Заложница Шумера. Рождение Истины бесплатное чтение

Часть 4. Путешествие в прошлое

Глава 1

– Э-эл… – глубокий, удивительно чистый голос завораживал, заполняя тягостную пустоту внутри. Гипнотическое эхо освободилось из подсознания и взывало. – Э-эл…

Этот тихий зов вырвал меня из темной бездны. Знакомый и одновременно чужой голос звал мужчину, которого я не знала, но тот хрустальный голос, очевидно, знал его хорошо.

– Будь её проводником на Земле, чтобы она могла надежно и прочно себя чувствовать. Стань якорем в том мире до конца, чтобы ни случилось, пока я не буду готова принять истину такой, какая она есть. И тогда я освобожу тебя от Шумера.

Я словно подслушала чужую тайну, и жутко хотела узнать, о чем будут говорить дальше. Но вокруг перестали пульсировать космические струны, и неистовый дух испарился, оставив без сил. Затем на какой-то миг показалось, что пространство и время распяли мое тело между небом и землей. Будто Вселенная решала, что делать с ним дальше. Передумав поглощать, она выплюнула его обратно, окатив удушливой волной, которая прокатилась по всему телу, отдавая блуждающей болью.

Ну, вот и все! Вернулась! Жестокий и опасный мир принял меня как не родную. Тысяча энергетических стрел пронзили слабое тело, и оно провалилось куда-то вниз.

Обладательница того прекрасного хрустального голоса, кто она?

И этот Эл, кто он? Или может она произнесла Фэл?.. Феликс? Это был ты?..

Смогу ли я найти ту загадочную женщину? Ох, чувствую я, всё началось именно с неё.

Приземление было жестким: в спину впились деревянные брусья. Голова и руки безвольно повисли, ноги совершенно не чувствовались. Неужели это перелом позвоночника? Лучше бы тогда головой ударилась: не пришлось бы жить калекой. Огромный минус новой оболочки – ее эмоциональная и физическая чувствительность.

Неожиданно я пожалела о своем решении остаться. За все время пребывания на планете всего лишь на один вопрос был получен ответ, а осталась еще тысяча. Меня охватило такое отчаяние, что перестала ощущаться острая боль в области лопаток. Господи, даже если что-то еще узнаю, у меня никогда не получится отсюда сбежать.

– Ты сможешь, – запульсировал в моей голове мужской голос.

– Не смогу, – просипела я вслух. Во рту все пересохло, и язык прилип к небу.

– Сможешь, – повторил он тоном, не терпящим возражений.

Не убедил. Вот только я заложница и не хочу с ним спорить. Пусть будет, как будет. Ни сил, ни тем более желания сопротивляться неизбежному не было.

Сквозь мутное сознание извне пробились тягучие, как на заезженной пластинке, голоса.

– Абэ, неужели было недостаточно установить связь? Пытаться управлять первородной энергией не лучшее твое решение, – это был голос Феликса.

– Первородной? Я не почувствовала в ней пробуждение изначальной, и на твоем месте не была бы так уверена в этом, – послышался голос Абэ.

– Ты даже не поняла, что потеряла часть себя, так неосторожно и бездумно прикоснувшись к ней.

– Не говори мне о своих догадках. И тебе не стоило нарушать правила игры. Точность правил – наше все. Участвовать должен только один.

О чем они говорят? Разве на сцене был второй участник? Я думала, что лохматая копия Преподобного – всего лишь голограмма. Интересно, кто такая Первородная, с которой у Абэ произошел серьезный конфликт? Может быть, местная шаманка или еще выше – президент планеты? Все так запутанно, точно уравнение с пятью неизвестными и одной постоянной, где эта постоянная – я. И она постоянно во что-то влипает, как сейчас.

Шевелиться, а тем более открывать глаза совершенно не хотелось. В битве титанов землянам лучше побыть в стороне. В любой ситуации нужно больше слушать, чем говорить.

– Абэ, твоя игра – твои правила. Причем здесь точность? – раздался голос Мордашки. – В нашей жизни нет ничего точного. Не в этом ли ее прелесть?

– Исчезни, Четвертый, – скомандовал Феликс.

И Мордашка тоже здесь. Этот негодяй оказался не только любителем острых ощущений, но и философом. Только вот никак не пойму, зачем он там в арке толкнул меня к краю, а затем ждал, когда я сама упаду. Логичнее было бы сразу сбросить меня вниз – и дело с концом. И как я сразу не догадалась, что это еще один брат Феликса? Теперь я знакома и с Четвертым. Вся его большая семейка старается окружить меня чрезмерным вниманием, пытаясь спровадить подальше, как нерадивую «невестку». Похоже на банальную мелодраму. Прискорбно, что технологии на Шумере развивались миллионы лет, а отношения остались средневековыми.

Баттл между Феликсом и жемчужной дивой продолжался.

– Абэ, ты ведь не человек, но почему-то видишь только то, что видишь. Быть шумером – значит видеть то, что не видели все, и думать так, как не думал никто, – с укором произнес Феликс.

– Видеть легко, труднее предвидеть, – уточнил Четвертый.

– В отличие от Абэ, у тебя, брат, с предвидением не должно было возникнуть сложностей. Но и ты настолько погрузился в будущее, что в настоящем не видишь дальше собственного носа, – снова Феликс.

– А вот я чувствую в ней энергию Дамо, – глухо сказала Абэ. – Знаешь, когда рушится мир? Когда ты его рушишь. Ты меняешь наш мир для нее, но в нем уже не будет нас.

– Жаль, что, не зная главного, ты делаешь ошибочные выводы, – голос Феликса стал жестче.

– Главное в том, что во Вселенной боги – это мы, – отрезала Абэ. – А ты, как и он, хочешь это изменить.

– Вселенная – лишь механизм для создания богов. Самый сильный бог тот, который творит следующую ступень эволюции. И Дамо создал ее. Дуайены сколь угодно могут заблуждаться, но в тот момент, когда исчез Дамо, мир начал меняться, и никто и ничто уже не сможет это остановить, – он заговорил вдруг тише. – Ты, как и другие, не способна осознать свои ошибки. Но учти, богиня игры, не завышай представлений о собственных способностях. Будущее никому не гарантировано.

Конечно, спокойствие и терпение – это величайшие проявления внутренней силы и, как цитировали богов в священных писаниях, это величайшие добродетели. Но, Преподобный, теперь, когда стало ясно, что очередное покушение на мою жизнь организовала Абэ, к чему вся эта вежливость? Она как фиговый лист эгоизма, который сейчас нафиг не нужен. Феликс мог бы опустить все эти бла-бла-бла про перемены и будущее и просто сказать: не лезь не в свое дело, блондинка крашеная! Если они боги, то почему не оставят меня в покое? А бог по имени Дамо, который что-то сотворил и исчез, как и остальные, тоже был против меня? Неужели на этой планете только Феликс на моей стороне?

– Вы оба то ли ужасно милые, то ли просто ужасные, – Абэ вдруг звонко засмеялась.

А она молодец! Смех – отличный выход из неприятного положения. В любой ситуации улыбайся. Тебе это ничего не стоит, но многое дает.

Только сейчас я обратила внимание, что на ней больше не было того роскошного платья. Тело Абэ покрывала ледяная корка. Капли воды, до этого искрящиеся белым жемчугом, замерзли и превратились в скорлупу, которая издавала легкий хруст при движении, но не ломалась и не осыпалась.

– К счастью, все закончилось хорошо, – как ни в чем не бывало, продолжила богиня черного юмора. – У меня не было дурных намерений. Как мне тебе это доказать?

– Мне это ни к чему, – Феликс по-прежнему был сама любезность. – Чтобы избежать последствий, лучше докажи это ей.

– Ей? Только тратить свое время, – возмутилась несостоявшаяся богиня смерти Кали.

Этими словами Абэ четко указала, что богиням Олимпа не пристало общаться с низшим существом, коим, по ее мнению, являлась я.

– Вы двое такие глупцы, – ее голос стал жестче. – Ужасно глупые и эгоистичные. Не обманывайте себя, будущего для вас нет. Даже хвараны подтвердят, что…

Женщина вдруг резко замолчала на полуслове. А я почувствовала, как брусья подбросили вверх мое переломанное тело. От встряски я открыла глаза и неожиданно для себя оказалась на руках Преподобного и даже невольно вцепилась ему в шею, чтобы удержаться.

Быстро оценила ситуацию. Во-первых, упала я не на деревянные брусья, а руки телохранителя успели меня поймать. Во-вторых, спина моя совершенно целехонькая, с нервными окончаниями все в порядке, раз руки двигаются. Вон как они вцепились в могучую шею шумера. Начало хорошее. Надо же, сколько позитива и в одни руки. Я слегка похлопала ладошкой по крепкой мужской шее. Отлично, пальчики тоже работают. Ну, слава богу, а то я переживала и в отчаянии попутала Феликса со строительными брусьями. О, Создатель, почему ты создал шумеров твердыми, как дерево? А, кстати, кто же тогда создал самого шумерского Создателя?

Мы стояли на обломках ледяного амфитеатра: я на руках у Феликса, рядом Абэ и Четвертый. Вокруг нас стеной расползался рыхлый белый туман. И больше никого. Лишь розовые солнечные лучи пробивались сквозь дымку. Преподобный окинул меня внимательным взглядом и, убедившись, что я в порядке, вновь повернулся к Абэ.

– Думаешь, ты в том положении, чтобы раздавать советы? Вряд ли ты сможешь доказать, что хотела, как лучше.

Проклятье! Как же эта женщина бесит своим высокомерием! Мы с новым приятелем Феликсом мирно прогуливались на этом чудаковатом празднике. Совершенно никого не трогали, даже в мыслях такого не было. Так нет же! Угораздило нас встретить дамочку, которая вынудила моего спутника поучаствовать в какой-то безумной игре с летальным исходом только для того, чтобы понять, из какого вещества я состою. Да на кой черт сдались ее доказательства после того, как она сбросила меня с пятиэтажки?

Переполненная праведным гневом, неожиданно для самой себя я, низшее существо, встряла в разговор богов.

– Доказательства? – громко возмутилась я: мой язык, наконец-то, отлип от неба. – Ну, что же. Раз я не телепат и не могу увидеть истину, – в голосе прорезались истерические нотки, – тогда пусть она разрежет голову и покажет свои кристально чистые мысли.

Абэ какой-то миг выглядела ошеломленной, прежде чем ее глазам вернулось обычное насмешливое выражение и губы расплылись в улыбке. Она решила, что я шучу. Только я уже достигла того уровня гнева, когда сама не знала, шучу я или нет.

– Знаешь, а я не шучу, – серьезно ответила я на ее немой вопрос.

За то, что Абэ устроила мне испытание на человеческую живучесть, хотелось стереть ее в порошок. Нет, я не кровожадная, да и шумерской крови не жаждала. Откуда в них кровь, они ведь не люди? Но тем не менее очень хотелось, чтобы эта зловредная дама исчезла.

Хоть гнев и затуманивал разум, мысли вновь вернулись к волнующей меня теме. Я сильно сомневалась, что после недавних событий я все еще человек. Возможно ли, что я стала бессмертной, как они? В голове не укладывалось, как произошла моя реинкарнация. Сначала из меня вытекла бочка крови, и, утекая, убила меня. Убила ту прежнюю женщину с Земли. А затем доктор Рэм оживил или возродил новую меня. Всего лишь миг назад меня пронзали космические струны, утягивая в темную бездну Вселенной, и вот я вновь жива. Если в реальном мире и существует реинкарнация, то по идее это должно быть перемещением сущности в иную плоть. Только в моем случае плоть остается той же, а вот сущность не знает границ. Путешествуя в пространстве и времени, она, если и попадает в чужую плоть, то потом все равно возвращается в свою. Никто так меня не понимает, как я сама себя не понимаю.

Что-то очень важное постоянно ускользало. Я никак не могла поймать мысль за хвост, и от этого инстинктивно впилась ногтями в неподатливую теплую кожу шумера, но он даже не вздрогнул. Пока я некоторое время пребывала в раздумьях, в воздухе повисла тишина. И это напряжение требовало действий.

– Седьмой, а твоя женщина со мной заигрывала, – произнес вдруг Мордашка, прищурив огромные голубые глаза.

Четвертый брат, имени которого я пока не знала, решил как-то уж двусмысленно напомнить о своем существовании. По-видимому, он захотел разрядить обстановку, и это был как раз тот случай, когда лучше промолчать, а родители его этому не научили.

– А ты, что же, растерялся? Я не возражаю, наслаждайся, – отбрил его Феликс и, развернувшись спиной к собеседникам, понес меня прочь.

Мы ушли от них, не простившись, быстро, не оглядываясь назад. Подмывало желание плюнуть на все и бежать отсюда все равно куда, лишь бы вырваться из этого ада, пугающего своей непредсказуемостью и зловещей обреченностью. Но с каждым шагом я обретала уверенность и даже немного пригрелась в объятиях Преподобного так, что чуть не уснула. Последний раз на руках меня носили только в детстве.

Кромешную тишину нарушало шлепанье босых ног по мокрой поверхности. Осколки шумерского ледяного Колизея медленно испарялись и туманом уходили в небо.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Феликс.

– Как человек, которого только что дважды пропустили через мясорубку.

– Для тебя все всегда заканчивается хорошо.

– Только ты так считаешь. Ничего хорошего не вижу в этом ужасе без конца.

Мне вдруг страшно захотелось спать. Попыталась сдержать зевок, но не смогла и уткнулась в мужское плечо, прикрыв им рот. После опасного приключения хотелось нажать кнопку перезагрузки. Только где ее у себя найти? Не дай бог мне уснуть. В прошлый раз сонливость закончилась таким кровавым фонтаном, что душа покинула тело.

Феликс повел плечом, отбрасывая мою сонную голову.

– Будь по-твоему. Если все закончилось плохо, значит это еще не конец.

Ох, мне бы твою самоуверенность, полубог! Уже ничего хорошего от этой планеты не жду. Так устала от недосказанностей, иллюзий и тревог! Все эти попытки спровоцировать или убить меня ужасно надоели. Внутри нарастала пустота и невероятная тяжесть.

Феликс продолжал идти. Я не знала, куда ведет наш путь и как долго он еще продлится, поэтому начала считать шаги. Раз, два, три… четвертый брат. Братья! Мне вдруг стало интересно, насколько велика его семья. Из семерых братьев я пока имела честь познакомиться с братом Первым – Каем, Вторым – Рэмом. Мордашка – Четвертый. Есть еще Эр, порядковый номер которого мне неизвестен, но он сейчас не на Шумере. Поэтому вряд ли встретимся. Зато угораздило познакомиться с его женщиной.

Жемчужная красавица Абэ переплюнула всю любопытную родню Феликса. В попытке понять мою сущность она чуть не вырвала мое сердце, а затем почти похоронила меня под руинами ледяного Колизея. Послать бы всю эту большую шумерскую семейку подальше! В космос. Там оставить и забыть.

Господи, какое счастье, что я единственный ребенок в семье! Родители и бабушка окружили меня заботой, вниманием, лаской, создав атмосферу умиротворения и счастья. Хотя когда-то я сожалела, что у меня нет такого заботливого брата, как у Дашуты, или сестры, как у Марго, которая подарила бы мне замечательного племянника, раз уж так случилось, что своих детей у меня не будет. Зато теперь осознала, какое это несчастье иметь семерых братьев, которые буквально отравляют твою жизнь. Говорят, что слишком много бывает только родственников, а родственных душ всегда мало. Глядя на происходящее, с этим трудно поспорить.

Без надежды на вменяемый ответ я со вздохом спросила:

– За что они меня так ненавидят?

– Ну, как сказать, – Феликс слегка подкинул меня, от чего я невольно клацнула зубами.

– Один черт! Как есть, так и скажи, – недовольно буркнула я.

– По разным причинам.

– Спасибо за ответ, мне аж легче стало!

– А ты сочувствия хотела?

– Не нуждаюсь в сочувствии. Я выше этого.

Было бы наивно рассчитывать хоть на каплю сочувствия от кого-то на этой планете.

– Я тоже так думаю, потому и не сочувствую, – согласился сама великая любезность и внимательность.

И Феликс, пользуясь моей беспомощностью, подкинул тело вверх еще пару раз. Позвонки хрустнули, и я обмякла. Вот истукан бесчувственный! Не знаю, для чего он это делает, но, похоже, пытается душу из меня очередной раз вынуть.

– Хватит меня трясти – не кирпичи несешь!

– Ее спасаешь, понимаешь ли, а она ворчит, – хмуро буркнул телохранитель.

Он был высокомерен и слегка снисходителен. Впрочем, как всегда.

А ведь он прав. Что же я творю! Так глупо и недальновидно постоянно возмущаться любым его действием или бездействием. Конечно, сложно сдержаться из-за непонимания их причины. Но тем не менее зеленоглазый ангел-хранитель очередной раз спас мою загадочную жизнь. Большущее тебе за это земное спасибо, мой дорогой спутник поневоле. Но так трудно испытывать искреннюю благодарность, когда ты постоянно на нервах в окружении недоброжелателей и вымотана донельзя. Только вот ума не приложу: когда все на планете против, зачем он меня спасает? Да уж, моим умом шумеров не понять.

Домыслить я не успела, завизжав от окатившей меня с ног до головы ледяной воды.

– Э-эл! – заорала я.

Глава 2

Шок оказался таким, что перехватило дыхание и я закашлялась, выплевывая осколки льда. Забыв о благодарности за спасение, я возмущенно колотила кулаком в грудь носильщика, не переставая кашлять. Ирод, предупреждать же надо! Осколки раздирали горло, в груди неимоверно жгло. О, создатель! И за что мне все это? Неужели это никогда не закончится?

Только подумала, как ледяной поток тут же прекратился. Чудеса! Горло тоже отпустило. Кашлянув еще пару раз для профилактики, протерла мокрой ладонью глаза и с удивлением обнаружила, что стоим мы под огненным куполом. Он переливался и двигался, меняя цвета, а по cтенам и потолку струилась вода, в которой алмазной россыпью блестели кусочки льда. Шатер производил впечатление довольно уютного места. Эту великолепную картину портили только шумеры, вальяжно развалившиеся на полу среди массивных цветных подушек.

– Здравствуйте, господа-товарищи! – громко поздоровалась я.

Вот и зачем я все время стараюсь быть вежливой, когда на меня смотрят волком?

На секунду голоса утихли, и головы развернулись в нашу сторону. На лицах отразилось неподдельное любопытство, а в глазах промелькнуло неясное сияние. Даже если обо мне здесь ничего не слышали, то сложно было не обратить на меня внимание. Размерами я выделяюсь из общей массы трехметровых великанов.

На душе у меня было как-то неспокойно из-за повышенного интереса к моей персоне. Почувствовав это, Феликс сильнее сжал меня, но я лишь еще больше напряглась. Ощущая тяжесть и силу его ладоней, я на миг оцепенела, а потом легко, не встречая сопротивления, потянулась навстречу его рукам. Каждая моя клеточка заряжалась сверхчувствительностью, и неконтролируемая энергия выплескивалась за границы физического тела, желая проникнуть в сущность Преподобного. Феликс не замечал происходящего со мной и по-прежнему был все так же невозмутим. Он медленно заглядывал в глаза каждого из присутствующих, и те отворачивались, продолжая разговор. Казалось, он деликатно намекнул заниматься своим делом и не трогать гостью этой планеты. И шумеры тут же потеряли к нам интерес.

Некоторое время Феликс стоял, задумавшись, не меняя позы. По залу пронеслись звуки бирюзовой музыки, похожей на расслабляющий шум океана. Легкий ветерок коснулся пяток, затем пробрался под платье. Вот блиин! Напрочь вылетело из головы, что я в оборванном платье и к тому же сверкаю почти голой попой.

– Отпусти меня, – приказала я, досадливо тряхнув головой.

Мокрые волосы неприятно хлестали по лицу. Не жизнь, а одно расстройство. Одно расстройство кругом. Босая, мокрая, раздетая. Голова, как оторвавшийся клок грозовой тучи, усеяна ледяными градинами, запутавшимися в волосах. Какое-то чудо в перьях, тьфу ты, чудо во льду.

Злило, что в отличие от меня этот исполин был совершенно сухой. Злилась еще и от того, что не чувствую внутреннею энергию в полной мере и не могу ею управлять, как шумеры. Концентрация возникает только в момент смертельной опасности, которую я как человек инстинктивно чувствую. Только лишь тогда получается управлять ею. Уровень управления первый, максимум второй. Ой, как мне еще далеко до уровня полубог, как у Преподобного. Знать бы заранее, что попаду в другой мир, забила бы на вузы, спорт и карьеру и отправилась к тибетским монахам, как Майкл Роуч, лет эдак на 25 изучать восточные практики управления собственной энергией.

Проклятье! Снова лечу! Жутко бесит, когда меня бросают наземь. Хорошо, что в этот раз на полу были подушки. И это сделал мой телохранитель? С какой такой радости с моим телом он обращается хуже, чем с трупом?! Хотя, чего уж там говорить, и у других шумеров большого уважения я пока не заслужила.

– Полегче, пожалуйста! – проворчала я, чертыхаясь про себя.

Одной ладонью потирая ушибленное место, другой отталкиваясь от желеобразной поверхности (это точно подушки?), я поднялась и уперлась взглядом в Феликса, простирающего руки к небу. Преподобный решил воздать тайные молитвы древним богам и испросить их благословения? Я тут же отбросила глупое предположение.

Феликс стремительно увеличивался, теряя четкие очертания, и я невольно ахнула. Что это с ним происходит? Н-напугать меня решил? Мой удивленный возглас заставил присутствующих обернуться. Вот дурында! Я же зарекалась не делать ничего, что может привлечь ко мне внимание. Пока телохранитель в состоянии какой-то трансформации, я совершенно беззащитна.

Не зная, чего опасаться больше, затаив дыхание, я переводила взгляд с толпы на Феликса, пока дикое зрелище полностью не завладело мной. Вцепившись себе в волосы, я насилу сдержала вопль ужаса. Преподобный мутировал в совершенно непохожее ни на что существо. Так, хорош истерить! Огромным усилием воли заставила себя отрешиться от мыслей об угрозах со стороны шумеров, чтобы настроиться на нужную волну энергии. Сейчас мне нужно почувствовать и понять, что происходит с Феликсом. Иначе я лишусь единственного «полузащитника». Черт бы побрал эту таинственную пиковую даму, избравшую для меня такого нестабильного проводника. Я внимательно всматривалась в огромное существо передо мной, ища в нем ответы на вопросы. Своими нечеткими очертаниями преобразование Преподобного было похоже на искажение реальности. Но излучение яркого света вызывало смутное беспокойство. Закрыв глаза, я потянулась всем сознанием к исходящему к небу потоку. Что-то повлияло на сущность, запустив цепную реакцию, которая сопровождалась выделением огромной энергии. Стало быть, в нем происходит ядерная реакция, которая может привести к взрыву.

О, Создатель шумеров, неужели ты допустишь, чтобы бессмертного разорвало? Представив это, я окаменела от ужаса.. Не знаю, насколько энергия шумеров близка к энергии распада урана, но подозреваю, что масштаб катастрофы будет не меньше. Получается, если я не смогу справиться с энергией внутри себя, то взорвусь, как ядерная бомба? Значит шумеры правы, считая меня ужасным сиянием – Ме-лем, которое на Земле называют ядерным взрывом. Высвобождаясь, моя неконтролируемая энергия вступит в цепную реакцию с энергией остальных шумеров, и ядерный гриб моментально накроет планету. Опустевшая мертвая планета, возможно, когда-нибудь и возродится вновь, но шумеры вряд ли возродятся.

Воображение уже рисовало яркими красками апокалипсис, когда колючий взгляд прищуренных глаз впился в меня через закрытые веки. Ну, вот теперь и астральное зрение обострилось. Мерцающие зеленые глаза пугали и завораживали одновременно. Я нервно вцепилась в странную подушку, постоянно выскальзывающую из рук, и сильнее зажмурилась.

Если мои предположения верны, то путешествие скоро закончится. Жаль, что я так и не узнала ничего нового о себе. Ибо тот, кому доверяешь, способен сейчас разорвать тебя в клочья. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое. Господи, и чего это я вдруг стала жутко верующей? Как там бабушка учила: всегда обращайся к чужим богам, они выслушают тебя вне очереди. Тогда: о, шумерский Создатель, спаси и сохрани!

– Как непросто управлять потоками энергии, когда ты рядом, – многозначительно прошептал над ухом Феликс, заставив вздрогнуть.

Я ахнула от неожиданности, прервав молитву, и резко открыла глаза, вновь ахнув, но теперь от счастья. Да-да. Впервые счастлива видеть своего спутника в обычном человеческом обличии. О, слава вам, шумерские боги!

Кажется, ничего страшного не произошло. Преподобный, наконец, уменьшился до своего стандартного размера. И теперь сидел передо мной на корточках, хитро улыбаясь. Я с облегчением выдохнула, расслабившись, почувствовала слабое пульсирование свободного потока энергии по телу.

Что он там говорил? Ах, да. Не может справиться с энергией? Не тогда ли произошел этот сбой, когда он нес меня, а поток энергии изнутри решил вновь покинуть мое тело, устремившись к шумеру и сбив все его настройки? А еще эта фраза: «Когда ты рядом…» Если бы то зрелище не выглядело так устрашающе, то эти слова я приняла бы за попытку флиртовать. Конечно, все происходящее отчасти выглядит романтично. На руках носят, спасают, еще и серенады со сцены поют.

Я криво улыбнулась, удерживая желание горько расхохотаться над судьбой заложницы Вселенной. Внимательно и глубоко заглянув в эти глаза напротив, не разжимая губ, попросила: «Ты уж постарайся, мой молчаливый друг, как-то сдерживать свою энергию. В конце концов кто из нас высшая цивилизация?»

Убедившись, что со мной все в порядке, Феликс поднялся и потянулся. Судя по его поведению, произошедшее с ним он не считал из ряда вон выходящим. Меня это нисколько не удивило. Удивило другое: его карнавальный костюм исчез. По-видимому, не выдержал напора раздувающегося тела и рассыпался на атомы. Каким-то чудесным образом он оказался в одних пляжных штанах. Обнаженный торс бронзой отражал блики пламени купола. Чем-то эта трансформация напоминает способ превращения оборотней. Каждый раз после трансформации из облика волка обратно в человека герой фильма остается голым. Рада, что Феликс не оборотень. Пусть он босой и без рубашки, зато в пляжных льняные штанах.

Самое время выдохнуть и оглядеться. Все вокруг были заняты своими делами и как будто даже не обратили внимания на странное поведение своего земляка. Одни сидели на полу, другие на подушках, третьи на низких столиках. Кто-то лежал под куполом на плавающих облаках. Шумеры разговаривали тихо, их губы беззвучно шевелились. На этом странности не закончились. Некоторые делали какие-то непонятные манипуляции руками над светящимися шарами, из ладоней других струилась лава. Кто-то ловил цветные ленты музыки, летающие волнами между посетителями этого чудного (с ударением на первом слоге) заведения, и закручивал их спиралью, которая вспыхивала ярким светом и стрелой уходила в огненный купол.

Феликс стоял рядом, уверенно расставив босые ноги. Рядом, но мыслями где-то явно не со мной. И я одиноко сидящая, словно непрошеный гость на чужом празднике. Ну, и ладно! Пока вроде бы ничего мне не угрожало. По крайней мере сейчас, когда нахожусь в уютном местечке. Поправив экстра-мини-юбку, я потянула на себя подушку. Странно, но она не поддалась. Желеобразное облако, которое я приняла за нагромождение подушек, просачивалось сквозь пальцы. Хотелось бы верить, что бархатистая субстанция не живое существо, которое может меня слопать. При каждом движении оно обволакивало и подстраивалось под тело, давая немного упругости и не позволяя провалиться. В конце концов у меня получилось спрятать обнаженные ноги, благополучно погрузив их в желе. Какое великолепное изобретение эта их живая подушка! Чувствовала я уже себя увереннее и комфортнее. Платье и волосы, как всегда, чудесным образом высохли. Вокруг витали звуки бирюзовой, слегка соленой музыки. Шикарное и уютное место.

– Надо признать, тут могут угодить клиенту. Только вот зря они установили шокирующий душ на входе. По-моему, слишком агрессивный маркетинговый ход. Окатить ледяной водой, чтобы клиенты потом оценили комфорт – это как-то бесчеловечно.

Господи, да что я такое несу? Они ведь не люди, им совершенно незнакомы наши понятия и ощущения. Я тут же перевела разговор:

– Что у вас дальше в программе?

Феликс не ответил и продолжил стоять неподвижно. Слегка прищурившись, он оглядывался по сторонам.

Как я его понимаю. Хоть и все тут слишком заняты управлением магией энергии, и, казалось бы, до нас и дела нет, но тем не менее на чужой земле стоит быть внимательным и острожным: смотреть в оба глаза и слушать в оба уха, не упуская ничего. Чуть отвлечешься, недосмотришь – и в ту же секунду может очередной катаклизм приключиться. Страшно представить, что еще эти неугомонные шумеры придумают. Похоже, они считают, что настоящие испытания никогда не заканчиваются.

Затаив дыхание, я наблюдала, как шумеры управляли энергией, и чувствовала себя на уроках практической магии. Вряд ли у меня так получится. Чтобы стать энергией и управлять ее, они потратили сотни тысяч лет. А у меня просто нет столько времени. Уж очень хочется здесь и сейчас контролировать свою энергию. Да и не только ее, хочется контролировать свою жизнь.

Краем глаза я увидела, как рука Преподобного вновь потянулась вверх и зависла. О, нет! Опять какая-то опасность? Садисты безжалостные, дайте немного передохнуть! Как же хочется на миг, только самый большой миг, расслабиться и посидеть в комфорте! О наслаждении я уже и не мечтаю.

Опасливо покосилась на Феликса. Его рука нырнула в пространство и выдернула из ниоткуда кусок пламени. Я чуть было не захлопала в ладоши. Это самый крутой фокус! Почти так же ржавый гвоздь в руках графа Калиостро превращался в алмаз.

– Наслаждайся, – слишком мило улыбнулся Преподобный, протягивая живое пламя. – Выпей – освежает.

– Как огонь может освежать? – недоверчиво переспросила я, решив, что это трудности перевода, связанные с недостаточным знанием языка шумеров.

Я потянулась, но тут же одернула руку. Феликс ловко схватил мою ладонь и, властно перевернув, вложил в нее пламя. Я ожидала получить ожог, но застыла в изумлении. Ярко пылающий огонь оказался не газообразным, как на Земле, а твердым и абсолютно негорячим. Глаза видели пламя, а руки чувствовали холод. От непривычных ощущений я чуть не выронила овальное ледяное яйцо, едва не спалив подушку. Хотя эти свойства предмета тоже не ясны. Он горит или тает? Здесь все не так, здесь все не то. Подушки как желе, огонь как лед.

– Что это такое? – еще раз спросила я (все-таки надежда на ответ умирает последней).

Объяснять никто, разумеется, не стал. С этим пора бы смириться, не впервой. Но заставить меня наслаждаться…

Феликс присел рядом и, взяв за запястье, с силой поднес мою руку ко рту. Неожиданно для себя я проглотила это огненное яйцо ледяной шумерской курицы.

– Вот умница! Ты отлично справилась, – он погладил меня по голове, как маленького ребенка, съевшего ложку невкусной каши.

Уверена, после такого глотка глаза у меня стали, как у девочек из японских аниме. Ощущение застрявшего кома в горле длилось доли секунд, затем тепло приятно разлилось по венам. Сила вперемешку с чувством облегчения и непонятной пьянящей радостью охватила меня, и я, склонив голову, рассыпалась в любезностях.

– О, бесконечно великий благодетель, спаситель мой! Что ты со мной вытворяешь? И ты, Брут, решил испытать меня на прочность?

Во взгляде «Брута» мелькнул загадочный отблеск, а правая бровь приподнялась. Вот чему он удивляется? Нет, они точно здесь все заодно и все против меня.

По телу вновь пробежалась бодрящая волна. Впервые испытала опьянение силой, проглотив чье-то яйцо. Обычно меня не берет алкоголь. Однако больше одного яйца пить нельзя: начинает прямо-таки тянуть на подвиги. И что они в него добавляют? Дельные мысли сбежали кто куда, и свербела одна: он снова бросил меня, да как он мог так поступить со мной?! Я схватила руку шумера, вновь потянувшуюся за чем-то, резко согнула кисть и, потянув на себя, повернула ее локтем вверх.

– Не смей больше меня кидать на пол и засовывать в рот всякую хрень. Слышишь?! И никогда ни при каких обстоятельствах не оставляй меня одну. Больше не бросай меня ради этих треклятых игр, иначе… – тут я замолчала, придумывая страшную месть.

А что я умею? Несколько раз умирала и воскресала. Вынужденная реинкарнация происходила не без сторонней помощи. Но в то же время я смогла сама расправиться с предметами, даже с такими крупными, как шумерские высотки, расщепив их на атомы. Но вряд ли владение аннигиляцией поможет мне прекратить нападки шумеров. Как же просто все было на Земле! Приобретенный опыт и знания помогали в решении любых вопросов. За это меня уважали и ценили. Но здесь мой внутренний мир с энергией бесконечного потока как непокорная стихия юного аватара. Способна ли я…

И тут Феликс прервал мои мысли, легко освободившись и сев рядом. Неудивительно, что Преподобный до этого так запросто поддался. Оказалось, что он отлично владел боевыми искусствами. Одной рукой обхватил обе мои лодыжки и подтянул меня ближе к себе. Подушка-желе волновалось под нами, принимая новую форму и подстраиваясь. Я недовольно дернулась, пытаясь вырвать ноги. Однако сделала это зря. Он только сильнее их сжал. Зеленые глаза угрожающее сверкнули. Паутинки серебристой энергии спиралью раскручивались из зрачка, разбрасывая нити в изумрудную радужку.

Что, господин гневается, да? Думаешь испугать? Ну, нет. Только не меня. Кажется, что сейчас я способна на все. А если съем еще пару огненных яиц, то…

– Взорву ваш Шумер к ядреной матери, если не оставите меня в покое! – выдохнула я ему в лицо.

Ох, с огнем играю. Но, раз уж начала, отступать не в моих правилах.

Феликс вскинул уже обе брови и посмотрел на меня то ли как на убогую, то ли как на самоубийцу. Сложно было правильно понять его недобрый взгляд. Затем молча кивнул и отпустил меня. Типа давай действуй, взрывай, а я посмотрю. Его брови вернулись на прежнее место. Этот айсберг чувств смотрел со спокойствием удава. Того и гляди просверлит во мне дырку неморгающими зелеными глазами, как у змеи.

Я испытала разочарование, и это остудило мой пыл, но и озадачило очередной нелепой мыслью. Интересно, а у шумеров может быть третье прозрачное веко, как у змей? Не поэтому ли он не моргает?

Что-то подо мной зашевелилось, и вдруг из подушки полезли белые шары. Они медленно выкатывались, издавая знакомый лопающийся звук пузырчатой пленки. Эта нереальная реальность безжалостно отрезвляет разум. Весь мой кураж мгновенно улетучился, и я начала медленно сползать на пол, опасаясь случайно раздавить яйца. Преподобный продолжал сидеть на шевелящемся существе, развалившись и забросив ноги на стол, который появился, пока я отползала на безопасное, как мне казалось, расстояние.

Что за проклятье! На этой планете ни минуты покоя. Спокойно не то что посидеть, даже чихнуть нельзя. То куда-то падаешь, то куда-то засосало, то что-то выкатывается.

– Только не говори мне, что подушка живая. Это она снесла яйца? – спросила я, провожая взглядом что-то круглое, катившееся по полу.

На душе стало неспокойно. Ведь это же не я снесла яйца и даже не почувствовала? Господи, только не это! Я с тихим стоном сжала голову, боясь, что телепат прочитает мысли. Нет. Не может этого быть. Глупость какая-то. Пусть я и не совсем человек, но живородящая, а не яйценосная. И к тому же бесплодная.

Яйца мамы-подушки продолжали катиться в разные стороны, как бильярдные шары. Феликс поймал одного беглеца, и шарик тут же рассыпался в его руке. Горсть мелких монпансье многозначительно поднес к моему носу. Пришлось попробовать еще одно чудо местной гастрономии. Вкус был синий. Да… Точно так. Не сладкий, не горький, не холодный, не горячий, а синий. Здесь все по-другому. Музыка имеет цвет. Еда с цветным вкусом. А еще на ней, как выяснилось, можно сидеть.

Я молча грызла жесткие синие леденцы, испытывая непреодолимое желание почувствовать себя Алисой в Зазеркалье, но настроение было хуже некуда. Хотелось то ли музыки и цветов, то ли убить кого-нибудь. Раз огненные яйца меня пьянят, уверена, здесь я стану настоящим алкоголиком.

Мой спутник вежливо протянул мне очередную порцию пьянящего огонька, видимо, для поднятия настроения.

– Твои глаза сверкали неподдельным восторгом от моего исполнения. Не буду кривить душой: на сцене я был неотразим.

Я аж поперхнулась, проглатывая пылающий лед. Не могла и подумать, что пищу богов есть опасно. Видимо, смертным вроде меня ее так просто не переварить. Я возмущенно уставилась на этого шута.

Это ж какое самомнение у тебя, индюк ты напыщенный. Чем восхищаться? Этим его низким, мягким, бархатистым голосом? Вот сама песня буквально завораживала, несмотря на непонятные слова. Или мускулистым загорелым торсом с гладкой, отливающей блеском кожей? Ну да. Очертания его тела притягивали меня тогда не меньше, чем песня. Начало было восхитительным, но финал… Нет ничего ужаснее, чем обнаружить, что конец вовсе еще не конец.

– Ты.., – сердито откашлявшись и постучав себя в грудь кулаком, я откинулась на подушку, которая тут же приняла форму кресла. – И ты об этом так спокойно говоришь после того, как меня очередной раз пытались превратить в кровавую лепешку?

Феликс лениво потянулся.

– Поверь, они об этом даже не думали, – почти зевая, отозвался он.

Теперь я поняла, к чему этот разговор, изначально принятый мною за флирт. Он пытается ослабить мою бдительность пустыми фразами с сексуальным подтекстом. Вот же дьявол без Prada!

– Не думали, говоришь? – я подалась вперед, недовольно скрестив руки на груди. – Один пытался столкнуть меня с балкона, вторая разрушила свои царственные хоромы, только бы похоронить меня под ними. А это, кстати, статья номер тридцать Уголовного кодекса и лишение свободы до двух лет.

На этом месте я осеклась. Юридическая сущность выползла наружу и, одумавшись, заползла назад. Какой к чертям УК РФ? Они средь бела дня покушаются на человека – и всем вокруг хоть бы хны.

– Ты все не так поняла, – усмехнулся Феликс, снова протягивая горсть леденцов.

Шары, принятые мною за яйца, докатившись до препятствия, вернулись назад под мягкое крыло подушки.

– Угу, прямо-таки ангелы невинные. Дорогая, это не то, что ты подумала, – вредно ответила я, закидывая очередную порцию вкусняшек в рот. – Это у вас такой шумерский жест дружелюбия, да? Какие все вокруг оптимисты, когда проблема касается другого, – говорить с набитым ртом было не очень удобно, но, уверена, как телепат он меня понял.

Так «приятно» думать о том, сколько существ меня на дух не переносит под хруст цветного льда, который закладывал уши! С каким удовольствием сейчас лучше бы погрызла яблоко или сухарик! Ох, не нравится мне местная национальная кухня. Хотя огненные яйца – еще тот Ред Булл: даже окрыляют.

Вокруг ничего не происходило, и это начинало беспокоить. Что мне делать дальше? Очень хотелось понять, что же произошло? Почему здесь я постоянно в зоне повышенного внимания? Что за сила способна была затащить меня сюда и так изменить человеческую природу?

– Рад снова тебя видеть, – еле расслышала я сквозь хруст.

Кто-то хлопнул меня сзади по плечу. Я оторопела и, откашлявшись, подавила желание запустить ледяными яйцами в Мордашку. А это был точно он. Его энергетику я ощутила сразу, и она мне вообще не нравилась.

– Рада, что до сих пор тебя радую, Четвертый, – пробормотала я себе под нос и высыпала остатки монпансье на пол, и подушка моментально их впитала.

Четвертого абсолютно не смущало присутствие брата. Я нахмурилась и мгновенно напряглась, не ожидая ничего хорошего. Какого лешего ему от меня надо? Наверняка сейчас какую-нибудь гадость очередную сделает. Мордашка присел рядом со мной, аккуратно раскладывая полы плаща на коленях и, словно нечаянно, прикоснулся к моей обнаженной ноге. На том месте образовалась серебристая паутинка, сквозь которую просочился яркий белый свет. Рука Мордашки дернулась так, будто к ней приложили раскаленный металл. Затем, сжав ладонь в кулак, он спрятал ее за пазуху. Я недовольно поерзала, отодвигаясь и погружаясь глубже в желе. Хотя не так. Поерзала я очень довольно. Из-за того, что смогла инстинктивно отбить попытку прикоснуться ко мне.

– Здравствуй! – заглянул мне в глаза голубоглазый.

– Виделись уже, – отбрила я.

Незваный гость явно косил под закадычного друга в лучших земных традициях.

– Так вот ты какая, значит! – беззастенчиво разглядывая меня с головы до ног, произнес Четвертый. – А что вы тут делаете? – поинтересовался он уже у брата.

Феликс, почувствовав, что я на него смотрю, поднял на меня глаза.

– Ну, она смотрит на меня, я смотрю на нее, – серьезным тоном ответил телохранитель.

У него было абсолютно безмятежное лицо без эмоций. От него веяло спокойствием и уверенностью. Я не удержалась и улыбнулась.

– Почему ты все еще здесь?

Прозвучавший вопрос был явно задан мне. Ох уж этот любитель постоянно задавать неудобные вопросы. Его детская непосредственность больше бесила, чем умиляла.

– Шумер не отпускает меня домой, – с досадой вздохнула я, не уточняя, кто именно: планета или Преподобный.

– Ты знаешь, что невероятна? – пухлые сладкие губы растянулись в улыбке, обнажив белоснежные зубы.

Ни дать, ни взять вечный любовник, вечный злодей Казанова.

Словно прочитав мои мысли, Четвертый добавил:

– Да, кстати, зови меня просто Лиан, – и он смело похлопал меня по коленке.

В этот раз моя энергия не успела отреагировать. То ли ошалела от подобной наглости, то ли я расслабилась, ощутив флюиды уверенности Феликса.

– Лучше тебя вообще не звать, – отрезала я, хлопнув Лиана по красивой руке с длинными пальцами, которая тут же сползла с моей коленки и исчезла под плащом. – До тебя было все отлично.

Никогда не знаешь, что будет дальше. Но если на своего безнадежного друга я более или менее могу положиться, то от его брата точно не знаешь, чего ждать. Такая вот теперь у меня жизнь: всегда трепетно жду подвоха. Только в этот раз мне уже некуда падать. Да и убивали меня сегодня уже.

Неожиданно мой аллат на несколько мгновений слабо вспыхнул. Я крепко сжала руки в замок, опасаясь неконтролируемого всплеска энергии.

– А у тебя только на меня такая странная реакция? – полюбопытствовал Четвертый с каким-то нездоровым исследовательским интересом.

Что я могла ему сказать? Лишь с упреком покачала головой. Молчи, грусть! Твои вопросы лишь вызывают сильное беспокойство и пробуждают во мне защитную реакцию.

– Четвертый! Угомони свое непомерное любопытство, или встань в очередь, – тихо произнес Феликс, медленно опуская ноги на пол.

На удивление телохранитель не проигнорировал шалости брата, но действовал, как всегда, с поздним зажиганием. Он развернулся и, наклонившись, потянулся к нему. Его лицо было так близко. И я, вдохнув дурманящий аромат мускуса, замерла в ожидании продолжения. Краем глаза увидела, как Феликс приложил пятерню ко лбу брата. Голубые глаза Лиана вдруг помутнели, став абсолютно белыми. Преподобный резко убрал руку, выпрямившись и вновь закинув ноги на столик, а брат тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. Должно быть, телепат проник в разум незваного гостя и так сбил в кучу все его размышления, что я немного оторопела от очередного вопроса Четвертого:

– Алиса, ты зачем ноги прячешь?

А он знает мое земное имя! Однако чему я удивляюсь? На Шумере обо мне все в курсе. Миллион лет существования в одном несменяемом составе наложил отпечаток менталитета деревни, где все друг друга знают. И тут появилась новенькая из еще большей глубинки.

Не сводя опасливого взгляда с Лиана, я чуть придвинулась к телохранителю, спиной почувствовала его предплечье и немного расслабилась.

– Какие красивые, стройные, – продолжил льстец, стягивая с меня желе-покрывало. – Правда, больно уж короткие. Но и сама ты, надо признать, короткая.

Лиан оторвал взгляд от ног и перевел на грудь. Да уж. Этот братишка просто нечто со своими комплиментами. И кто учил этого недоКазанову? Лучше бы он молчал. Так и чешутся руки, хочется насыпать за шиворот этому самовлюбленному маньяку льда, чтобы как-то охладить его любопытство к моей персоне. Зато перекодировка мозга пошла на пользу, и Лиан больше не прикасался ко мне.

– Четвертый! Я очень зол, – слова Феликса заставили Лиана замереть, а меня расплыться в довольной улыбке.

– А я что, свечусь от счастья? – вдруг возмутился Лиан.

Аллилуйя, Преподобный разозлился! Брат его все-таки достал! Наконец-то Феликс избавит нас от этого назойливого красавчика и отбросит его куда подальше. Предчувствуя нехорошее, Лиан театрально возвел руки к небу.

– Ты и представить себе не можешь, как хочется послать все в прошлое и при этом не захлопнуть дверь в будущее, – он удрученно потер виски, и аллат на голове засветился ярче.

Я пока не понимала, о чем идет речь, и притихла, переводя взгляд с одного на другого. Несмотря на то, что их лица выражали глубокое спокойствие, в глазах светились паутины молний. В гневе человек часто выбалтывает лишнее, так что я надеялась, что братская перепалка прольет хоть немного света на загадку моего тутошнего присутствия.

– Почему за последние два дня я постоянно наталкиваюсь на кого-то? Неужели, пока я отсутствовал, Шумер стал слишком тесным? Или братья так по мне скучали? – Феликс криво усмехнулся.

Лиан печально вздохнул, не отрывая взора от моих ног и пытаясь разглядеть что-то сквозь живую подушку. И на кой дались ему мои ноги?!

– Я тебя раздражаю? – вопрос Мордашки повис в воздухе.

Уверена, что адресован он был мне. И нелестный ответ уже почти сорвался с языка, но тут встрял Феликс.

– Так ты все знаешь? А я думал, говорить тебе или нет.

А! Чудесная, бесподобная семья! Пока они тут соревнуются в сарказме, пойти что ли носик припудрить? Хотя очень сомневаюсь, что здесь есть дамская комната. Еды человеческой тоже нет. Как погляжу, питаются шумеры одними бодрящими яйцами и утоляющим жажду льдом. С такой едой и туалеты не нужны.

Лиан выловил в воздухе огненный напиток и прикоснулся к нему губами, а потом задумался и выпалил:

– Как у вас на Земле говорят? За ваше здоровье, да?

Пламя завертелось спиралью и тонкой струйкой полетело вверх, исчезая в пухлых губах Четвертого. У меня не получалось так изящно пить содержимое: почему-то оно тут же проскальзывало целиком внутрь. Осушив пару огненных яиц, Лиан тряхнул головой, и волнистые кудри брюнета рассыпались по плечам.

– Вся жизнь – это встречи в нужное время и в нужном месте, – философски начал он. – Ты… – он сделал паузу, подбирая слова, а глаза забегали по мне, что-то ища.

Да-да, подумай хорошо, прежде чем ляпать очередную нелепицу обо мне. Я сжала кулаки, силясь сохранить спокойствие.

– Ты… очень странная, и от этого кажешься еще загадочнее и притягательнее.

– Я бы и рада быть менее странной, но, увы, не судьба.

– Да уж. Нелегкая тебе выпадет доля, – пожалуй, в голосе Мордашки слышалось искреннее сожаление.

– Так ты прорицатель? – пошутила я.

– Какая ты умница! И как ты догадалась?

– Каюсь, брякнула, не подумав.

– Лиан – хваран. В нем энергия пространства-времени, – вмешался в наш разговор Феликс, подтверждая мою шуточную версию прорицательства.

Да, на Шумере слово не воробей, а материальная реальность. Вот говорила мне бабушка осторожнее быть со словами. Надо же, он, видишь ли, прорицатель! О таких странных особенностях предупреждать надо. Хотя если подойти к теме будущего с научной точки зрения и опереться на мнение нашего великого Эйнштейна, то прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Тогда время начинается с настоящего, а прошлое становится пространством. Значит, Лиан видит прошлое и будущее, находясь в настоящем. Если, конечно, слепо принять на веру, что он ясновидящий. А еще он сказал, что нелегкая мне выпадет доля. Выходит, прорицатель знает что-то обо мне, и это что-то заставило его столкнуть меня, посчитав угрозой для его брата или для всех шумеров?

По-моему, этого просто не может быть. Маленькая женщина, по шумерским меркам беззащитное существо, если не считать некоторых не очень-то выдающихся способностей. Да чем я могу угрожать этим многовековым титанам? Мой коричневый пояс по джиу-джитсу разве что галстуком завяжу на шее шумера, если допрыгну. Пусть я изрядно умна, но мои два высших образования здесь, как два класса начальной школы, и они ни в какое сравнение не идут с опытом и знаниями шумерской цивилизации. А новоявленная энергия способна лишь разрушать неодушевленные предметы. К тому же шумеры бессмертны, чего им меня бояться? В таком случае, что же этот хваран разглядел в моем будущем?

– Из-за колебаний квантовых струн настоящее постоянно меняется. Так что хвараны часто видят что-то, абсолютно не осознавая, – ментально пояснил мне Феликс.

А ведь это правда. Раз шумеры похожи на землян, то как раз история Нострадамуса и Ванги убеждает нас в том, что далеко не всегда слова прорицателей нужно понимать буквально. Да и с каких пор я стала такой наивной? Никогда не верила во всякие там прорицательства. Все эти ясновидцы играли на чувствах людей или, как Нострадамус, искусно проецировали события из прошлого на будущее. Но зато однозначно признаю, что загадочная теория струн феноменальна. Она может объяснить все явления природы. На Земле физики выдвинули целых пять теорий построения Вселенной. Но, по-видимому, шумеры нашли ту единственную и верную. Только и она не дает однозначного ответа провидцам. Согласно любой известной мне теории я могу находиться одновременно в любом измерении и влиять на любую версию себя в прошлом и будущем из настоящего. Тогда…

С головой погрузившись в размышления, я перестала замечать все вокруг. Но прорицатель не дал забыть о нем, вновь начав нести чушь, похожую на теорию мракобесия.

– Вряд ли ты понимаешь, какую смертельную опасность в себе таишь. Поверь, я вижу то, чего нет, и то, что есть, тоже вижу. Вот, к примеру, сейчас вижу на тебе аллат, – и Лиан обхватил мое предплечье, сжимая так, что браслет вспыхнул.

Неоновый белый свет засеребрился и ртутью потек под кожей, оставляя мелкую паутинку. Внутри все сжалось то ли от пронзительного взгляда Четвертого, то ли это аллат душил меня.

– Бедняжка моя, вижу, что ты готова умереть.

Конечно, ради информации я готова многое терпеть, но этот недотепа-прорицатель даже руку мне готов оторвать ради своих заблуждений. Это уже ни в какие ворота.

– Умирать не собираюсь. Вины своей не признаю, – мой голос звучал на удивление спокойно, если учесть, что я могла вот-вот лишиться одной из частей своего тела, к тому же безвозвратно.

– В чем? – полюбопытствовал Лиан и еще сильнее сжал руку.

Мое плечо поднялось до уха. Еще немного – и послышится хруст костей.

– Ни в чем, – ответила я сквозь зубы и подалась вперед, заставив противника наклониться.

Не давая Лиану опомниться, резко сдала назад и проскользнула под рукой прорицателя. Перехватив ослабившую захват кисть, завела руку неугомонного братишки за спину. Он был намного сильнее меня и мог легко вырваться, но почему-то не стал этого делать. А хваранское ясновидение, следовательно, подвело. Только вдруг его плечи начали вздрагивать, а затем я услышала громкий смех.

– Что кроется в этом аллате? – рассерженно прошипела я, сильнее сжав кисть насмешника.

Эта штука меня начала сильно беспокоить. Особенно после того, как я осознала, что это именно браслет сжимает и душит мою сущность изнутри.

– Ты ведь не рассчитываешь на то, что аллат ей поможет? – криво усмехнулся Лиан, обращаясь к брату.

Меня он продолжал игнорировать. Я ему явно не нравилась, как не нравятся комары. Мелкие создания, которые противно жужжат и в перспективе обязательно укусят.

– А маленький котенок умеет брыкаться, – вместо ответа кивнул на меня телохранитель, улыбаясь от умиления, вызванного моей серьезностью.

– Зря ты потратил свою энергию на создание аллата. Он ее не удержит, а вот последствия… – Лиан вдруг замолчал, сокрушенно качая головой.

Это единственное, что я запомнила, – его качание головой. Как маятник туда-сюда. И вот я снова сижу рядом с хвараном-прорицателем, а он держит меня за предплечье. Словно дежавю. Что… что это было? Я в полном недоумении уставилась на собственную руку, потом медленно перевела взгляд на Лиана. Тот даже не пытался скрыть ехидство.

Неужели такое возможно и он перенес нас минутой назад в прошлое? Значит хвараны не только видят во времени, но перемещаются во временном пространстве. Насколько далеко распространяется их сила? Может ли он откатить время до моего перемещения в этот мир? Хотя, даже если он на это способен, вряд ли захочет помочь мне вернуться и забыть все, как страшный сон. Но для того, чтобы справиться самостоятельно с этой проблемой, мне нужно узнать, как работает браслет. Этот аллат оказался посерьезнее, чем просто красивый бьюти-гаджет нового поколения. Он как-то связан с родимым пятном у меня на запястье, а значит с моим прошлым и будущим. А это прошлое связано с Феликсом и Шумером.

– Почему браслет активировался? Для чего он предназначен? – продолжала допытываться я.

Почему-то казалось, что Мордашка не тот, кто будет молчать, и в отличие от Феликса с легкостью выдаст нужную информацию. Только бы верно ее понять. Жаль, что не всегда понимаю шумерскую тарабарщину в силу своей земной недалекости.

– Это символ того, что ты богиня, – со всей серьезностью ответил провидец и засмеялся.

Будь он неладен! А я-то, наивная дурочка, рассчитывала на правду.

– Да что ты говоришь, мой хороший! – иронично поддела я братца Лиана. – Очевидно, богиню занесло сюда без ее божественной воли на это.

Увы, смазливый шутник не оправдал возложенных на него надежд. Да и стоило ли рассчитывать, что получу от него дельную информацию? В шею гнать надо таких сказочников, пока во мне действительно не проснулась черная богиня Кали и не разрушила это райское место воды и огня.

Я дернула плечом, освобождаясь из цепких рук хварана, и зябко обняла себя. Огляделась вокруг и на мгновение застыла в растерянных чувствах. И тут мое внимание привлек шумер в дальнем углу. Это был тот мужчина в розовом плаще, который недавно пытался выколоть глаз моему телохранителю на турнире. На самом деле, возможно, дело было и не так, но в тот момент мне казалось, что я была права.

Мужчина сидел, как и мы, на подушках, вытянув руки, а с его пальцев в пространство между ладонями стекалась серебристая энергия, формируя сферу. Шар искрился мелкими вспышками разноцветных молний. Он медленно разрастался, а потом, выскользнув, полетел вверх, и его вмиг поглотил огненный купол. Но тут пламя задрожало, и я невольно вся сжалась в ожидания обрушения. Языки огня потемнели, закружились черным вихрем, а потом купол неожиданно замер, превратившись в карту Вселенной.

И тут я узнала наш родной звездный остров, колыбель человечества – Млечный Путь. Сердце наполнилось тоской по дому. Часть меня отчаянно хотела вернуться и наслаждаться прошлой земной жизнью. В той жизни у меня были родители и бабушка, подруги и коллеги. А здесь только любопытное окружение, которое все время хочет меня убить. Звезды Млечного Пути мерцали голубыми, желтыми, красными бликами, кружась хороводом вокруг сердца галактики из миллиардов звезд с черной дырой в центре. Никогда так близко я не видела нашу галактику. Она очаровывала своей красотой, и хотелось смотреть на нее бесконечно. Прямо из центра раскручивались два главных рукава-спирали – Центавра и Персея и еще три небольших. Среди них и наш Рукав Ориона. В нем я тщетно пыталась отыскать Солнце, будто оно может согреть меня вместо заботы мамы, слов бабушки и объятий отца. Потянувшись к воображаемому Солнцу, я пыталась схватить конец рукава, который сильно манил меня. Когда моя жизнь полетела под откос? Найти бы эту точку отсчета и изменить настройки прошлого, чтобы никогда не случилось настоящего, чтобы я навсегда осталась в родной галактике.

Не сомневаюсь, шумер в ярко-розовом сделал это намеренно, заранее предугадав мою реакцию на отчий дом. Этот путь и тайные знаки большого розового кролика говорят только об одном: я сейчас очень уязвима, и любой с легкостью может подойти ко мне со спины и воткнуть нож. Даже если у высшей цивилизации нет ножа, то в любом случае они найдут, чем меня прикончить. Придя к окончательно неутешительным выводам, я утроила свою бдительность, старательно вглядываясь в незнакомцев и вслушиваясь в их разговоры. Порой мне кажется, будто я сошла с ума и все это мне мерещится.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы рука Лиана вновь не легла на мое плечо, заставив очнуться. Провидцу стало скучно без допроса и явно не понравилось, что внимание мое переключилось. Может, именно поэтому он и решил мне все рассказать?

– Хорошо, лучше уж я тебе сообщу эту информацию. Аллат – молекулярная структура энергии. Материя, усиливающая силовые процессы энергии шумеров. Так убедительнее? – он говорил шепотом, словно вынужден был выдать тайну, хранимую их родом тысячу лет.

Я медленно провела пальцем по спиралям от кисти до предплечья. Браслет утратил яркость, вернул свой первоначальный вид и тускло мерцал.

– Да. Этот вариант звучит убедительнее, чем символ богини, но осознать его пока мне сложно.

Зачем мне штуковина с молекулярной структурой энергии? Этот аллат есть у Феликса, а также на обеих руках и еще в форме обруча на голове Лиана. Допустим, он концентрирует энергию шумеров, чтобы они стали сильнее. Но увеличивать мою энергию не в их интересах. А свободная энергия во мне настолько свободна, что я лишь чувствую ее, но не управляю. Всего лишь несколько часов назад я разрушила шумерскую высотку. Мало ли что еще могу натворить. Мне бы хоть немного мудрости Афины Паллады, иначе моим умом шумеров не понять.

Попробовала разглядеть ответ в линиях на ладонях, покрутила ее и с тыльной стороны, пощупала кисть, надавила на родимое пятно. Ой, нет. Хиромант из меня оказался никакой. Чтобы сдержать разочарование, пришлось даже прикусить губу. Я нервно перебирала пальцами, пока не появилось приятное жжение и ощущение энергии. Легкая дымка заструилась из родимого пятна.

Но не успела я всерьез озадачиться, как к моей правой ладони прилипла ладонь Лиана. Попытка вырваться не удалась, мы приклеились намертво. Мой аллат вновь вспыхнул серебром, а спираль медленно поползла. Обвивая пальцы, она перекинулась на кисть хварана. Я вдруг перестала дышать, ощущая тревогу, нависшую в воздухе, когда Лиан спокойно закрыл глаза, сжимая наши руки в замок. Феликс потянулся было к нам и остановился, увидев, как белый туман медленно обволакивал наши запястья. Процесс пошел, и он явно опасался в него вмешиваться. Пока я не понимала, что происходит, впрочем, как и всякий раз, когда моя энергия действовала самостоятельно, не уведомив сознание. В кончиках пальцев привычно закололо. От дурного предчувствия я закрыла глаза.

Сейчас что-то произойдет, и это что-то мне однозначно не понравится. В этом уже есть закономерность. Перед каждой неприятностью у меня покалывали пальцы, словно отходили от онемения. Я вдруг передумала и открыла глаза. Неприятности нужно встречать с открытым забралом: так их лучше получится рассмотреть.

– Ты думала, попав сюда, найдешь свое место? – не разжимая губ, спросил Лиан.

Надо же. Неужели теперь и я слышу чужие мысли? Или этот клятый прорицатель тоже проник в мою многострадальную голову? К тому же, что за откровенный наезд?! Как будто я попала сюда по собственной воле. Шумер – это Москва что ли или Америка? Словно все мечтают понаехать сюда. Ничего, я себя в обиду не дам.

– Думаешь, это я искала свое место, а попала сюда? По-моему, ваша планета сама выбрала меня. Может быть, этот мир и есть мое место?!

– А ты с характером, и он кошмарный, как и твое будущее, человеческий детеныш, – его огромные пушистые ресницы вздрогнули.

– Всем, уставшим от моего скверного характера, я искренне желаю передохнуть. Ударение поставьте сами, – невозмутимо парировала я.

– Ты здесь потому, что оказалась не в то время и не в том месте.

Аргумент Лиана был неубедителен. Эту ерунду несут, когда хотят сказать: «Пойми, так бывает в жизни».

– А думаю, что это знак. Лишь Вселенная знает, где то место и когда приходит то время, – криво усмехнулась я и попыталась вновь выдернуть руки, но ничего не получалось.

– Знак? Тогда прислушайся и услышь, потому что Вселенная говорит: мы должны узнать наше будущее вместе. Ты ведь не хочешь подвести Вселенную?

– Допустим, не хочу. Только вот я ничего подобного не слышу. По-моему, ты наговариваешь на Вселенную.

– В отличие от тебя я уважаю Вселенную, – серьезно произнес прорицатель.

– Короче, что бы я ни делала, ты от меня не отстанешь, – недовольно проворчала я, перестав сопротивляться.

Или все сейчас выяснится, или меня ждет очередная реинкарнация. Что я могу сделать со смертью? Для меня она здесь повсюду.

Лиан склонил голову к плечу, будто прислушиваясь, что ему шепчет Вселенная. Потом окинул меня внимательным взглядом и спросил:

– Никак не пойму, как у тебя получилось затащить сюда своего маленького котенка?

– Четвертый, делай то, что хотел, – отмахнулся от брата Феликс. – Но вряд ли это поможет Дуайенам.

Так вот оно что. Оказывается, за всем стоят местные старейшины. Ничего удивительного, за грязными делами всегда стоят высокие чины. Что им от меня нужно? Мне это совсем не нравилось, и я невольно нахмурилась.

– Не переживай, котенок, я лишь раздвину стены твоего сознания, – покачал головой прорицатель, не открывая глаз.

Теперь вдобавок этот умник хочет изменить мою сущность. Я поспешила откреститься:

– А вдруг они у меня несущие? Не боитесь того, что находится за ними?

И почему я не могу сопротивляться проникновению чужого разума? А если бы обладала способностью проникать в разум любого разумного существа, то уже давным-давно была бы дома.

Ситуация не располагала к долгим стенаниям, и я постаралась сконцентрироваться на связанных энергией кистях рук, надеясь рывком разорвать наши путы. Однако лишь добилась обратного результата. Туман, окутавший наши запястья, стал еще гуще, а аллат слепил так, что моя правая рука стала невидимой. Левая тут же потянулось проверить пропажу, но натолкнулась на прозрачный барьер. Контур Лиана поблек и, мерцая, стал исчезать, словно его коротило. И впрямь пугающее начало у этого спиритического сеанса. Быть однорукой, да еще и прикованной странной штукой к постоянно исчезающему субъекту вряд ли назовешь приятным времяпровождением. Сбежала бы, да как же без руки. Вдобавок ко всему провидец покрылся голубой дымкой. Ой, мамочки, как его закоротило, аж дымится!

– Глядя на вас, я начинаю понимать, что ничто человеческое вашему Богу не чуждо.

От этих слов Лиана сердце мое тревожно вздрогнуло. Провидец не только произнес любимую цитату отца, но, что самое жуткое, он произнес ее голосом папы. От неожиданности я перестала дышать, боясь пошевельнуться. В голове крутилась тысяча вопросов. Что это значит? Все ли в порядке с моим отцом? Сознание отца переместилось, и теперь он стал Лианом?

Не давая опомниться, хваран продолжил до боли знакомым голосом:

– У Бога отличное чувство юмора.

Да, да, да! Отец так любил говорить это после сложной операции, когда буквально возвращал пациента с того света. Но здесь, в другом мире, я абсолютно не ожидала услышать его голос. И это очень беспокоило. Может быть, Лиан как-то связался с папой, который хочет что-то сообщить мне, о чем-то предупредить?

– Она убьет отца своих детей, – спокойным и уже своим голосом выдал оракул и открыл глаза.

Я поняла, что все закончилось, и облегчением выдохнула. Хваран перестал мерцать, а моя рука вновь визуализировалась. Жаль, что я так ничего и не узнала, зато сумасшедший сеанс быстро оборвался, озадачив меня основательно. Однако ура, я снова созерцаю свою правую руку! И я радостно обняла ее, так будто не видела сто лет. Целехонькая, моя родная.

– Землянка полна сюрпризов, – грустно улыбнулся Лиан. – Увы, все неизбежно и печально.

Сейчас голос Лиана снова стал прежним. А могло ли мне показаться, что я слышу голос отца от того, что тоскую или потому что провидец еще и телепат? Пожалуй, он просто проник в мой разум и откопал старые сцены из прошлого. Кстати, что он еще там сказал? Что я убью детей? Нет, не так. Убью отца своих детей. Я убийца? Что за ересь он несет? Все, хватит с меня гаданий.

– Не переживай, у меня нет детей и не будет, – сказала я, спрятав руки под себя: не хотелось, чтобы этот гадкий хиромант и предвестник несчастий, увидел по ним что-то еще.

– Все течет, все меняется, – пофилософствовал Лиан. – За тебя абсолютно не переживаю. Я переживаю за него, – Лиан кивнул в сторону Феликса.

– Ему ничего не грозит при любом раскладе, – успокоила я чрезмерно заботливого и любящего брата. – Отцом моих детей он никогда не будет, – меня передернуло от мысли, что я займусь сексом с пришельцем. – Так что твой брат будет спокойно себе жить долгие годы. А с такими предсказаниями на Земле ты умер бы уже с голоду как безработный.

– Потеряйся, – тихо, но отчетливо приказал Феликс брату, сжав плечо Лиана так, что тот согнулся.

О, Великий и Преподобный, наконец, вмешался в сомнительную процедуру по смещению стен моего сознания.

Провидец был не в силах шелохнуться под давлением его мощи и тихо произнес:

– Седьмой, ты в самом деле хочешь создать для нее точку невозврата, а потом сделать ее источником своей жизни? Решил, что ты единственный, кто сможет сбежать с Шумера?

Глава 3

Так вот почему он меня оберегает? Из меня хотят сделать всего лишь батарейку??? Я развернулась к Феликсу, к моему якобы телохранителю, и разочарованно уставилась в его предательские зеленые глаза, не веря в подобную подлость. Да, я не ангел, но так меня еще никто не использовал. Это просто несправедливо! Почему из-за его проблем с планетой должна страдать я?

– Господи, как я устала от всего этого! – выдавила я сквозь ком в горле, задыхаясь от негодования.

– Исчезни! – прорычал сквозь зубы Преподобный, сверля брата взглядом.

– Почему же, пусть он останется с нами до конца, – я повернулась к Лиану и улыбнулась, как улыбались обреченные, идя на плаху. – Иначе ты пропустишь все самое интересное.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, затем медленно поднялась и прошла к центру этого антикафе. Все, с меня хватит! Не хочу больше отсиживаться на мягкой, удобной подушке и прислушиваться к разговорам, выуживая полезную информацию. Не хочу сидеть и не отсвечивать, словно я уже умерла. Довольно уже играть в кошки-мышки. Порядком все мне здесь надоело. Особенно эта абсолютно не контролируемая мною ситуация с перспективой сингулярности, которая окончательно изменит мою сущность, и я никогда… – о, боже, неужели действительно никогда? – не вернусь к прежней счастливой жизни. Теперь я жалею, что моя бунтарская натура и вечные поиски себя и чего-то нового в жизни не позволили оценить то, что я имела. А теперь я имею то, что имею: буйство энергии и компанию сумасшедших инопланетян.

Я решила перейти к активным действиям. Если ты не можешь помешать безумию, возглавь его. Широко расставив ноги и вытянув в стороны руки, твердо сказала:

– Похоже, здесь все собрались, чтобы кое-что обсудить. Давайте начнем с самого важного. С меня.

Лиан вытаращил свои огромные голубые глаза и явно был озадачен поведением той, кого до сих пор считал безобидным котенком. Пока еще котенком! Ведь, по его мнению, я в будущем должна стать другой сущностью. Провидец вышел из транса и с надеждой попросил:

– Брат, может, ты ее остановишь?

– Брат? Не преувеличивай свое значение в моей жизни, – отрезал резко потерявший родственника мой бывший телохранитель.

Скинув руку Лиана со своего колена, он поднялся и подошел ко мне. Но меня уже было не остановить. Признаю, я властная и упрямая, но раньше хотя бы мыслила ясно. А в этом мире меня растоптали, как блоху. Мой разум скатился до уровня инфузории туфельки.

Наконец, и шумеры оторвались от своих неземных дел и с нескрываемым любопытством стали наблюдать за мной.

– Хотите знать, что я, человек, делаю на вашей планете? Как прошла через врата, преодолев 150 тысяч световых лет? Может, вам интересно, где мой криптонит? Кстати, мне тоже интересно. А может, я, как и вы, шумерка? Если нет, тогда кто я? Эй, вы, – обратилась я к шумерам, медленно приближаясь к каждому. – Не молчите! Среди вас есть тот, кто знает ответы на мои вопросы?

– Это отличные вопросы, – Феликс мгновенно оказался рядом со мной и, схватив за руки, зажал их в одной своей и повел за собой. – Я потом отвечу тебе на них. А сейчас пойдем. Доверься мне, пока мы вместе, пока ты рядом со мной…

– Ты прав, – я наступила ему на ногу и сердито вырвалась из цепких лап. – Мы не будем вместе.

Смешно! Он держит меня за идиотку, которая будет слоняться вместе с ним по этой богом забытой планете в ожидании собственного конца?

– Решила устроить здесь драму? – его взгляд недовольно потемнел.

– Нет, блин, триллер.

Было очевидно, что он пытается заговорить мне зубы и поскорее увести подальше. А смыл? Кого я должна опасаться больше? Шумеров, которые повставали со своих мест и медленно окружали меня, то ли чтобы получше рассмотреть, то ли чтобы их убийственная энергия точно поразила меня с близкого расстояния? Или навязанного мне Вселенной спутника, который хочет превратить меня в бог знает что?

Я сделала несколько шагов назад, нервно потерла руки и, почувствовав прилив энергии, протянула их шумерам.

– Ну? Кто хочет меня убить? Давайте же, вот я перед вами, беззащитная! Смотрю, прямо целая толпа желающих!

На мое предложение шумеры никак не отреагировали, вдруг замерев в безмолвии, и посмотрели на меня, словно удавы на кролика. И хотя внешне все было спокойно и мирно, но атмосфера накалялась. Они жаждали моей гибели так же, как я жаждала их ответов.

– А ты забавная, маленький котенок, – услышала я знакомый голос и повернулась: в воздухе над моей головой в позе лотоса повис Кай. – Мы никого не убиваем, тем более людей.

– А-а, это ты, добрый фей! Может, хотя бы ты меня просветишь? Видишь, здесь все молчат. Если вы не убийцы, то значит развлекаетесь, мучая меня?

Кай плавно, как сдувшийся шарик, спустился и завис перед моим носом.

– Могу только сказать, что убийство – довольно бессмысленное занятие, – сказал он с эдакой завораживающей хрипотцой, смотря мне в глаза.

– Ах, да! Вы же высшая цивилизация, – небрежно отмахнулась я, отворачиваясь. – У вас даже убийство должно быть со смыслом. Действительно, зачем пачкать руки кровью. Существует масса других способов.

– Он не это имел в виду, – Феликс подошел ко мне сзади и взял за плечи.

От его прикосновения я почувствовала легкое жжение. Аллат наполнил руку теплом. Только вот любые изменения во мне сейчас слишком опасны.

– А тебе лучше помолчать, как ты обычно это делаешь, – я развернулась лицом к шумеру.

Чем больше я узнавала об истинных причинах его присутствия рядом со мной, тем сильнее во мне закипала злость. Батарейка значит?! Я злилась на него, как тысяча чертей.

– Почему я должна тебе верить? Мне все тут врут. Если шумеры не убить меня хотят, тогда что им от меня нужно? Каждая минута ожидания подвоха приводит меня в ужас, – я стучала кулаками в железную грудь не железного Феликса и остановилась только тогда, когда почувствовала пугающую пульсацию силы в руках и вновь начала проваливаться внутрь мужчины, при этом оставаясь на месте.

Преподобный, как всегда, молча, с недоумением посмотрел на меня, словно заглядывая в самую душу, в то время как я совершенно не хотела, чтобы он ее видел. Я желала защитить ее от напастей и поместить куда-нибудь подальше от тела: в иголку, которую спрятала бы в яйце, яйцо – в утке, утку – в зайце, зайца – в сундуке.

Прикрыв руками декольте в наивной надежде спрятать душу, я медленно обвела взглядом весь этот шумерский сброд. Здесь все такие самоуверенные и бесчувственные существа. Холодное любопытство в их глазах заставило меня рассмеяться диким и даже каким-то зловещим смехом.

– Считаете меня обезьянкой и думаете, что можете играть со мной? – Сумасшедшая цивилизация! Вы понятия не имеете, с кем имеете дело! Даже я сама не знаю, кто я есть. Играйте в свои игры между собой! – я повернулась, ища глазами выход.

– И как ты уйти собираешься? – подливая масла в огонь, поинтересовался с тихой усмешкой Кай.

Я бы не затеяла этот разговор, не будь у меня за плечами опыта по разрушению многоэтажного дома и выживания из кровавого месива. Если я сюда попала и выжила, значит обладаю не меньшей силой, чем шумеры. И это факт.

– Да очень просто, – уверенно сказала я. – Меня ничто здесь больше не удержит. Потому что из всех присутствующих я самая сумасшедшая.

Внутри все волновалось и кипело, словно я на пороге чего-то важного. Шумеры подозрительно уставились на меня, ожидая дальнейшего представления. Под их пронзительными взглядами я чувствовала себя актрисой погорелого театра, нет, хуже – лилипуткой в стране Гулливеров. Да кем угодно, только не всесильной разрушительницей архитектуры внеземной цивилизации.

Пауза затянулась, надо было что-то делать. Понять бы только, как они управляют этой силой. Ведь чувствую же, как она во мне растекается по венам, и всего лишь надо дать ей выход и направить в нужное русло. Как? Как мне это сделать? И почему я отвергала эзотерический бред Марго? Он сейчас как нельзя кстати. Вспомнить бы то, о чем я раньше не хотела слушать. Ее теорию об интенсивном обмене энергией между космосом и человеком, который происходит именно через пальцы рук. Если это так, то теперь я понимаю, почему кончики моих пальцев часто покалывают. Думаю, что это точки, через которые энергия входит в меня и выходит.

Я сжала пальцы до побелевших костяшек. Немного подождала, но ничего не произошло. Ладно. Попробуем по-другому. И я отчаянно взмахнула рукой. Вселенная, умоляю, помоги мне хоть немножечко! Сделай так, чтобы хоть что-то сдвинулось с места. Пусть они увидят, что я могу за себя постоять.

Но вместо уверенности пришло какое-то необъяснимое беспокойство. Мой глубинный инстинкт наконец проснулся и что-то заговорил телу, но я не понимала. Затем легкая растерянность сменилась ужасом.

Чего я не ожидала, так это очередного вмешательства Мордашки, который в одно мгновение лишил меня вытянутой руки. Из обруча на голове Лиана выплыло светящееся кольцо, ковбойским лассо накинулось на мою кисть и, перерезав ее, утянуло за собой. Как во сне я смотрела на удаляющуюся часть уже не моей руки. Резкая боль заставила перевести взгляд на рану, которая тем не менее даже не кровоточила.

– Эй, что ты себе позволяешь?! Сейчас же прекрати! Не смейте делать мне больно! Я буду жаловаться вашему начальству!

Почему я чувствую боль? Не могу привыкнуть к этому новому неприятному ощущению. От земных замашек тоже никак не избавлюсь. Какое тут к чертям собачьим начальство!

В следующий миг все стало туманным и исчезло. Наступила полная темнота, будто выключили свет. Но особая, сверкающая звездами под куполом темнота. Чувство бесконечной пустоты холодом проникло внутрь. Я словно повисла на краю галактики. Как же нелепо сейчас умирать!

Я зачарованно смотрела, как моя кисть, блуждавшая во Вселенной, становилась все больше и больше, и вот уже на ладони уместилась целая планета. Этой планетой был Шумер, багровый, как раскаленный шар. Откуда-то из недр Вселенной вырвался поток ослепительного белого света. Облетев вокруг планеты, сметая все живое с поверхности, он исчез в черной воронке открывшегося пространства. Последнее, что я увидела, – разлетающуюся в клочья планету. Шумер превратился в миллион астероидов. Странно, никакого сожаления, грусти, тем более боли от этого я не испытала. Звездный смерч уничтожил шумеров, взорвал планету, а у меня ни грамма печали на сердце. Словно смотрю немое кино на уроке астрономии.

– Ты, идиот! – я едва узнала голос Феликса: телохранитель странно хрипел. – Еще повторишь такую выходку, зачищу твой мозг до младенчества.

Он вытащил меня из мрака, и я наконец прозрела. Туман и вселенская пустота рассеялись, и вот моя правая рука, совершенно целая, покоилась в огромной ладони телохранителя, и я, как прежде, сидела на яйцекладущей подушке в окружении толпы незнакомых шумеров.

Дьявол! Снова эти шумерские штучки с пространством и временем. Какое надо иметь здоровое сердце, чтобы его не разорвало от жестоких игр разума! Не удержалась и ощупала себя. Так. Плечи, грудь, живот, попа… Ага, все на месте. Слава богу, ничего не оставила в просторах Вселенной. Судя по всему, Лиан затащил меня в параллельное пространство. Возможно, это одно из бесконечных разветвлений времени развития будущего. А я-то уже подумала, что разорвала в клочья планету, пленившую меня. Какое разочарование!

– Твой брат – настоящий негодяй, – возмутилась я, – а ты… – я замолчала и невольно прикусила язык.

Одной рукой Феликс держал меня, а его вторая, пробив череп брата, по локоть погрузилась в его голову.

– Ой, мамочка, что ты делаешь? – разжала я, наконец, клацнувшие зубы.

Душа ушла в пятки и забыла обратную дорогу. Если я еще не сошла с ума, то уже очень близка к этому. Вот-вот Преподобный, не вскрывая череп, просто вытащит мозг прорицателя, которому не помог ни аллат, ни его хваленая способность видеть будущее. Карающая рука брата оказалась намного сильнее дара предвидения. Я уже представила жуткое кровавое месиво, отчего застрял ком в горле.

– Я… это… я совсем на него не злюсь, – попыталась я отвлечь телохранителя, дергая его за штаны. – Твой брат просто пошутил. Понимаешь, это игра такая, – я нервно захихикала: еще никогда на моих глазах в буквальном смысле не выносили мозг. – Шутка, бамбарбия кергуду.

И что я несу? В такой момент ничего умного не пришло в голову, кроме придуманной фразы Гайдая «если не согласитесь, они вас зарежут».

Рука Феликса беззвучно прокрутилась внутри черепа Лиана. Жуть нереальная! Хоть на Шумере и не убивают, но вдруг безмозглый брат опаснее, чем с мозгами, ибо дураки крайне страшны своей непредсказуемостью. Маниакальная упертость провидца хуже горькой редьки. И далось ему мое будущее. Какой смысл в него заглядывать, если не можешь изменить. Если шумерам под силу не только видеть пространство во времени, но и изменять, они бы избежали рождения такой угрозы, как я. Так что не факт, что угроза именно в моем существовании. А взрыв планеты вообще спорный. Это произошло в прошлом или в будущем? Уверена, что колебания квантовых струн меняют не только настоящее, но и прошлое и будущее.

– Она испытывает великий голод, – Лиан обхватил двумя руками руку брата и медленно вытащил из собственной головы. – Ее никто и ничто не остановит.

О чем это он? Конечно, не о том, что я проголодалась и соскучилась по запеченному маминому карпу. И уж точно не о том, что от голода я готова сожрать трехметрового шумера. Кстати, великий голод вовсе не голод пустого желудка. Думаю, он имеет в виду желание узнать, почему и зачем мы живем. Верно, я испытываю страстное желание узнать, кто я и что тут делаю. Дьявольски голодна, но всем начхать на мое желание. А еще теперь понятно, почему все так хотели прикоснуться ко мне. Эти энергетические чудовища пытались вот так залезть в мою голову и лишить меня силы, а может и вообще вынуть мозг.

Провидец, наконец, освободился и, не сказав более ни слова, растворился в воздухе, как телепорт. Давно ему пора было свалить отсюда. Мутный он сильно. Такого тут наворотил, что я до сих пор прийти в себя не могу. По-моему, коварные хвараны просто манипулируют Дуайенами, придумав страшилку обо мне. Сделали из Шумера армагеддо́н, а какой-то редактор самого обычного телеканала со способностями управления энергией ниже плинтуса обвиняется в организации апокалипсиса за 150 световых лет от родного дома.

– Запомни: сегодня из-за тебя я потерял брата, – донесся до меня зловещий голос исчезнувшего Лиана, а следом вдруг пролетела его говорящая голова.

На мгновение сердце замерло. Голову он потерял, а не брата, неуемный провидец! Вот же братишку бог послал. Не знаю, выживу ли, но заикой точно стану. Призрачная голова исчезла, однако таинственный, неразборчивый шепот продолжал шелестеть в ухе. Гул клубился, зудел и развевал волосы.

– Дамо… Дамо вернулся…

От этих слов по спине пробежал табун мурашек. Я передернула плечами, прогоняя их, и закрыла уши, стараясь сосредоточиться. О чем это они? Кто-то вернулся домой? Нет, слово это не дом, а Дамо. Кто он такой? Ладно, пусть этот Дамо вернулся, а я-то тут причем? Въедливый звук загадочного шепота раздражительно звенел в голове, и я, сдавив голову руками, попыталась унять зуд.

– Прочь из моей головы! – прокричала я, пятясь назад.

Но отступать было некуда. Вокруг стояли шумеры. Огромные прекрасные существа молча смотрели на меня проникающим в самую душу взглядом. И, хотя они не убивали людей, меня не оставляли мучительная тревога и ощущение чего-то зловещего, витающего в воздухе.

– Что вам от меня надо? – прошептала я, запинаясь на каждом слоге.

Слова давались с невероятным трудом. Тяжелое, зловещее предчувствие тисками сдавило все мое нутро. Пересиливая себя, я безуспешно пыталась умерить его накал. Но что-то было не так, и это что-то внутри меня начинало шевелиться. Прокатившись волной с головы до ног, оно застыло на кончиках пальцев. Изнутри распирало, душило, а в ладонях появился голубой дымок.

Неужели я закипаю? Если так и дальше будет продолжаться, то еще немного – и заживо сварюсь. Возьми себя в руки, потерянная во Вселенной. Я совершенно спокойна. Мне дышится легко и свободно. Я абсолютно спокойна. На шестом повторе я почувствовала, как удушающая тошнота отступила, и инстинктивно скрестила руки на груди, устанавливая барьер между собой и окружающим миром. На смену удушью пришли бодрость и ощутимый заряд внутренней энергии. Все-таки восточные техники дыхания и концентрации самые лучшие и творят чудеса.

Вокруг зарябило, воздух стал густым, пропитанным энергией. Я вдруг почувствовала, как она проникает внутрь, и этот прилив необычайной силы заставил осознать громадную несправедливость происходящего. Острое желание доказать всем, что они ошибаются на мой счет, пробилось сквозь сжатые ладони ярким сиянием. И только я собралась с духом открыть шумерам истину, как всех в один момент как ветром сдуло.

– И куда все делись? – я растерянно огляделась по сторонам.

Не думаю, что в гневе я так страшна, что всех распугала. Обернулась, готовая увидеть вечно подначивающую усмешку в уголке губ, но телохранителя не было. Вместо него возвышалось нечто, на первый взгляд совершенно непонятное. Хаос… Первородный хаос. Смешалось все, что когда-то представляло материю. Вода, огонь, земля. Вечнозеленые джунгли и раскаты грома вперемешку с молниями в божественном великане. Где же я видела это прекрасное существо с самой мощной энергией жизни, какую только можно представить? Мама дорогая, бабушка любимая, да это же оно… то божественное существо, которое я видела в подсознании шумера. Оно одновременно божественно и антропоморфно, телесно и духовно, сверхъестественно и приземленно. Абсолютно идеальное мифическое существо. И я… я, обычная девушка, вживую вижу настоящего титана. В том, что это бог или существо, равное богам – создателям Вселенной, я не сомневалась.

Вот стоит передо мной титан, порождение самого́ изначального хаоса, создатель мира. Если бы я могла выбирать, кем стать в этой Вселенной, то предпочла бы создавать, а не разрушать миры. Какая невероятная сила и первородная мощь природы! Именно так представляли их мы, люди, и так их описывали в древних греческих мифах. С ума сойти! Выходит, сказочные мифы имели вполне реальных прототипов.

– Феликс, эт-то ты? – тихо спросила я. – Ты бог Шумера?

Какой вздор! Что я несу? Какие боги? Какие греческие мифы? Животная энергия планеты возвышалась во всей красе, и я шагнула вперед к ней, манящей, как магнит. Внезапно возникший передо мной столп света заставил зажмуриться. Что это еще такое? Ну, что за планета – ни шагнуть, ни чихнуть спокойно нельзя.

Я осторожно приоткрыла один глаз. Тихо. Ни Феликса, ни Бога. Вокруг ни души. Красно-черное небо, тихое журчание воды, вокруг абсолютная пустота. Абсолютная – это когда не то, что ни души, ни деревца, ни домика, ни фонтанчика, – ничего нет.

– Феликс! Феликс, нет! Не бросай меня. Умоляю, только не это, – прокричала я в пустое пространство, складывая ладони в мольбе.

Ноги предательски подкосились, и я упала на колени. Меня не смущало, что я копирую своих земных религиозных предков, которые, столкнувшись с явлениями природы, уверовали в чудо. Я молила планету вернуть подобного Богу. Я знаю, я чувствую, адский купол, созданный им, забрал моего телохранителя. Так же, как и в прошлый раз, когда планета была в опасности. Как же мне быть? Что делать одной в чужом и враждебном мире? Наивная, думала, что распугала шумеров, а на самом деле их вымело божественной метлой.

– Ты не можешь так со мной поступить. Слышишь! Вернись, сейчас же… я… я умоляю тебя. Обещаю слушаться, только вернись. Больше ни на шаг не отойду, – я готова была разрыдаться, если бы умела плакать.

И пусть не всегда прощения просит тот, кто виноват, но у меня не было выбора. Что мне ему еще пообещать? Да и есть ли смысл в этих обещаниях? Но тем не менее я явственно чувствовала его присутствие. Он был везде: в каждом глотке воздуха и в то же время нигде. Нигде. Пустота. Его не было нигде. Теперь его нет рядом. Не будет рядом. Меня словно лишили самого главного, выбили опору из-под ног, на которую я опиралась всю жизнь.

Глава 4

Время замедлилось. Звуки исчезли. Всепоглощающая пустота подбиралась ко мне, заглушая тусклый свет неба. Тени исчезали, но я не чувствовала ни страха, ни сожаления. Только вот что-то душило меня, и какая-то зловещая пустота пожирала изнутри. Я попробовала шагнуть вперед, но тут же увязла до колен и не смогла пошевелиться. Ноги перестали чувствовать твердую поверхность. Ставшая болотом земля засасывала.

Может, эти сволочи утопить меня решили? Теперь, когда телохранителя нет рядом, я беззащитна, как младенец. Почему, почему ты не оставил мне инструкцию по использованию энергии? Где эта долбанная кнопка у аллата? Как он работает? Руки, пальцы – что с ними не так? Вселенная, что мне делать? Ответь же, наконец, не молчи!

Я сжала мерцающие кончики пальцев в кулаки и отчаянно ударила по вязкой земле. Хотя вряд ли то, в чем я нахожусь, можно назвать землей. Алиса Карницкая, ты в таком сейчас… шлаке. После пары ударов я провались по грудь.

– Как ты мог?.. Зачем, зачем ты стал Богом?.. Куда исчез, твердолобый?.. Ненавижу тебя, ненавижу вас всех! – отчаянно кричала я, теряя рассудок и волю.

Я увязла в жиже по шею, а вернее, по уши. Теперь точно все кончено. Превратилась в бессильную половую тряпку. Ничего не умеющая, ничего не понимающая. Ненавижу себя за эту беспомощность!

Могла ли себе представить, что когда-нибудь я, которой так легко давались науки, спорт, карьера, да и чего там кривить душой, вся моя земная жизнь, хоть и не безоблачная, но насыщенная и легкая, буду переживать ужас беззащитного ожидания. Мне ничего не оставалось, как закрыть глаза и тихо сдаться на волю Шумеру. Никогда в своей прежней жизни я так не поступала. Щемящая пустота измотала все мое нутро, проникнув в каждую клеточку тела, медленно и неотвратимо утягивая вниз. Я уходила все глубже, и, сколько это продолжалось, сложно было понять. Время показалось вечностью. Мысли хаотично путались в голове, потеряв логическую цепочку. Среди них была одна очень важная: а вдруг я не просто проваливаюсь, а это путь домой? Дальше обдумать свою маленькую надежду я так и не успела.

Падение резко ускорилось, и, перевернувшись в воздухе, я плашмя упала на твердую поверхность. Фух, твердое! Уже хорошо. Я жива!!! Надолго ли? Осторожно приоткрыла глаза… Черные стены, черный пол и потолок. Тюрьма или саркофаг? То, что я не вернулась домой, было очевидным. Но вот куда на этот раз меня затянула безумная планета, пока непонятно. Никого. Кроме меня, естественно. Хотя какая разница, одна я или в толпе шумеров? Как бы ни хотелось, вряд ли мне кто-то поможет выбраться из этого переплета.

– Что, товарищи, придумали еще один способ, как от меня избавиться – замуровать заживо? – мне, естественно, никто не ответил.

Надзирателей поблизости не оказалось. Я медленно прошла вдоль стен, проводя рукой по идеально гладкой прохладной поверхности, и огляделась. В камере не было ничего: ни окон, ни дверей, ни лампочек, – но тем не менее видно было и без света.

В очередной раз я выжила – значит это еще не конец. Сидеть в темнице и ждать спасителя – дудки вам, не собираюсь. Как удачно, что сейчас никто мне не мешает. Есть время подумать над тем, как выбраться отсюда. Тем более я уже очень многое узнала о Шумере. Феликсу я нужна как батарейка, а шумеры хотят избавиться от меня, чтобы он, Великий, не бросил их на произвол судьбы, иначе они сгорят вместе с планетой от очередного взрыва Солнца. Да и дома уже родители заждались. К тому же в понедельник нужно на работу. Понять бы, как я попала в эту гробницу. Ведь где есть вход, там есть и выход.

К сожалению или к счастью, но опыта по извлечению себя из каменных склепов у меня еще не было. Обычно в фильмах находили какую-то шероховатость, нажимали, и опа – дверь открывалась. Руки тщательно водили по черной глади, надавливали и постукивали, а в голове жужжала мысль о Феликсе.

Кто он – бог, полубог или неведомое существо? Насколько он силен? Способен ли сам выбраться из недр купола? Ведь когда-то уже купол затягивал его, а затем каким-то чудом шумер оказался на Земле. Проклятый эгоист! Зачем он втянул меня в эти шумерские игры на выживаемость? Впервые не могу понять то, с чем столкнулась. Как же неприятно сознавать, что человек с IQ за двести совсем не бог! И чем больше я осознавала, что ни с чем не могу справиться, тем сильнее меня это злило. Пока не могу. Но уверена, в конце концов я найду и одолею тех, кто за этим стоит. Даже если это сама Вселенная.

Я злюсь, а Преподобный всегда невозмутим. Почему? Все вокруг летело в тартарары, и я в том числе, а он спокойно ходил по фестам и развлекался. Зараза шумерская, как же он бесит своим спокойствием! Почему этот паршивый телепат не смог прочесть мысли шумеров и понять, что они со мной собираются сделать? Каждый раз запросто отдает меня на съедение волкам и после игр со смертью благополучно вытягивает из ее лап. Вот где он сейчас? Прохлаждается за пределами стратосферы?

– Изверги, решили проводить эксперименты над мутантом? – прокричала я, не особо надеясь, что кто-то меня услышит. (В том, что я самый настоящий мутант, уже не сомневалась). – Могли бы запереть меня сразу в этой темнице. Зачем тогда разрешили мне свободно разгуливать? – возмущалась я, чертыхаясь и продолжая ощупывать стены.

Хожу пятый круг по периметру, пальцы уже стерла, а все без толку. Чем больше обдумывала свое положение, тем яснее становилось, что выхода отсюда нет. А единственный выход – это найти выход. Но как? Вот тут-то бы и пригодилась моя сила разрушения. Но после исчезновения Феликса я почти не чувствовала внутри потоков энергии.

Я прислонилась спиной к холодной стене, застонала и медленно сползла. Обняв колени, уткнулась в них носом и замерла. Бесполезно стонать, биться, кричать, звать на помощь. Эти методы безрезультатны. То, что просто так отсюда меня не выпустят, ясно было по предыдущим испытаниям. У шумеров довольно странный подход к чужестранцам. Радует, что они не как в древние времена: сначала поят и кормят, а потом приносят в жертву. Хотя, чем черт не шутит, может, они наивысшая раса с пережитками прошлого, и жертвоприношение не считают убийством. Жертвоприношение – звучит намного лучше, чем убийство. Да ну их к лешему! Принесут меня в жертву или нет, не суть важно.

Самое ужасное, что здесь я перестала чувствовать энергию Феликса. Раньше, сама того не осознавая, ощущала его присутствие. Кроме его тихого монотонного голоса в моей голове, было ощущение, что он полностью во мне. Да-да. Как бы эротично это ни звучало, но трехметровый великан внушал уверенность, которая разливалась по венам и согревала изнутри. До сих пор не понимаю странную силу, которая возникла у меня на Шумере. Сердце, несмотря ни на что, требует вернуть телохранителя, а разум отказывается принимать на веру происходящее. Кто он для меня? Джин, чья волшебная лампа была внутри, а теперь ее отняли, и меня накрыло чувство утраты, словно лампу удалили хирургическим путем и сделали это без согласия пациента.

Стоило бы пожаловаться на творящееся вокруг беззаконие отцу или сразу в ВОЗ. Отец был бы и рад помочь. Ведь я так редко обращалась за помощью к родителям. А точнее, только раз в жизни, когда просила скрыть факт моего участия в спасении мамы моей сотрудницы. Мне достаточно было, что папа и мама всегда были рядом, а с проблемами я могу и сама справиться. Вот только как быть сейчас, когда я абсолютно одна в месте, где все мои знания о жизни сводятся к нулю? Единственное существо во всем мире, которое в силах помочь и которому я нужна, пусть даже как зарядка, не сможет уже прийти.

– Эл! Эл! – казалось, имя отдается от стен.

До боли знакомое, оно эхом донеслось из далекого прошлого. Наша встреча на набережной была не первой. Когда-то я звала его не Феликсом, а Элом. EL- так в хананитской религии называли высших богов с мистической силой. Думаю, у меня были веские причины звать его общепринятым на Земле именем Бога. В прошлом я однозначно увидела его сверхъестественную силу, которая могла создать все живое и неживое на планете. Так что же я такое увидела, что заставило меня признать в нем Бога? Увы, как ни стараюсь, не могу откопать в своей феноменальной памяти события прошлого, связанные с Феликсом. Словно кто-то отформатировал мой мозг.

Вздохнув, я дотронулась до правой руки. Меня не беспокоило, что всего лишь несколько мгновений назад вместо кисти была культяпка. Беспокоило другое. Незримая рука шумера лежала сверху моей. Сильная, слегка загорелая, крепко сжимающая мои пальцы. Неужели после всего я еще доверяю ему?

Единственным человеком, который водил меня за руку, была мама, да и то в далеком детстве. Дальше по жизни я всегда шагала сама. Что в этом такого, когда мужчина держит за руку женщину? Вроде бы такой обычный жест, но настолько душевный, что вывел меня из равновесия. Внутри защипало от этих телячьих нежностей. Глупая, и о чем я думаю?! Как будто разум отказал, и я просто потерялась в реальностях, которые создает мой мозг. Не хочу потом узнать, что люди и самые важные моменты в моей жизни не ушли в прошлое, а их просто никогда не было.

Моя реальность комичная, как и жизнь. Не могут убить, зато смогли замуровать. И сколько я тут продержусь без еды, без воды, без воздуха? Да, жизнь – вредная штука, и в любом случае все умирают. Да чтоб мне провалиться до Земли! И этот несносный красавчик Лиан. Тоже мне, ясновидец великий нашелся! Нагородил какую-то ерунду в видениях, похожую на фантасмагорию космических масштабов. Даже режиссер фильма «Армагеддон» позавидовал бы. Надо Оскара вручить хварану Лиану, нет, даже два Оскара – за сценарий и режиссуру. Он действительно решил, что я взорву их планету? Бессмыслица какая-то.

Но, вероятно, так думает не он один, раз меня заперли в темнице. Неужели цивилизация высшей расы верит в какой-то бред шамана, который использовал голографическую иллюзию? И что они задумали сделать со мной на этот раз? Я не удержалась и зевнула. Почему-то снова хочется спать. Ой, это очень плохой знак. Так же смертельно клонило в сон, когда безумные Дуайены пытались вогнать меня в стазис. В итоге чуть не разорвали меня на тысячу маленьких Алис. А теперь хотят усыпить меня навеки в этом склепе? От этой мысли стало тошно. Я нервно сглотнула ком, подступивший к горлу. Так нельзя, Алиса, возьми себя в руки! Как и всегда, рассчитывай только на себя. С тревогой надо что-то делать.

Я села в удобную позу, выпрямилась и вдохнула. Досчитала до четырех, потом сделала короткую паузу и выдохнула. Дыхательная практика самавритти раньше часто помогала расслабиться. Глубокий вдох, пауза, выдох. Еще раз и еще. Через некоторое время я полностью расслабилась, отрешилась от мыслей и чувств. Но единственным для меня верным выходом из такого состояния было погружение в мир идей. В том мире должна быть одна идея, которая решит мою проблему заточения и найдет способ выбраться отсюда. Или если больше нет способа… тогда нужно создать его. Даже если он мне не понравится, я воспользуюсь им.

Почему же так трудно дышать, будто легкие заполнены и вдыхать воздух уже некуда? Мои конечности похолодели, а меня бросило в жар. Воздух в склепе вдруг стал вязким и настолько горячим, что, казалось, я сижу на раскаленной печи, где постоянно увеличивают напор газа.

О, жестокая жизнь, что еще меня ждет? Падение в бездну Вселенной, провал в глубь планеты, темница, в которой есть вход, но нет выхода. Все это так сильно похоже на галлюцинацию. Жуткие картины и ощущения, словно меня вместо леденцов напичкали психотропными препаратами, изменяющими сознание. Но только боль такая, что разум уже не понимает, где иллюзия, а где жестокая реальность.

Пол тем временем так быстро нагревался, что я в момент подскочила, как жареный петух на скороводке. Как сейчас пригодилась бы любая обувь! Черная стена стала багровой и, пылая жаром, заставила отойти еще дальше. Босая, вприпрыжку, со словами ай-яй-яй, я, как по горячему песку, добежала до противоположной стены, которая была еще черной и прохладной. Но радость была недолгой. Стена стремительно белела, покрываясь инеем. Я медленно попятилась назад. Моя камера разделилась: левая часть стены, пол и потолок горели багровым жаром, правая зеркально отражалась ледяным холодом.

– Не знаете, что со мной сделать? – закричала я, стоя одной ногой на раскаленной сковородке, другой на куске льда. – Поджарить или заморозить? Вы не стоите даже моей злости. Я вас презираю, мучители рода человеческого.

Я была уверена, что за всем стоят призрачные Дуайены, чьих мотивов в отношении себя я не понимала. Впрочем, сейчас мне было не до них. Чтобы не обжечь ступни, надо было все время переступать с ноги на ногу или подпрыгивать. Бог его знает, сколько я скакала, как альпийская горная коза, только вдруг перестала чувствовать разницу температур. Ненадолго замерев, соображая, что происходит, поняла, что подошвы ног прилипли к полу. Ничего страшного, все равно уже не чувствую их. Где-то внутри закрались сомнения. А не обман ли это? Не иллюзия? Если представить, что ничего этого нет? Как, например, в «Матрице» – ложки нет.

Закрыв глаза, попыталась освободить свой разум: камеры нет, я на лужайке, светло, тепло и мягко. Тело кидало то в озноб, то в жар. Зубы непроизвольно стучали, пальцы судорожно сцепились. Удивительно, но ни один медицинский диагноз не приходил в голову, чтобы понять мое состояние. Надо бы избавиться от этой дурной привычки. Ставить диагнозы – это тоже уже диагноз. Все-таки самовнушение мне не помогло. И метод Матрицы не сработал.

С трудом отодрав запекшиеся ступни от пола, я попятилась спиной к стене, которая оставалась нейтральной, пока лопатки не уперлись в твердую поверхность. Ну, все. Дальше идти некуда. Не мигая, уставилась на жуткую картину. Теперь я знаю, как выглядит ад, и, видимо, в него я и попала. Жар и холод медленно подбирались к единственному моему временному убежищу. Горячий и ледяной воздух смешались, захватив в плен босые ноги. Сложно было отличить боль от невыносимого пекла и от обжигающего холодом льда.

Я попыталась оторвать спину от стены, но кожа намертво припеклась. Нос и гортань опалило, глаза запаяло. И снова охватило глупое желание сдаться на милость дьявольским шумерам, умолять прекратить этот ад, где с меня сдирают кожу, сжигая ее на живом теле. Тело. Мое многострадальное тело. Аллат сдавил руку до костей, отчего казалось, что она отделяется. Жуткая картина расчленения, как в средневековье, возникла в голове. Нет. Это явный бред. Расплавленный мозг по кусочкам собирал здравые мысли, пытаясь их связать в логическую цепь. Как же счастлива я была на Земле, не зная боли! Сейчас я испытываю боль за всех женщин средневековья, сожженных за колдовство. Очевидно, шумерская инквизиция также сочла меня ведьмой, решив не только сжечь, но и расчленить. Боль задавила рассудок, и в голове роились только бредовые мысли.

Сознание угасло, как догорающая свеча, и наступила полная тьма. Но едва я погрузилась во мрак, яркая вспышка света вырвала меня из небытия. Существо внутри меня трепетало мягким лучистым пламенем, как потерянная душа, которая что-то тихонько нашептывала. Этот шепот походил на мантры, он притупил боль и призывал к действию. Мысли снова вернулись к аллату – навязанному мне живому браслету. Если эта молекулярная структура энергии, которая увеличивает силу шумеров, то для чего Феликс создал во мне аллат? Никто в здравом уме на этой планете не позволил бы мне стать слишком сильной. Очевидно, Дуайены попробовали меня контролировать через аллат и даже ввести в стазис, но каким-то чудом мое сознание сбежало из собственного тела, оставив их с носом. Слишком сложно понять, как работает браслет, но явно не в мою пользу. Хочу избавиться от него!

С трудом подняв левую руку, из последних сил дотянулась до правой и, раздирая ногтями кожу, попыталась нащупать спираль. Пальцы настойчиво впивались в тело, но аллат ускользал и уходил глубже. И тут я вспомнила сон, который видела три ночи подряд на Земле. Спираль на моем запястье и звездная пыль, медленно проникающая внутрь меня, – это и было аллатом. Во сне его энергия растворилась во мне. Значит, просто избавиться от него не получится – только принять и поглотить. К сожалению, я не знаю, как это сделать.

Ситуация осложнилась еще и тем, что из небытия вернулось лишь сознание. Тело растворилось во мраке, а руки как-то сами по себе пытались избавиться от аллата. От чего накрыло ощущение мучительной отдельности от этого мира, как будто Дуайены, вырезали меня из реальности. А они это могут. Нисколько не сомневаюсь. Поддавшись иллюзии, теперь я никак не могу попасть обратно и пожинаю реальные последствия.

Я зла! Как же я зла! Проклятая планета! Во мне все кипело от несправедливости и шумерской жестокости. Моему человеческому мозгу не понять смысла их сумасшедших экзекуций над существом из другого мира. Во мне закипал гнев, подогреваемый раскаленной поверхностью и обжигающим холодом. Как давно я не испытывала этого чувства! Лишь в минуты крайней опасности гнев одолевал и трансформировался в мощную энергию, которая помогала мне. Вот и сейчас меня захлестнуло глухой болью: как они могли так поступить со мной? Почему я?

Лучистое пламя внутри меня разрасталось, наполняя сознание. Ощущение невообразимой, нечеловеческой мощи придавало уверенности, и теперь меня ничто не сможет сдержать. Ко мне вернулась катастрофическая сила разрушения. Хотелось найти точку опоры и перевернуть, нет, просто разорвать эту планету со всеми извергами, пытавшими меня.

Но только сущность внутри настойчиво звала и тянула куда-то, где есть ответы на мои вопросы. Чувство необычайной легкости и безграничной свободы расширяло сознание, и оно растекалось, просачиваясь сквозь стены и пол склепа, уходя в недра Шумера. Сумасшедшая планета впитывала меня, намереваясь поглотить, как пылинку.

Думаешь, испугаюсь? Нет, теперь я ничего не боюсь. «Иди туда, где страшно. Именно там ты обретешь силу», – что-то шептало мне, и я шла дальше, просачивалась все глубже. Вопреки тому, что я знала, в недрах планеты не было жары, а под мантией скрывался гигантский подземный океан.

Мрак рассеялся, и я растворилась в чистой воде, проникая в ее кристаллы. Вот где ответы на все мои вопросы – в памяти вод Шумера. Вода такая аномалия, как и загадочная Вселенная. Жадно выхватывая информацию, я старалась собрать единую историческую цепочку из воспоминаний, которые хранила вода.

Как я и предполагала, шумеры – самая древняя цивилизация во Вселенной. Удивительно, что изначально их разум был ограничен, а жизненный ресурс – всего 100 лет. Через миллионы лет они осознали, что их мозг обладает скрытым потенциалом, и встали на путь самосовершенствования. Потом нашли способ воспроизводить на особой частоте волну, которая стимулировала мозг на изменение своей структуры. Похоже, они всегда были настоящими исполинами. Их рост доходил до трех метров. Вскоре шумеры увеличили свою продолжительность жизни до триста шестидесяти тысяч земных лет, а потом с помощью генной инженерии искоренили наследственные заболевания и полностью остановили процессы старения, изменили строение внутренних органов – теперь у них два сердца. Так они стали практически бессмертны и достигли высочайшего технологического прогресса, избежав проблем с созданием искусственного интеллекта и роботов. Хотя на Земле известный физик Стивен Хокинг пророчил, что именно умные машины уничтожат человеческую расу. Однако шумерам удалось избежать войн с машинами. Развивая собственное тело и раздвигая барьеры сознания, шумеры научились перемещать предметы силой мысли, овладели телепатией и самоизлечением.

Увы, у всего этого была и оборотная сторона. Долгая жизнь нарушила генофонд и привела к отсутствию потомства. И вот тогда кому-то из ученых пришла блистательная идея – создать новое поколение из собственных оплодотворенных клеток. Известный метод, как у обычного человека, какими шумеры были до генетической мутации. Для естественного развития разумного существа нужна была планета, пригодная для жизни и необитаемая. Обнаружив таковую, они запустили астероид с капсулой и заранее запрограммированным маршрутом, которая летела сто пятьдесят световых лет. Так на Земле появились хомосапиенс.

И все же отсутствие потомства не единственная причина сокращения численности их населения. Любознательные шумеры разбрелись по разным мирам, и те, кто улетал в другие места, больше не возвращались. Оно и понятно, ведь тогда еще перемещались на космических кораблях, путешествие на которых занимало всю их длинную жизнь. Понимая, что через какое-то время раса может совсем исчезнуть, ученые на Шумере приступили к кардинальному решению проблемы – избавлению от гравитации, которая тормозила прогресс.

Я все ближе подходила к разгадке тайны, как шумеры из долгожителей стали материальной энергией. Ради изменения структуры материи они несколько сотен лет проводили эксперименты, сталкивая друг с другом легкие и тяжелые частицы на ускорителях высоких энергий, похожих на земные коллайдеры. Мои знания ни в какое сравнение не шли с тем, что я видела.

Тысячи испытаний – и, наконец, при помощи сложного физико-математического механизма струны Вселенной связали с энергией – гравитация полностью исчезла. Самое непредсказуемое в этом успешном эксперименте было то, что гелиевая вспышка на одной из звезд световым вихрем охватила планету, разорвав ее. О, боже! Это было в тысячи раз страшнее последнего дня Помпе́и. Шумер исчез, оставив только след космической пыли и газа.

Я не понимала, если этой планеты нет, то как я могу находиться на ней, в ее подземном океане. Полный абсурд. Разгадка была так близка и исчезла из-под носа, которого тоже в данный момент у меня нет. Кристаллы воды вдруг потеряли память, став инертными, но я не сдавалась. В убаюкивающем мягком пространстве продолжала искать и верила, что отыщу возрождение Шумера, потому что это было бы логично.

Я долго ждала, пока вода любезно не поделилась тайным знанием, подтвердив мою догадку. Оказалось, то, что я видела во сне, произошло на самом деле. Две звезды сыграли над Шумером злую и добрую шутку. Когда оранжевый гигант стал нейронной звездой, а в ядре голубой звезды стали зарождаться процессы жизненного цикла красного гиганта, в судьбу Шумера вновь вмешался световой вихрь. Оставалось только догадываться, что квантовые струны Вселенной тысячелетиями кидали энергетическую массу планеты, как шарик от пинг-понга, пока лучистая энергия не вернула планету в это измерение, сжав распыленные космические частицы и создав новый Шумер.