Три сестры и Золушка бесплатное чтение

Глава 1

«Фешенебельная вилла, способная удовлетворить любые запросы, живописный песчаный пляж и манящие бирюзовые волны… Жизнь удалась»,– радостно думает девушка, подхватывает пляжную сумку и спешит переодеться, чтобы блеснуть своей красотой на побережье…

Спустя полчаса она лениво откидывается на шезлонг, наслаждаясь безбрежной гладью океана и попивая холодный мохито. Статная фигурка, тёмные волосы, словно шёлк, загадочная родинка на щеке и распахнутые карие глаза с лукавыми искорками – Мария Трубина по праву считает себя самой красивой среди сестер. Покрутив в ладони бокал, она наблюдает, как внутри мелкие листочки мяты складываются в затейливые калейдоскопы, и рассеянно размышляет о новых, но таких приятных хозяйственных заботах: «Надо попросить Джейка, чтобы он уволил этого выскочку Тома. Его дело принести, подать, а не интересоваться моим самочувствием после третьего коктейля. Прислуга – это лишь статист, который периодически говорит: "Кушать подано", а не заводит глупые разговоры с хозяевами».

Мария расправляет поля огромной шляпы и критично рассматривает ровный бронзовый загар на теле. Результат осмотра её полностью удовлетворяет, усиливая и без того восторженное настроение.

«Не возникает сомнений, почему любимый выбрал именно меня. Да я просто офигенная, а все его бывшие пассии просто девки в постель и совершенно ничего не значат для Джейка. Я же всегда буду для него маленькой неискушённой девочкой, для которой важен он, а не его многомиллионное состояние. Ведь я абсолютно не меркантильный человек.– Она вдохновенно любуется огромным "метеоритом" в кольце.– Даже если бы Джейк был обычным парнем, это бы ничего не изменило».

– Том, ты там застыл, что ли? Я же просила принести зонт с террасы, мне от воды бликует,– командует Мария, корча при этом недовольную мордашку.

Тут её внимание привлекает проходящий мимо загорелый парень. Словно почувствовав её интерес, он неожиданно останавливается.

– Маруся, сгоришь и снова будешь всех обвинять. Маруся…

– Какого… – Мария резко села, но вместо белоснежного песка на океанском побережье её взору предстала старшая сестра, которая осторожно утирала лоб перепачканной в известке перчаткой. Волшебную атмосферу богатства и роскоши заморского курорта в один миг сменили совсем другие декорации, в которых основной достопримечательностью была грязь… Лечебная грязь, визитная карточка их небольшого курортного городка, и привлекала к ним немногочисленных туристов.

– Тебе совсем голову напекло, во сне зазывала каких-то иноземцев, костеря их почём зря,– сказала Лиза. Она плотнее стянула узел косынки и продолжила окрашивать ствол раскидистой яблони.

– Лизка, сколько раз можно тебе говорить: надевай солнечные очки, в твоём возрасте пора думать о морщинах. Это мне пока можно не забивать голову всякой ерундой… – разочарованная суровой действительностью, Маруся поспешила подпустить сестре шпильку, поскольку всегда завидовала её бездонным голубым глазам, которые на солнце казались ещё ярче и выразительней, напоминая летнее безоблачное небо.

– Слушай, королева красоты, тяпку в руки и вперед клумбы рыхлить.– Елизавета подхватила с земли шланг и точным водяным выстрелом поразила «цель».

– Ты ненормальная,– взвизгнула Мария и практически продемонстрировала трюк левитации, подлетев со старой раскладушки.– Я сейчас вся покрыта микроскопическими увеличительными стеклами, через которые солнце выжжет мою кожу и оставит уродливые пигментные пятна. Тётя Клава, она хочет сделать из меня страшилку, чтобы в старости не плыть одной в лодке одиночества.

Клавдия Тимофеевна сняла с переносицы очки с толстыми стеклами и окинула взглядом свои владения: небольшой садовый участок, окруженный невысоким деревянным забором, выделялся среди своих «собратьев» многочисленными плодовыми деревьями с одинаково оформленными кронами и яркими разномастными цветами в винтажных гипсовых клумбах. Особую гордость у неё вызывал уютный двухэтажный домик с широкой террасой, на которой она любила отдыхать, и ажурными ставнями, делающими его похожим на сказочный теремок.

– Кумушки, что же вас мир не берет? – Вопрос был чисто риторическим, она с трудом поняла, о чём идет речь, так как истошный крик одной из младших племянниц вырвал её из красочного сновидения.

– Лизка мне завидует.– Маруся картинно всхлипнула и злобно покосилась в сторону старшей сестры, которая как ни в чём не бывало занималась благоустройством сада.– Она не даёт мне загорать, а где мне ещё обзавестись ровным загаром? На солярий-то денег нет.

– В общем так, пляжный сезон объявляется закрытым, переодевайся и отправляйся помогать Лизе, заодно помиритесь,– велела Клавдия Тимофеевна. Она и в этот раз предпочла не принимать в споре чью-либо сторону, зная, что в их дрязгах бесполезно искать правых и виноватых.

– Здорово ты придумала, а я завтра буду сидеть за стойкой регистрации с земляным цветом лица, и ведь даже не вспомнила, что у меня родинки. Эти области нужно прикрывать и загорать по системе, а не весь день хаотично на солнце жариться,– заупрямилась Мария в надежде всё-таки переубедить тётушку, но вместо этого лишь привлекла её внимание к минимализму своего одеяния.

– Ну да… Места надо прикрывать, а твои все на виду,– усмехнулась Клавдия Тимофеевна и снова надела очки, чтобы получше рассмотреть крошечные треугольники ткани, именуемые купальником.– То-то сосед от забора не отходит.

– Это он на Лизку пускает длинные слюни, я ему не по зубам,– хмыкнув, ответила Маруся и вошла в дом.

«Слюни на Лизку… А в этом что-то есть… Интересно, сколько Семёнычу лет? Сорок пять, не больше. Причесать, приодеть – и получится вполне приличный зять, а в её годы лучшего и не сыщешь».– Это внезапное озарение заставило Клавдию Тимофеевну по-молодецки подскочить с кресла и направиться к забору. Она до сих придерживалась мнения, что в клубе «тем, кому за тридцать» шансы устроить личную жизнь равны абсолютному нулю, а её старшая племянница всего через несколько месяцев станет полноправной участницей этого сообщества.

– Антон Семёныч, доброго здоровьица,– начала она своё наступление, отвлекая соседа от объекта наблюдения.

– Тётя Клава, и тебе не хворать,– ответил он. Пригладил растрепавшиеся на ветру седоватые волосы и подошёл поближе.– Смотрю я на Лизавету, вот чистая Золушка, всё работает и работает… А какие у Золушки орешки… – последняя фраза неосознанно сорвалась с его губ, а сам мужчина чуть не перевалился через забор, пытаясь рассмотреть удачный ракурс, когда Лиза в очередной раз наклонилась, чтобы макнуть кисть в известку.

– Орешки… Зубы-то крепкие, чтобы их щёлкать? – усмехнулась тётушка, бросив на соседа испытывающий взгляд, отчего он явно стушевался и опустил глаза.

– Да это я пошутил…

– Семёныч, а тебе сколько лет? – Клавдия Тимофеевна по привычке предпочла не ходить вокруг да около, а сразу перейти к сути разговора.

– Пятьдесят уже скоро, а что такое? – уже настороженно спросил он.

«Не орел… Ещё и выпить любит.– Она едва заметно сморщилась от устойчивого алкогольного амбре.– Здесь маловато будет вычесать блошек и опрятный пуловер надеть…»

– А я думала, что ты давно на пенсии, хотела узнать, сколько платят.

– Заболтали вы меня совсем, в огороде бурьян в пояс стоит, а я здесь языком треплю.– Почесав поясницу через растянутую ткань треников, сосед ретировался вглубь своего садового участка.

– Нда… Лиз, вот тут ещё покрась, и хорош. Что-то остальные дармоедки не пожаловали, но я им тоже большую дулю покажу, когда завтра за денежкой явятся,– проворчала Клавдия Тимофеевна.

Она прочно держала на крючке своих племянниц, которые зарабатывали себе на жизнь, работая в небольшой гостинице их провинциального городка. Выплачиваемое тетушкой «пособие» было существенным подспорьем к довольно скромным жалованиям девушек.

– Тётя Клава, подъедут, не переживай,– успокоила её Лиза. Снова воткнула наушники в уши и продолжила своё занятие.

– Привет всем,– послышалось со стороны резной калитки, которая со скрипом открылась, пропуская миниатюрную девушку в ярком сарафане.

Агата – образец утонченности и показного аристократизма – совсем не выглядела дачницей, прибывшей активно помогать в огороде, а скорее заблудившейся леди, которая безуспешно разыскивала трёхэтажный особняк своего кавалера. Она тут же подошла к бочке с водой, чтобы оценить своё отражение в зеркальной поверхности воды.

– Дачный автобус – это кромешный ад,– недовольно сказала она.– Я думала, что заядлые огородницы мне всю шевелюру выдернут своими авоськами.

– Так надо было уступить место старушкам, это они тебе так тонко намекали,– развеселилась Лиза, разминая затекшую спину.

– Вот ещё, я на конечной остановке села вовсе не для этого. А где девочки? – спросила Агата. Она очень любила общество младших сестер, особенно ей нравилось раздавать им бесценные жизненные советы, которые неутомимо генерировала.

– Маруся в доме страдает по родинкам на лице, а Вилка где-то потерялась. Кстати, про потерявшихся, где зятек и внучок? – поинтересовалась Клавдия Тимофеевна. Горделивым жестом она отбросила назад светлые волосы, больше напоминая безжалостную свекровь, а не любящую тётю.

– Тётя Клава, на Сане на работе всё держится, вызвали – срочное дело, а Сан Саныч наотрез отказался ехать,– коротко объяснила Агата, не желая участвовать в этом допросе.

– А вот и Вилочка пожаловала.– Увидев зареванные глаза племянницы, тётя сразу переменила приказной тон.

– Меня В-а-а-аня бросил,– едва выдавила из себя Виола и сразу же кинулась в объятия Агаты.

– Любимка, что случилось?

– Он меня публично унизил, втоптал в грязь, я просто опустошена,– стенала Вилка на плече у сестры.

– Хватит устраивать театр для соседей, быстро в дом,– скомандовала Клавдия Тимофеевна и довольно резво пошагала по узкой тропинке вдоль кустарников, показывая всем наглядный пример.

Прежде чем начать свой трагический рассказ, Виола долго устраивалась на диване в гостиной, всем своим видом выражая великую скорбь.

– Он сказал, что я глупая, причём это озвучил в кафе, где обедала куча народа. Там были такие счастливые парочки, они так романтично ели картошку фри. А он… – Она шмыгнула носом, схватила со стола бумажное полотенце и оторвала несколько салфеток.

– Полрулона размотала, будто собираешься пролить ведро слёз,– проворчала тётя и предусмотрительно убрала его в буфет.

– А я хочу рыдать до тех пор, пока горло не опухнет, и я не задохнусь от недостатка кислорода,– громко всхлипывала Виола.

– Вилочка, не огорчайся, сколько их ещё будет,– утешила её Маруся, которая переняла эстафету у Агаты и ласково погладила сестру по спутанным каштановым волосам.

– Спасибо, моя хорошая, мне так нужна поддержка.

– Погоди, так ты снова, что ли, к нам переезжаешь? – пронзило Марусю внезапное озарение, и её зрачки то сужались, то расширялись, выдавая внутреннее негодование.

– Да… Я не могу больше с ним жить, он бесчувственный человек. К тому же он уже перевёз мои вещи. Нет сомнения, что меня оговорили, мир полон завистливых людей,– стенала Вилка, гневно поглядывая на Лизу, которая неумело изображала на лице сочувствие.

– Тётя Клава, а давайте справедливости ради Вилку к Лизке подселим, я не хочу с кем-то делить свою комнату,– предложила Маруся, вскакивая с дивана и упираясь кулачками в пояс миниатюрных джинсовых шорт.

– А ты готова, как Лиза, оплачивать половину коммуналки? – вкрадчиво поинтересовалась тётя, а ледяные омуты её глаз мгновенно охладили пыл разгоряченной племянницы.

– Вот так всегда, миром правят деньги,– посетовала она, плотно сомкнула губы, а потом умоляюще обратилась к сестре: – Лиз, но ты же не считаешь это справедливым? Я сижу ночами, а Вилка – жаворонок.

– Я через год от вас съеду, хоть передеритесь за квадратные метры, но сейчас уступать тоже не намерена,– отрезала Лиза, которой надоел этот разговор. Она сбросила с головы косынку и вышла из комнаты.

– Лизка такая бессердечная,– тут же включилась в беседу Агата.– В ней нет никакой женственности, ей надо было мужиком родиться. Вот мой Сашка на такой бы никогда не женился.

– Он и на тебе бы никогда не женился, если бы ты удачно не залетела,– осадила её Клавдия Тимофеевна. Взяв обмотанный полиэтиленовой пленкой пульт, она включила телевизор.– Хватит друг другу кости мыть, давайте посмотрим, что в мире делается.

В этот момент диктор местного канала с донельзя довольной улыбкой сообщал очередную новость:

– Никогда наша телекомпания не занималась распусканием слухов, но сегодня особый случай. К нам инкогнито прилетел успешный бизнесмен – владелец сети быстрого питания в Чехии и Польше,– но, похоже, наш городок чем-то заслужил его особое внимание. Остаётся только догадываться о цели этого спонтанного визита и держать кулачки за нашу единственную гостиницу «Странник», которая в ближайшее время откроет свои двери для такого влиятельного гостя.

А после эмоциональной речи ведущего на весь экран появилась фотография голубоглазого брюнета, спускающегося с трапа самолета.

Глава 2

По давно заведённой традиции воскресное утро сестёр Трубиных началось с очередной попытки навести идеальную чистоту в тётиной трёхкомнатной квартире. Только в этот раз привычное спокойствие нарушало бурное обсуждение новости о новом постояльце гостиницы, которого девушки сразу же окрестили принцем. Одна лишь Лиза не разделяла всеобщее помешательство на иностранном красавце.

– Лизка, я не удержалась и позвонила Наташке, он в её смену заселялся, так она говорит, что в жизни не видела таких мужиков,– поделилась с сестрой Маруся. Подобрав под себя ноги, она интенсивно подпрыгивала на старом диване, позволяя ей беспрепятственно орудовать шваброй.

– Ну и откуда явился этот олигарх? – спросила Елизавета, которая оперлась на длинную телескопическую трубку, выпрямляясь в полный рост.

– Он из Варшавы, зовут его Марк Павлицкий,– ответила Маруся, нервозно увеличивая амплитуду прыжков.– Я ещё никогда так не ждала рабочую смену. Надеюсь, что он будет капризничать, а я буду ему всячески угождать…

– Маруся, береги попу,– посоветовала Лиза и снова приступила к наведению глянца на паркете.

– Ты в том смысле, что попа найдет приключений? Так я только за… Марк такой шикарный, как представлю его лежащим в постели с бокалом виски в руках и сигарой во рту, так стекаю лужицей с этого дивана,– мечтательно произнесла она. Потом приложила тыльную сторону ладони ко лбу, изобразив предобморочное состояние.

– Не в этом смысле,– рассмеялась Лиза, искоса посматривая на непрекращающиеся покачивания.– Снова выскочит пружина в твоё полупопие, и достанется принц кому-то другому…

Маруся тут же прекратила опасное занятие, освежив в памяти острую боль в ягодице.

– Злая ты, Лизка, а ко мне все люди тянутся, уверена, что и Марк протянет ко мне свои мускулистые ручищи,– обиженно сказала она. Обвила себя руками и откинулась на спинку дивана, уже представляя себя в его объятиях.

Елизавета, как и всегда, не стала вступать в полемику, а молча вышла в коридор, где как раз появилась Агата, которая с порога жизнерадостно заявила:

– Мои любимки, а вот и я пришла лепить варенички.

Она закрыла за собой дверь, нетерпеливо сбросила обувь и прошла на кухню к тёте. На самом деле сестрица спешила не для участия в этом семейном мероприятии, а за ежемесячной «стипендией». На кухне Агата застала тётушку за странным занятием: Клавдия Тимофеевна увлеченно смотрела в окно и что-то бормотала себе под нос. Заметив племянницу, она к ней повернулась и, не скрывая злорадную улыбку, проговорила:

– Вот птицы – мудрые животные: больше не будет дорогой сосед ставить свой джип нам под окна, видите ли, парковочного места у него нет.

– Тётя Клава, кому на этот раз подфартило нарваться на твою изощренную месть? – спросила Агата, зажимая губами невидимки и скручивая русые волосы в тугой пучок на голове.

– Одному прыткому бизнесмену. Да он ещё мелко плавал, у меня даже директор гостиницы махом отучился ставить свою «Волгу» в неположенных местах.

Агата разобралась с причёской и с нескрываемым любопытством выглянула в окно, впечатавшись острым носиком в стекло. Увидев «аэрографию» от птичьих экскрементов на крыше черного внедорожника, она испуганно обернулась:

– Тётя Клава, ты чем на неё брызнула?

– Не на неё – я насыпала лакомство в кормушки для своих сообщников,– ответила она и гордо усмехнулась, скрестив руки на груди.

– Надеюсь, что они живы, а не пали смертью храбрых от диареи? – поморщилась Агата, представив эту безрадостную картину.

– Обижаешь, сосед в командировку укатил, а пернатые друзья три дня кушали до отвала.– Клавдия Тимофеевна залилась мелодичным смехом.

Вяло передвигая ноги по полу, на кухне в образе царевны Несмеяны появилась Виола, которая для этого выбрала самые мрачные вещи в своём гардеробе.

– Агата, ты приехала…

– Ну а как иначе? Я сразу сказала своим мужикам: «Вы как хотите, а у меня лепка вареников, да и Вилочке нужна поддержка».– Откровенная ложь привычно легко слетела с её языка, и Агата охотно обняла Виолу.– Знаешь, иногда я думаю, что в тебе что-то не так. Вот Ванька у нас какой по счету?

– Четвертый… – еле слышно прошептала Вилка. На её глазах снова навернулись крупные слезинки, которые красиво застыли над нижним веком, напоминая постановочные фотографии из глянцевых журналов.

– Но если взвесить вводные данные, выходит, что просто в нашем городке не все могут разглядеть бриллиантик среди валяющихся булыжников. У тебя всё впереди, а тут как раз красавца-бизнесмена в наши края занесло,– утешила сестру Агата, одобрительно похлопав её по плечу.

– Ты думаешь, что у меня есть шанс?

– Теоретически даже у Лизки есть шанс. Хватит горевать, я пойду вымою руки, и будем приниматься за лепку полуфабрикатов для любимой тёти. Конечно, я опрометчиво сделала дорогущий маникюр.– Агата продемонстрировала всем блестящие красные ногти.– Но я готова и им пожертвовать для общего дела, хотя, может быть, сегодня тётя Клава сделает исключение и отменит эту рабскую кабалу?

Девушки с надеждой вгляделись в морщинистое лицо тётушки, но она осталась непреклонной к их просьбам:

– Милые мои, пока два поддона не налепите, можете даже не протягивать свои загребущие ручонки за денежкой. Вилка, беги в магазин за мукой.

– У меня глаза опухшие,– надрывно пропищала она.

– Ты ещё здесь?

Командный тон тёти Клавы заставил племянницу позабыть и о красоте, и об отдалённости ближайшего магазина. Девушка, подобно солдату в роте, собралась за несколько минут и торопливо покинула квартиру, водрузив на нос огромные солнечные очки, сделавшие её безумно похожей на стрекозу.

Как только за Виолой закрылась дверь, из темноты коридора материализовалась Маруся, держа в руках общую тетрадь в твёрдой розовой обложке. Она прижимала её к груди, как будто это была самая ценная реликвия у них в доме. Увидев младшую сестру с предметом недавнего спора, глаза Агаты загорелись миллионом искорок любопытства, и она с грациозностью балерины преодолела небольшое расстояние, чтобы поскорее оказаться возле неё.

– Ну и?

– Как я и предполагала, наша Вилочка снова утаила свой возраст,– торжествующе сказала Мария и зажала рот, чтобы не засмеяться в голос.

Она тут же открыла нужную страницу дневника, разрисованную разнокалиберными разбитыми сердечками, а в середине этого художественного «великолепия» аккуратным почерком был выведен очередной пост о любовных страданиях Виолы Трубиной. Для удобства сестры переместились на диван в комнату тёти.

«Да, мне двадцать шесть лет. Разве это преступление? Разве я повинна в том, что время так безжалостно быстротечно? Я не знаю, каким нужно быть человеком, чтобы обращать внимание на эти жалкие цифры в паспорте. А ведь я была готова уехать с ним в горизонт, прижавшись к широкой спине в кожаной косухе»,– начала вполголоса читать Агата, и уже после первого абзаца от неконтролируемого смеха у сестёр появились слезинки в уголках глаз.

– Нет, Агата, ты можешь представить нашу Вилочку, уезжающую на байке в горизонт? Наша неженка за часовую поездку на электричке вся изводится: то у неё от печки пуховик по заднице вот-вот растечётся, то запахи от огородников странные. Хотя запахи и меня коробят,– заметила Маруся, одергивая коротенький топик.– Давай читать дальше, пока Лизка кафель оттирает, а то снова начнёт донимать нас нотациями о морали.

От предвкушения Агата высунула кончик языка и вновь уткнулась в фиолетовые строчки:

«Что с того, что я утаила четыре года своей жизни? Да, я хотела быть для него идеальной, а он выдал, что я интеллектом и на двадцать два с трудом дотягиваю, поэтому он и не заметил подвоха. И это мне говорит двадцатитрехлетний сопляк, который целый день проводит, ковыряясь в разваливающемся мотоцикле? К сожалению, он душевно пуст, конечно, мужчины созревают позднее, вот и Ваня не смог принять уготованные нам испытания, преодолев которые, мы бы стали настоящими половинками единого целого. Но нет… Он предпочёл подло расстаться со мной в дешёвой забегаловке. Моё сердце готово разметаться по этим ненавистным двенадцати квадратам, которые я теперь вынуждена делить с Марусей и её неправильным режимом сна. Ну почему жизнь так несправедлива?»

– Ты мне должна пятьсот рублей,– выпалила Маруся, выхватив у сестры дневник и протягивая ей ладонь.

– Получим жалование, и рассчитаюсь,– заговорщически прошептала Агата.– А я-то думала, что снова кулинарные пристрастия разбили лодку любви, о масштабе которой ещё недавно кое-кому хотелось кричать до хрипоты в ночное небо.

Соприкоснувшись лбами, сёстры звонко захихикали.

– Вам не надоело читать эту Санта-Барбару на пятьсот томов? – спросила Лиза, которая заглянула в комнату и укоризненно смотрела на обеих сестёр.– Как хорошо, что я не веду дневник.

– А ты вообще очень несовременная, даже нигде свои фото не постишь, конечно, где уж тут тебя выдать замуж. Агат, вот Лизка у нас хитроумная, мы все замуж выскочим, а она преспокойно квартирку унаследует,– осуждающе высказалась Маруся, покраснев от переполнявших её эмоций.– А дневник мы смотрим исключительно из добрых побуждений: чтобы знать, с чем на этот раз имеем дело и как лучше утешить сестрёнку в её печали, ведь мы, в отличие от тебя, не такие бессердечные.

– Главное, самим искренне верить в свою душевность,– лукаво подмигнула им Елизавета.

***

Начало очередной рабочей недели не вызывало у Лизы никакого душевного трепета. К залетным бизнесменам, гастролирующим звездам и прочим нетипичным постояльцам она относилась без особого придыхания и снисхождения к их капризам, и тем более не питала надежду удачно выскочить за кого-то из них замуж, прекрасно понимая, что самый безобидный из возможных вариантов развития событий – это небольшая интрижка, но такие сомнительные перспективы ей были совершенно не интересны.

После недолгого колебания она вытащила из шкафа строгое вязаное платье с замысловатым воротом, длинные волосы были скручены в аккуратный пучок; несколько взмахов туши, едва уловимые бежевые тени и почти прозрачный блеск для губ сделали её лицо аристократично бледным и совершенно асексуальным. Но такого эффекта Лиза добивалась намеренно. Маленькая двухэтажная гостиница порой открывала свои двери для туристов, приезжающих к городскому озеру за полезными грязями или просто на отдых, а такой контингент постояльцев зачастую забывал о рамках приличия. Освежив в памяти несколько неприятных эпизодов, Елизавета ещё раз провела по щекам пушистой кисточкой, распределяя светлую пудру. Теперь она была готова к рабочему дню.

По пути в гостиницу Лизе очень захотелось пить – неожиданно дали о себе знать вареники и пельмени с соленой начинкой, съеденные накануне. Она посмотрела на часы и свернула в небольшой магазинчик. Здесь, как обычно, была очередь из нетерпеливых любителей испортить фигуру на работе, а продавец в ускоренном темпе взвешивала конфеты и прочие сладости, наполняя воздух приятными десертными запахами. Когда настало время Елизавете озвучить заказ хмурой женщине в смешном синем колпаке, дверь магазина отворилась, и в помещение ворвался крупный мужчина в спортивной одежде.

– Девушка, пропустите без очереди,– выпалил незнакомец с заметным акцентом и нахраписто занял место возле прилавка.– Мне, пожалуйста, воды без газа в бутылке для спортсменов.

– Не держим такого,– ответила продавщица Раиса, а её хмурое лицо стало ещё более похожим на карикатуру продавца газированной воды с сиропом времен СССР.

– Тогда просто воды без газа.

Мужчина рассчитался за покупку и так же стремительно исчез за скрипучей дверью магазина.

– Гляньте, и у нас спринтеры появились.– Раиса наконец-то переключила своё внимание на Лизу.

– Это, наверное, очередной турист из нашей гостиницы. Раечка, мне то же самое, что и этому бегуну,– ответила она и, получив в руки спасительную воду, поспешила на улицу, но внезапно остановилась, заприметив на обшарпанном линолеуме электронный ключ от гостиничного номера.

«Вот растяпа»,– подумала Лиза. Аккуратно подняла находку и закинула её в сумку.

Не успела она отойти от магазина на несколько метров, как вновь увидела непривычно красивого для этих мест незнакомца. Мужчина быстро шёл ей навстречу и резко затормозил рядом с ней:

– Девушка, это же вы стояли за мной в очереди? Извините за странный вопрос, вы не находили вот такой пластиковый невзрачный прямоугольник? – спросил он, наглядно описывая его в воздухе и демонстрируя при этом работу налитых мышц под облегающей футболкой.

– Я подняла ваш электронный ключ, больше не теряйте,– улыбнулась Лиза. Извлекла ключ из сумочки и протянула владельцу, ещё раз оценив его внешний вид: с черными волосами, бездонными синими глазами, с его идеальной мужской статью он был похож на какого-нибудь актера с постера.

– Большое спасибо.– Он расплылся в благодарной улыбке и попытался поцеловать ей руку, но Лиза резко её отдёрнула.

– Это уже лишнее…

– Тогда просто большое спасибо.– Незнакомец ещё раз широко улыбнулся и продолжил свой кросс.

Глава 3

Елизавета намеренно остановилась, заметив, что повстречавшийся ей ранее спортсмен-бегун зашагал к ступенькам гостиничного крыльца.

«И точно, турист»,– подумала она и, выждав небольшую паузу, прибавила шаг, но тут же опять остановилась, разинув рот от удивления: за прошедшие выходные скучное двухэтажное здание советской постройки превратилось в современный финский дом. «А нужно было всего лишь набить в определённом порядке коричневых бревен и сменить ставни, неужели нашей хозяюшке это самостоятельно пришло в голову?» – засомневалась Лиза, недоверчиво окинув взглядом фасад.

Внутри всё было стабильно, как в швейцарском банке, всё те же стеновые панели кремового цвета, та же несуразная плитка на полу, но тем не менее в ансамбле это выглядело вполне уютно.

– Наш старший администратор с утра пораньше уже на посту,– поприветствовала Лизу её приятельница, Тамара Ивановна, шеф-повар местного ресторана.

– Доброе утро,– ответила Елизавета, торопливо подходя к ней.– Что у нас нового?

С самого первого дня работы Лизы в гостинице между ними сложились доверительные отношения; несмотря на кажущуюся внешнюю простоту, Тамара Ивановна всегда фонтанировала дельными идеями и житейской мудростью.

– Да всё по-старому, вчера заселились очередные туристы – сборная группа, где даже имеются представители дальнего зарубежья. Так их гид буквально требовал с меня для своих подопечных палочки на завтрак. А я ему и говорю, мол, скажите им, что есть столовскими вилками – это модная экзотика, и пусть не забывают делать селфи,– поделилась она, поправляя широкие карманы поварского костюма.– А всё наша Жанночка, никак на путевую посуду не расщедрится. Хотя и на зарплату тоже. Вот сколько ты можешь быть старшим администратором? Ведь выполняешь все функции управляющего, однако же не ставит,– претензии к работодательнице Тамара Ивановна предпочла выдавать едва уловимым шепотом.

– Меня и без должности всё устраивает, ведь платят всё-таки чуточку больше, чем обычному администратору. Тем более что у меня через год ипотека маячит, мне нужна стабильная работа,– отмахнулась Лиза, подбодрив улыбкой проходящую мимо хмурую Марусю, у которой никогда не бывало с утра хорошего настроения.

– Вот твоя сестрица просто сидит на рецепции и ещё периодически хамит постояльцам, и ничего, как ты правильно заметила, получает лишь чуточку меньше тебя.

– Тамара Ивановна, это можно обсуждать до бесконечности, я пойду переодеваться.– Лиза грустно хмыкнула, понимая, что тётя Тома, как всегда, права, и на работе тоже наглым образом пользуются её ответственностью и трудолюбием.

«Значит, это моя карма – заниматься трудовой благотворительностью»,– решила она и прошла в раздевалку, которая была ещё более консервативна в своём дизайне: металлические шкафчики, стены и даже потолок были выкрашены одинаковой серой краской, навевая ассоциации с отделением местной поликлиники, где, по всей видимости, поработал тот же дизайнер.

– Как же я устала от этой формы,– горестно сокрушалась Маруся через шкафчик от Лизы.– Она скучная и такая же серая, как эти стены. Я вчера в интернете ролик смотрела, так в столичных отелях администраторы сидят, как принцессы, а мы почти в самотканках. К нам можно приезжать снимать сказания о викингах – найти на складе пару рулонов этой чудной ткани и всем пошить наряды.

– Марусь, так они соответствуют своей должности, уверена, что те «принцессы» уж точно не хамят клиентам,– рассмеялась Елизавета, надевая белоснежную блузку с едва заметными нежно-розовыми прожилками и строгую черную юбку, доходящую до середины колена.

– А за что мне им демонстрировать улыбку в тридцать два зуба? К нам ездит одно жлобьё, они не достойны моих усилий над собой, и так к концу дня практически выдавливаю доброжелательность к более-менее приличным людям.

Мария под свою гневную речь успела переодеться, но её внешний вид заставил Лизу преградить ей дорогу.

– Ты её прокипятила, что ли? Увидит Жаннет, отхватим по полной программе.– Лиза вопросительно смотрела на мини-юбку, которая ещё в пятницу была приличной длины.

– А что такого? В Европе живут современные дамы, и Марк к таким привык, а тут мало того, что провинция в дерюге, так ещё и с пенсионерской длиной. Правильно Агатка нашей Вилке говорила, что здесь мало ценителей бриллиантов,– выпалив эту тираду, Маруся распушила накрученные волосы и вышла из раздевалки.

***

Как только девушки разместились на рабочем месте, Лиза сразу же принялась возиться с документами, а Маруся, как обычно, совершенно не знала, чем себя занять.

– Интересно, Вилочка тоже подготовилась ко встрече с принцем? – задумчиво протянула она, пристально глядя на сестру.

– Конечно, уверена, что даже Агата в своем спа-салоне готова к приёму ВИП-персоны, так и представляю, как она будет самолично ему делать массаж,– ответила Елизавета и едва заметно ухмыльнулась, заметив, что Маруся потихоньку начала закипать.

– Вот засада, получается, что если у Марка ничего не сломается и ему ничего не понадобится, то он будет просто слоняться мимо меня, а Вилочка его в ресторане обласкает. Даже у Агаты больше возможностей,– еле сдерживалась она, но заприметив входящую хозяйку гостиницы моментально утихла, попутно сворачивая на мониторе окно пасьянса.

– Жанна Натановна, доброе утро! – Мария расплылась в такой дружелюбной улыбке, которой ещё ни разу не удостоился ни один гость гостиницы. Лизе порой казалось, что где-то в голове у прагматичной сестрицы был целый ряд стеллажей с подходящими к каждому случаю выражениями лица.

– Маруся, отлично выглядишь.– Жанна одарила её не менее фальшивой улыбкой, но она вышла у неё менее натужной, чему способствовал большой опыт за плечами.– Мои прелестницы, а я ведь не просто так к вам пришла. Будьте так добры, уделяйте особенное внимание гостю из Польши, он в скором времени собирается приобрести бизнес в нашем городе, так что нужно ему показать, что мы ещё очень даже ничего.

– Не совсем поняла, а что за бизнес и как мы с этим связаны? – присоединилась к разговору Елизавета.

– Лизонька, мне это тоже неизвестно, но думаю, что сеть быстрого питания ещё ни одному городку не повредила,– ответила Жанна Натановна и, в очередной раз сверкнув голливудской улыбкой, развернулась в сторону ресторана. Хозяйка гостиницы даже в обычный день выглядела так, как будто за ней в любую минуту мог прилететь вертолет и увезти в Париж.

– Вот Жаннет, конечно, зря уже хорохорится, такие наряды на ней не смотрятся: пенсия маячит, а она всё в платьицах в облипочку ходит,– едко прокомментировала её наряд Маруся, заметно сникнув и ссутулив плечи. Она часто размышляла над достатком начальницы, и шикарное платье красного цвета, по её мнению, гораздо эффектнее бы смотрелось на ней самой.

– Да ну её, с этим нескончаемым гардеробом, мне кажется, что ей скоро для него понадобится отдельная квартира. Меня больше смущает её заинтересованность в постояльце, неужели нас собрались покупать? – недоумевала Лиза, заёрзав на стуле.

– Кому нужна эта замшелая гостиница? Уверена, что она тоже решила не упускать свой шанс, хотя старше нашего принца как минимум лет на пять,– проворчала Маруся. Быстро открыла карточку гостя, определяя, что ему недавно исполнилось тридцать семь лет.

– Марусь, с тобой не заскучаешь…

– Смотри, народ пошёл на завтрак, обожаю это время, все ещё без косметики, и сразу видно, кто лягушонок, а кто красавица. И надо признать, что природной красотой могут блеснуть далеко не все,– вполголоса сказала Мария и сильнее придвинулась к стойке, не стесняясь рассматривать спускающихся с лестницы посетителей.– Я ж говорю, что одни дурнушки.

– Марусь, обсуждать внешность людей – это некрасиво, они же не виноваты, что гены так распорядились. И заметь, что, как ты говоришь, дурнушки все по парам,– ответила ей Лиза, едва шевеля губами.

– Ага, по парам с такими же «красавцами».

Лиза в очередной раз капитулировала: доказать сестре, что счастье отнюдь не в кубиках пресса и смазливом лице, не смогли бы даже самые маститые гипнотизеры. Её иногда посещала мысль, что в итоге именно Маруся останется в компании с тётей Клавой, самостоятельно осуществив коварный план по завладению «территории».

– Ну и чего ты смеешься? Снова мысленно даёшь мне характеристики? – недовольно поинтересовалась сестра, уже готовая озвучить возникшую в голове пламенную речь, но её оборвал противный звук стационарного телефона.– Администратор Мария, я вас слушаю.

– Девушка, это вас беспокоит гость из двести тринадцатого номера, у меня возникла проблема: нельзя ли мне немедленно поменять постельное бельё, но только на то, которое стирали без кондиционера, у меня на него аллергия.

– Сейчас подумаю, что можно сделать…

«Так, двести тринадцать,– соображала Маруся, быстро клацая по клавиатуре и пытаясь понять, кто именно нарушил её покой.– Кирилл Дубровский… Сорок лет… Ни о чём, вот если бы у Марка что-то приключилось».

– А, знаете ли, я ничем не смогу вам помочь, и, вообще, радуйтесь, что бельё свежее, бывают такие хостелы, которые стирают его только по праздникам и уж точно без кондиционера,– важно ответила Мария и высокомерно улыбнулась в телефонную трубку.

– Какой у вас шикарный сервис, подскажите, как я могу увидеть управляющего гостиницы…

– Минуточку.– Маруся зажала трубку ладонью и повернулась к Лизе: – Тебя жаждет видеть геморройный постоялец, двести тринадцатый номер.

– Не было печали…

Елизавета тоже заглянула в карточку гостя и торопливо направилась к лестнице, преодолев которую, уверенной поступью прошествовала по ковровой дорожке, пока не остановилась напротив двери недовольного постояльца. Лиза примерно догадывалась, кого она могла увидеть за дверью, в её представлении это непременно будет придирчивый мужчина-педант, который не остановится сменой белья. Пройдет не больше суток, и он выставит своё следующее требование, это может быть наличие утюга в номере или немедленная химчистка подозрительного пятна на ковровом покрытии. Глубоко вздохнув, Елизавета постучала в дверь, спровоцировав падение пластиковой цифры два к острым кончикам туфель. Не задумываясь, она автоматически наклонилась за ней, и по закону подлости в это самое время открылась защелка двери.

– Добрый день, смотрю, что вы сразу начали с поклона,– произнес мужчина и немного отошел в сторону, позволяя ей зайти.– Хотя всё более чем логично, после такого ушата, который на меня вылила по телефону ваш администратор.

– У вас номер отпал,– пояснила Лиза, показывая его в вытянутой руке.

Постоялец оказался высоким мужчиной, среднего телосложения, с благородной сединой на висках и серыми глазами, которые излучали негодование сквозь стекла продолговатых очков.

– Не у меня, а у вас… И я совсем этому не удивлен,– парировал он и попытался принять величественную позу, скрестив руки на груди, но его домашняя одежда, состоящая из свободной футболки, спортивных штанов и тапочек, создавала совершенно противоположный эффект.

– Давайте познакомимся, я Елизавета Александровна, старший администратор,– представилась Лиза, огляделась в комнате и немного удивилась царящему вокруг хаосу: на застеленной кровати веером были разложены бумаги, а из раскрытого чемодана торчали нераспакованные вещи.– Что у вас стряслось? Уверена, что я смогу решить этот вопрос.

– Кирилл Юрьевич, приятно познакомиться. У меня внезапно проявилась аллергия,– пояснил он, шмыгнув носом.– По-моему, это реакция на кондиционер для белья, я не привык, чтобы его использовали.

– А подушки у вас дома перьевые? – спросила Лиза, участливо глядя в несчастное мужское лицо.

– Нет… Не помню состав, но я никогда над этим не задумывался.

– Хорошо, я вас поняла, я заберу эту подушку, а горничные скоро принесут вам гипоаллергенную замену и новый комплект белья,– сказала Елизавета. Решительно приблизилась к кровати, но запнулась о провод ноутбука и постыдно приземлилась пятой точкой на разложенные на постели бумаги.

– Лучше я сам,– недовольно хмыкнул Кирилл. Он ловко вытянул из-под покрывала объект спора и протянул его Лизе.

– Извините,– примирительно улыбнулась она, охотно вложила ладонь в его протянутую руку, чтобы встать с кровати.– И за администратора тоже… Она не со зла.

– Мне некогда копить обиды, дела не ждут,– ответил он и стал торопливо собирать пострадавшие документы, с недовольным видом складывая их под увесистую книгу.

– Всего хорошего.

Елизавета поспешила покинуть гостя и быстро вышла в коридор. «Чую, что в этом году рейтинг самых проблемных домовят будет побит»,– мысленно прикинула она и, взяв подушку поудобнее, направилась к лестнице.

Но не успела Лиза далеко уйти, как её окликнул другой постоялец, тот самый спортсмен из магазина:

– Прекрасная незнакомка, не ожидал вас снова встретить.

– Ещё раз здравствуйте.– Она приветливо ему улыбнулась, но не сбавила шаг.

– Девушка, остановитесь на минутку,– позвал её мужчина, легко обогнал и оказался впереди.

– Что-то случилось? – удивлённо приподняла бровь Лиза.

– Угу,– кивнул он, приблизился к ней практически вплотную и протянул руку к её бедру.

Глава 4

Елизавета настороженно проводила взглядом протянутую к ней ладонь, догадываясь, что, скорее всего, успела во время неловкого падения зацепить на юбку одну из многочисленных закладок недовольного гостя-аллергика. Но, в отличие от своих сестёр, она была не так хорошо осведомлена о современных европейских нравах, и внедрение в личное пространство вызвало у неё определённые опасения.

Едва уловимым движением пальцев мужчина избавил её от ярко-красного стикера.

– А какая на нём загадочная надпись, больше похоже на руководство к действию,– сказал он, торжественно вручая его в Лизины руки.

«Какую джентльменскую стойку изобразил… Будто я обронила серёжку с бриллиантом»,– с досадой подумала Лиза, принимая объект затянувшегося приветствия и едва улыбаясь.

– А я уже опаздываю на завтрак, надеюсь, что мы ещё увидимся,– добавил мужчина и быстро скрылся в арке, ведущей к лестнице.

«Руководство к действию… – Елизавета не без любопытства расправила смятую бумажку и тут же покрылась багровым румянцем.– Употребить до конца месяца… И даже трех восклицательных знаков не пожалел.– Она шумно вздохнула, живо представляя, какое именно "употребление" мог нафантазировать двухметровый атлет.– Всё, хватит переживать из-за ерунды, пора караулить очередных капризных домовят, разочарованных завтраком».

Это прозвище, характеризующее недовольных постояльцев, появилось благодаря одному неординарному гостю гостиницы, который своим поведением и внешним видом навевал стойкие ассоциации со сказочным героем детского мультфильма про домовёнка. Лиза до сих пор вспоминала, как он протяжно кричал в трубку о своих проблемах той интонацией, которой Кузьма зазывал приятеля Нафаню, да и прическа у него была соответствующая. Возродившиеся в памяти эпизоды о самом первом «трудном» постояльце пробудили в ней приятное чувство ностальгии, сгладили недавнюю неловкость. Ей тоже следовало поторопиться, за несколько лет работы в гостинице Елизавета уже знала наверняка, что в каждой заселившейся туристической группе обязательно найдутся индивиды с нетипичными вкусовыми предпочтениями, и как бы Тамара Ивановна ни изощрялась в приготовлении требуемых кулинарных изысков, зачастую ей так и не удавалось им угодить.

Елизавета спустилась обратно к регистрационной стойке и наткнулась на Марусю, демонстрирующую во всей красе свои «профессиональные» достоинства, едва прикрытые короткой юбкой. Она долго не размышляла над причиной этого явления, а только весело спросила:

– Принц уже прошествовал мимо?

– Угу… Какой же он красивый. Высоченный брюнет, гора крепких мышц, а какие у него подкачанные ягодицы,– томно вздохнула Мария. Она эротично повернулась и вожделенно прогнулась в спине, роняя тугие локоны на поверхность столешницы.

– Не думала, что теперь мужскую красоту ягодицами измеряют,– ответила Елизавета, едва сдерживая внезапный порыв громко расхохотаться.

– Вот ты дремучая, ей-богу.– Маруся в своей обычной манере скривила губы и поспешила как можно скорее провести ликбез: – Это означает, что он часто занимается сексом. Такой горячий жеребец не даст выспаться в своей кровати, а я уже практически чувствую его ручищи у себя на пояснице, это же такая мощь… Теперь мне нужен огромный кусок льда вместо хлипкого стула. Хотя кому я всё это рассказываю.

Лиза внимательно вгляделась в зрачки сестры, чтобы убедиться, что она выдала эту ересь на трезвую голову.

– Мне вдруг стало интересно, а какие у Вилочки теории о частях тела вашего небожителя? – многозначительно произнесла она и равнодушно заняла место за стойкой, с иронией наблюдая, как подобно хамелеону Маруся резко сменила цвет лица.

***

Виоле действительно удалось обратить на себя внимание, только сделала она это в присущей ей суетливо-сварливой манере. Во время завтрака Виола с задумчивым видом подпирала колонну, провожая взглядом вилку в руках Павлицкого, в сотый раз восхищаясь его мужской статью, и даже не пытаясь скрыть свой интерес. Однако ей удалось напустить на себя такое одухотворённое выражение лица, что никто бы и не догадался, какие мысли её на самом деле занимают. Из ванильных грез девушку вырвал требовательный мужской голос, заставив снова вернуться в реальность.

– Что-то сегодня шведский стол особенно напоминает времена моей юности,– пробурчал Кирилл Дубровский, недоверчиво разглядывая эмалированные лотки с гарнирами, в которых подавали картофельное пюре, гречку и макароны.– Стручковую фасоль не держите? – обратился он к Виоле, а, не услышав ответа, поправил очки и вопросительно на неё посмотрел.

Виола предпочла сначала сделать вид, что она не слышала вопрос, недовольно про себя проворчала: «Ага, специально для тебя в магазин побежим… Что за народ…» Приятный мужской баритон вызвал в ней лишь раздражение и непреодолимую тягу как можно грубее отшить его обладателя.

– Нет, это экзотика, и о таком стоит заранее предупреждать нашего повара,– сухо ответила она спустя какое-то время, даже не удостоив мимолетным взглядом настойчивого гостя, предпочитая наблюдать за работой лицевых мышц Марка Павлицкого.

– Девушка, у вас салфетки закончились,– позвал её Марк.

– Уже бегу.

Вилка отмахнулась от Кирилла, словно от назойливой мухи, и грациозно прошествовала к самому уютному столику столовой. В волнительной близости от объекта своей охоты она молниеносно сменила меланхолическую гримасу на обезоруживающую улыбку.

– Вам больше ничего не нужно? – уточнила она у Павлицкого. Потом повернулась к соседнему столику, бесцеремонно забрала с него салфетки и красивым веером вставила их в рифлёный стакан.

– Милейшая, а мы должны руки скатертью вытирать? – ошарашенно поинтересовался обделённый мужчина, не сразу отойдя от шока, а то, что вместо положенных извинений официантка лишь молча одарила его недоброжелательным взглядом, ещё больше накалило обстановку.

– Коль, не обращай внимания, мы же сюда на озеро приехали, а не наслаждаться обслуживанием в столовой,– успокаивала его супруга, поглаживая по напряжённой руке.

– Конечно, Танюша, не за этим приехали… Но что-то мне подсказывает, что в следующий раз на нас ведро с помоями выльют и скажут, что так и должно быть по уровню сервиса,– фыркнул он и небрежно бросил на стол вилку с покореженными зубцами.– А ещё у вас вилка погнута, прошу заменить на новую.

– Да что вы ко мне привязались, будто наконец-то отыскали вселенское зло,– надрывно закричала Виола.– Вилки, скатерти, салфетки. Ещё скажите, что я виновата в вашем гастрите, если он у вас имеется.

Она тут же явила присутствующим глаза, полные слёз, стараясь, чтобы весь этот спектакль увидел Марк, который от удивления отложил в сторону столовые приборы.

– Красавица, иди-ка сюда,– позвала её появившаяся из кухни Тамара Ивановна.– Я, конечно, не интересуюсь, почему ты одета не по форме.– Она оглядела Виолу с головы до ног, на которой было надето обтягивающее чёрное платье из тонкого трикотажа взамен строгой униформы.– Но вместо того, чтобы хамить гостям, иди лучше развези завтрак по номерам. Бегом…

Виола лишь молча капитулировала с места конфликта – спорить с Тамарой Ивановной было себе дороже.

Получив очередной недовольный отзыв о своей работе, Вилка выкатила в коридор тележку с едой, с трудом сдерживаясь оттого, чтобы не разметать по сторонам содержимое металлических контейнеров.

«Наверное, это всё не моё… У меня нет терпения или я себя исчерпала на этой должности? Похоже, что пора завязывать с этим непростым ремеслом и начинать открывать для себя новые горизонты. Принеси-подай, да что это за жизнь-то? А мой сказочный принц даже не догадывается о том, как мне плохо, он спокойно сидит на первом этаже и поглощает отвратительные макароны»,– мрачно думала она.

Несколько раз в году Виолу посещала навязчивая идея обрубить все канаты и уехать в неизвестном направлении с очередным выбором её сердца. Вот и сейчас она уже была полна решимости бежать прочь из ненавистной гостиницы под руку с господином Павлицким. И то, что они фактически незнакомы, её совсем не тревожило, было гораздо важнее, что при одном воспоминании о нём её сердце учащало ритм, заставляя вновь заплакать от безысходности.

Вилка остановилась у номера двести двенадцать и отрешённо уставилась на дверь. «Полнейшая безнадега… – Она безумно жалела, что её многострадальный дневник остался дома.– А к вечеру я уже потеряю мысль…»

– Девушка, ну что же вы так огорчились, я теперь чувствую себя виноватым,– обратился к ней Марк. Он вошёл в свой номер и тут же вышел обратно, вручая Виоле большую шоколадку.– Надеюсь, это поднимет вам настроение.

– Спасибо,– прошептала Виола, принимая в руки продукт польских кондитеров. Она была готова незамедлительно воспарить от внезапно накативших на неё эмоций. В её голове уже звучал марш Мендельсона, под который она спускалась по ступенькам старинного замка в пышном платье с длинным шлейфом.

– С вами точно всё в порядке? – спросил Марк, наблюдая появившуюся нездоровую улыбку на девичьем лице и на всякий случай делая шаг назад.

– Всё просто замечательно,– ответила Виола. Она уже пришла в себя, схватила ручку тележки и довольно энергично покатила её в сторону служебной лестницы.

«Какие же здесь странные сотрудницы…» – отметил Павлицкий, задумчиво глядя ей вслед.

***

– Маруся, а у меня вот что есть,– торжествующе ухмыльнулась Виола, выкладывая на стойку огромную шоколадку.

Сестра нехотя отвлеклась от своей странички в соцсети и бросила мимолетный взгляд на её трофей.

– Будешь бока наедать? Мне не предлагай, я на диете,– начала было она, но разглядев надпись на фиолетовой упаковке, с негодованием воскликнула: – Откуда у тебя это? Только не говори, что тайком пробралась в его номер и похитила…

– Меня Марк угостил.– Вилка буквально вылезла вон из кожи, имитируя томную страсть.– Говорит, что самая красивая девушка в гостинице не должна грустить. Прямо такими словами и сказал…

– Вот как… Извини, Вилочка, мне некогда слушать про твои подвиги, у меня много работы,– протянула Маруся, демонстративно перекладывая пачку документов с Лизиного стола на свой.

– Ещё минутку, смотри.

Она передала в руки сестре свой смартфон. Мария сняла блокировку, и её карие глаза тут же почернели от злости. На экране было игривое фото Виолы, которая делала вид, что жадно кусает угол шоколадки прямо с оберткой.

– Я нашла Павлицкого на фейсбуке и запостила ему на стену. Здорово, правда? – дразнила её Виола.

– Вот никогда бы не подумала, что ты у нас такая догадливая,– сказала Маруся. Закусила зубами ярко-красный ноготь на большом пальце, погрузившись в раздумья.

– Ну всё, не буду отвлекать.

Оставшись довольной своей операцией «Уделай сестру», Виола поспешила вернуться в столовую.

– Вот же зараза,– не сдержалась Маруся.

Стоило сестре скрыться из виду, как она быстро переключила внимание на другую социальную сеть, рассматривая фотографии Марка, из которых выходило, что он большой любитель тренажерных залов и спортивных девушек. «Значит, вот такая девушка твоей мечты…» – подумала Маруся. Потом она посмотрела на свои бедра и живот, понимая, что даже близко не подпадает под модное понятие «фитоняшка». Эти наблюдения заставили её мозг заработать на полную катушку в поисках иных возможных способов завоевания заграничного красавца.

– О чём мечтаешь? – спросила Елизавета, вернувшись на рабочее место. Она убрала выпавшую прядь обратно в тугой пучок и что-то быстро записала в свой ежедневник.

– Ты мне точно не советчик, пойду к нашей всезнайке,– ответила Маруся. Без зазрения совести покинула рецепцию, торопливым шагом направившись в спа-салон при гостинице.

***

Агата в это время не упускала возможность поделиться своими заповедями настоящей женщины с очередной клиенткой:

– Работа должна украшать женщину, а не делать из неё ломовую лошадь. Вот я работаю исключительно ради удовольствия,– вещала она, пока сосредоточенно раскладывала горячие камни на её спине.– К примеру, от своей деятельности я получаю колоссальный выброс энергии, вы даже не представляете, какое блаженство разливается по телу от осознания, что делаешь мир чуточку красивей и счастливей.

– А мой муж говорит, что работа не может приносить удовольствия и я придумываю ерунду,– посетовала клиентка, приподнимая голову от поверхности стола, но Агата легким движением ладони вернула её в прежнее положение.

– Просто у вас отсутствует энергетическая связь, щупальца вашей ауры не сплетаются воедино, они разрознены, и только идиллия в интимной сфере сможет сцепить их,– объяснила она, а для наглядности продемонстрировала ей крепкий замок из пальцев.– Многие наивно заблуждаются, полагая, что после свадьбы можно не думать в этом направлении, а вот и нет, подобные вспышки необходимы.

Агата довольно посмотрела на напарницу, массажистку Нину, которая напоминала заклинившую куклу, выполняя одно и то же покачивающее движение подбородком, ведь она действительно считала её чуть ли не гуру по достижению гармонии в жизни.

– Агаш, золотые слова,– подтвердила Нина, мечтательно уткнувшись крупным кулаком в щёку.

Продолжить свою лекцию Агата не успела, в этот момент в салон вошла Маруся и без всякого стеснения произнесла:

– Сестричка, я нуждаюсь в твоём мудром совете.– Увидев знакомо вздернутую бровь, она продолжила: – Разумеется, не за просто так, меркантильная ты моя…

Только Агата утвердительно улыбнулась, как к ним ворвалась разъярённая Виола.

– Не ожидала от тебя такой подлости. Значит, ты не удалила «девочку-фейерверк», так сейчас я тебе такой же устрою,– закричала она и, сжав кулачки, решительно пошла на Марию.

Глава 5

Подобно борцам сумо, Виола и Маруся разошлись в противоположные концы воображаемого ринга и начали описывать круги вокруг кушетки, где под прессом горячих камней всё ещё пыталась расслабиться потрясённая вторжением клиентка.

– Ты нарочно выложила этот снимок в фейсбуке? Даже не отвечай, я прекрасно знаю ответ. Себя выставила красоткой в леопардовом платье, а меня – растрепой с опалёнными бровью и ресницами? – вопила Виола, стараясь подобраться к сестре, но та предусмотрительно вооружилась бамбуковыми палочками для массажа, лишая возможности подойти ближе.– И ещё не забыла поставить лживую подпись: «Утешаю любимую сестричку».

– Вилочка, так я же из добрых побуждений, чтобы со стороны было видно, какие мы дружные,– широко улыбнулась Маруся, надеясь усыпить бдительность разгневанной сестры.

– Я бы, конечно, тебе поверила, но слишком хорошо тебя знаю… Хитрая двухвостка,– возмущалась Виола. Она схватила с тумбочки пульверизатор с маслом и направила его на Марию.– Сейчас продемонстрируешь публике свою истинную красоту без тонны штукатурки.

– Ты не посмеешь этого сделать, мне ещё полдня работать…

Застигнутая врасплох, Агата застыла в полном изумлении, констатируя, что для лучшего восприятия этой потасовки здесь бы не помешал хорошо поставленный голос одного из известных спортивных комментаторов: «В правом углу ринга бесспорный фаворит сегодняшней битвы – Ма-а-ария Тру-у-бина». Она с иронией наблюдала за происходящим, но когда в руке у Маруси оказался камень со спины клиентки, то решила наконец-то вмешаться в конфликт:

– Вы с ума, что ли, посходили? Вроде жаркое из мухоморов ещё не вводили в меню…

– Это она виновата,– хором выдали сестрицы.

Они бы уже давно вцепились друг другу в волосы, но присутствие посторонних людей всё же их сдерживало, не позволяя баталии развернуться как следует.

– Живо в подсобку,– выдавила сквозь сомкнутые зубы Агата, пронзая их суровым взглядом.

Не сговариваясь, девушки предпочли сделать вид, что они моментально утихомирились перед её незыблемым авторитетом. Но на самом деле они безумно нуждались в очередной порции житейской мудрости, ведь старшая сестра считалась среди них самой компетентной в вопросах устройства личной жизни, поскольку в их женском царстве лишь ей удалось выскочить замуж.

***

Агата стояла у двери в подсобное помещение и мысленно прощалась с царившим там порядком, воображение услужливо нарисовало яркую картинку того, что могли сотворить за несколько минут обозлённые друг на друга Маруся и Виола.

«Только попробуйте нарушить мой фэн-шуй, обеим проведу бесплатную эпиляцию бровей и ресниц с максимальным сроком гладкости кожи»,– мысленно пригрозила она, пообещав себе покарать смутьянок.

Натянув на лицо неискреннюю улыбку, Агата вошла в комнату. Но, вопреки её ожиданиям, ни одна тщательно подобранная экспозиция на полках не пострадала. Сестры разместились на двух банкетках в разных углах и лишь молча бросали друг на друга недружелюбные взгляды, заряжая окружающее пространство электрическим током негативной энергией своих распрей.

– Помирились, кумушки? – нараспев проговорила Агата и поспешила занять своё кресло.

– Я к тебе за советом,– снова хором выдали девушки и ещё больше зафонтанировали отрицательными флюидами.