Ржавый палисадник бесплатное чтение
© Константин Энбо, 2022
ISBN 978-5-0059-1264-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Главная цель книги – показать негативное влияние запрещенных веществ на человека. Наркотики – это плохо!
ПРЕДИСЛОВИЕ!
В моих краях дни были солнечные и ленивые. Я лежал на гамаке, привязанном между двух деревьев, и крутил на животе самокрутку. Моя работа сводилась к уходу и выращиванию растений, которые были обгорожены высоким забором от лишних глаз. Всё остальное время я валял дурака, смотрел на тихие зелёные верхушки деревьев и болтал сам с собой. Палисадник находился глубоко в степи, людей вокруг на километры, а может, и на десятки километров не было.
В один из таких дней я увидел двух странно одетых людей, они шли прямо ко мне. Во всей степи мой палисадник был единственным ориентиром, к которому приложил руку человек. На колено моей правой ноги села бабочка. Я улыбнулся, доделал самокрутку, остатки табака аккуратно стряхнул в шкатулку и спрыгнул с гамака.
Первый из них, который шел впереди, сильно жестикулировал. Мне показалось, что он волновался и объяснял другому, у которого был, между прочим, очень странный головной убор (такой я видел впервые) и трубка в зубах, как себя вести. Я подумал: «Так, гости явно заморские и далеко не из здешних краев, чего же они хотят? Вероятней всего, потерялись».
Где-то вдалеке, ближе к горизонту, показалась карета и ещё около десяти человек. Карета была ярко-красной, такого я, опять же, не видел никогда.
Они приближались ко мне будто бы очень торопясь. Тот, что шел первым, низко поклонился, а потом и вовсе упал мне в ноги. Второй, в высоком пышном и смешном, как мне показалось, головном уборе, стоял неподвижно и с высокомерным выражением лица покуривал трубку. Павший мне в ноги поднялся и сказал:
– Великий Хранитель растений и цветов, извини, что отвлекаю тебя от твоих дел.
Я вставил самокрутку в рот и начал хлопать по карманам в поисках коробки спичек. Тот все понял и дал мне свои. Я грубо раскурил тяжелый крепкий табак с первой же спички и вежливо отдал коробок.
– Мой учитель
Он указал на курящего трубку рукой, я кивнул, и он продолжил.
– Мой учитель прибыл издалека, он путешествует по миру, собирая по крупицам его целостную картину.
– И что же он ищет? Учитель твой.
Кажется, мой вопрос вызвал недоумение.
– Знания
– А, знания. Знания… Нет, такого вы здесь не найдёте.
Я повернул назад. За моей спиной стоял пятиметровый забор, огромные ворота которого были закрыты на навесной замок, ключ от которого висел у меня на шее.
Он перевел что-то на непонятный мне язык своему учителю. Учитель ответил лаконично, после чего юноша продолжил:
– Учитель наградит Вас золотом за вашу доброту.
– Золото? Ты вокруг посмотри, юнец. Тут нет ничего толком, что же я с вашим золотом делать буду? Не нужно мне золото.
Я докурил и прыгнул назад в гамак. Солнце светило в глаза, я закрыл лицо большим листом папоротника.
– Но чего же Вы хотите? Учитель даст вам что угодно за вашу доброту.
– Раз уж он ищет знания, то скажи ему, что не всё в этом мире можно купить за золото.
– Но мы… Мы ведь проделали столь огромный путь.
– Извини, ничем не могу помочь.
Его лицо побледнело. Он перекинулся парой слов с учителем, они развернулись, опустили взгляд вниз и медленно начали уходить. Когда они отошли примерно метров на сто, я спрыгнул с гамака и начал кричать:
– Стойте, СТОЙТЕ!
Они обернулись, и я увидел в их глазах надежду. Я подбежал к воротам, открыл огромный навесной замок, а за ним и двери. Повалил тяжелый елово-цитрусовый аромат. Мои коричневые тесно посаженые друг к другу растения лениво произрастали и тянулись к солнцу.
– Ну, раз вы уже здесь…
Тут я широко и приветливо улыбнулся.
– Добро пожаловать в мой ржавый палисадник!
МИЛЕНА
Давным-давно, когда люди ещё ходили босиком по земле, глубоко в степи жил мальчишка по имени Авель. Его отец занимался изготовлением замков, и Авель понемногу усваивал его мастерство.
Они жили в поселении, дома в котором были похожи на землянки. В центре поселения стояли памятники старцам, вырезанные из дерева. Вокруг памятника разрастались кольцами улицы.
Лучше всего Авелю удавалось делать ключи. Однажды утром, идя по своим делам, он заметил слепую девочку. Она не играла с другими детьми и не отходила дальше своего крыльца. Авель махнул ей рукой, но ответа не было. Потом, через пару недель, он сделал ключ и повесил его на веревку. Нашёл Милену, стоявшую возле крыльца (так звали девушку) и повесил ключ ей на шею. Он сказал: «Этим ключом ты сможешь открыть все двери». Милена улыбнулась, это было их первое знакомство.
После они долго гуляли за руку возле леса за посёлком. Авель рассказывал ей, какие бывают цвета, как выглядят насекомые и солнце. Её старший брат и многие мужчины в то время ушли в поход. Их не было несколько лет. Милена к 20 годам выросла красавицей, и Авель хотел на ней жениться. Её брат вернулся с похода и привёл в дом товарища, который спас ему жизнь в бою. Товарищ сразу же влюбился в Милену и стал за ней ухаживать. Он подарил ей сундук с монетами, бусами, кольцами и прочими драгоценностями.
Милена была от подарка в полном восторге. Она днями на пролёт кончиками пальцев трогала гравировки монет, украшения её интересовали меньше. Об Авеле она совсем позабыла после того как согласилась выйти замуж за боевого товарища брата.
Авель, узнав об этом, взял сундук, сделал под него замок, вырезал своё сердце и положил внутрь. Потом принёс Милене и сказал «вот всё моё богатство». Милена открыла сундук ключом, который висел у неё на шее, затем вырезала своё сердце и положила рядом с сердцем Авеля, а сундук закопала.
Через пару недель она вышла замуж.
ЗЕРКАЛО
***
Мне было четыре года. Было лето, я сидел на капоте «копейки» в прохладном гараже дяди Игоря. Здесь приятно пахло бензином и сигаретным дымом. Я сидел и болтал ногами, разглядывая свою новую обувь на липучках, которая мне досталась от старшего брата. Дядя Игорь сидел за столом, что-то паял и держал дымящуюся сигарету в зубах. Он сидел без футболки, было видно его зеленые наколки, надписи на которых стали уже плохо читаемые. У него были черные волосы, смуглая кожа и веселый, вечно пьяный взгляд. В гараже у него было очень много интересных вещей. Я присмотрелся, дядя Игорь паял свой армейский миноискатель. Он часто ездил по боевым местам великой войны, о которой он мне рассказывал почти каждый раз, когда мы с ним виделись. В радиаторе «Жигулей» застряла длинная высокая травинка. Я хотел взять ее в руки, но меня за ногу укусил муравей и я смахнул его рукой.
– Что, малой, скучно?
– Дядя Игорь, а что это у тебя на шее висит?
– А, это осколок. Я вытянул его из скелета немецкого солдата, он попал ему прямо в сердце.
– А зачем ты его носишь на шее?
– Говорят, что осколок, который отобрал жизнь у одного человека, может сохранить жизнь другому.
– Кто это говорит?
– Как кто, Артур? Люди говорят так.
– А если люди ошиблись, и осколок не сохраняет жизнь, а наоборот, отнимает?
– Дурные вопросы у тебя. Лучше иди посмотри, что я сделал.
Я спрыгнул с капота и подошел к столу. Дядя Игорь отодвинул шкатулку и достал из нее что-то. Оно было завернуто в белую грязную тряпку.
– Смотри.
Он развернул тряпку. Внутри лежал отполированный, как зеркало, нож. В ноже я увидел свое отражение.
– Ваааааау, а это немецкий?
– Нет, этот я сделал сам.
– Как красиво, можно подержать?
– Держи, Артур, я сделал его для тебя.
– Мама, наверное, не разрешит мне его оставить.
– А ты ей не показывай. Осторожно только, он очень острый.
Я взял нож и пошел играть на улицу.
***
Вечер, идет дождь. Я на автобусной остановке возле вокзала. Жду электричку. Открываю пачку сигарет, осталось три штуки, подкуриваю. Осталось три штуки, но мне все равно. Мне лишь бы добраться до зеркала, а потом я начну все сначала. Я уже все забыл, кроме этого. Все смыслы. Мне стало плевать. Всё важное равносильно тому, насколько много об этом говорят. А я и слова забыл. Я просто подожду, пока стемнеет, и пойду.
Я иду по грунтовой дороге, кроссовки спадают из-за огромного количества грязи, которая налипла на них. Гений – этот тот, кого назвали гениальным, не больше. Вот я уже вижу место. Старая глиняная хата уместилась по соседству с заборами, обитыми шифером. Захожу внутрь и подкуриваю. Тут ужасно темно, я подсвечиваю экраном телефона. За дверью начался ливень.
Я слышу разговоры из соседнего дома. Дебилы, ДЕБИЛЫ! Разговоры ничего не значат, в них нет информации. Не делайте этого, это меня убьет. Но насрать, не за этим пришел. Зеркало, где оно? Я слышу гром, вижу в зеркале идеальное отражение. Трогаю его указательным пальцем. По нему идут волны, будто по воде. Холодно. Докурю последнюю и войду в него.
***
Мне было 16 лет. Мы, как обычно, приехали с дядей Игорем в лес. Я нес в рюкзаке две бляхи и около сотни патронов.
– Я просто не понимаю, зачем всё это? Они же могли бросить оружие и уйти.
– А зачем жить без этого? Как ты будешь ценить мир без войны, а счастье без страданий? Как можно жить без смерти?
– Смерть – это всего лишь странный секрет эволюции.
– Да ладно тебе, не нашего ума дело грузиться по поводу смерти.
– А мы куда идем вообще? Лес в другой стороне.
Дядя Игорь закурил.
– Пошли, я тебе кое-что интересное покажу.
Вдалеке виднелось село.
***
Ладно, я просто сделаю это, и будь, что будет. Я тушу окурок о подошву своего кроссовка и вхожу в зеркало. Я вижу себя в своей квартире. Я лежу на диване, рукав закатан. Отец курит в окно, мать спрашивает его:
– Ты уверен?
– Да.
Мать берет шприц и вводит мне что-то в вену.
У меня кружится голова. Я сижу на капоте «копейки» в гараже дяди Игоря, спрыгиваю и делаю по миллиарду шагов в разные стороны. Дядя Игорь дает мне бесконечное количество разных ножей. Стоп. Я ведь даже не у него в гараже. Мы не пошли с ним в лес, и я даже не увидел зеркало. Все мои диалоги бесконечные. Кажется, отражение реальности и есть бесконечность.
***
Мне 25 лет. Я первый раз приехал на коп сам. Дядя Игорь уже старый, у него начала обостряться шизофрения, и его поместили в психиатрическую больницу. Сегодня был удачный день, я нашел очень много ВОПов, развел костер и начал выплавлять из корпусов взрывчатку, чтобы поехать домой чистым. Один из корпусов мины наглухо заржавел, и взрыватель я выкрутить не смог. Вообще этот корпус был мне не нужен, он был с трещиной. Я кинул его в костер и начал ждать. Прошло около пятнадцати минут, ничего не происходило, костер начал разгораться сильнее. Я подумал, что взрывчатое вещество начало выливаться сквозь трещину, и подошел, чтобы посмотреть. Я стоял возле костра, из трещины лилась жидкость, похожая на нефть. Я перевернул мину палкой, и тут раздался взрыв. Кажется, это и есть смерть, и я ничего не вижу и не чувствую. Я уверен в том, что мне оторвало конечность. Я слышу:
– Арту… Артур… АРТУР!!!
Я не пойму, что происходит. Передо мной стоит дядь Игорь, он держится за сердце, по его пальцам сочится кровь. Я смотрю на себя, все мои конечности на месте. Он вытаскивает из раны осколок и отдает его мне. Это тот осколок, который он носил на шее. Его тело падает мне под ноги, и я выбегаю оттуда. Я еду домой в электричке, мне звонит мать и говорит, что дядя Игорь скончался в больнице.
ГОРОД УЛЫБОК
***
В Городе Улыбок утро начинается с музыки. Люди бодро выпрыгивают из своих теплых постелей и машут правой рукой восходящему солнцу. По новостям рассказывают свежие анекдоты и информацию о дальнейших перспективах. Никакой рекламы, только вставки с нелепыми выходками котят или панд.
Представьте себе город, в котором не существует печали. Люди, отгородившие себя забором от внешнего мира, клянутся в любви всему живому. С утра они бегут на работу в разноцветных костюмах. Мне в радость. Мне всё в радость. Сияющие улыбки везде. Мы – одно целое. Общество без паразитов, депрессий и негатива. Общество будущего, со стальной уверенностью в завтрашнем дне. Общество клоунов и лицемеров, игнорирующих действительность за огромным забором.
Вопреки всем социальным теоретикам, я скажу вам откровенно, без поисков собственной выгоды и от чистого сердца. Рабство и есть человеческая утопия. Все мы когда-то задавались вопросом, что будет, если стянуть эту чертову улыбку со своего лица. Но зачем? Ведь это невыгодно, проще чуть поднапрячь мышцы лица и бац… У нас есть всё. Всё, что делает нас свободными, в последствии делает нас рабами. В итоге мы все станем теми, кого презирали, а закончим тем, с чего начали.
***
В Городе Улыбок утро начинается с музыки. Я сижу в зале суда и ожидаю своего приговора. За мной была замечена агрессия по отношению к моему начальству. Заходят трое судий, я встаю. На голове у них колпаки, как у шутов, служивших при царе. В зал вбегают дети, которые весело начинают водить вокруг меня хоровод. Судьи готовы объявить приговор.
– Господин Троицкий, за замеченную агрессию по отношению к начальству Вы приговариваетесь к трехнедельному отдыху у озера Счастья, а также к обязательному посещению представлений лучших комиков нашего города, сексуальным играм, ежевечерним танцам и другим развлечениям. Вам есть что сказать?
– Да.
– Ну так говорите-с, суд Вас внимательно слушает.
– В Конституции сказано, что любой житель может покинуть границы города по собственному желанию.
Судьи в смешных шляпах начинают пересматриваться друг с другом. Такого поворота событий они явно не ожидали. Один из них все же выдавил из себя:
– Да, есть такой пунктик.
– Я желаю покинуть город сейчас же.
Судьи молча смотрят на меня. По их лицам я вижу, что за всю их судебную практику я первый, кто просит о подобном. После загадочного молчания один из судей со вздохом бьет огромным надувным молотком по столу и говорит:
– Да будет так, как Вы хотите. Суд не в праве перечить Вашей воле.
***
Я за городом, вижу его огромные стены, которыми он укрылся от пустыни. Пересечь его границу – это осознанно подписать себе смертный приговор.
***
Я иду уже пару дней. Замечаю людей на горизонте. Мрачных людей, живущих в пустыне. Меня оглушает уверенный удар доской по голове.
***
Очнувшись, я понимаю, что нахожусь глубоко под землей в какой-то камере. Рядом сидит человек в разноцветном костюме. Судя по его одежде, я понял, что он, как и я, сбежал из Города Улыбок. Он мне рассказал, что мы находимся в подземном городе старой секты, которая называет себя «потребратья».
Ее философия заключается в том, чтобы как можно больше потребить, пока находишься в своем физическом теле. Общество секты поделено на касты, которые населяют отдельные места в подземелье. Самая многочисленная каста – это люди, которые производят больше, чем потребляют. Их считают духовно неполноценными и поэтому постоянно держат в страхе. Следующая каста меньше, в нее входят люди, которые потребляют больше, чем производят. Это духовные люди, которые близки к истине, поэтому они мало работают и много думают. И, наконец, элитная каста, которая ничего не производит, а только потребляет. Каста мудрецов.
Согласно летописям «потребратьев», чем больше мы употребим за жизнь, тем становимся ближе к нирване. Эта история – не выдумка, она произошла со мной на самом деле, но каким бы я был идиотом, если бы во все это поверил?
ЦИФРЫ
ОДИН
Сегодня небо было горьким на вкус. Осень, мелкий дождь, размякшая земля. Мой сосед курит и читает Библию. Я иду без обуви. Давно вырос из нее, но дороги под ногами все так же чувствую. Мой отец мне говорил: «Любая дорога ведет к концу, асфальтовая она или грунтовая, до пизды».
Я не мог вспомнить фамилию соседа, но какое мне дело до этих условностей? Если фамилия дана человеку для определения другим человеком, то я определяю его как «мой сосед». Я не сплю третьи сутки. Музыка из моего шрама на левой ноге с каждой ночью становится все громче и навязчивей. Дел у меня нет, я выхожу на улицу всегда просто так. Я говорю соседу «привет», он улыбается и кивает. Вчера я убил его выстрелом в голову, жизнь – странная штука.
Толкаю тяжелую дверь подъезда. Свежий воздух бьет мне в голову и пьянит. Я смеюсь и придумываю названия цветам, которые навалились на мир и душат его. Под ногами путается кот, приходится делать плавные и широкие шаги, чтобы не наступить ему на лапу. Труп лежит на дне прямоугольной ямы в лесу. Яма не закопана. Запах земли. Я вспомнил! Фамилия моего соседа Действительность. Перехватывает дух от огромных строений. Я пытаюсь отказаться от мысли, что фундамент всех домов – эгоизм. Держу путь к моему другу Андрею.
ДВА
Время под вечер. На улице уже сереет. Мы с Андреем сидим на бетоне, который начал осыпаться, как засохший хлеб. Едет товарняк, шум будто рвет мне мозги на части. Андрей говорит:
– Скажи мне, когда пересекается грань между самым умным и самым глупым человеком?
Я молчу, он говорит:
– Ведь эта грань очень тонкая, как между утопией и антиутопией.
– Дело не в грани, а в правде. А точнее, как подать эту правду. Умного человека можно подать как глупого, и наоборот.
– Правды нет, ты её придумал.
Андрей одет как обычно. На нем пыльные черные штаны, которые покупались явно не на него, поэтому он их подкатил. На ногах было видно два ровно выбитых слова, на левой «действительность», на правой «сознание». Его кеды старые и потертые, в некоторых местах видна кожа, так как носки он не носил даже зимой. Длинная куртка с карманами возле груди, в которых он всегда держал руки. Куртка растянута, кофта бежевого цвета с капюшоном, на вид новая. Он всегда почему-то надевал капюшон кофты, а тот, что на куртке, оставался висеть. Лицо белое, с бледными кругами под глазами. Взгляд вечно уставший, стригся он всегда под три мм. Когда у него спрашивали, почему он одевается, как бездомный, он смеялся и отвечал: «Шмотки манипулируют вами, чтобы воспитать потребителей». Он был не понят, и все думали, что он просто бедный.