Таможня даёт добро, или Теория коррупции бесплатное чтение

,

Памяти безбашенных и лихих девяностых.

Все совпадения являются только совпадениями.

Внимание всем нарядам!

– Внимание! Всем нарядам! – взревела радиостанция, висящая на портупее у пояса, грозная, могучая команда, отданная грамотно поставленным командирским голосом, как гром, ударила в мозги, заставляя мгновенно собраться, мобилизовать зрение, слух. Превращая ненапряженное тело Макса, таможенника первого года службы, в почти боевую машину. Рука самостоятельно потянулась к кобуре.

– Внимание! Всем нарядам! – уставшие, слегка расслабленные лица пассажиров рейсового автобуса, куда Макс зашёл для проверки наличия документов, стали с удивлением вытягиваться, напряжённо пытаясь угадать, откуда ждать опасности.

– Чьи сосиски в холодильнике? – через две секунды не менее грозным голосом, чем первую команду, выдала станция. На лицах пассажиров маска тревожного ожидания стала благодушно расплываться в лёгкую улыбку. Вопрос требовал немедленного ответа, шутить не стоило, ситуация была более чем серьёзна. Макс соображал, шевеля небольшим количеством извилин, имевшихся в наличии у него в голове. Котлеты были, пирожки, вермишель была, нет, сосисок не было. Для тревоги пока не было причин, его тормозок в холодильнике был в безопасности, его пока не трогали.

– Это мои сосиски! Не надо, пожалуйста, у меня больше ничего нет, – чьим-то паническим, ужасно взволнованным, на грани истерики голосом вновь ожила станция. – Пожалуйста, не надо, – почти плача, забыв сказать, что же не надо, добавила станция.

Автобус ржал, ржал водитель Славик, тактично прикрыв рот рукой, ему было невыгодно ссориться с таможней, ржал постоянный пассажир дядя Петя, он иногда тягал сигареты, ржали все. Максу показалось, что чехлы с сидений и шторки на окнах словно в насмешку над ним, и те стали как-то веселей выглядеть. Его мозги не отличались скоростью, ноги сами, не дожидаясь команды головы, потянулись в сторону выхода с автобуса, краска стыда заливала лицо. Макс был молод и ещё не разучился краснеть.

Андрюшка Горох, повелитель шлагбаума, почти ветеран, маг и волшебник, под чьим взглядом летом при бесконечных очередях ломались судьбы и вершилось правосудие, одним движением жезла в своих руках ускорявший или тормозивший процесс пересечения, мгновенно определявший толщину кошелька и цену вопроса, был на грани краха.

– Сожрут, заразы! Ведь сожрут, гады! – Андрей не врал, кроме сосисок, у него ничего не было.

В целом славянское лицо Гороха на работе принимало азиатские черты, рот растягивался в лукавой улыбке, как бы говоря проезжающим: «Мы рады вам, вы благодарны нам».

Нет, не позволю, он решился. Монгольская рожа осталась в кабинке, в кабинке грел камин и было тепло, менять уют и тишину кабинки на холод и мороз азиатка не хотела. С чисто деревенской мордой, играя простотой на круглом лице, Андрюха отправился на центр. Снежок противно и тоскливо скрипел под берцами. Он рисковал, покидать место несения службы без разрешения старшего, не оставив замену, было рискованно, можно было нарваться на прорыв, упустить толковую тему, соответственно, справедливо пострадать и остаться без удачи.

Но сосиски! Они этого стоили.

Губ! Мощная дверь плотно прилегла в лутке. На центре, в сказочном месте, где находился рабочий пост старшего смены, в зоне отдыха пленительно манили топчаны, заботливо укрытые кожухами, всё дышало спокойствием и мудростью десятков старших, успевших порулить здесь.

– Ты чего? – надежда Андрюхи не оправдалась, старший смены Макар был ещё на месте, дописывая документацию.

– Будешь радиоэфир засорять – в печень получишь, и процент с зарплаты сниму, стране нужны герои, а призываются одни ушлепки, – показной свирепостью Макар пытался спрятать ухмылку, развод удался, Горох повёлся.

– Я! Я на секунду, сигареты заберу, – Андрюха импровизировал на ходу.

В столовой было пусто, никто не ел его сосиски. Только в углу, на посту АСУ, в этом сборище компьютеров и серверов, привычно бормотал себе под нос Макс Косой, за повизгиванием ксерокса, жужжанием компьютеров понять его не было абсолютно никакой возможности, да и без посторонних звуков он был трудно понятен, говоря, словно в рот набрал мужских гениталий. Весёлая улыбка блуждала на лице, Косой был известный шутник.

Губ! Мощная дверь вернулась на место, схватив сигареты, Андрюха, приободрённый целостью и сохранностью сосисок, спешил к месту своей службы, к месту своих подвигов. Снежок радостно и бодро скрипел под ногами.

– «Хорошо! Всё будет хорошо!» – весёлая песенка сама ворвалась в голову, деревенская морда безнадёжно теряла свои позиции, не смея спорить с уверенным монгольским хамом. Его ждали. Не заглушив мотор своего старенького автомобиля, к нему спешил мужичок.

– Куда путь держим? Иммиграционные карточки заполняли? Помощь нужна? – лукавый монгол сыпал вопросами, не останавливаясь.

– Да! Да! Пожалуйста, помогите! – проблеял мужичок.

– «Хорошо! Всё будет хорошо!» – пел под берцами снежок, сосиски целы, мужичок за содействие даст денежек, жизнь чудесна и легка.

Великий и могучий Горох спешил в кабинку заполнять карточки. Смена началась.

Ёжики

Ёжики! Кто не знает этих позитивных, смышлёных животных. В меру колючие, симпатичные создания как-то раз произвели у нас переполох.

Поезд был отработан, карточки занесли, не пропущенных оформили, времени до подведения итогов оставалось минут пять, пауза была заполнена красноречивым и содержательным рассказом Макара и Макса Косого. Возвращались они сегодня после ночного поезда домой. В третьем часу ночи машин немного, на повороте возле старой разрушенной фермы в свете фар мелькнуло нечто. Макар еле успел резко затормозить, только через несколько секунд до пацанов дошло: перед машиной, замерев, стоял ёжик, он, по утверждению Макара и Косого, не полз, не сидел, он именно стоял. Ёжик стоял на задних лапах и с неудовольствием рассматривал автомобиль, внезапно прервавший его путешествие. Первым очнулся ёжик, он было рванул назад, но, сделав несколько шагов в обратном направлении, резко передумал, развернулся и бросился по старому маршруту. Не успели рассказчики опомниться, как ёжик скрылся в темноте, и всё это он проделал с большим проворством и на задних лапах.

Изумлению таможенников не было предела, они не только не видели ежей, бегающих на задних лапах, но и некогда не слышали о таком чуде. Рассказ был перемешан обильными жестикуляциями Косого и редкими репликами слушателей.

– Да не гоните вы. Не может быть.

Тема была задана. Всё рабочее время, не занятое оформлением поездов, смена обсуждала ежей. Оказывается, были такие гурманы, которые пробовали на курорте ужасно редкое блюдо – запечённых молодых ёжиков под дико острым то ли чилийским, то ли мексиканским соусом. Большой интерес вызывал процесс воспроизведения потомства у ежей, одни упрямо доказывали – ежихи высиживают яйца, другие стояли на том, что ёжики живородящие. Благо в то далёкое время об интернете только слышали.

С прибытием ночной смены количество членов клуба ёжиковедов порядочно увеличилось, все сходились во мнении, что редких особей ежей, бегающих на двух лапах, следует искать вблизи от старой фермы, в том месте, где они и были замечены прошлой ночью. По-видимому, на ферме в своё время было в обилии зерно, а где зерно, там и мыши, а мыши, как известно, – любимая еда для ежей. Также большой популярностью пользовалась версия о том, что ёж встал на задние лапы, попав в стрессовую ситуацию, рёв двигателя, свет фар, резко вынырнувших из темноты, по мнению знатоков тонкой ежиной натуры, могли тех заставить даже полететь, не то что бегать на двух задних лапах. Экспедицию возглавляли признанные специалисты в области ёжиковедения Макар и Косой. Время было тоже третий час ночи, место тем же, ничто не должно было помешать успеху. Ежи, выбегайте. Человек двадцать таможенников трепетали в ожидании чуда, настоящих двулапых ежей, свет такого ещё не видел. Человек, как известно науке, тоже не сразу встал на ноги, а долго бродил на четырёх конечностях. А вдруг эти редкие бегающие на задних лапах ёжики – зародыш новой земной цивилизации? Жаль старина Дарвин не дожил до такого.

Старая тактика себя не оправдала, сначала запускали один автомобиль, как это было вчера, ежей не было, затем несколько машин пробовали в разных вариантах, они то ехали навстречу, то мчались друг за другом, надеясь в свете фар застать ежей врасплох, те не показывались. Самые любознательные бродили в поле с фонариками, им повезло больше, были пойманы два ёжика. Тот, что покрупнее, из гуманных соображений был быстро отпущен, девчонки предположили, что это беременная ежиха, и, накричав на любителей экзотической кухни, которые желали дождаться родов и отведать молоденькой ежатины, отправили того в привычную среду. Ёжик помоложе и помельче был назван Гагариным и подвергнут серьёзным испытаниям. Его обернули в несколько старых полотенец, чтобы меньше кололся, и устроили пытку светом, фонарики светили с разных сторон, то затухая, то вспыхивая, пытаясь попасть ежу в глаза, признаков желания встать на задние лапы тот не выказывал. Ёжик шипел, пыхтел и прятал лапы, сворачиваясь в клубок, не давая возможности немолодым юннатам себя ухватить за них. Гагарина посадили на асфальт, накрыли ведром и немного побарабанили по нему, он пытался удрать по старинке, на всех четырёх лапах. Ближе к рассвету утомлённые любители природы приняли коллегиальное решение: это неправильный ёжик и ведет себя он неверно. Гагарин не оправдывал своё имя, он не хотел быть первым, категорически не желая становиться на задние лапы и быть ближе к человеку. Экспедицию решили отложить ровно на сутки. Гагарина вернули в лоно природы, тот, ошалевший от пережитого, неуверенно поковылял в родную степь.

На следующую ночь экспедиция отправилась без своих лидеров Макара и Косого, они вдоволь потешились над своими легковерными коллегами и после ночного поезда отправились домой спать. Поймав пару ежей и промучив тех снова до утра, таможенники начинали потихоньку терять веру в этих животных и возможный симбиоз двух цивилизаций на земле, старшей человеческой и младшей ежиной. На третью ночь только пять или шесть человек, побродив с полчаса у фермы и не поймав снова правильных ежей, окончательно разуверились в возможности тех подняться на новую ступень эволюции.

И только молоденькая Танюшка, служившая первый год, ходила со слегка затуманенным взором, при первой возможности стараясь свести разговор к любимой теме ёжиков. Она даже консультировалась у всемирно признанного специалиста по болезням животных Великолепного Яшки о возможных недомоганиях ежей, тот мгновенно просёк тему и пытался ей недорого толкнуть жутко дефицитное универсальное обезболивающее для всех животных. За короткую колючую эпопею ёжики стали Танюшке родными, почти полностью овладели её разумом и мыслями, и она ещё несколько дней жила надеждой встретиться с тем самым, настоящим, правильным ёжиком.

Пока Макар не раскрыл ей всю тяжелую правду. Ну не ходят ёжики на задних лапах. Не ходят.

Великолепный Яшка

Белый листок стандартного формата, прикреплённый к сетке-рабице с помощью медной проволоки, трепетал под лёгким ветерком, на листке крупным шрифтом было напечатано:

Ветеринарный врач необыкновенный,

зовут Яшка.

Почти ручной, добр, отзывчив,

в неволе не размножается.

С рук не кормить,

секс не предлагать.

Очередной посетитель, прочитав написанное, с улыбкой покидал ветеринарную обитель. Для этого ему приходилось протискиваться между служебным вагончиком и забором из сетки-рабицы. Не так давно руководство таможни, всерьёз обидевшись на ветеринаров, повелело отгородить тех забором. Подумать только, те посмели отказаться от обязательного весеннего субботника, пришлось таможенникам самим красить, белить, наводить чистоту и глянец на посту, разумеется, за свой счёт.

Ветеринары после установки забора прочувствовали свою вину, необходимый процент участия в условных единицах был внесён, но забор остался стоять нерушимо, молча укоряя тех в жадности. Как в своё время Берлинская стена разделяла один народ, так и сетка, на которой трепетал листок, разделяла две братские службы на посту. Забор так и прозвали «Берлинская стена».

– А что он у вас всё нюхает? Напишет и нюхает, два слова напишет и снова нюхает, нюхач прямо какой-то, – водитель явно не остался равнодушным к необыкновенному Яшке.

– Он же врач, зверюшек лечит, привык за годы карьеры анализы нюхать, теперь вот и документы нюхает, – Макс Косой просто не мог остаться безучастным.

– Счастливого пути! – Макар проставил штамп в контрольный талон и вернул документы любознательному проезжающему.

Настроение было преотличным, шутка явно удалась. Некоторые проезжающие даже пытались фотографировать вывеску про Яшку, их корректно просили удалить снимки. Врач Яшка действительно был добр и отзывчив к сотрудникам таможни, а как прикажете иначе, тех двадцать на посту, а он один. Несмотря на свою доброту и безотказность пожарить ли мясо, запрятать реквизированный алкоголь, ему просто на роду было написано быть объектом для постоянных насмешек таможенников.

Вид Яшка имел непрезентабельный, был маленького роста, почти без волос на голове, с шаркающей, луноходоподобной походкой, с вечно прищуренными узкими глазками, в стоптанных туфлях и часто мятых брюках. После посещения туалета он мог не заметить рубашку, застрявшую в ширинке, и долго бродить по посту как бы в двух галстуках. Форменный, как и положено, на груди, второй, в виде рубашки, торчащей сквозь ширинку, между ног. Когда проезжающие возмущались, зачем он нюхает документы, они ошибались, Яшка имел очень слабое зрение, и, чтобы что-то прочитать, ему приходилось подносить документы к самому лицу. Только деньги он никогда не нюхал, этому фокусу многие удивлялись, номинал купюр Яшка угадывал безошибочно и на расстоянии. Его внешний вид не мешал Яшке иметь репутацию знатока животных хворей, лечил он обычно с помощью безвредных и бесполезных порошков и травок, здраво рассуждая – или сдохнет, или будет жить, третьего просто не дано. Яшка и сам нередко бывал удивлён, когда его начинали благодарить счастливые хозяева выздоровевших собачек и кошечек.

На посту долго рассказывали байку про то, как он пытался оформить игрушечную собаку.

Пёс был огромен, занимая почти всё место на заднем сиденье в автомобиле. Макар с Косым не могли упустить такой случай.

– Яшка, давай быстрей, к тебе работа приехала. Не дай Бог опять выручку забудешь занести. На улице ночь проведёшь и без доли останешься, – зажигал Макар.

Минут за десять до этого Косой незаметно для Яшки приколол на его форменную фуражку свадебный красный цветок, Яшка с ним так затем сутки и проходил, несказанно веселя проезжающую публику и самих таможенников.

Представьте! Подходит такой Попандопуло из Одессы с цветочком в фуражке к человеку, режим генерала включён, взгляд волевой, в голосе металл, и начинает требовать документы на плюшевую игрушку, ветеринарный паспорт, справки о прививках. Водителю не смешно, он в полном осадке, он в ужасе. Сначала невнятно пытается что-то объяснить, затем заходится в справедливом возмущении. Полный верноподданного желания пополнить казну смены, Яшка явно перегибает, заикнувшись о прививках за прошлый год. Разгорячённый непонятливым проезжающим, посмевшим с ним спорить, он медленно прозревает, ранее произнесённые водителем слова «игрушка», «плюшевый» всё-таки достигают его сознания. Яшка с опаской открывает заднюю дверь, ни тени движения, осмелев, трогает собаку.

– Вы что сразу не сказали, что собака не живая?

С искренним чувством выполненного долга слабо заметным взмахом руки Яшка позволяет продолжить движение.

Мужик чуть не рухнул – он ещё в чем-то и виноват? Пребывая почти в прострации, слабо воспринимая окружающую обстановку, он только поинтересовался:

– Фуражечка у вас симпатичная, наверное, сами шили?

Чужой документ

– Добрый день. Приготовьте, пожалуйста, документы, взрослых попрошу каждый свои, – стандартная фраза, обычные пассажиры рейсового автобуса. Сегодня это четвёртый, впереди ещё пять. Проверять автобусы не любили, в салоне душно, несвежие запахи, много пустых, а иногда и провокационных вопросов. Автобус следовал на выезд, к проверке документов приступали после досмотра, в этот раз по багажу вопросов не было.

– Без обложек и посторонних предметов, – дополнил Макар после небольшой паузы. Не спеша продвигаясь в хвост салона, проверку следовало осуществлять оттуда, как бы отсекая прошедших контроль от неоформленных, он присматривался к пассажирам. Лица славянские, проблем, наверное, не будет, до начала летнего сезона целый месяц, загруженность автобуса терпимая. Заискивая перед таможней, водители выдали информацию по максимуму, группа мужиков на заработки, вахта на всё лето, сторожить сады. Дома по традиции с трудоустройством сложно. Ничего интересного, обычные граждане.

Среди пассажиров мелькнуло смазливое личико молоденькой девчонки. Может, студентка, размышлял Макар, застиранные джинсы, потёртый свитер, не похоже. Время к экзаменам готовиться, куда её интересно несёт? Паспорта листались быстро, просроченных не было, блокнот с ориентировками доставался всего пару раз.

Когда подошла очередь девчонки, она на паспортный контроль протянула свидетельство о рождении, доверенность на вывоз ребёнка за границу от второго родителя в то время не требовалась.

– Вы, девушка, с кем следуете, куда, на какой срок?

– На всё лето, с отцом, – робко пролепетала девчонка, махнув рукой в сторону мужчины, сидящего в конце салона с группой, следующей на вахту. На всё лето на вахту. Да ни один отец в здравом уме и при памяти не потянет ребёнка жить с группой мужиков. А учёба…