Голубки воркуют… бесплатное чтение

Вступление

Приехав к роскошному ресторану, подруги вышли из машины и крепко обнялись:

– Наконец-то! – воскликнула Катя. – Клаудия, Господи, как нам редко удаётся вот так вот убежать!

– Милая ты моя, Катюшка! – так же радостно воскликнула подруга. – Хорошо, что мужья соглашаются сидеть дома с детьми, а то бы вообще дурдом вышел.

– Точно, – засмеялась Катя. – Нам повезло!

Они поспешили пройти в ресторан. Заказав ужин, подруги отдали папки с меню официанту, и тот удалился.

– Ой, смотри, – заметила Катя, как за окном на дереве рядом сидело два голубя.

Клаудия взглянула туда же… Эти мирные птицы, столь милые, столь нежные сидели бок о бок, ворковали и целовались. Такого проявления любви и счастья не часто приходилось видеть в природе, и подруги с умилением наблюдали за ними…

– Сразу вспомнилась моя свадьба, – вздохнула Катя. – Мы запускали почтовых голубей… Когда стояли у дверей дома, поцеловали друг друга, голуби тоже поцеловались.

– Как здорово! – восхитилась Клаудия и вздохнула. – Жаль, что мы тогда не были знакомы… Очень хотелось бы быть на вашей свадьбе.

– Да, мне тоже, – стала чуть грустнее Катя. – Как всё измениться может за какие-то десять лет! Те некоторые, кто тогда были на свадьбе,… теперь их и друзьями-то назвать сложно.

– Хорошо, что не враги, – подбодрила Клаудия.

Официант тем временем принёс им вина и разлил в бокалы.

– Что ж, – когда он ушёл, Клаудия подняла бокал. – Пусть же настоящие друзья всегда будут рядом!

– За нас, – улыбнулась Катя.

Они чокнулись бокалами, отпив вина, и Клаудия снова взглянула на продолжающих ворковать голубей:

– Я думаю, это знак.

– Я тоже это чувствую, – улыбалась Катя, глядя на влюблённых птиц.

– А у тебя нет фотографии ваших голубей? – поинтересовалась вдруг подруга, и Катя тут же стала искать в галерее телефона нужную фотографию.

– Вот, – протянула она ей телефон, и Клаудия от восторга вздохнула:

– Ах, как красиво!

– У нас есть примета, если голуби воркуют, то это к хорошей погоде, – добавила Катя.

– Ой, значит в нашей жизни будет всё чудесно! – поправила Клаудия, и подруги согласились с такой приметой, вновь выпив вина.

Открыв на телефоне камеру, Клаудия тут же направила её на них и улыбнулась:

– Наконец-то мы сделаем фото вместе. Давно не фотались, а то всё дети да дети. Надо и себя иногда фотографировать.

– Ой, ты права, – засмеялась Катя.

После такого чудесного вечера, проведённого вместе с подругой, она вернулась домой восторженная и будто отдохнувшая. Умиротворённость не покидала даже утром.

Сразу, как только удалось выделить время, Катя села к компьютеру. Открыв черновик книги, сохранённой там, она взглянула на имена героев:

– Иона… Вот это да, – вспомнила она вдруг. – А ведь какое совпадение!… Иона означает голубь. Надо же! Вот и не верь после такого в знаки, – улыбнулась она. – Но голуби, как говорят приметы, только к хорошему…

Странное, жутко приятное чувство ласкало душу… Окунаясь в подступающее вдохновение, Катя вспомнила стихотворение:

Голубь ждёт голубку на свиданье,

Как и мы, тревогою объят,

И глядит на солнце в ожиданье,

Как и мы глядим на циферблат.

В небе коршун, а в степи лисица, –

Все могли красавицей прельститься.*

Счастливая, вдохновившаяся скорее приступить к продолжению написания романа, Катя села поудобнее:

– Мирное время… Как хорошо, что у них тогда пока не было войн! Хотя,… род занятий Петра Аминова настораживал, – думала Катя. – Детектив восемнадцатого века… Как ему только с теми возможностями удавалось раскрыть преступления? Наверняка не всё удавалось, но… Что ж, – вздохнула она и начала печатать…

* – В.Д. Берестов

Глава 1

Медленно падали снежные хлопья на опустевшие улицы небольшого городка Швеции. Та зима 1784 года тихо отступала, унося особенно холодные дни за собой. Всё чаще теплились надежды, что грядущая весна не отнимет мирную жизнь, не принесёт нежеланных войн, как то случалось в иных краях.

Тихо проезжающая по одинокой улице крытая городская повозка остановилась, и из неё вышла молодая дама. Пряча лицо под капюшоном, она оглянулась вокруг, будто боялась, что кто-то выследит. Скорее расплатившись с извозчиком, дама поспешила к двери одного из квартирных домов.

Её скоро проводили к нужной квартире, и слуга пригласил войти. Она робко прошла в гостевой зал и остановилась, встретившись взглядами с хозяином, на вид, лет тридцати. Богатый, спокойный, отдыхающий с рюмкой коньяка, он сразу узнал её. Сделав несколько шагов навстречу, он поцеловал ручку в приветствие:

– Какая честь, принимать Вас, сударыня, у меня дома. Вы взволнованны чем-то? – заметил он.

– Да, Пётр Петрович, у меня очень важное дело, – прозвучал ответ, и он пригласил на разговор.

Когда слуга, приняв плащ и перчатки гостьи, удалился, Пётр указал на кресла у окна:

– Присядем? Расскажите же, что заставило Вас прийти ко мне? Неужели что с Алексеем?

– Что Вы, у меня… иное дело, – слегка смутилась гостья. – Ваш брат,… он замечательный. Я рада, что он приехал к Вам в гости, хотя, я слышала, не надолго? К сожалению, мы ещё не виделись…

– Верно. Он проездом здесь. Путешествует с друзьями, – серьёзно говорил Пётр, отставив рюмку коньяка на круглый столик между ними. – Вы знаете, полагаю, таковы его увлечения в последнее время… Мир желает посмотреть.

– Да, разумеется. Вы не знаете, в каком часу Алексей прибудет сюда? – вновь смутилась она, и Пётр напомнил:

– Увы,… не ведаю. Однако,… Вы приехали по какому-то делу…

– Ах, да, – вздохнула гостья, взволнованно пригладив кружева на платье. – Понимаете, я помню, Алексей рассказывал, что Вы занимаетесь расследованиями и весьма удачно раскрываете сложные преступления.

Она сделала паузу, взглянув на собеседника, но Пётр внимательно слушал и молчал.

– У меня весьма деликатное дело… Не хотелось бы, чтобы кто прознал, особенно мой отец, – стала гостья говорить тише.

Видя, что Пётр слушает, но отвечать пока не собирается, она продолжила:

– Из нашего дома пропала часть его коллекции статуэток из Египта… Понимаете, матушка и я хотим скрыть это, иначе отца хватит удар. Он уже выжил один приступ, второго не переживёт. Я писала Алексею, но он ответил, что скоро приедет к Вам. Я решилась прийти сама. Я заплачу, сколько скажете. Только помогите.

Сделав удивлённый вид, Пётр сел более расслабленно, но с сожалением вздохнул:

– Я кражами не занимаюсь,… но могу попросить одного человека взять это дело на себя.

– Умоляю, не отказывайте мне, – смотрела жалостливо собеседница. – Я только Вам могу доверить это дело. Ваш брат…

Она резко замолчала, поскольку вошедший слуга вдруг доложил:

– Прибыл господин Валентин Блом!

Взглянув на сразу растерявшуюся гостью, Пётр смотрел вопросительно.

– Мой жених, – кратко прошептала она, и тогда он попросил слугу пропустить гостя.

– Валентин?! – поднялся Пётр, приветствуя прибывшего молодого человека, и тот, будто не удивлённый присутствию своей невесты, сразу обратился к ней:

– Прости, Лотта, я приехал следом, как только узнал от твоей служанки, что ты здесь! Простите, Пётр Петрович, за столь внезапный визит, – снял он шляпу и улыбнулся хозяину квартиры, а тот, взяв свою недопитую рюмку коньяка, кивнул:

– Ради Бога, я всегда рад гостям…

– Вы поможете? – тут же отозвалась Лотта, перебив его, и поднялась, не скрывая подступившей тревоги услышать отказ.

– Я позабочусь, чтобы это дело попало в лучшие руки, – обещал Пётр. – Я немедленно этим займусь.

– Вот, видишь, Пётр Петрович не отказал, – улыбнулся Валентин. – Я же говорил, что сам попрошу. Не стоило тебе в такой холод, в непогоду сюда уезжать.

– Я не могла ждать, – выдохнула с волнением Лотта.

– Прошу, вернёмся домой. Всё же родители ждут к ужину, – с неудобством взглянул её жених на пригубившего коньяк Петра, а слуга уже преподнёс плащ и перчатки Лотты.

Не хотела Лотта уходить так скоро, как замечал Пётр, пока она медленно, как могла, застёгивала плащ, а взгляд её всё обращался к часам у стены. Видя волнение и Валентина, переживающего будто за то, что они таким образом опоздают, Пётр всё молчал, попивая коньяк маленькими глотками.

Он терпел,… наблюдал… и, когда гости всё же распрощались и оставили его вновь одного, допил коньяк…

Глава 2

Недолго Пётр пробыл в одиночестве, размышляя о чём-то. Он сел в кресло, недовольно покачав головой, и с усмешкой воскликнул в сторону спальни:

– Выходи уж, баламут!

Будто того и ждал, из спальни сразу вышел молодой человек, внешне прекрасный всеми чертами лица и взглядом. Его тёмно-русые кудри были завязаны в хвост, а нарядный камзол обтягивал стройную крепкую фигуру.

Он тут же окинул гостевую взглядом и спросил:

– Ушли?

– Подслушивать усерднее надо было, – выдал Пётр с недовольством. – Лёшка, Лёшка… Уж не к тебе ли эта Лотта приходила?

– Я не виноват, – сморщился тот. – Слушай, ну спасибо, что не выдал. Хотелось бы иначе с ней договориться о встрече. Кто ж знал, что она явится вот так вот, не предупредив?

– Алексей, – строго смотрел Пётр. – Твои шашни с нею да остальными… Я не желаю знать обо всём этом и, тем более, участвовать.

– Прости, – смотрел Алексей с чувством вины, но сложил руки в мольбе. – В последний раз помоги, умоляю. Помоги встретиться с Лоттой здесь. Негде мне больше её увидеть. В публичном доме для встреч с нею или ещё кем мне пока отказали. Ревнивых много… Ну помоги… Сам видишь, жених у неё есть.

– И он твой давний друг, – заметил Пётр.

– Да, но я же не трогал её. Она хочет меня, я не виноват, – улыбнулся Алексей, слегка смутившись. – Поможешь? Ну пойми, обещал я ей, а обещания стоит выполнять, верно? Я только поговорю с ней,… расстанусь. Как бы в последний раз, понимаешь?

– Нет сил с твоими любовными приключениями. Теперь и меня в них вовлекаешь, – строжился Пётр, но брат улыбнулся вновь:

– Нет, ты можешь уйти. Ты ведь на службе, вечно занят. Я же, пока тебя нет дома, с ней разберусь. Правда,… поговорю, скажу, мол, расстанемся, не будем вместе, поскольку Валентин мой друг. Я же уезжаю и вряд ли скоро вернусь. А там они уже поженятся.

– Скорее бы уже ты сам женился, – выдал Пётр.

– Ты что?! – засмеялся во весь голос Алексей. – Мне проблемы с женой не нужны!

– Конечно, с твоими девицами будет не до жены, – вздохнул тяжело Пётр и встал. – Ладно, расстанься хоть с этой достойно.

– Спасибо! – понял всё Алексей, потирая радостно руки.

Он поспешил сесть к секретеру написать записку для Лотты… Тем же вечером, когда Пётр уехал куда-то по делам, та приехала вновь на городском экипаже сюда.

Всё происходило быстро… Только слуга проводил её, забрав вновь плащ и перчатки, как Алексей, слившись с ней в страстном поцелуе, увёл в спальню. Разгорячённые обоюдным желанием, они не стали до конца раздеваться.

Чувствуя возможность и так предаться страсти, оба скоро опустились на постель. Им было будто всё равно, что будет после этой бури блаженства. Они были так поглощены желанием утолить жажду слияния друг с другом, что и не услышали, как слуга провёл в гостевую вновь прибывшего для беседы с Петром Валентина.

Оставшийся один, тот услышал доносившиеся из спальни странные звуки. Опасаясь того, о чём догадывался, Валентин медленно подошёл к двери, которая, как оказалось, было не до конца закрыта.

С ужасом он увидел, как его невеста с давним другом предавалась столь бурной страсти. Широко раскрыв глаза, затаив дыхание от ужаса лицезреть то, чего никак не ожидал, Валентин попятился назад.

Ему казалось, прошла ночь, пока звуки в спальне не прекратились, и смеющиеся запыхавшиеся любовники не стали одеваться…

– Как же ты прекрасен, – молвила довольная Лотта. – Я знала, чувствовала сразу, как только ты взглянул на меня тогда, в доме Валентина… Я должна быть твоя…

– Он мой друг, – хихикнул Алексей. – Как ты могла, хулиганка?

– А ты? – игриво говорила Лотта, прильнув вновь в его объятия.

Слушая их, Валентин стал вновь медленно приближаться к спальне, но решиться войти пока не мог…

– Никто не узнает, – прошептала Лотта, и Алексей, зашнуровав её корсет, повернул к себе лицом:

– Я всё равно уезжаю утром. Меня ждут другие приключения.

– Я буду скучать, должна признаться, – жалостливо молвила Лотта. – Когда ты вернёшься?

– Когда я вернусь, ты будешь уже замужем, – улыбался Алексей, желая вновь развязать корсет. – Но… мы можем скоро повторить…

Только обоим пришлось оглянуться на медленно открывшуюся дверь, на пороге которой показался Валентин. По его глазам, по его молчанию оба, так и застыв в объятиях друг друга, всё поняли. Сглотнув подступившее переживание, Лотта отстранилась от Алексея и схватила лежащее на полу платье:

– Это всё странно выглядит, но всё не так, – пролепетала она, взглянув на Валентина, но он неотрывно смотрел в глаза уставившегося в ответ Алексея.

Тот же не смог долго вот так стоять и отвёл взгляд в сторону.

– Что здесь проис,… – не договорил прибывший домой Пётр.

Он встал позади Валентина и сразу понял происходящее. Выдохнув с недовольством в сторону, он тут же отошёл к окну. Там и простоял, спиной ко всем, пока молчаливый Валентин не ушёл вместе с Лоттой, а Алексей, поправив одежду, не вышел из спальни…

– Какой же ты подлец, – повернулся тут же Пётр.

Алексей в тот же момент отвёл виновато взгляд.

– Молчать будешь?! – выкрикнул Пётр с раздражением. – Как ты мог?! Ты обещал, что только поговоришь! У тебя в голове есть хоть что-то?! Неужели только животные инстинкты владеют тобой, дурень?!

– Да, я предал друга, – согласился Алексей, тяжело вздохнув, но не смея поднять глаз к разозлившемуся брату. – Не удержался.

– Не удержался?! – возмутился Пётр. – Что у тебя, кроме плотских утех, в голове?!

– Девицы сами просят! – развёл руками Алексей, выкрикнув в ответ. – Я не могу отказать!

– Урод, – поразился Пётр. – Убирайся уже отсюда, и никогда чтоб в мой дом не водил никаких девиц! Дай Бог, чтоб тебе за случившееся не пришлось отвечать перед другом!

– Да, может и придётся… Да, поступил подло… Да, ухожу, – собрав всю свою одежду в руки, уходил Алексей к выходу, где, оглянувшись, но так и не взглянув в глаза брата, на прощание молвил:

– Прости…

Глава 3

Одного взгляда на постель, где брат недавно предавался любовной утехе с любовницей, Петру хватало, чтобы вновь потерять желание лечь туда спать…

– Чёрт тебя подери, – выругался он, вспоминая Алексея и его «Прости» перед уходом.

Пройдясь по комнате, Пётр несколько раз вздохнул и покачал головой. Достав из кармана сигару, чтобы тут же закурить от горящей на секретере свечи, он вдруг застыл. Его взгляд пал на листы, аккуратно лежащие рядом, и он взял их в руки.

– Это не моё, – насторожился он.

Читая содержимое, оглядывая написанное вновь и вновь, Пётр задумался… Он вспоминал Валентина, уставившегося на изменившую ему невесту, и стал понимать, зачем тот приходил…

– Чёрт тебя подери, Лёшка,… – повторил Пётр вновь.

Он сложил листы, спрятав их за пазуху и поспешил застегнуть камзол. Скорее собравшись в путь, он не стал ничего говорить слуге. Тот только успел подать плащ, как Пётр выскочил на улицу и запрыгнул в первый проезжающий мимо городской экипаж.

В доме, где, как знал, должен был находиться Валентин, он его не застал. Узнав, куда тот уехал, Пётр поспешил в путь. К утру он уже был в нужном городе и в доме родителей Валентина сразу был принят.

Его проводили обождать в библиотеке, куда скоро пришёл и сам Валентин, на вид будто собравшийся куда в путь…

– Столь рано ещё, а Вы вновь уезжаете? – удивился Пётр. – Мне повезло, что не разминулись!

– Да, повезло, – согласился тот, приняв строгий вид, и надел треуголку. – Полагаю, мои бумаги отыскались. Я забыл их забрать. Пройдём на двор? Мне вот-вот пора в путь.

– Да, отыскались, – подтвердил Пётр, выйдя с ним на улицу. – И я привёз их с собой.

– Не стоило. Я мог бы заново составить всё, – видно было, как трудно ему держаться, и Пётр вздохнул:

– Я готов взяться за это дело.

– Стараетесь ради брата? – усмехнулся Валентин. – Не стоит. Передайте Алексею, что зла не держу… Достойная,… любящая невеста никогда бы не предала. Тем более, с другом.

– Вообще бы не предала, – поправил Пётр, и он согласился:

– Да… И, зная, что ждёт в Вашем доме, я бы никогда не приехал с этой просьбой. Я найду иного сыщика. Если Вам не трудно, если уж и так привезли мои бумаги, я их заберу, – протянул Валентин руку, чтобы принять листы, но Пётр спрятал те за спину:

– Боюсь, кроме меня Вам, увы, никто больше не поможет, да Вы это и сами знаете, потому и приезжали, – смотрел он в его глаза, полные гордости. – Без знания русского, уехать в Россию на поиски живого или мёртвого, расследовать похищение или убийство… Нет, не решится ни один швед, кроме меня.

– Франзен Свен друг нашей семьи, – вздохнул Валентин. – То, что его брат похищен или убит, это большое горе для всех нас. Не могу понять, кому понадобилось совершать такое зверство и почему.

– Это сложное дело. Особенно для человека, мало знакомого с чужой страной, – ответил Пётр, на что Валентин спросил:

– Вы были в России?

– Нет, увы, пока не был. Но, поскольку говорю и на русском так же свободно, поскольку наполовину русский по крови, попробую провести расследование, – последовал ответ. – В России проживают и мои родственники, есть шведский посланник. Последний может точно помочь. Я бы сказал, надежда есть, хоть и маленькая.

– Хоть такая, чем никакая, – снова вздохнул Валентин. – Хорошо, я прошу Вас заняться расследованием. За ценой дело не станет… Скажу на словах, он человек был тихим, но любил женщин. Не знаю, с кем имел связи, но хвастался, что белошвейки там, что надо. Может это как-то поможет в расследовании.

– Всё может помочь. Буду рад, если получится разобраться в этом деле и найти брата Вашего друга, – с облегчением вздохнул Пётр и тут же добавил. – А насчёт моего брата, давайте договоримся, что я не имею никакого отношения к случившемуся. Вы с Алексеем одного возраста, но, глядя на Вас, я понимаю, увы,… что у Алексея ветер в голове будет ещё долго.

– Однажды он полюбит, – кратко ответил Валентин. – Но я не желаю ему зла. Жизнь всё расставит по местам. Каждый получит уроки.

– Не будем наговаривать, – строго смотрел Пётр, и Валентин согласился:

– Хорошо, не будем.

– Что ж, вижу, Ваш экипаж ждёт, как и мой. Как только прибуду в Россию, сразу напишу. На какой адрес?

– Пишите сюда, – последовал ответ, и оба, кивнув друг другу на прощание, удалились к своим экипажам…

Глава 4

– Алексей Аминов прибыл, – несмело сообщил слуга, когда Пётр, сидя в кабинете, читал только что полученные письма.

Ничего не отвечая, он взглянул на ожидавшего ответа слугу. Выдержав довольно долгую паузу, Пётр вздохнул так, будто не видел иного выхода:

– Ну, что ж,… пропусти…

Слуга поспешил исполнить указание, и Алексей появился на пороге. Его взгляд казался крайне неловким, еле уловимым, от чего Пётр еле сдерживался, чтобы не рассмеяться:

– Баламут… Что? Совесть мучает разве?

– Наверное да, – еле слышно молвил Алексей.

– Как ребёнок, честное слово, – сквозь зубы высказал Пётр, снова показывая своё неодобрение. – Я чувствую себя нашим отцом с тобой. Понимаю его строгость. Как ещё можно с тобой себя вести?

– Я же просил, прости, – развёл руками Алексей и сел в кресло напротив.

– Ты же уезжал, – смотрел удивлённо Пётр.

– Не смог… Потом догоню друзей. Не могу я вот так уехать, когда… Ну ты понимаешь… У тебя дома… Я обещал, но не смог. Она прям лезла из платья, – взволнованно пытался объяснить Алексей, но брат его перебил:

– Не надо! Не хочу слушать таких подробностей. Ужас! Ехал бы учиться!… Может даже у русских учителей.

– Если я таких повстречаю на пути, обещаю, – вздохнул Алексей.

– Я, кстати, тоже уезжаю. И, к слову, в Россию… Сегодня же, – сообщил Пётр. – Но не подумай, что я зову с собой. Не смей явиться туда ко мне, ясно?

– С твоей службой связываться нет охоты, – сразу согласился брат. – Я планирую посетить Англию, Норвегию, Францию, но никак пока не Россию. Да ещё и в холод… С ума сошёл…

– Коль дела просят, то и в холод… Советую в Россию однажды заглянуть. Думаю, именно там ты и изменишься, – вздохнул Пётр, вновь разглядывая письма. – Слава Богу, дел пока здесь не много остаётся за спиной. Их выполнят другие в полиции. Я уже им отписал и получил положительный ответ. Так что… Пора в путь.

– К дяде заедешь? – поинтересовался Алексей, и Пётр взглянул с таким удивлением, что сразу почувствовал, будто вопрос был глупым:

– Я еду по службе… Боюсь, что дядю вряд ли навещу, дабы каких неприятелей на хвосте не принести.

– Ах, да, – кивал Алексей. – В таком случае, приветов не передавай. А там, что,… своих сыщиков нет?

– Хватает, – усмехнулся Пётр. – Но я еду по делу шведа… Тебе не знаком, кстати, некий Свен Франзен?

– Франзен? – задумался Алексей, пытаясь вспомнить кого-то, но бесполезно. – Не припомню… А он в России?

– Да, – вздохнул Пётр. – Мирно путешествовать поехал с братом, а брат пропал. Боится, что убили.

– Коль мирно, кому он нужен? – засмеялся Алексей.

– Ну вот балбес ты, что скажешь, – махнул рукой Пётр и встал, поправив камзол.

Показавшийся на пороге слуга кивнул, тут же удалившись, и Пётр снова взглянул на брата:

– Вот и вещи собраны, экипаж ждёт.

– Мне уйти, – поднялся с улыбкой тот. – Жаль,… видать, не скоро увидимся.

– Ты и сам незнамо куда отправляешься. Ладно, давай, – дёрнул он брата за руку и, кратко обняв, встряхнул перед собой, чтобы смотрел в глаза. – Запомни мой совет, умоляю… Совет… Не смотри только на оболочку.

– Ой, скажи, у тебя не было романов, – состроил удивлённый вид тот, и Пётр сразу оправдался:

– Есть для того особые женщины,… специально для того, а не невесты друзей или дочери знакомых.

– Подумаешь, – усмехнулся Алексей. – Кто пришёл, тому и дал.

– Ой, всё, – снова замахал руками Пётр. – Избавь от таких бесед. Ужас! Иди давай, и чтоб не вляпался ни в какую историю! У меня и без тебя дел полно! Ясно?

– Ясно, не беспокойся, беспокоить тебя уж точно не стану. Сам с головой, – направился к выходу Алексей, и Пётр вслед молвил:

– Дай Бог…

– Даст, – оглянулся брат с улыбкой, что обещала лишь хорошее. – Сам не пропади в России… Ты нам ещё нужен.

– О, самое главное, тебе нужен, – улыбнулся в ответ Пётр. – Не волнуйся,… меня проводит один граф. Он же поручителем выступает, давая в путь нужный документ.

– Пропуск на спасение, – понимал Алексей, оставаясь довольным.

Расставшись на доброй ноте, с добрыми чувствами, братья верили в успех для обоих. Петру стало будто легче, что Алексей приходил, как они поговорили. Теперь с лёгкой душой было проще отправиться в дорогу, и даже погода, до того со снегом и штормовым ветром, стала тише…

Глава 5

Имея привычку замечать всё, что кажется подозрительным, привычку не доверять всему, что видит, Пётр прошёл в кают-компанию корабля, на котором отправился в путь к берегам России. Не отыскав иного способа отправиться в Россию именно сейчас и именно посреди столь суровой погоды, ему пришлось согласиться заплатить большие деньги, лишь бы оказаться пассажиром данного корабля.

Однако команда, как и сам капитан, были весьма любезны, хоть сначала и не хотели соглашаться взять его с собой. Странная перемена в их желании насторожила Петра, но он оставил пока подозрения чуть в стороне.

Устроившись в кают-компании среди высокопоставленных служащих здесь, Пётр наивно улыбался, преднамеренно выбрав роль невинного путешественника. Он принял один из разлитых бокалов красного вина, и один из лейтенантов провозгласил тост:

– За женщин, господа!

– А они здесь есть? – засмеялся Пётр, тут же обратив все взгляды на себя. – Слова вылетели, не поймал.

– Какие здесь могут быть женщины?! – засмеялись все вокруг.

Почувствовав подвох, Пётр словил на слух странный щелчок. Бросая время от времени незаметные, мимолётные взгляды в ту сторону, он за беседой делал вид, что не замечает молодого человека. Тот, устроившись за лестницей на свету от окна что-то пытался открыть ножом: то ли часы, то ли медальон…

Пётр понимал, что здесь происходят свои неладные дела, понимал, что может станет невольным свидетелем чего-то нежелательного и для себя, и для всех, кто расселся вокруг, словно держали его ближе только для того, чтобы следить.

Обоюдное недоверие двух сторон чувствовалось в каждом, хотя взгляды и улыбки игриво прятали истину. Наблюдательный Пётр умело скрывал свою сущность, что всем рядом было сложно угадать в нём, кто он на самом деле, начиная верить в рассказы о том, что любит путешествовать в сложных условиях, чем и исследует красочность жизни…

–Вам повезло, будете исследовать ещё многое, прежде, чем доберётесь до России, – вошёл в кают-компанию капитан и сразу вступил в беседу.

Он сел подле Петра и сам налил себе вина.

– Разрешите поинтересоваться, где? – улыбнулся Пётр.

– Вот, – сделав глоток терпкого напитка, капитан стал наслаждаться цветом того в бокале. – Доберёмся до Ревеля, а там, по нашим расчётам,… море замёрзшее… Вам придётся перебираться в Россию по суше.

– Да, – согласился с ним один из лейтенантов. – Нынче морозы были просто неповторимые. Никогда таких зим не наблюдалось! Был в ноябре в Париже, так подивился.

– В России, голубчик, похлеще. У нас в Нижнем Поволжье бывало даже птицы замерзали и падали мёртвыми, – поддержал его другой, на что Пётр добавил:

– Да, да, читал о таких русских зимах в записях нашего шведского путешественника… Фалька. Жаль, пристрастился к опиуму, а там и застрелился.

– А Вы не боитесь пристраститься? – засмеялся капитан, отставив бокал, что повлекло многих сделать то же самое.

Взгляды вокруг казались такими хитрыми, пытающимися проникнуть внутрь и считать всё тайное. Решив им подыграть, Пётр сделал вид, будто испугался. Он медленно перевёл взгляд на свой бокал, отставил его в сторону и схватился за горло.

– Мне что-то подлили? Жидкий опиум? – стал он взволнованно вопрошать, но, вскочив из-за стола, выбежал из кают-компании, как стрела, словно вот-вот и вылезет всё выпитое нежданно наружу.

Разразившийся вслед хохот вскоре стих, и Пётр, спрятавшись в тёмном углу, видел, как несколько человек вышло следом, пытаясь отыскать его. Серьёзность их намерений убеждала Петра в догадках, что здесь что-то неладно.

Когда же один из лейтенантов покинул кают-компанию чуть позже, Пётр осторожно проследил за ним. Видя, в какой каюте тот скрылся, он остановился под лестницей, находящейся прямо у двери, и стал ждать.

Будто знал, что именно здесь следует быть. Будто судьба специально привела именно сюда. Пётр насторожился сильнее, когда услышал краткий женский выкрик. Широко раскрыв глаза, он позволил себе мимолётно удивиться, но тут же принял вновь хладнокровный вид и стал ждать, когда лейтенант покинет каюту.

Ждать пришлось недолго… Когда тот ушёл, ничего не подозревая о слежке, Пётр шагнул к двери. Снова оглянувшись в сторону, откуда мог кто-то прийти, но где было пока тихо, он не стал долго раздумывать и вошёл в каюту.

Сразу пришлось остановиться, уставившись через металлические прутья решётки, преграждающей путь. Словно оказался в темнице перед преступниками, Пётр взирал на двух привязанных к столбам девушек.

Каюта, уютно обставленная, представляла собой место заключения для пленниц, а давно построенная решётка являлась преградой для освобождения уже, как понимал Пётр, для многих ранее бывавших здесь пленников…

– Спасите, – молвила светловолосая девушка, на вид такая же измотанная, как и темноволосая, сил у которой было ещё меньше.

Поставив руки на пояс, Пётр окинул обоих удивлённым взглядом. Ничего не ответив, он поспешил уйти и, снова прячась по тёмным углам, вернулся в кают-компанию…

Глава 6

– А мы Вас по всему кораблю ищем! – воскликнул довольный капитан, когда Пётр вошёл в кают-компанию. – Мы шутили просто.

Ничего не отвечая, тот прошёл к столу, налил себе вина в бокал из одной из бутылок и сразу выпил. Удивлённые взгляды, обращённые к нему ото всех вокруг, заставляли поспешить с ответом. Пётр не стал испытывать никого и склонился над ухом капитана:

– Во мне борются два мнения. Они прям разделились, ничего не могу поделать. Не хотите развеять тайну?

– О чём Вы? – строго взглянул капитан, но пригласил Петра пройти за ним.

Они уединились в его каюте, и Пётр, приняв строгий вид, выпрямился перед его вопрошающим взором:

– Мне всё равно, в курсе ли Вы делишек своей команды, но мучить женщин…

– Каких женщин? – казался капитан искренне поражённым данным заявлением, и Пётр пояснил:

– В одной из кают, где всё устроено для удобства держать преступников, держат двух женщин.

Сглотнув подступившее волнение, капитан будто растерялся. Он выдержал паузу, задумавшись над чем-то, а потом подошёл ближе к уху Петра и прошептал:

– Я проверю… Но… позвольте дать совет Вам,… путешественник… Не влезайте не в свои дела, иначе из России живым Вы не вернётесь.

– Я знаю, – улыбнулся Пётр равнодушно. – Я всего лишь наблюдатель. Я всё бы принял, обо всём бы умолчал, но женщин… мучить… Вы уж извините, это зверство.

– Вы слишком любите женщин, – улыбнулся капитан. – Идёмте, взглянем на Ваших подопечных.

– Почему ж сразу моих? – следовал Пётр вновь за ним, удивившись словам. – Я лишь вступился, случайно заглянув не в ту каюту. Нет, я, конечно, люблю женщин, но всему есть предел.

– Вы слишком много говорите. Другие бы уже давно прибили, и никто бы Вас не нашёл, – заметил капитан, остановившись перед нужной каютой.

– Слава Богу, жить буду, – вздохнул Пётр с облегчением, заставив капитана засмеяться.

Они оба вошли в каюту, остановившись перед решётками, за которыми две измученные девушки устало взглянули в ответ. Только хмыкнуть и успел капитан, как явились два лейтенанта.

– Вы сказали, что поймали шпионов, – молвил капитан, не глядя на них, и один из лейтенантов оправдался:

– Маленькая ошибка… Шпионок. При них была шкатулка, которую они где-то спрятали на корабле. А где, не признаются. Видать, там как раз и хранятся важные бумаги. Медальон отняли, но там ничего…

– Бумаги? – задумался капитан. – Или ещё что… Где шкатулка? – вопросил он девушек, но те, привязанные к столбам, были обессилены так, что отвечать не могли.

Наблюдая то за девушками, то за капитаном, Пётр слегка кашлянул, будто попытался отвлечь на себя.

– Вы ещё здесь? – удивился капитан. – Благодарю за вести, но со шпионками мы разберёмся сами.

– Позвольте сделать несколько замечаний? – предложил вдруг Пётр, и капитан вздохнул:

– Я начинаю уставать от Вас… Как, кстати, к Вам обращаться?

– Просто Пётр достаточно будет, – улыбнулся тот.

– А может и Вы с ними заодно? – влез в разговор один из лейтенантов, что позволило Петру словить момент:

– Девушки знатного рода. Им такое зверство крайне мучительно.

– Да что Вы?! – засмеялся капитан. – А одеты простенько.

– В разрезе платья одной видно пару камней ожерелья. В ушах у другой – богатые серьги. Руки обеих белые, нерабочие, а аромат недавно использованных дорогих духов слегка уловим, но имеется, – ответил Пётр, но продолжал речь, заставляя всех смотреть всё с большим интересом и слушать. – Вы, как человек, поддерживающий одну политику, распрощавшийся с графом Толль столь… секретно… в карете недалеко от пристани, не могли не заподозрить, что рядом могут быть шпионы. Разгорячившиеся лейтенанты, столь верно прислуживающие Вам, с лёгкостью согласились взять внезапно напрашивающихся на борт девушек. Меня тоже заподозрили в шпионаже, но времени пока не было обыскать. Девушки же, спешившие покинуть Швецию, чтобы скорее добраться до России, имеют свои цели,… амурного характера, о чём шептались у пристани, прежде, чем напроситься на борт.

Ещё не успев договорить последние слова, Пётр быстро достал из-за пазухи свёрток и протянул поражённому всё это услышать капитану. Тот сразу прочитал написанное, закреплённое королевской печатью, и отдал свёрток обратно:

– Надо было обыскать Вас раньше.

– Было бы интересно, и правда, – улыбнулся Пётр. – Медальон барышни Ваши люди всё же сорвали, что пытался открыть молодой человек в кают-компании, но там, как ясно, не нашли ничего.

– Значит Вы, Пётр… За Вас ручается сам граф Толль, – понимал капитан. – Зачем же вся эта игра была?

– Интересно наблюдать, как люди служат, как себя ведут, как жизнь идёт, – улыбался всё шире тот.

– Но ведь это шпионство, – с хитростью в глазах ответил капитан. – Вы донесёте Толлю?

– Да зачем же?! Ради Бога, – засмеялся Пётр. – Отпустите девушек. Им скрывать нечего. Более того, уверяю, что тёмненькая прячет нужное под своей ножкой, усердно сейчас поглаживающей чуть выступающую доску пола. Там могла быть спрятана заинтересовавшая вас всех шкатулка… Но… внутри только её вещички, дорогие лишь ей.

Скорее отворив дверь решётки, капитан сам опустился на колено перед вздрогнувшей от подступившего волнения темноволосой девушкой. Убрав её ножку в сторону, он приподнял, действительно, оторванную доску пола и достал оттуда припрятанную шкатулку.

– Какие же вы идиоты, – взглянул он на лейтенантов, а те лишь развели руками.

Открыв шкатулку и осмотрев немного украшений и любовных писем, капитан с облегчением вздохнул:

– А Вы правы, Пётр! Здесь нет ничего… Но может в письмах таится какой секрет за любовными строками сего таинственного господина?

– Перестаньте везде видеть шпионов, капитан, – Пётр смотрел исподлобья так, словно вот-вот и его шутливость станет крайней серьёзностью, что может навредить всем планам.

– Развязать! – приказал капитан лейтенантам освободить пленниц, и светловолосая девушка, как только освободилась, сразу нашла в себе силы пасть в объятия Петра.

Она внезапно прильнула к его губам, одарив крепким поцелуем, и молвила:

– Спасибо!

Глава 7

С того дня, как девушек освободили, их всё равно держали в каюте пленников. Только приносили поесть, не ведя никаких разговоров и не позволяя выходить. Пётр с того дня больше в эту каюту тоже не приходил…

Как только был одарен поцелуем, он поспешил удалиться, чтобы не смущать ни капитана с лейтенантами, ставшими свидетелями столь эмоциональной благодарности, ни самих пленниц.

Его теперь стало интересовать то, что при каждом его появлении в кают компании или где ещё на борту, все сразу молчали и делали вид, будто заняты чем полезным. Забавно было наблюдать всё это со стороны, но он сдерживал улыбку, оставаясь доброжелательным наблюдателем, который всё время путешествия был немногословен и уделял больше времени чтению находившихся у капитана книг.

Когда высадка в Ревеле, как предупреждал капитан, всё же случилась, Пётр вышел последним. Он дождался, когда девушки покинут корабль и удалятся к ожидающей карете. Надеясь, что тем самым их пути разойдутся, Пётр сошёл на берег.

Только его ожидания не оправдались. Та светловолосая барышня явно не забыла его спасение, свой поцелуй и неотрывно следила за каждым шагом, пока он стремительно удалялся к городскому экипажу, ожидающему своих клиентов чуть в стороне.

Что-то рассказывая пожилому господину, крепко её обнимающему, словно был отец, девушка отдала ему шкатулку и позвала Петра:

– Подождите!… Господин Пётр?

Он же не смог не остановиться, но, выдержав паузу, не сразу оглянулся. Всё же повернувшись и, окинув наблюдательным взглядом округу, обратил внимание на них и на её подругу, перед которой выбежал из другой кареты молодой кавалер в меховой накидке. Тот скинул накидку и пал на колени, обнимая ноги девушки, будто просил за что прощения…

Видя, что его ждут, Пётр не стал тянуть более. Отступать было уже нельзя и выходило за рамки приличия, которых он в данном случае хотел придерживаться…

– Сударыня? – снял он треуголку в приветствие, когда подошёл, и поклонился её спутнику. – Сударь?

– Вы спасли моих дочерей, – тут же молвил он с глубокой благодарностью в глазах. – Как Вас благодарить? Как Ваше имя?

– Пётр будет достаточно, – улыбнулся тот.

– Вы не из России, – кивнул господин. – Вам есть где остановиться? Вы держите путь в Петербург?

– Да, в Петербург, но, где остановиться, я, конечно же, знаю, – снова улыбнулся Пётр.

– Разрешите предложить Вам хотя бы наш экипаж. Мы отвезём, куда скажете, – говорил благодарный отец, а кавалер рядом, расцеловав руки своей милой, тут же с нею подошёл:

– Предлагаю мою карету, сударь! Вы вернули нам самое дорогое, мы Вам обязаны!

– Что Вы, господа, – засмеялся, чуть смутившись, Пётр. – Барышням просто не стоит путешествовать одним да столь далеко.

– Пусть же всё останется в прошлом и… не будет разглашаться, – было неловко отцу смотревших виновато девушек.

Отказываться от пути вместе Пётр не стал, но сразу упомянул:

– Что ж, благодарю, что можете помочь, однако я планирую провести ночь в первой лучшей гостинице.

– Прошу, – пригласил в свою карету молодой господин.

Отправившись за ним и заметив, что девушек посадили в другую карету, где уже сидела некая пожилая дама, по виду которой Пётр догадался, что та может быть их мать, он сел в экипаж. Рядом с ним устроился отец девушек, обнимающий полученную шкатулку, а молодой господин ещё некоторое время о чём-то говорил с его дочерьми.

Светловолосая барышня, так и наблюдающая за Петром с печальным волнением в глазах, смотрела через окошко кареты. Она явно надеялась на его ответный взгляд. Только Пётр, не горя желанием подавать лишних надежд, был занят анализированием ситуации, в которой теперь оказался.

Странным казалось, что ни отец девушек, ни молодой кавалер пока ещё не представились… Он чувствовал, что здесь далеко не всё столь ладно, хотя девушки и совершили некий поступок, противоречащий высшему свету. Подозрительным казалось и то, что при выходе в порт девушек уже ждали, словно знали, что они вот-вот будут здесь именно на этом корабле.

Вспоминая тревогу капитана о том, что девушки могут оказаться шпионками, Пётр усмехнулся. Верить в подобное он никак не мог, но уже предполагал, что девушек, без их знания, использовали в своих делах другие люди…

Глава 8

– Пётр? – отвлёк его от размышлений вопрос отца девушек, когда молодой господин, укутавшись в свою меховую накидку, сел напротив них.

Карета тронулась с места и медленно отправилась в путь по накатанной дороге, снег на которой был уже довольно старым, а ясная погода пока не предвещала непогоды.

– Позвольте теперь представиться, – переглянувшись с кивнувшим в одобрение молодым господином, молвил отец девушек и скинул с плеч шубку, которая его, в отличие от иного спутника, будто зря согревала. – Князь Хилков,… Степан Иванович.

– Барон Соловьёв,… Илья Александрович, – тут же с гордостью представился и молодой господин. – А Вы… Пётр, – намекал он на то, что желают знать его полное имя.

– Пётр Роос, – сразу отозвался тот. – Да простит меня матушка.

– Что ж так? – взглянул с удивлением Хилков.

– Обещал не называть нашего имени в России, – улыбнулся Пётр.

– Вы знатного рода? – вопросил Соловьёв, глядя неотрывно, будто его интересовала вся сущность Петра.

– О, никак нет, – улыбался тот, удачно показавшись наивным человеком. – Путешествовать люблю, но, читая о России заметки иных путешественников, учусь действовать осторожно. Всё же незнакомая страна, обычаи,… люди…

– Да, да, понимаем, – улыбнулся в ответ Хилков. – Куда бы ни приехали, можно повстречать людей, желающих использовать в своих целях.

– Или людей, в дела которых случайно пришлось влезть, – засмеялся Пётр.

– Ах, – будто с облегчением вздохнул Соловьёв. – Сколько таких пришлось уже повстречать!

– Представляю, как сложно от них избавиться, – кивал понимающе на вид доброжелательный Пётр. – Или же я вновь ошибаюсь?

– Для путешественника Вы слишком проницательны, – сделавшись вдруг более серьёзным, молвил спокойный на вид Соловьёв. – Никому не удалось увидеть то, что заметили на корабле Вы,… Пётр Роос,… если это, конечно, всё же Ваше имя,… или фамилия…

– Я вижу, и Вы не страдаете отсутствием проницательности, – улыбнулся Пётр. – Я люблю наблюдать, потому и вижу, что не могут лицезреть иные.

– Будем откровенны, – предложил Хилков, глядя украдкой за окно экипажа, будто боялся, что их может кто преследует. – Это поможет каждому выйти победителем.

Он положил шкатулку под скамью за ноги и вздохнул. Выдержавший паузу Пётр так и смотрел на уставившегося со всем вниманием к нему Соловьёва.

– Убедить в том крайне сложно, однако мне нет дела до содержания писем в сей шкатулке, – тоже вздохнул Пётр. – Терпеть не могу, когда женщин столь зверски мучают.

– Похвально, – кивнул Соловьёв, и его спутник поддержал:

– Верный выбор. Лучше забыть о некоторых встречах. Никому не хочется обрести врагов,… тем более обычному путешественнику.

– Что Вы! – засмеялся Пётр.

В тот момент Хилков дёрнул за верёвку колокольчика, и карета остановилась.

– Здесь лучшая гостиница, – сказал он. – Думаю, наши пути не пересекутся.

– Весьма благодарен за поездку, – приподнял треуголку на прощание Пётр и покинул экипаж.

Карета сразу тронулась в путь, оставляя его позади, а из проезжающей следом кареты с сёстрами, светловолосая барышня вновь бросила ему печальный взгляд…

– Перекреститься что ли? – прошептал им вслед Пётр и с облегчением вздохнул.

Он устремил взгляд в небо, и лица коснулись слегка уловимые теплом лучи солнца. Казалось, снова стало спокойно, но примчавшийся всадник, с военной выправкой и строгой внешности, на вид лет тридцати, как и он, резко остановился рядом:

– Офицер Никитин, – представился кратко он. – Вы только что покинули карету барона Соловьёва? – сразу вопросил он.

– Полагаю, – с удивлением взглянул Пётр, заметив, что в руках данного офицера уже была приготовлена шпага.

– Предлагаю следовать за мной, – с недоверием взирал тот, а подошедшие с разных сторон такие же двое офицеров указали на соседний дом.

Безвыходность положения обязала подчиняться. Пётр с порога попал в руки обыскивающих его людей. Молодой офицер, оставив напарнику коня, прошёл следом. Он встал в позу ожидания и взирал так, словно был самим императором. Когда забрали находящийся при Петре свёрток с письмом графа Толля, сразу отдали ему.

Прочитав внимательно его содержимое, офицер с удивлением взглянул на спокойно взирающего в ответ Петра. Они оба видели серьёзность во взглядах друг друга, и было ясно многое:

– Значит, Вы, некий граф,… являетесь сыщиком. А я слышал об этом Франзене, – вернул офицер письмо Петру, сделав знак своим людям отойти подальше. – Как, однако, Вы интересно попали именно на корабль с княжнами Хилковыми.

– Иного не было, видя погодные условия да за неимением экипажа передвигаться по суше, – прозвучал убедительный ответ Петра.

– Вы читали письма в шкатулке? – вопросил прямолинейно офицер, но Пётр вздёрнул удивлённо бровью:

– Неужели Ваши люди на корабле не смогли проследить за моим передвижением?

Глядя теперь исподлобья, снова застали врасплох, офицер промолчал. Он кивнул своим людям, и Петра, подхватив за предплечья, выдворили на улицу.

– Не советую перейти им дорогу вновь. Приятного путешествия, и удачи отыскать Франзена, – сказал вслед офицер, и двери в дом закрылись.

Пётр не стал оглядываться на дом, догадываясь, что за ним продолжают следить из каждого окна. Поправив одежду, он медленным шагом направился к гостинице напротив…

Глава 9

Гостиница, в которой Пётр получил комнату, действительно, была лучшей. Богатое обустройство, тепло и уют – всё для тех, кто располагал деньгами и мог себе позволить отдыхать в дороге в подобном месте.

Заказав в комнату ужин, Пётр сразу сел к столу и стал записывать на листе имена тех, с кем свела его судьба по пути сюда. Записав кратко то, что случилось, он вновь и вновь смотрел на бумагу. Он несколько раз прошёлся по комнате, составляя дальнейший план действий, и верил, что встреча с этими людьми была далеко не случайной.

Добраться до истины ещё предстояло, но Пётр знал – предчувствие не обманывало. В глазах и речи каждого из этих людей было нечто. Он знал, что за ним следили наверняка с самого порта ещё во Швеции. Может и подстроено было так, чтобы он попал именно на этот корабль, что остальным отказывали, ссылаясь на непогоду или невозможность отправиться в путь именно в это время…

– Значит, Петербург, – улыбнулся Пётр, глядя на свой список.

Он зажёг свечи и сразу поджёг уголок листа. Глядя, как тот пожирает пламя, как бумага догорает, уничтожая имена, Пётр улыбался всё больше:

– Жаль, Валентин не знал точно, где остановится теперь Франзен… Скрывается,… боится,… но ничего, – вздохнул Пётр. – Скоро отыщем… Скоро…

Пётр был уверен, что отыскать Франзена будет не трудно, поскольку тот сам заинтересован в том, чтобы встретиться с ним лично. Зная из бумаг Валентина, которые перед отъездом читал, о том, что Франзен будет ждать приезда сыщика, Пётр скоро стал посещать одну за другой гостиницы Петербурга, спрашивая о нём…

Пришлось платить многим хозяевам гостиниц, дабы выведать хоть что-то, пока один из них, где Франзен, действительно, останавливался на некоторое время, не сообщил, что тот переехал на квартиру в Василеостровской части города.

Довольный, что вот-вот встретится с клиентом, Пётр сразу направился туда. Уже прогуливаясь по улицам, он слышал тут и там из уст прохожих, что на днях будет в одном из особняков бал. Запомнив название, Пётр пришёл к воротам особняка.

Он смотрел на двор через прутья, но никого не было видно. Только медленно вышедший из подъехавшей кареты статный господин среднего возраста заставил улыбнуться в догадках, что стоит в нужном месте в нужное время…

– Вы кого-то ищите? – вопросил господин.

– Да, – сразу взглянул в глаза Пётр. – Друга потерял… Свен Франзен. Не знаете, случаем, такого?

– Он в списке приглашённых на бал, который состоится послезавтра, – сообщил господин и снял треуголку. – Слышу знакомый акцент… Барон Нолькен, посланник Швеции в России, – представился он, и Пётр показался крайне удивлённым:

– Вот это удача! Я как раз хотел на днях сам посетить Вас, – тоже снял треуголку Пётр. – Граф Аминов, Пётр Петрович.

– Я ждал Вас. Валентин слал мне письмо, как Вы просили, – улыбнулся барон и со вздохом облегчения помахал кому-то за воротами.

Тут же из дома выбежал слуга, на ходу кутаясь в пальто, и поспешил открыть ворота…

– Прошу, будьте гостем… Это дом моих друзей. Здесь мы сможем пообщаться получше, – пригласил барон пройти.

Когда их верхние одежды слуга унёс, а другой скорее накрыл стол к чаю в роскошной библиотеке, Пётр сел напротив барона и улыбнулся:

– Полагаю, Вам присылали письмо с извещением о моём прибытии, о причине моего приезда.

– У Вас приятная улыбка, граф, вселяет надежду, – улыбнулся в ответ барон. – Я и сам заинтересован найти сводного брата господина Франзен.

– Сводного, – кивнул Пётр, не зная о данном факте.

– Валентин не мог описать Вам всего, поскольку и там следили, – пояснил барон, сделав глоток горячего чая. – Сводный брат Франзена, Волчинский, внезапно исчез… Куда он влез, кому помешал – пока остаётся тайной для нас. Однако, он имеет русские корни. Его мать некогда была супругою князя Волчинского. Так что, искать Вам придётся молодого князя Волчинского, Андрея Григорьевича.

– Рад наконец-то узнать его полное имя, – кивнул Пётр и взял в руки чашку с чаем, тут же отставив. – Горяч ещё… Почему же не удаётся найти следов сего господина?

– Семья не доверяет, – усмехнулся барон. – Да и я, признаться, поверю больше Вашему расследованию, как человека со стороны,… оттуда.

– Странно, но пусть будет так, – улыбнулся Пётр.

– Вы можете жить здесь, в этом доме. Друзья мои проживают в Москве, а здесь любят устраивать светские балы несколько раз в год,… как теперь, – продолжил барон, попивая чай, будто тот у него уже остыл.

Пётр взял вновь свою чашку в руки и осторожно пригубил обжигающий губы напиток:

– Не хотелось бы стеснять.

– Я убедительно прошу всё же пожить здесь, – смотрел барон с упрямством, и Пётр понимал, что отказа не примет. – Кроме слуг, умеющих держать язык за зубами в любой ситуации, Вы будете здесь один.

– Я вряд ли буду часто сидеть в доме, – стал смотреть не менее упрямо Пётр. – Намерен отыскать Волчинского как можно скорее.

– Я верю в Ваши силы, особенно после приключений по дороге, – одобрительно кивнул барон и отставил чашку с чаем на стол. – Не удивляйтесь, есть люди, которые донесли всё…

Услышав такое, Пётр усмехнулся. Он выдержал паузу, быстро нарисовав себе картину происходящего, и вновь улыбнулся:

– Вы не знаете, где бы приобрести костюм для бала? И так же… бельё необходимо.

– Я пришлю сюда портного и белошвейку, – поднялся с обещанием барон. – Оставляю Вас и желаю прекрасно отдыхать в этом доме… между делом.

– Благодарю, – поднялся следом Пётр, а когда барон вышел из библиотеки, отставил чай на стол. – А он уже привык пить горячий чай. Нет,… я любитель кофе…

Глава 10

Как барон и обещал, уже через час, не успел Пётр осмотреть дом, слуга сообщил о прибытии белошвейки. Пригласив ту пройти в кабинет, Пётр присел на уголок стола…

Пышногрудая, с яркими глазами, в роскошных украшениях, в платье с глубоким вырезом – она смотрела, как дама с большим опытом, причём опыт, как видел Пётр, был не только в шитье белья…

– Мне сообщили, костюм и бельё должны быть готовы завтра? Я передам мерки портному, – кокетливо улыбнулась белошвейка и плывучим шагом подошла ближе. – Вы будете на балу… Как же завидую.

– Вы так подходите, чтобы тоже быть на том балу, – смотрел с подступающей игривостью в глазах Пётр.

Белошвейка встала столь близко, что её высоко вздымающаяся грудь прижалась к его. Погладив нежной рукой по гладкой её коже, Пётр наблюдал, как собеседница начинала купаться в наслаждении от подобного прикосновения…

– Я всегда мечтаю блистать на балах, – прошептала не менее пышными устами та, и Пётр приблизился к её ушку:

– Вы же многим шьёте…

– О, я шью только важным персонам, – прозвучал ответ начавшей его медленно раздевать белошвейки.

– Приятно быть важным, – только успел вымолвить он, как белошвейка впилась в его губы жарким поцелуем.

Тут же развернув её к столу, Пётр скоро утолил разбушевавшуюся в обоих страсть, после чего сел в кресло и, чуть отдышавшись, закурил сигару… Он смотрел на поправляющую платье белошвейку и наблюдал, как она наслаждается его вниманием и бросает игривые взгляды:

– Такого резвого клиента у меня ещё не было.

– Такой партнёрши тоже, – усмехнулся Пётр. – Хочешь стать партнёршей и на балу, ты намекнула?

– Почту за честь, – расплылась белошвейка в улыбку, будто мечта всей жизни вот-вот осуществится.

– Не сошьёшь ли бельё одному другу?… Имя его… Франзен… Свен, – смотрел пронзительно Пётр, заметив, как прозвучавшее имя заставило белошвейку вздрогнуть и слегка перемениться во взгляде:

– Но его… Ему шила не я.

– А его брату? – поднял брови Пётр, продолжая курить.

– Тоже не я, – помотала головой белошвейка, отступив назад, словно боялась и сказать что, и уйти.

– Не пришлёшь ту белошвейку? Ты сошьёшь мне, а она… ему, – намекал игриво Пётр.

– Завтра я принесу всё, – обещала белошвейка. – А она… Я дам адрес той белошвейки.

Она быстро написала его на лежащем перед Петром листе бумаги и отложила перо обратно:

– Больше я не знаю.

– Мне этого хватит, – подмигнул Пётр, и ей стало будто легче.

Кокетливо взглянув на прощание, она отошла к двери и, открыв ту, послала воздушный поцелуй. Пётр ещё некоторое время задумчиво смотрел на оставшуюся открытой дверь… Что-то мешало пока добраться до истины, но он остановил начавший блуждать взгляд на адресе, оставшемся на бумаге перед ним.

Поспешив одеться, он забрал адрес с собой и в городской карете отправился в путь. Тот бедный район на краю города, как показалось, находился далеко. Ехать пришлось довольно долго через лёгкую стену начавшегося снегопада, и Пётр стал уже ёжиться от пронзающего холода…

– Потеплее бы шубёнку Вам, сударь, – заметил извозчик, принимая плату, но Пётр лишь слегка улыбнулся.

Он не мог унять дрожь от замерзания и поспешил постучать в дверь нужного дома. Дверь открылась вдруг сама, оказавшись незапертой, а вместе с нею из дома повеяло дурным запахом…

– Опоздал, – выдохнул Пётр, достав из кармана платок.

Он прикрыл им нос, проходя в дом, а из-за пазухи вытащил пистолет. Пробираясь по тёмному коридору, он прошёл через гостиную и остановился у единственной двери, явно ведущей в спальню. Толкнув ту ногой, Пётр остался стоять на пороге.

Посреди комнаты на крюке от потолка свисало обнажённое женское тело. Скрип двери, донёсшийся до слуха со стороны входа, заставил Петра скорее скрыться в тёмном углу за шкафом. Оставаясь настороже, он ждал, когда гость приблизится. Выглянув украдкой, когда порог у спальни тоже издал скрип, Пётр тут же наставил пистолет на повернувшегося к нему незнакомца. Лица его было не видно из-за нехватки света, но то, что и он наставлял в ответ шпагу, заставило Петра тоже достать шпагу.

Внезапным было его нападение на противника, встретив отпор сверкнувшего в темноте орудия. Эхом стал раздаваться звон шпаг и разбившейся посуды, выпавшей из шкафа, который противник попытался сбросить на Петра.

Пётр жаждал ранить неприятеля, встречая отпор, но тот перевернул на бегу все кресла, стоящие вдоль коридора и удачно выскочил на улицу. Бросившись следом через преграды, Пётр выстрелил ему вслед, явно задев правое плечо, и улыбнулся:

– Вот и метка… Скоро дуэль возобновится, чертёнок…

Глава 11

Скрывшись в закоулке, где бедняки грелись у костра, Пётр отозвал одного из них в сторону. Там же, под аркой, где царила кромешная тьма, он вручил ему горсть монет, подкупив таким образом обменяться одеждой. Переодевшись в бедняка, Пётр спокойно поковылял прочь, удаляясь всё дальше, чтобы вернуться в свой петербургский дом как можно безопаснее.

На заднем дворе он пролез через забор и, убежав к служебной двери, наконец-то смог вздохнуть, когда оказался в тепле спальни. Быстрыми движениями рук, словно был одет во что-то омерзительное, Пётр сбросил одежду и приказал слуге приготовить воду помыться.

Удивлённый слуга сразу ушёл выполнять пожелание гостя, но через считанные минуты вернулся с халатом на руках:

– Там белошвейка, что приходила днём… Просится принять…

– Скорее, зови сюда! – спешил надеть халат Пётр и, разжигая свечи на столе, снова улыбался.

Белошвейка взволнованно вбежала в его комнату, закрыв за собою дверь, и сразу заявила:

– У меня кто-то в доме! Я даже не решилась войти! Я успела убежать!

– Значит, сюда вот-вот явятся? – взглянул с удивлением Пётр.

– Я не дура, – выдала та резко. – Сначала посетила подруг, где, как видите, – указала она на совершенно иное платье и белокурый парик. – Переоделась. Мы гуляли вместе, а потом пришли сюда, где и расстались.

– А я тоже только переоделся, – засмеялся Пётр, сев к столу. – Как мы похожи!

Он указал рукой сесть напротив, и белошвейка, несмело выполнив просьбу, взглянула с тревогой:

– Я не смогу сшить Вам бельё и подослать портного.

– Я понял, – сложив пальцы перед собой, улыбался Пётр. – Отыщем, во что одеться. Хозяева дома завтра приедут, и помогут.

– Вот как?! – удивилась белошвейка.

– Ты даже не догадываешься, кто охотится? – так и улыбался он, хитро глядя в ответ, что явно волновало собеседницу всё больше.

Тревога в ней росла, как и боязнь догадаться о причине.

– Кто Вы? Почему барон послал меня к Вам? – вопрошала она.

– Я думаю, барон и не догадывался о том, что я планировал, – засмеялся Пётр, сев более расслабленно. – Но вполне мог знать, в чём участвуешь ты… или твои подруги…

Он выдержал паузу, глубоко вздохнул и, взяв из коробки со стола сигару, прикурил…

– Кто, как ни белошвейки, связаны с таким количеством клиентов,… мужчинами,… богатыми, важными?… Кто, как ни такие, как ты, может навести на след нужного господина? – улыбался он, пронзая взглядом, от чего белошвейке становилось лишь страшнее.

Она мотала головой, опасаясь каждого вылетающего из его уст слова, а Пётр добавил:

– А я посетил Вашу подругу… Вы давно не были у неё, не так ли?

Белошвейка молчала, взирая в ответ так, словно стала предчувствовать приближение ужасных вестей. Пётр понимал её страх. Он курил сигару, не сводя с неё глаз, как зверь, мучающий жертву перед нападением, и белошвейка не выдержала:

– Нет… Она предупреждала… Предупреждала,… если кто будет интересоваться одним господином,… её могут убить…

– И она состояла с ним в любовной связи, – догадался Пётр, а белошвейка кивнула.

Снова возникла в их разговоре пауза. Снова было невыносимо смотреть в глаза его, желающего прочитать всё, что знала собеседница. Белошвейка еле сдерживала дрожь в теле, а подошедший близко к её глазам Пётр нежно взял одной рукой за лицо:

– Она… обнажённая,… молодая и красивая,… повешена… Примерно неделю назад… У себя дома…

Слушая то, чего так боялась, белошвейка затряслась от ужаса. Представляя бедную подругу, столь зверски убитую, она не могла молвить и слова. Видя её такую, Пётр отступил. Он вернулся сесть за стол и продолжил курить сигару, пока собеседница предавалась рыданию.

Когда она стала успокаиваться, уставившись в одну точку на полу, Пётр налил ей стакан воды. Сделав несколько глотков, белошвейка несколько раз пыталась набрать побольше воздуха, но всё же отрывисто молвила:

– Она говорила,… просила,… нельзя никому раскрывать тайны, что,… что,… В… Вол… Волчинский… стал свидетелем того,… как украденные из… казны… деньги отправляются за границу… Он отказался участвовать в том… и… пропал…

Выдержав паузу, Пётр откинулся на спинку стула:

– Вот видишь,… барон знал, и я использовал. Ему было, видать, никак не добраться до истины от твоей подруги или от тебя, не заставить было… А тут я подвернулся.

Взглянув заплаканными, полными горя глазами, белошвейка прошептала:

– Что теперь меня ждёт?

– Тебя раньше не допрашивали? – поинтересовался Пётр.

– Пытались, – призналась сразу та. – Но я же клялась не предавать подругу… Ничего им не говорила… И имени подруги не назову.

– Оно уже никому не нужно, – покачал головой Пётр. – Ты помогла сделать большой шаг в поиске Волчинского. Что тебя может ждать? Если неприятели на найдут, останешься жива и продолжишь шить. Остальным нет до тебя дела.

– Мне можно уйти? – поднялась белошвейка, решив покинуть дом, и Пётр засмеялся:

– Прям в руки врагам?! Иди, Господи!… Но… На самом деле, – подошёл он, взяв за руку и погладив. – Ты можешь пока укрыться здесь… Я обещаю, помогу выжить. Мало того,… послезавтра потанцуем на балу, расслабишься.

– Я бы хотела расслабиться и сейчас, – стала она дышать так, что Пётр видел в ней желание оказаться в новых объятиях страсти.

– Мне на сегодня хватило,… извини, – улыбнулся он. – Посмотри, где хочешь спать, а меня… не беспокой пока. Ступай, – выполнил он поклон, отпуская белошвейку, и она, бросив ему печальный взгляд, ушла.

Только дверь закрылась, как Пётр пригладил волосы, поразившись всему, что теперь знал… Он отошёл к столу, куда снов сел и откинулся на спинку стула. Закрыв глаза и задумавшись обо всём, он не шевелился, чтобы не мешать той линии мысли, которую стал выстраивать…

Глава 12

Лишь под утро Пётр почти без сил перебрался на постель, так и уснув на ней в халате. Уже давно наступил день, радуя новыми солнечными лучами солнца, когда его щеки коснулась ласковая рука. Нежными поглаживаниями она будила, и, понимая, кто сидит рядом, Пётр недовольно молвил:

– Уйди… Дай одеться…

Будто послушался этот человек, оставив его вновь одного. Когда же слуга помог помыться и одеться, Пётр сразу взялся за пистолет. Он вспоминал вчерашний день, наставлял оружие куда-то вперёд, а перед глазами вставали образы то одного таинственного противника, то другого…

– На удивление тёплая погода! – с восхищением высказалась белошвейка, войдя в комнату столь легко, что пришлось резко остановиться от пугающего вида Петра.

Убрав пистолет с разочарованием, будто его отвлекли, Пётр вздохнул:

– Поупражняюсь в саду.

Равнодушно прошёл он мимо остолбеневшей белошвейки, и ещё некоторое время стрелял на дворе по выстроенным на столе пустым бутылкам. Наблюдая за ним, что слуги, что белошвейка, не смели сказать и слова. Понимая, что Пётр вымещал переживания на стрельбе, все скоро разошлись.

Только прибывшие к вечеру хозяева дома в компании барона Нолькен заставили Петра обратить внимание на себя… Уже преклонного возраста пара доброжелательно смотрела в ответ, а барон представил их друг другу…

– Это честь, быть Вашим гостем, князь и княгиня Уваровы, – поклонился в ответ Пётр.

– Что ж мы стоим? Прошу, прошу, мы так соскучились по щам! Щи! – торопилась княгиня в дом, тут же раздавая слугам приказы и насчёт предстоящего обеда, и насчёт бала.

Заметив стоящую в коридоре белошвейку, княгиня тут же встала перед её глазами и стала разглядывать в очки, висевшие до того на золотой цепочке на шее:

– А я Вас узнала… Вы шили нашему сыну бельё… Он остался доволен…

– Мы не успели сшить, – тут же сказал Пётр, а князь схватился за его руку, будто остановить хотел речь, и прошептал:

– Мы ничего не знаем.

– Что ж Вы молчали?! – воскликнула в тревоге княгиня, для которой, как видно стало, предстоящий бал и готовые наряды к нему были крайне важными.

Она тут же отправила белошвейку со служанкой искать подходящее платье из домашней богатой коллекции, а Петра, даже не желая слушать ни слова от него, – за тем же со слугой. Когда же его приодели в роскошный камзол, вышитый серебряными нитями, он смог вернуться вниз…

Услышав доносившиеся из гостиной голоса, Пётр вошёл туда.

– Граф! – воскликнул тут же с восхищением его видом князь, а вздрогнувший барон, до того читающий какую-то книгу, заставил исправиться. – Ну прям, как граф!

– Принц заморский, – строго выдал Пётр.

Не сдержавшаяся белошвейка, сидевшая рядом с князем, одетая, как львица высшего света, залилась звонким смехом.

– У Вас будет прекрасная спутница на балу, – улыбнулся князь. – Осталось насладиться щами и можно будет ждать долгожданного утра! Где щи? – воскликнул он на двери, откуда донёсся ответ супруги:

– Сейчас, уже накрывают! Идите же!

– Князь, барон, – только успел молвить Пётр, когда белошвейка покинула гостиную.

– Я верно вижу? Вы, и вдруг так взволнованы?! – улыбнулся барон. – Не переживайте, голубчик, на бал приглашены все подозреваемые. Можете сразу познакомиться с теми, кого нам пока не удалось вывести на чистую воду… Что-то не складывается.

– Мы ничего не знаем, но запомните, Вы можете использовать этот дом, как свой… Лишь бы всё удалось, – снова молвил взирающий с улыбкой князь.

Приложив к губам указательный палец, он зашипел и поднялся, опираясь на трость, которая казалась не более молодой, чем он.

– И у меня пока не всё складывается, – согласился Пётр.

Он взглянул в глаза барона столь пронзительно, что тот сразу догадался о его настрое:

– Меня предупреждали… Вы можете подозревать и меня.

– Вы неверно истолковываете мои намёки, – улыбнулся загадочно Пётр и спокойным шагом отправился следом за князем в столовую. – Но где же щи?!

Глава 13

– Ваша трость необычайно красива, – заметила белошвейка, входя под руку с Петром в зал, где уже некоторое время гости танцевали и наслаждались шампанским.

Оркестр, играющий на небольшом балконе, радовал известными мелодиями. Радостные лица каждого вокруг навевали чувство умиротворённости долгожданным вечером…

– Ты многих знаешь здесь, – глядя вокруг внимательным взором, тихо сказал Пётр, и белошвейка тут же, игриво погладив его плечо, прошептала:

– Потому я и здесь, верно?… Хотя,… у нас намного больше общих желаний… Что ж, – встретив удивлённый взгляд его, белошвейка вздохнула. – Княгиня Уварова пожаловалась, что только Давыдовы не приехали. На сносях. Ждут появления сына. Точно назовут Денисом. Уж больно ждут, а…

– Меня волнуют люди, которые знали Волчинского или Франзен, – прервал он её лепет.

– Они могли знать, – пояснила та.

– А на кого здесь точно можешь указать? – вздохнул с подступающим недовольством Пётр, будто хотел показать, что терпением долгим не обладает.

– Сегодня тринадцатое число, – раскрыла веер белошвейка и стала взволнованно обмахиваться.

– Значит, мне повезёт, – смотрел ещё более пронзительно Пётр.

– Вы не верите в приметы? – удивлялась его спутница, и он засмеялся:

– Наоборот… Число тринадцать для меня весьма удачно. Итак? Отдыхаем дальше здесь, или отправимся искать по улицам?

– Ах, – тут же улыбнулась белошвейка и указала взглядом в сторону некоторых гостей. – Совсем забыла… Перед тем, как исчез, Волчинский просил руки вон той барышни… Княжны Голубевой… Она там с отцом и матерью.

– Да что ты?! – с удивлением стал рассматривать молодую светскую красавицу Пётр…

Девушка казалась весьма скромной. Ни о чём будто не беспокоилась, а смотрела на танцующие пары, наслаждалась летящей вокруг музыкой. Красиво заплетённые кудри плавно спадали на кружева её платья, нежные тона которого и узоры так гармонировали с милыми чертами лица…

Заметивший интерес Петра и белошвейки барон Нолькен подошёл:

– Они только вернулись из путешествия по Европе. Эти люди вряд ли чем могут помочь.

– Я бы хотел побеседовать с кем из местной полиции, кто вёл допросы по сему делу,… кто занимается сим делом, – взглянул удивлённый Пётр.

– О, Вы уже встречались с таким человеком, – улыбнулся барон. – Он здесь, и сам подойдёт.

С этими словами он вновь оставил Петра в компании ещё некоторое время молчавшей белошвейки. Она наблюдала, как Пётр взял бокал шампанского у разносившего напитки слуги и стал опять исследовать взглядом то княжну Голубеву, то её родителей.

Те же, иногда бросая взволнованные взгляды вокруг, о чём-то время от времени шептались, но скоро всё закончилось милыми улыбками. Белошвейка заметила, как Пётр занят размышлениями, и, тоже взяв себе бокал шампанского, игриво прильнула к его уху:

– Она может что-то знать… Видать, барону неизвестен факт, что Волчинский просил её руки.

– Твоя подруга многое тебе рассказывала, – заметил Пётр, ответив игривой улыбкой, и сделал глоток шампанского. – Как же мне повезло с тобой.

– Может ещё больше повезти, – вела она пальчиками по его плечам. – Отлучимся ненадолго? Княжна может подождать…

Будто случайно, белошвейка вздохнула так, что пролила часть своего напитка ему на камзол. Поражённый подобным жестом Пётр застыл на месте. Он взирал в её глаза, а она уже уводила за собой из зала:

– Вам стоит переодеться, – смеялась она специально, чтобы окружающие понимали по-своему происходящее.

В момент Пётр спешил скрыться с нею на верхнем этаже, по пути весело смеясь, будто вдохновился предстоящим развлечением. Подведя белошвейку к двери своей комнаты, он закружил, пока открывал дверь, и скорее скрылся там, оставив её одну в коридоре.

Вся радость белошвейки тут же исчезла. Она смотрела на закрытую перед нею дверь и, усмехнувшись, понимала, что пока опять не вышло, как хотела. Со взглядом и улыбкой печали она встретила скоро вышедшего в новом, не менее роскошном камзоле, Петра…

Он подал руку и пригласил:

– Пора вновь приступить к службе.

– Служба могла и подождать, – молвила белошвейка, но Пётр нежно обнял за талию и прижал к себе.

Чувствуя подступающее желание овладеть им вновь, она сразу взволнованно задышала, но её желанный прошептал:

– Я следую в этом деле одному принципу… Не поддерживаю связи больше, чем один раз.

– Но это может быть опасно… Почему же чаще не насладиться одной? – стала ещё больше жалеть белошвейка, но он был неприступен:

– Не хочу постоянства,… как болото… Станет скучно и весьма… неприятно.

Сказав это, Пётр вернулся с нею в зал, где продолжался бал, и встал у стены вновь наблюдать за семейством Голубевых, не забывая оглядеть и остальных вокруг, кто может оставит случайный или неосторожный взгляд…

– Она тебе приглянулась, – понимала остающаяся рядом белошвейка. – Поворковать с голубкой захотел? Молодая, неопытная… Не то, что я…

– Умоляю, – засмеялся Пётр, но, став серьёзнее, добавил. – Девушка в опасности.

– А может она вовсе и не жертва, – пожала плечами его явно приревновавшая спутница.

– Тебе следует молчать. Наслаждайся балом.

Глава 14

Долго вот так стоять и наблюдать вокруг Петру не удалось. Подошедший офицер встал перед глазами, и он его сразу узнал:

– Почему-то даже не удивлён… Никитин?

Офицер окинул белошвейку пренебрежительным взглядом и та, почувствовав, что является здесь лишней, поспешила пройти дальше по залу…

– Как Вы добрались до неё? – взглянул Никитин на пристально взирающего Петра.

– Особый подход использовал… Советую иногда его применять, – последовал ответ, и тот усмехнулся:

– Благодарю за совет.

– Хотелось бы встретиться да узнать, какие результаты расследования уже есть, – казался Пётр теперь более серьёзным, что собеседник тут же одобрил кивком:

– О, Вы поняли, кто я… Весьма не дурная идея поделиться результатами.

Пётр ответил таким же кивком, и Никитин сделал кому-то в стороне знак подойти. То был мужчина среднего возраста, полноватый, курносый. Пока рассудив о нём с внешней стороны, Пётр уже предчувствовал, что сей человек вряд ли окажется полезным в деле. Его робость что в походке, что во взгляде весьма отталкивала, но оставляла подозрения, что может то являлось игрой…

– Свен Франзен, – объявил его имя Никитин, и Пётр сразу улыбнулся:

– Наконец-то пришло время нам повстречаться.

– Граф А, – хотел Свен назвать его имя, как Никитин озвучил:

– Граф Роос…

– Ах,… да,… конечно, – сглотнул тот растерянно. – Не могу найти слов, как рад, что согласились помочь.

Словно безразличный к его словам, Пётр взглянул в сторону Голубевых. В тот момент счастливая балом княжна, послушав, что отец шепнул, наконец-то заметила и его. Пётр сразу подмигнул, заставив почувствовать своё очарование ею. Видя такой обмен взоров, Никитин поспешил сказать:

– Оставлю вас…

Он медленно вернулся в общество барона Нолькен, чему Пётр был весьма признателен. Вздохнув более свободно, он посмотрел на уставившегося с тревогой собеседника.

–Скажите, скажите, что всё скоро будет известно, что он жив, – прошептал тот.

–Не привык дарить надежды, – снова вздохнул Пётр, остановив ставший тревожным взгляд на княжне Голубевой.

Она тем временем только отказала в танце одному из кавалеров, оставшись в обществе родителей, но опять перевела взгляд на него. Чуть вздрогнув от радости ответного внимания, Пётр снова подмигнул, после чего молвил, так и улыбаясь княжне, дарившей в ответ робкую улыбку:

– Шанс, что Ваш брат жив, очень мал.

– Вы пару дней в Петербурге и уже столько узнали, чтобы сделать подобный вывод? – надеялся Свен всё же на своё.

Выдержав паузу и вновь окинув взглядом окружающих, Пётр еле слышно ответил:

– Люди, в дела которых он вмешался, здесь… Ах, – с улыбкой вдруг потёр руками Пётр и снова улыбнулся княжне Голубевой. – Разрешите, схожу хоть раз потанцую… Для вида, знаете ли…

Он медленно шёл, заставляя княжну глубоким взглядом, полным интереса, смотреть в ответ. Остановившись напротив, Пётр поклонился:

– Разрешите пригласить Вас на следующий танец?

Получив кивок отца, княжна молчаливо тоже кивнула в ответ. Смущённо положив свою ручку в руку приглашающего, она поднялась. Их взгляды вновь встретились, заставляя улыбаться от покорившего чувства отрады…

– Мазурка, – услышав начинающуюся мелодию, молвил Пётр.

– Вы прекрасно танцуете, – заметила в танце княжна, на что получила ответ наслаждающегося любоваться ею партнёра:

– Благодарю композитора, его гениальность, сочинившего столько мазурок.

– Мазурки я тоже люблю, – улыбалась довольная и будто уже очарованная им княжна. – Это столь чудесно!

– Я тоже в восторге, – смеялся Пётр. – Обожаю и в танце подчёркивать главенство, но… почитать партнёршу, восхищаться её достоинствами, любоваться… Вы прелестны!

– Вы мне льстите, – кивала княжна, а за её взглядом была заметна слабая самоуверенность в своих внешних данных.

– Вы прекрасны, – снова молвил её партнёр, подарив взгляд искренности, а когда танец закончился, и они медленно возвращались обратно к князю и княгине Голубевым, молвил:

– Жаль, придётся расстаться…

– И мне… жаль, – заблестел печалью взгляд княжны.

Поцеловав её ручку, Пётр представился, а взгляда, заставляющего быть околдованной его очарованием, не отводил:

– Граф Роос… Рад был бы увидеть вновь…

– О, Боже, – задышала взволнованно княжна, не находя в себе сил сдержать подступившую радость.

Проводив её к родителям, Пётр с почтением поклонился и так же медленно направился к выходу из зала. Он будто чувствовал взгляд княжны на себе и, перед тем, как исчезнуть из вида, положил трость себе на плечо и оглянулся…

Его улыбка в ответ явно обрадовала наблюдающую за ним княжну. Чувство, будто не обманулся в догадках, которые то радовали, то навевали печаль, грело Петра вплоть до того, как дошёл до своей комнаты…

Глава 15

Заметив, что из комнаты вдруг виден свет, Пётр достал из трости нож. Отставив ту к стене, он скинул камзол и взялся за висевший сбоку пистолет. Вооружённый уверенностью застать врага, он пнул дверь так, что та с грохотом открылась.

Вздрогнувший на месте парень тут же оглянулся, прекратив обыск в вещах в комоде. Он поднял руки, испуганно взирая на широко раскрытые глаза Петра, наставившего в его сторону оружие, и молчал. Только ни одному из них не предоставилось времени сказать и слова.

Из-за штор медленно вышел Никитин и с усмешкой смотрел на Петра. Его взгляд исподлобья заставил лишь усмехнуться…

– Отпустите его, – сказал Никитин, кивнув в сторону испуганного парня.

Пётр покорно опустил пистолет, но то, что оставался на чеку, Никитин видел. Оставаясь неподвижным, а руки держа по бокам в намёке, что битвы не будет, тот молчал, пока парень не убежал из комнаты.

– Вам не хватило обыска по дороге? – удивился Пётр.