Огненный стяг. Дом Земли бесплатное чтение

Глава 1. Школа, любовь и прочие неприятности

Эта история началась в последний четверг мая – заключительный день школьных занятий. В 8-м «А» шёл урок географии, учитель объявлял годовые отметки, поэтому атмосфера в классе представляла собой странную смесь безысходности и радостного предвкушения свободы.

Лина Харди сидела за партой, и, наматывая на палец непослушную прядь русых волос, задумчиво глядела в окно. Там, на фоне голубого неба и похожих на сахарную вату кучевых облаков, ныряя в юной листве, щебетали птицы. Солнце, уже по-летнему яркое, коснулось плеча девочки, и та улыбнулась, почувствовав приятное тепло. Сейчас прозвенит звонок – последний в этом учебном году, – и наступят долгожданные каникулы.

– Я бы на твоём месте не улыбался, Харди, – неожиданно произнёс географ, строго глядя на Лину поверх очков. – Если будешь продолжать в том же духе, в следующем году скатишься на тройки.

Серые глаза девочки потемнели, а брови съехались к переносице.

– Я буду стараться, – пообещала она без особого энтузиазма.

Кто-то из одноклассников захихикал, а учитель покачал головой.

Лина задумалась. Почему взрослые вспоминают о школе с такой теплотой, как о лучшем времени в жизни? Лина не могла с этим согласиться. Школа не казалась ей чем-то замечательным. По правде сказать, она это заведение недолюбливала. А началась эта нелюбовь с первой учительницы.

Ольгу Францевну Непрюк, ухоженную брюнетку лет тридцати, к которой Лина попала в первый класс, считали лучшим педагогом в начальной школе. Она регулярно принимала участие в профессиональных конкурсах, а её фото красовалось на доске почёта. Но в своём стремлении к идеалу Ольга Францевна подчас использовала совсем непедагогичные методы. За малейшую ошибку ученика ждало унизительное наказание: его промахи безжалостно высмеивались перед всем классом.

В отместку ученики прозвали её Непрючкой.

Деятельность первой учительницы оказалась настолько «эффективной», что к концу младшей школы даже самые способные ученики стали терять веру в себя. В классе процветала нездоровая конкуренция, поощрялось доносительство, а родители после собраний испытывали необъяснимое чувство вины за собственных детей.

Лина оказалась среди тех, кого классная особенно невзлюбила. Постоянные придирки и несправедливые наказания заставляли чувствовать себя неполноценной и отбивали желание учиться. Она частенько плакала по ночам от страха и чувства вины, и однажды очень сильно пожелала, чтобы Непрючка навсегда исчезла из её жизни.

Пожелала и забыла, но вскоре мужа Ольги Францевны повысили на работе и перевели в столицу, и учительница засобиралась следом. Тогда всё выглядело обычным совпадением. Лина и представить не могла, что имеет к этому самое прямое отношение.

После отъезда классной успеваемость резко повысилась, но «старания» Ольги Францевны не пропали бесследно: неуверенность стала вечным спутником Лины. Но не только Непрючка заставляла её сомневаться в себе. Главная причина таилась в отношениях с отцом, а точнее, в их отсутствии.

Прозвенел долгожданный звонок, и Лина тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Она небрежно смахнула в рюкзак тетрадь и ручку, попрощалась с учителем до следующего года и вышла в коридор.

С завистью посмотрев на девчонок, громко обсуждающих подарки родителей и предстоящие на каникулах поездки, она надела наушники. Музыка – лучший способ заглушить неприятные мысли. Но сейчас это было не так-то просто.

Родители Лины состояли в официальном браке, но жили почему-то порознь, причём ни мать, ни отец не стремились как-то это изменить.

Марк Харди, от которого дочери досталась необычная фамилия, был родом из США, но сейчас проживал где-то в Европе. Мать говорила, что его работа связана с постоянными разъездами – вот и всё, что Лине было известно. Кем он был, где жил и как познакомился с её мамой, оставалось загадкой.

Маргарита Харди под любым предлогом уклонялась от расспросов, обещая, что расскажет всё, когда придёт время. Лина росла, но время всё не приходило. И если бы не фотография, с которой улыбался сероглазый мужчина с копной пепельно-русых волос, и регулярные денежные переводы, она решила бы, что мать просто всё выдумала.

Когда-то давно она мечтала, что однажды папа появится, обнимет и расскажет, как сильно скучал. Но, так и не дождавшись, решила, что отец просто её не любит. Образ доброго сказочного короля трансформировался в образ чужого холодного человека.

Лина смотрела на другие семьи, и своя казалась ей неправильной. Порой она даже ненавидела отца, а деньги, которые он присылал, считала жалкой попыткой откупиться. Но вот и они закончились – месяц назад Марк Харди перестал выходить на связь. Мать делала вид, что всё в порядке, а Лина подозревала, что отец просто-напросто окончательно забыл о них.

Спускаясь по лестнице и сквозь музыку слушая болтовню одноклассниц, она увидела Олега. Самый красивый десятиклассник школы обнимал за талию девчонку из 8-го, а точнее, уже из 9-го «В», и, склонив голову, что-то увлечённо шептал ей на ухо.

Сердце Лины оборвалось и покатилось вниз по ступенькам. Она с трудом заставила себя отвести взгляд, сделала музыку громче и, мечтая стать невидимкой, проскользнула мимо. Тяжело притворяться равнодушной и делать вид, что не чувствуешь боли. Как же ей хотелось быть сейчас на месте этой девочки и слушать его признания в любви!

Что должно последовать за этим, Лина не представляла. Просто не загадывала. Признание в вечной любви пока было последним кадром её воображаемого фильма.

День для Петербурга выдался на редкость безоблачным. На улице приходилось то и дело жмуриться – так ярко светило солнце. Кисти сирени, переливаясь разными оттенками, пестрели вдоль оград. Город расцвёл и открылся навстречу долгожданному лету.

Лина жила в Санкт-Петербурге уже два года, но всё не могла до конца в это поверить. В первый раз она приехала сюда с классом во время школьных каникул и просто влюбилась. Город так ей понравился, что она целую неделю с восторгом рассказывала об этом маме. Питер снился ей, воспоминания не давали покоя. И вот, спустя всего год, Маргарита Харди купила здесь квартиру. Для Лины это стало ещё одним невероятным совпадением. Сбываются же иногда желания!

Она ещё не знала, что её мечты имеют право сбываться чаще, чем у других, а сейчас и вовсе об этом не думала: мыслями Лина всё ещё была на том злосчастном лестничном пролёте, с Олегом и его новой подружкой.

Многие её ровесницы уже дружили с парнями, а она до сих пор была одна.

«Что со мной не так?» – думала Лина, каждый раз разглядывая себя в зеркале. Обычные глаза и рот. Нос слегка широковат. Но кто и когда был полностью доволен собственным носом?

От отца Лине достались вьющиеся пепельно-русые волосы, которые просто невозможно было уложить. Они вечно торчали в разные стороны и норовили залезть в тарелку с супом во время обеда, за что ей часто доставалось от матери.

– Эй, Лина, подожди! – вдруг остановил её знакомый голос.

От неожиданности сердце сжалось в крошечный комок. Лина повернулась и увидела Олега. Парень быстро нагонял её.

– Ты домой? – спросил он, слегка запыхавшись.

Она кивнула.

– А я увидел тебя и решил догнать.

– Хорошо, – коротко отозвалась Лина, стараясь не смотреть на спутника.

От волнения у неё пересохло в горле. Олег шёл рядом, совсем близко, и эта близость была ей безумно приятна, но мешала сосредоточиться.

– Ты чего мрачная?

В эту минуту Лина просто ненавидела себя. Ну почему она не может быть с ним лёгкой, эффектной и загадочной? Почему в этот чудесный момент, когда Олег сам заговорил с ней, она ведёт себя как скучная дура и ничего не может с этим поделать?

Их отношения складывались весьма странно. Они много общались в соцсетях, там Олег был приветливым и откровенным, делился мыслями, рассказывал о себе, шутил и присылал подарки. Это давало надежду, что она ему небезразлична. Но в школе всё менялось: при встрече парень лишь изредка холодно здоровался, а чаще просто делал вид, что не замечает её. Лина старалась не обращать на это внимания. Верила, что именно в переписке с ней Олег искренний, настоящий. Наверняка у него есть веская причина не афишировать их общение.

– У тебя всё в порядке? – Он явно старался завязать разговор. – Проблемы в школе?

– Нет.

– Дома?

Лина мотнула головой.

– Тогда чего?

– Ерунда, – наконец выдавила она. – Не обращай внимания.

Какое-то время они молчали и просто шли рядом в одном направлении. Лина могла бы идти так всю жизнь, наслаждаясь его присутствием и ничего не требуя взамен. Но Олег всё испортил.

– Слушай, я ведь знаю, что нравлюсь тебе, – неожиданно заявил он.

Лина поёжилась. Она была совершенно не готова сейчас говорить о своих чувствах, слишком хрупких, чтобы вот так грубо вытаскивать их наружу.

Она продолжала идти молча, делая вид, что услышанное её не волнует, но, если бы могла, с удовольствием провалилась бы сквозь землю. Знал? Откуда? Она не говорила об этом ни одной живой душе!

– Я просто притворялся дурачком. Делал вид, что ничего не замечаю.

Олег пытался заглянуть ей в глаза, прочесть мысли. Лину вдруг замутило. К горлу подкатил тошнотворный комок гнева и разочарования. Она остановилась и глухо спросила:

– Давно ты догадался?

– Практически сразу… с тех пор, как мы познакомились.

– И что? – В тёмно-серых глазах на мгновение вспыхнула надежда.

Парень опустил голову.

– Ты, конечно, ничего… – начал он.

Лине показалось, что солнце померкло, а её сердце снова разбилось на множество острых осколков, которые теперь торчали из груди, мешая дышать и говорить.

– Но недостаточно хороша для тебя. Так?

Олег молчал. Но Лина уже знала ответ.

Её чувство оказалось лишь игрушкой, очередным трофеем. Она поднесла ладонь к губам, опасаясь, что её сейчас стошнит.

– Мне правда нравится общаться с тобой как с другом…

– Как с другом? Тогда зачем ты всё испортил? – Боль и обида рвали на куски. Не желая больше слушать, Лина отвернулась и пошла прочь. Олег шагнул следом.

– Постой!

– Нет!

Она обернулась и выставила перед собой ладонь, словно пыталась от него отгородиться.

– Нет! Я больше не хочу, чтобы ты шёл рядом. – И знаешь что?.. Ты действительно дурак.

Олег замер и растерянно смотрел на неё.

А Лина отвернулась и зашагала вперёд так быстро, словно в спину ей дул сильный ветер. Потом резко свернула в сторону, чудом не угодив под машину пересекла оживлённый проспект и нырнула в тенистый двор.

***

Питерские дворы советской эпохи – совершенно особый мир, в котором царят зелень и прохладный полумрак. Лина с мамой жили именно в таком. Только здесь девочка смогла отдышаться и взять себя в руки. Несколько раз всхлипнув, смахнула с глаз слёзы. Нельзя, чтобы мать увидела её такой.

Взбежав по ступенькам на третий этаж, она постучала. Звонок, как и домофон, в их квартире не работал. Да и нужды в них не было: гостей принимали редко.

На стук из-за двери тут же раздался знакомый предупреждающий лай. Дверь открылась, и из темноты прихожей на Лину ринулась большая тёмная тень.

– «Место»! – громко скомандовала Маргарита Харди, худощавая женщина с длинными тёмными волосами, бледным лицом и большими сине-зелёными глазами.

Тень сразу осела и, крутанувшись вокруг своей оси, сиганула на подстилку. Теперь оттуда на Лину с обожанием смотрели два ореховых глаза.

Тори была одновременно и самой большой радостью, и самой большой проблемой семьи Харди. Будучи лабрадором, а значит, совершенно безобидным и ласковым существом, она обожала всех людей на свете, и её ничуть не беспокоило, что они с ней не знакомы. Переполняемая любовью, она бросалась к каждому встречному с одной-единственной целью – лизнуть его прямо в нос. Проблема заключалась в том, что прохожие не знали её намерений, а когда навстречу тебе вдруг выскакивает огромная чёрная собака с выпученными глазами и вываленным языком, любовь – последнее, о чём ты думаешь.

Особую благосклонность Тори испытывала к детям, и если мамаши в ужасе не оттаскивали своих чад в сторону, готова была позволить им делать с собой всё что угодно. Такое поведение вызывало смех и умиление, но подчас доставляло хозяевам много хлопот.

Лина наклонилась и приветственно почесала собаку за ухом. Та тут же плюхнулась на спину, подставляя живот.

– Хватит, – прервала эту идиллическую сцену мать. – Скорее переодевайся – и за стол.

Маргарита Харди зарабатывала на жизнь тем, что писала тексты для сайтов – по крайней мере так думала её дочь. Дни напролёт женщина стучала пальцами по клавиатуре, и однажды ей так это надоело, что она решила завести собаку. Просто чтобы иметь повод регулярно выходить на улицу.

Лина любила маму, но такая жизнь казалась ей невыносимо скучной. Кроме того, она считала, что Маргарита недостаточно любит мужа, раз никак не пытается изменить ситуацию. А ещё она ревновала к Тори: чёрной проказнице, на её взгляд, доставалось больше внимания.

– Что с глазами? Ты плакала? – с тревогой спросила мать, когда Лина села за стол.

– Нет.

– Я же вижу, что это слёзы. Дело в учёбе?

– Нет, – закатила глаза Лина, всем своим видом показывая, что устала от расспросов.

– Точно не хочешь рассказать?

– Пока нет.

– Если нужна помощь, только скажи…

– Всё в порядке. Не волнуйся.

Маргарита бросила на Лину полный беспокойства взгляд, но спорить не стала.

– Ну, хорошо. – Она разлила борщ по тарелкам.– Как закончила год?

– Без троек, – ответила Лина, радуясь, что они сменили тему.

На лице матери появилась улыбка.

– Чем собираешься заняться на каникулах?

На Лину вдруг накатило раздражение. К чему этот вопрос? Ясно же, раз отец перестал присылать деньги, придётся экономить.

– Буду сидеть дома за компьютером, что же ещё?

Мать никак не отреагировала на этот выпад, и Лине стало стыдно.

– Ну, может, книжки почитаю, – примирительно добавила она.

Покончив с борщом и отказавшись от чая, Лина вытерла крошки со стола и принялась мыть посуду.

– Мне нравится твой план насчёт книг, но я хочу предложить тебе кое-что другое. – Маргарита поднесла чашку к губам и с удовольствием вдохнула аромат только что сваренного кофе. – Скоро я возьму небольшой отпуск, и мы поедем навестить мою тётю.

– Кого?

От удивления Лина выронила из рук тарелку, и та с грохотом упала в раковину, чудом не разбившись.

Кроме матери и отца на старом снимке, других родственников она не знала. Бабушки и дедушки умерли ещё до её рождения, а про какую-то тётку она и вовсе ничего не слышала.

– Двоюродную тётю, – уточнила мать. – Погостим у неё.

– А где живёт твоя тётя? – В Лине ещё теплилась робкая надежда, что всё это просто глупая шутка. Что может быть скучнее поездки к незнакомой престарелой родственнице?

– В деревне.

Надежда погасла.

– Ты хочешь отвезти меня в деревню? Надолго?

Мать пожала плечами.

– Но зачем? – На лбу и щеках девочки вспыхнул румянец возмущения.

– Так надо. Скоро ты всё поймёшь.

Лина схватилась за голову.

– Ты всё время так говоришь, но никогда ничего не объясняешь! – закричала она, сверля мать взглядом, полным праведного гнева.

Однако Маргарита уже приняла решение, и спорить было бесполезно. В некоторых вопросах эта мягкая, а временами, по мнению дочери, даже безвольная женщина становилась твёрже скалы.

– Там хоть интернет есть? – спросила Лина тоном приговорённого к вечной каторге.

– Боюсь, что нет. Зато там красивая природа и свежий воздух…

– Ну, спасибо тебе. Худших планов на лето у меня ещё не было! – В сердцах бросив полотенце на стол, девочка покинула кухню.

Захлопнув дверь своей комнаты, она рухнула на кровать и заплакала, обхватив руками старого плюшевого лягушонка – единственного верного друга и безмолвного утешителя.

Обида на отца, Олега, мать, всю несправедливость этой жизни и саму себя солёным потоком хлынула из глаз. Все хотят от неё избавиться. Никому она не нужна.

От этих мыслей стало ещё горше, и Лина зарыдала сильнее.

***

Спокойно допив кофе, Маргарита подошла к запертой двери в комнату дочери и прислушалась. Оттуда доносились приглушённые всхлипывания. Женщина не стала стучать – вместо этого она уверенно начертила указательным пальцем в воздухе какой-то затейливый знак.

Мельчайшие капли воды, невесть откуда взявшиеся в коридоре, бриллиантами сверкнули на фоне двери. Поправ закон земного притяжения, они зависли в воздухе, образуя таинственный узор. Когда спустя мгновение капли исчезли, Маргарита как ни в чём не бывало отправилась заканчивать работу над очередной статьёй.

Тори с подстилки равнодушно наблюдала за странными манипуляциями хозяйки. Загадочные капли и знаки не вызвали у собаки никакого интереса – ей и не такое приходилось видеть.

***

Постепенно слёзы высохли. Лина успокоилась и не заметила, как погрузилась в сон. Ей снилось, будто плюшевый лягушонок превратился в прекрасного рыцаря и сражался с огненным монстром.

Проснувшись только к вечеру, девочка недоверчиво посмотрела на старую игрушку и попыталась вспомнить услышанное во сне имя, но оно уже стёрлось из памяти.

«Ну ты даёшь!» – сказала она лягушонку и постаралась скорее забыть нелепый кошмар.

Лина ещё не знала, что мир совсем не такой, каким кажется. И порой в нём сбываются даже самые страшные сны.

Глава 2. Одинокие сердца

Поездка в глухую деревню стала для большинства членов семьи Лугининых полной неожиданностью. Июньским вечером, наблюдая за уставшим после рабочего дня мужем, Ольга вдруг предложила:

– А давай бросим всё и на пару дней отправимся с детьми в деревню, к моей тётке.

Вадим озадаченно посмотрел на жену. Он очень любил Ольгу, но так уставал на работе, что порой напрочь забывал о том, что у него есть семья. Да и про собственное существование тоже забывал. Компания, владельцем которой он был, требовала много внимания и отнимала все силы. Вадим как раз обдумывал предстоящие завтра переговоры с поставщиками, когда супруга вдруг внесла в его хорошо спланированную жизнь хаос в виде неожиданного предложения.

Ольга всё своё время посвящала дому и детям. Она совершенно не разбиралась в бизнесе, интересы супругов пересекались лишь в вопросах быта и воспитания детей. Однако Вадим смутно догадывался, что именно жена является ключом к его финансовым успехам. До знакомства с Ольгой в его жизни творилась полная ерунда, а после их встречи он словно нашёл недостающую часть себя. С того времени ему начало везти.

Конечно, понял он это не сразу. Однажды, несколько лет назад, Вадим упрекнул жену в том, что она ничего не делает. Он совсем не хотел её обидеть, его просто беспокоило, что красивая, умная и образованная женщина не стремится достичь чего-то большего.

Ольга восприняла упрёк мужа совершенно спокойно и вышла на работу. Сразу после этого все проекты и планы Вадима начали сыпаться как карточный домик. Через несколько месяцев, почувствовав себя опустошённым и раздавленным, он попросил жену снова заняться домом и детьми. После этого дела Вадима необъяснимым образом наладились, а жену он больше никогда не упрекал и не пытался переделать.

Именно поэтому на неожиданное предложение Ольги он в конечном итоге ответил:

– Если ты хочешь поехать, я согласен. Но захотят ли дети?

– Не волнуйся, – успокоила его жена. – Детей я возьму на себя.

***

Егор и Алиса согласились поехать с родителями, хотя и не сразу. Дочку удалось соблазнить возможностью рисовать с натуры красивые пейзажи, а сына – знакомством с троюродным дедом, человеком якобы необычайной силы.

– Чудная всё-таки идея пришла в голову нашей маме, – сказала Алиса брату, когда тот зашёл в её комнату накануне отъезда. – Ты слышал что-нибудь об этих родственниках?

– Нет. – Егор наблюдал за тем, как сестра собирает вещи. – У меня какое-то странное предчувствие.

Алиса отложила в сторону альбом и взглянула на брата.

– Какое предчувствие?

– Пока сам не пойму.

Егор Лугинин пользовался любовью учителей с того момента, как в первом классе открыл рот и заработал первую пятёрку. Учёба давалась ему легко. Иногда он даже скучал на занятиях и удивлялся, почему другие не могут понять таких, казалось бы, простых вещей. Ему достаточно было единожды прочитать параграф, чтобы его запомнить. Егор с отличием доучился до конца десятого класса, но при этом не выглядел «ботаником»: занимался боксом, любил музыку, одевался опрятно и модно. Девчонки сходили с ума от его светло-русой шевелюры и голубых глаз, а он беззастенчиво этим пользовался.

Семья Лугининых считалась благополучной: отец обеспечивал безбедное существование, мать сидела дома и занималась какой-то женской ерундой – Егор в её дела не вникал. А ещё была младшая сестрёнка Алиса – его полная противоположность.

Егор любил отца, мать и сестру, но, обладая недюжинным умом, удачливостью и красотой, не был счастлив. Ему уже исполнилось семнадцать, а он не знал, кем хочет стать, куда приложить все эти знания и зачем ему вообще столько ненужной информации в голове. Все эти вопросы оставались без ответа, и глубоко внутри Егор завидовал сестре.

В отличие от брата, Алиса Лугинина феноменальной памятью и выдающимися способностями к наукам не обладала. Училась кое-как, иногда даже сползала на тройки, отличалась невнимательностью и с трудом запоминала прочитанное. Из-за низкого роста и огненно-рыжих волос, доставшихся от матери, участь стать самой популярной девочкой в школе ей тоже не грозила. Прекрасно осознавая, что никогда не будет длинноногой и большеглазой моделью, Алиса в свои четырнадцать обладала рядом неоспоримых достоинств: она прекрасно рисовала и страстно мечтала стать выдающимся художником. Мечта жгла ей сердце и вела по жизни. Алиса рисовала на всём, что попадало под руку: холсте, бумаге, планшете, обычных салфетках. Она посвящала этому каждую свободную минуту в школе, дома, на встречах с подругами. Даже ночью ей снились разноцветные сны.

Эта целеустремлённость и чёткое понимание собственных желаний вызывали в старшем брате тихую зависть. Алиса же видела в умном и красивом Егоре идеал – недостижимое для себя совершенство.

***

Забота о детях и доме волновала Ольгу Лугинину лишь отчасти, основным её занятием была магия. Женщина обладала удивительным даром усиливать способности других, если направляла на них энергию стихии Огня. Но, естественно, она не могла просто взять и рассказать об этом мужу – тайна касалась не только её.

Ведьмы и колдуны «из телевизора» вызывали у Ольги приступы смеха. Порой, глядя на бездельников, увешенных затейливыми, но бесполезными амулетами, она вспыхивала желанием устроить им настоящие чудеса, но быстро брала себя в руки. Порядочная ведьма никогда не станет торговать магией или тратить силы даром.

Беспокойство мужа по поводу того, что она зарывает свои таланты в землю, вызывало у Ольги улыбку. Настоящая ведьма не станет гнаться за богатством и славой, её время слишком ценно для этого. Как жизнь учёного отдана науке, так и жизнь ведьмы посвящена магии. При этом ей вовсе не обязательно жить в нищете: чтобы обеспечить комфорт в жизни ведьмы, существуют другие люди. Так, разглядев в муже коммерческую жилку и усилив её стихией Огня, Ольга позволяла Вадиму реализовывать амбиции, а взамен получала возможность спокойно заниматься тем, что было для неё действительно важно. Именно поэтому, когда она вышла на работу, неприятности начались у мужа. Хорошо, что Вадим быстро, хотя и не без помощи, сообразил, что к чему, и оставил её в покое.

О своих способностях Ольга знала с пятнадцати лет – именно тогда ей передали древние знания. Магией в её семье занимались испокон веков. Все родичи Ольги в той или иной мере обладали способностями, и она прекрасно осознавала, что этот дар перешёл и её детям. Только до определённого момента открывать им этого не стоило. На настоящих ведьм с давних пор объявлена охота, поэтому и живут они тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. А доверить магию маленьким детям – всё равно что оставить их у открытого огня.

Сейчас в роду, если не считать почти всемогущей великой хранительницы, было три сильных ведьмы: сама Ольга и её троюродные сёстры – Маргарита и Анна. В юности они многое пережили, но последнее время в целях предосторожности виделись редко: встречи двух и более ведьм могли иметь непредвиденные последствия в виде природных катаклизмов. Единственным безопасным местом для таких свиданий был уединённый дом неподалёку от полузаброшенной деревни Тутово, куда члены рода привозили своих повзрослевших детей для инициации и обучения.

Вот туда-то Ольга и повезла семью, потому что время Егора и Алисы настало.

***

Соню Королькову в школе называли королевой. Белоснежной кожей, большими синими глазами, пухлыми губами и чёрными блестящими волосами она походила на актрис из модных молодёжных сериалов и была из тех девчонок, что вечно сводят парней с ума. Одноклассницы завидовали ей, но Соню волновали только шмотки и гаджеты, на которые она целыми днями тратила в интернете родительские деньги.

Училась Соня так себе и только для того, чтобы избежать нудных нотаций матери. Та работала судьёй и позволяла дочери всё, стремясь загладить вину за развод с отцом. Соня тайком презирала мать, считая, что та оказалась недостаточно хороша, чтобы удержать мужа.

С отцом девочка последнее время виделась редко. После развода он обзавёлся новой семьёй, а от дочери по большей части откупался дорогими подарками. Соня быстро сообразила, как можно использовать родительское чувство вины себе во благо. В пятнадцать она уже умела ловко манипулировать окружающими, закатывая истерики и обвиняя их во всех несчастьях. Особое удовольствие ей доставляло настраивать людей друг против друга. Как любой неуверенный в себе человек, пытающийся скрыть собственные комплексы, она быстро находила слабые места в других и безжалостно на них давила. Её боялись и ненавидели, ею восхищались, а Соня чувствовала себя живой и значимой. Но если бы кто-то хоть раз искренне поинтересовался, чего она хочет, она бы ответила: «Любви!»

Порой Соне становилось ужасно одиноко среди гор ненужных вещей, и она завидовала подругам, матери которых по-настоящему участвовали в их жизни. Завидовала и за это ненавидела ещё больше.

И вот неожиданно родная сестра отца пригласила Соню поехать в деревню. Сама не понимая почему, девочка сразу же согласилась.

– Тебе будет там скучно, – пыталась остановить её мать, ревнуя к бывшей золовке.

– Всё лучше, чем здесь, – грубо отвечала Соня, игнорируя обиду в голосе матери.

Она и сама удивилась этому приглашению. С тёткой они никогда не были близки и виделись только на праздниках в те далекие времена, когда родители ещё жили вместе.

Анна – так звали сестру отца – в отличие от других родственников, не испытывала по отношению к племяннице никакой жалости или чувства вины, а потому не поддавалась на провокации. Совместная поездка давала Соне возможность лучше узнать человека, которого ей пока не удалось подчинить, и сулила какое-никакое, а приключение. Поэтому, не обращая внимания на вялые протесты матери, девочка собрала сумку и стала ждать.

Тётка заехала за ней ранним утром. Погода выдалась солнечной и безветренной, поэтому Соня заранее спустилась во двор и сидела там, лениво покачиваясь на скрипучих качелях.

Припарковав машину, высокая светловолосая женщина подошла к племяннице и сдержанно приобняла.

– Готова?

Соня кивнула.

– Как мама? – Вопрос был задан больше из вежливости, чем из интереса.

– Нормально. – Бросив сумку на заднее сидение, Соня устроилась спереди.

Анна включила зажигание и, коротко взглянув на племянницу, неожиданно спросила:

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – растерянно ответила Соня. – Шестнадцать в ноябре будет.

– Тебе не кажется, что твой макияж немного ярковат?

Машина тронулась с места, а Соня надула губы.

– Не кажется.

Анна ответила ей невозмутимым взглядом поверх тёмных очков.

– Как знаешь. Мне просто интересно, кого именно ты собираешься привлечь к себе в это прекрасное утро таким боевым раскрасом?

Соня обиженно отвернулась и украдкой взглянула в зеркало. Пришлось признать: при дневном свете лицо действительно выглядело вызывающе.

– Есть салфетка?

– В бардачке.

Какое-то время девочка приводила себя в порядок, стирая лишнюю косметику с век. Женщина искоса наблюдала за этим, в уголках её рта блуждала улыбка.

– Так намного лучше, – похвалила она. – Теперь я знаю, что ты не только красива, но и умна.

Соня долго разглядывала отражение в зеркальце, а потом спросила:

– Зачем вы позвали меня с собой? Вы ведь меня совсем не знаете.

Тётка улыбнулась.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. И даже больше, чем ты знаешь о себе сама. Скоро тебе предстоит многое понять. Но сначала нам надо забрать ещё кое-кого.

Весело подмигнув смущённой племяннице, Анна повернула руль и, когда автомобиль свернул во двор, добавила:

– Надеюсь, вы подружитесь.

***

Получив предложение провести неделю у дальних родственников матери, Саша Хорошилов одновременно обрадовался и удивился, что о нём вообще кто-то помнит.

В январе Саше исполнилось шестнадцать, но он чувствовал себя бестелесной тенью. Мать его давно умерла, а отец-военный уделял сыну внимание только во время утренних нотаций.

«Я в твоём возрасте мог отжаться двадцать раз, а ты растёшь, как квашня, – обычно твердил за завтраком подполковник Хорошилов. – Ни ума, ни силы. Как жить-то будешь? Тебя же заклюют. Всё от матери…»

И подобные отповеди повторялись каждый день.

Саша одновременно любил отца – как единственного родного человека – и ненавидел. А ещё глубоко внутри верил, что тот прав. Он и сам чувствовал себя глупым, слабым и никудышным.

Школьные предметы давались Саше с трудом. Он прогуливал уроки, просто чтобы в очередной раз не чувствовать себя полным ничтожеством. Ему хватало этого по утрам, когда отец в очередной раз пытался научить его жизни.

Парень очень обрадовался, узнав, что двоюродная сестра матери хочет познакомить его с роднёй. Это было возможностью на несколько дней вырваться из-под гнёта отца и отдохнуть от ощущения собственной никчёмности.

В ночь перед отъездом Саша долго рассматривал старый снимок, с которого смотрела молодая красивая женщина. Ему было всего пять, когда мама умерла от рака. С годами воспоминания неумолимо стирались из памяти, он уже не мог чётко воссоздать её черты, но помнил смех, улыбку и тёплые объятия. Обрывки этих образов приносили невыносимую боль, и его чувства к ней напоминали чувства к отцу. Он любил, ведь она была лучшей матерью на свете, и ненавидел, потому что она бросила его одного наедине с этим ужасным миром. Как бы он хотел, чтобы она была рядом!

– Смотри не опозорься там, – вместо прощания бросил отец.

– Так точно. – Саша был так рад отъезду, что пропустил унизительное напутствие мимо ушей.

Радостное предвкушение слегка померкло, когда на переднем сидении подъезжающей машины он увидел незнакомую девчонку. На вид она была его сверстницей, но под надменным взглядом синих глаз Саша почувствовал себя неуютно.

Девчонка была красивой, даже слишком, и смотрела на него как на пустое место. Ну вот, не успел уехать из дома, как снова почувствовал себя недоделанным! Какого чёрта?! Саша раздражённо бросил сумку на сидение и, когда машина тронулась, угрюмо уставился в окно.

– Я рада, что ты смог поехать. – Анна взглянула на него в зеркало заднего вида. – Эту красавицу зовут Соня. Она дочь моего брата.

Парень из вежливости кивнул и растянул губы в улыбке, но женщина уже обратилась к спутнице:

– Саша – сын моей двоюродной сестры.

– Просто индийский фильм какой-то, – презрительно фыркнула девчонка.

– Это ещё не всё. Вас ждёт много сюрпризов и, надеюсь, приятных знакомств! – Анна обворожительно улыбнулась. – Честно говоря, мне пришлось немного соврать вашим родителям.

Соня и Саша, от неожиданности позабыв привычные роли королевы и лузера, обменялись встревоженными взглядами.

– Не бойтесь, детки, обижать вас никто не собирается, – пообещала тётка.

Только племянников это ничуть не успокоило.

***

У Анны Корольковой не было ни детей, ни мужа. Не потому, что она плохо относилась к мужчинам или детям, просто как-то не сложилось. Она была ведьмой, а ведьма не может позволить себе жить абы с кем. Кроме того, жизнь не оставила её без дела – пришлось тайно приглядывать за двумя племянниками: дочерью непутёвого братца и сыном рано умершей двоюродной сестры. Делать это было крайне сложно. Их опекуны, мягко говоря, способностями к воспитанию не отличались. Анне оставалось только делать всё от неё зависящее и надеяться, что, когда придёт время, дети не будут окончательно испорчены и раздавлены.

Будучи ведьмой Воздуха, она умела направлять мысли других в нужное для себя русло, но так нельзя было поступать с будущими ведьмами и колдунами. Они должны разобраться во всём сами. Таков закон.

Искоса взглянув на дремлющих подростков, женщина улыбнулась. Скоро они узнают правду.

Она вспомнила, как когда-то сама была на их месте. Тощая веснушчатая девчонка с прозрачными голубыми глазами и соломенными волосами впервые попробовала магию на вкус, и та оказалась слишком сладка, чтобы менять её на что-то ещё.

Впрочем, любовь в её жизни тоже была, но болезненные воспоминания о том времени женщина старалась не тревожить. Она давно перестала переживать из-за отсутствия мужа и детей. Её дальние родственницы-ведьмы обзавелись семьями и, по-видимому, были счастливы, но Анна предпочитала одиночество и магию.

Глава 3. На краю света

Лина до последнего надеялась, что поездки в деревню удастся избежать, однако мама и не думала шутить.

Спустя всего неделю, ранним утром, Маргарита Харди с трудом запихнула чемодан в багажник старенькой «Тойоты» и, усадив на заднее сидение сначала сонную ворчащую дочь, а следом ошалевшую от предстоящих приключений собаку, решительно села за руль. Через минуту машина выехала со двора и покатила в направлении деревни под невероятным названием «Тутово».

Пока они выбирались по кольцевой автодороге к выезду на шоссе, Лина отгородилась от внешнего мира тёмными очками. Слушая любимую музыку в наушниках и наблюдая, как Тори, высунув язык, внимательно смотрит в окно, девочка задремала.

Проснулась она от резкого толчка в бок – это собака, развалившись рядом, начала дрыгать во сне задними лапами. Лина раздражённо отодвинула собачий хвост, но его хозяйка даже не проснулась.

– Совсем обнаглела, – недовольно пробормотала девочка и посмотрела в окно. Город остался далеко позади. Мимо проносились залитые солнцем пейзажи. Мелькнул какой-то указатель, и Лина вспомнила, куда они направляются.

– Дурацкое название.

– Что? – Мать искоса взглянула на неё в зеркало заднего вида.

– У деревни, где живёт твоя тётка. Сколько мы там пробудем?

– Я останусь на пару дней, – невозмутимо отозвалась Маргарита. – А название, по мне, самое обычное.

Лина облегчённо вздохнула, но потом встрепенулась.

– Что значит «ты»? А я? – Она вцепилась пальцами в спинку переднего сиденья.

– А ты погостишь там какое-то время. Уверена, тебе понравится! Ещё сама уезжать не захочешь.

– Сомневаюсь.

Лина обиженно выпятила губу. Сбывались её худшие опасения. Она видела, что за вещи мать упаковала в чемодан: резиновые сапоги, бесформенные джинсы, какие-то старые куртки и ещё много такого, в чём в приличном обществе не покажешься.

– Зачем ты вообще это делаешь? – Лина сняла очки. В её глазах блестели слёзы.

– Что именно?

– Всё. Зачем ты везёшь меня в эту дыру? Что я сделала?

– Ничего.

– Тогда зачем? Я не понимаю!– Последние слова Лина буквально выкрикнула, словно желая избавиться от старой невысказанной обиды.

Мать промолчала, но вскоре машина сбросила скорость и свернула на небольшую стоянку возле придорожного кафе.

– Мне жаль, что ты воспринимаешь это так. – Маргарита выключила зажигание и повернулась к дочери. – Знаю, всё очень сложно… Ты чувствуешь себя покинутой и думаешь, что я не люблю твоего отца… Но это не правда.

Впервые за долгое время она заговорила о муже.

– Тогда почему он не с нами? – Лина уже не скрывала слёз.

– На это есть веские причины. Ты можешь не верить, но и он не перестал любить нас. – Женщина достала из сумки салфетку и протянула дочери. – Вытри слёзы. Ты не останешься там, если сама этого не захочешь. Договорились?

Лина закивала, вытирая глаза и нос.

– Ну что, позавтракаем? – предложила мать, явно желая сменить тему. – Умираю как хочу кофе!

Они позволили собаке обнюхать и пометить ближайшие кусты, а потом, оставив её охранять машину, направились к кафе. Но у самого входа наткнулись на немолодую официантку в не слишком чистом переднике, которая как раз вешала на дверь табличку «Закрыто».

– Уже закрываетесь?

Официантка развела руками.

– Воды нет. А вы чего хотели?

– Кофе и перекусить.

– К сожалению, без воды ни туды и ни сюды, – вольно процитировала старый стишок работница кафе.

– Что случилось?

– Кто ж знает? Насос, вроде, сломался. Не течёт вода из кранов, и всё.

Маргарита перевела взгляд на расстроенную дочь, потом снова обратилась к официантке:

– Можно я посмотрю?

– На что?

– На краны… без воды.

Официантка недоверчиво прищурилась.

– Зачем это?

– Мам, брось, ты же не сантехник. – Лина не понимала, почему матери взбрело в голову разглядывать сломанный насос.

Но та была настроена решительно.

– Вы не беспокойтесь. Я действительно просто посмотрю. Лина, подожди меня здесь.

Сотрудница кафе недовольно поджала губы, но противиться не стала и пропустила настырную посетительницу внутрь. Лина осталась стоять на пороге и растерянно смотреть на запертую дверь. Ситуация была наиглупейшей. Она точно знала, что мама ни в каких насосах не разбирается. Что это на неё нашло?

Хорошо хоть стоять пришлось недолго. Спустя несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Маргарита. Позади неё мелькало вытянутое от удивления лицо официантки.

– Ну вот, закрытие отменяется, – весело объявила мать, потирая руки, будто в самом деле только что починила насос. – И в благодарность нам сварят по чашке кофе бесплатно!

– Насос заработал?

– Ещё как!

– Ты починила насос?! С ума сойти! Чего ещё я о тебе не знаю?

В ответ Маргарита лишь заговорщицки подмигнула, и они пошли пить кофе.

***

Оставшаяся часть пути уже не казалась Лине дорогой в ад.

Освободившись от обиды и позавтракав, она почувствовала себя значительно лучше. Вот уже и вид за окном перестал казаться унылым, и соседство с Тори больше не раздражало. Лина обняла собаку, и та тут же попыталась лизнуть её в нос.

Конечно, она там не останется. Что вообще можно делать в дыре без интернета?

Машина всё ехала и ехала, и Лине начало казаться, что они собираются достичь края земли. Собака снова заснула, а девочка ворочалась, пытаясь удобнее примостить затёкшую шею.

Перебравшись по мосту через реку, они съехали с трассы на просёлочную дорогу. Спустя ещё час подпрыгивания на ухабах «Тойота», наконец, миновала указатель с оптимистичной надписью «Добро пожаловать в Тутово!» и въехала на территорию забытого всеми богами населённого пункта.

Лина крутила головой по сторонам, но видела лишь заброшенные и заросшие высокой травой дома, сиротливо глядящие пустыми окнами.

Маргарита припарковала автомобиль на небольшой стоянке возле магазинчика с игривым названием «Незабудка» на обветшалой вывеске.

– Мы что, приехали? – удивилась Лина.

Собака засуетилась, ей уже давно не терпелось размять лапы.

– Нет ещё. Но машину придётся оставить здесь.

– Что? Почему? – Лина решительно ничего не понимала.

– Вылезай! – с улыбкой велела мать. – Сейчас сама всё увидишь. И не забудь свои вещи.

Выбравшись из машины, Лина принялась разминать спину. Маргарита тем временем выпустила Тори, и та, радостно помахивая длинным хвостом, побежала в ближайшие кусты.

Кругом не было ни души, деревня спала, погружённая в волшебный сон. Всё вокруг замерло в вязком, как глицерин, безвременье. Лина почувствовала, что ею тоже овладевает апатия.

Сзади раздались тяжелые шаги. Лина вздрогнула от неожиданности и обернулась. К ним быстро приближался какой-то огромный бородатый мужик.

– Дядя Миша! – закричала Маргарита, и к удивлению дочери бросилась к нему на шею.

– Здравствуй, дочка! – пробасил тот в ответ и неуклюже обнял гостью.

Это был немолодой великан двухметрового роста с широкими плечами и огромными ручищами. Он напомнил Лине медведя – такой же крепкий и могучий. Тёмная короткая борода с серебряными нитями седины и низкий голос только усиливали сходство. Если бы не радость в его светло-карих, почти жёлтых глазах, Лина непременно бы испугалась.

Тори никогда не видела таких огромных людей и на мгновение замерла в нерешительности. А потом, к обоюдному удивлению обеих хозяек, не стала радостно прыгать, а, склонив голову, доверительно потёрлась о колени нового знакомого. В ответ мужчина одобрительно похлопал её по лоснящейся спине.

– Чудеса, – прошептала Лина.

– Это Полина, моя дочь. – Мать потянула её за рукав. – Лина, знакомься, это Михаил Захарович.

– Здравствуйте! – пробормотала девочка и поёжилась под цепким взглядом из-под мохнатых бровей.

Великан явно не был любителем поболтать. Не успела Маргарита открыть багажник, как дядя Миша, не обращая внимания на протесты, с лёгкостью вытащил тяжеленный чемодан и куда-то его потащил. Лина с мамой поспешили следом. Очень скоро они вышли к реке. Лина ожидала увидеть хоть какой-нибудь ветхий мост, но его не оказалось.

– Нам туда? – Она с тревогой всмотрелась в противоположный берег. Отсюда крутой белый склон, поросший сверху высокой травой и напоминающий нахмуренный лоб затонувшего исполина, выглядел не слишком гостеприимно.

Маргарита кивнула.

В животе у Лины похолодело. Куда её всё-таки везут? Река представилась вдруг непреодолимым рвом, а высокий берег на противоположной стороне – крепостью. Захочешь – не сбежишь.

Их молчаливый проводник тем временем подтянул к берегу лодку.

– А другие как доберутся? – спросила Маргарита.

– В камышах есть ещё одна.

– Надеюсь, девочки не забыли про твои тайники.

Лина слушала и думала о том, что совсем ничего не знает о собственной матери. А та как ни в чём не бывало достала резиновые сапоги и велела дочери переобуться. Вскоре лодка плавно отчалила от берега. Перед этим Тори не упустила возможность плюхнуться в воду и теперь сидела перед Михаилом Захаровичем мокрая, но абсолютно счастливая.

Неспешное течение реки, ленивое покачивание лодки, тишина, нарушаемая лишь всплеском вёсел, и безмятежная красота вокруг неожиданно подействовали на Лину исцеляюще. Такой глуши она и представить не могла. Казалось, что лодка скользит прямо по небу: пушистые облака, отражаясь в спокойной глади воды, были сверху и снизу. Ну точно край света!

Наконец лодка уткнулась в илистое дно. Вблизи отвесный склон выглядел уже не так пугающе. Великан помог спутницам выбраться на берег, а сам оттащил лодку в заросли, подступающие к самой воде.

Извилистая тропа повела их вверх по крутому склону, потом через залитый солнцем луг, пока не вывела к небольшому двухэтажному дому.

Михаил Захарович шёл впереди, стараясь не наступить на путающуюся под ногами Тори. Маргарита выглядела взволнованной. Она явно уже здесь бывала.

Поначалу Лину удивило отсутствие какой-либо ограды – от этого дом казался уязвимым. Однако высокий берег надёжно скрывал его от любопытных взглядов со стороны деревни, а сзади почти вплотную подступал лес.

Это строение совсем не походило на полуразрушенные лачуги, которые Лина видела в Тутове. Старое, но крепкое здание из светлого кирпича отдалённо напоминало средневековый замок или усадьбу – конечно, без башен, колонн и крепостных стен.

За домом явно следили заботливые и умелые руки. Деревянные рамы на окнах белели свежей краской. Широкое крыльцо и козырёк над массивной дверью живописно обвивал усыпанный фиолетовыми цветочками клематис. А напротив входа красовалась клумба, источавшая сладкий аромат распустившихся пионов.

Территория вокруг также была ухожена. Трава на лужайке скошена. Справа, словно гриб, возвышался колодезный домик, вокруг которого на ровных грядках росли клубника и овощи. Слева сад – несколько яблонек, кусты смородины и вишни.

Но лес позади дома был как в сказках – тёмным и страшным. Деревья стояли стеной, точно армия великанов. Нависали кронами над крышей, тянулись длинными руками-ветками к окнам. Покачивали, будто переговариваясь, верхушками на ветру, а внизу у заросших ежевикой корней дышала мхом, прелой хвоей и сыростью и подглядывала из-за стволов густая мгла.

Лине стало жутко. Одно дело изредка в гости приехать и со стороны на такой лес посмотреть, и совсем другое – жить здесь, в тени его мрачных тайн.

Но тут дверь дома отворилась, и на крыльце появилась пожилая женщина. Её круглое лицо с крупными чертами и живыми карими глазами показалось Лине невероятно умным и обаятельным. Хозяйка спустилась и, еле заметно прихрамывая, направилась к гостям.

– Марго, девочка моя, как я рада тебя видеть! – произнесла она низким бархатным голосом.

– А я – вас, Елена Захаровна! – Голос матери дрожал от волнения, а глаза подозрительно покраснели.

Лина почувствовала укол ревности.

– Ну что ты, брось плакать. – Хозяйка заключила Маргариту в объятия, и только тогда заметила ещё одну гостью: – Кого это ты к нам привезла?

Карие глаза буквально впились в Лину. Под таким пристальным взглядом девочке стало неуютно.

– Это моя дочь Полина. – Маргарита украдкой вытерла непрошеные слёзы. – Можно просто Лина, так ей привычнее.

– Лина, значит, – задумчиво повторила женщина. – Это хорошо. Меня зовут Елена Захаровна.

Она протянула девочке руку, оказавшуюся на ощупь сухой и сильной, а потом уверенно заявила:

– Тебе здесь понравится!

Лина собралась что-то ответить, но вовремя одумалась. Новая знакомая производила впечатление человека доброго и при этом не терпящего возражений – да с ней и не хотелось спорить. Такие люди всё вокруг незаметно подчиняют своей воле.

– Ну, и чего мы здесь стоим? – спохватилась хозяйка. – Пойдёмте в дом. Миша, пожалуйста, отнеси вещи.

– Кто эти люди? – шёпотом спросила Лина, когда они с матерью поднялись на крыльцо.

– Моя двоюродная тётка и её брат.

– Они что, живут тут совсем одни?

– Почему одни? – удивилась мать. – Вдвоём… Тебе здесь не нравится?

– Да нет, прикольно, – оглядевшись, призналась девочка. – Но без компа я долго не протяну. Здесь хоть телевизор есть?

Мать обречённо подняла глаза к небу и шагнула в полумрак прихожей. Лина последовала за ней и, едва переступив порог, ощутила, как её обволакивает приятная прохлада.

В доме пахло свежим хлебом и сухими травами.

– Располагайтесь в гостиной, а я пока гляну, как дела на кухне, – захлопотала хозяйка и куда-то исчезла.

Внутри дом оказался больше, чем представлялось снаружи. Присев на деревянную скамеечку, чтобы стянуть сапоги, Лина с любопытством разглядывала новое место. Грубая циновка на деревянном полу, белёные стены, большое зеркало в резной раме – всё это нехитрое убранство было идеально чистым и создавало уют.

Прихожая примыкала к широкому прямоугольному коридору, который заканчивался лестницей с массивными деревянными ступенями. По обе стороны от неё тянулись двери, по три с каждой стороны. Все они, кроме одной, были закрыты. Лина на секунду замешкалась.

– Нам сюда. – Маргарита подтолкнула дочь к открытой двери.

В центре просторной комнаты стоял огромный обеденный стол, накрытый белоснежной льняной скатертью. Вокруг – десять одинаковых стульев. Лина даже удивилась: зачем такой большой стол и столько стульев в доме, где живут всего двое?

Стол располагался напротив большого двухстворчатого окна с переплётом, из которого открывался прекрасный вид на клумбу и луг. Справа, у стены, возвышался буфет со стеклянными дверцами. Рядом, важно поскрипывая, отсчитывали время настенные часы с боем.

Из противоположного угла выступал камин, облицованный изразцами. К нему жались два кресла с высокими спинками, потёртые от старости, но такие уютные, что Лине тут же захотелось свернуться калачиком на одном из них.

Дом и вся мебель были под стать хозяевам: массивными, добротными и основательными. Никаких тебе ДСП или пластика – всё из цельного дерева, натурального камня, да ещё ручной работы.

Гостиная оказалась проходной: справа от камина имелась ещё одна дверь. Она была открыта и, судя по доносящимся ароматам, вела на кухню.

Вокруг царило умиротворение, пропитанное шелестом листвы и пением птиц за окнами. И никакого намёка на телевизор.

– Ты уже бывала тут? – Лина посмотрела на мать.

– Да. – В голосе Маргариты послышались ностальгические нотки. – Первый раз меня привезла сюда мама, твоя бабушка. Мне тогда тоже было пятнадцать…

В этот момент в гостиную вернулась хозяйка.

– Как на тебя похожа, – обратилась она к Маргарите, разглядывая Лину с нескрываемым удовольствием. – Ты уже чувствуешь в ней силу?

– Трудно сказать, пока она проявляет её только в спонтанных желаниях.

– Не переживай, ещё научится. Силищи в ней – будь здоров! Я по руке почувствовала.

Маргарита кивнула, задумчиво глядя на дочь. А та не слушала, продолжая с любопытством осматривать дом.

Кухня, в отличие от гостиной, большими размерами не отличалась и вмещала в себя лишь высокий посудный шкаф, стол для готовки, мойку да старую электрическую плиту с духовкой, в которой готовилось мясо с картошкой. У окна с видом на лес висели полки, прикрытые льняной вышитой занавеской. С них выглядывали разнообразные скляночки, коробочки и пучки засушенных трав. На столе стояло огромное блюдо, укрытое чистым полотенцем. Под ним угадывалась целая гора только что испечённых пирогов. Лина приподняла край полотенца. От вида гладких и румяных боков у неё потекли слюнки. Она с наслаждением втянула запах свежей выпечки, но тут из гостиной отчётливо донеслись приглушённые слова матери:

– Марк пропал месяц назад. Боюсь, с ним что-то случилось…

Лина тут же забыла про пироги и прислушалась.

– Конечно. – Это был голос хозяйки. – С чего бы пропадать… – Тут Елена Захаровна зачем-то перешла на шёпот, и Лине не удалось разобрать конец фразы.

– Одному из лучших, – тихо согласилась мать, но это ничего не объяснило.

Лина поспешила вернуться в гостиную и застала женщин в напряжённом молчании. Она хотела спросить, что случилось, но не успела.

– Ещё гости приехали! – раздался со двора низкий голос Михаила Захаровича.

– Слетаются, мои птенчики, – обрадовалась Елена Захаровна и пошла встречать гостей, но у двери на миг задержалась и с совершенно серьёзным видом пробормотала: – Я давно чую: что-то неладное творится.

Но Лина уже не слышала этих тревожных слов – она бросилась к окну высматривать новых гостей. Сердце учащённо забилось – к дому приближался симпатичный светловолосый юноша лет семнадцати, чем-то похожий на Олега. От удивления Лина даже зажмурилась.

Юношу сопровождали родители и невысокая девчушка лет четырнадцати, которая едва поспевала за старшими. Все четверо были невероятно похожи друг на друга, но женская часть семейства выделялась удивительно красивыми ярко-рыжими волосами.

Чуть позади этой группы шла ещё одна. Высокая светловолосая женщина вела за собой девочку с кукольным лицом и непримечательного коренастого паренька.

***

Маргарита вышла из дома вслед за Еленой Захаровной и улыбнулась стайке разномастных подростков. Все они, по сути, были её племянниками, хоть и разной степени родства.

Ребята неловко озирались вокруг и с подозрением разглядывали друг друга. Маргарита могла бы поспорить, что их юные одинокие сердца сейчас бешено колотятся от неизвестности и странных предчувствий, прямо как когда-то у неё самой.

Будучи ведьмой Воды, Маргарита прекрасно чувствовала эмоции окружающих, их страхи и сомнения. Стихия позволяла ей направлять силу желания на достижение любой, даже самой невероятной цели. Порой ей удавалось заглянуть в будущее, но видения были спонтанными и приходили крайне редко.

Напряжённую атмосферу неожиданно разрядила Тори. Собака выскочила из леса, куда, естественно, умотала без разрешения, и, оказавшись в толпе незнакомцев, принялась высоко подпрыгивать на четырёх лапах, желая лизнуть в нос каждого. На лицах подростков засветились улыбки.

«Ну, погоди, чертовка! Дядя Миша ещё займётся твоим воспитанием», – усмехнулась про себя Маргарита.

– Как добрались, девочки? – обратилась Елена Захаровна к женщинам, сопровождавшим подростков, и те в ответ, словно малолетние девчонки, бросились к ней в объятия.

– Отлично! Я не забыла, где дядя Миша прячет лодки, – похвасталась невысокая хрупкая женщина с роскошной огненной шевелюрой.

– Признайся, тебе просто хотелось показать всем, как отлично ты управляешься с вёслами, – фыркнула высокая блондинка. Заметив Маргариту, она потянула рыжеволосую за рукав. – Смотри-ка, кто здесь!

– Аня, Оля, как я рада вас видеть! – Маргарита больше не могла сдержать слёз. Снова почувствовав себя пятнадцатилетней, она крепко обняла сестёр, а затем кивнула на растерянных подростков. – Ну, где чей выводок?

– Оля, я и не знал, что у тебя столько родственников, – неожиданно произнёс симпатичный мужчина с короткими светло-русыми волосами.

Он выглядел таким озадаченным, что все невольно заулыбались.

– Это мой муж Вадим, – представила спутника Ольга.

У Маргариты сжалось сердце. Её муж в беде, а она не знает, где он и что с ним. Прежде даже на расстоянии они могли обмениваться мыслями. Марго всегда знала, что происходит с Марком, но последний месяц на все её попытки связаться с ним ответом была только гнетущая тишина.

– Мама, кто все эти люди? – Тревожный шёпот дочери за спиной вернул Маргариту в реальность. Она вздохнула и собралась ответить, но её опередил Михаил Захарович.

– Твоя семья, девочка.

Лина посмотрела на мать, ища объяснений, но та лишь развела руками.

– Я же обещала, что скучно не будет!

Глава 4. Странное место

Радушно встретив гостей, хозяева быстро распределили их по комнатам.

Спальня, доставшаяся Лине и Маргарите, оказалась крошечной, но вполне уютной. Комната находилась на втором этаже, а её нехитрое убранство состояло из двух кроватей, шкафа, маленького письменного стола перед окном и пары тумбочек.

Девочка наскоро разложила вещи по полкам, плюхнулась на кровать, застеленную простеньким покрывалом, и с удовольствием вытянула ноги. В окно, шелестя листвой по стеклу, таинственно заглядывал лес.

Когда полчаса спустя все собрались в гостиной, стол уже ломился от угощений. В центре стояло большое блюдо с румяными пирожками с разными начинками. Свежие овощи, томлёная свинина с картошкой и, конечно, пирожки – всё оказалось очень-очень вкусным.

На свежем воздухе у Лины проснулся нешуточный аппетит, и она не раздумывая съела всё, что ей предложили. А когда в конце обеда подали чай, а к нему сладкие булочки с яблочным повидлом, девочка почувствовала себя счастливой. Почти.

Угощение было выше всяких похвал, взрослые разговаривали и смеялись, а вот подростки пока чувствовали себя скованно. Каждый пытался украдкой разглядеть остальных, отчего неловкость только усиливалась.

Ольга, Анна и Маргарита были увлечены воспоминаниями, Вадим расспрашивал о чём-то Михаила Захаровича. Все они словно не замечали повисшего над столом напряжения, и только Елена Захаровна, добродушно улыбаясь, незаметно, но очень внимательно вглядывалась в лица детей.

За разговорами обед затянулся и плавно перешёл в ужин, а когда последний пирог был съеден, и гости выглянули в окно, оказалось, что за ним уже сгущаются сумерки.

Измотанные долгой дорогой, новыми впечатлениями и смутными предчувствиями, подростки с явным облегчением отправились готовиться ко сну.

Женщины стали убирать со стола.

– Пойду-ка пройдусь, – сказал Вадим, натягивая в прихожей резиновые сапоги. – Больно место тут интересное.

Но только он произнёс эти слова, как небо озарила вспышка молнии, а дом содрогнулся от раскатов грома и барабанной дроби хлынувшего на крышу дождя.

– Вот и погулял, – с досадой буркнул мужчина.

– Не расстраивайся, завтра нагуляемся, – успокоила его жена. – Лучше отдохни, ты ведь целый день за рулём.

– И то верно. – Вадим стянул сапоги и поднялся по лестнице.

***

Поздним вечером Лина сидела у окна, наблюдая за сползающими по стеклу каплями. Она любила смотреть на дождь. Ещё в раннем детстве мать научила её не бояться грозы и не вздрагивать от внезапных вспышек молний или раскатов грома.

Приезд сверстников поверг Лину в смятение. Вместо тихого и скучного отдыха, с которым она почти смирилась, предстояло общаться с новыми знакомыми. В памяти тут же всплыло лицо голубоглазого юноши, избалованного вниманием окружающих. Лина покраснела, вспомнив, что и сама легко поддалась силе его обаяния.

В противовес словоохотливому Егору, темноволосый паренёк держался отстранённо. Он был почти незаметен на фоне яркого и харизматичного блондина. Лина, к своему стыду, даже имени его не запомнила.

Рыжеволосая девчушка, что даже за столом не выпускала из рук альбома для рисования, показалась ей довольно милой. А вот эффектная брюнетка с идеально гладкими волосами и брезгливо поджатыми губами симпатии не вызвала. Таких задавак лучше избегать. Глубоко внутри Лина чувствовала зависть к новой знакомой, потому что рядом с ней казалась себе простушкой, недостойной внимания. Её волосы не были достаточно гладкими и блестящими, глаза – выразительными. От гнева на саму себя Лина нахмурилась.

– Ты чего дуешься? – прервала её мысли вошедшая в комнату Маргарита.

– Я не дуюсь, – упрямо возразила Лина, прекрасно зная, что скрыть что-либо от матери почти невозможно.

Всякий раз, когда она пыталась о чём-то умолчать или сказать неправду, мать тут же ловила её, будто видела насквозь. Но в этот раз Маргарита не обратила на ложь дочери никакого внимания – просто присела рядом и посмотрела в окно.

– Что-то случилось? – Лина заметила тревогу в её взгляде.

Мать вздрогнула и поспешно покачала головой.

– Всё в порядке. Как тебе ребята?

– Ребята как ребята. Я так и не поняла, мы что, родственники?

Мать посмотрела на неё с улыбкой.

– Очень дальние, но нас связывает нечто большее, чем кровное родство.

– Ты опять говоришь загадками! – насупилась Лина. – Почему не предупредила, что они тоже приедут?

– Не была уверена. Скоро ты всё узнаешь, а пока просто наслаждайся общением. Ты же мечтала о брате или сестре.

– Уже передумала, – нарочито резко ответила девочка, и обе они рассмеялись.

– А хозяева? Зачем им такой большой дом на двоих?

Маргарита растерянно развела руками.

– Они просто… гостеприимные люди.

– Ага, поэтому и спрятались от всех, за рекой и лесом? – усмехнулась Лина. – Странно всё это…

Она снова перевела взгляд на капли, ползущие по стеклу. Даже гроза здесь какая-то необычная – без ветра, и деревья за стеной дождя точно заколдованные застыли как истуканы.

***

– Смотри, что тут есть! – позвала Егора сестра, исследуя смежную комнату с помощью встроенного в смартфон фонарика.

Она полностью скрылась в тёмном проёме, и голос её звучал приглушённо.

– Что там? – без особого интереса спросил Егор.

Семье Лугининых тоже достались комнаты на втором этаже. Из двух спален Егор с сестрой выбрали себе помещение побольше: так было проще терпеть вынужденное соседство, ведь дома у каждого из них была своя комната.

Впрочем, всё было не так ужасно: здесь имелись две кровати с аккуратными стопками постельного белья поверх покрывал, шкаф, большой резной комод, а у окна – столик, который Алиса сразу заняла принадлежностями для рисования. В углу девочка обнаружила ширму, которой тут же отгородила свою территорию.

Поначалу брат и сестра решили, что вторая дверь в их комнате ведёт в чулан или гардеробную, но помещение за ней оказалось намного больше обычной кладовой.

– Книги! – Маленькая головка Алисы на мгновение вынырнула из темноты. – Здесь сотни книг!

Егор удивлённо посмотрел на сестру и махнул рукой.

– Какая-нибудь древняя макулатура. Они, наверное, этим печку топят.

– А вот и нет, – возразила девочка, вернувшись в комнату. – Там целая библиотека. Всё аккуратно по полкам разложено.

– Книги – это хорошо, – равнодушно буркнул Егор. – Будет чем заняться дождливыми вечерами.

Алиса бесшумно прикрыла таинственную дверь. Присев на кровать, она принялась разбирать рюкзак.

Егор подошёл к окну и выглянул на улицу. В жёлтом свете фонаря отчётливо виднелись только вертикальные струи дождя – дальше громоздилась тьма.

Почему-то Егору подумалось о девочке со странным именем Лина. Он вспомнил, как неожиданно ярко сверкнули её тёмно-серые глаза, когда они пожимали друг другу руки.

– Как тебе наши новые родственники?

– Тётушки весёлые, – отозвалась Алиса, – а насчёт ребят пока сложно сказать. Лина, вроде, адекватная, Саша какой-то замкнутый…

– Да, мне тоже показалось, что он тихоня.

– Сам ты тихоня! – неожиданно огрызнулась сестра.

Егора так удивила эта странная реакция, что он повернулся и внимательно посмотрел на Алису. Она уже закончила копаться в вещах и теперь невозмутимо разглядывала сделанные за день наброски. Но Егор слишком хорошо знал сестру, чтобы не заметить её волнения.

– А та, другая? – Он вспомнил про смазливую брюнетку.

– Соня? – перепросила Алиса, тут же ухватившись за другую тему. – Если честно, я таких побаиваюсь. Но тебе, наверное, с ней будет интересно.

Егор вопросительно взглянул на сестру. Алиса на мгновение задумалась.

– Ну, она красотка, модница и всё такое… Вы с ней одного поля ягоды. Парни вроде тебя на простых девчонок не смотрят.

Егор рассмеялся, стараясь скрыть растерянность. Слова сестры, сказанные с детской прямотой, задели его.

– Ты-то откуда знаешь?

Но Алиса осталась серьёзной.

– Вот увидишь, когда поближе познакомитесь, она обратит внимание именно на тебя, а ты – на неё. Подобное притягивается к подобному.

– Глупая! Она мне даже не понравилась.

– А тебе вообще мало кто нравится. Я порой думаю, может, ты терминатор? Может, там у тебя, – Алиса демонстративно ткнула себя пальцем в сердце, – только металл?

Потом вздохнула и умолкла, всем видом демонстрируя, что разговор окончен.

«Бред!» – с раздражением подумал юноша, но слова сестры засели в голове.

Девчонки всегда бегали за ним, а он наслаждался их вниманием. И хотя сравнение с бесчувственным роботом задело его, в глубине души Егор знал, что сестра в чём-то права. Всё давалось ему слишком легко: учёба, внимание девочек, спорт. Везде он получал самое лучшее – так казалось окружающим. Но было ли это лучшим для него самого?

***

Соня закуталась в шерстяное одеяло и отвернулась к стене. Она не спала, а прислушивалась к звукам, доносящимся из комнаты этажом ниже. Там, внизу, пытаясь уснуть, ворочался на кровати отвратительный тип, который за весь день ни разу на неё не взглянул. Дурак! Соня к такому не привыкла.

Сзади раздался шорох – это Анна расправляла постель. Девочка вздохнула, вспоминая прошедший день. Ей здесь почти нравилось. Взрослые казались вполне сносными, по крайней мере, не лезли с глупыми расспросами. Со сверстниками всё обстояло иначе. Девчонки, совсем сопливые, смотрели на Соню исподлобья, но это не смущало. Подобного эффекта она и добивалась. Её должны бояться, а ещё – завидовать. Соня не могла сказать точно, зачем ей это нужно, но так она чувствовала себя значимой, будто обладала чем-то важным для других.

– Замёрзла? – Тихий голос тётки заставил девочку нехотя повернуться.

– Нет.

Вопреки ожиданиям, Анна не собиралась ложиться спать и просто сидела одетая на застеленной покрывалом кровати. Лицо женщины причудливо освещал тусклый свет, льющийся от старинной настольной лампы с зелёным шёлковым абажуром.

– Тебе здесь нравится?

Соня кивнула.

– Мне нужно поговорить с Еленой Захаровной. Ты не боишься оставаться одна?

– Нет. Только не гасите свет.

– Хорошо, – пообещала Анна, и Соне вдруг ужасно захотелось, чтобы эта красивая женщина была ей не тёткой, а матерью.

– А почему у вас нет семьи? – Вопрос прозвучал грубо, но вместо ожидаемого неудовольствия последовала мягкая улыбка.

– Сама не знаю. Так уж сложилось. К тому же у меня есть ты, разве нет? А ещё Сашка.

Соня почувствовала, как в груди разливается приятное тепло.

– Вы про того болвана? – Она ткнула пальцем в пол.

Анна многозначительно кивнула, и они обе захихикали.

***

Не в силах уснуть, Саша долго смотрел в потолок. Лёжа в чистой, пахнущей травой постели, парень вдруг осознал, как сильно напряжён. Он словно всё время ждал чего-то плохого, боялся, что его снова унизят, что им будут недовольны, что он опять кого-то разочарует. Презрение Сони, равнодушие Лины, оценивающий взгляд Егора, что-то похожее на удивление в глазах Алисы. Все они отвергли его, даже как следует не узнав. Но Саша давно привык быть изгоем среди сверстников.

А вот компания взрослых пришлась ему по душе, особенно этот могучий молчаливый великан. Вот уж кому наверняка всё равно, что о нём думают!

Сверху послышались голоса, и юноша прислушался.

«А почему у вас нет семьи?» – спросила девчонка, похожая на куклу. Саша сразу узнал её голос.

«Сама не знаю, так уж сложилось. К тому же у меня есть ты, разве нет? А ещё Сашка».

От этих слов сердце парня учащённо забилось.

Но через мгновение он снова услышал голос Сони: «Вы про того болвана?» и почти сразу – приглушённый смех.

Они смеялись. Над ним. Никаких сомнений. Саша сжал кулаки. Вот ведь глупая кукла!

Парень уже собрался послать всех подальше и накрыть голову подушкой, как вдруг до него донеслись слова Анны: «Ты зря его недооцениваешь. Он всех нас ещё удивит».

Голос женщины звучал серьёзно. Саша замер, надеясь услышать что-нибудь ещё, но наверху было тихо.

О ком она говорила? Что имела в виду?

Обуреваемый сомнениями, Саша ещё долго не мог уснуть, прислушиваясь к шелесту дождя за окном. Было странно не слышать привычных звуков города. Но постепенно усталость сморила его. Он заснул и не видел, как у самого дома бесшумно промелькнула огромная тень. Вскоре в залитое каплями окно осторожно заглянула огромная медвежья морда, сверкнула желтыми, как янтарь, глазами и снова растворилась в темноте.

***

Поздним вечером, когда дети, утомлённые после долгого дня, уже спали, Ольга, Анна и Маргарита спустились в гостиную, чтобы выпить по чашке ароматного травяного чая и побеседовать с хозяйкой дома без посторонних.

– Что-то нехорошее происходит, – сказала Маргарита. – Марк пропал.

– Мужья иногда пропадают, – легкомысленно возразила Анна, наслаждаясь ароматом напитка. – Это не проблема вселенского масштаба.

– Марк не такой. Он не просто мужчина, а маг.

– Я помню, – ответила Анна. – Повезло же тебе, Марго, выйти замуж за мага, когда их во всём мире по пальцам пересчитать.

– Да, повезло. Только теперь неясно, что делать.

– Ты чувствуешь его? – спросила Ольга, до этого не вступавшая в разговор.

– В том-то и дело, что нет.

– Марка похитили, иначе он давно бы откликнулся, – сказала Елена Захаровна, и женщины с тревогой повернулись к ней. – Я чувствую, что тот, кто стоит за похищением, хочет добраться до нас. Надо быть крайне осторожными и инициировать новеньких до того, как нас атакуют.

Её собеседницы, округлив глаза, согласно закивали.

– Это может быть Файярет? – вдруг тихо спросила Ольга.

Хозяйка нахмурилась, но продолжала хранить молчание.

– Нет, – покачала головой Анна. – Мы обезвредили его двадцать лет назад.

– Почему ты спрашиваешь? – Марго не сводила с Ольги глаз.

Та поёжилась и нерешительно ответила:

– Последнее время мне снятся кошмары. Каждую ночь я вижу, как меня… нас всех пожирает пламя.

Вздрогнув от неприятных воспоминаний, ведьма Огня умолкла. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Пожирающее всё на своём пути пламя, что она видела во снах, не имело ничего общего с тем Огнём, с которым Ольга привыкла взаимодействовать. А это значит, все они в смертельной опасности.

– Ладно, девочки. – Елена Захаровна разгладила на скатерти несуществующую складку. – Кто бы это ни был, нам нужно быть наготове. Ольга, ты уверена в муже?

Та кивнула.

– Он знает, кто ты?

– Нет. Но ему можно доверять.

– Никому нельзя доверять, – проворчала Анна, – особенно сейчас.

– Согласна с Аней. – Марго вскочила и принялась мерить шагами гостиную. – Надо отправить Вадима домой. Для его же безопасности.

Ведьма Огня вздохнула. Она собралась возразить, но Елена Захаровна жестом остановила её.

– Твои сёстры правы. Ему не следует здесь находиться, да и вам тоже. – Хозяйка обвела трёх ведьм взглядом. Сейчас они не казались взрослыми. Перед ней снова, как много лет назад, сидели взъерошенные птенцы. – Мы привлекаем чересчур много внимания, находясь вместе. Через пару дней вы все должны уехать. Когда придёт время, я призову вас.

Ольга едва не поперхнулась чаем.

– А как же дети?

Елена Захаровна улыбнулась.

– Они скоро станут ведьмами и колдунами. Пора прекращать дрожать за них. Этот дом сейчас – самое безопасное место.

Словно в подтверждение её слов входная дверь отворилась, и в прихожую валился мокрый от дождя Михаил Захарович.

– Что там, Миша? – спросила хозяйка.

– Порядок.

Увидев великана, Тори, до этого спокойно лежавшая у ног Маргариты, вскочила, и, приветственно виляя хвостом, направилась к нему.

– Тётушка, – обратилась к хозяйке Марго, – могу я оставить собаку у вас?

Тори будто поняла, что речь о ней, и повернула морду к Елене Захаровне.

– Ну что, Миша, разрешим этой егозе погостить у нас?

Великан согласно кивнул и потрепал собаку по холке.

Анна посмотрела на мокрый плащ Михаила Захаровича, а затем в окно. Гроза разыгралась не на шутку.

– Ну всё, дали Огню и Воде порезвиться, и хватит. – Ведьма подмигнула сёстрам, закрыла глаза и сосредоточилась, активируя силу Воздуха. Вскоре за окном поднялся сильный ветер, дождь начал стихать, а небо – проясняться. – Нечего болото разводить, а то комары сожрут, – добавила Анна, удовлетворённая результатом.

***

– Клянусь тебе, я видел медведя! – взволнованным шёпотом поделился Вадим, когда жена вернулась в комнату. – Он заглядывал в окно на первом этаже!

– Тебе, должно быть, просто показалось, – спокойно ответила Ольга, пряча в темноте улыбку. – Здесь нет ни медведей, ни волков. Дядя Миша бы всех их изловил.

Ольга вздохнула. Дети давно спали, и она надеялась, что Вадим тоже, но он всё никак не мог успокоиться. Сёстры были правы – привозить его сюда было ошибкой. Она погладила мужа по волосам и незаметно начертила над его головой странный знак. Почти невидимые огненные искорки на миг взметнулись в воздухе и тут же растаяли без следа.

Вадим посмотрел на жену с сомнением и надеждой.

– Неужели я действительно мог ошибиться? – Магия Огня, как всегда, сработала почти мгновенно.

– Конечно, ты просто очень устал. Я вот думаю, не вернуться ли нам послезавтра в город?

– Так скоро? Но мне здесь нравится. Я даже не предполагал, что у тебя такая эксцентричная родня.

– Эксцентричная? – засмеялась Ольга. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, знаешь ли, жить на краю леса, вдали от людей… Вряд ли это можно назвать обычным делом. Так почему ты хочешь вернуться?

Вадим повернулся к жене. В темноте её зелёные глаза сильно напоминали кошачьи.

– Мы так давно не оставались наедине. – Она прижалась к нему. – Давай уедем домой вдвоём.

– Ты предлагаешь бросить наших детей в лесу, а самим устроить что-то вроде медового месяца? – Вадим всё больше заражался её игривостью. – А как же медведи и другие хищники?

– Здесь только один хищник. – Ольга поцеловала мужа в нос. – И он на нашей стороне.

Глава 5. Каша и первые симпатии

Следующим утром Лину разбудили яркие солнечные лучи, прорвавшиеся на подушку сквозь густую листву. Спасаясь от них, она натянула одеяло на голову и, сладко потянувшись, удивилась своему отменному самочувствию. Сон на простой железной кровати в странном доме, застрявшем между рекой и лесом, оказался целительным. От вчерашней усталости не осталось и следа. Лина чувствовала себя лёгкой и даже как будто прозрачной. Хотелось петь от удовольствия, и она тихонько замурлыкала.

– Проснулась? – Маргарита заглянула в комнату.

Лина не слышала, когда она легла и когда встала. Но голос матери звучал бодро, значит, отдохнуть ей всё же удалось.

– Вставай, соня. – Женщина присела на край кровати. – Пора завтракать.

Лина высунула нос из-под одеяла.

– Который час?

– Уже девять.

– Ещё так рано, – протянула девочка, снова накрывшись с головой. – Куда спешить? Здесь всё равно ничего не происходит.

Маргарита посмотрела на дочь с поддельной строгостью.

– Ты так в этом уверена?

Лина нехотя села и начала складывать одеяло.

– А что здесь может случиться?

– Сегодня у нас запланирована совместная прогулка.

– О нет! – Лина вспомнила лица сверстников, с которыми ей предстояло проводить время. – А её никак нельзя пропустить?

Она скорчила унылую гримасу, чем только рассмешила мать.

– К сожалению, нет. Вы должны научиться правильно вести себя в лесу, прежде чем мы уедем.

– Уедем? Так скоро? – Лина вдруг смутилась, осознав, что уезжать сейчас совсем не хочется.

Маргарита искоса глянула на дочь и понимающе улыбнулась.

– Только я, Ольга с мужем и Анна.

Лина насупилась.

– Собираешься бросить меня одну?

– Не понимаю, что тебе не нравится? – обиделась мать. – Ты давно твердишь о самостоятельности. И почему сразу одну? Здесь вполне приличная компания. Елена Захаровна и дядя Миша за вами присмотрят.

Дочь молчала, и Маргарита примирительно обняла её за плечи.

– Ты боишься?

Лина мотнула головой, но по выражению лица было понятно, что новость об отъезде матери её не радует.

– Не переживай. Вы здесь в полной безопасности, – сказала Маргарита, но последние слова прозвучали не слишком уверенно.

– Почему ты уезжаешь?

– Это совсем ненадолго. Нужно срочно переделать статью, а я не взяла ноут. Обещаю, ты не заметишь, как пролетит время.

– Ты уже обещала, что не оставишь меня здесь без моего согласия.

На самом деле Лине хотелось остаться, но вместе с матерью. Это место и живущие здесь люди притягивали и одновременно пугали её, казались какими-то странными.

Маргарита вздохнула.

– Я помню. Давай поговорим об этом позже? Погуляем по лесу, подышим свежим воздухом, а вечером решим, как нам поступить. Согласна? – Маргарита ободряюще похлопала дочь по плечу. – Но, имей в виду, наша собака не простит, если ты решишь уехать.

Лина улыбнулась.

– Почему?

– Похоже, Тори нашла в Михаиле Захаровиче родственную душу.

– Я немного боюсь его.

– Кого? Дядю Мишу? Да он самый добрый… – Маргарита вовремя прикусила язык, – человек на свете.

– Он таким совсем не выглядит.

– Это точно, – усмехнулась мать. – Иногда люди кажутся нам совсем не такими, какие есть на самом деле.

Лина сразу вспомнила Олега с его ангельской внешностью и, взглянув в окно, где солнечные лучи затеяли игру с ещё влажной листвой, горько вздохнула.

***

Утром Саша пришёл в гостиную первым. Стол уже был накрыт на пять персон. В центре красовалось блюдо с пышными лепёшками и вазочка с вареньем из чёрной смородины, а рядом – большой глиняный горшок с крышкой, полный ещё горячей пшённой каши. Чуть с краю стояли кофейник с ароматным какао, электрический чайник с кипятком, сахарница, баночка с кофе и чайные пакетики.

Саша никогда не любил пшённую кашу, но из уважения к хозяйке положил в тарелку несколько ложек. Каша оказалась очень даже съедобной. Подумав, парень взял себе добавки и, разделавшись с ней, принялся за лепёшки и какао.

Дома ему редко удавалось вкусно поесть. Отец готовил плохо – то есть, он, конечно, старался не морить сына голодом, но еда почему-то всегда получалась безвкусной.

Иногда Саша жалел, что отец не женился во второй раз. Тогда, возможно, подполковник Хорошилов занялся бы собственной жизнью и перестал читать сыну нравоучения.

– Привет, – в дверях показалась невысокая рыжая девчонка с зеленоватыми глазами. – Как дела?

– Нормально, – буркнул Саша и отвёл взгляд.

Он прекрасно помнил, как её зовут – Алиса. Она единственная из всех проявила к нему хоть какой-то интерес.

Девочка между тем сунула любопытный нос в горшок с кашей и разочарованно поморщилась. Потом схватила лепешку и, быстро сжевав её, мельком взглянула на Сашину тарелку.

– Ты уже позавтракал? Хочешь ещё какао?

Саша утвердительно кивнул и зачем-то сказал:

– Каша очень вкусная.

– Правда? – В глазах Алисы вспыхнул интерес. – Я не очень люблю каши.

– Я тоже, но эта действительно вкусная.

Они смущённо улыбнулись друг другу.

Подумав, рыжая девчонка всё же открыла горшок и положила в тарелку немного пшёнки. Налила какао, села напротив Саши и, словно гурман, прекрасно разбирающийся в кашах, попробовала содержимое тарелки. У юноши вдруг мелькнула мысль, что она делает это только для его удовольствия. Промолчи он, Алиса вряд ли стала бы пробовать пшёнку.

– Да, каша и правда ничего, но лепёшки я всё-таки уважаю больше. Чем собираешься заняться без родителей?

– В каком смысле?

Девочка сморщила слегка вздёрнутый носик.

– Разве ты не знаешь, что взрослые собрались оставить нас здесь одних? Говорят, дела у всех какие-то срочные, – заговорщицким тоном прошептала она и весело подмигнула Саше, давая понять, что не очень-то верит в эту самую срочность. – Похоже, они просто хотят от нас смыться. Как думаешь?

Пока Саша решал, что ответить, в гостиную спустилась ещё одна гостья.

Парень физически почувствовал, как хрупкое облако симпатии, возникшее между ним и Алисой, задрожало, грозя развеяться без следа. Но этого не случилось.

– Привет. – Вошедшая девочка хмурилась, безуспешно стараясь пригладить непослушные русые локоны, но, как только взгляд её упал на блюдо с лепёшками, напрочь забыла о волосах..

– Садись здесь, – позвала Алиса, указав на место рядом с собой. – Мы уже объелись.

Лина смущённо улыбнулась и кинула в чашку пакетик зелёного чая.

Саше не хотелось уходить. Он искал повод остаться, но с появлением Лины разговор не клеился, а сидеть и смотреть, как она ест, было по меньшей мере глупо.

Ситуацию спасла Алиса.

– Ты тоже не в курсе, что взрослые уезжают?

– В курсе, – коротко ответила Лина.

– Ну и пусть себе едут, – пожала плечами Алиса. – Всё это странно, конечно, но не так уж плохо. Мне здесь нравится.

Её соседка кивнула, но как-то не слишком уверенно.

– Ты рисуешь? Можно посмотреть?

Алиса смутилась, но всё же протянула альбом новой знакомой. Та принялась сосредоточенно разглядывать рисунки.

Саша и хозяйка альбома замерли: он – из любопытства, она – в ожидании.

Спустя несколько минут Лина подняла на Алису восторженный взгляд.

– Красиво! Ты удивительно чувствуешь детали. – Не спрашивая разрешения у владелицы, она протянула альбом Саше. – Посмотри. Правда, здорово?

Парень осторожно взял альбом, отметив, как вспыхнуло при этом лицо Алисы. Он ожидал увидеть девичьи картинки: сердечки, цветочки и прочую ерунду. Но вместо этого был поражён красотой и утончённостью эскизов. Портреты родителей и брата Алисы, лохматый рыжий кот, ветки сирени в прозрачной вазе, играющие в футбол мальчишки – все рисунки были выполнены мастерски и казались живыми. Мяч вот-вот должен был влететь в ворота, бабочка – вспорхнуть с цветка, а кот – потянуться и замурлыкать от удовольствия.

– Скажи уже что-нибудь, – раздражённо потребовала Лина.

Саша протянул альбом Алисе.

– Я в этом плохо разбираюсь, но, похоже, у тебя настоящий талант.

– Спасибо. – Щеки девочки, еще минуту назад бледные как полотно, заалели.

Саша даже не догадывался, насколько важными были его слова.

***

Когда Егор проснулся, сестры в комнате уже не было. Натянув спортивные штаны и футболку, он отправился умываться и на обратном пути столкнулся с Соней. Та тоже шла с полотенцем и зубной щёткой в руках.

– Привет, – поздоровался Егор.

В ответ девочка томно улыбнулась.

– Не видела мою сестру?

– Маленькую обезьянку? – спросила она и поспешно добавила: – Не обижайся, я просто шучу. Нет, не видела. А ты не видел мою тётку или парня с угрюмой физиономией?

Егор покачал головой, а Соня вдруг манерно надула губы и кокетливо опустила глаза в пол.

– Раз они все нас бросили, может, позавтракаем вдвоём?

Её презрительное отношение к людям отталкивало, но белая кожа и синие глаза были настолько красивыми, что предложение позавтракать вместе показалось Егору привлекательным.

– Хорошо. Жду тебя внизу.

Спускаясь по лестнице, он вдруг вспомнил слова Алисы о том, что станет первым, на кого Соня обратит внимание. Его губы тронула улыбка – до чего же проницательной порой оказывалась сестра.

В гостиной Алиса уже о чём-то оживлённо беседовала с Линой и «парнем с угрюмой физиономией». Впрочем, тот больше слушал, чем говорил. Егор невольно почувствовал превосходство – сам-то он никогда не пасовал в общении с девчонками.

– Всем привет, – Егор подмигнул девочкам и коротко пожал руку Саше. – Что на завтрак?

– Для тебя, как на заказ, пшённая каша, – сказала Алиса.

– Ух ты!

Егор и в самом деле очень любил каши, правда, мама готовила их не так часто, как хотелось бы. Не раздумывая, он положил в тарелку внушительную порцию.

– Ещё лепёшки… – Лина пододвинула к нему блюдо, но тут же осеклась. Её щёки и переносица порозовели.

– Спасибо. – Егор улыбнулся одной из своих самых лучезарных улыбок, отчего девочка смутилась ещё больше.

– Родители завтра уезжают, – сообщила сестра. – Мама Лины и тётя Саши тоже. Мы остаёмся здесь на попечении Елены Захаровны и её брата.

Не переставая жевать, Егор удивлённо вскинул брови.

– Откуда такая информация?

– Мама сказала. У всех внезапно нарисовались срочные дела.

– Ну вот, – послышался сверху обиженный голос, – ты же обещал меня подождать!

Ребята непонимающе переглянулись. И только Егор догадался, о чём речь.

– Ты слишком долго собиралась. Я чуть не умер с голоду!

Спустя мгновение в гостиной появилась Соня. Она выглядела так, словно собралась не на завтрак, а на вечеринку: белый гламурный спортивный костюм с серебристыми вставками, кеды на толстой подошве в тон костюму, распущенные по плечам волосы, сильно накрашенные глаза и блестящие губы.

– Привет, обезьянки, – с презрительной улыбкой на губах бросила она Лине и Алисе.

Девочки оскорбительное приветствие проигнорировали, но видно было, что им не терпится уйти.

– Привет, Соня. Ты что, уже позавтракала? – неожиданно для всех спросил Саша.

– С чего ты взял?

Парень покрутил пальцем возле рта.

– Просто твои губы, э-э… блестят от жира, будто ты уже лепёшек наелась.

Глаза Сони широко распахнулись. От возмущения она прерывисто вдохнула, а потом выпалила:

– Дурак!

Егор не удержался от улыбки, его сестра и Лина захихикали и, прихватив грязные тарелки, встали из-за стола.

– Пойдёмте на улицу, – позвала Алиса Лину и Сашу, затем помахала Егору. – Удачи, братец.

– О чём этот болван? – Соня заглянула в горшок с кашей и брезгливо поморщилась. Потом налила кофе и положила на тарелку пару лепёшек.

– В чём-то этот болван прав. – На губах Егора блуждала улыбка. – Ты прекрасно выглядишь, но, боюсь, слишком экстравагантно для прогулки в лес.

– Лес? – От удивления с лица Сони даже исчезло презрительное выражение.

Егор демонстративно огляделся по сторонам.

– А куда ещё тут ходить?

Догадавшись, что он просто её дразнит, Соня надула губы и принялась за завтрак. Но тут внезапно стали бить часы, и она испуганно вздрогнула, едва не пролив кофе на белоснежный костюм.

– Слушай, а тебе не кажется это место странным? – прошептала она, на всякий случай поставив чашку на стол.

Егор придвинулся ближе.

– Нет, вроде. А что, есть какие-то подозрения?

– Не то чтобы подозрения… Просто всё здесь какое-то странное, особенно эти хозяева. Чего они живут в этой дыре? За рекой ведь нормальный посёлок. Да ещё этот жуткий дом с привидениями…

Договорить она не успела – в гостиную вошла хозяйка с пучком редиски и ещё какой-то зеленью в руках.

– Нет здесь привидений, – заявила она. – По крайней мере опасных.

Соня бросила на Егора выразительный взгляд: «Я же говорила». Но парень принял слова Елены Захаровны за обычную шутку.

– А вы не возражаете, что мы останемся здесь без родителей?

– Что ты, я обожаю гостей!

Елена Захаровна улыбнулась ему, а затем повернулась к Соне.

– А ты, милая, куда с утра так нарядилась?

Девочка вспыхнула.

– Да ну вас всех! – Она выскочила из-за стола и бросилась прочь из гостиной.

Хозяйка посмотрела на оставленную посуду и покачала головой.

– Я уберу. – Егор собрал тарелки и понёс на кухню.

Елена Захаровна последовала за ним.

Сам не зная зачем, юноша попытался оправдать поведение Сони:

– Она неплохой человек. Просто хочет внимания.

– Иногда внимание других нам только мешает, – сказала хозяйка, ловкими движениями сортируя зелень.

– Почему? Разве не все хотят, чтобы ими восхищались?

– Так-то оно так, но это отвлекает нас от главного – не даёт понять истинного предназначения.

Егор задумался.

– А как понять истинное предназначение?

Елена Захаровна отложила редиску и пристально посмотрела на юношу.

– Универсальных рецептов нет. Но тот, кто задаётся этим вопросом, рано или поздно находит ответ.

Глава 6. Прогулки по лесу и не только

Перед походом в лес все собрались во дворе. Елена Захаровна как раз заканчивала давать брату последние наставления – она единственная не собиралась идти с гостями, и Лина ей даже завидовала.

Сама она в старых джинсах, резиновых сапогах и мешковатой ветровке сгорала от стыда. А ещё эта ужасная косынка, которой ей обвязали голову! Утешало лишь то, что остальные выглядели ничуть не лучше. Алиса в куртке с жёлтыми вставками и чёрно-белом платке напоминала синицу. Саша и Егор в высоких сапогах походили на разбойников с большой дороги. С Соней и вовсе случился конфуз: когда она появилась в своём белом костюмчике, её тётка чуть в обморок не упала.

– Но у меня нет другой одежды, – возразила девочка на требование срочно переодеться.

– Это мы сейчас исправим! – Елена Захаровна оперативно снабдила Соню сапогами, брюками и курткой.

Увидев, что ей предстоит надеть, темноволосая красотка расплакалась. Лине даже стало её жалко. Но Анна и Елена Захаровна остались непреклонными. В итоге одежда оказалась настолько велика, что пришлось сильно закатать рукава куртки, а штаны подвязать поясом. Соня, которая теперь походила на бродяжку, терпела всё это с выражением невыносимой обиды на лице.

На кого была похожа сама Лина, и думать не хотелось. К тому же она вдруг почувствовала себя никому не нужной. Егор благородно вызвался поддержать Соню, и теперь старался её рассмешить. Алиса и Саша нашли общие темы для разговора – оказалось, оба любят одну и ту же музыку. И хотя Алиса то и дело обращалась к Лине, та всё равно ощущала себя брошенной.

Даже мать сейчас предпочитала находиться рядом с новообретёнными сёстрами. Склонив головы, три женщины приглушённо обсуждали какие-то детали маршрута, будто им предстояла не простая прогулка по лесу, а нечто очень важное.

Вадим складывал провизию, приготовленную Еленой Захаровной.

– Мы надолго? – Лина с тревогой смотрела на стремительно увеличивающийся в объёмах рюкзак.

– Похоже на то, – отозвался мужчина и, заметив, как помрачнело лицо девочки, добавил: – Не расстраивайся, в лесу много всего интересного.

– Да уж, – вяло согласилась Лина.

***

Разношёрстный отряд, походивший на сборище бродяг под предводительством огромного молчаливого бородача, уже больше часа плутал по лесным тропам.

Обойдя дом с восточной стороны, они спустились к воде и какое-то время двигались вдоль берега. Потом река ушла в сторону, а ребята и их сопровождающие очутились на лесной тропе.

Поначалу Саша удивлялся такому маршруту. Намного проще, по его мнению, было обойти дом с запада, ведь лес там буквально стучался в окна. Но видя, как сильно по обеим сторонам от тропы разрослись ежевика и ещё какие-то цепкие кустарники, парень решил, что Михаил Захарович неспроста выбрал именно этот путь. Лес вокруг казался таким заросшим и нетронутым, что, возможно, это была единственная дорога, по которой могли пройти люди.

По узкой тропе приходилось двигаться гуськом. Они почти всё время молчали, прислушиваясь к пению птиц высоко над головой и радуясь солнечным лучам, которые пронзали кроны деревьев жёлтыми стрелами.

Впереди, перед носом проводника, короткими зигзагами носилась Тори. Великан едва не спотыкался об неё, а собака преданно заглядывала ему в глаза. Следом шли Маргарита с Линой, потом Алиса и Саша, за ними – Анна и Егор, позади которого плелась ноющая Соня. Завершали процессию Ольга и Вадим.

– Как ты думаешь, куда нас ведут? – спросила Алиса у Саши.

Она часто оборачивалась к нему, но юношу это совсем не раздражало.

– Не знаю. Может, хотят показать местные достопримечательности.

– Было бы неплохо, – обернулась идущая чуть впереди Лина, – а то от деревьев у меня уже в глазах рябит!

– Сегодня они нам всем сниться будут, – хмыкнула Алиса.

Они шли и шли, всё дальше удаляясь от дома и всё больше углубляясь в лесную чащу. В какой-то момент Саша вдруг понял, что тропы под ногами больше нет. Если отбиться от отряда, можно заблудиться и не найти дорогу обратно.

Когда ноги подростков уже порядком устали, а животы заурчали от голода, Михаил Захарович вывел их на большую поляну. В самом её центре возвышался огромный белый валун. Видимая часть камня выступала над землёй примерно на три метра, а в обхвате была все десять. Низ крепко сидел в чёрной, будто обугленной пожаром земле.

Саше показалось странным, что других камней поблизости нет. Этот словно свалился с неба, а белая поверхность выглядела так, будто её долгое время полировала вода.

Михаил Захарович подошёл к валуну, его похожая на медвежью лапу ладонь осторожно легла на камень, словно спрашивая разрешения. Через мгновение великан скомандовал:

– Привал!

Дорога вымотала ребят, но валун был таким огромным и странным, что даже голод и усталость не помешали им сначала осмотреть его со всех сторон. Поверхность камня неожиданно оказалась гладкой и приятной на ощупь.

Но долго бездельничать взрослые им не позволили – нужно было развести костёр, а для этого – собрать хворост. Это ответственное дело поручили Саше и Егору. Пришлось снова идти в лес.

– Только не уходите далеко! – предупредила Анна.

Парни пообещали, однако найти сухие ветки поблизости оказалось непросто. Глядя под ноги, они незаметно для себя уходили всё дальше в лес.

– Какой хворост после вчерашнего ливня? Трава до сих пор мокрая! – возмущался Егор.

Земля действительно была ещё влажной, и без резиновых сапог ноги юношей давно бы промокли.

– Соберём что сможем, – предложил Саша. – А они пусть делают что хотят.

– Хорошо. Тогда ты ищи здесь, а я пойду к тем ёлкам.

До елей, к которым направился Егор, было шагов пятнадцать. Небольшие деревца росли под высокими стволами берёз и жались друг к другу пышными лапами, словно собравшиеся в хоровод дети.

– Может, не стоит разделяться? – засомневался Саша.

Егор обернулся и смерил напарника недовольным взглядом.

– Что, заблудиться боишься?

– А ты разве нет?

– Ладно, – нехотя согласился Егор, – я всё равно туда пойду, но мы будем всё время разговаривать. Окей?

Не дожидаясь ответа, он исчез за деревьями, но вскоре оттуда послышался вопрос:

– А эта Соня, она тебе что, сестра?

– Нет. Мы вчера познакомились.

– Почему же приехали вместе?

Саша улыбнулся его настойчивости.

– Анна – родная сестра её отца и двоюродная – моей матери. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так.

– Ну да, – буркнул Саша.

На некоторое время возникла пауза, только слышно было, как Егор топчется где-то поблизости.

– Ты бокс любишь? – наконец донеслось из-за ёлок.

– Не очень.

– А я люблю. Это на случай, если ты вдруг захочешь Алису обидеть…

Саша от возмущения выпрямился.

– Не собираюсь я её обижать! Мы просто разговариваем. – Ему вдруг захотелось посмотреть белобрысому выскочке прямо в глаза. Может, он и не так крут, как некоторые, но обижать девчонку – просто свинство.

Бросив на землю собранный хворост, парень шагнул к елям и вдруг осознал, что больше не слышит ни самого Егора, ни хруста веток. Обход вокруг ёлок ничего не дал – его спутника нигде не было. Неужели спрятался или убежал?

– Егор?

Тишина.

Глупая шутка. Саша огляделся – вокруг никого, только безмолвные стволы деревьев.

Он замер и вдруг осознал, что не помнит, где поляна.

***

Егор не сразу сообразил, в чём дело. Сначала решил, что на него свалилась тяжёлая ветка. Ощупал голову, но признаков ушиба не было. Тогда юноша попытался открыть глаза. Это было непросто – вокруг всё плыло.

Постепенно зрение восстановилось. Егор увидел коренастого паренька, с которым только что собирал хворост. Тот шёл прямо к нему. Наверное, видел, что случилось.

– Его-ор! – вдруг закричал Саша, оглядываясь по сторонам, хотя сам Егор сидел на земле прямо перед его носом.

– Чего орёшь? Вот он я!

Но Саша не слушал и испуганно водил глазами, точно искал что-то или кого-то, а затем и вовсе бросился прочь.

Егор поднял руку, чтобы остановить его, и обмер – её не было. Юноша пошевелил пальцами, но лишь почувствовал, а не увидел их. Со второй рукой было то же самое. Он зажмурился, потом снова открыл глаза. Деревья и трава есть, а рук нет.

Ничего не понимая, он посмотрел вниз – снова только трава и корни. Всё тело, как и руки, отсутствовало. Ему вдруг представилась собственная голова, болтающаяся в воздухе в полном одиночестве.

Закричав от ужаса, Егор бросился к лагерю. Первым, на кого он наткнулся, оказалась Соня. Девочка сидела на стволе сломанного дерева и любовалась собственным маникюром. Парень позвал её, но она даже не подняла головы.

Тогда он побежал к Алисе и Лине, которые стелили на траве покрывало, готовя импровизированный стол. Егор стал кричать, махать руками, в ярости даже дёрнул сестру за волосы, но ничего этим не добился.

Он был уже на грани отчаяния, когда вдруг увидел отца.

– Папа, – позвал Егор, но тот лишь равнодушно обвёл глазами лес. – Папа, посмотри на меня! Я здесь!

Вадим не слышал: он продолжал вытаскивать из рюкзака продукты, мурлыча под нос какую-то дурацкую песенку.

– А-а-а! – Егор впал в бешенство, попытался толкнуть отца, но тот никак не отреагировал.

Юноша в бессилии опустил руки. Его не видел даже родной отец. Что, если он так и останется пустым местом? Приведением, бестелесным духом, блуждающим по лесу? Не видя своего отражения в чужих глазах, Егор начал таять, как льдинка.

Неожиданно он почувствовал у себя на плече чью-то руку. Она была горячей. Парень вздрогнул, обернулся и увидел мать.

– Мама, ты меня видишь?

Та медленно кивнула. Егор обрадовался, но тут же отпрянул.

Женщина перед ним лишь отдалённо напоминала ту Ольгу, которую он знал. Она стояла прямо в центре пылающего костра. Вместо джинсов и ветровки на ней было тёмно-красное платье, ниспадающее до земли. Бледная кожа мерцала в отблесках пламени, глаза стали малахитовыми, а волосы текли по плечам огненными реками.

– Запомни этот страх, – произнесла мать, – рано или поздно он завладеет тобой.

Языки костра взметнулись ввысь, обжигая Егору лицо. Всё вокруг стало каким-то нереальным. Всё, кроме матери, огня и огромного валуна.

Юноша посмотрел на камень – теперь тот был абсолютно чёрным. На гладкой, словно зеркало, поверхности проступали замысловатые огненные знаки.

***

Соня присела на ствол упавшей осины и стала ждать, когда вернётся Егор – единственный, по её мнению, адекватный человек в этом сборище ненормальных. Она скучала. Парни ушли за хворостом, Лина и Алиса готовили место для обеда, женщины хлопотали у костра, а отец Егора разбирал вещи. Куда подевался проводник, было загадкой. От скуки Соня принялась разглядывать собственные пальцы. Она очень гордилась длинными крепкими ногтями и перед отъездом тщательно вывела на них стильные узоры.

Внезапно ей в лицо ударил порыв ветра, да с такой силой, что девочка едва не упала с дерева. Тряхнув головой, Соня огляделась – перед ней была та же поляна. Изменился только камень: он стал чёрным, а на его отполированной поверхности проявились какие-то странные надписи.

Соня растерянно опустила взгляд и, не удержавшись, вскрикнула. Её идеальные ногти были теперь обломанными и грязными, коже пришлось ещё хуже: она сморщилась и пожелтела. Теперь это были руки дряхлой старухи.

Она вскочила и побежала к Лине и Алисе.

– Посмотрите! Вы видите? Что-то случилось с моими руками!

Те в ответ омерзительно расхохотались.

– Вот это рожа! Такой только детей пугать! – закричали они и стали тыкать в Соню пальцем.

Девочка прижала ладони к лицу и почувствовала, что оно тоже изменилось. Это была не она, а какое-то мерзкое чудовище с выпирающими вперёд бровями, длинным крючковатым носом и огромной нижней челюстью. Соню окатила волна ужаса. Она неловко шагнула в сторону и едва не сшибла с ног Вадима.

Взглянув на неё, мужчина брезгливо поморщился и отпрянул в сторону. В панике девочка заметалась по поляне.

– Смотрите, смотрите на неё! Вот уродина! – слышалось со всех сторон.

– Что со мной? – Соня в отчаянии бросилась прочь с поляны, надеясь укрыться за деревьями.

Она бежала, не разбирая дороги. Корни хватали за ноги, ветви царапали руки, а в голове звучал отвратительный смех её спутников. Хотелось только одного – исчезнуть, чтобы больше никто никогда не смеялся, глядя на неё.

Заметив впереди Анну, Соня остановилась как вкопанная. Такой красивой свою тётку она никогда не видела. Стройная фигура женщины была окутана дымкой, тончайшее серо-голубое платье струилось вниз к самой траве. Длинные соломенные волосы, заплетённые в мелкие причудливые косы, развевались на ветру. Черты лица Анны словно проявились, стали ярче, сочнее. Девочка бросилась к ней.

– Что со мной стало?

Женщина повернулась, и Соня почувствовала холод внизу живота. Это одновременно была её тётя и какое-то чужое, незнакомое существо.

– Я не вижу никаких перемен, – спокойно ответила Анна.

Девочка прикоснулась к лицу в надежде, что оно стало прежним, но вновь почувствовала под ладонями уродливые бугры.

– Как же?.. – рыдая, воскликнула она. – Разве ты не видишь? Моё лицо… оно изменилось! Теперь надо мной все смеются!

Анна посмотрела на неё с сочувствием.

– Не плачь. Пока это всего лишь маска, которую ты любишь носить, но она может остаться с тобой навсегда.

– Нет! – Лицо хлестнул новый порыв ветра.

***

Алиса ослепла. Она не могла вспомнить, как именно это случилось. Просто вокруг неё неожиданно образовалась кромешная тьма.

Девочку охватил страх. Ещё мгновение назад она видела Лину, родителей, солнце над деревьями и сочную траву под ногами, а теперь всё было черным-черно. Голоса исчезли, она осталась совсем одна в этой темноте. Пытаясь нащупать какую-нибудь опору, Алиса вытянула руки, сделала несколько неуверенных шагов и почти сразу упёрлась в прохладную поверхность валуна. Странно, ей казалось, что он стоит дальше.

Она держалась за камень, как за спасительную соломинку. Этот валун – всё, что у неё осталось. Жизнь больше не имела смысла – слепой она никогда не сможет рисовать. Её, словно пешку, вышибли с шахматной доски. Что делать? Куда идти и зачем? Девочка не могла закричать или заплакать – слёзы вместе с криком застряли в горле вязким комком.

Алиса беспомощно шарила руками по камню и вдруг спиной почувствовала чьё-то присутствие. Обернувшись, она взмахнула рукой в пустоте, и её запястье тут же оказалось в руке матери. Девочка без труда узнала тонкие пальцы и сухую тёплую ладонь.

– Мама, я ничего не вижу! Помоги! – взмолилась она, поддавшись вперёд. Но мать отстранилась и только крепче сжала её руку. – Мне страшно, – прошептала Алиса.

– Я знаю. Запомни всё, что чувствуешь сейчас.

– Чувствую? Мама, я ослепла!

– Обычное зрение может подвести. Однажды ты потеряешь всё, если не научишься видеть сердцем.

Тьма неожиданно отступила. Теперь перед Алисой стояла объятая пламенем женщина, в которой она с трудом узнавала мать.

***

Какое-то время Саша безрезультатно пытался найти дорогу к поляне. Несколько бесплодных попыток заставили его поверить, что он окончательно заблудился. Парень остановился, сделал несколько глубоких вдохов и ещё раз огляделся по сторонам. Стволы, стволы, стволы… Борясь с приступом паники, Саша без сил прислонился к ближайшему дереву. И тут же услышал голоса. Он вытер рукавом куртки вспотевшее лицо и прислушался. Голоса доносились откуда-то справа. Саша пошёл туда и через несколько шагов увидел за деревьями человеческую фигуру. Он прибавил ходу, а спустя мгновение едва не столкнулся с собственным отцом.

Подполковник Хорошилов не нашёл ничего лучше, чем появиться посреди леса в парадном мундире. Увидев сына, он выругался:

– Ничтожество!

У Саши голова пошла кругом. Откуда взялся отец? Почему кричит? Он вдруг увидел эту сцену со стороны: самого себя, бледного от испуга, и нависающую над ним мрачную тень отца.

– Ничего не можешь, даже дорогу найти! Без толку тебя учить! Как родился болваном, так им и останешься! – Подполковник резко качнулся вперёд и отвесил сыну звонкую оплеуху.

Лицо обожгло болью. Не в силах больше выносить этот кошмар, он бросился назад и чуть не столкнулся с Анной. Она, словно лесная нимфа, стояла между деревьев и молча наблюдала за происходящим.

Юноша обрадовался, но что-то во взгляде тётки заставило его остановиться.

– Ты намерен и дальше это терпеть?

– А что мне делать? Ударить в ответ? Он ведь мой отец!

– Бить вовсе не обязательно. Для начала сам перестань считать себя ничтожеством.

***

Мальчишки долго не возвращались, и Вадим заволновался. Мало ли что могло случиться в этом лесу! Он решил пойти поискать их, а заодно помочь донести хворост.

Взглянув на жену, которая вместе с сёстрами хлопотала у будущего очага, Вадим улыбнулся. Ему нравились эти внезапно обретённые родственники. Даже огромный и молчаливый Михаил Захарович, из которого клешнями слова не вытянешь, вызывал симпатию. Новые знакомые разительно отличались от всех, с кем ему обычно приходилось иметь дело. В них не чувствовалось фальши. Можно было расслабиться и поддаться их природному обаянию.

Вадим решил не беспокоить жену зря. Скорее всего, мальчишки просто увлеклись и забрались немного дальше, чем нужно. Шагнув с залитой солнцем поляны в тень зарослей, мужчина огляделся. Он хорошо помнил, в какую сторону ушли ребята, но сейчас кругом были только деревья. Стволы берёз и осин тянулись ввысь, точно построенные на плацу солдаты. К ним сиротливо жались невысокие ёлки.

Мужчина не стал звать сына. В лесу стояла такая удивительная тишина, что ему не хотелось нарушать её криками. Вадим редко мог позволить себе минуты одиночества и, решив воспользоваться случаем, просто пошёл по следам. Поначалу находить их было легко: парни притоптали траву, как слоны. Он даже почувствовал себя немного следопытом, вспомнив любимые в детстве книги Фенимора Купера. Но чем дальше Вадим уходил от поляны, тем гуще становились заросли, тем плотнее кроны деревьев подступали друг к другу. В полумраке следы стали почти не видны.

За деревьями что-то мелькнуло. Мужчина пошёл туда, уже предвкушая, как прочтёт сыну нотацию за непослушание. Сказано же: не отходить далеко от лагеря! Но вместо мальчишек он наткнулся на спину Михаила Захаровича. Бородач стоял, прислонившись плечом к дереву, будто ждал кого-то.

Вадим удивился. Он хорошо помнил, что перед уходом видел великана сидящим у валуна. Тот явно был неравнодушен к камню и считал его чем-то вроде древнего капища. Но сейчас дядя Миша находился прямо перед ним.

– Вы ребят не видели?

– Видел.

– И где они?

– Кто ж знает?

– То есть как? – удивился Вадим. – Что же делать?

Дядя Миша медленно повернулся.

– Как что? Ясное дело – спать.

Слова застряли у Вадима в горле, а затем и вовсе вылетели из головы: широкое бородатое лицо Михаила Захаровича вдруг вытянулось и обросло густой бурой шерстью, а руки превратились в мощные лапы.

Зверь встал во весь рост, открыл клыкастую пасть и заревел. Что было дальше, Вадим не видел, потому что без сознания рухнул на землю.

Косолапый замер над неподвижным телом, потягивая широкими ноздрями воздух, и, убедившись, что мужчина перед ним в полном беспамятстве, снова обратился в человека. В руках великана появилась увесистая палка. Он провёл ею вокруг Вадима, оставляя след на земле, а затем бесшумно растворился за деревьями.

Глава 7. Камень

Лина подняла голову и увидела, что на поляне никого нет. Мама, тётки, Михаил Захарович, ребята и даже Тори – все куда-то подевались. Краски вокруг потускнели, словно она попала в негатив цветной фотографии. Блёклое, точно выцветшее солнце зависло над сиреневыми кронами. Его бледно-розовые лучи лились в центр поляны, прямо на вершину валуна.

Девочка хорошо помнила, что раньше камень был белым и гладким, а теперь его чёрная поверхность оказалась испещрённой какими-то письменами. Зачарованная видением, она подошла к валуну. Он был влажным. Вода текла откуда-то с вершины, но казалось, что это лучи тусклого солнца струятся вниз.

«Вот почему ты такой гладкий», – подумала Лина.

Очень быстро узкие струйки стали широкими потоками. Теперь камень походил на огромное зеркало, в котором отражалась её жизнь. Перед глазами за несколько мгновений промелькнули десятки лет. Из подростка Лина превратилась в девушку, женщину, потом – в дряхлую старуху. Сердце сжалось от страха – вся её грядущая жизнь была полна одиночества, никто так и не смог её полюбить.

От жалости к себе у Лины перехватило дыхание. Слёзы застлали глаза. Она вдруг остро ощутила, как проживёт жизнь совсем одна, лишённая любви и понимания. Это открытие было невыносимым. Ей захотелось выпрыгнуть из собственного тела, убежать прочь с поляны, от этого камня и от себя.

– Не убежишь, – раздался за спиной тихий голос матери. – Лучше перестать бояться.

Лина обернулась – и отпрянула. Кожа Маргариты казалась полупрозрачной, в глазах плескалась тёмная синева. Волосы струились по плечам, перетекая в складки длинного переливающегося платья. Тело женщины выглядело зыбким, дрожало, струилось, будто состояло из воды и в любой момент могло рассыпаться миллиардами брызг.

– Мама? Я схожу с ума?

– Нет.

Лина вспомнила образы, которые показал ей камень.

– Я не хочу быть одинокой.

– И не будешь. У тебя есть ты.

Лину охватило отчаянье, слёзы брызнули из глаз.

– Этого мало! – закричала она. – Мне такая жизнь не нужна!

– Не плачь. Скоро ты поймёшь, что недостающие части нужно искать в себе, а не в других.

Лина хотела закричать, что не согласна с такой судьбой, что быть одинокой ужасно, но странное солнце вдруг погасло, и всё погрузилось во тьму.

***

Прохожий, невесть каким ветром занесённый в эти места, никогда бы не догадался, что валун в центре поляны хранит в себе могущественную магию. Но случайные путники здесь не ходили.

Камень был таким старым, что помнил руки древних богов. Когда-то они нарекли его Алатырём и начертили на его поверхности магические знаки, дающие силу тем, кто имел на то право.

Давным-давно на этом месте плескалось море, но потом вода ушла, а земля вокруг поросла дремучим лесом. Однако камень, как и прежде, проводил силу четырёх стихий и открывал двери в другие миры, жизнь в которых существенно отличается от жизни за нашими окнами.

О существовании Алатыря и его силе знали немногие. Посвящённые хранили тайну ценой своих жизней, ведь попади камень не в те руки, нарушилось бы хрупкое равновесие стихий. Валун пролежал на этой поляне много тысяч лет, и всё это время Елена Захаровна и её брат хранили его от чужих глаз, взамен пользуясь скрытой в камне мощью.

Именно магию Алатыря испытали на себе подростки, и на каждого она подействовала по-своему. Но на самом деле всё было совсем не так, как привиделось им.

Единственным свидетелем случившегося могла стать Тори, но она, к сожалению, и сама всё пропустила.

– Спи, – ласково потрепав собаку за ухом, шепнул Михаил Захарович. И та, сладко зевнув, тут же подчинилась.

***

– Аня, пожалуйста, высуши ветки, – попросила сестру Ольга, пока остальные занимались обустройством лагеря. – Они настолько сырые, что огонь не желает их есть.

Анна посмотрела на мокрые сучья и усмехнулась.

– Что, порезвились вчера? Теперь костёр разжечь не можете?

Она быстро огляделась по сторонам – убедиться, что никто не смотрит, – и дотронулась до влажных хворостин. Воздух вокруг них пришёл в движение, образуя множество миниатюрных вихрей. Через пару секунд ветки полностью высохли.

Ольга благодарно улыбнулась сестре, сложила хворост на месте старого кострища и выпрямилась. Сблизив ладони, она дождалась, когда между ними вспыхнет крохотный огненный шарик, а затем толкнула его в будущий костёр. Послышался треск – это пламя распробовало сухое лакомство.

– Не можете без фокусов? – Маргарита с укором наблюдала за сёстрами. – Есть же спички.

– Предлагаешь ветки феном сушить? – фыркнула Анна. – Между прочим, мокрые они по твоей вине.

– Я просто предлагаю быть осторожнее.

– Ну всё. – Ольга с трудом оторвала взгляд от языков пламени, пожирающих сухое топливо. – Стихии в сборе. Пора начинать.

– Погоди, – остановила её Анна. – Осталась ещё одна проблема – твой благоверный.

Ведьма Огня обречённо вздохнула – манипуляции с сознанием мужа её не радовали.

– Ладно уж, отправлю его мальчишек искать. – Она бросила быстрый взгляд на дядю Мишу, и тот в ответ едва заметно кивнул. – Прости, любимый, – прошептала Ольга, глядя на ничего не подозревающего супруга. – Это всё ради твоей безопасности.

Вадим почти сразу засобирался на поиски Егора и Саши. Как только он исчез за деревьями, Михаил Захарович последовал за ним.

Анна взглянула на Лину и Алису: те возились с вещами и даже не смотрели в сторону взрослых. Соня сидела на сломанном дереве и любовалась ногтями. Спустя несколько минут Михаил Захарович как ни в чём не бывало вернулся на поляну.

– Пора, – скомандовала ведьма Воздуха.

Сестры обступили камень с трёх сторон, с четвёртой встал Михаил Захарович. Каждый из них направил в камень силу своей стихии. Потоки первичной энергии хлынули в Алатырь, пробуждая скрытую в нём магию и заставляя проявляться священные письмена. И вот энергия взрывной волной ударила во все стороны, открывая дорогу древней силе.

Магия камня безошибочно определила слабость каждого из ребят и заставила их встретиться со страхом лицом к лицу. Вот почему Егор стал невидимым, Соня обнаружила на лице уродливую маску, Алиса ослепла, Саша испытал физическую боль, а Лина увидела своё одинокое будущее.

Выплеснув силу, камень вновь стал белым. Магические вязи, проявившиеся во время ритуала, стали тускнеть. Ведьмы с сочувствием смотрели на лежащих без сознания подростков. Магия камня застала ребят врасплох.

– Не хотела бы я оказаться на их месте, – призналась Ольга.

– Ты уже была на их месте много лет назад, – напомнила ведьма Воздуха.

– Думаете, они всё поймут? – Марго хмурилась, глядя в испуганное лицо дочери.

Только Анна, по обыкновению, оставалась спокойной и собранной.

– Мы же поняли.

– Это сделает их сильнее. – Голос ведьмы Огня предательски дрогнул. – А мне будет уроком. Я догадывалась о страхах Егора, но вот слабость Алисы стала для меня откровением.

Маргарита взглянула на сестру с пониманием.

– Тоже не думала, что Лина так боится одиночества. Елена Захаровна оказалась права…

– Хватит причитать! – перебила сестёр Анна. – Вы не наседки, а они не цыплята. Они будущие волшебники. В жизни их ждут испытания посложнее, чем безобидная встреча с монстрами из шкафов.

Ольга состроила обиженную гримасу.

– Ты так говоришь, потому что Саша с Соней – твои племянники, а не дети.

– Может, и так, – согласилась ведьма Воздуха. – Но это позволяет мне быть непредвзятой.

Маргарита улыбнулась.

– Да, но будь они твоей плотью и кровью, тебе пришлось бы так же тяжело, как и нам.

– Наверное. Но что поделать, если сила приходит только через осознание слабостей?

На это ведьмам Огня и Воды было нечего возразить.

– Что с Вадимом? – спросила Ольга у Михаила Захаровича, когда тот вынес из леса бесчувственные тела Егора и Саши.

– Спит в защитном круге шагов за сто отсюда.

Ведьма Огня невольно улыбнулась, представив, что пришлось пережить её мужу. Хорошо, что он потом ничего не вспомнит.

– Пора их будить. – Анна громко хлопнула в ладоши.

Подростки стали медленно приходить в себя. Они жмурились от яркого солнца и крутили головами, пытаясь понять, что произошло. Нахлынувшие воспоминания заставили их испугаться снова. Соня с тревогой ощупала лицо, Егор – руки и ноги, Саша схватился за голову, Алиса тёрла глаза, а Лина не сводила испуганного взгляда с матери.

– Всё в порядке, – попыталась успокоить их Ольга.

– Кто ты такая? Где папа? – Егор оглядывался по сторонам в поисках отца.

Алиса прижималась к брату и едва сдерживала слёзы.

Ведьмы переглянулись. Подростки смотрели на них круглыми от ужаса глазами.

– С вашим отцом всё в порядке.

Ольга потянулась к дочери, но та резко отпрянула.

– Не трогай нас! – Егор выставил перед собой руку. – Я спрашиваю: кто вы такие и что это за камень?

Парень перевёл взгляд на валун, боясь увидеть странные знаки, но камень снова был белым и гладким.

Анна вздохнула, наблюдая за безуспешными попытками сестёр успокоить испуганных подростков. Это было так же невозможно, как и продолжать оттягивать неизбежное. Они должны узнать правду, какой бы странной она ни казалась.

– Мы ведьмы, – громко сказала она, – а этот камень – Алатырь.

Подростки посмотрели на неё так, словно перед ними была сумасшедшая, а Саша и вовсе нервно захихикал.

Маргарита попыталась приблизиться к Лине, но та в страхе отпрянула.

– Да это секта какая-то! – ужаснулась Соня. – Такое по телевизору показывали. Заманивают подростков, опаивают чем-то, а потом в рабство на всю жизнь…

Её слова заставили ребят сбиться в кучку. Теперь они смотрели на женщин с ещё большим подозрением.

– Не говори ерунды, – строго произнесла Анна. – Никто вас не неволит. Завтра же все сможете отправиться по домам – если, конечно, захотите. Но сначала выслушайте.

Егор повернул голову и посмотрел на ребят, которые сгрудились позади, ожидая его решения.

– Хорошо… мы слушаем. Но сперва я хочу знать, где мой отец.

– С ним всё в порядке, – смущённо ответила Ольга. – Он спит здесь неподалёку…

– Спит? Почему? – удивилась Алиса.

– Потому что не имеет никакого отношения к происходящему. Вадим не должен знать, кто мы такие. Ради своей же безопасности.

– Ну, допустим… – неуверенно согласился Егор. – Но почему мы должны вам верить?

– Предлагаешь нам показать пару фокусов? – спросила Анна. – Или хочешь снова почувствовать себя невидимкой?

– Нет, не хочу… Но с чего нам верить? Докажите!

Анна улыбнулась.

– Ну что ж, фокусы так фокусы.

Женщина подняла руку, и на кончике указательного пальца, точно детский волчок, завертелся маленький вихрь. Подростки рты раскрыли от изумления. Но Анна, не обращая внимания, продолжила раскручивать крохотный ураган, а потом резко направила его вверх. В лица тут же ударил порыв ветра. Всё вокруг пришло в движение, закружилось. Ребята стали цепляться друг за друга, боясь упасть, но ветер стих так же внезапно, как и появился.

– Теперь моя очередь! – Ольга сложила ладони, словно собираясь слепить невидимый снежок, но вместо снега в её руках возник огненный шар. Женщина подкинула его вверх, и через секунду яркая молния изрезала безоблачное небо, как тонкую цветную бумагу.

Ребята испуганно пригнулись к земле, ожидая, что следом за молнией грянет гром, но его не последовало. Лица подростков выражали недоверие и страх вперемешку с восхищением.

Затем вперёд шагнула Маргарита. Она развела руки в стороны, и с ясного неба хлынули потоки воды. Ребята втянули головы, готовясь промокнуть, но капли, так и не достигнув земли, неожиданно потянулись обратно вверх.

«Ух!» – прокатился по поляне восторженный вздох.

Марго хлопнула в ладоши, и капли без следа растворились в воздухе.

– Вы научитесь делать так же, если согласитесь вступить на путь магии.

Егор открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент на поляне появился его отец. Вадим шёл, пошатываясь и озираясь по сторонам. Увидев жену и сына, он направился прямиком к ним.

Ольга кинула на Егора умоляющий взгляд, и тот нехотя кивнул.

– Оля, я почему-то отключился прямо в лесу… – шёпотом пожаловался Вадим, но на поляне стояла такая звенящая тишина, что каждое слово было отчётливо слышно всем присутствующим.

Вадима слегка трясло и покачивало. Он хотел продолжить, но, увидев Михаила Захаровича, умолк. Смутные воспоминания заставили его замереть на месте.

На помощь пришла Анна.

– Ну вот, наконец-то все в сборе! – беззаботно воскликнула она. – Давайте уже обедать, я умираю с голоду!

Хозяйка снабдила их в дорогу жареной курицей, картошкой в мундире, хлебом и салатом из свежей редиски с зеленью. Картошку почистили и вместе с курицей подогрели на углях. Получилось вкусно, но от переживаний у ребят пропал аппетит – они жевали и проглатывали машинально.

Обратный путь проходил в полном молчании. Подростки, словно зомби, шли вперёд, не разбирая дороги. В головах у них творилась полная неразбериха – в одно мгновение мир перевернулся с ног на голову. Для Алисы, Егора и Лины самые близкие женщины на свете неожиданно превратились в незнакомок. Они искоса поглядывали на матерей, не зная, как теперь относиться к происходящему. Саша и Соня чувствовали себя ещё более потерянными.

Ведьмы прекрасно понимали, что чувствуют сейчас подростки. Когда-то им пришлось пережить то же самое: растерянность, страх и тоску по привычной реальности, которая ускользала как песок сквозь пальцы. Ничего не поделаешь, с этим приходилось столкнуться всем, кто вступал на путь магии. Это только кажется, что быть магом просто: шепнул заклинание – и готово. На деле нужно многому научиться, прежде чем у тебя сработает самое простенькое волшебство.

Вадим всё пытался вспомнить, как умудрился заснуть посреди леса, но память не возвращалась.

– Это мог быть тепловой удар, или давление поднялось… – пряча глаза, утешала мужа Ольга.

И лишь жизнерадостная Тори чувствовала себя великолепно. Благополучно проспав под кустом больше часа, она была готова к новым подвигам. Поводок не мог сдержать переполненного энергией лабрадора, и на обратном пути собака ныряла в траву за бабочками, распугивала в кустарниках птиц и гоняла мелких грызунов.

– Почему ты не рассказала обо всём раньше? – спросила Лина у матери, когда они подошли к реке.

Маргарита серьёзно посмотрела на дочь.

– Я не имела права.

Лина почувствовала, что мать не лжёт, и немного расслабилась.

– А почему сейчас?

– Время пришло. – Женщина осторожно взяла дочь за руку.

Девочка вздрогнула, но руку не отняла.

– Я не знаю, что делать.

– Понимаю. Теперь у тебя появятся возможности, о которых ты прежде даже не мечтала. Но большим возможностям всегда сопутствует большая ответственность.

– Мне страшно.

– Это нормально, – успокоила её мать.

Глава 8. Сложный выбор

В сумерках одинокий дом, едва видимый на фоне тёмной стены деревьев, показался ребятам призрачным замком.

Вернувшись из леса, подростки отказались от ужина и, продолжая хранить молчание, разбрелись по комнатам. Им предстояло пережить ночь, полную тревог и сомнений.

– Что ты обо всём этом думаешь? – спросила Алиса у брата, когда они остались вдвоём.

Девочка без сил опустилась на кровать и принялась разминать ноги, уставшие от долгой ходьбы.

– Не знаю.

Егор выглядел растерянным. Присущая ему уверенность куда-то исчезла, в глазах метались сомнение и тревога.

– Как она могла так поступить? – зло прошипел он, выплеснув наконец то, что мучило его всю дорогу.

– Может, у неё просто не было выбора? – Алиса не злилась на мать, только беспокоилась, как вся эта магия повлияет на её творчество. – Ты боишься?

– Если бы я не видел всё собственными глазами, то решил бы, что она сумасшедшая. До сих пор поверить не могу, что это с нами происходит!

Алиса задумалась.

– А мне кажется, что ты просто недооцениваешь маму. Она всегда была в тени отца и казалась слабой, а теперь, когда правда открылась, всё стало выглядеть совсем иначе. Это тебя и пугает.

– Кончай озвучивать свои глупые догадки! – рявкнул Егор. – Без тебя тошно. Посмотрим, как ты запоёшь, когда не сможешь стать художницей!

Алисе стало обидно, но она сдержалась.

– Ничто не заставит меня отказаться от этого.

Слова сестры прозвучали так просто и уверенно, что Егору стало стыдно – как же легко утратил он хладнокровие, которым всегда так гордился!

В этот момент в комнату вошла Ольга.

– Как вы? – Она вздохнула, заметив, что дети вздрогнули при её появлении. – Я пришла поговорить.

– Какие тут разговоры? – Егор сложил руки на груди. – Ты уже всё решила.

– Это неправда. – Мать присела рядом с Алисой. – Вы можете отказаться от магии и остаться обычными людьми. В этом случае вы навсегда забудете всё увиденное сегодня.

– Разве это возможно? – Алиса удивлённо смотрела на Ольгу.

– Всегда есть выбор. Это называется свобода воли.

– В таком случае я отказываюсь. – Егор схватил рюкзак и стал демонстративно складывать вещи. – Я хочу завтра же вернуться домой и забыть об этом.

– Как пожелаешь. Но, сынок, почему ты так зол на меня?

Юноша швырнул рюкзак на пол. От обиды и гнева на глазах выступили слёзы.

– Да потому что ты врала нам! Все твои слова – ложь! Я не знаю, кто ты и кто мы тебе! Любила ли ты нас!

Он выкрикивал боль, что грызла нутро, но мать смотрела с пониманием.

– Я не стану оправдываться. Мне приходилось лгать, но только потому, что я люблю вас и вашего отца. Мы не носим таблички с надписью «Я ведьма», люди не понимают и боятся нас. Приходится делать вид, что ты обычная женщина, но каждую секунду помнить – это не так. Жизнь ведьмы трудна и опасна, но я ни за что не променяла бы её на другую.

Ольга выглядела взволнованной, на щеках проступил румянец, глаза пылали изумрудным огнём, а волосы ярко блестели в свете лампы.

– Так уж сложилось, что вы оказались в числе немногих, кто по крови имеет право на магию. Но вы можете отказаться, уехать домой и навсегда забыть об этом.

– Навсегда? – Алиса нахмурила брови.

– Да. Отказаться от магии можно только один раз. Навсегда. Больше ты никогда не вернёшь себе это право. Даже в следующей жизни. Даже если сильно захочешь. Поэтому сегодня ночью вам предстоит принять очень важное решение: начать обучение или вернуться к обычной жизни.

– А что случиться, если мы откажемся?

Ольга с улыбкой посмотрела на дочь.

– Ничего. Только чудес в этом мире станет немного меньше.

– Нечестно. Это выбор вслепую. – Егор немного успокоился и перестал складывать вещи. – Мы ничего не знаем о магии, но сегодня должны принять её или отказаться навсегда.

– Это так. Поэтому я здесь. Вы можете задать мне любые вопросы. Спрашивайте о чём угодно, но к утру решение должно быть принято. И помните: этот выбор нужно сделать по собственной воле, а не чтобы угодить мне, друг другу или кому-то ещё.

– А я смогу управлять огнём? – спросила Алиса.

– Обычно это выясняется в процессе обучения, но, думаю, да.

Ольга вытянула руку. Пальцы были сжаты, будто она что-то прятала в кулаке. Через секунду они разжались, и в центре ладони расцвёл огненный лепесток.

– Тебе больно? – с беспокойством спросила Алиса

Ольга покачала головой.

– Нет, но сначала надо договориться со стихией.

– Ты можешь управлять только огнём? – Егор, позабыв об обидах и сомнениях, с интересом наблюдал, как трепещет огонёк на ладони матери.