Давно забытая нежность бесплатное чтение

Jessica Gilmore

SUMMER WITH THE MILLIONAIRE

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

– Нет, он меня ждет. Нет, мне не назначено… Безукоризненно накрашенная девушка за стойкой пренебрежительно подняла руку.

– Простите, синьорина, но без записи я не могу вас впустить.

Минти Давенпорт подавила вздох. Было только десять утра, а она уже успела сделать столько всего! Преодолев метро с двумя большими чемоданами, справившись с электронной регистрацией на рейс бюджетной авиакомпании и вытерпев музыкальные пристрастия водителя такси, она очень нуждалась, чтобы хоть кто-нибудь пошел ей навстречу.

– Синьор ди Торе, – к ее радости, сказала секретарь.

Минти глубоко вздохнула и расправила плечи, прежде чем обернуться с сияющей, уверенной улыбкой на лице.

Но лишь для того, чтобы вернуться во времена неотесанной юности. Когда одного взгляда на него было достаточно, чтобы перестать дышать. О, он изменился, но только к лучшему. Она надеялась увидеть его обрюзгшим, лысым и тучным. Но не тут-то было. Он все еще был в великолепной спортивной форме. Его темные волосы стали короче, чем она помнила. А эти удивительно светлые карамельные глаза, обрамленные длинными ресницами.

– Buongiorno, Лука. Какой чудесный день! В Лондоне этим утром было так мрачно, но в Италию, кажется, весна пришла во всей красе.

Лука поднял одну бровь. В его прикрытых глазах таился смех.

– Не знаю, что удивляет меня больше, – сказал он. – Вежливая болтовня о погоде или то, что тебе пришлось встать на рассвете, чтобы добраться сюда. Только если ты совсем не ложилась спать, прыгнула в самолет сразу после одного из твоих клубов в Мейфэре? Тебе это не впервой, – добавил он.

– Да, не впервой, – спокойно сказала она. – Но ты отстал от событий, Лука, дорогой. Я сотни лет не была в Мейфэре. – Она очаровательно улыбнулась. – Ты знаешь, сейчас самые лучшие клубы находятся в западной части города. К тому же я не одета для танцев.

Черт, она никогда не умела вовремя замолчать.

– Я вижу.

Она оделась в простое серое платье с короткими рукавами, а широкий красный пояс добавлял яркий акцент, подчеркивая тонкую талию. Туфли на каблуке подобающей высоты, элегантные и скромные украшения. Она даже собрала свои длинные светлые волосы в свободный узел. Ей оставалось только нацепить на нос очки и взять портфель, чтобы завершить образ.

– Не то чтобы я не рад тебя видеть, – продолжал Лука тем же сладким ироничным тоном. – Но чем мы заслужили столь редкую радость? Прошло по меньшей мере шесть лет с тех пор, как ты в последний раз удостоила нас своим визитом.

Почти шесть лет. Она не была в Лондоне с похорон ее тети. С тех пор, как она и Лука едва не… Минти заперла память на замок.

– Сегодня заседание совета директоров, не так ли? О, неужели я перепутала дату?

– Ты здесь, чтобы принять участие в заседании? Зачем?

– Я вхожу в совет директоров, – подчеркнула она.

– Формально, – сказал он. – Но поскольку ты никогда не присутствовала на заседаниях и не предупреждала об этом, мое смущение вполне понятно. Ты читала бумаги? Знакома с повесткой дня?

Его тон был снисходительным, слегка надменным.

Минти полезла в свою сумку. Любимая сумка от Биркин всегда казалась нелепо огромной, свисая с руки с одной только кредитной картой, помадой и мобильным, которые грохотали в ее пещерных глубинах. Но, как оказалось, она отлично вмещала iPad, на котором хранились не только бумаги с последнего заседания совета директоров, но и собственные идеи и заметки Минти.

– Ну что же. – Лука вновь стал загадочным и слегка насмешливым. – Жду не дождусь, когда ты поделишься своими мыслями. Ну, так что?

Стоп, это не входило в ее планы.

– Что, сейчас? Собрание не начинается через час.

– Я подумал, что ты захочешь вникнуть в дела, освежить память. – Янтарные глаза сияли. – Подготовиться к собранию. Я уверен, мы сможем найти для тебя свободный уголок.

– Спасибо, – сказала Минти. – Мне и здесь хорошо.

Офисное здание когда-то было амбаром. Теперь оно вмещало столы, комнаты для переговоров и десятки человек. Приемная, в которой они находились, была современным помещением со стеклянной крышей. Потолок и опорные балки были густо обвиты живыми виноградными лозами, а в больших деревянных горшках росли трепещущие зеленые растения. Стулья группами располагались вокруг кофейных столиков, а на противоположной стороне за длинным столом сидели три искусно одетые женщины. Несмотря на ранний час, пальцы их летали по клавиатуре, пока они разговаривали по телефону при помощи наушников.

Они были живым воплощением Цербера, трехголового пса, охраняющего вход в Аид, и миновать их незамеченным было невозможно. Минти пыталась, используя все свое очарование.

Но это не сработало.

Во время недолгого перелета Минти позволила себе немного помечтать о своем успешном возвращении в «Ди Торе дольче», вдохновившись повторным просмотром «Династии». Она сидит во главе стола, презентация на экране, и когда входят члены совета директоров, Минти готова поразить их своей деловой хваткой и видением. Если бы только Цербер не преградил ей путь.

Но если Лука одолеет ее, она немедленно сойдет с дистанции и вернется к той же должности, на которую попала, будучи угрюмым и неуклюжим подростком, каким пришла в этот офис в поисках работы.

Минти быстро соображала.

– Честно говоря, тебе лучше продолжить работу; мне нужно уладить вопрос со своим пропуском, – сказала она, метнув взгляд на девушек на ресепшен.

Сейчас они должны ее впустить. Тогда она сможет подготовиться, пока Лука думает, что она вникает в дела. Она все еще может удивить его.

– Никаких проблем, они могут выдать тебе пропуск. Идем. – Лука положил руку ей на поясницу и проводил Минти к автоматическим дверям, отделяющим общественную часть офиса от частной. В том месте, где он прикоснулся к ней, она ощутила легкий электрический разряд, который прошел вдоль позвоночника, и тут же сделала шаг вперед, чтобы он больше не касался ее.

Какого черта Минти Давенпорт делает в Ошиа? И, что более важно, что она делает в «Ди Торе дольче»?

Лука подошел к окну и посмотрел на холмы и виноградники, окружающие главный офис бизнеса, который он унаследовал и вырастил. Всего в миле отсюда, за изгибом ближайшего холма, находится его дом, старая ферма Ошиа, где сначала он жил с родителями, а потом, после несчастного случая, со своим дядей Джио и его женой-англичанкой. Лука обожал эту женщину с мягким говором и содрогался от ужаса, когда на лето к ней приезжала ее дикая и своенравная племянница, на долгие недели превращавшая все вокруг в хаос. А теперь Минти вернулась. Что на этот раз она приготовила?

И какого черта ей нужно от его бизнеса? Если только тетя Роза не разделила третью часть доли между ними двумя – это может послужить причиной для возвращения Минти.

Минти была необузданной, импульсивной и легкомысленной, но никогда прежде ее причуды не касались совета директоров. Лука достал свой телефон и быстро забил в поиске ее имя.

– Ага, вот ты где.

– Ты звал меня? – Тон был легкий и веселый, но в голубых глазах вспыхнул вызов. Лука отлично знал эту уловку: так было, когда ее не было дома ночью…

Было время, когда Лука думал, что в ней есть ранимость. И это всего лишь маска, которую она являет миру. Но он ошибался.

Лука откинулся на стуле, медленно оглядев ее высокую, стройную фигуру, которую так соблазнительно облегало серое платье. Непоседливый подросток превратился в красивую женщину.

– Мне жаль, что так вышло с твоей помолвкой.

Голубые глаза мгновенно стали огромными. Легкий румянец вспыхнул на щеках, но это было всего лишь свидетельство внутреннего переживания.

Однажды он хотел узнать, что она чувствует. Если она способна чувствовать.

– Отмена одной помолвки – это неудача, – сказал он, все еще глядя на нее. – Но целых три – это уже легкомысленность.

Она пожала плечами.

– Что я могу сказать? Я никогда особо не заботилась о своих игрушках.

Он тоже был одной из ее игрушек? Прихотью, от которой можно легко избавиться?

– Возможно, все к лучшему. Никогда не представлял тебя женой политика.

– О, ну, знаешь, это не только посещение именин. Некоторым парам приходится работать даже в двадцать первом веке. – Минти подошла к книжным полкам, которые занимали левую часть комнаты, и взяла фотографию своей тети. Роуз стояла на фоне фермерского дома, обнимая двенадцатилетнего Луку. Он улыбался, прижавшись к женщине, заменившей ему мать.

– Странно быть здесь без нее, – сказала Минти так тихо, что он едва расслышал слова. – Когда такси проезжало мимо дома, мне казалось, что вот сейчас мы повернем на аллею, и я увижу, как она стоит на пороге в своем переднике. – Она поставила фото на место и продолжила изучать книжные полки, рассматривая фотографии и призы, которые он там хранил.

На какое-то мгновение Лука смягчился. Для Минти Роуз заменила мать точно так же, как для него; наверное, ей непросто вернуться в Ошиа впервые после похорон. Но она сама решила уехать, сбежать посреди ночи, почти не общаться с дядей Джио.

– Пишут, что твой отец не очень-то обрадовался, когда помолвку отменили.

Минти обернулась, наклонившись на полки, уверенная, изящная и непредсказуемая, как кошка.

– Не стоит читать сайты со слухами, это не очень хорошо.

– Да, но как же еще нам узнать о тебе?

Ее глаза вспыхнули.

– Не думала, что тебе есть до этого дело.

Лука посмотрел на нее, не в силах сдерживать свое презрение.

– Мне нет, но Джио беспокоится о тебе. Так это правда?

Минти прошла к столу, села на стул, стоявший напротив, и положила ногу на ногу.

– Правда, что папа был несчастлив? Ты знаешь папу. Нежеланные отпрыски от ранних браков не должны попадаться на глаза, их не должно быть слышно, и уж точно о них не должны писать в газетах.

– Поэтому ты здесь?

Она посмотрела на него из-под ресниц.

– Ты не можешь просто поверить, что меня охватило желание принять участие в работе компании?

Волна раздражения прошла по нему. Она вернулась меньше чем час назад, а уже спутала все его планы. Он ни за что не допустит ее на совет директоров, пока точно не выяснит, почему она здесь и чего хочет.

– Давай, Минти. Тебе могут принадлежать акции, но поскольку большую часть прибыли мы вкладываем в развитие, то мы, скорее всего, приносим тебе крошечный доход. – Его взгляд остановился на змеиной коже сумки от Биркин, оставленной у двери. – Ты никогда не интересовалась «Ди Торе дольче». Почему сейчас?

Минти молчала целую вечность.

– Мне нужна работа.

На какое-то мгновение Минти показалось, что Лука сейчас рассмеется над ней.

В конце концов он сказал:

– У тебя есть резюме?

– Нет.

– Ты просишь меня о работе, а у тебя нет резюме? – медленно повторил он.

Минти боролась с соблазном напомнить, что с шестой долей в бизнесе просьба о работе была скорее формальностью, но одного взгляда на его каменное лицо было достаточно, чтобы понять, что продолжать в таком же духе не стоит.

– Мне оно никогда не требовалось. Я никогда официально не устраивалась на работу, – сказала она. – Но у меня очень богатый опыт. Я проплыла полмира в качестве члена команды на корабле, управляла таверной в Греции, учила английский в Бангкоке и некоторое время была дояркой в Техасе. – Она улыбнулась ему. – Я знаю, что ничего из этого не имеет отношения, но…

– Не имеет отношения к чему? Продажам, финансам, ресепшен, дояркам?

– Но про меня говорят, что я хорошо адаптируюсь к новым условиям, разносторонне развита и не боюсь тяжелой работы. Я знаю, ты хочешь вывести «Ди Торе дольче» на новые рынки, в англоговорящие страны. Я наполовину американка, наполовину англичанка – я смогу помочь понять различия этих рынков. Да, не забывай, что я создала маленькую сеть по торговле капкейками в Западном Лондоне. Я знаю все об управлении запасами, продажах и маркетинге. О, и еще о бюджетировании.

Она устроилась поудобнее, скрестив ноги и засунув руки под колени. Возбуждение бурлило в крови.

Некоторое время он молчал с задумчивым выражением лица. Она старалась не смотреть на него с надеждой, а выглядеть спокойно и беззаботно.

Если это вообще имело значение.

А затем он снова откинулся назад.

– Если у тебя есть опыт в Англии, зачем тебе работа здесь?

Услышав это, она успокоилась.

– Нам с Англией нужно отдохнуть друг от друга.

– Давай, Минти, скажи что-нибудь более весомое.

Старше всего на четыре года. Но он всегда вел себя с ней, как взрослый с надоедливым ребенком.

– Три магазина, торгующие капкейками в Западном Лондоне, – это забавно, но «Ди Торе дольче» – совсем другое дело. Вы уже достигли международного уровня. Если совет будет развивать это направление, то вы выйдете на мировую арену.

Лука поднял бровь.

– Ты уверена, что не хочешь заняться расширением своей сети капкейков?

– Уверена. Кроме того, магазины финансировались через мой доверительный фонд. Я стараюсь меньше на него полагаться.

Это был один способ начать. Озадаченный, он нахмурил брови.

– Да? – Он выразительно посмотрел на ее дорогую сумку, потом перевел взгляд на не менее дорогие туфли. – Как необычно для тебя. Воодушевляюще. Если только… – В янтарных глазах вспыхнуло недоверие. – Если только ты вообще не можешь на него полагаться. Так как сильно был расстроен твой отец?

Минти мысленно перебрала в уме имеющееся оружие, но ничего не подошло. Вряд ли его растрогают слезы, заигрывание тоже не годится. Ей нечем отвечать. Она решила, что лучше всего быть честной.

Она посмотрела на свою правую руку и повертела вокруг среднего пальца кольцо с лунным камнем. Левая рука выглядела голой; обручальное кольцо уже было снято. Ей нравилось последнее – не слишком большое, не кричащее и не из семейных реликвий.

Она глубоко вздохнула. Хорошо, честность. Насколько это может быть тяжело? Она вскинула голову и прямо посмотрела на Луку.

– Папа был в ярости. Дело не в том, что ему как-то особенно нравился Джо, а в том, что он хотел, чтобы я остепенилась. И он ненавидит публичность. Он решил, что мне нужна сильная любовь, поэтому закрытие моего фонда было самым безобидным решением с его стороны. Из-за того что я использовала фонд для открытия первого магазина, он запретил мне к ним приближаться.

– То есть к нам ты приехала в отчаянии? – сухо сказал Лука.

– О нет, – заверила Минти, стараясь говорить легким и беззаботным тоном. – Отчаяние означало бы согласие на одно из реалити-шоу, участие в котором мне предлагают, или попытку написать книгу. К тому же полным-полно галерей искусств, которые с готовностью сцапали бы меня. Но, веришь ты или нет, мне нужно больше. Я всегда читала отчеты собрания. Я думаю, что расширение – отличная идея, и я хотела бы стать частью этого.

– Я рад, что ты одобряешь наши планы. – Почему он говорит так язвительно? – Давай начистоту: помимо получения ежегодного чека ты годами не интересовалась «Ди Торе дольче» или Ошиа. А сейчас ты хочешь… чего? Переехать сюда? Или ты отводишь себе роль посла?

Минти прикусила губу. Вот чего она больше всего боялась – ее планы отбросят, даже не оценив, а идеи не станут и слушать.

Возможно, ей следует вернуться в Лондон. Перестать сражаться со своим правом от рождения, со своей судьбой. Поступить на работу в галерею в Западном Лондоне и поселиться вместе с одним из своих эксцентричных друзей. Вернуться в свет – отправиться в Хенли, Аскот, на охотничьи вечеринки и балы. Проверить, сможет ли она найти мужа, которому нужна не просто правильная спутница, способная устраивать хорошие вечера. Однажды ей это удалось, несмотря ни на что.

– Нет, мне нужно больше. Я все обдумала: я запланировала для себя роль, которая отлично впишется в цели совета.

– Да ладно, Минти. Ты читала бумаги? Отлично. Ты акционер. Ты должна знать, что происходит. Но это не значит, что если тебе наскучила твоя легкая жизнь в Лондоне, то ты сможешь быть полезной здесь. Или снова хочешь причинить мне боль, как той ночью?

Ладони Минти стали липкими, а во рту пересохло.

Минти вскинула подбородок и прямо посмотрела на него, как если бы это вообще ничего не значило.

– Я была молода, Лука, напугана, убита горем. Я не понимала, что делаю.

Не понимала, что они делают. Не понимала, что противник ее детства неожиданно стал для нее кем-то, к кому ее сильно тянуло.

– Не так уж молода, Минти. Через месяц ты была помолвлена. Это же была твоя первая помолвка? – добавил он.

Минти подавила истерический смешок. Если бы ее помолвка хотя бы отдаленно напоминала то, что было с Лукой. Барти был надежным, нетребовательным, но все еще мальчишкой.

Она хотела всего от Луки.

До того момента, когда он прогнал ее.

Она отогнала от себя нежелательные воспоминания.

– Роуз хотела, чтобы я стала частью бизнеса, – сказала она мягко. – Поэтому она оставила мне половину своих акций.

Лука посмотрел на Минти, в его глазах читалось сомнение.

Он закрыл глаза, а когда снова открыл их, сомнение исчезло.

– Хорошо, – сказал Лука. – У тебя две недели. Две недели, чтобы показать, что ты можешь работать. Если ты справишься, то останешься.

– Спасибо тебе, – сказала Минти. – Спасибо, ты не пожалеешь.

Она прижалась к нему, уткнувшись лицом в рубашку из хлопка, и, прежде чем смогла удержаться, сделала вдох.

Она слишком хорошо его ощущала, его мускулы под своими руками, его рост, его силу. Ногу, которая касалась ее ног, плоскость его живота. Она знала, что, если немного поднять голову, ее рот окажется соблазнительно близко от пульсирующей жилки на его шее.

Что она делает? Она убрала руки и отошла назад.

Он все еще оставался в образе статуи эпохи Ренессанс. Лицо его ничего не выражало, глаза были закрыты.

Минти сглотнула и облизнула губы.

– Это много значит, – сказала она. – Твоя вера.

– Не сходи с ума.

Она отступила назад. Он что, намекает на ее неуместный телесный контакт?

– Я не очень-то доверяю тебе. И не думай, что ты начнешь с самого верха. Я всему здесь научился, пока ты нежилась у бассейна и флиртовала с местными парнями. Я работал в каждом отделе, от доставки до управления запасами, изучил работу изнутри. Две недели ты будешь делать то же самое. Одна жалоба, только одна, и все кончено. Ты продашь мне свои акции и никогда не вернешься в компанию снова. Тебе ясно?

– Ясно. Мы заключили сделку. Если я проиграю, ты купишь мои акции за полную рыночную стоимость и ни пенни меньше. Но я не собираюсь проигрывать.

Она широко улыбнулась. Вся ее прежняя уверенность ослабла.

– В таком случае… Нам лучше пойти и представить тебя совету. В конце концов, многие из них понятия не имею, кто ты такая. Ты готова? – Он указал на дверь, сохраняя между ними приличную дистанцию.

– Готова. – Она прошла к двери и подняла свою сумку, небрежно повесив ее на руку. Отлично. – Есть еще кое-что. Мне негде остановиться, а наличных и кредитных средств у меня не так много, и все это не так уж весело, как я думала. Могу я остановиться в своей старой комнате в доме? Только на несколько недель? Думаю, Роза тоже хотела бы этого, – добавила она, возможно, не слишком разумно.

Лука оперся руками о стену по обе стороны от нее, пригвоздив ее к месту.

– Не дави на меня, Минти. Даже не пытайся снова играть со мной. Считай это предупреждением.

– Мне понимать ответ как нет?

Он резко отпустил ее.

– В твоей комнате все по-прежнему с тех пор, как ты уехала. Джио настоял. Ты будешь сама за собой убирать и готовить. И не попадайся мне на глаза. Ясно?

– Как нельзя лучше, – сказала она.

Она подобрала сумку и смиренно проследовала за ним из комнаты, стараясь не смотреть на его длинные ноги и не видеть его сильной походки.

Глава 2

Лука наблюдал, как Минти шла впереди него в зал заседаний. Он видел много ее масок, но этот чопорный взгляд тихони был ему незнаком.

Какого черта она нервничает?

Большой зал все еще был пуст. Раньше зал был сеновалом, а теперь по всей его покатой крыше располагалось огромное окно, через которое проникал утренний свет. Сегодняшнее собрание, как обычно, должно было начаться с неформальной беседы за кофе, поэтому чашки и дымящиеся кувшины, тарелки с утренней выпечкой, свежими фруктами и другими разнообразными закусками уже были расставлены.

Одна тарелка явно выделялась среди традиционной выпечки, роллов и сыров: охлажденное блюдо с крошечными замороженными шариками розового, кремового и красного цветов. Лука весело наблюдал, как Минти взяла особенно заманчивую розово-кремовую закуску и, жадно проговорив: «О, отлично, еда. Я умираю с голоду», отправила ее в рот.

– Фу. – Поискав кругом испуганными глазами, Минти схватила салфетку и самым невоспитанным образом выплюнула остатки еды из своего рта прямо в ее белые складки. – Это не земляника со сливками! С твоими блюдами что-то не так, Лука.

– Нет, – произнес он, безуспешно пытаясь оставаться бесстрастным. – Обычно перед собранием у нас проходит снятие пробы. Это наша новая линейка канапе: замороженные пикантные закуски. Думаю, тебе попался копченый лосось и сливочный сыр.

– Кошмар.

– Попробуй еще раз. Теперь ты знаешь, что это.

– Куда подевались вкусные блины? Свежемолотый черный перец, большая порция сметаны с капелькой лимонного сока – недаром это стало классикой, – проворчала Минти, но взяла шарик, осторожно сжала его между большим и указательным пальцами и слегка надкусила. – Не так уж плохо. Люди будут это покупать?

– Ты отстала от времени, Араминта, сага. – Лука положил один томатный шарик в рот и почувствовал острый, сладкий вкус помидора, обсыпка из трав оттеняла сладость.

– На самом деле… Думаю, ты поймешь, что рыба в кляре с рукколой, айоли и чиабаттой – традиционное блюдо в любом уважающем себя пабе.

Он подавил дрожь.

– Поэтому я никогда не ем в Англии.

– Сноб.

– Мещанка.

Между ними нарастало напряжение. Минти стояла близко, слишком близко, секунды хватит, чтобы он смог прижать ее к себе и заставить замолчать одним-единственным способом, который всегда работал. Кровь стучала у него в висках.

Было бы неправдой сказать, что воспоминания о том, как он целовал Минти Давенпорт, преследовали его все шесть лет. Едва ли он потратил эти годы, мечтая снова почувствовать ее вкус. И все же самые странные вещи напоминали ему о той ночи.

Но Минти была слишком молода. Убита горем. Он не смог бы и не стал бы этим пользоваться. Остановиться было сложно, но это нужно было сделать.

А утром она исчезла. Ни записки. Ни одной весточки за шесть лет.

Собрание, как всегда, началось в неформальной обстановке. Лука поглядывал на часы, оттиснув Минти в угол, чтобы она могла слышать разговоры, но не вмешиваться. К тому времени, когда все заняли свои места за столом, она всецело ощутила на себе роль посетителя, став объектом всеобщего обозрения и любопытства.

– Внимание, – сказал Лука по-английски. – Я хочу представить вам Араминту Давенпорт. Хотя вы могли видеть ее… Возможно, вы знаете, что моя тетя оставила ей шестую часть доли компании. Как здорово, что она в конце концов выразила интерес к нашему бизнесу. Идем, Минти, давай найдем тебе место.

Лука усадил Минти и убедился, что она чувствует себя комфортно.

В последующие полчаса Лука почти забыл, что Минти была в комнате. Почти. Случайный взгляд на ее аккуратно причесанную голову, непрестанно кивающую, когда кто-либо делал важное замечание; наблюдение за тем, как она быстро печатает заметки на своем iPad; легкие морщинки у нее на переносице, когда беседа становилась более оживленной или технической и уровня ее итальянского было недостаточно, – все это заставляло его запинаться, проверять свои заметки, менять позу.

Но пока что она ничего не сказала. Никак не выразила свое согласие. Лука почувствовал, как в нем незаметно возрастает тревога. Возможно, она здесь, чтобы просто наблюдать; возможно, он видит проблему там, где ее нет.

Настало время обсудить международное развитие, самое большое изменение в истории «Ди Торе дольче» с тех пор, как компания стала производить не только традиционное мороженое, но и все итальянские блюда. И все это было идеей Луки.

Он нажал кнопку на ноутбуке и запустил презентацию.

Прибыл Джио, улыбающийся, извиняющийся. Минти поднялась, чтобы обнять его. Лука догадался, что она шокирована. Он испытывал то же самое каждый раз, когда видел своего дядю. Когда Роза умерла, сердце Джио тоже умерло.

– Внимание, все. – Пришло время снова призвать собрание к порядку. – Джио, рад тебя видеть. – Он пытался не выказать голосом тревогу, которую испытал при появлении дяди. Достаточно ли он ест? Не много ли он пьет? Когда он перестанет горевать по женщине, которая умерла шесть лет назад? – Как вы знаете, я изучал вопрос о расширении на англоговорящих территориях, – начал Лука. И говорил долго. – Если возражений нет, тогда…

– Простите.

– Да? – нетерпеливо выдавил он.

Минти извиняюще улыбнулась.

– Я хочу кое-что сказать. У меня есть презентация. – Она указала на iPad. – Вы не возражаете?

– Конечно нет, – вмешался Джио. – Помоги Минти подключиться, Лука. Послушаем, что она скажет.

Сердце Минти бешено стучало, ладони стали скользкими от пота, когда она встала и прошла во главу стола.

Она не могла допустить, чтобы он не дал ей говорить.

Понадобилось шесть лет, три неудачные помолвки, чтобы она снова вернулась сюда. Но, вернувшись, она внезапно и отчаянно захотела добиться успеха.

Ей нужно, чтобы Лука увидел, что она больше, чем просто тихое «нет». Ей нужно доказать себе, что она чего-то стоит. Стоит хоть чего-то.

Один из ее бывших женихов был музыкантом, другой политиком. У них не было ничего общего, кроме того, что они оба подарили Минти обручальное кольцо, а затем, уходя, позволили оставить его себе. Но оба знали, как управлять толпой. Это были разные люди, но у обоих было умение заставить всех в комнате обратить на себя внимание только благодаря силе своей личности.

Все это отразилось в презентации.

– Если ты веришь в то, что можешь это сделать, – говорил Джо, – все возможно.

– Спасибо, – сказала она, вырвав лист из блокнота Луки.

Его глаза пылали огнем. Но ей нужно произвести на них впечатление, доказать, что она имеет право находиться здесь, что это ее место, несмотря ни на что.

– Выход в Англию – отличная идея, – мягко начала она, останавливаясь на своем первом слайде. – Как вы можете видеть, за последние два десятилетия Англия стала более трепетно относиться к еде, как ресторанной, так и приготовленной дома. Традиционные итальянские ингредиенты стали для англичан продуктом широкого потребления.

Минти быстро улыбнулась, чтобы скрыть волнение.

– Можно расширять бизнес на ресторанах и торговых точках.

Вызов был брошен.

Минти не хотела смотреть на Луку прямо сейчас, но она чувствовала его взгляд на себе. Он сидел прямо.

– Поставка готового мороженого и итальянских пудингов в Англию – правильный курс, – сказала Минти. – Хотя в Англии мы любим говорить о кулинарии, большинство людей там по-настоящему не любят готовить. Они не занимаются этим каждый день. К тому же они считают, что по выходным заслуживают развлечений и отдыха от кухни.

Минти глубоко вздохнула.

– Это, в свою очередь, дает преимущество готовой деликатесной еде. Ужин за десять или двадцать фунтов или наборы, которые можно приготовить на своей кухне за пять минут, но у вас складывается ощущение, что вы настоящий повар.

В ответ послышались перешептывания.

– Некоторые магазины деликатесов продают готовую еду, – продолжила она. – Но у покупателей разные предпочтения. Гастроном в Йорке захочет продавать мороженое со сливками от йоркширских, а не итальянских коров, чтобы сократить расходы на доставку и поддержать местную экономику. А расходы на доставку будут непомерны; поставка в гастрономы в разных районах будет стоить целое состояние, а это значительно сократит нашу прибыль. Важно сконцентрироваться на Лондоне.

– Тогда нам стоит рассмотреть супермаркеты.

Воцарилось молчание. Минти произнесла:

– Только самые элитные, которые можно вдохновить новизной бренда. Есть два, которым подойдут наши цены, сроки реализации и бренд.

Минти посмотрела на последний слайд, изображение смеющейся и счастливой семьи, собравшейся вокруг стола, со стоящими перед ними чашами с мороженым.

– Вопросы?

Она рискнула и посмотрела на Луку. Он расслабленно откинулся на спинку стула.

Но когда она собрала волю в кулак и снова уступила ему место, нацепив на лицо самое простодушное выражение и подняв на него невинный взгляд, было уже слишком поздно. Лицо его было спокойным, глаза прикрыты. И ничего не выражали.

– Ты уже назначила встречи с этими супермаркетами? Обговорила цены, объемы поставок, дистрибуцию? – спросил Лука.

– Еще нет. Мне казалось это преждевременным.

– Все звучит очень разумно, – заявил Джио. – Я думаю, что Минти отлично разъяснила свою позицию. Теперь мы должны изучить обоснования услышанного, с участием Минти, разумеется. Ты же останешься, не так ли?

– Я надеюсь.

– Хорошо. – Джио немного выпрямился и повернулся к Луке: – В таком случае половина акционеров за то, чтобы дать идее Минти дальнейший ход. Ты согласен, и тогда у нас будет сто процентов, или вынесем вопрос на решение собрания?

На этот раз в глазах Луки не было гнева или презрения. Это был шок.

– Нет ничего плохого в том, чтобы изучить этот вопрос, – медленно произнес он. – Сегодня днем я переговорю с коммерческим директором. – Он быстро взглянул на Минти: – Ты должна будешь присутствовать.

– Конечно.

После собрания поговорить с Минти наедине не было времени. Не было его и до тех пор, пока коммерческий директор не вышел из его кабинета, вооруженный необходимой информацией, и Лука сумел поймать девушку.

– Минутку, Минти, – сказал он обманчиво спокойным голосом. – На пару слов.

Она стояла у двери, держась за ручку, как за последнюю надежду.

– Садись, – пригласил он, по-прежнему спокойный, как удав.

На мгновение он решил, что она, оставшись стоять, бросает ему вызов только потому, что может это, потому что она – Минти Давенпорт, которая никогда не сдается. Но после долгого раздумья она грациозно опустилась на стул, обратив на него ясный взор.

Лука продолжал пристально смотреть на нее и почувствовал удовлетворение, когда она съежилась под его взглядом.

– Джио предложил мне вернуться в дом, – сказала она, решившись первой нарушить молчание. – Пока что он отдаст мне свои ключи, и у него все еще есть ваш старый «фиат», который он будет рад одолжить мне, пока я здесь.

– Он всегда хотел, чтобы ты была здесь.

– Я рада встрече с ним, хотя немного шокирована: он постарел. Иногда мне с трудом удавалось узнать его. Он в порядке?

Лука не ответил. Если бы она в самом деле беспокоилась о Джио, то написала бы.

– Я не знаю, почему ты здесь и чего ты хочешь, – сказал он наконец. – У тебя будет здесь расписание. – Он протянул ей лист бумаги, и она молча взяла его, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Извини, если тебе не понравилось то, что я должна была сказать, – начала она. Но Лука безжалостно оборвал ее:

– Нет, тебя – нет.

Она моргнула.

– Что нет?

– Тебя не жаль. Совершенно. Ты хотела сделать сенсацию. Минти Давенпорт на повестке дня. Твоя одежда, прическа… – В его словах теперь звучал гнев. – Это то же самое, как тогда, когда мы были детьми. У тебя всегда была новая роль, новая драма. Помнишь то лето, когда ты решила охранять окружающую среду? Все время читала нам лекции о нашей еде, машинах, одежде. Потом, через девять месяцев, ты снова появилась, разодетая в кожу, и использовала столько горячей воды, сколько было возможно.

– Мне было пятнадцать…

– Твое увлечение театром, – безжалостно продолжал он. – Сколько ты потратила на уроки и инвентарь? Бьюсь об заклад, ты годами не трогала эти вещи.

– Это не имеет отношения к…

– А теперь твоя последняя фантазия: управление компанией, презентации, деловой костюм и посещение офиса каждый день? Не в моей компании, Минти. Ты говорила о важных вещах, – сказал он спокойно. – Если бы пришла ко мне раньше, поделилась своими мыслями, я бы выслушал, принял их к сведению. Мы могли бы выступить перед собранием вместе с финальным планом и расчетами.

Казалось, Минти сейчас заплачет.

– На этом все, – добавил он спокойнее. – Понимаешь? Можешь уехать прямо сейчас. Держись от меня подальше, Минти.

Глава 3

– Ciao, Gianni; ciao, Alfonso. Grazie; a presto, – сказала Минти, с трудом захлопывая дверцу грузовой машины.

Как они могут держаться на ногах да еще оставаться такими бодрыми? Сорок восемь часов помощи по доставке мороженого и других замороженных десертов в рестораны трех стран с редкой возможностью поспать совершенно лишили ее силы.

Она отвернулась от грузовика, с третьей попытки водрузила на плечо свою сумку и пошла по дорожке, обрамленной кипарисами, прямиком к фермерскому дому.

Минти каждое лето проводила в Ошиа с тех пор, как ей исполнилось семь лет.

Старый каменный дом стоял посередине плато с террасами, которые спускались вниз по холму. На вершине холма примостился городок Ошиа. Сбоку виднелись средневековые городские стены, залитые золотым вечерним солнцем, наверху выступал мост средневековой церкви. В каждом направлении, куда ни посмотри, лежали тени сотни оттенков зеленого.

По аллее оставалось идти каких-нибудь пару сотен ярдов, но каждый шаг казался милей. К счастью, передняя дверь была не заперта.

Она повернула внушительную деревянную ручку и почти ввалилась в большой холл, выложенный мраморной плиткой, со вздохом облегчения бросая на пол сумку.

– Милый, я дома! – крикнула она и принюхалась. Что это за аромат? Лук, чеснок, томаты, травы, какая-то рыба – аромат превосходной итальянской кухни. Ее желудок болезненно заурчал. С момента последней остановки на перекус прошло много времени.

Минти на секунду задержалась в холле. Все, что ей хотелось, – это взобраться наверх и оказаться у двери, за которой находилась ее кровать. Роскошная удобная кровать, убранная кружевами. Какой удивительный контраст по сравнению с прошедшими двумя днями, когда она, зажатая на переднем сиденье грузовика между Джианни и Альфонсо, пыталась вздремнуть.

Минти колебалась, пытаясь выбрать между усталостью и голодом. До нее вновь дошел соблазнительный запах чеснока, и Минти, с сожалением посмотрев на лестницу, из последних сил направилась на кухню, откуда доносился божественный аромат. Дом, каким он и был всегда, оставался уютным и без претензий, с большой кухней в самом его сердце.

Минти выросла в одном из старейших и лучших домов Англии, но нигде, кроме как здесь, не чувствовала себя по-настоящему дома, потому что она любила эту комнату. Каждый предмет интерьера был выбран с особой тщательностью и нежностью. Этот дом, наполненный любовью, был гораздо более привлекательным, чем те поразительные архитектурные шедевры, в которых она привыкла проводить каникулы. Лука стоял у печи и ложкой мешал соус, который издавал райский аромат. Увидев его, Минти застыла в удивлении.

На нем были облегающие старые черные джинсы и простая черная футболка. Джинсы прекрасно демонстрировали его длинные сильные ноги; футболка облегала плоский живот; короткие рукава открывали мускулистые руки.

– Пахнет вкусно.

– Раздельное питание, помнишь?

– Я приготовлю спагетти, – произнесла она как можно более терпеливо.

Лука в ужасе обернулся, разбрызгав повсюду томатный соус с ложки, которую все еще держал.

– Mio Dio, ты все еще ничего не смыслишь в еде? – сказал он. – Во-первых, это cioppino – суп. Во-вторых, если ты считаешь, что я доверю тебе приготовление пасты, ты просто спятила, если только за шесть лет ты не выучила, что значит al dente, в чем я очень сомневаюсь. В-третьих, если бы это было рагу, я бы порекомендовал сочетать его с чем-то более питательным.

– Знаешь, я прошла несколько кулинарных курсов. Я даже умею делать пасту, а не просто ее варить. Как насчет того, что я просто порежу хлеб?

– Чтобы он засох? Нет, спасибо.

– Вымыть салат? Или я слишком замочу латук? Буду слишком грубой с огурцами?

Минти, приняв молчание за согласие, прошла к большому холодильнику.

– Только четыре вида латука, Лука. Ты теряешь форму, – сказала она. – Не уверена, что смогу обойтись этими ингредиентами.

Она вытащила салат, взглядом определив наиболее свежий, и прошла к раковине. Несколько минут они молчали, работая бок о бок.

– Не передашь мне чеснок? – попросила она спустя время.

– Зачем?

– Ну, я могу положить его на порог, чтобы отгонять вампиров, но я хотела сделать заправку для салата и макать в нее хлеб. Тебе решать.

Уголки губ Луки изогнулись в вынужденной улыбке, и он бросил Минти маленькую белую головку чеснока.

Ужин был великолепным.

– Я хотела бы заметить, что и мой салат, и заправка получились настоящими шедеврами, – сказала она. – Я должна признать, что ты приготовил основную часть, но будет честно, если я уточню детали.

Лука не собирался спорить. Он взял вино и небольшое блюдо с сыром и виноградом, направился к дивану, где открыл свой ноутбук с электронной таблицей, присланной вечером Алессандро, коммерческим директором.

Спустя пять минут таблица все еще не была просмотрена. Его взгляд то и дело переходил на Минти, которая старательно мыла сковородки. Она выглядела уставшей. Ее волосы были собраны в узел, и на ней все еще были светлые брюки и простой вязаный топ.

Сегодня вечером его сбила с толку усталость в ее глазах. Это была старая история. Он не мог не быть ее рыцарем в сияющих доспехах, независимо от того, хотела она этого или нет. В то первое лето, когда она приехала, Лука провел один памятный день за настольной игрой с маленькой девочкой, чье сердце было разбито, когда она узнала, что ее отец решил отправиться в Сан-Тропе с новой подружкой, а не приехать в Ошиа, как обещал.

Луке до сих пор нравилось играть в «Клуэдо».

На третью свадьбу ее отца, небольшое закрытое мероприятие, на которое было приглашено около двухсот гостей, включая сотрудников журнала, пишущего о знаменитостях, но на котором не было единственного отпрыска жениха, Лука взял двенадцатилетнюю Минти.

В шестнадцать парень Минти бросил ее, написав записку. Еще одна поездка, теперь уже на крошечном «фиате» Луки – подарке Джио и Розы, которые разделяли общий страх, что молодые мужчины управляют такими мощными машинами. Они направились на юг и завершили свой путь в Риме, целый день посвятив осмотру достопримечательностей, шопингу, попивая дорогущий кофе.

Перемирие произошло в ночь после похорон Розы. При этом воспоминании руки Луки сжались на клавиатуре. Шесть лет спустя он все еще помнил вкус Минти, все еще мог воскресить ощущения, когда его руки скользили по этим длинным-длинным ногам, по изгибу талии к выпуклостям ее упругих маленьких грудей, помнил ее вздохи и то, как она шептала нежности, умоляя его не останавливаться.

Потом Минти просто исчезла. А теперь вернулась. Моет тарелки на его кухне, словно они по-настоящему стали семьей.

– Мне нравится, что ты ничего не изменил, – сказала Минти, захлопывая дверцу посудомоечной машины. – Те же тарелки, кастрюли.

Лука поставил ноутбук на стол перед собой и откинулся назад, держа в руке бокал вина.

– А что я мог бы изменить?

Минти пожала плечами.

– Гладкие кожаные диваны и хром повсюду, – предположила она. – Отсутствие стен. Кухня на улице.

– Звучит ужасно.

Минти подмигнула ему.

– Здорово, что тебе нравится то, что у тебя есть.

– Это часть истории моей семьи. Мебель сделана или выбрана моими родителями. Зачем мне ее менять?

– Я рада, что ты этого не сделал. – Минти выжала тряпку и повесила ее на кран раковины, затем взяла свой бокал вина, сумку и прошла к диванам.

– Есть столько старых домов, таких, как этот, которые были модернизированы.

– Я всегда мечтал, чтобы мои дети росли в том же доме, что и я, ели за тем же столом и из тех же тарелок.

– Здесь мы всегда были на каникулах, – напомнила Минти.

– Si, но ты всегда была слишком умной для своих лет.

– Я не одна такая. Ты когда-нибудь совершаешь глупости, Лука?

Он с улыбкой покачал головой:

– Только когда ты была со мной.

Их взгляды встретились, золотой цвет захватил синеву, и внезапно они поняли, вспомнили, что именно здесь, в этой комнате, на этом диване, на который взгромоздилась Минти, они в прошлый раз чуть было не совершили ошибку.

Лука отвернулся. Он сделал глоток вина.

– И сколько нужно детей, чтобы заполнить этот дом? – Если Минти и была поражена внезапным притяжением – или отступлением – Луки, она не собиралась это показывать.

– Четверо.

Она задохнулась.

– Четверо? Очень амбициозно.

– Я амбициозен. Во всех сферах жизни.

– Очевидно. Сколько тебе сейчас, двадцать девять? Лучше поторопиться, если ты хочешь четверых. Конечно, если только ты не планируешь по одному в год.

Он с улыбкой покачал головой.

– Не так быстро, но я бы предпочел раньше, чем позже.

– Кто же счастливая невеста? Ты же не хочешь быть одиноким отцом?

– Я был помолвлен, – неожиданно поделился он, удивляясь своей открытости.

– Что случилось?

Он пожал плечами.

– У нас были разные цели.

Минти улыбнулась.

– Добро пожаловать в клуб. Если ты хочешь получить членство премиум-класса, то вряд ли сможешь ограничиться только одной неудачной помолвкой.

– Спасибо, я предпочитаю стандартную категорию.

– Кто это был? Я ее знаю?

– Франческа ди Росси.

– Она сделала это. Отличная работа, Франческа. И если ты спросишь меня, то я скажу, что ты еще легко отделался.

– Что ты имеешь в виду?

Хотя он подозревал, что уже знает ответ.

– Ты должен знать, что ты завидная партия: высокий, темноволосый, далеко не страшный. Добавь сюда твои семейные связи и то, что на тебя работает половина местного населения… Странно, что потенциальные замены еще не выстроились в очередь. Хотя «четверо детей» вполне может отпугнуть менее целеустремленных кандидатов.

– Я не кричу об этом на каждом углу. Почему «легко отделался»?

Минти пожала плечами.

– Я просто не считаю, что вы с Франческой подходите друг другу, вот и все. Я не очень хорошо ее знаю, но мне знаком ее типаж. Бьюсь об заклад, она бы модернизировала дом раньше, чем ты успел бы разрезать свадебный торт.

– Я думал, что ей здесь нравится, что она хочет здесь обосноваться.

– Это было не так?

– Не совсем. Она думала, что я должен перевести часть бизнеса во Флоренцию, чтобы быть ближе к семье. Франческа хотела, чтобы мы жили в модной квартире, обедали в модных ресторанах с модными людьми. Я желал остаться здесь.

– Вы не смогли прийти к компромиссу?

Лука покачал головой.

– Честно? Я не думаю, что кто-либо из нас достаточно сильно хотел прийти к компромиссу. Для меня моя жизнь и работа здесь. Но Франческа здесь задыхалась. Какой тут может быть компромисс? В конце концов она нашла того, чьи желания совпали с ее желаниями. Они очень счастливы, и это здорово.

Это было здорово. Когда Лука узнал об измене Франчески, он испытал не столько унижение, сколько облегчение.

Минти понимающе вздохнула.

– Она была всего лишь пробной невестой, и это лучше, чем пробная женитьба, по моему мнению.

– Che?

Она откинулась назад, слегка выпрямилась, и вопреки его воле его взгляд был прикован к тому, как натянулся на ней топ, обнажив соблазнительную плоть на талии.

– Я уверена, ты решил, что тебе пора остепениться. И тут встречается она, местная девушка. Она знает нужных людей, ходит на правильные вечеринки, говорит правильные вещи, всегда рядом, когда нужна тебе. Я права?

Откуда, черт возьми, она это знает?

– Я говорила, что знаю таких девочек, как она. Я была такой же. Гораздо лучше раньше понять, что вы не подходите друг другу, чем через десять лет, когда появятся дети.

– Что сделало тебя такой мудрой?

– Три жениха. – Сказав это, Минти рассмеялась.

– Может, должен был быть всего один, а не целая армия?

– О, они не были моими пробными женихами, это я была их невестой, – сказала Минти. – Я ошибка, которая помогла им понять, чего они не хотят видеть в будущем партнере. Это подарок на самом деле. Мне должен полагаться за это какой-нибудь гуманитарный приз.

Луку до сих пор воротило от того, как близок он был к тому, чтобы воспользоваться ею тогда. Единственным утешением было то, что ему удалось остановиться, прогнать ее, пока не стало слишком поздно.

Минти убежала прямиком в Англию, к Барти. К своему мальчику-любовнику.

Медленно, с усилием, он поднялся.

– Может, ты права, – произнес он как можно более непринужденно. – Лучше неудачная помолвка, чем несчастливый брак. Я многому научился у Франчески. Мне не нужна домашняя хозяйка, если только она сама этого не хочет. Мне нужен кто-то, на кого можно положиться. Кто-то, кто будет рядом, когда я просыпаюсь.

Лука вышел из комнаты, прекрасно понимая, что ему предстоит еще одна бессонная ночь.

Глава 4

– Я в раю, на самом деле в раю. – Минти огляделась, едва сдерживаясь, чтобы радостно не захлопать в ладоши.

На длинной-длинной стойке одна за другой стояли коробки с ярким разноцветным мороженым. Другая была заставлена тортами и выпечкой, от которых слюнки текли.

– Эта часть открыта для посетителей, – объяснила Наталья, пока знакомила Минти с исчерпывающим меню. – Можно взять с собой или поесть прямо здесь, порцией или целой коробкой. Мы отмечены на туристических картах, так что у нас много посетителей.

В какой-то момент решено было открыть кафе – еще одна инновация Луки за последние шесть лет. И персонал любил это место.

– Ты быстро во все вникнешь, – восхищенно сказала Наталья, пока Минти ловко управлялась с большой группой подростков с разнообразными и непростыми заказами.

– Не совсем, – призналась Минти. – Но я уже управляла кафе в Лондоне.

Минти обслужила следующую пару покупателей, пока обдумывала свои идеи. Клейкий пудинг с тоффи, джемом и заварным кремом, с начинкой из ревеня, яблочный пирог – все это отличная основа для маленьких капкейков. Ей могли запретить вести дела, связанные с едой, но не могли запретить идеи. Летние мини-пудинги, соединенные друг с другом кремом, для предстоящего сезона. Вероятно, можно придумать варианты и для пшеничных лепешек?

Наступил час послеобеденной сиесты, поток посетителей стал постепенно уменьшаться, и наконец, впервые за несколько часов, обслуживать было некого. Наталья воспользовалась затишьем и ушла перекусить.

Минти взяла блокнот и карандаш, которые ей выдали, и принялась записывать идеи. Она была полностью поглощена работой, и ей удавалось не думать на опасные темы, вытеснив из памяти ту ночь с Лукой.

– Ты смотришься здесь, как дома. – При звуке знакомого голоса Минти подскочила. Она оглянулась и увидела, что он стоит у одной из открытых дверей.

Еще один непривычный образ, и ее едва ли узнает какой-нибудь папарацци. Белое платье на пуговицах выглядело невероятно строго; волосы зачесаны назад и покрыты розовым платком. Она повернулась к нему.

– А ты что думал?

– Развлекаешься?

– Знаешь, все это мне уже знакомо. У меня в самом деле есть три кафе.

Лука неторопливо вошел в кафе. Выглядел он просто, как и полагается в выходной день, в поблекших голубых джинсах и ярко-синей рубашке с короткими рукавами.

– Во-первых, я начала с набросков: чертила схемы, отбирала рецепты, смешивала ингредиенты до тех пор, пока единственное, что я могла услышать, был запах сахара, яиц и масла. Стояла за стойкой и улыбалась, наблюдая, как люди тратят по десять минут, чтобы сделать выбор.

– Так почему же ты не там?

Хороший вопрос.

– Отец сказал, что за месяцы я едва сумела заполнить кафе едой, так что вряд ли я была нужна там, они прекрасно справлялись и без меня. Думаю, он был прав.

Он ничего не сказал, просто обошел прилавок и встал рядом с ней. Его присутствие было настораживающе комфортным. Спокойно, без суеты и болтовни, он принялся готовить два кофе, положив на поднос несколько закусок и порцию аппетитного салата в качестве украшения.

– Должно быть, ты умираешь с голоду. Иди сюда, садись. В случае чего я займусь посетителями.

– Мне вовсе не лень, – вдруг сказала она, остановившись у стола, когда он вытащил стул.

– Хорошо. Это то, чего хотел Джо. А чего хотела ты? – Это было сказано так мягко, что причиняло боль. В прошлом именно Лука много раз проявлял себя как единственный человек, способный понять ее.

А она всегда наказывала его за это. Она продолжала вертеть в руках мини-фокаччу. Хлеб постепенно превращался в крошку, начинка из баклажана с моцареллой стекала на тарелку, источая аромат лука, чеснока и орегано.

Вопрос на миллион долларов. Но у нее не было никаких идей.

Минти подняла голову и с улыбкой посмотрела на Луку. Он продолжал пытливо смотреть на нее.

– Думаю, я бы предпочла жить не по правилам, – сказала она. – Сначала есть мороженое, потом острую пищу. Но никак не могу решить, что выбрать: фруктовый, шоколадный или действительно изысканный сливочный вкус. Что ты посоветуешь?

Лука упорно старался забыть о Минти. Он задерживался в офисе допоздна, там же ел или звонил в местный ресторан по пути. Все эти дни он видел свою нежеланную гостью по утрам. Обычно она только входила в кухню, когда он уже выходил.

Но это не значило, что он не думает о ней.

Ее вещи были повсюду. Не то чтобы она была неопрятной, скорее наоборот, но у нее был природный дар полностью занимать пространство и подчинять его себе. В его холодильнике были ее фруктово-йогуртовые смеси, ее журналы лежали на его столе, ее кардиган висел на спинке его стула, ее туфли стояли возле его двери. Единственным спасительным местом от медленного, но верного нашествия была его спальня и ванная. Все любили Минти. Меньше чем за две недели она выучила имена не только всех сотрудников, но и их мужей, жен, детей, внуков, собак, кроликов и золотых рыбок. Где бы она ни появлялась, люди приветствовали, останавливали ее.

Все восторгались ее работой и воодушевлением, тем, что она пыталась говорить по-итальянски, ее идеями. Персонал «Ди Торе дольче» быстро превращался в клуб заядлых фанатов Минти Давенпорт.

– Лука! – А вот и она, его мысли, мечты, разговоры, его дом. Теперь в его кабинете.

– Buongiorno. – Он против воли всякий раз говорил с ней формально и отчужденно.

Так было безопаснее.

Казалось, Минти ничего не замечала.

– Смотри, что я сделала! – Она поставила стаканчик на стол и отступила, сияя, как гордая наседка. – И все сама. Ну, на самом деле с огромной помощью, участием, советами и замечаниями, но практически сама.

Лука сдался.

– Что это? Выглядит, как мороженое.

– Разумеется, это мороженое! У тебя же фабрика мороженого, ты, дурень. Разве я собиралась придумать новый вид собачьего корма?

С улыбкой он сказал:

– Но это мой собственный рецепт. Это специальная осенняя серия. Томас сказал, чтобы ты попробовал. Неплохо, правда? Это значит, что первый тест пройден? – Она в волнении прикусила нижнюю губу, приковав к ней все его внимание. – Хочешь, чтобы я сказала, что это?

Лука оторвал взгляд от ее сияющих глаз и чувственного изгиба рта. Они слишком его отвлекали.

– Нет, нет. Для начала я попробую.

В нетерпении она подпрыгивала с ноги на ногу.

– Давай же.

Некоторые мужчины были винными снобами, они закрывали глаза и вдыхали, прежде чем сделать глоток. Лука любил хорошее вино, но не относился к нему слишком серьезно. Как бы то ни было, любой хозяин виноградника продавал отличное столовое вино всего за несколько евро. Мороженое, однако, он воспринимал куда серьезнее, особенно если оно носило его имя.

Он близко поднес стаканчик, взял маленькую ложечку для дегустации и зачерпнул немного мороженого, пристально разглядывая его. Оно было бледного кремового цвета, испещренное крупной коричневой крошкой с прожилками прозрачного фруктового пюре. Осторожно он поднес его к носу и сделал глубокий вдох. А… преобладали яблоко и корица, мгновенно наполнив его ноздри ароматом домашней выпечки, деревенских кухонь. Ароматом осени. Он медленно кивнул. Пока что все хорошо. Он поднес ложку ко рту и осторожно лизнул, смакуя небольшой холодный шарик до тех пор, пока не ощутил весь вкус. Основа мороженого была более кремообразной, чем обычно. Он догадался, что она приготовлена из ванильного сгёше anglaise вперемешку с яблочным пюре и корицей. А крошка…

Продолжение книги