Черная метель бесплатное чтение

Пролог. Завещанное. Недостижимое и нежеланное

Ноах отложил в сторону перо. Нужно было принять решение. В очередной раз. Он взял в руки фигурку лошади с развивающейся гривой, вырезанную из дерева тысячи лет тому назад. Многие воспоминания стерлись из памяти, но не это.

Его армия достигла подножия Небесного пика в самый разгар зимы. Но кто тогда мог сказать, когда у этой зимы наступит хотя бы середина? И будет ли конец у этой поры года? А, может, морозы, заставляющие трескаться деревья и промерзать реки до самого дна, это нечто само собой разумеющееся? Холод касался всего своей беспощадной дланью. Всего, кроме его людей.

Магия. Магия окружала их облаком, о которое разбивались зимние метели и порывы смертельного северного ветра. Им было все нипочем: его властелины воздуха знали свое дело. Маги-воины цеплялись друг за друга и за обрывки магических сил, словно в странном танце окружающие своего повелителя и дающие силу всем другим.

И война продолжалась несмотря ни на что. Предательская стрела, пущенная из ночного мрака, убивала не хуже магического огня. Армии двигались вперед, ведь в этом отчаянном походе был заключен их последний шанс. Их и всех остальных, пытавшихся выжить в развалинах еще недавно казавшегося незыблемым мироздания. Победить дракона, покончить с мраком, пожирающим мир. Вернуть людям тепло и надежду на жизнь. Разрушить слепящую ледяную стену, которая уже была так близко, почти рядом.

И они поднимались все выше, преодолевая магию и сталь, огонь и лед. И ветер. Шаг за шагом, шаг за шагом. Их становилось все меньше. Но одно не менялось: он шел в самом первом ряду. Так должно было быть, ведь от него, его удачи, зависело спасение их всех.

Белые ворота разрушились под ударами. Глыбы башен рассыпались, и камни понеслись вниз, в пропасть, перегораживая речные потоки.

Ворота, за которыми его ожидало исполнение желаний. Могут ли остановить его все силы мира? Мира, который погибал. И который возродится. Может быть, без него.

Прикосновение, которое он ждал. О котором мечтал. Огонь и холод, чего в нем больше?

Память, которая не может умереть. История мечты, которая сгорела тысячи лет назад, оставив в груди вечную боль. Это любовь? Клеймо судьбы или просто след, оставленный в талом снегу?

Вопрос, который остался без ответа. А может быть он просто не способен принять такой ответ? Пламя, которое охватило пол мира лишь коснулось того, кто был ближе всего. На расстоянии вздоха или слова, которое не прозвучало.

Ноах улыбался в темноте кабинета. Он помнил. Она помнила. Мужчина уверен, в ее прикосновении огня было больше. Ее прикосновение и было жарким пламенем.

Глава 1. Храм огня

Тот, кого последователи и подданные называли Шахривар1. Тот, кто прятал свое настоящее имя глубоко в памяти и гордился, что помнит его в отличие от многих других равных ему бессмертных, подъехал к храмовому комплексу. В этот миг солнце уже скрылось за вершиной Демавенда, но сотни факелов в руках ожидающих его прибытия людей позволяли видеть горную тропу почти так же ясно как при свете дня.

Божественного, величайшего сопровождала охрана бессмертных из тысячи Царя царей с акинаками на поясах и мушкетами самой последней модели за плечами, два десятка собирателей душ в черном и две приставленные к каравану “цапли”. Нужна ли охрана богу? Нет. Но человеку, которым он оставался, несмотря на все его титулы, она была необходима. Даже здесь, в центре величайшего государства мира.

Белый храм в сумерках почти потерялся среди обрывистых скальных склонов. И только пламя, вырывающееся из земли по краям узкой дороги, проложенной возможно еще до Мировой зимы, указывало путь к воротам святилища. Здесь факелы были уже не нужны. Ярость огня, поднимающегося выше человеческого роста, позволяла различать мельчайшие трещины в камне и морщины на лицах.

В царстве было множество сакральных комплексов, в которых верующие внимали проповедям и чудесам. В некоторых из них, самых великолепных и скрытых от чужих глаз, время от времени обитали те, кому удавалось добиться имени и власти названных богов. Они никогда не собирались вместе, позволяя править Царю царей, и вмешивались только тогда, когда процессы, определяющие жизнь в огромной Империи, вдруг начинали замедляться или двигаться в неправильном направлении.

Шахривар не знал точно, сколько богов сейчас жило во плоти в храмовых комплексах. Сам он выдержал многолетнюю борьбу за свое божественное имя со многими магами, оказавшимися не настолько искусными и хитроумными. Время, затраченное на обретение власти, не имело значения. Почти безграничный доступ к магической энергии позволял ему рассчитывать на бесчисленное множество лет.

Шахривар уже ясно мог различить огромные врата в обрамлении колонн, обвитых стилизованными языками пламени, искусно вырезанными в камне. На площади перед вратами раскинулись несколько круглых шатров и солдатских палаток.

Судя по цветам флагов и оформлению шатров, в храме его ожидала встреча сразу с двумя бессмертными. Само по себе настойчивое приглашение, даже скорее вызов в это скрытое ото всех место накануне решительных событий, было совершенно необычным явлением. А встреча здесь с покровителями воды и огня выходила за грани понимания, ведь Величайший мог подумать, что это попытка принять какое-то решение за его плечами.

Прикинув на глаз количество палаток, Шахривар сделал вывод, что оба ожидавших его бессмертных притащили с собой в несколько раз больше солдат и магов, чем это пришло в голову сделать ему. Гораздо больше. На границе сознания промелькнула мысль о возможном заговоре, но маг тотчас же отогнал ее. Войны возможны внутри магического клана или среди кланов обычных людей. Даже пожелай он занять два трона, это значило бы только настроить против себя чужих и потерять уважение среди своих. Невозможно. Так не было никогда.

– Господин! Что прикажете делать? Разбивать лагерь здесь или ждать?

Сотник-мидиец изо всех сил старался сохранять спокойствие и не смотреть в глаза бога. Но Шахривар пока не знал, какой приказ отдать. Тронув пятками бока лошади, маг молча миновал военного и отправился к входу в храм.

Что же здесь на самом деле происходит? Может быть, кому-то не нравится, что он может приобрести слишком много власти после похода на север?

Земля дрогнула под ногами, и он с трудом удержал от паники лошадь. За спиной раздались отчаянное ржанье и крики людей. Одна из палаток внезапно рухнула, превратившись в бесформенный ком, и покатилась прямо под ноги лошадей отряда.

«Что это? Землетрясение?»

От группы встречавших отделился воин в высокой армейской шапке. Приблизившись к магу, он припал на колено и склонил голову.

– Господин! Господин!

Акцент выдавал в этом военном или чиновнике одного из новых людей владыки, скорее всего северянина. Шахривар не стал отвечать, уверенно выпрямил спину и направил коня к воротам храма. Дрожь земли утихла как по сигналу. Тени у белой стены сверкнули серебром кольчуг и расступились. Слабый голос за спиной выдавал растерянность и даже страх этих людей.

– Вас ждут!

Кусок каменной резьбы, способный свалить с ног буйвола, упал прямо под копыта скакуна.

Маг сильными руками успокоил коня, и, не глядя вокруг, соскочил на землю.

Женщина, ожидающая его на пороге храма, скрывала лицо под вуалью, но голос был ему знаком. Интонация, с которой Вечная поприветствовала Шахривара, заставила вновь почувствовать где-то в самой глубине, на границе сознания трепет, подобный последнему порыву ветра перед грозой.

“Та, что правит из теней”, “Цапля” склонилась перед ним, но он знал, что это только церемониальный жест, символ. Не почтение, нет. Намек на важность этой встречи. Она следит за всеми.

Внутри через каждый шаг стояли солдаты. Короткие копья и сжатые на древках пальцы. Тени в мелькании огненных отблесков факелов. Гранитные плиты, стены безо всяких рисунков. Только темные полосы среди красных сполохов.

Перед железными дверьми замерли избранные огня и воды в своих бесформенных балахонах со склоненными головами. Они скрывали лица под темными капюшонами. Земля вновь начала гудеть под ногами. Двери открылись так медленно, словно магия, приводящая их в движение, не была способна противиться стихии.

“Что же здесь происходит?”

Следующая комната ни настроением, ни атмосферой не отличалась от холодного мрака коридора. Семь каменных кресел располагались кругом. И два из них были заняты. Шахривар знал этих людей. Более того, видел их совсем недавно.

– Вас ждут.

Чуть хрипловатый усталый женский голос за плечами был подобен толчку. На что она намекала? Ее слова, словно порыв холодного ветра, заставили непроизвольно поежиться. Кажется, наступил момент, когда стоило начинать опасаться происходящего. Страх повис в воздухе комнаты, страх можно было различить в глазах старика Ардибехешта2, пламя которого уже угасало. Страх застыл в глазах Хордада3, мага, с которым он всегда находился не в самых лучших отношениях.

Шахривар замер еще на секунду и поискал глазами свой символ на спинке кресла. Хордад, завидев мага металлов, вскочил так, будто время, отведенное на встречу, уже истекало, и он не мог позволить себе даже короткую паузу. Но шепот, прозвучавший еле слышно и настойчиво, заставил повелителя воды рухнуть обратно в каменное кресло, словно у него совершенно не осталось сил.

– Пусть наш друг присядет и отдохнет с дороги. Нашей гостье я не могу предложить сделать то же самое. Ведь стоя следить всегда удобнее.

Властитель металлов наконец нашел свое место, совершенно некстати оказавшееся рядом со старейшим из божественных воплощений и спиной к входу в зал. Положив кисти рук на склеившиеся от времени грани каменных подлокотников, он в очередной раз понял, что нервничает. Ощущать у себя за спиной взгляд Наблюдающей было неуютно. Особенно после слов Хозяина огня.

На некоторое время в полутьме комнаты повисло настороженное молчание. Повелитель металлов, вглядываясь в сеть глубоких морщин Знающего Истину, воспользовался паузой, чтобы найти в камне, из которого состояли стены, что-нибудь полезное, то, что могло пригодиться, если события начнут развиваться в неожиданном направлении. Но ничего, ни малейшего дефекта или вкрапления подвластного его силе в этих стенах не присутствовало. Зато властитель с удивлением понял, что совсем рядом с ними металась природная стихия в бесплодных попытках вырваться наружу. Возможно, легкая дрожь камня, которую маг с неудовольствием ощущал до сих пор, объяснялась именно этим.

– Итак, —голос Властелина огня окреп, будто ему наконец удалось напитаться сил из неведомого источника.

Хотя, вполне возможно, где-то здесь, в укромном месте маг заранее спрятал кристаллы с запасом магической энергии и теперь под завесой неведомой силы за стенами зала набирался скрытой в них энергией.

– Мы собрались здесь вчетвером, чтобы попробовать разобраться в происходящем. Но сначала немного истории, – Ардибехешт вновь замолчал, пожевал губами, пробуя на вкус слова, которые должны прозвучать.

Его глаза превратились в щелочки, но Властитель металлов не сомневался: старик не отрывал взгляда от Повелительницы теней.

“Все это представление устроено в первую очередь для нее”. Шахривар подумал, что интересно было бы обернуться и посмотреть на обладательницу черной вуали. Он был почти уверен, что Повелительница теней неслышно расположилась в самом темном месте, и даже дыхание ее невозможно различить, сколько ни напрягай слух.

– Много лет назад Повелитель мира победил и низверг дракона, отобрав у него знак власти – черную корону. В наступивших затем временах Великого холода корона была утеряна и повторно найдена уже во времена нашествия воителя Запада. Именно тогда этот артефакт получил название Корона Александра. После смерти македонского царя корона долгое время находилась в Вавилоне, в сокровищнице наследников Царства.

Шахривар, конечно, знал историю амулета, превращавшего в безумца любого, посмевшего водрузить его на голову. Симптомы безумия были различны, но проявлялись они почти мгновенно и быстро сводили в могилу дерзнувшего коснуться короны. Причем не имело значения, маг это был или просто человек. Со временем количество желающих рискнуть и попытаться обрести власть над миром сошло на нет. Именно этим, как Шахривар думал, объяснялось отсутствие в последнее время упоминаний о символе драконьей власти. Неужели кому-то, в конце концов, удалось овладеть этой странной магией? Это могло быть опасно для всех.

– Величайший, Мудрый господь, создатель сущего поручил уничтожить этот символ соблазна. И я, повелитель огня, выполняя его волю, отправился сюда, в недра величайшей огненной горы. Это было очень давно. Я рассказываю об этом сейчас только потому, что некоторые из нас еще не приобрели тогда доступ ко всем необходимым знаниям. А теперь… Пройдемте.

Повелитель огня продолжал, казалось, рассматривать что-то видимое только ему где-то в пространстве за спиной у Шахривара, но властитель металлов решил, что эти слова относятся к нему. Ведь именно он стал тем, кем его сейчас называли, позже других божественных сущностей. Он был намного моложе остальных. Не вспоминая уже о бессмертной старухе за спиной.

Каменные плиты позади старика дрогнули и с глухим скрежетом сдвинулись с места. Для мага-механика было любопытно узнать, какой принцип движения был применен в механизме, построенном много лет назад. Благодаря этому можно было хотя бы приблизительно определить возраст этого места.

С удивлением Шахривар уловил, что здесь использована паровая машина с большим количеством металлических блоков и стальных канатов. Кто знает, может быть, над входом в следующее помещение поработал его предшественник.

“Использование механизма вместо магии. Очень интересно“. И такое повелитель металлов встречал уже не первый раз. Все это заставляло предположить, что не один Ноах путешествовал на Западе. Или же бессмертный воин искал в тех краях не только новые стихи и новых экзотических любовниц. Нужно будет встретиться и поговорить с ним. Но только осторожно”, – подумал Шахривар.

За гранитными вратами было еще жарче. И немудрено. Небольшой зал, в который они вступили, возможно на самом деле являлся творением самой природной силы. Человеческая рука всего лишь попыталась предать стенам форму, более привычную человеческому глазу и выровнять каменный пол, открыв удобный доступ к главному чуду. Посреди зала из расщелины в полу, имевшей рваные, зазубренные края, вырывались языки голубоватого пламени. Маг не ощущал какого-либо запаха, не слышно было и гудения пламени. Иллюзия? Или зал разделяет невидимая стена? На стекле наверняка были бы какие-нибудь следы. И никакого движения воздуха. Хотя при таком сильном огне движение должно было чувствоваться от раскрытых дверей куда-то к вентиляционным отверстиям в скале, наверху.

– Ты не туда смотришь, мальчик.

Маг оторвался от созерцания темной пустоты над головой и поспешно обернулся к верховной “цапле”. В мерцании языков пламени на лице женщины под вуалью разглядеть что-либо было невозможно. Но Шахривар не мог отделаться от впечатления, что ведьма улыбалась, глядя ему прямо в глаза.

– Я уже бывала здесь и догадываюсь, что хочет продемонстрировать нам старейший из богов. Осталось узнать почему.

Повелительница теней взяла его под руку и, увлекая за собой, плавно шагнула вперед. Старик-маг охотно пропустил их, протирая мягкой тряпочкой неизвестно откуда появившиеся у него в руках очки с толстыми линзами. Шахривар оглянулся и нахмурился. Маг воды не торопился войти в зал и, скрестив руки на груди, замер на пороге. Он медленно обвел пещеру взглядом и сделал шаг назад в глубину зала с каменной мебелью. Деревянные каблуки его странных остроносых сапог на каменном полу застучали глухо, словно удары церемониального барабана.

– Идем же, мальчик. Прости, что я тебя так называю. Но на самом деле мне просто приятно произносить это слово, а истинному богу безразлично любое обращение. Не так ли?

Спорить с хозяйкой смерти было глупо даже для него. Хотя, как говорили, сама она не владела ни одним известным типом магии. Но слово “известной” оставляло широкое поле возможностей для интерпретации. В конце концов ее бессмертие заставляло любого хорошенько подумать, прежде чем решиться на ответ. В том числе и скромного молодого повелителя металлов.

“Не для того я пережил других магов, чтобы дать ей повод обратить на меня серьезное внимание”.

– Не бойся. Я здесь не занимаюсь своими обязанностями. Точнее немного не так. Я здесь не для того, чтобы заниматься своими обязанностями. Я просто слежу.

Вся ирония этой фразы, сказанной небрежно, заставила Шахривара на полушаге выпрямить спину. Но ведьма держала его руку крепко. А хозяин воды в это время старательно делал вид, что разглядывает нечто невидимое в темноте над головами.

Ведьма шептала на ухо, притягивая повелителя металлов все ближе и ближе:

– Это воздух. Преграда, созданная магией, отделяет газ, горящий в отверстии, от остальной пещеры. Я знаю, потому что мой сын приезжает сюда регулярно, чтобы полюбоваться короной. Ну а я, конечно же, следую за ним. Ты должен знать, я живу не для вас, не для увенчанного золотом гордеца в Персеполисе. Не для всей этой суеты.

Откровенность Цапли испугала Шахривара. Но на самом дне, в темной глубине, зашевелился червячок любопытства, заставив мурашки отправиться по хребту в неторопливую прогулку.

“Если выживу, буду понимать больше. Если выживу”.

Усталый голос оторвал мага от мыслей, связанных с тайнами политики, построенной на тайнах жизни.

– Получили разрешение полюбоваться Короной?

Старик повернул к нему лицо и покачал головой. Стекла очков отразили блеск пламени. Маг металла понимал, что никакие ухищрения не помогут жить вечно. Настоящая магия, продлевающая жизнь почти бесконечно, утеряна навсегда. Цапля только подчеркивала это, часто появляясь на царском совете с кедровой иглой, воткнутой в одежду. Где-то там, в ее проклятом дворце, возможно, еще оставались другие кедровые ветви, недоступные более другим, ведь ее муж, исчезнувший вместе с кровавым деревом много лет назад, теперь не делиться с другими живительной зеленью.

– Посмотрите внимательно. Посмотри внимательно и ты, именующий себя богом людей. И ты, что всегда шепчешь за спиной. А ты, как вода, искусством управления которой, вроде бы владеешь, не пытайся ускользнуть сквозь пальцы, – голос Ардибехешта походил на звук старого пергамента, рассыпающегося в руках.

Среди языков пламени, будто опираясь на них, висел тонкий черный диск. Диск из неведомого материала неуловимо для взгляда дрожал, будто, выпущенный из рук, отбился от невидимой поверхности и никак не мог закончить свое движение.

Некоторое время в зале царила тишина, прерываемая только скрипом песка под ногами повелителя воды, решившегося наконец войти и приблизиться к невидимой магической завесе.

Шахривар вздрогнул, ему показалось что в голосе женщины прозвучал испуг. Или это был восторг, экстаз.

– А-а-а-ах!

Цапля отпустила руку Шахривара и, наклонившись, уставилась на корону, будто увидела что-то необыкновенное.

Темная искра сорвалась с диска и растаяла в пламени, не пролетев и нескольких сантиметров. Корона задрожала сильнее, и, словно повинуясь невидимого сигналу, пол дрогнул под ногами магов.

– Что это было? – в голосе обычно совершенно невозмутимого Хардада слышался отчетливый страх.

Языки пламени взметнулись выше, будто сила огня, рвущегося откуда-то снизу, стала значительно больше.

Повелитель огненной стихии коснулся своей седой бороды и замер, раздумывая, как продолжить свой рассказ. Земля под ногами начала покачиваться и, казалось, что все они находятся на плоту, плывущем по реке, которая пока еще просто мягко колышет их на невысоких волнах.

– Я заметил это случайно, два года назад. Раз в год я должен находить время и приезжать сюда, чтобы проверить, не поглотила ли стихия наследие мерзких тварей.

Таящаяся в тенях на секунду обернулась к магу:

– Не стоит так называть их. Ведь тебе даже довелось увидеть одного из них во время путешествия к Мысу Проклятий.

Глаза мага остекленели, и он погрузился в воспоминания. Но ненадолго. Еще одна искра сорвалась с короны. На этот раз прежде, чем исчезнуть, черная звездочка металась некоторое время в пламени.

– Так быстро, – повелитель огня продолжил свою историю. – В первый раз я увидел только одну. В прошлом году это происходило раз в семь-восемь часов. А сейчас… Вот опять.

Еще одна искра сорвалась с черного диска, и пол под ногами вновь ощутимо дрогнул. Было похоже, что некая магия рвалась наружу из предмета, который маг огня называл короной, хотя она не была похожа ни на украшение, ни на знак власти. Просто кольцо из черного материала. И Шахривар, который уже успел прожить не одну человеческую жизнь, маг, который знал о металлах и минералах больше кого-либо в этом мире, не мог понять, что это за материал. Загадка, которая не будет давать ему покоя все ближайшее время, а может быть, всю жизнь. С каким интересом он попробовал бы коснуться этого предмета. Он даже машинально шагнул вперед, чем вызвал удивление у Ардибехешта, взглянувшего поверх очков. И в этот момент ведьма бесцеремонно дернула его за рукав, оттягивая назад от невидимой преграды.

Черные искры сорвались роем диких пчел, так, что Шахривару показалось, он слышал недовольное жужжание. Земля покачнулась, и стена воздуха закачалась вместе с ней.

– Бежим! – ее голос прозвучал прямо у его уха.

Пламя уже не выло – грохотало, рвалось откуда-то из преисподней языками пламени выше человеческого роста.

– Спасайтесь! Сейчас…

Повелитель огня закашлялся, и его слова поглотил гул белого пламени. Рой искр тьмы, в который уже превратилась корона, бешено дрожал в середине этого маленького солнца.

Камень, рухнувший откуда-то из нависшей тьмы, разбился прямо под ногами и, отшатнувшись в сторону, маг споткнулся и растянулся в длину своего немаленького роста. Еще несколько камней разбились о каменный пол, и пыль попала ему в глаза, почти полностью лишив зрения.

– Да вставай же, дурак, ты мне нужен!

Ведьма с неожиданной силой потянула мага за руку и он, ослепший, прихрамывая от боли в колене, сумел сделать неуверенный шаг.

– Исчезла. Она исчезла.

Ардибехешт сумел вернуть себе голос, и его слова застали повелителя металлов и хозяйку теней на пороге зала. Шахривар оглянулся и вновь едва не упал от очередного удара, сотрясшего гору.

Пламя вырвалось из-за преграды, и повелитель огня боролся с языками пламени словно с огромными змеями, пытавшимися задушить его в своих объятиях.

– Быстрее, быстрее.

Голос ведьмы перешел на визг. В зале совета все было в клубах пыли, поднимавшихся, словно туман, и не позволяющих нормально вздохнуть. Путь к выходу преграждала треснувшая в нескольких местах каменная плита, высотой в рост человека.

Магия, которой Шахривар владел, которой он запасся, уже была наготове, рвалась наружу. Но чтобы справиться с проблемой необходимо было сосредоточиться хотя бы на секунду. Жар за спиной уже был нестерпимым, но через мгновение плита поддалась его необыкновенной силе, распалась на две части, и открыла путь к выходу. Он сделал шаг и только теперь заметил сапог с деревянным каблуком, торчащий из-под гранитной глыбы.

– Шахривар, скорее!

Голос Повелительницы теней доносился уже издалека, отражаясь долгим эхом от каменных стен. Еще одна каменная глыба упала за спиной. Земля под ногами задрожала, и пламя, обжигая протянутую руку, на секунду заслонило проход. Но он уже бежал, на ходу пытаясь сбить огонь с загоревшейся одежды.

Ведьму Шахривар настиг у самой арки выхода из храма. Женщина замерла, не зная на что решиться. Гранитные колонны, тяжелым рядом выстроившиеся у входа, подпрыгивали как в страшном танце. Удержаться на ногах было почти невозможно, и они вместе замахали руками под дождем из мелких камешков и песка.

– Ну же, маг, сделай хоть что-то.

Повелительница теней упала на колени, голос ее сорвался и превратился в тяжелый кашель.

Что он мог сделать?

Одна из колонн наконец не выдержала и рухнула, превратившись в несколько круглых блоков. Другая накренилась, но еще держалась.

“Я маг, я маг металлов”, – произнёс про себя Шахривар.

Но здесь не было металлов, только гранит, базальт, песчаник, мрамор. Свет озарил весь зал, и в свете настигшего их пламени на колоннах стали отчетливо заметны трещины, расширяющиеся на глазах.

Всю силу, которая у него оставалось, Шахривар вложил в структуру рассыпающейся арки, добавив пластичности материалам. Это могло добавить одну-две секунды. А могло и не сработать. Но раздумывать было некогда. Времени хватило только на то, чтобы подхватить ведьму на руки и рвануть вперед среди сыпавшихся с потолка камней. Капля огня, вырвавшаяся из потока жидкого стекла, в который превратился свод храма, прожгла одежду и потекла по спине, вызвав отчаянный крик. Но он успел вывалиться наружу, не выпустив женщину из рук.

Их подхватили и потащили прочь от языков пламени, вырывающихся сквозь просветы в рухнувших колоннах. Колдунью у него забрали, и она исчезла среди криков страха и ржания сходивших с ума лошадей. Мага понесли прочь бегом, не обращая внимания на его стоны и мольбы. Боль была везде, в каждой клетке израненного тела. Земля продолжала трястись под ногами, и последнее, что успел разглядеть Шахривар среди черноты опустившейся ночи и дождя из пепла, густо падающего на лицо – огненный столб, вырывающийся из вершины горы Демавенд.

Глава 2. Несколько маленьких крупинок в холодной ладони

Проснувшись, Реган ощутил одиночество. Или иначе – полную пустоту вокруг. Даны не было рядом. Все, что ему снилось и не снилось, все, что он собирался сказать и сделать после пробуждения, осталось где-то там во снах.

Не тронутое временем ослепительно-белое пространство над головой, запах, который он ощущал, кажется, не только обонянием, но всем своим существом, нежность шелковых простыней, вкус вина на губах, запах хвои. Все оставалось с ним. Дракон исчез, и даже место рядом в постели уже успело остыть. Как и пепел в камине.

Опершись на локоть, маг сумел оценить прелесть и странную магию комнаты. Как он очутился здесь? Вчера не сделал даже нескольких шагов, после того как она позвала его за собой. Позвала?

– Ты мой!

О, да, эта фраза говорила о многом, теперь Реган гораздо лучше понимал ее. Разве могла Дана допустить с его стороны хоть каплю сомнения? А для него именно она была в его власти, власти его чувства. Сколько бы не повторяла свою мантру. Но ведь это он был мужчиной!

Рядом с кроватью на белоснежном столике стоял стакан с молоком и

такой же с желтым напитком. На тарелке, закрытой прозрачной крышкой, – выпечка.

Реган почувствовал, что голоден, но завтракать в постели показалось ему не самым удобным. Тем более, совершенно раздетым.

“Ночью мне это не казалось помехой”, – мелькнуло у него в голове.

Одежда была рядом, на вешалке в изголовье кровати, начиная от белья и заканчивая белыми брюками и рубашкой, а также курткой нежно-салатового цвета с изображением священного дерева.

Осторожно попробовав напиток, Реган понял, что это просто апельсиновый сок, а пирожки оказались словно только что вынутыми из печи. Выпечка не оставила сомнений, что пекарь достоин работать при королевском дворе. Кому как не принцу знать об этом?

– Надеюсь, мастеру понравилось?

Девушка, стоящая в дверях, была… милой. Вся она казалась образом, являющим любому вольному или невольному свидетелю самую волшебную женственность и радость от воплощения этой женственности. Как на картине итальянского мастера. Или голландца, с его всепоглощающей радостью желания.

– Госпожа просила проводить вас. Если, конечно, вы уже насытились. И отдохнули.

Божественное древо, она была такой миниатюрной и такой гармоничной. Маленькие пальчики, как у ребенка, и круглое кукольное личико с огромными зелеными глазами. Рыжая! Еще одна рыжуля. Только маленькая. Мысль промелькнула, чтобы превратиться в уверенность.

– Ты – альв! Девушка-альв!

Она улыбнулась и, словно легкий приятный ветерок, магия коснулась всех его скрытых в самой глубине сокровенных чувств.

– Мы встречались, мастер?

Встречались? Вряд ли. Никто никогда не видел женщин-альвов. Сколько раз Реган бывал у подножья Мыса Проклятий, и ни разу даже издали не довелось увидеть такого чуда.

– Меня зовут… – шелест ветерка. Горький вкус на губах. – Лена.

– Так просто?

Только сейчас Реган смог окинуть ее взглядом с ног до головы. Хрупкая, как восточная статуэтка в белом платье до самого пола со знаком дерева и огненным драконом прямо на сердце.

Девушка улыбнулась. Так мило и нежно, что он просто не мог не улыбнуться в ответ.

– Имя я унаследовала от моего дракона.

Альвы рождены от крови дракона и человека. Он читал и не смог понять, что это означало. Впрочем, сейчас это было так же непонятно, как и раньше. Даже еще непонятнее. Но как бы это ни было странно, ответить что-то было необходимо.

– Красивое имя.

– Да. Необыкновенное. Елена, без сомнения, самый чудесный дракон, которого помнят альвы. И мы ждем ее возвращения.

Реган точно не ждал возвращения еще одного дракона. Он даже не знал, что означает на самом деле это слово. Дракон – Девана. Может быть, сегодня он поймет, спросит у нее.

– Госпожа поручила мне сопроводить к ней принца людей.

Ну что же, это полностью соответствовало его желанию. Увидеть Дану сейчас, при свете дня, было самым естественным. Стоило поспешить. Но неожиданно Реган осознал, что все это время его не покидала какая-то неуверенность, сомнение. Поднявшись, он мельком отметил, что росточком девушка едва доставала ему до груди. Маг коснулся виска, пытаясь заглушить внезапное сомнение и понял, что у него пересохли губы. Он должен помнить, что альва не человек. И все же, как сохранять спокойствие, с этой девушкой, когда невозможно найти у нее ни одного изъяна. Создание, которое даже не скрывает своей холодности, не оставляет ни малейшего шанса на равнодушие. Слова, которые произнес маг, могли служить защитой от этой магии, но очень слабой.

– Как вы можете…

Лена с удивлением подняла на него глаза. Они походили на зелень сосновых иголок или листьев необыкновенного растения с каплями воды на них.

– Дракон поделилась со мной частичкой себя. Вы должны понимать.

Маг вздрогнул и провел рукой по лицу. Конечно, он должен понимать. Только что?

Потом они долго поднимались по лестницам с мраморными ступеньками, минуя светильники с мягким светом непонятного происхождения. Пол был застелен гладкими цветными плитами, напоминающими по фактуре дерево, но Реган готов был поклясться, что по ощущениям это больше походило на гладкое стекло, при этом мягкое и упругое.

– Странное место.

Лена согласно кивнула.

– Здесь все создано задолго до войны и до наступления великой зимы. В мире мало уцелело городов драконов. Здесь располагался научный центр и крепость.

– А сейчас?

Девушка вздохнула.

– Просто крепость. Тайное место. Укрытие, где последние драконы жили, пока не оставили нас на века.

Реган вспомнил свидетельства древних мореплавателей, греков и пунийцев, утверждавших, что над Мысом Проклятий иногда можно увидеть парящего дракона. В юности, отправляясь к мысу, он безуспешно искал тропинку, утерянную после путешествия Ганнона, и втайне от самого себя надеялся увидеть дракона над горой. Но удалось только договориться о покупке необычного вина у необычных людей. Кто же знал, что все повернется так.

– Лена, ты так говоришь, будто все это происходило у тебя на глазах. Но ведь это не так.

По белоснежному платью девушки заструились искры. Вышивка, казавшаяся обыкновенной, исчезла, чтобы появиться вновь, сложившись в рисунок парящей птицы, а затем, спустя мгновение, сменить цвет и обернуться ветвью кедра.

Было ли это ответом на его вопрос или просто забавным фокусом? Странный ответ на странный вопрос.

Солнечный свет ворвался в панорамное окно, за которым девственно чистое синее небо до горизонта манило своим цветом. Реган уже забыл, когда видел такое небо. Летом, блуждая в поникшем саду среди теней, заслонивших солнечный свет, он не поднимал голову. Ему это даже не приходило в голову – полюбоваться небесной высью.

– Я была при этом, конечно же. Потом мы покинули наш дом и жили в тени горы. И ждали. И ждем. Скажите Дане, что я жду. Пусть она передаст той, другой.

Реган покачал головой.

– Конечно, передам. Только ты должна понимать. У меня слегка голова идет кругом. Жизнь, которая длится сотни лет.

Лена остановилась и обернулась к принцу с задумчивым выражением лица. Свет из окна отразился в ее глазах, и Регану показалось, что сотни светящихся искр пронзили его сердце.

– Странно, что такой сильный маг не знает простых вещей. Хотя, говорят, война началась именно из-за этого. И дерево создали тоже по этой причине. Людям всегда кажется, что в суете дней им не хватает времени на самое главное.

– А разве это не так?

– Так. Но ведь не только счастье может длиться множество лет, – она помедлила и продолжила, – но и боль тоже.

Промелькнувшая за окном тень на мгновение закрыла свет дня. И Лена словно очнулась, развела руки и защебетала совсем как обычная девушка:

– Мы уже почти пришли, а стоим здесь и болтаем непонятно, о чем.

Уголки губ опустились буквально на мгновение, и она вновь засветилась ярче солнечных лучей, коснувшихся именно в эту секунду края окна и заставивших Регана прикрыть глаза.

– Девона просила привести вас сразу же, как только вы сможете. Как только проснетесь. Если, конечно же, будете не против. Надеюсь, вы не против, а то ведь я не спросила.

Не открывая глаз, Реган вздохнул полной грудью. Только сейчас он понял, насколько переполнен силой. Магией. Но сейчас она ему была не нужна. Ему было хорошо и так.

– Я не против. Конечно же, милая девушка, ты можешь не волноваться.

– Хорошо, давайте тогда уже пойдем, – смешок прозвучал как пение маленькой счастливой птицы на рассвете. – Только надо открыть глаза, здесь еще несколько ступенек, и я не хочу, чтобы вы случайно разбили нос об одну из них.

Но он не стал спешить. Может быть потому, что не знал, что же ему ожидать от разговора с Даной, а может, просто хотел подробнее рассмотреть это чудо, замершее в ожидании.

“Вполне возможно, что никому из живущих сейчас людей не доводилось видеть девушку-альва!” – подумал он.

Кроме того, стоило воспользоваться моментом и попробовать узнать хоть что-то об этом месте и его обитателях.

Корабль Элорри доставил их сюда вчера уже в сумерках и, поднявшись по вырезанным в скале ступенькам, маг встретил наверху Дара, ожидавшего их с таким видом, будто они опаздывали на встречу с самим королем.

Страж коротко поприветствовал принца, с которым распрощался несколько дней тому назад, пожал руку Элорри, и они отправились к месту, на первый взгляд показавшемуся Регану обыкновенной скалой, нагромождением каменных глыб, скрывающих еле заметный проход. Но, шагнув внутрь, маг осознал, что это пространство совершенно точно искусственного происхождения. Или же природа здесь настолько подверглась воздействию сил разума, что даже внешних признаков стихии не осталось. Они спустились вниз в кабине, которая двигалась почти бесшумно, и свет в нее проникал сквозь полупрозрачные стены. Здесь их пути разошлись.

Элорри с Даром отправились дальше, оставив его в библиотеке с бликами живого огня, играющими на стенах. Кто-то заботливо разжег камин и налил фужер красного вина.

Реган отогнал воспоминания и коснулся руки альвы.

– Несколько минут, Лена. Уделите мне еще несколько минут. Дракон… подождет.

Девушка нахмурилась. И сейчас же его сила отреагировала, словно сжалась внутри и приготовилась. Но только к чему?

Лена отошла к окну, уселась на невидимый подоконник, как будто повисла в воздухе на фоне все явственнее вступающего в свои права рассвета. Солнечные лучи будто обнимали ее или она впитывала их всем телом. И волосы, свободно вьющиеся на ветру, вместе с этими яркими пятнами света превращались в языки пламени.

“Как у Даны”.

– Ну хорошо. Сейчас гости у нас уже не редкость, но те, кого ждет Дракон, не могут не вызывать интереса.

После этих слов Лена неожиданно хихикнула, а Реган ощутил, как к нему вернулась уверенность. Он поправил перевязь меча и спросил напрямик:

– Девана называет себя драконом. Ты говоришь, что получила свое имя от дракона. И наверняка знаешь про них очень много. Ведь ты необыкновенное, сверхъестественное существо.

На щеках у Лены внезапно стали заметны ямочки, и она будто еще больше прониклась светом.

– Разве ты не знаешь? Когда-то, совсем давно, драконам понадобились помощники, способные воплотить их идею с начала и до конца. Сколько бы на это не потребовалось времени. У них самих всегда столько дел. И в разных местах, далеких, чужих. А мы способны двигаться шаг за шагом, год за годом, эпоха за эпохой.

Реган наблюдал, как Лена расцветала: будто бутон наполнялся энергией, раскрывал лепестки, открывая всю свою внутреннюю красоту. Это было завораживающее зрелище.

– Наверно, это действительно прекрасно.

Альва будто очнулась, выплыла из мечты и отозвалась еле слышно, мечтательно прикрыв глаза:

– Я не знаю. Так случилось, что я родилась, когда драконы почти лишили нас своего внимания. Но теперь они снова здесь, и мир раскроет нам свои тайны.

Реган на несколько секунд задумался и осторожно переспросил:

– Драконы? То есть Девона и ее страж здесь не одни?

Только сейчас он обратил внимание, как цвета радуги играли на ее платье. Лена сложила ладони на груди.

– Мир меняется. Драконы вернулись, и теперь это место служит им для того, чтобы узнать эту реальность лучше. И после управлять ею.

Он вновь произнес, не желая отступать:

– Лена. Вы служите драконам. Но сколько же их здесь?

– Трое. Три прекраснейшие девы обитают здесь.

Реган не знал, что сказать в ответ. Его била дрожь. А альва продолжила:

– Девона появилась вечером, и они сразу признали ее власть. Еще бы они попытались возражать!

То есть здесь было не три, а четыре дракона! Или он чего-то не понимал?

– Она четвертая и самая… важная?

Лена одарила его улыбкой. Честно говоря, многие мужчины за такую улыбку отдали бы все, что имели. Магия, но какая же сладкая!

– Самая важная. Да.

Сердце бешено забилось у него в груди.

– Но почему?

Солнечные лучи осветили ее силуэт на фоне раскрытой двери. Красный, зеленый, синий, желтый – все цвета танцевали вокруг в феерическом живом танце.

– Так было предрешено. Нам пора. Пора идти.

Глава 3. Странница в голубом

Выйдя через дверь, Реган почти ослеп от солнечного света, царствующего наверху. Постоял некоторое время, приложив ладонь ко лбу, оглядывая двор, в котором не было ничего необычного. Белые камни, разбросанные в беспорядке, пережили уже не одну эпоху, но это были просто камни. Так же, как и трава, кое-где нашедшая себе место в расщелинах и трещинах. Магия ее не интересовала. Или она сама была зеленой магией. Магией жизни. Самой сильной из возможных.

– Госпожа там. На самом краю скалы.

Реган кивнул, раздумывая, что можно ожидать от этого разговора.

– Что я должен ей сказать?

Голос Лены прозвучал, как звон серебряного колокольчика в шелесте ветра:

– Сказать? Слова иногда не нужны. Даже очень часто. Вам кажется, что нет ничего важнее слов. Но стоит только коснуться, дотронуться, и чувства становятся громче и понятнее любых придуманных фраз.

Реган почувствовал себя глупо, позволив произнести последние мысли вслух. Но альву это не смутило, и она чуть-чуть подтолкнула его, слегка дотронувшись до локтей мага подушечками пальцев.

– Она ждет. Идите же. Мне всегда казалось, что мужчины должны быть решительными. И властными. Даже если перед ними дракон.

Реган ступил на песчаную дорожку, уводящую от дверей с символом дракона.

– Ну или так мне подсказывало воображение. Я излишне романтична. Или просто еще слишком молода.

Смех заставил его оглянуться, но дверь уже закрылась, и только отблески солнечного огня играли на черном прямоугольнике всевозможными оттенками красного и желтого.

Дана действительно ожидала его на самом краю скалы, там, где дорожка, выстланная желтым песчаником, обрывалась прямо в бездну. В нескольких десятках метров от нее внизу морская гладь играла и переливалась отблесками света.

Она сидела на маленьком коврике, сложив руки на коленях и оперев на них голову в задумчивости. Дана будто не замечала, что Реган уже здесь, и его тень накрыла ее и протянулась к самому краю скалы и дальше, куда-то за грань мира.

– Здесь начиналось все. Здесь я встретила Дара. Отсюда я отправилась к тебе.

Реган не ответил. Он любовался ее волосами, пряди которых свободно играли на ветру. Стоило тронуть их или, осторожно убрав в сторону, коснуться губами шеи? Там, где у нее была родинка, о которой она не подозревала. Или просто так говорила. Ей нравилось так говорить.

Вчера Девона сказала, что ей интересно беседовать с ним, пусть даже без темы, без повода. С другими она тоже могла разговаривать с интересом. Вокруг нее достаточно много необыкновенных людей. Или даже не так, все окружающие ее люди по-своему необычны.

Но с ним ей нравилось разговаривать потому, что он отвечал ей не только словами. Он отвечал ей сердцем.

– Иногда я думаю, что все это сон. Длинный необыкновенный сон. Цветной и с такими подробностями, которых я никогда не смогла бы придумать сама.

Реган опустился на колени и прижался к ее спине щекой. Дана не обернулась, а он, закрыв глаза, просто слушал ее голос и где-то в самой глубине спокойные ровные удары.

Она продолжила так размеренно и отстраненно, словно разговаривала не с ним, а с невидимым собеседником. Или даже сама с собой, делая записи на видимой одной ей странице дневника.

– Сегодня я решила проверить, смогу ли попасть в определенное место не по велению сердца, не из-за всплеска эмоций или страха, а в поисках убежища.

Сквозь тонкую ткань рубашки Реган ощущал тепло, исходящее от ее тела. И, в общем-то, даже не прислушивался к тому, что Дана говорила. Так вот почему она так странно сегодня одета. Кто-то даже мог сказать, неприлично. Совсем не по-женски. Мысль лениво проплыла в голове и растаяла в прошлом, словно малое белое облачко, случайно оказавшееся в безбрежной синеве у них над головами. Реган не знал, нравится ли ей ощущать сейчас его руки, сомкнувшиеся вокруг талии, но ему их поза определенно доставляла удовольствие.

– Ты не находишь, что это достаточно нелепо, прижиматься к моей спине словно в поисках, – тут она сделала паузу, подбирая правильное слово, – в поисках опоры. Ну и покоя, наверное, – и еще через секунду добавила: – Мне очень приятно, – Дана глубоко вздохнула. – То, что я пытаюсь тебе рассказать достаточно важно.

Он попробовал изменить позу так, чтобы одна рука смогла проникнуть под ее рубашку.

– Я просто еще не совсем проснулся и не догадался, что твои слова предназначены именно мне.

– Ну а кому еще? Разве здесь есть еще кто-нибудь? Не хулигань!

– Прелестное слово. Вот только на самом деле я не знаю, что оно может означать. Может быть, ты объяснишь, что я не должен делать. И подробнее.

Но Дана только повела плечами и замолчала. Сердце ее продолжало биться все также спокойно и ровно.

Так они сидели некоторое время, а потом Реган сдался, встал, обошел ее и сел лицом к лицу, скрестив ноги, проклиная камешек, оказавшийся в самом неудобном месте.

Только теперь он увидел, что она сосредоточенно хмурится, размышляя о чем-то с закрытыми глазами.

– Я отправилась домой. Я боялась, но должна была попробовать.

Реган смотрел, как Дана крутила амулет на груди, переворачивая то в одну, то в другую сторону. Камень менял свой цвет, играл оттенками синего, зеленого и даже черного. “Неужели она так избегала солнца: лето уже заканчивалось, и ни малейших следов загара”. В сущности, Реган ничего не знал про нее: никто она, ни то, каким образом оказалась на острове. Тайной оставалась ее способность появляться и исчезать как тень. Все магические науки, все учебники и рукописи покрытых пылью эпох ничего не говорили о подобной способности. Их свидания, переполненные эмоциями и страстью, не добавляли ничего к пониманию ее магии. Возможно, сегодня она наконец решила рассказать о себе, о том, кто она на самом деле. И место, где они сейчас находились, должно было поспособствовать, помочь ей высказаться.

– Попробовать свое перемещение? Или как это назвать правильно, полет?

Глаза широко распахнулись. Черные зрачки на изумрудном фоне, словно приглашение в тайну, в путешествие, которое могло продолжаться вечность. Его слова ей понравились, и теперь Дана была здесь, с ним рядом. Жаркая волна окатила Регана, и маг пробормотал еле слышно:

– Полет дракона.

Улыбка тронула уголки ее губ. И сейчас же пропала.

– Да, можно назвать это и так. Но скорее подходит иное… определение. Падение.

Девона поменяла позу, распрямила ноги, оперлась на ладони и, откинув голову, позволила Регану некоторое время любоваться своей белоснежной шеей. Ее волосы за год очень сильно отросли и играли глубоким багрянцем, из которого солнечные лучи как будто выбивали искры света.

«Необыкновенно хороша. Не от мира сего. И прекрасна забытой, нездешней красотой». А эти странные синие штаны с дырками на коленях только добавляли магии и романтики ее сегодняшнему образу. Очень интересно будет посмотреть на нее потом, когда она встанет и можно будет оценить всю прелесть подобного убранства в восточном стиле.

– Смешно и странно. Падение из одного места в другое. Но отсюда я действительно упала. Упала прямо в волны моря вокруг твоего острова. Такая необыкновенная удача! Или нет?

Теперь Дана чуть наклонила голову и, сощурившись, вновь смотрела ему прямо в лицо. А Реган замялся, отвел глаза, уперся взглядом в ее бюст и все мысли кроме одной весьма неприличной и неуместной сейчас, сразу же исчезли. Хотя, может быть, темный замысел дракона и состоял в том, чтобы эти мысли проявились самым естественным и нелепым образом.

– Да. Конечно, да, – Реган не выдержал и рассмеялся. А потом продолжил: – Я помню ту ночь. Я читал Ганнона. Пытался читать, и потом что-то заставило меня выйти на воздух. Что-то потянуло, будто нужно было вздохнуть полной грудью. Необходимо.

Некоторое время Дана смотрела на него, не отрываясь и не моргая. Потом повернулась и начала рыться в объемистой сумке, лежащей рядом на камнях.

– Сейчас, вот. Подожди, найду. Ну, где же.

С этими словами Девона вытряхнула наружу множество самых разных предметов. Некоторые из них казались смутно знакомыми, но большинство были непонятного происхождения в упаковках яркого цвета. Вывалившуюся розовую коробочку она поспешила спрятать под нечто, напоминающее платок, но из невообразимо тонкой, прозрачной ткани и с узором в виде экзотических цветов.

– Набрала всякой ерунды. Воспользовалась случаем. О, вот она!

Дана достала квадратную пластинку в блестящей упаковке и, раскрыв ее, разломила пополам и протянула часть Регану.

Свою же половину она немедленно откусила, прикрыв глаза в удовольствии.

– Здесь есть шоколад. Но пока что не совсем такой, как надо. Давай пробуй, это молочный с цельными орехами. Мечта.

Лакомство действительно обладало необыкновенным вкусом, но гораздо больше удовольствия он получал, просто наблюдая за Деваной. Сейчас она мало походила на роковую женщину, посещавшую его в заточении, да и на робкую студентку, не знавшую как себя вести, она тоже была не очень похожа. И властную, жадную до любви женщину, с которой он провел сегодняшнюю ночь, она мало напоминала. Пожалуй, такой она ему нравилась значительно больше. Хотя, если подумать, то повторить сегодняшнюю ночь он был совсем не против.

– И что же? Что молчишь?

– Вкусно.

Девона скривилась на мгновение, взглянула на пустую фольгу в руках и, вздохнув, скомкала обертку. Потом, вытащив из другого пакетика тонкую белую бумажку, начала тщательно вытирать пальцы.

– И это все, что ты можешь сказать? Давай, не смущай меня, доедай. Кстати, у тебя нет знакомого кондитера?

Реган чуть не подавился лесным орехом.

– Зачем тебе? Хочешь производить такой шоколад?

Она кивнула, чуть отвернувшись и облизнув губы, и принялась вытирать их другой бумажкой.

– Да, хочу. И вот такие бумажные салфетки тоже. Я не думала, что в таком развитом обществе не будет таких простых вещей.

– Ну, бумага сама по себе не дешева, а если ею еще и так разбрасываться…

Реган проследил, как предыдущая салфетка, подчиняясь легкому порыву ветерка, исчезла за краем скалы.

– Ты прав и не прав. Для поддержания чистоты в быту всегда требуется слишком много усилий, тяжелого человеческого труда. А здесь, в этом мире, особенно. Я хочу облегчить эту работу, рационализировать. Стирать все руками тоже не самое простое дело. Хотя, как я успела заметить, на острове ты многие вещи стирал сам. И свои носовые платки тоже.

Он вернулся к воспоминаниям о том, как жил в своем укромном уголке. Мысли коснулись причин, по которым он отправился в свое уединение. От всех этих грустных размышлений его отвлек голос Девоны, в котором промелькнуло скрытое недовольство:

– Мне даже не нужна магия, чтобы прочитать все твои мысли.

Дракон по-прежнему улыбалась, но теперь в ее глазах было меньше солнечного света. Возможно, в этом оказались виноваты безобидные облака на небе, появившиеся неизвестно откуда и плывущие неизвестно куда.

Маг поторопился перевести разговор на более безопасную тему:

– Не ожидал встретить у тебя коммерческую жилку. Но для организации производства нужно немало денег. Нужно разработать рецептуру. В конце концов, объяснить специалисту, чего же ты хочешь. Это не так просто.

– Проще чем ты думаешь. Я же химик по образованию.

Она вновь вернулась к своей сумке и заглянула в нее, словно пыталась найти еще что-то, каким-то волшебным образом оставшееся внутри, а потом, нахмурившись, вернулась к разбросанным на земле предметам. Некоторое время она перебирала разлетевшиеся в стороны вещи, сверкающие на солнце радугой красок.

– Ну вот, нашла.

Дана протянула ему две металлические пластинки, легко поместившиеся у нее на ладони.

– Что это?

Другой рукой она погладила отполированный металл и положила ему на ладонь, заставив сомкнуть пальцы на маленьких, но тяжелых брусках. Гладкий металл приятно холодил руку.

– Золото и серебро. На всякий случай.

– Откуда?

Дракон проснулся, наполняя пространство магией. Она протекала сквозь пальцы и заставила сердце стучать в такт.

– Я добралась до сокровищ, укрытых в наших фамильных землях. Сейчас самое время обратиться к благородному металлу, чтобы дать дорогу жизни.

Реган сжал ладонь. Золото и серебро. Кажется, ему нужно сделать первый шаг.

– Я тебя совсем не знаю.

Дана вновь коснулась своего амулета.

– Наше время еще впереди. Много-много времени.

Внутри камня разгорелась буря, и маг почувствовал, как эмоции переполняют его.

Девана продолжила мечтательным, мягким тоном.

– Когда-нибудь. Деревья вырастут, и люди поймут, что так и должно быть.

Нить событий начала ускользать от него.

– Когда-нибудь мы поедем на твой остров. Поедем вместе и останемся там надолго. Мы можем себе такое позволить. Потом.

Вернуться на остров показалось ему неплохой идеей.

– Но разве сейчас это могло бы решить все наши проблемы? – спросил Реган

– Ну конечно, это невозможно сделать сейчас. У нас есть причины, по которым придется это отложить.

Да, такие причины были. Например, он должен спасти свою жену. Каким образом это сделать, он не знал. И что будет после того, как он ее спасет, тоже.

– Я не зря дала тебе золото. Вот почитай.

Дана сунула ему в руки лист бумаги с красивыми вензелями и цветными печатями.

Реган быстро пробежал глазами текст.

– Это прекрасно. Очень романтично. Тебя приглашают для того, чтобы ты приняла участие в наречении корабля.

– Не корабля. Дирижабля.

Маг не знал, что такое “дирижабль” и, возвращая красивое письмо Деване, честно признался в этом. Она сложила листок пополам, потом еще раз.

– Это такой большой воздушный шар. Похож на летающего кита или дыню.

Девушка-дракон закончила аккуратно складывать листочек, размахнулась и запустила в воздух похожую на остроносую птицу фигурку. Реган проследил, как белый треугольник медленно спланировал за край скалы. Дана поморщилась.

– Неудачная конструкция. Бумага тяжелая. А я думала, самолетик хоть немного полетает.

Еще одно непонятное слово. Однако и ему было что сказать.

– Во время мятежа в Лионе я видел, как с земли запустили летающий шар с прицепленной к нему большой коробкой. И оттуда стреляли в дракона.

Дана повернулась к нему, склонила голову набок и некоторое время молча перебирала пряди волос, словно играла языками пламени. Она смотрела на него строго и в то же время мечтательно, как учительница на выпускном экзамене, решающая, похоронить ли нерадивого ученика неудом или оставить надежду этому, в общем-то, неплохому и даже симпатичному парню.

– Эти машины и порох вы изобрели сами. Надеюсь, ты не думаешь, что начало всем этим бедам положило мое появление здесь. Все началось намного раньше.

В ответ он осторожно взял ее за плечи, наклонился и поцеловал. Спустя несколько секунд она ответила, но почти сразу же отстранилась. Потом достала из сумки резинку и ловким движением собрала волосы в шикарный хвост.

– Вот чего мне не хватало на самом деле. Набрала из дома всяких женских штучек. Ну и как я выгляжу? Просто достойно или уже царственно?

Перемены ее настроения, способность мгновенно менять тему разговора, эмоциональное наполнение и образ не могли не удивлять. И сильно сбивали с толку. Но Реган должен был честно признаться, что подобное также волновало и возбуждало.

Но не успел он подумать, что же делать дальше и каким образом проявить свое восхищение, как улыбка на ее лице завяла.

– Сейчас мы расстанемся. Ненадолго.

Реган не удержался и вновь поцеловал ее, но на этот раз губы не откликнулись на его призыв, и глаза смотрели с прежней серьезностью.

– Поверь, – кажется, ему удалось уловить в ее словах тень грусти, – так надо. Я пока еще боюсь использовать все свои возможности. Моя мать… не очень-то помогает мне. Хотя, может, так и надо. Так положено жить драконам.

Реган взял ее руку и мягко сжал пальцы. Она кивнула и прикусила губу. И это было так мило, что ему стоило большого усилия, чтобы удержаться от желания вновь поцеловать. А все эти разговоры можно было отложить на потом.

Дана ощутила его желание и мягко, но решительно освободила руку. Она поднялась на ноги и скептично оглядела свои странные штаны.

– Как ты думаешь, не слишком ли я разожгу сплетни среди моих студенток, если они заметят меня в коридоре Академии в таком виде?

Реган усмехнулся.

– Возможно, такое новое направление в моде им понравится. Надеюсь, по Академии не гуляют священники или пожилые мамаши твоих учениц?

Некоторое время Дана смотрела на него все тем же суровым взглядом, но потом тень испарилась, и она рассмеялась.

– Я их не пускаю в академию. Для них есть специальный домик. Там маменьки навещают своих дочурок. А случается и мужья жен.

Реган с недоверием покрутил головой.

– И никто не сбежал? Трудно поверить.

Тень вновь вернулась. Он явно коснулся не очень приятной темы. Дана наклонилась и начала собирать свои разбросанные штучки.

– Элорри сегодня начнет загружать судно всем необходимым. Завтра же вы отплывете в Дуарнене. Дирижабли строят в этом городе на морских верфях. Церемония взлета или подъема, не знаю точно, как это называется, состоится через две недели и, надеюсь, вам хватит времени, чтобы доплыть туда и оглядеться.

То, каким тоном это было произнесено, заставило улетучиться все легкомысленное настроение. Но Реган сделал еще одну попытку:

– Ты могла бы отправиться вместе с нами на корабле. Я помню, ты говорила, что не раз путешествовала по морю.

Дана повернулась в сторону безбрежной синевы. До горизонта и дальше, сливаясь с такой же чистой небесной сферой. Некоторое время она молчала, и принц также молчал, стараясь сохранить это мгновение, пока еще принадлежащее сейчас, и удержаться от неизбежного шага в “потом”, “следующий раз” или “когда-нибудь”.

Наконец Девона произнесла каким-то севшим, усталым голосом:

– Было бы неплохо, я согласна. Никуда не спешить, не оглядываться на проблемы других людей, понежиться в постели. И так хотя бы несколько дней. Но я должна возвращаться.

Она достала маленькое зеркальце и некоторое время смотрела в него, недовольно кривя губы. Потом несколько раз глубоко вздохнула.

– Согласись, морской воздух – это особенное чудо. И даже здесь, на такой высоте, он все равно наполнен бесконечной чистотой и волшебным запахом.

Ее губы дрогнули, и зеркальце исчезло среди других предметов в сумке. Но в отличие от нескольких вернувшихся туда ранее штучек странной формы, назначение этой вещи не вызывало вопросов.

– Дар встретит вас на месте. Он уже снял там гостиницу. Сказал, что лучшую с шикарной ванной, – тут она хмыкнула. – Ярне тоже будет там. На всякий случай.

В ее голосе теперь чувствовалась неуверенность.

– Может быть, тебе не стоит ехать неизвестно куда? В столице, в Академии, среди твоих учениц безопаснее.

Дана перебросила хвост через плечо на грудь и начала перебирать пряди, глядя мимо мага куда-то в пространство. А потом бросила только одну фразу:

– Нет.

Ну что же, спорить с ней было бесполезно, это маг уже понял.

– Этот Ярне – кто он? Это имя я слышу впервые.

Девона не прекращала играть своими волосами и через мгновение даже прикусила одну из прядей, заставив его широко раскрыть глаза.

– Что? Что тебя так удивляет?

Реган промедлил несколько секунд.

– Мне показалось, что ты играешь с огнем, – фраза прозвучала несколько двусмысленно, и он поспешил продолжить. – Твои волосы, они словно живут собственной жизнью. Ты играешь с огнем или огонь играет с тобой.

– Мои волосы – это просто мои волосы, – теперь она смотрела ему в глаза. – Но, если станут чем-то иным, ты узнаешь об этом первым.

Почему-то Реган тоже был в этом уверен.

– Ты не ответила. Этот Ярне один из твоих людей?

Неожиданно она рассмеялась, и напряжение в очередной раз схлынуло так же неожиданно, как и появилось.

– Ярне – мамин страж. Такой киношный авантюрист, бретер, искатель приключений. Короче, шпион, который присматривает за мной.

– И он тоже будет там?

– У меня сложилось впечатление, что этот симпатичный негодяй ухитряется одновременно быть везде, где ожидаются какие-нибудь необыкновенные события. Где надо и не надо. Шучу, конечно. Думаю, он тебе понравится.

– Надеюсь, так и будет.

– Не надейся. Я ему сказала, что он должен тебе понравиться.

И опять Реган не мог понять, шутит ли она на самом деле. Во всяком случае, в глазах Девоны разгорелся необыкновенный огонек. И на губах играла улыбка. Она затевала какую-то игру?

Девушка-дракон перекинула длинный ремешок сумки через плечо.

– Черт! Вот же, какая тяжелая.

Он сделал попытку подняться.

– О, нет-нет. Помощь мне не нужна. И еще. Так, напоследок, – Девона нахмурилась и, поморщившись, поправила ремешок. – Эта альва, Лена, будет нужна мне в Дуарнене. Так что она отправляется вместе с вами. Элорри уже в курсе. Надеюсь, настоящие джентльмены предоставят девушке отдельную каюту.

У Регана промелькнула мысль, что Дана специально засоряла речь непонятными словами, чтобы сбить его с толку. Ей всегда нужно было оставить последнее слово за собой. Но в этот раз у него был подготовлен ответный ход. Не самый красивый. Ему стоило прислушиваться к сказанному ею хоть немного серьезнее. Но фраза уже сорвалась с губ и с этим нельзя было ничего поделать.

– Ты очень высокая. Знаешь, это так необычно.

Она остановилась, сделав шаг, но этого было достаточно, чтобы ее тень накрыла целиком и его, и утес до самого обрывистого края. Дана закрыла глаза, и краска залила ее лицо. Правда, спустя всего несколько мгновений, она уже очнулась и потрясла головой, будто старалась отогнать лишнее сейчас воспоминание. Но все же, это ей удалось не до конца, и Реган мог поклясться, в ее словах определенно прозвучал вызов:

– Но в постели это тебе не мешает?

Он покачал головой.

– Нет. В постели рост не имеет значения.

Некоторое время Дана просто смотрела на него сверху вниз, и он, воспользовавшись моментом, смог оценить все достоинства ее нового костюма. Еще несколько мгновений она будто-бы боролась сама с собой и глаза Деваны то озарялись ярким светом, то вновь скрывались за туманом каких-то тайных мыслей.

Наконец она произнесла строго и одновременно мечтательно:

– Жаль. Но нет времени.

Странным жестом приложила ладонь к губам, а затем повернула к нему и легким ветерком сдула невидимую пушинку в его сторону.

А потом просто исчезла, и солнечные лучи ударили ему в глаза со своей полуденной силой.

Некоторое время Реган просто сидел, наслаждаясь теплом и раздумывая, кто он на самом деле и что значат все те слова, что он произносил год назад, обещая любить одну женщину. И что для него означали слова, сказанные вчера и сегодня.

Маг обнажил клинок и провел ладонью по сверкающему металлу. Еще одна клятва, которую он произнес. Солнечный зайчик отскочил прямо в глаза. Вот же черт! Лучше не смотреть!

Осторожные шаги прозвучали за спиной, и Реган медленно повернулся, чуть разомкнув веки, стараясь не смотреть на солнце.

Черный диск, появившийся неизвестно откуда, ударился о каменную плиту и, отскочив, закрутился, выписывая кольца по выжженной ярким светом поверхности.

Ему показалось или скала содрогнулась?

Кольцо закрутилось, задрожало и замерло прямо под его рукой. Матовую поверхность покрывали странные символы, то загоравшиеся, то тонущие в глубине бесконечно темного пространства.

– Корона…

Он с трудом оторвал взгляд от манящей тьмы, поднял голову и устремил острие меча в сторону альвы, но почти сразу же опустил руку. Лена произнесла это слово и замолчала, прижав дрожащие руки к губам.

Глава 4. Неверие и вера

Просыпаться от страшного грохота за окном не самое приятное. Тем более, когда снится что-то интересное и красивое. Но звук, как от падения метеорита или схода лавины, где-то совсем недалеко не оставлял шансов на спокойное пробуждение, на возможность полежать с закрытыми глазами, остаться под теплым одеялом, прекрасно зная, что в воскресенье можно предаваться ничегонеделанию хотя бы в мечтах.

Дана успела только усесться на краю кровати, свесив ноги в попытке найти шлепанцы, когда дверь скрипнула, и в щелочке показался любопытный носик Эны. Увидев, что госпожа ректор проснулась, девушка распахнула створку, но не успела сделать шаг, как в комнату уже ворвались каракалы, с ходу собравшиеся запрыгнуть на кровать.

– Спокойней, красотули, – кошки начали тереться о ноги, а Девона с удовольствием принялась трепать их за уши.

Юная Хозяйка огня наблюдала за этой сценой, с трудом сдерживаясь от смеха. Теперь студентки во время учебных занятий и во время выполнения хозяйственных обязанностей в Академии носили одинаковые шерстяные платья с каймой в виде узора цветом, соответствующим их основной специализации. На груди было вышито дерево того же цвета: красное, черное, голубое или белое. Девона надеялась, что впоследствии в Академии появятся студенты и со знаками зеленого цвета, но сама она не решалась подтвердить или опровергнуть наличие у претенденток магии жизни, а единственный стопроцентный специалист в этой области сможет попасть в академию не раньше, чем через две недели. Но все, что она делала помимо обязанностей, связанных с магией, было не менее важно.

Госпожа ректор с сожалением отодвинула кошек, никак не желавших прекратить облизывать руки шершавыми языками, и поднялась, привстав на цыпочки и потянувшись. Где-то недалеко вновь раздался грохот, заставивший каракалов замереть и повернуть головы в сторону шума.

Эна виновато повела плечами и попыталась нахмуриться, но девушке это совершенно не удалось. Девона вздохнула и накинула шелковый халат. Вещь невероятно, сказочно дорогая в этом мире досталась ей в подарок от одного из карфагенских торговцев. Попросту говоря, это была взятка: смуглый африканец привез свою дочь поступать в Академию.

У девушки оказались слабые способности в управлении водой, но все-таки они были. Дана решила принять светлокожую низенькую девчушку, чем несказанно обрадовала Тидир. Оказалось, что карфагеняне на самом деле не пуны, просто не хотели об этом говорить. Они происходили из того же племени, что и присматривающая за кошками ливийка. И даже являлись какими-то дальними родственниками, как говорится, седьмая вода на киселе.

Для Девоны это было не важно, но для ливийцев, судя по всему, имело значение. И не маленькое.

Грохот в очередной раз ворвался в раскрытые окна с такой силой, что кошки подскочили на месте, а Эна вздрогнула и выронила два белых конверта.

Девона наклонилась и чуть не столкнулась головой со своей кастеляншей. Это название, придуманное вместо неприятного слова служанка и нелепого камердинерша, неожиданно пришлось Эне по вкусу. И она даже гордилась почти военным титулом. Хотя, чаще всего за спиной Даны все вокруг использовали самое привычное и удобное – камеристка госпожи ректор.

Дана выпрямилась и позволила повелительнице огненной стихии поднять разлетевшиеся письма.

– Что там так отвратительно грохочет?

Эна взглянула в сторону окна, из-за которого продолжали раздаваться удары, теперь уже не такие громкие.

– Вчера начали сносить очередной дом на набережной. Он сложен из камня и, судя по всему, очень хорошо. Рабочие стараются сделать все побыстрее, и девушки помогают им по очереди. Возможно, Натали или Люцилла перестарались.

– Главное, чтобы никого не придавило после их помощи.

Эна поджала губы. Она считала, что чернорабочим платят достаточно, а риск – это обычное дело для этих людей. Но Девона так не думала. В городе и так полно напуганных ее деятельностью, нечего давать им повод для открытого недовольства.

– Что за письма? Что-то срочное? Настолько срочное, что я не могу прежде хотя бы умыться?

Камеристка задумалась, явно не зная, что ответить. Затем, старательно не глядя в сторону Даны, произнесла, растягивая слова:

– Их принесли уже после того, как Ковентина уехала в банк, и она, естественно, не успела их посмотреть. Сначала такой высоченный священник принес вот этот большой белый конверт, а почти сразу после него приехал офицер и передал второе письмо, с тисненым изображением короны. Священник поинтересовался, не покидали ли вы академию.

Девона, уже направившись к дверям в импровизированную ванную комнату, остановилась и жестом подозвала служанку. Высоченный? Это было интересно. Она быстро перебрала в голове всех служителей Неделимого, с которыми сталкивалась в последнее время. Ни один не подходил под описание. Хотя слово высоченный для нее и для Эны могло характеризовать совсем разных людей.

– Ты раньше не видела этого священника?

Эна покрутила головой и уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но потом передумала и просто отдала письма Девоне.

Некоторое время госпожа ректор крутила оба конверта в руках, сражаясь с желанием немедленно ознакомиться с содержимым, но затем вернула их камеристке, не вскрывая.

– Отнеси письма в кабинет и распорядись, чтобы приготовили кофе. И скажи, чтобы не экономили: мне нужен будет настоящий крепкий напиток, а не бурда, от которой не получаешь никакого удовольствия. И булочек с вишневым вареньем парочку. Хотя нет, постой. Одну булочку, – И, уже скрываясь за дверью, неожиданно для себя зевнула и недовольно пробурчала: – Оденусь сама, но ты поможешь мне разобраться с волосами уже там, на месте. Хотя… Нет, на месте в кабинете.

Ее рабочая комната, кабинет, сосредоточение всех планов и забот, встретила Девану настороженной тишиной. Она обошла стол, стараясь не смотреть на аккуратную стопочку бумаг, накопившихся за время ее отсутствия. Кошки помчались вдоль стены с драконами, изучая углы с таящимися в них холодными тенями. Потом уже спокойные и удовлетворенные отсутствием явной опасности для хозяйки улеглись на своих ковриках у окна, где теплые солнечные пятна на полу манили развалиться в самых небрежных позах.

Дана, как всегда, остановилась у портрета матери и мысленно задала Елене все тот же вопрос:

– Почему, мама? Почему?

Смысл вопроса каждый день был разным, но ответ всегда один – гордое молчание. Дракон игнорировал ее. Впрочем, бывало ли раньше по-другому? Но так поступала не только ее мать. Разве подруги за глаза не называли Девону Снежной королевой? Они даже не подозревали, насколько были правы.

– Удивительно, в этом месте зябко, как в склепе. Окна все нараспашку, на улице жарко так, что дышать невозможно. А тут какая-то холодюга, аж мурашки по коже. Не знаю, может быть, кабинет стоит протапливать и летом? – голос Эны оторвал от грустных мыслей, и Девона поспешила к столу. – Кофе только с огня, а булочки прямо из печи. Тереса как знала: поставила их вовремя. У нее предчувствие сильнее любой магии. Я зашла, а она уже готовые на блюдо выкладывает. Не удержалась, пока кофе заваривалось, съела одну. Наслаждение, как у листочка на самой верхней веточке священного дерева, уже почти слившегося с сиянием Неделимого. Просто растаяла во рту.

Девона приподняла салфетку. Запах сдобы наполнил помещение и мгновенно заставил исчезнуть и холод, и неприятные воспоминания. На подносе высилась целая горка булочек, и девушка поймала себя на том, что улыбается почти так же, как кошечки над своими мисками.

– И что у нас тут происходит? – Дана задала вопрос просто так, чтобы поддержать разговор. Кофе был заварен именно так, как она любила. День, может быть, совсем неплохим.

Очередной грохот за окнами застал ее с полным ртом. Девона чуть не подавилась и только теперь заметила, что поднос почти опустел. Она подняла глаза и встретилась взглядом со своей камеристкой. Та, судя по всему, просто вот- вот могла задохнуться от плохо скрываемого веселья.

Девона некоторое время с нескрываемым удивлением переводила взгляд с девушки на остатки своей утренней трапезы, а потом не выдержала и громко рассмеялась. Служанка вторила ей звонким смехом.

– Не сомневаюсь, это заговор. Вы с Тересой решили раскормить ректора, чтобы послезавтра мне не в чем было пойти на съезд благороднейших из благородных. Ведь там меня будут разглядывать сквозь монокли эти побитые молью главы родов.

– Вполне возможно, что там будут как раз молодые кавалеры в красивых мундирах и костюмах с фамильными мечами. Так что вам предстоит купаться в мужском внимании.

Девона отпила глоток. Ей больше не хотелось смеяться. Кофе остыл, и градус настроения упал до уровня рабочего утреннего.

Эна была прекрасным эмпатом и решила, что ей тоже стоит принять строгий, деловой вид. Избавить от утренней меланхолии госпожу ректора на сколько-нибудь длительное время в отсутствии стражей и Ковентины было совершенно невозможно. Но она попыталась.

– Подать еще кофе? Я попросила девушек на кухне держать турку подогретой.

Девона постучала пальцами по столу. Звук ей понравился, она даже вспомнила какую-то мелодию. Было бы неплохо подтащить кресло к окну, вытянуть ноги и выпить еще чашечку. А может быть спуститься в рощу и попросить подать кофе туда. Она вздохнула, отрицательно покачала головой и протянула руку к разноцветной стопке корреспонденции, отнюдь не маленькой. “И это только за два дня!”

Конверт из посольства лежал сверху. Его Девона и открыла первым.

Слегка нахмурившись, она пробежала глазами короткий текст, стараясь одновременно не пропустить последние слухи и сплетни, которые торопливо излагала ее подруга-служанка. В основном Эна рассказывала об отношениях, складывающихся между студентками. О том, какое недовольство высказывают их родственники, свидания с которыми в последнее время частично ограничены, об их просьбах и жалобах. О ценах на продукты на рынке и всяких странностях и происшествиях в городе.

Девона всегда выслушивала свою личную хозяйку огня до или после каждого доклада Ковентины или встречи со стражами. Благодаря этому легче было понять, что происходит в их мирке, с каждым днем все более отдаляющемся от жизни города.

Тайно или явно приобретенные с помощью банка дома вокруг старинного здания Академии, Девона, уже не скрываясь, называла своим академическим городком. Часть домов сносили, чтобы оградить от реки металлическим забором всю территорию, которой теперь владела Девона Ля Форэ Вертэ. В других домах размещали необходимые для жизни ее маленького сообщества лавки, мастерские и пекарни.

Завтра или послезавтра рабочие начнут рыть канал, который полностью отделит их перешеек от городских районов. Тогда они будут в безопасности.

– Какая болезнь?

Девона резко подняла голову, оторвавшись от размышлений. Эна замерла посреди фразы с открытым ртом, изумленная реакцией госпожи ректора.

– Ну же, дорогая. Что ты об этом знаешь? Что говорит доктор Хуммельс?

Хозяйка огня машинально вытерла о передник ладони, которые, наверное, внезапно вспотевшие.

– Говорят, что в большом лагере, в Новом Пергаме, так его называют пришлые, люди сильно страдают желудком. Умирают даже. И городская стража не может ничего сделать. Их туда не пускают. И врачей тоже.

– Не пускают? Как такое возможно?

– Угрожают оружием. Но стража и сама не очень рвется туда зайти. Над лагерем каждый день видят клубы дыма, – тут девушка понизила голос до шепота. – Мертвых сжигают.

Дана вздрогнула. Это могла быть дизентерия. Или, не дай бог, что похуже.

– Лагерь выше по течению или ниже?

– Ниже, далеко. До города часа два пешком.

– Проверь, чтобы все обязательно пользовались мылом и мыли посуду в кипяченой воде.

Эна кивнула и вздохнула. Видимо в глубине души она не верила, что сюда может прийти болезнь, которая время от времени выкашивала целые деревни. Но с другой стороны кто как не Девона больше других должна была разбираться в этом?

Дана некоторое время молчала. Эпидемии были ее тайным ужасом. Люди в этом мире до сих пор ничего не знали о прививках и антисептиках, долгое время во всем полагаясь на магию.

Даже врачи, с которыми она беседовала, принимали некоторые вещи с явным недоверием. Но теперь ей удалось переломить тенденцию. Они уже начали кипятить свои хирургические инструменты, и даже были близки к началу производства пенициллина.

Хотя и магия наверно могла бы помочь. А еще лучше, если бы врачи могли работать вместе с магами или привлекать их в самых тяжелых случаях. Скорее бы Реган приехал и помог ей найти людей с такими же способностями как у него.

Но сейчас она могла только добиваться максимального соблюдения гигиены.

– Нас приглашают на прием в посольство Великого княжества. Сегодня вечером. Я не понимаю, почему письмо пришло так поздно и как себя вести на подобных мероприятиях. Прежде мы не были избалованы вниманием иностранных посольств, – тут Девана недовольно сжала губы. – Со мной поедут Ковентина и Лин.

Эна сделала вид, что совсем не удивилась, но Девона почувствовала, как внутри “кастелянши” разгорелся настоящий костер любопытства. До сих пор никто из окружающих Дану женщин не догадывался, что на самом деле означало появление этой девочки. Все они пытались выведать хоть что-то от Ковентины и Дара, строя всякие удивительные теории. И вот сейчас Эна решила, что одна из этих теорий, заключающаяся в том, что Лин является дальней родственницей госпожи, наконец, нашла подтверждение.

– Таких юных девочек не принято вывозить в общество. Должна признаться, многие студентки даже позволили себе потихоньку укорять вас за то, что вы позволили Айн сопровождать вас в тот раз, когда случилось то безобразие на приеме.

Девона вскрыла второй конверт с тиснением в виде вечного дерева. Знак церкви Неделимого.

С недоверием вчитываясь в короткую фразу, написанную каллиграфическим почерком, и подпись, не оставляющую каких-либо сомнений, она машинально пробормотала:

– Ты же понимаешь, Айн не совсем обыкновенная девочка. И Лин тоже. Подожди-ка, который час?

Эна покраснела и с гордостью достала из замшевого красного мешочка, висящего на боку, подарок Девоны, свою самую огромную ценность и предмет всеобщей зависти – серебряные часы-луковицу. На внутренней стороне крышки была дарственная запись, которую девушка каждый раз, когда доставала хронограф, вновь и вновь перечитывала про себя.

Но на этот раз она просто торжественно произнесла:

– Десять часов тридцать две минуты.

У Девоны чуть не вырвалось неприличное ругательство. Осталось всего полчаса. Все равно что ничего. Спокойствие, только спокойствие.

– Ровно в одиннадцать часов сюда прибудет господин первосвятитель. Надо что-то делать.

Эна схватила поднос с посудой и бросилась к выходу. Слова Девоны остановили ее уже у дверей.

– Куда ты? Впрочем, да, скажи девочкам, чтобы приготовили кофе и еще чего-нибудь. А потом принеси мне туфли, те, зеленые.

Угораздило же ее пойти в кабинет в тапочках, пользуясь тем, что под длинным платьем никто не заметит. Эна замерла у приоткрытой двери, словно оглушенная пыльным мешком.

– А какой Первосвятитель прибудет? Старый или новый?

Девона замахала рукой, выпроваживая камеристку.

– Существует только один Первосвятитель. Тот, который был всегда.

Хозяйка огня неуверенно кивнула и исчезла за дверью.

Девона поправила на груди амулет. Сестры на руках зашевелились, попеременно появляясь и исчезая каждые несколько секунд. Госпожа ректор огляделась: в кабинете не было зеркала. Мать с портрета наблюдала за ее паникой с ироничной улыбкой.

Очередной грохот за окнами совпал со стуком в дверь. Дана уже слегка успокоилась и встретила свою служанку у гобелена с драконами, выпрямив спину и сложив руки на груди. Черное кольцо горело мрачным пламенем, готовым вырваться наружу.

Эна помогла ей переобуться, а затем начала расчесывать волосы, удивляясь вслух, что в какой бы ситуации не оказывалась Дана, ее прическа требовала самого минимального вмешательства. Хозяйка огня и раньше соглашалась, что ее прямо-таки тянуло к этим прядям, которые напоминали магию ее родной стихии.

Внешне Девона старалась сохранять спокойствие, но по движениям рук можно было понять, что она ожидала внезапного визита с беспокойством.

– Закрой окна и жди за дверью. И пусть кто-то из девушек тоже ожидает вместе с тобой. Или даже две. Нам может что-то понадобиться.

Дверь скрипнула, и в кабинет заглянул один из Ждущих дракона, оставленных Ярне для охраны Академии. Этих людей было немного, но они старались обеспечивать безопасность и ее, и студенток насколько это было возможно. К сожалению, ужасные происшествия случались, и происходили они все чаще. Дар пообещал, что совсем скоро все изменится. Нужно подождать максимум один-два дня.

– Госпожа, пришел военный, который просит разрешить ему встретиться с вами. По его словам, ему необходимо всего две-три минуты.

– Военный?

– Он говорит, что сопровождает особу, с которой у вас запланирована встреча и должен просто убедиться, что все в порядке. Оружие он готов оставить за дверями.

Девона подумала, что знает, кто это мог быть. Почти наверняка. Но все-таки решила на всякий случай уточнить:

– Такой высокий, широкоплечий ибер? Где он ожидает?

– Вы совершенно правы, госпожа. Здоровенный ибер весь в черном. Такой если захочет войти, его будет непросто остановить. Но сейчас он вежливо согласился подождать вашего приглашения внизу, у входа.

– Я не думаю, что он может представлять для меня опасность, мастер Диего. Пусть его проводят сюда без каких-либо церемоний.

Спустя несколько минут дверь вновь распахнулась, и вошел Карраско. Девоне показалось, что в комнате сразу стало тесно. Кажется, за прошедший год ибер стал еще выше и мощнее. Олицетворение надежности и мужской силы.

Девона заставила себя подняться и медленно приблизиться к капитану охраны первосвященника. Ибер склонил голову.

– Мадам.

Дана протянула руку, и он уставился на нее, заколебавшись буквально на секунду, словно не знал, как поступить.

А Девана смотрела ему прямо в глаза. Воин не выдержал. Он осторожно коснулся вытянутой руки, а затем, отбросив сомнения, сомкнул свои пальцы на ладони в слабом подобии мужского рукопожатии. Улыбка пробежала по ее губам.

– Добро пожаловать, капитан. Рада вас снова видеть.

Она не отпускала руку, не позволяя ему разжать ладонь. Здесь даже не требовалась магия. Пальцы Карраско были очень горячие, и пусть во взгляде его не читалось никаких эмоций, Дана была уверена, что добилась своего. Она продолжила без паузы, не оставляя возможности иберу произнести ни слова в ответ:

– Вы можете осмотреть мой будуар самым внимательным образом. Если не боитесь, что мои кошечки вас поцарапают.

Ибер наконец смог освободить ладонь, пусть для этого ему пришлось сделать внутреннее усилие. После слов Даны он отступил на шаг и взглянул в сторону каракалов с таким видом, будто заметил зверей только сейчас.

Исул раскрыл пасть и зашипел, демонстрируя великолепные ослепительно-белые клыки.

– На самом деле они очень ласковые и даже могут позволить себя погладить. Если я разрешу.

Пряча улыбку, Дана заметила, как дрогнула рука мужчины в поисках отсутствующего оружия. Но спустя мгновение Карраско расправил плечи и, хотя гневный огонь в его глазах продолжал гореть, произнес совершенно спокойным, вежливым тоном:

– Мадам очень добра. Но обстоятельства не оставляют мне времени на игры с котятами. Слишком много вокруг в последнее время по-настоящему опасного зверья.

Девона склонила голову. Приятно было разговаривать с настоящим фехтовальщиком, но в одном капитан был совершенно прав, не стоило зря тратить время.

– Предлагаю отбросить любезности. Пусть даже они иногда напоминают уколы иголок, случайно забытых в мягкой ткани нерадивой швеей.

Карраско слушал ее молча, засунув два пальца за кожаный ремень на поясе. Дане показалось это не самым достойным мужчины жестом, но она решила, что сейчас самое время перейти к главному.

– Я буду очень рада принять у себя самого Первосвященника. Надеюсь, он чувствует себя хорошо?

Кошки встали со своих мест и направились к капитану.

– Его святейшество…

Грохот за окнами заставил каракалов отскочить в сторону, но Карраско не дрогнул и не отвёл взгляд от госпожи ректора.

– Его святейшество чувствует себя хорошо. Прошлая встреча с вами придала ему достаточно сил. Сейчас он осматривает вашу необыкновенную рощу.

Дана прикусила губу и погладила по голове прижавшегося к ее ногам Исула. Нервничать не имело смысла. В конце концов, кто может помешать богу делать то, что ему хочется. Даже если бог не совсем настоящий.

– Значит, вопрос не касается безопасности. Я расцениваю ваш визит как разведку боем.

Огонь в темных глазах вспыхнул еще сильнее. Ибер внезапно наклонился и по очереди коснулся кисточек на ушах Тасы. Кошка выгнула спину и неуверенно посмотрела в сторону хозяйки. Сказать, что это удивило Дану, ничего не сказать.

– Вообще-то они не позволяют прикасаться к себе никому кроме меня. Так их воспитали.