкие, нежные, сладкие губы. Совершенно невинные на вкус. Завелся страшно, мгновенно достиг точки кипения, внизу живота стрельнуло болью от острого прилива желания. И тут меня остановили. Резко, грубо, гневно. Её маленькие ладошки уперлись в мои голые маслянистые плечи и с неожиданной силой оттолкнули. С такой силой, что я не смог её удержать и выпустил из рук.


- Ты что?! - возмутился я.


- За кого вы меня принимаете?! - взвизгнула девчонка, и смысл её фразы я понял больше по тону, чем по словам.


Я растерялся. Будто она не знает! Первой в голову пришла довольно нелепая идея:


- Я дать деньги. Много! - ляпнул я, будто она сама не знает, что это стоит денег.


- Чтооо?! - совсем уж ошарашенно выдохнула Эва. - Деньги?! За... это? - она прикрыла рукой губы, а потом, нахмурившись, стала раздеваться.


Я удивленно наблюдал за её манипуляциями. Какой, однако, странный ритуал у русских девушек легкого поведения... Но я ошибся. Она только сняла халат, подхватила сумку с вещами и направилась к двери.


- Эва! - в шоке окликнул я её.


- Не смейте меня преследовать! - закричала она, выставив в мою сторону палец.


- Эва, стой, я не понимать..! - снова попытался остановить её словами. Физически тут делу не поможешь: я практически голый и весь в масле...


- Что вы не понимаете? Я не... такая. Я массажист! А не...


- А вчера? Вчера такая? Этот... man - для него такая?


- Кто?! Евгений Николаевич? Он мой клиент! По массажу!


Как нагло она врёт, ещё и оскорбленную невинность изображает! Я принялся загибать пальцы:


- Обнимал, целовал, деньги дал! Клиент...


- Да! Обнимает и целует! Как дочь! И деньги - за массаж! У него спина болит, а после меня не болит! Массаж!!!


Я замер на несколько секунд, обдумывая, возможно ли такое. Как дочь... целовал-то в висок... И она такая... не взъерошенная была. Чёрт, неужели я облажался?! Эта их загадочная русская культура...


- Извините... я... ошибка, - наконец выдавил я и слез со стола. - Я... не хотел.


Эва выдохнула, её плечи упали.


- Ладно... бывает, - обессиленно ответила она и махнула рукой на ширму. - Одевайтесь, я подожду.


- Нет, иди. Отдыхать.


Она немного пожевала губы, кивнула, подхватила сумку и шагнула к двери.


- Эва, - окликнул я её на полпути.


- Что?


- Извини.


- Хорошо. Прощаю.

Глава 6. ЭВЕЛИНА

Вот уж никогда бы не подумала, что кто-то может так извращённо истолковать наши с Евгением Николаевичем отношения. Все в СПА-комплексе "Ева" знали, как тепло он ко мне относится, благодаря моим лечебным процедурам. Все, кроме иностранного молодого хозяина. Он не знает ни языка, ни обычаев, ни Евгения Николаевича. Можно его простить. Я себе разрешила. Но это, конечно, в первый и последний раз. Если он позволит себе ещё что-нибудь в этом роде, то я... в этом месте нужно сказать что-нибудь громкое и гордое, вроде: "уволюсь" или "подам на него в суд", но меня останавливали два обстоятельства. Во-первых, это работа моей мечты во многих аспектах - об этом я уже говорила. Вторую такую мне не найти, любая другая однозначно будет хуже. Во-вторых... мне стыдно признаваться в этом самой себе, но... я давно не массировала такого красивого мужского тела, а может быть, и никогда. Как-то не ходят ко мне молодые парни, и я думаю, они вообще редко увлекаются массажем. Потребности особой в нем не испытывают: они ведь молоды, а значит, здоровы. Боли в спине не мучают их, а расслабляющий им делают подружки. Бесплатно.


Я бы назвала Дахи скорее худощавым, чем мощным, но все мышцы у него выпуклые, упругие, приятные на ощупь. Правда, многие в гипертонусе - даже пришлось сделать ему немножко больно, чтобы получился полноценный релакс. Зато потом он даже тихонько застонал от удовольствия. Я люблю этот момент - когда клиент понимает, ради чего терпел боль, и его тело благодарно расслабляется. А если при этом тело такое красивое - это вдвойне приятно наблюдать.


В общем, с существенной долей уверенности можно сказать, что я тоже получила от этого массажа большое удовольствие, и тело моё наполнилось щекочущим, волнующим теплом, которое скручивалось в маленькие торнадо внизу живота. Когда Дахи дёрнул меня к себе и я ударилась о его твёрдую грудь, то испытала не одно только удивление и возмущение. Меня обдало жаром и каким-то смутным томлением. От его свеже-пряного запаха кружилась голова, а как он целовался... меня никто так не целовал! Конечно, я не дала ему зайти далеко: я не какая-то девочка на побегушках, которую достаточно пальцем поманить - и она уже счастлива. Я не целуюсь с кем попало во вторую встречу и уж тем более я не целуюсь с шефом. Это ниже моего достоинства!


И снова я не стала делиться своими переживаниями с бабулей. Это ведь было недоразумение, зачем ей из-за него волноваться?


А на следующий день босс встретил меня в моём кабинете. Впервые я видела его таким нерешительным! Внезапно он протянул мне розу - белую, очень красивую, но на короткой ножке. Наверное, чтобы легче было пронести незаметно.


- Привет! - сказал молодой господин с лучезарной улыбкой и вручил мне цветок.


- Здравствуйте, - осторожно ответила я. - Опять извинения?


Он кивнул, снова улыбнулся и предложил:


- Ты и я - ужинать вечер?


Я чуть не фыркнула. Вот как! Сначала постель, потом ужин... оригинальный стиль ухаживания. Да и зачем нам ходить в ресторан, если мы не говорим на языках друг друга? Я покачала головой:


- Нет.


- Почему? - удивился мистер Насгулл.


Да уж, странно, с чего бы мне отказываться? Меня ведь сам хозяин приглашает!


- Я объясню - вы поймёте?


- English? - с надеждой спросил молодой человек.


Я покачала головой. Только русский и суржик. Английский я учила в школе, но это было давно и неправда.


Дахи вздохнул, но потом просиял и достал смартфон:


- Переводчик!


Он что-то там потыкал и протянул мне. Я громко и отчетливо произнесла:


- Я не ужинаю с начальством. И не встречаюсь с мужчинами, которые спят с проститутками.


Прочитав перевод, он нахмурился и надиктовал ответ:


- Я не собирался с тобой спать.


- А зачем поцеловал?


- Проверить.


- Что проверить? Не проститутка ли я?!


- Да. Позавчера видел тебя с тем мужчиной. Подозревал. Это мой бизнес. Проституция вне закона. Должен был проверить.


Я не особенно поверила ему: слишком хорошо он сыграл свою роль. Очень уж было похоже, что он действительно собирается со мной спать. Я заметила:


- Можно было спросить.


- Ты могла соврать.


- А так я не могла соврать?


- Так вернее.


Я усмехнулась:


- Всё равно вы мой босс, я не пойду ужинать.


- Почему?


- Это плохо для карьеры.


- Наоборот, хорошо.


- Сначала хорошо - потом плохо.


- Думаешь, я уволю тебя, когда мне надоест с тобой ужинать?


Я невольно улыбнулась. Несмотря на сложнозамороченное общение, он умудряется шутить! Я решила ответить тем же:


- А вы предполагаете жениться на мне?


- Я не знаю, - вполне серьезно ответил он. - Пока не могу точно сказать.


Я прыснула:


- Не напрягайтесь, я за вас не пойду.


Он недовольно нахмурился:


- Почему это?


- Слишком большая культурная дистанция. Вы откуда?


Он назвал свою страну. Я передёрнула плечами и покачала головой. И тут вошёл мой первый клиент. А я не одета, и руки не вымыты. Извинилась перед всеми и пошла готовиться к сеансу.

- Ба, с тобой такое бывало, что начальник приставал с... ну, знаешь... - я невольно залилась краской.


Как-то не принято было у нас в семье обсуждать личную жизнь. Но тут другое дело - вполне себе профессиональная жизнь, а её я всегда обсуждала с бабулей от и до, а она всегда давала дельные советы. И я чувствовала, что совет мне ещё понадобится: это ведь совершенно не по-мужски - отступать, когда тебе дали от ворот поворот. Несмотря на то, что серьёзных отношений с мужчинами у меня ещё не было, знала я эту породу неплохо: родственники, клиенты, бабулины истории, опять же. Вот если б я сразу сдалась и отдалась тогда на массажном столе, может, мой молодой господин и отступил уже. Дело сделано, чего тут дальше рассусоливать? А я - заартачилась. Как-то не хочется разменивать карьеру на пару ужинов в ресторане и несколько сексов, пусть даже и с таким горячим мачо, как мистер Насгулл.


- Так-так, дотсю! - моментально напружинилась моя прародительница. - Шо там за история с начальством?


- Ну... помнишь, я тебе говорила, что к нам приехал с проверкой хозяйский сын?


- Иностранец! - непонятно чему обрадовалась бабуля.


- Ну да...


- Дак ты ж говорила, он носа не каже.


- Вот... показал, - буркнула я и неожиданно сама для себя хрюкнула. Наверное, всхлипнуть хотела, но нервное напряжение пытается выскочить из меня в виде истерики.


- Так-так-так, и шо этот иностранец?


- Ну... пришел ко мне на массаж и... - а дальше я почему-то не смогла сказать правду. Вместо этого замычала и ляпнула: - На ужин пригласил.


Бабулины глаза округлились, рот приоткрылся.


- Он по-русски, что ли, мовить?


- Немножко...


- Хм... интересно... А ты что ответила?


- Эм... Нет. Он же мой начальник... Я правильно сделала?


- Ну да, ну да... Так-то оно правильно, дотсю...


- И что за сомнения я слышу в твоём голосе?


- Та ты знаешь, дотсю, вот был бы он русский - никаких сомнений, а так всё же ж любопытно...


- Что - любопытно?! - в ужасе уточнила я. Верить в то, что бабуля предлагает мне охмурить начальника-иностранца, чтобы устроиться в жизни, не хотелось.


- Ну... как он ухаживать будет, что говорить...


- Ба, да ты чего? Он же меня сразу в койку потащит, а как надоем - выкинет с работы.


- Ну прям, силком, что ль, потащит?


- Тогда, значит, сразу уволит, если ломаться начну.


- А массаж-то ты ему делала?


- Угу.


- Та неужто он после твоего массажа такими кадрами разбрасываться станет?! Це ж глупость. Если уволит, значит, дурак. На кой тебе сдался такой начальник?


- Может, просто не ходить с ним никуда вне работы - и нет проблем?


- Це уж твоя воля, дотсю. Не нравится - значит, не ходи.


Я вдруг замерла. Не нравится... как он может не нравиться? Если в нём и есть что-нибудь отталкивающее, то это как раз приставания. Всё остальное - просто мечта любой одинокой девушки...


- Шо, красивый? - правильно истолковала бабуля моё замешательство.


Я отмерла:


- Да, очень. Но разве в красоте дело? Главное - чтоб человек был хороший...


А вот с этим у моего молодого хозяина как раз не очень.

Глава 7. ДАХИ

Я был в шоке от того, как легко и безапелляционно меня отшили. И кто? Моя подчинённая, 22-летняя девчонка (её личное дело я на этот раз изучил детально, с помощью переводчика)! Я знал, что нравлюсь женщинам. У меня никогда не было проблем с подходом к ним, если не считать мою молодую мачеху, но это особая история. А тут - свободная, незамужняя девушка. Совсем молодая, симпатичная... Такое бывает, когда девушка некрасива - она стесняется себя и внимания к себе и относится к мужчинам недоверчиво. Но это совсем не тот случай! Эва - просто прелесть, и личико, и фигура. Настоящий ангелочек, ничем не хуже Евы. Но настроена решительно. Смешно. Как маленькая птичка. Отважная и... безрассудная. Ну где ей со мной тягаться?


С другой стороны, мне понравилась её серьёзность. Как важно она рассуждает о романах между начальником и подчинённой... хочется расхохотаться, подхватить её на руки, закружить и поцеловать. Я ещё не решил, что делать дальше. Конечно, смешно утверждать, что готов жениться на девушке, которую видел пару раз, пусть даже и при таких будоражащих обстоятельствах, как этот массаж... честно сказать, от одного воспоминания об этом действе у меня так тяжелело в животе, что становилось трудно дышать. Но чего я точно не стану делать, если наши с Эвой отношения не сложатся - так это увольнять или ещё каким-либо образом притеснять её. Я не так низок.


А в тот момент мне хотелось одного: прижать эту несговорчивую девушку к стенке, усадить на себя и целовать-целовать...


Однако я решил не форсировать события и присмотреться. А пока снова записался на массаж. Нужно пройти это до конца. Уверен, мне очень понравятся и те части, что я упустил из-за своей излишней торопливости.


На этот раз я пришёл первым. Да не просто пришёл, а поджидал мою кудесницу в кабинете, практически голым. Она вбежала запыхавшаяся, раскрасневшаяся - наверное, торопилась. Её взбудораженный вид очень возбуждал. Впрочем, меня всё в ней возбуждало, даже усталость и грусть.


- Вы! - выдохнула ошеломленно моя сильфида. - Опять вы! Чего вы добиваетесь? Чтобы я уволилась?


Я спрыгнул с массажного стола, а одноразовое бельё чуть не спрыгнуло с меня. Эва заметила это, её взгляд на мгновение метнулся к середине моего тела, и девушка вспыхнула румянцем. Я поправил трусы из мягкой ткани и поднял руки вверх в беззащитном жесте. Обезоруживающе улыбнулся:


- Я на массаж. Мы не закончить.


Знаю, как действует на женщин моё обнажённое тело и открытая улыбка. Последнюю я тренировал всю сознательную жизнь: благо, в доме отца женщин всегда хватало.


Эва вздохнула и смущённо потупилась:


- Вам нужно было подождать приглашения. Мне надо переодеться.


Несмотря на это восхитительное зрелище, состоявшее из стройных ножек в длинных шортах, тонкой талии, частично спрятанной под просторной футболкой, заправленной в пояс, очаровательного личика с румянцем на щеках и распущенных светлых локонов, мой мозг выхватил из её речи несколько знакомых слов, и я указал рукой на ширму. Девушка замялась - видимо, боится, что я нападу на неё, как только она разденется. Да, хорошее первое впечатление я оставил о себе, ничего не скажешь...


- Я... ждать... лежать, - пробормотал я в стремлении успокоить своего маленького мастера и улёгся на стол лицом вниз.


Теперь я знал, чего ждать, и замирал в предвкушении. Даже та боль, которую она причинила мне в прошлый раз, - я был уверен, что она будет мне приятна. Но боли не было. Был океан блаженства, поглотивший моё сознание и переселивший меня в неизвестное пространство. Я забыл, кто я, где нахожусь и что со мной происходит. Очнулся, только когда услышал:


- Перевернитесь, - и маленькая мягкая ладошка нежно похлопала меня по спине.


На этот раз мне практически нечем было смутить мою маленькую волшебницу: мастерство её чудесных ручек оградило Эву от посягательств со стороны моей плоти. Но теперь, когда я снова видел сосредоточенное личико, тяжёлый горячий ком опять начал собираться у меня внизу живота.


- Релакс... релакс... - тихо, почти шёпотом повторяла она, разглаживая мои грудные мышцы, но подчиниться я решительно не мог. Хотелось выть от желания прижать девушку к себе так, чтобы она не могла ни дышать, ни говорить, ни кричать... и запечатать бездыханный рот поцелуем.


Массаж рук меня немного отвлек: оказывается, я давно как следует не расслаблял бицепс - возможно, с рождения, и у меня с губ нечаянно сорвалось:


- Как ты это делаешь? - по-английски, но Эва, кажется, меня поняла: пожала плечом, ответила кратко:


- Училась.


- Кто? - спросил я уже по-русски.


- Бабушка.


Я не понял, попытался повторить:


- Бабуш...


- Грэндмазер, - нашлась Эва и одарила меня самодовольной улыбкой.


- Твой бабуш... грэндмазер - делать массаж?


- Да, - кивнула девушка. - Зэ бэст.


Новая гениальная идея мелькнула в моей голове, и я не стал утруждать себя её долгим обдумыванием - сразу произнёс вслух:


- Где она работать?


- Нигде. Пенсия.


- Ты показать мне твой грэндмазер?


Эва нахмурилась:


- Зачем?


- Бизнес.


Девушка вздохнула:


- Она не может работать. Нет документа.


- Я делать документ.


Эва вздохнула:


- Не надо. Она не хочет работать. Устала. И артрит.


Я в очередной раз подивился несговорчивости русских женщин. На этот раз ей почти удалось меня разозлить: тут был не один только расчет на то, чтобы затащить девушку на свидание. Мне было интересно: если ученица делает такой массаж, что же творит с клиентом учитель?!


- А твой мама тоже делать массаж? - поинтересовался я на всякий случай.


- Да. Но во Франции.


- А ты? Почему здесь?


- Меня не звали. Да я и не хочу. Она замуж вышла и уехала к мужу.


Уехала к мужу. Это хорошо. Значит, и дочь не станет упираться, если я захочу её увезти... я поймал себя на этой мысли и очень удивился. Во-первых, я её почти не знаю - странно думать такие вещи о незнакомке. Во-вторых, она сама даже не соглашается увидеться с нею вне отцовского предприятия. И насчёт серьёзных намерений она меня сразу предупредила: мы из разных культур, а значит, не сможем договориться. Ну, это мы ещё посмотрим...


Пару дней я промаялся, размышляя о том, как же мне подкатить к этой неприступной фее, и только под конец сообразил, что за всё это время ни разу не вспомнил про Еву. Обычно я всегда думал о ней утром, едва проснувшись, потом вечером, сбрасывая скопившееся напряжение в душе - представлял её в своих руках, горячую и трепещущую, а затем уже засыпая. И это не считая вечные фоновые мысли о ней в течение дня. А теперь, вдруг, - ничего. Полная тишина. И только упрямая массажистка с её волшебными ручками на уме. Ведьма, не иначе.


Осознав наступившее облегчение в своей глупой бесперспективной привязанности к мачехе, я вдруг почувствовал непреодолимое желание позвонить отцу. Просто так, не по поводу бизнеса. Теперь я мог разговаривать с ним, ничего не скрывая, и это очень воодушевляло.


- Дахи! - воскликнул он, и я чуть не расплакался, как мальчишка, услышав родную речь и низкий, с лёгкой хрипотцой, голос отца. - Как хорошо, что ты позвонил! Я уже начал волноваться... Как ты? Общаешься с кем-нибудь, нашёл друзей?


- Нет, папа, пока нет. Но всё нормально, скучать некогда... Я хотел тут у тебя спросить... - я замялся, не зная, как объяснить свою проблему.


Мы с отцом никогда не обсуждали девушек, потому что предполагалось, что я буду "беречь" себя для жены, и её очаровывать мне тоже не придётся, ведь наш брак устроят родители. Поэтому было неловко, но я очень хотел получить совет от отца: у него-то точно есть опыт в обольщении русских девушек!


- Спрашивай, конечно, - подтолкнул меня он.


- Ээ... в общем, я хотел узнать, что нужно делать, если девушка, которая мне очень сильно нравится, отказывается пойти на свидание из-за того, что я её босс.


- Оо, Дахи, ну это нехорошо - использовать власть в таких вопросах...


- Кто сказал - использовать?! - возмутился я. - Я с очень даже серьёзными намерениями...


Честное слово, если бы я не знал, что мой отец никогда не хрюкает, я бы решил, что он хрюкнул в трубку:


- Это с какими?


- Ээ... а какие бывают?


- Ты решил жениться на русской девушке, даже ни разу не сходив с ней на свидание?


- Ну почему сразу жениться?


- А какие ещё ты знаешь серьёзные намерения?


- Пап, ну тут ведь совсем другая ситуация... Это Россия, здесь девушки вступают в отношения до брака и их никто не стыдит за это...


- Я как раз не за их честь беспокоюсь... Они с ней могут делать, что хотят.


Я вздохнул с досадой:


- Вы с Евой до сих пор не провели обряда бракосочетания, тем не менее, она родила тебе ребенка...


К моему удивлению, отец не разозлился, а сказал:


- Это совсем другое дело. Ложась с ней в постель, я был твердо уверен в том, что хочу провести вместе остаток жизни.


- Так ведь я не в постель Эву приглашаю, а в ресторан!


- Кого? - встревоженно переспросил отец.


- Эвелину. Мою массажистку.


Папа усмехнулся:


- Массаж-то она хороший делает?


- Просто фантастический, - вздохнул я.


- Умница девочка, - одобрил отец. - Конечно, заводить роман с начальником - гиблое дело, и я буду молиться за её стойкость... Но... ты уверен, что это то, что тебе нужно?


- Абсолютно! Не могу думать ни о чём другом!


- Тогда будь настойчив. Девушки любят решительных. Но надо ухаживать так, чтобы ей понравилось. Проведи расследование, узнай, что она любит, чем увлекается... Подари личный подарок. То, что предназначено именно ей. Не безликие цветы, конфеты или украшения. Хотя, если она любит это...


- Спасибо, отец, - почти прошептал я, потому что в груди и горле саднило.


Он попрощался и выразил пожелание, чтобы я держал его в курсе событий.

Глава 8.

На следующий день я отправил Андрея разузнать, где учится Эва: адрес, расписание занятий, состав группы, успеваемость... Конечно, нехорошо использовать сотрудников для личных целей, но сам я вряд ли бы справился, учитывая мой уровень владения языком. Это был мой первый шаг в попытке познакомиться с ней поближе, не имея возможности спрашивать напрямую. Андрей никак не прокомментировал мой приказ, но я чувствовал, что он недоволен. Ну как же, дипломированный специалист, выпускник какого-то финансового института - и шпионить. У них в России совсем другое отношение к хозяевам. У нас любой слуга рад выполнить любое задание, даже если он учился в Оксфорде...


Однако моё серьёзное намерение дало плоды намного раньше, чем я ожидал. Эва пришла на работу и сразу явилась ко мне в кабинет. Выглядела она решительно и смущённо одновременно. Я лучезарно улыбнулся, чтобы её подбодрить. Девушка протянула мне бумажку с аккуратно выведенным на ней английским текстом:


"Моя бабушка заинтересовалась вашим деловым предложением и хочет с вами познакомиться. Она приглашает вас к нам в гости на массаж и беседу".


Я, конечно, верил в свою удачу, но такого подарка от судьбы не ожидал. Теперь упрямая девчонка практически у меня в кармане: её бабушка наверняка не откажется помочь мне завоевать расположение внучки, раз уж ей так интересна моя помощь с документами и работой, что она приглашает меня на свою территорию. Как же я заблуждался!


Какое впечатление на меня произвела пожилая копия Эвы, невозможно описать словами. Это надо видеть. Во-первых, если бы не седина и морщины, я бы ни за что не поверил, что она - бабушка вполне взрослой девицы. Стройная, даже худощавая для своего возраста, это был просто сгусток энергии, говорящий громко, размахивающий руками широко, пронизывающий взглядом насквозь, с ног до головы.


Слов её я, разумеется, не понимал, но они всё равно обволакивали меня, как паутина, затуманивая разум, расслабляя и напрягая одновременно. Я поторопился достать переводчик, но Эва покачала головой, иронично улыбнувшись. Похоже, она не верила, что моё приложение справится с речью её прародительницы. Действительно, ему удавалось ухватить через два слова на третье, и в результате у меня на руках оставался их бессмысленный набор. Эва, конечно, пыталась увещевать бабушку, чтобы она говорила проще и медленнее, но та всё равно постоянно сбивалась. Наконец, я не выдержал и выставил вперёд расправленную ладонь, останавливая этот непрерывный водопад.


- Подарки, - лаконично заявил я по-русски, и Любовь Александровна (непроизносимо совершенно) благосклонно уставилась на меня в молчаливом ожидании.


Я достал из пакета набор фруктовых масел из специализированного магазина. Продавец, с которой тоже пришлось общаться через переводчик (отправить за подарками Андрея я постеснялся, да и хотел сам проконтролировать результат), заверила меня, что это всегда придётся кстати, так как имеет свойство заканчиваться. Бабушка довольно сверкнула очами на подарок, губы её растянулись в улыбке, и она сжала руку в кулак, оттопырив большой палец вверх.


Следующей была очередь девушки. Я волновался, так как действовал почти вслепую и не был уверен, что правильно угадал её интересы. Получив от неё приглашение, я в тот же вечер отправился в кабинет, где работала Эва, уже после её ухода. Осмотреться, может быть, найти какую-то ниточку. И нашёл. Там стояло множество горшков с растениями. Но не простыми, как показало исследование в сети, а сплошь целебными. Алоэ, герань, сансевьера, традесканция... я записал названия всех растений, которые были там, и решил купить для Эвы другое, какого у неё ещё нет. Вполне личный подарок - всё как советовал отец. Оставалось только одно маленькое НО: цветы могла разводить не Эва - она же не единолично пользуется кабинетом. Однако проведённые на следующее утро изыскания показали, что вероятность её авторства в отношении этой оранжереи весьма высока. Массажистка-сменщица от него открестилась, а администратор пожала плечами и предположила, что зимний сад мог быть делом рук Эвиной предшественницы.


В общем, я извлёк из бумажного пакета небольшое корявое деревце с вееровидными ярко-зелеными листьями и протянул его девушке.


- Гингко Билоба! - выдохнула она восхищённо и непроизвольно подставила руки, но тут же отдернула назад: - Не стоило так утруждаться!


Я негромко усмехнулся и сказал:


- Можете считать его вкладом в наш рабочий зимний сад. Если хотите, отнесите его туда.


Эва покачала головой:


- Ему нужна холодная зимовка.


- Ну хорошо, тогда я выкину его в мусорный контейнер на обратном пути. На помойке как раз холодно зимой.


- Вы с ума сошли! - горячо воскликнула Эва. - Реликтовое растение... да это почти святотатство!


Я наблюдал за её выступлением с довольной ухмылкой. Ещё не зная, что именно она говорит, так как приложение переводило эту пламенную речь с запозданием, я понимал, что победил. Эва вынуждена принять мой подарок. Конечно, я бы предпочел принести ей что-нибудь с моей родины: различные масла, ароматические и массажные, были значительной отраслью нашей промышленности, и мы достигли в их производстве больших высот. Разумеется, я сделал заказ большого набора, способного поразить воображение моей несговорчивой массажистки, но пока он придёт...


Эва выглядела явно недовольной и тайно довольной, что весьма забавляло меня. По приглашению её бабушки, мы прошли в небольшую комнату, где стоял разложенный массажный стол, укрытый белой хлопчатобумажной тканью с мелким рисунком. Кроме того, у стены находился стеллаж с баночками, бутыльками и какими-то хитрыми приспособлениями из разных материалов: деревянные, пластиковые, металлические...


- Располагайтесь, - сделала Любовь Александровна широкий гостеприимный жест рукой, указывая на стол.


- Всё снимать? - спросил я, обращаясь больше к Эве, чем к её бабушке.


- Труселя можно оставить, - разрешила пожилая женщина. - Шоб не смушшать дам.


По ней, однако, было не похоже, будто она умеет смущаться. Это они с внучкой вышли, чтобы не смущать меня. Я быстро скинул с себя всё, кроме нижнего белья, и лёг на стол. Простынь, в которую я уткнулся лицом, была тёплой и пахла чем-то сладко-детским и одновременно свежим. Я крикнул, что готов.


- Так-таак, - пробормотала Любовь Александровна, осматривая моё разложенное на столе тело. Я невольно напрягся. - А сколиозик-то у нас имеется... угу...


Твердая рука чиркнула вдоль моего позвоночника. Её голос, манера общения с пациентом и прикосновения не шли ни в какое сравнение с тем, как всё это делает её внучка. Эва была сама нежность. Начиная тембром голоса и заканчивая мягкостью пальчиков. Как тюльпан. А вот её бабушка скорее напоминала алоэ. Полезная, но твердая и колючая. И всё-таки я не ожидал от неё подвоха. Рассчитывал на нечто вроде того релакса, которым меня уже два раза одарила Эва. Но я заблуждался.


Сказать, что мне было больно - это ничего не сказать. Я мужчина и привык терпеть, стиснув зубы, но в какой-то момент не выдержал и вскрикнул.


- Ну надо же ж! - пробормотала мучительница. - А я всё жду, когда у него голос прорежется...


Я попытался привстать, чтобы прекратить эту ничем не обоснованную экзекуцию, но твёрдая, как камень, теплая рука прибила меня назад к столу:


- Лежать!


Я лёг, решив дать ей шанс реабилитироваться. И Любовь Александровна воспользовалась им. Попыталась оторвать мне голову: похрустела шеей, потянула вверх - но не больно, только страшно. А потом движения её стали более плавными, прикосновения - мягкими. Они успокаивали моё измученное напряжённое тело, постепенно расслабляя его. А дальше произошло нечто совершенно невероятное: я уснул. Такого со мной никогда не случалось. Чтобы я добровольно погрузился в бессознательное состояние в незнакомом месте в руках незнакомого человека, будучи практически голым... Но после пробуждения я чувствовал себя необыкновенно. Будто заново родился. Только лицо немного затекло от лежания в кольце массажного стола - остальное же тело буквально звенело от вибрировавшей в нём легкой энергии. Плечи превратились в крылья, шея вытянулась вверх - мне вполне серьёзно казалось, что я стал выше, хотя и до этого на недостаток роста не жаловался.


В комнате я был один, моя одежда лежала точно так же, как я её оставил на стуле у стены. Наспех одевшись, я вышел в прохладный коридор и направился туда, откуда слышались приглушённые женские голоса.


- Ну, что я говорила! - Заметив меня, старая ведьма громко ударила ладонью по столу.


Почему ведьма? А как ещё можно объяснить моё состояние после её издевательств?


- Сколько я спать? - спросил я у Эвы, потирая лицо руками.


Она почему-то уставилась на меня, приоткрыв ротик и замерев с выражением... удивления?


- Хорош мерзавец, а? - легонько толкнула её ладонью бабушка.


Эва смущённо покраснела и отвела от меня глаза. Я с любопытством покосился на Любовь Александровну. Первое из её слов я понял, но второе, как мне казалось, было ругательством. Кого это она обозвала, меня, что ли? Тогда почему я одновременно с тем хороший? Загадочный русский язык... наверное, какая-то идиома.


Эва пригласила меня сесть за стол, поставила передо мной кружку с дымящимся чаем и тарелку с печеньем и нарезанным кексом.


- Всё домашнее, - заметила её бабушка с горделивой улыбкой. - Развлекаюсь, пока работы нет...


- Вы хотеть работать? - спросил я по-русски, решив не пользоваться услугами переводчика, когда это возможно. Надо улучшать свои собственные навыки.


- А вы... как себя чувствуете? - с хитрым прищуром поинтересовалась она.


- Отлично. Спасибо. Это... не забыть.


Любовь Александровна довольно кивнула.


- Ну и как вы считаете, есть у меня право хотеть или не хотеть работать?


Это интересный подход, - подумалось мне. С какой-то точки зрения, она права: если Господь даёт человеку талант, то зарывать его в землю - грех. С другой, всех не вылечишь, и когда-то надо отдыхать. Возраст у неё уже соответствующий.


- Я дать вам работа, - сказал я, но она покачала головой:


- Я вам всю малину испорчу. Я ж не банщик - я доктор, методы мои вы на себе испробовали. Я вам всю клиентуру распугаю...


Я с непрерывным интересом и удивлением смотрел на экран смартфона, пытаясь разобраться, какое отношение к нашему разговору имеет ягода малина и как именно старая ведьма собирается её портить. Но в целом смысл её тирады я уловил.


- Тогда чем я могу вам помочь? В благодарность за эту... лечебную процедуру?


- Ну... внучка говорила, что вы можете помочь с документами...


Наконец я понял, к чему всё идёт. Что ж, скорее всего, это не составит мне большого труда. Разве что денег. Но этого добра у меня всегда было предостаточно, поэтому я его не ценил так высоко, как местные аборигены. Вследствие чего ничтоже сумняшеся с готовностью кивнул пожилой женщине, а потом отпил чаю и мельком взглянул на Эву. Она сидела, опустив глаза, пунцовая, как цветок мака, и с недовольным выражением лица. Видимо, ей было неприятно, что её прародительница просит меня об одолжении, а вот нам с прародительницей было всё равно. Мы обменялись номерами телефонов и остались весьма довольны друг другом.

Глава 9.

Эва вышла проводить меня во двор - по моей просьбе.


- Моё приглашение на ужин всё ещё в силе, - сказал я, слегка склоняясь над ней и глядя прямо в глаза. Завораживающие голубые глаза...


- Дахи... Простите, не знаю, как в вашей стране принято вежливо обращаться к начальству...


- "Мой господин" меня вполне устроит, - с хитрой улыбкой предложил я.


- Нет, пожалуй, это слишком, - покачала она головой. - Так вот, мистер Насгулл, я бы не хотела чувствовать себя обязанной вам... Я очень ценю свою работу и вашу помощь моей бабушке, но ваши с ней счёты - не мои...


- И в мыслях не было! - горячо заверил её я. - Но я не понимаю вашего упрямства... От вас убудет, если вы поужинаете со мной?


- Я просто разумно отношусь к ситуации. Будьте же и вы разумны, не поддавайтесь обычному азарту: вы ведь человек, а не животное!


У меня даже в глазах темнело от ярости и одновременно - восхищения ею. Какова малявка! Однако потемнение, похоже, было следствием не только моих эмоций. Внезапно оно накрыло меня мутной волной, и внешний мир выключился, как картинка на экране компьютера.


- Бабуль, ну зачем ты так? - услышал я мягкий вкрадчивый голос где-то рядом, но глаза пока решил не открывать. - Охота тебе покрасоваться перед моим шефом...


- Ой, дотсю, не дрейфь, всё будет добре, просто с непривычки парень свалился. Будет ко мне почаще ходить - и наладим ему нормальное кровообращение.


- Почаще?! - изумлённо.


- Так а хто ж будет расплачиваться за документы? У меня денех нет, ты сама знаешь.


- Будут документы - будут и деньги...


- Думаю, деньги его не очень интересуют...


- Но ты же снимешь кабинет? Там его и принимай... Или у нас в СПА.


- Тю! Кабинет! Ещё на него тратиться...


- Ба, да ты чего? Несолидно же... и я не хочу, чтобы у нас тут чужие толпами ходили...


- Ну, там видно будет... А ты всё ж присмотрись, парень-то симпатичный...


- О господи, ба, ну что ты такое говоришь?


- А что? Умненький, из хорошей семьи...


- Вот именно. Такие, как он, на таких, как я, и не смотрят, кроме как с мыслью попользоваться. Ба, он мне сердце разобьёт - и всё.


- Он разобьёт, если ты будешь вести себя, как дура. А ты... - самое интересное старая ведьма прошептала молодой на ушко, и та скептически хмыкнула в ответ.


Я, конечно, понял не каждое их слово, но общую суть уловил: они говорили обо мне, и бабушка рекомендовала Эве быть ко мне благосклоннее, а та категорически против. Боится, что я воспользуюсь ею и брошу. И, в принципе, она не так уж далека от истины. То есть, конечно, разбивать ей сердце я не хотел, но и дать гарантий, что этого не случится, не мог. Может быть, мне и вправду стоит оставить её в покое? Она девушка серьёзная, ответственная, благочестивая. А я для кратковременного романа могу себе найти кого-то более легкомысленного.


Полежав для приличия ещё какое-то время, я негромко закряхтел и открыл глаза.


- Что случилось? - спросил я у Эвы.


- Массаж, - развела она руками, а потом показала себе на заднюю поверхность шеи.


Я не без труда принял вертикальное положение, борясь с очередным приступом головокружения. Да, устроила мне старая ведьма аттракцион, ничего не скажешь!


- Это так надо? - поинтересовался я у девушки.


- Нет, но бывает. Вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. Всё прошло.


Она помогла мне встать и даже немного послужила опорой в первые секунды стояния на ногах.


- Как вы вести меня сюда? - спросил я, с трудом представляя, как две миниатюрные женщины тащили моё бесчувственное тело по лестнице на третий этаж.


- Ваш водитель помог, - ответила Эва.


Ну конечно, Виктор. Он видел, как я вышел из подъезда и упал.


- Спасибо, - я пожал девушке руку на европейский манер и собирался уйти один, но она всё же настояла на том, чтобы меня проводить. Мало ли что.


Уже на улице мы попрощались, и Эва, кажется, испытывала облегчение от того, что я больше не настаивал на свидании. Наверное, это действительно правильное решение. Однако я ощущал смутную тоску в сердце.


На следующий день я попросил Андрея сходить со мной в ночной клуб. Пора было прощаться с поясом целомудрия, а то так и свихнуться недолго. Надо уже выкинуть всех этих недоступных женщин из головы и заняться более доступными. Однако Андрей не пожелал быть мне помощником в этом:


- Простите, но я не хожу в клубы. - Покачал он головой. - Женат и счастлив.


- А с женой? - без особой надежды спросил я.


- У нас недавно родился ребёнок - ей не до выходов в свет. Однако могу посоветовать вам хорошее место.


- Откуда же ты знаешь места, если не ходишь?


- Это клуб моего отца.


- Оу... вот как... а почему ты не работаешь у него?


- Не люблю клубы, - процедил Андрей сквозь зубы, и я понял, что у него плохие отношения с отцом. Это печально. Я и сам отдалился от своего родителя из-за чувств к его молодой жене, но это разрывало мне сердце.


Место, которое мне указал мой заместитель, оказалось и впрямь очень приятным. Хороший интерьер, вежливая охрана, приличная публика... ну и, конечно, роскошные полуобнажённые девицы, танцующие на небольшой сцене посередине зала. Мой взгляд невольно прилип к ним в самом начале моего пребывания там, и я долго не мог оторваться от созерцания стройных, гладких, обсыпанных блёстками молодых женских тел. Даже заложил им по паре крупных купюр в подвязки, чтобы не стоять совсем без дела. Потом, однако, меня приметили. Шикарная высокая блондинка - почти одного со мной роста, на огромных каблуках и в микроскопическом платьице. Она была идеальна. Её лицо словно вылепил кто-то очень умелый и знающий толк в изысканной красоте. От этого оно казалось ненастоящим, как маска. Фигура девушки тоже не оставляла желать лучшего: строго выверенные пропорции, пышный бюст, тонкая талия, изумительно округлые бёдра и просто бесконечные ноги. Стройные, гладкие, загорелые.


Ещё буквально неделю назад при виде такого сокровища я загорелся бы в один момент. А тут - тишина. Странно. Я решил не пороть горячку и познакомиться с блондинкой поближе:


- Привет!


- Ой! - звонко, радостно ахнула она, потянувшись алыми блестящими губами к моему левому уху. - У тебя акцент! Откуда ты?


Я назвал свою страну и на всякий случай поинтересовался:


- Do you speak English?


Девушка положила белую ручку с тонкими пальчиками и длиннющими когтями такого же алого цвета, как и её губы, на пышную грудь и сокрушенно покачала головой:


- Очень плохо! Но я думаю, мы найдём общий язык. Угостишь меня коктейлем? - она изобразила жестом, что пьёт из воображаемого бокала, и мы вместе двинулись к бару.


Я заказал ей "Космополитен" (его любили многие мои случайные знакомые туристки, которых я угощал у себя на родине), а себе - лимонад со льдом.


- Ты не пьёшь? - как-то разочарованно поинтересовалась блондинка.


Я покачал головой.


- А почему?


- Машина, - я покрутил руками воображаемый руль.


Незачем ей знать особенности моего мировоззрения: это сведения не для любовницы на одну ночь. Алкоголь я не употреблял принципиально, из-за религии. На то, чтобы нарушать правило целомудрия, меня толкало моё тело, причём толкало так, что я был не в силах сопротивляться, а с алкоголем такой проблемы не было. Я никогда не пробовал его, не знал, какой эффект оно оказывает на сознание, и потому не был к нему привязан. Мы с друзьями прекрасно обходились другими видами развлечений.


- А какая у тебя машина? - невинно хлопая длинными и густыми, как крылья бабочки, ресницами, поинтересовалась девушка.


- "Porsche Panamera", - ответил я чистую правду. А что? Взял в прокате, чтобы немного развлечься. Люблю хорошие машины. Покупать такие отец мне не разрешал: он считал это пустым фатовством. Но иногда-то можно побаловать себя поездкой в роскошном автомобиле?!


Блондинка буквально вспыхнула огнём. Глаза её загорелись, яркие губы приоткрылись, отчего лицо приняло хищное выражение. Прежде я спокойно относился к проявлениям подобных эмоций. Мне было даже приятно произвести на женщину впечатление своей крутостью, но сейчам отчего-то стало противно. Она готова раздвинуть ноги за возможность прокатиться на крутой тачке, а ведь взять её в прокате стоит намного дешевле, чем отдать своё тело незнакомому мужчине! Но это была не моя забота. Хочет продаваться за наличные - пусть продаётся. Я ведь пришёл сюда затем, чтобы купить.


- Люблю хорошие машины! - сообщила красотка то, что было и так очевидно. - А как тебя зовут?


- Джамиль, - назвал я ей свой псевдоним, который всегда сообщал вот таким случайным знакомым вместо настоящего имени.


- Какое красивое имя! - восхитилась девушка, мягко поглаживая меня тонкой ладошкой по плечу. - А я Доминика!


- Очень приятно, Доминика. - С этими словами я, по российской традиции, поднял свой стакан с лимонадом, а блондинка со звоном стукнула по нему бокалом с коктейлем. Который, кстати, заканчивался.


- Ещё? - спросил я новую знакомую, указывая пальцем на только что опустошенную ёмкость.


Девушка помотала головой:


- Пойдём танцевать!


Я очень удивился тому, как можно танцевать на таких огромных каблуках, но оказалось - можно, да ещё как. На танцполе Доминике удалось-таки пробудить во мне интерес к её телу. Она крутилась вокруг меня, извивалась, терлась своими выпуклостями... и желание медленно, но верно разливалось во мне. В конце концов, я не стал больше ждать - взял красотку за руку и повел к выходу с сильным намерением оприходовать её прямо в машине, потому что до дома этого намерения могло и не хватить. Я чувствовал, что что-то идёт не так, и скоро я опять начну остывать, и моё вынужденное воздержание снова продлится. Точнее, выйдет на новый уровень. Вот уж не думал, что однажды разучусь испытывать вожделение при виде полуобнаженного женского тела. Однако, буквально неделю назад я сгорал от желания раздеть Эву - что же со мной произошло за это время?

Глава 10.

По дороге к выходу моё внимание привлекла разборка между охраной заведения и подвыпившими посетителями. Конфликт, похоже, намечался серьёзный, так что я остановился, с интересом наблюдая за развитием событий. Доминика послушно остановилась рядом со мной, достала из сумочки зеркальце и принялась поправлять макияж, не обращая внимания на происходящее вокруг. Это всегда меня удивляло: как можно не интересоваться событиями, разворачивающимися совсем рядом? Но такое равнодушие было свойственно почти всем женщинам,которых я знал. Кроме моей матери, конечно. Вот уж кому есть дело всегда и до всего!


Но сейчас не о ней. Сейчас я жалел, что плохо знаю русский и не могу понять, о чём спорит пьяный мужчина в черных брюках и серой рубашке с охранником клуба. У посетителя за спиной стояла группа поддержки в виде боевого товарища. Охранник был один. Перевес на стороне клиентов. Конечно, охрана тренированная и имеет специальные средства защиты, но и от людей всего можно ожидать. Мастера спорта по боксу тоже порой ходят в клубы. Подвыпивший джентльмен в серой рубашке как раз не производил впечатление хлюпика.


Я наблюдал за их напряжённой беседой некоторое время и уже собрался следовать со своей заскучавшей подружкой дальше, как вдруг напряжение лопнуло и разразилось бурным рукоприкладством. Клиент сунул руку в карман брюк и одновременно качнулся вперёд. Охранник поймал его на встречном движении, хорошенько приложив кулаком по лицу. Мужик отлетел в сторону, и в драку включился его товарищ. У меня мгновенно подскочил адреналин, а руки зачесались так, что и бульдозер не удержал бы на месте - не то что хрупкая девушка. В самом деле, разве я зря занимался единоборствами? Разумеется, выбрал сторону охранника. Во-первых, он один, значит, помощь не помешает. Во-вторых, это всё-таки клуб отца Андрея, и я скорее отнесусь лояльно к его сотрудникам, чем к каким-то агрессивным пьяным мужикам.


Я кинулся на второго и стал оттаскивать его от охранника - он резко обернулся и врезал мне по челюсти, послышался неприятный хруст, и мою голову пронзила острая боль...


Доминика громко и отвратительно верещала, и это ещё больше раздражало и злило меня, заставляя активнее махать руками. Должен признать, что выглядел я в той битве далеко не лучшим образом. Смешно и стыдно вспоминать, как я рассчитывал на свои навыки, полученные пару месяцев назад от папиного тренера Газира. Я пошёл к этому заслуженному старику, потому что видел отца в деле и искренне восхищался его навыками борьбы. Но отчего-то возомнил, что, побывав на паре десятков занятий, уже стану умелым бойцом... Ох, как пришлось разочароваться в этом наивном убеждении!


Мне, конечно, повезло: по результатам драки ничего не было сломано и не отдавалось острой болью, как при внутреннем кровотечении. Но ушибов и ссадин я получил предостаточно. Один из агрессоров рассёк мне бровь, и оттуда обильно потекла кровь, заливая лицо. Выглядел я, прямо скажем, устрашающе. То есть, если бы меня увидела моя мама, то очень перепугалась бы. Я толком не дрался с пятнадцати лет, и такой красоты мне на лице никогда никто не наводил.


Оказавшись выброшенным с поля боя (к тому моменту к охраннику подоспела подмога, и они успешно скрутили драчунов), я вдруг понял, что Доминика исчезла. Не стала ждать, пока я наиграюсь в свои мальчишечьи игры, и пошла искать кого-то поспокойнее и позаинтересованнее. А я испытал огромное облегчение. Мне больше не нужно никому доказывать, что я мужчина. Забавно. Я променял секс на мордобой, причём с удовольствием, несмотря на то, что хорошенько получил за это.


А следом меня молнией пронзило совсем другое желание, и я не стал никак его анализировать. Просто вышел из клуба, сел в машину и поехал.


ЭВЕЛИНА

Глубокой ночью меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Не знаю, сколько раз позвонили, но у меня было ощущение, что трезвонило полчаса подряд. Я с большим трудом вылезла из постели и побрела в прихожую.


- Дотсю, не открывай! - бросила мне вслед бабуля. - Глянь в глазок!


Я последовала её совету и узрела на лестничной площадке изувеченного мужчину. Спросонья не сразу поняла, что это мой начальник Насгулл, и испугалась. А разглядев, испугалась ещё сильнее, но какая-то неведомая сила заставила меня открыть дверь.


- Дахи..? - изумлённо пролепетала я. - Что с вами случилось?


- Драться, - прошлепал он разбитой губой и попытался улыбнуться. - Ты меня лечить?


Я оторопела. Он это серьёзно?! Спросила первое, что пришло в голову:


- Вы пьяный?


Молодой человек покачал головой:


- Я не пить. Никогда.


Я недоверчиво нахмурилась, взяла его за пуговицу на рубашке, потянула к себе, принюхалась. Действительно, ни малейшего запаха перегара! Но как его, взрослого человека, бизнесмена и иностранца, угораздило ввязаться в драку?


Дахи рассматривал меня с каким-то странным выражением лица... умиленным, что ли? Хотя, наверное, мне показалось. Как может быть умиленным столь капитально разбитое лицо?


Я вздохнула и пошла на кухню, жестом поманив начальника за собой. Достала аптечку и чистое полотенце, намочила его водой, принялась осторожно стирать запекшуюся кровь с начальственного лица. Мистер Насгулл продолжал следить за каждым моим движением, пока я полоскала полотенце, а когда прикасалась им к его лицу, прикрывал глаза, как будто от удовольствия. Хотя совершенно ясно, что ни о каком удовольствии не могло идти речи: он был весь в синяках и ссадинах.


Оттерев кровоподтёки, я обработала раны перекисью водорода, а наливавшиеся кровью синяки смазала заживляющей мазью. Потом пришла очередь рук. Костяшки были сбиты, один рукав рубахи - порван. Какое мальчишество! Честно говоря, мне хотелось спросить, как он умудрился подраться, не зная даже языка, но решила, что это не моё дело. Он ведь пришёл не за разговорами, а за помощью. Странно, конечно, что ко мне... это, наверное, такой особый акт доверия. Уж не знаю, чем заслужила, но отказать пострадавшему в помощи я не могу. Как человек и как будущий медик. Это не по-человечески.


Пока я обрабатывала одну руку молодого господина, он вдруг схватил мою ладонь другой и поднёс к губам.


- Что вы делаете?! - ахнула я.


- Спасибо, Эва, - прошептал он, обжигая мою руку своим горячим дыханием. - Ты хороший...


Я покачала головой:


- Вы точно ничего сегодня не употребляли? Странно себя ведёте...


Он в ответ тоже покачал головой:


- Я не понимать.


Ну и ладно. Закончив обрабатывать руки, я встала и сказала:


- Всё. Пора домой. Спать.


Мистер Насгулл улыбнулся неразбитым уголком рта и вдруг начал расстегивать рубашку. Я напряглась всем телом, но оказалось, что начальник просто решил продемонстрировать мне ещё один синяк. На плече. Для этого ему пришлось обнажить грудь. Безупречную мускулистую грудь спортивного молодого человека, покрытую короткими темными волосками, которые выглядели вовсе не отталкивающе, а будоражаще. И это испытывало моё терпение. То краснея от смущения, то бледнея от гнева, я поспешно намазала плечо мазью, а потом сама закрыла мужскую грудь рубашкой и взмолилась:


- Всё! Идите!


- Ты меня бояться? - внимательно глядя мне в глаза, спросил Дахи.


- Вот ещё! - соврала я. Хотя нет, почему соврала? Я на самом деле его не боялась. Я боялась этих странных ощущений, которые он во мне вызывал. Незнакомых, волнующих, сбивающих с толку.


- Ещё? - непонимающе переспросил молодой господин.


- Я не боюсь! Ни капельки! Я хочу спать! А вам пора домой. У нас стационара нет.


Он кивнул, ещё раз поблагодарил и побрёл в прихожую. Обулся и вышел из квартиры, не произнеся больше ни слова. Задумчивый такой...


Бабуля, конечно, не спала.


- Шо там, дотсю? - с любопытством высунулась она в коридор, когда я, убрав лекарства, направилась к себе спать.


- Начальник мой приходил, - ответила я устало. - Дахи. Побитый.


- А шо случилось? Хто его побил?


- Не знаю. Не спрашивала. Зелёнкой помазала и выгнала. Ох, бабуль, зря ты его насчёт этих документов попросила. Он теперь будет думать, что мы по гроб жизни ему должны...


- Глупенькая ты у меня, дотсю. Неужели думаешь, что ему некуда со своими телесными ранами пойти?


- А чего он тогда явился?


- Известно чего. Душевные раны зализывать.


- Ой, ба, не говори глупости!


- Ну-ну, угу... бабушке-то откуда знать, конечно...


В восемь утра, перед самым моим выходом на учёбу, в дверь снова позвонили. Ну просто проходной двор какой-то! К счастью, за дверью оказался не молодой хозяин. К несчастью, это был курьер. С цветами. Огромный розовый букет в корзине. Красивый безумно, а благоухал как... В букете лежала карточка, на которой значилось:


"Простите за ночное беспокойство. Ещё раз спасибо. Вы настоящее чудо, Эва.


Д. Н."

Глава 11. Эвелина

- Я ведь всё ему сказала..! - нахмурилась я, держа в руках благоухающий букет. - Ну чего он пристал?


- А что ты так нервничаешь, дотсю? - невозмутимо, даже довольно поинтересовалась бабуля, рассматривая и обнюхивая цветы. - Кажись, никто тебя ни к чему не принуждает... Чи боишься, шо таки очарует тебя?


- Я?! Никогда! Пусть хоть сто пятьдесят букетов пришлёт!


Бабуля смотрела на меня молча, хитро улыбаясь.


- Что? - начиная нервничать, спросила я.


Она покачала головой:


- Ты умничка у меня. Слушай своё сердце.


Я подумала, что это напрасный совет. Сердце моё трепыхалось в присутствии молодого хозяина, как птица в клетке, но это не повод потакать его ухаживаниям. Тут, как мне казалось, рассудок даст лучший совет.


Пару дней шеф бродил по зданию СПА-центра какой-то потерянный, нимало не смущаясь своим изукрашенным лицом. Мы сталкивались в коридоре несколько раз, он здоровался, одаривал меня внимательным, как будто ласковым взглядом - и всё. Ни новых извинений, ни приглашений, ни даже просто "Как дела?". Признаюсь, я чувствовала лёгкое разочарование. Чего я ждала? Что он станет падать передо мной ниц или проведёт всю оставшуюся жизнь, уговаривая меня сходить с ним на свидание? Не знаю. Но где-то в глубине души мне казалось, что если мужчине действительно нравится женщина, то он мог бы проявлять побольше упорства в её завоевании. Да-да, это я, та же самая, которая возмущалась, что ей прислали цветы! А что? Возмущаться двумя противоположными фактами - это вполне по-женски.


Однако, наконец, рабочая неделя закончилась, и я вздохнула с облегчением. Глупости это всё и пустые надежды. Что молодой богатый красивый мужчина станет бесконечно ухаживать за мной, несмотря на проявляемую мной холодность. Они мне ни к чему...


В воскресенье я как следует выспалась - продрыхла аж до восьми утра - приняла освежающий душ, надела свой костюм для йоги: мягкую короткую футболку и шаровары с огурцами - и отправилась в парк недалеко от дома.


Это было одно из самых любимых моих мест в городе. Земля в парке сплошь засажена густой и мягкой газонной травой, а выгул собак запрещён, и это правило неукоснительно соблюдалось ценой постоянного контроля со стороны работников парка. Поэтому тут можно было хоть лечь и уснуть, а уж как приятно заземляться! Я, правда, всё равно брала с собой гимнастический коврик, так как ходила всегда утром, а сидеть и лежать на прохладной росе не всегда приятно.


И вот, я пришла, расстелила свою подстилку и стала разминаться. Покрутила головой, потом руками, потом наклонилась... а распрямившись, увидела ЕГО. Он стоял прямо передо мной и с интересом рассматривал мои экзерсисы. Синяки на начальственном лице заметно побледнели, а от разбитых губы и брови остались только маленькие подсохшие ранки. Молодой господин был одет в свободную футболку и трикотажные спортивные штаны, а в руках держал тряпичный тубус. Его обросшее щетиной лицо было всё так же по-восточному загадочно и притягательно, а на голове царил умопомрачительный творческий беспорядок. В груди у меня ёкнуло, а живот предательски сжался в сладкой судороге.


- Вы... что здесь делаете? - выдохнула я поражённо.


- Йога! - радостно сообщил мне он, выставив вперёд свой тубус.


- Это бабушка меня сдала? - возмутилась я предательством родственницы.


Ну да, возмутилась, а что? Что это будет за упорство с его стороны, если я сдамся?


Дахи хитро улыбнулся и соврал, ничтоже сумняшеся:


- Нет, я сам. Случайный совпадение.


- Ну да, конечно! - фыркнула я и помахала руками: - Ну-ка, изобразите-ка мне что-нибудь.


Мистер Насгулл кивнул, положил на траву свой тубус, подошёл к дереву, встал возле него на колени. Положил перед собой руки на землю - кисти и предплечья - а потом выпрямил ноги, задрав пятую точку вверх. Получилась поза собаки с опущенной головой, только с упором на локти. А затем молодой хозяин оттолкнулся одной ногой от земли, она взметнулась вверх, следом - вторая, и обе уперлись в могучий ствол дерева. Спина моего начальника ещё сильнее изогнулась, ступни поползли по дереву вниз и в конце концов замерли на весу над его головой. Я обомлела. Поза скорпиона. Сама я о таких вещах только мечтала!


Что тут можно было сказать? Мне оставалось только восхищённо разглядывать гибкое начальственное тело, и это созерцание дарило мне необыкновенные ощущения. Дахи тем временем медлено, но верно вышел из позы, сел на колени и уставился на меня, очевидно, наслаждаясь произведенным эффектом. С его лица не сходила довольная улыбка, и она делала это лицо просто невыносимо привлекательным. В пору было мне пугаться, но я вместо этого смущалась. Мистер Насгулл же ничего подобного не испытывал. Он поднялся на ноги, подошел к своему тубусу, подхватил его и принёс мне:


- Это тебе. Подарок.


Я нахмурилась, отчаянно уговаривая себя не поддаваться на провокации, но руки сами тянулись к вещи. Судя по позе скорпиона, толк в ковриках он знает... ну хоть одним глазком посмотреть..!


Дахи сам расстегнул тубус и достал из него просто восхитительное чудо. Тяжелый каучуковый коврик мягко переливался всеми цветами радуги, на которых были белым набиты лотосы и надпись на тибетском - "ом". Я непроизвольно протянула руку и нежно погладила мягкую, как будто живую поверхность. И мысленно застонала. Мне ещё не скоро станет по карману подобная вещь.


- Я не могу его принять, - печально покачала я головой.


- Почему? - Дахи смотрел на меня скорее с любопытством, чем с обидой.


- Мы и так у вас в долгу. Из-за документов.


- Ты опять бояться! Я обещать, не трогать тебя! - Он протянул мне коврик.


Но я не приняла. Спросила его строго:


- Зачем вы пришли? Только честно!


- Быть рядом.


Сердце предательски бухнуло, но я не сдавалась:


- Зачем?


- Хотеть.


- Чего?


- Быть рядом.


О господи, разговор немого с глухим!


- Но зачем? Я не понимаю!


Он вдруг пожал плечами и покачал головой:


- Я не знать, что это. Просто хотеть быть рядом.


Меня будто кипятком окатило. Я, наверное, сильно покраснела, потому что Дахи принялся меня успокаивать. Поднял руки вверх в беззащитном жесте, забормотал:


- Я не трогать, только быть! Делать йога...


Да, вот это испытание! И как прогнать такого, если он прямо в сердце стреляет?! Искренний какой, чёрт бы его побрал... Но нужно помнить, что всё это может быть просто ещё одним приёмом: на ужин в ресторане не повелась - подключаем тяжёлую артиллерию.


Я махнула рукой и взялась за йогу. Надо же хотя бы опробовать этот чудесный коврик. Хоть узнать, от чего отказалась... Конечно, когда так пялятся, в процесс толком не погрузишься, но не идти же теперь домой из-за того, что у моего начальника неожиданно проявились неконтролируемые склонности маньяка..!


К моему большому удивлению, Дахи действительно занялся вместе со мной йогой. А к ещё большему - он ничего не знал и повторял за мной довольно коряво.


- Вы что, выучили одну позу? - с усмешкой поинтересовалась я.


Он не понял, достал телефон с переводчиком, попросил повторить. А потом с улыбкой кивнул. Даже не стесняется! Хотя зачем такому красивому мужчине скромность... Да ему, наверное, женщины-то никогда не отказывали - вот он и лезет из кожи вон. Даже скорпиона выучил, хотя йогой никогда не занимался. Это, кстати, чудо чудное. Поза-то далеко не самая простая. Я даже спросила его через переводчик:


- Почему вы выбрали скорпиона?


- Произвести впечатление, - снова нисколько не смущаясь, ответил он.


Его манеры пугали меня. Слишком простыми и искренними они были, а я - слишком неопытной. Я не знала, чему можно доверять, а что является лишь тонкой хитростью, замаскированной под правду. Поэтому я сохраняла нейтралитет: не покорялась шефу в его желании сбоизиться со мной, но и не ругалась с ним, дабы избавиться от его общества. Общество это, скажу честно, было мне приятно: Дахи красив и мил. Я просто не знала, каковы его истинные мотивы, и жила в уверенности, что у человека его круга не может быть серьезных намерений в отношении девушки моего круга. Слишком простой, слишком бедной... это уже не говоря о культурных и религиозных воззрениях.


Закончили мы, как водится, шивасаной. Я с наслаждением растянулась на мягком, нежно пахнущем чем-то природным каучуке и закрыла глаза. А в следующую секунду на мои веки опустилось нечто мягкое и гладкое. Я вздрогнула от неожиданности, но этим предметом оказался маленький продолговатый шелковый мешочек, наполненный чем-то шуршащим и слабо пахнущий сладковатым ароматом трав.


- Что это? - спросила я у своего начальника.


- Подарок к подарок, - улыбнулся он. - Магазин дать. Для шивасана.


Подушечка для шивасаны с травами. Мое сердце ошеломленно-умиленно сжалось. Разве бывает на свете такая прелесть?


- Спасибо, - тихо пробормотала я, решив, что такую мелочь я принять могу. Слишком уж она хороша.

Глава 12.

Я легла обратно на коврик и положила подушечку себе на веки. Тело приятно растеклось по земле, ум расслабился, позволяя мыслям свободно течь через голову, не сосредотачиваясь ни на одной из них. Подушечка в самом деле действовала на меня умтротворяюще. Кажется, я даже задремала, но потом вздрогнула во сне, мешочек с травами скатился с моего лица, я открыла глаза и увидела... Дахи, сидящего надо мной и внимательно рассматривающего меня своими умными, невероятно красивыми глазами. В них не было вожделения - по крайней мере, мне так показалось - только интерес и... как будто удивление. Он и не думал отворачиваться или отводить глаза - не стеснялся своего любопытства.


- Ты очень красивая, - сказал мой босс абсолютно спокойно.


Ну надо же, оказывается, мы умеем склонять прилагательные! Готовился, наверное... На его лице отобразилось замешательство, он потер собранными в щепотку пальцами и обратился за помощью к переводчику. Выглядело это просто обезоруживающе...


- От тебя идёт свет... - со своим восхитительным акцентом произнёс Дахи, и в его устах это почему-то не звучало пафосно. Или звучало, но не резало слух. Как будто он не парень из обычного реального мира, а джинн из арабской сказки, и ему позволительно выражаться витиевато.


- Спасибо, - буркнула я, чувствуя, что, как бы ни старалась оградиться, попадаю под очарование этого восточного мальчика. Это становится слишком тяжело. Я начала поспешно скручивать свой поролоновый коврик, натягивать на него растянутую удерживающую резинку.


- Эва, - окликнул меня молодой человек. - Можно, теперь я?


- Что - вы?


- Показать тебе мой уметь.


Я удивлённо выгнула брови, понимая, что ни в коем случае нельзя отвечать согласием на это предложение, но не имея сил отказаться. Проклиная себя за авантюризм, я поднялась на ноги и сделала шаг к шефу. А он настиг меня одним прыжком, ловко перехватил за талию, круто провернул вокруг себя и аккуратно положил на какчуковый коврик. Я и оглянуться не успела.


- Что это было? - ошеломленно спросила я у Дахи, склонившегося надо мной с озорной мальчишеской улыбкой.


- Борьба, - с гордостью ответил он. - Понравилось?


- Непонятно, - растерянно покачала я головой.


Меня тут же подняли на ноги и применили ещё один приём - столь же ловкий и неожиданный, но на этот раз в конце я оказалась на ногах. Он вертел мной, как куклой - легко и быстро. Честно говоря, борьба моего начальника больше была похожа на то, как будто меня берут на руки и обнимают - и это невыразимо приятно. И придраться не к чему...


- Ну как? - снова поинтересовался Дахи, всё так же сияя улыбкой.


И я не смогла солгать ему:


- Здорово! Вы... такой сильный. Чувствую себя маленькой девочкой...


- Ты очень легкий, - махнул рукой шеф, а потом воспользовался переводчиком и сообщил мне, что это их национальная борьба, и её приемы рассчитаны на то, чтобы сразить противника вдвое больше себя, поэтому я показалась ему совсем невесомой.


- Мой отец хорошо владеет этим искусством, я занимался с его тренером, но маловато, поэтому на ринг мне выходить рано...


- Но хочется, да? - спросила я с усмешкой, имея в виду его недавнюю драку.


Он засмеялся и кивнул:


- Хочется! Независимо от умений.


- Я этого никогда не понимала... Почему мужчинам нравится причинять друг другу боль?


- Это просто инстинкт. Мы всегда этим занимались, а теперь должны ходить по струнке - вот он и рвется наружу всеми доступными способами.


Я задумалась об этом, а Дахи тем временем взял в руки мою ладонь и стал нежно водить по ней пальцами.


- А у тебя, наоборот, стремление ухаживать, лечить, заботиться... Это потрясющая профессия. Я... преклоняюсь перед тобой.


Он в самом деле наклонился и поцеловал мою раскрытую ладошку. По моему телу побежали такие мурашки, что они чуть не затоптали меня... Что же он делает, подлец..! Я судорожно принялась уверять себя, что он преклоняется только до тех пор, пока я не склонюсь, а потом просто воспользуется и выкинет. Эта мысль помогла мне выдержать его взгляд, когда он после поцелуя руки поднял голову и посмотрел на меня так... со смесью восхищения, вожделения и ещё чего-то, что я не смогла определить. Наверное, какое-нибудь национальное восточное чувство. Что-то вроде ощущения себя всевластным падишахом.


- Мне надо домой, - выдавила я.


Дахи вздохнул, наговорил на переводчик:


- Эва, возьми, пожалуйста, этот ковёр. Я очень хочу, чтобы он был твоим, и это тебя ни к чему не обяжет.


Я упрямо замотала головой. Лицо моего шефа посуровело.


- Хорошо. Тогда я провожу тебя до квартиры и подарю его твоей бабушке.


Да, с восточным мужчиной лучше на одном поле не воевать... Я на секунду прикрыла глаза, а потом махнула рукой. Ну а что делать?


Пара дней прошла спокойно - мой босс будто давал мне время выдохнуть, прийти в себя, после чего атаковал снова. Это удивляло и раздражало меня, хотя и льстило изрядно. Я успокаивала себя тем, что ко мне лично его упорство имеет мало отношения. Он просто закусил удила, потому что я не даюсь. Бросить это дело для него значит расписаться в собственной несостоятельности. Черт бы побрал эти тестостероновые игры! Почему я должна из-за них страдать?


На этот раз шеф встретил меня с учёбы. Мы с однокурсницей Женей как раз пересекали двор возле учебного корпуса, когда к воротам с шиком подъехал новенький черный BMW, поблескивающий так роскошно, что даже дышать рядом с ним простому смертному стыдно. Водитель эффектно затормозил, коротко взвизгнув шинами, и выскочил наружу. Сверкнул черными стеклами солнечных очков, сдернул их с лица, одарил нас с Женей лучезарной улыбкой.


- Привет! Вас подвезти?


Я замотала головой, а предательница Женька восхищённо пискнула:


- Конечно!


Мой шеф бодро обошёл автомобиль и галантно открыл для нас заднюю дверь:


- Прошу!


Женька заскочила в BMW пулей. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.


- Я ехать мимо... - со своим неподражаемым акцентом принялся оправдываться Дахи, - и видеть тебя, Эва.


Наглый обманщик! Врёт и не краснеет! Увидел он меня, как же! Передвигаясь на своём "Феррари" по городу на пятой передаче (а то я не знаю, как такие золотые мальчики машину водят)... Но самое ужасное - что даже оправдываясь столь неубедительно, он вызывает желание кокетливо улыбнуться, а не отчитать его за ложь.


Женьку мы домчали до дома за пять минут (к слову о "Феррари"). Вылезая, она выразительно посмотрела на меня, приподняв брови. Что она хотела этим сказать - бог знает. А потом мой начальник повёз меня на работу.


- Ты сесть вперёд? - предложил он, дождавшись, когда Женя захлопнет за собой дверь.


Я отрицательно покачала головой. Дахи вздохнул, но не очень тяжело. Дождавшись, когда автомобиль тронется, я собрала мысли в кучу и заговорила в свой смартфон:


- Мистер Насгулл, вы... компрометируете меня, забирая с учёбы и отвозя на работу. Я прошу вас больше этого не делать. В следующий раз я к вам не сяду.


- Эва, я просто подвёз тебя на работу, зачем ты делаешь из мухи слона?


- А вы зачем это делаете?


- Потому что хочу! Мне нравится, мне приятно делать что-то для тебя.


- Откуда вы знаете моё расписание и место учёбы?


К счастью, он не стал отпираться, иначе я бы очень обиделась на то, что он считает меня дурой. Вместо этого шеф промолчал, вцепившись обеими руками в руль.


- Пожалуйста, перестаньте меня преследовать, - попросила я его примирительным тоном.


Он покачал головой:


- Эва, это просто смешно... Можно подумать, я прошу тебя отдать мне свою почку или отписать имущество. Ты что, никогда не встречалась с мужчинами?


- Нет! - ляпнула я, не подумав.


- Что?.. - переспросил шеф ошеломленно посмотрев на меня через зеркало заднего вида.


- Нет, конечно, встречалась! - поправилась я, густо залившись краской.


Ещё не хватало посвящать его в подробности моей личной жизни!


- Но это вас не касается! - добавила я, надувшись.

Глава 13. ДАХИ

Тот дурацкий разговор в машине, когда Эва в очередной раз безуспешно пыталась отделаться от моего внимания, навёл меня на ошеломляющую мысль, которая до этого даже в голову мне не приходила. У неё никогда не было мужчины! Как это возможно (черт, это же её я поначалу принял за проститутку?!)?! Ей ведь 22, и никаких объективных причин оставаться нетронутой у неё нет. То есть, я имею в виду, у них здесь в России, насколько мне известно, совсем иные правила, нежели у нас. Да и у нас строго следят за дочерьми только в обеспеченных и высоко религиозных семьях - многим просто не до того.


А моя Эва - красавица, умница и просто хороший человек. Не может быть, чтобы она совсем никому не приглянулась...


Пара слов о том, как она стала "моей". В тот вечер, когда я подрался и поехал к ней залечивать раны, поначалу у меня не было никаких особенных мыслей в голове - просто хотелось получить немного тепла. И я знал, от кого получу это тепло исключительно высокого качества. Не за то, что у меня есть "Porsche Panamera" и дорогие часы. И даже не за смазливую физиономию, а просто по-человечески. Это вдруг стало невыразимо важно. Но потом произошло что-то совсем непонятное. Когда я увидел её, сонную, растрепанную, в пижаме, то у меня защемило в груди. Так сильно, что почти больно. Она была прекрасна, и ни одна блондинка на шпильках с силиконовой грудью в подметки ей не годилась. И ещё кое-что: я желал наблюдать Эву в таком виде - растрепанную, в пижаме - и почаще. Это осознание ошеломило меня настолько, что я не мог больше ни о чём думать. Даже говорить стало сложно. Поэтому я просто смотрел. Наслаждался. Впитывал каждую ее черту. Забыв про боль. А когда вернулся домой, в свою одинокую квартиру, то понял, что пропал. Я больше не смогу никого снять в баре. Мне нужна только она. Она одна, но, черт побери, как же сильно она мне нужна!..


Я никогда прежде не испытывал ничего подобного. Чувство к Еве теперь казалось мне жалкой пародией на то, что я питал к СВОЕЙ маленькой птичке. Такое всепоглощающее, что оно даже пугало. И чтобы избавиться от страха, я позвонил отцу. К счастью, разница во времени позволяла это сделать - на моей родине ещё не слишком поздно.


- Дахи! - радостно воскликнул отец. - Как я рад тебя слышать! Именно сегодня я думал о том, что ты давно не звонил... Как... там твой служебный роман?


- Я, собственно, о нём и хотел с тобой поговорить... Отец, я... кажется, влюбился...


- Да ну! - засмеялся он, похоже, не осознавая всю серьезность происходящего. - Влюбился, в 25 лет, в молодую красивую девушку! Странно, такое редко случается...


- Откуда ты знаешь, что она молода и красива?


- А что, я ошибся? - перестал смеяться отец. - Она старше тебя и уродлива? Тогда это в самом деле странно.


- Нет, разумеется, ты не ошибся, но я... не знаю, что дальше делать!


- А тебе так и не удалось заманить её на свидание?! - изумился родитель. - Что ж, твоя избранница достойна большого уважения...


- Ты не щадишь меня, отец! В конце концов, за кого ты переживаешь больше? За меня или за незнакомку?


Папа посмеялся.


- Ничего, мой мальчик, трудности в жизни нужны, чтобы развиваться. Ты рос в постоянном изобилии, и всё тебе давалось легко. Должны ведь у тебя быть хоть какие-то испытания...


- Я согласен на испытания, но мне нужно, чтобы она при этом была рядом!..


Отец умиленно помолчал - я прямо как будто видел его лицо с такой доброй улыбкой, какую могут увидеть на нём только по-настоящему близкие люди. Ева, мои братья и сёстры, ещё несколько родственников и друзей.


- Что ж, я рад, что ты наконец влюбился по-настоящему, - облёк отец свои чувства в слова. - Твоя мать, конечно, не обрадуется, что ты выбрал девушку из России, но ей пока и ни к чему это знать. Она христианка?


- Не знаю, - вздохнул я. - Она не хочет со мной разговаривать.


Клянусь, мне второй раз в жизни показалось, что мой отец Халиб Насгулл хрюкнул в трубку!


- Мальчик мой, - старательно стерживая приступы смеха, проговорил он, - ты меня удивляешь... Как ты умудрился влюбиться, если даже не разговаривал с девушкой?


- Нет, я разговаривал! Просто в основном это больше напоминало словесные поединки, чем беседу двух симпатизирующих друг другу людей. Она что-то упоминала о культурных различиях, но конкретно мы их не обсуждали... А как я влюбился, сам не понимаю. Просто она такая... необыкновенная. Её манеры, поведение, отношение к людям... я раньше не встречал таких девушек.


Тон отца стал значительно серьёзнее:


- Я понял, Дахи. То, что ты говоришь, очень радует моё сердце. Возможно, тебе действительно стоит держаться за эту девушку и проявить настойчивость. Только будь осторожен, не дави на неё слишком. Обращайся с ней, как с драгоценностью. А культурные различия преодолимы, поверь моему опыту.


Эта беседа ободрила и вдохновила меня. Моё сердце наполнилось благодарностью к отцу и решимостью завоевать право быть рядом с Эвой. Во что бы то ни стало.


Как я и предполагал, её бабушка охотно помогла мне с информацией. Следующие пару дней я потратил на то, чтобы освоить сложную асану, и если бы не всё та же помощница Любовь Александровна, ничего бы у меня не вышло. Она основательно поработала над моей спиной, которая внезапно стала намного более гибкой. И эффект удался. Эва выглядела восхищенной, а я чувствовал, что готов на гораздо большее, чтобы заслужить такой её взгляд.


В целом, йога-сессия прошла отлично. Мне даже удалось немного пообнимать девушку, отчего я совсем размяк. Это ведь такое детское развлечение - обниматься, а я чувствовал себя так, будто это лучший секс в моей жизни. Каково же будет заниматься с Эвой сексом?.. Всё во мне сладко замирало от этой мысли. Я никогда не делал это с женщиной, в которую влюблён...


Но вот теперь выяснилось... То есть, это, конечно, не точно. Сама Эва, проболтавшись, тут же принялась отрицать собственную невинность, но зерна сомнений успели прорасти в моей душе. Зачем опытной в отношениях с мужчинами девушке убеждать меня в том, что она таковой является? Скорее бы она стала уверять, что чиста. Поэтому я намного больше поверил её первому, спонтанному "нет", чем последующему, как будто защищающемуся "да". И как с этим дальше быть, я не знал.


А Эва продолжала восхищать меня. На следующий день после нашей встречи в парке я познакомился с мальчиком Русланом, сеанс которого столь неосмотрительно отменил, чтобы самому прийти к Эве на массаж в первый раз. Она говорила тогда, что у него какая-то болезнь с судорогами, но всё равно я не был готов к тому, что увижу. Мальчик - точнее, уже парень, подросток - был скрючен, как старое иссохшее дерево. Его привезли на инвалидной коляске - я видел это по камерам. Да, признаюсь, иногда я наблюдал за тем, кто приходит к моей любимой массажистке на приём - сам не понимая, зачем... А увидев это худое скособоченное существо, вдруг решил познакомиться лично. Узнал у Натальи время, дождался окончания сеанса и спустился на первый этаж. Дверь кабинета приоткрылась, из неё показалась инвалидная коляска, которую катила полная женщина с некрасивым, но добрым лицом. Мальчик в коляске выглядел немного получше, тело его частично расслабилось и уже не скручивалось в такую тугую косичку, как до приёма. Эва шла рядом с ним, держа его за руку, и смотрела на него так тепло, словно он был её родным сыном. А он... в его взгляде светилось настоящее обожание. Он любил мою Эву - это несомненно, и у меня не было никакого морального права ревновать её. И всё-таки ревновал. Я подошёл к ним и протянул руку юноше:


- Здравствуйте. Я директор, Дахи Насгулл.


Мальчику пришлось отпустить Эвину ладошку, он вложил свою тонкую слабую руку в мою, и я осторожно её пожал. Руслан и его мама вежливо поприветствовали меня, глядя с недоумением и каким-то ещё непонятным чувством - так рабыни иногда смотрят на мою мать или Айшу.


- Мы делать скидка на массаж для лечение, - сказал я, глядя в глаза матери Руслана.


- Скидка? - пробормотала она дрожащим голосом, кажется, собирясь заплакать - глаза её блестели.


Я достал из кармана брюк носовой платок, протянул ей, мягко погладил её по плечу:


- Да. Полцена.


- Пятьдесят процентов? - переспросила Эва, с трудом сдерживая счастливую улыбку.


Я кивнул:


- За мой счёт.


Полная женщина рассыпалась в благодарностях, но я смотрел только на Эву. И Руслан тоже. А она переводила взгляд с меня на него, сияя от радости. И я искренне надеялся, что этот шаг растопит ещё немного льда в наших отношениях.


Однако Эва очень сердечно поблагодарила меня, когда клиенты удалились, но продолжила держать оборону. Я её понимал: если быть использованной и брошенной начальником - тяжёлое испытание для любой женщины, то что это значит для невинной девушки? Должно быть, настоящее горе. О том, чтобы просто воспользоваться этим чудесным, чистым существом, конечно, у меня больше не могло быть и мысли, но как доказать это Эве? Однако отступить я не мог. Просто не чувствовал в себе сил. Видеть её и разговаривать с ней стало моей насущной потребностью.


Почти все мои мысли были заняты ею, я едва слушал Андрея, когда он пытался на своём хорошем, но всё же не идеальном английском донести мне какую-то свою мысль. Но краешек сознания вдруг ухватил слово "корпоратив", и я очнулся:


- Что? Повторите, пожалуйста, что вы сейчас сказали.


Андрей вздохнул и сказал тоном, каким разговаривают с непонятливыми детьми:


- Я говорю, в прошлый раз всё закончилось плачевно, пришлось даже уволить одного банщика. Предлагаю в этом году не отмечать день рождения СПА-центра, а ограничиться раздачей премий сотрудникам.


День рождения СПА-центра! В моей голове заиграли фанфары. Это же замечательный способ познакомиться с сотрудниками поближе! Особенно с сотрудницами... Особенно с одной особой... Надо же мне хотя бы выяснить её вероисповедание?!


- Нет-нет, - строго ответил я Андрею. - Так не пойдёт! Какой же день рождения без праздника? Мы просто... запретим алкоголь - и всё будет в порядке.


Управляющий едко усмехнулся, очевидно, намекая на мою наивность, но тут же принял невозмутимое выражение и взял под козырёк. А я мысленно потёр руки. Нет уж, я не ограничусь премиями! Мы устроим такой праздник, что сотрудники запомнят его надолго...

Глава 14. Халиб и Эвелина

ХАЛИБ

Положив трубку, я надолго задумался. Главным предметом моих мыслей была, конечно, массажистка, укравшая сердце моего сына. Стоило ли мне беспокоиться за него? Ведь эта несговорчивость, о которой рассказывал мне Дахи, могла оказаться просто позой, с целью набить себе цену... а девушка - авантюристкой, мечтающей заполучить себе в любовники (или, как знать, мужья?) богатого мужчину. Но я знал, что служба безопасности тщательно проверяет каждого человека, прежде чем нанять его на работу, и то, что эта красотка являлась хорошим специалистом, достойным работать в моём СПА-центре, уже говорило в её пользу. Поэтому в целом мысли, блуждавшие в моей голове, были приятными и радостными. Словно в ответ на это настроение, по моей груди скользнули две тонкие тёплые ладошки, они забрались под края халата, шею щекотнула мягкая прядь волос.


- Это Дахи звонил? - нарочито небрежно, как бы между делом поинтересовалась Ева, но я-то прекрасно слышал, как её нежный голосок дрожит от напряжения. Выдохнул:


- Да. - И погладил руками тонкие пальчики.


А потом слегка отстранился и посмотрел на жену.


- Он... влюбился.


- Вот как! - ахнула она, и в этом старательно выраженном радостном удивлении так и сквозило облегчение.


Я читал её, как открытую книгу. И мне было горько и хорошо одновременно. Горько от того, что я наконец убедился: она знает. А хорошо, потому что она не принимала этого, но жалела моего сына. И радуется его освобождению. Собственно говоря, ей было бы трудно не знать. Только слепой не заметил бы, как он тянется к ней, как смотрит, как защищает даже от собственной матери. И ему было сложно не тянуться к ней. Моя Ева - как огонёк, теплая и светлая. К ней тянется всё живое. А Дахи так молод и неопытен...


Но эта новость, и это облегчение, с каким жена приняла её, перечеркивали все мои прежние печали. Слава Создателю, теперь всё это позади. Всё-таки это было хорошим решением - отослать его туда. Конечно, Зойра будет в бешенстве... Ева тоже подумала об этом и сказала вслух. Я с улыбкой погладил её по мягким золотистым волосам:


- Не будем впадать в панику преждевременно. Ещё неизвестно, чем дело кончится. Девушка оказалась на редкость строгой, благочестивой и несговорчивой. Совсем как ты.


- Это ваша семейная карма, - улыбнулась Ева, ещё не зная, насколько она права. Я тоже тогда ещё не знал.


ЭВЕЛИНА

- Лин, ну ты дурёха, каких свет не видывал! - захлебываясь энтузиазмом, вещала Женька.


Мы сидели с ней на подоконнике в коридоре, куда она меня вытащила перед парой на следующий день после того, как мистер Насгулл катал нас на своём "BMW".


- О господи, хоть бы кто-нибудь меня на "Рено Логан" покатал - да я б тут же ему в объятия упала, а ты... ты..!


- Вот и падай сама, кто тебе запрещает? - надулась я, скрестив руки на груди.


Но Женька не обращала внимание на мой скептицизм, продолжая заливаться соловьём:


- Да чёрт с ним, с "BMW" этим. Ведь сам-то водитель... ох, божечки мои... я бы к нему и без "Рено" в руки упала.


Я вздохнула. Не от раздражения, а от сочувствия. Да. Я тоже бы упала. С большим удовольствием. Но вот что будет дальше - эта мысль меня пугала.


- А он... - осторожно поинтересовалась Женя, - на свидание тебя приглашал?


- Да.


- А ты..?


- Отказалась.


- Почему?!


- Да как ты не понимаешь, Жень! Он же богатый, красивый... такой весь... обаятельный. Ну что у нас с ним может быть?


- Ну, как минимум, свидание... А что, ты только на предложение руки и сердца согласна? Вот так, с места в карьер?


- Да нет, просто... Мне обычный парень нужен, не ловелас какой-нибудь. А у этого на лбу написано: "У меня гарем из 1000 горячих девчонок". А я не хочу быть 1001й, ни на ночь, ни навсегда. Мне близость нужна. Душевная.


- Ох, как у тебя всё сложно! А по мне так: есть возможность раз в жизни с крутым мужиком побыть - надо её хватать. А то скоро старость, болезни и смерть - так хоть будет что вспомнить...


Это были рассуждения тела, не разума - я понимала это, но, черт возьми, в них было что-то привлекательное. Хочется всё-таки иногда расслабиться и пойти на поводу у своих желаний.


И судьба тут же предоставила мне такой шанс. Через несколько дней Андрей собрал нас в столовой и объявил о корпоративе, посвящённом дню рождения СПА-центра. Праздник будет проходить на загородной базе отдыха. Нас ждёт банкет, игры, конкурсы и... полное отсутствие спиртного. Я, конечно, не расстроилась, потому что вообще не пью, но некоторые мужчины разразились разочарованными возгласами и фразами в духе:


- А какой тогда смысл праздник устраивать?


Но разговоры эти быстро стихли под строгим взглядом управляющего, а администратор Наталья шепнула мне на ухо, что прошлый корпоратив именно из-за спиртного закончился не совсем удачно - вот начальство и лютует. Я мысленно добавила, что само начальство не пьёт, и другим не даёт - это вполне логично. Почему, кстати, молодой хозяин не употребляет алкоголь, мне было непонятно. Наверное, из религиозных соображений. Я мало что знала о вере той страны, откуда он родом, но слышала, что законы её весьма строги и даже... жестоки? Не хотелось бы оказаться в их власти... Моё мировоззрение, больше всего походившее на буддизм, не запрещало мне ничего - только предупреждало о потерях энергии в случае грехопадения. Как таковой, концепции греха оно не содержало. Не было в ней и Бога. Именно как личности, имеющей имя и характер. Я давно, ещё в детстве, оторвалась от христианства, по разным причинам, и чувствовала себя в своём безлично-эзотерично-мистическом мире вполне комфортно. Там было место всему: медитациям, йоге, даосским практикам, и самое главное - гармонии с самой собой, что немаловажно, когда живёшь в компании с двумя женщинами, характер которых мягким не назовёшь.


В субботу СПА-центр объявил всеобщий выходной и дружно отправился за город. Нас заранее предупредили: явка обязательна, можно взять с собой супруга/супругу, можно остаться на ночь - фирма оплатит одни сутки.


На базе нас, организованно доставленных нанятым автобусом, встретил сам молодой хозяин. Он был оживлен и весел, и... умопомрачительно хорош. Высокий, стройный, в чёрных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами, которая оттеняла смуглый цвет его кожи. Наш господин соизволил побриться, и от этого выглядел моложе обычного, что вовсе не означало хуже. Он самостоятельно произнёс короткую речь о том, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, поблагодарил сотрудников за хорошую работу, за верность компании и пожелал приятно провести время. Он так старался правильно выговаривать слова, в правильной форме, с правильным ударением, но при этом так явно был слышен его очаровательный восточный акцент, что эта речь не могла не умилить. И мне невыносимо захотелось похвалить его за старания.


- Вы очень хорошо говорили, - сказала я тихо, приблизившись будто невзначай.


Дахи благодарно улыбнулся мне:


- Спасибо, Эва. Ты быть прошлый корпоратив?


Я покачала головой:


- Меня приняли позже.


- Хорошо. Прошлый быть плохо.


- Я слышала. Но в этом нет вашей вины...


- Босс всегда виноват, - возразил он. - Так говорить мой отец.


- Вас здесь даже не было!


- И это часть вина.


Я не стала с ним спорить. Ему виднее. И это очень справедливая позиция для руководителя.


Нас разместили в прекрасном зале, полностью застеклённом, с роскошно накрытыми столами и большой свободной площадкой - не то для танцев, не то для тимбилдинга.


Я чувствовала себя немного не в своей тарелке - и всё из-за платья, которое бабуля заставила меня надеть. Я говорила ей, что корпоратив будет проходить на загородной базе, что там будут игры и конкурсы, а значит, штаны намного лучше подойдут в качестве наряда. Брюки и блузка. Но бабушка, как всегда, не пожелала ничего слушать.


- Ты его зачем купила? Моли на прокорм?


- Нет, на какой-нибудь торжественный случай. Выпускной из училища, например.


- Ну так це он и есть, дотсю! Куда торжественнее! Ты дивчина, а не хлопец, смирись уже! И так целыми днями в одних джинсах ходишь...


В общем, пришлось сдаться. Платье было приличным (неприличное я бы не купила): длиной почти до колена, с узким вырезом, с симпатичными маленькими розочками по талии. Но мне всё равно было в нём неуютно. Я очень редко надевала платья, а тут еще и босоножки на каблуках ("а то ж весь эффект потеряется, дотсю!")... в общем, я заметно нервничала.


Шеф смотрел на меня с нескрываемым восхищением. И вообще, смотрел. Практически только на меня, хотя разговаривал с разными людьми. Добавлял волнения. А потом, после лёгкого фуршета (канапе, тарталетки, брускетты), начались танцы, и наш молодой охранник Илья пригласил меня. А я не смогла придумать повод отказаться. Да и зачем? Я знала, что это совершенно безопасно: Илья женат и прибыл на корпоратив без супруги только потому, что она с их маленькой дочкой уехала к родителям погостить.


А вот шеф этого, похоже не знал. Или знал, но ему было всё равно. Он отвлёкся на организационные моменты, когда начались танцы, а вернувшись в зал, увидел меня с Ильёй, чуть покачивающимися в такт музыке и мирно беседующими о прелестях отцовства, и сильно изменился в лице. Быстро приблизился к нам и чуть ли не руками оторвал от меня нашего охранника, грозно сверкнув на него потемневшими очами. Тот с начальством спорить не стал - сразу попятился прочь.


- Вы чего хулиганите? - возмутилась я, не желая принимать от шефа приглашение на танец в столь грубой форме.


- Я - хулиган? - возмущённо переспросил Дахи. - Он пусть танцевать с свой жена! Тебя не трогать!


- Что за глупости! Это просто танец... И... я танцую, с кем хочу!


- Я тоже! - оскалился шеф, обхватил меня за талию и прижал к себе.

Глава 15. ЭВЕЛИНА

Дахи почти приподнял меня над полом и попытался покружить, но я стала вырываться.


- Мистер... Насгулл... немедленно отпустите меня! На нас же все смотрят!


- Неважно. Я не могу. Ты... нужна мне, Эва.


- Что... - горло у меня перехватило, я перешла на шёпот. - Что вы такое говорите? Зачем я вам?


- Любить, - выдохнул он мне почти в губы.


Руки его к тому моменту почти расслабились, я уже твёрдо стояла на ногах и потому смогла вырваться.


- Не говорите так! - попросила я его чуть не плача. - Этим словом нельзя разбрасываться.


Дахи ошеломленно смотрел мне вслед:


- Эва...


К счастью, в этот момент к нему подошёл Андрей с озабоченным лицом,и мне удалось скрыться. Я спряталась за колонной, пытаясь отдышаться. Что же это такое? Зачем он так говорит? Как он может любить меня, если мы и не знакомы толком? И почему у меня так бешено и жалобно колотится сердце? Я-то что к нему могу испытывать, если мы толком не знакомы? Моя голова готова была взорваться от этих мыслей. Я взяла со стола первый попавшийся стакан с газировкой и залпом осушила его. И только потом поняла, что для колы вкус слишком горький. А следом в голове приятно зашумело, и моё напряжённое тело вдруг расслабилось, словно плавясь изнутри.


Странно, похоже, что это был алкогольный коктейль... Но ведь спиртное у нас под запретом...


К тому моменту, когда шеф меня нашёл, я уже забыла все свои тревоги и опасения. Он явился во всеоружии - с переводчиком наперевес.


"Прости меня, пожалуйста, - значилось там. - Я не должен был на тебя набрасываться так грубо. Просто ты не представшяешь, как сильно нравишься мне, и хотя у меня нет права тебя ревновать, потому что ты ничего мне не обещала, я очень сильно ревную, если вижу кого-нибудь рядом с тобой. Но я обещаю впредь держать себя в руках. Только не обижайся!"


Я читала это признание, и мои без того пылающие от неведомого алкоголя щёки разгорались всё ярче. Ничего не шевелилось во мне, кроме огромной ответной симпатии к этому молодому, красивому, такому милому юноше. Куда делись все мои опасения и доводы рассудка? В тот момент я решительно не могла вспомнить, в чём они заключались. И потому кивнула шефу с улыбкой и на мгновение прикрыла глаза. А он улыбнулся в ответ, взял меня за руку и поцеловал её. И повёл на танцпол.


Там как раз играла очень нежная медленная мелодия. Начальник мягко обнял меня за талию, я положила руки ему на плечи - и мы вместе нырнули в параллельную вселенную. Дахи смотрел мне в глаза, отрываясь только чтобы перевести взгляд на губы, шею, плечи. Я отвечала ему тем же, лишь время от времени опуская глаза в пол от смущения. Не знаю даже, танцевали ли мы в такт музыке, потому что решительно не слышала её - всё моё сознание заполонил смуглый черноволосый молодой человек, что держал меня в объятиях.


А потом я заметила, что наш с ним круг сужается. Что он всё теснее прижимает меня к себе - незаметно, медленно, но верно. И снова не почувствовала протеста. Как будто сама хотела этого. Как будто он только исполнял моё собственное желание, подобно джинну из арабской сказки. И я не стала противиться. Положила голову ему на плечо, обвила шею руками, с наслаждением вдохнула сладковатый пряный аромат мужского парфюма.


- Ты очень красивая сегодня! - хрипло прошептал Дахи, почти касаясь губами моего уха и обжигая его дыханием.


- Спасибо. Вы тоже, - ответила я смущенно. - Вы так молодо выглядите без бороды, мой господин...


На самом деле, я хотела сказать "молодой господин", но слово - не воробей... руки шефа вдруг сжались ещё сильнее, почти не давая мне дышать, но в следующую секунду он разомкнул их, взял меня за ладошку и потащил к выходу из банкетного зала.


На улице было по-вечернему свежо и дышалось намного легче, чем в душном зале. Откровенно говоря, в последние минуты мне начало казаться, что кислород там совсем закончился, так что эта прогулка была как нельзя кстати. Дахи увёл меня за угол - так, чтобы нас было не видно с крыльца - и, остановившись, положил ладони мне на щёки.


Я чувствовала, как покалывает губы от какого-то смутного желания, но не могла понять, какого. Начальник внимательно смотрел мне в глаза, словно пытаясь прочесть там что-то. А потом вдруг без лишних слов поцеловал в губы. Сначала мягко, осторожно, одними губами. Постепенно распаляясь, становясь смелее и напористее... И вот его язык ворвался ко мне в рот. Мой живот подпрыгнул и окаменел, а Дахи вдруг прекратил поцелуй и посмотрел на меня с тревогой:


- Эва, ты... пила алкоголь? - спросил он. - Странный вкус... - он провел большим пальцем по моим губам, и по спине пробежал табун мурашек, рухнув тяжелым комом вниз живота.


- Да, наверное, - честно призналась я. - Там был стакан с колой на столе, и я...


Но шеф не дал мне договорить - стремительно притянул к себе и взял в плен. Одна его рука обвилась вокруг моей талии, а другая зафиксировала затылок, так что вырваться мне было бы трудно. Если бы я пыталась. Но оказалось, что в этом не было ровно никакой необходимости. Оказалось, что я хочу этого. Его поцелуев, его объятий, этого сумасшедшего горячего шёпота на непонятном языке прямо мне в губы... Хочу, как безумная. Боже, что это со мной? Неужели я влюбилась?!


Дахи целовал меня долго и жадно - я бы сказала, неистово. Так, будто эти поцелуи были необходимы ему, как вода или воздух, и он надолго задержал дыхание и весь иссох. Он заражал меня своей жаждой - мне хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался... Но кроме удовольствия я чувствовала ещё что-то, и это ощущение нарастало, замутняя взгляд и опутывая слабостью всё тело. В конце концов, ноги мои подогнулись, и если бы не крепкие объятия моего молодого господина, я бы непременно рухнула на пол. Сквозь мутную дымку в сознании я почувствовала, как меня подхватывают на руки и куда-то несут...

Глава 16. ДАХИ

Я отнёс Эву к себе в номер (ну а куда? Не на землю же её опустить? Стул тоже не годится...) и положил на свою кровать. Она, вроде бы, была в сознании, но очень слаба. Сразу видно, что совсем не пьёт (что, кстати, весьма радовало). И как, чёрт возьми, ей в руки попало спиртное?! Мне очень сильно хотелось пойти и разобраться, что за подлец напоил мою девушку, но оставить её одну было немыслимо.


- Как ты? - обеспокоенно спросил я, склонившись над нею.


- Нормально, - тихо пробормотала она, кажется, уже справившись с головокружением. - А где мы?


- Мой комната.


Эва взволнованно подобралась, оглядываясь по сторонам.


- Не бойся, - успокаивающим тоном попросил я. - Я не трогать. Ты - отдыхать.


Но Эва продолжала беспокоиться. Она спустила вниз тонкие ножки в открытых туфельках на каблуках и попыталась сесть. Мне невыносимо хотелось прикоснуться к её голеням и коленям нежного молочного цвета, но я держал себя в руках, как и обещал. Однако ощущение внизу живота недвусмысленно давало мне понять, что моё влечение к женщинам никуда не делось - только чудесным образом сосредоточилось на одной-единственной представительнице прекрасного пола.


- Ты хотеть что-то? - спросил я, чтобы отвлечься от этих ощущений. - Пить, есть? Я носить...


Эва покачала головой, но потом всё-таки попросила воды. Я взял бутылку, стоявшую на столе, и налил из неё в стакан. Подал девушке. Своей девушке. Очень хотелось так думать, и я уже стал позволять себе это, помня, как мы целовались на улице. Конечно, Эва не совсем трезвая, но ведь не может же быть, чтобы в том поцелуе участвовал один только алкоголь и никаких её чувств ко мне. То, как она обнимала меня, как раскрывалась навстречу - буквально сводило меня с ума и дарило надежду. Что я всё же нравлюсь ей. Просто она боится. А алкоголь помог ей расслабиться... с этой точки зрения выходило, что я должен быть благодарен неизвестному нарушителю моего приказа...


Эва попила воды и снова откинулась на подушки, так и не положив ноги на кровать. Я сам осторожно взял их за щиколотки и потянул вверх.


- Там... обувь, - смущённо пробормотала девушка.


Я кивнул и стал расстёгивать её туфельки. Эва вздрогнула, когда я снял одну из них, но промолчала. Я повторил это со второй ножкой, а потом не удержался и провел пальцами по тонким икрам. Моя девушка выдохнула - негромко, но я услышал. И у меня потемнело в глазах от этого её вздоха, а в живот стрельнуло болью. Я приподнялся и заглянул Эве в лицо. Оно было каким-то отчаянным: глаза полны решимости и сожаления одновременно, щёчки горят, нижняя губа закушена.


- Красавица моя... любимая... - прошептал я на своём языке, задыхаясь от восхищения.


Тонкие руки взметнулись вверх, тонкие пальчики коснулись моих щек и нырнули в волосы - и меня накрыло острой кипящей волной.


Очнулся я от наваждения, когда девушка в моих руках жалобно пискнула оттого, что я сжал её слишком сильно. Нежно-голубое платье было задрано до цветочков на поясе, а я нещадно вжимался всем торсом в хрупкое тело своей возлюбленной. Хорошо, что я не так массивен, как мой отец, иначе уже, наверное, раздавил бы мою малышку...


В глазах Эвы ясно читался испуг, но в сочетании всё с той же решимостью. Её руки лежали на моих плечах, её губы заметно припухли от моих поцелуев, и всё, чего мне хотелось в тот момент - это продолжать, не останавливаясь, довести начатое до конца. Избавить свою девушку от платья и этих смешных детских трусиков в цветочек, сделать её совсем СВОЕЙ, чтобы она больше никуда не ускользала от меня... Но я вдруг понял, что не могу. Что не хочу пользоваться её беспомощностью и этим состоянием. Я безусловно хотел стать её первым и, надеюсь,единственным мужчиной, но не здесь, не так, не под влиянием алкогольного яда. Мне было необходимо её настоящее желание и согласие. Только так я смогу чувствовать себя счастливым. Похоже, пришло время время найти нарушителя...


- Я... скоро... вернуться... - прошептал я, с трудом восстанавливая напрочь сбившееся дыхание.


Эва смотрела на меня растерянно, её страх даже как будто усилился.


- Ты быть здесь, - попросил я свою девушку и, не удержавшись, запечатлел ещё один поцелуй на сладких припухших губах. Чёрт, неужели я в самом деле первый, кто так их целует? Сказать, что это окрыляет - ничего не сказать. Мне буквально хотелось петь и танцевать от радости. При том, что я не силён ни в первом, ни во втором.


Я умыл лицо и спустился вниз. Нашёл Андрея, бегающего по банкетному залу в мыле и пене. Оказалось, что моё сообщение для него вовсе не новость. Более того, он уже вычислил нарушителя. Точнее, нарушителей.


- Все, - мрачно ответил он на мой вопрос. - Они все взяли на себя за это коллективную ответственность.


- Какой сплочённый коллектив... - пробормотал я не без уважения.


Андрей кивнул:


- Я вас предупреждал...


Я взъерошил волосы на голове.


- И что же делать?


Андрей пожал плечами:


- Я изъял несколько бутылок коньяка, но неизвестно, всё ли это, что у них оставалось.


- Хорошо... Будем следить тщательнее. Если обнаружим ещё бутылки, то вызовем автобус и отправим всех по домам.


Андрей покорно наклонил голову, но выражение лица у него было недовольное.


- В чём дело? - поинтересовался я.


- Эвелина пропала, - негромко кашлянув, ответил управляющий и одарил меня ледяным взглядом. - Вы... не знаете, где она?


- Знаю. Она в моей комнате.


- При всём моём уважении, сэр... - в голосе Андрея клокотала скорее ярость, чем уважение, но я не дал ему договорить:


- Она упала в обморок из-за того, что кто-то подмешал ей в колу алкоголь. Что посоветуете делать в такой ситуации? Посадить девушку на пол и прислонить к стенке?


- Мистер Насгулл, я прошу прощения, если в моих словах вам почудился какой-то оскорбительный намёк, - Андрей снова опустил голову и так и отошел - как будто в поклоне.


Я усмехнулся. Это очень трогательно - то, как наш управляющий следит за моральным обликом сотрудников и директора. Если бы у меня было хоть малейшее подозрение относительно теплых чувств моего помощника к моей девушке, я, наверное, пришёл бы в ярость. Но я точно знал, что Андрей женат и счастлив и что он принципиально одинаково холоден ко всем своим подчинённым. Ни разу я не поймал его ни на одном тёплом или долгом взгляде ни на одну из наших сотрудниц или клиенток.


Вернувшись в комнату, я обнаружил Эву... спящей. Она так трогательно скрутилась в калачик, подложив маленькую ладошку под щёчку, что от этого зрелища невозможно было почувствовать ничего, кроме умиления. Я укрыл её одеялом и лёг рядом. Мне не хотелось оставлять мою малышку одну, да и праздник потерял всякий смысл, когда она его покинула. Пусть хоть все, включая Андрея, напьются там до скотского состояния и перебьют всю посуду. Я буду стеречь сон своей возлюбленной.

Глава 17. ЭВЕЛИНА

Когда я открыла глаза, по комнате был разлит солнечный свет. Он проникал через окно сквозь тонкую тюль и падал на пол и мебель затейливыми узорами. Откинув одеяло, я приподнялась и огляделась. Душа моментально ушла в пятки. Рядом со мной на второй половине постели лежал мой молодой шеф. Его красивое лицо было безмятежно, он даже слегка улыбался. Такое соседство пугало меня несказанно. Правда, Дахи был полностью одет, что радовало. Я осмотрела себя и с облегчением обнаружила, что и моё бельё и платье на месте. Вряд ли мы с ним стали бы так тщательно одеваться, если бы всё случилось. О боже, "МЫ"! Я мысленно застонала и схватилась за голову от этого "мы". Что же это нашло на меня прошлым вечером, совершенно перечеркнувшее все мои разумные рассуждения?! Как я могла целоваться с Дахи и тем более оказаться в одной постели с ним?! Впрочем, я знала, что и как. Это был алкоголь. Тот самый алкоголь, который шеф запретил употреблять на корпоративе. Хотя, конечно, сваливать всю вину на него было малодушно с моей стороны. Не хотела бы - не целовалась, и никакой алкоголь не заставил бы меня это делать. Да и не так уж я была пьяна, судя потому, как хорошо помнила поцелуи шефа. Горячие, страстные, сводящие с ума. Никто никогда так меня не целовал... И я отчётливо помнила, что была готова к продолжению. Со мной творилось что-то невероятное - чем крепче прижимал меня к себе Дахи, тем сильнее становился жар у меня внутри. Жар, похожий на голод, на жажду - острый, болезненный и странно приятный. Но отсюда закономерно вытекает вопрос: почему мы с шефом одеты? Почему так и не случилось то, к чему я была готова и чего хотела? И чего - совершенно точно - хотел Дахи. Мы ведь с этого начали наше знакомство - с его желания затащить меня в постель. Или хотя бы на массажный стол. Отчего же он не воспользовался вчера такой возможностью?


Я тихонько слезла с кровати и пошла в ванную умыться, а когда вернулась, Дахи уже сидел, облокотившись на спинку кровати, и гипнотизировал взглядом дверь. А теперь меня.


- Привет, - тихо и немного хрипло сказал он, смотря на меня внимательно, изучающе и как будто с лёгким беспокойством.


- Доброе утро, - поздоровалась я, стараясь звучать нейтрально, но голос мой дрожал.


- Как ты чувствовать?


- Хорошо. Спасибо.


Я опустила глаза, не зная, как от приветствия поскорее перейти к прощанию.


- Голова... не болеть?


Я покачала головой.


- Вы... узнали вчера, кто... принёс?


- Да. Все. Договориться.


Мои щеки запылали в приступе стыда за коллег.


- Ты совсем не пить, - произнёс Дахи не то утвердительно, не то вопросительно.


Я кивнула, мой взгляд упал на босоножки, лежавшие возле кровати. Схватила их, села на краешек кресла, стала обуваться, попутно бормоча:


- Надеюсь, я не доставила вам много беспокойства, мистер Насгулл... Я... мне очень жаль...


- Нет, - ответил он где-то совсем рядом, и, оторвав взгляд от собственной обуви, я узрела перед собой его черные, начищенные до блеска туфли. - Мне не жаль. Мне быть очень хорошо, Эва.


- Дахи... - расстроенно вздохнула я, но он не дал мне договорить - опустился передо мной на корточки, взял за руки, мягко погладил их большими пальцами, неотрывно глядя мне в глаза.


- Я знать. Я не торопить. Ты дать мне шанс... - опять эта его непонятная интонация! Просит он или требует? Это ведь две большие разницы...


Парень по очереди поцеловал обе мои руки, и лицо у него при этом было такое... что хотелось не просто согласиться, а прямо сползти с кресла в его объятия. Но надо держать себя в руках! Здорово, что он не торопит меня после всего, что между нами вчера сдучилось. Просто фантастика, что он не воспользовался той ситуацией для удовлетворения своих низменных потребностей. Это вселяло в меня надежду на его порядочность, честность и серьёзные чувства ко мне.


Дахи поднялся на ноги и потянул меня за руку:


- Мы идти кушать, Эва. Ты кушать больше. Мало сила.


Удивительный и необыкновенный это был завтрак! Мой начальник заказал столько блюд, что на столе не осталось свободного места, и заявил, что мы никуда не пойдём, пока я всё не съем. А потом он вооружился переводчиком и принялся расспрашивать меня обо мне:


- Давно твоя мама уехала во Францию?


- Лет пять назад.


- И с тех пор ты живёшь с бабушкой?


Я качнула головой:


- Я всю жизнь с ней. Пока мама на работе...


- А твой папа?


- Они с мамой развелись, когда мне было семь.


- Почему?


- Папа работал на шахте, им не платили зарплату. А он всё равно работал... Иногда дома нечего было кушать. Тогда мама уволилась из поликлиники и ушла в свободное плавание - зарабатывать деньги. Пропадала целыми днями по клиентам. Папа был очень недоволен. Злился, ревновал... Мама расстраивалась, но бросить клиентов уже не могла. Однажды папа поставил вопрос ребром: или я, или они. А мама просто задумалась... Тогда он ушёл и хлопнул дверью. Навсегда.


Я вздохнула и проглотила комок в горле. Есть больше не хотелось. Глупо. Сколько можно переживать об одном и том же? Но я никак не могла оставить эту боль позади. Дочитав эту исповедь, Дахи сжал мою руку, на лице его воцарилось совсем недетское выражение, в противовес обычной беспечности.


- Мои родители тоже не любят друг друга, - сказал он, и я чувствовала, что эти слова даются ему с трудом.


- Но живут вместе? - уточнила я.


Дахи кивнул:


- У нас так принято. Разводы сильно не приветствуются.


- Но разве... - начала было я традиционно-банальное рассуждение о том, какое зло меньше: развод или совместная жизнь без любви, - но Дахи перебил меня:


- Отец любит свою третью жену... очень сильно.


- Третью? - глупо переспросила я, ещё не понимая, как у него может быть третья жена, если он не разведён, но тут до меня начало доходить. Ну конечно, на родине моего шефа принято многожёнство!


- Она русская, - загадочно улыбнувшись, поведал мне Дахи.


- И она согласилась стать третьей женой?! - изумлённо воскликнула я, так что другие посетители ресторана начали на нас оглядываться.


- Да, - невозмутимо кивнул Дахи. - Потому что любит его.


- Но ведь... это очень тяжело - делить любимого мужчину с ещё двумя женщинами! Представь, что тебе пришлось бы делить девушку с ещё хотя бы одним парнем!


- Лучше не предлагай мне такое! - хищно сверкнув глазами, предупредил Дахи.


- Почему ты считаешь, что женщинам легче?


- Потому что такова их природа. Господь создал вас такими.


- Удобное объяснение, - кивнула я, наконец, осознавая, насколько наивной была наша с Дахи надежда на возможность серьёзных отношений между нами. Слава богу, что этой ночью шеф проявил благородство...


Сам же он не проявлял ни малейшего беспокойства по этому поводу:


- Ты не хочешь быть третьей женой.


Я отрицательно покачала головой:


- Ни третьей, ни второй, ни первой. Никакой, по счёту. Только единственной.


- Думаю, Ева тоже этого хотела.


- Ева? - удивлённо переспросила я, и многие элементы паззла сложились в моей голове.


Дахи кивнул:


- Моя вторая мачеха.


- Давно твой отец женился на ней? - спросила я, уже зная ответ.


- Примерно три года назад.


Я улыбнулась. Готова дать руку на отсечение, что Ева молода и хороша собой. Отсюда ещё одна догадка:


- Но ты сказал, что твои родители не любят друг друга...


- И никогда не любили.


- А твоя первая мачеха?


- Она совсем не похожа на мою мать.


- Тоже русская?


- Нет. Моей национальности.


- И твой отец любит её?


- По-своему. Он заботится о ней и их детях.


- Ну вот тебе и ответ.


- На какой вопрос?


- Как Ева согласилась стать третьей женой. Ведь по сути она единственная.


- Ты слишком умная, Эва! - проговорил Дахи пугающе ледяным голосом и прищурился.


У меня даже похолодело в животе. Но сразу следом шеф расхохотался и на эмоциях чмокнул меня в щеку. Это был такой тёплый, такой интимный жест, что мою грудь затопила нежность. Мне отчётливо захотелось поцелуя в губы, но я, разумеется, решительно отогнала от себя это желание.


- Но я запомнил, - сказал Дахи, продолжая смотреть на меня. - Ты хочешь быть единственной.


Я вспыхнула. Мы что, обсуждаем условия брачного контракта? Нас и парой-то пока ещё не назовёшь!..


- Ты веришь в бога, Эва? - спросил Дахи таким тоном, как будто это было самое главное, что он хотел выяснить обо мне, и оттого очень волновался.


Я кивнула.


- В какого?


- Уж точно не в твоего. Мой бог создавал меня не для того, чтобы я стала третьей женой.


- А для чего? Чтобы ты тяжело работала целыми днями, добывая себе пропитание?


- Это очень однобокий взгляд. На самом деле, я помогаю людям быть здоровее и лучше себя чувствовать.


- Ты могла бы с таким же успехом делать это для своего мужа и ваших детей.


- И других его жён? - уточнила я.


- То, что ты хочешь быть единственной, мы уже выяснили.


- И твой бог не будет возражать против такого безобразного женского собственничества?


- Нет, маленькая мисс ирония, мой бог вовсе не заставляет мужчин жениться повторно.


- У тебя много знакомых мужчин, живущих в браке с одной-единственной женой?


- Немного, но есть. Так как зовут твоего бога?


Я пожала плечами:


- Никак. У него нет имени.


- Что за шутки? Ты сама придумала себе бога?


- Можно и так сказать.


- Это несерьёзно, Эва!


- Не всем же быть серьёзными...


Какое-то время Дахи ошеломлённо-задумчиво смотрел на меня, а потом расслабился:


- Хорошо. Но расскажи мне о нём хоть что-нибудь!


Я поймала себя на мысли, до чего же странное у нас с мистером Насгуллом свидание. Но, что ещё страннее, оно нравится мне, как ни одно другое, будь то виденное мной в кино или произошедшее в моей реальной жизни. Оставалась одна проблема: как рассказать ему о том, что я и сама представляю довольно смутно?


- Ну... Он безличен. Это энергия... или разум... или даже, точнее, закон. Природа вещей.


- Я ничего не понял, - с улыбкой покачал головой Дахи.


- Я и сама не очень понимаю... Скорее чувствую.


- Твой бог заботится о тебе?


- Нет. Но и не наказывает. Он даёт полную свободу выбора. Только установил законы, по которым каждое действие приводит к определенным результатам. Может быть, даже он и есть этот самый закон.


- Карма?


- Да, - радостно улыбнулась я. - И это тоже.


- Так ты буддист?


- Это было бы слишком просто...


- Кажется, я понял. Безличный бог, энергия, карма, йога...


- Да, - кивнула я.


Хорошо, пусть думает, что всё понял. Дахи выглядел на удивление довольным. Намного счастливее, чем поначалу, когда обнаружил, что у моего бога нет имени. Он предложил мне сходить погулять по территории базы отдыха, искупаться в бассейне или съездить куда-нибудь в городе, но когда я отказалась, то безропотно согласился отвезти меня домой.


- Ты сейчас делать йога? - спросил он, выйдя из машины, чтобы проводить меня до подъезда.


Я покачала головой и положила руку себе на живот:


- Нет, я занимаюсь йогой только натощак.


- Натощак... - повторил Дахи, будто пробуя это слово на вкус. - Голодный, да?


Я кивнула. Шеф сделал ещё шаг ко мне. Быстрый, но нерешительный. Навис надо мной, глядя сверху вниз. Выдохнул:


- Можно? - но ответа не дождался.


Мои губы сами распахнулись навстречу его губам, не спрашивая разрешения у мозга. К счастью, Дахи не стал излишне пользоваться своей властью надо мной. Поцеловал нежно и коротко. Сделал над собой заметное усилие, но оторвался от моих губ и, шепнув:


- До свидания, - поспешно вернулся в машину.


Я практически на автомате повернулась к двери и вошла в подъезд. Уже там оперлась спиной о стенку и протяжно выдохнула. Мне конец. Он считает меня своей девушкой, а у меня нет сил спорить с ним. Только вот вопрос: сил или желания?

Глава 18.

Бабуля светилась, как звезда на новогодней ёлке.


- Ну шо, дотсю, как погуляли?


- Ты видела? - спросила я её с внезапной злостью и тут же сама ответила: - Ты видела! Как мы погулчли... Ба, почему ты мне даже не позвонила вчера ни разу?! Единственная внучка поехала на корпоратив за город, пропала на всю ночь, а ты даже не звонишь!


- Так-так-так, дотсю! - замахала на меня руками прародительница. - Во-первых, внуче 21 год, как-никак! Во-вторых, я ж знаю, с кем ты там - шо зазря нервы тратить? В-третьих, ты ж мовила, шо може там останешься на ночь...


- Я такого не говорила! Я сказала, что там можно остаться, но сама собиралась вернуться домой! И почему ты, позволь спросить, доверяешь этому... золотому мальчику?


- А шо, он-таки не оправдал моего доверия?


- Да нет же, в том-то и дело...


- Я ничего не понимаю, дотсю! Скажи толком, шо случилось?


- Я напилась там колы с коньяком и целовалась с шефом, а потом уснула в его кровати!


Я сама не знала, зачем говорю это бабуле, да ещё в таком обвинительном тоне. У меня было ощущение, будто меня тошнит этими словами, и я ничего не могу поделать, чтобы остановить это безобразие.


- Ты вроде мовила, шо спиртного не будет, - растерянно пробормотала бабушка.


- Его принесли сотрудники. Тайно. А я случайно выпила.


- И... у вас случилось то, чего я советовала не допускать?


- Нет. Он оказался благородным человеком с серьёзными намерениями.


- Таак. И чем ты тогда недовольна?!


- У них там многожёнство, бабуль, понимаешь?


- А ты, як добрая дивчина, после поцелуев и сна в одной кровати, обязана пополнить его гарем?


- Не в этом дело...


- А в чём, дотсю?


- Я... кажется, влюбилась...


На этом поток слов из моего организма прекратился, и оттуда обильно полилась солёная вода.


Мой следующий рабочий день начался с цветов. Я чего-то такого и ожидала, конечно. Правда, не в таких объёмах... Мой кабинет оказался уставлен целой батареей вазонов, наполненных пышными букетами из самых разнообразных цветов. В воздухе стоял такой густой аромат, что его можно было резать ножом. Я схватилась за голову: ох уж эти мужчины со своей любовью к эффектности! Как я буду работать в этой тесноте и запахе, навязчивом до слезоточивости? Мои опасения тут же подтвердила клиентка - полная дама средних лет - которая вошла в кабинет и без промедления принялась чихать.


- Что это, милочка? - воскликнула она. - Вы выходите замуж?


- Боже упаси! - пробормотала я себе под нос, вспоминая свою вчерашнюю истерику на бабулином плече. - Сейчас я попрошу Илью унести это всё куда-нибудь... Извините...


Я протиснулась в дверь... и попала прямо в руки молодого хозяина. Он - именно, что по-хозяйски - положил руку мне на талию и склонился надо мной с хищной улыбкой:


- Здравствуй, Эва!


- Мистер... Насгулл! - недовольно прошипела я, отстраняя от себя его руки. - Что вы... Зачем вы...


Я не успела договорить, и освободиться от его объятий мне, конечно, не удалось. Поняв, что я не в настроении, шеф решил это изменить радикальными методами: обхватил меня ещё жёстче и ухнул вмете со мной за угол, а там грабительски припал к моим губам.


- Дахи! - простонала я жалобно прямо ему в рот, когда поняла, что он соскучился по мне намного сильнее, чем я раздражена его выходкой с цветами. И потому собирается целоваться тут со мной, пока смерть не разлучит нас. Ну, или кто-нибудь из персонала.


Шеф всё-таки послушался и оторвался от моих губ. В глазах его пылало что-то такое, что мне даже страшно было в них смотреть, а на начальственных губах сияла очень довольная улыбка.


- Так лучше! - кивнул он, не убирая рук с моей талии. - Но помнить про "Мой господин". Я надеяться, что ты когда-то созреть.


Глава 1. Моя постыдная тайная страсть

Дахи

Вот уже 3 года, как я живу в аду, и имя этого ада удивительным образом совпадает с именем первой женщины, поселенной христианским и иудейским богом в райском саду. Ева.

Сколько раз я проклял себя и свои чувства к этой женщине. Сколько бессонных ночей провел, думая о ней. Сколько слез стыда перед отцом пролил в подушку на своей одинокой постели. Не сосчитать. Ибо она прекрасна, как никакая другая. Я никогда не встречал никого, подобного ей. Она умна, и нежна, и прелестна, как ангел. Она – третья жена моего отца, которую он взял, когда мне уже было 22, а ей всего лишь 25.

Впервые я увидел её, когда отец уже женился на ней, привёз к нам в дом из далёкой северной страны и привел на семейный завтрак. Она была красива. Очень. Я и прежде видел красивых европейских девушек и не мог бы сказать, что влюбился тогда с первого взгляда, однако мне стоило огромного труда оторвать от неё взгляд.

А дальше я покатился по наклонной плоскости, сам не заметив как. Словно я заражался от отца его отношением к Еве. Я никогда не видел, чтобы он так смотрел хоть на одну женщину. Его сильный голос почти дрожал, когда он говорил о ней. Он обожал ее сильнее, чем кого-либо на этом свете – в том нет никаких сомнений. А я… замирал от её голоса, вздрагивал от её прикосновений, не мог отвести от неё глаз. Дошло до того, что матушка начала раздражать меня своими придирками к новой жене отца – я стал игнорировать ее слова и избегать общения с ней. Я буквально сошёл с ума!

Но нельзя было показывать отцу, насколько сильно она мне понравилась,ибо один такой взгляд уже был предательством по отношению к нему. Поэтому я избегал также и общества своей новой европейской мачехи. Лишь изредка позволял себе приходить на их с Лайлой уроки английского – только когда становилось совсем невмоготу и даже компания моих друзей не спасала меня от тоски, снедавшей моё измученное сердце.

Очень долго я прилежно пресекал в себе малейшие мысли о теле Евы. Она помогала мне, одеваясь как можно скромнее. А я помогал себе, занимаясь спортом (я люблю греблю и большой теннис) и ведя активную сексуальную жизнь. Смешно, моя мать до сих пор живет в уверенности, будто все, кто воспитывался в верующих семьях, ведёт скучную благочестивую жизнь. Думаю, всё дело в том, что она не представляет себе, что происходит в двадцатилетнем мужском теле. Никакие молитвы и посты ему не помогают. Сексуальное желание живет в нем подобно голоду, не утихая практически ни на минуту и мгновенно распаляясь от созерцания даже оголенного женского запястья – не то что лодыжки или, упаси Боже, декольте.

К счастью (или к беде, но это вряд ли – я больше склоняюсь к нейтральному варианту), даже в нашей глубоко религиозной стране есть масса способов удовлетворить свою похоть, начиная женщинами легкого поведения и заканчивая веселыми туристками, не обремененными слишком тяжелыми моральными принципами. Я побывал в постели большого количества белых женщин – правда, настоящих красавиц среди них было немного, а таких, как Ева, я и вовсе не встречал. И однажды этот день настал. Я не смог сдержать свою фантазию, которую давно преследовал образ моей молодой мачехи, и представил, что занимаюсь любовью с Евой. Это было похоже на сумасшествие, я буквально обезумел и совершенно измучил ту девушку – под конец она начала умолять, чтобы я оставил ее в покое. И я оставил. А потом молился всю ночь, пытаясь вымолить у Господа прощение за то, что согрешил против отца с его женой в своем уме.

Но грех имеет такое особое подлое свойство: стоит пустить его однажды в свое сердце, как он пускает там корни, и переступить черту во второй раз куда легче. Словно ты перестаешь бояться гнева Всевышнего: в прошлый раз ведь не убило Его гневом – значит, это не так уж страшно. Иначе бы убило. А раз примерно на пятый ты вообще забываешь, чего боялся. Вот так я и стал любовником жены моего отца. Только в своем воображении, зато постоянным. Я спал только с белыми женщинами – чтобы легче было представлять. Даже съездил пару раз в Европу. Но жить вдали от Евы мне было в тягость.

Отец ничего не замечал, по крайней мере, мне хотелось в это верить. Он был ослеплен своей любовью к жене, и на сына внимания не хватало, тем более, что нас у него целых 5 штук. А Ева вела себя безупречно. Нисколько не выделяла меня среди других отпрысков мужа, хотя ясно ведь, что, в отличие от них, я мужчина, а не ребенок. Да и я наверняка не раз выдавал себя взглядами, прикосновениями и словами, но Ева упорно игнорировала любые мои проколы. И я радовался за отца. И умирал от душевной боли и телесной жажды. Даже занялся тяжелой атлетикой и единоборствами, чтобы сбрасывать напряжение, хотя никогда их не любил. Но это не помогало.

И, конечно, это безумие должно было когда-нибудь закончиться. Скорее всего, плачевно. Или моей женитьбой. Но от всех подходящих невест, предложенных мне родителями, меня просто тошнило, поэтому я непроизвольно выбрал первый вариант.

Мы как раз повздорили с отцом из-за очередной "очаровательной" претендентки. Я был несдержан и высказался грубо об этой толстой, тоскливой "красотке", у которой, несмотря на юный возраст, уже пробивалась растительность на лице, и родитель даже замахнулся в сердцах, правда, меня так и не ударил, зато добил словами:

– Я был о тебе лучшего мнения, Дахи. Впрочем, очевидно, мне некого винить в этом, кроме себя.

Стыд перед ним, невыносимо тяжелое чувство вины, безысходная тоска скрутили моё сердце в тяжелый комок – черную дыру, чайная ложка которой весила, как вся Вселенная и которая засасывала меня в мрак отчаяния. Отец уехал по делам, а пошел к Ней. Просить утешения.

Я часто бывал у Евы в последнее время. В поисках поводов побыть с нею рядом я дошел до того, что стал учить русский: отец как-то сказал мне по секрету, что у него есть одно предприятие в России. Я заявил тогда, что хотел бы наведаться туда – так и получил право являться к младшей мачехе чуть не каждый день.

Она играла с сыном. Хаджи тогда было 2 года, и я не помню, чтобы хоть один из моих младших братьев и сестер вызывал у меня столько нежности, как этот крохотный русый и голубоглазый комок радости. Наверное, потому, что он так похож на мать… Хаджи без умолку болтал на забавной смеси трёх языков, постоянно смеялся и сам всех смешил. Его невозможно было не обожать. Но в тот момент меня не мог отвлечь даже самый младший брат.

Прочитав по лицу моё состояние, Ева отослала сына со служанкой на женскую половину и взяла меня за руки.

– Дахи, что случилось? Ты здоров?

Она уже довольно сносно говорила на нашем языке, и из ее уст он звучал восхитительно, нежно, как журчащий ручеек… эротично. Бог мой, мурашки пробирали меня до костей, когда я слышал, как она говорит на нём. Хотелось… нет, я лучше не буду говорить, чего мне хотелось в такие минуты. Я сам не хочу в это верить…

– Да. Я… повздорил с отцом.

Ева вздохнула, поглаживая мои предплечья, разгоняя сердце до бешеного ритма.

– Он бывает деспотичен, мне ли не знать… Из-за чего вы поругались?

Складывать слова в предложения становилось уже сложно, но отказаться от контакта я не мог. Мычал, как теленок:

– Из-за… невест.

– О… да, он говорил мне, что знакомит тебя… и что же, неужели среди них нет ни одной достойной..?

А вот тут на меня вдруг навалилась досада:

– Достойной… – раздражённо повторил я. – Мне плевать на их достоинство! Я хочу жениться на женщине, которую полюблю.

Ева, к моему большому сожалению, отпустила меня и снисходительно улыбнулась:

– Порой нам нужно смиряться… Твой отец ведь женился на твоей матери…

– И был несчастлив с нею! Чем в итоге все кончилось? Он обрел счастье только в 45 лет! Я не хочу так долго ждать…

– Мы не можем знать наверняка, как все обернется. Вот… если бы я не смирилась перед волей твоего отца, то меня сейчас бы не было здесь.

Это было бы благом для меня, наверное, но я не мог думать об этом без тоски.

– Разве ты не любила его? – с удивлением спросил я.

– Любила. Но боялась переезжать сюда.

– Из-за моей матери и Айши?

– Да. И не только. Еще из-за вашего бога и других культурных различий.

Я сел на диван, крепко и горько задумался. Ева осторожно опустилась рядом и спросила:

– Хочешь чего-нибудь? Может быть, приказать принести чаю?

Вот ещё не хватало! Чтобы глупые слуги нарушили наш чудесный тет-а-тет… Мне было так хорошо рядом с ней!.. Я покачал головой, а потом взял Еву за руку. Что поделать, если мне отчаянно хотелось прикасаться к ней?

– Я знаю, что мне надо делать. Я должен покинуть дом отца, город, а может, и эту страну, и начать всё с нуля. Сам. Тогда я получу право самостоятельно выбрать себе жену. Или остаться холостяком на всю жизнь.

Ева покачала головой, но руки не отняла:

– Это глупо. Ты старший сын и унаследуешь всё…

– Пусть отдаст свою империю Кариму. Я не хочу платить такую высокую цену за это богатство!

Ева придвинулась ко мне еще ближе, взволнованно сказала:

– А как же твоя мама? Она расстроится, если ты уедешь.

От её близости кровь бросилась мне в лицо. Я схватил её вторую руку и, словно в горячке, прошептал:

– А ты? Ты расстроишься, если я уеду?

– Ну конечно, Дахи… – растерянно ответила Ева.

Конечно, не в том смысле, в каком буду страдать я вдалеке от неё, но в тот момент этих слов, сказанных нежным дрожащим голосом, мне хватило, чтобы сделать ещё шаг. Я переместил руки ей на плечи и потянул Еву к себе. В нос ударил её умопомрачительный аромат. Я обнял молодую жену своего отца, прижал к себе её стройный стан, который нисколько не изменился после первой беременности. Молодое женское тело в моих руках было напряжённым, неподатливым, настороженным, но я все равно стремительно терял остатки разума, и, услышав мягкое "Дахи…", в один миг слегка остранился и впился в её губы. Самые сладкие губы на свете – и я пил с них чистый яд. Кажется, если бы наш поцелуй длился дольше одного мгновения, то в конце я бы упал бездыханным, ибо для меня не было ничего более желанного и опасного одновременно. Целуя Еву, я терял душу.

Но она не дала мне погибнуть – решительно оттолкнула и по-детски закрыла рот ладошкой.

– Дахи, что ты творишь?! – пролепетала она в руку. Её личико наполнилось сожалением и страданием, глаза – ужасом, брови сомкнулись домиком. – О Господи, ну зачем ты это сделал?! Уходи… прямо сейчас уходи… Боже, что ты наделал… дурачок!

Я понял, что вижу её в последний раз. И мне вдруг стало легко. Я знал, зачем это сделал. Потому что хотел.

– Я люблю тебя! Прости, я больше не мог…

– Уходи, – повторила она, не глядя на меня.

– Прощай, Ева.

Я поймал её последний взгляд на меня. Гневный, расстроенный, укоризненный. Я сделал гадость, потому что ей теперь будет стыдно смотреть в глаза мужу. Но это пройдёт, ведь она верна ему. А я смогу больше не воображать. Только вспоминать. Всю оставшуюся жизнь.

Вечером я сообщил отцу, что уезжаю. Он растерялся – наверное, ожидал извинений, а не прощания. Помолчав, спросил:

– Куда?

– Еще сам не знаю.

– Тогда поезжай в Россию. Зря, что ли, язык учил?

Я замер, пораженный этим странным предложением. Сначала оно показалось мне глупостью. Я хочу избавиться от своей безответной любви, а не ехать на родину той женщины, что стала ее предметом. Зачем? Бередить раны и растравлять без того измученную душу?

Я ответил отцу, что недостаточно хорошо выучил язык, но наутро мысли мои изменились. А что, если это настоящий выход? Так сказать, в омут с головой, и в то же время безопасно: Ева-то остается здесь. Я сам не знал, к чему это приключение может меня привести, но отец любил повторять, что Господь всегда ведет нас наилучшим путем, и не в наших силах заранее распознать все то благо, что ждет нас на нём.

После завтрака я снова попросил аудиенции у родителя, смиренно попросил у него прощения за вчерашнее поведение и выразил согласие отправиться в Россию с инспекцией тамошнего предприятия.

– Когда ты хочешь отправиться? – спросил он, вздохнув.

– Сегодня. Чем скорее, тем лучше.

– А как же твой русский?

– Там быстрее пойдет прогресс.

Отец побарабанил пальцами по столу.

– Не понимаю, зачем такая спешка. Хорошо бы тебе как следует сдать дела управляющему, попрощаться со всеми… мы могли бы устроить сегодня большой семейный ужин.

Я вздрогнул от этого предложения. Мне на обычном завтраке-то было непросто… Опять смущать и расстраивать Её своим присутствием, видеть, как Она старается вести себя как обычно, но при этом не смотреть на меня. Будто я пустое место. Разумеется, Ева ничего не сказала мужу. Я знал, что так будет. Она сама побаивалась отца и всех прикрывала от его гнева. Не от лживости, а от сострадания к другим – это точно. А тут такое… Я и сам не был уверен, что не пострадаю физически, узнай он о том, что я натворил вчера. Да что там, я тоже, на его месте, дал бы такому наглецу знатную затрещину, независимо от степени моего с ним родства.

– Ты дашь мне свой самолёт? – спросил я отца, проигнорировав предложение отложить отъезд.

– Это ни к чему. Лети на рейсовом.

Ну и ладно. Я кивнул, развернулся и пошел к себе руководить процессом сбора вещей. Не буду брать много: наверняка там совсем иначе одеваются. Не хочется быть белой вороной.

Я не остался даже на обед. Заказал билеты через интернет, поцеловал на прощание мать, Айшу и всех мелких и уехал в аэропорт. Так началась моя новая жизнь в далёкой северной стране. Полная открытий и сюрпризов. Я точно не случайно оказался там, но об этом речь впереди.

Глава 2. Молодой хозяин

Эвелина

Я поставила на пол сумку с инструментами, маслами и прочими вещами и вставила ключ в дверь. Красивую, дорогую, изящно отделанную, как и всё в этом необычном СПА-комплексе. Необычном для того города, где я жила вот уже несколько лет и где никак не ожидала увидеть нечто подобное. От этого здания, а особенно внутренней отделки, веяло сказками 1001 ночи, волшебством, востоком, и все время казалось, что вот-вот из-за угла выглянет хитрый раскосый глаз джинна или край расшитого золотом наряда одалиски.

Честно говоря, когда я впервые пришла на собеседование на вакансию массажиста и увидела, как тут все красиво и богато отделано, то даже немного испугалась. Решила, что это заведение для состоятельных… кхм… джентельменов, а таковые непременно требуют к себе исключительного отношения, то есть выполнения всех прихотей. Однако ничего подобного мой наниматель не сказал в процессе разговора. Расспросил про мой опыт, образование, навыки в мануальной терапии. Поблагодарил, пообещал позвонить, протянул руку. Я не выдержала и, отчаянно краснея, проблеяла:

– Скажите, вы ведь не подразумеваете под массажем… мм… какие-то ещё услуги? Просто, чтобы не было недоразумений… я занимаюсь только массажем… и…

– Вы имеете в виду интим? – прямо и невозмутимо спросил интеллигентного вида мужчина в белой рубашке. – О, нет, разумеется, если бы было что-то подобное, я бы обсудил это с вами непосредственно. Нет, мы не оказываем услуги такого спектра нашим клиентам. Это запрещено законом. У нас только классические СПА-продедуры.

– Извините… – пробормотала я, краснея еще больше. Вот ведь дура! Обвинила ни в чем не повинного человека в сутенерстве… кошмар! Теперь мне точно не позвонят!

Но я ошиблась: через пару дней снова услышала в трубке строгий мужской голос, который пригласил меня прийти к нему с документами, и буквально не поверила своим ушам. Меня взяли! В это чудесное волшебное место, такое красивое, с хорошей зарплатой и полностью легальной деятельностью. Это просто чудо, можно больше не беспокоиться о документах в ближайшее время. Настоящий дар судьбы!

Мы с бабушкой несколько лет назад переехали в Россию из Донецка, и с тех пор жизнь наша была неразрывно связана с постоянной нервотрепкой по поводу миграционного статуса. Но теперь можно об этом забыть. Меня официально примут, у них есть разрешение на работу для таких, как я, и всё будет хорошо.

Первые дни на новом месте я никак не могла поверить в свою удачу – робела и терялась, как новенькая в своем деле, хотя занимаюсь этим уже больше пяти лет – с шестнадцати.

Я потомственный массажист и мануальщик, бабушка сама обучала меня всем премудростям профессии, потому что маме было не до того: она изо всех сил зарабатывала деньги, чтобы обеспечить нас троих. И отбоя от клиентов у неё никогда не было, так как она высококлассный специалист. А однажды на мамином профессиональном пути попался иностранец – француз. Как его занесло в нашу богом забытую сторонку – ума не приложу. Но моя мама ему полюбилась необыкновенно. Дядя Шарль не был каким-нибудь баснословным богачом – простой 40-летний дантист из Тулузы – но жильё имел и с хлеба на воду не перебивался. А моей маме, родившей меня в 18, на тот момент исполнилось всего лишь 35, и женщина она была в самом соку. Потому что массаж требует много сил и заставляет держать себя в форме. В общем, увёз месье Боннар мою матушку во Францию, а мы с бабулей вскоре собрались в Россию.

Однако время шло, я приживалась в коллективе – правда, медленно, так как, из-за учебы на фельдшера, могла работать только вечером, но верно – и постепенно стала чувствовать себя в мраморном дворце, как дома. Сотрудники, которые работали с самого открытия, утверждали, будто наш комплекс под загадочным названием "Ева" (загадочным – потому что никто из работников никогда не видел даму, давшую этому заведению своё имя) раньше был заброшенной фабрикой, которую несколько лет назад выкупил какой-то богатый иностранец и полностью переделал под новое предназначение. Теперь уже ничто не напоминало о тех временах: и фасад, и все внутренние помещения обрели новую, прекрасную жизнь.

С тех пор хозяин ни разу не появлялся на объекте с проверкой, но месяц назад неожиданно прислал ревизора. Своего сына. Чудное иностранное имя – Дахи Насгулл – будоражило кровь и умы женской части коллектива, однако молодой господин не спешил являться народу. Закрылся в кабинете директора и проверял отчетность за три года. Мы уже почти потеряли к нему интерес, как вдруг…

– Вы поздно, – неожиданно прозвучал за моей спиной низкий мужской голос с необычным акцентом.

От испуга я уронила ключ, но не успела даже наклониться – длинная жилистая рука со скоростью молнии метнулась вниз и подала мне его.

– Извините. Напугал?

Я повернулась всем корпусом и невольно замерла, разглядывая высокого худого молодого человека с короткими иссиня-черными волосами, такой же щетиной и смуглой кожей. Он был симпатичный. Как все восточные мужчины, одной своей непохожестью на наших соотечественников, уже пленял любой женский взор. Сам молодой хозяин (а это, несомненно, был он – больше некому) тоже внимательно изучал меня, осматривая с головы до ног.

– Спасибо… – пробормотала я, смущенно опуская глаза и внезапно, несмотря на вполне целомудренный наряд, чувствуя себя голой под его оценивающим взглядом. На мне были широкие джинсы, майка и просторная рубаха поверх неё, но глаза молодого человека пылали так, будто я стояла там в одном нижнем белье.

– Пожалуйста, – ответил он почти по слогам, и мне показалось, что в его молодом голосе появилась легкая хрипотца.

Мне вдруг стало жарко, щеки мои пылали, взгляд прилип к полу. Всё же я заставила себя взглянуть на молодого хозяина и выдавить улыбку:

– Ещё раз спасибо! И… до свидания!

Подхватила сумку и уже занесла ногу, чтобы рвануть прочь, но низкий голос остановил меня на полушаге:

– Как вас зовут?

Я выдохнула:

– Эвелина.

– Эвелина? – потрясённо переспросил молодой человек. – Эва..?

– Так меня никто не называет… – пролепетала я, не понимая, чем он так взволнован. – Скорее Лина… но это только близкие люди…

По выражению его глаз я поняла, что он не всё понял из моей речи – слегка нахмурился, в лице появилась растерянность.

– Я… пойду?

– Уже поздно. Вас… отвезти?

Я обомлела. Меня?! Отвезти? С каких пор директора подвозят обслуживающий персонал? И тут же сама ответила на свой вопрос: с тех пор, как хотят что-то получить. Это было обидно: по моему глубокому убеждению, боссы не спят со специалистами – только с планктоном, который легко заменить. А я считала себя специалистом… Что ж, значит взгляд молодого господина на этот вопрос отличается от моего. Как бы там ни было, я не планировала ни прыгать в постель начальства, ни увольняться со своей любимой работы, поэтому активно замотала головой:

– Нет, спасибо, я доеду сама.

Мистер Насгулл спокойно кивнул и сделал шаг в сторону, чтобы освободить мне путь. И я пошла. Быстрым шагом. Очень быстрым. Самым быстрым, какой можно развить с полной сумкой в руках. И до поворота к выходу чувствовала на спине тяжелый взгляд. Надо перестать задерживаться на работе так допоздна!

Дома меня ждал остывший ужин и взволнованная бабушка.

– Линочка, ну где тебя носит? Я ж уже волноваться начала!

– Прости, бабуль, сегодня один клиент задержал. Опаздывал, но так просил его дождаться, так просил…

– Ой, дотсю, – вздохнула моя прародительница, – всем не поможешь! Надо себя беречь…

Она всегда так говорила, а я всегда согласно вздыхала, но всё равно делала по-своему.

– У тебя же учеба с утра, надо ж высыпаться, набираться сил… – завела бабуля свою любимую пластинку. – А то быстро кончится вся энергия и хватанешь чего-нибудь от клиента.

Её ворчание не раздражало меня: я знала, что она желает мне всего самого лучшего, и что эти её правила написаны кровью поколений массажистов и мануальщиков, но всё же продолжала верить в себя и своё ощущение себя. Я выдержу. У меня хватит сил.

Сегодняшний мой последний клиент Евгений Николаевич Шубин производил впечатление сильного человека. Он был успешным адвокатом чуть за сорок. Брался за самые сложные дела и с блеском выигрывал их. Очередь клиентов к нему заканчивалась за горизонтом, и в деньгах он не знал нужды – но и тратить не успевал. И только я знала, как забиты у него все мышцы плеч и шеи, как искривился позвоночник под неподъемной тяжестью взваленных им на себя дел, как из-за этого одна половина спины явно возвышается над другой даже в полностью расслабленном положении лежа на животе. Да он вообще до моих сеансов расслабляться не умел. Забыл, как это делается. А отсюда проблемы и с почками, и с поджелудочной, и с кишечником – и целый букет других заболеваний.

И какое же это счастье – видеть на лице вечно нахмуренного, измученного, усталого человека блаженную улыбку, почти умиление..! Во время массажа, особенно первых сеансов, он так кричал, что даже мой коллега, обитавший за стеной – Валерий Федорович, опытный массажист со стажем более 20 лет – пугался и спрашивал меня потом, что я такое делаю с адвокатом. Калёным железом, что ли, прижигаю? Я смеялась: нет, все как обычно – проминаю плечи, разрабатываю закаменевшие лопатки, массирую шею у основания черепа… Зато после этой ужасной пытки Евгений Николаевич снова начинал чувствовать себя человеком. Моложе если не на 20, то на 10 лет точно. В результате вёл он себя со мной как с любимой дочерью: разговаривал очень ласково, оставлял большие чаевые, а при случае даже и обнимал. Абсолютно целомудренно. В моей практике почти не случалось такого, чтобы клиенты пытались вступить со мной в отношения романтического характера. Потому что я хорошо делаю массаж. Не эротический, а лечебный. И это моя отрада и спасение. Была, до поры-до времени. Но об этом речь впереди.

Перед сном я залезла в душ, и когда горячие струи ударили по телу, очищая, согревая и расслабляя после тяжелого дня, я вдруг вспомнила молодого хозяина и его огненный взгляд. Давно так на меня не смотрели мужчины. Откровенно говоря, я даже не помню, смотрели ли они так на меня когда-нибудь. На родине я была еще слишком мелкой, а здесь… здесь я превратилась просто белку в колесе: учеба-работа-сон.

У меня был всего один выходной в неделю – воскресенье, и я посвящала его отдыху и сбору энергии для следующего трудового круга. Занималась йогой, медитировала, делала Мантэковские упражнения. Изредка брала 1-2 клиентов, но только по очень большой необходимости и если человек мне нравился. Был, например, у меня мальчик-дцпшник Русик. Светлое и доброе существо, трогательное до невозможности. Он жил с родителями в области, они бывали в городе наездами, и когда получалось, приходили на массаж на буднях, но порой я брала его и в воскресенье. Просто не могла отказать. После моих сеансов ему становилось заметно легче – он расслаблялся, начинал улыбаться и шутить. Например, что, когда выздоровеет, то непременно женится на мне и будет всю оставшуюся жизнь носить меня на руках. У меня от таких слов всякий раз на глаза наворачивались слезы. Русику было 15, и он уже никогда не выздоровеет.

А вот молодой хозяин СПА-комплекса вызывал у меня совсем другие чувства. Он был скорее похож на хищника – гепарда или пантеру. От его взгляда тряслись поджилки. Конечно, может быть, он ничего такого и не имел в виду, когда предлагал подвезти меня до дома, и вовсе не раздевал глазами, но ощущала я себя именно так. Жертвой на чужой охоте. А еще от него необыкновенно и очень приятно пахло. Что-то свежее и одновременно пряное. Как будто мускус смешали с цитрусом и приправили бергамотом – или что-то в этом роде. Ни сигаретного, ни алкогольного аромата от него не исходило. Только парфюм, и весьма изысканный. Пожалуй, я бы не отказалась понюхать этого молодого восточного мужчину ещё разок. Но, конечно, это было бы неразумно с моей стороны.

Уже засыпая, я подумала, что стоило бы рассказать бабуле об этом неожиданном столкновении с начальством и получить от нее какой-то мудрый материнский и профессиональный совет, но усталость смежила мне веки, и я просто провалилась в сон.

Глава 3. Непристойные подозрения

Дахи

Я приметил эту девушку исключительно потому, что она напомнила мне Еву. Похожая фигура, похожий цвет волос… За прошедший месяц я не только не излечился от своей влюбленности в мачеху, но начал впадать в отчаяние и уже готов был сдаться, все бросить и вернуться домой. Чтобы хотя бы иметь возможность видеть Её каждый день, пусть на людях и издалека.

Дело усугублялось полным отсутствием личной жизни: я ведь здесь никого не знал, не стану же я у своего заместителя спрашивать, где у них в городе есть приличный бордель – и от этого хотелось лезть на стену.

А потом я приметил её. Видел фото в личном деле сотрудника и наблюдал за ней через камеры. Симпатичная, и лицо такое… милое. Совсем не похожа на девушку легкого поведения. Но один вечер расставил всё по своим местам. Я, как всегда, засиделся за компьютером допоздна и вышел из кабинета уже ближе к десяти. Не успев свернуть, услышал звук открывающейся двери и осторожно выглянул из-за угла. Вот почему время от времени нужно проверять работу предприятия лично. Не всё можно выяснить из бухгалтерской отчётности.

Из двери в массажный кабинет вышел мужчина в деловом костюме и с кейсом. Немолодой, уже лысеющий и с брюшком, но двигался он бодро. Вслед за ним в коридор шагнула та самая девушка. Светленькая, хорошенькая. Что-то там щебетала там своим нежным голоском. Мужчина вдруг развернулся и поймал её в объятия, да ещё и припечатал поцелуем. Почему-то в висок. Но это неважно: следующим жестом он вынул из кармана пиджака деньги и сунул ей в руку. Насколько я могу судить, много денег. Она смущенно потупилась, но деньги взяла и спрятала. Поблагодарила, попрощалась, юркнула в кабинет.

Мужчина ушел, я нахмурился. Сразу понятно, что за услуги она ему оказывает в такое время и за такие деньги. Такие услуги были запрещены законом в России, но так же они запрещены и в моей стране, и все же оказываются. Это неизбежно, с этим ничего не поделаешь…

Странно, что эта милая девушка оказалась проституткой, она совсем не похожа на неё. Однако я не мог себе позволить покрывать противозаконную деятельность в компании отца. Если он узнает, голову мне оторвёт – да и вообще, это плохой бизнес. Одно дело грешить самому, никого ни к чему не принуждая, и совсем другое – держать бордель. Я обязательно уволю эту… непорядочную блондинку, вот только разберусь толком, что к чему и в курсе ли мой заместитель. Если он прикрывает массажисток, его тоже надо вышвырнуть с работы.

Я начал с того, что подошел к девушке познакомиться. Признаться, меня поразило её имя – я не знал его, так как личные дела сотрудников велись на русском, а я не очень свободно читал на нём. В сокращённом варианте на английском оно ничем не отличалось от имени моей молодой мачехи. В этом можно было бы даже увидеть перст судьбы, если бы не одно НО.

При ближайшем рассмотрении Эва понравилась мне ещё сильнее, чем на фото и видео. Штаны и облегающая майка под рубахой хорошо показывали, насколько изящная у неё фигура, а симпатичное усталое личико я даже назвал бы очаровательным, если бы только не знал, от чего она только что устала и где, должно быть, сейчас побывали эти по-детски пухлые губки. На дряблом сорокалетнем теле. Это было на удивление неприятно.

Я решил испытать её и предложил подвезти до дома. Она явно поняла, кто перед ней, и вряд ли откажется: кто же откажется от внимания начальства, особенно учитывая профессию? Так я думал. Даже мелькнуло желание на самом деле не просто подвезти, а зайти к ней домой и проверить остальные части фигуры, скрытые сейчас под рубахой. Но девушка неожиданно отказалась. Наверное, всё же слишком устала. Странно, это ведь ночная профессия, ну да ладно. Завтра разберемся как следует.

Утром я с удивлением понял, что видел Эву во сне. Она была голой, но пряталась за одетого клиента и пыталась объясниться по-английски, но я не понимал ни слова.

На работе я первым делом поговорил о ней с заместителем. Просто спросил в лоб:

– Андрей, наши сотрудники оказывают клиентам какие-то услуги… интимного характера?

На лице мужчины не дрогнул ни один мускул и оно нисколько не поменяло цвет:

– Ни в коем случае, мистер Насгулл. Я строго за этим слежу. В России это вне закона.

Если врет, то он просто гениальный актёр – я сам не смог бы остаться более невозмутимым…

– И как же вы… следите? – с легкой усмешкой спросил я его.

– Провожу беседы с сотрудниками, просматриваю записи с камер, общаюсь с клиентами. Выборочно, разумеется, но регулярно.

– Но в массажных кабинетах, раздевалках и сауне нет камер, верно?

Андрей кивнул:

– Это не этично.

– Какой же смысл просматривать записи?

Он пожал плечами:

– Проверяю по времени, кто когда вышел… И вообще, у нас принято распределять клиентов по полу массажиста.

– Это правило выполняется неукоснительно? – продолжал я пытать его.

– Разумеется, нет. Иногда это невозможно, по времени. И желание клиента для нас закон.

Я презрительно хмыкнул и вышел вон. Пусть понервничает. Я отправился к администратору и сделал следующий ход:

– Пожалуйста, запишите меня к Эвелине на массаж сегодня вечером.

Как хорошо, что ключевой персонал у нас говорит по-английски! Моего русского явно не хватало для эффективного управления. Администратор Наталья – красивая брюнетка с ярко-красными губами – замялась:

– К сожалению, у неё всё расписано на месяц вперёд.

Глупая женщина… Ничего удивительного, что расписано. Надо полагать, такие, как Эва, пользуются широким спросом. Я вспомнил женственные очертания ее фигуры, тонкие руки – и по телу пробежала дрожь. Пожалуй, я и сам не отказался бы стать её клиентом… всего разочек. Но надо держать себя в руках. Я здесь не для того, чтобы заниматься непотребством с сотрудниками, а чтобы налаживать бизнес отца. Просто поймаю эту птичку с поличным – и всё.

– Так отмените! – нетерпеливо потребовал я.

– Ээ, да, конечно, – кивнула она нервно и застучала пальцами по клавишам компьютера на стойке. – В какое время вам удобно?

– Самый последний сеанс.

– Что будем массировать?

– А что можно?

– Всё тело, любую часть.

– Любую?!

Наталья вздрогнула и покраснела:

– Ну, кроме… эм… Можно только спину, шея и плечи, лицо, можно всё тело.

– Давайте всё.

Я решил, что для начала проверю, как она делает массаж. Всё-таки интересно…

– Лечебный, спортивный, релакс?

– Релакс, – мне понравилось это слово. Пусть попробует меня расслабить…

– Готово! Сегодня вечером в 20:00.

– Спасибо.

Весь день я жил предвкушением, хотя сам себе в этом не хотел признаваться. Даже трудно было сосредоточиться на документах. И вот, наконец, долгожданный момент настал. Я специально задержался на пару минут, чтобы унять волнение (откуда только оно взялось?!) и продемонстрировать власть. Зашел в свою личную уборную, оправил волосы, провел рукой по отросшей бороде (мама бы сказала, что я совсем распустился и давно пора бриться. А мне нравилась борода. Как у отца), зачем-то проверил свежесть дыхания.

Перед тем, как войти в её кабинет, вздохнул для храбрости. Хотя зачем мне храбрость? Это я тут главный!

Эва обернулась ко мне и удивленно распахнула глаза:

– Мистер Насгулл? Ээ… кажется, это ошибка… Сейчас у меня мальчик… Руслан…

Суть её отрывистых реплик я понял:

– Я отменить.

– Но… почему? О, мистер Насгулл, он очень болен, ему нужен массаж…

– Болен? – удивлённо переспросил я. Какой, однако, у неё широкий спектр услуг… – Чем болен?

– ДЦП, – непонятно ответила Эва и скривилась телом, изображая судороги.

– Прийти потом, – отмахнулся я.

На этот раз скривилось лицо массажистки. Недовольно, даже как будто обиженно. Но она быстро поборола неуместные эмоции и улыбнулась:

– Пожалуйста, раздевайтесь, – и жестом указала мне на ширму.

– Как? – глухо спросил я. Горло внезапно перехватило.

– До нижнего белья. Можно полностью, там есть одноразовые… мм… Я могу испачкать вас маслом.

Она подкрепляла свои слова жестикуляцией, отчего они становились намного понятнее, и явно смущалась моего изучающего взгляда, и я не дал бы слова, что в нем не было ничего смущающего. Прошёл за ширму и полностью освободился от одежды, нимало не смущаясь. Натянул невразумительные трусы из полупрозрачного мягкого синтетического материала. Вышел из-за ширмы. Эва ожидаемо прятала глаза.

– Ложитесь, – махнула рукой на массажный стол, застеленный пеленкой из того же материала, что и трусы.

Я лег, опустил лицо в круг и почувствовал, как меня укрыли мягкой тканью от ступней до талии. Потом услышал, как Эва натирает руки маслом… а потом резко провалился в какое-то иное измерение. Что-то очень мягкое, теплое и нежное заскользило по моему телу, запуская волны неописуемого блаженства. Мне даже не верилось, что обычные человеческие руки способны вызывать такие ощущения. Они согревали, ласкали, расслабляли до состояния жидкости не только кожу и мышцы, но даже кости. Я растекался по столу и, кажется, издавал какие-то звуки – точно не помню. Однако Эва на них никак не реагировала.

Нет, я, конечно, получал массаж и раньше. От любовниц и от массажистов, но такого со мной не вытворял никто. Девушки, вообще, делали его чисто символически – чтобы немного согреть и возбудить (что приятно, но не очень нужно, так как с возбуждением у меня проблем нет), а что касается профессионалов – Эве они и в подметки не годились. Мда, жалко будет увольнять такого специалиста…

Когда она начала прорабатывать спину, то вдруг и извинилась и пробормотала ещё что-то неразборчивое, а потом мою лопатку пронзила острая боль. Я даже вскрикнул, но сразу вслед за тем испытал необыкновенное чувство расслабления и умиротворения. Как будто во мне распрямилась давно сжатая пружина. Плечи ещё интенсивнее растеклись по столу, я застонал от облегчения. Шею постигло похожее состояние, а руки благодарно гудели, особенно кисти – мне даже захотелось схватить Эвину руку и пожать её от всего сердца, но я сдержался. Пусть продолжает, пожалуйста, пусть продолжает… И она продолжила. Кажется, я никогда не был счастлив… до этого момента. Потому что массаж головы в исполнении лучшей на Земле массажистки – это настоящее счастье. Вроде бы, исключительно телесное, но такое всепоглощающее, что невозможно даже думать ни о чем. Ты будто плывёшь в облаке чистого блаженства. Очень похоже на то, как богословы описывают рай.

Закончив с верхней частью тела, Эва перешла к нижней. Когда она перекладывала мягкую ткань с ног на спину, я с замиранием ждал, что мне будет невыносимо щекотно, но всё оказалось не так. Эва прикасалась мягко, нежно, но смеяться и вырываться не хотелось. Хотелось одновременно, чтобы она не останавливалась, и подмять её под себя. Потому что низ живота у меня ожил и зажил собственной жизнью, начиная мешать лежать на животе.

Даже мои ступни предательски сдались на милость этой коварной женщины. Я никогда не мог переносить массаж этой части тела. Сколько ни пробовал. Но Эва, кажется, нашла ключик ко все моим поверхностям и конечностям. Я продолжал парить в облаке и катастрофически терял решимость уволить её с волчьим билетом. Как?! Как она может заниматься ЭТИМ, если она массажист от бога? Нет, в принципе, понятно: ЭТО стоит дороже. Но… но… ей надо повышать цены, ещё что-то придумать… Нельзя обменивать такой талант на столь низкое ремесло!

Но через совсем короткое время все эти благие размышления и намерения вылетели в трубу. Эва сказала:

– Перевернитесь, – и потянула меня за плечо.

Предусмотрительно переместила и придержала простынь, прикрывшую мои гениталии – к счастью, им немного полегчало за то время, что девушка массировала ступни. И всё-таки покрывало многозначительно топорщилось посередине моего тела. Но Эва, разумеется, невозмутимо проигнорировала этот факт. Принялась за мою грудь и руки. Давление в животе усиливалось, потому что Эва продолжала меня гладить, к тому же теперь я видел её очаровательное сосредоточенное личико. Чёрт, совсем не похожее на физиономию проститутки!

А грудь просила ее прикосновений ещё и ещё. Позавчера я как раз ходил в спортзал немного покачать железо, и этот массаж был как нельзя кстати. Мне хотелось мычать и стонать от удовольствия, а ещё – схватить массажистку и усадить к себе на середину тела. От этих мыслей становилось жарко. И вдруг Эва меня совершенно отвлекла от непристойных мыслей всего двумя простыми русскими словами:

– Сердце… болит?

Её нежная ладошка замерла на левой стороне моей груди, на лице девушки отразилось… сострадание?

– Что? – хрипло переспросил я.

– Там… черно… – пробормотала Эва.

– Черно? Black?

Она кивнула:

– Вы тоскуете. Грустите…

Я замер, пораженный. Что-то тут было не так. Не могла проститутка видеть, что в моем сердце. Это просто… невозможно! Господь не дает таким женщинам прозорливость. Я ошеломленно покачал головой:

– Как? Как ты видеть?

– Чувствую, – Эва показала на своё сердце, а потом потерла ладошки друг о друга и показала мне их. Мягкие розовые ладошки, блестящие от масла. Чистая прелесть. Я приподнялся на локте и взялся за одну из них, слегка потеребил пальцами. Покрывало соскользнуло чуть вниз, девушка глянула туда – видимо, заметила моё "состояние", мгновенно вспыхнула и отняла руку.

Пришлось лечь обратно, но расслабиться я уже не мог. Скрестил руки на груди, напряг пресс, когда Эва его коснулась.

– Релакс, – напомнила она тихо и мягко погладила мой живот.

Всё во мне вскипело, я подскочил в одно мгновение, сел на столе и схватил девушку за запястья:

– Не могу! Мне надо…

Но не договорил – лексикона не хватило. Решил продемонстрировать. Резко дёрнул её к себе и впился в её губы. Мягкие, нежные, сладкие губы. Совершенно невинные на вкус. Завелся страшно, мгновенно достиг точки кипения, внизу живота стрельнуло болью от острого прилива желания. И тут меня остановили. Резко, грубо, гневно. Её маленькие ладошки уперлись в мои голые маслянистые плечи и с неожиданной силой оттолкнули. С такой силой, что я не смог её удержать и выпустил из рук.

– Ты что?! – возмутился я.

– За кого вы меня принимаете?! – взвизгнула девчонка, и смысл её фразы я понял больше по тону, чем по словам.

Я растерялся. Будто она не знает! Первой в голову пришла довольно нелепая идея:

– Я дать деньги. Много! – ляпнул я, будто она сама не знает, что это стоит денег.

– Чтооо?! – совсем уж ошарашенно выдохнула Эва. – Деньги?! За… это? – она прикрыла рукой губы, а потом, нахмурившись, стала раздеваться.

Я удивленно наблюдал за её манипуляциями. Какой, однако, странный ритуал у русских девушек легкого поведения… Но я ошибся. Она только сняла халат, подхватила сумку с вещами и направилась к двери.

– Эва! – в шоке окликнул я её.

– Не смейте меня преследовать! – закричала она, выставив в мою сторону палец.

– Эва, стой, я не понимать..! – снова попытался остановить её словами. Физически тут делу не поможешь: я практически голый и весь в масле…

– Что вы не понимаете? Я не… такая. Я массажист! А не…

– А вчера? Вчера такая? Этот… man – для него такая?

– Кто?! Евгений Николаевич? Он мой клиент! По массажу!

Как нагло она врёт, ещё и оскорбленную невинность изображает! Я принялся загибать пальцы:

– Обнимал, целовал, деньги дал! Клиент…

– Да! Обнимает и целует! Как дочь! И деньги – за массаж! У него спина болит, а после меня не болит! Массаж!!!

Я замер на несколько секунд, обдумывая, возможно ли такое. Как дочь… целовал-то в висок… И она такая… не взъерошенная была. Чёрт, неужели я облажался?! Эта их загадочная русская культура…

– Извините… я… ошибка, – наконец выдавил я и слез со стола. – Я… не хотел.

Эва выдохнула, её плечи упали.

– Ладно… бывает, – обессиленно ответила она и махнула рукой на ширму. – Одевайтесь, я подожду.

– Нет, иди. Отдыхать.

Она немного пожевала губы, кивнула, подхватила сумку и шагнула к двери.

– Эва, – окликнул я её на полпути.

– Что?

– Извини.

– Хорошо. Прощаю.

Глава 4. Внимание босса

Эвелина

Вот уж никогда бы не подумала, что кто-то может так извращённо истолковать наши с Евгением Николаевичем отношения. Все в СПА-комплексе "Ева" знали, как тепло он ко мне относится, благодаря моим лечебным процедурам. Все, кроме иностранного молодого хозяина. Он не знает ни языка, ни обычаев, ни Евгения Николаевича. Можно его простить. Я себе разрешила. Но это, конечно, в первый и последний раз. Если он позволит себе ещё что-нибудь в этом роде, то я… в этом месте нужно сказать что-нибудь громкое и гордое, вроде: "уволюсь" или "подам на него в суд", но меня останавливали два обстоятельства. Во-первых, это работа моей мечты во многих аспектах – об этом я уже говорила. Вторую такую мне не найти, она однозначно будет хуже. Во-вторых… мне стыдно признаваться в этом самой себе, но… я давно не массировала такого красивого мужского тела, а может быть, и никогда. Как-то не ходят ко мне молодые парни, и я думаю, они вообще редко увлекаются массажем. Потребности особой в нем не испытывают: они ведь молоды, а значит, здоровы. Боли в спине не мучают их, а расслабляющий им делают подружки. Бесплатно.

Я бы назвала Дахи скорее худощавым, чем мощным, но все мышцы у него выпуклые, упругие, приятные на ощупь. Правда, многие в гипертонусе – даже пришлось сделать ему немножко больно, чтобы получился полноценный релакс. Зато потом он даже тихонько застонал от удовольствия. Я люблю этот момент – когда клиент понимает, ради чего терпел боль, и его тело благодарно расслабляется. А если при этом тело такое красивое – это вдвойне приятно наблюдать.

В общем, с существенной долей уверенности можно сказать, что я тоже получила от этого массажа большое удовольствие, и тело моё наполнилось щекочущим, волнующим теплом, которое скручивалось в маленькие торнадо внизу живота. Когда Дахи дёрнул меня к себе и я ударилась о его твёрдую грудь, то испытала не одно только удивление и возмущение. Меня обдало жаром и каким-то смутным томлением. От его свеже-пряного запаха кружилась голова, а как он целовался… меня никто так не целовал! Конечно, я не дала ему зайти далеко: я не какая-то девочка на побегушках, которую достаточно пальцем поманить – и она уже счастлива. Я не целуюсь с кем попало во вторую встречу и уж тем более я не целуюсь с шефом. Это ниже моего достоинства!

И снова я не стала делиться своими переживаниями с бабулей. Это ведь было недоразумение, зачем ей из-за него волноваться?

А на следующий день босс встретил меня в моём кабинете. Впервые я видела его таким нерешительным! Внезапно он протянул мне розу – белую, очень красивую, но на короткой ножке. Наверное, чтобы легче было пронести незаметно.

– Привет! – сказал молодой господин с лучезарной улыбкой и вручил мне цветок.

– Здравствуйте, – осторожно ответила я. – Опять извинения?

Он кивнул, снова улыбнулся и предложил:

– Ты и я – ужинать вечер?

Я чуть не фыркнула. Вот как! Сначала постель, потом ужин… оригинальный стиль ухаживания. Да и зачем нам ходить в ресторан, если мы не говорим на языках друг друга? Я покачала головой:

– Нет.

– Почему? – удивился мистер Насгулл.

Да уж, странно, с чего бы мне отказываться? Меня ведь сам хозяин приглашает!

– Я объясню – вы поймёте?

– English? – с надеждой спросил молодой человек.

Я покачала головой. Только русский и суржик. Английский я учила в школе, но это было давно и неправда.

Дахи вздохнул, но потом просиял и достал смартфон:

– Переводчик!

Он что-то там потыкал и протянул мне. Я громко и отчетливо произнесла:

– Я не ужинаю с начальством. И не встречаюсь с мужчинами, которые спят с проститутками.

Прочитав перевод, он нахмурился и надиктовал ответ:

– Я не собирался с тобой спать.

– А зачем поцеловал?

– Проверить.

– Что проверить? Не проститутка ли я?!

– Да. Позавчера видел тебя с тем мужчиной. Подозревал. Это мой бизнес. Проституция вне закона. Должен был проверить.

Я не особенно поверила ему: слишком хорошо он сыграл свою роль. Очень уж было похоже, что он действительно собирается со мной спать. Я заметила:

– Можно было спросить.

– Ты могла соврать.

– А так я не могла соврать?

– Так вернее.

Я усмехнулась:

– Всё равно вы мой босс, я не пойду ужинать.

– Почему?

– Это плохо для карьеры.

– Наоборот, хорошо.

– Сначала хорошо – потом плохо.

– Думаешь, я уволю тебя, когда мне надоест с тобой ужинать?

Я невольно улыбнулась. Несмотря на сложнозамороченное общение, он умудряется шутить! Я решила ответить тем же:

– А вы предполагаете жениться на мне?

– Я не знаю, – вполне серьезно ответил он. – Пока не могу точно сказать.

Я прыснула:

– Не напрягайтесь, я за вас не пойду.

Он недовольно нахмурился:

– Почему это?

– Слишком большая культурная дистанция. Вы откуда?

Он назвал свою страну. Я передёрнула плечами и покачала головой. И тут вошёл мой первый клиент. А я не одета, и руки не вымыты. Извинилась перед всеми и пошла готовиться к сеансу.

***

– Ба, с тобой такое бывало, что начальник приставал с… ну, знаешь… – я невольно залилась краской.

Как-то не принято было у нас в семье обсуждать личную жизнь. Но тут другое дело – вполне себе профессиональная жизнь, а её я всегда обсуждала с бабулей от и до, а она всегда давала дельные советы. И я чувствовала, что совет мне ещё понадобится: это ведь совершенно не по-мужски – отступать, когда тебе дали от ворот поворот. Несмотря на то, что серьёзных отношений с мужчинами у меня ещё не было, знала я эту породу неплохо: родственники, клиенты, бабулины истории, опять же. Вот если б я сразу сдалась и отдалась тогда на массажном столе, может, мой молодой господин и отступил уже. Дело сделано, чего тут дальше рассусоливать? А я – заартачилась. Как-то не хочется разменивать карьеру на пару ужинов в ресторане и несколько сексов, пусть даже и с таким горячим мачо, как мистер Насгулл.

– Так-так, дотсю! – моментально напружинилась моя прародительница. – Шо там за история с начальством?

– Ну… помнишь, я тебе говорила, что к нам приехал с проверкой хозяйский сын.

– Иностранец! – непонятно чему обрадовалась бабуля.

– Ну да…

– Так ты ж говорила, он носа не каже.

– Вот… показал, – буркнула я и неожиданно сама для себя хрюкнула. Наверное, всхлипнуть хотела, но нервное напряжение пытается выскочить из меня в виде истерики.

– Так-так-так, и шо этот иностранец?

– Ну… пришел ко мне на массаж и… – а дальше я почему-то не смогла сказать правду. Вместо этого замычала и ляпнула: – На ужин пригласил.

Бабулины глаза округлились, рот приоткрылся.

– Он по-русски, что ли, мовить?

– Немножко…

– Хм… интересно… А ты что ответила?

– Эм… Нет. Он же мой начальник… Я правильно сделала?

– Ну да, ну да… Так-то оно правильно, дотсю…

– И что за сомнения я слышу в твоём голосе?

– Та ты знаешь, дотсю, вот был бы он русский – никаких сомнений, а так всё же ж любопытно…

– Что – любопытно?! – в ужасе уточнила я. Верить в то, что бабуля предлагает мне охмурить начальника иностранца, чтобы устроиться в жизни, не хотелось.

– Ну… как он ухаживать будет, что говорить…

– Ба, да ты чего? Он же меня сразу в койку потащит, а как надоем – выкинет с работы.

– Ну прям, силком, что ль, потащит?

– Тогда, значит, сразу уволит, если ломаться начну.

– А массаж-то ты ему делала?

– Угу.

– Та неужто он после твоего массажа такими кадрами разбрасываться станет?! Це ж глупость. Если уволит, значит дурак. На кой тебе сдался такой начальник?

– Может, просто не ходить с ним никуда вне работы – и нет проблем?

– То уж твоя воля, дотсю. Не нравится – значит, не ходи.

Я вдруг замерла. Не нравится… как он может не нравиться? Если в нём и есть что-нибудь отталкивающее, то это как раз приставания. Всё остальное – просто мечта любой одинокой девушки…

– Шо, красивый? – правильно истолковала бабуля моё замешательство.

Я отмерла:

– Да, очень. Но разве в красоте дело? Главное – чтоб человек был хороший…

А вот с этим у моего молодого хозяина как раз не очень.

Глава 5. Но пассаран

Дахи

Я был в шоке от того, как легко и безапелляционно меня отшили. И кто? Моя подчинённая, 22-летняя девчонка (её личное дело я на этот раз изучил детально, с помощью переводчика)! Я знал, что нравлюсь женщинам. У меня никогда не было проблем с подходом к ним, если не считать мою молодую мачеху, но это особая история. А тут – свободная, незамужняя девушка. Совсем молодая, симпатичная… Такое бывает, когда девушка некрасива – она стесняется себя и внимания к себе и относится к мужчинам недоверчиво. Но это совсем не тот случай! Эва – просто прелесть, и личико, и фигура. Настоящий ангелочек, ничем не хуже Евы. Но настроена решительно. Смешно. Как маленькая птичка. Отважная и… безрассудная. Ну где ей со мной тягаться?

С другой стороны, мне понравилась её рассудительность. Как важно она рассуждает о романах между начальником и подчинённой… хочется расхохотаться, подхватить её на руки, закружить и поцеловать. Я ещё не решил, что делать дальше. Конечно, смешно утверждать, что готов жениться на девушке, которую видел пару раз, пусть даже и при таких будоражащих обстоятельствах, как этот массаж… честно сказать, от одного воспоминания об этом действе у меня так тяжелело в животе, что становилось трудно дышать. Но чего я точно не стану делать, если наши с Эвой отношения не сложатся – так это увольнять или ещё каким-либо образом притеснять её. Я не так низок.

А в тот момент мне хотелось одного: прижать эту несговорчивую девушку к стенке, усадить на себя и целовать-целовать…

Однако я решил не форсировать события и присмотреться. А пока снова записался на массаж. Нужно пройти это до конца. Уверен, мне очень понравятся и те части, что я упустил из-за своей излишней торопливости.

На этот раз я пришёл первым. Да не просто пришёл, а поджидал мою кудесницу в кабинете, практически голым. Она вбежала запыхавшаяся, раскрасневшаяся – наверное, торопилась. Её взбудораженный вид очень возбуждал. Впрочем, меня всё в ней возбуждало, даже усталость и грусть.

– Вы! – выдохнула ошеломленно моя сильфида. – Опять вы! Чего вы добиваетесь? Чтобы я уволилась?

Я спрыгнул с массажного стола, а одноразовое бельё чуть не спрыгнуло с меня. Эва заметила это, её взгляд на мгновение метнулся к середине моего тела, и девушка вспыхнула румянцем. Я поправил трусы из мягкой ткани и поднял руки вверх в беззащитном жесте. Обезоруживающе улыбнулся:

– Я на массаж. Мы не закончить.

Знаю, как действует на женщин моё обнажённое тело и открытая улыбка. Последнюю я тренировал всю сознательную жизнь: благо, в доме отца женщин всегда хватало.

Эва вздохнула и смущённо потупилась:

– Вам нужно было подождать приглашения. Мне надо переодеться.

Несмотря на это восхитительное зрелище, состоявшее из стройных ножек в длинных шортах, тонкой талии, частично спрятанной под просторной футболкой, заправленной в пояс, очаровательного личика с румянцем на щеках и распущенных светлых локонов, мой мозг выхватил из её речи несколько знакомых слов, и я указал рукой на ширму. Девушка замялась – видимо, боится, что я нападу на неё, как только она разденется. Да, хорошее первое впечатление я оставил о себе, ничего не скажешь…

– Я… ждать… лежать, – пробормотал я в стремлении успокоить своего маленького мастера и улёгся на стол лицом вниз.

Теперь я знал, чего ждать, и замирал в предвкушении. Даже та боль, которую она причинила мне в прошлый раз, – я был уверен, что она будет мне приятна. Но боли не было. Был океан блаженства, поглотивший моё сознание и переселивший меня в неизвестное пространство. Я забыл, кто я, где нахожусь и что со мной происходит. Очнулся, только когда услышал:

– Перевернитесь, – и маленькая мягкая ладошка нежно похлопала меня по спине.

На этот раз мне практически нечем было смутить мою маленькую волшебницу: мастерство её чудесных ручек оградило Эву от посягательств со стороны моей плоти. Но теперь, когда я снова видел сосредоточенное личико, тяжёлый горячий ком опять начал собираться у меня внизу живота.

– Релакс… релакс… – тихо, почти шёпотом повторяла она, разглаживая мои грудные мышцы, но подчиниться я решительно не мог. Хотелось выть от желания прижать девушку к себе так, чтобы она не могла ни дышать, ни говорить, ни кричать… и запечатать бездыханный рот поцелуем.

Массаж рук меня немного отвлек: оказывается, я давно как следует не расслаблял бицепс – возможно, с рождения, и у меня с губ нечаянно сорвалось:

– Как ты это делаешь? – по-английски, но Эва, кажется, меня поняла: пожала плечом, ответила кратко:

– Училась.

– Кто? – спросил я уже по-русски.

– Бабушка.

Я не понял, попытался повторить:

– Бабуш…

– Грэндмазер, – нашлась Эва и одарила меня самодовольной улыбкой.

– Твой бабуш… грэндмазер – делать массаж?

– Да, – кивнула девушка. – Зэ бэст.

Новая гениальная идея мелькнула в моей голове, и я не стал утруждать себя её долгим обдумыванием – сразу произнёс вслух:

– Где она работать?

– Нигде. Пенсия.

– Ты показать мне твой грэндмазер?

Эва нахмурилась:

– Зачем?

– Бизнес.

Девушка вздохнула:

– Она не может работать. Нет документа.

– Я делать документ.

Эва вздохнула:

– Не надо. Она не хочет работать. Устала. И артрит.

Я в очередной раз подивился несговорчивости русских женщин. На этот раз ей почти удалось меня разозлить: тут был не один только расчет на то, чтобы затащить девушку на свидание. Мне было интересно: если ученица делает такой массаж, что же творит с клиентом учитель?!

– А твой мама тоже делать массаж? – поинтересовался я на всякий случай.

– Да. Но во Франции.

– А ты? Почему здесь?

– Меня не звали. Да я и не хочу. Она замуж вышла и уехала к мужу.

Уехала к мужу. Это хорошо. Значит, и дочь не станет упираться, если я захочу её увезти… я поймал себя на этой мысли и очень удивился. Во-первых, я её почти не знаю – странно думать такие вещи о незнакомке. Во-вторых, она сама даже не соглашается увидеться с нею вне отцовского предприятия. И насчёт серьёзных намерений она меня сразу предупредила: мы из разных культур, а значит, не сможем договориться. Ну, это мы ещё посмотрим…

Пару дней я промаялся, размышляя о том, как же мне подкатить к этой неприступной фее, и только под конец сообразил, что за всё это время ни разу не вспомнил про Еву. Обычно я всегда думал о ней утром, едва проснувшись, потом вечером, сбрасывая скопившееся напряжение в душе – представлял её в своих руках, горячую и трепещущую, а затем уже засыпая. И это не считая вечные фоновые мысли о ней в течение дня. А теперь, вдруг, – ничего. Полная тишина. И только упрямая массажистка с её волшебными ручками на уме. Ведьма, не иначе.

Осознав наступившее облегчение в своей глупой бесперспективной привязанности к мачехе, я вдруг почувствовал непреодолимое желание позвонить отцу. Просто так, не по поводу бизнеса. Теперь я мог разговаривать с ним, ничего не скрывая, и это очень воодушевляло.

– Дахи! – воскликнул он, и я чуть не расплакался, как мальчишка, услышав родную речь и низкий, с лёгкой хрипотцой, голос отца. – Как хорошо, что ты позвонил! Я уже начал волноваться… Как ты? Общаешься с кем-нибудь, нашёл друзей?

– Нет, папа, пока нет. Но всё нормально, скучать некогда… Я хотел тут у тебя спросить… – я замялся, не зная, как объяснить свою проблему.

Мы с отцом никогда не обсуждали девушек, потому что предполагалось, что я буду "беречь" себя для жены, и её очаровывать мне тоже не придётся, ведь наш брак устроят родители. Поэтому было неловко, но я очень хотел получить совет от отца: у него-то точно есть опыт в обольщении русских девушек!

– Спрашивай, конечно, – подтолкнул меня он.

– Ээ… в общем, я хотел узнать, что нужно делать, если девушка, которая мне очень сильно нравится, отказывается пойти на свидание из-за того, что я её босс.

– Оо, Дахи, ну это нехорошо – использовать власть в таких вопросах…

– Кто сказал – использовать?! – возмутился я. – Я с очень даже серьёзными намерениями…

Честное слово, если бы я не знал, что мой отец никогда не хрюкает, я бы решил, что он хрюкнул в трубку:

– Это с какими?

– Ээ… а какие бывают?

– Ты решил жениться на русской девушке, даже ни разу не сходив с ней на свидание?

– Ну почему сразу жениться?

– А какие ещё ты знаешь серьёзные намерения?

– Пап, ну тут ведь совсем другая ситуация… Это Россия, здесь девушки вступают в отношения до брака и их никто не стыдит за это…

– Я как раз не за их честь беспокоюсь… Они с ней могут делать, что хотят.

Я вздохнул с досадой:

– Вы с Евой до сих пор не провели обряда бракосочетания, тем не менее, она родила тебе ребенка…

К моему удивлению, отец не разозлился, а сказал:

– Это совсем другое дело. Ложась с ней в постель, я был твердо уверен в том, что хочу провести вместе остаток жизни.

– Так ведь я не в постель Эву приглашаю, а в ресторан!

– Кого? – встревоженно переспросил отец.

– Эвелину. Мою массажистку.

Папа усмехнулся:

– Массаж-то она хороший делает?

– Просто фантастический, – вздохнул я.

– Умница девочка, – одобрил отец. – Конечно, заводить роман с начальником – гиблое дело, и я буду молиться за её стойкость… Но… ты уверен, что это то, что тебе нужно?

– Абсолютно! Не могу думать ни о чём другом!

– Тогда будь настойчив. Девушки любят решительных. Но надо ухаживать так, чтобы ей понравилось. Проведи расследование, узнай, что она любит, чем увлекается… Подари личный подарок. То, что предназначено именно ей. Не безликие цветы, конфеты или украшения. Хотя, если она любит это…

– Спасибо, отец, – почти прошептал я, потому что в груди и горле саднило.

Он попрощался и выразил пожелание, чтобы я держал его в курсе событий.

На следующий день я отправил Андрея разузнать, где учится Эва: адрес, расписание занятий, состав группы, успеваемость… Конечно, нехорошо использовать сотрудников для личных целей, но сам я вряд ли бы справился, учитывая мой уровень владения языком. Это был мой первый шаг в попытке познакомиться с ней поближе, не имея возможности спрашивать напрямую. Андрей никак не прокомментировал мой приказ, но я чувствовал, что он недоволен. Ну как же, дипломированный специалист, выпускник какого-то финансового института – и шпионить. У них в России совсем другое отношение к хозяевам. У нас любой слуга рад выполнить любое задание, даже если он учился в Оксфорде…

Глава 6. Грэндмазер

Дахи

Однако моё серьёзное намерение дало плоды намного раньше, чем я ожидал. Эва пришла на работу и сразу явилась ко мне в кабинет. Выглядела она решительно и смущённо одновременно. Я лучезарно улыбнулся, чтобы её подбодрить. Девушка протянула мне бумажку с аккуратно выведенным на ней английским текстом:

"Моя бабушка заинтересовалась вашим деловым предложением и хочет с вами познакомиться. Она приглашает вас к нам в гости на массаж и беседу".

Я, конечно, верил в свою удачу, но такого подарка от судьбы не ожидал. Теперь упрямая девчонка практически у меня в кармане: её бабушка наверняка не откажется помочь мне завоевать расположение внучки, раз уж ей так интересна моя помощь с документами и работой, что она приглашает меня на свою территорию. Как же я заблуждался!

Какое впечатление на меня произвела пожилая копия Эвы, невозможно описать словами. Это надо видеть. Во-первых, если бы не седина и морщины, я бы ни за что не поверил, что она – бабушка вполне взрослой девицы. Стройная, даже худощавая для своего возраста, это был просто сгусток энергии, говорящий громко, размахивающий руками широко, пронизывающий взглядом насквозь, с ног до головы.

Слов её я, разумеется, не понимал, но они всё равно обволакивали меня, как паутина, затуманивая разум, расслабляя и напрягая одновременно. Я поторопился достать переводчик, но Эва покачала головой, иронично улыбнувшись. Похоже, она не верила, что моё приложение справится с речью её прародительницы. Действительно, ему удавалось ухватить через два слова на третье, и в результате у меня на руках оставался их бессмысленный набор. Эва, конечно, пыталась увещевать бабушку, чтобы она говорила проще и медленнее, но та всё равно постоянно сбивалась. Наконец, я не выдержал и выставил вперёд расправленную ладонь, останавливая этот непрерывный водопад.

– Подарки, – лаконично заявил я по-русски, и Любовь Александровна (непроизносимо совершенно) благосклонно уставилась на меня в молчаливом ожидании.

Я достал из пакета набор фруктовых масел из специализированного магазина. Продавец, с которой тоже пришлось общаться через переводчик (отправить за подарками Андрея я постеснялся, да и хотел сам проконтролировать результат), заверила меня, что это всегда придётся кстати, так как имеет свойство заканчиваться. Бабушка довольно сверкнула очами на подарок, губы её растянулись в улыбке, и она сжала руку в кулак, оттопырив большой палец вверх.

Следующей была очередь девушки. Я волновался, так как действовал почти вслепую и не был уверен, что правильно угадал её интересы. Получив от неё приглашение, я в тот же вечер отправился в кабинет, где работала Эва, уже после её ухода. Осмотреться, может быть, найти какую-то ниточку. И нашёл. Там стояло множество горшков с растениями. Но не простыми, как показало исследование в сети, а сплошь целебными. Алоэ, герань, сансевьера, традесканция… я записал названия всех растений, которые были там, и решил купить для Эвы другое, какого у неё ещё нет. Вполне личный подарок – всё как советовал отец. Оставалось только одно маленькое НО: цветы могла разводить не Эва – она же не единолично пользуется кабинетом. Однако проведённые на следующее утро изыскания показали, что вероятность её авторства в отношении этой оранжереи весьма высока. Массажистка-сменщица от него открестилась, а администратор пожала плечами и предположила, что зимний сад мог быть делом рук Эвиной предшественницы.

В общем, я извлёк из бумажного пакета небольшое корявое деревце с вееровидными ярко-зелеными листьями и протянул его девушке.

– Гингко Билоба! – выдохнула она восхищённо и непроизвольно подставила руки, но тут же отдернула назад: – Не стоило так утруждаться!

Я негромко усмехнулся и сказал:

– Можете считать его вкладом в наш рабочий зимний сад. Если хотите, отнесите его туда.

Эва покачала головой:

– Ему нужна холодная зимовка.

– Ну хорошо, тогда я выкину его в мусорный контейнер на обратном пути. На помойке как раз холодно зимой.

– Вы с ума сошли! – горячо воскликнула Эва. – Реликтовое растение… да это почти святотатство!

Я наблюдал за её выступлением с довольной ухмылкой. Ещё не зная, что именно она говорит, так как приложение переводило эту пламенную речь с запозданием, я понимал, что победил. Эва вынуждена принять мой подарок. Конечно, я бы предпочел принести ей что-нибудь с моей родины: различные масла, ароматические и массажные, были значительной отраслью нашей промышленности, и мы достигли в их производстве больших высот. Разумеется, я сделал заказ большого набора, способного поразить воображение моей несговорчивой массажистки, но пока он придёт…

Эва выглядела явно недовольной и тайно довольной, что весьма забавляло меня. По приглашению её бабушки, мы прошли в небольшую комнату, где стоял разложенный массажный стол, укрытый белой хлопчатобумажной тканью с мелким рисунком. Кроме того, у стены находился стеллаж с баночками, бутыльками и какими-то хитрыми приспособлениями из разных материалов: деревянными, пластиковыми, металлическими…

– Располагайтесь, – сделала Любовь Александровна широкий гостеприимный жест рукой, указывая на стол.

– Всё снимать? – спросил я, обращаясь больше к Эве, чем к её бабушке.

– Труселя можно оставить, – разрешила пожилая женщина. – Шоб не смущать дам.

По ней, однако, было не похоже, будто она умеет смущаться. Это они с внучкой вышли, чтобы не смущать меня. Я быстро скинул с себя всё, кроме нижнего белья, и лёг на стол. Простынь, в которую я уткнулся лицом, была тёплой и пахла чем-то сладко-детским и одновременно свежим. Я крикнул, что готов.

– Так-таак, – пробормотала Любовь Александровна, осматривая моё разложенное на столе тело. Я невольно напрягся. – А сколиозик-то у нас имеется… угу…

Твердая рука чиркнула вдоль моего позвоночника. Её голос, манера общения с пациентом и прикосновения не шли ни в какое сравнение с тем, как всё это делает её внучка. Эва была сама нежность. Начиная тембром голоса и заканчивая мягкостью пальчиков. Как тюльпан. А вот её бабушка скорее напоминала алоэ. Полезная, но твердая и колючая. И всё-таки я не ожидал от неё подвоха. Рассчитывал на нечто вроде того релакса, которым меня уже два раза одарила Эва. Но я глубоко заблуждался.

Сказать, что мне было больно – это ничего не сказать. Я мужчина и привык терпеть, стиснув зубы, но в какой-то момент не выдержал и вскрикнул.

– Ну надо же ж! – пробормотала мучительница. – А я всё жду, когда у него голос прорежется…

Я попытался привстать, чтобы прекратить эту ничем не обоснованную экзекуцию, но твёрдая, как камень, теплая рука прибила меня назад к столу:

– Лежать!

Я лёг, решив дать ей шанс реабилитироваться. И Любовь Александровна воспользовалась им. Попыталась оторвать мне голову: похрустела шеей, потянула вверх – но не больно. А потом движения её стали более плавными, прикосновения – мягкими. Они успокаивали моё измученное напряжённое тело, постепенно расслабляя его. А дальше произошло нечто совершенно невероятное: я уснул. Такого со мной никогда не случалось. Чтобы я добровольно погрузился в бессознательное состояние в незнакомом месте в руках незнакомого человека, будучи практически голым… Но после пробуждения я чувствовал себя необыкновенно. Будто заново родился. Только лицо немного затекло от лежания в кольце массажного стола – остальное же тело буквально звенело от вибрировавшей в нём легкой энергии. Плечи превратились в крылья, шея вытянулась вверх – мне вполне серьёзно казалось, что я стал выше, хотя и до этого на недостаток роста не жаловался.

В комнате я был один, моя одежда лежала точно так же, как я её оставил на стуле у стены. Наспех одевшись, я вышел в прохладный коридор и направился туда, откуда слышались приглушённые женские голоса.

– Ну, что я говорила! – Заметив меня, старая ведьма громко ударила ладонью по столу.

Почему ведьма? А как ещё можно объяснить моё состояние после её издевательств?

– Сколько я спать? – спросил я у Эвы, потирая лицо руками.

Она почему-то уставилась на меня, приоткрыв ротик и замерев с выражением… удивления?

– Хорош мерзавец, а? – легонько толкнула её ладонью бабушка.

Эва смущённо покраснела и отвела от меня глаза. Я с любопытством покосился на Любовь Александровну. Первое из её слов я понял, но второе, как мне казалось, было ругательством. Кого это она обозвала, меня, что ли? Тогда почему я одновременно с тем хороший? Загадочный русский язык… наверное, какая-то идиома.

Эва пригласила меня сесть за стол, поставила передо мной кружку с дымящимся чаем и тарелку с печеньем и нарезанным кексом.

– Всё домашнее, – заметила её бабушка с горделивой улыбкой. – Развлекаюсь, пока работы нет…

– Вы хотеть работать? – спросил я по-русски, решив не пользоваться услугами переводчика, когда это возможно. Надо улучшать свои собственные навыки.

– А вы… как себя чувствуете? – с хитрым прищуром поинтересовалась она.

– Отлично. Спасибо. Это… не забыть.

Любовь Александровна довольно кивнула.

– Ну и как вы считаете, есть у меня право хотеть или не хотеть работать?

Это интересный подход, – подумалось мне. С какой-то точки зрения, она права: если Господь даёт человеку талант, то зарывать его в землю – грех. С другой, всех не вылечишь, и когда-то надо отдыхать. Возраст у неё уже соответствующий.

– Я дать вам работа, – сказал я, но она покачала головой:

– Я вам всю малину испорчу. Я ж не банщик – я доктор, методы мои вы на себе испробовали. Я вам всю клиентуру распугаю…

Я с интересом и удивлением смотрел на экран смартфона, пытаясь разобраться, какое отношение к нашему разговору имеет ягода малина и как именно старая ведьма собирается её портить. Но в целом смысл её тирады я уловил.

– Тогда чем я могу вам помочь? В благодарность за эту… лечебную процедуру?

– Ну… внучка говорила, что вы можете помочь с документами…

Наконец я понял, к чему всё идёт. Что ж, скорее всего, это не составит мне большого труда. Разве что денег. Но этого добра у меня всегда было предостаточно, поэтому я его не ценил так высоко, как местные аборигены. К тому же, она может рассчитываться со мной свлими лечебными процедурами – они поистине волшебны. Вот почему я ничтоже сумняшеся с готовностью кивнул пожилой женщине, а потом отпил чаю и мельком взглянул на Эву. Она сидела, опустив глаза, пунцовая, как цветок мака, и с недовольным выражением лица. Видимо, ей было неприятно, что её прародительница просит меня об одолжении, а вот нам с прародительницей было всё равно. Мы обменялись номерами телефонов и остались весьма довольны друг другом.

Эва вышла проводить меня во двор – по моей просьбе.

– Моё приглашение на ужин всё ещё в силе, – сказал я, слегка склоняясь над ней и глядя прямо в глаза. Завораживающие голубые глаза…

– Дахи… Простите, не знаю, как в вашей стране принято вежливо обращаться к начальству.

– "Мой господин" меня вполне устроит, – с хитрой улыбкой предложил я.

– Нет, пожалуй, это слишком, – покачала она головой. – Так вот, мистер Насгулл, я бы не хотела чувствовать себя обязанной вам… Я очень ценю свою работу и вашу помощь моей бабушке, но ваши с ней счёты – не мои…

– И в мыслях не было! – горячо заверил её я. – Я не понимаю вашего упрямства… От вас убудет, если вы поужинаете со мной?

– Я просто разумно отношусь к ситуации. Будьте же и вы разумны, не поддавайтесь обычному азарту: вы ведь человек, а не животное!

У меня даже в глазах темнело от ярости и одновременно – восхищения ею. Какова малявка! Однако потемнение, похоже, было следствием не только моих эмоций. Внезапно оно накрыло меня мутной волной, и внешний мир выключился, как картинка на экране компьютера.

– Бабуль, ну зачем ты так? – услышал я мягкий вкрадчивый голос где-то рядом, но глаза пока решил не открывать. – Охота тебе покрасоваться перед моим шефом…

– Ой, дотсю, не дрейфь, всё будет добре, просто с непривычки парень свалился. Будет ко мне почаще ходить – и наладим ему нормальное кровообращение.

– Почаще?! – изумлённо.

– Так а хто ж будет расплачиваться за документы? У меня денех нет, ты сама знаешь.

– Будут документы – будут и деньги…

– Думаю, деньги его не очень интересуют…

– Но ты же снимешь кабинет? Там его и принимай… Или у нас в СПА.

– Тю! Кабинет! Ещё на него тратиться…

– Ба, да ты чего? Несолидно же… и я не хочу, чтобы у нас тут чужие толпами ходили…

– Ну, там видно будет… А ты всё ж присмотрись, парень-то симпатичный…

– О господи, ба, ну что ты такое говоришь?

– А что? Умненький, из хорошей семьи…

– Вот именно. Такие, как он, на таких, как я, и не смотрят, кроме как с мыслью попользоваться. Ба, он мне сердце разобьёт – и всё.

– Он разобьёт, если ты будешь вести себя, как дура. А ты… – самое интересное старая ведьма прошептала молодой на ушко, и та скептически хмыкнула в ответ.

Я, конечно, понял не каждое их слово, но общую суть уловил: они говорили обо мне, и бабушка рекомендовала Эве быть ко мне благосклоннее, а та категорически против. Боится, что я воспользуюсь ею и брошу. И, в принципе, она не так уж далека от истины. То есть, конечно, разбивать ей сердце я не хотел, но и дать гарантий, что этого не случится, не мог. Может быть, мне и вправду стоит оставить её в покое? Она девушка серьёзная, ответственная, благочестивая. А я для кратковременного романа могу себе найти кого-то более легкомысленного.

Полежав для приличия ещё какое-то время, я негромко закряхтел и открыл глаза.

– Что случилось? – спросил я у Эвы.

– Массаж, – развела она руками, а потом показала себе на заднюю поверхность шеи.

Я не без труда принял вертикальное положение, борясь с очередным приступом головокружения. Да, устроила мне старая ведьма аттракцион, ничего не скажешь!

– Это так надо? – поинтересовался я у девушки.

– Нет, но бывает. Вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. Всё прошло.

Она помогла мне встать и даже немного послужила опорой в первые секунды стояния на ногах.

– Как вы вести меня сюда? – спросил я, с трудом представляя, как две миниатюрные женщины тащили моё бесчувственное тело по лестнице на третий этаж.

– Ваш водитель помог, – ответила Эва.

Ну конечно, Виктор. Он видел, как я вышел из подъезда и упал.

– Спасибо, – я пожал девушке руку на европейский манер и собирался уйти один, но она всё же настояла на том, чтобы меня проводить. Мало ли что.

Уже на улице мы попрощались, и Эва, кажется, испытывала облегчение от того, что я больше не настаивал на свидании. Наверное, это действительно правильное решение. Однако я ощущал смутную тоску в сердце.

Глава 7. Ночные развлечения и их последствия

Дахи

На следующий день я попросил Андрея сходить со мной в ночной клуб. Пора было прощаться с поясом целомудрия, а то так и свихнуться недолго. Надо уже выкинуть всех этих недоступных женщин из головы и заняться более доступными. Однако Андрей не пожелал быть мне помощником в этом:

– Простите, но я не хожу в клубы. – Покачал он головой. – Женат и счастлив.

– А с женой? – без особой надежды спросил я.

– У нас недавно родился ребёнок – ей не до выходов в свет. Однако могу посоветовать вам хорошее место.

– Откуда же ты знаешь места, если не ходишь?

– Это клуб моего отца.

– Оу… вот как… а почему ты не работаешь у него?

– Не люблю клубы, – процедил Андрей сквозь зубы, и я понял, что у него плохие отношения с отцом. Это печально. Я и сам отдалился от своего родителя из-за чувств к его молодой жене, но это разрывало мне сердце.

Место, которое мне указал мой заместитель, оказалось и впрямь очень приятным. Хороший интерьер, вежливая охрана, приличная публика… ну и, конечно, роскошные полуобнажённые девицы, танцующие на небольшой сцене посередине зала. Мой взгляд невольно прилип к ним в самом начале моего пребывания там, и я долго не мог оторваться от созерцания стройных, гладких, обсыпанных блёстками молодых женских тел. Даже заложил им по паре крупных купюр в подвязки, чтобы не стоять совсем без дела. Потом, однако, меня приметили. Шикарная высокая блондинка – почти одного со мной роста, на огромных каблуках и в микроскопическом платьице. Она была идеальна. Её лицо словно вылепил кто-то очень умелый и знающий толк в изысканной красоте. От этого оно казалось ненастоящим, как маска. Фигура девушки тоже не оставляла желать лучшего: строго выверенные пропорции, пышный бюст, тонкая талия, изумительно округлые бёдра и просто бесконечные ноги. Стройные, гладкие, загорелые.

Продолжение книги