Мой французский шеф бесплатное чтение

Посвящается моему мужу.

Человеку, который сказал мне: «Забей на работу, пиши!»

Введение

Отец всегда хотел сына, маленького наследного принца, который в будущем бы возглавил его империю. Но, к сожалению, родилась я, так что ему пришлось довольствоваться девочкой.

Почему так пафосно? Чуть больше тридцати лет назад родители открыли свое первое «Королевство вкуса» – магазин, который стремительно набрал популярность и постепенно стал главной сетью по продаже сладких лакомств во всей Америке.

С младенчества я слышала всю эту чушь про главное папино сокровище, маленькую принцессу в его королевстве. Вот только быть принцессой – это значит не только одеваться в дорогих магазинах и жить в красивых домах, но и следовать жесткому протоколу жизни моего отца. И совершенно точно не иметь права голоса.

1

Кит

Полчаса назад я приземлилась в аэропорту Барселоны и впервые за несколько дней могу немного расслабиться. Я обожаю Европу в первую очередь потому, что здесь всем абсолютно наплевать, кто я такая. Вездесущая рука папарацци обычно не дотягивается за океан. В конце концов, не такая уж я и знаменитость – всего лишь дочка долларового миллиардера, который неожиданно решил стать политиком. Но местным все равно, кто там пытается пролезть в правящую верхушку другого государства. У них и своих проблем хватает.

Надо отдать отцу должное: долгое время он старался не афишировать свою личность, придерживаясь принципа, что продукция должна говорить сама за себя. Но амбиции политика и новый менеджер по связям с общественностью изменили его мнение на этот счет.

Крепко схватив за ручку свой чемодан, пробираюсь к выходу, лавируя среди сотен прилетающих, улетающих и встречающих не меня людей. Нужно арендовать машину. Переночевать, скорее всего, придется в Тулузе. Да, это небольшой крюк, но я ведь все равно хотела немного попутешествовать. А завтра уже рвану в Лион, где встречусь с Николь. Бреду по залу аэропорта, настолько глубоко погрузившись в собственные мысли, что слышу голос Николь, лишь когда она практически налетает на меня.

– Эй, Кит-Кат, не пытайся делать вид, что мы не знакомы. Я точно знаю, где ты будешь жить в ближайшее время, – смеется подруга и крепко обнимает меня своими тощими руками.

– Боже, как же вернуться в то время, когда я рассказала тебе о моем втором имени, и заклеить себе рот навеки? – стону я.

Вообще-то меня зовут Китти Каталина Спенсер, но сама я предпочитаю просто короткое Кит. Поверьте, вы бы тоже выбрали укороченную форму, если бы оба ваших имени означали «чистая», «непорочная», а фамилия еще и отсылала к принцессе Диане. Я – это сбывшаяся мечта фанатика, коим является мой отец. Возвращаясь к прозвищу: когда-то во втором классе я призналась Николь, что мое второе имя Каталина, и с тех пор она называет меня Кит-Кат, определенно пользуясь своим положением.

Я смотрю вокруг, и мне кажется, что весь аэропорт замер и глазеет на мою лучшую подругу. Да и как, скажите, не глазеть? Голубоглазая блондинка ростом под метр семьдесят пять с фигурой и лицом, как у ангелов из Victoria's Secret. Поверьте, я могу понять всех этих людей, потому что сама каждый раз заглядываюсь на нее. Спросите, почему с такой внешностью она не модель? Все просто. Ники, как и я, родилась в семье очень богатых родителей, но тоже никогда не была избалованным ребенком. Любой карьере, где в первую очередь зарабатывают красотой тела, она всегда предпочтет ту, где нужно делать это головой. У нее какая-то совершенно неземная бизнес-хватка, которую она явно унаследовала от своего отца. Два года назад на окончание Гарварда мистер Уорд подарил своей единственной дочери собственный салон красоты в Париже, о котором она грезила со школы. Почему именно там, ведь это так далеко от Америки и Нью-Йорка, в котором жили все ее родные? Дело в том, что Николь свято верила: знаменитый французский шарм родился не из воздуха, и если уж открывать салон, где женщина сможет довести свою красоту до блеска, то только во Франции. За это время один салон превратился в сеть из семи студий красоты Le Charme Fatal1 по всей стране. И сделала это Ники без дополнительных вложений со стороны отца, чем очень гордилась.

По прошествии двух лет во Франции она обосновалась в Лионе – «ибо где же еще добропорядочной 24-летней женщине с достоинством встретить старость?» – и лишь набегами появлялась в столице. Именно к Николь я направлялась до того, как она перехватила меня в аэропорту.

– Что ты здесь делаешь, дурында? Разве мы не договорились, что я приеду к тебе сама? – спросила я, улыбаясь той улыбкой, которую берегу всего для пары человек в мире.

– Конечно договорились, но ты звонишь посреди ночи с незнакомого номера и говоришь, что летишь в Барселону инкогнито, чтобы потом доехать до меня.

Я хмурю лоб, вспоминая свои вчерашние метания. Да, мой путь сюда явно не был легким, но точно тщательно спланированным. Пока я обдумываю свой ответ Ники продолжает: – Нет, ты, наверное, не расслышала. В Барселону, дорогая! А я, между прочим, живу в Лионе – и это даже не Испания! – округляет глаза Николь, и я позволяю себе рассмеяться.

– Да, знаю, это странно. Но, может, мы сначала сядем в машину? Обещаю, что все расскажу тебе.

Николь обреченно вздыхает, снова обнимает меня и говорит:

– Все стало еще хуже, Китти?

У меня наворачиваются слезы, но усилием воли я сдерживаю их и говорю:

– Правило номер три, дорогая.

И Николь отступает.

Еще в детстве мы придумали три правила, которые неукоснительно соблюдаем. Что бы ни происходило между нами, в мире или еще бог знает где, мы, во-первых, всегда, в любое время дня и ночи, отвечаем на телефон. И это касается даже незнакомых номеров. Во-вторых, ничего не рассказываем друг о друге посторонним людям. Даже если спрашивает полиция, друзья и особенно родители. И в-третьих, не задаем вопросов, когда друг не готов отвечать. И вот уже больше пятнадцати лет эти правила не просто работают – они делают наши отношения крепче любой, даже самой крепкой дружбы.

Николь подводит меня к своему оранжевому Peugeot, и тут я начинаю смеяться.

– Что? – спрашивает она.

– Удивлена, что это не Porsche или Mercedes на худой конец, – отвечаю я, помогая подруге загрузить мой чемодан в багажник. С деньгами Николь и ее статусом хозяйки целой сети салонов по всей Франции я ждала машину подороже. В США она водила Tesla. Как же поменялись ее вкусы за те два года, что мы не виделись.

– Надо поддерживать местного производителя, – пожимает плечом Николь, и я сажусь в машину, предпочитая разобраться со всем позднее.

– Сначала мы поужинаем в Vinitus. Прости, не смогла забронировать место в том ресторане восемнадцатого века. «Эль..» – как его там? – спрашивает Ники.

– El Chigre, – отвечаю я не задумываясь. Если честно, я бы предпочла оказаться во Франции как можно скорее. Но, может быть, за такой короткий срок ничего не произойдет, и мне удастся выскользнуть из страны незамеченной.

– Да-да, он. В общем, там все занято, а ты ведь знаешь, как мало там места. Все заведения с «Мишленом», как обычно, под завязку, поэтому Vinitus нас спас. И то только потому, что меня до сих пор помнит их бармен, Мануэль, – улыбаясь, говорит Николь.

– Еще бы ему не помнить тебя, Ники. Ты переспала с ним, а потом, когда он захотел сбежать посреди ночи, решила сделать то же самое, забыв, что это твой отельный номер. И, дай-ка вспомнить, – хмурюсь я, постукивая указательным пальцем по щеке, – столкнулась с ним в дверях.

– Я никогда раньше не пробовала абсент, – краснея, оправдывается Николь, и мы обе смеемся. – В общем, как бы то ни было, с тех пор мы с ним дружим. И иногда он выручает меня и бронирует стол в последний момент, когда моя подруга решает ни с того ни с сего приехать в Барселону.

Знаю, что она снова пробует закинуть удочку и раскрутить меня на разговор. Я отрываю глаза от дороги, встречаюсь взглядом с Николь и произношу лишь: «Давай сначала выпьем».

Подруга молча кивает в ответ.

2

Кит

Мы сидим в ресторане, и я не знаю, с чего начать. Во мне уже два бокала шардоне, и не думаю, что они последние на сегодня.

– Просто начни говорить хоть что-то, а дальше слова придут, – говорит Николь, читая мои мысли, и мне сразу становится легче. Она единственный человек на всем свете, кому я действительно могу доверять, поэтому – какого черта?

– В общем, я записалась на трехмесячные кулинарные курсы к Полю Моро. Ты же знаешь, как я о них грезила. А с тем учетом, сколько Полю лет, эти мечты в любой момент могли превратиться в несбыточные. Поэтому я решила, что пора действовать. Курсы начинаются через две недели и будут проходить в его ресторане в Марселе. Буду готовить десерты, торты. Ты же знаешь, как я все это люблю, – говорю я все тише.

– Боже, Кит-Кат, это же волшебно!

Глаза Николь искрятся неподдельной радостью, но тут же свет в них как будто меркнет. Уже знаю, какими будут ее следующие слова.

– Но как отреагировали твой отец и… Эрик?

Я вожу вилкой по тарелке, пытаясь зеленым горошком забить гол в ворота из тюиля2, который украшает мое блюдо. Наверное, в какой-то момент я молчу уже слишком долго, потому что Николь догадывается сама.

– Ох, только не говори, что ты им не сказала, – она обхватывает лицо ладонями и округляет свои прекрасные глаза.

– Я не могла, – практически шепотом произношу я. – Ты же знаешь: меня бы не отпустили.

– Наверное, бессмысленно в очередной раз читать тебе лекцию о том, что рабство давно уже отменили и за твое неповиновение тебя не подвергнут линчеванию. Но раз ты все решила, расскажи мне план. Мы же обе знаем, чем может обернуться твой побег…

– Хочешь сказать: поднятыми на уши посольством и Интерполом, а также запретом на выход из дома до конца моих дней? – горько усмехаюсь я. – Да, я прекрасно знаю, на что способен мой отец. И мой муж. Но я устала жить так, как мне говорят другие. Я не могу забеременеть уже почти год, и это сводит с ума моих «любимых» родственников. Эрик и без того никогда не интересовался мной. Ему обещали наследника и полкоролевства в придачу. И пока я не исполню своего предназначения, – показываю пальцами в воздухе кавычки и закатываю глаза, – от меня не отстанут.

– Еще бы! Получить почти полмиллиарда долларов всего лишь за то, что обрюхатил дочку карамельного магната, – чем не мечта идиота? – с сарказмом говорит подруга.

Я на мгновение замираю и думаю о том, как же получилось, что моя жизнь превратилась лишь в некое подобие чего-то нормального. Пока все мои друзья после окончания колледжа путешествовали, строили карьеры и влюблялись, я готовилась стать идеальной женой мужчине, которого никогда не любила и которого выбрал мне отец.

«Он идеальная партия для такой целомудренной и правильной девушки, как ты, Китти Каталина. Из приличной семьи, окончил Йель, и с такой-то родословной! Он будет отличным мужем для моей принцессы», – ежедневно повторял отец.

Вот только никто не предупредил меня, что умный и приличный парень может оказаться настоящим извращенцем, который будет упиваться тем, что делает мне больно. Я не помню ни единого раза, когда наш с ним секс был бы для меня безболезненным. Казалось, он еще больше возбуждался от того, что я кричала, плакала и просила его перестать.

Я возвращаюсь из своих воспоминаний и продолжаю рассказ:

– Знаешь, месяц назад его мать повела меня к гинекологу, – от этих воспоминаний я непроизвольно вздрагиваю. – Своему гинекологу. Потому что моему «явно заплатил мой папаша, чтобы тот не рассказал, что им подсунули порченный товар. А вдруг я не смогу родить им внука?» И это, между прочим, прямая цитата.

Николь набирает в рот воздух, готовясь разразиться тирадой в сторону мужниной родни, но я останавливаю ее жестом.

– Она хотела зайти со мной в смотровую… – сухо говорю я. – Заглянуть, правильно ли я устроена. Как будто ее сын не рассказал ей во всех подробностях, как и что творится у нас в постели.

Я начинаю смеяться, и мне кажется, что мое состояние очень близко к истерике. Николь встает со своего стула и подсаживается ко мне на диван, крепко обнимает меня одной рукой, а второй делает знак официанту, чтобы повторил напитки.

Она не спрашивает, почему я не расскажу своему отцу. Еще в школьные времена подруга поняла, что он никогда не встанет на мою защиту. Конечно, ведь даже при ней он так часто внушал мне: «Мужчины всегда знают лучше, что нужно женщине. Тебе остается всего лишь подчиняться». А сейчас, когда я сама наконец поняла, что титул моего мужа был крайне выгоден политической карьере папочки, я и вовсе перестала надеяться на какую-то помощь и защиту с его стороны.

Иногда мне кажется, что отец ненавидит меня просто за факт моего рождения. Из-за меня при родах умерла моя мать, и, как часто говорила мне наша домоправительница: «В тот день мистер Спенсер потерял себя». Да, он нашел утешение в своей фанатичной идее сделать из меня принцессу, и долгие годы я с успехом потакала ему в этом. Но всему приходит конец. Нельзя бесконечно играть на чувстве вины собственного ребенка. Поэтому для меня настало время вырвать для себя хотя бы немного свободы.

– Как все-таки тебя отпустили, милая? – мягко говорит Ники.

– Эрик уехал в командировку в Гонконг на четыре месяца, не забыв прихватить с собой свою секретаршу – тире любовницу. Не говори сейчас ничего, он не скрывает от меня таких деталей. Благодаря мужу я прекрасно знаю, как хорошо делает минет его талантливая во всех смыслах Аманда и как плоха в этом я. Поэтому я сказала, что уезжаю в Барселону на это же время, чтобы поправить здоровье и… попрактиковаться в живописи.

В этот момент мы обе прыскаем от смеха. Николь как никто знает, насколько плоха я в рисовании, но муж – да что уж, даже мой отец не подозревает об этом.

– Еще со школы, ну, ты знаешь, я начала копить наличные. Снимала по чуть-чуть со счетов, так, чтобы отец не заметил. Из этих денег я заплатила за кулинарную школу. Пришлось оплатить индивидуальные занятия на этот срок и, честно сказать, это съело бо́льшую часть моего бюджета.

– Сколько тебе нужно? Скажи, я прямо сейчас выпишу тебе чек, – перебивает меня Ники.

– Нет, я не буду брать у тебя деньги. Ты знаешь, я не изменю своего решения. Хватит и того, что тебе придется терпеть мое общество ближайшие две недели, – на моем лице расцветает улыбка. – Еще я заплатила одной художнице из Барселоны, знакомой знакомой, чтобы она тратила за меня деньги по моей кредитке. Представляешь, сегодня можно найти работника буквально на все что угодно.

– Еще бы. Ты предложила ей тратить твои деньги, при этом еще и приплатила за это. Ты работодатель мечты, Кит-Кат, – подыгрывает Николь.

– В общем, она будет ходить по магазинам, каждый день наведываться в спа, периодически покупать краски и холсты, а в конце отдаст мне несколько самых неудачных работ, которые я смогу предоставить семье в доказательство своего неземного талант.

– А что ты будешь делать с телефоном? Неужели ты думаешь, что они не заметят, что все твои звонки идут из Прованса, а не из Каталонии?

– А вот тут мне понадобилась вторая бо́льшая часть моих накоплений. Помнишь нашего друга Диего с факультета информационных технологий?

– Ты хочешь сказать, гения-шизофреника? С которым мы познакомились на одной из вечеринок в Гарварде и после этого несколько лет только здоровались?

– Не придирайся к словам, – напираю я. – В общем, Диего что-то сделал с моим телефоном. И теперь, откуда бы я ни звонила и кто бы ни пытался позвонить мне или определить мое местоположение – это всегда будет Барселона.

Николь явно не верит своим ушам, потому что вид у нее, мягко говоря, удивленный.

– А ты неплохо подготовилась, Кит-Кат. Где же раньше была эта находчивая девчонка?

– Ох, Ники, моя находчивость – это всего лишь результат отвратительной жизни, не более того.

Я допиваю залпом очередной бокал вина и чувствую, как по телу разливается приятное тепло.

– А теперь, раз уж мы явно никуда уже больше не поедем сегодня, отвези меня в какой-нибудь крутой клуб. Мне просто необходимо потанцевать.

– Мне кажется, или ты решила сделать эти четыре месяца лучшими в этом году, дорогая? – весело спрашивает Николь.

– Нет, лучшими в жизни!

3

Кит

Расплатившись по счету, мы вызываем такси, потому что вести машину с учетом всего выпитого за ужином не представляется возможным. Николь звонит кому-то и просит увезти ее оранжевую крошку на определенную парковку. Как всегда, у моей подруги все схвачено. Мы же в это время отправляемся в престижный район Барселоны Эйшампле, где у Николь, оказывается, есть квартира.

– Не знала, что ты купила недвижимость в Испании, Ники, – с удивлением произношу я.

– После того случая с Мануэлем я решила, что с отелями в этом городе мне лучше не связываться, – смеется она. – Но на самом деле это не я – папуля расстарался.

– А, ну конечно. Как я могла забыть про правило мистера Уорда: если после первого посещения города тебе хочется в него вернуться, значит, необходимо купить в нем жилье, а не бродяжничать по отелям, – улыбаюсь я, вспоминая доброго, вечно радушного отца Николь, на все готового ради своей дочки. Как же он не похож на моего…

Конечно, я обеспечена всем: шикарные дома во всех частях света, частный самолет, автопарк из двенадцати машин – выбирал их, конечно же, папа. Вот только свободы никакой и любви тоже. Если верить прислуге, раньше он не был таким черствым и жестоким. Со мной же слово «любовь» приобрело для него значение «честь», «достоинство» и «ты будешь делать так, как я сказал». И я смирилась, ведь другого отношения попросту не знала. Благо частная школа с постоянным проживанием и колледж давали возможность вновь дышать. Даже находясь под постоянным наблюдением в пансионе, мне было спокойнее, чем дома. Каждые каникулы же были временем задержки дыхания, как я их называла: нужно было ходить тихо, разговаривать, только если спросят, и ждать, когда же эти дни подойдут к концу и вновь начнется учебный год.

Машина останавливается возле дома, окна которого выходят на собор Саграда Фамилия, и это мгновенно вырывает меня из печальных воспоминаний. Николь улыбается мне, берет за руку и ведет к себе домой.

У нее просторная светлая трехкомнатная квартира с достаточно лаконичным ремонтом. Уютная мебель цвета топленого молока приятно контрастирует с аквамариновыми деталями в виде картин на стенах, подушек и торшеров. Но главная особенность этого места, конечно же, вид. У меня захватывает дух от величия собора. И пару минут я просто стою и наслаждаюсь увиденным.

– Мне кажется, чтобы идти в клуб, тебе просто необходимо принарядиться, – весело покачивает бедрами Ники.

Я смотрю на свои удобные серые джинсы от Tom Ford и нежно-розовую блузку с коротким рукавом от Givenchy, после чего мысленно соглашаюсь с подругой. Я слишком скучная, даже серая в этом наряде, а сегодня я готова зажигать.

– Николь, скажи, в этой квартире ведь есть твои вещи? – с улыбкой спрашиваю я.

– Конечно! Ты думаешь, я оставлю столицу Каталонии без своего уникального чувства стиля?

– Тогда на этот вечер мне просто необходимы твои лучшие друзья Dolce и Gabbana!

Подруга просто обожает этот дизайнерский дуэт, и ее гардеробные по всему миру обычно ломятся от всевозможных сексуальных и немного вычурных вещичек бренда.

Через полчаса я стою перед огромным зеркалом и вижу скорее роковую Монику Беллуччи, чем обычную скучную Китти Спенсер, к которой привыкла. На мне черное облегающее платье-бюстье с самым глубоким декольте в моей жизни, при том, что грудь у меня значительно больше, чем у Николь, – эффект, надо признать, ошеломительный. Длина платья не оставляет никаких шансов воображению. Надо взять на заметку не нагибаться в нем сегодня. Дополняют образ высокие красные шпильки от Miu Miu, тон в тон сочетающиеся с цветом моей помады. С учетом того, сколько в нас алкоголя, Николь удается нарисовать мне стрелки с мастерством заправского архитектора. И вот мы уже готовы пуститься во все тяжкие.

– Впервые за долгое время я снова чувствую себя красивой, – тихо говорю я.

– Милая, знаю, что говнюк муж окончательно уничтожил твою самооценку, но скажу тебе: ты богиня! Только посмотри на свои длинные ноги, аппетитную попку, тонкую талию. А грудь! Мама дорогая, да я убить готова ради такой груди.

Что правда, то правда. Природа щедро одарила меня женскими прелестями, которые, если верить глянцевым журналам, нравятся абсолютно всем мужчинам. Спойлер: не верьте, они ошибаются! С самого первого дня знакомства муж мою фигуру возненавидел.

Я кручусь перед зеркалом и решаю, что сегодня не буду думать ни о чем. Сегодня я не Китти Спенсер, наследница многомиллионного состояния, замужняя женщина, которая ненавидит собственного мужа, а просто Кит. Молодая двадцатичетырехлетняя девушка, которая гуляет в чужом городе с подругой. У меня нет прошлого, нет будущего. Есть только настоящее, и я сделаю все, чтобы оно было ярким и запоминающимся.

Мы выходим из такси и идем вдоль длинной очереди к клубу. Нас пропускают сразу и без вопросов. Разумеется, у Николь и тут все заранее решено. Как она умудряется быть своей буквально в любом городе мира? Но я уже привыкла, поэтому не задаю вопросов.

Мы заходим, и от мигающих огней, громкой музыки и общей атмосферы веселья мне сразу становится легче. Здесь никому нет до меня дела, каждый ловит лишь свою волну удовольствия.

Нам на встречу спешит приятная девушка, которая целует в обе щеки Николь, после чего машет мне рукой – и вот нас уже ведут к отдельной кабинке с мягкими диванами в глубине зала. Она находится на некотором возвышении над танцполом, поэтому танцующим практически не видно нас, а вот мы, наоборот, можем наслаждаться видом во всей красе. Единственные, у кого расположение еще лучше, – это кабинка через танцпол напротив нас. Немного скрытая стеной, она превращается в идеальное уединенное место: клуб оттуда видно целиком, но при этом оно закрыто для посторонних глаз.

– Кто это был? – пытаясь перекричать музыку спрашиваю я Николь.

– Моя давняя знакомая Даниэла, она управляющая в этом заведении, – отвечает подруга. – Кстати, я заказала нам по две доски текилы.

Я в недоумении хмурюсь.

– Ну, по пять шотов на каждую, их принесут на специальных деревянных досках, – объясняет Николь для тех, кто до сих пор живет в средневековье. – Здесь сегодня аншлаг, не хочется толкаться возле бара и бесконечно ждать коктейли, поэтому будем действовать по старинке.

Мы обе весело смеемся, сразу вспоминая наши вечеринки в колледже, когда «по старинке» означало быстро накачаться в начале вечера крепким алкоголем и танцевать до упаду, не отвлекаясь уже ни на что. Что ж, мне нравится этот план.

Мы рассматриваем танцующих внизу и сами пританцовываем, сидя на диванах. В какой-то момент мне кажется, что в кабинке напротив кто-то есть, и за нами наблюдают, но сколько бы я ни старалась разглядеть, темнота слишком хорошо скрадывает все происходящее там. В конце концов я отпускаю ситуацию и решаю просто наслаждаться вечером.

– И все-таки расскажи мне свой план, – вновь возвращает меня с небес на землю Николь. – Где ты планируешь жить в Марселе? Не будешь же ты каждый день тратить на дорогу три часа в одну сторону, чтобы добраться из Лиона?

– Конечно нет. А что, ты уже переживаешь, что я задержусь у тебя на три месяца? – посмеиваюсь я.

– О мадонна, как ты могла такое сказать! – Николь вскидывает руки, и в этот момент я думаю, что ей нужно было поселиться в Италии, а не во Франции. С ее активной мимикой и артикуляцией удивительно, что она родилась и выросла в Америке. – Живи у меня хоть до конца жизни. Да я готова уступить тебе мою квартиру насовсем, если будет нужно, ты же знаешь…

– Знаю, дорогая. Но пока обойдемся без таких радикальных мер. В общем, я уже забронировала себе квартирку в десятом округе. Она маленькая, но зато с мебелью, и духовка есть. Будет где попрактиковаться в приготовлении десертов.

– После твоих смен в ресторане ты собираешься еще и дома готовить, сумасшедшая? Хотя готовь на здоровье, вот только не забывай меня приглашать в выходные на званые ужины – для меня одной. Давно я хотела разъесться до размеров бегемота, – смеется Николь и тычет мне в бок своим острым локотком.

–Тебе это не грозит. Ты всегда грациозна, как лань, – отмахиваюсь от нее.

– Послушай, я только сейчас поняла… Разве ресторан Поля находится не на набережной Рив Нев? – вдруг перебивает меня Николь. – Это же в седьмом округе! Почему ты не сняла себе жилье там?

– Да, но это самый центр, а я сейчас не очень-то готова переплачивать за туристическое размещение и вид из окна. Да и к тому же это совсем близко. Буду ездить на метро…

– В Марселе? О-ля-ля… – тянет Николь. – Так, хватит, не расстраивай меня. Завтра мы возьмем одну из машин моего отца, навечно запаркованных в Барселоне, и она станет твоим прекрасным конем для подвигов на ближайшие три месяца. Даже не пытайся открывать свой прекрасный ротик, Кит-Кат, – строго говорит подруга. – Ты не берешь моих денег, так хоть порадуй машину, которая стоит без дела годами.

– Ох, уговорила, но это только ради счастливой судьбы автомобиля, подружка. – улыбаюсь я. – А теперь пошли танцевать. Мне кажется, мы уже достаточно пьяные, чтобы взорвать этот танцпол нашим присутствием.

4

Рафаэль

Наконец-то эта неделя в Испании подошла к концу. Нет, я люблю эту страну, но миллион встреч и не меньшее количество прочитанных и подписанных бумаг меня откровенно вымотали. Я сижу в отдельной кабинке самого дорогого клуба Барселоны и мечтаю только об одном – немного отвлечься. Только что закончилась последняя перед моим отлетом во Францию встреча, и надо сказать, что этот дурак Паоло меня прилично утомил. Мое счастье, что ему приглянулась какая-то девица. Он так торопился уединиться с ней, что все дела мы закончили в течение получаса, после чего он сбежал и оставил меня наслаждаться одиночеством. Молча наблюдаю за публикой в зале и обдумываю планы на ближайшие дни. Что если поменять билет и смотаться на пару дней в Ниццу? Думаю, что Матье уже достаточно соскучился по своему лучшему другу и устроит мне замечательный прием. После такого напряженного графика, какой был у меня в последнее время, я даже рад, что возвращаюсь на родину.

Из этих мыслей меня выдергивает Даниэла, управляющая клуба. Миниатюрная брюнетка с карими, как две шоколадные капли, глазами проходит ко мне в кабинку и останавливается между моих свободно расставленных ног.

– Рафаэль, дорогой, я проводила твоего напыщенного друга и… – на секунду она замолкает, подбирая подходящее выражение, – его новую подругу до такси, – Даниэла слегка поджимает губы и тем самым выказывает, наверное, высшую степень презрения, которую может себе позволить такой профессионал, как она.

Я молча улыбаюсь и киваю ей, приглашая присесть рядом.

– Ох, только на минутку, милый.

– Куда ты так торопишься? В этом клубе всего две VIP-комнаты, и только одна из них занята. Даже не отрицай, вторую мне отсюда прекрасно видно.

– Ну, в моем клубе такая ситуация редкость, иначе тебе не пришлось бы молить меня забронировать ее в обход всех правил. К тому же гостьи второй кабинки уже подъезжают.

– М-м, гостьи. Значит, у меня сегодня будет прекрасный вид?

– Рафаэль, не испытывай мое терпение. Каким бы хорошим гостем ты ни был, всегда можно с легкостью лишиться этого вида.

– Неужели ты ревнуешь, Дани?

Я наклоняюсь, одной рукой беру ее за шею и медленно притягиваю к себе. Легонько провожу носом вдоль ее скулы, спускаюсь к подбородку и вдыхаю аромат духов. По тому, что девушка не отодвигается, понимаю, что попал в точку. Что ж, я не против. К тому же график последней недели не предполагал перерывов на секс, поэтому я был уже на пределе. Спускаясь чуть ниже, начинаю медленно пробовать шею горячей испанки на вкус, рукой же в это время провожу вверх по ее бедру. Даниэла телом подается вперед – детка, мне не надо повторять дважды. Скольжу руками по платью вдоль ее изгибов, пока не дохожу до груди. Начинаю медленно, но достаточно грубо ласкать ее, при этом слегка перемещаюсь, чтобы поцеловать. Она громко стонет мне в рот, и я возбуждаюсь от этих звуков. Пару минут Дани поглаживает мой член, затем медленно расстегивает ширинку на брюках – и вдруг резко останавливается.

– Милая, я совершенно не против, чтобы ты продолжила, – усмехаюсь я.

Дани хмурится и берет в руки свой телефон. Черт возьми, как она услышала звонок в таком шуме? Она быстро пробегает глазами сообщение, грустно улыбается и говорит: «В другой раз, малыш». Затем встает, поправляет платье и выходит из кабинки, оставляя меня сидеть одного.

Я слежу за Даниэлой со своего места и вижу, как она встречает двух девушек. Быстро целуется с блондинкой… Хм, красивая. Но вот я перевожу взгляд на ее подругу – она как раз поднимает глаза, осматривая интерьер, – и меня прошибает холодный пот.

Высокая, примерно метр семьдесят пять. Стройная, с сексуальными округлыми бедрами, большой грудью и задницей, от которой хочется откусить кусочек. Но таких я видел, и не раз. Меня зацепило другое. Она проводит рукой по длинным, доходящим примерно до лопаток каштановым волосам, оборачивается в мою сторону, и я вижу ее глаза – такие чистые и невинные. Ох, какой олененок, неужели такие еще бывают?

Давно я не видел таких девушек. Среди ее касты они практически не встречаются. То, что она из богатых – это даже не обсуждается. Дорогой клуб, эффектная подруга, явно брендовые шмотки и слишком ухоженная внешность. Она вся как меренга – гладкая и глянцевая. Одним словом, Павлова3.

Их проводят в кабинку напротив меня, и я внимательно слежу за каждым ее движением. Я наблюдаю уже достаточно долго, и мне повезло, что они меня не видят. Иначе им точно бросился бы в глаза мой стояк, который еще не до конца прошел после сеанса с Даниэлой. И вот волна возбуждения накатывает с новой силой. Незнакомка непроизвольно смахивает волосы назад, поправляет чашку платья, и мне становится неудобно сидеть. Я поправляю член и всерьез начинаю раздумывать, не подрочить ли. С подросткового возраста не испытывал такого неконтролируемого желания.

«Рафаэль, ну что ты как школьник, – говорю я себе. – Как будто впервые увидел грудь. Надо завести привычку вовремя сбрасывать накопившееся напряжение и стресс, чтобы не сидеть и не возбуждаться, как малолетний сталкер, наблюдая за девушкой, которая даже тебя не видит».

Но вот мой маленький олененок и ее подруга встают и идут на танцпол. Черт, лучше бы мне этого не видеть. Она начинает медленно раскачиваться в танце, подняв руки над головой. При этом вращает бедрами так, что мой мозг сразу подкидывает мне картинку, как она будет двигаться, сидя сверху на моем члене. Если судить по тому, как она танцует, она будет явно хороша и в этом. Темные волосы девушки переливаются в лучах стробоскопов и приковывают взгляды, а алые пухлые губы идеальны не только для поцелуев. Я усмехаюсь, представляя, как она, склонившись, будет обхватывать ими мой набухший член.

Я на секунду отрываю взгляд от незнакомки и вижу всю картину целиком. С разных сторон танцпола к ней аккуратно пробираются три парня. Нет, ребята, на сегодня это моя добыча. Маленькие беззащитные оленята только для охотников с яйцами, поэтому проваливайте, пока можете.

Незаметно для самого себя я начинаю движение в ее сторону. Мне нет нужды торопиться или расталкивать народ. Они и так видят силу и расступаются. Я пристраиваюсь позади нее и медленно кладу руки на ее талию. Она слегка вздрагивает и напрягается, потом откидывает голову назад и смотрит мне прямо в глаза. Я вижу, как она берет себя в руки и приказывает себе отпустить ситуацию. Пару секунд спустя ее тело расслабляется, и она прижимается ко мне плотнее. Понятно, значит, нам нужно забыться. Что ж, я могу это устроить.

5

Кит

После того, как мы с Ники выпили по целой доске шотов, она вытаскивает меня на танцпол. Николь как фейерверк – яркая и зажигательная – сразу приковывает взгляды мужчин, и уже через пару минут толпа поглощает ее где-то в глубине площадки. Я присоединяюсь к этому безумию, и все мое тело отдается танцу. Мне нравится, как выпитое сегодня вино объединилось с текилой и превратило меня в обновленную Кит. Музыка проходит сквозь меня, я чувствую себя свободной, сексуальной и желанной. Ума не приложу, откуда все это берется, но мне кажется, что за мной наблюдают, – и мне это определенно нравится. Я провожу руками вдоль тела, как бы лаская себя. Медленно поднимаю их от бедер к талии, немного сжимаю грудь, и веду еще выше к лицу. Черт, как же хорошо.

Неожиданно на мою талию ложатся чьи-то руки и уверенным движением притягивают к горячему крепкому телу своего обладателя. Я оборачиваюсь, поднимаю глаза и вижу невероятно сексуального парня. Высокий, сантиметров на пятнадцать выше меня, широкоплечий, явно мускулистый, но не накачанный. Ненавижу качков. Его темные, слегка вьющиеся волосы спадают на глаза, в которых я читаю вызов. Что ж, тебе повезло: сегодня я играю против собственных правил.

Плотнее прижимаюсь к нему спиной и чувствую эрекцию. Удивительно, но это не отпугивает меня, а лишь распаляет желание. Забрасываю руки ему за шею и начинаю тереться об него попкой. Он тихонько рычит мне в ухо и говорит с легким французским акцентом: «Не играй со мной». А я и не играю. Наслаждение и алкоголь бурлят во мне, не давая задуматься ни о чем. Я продолжаю заигрывать с ним, как вдруг чувствую его руку, плавно поднимающуюся по моему бедру. Он мягко поглаживает меня, сжимает мой зад руками и подается тазом вперед, насаживая на выпирающий через брюки стояк. Я задыхаюсь, из груди вырывается стон, и он ловит его поцелуем, развернув мое лицо к себе.

Господи, как же хорошо он целуется. Моя голова в тумане, и все, чего я хочу – это чтобы он не останавливался. Я помогаю ему сильнее вдавливаться в меня, чувствую, как между ног у меня разгорается настоящий пожар. Клитор болезненно ноет. Черт, я хочу его. Впервые в жизни я кого-то так сильно хочу. Он пробирается рукой мне под платье сзади, и я прогибаюсь в спине, чтобы дать ему больший доступ. Незнакомец сдвигает мои трусики и, не раздумывая ни минуты, вводит в меня палец.

– Ты уже полностью готова для меня? – шепчет он на ухо.

Я лишь киваю – он и так знает ответ на свой вопрос. Мои промокшие насквозь трусики тому доказательство. Своей правой рукой он продолжает сладкую пытку у меня между ног, левой же сжимает и мнет мою грудь.

«Еще немного, и я отдамся ему прямо посреди танцпола», – мелькает мысль у меня в голове. Видимо, незнакомец приходит к такому же заключению, потому что наклоняется к моему уху и, нежно покусывая мочку, говорит:

– Предлагаю переместиться. Я определенно хочу трахнуть тебя, но, боюсь, не готов делать это на виду у всех.

– Почему? – с вызовом спрашиваю я.

Что же ты творишь, Кит? Ты ведь сама никогда не пошла бы на такое. Или пошла?

– Не люблю, когда на мое пялятся другие.

6

Рафаэль

С первых минут рядом с девушкой меня окутывает ее запах. Что это такое? Может, это какой-то новый наркотик, выпущенный в виде аромата? Почему мне так ведет голову от него, что я буквально теряю всякий контроль. А что если вся эта чушь про афродизиаки – правда? Она настолько затуманила мне мозг, что я чуть не трахнул ее в переполненном зале ночного клуба.

Я беру незнакомку за руку и веду в свою кабинку на второй этаж. Мысли в беспорядке, и мне нужно немного времени.

– Так вот кто наблюдал за мной отсюда, – подает голос мой маленький олененок. – А я уж было подумала, что у меня развивается паранойя.

Она стоит, нерешительно осматриваясь вокруг. Я же тем временем размещаюсь на диване и наливаю себе в бокал еще рома из бутылки, которую заботливо оставила для меня официантка. Молодец, девочка, явно получит сегодня неплохие чаевые.

Разглядываю незнакомку, и вблизи она кажется еще привлекательнее. Медленно веду взгляд от ее шпилек вверх – мне нравится каждая часть ее тела. Наконец дохожу до лица и тут вижу, что она улыбается.

– Насмотрелся?

– Определенно нет.

– Тогда, может быть, продолжим? – с вызовом говорит девушка, пытаясь показать, что ситуация ей не в диковинку.

Однако глаза ее выдают: она явно боится, но и отступать не намерена. Она садится на меня сверху, перекидывая ноги по обе стороны от моего тела и начинает тереться о пах. В этот момент ловлю себя на мысли: я точно не рассчитывал, что моя фантазия так скоро превратиться в реальность. Крепко притягиваю ее к себе и целую в шею. Она стонет и извивается. «Что же за прелесть эти богатые туристки, приехавшие в жаркую Испанию за приключениями», – усмехаюсь я про себя.

Руками тянусь к лямкам ее платья и начинаю спускать их вниз. На миг замираю, вглядываюсь в глаза девушки, как бы спрашивая. Она быстро кивает, и вместе с лямками я стягиваю вниз и лиф, освобождая на свободу умопомрачительную грудь. Девушка выгибается мне навстречу, я наклоняюсь и сжимаю открывшееся мне чудо руками. Беру один из ее розовых сосков в рот, начинаю неистово сосать – какая же она вкусная, самый что ни на есть десерт. Этот ее запах лимонного печенья и сливочного масла сводит меня с ума. Не знаю чувствует ли девица, но мой член уже готов прорвать брюки. Быстро перемещаю одну руку вниз и начинаю массировать ее клитор. Какая же она мокрая. Вставляю в нее два пальца и, когда она неистово начинает насаживаться на меня, понимаю, что больше не могу ждать. Мне кажется, что вся кровь в организме сейчас собралась у меня в паху – голова совершенно не работает. Я расстегиваю брюки и наконец освобождаю на свободу свой член.

Глаза незнакомки загораются новым огнем. Она быстро хватает рукой мой прибор и начинает жестко водить рукой вдоль ствола. Я рычу и с еще большей интенсивностью продолжаю теребить ее клитор. Мои пальцы глубоко внутри нее, и мне нравится, какая она мокрая и узкая. В какой-то момент чувствую, что она уже близко, и увеличиваю напор. Мой малыш олененок вскрикивает и замирает. Я чувствую, как ее мышцы сокращаются вокруг моих пальцев, обхватывая их, словно тиски. В этот момент смотрю на ее лицо и неожиданно ловлю себя на мысли, что не видел ничего прекраснее. Нежные розовые пятна румянца на щеках, алые губы, которые она неистово кусает. Подрагивающие, как крылья бабочки, ресницы. Просто отпад.

Она открывает глаза, встречается со мной взглядом, и я чувствую, что мы оба хотим большего. Незнакомка немного приподнимается, и одним движения я срываю с нее кружевные стринги. В этот момент она рукой направляет мой член в себя, садится, и весь мир просто перестает существовать. Девушка сладко стонет – сексуальнее звука просто нельзя придумать.

Она начинает медленно, скользит по мне настолько мягко, что кажется: так мой олененок пробует меня на вкус. Девчонка потихоньку увеличивает темп, и вот она уже скачет на мне с неистовой силой, а я помогаю ей руками, превращая наши движения в крышесносный трах. В какой-то момент давление внизу нарастает, член пульсирует, и я знаю, что оргазм уже близко. Стараюсь из последних сил сдерживаться – она должна кончить. Хочу ощутить, как она сокращается вокруг меня. Перемещаю одну руку ей на клитор и начинаю надавливать, другой рукой беру в рот ее грудь, но вместо посасывания резко прикусываю сосок. Незнакомка вскрикивает, громко стонет, и я чувствую, как она кончает. В этот же момент разряжаюсь сам, закрыв глаза и запрокинув голову на спинку дивана. Как будто по инерции, мы оба продолжаем покачиваться в легком ритме, пытаясь собрать каждую крупицу уходящего наслаждения. Да, это было невероятно.

Я всегда думал, что к своим тридцати годам обзавелся слишком уж внушительным списком сексуальных партнерш, поэтому последние два года старался вести более сдержанный образ жизни. Завел пару постоянных подруг на вечер, день или утро – как пойдет, и наслаждался жизнью, полной удовольствий и постоянства. Однако всегда без эмоциональных привязанностей – мне ни к чему все эти нервы.

Как знать, может, я слишком далеко зашел с этой своей теорией постоянства, если на меня произвела такое впечатление какая-то киска на одну ночь? Но могу сказать точно: лучшего секса в моей жизни не было.

Я беру ее за подбородок и крепко целую в губы. Она отвечает мне мягким поцелуем. В очередной раз ловлю себя на мысли, какая же она сладкая на вкус, и помогаю медленно встать с меня. Сразу чувствую какое-то необъяснимое чувство потери, но от него меня быстро отвлекает кое-что другое.

– Черт, презерватив! – шиплю я.

Она настолько затуманила мне голову, что в первые в жизни я занимался незащищенным сексом.

– Я надеюсь, ты чиста? – говорю с легкой паникой в голосе.

– Спросил бы лучше, на таблетках ли я? – огрызается она, поправляя платье.

– Черт, прости, я никогда не занимался незащищенным сексом и месяц назад сдавал все анализы. Я чист, – смягчаю я свой тон.

Она внимательно смотрит на меня и спустя пару секунд все-таки отвечает:

– Я была у врача буквально неделю назад, у меня тоже все в порядке.

Молчу, и тут меня осеняет, что я действительно не уточнил:

– Слушай, а что насчет таблеток? Ты их принимаешь?

Она горько усмехается и говорит:

– Не беспокойся, детей не будет, – потом добавляет почти шепотом, – у меня с этим проблемы.

И вот прошло десять минут, как она ушла, если не сказать сбежала. Я сижу один и до сих пор прихожу в себя. Рукой в задумчивости вожу по дивану и вдруг нащупываю мягкий материал. Опускаю взгляд – ее трусики, точнее то, что от них осталось. Вижу небольшую бирку с брендом La Perla. «Конечно, кто бы сомневался», – усмехаюсь я.

7

Кит

Я вылетаю из его кабинки и несусь в сторону нашей. Где-то там должен быть отдельный туалет. Мне срочно необходимо остаться наедине с собой. Что же это был за дурман? Что на меня нашло? Боже, я только что переспала с абсолютно незнакомым мне парнем в приватной кабинке ночного клуба. В голове, как лампочка, вспыхивает наш последний диалог.

– Скажи свое имя? Я, кстати, Рафаэль.

– Зачем? – хмурюсь я, потом быстро расслабляю лоб. Если не перестану так делать, то через пару лет буду выкладывать косметологу гораздо большую сумму, чем сейчас. Хотя куда уж больше.

– Как знать, может, я захочу продолжить общение?

– Не заинтересована, – грубо обрываю парня, и мне сразу же становится стыдно. Чуть мягче я все же произношу: – Кит, – и ухожу прочь.

Забегаю в нашу VIP-кабинку и вижу Николь, которая сидит и спокойно попивает что-то похожее на клубничную маргариту.

– О, а вот и ты, – восклицает она. – Где ты была? Я искала тебя на танцполе, но не нашла и решила подождать тут.

– Была в туалете, там такая очередь, – вру я и сажусь рядом с ней.

– В туалете? Но у нас же тут отдельный, – с сомнением говорит Ники.

Черт, ну не могла придумать что-нибудь получше, Кит?

– Я совсем забыла о нем, наверное, алкоголь отшиб последние мозги.

Николь весело смеется и говорит:

– Ничего, подружка, сейчас мы с его же помощью вернем твои мозги на место, – после чего вручает мне свой коктейль.

– Вообще-то я бы хотела поехать домой. Завтра восемь часов в дороге до Лиона, надо выспаться. Да и ты явно устала, ехала за мной весь этот путь до Барселоны. Может быть, закончим на сегодня?

Николь сладко потягивается на диване и говорит:

– На самом деле я бы тоже отдохнула, активный выдался денек. Ну а потанцевать за ближайшие три месяца мы уж точно успеем.

Мы заказываем такси, и уже через двадцать минут я стою под душем и пытаюсь смыть с себя следы присутствия моего нового «знакомого». И если физически это не составляет труда, то вот отмыть мысли не получится ни одной мочалкой.

Воспоминания о сегодняшнем вечере как кокон, из которого не выбраться. Закрываю глаза и вижу, как он вкладывает мне в рот два своих пальца, и я усиленно сосу их. Бах! Следующая картинка: он целует меня в шею. Следующая: он кончает, откидывая голову назад, и каждая клеточка в моем теле отзывается на его приглушенный стон.

Вода в душе как будто становится все горячее, и я решаю, что лучше разобраться с этим наваждением сейчас, чем пролежать до утра, ворочаясь в кровати. Начинаю мягко поглаживать себя по груди, тем временем как вторая рука с лейкой для душа спускается вниз. Я представляю, как Рафаэль сажает меня на высокую стойку, резко раздвигает мне ноги и опускается вниз, прямо к моему лону. Нежно проводит носом по моим трусикам, после чего стягивает их. Вновь возвращается и начинает посасывать клитор, пальцами раздвигая мои складочки.

Через каких-то несколько минут я бурно кончаю. С одной стороны, мне стыдно, ведь я переспала с незнакомым мужчиной, а теперь еще и мастурбировала, представляя его. А с другой – мне почему-то все равно. Разум говорит мне: ты не любишь своего мужа, а он не любит тебя. Более того, Эрик открыто изменяет мне, так почему я должна хранить ему верность? И, чтобы окончательно забить последний гвоздь в крышку этого гроба, я тихо говорю: «Все, что произошло в Барселоне, останется в Барселоне», – и иду спать.

Наутро Николь будит меня задорным кряхтением кофемашины. Я плетусь на кухню, пытаясь на ходу продрать глаза: вчерашний алкоголь превратил меня в опухшего Йети. Подруга стоит у кухонного островка и выглядит, как цветущая розовая роза с этим ее нежным румянцем и белокурыми волосами. Честное слово, она точно нашла эликсир ангельской красоты и просто не хочет делиться рецептом.

– Доброе утро, пташка. Скажи, ты предпочитаешь испанскую или все-таки французскую кухню на завтрак? – говорит Ники, протягивая мне мой латте с огромным количеством молока, но обязательно без сахара. Хватит с меня и того, что я постоянно готовлю десерты.

– Если ты спрашиваешь, позавтракаем мы сейчас или лучше поедем и сделаем это уже по пути в Лион, то я за второй вариант, – зевая говорю я. – Пока не могу представить, как впихнуть в себя хоть что-то, кроме кофе. К тому же я слишком соскучилась по настоящим сливочным круассанам, поэтому выбор очевиден.

Николь кивает и весело говорит:

– Тогда сейчас быстренько собираемся. Сильно не прихорашивайся, все равно в нашей деревне никому нет дела до того, как ты выглядишь. Осталось только выбрать тебе машину, и можем стартовать.

– Выбрать? – с сомнением говорю я.

– Конечно. Насколько я помню, у папули на местной охраняемой парковке стоит четыре машины, но могу и ошибаться. Надо понять, на чем тебе будет удобнее. Поэтому сначала туда, а потом обратно за чемоданами. Хоп-хоп, – с этими словами Николь быстро хлопает в ладоши и начинает весело подталкивать меня в сторону комнаты.

Мы выходим из дома и вдыхаем утренний, пока еще не испепеляюще жаркий воздух каталонской столицы.

– Почему твой отец держит свои машины на общественной парковке? Неужели не переживает, что их могут угнать или поцарапать? – недоумеваю я.

– Ты же знаешь, из всех религий папа поклоняется одной – удобству. Поэтому, если в доме нет подземного паркинга, – а ты сама понимаешь, что в здании этой архитектуры и этого года постройки его естественно нет, – то он выберет ближайший крытый паркинг с охраной и не будет заморачиваться по поводу безопасности. Отец лучше переплатит страховой на случай угона, чем будет ходить дольше положенного. Иногда мне кажется, что именно этот принцип двигал им, когда он выбирал квартиру с видом на главную достопримечательность города, – хихикает Николь. – Ездить по такой жаре, чтобы посмотреть на Саграду Фамилию… Зачем, если можно любоваться ей из окна собственного дома? – пародирует отца Ники, и мы обе смеемся над его милыми странностями.

Паркинг BSM Mercat Sagrada Família находится всего в пяти минутах от нашего дома. Именно туда Николь вчера попросила запарковать свой Peugeot, поэтому я даже не успеваю полноценно насладиться тем невероятным ощущением грядущих открытий, которое каждый раз возникает у туристов. На парковке я сталкиваюсь с тем, что называется «вычурный вкус на машины», и невольно вновь возвращаюсь к своему вопросу про безопасность общественной парковки. В одном ряду здесь стоят: Ferrari LaFerrari, Bugatti Veyron, Rolls-Royce Dawn, Bentley Bentayga. Поэтому мне кажется, что я даже слегка выдыхаю, когда среди всего этого добра неожиданно находится обычная белая трехдверная BMW. Ума не приложу, как она затесалась в такую коллекцию, но ни на одной из этих тачек я точно бы не поехала. Тут же либо гоночный болид, либо бегемот на колесах. И это-то в Европе… Спасибо, но нет.

Николь хихикает над моим выбором и говорит, что совершенно не удивлена.

– Да ты бы пыль глотала из-под моих колес всю дорогу на своем Peugeot, если бы я выбрала какую-то другую из машин твоего отца. Так что я совершаю акт милосердия по отношению к тебе, сестра, – гордо заявляю я.

Мы садимся по машинам и выдвигаемся в сторону дома, чтобы забрать чемоданы.

8

Кит

Следующая наша остановка случается уже в Безье. Мы останавливаемся в заведении Le Grand Cafe, где я просто накидываюсь на тар-тар из говядины и всерьез раздумываю о мидиях в сливочно-чесночном соусе. Мы сидим на ярко-розовых стульях в окружении огромных салатовых вазонов с цветами, что создает ощущение какого-то детского карамельного счастья. Помимо еды развлекаем себя практически национальным спортом – с удовольствием разглядываем людей, проходящих мимо.

– Знаешь, а ведь я солгала тебе вчера, – неожиданно для самой себя говорю я.

Николь внимательно смотрит на меня, но ничего не говорит. Это придает мне сил, и я рассказываю ей о вчерашней ночи в клубе и о Рафаэле.

– Вот тебе и очередь в женский туалет. Ну, подруга, теперь у каждой из нас есть история о влиянии алкоголя на сексуальную раскрепощенность женщины в Барселоне, – смеется Николь. – Кит-Кат, я надеюсь, ты не коришь себя? Я бы сказала, что это очень по-французски – найти себе парня на одну ночь, но ты ведь не оценишь мой юмор.

Я выгибаю бровь и тем самым даю ей понять, что развивать тему нет смысла.

– А если серьезно, то я думаю, что тебе давно пора было сделать нечто подобное, дорогая. Твое так называемое семейство спит и видит поиметь с тебя как можно больше бонусов – кто в виде денег, а кто в виде репутации. Пора бы тебе сделать что-то по-настоящему для себя. Твой отец воплощает лишь свои мечты и планы, и прикрывает все это словами, что он заботится о твоем будущем. Муж… Можно я не буду ничего говорить об этом куске дерьма? Свекровь – выколоть бы глаза этой стерве. В общем, ты можешь смело наплевать на всех и жить свободной жизнью. Спать с кем хочешь, учиться на кого хочешь, а главное – работать где хочешь, и никто не вправе тебе указывать.

Я вздыхаю и думаю, что, наверное, она права.

– А теперь расскажи еще раз, как он выглядел, – хлопает в ладоши Николь и в этот момент очень напоминает пятилетнюю девочку с конкурса «Маленькая мисс Америка».

– Ну-у, – тяну время, – он высокий, примерно под метр девяносто, широкоплечий и поджарый. У него темные волосы и самые красивые голубые глаза, которые я видела.

На секунду я улетаю далеко в свои мысли и снова представляю его руки на своем теле. Внизу живота распускается тепло, из-за чего я немного ерзаю на своем стуле. «Так, держи себя в руках, Кит. Подумаешь, незнакомец, которого ты больше никогда не увидишь», – говорю я себе. Но подсознание весело отвечает мне: он не незнакомец, его зовут Рафаэль и он реален. Все равно я не знаю ни его фамилии, ни адреса, да и познакомились мы в Испании. Я прерываю свой поток мыслей и возвращаюсь к Николь.

– Вообще он чем-то напомнил мне Кена, – смеюсь я.

– Кена? – хмурит брови Николь. – Это мужа Барби, что ли? Фу, дорогая, он что, такой же деревянный? – и мы обе сползаем от смеха под стол.

– Сама ты деревянная, дурочка, – наконец просмеявшись, отмахиваюсь от нее. – Нет, он был великолепен. И знаешь, я с ним кончила, – одними губами проговариваю я. – С Эриком такого никогда не случалось.

– Милая, мне кажется, с Эриком ты даже возбудиться нормально не могла. Ума не приложу, почему ты не скажешь отцу, что хочешь уйти от него. Мне кажется, он бы понял, что гребаный изменник-садист не пара его дочери. И неважно, из насколько родовитой семьи этот козел. В конце концов, с вашими деньгами титул можно и купить, если мистеру Спенсеру так этого хочется.

– К сожалению, родословную не перепишешь за деньги. По крайней мере так, чтобы об этом не пронюхали чертовы репортеры. А отцу это важно. Почему-то в сенаторы берут людей с хорошими связями. Ума не приложу, отчего так, – ерничаю я.

– Эх, вот и скажи теперь: много ли счастья принесли нам наши деньги? – тяжело вздыхает Николь.

– Ну, мне они никогда не были в радость, – смеюсь я. – Хотя… Что ты сказала? Подожди, о чем ты?

Я вглядываюсь в лицо Николь, пытаясь прочитать эмоции, а она лишь снова вздыхает.

– Помнишь, вчера ты спросила меня, почему я езжу на Peugeot?

– Конечно. Прости, если обидела, но эта машина и правда тебе не подходит. Я могу легко представить в этом автомобиле себя, но ты же звезда, и твой внутренний свет удачно подчеркивают твои финансовые возможности, – шучу я.

– В общем, ты и правда угадала. Эта машина у меня всего четвертый месяц. Мою Tesla пришлось поставить в гараж и плотно закрыть чехлом до лучших времен. Я хочу рассказать тебе это до того, как мы приедем в Лион, чтобы ты не удивлялась той реальности, в которой я живу, – странно улыбается Николь.

– Господи, да что же случилось, расскажи уже нормально!

– Полгода назад я занималась тем, что открывала сразу два новых салона в Лионе. Жить приходилось практически на два города, постоянно возвращаясь на выходные в Париж, домой. Папа все настойчивее предлагал купить квартиру в Лионе и не мыкаться по отелям, но я не видела в этом особого смысла, пока все ремонтные и строительные работы не растянулись на два месяца. Я была так вымотана, что согласилась на красивую маленькую квартирку с видом на Сону. В общем-то, к делу это не относится, но папа не поскупился. А потом, когда пришло время заняться пожарной безопасностью салонов, пришел он. Его зовут Люка, он пожарный… – Николь замолкает и молчит добрых полторы минуты.

Я не выдерживаю и спрашиваю:

– Ну, и? В чем проблема? Пожарный так пожарный. Или он до сих пор не дает тебе разрешение на строительство?

Николь прыскает от смеха и отвечает:

– Конечно же нет! Проблема совсем в другом. В общем, он думает, что я управляющая в салоне, что езжу на маленьком оранжевом Peugeot и живу в съемной квартире, которую оплачивает компания.

– Но почему? Ты пыталась его проверить или что? Боялась, что он гонится за твоими деньгами?

– Поначалу так и было. Точнее, я никогда не афиширую, что именно я хозяйка, чтобы было меньше заморочек, да и цена на работу так более честная. Но потом он позвал меня на свидание и в разговоре обмолвился, что ненавидит, когда ему лгут. Рассказал, что прошлые его отношения закончились как раз по этой причине и из всех форм общения он принимает только честность. Но на тот момент я не могла признаться. Мне было с ним так интересно, что я решила продолжить знакомство. А потом стало уже слишком поздно признаваться, – чуть не плачет Николь. – В общем, теперь я девушка из обычной американской семьи, для которой компания снимает жилье. И я не знаю, как выпутаться из этой ситуации. Такая вот грустная история. Я так боюсь его потерять…

Я молча пододвигаю свой стул и крепко обнимаю подругу. Да, в нашем мире вряд ли найдется человек без проблем, и большинство из них мы устраиваем себе сами.

9

Кит

Две недели с Николь пролетели, как отпуск на каком-то суперкурорте, который всегда очень ждешь и которого всегда чуть-чуть недостаточно. К сожалению, с ее Люка мне так и не удалось познакомиться лично. У него умерла бабушка, и он уехал куда-то на север страны заниматься организацией похорон. Тогда вместо знакомства Николь решила развлечь меня иначе. В один из дней, почти сразу после моего приезда, подруга буквально заставила меня посетить ее салон красоты.

– Послушай, если не хочешь идти туда просто так, то сходи хотя бы для оценки качества предлагаемых услуг.

– Ники, ты знаешь, что с тобой просто невозможно спорить? Ты же любого заставишь делать по-твоему.

– Разумеется, ведь я вся в папу. К тому же, будь все иначе, вряд ли мне бы удалось так удачно развивать собственный бизнес.

– Так вот в чем кроется твой успех. Ты берешь людей в плен и не отпускаешь до тех пор, пока они не обратятся в твою веру.

– Это значит да?

– Конечно, ведь я не хочу зависнуть тут навечно. Мне еще в Марсель ехать, – усмехаюсь я.

Салон оказывается действительно шикарным местом, в котором сразу чувствуется вкус, стиль и статус. Сначала я посетила массаж, во время которого парень по имени Кристоф промял, как мне кажется, абсолютно каждую мышцу в моем теле, заставив его пари́ть. Потом мастер Адель сделала мне новую стрижку с легким каскадом. Спустя почти три часа я выхожу оттуда отдохнувшей и обновленной.

– Ну как? Стоило оно того? – заискивающе спрашивает Николь.

– О да. Дорогая, теперь я еще больше понимаю, почему твои салоны пользуются такой бешеной популярностью. Если в каждом из них работают такие мастера, то я готова купить пожизненный абонемент.

– Я так рада! И раз уж мы обновили тебе стрижку, может, немного займемся имиджем?

– А что с ним не так?

Быстро оглядываю себя: классическая белая блузка на пуговицах Chanel заправлена в узкую бежевую юбку-карандаш по колено. Скучновато, конечно, но я давно привыкла одеваться так, чтобы соответствовать строгим взглядам моего отца на одежду.

– Ты наконец-то устроила себе настоящий отпуск только по своим правилам, так давай немного разбавим твой лаконичный и строгий гардероб яркими красками и сексуальностью? Кит-Кат, я тебя знаю: внутри твоего стройного тельца пылает настоящий огонь, который приходится постоянно сдерживать. Пусть хотя бы эти три месяца будут на сто процентов про тебя, а не про твоего отца или мужа?

– Ники, ты же знаешь, я не могу сейчас позволить себе вкладываться еще и в одежду. Все мои карты находятся в Барселоне, и пользуется ими другой человек.

– Разве я говорила, что платить будешь ты?

– Даже не начинай снова эту песню, что все будет куплено на твои деньги…

– Послушай, Кит-Кат, ты подарила мне величайший подарок – свой приезд. Позволь отплатить тебе такой мелочью, как вещи. К тому же в последнее время я и сама не могу вдоволь насладиться дорогим шоппингом, как привыкла. Люка может что-то заподозрить, если вдруг у меня резко появится море новых вещей.

– Ники, мне кажется, тебе нужно срочно ему признаться. Ты увязаешь в этом все больше и от этого становишься лишь несчастнее.

– Я скоро все ему расскажу. Вот только придумаю, как лучше всего это сделать. А пока скажи: ты согласна сделать меня самой счастливой и разрешить подарить тебе гардероб мечты?

И под этим натиском я, конечно же, сдаюсь.

– Ох, ну что же с тобой поделать. Пойдем, потратим немного твоих денег.

Ники удостаивает меня своего коронного победного танца, после чего мы отправляемся за покупками.

К концу дня я или, точнее, мой гардероб на сто процентов состоит из обтягивающих платьев-футляров с сексуальным декольте, коротких юбок, струящихся легких шифоновых блузок и брюк-палаццо, подчеркивающих длину ног. Честно признаться, мне и самой нравилось такое преображение.

Чтобы обновки не висели без дела, каждый вечер мы выходим в ресторан, а утром и днем, так как мне нужно практиковаться, я готовлю для Ники дома. В какой-то момент подруга говорит, что очень рада отсутствию в ее квартире весов. Правильно, незачем расстраивать себя лишней информацией.

За три дня до начала обучения я выдвигаюсь в Марсель. По пути мне хотелось немного проехаться по Провансу, насладиться красотой и спокойствием Авиньона и Люберона. Во время своего тура по родине пастиса и вкуснейшего вина решаю, что неплохо было бы прикупить пару бутылочек молодого розе, которые будут скрашивать мне вечера в Марселе.

Честно сказать, я не так уж плохо разбираюсь в любимом напитке Диониса. Еще в школьные годы отец оплачивал мне уроки с частным сомелье, который с рвением маньяка обучал меня искусству выбора вин. Вот только именно его подход навсегда отвратил меня от приобретения сортов, которые покупать, как говорят, до́лжно. Я из принципа выбирала вина, которые нравились в первую очередь мне, а уже потом экспертам. Ведь если нет шансов бунтовать по-крупному, то можно делать это хотя бы в мелочах.

Остановившись в двух разных винодельнях, я купила три разных сорта розе и дала себе обещание чуть позже обязательно приехать сюда еще. Может быть, во время учебы у меня будет пара свободных дней?

Заехав в Марсель, я беспрепятственно заселилась в свою крохотную квартирку, которую арендовала через интернет. Здесь была всего одна спальня, в которой помещалась двуспальная кровать, большой черный платяной шкаф на ножках и маленькая тумба с телевизором. Особый интерес представлял балкон, куда вели прекрасные французские двери. Он был хаотично заставлен горшечными растениями, что создавало ощущение полноценного зеленого сада. Здесь же стояли небольшой металлический стол и два стула с витыми ножками, выкрашенные в ярко-желтый цвет, что сразу настраивало на позитивный лад. Но решающим фактором в выборе квартиры, конечно же, была кухня. Небольшая, но очень удачно организованная зона с двумя большими окнами, в которой помещался холодильник, встроенная плита с духовкой, стиральная и посудомоечная машины, раковина и даже несколько напольных и навесных шкафов. Все это дополняла барная стойка, вокруг которой стояло четыре высоких белых стула.

Учеба начинается только завтра утром, поэтому сегодня я решаю съездить за продуктами и приготовить себе крем-брюле в честь исполнения почти что самой главной моей мечты. Вечером я ложусь спать в приподнятом настроении и точно помню, что последней мыслью перед сном было: как же хорошо делать что-то именно для себя.

Наутро я стою перед рестораном Поля Моро La Table Ronde4 и вспоминаю, как впервые увидела его по телевизору. Вместе с ведущим утренней передачи Поль на своей кухне создавал нежнейший мильфей5 с фисташковым кремом и малиной, а я не могла оторвать глаз от его рук, которые буквально парили над каждым ингредиентом. В тот же день я спустилась на кухню к нашей помощнице по дому Хэйзел и под ее присмотром повторила рецепт мастера. Вечером мы сидели на кухне и втайне от отца наслаждались вкусом свежеиспеченного десерта. Мильфей вышел не таким красивым, как у Поля, но не думаю, что его можно чем-то испортить. Разве что не доложить в тесто масла… Но преступлений против главного ингредиента французской кухни я не допускала никогда.

С тех пор я задалась целью выучить французский – тут, разумеется, мой отец был не против.

– Будущей первой леди или жене дипломата, на худой конец, нужно знать как можно больше языков, – говорил он.

Но вот когда отец узнал о моем желании брать уроки кулинарии, он буквально взорвался.

– Моя дочь никогда не будет кухаркой на чьей-то кухне, она не будет стоять у плиты и обжигать лицо и уродовать руки. Ты рождена не для этого!

Стоит ли говорить, что больше этот вопрос в нашем доме не поднимался? Разве что единожды…

Разумеется, я тайком продолжала развивать свое мастерство. Ходила на курсы в течение учебного года, всегда расплачивалась за них наличкой, чтобы невозможно было отследить траты. Бесконечно смотрела ролики на YouTube и собирала все новые техкарты рецептов в свою коллекцию.

За эти годы я неплохо поднаторела в искусстве создания десертов, но всегда, с самого первого дня, моей большой мечтой была учеба у самого Поля. И вот я наконец-то здесь. Честно сказать, уже больше двух лет Поль Моро не берет учеников. Ему семьдесят два, и он явно устал. Но я была настойчива. Воспользовавшись связями отца, – естественно, без его ведома – разузнала личный номер мастера и названивала ему целый месяц. В итоге, когда он сдался, сама согласилась на все его условия, после чего еще и чувствовала себя самой счастливой.

Конечно, как всякий француз, Поль обставил все в лучшем виде именно для себя. Разумеется, он заломил цену. Сделано это было явно в попытке меня напугать, но я сразу заявила, что это приемлемо и не стала мучить нас обоих попытками сбить стоимость. Тогда он сообщил мне, что моим непосредственным учителем будет его лучший ученик и преемник, под руководством которого сегодня работают все сорок три ресторана Поля. Маэстро же будет выступать лишь советчиком и мудрым наставником. И снова, хотя и со скрипом, я согласилась. Не в моих интересах было брыкаться. Да, я хотела учиться именно у Поля, но главное было попасть к нему на кухню, встретиться и начать готовить. А там, быть может, он не смог бы стоять в стороне.

С такими мыслями я потянула на себя дверь ресторана и вошла внутрь.

10

Рафаэль

Утро я провел на рынке, закупая продукты к сегодняшнему уроку. Давно я не делал этого сам, как настоящий шеф. Будет приятно вновь погрузиться только в готовку на целых три месяца, тем более что последние два года я все больше занимался бизнес-вопросами семьи, открывал новые рестораны – одним словом, увеличивал наше влияние в кулинарном мире. Чуть больше месяца назад позвонил дядя и сказал, что просто необходимо подвинуть все дела и взять одну ученицу.

Первой реакцией было, конечно же, отказать. Как он вообще может предлагать мне что-то подобное? Сейчас не до учеников. Новый ресторан в Токио, потом договор с китайцами о ресторане в их новом отеле в Нью-Йорке. Но дядя не дал вымолвить и слова. Просто сказал, что он уже ей пообещал. «Она согласилась заплатить пятьсот тысяч евро за обучение», – прокричал он мне в трубку, и вдруг этот аргумент показался мне крайне разумным. Конечно, это были небольшие деньги для нашей семьи, но если человек готов заплатить такую сумму всего за три месяца, значит, он и правда горит идеей заниматься кулинарией. А такое рвение и стремление к мечте мы с дядей особенно уважаем.

Сейчас восемь утра, и я сижу с чашкой кофе за столом в пока еще закрытом ресторане. Интересно, как же выглядит эта Китти Спенсер? Может быть, она похожа на мою новою знакомую Кит? Я улыбаюсь этой мысли, сразу же представляя образ зеленоглазого олененка из клуба. Черт, даже ни разу не видя новую ученицу, я уже сравниваю ее с той, которая не выходит у меня из головы последние две недели. Что же это за наваждение такое? Ну переспал я с девушкой один раз, такое со мной уже случалось и далеко не единожды, вот только теперь почему-то в каждой особе женского пола я ищу ее. Со счета сбился, сколько раз за это время мастурбировал, вспоминая незнакомку из клуба. Надо было хотя бы сфотографировать ее на прощание. Было бы доказательство, что она реальна и я не схожу с ума по мифическому существу.

Солнечный свет проникает сквозь стеклянные двери ресторана, и я прячусь в полумраке, который создает небольшая колонна возле моего стола. Мимо проходят люди, я медленно провожаю их тени глазами, но вдруг одна из них останавливается и замирает. Я слегка наклоняюсь вперед и проверяю, кто там. Увиденное настолько неожиданно, что едва не опрокидываю чашку с кофе. Мне кажется, что я схожу с ума, потому что перед рестораном стоит моя клубная знакомая Кит собственной персоной. Сменила прическу и в целом выглядит немного иначе, но это точно она.

Как по заказу мой член реагирует на нее, начиная увеличиваться в размере. «Только не сейчас, парень», – шиплю я и резко прячусь обратно за колонну, чтобы безбоязненно наблюдать за ней.

Это точно Кит, но что она здесь делает? Девушка несколько минут стоит перед дверями, как будто решаясь. Но вот она смело тянет одну из них на себя. И тут до меня начинает доходить: Кит и Китти Спенсер – это один и тот же человек. Что ж, все становится куда интереснее.

Я шагаю ей на встречу.

– Приятно и очень неожиданно видеть тебя, Кит. Правда, я ждал некую Китти Спенсер, но думаю, ты и есть она. Я прав?

Мой маленький олененок вздрагивает, и ее огромные глаза наполняются паникой. Что ж, она точно меня узнала.

– Что ты здесь делаешь? Ты тоже будешь обучаться у Поля? Но это невозможно, я оплатила частные уроки, он не мог взять еще ученика, – возмущенно и в то же время растерянно говорит девушка.

Она крутит головой в надежде найти какое-то объяснение тому, что я здесь нахожусь. Но с тем учетом, что я уже одет в поварской китель, сложно придумать мне роль обычного посетителя, которого по старой дружбе пустили в ресторан до открытия.

– Не волнуйся, все, чему мог, Поль давно меня научил. И теперь я буду для тебя проводником в мир его знаний.

– Ты? Так ты и есть тот талантливый ученик, который сегодня руководит всеми ресторанами Поля? – с сомнением говорит Кит. И это звучит даже слегка обидно.

– Ученик, партнер, генеральный директор… племянник, – произношу я после небольшой паузы. – Называй как хочешь, у меня много ролей. Но главное – я профессионал. Чтобы ты не переживала, могу даже похвастаться регалиями в виде шести звезд «Мишлен», но кому это важно, не правда ли? – медленно расплываюсь в улыбке. Да, я заигрываю с ней, но при этом, видя растерянность и испуг, хочу сделать так, чтобы она мне доверилась. – И если уж я согласился обучать тебя, то обещаю: ты уйдешь с этой кухни настоящим maître des desserts6.

– А… а как же Поль? Где он? Он обещал, что будет моим наставником, я заплатила за это, – в растерянности говорит Кит, используя, мне кажется, свой последний аргумент.

Она так искренне расстроена, что мне хочется прижать ее к себе и сказать, что все будет хорошо. Вместо этого я подхожу чуть ближе и беру ее за руку. Она поднимает на меня свои огромные зеленые глаза, и мне становится трудно дышать. Кровь приливает к члену. Чувствую, если все пойдет так и дальше, придется официально признать, что у меня во второй раз началось половое созревание.

– Если уж тебе так важно, чтобы именно Поль тебя обучал, то можем и это устроить. Мое полное имя Рафаэль Александр Поль Моро, поэтому, если хочешь, можешь звать меня Полем. Я даже буду откликаться, обещаю, – она выдергивает руку и злобно смотрит на меня.

– Не смей надо мной издеваться! Я заплатила полмиллиона евро не за парня, выдающего себя за мэтра кулинарии, а за настоящего профессионала, за гения, понимаешь?! – почти кричит она.

– Извини, но тебе и правда придется довольствоваться мной. Дело в том, что два дня назад Поль упал в своем саду и сломал бедро.

– О Боже! – восклицает Кит и прикладывает руку ко рту. Какая же у нее маленькая ручка, ну точно олененок. – И как он себя чувствует?

– Он лежит в госпитале и готовится к завтрашней операции. С тем учетом, что было уже слишком поздно что-то менять, я не стал звонить тебе и переносить обучение. Вряд ли мне удастся выкроить в своем графике еще три месяца для постоянного нахождения в Марселе.

– Конечно, я понимаю, – она сводит брови и о чем-то задумывается.

Я буквально вижу, каким бурным потоком мечутся мысли в ее голове, и мне хочется, чтобы она проговаривала их вслух, но молчу. Нужно, чтобы она сама задавала вопросы, а не я подталкивал ее к общению. Почему-то для меня очень важно, чтобы она доверилась мне.

Я видел ее практически обнаженной: тот небольшой кусок платья, скомканный на талии, ничего не прикрывал. Но мне кажется, что главного она все-таки не показала. Мне нужна ее душа, ее мнение, взгляды, вкусы – хочется по-настоящему распробовать это изысканное блюдо под названием Кит Спенсер. Я усмехаюсь собственным мыслям. Мне – и важно мнение девушки! Такое со мной случалось разве что в постели, когда нужно было узнать, под каким углом входить, и то на заре времен. Но за эти две недели, прожив пытку мыслями о Кит, я перестал чему-либо удивляться. Это новый период моей жизни, и его просто нужно пережить.

Наконец она произносит:

– Хорошо. Я приехала учиться у Поля, а раз уж ты его племянник, ну и сам Поль уверял меня по телефону, что мой преподаватель будет более чем квалифицирован, – на секунду она замолкает, – то я готова попробовать заниматься у тебя. Но это будут чисто деловые отношения.

Я усмехаюсь ее последнему замечанию, но не произношу вслух свои мысли на этот счет.

– Bon7. Тогда немного о распорядке. По телефону ты сказала Полю, что хочешь специализироваться исключительно на десертах.

– Да, я хочу открыть свою кондитерскую в Нью-Йорке, – говорит Кит, после чего почти шепотом добавляет, – когда-нибудь.

Ловлю ее взгляд и продолжаю:

– Мы встречаемся здесь каждое утро с понедельника по пятницу ровно в восемь утра. Ресторан открывается в полдень и работает до 13:30, после чего следующий заход стартует с 19:30 до 21:30. В эти часы мы работаем вместе с поварами на кухне. Пока они убирают и делают заготовки, мы занимаемся отдельно в учебной кухне, которая пристроена к ресторану.

Она с удивлением смотрит на меня, и я поясняю:

– Поль неслучайно выбрал именно этот ресторан для занятий. Мог бы не выдергивать тебя из Нью-Йорка – наверняка ты знаешь, что у нас там есть два заведения. Нет, именно этот ресторан всегда был Меккой для юных шефов, мечтающих учиться у знаменитого Поля Моро. Он считает, что дома и стены помогают. Поэтому именно в первом своем ресторане выделил место под дополнительную кухню, в которой всегда занимался с кулинарными дарованиями. В общем, последние два года, с тех пор как Поль полностью отошел от дел, я стараюсь поддерживать эту традицию. Хотя, признаюсь, с развитием бизнеса у меня практически не остается на это времени. И обычно Поль с пониманием к этому относится. Он давно не брал новых учеников, – задумчиво потираю рукой подбородок. – Но ты как-то его убедила. И заполучила меня, – усмехаюсь я.

Она вспыхивает, как елочная игрушка, и мне нравится этот розовый румянец, окрашивающий ее щеки.

– Как я уже сказал, все будни – это учебные дни. Мы будем много практиковаться. Исключением станут выходные. В субботу мы будем встречаться в шесть утра и ездить вместе на рынок за необходимыми продуктами – это тоже своеобразная часть программы. Если не главная. Поль всегда говорил мне, что повар должен все свои органы чувств положить на алтарь выбора правильных продуктов, чтобы приготовить шедевр. Вот мы и будем учиться выбирать. Ну а в воскресенье развлекательная программа, – улыбаюсь я.

– Что еще за развлекательная программа? – с подозрением спрашивает Кит.

– Можем просто гулять, общаться, исследовать город, ездить в соседние. Но честно, – я подхожу к ней почти вплотную, медленно провожу ладонью по ее подбородку и шее и почти шепчу: – я бы предпочел в это время наблюдать, как ты бурно кончаешь в моей кровати.

Она густо краснеет и резко отталкивает мою руку от себя.

– Размечтался, – грозно говорит Кит.

– Très bien8, я подожду, когда ты сама предложишь мне это, – я одариваю ее самой сексуальной из моих улыбок, после чего предлагаю пройти к нашему портному за кителем для нее.

11

Кит

Я совершенно точно такого не ожидала. Сразу становится понятно, почему прелюбодеяние – один из смертных грехов. Бог начинает наказывать меня уже сейчас. Я прихожу заниматься к повару, который всегда был моей мечтой, а вместо него получаю самовлюбленного засранца, с которым переспала две недели назад.