Записки дизайнера. Маска бесплатное чтение

Дизайнер обложки Лена Рышкина

Корректор Анастасия Лобанова

© Лена Рышкина, 2023

© Лена Рышкина, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0059-2314-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…за месяц до описываемых событий

Уже который день в Гонконге шёл дождь. Несмотря на то что было уже девять утра, влажный сумрак окутывал город. Энергичным шагом, укрываясь прозрачным зонтом, по набережной вдоль плавучей деревни шёл молодой мужчина, с виду – обычный житель острова. Воротник его плаща был поднят, и он, поёживаясь, прятал в него голову, как черепаха. Настроение у него было под стать погоде. Пройдя ещё один квартал, он свернул в небольшой проулок и оказался у двери небольшого магазинчика. Открыв дверь ключом и войдя внутрь, он встряхнул и сложил зонтик, снял плащ и прошёл за конторку.

Сев за стол и включив настольную лампу, он с угрюмым видом открыл книгу учёта. Полчаса подсчётов показали то, что он и так уже знал. Дела шли из рук вон плохо. Заказов не было давно. Если так пойдёт и дальше, ему нечем будет заплатить за аренду в следующем месяце.

Он встал и, засунув руки в карманы брюк, в задумчивости прошёл в выставочный зал.

Выставочный зал своим видом больше напоминал современный музей. Помещение зала было невелико по размеру. Потолок и стены были выкрашены чёрной матовой краской, а пол, наоборот, сверкал белизной. Всё это создавало впечатление безграничности пространства, что производило некий мистический эффект. Вдоль стен, на расстоянии друг от друга стояли высокие стеклянные выставочные витрины-саркофаги, где каждая полка имела скрытую подсветку.

Когда владелец приблизился к саркофагам, сработал датчик движения, включив скрытую подсветку полок, и осветил их содержимое. Ровный свет светильников бесстрастно осветил лежавшие на полках человеческие лица. Молодые и старые, угрюмые и весёлые, они бесстрастно взирали на посетителей магазина.

В задумчивости останавливаясь то у одного, то у другого лица, он вспоминал своих заказчиков и обстоятельства, связанные с выполнением их заказов.

Его мысли прервал звук открываемой двери. В помещение магазина вошла женщина. Она была элегантно и дорого одета. На голове у неё была большая чёрная фетровая шляпа, а лицо было наполовину закрыто большими чёрными очками. Владельцу магазина это не показалось странным. Часто его клиентами становились люди в нетипичной жизненной ситуации, желавшие сохранить инкогнито. Поэтому он уже повидал всякое.

Посетительница не торопясь прошлась вдоль стеклянных саркофагов, внимательно рассматривая их содержимое. Владелец по опыту знал, что сейчас ей мешать не стоит. Поэтому он вернулся за свою конторку и углубился в ноутбук.

Внимательно осмотрев все экспонаты, посетительница нерешительно направилась к конторке.

Вот теперь уже, изображая искренний, но деликатный интерес, он обратился к ней:

– Чем могу помочь, мадам? Вас заинтересовало что-то конкретное?

Посетительница по-английски, с незнакомым ему акцентом, вежливо сказала:

– Меня интересует изготовление… – она помялась, подбирая правильное слово.

– Изделия, – подсказал владелец, – мы так это называем. Кто будет прототипом? Вы?

– Нет. Другой человек.

– Я понимаю. В этом случае ему необходимо прийти сюда. Процедура снятия параметров длится от полутора до двух часов.

– Это невозможно.

– Что, простите?

– Он не сможет прийти сюда.

– Но как же тогда…

– Возможно ли изготовление, – она опять помялась, – изделия с человека, находящегося в другом месте? Дистанционно. Например, по фотографии?

– К сожалению, это невозможно. Параметры снимаются непосредственно с прототипа.

Женщина немного подумала и, видимо приняв какое-то решение, продолжила:

– Понятно. В таком случае, могли бы вы поехать со мной и там сделать всё необходимое?

– Видите ли, в процессе снятия параметров задействована сложная аппаратура. И перемещать её трудоёмко.

– Я щедро оплачу ваши труды.

– Ну, я сейчас не готов ответить вам. Мне нужно подумать.

– Я заплачу вам тройной гонорар плюс стоимость вашего перелёта и перевозки вашего оборудования в оба конца.

– Это весьма щедрое предложение, должен признать.

Почувствовав, что выигрывает, посетительница добавила:

– Только у меня есть существенное условие. Всё должно происходить в условиях строжайшей конфиденциальности.

– Да, конечно. Это неотъемлемая часть моей работы.

Он немного подумал.

– Вы сказали «стоимость перелёта», я правильно вас понял? Куда нужно лететь?

– В Россию.

Глава 1

Всё небо было затянуто сизыми тучами, и ветер, не на шутку разгулявшийся в городе, даже здесь, в лесу, заставлял раскачиваться вековые корабельные сосны, подчиняя их своей воле.

Я энергично шагала по дорожке, огибающей дом. Этот дом без внутренней отделки мой заказчик, Александр Петрович, купил недавно и поручил мне «довести его до ума», как он выразился.

Работать с этим проектом было сплошным удовольствием, как это всегда бывает, когда человек знает, чего он хочет, чего он не хочет, и не сильно ограничивает по бюджету.

Проектная часть осталась позади, и сейчас я приступила к авторскому надзору (это когда надо следить за тем, чтобы строители и прочие подрядчики не придумали свою трактовку моих чертежей, а заказчики не пошли у них на поводу, доверяя «профессионалам»).

И всё было прекрасно ровно до того момента, пока Александр Петрович с женой не уехал куда-то на Средиземноморье и не делегировал реализацию проекта некому Эдуарду. Последовала череда непоняток и нестыковок с уже утверждённым проектом. И вот сегодня – очередная такая «непонятка». Эдуард с индифферентным видом довёл до меня «новое видение интерьера» заказчика, а на мою реплику, что оно, по сути, меняет всю концепцию интерьера, он пожал плечами, пожелал «хорошего дня» и на этом откланялся, оставив меня в смятении мыслей и чувств.

Теперь всё это мне надо как-то объяснить прорабу, который ждёт меня в настоящий момент на объекте.

«Спокойно, без паники, – говорила я себе, пытаясь взять себя в руки, – ты с этим разберёшься, ты же профессионал!»

Какое там! Сердце колотится, лицо раскраснелось, а причёска… Так тщательно уложенные ещё утром, мои локоны сейчас были похожи на влажные пакли и постоянно прилипали к потному лицу. Было тут из-за чего паниковать!

Между тем мой стремительный галоп то и дело переходил на робкую рысь, так как обтянутые кожей каблуки туфель (абсолютно новых, кстати) постоянно застревали в расщелинах между брусчатками, которыми была вымощена дорожка. Их ширина в точности совпадала с размером набоек туфель. Не хватало ещё новые туфли испортить!

Наконец я зашла в дом. Чтобы немного успокоиться, я прошлась по пустым комнатам первого этажа. Сейчас здесь царила тишина, однако по облику помещений можно было безошибочно заключить, что здесь начался ремонт.

Навстречу мне с хмурым лицом вышел прораб. По телефону, договариваясь о встрече, я вкратце обрисовала ему ситуацию и сейчас надеялась, что вместе мы что-нибудь придумаем. Видимо, напрасно.

– Полина, что будем делать? – с места в карьер начал он. – Перегородку чем теперь будем облицовывать?

– Хотела бы я знать! Сланец он отверг, и, какая облицовка будет теперь, пока неизвестно. Мне нужно всё обдумать. Может статься, и перегородки здесь этой вовсе не будет.

– А нам что прикажете делать?! – наседал прораб. – Нам Эдуард сказал к вам обращаться.

Он занял «боевую» позицию, широко расставив короткие ноги и уперев руки в боки.

– Поймите, меня тоже застали врасплох этим «новым видением». Шутка ли, больше двух месяцев работы впустую! И столько же теперь, возможно, понадобится на переделку!

– Извините, но это как бы ваши трудности. У нас в договоре сроки и пени.

Сроки в договоре были действительно строго оговорены, да и прораба по большому счёту тоже можно понять. Он не может оплачивать «простой» своей бригаде. Однако его тон начал меня раздражать.

– У меня в договоре, представьте, тоже и сроки, и пени.

– Тогда я приостанавливаю работу, перебрасываю людей на другой объект, а от вас жду документацию.

И прораб, очевидно, считая разговор оконченным, достал телефон и, бубня себе под нос, начал что-то набирать в нём. Да, видно, придётся решать всё самой.

– Хорошо, – я взяла себя в руки, – постараюсь побыстрее разобраться, и, как только у меня будет какая-нибудь информация, я с вами сразу свяжусь.

Прораб, не отрываясь от телефона, кивнул мне, давая понять, что он меня услышал.

Стараясь собрать в кучку свои мысли и чувства, я возвращалась по той же злополучной дорожке из брусчатки к автостоянке и снова то и дело проваливалась в щели между брусчатками. В конце концов случилось то, что должно было случиться. Правый каблук намертво застрял.

– Вот чёрт! – пробормотала я вслух, пытаясь высвободить туфлю. – Ну кто же делает такие расстояния между брусчатками?!

Кое-как высвободив туфлю, я медленно доковыляла до своей машины. А набойка так и осталась замурованной между брусчатками.

Усевшись в машину, я набрала номер своего визуализатора Данко. Вообще-то его звали Данил, но, будучи человеком творческим и, по его собственному признанию, перспективно мыслящим, он создал себе личный бренд DanCo, лелея, наверное, мечту об одноимённой компании.

– Привет, Полиролька, – раздался его бодрый голос.

– Привет, – я не разделила его энтузиазм. – По коттеджу будут изменения.

На том конце провода воцарилась тишина. Данко, видимо, обдумывал мои слова.

– С чего бы это?

– Цитирую слова Эдуарда: «Сланец не в стиле!» – я изобразила «компетентный» тон.

– Да ну! Это он так считает? Проект уже согласован, да и заказчику нравился сланец! Ты уже и на фабрике его забронировала.

Я с тоской подумала о том количестве слэбов сланца, что я «перелопатила», выбирая лучшую текстуру, прежде чем нашла тот единственный, что так изумительно переливался, когда к нему подносили лампу.

– Нравился. И стиль, и цвет, и планировочное решение – всё нравилось. Я так радовалась, что в кои-то веки будет цельный интерьер, без этих вечных компромиссов «жене – кухня, мужу – кабинет».

Данко невнятно выругался.

– Так там у тебя сланец – стилеобразующий элемент на всём первом этаже!

– То-то и оно, – совсем сникла я.

– Душенька, выше нос! Ты и не из таких ситуаций выкручивалась, подумаешь! Напугали бабу толстым…

– Так, ладно, – поспешила я прервать его словесные экзерсисы. – Обдумаю «новое видение» и напишу тебе, что нужно переделать.

– Пиши, Поли – идейная моя!

Глава 2

Поговорив с Данко, я призадумалась. Действительно, не в первый раз в моей практике всё идёт не по первоначальному плану. А уж человеком «домашнего задания» я никогда не была. Из скольких сложных ситуаций по работе, да и просто по жизни, мне приходилось выпутываться, меняя на ходу стратегию!

Вот и сейчас, продолжая сидеть в машине, я прикидывала возможные варианты замены «нестильного» сланца, исходя из принципа «и волки сыты, и овцы целы», когда мой телефон «ожил».

От одного имени звонящего абонента у меня потеплело на душе: звонила одна из моих любимых клиенток Татьяна Сергевна (я называла её в ретро-манере, Татьяна Сергевна, что той, безусловно, импонировало), дама что-то около шестидесяти лет, приятной наружности и деликатного содержания.

С Татьяной Сергевной мы заканчивали декор её загородного дома. Вот где труд был в радость и приносил вполне ощутимые плоды: дом получался – просто конфетка, в стиле классицизм, с колоннами и гипсовой статуей. Планировалась печать этого интерьера в глянцевом журнале. Татьяна Сергевна принимала самое активное участие во всём процессе, от планировки до декорирования.

– Полиночка, я посмотрела всё, что вы мне прислали. Мне понравилась консоль под номером четыре. Её и приобретём.

– Замечательно!

– И ещё. Я тут присмотрела ночник в спальню, я пришлю вам его посмотреть?

– Да, конечно, присылайте.

Присланный ночник был неплох, но не подходил ни по стилю, ни по пропорциям к прикроватной тумбочке и изголовью кровати. Обычное дело. Часто люди выбирают вещи, исходя из принципа «нравится – не нравится», упуская из виду тот факт, что вещь может и не вписаться в интерьер.

Вздохнув, я начала набирать в телефоне сообщение.

Я улыбнулась. Доверие между дизайнером и заказчиком я считаю самым главным. Это, как доверие между пациентом и врачом. Если есть это доверие, мне хочется отдать проекту время, силы, душу, наконец.

Глава 3

Погружённая в глубокие размышления о «волках и овцах», я тащилась в пробке из коттеджного посёлка (а до центра города это было больше часа пути), когда мой телефон зазвонил снова. Это звонил он. Любимый.

Любимого именовали Олег. Он был на пять лет старше меня и руководил кредитным отделом в новосибирском филиале крупного российского банка. Мы познакомились с ним на почве любви к танго. Больше года назад его банк устраивал вечеринку после официального мероприятия. В конкурсе на лучшее исполнение этого танца мы были с ним единственной парой, и поэтому были вне конкуренции.

Олег, по моему мнению, представляет собой эталон успешного человека, который «сделал себя сам». Приехав из области, он закончил экономический факультет университета с красным дипломом, получил диплом MBA, побывал на стажировке в США и сделал головокружительную карьеру в банке. И всё это сам, без каких-либо протекций. А ещё он бегает по утрам и ведёт здоровый образ жизни.

Я так мысленно и видела фото Олега в глянцевом журнале под названием «Успех. Руководство к действию…», ну или что-нибудь в этом роде, где описаны все его жизненные достижения. Может статься, и обо мне упомянут?

«О нет!» – мельком посмотрев на себя в зеркало заднего вида, я обнаружила, что мои щёки заливаются краской, а сердце бьётся часто-часто.

Дело в том, что с юности я имею ненавистную привычку краснеть, как красна девица. И вот мне уже «немножко за тридцать», а я до сих пор заливаюсь румянцем в самых неподходящих ситуациях. Как, например, сейчас.

Он звонил по видеозвонку. Хотел лицезреть. Пришлось показывать результат своего смущения.

– Привет, – вкрадчиво проговорил Олег. Всё он заметил, естественно!

– Привет, – я с преувеличенным оптимизмом ответила в камеру.

– Как поживаешь?

– Да в целом норм. Так, рабочие моменты.

– Сильно тебя мучают твои заказчики?

– Заказчик, вернее, его представитель Эдуард. Представляешь, сегодня до меня довёл «новое видение» хозяев и теперь мне придётся менять концепцию.

– Бывает. Тогда, я думаю, тебе надо встряхнуться. Проведём уик-энд в Лондоне?

От неожиданности я резко выдохнула, восторженно смотря на Олега, и так резко затормозила, что машина, ехавшая сзади, едва не въехала в задний бампер моей.

– Что такое? – нахмурившись, спросил Олег.

– И ты ещё спрашиваешь?!

Олег самодовольно улыбнулся. Конечно, он знал о моей мечте побывать в Великобритании.

– А как же «новое видение»? Мне же надо срочно менять концепцию первого этажа.

– Прежде всего тебе надо отвлечься. А там и о «новом видении» можно подумать. Да и что может произойти за два дня?

Я подумала: «А ведь действительно, все выходные я буду метаться из угла в угол в поисках ʺновой концепцииʺ, а так хоть проветрюсь и свежим взглядом посмотрю на ситуацию».

– Ты змей-искуситель! Знаешь прекрасно, что я мечтаю об этой поездке.

– Ну что, «Ева», вылет в пятницу после обеда в Москву, оттуда почти сразу в Лондон, обратный рейс в воскресенье вечером.

– Я не могу устоять перед соблазном съесть твоё яблоко, змей!

– Это «да»?

– Конечно!

Глава 4

– Пожалуйста, проходите вот за этот столик, – метрдотель, учтиво улыбаясь, проводил меня до столика.

Подойдя к столику, я буквально остолбенела от вида, который открывался из окон ресторана! Передо мной раскинулось здание Парламента с венчающим его Биг-Беном.

«Да… Одно дело учить на уроках английского „London is the capital of the Great Britain…“ 1и далее про достопримечательности, – восторженно думала я, – а другое дело, когда все эти достопримечательности буквально у твоих ног! Не на картинке, не по телевизору или в интернете, а буквально в пешей доступности!»

Я упивалась видом, попивая кофе и поедая свой любимый омлет, который, по счастью, здесь готовят, и только одно омрачало моё прекрасное настроение. Видом я упивалась в одиночестве. Олег был на конференции, которая проходила в одном из многочисленных конференц-залов отеля. Причём о конференции я узнала случайно, вчера поздно вечером, когда Олег ставил себе на утро будильник.

– Не бери в голову, – ответил он на мой недоумённый взгляд, – это ненадолго. Пару часов, и я смоюсь оттуда.

– Но мне казалось, что у нас романтический уик-энд. Только ты и я.

– Так и есть!

– Я как-то иначе всё это себе представляла, – обиженно ответила я.

– Ну же, малыш, брось дуться! Ты в Лондоне! Ты столько о нём мечтала, все уши мне прожужжала! Вот и наслаждайся! Завтра ты выспишься, позавтракаешь и можешь посетить, к примеру, Биг-Бен.

– Но я бы хотела, чтобы мы вместе…

– Я, как освобожусь, присоединюсь к тебе. Мы вместе поедем на речном трамвайчике до Гринвича, – он придвинулся ко мне и медленно снял с моего плеча одну бретельку шёлковой сорочки, – потом пообедаем в «Айви», – он многозначительно приподнял бровь и снял вторую, – и, очень может быть, заскочим в «Харрэдс», – и тем же медленным движением оставил меня вовсе без сорочки.

Так что сегодня, закончив завтрак, я пошла на прогулку по близлежащим достопримечательностям одна.

Выйдя из отеля, я пересекла мост Вестминстер. Я решила не ходить без Олега на экскурсию, а просто побродить по окрестностям, вдохнуть, почувствовать дух Лондона, так сказать.

Налюбовавшись на Биг-Бен, я пошла гулять дальше по Вестминстеру. Спустившись по каменной лестнице, я неожиданно набрела на бывший бункер Черчилля, откуда он управлял вооружёнными силами, флотом и авиацией во время Второй мировой войны. Всё там очень атмосферно, но больше всего в помещениях бункера мне почему-то понравились разноцветные телефончики и ночные вазы в кабинетах членов правительства, лукаво выглядывающие из-под кроватей.

Черчилль всегда меня интересовал не только как политик, но и как человек. Его любовь к жене, Клементине, Клемми, как он нежно называл её, вдохновляет. Если говорят, что за каждым великим мужчиной стоит женщина, то это как раз такой случай. Даже в этом бункере ей была приготовлена отдельная комната с зеркалом и мягким, тёплым креслом.

Было уже начало четвёртого. Я уже вдоволь набродилась и «надышалась», успела даже немного перекусить, когда позвонил Олег.

– Я освободился, где ты находишься?

– Тут неподалёку.

– Ну, что предпримем? – он помолчал, видимо что-то прикидывая в уме. – На трамвайчик мы уже не успеваем, так что давай сразу в «Харрэдс», потом ужинать в «Айви», я уже и столик заказал. Идёт?

– Идёт. Хотя речной трамвайчик… это было бы так романтично!

– Романтика у нас с тобой будет сегодня после «Айви».

Мне было жаль и речного трамвайчика, и экскурсии, на которую я не пошла, но я решила «не брать в голову», как учит меня Олег, и довольствоваться тем, что имею, как учила меня моя мама.

– Тут, оказывается, есть магазин мебели! – я восторженно крутила головой в разные стороны, когда мы оказались в «Харрэдс». – Пойдём посмотрим! Хочу составить представление об ассортименте.

– Ой, да брось ты! Неужели тебе на работе не надоела эта мебель?

– Как «надоела»? – растерялась я. – Мне это нужно для расширения профессионального кругозора.

– Что тебе действительно нужно, так это «Обувной рай»!

– Какой такой рай? – сразу забыв о необходимости расширения своего профессионального кругозора, навострила ушки я.

– Сейчас увидишь, – ответил Олег и взял меня под локоток, увлекая за собой на эскалаторе на самый верх, в поднебесье, где Её Величество Обувь всех цветов и фасонов от всех известных дизайнеров мира правит бал.

Очутившись на самом верхнем этаже здания, мы действительно попали в самый настоящий обувной «рай», который, к слову, именно так и называется: Harrods Shoe Heaven2

На бескрайних белоснежных просторах помещения площадью почти в четыре тысячи квадратных метров, где стенды с обувью причудливо сменяют друг друга и теряются где-то на горизонте, графично выделялся потолок, отдававший дань стилистике всего помещения, которую я определила как ар-деко (в каком же ещё стиле создавать «рай»? ). Как я узнала позднее, это интерьерное творение стало лебединой песней дизайнера Дэвида Коллинза.

– Ну что, желает леди что-нибудь приобрести? – со сдержанной улыбкой спросил Олег.

– Ещё как желает! У леди на этот случай как раз припасено одно желание. Вот только…

– Думаешь, тут чего-то нет? – со снисходительной иронией спросил Олег.

– Просто это так называемые «голые сандалии», – и, видя непонимание в глазах Олега, добавила: – Это летние босоножки. А сейчас осень.

– Ну что ж, есть только один способ узнать. Пойдём и спросим.

И Олег решительным шагом направился к продавцу.

Когда двадцать минут спустя мы покидали этот волшебный магазин, я, прижимая к груди босоножки нужного цвета и размера, счастливо подумала, что если обувной рай существует, то именно так он и выглядит.

В отеле я приняла душ и облачилась в чёрное платье в стиле «модерн»: с глубоким треугольным вырезом, с нашитой ярусами длинной кисеёй в тон, которая привлекательно колыхалась при малейшем движении. К платью прекрасно подошла обновка – «голые сандалии». Длинная нитка жемчуга, дважды обёрнутая вокруг шеи, и чёрная сумочка, расшитая бисером, дополнили мой образ. Волосы я уложила в ретро-манере марсельской волной.

«Дыша духами и туманами», я спустилась в бар, где меня поджидал Олег.

– Выглядишь потрясающе. Пойдём, такси уже ждёт нас.

В «Айви» нас сначала проводили к барной стойке, которую я бы скорее назвала барным «островом», со столешницей, выполненной из оникса. Людей было много, одеты все изысканно.

Не скажу, чтобы меня сильно впечатлил интерьер ресторана. Здесь, как и в «Харрэдс», во всём, от светильников до мебели, чувствуется влияние стиля ар-деко. Но в «Харрэдс» это современное прочтение стиля, а здесь – классическое. Особенно не понравилось оформление окон. Своими наблюдениями я поделилась с Олегом.

– Отсутствие портьер на окнах и витражи а-ля Арлекин вместо стёкол, на мой взгляд, лишают помещение уюта.

Олег сдержанно промолчал. Вот вечно лезу я со своим профессиональным мнением. Я поспешила исправить оплошность.

– Но, надо отдать должное владельцам (а ведь их, за более чем сто лет существования ресторана, сменилось немало), они сохранили дух начала прошлого века, богемную театральную атмосферу.

Олег никак не отреагировал на мои слова. По-моему, он вообще пропустил их мимо ушей. У него светились от счастья глаза, и он беспрестанно шарил ими по залу в поисках селебрити, которые частенько здесь бывают.

– Представляешь, – воодушевлённо сказал Олег, когда нас наконец пригласили за столик, – за этим самым столиком могли сидеть Лоуренс Оливье с Вивьен Ли, а за тем – Марлен Дитрих?

– Представляю, – улыбнулась я, – и Марлен Дитрих подслушивала, как они любезничали.

– В смысле «подслушивала»?

– Ну столики стоят так близко, что я могу посчитать все бриллианты на кольце леди справа.

– А ты не смотри по сторонам. Мне, например, нет никакого дела до бриллиантов леди справа, – сказал Олег почти с вызовом.

– Олег, – я взяла его за руку, – ну хорошо, я буду весь вечер смотреть исключительно на тебя. А в тарелку смотреть можно?

Олег криво улыбнулся, и в этот момент подошёл наш официант.

Одно за другим блюда сменяли друг друга. Мастерство повара было выше всяких похвал.

И вот подошло время десерта. Когда передо мной поставили тарелку с заказанным мною The window to The Ivy3, я прыснула от смеха. Их фирменный паттерн а-ля Арлекин с витражей перекочевал не только в цветовую гамму мебели, но и украшал столовые приборы, салфетки и даже вот оказался у меня в тарелке с десертом.

– Слушай, какой-то перебор с арлекинами, – тихонько посмеялась я.

– Ну почему ты такая? – раздражённо ответил Олег.

– Какая? – опешила я.

– Неблагодарная и ограниченная.

И поскольку я в непонимании молча смотрела на него, Олег менторским голосом продолжал:

– Многие почитают за честь побывать здесь! Это культовый ресторан, интерьер которого, между прочим, выдержан в лучших традициях времени его создания. Тебе как дизайнеру это должно быть интересно!

– Насколько я знаю, тут изначально была «культовая» итальянская пиццерия, – попыталась пошутить я.

– С меня довольно, – Олег бросил салфетку на стол и красивым жестом подозвал официанта, – вечно ты всё испортишь!

– Олег, извини, пожалуйста, я не думала, что…

– Вот именно, – резко перебил он меня, – ты никогда не думаешь!

Я не знала, что ответить. Только сидела красная как рак, с поникшими плечами и, теребя салфетку, тоже с фирменным, арлекиновым паттерном (будь он неладен!), судорожно пыталась подыскать какие-нибудь слова, чтобы как-то сгладить ситуацию. Но слова как-то не находились.

Олег расплатился. Пытаясь, несмотря ни на что, быть до конца комильфо, он с оскорблённым видом подошёл и помог мне встать из-за стола.

В такси, по дороге в отель, вжавшись в угол, я чувствовала себя полной дрянью, оскорбившей хорошего человека в лучших чувствах. Олег же с отрешённым видом смотрел в окно, по которому змейками стекала дождевая вода.

Я попыталась помириться, положив руку ему на плечо, но он, не поворачивая головы, движением плеча скинул её, оставив лежать на сиденье в одиночестве.

Глава 5

«Ничего не понимаю. Надо срочно выпить чайку».

Пока закипала вода в чайнике, я смотрела в окно и анализировала. После приезда, чтобы разобраться с «новым видением», я через Эдуарда предоставила заказчику фотки различных интерьеров с возможными вариантами замены сланца и попросила отметить то, что понравилось. И вот сегодня утром мне наконец удалось получить «обратную связь». Эдуард прислал мне фото, только не мои, а совсем другие, скачанные из интернета. Второй час я их анализирую и чувствую, что начинаю впадать в ступор.

Дело в том, что у заказчика голубые глаза. Нет, тут надо рассказать подробнее.

За годы работы я выработала собственную методику определения оптимальной цветовой гаммы интерьера для каждого клиента, основывающуюся на том, что у каждого человека – своя нативная цветовая палитра: цвет кожи, глаз, волос.

Стилисты и визажисты используют эту палитру для формирования индивидуального облика своего клиента. Я же пошла дальше. Ведь те же принципы работают и в интерьере. Например, мои кареглазые клиентки предпочитают тёмную древесину, а в интерьере им приятно видеть что-нибудь пыльно-розовое или бордовое. Обладатели глаз «цвета пива» предпочитают бронзу, природные оттенки земли, древесины, зелени. И если человек идёт по своему природному пути, а не повторяет за знакомыми, не копирует интерьеры из интернета, ему в своём доме потом будет психологически комфортно. Сложнее, когда заказчики, чаще муж с женой, с разным цветотипом, но тут у меня, как говорится, свои секреты.

Для моего голубоглазого заказчика, с его природной склонностью к синей, серой цветовой гамме, мы спроектировали современный функциональный интерьер. Серый фон стен там является фоном для чёрной графики светильников и элементов интерьера из американского ореха и сланца.

И сейчас мне предлагается заменить всё это, на что бы вы думали? На дуб, бежевый мрамор и фисташковые обои! То есть на нечто совершенно противоположное.

Наблюдая, как чаинки вальсируют во французском прессе, постепенно отдавая напитку весь свой вкус и аромат, я размышляла, что же мне делать.

Конечно, самое правильное сейчас было бы обсудить всё с Александром Петровичем, как мы делали это раньше. Но теперь я вынуждена довольствоваться Эдуардом. Да и то он только доводит до моего сведения то или иное пожелание заказчика, и всё, «дальше разбирайтесь сами».

Тут зазвонил телефон.

– Привет, Миш, – обрадовалась я.

– Привет, Поль, как Лондон?

– А ты откуда знаешь?! – оторопела я.

– Поступила информация.

– Ну да, ну да, – как я могла забыть, – улыбнулась я.

С Мишкой мы дружим ещё со времён студенчества. Он делал попытку перевести нашу дружбу в новый статус, но я почему-то не поддержала его инициативы. И вот студенческая жизнь позади, все мы разлетелись кто куда, но с Мишкой связи не потеряли.

Ещё учась на «юрфаке», он подрабатывал юристом в частном охранном предприятии, а позже он создал свой маленький, но крепкий ЧОП.

– Встретила кого-нибудь из Даунтона?

– Конечно! Всех, в полном составе! Они кричали мне «Ура!» и в воздух чепчики бросали.

– Судя по твоему язвительному тону, в Лондоне тебе не понравилось.

– И да и нет. У меня тут просто сложности с заказчиком.

– Какие?

– Александр Петрович уехал за границу, и авторский надзор я веду с его представителем. Я не знаю почему, но проект претерпевает странные изменения.

– Почему «странные»?

– Сложно пока сказать определённо. Понимаешь, новые требования, которые идут вразрез со старыми, какие-то новые материалы, которые мы не обсуждали. И всё это в несвойственной заказчику цветовой гамме и стиле. Это меня ставит в тупик.

– Почему с самим заказчиком не обсудишь? Он сейчас в стране, более того, в Новосибирске.

– Как?! Откуда ты… А, ну да.

– Я его сегодня мельком видел в банке.

– А я смогу с ним встретиться?

– Попробуй!

– Мишечка, спасибо! Ты настоящий друг!

– Только «друг»?

– Старый друг лучше новых двух, – нашлась я.

– Ой, только не надо этой вот «народной мудрости»!

– «Дружба крепка не лестью, а правдой и честью», – решила я его «добить».

– Ладно, честная моя, – рассмеялся Мишка, – лови своего заказчика, до скорого!

Интересно, почему Олег мне ничего не сказал о приезде Александра Петровича? Он же знает о моих трудностях. Правда, после того похода в «Айви» мы практически не разговариваем. Вернулись домой как чужие люди.

И меня в который уж раз за последнее время «накрыло» волной раскаяния. Ну кто меня за язык тянул, кому было нужно моё «профессиональное мнение»? Ведь я видела, что для него это особое, знаковое место, да ещё и распиаренное его деловым партнёром. Он готовился, бронировал заранее столик.

В общем, я решила написать ему.

Вот, у меня с Олегом всегда так. Как на американских горках: то вагончик мчится вверх, и ты чувствуешь себя на вершине блаженства, то неожиданно летит вниз, до холодка под ложечкой.

Что ж, придётся обойтись без помощи Олега. Попробую связаться с Александром Петровичем сама.

Глава 6

«Всё страньше и страньше», – по дороге домой мне вспомнились слова Алисы.

Я отправила Александру Петровичу несколько текстовых и голосовых сообщений. Он получил их все до одного, но никак не отреагировал. Что это может означать?

Я подъехала к своему дому. Всегда люблю возвращаться домой. Я живу в отдельной двухкомнатной квартире в «сталинском» доме, в «тихом» центре. Большая парадная с входами с улицы и со двора и высокие потолки, к сожалению, не подразумевают больших комнат. Но я всё равно люблю свой дом, за его помпезный внешний вид в стиле сталинский ампир, за зелёный тихий двор. Сам дом отремонтирован, двор чистый, а соседи – сплошь научная интеллигенция прошлых лет.

В результате небольшой перепланировки я объединила кухню с соседней комнатой, получив приличных размеров кухню-гостиную. Другая же, изначально бóльшая по площади комната, стала служить мне спальней, в которой я устроила просторную гардеробную.

Квартира мне досталась от бабушки. Вместе с квартирой в наследство мне досталась и мебель в стиле модерн: обеденный круглый стол со стульями и буфетом работы начала XX века, а также кровать с туалетным столиком.

Моя бабушка, коренная ленинградка, девушка из аристократического рода (об этом обстоятельстве в нашей семье всегда говорили полушёпотом и всегда с намёками на неизвестные обстоятельства), влюбилась по уши и вышла замуж за простого студента-сибиряка. Не задумываясь, она поехала за ним жить в Сибирь. И, по её собственным словам, ни разу об этом не пожалела.

В качестве своего приданого она и привезла эту мебель. Правда, из шести стульев до Новосибирска доехало лишь четыре (двум «приделали ноги», как выражался мой дед).

Само собой, дизайн всей квартиры я постаралась выдержать в том же стиле, сделав, пожалуй, исключение для характерных для модерна витражей, так как просто не люблю витражи.

Конечно, мебель я уже реставрировала: перетягивала ткань на сиденьях стульев, а от кровати, по сути, остался один каркас с витиеватым изголовьем. На смену старому матрацу пришёл ортопедический, а пришедшее в негодность основание я заменила отдельно стоящим, и тоже ортопедическим.

Открыв свои высокие двухстворчатые дубовые двери и пройдя в прихожую, я с наслаждением сняла туфли и размяла ноги. Потом смахнула с туфель пыль, протёрла подошвы влажной губкой и поставила их на своё место в гардеробной.

«Как там говорила Лиля Брик? – вспомнила я. – Надо внушить мужчине, что он гениальный, а остальное сделают хорошие туфли и шёлковое бельё».

Хорошие туфли и шёлковое бельё. Именно хорошую обувь я любила больше всего. Она занимала добрую половину моей гардеробной: красивая и добротная, в моей цветовой палитре. Я носила каждую пару несколько лет, предпочитая модели, которые долго не выйдут из моды. Особое удовольствие мне доставлял также процесс ухода за обувью. В специальном ящике гардеробной у меня было великое множество кремов, восков, пропиток и щёток, призванных сохранять мою обувь в порядке.

С шёлковым бельём же дело обстояло так. Его было тоже много, и я всё время покупала что-то новое. Но вот носить шёлк каждый день, а тем более спать в нём я не могла, хоть тресни. Тонкий и скользкий шёлк был красив и приятно ласкал кожу, но не давал чувства уюта и защищённости, так необходимого мне во сне. Я возилась с боку на бок, пытаясь уснуть. А стоило снять шёлк и надеть тёплую, мягкую трикотажную пижамку, как я сразу засыпала и сладко спала всю ночь. Я заставляла себя полюбить шёлк, считая себя недостаточно рафинированной и утончённой. Но мне это не удалось.

Для Олега я, конечно же, облачалась в шёлковые «доспехи», производя требуемое впечатление.

Олег… он знает о моей страсти к хорошей обуви, он даже в шутку называет меня «башмачная маньячка». Именно поэтому он повёл меня в «Обувной рай» и купил это чудо. С грустью я провела пальцем по тонким ремешкам своих новых босоножек. Я решила отвести им почётное место в гардеробной, впрочем, они этого заслуживали.

Грустно вздохнув, я закрыла гардеробную и пошла на кухню ужинать. Пока я обжаривала на сковороде готовые овощные котлеты, мои мысли вновь вернулись к работе.

«Новое видение» фактически состояло в замене современного интерьера, что называется, классическим, с пилястрами, картушами и ламбрекенами. Это требовало, по сути, переделки дизайн-проекта. Шутка ли, менять стиль интерьера?

Заказчики зачастую не осознают, что интерьерный стиль – это не только про то, какая люстра или мебель будут в вашем доме. Если бы всё было так просто!

Подчас интерьерный стиль диктует свои законы в планировке помещения. Так, например, классические стили в идеале предполагают особую планировку помещения, где можно выстроить симметрию, и высокие потолки.

Так вот, классика не «ляжет» на планировку дома Александра Петровича, если не сделать серьёзную перепланировку, которая может затронуть конструктивные элементы здания. А изменение планировки подразумевает изменение расстановки мебели, которое, в свою очередь, тянет за собой изменение электрики, потолков и много ещё чего.

«Как же мне всё это донести до Александра Петровича? – я в задумчивости водила вилкой по уже пустой тарелке. – А ответ простой. Надо во что бы то ни стало попытаться встретиться с ним лично».

Глава 7

Было ранее субботнее утро. Проснувшись, я лежала в кровати, наблюдая, как за окном стайка воробьёв затеяла перепалку на растущей под окном берёзе.

В любую другую субботу я бы, не торопясь, оделась, накрасилась и отправилась на неспешный завтрак в моё любимое кафе. Там я, жмурясь на солнышко, пробивающееся сквозь ветви сосен, выпила бы большую чашку капучино, съела бы обязательный омлет, порцию сырников или оладушек. И под конец – тирамису. Правда, потом я бы поехала в офис, разгребать скопившуюся за неделю «текучку».

Сегодня же у меня были другие планы. На повестке дня было припереть к стенке, ну или к чему там получится, Александра Петровича и получить, наконец, внятные объяснения по поводу «нового видения». Благодаря Мишке я знаю, что он в городе.

Я решила, что осуществить задуманное я смогу, подловив его во время обязательной утренней пробежки, которая, как я знаю, в субботу у него начинается в девять часов.

Поэтому я загодя подъехала к парку, где он бегает, и «окопалась»: заняла удобную наблюдательную позицию, попивая капучино, который я предусмотрительно купила в кафе навынос. Я решила не сильно отходить от традиций.

Но вот уже часы показывали почти десять, а одетого в треники Александра Петровича, бегущего трусцой, не наблюдалось.

Я уже допила свой кофе, пожалев, что не купила два стакана, когда раздался звонок телефона. Звонил Славик, знакомый прораб. Нас связывало долгое взаимовыгодное сотрудничество. Познакомившись и результативно поработав на каком-то объекте, мы стали активно рекомендовать друг друга. Да и вообще между нами сложились почти дружеские отношения.

– Привет, Слава!

– Привет! – прогремел в трубку он. – Как дела?

– Как сажа бела.

– В смысле?

– В смысле, в моей жизни бывают взлёты и падения.

– А сейчас что? – перебил он. – Падение?

– Ну… да. А у тебя как, всё стабильно?

– Вроде того. Слушай, у меня тут объект нарисовался. Большая трёшка в пригороде. Заказчик – владелец стоматологической клиники. Хочет «дорого-богато». Я сразу подумал про тебя.

– Слав, я, наверное, сейчас не смогу, у меня такая запарка! Тем более пригород.

Видимо по опыту зная, что неприкрытая лесть – лучшее средство в общении с творческим человеком, Славик добавил:

– Слушай, я тебя уже прорекламировал, журналы с твоими интерьерами показал, ссылку на твой сайт и соцсети дал. Сказал, что если нужно «дорого-богато», то это только к тебе.

– Ну не знаю…

– Просто съезди и посмотри. Не понравится – откажешься. И вся любовь.

– Ну если только посмотреть…

В этот момент я заметила объект своего преследования, но не в трениках, а в деловом костюме, стремительно выходящим из своего подъезда.

– Всё, мне надо бежать, – торопливо проговорила я, – пиши всю инфу в Ватсап.

Нажав на «отбой», я выскочила из машины и бросилась в погоню.

– Александр Петрович, здравствуйте! – подбегая к нему, крикнула я.

Он приостановился, озадаченно глядя на меня. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а в глазах не было и тени узнавания.

– Я Полина, ваш дизайнер, вы меня разве не узнаёте?

– Здравствуйте, Полина! Извините, я спешу, не могу уделить вам время.

Я удивилась, но решила не терять времени и выпалила на одном дыхании всё, что терзало мой ум в течение последних дней.

– Вы прислали мне фото с «новым видением» дизайна вашего дома. Но оно кардинально отличается от того, что мы с вами обсуждали, и на основе чего я сделала проект, который мы с вами согласовали. Переделка в соответствии с новым видением потребует времени, месяца как минимум, и будет в рамках другого договора, как вы понимаете.

– Да, да. Я понимаю.

– Прораб тоже давит на меня. Ему нужна документация. Когда мы сможем с вами встретиться и всё обсудить?

Его, казалось, обрадовал поворот разговора.

– Да, да, я вам позвоню, и мы договоримся о встрече.

И он тем же стремительным шагом направился к поджидавшей его машине. Я же осталась стоять со смешанным чувством незавершённости и какой-то нереальности происходящего. Как во сне. С одной стороны, мне удалось его подловить, и мы даже условились о встрече, с другой – что-то было сильно не так, но пока я не понимала, что именно.

Когда я отъехала от его дома, зазвонил мой телефон. Олег. Сердце, как всегда, сделало кульбит и забилось чаще от приятного волнения.

– Тебе больше заняться нечем?! – с места в карьер начал любимый.

– В смысле? – оторопела я.

– Зачем ты подстерегаешь человека, вторгаешься в его личное пространство?

Сказать, что я была в шоке от этой отповеди, это значит ничего не сказать.

– Олег, да ты что?! – растерянно пробормотала я. – Мне нужно было с ним обсудить его новые пожелания, а на сообщения и звонки он не отвечает. Я побоялась, что он опять уедет из страны, а стройка простаивает. Да я сильно его и не задерживала.

– Ну у него сейчас слишком много забот, чтобы ещё о такой ерунде думать, – проворчал Олег.

– Ну знаешь, – я начинала закипать в праведном гневе, – для меня это не «ерунда»! Время идёт, у меня нет никакой ясности, и простаивающие строители уже тоже, знаешь ли, «вторгаются в моё личное пространство»!

– В любом случае он не доволен и скоро уезжает. Так что, думаю, тебе всё же придётся общаться с Эдуардом.

– Я не спрашиваю о причинах такой твоей осведомлённости в его делах, но тут ты не прав, мы с ним договорились, что встретимся и всё обсудим. А он обычно держит слово.

– Я не понимаю, что ты землю роешь, что тебе спокойно не живётся?! Прислали тебе фотки, вот и работай, не дёргай человека.