Народные сказки А. Афанасьева, рассказанные А. Шевцовым. Выпуск 2 бесплатное чтение

Здравствуй, дружок. В прошлый раз я рассказал тебе сказку про старика и старушку, у которых не было детей. Старушка все просила у старика ребеночка, а он дарил ей разных зверушек. Видно, не мог сообразить, что такое ребеночек, и как его делают…

А потом появился волк, всех сожрал, и старик понял, что надо искать в другом месте. И нашел! Но как все снова оказалось непросто! Все, что ты делаешь в первый раз, всегда непросто. Ты должен это понять, дружок. Об этом я и хочу тебе сказать: каждое новое дело, которое ты задумаешь сделать, будет не получаться, и тебе придется переделывать его много раз, пока не научишься. Но ты не должен расстраиваться, потому что у того, кто не сдается, однажды все получается.

Даже если ты задумаешь чудо, оно может получиться! Лишь бы ты не сдался.

Что такое чудо? Это ведь не то, что невозможно. Это то, чего очень-очень хочется. Ты меня понимаешь? Не очень? Ну, вдумайся: того, чего не хочется, всегда слишком много. Его так много, что даже не хочется, верно? Значит, нежелание – это признак наличия и даже обилия. А признак чего желание?

Как ни странно, желание – тоже признак наличия, но и отсутствия. Вот так странно. Как в сказке. Если чего-то просто хочется, значит, оно есть, но недоступно прямо сейчас. Его как бы нет, но оно есть. Вообще-то. И надо приложить усилие, чтобы его получить или чтобы потерпеть. И желание исполнится.

А признаком чего может быть очень-очень сильное желание? Явно, чего-то, что вообще-то есть, но очень редко попадается. Как чудо. Так редко, что желание накапливается. Вот старушка сначала просто хотела, и старик ей дарил то кошечку, то курочку, и желание у старушки все копилось. И однажды она стала хотеть очень-очень сильно. И тогда старик даже смог на этом желании превратить что-то неживое в живое!

Для такого чуда надо понимать, что все в мире подобно самому миру. Мир ведь вращается вокруг своей оси. И вращаясь, он то умирает, то возрождается и снова расцветает: ты ведь уже заметил, что после зимы обязательно приходит весна, а за ней лето… Жизнь постоянно переходит в смерть, смерть снова в жизнь. Надо лишь видеть, как устроен мир, и иметь очень-очень сильное желание…

И не расстраиваться слишком, когда жизнь снова уходит из того, что ты создал. Если ты все делал так, как устроено в мире, мир не даст ему умереть насовсем…

Говорящая камышинка

Жил да был старик и старуха. У старика, у старухи не было ни сына, ни дочери. Старуха очень хотела ребеночка. Вышел старик на улицу, сжал комочек снегу и положил на печку под шубу – и стала девочка Снежевиночка. Старики на дочку не нарадуются.

Пошла она с девушками в лес по ягодки; кто больше всех наберет – той красный сарафан отец с матерью сошьют, ту прежде других замуж отдадут. Снежевиночка побольше всех набрала ягодок; подружки взяли ее да убили, под сосенкой схоронили, катышком укатали, блюдечком утрепали.

Воротились в деревню; старик спрашивает: «Где же моя дочка?»

– «Она пошла иной дорогой, мы ее искали-искали, кликали-кликали, не могли дозваться; уж солнце село, а ее все нет! Не ночевать же нам в лесу!..»

На могиле Снежевиночки вырос камыш; шли бурлаки да и срезали и сделали дудочку. Пришли к старику, отцу Снежевиночки, да и заиграли; дудочка и говорит: «Ду-ду, ду-ду, батюшка! Ду-ду, ду-ду, свет родной! Ты не знаешь моего горя великого: как меня девушки убили из-за блюдечка, из-за ягодок. Они меня убили, под сосенкой схоронили, катышком укатали, блюдечком утрепали».

Старик говорит: «Что за диво, дудочка камышовая, а слова будто живой человек выговаривает».

Вот он накормил-напоил бурлаков и просит: «Отдайте мне эту дудочку». Бурлаки отдали. Говорит старик старухе: «Давай-ка разломим дудочку да посмотрим, что там в середке есть?»

Как разломили дудочку – так и выскочила оттуда девочка Снежевиночка. Старик и старуха обрадовались, стали с ней жить да быть да колпаки кроить. Тебе дали, мне послали; вот и сказка вся, больше и сказать нельзя.

Я думаю, дружок, ты уже понял, что птичий язык – это совсем не птичьи трели. Это тот язык, на котором все люди разговаривали в Начале начал, когда еще не разделились на птиц, зверей и людей… Даже боги говорили на этом языке, но теперь уж их нет в нашем мире, и нельзя послушать их речи…

Зато изредка рождаются дети, которые помнят даже язык богов. Ты ведь знаешь, чем отличается язык богов от языка птиц и зверей? Птицы и звери умеют видеть самое главное. У людей это называется мудростью. Но боги видят больше и дальше, они видят будущее и прошлое. Кто видит так далеко, тот и помнит все, а потому все может…

Если приходит ребенок, который видит и помнит, то ему открывается судьба. Я хочу рассказать тебе сказку про ребенка, который видел судьбу.

Ты знаешь, что меняется в человеке, кому открывается судьба? Он перестает возмущаться несправедливостью этого мира, он начинает принимать то, что с ним происходит, как неизбежное и как необходимое. Да-да, ты уже почувствовал разницу: те, кто угадывает судьбу, боятся ее, но смиряются, те же, кому она видна, видят и те Начала, ради которых судьба готовит ему испытания.

Для провидца судьба – неизбежность, для мудрого испытания судьбы – необходимость, потому что без них не оказаться там, где тебе суждено быть. И чем быстрее ты их пройдешь, тем быстрее окажешься там, где должен.

Ты уже видишь разницу с памятью, дружок? Забывая, мы оставляем любимые вещи далеко в прошлом, где они и ждут нас. Овладевая птичьим языком, мы начинаем видеть, что наша судьба забыла нас в прошлом, как мы забыли свои любимые игрушки. Она уже там, где должны быть и мы, но мы еще здесь, мы еще не поняли, что наше место уже ждет нас.

Все забытые вещи однажды должны вернуться к своим хозяевам. И все забытые и потерянные люди однажды вернутся на свои места, если будут слушать Судьбу, потому что именно она говорит на птичьем языке. Тогда мир восстановится, потому сейчас он не полный, в нем не хватает нас и наших игрушек…

Птичий язык

В одном городе жил купец с купчихою, и дал им господь сына не по годам смышленого, по имени Василий. Раз как-то обедали они втроем; а над столом висел в клетке соловей и так жалобно пел, что купец не вытерпел и проговорил: «Если б сыскался такой человек, который отгадал бы мне вправду, что соловей распевает и какую судьбу предвещает, кажись – при жизни бы отдал ему половину имения, да и по смерти отказал много добра».

А мальчик – ему было лет шесть тогда – посмотрел отцу с матерью в глаза озойливо и сказал: «Я знаю, что́ соловей поет, да сказать боюсь».

– «Говори без утайки!» – пристали к нему отец с матерью, и Вася со слезами вымолвил: «Соловей предвещает, что придет пора-время, будете вы мне служить: отец станет воду подавать, а мать полотенце – лицо, руки утирать».

Слова эти больно огорчили купца с купчихою, и решились они сбыть свое детище; построили небольшую лодочку, в темную ночь положили в нее сонного мальчика и пустили в открытое море. На ту пору вылетел из клетки соловей-вещун, прилетел в лодку и сел мальчику на плечо.

Вот плывет лодка по́ морю, а навстречу ей корабль на всех парусах летит. Увидал корабельщик мальчика, жалко ему стало, взял его к себе, расспросил про все и обещал держать и любить его, как родного сына. На другой день говорит мальчик новому отцу: «Соловей-де напевает, что подымется буря, поломает мачты, порвет паруса; надо поворотить в становище». Но корабельщик не послушался.

И впрямь поднялась буря, поломала мачты, оборвала паруса. Делать нечего, прошлого не воротишь; поставили новые мачты, поправили паруса и поплыли дальше. А Вася опять говорит: «Соловей-де напевает, что навстречу идут двенадцать кораблей, всё разбойничьих, во полон нас возьмут!»

На тот раз корабельщик послушался, приворотил к острову и видел, как те двенадцать кораблей, всё разбойничьих, пробежали мимо.

Выждал корабельщик, сколько надобно, и поплыл дальше. Ни мало, ни много прошло времени, пристал корабль к городу Хвалынску; а у здешнего короля уже несколько годов перед дворцовыми окнами летают и кричат ворон с воронихою и вороненком, ни днем, ни ночью никому угомону не дают. Что ни делали, никакими хитростями не могут их от окошек отжить; даже дробь не берет!

И приказано было от короля прибить на всех перекрестках и пристанях такову грамоту: ежели кто сможет отжить от дворцовых окошек ворона с воронихою, тому король отдаст в награду полцарства своего и меньшую королевну в жены; а кто возьмется за такое дело, а дела не сделает, тому отрублена будет голова. Много было охотников породниться с королем, да все головы свои под топор положили.

Узнал про то Вася, стал проситься у корабельщика: «Позволь пойти к королю – отогнать ворона с воронихою». Сколько ни уговаривал его корабельщик, никак не мог удержать. «Ну, ступай, – говорит, – да если что недоброе случится – на себя пеняй!»

Пришел Вася во дворец, сказался королю и велел открыть то самое окно, возле которого воронье летало. Послушал птичьего крику и говорит королю: «Ваше величество, сами видите, что летают здесь трое: ворон, жена его ворониха и сын их вороненок; ворон с воронихою спорят, кому принадлежит сын – отцу или матери, и просят рассудить их. Ваше величество! Скажите, кому принадлежит сын?»

Король говорит: «Отцу». Только изрек король это слово, ворон с вороненком полетели вправо, а ворониха – влево.

После того король взял мальчика к себе, и жил он при нем в большой милости и чести; вырос и стал молодец молодцом, женился на королевне и взял в приданое полцарства и стал королевичем. Вздумалось ему как-то поездить по разным местам, по чужим землям, людей посмотреть и себя показать; собрался и поехал странствовать.

В одном городе остановился он ночевать; переночевал, встал поутру и велит, чтоб подали ему умываться. Хозяин принес ему воду, а хозяйка подала полотенце; поразговорился с ними королевич и узнал, что то были отец его и мать, заплакал от радости и упал к их ногам родительским; а после взял их с собою в город Хвалынск, и стали они все вместе жить-поживать да добра наживать.

Здравствуй, дружок!

Сегодня я вспоминал прежних друзей, и мне печально… Поэтому я хочу рассказать тебе печальную сказку.

Всегда печально, когда тебя предают. Особенно друзья. Некоторые так боятся этого, что стараются ни с кем не дружить. Но их тоже предают. И если вдуматься, то это означает, что у них все же были друзья, потому что недруги предать не могут…

Пока в мире есть предательство, всегда найдутся друзья, чтобы не пересохла река жизни, питающаяся нашими слезами!

Вот так всё, что происходит с нами, имеет оборотную сторону, весь мир ее имеет. И если ты научишься ее видеть, однажды ты сможешь путешествовать по мирам, потому что для этого всего лишь надо уметь перейти на ту сторону, что за оборотом. Правда, ты всегда знал об этом?

Я знаю, что знал, потому что все дети помнят, как это делать. А потом взрослеют и забывают. А сказочники нужны, чтобы дети не забывали, как переходить на оборотную сторону. И как возвращаться! И возвращать!

Потому что иногда на оборотной стороне очень одиноко и холодно. Все зависит, в какое место ты попадешь, когда повернешь ее. Иногда попадаешь в волшебные миры, откуда не хочется уходить. А иногда в ловушки, где время тянется так долго, как вечер в кровати, когда не хочется спать…

В такие вечера нас спасают верные друзья, которые приходят и незаметно уносят в сон. Сон – это ведь тоже оборотная сторона, правда? Вот ты и вспомнил, что умеешь ею пользоваться. А чтобы не разучиться, пожалуйста, научись засыпать сразу, как только почистил зубы и лег под одеяло. Это первое упражнение, которым должен овладеть маленький путешественник по волшебным мирам, ты ведь знаешь?

Что же касается друзей, которые предают, то это тоже упражнение, потому что, если вдуматься, то может оказаться, что они считают, что ты этого заслужил. И думают, что не предают, а наказывают тебя за что-то… Но это все равно предательство. А вот когда они не знают, за что и почему тебя предали, может оказаться, что они и не предавали. Ты меня понимаешь? Нет?

Тогда я расскажу тебе, что я об этом думаю. Я ведь много путешествовал по разным мирам. Особенно когда меня предавали и убивали в тех мирах, где я успевал завести друзей. И вот однажды, пробираясь в новый мир, где я мог бы снова ожить и подарить людям сказку, я заблудился и забрел так далеко, как никогда. И там я нашел место, где стояло большое водяное зеркало…

Зеркало было странным, словно живым. И очень страшным! Так мне казалось. Оно словно отгоняло меня от себя. Но я упрямый, как все дети, которые любят гулять по мирам. И когда мне стало страшно, я понял, что этот страх не случаен, он не мой, он снаружи! И я понял, что должен его победить!

И я пошел к зеркалу, отгоняя страх и заставляя свои ноги переступать, шаг за шагом. А когда я оказался прямо перед зеркалом, страх вдруг исчез, и я увидел в зеркале… себя. Кого же еще я должен был там увидеть?!

Вот только я там был какой-то не такой. И, знаешь, гораздо умнее того себя, каким привык быть. И я тот улыбнулся себе этому и сказал: «Один вопрос! Не больше!»

– За что они меня предали? – спросил я то, что было самым болезненным.

– Это я, – ответил я.

– Что я?

– Это не они, это я их попросил! И они просто выполнили мою просьбу…

И зеркало исчезло, а я проснулся на берегу речки, глядя на свое бледное отражение в воде. Может, водяное зеркало мне просто снилось…

Я долго не мог понять, что означали эти слова, а когда понял, то оказалось, что понял я это сразу, потому что, вообще, всегда знал. Я не мог не понять, а принять, что никакого предательства не было. Был урок, который я хотел пройти. Урок боли, урок обиды… Урок, который был нужен моей душе, чтобы она изменилась.

А поскольку я был сильным, урок тоже должен был быть сильным. Поэтому меня предали самые близкие и дорогие, кому я доверял, и кого любил…

И тут я понял, что предательство раскололо мою душу, и часть ее спряталась от боли в глубине, словно утонула. Тогда я начал звать ее, и так долго звал, что душа моя медленно поднялась к поверхности и по ручейку слез просочилась в мои глаза… Тогда я понял, почему глаза зовут окнами души…

А еще я понял, зачем нужны слезы! Ни одна наука не может сказать, что такое слезы. Но я открою тебе тайну: слезы – это дорожки души! Пока ты можешь плакать, душа твоя может уходить и может возвращаться! Это так важно, чтобы душа могла вернуться!

Ты замечал, что дети плачут чаще взрослых? А в старину плакали даже самые сильные богатыри, раньше люди не стыдились своих слез… Но теперь взрослые считают, что плакать стыдно, что это признак слабости, и стараются не плакать, поэтому дорожки, которыми ходят души, пересыхают, и души взрослых все реже приходят к ним в гости, потому что они не умеют ходить по сухому…

Вот почему наш мир стал таким жестким. Это потому, что в нашем мире пересохла Забыть-река. Забыть-река – это главный путь на ТУ сторону. Она, как и все реки, собирается из ручейков. Только это особые ручьи – слезы людей питают ее, и души могут по ней уходить в иные миры и возвращаться обратно, если близкие плачут по ним.

Возвращаясь, они забывают, что видели там. Ты ведь помнишь, как забываются сны? Когда Забыть-река пересыхает, ее можно принять за лужицы или даже за водичку в следах, которые встречаешь на дороге… Немногие могут распознать эту воду. И те, кто не распознал, теряют себя в этом мире, превращаясь в тех, кем мог бы быть на оборотной стороне. Память о человеческом состоянии уходит от них, но если делать усилие, большое усилие, все же можно вернуть себе человеческий облик.

Но когда в мире пересыхают ручьи, питающие Забыть-реку, души уходят и никогда не возвращаются к людям, потому что забывают не только пути, но и себя. И люди живут бездушными… А то и вовсе не людьми, если вглядишься!

Впрочем, эта сказка о том, что для тебя не все так безнадежно! Если ты захочешь, ты всегда можешь остаться человеком! Да, если очень хотеть, то многое можно исправить. Надо только не сдаваться, не забывать себя, что бы с тобой ни происходило и что бы ни творилось с твоей человеческой памятью!

Братец Иванушка

Жили сестрица Аленушка и братец Иванушка, и пошли они в лес по ягоды. Шли-шли; вот на дороге лежит лошадино копытце с водицей; братец и говорит: «Сестрица, я пить хочу; я в этом копытце напьюсь». Сестрица напугалась и говорит:

– «Нет, не пей, братец, коняшка будешь». Еще шли-шли, коровье копытце стоит. «Сестрица, сестрица, я пить хочу!»

– «Нет, не пей, бычок будешь». Шли-шли; стоит козино копытце. «Сестрица, сестрица, я напьюсь!»

– «Нет, не пей, а то козельчик будешь».

Пошли дальше; он не утерпел, вернулся и напился. И обратился козельчиком, бежит и блеет. Заплакала сестрица: «Ах, братец, говорила я тебе: не пей!»

Идут; барин едет и говорит: «Продай, девушка, козельчика».

– «Нет, он у меня не продажный; это мой братец, а не козельчик!» Барин взял их обоих, увез и на девушке женился, и козельчика ласкал.

Вот барин уехал, а эту жену его, Аленушку, ближние люди барина ненавидели за то, что она их всех обошла. Взяли они, привязали ей на шею камень большущий и бросили в реку, а вместо ее другая убралась в ее платье. Барин приехал, напился с дороги наговоренной воды и не узнал…

Эта другая жена знала, что козельчик все знает, и хотела его известь. Вот она и начала упрашивать барина зарезать его. «Я, – говорит, – хочу козлиного мясца». У барина память отнялась, велел он слугам зарезать козельчика. Козельчик почуял, приходит к барину и говорит: «Барин, барин! Пусти меня на речку водицы испить, кишочки промыть, твоей барыне лучше будет кушать!»

– «Ступай, да не уходись».

Он пошел, на бережку сел и стал плакать да кричать: «Аленушка, сестричушка, хотят меня резать, ножи точат булатные, котлы кипят чугунные, огни горят всё жаркие!» А она ему говорит из реки: «Иванушка, родимый мой, тебе тошно, а мне тошней твоего; тяжел камень ко дну тянет, бела-рыба глаза выела, люта змея сердце высосала, шелкова трава ноги спутала!»

Козельчик заплакал, пошел домой, полежал и опять у барина просится на реку. Барин отпустил, а сам почуял что-то неладное и пошел следом. Козельчик сел на бережку и стал опять горько плакать: «Аленушка, сестричушка, хотят меня резать, ножи точат булатные, котлы кипят чугунные, огни горят всё жаркие!» И она из реки и говорить стала: «Иванушка, родимый мой!..»

Тут барин опомнился. Как кинется прямо в реку и вытащил ее; узнал обо всем, всех пересек, а которая на место ее сделалась, прогнал; а с Аленушкой начал жить-поживать по-прежнему.

Сестрица же, пока была под водой, научилась видеть, кто скрывается под одеждой, и сразу могла распознать злую ведьму в человечьем теле. А Иванушку всегда видела не козельчиком, а человеком и не позволяла ему себя забывать. Так наш Иванушка и научился человеком быть…