Партнёры бесплатное чтение

© Элис Райт, 2022

ISBN 978-5-0056-3598-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Плейлист

Четвертая книга из серии «Сложные».

Как обычно, без музыки никуда! Пожалуйста, слушайте данные композиции во время прочтения описываемых сцен, так Вы лучше прочувствуете настроение героев. Приятного чтения и прослушивания.

Señorita – Shawn Mendes & Camila Cabello – Главная тема Книги

I Belong To You – Lenny Kravitz – Главная тема Оливера

Man! I Feel Like A Woman! – Shania Twain – Главная тема Габи

The Next Episode – Dr. Dre feat Snoop Dogg

Pasarela – Daddy Yankee

Red Blooded Woman – Kylie Minogue

Big Gun – AC/DC

Palpite – Vanessa Rangel

Taste Like – Tesla

Touch Too Much – AC/DC

Doctor Alibi – Slash feat Lemmy Kilmister

Acqua e Sale – Minacelentano

Born To Raise Hell – Motörhead

Never Tear Us Apart – INXS

Limbo Man – The Dust Coda

Don’t Tread On Me – Volbeat

Señorita – Justin Timberlake

Americana – The Offspring

Ride On – Texas Hippie Coalition

No Way But the Hard Way – Airbourne

Badaboom – B2K

Life – Des’ree

Something To Remind You – Staind

It’s My Life – No Doubt

Here To Stay – Smash Into Pieces

Torn – Natalie Imbruglia

Wild Reputation – AC/DC

Cheap Thrills – Sia feat Sean Paul

Глава 1

Габриэлла

Интересно, а для чего мне, как будущему журналисту, нужна математика?! Ах да, чтобы набрать побольше кредитов1 и перевестись из колледжа в университет. Вот только мой мозг не заточен под цифры и формулы. Я и так усердно старалась, была редактором студенческого портала, принимала участие во многих активностях колледжа, чтобы получить нужные рекомендации к моему личному делу. Я старалась, правда. Но эта дурацкая математика… В голове был такой сумбур, что сосредоточиться просто невозможно. А ещё и эта встреча века на помолвке моего друга Джастина. До сих как вспомню, так вздрогну.

– Пс-с-с, Джойс, – позвала свою любимую подругу, сидевшую впереди по диагонали. Она оглянулась и устремила на меня свои зелёные глаза. – Пойдёшь со мной после этой мутотени на набережную? Я хотела позаниматься, – шепнула ей.

Джойс нахмурилась, явно прикидывая в уме, успеет ли она до того, как Трэвис, её парень, начнёт поисковую операцию. Он практически всегда сразу же после наших занятий старался заехать за ней, чтобы побыстрее оказаться рядом. Они уже больше полугода жили вместе, и он, видимо, дышать без неё не мог.

– Я сейчас Трэвису напишу, – кивнула она и тут же полезла в телефон.

Аудитория была небольшая и свободных мест не было. Все внимали той чуши, что нёс преподаватель. Как же я ненавидела точные науки. Когда-то я любила танцевать, была профессионалом, дошла до S-класса2, занимала первые места, получала кубки, моё имя становилось известным в профессиональной тусовке. Поговаривали, что я очень талантлива и должна была стать знаменитой в латиноамериканской программе спортивных бальных танцах. Должна была, но не стала.

Телефон, лежащий на столе, завибрировал.

Трэвис:

Ты решила моего Волчонка умотать?!

Где вы будете?! Надолго?!

Закатила глаза на его гиперопеку. Хотя у меня был такой же опекун – мой старший брат Диего. Порой мне казалось, что он и папа, и мама, и брат в одном лице. Он был всем для меня, и я его обожала. Хоть его опека иногда была чрезмерной. Вот и Трэвис туда же. Он так оберегал Джойс, что порой это было даже забавно.

Я:

В районе пирса.

Дашь нам хотя бы час?!

Впору создавать чат для всех наших друзей, чтобы все всегда знали, кто и где находится, с кем, что делает и когда освободится. Наша компания разрасталась, что меня очень радовало. Например, мой любимчик Джастин, тот, что Бибер, в минувшую пятницу привёл свою девушку в бар после их примирения и мы провели отличный вечер в компании музыкантов группы Stream. Кроме того, Бибер теперь ещё и отец милейшего парня. Как он нам сказал, он реально чувствует, что это его сын, хотя к зачатию и рождению Итана он не имел никакого отношения. Но они с ним так внешне похожи, что у незнакомых людей даже мысли не возникнет, что это не его ребёнок.

Телефон опять завибрировал, Трэвис:

Полчаса.

Ну, конечно! Вот что за человек?! Видимо, он тоже самое написал и Джойс, потому что она сейчас оглянулась и тихо рассмеялась, покачав головой. М-да. Трэвис в своём репертуаре. Как только они начали встречаться, то Джойс начала активнее выходить в люди. Разумеется, я была в числе первых, кто стал звать её везде и всюду. Если раньше она всё время отказывалась из-за своего отца-тирана, то теперь, будучи в абсолютной безопасности под крылом Трэвиса, начала больше общаться с окружающими. Поэтому, когда я решила начать заниматься спортом на свежем воздухе на прошлой неделе, она согласилась составить мне компанию. Правда спортом это сложно назвать, но я старалась втянуться. Мне кажется, я стала слишком округлой после окончания моей танцевальной карьеры. К тому же занятия на свежем воздухе прохлаждали мои мозги, выгоняя из них всю дурь и ненужные воспоминания о… Волан-де-Морте, как назвал его Джастин.

Через десять минут пара закончилась, и все студенты устремились на выход из аудитории. Подхватив сумку со спортивной формой, мы с Джойс переоделись и, выйдя из здания колледжа, побрели по набережной. Я не могла заниматься бегом из-за своей травмы. Не могла я так же высоко задирать правую ногу, много прыгать, танцевать, ходить и ещё много чего. Однако вопреки всему я решила хоть немного, но заниматься.

Дойдя до небольшой спортивной площадки, с установленным на ней разнообразным спортивным инвентарем, я начала делать выпады с приседанием, пока Джойс что-то печатала в телефоне. На дворе был конец января. В Лос-Анджелесе всегда тепло и солнечно, но январь и февраль самые ветреные и дождливые месяцы. Правда, по сравнению с другими Штатами, здесь дожди были либо совсем безобидными, либо разрушительными, принося с собой оползни и камнепады в горных районах.

– Раз, два. Раз, ненавижу это, два. Раз, два. Раз, я сейчас сдохну, два. Раз, два, – пыхтела я, попеременно задирая ноги на скамью и приседая.

Джойс отвлеклась от телефона и покосилась на меня.

– Зачем тогда внезапно начала заниматься?!

– Мне кажется, ещё немножечко и я сама превращусь в свой горячо любимый пончик, – пояснила я, ощутив, как к спине уже начала прилипать моя спортивная футболка.

Может, из-за не совсем карликового роста в 167 см я выглядела вполне подобающим образом, так как жирок распределялся равномерно, но я вас умоляю! Я не хочу стать пончиком!

Раньше моя физическая форма и выносливость были выше всяких похвал. Мы тренировались на паркете по несколько часов в день. Пять лет своей жизни я провела в Сиднее, занимаясь спортивными бальными танцами. Туда меня занесло не случайно. Вообще меня помотало по странам и континентам.

Я родилась в Бразилии, в Рио-де-Жанейро. Когда мне было четыре, а Диего шесть, то от нас отказались родители. Точнее просто бросили. Мы жили в фавелах, это похлеще, чем гетто. Настоящие трущобы, где царит сплошная бедность, криминал, наркотики и опасность. Диего с шести лет начал обеспечивать меня едой и водой. Как? Он начал драться, чтобы выжить. Драки были среди местного населения фавел и, конечно же, на деньги. Я это, в силу возраста, не очень хорошо помню, но с того возраста мой брат начал зарабатывать нам на жизнь своими кулаками и делает это по сей день. В фавелы редко заходили посторонние люди, потому что это чревато пулей в лоб. По большей части мы были предоставлены сами себе, органы опеки интересовались нами всего однажды. Там не любят новые или незнакомые лица. Туда даже полиция не суётся. Поэтому правильнее было бы сказать, что моя жизнь и благополучие были целиком и полностью в руках Диего. Шестилетнего Диего.

Однажды, несколько лет спустя, один мужчина заметил моего брата, дерущегося на подпольных боях. Ему тогда было одиннадцать. Этот мужчина, Никсон Купер, был впечатлён молодым и собранным парнем, который так грамотно махал кулаками, что захотел забрать его с собой, в США. В итоге он со своей женой Шерри усыновили нас и, оформив кучу документов, перевезли в Лос-Анджелес. Так, в девять лет, я оказалась здесь. Наши приёмные родители не были очень обеспеченными, поэтому жильё было скромным и не в самом благополучном районе. Переехав из бразильских фавел, мы оказались в районе соседствующим с гетто. Можно сказать, фактически в нём. Там Диего и пропадал всё время, продолжая драться и зарабатывать себе деньги на уличных боях. Своих детей у наших приёмных родителей не получалось завести, и врачи посоветовали им усыновить кого-нибудь. По непонятной для меня причине в Штатах им отказывали оформить опеку над ребёнком, ссылаясь на недостаточно хорошие жилищные условия, а вот забрать детей из другой страны им дали. Странный факт, но тем не менее благодаря этим людям у нас появилась возможность не голодать, иметь крышу над головой, учиться и расти в нормальной обстановке. Ну, более-менее нормальной.

С приёмными родителями у нас сложились хорошие отношения. Не сказать, что очень доверительные. Скорее уважительно-почтительные. Я их называла мамой и папой, Диего по имени. Почему? Как-то он сказал мне, что помнит наших настоящих родителей, в отличие от меня, и не может называть других людей «мама» и «папа», хотя безгранично уважает их.

Спустя три года я с мамой уехала в Австралию. Так уж получилось, что мы не могли переехать всей семьёй. Нужно было выбирать, потому что у Диего начала складываться карьера боксёра и было невозможно сдёрнуть его с места, а мне предложили место в Сиднее, заметив на одном танцевальном Чемпионате. Поэтому мы разделились и Диего остался с отцом здесь, а мы с мамой уехали покорять Австралию с латиноамериканскими танцами.

В итоге до семнадцати лет я пробыла вдали от любимого брата. Я ужасно по нему скучала. Несмотря на наличие приёмных родителей, ближе Диего у меня нет никого. Он моя родная кровь и тот человек, благодаря кому я не умерла от голода, научилась читать и писать, пошла в школу, выступала в лучших нарядах, которые ни разу не дешёвые. Он занимался мной постоянно и его слово для меня всегда было решающим.

– Ты невозможная красотка, Габи, и никакие лишние килограммы тебе не страшны. У тебя их просто не может быть, – заключила Джойс, положив мобильник на скамейку, и начала делать разминку.

– Я ем всё подряд. Пью литры сладкой газировки. Перед сном съедаю орешки в шоколадной глазури, а завтракаю пончиками. Ты уверена, что я красотка?! – задыхаясь, уточнила у своей слишком любящей меня подруги, пока продолжала активно приседать.

Правый тазобедренный сустав у меня травмирован и периодически напоминает о себе тупой, ноющей болью. Вот и сейчас он явно был недоволен моей тягой к задиранию ног и внезапной повышенной активностью. Но не даром ведь говорят: дурная башка ногам покоя не даёт.

Моя башка очень дурная. Это факт.

– Ты всё равно невероятно притягательная, Габи, – улыбнулась стройная Джойс.

Она раньше была слишком худенькая, кожа да кости. Но, как я поняла, это было из-за тех условий, в которых она жила. Сейчас Трэвис следил за разнообразием её рациона, постоянно чем-то подкармливая, но она всё равно очень стройная. Аж завидки берут. Я тоже была худышкой во времена танцев.

– Джойс, ты настоящая подруга, – подмигнув ей, вытерла лицо полотенцем. Подул ветер, охладив взмокшую футболку, и я накинула сверху тренировочную куртку. – Как у вас с Трэвисом? Детишек не планируете? А то Бибер сейчас всех подобьет на продолжение рода, – рассмеялась я и сделала глоток воды.

– Детей?! – переспросила она, делая наклоны в сторону. – Нет, пока не планируем. Мы откладываем деньги на свой собственный дом. А потом уже посмотрим. Хотя Трэвис недавно сказал, что не прочь однажды увидеть, как я кормлю ребёнка грудью, – улыбнулась она.

Я с детства мечтала стать мамой. Постоянно играла в куклы, которые находил Диего на помойках и приносил мне, или покупал на деньги со своих боёв. В общем, я обожала наряжать их в разные тряпки и баюкать как маленького ребёнка. В моём представлении три ребёнка – это идеально. Желательно с небольшой разницей в возрасте. Правда отца для своих детишек пока не встретила. Вокруг одни дебилы, ей-богу! Только мои любимые друзья адекватные. А вот остальные… Мальчики-переростки. Им самим только грудь и подавай.

– Блин, Итан такой классный… – мечтательно протянула я, посмотрев вперёд на океан и сделав небольшую паузу в тренировке. – Повезло же нашему Биберу.

– Да, он на седьмом небе от счастья, – согласилась Джойс, сев на скамейку и вновь уставившись в телефон. – Трэвис пишет, что скоро приедет.

Я чуть не рассмеялась. Разумеется, он приедет. Он даже обещанных полчаса не даст мне провести наедине с подругой.

– Вы с Трэвисом теперь неразлучны, словно два сиамских близнеца, – прокомментировала я, потянувшись.

– Есть такое, – прищурившись от слепящего солнца, с тёплой улыбкой ответила она. – Сначала мы просто не могли отлипнуть друг от друга, потом он переживал насчёт моего отца и сопровождал на все слушания по его делу, а теперь мы просто не хотим расставаться. Вместе мы сильнее.

Не так давно её отца осудили и посадили на семнадцать лет за домашнее насилие и грязные делишки с полицией. Трэвис действительно очень внимательно относился к ней на протяжение всего дела. Как-то она рассказала мне, что пока шло следствие он по ночам катал её на своей ракете, отвлекая от ненужных мыслей. При этом сажал за руль! А это для нашего гонщика просто нонсенс, он никого и никогда не пускал за управление своей священной коровы. Но только не Джойс. Ей он разрешает абсолютно всё.

Через десять минут наши занятия были нарушены вторжением очень симпатичного парня с невероятным синим оттенком глаз.

– Хэй, девчонки, как вы тут? – Подойдя к Джойс, он наклонился и расплылся в довольной улыбке. – Я скучал, Волчонок.

Затем подхватил её и прижал к себе. Джойс обняла его за шею и прижалась к нему всем телом.

Такие милые и влюблённые. А как у них всё начиналось?! Он ведь чуть не утопил мою подругу! Придурочный!

– Мы-то хорошо. А ты вечно не даёшь нам даже полчасика, чтобы пошляться по городу, – упрекнула его, вытирая лоб полотенцем.

Кажется, на сегодня спорта достаточно. Надо начинать постепенно. Сначала десять минут, потом пятнадцать, потом… Ну, вы поняли. Понемногу надо, чтоб организм привыкал и не сошёл с ума от перегрузок.

– Не фиг шляться одним по улицам. Мы вам для чего нужны?! Зря, что ли, мышцы свои холим и лелеем?! – усмехнулся Трэвис, глядя на меня и поглаживая Джойс по спине.

– Как скажешь, Джойстик, – поддела его, вспомнив новое прозвище, придуманное Бибером.

У нас вообще своеобразная компания. Благодаря Джастину у каждого парня было прозвище. Моего брата все называли Рэмбо. Нэйта все называли по имени кроме самого Джастина. Но у них своя история и они обожали придумывать друг другу разные клички. Трэвиса называли неандертальцем, питекантропом и теперь Джойстиком. Только девочек Бибер не трогал, называя всех Крошками.

– Чёрт бы побрал этого Полтоса с его фантазией, – рассмеялся Трэвис и наконец поставил на ноги Джойс. – Вы всё или ещё позанимаетесь?

– Видимо, всё, – вздохнула я, мечтая зайти в кофейню и купить пирожные с кофе.

Что, зря занималась, что ли?! Надо поощрить себя за такую активность.

– Тебя подвезти? – спросил он, развернув Джойс спиной к своей груди и водя своей щетиной по её щеке. Джойс прикрыла глаза, тяжело дыша.

– Я буду лишней, – подмигнула ему, закинув на плечо сумку и схватив бутылку воды со скамьи.

– Кстати, Габи, что ты решила насчёт конкурса талантов? – вспомнила Джойс о том, о чём мы уже месяц спорили.

Она утверждала, что я просто обязана поучаствовать в нём. Конкурс был среди учащихся в нашем колледже и давал дополнительные рекомендации к личному делу для тех, кто по итогам войдёт в пятёрку лучших. А это только увеличивало шансы на благополучный трансфер в университет. Мы с Джойс учились на втором курсе колледжа в Калвер-Сити и планировали таким образом перевестись в универ. Поскольку с учёбой у меня было так себе, то этот конкурс мог бы очень помочь мне.

Но.

Во-первых, одна я не танцую. А если и танцую, то не хочу, чтобы меня оценивали. Одно дело в баре подрыгаться, а другое на конкурсе.

Во-вторых, я не хотела танцевать на публику. Просто не хотела.

– Ничего нового, – пожала плечами, следуя за сладкой парочкой в сторону их авто. – Не буду.

– Но, Габи! – воскликнула Джойс, покосившись на меня. – Ты же так любишь танцы! Ты же профи.

– Я в прошлом профи. В настоящем я пожиратель пончиков, газировки и орешков в глазури, – защищалась от её вечных доводов.

Я не распространялась насчёт своей травмы, кто её мне нанёс и что это значило для меня на самом деле.

Подойдя к Nissan GTR r35, Трэвис оглянулся и ещё раз уточнил у меня:

– Точно не надо отвезти?! Мне не сложно, ты же знаешь. Две минуты и ты будешь дома.

О да, с ним вместо десяти, я действительно окажусь дома через пару минут. Его ракета настолько мощная и шустрая, а сам он словно пилот болида Формулы-1, ловко и чётко управлял ею.

– Точно, – улыбнулась и, чмокнув каждого из них на прощание, пошла в сторону кофейни, включив в своём плеере песню Man! I Feel Like A Woman! исполнительницы Shania Twain.

Порыв ветра растрепал мои почти чёрные волосы и забрался под куртку, отчего мурашки пробежали по коже. Мне нужен кофе. Вкусный, горячий, с сиропом и взбитыми сливками. А к нему пончик. Или маффин. Да, точно! И то, и другое будет в самый раз.

Время было послеобеденное и на дорогах ещё не собрались пробки из спешащих домой уставших менеджеров среднего звена. Солёный океанский воздух окутал меня невидимым облаком. Я обожала океан. Он всегда заряжал и наполнял меня каким-то странным настроением, словно разговаривая со мной и обещая что-то хорошее.

Красота, да и только!

Ускорив шаг, буквально залетела в кофейню, соседствующую с книжным магазином, в котором когда-то работала девушка, которая влюбила в себя Нэйта. Он всеми правдами и неправдами отрицал это, но мы нашей дружной компанией были уверены, что он влюбился. Влюбился так, что три месяца пил каждый день и постоянно дрался, словно хотел забыться или почувствовать другую боль, не душевную. Так вот в этой кофейне самая вкусная выпечка во всём мире.

Отстояв небольшую очередь, сделала свой заказ на вынос и отошла в сторону в ожидании моей похвалы за усердную пятнадцатиминутную тренировку. Мне быстро принесли кофе, и я решила не дожидаться, пока завернут мои сладкие грехи, и присосалась к стаканчику.

– Я так долго ждал этой встречи, Габи, – послышался низкий голос с ярко выраженным австралийским акцентом за моей спиной и я, от неожиданности и полного шока, подпрыгнула и облилась горячим напитком.

– А-а-а! Разрази тебя гром! – завопила на всё кафе и люди заинтересованно перевели на меня взгляд.

А моё сердце было готово остановиться в эту же секунду. Я видела его на помолвке Джастина с той сучкой Кайлой. А это уже почти месяц назад. До этого с начала учебного года я чувствовала будто кто-то за мной следил. И я не настолько тупа в своей ненавистной математике, чтобы не сложить два плюс два и понять, что он! Волан-де-Морт хренов!

Оливер Тёрнер!

Опустила голову и посмотрела на свою куртку, теперь испорченную кофейным напитком. Попыталась унять бешеное сердцебиение, усиленно придумывая путь к отступлению.

– Я рад, что твой темперамент ни на йоту не изменился, Габи, – опять прошептал мне на ухо он, растягивая слоги, но особенно моё имя. В его исполнении это звучала сладко и с придыханием «Га-а-аби-и».

Я резко развернулась, что остатки кофе вылились на него. Поделом ему.

Да, порой я до ужаса неуклюжа. Как я умудрилась в своё время грациозно танцевать, для меня самой загадка.

Мой взгляд уставился в его грудь. В нос ударил аромат его туалетной воды. Пахло океаном с нотками каких-то специй. От него всегда пахло океаном. Мои глаза, против моего желания, начали медленно подниматься. Сначала оценила его светлый свитер с V-образным вырезом, в котором виднелась серебряная цепочка на шее. Затем волевой подбородок с щетиной, скульптурные губы, аккуратный нос с едва заметной горбинкой. Поднялась до карих глаз, похожих по оттенку на чёрный чай, в который добавили сок лимона. Следом оценила графичные русые брови, высокий лоб, длинные светлые волосы, обрамляющие его прямоугольное лицо. Сейчас его волосы явно длиннее, чем когда мы виделись в последний раз в Австралии.

Приветики-пистолетики, чёрт побери!

У меня отвисла челюсть. На помолвке Джастина он был в качестве официанта. Не знаю, как так получилось, специально или случайно, но он был там. Однако я не успела толком его разглядеть, потому что, заметив меня, он бросил поднос и убежал. Но сейчас я вижу, что этот парень скорее больше похож на мужчину. Мужчину сёрфера. Обаятельного негодяя.

Чтобы убедиться, что я не сплю и это не голограмма передо мной, помахала свободной рукой между нами, а затем ткнула пальцем в его крепкую грудь.

Святые апостолы! Живой! Настоящий!

– Габи, – снова протянул этот дебил и улыбнулся.

О божечки!

Я уже и забыла, что самое обворожительное и сносящую крышу в нём – это его голливудская улыбка.

Захлопнув рот, уставилась на него, забыв, как дышать. Рука сама потянулась, и я кончиками пальцев прикоснулась к его подбородку. Он чуть не замурлыкал, и я резко одёрнула руку.

Не показалось, настоящий!

– Мисс? – послышался голос за моей спиной. – Ваши маффины и пончики.

Но я даже пошевелиться не могла, только чувствуя, как моё глупое сердечко танцевало ламбаду. Оливер протянул руку за мою спину и забрал пакет с моей грешной едой.

– М-м-м, маффины и пончики – американская классика, – продолжил растягивать слова со своим невозможным сексуальным акцентом этот образец мужской красоты.

Клянусь! Может, я, конечно, и предвзята, но он похож на боженьку. Древнегреческого. Диониса или Аполлона. Или их обоих вместе взятых.

– Мне больше по душе бразильская классика, – тихо произнёс он и большим пальцем провел по уголку моих губ. Я чувствовала себя статуей, которая не могла даже шелохнуться, пока на неё срали голуби. – М-м-м, взбитые сливки, – облизав свой палец, озвучил он.

Его взгляд блуждал по моему лицу с каким-то особенным выражением. Словно он впитывал меня, каждую мою клеточку. Словно умолял меня о чём-то. Словно он действительно ждал этой встречи. Словно он хотел меня видеть. Что странно. Ведь в последний раз, когда мы виделись он смотрел таким взглядом не на меня из-за чего всё рухнуло. Во всех смыслах.

Моя тупка грозила затянуться, поэтому мой мозг выдал гениальную мысль.

Беги!

Оттолкнув его, я вылетела из кофейни и понеслась в сторону дома. В свою раковину. Я не видела его три года. После реабилитации я вернулась в Штаты и старалась забыть его.

Того, кто был моей первой любовью.

Того, кто любил другую.

Того, кто только дружил со мной.

Того, кто разрушил мою карьеру.

Того, кого мой брат теперь захочет убить.

Глава 2

Оливер

Ну что за девушка?! Мало того, что облила меня кофе, так ещё и убежала. Её темперамент всегда был взрывоопасным. Она похожа на вулкан, который в любой момент норовит взорваться и погрести тебя под пеплом или сжечь обжигающей лавой.

Опасная, горячая, жгучая.

Моя.

– Габи, – позвал её, пока бежал за ней вдоль набережной.

Она припустила ещё быстрее, что-то выкрикнув мне, но из-за порыва ветра ни хрена не услышал.

– Ты забыла свои пончики и маффины, – напомнил ей, но она, размахивая руками, побежала дальше.

Три года я не видел её. Когда она уехала из Сиднея, то я не сразу сообразил, что к чему. Только спустя несколько месяцев после её отъезда я начал осознавать, что мне чертовски не хватает её общения, смеха и чёрных глаз. Искал любую информацию, но она будто сквозь землю провалилась. Никаких данных в социальных сетях о Габриэлле Изабель да Силва не было. Только старые статьи о нашей паре, выступающей то на одном чемпионате, то на другом.

Мы познакомились, когда мне было тринадцать и её привели в нашу группу танцоров. Я в то время был в поиске своей партнёрши, поскольку моя предыдущая уехала в другой город. В танцах разница в один год не всегда критична, и мы с Габи были среди юниоров. В итоге двенадцатилетняя Габи стала моей. Партнёршей на паркете. Мы с ней танцевали в течение почти пяти лет и выигрывали один чемпионат за другим среди бальников по латиноамериканской программе. Мы были лучшими. До того, как я всё испортил. Правда я не сразу понял масштаб катастрофы, за что мне реально стыдно. Но лучше поздно, чем никогда. Поэтому я здесь и бегу за ней и буду бежать столько, сколько потребуется.

– Габи, тебе нельзя бегать! – попытался воззвать к её разуму, но это было ошибкой. Она резко развернулась и весь её вид говорил о том, что мне лучше сдохнуть, чем открывать свой рот.

– Да что ты говоришь, макака волосатая?! – завопила она, размахивая руками. Ветер трепал её роскошные блестящие волосы, глаза сияли, как два чёрных оникса. – Чтоб ты провалился! Сгинь! Исчезни! Пошёл к чёрту!

Ух, какая…

– Габи, ты такая красивая, – проворковал в ответ и улыбнулся, наблюдая за этой фурией.

Своей кипучей энергией она буквально сражала наповал. Только я, дебил, не сразу понял, что она особенная. Наверное, можно было бы списать на молодой возраст, хотя мне было восемнадцать, когда она уехала. Вроде, не младенец, а всё равно тупой.

– Хватит! Что тебе надо?! – огрызнулась она и вновь пошла куда-то. Ну, хотя бы уже не бежала.

– Что именно хватит? – уточнил у неё.

– Тянуть моё имя! Ты его так произносишь, что бесишь меня. Не беси меня, – прорычала она, и я довольно улыбнулся. Надо запомнить, что ей это нравится. – Что тебе надо?! Какого чёрта ты здесь? В Штатах! Ты должен быть в Сиднее, прыгать вместе с кенгуру.

Я рассмеялся, запрокинув голову.

– Я приехал по программе обмена. С сентября здесь, в медицинской школе, – сообщил ей, внимательно следя за её реакцией.

Она запнулась и чуть не упала. Успел подхватить её под локоть, но она моментально выдернула руку и метнула в меня яростный взгляд.

– Врач?! Ты?! А как же танцы? Ты же был лучшим, – изумилась она, покосившись на меня. Однако в её тоне я уловил язвительные нотки.

– Когда ты уехала, то я бросил танцы и пошёл учиться на врача. Можно сказать, что лучшим я был с тобой. Только с тобой, – признался ей, но она не оценила моих откровений и, демонстративно отвернувшись, ускорила шаг.

Да, я поздно понял, что в моих руках на протяжении почти пяти лет было настоящее золото. Стоило ей уехать, исчезнуть из моей жизни, не оставив даже американского номера телефона, то до меня дошло, что без неё я никто. Без неё я не хотел танцевать. Без неё я ничего не хотел. Я пять лет воспринимал её как подругу, но я ошибся. Она не подруга. Далеко не подруга.

– Мне это не интересно, – бросила она мне.

– Ты сама спросила, – с улыбкой возразил и поспешил за ней.

– Да провались ты уже! Разрази тебя гром! – вновь заорала она и побежала.

Перешёл на бег трусцой с пакетом выпечки в руках. Сумка на её плече то и дело подпрыгивала на бедре, и моя фантазия не на шутку разогналась, представляя, как моя ладонь трогает и ласкает эти бёдра. За то время, что я не видел Габи её фигура стала более аппетитной. Я бы даже сказал слишком аппетитной, что хотелось прикасаться к ней постоянно. Пока я почти полгода выслеживал её, то наслаждался теми мгновениями в засаде, разглядывая очертания и плавные изгибы. Её бёдра стали более округлыми, талия на их фоне ещё более узкой, а грудь… Боже, я мечтал припасть губами к её груди. Я вообще о многом мечтал…

– Моя хорошая, остановись хоть на минуту. Пожалей свой сустав, – на свой страх и риск снова напомнил ей о необходимости беречь себя.

– А-а-а! Твою ж налево! – опять завопила фурия. Боже, до чего ж она взрывоопасная. Прям ух, так и хочется вцепиться в неё и никогда больше не отпускать. – Заткнись! Прекрати произносить слова и звуки! Ты их слишком растягиваешь! И вообще твой акцент… – она запнулась, пока кричала и резко остановилась, положив ладонь на правый сустав.

Так я и думал. Говорил же! Но она упёртая коза.

– Что?! Болит, да?! А я предупреждал! – тут же вставил я, остановившись около неё.

Знаю, что следует помалкивать, но вы не знаете Габи. Если будете молчать, то она расценит это как капитуляцию. А значит, мысленно запишет вас в мягкотелых и ни на что не способных приматов.

Габи испепеляла меня своим взглядом, а я тащился от её злости.

– Да что ты говоришь?! Предупреждал он! Тебе напомнить, откуда у меня эта хрень?! Напомнить, почему я теперь не могу долго бегать?! – кричала она, размахивая руками перед моим лицом.

Прохожие поглядывали на нас, явно заинтересованные происходящей перепалкой.

– Моя хорошая, я всё помню, на память не жалуюсь, – улыбнулся ей.

– Прекрати так называть меня! Прекрати говорить со мной! Прекра…

Я перебил её, обхватив свободной рукой за талию и прижав к себе.

– Можно я тогда поцелую тебя?! – с надеждой посмотрел в эти чёрные глаза.

Как же мне не хватало её горящих глаз. Как же я скучал по ним. По ней. По голосу, жестам, мимике, запаху.

– Ч-чт-т-то?! – выдохнула она, приоткрыв рот.

– Ты не сказала «нет», – усмехнулся я и нагнулся к ней.

Её дыхание было обжигающим, а от близости этого роскошного тела почва из-под ног стремительно уходила.

Провёл кончиком носа по её, смотря ей в глаза. Мне кажется, она перестала дышать. Моё же дыхание, наоборот, было судорожным и далеко не спокойным. Мы никогда прежде не целовались, но я хотел ознаменовать нашу встречу именно этим.

Поцеловал сначала один уголок её прекрасных тёмно-розовых губ, затем другой. Габи то ли взвизгнула, то ли застонала. Довольный произведенным эффектом захватил её верхнюю губу и нежно поцеловал. Она вцепилась в полы моей дутой жилетки и прикрыла глаза.

Чёрт меня возьми, да!

Прикусил её нижнюю губу и оттянул. Мне показалось, что каждый волосок на моём теле встал дыбом от такого невинного, но долгожданного поцелуя. Член начал натягивать мои джинсы, а сердце учащенно билось о рёбра. Её губы были мягкими, нежными, в меру полными. Накрыл своими губами её и нежно, но настойчиво поцеловал. Она обмякла в моих объятиях, и я покрепче обхватил её.

– Габи, – как молитву прошептал её имя, и она словно сдалась, приоткрыв рот.

Мои касания подобно волнам то обхватывали её губы, затем отпускали. Сильнее, слабее. Нежнее, агрессивнее. Поласкать языком, спрятать его и вкрадчиво поцеловать. Я мечтал свести её с ума. Как она меня. В моём арсенале было много разных уловок. Но цель одна. Она. Её сердце, душа, тело, мысли, улыбки, смех, будущее. Мне нужна была вся она.

Габи, склонив голову и повиснув на моей руке, ответила на поцелуй. На языке почувствовал привкус кофе, вишневого сиропа и взбитых сливок.

Моя сладкая девочка.

Вокруг нас носились машины, слышался шум прибоя, крики чаек, разговоры спешащих мимо людей, откуда-то доносилась незнакомая мне песня, а мы были будто в мыльном пузыре, и всё остальное казалось нереальным, несущественным и неважным. Я вернулся за своей парой. Она была прекрасной партнёршей на паркете, была отличным другом и прекрасным человеком. Однако теперь мне нужно было другое. Надеюсь, я не опоздал. Хотя, судя по той информации, что я раздобыл, она ни с кем не встречалась. А даже если кто-то и вился около неё, что ж… Посмотрим, кто в итоге украдёт её сердце. Я ни за что не остановлюсь.

– Отвали от меня! Не смей прикасаться ко мне! – хрипло прошептала она, оттолкнув меня и разрушив нашу магию.

Перед глазами всё словно было подернуто дымкой и размыто. Нехотя отпустил её.

– Тебе нужно было перевести дыхание, Габи, – специально назвал её по имени, улыбнувшись. – Я лишь помог сделать небольшую паузу, а то ты не на шутку завелась.

Габи была похожа на разъяренную дикую кошку, которая готовилась к прыжку, чтобы вцепиться мне в шею. Я в принципе не против.

– Ты плохо понимаешь, да?! В Австралии вдруг стали на другом языке говорить?! Или диалект совсем изменился?! Мне по слогам протянуть каждое слово, чтобы до тебя дошло?! От-ва-ли! – сипло прокричала она и, толкнув меня, вновь дала дёру.

Ну что за девушка?! Фурия!

Только я спортсмен в прошлом. Да и в настоящем отчасти тоже. Поэтому её «нет» заводило меня до предела и давало силы продолжать.

Поэтому я пошёл за ней. Я знал, где она живет. Знал и то, что в этой съёмной квартире жил её брат.

– Ну ты и тупой! – оглянувшись и увидев, что я продолжаю идти за ней, прокомментировала она. – Ты за мной следишь, да?! На помолвке моего друга был! До этого я тоже чувствовала постоянно чей-то взгляд на себе.

Ах да, забавно вышло.

– На помолвке я правда случайно оказался. Мой знакомый должен был обслуживать это мероприятие, но в последний момент неважно себя почувствовал и попросил меня подменить его, чтобы не подводить людей. Я и согласился. А там ты. Это правда чистая случайность, не более. Насчёт всего остального, да. Я за тобой присматривал, – сознался я, на что Габи презрительно посмотрела на меня, скорчив гримасу. – Но я не мог не присматривать, Габи! Ты себя в зеркало видела?! Ты же сногсшибательная красотка! – отвесил комплемент, а в ответ получил ещё один уничижительный взгляд. – Я искал подходящий момент появиться в твоей жизни. Но после того случая на помолвке понял, что дальше откладывать нельзя и вот он я! – радостно озвучил свои мысли, на что Габи, скептически приподняв бровь, посмотрела на меня.

Обожаю её характер. Она и в детстве была не шибко мягкой и покладистой. Скорее колючей, но очень забавной.

– На хрена тебе вообще появляться в моей жизни?! – спросила она, поправив свою спортивную сумку.

– Чтобы… – осекся на секунду, чтобы корректно сформулировать и не напугать её ещё больше, – …наверстать упущенное время, загладить свою вину перед тобой и попытаться наладить контакт.

Звучало не очень убедительно, особенно учитывая тот факт, что три года мы вообще не общались и ничего не знали о жизнях друг друга. Но память у меня хорошая и насколько я помню, то в былые времена мы отлично ладили и понимали друг друга с полувзгляда. У нас правда был контакт. Какая-то связь, которая нам очень помогала на паркете, пока мы покоряли новые вершины. Единственное, что нас различало, это отношение к этой связи. Я видел в ней подругу и партнёршу по танцам, она, как я потом узнал, партнёра не только по танцам. Габи влюбилась в меня. Что она чувствовала сейчас – я не знал. Очевидно, нервозность и раздражение. Ну, её можно понять. Но, помимо этого, я точно не мог знать, остались ли хоть какие-то романтические чувства ко мне. Если да, то прекрасно. Если нет, то не беда. Завоюю. Не сдамся.

– Послушай, Оливер, зря ты всё это придумал. И следить за мной, и выходить на контакт, и идти сейчас за мной. Ты остался в прошлом, в глубокой заднице кенгуру. Вот и не высовывайся оттуда, – огрызнулась она, покосившись в мою сторону, но избегая смотреть в глаза.

Значит, врала. Или нервничала. При том сильно. Габи всегда смотрела мне в глаза, кроме тех случаев, когда я обижал её своим поведением. Естественно, я тогда этого не понимал, но у меня было время всё проанализировать.

– Послушай, Габи, я не желаю тебе зла. Не собираюсь причинять тебе боль. Не хочу навредить тебе или как-то обидеть. Я всего-навсего хочу общаться как раньше, – примирительно произнёс, разглядывая её профиль.

Габи была безумно красивой девушкой. Просто до умопомрачения красивой. Жгучая брюнетка со смуглой кожей, от природы яркими губами и почти чёрными глазами. Идеальное по форме овальное лицо в обрамлении гладких, блестящих, густых волос, которые доходили до середины спины. В ходе своей слежки я заметил, что она не красилась и мне это очень нравилось. Когда мы выступали, то она всегда наносила яркий макияж. Ну, так положено всем выступающим, искусственный загар, лак с блёстками, красная помада и прочее. Всё это делалось для усиления визуального эффекта, если, например, две пары шли вровень, то жюри отдавало предпочтение более яркой. Наша пара была очень заметной. Но в обычной жизни макияж ей и не нужен. Может, всё дело в её бразильских корнях, а может, в моем влюблённом мозгу, но она была прекрасна. Странно прозвучало… В общем, она красива как ни крути.

– Раз ты приехал по обмену, значит, скоро уедешь. Так? – вновь подкосилась на меня. Я кивнул. – Тогда о каком таком общении ты тут толкуешь, если в конце года свалишь к своим кенгуру?!

Я улыбнулся на её выпад. Помимо кенгуру в Австралии полно других животных, ну да ладно. Учить её жизни не входило в мои планы.

– Моя хорошая, ты поедешь со мной, – непринужденно ответил ей, и она встала как вкопанная.

– Что?! Ты головой ударился?! – выпалила она, сверля меня взбешённым взглядом.

– Нисколько. Я приехал за тобой. Поэтому мы наладим контакт и вернёмся в Сидней вместе. Иначе никак, – улыбнулся ей, поправив прядь волос, которая упала ей на лоб и мешала смотреть мне в её глаза.

– Ты явно с головой не дружишь, раз придумал такую чепуху. С чего это, скажи мне на милость, я тут всё брошу и поеду туда?! – ошарашено прохрипела она и в ход опять пошли её взмывающие руки.

Она всегда общалась всем телом. Порой могла еле заметно раскачиваться, словно двигалась под музыку, когда беседовала с кем-то. А руки и вовсе жили своей жизнью.

Однако вопрос построен чертовски правильно. Ответить «с того» не вариант. Ответить «потому что ты меня полюбишь, если разлюбила» тоже слишком громко прозвучит и взбесит её гордую и непокорную натуру. Вариант соврать для меня не вариант. Можно пошутить или перевести тему, потому что она сейчас зла и не оценит мой порыв вернуть её доверие. С ней надо иначе. Во всяком случае, мне так казалось.

– Хочешь пончик? – протянул ей пакет, улыбаясь.

Габи вскинула презрительный взгляд, скрестив руки на груди.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Может, маффин?! – приоткрыв пакет, увлечённо рылся в нём, чтобы вытащить выпечку.

– Хватит пытаться перевести тему или заткнуть мне рот! Я никуда с тобой не поеду! И уж тем более на другой континент! – выкрикнула она и подошла к двери небольшого трёхэтажного здания. Здесь она и жила.

– Моя хорошая, не зарекайся, – улыбнулся, зайдя за ней.

Она поднималась по лестнице, и я невольно посмотрел на её бёдра.

Ух какие…

Только вот она начала прихрамывать из-за своей необдуманной пробежки. Руки так и чесались схватить её, перекинуть через плечо и унести в свою берлогу.

– Всё, проваливай! – развернулась она около двери квартиры и недовольно посмотрела на меня. – В дом я тебя точно не приглашу. Мне на тебя всё равно, но вот моему брату… мягко скажем не всё равно. Тебе лучше не попадаться ему на глаза.

М-да. С её братом мне и предстоит основная битва. Я наслышан о нём. Кроме того, пока я отслеживал жизнь Габи уже здесь, то неоднократно видел их вместе. Судя по всему, он парень не слишком сговорчивый. Но разве меня это испугает или остановит?! Я тоже парень напористый и целеустремленный. Хотя с первого взгляда так и не скажешь.

– Рад был увидеть тебя, Габи, – улыбнулся и протянул ей пакет с её «антидепрессантами».

Помню во времена наших соревнований, когда мы готовились и сокращали потребление разных вредных продуктов, Габи больше всего страдала из-за исключения из рациона выпечки и вообще всего сладкого. Она была очень худенькой, просто невозможно хрупкой малышкой и постоянно сидела на диетах, чтобы держать вес и мне было легче крутить её в разных поддержках. Но после каждой победы она первым делом набрасывалась на какую-нибудь сдобу, приговаривая, что это лучше любого кубка для неё. Глядя сейчас на её аппетитную фигуру, я в какой-то степени рад, что мы завязали с танцами.

– Не могу сказать того же, – фыркнула она и, выхватив пакет из моих рук, резко открыла дверь и юркнула внутрь квартиры.

Что ж, начало положено.

Как так получилось, что я был настолько слеп?! Ведь если б мои глазки открылись раньше, то и травмы не случилось бы, и она не уехала бы от меня, и я бы сейчас не стоял по эту сторону двери. Но ничего не поделаешь, надо отвечать за свою глупость. Я её завоюю. Соблазню, влюблю, очарую. Я верну своё золото и снова буду наслаждаться, держа её в своих руках.

Я вернулся за своей фурией. Пусть она сейчас и не понимает этого, но она моя.

Всегда была и всегда будет.

Глава 3

Габриэлла

Когда в твоей жизни внезапно начинается лихая тряска, то лучшее лекарство, помимо булочек, общение с друзьями. Булочки я поглощала как ненормальная последние пару недель после той встречи. Возможно, Оливер понял, что со мной ему ловить нечего и вновь испарился. Не знаю. Однако ж я не могла просто сидеть и ничего не делать, поэтому ела. Заедала свой стресс проверенным лекарством. И вот сейчас мне нужны мои любимые друзья. Поэтому я приехала к Джастину и, позвонив в звонок, ждала, когда мне откроют и впустят в дом. На днях его перевод из крутого частного универа в другой, но попроще, состоялся и он был безмерно счастлив.

Дверь приоткрылась и выглянула Нанни, няня нашего великовозрастного мальчика.

– О, дорогая! Заходи скорее! Извини, что пришлось подождать. Тут эти ненормальные мальчишки устроили вечеринку посреди дня, – быстро объяснила Нанни и отошла в сторону, пропустив меня.

Откуда-то из недр дома доносилась песня The Next Episode в исполнении Dr. Dre feat Snoop Dogg.

– Иди, полюбуйся на них, – улыбнулась она, указав головой в сторону гостиной.

Прошла туда и застыла в дверях. Под музыку орали и плясали трое пятилетних детей: Итан, Джастин и Нэйт.

– «La da da da da», – завопил Итан.

– «It’s the motherfuckin’ D-O-double-G»3, – вторил ему Нэйт.

Они орут матерные песни?! При ребёнке?!

– «La da da da da», – снова подхватил Итан.

– «You know I’m mobbin’ with the D-R-E»4, – подхватил счастливый Джастин, выплясывая свои рэперские танцульки.

Они втроём раскачивались в непонятном порыве, размахивали руками и немного приседали. Им только косяка в зубах не хватало! Но тут же ребёнок, а они слушают подобную музыку! Ну что за парни?! Точно детский сад, штаны на лямках.

– Габи плишла! – первым меня заметил Итан и рванул ко мне в объятия.

– Приветики-пистолетики, дорогой, – подхватила его и подняла, поудобнее прижав к себе.

Как же я любила детей. Их искренность, открытость всему новому, неподдельный интерес в глазах и неуёмную энергию.

– Сестрёнка, привет! – завопил Нэйт и, разогнавшись, проскользил по мраморному полу до меня.

– Крошка, рады тебя видеть, – поприветствовал Джастин, сделав музыку потише.

– Вы в своём уме петь такие песни?! – изумилась я, глядя на счастливую троицу.

– Милая, он живет в доме, где после каждого матерного слова вставляют слово «пардон», но мата меньше не стало, – заржал Нэйт, намекнув на привычку Нанни сокращать, как она думает, эффект от мата.

– Именно, – ткнул в него пальцем довольный Джастин, – а мы все выросли нормальными несмотря ни на что. К тому же я замучался уже искать в интернете песни с заглушенным матом! А все мои любимчики читают только с ним! Что я могу сделать?! – театрально взвыл Джастин и, подойдя к нам, потрепал Итана по кудрявым волосам.

Покачала головой на их оправдания.

– А Мишель что говорит по этому поводу?! – скептически изогнув бровь, обратилась к Джастину.

Я обожала этих парней. Джастин и Нэйт были самыми весёлыми ребятами в моей жизни. Пять лет я их не видела, пока жила в Сиднее, но Диего периодически рассказывал мне об их проделках. Как только я вернулась, то они вновь все с радостью приняли меня в свою мужскую компанию, обеспечив защитой, шутками и отличным настроением.

– Моя Мишель отчасти разделяет твоё беспокойство. Но, с другой стороны, мы сами иногда позволяем себе непечатные слова, поэтому решили особо не заострять на этом внимание. Итан растёт в обществе, он не изолирован. Поэтому ничего страшного в том, что мой сын немного послушает рэпа, – серьёзно, но с улыбкой на губах, ответил Джастин.

Я улыбнулась на том, как он теперь всегда выделял «Моя Мишель» или «Мой сын». Он гордился тем, что стал отцом. Пусть пока и не официально, но он относился к этому ребёнку как к своему и любил его безгранично.

– Мой папа самый лучший, – весело заключил Итан, сидящий на моём бедре.

Джастин довольно и мечтательно улыбнулся, смотря на него.

– Кстати, а где Мишель? – спросила у него. Время было обеденное, но в доме её явно не было.

– Работает моя крошка, – грустно вздохнул Джастин. – Я её попросил подкорректировать свой график и уменьшить количество смен, чтобы больше времени проводить втроём дома. Поэтому она теперь работает по три часа и к ужину всегда дома, – пояснил он, подмигнув Итану.

– Милая, как у тебя дела? Что-то ты пропала с радаров на неделю, – приобнял меня за плечи Нэйт, встав позади.

Да, неделю назад мы виделись на гонке Трэвиса, а потом я решила посвятить время учёбе и булочкам. Диего я ничего не рассказала о той внезапной встречи, но он словно чувствовал угрозу за версту и всю гонку не выпускал меня из виду. Когда случилась моя травма и я вернулась в Штаты, то мой брат пообещал расправиться с моим обидчиком. Оливер, видимо, либо очень глуп, либо самоуверен, раз сам пришёл к нам. Диего не простил ему моей разрушившейся карьеры и ничего не забыл. Если вдруг, по какой-то необъяснимой причине, Оливер решит вновь появиться в моей жизни, то Диего мешкать не станет.

– Всё в порядке, только соскучилась по вам, – подмигнула Итану, который, как и Джастин, обожал обниматься и мог не слезать с рук очень и очень долго.

– Ну, раз ты забежала к нам на огонёк, то пойдём угощу тебя очередным шедевром от Нанни. Сегодня она приготовила чизкейк, – проворковал Джастин и повёл нас в кухню, откуда и впрямь доносился нереальный аромат, что в животе заурчало.

Расселись за столом и Нанни тут же поставила всем по чашке кофе, а Итану сок. Затем разложила по тарелкам по внушительному куску чизкейка, пока мы все шутили и просили её положить побольше. Поскольку Итан сидел на моих руках, то мне и достался самый большой кусок этого пиршества. Как люди могут жить без десертов?! Вообще не понимаю этих помешанных на подсчете калорий. Хотя сама раньше такой была, но я же танцевала! Это всё было ради искусства, не иначе! Сейчас же я не представляла своей жизни без сладкого.

– Так, мои дорогие, я пойду приберусь в детской. Джас, проследи, чтобы Итан съел не слишком много сладкого, иначе он ужинать не будет, – дала свои наставления Нанни и вышла.

Джастин, сидящий напротив нас с ребёнком, тут же посмотрел на Итана, пока параллельно залез ложкой в банку его любимой шоколадно-ореховой пасты Nutella и, зачерпнув её, выложил на чизкейк.

– Приятель, ешь сколько хочешь. Но чтоб за ужином съел всё, что даст Нанни. Идёт?! – строго спросил у ребёнка и, получив кивок от него, дал ему пять.

– Бибер, ты и впрямь ведёшь себя как отец, – улыбнулась ему, пока возилась с куском чизкейка на тарелке.

Отломив небольшой кусочек, закинула в рот и чуть не застонала от вкуса.

– Я и есть отец, – ткнул в воздухе в меня вилкой и вопросительно изогнул бровь.

Я лишь закатила глаза на его родительские нотки. Нэйт заржал, наблюдая за нами.

– Ты не видела, как этот отец года за десять минут до твоего прихода носился, изображая лошадь, – сдал своего друга Нэйт.

Итан с Джастином рассмеялись.

– А у тебя что нового? – покосилась на нашего влюблённого мотогонщика.

– Ничего, – пожал плечами Нэйт. Но спустя несколько мгновений добавил: – Но я больше не пью. Решил, что пора наживую, без анестезии прожить всё то, что свалилось на меня.

Я покосилась на Джастина, который попытался скрыть довольную улыбку. Он столько раз забирал его из участка от нашего ангела-хранителя Глена, что ему можно памятник при жизни поставить. Мало того, что он забирал его пьяную тушу, так отвозил к себе домой, таскал на себе, когда Нэйту было плохо, кормил и поил, и даже словом не обмолвился, что его что-то напрягает. Джастин лучший друг для всех нас. Он невероятный и самый очаровательный парень из всех. Мишель однозначно повезло с ним.

Когда я вернулась из Сиднея, то Диего строго-настрого запретил даже думать о своих друзьях в сексуальном плане и пытаться закрутить роман с кем-нибудь из них. На мой резонный вопрос «Почему», он ответил, что слишком хорошо их знает и не хочет потом бить им морды. Однако как друзья они незаменимые.

– Ты красавчик, Нэйт, – подмигнула ему. – Когда Лесли вернётся, то ты явно будешь во всеоружии.

Нэйт внимательно посмотрел на меня, словно искал что-то, потом глянул на Джастина и вновь уставился в тарелку.

– Он до сих пор не признал, что любит её до потери памяти, – пояснил его реакцию Джастин, закинув в рот чизкейк и подмигнув Итану, который тут же оживился у меня на коленях.

– Милая, когда она приедет, то моя ненависть выльется по её душу. Я всё ей выскажу. Я… Не знаю, что я сделаю, но она на всю жизнь запомнит, что так поступать с людьми нельзя, – прокомментировал Нэйт, и мы с Джастином переглянулись.

Ну, естественно, он ей всё выскажет! А потом закроет в своей комнате и будет долго и наглядно показывать, как он скучал и убивался по ней. Это, мне кажется, и ежу понятно. Он тоскует по ней. Он ждёт её. Разве это не доказывает того факта, что Нэйт влюбился?!

– Пап, а кто такая Лесли? – заинтересованно спросил Итан у Джастина.

– Приятель, это будущая жена Нэйта, – хохотнул он в ответ.

Нэйт поперхнулся и начал громко кашлять.

– Твою ж… – захрипел Нэйт. – Ебобо, ты зачем врёшь своему сыну?!

– Ты просто ещё не догнал, Пистон. Помяни моё слово, ты женишься на ней, – как ни в чём не бывало парировал Джастин. – Кстати, Крошка, нам там никому морды бить не надо?! Ты замуж не собралась?!

Теперь я поперхнулась и кусок чизкейка предательски встал поперёк горла. Видимо, Джастин решил всех вокруг переженить, раз сам встретил свою любовь.

Парни тут же озадаченно переглянулись и уставились на меня. Сделала глоток кофе, чтобы протолкнуть еду дальше по пищеводу, а в уме прикидывала, как объяснить им свою реакцию. Конечно же я не собиралась замуж. Однако внезапное появление Оливера в моей жизни несколько озадачило и нарушило привычный ход моей жизни. Правильнее было бы сказать, что нарушил его поцелуй. Прежде мы никогда не целовались. За все почти пять лет нашего плотного общения не было и намёка на секс. Понятно, что сначала мы были детьми и ни о каком сексуальном подтексте и речи быть не могло. Но ближе к шестнадцати, когда гормоны бушевали, я мечтала, чтобы он поцеловал меня. Особенно, когда мы выступали с такими страстными танцами, как Румба или Ча-ча-ча.

Была лишь одна маленькая загвоздка – любовь и стремление слиться в поцелуе было только с моей стороны. Взаимности я не получила. Я была для Оливера «отличной девчонкой, с которой можно поржать». Это дословно его слова, когда мы как-то давно разговорились, и я пыталась понять как он ко мне относится. Но хуже всего было другое. Он был по уши влюблён в нашу конкурентку. Просто до трясущихся коленей он сходил с ума по Софии, которая, в свою очередь, вертела хвостом перед ним. Она прекрасно понимала, что Оливер слюни по ней пускал и пользовалась этим. А я была дружбаном, с которым он покорял танцевальные олимпы. Поэтому его слова, что он бросил танцы из-за меня и приехал за мной прозвучали по меньшей мере неожиданно. Мне на секунду показалось, что он заговорил по-китайски, и я ничего не поняла. Ведь не может быть так, что сначала тебя не замечают, разрушают твою карьеру, чуть не угробив и жизнь, а потом приезжают и говорят: «А вот он я, целуй меня. Я весь твой».

В смысле?!

Ты грибов обожрался?!

Ты головой ударился?!

Ты «белочку» словил?!

Стесняюсь спросить, с какого хрена я сейчас должна разбежаться и прыгнуть в твои распростёртые объятия?!

Ты вообще, где был, мальчик?! Ну, ладно, не мальчик уже. Далеко не мальчик. Во всяком случае, внешне он скорее мужчина, чем оболтус. Но суть не меняется.

Ты вообще, чем думал, когда пришёл весь из себя такой распрекрасный, словно с обложки журнала?!

Ты опомнился?! Одумался?! Очухался?!

Мои поздравления! Браво! Ты опоздал! Лет так на… много. Надо было раньше думать и глазки лучше протирать, а не сейчас улыбаться мне и тянуть моё имя, как мантру.

Кретин несчастный!

А вообще мне всё равно на него.

Но целуется он неплохо. Всё. На этом точно всё. Не хочу забивать свою голову мыслями о нём.

– Бибер, какой замуж?! – проглотив несчастный кусок чизкейка, сипло ответила ему. – Прекрати такие шутки шутить.

– Судя по твоей реакции, а также по тому, как Диего стал ещё более тщательно присматривать за тобой, то здесь что-то нечисто, – потёр он подбородок, смотря на меня с лёгким прищуром.

– Да-да, – согласился Нэйт, ткнув в воздухе по очереди в нас своей вилкой. – Наш Рэмбо как ястреб за тобой смотрит. Особенно после помолвки. Это всё из-за того, кого нельзя называть?! Волан-де-Морт, чёрт его дери! – захрюкал от смеха Нэйт, из-за чего часть крошек выпала из его рта.

Это рассмешило Итана, который тоже начал фыркать, чтобы выпустить больше божественного чизкейка изо рта.

Боже, мальчики такие мальчики…

– Волан-де-Морт, как вы его прозвали, лишь воспоминание. Не более, – прокомментировала я, стараясь держать маску непринужденности на лице.

– Крошка, не хочешь поделиться с нами? – невзначай спросил Джастин, протянув салфетку Итану, который продолжил играть с едой.

– Нет.

– Милая, мы твои друзья. Это я напомнил, вдруг ты забыла, – не смотря на меня, вставил Нэйт.

Закатила глаза на их «незаметную» манеру выпытывания информации.

– Мы тебя любим, – продолжил Джастин.

– Мы за тебя любого на британский флаг порвём, – кивнул Нэйт.

– Мы никогда не осудим тебя или твои решения, – не унимался Джастин.

– Мы будем первыми, кто поддержит любую дичь. Только свистни, – подмигнул мне Нэйт.

– Пап, я с вами, – кивнул Итан.

Джастин дал ему пять и вновь посмотрел на меня тем самым взглядом, который говорил: «Вот видишь, мы все на твоей стороне».

Да я в них и не сомневалась, правда. Просто не любила возвращаться в то время даже мысленно. Ни с кем, кроме Диего, не обсуждала случившегося. Только мой любимый брат знал абсолютно всё. Я от него никогда и ничего не скрывала, потому что знала, что он не только не осудит, но и поймёт. А если потребуется, то и защитит меня от любой напасти.

– Ребята, я вас тоже люблю, – ответила им, на что Итан тут же оглянулся на меня через плечо и улыбнулся, а парни подперли кулаками свои подбородки, всем своим видом показывая, что они во внимании и готовы слушать меня. – Ладно, расскажу. Подробностей не ждите.

Они вскинули ладони в примирительном жесте и тут же опять уселись поудобнее. Вот ведь любопытные какие!

– Как вы знаете, я с детства любила танцевать. Моя карьера началась ещё в Бразилии. Там я танцевала самбу, впрочем, как и всё население страны. Потом мы переехали сюда, и я продолжила развиваться, расти и побеждать. На одном из соревнований меня заметил тренер, который сидел в судейской коллегии. Он захотел поработать со мной и предложил переехать в Сидней. После долгих переговоров и семейных собраний было принято решение, что мы с мамой поедем. Никто не знал, на сколько мы там задержимся. Честно говоря, я тогда в силу возраста, наверное, даже не подозревала, что задержусь там на пять лет.

Погрузилась в воспоминания и перед глазами возникла сцена прощания с Диего. Я тогда так горько плакала на его плече, но верила, что очень скоро вернусь. Разлука с ним была для меня сильнейшим испытанием в жизни. Особенно, когда я поняла, что она затянется.

– Когда я приехала в Сидней, то мне начали искать партнёра, – вздохнув, продолжила я. – В той танцевальной студии, где я занималась, был один свободный парень – Оливер. Тот самый, чьё имя я не произношу. Нас на время поставили в пару и выпустили на паркет, чтобы посмотреть, как мы сработаемся. Удивительным образом мы станцевались словно сиамские близнецы, идеально дополняли друг друга и понимали с полуслова. В итоге мы начали побеждать. Один чемпионат за другим. Мы объездили всю Австралию, летали несколько раз в Европу, – пока я говорила, только Итан продолжал есть, парни же внимательно слушали, попивая кофе и с улыбкой периодически поглядывая на ребёнка на моих коленях.

– Оливер на год старше меня, он ваш ровесник. В итоге я, видимо, увидела в нём ту поддержку, которой мне не хватало в отсутствии Диего и всех вас и начала тянуться к нему не только на паркете. Всё время старалась быть рядом. Буквально тенью ходила за ним. Он не противился этому, что дало мне основание полагать, что я ему тоже нужна. Я была маленькой и глупой и в конце концов по уши втрескалась в своего партнёра. Просто до сердечек в глазах. Мне было всего двенадцать. Но любовь только росла и крепла на протяжении тех пяти лет. Из детской и платонической она потихоньку переросла в подростковую с разными сексуальными фантазиями, – заметила, как парни напряглись, поэтому поспешно добавила: – Которым не суждено было сбыться. Между нами не было ровным счётом ничего. Вообще. Совсем. Потому что он был влюблён в другую, нашу постоянную соперницу из другой танцевальной студии. Мы с ней постоянно пересекались на всех соревнованиях и обходили их пару. Они всегда были на втором месте. В танцевальном мире есть такая практика, что если пары идут более-менее рядом и жюри не знают, кому отдать первенство, то оценивать будут всё. То есть не только технику исполнения, но и внешний вид пары, костюмы, макияж, взаимодействие друг с другом, музыкальность и прочее. В итоге я пять лет, чтобы утереть ей нос и обратить на себя внимание Оливера, сидела на жёстких диетах, изводила маму, чтобы она находила и покупала мне самые яркие костюмы, научилась сама наносить крутой мейк, – грустно улыбнувшись, покачала головой.

Парни переглянулись, но никак не прокомментировали.

– В общем и целом, мы с ним были лучшими в течение почти пяти лет. Но в один день всё рухнуло. Мы вышли на паркет, чтобы сделать последний прогон перед выступлением. Мы репетировали Джайв, а он известен быстром темпом и наличием различных поддержек и бросков. К тому же мы немного отошли от основных элементов и решили рискнуть с новым. В зал пришла и София с каким-то парнем и устроилась в первом ряду, в нескольких метрах от нас. Оливер то и дело поглядывал на неё, всё время отвлекаясь от репетиции, – сглотнула горький ком в горле, вспоминая самые неприятные моменты в моей жизни.

Итан обернулся, словно почувствовав моё напряжение, и тепло улыбнулся мне.

– Не буду сыпать тут профессиональными терминами, вы всё равно не поймёте и попробую объяснить на пальцах, – вяло улыбнулась я, пока они нахмурились. – Мы должны были сделать одну поддержку, в ходе которой я подпрыгиваю, и Оливер в воздухе подхватывает меня, чтобы потом покрутить над головой и эффектно вернуть на грешную землю. Элемент непростой, но мы много раз его репетировали. В общем, я подпрыгнула, он поймал, а потом уронил с высоты своего роста, – вздохнула я, а парни разинули рты от удивления. – Да, а уронил он меня, потому что именно в этот момент София решила поцеловаться с тем парнем прямо на глазах Оливера, который, во-первых, жутко ревнивый. А во-вторых, явно мечтал оказаться на месте того парня или просто был в шоке, не знаю. Насколько мне известно, они с Софией не встречались, но много флиртовали. Возможно, тот поцелуй просто шокировал влюблённого Оливера и он, опешив, завис и его руки просто выпустили меня на землю, – объяснила я парням, которые уставились на меня с выпученными глазами.

Да, звучит это также плохо, как и выглядело.

– В итоге я рухнула на паркет и сломала шейку бедра. У молодых такая травма редкость, но врачи сказали, что я истязала свой организм диетами и поэтому так легко сломалась. А дальше операция, реабилитация и проблемы с суставом, которые мучают до сих пор. Перелом был не самым удачным, поэтому я периодически чувствую тупую боль в самом суставе или некую скованность. Полгода я провела там, ходя на терапию, а потом уехала. На танцах поставили крест. А всё из-за дурацкого поцелуя и влюблённого подростка. Вот такая история, – неловко улыбнулась и пожала плечами.

– Крошка, почему ты раньше нам не рассказала?! – всполошился Джастин и, подлетев ко мне, бережно обнял меня, встав сзади и поцеловав в висок.

– А что бы это изменило?! – рассмеялась я.

– Милая, как же так?! Он до сих пор дышит?! Диего его не замочил?! – удивился Нэйт, пока Итан тоже решил развернуться на моих коленях и обнять за шею.

Вот ведь правда отец и сын. Кто скажет, что они неродные люди?! Более любящих объятия людей я ещё не встречала.

– Как видишь, дышит. Даже ходит, а не в инвалидной коляске перемещается, – пошутила я.

Нэйт задумался, почесав подбородок.

– Крошка, ему будет больно, если он ещё раз решит замаячить на твоём горизонте, как на моей дебильной помолвке, – хохотнул Джастин и, ещё раз поцеловав меня в висок, затем чмокнув макушку Итана, вернулся на своё место.

– Знаю и понимаю. Он уже появился, – пробормотала я, и парни тут же встрепенулись.

– Что?! Где?! – вскрикнул Джастин.

– Когда?! – одновременно с ним прогремел Нэйт.

Итан отлип от меня и вновь уселся на колени и принялся доедать чизкейк.

– Только не говорите Диего, – предупредила их. Они переглянулись и кивнули. Почему-то я им не поверила, но продолжила: – Две недели назад он подкараулил меня в кофейне, где ты Нэйт обожаешь мороженое, – посмотрела на него, и он тут же плотно сжал губы.

Очевидно, потому что кофейня соседствовала с магазином, где раньше работала Лесли. Насколько я знала, он тот участок Лос-Анджелеса обходил стороной, чтобы, видимо, избегать ненужных воспоминаний.

– Он что-то сказал?! Сделал?! – продолжил допрос Джастин.

– Ничего интересного, – равнодушно пожала плечами, решив утаить информацию про поцелуй. – Только сказал, что вернулся наладить контакт.

Джастин, выгнув бровь, посмотрел на Нэйта. Тот подмигнул ему. Они явно разговаривали без слов и прекрасно понимали друг друга. А я вот не очень. Ну и хрен с ним. Но у этих двоих явно существовала невидимая ниточка от мозга одного до мозга другого, передающая мысли, словно ток, пробегающий по проводам.

– Контакт, значит, наладить захотел, – хищно ухмыльнулся Нэйт. – А он не уточнил, в какой плоскости наладчиком решил подработать?!

Джастин тихо рассмеялся, Итан же расхохотался громко. Он не понимал суть разговора, но если смеялся Джастин, то Итан тут же подхватывал.

– Не припомню, – улыбнулась в ответ.

– В его же интересах резко образумиться и переехать на Луну. В противном случае Диего его достанет. У него длинные руки и мощные кулаки, – заключил Джастин, отпив кофе.

– О, да ладно тебе! Это будет мордобой века, и я хочу быть в первых рядах, – заржал Нэйт и Итан вместе с ним.

Мальчики такие мальчики.

– Я ему сказала, чтобы он держался от меня подальше и больше не искал встреч. Надеюсь, он прислушается к моему доброму совету, – кивнула я.

– А я надеюсь, что нет, – проворковал Нэйт, потирая ладони.

Джастин, улыбаясь, покачал головой.

– Если он всерьёз решил наладить контакт, то, поверь мне, он ещё объявится, – произнёс Джастин, смотря мне в глаза.

– Ну, что я могу сказать? Я не желаю ему зла, всего лишь хочу, чтобы он не напоминал о себе, – спокойно ответила, но поймала себя на мысли, что он, даже не напоминая о себе, всё равно жил в моей памяти.

Только одно дело, когда ты просто вспоминаешь. И совсем другое, когда ты видишь его перед собой, вновь чувствуешь его прикосновения и слышишь его запах. Это как бы несопоставимые по мощности воспоминания и организм реагирует на эти импульсы совершенно по-разному.

– Я прям предвкушаю эту встречу, – довольно протянул Нэйт. – Я целый месяц ни с кем не дрался, а тут сам бог велел.

– Камон, Пистон, давай только поаккуратнее. Тебе пока везёт, и никто не подал заявление за твои вечные драки. Мы все с радостью отметелим этого жопорукого, но не лезь на рожон. А то по глазам вижу, что ты решишь превратиться в тень Габи, лишь бы первым до него добраться, – предостерёг его Джастин.

– Разумеется! А то если первый доберётся Диего, то нам метелить некого будет! – воскликнул Нэйт, и Джастин рассмеялся. Итан, естественно, тоже.

– Вкусно вам, мои дорогие? – нас прервала Нанни, вошедшая в кухню. Мы все закивали как болванчики. Она посмотрела на нашу с Итаном общую тарелку, где изначально был один огромный кусок торта, а теперь одни крошки. – Итан, дорогой, а кто всё съел? – скрестив руки на груди, поинтересовалась Нанни.

Поскольку я только и делала, что говорила, то Итан втихую всё слопал. В следующее мгновение он посмотрел на меня, потом на Джастина, который начал давиться от сдерживаемого хохота и ткнул пальцем в Нэйта. Мы все рассмеялись.

Мальчики такие мальчики.

– Приятель, я тебя не этому учу. За свои поступки надо отвечать, – пожурил его Джастин.

– Но ты же смеёшься, значит, ничего плохого не случилось, – резонно заметил слишком взрослый и мудрый Итан.

– И ведь не поспоришь, – улыбнулся Джастин, с любовью смотря на своего сына.

– Ох уж эти мальчики, – вздохнула Нанни, забрав у ребёнка пустую тарелку.

– Милая, ты же понимаешь, что теперь за тобой будут присматривать как минимум три пары глаз. Стоит сказать Джойстику, и он сразу подключится. У него обострённое чувство справедливости, а поскольку твой Волан-де-Морт не понёс наказания, то он будет негодовать. Сильно негодовать. А значит, будет четыре желающих первым добраться до твоего обидчика, – улыбнулся Нэйт, закинув в рот кусок чизкейка.

– Верно подмечено. Трэвис всегда за справедливое возмездие. Впрочем, как и мы все. Поэтому если твоя детская любовь вновь нарисуется, то мы его сотрём ластиком, – кивнул Джастин.

– Пап, я с вами! – тут же завопил Итан, рассмешив нас.

– Конечно с нами, приятель. Куда же я без тебя, – подмигнул ему счастливый Джастин.

Не знаю, какую реакцию я ожидала от парней, но мне было приятно, что они горой стояли за меня. Что бы ни случилось они всегда встанут на мою сторону, и это придавало уверенности в моих собственных действиях. Я им никогда не рассказывала про своё прошлое просто потому, что это ничего бы не изменило. Но сейчас… Я не хочу никакого мордобоя, но я также не желаю всё время остерегаться встречи с Оливером. Он в прошлом. Он забыт. Он разрушил не только мою карьеру. Он разрушил меня.

Когда я вернулась в Штаты, то Диего окружил меня заботой и любовью как никогда прежде. Я даже не знала, что мой брат способен на такую самоотдачу. Он видел, насколько я была сломлена и по кусочкам собирал мою самооценку и веру в себя. Впоследствии он разрешил мне делать всё, что захочу. Даже снял нам отдельную квартиру, чтобы я могла почувствовать себя более независимой от родителей. Мы уже два года жили вместе и Диего полностью обеспечивал меня. Единственным условием было – никаких детей до окончания универа. Он знал, как я мечтаю о потомстве, поэтому волновался, что я решу забеременеть от первого встречного. Но это не так. Я искала достойного партнёра. В идеале, чтобы он любил меня и смотрел только на меня.

Диего спокойно относился к моим многочисленным тусовкам, понимая, что это необходимо для поднятия моей самооценки. Однако далеко не все мои свидания заканчивались в постели. Процентов восемьдесят пять вообще не доходили даже до стадии рассмотрения такой возможности. Я спала лишь с двумя парнями. Первым был мой однокурсник, который лишил меня девственности где-то через год после моего возвращения в Штаты. А потом я спала с Сэтом, который постоянно участвовал в заездах вместе с Трэвисом. Все парни хорошо к нему относились, а это для меня очень показательно, потому что им редко кто-то нравится, поэтому наши с ним отношения дошли до постели. С ним я до сих пор могу периодически встретиться ради приятного времяпрепровождения.

Вновь посмотрела на своих любимых друзей. Каждый из них был для меня важен. Каждого я безгранично любила. Наверное, я бы хотела встретить такого же весёлого и отзывчивого, как эти ребята, но, чтобы он вызывал во мне желание. Глядя сейчас на взрослых парней, которые решили покидаться комочками из салфеток, словно это боевые снаряды, поняла, что было бы неплохо, чтобы у моего партнёра было ещё и отличное чувство юмора.

Ох уж эти мальчики…

Глава 4

Оливер

После последней пары по нейрохирургии мы с моим хорошим знакомым Стэнли решили зайти в кафе и немного перекусить. Мы с ним познакомились здесь, когда я приехал по программе обмена. Оставив в Австралии всю свою жизнь и родных, здесь, в Лос-Анджелесе, я всё время посвящал либо учёбе, либо слежке за Габи. Стэнли учился вместе со мной в медицинской школе на хирурга, а я на генетика. Вообще медицина меня всегда интересовала, особенно всё, что связано с наследственностью. На это были причины, связанные с моей семьёй.

Стэнли забавный парень, всё время находился в очень активном поиске своей второй половины. Не знаю, на хрена он так заморачивался, но стоит нам пойти куда-нибудь, он сразу же начинает стрелять глазами по сторонам. Порой это выглядит даже странно, словно он больной или помешанный.

– С тобой просто невозможно куда-то выйти, – усмехнулся он, пока мы шли по тротуару в сторону кафе, и я ловил на себе заинтересованные взгляды незнакомых девушек. – Ты обладаешь каким-то магнетизмом и бесишь меня этим. Все только и смотрят на тебя, а ты даже не обращаешь на них внимания, – покосился на меня, пока я открывал дверь небольшого заведения, подающего аргентинскую кухню.

– Ты прав, мне всё равно, кто и как на меня смотрит, – кивнул ему, лавируя между небольшими деревянными столиками.

Мне нравилось это место своей аутентичностью. Здесь всё – от формы официантов до меню – было выдержано в латиноамериканском стиле. А я с детства неровно дышал ко всему, что связано со странами латинской Америки. Кухню, например, обожал. Музыку тоже. Девушек… точнее одну.

Из колонок лилась песня Pasarela исполнителя Daddy Yankee. Усевшись поудобнее, расстегнул дутую жилетку и взял меню у подошедшей официантки. Постукивая в такт ногой, пробежался по всем позициям, хотя уже знал, что я хочу. Мясо. Много вкусного аргентинского мяса. Уж кто-кто, а они знают толк не только в танго, но и в приготовлении отличного стейка. А я избалован в плане еды. В Австралии тоже обожают мясо, не только кенгуру, и умеют его готовить.

– Ты под такую музыку танцевал раньше, да? – вдруг спросил Стэнли.

– Да, в том числе, – кивнув, поднял глаза на него.

– Я и смотрю, голова ходуном заходила, – заржал он.

– Веришь, я даже не замечаю этого?! – рассмеялся в ответ.

Моё тело действительно всегда реагировало на подобную музыку. Видимо, профессиональная привычка. Хорошо, что не начинал руками махать, как мы это умеем, исполняя, например, страстный танец Ча-ча-ча, иначе люди подумали бы, что я припадочный. Но по-настоящему я уже три года ни с кем не танцевал. Просто в один момент ушёл из спорта. В одно мгновение танцы испарились из моей жизни, но тело всё помнит.

– Вы что-нибудь выбрали? – тихо спросила официантка, и мы одновременно кивнули.

– Да, я буду Matambre5 и яблочный сок, – заказал Стэнли и стрельнул в официантку каким-то странным взглядом.

По-любому он думал, что тем самым он сражал её наповал, но вышло как-то не очень. Словно у него живот болит или что-то в этом роде. Короче, словно ему плохо. Не понимаю, зачем он так стремился соблазнить каждую встречную девушку. Мне всегда казалось, что чем проще ты ведёшь себя, тем более располагаешь к себе людей.

– А я Bife de Chorizo6 и воду с лимоном, пожалуйста, – подключился я, даже не удосужившись посмотреть на официантку.

– Воду с газом или без? – уточнила она.

– Без.

– Может, что-нибудь ещё? – уточнила официантка, и я только по раздражённому вздоху Стэнли понял, что что-то не так.

Поднял глаза на девушку, и она моментально вспыхнула. Румянец буквально в секунду залил её щеки и даже шею. Она закусила нижнюю губу и поправила волосы.

Понятно.

– Благодарю, но если мы ещё что-то захотим, то обязательно вас позовём, – вежливо ответил и улыбнулся.

Это было ошибкой. Она нагнулась, ниже, чем в этом была необходимость, чтобы забрать меню со стола, при этом не спуская с меня взгляда. При том во взгляде была смесь похоти и робости. То есть она типа хотела меня, но стеснялась этого.

Понятно.

Поспешно спрятал свою улыбку и посмотрел на Стэнли. Он разве что куклу Вуду из салфетки не сделал, пока наблюдал за этой сценой.

– Как же ты меня бесишь, Оливер, – простонал он, как только официантка ушла. – Твои длинные светлые волосы, как у грёбаной русалки, тёмные глаза и голливудская улыбка сносят крышу и срывают трусики со всех женщин на твоём пути, – нервно усмехнулся он, положив локти на стол и немного придвинувшись вперёд.

Я, честно говоря, сам не понимал, что такого видели во мне девушки. Ну высокий. Ну атлетичного телосложения. После танцев я плотнее занялся виндсёрфингом, хотя на доске стою чуть ли не с рождения. Плюс ходил в зал, чтоб мышечную массу немного нарастить. Волосы у меня с детства были достаточно длинными. Не любил короткие стрижки, поэтому полжизни проходил с длинной по плечи. А с завершением карьеры они отросли до лопаток. Я не придавал им значения. Ну волосы, ну длинные, ну классно. Я не проводил часами у зеркала, чтобы их как-то уложить или высушить. Вышел из душа, вытер полотенцем и пошёл. Даже расчесывал редко! Такой вот я настоящий мужик с длинными патлами.

Ну а насчёт улыбки знаю. Мне многие говорили, что стоит мне улыбнуться, то по мановению волшебной палочки откроется любая дверь и найдётся решение любой проблемы. Что ж, я планировал своей улыбкой сразить одну непокорную девушку.

– А этот твой акцент?! – продолжил недовольный Стэнли с улыбкой на губах. – Ты ходячий секс! Тебя надо на календарях печатать. Знаешь, как там всякие пожарные снимаются в обнимку с милейшими животными?! – заржал он.

Покачал головой на его юмор.

– Я не специально, правда! – защищался я и даже ладони поднял, продемонстрировав свои добрые намерения.

– Чёртов Тарзан, мать твою, – веселился Стэнли. – Ещё и сёрфер. Ты со своей харизмой не оставляешь мне никаких шансов.

Он был моей полной противоположностью. Вместо длинных волос – «ёжик» на голове. Вместо карих глаз – серые. Вместо атлетичного телосложения – на пути к нему. Стэнли был худощавым. Он был одним из тех, на ком идеально сидели костюмы и брюки и их не нужно специально подгонять под фигуру. Так что везде свои преимущества. Однако я всегда думал, что мужчина должен быть хоть с минимальным количеством мышц. Но по характеру Стэнли был мега крутым. Он весёлый и очень ответственный парень. Ну а ростом мы были схожи, высокими. Около 182см.

– Ты же знаешь, что меня интересует только одна личность. Я приехал за ней, поэтому другие девушки могут хоть раздеться и сесть передо мной на этот стол, но ничего не последует с моей стороны. У меня перед глазами, на уме, в душе и сердце только моя Габи, – улыбнулся ему, как в этот момент вернулась официантка с нашими напитками.

Положив на стол салфетки под бокалы, поставила на них стаканы и ушла. Опустил глаза и увидел, что на моей салфетке был написан чей-то номер телефона. Я чуть не рассмеялся, но решил не обижать тем самым девушку и не нервировать ещё больше своего знакомого.

– Ну и как продвигается твоё сближение? Глядя на всех остальных, не поверю, что она не поддалась твоим чарам, – подмигнул мне, вальяжно откинувшись на спинку стула.

Ох, только моя Габи не поддаётся. Только она способна одним своим взглядом красноречиво намекнуть на несостоятельность моей харизмы.

Не фонтан пока моё сближение.

– Представь себе, прогнала меня и сказала, чтобы больше не маячил перед ней, – усмехнулся я, стянув с себя жилетку, потому что от воспоминаний о моей фурии мне стало жарко. – Я ей дал время, целых три недели, переварить тот факт, что я здесь и планирую скоро снова нанести ей визит, – поделился со Стэнли, как нам принесли наши заказы.

На самом деле я начал активные поиски Габи сразу же, как сошёл с трапа самолета. Последняя имевшаяся у меня на неё информация заключала в себе очень скромные факты: Лос-Анджелес, её фамилия и всё. Реально всё! Ни номера телефона, ни точного адреса, ни информации о месте обучения. Ни-че-го.

Поэтому я, устроившись в общежитии, сразу же начал свои поиски. Сначала тупо ходил по улицам вблизи разных учебных заведений, но это оказалось слишком нежизнеспособным методом. Всё равно, что искать иголку в стоге сена. Тогда я пошёл другим путём и, заимев знакомых-тусовщиков, начал посещать различные вечеринки.

Месяц спустя, в середине октябре я совершенно случайно увидел Габи на улице. Она шла с какой-то девчонкой и оживлённо что-то ей рассказывала, поскольку её руки то и дело взмывали в воздухе. Потом к ним подъехал какой-то парень на Nissan GTR и забрал незнакомку, а Габи отправилась пешком в сторону дома, как я потом узнал, проследив за ней. В итоге я стал каждый день приходить к её дому и прослеживать её путь. Таким образом я узнал, где она учится, где любит покупать пончики, где проводит время.

Однако я рассудил так: чем меньше времени у неё будет, чтобы проанализировать свои эмоции по отношению ко мне, тем лучше. Мне хотелось быстро завоевать её и увезти, пока она не одумалась или испугалась. Может, звучит не очень, но я знаю Габи. Она до ужаса важная и упрямая девчонка, поэтому и хотел провернуть всё быстро и чётко. Особенно, учитывая один маленький нюанс, – у нас с ней немного отличается видение будущего. Но там, в Сиднее, она уже точно никуда от меня не денется, а я и подавно.

Внезапная встреча на помолвке (кстати, именно благодаря болезни Стэнли я там оказался в качестве официанта) немного подкорректировала мой план, но, с другой стороны, мне и так уже не терпелось объявиться в её жизни, поэтому я не жаловался.

– Что же ты такого натворил, что она не пала перед тобой?! – удивился Стэнли, отрезав кусок своего мясного рулета и закинув его в рот.

– Я не замечал её достаточно долго, чтобы она успела возненавидеть меня. К тому же я самый последний мудак, так как из-за меня она получила травму и завязала с танцами. А она была очень талантлива в этом деле… Очень, – вздохнул, вспомнив, как она фантастически танцевала. Как я любил водить её по паркету. Как она доверяла мне во время танца. Как горели её глаза.

– Ну, я уверен, что в твоих силах напомнить ей, какой ты отличный танцор, – пропел он, выгнув бровь.

– У нас не было секса, если ты на это намекаешь, – прокомментировал, пока жевал отличный стейк.

– Да ну на хрен?! И ты всё равно приехал за ней?! А вдруг вы несовместимы в постели?! Вдруг у неё кто-то есть?! Вдруг она тебя забыла?! – засыпал меня вопросами ошарашенный Стэнли.

– Не забыла. Никого нет, а даже если и есть, то подвинется. Совместимы. В этом нет никаких сомнений, потому что на паркете мы были одним целом, значит и в постели сольёмся в экстазе. И да, я приехал за ней несмотря ни на что, – с конца ответил на каждый вопрос и довольный собой вновь отрезал кусок мяса.

– Хм-м. А если, например, она не захочет уезжать с тобой?! Сейчас конец февраля, ты уедешь в середине июня. Ты уверен, что этих нескольких месяцев достаточно, чтобы девушка без оглядки побежала за тобой на другой континент, особенно учитывая ваше с ней прошлое?! – спросил он с некой иронией в голосе.

– Уверен, – пожал плечами и отпил воды с лимоном.

– Какой же ты раздражающий своей уверенностью, – тихо рассмеялся он, покачав головой.

– Ну а что?! На хрен булки мять?! Мне нужна моя Габи. Всё. Точка.

Жаль, что раньше я не был таким сообразительным. Габи слишком долго ждала, пока до меня дойдёт, что она моя.

Когда она только появилась в моей жизни, то естественно ни о каких чувствах речи не шло. Мне было тринадцать, в конце концов! Мы проводили вместе большую часть свободного времени. Если ты профессионально занимаешься танцами, то, честно говоря, свободного времени у тебя и нет. Мы только спали раздельно, а всё остальное время были не разлей вода. Я вообще не догонял, что она как-то по-особенному смотрит на меня и старается всё время поддержать или узнать меня получше. Что заботится обо мне.

А когда мне было семнадцать я влюбился в нашу соперницу – Софию. Мы всю жизнь конкурировали с их парой, но на одном соревновании я буквально разглядел её и потерял сон. Возможно, всему виной подростковые гормоны. Тем не менее с того момента я начал по-другому смотреть на ту девушку, а она игралась со мной, то позволяя постоять рядом и подышать около неё, то взбрыкивая, отталкивала меня. Я был подростком и мне нравились эти кошки-мышки. Казалось, что надо ещё немного поднажать и она точно станет моей. Но время шло и ничего не менялось. Она постоянно изводила меня, обнадёживая, а потом остужая мой пыл.

Только через год моей слепой влюбленности София внезапно подпустила меня поближе, и мы с ней переспали, а спустя буквально несколько дней она присосалась к другому парню, имя которого я даже не знал. Это был её друг детства, как она его называла. Почему-то она решила изучить его рот своим языком прямо на моих глазах во время репетиции. Разумеется, я опешил и забыл, что вообще должен был делать в тот момент, а именно как минимум не уронить Габи. Но я этого не сделал, и она рухнула прямо к моим ногам. До сих пор помню, как она стоически терпела и не пролила ни слезинки, пока не приехала служба спасения. Зато потом я увидел поток её горячих слёз, когда её погрузили в машину и закрыли дверь. С тех пор я её не видел. Я не приезжал к ней в больницу, не навещал в съемной квартире, когда её выписали.

Я не делал ровным счётом ничего, потому что не знал, что мне сделать, чтобы загладить свою вину. Мне было стыдно. Реально. Но я понятия не имел, как подойти к ней и что сказать. Всё-таки я рассматривал Габи как свою подругу и понимал, что сломал ей жизнь. Я правда даже в глаза не мог ей смотреть. Понимаю, что это не оправдание. Особенно, когда ты человеку всю жизнь разрушил… Но, чёрт, я просто не знал, как себя вести. Я растерялся. В итоге и со своей карьерой завязал.

– С твоей уверенностью можно смело заряжать воду и продавать всем неудачникам на углу пятой улицы, – хохотнул Стэнли.

– Если ты, как мужчина, не уверен в своих действиях, то лучше даже не начинать. А я уверен. Я точно знаю, что Габи мо… – я запнулся, потому что в окне увидел её и опять с той незнакомой мне девчонкой.

Они снова шли со спортивными сумками. Боже, какая же она яркая девушка… Словно актриса. Без макияжа, в обычных спортивных леггинсах, ветровке и кроссовках, с высоким хвостом на голове – она абсолютно сногсшибательна. Я молиться на неё готов.

– Оу, это она, да?! Кто из них твоя?! – проследив за моим взглядом, оживился Стэнли.

– С хвостиком. Моя Габи, – проворковал я, провожая её взглядом.

– Красивая, – кивнул он.

– Ещё б ты что-то другое сказал, – покосился на него, и вновь посмотрел на Габи.

Я чуть шею не свернул, пока смотрел ей вслед. Особенно мне нравилось, как покачивались её бёдра при ходьбе. Сейчас она не хромала, значит после той пробежки её сустав пришёл в норму. Ещё я обожал её походку. Особенная поступь характерна для всех людей из мира профессиональных танцев. Вот и Габи не просто шла. Она грациозно плыла, с прямой спиной и идеальной осанкой. Она важно и царственно несла себя.

Стэнли заржал и закинул в рот остатки мясного рулета.

– Смотри, а то решу за ней приударить. Вскружу ей голову своими ухаживаниями, серенадами под окном и разными приятными сюрпризами, – пошутил этот дебил.

– Попробуй. Тебя кремировать или землей присыпать?! – уточнил у него с максимально учтивой интонацией.

– Ах ты ж какой ревнивый, поглядите на него, – развеселился Стэнли.

– Ибо не хер на моё слюни пускать! Она моя. Просто сама ещё не знает об этом. Или знает, но отрицает. Или знает, но не хочет признаваться мне. Короче! – вскинул указательный палец вверх, посмотрев в глаза Стэнли. – Клешни свои держи при себе.

Этот кусок дебила расхохотался и начал паясничать, изображая, по всей видимости, меня.

У него катастрофически на ладилось с девушками. Я больше, чем уверен, что если бы он немного отпустил ситуацию и перестал пытаться склеить каждую встречную, то его жизнь сразу бы наладилась. Я не понимал его стремления найти себе хоть кого-то. Ключевое слово «хоть». Он метался от одной девушки к другой, будто завтра никогда не наступит. Какая-то маниакальная тяга найти себе пару скорее давала прямо противоположный эффект и девушки разбегались врассыпную.

– Я с удовольствием понаблюдаю, как ты будешь завоевывать её. Мне прям интересно, какие у тебя секретные приёмчики, что ты так уверен, что сможешь покорить девушку после того, как разрушил её жизнь. При этом даже не спал с ней, а просто танцевал! Танцевал! Но ты так уверен, что она твоя судьба, что даже прилетел из Австралии! – заржал он, отодвинув пустую тарелку.

– Ну, справедливости ради, я сюда приехал по обмену на учёбу. Но, да, выбрал именно Лос-Анджелес, потому что она здесь. А насчёт всего остального… – задумчиво протянул я, смотря в его серые глаза. – Не знаю, как тебе это объяснить. Я почти пять лет наблюдал за ней и видел в разных обстоятельствах. Я прекрасно понимаю, что мы были детьми, но именно это и толкает меня к заключению, что я знаю её. Потому что она росла вместе со мной, выигрывала чемпионаты вместе со мной, успокаивала, когда я переживал из-за Софии… Чёрт возьми, она всегда была моей, но я такой балбес, каких ещё поискать, – сокрушенно произнёс я.

– А ты прям любил ту девчонку?! С ней-то ты хоть переспал?!

– Думал, что любил и, да, переспал, – кивнул и откинулся на спинку стула. – Пару раз. И знаешь, в чём весь прикол?! Я ни хрена не насладился процессом ни в первый раз, ни во второй. В первый раз я подумал, что просто слишком много ожидал от нашего секса. Ну, мол, я столько мечтал о ней, целый год ходил вокруг да около, а тут ни искры, ни пожара, ни фейерверка. Ни чёртова фитилька! Ни хрена. А второй раз даже вспоминать не хочу. Лучше б этого не делал, вот правда. Вообще хрень вышла вместо секса, – поделился с ним, на что он заржал на всё заведение.

Вот ведь дебила кусок.

– Может, ты не умеешь доставлять удовольствие женщине?! – поддел меня.

– Я?! Ты сейчас серьёзно эту чушь сказал или попытался пошутить?! – ухмыльнулся я, отпив воды.

– Ой, посмотрите, какие мы самонадеянные! – театрально взвыл он. – Говорю же, я куплю попкорн и буду наблюдать за твоим навыками, – поиграл бровями, с лукавой усмешкой.

К нам снова подошла официантка, чтобы убрать тарелки и с вызовом посмотрела на меня.

О Господи.

Ну не надо себя так настойчиво предлагать мужчине. Ну правда. Это вообще не работает. Только в одном случае это может возыметь действие – если мужику надо справить нужду. Звучит грубо, но по факту так и есть. Если девушка так активно намекает на желание познакомиться с мужчиной, то он воспользуется моментом и просто переспит с ней. Всё. Никакой романтики, динамики, развития и будущего. Простой секс в туалете кафе. Разве это нормально?! Разве этого девушки хотят?! А потом они пишут у себя в социальных сетях, что мужчины перестали добиваться женщин. Правда, что ли?! А то, что девушки буквально сами вешаются на нас, мужчин, лишая тем самым стремления что-то сделать первым и проявить инициативу, то это, почему-то, не учитывается. Да и к тому же, мужчины по природе своей охотники. Если добыча сама пришла, то что любой охотник сделает?! Правильно, поиграется и пойдёт дальше. Он пойдёт искать ту, за которой надо бегать, караулить, незаметно подкрадываться, чтобы потом в один момент напасть на неё и затащить в свою берлогу.

Прямо описал свою тактику по завоеванию непокорного сердца Габи.

Отвёл взгляд от официантки, решив не поддерживать эти странные заигрывания с её стороны.

– Наблюдай, ради бога. Но я без неё не уеду. Я привык покорять вершины именно с Габи. Сейчас мой олимп это она. Я туда заберусь и вместе с ней пойду дальше, к новым вершинам, – ответил ему, водя пальцем по конденсату на стакане.

– План есть? Или полный экспромт?

– Абсолютный экспромт. За три года она могла измениться, и я всего о ней не знаю. Поэтому буду по факту смотреть и подстраиваться.

– Удачи, – хохотнул он. – Что-то мне кажется, что она без боя не сдастся.

– А мне и не нужна лёгкая победа, – заметил я.

Стэнли лишь покачал головой, словно я чушь сморозил. Ну да и бог с ним.

Я правда верил в свои силы и в себя. Остаться здесь навсегда я никак не мог. Расстаться с ней ещё раз тем более. Поэтому вывод напрашивается сам собой – забрать её с собой.

Осталось её убедить в том, что она этого хочет так же сильно, как и я.

Глава 5

Габриэлла

– … таким образом, совершенно не важно, учитель вы или писатель, ваш язык должен быть понятным и доступным для разной аудитории, но при этом важно не потерять живость и богатство повествования. Любая статья может быть читабельной и захватывающей, а может нагонять скуку и вызывать желание выйти в окно. Говоря про язык, я, разумеется, имею в виду ваш индивидуальный стиль повествования, то, как вы разговариваете через бумагу. Будущим учителям это важно, чтобы уметь излагать свои мысли и учить этому детей. Для будущих журналистов в принципе архиважно уметь составлять слова в предложения и завладевать вниманием аудитории… – вещал препод на огромную лекционную аудиторию, пока я рисовала в своих конспектах цветочки, подперев кулаком подбородок, а в левом ухе из наушника тихо звучала песня Red Blooded Woman исполнительницы Kylie Minogue.

Джойс сидела слева от меня за длинной партой и, внимательно слушая, записывала каждое слово. А я не могла сосредоточиться. Сейчас конец февраля, к июню я должна быть студенткой третьего курса универа. Но мой средний балл немножечко ниже, чем необходимо для успешного трансфера из моего колледжа. Нужно поднапрячься и каким-то чудом реализовать себя ещё где-то, чтобы получить дополнительные рекомендации. По учёбе всё более-менее стабильно. Я нахватала столько курсов, чтобы проявить себя, но проигрывала по остальным активностям, типа спортивных достижений. Забавно, в прошлом победитель разных чемпионатов, в настоящем лохушка. Многие мечтают через муниципальный колледж попасть в универ. Даже Мишель, девушка Джастина, пошла таким же путём и теперь учится в крутом и престижном универе. Джойс, ясное дело, без проблем поступит. Она очень умная и усидчивая.

А я… ходячая катастрофа, ей-богу. Вроде стараюсь, всё делаю, но всё время чего-то не хватает. Вчера, например, запорола промежуточный тест по английской литературе XX века. Я просто плохо сплю последние три недели. Очень плохо.

Когда моя карьера рухнула, то я решила пойти в журналисты. Послушав брата и рассудив, что моя любовь к чтению, общению и писательству помогут мне. В Сиднее я фактически не посещала школу из-за постоянных тренировок, поэтому училась экстерном. Но сочинения и разные эссе я писала и за себя, и за Оливера. На бумаге всегда легче изложить свои мысли, имея в запасе время для максимально точного и полного повествования. У тебя есть уникальная возможность что-то подкорректировать, изменить или убрать. Жаль, что в жизни не так…

Ну так вот, пораскинув мозгами, я решила, что смогу стать вполне сносным журналистом, но обучение в этом колледже для меня адская мука. Такое ощущение, что преподавателям самим тошно делать то, что они делают и приходят сюда только убить время, в ожидании любимого сериала в восемь вечера по кабельному.

– Скучно тебе, красавица моя? – раздался голос с австралийским акцентом над моим ухом, что я подпрыгнула и со всей дури стукнулась коленками о парту.

Разрази уже его гром когда-нибудь!

Стиснув зубы, чтобы не заскулить от боли, резко повернула голову.

Какого чёрта он здесь?! В моём колледже?! Он точно не здесь учится.

– Что ты здесь делаешь?! – прошипела я, пока этот лосёнок примостился справа от меня.

– Напоминаю о себе. Вижу, что заглянул вовремя, – проворковал этот дебил.

Быстро посмотрела вперёд на преподавателя, он, ничего не заметив, продолжал свою скучную лекцию. Джойс озадаченно посмотрела на нас и вернулась к конспектам.

– Какого хрена ты здесь забыл?! Как тебя пропустили сюда?! – метнула в него полный гнева взгляд.

Этот австралийский мачо явно был доволен своим эффектным появлением и расплылся в голливудской улыбке.

– Моя хорошая, я соскучился, – протянул он, нагнувшись ко мне максимально близко, что его шёпот щекотал моё ухо. Затем взял свободный наушник и воткнул себе в ухо. Его улыбка стала ещё шире, и он в такт начал качать головой.

– Ты не ответил на мой вопрос, – заметила я, стараясь принять непринужденный вид.

– Ответил, – возразил он и провёл кончиком носа по моему уху. – А ты знаешь, что Кайли Миноуг австралийская певица? Поедешь со мной, сходим на её концерт, – промурлыкал он, на что я только закатила глаза. Его чересчур горячее дыхание будто паяльником выжигало мою кожу.

Я просто слушала музыку. Без смысла, подтекста, намёка. Все же слушают песни просто так?!

– Что тебе надо?! – переведя дыхание, тихо спросила.

Три года прошло. А тело всё равно в момент реагировало на его близость. Ни с кем прежде такого не было. Да он, по сути, долгое время был единственным парнем в моей жизни, и я не представляла себе жизни без него. Однако неплохо справилась, я считаю. Я его не искала, не гуглила информацию о нём и его жизни, не пыталась напомнить о себе. Я попросту уехала, собрав остатки гордости и самооценки. Поэтому я больше не дам ему возможности снова влюбить меня в себя своей улыбкой и манерами. Потому что за этим ничего не стоит и я совсем не понимаю, на кой чёрт он приперся снова.

– В данный момент или вообще? – хриплым голосом уточнил он, щекоча своим дыханием мою нежную кожу под ухом. Мурашки разнеслись по всему телу, волоски встали дыбом.

– Меня не волнует твоя жизнь и планы, поэтому что тебе надо здесь, сейчас, на моей паре?! – огрызнулась, стараясь сосредоточиться на лекции.

Но это было абсолютно бесполезно. Когда рядом Оливер, то можно сконцентрироваться только на нём и его акценте, будь он неладен.

– Пропущу мимо ушей твой выпад. Я здесь, сейчас, на твоей паре, потому что безумно хочу тебя, – прошептал он и закусил мочку уха.

Что?!

Меня словно к сети подключили или ударили током. Может, это одно и то же, но не важно. Важно то, что в данную секунду я сама, как оголенный нерв, заискрилась и завибрировала.

– Что?! – только и смогла выдавить из себя.

– Говорю же, хочу увидеть тебя. Я соскучился, – невозмутимо повторил он.

Видимо, послышалось.

Поёрзав на месте, постаралась отодвинуться от него поближе к Джойс. Но это дало ему возможность поудобнее расположиться справа от меня и закинуть свою левую руку за мою спину.

– Ты меня отвлекаешь, – процедила я, пока его рука вдруг оказалась около моей задницы.

– Чем? – непринуждённо поинтересовался он, уперев локоть в парту и подперев голову рукой.

Я кожей ощущала его горячий взгляд, пока он изучал мой профиль, а я сосредоточенно пялилась на профессора. Я всеми силами делала вид, что учусь, но он явно не верил мне. И правильно делал.

– Своим присутствием.

– Моя хорошая, ты какая-то напряжённая, – учтиво произнёс он хриплым шепотом и пальцем еле заметно провёл по моей пояснице, затем прямо по позвоночнику.

Касание для меня было похоже на электрический разряд. Вроде едва коснулся, а меня наэлектризовало до корней волос. Дыхание сбилось, и я на мгновение прикрыла глаза, чтобы совладать с этой бурей внутри меня.

– Не прикасайся ко мне.

– Разве это можно назвать настоящим касанием, когда всё тело реагирует и трепещет, ожидая продолжения?! Считай, я только смотрю, – заметил он, и я вновь почувствовала, как нечто скользнуло по пояснице и резко отодвинулась от его руки, вплотную приблизившись к парте. Он еле слышно рассмеялся, чем взбесил меня.

– Ты совсем тупой, да?! – прошипела на него, посмотрев в его карие глаза. – Клянусь, ещё немножечко и я взорвусь!

Он игриво улыбнулся и закусил нижнюю губу, не сводя с меня искрящихся глаз.

– Я жду, когда ты взорвёшься и кончишь, – еле слышно прошептал он.

Что?!

– Что?! – порой я очень многословна.

С таким набором слов журналист выйдет из меня хреновый.

– Говорю, жду, когда ты закончишь и я провожу тебя домой, – повторил он.

Надо слух проверить. Видимо, его такое близкое нахождение провоцирует меня на частичную глухоту.

– Отвали! Морской конёк недоделанный, – бросила ему и отвернулась.

Надо подышать, досчитать до пяти и представить вкусный пончик в глазури.

М-м-м, пончик…

– Мой конёк мечтает о тебе, – вновь раздался его шёпот над моим ухом, а пальцем повёл теперь уже по бедру до колена.

От этого движения нога непроизвольно дёрнулась, и он тихо рассмеялся мне в ухо, щекоча своим обжигающим дыханием. Я словно припадочная начала вся немножечко содрогаться и мандражировать. Все эти прикосновения слишком будоражили моё тело. Почувствовала, как Джойс отодвинулась от меня подальше, озадаченно покосившись на нашу парочку. Я явно мешала ей вникать в суть лекции.

Чего бы Оливер ни добивался, одно ему точно удавалось на все сто – затмевать разум.

– Послушай, ещё капельку и я начну орать, – предупредила его, пока он водил своим носом и щетиной на подбородке по нежной коже под ухом.

– М-м-м, кричи. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя, – прошептал он и провёл языком по шее.

Я чуть в голос не застонала на всю аудиторию, но вовремя спохватилась и вцепилась в край парты. Тяжело дыша, сжала бёдра и прикрыла глаза.

– Я не твоя, – хрипло отозвалась я.

– Но будешь, – непринужденно прошептал он, откинув мои волосы на плечо и обхватив шею своей сильной ладонью. Языком продолжил ласкать пульсирующую жилку под ухом.

– Что ты делаешь?! – с отчаянием в голосе прошептала я, сжимая бедра всё сильнее.

– Наращиваю твоё напряжение, чтобы потом ты потеряла голову.

– Что?!

Опять послышалось?!

– Говорю, что помогаю переключить твою голову от скучной лекции, – повторил он.

Точно надо к врачу сходить. Интересно, а Оливер случайно не отоларинголог?! Может, он проверит мой слух?!

Господи Иисусе! Мне кажется, я потихоньку совсем немножечко схожу с ума.

– Убери от меня свой язык, пальцы и всё остальное, – предостерегла я с достаточно уверенной интонацией.

Он тут же отодвинулся, правда перед этим прорычал мне на ухо. Реально! Прямо как тигр какой-то! Новая волна дрожи пробежала по всему телу.

– Когда-нибудь ты будешь молить об обратном, – проворковал он, вновь подперев голову рукой, и провёл большим и указательным пальцами по моему уху, словно растирая его.

– Что ты сказал?! – прищурившись, покосилась на него.

– Что слышала, – улыбнулся он.

– Да чтоб ты провалился! – вскрикнула я, и отовсюду послышалось недовольное шиканье в мою сторону. Закатив глаза, уставилась в свои конспекты.

– Габи, всё в порядке?! – тихо обратилась ко мне Джойс.

– Да. Нет. Не знаю я! – практически в панике прошипела я.

– Я Оливер. Партнёр по танцам этой невозможной красотки, – просунув свою руку у меня под носом, представился этот дебил.

Я не видела лица Джойс, потому что старалась делать вид, что меня всё это не заботит, но почувствовала небольшое напряжение с её стороны и услышала удивленный вздох.

– Очень приятно. Я Джойс, её подруга, – пожала она его руку.

– Очень рад знакомству, Джойс. Прости, что отвлёк от лекции. Постараюсь вести себя как можно тише, – растягивая слова, оправдался Оливер.

Клянусь, его акцент надо запретить на федеральном уровне. Нельзя вот так просто брать и сексуально разговаривать! Это противозаконно! Это аморально и порочно!

Тем временем Оливер взял пишущую ручку и начал водить её кончиком по моему предплечью, вызывая табун сумасшедших мурашек.

Стиснула челюсти и сжала кулак, но руку не убрала.

Умница, чего уж.

Мне казалось, ему нравится за мной наблюдать. А мне, идиотке, отчасти нравилось то, что он делал. Во всяком случае, я чувствовала то, что было для меня уже забытым – трепет, волнение, предвкушение и нервное возбуждение. Так всегда было перед выходом на паркет. Так всегда было рядом с ним.

– … следующем занятии продолжим… – вновь ворвались слова профессора в мой мозг, и пара закончилась.

Облегченно выдохнув, начала быстро собираться.

– Габи, мне нужно ещё в библиотеку зайти. Поэтому не жди меня, ладно? – спросила Джойс, а я только смогла кивнуть ей и чмокнуть на прощание.

Мне кажется, я вся пылала и мне срочно нужно было сначала оказаться на улице, а потом дома. Желательно с пончиком в руках.

Оливер помахал Джойс и двинул за мной.

– Да когда ты провалишься уже?! – рявкнула на него, надев куртку и высвободив капюшон моей толстовки из-под её воротника.

– Я предпочитаю возноситься к небесам, а не проваливаться, – заметил он, пока волочился около меня.

У него была своеобразная манера ходить – он засовывал руки в передние карманы джинсов и немного сводил плечи вперёд, а голову слегка опускал вниз. Получался эдакий хулиганистый вид и взгляд исподлобья, который моментально сводил тебя с ума. Эдакий беспечный сёрфер, который ни к чему не относится серьёзно и плывет по течению. Эдакий увалень, разрази его гром!

В общем, вид у него сексуального и харизматичного сердцееда. А я не хотела отдавать ему своё глупое сердечко ещё раз. Ни за что! Лучше сквозь землю провалиться, чем ещё раз испытать тот стыд и отчаяние.

– Просто объясни, что тебе надо от меня?! Мы прекрасно жили друг без друга! Так какого чёрта тебе потребовалось объявиться в моей жизни спустя два с половиной года?! Даже три, правда? – яростно посмотрела на него. – Ты же даже не удосужился навестить меня, пока я два месяца лежала в больнице! А потом четыре месяца ходила на реабилитацию к врачам и на физиотерапию. За всё это время ты ни разу не позвонил даже, словно я умерла в тот день у твоих ног! – взмахнула руками, чтобы показать масштаб его отвратительного отношения ко мне.

– Знаю, моя хорошая, – вздохнул он, пока мы шли вдоль учебного корпуса. – Знаю, что подвёл тебя. Знаю, что из-за меня ты навсегда рассталась с танцами. Мне нечем гордиться. Особенно своим поведением тогда. Но! – он попытался заглянуть мне в глаза, обогнав меня и встав передо мной. Но я упрямо шла вперёд, тогда он продолжил идти по улице спиной вперёд и смотря на меня с каким-то игривым настроем. – Я вернулся, чтобы показать тебе, что я изменился. А ещё, чтобы завоевать тебя. Ну и доказать, что я повзрослел и больше не допущу никаких жертв с твоей стороны.

Закатила глаза на его самоуверенность.

– Тебе раньше не говорили, что ты слишком высокого мнения о себе?!

– Говорили. И насколько ты помнишь, моя самоуверенность всегда приводила нас на первое место, – улыбнулся он, продолжая идти спиной вперёд.

– Первые места были не только из-за твоей самоуверенности, дебил! – почти заорала я, из-за чего прохожие заинтересованно сворачивали головы на нашу парочку.

– Конечно! – тут же вставил он. – На пьедестал мы поднимались только из-за твоего профессионализма и моей самоуверенности, – вновь широко улыбнулся, словно всё в его жизни легко и просто.

Подумаешь, что своей невнимательностью загубил карьеру другому. Пф-ф. Пустяки!

– Кстати, – продолжил он, – я увидел объявление, что у вас будет конкурс талантов в апреле. Будешь участвовать?!

– Нет, конечно, – фыркнула я.

– Почему?! – мне показалось, что он абсолютно искренне недоумевал.

– Потому что.

– Прекрасный ответ, – улыбнулся он и продолжил: – Ты талантлива, Габи. Я могу быть твоим партнёром. Точнее не так. Не могу. Я и есть твой партнёр по жизни, я здесь и с радостью станцую с тобой на этом конкурсе.

– Послушай, Оливер. Это не просто конкурс. Он даёт возможность перевестись в универ сразу на третий курс. Понимаешь, к чему я клоню?! – взмахнув рукой, покосилась на него. Он отрицательно покачал головой. Не удивительно. – К тому, что там нельзя облажаться, идиот! А мы с тобой в последний раз знатно опростоволосились. Поэтому забудь про то, что ты видел.

– Но тебе не навредят лишние рекомендации, – заметил он.

Лишние… Они были бы спасительными для меня… Но нет, нельзя. С ним я точно не буду танцевать даже ради перевода. Да и вообще! Этот конкурс, как и все остальные, больше не моя история.

– Заткнись.

– Не поможет, – улыбнулся он, ловко маневрируя и идя спиной вперёд.

– Ты меня бесишь! Отойди! – попыталась толкнуть его, но он ловко увернулся, даже не запнувшись.

– Я знаю, что ты хочешь ко мне прикоснуться, Габи. Но давай в первый раз не на людях, идёт?! – игриво пропел он, разбудив во мне всех демонов, какие только жили в моём теле.

Не помня себя, накинулась на него с кулаками.

– Ты прошлое! Отвали! Исчезни! Ты мне всю жизнь испортил! – вопила во всю глотку, не сдерживаясь и не стесняясь. – Ты мне не нужен! У меня новая жизнь! Провали…

Он схватил меня за талию и резко поднял в воздух, отчего я сбилась и немного растерялась.

– Кричи, фурия. Обожаю, когда ты так вопишь, – провоцировал тихим тоном, а в глазах чертики плясали.

– Да пошёл ты! Урод! Идиот! Дебила кусок! Говню… – не дав мне договорить, он притянул меня к себе и впился в мои губы. Жёстко, властно, по-собственнически.

Уже второй раз за месяц этот парень совершал нападение на мой рот, хотя раньше никогда даже намёка на поцелуй с его стороны не было. Раньше я пыталась показать ему, что не против, если он допустит такое сближение со мной, но Оливер игнорировал все мои неумелые попытки.

Я начала брыкаться в его руках, не пуская его язык в свой рот. Оливер зарычал и немного отодвинулся от моего лица. Сбитым с толку взглядом он просканировал моё лицо и поставил меня на землю.

– Знаешь, я совершенно не горжусь своим поведением, и ты имеешь полное право злиться на меня. Но когда я тебя целую, не отталкивай меня. Пожалуйста, – сердито произнёс он с негодованием во взгляде и, проведя ладонями по моим рукам, отошёл в сторону, освободив проход.

Я настолько опешила от этого выпада с его стороны, что только и могла беззвучно открывать и закрывать рот в поиске подходящих слов. Не нашла ничего лучше и произнесла:

– Я мечтаю больше никогда тебя не видеть.

В следующее мгновение он схватил меня за руку и резко крутанув, словно мы были в танце, развернул меня на 180 градусов и прижал к стене какого-то здания. Нависнув надо мной и уперев руки по сторонам от моей головы, он низко наклонился и посмотрел мне прямо в глаза. Я вновь опешила от его напора. В своё время он таким был только на паркете. Где-то властным, где-аккуратным, где-то игривым и флиртующим. Но в жизни никогда не позволял себе ничего такого, вопреки моим мечтам и желаниям. Мне нравилась та страсть между нами во время танца, но она тут же тухла стоило музыке закончиться. А я грезила, чтобы он на меня смотрел с таким же желанием не только на паркете. И вот сейчас, столько лет спустя, я видела этот бушующий взгляд, в котором было обещание погрести меня заживо, если я буду сопротивляться. Беспечный сёрфер исчез и передо мной стоял сердитый мужчина, желающий что-то мне доказать.

– Правда, что ли?! – с хрипотцой в голосе уточнил он, немного склонив голову набок.

Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах и в нос ударил аромат его парфюма. Меня окружил запах океана с нотками каких-то специй.

– Да, – процедила я и он, с силой обхватив меня за затылок, впился в мои губы.

Второй рукой собственническим движением провёл по бедру и, подхватив правую ногу, приподнял её и закинул себе на бедро. Сам встал между моих ног и своим телом пригвоздил меня к стене. Не соображая, я приоткрыла рот, и он ворвался в него с сумасшедшим напором, что я забыла, как дышать. Он словно хотел съесть меня. Животный рык вырвался из его груди, заглушив мой тихий стон. Придерживая моё правое бедро, он максимально близко придвинулся к моей промежности своей, и я ощутила, насколько он был возбуждён.

Господи Иисусе!

Это я так на него влияла?! Но какого чёрта?! Почему сейчас?! С чего вдруг?!

Откинув на пару блаженных секунд эти идиотские вопросы в своей голове и забыв о гордости, обняла его за шею и с жаром ответила на поцелуй. Оливер еле заметно начал двигать бёдрами, имитируя вполне конкретные движения. Двигаясь медленной волной, он своим членом буквально тёрся о меня. И это было… Ух, вау, м-м. Жарко.

Мы слились, как на паркете, в едином порыве. Мои бёдра пришли в движение, направляемые его рукой. Я вновь подчинились, он снова вёл. Нам это было знакомо и привычно. Он лидер, я его партнёрша. Он задавал, я подхватывала. В этом было что-то такое родное, что я на секунду подумала, что сплю. Стоило ему вернуться, как все воспоминания о минувшей славе меня накрывали с головой и, клянусь, я даже слышала бурные овации сейчас!

– Никогда. Больше. Не. Говори. Подобного.

Сжимая мой затылок, прохрипел он и вновь поцеловал. На этот раз более плавно, но так чувственно, что левая нога чуть не подкосилась и он сильнее прижал меня к стене. Наши губы мягко, но уверенно ласкали друг друга, словно мы ели сочный фрукт. Его расслабленные губы и язык уносили меня в какую-то неизведанную пучину. Это было… М-м-м, ох, а-ах. Горячо.

– Можешь делать и говорить всё, что угодно. Но даже не мечтай, что я пропаду из твоей жизни.

Оторвался от меня и прильнул своим лбом к моему. Мы оба тяжело дышали, а моё наиглупейшее сердечко отплясывало Самбу. Я не могла соединить воедино, как так получилось, что вот я только что кричала на него и спустя секунду трусь о его ногу и посасываю его язык.

– Мне пора домой, – нашлась я, уперев ладони в его грудь.

Он сжал моё бедро и слегка погладил его, потом наконец отпустил мою ногу. Прикрыв глаза и держа меня за затылок, он чмокнул меня в лоб и отошёл в сторону.

Пригладив волосы и поправив свою куртку, шаткой походкой продолжила свой путь. Перед глазами всё немножечко плыло, словно я выпила. Господи, если от поцелуя с ним меня так шатает, то что будет от секса?!

Ничего не будет! Даже не думай об этом, идиотка!

Я не понимаю, что он хочет, но в любом случае ничего от меня не получит. Он шёл рядом со мной, изредка поглядывая на меня.

– Оливер, ты можешь внятно объяснить, что тебе нужно?! – первая заговорила, увидев впереди свой дом.

– Могу. Ты.

Я запнулась и подозрительно посмотрела на него. Он же это не всерьёз, правда?!

– А теперь давай вернёмся в реальность, в настоящее, где мы, как бы, долго не виделись и не общались. Да и вообще, у каждого своя жизнь и не было даже намёка на совместное будущее, – ехидно процедила я, открыв дверь в дом и пропустив на улицу смеющуюся толпу.

Мы с Диего жили в трехэтажном доме, где снимали квартиры одни студенты. Поэтому тут всегда было оживлённо и шумно.

– Давай вернёмся, – кивнул он. – В настоящем ты узнаешь меня, я узнаю тебя, и мы заживём прекрасной совместной жизнью, наполненной счастьем и гармонией. Просто запомни: я без тебя не вернусь в Австралию, – озвучил он, идя следом за мной по лестнице.

– Ты должно быть немножечко что-то перепутал. Я из Лос-Анджелеса никуда уезжать не собираюсь. Мне здесь нравится. Здесь моя жизнь, друзья, учёба и будущее, в котором тебе нет места, – бросила в ответ и открыла входную дверь в квартиру.

– Нет, сеньорита, – пропел он, а меня словно ударили под дых. Так он называл меня в прошлом. – Немножечко перепутала ты. Я приехал за тобой, моя хорошая. Можешь брыкаться, сколько твоей душе угодно, но я против своего сердца не пойду, – улыбнулся он, когда я юркнула в квартиру, а он придерживал дверь, стоя на пороге.

– Серьёзно?! – раздался низкий голос за его спиной, и я подпрыгнула от неожиданности.

Вот же чёрт!

Оливер резко обернулся и замер.

За его спиной стояли Диего, Трэвис, Нэйт и Джастин.

Ух ты ж блин!

Приветики-пистолетики, как говорится!

Глава 6

Оливер

Ну, собственно, добрый вечер. Вы не ждали, а мы пришли. Эта встреча рано или поздно состоялась бы. Бежать некуда, да я и не собирался. Однако даже мои яйца подтянулись и по спине пробежал холодок.

– Габи, сходи в кофейню за пончиками. Пожалуйста, – попросил, нет мягко потребовал её брат.

Мы с ним лично не знакомы, но я видел его, пока следил за Габи. Один раз видел его на фотографии, показанной мне Габи в Сиднее, но там ему было лет пятнадцать. Внешне они с Габи очень похожи. Разве что он втрое больше её, выше сантиметров на двадцать и взгляд у него убийственный. Остальных парней я тоже как-то видел рядом с Габи.

– Но… Я… – замешкалась она, но поймав его говорящий взгляд, кивнула и прошмыгнула мимо меня из квартиры. Проходя мимо одного из парней, она что-то ему шепнула.

– Милая, не волнуйся. Мы просто поговорим, – ответил он ей с хищной ухмылкой.

Милая?! Это что ещё за хрень здесь происходит?! Я видел этого парня с пронзительными голубыми глазами и тёмно-каштановыми волосами на гонке, куда привела меня моя слежка. Он тогда забрался на спину рядом стоящего с ним светленького парня, но Габи он не трогал, и я не думал, что между ними что-то может быть. Но «милая»?! Ревность подобно укусу змеи моментально ужалила меня, и я невольно сжал кулаки.

Габи, мельком посмотрев на меня, ушла.

– Да ты проходи, не стесняйся. Уверен, ты мечтал зайти в эту квартиру пять минут назад, – кивнул мне её брат. – Я Диего, вдруг ты не знал, как зовут старшего брата твоей сеньориты.

Хм. Значит, он слышал, как минимум мою последнюю реплику. Остальные парни плотно сжали губы, но в глазах было то ли веселье, то ли гнев. Хрен их разберёшь.

– Оливер, – представился я, пытаясь отогнать от себя ненужные сейчас мысли о возможной личной и интимной жизни Габи.

– Знаю. Заходи, – бросил мне, скрестив руки на груди, и взглядом указал внутрь квартиры.

Я не боялся, но всё же их четверо, а я один. Но я никогда не пасовал перед опасностью, поэтому молча зашёл в их квартиру. Они последовали за мной и закрыли дверь на ключ.

– Ну и что ты, Оливер, здесь забыл? Не всё в первый раз разрушил? – относительно бесстрастно прорычал Диего, встав у меня за спиной, пока я оглядывался и пытался придумать, как вести с ним диалог.

Я знал, что он для Габи самый главный и важный человек в жизни. Сколько она мне про него рассказывала, пока была в Сиднее. Если честно, я его очень уважал. Он с раннего детства обеспечивал, защищал и заботился о своей сестре. Он имел полное право убить меня сейчас, но я искренне желал наладить с ним отношения.

– Габи я здесь забыл, – честно ответил и повернулся лицом к нему.

Он был немного выше меня и, очевидно, шире. Я был хорошего телосложения, но Диего был скалой. Мясистой скалой, чёрт побери.

– А второй вопрос я задал, потому что мне заняться больше нечем?! – вопросительно выгнул бровь, не сводя с меня ненавидящего взгляда.

– Я приехал как раз для того, чтобы загладить свою вину за то, что разрушил. Я хочу построить новое, без разрушений, – примирительно произнёс, краем глаза заметив, что остальные парни, перешептываясь, прошли в другую комнату.

– На руинах ничего не построишь, – заметил он, сверля меня своими чёрными глазами.

Я буквально физически ощущал, как он сдерживал себя, но в то же время он был спокоен и монументален. Эдакая контролируемая и управляемая ярость. Это опасное сочетание в умелых руках, а руки Диего, очевидно, более чем умелые.

– Я построю, поверь мне, и не сдамся, – парировал я, не уступая ему.

Вдруг на всю квартиру заорала песня Big Gun австралийских музыкантов, а именно группы AC/DC.

Оценив юмор парней, я еле заметно улыбнулся, но Диего явно не понял моего приподнятого настроения, прищурившись и стиснув челюсти так, что желваки заходили. В комнату вернулись парни и началось нечто странное. Двое из них начали танцевать.

– Помирать, так с музыкой, – завопил тот, что назвал Габи «милой».

И начал исполнять некое подобие лунной походки, проплывая мимо нас. Я немного опешил и перевёл взгляд на них. Диего тоже в небольшом недоумении уставился на своих друзей. Второй, тот, что светленький подхватил танец первого и начал изображать странные ритуальные пляски, размахивая руками и приседая, а потом поднимая руки к потолку.

– Ебобо, смотри! – завопил первый, и протиснувшись между мной и Диего, продолжал изображать Майкла Джексона.

– Пистон, ты невыносим, – прокомментировал светленький.

Что за прозвища у них?!

Третий парень, которого я видел рядом с подругой Габи, Джойс, стоял недалеко от нас и усиленно тёр переносицу, сжав губы. Складывалось ощущение, что он хотел заржать, но сдерживал себя. Мы с Диего стояли друг напротив друга, а между нами проплывали эти странные парни, тряся головами и руками.

Весёлая у них компания, ничего не скажешь.

– Так ты значит и есть Волан-де-Морт?! – светленький остановился напротив меня и сосредоточенно посмотрел мне в глаза. От его веселья не осталось и следа.

Кто?! Они обкурились, что ли?!

– Не понял, – нахмурился я.

– А тебе и не надо понимать. Это мы хотим понять какого, собственно, чёрта ты забыл рядом с нашей Габи?! – хохотнул парень по прозвищу Пистон, встав рядом со своим другом.

Нашей?!

Я посмотрел на него и хотел было ответить, что это точно не его дело, как меня перебил светленький, который, очевидно, откликался на прозвище «Ебобо».

– Я знаю, он теперь будет не Волан-де-Мортом, а то это слишком долго произносить. Ты будешь Воланчиком, – заржал он.

– Так, всё, развлекли его перед смертью и хватит, – рыкнул Диего, и я перевёл ошалелый взгляд на него.

Мне казалось, что я попал в дурдом.

– Ну так что? Оливер, – в мгновение ока Диего схватил меня и рывком прижал к стене, – мне не нравится твоё нахождение рядом с моей сестрой. Мне не нравится, что ты разрушил не только её карьеру, но и жизнь в целом. Мне не нравится, что ты возомнил, будто имеешь право дышать рядом с ней, – тихо рычал мне в лицо, с каждым словом поднимая меня всё выше и выше, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Я не сопротивлялся, понимая, что это бессмысленно. Но и не собирался уступать ни на йоту, просто решил зайти с другой стороны, беспроигрышной. С правды.

– Понимаю твоё негодование, – кивнул ему, стоя на цыпочках, будучи прижатым к стене, – но я не исчезну из её жизни.

– Серьёзно?! – послышался тихий рык синеглазого парня, того, что встречался с Джойс. – Ещё как исчезнешь.

– Трэвис, у всех заключённых есть право на последнее слово, – заметил светленький. Хоть у одного из незнакомцев было нормальное имя вместо прозвища. – Говори, пока есть такая возможность, – хищно улыбнулся мне.

Подавил желание закатить глаза, но продолжил:

– Я приехал за Габи. Я … – но не успел я дальше и слова сказать, как Диего резко отпустил меня и схватил за горло.

– Что ты сейчас сказал?! – угрожающе тихо прорычал он.

– Ты слышал. Я. Приехал. За. Ней.

Пальцы на моей шее стали сжиматься, и он продолжил поднимать меня. Я охренел от его силы, но он одной рукой, вцепившись мне в горло понемногу отрывал меня от пола. Я стоял фактически на пальцах, но он не останавливался.

– Я без неё не уеду. Мне нужна Габи, – начал хрипеть я, но его пальцы сжимались словно титановые тиски.

– Рэмбо, он синеть начал, может ты его вырубишь уже?! Или дай нам? – подключился голубоглазый Пистон.

– Нет, я хочу, чтобы он мучился, как в своё время моя сестрёнка. Вырубить – слишком просто для меня и слишком легко для него, – ответил Диего и в следующее мгновение оторвал меня от земли.

Я повис на его руке и вцепился в его запястье и предплечье, которые даже по ощущениям были похожи на скалу. Дышать становилось всё труднее, но я не сдавался.

– Мне нужна Габи… – захрипел я, пытаясь глотнуть воздуха, но это было невозможно.

Перед глазами появились тёмные пятна, виски запульсировали. В ушах стоял дикий гул от поднимающегося давления и казалось, что мою голову вот-вот разорвёт. Музыку я уже почти не слышал.

– Короче, как обычно. Не даст нам поиграться, – заключил светленький, стоя за спиной Диего и наблюдая за моими мучениями.

– Ну, согласитесь, здесь Диего имеет полное право на первенство и единоличную расправу, – кивнул Трэвис, потирая подбородок.

Я глотал воздух, но он не попадал в лёгкие, которые начали нещадно гореть.

– Я… Я…

– Что ты?! Виноват?! Мудак?! Конченая мразь, сломавшая жизнь нашей любимой Габи?! – поддел меня голубоглазый Пистон, стоя рядом с остальными парнями за спиной Диего и сверля меня ненавидящим взглядом.

Любимой?! Какого…

Перед глазами заплясали чёрные точки, всё стало размытым. Горло и лёгкие нещадно пекло.

– Я… Я… Люблю… Её… – прохрипел я и вокруг всё стремительно стало темнеть. Сил в руках не осталось, и я отцепил их от Диего.

– Что ты сказал?! – рявкнул Диего, тряхнув меня, как куклу.

– Люблю… – выдавил из себя, чувствуя, как проваливаюсь куда-то.

Вдруг тиски ослабли, а в следующее мгновение и вовсе отпустили меня, и я рухнул на пол, жадно глотая воздух. Лёгкие горели так, словно я под водой просидел минут десять. Конечно, я столько никогда не находился под водой, но мне показалось, что именно так чувствовал себя, если бы оказался там. Не успел я вдоволь надышаться, как Диего нагнулся ко мне и прорычал:

– Раньше надо было думать.

Я только и успел увидеть его кулак, который словно в замедленной съемке приближался к моему лицу. А потом резко наступила тишина и темнота.

***

– … долго он так будет?! – ворвался чей-то голос в мой затуманенный разум.

– Он проспит ровно столько, сколько заслужил. А как проснётся, то опять прикорнёт, – ответил ему, очевидно, Диего.

Пошевелил языком во рту и понял, что у меня разбита губа, внутренняя часть щеки и десна. Но зубы, вроде, на месте. Однако металлический привкус во рту был очень ярким. Попытался вспомнить, что произошло. Угрозы, удушения, удар снизу. Что ж, получил по заслугам. Не спорю.

– Ебобо, опять мы остались без мордобоя, – грустно произнёс кто-то.

– Пистон, это его вендетта, – ответил другой.

Попытался открыть глаза, но это удалось сделать не с первого раза. Во-первых, дикая боль в районе затылка тут же дала о себе знать. Кажется, я им ударился, когда Диего вырубил меня. Во-вторых, стоило это сделать, как меня затошнило. В голове сразу же кто-то начал бить в бас-барабан и звонить в колокола.

Насыщенный денёк выдался. Отучился, потом проник в колледж моей Габи, немного поиграл на её нервах на паре (хотя тут спорный вопрос, на чьих нервах в итоге играл, ибо мой стояк не понял юмора), затем охрененный поцелуй, от которого мой стояк пригрозил отвалиться от этих игрищ, а теперь я лежу на полу в квартире Габи и стараюсь не сдохнуть или хотя бы немного прийти в себя.

– Джойстик, как считаешь, он правда её любит? – опять послышался чей-то голос.

– А почему ты спрашиваешь именно меня, Нэйт?! А не Бибера, например?!

Нэйт. Это кто?! Джойстик?! Бибер?! Кто все эти люди, чёрт побери?!

Что у них за компания такая?! Прозвищ больше, чем людей в комнате.

– Потому что ты стал очень нудным по части отношений и видишь всё издалека, – с иронией в голосе произнёс, видимо, Нэйт.

Попытался пошевелить руками, что не прошло незамеченным.

– О, очухался! С добрым утром, Воланчик! – ко мне тут же подлетел светленький и навис надо мной.

– Бибер, тормози, – окликнул его Трэвис.

Значит он и Ебобо, и Бибер?! Боже, почему меня именно это сейчас волнует, когда мне так хреново?! Судя по моему состоянию, я заработал сотрясение мозга от одного удара Диего. Теперь я не понаслышке знаю, какой он охренительный боксёр.

Попытался сконцентрироваться на нём, но перед глазами всё плыло и меня резко замутило.

– Кажется, ты его прилично чебурахнул, – смотря на меня, обратился он к Диего.

– Серьёзно?! А я думал погладил легонько, – усмехнулся тот, подойдя ко мне.

Тошнота подкатила к горлу, и я попытался поднять голову. Мне срочно нужно в туалет. Эти двое нависли надо мной и рассматривали как музейный экспонат.

– Камон, чуваки, он зелёный весь. Ему реально плохо, – оповестил человек-прозвище остальных и подхватил меня подмышки. – Не сопротивляйся, я просто поставлю тебя на ноги, – бросил мне и рывком, но придерживая голову, поднял меня.

Всё начало кружиться вокруг, и я захотел прилечь обратно.

– Полтос, какого чёрта ты делаешь?! – рыкнул на него Трэвис.

Боже, да сколько прозвищ у них ещё в запасе?!

Я с трудом стоял на ногах, придерживаемый этим парнем.

– А вы хотите, чтобы он тут заблевал всё?! Кто потом убирать будет?! Габи?!

– Он и будет, – заметил Диего.

Но этот то ли Бибер, то ли Ебобо, то ли Полтос закинул мою руку себе на плечо, обхватил меня за талию и повёл куда-то.

– Пойдём, Ромео, – тихо обратился ко мне, ведя меня по коридору, пока я сдерживал приступ рвоты, стараясь не дышать и не открывать рот.

Толкнув дверь в туалет, он прислонил меня к стене.

– Белый друг в твоём распоряжении, волосы тебе держать не буду. Подожду за дверью, – оповестил он и вышел.

Только дверь закрылась, как меня начало выворачивать наизнанку. Вот ведь боксёр, мать его! С одного удара выбил на хрен всё из меня. Виски пульсировали, голова была чугунной, губы болели, внутреннюю часть щеки пекло и саднило. Пока мой желудок прощался с остатками завтрака, я успел подумать о том, что всё не так плохо. Я ещё дышал, а значит, Габи будет моей.

Через пять минут дверь вновь открылась.

– Живой?! – поинтересовался парень.

Кивнул ему, сидя около унитаза.

– Держи, – протянул мне влажное и прохладное полотенце.

– Спасибо, – прохрипел я, взяв его. – Могу я хотя бы узнать, как тебя зовут?

– Можешь. Джастин.

Поэтому Бибер?! А почему не Тимберлейк, например?! Да, весёлая у них компания.

Протер лицо полотенцем, стараясь особо не задевать разбитую губу и бровь. Один глаз по любому заплыл, потому что он чётко попал в бровь, а значит отёк сполз на него и около двух недель я буду похож на пугало. Прекрасно, что тут скажешь. Хотя на мне всегда всё заживало как на собаке. Посмотрим, как будет в этот раз.

– Спасибо, Джастин.

– На здоровье, – вздохнул он и присел на корточки рядом со мной, рассматривая моё лицо. – Ты правда любишь нашу сестрёнку?!

– Правда, – еле выдавил из себя, прислонившись затылком к холодной плитке. – Безумно сильно люблю.

– Тогда готовься, – кивнул он, улыбнувшись. – Тебе предстоит пройти фейсконтроль не только Диего, но и всех нас. Мы Габи просто так не отдадим в руки абы кого. Тем более ты сильно налажал в прошлом.

В его интонации не было ни угрозы, ни презрения или осуждения. Он просто озвучил то, что думал. Посмотрел на него одним глазом. Голова кружилась и меня опять замутило.

– Я не сдамся.

– Надеюсь, – вновь улыбнулся он. – Встанешь или ещё посидишь?

Пожал плечами, не понимая, что ожидать от своего организма.

– Понял, дай полотенце. Пойду ещё намочу его холодной водой, – протянул он руку, и я отдал ему полотенце.

Джастин скрылся из виду, но тут же появился Трэвис. Склонив голову, он внимательно посмотрел на меня. Потом нагнулся и прошептал:

– Обидишь её и тогда точно навечно уснёшь.

За его спиной возник Джастин и протянул мне полотенце.

– Расслабь свои «олдскулы», – толкнул он Трэвиса в бок и тот метнул в него сердитый взгляд.

Олдскулы?! М-да. Кажется, я ещё не встречал таких персонажей, как эти.

– Бибер, клянусь, когда-нибудь я настучу по твоей голове.

– Ой, да ладно тебе. Нашёл чем напугать, – улыбнулся ему, из-за чего на его щеках появились ямочки. По-любому он был любимчиком у девушек. – Ну что, Воланчик, пойдём? – обратился он ко мне.

Слабо кивнул ему, потому что любая тряска моей головы грозила новым приступом тошноты. Джастин ловко поднял меня с пола, словно делал это каждый день и повёл меня обратно.

Заметил Диего, сидящего за столом вместе с голубоглазым Пистоном.

Они тут же повернули головы на нас и устремили на меня многозначительные взгляды. В мозгу сразу заработали шестерёнки. Из четырёх парней я знал имена троих, а это означало, что голубоглазого Пистона зовут Нэйт. И он назвал мою девочку так, как не имел права даже подумать. Понятно. Что ж, пока я не в форме, чтобы махать кулаками, но я ещё разберусь с этим.

– Камон, дайте ему в себя прийти, – предупредил их Джастин, усадив меня на стул напротив парней.

– Перед смертью не надышишься, – прокомментировал Диего, скептически приподняв бровь смотря мне в глаза.

– Я люблю твою сестру, – повторил я то, что должен был сказать ещё очень давно. – Я хочу сделать её жизнь счастливой и беззаботной, – язык еле ворочался, во рту был неприятный привкус. Слова давались мне с трудом, но я продолжал: – Я всё сделаю, что в моих силах, чтобы вернуть ей то, что она в своё время давала мне. Заботу, любовь, поддержку, понимание. Я всё для неё сделаю. Но ты можешь убить меня хоть сейчас, я не могу тягаться с тобой в силе. Ты профессионал. Вас четверо, я один. Поэтому если хочешь убить, то вперёд. Но если я выйду отсюда живым, то знай: я не сдамся.

В комнате повисла тишина. Я приложил холодное полотенце ко лбу, потом к шее и облегченно вздохнул. Приятная прохлада немного привела меня в чувства.

– Ты думаешь, я позволю тебе быть с моей сестрой?! – нарушил тишину Диего и наклонился вперёд, положив предплечья на стол и сцепив руки в замок. – Ты серьёзно полагаешь, что я допущу, чтобы её спокойствие и благополучие вновь были подвергнуты проверке с твоей стороны?! Или, может, ты вознамерился надеяться, что я разрешу запудрить ей мозги и разбить ей сердце?! Ты в курсе, что с ней было после травмы?!

Трэвис и Джастин сели по обе стороны от меня и повернули головы в мою сторону.

– Нет, не в курсе. Я струсил и не приходил к ней после случившегося, – признался в том, что он и так знал.

Полгода из тех трёх лет, что в общей сложности не видел Габи, я мог бы посвятить ей и вымаливанию прощения, ведь она была тогда ещё в Сиднее. Мог, но не сделал.

Я чувствовал себя ничтожеством, смотря ему в глаза. Но я так же понимал, что должен пройти все круги ада, чтобы получить свой трофей. И был готов к этому.

– Рассказать?! Или сразу сольешься?!

– Расскажи.

Он стиснул челюсти и откинулся на спинку стула, начав барабанить пальцами по столу. Парни тоже притихли, смотря на него.

– О’кей, расскажу. Когда она приехала сюда, после полугодичной реабилитации, которую, кстати, оплачивал я, потому что ваша танцевальная федерация болт свой забила на мою сестрёнку, как, впрочем, и ты, – начал он, и я прикрыл глаза. Я не знал. Я ничего не знал и начало мне уже не нравилось.

– Так вот, когда она вернулась в Штаты, то я не узнал свою сестрёнку. На ней не то чтобы лица не было, с неё сошли все краски. Она была бледная, практически прозрачная, поникшая и потухшая. Это была не моя жизнерадостная девочка, а тень от неё, – тихо говорил он, прищурившись и не спуская с меня прожигающего взгляда.

Остальные парни слушали его, не дыша. Неужели они тоже не знали этого?!

– Она постоянно тихо плакала, думая, что я этого не замечаю. Стоило мне зайти в комнату, то она поспешно вытирала слёзы и вымученно улыбалась мне. Она ходила на учёбу, виделась с друзьями, готовила еду, но делала всё на автопилоте с искусственной улыбкой на лице. Спустя какое-то время она заговорила и рассказала мне всё. Про танцы, ваше общение, её чувства и твоё пренебрежение ими. Честно?! Я мечтал убить тебя. И не только потому, что ты растоптал карьеру Габи, выпустив её из своих кривых рук. В большей степени меня взбесило, что ты в открытую не сказал ей, что тебе от неё ничего не надо. Как я понял, ты вёл себя слишком дружелюбно с ней, что дало ей надежду. А это, в свою очередь, сыграло злую шутку, и она намечтала себе много воздушных замков, которые рухнули вместе с её карьерой и принесли с собой кучу комплексов, над которыми я бьюсь по сей день, – продолжал говорить он, а мне становилось всё хуже и хуже.

Он прав. Я слишком много позволял себе по отношению к Габи. Когда можно было не трогать её, я трогал и много обнимал её во время тренировок и репетиций. Когда можно было не смотреть, я смотрел. Когда можно было промолчать, я говорил. А для влюблённой девочки – это верный знак моего расположения и взаимности. А потом я ни разу не пришёл, пока она была в плачевном состоянии. Я растоптал её.

Парни с презрением покосились на меня.

– Я никак в толк не возьму, как можно было проглядеть, что девочка в тебя влюблена и никак не отреагировать на это. Или, что ещё хуже для тебя, специально давать ей надежду, чтобы потешить своё эго. Она мне рассказывала, что ты приносил ей какие-то плюшевые игрушки, угощал пирожными после соревнований, обучал виндсёрфингу и занимался прочей лабудой, которую моя сестрёнка расценила как проявление любви. Ты делал всё это специально, целенаправленно, чтобы посмеяться над влюбленной девочкой?! – пронзил меня убийственным взглядом Диего. Я отрицательно покачал головой и меня вновь замутило.

– Нет. Клянусь, не специально. Я просто любил находиться рядом с ней. Мне было хорошо рядом с ней и казалось таким естественным проводить вместе всё свободное время, – признался я.

Джастин склонил голову набок, наблюдая за мной. Трэвис тяжело вздохнул. Нэйт покосился на Диего, который выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Допустим. Ты в курсе, что она больше не танцует?! Нет, в понимании обычного человека она танцует. Мы ходим и в бары, и на вечеринки, где она типа танцует. Но это не те танцы, на которые она способна. И дело не в профессиональных движениях, а в её настроении и уверенности в собственных силах. Она перестала жить танцем. Она больше не наслаждается этим, а просто двигается под музыку. Одна. Всегда.

Я покачал головой, опустив взгляд. Я мудак. Точка.

– Ты в курсе, что она выбирает себе парней исключительно шатенов и брюнетов?! Ни одного блондина не было за эти два с половиной года, как она вернулась. Догадываешься почему?! – вопросительно выгнул бровь, и я кивнул ему.

– Ты в курсе, что она прячет за своей улыбкой? А за её манерой махать руками и нападать первой, что стоит, ты в курсе?! – Он сделал паузу, и я отрицательно покачал головой.

Я не знал нынешнюю Габи. Но она всегда много махала руками и громко разговаривала. Быстро заводилась и много улыбалась. Видимо, сейчас это имело другой смысл.

– Если раньше она улыбалась, потому что была общительной и жизнерадостной, то сейчас делает это, чтобы спрятать свою грусть. Не всегда, конечно, но всё же. Если раньше она разговаривала руками из-за кипучего темперамента, то сейчас скорее это нервное напряжение в ней говорит. Если раньше она нападала, потому что её не слышали, то сейчас нападает, чтобы успеть первой сделать больно. Она защищается. Ото всех и всего. А всё почему?! А всё, потому что ты, – он ткнул в меня пальцем, – мудак.

Я сокрушенно кивнул. Даже спорить не буду.

– Помимо всего прочего, Габи теперь считает, что она посредственная и никакого таланта у неё нет. И я сейчас не только про танцы. Она в принципе теперь ни на чём не зацикливается и не углубляется, боясь не справиться. Она перестала верить в себя, при малейшей шероховатости отступает.

Я уставился на свои джинсы, не в силах посмотреть ему в глаза.

– И если после всего, что я сейчас сказал, ты всё ещё считаешь, что у тебя что-то получится с моей сестрой, то ты реально возомнил себя бессмертным пони. Я тоже не сдамся и никуда не денусь, – хищно ухмыльнулся он и все парни прыснули от смеха.

– Не сдамся, – хрипло ответил ему, наконец подняв на него глаза.

Он выгнул бровь, с таким выражением лица, словно я сморозил несусветную тупость.

– Ну, такая позиция вызывает уважение, – покосился на меня Джастин.

Все тут же перевели взгляд на него.

– Камон, чуваки, он не боится пойти против Диего, – воскликнул он, а я закрыл глаза от громкости, которая отдалась тупой болью в голове. – Он либо реально тупой и не осознаёт всей тяжести своего положения, либо действительно любит Габи, – заключил он.

Диего прищурился, глядя на него, но Джастин явно был уверен в своих словах. А я проникся к этому парню ещё больше.

– Либо он слишком самонадеян, – произнёс голубоглазый.

– Твоя версия мне кажется более правдоподобной, Нэйт, – кивнул Диего и, встав из-за стола, направился к холодильнику.

– Либо же он отбитый на всю голову, – улыбнулся Трэвис.

– В это тоже поверю, – согласился Диего, подойдя к столу со стаканами и пакетом сока.

Они так говорили, будто меня нет за столом. Но я понимал, что они презирают меня и тем самым показывают расстановку сил. О’кей. Я знал, что лёгкой дорога к сердцу Габи не будет. Это не будет похоже на прогулку по песчаному берегу в погожий летний денёк с фруктовым коктейлем в руках под приятную музыку. Это скорее будут похоже на пробежку по горячим углям и битому стеклу в сопровождении хлёстких ударов розгами по спине. И всё из-за присутствия Диего в жизни Габи. Я был уверен, что самое сложное в моей миссии будет именно брат Габи. Он ключевое звено в этой истории, которое обойти или проигнорировать невозможно.

– Я не изверг. Пить будешь? – спросил меня Диего, приподняв пакет сока.

– Немного можно. И спасибо, – кивнул ему.

Он лишь покачал головой, но налил мне полный стакан апельсинового сока и поставил передо мной.

– Я всё прекрасно осознаю и даже не надеюсь на ваше понимание. Я признаю, что был мудаком. Также не открещиваюсь от того, что только по моей вине Габи перестала жить танцем. Я всё понимаю. Возможно, было бы проще для вас и для тебя, Диего, лично, если бы я был тупым и ни хрена не осознавал. Но, к сожалению или к счастью, я немного соображаю и поэтому не собираюсь останавливаться, – взял стакан и поднял взгляд на стоящего Диего. – У меня нет скрытого плана. Я просто люблю твою сестру и буду делать всё, чтобы видеть её искреннюю улыбку. А потом, – попытался улыбнуться, но с разбитой губой это оказалось непросто, – увезу с собой.

Парни, как мне показалось, перестали дышать и уставились на Диего. А он поставил сок и, уперев руки в стол, нагнулся и прорычал:

– Попробуй.

Попробую.

Глава 7

Габриэлла

Прошло полторы недели с той знаменательной встречи моего любимого брата и нелюбимого Оливера.

Нелюбимого. Так ведь? Так.

Факт ещё одного (или двух) поцелуев не отменяет того, что я его не люблю. Не перевариваю его, он меня раздражает и выводит из себя. А раз так, значит и любви нет.

С тех пор он больше не объявлялся. Когда я вышла из дома, то около входа меня ждала озадаченная Джойс. Выяснилось, что в тот день ей как обычно написал Трэвис и узнал, что к нам на пару пришёл некий Оливер, а поскольку она понятия не имела, что такое натворил этот австралиец, то без задней мысли рассказала то, что видела. Через пять минут вся компания была у нашего колледжа, а ещё через пару мгновений около нашего дома.

В итоге я вместе с Джойс пошла в кофейню, чтобы обожраться сладкими антидепрессантами и не думать, что происходит у нас дома. А я догадывалась, чем чревато нахождение Диего и Оливера под одной крышей. Только после смс брата, я вернулась обратно. Оливера, естественно, уже не было. Диего никак не прокомментировал эту встречу. Вообще ни слова не произнёс, только обнял меня и сказал, что всё будет хорошо. Естественно будет, в этом я не сомневалась. С такой охраной, как у меня, можно ничего не бояться. Только я и не боялась. Проблема была в том, что я, как бы это сказать, в глубине души радовалась.

Радовалась тому, что вновь увидела Оливера и смогла накричать на него, высказать ему то, что накипело. Я буквально трепетала от идеи, что больше нет смысла всё держать в себе и можно вылить это на конечного адресата. Но не радовалась тому, что он был таким настырным. Это скорее сбивало с толку, потому что я не могла понять его мотивов. А от этого чувствовала себя немножечко уязвимой. Самую малость.

– Дорогая, ты уверена, что всё в порядке? – тихо спросил Диего, пока я лежала свернувшись калачиком.

Моя голова покоилась на его ногах, и он неспешно поглаживал меня по волосам и плечам. Из моей спальни доносилась песня Palpite бразильской исполнительницы Vanessa Rangel. Я под настроение иногда любила включить нечто такое, чтобы вспомнить родной язык. А вот Диего не любил музыку на португальском, хотя язык он помнил и до сих пор мог свободно на нём говорить.

В своё время, ещё живя в Рио, мы оба ходили в одну школу и там преподавали английский язык. Диего сказал мне прилежно учить его, ведь в жизни может пригодиться любой навык. Он как в воду глядел, потому что когда мы переехали в Штаты, то уже могли более-менее нормально общаться и понимать окружающих, а со временем я и вовсе начала забывать родной язык.

Сегодня у меня был выходной, а у Диего скоро начнётся тренировка, но сейчас мы просто сидели в гостиной на диване и беседовали. Такие диалоги были далеко не редкостью для нас, потому что я всецело доверяла брату и ничего от него не утаивала. Он был для меня всем миром. Без него я бы не выжила ни в детстве, ни в юношестве после травмы, ни сейчас, когда в мою жизнь стремительно ворвался цунами по имени Оливер.

– В порядке. Разве что капельку нервирует нахождение Оливера на этом континенте. Зачем он вернулся?! – тихо спросила, чуть не замурлыкав от трепетных поглаживаний брата.

Такого Диего знала только я. Для всех он был хладнокровным и непробиваемым боксёром, с которым лучше не шутить. Да лучше вообще особо с ним не разговаривать, если честно. Если ему что-то не понравится, то ваша голова долго на плечах не удержится. А если вы, безмозглый идиот, обидели кого-то из его близкого окружения, то… всего вам хорошего. Пусть облачка станут вашей периной, и ангелочки приносят вам виноград на ужин.

– Он вернулся, чтобы получить твоё сердце. Опять. Ты уверена, что ничего к нему не испытываешь? – аккуратно поинтересовался он, проведя ладонью от плеча до кисти и обратно.

– Уверена. Ди, это всё в прошлом. Я была маленькой и глупенькой. Мне вообще кажется, что я влюбилась в него только потому, что никого, в принципе, больше и не видела. На чемпионатах ты ни на кого не смотришь, думая только о том, как выступить и победить. А свободного времени особо и не было. А то, что было, я проводила рядом с ним. Нельзя же всерьёз рассматривать детскую любовь, – вслух рассуждала, пока Диего неспешно поглаживал меня.

– Однако мы всерьёз рассматриваем последствия твоей детской любви, – заметил он.

– Да, но последствия остались, а любовь прошла, – возразила я.

– Надеюсь. Очень на это надеюсь, сеструха, – вздохнул Диего.

– Ты чего-то боишься, да? – тихо поинтересовалась, прикрыв глаза.

Я обожала такие минуты нашего с ним времяпрепровождения. Сразу вспоминалось детство в Рио, когда Диего со сбитыми костяшками приходил в наше подобие дома с прохудившейся крышей и скрипучими полами, протягивая мне небольшой пакет сока и сэндвич. Иногда он приносил мороженое или печенье. Сам он ел мало, стараясь сначала накормить меня. В фавелах, где мы жили, все знали Диего, и никто даже не смел тронуть меня. И это несмотря на столь юный возраст. Но мой брат держал в страхе наших ровесников, а старшее поколение любило Диего за возможность заработать на его боях, где он выступал чуть ли не каждый день.

Не знаю, откуда у него такая любовь к дракам, но он прирождённый драчун. Вот правда! Может, наш биологический папа был профессиональным боксёром?! Не знаю. Диего мне рассказывал, что папа много пил, а мама продавала наркотики и сама на них сидела. Поэтому сложно сказать, в чём они были талантливы и какие черты мы унаследовали от них. В противовес родителям, мы с Диего ненавидели наркотики и всё, что связано с зависимостью и разрушением организма. Ещё Диего мне говорил, что я внешне очень похожа на отца, как и он. Странно, но я практически не помню родителей. Мои детские воспоминания начинаются с момента, когда я сижу за столом и жую чёрствый хлеб, а Диего ругается с родителями и кричит, что «этот сброд не должен заходить в наш дом, потому что здесь маленькая девочка».

Очевидно, к нам приходили разные субъекты за очередной дозой, что совершенно не смущало родителей. А потом они ушли и не вернулись. Я понятия не имею куда она пропали, ведь денег у них не было. Диего сказал, что скорее всего их поймали и посадили. Но, если мать ещё можно было упрятать за решётку за распространение запрещённых веществ, то отец был простым пьяницей. В общем, неизвестно что с ними стало. Мы просто в один день остались одни и Диего взял всю заботу обо мне на себя. Так продолжается и по сей день.

– Не знаю, можно ли это назвать «боюсь», но я не хочу, чтобы ты снова попала под его очарование и поверила в его красивые слова с дебильным акцентом, – ответил он с ноткой сарказма в голосе.

– Акцент у него правда дебильный, – тут же согласилась я, но прозвучало неубедительно.

А всё, потому что мне нравился этот ужасно сексуальный акцент. Диего, наверное, догадывался об этом.

– Я могу забирать тебя после учёбы, чтобы точно оградить от него, – предложил он.

– Ди, у тебя бои и тренировки. К тому же ты в этом году заканчиваешь универ. Куда тебе ещё и за мной ходить по пятам?! Он же не маньяк, чтобы так избегать его. Я сама справлюсь с ним и его напором. Если он, конечно, снова объявится, – заверила его, немного подвинувшись на его ноге.

– Объявится, – пробормотал он. Немного помолчав, он добавил: – В одном ему нельзя отказать – он, как профессиональный спортсмен, очень целеустремлённый и заряжен на победу. Тут я его понимаю и знаю, что он не успокоится, пока не добьётся своего. Может, он не выглядит внушительным или обстоятельным, но стержень у него присутствует. Это я заметил, пока… беседовал тут с ним.

Беседовал… Что-то мне подсказывало, что беседа была напряженной.

– Скажи, а как парень, он вызывает у тебя доверие? – аккуратно поинтересовалась, понимая, что вопрос странный.

Я не доверяла Оливеру. Он в прямом смысле уронил меня, как можно после такого верить человеку?! Помнится, в детстве было такое шуточное упражнение на доверие, когда сзади тебя встаёт человек и ты должен отклониться назад и фактически упасть в его в руки. Так проверялось насколько ты уверен в своём партнере. Так вот Оливер выпустил меня из рук не просто в шуточном упражнении, он это сделал за десять минут до выхода на финал чемпионата, угробив к чертям собачьим мою жизнь.

– Дорогая, ты точно уверена в отсутствии чувств к нему?! – напрягся Диего.

– Точно! – тут же воскликнула. – Просто интересно твоё мнение.

– Ну… Я опираюсь исключительно на свой опыт и доверяю только своим парням. Ты же знаешь, что Трэвис, Нэйт или Джастин последние трусы снимут для своего друга. Правда Джастин их не носит, слоняра несчастный, но он снимет джинсы, – улыбнулся он. – Эти парни каждый раз демонстрируют свою преданность нашей дружбе и никогда не подводили меня. А Оливер тот человек, кто уже однажды подставил лично меня, потому что, отправив тебя в Австралию, я фактически передал тебя в руки другого человека, коим оказался он. А он свои грёбаные руки не вовремя опустил. Поэтому нет, я ему не доверяю. Но должен признать, он любопытный персонаж. Он не боится, что уже настораживает меня, – хохотнул Диего, зарывшись ладонью в мои волосы. – Время покажет, почему он не боится. Либо мозгов нет, либо скрытых мотивов нет. Но ему не стоит проверять на прочность моё терпение.

– Ты ему угрожал? – спросив, я поняла, что теперь жалела, что меня здесь не было.

Но Диего никогда в моём присутствии не… беседует с парнями. Он всегда старается выпроводить меня и только потом начинает наступление на несчастного, который решил пообниматься со мной, например, на вечеринке.

Однако я точно знала, что если рядом мой брат, то я могу ничего не бояться. Например, однажды нами, ещё живя в Рио, заинтересовались органы опеки. Нас поместили в приют. Мне было около пяти, Диего семь. Там мы вместе провели месяц, а затем нас разделили. Диего отправили в специальный приют для очень трудных детей. Тогда случилась моя первая истерика, я орала и вопила, умоляя не разделять меня с братом, но, разумеется, никто ребёнка не послушал. Через день брат прокрался в убогую комнату, которую я делила с другими детьми, и выкрал меня. Мы вернулись в наш дом и когда органы опеки вновь наведались к нам, то Диего устроил побоище, пригрозив, что, если ещё хоть кто-нибудь сунется к нам на порог, там же и ляжет. Ему поверили и нас больше не тревожили. Поэтому я была уверена в брате на тысячу процентов, зная, что он защитит меня от всего и всех в этой жизни.

– Я обрисовал ему перспективы, которые непременно наступят, если он не остановится. Он сказал, что не остановится и я ему поверил.

– Он сказал, что хочет меня увезти в Сидней, – наконец призналась брату.

На секунду его рука замерла, но потом он продолжил.

– Знаю. Больше ничего не говорил?

– Ничего такого, чтобы меня шокировало. Говорил, что скучает, хочет загладить вину и увезти меня, – отчиталась я.

– И всё?! – недоуменно произнёс он.

– Ну да.

– Понятно. Ладно, дорогая, мне пора идти. Иначе тренер Торрес сам сюда придёт и устроит тренировку у тебя на глазах, а ты этого не любишь, – улыбнулся Диего, и я подняла голову с его ног. Я правда не выносила смотреть его профессиональные тренировки, мне было страшно за него, хоть умом я и понимала, что бояться надо за его противника. – Я люблю тебя, сестрёнка, и всегда буду рядом, – погладил меня по голове и чмокнул в лоб.

– Я тоже тебя люблю. Очень-очень-очень, – замурлыкала я и обвила его мощную шею руками. Диего погладил меня по спине и втянул носом мой запах.

– Опять гель для душа поменяла?! Что на этот раз? – рассмеялся он.

Я каждый раз меняла гель для душа, чтобы найти идеальный. Не знаю, что за бзик в моей голове, но мне очень быстро надоедали запахи. Всё время хотелось новизны. Поэтому я постоянно покупала новые крема для тела, гели для душа или ароматические саше в шкаф.

– Папайя и манго. Нравится запах тропиков?! – пошутила я.

– Сладко. Тропики пахнут влажной растительностью, кокосом и солью. Ну для меня, во всяком случае, – подмигнул мне и встал с дивана.

– Вот и мне уже надоел этот сладкий аромат, хотя месяц назад нравился. Я такая непостоянная, – взмахнула руками.

– Ты лучшая, Габи, – улыбнулся мне и взял свою спортивную сумку. – Если что, сразу звони мне, хорошо? – спросил он в дверях. Я кивнула, и он вышел из квартиры.

Ну и чем же мне заняться?! Учёбой? Скучно. Уборкой? Возможно.

Поднялась и пошла в кухню, чтобы помыть кружки и тарелки после завтрака. Оливер опять заполнил собой все мои мысли. Не хотелось думать о нём, но никак не получалось выгнать его из своей тупенькой головы. Вот почему так происходит в жизни?! Ты сохнешь по кому-то, стараешься всё время обратить на себя внимание данного человека и ничего. Вообще. Ты из кожи вон лезешь, демонстрируя свои лучшие качества. Пофиг. Тишина. Только дружеские подколы, объятия и ничего не значащие улыбки. А стоит тебе начать жить своей жизнью, фактически забыть его, как он тут же возникает на твоём горизонте, словно ничего не случилось. Словно ты уже его. Словно ты только и делала, что сидела возле окна, высматривая его силуэт и заочно простив за всё. Но это же не так! Я жила и даже не могла вообразить, что эта макака волосатая объявится.

Эти придурочные точно грибов обожрались, раз думают, что мы такие клуши! Как бы не так!

Внезапно в дверь громко постучали. Я подпрыгнула от неожиданности, и тарелка выскользнула у меня из рук прямо в раковину и раскололась на две части. Вздохнув от своей неуклюжести и рассердившись от внезапного вторжения в мою квартиру, выключила кран и, наскоро вытерев мокрые руки, пошла к входной двери.

Быстро распахнула её и передо мной возник букет чёрных калл. Опустила взгляд и увидела уже знакомые кроссовки Оливера.

– А-а-а! Разрази тебя гром! Пошёл вон! – воскликнула я и захлопнула дверь.

Нет, это ж надо иметь наглость заявляться на порог моей квартиры с моими самыми любимыми цветами! А я из-за него разбила тарелку! Мерзавец несчастный!

Снова раздался стук в дверь. Открыла её, чтобы вновь наорать и увидела, что теперь около его ног стоял ещё и горшок с белыми каллами.

Совсем сдурел?!

– Да отвали ты уже! – выпалила я букету напротив меня, потому что Оливер прятался за ним, и вновь закрыла дверь.

Ну не дебил ли?!

Но через пару секунд он снова постучал. Зарычав, распахнула дверь и в его второй руке возникла коробочка с пончиками в глазури.

Да чтоб тебя! Нахал! Всё предусмотрел, придурочный!

– Да чтоб ты провалился! Ещё немножечко и я сама лично тебя придушу! – заорала я во всю глотку.

– В моём окружении только ты любишь кладбищенские цветы, – как ни в чём не бывало ответил он.

– Они не кладбищенские! А цветы смерти!7 Но и это уже предрассудки, потому что невесты обожают пихать эти несчастные цветы в свои букеты! – громко прочитала ему нотацию и захлопнула дверь.

Но нетрудно догадаться, что он тут же постучал.

– Слушай, – начала я, вновь открыв дверь, – ты реально слов не понимаешь, да?!

– Между прочим белые каллы дарят в знак уважения и невинности, а чёрные в знак желания и горячей страсти. Есть ещё желтые, символизирующие божественную красоту, но я их не нашёл. Поэтому взял пончики в желтой глазури, – немного опустив букет, посмотрел на меня поверх него.

Ух ты ж, прикольно!

У него фингал под глазом. Правда уже явно проходил, но тем не менее я знаю, чьих рук это дело. Нехорошая девочка внутри меня ехидно потирала ладошки со словами «Так тебе, будешь знать».

Скрестила руки на груди и уставилась на него, не скрывая насмешливого взгляда. Мне было приятно, что мой брат хорошенько приложил его.

– Нравится, да? – заметил он моё довольное выражение лица и опустил букет ниже. Была ещё небольшая ранка на губе и синяк на подбородке. Ну, за полторы недели он быстро восстановился. – У Диего тяжелая рука, – улыбнулся мне.

– У Диего справедливая рука. Что тебе надо?! – воинственно спросила, приподняв подбородок.

– Ты.

Пульс мгновенно подскочил, но я игнорировала любые знаки своего тела.

– Не получишь. Это всё?!

– Нет, не всё. Для начала хотел угостить тебя пончиками, можно?! – с каким-то слишком невинным взглядом посмотрел на меня, что я недоверчиво прищурилась.

– Давай коробку и проваливай, – протянула руку, глядя в его глаза.

– Нет, моя хорошая, так не пойдёт. За пончиками последует десерт.

– Пончики и есть десерт, идиот ты необразованный, – опять завелась я.

– Для тебя это любимое блюдо. А моё любимое блюдо это ты, – вновь улыбнулся он, и я опешила.

Стояла, как идиотка, и хлопала глазами.

– Так я зайду?

– Зачем?

– Я бы по-другому задал вопрос, но отвечу на твой: за десертом.

Закатила глаза на его непонятный флирт со мной, но сдалась и отошла в сторону, пропуская его.

Довольный собой он умудрился подцепить горшок с цветами и со всем этим великолепием зашёл в квартиру. Взяла у него букет и пошла в кухню.

– Правильно. Сначала чёрные каллы нуждаются в твоём внимании, то есть моя страсть к тебе, а потом всё остальное, – прокомментировал он за моей спиной, пока ставил на стол пончики и горшок.

– Заткнись! Можешь не разговаривать со мной?! – заорала я на всю квартиру. – Ты меня достал! Ты в прошлом! Ты можешь больше не приходить?! На кой чёрт ты… – но не успела я договорить, как он резко развернул меня лицом к себе и хлопнул в ладоши перед моим носом.

Я обомлела и вздрогнула. Рот захлопнулся сам собой.

– Я завладел твоим вниманием на минуту? – усмехнулся он, немного склонившись ко мне. Я негодующе посмотрела на него. Внутри меня зародился цунами, который грозил снести всё вокруг. – Фурия ты моя, я обожаю твой темперамент. Ты мой вулкан, Габи, – протянул моё имя, зная, как меня это бесит. – Я больше не буду говорить, раз ты так хочешь. Сама напросилась, пончики подождут, – с хрипотцой в голосе произнёс он и ловко вынул из моей руки цветок, который я собиралась подрезать, чтобы поставить в вазу.

Взял меня за руку и повёл куда-то. Остановившись посреди гостиной, откуда можно было пройти в наши с Диего спальни, он мельком оглянулся на меня, а затем уверенно направился к правой двери. Откуда…?!

Как он понял, что это моя спальня?!

Не мешкая, он открыл дверь, завёл меня внутрь и усадил на постель.

– Что… Что ты делаешь?! – ошарашено выпалила я.

Но он молча подошёл к док-станции и подключил свой плеер к ней. Я разглядывала его спину и длинные светлые волосы, похожие по оттенку на латте и которые на самом деле мне всегда нравились, несмотря на мои оскорбления в его адрес. Его длинные ноги, обтянутые светлыми джинсами. Сколько я его видела после долгой разлуки, то заметила, что он отдавал предпочтение натуральной палитре цветов, избегая чёрного. От светлых и приглушенных цветов до глубоких и вибрирующих оттенков. Должна признать, ему это шло. Он сам был похож на природную стихию. В нём чувствовалась свобода, раскованность и естественность. Оливер всегда отличался феноменальной уверенностью в себе и это порой действовало на окружающих как гипноз. Он просто приходил, побеждал и уходил. Во всяком случае, на паркете так и было.

Наверное, именно поэтому я сейчас, словно заворожённая, наблюдала за ним и каждым его движением.

Найдя песню I Belong To You исполнителя Lenny Kravitz, он развернулся и начал медленно подходить ко мне. Я сидела на краю постели, где он меня и посадил, но от его хищного взгляда начала пятиться назад, отползая словно краб или рак. Кто из них ползёт назад?! Да какая разница в самом деле?! Важно то, что я отступала под его натиском.

Он коварно усмехнулся, не сводя с меня жадного и пылкого взгляда. Плавно двигаясь, он медленно снял с себя куртку и откинул её в сторону. Я только взглядом проследила за ней и вновь посмотрела на него, продолжая отползать к изголовью кровати.

Оливер встал в изножье кровати и начал медленно и очень эротично двигаться в такт песни. Слишком эротично. Сексуально, но не вульгарно. Свободно, но не развязно.

Господи Иисусе!

Матерь Божья!

Святые апостолы!

Что творится-то?!

Оливер Тёрнер танцевал стриптиз?! Сексуальный сёрфер, с длинными волосами и голливудской улыбкой, который ко всему прочему профессионально умел двигаться, сейчас начал расстегивать свою рубашку, которая слишком облепила его торс.

Смотря на меня исподлобья, он одну за другой медленно расстегивал пуговицы, двигаясь, как волна. Его бёдра с определённой амплитудой совершали чувственные движения. Покончив с последней пуговицей, он резко распахнул полы рубашки, что я вздрогнула и сглотнула, уперевшись затылком в изголовье кровати.

Соблазнительно двигая корпусом, снял с себя рубашку, и я неосознанно начала разглядывать его торс. У него было тело пловца. Широкая спина и плечи, узкая талия и достаточное количество хорошо прорисованных мышц. Кубики пресса тоже виднелись. Дойдя взглядом до дорожки волос, которая шла от пупка и пряталась за кромкой его светлых джинсов, я нахмурилась и вновь посмотрела ему в глаза. Он довольно усмехнулся и закусил нижнюю губу. Затем молниеносно схватил меня за обе щиколотки и притянул к себе. Я только и успела взвизгнуть и закрыть лицо руками.

Аккуратно посадил меня и, отлепив мои ладони и обхватив их за запястья, начал водить ими по своему торсу, продолжая эротично двигаться. Я внимательно следила за своими ладонями, которые гладили его. Ощущение его кожи под моей было таким новым, волнующим и слишком захватывающим. Я никогда прежде не прикасалась к нему вот так, хотя обнаженным по пояс видела; ведь мы иногда занимались виндсёрфингом в прошлом, и мне приходилось только молча пялиться на него и пускать слюни.

Отпустив мои руки, он ловко расстегнул пуговицу на джинсах вместе с молнией и положил мои ладони себе на бёдра. Я замерла, не понимая, что делать. Оливер продолжил исполнять бёдрами нечто феерически сексуальное, закинув свои руки себе за шею. Подняла на него взгляд. Он игриво выгнул бровь, закусив нижнюю губу, пронзая меня вожделеющим и искушающим взглядом. Внезапно я каждой клеточкой своего тела почувствовала накатывающее возбуждение. Стихия по имени Оливер норовила снести мою защиту к чертям собачьим.

Неуверенно и еле заметно потянула его джинсы вниз, смотря ему в глаза, и получив его одобрительный кивок и набравшись смелости, резко стянула их до колен. Оливер тут же перехватил инициативу и изящно избавился от них, продемонстрировав свой эрегированный член в трусах-боксерах, который оказался фактически у меня перед носом.

Эм-м-м. Господи боже. Судя по очертаниям того, что я видела, природа любила Оливера и щедро наградила его.

Подняв мой подбородок двумя пальцами, лукаво подмигнул мне и вновь положил мои ладони на свои бёдра, продолжая выписывать ими эротичные фигуры. В какой-то момент мне показалось, что стены моей спальни стали смыкаться до размеров спичечного коробка и мне стало трудно дышать.

Я была будто во сне, зачарованная им. Всё, что было за пределами комнаты перестало существовать. Я слышала только музыку и видела только его. Я чувствовала его. Что самое удивительное, мне это понравилось и желание наорать на него пропало. Во всяком случае, сейчас. Оливер медленно наклонился ко мне, прильнув своим лбом к моему. От такой близости практически обнаженного парня я снова начала отползать. Не знаю, почему я норовила спастись бегством, когда тело буквально вопило о желании прилипнуть к нему. Это был какой-то инстинкт. Однако Оливер оказался проворнее меня и ловко сел мне на колени, блокировав любые движения. Уперлась локтями в матрас и посмотрела на него. Он фактически оседлал меня, продолжая при этом эротично двигаться, сводя тем самым с ума. Длинными пальцами пробежался по моим плечам, рукам и низу живота. Не разрывая зрительного контакта, нырнул большим пальцем под низ джемпера и провёл по животу.

Меня словно током шибануло.

– О боги, – прошептала я, на что он довольно улыбнулся.

Мурашки пронеслись по коже, а низ живота словно тёплой водичкой поливали. Стало так хорошо, что глаза невольно закатывались, хотя он практически ничего ещё не сделал. Но ведь сделает?!

Пожалуйста, пусть сделает!

Пожалуйста, подарите мне мозги!

Следующим ловким движением он уверенно поднял мой джемпер и стянул его с меня. Затем, не мешкая, расстегнул мои джинсы и практически сорвал их с меня. Его взгляд стал обжигающим, пока он рассматривал моё тело. Достав что-то из кармана своих джинсов, он вновь оказался на мне. Только на этот раз он лёжа начал скользить своим телом по моему в такт песни, сводя с ума моё глупое сердечко. Его обжигающее дыхание щекотало мою шею, когда он наклонялся слишком близко, а аромат его парфюма уносил меня на австралийское побережье.

– О божечки, – простонала я, когда его бёдра начали свои волнообразные движения между моих ног.

Трение нашего белья могло вызвать пожар. Я не знала, что мне делать. Спастись бегством? Разумно. Позволить случиться тому, о чём я когда-то мечтала? Совсем не разумно. Часто ли я пользовалась доводами разума? Ох как не часто…

– Я люблю тебя, – прошептал он мне на ухо.

Я охренела.

Что?! Какого…?!

Опять послышалось?!

– Что?! – выдохнула я, когда он водил щетиной на подбородке по моей шее, а сердце замерло после фееричного танца в груди.

– Ты слышала, но могу повторить. Я люблю тебя, – взяв меня в капкан своих рук, прошептал он, смотря мне в глаза.

Любит?! Меня?! Давно?! На хрена ему это надо?!

Его бёдра были вплотную прижаты к моему лону, он держал себя на предплечьях и буквально пригвоздил меня к матрасу.

Моё сердце лихорадочно стучало в грудной клетке. Я и не надеялась услышать эти слова от него, но столько времени провела в грезах о нём. И вот сейчас, почти обнаженный Оливер лежал на мне, явно хотел меня и признавался в любви. Это точно было похоже на сон. И я не могу с точностью сказать, находясь в таком диком возбуждении, что сон был кошмарным.

Опустив взгляд, заметила цепочку с небольшим медальоном на его шее.

У меня всё внутри оборвалось. Это был мой медальон, который я ему однажды подарила. В своё время он мне достался от моей биологической мамы, которая, видимо, в приступе любви купила его мне (а может нашла на помойке), когда я была совсем крошкой. Обычная серебряная подвеска, похожая на монетку, на которой изображена статуя Иисуса Христа-Искупителя, которая как раз находится в Рио. Я с этим медальоном не расставалась ровно до одного чемпионата, когда Оливер вдруг начал нервничать, что ему несвойственно. Разумеется, я решила поддержать его, подарив дорогую сердцу вещь со словами, что он будет беречь его и помогать покорять любые вершины. Он тогда с улыбкой принял мой подарок и даже надел его. Только после я узнала, что нервничал он тогда не из-за танцев, а из-за Софии, которая в очередной раз его продинамила. Но то, что он продолжал носить его по сей день… Это выбило весь кислород из моих лёгких. Его признание и это… Всё слишком сказочно.

– Что тебе нужно от меня?! – выдавила из себя, смотря в его горящие глаза.

– Ты. Только ты. Одна ты и больше никто, – мягко укусил меня за подбородок, продолжая тереться бёдрами о мои.

Господи Иисусе!

Он же это не всерьёз, правда?!

– Но… Оливер, – я начала задыхаться от возбуждения, и он сильнее прижался ко мне, демонстрируя своё желание. – Оливер, я никогда не буду с тобой и уж точно не поеду в Австралию.

Откинув мои волосы, он аккуратно укусил меня за шею и меня накрыло новой волной мурашек. Мои бёдра сами по себе, в обход мозгов, двигались синхронно с его, и я уже начинала жалеть, что мы были в белье.

– Думаешь, это меня остановит? Оттолкнёт? Отвадит?! Нет, нет и нет, – он опустился ниже и, смотря на меня, закусил сосок через ткань бюстгальтера и оттянул его.

– О боги… – выгнулась ему навстречу, ловя вспышки перед глазами.

– Я был слепым, любимая. Я был глухим. Я не заслуживал того отношения, что ты мне давала. Но я завоюю тебя и твоё сердце, – прошептал он и накрыл губами второй сосок.

Это всё происходило на самом деле, но мне не верилось. Тот, кто разрушил меня когда-то, сейчас так сладко пел и ласкал меня. Неужели такое возможно?! Но что-то мне подсказывало, что я просто обязана познакомиться и с этой стороной его личности, о которой так грезила в своё время. Узнать и прочувствовать, насколько реальность отличается от фантазий.

– Я люблю тебя, моя фурия, – прошептал он вновь, нависнув надо мной.

Наши взгляды встретились, без слов передавая свои эмоции и мысли. В прошлом, на паркете, мы часто общались взглядами и мне всегда казалось, что он смотрел на меня как-то по-особенному. Зачастую у него был пронзительно умоляющий взгляд как у щенка. Однако я никогда не видела того, что сквозило в нём сейчас – он обещал сжечь меня до тла в ближайшие минуты. Я же посылала ему свой манифест независимой от него девушки, которая… сдалась.

На время, разумеется.

Чтобы утолить любопытство.

Глава 8

Оливер

Никуда она не денется больше от меня.

Завоюю. Докажу. Украду, если потребуется. Но не отпущу больше от себя дальше, чем на метр.

Её взгляд сейчас, пока она всем телом трепетала, говорил мне о внутренней борьбе, которую ей не суждено было выиграть. Она сама ещё не понимала, что не забыла и не вычеркнула меня из жизни, не оставила в прошлом. Я намеревался ей сейчас показать, что я её настоящее и будущее.

На самом деле меня разрывало от желания и мой член фактически посинел уже за то время, что я наблюдал за Габи. Я хотел её постоянно и везде. Я просто не мог больше сдерживать себя и мне хотелось доставить ей удовольствие. Возможно, я надеялся, что после секса она сменит гнев на милость, но это навряд ли. Это же Габи. Моя фурия. Мой вулкан страсти и взрывоопасного темперамента.

Завёл руку ей за спину и расстегнул лифчик. Габи, тяжело дыша, смотрела мне в глаза.

– Больно не будет, обещаю, – подмигнул ей, заметив страх в её глазах.

– Я не девственница, идиот, – быстро нашлась она.

А жаль. Я должен был стать первым у неё. Для этого были все предпосылки и условия, но я же был слепым и тупым.

Медленно стянул сначала одну лямку до локтя, потом второю. Кружево лифчика прятало её достаточно полную грудь, и складывалось ощущение, что я раскрывал подарок, не торопясь и смакуя каждое движение.

Габи нервно заелозила подо мной, а я упивался этими ощущениями. Я дорвался до своего десерта и сейчас ничто не могло оторвать меня от неё. Даже если в дверях внезапно появится Диего, хрен я уйду.

– У тебя всегда была обалденная фигура, но сейчас… Боже, ты ходячая секс-бомба, Габи. Ты не представляешь, что ты делаешь со мной и моим телом, когда я вижу тебя, – прошептал ей, наблюдая как от моих поглаживаний по ключицам у неё пробегали мурашки.

– И что же?! – с дрожью в голосе спросила она, но её глаза вспыхнули.

– М-м, ты приковываешь всё внимание к себе и к своей фигуре. У меня встаёт от одного взгляда на тебя, – немного приспустил лифчик ниже, приоткрыв нежную кожу груди. – Невозможно не смотреть на твои покачивающиеся бёдра, когда ты проходишь мимо. Моя фантазия сразу рисует картинку, как я держу тебя за них, прижав к стене, и кусаю твою изящную шею. Это мой личный фетиш. – Опустил его ещё ниже. Габи была подобно горящей свече, медленно таяла и согревала своим теплом. – И я никогда не могу отвести взгляд от тебя, когда ты находишься рядом. Я хочу разглядывать тебя, представляя, что ты моя, – признался, закусив губу и смотря ей в глаза, а затем стянул лифчик и откинул его в сторону.

Габи судорожно вздохнула и заёрзала подо мной, от этого мой член чуть не взорвался. Пульсация в нём становилась всё более очевидной и приносящей реальную боль, но я старался не торопиться. Габи заслуживала, чтобы с ней не спешили. Каждый сантиметр её кожи заслуживал отдельного и очень тщательного внимания, но чёрт меня возьми, было сложно держать себя в узде и не накинуться на неё подобно оголодавшему зверю.

– Однако раньше ты не видел во мне всего этого, – язвительно заметила она.

– Хм, ну что я могу сказать?! Виноват, – выгнул бровь, продолжая смотреть на неё, и повёл ладонью вниз по талии до бедра и обратно.

У меня уже искры сыпались из глаз от желания, поэтому решил продолжить изучать её тело и, привстав, резко стащил с неё трусики. Кружевные. Чёрные.

Вот же чёрт возьми… Даже её белье сносило мне крышу.

Пока она не успела опомниться, лёг сбоку и за подбородок повернул её голову к себе.

– Могу я ещё кое в чём признаться? – спросил, пока моя ладонь начала медленно скользить по её животу вниз. Она кивнула, неотрывно смотря мне в глаза. – Я, как ты понимаешь, далеко не девственник, но, вспоминая тебя или разглядывая старые фото с наших соревнований, я чувствовал себя перевозбуждённым подростком с бушующими гормонами. Обычно это заканчивалось в душе, с моей правой рукой и мыслями о тебе, – прошептал я, придвинувшись к ней вплотную и задевая её губы, и накрыл ладонью её киску.

Да чтоб меня!

Да…

Она была такая влажная и горячая. Бёдра Габи пришли в движение, и я провёл пальцами по половым губам, пока мой член изнывал в трусах. Аккуратно растирал её влагу до клитора, надавливая на него, из-за чего Габи громко застонала в мои губы. Я дышал ею и её страстью. Она стонала громко, не сдерживаясь. Не выдержав, накрыл своими губами её и одновременно ввёл в неё средний палец. Она сильно укусила мою нижнюю губу и выгнулась в спине.

Чёрт. Почему я был таким слепым?! Она создана для меня.